>>794635
«Левиафан» - полнейшая хрень, как собственно наша убогая российская действительность. А если выразиться точнее, «Левиафан» суть чистейшая и незамутненная симуляция, отражающая здешние социальные реалии, вернее – само по себе симулятивное «социальное», прячущее за собой ничто, голый референт. Хотя опять «нет», ничего фильм не отражает, а является знаковым отростком нашего заидеологизированного и обыскуствленного бытия. Именно в симулятивности, доподлинной искусственности и прячется секрет успеха фильма, его кинематографическая ценность. И здесь заложена парадоксальная характеристика данной визуальной работы: уж простите, переусложненная простота. С одной стороны, предельная симулятивность данного фильма (чистейшая игра знаками) позволила разыграть партию с самыми пошлыми клише постсовременного информационного пространства («маленький» человек, «этика», коррупция, клерикализм – артефакты уже совершенно не реальные, но погрузившиеся в семиотическую бездну дешевых абстракций и растиражированных образов). Эти семиотические клише так глубоко проникли в гостеприимную пористую среду «социального», что давно не понятно за кем же остается главенство (активная роль) в этом эдипальном инцесте образа и реального. Тогда в чем же заключается тяжесть и трудоемкость этой легковесной и "продажной" симуляции? Естественно, за это в ответе мастерство режиссера, искусно оперировавшего самыми впечатляющими знаками, разыгравшего неплохую партию социальной драмы – симуляция соцреализма. Талантливое обыгрывание самых разнородных массовых образов и элитарных идеологем: архиерей-оппортунист, прославляющий власть, пролетарий-лузер-алкоголик, лишний в крайне капитализированной системе, богомерзкий изверг-чиновник, творящий беззаконие «на местах», похотливая женушка, отдающаяся за «столичный» Успех. Кто будет оспаривать, что это – часть реальности… но в большей степени, специфической реальности «пукинских» масс-медиа, современной разжиженной идеологемы, наспех скроенной, довольно слабенькой и ограниченной. Поэтому «Левиафан» можно назвать социальной порнографией, он – как Тинто Брасс в области общественной репрезентации; высокохудожественен в сравнении со своими цеховыми конкурентами, но, тем не менее, также непристоен. Уже давно понятно, что весь отечественный социум проникнут духом этой непристойности: каждый обыватель знает относительно существования изнанки власти и любое медиа-сообщение охвачено выведением на свет Божий «непристойного». Получается «Лайтовая» социальная порнография с дорогостоящим антуражем и недешевым сеттингом; претенциозная скандальность прячет за собой обыкновенный писательский конформизм, вернее – Ничего, ибо конформизм и есть глубинная прозрачность, оставляющая видимость наедине с собой.

Но все сделано качественно; наличествует, в конечном счете, зрительская эмпатия, говорящая о гармоничности художественного произведения. Отсюда, конечно, согласишься, что столь талантливых игроков в области семиотической и визуальной комбинаторики предельно мало, поэтому эксцессы общественного признания вполне справедливы. Только вот «Левиафан» - это не наследница великих кинематографических симуляций, типа «Барри Линдона» (симулятивный образец по меткому прозрению Бодри). К сожалению, он остается ужасно продажной и слабохарактерной симуляцией; даже стандартизированное впрыскивание дозы общественного «моралина» не мешает, а лишь подкрепляет завороженность симуляцией настоящего социума. Изобразив «всё как есть», режиссер не оставляет места для отхода; мы заточены в семиотической темнице популяризованных социальных образов. Сейчас социального реализма не существует, ибо само общество сравнялось со своей симуляцией, как пресловутая борхесовская карта Империи. Именно поэтому и вышла мастерская комбинаторика знаков, которую будут выделять и всячески поощрять. «Левиафан» - чистейшая социальная поверхность видеоряда, скрывающая нарочито заряженной моралистичностью отсутствие глубины; именно клишированная этичность основного посыла фильма и доказывает всю симулятивность работы Звягинцева.

А вот истинно гениальная и почти модернистская (все-таки спаянная постсовременными методами) Работа А. Германа «Трудно быть богом», к сожалению, останется пылится на полках быдло-библиотек.