>>704082
Вы бы образности и переживаний добавили что-ли. Что-то вроде:

Лежа в холодной, наполненной водой и нечистотами канаве, Шизик переосмысливал свою жизнь. Он был подавлен и слаб, укусы на шее все еще болели и кровоточили, но слава Гогподу, они пришлись на сухожилия и мышцы, не причинив сильного вреда. Глядя на ночное небо, заполненное далекими звездами, он думал о Вриске, так жестоко поступившей с ним. Шизик был добр и готов был простить ей то, что она едва не сделала его инвалидом на всю оставшуюся жизнь, вед все обошлось и она даже пришла навестить его и попросить прощения. Но после... Когда он был уверен, что они становятся друзьями, а она ударила ему в спину. Нет, Шизик не собирался прощать этого. Холодная ярость заполнила его душу, побуждая жить. Энергия, бурлившая в его венах ударяла в голову. Шизик удивительно легко поднялся из канавы и впервые в жизни обратил внимание на себя по настоящему. Мощное тело, переплетение мышц на широких костях и огромный рост, то, чего он не замечал, ибо его натура была слишком мягка, чтобы это использовать. Шизик сжал свои огромные кулаки, в каждый из которых влезли бы головы его врагов. Да, врагов, внезапно понял он. Настало время платить по счетам. Мрачно ухмыльнувшись, Шизик широкими шагами отправился в дом той, к которой некогда пылал чувствами.

Вриска не ждала гостей так поздно ночью, вернувшись несколько часов назад с дурацкой прогулки с Шизиком, она готовилась ко сну, когда раздался громкий стук в дверь. Вздохнув, она с ворчанием поплелась узнать, кто мог набраться наглости заявится к ней без предупреждения, да еще и так колотить в дверь, будто собираясь ее высадить.

На пороге стоял Шизик. В разорванной одежде, грязный, по шее и груди стекает кровь, но к удивлению Вриски что-то в нем сильно поменялось. Он не выглядел жалким, распрямившийся во весь свой огромный, как оказалось рост и расправив плечи, да еще и ухмыляясь во весь рот, с жуткими выщерблинами зубов, выбитых Вриской, на фоне темной улицы он был устрашающим. На секунду впавшая в замешательство он такой резкой перемены, Вриска наконец обратила внимание на еще одну перемену, невероятно жуткий запах исходивший от Шизика. Судя по всему, валявшемуся в сточной яме, а после бежавшему целый марафон до ее дома. Зажав нос роборукой и замахав здоровой перед лицом Шизика, она резко отступила в глубину дома, надеясь найти какие-нибудь достаточно сильные средства дезинфекции, или хотя бы полотенце, на худой конец.
Стоявший на пороге дома Вриски Шизик замешкался, глядя в ее прекрасное лицо, чувства, теплившиеся в его груди было вспыхнули вновь, на краткий миг заслонив чудовищную злобу, обуявшую его и застилавшую глаза кроваво-красной пеленой. Внезапно Вриска рванулась назад, отмахиваясь от него и Шизик, отбросив сомнения, шагну следом.
- Тебе не скрыться, глупая Вриська! - Закричал он на несколько тонов выше и басовитее, чем привык.
Однако Вриска никуда не убегала, схватив откуда-то полотенце она чуть-ли не бросилась на него, начав вытирать его торчащую из разорванной одежды грудь. Но рассвирепевший Шизик был неумолим, сграбастав Вриску, он одной рукой оторвал ее от пола и играюче бросил через всю комнату в невесть зачем разбросанную там гору полотенец.
- Вот ты и попалась, злобная девочка! - сказал НепетоШизик, приближаясь к куче полотенец. Но что-то было не так. Куча выглядела слишком маленькой, как будто Вриска туда так и не попала.
- Это, должно быть, работа вражеского станда! - Сказал Шизик.
Вновь выпрыгнувшая откуда-то из темного угла комнаты, Вриска неожиданно напала на Шизика, бросившись на него всем телом. Но Шизик лишь забавлялся, глядя на ее безуспешные попытки свалить ее, словно паука, пытающегося убить слона.
- Что с тобой случилось, моя любимая паукодевочка? Где же та Вриська, которая писала Джону, где та Вриська, которая смотрела фильмы с Ником Кейджем, куда она исчезла? Не в силах смотреть на это отвратительное зрелище, шизик ударил своей невероятно мощной рукой по стене, из-за чего на Вриську упал потолок в форме каменного креста.
Осознав, что он совершил, шизик закричал во всю мощь своих лёгких

>ШИЗААААААА

Вриска, все это время пытавшаяся понять, что случилось с Шизиком и за каким чертом он приперся к ней по среди ночи, была крайне раздражена его странным поведением. Крича какую-то чушь, отбросил ее в гору полотенец, украденных из его же дома, никто не хотел их покупать, а Вриска никак не могла собраться чтобы их выкинуть, потом, встав в гордую позу и смотря куда-то в потолок завел бредовую и явно угрожающую речь. Вриска направилась к Шизику, намереваясь закончить этот балаган и выставить непрошеного гостя куда подальше. Она уже почти добралась до него, намереваясь уложить беснующегося Шизика одним точным ударом в голову, как вдруг он кинулся на нее, крича:

>ШИЗААААААА

Вриска успела среагировать на бросок и увернулась, резко уйдя в бок. Но случилось непредвиденное - в своей отчаянной атаке Шизик выбил хлипкую несущую балку прохудившегося дома, на ремонт которого Вриска жадничала трать деньги. И потолок рухнул, похоронив их обоих в горе обломков.

А то как-то не то получается. Без нагнетения и отыгрыша.

Медикаментозно заглушая боль от разлуки, Вриска – моя жена. Одно из чудес природы, описание и стиль идущие в разрез с моими вкусами и предпочтениями, тем не менее, способная вызывать внутренние пожары на фактически другом уровни бытия. Злорадствующая красота, безмерно разросшееся желание от любого поступка или движения. Бег по пересечённой местности, препятствия в виде в корне отличающихся моральных устоев незначительны и меркнут, вследствие моего склада ума, коих в сфере моих возлюбленных, было направленного на исключительное понимание и сглаживание, но не терпеливое, а страстное, как плюс и минус. Желание доминантной позиции. Травма внезапная, открытый перелом, венозные кровотечения, саркастичный, совсем не жалеющий взгляд, но я отвергал всё достижения мнимого технического прогресса во благо нашей любви. Два укола из пистолета со стимуляторами, одно обеззараживающее, тонизирующий эффект действует мгновенно, трахейные животные были выработаны подчистую, для создания столь универсальных средств оказания помощи. Из гиперпространственного отсека дамской сумочки вынимается экзоскелет, закрепляется чуть выше сустава, искусственная мышечная ткань с хрустом ставит кость на место, каркасы из низко-проводимых сплавов мёртвой хваткой обвивают голень, перцовые кактусовые семена растут в отдалении от места происшествия, на частной территории, на столе у охранника. Ты снова на ногах, бежишь лучше и быстрее, чем прежде. Я же на инвалидном кресле, и в помещении, увешанном тряпьём. Окружающая действительность взывает у Вриски множество вопросов, которые она спешит озвучивать, не забывая обвинять во всем меня, но всё происходящее являлось лишь прологом для более значимых вещей. Ручки на кресле-коляске прекрасно подходят для того, чтобы сложить на них свои длинные, красивые ножки, свесив неприкосновенные ботиночки у меня за спиной. Выше на три головы, а то и на четыре, нежно обхватывая талию, острые зубы вонзаются в плечо, куски плоти отслаиваются, как воздушная пена, ключицы хрустят, ломясь под напором сильных челюстей. Нежные движения, от талии к лопатками, продолжительный поцелуй, взять «быка» за рога. Под волосами. Снимай куртку. Коляска начала движение, ноги упираются в стену, устойчивое положение. Я не специально. Под футболкой, нащупывая позвоночник, руки проникают вглубь волос. Эмпирическим опытом мною были выведены основные точки, воздействуя на которые можно добиться желаемого результата. Набивая себе шишки, я пережил множество мучительных смертей от рук Вриски. Неповторимой, самой ласковой из всех. Снимай футболку. Появившейся из ниоткуда, нарушающий все законы объективной реальности, место расположения попочки, мягкие как пух. Обтянутые кожей прошлых жертв. Нога болит не так сильно, как манит к себе луна, вызывая животную страсть. Только бы не умереть при близости, дожив до кульминации. Сильной хваткой притянув, силком пихает, не дав набрать кислорода, и держит в заточении оральных ласк. Я рад омывать её растущий организм, который в отличие от моего, ждут великие свершения. И с достоинством и немалым удовольствием выполняю свою работу. После чего инициатива переходит в мои руки, как право владение землёй в 15 веке, как занимая мной позиция, на самой вершине пищевой цепи данного региона. За это я всегда любил её по особенному, не как других, она не просто оставляла защёлку открытой, а занавеску не задёрнутой, она держала всегда открытым свою красную кнопку, ядерный запас её страны был не так велик, но её отличало то, что он всегда был готов нанести удар. Даже зайцы в лесу, при моём приключении в резервация подземных колонизаторов не старались запутывать следы, а лишь бежали напрямую, спасая свою жизнь. Как приятно было заканчивать эти танцы, в телесном происхождении которых, я уверен, она была выгнута, что то вастермаршал. Грубо, но не со злостью, проводя её по различным уголкам тактильно-нервных уголков великой паутины, на этом кожаном диване, чувствуя склизкий отросток, не находящий себе места в текущей классовой системе нашего с ней личного, так сказать, общества, он больно колол меня в живот или нежно обивался вокруг тазобедренной кости. Мы никогда не соберёмся оформлять все эти документы, придуманные лишь на секунду, и сразу же испарившееся, как сон, который ты досматривал, уже проснувшись. Вриска далеко не губчатая материя, не пластилин, но это не означает отсутствие пластичности. Просто нужно выбросить деньги и цветы.

Сильф Сердца: Тот, кто побуждает создание Сердца или побуждает создание посредством Сердца
Сильфы спокойно, аналитично и с радостью выскажут вам свое мнение о собственном Аспекте. Они вмешиваются в дела других, исцеляя или исправляя любой недостаток какой заметят. Их задача состоит в том, чтобы действовать согласно собственному мнению вместо того, чтобы отсиживаться в стороне.

У Сильфов Сердца все знания на руках о влечениях, заботе, милосердии и так же предположения, как сильно люди должны выражать эти качества. Одной из их основных проблем является излишняя забота и чрезмерная опека по отношению к любому, кто осмелиться попросить толику сопереживания. У них твердые и высокие моральные стандарты по поводу этих дел насчет проявления внимательности, а потому стоит приготовиться к неудержимому потоку сострадания ко всему, что попадет под их бдительный взор. Они толкают окружающих на открытость и честность по отношению к самим себе и другим, ибо им не особо нравится, когда кто-то что-то скрывает. В жизни распознавать верные и ошибочные пути им позволяют инстинкты и импульсивность.

Они движимы своими желаниями и хотелками, никогда не скрывают свои цели и всегда проявляют идеальную честность и открытость по поводу своих ожиданий. У них, как у Сильфов, есть способность к побуждению создания заботы и милосердия в чужих сердцах, или же они просто могут побуждать создание своего сердца. Они непревзойденные мастера строить щенячьи глазки и задавать давящие на совесть вопросы, которые зачастую указывают на отсутствие сердца у собеседника и последующее удивление насчет того, как это вообще возможно. Также в их власти побудить создание желаний и хотелок в других в стиле внезапного появления и отыгрывания роли свахи, и не важно, что пара в общем-то ну никак не выходит, главное что в ходе действий явились чувства и возникла импульсивность. К тому же, их собственные высокие стандарты морали и сострадания не позволят им чрезмерно злоупотреблять этими силами.

Для них не является проблемой потратить весь день на обсуждение чьего-то внутреннего мира, и что они по этому поводу думают. Что в принципе дает неплохой задаток для становления превосходным психологом. И вполне в силах Сильфа Сердца мановением руки заставить неодушевленные предметы ожить. Ведь по сути они способны создать новую душу для изначально мертвых вещей, то есть испокон веков не говорящих и не двигающихся, они могут только ощущать и понимать, а также сопереживать вам, а еще эти суждения крайне мрачные и перспективы довольно пугающие, если рассматривать их с не очень доброй стороны. В их силах создать новую любовь и исцелить однажды раненные сердца. И что в принципе звучит как работа для купидонов.