>>632231

>Виолу

Виола, по своему обыкновению, сидела ногу-на-ногу в плетёном кресла под зонтиком на крыльце медпункта и наблюдала за жизнью лагеря сквозь дымчатые очки, потягивая апельсиновый сок. Увидев меня, она вынула из ушей наушники и приподняла очки:
— Ты что-то выяснил, или просто немытых слив объелся?

У меня внутри не по-летнему похолодело от её фирменного тона. Раньше я не думал, что насмехаться можно дружелюбно.

— Вы были правы. Это не только у меня. У двух девочек пропала еда и вещи.

— Какие именно вещи?

— О-одежда. — я слегка запнулся.

— Одежда? Какая именно?

— Трусы у них пропали. И одна футболка.

Я, почему-то, разозлился на себя за какую-то глупую робость. Мои уши стали тёплыми и, видимо, покраснели.

Поднявшись на крыльцо, я встал около перил, где ей было бы не так удобно на меня смотреть.

— Это всё, что ты выяснил... пионер? — спросила доктор.

— Да. Какое-то шпионство получается. Мне это не очень нравится. Почему я должен лазить к ним, подглядывать и подслушивать?

— Так уж тебе неприятно? Хм, впрочем... - Виола помедлила.

— Что?

— Сходи, принеси мне сока со льдом. Ты знаешь, где холодильник?

Я прошёл в прохладную полутьму медпункта. Сквозь шторы пробивалось лишь немного света, и после яркого солнца мои глаза в полумраке скорее угадывали, чем видели контуры мебели, кушетки, письменного стола с лампой. В старом холодильнике в углу хранились ампулы интерферона от клещей, какие-то пузырьки и таблетки. На средней полке стоял открытый пакет апельсинового сока и большой стеклянный флакон с притёртой крышкой. Я набрал ледяных кубиков из морозилки и налил сока из пакета. Сзади зашуршало и что-то мягкое уткнулось мне в шею. Я увидел руки Виолы в белых рукавах. Она взяла стеклянную флягу и открыла крышку, резко запахло спиртом. Виолетта плеснула спирта прямо в сок и закрыла дверцу. Я стоял не шелохнувшись, мой затылок жгло прикосновением роскошной, упругой груди медсестры.

— Ты хорошо поработал, пионер. Это будет мне полезно.

— Спасибо. - пробормотал я в ответ.

— Я думаю, ты кое-что заработал.

Она обняла меня, прижавшись к моей спине. Рука на моём плече была холодна как лёд.

— Выпей немного.

Я отхлебнул ледяной жидкости из стакана. Спирта там было прилично, меня передёрнуло. Разве это и есть награда, которую она обещала?

— Сядь на кушетку.

Боясь возразить, я отошёл к кушетке и сел, сцепив руки на коленях. Виола встала передо мной и отдала мне свой ледяной стакан. Она сняла свой белый халат, потом топик и осталась в шортах и кружевном белье, которое не могло скрыть совершенно ни одной подробности. Торчащие розовые соски слегка оттягивали прозрачный материал лифчика. Мой член крепко натянул шорты, и сестра это заметила.

— Самое время посмотреть, что ты там прячешь. - она наклонилась и, глядя мне в глаза, по одной расстегнула пуговицы на шортах. Я разделся и остался сидеть на кушетке в одной расстёгнутой рубашке. Виола встала, посмотрела на мой торчащий в потолок член, и вытащила из кармана резинку для волос. Я удивился, но она просто завязала в хвост свои пышные волосы, скинула туфли и встала передо мной на колени.

— Руками меня не трогай, сиди спокойно. - я только кивнул.

Она наклонилась и я почувствовал её дыхание. Потом холодные руки, и... горячие губы? Это было нереально, я боялся пошевелиться и даже что-то сказать. Виолетта Церновна явно с большим удовольствием принялась ласкать и облизывать мой член, снизу доверху, не стесняясь покусывать и целовать. Иногда она дышала на него, потом прохладно обдувала. Потом медсестра принялась тереть его между своими грудями, подбородком, облизывать покусывать головку.

Она его ласкала, дрочила, сжимала в ладонях, я был на седьмом небе, а уж когда она прильнула к нему и начала всё глубже вбирать его в рот, я едва не потерял сознание. Её язык вращался и извивался вокруг головки, а руки гладили и ласкали всё, что находилось ниже. Хвостик её волос начал ритмично и высоко подпрыгивать над моим животом, никогда ещё мне не было настолько сумасшедше приятно. Через несколько минут Виола подняла голову, вытерла рукой рот и отпила из своего стакана, стоявшего рядом. Она набрала в рот побольше сока, проглотила и сразу же наклонилась ко мне. Меня пронзило как будто электричеством - она набрала в рот льда! Ощущения были невыносимы и прекрасны, пока весь лёд не растаял.

Так продолжалось некоторое время, и мне показалось, что я в какой-то момент достиг наверное самих голосовых связок, так глубоко она глотала. Я почувствовал, как мой член будто бы окаменел и начал ритмично сокращаться. Моё тело затрясло судорогой, я протянул руку и обнял Виолу за затылок. Резким шлепком она откинула мою руку, подняла голову и возмущённо прошептала:

— Пионер, ты что, утопить меня захотел? С твоим спермотоксикозом я просто захлебнусь!

С её подбородка текли вода и слюни, глаза пылали возмущением.

Я ничего не сказал, только застонал и разрядил весь свой запас прямо на лицо Виолетты Церновны. Она зажмурилась, не выразив больше никаких эмоций. На волосах, на лбу, на губах и на веках висели белые нити и капли, кажется некоторая часть залетела и в рот.
— Ёб твою мать, пионер... - только и сказала Виола разочарованно, бросила презрительный взгляд сквозь склеенные спермой ресницы и удалилась, покачивая бёдрами, в уборную.

Я тихо оделся, и покинул медпункт на негнущихся ногах. Яркое солнце слепило мои глаза.

>>633874
У тебя недостаточно академический подход. Давай по Науке.

Структура рассказа:

1. Когда-то … (основные настройки истории, или проще экспозиция)

2. Каждый день … (условия на старте, предзнаменование)

3. Но однажды … (инцидент разжигается, побуждающее происшествие)

4. В связи с этим … (конфликты, которые двигают историю)

5. Потому, что … (мотивация персонажей)

6. Повтор основных конфликтов их эскалация

7. Пока, наконец … (разрешение ситуации - финал)

8. С тех пор (новый статус-кво - развязка)

>>633914
Когда-то давно свет увидел маленький мальчик, испытывающий необоримую тягу к разным цилиндрическим предметам. Время шло, он пытался задавить в себе это начало, даже умудрился жениться на мужеподобной тян и завести с ней отпрысков. Но это продолжалось недолго. Однажды на пути его жизненного баркаса появился огромный тёмно-коричневый айсберг с тремя заветными буквами. О него вдребезги и разбилась лодка нашего морячка.

Каждый день доморощинер безрезультатно пытался хотя бы заделать течи и наладить такелаж, но тщетно. Чем дольше смотрел он на айсберг, тем меньше мотивации оставалось. Он справлялся с собой, заставлял себя, вспоминая, как зачинал детей, там тоже далеко не сразу получилось, стискивал зубы. Старался, короче.

Но однажды особо крупным осколком от айсберга ему отсекло здравый смысл и придавило хвост. И доморощинер, плюнув на плавсредство, решил забраться на верхушку айсберга. Странный был айсберг. Не таял в экваториальном климате, только иногда сыпался. Ещё нескользкий был. И пах странно. Пивом.

- Да вы там охуели, что ли, совсем! - непонятно кому кричал доморощинер, карабкаясь вверх. -никогда, блин, айсбергов не видели? Я вам покажу, какой должен быть настоящий айсберг! Сейчас заберусь и сразу покажу. Я знаю! Я умею! У меня их ух сколько!

Но никто не отвечал доморощинеру, нет. Вместо этого айсберг неторопливо дрейфовал себе, уже дважды пересекая экватор, а часть несколько особо крупных осколков упали вниз, где их тут же разобрали снующие рядом прилипалы.

- Ну что это за осколки, я вас спрашиваю?! Разве так правильно падать? Вот доберусь я до вершины, я всем покажу, как осколки правильно падать должны!

В связи с этим доморощинер перестал смотреть внимательно, часто путал расщелины с щелями, а выступы с уступами, отчего отчаянно бился головой, поглупел, а с трудом выращенное гетеросексуальной либидо кануло в никуда, оставив во рту острое предвкусие белка.

Потому что айсберг освободил доморощинера, и уже непонятно было, зачем он вообще куда-то лезет. Из одного упрямства разве что. Или из желания показать всем, как правильно делать айсберг, и как он должен вести себя?

Доморощинер помотал головой, приходя в себя и с трудом прогоняя странное наваждение. До вершины было рукой подать Всего ничего. Два или три метра.

И он выложился изо всех сил! Рванулся вверху, и, задыхаясь, перебросил себя через край. Он был на вершине. На пике. Сейчас-то он всем скажет! Всеееем!

Он огляделся. Вокруг не было ни души. Некому было говорить о том, как надо и как правильно. Потому что айсберги тебе не телефон, их не собирают, они появляются в результате совсем других процессов.
- Как же так... - растерянно забормотал он. - Я же так... И вообще, я знаю, как правильно. У меня на счету столько айсбергов, не то, что этот, коричневый.

Силы оставили его, и он упал навзничь, дыша как загнанная лошадь.

Подул ветер, солнце было ласковое и пока нежаркое. Над тёплыми экваториальными водами разнеслось:
- А ещё я сосу хуи!

С тех пор и сосёт. Забыл остальные слова. Забыл остальные устремления. Теперь важное дело осталось только одно.

Доморощинер так и живёт там на верхушке и пытается из осколков айсберга построить свой. Но из букв "ж, о, п, а", слово "счастье" не соберёшь. Помянем морячка.