Вся методология "несистемной" политической работы отмечена печатью шизофрении. С одной стороны, в собственных изданиях и блогах, а равно и на различных зарубежных публичных площадках потоком идут статьи-речи-заявления о том, что путинский режим -- это диктатура и тоталитаризм, что сам Путин как президент -- давно уже нелегитимен, ФСБ приравнивается к НКВД и Гестапо, а тюрьмы РФ -- к Гулагу и нацистским лагерям смерти. (Прямо скажем, в подобной риторике нередко имеет место эмоциональный перехлест, потому как путинский неосоветизм, будучи полноценной диктатурой и имея отдельные тоталитарные черты, все же далеко не идентичен сталинскому СССР. И т.д. и т.п.)
С другой стороны, те же самые люди, которые говорят о тоталитаризме и лагерях смерти, после всех этих разговоров… идут участвовать в выборах. В который раз, и как будто бы даже всерьез, обсуждают перспективы регистрации собственных партий. Или же выдвижение по "системным" партийным спискам своих сторонников, чтобы обойти официальные запреты (экие хитрецы, ага). И пишут прошения и заявления на имя нелегитимного президента и его нелегитимных подручных.
Картина получается откровенно шизофреничная: лидеры несистемной оппозиции говорят о диктатуре и даже тоталитаризме, но при этом свои отношения с властями пытаются строить так, будто на дворе -- правовое государство и демократия. Пусть даже и с "отдельными недостатками".
Подобная ущербная двойственность могла не особо сильно бросаться в глаза году так в 2006-м. Или даже в 2010-м. Но в 2021-м это уже выглядит как откровенное издевательство и дурной анекдот.
Почему так происходит? Потому, что сегодня лидеры несистемной оппозиции РФ не знают, что им делать -- а "делать что-то надо". Отсюда и попытки в духе карго-культа, посредством повторения привычных действий, что-то изменить: "вдруг заведется".
Но "оно" не заводится.
Курс Кремля был в общем ясен уже в 2007 году, и теперь, по прошествии четырнадцати лет, мы видим результат этого большого пути. Любая реальная оппозиция рассматривается как агентура внешнего врага, которую надо искоренять репрессивным инструментарием. (Что и делается.) Решение о признании сети штабов сторонников Навального "экстремистской организации", исходя из этого -- ожидаемо и логично.

>>88881
Нужны партизаны. Но их нет и не будет
Что этому можно противопоставить? Ответ действительно совершенно очевиден, исходя из мировой истории и опыта множества стран и народов -- и это отнюдь не прощальные митинги и не участие в фальшивых выборах. Вариантов легального сопротивления диктатуре уже не остается. Значит, единственный путь -- это сопротивление нелегальное, в том числе -- силовое, в том числе -- военно-партизанское.
Других способов продолжения политической борьбы в нынешних условиях -- нет. Однако встать на эту дорогу несистемная оппозиция не может потому, что у нее для этого нет.. Практически ничего нет.
Первое, чего нет -- это собственного силового блока или даже кадра, из которого оный блок можно сформировать. Он был у украинского Майдана, до того -- у народных фронтов Восточной Европы и Балтии, а вот у несистемной оппозиции РФ он отсутствует. Потому как в России, в отличие от Украины, Латвии, Литвы, Польши или Грузии не случилось "алхимического брака" национализма и демократии, а военизированное крыло народных фронтов и майданов всегда формировалось из националистов.
Что поделаешь, люди готовы кидать коктейли Молотова и в рост идти на пулеметы во имя своей веры и за свою нацию. А вот люди, которые умирают со словами "да здравствует свободный рынок!" или "слава ЛГБТК-плюс-сообществу!" если и встречаются, то очень редко.
(Как правило, их обнаруживают уже "сильно позже", когда наступает пора писать идеологически правильную новейшую историю..)
Из чего вытекает второй пункт -- отсутствие мобилизующей идеологии, которая могла бы породить к жизни такой силовой блок.
Третье -- отсутствие массовой народной поддержки. Ирландская республиканская армия могла оперировать в Белфасте потому, что каждый ирландский католический квартал был их тылом, готовым оказать любую поддержку, тылом, который не выдаст ни при каких обстоятельствах. То же можно сказать про Африканский национальный конгресс и "черные" кварталы в городах ЮАР в период апартеида. Однако ничего похожего в современной России нет, а значит, даже если б какое-то военизированное крыло у несистемной оппозиции в РФ внезапно появилось, оно не смогло бы развернуться.
Стало быть, путь силового сопротивления -- пока -- закрыт. Что же остается?
Остается признать очевидное: оппозиция из сферы собственно политической переходит в сферу морально-идеологическую, переходит в диссидентство. По сути, этот переход уже давно произошел, и надо просто уже признать новую реальность.
При этом нужно ясно понимать, что путинский неосоветизм отнюдь не намерен останавливаться на достигнутом, и его wannabe-тоталитарное наступление продолжится. И преследование диссидентов будет все более систематическим и институционализированным, недавно принятые законы "о просветительской деятельности" - как раз про это. То есть, коротко говоря, даже морально-идеологическое противостояние режиму в скором времени станет делом абсолютно нелегальным, и к этому надо готовиться.
Однако пока что незаметно, чтобы лидеры и идеологи несистемной оппозиции занимались такой подготовкой. И протестному движению предлагают все то же участие в "выборах", чтобы "хоть что-то изменить", и митинговую активность ("мы придем еще", которому уже исполнилось десять лет). Будем честны: это тупик. И мы стоим в этом тупике во многом потому, что многие даже не желают искать из него выхода -- по разным причинам.