Запах ностальгии

На Ростовской окраине было неспокойно. Местные жители микрорайона Северный тихо перешептывались про какого-то «калечного калича», который «снова завел потоки, окаянный». Воздух был тяжелый – он отдавал амбре сельского нужника или неврологического отделения городской больницы. Паха собирался стримить...

- А тепхерь у нас новый стрим, без донотов! – сглотнув слюны пересохшей глоткой квакнул голос с огромного экрана билборда, возвышающегося над Ростовом-на-Дону, чтобы каждый мог видеть эту ментальную экзекуцию, - Мультихи идут на помощь, хва!

Голос сильным кубанским говором грянул громом на весь город, возможно даже на всю ростовскую область. Дети плакали и жались к своим матерям, взрослые мужчины нервно вздрагивали от каждого «хэкания» диктора, а женщины лишались чувств. Происходящее казалось жителям Ростова какой-то страшной и извращенной пародией на голливудские антиутопии. Никто не хотел верить в происходящее, но оно было на самом деле.

На экране происходил просто невообразимый пиздец: «Хва-хва-хва, а сейчас мы будем ихрать в «Чипх и Дейл 2», все мы в девяностых любили эту ихру, особенно мышху Хаечку!» - рыгали репродукторы в городе на полную мощность. Лицо, которое походило не то на сморщенный абрикос в прыщах и гнойниках, не то на мумию глиста Тутанхамона, не то просто полного выебка пило какую-то черную жижу, похожую на нефть, и булькающе квакало, как жабопидор.

- Хватит пить кровь русских младенцев, ирод! – не выдержав, заорал какой-то мужичок средних лет в толпе.

- ШТО? ШО? Холех, бань этохо! - гаркнуло сдувающимся шариком с пердежом из репродуктора. Воздух наполнился невыносимым запахом поноса.

- Люди, вы что, не видите, какое уебище вы породили? Он же горбатый мудак, червь-пидор, что у него с пле… - точный выстрел из винтовки откуда-то сверху размозжил голову незадачливого правдоруба. Толпа начала пожирать труп, раздирая его голыми руками.

- Хва! В Яблочко! Хах танх по Белому дому в 1993! А вы еще, бротОны, ховорите, шо Пашха вам не помохает! Помохаю, чем моху – все мы в девяностых поедали труп дяди за тем харажом! Щас до «Толстопуза» дойдух – и будем ихрать в «Русалочку». Вот там была такая музыка, блин…

На экране появилось очертание какого-то органа, похожего на согнутую в колене ногу. Бывалые «зрители стримов» уже знали – это не к добру. Запах ассенизаторской ямы усилился.

- …Тахая ностальхия была. Приведите мне ИРУ. Паха хочет траха!!! – со скрипом несмазанной телеги раздалось в воздухе.

В цепях и веревках из толпы была вытолкнута женщина средних лет, вся избитая и напуганная. Все жители Ростова уже тысячу раз со стримов слышали, что «Ира мне «сеху» похазала».

- Пашка прошу тебя, ради всего святого! Возьми деньги, сегу – все! Только не это! – взмолилась Пашкина подруга из детства. В 90-х Ирина не знала, что именно она пробудила Дьявола в этом Монстре доктора Франкештейна.

- Донотов, мне не надо, бротон! Паха хочет траха! – 5 рядов зубов вольчьей пасти разошлись в зловещей улыбке педофила захватившего в заложники детский садик парализованных детей полоумного. Глист и бычий цепень умел добиваться желанемого. – Ира, пора вставлять мой хатридж в твой ахрехат, в как в девяностых дендюшку! – закинув голову назад Монстр хлебнул еще черной жижи и залил округу страшными бульканиями.

- Давай, иди к Окаянному, иначе он всех нас погубит, шалава! – прошипела и толкнула в спину Ирку какая-то безумная бабка в обосранной шубе – Пашенька, мама тебе уже ведет гостью!

- Давай, схарее! – рявкнуло неизвестно откуда, одаривая пространство запахом несвежего поноса, - мне еще Русалочху потом проходить!

Двое скрылись в подъезде ничем не примечательной хрущобы. Паша на экране уже весь побагровел и надулся – напоминал связку кровяной колбасы. Он не любил ждать слишком долго.

- Похазывай, похазывай свою денди! – орал Паша на свою подругу детства. В этом непонятном мессиве из биомассы непонятно было, что у Кинамана голова, а что головка.

- Паша, не надо! – взмолилась Ира.

- Ладна, я сам прохраммист! Я сейчас вхожу – Паша движениями червя из Дюны вылетеле из лужи поноса и вцепился в свою подругу.

Зрители видели лишь море крови, женского крика и крика Пахи: Ахха-Яхха! Половина зрителей стрима поседела – у половины отказало сердце. Разделавшись со своей подругой детства, Паха приказал оттащить ее туда, где все остальные его «гости», которые уже полуразложись: Фрозза, Жжир, Бих Китти, Иля – в общем все, кто когда-то были на его кухне. Там были все, даже какой-то бывший комьюнити менеджер Нинтендо и какой-то продавец старых трусов для жирных теток – для полноты картины не хватало только Ирки.

- Вот такой у нас запах ностальхии в Кинамании, а теперь новая ихра: Русалочка! – пернул губами Великий Ностальгатор на экране.

*

Седая Алина Рыжехвост нервно сглотнула в толпе…