>>06250
Каюсь, ты права. Но знаешь, нет нужды ведь больше в спорах, так? Я признаю: мечтаю я лишь о моей богине! И первый дар, что я хочу ей дать, Чистосердечной жене своей с пылающим сердцем, дриаде белокурой с отливом рубеллита в локонах я б показала магазинчик на окраине. Лишь ей и матушке своей готова яство это превознести, как дар богине Жар-птице. Солнечной матерью, чье имя было скрыто от непосвященных, клянусь, что сердце мое навеки лишь двум прекрасным дамам принадлежит. Той, что помогла увидеть белый свет, и той, что погубила красой своей, своих очей чудесных. Богоподобная, моя, вы - дива. Драгоценная Ве’роника, для вас и лишь для вас я выбирала б самую свежеющую и мягкую, и сладкую хлебную, пшеничную булку из пшенной муки, которую только можно найти в старой пекарной лавке тихой Франции, вдали от блистательного греха роскоши Парижской. Там, близь городка Ренн, омываемом с севера проливом меж побережьем Франции Ла-маншем, в небольшой деревушки именуемой Локронан живет пекарь - Абсолон. Я познакомлю тебя с ним, он стал мне как отец, я думаю, что у него самый вкусный хлеб всей Франции. Неподалёку живет блюститель храма - Реинманд. Сердце мое таит надежды на бракосочетание наше с вами в этом тихом городишке. И пусть сама Мария благословит любовь двух дам! Я грезя, представляю, что в час, когда златые лучи отражаться будут на оконных витражах, пробравшись в церковь пред ликом девы сумеем дать мы клятву друг другжке в вечной любви. Я представляю нашу с вами жизнь здесь. Фиалкокудрая моя богиня, вы - мой недуг, моя болезнь вы, моя отрада - улыбка ваша, лучезарная, о, моя Венера - вы! Вы свет и тьма в глазах моих. И упиваюсь каждым мигом страданий хрупкого, девичьего сердца моего, что разрывается от мысли лишь о вас. И представляю я, как под лунною вуалью сребристо-белой мы предастся утехам любви осмелимся. Греховно ль это? Насколько тяжкий грех? Ответьте, дива, о, впрочем мне не важно! И пусть хоть рухнет мироздание, пусть в недрах ада пламя поглотит меня, но от любви я к вам, чистосердечная, не откажусь! О, нет! О, никогда! Богиня, представляю я, как вы вкушайте устами светлыми ту булку хлеба, что выбирали вместе мы. Вы помните ведь, так? Подобно плоти с кровью Иисусья на вкус сьей дивное вино и хлеб. Вам нравится обед? Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви я. Вечор, я увенчав мою любовь букетом фиалок в переливах росы, в ночи пугающе-очаровательной, в кромешной тьме, но все ещё при свете той Луны, что светит также ярко, как и вы я танцевала с ней, а вот уже краснея и бледнее я щебечу ей о любви к губам и я взмоляю к вам о поцелуе. "Так сладок мёд, что наконец он горек- изобильей вкуса убивает вкус», ведь так? Однако ж видит бог, я не смогу, наверное, никогда насытится устами вашими. Венера, о, моя Венера!