– Вы готовы продолжать работать в условиях, когда к вам нет должной лояльности или справедливости?

– Нет, не лояльности. Справедливости. Да, я буду работать. Мы будем работать вместе. Потому что фигурное катание это прежде всего работа с публикой. Абсолютно нужно абстрагироваться от тех моментов оценочных, от тех мест, которые будут получены на этапах. Мы будем выходить и радовать зрителей. Потому что в первую очередь я катаюсь и тренируюсь для них.

– Вы довольны, как вас принимали сегодня?

– Да. Это огромный плюс среди большого минуса.

– Когда звучит аргумент, что вы еще новая пара, вы недостаточно скатаны по сравнению с другими, то есть вам не за что ставить высокие компоненты, вы новые для судей. Вот на эти аргументы как ты отвечаешь?

– Ну, насчет целых компонентов, не знаю, но есть отдельные критерии компонентов. Такие как skating skills и прочее. Никогда в жизни не поверю, что я катаюсь хуже, чем остальные спортсмены. Но, к сожалению, было оценено именно так.

Я понимаю, что здесь идет не только моя оценка, а работа в паре, работа с Гошей. Но я не скажу, что Гоша катается хуже, чем другие мальчики здесь. То есть в совокупности мы не в отстающих уж по этому критерию, по исполнению программы, интерпретации программы. Уж точно.

– А ты когда ехала сюда, ты не этого ожидала?

– Я много чего ожидала, но при чистых прокатах… При чистых прокатах – не это. Я не могла допускать, что мы сорвем, мы не доделаем, мы не сделаем, мы еще что-то, ну, все может пойти не так. Даже если 12 лет делаешь одно и то же, все равно может пойти что-то не так. Но когда мы делаем практически максимум своего контента…

Да, были погрешности, но…. Скажем так, сильно лучше быть не могло. И когда с прокатом хуже нам говорят, что вы молодцы и это неплохо, а потом с прокатом в два раза лучше нам говорят «а это было хуже предыдущего»…

– Нет желания с судьями поговорить как-то на этот счет?

– С судьями разговаривать во время соревнований нельзя. Но, конечно, хотелось бы подойти к людям, которые судили, и спросить, что конкретно им не понравилось, потому что программа была не самая чистая. К сожалению.

– Сложно было сегодня себя собрать?

Куница: Очень. Очень сложно было собрать. С утра справлялись, вечером не хватило.

– Гоша, Алена много чего рассказала, а у тебя какое мнение? Есть что добавить?

Куница: Если я молчу, я солидарен.

– Извини, Алена, ты вот часто говоришь слово «это», что «это» происходит. Ты можешь дать этому описание?

– Нет. Боюсь, что будет слишком большой скандал. Я пока не в том положении, не в том состоянии, чтобы настолько открывать свой рот.

– Как вообще эмоции? 700 дней не выступала на соревновательном льду.

– Я стала взрослее, я стала спокойнее, я стала спокойнее к этому относиться. Это все.

– Но желание, скажем так, к каким-то радикальным методам приходить, не знаю, ну, разные федерации есть, там много всяких вариантов, такие мысли приходят?

– Вариантов много, но пока, наверное, озвучивать этого не стоит, потому что мы не знаем, что будет дальше. Мы не знаем, что будет завтра.

– Какие были слова, когда ты впервые распечатку увидела вчера? Матерные, наверное, были?

– Ну, я была в шоке, потому что я посмотрела сначала все по уровням и подумала, что действительно можно было чуть-чуть лучше. Но практически все, что могли, то сделали. Но потом я посмотрела на вторую оценку и GOE и была в замешательстве. Потому что настолько огромная разница между оценкой одного судьи и оценкой другого судьи – она даже по правилам не имеет места быть (судьи ставили паре за мастерство катания от 6,75 до 9,25 – Sports.ru).

И был только один вопрос: покажите мне этого судью, пусть он мне в глаза посмотрит и скажет, что конкретно не понравилось. И сегодня на тренировке, собственно, катая ту же поддержку, так же исполненную, было очень интересно наблюдать за судьями, потому что после нее бежали консультироваться к главному суде, к техническим контролерам, чтобы уточнить, был ли это срыв или это так и стоит. Очень удивительно, что люди, которые нас оценивают, этих вещей не знают, или забывают или не обращают на них внимания.

– А ведь судьям запрещено контактировать друг с другом во время прокатов.

– Знаете, нам на контрольных на всех тоже запрещено списывать. И что мы делаем, и как мы делаем? А во втором че, а в третьем че? Ну по-братски, ну пожалуйста. Тут как бы разговоров нет, тут идут просто косые взгляды.

– А это можно как-то исправить? Ну, то есть, система же сложилась, может, есть идеи?

– Я не этим занимаюсь. Я спортсмен. Я высказала свое объективное недовольное мнение по поводу первого дня соревнований. Заметьте, по поводу второго дня я не сказала ни слова, потому что действительно мы были не готовы. Ну, в плане эмоциональном. Я была не готова.

– То есть ошибка, в частности каскад – это тоже следствие?

– Я очень нервничала, очень переживала. И, соответственно, сегодня все это комом. Вот. Поэтому, да. Ну, это да, это моя жизнь