All right, let's go with some heavy artillery

Во тьме глухой, во мраке полуночном
Барахтаюсь, не чувствуя опоры.
И, словно бы в немом кино,
Веду пустые разговоры.
Как много слов – как мало смысла!
Политика, погода, спорт.
Дамокловым мечом нависла
Пучина лжи, разврата и дурных острот.
В пустом и сером мире лунном
Все стоящее ценность не имеет:
Оно покрыто жалким глумом,
И ныне люди тяготеют
К эрзацам жизни – ярким и цветным,
Что манят, зрение туманя,
Но на поверку будучи пустым,
Оберткой яркой лишь играя.
И детский смех неискренен,
Луч солнца холоден и ослепителен,
Улыбка девушки любви печати не несет,
Но лишь желанья оттиск.

В бездне отчаянья был сгинуть готов,
И нет утешенья, как нет и нужных слов,
Лишь миг – конец страданиям, тщете поиска,
Блаженна темнота наступит, и уйдет тоска.
Последнюю увидевши страницу,
Поставив на пол полуштоф,
Я сделал несколько шагов
Туда, где тьмы лежит граница.
Я был уверен, что смогу переступить –
И это было так; но глупая привычка жить
Взяла на время верх; мой взгляд упал туда,
Где жизни я своей прожег года.

Подобно молнии ударом ошеломлен,
Изображение глазами молча пожирал.
Набат ста сотен колоколен
В несчастной голове стучал.
Услышал громкий, ясный смех,
Увидел линии лица прекрасного,
Оно было милее всех –
Что солнце среди неба ясного.
Я видел её, словно визави,
Тяну в надежде руку…
О, разум мой, останови
Бессилья тягостную муку!

И вновь, и вновь глазами пробегаю,
По лику той, в ком Жизнь и Свет соединились:
Улыбка белоснежная сверкает,
Бровей нить чуть лишь искривилась.
Мрамор щек, чела, и губ невинность,
Наружу зверя выпустить не могут,
Но лишь платонову необходимость;
В душе далекий раздается рокот:
Я чувствую, как кровь бежит быстрее,
Как жизнь и радость бурным бьют ключом,
И, словно бы достигнув Эмпирея,
Я больше не тревожусь ни о чем.
Почувствовал легчайшее касание –
Вдохнувши снова смысл в существованье,
То ветры жизни понеслись обратно к гавани
Небесной, Куда Богиня руку простирала.
Что было серым – ныне красками взыграло.
Я снова чувствую, люблю, живу:
Несчастная душа, что крепко скована была
В темнице постылой, свободна ныне,
А потому – долой унынье!
Воздвигнуть храм Богине нам пора!
Мы будем петь, всесильную любовь в искусстве прославляя!
Напишем оды, коим Дант бессмертный даст свою хвалу!
Покуда может разум наш, пылая,
Творить во имя Той, которую люблю!