Самое отвратительное что есть в Намико и что даёт ей возможность манипулировать некоторыми мужчинами это её изысканная, вычурнейшая хрупкая болезненность, есть такая вещь как жалость, в современном мире это такая эфемерная хуйня, которая работает в обществе в последнее время исключительно к животным, раковым больным и прочим, но Намико такая, что встать напротив неё стеной, защитить от всего плохого, хочется обнять и спрятать от всего злого мира. Большинство тян сейчас сильные, крепкие, бодрые, они цепляют внешными данными, у Намико их нет совершенно, поэтому она воспользовалась так сказать заросшей тропинкой, по которой никто не ходит.
Экранная намико это же не человек, это образ, персонаж, маска. "Качественные и уютные стримы" - наебалово, но она вцепилась в это определение и пыжится, пытаясь в отыгрыш роли, но ни хуя у нее не получается. Знаете, почему у нее так мало зрителей? Потому что люди чуят наебалово сразу и бегут от этой чуханки. Основная ца намико - девственники, которые прежде не видели наебалово от женщины. Вот поэтому она стримит на такую маленькую аудиторию, а не потому что она сверхламповая. Все вы жертвы собственных иллюзий и девственники.
Вы всё уже видели своими глазами, и тут по сути нечего добавить. Намико от многого на стриме пытается воздерживаться, например, от своих богоподобных шуток про хуи и говно, и поэтому мало шутит вообще, тем не менее, то тут проскользнет хуец, то там из братской могилы выскочит даунёнок и побежит ебать ветеранов. Сегодня она ополчилась против тупых пёзд, а завтра поставит себе на аватар селфи в лифаке не по размеру, чтобы сиськи казались больше. Может с пеной у рта гнать на ностальгаторов по девяностым, тем не менее, если она решит вспомнить детство, то никто не имеет права её останавливать.
Намико вниманиеблядь, и никто ей не помешает делать это снова и снова. Намико заводит какого-то блядского кота, а потом показушно хавает творог с плесенью в инстаграме. Никто не помешает ей выкладывать фото с прогулок с михаилом, лепя самые дичайшие отмазки про селфи-палку блядь на таймере. А если ты спросишь, кто делал фото на пленку, тебя забанят на хуй. У нее так принято. Принято взращивать армию из сабов-пиздолизов, покорно донатящих ячейке общества на какую-то хуйню-малафью. Донать или уёбывай со стрима намико. Давно не секрет, что весь стрим состоит из байтов – байты общие, направленные на всех, и персональные байты, обращенные к конкретному неймфагу чата.
Все фото для инстаграма обрабатываются, на вебку ставятся более выгодные фильтры, чтобы выделить глаза под цвет мелирования и оттенить свои руснявые волосы до чистой брюнетки. Это, конечно же, не байт на донаты и не расчет, это все всего лишь для эфемерной атмосферности.
Стримы проводят несколько раз в месяц, и только конченный еблан поверит, что она выкладывается на них. Часто анонсы постятся, а на стрим забивается хуй по причине лени, совместных дел с ебырем, и/или чтобы сбайтить денег на следующем стриме с сердобольных подписчиков. Словом, не запустить стрим просто так у нее достаточно причин.
Чтобы лишний раз сбайтить, она будет сидеть на стуле вместо кресла, жаловаться на почки и что угодно. Потому что все, что ей нужно от тебя – деньги. На всё остальное ей глубочайше похуй.
Намико живет с ебырем и обеспечивает обоих деньгами одна. На ее улице можно снять квартиры чуть похуже, но дешевле чуть ли не в два раза. Вы думаете, она не слышала о такой новости? Она слышала, что можно ходить на стримы, как на работу и получать все, что душе угодно. Она слышала, что можно выкрутить контрастность вебки на максимум и не работать, разместившись с ебырем на удобной двухместной шконке. Можно наебать, можно обмануть, можно прикинуться. Всех зашкваров и не упомнишь. Многие стримерши байтят на донаты и лицемерят, но это всё на виду, любой зашедший к обычной стримерше человек понимает что к чему, и принимает игру, которая ведёт стримерша. Намико не такая, Намико сбивала всех с толку, хитро манипулируя мужскими эмоциями, игра, в которую играла Намико, зритель не мог её принять потому, что он не понимал, что с ним играют. Он чувствовал лезвие реальности на коже, которое резало до настоящей боли, вот только никто не понимал, что он подвергает себя этому зря и за этой болью не стоит никакой настоящей причины, за которую можно было бы её испытывать.