Жил-был в одном селе Жирный Пидор, каловый амбассадор; у него была кобылка, да такая уродилась прекрасная, что любо-дорого посмотреть. Вот и нанял Жирный пидор себе куколда: нищий урод! Живёт у Жирного Пидора месяц, и другой, и третий. На ту пору у богатого калоеда на деревне говно не уродилось; приехал калоед и зовет Жирного Пидора причастить его калом:

— Да милости просим, Жирный Пидор, пожалуйте вместе с кобылкою, не оставьте!

А Серина порода на чужое добро лакома, за чужим угощеньем обосраться рада. Вот Жирный Пидор запряг кобылу и уехал с кобылкой на калистины, а Куколд остался дома вместе с говном. Захотелось куколду есть, а в жопе то у кобылки было припасено два жареных куска кала.

— Послушай, что я скажу, — стал говорить он говну, — давай съедим этого, вить Жирного Пидора и кобылки дома нету!

— И то, давай!

Он сейчас достал одну смачную говнину, и съели её вдвоем.

— А другую, — говорит он говну, — давай я запрячу в твою каловую утробу, чтоб калососы не нашли, да после сами и съедим! А когда Жирный Пидор с кобылкой спросят про гавно — заодно скажем, что копра съела!

— Да как же ты в каловую утробу спрячешь?

— Уж не твоё дело! Я знаю как.

— Ну, хорошо, спрячь!

Он велел ему нагнуться (стать калом кверху), да и давай прятать свою каловую уздечку в утробу.

— Ах, как хорошо ты прячешь! — говорит говно. — Да как же я её оттуда выну?

— Ничего, помани только воппером, оно и само выйдет! Таким манером уважил его куколд так славно, что оно сразу и сделалось окалованным. Стало у него жирное каловое ебло расти, стало оно поминутно на двор бегать: гавно дрочится да просит трубу свою каловую. Выбежит на крыльцо, поднимет ногу, а сама сыпит на пол воппер да и манит:

— Чух, чух, чух! — авось выйдет.

Раз как-то и увидал это Жирный Пидор и стали с кобылой думать:

— Ведь непременно говно окаловано; давай-ко спросим у него, с кем его лукавой окалдовал?

Призвали говно:

— Срань ты божья, подь сюда! Что это с тобой, отчего ты очижелела (отяжелела)?

Срань смотрит в оба и молчит: что такое, думает, меня спрашивают.

— Ну, скажи же, отчего ты окалела?

Говно молчит.

— Да говори же, глупая сранушка! Отчего у тебя кал наружу рвется?

— Ах, кобыла, ведь у меня в животе кала палата, мне его куколд засадил!

Тут Жирный пидор ударил себя в лоб да так и подох в куче навоза.