Весна пришла на хутор Горбатовский. Небо из серого окрасилась в ясно голубое, а ростки зелени поднимаются все выше к солнцу. Даже опостылевшие всем лужи на грунтовых улицах хутора стали усыхать. Весна коснулась и людей. Жители хутора с радостью расстались с зимними куртками и сапогами, поменяв их на короткие рукава и удобные кроссовки. Все дышало обновлением после долгого зимнего сна.
Где-то по одной из улиц пешком на занятие спешил и Вовик, местный учитель информатики в хуторской школе. Обычно с возрастом мальчик из Вовика становится Владимиром, но с Вовиком этого не произошло. Он так и остался Вовиком для всего хутора. Даже его ученики, решили не придумывать ему прозвищ и за глаза называли просто Вовиком. Если всякого рода мистики правы и имя действительно определяет человека, то имя Вовик отлично подходило ему. Ведь “Вовик” это нечто округлое, без острых краев, что-то такое, чего должно много. Именно таким большим и округлым и был Вовик.
Прошагав мимо хуторского магазина “Елена” (продавщица в нем промышляла продажей сигарет школьникам), Вовик вышел на переулок, который носил название Школьный, где, как не трудно догадаться по названию, располагалась хуторская школа. Приятная погода способствовала тому, что ученики толпились у входа, образуя маленькие группы, всячески оттягивая момент, когда надо бы зайти в неприветливо серое здание школы.
Вовик прошел мимо них ( – “Здравствуйте, Владимир Сергеевич”, – “Здрасте”), потянул на себя скрипучую, давно требующей смазки, железную дверь и зашел внутрь серого чудовища. Кабинет информатики находился в восточном конце коридора, около спортзала. Иногда сквозь стену до Вовика доносились вопли играющих в футбол детей, но весной обычно все было тихо так как спортивные занятия проходили на улице.
Отперев дверь в кабинет, Вовик оказался в просторном помещении, где практически по всей протяженности стен стояли столы с довольно возрастными, но еще рабочими компьютерами. Вообще-то, честно говоря, компьютеры уже давно пора было менять и деньги на это из областного бюджета были выделены уже не раз. Выделение денежных средств на компьютеры обычно совпадало с обновлением гардероба у завуча (которая приходилось матерью Вовику) или же расширением жилища у директора (который приходился Вовику отцом).
Но Вовика не интересовали компьютеры. Для него они были чем-то сугубо утилитарным, не вызывающим никаких эмоций. Он не понимал всяких столичных гиков, которые готовы были часами обсуждать характеристики новых процессоров или видеокарт. Нет, для Вовика новинки не представляли какого-то интереса. Куда больше его влекла старина. Геронтофилия по отношению к разного рода бобинам и кассетам – вот что заставляло сердце Вовика биться быстрее обычного.
Оставалось еще каких-то пять минут до первого урока, до первого урока, но времени для ритуала должно хватить. Ритуал Вовик проводил каждый рабочий день. Он открыл дверь подсобки. Подсобка была довольно маленькая и человек с комплекцией Вовика занимал почти все свободное место. Стены были устланы полками с древними советскими бобинами, кассетами и дискетами. Первоначально, когда Вовик только начинал работать учителем информатики, он хотел унести их домой, дабы расширить свою коллекцию. Но со временем он стал ценить этот уголок ностальгии у себя на работе. Он помогал ему справляться со стрессом, который так часто сопровождает учителей.
Закрыв изнутри дверь подсобки, Вовик оказался в кромешной темноте. Какое-то время он не шевелился и даже задержал дыхание. В этой тишине был слышен только ток крови в голове Вовика. Затем последовал глубокий выдох и толстые пальцы Вовика начали ощупывать картонные коробки бобин. Древний и давно уже обгрюгзший картон шершал от прикосновений и тишина только усиливала этот шорох. Вдруг пальцы Вовика остановились у одной из них. “Да, в этот раз возьму эту”, подумал Вовик. Ощупью, крайне осторожно, как хирург который делает надрез, Вовик извлек бобину из коробки и поднес к носу. В голову ударил тот самый запах старости, который Вовик так обожал. На пару секунд все вокруг растаяло. Даже темнота и та отошла на второй план, уступив место чистому априорному пространству. В голове проносились мысли о всех тех бобинах, что ждут Вовика дома, о всех тех бобинах, которые еще могут там оказаться, о том как хорошо бывает просто сидеть и перебирать бобины. По позвоночнику прошла волна вибрации. В штанах появилось чувство натяжения. Вовик всем своим естеством хотел эту бобину.
Вдруг из-за двери послышались голоса. Это седьмой “А” пришел на занятие. Детские голоса сразу вернули Вовика в его толстую телесную оболочку, которая находилась тут, в подсобке. Нехотя, Вовик убрал бобину в картонную упаковку, сделал пару глубоких вдохов и выдохов, подождал пока эрекция спадет и повернул ручку двери.
– Здравствуйте, дети! – сказал Вовик. – Сегодня у нас практическое занятие по дискетам….

Шитпостер, иди уже отсоси Пычику, достал уже тут его «дергать за косички» доказывая какой он плохой, гомосяо.