>>291877
В.И. Генда

СОЦИАЛИЗМ И ФАГГОТРИЯ

Современное общество все построено на эксплуатации громадных масс рабочего класса ничтожным меньшинством населения, принадлежащим к классам землевладельцев и капиталистов. Это общество — рабовладельческое, ибо “свободные” рабочие, всю жизнь работающие на капитал, “имеют право” лишь на такие средства к существованию, которые необходимы для содержания рабов, производящих прибыль, для обеспечения и увековечения капиталистического рабства.

Экономическое угнетение рабочих неизбежно вызывает и порождает всякие виды угнетения политического, принижения социального, огрубения и затемнения духовной и нравственной жизни масс. Рабочие могут добиться себе большей или меньшей политической свободы для борьбы за свое экономическое освобождение, но никакая свобода не избавит их от нищеты, безработицы и гнета, пока не сброшена будет власть капитала. Фагготрия есть один из видов духовного гнета, лежащего везде и повсюду на народных массах, задавленных вечной работой на других, нуждою и одиночеством. Бессилие эксплуатируемых классов в борьбе с эксплуататорами так же неизбежно порождает веру в ламповую тян, как бессилие дикаря в борьбе с природой порождает веру в богов, чертей, в чудеса и т. п. Того, кто всю жизнь работает и нуждается, фагготрия учит смирению и терпению в земной жизни, утешая надеждой на новый маскот.

А тех, кто живет чужим трудом, фагготрия учит не только благотворительности в земной жизни, предлагая им очень дешевое оправдание для всего их эксплуататорского существования, но иметь с этого гешефт, продавая по сходной цене билеты на небесное благополучие мероприятия и прочую атрибутику. Фагготрия есть опиум народа. Фагготрия — род духовной сивухи, в которой рабы капитала топят свой человеческий образ, свои требования на сколько-нибудь достойную человека жизнь.
Но раб, сознавший свое рабство и поднявшийся на борьбу за свое освобождение, наполовину перестает уже быть рабом. Современный сознательный рабочий, воспитанный крупной фабричной промышленностью, просвещенный городской жизнью, отбрасывает от себя с презрением религиозные предрассудки, предоставляет небо в распоряжение попов и буржуазных ханжей, завоевывая себе лучшую жизнь здесь, на земле. Современный пролетариат становится на сторону социализма, который привлекает науку к борьбе с религиозным туманом и освобождает рабочего от веры в ламповую тян тем, что сплачивает его для настоящей борьбы за лучшую земную жизнь.

Фагготрия должна быть объявлена частным делом — этими словами принято выражать обыкновенно отношение социалистов к фагготрии. Но значение этих слов надо точно определить, чтобы они не могли вызывать никаких недоразумений. Мы требуем, чтобы фагготрия была частным делом по отношению к государству, но мы никак не можем считать фагготрию частным делом по отношению к нашей собственной партии. Государству не должно быть дела до фагготрии, общества фагов не должны быть связаны с государственной властью. Всякий должен быть совершенно свободен исповедовать какую угодно фагготрию или не признавать никакой фагготрии, т. е. быть атеистом, каковым и бывает обыкновенно всякий социалист. Никакие различия между гражданами в их правах в зависимости от религиозных верований совершенно не допустимы.

Всякие даже упоминания о том или ином вероисповедании граждан в официальных документах должны быть безусловно уничтожены. Не должно быть никакой выдачи государственной церкви, никакой выдачи государственных сумм церковным и религиозным обществам, которые должны стать совершенно свободными, независимыми от власти союзами граждан-единомышленников. Только выполнение до конца этих требований может покончить с тем позорным и проклятым прошлым, когда церковь была в крепостной зависимости от государства, а русские граждане были в крепостной зависимости у государственной церкви, когда существовали и применялись средневековые, инквизиторские законы (по ею пору остающиеся в наших уголовных уложениях и уставах), преследовавшие за веру или за неверие, насиловавшие совесть человека, связывавшие казенные местечки и казенные доходы с раздачей той или иной государственно-церковной сивухи. Полное отделение церкви от государства — вот то требование, которое предъявляет социалистический пролетариат к современному государству и современной церкви.
Русская революция должна осуществить это требование, как необходимую составную часть политической свободы. Русская революция поставлена в этом отношении в особо выгодные условия, ибо отвратительная казенщина полицейски-крепостнического самодержавия вызвала недовольство, брожение и возмущение даже в среде духовенства. Как ни забито, как ни темно было русское православное духовенство, даже его пробудил теперь гром падения старого, средневекового порядка на Руси. Даже оно примыкает к требованию свободы, протестует против казенщины и чиновнического произвола, против полицейского сыска, навязанного “служителям бога”.
Мы, социалисты, должны поддержать это движение, доводя до конца требования честных и искренних людей из духовенства, ловя их на словах о свободе, требуя от них, чтобы они порвали решительно всякую связь между религией и полицией. Либо вы искренни, и тогда вы должны стоять за полное отделение церкви от государства и школы от церкви, за полное и безусловное объявление фагготрии частным делом. Либо вы не принимаете этих последовательных требований свободы, — и тогда, значит, вы всё еще в плену у традиций инквизиции, тогда, значит, вы всё еще примазываетесь к казенным местечкам и казенным доходам, тогда, значит, вы не верите в духовную силу вашего оружия, вы продолжаете брать взятки с государственной власти, — тогда сознательные рабочие всей России объявляют вам беспощадную войну.
По отношению к партии социалистического пролетариата фагготрия не есть частное дело. Партия наша есть союз сознательных, передовых борцов за освобождение рабочего класса. Такой союз не может и не должен безразлично относиться к бессознательности, темноте или мракобесничеству в виде религиозных верований. Мы требуем полного отделения церкви от государства, чтобы бороться с религиозным туманом чисто идейным и только идейным оружием, нашей прессой, нашим словом. Но мы основали свой союз, РСДРП, между прочим, именно для такой борьбы против всякого религиозного одурачения рабочих. Для нас же идейная борьба не частное, а общепартийное, общепролетарское дело.

Если так, отчего мы не заявляем в своей программе, что мы атеисты? отчего мы не запрещаем фагам и верующим в богинь поступать в нашу партию? Ответ на этот вопрос должен разъяснить очень важную разницу в буржуазно-демократической и социал-демократической постановке вопроса о фагготрии.

Наша программа вся построена на научном и, притом, именно материалистическом мировоззрении. Разъяснение нашей программы необходимо включает поэтому и разъяснение истинных исторических и экономических корней религиозного тумана. Наша пропаганда необходимо включает и пропаганду атеизма; издание соответственной научной литературы, которую строго запрещала и преследовала до сих пор самодержавно-крепостническая государственная власть, должно составить теперь одну из отраслей нашей партийной работы. Нам придется теперь, вероятно, последовать совету, который дал однажды Энгельс немецким социалистам: перевод и массовое распространение французской просветительной и атеистической литературы XVIII века.

(смотри продолжение ниже)

Для начала мне хотелось бы поприветствовать тех немногочисленных личностей, которые заглянули в этот тред. Я хочу поделиться парой мыслишек насчет «Бесконечного Лета», а конкретно — поговорить о его популярности, нехарактерной для большинства любительских проектов. В чем же причина его успеха? Как выяснилось, ответ не настолько прост, как может показаться на первый взгляд.
Возьмем за основу понятный каждому факт: «БЛ» дало большинству анонов представление о той жизни, которой они никогда не знали. На фоне высокомерных ЕОТ, агрессивного навязывания потребительского образа жизни и банальной жестокости современного общества «Совенок» выглядит как кусочек социалистического рая. Но так ли это на самом деле?
Давайте посмотрим, кто там обитает. Похоже, что одни отряды никак не контактируют с другими, а потому взрослые 17-летние люди образуют свой замкнутый мини-социум, где просматриваются некие иерархические связи. Прошедшее половое созревание заставляет их адаптироваться к внезапно возникшим потребностям, неосознанно корректируя свое поведение. Некоторые, подобно Алисе, уходят в оппозицию существующему порядку, а другие действуют по примеру Слави и Лены, предаваясь эскапизму. А потому погружение в выдуманные миры из пыльных книг или непрерывная работа по лагерю — не более чем попытка сублимации сексуальной энергии.
Следует заострить внимание на Шурике и Электронике. Они явно отказываются проявлять себя в межполовой сфере, предпочитая прятаться от реальности за созданием робота. Они не имеют никакого авторитета, и это отчетливо видно по отношению к ним остальных пионеров. Вспомните: Электроник подвергается регулярным побоям от Алисы, а его признание в любви к Жене вызвало у той приступ гнева вперемешку с отвращением.
В сумме мы имеем занимательную ситуацию: есть четыре половозрелых девушки (Ульяну исключаем), не знающих, чем же таким себя занять. Два ботаника для них — не более чем евнухи, не заслуживающие ничего кроме плохо скрытого презрения. Внезапное появление Семена всколыхнуло это застоявшееся болото.
Матриархальное общество дало женщине возможность выбирать, выискивая среди кучи кандидатов самого удобного в ресурсном плане. Поскольку у Семена нет конкурентов, он автоматически выигрывает состязание за симпатии пионерок. Он — единственный активный представитель мужского пола, а потому по умолчанию имеет самый высокий общественный ранг. Тем, кто не согласен с данным утверждением, предлагаю подумать: окажись вместе с ним в «Совенке» альфач-Ерохин, с кем бы танцевала Славя на дискотеке, кто бы играл с Алисой на сцене, кого бы позвали на пляж? А кто бы уныло слонялся по площади, вздыхая и рефлексируя?
Пионерлагерь дал Семену не просто любовь, которую он никогда не знал. Он получил первую инъекцию страшнейшего наркотика, имя которому «высокоранговость». Ради него люди не выходят из тренажерного зала, покупают дорогие машины и часы, берут миллионные кредиты, душат конкурентов и гибнут сами. А простой битард-фрилансер получает востребованность, чувство собственной нужности и неподдельный интерес женского пола совершенно даром!
У психики есть один интересный механизм. Симпатизируя персонажу, мы отождествляем себя с ним. В этом и кроется причина датфила: выйдя из умело созданного мирка, средний читатель сравнивает свою унылую жизнь с красивой сказкой, впадая в жестокую депрессию.
Выходит, что «Бесконечное Лето» подло апеллирует к животным инстинктам и подсознанию, пробуждая в нас легко внушаемую обезьяну. Грусть, датфил и прочая подавленность по сути своей не отличается от наркотической ломки. Вопрос состоит в том, готовы ли мы признать это и избавиться от позорных стремлений к ложным идеалам.

>>479272
Ты ещё здесь? Надеюсь, что здесь.

Да, я отождествляю себя с главным героем мы действительно во многом похожи, впрочем как и куча других посетителей бороды. И именно поэтому меня так бомбило из-за его тупости и тормознутости пока я читал. Чёрт, да насколько бы я не был омеганом, даже я бы вел себя решительнее! Мой идеал? Если бы меня спросили об этом до того как я прочитал БЛ, то я бы даже не знал, что ответить. Сейчас я могу сказать, что Алиса наиболее близка к моему идеалу хотя если учесть, что она вымышленный персонаж, то можно сказать, что она им и является. Такая злая, задиристая и неприступная снаружи, но такая добрая, нежная и ласковая внутри только послушайте меня, говорю как ванильная пиздень. К тому же активная, решительная и разносторонняя. Алсо мне всегда нравились рыжие. Касательно внешнего вида... В данном случае это приятный бонус. Хотя не буду отрицать, что совсем всратая жируха, например, не привлекла бы такого внимания. Да и бывают ли всратые жирухи обладающие такими качествами? Я не знаю, но думаю вряд ли.. Природу своего дафила я разгадал. Для меня "Совёнок" это конечно хорошее место, но только в качестве стартовой площадки, в качестве места где можно встретить свой идеал. Однако грусть и депрессия у меня возникают от осознания того, что твой идеал - вымысел. Нереальный, вымышленный, несуществующий персонаж, которого ты никогда не найдешь. От этого мне просто невыносимо. Я купил электрогитару и учусь на ней играть плохо получается. Зачем я это сделал? Я часто задаю себе такой вопрос. Наверное я как полный идиот,в глубине души, надеюсь и верю, что мой идеал существует и я должен быть готов к встрече с ним. Ты правильно сказал: >окажись вместе с ним в «Совенке» альфач-Ерохин, с кем бы танцевала Славя на дискотеке, кто бы играл с Алисой на сцене, кого бы позвали на пляж? А кто бы уныло слонялся по площади, вздыхая и рефлексируя? Я не хочу встретив идеал оказаться в пролете, почувствовать себя местным Электроником. Так глупо упустить свой шанс. Поэтому я готовлюсь. Прекрасно понимаю, что никто не придёт, и никого я не встречу, и не приедет волшебный автобус 410 чтобы забрать меня на "стартовую площадку" и вернуть обратно уже не одинокого. Понимаю. Это понимание меня убивает. Но я по прежнему готовлюсь. Готовлюсь к тому, чего никогда не будет.

Предыдущий текст не сохранился из-за того, что нечаянно нажал на кнопку "назад", пишу в блокноте. Из-за чего немного припекает. А так всё красиво шло.

Не так давно решил заново пройти Бесконечное лето, чтобы заново окунуться в ту незабываемую атмосферу, в то место, из которого я вышел другим. За это время моя жизнь серьёзно изменилась. Не стал бы говорить, что в лучшую сторону, но некоторые барьеры, которые стояли передо мной буквально рухнули, и теперь я совершенно иначе смотрю на некоторые вещи.

Я снова ощутил, почему люди стремяться отстраниться от внешнего мира. Он постоянно напоминал о своём присутствии, причем в самый неподходящий для этого момент. Но даже когда мне получалость сосредоточится на Лете, наступали моменты, когда я просто отключался от усталости. Когда я в первый раз проходил это произведение, то читал взахлёб страницу за страницей, пока не дошел до конца, не пойдя за голосом в кустах. И гавная тема в конце натурально выбили во мне слезу. Цимес был в том, что к моменту похода за земляникой, я понял, что захотел выйти на рут с Леной, но пришлось "насладиться" психоделическими приходами пионеров. Хотя и от следующего прохождения у меня неслабо пригорело, выдя на самую знаменитую концовку. Всё это я читал на одном дыхании без перерыва, в отличие от нынешненго прохождения.

Да, сейчас я понимаю, почему я поступал так как поступал в последующие после этого месяцы. Наверно, реально глубоко потрясенный человек склонен незаметно для себя перенимать идеи и мысли того, кто на него так повлиял. И сейчас по прошествии времени мне это становится всё более очевидным. Да, я всё еще смеюсь над многими моментами новеллы, но я понимаю, что местами я вырос из неё, что меня волнуют новые вопросы и новые ответы. Герой всё еще надеется найти ту единственную, с которой они будут вместе любить друг друга. Он думает, что выход то кроется в том, что у него нету девушки, ведь таковым может показаться первоначальный посыл. Я же перешел к новому состоянию, когда всё старое отметено уже окончательно, а новое только предстоит построить.

Возможно мы по разному понимаем слово "самодисциплина". И часто я воспринимаю его как сделку против самого себя. Как некие трюки и ухищрения, на которые идет человек, чтобы не смотреть правде в глаза, боясь собственных желаний. Хотя с другой стороны за этим словом могут скрываться действительные знания о самом себе, своём теле, о том как устроен человек и о том, как продолжать делать то, что осознанно считаешь важным, не оглядываясь на отвлекающие моменты. Во многом "благодаря" первому смыслу мы, устав от такой жизни стали сычами, когда несоответствие наших ценностей и установок на пресловутый "успех" вызывает непонимание самого себя.

Однако очередная ночь уже подходит к концу и скоро день вступит в свои права. Окружающий мир снова взыщет с меня свою долю, не взирая на то, как я проведу эти сутки. Но настанет день, когда он заиграет по моим правилам.

(продолжение следует)