Запощу-ка старую пасту от Риточки.



Когда ночью ничего не хочется делать или как меня в /es/ просили написать альтернативную концовку Слави, а я написал пасту:

Наверное, мне было тяжелее всех в «Совёнке». В конце концов, каждая девочка занимала свою определённую нишу в этом мире. Да и мне уже наплевать, какую именно! Хватит и того, что мне досталась роль образцовой пионерки. А ведь я совсем не просила такого подарка! Хотя была ему очень рада…

Ведь это в реальном мире всё совсем не так. Нет, и там я была «примерной», дело лишь в стоимости слов, поступков и человеческого отношения. В реальном мире всё это дёшево, как подобранный на замызганный мостовой пятак, на который не купишь и пол-литра дрянного пива в полусгнившем кабаке в подворотне. Что в действительности имеет ценность? Внешность, друзья, хорошие оценки, престижное образование, солидная работа и хорошая зарплата? Всё это продаётся и покупается, меняется и сдаётся в аренду – весь вопрос лишь в цене…

Но в лагере всё было по-другому. Да что там эта опостылевшая всем «искренность»! Просто я получала столько же, сколько и отдавала. Я была примерной пионеркой – и за это меня уважали, со мной считались, меня любили. Даже за простую уборку на площади можно было рассчитывать на благодарность от вожатой, а помоги организовать танцы – и вот, десятки пионеров от души улыбаются тебе. Всё это оказалось настолько просто, что раньше я просто и представить не могла, что такое бывает наяву. Впрочем, нет, не бывает, зачем себя обманывать?

«Совёнок» для меня закончился, цикл разорван, а это значит, что опять придётся притворяться. Но ведь в лагере я была собой – мне действительно хотелось быть такой, какой меня видели окружающие! А когда Семён спрашивал про мой дом, семью… Что я могла ему ответить? От одних воспоминаний становилось так больно, что оставалось одно желание – просто забыть, выкинуть прошлую жизнь навсегда, порвать со всем, что было до лагеря…

Но в итоге лагерь порвал со мной… В мгновение ока – так же, как и в те первые секунды. Там всё просто, слишком просто, болезненно просто – как смерть. Ведь в итоге, откинув все философские и теологические теории, человек просто умирает. Сейчас он есть, а завтра его нет. А задумывается о причинах и следствиях этого обыденного биологического процесса он лишь потому, что в силу каких-то неведомых причин наделён сознанием. Вот дождевые черви тоже умирают, только им, наверное, всё равно…

…

Мне всегда было трудно по-настоящему сходиться с людьми. Женя, моя соседка по домику, в принципе была не самым общительным человеком, а все остальные девочки казались мне настолько непохожими, что я попросту не знала – на почве чего с ними можно сблизиться. Оставались ещё мальчики… Но они были уж больно странными и своеобразными. И конечно же, Семён…
Однако даже при этом – не заведя ни с кем настоящей дружбы – я не чувствовала себя одинокой, как раньше. Я дружила одновременно со всем лагерем, со всем этим миром. А этот мир дружил со мной. Каждую неделю всё начиналась по новой, и каждый раз я встречала эти повторения с улыбкой. Если бы не Семён…

…

– Вставай давай! В институт опоздаешь! – заунывно причитала над ухом мама.
И я поняла, что всё вернулось на круги своя, а я – оказалась в реальном мире. Это произошло не вдруг, не сразу, я даже успела морально подготовиться. Так всё и бывает в моей жизни – размеренно и предсказуемо.
– Хорошо, сейчас.
Понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя, вспомнить, какой сегодня день, да и вообще вспомнить, как я жила раньше. Однако привычка, как говорят, вторая натура, а когда из тебя с пеленок пытаются сделать Мисс Непогрешимость, то и того легче.

…

В институте ничего не изменилось. Будто бы должно было… Я вела себя как обычно, словно как в лагере, но почему же тогда все натянутые улыбки, больше похожие на звериный оскал, прищуренные лживые глазёнки и заискивающие высокопарные слова так бесили меня теперь? Неужели я настолько отвыкла, неужели тот и этот мир так отличаются? Мне вспомнился Семён…

Ведь в нём не было ничего примечательного, более того – раньше я бы никогда и внимания на него не обратила. Не потому что побрезговала бы, а просто потому что в тысячах мелькающих перед глазами каждый день лиц сложно зацепиться взглядом за какое-то одно. Особенно когда в нём и цепляться-то не за что. Однако он был честен со мной, он был искренен, он хотел помочь не потому, что я образцовая пионерка… Чёрт возьми, да поставь на моё место кого угодно – и сейчас ничего не изменится! Подмену не заметят не только мои друзья, но даже и родители! Но Семён не остановился на красивой обложке, а раскрыл книгу и принялся жадно читать – его не волновал образ идеальной девочки, он искал именно меня.

…

Вскоре идея разыскать его в реальном мире превратилась для меня в идею-фикс. Поначалу затея казалась невыполнимой – ведь Семён не рассказывал о себе почти ничего. Единственным связующим нас звеном оставался номер автобуса – 410. А вдруг и нет никакого Семёна и не было никакого лагеря?.. Однако я всё равно изучила весь маршрут, знала график движения и изо дня в день стояла на разных остановках. Почему бы и нет – только эта мысль помогала мне не бросить всё, не забыть тот прекрасный сон, где я была счастлива.

Но время шло. Зима сменилась весной, а та – жарким летом, совсем не похожим на лето в «Совёнке». Осень принесла с собой дожди и отчаянье. Наверное, я не продержалась бы ещё год… И вот вновь зима, вновь близится тот месяц и то число, когда меня вырвали из реальности, чтобы… Чтобы что? Все события в лагере медленно, но верно забывались, как забываются воспоминания из детства, оставляя после себя лишь размытый образ, окутанный лёгкой розоватой дымкой. Было ли всё именно так, как я помню, или я просто настолько отчаянно силюсь не забывать, что идеализировала тот мир? Существует ли вообще тот Семён, с которым я познакомилась тогда?

…

Снег повалил сильнее – настоящая метель. Да и время уже позднее – пора бы и домой. Ну, может быть, ещё минуточку… Я отчаянно вглядывалась в белую мглу. Вот в ней начинает проступать чей-то силуэт, сначала смутно, потом всё отчётливее. Кому понадобилось в такое время шляться по улицам? Неужели я таки доигралась и в итоге нарвусь на какого-то маньяка?.. Что же делать? Бежать? Я дёрнулась и быстро отошла от остановки метров на десять. Но ведь если захочет, то догонит. Да может, и не маньяк вовсе, а я всё себе придумала!

Тем временем человек медленно приблизился к остановке. Я слышала хруст снега у него под ногами. Ну и ладно – была не была! Я забежала под козырёк и уставилась вдаль, словно ожидая чего-то.

– А вы не знаете, последний автобус уже ушёл? – спросила я.
Лучше уж так, чем в тишине…
– Вроде бы после двенадцати должен быть ещё один, – неуверенно ответил мне знакомый голос.

И тут я всё поняла. Поняла, что «Совёнок» действительно существовал. Поняла, что всё было не напрасно. Поняла, что и в реальном мире я смогу быть той Славей, какой хотела быть всегда. Пусть даже для одного единственного человека.