>>5821

Сознание -- это когда сложность той или иной системы достигает уровня, где можно говорить, что у системы есть поведение (т.е. она определенным образом реагирует на раздражители, анализируя их)

Сознание есть даже у плоского червя -- хотя все его <<мысли>> сводятся к своевременной обработке обонятельных и тактильных сигналов, велик соблазн сравнить его с роботом. Впрочем, на мой взгляд, и у робота есть рудиментарное сознание, если он способен оценивать поступающую в его <<мозг>> информацию по ряду критериев и предпринимать различные действия в зависимости от результата анализа этой информации. И, пардон, у смартфона, телефона, компьютера есть сознание. Просто оно донельзя примитивное в сравнении с тем, которое обеспечивается мозгом позвоночных животных.

Человеку его собственное сознание кажется чем-то уникальным только из-за того, что человеческий мозг сложен и сегодня не существует инструментов, позволяющих в точности отслеживать его работу и, тем более, моделировать / эмулировать ее. Лживое представление о свободной воле -- не более, чем попытка оправдать на пальцах то, что из-за сложности невозможно адекватно объяснить и описать.

То, что невоспроизводимо и непостижимо -- обычно начинает претендовать на сакральность. Люди офигевают от того, что у них есть перед глазами картинка и они сами себе могут сказать: я есмь, я могу задавать себе вопросы и осознавать факт собственного существования. А мой смартфон -- не может. И робот не может. Поэтому у меня есть <<сознание>> (в профанском, обиходном значении этого слова), душа, индивидуальность. Доходит до того, что сознание дураки начинают описывать как некую сущность, самостоятельную от несущих ее механизмов (это как если бы операционную систему компьютера объявили бы чем-то большим, чем длящуюся цепочку физических взаимодействий между компонентами компьютера)

А на самом-то деле никакого сакрального барьера нет. Есть только градиент сложности наделенных поведением систем, плавненько растянувшийся от пикрила до человека. И человеку грустно и страшно, что уровень сложности других наделенных сознанием систем значительно ниже и с ними не о чем поговорить Человек ошибочно объявляет способность осознавать самого себя чем-то священным, уникальным. Хрен там плавал.

Самый пиздец начнется, когда человеческий мозг станет моделируемым и объяснимым вплоть до последнего нейрона. Если сейчас этические категории пытаются выводить из физиологии, этологии, эмпатологии, залупологии и есть хоть какая-то заведомо ложная надежда на однозначный ответ <<поделиться конфетой или отнять себе вторую>> -- а точнее, есть набор средств для укрепления своей веры в истинность своего субъективного выбора ответа на этот вопрос...

...то через пару тысяч лет вопрос будет стоять так: помогать умирающим на морозе бездомным котикам или модифицировать человеческий мозг так, чтобы у будущих поколений котики не вызывали сострадания.

Иными словами: как только человеческий мозг окажется полностью кастомизируемым за счет полного понимания и воспроизводимости идущих в нем процессов, человечество столкнется с осознанием собственной вещности -- и испытает больший страх, чем приговоренный к колесованию за минуту до казни.

Когда ты можешь изменить любой аспект мышления своих потомков, включая тот механизм, который отвечает за формирование представлений про хорошо и плохо или, чего хуже, некондиционально заложить нужные тебе предпочтения в ДНК потомков так, чтобы они и противиться не могли -- вот тут ты обосрешься от страха от понимания, насколько ты вещь, червь и заводная игрушка. И никаких авторитетных советчиков, в какую сторону подкручивать потомка, чтобы он был лучше тебя, у тебя не будет. Потому что ты поймешь, что все твои хорошо и плохо -- не более чем продукт работы механизма, и потому смысл слова <<лучше>> тебе не постичь. А твои генно-модифицированные потомки будут охуевать от страха при мысли, что их <<хорошо>> и <<плохо>> не просто рок, то есть продукт работы механизма, но еще и испытали искусственное вмешательство другого <<разумного>> наблюдателя, чьи <<хорошо>> и <<плохо>> были роком.

А что до картинки перед глазами и самосознания, то после смерти они исчезают вместе с той самой штукой в нас, которая могла бы испытать страх или дискомфорт от подобных изменений. Материя мертвого человека просто переходит от сложного (которое можно охарактеризовать поведением) к простому (хаотичному) модусу существования. Для меня это не более, чем количественный переход (сложность поведения плавно падает до 0) Для верящих и боящихся -- качественный.

Опять же, привкус сакральности здесь исключительно из-за необратимости смерти (по состоянию науки на 2018 год) Я могу разобрать смартфон на детали, и сложность его поведения снизится до 0. Через тысячу лет другой человек соберет его обратно, вставит новую батарею и сраный андроид внезапно обнаружит поведение. Нажатие на кнопки А, B, C, D экранной клавиатуры будет вызывать появление именно этих буковок, нажатие на крестик -- закрывать программу и так далее. Само наличие такой обратимости соблазняет нас к тому, чтобы не применять понятия жизни и смерти к системам, где переход от поведения к хаотичному существованию обратим.