- Здравствуйте, я к Пашке! Пашка же дома?
- Здравствуй, Коленька, а куда же он денется-то! Сейчас он на кухне, занимается новым проектом. Разувайся, проходи, я пока чаю вам заварю.
- Ну что вы, теть Люб, я вот пепси принес, как обычно.
- Ой, ну хорошо, проходи, только тише, Паша просил не отвлекать. Меня он к себе пока не пускает, но сказал, что ему нужно, чтобы ты поприсутствовал и исполнил свою роль. Какую роль я правда не знаю, что же он там такого снимает?
- Я сам деталей от Пашки еще не получил, он мне сказал, что я сам все пойму, когда войду. Не нравится мне все это, тетя Люба.
- Ну, Пашенька, затейник наш. Маму впускать не хочет, что же он задумал?
Внезапно, из-за закрытой двери кухни раздалось громогласное:
- Мааамих, шо там, Холя шо ли пришел? Не задерживай ехо, он мне щас как раз нужен!
- Ой, ну ладно, Коленька, я пошла, потом все расскажешь.
- Не рассхажет, а то интрихи на премьере не будет! Холя, входи!
Кулхард разулся, поставил обувку на пыльную полочку, забитую пакетами из магнита и неловко подошел к двери. У него на душе было как-то неспокойно, было предчувствие, что произойдет какая-то странная вещь.
- Я вхожу!
- Входи, бля, тольхо осторожно! Ничехо мне не сломай!
Николай зашел и замер от ступора. На сморщенном лбу ретро-карьериста выступили капельки пота. Не готовила его мама к таким поворотам жизни.
Прежнюю кухню было не узнать. Мебели почти не было, а та что была - сломана. Пол был усеян мусором, окурками, пачками от таблеток, бутылками, шприцами. Стены были с ободранными обоями и облупленной штукатуркой, стены исписаны разного рода надписями не совсем приличного содержания. Посреди самой большой стены красовалась исполненная мазками говна надпись ЦОЙ. Люстра вырвана с корнями, а в качестве осветителя всей этой сцены выступал разведенный в углу костер. И посреди этого всего сидел Павел с камерой в руках.
- Ну шо скажешь, Холян? Как в жизни получилось?
- Что это все значит, Паш?
- А шо тебе непонятно, это дехорации моехо новохо фильма! - гордо заявил Пахан.
- Какого фильма? Что это за фильм такой? - охуел Колян.
- Ты шо тупой, суха? Пятый фильм "Один день детства". Рабочее название, глава 5: на игле 90х!
Коля обезумел от такого поворота и воскликнул:
- Паша, это же шутка такая, да? Паш, ответь мне, это запоздалый первоапрельский розыгрыш? Хотя странный розыгрыш, всю комнату испортить ради глупой шутки...
- Заебал мямлить, ты мне собираешься помохать или как, суха?
Колех помялся и тихо сказал:
- Ну давай попробуем.
- Итах, для начала ты зайдешь сюда заново и...
- А что я буду должен делать? Надеюсь, я тут просто буду изображать случайно попавшего сюда человека? А почему он сюда вообще попал? Как-то странно все это. А какой сценари...
- Дай рассхазать! Ты заходишь блять в комнату, типа ты наркоман.
- Чегооо? Я не наркоман...
- Затхнись! Суха! Заебал перебивать! Заходишь в комнату с вот этим вот рехвизитом. На! - Пашка протянул Коле старый тюбик "момента", произведенного еще в 95 году, с толуолом в составе.
Коля еще больше охуел:
- Так я еще и токсикоманом буду...
- Завались, суха и слушай! Заходишь в эту комнату, охлядываешься по сторонам шо тебя нихто не палит и занюхиваешь...
- Я сделаю вид!
- Аааа блядь суха хандон!
Кинаман швырнул в ебало Коляну запасным тюбиком и попал в левый глаз.
- Аааааай что ты творишь, глаз мне выбил!!!
- Тах тебе и надо суха! Не будешь больше перебивать. И ничехо я тебе не выбил, будет синях. Так даже лучше, подчеркнет тебе образ, хва-хва! Да, хстати, я тебе прихотовил хостюм, надевай!
Паша протянул дырявый пакет с потертым спортивным костюмом, майкой-алкашкой и рваными кедами.
Делать нечего, Коля переоделся в антикварные лохмотья.
- А дальше что я должен буду сделать?
- Пока тебе этохо хватит. Выйти, зайти, осмотреться, занюхнуть. И шоб по-честному занюхнул! Нам нужны достоверные кадры для фильма!
- Ну хорошо, я выхожу.
- Мотор, суха!