52 Кб, 500x505Здесь будет феминистская паста. Выкладывайте свои запасы.
Интересно присутствовать при рождении новой борды. Останется она в пользовательских досках, выйдет из них или будет удалена?
Интересно присутствовать при рождении новой борды. Останется она в пользовательских досках, выйдет из них или будет удалена?
70 Кб, 500x700>>215
Когда-то давным-давно жили-были феминистки, которые думали, что мир можно изменить только общими усилиями всех людей на планете. С верой в прекрасное будущее они пришли к мужчинам и предложили им построить вместе мир, комфортный для обоих полов. Мужчины согласились и пообещали активно участвовать в этом нелегком деле.
Но что-то пошло не так... Ознакомившись с теорией феминисток, гласящей, что всему виной патриархальный строй и что на протяжении многих веков мужчины принижали женщин, считали их второсортным полом и совершали над ними насилие — мужчины очень расстроились, почувствовав на себе ответственность за все то зло, что чинили их предки-мужчины.
Мужчины никогда раньше не расстраивались и это их очень разозлило. Мужчины любили сравнивать себя с Ньютоном, Эйнштейном, Аристотелем, Ницше и кучей других мужчин древности, но вынуждены были признать, что сравнивать себя с людьми учеными по половому признаку и отрицать сходство с тиранами и садистами тех времен по этому же признаку одновременно — нелогично.
Поэтому мужчины начали доказывать феминисткам, что проблема не в мужчинах и что их пол не в ответе за историческую несправедливость. Что зло творили "ненастоящие" и "неправильные" люди, которых к мужскому полу отнести нельзя, поскольку мужчина по определению не может делать что-то плохое.
Чтоб убедить феминисток, что мужчины здесь реально ни при чем, они стали жаловаться феминисткам, что мужчин тоже угнетают и стали перечислять примеры угнетения, которые имели место быть. Феминистки им поверили, ибо многие феминистки считали, что все в мире держится исключительно на патриархате и дискриминации полов и ничего не знали о других формах дискриминации (по признакам расы, нации, ориентации, классовой принадлежности, гендерной идентичности, возраста, здоровья, внешности и т.д. и т.п.).
Так некоторые феминистки забросили феминизм и начали помогать мужчинам избавляться и от их проблем, потому что феминистки очень добрые и отзывчивые, а жизнь научила их, что быть угнетенным — очень и очень плохо. Они назвали это "антисексизмом" и так увлеклись проблемами мужчин, что даже не заметили, как каждый раз, когда женщины пытались вернуться к женским проблемам, мужчины их отдергивали и попрекали в эгоизме, принуждая решать мужские печальки.
Некоторые феминистки сразу поняли, что где-то их наебали. Они назвали себя "радикальными феминистками" и зареклись, что ни один хуй не сунется в их борьбу и не помешает им добиться своей цели, несмотря на убогие мужские жалобы, будто им тоже не всегда шоколадный торт лезет и что у них не хватает хлеба на который можно намазывать икру.
Были феминистки, которые осознали, что дискриминировать можно людей по-разному и они заметили, что даже женщины страдают неравномерно и кому-то выпало на долю говна больше, а кому-то меньше. Они стали на сторону "интерсекционального феминизма" и решили, что только разобравшись в сортах говна (в видах дискриминации) они смогут решить какими методами его лучше убирать.
Но были там и те женщины, которые посмотрев, как подло мужчины обходятся даже с теми, кто хочет им помочь, предпочли протереть глаза и посмотреть на мир ясным взором. Они решили, что гуманизм для гуманистов, а равенство для равных и стали СТРАПОНИТЬ ЭТИХ СРАНЫХ МУДАКОВ ВО СЛАВУ МАТРИАРХАТА, ПОКА ВСЕ ГОВНО ИЗ НИХ НЕ ВЫЙДЕТ, ДОИГРАЛИСЬ, БЛЕАТЬ, СРАНЫЕ КУНЫ, ПОЖРИТЕ ДИСКРИМИНАЦИИ САМИ И ГОВНА ЕЩЕ СВЕРХУ НАВЕРНИТЕ!!!
Как-то так.
КОНЕЦ
Когда-то давным-давно жили-были феминистки, которые думали, что мир можно изменить только общими усилиями всех людей на планете. С верой в прекрасное будущее они пришли к мужчинам и предложили им построить вместе мир, комфортный для обоих полов. Мужчины согласились и пообещали активно участвовать в этом нелегком деле.
Но что-то пошло не так... Ознакомившись с теорией феминисток, гласящей, что всему виной патриархальный строй и что на протяжении многих веков мужчины принижали женщин, считали их второсортным полом и совершали над ними насилие — мужчины очень расстроились, почувствовав на себе ответственность за все то зло, что чинили их предки-мужчины.
Мужчины никогда раньше не расстраивались и это их очень разозлило. Мужчины любили сравнивать себя с Ньютоном, Эйнштейном, Аристотелем, Ницше и кучей других мужчин древности, но вынуждены были признать, что сравнивать себя с людьми учеными по половому признаку и отрицать сходство с тиранами и садистами тех времен по этому же признаку одновременно — нелогично.
Поэтому мужчины начали доказывать феминисткам, что проблема не в мужчинах и что их пол не в ответе за историческую несправедливость. Что зло творили "ненастоящие" и "неправильные" люди, которых к мужскому полу отнести нельзя, поскольку мужчина по определению не может делать что-то плохое.
Чтоб убедить феминисток, что мужчины здесь реально ни при чем, они стали жаловаться феминисткам, что мужчин тоже угнетают и стали перечислять примеры угнетения, которые имели место быть. Феминистки им поверили, ибо многие феминистки считали, что все в мире держится исключительно на патриархате и дискриминации полов и ничего не знали о других формах дискриминации (по признакам расы, нации, ориентации, классовой принадлежности, гендерной идентичности, возраста, здоровья, внешности и т.д. и т.п.).
Так некоторые феминистки забросили феминизм и начали помогать мужчинам избавляться и от их проблем, потому что феминистки очень добрые и отзывчивые, а жизнь научила их, что быть угнетенным — очень и очень плохо. Они назвали это "антисексизмом" и так увлеклись проблемами мужчин, что даже не заметили, как каждый раз, когда женщины пытались вернуться к женским проблемам, мужчины их отдергивали и попрекали в эгоизме, принуждая решать мужские печальки.
Некоторые феминистки сразу поняли, что где-то их наебали. Они назвали себя "радикальными феминистками" и зареклись, что ни один хуй не сунется в их борьбу и не помешает им добиться своей цели, несмотря на убогие мужские жалобы, будто им тоже не всегда шоколадный торт лезет и что у них не хватает хлеба на который можно намазывать икру.
Были феминистки, которые осознали, что дискриминировать можно людей по-разному и они заметили, что даже женщины страдают неравномерно и кому-то выпало на долю говна больше, а кому-то меньше. Они стали на сторону "интерсекционального феминизма" и решили, что только разобравшись в сортах говна (в видах дискриминации) они смогут решить какими методами его лучше убирать.
Но были там и те женщины, которые посмотрев, как подло мужчины обходятся даже с теми, кто хочет им помочь, предпочли протереть глаза и посмотреть на мир ясным взором. Они решили, что гуманизм для гуманистов, а равенство для равных и стали СТРАПОНИТЬ ЭТИХ СРАНЫХ МУДАКОВ ВО СЛАВУ МАТРИАРХАТА, ПОКА ВСЕ ГОВНО ИЗ НИХ НЕ ВЫЙДЕТ, ДОИГРАЛИСЬ, БЛЕАТЬ, СРАНЫЕ КУНЫ, ПОЖРИТЕ ДИСКРИМИНАЦИИ САМИ И ГОВНА ЕЩЕ СВЕРХУ НАВЕРНИТЕ!!!
Как-то так.
КОНЕЦ
70 Кб, 500x700>>215
Когда-то давным-давно жили-были феминистки, которые думали, что мир можно изменить только общими усилиями всех людей на планете. С верой в прекрасное будущее они пришли к мужчинам и предложили им построить вместе мир, комфортный для обоих полов. Мужчины согласились и пообещали активно участвовать в этом нелегком деле.
Но что-то пошло не так... Ознакомившись с теорией феминисток, гласящей, что всему виной патриархальный строй и что на протяжении многих веков мужчины принижали женщин, считали их второсортным полом и совершали над ними насилие — мужчины очень расстроились, почувствовав на себе ответственность за все то зло, что чинили их предки-мужчины.
Мужчины никогда раньше не расстраивались и это их очень разозлило. Мужчины любили сравнивать себя с Ньютоном, Эйнштейном, Аристотелем, Ницше и кучей других мужчин древности, но вынуждены были признать, что сравнивать себя с людьми учеными по половому признаку и отрицать сходство с тиранами и садистами тех времен по этому же признаку одновременно — нелогично.
Поэтому мужчины начали доказывать феминисткам, что проблема не в мужчинах и что их пол не в ответе за историческую несправедливость. Что зло творили "ненастоящие" и "неправильные" люди, которых к мужскому полу отнести нельзя, поскольку мужчина по определению не может делать что-то плохое.
Чтоб убедить феминисток, что мужчины здесь реально ни при чем, они стали жаловаться феминисткам, что мужчин тоже угнетают и стали перечислять примеры угнетения, которые имели место быть. Феминистки им поверили, ибо многие феминистки считали, что все в мире держится исключительно на патриархате и дискриминации полов и ничего не знали о других формах дискриминации (по признакам расы, нации, ориентации, классовой принадлежности, гендерной идентичности, возраста, здоровья, внешности и т.д. и т.п.).
Так некоторые феминистки забросили феминизм и начали помогать мужчинам избавляться и от их проблем, потому что феминистки очень добрые и отзывчивые, а жизнь научила их, что быть угнетенным — очень и очень плохо. Они назвали это "антисексизмом" и так увлеклись проблемами мужчин, что даже не заметили, как каждый раз, когда женщины пытались вернуться к женским проблемам, мужчины их отдергивали и попрекали в эгоизме, принуждая решать мужские печальки.
Некоторые феминистки сразу поняли, что где-то их наебали. Они назвали себя "радикальными феминистками" и зареклись, что ни один хуй не сунется в их борьбу и не помешает им добиться своей цели, несмотря на убогие мужские жалобы, будто им тоже не всегда шоколадный торт лезет и что у них не хватает хлеба на который можно намазывать икру.
Были феминистки, которые осознали, что дискриминировать можно людей по-разному и они заметили, что даже женщины страдают неравномерно и кому-то выпало на долю говна больше, а кому-то меньше. Они стали на сторону "интерсекционального феминизма" и решили, что только разобравшись в сортах говна (в видах дискриминации) они смогут решить какими методами его лучше убирать.
Но были там и те женщины, которые посмотрев, как подло мужчины обходятся даже с теми, кто хочет им помочь, предпочли протереть глаза и посмотреть на мир ясным взором. Они решили, что гуманизм для гуманистов, а равенство для равных и стали СТРАПОНИТЬ ЭТИХ СРАНЫХ МУДАКОВ ВО СЛАВУ МАТРИАРХАТА, ПОКА ВСЕ ГОВНО ИЗ НИХ НЕ ВЫЙДЕТ, ДОИГРАЛИСЬ, БЛЕАТЬ, СРАНЫЕ КУНЫ, ПОЖРИТЕ ДИСКРИМИНАЦИИ САМИ И ГОВНА ЕЩЕ СВЕРХУ НАВЕРНИТЕ!!!
Как-то так.
КОНЕЦ
Когда-то давным-давно жили-были феминистки, которые думали, что мир можно изменить только общими усилиями всех людей на планете. С верой в прекрасное будущее они пришли к мужчинам и предложили им построить вместе мир, комфортный для обоих полов. Мужчины согласились и пообещали активно участвовать в этом нелегком деле.
Но что-то пошло не так... Ознакомившись с теорией феминисток, гласящей, что всему виной патриархальный строй и что на протяжении многих веков мужчины принижали женщин, считали их второсортным полом и совершали над ними насилие — мужчины очень расстроились, почувствовав на себе ответственность за все то зло, что чинили их предки-мужчины.
Мужчины никогда раньше не расстраивались и это их очень разозлило. Мужчины любили сравнивать себя с Ньютоном, Эйнштейном, Аристотелем, Ницше и кучей других мужчин древности, но вынуждены были признать, что сравнивать себя с людьми учеными по половому признаку и отрицать сходство с тиранами и садистами тех времен по этому же признаку одновременно — нелогично.
Поэтому мужчины начали доказывать феминисткам, что проблема не в мужчинах и что их пол не в ответе за историческую несправедливость. Что зло творили "ненастоящие" и "неправильные" люди, которых к мужскому полу отнести нельзя, поскольку мужчина по определению не может делать что-то плохое.
Чтоб убедить феминисток, что мужчины здесь реально ни при чем, они стали жаловаться феминисткам, что мужчин тоже угнетают и стали перечислять примеры угнетения, которые имели место быть. Феминистки им поверили, ибо многие феминистки считали, что все в мире держится исключительно на патриархате и дискриминации полов и ничего не знали о других формах дискриминации (по признакам расы, нации, ориентации, классовой принадлежности, гендерной идентичности, возраста, здоровья, внешности и т.д. и т.п.).
Так некоторые феминистки забросили феминизм и начали помогать мужчинам избавляться и от их проблем, потому что феминистки очень добрые и отзывчивые, а жизнь научила их, что быть угнетенным — очень и очень плохо. Они назвали это "антисексизмом" и так увлеклись проблемами мужчин, что даже не заметили, как каждый раз, когда женщины пытались вернуться к женским проблемам, мужчины их отдергивали и попрекали в эгоизме, принуждая решать мужские печальки.
Некоторые феминистки сразу поняли, что где-то их наебали. Они назвали себя "радикальными феминистками" и зареклись, что ни один хуй не сунется в их борьбу и не помешает им добиться своей цели, несмотря на убогие мужские жалобы, будто им тоже не всегда шоколадный торт лезет и что у них не хватает хлеба на который можно намазывать икру.
Были феминистки, которые осознали, что дискриминировать можно людей по-разному и они заметили, что даже женщины страдают неравномерно и кому-то выпало на долю говна больше, а кому-то меньше. Они стали на сторону "интерсекционального феминизма" и решили, что только разобравшись в сортах говна (в видах дискриминации) они смогут решить какими методами его лучше убирать.
Но были там и те женщины, которые посмотрев, как подло мужчины обходятся даже с теми, кто хочет им помочь, предпочли протереть глаза и посмотреть на мир ясным взором. Они решили, что гуманизм для гуманистов, а равенство для равных и стали СТРАПОНИТЬ ЭТИХ СРАНЫХ МУДАКОВ ВО СЛАВУ МАТРИАРХАТА, ПОКА ВСЕ ГОВНО ИЗ НИХ НЕ ВЫЙДЕТ, ДОИГРАЛИСЬ, БЛЕАТЬ, СРАНЫЕ КУНЫ, ПОЖРИТЕ ДИСКРИМИНАЦИИ САМИ И ГОВНА ЕЩЕ СВЕРХУ НАВЕРНИТЕ!!!
Как-то так.
КОНЕЦ
65 Кб, 604x403Женский гендер- это с детства получать меньше еды, потому что ты женского пола;
Женский гендер- это с детства не иметь возможности развивать силу наравне с мужчинами, потому что ты женского пола;
Женский гендер- это с детства не иметь возможности носить удобную одежду, потому что ты женского пола;
Женский гендер- это с детства получать осуждающие комментарии при попытке защитить себя, потому что ты женского пола;
Женский гендер- это с детства быть обязанной обслуживать улыбкой и вниманием любого, потому что ты женского пола;
Женский гендер- это с детства быть обязанной смеяться над сексистскими шуточками, потому что ты женского пола, а шутки это всего лишь шутки;
Женский гендер- это с детства каждый день рисковать умереть от руки отца, деда, дяди, друга семьи, соседа, продавца и любого незнакомого мужчины, потому что ты женского пола.
И это вы называете женскими цис-привилегиями? Не стыдно?
Гендер- это всего лишь иллюзия? Можно закрыть глаза, открыть- и он исчезнет?
Женский гендер- это с детства не иметь возможности развивать силу наравне с мужчинами, потому что ты женского пола;
Женский гендер- это с детства не иметь возможности носить удобную одежду, потому что ты женского пола;
Женский гендер- это с детства получать осуждающие комментарии при попытке защитить себя, потому что ты женского пола;
Женский гендер- это с детства быть обязанной обслуживать улыбкой и вниманием любого, потому что ты женского пола;
Женский гендер- это с детства быть обязанной смеяться над сексистскими шуточками, потому что ты женского пола, а шутки это всего лишь шутки;
Женский гендер- это с детства каждый день рисковать умереть от руки отца, деда, дяди, друга семьи, соседа, продавца и любого незнакомого мужчины, потому что ты женского пола.
И это вы называете женскими цис-привилегиями? Не стыдно?
Гендер- это всего лишь иллюзия? Можно закрыть глаза, открыть- и он исчезнет?
178 Кб, 820x546Когда уже основные элементарные наблюдения, обобщения и выводы о патриархатном мире сделаны и улеглись в голове, когда после этого переживёшь депрессию от осознания жуткого факта, что это всё тебе не казалось, и это всё действительно так и есть и не "одна ты так это воспринимаешь" (и это не "у тебя нет чувства юмора просто") и что это навсегда, тотально, глобально и выхода из нынешнего адского средневековья на самом деле на твоём веку не будет, после этого, если есть силы перейти на стадию принятия ситуация как она есть (или нет сил "развидеть всё обратно"), то наступает такой забавный момент, когда остаёшься одна на одну с неторными тропами вопроса "а что делать". То есть вот как с осознанием этого адского п....ца дальше жить. Вот эта подмена "справедливого мира", где всё понятно, где можно немножко намухлевать и ловко устроиться чуточку поудобнее: здесь уступить, здесь продаться, здесь проглотить, здесь утереться... и выжить так, чтобы было "всё как у людей". Вот это предательство, когда оказывается, что тот мир, который тебе с рождения рисовали, с "философией великих мужей", "мировыми наследиями культуры", с "шедеврами классики", вот этот мир прогресса и великих достижений человечества (mankind), где тебе вот только чуть-чуть поднапрячься - и ты уже часть этого великого развивающегося грандиозного сообщества, которое запускает космические корабли и расщепляет атом... когда оказывается, что этот мир, частью которого тебя убедили себя считать, - это потёмкинская тряпка, прикрывающая совершенно другую реальность. Абсолютно другую, но на самом деле реальную реальность. Что ты всегда читала аффирмации неправильно, потому что они специально написаны так, чтобы два типа людей читали их по-разному и получали разные жизненные стратегии, инструкции и разное понимание смысла происходящего. "Women without men they are nothing. Женщины без мужчин они ничто". Расставь, голубушка, знаки препинания. И вы, молодой человек, тоже расставьте.
Забавный момент, когда понимаешь, что просто не хочешь притворяться, будто веришь в то, что важно "чтобы как у людей", даже не в тупонародном смысле, допустим, а вообще. Что смысл этой возни в принципе испарился. То что называют социальным интеллектом, наверное. Понимание того, что важно и понимать, что для этого нужно сделать. Оно куда-то исчезает. Потому что то, что раньше считалось важным, оказывается какой-то морковкой перед мордой осла, ведомого на бойню. И как-то не получается уже не то что верить, а даже и тратить силы чтобы достоверно изобразить, что это тебе хоть как-то важно.
Интересное ощущение. Как выжить в груде трупов, притворяясь мёртвой, чтобы палачи не заметили шевеления и не добили.
Забавный момент, когда понимаешь, что просто не хочешь притворяться, будто веришь в то, что важно "чтобы как у людей", даже не в тупонародном смысле, допустим, а вообще. Что смысл этой возни в принципе испарился. То что называют социальным интеллектом, наверное. Понимание того, что важно и понимать, что для этого нужно сделать. Оно куда-то исчезает. Потому что то, что раньше считалось важным, оказывается какой-то морковкой перед мордой осла, ведомого на бойню. И как-то не получается уже не то что верить, а даже и тратить силы чтобы достоверно изобразить, что это тебе хоть как-то важно.
Интересное ощущение. Как выжить в груде трупов, притворяясь мёртвой, чтобы палачи не заметили шевеления и не добили.
178 Кб, 820x546Когда уже основные элементарные наблюдения, обобщения и выводы о патриархатном мире сделаны и улеглись в голове, когда после этого переживёшь депрессию от осознания жуткого факта, что это всё тебе не казалось, и это всё действительно так и есть и не "одна ты так это воспринимаешь" (и это не "у тебя нет чувства юмора просто") и что это навсегда, тотально, глобально и выхода из нынешнего адского средневековья на самом деле на твоём веку не будет, после этого, если есть силы перейти на стадию принятия ситуация как она есть (или нет сил "развидеть всё обратно"), то наступает такой забавный момент, когда остаёшься одна на одну с неторными тропами вопроса "а что делать". То есть вот как с осознанием этого адского п....ца дальше жить. Вот эта подмена "справедливого мира", где всё понятно, где можно немножко намухлевать и ловко устроиться чуточку поудобнее: здесь уступить, здесь продаться, здесь проглотить, здесь утереться... и выжить так, чтобы было "всё как у людей". Вот это предательство, когда оказывается, что тот мир, который тебе с рождения рисовали, с "философией великих мужей", "мировыми наследиями культуры", с "шедеврами классики", вот этот мир прогресса и великих достижений человечества (mankind), где тебе вот только чуть-чуть поднапрячься - и ты уже часть этого великого развивающегося грандиозного сообщества, которое запускает космические корабли и расщепляет атом... когда оказывается, что этот мир, частью которого тебя убедили себя считать, - это потёмкинская тряпка, прикрывающая совершенно другую реальность. Абсолютно другую, но на самом деле реальную реальность. Что ты всегда читала аффирмации неправильно, потому что они специально написаны так, чтобы два типа людей читали их по-разному и получали разные жизненные стратегии, инструкции и разное понимание смысла происходящего. "Women without men they are nothing. Женщины без мужчин они ничто". Расставь, голубушка, знаки препинания. И вы, молодой человек, тоже расставьте.
Забавный момент, когда понимаешь, что просто не хочешь притворяться, будто веришь в то, что важно "чтобы как у людей", даже не в тупонародном смысле, допустим, а вообще. Что смысл этой возни в принципе испарился. То что называют социальным интеллектом, наверное. Понимание того, что важно и понимать, что для этого нужно сделать. Оно куда-то исчезает. Потому что то, что раньше считалось важным, оказывается какой-то морковкой перед мордой осла, ведомого на бойню. И как-то не получается уже не то что верить, а даже и тратить силы чтобы достоверно изобразить, что это тебе хоть как-то важно.
Интересное ощущение. Как выжить в груде трупов, притворяясь мёртвой, чтобы палачи не заметили шевеления и не добили.
Забавный момент, когда понимаешь, что просто не хочешь притворяться, будто веришь в то, что важно "чтобы как у людей", даже не в тупонародном смысле, допустим, а вообще. Что смысл этой возни в принципе испарился. То что называют социальным интеллектом, наверное. Понимание того, что важно и понимать, что для этого нужно сделать. Оно куда-то исчезает. Потому что то, что раньше считалось важным, оказывается какой-то морковкой перед мордой осла, ведомого на бойню. И как-то не получается уже не то что верить, а даже и тратить силы чтобы достоверно изобразить, что это тебе хоть как-то важно.
Интересное ощущение. Как выжить в груде трупов, притворяясь мёртвой, чтобы палачи не заметили шевеления и не добили.
129 Кб, 510x765Ящетаю, всему своё время. Феминизм - это не какое-то искусственно высосанное из откуда-либо "учение". Это - элементарнейшее стремление женщин к жизни. К обычной простой человеческой жизни. А значит, феминизм неизбежен и неистребим.
Люди учатся, и во время обучения делают овердохуя разных глупостей, ошибок, гадостей и часто даже что-нибудь ломают. Чем сложнее то, чему предстоит научиться, тем больше будет область овердохуя.
Поэтому всё, о чём вы пишете, лично у меня не вызывает паники и пессимизма. Это - нормальный процесс болезненного осознания огромной многотысячелетней жуткой кровавой проблемы. После осознания, дайбогиня, придёт на смену процесс поиска путей её решения. Массового поиска. Очередное качественное изменение сознания общества, когда, например, публичные пытки внезапно из желанного развлечения для детей и взрослых переходят в разряд недопустимого и бесчеловечного.
Нет, мы не доживём. И наши внучки, скорее всего, не доживут. Хотя... кто знает.
Сегодня каждая из нас делает то, что хочет и может, да. И это - максимум того, что мы можем сделать в нашем положении.
Я категорически против призывов бросаться на баррикады, рвать жопу и класть жизни на алтарь. У нас их мало, этих жизней. Примерно одна на душу населения. Кто готовы класть жизни - респект им и уважуха. Но, будьте добры, без призывов и обвинений тем, кто не готовы. Потому что живая феминюга всё-таки лучше неживой.
Мы живём в адском рабовладельческом "средневековье". Такие вещи быстро не меняются. Если мы хотим выиграть этот марафон, то сейчас спринтовать - ... неразумно. Нужно беречь силы, наращивать ряды. Чтобы шансы на то, что всех не перестреляют по дороге и придётся начинать всё с начала, увеличивались. Давать информацию, помогать тем, кто хотят увидеть. Давать уверенность тем, кто подозревают. Давать отпор тем, кто увидели, что мы все барахтаемся в бушующем чане с говном, сделали жидко от страха и теперь, топя нас, пытаются вскарабкаться нам на головы, чтобы "вылезти обратно на твёрдую землю" (которой у нас и не было, о чём они от ужаса отказываются и слышать) - вернуть иллюзию контроля над ситуацией, сожрать снова таблетку "кузнечизма своего щасьтя".
Всё это совершенно естественные реакции и задача каждой из нас, ящетаю, - сохранить себя. Это программа-минимум. Не дать мразям нас сожрать. Программа-мидиум - сохранять и наращивать свои ресурсы. Прожить эту жизнь, максимально (насколько это возможно в каждом случае) применив свой лимит феминистскго мировоззрения к своей жизни. Программа-максимум тоже у каждой будет своя, исходя из исходных возможностей и личного "потолка". Для кого-то максимумом будет издание книги, для кого-то участие в уличных акциях, для кого-то - сесть за руль или выйти на улицу без ёбаной косметики. И, как бы мудской закон хуемерства нам не намекал об обратном, максимум "жизнь без косметики" ничуть не менее ценен и достоин уважения, чем максимум "книга". Потому что каждая из нас оказывает влияние на своё окружение (окружение себе подобных, т.е. имеющих сходные условия и схожий потолок). Те, кто пишут книги, влияют на тех, кто книги читают. Те, кто постят в тырнетиках, влияют на пользовательниц тырнетиков. Те, для кого феминистским достижением жизни будет заставить Васю делать с детьми уроки (в то время как ни один из Вась в округе к детям не прикасается, кроме как через ремень) - она создаёт прецедент в своём секторе. Работы для всех хватит, нам просто не о чем соревноваться!
Было бы круто, если бы мы все могли взяться за свой кусок созидания и именно на этом основании чувствовать себя крутыми и вообще. Но мы все разные, все травмированы по-разному. Мы привыкли, что все "заслуги" заранее проранжированы и "просто перестать давать" - нищитаэца, потому что вон Люся ходит на акции). Мы все приучены, что мы всегда делаем недостаточно и никогда не заслуживаем похвалы и уважения ДАЖЕ ОТ САМИХ СЕБЯ. Поэтому до такого идеального состояния общества, где все по собственной инициативе осознанно делают сколько хотят и могут и удовлетворены этим, нам ещё лет стотыщпицот примерно ползти, и это только в случае, если в направлении радикального феминизма поползём.
Пока же... что ж, никому из нас не привыкать к незаслуженным атакам, прикрывающим проблемы атакующих. Все люди перебаливают по-разному.
У меня тоже сдавали и сдают нервы иногда, но почему-то я всегда выруливаю к оптимистическому выводу: либо мы (человечество) будем жить по-людски (т.е. по-женски, разумеется), либо мрази уничтожат нас (человечество). И тот и другой вариант - позитивный. С нами как людьми будет хорошо, без нас как мразей - тоже отлично.
Когда злюсь на обилие сопротивляющихся, я просто вспоминаю исторические масштабы. Патриархату 10 000 лет. Десять ТЫСЯЧ лет. Женскому пробуждению? - максимум 100 лет, просто вот с отакенной натяжкой. Считая с момента первого, можно сказать, вздоха сознания.
Наша цель - помнить. Помнить и рассказывать другим. Мы - ведьмы, мы - знаем, нас жгут и это "понятно": реакция была и будет всегда, пока восстающие несут системе, построенной на угнетении и насилии, угрозу.
Стабильность системы под угрозой именно из-за нас: лениво "сидящих на диване" и "ничего не делающих" "языками чесалок". Наши удобные диваны дают нам время и "свою комнату" (ощущение относительной безопасности для занятия опасными размышлениями). Наши языки создают образ мышления. Образ мышления создаёт образ жизни. Образ жизни создаёт цепную реакцию в окружающей реальности: другие женщины видят, слышат, спрашивают, интересуются, протестуют, нападают... - РЕАГИРУЮТ. Замечают.
Феминизм естественнен, как я написала, поэтому эти зёрна падают на ой какую плодородную почву в КАЖДОЙ женщине.
Разница лишь в степени израненности женщины. Чем глубже нанесённые раны, тем у неё меньше СИЛ что-то делать, шевелиться, ползти прочь от мясорубки. В какой-то момент сил уже просто нет, и эти женщины прошли (термин АП) точку невозврата, они уже не проснутся: их убили и выжрали. Они технически ещё двигаются и говорят, но это уже зомби, чучела женщин, набитые мудской волей, мудскими словами, мудскими командами.
Да, это охуенно страшно. Да, с детства нам тотально, безальтернативно и очень достоверно ВРУТ, что мы живём в прекрасные свободные просвещённые времена. И - да, для мразей это именно так. В их мразьем понимании вот этот ад, рабство и пиздец - это прекрасные свободные просвещённые времена. (Кстати, именно вот эта разница миров (а не злая воля радфем) и блокирует вертушку на проходной для трансов).
Мы просто родились на заре восстания рабынь. На самой-самой-самой заре. Против самого-самого глубинного, самого-самого изощрённого и гениально технически встроенного рабства. И были одновременно с этим убеждены в том, что родились на пике развития свободного разумного цивилизованного человечества.
Несоответствие ожидаемого действительности естественно приводит к коллапсу. Либо я сошла с ума, потому что как-то безумно вижу реальность (и именно в этом нас традиционно убеждают - и даже успешно лечат лоботомией - мрази), либо реальность не соответствует в общеуслышанье заявленному, утверждаемому как реальное, состоянию (разве такое возможно? почему никто этого не видит, почему никто не видит какой это ад, почему никто ничего не делает!?).
А "никто" видит, и делает. Делает всё, что в "никтошьих" мизерных силёнках.
Наша цель - выжить. Передать знания. Не дать мразям нас затоптать, заткнуть. И однажды мир вернётся к норме. Женщины займут своё природой-блять-определённое место во главе общества. Созидательницы, правительницы, способной думать о других (и не только людях), думать вперёд, о будущем.
Жаль только жить в эту пору прекрасную...
А пока - улыбаемся и машем. Делаем всё, что нужно, чтобы поддерживать своё психическое и физическое состояние в оптимуме и "чешем языками". И создаём свои крохи цианида, тротила, которые однажды накопятся в достаточном количестве, чтобы разнести этот ад нахуй - откуда он и произошёл.
Всё будет хорошо, я проверяла.
Люди учатся, и во время обучения делают овердохуя разных глупостей, ошибок, гадостей и часто даже что-нибудь ломают. Чем сложнее то, чему предстоит научиться, тем больше будет область овердохуя.
Поэтому всё, о чём вы пишете, лично у меня не вызывает паники и пессимизма. Это - нормальный процесс болезненного осознания огромной многотысячелетней жуткой кровавой проблемы. После осознания, дайбогиня, придёт на смену процесс поиска путей её решения. Массового поиска. Очередное качественное изменение сознания общества, когда, например, публичные пытки внезапно из желанного развлечения для детей и взрослых переходят в разряд недопустимого и бесчеловечного.
Нет, мы не доживём. И наши внучки, скорее всего, не доживут. Хотя... кто знает.
Сегодня каждая из нас делает то, что хочет и может, да. И это - максимум того, что мы можем сделать в нашем положении.
Я категорически против призывов бросаться на баррикады, рвать жопу и класть жизни на алтарь. У нас их мало, этих жизней. Примерно одна на душу населения. Кто готовы класть жизни - респект им и уважуха. Но, будьте добры, без призывов и обвинений тем, кто не готовы. Потому что живая феминюга всё-таки лучше неживой.
Мы живём в адском рабовладельческом "средневековье". Такие вещи быстро не меняются. Если мы хотим выиграть этот марафон, то сейчас спринтовать - ... неразумно. Нужно беречь силы, наращивать ряды. Чтобы шансы на то, что всех не перестреляют по дороге и придётся начинать всё с начала, увеличивались. Давать информацию, помогать тем, кто хотят увидеть. Давать уверенность тем, кто подозревают. Давать отпор тем, кто увидели, что мы все барахтаемся в бушующем чане с говном, сделали жидко от страха и теперь, топя нас, пытаются вскарабкаться нам на головы, чтобы "вылезти обратно на твёрдую землю" (которой у нас и не было, о чём они от ужаса отказываются и слышать) - вернуть иллюзию контроля над ситуацией, сожрать снова таблетку "кузнечизма своего щасьтя".
Всё это совершенно естественные реакции и задача каждой из нас, ящетаю, - сохранить себя. Это программа-минимум. Не дать мразям нас сожрать. Программа-мидиум - сохранять и наращивать свои ресурсы. Прожить эту жизнь, максимально (насколько это возможно в каждом случае) применив свой лимит феминистскго мировоззрения к своей жизни. Программа-максимум тоже у каждой будет своя, исходя из исходных возможностей и личного "потолка". Для кого-то максимумом будет издание книги, для кого-то участие в уличных акциях, для кого-то - сесть за руль или выйти на улицу без ёбаной косметики. И, как бы мудской закон хуемерства нам не намекал об обратном, максимум "жизнь без косметики" ничуть не менее ценен и достоин уважения, чем максимум "книга". Потому что каждая из нас оказывает влияние на своё окружение (окружение себе подобных, т.е. имеющих сходные условия и схожий потолок). Те, кто пишут книги, влияют на тех, кто книги читают. Те, кто постят в тырнетиках, влияют на пользовательниц тырнетиков. Те, для кого феминистским достижением жизни будет заставить Васю делать с детьми уроки (в то время как ни один из Вась в округе к детям не прикасается, кроме как через ремень) - она создаёт прецедент в своём секторе. Работы для всех хватит, нам просто не о чем соревноваться!
Было бы круто, если бы мы все могли взяться за свой кусок созидания и именно на этом основании чувствовать себя крутыми и вообще. Но мы все разные, все травмированы по-разному. Мы привыкли, что все "заслуги" заранее проранжированы и "просто перестать давать" - нищитаэца, потому что вон Люся ходит на акции). Мы все приучены, что мы всегда делаем недостаточно и никогда не заслуживаем похвалы и уважения ДАЖЕ ОТ САМИХ СЕБЯ. Поэтому до такого идеального состояния общества, где все по собственной инициативе осознанно делают сколько хотят и могут и удовлетворены этим, нам ещё лет стотыщпицот примерно ползти, и это только в случае, если в направлении радикального феминизма поползём.
Пока же... что ж, никому из нас не привыкать к незаслуженным атакам, прикрывающим проблемы атакующих. Все люди перебаливают по-разному.
У меня тоже сдавали и сдают нервы иногда, но почему-то я всегда выруливаю к оптимистическому выводу: либо мы (человечество) будем жить по-людски (т.е. по-женски, разумеется), либо мрази уничтожат нас (человечество). И тот и другой вариант - позитивный. С нами как людьми будет хорошо, без нас как мразей - тоже отлично.
Когда злюсь на обилие сопротивляющихся, я просто вспоминаю исторические масштабы. Патриархату 10 000 лет. Десять ТЫСЯЧ лет. Женскому пробуждению? - максимум 100 лет, просто вот с отакенной натяжкой. Считая с момента первого, можно сказать, вздоха сознания.
Наша цель - помнить. Помнить и рассказывать другим. Мы - ведьмы, мы - знаем, нас жгут и это "понятно": реакция была и будет всегда, пока восстающие несут системе, построенной на угнетении и насилии, угрозу.
Стабильность системы под угрозой именно из-за нас: лениво "сидящих на диване" и "ничего не делающих" "языками чесалок". Наши удобные диваны дают нам время и "свою комнату" (ощущение относительной безопасности для занятия опасными размышлениями). Наши языки создают образ мышления. Образ мышления создаёт образ жизни. Образ жизни создаёт цепную реакцию в окружающей реальности: другие женщины видят, слышат, спрашивают, интересуются, протестуют, нападают... - РЕАГИРУЮТ. Замечают.
Феминизм естественнен, как я написала, поэтому эти зёрна падают на ой какую плодородную почву в КАЖДОЙ женщине.
Разница лишь в степени израненности женщины. Чем глубже нанесённые раны, тем у неё меньше СИЛ что-то делать, шевелиться, ползти прочь от мясорубки. В какой-то момент сил уже просто нет, и эти женщины прошли (термин АП) точку невозврата, они уже не проснутся: их убили и выжрали. Они технически ещё двигаются и говорят, но это уже зомби, чучела женщин, набитые мудской волей, мудскими словами, мудскими командами.
Да, это охуенно страшно. Да, с детства нам тотально, безальтернативно и очень достоверно ВРУТ, что мы живём в прекрасные свободные просвещённые времена. И - да, для мразей это именно так. В их мразьем понимании вот этот ад, рабство и пиздец - это прекрасные свободные просвещённые времена. (Кстати, именно вот эта разница миров (а не злая воля радфем) и блокирует вертушку на проходной для трансов).
Мы просто родились на заре восстания рабынь. На самой-самой-самой заре. Против самого-самого глубинного, самого-самого изощрённого и гениально технически встроенного рабства. И были одновременно с этим убеждены в том, что родились на пике развития свободного разумного цивилизованного человечества.
Несоответствие ожидаемого действительности естественно приводит к коллапсу. Либо я сошла с ума, потому что как-то безумно вижу реальность (и именно в этом нас традиционно убеждают - и даже успешно лечат лоботомией - мрази), либо реальность не соответствует в общеуслышанье заявленному, утверждаемому как реальное, состоянию (разве такое возможно? почему никто этого не видит, почему никто не видит какой это ад, почему никто ничего не делает!?).
А "никто" видит, и делает. Делает всё, что в "никтошьих" мизерных силёнках.
Наша цель - выжить. Передать знания. Не дать мразям нас затоптать, заткнуть. И однажды мир вернётся к норме. Женщины займут своё природой-блять-определённое место во главе общества. Созидательницы, правительницы, способной думать о других (и не только людях), думать вперёд, о будущем.
Жаль только жить в эту пору прекрасную...
А пока - улыбаемся и машем. Делаем всё, что нужно, чтобы поддерживать своё психическое и физическое состояние в оптимуме и "чешем языками". И создаём свои крохи цианида, тротила, которые однажды накопятся в достаточном количестве, чтобы разнести этот ад нахуй - откуда он и произошёл.
Всё будет хорошо, я проверяла.
129 Кб, 510x765Ящетаю, всему своё время. Феминизм - это не какое-то искусственно высосанное из откуда-либо "учение". Это - элементарнейшее стремление женщин к жизни. К обычной простой человеческой жизни. А значит, феминизм неизбежен и неистребим.
Люди учатся, и во время обучения делают овердохуя разных глупостей, ошибок, гадостей и часто даже что-нибудь ломают. Чем сложнее то, чему предстоит научиться, тем больше будет область овердохуя.
Поэтому всё, о чём вы пишете, лично у меня не вызывает паники и пессимизма. Это - нормальный процесс болезненного осознания огромной многотысячелетней жуткой кровавой проблемы. После осознания, дайбогиня, придёт на смену процесс поиска путей её решения. Массового поиска. Очередное качественное изменение сознания общества, когда, например, публичные пытки внезапно из желанного развлечения для детей и взрослых переходят в разряд недопустимого и бесчеловечного.
Нет, мы не доживём. И наши внучки, скорее всего, не доживут. Хотя... кто знает.
Сегодня каждая из нас делает то, что хочет и может, да. И это - максимум того, что мы можем сделать в нашем положении.
Я категорически против призывов бросаться на баррикады, рвать жопу и класть жизни на алтарь. У нас их мало, этих жизней. Примерно одна на душу населения. Кто готовы класть жизни - респект им и уважуха. Но, будьте добры, без призывов и обвинений тем, кто не готовы. Потому что живая феминюга всё-таки лучше неживой.
Мы живём в адском рабовладельческом "средневековье". Такие вещи быстро не меняются. Если мы хотим выиграть этот марафон, то сейчас спринтовать - ... неразумно. Нужно беречь силы, наращивать ряды. Чтобы шансы на то, что всех не перестреляют по дороге и придётся начинать всё с начала, увеличивались. Давать информацию, помогать тем, кто хотят увидеть. Давать уверенность тем, кто подозревают. Давать отпор тем, кто увидели, что мы все барахтаемся в бушующем чане с говном, сделали жидко от страха и теперь, топя нас, пытаются вскарабкаться нам на головы, чтобы "вылезти обратно на твёрдую землю" (которой у нас и не было, о чём они от ужаса отказываются и слышать) - вернуть иллюзию контроля над ситуацией, сожрать снова таблетку "кузнечизма своего щасьтя".
Всё это совершенно естественные реакции и задача каждой из нас, ящетаю, - сохранить себя. Это программа-минимум. Не дать мразям нас сожрать. Программа-мидиум - сохранять и наращивать свои ресурсы. Прожить эту жизнь, максимально (насколько это возможно в каждом случае) применив свой лимит феминистскго мировоззрения к своей жизни. Программа-максимум тоже у каждой будет своя, исходя из исходных возможностей и личного "потолка". Для кого-то максимумом будет издание книги, для кого-то участие в уличных акциях, для кого-то - сесть за руль или выйти на улицу без ёбаной косметики. И, как бы мудской закон хуемерства нам не намекал об обратном, максимум "жизнь без косметики" ничуть не менее ценен и достоин уважения, чем максимум "книга". Потому что каждая из нас оказывает влияние на своё окружение (окружение себе подобных, т.е. имеющих сходные условия и схожий потолок). Те, кто пишут книги, влияют на тех, кто книги читают. Те, кто постят в тырнетиках, влияют на пользовательниц тырнетиков. Те, для кого феминистским достижением жизни будет заставить Васю делать с детьми уроки (в то время как ни один из Вась в округе к детям не прикасается, кроме как через ремень) - она создаёт прецедент в своём секторе. Работы для всех хватит, нам просто не о чем соревноваться!
Было бы круто, если бы мы все могли взяться за свой кусок созидания и именно на этом основании чувствовать себя крутыми и вообще. Но мы все разные, все травмированы по-разному. Мы привыкли, что все "заслуги" заранее проранжированы и "просто перестать давать" - нищитаэца, потому что вон Люся ходит на акции). Мы все приучены, что мы всегда делаем недостаточно и никогда не заслуживаем похвалы и уважения ДАЖЕ ОТ САМИХ СЕБЯ. Поэтому до такого идеального состояния общества, где все по собственной инициативе осознанно делают сколько хотят и могут и удовлетворены этим, нам ещё лет стотыщпицот примерно ползти, и это только в случае, если в направлении радикального феминизма поползём.
Пока же... что ж, никому из нас не привыкать к незаслуженным атакам, прикрывающим проблемы атакующих. Все люди перебаливают по-разному.
У меня тоже сдавали и сдают нервы иногда, но почему-то я всегда выруливаю к оптимистическому выводу: либо мы (человечество) будем жить по-людски (т.е. по-женски, разумеется), либо мрази уничтожат нас (человечество). И тот и другой вариант - позитивный. С нами как людьми будет хорошо, без нас как мразей - тоже отлично.
Когда злюсь на обилие сопротивляющихся, я просто вспоминаю исторические масштабы. Патриархату 10 000 лет. Десять ТЫСЯЧ лет. Женскому пробуждению? - максимум 100 лет, просто вот с отакенной натяжкой. Считая с момента первого, можно сказать, вздоха сознания.
Наша цель - помнить. Помнить и рассказывать другим. Мы - ведьмы, мы - знаем, нас жгут и это "понятно": реакция была и будет всегда, пока восстающие несут системе, построенной на угнетении и насилии, угрозу.
Стабильность системы под угрозой именно из-за нас: лениво "сидящих на диване" и "ничего не делающих" "языками чесалок". Наши удобные диваны дают нам время и "свою комнату" (ощущение относительной безопасности для занятия опасными размышлениями). Наши языки создают образ мышления. Образ мышления создаёт образ жизни. Образ жизни создаёт цепную реакцию в окружающей реальности: другие женщины видят, слышат, спрашивают, интересуются, протестуют, нападают... - РЕАГИРУЮТ. Замечают.
Феминизм естественнен, как я написала, поэтому эти зёрна падают на ой какую плодородную почву в КАЖДОЙ женщине.
Разница лишь в степени израненности женщины. Чем глубже нанесённые раны, тем у неё меньше СИЛ что-то делать, шевелиться, ползти прочь от мясорубки. В какой-то момент сил уже просто нет, и эти женщины прошли (термин АП) точку невозврата, они уже не проснутся: их убили и выжрали. Они технически ещё двигаются и говорят, но это уже зомби, чучела женщин, набитые мудской волей, мудскими словами, мудскими командами.
Да, это охуенно страшно. Да, с детства нам тотально, безальтернативно и очень достоверно ВРУТ, что мы живём в прекрасные свободные просвещённые времена. И - да, для мразей это именно так. В их мразьем понимании вот этот ад, рабство и пиздец - это прекрасные свободные просвещённые времена. (Кстати, именно вот эта разница миров (а не злая воля радфем) и блокирует вертушку на проходной для трансов).
Мы просто родились на заре восстания рабынь. На самой-самой-самой заре. Против самого-самого глубинного, самого-самого изощрённого и гениально технически встроенного рабства. И были одновременно с этим убеждены в том, что родились на пике развития свободного разумного цивилизованного человечества.
Несоответствие ожидаемого действительности естественно приводит к коллапсу. Либо я сошла с ума, потому что как-то безумно вижу реальность (и именно в этом нас традиционно убеждают - и даже успешно лечат лоботомией - мрази), либо реальность не соответствует в общеуслышанье заявленному, утверждаемому как реальное, состоянию (разве такое возможно? почему никто этого не видит, почему никто не видит какой это ад, почему никто ничего не делает!?).
А "никто" видит, и делает. Делает всё, что в "никтошьих" мизерных силёнках.
Наша цель - выжить. Передать знания. Не дать мразям нас затоптать, заткнуть. И однажды мир вернётся к норме. Женщины займут своё природой-блять-определённое место во главе общества. Созидательницы, правительницы, способной думать о других (и не только людях), думать вперёд, о будущем.
Жаль только жить в эту пору прекрасную...
А пока - улыбаемся и машем. Делаем всё, что нужно, чтобы поддерживать своё психическое и физическое состояние в оптимуме и "чешем языками". И создаём свои крохи цианида, тротила, которые однажды накопятся в достаточном количестве, чтобы разнести этот ад нахуй - откуда он и произошёл.
Всё будет хорошо, я проверяла.
Люди учатся, и во время обучения делают овердохуя разных глупостей, ошибок, гадостей и часто даже что-нибудь ломают. Чем сложнее то, чему предстоит научиться, тем больше будет область овердохуя.
Поэтому всё, о чём вы пишете, лично у меня не вызывает паники и пессимизма. Это - нормальный процесс болезненного осознания огромной многотысячелетней жуткой кровавой проблемы. После осознания, дайбогиня, придёт на смену процесс поиска путей её решения. Массового поиска. Очередное качественное изменение сознания общества, когда, например, публичные пытки внезапно из желанного развлечения для детей и взрослых переходят в разряд недопустимого и бесчеловечного.
Нет, мы не доживём. И наши внучки, скорее всего, не доживут. Хотя... кто знает.
Сегодня каждая из нас делает то, что хочет и может, да. И это - максимум того, что мы можем сделать в нашем положении.
Я категорически против призывов бросаться на баррикады, рвать жопу и класть жизни на алтарь. У нас их мало, этих жизней. Примерно одна на душу населения. Кто готовы класть жизни - респект им и уважуха. Но, будьте добры, без призывов и обвинений тем, кто не готовы. Потому что живая феминюга всё-таки лучше неживой.
Мы живём в адском рабовладельческом "средневековье". Такие вещи быстро не меняются. Если мы хотим выиграть этот марафон, то сейчас спринтовать - ... неразумно. Нужно беречь силы, наращивать ряды. Чтобы шансы на то, что всех не перестреляют по дороге и придётся начинать всё с начала, увеличивались. Давать информацию, помогать тем, кто хотят увидеть. Давать уверенность тем, кто подозревают. Давать отпор тем, кто увидели, что мы все барахтаемся в бушующем чане с говном, сделали жидко от страха и теперь, топя нас, пытаются вскарабкаться нам на головы, чтобы "вылезти обратно на твёрдую землю" (которой у нас и не было, о чём они от ужаса отказываются и слышать) - вернуть иллюзию контроля над ситуацией, сожрать снова таблетку "кузнечизма своего щасьтя".
Всё это совершенно естественные реакции и задача каждой из нас, ящетаю, - сохранить себя. Это программа-минимум. Не дать мразям нас сожрать. Программа-мидиум - сохранять и наращивать свои ресурсы. Прожить эту жизнь, максимально (насколько это возможно в каждом случае) применив свой лимит феминистскго мировоззрения к своей жизни. Программа-максимум тоже у каждой будет своя, исходя из исходных возможностей и личного "потолка". Для кого-то максимумом будет издание книги, для кого-то участие в уличных акциях, для кого-то - сесть за руль или выйти на улицу без ёбаной косметики. И, как бы мудской закон хуемерства нам не намекал об обратном, максимум "жизнь без косметики" ничуть не менее ценен и достоин уважения, чем максимум "книга". Потому что каждая из нас оказывает влияние на своё окружение (окружение себе подобных, т.е. имеющих сходные условия и схожий потолок). Те, кто пишут книги, влияют на тех, кто книги читают. Те, кто постят в тырнетиках, влияют на пользовательниц тырнетиков. Те, для кого феминистским достижением жизни будет заставить Васю делать с детьми уроки (в то время как ни один из Вась в округе к детям не прикасается, кроме как через ремень) - она создаёт прецедент в своём секторе. Работы для всех хватит, нам просто не о чем соревноваться!
Было бы круто, если бы мы все могли взяться за свой кусок созидания и именно на этом основании чувствовать себя крутыми и вообще. Но мы все разные, все травмированы по-разному. Мы привыкли, что все "заслуги" заранее проранжированы и "просто перестать давать" - нищитаэца, потому что вон Люся ходит на акции). Мы все приучены, что мы всегда делаем недостаточно и никогда не заслуживаем похвалы и уважения ДАЖЕ ОТ САМИХ СЕБЯ. Поэтому до такого идеального состояния общества, где все по собственной инициативе осознанно делают сколько хотят и могут и удовлетворены этим, нам ещё лет стотыщпицот примерно ползти, и это только в случае, если в направлении радикального феминизма поползём.
Пока же... что ж, никому из нас не привыкать к незаслуженным атакам, прикрывающим проблемы атакующих. Все люди перебаливают по-разному.
У меня тоже сдавали и сдают нервы иногда, но почему-то я всегда выруливаю к оптимистическому выводу: либо мы (человечество) будем жить по-людски (т.е. по-женски, разумеется), либо мрази уничтожат нас (человечество). И тот и другой вариант - позитивный. С нами как людьми будет хорошо, без нас как мразей - тоже отлично.
Когда злюсь на обилие сопротивляющихся, я просто вспоминаю исторические масштабы. Патриархату 10 000 лет. Десять ТЫСЯЧ лет. Женскому пробуждению? - максимум 100 лет, просто вот с отакенной натяжкой. Считая с момента первого, можно сказать, вздоха сознания.
Наша цель - помнить. Помнить и рассказывать другим. Мы - ведьмы, мы - знаем, нас жгут и это "понятно": реакция была и будет всегда, пока восстающие несут системе, построенной на угнетении и насилии, угрозу.
Стабильность системы под угрозой именно из-за нас: лениво "сидящих на диване" и "ничего не делающих" "языками чесалок". Наши удобные диваны дают нам время и "свою комнату" (ощущение относительной безопасности для занятия опасными размышлениями). Наши языки создают образ мышления. Образ мышления создаёт образ жизни. Образ жизни создаёт цепную реакцию в окружающей реальности: другие женщины видят, слышат, спрашивают, интересуются, протестуют, нападают... - РЕАГИРУЮТ. Замечают.
Феминизм естественнен, как я написала, поэтому эти зёрна падают на ой какую плодородную почву в КАЖДОЙ женщине.
Разница лишь в степени израненности женщины. Чем глубже нанесённые раны, тем у неё меньше СИЛ что-то делать, шевелиться, ползти прочь от мясорубки. В какой-то момент сил уже просто нет, и эти женщины прошли (термин АП) точку невозврата, они уже не проснутся: их убили и выжрали. Они технически ещё двигаются и говорят, но это уже зомби, чучела женщин, набитые мудской волей, мудскими словами, мудскими командами.
Да, это охуенно страшно. Да, с детства нам тотально, безальтернативно и очень достоверно ВРУТ, что мы живём в прекрасные свободные просвещённые времена. И - да, для мразей это именно так. В их мразьем понимании вот этот ад, рабство и пиздец - это прекрасные свободные просвещённые времена. (Кстати, именно вот эта разница миров (а не злая воля радфем) и блокирует вертушку на проходной для трансов).
Мы просто родились на заре восстания рабынь. На самой-самой-самой заре. Против самого-самого глубинного, самого-самого изощрённого и гениально технически встроенного рабства. И были одновременно с этим убеждены в том, что родились на пике развития свободного разумного цивилизованного человечества.
Несоответствие ожидаемого действительности естественно приводит к коллапсу. Либо я сошла с ума, потому что как-то безумно вижу реальность (и именно в этом нас традиционно убеждают - и даже успешно лечат лоботомией - мрази), либо реальность не соответствует в общеуслышанье заявленному, утверждаемому как реальное, состоянию (разве такое возможно? почему никто этого не видит, почему никто не видит какой это ад, почему никто ничего не делает!?).
А "никто" видит, и делает. Делает всё, что в "никтошьих" мизерных силёнках.
Наша цель - выжить. Передать знания. Не дать мразям нас затоптать, заткнуть. И однажды мир вернётся к норме. Женщины займут своё природой-блять-определённое место во главе общества. Созидательницы, правительницы, способной думать о других (и не только людях), думать вперёд, о будущем.
Жаль только жить в эту пору прекрасную...
А пока - улыбаемся и машем. Делаем всё, что нужно, чтобы поддерживать своё психическое и физическое состояние в оптимуме и "чешем языками". И создаём свои крохи цианида, тротила, которые однажды накопятся в достаточном количестве, чтобы разнести этот ад нахуй - откуда он и произошёл.
Всё будет хорошо, я проверяла.
18 Кб, 181x279О ненормальных феминюгах замолвим слово.
Я вчера в какой-то раз прочитала вот этот текст Мерилин Фрай http://womenation.org/frye-lesbian-feminism-gay-rights/ Сам по себе пост пока оставим в сторонке, меня цепанул послед-ний абзац (?) о том, что свою девиантность(ненормальность, маргинальность) можно прини-мать (или не принимать) по разному. Инаковость (а это именно то, что мы осознаём с такой беспощадной ясностью в момент, когда перед нами открывается "матрица") может стать или не стать нашей силой в зависимости от того, хватит ли нам смелости признать и принять её.
Всё очевидно, как обычно. У нас есть реальность, правда. У нас есть ложь об этой реально-сти, в которую мы все обучаемся беспрекословно верить. У нас есть отдельные люди, кото-рые по каким-то причинам оказались не(достаточно) убеждены во лжи (сбой в социализа-ции?). Все люди чувствуют, что картина лжи то там, то сям трещит по швам, все видят фраг-менты правды время от времени. Большинство игнорируют их, потому что нормой в патри-архате (можно я не буду политкорректно называть патриархат "обществом","человечеством" или "культурой"? Порядок вещей, установленный меньшей и гадшей половиной человечест-ва не имеет никакого отношения ни к культуре, ни к обществу, ни к человечеству в целом) принято принимать ложь вместо правды. Это означает "быть нормальной".
В момент, когда у женщины "складывается паззл", когда она "видит матрицу", т.е. более-менее внезапно осознаёт реальную картину происходящего фемицида, женщина становится "ненормальной" и обнаруживает себя перед выбором: принять или "развидеть" свою "ненор-мальность". Тут интересно. Женщины в принципе в патриархате изначально и безвыходно девиантны (не нормальны). Хоть упляшись, хоть хуй пришей - ничто не поможет. Но жен-щины, которые выполняют правила игры одариваются кубком из фольги и значком "нор-мальная". И эта абсурдная сама по себе ситуация самоодурачивания считается нормой и вос-производится из тысячелетия в тысячелетие с завидным упорством. Ну, тут понятно: псих-защиты перед лицом смертельной карательной заботы наших рыцарей. Тут либо ты с песня-ми и добровольно (часто в прямом смысле -) убиваешься за кубок из фольги, или. А вот что "или" - это как раз о принятии своей ненормальности. И отказе от "нормальности".
Каждой нормальной персоне хочется быть нормальной. Потребность в принятии группой себе подобных относится к основным человеческим потребностям. Плохо люди как-то пере-носят полную социальную изоляцию. Недомогают чота от этого слегка.
Когда мы осознаём свою "ненормальность", у нас есть два пути. Срочно доказать, что мы - нормальные!!!1111 Это - наш дорогой и всеми любимый комнатный либеральный такой фе-минизм. Мы вообще нормальные бабы, ну просто может давайте, после того, как решим все проблемы мужчин, инвалидов, геев, веганов и женщин других видов, потом может найдём минутку обсудить изнасилования? Нет-нет, конечно же, мужчин ТОЖЕ насилуют!!22
Это путь "развидения", путь отказа выглянуть хоть одним глазом за пределы системы. Это выбор остаться внутри системы, остаться нормативным элементом системы. А, как нам всем конечно же известно из курса системного анализа, оценивать систему можно только извне. Поэтому, учитывая, что системой рулят отнюдь не комнатные феминистки, едем мы все туда, куда надо рулевому. Хотя вот за последние сто лет некоторым из нас разрешили ехать не в вагоне для скота, а пересесть на лавочки в тамбуре для курения. И это уже - победа, конечно, потому что на лавочках, хоть и задыхаясь в дыму, думается легче, чем под кабанье хрюканье.
Второй путь - это принятие "инаковости", "маргинальности". Да, в нашей собственной голо-ве прочно сидит устаноука на добро о том, что быть выброшенной из системы - это эпик фейл. Экзистенциальный крах. Конец. Депрессия. Нету фана. В самой возможности такой опции заложена карательная функция, подстёгивающая нас любой ценой оставаться "нор-мальными", оставаться внутри системы. "Кому ты такая будешь нужна". Действительно, ко-му. Если себе-то не особо.
Мне кажется, это гениально сформулированная мысль в статье. Принятие маргинальности даёт нам огромную свободу. Ведь отказ от "нормальности" автоматически дарит отказ от не-обходимости следовать предписаниям и нормам, соблюдение которых, собственно, и даёт нам основание претендовать на почётное звание дома высокой культуры быта нормальной женщины. Или скорее "нормального человека", потому что женщиной в патриархате быть как-то стрёмно.
И первым делом этот отказ выражается в том, что нам больше не нужно притворяться, что ложь - это правда. Как-то глупо твердить, что новая мантия короля уж так хороша, когда очевидно, что король - голый, а тебя уже объявили местной сумасшедшей. Раньше шуты пользовались именно этой привилегией: говорить правду в обмен на принятие собственной маргинальности. Теперь у нас на этой почётной должности - радикальные феминистки. Увы, в хуемозглом обществе правду можно адекватно адресовать только с позиции "сумасшед-шей". "Нормальные люди" ненормального мира ДОЛЖНЫ подчиняться ненормальным нор-мам, чтобы сохранять свой титул "нормальных". О как.
Выйдя за пределы системы, отказавшись от "привилегии" быть нормальной, мы обретаем (в первую очередь, в собственных глазах: нам "нечего терять!", потому что то, что подразуме-вается под предметом "потери" - право считаться "нормальными" - нам просто не нужно! и даром не нать, и с деньгами не нать) возможность критически оценивать систему, в которой мы больше не являемся законопослушными единицами. Это та самая возможность оценивать систему с позиции извне.
Бонусом потянулась мысль, весьма себе вызывающая бурные споры, о том, так можно или нельзя выйти за пределы системы, будучи с головушкой окунутой в неё. Тут у меня такие соображения на настоящий момент.
Давайте не будем притворяться, что это неочевидно, что выйти из системы полностью не-возможно. Но тут всё чуть менее линейно, чем "либо ты в системе, либо только сдохнуть". Наш чудесный моск и даже без помощи веществ даёт возможность выходить за пределы не-кой системы взаимодействия, при этом, казалось бы, оставаясь внутри неё. Пример: двухлет-няя деточка падает на пол в магазине и закатывает скандал о чупа-чупсе. Мама деточки, де-точка и зрительницы - элементы этой системы. Налицо конфликт интересов. Мама может остаться в системе и вести себя "как нормальная", согласно тем правилам и возможностям, которыми она ограничена как элемент этой системы. А может из этой системы выйти. Для этого требуется недюжинная воля, валиум и способность абстрагироваться от всех известных поведенческих клише (отказаться от норм) и посмотреть на ситуацию со стороны. Детачка с пола следит за тем, как мама решает эту тривиальную задачку на нетривиальное мышление и восхищается.
Такие маленькие чудеса выхода за пределы системы нам вполне доступны. И, ящетаю, ура.
Я вчера в какой-то раз прочитала вот этот текст Мерилин Фрай http://womenation.org/frye-lesbian-feminism-gay-rights/ Сам по себе пост пока оставим в сторонке, меня цепанул послед-ний абзац (?) о том, что свою девиантность(ненормальность, маргинальность) можно прини-мать (или не принимать) по разному. Инаковость (а это именно то, что мы осознаём с такой беспощадной ясностью в момент, когда перед нами открывается "матрица") может стать или не стать нашей силой в зависимости от того, хватит ли нам смелости признать и принять её.
Всё очевидно, как обычно. У нас есть реальность, правда. У нас есть ложь об этой реально-сти, в которую мы все обучаемся беспрекословно верить. У нас есть отдельные люди, кото-рые по каким-то причинам оказались не(достаточно) убеждены во лжи (сбой в социализа-ции?). Все люди чувствуют, что картина лжи то там, то сям трещит по швам, все видят фраг-менты правды время от времени. Большинство игнорируют их, потому что нормой в патри-архате (можно я не буду политкорректно называть патриархат "обществом","человечеством" или "культурой"? Порядок вещей, установленный меньшей и гадшей половиной человечест-ва не имеет никакого отношения ни к культуре, ни к обществу, ни к человечеству в целом) принято принимать ложь вместо правды. Это означает "быть нормальной".
В момент, когда у женщины "складывается паззл", когда она "видит матрицу", т.е. более-менее внезапно осознаёт реальную картину происходящего фемицида, женщина становится "ненормальной" и обнаруживает себя перед выбором: принять или "развидеть" свою "ненор-мальность". Тут интересно. Женщины в принципе в патриархате изначально и безвыходно девиантны (не нормальны). Хоть упляшись, хоть хуй пришей - ничто не поможет. Но жен-щины, которые выполняют правила игры одариваются кубком из фольги и значком "нор-мальная". И эта абсурдная сама по себе ситуация самоодурачивания считается нормой и вос-производится из тысячелетия в тысячелетие с завидным упорством. Ну, тут понятно: псих-защиты перед лицом смертельной карательной заботы наших рыцарей. Тут либо ты с песня-ми и добровольно (часто в прямом смысле -) убиваешься за кубок из фольги, или. А вот что "или" - это как раз о принятии своей ненормальности. И отказе от "нормальности".
Каждой нормальной персоне хочется быть нормальной. Потребность в принятии группой себе подобных относится к основным человеческим потребностям. Плохо люди как-то пере-носят полную социальную изоляцию. Недомогают чота от этого слегка.
Когда мы осознаём свою "ненормальность", у нас есть два пути. Срочно доказать, что мы - нормальные!!!1111 Это - наш дорогой и всеми любимый комнатный либеральный такой фе-минизм. Мы вообще нормальные бабы, ну просто может давайте, после того, как решим все проблемы мужчин, инвалидов, геев, веганов и женщин других видов, потом может найдём минутку обсудить изнасилования? Нет-нет, конечно же, мужчин ТОЖЕ насилуют!!22
Это путь "развидения", путь отказа выглянуть хоть одним глазом за пределы системы. Это выбор остаться внутри системы, остаться нормативным элементом системы. А, как нам всем конечно же известно из курса системного анализа, оценивать систему можно только извне. Поэтому, учитывая, что системой рулят отнюдь не комнатные феминистки, едем мы все туда, куда надо рулевому. Хотя вот за последние сто лет некоторым из нас разрешили ехать не в вагоне для скота, а пересесть на лавочки в тамбуре для курения. И это уже - победа, конечно, потому что на лавочках, хоть и задыхаясь в дыму, думается легче, чем под кабанье хрюканье.
Второй путь - это принятие "инаковости", "маргинальности". Да, в нашей собственной голо-ве прочно сидит устаноука на добро о том, что быть выброшенной из системы - это эпик фейл. Экзистенциальный крах. Конец. Депрессия. Нету фана. В самой возможности такой опции заложена карательная функция, подстёгивающая нас любой ценой оставаться "нор-мальными", оставаться внутри системы. "Кому ты такая будешь нужна". Действительно, ко-му. Если себе-то не особо.
Мне кажется, это гениально сформулированная мысль в статье. Принятие маргинальности даёт нам огромную свободу. Ведь отказ от "нормальности" автоматически дарит отказ от не-обходимости следовать предписаниям и нормам, соблюдение которых, собственно, и даёт нам основание претендовать на почётное звание дома высокой культуры быта нормальной женщины. Или скорее "нормального человека", потому что женщиной в патриархате быть как-то стрёмно.
И первым делом этот отказ выражается в том, что нам больше не нужно притворяться, что ложь - это правда. Как-то глупо твердить, что новая мантия короля уж так хороша, когда очевидно, что король - голый, а тебя уже объявили местной сумасшедшей. Раньше шуты пользовались именно этой привилегией: говорить правду в обмен на принятие собственной маргинальности. Теперь у нас на этой почётной должности - радикальные феминистки. Увы, в хуемозглом обществе правду можно адекватно адресовать только с позиции "сумасшед-шей". "Нормальные люди" ненормального мира ДОЛЖНЫ подчиняться ненормальным нор-мам, чтобы сохранять свой титул "нормальных". О как.
Выйдя за пределы системы, отказавшись от "привилегии" быть нормальной, мы обретаем (в первую очередь, в собственных глазах: нам "нечего терять!", потому что то, что подразуме-вается под предметом "потери" - право считаться "нормальными" - нам просто не нужно! и даром не нать, и с деньгами не нать) возможность критически оценивать систему, в которой мы больше не являемся законопослушными единицами. Это та самая возможность оценивать систему с позиции извне.
Бонусом потянулась мысль, весьма себе вызывающая бурные споры, о том, так можно или нельзя выйти за пределы системы, будучи с головушкой окунутой в неё. Тут у меня такие соображения на настоящий момент.
Давайте не будем притворяться, что это неочевидно, что выйти из системы полностью не-возможно. Но тут всё чуть менее линейно, чем "либо ты в системе, либо только сдохнуть". Наш чудесный моск и даже без помощи веществ даёт возможность выходить за пределы не-кой системы взаимодействия, при этом, казалось бы, оставаясь внутри неё. Пример: двухлет-няя деточка падает на пол в магазине и закатывает скандал о чупа-чупсе. Мама деточки, де-точка и зрительницы - элементы этой системы. Налицо конфликт интересов. Мама может остаться в системе и вести себя "как нормальная", согласно тем правилам и возможностям, которыми она ограничена как элемент этой системы. А может из этой системы выйти. Для этого требуется недюжинная воля, валиум и способность абстрагироваться от всех известных поведенческих клише (отказаться от норм) и посмотреть на ситуацию со стороны. Детачка с пола следит за тем, как мама решает эту тривиальную задачку на нетривиальное мышление и восхищается.
Такие маленькие чудеса выхода за пределы системы нам вполне доступны. И, ящетаю, ура.
18 Кб, 181x279О ненормальных феминюгах замолвим слово.
Я вчера в какой-то раз прочитала вот этот текст Мерилин Фрай http://womenation.org/frye-lesbian-feminism-gay-rights/ Сам по себе пост пока оставим в сторонке, меня цепанул послед-ний абзац (?) о том, что свою девиантность(ненормальность, маргинальность) можно прини-мать (или не принимать) по разному. Инаковость (а это именно то, что мы осознаём с такой беспощадной ясностью в момент, когда перед нами открывается "матрица") может стать или не стать нашей силой в зависимости от того, хватит ли нам смелости признать и принять её.
Всё очевидно, как обычно. У нас есть реальность, правда. У нас есть ложь об этой реально-сти, в которую мы все обучаемся беспрекословно верить. У нас есть отдельные люди, кото-рые по каким-то причинам оказались не(достаточно) убеждены во лжи (сбой в социализа-ции?). Все люди чувствуют, что картина лжи то там, то сям трещит по швам, все видят фраг-менты правды время от времени. Большинство игнорируют их, потому что нормой в патри-архате (можно я не буду политкорректно называть патриархат "обществом","человечеством" или "культурой"? Порядок вещей, установленный меньшей и гадшей половиной человечест-ва не имеет никакого отношения ни к культуре, ни к обществу, ни к человечеству в целом) принято принимать ложь вместо правды. Это означает "быть нормальной".
В момент, когда у женщины "складывается паззл", когда она "видит матрицу", т.е. более-менее внезапно осознаёт реальную картину происходящего фемицида, женщина становится "ненормальной" и обнаруживает себя перед выбором: принять или "развидеть" свою "ненор-мальность". Тут интересно. Женщины в принципе в патриархате изначально и безвыходно девиантны (не нормальны). Хоть упляшись, хоть хуй пришей - ничто не поможет. Но жен-щины, которые выполняют правила игры одариваются кубком из фольги и значком "нор-мальная". И эта абсурдная сама по себе ситуация самоодурачивания считается нормой и вос-производится из тысячелетия в тысячелетие с завидным упорством. Ну, тут понятно: псих-защиты перед лицом смертельной карательной заботы наших рыцарей. Тут либо ты с песня-ми и добровольно (часто в прямом смысле -) убиваешься за кубок из фольги, или. А вот что "или" - это как раз о принятии своей ненормальности. И отказе от "нормальности".
Каждой нормальной персоне хочется быть нормальной. Потребность в принятии группой себе подобных относится к основным человеческим потребностям. Плохо люди как-то пере-носят полную социальную изоляцию. Недомогают чота от этого слегка.
Когда мы осознаём свою "ненормальность", у нас есть два пути. Срочно доказать, что мы - нормальные!!!1111 Это - наш дорогой и всеми любимый комнатный либеральный такой фе-минизм. Мы вообще нормальные бабы, ну просто может давайте, после того, как решим все проблемы мужчин, инвалидов, геев, веганов и женщин других видов, потом может найдём минутку обсудить изнасилования? Нет-нет, конечно же, мужчин ТОЖЕ насилуют!!22
Это путь "развидения", путь отказа выглянуть хоть одним глазом за пределы системы. Это выбор остаться внутри системы, остаться нормативным элементом системы. А, как нам всем конечно же известно из курса системного анализа, оценивать систему можно только извне. Поэтому, учитывая, что системой рулят отнюдь не комнатные феминистки, едем мы все туда, куда надо рулевому. Хотя вот за последние сто лет некоторым из нас разрешили ехать не в вагоне для скота, а пересесть на лавочки в тамбуре для курения. И это уже - победа, конечно, потому что на лавочках, хоть и задыхаясь в дыму, думается легче, чем под кабанье хрюканье.
Второй путь - это принятие "инаковости", "маргинальности". Да, в нашей собственной голо-ве прочно сидит устаноука на добро о том, что быть выброшенной из системы - это эпик фейл. Экзистенциальный крах. Конец. Депрессия. Нету фана. В самой возможности такой опции заложена карательная функция, подстёгивающая нас любой ценой оставаться "нор-мальными", оставаться внутри системы. "Кому ты такая будешь нужна". Действительно, ко-му. Если себе-то не особо.
Мне кажется, это гениально сформулированная мысль в статье. Принятие маргинальности даёт нам огромную свободу. Ведь отказ от "нормальности" автоматически дарит отказ от не-обходимости следовать предписаниям и нормам, соблюдение которых, собственно, и даёт нам основание претендовать на почётное звание дома высокой культуры быта нормальной женщины. Или скорее "нормального человека", потому что женщиной в патриархате быть как-то стрёмно.
И первым делом этот отказ выражается в том, что нам больше не нужно притворяться, что ложь - это правда. Как-то глупо твердить, что новая мантия короля уж так хороша, когда очевидно, что король - голый, а тебя уже объявили местной сумасшедшей. Раньше шуты пользовались именно этой привилегией: говорить правду в обмен на принятие собственной маргинальности. Теперь у нас на этой почётной должности - радикальные феминистки. Увы, в хуемозглом обществе правду можно адекватно адресовать только с позиции "сумасшед-шей". "Нормальные люди" ненормального мира ДОЛЖНЫ подчиняться ненормальным нор-мам, чтобы сохранять свой титул "нормальных". О как.
Выйдя за пределы системы, отказавшись от "привилегии" быть нормальной, мы обретаем (в первую очередь, в собственных глазах: нам "нечего терять!", потому что то, что подразуме-вается под предметом "потери" - право считаться "нормальными" - нам просто не нужно! и даром не нать, и с деньгами не нать) возможность критически оценивать систему, в которой мы больше не являемся законопослушными единицами. Это та самая возможность оценивать систему с позиции извне.
Бонусом потянулась мысль, весьма себе вызывающая бурные споры, о том, так можно или нельзя выйти за пределы системы, будучи с головушкой окунутой в неё. Тут у меня такие соображения на настоящий момент.
Давайте не будем притворяться, что это неочевидно, что выйти из системы полностью не-возможно. Но тут всё чуть менее линейно, чем "либо ты в системе, либо только сдохнуть". Наш чудесный моск и даже без помощи веществ даёт возможность выходить за пределы не-кой системы взаимодействия, при этом, казалось бы, оставаясь внутри неё. Пример: двухлет-няя деточка падает на пол в магазине и закатывает скандал о чупа-чупсе. Мама деточки, де-точка и зрительницы - элементы этой системы. Налицо конфликт интересов. Мама может остаться в системе и вести себя "как нормальная", согласно тем правилам и возможностям, которыми она ограничена как элемент этой системы. А может из этой системы выйти. Для этого требуется недюжинная воля, валиум и способность абстрагироваться от всех известных поведенческих клише (отказаться от норм) и посмотреть на ситуацию со стороны. Детачка с пола следит за тем, как мама решает эту тривиальную задачку на нетривиальное мышление и восхищается.
Такие маленькие чудеса выхода за пределы системы нам вполне доступны. И, ящетаю, ура.
Я вчера в какой-то раз прочитала вот этот текст Мерилин Фрай http://womenation.org/frye-lesbian-feminism-gay-rights/ Сам по себе пост пока оставим в сторонке, меня цепанул послед-ний абзац (?) о том, что свою девиантность(ненормальность, маргинальность) можно прини-мать (или не принимать) по разному. Инаковость (а это именно то, что мы осознаём с такой беспощадной ясностью в момент, когда перед нами открывается "матрица") может стать или не стать нашей силой в зависимости от того, хватит ли нам смелости признать и принять её.
Всё очевидно, как обычно. У нас есть реальность, правда. У нас есть ложь об этой реально-сти, в которую мы все обучаемся беспрекословно верить. У нас есть отдельные люди, кото-рые по каким-то причинам оказались не(достаточно) убеждены во лжи (сбой в социализа-ции?). Все люди чувствуют, что картина лжи то там, то сям трещит по швам, все видят фраг-менты правды время от времени. Большинство игнорируют их, потому что нормой в патри-архате (можно я не буду политкорректно называть патриархат "обществом","человечеством" или "культурой"? Порядок вещей, установленный меньшей и гадшей половиной человечест-ва не имеет никакого отношения ни к культуре, ни к обществу, ни к человечеству в целом) принято принимать ложь вместо правды. Это означает "быть нормальной".
В момент, когда у женщины "складывается паззл", когда она "видит матрицу", т.е. более-менее внезапно осознаёт реальную картину происходящего фемицида, женщина становится "ненормальной" и обнаруживает себя перед выбором: принять или "развидеть" свою "ненор-мальность". Тут интересно. Женщины в принципе в патриархате изначально и безвыходно девиантны (не нормальны). Хоть упляшись, хоть хуй пришей - ничто не поможет. Но жен-щины, которые выполняют правила игры одариваются кубком из фольги и значком "нор-мальная". И эта абсурдная сама по себе ситуация самоодурачивания считается нормой и вос-производится из тысячелетия в тысячелетие с завидным упорством. Ну, тут понятно: псих-защиты перед лицом смертельной карательной заботы наших рыцарей. Тут либо ты с песня-ми и добровольно (часто в прямом смысле -) убиваешься за кубок из фольги, или. А вот что "или" - это как раз о принятии своей ненормальности. И отказе от "нормальности".
Каждой нормальной персоне хочется быть нормальной. Потребность в принятии группой себе подобных относится к основным человеческим потребностям. Плохо люди как-то пере-носят полную социальную изоляцию. Недомогают чота от этого слегка.
Когда мы осознаём свою "ненормальность", у нас есть два пути. Срочно доказать, что мы - нормальные!!!1111 Это - наш дорогой и всеми любимый комнатный либеральный такой фе-минизм. Мы вообще нормальные бабы, ну просто может давайте, после того, как решим все проблемы мужчин, инвалидов, геев, веганов и женщин других видов, потом может найдём минутку обсудить изнасилования? Нет-нет, конечно же, мужчин ТОЖЕ насилуют!!22
Это путь "развидения", путь отказа выглянуть хоть одним глазом за пределы системы. Это выбор остаться внутри системы, остаться нормативным элементом системы. А, как нам всем конечно же известно из курса системного анализа, оценивать систему можно только извне. Поэтому, учитывая, что системой рулят отнюдь не комнатные феминистки, едем мы все туда, куда надо рулевому. Хотя вот за последние сто лет некоторым из нас разрешили ехать не в вагоне для скота, а пересесть на лавочки в тамбуре для курения. И это уже - победа, конечно, потому что на лавочках, хоть и задыхаясь в дыму, думается легче, чем под кабанье хрюканье.
Второй путь - это принятие "инаковости", "маргинальности". Да, в нашей собственной голо-ве прочно сидит устаноука на добро о том, что быть выброшенной из системы - это эпик фейл. Экзистенциальный крах. Конец. Депрессия. Нету фана. В самой возможности такой опции заложена карательная функция, подстёгивающая нас любой ценой оставаться "нор-мальными", оставаться внутри системы. "Кому ты такая будешь нужна". Действительно, ко-му. Если себе-то не особо.
Мне кажется, это гениально сформулированная мысль в статье. Принятие маргинальности даёт нам огромную свободу. Ведь отказ от "нормальности" автоматически дарит отказ от не-обходимости следовать предписаниям и нормам, соблюдение которых, собственно, и даёт нам основание претендовать на почётное звание дома высокой культуры быта нормальной женщины. Или скорее "нормального человека", потому что женщиной в патриархате быть как-то стрёмно.
И первым делом этот отказ выражается в том, что нам больше не нужно притворяться, что ложь - это правда. Как-то глупо твердить, что новая мантия короля уж так хороша, когда очевидно, что король - голый, а тебя уже объявили местной сумасшедшей. Раньше шуты пользовались именно этой привилегией: говорить правду в обмен на принятие собственной маргинальности. Теперь у нас на этой почётной должности - радикальные феминистки. Увы, в хуемозглом обществе правду можно адекватно адресовать только с позиции "сумасшед-шей". "Нормальные люди" ненормального мира ДОЛЖНЫ подчиняться ненормальным нор-мам, чтобы сохранять свой титул "нормальных". О как.
Выйдя за пределы системы, отказавшись от "привилегии" быть нормальной, мы обретаем (в первую очередь, в собственных глазах: нам "нечего терять!", потому что то, что подразуме-вается под предметом "потери" - право считаться "нормальными" - нам просто не нужно! и даром не нать, и с деньгами не нать) возможность критически оценивать систему, в которой мы больше не являемся законопослушными единицами. Это та самая возможность оценивать систему с позиции извне.
Бонусом потянулась мысль, весьма себе вызывающая бурные споры, о том, так можно или нельзя выйти за пределы системы, будучи с головушкой окунутой в неё. Тут у меня такие соображения на настоящий момент.
Давайте не будем притворяться, что это неочевидно, что выйти из системы полностью не-возможно. Но тут всё чуть менее линейно, чем "либо ты в системе, либо только сдохнуть". Наш чудесный моск и даже без помощи веществ даёт возможность выходить за пределы не-кой системы взаимодействия, при этом, казалось бы, оставаясь внутри неё. Пример: двухлет-няя деточка падает на пол в магазине и закатывает скандал о чупа-чупсе. Мама деточки, де-точка и зрительницы - элементы этой системы. Налицо конфликт интересов. Мама может остаться в системе и вести себя "как нормальная", согласно тем правилам и возможностям, которыми она ограничена как элемент этой системы. А может из этой системы выйти. Для этого требуется недюжинная воля, валиум и способность абстрагироваться от всех известных поведенческих клише (отказаться от норм) и посмотреть на ситуацию со стороны. Детачка с пола следит за тем, как мама решает эту тривиальную задачку на нетривиальное мышление и восхищается.
Такие маленькие чудеса выхода за пределы системы нам вполне доступны. И, ящетаю, ура.
231 Кб, 752x1061Идея, что власть портит, была придумана теми, у кого она есть. Власть над жизнью других. А подавляют этой моралью тех, кому приходится бороться за власть над своей жизнью, над своим телом. Если хочешь сделать аборт - ты гитлер.
Никого из миноритарных групп власть не испортит, если это не власть над другими ВМЕСТО власти над собой, если это не власть подавлять другую миноритарную группу ВМЕСТО того чтобы бороться против угнетения своей. Власть матери, которую насилует муж и гнобят его родственники над ребенком плоха, это сочетание заставит женщину разрушать его личность. Власть нацмена, которого на улице могут побить за цвет кожи, над женой плоха по той же причине.
Наши женщины наверху не делают для своей группы ничего хорошего не потому что власть их испортила, а потому что на них давят мужчины и реально у них есть власть только поддерживать православные законы и травить таджиков.
Кристина Фернандес, Мишель Бачелет, Дилма Руссеф - это далеко не полный список женщин во власти, которые не ангелы и может поддерживают не одну систему угнетения, как и все мы, но они словом и делом говорят о женских правах и не боятся, что их назовут феминистками.
Нас не надо учить отказываться от власти. Это для мужчины (упрощенное обозначение мажоритарной группы. белого, гетеросексуала и т.д.) отказ от власти неочевиден и требует внутренних усилий. Это ему вообще есть от чего отказываться. Мы же, слушая их рассуждения о том, что надо быть скромным, думать о других, уважать чужое мнение отказываемся от тени мысли что-то вякнуть из-под горы кастрюль и грязного мужского белья. Как будто если мы это сделаем, мажоритарные группы вспыхнут синим пламенем.
Мы ассоциируем себя с ними, когда им это нужно. Отказывая бухому мудаку на улице в знакомстве, я подсознательно стремлюсь быть вежливой якобы потому, что вот мне бы было неприятно если б меня послали на хуй. Хотя я не пьяный мудак, пристающий к девушкам, и меня на хуй слать не за что. И хотя их моя вербальная агрессия не травмирует вообще, тогда как я их приставания долго буду вспоминать с омерзением. Нам не придет в голову ассоциировать себя с мажоритарной группой, присваивая их привелегии. Я не хожу по улице вразвалку, сплевывая направо и налево и комментируя чужую внешность. Мы сочувствуем им, идентифицируемся с ними когда их обслуживаем.
Чтобы объяснить свой страх перед эмпауэрментом, мы придумываем себе сакральную власть. Якобы если мы скажем по адресу своего насильника "чтоб ты сдох", он и правда сдохнет, и это будет наша вина. Или мы в любой момент можем силой мысли заставить его заболеть раком, обнищать и умереть на помойке, так неужели же мы воспользуемся этой властью? О нет, как это было бы аморально! Такие мысли помогают нам все больше отдаляться от понимания реальности и наслаждаться своей тайной властью, вытирая чужую жопу.
В результате, если нам в руки каким-либо образом попадет власть хоть над чем-то, над чем она не дана нам априори по праву принадлежности к более высокому слою, первая реакция - бросить ее, как горячую картошку. Первая реакция - ужас. Мне! Власть! Не начали ли расти рога и хвост? Бросить, даже если никто прямо сейчас ее не оспаривает. А уж если ее требуют отдать...
Не существует никакой привлекательности власти для миноритарных групп, никакого дьявольского искушения. Наше искушение - рабство, наш наркотик - самоуничижение.
Мы готовы смотреть снизу вверх на тех, кто проигрывает нам по всем статьям, оправдывая это тем что мы далеки от идеала.
Мы видим в своем глазу соринку, в глазах тех, кто еще более стигматизирован мы без микроскопа во всех деталях разглядим каждую бактерию, в глазах вышестоящих мы не видим ничего - они закрыты тонированным стеклом крутого автомобиля.
Для члена мажоритарной группы подвигом считается выдающийся поступок на благо строя, поддерживающего его привилегии. Для члена миноритарной - на благо строя, закрепляющего его бесправие.
То, что общество назовет нашим подвигом никогда не принесет добра ни нам лично, ни тем кто с нами в одной лодке. Чем больше зла этот поступок нам принесет, тем больший это подвиг. Да, это будет что-то особенное, это будет из ряда вон выходящая безвозмездная услуга угнетателям. Впрочем, если мы этого не сделаем, когда могли, нас оплюют. Что это за женщина, которая предпочла спастись сама, а не пожертвовать жизнью ради сына? Что это за собака, которая убежала, когда на хозяина напали враги? Оплюют, запинают, если не пристрелят за бесполезность для белых господ. Мы всегда должны помнить об этой угрозе, чтобы не избежать подвига. Ничто так не поддерживает боевой дух, как заградотряды.
К этим подвигам нас готовят с детства. Мы всегда готовы встать под чужие знамена, выполнить чужую работу, и молчать, бесконечно молчать. Это, учат нас, маленький подвиг - не привлекать к себе внимания, не показывать боли и страха, быть безмерно благодарными за крохи с барского стола. Наш идеал - не иметь потребностей, не занимать места, не издавать звуков, и при этом обслуживать как можно лучше. Скатерть-самобранка.
Подвиг - забыть о себе, не знать себя, не думать, не быть.
Чем тебе хуже, тем ты лучше. Напишите у себя - я беременна, я выхожу замуж, и принимайте бесконечные поздравления. Вам 20 лет, вы выйдете замуж и родите, не получите ВО, сядете дома с ребенком, потом с другим, будете постепенно все глубже увязать в выученной беспомощности, постоянно подталкиваемая тычками по самооценке от мужа. Ура!
Напишите, что вы не собираетесь в ближайший десяток лет думать о ребенке, а замуж не собираетесь вообще, и в лучшем случае последует гробовое молчание.
Постойте, чтобы это написать, чтобы так подумать, надо еще выдержать не одну битву с собой. С искушением жить плохо и быть хорошей. Неодолимая прелесть материнства, розовая мечта о свадьбе.
Часто мы говорим "Не дам. Мое?", не имея ввиду ни половую тряпку, ни бутылку средства для мытья посуды?
Кто из нас не готова на подвиги?
Кто из нас назовет подвигом поступок, который идет против многовековой традиции самопожертвования слабых? Поступок, выдающийся не по глубине самоуничижения? Пожертвовать жизнью очень легко - наша жизнь ничего не стоит. Но одна мысль пожертвовать ради того же ребенка временем или деньгами мужчины большинство из нас пугает, извините, до усрачки. Потому что ребенок - это наше предназначение. А мужчине предназначены и мы, и ребенок. Кого можно удивить женщиной, терпящей и покрывающей мужа-насильника собственных детей, истязателя а то и убийцу.
Мы все охуенно смелы по-своему. Мы с веселой песней обрезаем себе крылья, с блаженной улыбкой прыгаем еще глубже в пучину бесправия. Мы без тени сомнения подвергаем себя опасности, сравнимой с устройством на ночлег в гамаке над жерлом вулкана. Мы все это делаем.
Мы боимся одного - прав. Силы. Достоинства. Никакой не ответственности боятся т.н. патриархальные женщины. Ответственность за настроение своего мужчины, чистоту его рубашек, а то и благополучие граждан его страны, если муж случайно президент или монарх, женщина на себя берет с удовольствием алкоголика, назначенного директором ликеро-водочного завода. Чем непосильнее ноша и абсурднее требования к себе, тем ты лучшая баба. Нет для нас ничего страшнее, чем идти налегке домой где некого обслуживать.
В кошмарах темными ночами нам снится один сломавшийся прутик в нашей клетке.
Никого из миноритарных групп власть не испортит, если это не власть над другими ВМЕСТО власти над собой, если это не власть подавлять другую миноритарную группу ВМЕСТО того чтобы бороться против угнетения своей. Власть матери, которую насилует муж и гнобят его родственники над ребенком плоха, это сочетание заставит женщину разрушать его личность. Власть нацмена, которого на улице могут побить за цвет кожи, над женой плоха по той же причине.
Наши женщины наверху не делают для своей группы ничего хорошего не потому что власть их испортила, а потому что на них давят мужчины и реально у них есть власть только поддерживать православные законы и травить таджиков.
Кристина Фернандес, Мишель Бачелет, Дилма Руссеф - это далеко не полный список женщин во власти, которые не ангелы и может поддерживают не одну систему угнетения, как и все мы, но они словом и делом говорят о женских правах и не боятся, что их назовут феминистками.
Нас не надо учить отказываться от власти. Это для мужчины (упрощенное обозначение мажоритарной группы. белого, гетеросексуала и т.д.) отказ от власти неочевиден и требует внутренних усилий. Это ему вообще есть от чего отказываться. Мы же, слушая их рассуждения о том, что надо быть скромным, думать о других, уважать чужое мнение отказываемся от тени мысли что-то вякнуть из-под горы кастрюль и грязного мужского белья. Как будто если мы это сделаем, мажоритарные группы вспыхнут синим пламенем.
Мы ассоциируем себя с ними, когда им это нужно. Отказывая бухому мудаку на улице в знакомстве, я подсознательно стремлюсь быть вежливой якобы потому, что вот мне бы было неприятно если б меня послали на хуй. Хотя я не пьяный мудак, пристающий к девушкам, и меня на хуй слать не за что. И хотя их моя вербальная агрессия не травмирует вообще, тогда как я их приставания долго буду вспоминать с омерзением. Нам не придет в голову ассоциировать себя с мажоритарной группой, присваивая их привелегии. Я не хожу по улице вразвалку, сплевывая направо и налево и комментируя чужую внешность. Мы сочувствуем им, идентифицируемся с ними когда их обслуживаем.
Чтобы объяснить свой страх перед эмпауэрментом, мы придумываем себе сакральную власть. Якобы если мы скажем по адресу своего насильника "чтоб ты сдох", он и правда сдохнет, и это будет наша вина. Или мы в любой момент можем силой мысли заставить его заболеть раком, обнищать и умереть на помойке, так неужели же мы воспользуемся этой властью? О нет, как это было бы аморально! Такие мысли помогают нам все больше отдаляться от понимания реальности и наслаждаться своей тайной властью, вытирая чужую жопу.
В результате, если нам в руки каким-либо образом попадет власть хоть над чем-то, над чем она не дана нам априори по праву принадлежности к более высокому слою, первая реакция - бросить ее, как горячую картошку. Первая реакция - ужас. Мне! Власть! Не начали ли расти рога и хвост? Бросить, даже если никто прямо сейчас ее не оспаривает. А уж если ее требуют отдать...
Не существует никакой привлекательности власти для миноритарных групп, никакого дьявольского искушения. Наше искушение - рабство, наш наркотик - самоуничижение.
Мы готовы смотреть снизу вверх на тех, кто проигрывает нам по всем статьям, оправдывая это тем что мы далеки от идеала.
Мы видим в своем глазу соринку, в глазах тех, кто еще более стигматизирован мы без микроскопа во всех деталях разглядим каждую бактерию, в глазах вышестоящих мы не видим ничего - они закрыты тонированным стеклом крутого автомобиля.
Для члена мажоритарной группы подвигом считается выдающийся поступок на благо строя, поддерживающего его привилегии. Для члена миноритарной - на благо строя, закрепляющего его бесправие.
То, что общество назовет нашим подвигом никогда не принесет добра ни нам лично, ни тем кто с нами в одной лодке. Чем больше зла этот поступок нам принесет, тем больший это подвиг. Да, это будет что-то особенное, это будет из ряда вон выходящая безвозмездная услуга угнетателям. Впрочем, если мы этого не сделаем, когда могли, нас оплюют. Что это за женщина, которая предпочла спастись сама, а не пожертвовать жизнью ради сына? Что это за собака, которая убежала, когда на хозяина напали враги? Оплюют, запинают, если не пристрелят за бесполезность для белых господ. Мы всегда должны помнить об этой угрозе, чтобы не избежать подвига. Ничто так не поддерживает боевой дух, как заградотряды.
К этим подвигам нас готовят с детства. Мы всегда готовы встать под чужие знамена, выполнить чужую работу, и молчать, бесконечно молчать. Это, учат нас, маленький подвиг - не привлекать к себе внимания, не показывать боли и страха, быть безмерно благодарными за крохи с барского стола. Наш идеал - не иметь потребностей, не занимать места, не издавать звуков, и при этом обслуживать как можно лучше. Скатерть-самобранка.
Подвиг - забыть о себе, не знать себя, не думать, не быть.
Чем тебе хуже, тем ты лучше. Напишите у себя - я беременна, я выхожу замуж, и принимайте бесконечные поздравления. Вам 20 лет, вы выйдете замуж и родите, не получите ВО, сядете дома с ребенком, потом с другим, будете постепенно все глубже увязать в выученной беспомощности, постоянно подталкиваемая тычками по самооценке от мужа. Ура!
Напишите, что вы не собираетесь в ближайший десяток лет думать о ребенке, а замуж не собираетесь вообще, и в лучшем случае последует гробовое молчание.
Постойте, чтобы это написать, чтобы так подумать, надо еще выдержать не одну битву с собой. С искушением жить плохо и быть хорошей. Неодолимая прелесть материнства, розовая мечта о свадьбе.
Часто мы говорим "Не дам. Мое?", не имея ввиду ни половую тряпку, ни бутылку средства для мытья посуды?
Кто из нас не готова на подвиги?
Кто из нас назовет подвигом поступок, который идет против многовековой традиции самопожертвования слабых? Поступок, выдающийся не по глубине самоуничижения? Пожертвовать жизнью очень легко - наша жизнь ничего не стоит. Но одна мысль пожертвовать ради того же ребенка временем или деньгами мужчины большинство из нас пугает, извините, до усрачки. Потому что ребенок - это наше предназначение. А мужчине предназначены и мы, и ребенок. Кого можно удивить женщиной, терпящей и покрывающей мужа-насильника собственных детей, истязателя а то и убийцу.
Мы все охуенно смелы по-своему. Мы с веселой песней обрезаем себе крылья, с блаженной улыбкой прыгаем еще глубже в пучину бесправия. Мы без тени сомнения подвергаем себя опасности, сравнимой с устройством на ночлег в гамаке над жерлом вулкана. Мы все это делаем.
Мы боимся одного - прав. Силы. Достоинства. Никакой не ответственности боятся т.н. патриархальные женщины. Ответственность за настроение своего мужчины, чистоту его рубашек, а то и благополучие граждан его страны, если муж случайно президент или монарх, женщина на себя берет с удовольствием алкоголика, назначенного директором ликеро-водочного завода. Чем непосильнее ноша и абсурднее требования к себе, тем ты лучшая баба. Нет для нас ничего страшнее, чем идти налегке домой где некого обслуживать.
В кошмарах темными ночами нам снится один сломавшийся прутик в нашей клетке.
231 Кб, 752x1061Идея, что власть портит, была придумана теми, у кого она есть. Власть над жизнью других. А подавляют этой моралью тех, кому приходится бороться за власть над своей жизнью, над своим телом. Если хочешь сделать аборт - ты гитлер.
Никого из миноритарных групп власть не испортит, если это не власть над другими ВМЕСТО власти над собой, если это не власть подавлять другую миноритарную группу ВМЕСТО того чтобы бороться против угнетения своей. Власть матери, которую насилует муж и гнобят его родственники над ребенком плоха, это сочетание заставит женщину разрушать его личность. Власть нацмена, которого на улице могут побить за цвет кожи, над женой плоха по той же причине.
Наши женщины наверху не делают для своей группы ничего хорошего не потому что власть их испортила, а потому что на них давят мужчины и реально у них есть власть только поддерживать православные законы и травить таджиков.
Кристина Фернандес, Мишель Бачелет, Дилма Руссеф - это далеко не полный список женщин во власти, которые не ангелы и может поддерживают не одну систему угнетения, как и все мы, но они словом и делом говорят о женских правах и не боятся, что их назовут феминистками.
Нас не надо учить отказываться от власти. Это для мужчины (упрощенное обозначение мажоритарной группы. белого, гетеросексуала и т.д.) отказ от власти неочевиден и требует внутренних усилий. Это ему вообще есть от чего отказываться. Мы же, слушая их рассуждения о том, что надо быть скромным, думать о других, уважать чужое мнение отказываемся от тени мысли что-то вякнуть из-под горы кастрюль и грязного мужского белья. Как будто если мы это сделаем, мажоритарные группы вспыхнут синим пламенем.
Мы ассоциируем себя с ними, когда им это нужно. Отказывая бухому мудаку на улице в знакомстве, я подсознательно стремлюсь быть вежливой якобы потому, что вот мне бы было неприятно если б меня послали на хуй. Хотя я не пьяный мудак, пристающий к девушкам, и меня на хуй слать не за что. И хотя их моя вербальная агрессия не травмирует вообще, тогда как я их приставания долго буду вспоминать с омерзением. Нам не придет в голову ассоциировать себя с мажоритарной группой, присваивая их привелегии. Я не хожу по улице вразвалку, сплевывая направо и налево и комментируя чужую внешность. Мы сочувствуем им, идентифицируемся с ними когда их обслуживаем.
Чтобы объяснить свой страх перед эмпауэрментом, мы придумываем себе сакральную власть. Якобы если мы скажем по адресу своего насильника "чтоб ты сдох", он и правда сдохнет, и это будет наша вина. Или мы в любой момент можем силой мысли заставить его заболеть раком, обнищать и умереть на помойке, так неужели же мы воспользуемся этой властью? О нет, как это было бы аморально! Такие мысли помогают нам все больше отдаляться от понимания реальности и наслаждаться своей тайной властью, вытирая чужую жопу.
В результате, если нам в руки каким-либо образом попадет власть хоть над чем-то, над чем она не дана нам априори по праву принадлежности к более высокому слою, первая реакция - бросить ее, как горячую картошку. Первая реакция - ужас. Мне! Власть! Не начали ли расти рога и хвост? Бросить, даже если никто прямо сейчас ее не оспаривает. А уж если ее требуют отдать...
Не существует никакой привлекательности власти для миноритарных групп, никакого дьявольского искушения. Наше искушение - рабство, наш наркотик - самоуничижение.
Мы готовы смотреть снизу вверх на тех, кто проигрывает нам по всем статьям, оправдывая это тем что мы далеки от идеала.
Мы видим в своем глазу соринку, в глазах тех, кто еще более стигматизирован мы без микроскопа во всех деталях разглядим каждую бактерию, в глазах вышестоящих мы не видим ничего - они закрыты тонированным стеклом крутого автомобиля.
Для члена мажоритарной группы подвигом считается выдающийся поступок на благо строя, поддерживающего его привилегии. Для члена миноритарной - на благо строя, закрепляющего его бесправие.
То, что общество назовет нашим подвигом никогда не принесет добра ни нам лично, ни тем кто с нами в одной лодке. Чем больше зла этот поступок нам принесет, тем больший это подвиг. Да, это будет что-то особенное, это будет из ряда вон выходящая безвозмездная услуга угнетателям. Впрочем, если мы этого не сделаем, когда могли, нас оплюют. Что это за женщина, которая предпочла спастись сама, а не пожертвовать жизнью ради сына? Что это за собака, которая убежала, когда на хозяина напали враги? Оплюют, запинают, если не пристрелят за бесполезность для белых господ. Мы всегда должны помнить об этой угрозе, чтобы не избежать подвига. Ничто так не поддерживает боевой дух, как заградотряды.
К этим подвигам нас готовят с детства. Мы всегда готовы встать под чужие знамена, выполнить чужую работу, и молчать, бесконечно молчать. Это, учат нас, маленький подвиг - не привлекать к себе внимания, не показывать боли и страха, быть безмерно благодарными за крохи с барского стола. Наш идеал - не иметь потребностей, не занимать места, не издавать звуков, и при этом обслуживать как можно лучше. Скатерть-самобранка.
Подвиг - забыть о себе, не знать себя, не думать, не быть.
Чем тебе хуже, тем ты лучше. Напишите у себя - я беременна, я выхожу замуж, и принимайте бесконечные поздравления. Вам 20 лет, вы выйдете замуж и родите, не получите ВО, сядете дома с ребенком, потом с другим, будете постепенно все глубже увязать в выученной беспомощности, постоянно подталкиваемая тычками по самооценке от мужа. Ура!
Напишите, что вы не собираетесь в ближайший десяток лет думать о ребенке, а замуж не собираетесь вообще, и в лучшем случае последует гробовое молчание.
Постойте, чтобы это написать, чтобы так подумать, надо еще выдержать не одну битву с собой. С искушением жить плохо и быть хорошей. Неодолимая прелесть материнства, розовая мечта о свадьбе.
Часто мы говорим "Не дам. Мое?", не имея ввиду ни половую тряпку, ни бутылку средства для мытья посуды?
Кто из нас не готова на подвиги?
Кто из нас назовет подвигом поступок, который идет против многовековой традиции самопожертвования слабых? Поступок, выдающийся не по глубине самоуничижения? Пожертвовать жизнью очень легко - наша жизнь ничего не стоит. Но одна мысль пожертвовать ради того же ребенка временем или деньгами мужчины большинство из нас пугает, извините, до усрачки. Потому что ребенок - это наше предназначение. А мужчине предназначены и мы, и ребенок. Кого можно удивить женщиной, терпящей и покрывающей мужа-насильника собственных детей, истязателя а то и убийцу.
Мы все охуенно смелы по-своему. Мы с веселой песней обрезаем себе крылья, с блаженной улыбкой прыгаем еще глубже в пучину бесправия. Мы без тени сомнения подвергаем себя опасности, сравнимой с устройством на ночлег в гамаке над жерлом вулкана. Мы все это делаем.
Мы боимся одного - прав. Силы. Достоинства. Никакой не ответственности боятся т.н. патриархальные женщины. Ответственность за настроение своего мужчины, чистоту его рубашек, а то и благополучие граждан его страны, если муж случайно президент или монарх, женщина на себя берет с удовольствием алкоголика, назначенного директором ликеро-водочного завода. Чем непосильнее ноша и абсурднее требования к себе, тем ты лучшая баба. Нет для нас ничего страшнее, чем идти налегке домой где некого обслуживать.
В кошмарах темными ночами нам снится один сломавшийся прутик в нашей клетке.
Никого из миноритарных групп власть не испортит, если это не власть над другими ВМЕСТО власти над собой, если это не власть подавлять другую миноритарную группу ВМЕСТО того чтобы бороться против угнетения своей. Власть матери, которую насилует муж и гнобят его родственники над ребенком плоха, это сочетание заставит женщину разрушать его личность. Власть нацмена, которого на улице могут побить за цвет кожи, над женой плоха по той же причине.
Наши женщины наверху не делают для своей группы ничего хорошего не потому что власть их испортила, а потому что на них давят мужчины и реально у них есть власть только поддерживать православные законы и травить таджиков.
Кристина Фернандес, Мишель Бачелет, Дилма Руссеф - это далеко не полный список женщин во власти, которые не ангелы и может поддерживают не одну систему угнетения, как и все мы, но они словом и делом говорят о женских правах и не боятся, что их назовут феминистками.
Нас не надо учить отказываться от власти. Это для мужчины (упрощенное обозначение мажоритарной группы. белого, гетеросексуала и т.д.) отказ от власти неочевиден и требует внутренних усилий. Это ему вообще есть от чего отказываться. Мы же, слушая их рассуждения о том, что надо быть скромным, думать о других, уважать чужое мнение отказываемся от тени мысли что-то вякнуть из-под горы кастрюль и грязного мужского белья. Как будто если мы это сделаем, мажоритарные группы вспыхнут синим пламенем.
Мы ассоциируем себя с ними, когда им это нужно. Отказывая бухому мудаку на улице в знакомстве, я подсознательно стремлюсь быть вежливой якобы потому, что вот мне бы было неприятно если б меня послали на хуй. Хотя я не пьяный мудак, пристающий к девушкам, и меня на хуй слать не за что. И хотя их моя вербальная агрессия не травмирует вообще, тогда как я их приставания долго буду вспоминать с омерзением. Нам не придет в голову ассоциировать себя с мажоритарной группой, присваивая их привелегии. Я не хожу по улице вразвалку, сплевывая направо и налево и комментируя чужую внешность. Мы сочувствуем им, идентифицируемся с ними когда их обслуживаем.
Чтобы объяснить свой страх перед эмпауэрментом, мы придумываем себе сакральную власть. Якобы если мы скажем по адресу своего насильника "чтоб ты сдох", он и правда сдохнет, и это будет наша вина. Или мы в любой момент можем силой мысли заставить его заболеть раком, обнищать и умереть на помойке, так неужели же мы воспользуемся этой властью? О нет, как это было бы аморально! Такие мысли помогают нам все больше отдаляться от понимания реальности и наслаждаться своей тайной властью, вытирая чужую жопу.
В результате, если нам в руки каким-либо образом попадет власть хоть над чем-то, над чем она не дана нам априори по праву принадлежности к более высокому слою, первая реакция - бросить ее, как горячую картошку. Первая реакция - ужас. Мне! Власть! Не начали ли расти рога и хвост? Бросить, даже если никто прямо сейчас ее не оспаривает. А уж если ее требуют отдать...
Не существует никакой привлекательности власти для миноритарных групп, никакого дьявольского искушения. Наше искушение - рабство, наш наркотик - самоуничижение.
Мы готовы смотреть снизу вверх на тех, кто проигрывает нам по всем статьям, оправдывая это тем что мы далеки от идеала.
Мы видим в своем глазу соринку, в глазах тех, кто еще более стигматизирован мы без микроскопа во всех деталях разглядим каждую бактерию, в глазах вышестоящих мы не видим ничего - они закрыты тонированным стеклом крутого автомобиля.
Для члена мажоритарной группы подвигом считается выдающийся поступок на благо строя, поддерживающего его привилегии. Для члена миноритарной - на благо строя, закрепляющего его бесправие.
То, что общество назовет нашим подвигом никогда не принесет добра ни нам лично, ни тем кто с нами в одной лодке. Чем больше зла этот поступок нам принесет, тем больший это подвиг. Да, это будет что-то особенное, это будет из ряда вон выходящая безвозмездная услуга угнетателям. Впрочем, если мы этого не сделаем, когда могли, нас оплюют. Что это за женщина, которая предпочла спастись сама, а не пожертвовать жизнью ради сына? Что это за собака, которая убежала, когда на хозяина напали враги? Оплюют, запинают, если не пристрелят за бесполезность для белых господ. Мы всегда должны помнить об этой угрозе, чтобы не избежать подвига. Ничто так не поддерживает боевой дух, как заградотряды.
К этим подвигам нас готовят с детства. Мы всегда готовы встать под чужие знамена, выполнить чужую работу, и молчать, бесконечно молчать. Это, учат нас, маленький подвиг - не привлекать к себе внимания, не показывать боли и страха, быть безмерно благодарными за крохи с барского стола. Наш идеал - не иметь потребностей, не занимать места, не издавать звуков, и при этом обслуживать как можно лучше. Скатерть-самобранка.
Подвиг - забыть о себе, не знать себя, не думать, не быть.
Чем тебе хуже, тем ты лучше. Напишите у себя - я беременна, я выхожу замуж, и принимайте бесконечные поздравления. Вам 20 лет, вы выйдете замуж и родите, не получите ВО, сядете дома с ребенком, потом с другим, будете постепенно все глубже увязать в выученной беспомощности, постоянно подталкиваемая тычками по самооценке от мужа. Ура!
Напишите, что вы не собираетесь в ближайший десяток лет думать о ребенке, а замуж не собираетесь вообще, и в лучшем случае последует гробовое молчание.
Постойте, чтобы это написать, чтобы так подумать, надо еще выдержать не одну битву с собой. С искушением жить плохо и быть хорошей. Неодолимая прелесть материнства, розовая мечта о свадьбе.
Часто мы говорим "Не дам. Мое?", не имея ввиду ни половую тряпку, ни бутылку средства для мытья посуды?
Кто из нас не готова на подвиги?
Кто из нас назовет подвигом поступок, который идет против многовековой традиции самопожертвования слабых? Поступок, выдающийся не по глубине самоуничижения? Пожертвовать жизнью очень легко - наша жизнь ничего не стоит. Но одна мысль пожертвовать ради того же ребенка временем или деньгами мужчины большинство из нас пугает, извините, до усрачки. Потому что ребенок - это наше предназначение. А мужчине предназначены и мы, и ребенок. Кого можно удивить женщиной, терпящей и покрывающей мужа-насильника собственных детей, истязателя а то и убийцу.
Мы все охуенно смелы по-своему. Мы с веселой песней обрезаем себе крылья, с блаженной улыбкой прыгаем еще глубже в пучину бесправия. Мы без тени сомнения подвергаем себя опасности, сравнимой с устройством на ночлег в гамаке над жерлом вулкана. Мы все это делаем.
Мы боимся одного - прав. Силы. Достоинства. Никакой не ответственности боятся т.н. патриархальные женщины. Ответственность за настроение своего мужчины, чистоту его рубашек, а то и благополучие граждан его страны, если муж случайно президент или монарх, женщина на себя берет с удовольствием алкоголика, назначенного директором ликеро-водочного завода. Чем непосильнее ноша и абсурднее требования к себе, тем ты лучшая баба. Нет для нас ничего страшнее, чем идти налегке домой где некого обслуживать.
В кошмарах темными ночами нам снится один сломавшийся прутик в нашей клетке.
45 Кб, 406x331Я говорю это нам с тобой, сестра моя, попутчица, подруга, ибо наше общение обогащает меня и тебя. Конечно, я могла бы говорить с мужчиной, метать бисер перед свиньями и проповедовать птицам, но мой ресурс не бесконечен, и время мое – имеет пределы; я выбираю в собеседницы тебя.
Я могу ждать и осознавать свои ожидания. Я также могу жить своей жизнью, не дожидаясь разрешения мужчин, делать то, во что верю, и разрешать себе удовольствия, которые не разрушают, а усиливают меня. Я сама – точка отсчета своих достижений и завоеваний. Я могу справиться с жизнью сама. И я могу организовать жизнь вокруг самой любимой Себя. У каждой из нас есть такое право.
Я достаточно хороша, и контакт может быть прекрасен. Я достаточно хороша и для того, чтобы быть съеденной; любая обесценивающая хрень в мой адрес, какой я фрик или неправильная женщина – знак, что здесь пришли испить моей крови, или я сама готова отлить ее в силу старых своих стереотипов. И я, конечно, могу быть съеденной, но могу и так вмазать веслом по морде абьюзера, что мало не покажется. Ибо я могу защитить себя.
Конечно, я могла бы надеяться, выращивать иллюзии – пресловутую морковку перед носом у ослика. Или ослик способен бежать по своим делам, самостоятельно, без погонщика? Но разве можно уходить так сразу, может, «останется одно, последнее «а вдруг», и вся статистика, подтверждающая, сколько раз меня кидали, подставляли и совали под нос шиш на постном масле, когда я остро нуждалась в ресурсе – свидетельствует о прошлом и не гарантирует будущего?
И я могу подводить баланс в отношениях и отслеживать: кто доминирует? Куда утекает моя энергия? С чем я вошла в коммуникацию и с чем вышла? Кого я побежала спасать ценой своего ресурса – и что мне это дало? В этой торговле поступками – присутствует ли адекватный обмен? Что от меня хотят получить? И чего, собственно, хочу я? Какие иллюзии я выбираю питать, а какие – выкорчевать и сжечь? Ведь иметь целый рассадник иллюзий – дорогое удовольствие, и цена его – истощение женщины. Оптимальное энергосбережение – это максимальная свобода от иллюзий.
Я могла бы встраивать мужчин в свои планы и смотреть, каковы последствия. То, что я изо всех сил готова видеть в нем субъекта, не переведет меня из объектов в партнеры. Футболист мячу не товарищ. Нет, не полагайся на него, ведь гурман не дает гарантий продуктам, и рассчитывай: мясник холит теленка для своих целей. Я могу планировать для себя, исходя из того, что лучше для меня, а не для мужчины, и иметь мудрость отличать первое от второго.
Я полагаюсь на себя и рассчитываю на себя. Я доверяю себе. Я лучше понимаю свои желания. Ведь фактически всё в своей жизни буду делать только я. И в согласии с собой я могу что угодно.
Я могу работать и зарабатывать, могу иметь деньги и распоряжаться собственностью – и я не стану пренебрегать плодами побед женского движения. Я не дам мужчинам загнать меня в угол, лишить работы и/или душевного спокойствия. Я могу и буду развивать свой профессионализм. Я прекрасно понимаю, кому выгодно, чтобы я боялась денег, боялась брать власть. И я больше не верю в сказочки про доброго белого господина, мол, «сами предложат и сами все дадут». Знаем, плавали: а потом догонят и еще раз дожрут.
Я могла бы обольщаться на их счет и тратить на них свой ресурс – и чем больше замкнуться на своего Богоравного и Солнцеликого Му, тем быстрее и легче это произойдет. Стоит только начать, а дальше уже «оно само». Но также я могу прожить свою жизнь ясно и осознанно. В критические моменты я смогу ответить себе: что я сейчас делаю и зачем мне это, какие мои действия привели к тому, что мне так плохо, и чего же я хочу добиться?
В прекрасные периоды я буду помнить о том, что кризисы неизбежны, а единственной гарантией в моей жизни является только ее конечность.
Я могла бы сливаться, ибо этот механизм знаком и все еще привлекателен для меня, как алкоголь или наркотик для «подсевшего» – и также я могу отстраивать и расширять свои границы. Я могу почувствовать восторг слияния, но и не только: я могу почувствовать восторг автономности, когда на смену чувству «кто же я, и что это, что вообще от меня осталось, где я?» – приходит чувство «я есть, я такая, я допускаю контакт от сих до сих, а здесь начинается дисбаланс в отношениях, и здесь я готова драться или убегать, защищая себя».
Я могла бы идентифицироваться с мужчинами и утешать себя, что все мы люди, все человеки, и все для блага человека (какого?) – все для тебя, о Повелитель и Потребитель, только бы тебе хорошо было! И я могу осознавать свои позывы служить и ублажать и свой страх, вынуждающий меня примазываться к мужчине: авось меня-то пощадит, или съест меня самой последней. Я также могу понять, что гастроном не сотрудничает с бутербродом, и боксер не договаривается с грушей. Я могу помнить, где мои ресурсы, обязанности и права, а где чужие. Я могу увидеть конфликт интересов – и играть в свою пользу.
Конечно, я могла бы объяснять мужчинам, но они соперники, и скрывать от них свои планы – логично и оправданно. Заметь, никто из них не декларирует: «Я пришел к тебе с абьюзом!», они говорят: «Какая ты милая» или «Я люблю тебя!» и делают свое дело. Моих объяснений достойны женщины. Учиться я буду и у женщин, и у мужчин, но обучать – только женщин. Я учусь и становлюсь сильнее день за днём. Я могу выбирать, на кого и на что тратить свое время.
Я могла бы испытать на себе все прелести чужой агрессии и даже запищать в ответ: «не ешь меня, я тебе песенку спою!» И я могу не умиротворять агрессора и не просить в ответ на агрессию, а выразить свой гнев и дать понять, что следующий выстрел будет уже не в воздух. Я могу узнать, что есть для меня самая эффективная антитеза задабриванию агрессора.
Я могла бы отчаиваться, ибо легче видеть этот мир прекрасным и удивительным и попытаться сладко уснуть на поле боя, чем осознать факты и с этим жить. Не время для сладких грез – как ни прячь голову в песок, нас все равно увидит ковровая бомбардировка; как ни расслабляйся – нас все равно можно использовать как полые объекты. Мысль о нашей слабости внушается нам веками лишь потому, что наша сила внушает страх.
Нужны немалые силы, чтобы смотреть и видеть, испытать эту боль и не загнуться, испытать этот ужас и не сбежать из жизни, испытать обжигающую ярость и не сгореть в ее огне, испытать печаль и не утонуть в ее тёмных водах. И можно быть сильной, и можно быть слабой, но я через это прошла, и ты тоже. Я все еще жива, и ты тоже. Мы достаточно сильны и можем что-то изменить! И глобальной тревоге я могу противопоставить – любовь, ибо я есть я, и я могу любить себя, понимать себя, поддержать себя, жить в гармонии с собой, расти и набираться сил.
Я настолько сильная, что какое-то время могу тащить на себе все гири патриархата и особенно Его, Драгоценного. Что бы там ни говорили девочки, ведь Он-то совсем не такой, и я не такая, я жду трамвая, не замечая, что тут и рельсов-то нет. Он не посягает на мои ресурсы, никто из нас не жрет человечину, феминизм победил, и я спешу срывать плоды… Вот только под деревьями белеют милые кости, и в саду лежат знакомые трупы и безымянные черепа. Но это же не он, и зло не может быть так мило и банально? И не может же следующий труп оказаться – моим?!
И я могу сбросить с себя эти гири и ссадить с шеи этого, который. Я могу сбросить лямку и выбрать легкость. И когда я буду летать, легко и свободно, то с удовольствием облегчусь на патриархат. По праву женщины. И пусть когда-нибудь я истлею в земле – я сказала свое слово, и я была не одна. Я буду знать, что наши дочери придут плюнуть на могилу патриархата. Или решат, что он и плевка хорошего не стоит.
Я могу ждать и осознавать свои ожидания. Я также могу жить своей жизнью, не дожидаясь разрешения мужчин, делать то, во что верю, и разрешать себе удовольствия, которые не разрушают, а усиливают меня. Я сама – точка отсчета своих достижений и завоеваний. Я могу справиться с жизнью сама. И я могу организовать жизнь вокруг самой любимой Себя. У каждой из нас есть такое право.
Я достаточно хороша, и контакт может быть прекрасен. Я достаточно хороша и для того, чтобы быть съеденной; любая обесценивающая хрень в мой адрес, какой я фрик или неправильная женщина – знак, что здесь пришли испить моей крови, или я сама готова отлить ее в силу старых своих стереотипов. И я, конечно, могу быть съеденной, но могу и так вмазать веслом по морде абьюзера, что мало не покажется. Ибо я могу защитить себя.
Конечно, я могла бы надеяться, выращивать иллюзии – пресловутую морковку перед носом у ослика. Или ослик способен бежать по своим делам, самостоятельно, без погонщика? Но разве можно уходить так сразу, может, «останется одно, последнее «а вдруг», и вся статистика, подтверждающая, сколько раз меня кидали, подставляли и совали под нос шиш на постном масле, когда я остро нуждалась в ресурсе – свидетельствует о прошлом и не гарантирует будущего?
И я могу подводить баланс в отношениях и отслеживать: кто доминирует? Куда утекает моя энергия? С чем я вошла в коммуникацию и с чем вышла? Кого я побежала спасать ценой своего ресурса – и что мне это дало? В этой торговле поступками – присутствует ли адекватный обмен? Что от меня хотят получить? И чего, собственно, хочу я? Какие иллюзии я выбираю питать, а какие – выкорчевать и сжечь? Ведь иметь целый рассадник иллюзий – дорогое удовольствие, и цена его – истощение женщины. Оптимальное энергосбережение – это максимальная свобода от иллюзий.
Я могла бы встраивать мужчин в свои планы и смотреть, каковы последствия. То, что я изо всех сил готова видеть в нем субъекта, не переведет меня из объектов в партнеры. Футболист мячу не товарищ. Нет, не полагайся на него, ведь гурман не дает гарантий продуктам, и рассчитывай: мясник холит теленка для своих целей. Я могу планировать для себя, исходя из того, что лучше для меня, а не для мужчины, и иметь мудрость отличать первое от второго.
Я полагаюсь на себя и рассчитываю на себя. Я доверяю себе. Я лучше понимаю свои желания. Ведь фактически всё в своей жизни буду делать только я. И в согласии с собой я могу что угодно.
Я могу работать и зарабатывать, могу иметь деньги и распоряжаться собственностью – и я не стану пренебрегать плодами побед женского движения. Я не дам мужчинам загнать меня в угол, лишить работы и/или душевного спокойствия. Я могу и буду развивать свой профессионализм. Я прекрасно понимаю, кому выгодно, чтобы я боялась денег, боялась брать власть. И я больше не верю в сказочки про доброго белого господина, мол, «сами предложат и сами все дадут». Знаем, плавали: а потом догонят и еще раз дожрут.
Я могла бы обольщаться на их счет и тратить на них свой ресурс – и чем больше замкнуться на своего Богоравного и Солнцеликого Му, тем быстрее и легче это произойдет. Стоит только начать, а дальше уже «оно само». Но также я могу прожить свою жизнь ясно и осознанно. В критические моменты я смогу ответить себе: что я сейчас делаю и зачем мне это, какие мои действия привели к тому, что мне так плохо, и чего же я хочу добиться?
В прекрасные периоды я буду помнить о том, что кризисы неизбежны, а единственной гарантией в моей жизни является только ее конечность.
Я могла бы сливаться, ибо этот механизм знаком и все еще привлекателен для меня, как алкоголь или наркотик для «подсевшего» – и также я могу отстраивать и расширять свои границы. Я могу почувствовать восторг слияния, но и не только: я могу почувствовать восторг автономности, когда на смену чувству «кто же я, и что это, что вообще от меня осталось, где я?» – приходит чувство «я есть, я такая, я допускаю контакт от сих до сих, а здесь начинается дисбаланс в отношениях, и здесь я готова драться или убегать, защищая себя».
Я могла бы идентифицироваться с мужчинами и утешать себя, что все мы люди, все человеки, и все для блага человека (какого?) – все для тебя, о Повелитель и Потребитель, только бы тебе хорошо было! И я могу осознавать свои позывы служить и ублажать и свой страх, вынуждающий меня примазываться к мужчине: авось меня-то пощадит, или съест меня самой последней. Я также могу понять, что гастроном не сотрудничает с бутербродом, и боксер не договаривается с грушей. Я могу помнить, где мои ресурсы, обязанности и права, а где чужие. Я могу увидеть конфликт интересов – и играть в свою пользу.
Конечно, я могла бы объяснять мужчинам, но они соперники, и скрывать от них свои планы – логично и оправданно. Заметь, никто из них не декларирует: «Я пришел к тебе с абьюзом!», они говорят: «Какая ты милая» или «Я люблю тебя!» и делают свое дело. Моих объяснений достойны женщины. Учиться я буду и у женщин, и у мужчин, но обучать – только женщин. Я учусь и становлюсь сильнее день за днём. Я могу выбирать, на кого и на что тратить свое время.
Я могла бы испытать на себе все прелести чужой агрессии и даже запищать в ответ: «не ешь меня, я тебе песенку спою!» И я могу не умиротворять агрессора и не просить в ответ на агрессию, а выразить свой гнев и дать понять, что следующий выстрел будет уже не в воздух. Я могу узнать, что есть для меня самая эффективная антитеза задабриванию агрессора.
Я могла бы отчаиваться, ибо легче видеть этот мир прекрасным и удивительным и попытаться сладко уснуть на поле боя, чем осознать факты и с этим жить. Не время для сладких грез – как ни прячь голову в песок, нас все равно увидит ковровая бомбардировка; как ни расслабляйся – нас все равно можно использовать как полые объекты. Мысль о нашей слабости внушается нам веками лишь потому, что наша сила внушает страх.
Нужны немалые силы, чтобы смотреть и видеть, испытать эту боль и не загнуться, испытать этот ужас и не сбежать из жизни, испытать обжигающую ярость и не сгореть в ее огне, испытать печаль и не утонуть в ее тёмных водах. И можно быть сильной, и можно быть слабой, но я через это прошла, и ты тоже. Я все еще жива, и ты тоже. Мы достаточно сильны и можем что-то изменить! И глобальной тревоге я могу противопоставить – любовь, ибо я есть я, и я могу любить себя, понимать себя, поддержать себя, жить в гармонии с собой, расти и набираться сил.
Я настолько сильная, что какое-то время могу тащить на себе все гири патриархата и особенно Его, Драгоценного. Что бы там ни говорили девочки, ведь Он-то совсем не такой, и я не такая, я жду трамвая, не замечая, что тут и рельсов-то нет. Он не посягает на мои ресурсы, никто из нас не жрет человечину, феминизм победил, и я спешу срывать плоды… Вот только под деревьями белеют милые кости, и в саду лежат знакомые трупы и безымянные черепа. Но это же не он, и зло не может быть так мило и банально? И не может же следующий труп оказаться – моим?!
И я могу сбросить с себя эти гири и ссадить с шеи этого, который. Я могу сбросить лямку и выбрать легкость. И когда я буду летать, легко и свободно, то с удовольствием облегчусь на патриархат. По праву женщины. И пусть когда-нибудь я истлею в земле – я сказала свое слово, и я была не одна. Я буду знать, что наши дочери придут плюнуть на могилу патриархата. Или решат, что он и плевка хорошего не стоит.
45 Кб, 406x331Я говорю это нам с тобой, сестра моя, попутчица, подруга, ибо наше общение обогащает меня и тебя. Конечно, я могла бы говорить с мужчиной, метать бисер перед свиньями и проповедовать птицам, но мой ресурс не бесконечен, и время мое – имеет пределы; я выбираю в собеседницы тебя.
Я могу ждать и осознавать свои ожидания. Я также могу жить своей жизнью, не дожидаясь разрешения мужчин, делать то, во что верю, и разрешать себе удовольствия, которые не разрушают, а усиливают меня. Я сама – точка отсчета своих достижений и завоеваний. Я могу справиться с жизнью сама. И я могу организовать жизнь вокруг самой любимой Себя. У каждой из нас есть такое право.
Я достаточно хороша, и контакт может быть прекрасен. Я достаточно хороша и для того, чтобы быть съеденной; любая обесценивающая хрень в мой адрес, какой я фрик или неправильная женщина – знак, что здесь пришли испить моей крови, или я сама готова отлить ее в силу старых своих стереотипов. И я, конечно, могу быть съеденной, но могу и так вмазать веслом по морде абьюзера, что мало не покажется. Ибо я могу защитить себя.
Конечно, я могла бы надеяться, выращивать иллюзии – пресловутую морковку перед носом у ослика. Или ослик способен бежать по своим делам, самостоятельно, без погонщика? Но разве можно уходить так сразу, может, «останется одно, последнее «а вдруг», и вся статистика, подтверждающая, сколько раз меня кидали, подставляли и совали под нос шиш на постном масле, когда я остро нуждалась в ресурсе – свидетельствует о прошлом и не гарантирует будущего?
И я могу подводить баланс в отношениях и отслеживать: кто доминирует? Куда утекает моя энергия? С чем я вошла в коммуникацию и с чем вышла? Кого я побежала спасать ценой своего ресурса – и что мне это дало? В этой торговле поступками – присутствует ли адекватный обмен? Что от меня хотят получить? И чего, собственно, хочу я? Какие иллюзии я выбираю питать, а какие – выкорчевать и сжечь? Ведь иметь целый рассадник иллюзий – дорогое удовольствие, и цена его – истощение женщины. Оптимальное энергосбережение – это максимальная свобода от иллюзий.
Я могла бы встраивать мужчин в свои планы и смотреть, каковы последствия. То, что я изо всех сил готова видеть в нем субъекта, не переведет меня из объектов в партнеры. Футболист мячу не товарищ. Нет, не полагайся на него, ведь гурман не дает гарантий продуктам, и рассчитывай: мясник холит теленка для своих целей. Я могу планировать для себя, исходя из того, что лучше для меня, а не для мужчины, и иметь мудрость отличать первое от второго.
Я полагаюсь на себя и рассчитываю на себя. Я доверяю себе. Я лучше понимаю свои желания. Ведь фактически всё в своей жизни буду делать только я. И в согласии с собой я могу что угодно.
Я могу работать и зарабатывать, могу иметь деньги и распоряжаться собственностью – и я не стану пренебрегать плодами побед женского движения. Я не дам мужчинам загнать меня в угол, лишить работы и/или душевного спокойствия. Я могу и буду развивать свой профессионализм. Я прекрасно понимаю, кому выгодно, чтобы я боялась денег, боялась брать власть. И я больше не верю в сказочки про доброго белого господина, мол, «сами предложат и сами все дадут». Знаем, плавали: а потом догонят и еще раз дожрут.
Я могла бы обольщаться на их счет и тратить на них свой ресурс – и чем больше замкнуться на своего Богоравного и Солнцеликого Му, тем быстрее и легче это произойдет. Стоит только начать, а дальше уже «оно само». Но также я могу прожить свою жизнь ясно и осознанно. В критические моменты я смогу ответить себе: что я сейчас делаю и зачем мне это, какие мои действия привели к тому, что мне так плохо, и чего же я хочу добиться?
В прекрасные периоды я буду помнить о том, что кризисы неизбежны, а единственной гарантией в моей жизни является только ее конечность.
Я могла бы сливаться, ибо этот механизм знаком и все еще привлекателен для меня, как алкоголь или наркотик для «подсевшего» – и также я могу отстраивать и расширять свои границы. Я могу почувствовать восторг слияния, но и не только: я могу почувствовать восторг автономности, когда на смену чувству «кто же я, и что это, что вообще от меня осталось, где я?» – приходит чувство «я есть, я такая, я допускаю контакт от сих до сих, а здесь начинается дисбаланс в отношениях, и здесь я готова драться или убегать, защищая себя».
Я могла бы идентифицироваться с мужчинами и утешать себя, что все мы люди, все человеки, и все для блага человека (какого?) – все для тебя, о Повелитель и Потребитель, только бы тебе хорошо было! И я могу осознавать свои позывы служить и ублажать и свой страх, вынуждающий меня примазываться к мужчине: авось меня-то пощадит, или съест меня самой последней. Я также могу понять, что гастроном не сотрудничает с бутербродом, и боксер не договаривается с грушей. Я могу помнить, где мои ресурсы, обязанности и права, а где чужие. Я могу увидеть конфликт интересов – и играть в свою пользу.
Конечно, я могла бы объяснять мужчинам, но они соперники, и скрывать от них свои планы – логично и оправданно. Заметь, никто из них не декларирует: «Я пришел к тебе с абьюзом!», они говорят: «Какая ты милая» или «Я люблю тебя!» и делают свое дело. Моих объяснений достойны женщины. Учиться я буду и у женщин, и у мужчин, но обучать – только женщин. Я учусь и становлюсь сильнее день за днём. Я могу выбирать, на кого и на что тратить свое время.
Я могла бы испытать на себе все прелести чужой агрессии и даже запищать в ответ: «не ешь меня, я тебе песенку спою!» И я могу не умиротворять агрессора и не просить в ответ на агрессию, а выразить свой гнев и дать понять, что следующий выстрел будет уже не в воздух. Я могу узнать, что есть для меня самая эффективная антитеза задабриванию агрессора.
Я могла бы отчаиваться, ибо легче видеть этот мир прекрасным и удивительным и попытаться сладко уснуть на поле боя, чем осознать факты и с этим жить. Не время для сладких грез – как ни прячь голову в песок, нас все равно увидит ковровая бомбардировка; как ни расслабляйся – нас все равно можно использовать как полые объекты. Мысль о нашей слабости внушается нам веками лишь потому, что наша сила внушает страх.
Нужны немалые силы, чтобы смотреть и видеть, испытать эту боль и не загнуться, испытать этот ужас и не сбежать из жизни, испытать обжигающую ярость и не сгореть в ее огне, испытать печаль и не утонуть в ее тёмных водах. И можно быть сильной, и можно быть слабой, но я через это прошла, и ты тоже. Я все еще жива, и ты тоже. Мы достаточно сильны и можем что-то изменить! И глобальной тревоге я могу противопоставить – любовь, ибо я есть я, и я могу любить себя, понимать себя, поддержать себя, жить в гармонии с собой, расти и набираться сил.
Я настолько сильная, что какое-то время могу тащить на себе все гири патриархата и особенно Его, Драгоценного. Что бы там ни говорили девочки, ведь Он-то совсем не такой, и я не такая, я жду трамвая, не замечая, что тут и рельсов-то нет. Он не посягает на мои ресурсы, никто из нас не жрет человечину, феминизм победил, и я спешу срывать плоды… Вот только под деревьями белеют милые кости, и в саду лежат знакомые трупы и безымянные черепа. Но это же не он, и зло не может быть так мило и банально? И не может же следующий труп оказаться – моим?!
И я могу сбросить с себя эти гири и ссадить с шеи этого, который. Я могу сбросить лямку и выбрать легкость. И когда я буду летать, легко и свободно, то с удовольствием облегчусь на патриархат. По праву женщины. И пусть когда-нибудь я истлею в земле – я сказала свое слово, и я была не одна. Я буду знать, что наши дочери придут плюнуть на могилу патриархата. Или решат, что он и плевка хорошего не стоит.
Я могу ждать и осознавать свои ожидания. Я также могу жить своей жизнью, не дожидаясь разрешения мужчин, делать то, во что верю, и разрешать себе удовольствия, которые не разрушают, а усиливают меня. Я сама – точка отсчета своих достижений и завоеваний. Я могу справиться с жизнью сама. И я могу организовать жизнь вокруг самой любимой Себя. У каждой из нас есть такое право.
Я достаточно хороша, и контакт может быть прекрасен. Я достаточно хороша и для того, чтобы быть съеденной; любая обесценивающая хрень в мой адрес, какой я фрик или неправильная женщина – знак, что здесь пришли испить моей крови, или я сама готова отлить ее в силу старых своих стереотипов. И я, конечно, могу быть съеденной, но могу и так вмазать веслом по морде абьюзера, что мало не покажется. Ибо я могу защитить себя.
Конечно, я могла бы надеяться, выращивать иллюзии – пресловутую морковку перед носом у ослика. Или ослик способен бежать по своим делам, самостоятельно, без погонщика? Но разве можно уходить так сразу, может, «останется одно, последнее «а вдруг», и вся статистика, подтверждающая, сколько раз меня кидали, подставляли и совали под нос шиш на постном масле, когда я остро нуждалась в ресурсе – свидетельствует о прошлом и не гарантирует будущего?
И я могу подводить баланс в отношениях и отслеживать: кто доминирует? Куда утекает моя энергия? С чем я вошла в коммуникацию и с чем вышла? Кого я побежала спасать ценой своего ресурса – и что мне это дало? В этой торговле поступками – присутствует ли адекватный обмен? Что от меня хотят получить? И чего, собственно, хочу я? Какие иллюзии я выбираю питать, а какие – выкорчевать и сжечь? Ведь иметь целый рассадник иллюзий – дорогое удовольствие, и цена его – истощение женщины. Оптимальное энергосбережение – это максимальная свобода от иллюзий.
Я могла бы встраивать мужчин в свои планы и смотреть, каковы последствия. То, что я изо всех сил готова видеть в нем субъекта, не переведет меня из объектов в партнеры. Футболист мячу не товарищ. Нет, не полагайся на него, ведь гурман не дает гарантий продуктам, и рассчитывай: мясник холит теленка для своих целей. Я могу планировать для себя, исходя из того, что лучше для меня, а не для мужчины, и иметь мудрость отличать первое от второго.
Я полагаюсь на себя и рассчитываю на себя. Я доверяю себе. Я лучше понимаю свои желания. Ведь фактически всё в своей жизни буду делать только я. И в согласии с собой я могу что угодно.
Я могу работать и зарабатывать, могу иметь деньги и распоряжаться собственностью – и я не стану пренебрегать плодами побед женского движения. Я не дам мужчинам загнать меня в угол, лишить работы и/или душевного спокойствия. Я могу и буду развивать свой профессионализм. Я прекрасно понимаю, кому выгодно, чтобы я боялась денег, боялась брать власть. И я больше не верю в сказочки про доброго белого господина, мол, «сами предложат и сами все дадут». Знаем, плавали: а потом догонят и еще раз дожрут.
Я могла бы обольщаться на их счет и тратить на них свой ресурс – и чем больше замкнуться на своего Богоравного и Солнцеликого Му, тем быстрее и легче это произойдет. Стоит только начать, а дальше уже «оно само». Но также я могу прожить свою жизнь ясно и осознанно. В критические моменты я смогу ответить себе: что я сейчас делаю и зачем мне это, какие мои действия привели к тому, что мне так плохо, и чего же я хочу добиться?
В прекрасные периоды я буду помнить о том, что кризисы неизбежны, а единственной гарантией в моей жизни является только ее конечность.
Я могла бы сливаться, ибо этот механизм знаком и все еще привлекателен для меня, как алкоголь или наркотик для «подсевшего» – и также я могу отстраивать и расширять свои границы. Я могу почувствовать восторг слияния, но и не только: я могу почувствовать восторг автономности, когда на смену чувству «кто же я, и что это, что вообще от меня осталось, где я?» – приходит чувство «я есть, я такая, я допускаю контакт от сих до сих, а здесь начинается дисбаланс в отношениях, и здесь я готова драться или убегать, защищая себя».
Я могла бы идентифицироваться с мужчинами и утешать себя, что все мы люди, все человеки, и все для блага человека (какого?) – все для тебя, о Повелитель и Потребитель, только бы тебе хорошо было! И я могу осознавать свои позывы служить и ублажать и свой страх, вынуждающий меня примазываться к мужчине: авось меня-то пощадит, или съест меня самой последней. Я также могу понять, что гастроном не сотрудничает с бутербродом, и боксер не договаривается с грушей. Я могу помнить, где мои ресурсы, обязанности и права, а где чужие. Я могу увидеть конфликт интересов – и играть в свою пользу.
Конечно, я могла бы объяснять мужчинам, но они соперники, и скрывать от них свои планы – логично и оправданно. Заметь, никто из них не декларирует: «Я пришел к тебе с абьюзом!», они говорят: «Какая ты милая» или «Я люблю тебя!» и делают свое дело. Моих объяснений достойны женщины. Учиться я буду и у женщин, и у мужчин, но обучать – только женщин. Я учусь и становлюсь сильнее день за днём. Я могу выбирать, на кого и на что тратить свое время.
Я могла бы испытать на себе все прелести чужой агрессии и даже запищать в ответ: «не ешь меня, я тебе песенку спою!» И я могу не умиротворять агрессора и не просить в ответ на агрессию, а выразить свой гнев и дать понять, что следующий выстрел будет уже не в воздух. Я могу узнать, что есть для меня самая эффективная антитеза задабриванию агрессора.
Я могла бы отчаиваться, ибо легче видеть этот мир прекрасным и удивительным и попытаться сладко уснуть на поле боя, чем осознать факты и с этим жить. Не время для сладких грез – как ни прячь голову в песок, нас все равно увидит ковровая бомбардировка; как ни расслабляйся – нас все равно можно использовать как полые объекты. Мысль о нашей слабости внушается нам веками лишь потому, что наша сила внушает страх.
Нужны немалые силы, чтобы смотреть и видеть, испытать эту боль и не загнуться, испытать этот ужас и не сбежать из жизни, испытать обжигающую ярость и не сгореть в ее огне, испытать печаль и не утонуть в ее тёмных водах. И можно быть сильной, и можно быть слабой, но я через это прошла, и ты тоже. Я все еще жива, и ты тоже. Мы достаточно сильны и можем что-то изменить! И глобальной тревоге я могу противопоставить – любовь, ибо я есть я, и я могу любить себя, понимать себя, поддержать себя, жить в гармонии с собой, расти и набираться сил.
Я настолько сильная, что какое-то время могу тащить на себе все гири патриархата и особенно Его, Драгоценного. Что бы там ни говорили девочки, ведь Он-то совсем не такой, и я не такая, я жду трамвая, не замечая, что тут и рельсов-то нет. Он не посягает на мои ресурсы, никто из нас не жрет человечину, феминизм победил, и я спешу срывать плоды… Вот только под деревьями белеют милые кости, и в саду лежат знакомые трупы и безымянные черепа. Но это же не он, и зло не может быть так мило и банально? И не может же следующий труп оказаться – моим?!
И я могу сбросить с себя эти гири и ссадить с шеи этого, который. Я могу сбросить лямку и выбрать легкость. И когда я буду летать, легко и свободно, то с удовольствием облегчусь на патриархат. По праву женщины. И пусть когда-нибудь я истлею в земле – я сказала свое слово, и я была не одна. Я буду знать, что наши дочери придут плюнуть на могилу патриархата. Или решат, что он и плевка хорошего не стоит.
99 Кб, 525x573Длинный текст, сюда не влезает.
http://womenation.org/women-needs-pyramid/
http://womenation.org/women-needs-pyramid/
21 Кб, 425x283В некоторых школах детям в обязательном порядке объясняют такое понятие как квазирелигия. Квазирелигии или скрытые религии – это псевдодуховные формы поклонения людей неким идеям, явлениям, идеалам, имеющие огромное сходство с религиями, но при этом возникающие на почве формального отказа общества от религий истинных. Предполагается, что понимание этого термина поможет детям лучше понять мир и невидимые силы, которые в нем действуют. В том числе, это знание должно стать "прививкой" против доверчивости к различного рода шарлатанам. Дети учатся, что нельзя обожествлять знаменитостей и, тем более, политических лидеров, что увлечение футболом, деньгами, карьерой или даже здоровым образом жизни иногда может иметь религиозные признаки. Но, к сожалению, самую могущественную квазирелирию, которая вскоре будет играть роковую роль в жизнях детей, учителя не упоминают, да и вообще, ее редко таковой признают. Речь идет о любви. Точнее говоря, о том типе любви, без упоминания которого не обходится ни одна популярная песня или фильм: о том самом "большом, невероятно романтичном чувстве, которое заставляет двоих людей влюбиться друг в друга без памяти, потерять связь с реальностью от вожделения и радости, и упасть в объятия друг друга, наслаждаясь бесконечным счастьем".
Ни одно учение и ни одна церковь не захватили нашу современность так всецело, как миф об этой любви. Это путеводная звезда нашего времени. Предположительному многообразию образов жизни и постоянно декларируемому индивидуализму противостоит абсолютно стандартизированная жизненная модель: путь к счастью – это страстное "одиночество вдвоем". Единственная цель жизни – найти Т_у Сам_ую Единственн_ую, и только тогда у тебя в жизни все станет прекрасно (а если нет, то нужно начинать поиски сначала).
Говорить о любви как о квазирелигии – это не преувеличение, а результат трезвых наблюдений. Ведь миф о любви выполняет все критерии квазирелигии: эта высшая сила требует подчинения себе и обещает взамен спасение и счастье. Она не терпит других богов, она сулит райские наслаждения и пугает адом одиночества. Самые важные праздники этой религии – День Святого Валентина, Годовщина Знакомства, День и Годовщина Свадьбы, а так же День Рождения. Главные молитвы: "Я люблю тебя", "Ты для меня всё", "Я не могу без тебя". Таинства: французский поцелуй, секс. Сакральный символ: красное сердце. Иконы: НАШИ фотографии. Алтарь, место искупления: постель. Гимны: НАШИ песни. Священное писание: НАШИ любовные письма. А еще – трогательные цитаты, которые прославляют божество Любовь, от "Маленького Принца" до Элтона Джона и апостола Павла.
Нужно целенаправленно закрывать на это глаза, чтобы не заметить религиозный характер этого культа. Сердце как символ западного мира уже давно встречается чаще, чем крест, – и можно с уверенностью сказать, что его значение понимают гораздо лучше. Во многих домах там, где раньше висели религиозные символы – распятие, изображение Девы Марии, – сейчас висят документальные свидетельства "одиночества вдвоем" в различных вариациях: НАШИ фотографии, свидетельства НАШЕГО счастья, которые кричат: "Мы сделали это! Мы любим друг друга, и мы счастливы!". А рядом – почитаемые реликвии. Сувениры из первого совместного путешествия, первые подарки, подаренные друг другу. В некоторых спальнях "любовные" фотографии настолько сильно определяют пространство, что становятся в этом похожи на иконостас православной церкви. А когда любовь достигает своего апофеоза в виде сногшибательной свадьбы, широкоформатные свадебные фотографии становятся самым ценным и попадают в список вещей, которые нужно спасти при пожаре.
Трансцендентность – то есть, соприкосновение с потусторонней силой, выходящей за границы доступного человеческому познанию, – это опыт, который сегодня многие люди могут пережить исключительно за счет чувства влюбленности. Неслучайно это чувство описывается как "витание в облаках", или "жизнь, словно во сне", или даже как реинкарнация: "Я как будто заново родил_ась". Неужели кто-то возьмется отрицать, что большая романтическая любовь – это не имеющее равных в современном мире обещание спасения?
Но разве плохо, что на алтаре современности стоит не нация, не фюрер, не раса сверхлюдей, не какой-нибудь религиозный культ, а всего лишь любовь? Что не так в том, что люди ищут свое счастье в партнерстве? Разве мечта о большой любви не помогает нам преодолеть нашу эгоцентричность, научиться наконец-то говорить "ты" вместо постоянного "я"? Лучше тотальная любовь, чем тотальная война, разве нет?
Любой опытный психолог или психотерапевт может спеть печальную песню о том, какое опустошение оставляет после себя идол любви. Ведь надежда на спасение не сбывается. Спасение – то есть, освобождение человека от размышлений о бессмысленности и бренности бытия – не может произойти посредством друг_ой человека. Тот, кто верит в обещание рая на земле через любовь, превращает свою жизнь (и жизнь близких) в ад.
Непомерные, нереалистичные ожидания влекут за собой чрезмерные требования ко всем участникам ситуации и приводят к горьким разочарованиям. За высоким полетом чувств (если до этого вообще доходит) вскоре следует болезненное падение. Спаситель, которого поначалу боготворили, со временем оказывается всего лишь капризным человеком, а совместное времяпрепровождение превращается в уроки терпения и унижения, полные эмоциональных перепадов. Знакомство не только с приятными, но и с раздражающими чертами партнера – это всего лишь вопрос времени. Длительная любовь не сглаживает ни одной человеческой слабости, и тогда она перестает быть чувственной задачей.
"Миф о романтической любви – опаснейшая ложь, – пишет американский психиатр М. Скотт Пек. – Как у психиатра, у меня сердце кровью обливается, когда я каждый день вижу, какое замешательство и какую боль этот миф приносит людям". По словам Пека, многие пациент_ки никак не могут справиться с разочарованием от того, что в их жизни нет большой голливудской любви: "Миллионы людей тратят огромное количество сил на отчаянные и бесполезные попытки примирить реальность собственной жизни с нереалистичным мифом о любви".
Эта информация не нова. Еще в 1956 году Эрих Фромм предостерегал нас от "псевдолюбви" и ее фатальных последствий: "Поскольку обычно никакой человек не может в течение долгого времени жить согласно ожиданиям своего поклоняющегося почитателя, то наступает разочарование, и, как лекарство, отыскивается новый идол, иногда так происходит по многу раз". Фромм имел перед глазами голливудские фильмы 50-х годов и первых жертв современного культа любви. Через полстолетия миф о романтической любви, подпитываемый разросшейся индустрией развлечений, распространился по всему миру. Количество разводов растет, а "серийная моногамия" стала нормой. Любовь имеет срок годности.
Но психические страдания вовсе не начинаются с провалом надежд, связанных с новой любовью. На самом деле, они начинаются задолго до первых отношений. Даже маленькие дети знают, что смысл их жизни в том, чтобы влюбиться. Есть книги для детсадовского возраста, которые объясняют, что "бабочки в животе" – это признак первой любви, а чувство пощипывания на коже – симптом острой влюбленности. И есть психологи (например, Андреас Энгель, председатель немецкого Педагогического Союза), которые считают, что детский сад – самое место для первой романтической любви: "Дети на самом деле могут по-настоящему влюбиться. И это необходимо принимать". Каждой религии нужны свои пророки и проповедники.
Т_а, кто печальным образом не смог_ла пережить "бабочек в животе" уже в песочнице, поймет самое позднее к старшим классам школы, вокруг чего будет вертеться е_е жизнь: быть влюбленн_ой! Найти правильн_ую партнер_ку! Достаточно распространены ситуации, когда у 10-12-летнего ребенка спрашивают во время семейного застолья: "Ну, есть у тебя уже жених/невеста?". Если ребенок смущается и не находит ответа, ему глубокомысленно говорят: "Ну ничего, время еще есть". Но ребенок усваивает две важные вещи из этого неловкого разговора: 1. Без жениха/невесты ты неполноцен_на, 2. Время бежит.
Ни одно учение и ни одна церковь не захватили нашу современность так всецело, как миф об этой любви. Это путеводная звезда нашего времени. Предположительному многообразию образов жизни и постоянно декларируемому индивидуализму противостоит абсолютно стандартизированная жизненная модель: путь к счастью – это страстное "одиночество вдвоем". Единственная цель жизни – найти Т_у Сам_ую Единственн_ую, и только тогда у тебя в жизни все станет прекрасно (а если нет, то нужно начинать поиски сначала).
Говорить о любви как о квазирелигии – это не преувеличение, а результат трезвых наблюдений. Ведь миф о любви выполняет все критерии квазирелигии: эта высшая сила требует подчинения себе и обещает взамен спасение и счастье. Она не терпит других богов, она сулит райские наслаждения и пугает адом одиночества. Самые важные праздники этой религии – День Святого Валентина, Годовщина Знакомства, День и Годовщина Свадьбы, а так же День Рождения. Главные молитвы: "Я люблю тебя", "Ты для меня всё", "Я не могу без тебя". Таинства: французский поцелуй, секс. Сакральный символ: красное сердце. Иконы: НАШИ фотографии. Алтарь, место искупления: постель. Гимны: НАШИ песни. Священное писание: НАШИ любовные письма. А еще – трогательные цитаты, которые прославляют божество Любовь, от "Маленького Принца" до Элтона Джона и апостола Павла.
Нужно целенаправленно закрывать на это глаза, чтобы не заметить религиозный характер этого культа. Сердце как символ западного мира уже давно встречается чаще, чем крест, – и можно с уверенностью сказать, что его значение понимают гораздо лучше. Во многих домах там, где раньше висели религиозные символы – распятие, изображение Девы Марии, – сейчас висят документальные свидетельства "одиночества вдвоем" в различных вариациях: НАШИ фотографии, свидетельства НАШЕГО счастья, которые кричат: "Мы сделали это! Мы любим друг друга, и мы счастливы!". А рядом – почитаемые реликвии. Сувениры из первого совместного путешествия, первые подарки, подаренные друг другу. В некоторых спальнях "любовные" фотографии настолько сильно определяют пространство, что становятся в этом похожи на иконостас православной церкви. А когда любовь достигает своего апофеоза в виде сногшибательной свадьбы, широкоформатные свадебные фотографии становятся самым ценным и попадают в список вещей, которые нужно спасти при пожаре.
Трансцендентность – то есть, соприкосновение с потусторонней силой, выходящей за границы доступного человеческому познанию, – это опыт, который сегодня многие люди могут пережить исключительно за счет чувства влюбленности. Неслучайно это чувство описывается как "витание в облаках", или "жизнь, словно во сне", или даже как реинкарнация: "Я как будто заново родил_ась". Неужели кто-то возьмется отрицать, что большая романтическая любовь – это не имеющее равных в современном мире обещание спасения?
Но разве плохо, что на алтаре современности стоит не нация, не фюрер, не раса сверхлюдей, не какой-нибудь религиозный культ, а всего лишь любовь? Что не так в том, что люди ищут свое счастье в партнерстве? Разве мечта о большой любви не помогает нам преодолеть нашу эгоцентричность, научиться наконец-то говорить "ты" вместо постоянного "я"? Лучше тотальная любовь, чем тотальная война, разве нет?
Любой опытный психолог или психотерапевт может спеть печальную песню о том, какое опустошение оставляет после себя идол любви. Ведь надежда на спасение не сбывается. Спасение – то есть, освобождение человека от размышлений о бессмысленности и бренности бытия – не может произойти посредством друг_ой человека. Тот, кто верит в обещание рая на земле через любовь, превращает свою жизнь (и жизнь близких) в ад.
Непомерные, нереалистичные ожидания влекут за собой чрезмерные требования ко всем участникам ситуации и приводят к горьким разочарованиям. За высоким полетом чувств (если до этого вообще доходит) вскоре следует болезненное падение. Спаситель, которого поначалу боготворили, со временем оказывается всего лишь капризным человеком, а совместное времяпрепровождение превращается в уроки терпения и унижения, полные эмоциональных перепадов. Знакомство не только с приятными, но и с раздражающими чертами партнера – это всего лишь вопрос времени. Длительная любовь не сглаживает ни одной человеческой слабости, и тогда она перестает быть чувственной задачей.
"Миф о романтической любви – опаснейшая ложь, – пишет американский психиатр М. Скотт Пек. – Как у психиатра, у меня сердце кровью обливается, когда я каждый день вижу, какое замешательство и какую боль этот миф приносит людям". По словам Пека, многие пациент_ки никак не могут справиться с разочарованием от того, что в их жизни нет большой голливудской любви: "Миллионы людей тратят огромное количество сил на отчаянные и бесполезные попытки примирить реальность собственной жизни с нереалистичным мифом о любви".
Эта информация не нова. Еще в 1956 году Эрих Фромм предостерегал нас от "псевдолюбви" и ее фатальных последствий: "Поскольку обычно никакой человек не может в течение долгого времени жить согласно ожиданиям своего поклоняющегося почитателя, то наступает разочарование, и, как лекарство, отыскивается новый идол, иногда так происходит по многу раз". Фромм имел перед глазами голливудские фильмы 50-х годов и первых жертв современного культа любви. Через полстолетия миф о романтической любви, подпитываемый разросшейся индустрией развлечений, распространился по всему миру. Количество разводов растет, а "серийная моногамия" стала нормой. Любовь имеет срок годности.
Но психические страдания вовсе не начинаются с провалом надежд, связанных с новой любовью. На самом деле, они начинаются задолго до первых отношений. Даже маленькие дети знают, что смысл их жизни в том, чтобы влюбиться. Есть книги для детсадовского возраста, которые объясняют, что "бабочки в животе" – это признак первой любви, а чувство пощипывания на коже – симптом острой влюбленности. И есть психологи (например, Андреас Энгель, председатель немецкого Педагогического Союза), которые считают, что детский сад – самое место для первой романтической любви: "Дети на самом деле могут по-настоящему влюбиться. И это необходимо принимать". Каждой религии нужны свои пророки и проповедники.
Т_а, кто печальным образом не смог_ла пережить "бабочек в животе" уже в песочнице, поймет самое позднее к старшим классам школы, вокруг чего будет вертеться е_е жизнь: быть влюбленн_ой! Найти правильн_ую партнер_ку! Достаточно распространены ситуации, когда у 10-12-летнего ребенка спрашивают во время семейного застолья: "Ну, есть у тебя уже жених/невеста?". Если ребенок смущается и не находит ответа, ему глубокомысленно говорят: "Ну ничего, время еще есть". Но ребенок усваивает две важные вещи из этого неловкого разговора: 1. Без жениха/невесты ты неполноцен_на, 2. Время бежит.
21 Кб, 425x283В некоторых школах детям в обязательном порядке объясняют такое понятие как квазирелигия. Квазирелигии или скрытые религии – это псевдодуховные формы поклонения людей неким идеям, явлениям, идеалам, имеющие огромное сходство с религиями, но при этом возникающие на почве формального отказа общества от религий истинных. Предполагается, что понимание этого термина поможет детям лучше понять мир и невидимые силы, которые в нем действуют. В том числе, это знание должно стать "прививкой" против доверчивости к различного рода шарлатанам. Дети учатся, что нельзя обожествлять знаменитостей и, тем более, политических лидеров, что увлечение футболом, деньгами, карьерой или даже здоровым образом жизни иногда может иметь религиозные признаки. Но, к сожалению, самую могущественную квазирелирию, которая вскоре будет играть роковую роль в жизнях детей, учителя не упоминают, да и вообще, ее редко таковой признают. Речь идет о любви. Точнее говоря, о том типе любви, без упоминания которого не обходится ни одна популярная песня или фильм: о том самом "большом, невероятно романтичном чувстве, которое заставляет двоих людей влюбиться друг в друга без памяти, потерять связь с реальностью от вожделения и радости, и упасть в объятия друг друга, наслаждаясь бесконечным счастьем".
Ни одно учение и ни одна церковь не захватили нашу современность так всецело, как миф об этой любви. Это путеводная звезда нашего времени. Предположительному многообразию образов жизни и постоянно декларируемому индивидуализму противостоит абсолютно стандартизированная жизненная модель: путь к счастью – это страстное "одиночество вдвоем". Единственная цель жизни – найти Т_у Сам_ую Единственн_ую, и только тогда у тебя в жизни все станет прекрасно (а если нет, то нужно начинать поиски сначала).
Говорить о любви как о квазирелигии – это не преувеличение, а результат трезвых наблюдений. Ведь миф о любви выполняет все критерии квазирелигии: эта высшая сила требует подчинения себе и обещает взамен спасение и счастье. Она не терпит других богов, она сулит райские наслаждения и пугает адом одиночества. Самые важные праздники этой религии – День Святого Валентина, Годовщина Знакомства, День и Годовщина Свадьбы, а так же День Рождения. Главные молитвы: "Я люблю тебя", "Ты для меня всё", "Я не могу без тебя". Таинства: французский поцелуй, секс. Сакральный символ: красное сердце. Иконы: НАШИ фотографии. Алтарь, место искупления: постель. Гимны: НАШИ песни. Священное писание: НАШИ любовные письма. А еще – трогательные цитаты, которые прославляют божество Любовь, от "Маленького Принца" до Элтона Джона и апостола Павла.
Нужно целенаправленно закрывать на это глаза, чтобы не заметить религиозный характер этого культа. Сердце как символ западного мира уже давно встречается чаще, чем крест, – и можно с уверенностью сказать, что его значение понимают гораздо лучше. Во многих домах там, где раньше висели религиозные символы – распятие, изображение Девы Марии, – сейчас висят документальные свидетельства "одиночества вдвоем" в различных вариациях: НАШИ фотографии, свидетельства НАШЕГО счастья, которые кричат: "Мы сделали это! Мы любим друг друга, и мы счастливы!". А рядом – почитаемые реликвии. Сувениры из первого совместного путешествия, первые подарки, подаренные друг другу. В некоторых спальнях "любовные" фотографии настолько сильно определяют пространство, что становятся в этом похожи на иконостас православной церкви. А когда любовь достигает своего апофеоза в виде сногшибательной свадьбы, широкоформатные свадебные фотографии становятся самым ценным и попадают в список вещей, которые нужно спасти при пожаре.
Трансцендентность – то есть, соприкосновение с потусторонней силой, выходящей за границы доступного человеческому познанию, – это опыт, который сегодня многие люди могут пережить исключительно за счет чувства влюбленности. Неслучайно это чувство описывается как "витание в облаках", или "жизнь, словно во сне", или даже как реинкарнация: "Я как будто заново родил_ась". Неужели кто-то возьмется отрицать, что большая романтическая любовь – это не имеющее равных в современном мире обещание спасения?
Но разве плохо, что на алтаре современности стоит не нация, не фюрер, не раса сверхлюдей, не какой-нибудь религиозный культ, а всего лишь любовь? Что не так в том, что люди ищут свое счастье в партнерстве? Разве мечта о большой любви не помогает нам преодолеть нашу эгоцентричность, научиться наконец-то говорить "ты" вместо постоянного "я"? Лучше тотальная любовь, чем тотальная война, разве нет?
Любой опытный психолог или психотерапевт может спеть печальную песню о том, какое опустошение оставляет после себя идол любви. Ведь надежда на спасение не сбывается. Спасение – то есть, освобождение человека от размышлений о бессмысленности и бренности бытия – не может произойти посредством друг_ой человека. Тот, кто верит в обещание рая на земле через любовь, превращает свою жизнь (и жизнь близких) в ад.
Непомерные, нереалистичные ожидания влекут за собой чрезмерные требования ко всем участникам ситуации и приводят к горьким разочарованиям. За высоким полетом чувств (если до этого вообще доходит) вскоре следует болезненное падение. Спаситель, которого поначалу боготворили, со временем оказывается всего лишь капризным человеком, а совместное времяпрепровождение превращается в уроки терпения и унижения, полные эмоциональных перепадов. Знакомство не только с приятными, но и с раздражающими чертами партнера – это всего лишь вопрос времени. Длительная любовь не сглаживает ни одной человеческой слабости, и тогда она перестает быть чувственной задачей.
"Миф о романтической любви – опаснейшая ложь, – пишет американский психиатр М. Скотт Пек. – Как у психиатра, у меня сердце кровью обливается, когда я каждый день вижу, какое замешательство и какую боль этот миф приносит людям". По словам Пека, многие пациент_ки никак не могут справиться с разочарованием от того, что в их жизни нет большой голливудской любви: "Миллионы людей тратят огромное количество сил на отчаянные и бесполезные попытки примирить реальность собственной жизни с нереалистичным мифом о любви".
Эта информация не нова. Еще в 1956 году Эрих Фромм предостерегал нас от "псевдолюбви" и ее фатальных последствий: "Поскольку обычно никакой человек не может в течение долгого времени жить согласно ожиданиям своего поклоняющегося почитателя, то наступает разочарование, и, как лекарство, отыскивается новый идол, иногда так происходит по многу раз". Фромм имел перед глазами голливудские фильмы 50-х годов и первых жертв современного культа любви. Через полстолетия миф о романтической любви, подпитываемый разросшейся индустрией развлечений, распространился по всему миру. Количество разводов растет, а "серийная моногамия" стала нормой. Любовь имеет срок годности.
Но психические страдания вовсе не начинаются с провалом надежд, связанных с новой любовью. На самом деле, они начинаются задолго до первых отношений. Даже маленькие дети знают, что смысл их жизни в том, чтобы влюбиться. Есть книги для детсадовского возраста, которые объясняют, что "бабочки в животе" – это признак первой любви, а чувство пощипывания на коже – симптом острой влюбленности. И есть психологи (например, Андреас Энгель, председатель немецкого Педагогического Союза), которые считают, что детский сад – самое место для первой романтической любви: "Дети на самом деле могут по-настоящему влюбиться. И это необходимо принимать". Каждой религии нужны свои пророки и проповедники.
Т_а, кто печальным образом не смог_ла пережить "бабочек в животе" уже в песочнице, поймет самое позднее к старшим классам школы, вокруг чего будет вертеться е_е жизнь: быть влюбленн_ой! Найти правильн_ую партнер_ку! Достаточно распространены ситуации, когда у 10-12-летнего ребенка спрашивают во время семейного застолья: "Ну, есть у тебя уже жених/невеста?". Если ребенок смущается и не находит ответа, ему глубокомысленно говорят: "Ну ничего, время еще есть". Но ребенок усваивает две важные вещи из этого неловкого разговора: 1. Без жениха/невесты ты неполноцен_на, 2. Время бежит.
Ни одно учение и ни одна церковь не захватили нашу современность так всецело, как миф об этой любви. Это путеводная звезда нашего времени. Предположительному многообразию образов жизни и постоянно декларируемому индивидуализму противостоит абсолютно стандартизированная жизненная модель: путь к счастью – это страстное "одиночество вдвоем". Единственная цель жизни – найти Т_у Сам_ую Единственн_ую, и только тогда у тебя в жизни все станет прекрасно (а если нет, то нужно начинать поиски сначала).
Говорить о любви как о квазирелигии – это не преувеличение, а результат трезвых наблюдений. Ведь миф о любви выполняет все критерии квазирелигии: эта высшая сила требует подчинения себе и обещает взамен спасение и счастье. Она не терпит других богов, она сулит райские наслаждения и пугает адом одиночества. Самые важные праздники этой религии – День Святого Валентина, Годовщина Знакомства, День и Годовщина Свадьбы, а так же День Рождения. Главные молитвы: "Я люблю тебя", "Ты для меня всё", "Я не могу без тебя". Таинства: французский поцелуй, секс. Сакральный символ: красное сердце. Иконы: НАШИ фотографии. Алтарь, место искупления: постель. Гимны: НАШИ песни. Священное писание: НАШИ любовные письма. А еще – трогательные цитаты, которые прославляют божество Любовь, от "Маленького Принца" до Элтона Джона и апостола Павла.
Нужно целенаправленно закрывать на это глаза, чтобы не заметить религиозный характер этого культа. Сердце как символ западного мира уже давно встречается чаще, чем крест, – и можно с уверенностью сказать, что его значение понимают гораздо лучше. Во многих домах там, где раньше висели религиозные символы – распятие, изображение Девы Марии, – сейчас висят документальные свидетельства "одиночества вдвоем" в различных вариациях: НАШИ фотографии, свидетельства НАШЕГО счастья, которые кричат: "Мы сделали это! Мы любим друг друга, и мы счастливы!". А рядом – почитаемые реликвии. Сувениры из первого совместного путешествия, первые подарки, подаренные друг другу. В некоторых спальнях "любовные" фотографии настолько сильно определяют пространство, что становятся в этом похожи на иконостас православной церкви. А когда любовь достигает своего апофеоза в виде сногшибательной свадьбы, широкоформатные свадебные фотографии становятся самым ценным и попадают в список вещей, которые нужно спасти при пожаре.
Трансцендентность – то есть, соприкосновение с потусторонней силой, выходящей за границы доступного человеческому познанию, – это опыт, который сегодня многие люди могут пережить исключительно за счет чувства влюбленности. Неслучайно это чувство описывается как "витание в облаках", или "жизнь, словно во сне", или даже как реинкарнация: "Я как будто заново родил_ась". Неужели кто-то возьмется отрицать, что большая романтическая любовь – это не имеющее равных в современном мире обещание спасения?
Но разве плохо, что на алтаре современности стоит не нация, не фюрер, не раса сверхлюдей, не какой-нибудь религиозный культ, а всего лишь любовь? Что не так в том, что люди ищут свое счастье в партнерстве? Разве мечта о большой любви не помогает нам преодолеть нашу эгоцентричность, научиться наконец-то говорить "ты" вместо постоянного "я"? Лучше тотальная любовь, чем тотальная война, разве нет?
Любой опытный психолог или психотерапевт может спеть печальную песню о том, какое опустошение оставляет после себя идол любви. Ведь надежда на спасение не сбывается. Спасение – то есть, освобождение человека от размышлений о бессмысленности и бренности бытия – не может произойти посредством друг_ой человека. Тот, кто верит в обещание рая на земле через любовь, превращает свою жизнь (и жизнь близких) в ад.
Непомерные, нереалистичные ожидания влекут за собой чрезмерные требования ко всем участникам ситуации и приводят к горьким разочарованиям. За высоким полетом чувств (если до этого вообще доходит) вскоре следует болезненное падение. Спаситель, которого поначалу боготворили, со временем оказывается всего лишь капризным человеком, а совместное времяпрепровождение превращается в уроки терпения и унижения, полные эмоциональных перепадов. Знакомство не только с приятными, но и с раздражающими чертами партнера – это всего лишь вопрос времени. Длительная любовь не сглаживает ни одной человеческой слабости, и тогда она перестает быть чувственной задачей.
"Миф о романтической любви – опаснейшая ложь, – пишет американский психиатр М. Скотт Пек. – Как у психиатра, у меня сердце кровью обливается, когда я каждый день вижу, какое замешательство и какую боль этот миф приносит людям". По словам Пека, многие пациент_ки никак не могут справиться с разочарованием от того, что в их жизни нет большой голливудской любви: "Миллионы людей тратят огромное количество сил на отчаянные и бесполезные попытки примирить реальность собственной жизни с нереалистичным мифом о любви".
Эта информация не нова. Еще в 1956 году Эрих Фромм предостерегал нас от "псевдолюбви" и ее фатальных последствий: "Поскольку обычно никакой человек не может в течение долгого времени жить согласно ожиданиям своего поклоняющегося почитателя, то наступает разочарование, и, как лекарство, отыскивается новый идол, иногда так происходит по многу раз". Фромм имел перед глазами голливудские фильмы 50-х годов и первых жертв современного культа любви. Через полстолетия миф о романтической любви, подпитываемый разросшейся индустрией развлечений, распространился по всему миру. Количество разводов растет, а "серийная моногамия" стала нормой. Любовь имеет срок годности.
Но психические страдания вовсе не начинаются с провалом надежд, связанных с новой любовью. На самом деле, они начинаются задолго до первых отношений. Даже маленькие дети знают, что смысл их жизни в том, чтобы влюбиться. Есть книги для детсадовского возраста, которые объясняют, что "бабочки в животе" – это признак первой любви, а чувство пощипывания на коже – симптом острой влюбленности. И есть психологи (например, Андреас Энгель, председатель немецкого Педагогического Союза), которые считают, что детский сад – самое место для первой романтической любви: "Дети на самом деле могут по-настоящему влюбиться. И это необходимо принимать". Каждой религии нужны свои пророки и проповедники.
Т_а, кто печальным образом не смог_ла пережить "бабочек в животе" уже в песочнице, поймет самое позднее к старшим классам школы, вокруг чего будет вертеться е_е жизнь: быть влюбленн_ой! Найти правильн_ую партнер_ку! Достаточно распространены ситуации, когда у 10-12-летнего ребенка спрашивают во время семейного застолья: "Ну, есть у тебя уже жених/невеста?". Если ребенок смущается и не находит ответа, ему глубокомысленно говорят: "Ну ничего, время еще есть". Но ребенок усваивает две важные вещи из этого неловкого разговора: 1. Без жениха/невесты ты неполноцен_на, 2. Время бежит.
18 Кб, 435x449Таким образом, проблема культа любви даже не в нереалистичных ожиданиях от отношений – проблемы начинаются намного раньше, с началом энергичных и исступленных поисков любовных переживаний. "Поиск партнера стал в нашей культуре квазирелигией, – говорит философиня Катарина Охана. – Успех в поиске партнера ставится выше любой другой цели, особенно у женщин. Он понимается как главный смысл и главное счастье в жизни". Это подтверждается социологическими опросами. В начале 21 века большинство немцев отвечают на вопрос о смысле жизни очень просто: "Счастье". Когда их просят пояснить, что такое счастье, на первое место они всегда ставят любовь и партнерство, и только потом идут дети, семья, друзья, карьера, успех.
Неудивительно, что в поп-культуре нет других тем, кроме любви. Если на один день отказаться от песен о любви на радио и от рекламы и фильмов про любовь на телевидении, наши телевизоры и радиоприемники замолчат. Даже криминальные сериалы, детские фильмы, комедии и кулинарные шоу не обходятся без примеси любовных отношений.
В ураганном огне индустрии развлечений, которая круглосуточно транслирует публике благую весть о любви, крайне редко можно разглядеть представление любви как повседневной реальности, пожизненном партнерстве или самопожертвовании ради семьи. То, что подразумевается под любовью, – на самом деле эротический "поиск клиентов", мир как рекламная площадка для потенциальных партнеров: победителю подмигивает большая любовь.
Само собой, религиозный культ любви и коммерческие интересы незаметно сливаются, ведь на необходимой оптимизации поиска партнера можно неплохо заработать. Тело является решающим капиталом в этой игре, его нужно привести в форму с помощью диет, фитнеса, косметики, прически, эпиляции и, возможно, даже пластической хирургии. Но разве эти инвестиции не окупаются, если они помогают найти большую любовь? Разве не надо иногда помочь случаю? Такие аргументы приводят все, кто зарабатывает на "улучшении" тел и брачных агентствах. Они посылают нам противоречивое послание, которое у нас почему-то не вызывает вопросов: с одной стороны, любовь – это потусторонний опыт, нежданная божественная искра в человеческой жизни. С другой стороны, любовь все же нужно планировать, и лучше всего довериться опытным профессионалам, которые могут предложить все – от увеличения груди до спид-дейтинга (от англ. "speed dating" – "быстрые свидания" – формат вечеринок мини-свиданий, организованных с целью познакомить людей друг с другом, – прим. СУР) – что необходимо будущ_ей счастливо влюбленн_ой. То, что эта индустрия только начинает развиваться, демонстрирует растущее число пользователей сайтов знакомств и брачных агентств.
Естественно, все это имеет очень мало отношения к повседневности. Та часть действительности, которая не вписывается в идиллическую картину, не упоминается в рекламе, фильмах и песнях. "История кончается прежде, чем приходится иметь дело с проблемными детьми, умирающими родителями, собственным старением и морщинами, безработицей. А наша жизнь состоит по большей части из этих тем, особенно после 40. В этот момент становится все равно, насколько красивой была свадьба", – говорит Катарина Охана.
Квазирелигия любви имеет и косвенный ущерб. Речь идет о множестве людей, у которых нет пары. Их жизнь считается ущербной. Люди предполагают, что с ними что-то не так. Мысль о том, что кто-то может не считать партнерство целью жизни и выбрать другой путь, просто непонятна широкой общественности. А то, что кто-то не может найти подходящего партнера, считается личным провалом. Так или иначе, такой человек может ожидать от окружающих в лучшем случае сочувствия.
И напротив, тот, кто говорит, что он действовал из любви и просто следовал своим чувствам, всегда может рассчитывать на понимание и поддержку, даже если распадаются семьи, если муж бросает жену ради молодой женщины или если кто-то женится в пятый раз. Тот, кто ссылается на любовь, взывает к высшей силе, которая недостижима для любых сомнений. Очень показателен случай с одним профессором теологии из Аугсбурга. В 2012 году этот католический священник объявил во время службы, что он покидает свою должность, потому что влюбился (в замужнюю женщину с двумя детьми). Вопреки ожиданиям, прихожане не были шокированы – они аплодировали стоя. Хозяйке на заметку: т_а, кто ссылается на идола любви, всегда прав_а.
Критика религии – тяжелое задание. Т_а, кто решает высказаться против квазирелигиозного культа любви, имеет плохие карты на руках. Он_а воспринимается либо как бессердечн_ая технократ_ка, неромантичн_ая и холодн_ая, либо публика предполагает, что он_а просто пока не нашл_а сво_его единственн_ого, и поэтому завидует счастью других. Т_а, кто указывает, что любовь – это вообще-то совсем не та яркая преувеличенная любовь, которую рисует поп-культура, т_а, кто говорит о любви к ближнему, клеймится моралист_кой и ханжой. Или е_й задают главный вопрос современности: "Неужели вы не ВЕРИТЕ в настоящую любовь?" Так что это все-таки вопрос веры.
К упорным критикессам этой религии относится Кристиане Резингер, которая сначала писала песни, а потом и книги об обожествлении романтической любви. То, что она говорит, на самом деле даже банально, но в текущей ситуации звучит буквально революционно: "Любовь представляется как нечто, дающее смысл жизни, и обещает спасение через образование романтической пары. Она превратилась в квазирелигию, она делает вид, что может ответить на все вопросы. Она утверждает, что только она может дать необходимое каждому эмоциональное удовлетворение. Любовь – это идеология, которая стоит за идеей пары, и в нашем обществе есть только один признанный статус: быть частью пары".
Один вопрос остается открытым: годится ли миф о любви хотя бы для того, чтобы заставить людей справиться с собственным эгоизмом? Ответ таков: этот тип любви – иллюзия преодоления границ собственного Я. На самом деле речь идет о продолжении ориентированности на сам_у себя другими средствами, ведь главный двигатель процесса, если быть честными, – это не желание любить, а желание быть любим_ой.
Обожествление Другого идет рука об руку с обожествлением собственного Я, о котором нужно заботиться и поддерживать его рыночную ценность. То есть, успешный объект моей любви только подтверждает мою исключительность, а наше выставленное напоказ счастье не льстит никому так же сильно, как мне сам_ой. "Эротическая любовь – это самая коварная форма любви, – писал Эрих Фромм. – Этот вид любви на самом деле представляет собой эгоизм вдвоем". Самое главное условие, чтобы суметь полюбить другого человека, считает Фромм, здесь как раз не выполняется – собственный нарциссизм оказывается не преодолен.
Неудивительно, что в поп-культуре нет других тем, кроме любви. Если на один день отказаться от песен о любви на радио и от рекламы и фильмов про любовь на телевидении, наши телевизоры и радиоприемники замолчат. Даже криминальные сериалы, детские фильмы, комедии и кулинарные шоу не обходятся без примеси любовных отношений.
В ураганном огне индустрии развлечений, которая круглосуточно транслирует публике благую весть о любви, крайне редко можно разглядеть представление любви как повседневной реальности, пожизненном партнерстве или самопожертвовании ради семьи. То, что подразумевается под любовью, – на самом деле эротический "поиск клиентов", мир как рекламная площадка для потенциальных партнеров: победителю подмигивает большая любовь.
Само собой, религиозный культ любви и коммерческие интересы незаметно сливаются, ведь на необходимой оптимизации поиска партнера можно неплохо заработать. Тело является решающим капиталом в этой игре, его нужно привести в форму с помощью диет, фитнеса, косметики, прически, эпиляции и, возможно, даже пластической хирургии. Но разве эти инвестиции не окупаются, если они помогают найти большую любовь? Разве не надо иногда помочь случаю? Такие аргументы приводят все, кто зарабатывает на "улучшении" тел и брачных агентствах. Они посылают нам противоречивое послание, которое у нас почему-то не вызывает вопросов: с одной стороны, любовь – это потусторонний опыт, нежданная божественная искра в человеческой жизни. С другой стороны, любовь все же нужно планировать, и лучше всего довериться опытным профессионалам, которые могут предложить все – от увеличения груди до спид-дейтинга (от англ. "speed dating" – "быстрые свидания" – формат вечеринок мини-свиданий, организованных с целью познакомить людей друг с другом, – прим. СУР) – что необходимо будущ_ей счастливо влюбленн_ой. То, что эта индустрия только начинает развиваться, демонстрирует растущее число пользователей сайтов знакомств и брачных агентств.
Естественно, все это имеет очень мало отношения к повседневности. Та часть действительности, которая не вписывается в идиллическую картину, не упоминается в рекламе, фильмах и песнях. "История кончается прежде, чем приходится иметь дело с проблемными детьми, умирающими родителями, собственным старением и морщинами, безработицей. А наша жизнь состоит по большей части из этих тем, особенно после 40. В этот момент становится все равно, насколько красивой была свадьба", – говорит Катарина Охана.
Квазирелигия любви имеет и косвенный ущерб. Речь идет о множестве людей, у которых нет пары. Их жизнь считается ущербной. Люди предполагают, что с ними что-то не так. Мысль о том, что кто-то может не считать партнерство целью жизни и выбрать другой путь, просто непонятна широкой общественности. А то, что кто-то не может найти подходящего партнера, считается личным провалом. Так или иначе, такой человек может ожидать от окружающих в лучшем случае сочувствия.
И напротив, тот, кто говорит, что он действовал из любви и просто следовал своим чувствам, всегда может рассчитывать на понимание и поддержку, даже если распадаются семьи, если муж бросает жену ради молодой женщины или если кто-то женится в пятый раз. Тот, кто ссылается на любовь, взывает к высшей силе, которая недостижима для любых сомнений. Очень показателен случай с одним профессором теологии из Аугсбурга. В 2012 году этот католический священник объявил во время службы, что он покидает свою должность, потому что влюбился (в замужнюю женщину с двумя детьми). Вопреки ожиданиям, прихожане не были шокированы – они аплодировали стоя. Хозяйке на заметку: т_а, кто ссылается на идола любви, всегда прав_а.
Критика религии – тяжелое задание. Т_а, кто решает высказаться против квазирелигиозного культа любви, имеет плохие карты на руках. Он_а воспринимается либо как бессердечн_ая технократ_ка, неромантичн_ая и холодн_ая, либо публика предполагает, что он_а просто пока не нашл_а сво_его единственн_ого, и поэтому завидует счастью других. Т_а, кто указывает, что любовь – это вообще-то совсем не та яркая преувеличенная любовь, которую рисует поп-культура, т_а, кто говорит о любви к ближнему, клеймится моралист_кой и ханжой. Или е_й задают главный вопрос современности: "Неужели вы не ВЕРИТЕ в настоящую любовь?" Так что это все-таки вопрос веры.
К упорным критикессам этой религии относится Кристиане Резингер, которая сначала писала песни, а потом и книги об обожествлении романтической любви. То, что она говорит, на самом деле даже банально, но в текущей ситуации звучит буквально революционно: "Любовь представляется как нечто, дающее смысл жизни, и обещает спасение через образование романтической пары. Она превратилась в квазирелигию, она делает вид, что может ответить на все вопросы. Она утверждает, что только она может дать необходимое каждому эмоциональное удовлетворение. Любовь – это идеология, которая стоит за идеей пары, и в нашем обществе есть только один признанный статус: быть частью пары".
Один вопрос остается открытым: годится ли миф о любви хотя бы для того, чтобы заставить людей справиться с собственным эгоизмом? Ответ таков: этот тип любви – иллюзия преодоления границ собственного Я. На самом деле речь идет о продолжении ориентированности на сам_у себя другими средствами, ведь главный двигатель процесса, если быть честными, – это не желание любить, а желание быть любим_ой.
Обожествление Другого идет рука об руку с обожествлением собственного Я, о котором нужно заботиться и поддерживать его рыночную ценность. То есть, успешный объект моей любви только подтверждает мою исключительность, а наше выставленное напоказ счастье не льстит никому так же сильно, как мне сам_ой. "Эротическая любовь – это самая коварная форма любви, – писал Эрих Фромм. – Этот вид любви на самом деле представляет собой эгоизм вдвоем". Самое главное условие, чтобы суметь полюбить другого человека, считает Фромм, здесь как раз не выполняется – собственный нарциссизм оказывается не преодолен.
18 Кб, 435x449Таким образом, проблема культа любви даже не в нереалистичных ожиданиях от отношений – проблемы начинаются намного раньше, с началом энергичных и исступленных поисков любовных переживаний. "Поиск партнера стал в нашей культуре квазирелигией, – говорит философиня Катарина Охана. – Успех в поиске партнера ставится выше любой другой цели, особенно у женщин. Он понимается как главный смысл и главное счастье в жизни". Это подтверждается социологическими опросами. В начале 21 века большинство немцев отвечают на вопрос о смысле жизни очень просто: "Счастье". Когда их просят пояснить, что такое счастье, на первое место они всегда ставят любовь и партнерство, и только потом идут дети, семья, друзья, карьера, успех.
Неудивительно, что в поп-культуре нет других тем, кроме любви. Если на один день отказаться от песен о любви на радио и от рекламы и фильмов про любовь на телевидении, наши телевизоры и радиоприемники замолчат. Даже криминальные сериалы, детские фильмы, комедии и кулинарные шоу не обходятся без примеси любовных отношений.
В ураганном огне индустрии развлечений, которая круглосуточно транслирует публике благую весть о любви, крайне редко можно разглядеть представление любви как повседневной реальности, пожизненном партнерстве или самопожертвовании ради семьи. То, что подразумевается под любовью, – на самом деле эротический "поиск клиентов", мир как рекламная площадка для потенциальных партнеров: победителю подмигивает большая любовь.
Само собой, религиозный культ любви и коммерческие интересы незаметно сливаются, ведь на необходимой оптимизации поиска партнера можно неплохо заработать. Тело является решающим капиталом в этой игре, его нужно привести в форму с помощью диет, фитнеса, косметики, прически, эпиляции и, возможно, даже пластической хирургии. Но разве эти инвестиции не окупаются, если они помогают найти большую любовь? Разве не надо иногда помочь случаю? Такие аргументы приводят все, кто зарабатывает на "улучшении" тел и брачных агентствах. Они посылают нам противоречивое послание, которое у нас почему-то не вызывает вопросов: с одной стороны, любовь – это потусторонний опыт, нежданная божественная искра в человеческой жизни. С другой стороны, любовь все же нужно планировать, и лучше всего довериться опытным профессионалам, которые могут предложить все – от увеличения груди до спид-дейтинга (от англ. "speed dating" – "быстрые свидания" – формат вечеринок мини-свиданий, организованных с целью познакомить людей друг с другом, – прим. СУР) – что необходимо будущ_ей счастливо влюбленн_ой. То, что эта индустрия только начинает развиваться, демонстрирует растущее число пользователей сайтов знакомств и брачных агентств.
Естественно, все это имеет очень мало отношения к повседневности. Та часть действительности, которая не вписывается в идиллическую картину, не упоминается в рекламе, фильмах и песнях. "История кончается прежде, чем приходится иметь дело с проблемными детьми, умирающими родителями, собственным старением и морщинами, безработицей. А наша жизнь состоит по большей части из этих тем, особенно после 40. В этот момент становится все равно, насколько красивой была свадьба", – говорит Катарина Охана.
Квазирелигия любви имеет и косвенный ущерб. Речь идет о множестве людей, у которых нет пары. Их жизнь считается ущербной. Люди предполагают, что с ними что-то не так. Мысль о том, что кто-то может не считать партнерство целью жизни и выбрать другой путь, просто непонятна широкой общественности. А то, что кто-то не может найти подходящего партнера, считается личным провалом. Так или иначе, такой человек может ожидать от окружающих в лучшем случае сочувствия.
И напротив, тот, кто говорит, что он действовал из любви и просто следовал своим чувствам, всегда может рассчитывать на понимание и поддержку, даже если распадаются семьи, если муж бросает жену ради молодой женщины или если кто-то женится в пятый раз. Тот, кто ссылается на любовь, взывает к высшей силе, которая недостижима для любых сомнений. Очень показателен случай с одним профессором теологии из Аугсбурга. В 2012 году этот католический священник объявил во время службы, что он покидает свою должность, потому что влюбился (в замужнюю женщину с двумя детьми). Вопреки ожиданиям, прихожане не были шокированы – они аплодировали стоя. Хозяйке на заметку: т_а, кто ссылается на идола любви, всегда прав_а.
Критика религии – тяжелое задание. Т_а, кто решает высказаться против квазирелигиозного культа любви, имеет плохие карты на руках. Он_а воспринимается либо как бессердечн_ая технократ_ка, неромантичн_ая и холодн_ая, либо публика предполагает, что он_а просто пока не нашл_а сво_его единственн_ого, и поэтому завидует счастью других. Т_а, кто указывает, что любовь – это вообще-то совсем не та яркая преувеличенная любовь, которую рисует поп-культура, т_а, кто говорит о любви к ближнему, клеймится моралист_кой и ханжой. Или е_й задают главный вопрос современности: "Неужели вы не ВЕРИТЕ в настоящую любовь?" Так что это все-таки вопрос веры.
К упорным критикессам этой религии относится Кристиане Резингер, которая сначала писала песни, а потом и книги об обожествлении романтической любви. То, что она говорит, на самом деле даже банально, но в текущей ситуации звучит буквально революционно: "Любовь представляется как нечто, дающее смысл жизни, и обещает спасение через образование романтической пары. Она превратилась в квазирелигию, она делает вид, что может ответить на все вопросы. Она утверждает, что только она может дать необходимое каждому эмоциональное удовлетворение. Любовь – это идеология, которая стоит за идеей пары, и в нашем обществе есть только один признанный статус: быть частью пары".
Один вопрос остается открытым: годится ли миф о любви хотя бы для того, чтобы заставить людей справиться с собственным эгоизмом? Ответ таков: этот тип любви – иллюзия преодоления границ собственного Я. На самом деле речь идет о продолжении ориентированности на сам_у себя другими средствами, ведь главный двигатель процесса, если быть честными, – это не желание любить, а желание быть любим_ой.
Обожествление Другого идет рука об руку с обожествлением собственного Я, о котором нужно заботиться и поддерживать его рыночную ценность. То есть, успешный объект моей любви только подтверждает мою исключительность, а наше выставленное напоказ счастье не льстит никому так же сильно, как мне сам_ой. "Эротическая любовь – это самая коварная форма любви, – писал Эрих Фромм. – Этот вид любви на самом деле представляет собой эгоизм вдвоем". Самое главное условие, чтобы суметь полюбить другого человека, считает Фромм, здесь как раз не выполняется – собственный нарциссизм оказывается не преодолен.
Неудивительно, что в поп-культуре нет других тем, кроме любви. Если на один день отказаться от песен о любви на радио и от рекламы и фильмов про любовь на телевидении, наши телевизоры и радиоприемники замолчат. Даже криминальные сериалы, детские фильмы, комедии и кулинарные шоу не обходятся без примеси любовных отношений.
В ураганном огне индустрии развлечений, которая круглосуточно транслирует публике благую весть о любви, крайне редко можно разглядеть представление любви как повседневной реальности, пожизненном партнерстве или самопожертвовании ради семьи. То, что подразумевается под любовью, – на самом деле эротический "поиск клиентов", мир как рекламная площадка для потенциальных партнеров: победителю подмигивает большая любовь.
Само собой, религиозный культ любви и коммерческие интересы незаметно сливаются, ведь на необходимой оптимизации поиска партнера можно неплохо заработать. Тело является решающим капиталом в этой игре, его нужно привести в форму с помощью диет, фитнеса, косметики, прически, эпиляции и, возможно, даже пластической хирургии. Но разве эти инвестиции не окупаются, если они помогают найти большую любовь? Разве не надо иногда помочь случаю? Такие аргументы приводят все, кто зарабатывает на "улучшении" тел и брачных агентствах. Они посылают нам противоречивое послание, которое у нас почему-то не вызывает вопросов: с одной стороны, любовь – это потусторонний опыт, нежданная божественная искра в человеческой жизни. С другой стороны, любовь все же нужно планировать, и лучше всего довериться опытным профессионалам, которые могут предложить все – от увеличения груди до спид-дейтинга (от англ. "speed dating" – "быстрые свидания" – формат вечеринок мини-свиданий, организованных с целью познакомить людей друг с другом, – прим. СУР) – что необходимо будущ_ей счастливо влюбленн_ой. То, что эта индустрия только начинает развиваться, демонстрирует растущее число пользователей сайтов знакомств и брачных агентств.
Естественно, все это имеет очень мало отношения к повседневности. Та часть действительности, которая не вписывается в идиллическую картину, не упоминается в рекламе, фильмах и песнях. "История кончается прежде, чем приходится иметь дело с проблемными детьми, умирающими родителями, собственным старением и морщинами, безработицей. А наша жизнь состоит по большей части из этих тем, особенно после 40. В этот момент становится все равно, насколько красивой была свадьба", – говорит Катарина Охана.
Квазирелигия любви имеет и косвенный ущерб. Речь идет о множестве людей, у которых нет пары. Их жизнь считается ущербной. Люди предполагают, что с ними что-то не так. Мысль о том, что кто-то может не считать партнерство целью жизни и выбрать другой путь, просто непонятна широкой общественности. А то, что кто-то не может найти подходящего партнера, считается личным провалом. Так или иначе, такой человек может ожидать от окружающих в лучшем случае сочувствия.
И напротив, тот, кто говорит, что он действовал из любви и просто следовал своим чувствам, всегда может рассчитывать на понимание и поддержку, даже если распадаются семьи, если муж бросает жену ради молодой женщины или если кто-то женится в пятый раз. Тот, кто ссылается на любовь, взывает к высшей силе, которая недостижима для любых сомнений. Очень показателен случай с одним профессором теологии из Аугсбурга. В 2012 году этот католический священник объявил во время службы, что он покидает свою должность, потому что влюбился (в замужнюю женщину с двумя детьми). Вопреки ожиданиям, прихожане не были шокированы – они аплодировали стоя. Хозяйке на заметку: т_а, кто ссылается на идола любви, всегда прав_а.
Критика религии – тяжелое задание. Т_а, кто решает высказаться против квазирелигиозного культа любви, имеет плохие карты на руках. Он_а воспринимается либо как бессердечн_ая технократ_ка, неромантичн_ая и холодн_ая, либо публика предполагает, что он_а просто пока не нашл_а сво_его единственн_ого, и поэтому завидует счастью других. Т_а, кто указывает, что любовь – это вообще-то совсем не та яркая преувеличенная любовь, которую рисует поп-культура, т_а, кто говорит о любви к ближнему, клеймится моралист_кой и ханжой. Или е_й задают главный вопрос современности: "Неужели вы не ВЕРИТЕ в настоящую любовь?" Так что это все-таки вопрос веры.
К упорным критикессам этой религии относится Кристиане Резингер, которая сначала писала песни, а потом и книги об обожествлении романтической любви. То, что она говорит, на самом деле даже банально, но в текущей ситуации звучит буквально революционно: "Любовь представляется как нечто, дающее смысл жизни, и обещает спасение через образование романтической пары. Она превратилась в квазирелигию, она делает вид, что может ответить на все вопросы. Она утверждает, что только она может дать необходимое каждому эмоциональное удовлетворение. Любовь – это идеология, которая стоит за идеей пары, и в нашем обществе есть только один признанный статус: быть частью пары".
Один вопрос остается открытым: годится ли миф о любви хотя бы для того, чтобы заставить людей справиться с собственным эгоизмом? Ответ таков: этот тип любви – иллюзия преодоления границ собственного Я. На самом деле речь идет о продолжении ориентированности на сам_у себя другими средствами, ведь главный двигатель процесса, если быть честными, – это не желание любить, а желание быть любим_ой.
Обожествление Другого идет рука об руку с обожествлением собственного Я, о котором нужно заботиться и поддерживать его рыночную ценность. То есть, успешный объект моей любви только подтверждает мою исключительность, а наше выставленное напоказ счастье не льстит никому так же сильно, как мне сам_ой. "Эротическая любовь – это самая коварная форма любви, – писал Эрих Фромм. – Этот вид любви на самом деле представляет собой эгоизм вдвоем". Самое главное условие, чтобы суметь полюбить другого человека, считает Фромм, здесь как раз не выполняется – собственный нарциссизм оказывается не преодолен.
49 Кб, 398x481Когда времена и общества не знали цивилизации, слишком возомнившую о себе женщину били, или отнимали еду, мясо животного, убитого мужчиной, или насиловали. В наше время и в нашем обществе у мужчин принято действовать более утонченно, особенно на публике и с женщинами, на которых они не имеют законных прав.
Вместо того чтобы избивать ее для демонстрации своего физического превосходства, он нашел способ подчеркнуть его, по крайней мере в своих глазах, открывая для женщины двери, тем самым намекая на свою превосходящую силу и подразумевая ее слабость и физическую зависимость. (Дополнительным преимуществом было то, что ее слабость контролировали на самом деле, ограничивая физическую активность).
Вместо обычая лишать женщину пищи, чтобы подчеркнуть ее экономическую зависимость, он настаивает на том, чтобы заплатить за нее. Действительно, он всегда покупает билеты, и первым хватает счет на свиданиях, и обижается, если она пытается разделить стоимость чего-либо, однако эти приемы используются не только на «свиданиях», но и в других, даже заведомо асексуальных ситуациях, например, когда коллеги заходят выпить после работы.
Вместо того чтобы насиловать ее, напоминая ей, что будучи женщиной она всего лишь приспособление для секса с ним, он флиртует и льстит, зовет ее «котенком» или оценивает ноги, открываемые короткими юбками.
Флирт — это мягкий, но невероятно эффективный способ столкнуть женщину обратно к положению сексуального объекта. Такое поведение позиционируется как лестное, однако одновременно оно свидетельствует о том, что женщину снова определяют не как автономную личность, а как создание, существующее лишь в привязке к мужчине, что означает — для мужчины.
Он находит ее сексуально привлекательной, и этот факт связывает ее с ним. Она больше не существует как индивидуум. Он предлагает ей традиционный способ легитимации ее существования — ухаживание — а это означает, что он скорее всего никогда не представлял ее ни на каком месте, кроме традиционного.
Мужчины часто обвиняют женщин, что те требуют равенства и одновременно хотят галантного отношения. (Эта брехня активно муссируется и сегодня. — прим. перев.) Однако реакция на отвержение галантных жестов обычно показывает, что все это рыцарство есть демонстрация власти, очень важная для эго кавалера. Он может начать ныть, жаловаться или разговаривать преувеличенно покровительственным тоном, за которым стоит почти неприкрытая угроза (угроза чего? физического насилия? отвержения? — женщина никогда не знает точно, и редко хочет рисковать и выяснять). «Сейчас ты зашла слишком далеко», — может он сказать. «Ты нелепа и слишком мнительна». Или он может заявить, что вы ранили его чувства, хотя он только пытался показать, что вы ему нравитесь, и он находит вас привлекательной. Наконец, он может сказать (как мне однажды сказали — честно): «Какое ты имеешь право отказывать мне в том, что приносит мне такое удовольствие? Это совершенно не по-христиански. Или ты вообще не чувствуешь обязанности быть милой с людьми?»
Конечно, подводная часть айсберга здесь куда больше. Женщина часто чувствует это и ощущает беспомощное унижение от галантности; как минимум легкий дискомфорт. Но часто она интерпретирует это просто как недостаток воспитанности в себе самой, отчего унижение становится внутренним.
Она чувствует себя подавленной, однако знает, что ей следует быть польщенной и удовлетворенной такими жестами. Это еще один пример порочной психологии мужского господства, где женщине предполагается приветствовать собственное унижение и радоваться ему, а если вместо этого ей неудобно и противно, то она должна чувствовать себя виноватой и недостаточно женственной, то есть — никудышной женщиной.
Все проявления рыцарства ставят женщину в пассивное положение, что оскорбительно. Единственное, что может позволить ей с честью принимать подобные жесты — это стать активной, придерживать дверь для него в ответ, платить за его напитки по очереди или по крайней мере делать что-то сравнимое по стоимости. Но даже если женщина пытается компенсировать его галантность ответной галантностью, это воспринимается как шутка, поскольку в нашем обществе такие вещи делаются только мужчинами для женщин, а если женщина меняет роли местами, это интерпретируется как клоунада (а если это делается серьезно, то считается оскорблением — для мужчины позорно оказаться на месте женщины).
Женщины могут легко обнаружить, что комплименты, даже отпускаемые в легкой или шутливой форме — это нарушение личных границ. Мужчина таким образом низводит женщину без ее разрешения до статуса объекта.
Если он считает ее привлекательной, ему следует держать свое мнение при себе, если она не дала ему понять, что готова перейти с ним на такой уровень взаимодействия. Она сначала личность, человек, а сексуальные аспекты второстепенны и должны обсуждаться, только если она считает это допустимым. Представление о том, что любая женщина — это законный объект вожделения для здорового мужчины выставляет ее в первую очередь самкой, а потом человеком.
Если же в этом случае поменять мужчин и женщин местами, то естественно, для мужчины будет унизительным, если с ним будут вступать в связь просто потому что он мужского пола. Девушка в таком случае (слово «девушка» более уместно, потому что «женщина» редко позволяет себе такое) увидит в нем просто сексуальный орган, нечто, имеющееся у каждого мужчины. Он, таким образом, понимает, что любой мужчина может столь же страстно увлечь ее (или, если на то пошло, ее может удовлетворить механическое приспособление). Мужчина понимает, что его таланты, ум и характер теряют ценность — а это щелчок по его эго. Он чувствует себя использованным, злится, особенно если такое отношение к нему проявляют на публике.
К счастью, такое замешательство посещает мужчин крайне редко (хотя, возможно, если бы это случалось чаще, мужчины могли бы получить хороший урок). Большинство женщин, если даже у них и возникают подобные чувства, держат их при себе. Считается, что любой мужчина может быть легитимным объектом желания только для нимфоманки.
Мужчины, которые соглашаются признать в женщинах коллег (при условии, что женщина усиленно демонстрирует свое равенство, то есть идеальную безупречность во всем), часто остаются верны экономической привилегии платить за ее напитки, и делают это куда более настойчиво, чем может быть вызвано простым желанием быть учтивым. Если бы желание было действительно таково, мужчина бы сначала убедился, что она готова на это; или что она предпочла бы «сделать это сама». Но простая учтивость не может объяснить того, что он продолжает настаивать, даже если ему говорят, что это унизительно, что ей не нравится постоянно играть пассивную роль, что ей не нравится предположение, что она не может сама за себя заплатить (или что она недостаточно умна, чтобы найти дорогу до бара, или что недостаточно решительна, чтобы заказать себе напитки, или что она, кто знает, подвергнется нападению по пути).
Его настойчивость после того как ему резко отказали, да еще подробно объяснили, означает, что он получает значительные выгоды от своей галантности. Не финансовое вознаграждение, поскольку наоборот, он платит за эту привилегию. Вознаграждение психологическое — чувство превосходства.
Он наслаждается предположением, пусть эфемерным, что она недостаточно развита, находчива и смела, чтобы самостоятельно пойти и купить себе напиток; что даже если у нее достаточно необходимых мужских качеств, чтобы справиться, неудобство (неестественность) сделают это для нее неприятным; что если даже у нее довольно необходимых мужских качеств чтобы выполнить эту задачу легко, он достаточно галантен, чтобы уберечь ее от рассекречивания этих столь неженственных атрибутов.
Еще большее удовлетворение дает участие в реальной покупке. Трата денег — это способ продемонстрировать власть. То, что он имеет деньги, чтобы тратить на такие вещи, говорит кое-что о нем, о его статусе в мире, и о его возможностях в мире, где «каждому — в долларах — по способностям». Другими словами, он зарабатывает достаточно, чтобы покупать напитки другим; а вот вы, вероятно, не зарабатываете. Намек на способности, ум и статус других людей налицо.
Вместо того чтобы избивать ее для демонстрации своего физического превосходства, он нашел способ подчеркнуть его, по крайней мере в своих глазах, открывая для женщины двери, тем самым намекая на свою превосходящую силу и подразумевая ее слабость и физическую зависимость. (Дополнительным преимуществом было то, что ее слабость контролировали на самом деле, ограничивая физическую активность).
Вместо обычая лишать женщину пищи, чтобы подчеркнуть ее экономическую зависимость, он настаивает на том, чтобы заплатить за нее. Действительно, он всегда покупает билеты, и первым хватает счет на свиданиях, и обижается, если она пытается разделить стоимость чего-либо, однако эти приемы используются не только на «свиданиях», но и в других, даже заведомо асексуальных ситуациях, например, когда коллеги заходят выпить после работы.
Вместо того чтобы насиловать ее, напоминая ей, что будучи женщиной она всего лишь приспособление для секса с ним, он флиртует и льстит, зовет ее «котенком» или оценивает ноги, открываемые короткими юбками.
Флирт — это мягкий, но невероятно эффективный способ столкнуть женщину обратно к положению сексуального объекта. Такое поведение позиционируется как лестное, однако одновременно оно свидетельствует о том, что женщину снова определяют не как автономную личность, а как создание, существующее лишь в привязке к мужчине, что означает — для мужчины.
Он находит ее сексуально привлекательной, и этот факт связывает ее с ним. Она больше не существует как индивидуум. Он предлагает ей традиционный способ легитимации ее существования — ухаживание — а это означает, что он скорее всего никогда не представлял ее ни на каком месте, кроме традиционного.
Мужчины часто обвиняют женщин, что те требуют равенства и одновременно хотят галантного отношения. (Эта брехня активно муссируется и сегодня. — прим. перев.) Однако реакция на отвержение галантных жестов обычно показывает, что все это рыцарство есть демонстрация власти, очень важная для эго кавалера. Он может начать ныть, жаловаться или разговаривать преувеличенно покровительственным тоном, за которым стоит почти неприкрытая угроза (угроза чего? физического насилия? отвержения? — женщина никогда не знает точно, и редко хочет рисковать и выяснять). «Сейчас ты зашла слишком далеко», — может он сказать. «Ты нелепа и слишком мнительна». Или он может заявить, что вы ранили его чувства, хотя он только пытался показать, что вы ему нравитесь, и он находит вас привлекательной. Наконец, он может сказать (как мне однажды сказали — честно): «Какое ты имеешь право отказывать мне в том, что приносит мне такое удовольствие? Это совершенно не по-христиански. Или ты вообще не чувствуешь обязанности быть милой с людьми?»
Конечно, подводная часть айсберга здесь куда больше. Женщина часто чувствует это и ощущает беспомощное унижение от галантности; как минимум легкий дискомфорт. Но часто она интерпретирует это просто как недостаток воспитанности в себе самой, отчего унижение становится внутренним.
Она чувствует себя подавленной, однако знает, что ей следует быть польщенной и удовлетворенной такими жестами. Это еще один пример порочной психологии мужского господства, где женщине предполагается приветствовать собственное унижение и радоваться ему, а если вместо этого ей неудобно и противно, то она должна чувствовать себя виноватой и недостаточно женственной, то есть — никудышной женщиной.
Все проявления рыцарства ставят женщину в пассивное положение, что оскорбительно. Единственное, что может позволить ей с честью принимать подобные жесты — это стать активной, придерживать дверь для него в ответ, платить за его напитки по очереди или по крайней мере делать что-то сравнимое по стоимости. Но даже если женщина пытается компенсировать его галантность ответной галантностью, это воспринимается как шутка, поскольку в нашем обществе такие вещи делаются только мужчинами для женщин, а если женщина меняет роли местами, это интерпретируется как клоунада (а если это делается серьезно, то считается оскорблением — для мужчины позорно оказаться на месте женщины).
Женщины могут легко обнаружить, что комплименты, даже отпускаемые в легкой или шутливой форме — это нарушение личных границ. Мужчина таким образом низводит женщину без ее разрешения до статуса объекта.
Если он считает ее привлекательной, ему следует держать свое мнение при себе, если она не дала ему понять, что готова перейти с ним на такой уровень взаимодействия. Она сначала личность, человек, а сексуальные аспекты второстепенны и должны обсуждаться, только если она считает это допустимым. Представление о том, что любая женщина — это законный объект вожделения для здорового мужчины выставляет ее в первую очередь самкой, а потом человеком.
Если же в этом случае поменять мужчин и женщин местами, то естественно, для мужчины будет унизительным, если с ним будут вступать в связь просто потому что он мужского пола. Девушка в таком случае (слово «девушка» более уместно, потому что «женщина» редко позволяет себе такое) увидит в нем просто сексуальный орган, нечто, имеющееся у каждого мужчины. Он, таким образом, понимает, что любой мужчина может столь же страстно увлечь ее (или, если на то пошло, ее может удовлетворить механическое приспособление). Мужчина понимает, что его таланты, ум и характер теряют ценность — а это щелчок по его эго. Он чувствует себя использованным, злится, особенно если такое отношение к нему проявляют на публике.
К счастью, такое замешательство посещает мужчин крайне редко (хотя, возможно, если бы это случалось чаще, мужчины могли бы получить хороший урок). Большинство женщин, если даже у них и возникают подобные чувства, держат их при себе. Считается, что любой мужчина может быть легитимным объектом желания только для нимфоманки.
Мужчины, которые соглашаются признать в женщинах коллег (при условии, что женщина усиленно демонстрирует свое равенство, то есть идеальную безупречность во всем), часто остаются верны экономической привилегии платить за ее напитки, и делают это куда более настойчиво, чем может быть вызвано простым желанием быть учтивым. Если бы желание было действительно таково, мужчина бы сначала убедился, что она готова на это; или что она предпочла бы «сделать это сама». Но простая учтивость не может объяснить того, что он продолжает настаивать, даже если ему говорят, что это унизительно, что ей не нравится постоянно играть пассивную роль, что ей не нравится предположение, что она не может сама за себя заплатить (или что она недостаточно умна, чтобы найти дорогу до бара, или что недостаточно решительна, чтобы заказать себе напитки, или что она, кто знает, подвергнется нападению по пути).
Его настойчивость после того как ему резко отказали, да еще подробно объяснили, означает, что он получает значительные выгоды от своей галантности. Не финансовое вознаграждение, поскольку наоборот, он платит за эту привилегию. Вознаграждение психологическое — чувство превосходства.
Он наслаждается предположением, пусть эфемерным, что она недостаточно развита, находчива и смела, чтобы самостоятельно пойти и купить себе напиток; что даже если у нее достаточно необходимых мужских качеств, чтобы справиться, неудобство (неестественность) сделают это для нее неприятным; что если даже у нее довольно необходимых мужских качеств чтобы выполнить эту задачу легко, он достаточно галантен, чтобы уберечь ее от рассекречивания этих столь неженственных атрибутов.
Еще большее удовлетворение дает участие в реальной покупке. Трата денег — это способ продемонстрировать власть. То, что он имеет деньги, чтобы тратить на такие вещи, говорит кое-что о нем, о его статусе в мире, и о его возможностях в мире, где «каждому — в долларах — по способностям». Другими словами, он зарабатывает достаточно, чтобы покупать напитки другим; а вот вы, вероятно, не зарабатываете. Намек на способности, ум и статус других людей налицо.
49 Кб, 398x481Когда времена и общества не знали цивилизации, слишком возомнившую о себе женщину били, или отнимали еду, мясо животного, убитого мужчиной, или насиловали. В наше время и в нашем обществе у мужчин принято действовать более утонченно, особенно на публике и с женщинами, на которых они не имеют законных прав.
Вместо того чтобы избивать ее для демонстрации своего физического превосходства, он нашел способ подчеркнуть его, по крайней мере в своих глазах, открывая для женщины двери, тем самым намекая на свою превосходящую силу и подразумевая ее слабость и физическую зависимость. (Дополнительным преимуществом было то, что ее слабость контролировали на самом деле, ограничивая физическую активность).
Вместо обычая лишать женщину пищи, чтобы подчеркнуть ее экономическую зависимость, он настаивает на том, чтобы заплатить за нее. Действительно, он всегда покупает билеты, и первым хватает счет на свиданиях, и обижается, если она пытается разделить стоимость чего-либо, однако эти приемы используются не только на «свиданиях», но и в других, даже заведомо асексуальных ситуациях, например, когда коллеги заходят выпить после работы.
Вместо того чтобы насиловать ее, напоминая ей, что будучи женщиной она всего лишь приспособление для секса с ним, он флиртует и льстит, зовет ее «котенком» или оценивает ноги, открываемые короткими юбками.
Флирт — это мягкий, но невероятно эффективный способ столкнуть женщину обратно к положению сексуального объекта. Такое поведение позиционируется как лестное, однако одновременно оно свидетельствует о том, что женщину снова определяют не как автономную личность, а как создание, существующее лишь в привязке к мужчине, что означает — для мужчины.
Он находит ее сексуально привлекательной, и этот факт связывает ее с ним. Она больше не существует как индивидуум. Он предлагает ей традиционный способ легитимации ее существования — ухаживание — а это означает, что он скорее всего никогда не представлял ее ни на каком месте, кроме традиционного.
Мужчины часто обвиняют женщин, что те требуют равенства и одновременно хотят галантного отношения. (Эта брехня активно муссируется и сегодня. — прим. перев.) Однако реакция на отвержение галантных жестов обычно показывает, что все это рыцарство есть демонстрация власти, очень важная для эго кавалера. Он может начать ныть, жаловаться или разговаривать преувеличенно покровительственным тоном, за которым стоит почти неприкрытая угроза (угроза чего? физического насилия? отвержения? — женщина никогда не знает точно, и редко хочет рисковать и выяснять). «Сейчас ты зашла слишком далеко», — может он сказать. «Ты нелепа и слишком мнительна». Или он может заявить, что вы ранили его чувства, хотя он только пытался показать, что вы ему нравитесь, и он находит вас привлекательной. Наконец, он может сказать (как мне однажды сказали — честно): «Какое ты имеешь право отказывать мне в том, что приносит мне такое удовольствие? Это совершенно не по-христиански. Или ты вообще не чувствуешь обязанности быть милой с людьми?»
Конечно, подводная часть айсберга здесь куда больше. Женщина часто чувствует это и ощущает беспомощное унижение от галантности; как минимум легкий дискомфорт. Но часто она интерпретирует это просто как недостаток воспитанности в себе самой, отчего унижение становится внутренним.
Она чувствует себя подавленной, однако знает, что ей следует быть польщенной и удовлетворенной такими жестами. Это еще один пример порочной психологии мужского господства, где женщине предполагается приветствовать собственное унижение и радоваться ему, а если вместо этого ей неудобно и противно, то она должна чувствовать себя виноватой и недостаточно женственной, то есть — никудышной женщиной.
Все проявления рыцарства ставят женщину в пассивное положение, что оскорбительно. Единственное, что может позволить ей с честью принимать подобные жесты — это стать активной, придерживать дверь для него в ответ, платить за его напитки по очереди или по крайней мере делать что-то сравнимое по стоимости. Но даже если женщина пытается компенсировать его галантность ответной галантностью, это воспринимается как шутка, поскольку в нашем обществе такие вещи делаются только мужчинами для женщин, а если женщина меняет роли местами, это интерпретируется как клоунада (а если это делается серьезно, то считается оскорблением — для мужчины позорно оказаться на месте женщины).
Женщины могут легко обнаружить, что комплименты, даже отпускаемые в легкой или шутливой форме — это нарушение личных границ. Мужчина таким образом низводит женщину без ее разрешения до статуса объекта.
Если он считает ее привлекательной, ему следует держать свое мнение при себе, если она не дала ему понять, что готова перейти с ним на такой уровень взаимодействия. Она сначала личность, человек, а сексуальные аспекты второстепенны и должны обсуждаться, только если она считает это допустимым. Представление о том, что любая женщина — это законный объект вожделения для здорового мужчины выставляет ее в первую очередь самкой, а потом человеком.
Если же в этом случае поменять мужчин и женщин местами, то естественно, для мужчины будет унизительным, если с ним будут вступать в связь просто потому что он мужского пола. Девушка в таком случае (слово «девушка» более уместно, потому что «женщина» редко позволяет себе такое) увидит в нем просто сексуальный орган, нечто, имеющееся у каждого мужчины. Он, таким образом, понимает, что любой мужчина может столь же страстно увлечь ее (или, если на то пошло, ее может удовлетворить механическое приспособление). Мужчина понимает, что его таланты, ум и характер теряют ценность — а это щелчок по его эго. Он чувствует себя использованным, злится, особенно если такое отношение к нему проявляют на публике.
К счастью, такое замешательство посещает мужчин крайне редко (хотя, возможно, если бы это случалось чаще, мужчины могли бы получить хороший урок). Большинство женщин, если даже у них и возникают подобные чувства, держат их при себе. Считается, что любой мужчина может быть легитимным объектом желания только для нимфоманки.
Мужчины, которые соглашаются признать в женщинах коллег (при условии, что женщина усиленно демонстрирует свое равенство, то есть идеальную безупречность во всем), часто остаются верны экономической привилегии платить за ее напитки, и делают это куда более настойчиво, чем может быть вызвано простым желанием быть учтивым. Если бы желание было действительно таково, мужчина бы сначала убедился, что она готова на это; или что она предпочла бы «сделать это сама». Но простая учтивость не может объяснить того, что он продолжает настаивать, даже если ему говорят, что это унизительно, что ей не нравится постоянно играть пассивную роль, что ей не нравится предположение, что она не может сама за себя заплатить (или что она недостаточно умна, чтобы найти дорогу до бара, или что недостаточно решительна, чтобы заказать себе напитки, или что она, кто знает, подвергнется нападению по пути).
Его настойчивость после того как ему резко отказали, да еще подробно объяснили, означает, что он получает значительные выгоды от своей галантности. Не финансовое вознаграждение, поскольку наоборот, он платит за эту привилегию. Вознаграждение психологическое — чувство превосходства.
Он наслаждается предположением, пусть эфемерным, что она недостаточно развита, находчива и смела, чтобы самостоятельно пойти и купить себе напиток; что даже если у нее достаточно необходимых мужских качеств, чтобы справиться, неудобство (неестественность) сделают это для нее неприятным; что если даже у нее довольно необходимых мужских качеств чтобы выполнить эту задачу легко, он достаточно галантен, чтобы уберечь ее от рассекречивания этих столь неженственных атрибутов.
Еще большее удовлетворение дает участие в реальной покупке. Трата денег — это способ продемонстрировать власть. То, что он имеет деньги, чтобы тратить на такие вещи, говорит кое-что о нем, о его статусе в мире, и о его возможностях в мире, где «каждому — в долларах — по способностям». Другими словами, он зарабатывает достаточно, чтобы покупать напитки другим; а вот вы, вероятно, не зарабатываете. Намек на способности, ум и статус других людей налицо.
Вместо того чтобы избивать ее для демонстрации своего физического превосходства, он нашел способ подчеркнуть его, по крайней мере в своих глазах, открывая для женщины двери, тем самым намекая на свою превосходящую силу и подразумевая ее слабость и физическую зависимость. (Дополнительным преимуществом было то, что ее слабость контролировали на самом деле, ограничивая физическую активность).
Вместо обычая лишать женщину пищи, чтобы подчеркнуть ее экономическую зависимость, он настаивает на том, чтобы заплатить за нее. Действительно, он всегда покупает билеты, и первым хватает счет на свиданиях, и обижается, если она пытается разделить стоимость чего-либо, однако эти приемы используются не только на «свиданиях», но и в других, даже заведомо асексуальных ситуациях, например, когда коллеги заходят выпить после работы.
Вместо того чтобы насиловать ее, напоминая ей, что будучи женщиной она всего лишь приспособление для секса с ним, он флиртует и льстит, зовет ее «котенком» или оценивает ноги, открываемые короткими юбками.
Флирт — это мягкий, но невероятно эффективный способ столкнуть женщину обратно к положению сексуального объекта. Такое поведение позиционируется как лестное, однако одновременно оно свидетельствует о том, что женщину снова определяют не как автономную личность, а как создание, существующее лишь в привязке к мужчине, что означает — для мужчины.
Он находит ее сексуально привлекательной, и этот факт связывает ее с ним. Она больше не существует как индивидуум. Он предлагает ей традиционный способ легитимации ее существования — ухаживание — а это означает, что он скорее всего никогда не представлял ее ни на каком месте, кроме традиционного.
Мужчины часто обвиняют женщин, что те требуют равенства и одновременно хотят галантного отношения. (Эта брехня активно муссируется и сегодня. — прим. перев.) Однако реакция на отвержение галантных жестов обычно показывает, что все это рыцарство есть демонстрация власти, очень важная для эго кавалера. Он может начать ныть, жаловаться или разговаривать преувеличенно покровительственным тоном, за которым стоит почти неприкрытая угроза (угроза чего? физического насилия? отвержения? — женщина никогда не знает точно, и редко хочет рисковать и выяснять). «Сейчас ты зашла слишком далеко», — может он сказать. «Ты нелепа и слишком мнительна». Или он может заявить, что вы ранили его чувства, хотя он только пытался показать, что вы ему нравитесь, и он находит вас привлекательной. Наконец, он может сказать (как мне однажды сказали — честно): «Какое ты имеешь право отказывать мне в том, что приносит мне такое удовольствие? Это совершенно не по-христиански. Или ты вообще не чувствуешь обязанности быть милой с людьми?»
Конечно, подводная часть айсберга здесь куда больше. Женщина часто чувствует это и ощущает беспомощное унижение от галантности; как минимум легкий дискомфорт. Но часто она интерпретирует это просто как недостаток воспитанности в себе самой, отчего унижение становится внутренним.
Она чувствует себя подавленной, однако знает, что ей следует быть польщенной и удовлетворенной такими жестами. Это еще один пример порочной психологии мужского господства, где женщине предполагается приветствовать собственное унижение и радоваться ему, а если вместо этого ей неудобно и противно, то она должна чувствовать себя виноватой и недостаточно женственной, то есть — никудышной женщиной.
Все проявления рыцарства ставят женщину в пассивное положение, что оскорбительно. Единственное, что может позволить ей с честью принимать подобные жесты — это стать активной, придерживать дверь для него в ответ, платить за его напитки по очереди или по крайней мере делать что-то сравнимое по стоимости. Но даже если женщина пытается компенсировать его галантность ответной галантностью, это воспринимается как шутка, поскольку в нашем обществе такие вещи делаются только мужчинами для женщин, а если женщина меняет роли местами, это интерпретируется как клоунада (а если это делается серьезно, то считается оскорблением — для мужчины позорно оказаться на месте женщины).
Женщины могут легко обнаружить, что комплименты, даже отпускаемые в легкой или шутливой форме — это нарушение личных границ. Мужчина таким образом низводит женщину без ее разрешения до статуса объекта.
Если он считает ее привлекательной, ему следует держать свое мнение при себе, если она не дала ему понять, что готова перейти с ним на такой уровень взаимодействия. Она сначала личность, человек, а сексуальные аспекты второстепенны и должны обсуждаться, только если она считает это допустимым. Представление о том, что любая женщина — это законный объект вожделения для здорового мужчины выставляет ее в первую очередь самкой, а потом человеком.
Если же в этом случае поменять мужчин и женщин местами, то естественно, для мужчины будет унизительным, если с ним будут вступать в связь просто потому что он мужского пола. Девушка в таком случае (слово «девушка» более уместно, потому что «женщина» редко позволяет себе такое) увидит в нем просто сексуальный орган, нечто, имеющееся у каждого мужчины. Он, таким образом, понимает, что любой мужчина может столь же страстно увлечь ее (или, если на то пошло, ее может удовлетворить механическое приспособление). Мужчина понимает, что его таланты, ум и характер теряют ценность — а это щелчок по его эго. Он чувствует себя использованным, злится, особенно если такое отношение к нему проявляют на публике.
К счастью, такое замешательство посещает мужчин крайне редко (хотя, возможно, если бы это случалось чаще, мужчины могли бы получить хороший урок). Большинство женщин, если даже у них и возникают подобные чувства, держат их при себе. Считается, что любой мужчина может быть легитимным объектом желания только для нимфоманки.
Мужчины, которые соглашаются признать в женщинах коллег (при условии, что женщина усиленно демонстрирует свое равенство, то есть идеальную безупречность во всем), часто остаются верны экономической привилегии платить за ее напитки, и делают это куда более настойчиво, чем может быть вызвано простым желанием быть учтивым. Если бы желание было действительно таково, мужчина бы сначала убедился, что она готова на это; или что она предпочла бы «сделать это сама». Но простая учтивость не может объяснить того, что он продолжает настаивать, даже если ему говорят, что это унизительно, что ей не нравится постоянно играть пассивную роль, что ей не нравится предположение, что она не может сама за себя заплатить (или что она недостаточно умна, чтобы найти дорогу до бара, или что недостаточно решительна, чтобы заказать себе напитки, или что она, кто знает, подвергнется нападению по пути).
Его настойчивость после того как ему резко отказали, да еще подробно объяснили, означает, что он получает значительные выгоды от своей галантности. Не финансовое вознаграждение, поскольку наоборот, он платит за эту привилегию. Вознаграждение психологическое — чувство превосходства.
Он наслаждается предположением, пусть эфемерным, что она недостаточно развита, находчива и смела, чтобы самостоятельно пойти и купить себе напиток; что даже если у нее достаточно необходимых мужских качеств, чтобы справиться, неудобство (неестественность) сделают это для нее неприятным; что если даже у нее довольно необходимых мужских качеств чтобы выполнить эту задачу легко, он достаточно галантен, чтобы уберечь ее от рассекречивания этих столь неженственных атрибутов.
Еще большее удовлетворение дает участие в реальной покупке. Трата денег — это способ продемонстрировать власть. То, что он имеет деньги, чтобы тратить на такие вещи, говорит кое-что о нем, о его статусе в мире, и о его возможностях в мире, где «каждому — в долларах — по способностям». Другими словами, он зарабатывает достаточно, чтобы покупать напитки другим; а вот вы, вероятно, не зарабатываете. Намек на способности, ум и статус других людей налицо.
73 Кб, 768x573>>226
Вы никогда не получите чего-то за ничто: это аксиома. Когда мужчине делают одолжение, это вызывает у него некоторую тревожность, сохраняющуюся, пока долг не будет оплачен. Конечно, если одолжение очевидно предполагает оплату раньше или позже, или наоборот, ничего не предполагает, беспокойство невелико.
Однако если мужчина оказывается в положении, когда он вынужден принимать услуги и вытекающую из них задолженность, которую он никогда не сможет погасить, беспокойство возрастает; он начинает ненавидеть себя и возмущаться человеком, который поставил его в такое положение. Отсутствие «долгов» — очень важно для самоуважения, для гордости.
Обязанный кому-то человек несвободен психологически. Даже если сделавший одолжение не требует ответной услуги, получатель чувствует, что он в долгу, чувствует себя обязанным. Это создает связь, подобную связи между подчиненным и начальником; они больше не равны. И тот, кому сделали одолжение, винит в нарушении равенства оказавшего услугу.
Существует также правило «кто платит, тот и заказывает музыку». Мужчина, который покупает, становится в какой-то мере «заказчиком музыки», и ситуация до определенной степени становится его вечеринкой. Это необидно для мужчин, которые понимают, что и у них будет возможность в свою очередь насладиться чувством великодушия и власти. Однако если заказывает музыку всегда один и тот же, другие могут почувствовать значительный дискомфорт, позволяя ему хозяйничать.
Всех нас беспокоит как не оказаться «купленными», в ситуации неких обязательств, которые мы не знаем, как выполнить. Точно так же и женщины, когда их пытаются «подкупить» упомянутыми жестами, и они не знают, чего от них ждут в ответ, оказываются в неудобном положении.
«Только ваше очаровательно общество», — может ответить мужчина, при этом его общество тоже считается очаровательным; предполагается, что оба наслаждаются обществом друг друга, и удовольствие быть в его компании есть причина почему женщина рядом с ним, если только она не проститутка или стриптизерша.
Для него платить за нее — это скрытый способ платить ей, за право быть в ее обворожительном обществе, и она обязана дать ему что-то взамен нечто, что от него ожидать не приходится. Может быть ключ в этом самом «обществе», возможно это требование быть более очаровательной, чем он. Может быть, от нее требуется особенно угождать ему, позволять ему строить собственные планы, управлять беседой; поощрять его говорить о своих проектах; слушать его внимательно и восхищенно; не утомлять его рассказами о своих делах, не противоречить, не высказывать более интересных идей, чем его собственные. Это то, что действительно считается нормальным выражением очаровательности для женщин, однако это не то, как равные люди ведут себя друг с другом, не то, как обычно взаимодействуют коллеги.
Но представьте, что женщина не понимает, что такое «очарование» есть достойная оплата (иногда очевидно, что это не так, например, когда мужчина ожидает сексуальных привилегий в обмен на финансовые инвестиции). Или представьте, что у женщины сильно развито чувство своего «я», или слишком много самоуважения, чтобы быть вот такой очаровашкой. Тогда ей придется смириться с чувством, что она осталась с непогашенным долгом.
Она заботится о том, чтобы быть хорошей компанией для мужчины, и убеждает его, что и его общество для нее приятно, иначе бы она не тратила на него время. Она развлекает его, предоставляет дружеское общение, возможно даже привязанность, любовь, секс, полагая что и он дает ей то же самое. И она действительно надеется, что все это взаимно, и что он не чувствует, что покупает что-то.
Она не оказывает услуги за плату, а ожидает взаимного удовольствия. Если она придерживается этой позиции, но он все продолжает хвататься за бумажник, она оказывается в положении вечно принимающей стороны, и предполагаемый паритет нарушается, даже если она не отказывается от роли «милашки». И в дальнейшем, если она не предоставляет ему каких-то услуг или одолжений сверх ее искренних побуждений, она чувствует неудобство от того, что не отплатила ему чем-либо. Он получает преимущество, занимает ведущую позицию.
Рыцарство, таким образом, превращает равных в неравных. Но в случаях, когда ни о каком равенстве даже речи не идет, то все происходит немного по-другому; в частности, в условиях бесспорного мужского превосходства, как (экстремальный, но не исключительный пример) на свиданиях среди людей низших классов (мужчины из низших слоев сравнительно бессильны в социуме, они практически целиком утверждают свой статус через свой пол и кастовую систему, позволяющую им считаться господами и повелителями женщин). В этих случаях часто можно обнаружить, что женщины по-настоящему наслаждаются рыцарством и даже побуждают своих бойфрендов или мужей быть «джентльменами». Они понимают, что даже иллюзии равенства им не видать. Они никогда не видели признания или уважения как человеческие существа. Так что подобный вид внимания для них является важным мерилом их ценности и значимости, символом того, что они особенные. Чем меньше уважения получает женщина как личность, тем больше она дорожит жестами «уважения», которые ей дают за ее женственность.
С изменением обстановки в государстве, когда истинное лицо сексизма станет явным, по мере того как все больше женщин будет вовлекаться в освободительное движение, эти «неравные» женщины тоже будут меняться. Их ценности и отношения будут постепенно преображаться; они станут идентифицировать себя с другими женщинами и радоваться, когда женщины будут догонять и обгонять мужчин в сферах, которые те считали своей компетенцией. Они будут довольны, когда смогут ощутить в себе силы там, где мужская культура презрительно назначила им быть слабыми. Они постепенно научатся использовать свои силы и гордиться собой; постепенно развенчают всю эту мифологию, которая держит их на месте. И когда воодушевление от всего этого захватит женщину, она забудет обо всяком рыцарстве.
Поведение мужчин по отношению к женщинам в социальных ситуациях — это публичное проявление их статуса в кастовой структуре. В Латинской Америке, например, мужчины будут сидеть и беседовать сколь угодно долго, полностью игнорируя своих женщин, терпеливо ожидающих рядом. Это доказательство их мужественности, того, что женщины любят их столь сильно, что готовы провести целый день в безнадежной скуке только потому, что их мужчины хотят видеть рядом декоративное приложение (видимое, но неслышимое). Мужчина таким образом демонстрирует не только ее внешность, но и ее раболепие. Это важно, это подтверждает его мужской статус. Это, возможно, не менее ценно, чем домашнее и сексуальное обслуживание, которое она предоставляет ему. А рыцарство — это другая сторона кастовой системы, не менее важная для определенных мужчин. Но это — ни в коем случае не равенство.
А что вместо рыцарства? — часто спрашивают мужчины. Я что, должен грохнуть ей в лицо дверью вместо того чтобы придерживать? Я бы спросила этого мужчину, хлопает ли он дверью перед другим мужчиной? Конечно нет. Он придерживает дверь, пока следующий за ним мужчина не подойдет, а затем отправляется дальше. Женщины и мужчины должны обращаться друг с другом так же, как обращаются с людьми своего пола. Почему-то тогда эти вещи не становятся проблемой, действия совершаются естественно и автоматически.
Так что мы будем открывать свои двери даже если нам придется набраться сил, чтобы делать это с легкостью. Мы будем покупать себе напитки, если будем экономически независимыми (конечно, мы будем). И мы будем вступать в связь только с теми, кто нам подходит, и только тогда, когда мы решим.
А мужчинам, которые так переживают, возмущаются и угрожают мы скажем с поднятой головой «нет, я не котенок, я — это я, не обращайся со мной как с питомцем, не плачь по покойному рыцарству, потому что в будущем тебя ждет кое-что пострашнее». И мы сможем посмеяться, глядя как они (после того как насладились парой коктейлей, деловой беседой и легким флиртом) самодовольно предвкушают бурное продолжение вечера у себя дома.
Вы никогда не получите чего-то за ничто: это аксиома. Когда мужчине делают одолжение, это вызывает у него некоторую тревожность, сохраняющуюся, пока долг не будет оплачен. Конечно, если одолжение очевидно предполагает оплату раньше или позже, или наоборот, ничего не предполагает, беспокойство невелико.
Однако если мужчина оказывается в положении, когда он вынужден принимать услуги и вытекающую из них задолженность, которую он никогда не сможет погасить, беспокойство возрастает; он начинает ненавидеть себя и возмущаться человеком, который поставил его в такое положение. Отсутствие «долгов» — очень важно для самоуважения, для гордости.
Обязанный кому-то человек несвободен психологически. Даже если сделавший одолжение не требует ответной услуги, получатель чувствует, что он в долгу, чувствует себя обязанным. Это создает связь, подобную связи между подчиненным и начальником; они больше не равны. И тот, кому сделали одолжение, винит в нарушении равенства оказавшего услугу.
Существует также правило «кто платит, тот и заказывает музыку». Мужчина, который покупает, становится в какой-то мере «заказчиком музыки», и ситуация до определенной степени становится его вечеринкой. Это необидно для мужчин, которые понимают, что и у них будет возможность в свою очередь насладиться чувством великодушия и власти. Однако если заказывает музыку всегда один и тот же, другие могут почувствовать значительный дискомфорт, позволяя ему хозяйничать.
Всех нас беспокоит как не оказаться «купленными», в ситуации неких обязательств, которые мы не знаем, как выполнить. Точно так же и женщины, когда их пытаются «подкупить» упомянутыми жестами, и они не знают, чего от них ждут в ответ, оказываются в неудобном положении.
«Только ваше очаровательно общество», — может ответить мужчина, при этом его общество тоже считается очаровательным; предполагается, что оба наслаждаются обществом друг друга, и удовольствие быть в его компании есть причина почему женщина рядом с ним, если только она не проститутка или стриптизерша.
Для него платить за нее — это скрытый способ платить ей, за право быть в ее обворожительном обществе, и она обязана дать ему что-то взамен нечто, что от него ожидать не приходится. Может быть ключ в этом самом «обществе», возможно это требование быть более очаровательной, чем он. Может быть, от нее требуется особенно угождать ему, позволять ему строить собственные планы, управлять беседой; поощрять его говорить о своих проектах; слушать его внимательно и восхищенно; не утомлять его рассказами о своих делах, не противоречить, не высказывать более интересных идей, чем его собственные. Это то, что действительно считается нормальным выражением очаровательности для женщин, однако это не то, как равные люди ведут себя друг с другом, не то, как обычно взаимодействуют коллеги.
Но представьте, что женщина не понимает, что такое «очарование» есть достойная оплата (иногда очевидно, что это не так, например, когда мужчина ожидает сексуальных привилегий в обмен на финансовые инвестиции). Или представьте, что у женщины сильно развито чувство своего «я», или слишком много самоуважения, чтобы быть вот такой очаровашкой. Тогда ей придется смириться с чувством, что она осталась с непогашенным долгом.
Она заботится о том, чтобы быть хорошей компанией для мужчины, и убеждает его, что и его общество для нее приятно, иначе бы она не тратила на него время. Она развлекает его, предоставляет дружеское общение, возможно даже привязанность, любовь, секс, полагая что и он дает ей то же самое. И она действительно надеется, что все это взаимно, и что он не чувствует, что покупает что-то.
Она не оказывает услуги за плату, а ожидает взаимного удовольствия. Если она придерживается этой позиции, но он все продолжает хвататься за бумажник, она оказывается в положении вечно принимающей стороны, и предполагаемый паритет нарушается, даже если она не отказывается от роли «милашки». И в дальнейшем, если она не предоставляет ему каких-то услуг или одолжений сверх ее искренних побуждений, она чувствует неудобство от того, что не отплатила ему чем-либо. Он получает преимущество, занимает ведущую позицию.
Рыцарство, таким образом, превращает равных в неравных. Но в случаях, когда ни о каком равенстве даже речи не идет, то все происходит немного по-другому; в частности, в условиях бесспорного мужского превосходства, как (экстремальный, но не исключительный пример) на свиданиях среди людей низших классов (мужчины из низших слоев сравнительно бессильны в социуме, они практически целиком утверждают свой статус через свой пол и кастовую систему, позволяющую им считаться господами и повелителями женщин). В этих случаях часто можно обнаружить, что женщины по-настоящему наслаждаются рыцарством и даже побуждают своих бойфрендов или мужей быть «джентльменами». Они понимают, что даже иллюзии равенства им не видать. Они никогда не видели признания или уважения как человеческие существа. Так что подобный вид внимания для них является важным мерилом их ценности и значимости, символом того, что они особенные. Чем меньше уважения получает женщина как личность, тем больше она дорожит жестами «уважения», которые ей дают за ее женственность.
С изменением обстановки в государстве, когда истинное лицо сексизма станет явным, по мере того как все больше женщин будет вовлекаться в освободительное движение, эти «неравные» женщины тоже будут меняться. Их ценности и отношения будут постепенно преображаться; они станут идентифицировать себя с другими женщинами и радоваться, когда женщины будут догонять и обгонять мужчин в сферах, которые те считали своей компетенцией. Они будут довольны, когда смогут ощутить в себе силы там, где мужская культура презрительно назначила им быть слабыми. Они постепенно научатся использовать свои силы и гордиться собой; постепенно развенчают всю эту мифологию, которая держит их на месте. И когда воодушевление от всего этого захватит женщину, она забудет обо всяком рыцарстве.
Поведение мужчин по отношению к женщинам в социальных ситуациях — это публичное проявление их статуса в кастовой структуре. В Латинской Америке, например, мужчины будут сидеть и беседовать сколь угодно долго, полностью игнорируя своих женщин, терпеливо ожидающих рядом. Это доказательство их мужественности, того, что женщины любят их столь сильно, что готовы провести целый день в безнадежной скуке только потому, что их мужчины хотят видеть рядом декоративное приложение (видимое, но неслышимое). Мужчина таким образом демонстрирует не только ее внешность, но и ее раболепие. Это важно, это подтверждает его мужской статус. Это, возможно, не менее ценно, чем домашнее и сексуальное обслуживание, которое она предоставляет ему. А рыцарство — это другая сторона кастовой системы, не менее важная для определенных мужчин. Но это — ни в коем случае не равенство.
А что вместо рыцарства? — часто спрашивают мужчины. Я что, должен грохнуть ей в лицо дверью вместо того чтобы придерживать? Я бы спросила этого мужчину, хлопает ли он дверью перед другим мужчиной? Конечно нет. Он придерживает дверь, пока следующий за ним мужчина не подойдет, а затем отправляется дальше. Женщины и мужчины должны обращаться друг с другом так же, как обращаются с людьми своего пола. Почему-то тогда эти вещи не становятся проблемой, действия совершаются естественно и автоматически.
Так что мы будем открывать свои двери даже если нам придется набраться сил, чтобы делать это с легкостью. Мы будем покупать себе напитки, если будем экономически независимыми (конечно, мы будем). И мы будем вступать в связь только с теми, кто нам подходит, и только тогда, когда мы решим.
А мужчинам, которые так переживают, возмущаются и угрожают мы скажем с поднятой головой «нет, я не котенок, я — это я, не обращайся со мной как с питомцем, не плачь по покойному рыцарству, потому что в будущем тебя ждет кое-что пострашнее». И мы сможем посмеяться, глядя как они (после того как насладились парой коктейлей, деловой беседой и легким флиртом) самодовольно предвкушают бурное продолжение вечера у себя дома.
73 Кб, 768x573>>226
Вы никогда не получите чего-то за ничто: это аксиома. Когда мужчине делают одолжение, это вызывает у него некоторую тревожность, сохраняющуюся, пока долг не будет оплачен. Конечно, если одолжение очевидно предполагает оплату раньше или позже, или наоборот, ничего не предполагает, беспокойство невелико.
Однако если мужчина оказывается в положении, когда он вынужден принимать услуги и вытекающую из них задолженность, которую он никогда не сможет погасить, беспокойство возрастает; он начинает ненавидеть себя и возмущаться человеком, который поставил его в такое положение. Отсутствие «долгов» — очень важно для самоуважения, для гордости.
Обязанный кому-то человек несвободен психологически. Даже если сделавший одолжение не требует ответной услуги, получатель чувствует, что он в долгу, чувствует себя обязанным. Это создает связь, подобную связи между подчиненным и начальником; они больше не равны. И тот, кому сделали одолжение, винит в нарушении равенства оказавшего услугу.
Существует также правило «кто платит, тот и заказывает музыку». Мужчина, который покупает, становится в какой-то мере «заказчиком музыки», и ситуация до определенной степени становится его вечеринкой. Это необидно для мужчин, которые понимают, что и у них будет возможность в свою очередь насладиться чувством великодушия и власти. Однако если заказывает музыку всегда один и тот же, другие могут почувствовать значительный дискомфорт, позволяя ему хозяйничать.
Всех нас беспокоит как не оказаться «купленными», в ситуации неких обязательств, которые мы не знаем, как выполнить. Точно так же и женщины, когда их пытаются «подкупить» упомянутыми жестами, и они не знают, чего от них ждут в ответ, оказываются в неудобном положении.
«Только ваше очаровательно общество», — может ответить мужчина, при этом его общество тоже считается очаровательным; предполагается, что оба наслаждаются обществом друг друга, и удовольствие быть в его компании есть причина почему женщина рядом с ним, если только она не проститутка или стриптизерша.
Для него платить за нее — это скрытый способ платить ей, за право быть в ее обворожительном обществе, и она обязана дать ему что-то взамен нечто, что от него ожидать не приходится. Может быть ключ в этом самом «обществе», возможно это требование быть более очаровательной, чем он. Может быть, от нее требуется особенно угождать ему, позволять ему строить собственные планы, управлять беседой; поощрять его говорить о своих проектах; слушать его внимательно и восхищенно; не утомлять его рассказами о своих делах, не противоречить, не высказывать более интересных идей, чем его собственные. Это то, что действительно считается нормальным выражением очаровательности для женщин, однако это не то, как равные люди ведут себя друг с другом, не то, как обычно взаимодействуют коллеги.
Но представьте, что женщина не понимает, что такое «очарование» есть достойная оплата (иногда очевидно, что это не так, например, когда мужчина ожидает сексуальных привилегий в обмен на финансовые инвестиции). Или представьте, что у женщины сильно развито чувство своего «я», или слишком много самоуважения, чтобы быть вот такой очаровашкой. Тогда ей придется смириться с чувством, что она осталась с непогашенным долгом.
Она заботится о том, чтобы быть хорошей компанией для мужчины, и убеждает его, что и его общество для нее приятно, иначе бы она не тратила на него время. Она развлекает его, предоставляет дружеское общение, возможно даже привязанность, любовь, секс, полагая что и он дает ей то же самое. И она действительно надеется, что все это взаимно, и что он не чувствует, что покупает что-то.
Она не оказывает услуги за плату, а ожидает взаимного удовольствия. Если она придерживается этой позиции, но он все продолжает хвататься за бумажник, она оказывается в положении вечно принимающей стороны, и предполагаемый паритет нарушается, даже если она не отказывается от роли «милашки». И в дальнейшем, если она не предоставляет ему каких-то услуг или одолжений сверх ее искренних побуждений, она чувствует неудобство от того, что не отплатила ему чем-либо. Он получает преимущество, занимает ведущую позицию.
Рыцарство, таким образом, превращает равных в неравных. Но в случаях, когда ни о каком равенстве даже речи не идет, то все происходит немного по-другому; в частности, в условиях бесспорного мужского превосходства, как (экстремальный, но не исключительный пример) на свиданиях среди людей низших классов (мужчины из низших слоев сравнительно бессильны в социуме, они практически целиком утверждают свой статус через свой пол и кастовую систему, позволяющую им считаться господами и повелителями женщин). В этих случаях часто можно обнаружить, что женщины по-настоящему наслаждаются рыцарством и даже побуждают своих бойфрендов или мужей быть «джентльменами». Они понимают, что даже иллюзии равенства им не видать. Они никогда не видели признания или уважения как человеческие существа. Так что подобный вид внимания для них является важным мерилом их ценности и значимости, символом того, что они особенные. Чем меньше уважения получает женщина как личность, тем больше она дорожит жестами «уважения», которые ей дают за ее женственность.
С изменением обстановки в государстве, когда истинное лицо сексизма станет явным, по мере того как все больше женщин будет вовлекаться в освободительное движение, эти «неравные» женщины тоже будут меняться. Их ценности и отношения будут постепенно преображаться; они станут идентифицировать себя с другими женщинами и радоваться, когда женщины будут догонять и обгонять мужчин в сферах, которые те считали своей компетенцией. Они будут довольны, когда смогут ощутить в себе силы там, где мужская культура презрительно назначила им быть слабыми. Они постепенно научатся использовать свои силы и гордиться собой; постепенно развенчают всю эту мифологию, которая держит их на месте. И когда воодушевление от всего этого захватит женщину, она забудет обо всяком рыцарстве.
Поведение мужчин по отношению к женщинам в социальных ситуациях — это публичное проявление их статуса в кастовой структуре. В Латинской Америке, например, мужчины будут сидеть и беседовать сколь угодно долго, полностью игнорируя своих женщин, терпеливо ожидающих рядом. Это доказательство их мужественности, того, что женщины любят их столь сильно, что готовы провести целый день в безнадежной скуке только потому, что их мужчины хотят видеть рядом декоративное приложение (видимое, но неслышимое). Мужчина таким образом демонстрирует не только ее внешность, но и ее раболепие. Это важно, это подтверждает его мужской статус. Это, возможно, не менее ценно, чем домашнее и сексуальное обслуживание, которое она предоставляет ему. А рыцарство — это другая сторона кастовой системы, не менее важная для определенных мужчин. Но это — ни в коем случае не равенство.
А что вместо рыцарства? — часто спрашивают мужчины. Я что, должен грохнуть ей в лицо дверью вместо того чтобы придерживать? Я бы спросила этого мужчину, хлопает ли он дверью перед другим мужчиной? Конечно нет. Он придерживает дверь, пока следующий за ним мужчина не подойдет, а затем отправляется дальше. Женщины и мужчины должны обращаться друг с другом так же, как обращаются с людьми своего пола. Почему-то тогда эти вещи не становятся проблемой, действия совершаются естественно и автоматически.
Так что мы будем открывать свои двери даже если нам придется набраться сил, чтобы делать это с легкостью. Мы будем покупать себе напитки, если будем экономически независимыми (конечно, мы будем). И мы будем вступать в связь только с теми, кто нам подходит, и только тогда, когда мы решим.
А мужчинам, которые так переживают, возмущаются и угрожают мы скажем с поднятой головой «нет, я не котенок, я — это я, не обращайся со мной как с питомцем, не плачь по покойному рыцарству, потому что в будущем тебя ждет кое-что пострашнее». И мы сможем посмеяться, глядя как они (после того как насладились парой коктейлей, деловой беседой и легким флиртом) самодовольно предвкушают бурное продолжение вечера у себя дома.
Вы никогда не получите чего-то за ничто: это аксиома. Когда мужчине делают одолжение, это вызывает у него некоторую тревожность, сохраняющуюся, пока долг не будет оплачен. Конечно, если одолжение очевидно предполагает оплату раньше или позже, или наоборот, ничего не предполагает, беспокойство невелико.
Однако если мужчина оказывается в положении, когда он вынужден принимать услуги и вытекающую из них задолженность, которую он никогда не сможет погасить, беспокойство возрастает; он начинает ненавидеть себя и возмущаться человеком, который поставил его в такое положение. Отсутствие «долгов» — очень важно для самоуважения, для гордости.
Обязанный кому-то человек несвободен психологически. Даже если сделавший одолжение не требует ответной услуги, получатель чувствует, что он в долгу, чувствует себя обязанным. Это создает связь, подобную связи между подчиненным и начальником; они больше не равны. И тот, кому сделали одолжение, винит в нарушении равенства оказавшего услугу.
Существует также правило «кто платит, тот и заказывает музыку». Мужчина, который покупает, становится в какой-то мере «заказчиком музыки», и ситуация до определенной степени становится его вечеринкой. Это необидно для мужчин, которые понимают, что и у них будет возможность в свою очередь насладиться чувством великодушия и власти. Однако если заказывает музыку всегда один и тот же, другие могут почувствовать значительный дискомфорт, позволяя ему хозяйничать.
Всех нас беспокоит как не оказаться «купленными», в ситуации неких обязательств, которые мы не знаем, как выполнить. Точно так же и женщины, когда их пытаются «подкупить» упомянутыми жестами, и они не знают, чего от них ждут в ответ, оказываются в неудобном положении.
«Только ваше очаровательно общество», — может ответить мужчина, при этом его общество тоже считается очаровательным; предполагается, что оба наслаждаются обществом друг друга, и удовольствие быть в его компании есть причина почему женщина рядом с ним, если только она не проститутка или стриптизерша.
Для него платить за нее — это скрытый способ платить ей, за право быть в ее обворожительном обществе, и она обязана дать ему что-то взамен нечто, что от него ожидать не приходится. Может быть ключ в этом самом «обществе», возможно это требование быть более очаровательной, чем он. Может быть, от нее требуется особенно угождать ему, позволять ему строить собственные планы, управлять беседой; поощрять его говорить о своих проектах; слушать его внимательно и восхищенно; не утомлять его рассказами о своих делах, не противоречить, не высказывать более интересных идей, чем его собственные. Это то, что действительно считается нормальным выражением очаровательности для женщин, однако это не то, как равные люди ведут себя друг с другом, не то, как обычно взаимодействуют коллеги.
Но представьте, что женщина не понимает, что такое «очарование» есть достойная оплата (иногда очевидно, что это не так, например, когда мужчина ожидает сексуальных привилегий в обмен на финансовые инвестиции). Или представьте, что у женщины сильно развито чувство своего «я», или слишком много самоуважения, чтобы быть вот такой очаровашкой. Тогда ей придется смириться с чувством, что она осталась с непогашенным долгом.
Она заботится о том, чтобы быть хорошей компанией для мужчины, и убеждает его, что и его общество для нее приятно, иначе бы она не тратила на него время. Она развлекает его, предоставляет дружеское общение, возможно даже привязанность, любовь, секс, полагая что и он дает ей то же самое. И она действительно надеется, что все это взаимно, и что он не чувствует, что покупает что-то.
Она не оказывает услуги за плату, а ожидает взаимного удовольствия. Если она придерживается этой позиции, но он все продолжает хвататься за бумажник, она оказывается в положении вечно принимающей стороны, и предполагаемый паритет нарушается, даже если она не отказывается от роли «милашки». И в дальнейшем, если она не предоставляет ему каких-то услуг или одолжений сверх ее искренних побуждений, она чувствует неудобство от того, что не отплатила ему чем-либо. Он получает преимущество, занимает ведущую позицию.
Рыцарство, таким образом, превращает равных в неравных. Но в случаях, когда ни о каком равенстве даже речи не идет, то все происходит немного по-другому; в частности, в условиях бесспорного мужского превосходства, как (экстремальный, но не исключительный пример) на свиданиях среди людей низших классов (мужчины из низших слоев сравнительно бессильны в социуме, они практически целиком утверждают свой статус через свой пол и кастовую систему, позволяющую им считаться господами и повелителями женщин). В этих случаях часто можно обнаружить, что женщины по-настоящему наслаждаются рыцарством и даже побуждают своих бойфрендов или мужей быть «джентльменами». Они понимают, что даже иллюзии равенства им не видать. Они никогда не видели признания или уважения как человеческие существа. Так что подобный вид внимания для них является важным мерилом их ценности и значимости, символом того, что они особенные. Чем меньше уважения получает женщина как личность, тем больше она дорожит жестами «уважения», которые ей дают за ее женственность.
С изменением обстановки в государстве, когда истинное лицо сексизма станет явным, по мере того как все больше женщин будет вовлекаться в освободительное движение, эти «неравные» женщины тоже будут меняться. Их ценности и отношения будут постепенно преображаться; они станут идентифицировать себя с другими женщинами и радоваться, когда женщины будут догонять и обгонять мужчин в сферах, которые те считали своей компетенцией. Они будут довольны, когда смогут ощутить в себе силы там, где мужская культура презрительно назначила им быть слабыми. Они постепенно научатся использовать свои силы и гордиться собой; постепенно развенчают всю эту мифологию, которая держит их на месте. И когда воодушевление от всего этого захватит женщину, она забудет обо всяком рыцарстве.
Поведение мужчин по отношению к женщинам в социальных ситуациях — это публичное проявление их статуса в кастовой структуре. В Латинской Америке, например, мужчины будут сидеть и беседовать сколь угодно долго, полностью игнорируя своих женщин, терпеливо ожидающих рядом. Это доказательство их мужественности, того, что женщины любят их столь сильно, что готовы провести целый день в безнадежной скуке только потому, что их мужчины хотят видеть рядом декоративное приложение (видимое, но неслышимое). Мужчина таким образом демонстрирует не только ее внешность, но и ее раболепие. Это важно, это подтверждает его мужской статус. Это, возможно, не менее ценно, чем домашнее и сексуальное обслуживание, которое она предоставляет ему. А рыцарство — это другая сторона кастовой системы, не менее важная для определенных мужчин. Но это — ни в коем случае не равенство.
А что вместо рыцарства? — часто спрашивают мужчины. Я что, должен грохнуть ей в лицо дверью вместо того чтобы придерживать? Я бы спросила этого мужчину, хлопает ли он дверью перед другим мужчиной? Конечно нет. Он придерживает дверь, пока следующий за ним мужчина не подойдет, а затем отправляется дальше. Женщины и мужчины должны обращаться друг с другом так же, как обращаются с людьми своего пола. Почему-то тогда эти вещи не становятся проблемой, действия совершаются естественно и автоматически.
Так что мы будем открывать свои двери даже если нам придется набраться сил, чтобы делать это с легкостью. Мы будем покупать себе напитки, если будем экономически независимыми (конечно, мы будем). И мы будем вступать в связь только с теми, кто нам подходит, и только тогда, когда мы решим.
А мужчинам, которые так переживают, возмущаются и угрожают мы скажем с поднятой головой «нет, я не котенок, я — это я, не обращайся со мной как с питомцем, не плачь по покойному рыцарству, потому что в будущем тебя ждет кое-что пострашнее». И мы сможем посмеяться, глядя как они (после того как насладились парой коктейлей, деловой беседой и легким флиртом) самодовольно предвкушают бурное продолжение вечера у себя дома.
59 Кб, 500x329Насилие пронизывает всю нашу историю и культуру. Насилие против женщин всегда использовалось в военное время как предлог для нарушения договоренностей, и в то же время война использовалась как предлог для оправдания изнасилований. Насилие против женщин всегда было инструментом, чтобы "поставить баб на место", ярким подтверждением дихотомии "мужчина-женщина", в которой мужчина всегда прав, и его желания всегда стоят на первом месте.
К женщинам всегда относились как к людям второго сорта: их объективируют, ценят в основном за внешность, их жизнь пытаются ограничить домашним хозяйством. И женщины боролись против этого. Они боролись за то, чтобы считаться такими же людьми, как и мужчины, за возможность получать образование и участвовать в наемном труде. И, благодаря нашим предшественницам, некоторые из нас теперь действительно имеют больше свободы и распоряжаются своей жизнью сами. Но, несмотря на прогресс в борьбе, постоянные издевательства и насилие над нашими телами и психикой продолжаются и сегодня. Мы живем в мире, в котором такое поведение не только приемлемо - оно, фактически, приветствуется.
Современные масс-медиа изображают женщин как "напрашивающихся на насилие", иногда скромных и застенчивых, но все равно тайно желающих жесткого секса. Затем мы узнаем истории девушек, которые пережили сексуальное насилие, а общество обвинило их самих, и заставило замолчать, развернув против них грандиозную травлю.
Общество видит, что за женщинами охотятся, над ними насмехаются, их принуждают к сексу, им угрожают, их травят и даже убивают, но оно не видит в этом проблемы. Мы отказываемся признавать, что сексуальное насилие рушит жизни женщин, детей, и влияет на кажд_ую из нас. Люди воспринимают изнасилования как обыденные происшествия, что-то вроде стихийных бедствий, из которых только глупая и истеричная женщина может раздувать огромную проблему. Кажется, что общество даже склонно вставать на сторону преступника, поддерживать его действия и его решение совершить насилие в отношении друг_ой человека. Просто невероятно, как много оправданий можно придумать для мужчины, который насилует женщину, и в то же время какую ярость вызывает доведенная до отчаяния женщина, желающая добиться справедливости и отомстить. Толпа готова собственноручно линчевать таких женщин.
Этих женщин осуждают за их выбор одежды, употребление алкоголя или наркотиков, за знакомство с мужчиной, за решение пойти на свидание, за выбор вида транспорта, за решение начать сексуальный акт. Проще говоря, женщин осуждают просто за то, что они живут. И никто никогда не задает вопросов мужчине, который считает, что одежда женщины, ее уровень опьянения, романтическая активность, решение пойти домой пешком - достаточный предлог для того, чтобы взять у нее желаемое силой. Люди уверены, что женщина всегда способна сделать нечто, что способно предотвратить изнасилование, если только она действительно хочет его предотвратить. Но печальная правда заключается в том, что никто из нас не может сделать ничего, что дало бы нам гарантированную защиту от насилия. Жертвы не принимают участия в решении преступника. Они не могут знать, что именно происходит в голове у мужчин.
Случаи сексуального насилия, к сожалению, не сподвигают нас на действия, на которые должны бы. Истории, которые рассказывают пережившие изнасилование, притупили наши чувства, и иногда нам даже становится скучно слушать их. Люди реагируют только на более шокирующие и кровавые случаи. Но даже они не могут заставить нас действовать. Мы воспринимаем сексуальное насилие как что-то, что случается с другими, не с нами и не с нашими близкими. И все попытки разрушить эту тщательно выстроенную стену отчуждения наталкиваются на пренебрежение и требования замолчать. Никому неинтересно долго слушать про страшные вещи, которые происходят с какими-то незнакомыми людьми, а особенно - задумываться о том, как прекратить их.
Оправдание и отрицание - это механизмы психологической защиты, которые включаются, когда речь заходит о сексуальном насилии. Мы оправдываем насилие, перекладывая ответственность на жертву: "Если я не буду делать то, что сделала она, то со мной ничего не случится".
Если бы только это было правдой…
Случаям сексуального насилия уделяется много внимания в масс-медиа, но они всегда идут рука об руку со слатшеймингом и объективацией женщин. Телевидение, газеты, блогосферу и т.д. не интересуют объективное освещение информации или помощь пострадавшим, они используют новости об изнасилованиях как острую приправу, перчинку, способную пощекотать нервы публики. Зрители с удовольствием смакуют "шокирующие" подробности, забывая об услышанном через пару дней.
Если присмотреться, то мы увидим, что множество чудовищных проявлений культуры изнасилования встроено в нашу повседневную жизнь: мифы об изнасиловании, которые плодят масс-медиа и которым мы учим наших детей, унизительные допросы жертв и оправдательные приговоры насильникам, постоянные оскорбления в адрес сексуально раскрепощенных женщин, использование женщин в масс-медиа в качестве объектов вожделения, постоянно повторяемые сцены жестокого, сексуализированного и "огламуренного" насилия над женщинами, редуцирование женщин до предметов, которыми можно воспользоваться, а потом выбросить и заменить чем-то поновее. Наш повседневный язык демонстрирует неуважение к женщинам. Мир, в котором мы живем, постоянно провоцирует насилие над женщинами. В этих условиях жертвам насилия невероятно трудно искать помощь и поддержку. Слишком велика вероятность того, что человек, к котор_ой ты обратишься, сделает тебе еще больнее.
Мы будем писать и говорить об этом, пока общество не предпримет действия, чтобы изменить отношение к женщинам, и пока проблема сексуального насилия не станет частью масштабной общественной дискуссии. Мы будем развенчивать мифы и распространять информацию, потому что только это способно приблизить нас к тому моменту, когда сексуальное насилие получит должное внимание как проблема, а пережившие его будут получать поддержку и помощь.
К женщинам всегда относились как к людям второго сорта: их объективируют, ценят в основном за внешность, их жизнь пытаются ограничить домашним хозяйством. И женщины боролись против этого. Они боролись за то, чтобы считаться такими же людьми, как и мужчины, за возможность получать образование и участвовать в наемном труде. И, благодаря нашим предшественницам, некоторые из нас теперь действительно имеют больше свободы и распоряжаются своей жизнью сами. Но, несмотря на прогресс в борьбе, постоянные издевательства и насилие над нашими телами и психикой продолжаются и сегодня. Мы живем в мире, в котором такое поведение не только приемлемо - оно, фактически, приветствуется.
Современные масс-медиа изображают женщин как "напрашивающихся на насилие", иногда скромных и застенчивых, но все равно тайно желающих жесткого секса. Затем мы узнаем истории девушек, которые пережили сексуальное насилие, а общество обвинило их самих, и заставило замолчать, развернув против них грандиозную травлю.
Общество видит, что за женщинами охотятся, над ними насмехаются, их принуждают к сексу, им угрожают, их травят и даже убивают, но оно не видит в этом проблемы. Мы отказываемся признавать, что сексуальное насилие рушит жизни женщин, детей, и влияет на кажд_ую из нас. Люди воспринимают изнасилования как обыденные происшествия, что-то вроде стихийных бедствий, из которых только глупая и истеричная женщина может раздувать огромную проблему. Кажется, что общество даже склонно вставать на сторону преступника, поддерживать его действия и его решение совершить насилие в отношении друг_ой человека. Просто невероятно, как много оправданий можно придумать для мужчины, который насилует женщину, и в то же время какую ярость вызывает доведенная до отчаяния женщина, желающая добиться справедливости и отомстить. Толпа готова собственноручно линчевать таких женщин.
Этих женщин осуждают за их выбор одежды, употребление алкоголя или наркотиков, за знакомство с мужчиной, за решение пойти на свидание, за выбор вида транспорта, за решение начать сексуальный акт. Проще говоря, женщин осуждают просто за то, что они живут. И никто никогда не задает вопросов мужчине, который считает, что одежда женщины, ее уровень опьянения, романтическая активность, решение пойти домой пешком - достаточный предлог для того, чтобы взять у нее желаемое силой. Люди уверены, что женщина всегда способна сделать нечто, что способно предотвратить изнасилование, если только она действительно хочет его предотвратить. Но печальная правда заключается в том, что никто из нас не может сделать ничего, что дало бы нам гарантированную защиту от насилия. Жертвы не принимают участия в решении преступника. Они не могут знать, что именно происходит в голове у мужчин.
Случаи сексуального насилия, к сожалению, не сподвигают нас на действия, на которые должны бы. Истории, которые рассказывают пережившие изнасилование, притупили наши чувства, и иногда нам даже становится скучно слушать их. Люди реагируют только на более шокирующие и кровавые случаи. Но даже они не могут заставить нас действовать. Мы воспринимаем сексуальное насилие как что-то, что случается с другими, не с нами и не с нашими близкими. И все попытки разрушить эту тщательно выстроенную стену отчуждения наталкиваются на пренебрежение и требования замолчать. Никому неинтересно долго слушать про страшные вещи, которые происходят с какими-то незнакомыми людьми, а особенно - задумываться о том, как прекратить их.
Оправдание и отрицание - это механизмы психологической защиты, которые включаются, когда речь заходит о сексуальном насилии. Мы оправдываем насилие, перекладывая ответственность на жертву: "Если я не буду делать то, что сделала она, то со мной ничего не случится".
Если бы только это было правдой…
Случаям сексуального насилия уделяется много внимания в масс-медиа, но они всегда идут рука об руку со слатшеймингом и объективацией женщин. Телевидение, газеты, блогосферу и т.д. не интересуют объективное освещение информации или помощь пострадавшим, они используют новости об изнасилованиях как острую приправу, перчинку, способную пощекотать нервы публики. Зрители с удовольствием смакуют "шокирующие" подробности, забывая об услышанном через пару дней.
Если присмотреться, то мы увидим, что множество чудовищных проявлений культуры изнасилования встроено в нашу повседневную жизнь: мифы об изнасиловании, которые плодят масс-медиа и которым мы учим наших детей, унизительные допросы жертв и оправдательные приговоры насильникам, постоянные оскорбления в адрес сексуально раскрепощенных женщин, использование женщин в масс-медиа в качестве объектов вожделения, постоянно повторяемые сцены жестокого, сексуализированного и "огламуренного" насилия над женщинами, редуцирование женщин до предметов, которыми можно воспользоваться, а потом выбросить и заменить чем-то поновее. Наш повседневный язык демонстрирует неуважение к женщинам. Мир, в котором мы живем, постоянно провоцирует насилие над женщинами. В этих условиях жертвам насилия невероятно трудно искать помощь и поддержку. Слишком велика вероятность того, что человек, к котор_ой ты обратишься, сделает тебе еще больнее.
Мы будем писать и говорить об этом, пока общество не предпримет действия, чтобы изменить отношение к женщинам, и пока проблема сексуального насилия не станет частью масштабной общественной дискуссии. Мы будем развенчивать мифы и распространять информацию, потому что только это способно приблизить нас к тому моменту, когда сексуальное насилие получит должное внимание как проблема, а пережившие его будут получать поддержку и помощь.
59 Кб, 500x329Насилие пронизывает всю нашу историю и культуру. Насилие против женщин всегда использовалось в военное время как предлог для нарушения договоренностей, и в то же время война использовалась как предлог для оправдания изнасилований. Насилие против женщин всегда было инструментом, чтобы "поставить баб на место", ярким подтверждением дихотомии "мужчина-женщина", в которой мужчина всегда прав, и его желания всегда стоят на первом месте.
К женщинам всегда относились как к людям второго сорта: их объективируют, ценят в основном за внешность, их жизнь пытаются ограничить домашним хозяйством. И женщины боролись против этого. Они боролись за то, чтобы считаться такими же людьми, как и мужчины, за возможность получать образование и участвовать в наемном труде. И, благодаря нашим предшественницам, некоторые из нас теперь действительно имеют больше свободы и распоряжаются своей жизнью сами. Но, несмотря на прогресс в борьбе, постоянные издевательства и насилие над нашими телами и психикой продолжаются и сегодня. Мы живем в мире, в котором такое поведение не только приемлемо - оно, фактически, приветствуется.
Современные масс-медиа изображают женщин как "напрашивающихся на насилие", иногда скромных и застенчивых, но все равно тайно желающих жесткого секса. Затем мы узнаем истории девушек, которые пережили сексуальное насилие, а общество обвинило их самих, и заставило замолчать, развернув против них грандиозную травлю.
Общество видит, что за женщинами охотятся, над ними насмехаются, их принуждают к сексу, им угрожают, их травят и даже убивают, но оно не видит в этом проблемы. Мы отказываемся признавать, что сексуальное насилие рушит жизни женщин, детей, и влияет на кажд_ую из нас. Люди воспринимают изнасилования как обыденные происшествия, что-то вроде стихийных бедствий, из которых только глупая и истеричная женщина может раздувать огромную проблему. Кажется, что общество даже склонно вставать на сторону преступника, поддерживать его действия и его решение совершить насилие в отношении друг_ой человека. Просто невероятно, как много оправданий можно придумать для мужчины, который насилует женщину, и в то же время какую ярость вызывает доведенная до отчаяния женщина, желающая добиться справедливости и отомстить. Толпа готова собственноручно линчевать таких женщин.
Этих женщин осуждают за их выбор одежды, употребление алкоголя или наркотиков, за знакомство с мужчиной, за решение пойти на свидание, за выбор вида транспорта, за решение начать сексуальный акт. Проще говоря, женщин осуждают просто за то, что они живут. И никто никогда не задает вопросов мужчине, который считает, что одежда женщины, ее уровень опьянения, романтическая активность, решение пойти домой пешком - достаточный предлог для того, чтобы взять у нее желаемое силой. Люди уверены, что женщина всегда способна сделать нечто, что способно предотвратить изнасилование, если только она действительно хочет его предотвратить. Но печальная правда заключается в том, что никто из нас не может сделать ничего, что дало бы нам гарантированную защиту от насилия. Жертвы не принимают участия в решении преступника. Они не могут знать, что именно происходит в голове у мужчин.
Случаи сексуального насилия, к сожалению, не сподвигают нас на действия, на которые должны бы. Истории, которые рассказывают пережившие изнасилование, притупили наши чувства, и иногда нам даже становится скучно слушать их. Люди реагируют только на более шокирующие и кровавые случаи. Но даже они не могут заставить нас действовать. Мы воспринимаем сексуальное насилие как что-то, что случается с другими, не с нами и не с нашими близкими. И все попытки разрушить эту тщательно выстроенную стену отчуждения наталкиваются на пренебрежение и требования замолчать. Никому неинтересно долго слушать про страшные вещи, которые происходят с какими-то незнакомыми людьми, а особенно - задумываться о том, как прекратить их.
Оправдание и отрицание - это механизмы психологической защиты, которые включаются, когда речь заходит о сексуальном насилии. Мы оправдываем насилие, перекладывая ответственность на жертву: "Если я не буду делать то, что сделала она, то со мной ничего не случится".
Если бы только это было правдой…
Случаям сексуального насилия уделяется много внимания в масс-медиа, но они всегда идут рука об руку со слатшеймингом и объективацией женщин. Телевидение, газеты, блогосферу и т.д. не интересуют объективное освещение информации или помощь пострадавшим, они используют новости об изнасилованиях как острую приправу, перчинку, способную пощекотать нервы публики. Зрители с удовольствием смакуют "шокирующие" подробности, забывая об услышанном через пару дней.
Если присмотреться, то мы увидим, что множество чудовищных проявлений культуры изнасилования встроено в нашу повседневную жизнь: мифы об изнасиловании, которые плодят масс-медиа и которым мы учим наших детей, унизительные допросы жертв и оправдательные приговоры насильникам, постоянные оскорбления в адрес сексуально раскрепощенных женщин, использование женщин в масс-медиа в качестве объектов вожделения, постоянно повторяемые сцены жестокого, сексуализированного и "огламуренного" насилия над женщинами, редуцирование женщин до предметов, которыми можно воспользоваться, а потом выбросить и заменить чем-то поновее. Наш повседневный язык демонстрирует неуважение к женщинам. Мир, в котором мы живем, постоянно провоцирует насилие над женщинами. В этих условиях жертвам насилия невероятно трудно искать помощь и поддержку. Слишком велика вероятность того, что человек, к котор_ой ты обратишься, сделает тебе еще больнее.
Мы будем писать и говорить об этом, пока общество не предпримет действия, чтобы изменить отношение к женщинам, и пока проблема сексуального насилия не станет частью масштабной общественной дискуссии. Мы будем развенчивать мифы и распространять информацию, потому что только это способно приблизить нас к тому моменту, когда сексуальное насилие получит должное внимание как проблема, а пережившие его будут получать поддержку и помощь.
К женщинам всегда относились как к людям второго сорта: их объективируют, ценят в основном за внешность, их жизнь пытаются ограничить домашним хозяйством. И женщины боролись против этого. Они боролись за то, чтобы считаться такими же людьми, как и мужчины, за возможность получать образование и участвовать в наемном труде. И, благодаря нашим предшественницам, некоторые из нас теперь действительно имеют больше свободы и распоряжаются своей жизнью сами. Но, несмотря на прогресс в борьбе, постоянные издевательства и насилие над нашими телами и психикой продолжаются и сегодня. Мы живем в мире, в котором такое поведение не только приемлемо - оно, фактически, приветствуется.
Современные масс-медиа изображают женщин как "напрашивающихся на насилие", иногда скромных и застенчивых, но все равно тайно желающих жесткого секса. Затем мы узнаем истории девушек, которые пережили сексуальное насилие, а общество обвинило их самих, и заставило замолчать, развернув против них грандиозную травлю.
Общество видит, что за женщинами охотятся, над ними насмехаются, их принуждают к сексу, им угрожают, их травят и даже убивают, но оно не видит в этом проблемы. Мы отказываемся признавать, что сексуальное насилие рушит жизни женщин, детей, и влияет на кажд_ую из нас. Люди воспринимают изнасилования как обыденные происшествия, что-то вроде стихийных бедствий, из которых только глупая и истеричная женщина может раздувать огромную проблему. Кажется, что общество даже склонно вставать на сторону преступника, поддерживать его действия и его решение совершить насилие в отношении друг_ой человека. Просто невероятно, как много оправданий можно придумать для мужчины, который насилует женщину, и в то же время какую ярость вызывает доведенная до отчаяния женщина, желающая добиться справедливости и отомстить. Толпа готова собственноручно линчевать таких женщин.
Этих женщин осуждают за их выбор одежды, употребление алкоголя или наркотиков, за знакомство с мужчиной, за решение пойти на свидание, за выбор вида транспорта, за решение начать сексуальный акт. Проще говоря, женщин осуждают просто за то, что они живут. И никто никогда не задает вопросов мужчине, который считает, что одежда женщины, ее уровень опьянения, романтическая активность, решение пойти домой пешком - достаточный предлог для того, чтобы взять у нее желаемое силой. Люди уверены, что женщина всегда способна сделать нечто, что способно предотвратить изнасилование, если только она действительно хочет его предотвратить. Но печальная правда заключается в том, что никто из нас не может сделать ничего, что дало бы нам гарантированную защиту от насилия. Жертвы не принимают участия в решении преступника. Они не могут знать, что именно происходит в голове у мужчин.
Случаи сексуального насилия, к сожалению, не сподвигают нас на действия, на которые должны бы. Истории, которые рассказывают пережившие изнасилование, притупили наши чувства, и иногда нам даже становится скучно слушать их. Люди реагируют только на более шокирующие и кровавые случаи. Но даже они не могут заставить нас действовать. Мы воспринимаем сексуальное насилие как что-то, что случается с другими, не с нами и не с нашими близкими. И все попытки разрушить эту тщательно выстроенную стену отчуждения наталкиваются на пренебрежение и требования замолчать. Никому неинтересно долго слушать про страшные вещи, которые происходят с какими-то незнакомыми людьми, а особенно - задумываться о том, как прекратить их.
Оправдание и отрицание - это механизмы психологической защиты, которые включаются, когда речь заходит о сексуальном насилии. Мы оправдываем насилие, перекладывая ответственность на жертву: "Если я не буду делать то, что сделала она, то со мной ничего не случится".
Если бы только это было правдой…
Случаям сексуального насилия уделяется много внимания в масс-медиа, но они всегда идут рука об руку со слатшеймингом и объективацией женщин. Телевидение, газеты, блогосферу и т.д. не интересуют объективное освещение информации или помощь пострадавшим, они используют новости об изнасилованиях как острую приправу, перчинку, способную пощекотать нервы публики. Зрители с удовольствием смакуют "шокирующие" подробности, забывая об услышанном через пару дней.
Если присмотреться, то мы увидим, что множество чудовищных проявлений культуры изнасилования встроено в нашу повседневную жизнь: мифы об изнасиловании, которые плодят масс-медиа и которым мы учим наших детей, унизительные допросы жертв и оправдательные приговоры насильникам, постоянные оскорбления в адрес сексуально раскрепощенных женщин, использование женщин в масс-медиа в качестве объектов вожделения, постоянно повторяемые сцены жестокого, сексуализированного и "огламуренного" насилия над женщинами, редуцирование женщин до предметов, которыми можно воспользоваться, а потом выбросить и заменить чем-то поновее. Наш повседневный язык демонстрирует неуважение к женщинам. Мир, в котором мы живем, постоянно провоцирует насилие над женщинами. В этих условиях жертвам насилия невероятно трудно искать помощь и поддержку. Слишком велика вероятность того, что человек, к котор_ой ты обратишься, сделает тебе еще больнее.
Мы будем писать и говорить об этом, пока общество не предпримет действия, чтобы изменить отношение к женщинам, и пока проблема сексуального насилия не станет частью масштабной общественной дискуссии. Мы будем развенчивать мифы и распространять информацию, потому что только это способно приблизить нас к тому моменту, когда сексуальное насилие получит должное внимание как проблема, а пережившие его будут получать поддержку и помощь.
31 Кб, 440x525«Фан-феминизм» — это о том, как стать счастливой и могущественной. Женщины хотят думать, что живут в вакууме, что они «слишком умные» или «слишком здравомыслящие», чтобы купиться на медиа-прессинг или поддаться влиянию окружения. Почему? Потому что болезненно признавать, что ты — это не ТЫ, что ты не появилась в этом мире уже полностью готовенькой, со своей индивидуальностью, симпатиями и антипатиями. Люди, особенно американцы, ценят индивидуальность, так что представить, насколько ты подчинена окружению, действительно тяжко.
Настоящее феминистское самосознание — это представление не только о злодеяниях против женщин, происходящих по всему миру — женском обрезании на Ближнем Востоке и в Африке, детском сексуальном рабстве в Таиланде и в других местах, — но и о том, как патриархат воздействует на тебя и на все вокруг тебя.
Это не весело. Не очень-то здорово осознавать, что твой отец, брат, муж, друзья и коллеги-мужчины с удовольствием подчиняют женщин. Не слишком забавно смотреть вокруг и замечать, что полноправные белые мужчины даже не видят тебя, если только не рассматривают как сексуальный объект. Невозможно радоваться, глядя, как твои подруги хранят и оберегают патриархальные ценности в своих семьях. И особенно невесело понимать, что все, что ты говорила или делала раньше — это тоже женоненавистничество.
Радикальный феминизм непопулярен, потому что это нелегко, и это точно не радостно.
Намного легче и приятнее быть мужской секс-игрушкой и при этом называть себя сильной и свободной, потому что тебе время от времени делают куннилингус.
Феминистский мейнстрим утратил смысл еще во время Сексуальных войн* — Пэт Калифия и иже с ней решили, что раз они лично увлекаются садомазохизмом, будучи лесбиянками, то это должно восприниматься нейтрально. И затем все из области секса стало необходимо считать нормой, раз женщины заявляют, что им это нравится. Сейчас феминистский мейнстрим полон таких «освобожденных» женщин, которые продают себя или режиссируют порно.
Личное счастье — и личное «освобождение» — это не цель феминизма, и не должно быть целью. Удовольствие сильно переоценено в нашем обществе, а оно не должно занимать место выше, скажем, этики, сострадания, борьбы с неравенством и т. д. Феминизм сбился с пути, когда повернул от освобождения женщин как класса к индивидуализму, особенно индивидуалистическому счастью/удовольствию. Так как счастье и удовольствие в обществе зависят от соответствия общественным ценностям, патриархат вознаграждает тех, кто поддерживает его структуру. Я не думаю, что счастье базируется на каких-то внутренних, изначальных, врожденных механизмах вознаграждения.
Настоящее феминистское самосознание — это представление не только о злодеяниях против женщин, происходящих по всему миру — женском обрезании на Ближнем Востоке и в Африке, детском сексуальном рабстве в Таиланде и в других местах, — но и о том, как патриархат воздействует на тебя и на все вокруг тебя.
Это не весело. Не очень-то здорово осознавать, что твой отец, брат, муж, друзья и коллеги-мужчины с удовольствием подчиняют женщин. Не слишком забавно смотреть вокруг и замечать, что полноправные белые мужчины даже не видят тебя, если только не рассматривают как сексуальный объект. Невозможно радоваться, глядя, как твои подруги хранят и оберегают патриархальные ценности в своих семьях. И особенно невесело понимать, что все, что ты говорила или делала раньше — это тоже женоненавистничество.
Радикальный феминизм непопулярен, потому что это нелегко, и это точно не радостно.
Намного легче и приятнее быть мужской секс-игрушкой и при этом называть себя сильной и свободной, потому что тебе время от времени делают куннилингус.
Феминистский мейнстрим утратил смысл еще во время Сексуальных войн* — Пэт Калифия и иже с ней решили, что раз они лично увлекаются садомазохизмом, будучи лесбиянками, то это должно восприниматься нейтрально. И затем все из области секса стало необходимо считать нормой, раз женщины заявляют, что им это нравится. Сейчас феминистский мейнстрим полон таких «освобожденных» женщин, которые продают себя или режиссируют порно.
Личное счастье — и личное «освобождение» — это не цель феминизма, и не должно быть целью. Удовольствие сильно переоценено в нашем обществе, а оно не должно занимать место выше, скажем, этики, сострадания, борьбы с неравенством и т. д. Феминизм сбился с пути, когда повернул от освобождения женщин как класса к индивидуализму, особенно индивидуалистическому счастью/удовольствию. Так как счастье и удовольствие в обществе зависят от соответствия общественным ценностям, патриархат вознаграждает тех, кто поддерживает его структуру. Я не думаю, что счастье базируется на каких-то внутренних, изначальных, врожденных механизмах вознаграждения.
31 Кб, 440x525«Фан-феминизм» — это о том, как стать счастливой и могущественной. Женщины хотят думать, что живут в вакууме, что они «слишком умные» или «слишком здравомыслящие», чтобы купиться на медиа-прессинг или поддаться влиянию окружения. Почему? Потому что болезненно признавать, что ты — это не ТЫ, что ты не появилась в этом мире уже полностью готовенькой, со своей индивидуальностью, симпатиями и антипатиями. Люди, особенно американцы, ценят индивидуальность, так что представить, насколько ты подчинена окружению, действительно тяжко.
Настоящее феминистское самосознание — это представление не только о злодеяниях против женщин, происходящих по всему миру — женском обрезании на Ближнем Востоке и в Африке, детском сексуальном рабстве в Таиланде и в других местах, — но и о том, как патриархат воздействует на тебя и на все вокруг тебя.
Это не весело. Не очень-то здорово осознавать, что твой отец, брат, муж, друзья и коллеги-мужчины с удовольствием подчиняют женщин. Не слишком забавно смотреть вокруг и замечать, что полноправные белые мужчины даже не видят тебя, если только не рассматривают как сексуальный объект. Невозможно радоваться, глядя, как твои подруги хранят и оберегают патриархальные ценности в своих семьях. И особенно невесело понимать, что все, что ты говорила или делала раньше — это тоже женоненавистничество.
Радикальный феминизм непопулярен, потому что это нелегко, и это точно не радостно.
Намного легче и приятнее быть мужской секс-игрушкой и при этом называть себя сильной и свободной, потому что тебе время от времени делают куннилингус.
Феминистский мейнстрим утратил смысл еще во время Сексуальных войн* — Пэт Калифия и иже с ней решили, что раз они лично увлекаются садомазохизмом, будучи лесбиянками, то это должно восприниматься нейтрально. И затем все из области секса стало необходимо считать нормой, раз женщины заявляют, что им это нравится. Сейчас феминистский мейнстрим полон таких «освобожденных» женщин, которые продают себя или режиссируют порно.
Личное счастье — и личное «освобождение» — это не цель феминизма, и не должно быть целью. Удовольствие сильно переоценено в нашем обществе, а оно не должно занимать место выше, скажем, этики, сострадания, борьбы с неравенством и т. д. Феминизм сбился с пути, когда повернул от освобождения женщин как класса к индивидуализму, особенно индивидуалистическому счастью/удовольствию. Так как счастье и удовольствие в обществе зависят от соответствия общественным ценностям, патриархат вознаграждает тех, кто поддерживает его структуру. Я не думаю, что счастье базируется на каких-то внутренних, изначальных, врожденных механизмах вознаграждения.
Настоящее феминистское самосознание — это представление не только о злодеяниях против женщин, происходящих по всему миру — женском обрезании на Ближнем Востоке и в Африке, детском сексуальном рабстве в Таиланде и в других местах, — но и о том, как патриархат воздействует на тебя и на все вокруг тебя.
Это не весело. Не очень-то здорово осознавать, что твой отец, брат, муж, друзья и коллеги-мужчины с удовольствием подчиняют женщин. Не слишком забавно смотреть вокруг и замечать, что полноправные белые мужчины даже не видят тебя, если только не рассматривают как сексуальный объект. Невозможно радоваться, глядя, как твои подруги хранят и оберегают патриархальные ценности в своих семьях. И особенно невесело понимать, что все, что ты говорила или делала раньше — это тоже женоненавистничество.
Радикальный феминизм непопулярен, потому что это нелегко, и это точно не радостно.
Намного легче и приятнее быть мужской секс-игрушкой и при этом называть себя сильной и свободной, потому что тебе время от времени делают куннилингус.
Феминистский мейнстрим утратил смысл еще во время Сексуальных войн* — Пэт Калифия и иже с ней решили, что раз они лично увлекаются садомазохизмом, будучи лесбиянками, то это должно восприниматься нейтрально. И затем все из области секса стало необходимо считать нормой, раз женщины заявляют, что им это нравится. Сейчас феминистский мейнстрим полон таких «освобожденных» женщин, которые продают себя или режиссируют порно.
Личное счастье — и личное «освобождение» — это не цель феминизма, и не должно быть целью. Удовольствие сильно переоценено в нашем обществе, а оно не должно занимать место выше, скажем, этики, сострадания, борьбы с неравенством и т. д. Феминизм сбился с пути, когда повернул от освобождения женщин как класса к индивидуализму, особенно индивидуалистическому счастью/удовольствию. Так как счастье и удовольствие в обществе зависят от соответствия общественным ценностям, патриархат вознаграждает тех, кто поддерживает его структуру. Я не думаю, что счастье базируется на каких-то внутренних, изначальных, врожденных механизмах вознаграждения.
122 Кб, 414x595Да, мы презираем насильников. Насилие недопустимо, а люди, совершающие его, конечно же должны вызывать презрение... Но только если они не знаменитости ("я так люблю его творчество, я не могу поверить, что человек, сыгравший моих любимых персонажей, мог сделать такое"). И не футбольные игроки ("без него команда, за которую я болею, потеряет очень многое"). И не богачи ("если богатого обвинили в насилии, то наверняка это просто коварные женщины хотят их денег"), и не лидеры политических или религиозных движений ("это попытка очернить!.."). И еще, конечно же, мы не можем презирать молодых насильников ("он слишком молод"), врачей ("не может быть, чтобы врач изнасиловал, это клевета"), симпатичных ("ТАКОМУ и насиловать-то не надо, вы посмотрите на него!"), и не очень симпатичных ("бедный, а что ему еще остается?"), и своих бойфрендов, мужей, отцов или братьев ("он такой хороший, я знаю его тысячу лет, этого не может быть!").
...Короче говоря, мы презираем насильников только если не можем придумать ни одного повода, чтобы поставить обвинение под сомнение, а так же если совершенно невозможно свалить вину на жертву. Мы действительно готовы презирать насильника разве что когда он на наших глазах выпрыгивает из кустов и набрасывается на случайную незнакомку ("но, возможно все дело в короткой юбке?.."). И есть еще одна ситуация, в которой общество не пытается оправдать насильника - это когда он маргинализирован из-за расовой принадлежности или социального класса. Если насильник был никому неизвестным бедняком и/или черным, кавказцем, азербайджанцем, цыганом и т.д., то будьте уверены, под новостной заметкой о его преступлении вы не найдете оправдательных комментариев. Но даже в этом случае, общество будет презирать его вовсе не потому, что он совершил бесчеловечный поступок, а потому, что мы презираем таких, как он, просто за сам факт их существования, а совершенное ими становится отличным поводом для того, чтобы оправдать расизм. Сам факт насилия оставался и продолжает оставаться невидимым и несущественным для общества и по сей день - ведь что такое здоровье и жизнь какой-то неизвестной женщины по сравнению с заслугами нашего любимого актера?..
...Короче говоря, мы презираем насильников только если не можем придумать ни одного повода, чтобы поставить обвинение под сомнение, а так же если совершенно невозможно свалить вину на жертву. Мы действительно готовы презирать насильника разве что когда он на наших глазах выпрыгивает из кустов и набрасывается на случайную незнакомку ("но, возможно все дело в короткой юбке?.."). И есть еще одна ситуация, в которой общество не пытается оправдать насильника - это когда он маргинализирован из-за расовой принадлежности или социального класса. Если насильник был никому неизвестным бедняком и/или черным, кавказцем, азербайджанцем, цыганом и т.д., то будьте уверены, под новостной заметкой о его преступлении вы не найдете оправдательных комментариев. Но даже в этом случае, общество будет презирать его вовсе не потому, что он совершил бесчеловечный поступок, а потому, что мы презираем таких, как он, просто за сам факт их существования, а совершенное ими становится отличным поводом для того, чтобы оправдать расизм. Сам факт насилия оставался и продолжает оставаться невидимым и несущественным для общества и по сей день - ведь что такое здоровье и жизнь какой-то неизвестной женщины по сравнению с заслугами нашего любимого актера?..
122 Кб, 414x595Да, мы презираем насильников. Насилие недопустимо, а люди, совершающие его, конечно же должны вызывать презрение... Но только если они не знаменитости ("я так люблю его творчество, я не могу поверить, что человек, сыгравший моих любимых персонажей, мог сделать такое"). И не футбольные игроки ("без него команда, за которую я болею, потеряет очень многое"). И не богачи ("если богатого обвинили в насилии, то наверняка это просто коварные женщины хотят их денег"), и не лидеры политических или религиозных движений ("это попытка очернить!.."). И еще, конечно же, мы не можем презирать молодых насильников ("он слишком молод"), врачей ("не может быть, чтобы врач изнасиловал, это клевета"), симпатичных ("ТАКОМУ и насиловать-то не надо, вы посмотрите на него!"), и не очень симпатичных ("бедный, а что ему еще остается?"), и своих бойфрендов, мужей, отцов или братьев ("он такой хороший, я знаю его тысячу лет, этого не может быть!").
...Короче говоря, мы презираем насильников только если не можем придумать ни одного повода, чтобы поставить обвинение под сомнение, а так же если совершенно невозможно свалить вину на жертву. Мы действительно готовы презирать насильника разве что когда он на наших глазах выпрыгивает из кустов и набрасывается на случайную незнакомку ("но, возможно все дело в короткой юбке?.."). И есть еще одна ситуация, в которой общество не пытается оправдать насильника - это когда он маргинализирован из-за расовой принадлежности или социального класса. Если насильник был никому неизвестным бедняком и/или черным, кавказцем, азербайджанцем, цыганом и т.д., то будьте уверены, под новостной заметкой о его преступлении вы не найдете оправдательных комментариев. Но даже в этом случае, общество будет презирать его вовсе не потому, что он совершил бесчеловечный поступок, а потому, что мы презираем таких, как он, просто за сам факт их существования, а совершенное ими становится отличным поводом для того, чтобы оправдать расизм. Сам факт насилия оставался и продолжает оставаться невидимым и несущественным для общества и по сей день - ведь что такое здоровье и жизнь какой-то неизвестной женщины по сравнению с заслугами нашего любимого актера?..
...Короче говоря, мы презираем насильников только если не можем придумать ни одного повода, чтобы поставить обвинение под сомнение, а так же если совершенно невозможно свалить вину на жертву. Мы действительно готовы презирать насильника разве что когда он на наших глазах выпрыгивает из кустов и набрасывается на случайную незнакомку ("но, возможно все дело в короткой юбке?.."). И есть еще одна ситуация, в которой общество не пытается оправдать насильника - это когда он маргинализирован из-за расовой принадлежности или социального класса. Если насильник был никому неизвестным бедняком и/или черным, кавказцем, азербайджанцем, цыганом и т.д., то будьте уверены, под новостной заметкой о его преступлении вы не найдете оправдательных комментариев. Но даже в этом случае, общество будет презирать его вовсе не потому, что он совершил бесчеловечный поступок, а потому, что мы презираем таких, как он, просто за сам факт их существования, а совершенное ими становится отличным поводом для того, чтобы оправдать расизм. Сам факт насилия оставался и продолжает оставаться невидимым и несущественным для общества и по сей день - ведь что такое здоровье и жизнь какой-то неизвестной женщины по сравнению с заслугами нашего любимого актера?..
312 Кб, 564x2568Давайте задумаемся над самим словом «насильник». Является ли кто-то насильником, если он совершил только одно изнасилование? А если оно длилось всего лишь 2 или 3 минуты? А если это произошло «в результате недопонимания»? Прекрасная статья в Гардиан задает вопрос «Кто такой насильник?»
Гораздо чаще мы говорим о том, кто не является насильником. Второзаконие говорит, что если ты не кричала, то он не насильник. Согласно законам некоторых стран, он не насильник, если он твой муж, и некоторые добавляют «или если он не женится на тебе после этого». У полицейских, работников прокуратуры, присяжных заседателей и простых обывателей, которые рано или поздно получают вызов в суд присяжных, есть миллиарды неписаных правил о том, кто не является насильником: знаменитость; мужчина, с которым жертва в тот вечер целовалась; мужчина, с которым у жертвы уже был секс по согласию; мужчина, который собирался заплатить жертве; «слишком привлекательный, чтобы прибегать к насилию» мужчина; мужчина, не угрожавший оружием; мужчина, который никого не насиловал до этого и кажется слишком старым, чтобы начинать сейчас… и так далее.
Дело в том, что в 75-80% случаев насильники не похожи на страшных бомжей, прячущихся в темных переулках или мерзкого вида типов, подбрасывающий наркотик в чей-то напиток. ЭТО ТАК ВАЖНО, ДАМЫ И ГОСПОДА: мы не можем определить насильника только по внешнему виду. И даже познакомившись с ним и хорошо (как нам кажется) узнав его. Они выглядят в точности как все остальные – могут быть даже красивыми, обаятельными и популярными – до тех пор, пока не начинают насиловать.
Нам кажется, что личность насильника целиком и полностью определяется его преступными наклонностями, и что люди, чья жизнь не определяется исключительно их преступлениями – будь то звезды спорта, тренеры, международные лидеры, интернет-журналисты, разоблачающие грязную изнанку мировой политики, популярные режиссеры или певцы, или просто симпатичный сосед, примерный муж и отец – нет, они никак не могут быть насильниками.
Но жизнь и люди сложнее этой нехитрой конструкции. Симпатичный парень, к которому ты прижимаешься во время просмотра фильма, вдруг становится тем, кто насильно раздвигает твои ноги и которого только сильнее заводит твое сопротивление. Друг, которому ты разрешаешь переночевать в твоей квартире, становится тем, кто засовывает в тебя пальцы, когда ты слишком пьяна, чтобы понимать, что происходит.
Парень, которого ты подцепила, становится тем, кто игнорирует твои протесты и насильно разводит твои сжатые ноги. Один из твоих друзей, с которым ты шутила и смеялась всего полчаса назад, становится тем, кто заходит в твою комнату и, пока ты спишь, задирает твою юбку и щупает тебя, а затем включает свет, чтобы насладиться плодами своих трудов. Парень постарше, только днем по-приятельски болтавший с тобой, становится тем, кто заявляется к тебе посреди ночи и наваливается на тебя, прижимая к кровати. Твой любящий бойфренд, с которым у вас был секс по согласию, становится тем, кто зажимает тебе рот, чтобы заглушить крики, пока он анально насилует тебя, пребывая в «исступлении».
Кто-то из них останавливается, видя твои слезы или выражение твоего лица, или слыша «нет», или испугавшись твоего яростного сопротивления и криков. Кто-то идет до конца. Некоторые попадают в тюрьму, но подавляющее большинство остается на свободе.
Некоторые перерастают это и женятся на женщинах, которые понятия не имеют о том, что делал их муж; заводят детей, которых они хотят уберечь от мужчин, подобных себе; улыбаются тебе на родительских собраниях или даже неожиданно появляются у твоей двери годы спустя в качестве работника страховой компании, чтобы оценить размер ущерба, нанесенного ураганом. Некоторые прекращают, некоторые совершенствуются, некоторые проводят годы, ненавидя себя, некоторые хвалятся этим, некоторые мастурбируют, вспоминая, что они сделали. Но у всех у них есть одна общая черта: ни один из них не выглядел или не вел себя как насильник, и очень немногие из их знакомых (кроме случаев, когда на них заявляли в полицию) когда-либо заподозрят правду.
Как правило, это не потерявшие человеческий облик преступники-извращенцы, которых мы научены бояться. Они не всегда садисты, получающие наслаждение от страданий своей жертвы (хотя бывают и такие), но всех их объединяет тот факт, что в какой-то момент они перестают интересоваться чувствами партнерши, для них это становится совершенно ненужной и неважной для их удовольствия мелочью. В определенном смысле, они следуют старому как мир сценарию: секс – это то, чего хотят мужчины и чем обладают женщины, и ее сопротивление – это препятствие, которое нужно преодолеть – а отсутствие сопротивления, даже если она физически не в состоянии сопротивляться, считается молчаливым согласием.
Гораздо чаще мы говорим о том, кто не является насильником. Второзаконие говорит, что если ты не кричала, то он не насильник. Согласно законам некоторых стран, он не насильник, если он твой муж, и некоторые добавляют «или если он не женится на тебе после этого». У полицейских, работников прокуратуры, присяжных заседателей и простых обывателей, которые рано или поздно получают вызов в суд присяжных, есть миллиарды неписаных правил о том, кто не является насильником: знаменитость; мужчина, с которым жертва в тот вечер целовалась; мужчина, с которым у жертвы уже был секс по согласию; мужчина, который собирался заплатить жертве; «слишком привлекательный, чтобы прибегать к насилию» мужчина; мужчина, не угрожавший оружием; мужчина, который никого не насиловал до этого и кажется слишком старым, чтобы начинать сейчас… и так далее.
Дело в том, что в 75-80% случаев насильники не похожи на страшных бомжей, прячущихся в темных переулках или мерзкого вида типов, подбрасывающий наркотик в чей-то напиток. ЭТО ТАК ВАЖНО, ДАМЫ И ГОСПОДА: мы не можем определить насильника только по внешнему виду. И даже познакомившись с ним и хорошо (как нам кажется) узнав его. Они выглядят в точности как все остальные – могут быть даже красивыми, обаятельными и популярными – до тех пор, пока не начинают насиловать.
Нам кажется, что личность насильника целиком и полностью определяется его преступными наклонностями, и что люди, чья жизнь не определяется исключительно их преступлениями – будь то звезды спорта, тренеры, международные лидеры, интернет-журналисты, разоблачающие грязную изнанку мировой политики, популярные режиссеры или певцы, или просто симпатичный сосед, примерный муж и отец – нет, они никак не могут быть насильниками.
Но жизнь и люди сложнее этой нехитрой конструкции. Симпатичный парень, к которому ты прижимаешься во время просмотра фильма, вдруг становится тем, кто насильно раздвигает твои ноги и которого только сильнее заводит твое сопротивление. Друг, которому ты разрешаешь переночевать в твоей квартире, становится тем, кто засовывает в тебя пальцы, когда ты слишком пьяна, чтобы понимать, что происходит.
Парень, которого ты подцепила, становится тем, кто игнорирует твои протесты и насильно разводит твои сжатые ноги. Один из твоих друзей, с которым ты шутила и смеялась всего полчаса назад, становится тем, кто заходит в твою комнату и, пока ты спишь, задирает твою юбку и щупает тебя, а затем включает свет, чтобы насладиться плодами своих трудов. Парень постарше, только днем по-приятельски болтавший с тобой, становится тем, кто заявляется к тебе посреди ночи и наваливается на тебя, прижимая к кровати. Твой любящий бойфренд, с которым у вас был секс по согласию, становится тем, кто зажимает тебе рот, чтобы заглушить крики, пока он анально насилует тебя, пребывая в «исступлении».
Кто-то из них останавливается, видя твои слезы или выражение твоего лица, или слыша «нет», или испугавшись твоего яростного сопротивления и криков. Кто-то идет до конца. Некоторые попадают в тюрьму, но подавляющее большинство остается на свободе.
Некоторые перерастают это и женятся на женщинах, которые понятия не имеют о том, что делал их муж; заводят детей, которых они хотят уберечь от мужчин, подобных себе; улыбаются тебе на родительских собраниях или даже неожиданно появляются у твоей двери годы спустя в качестве работника страховой компании, чтобы оценить размер ущерба, нанесенного ураганом. Некоторые прекращают, некоторые совершенствуются, некоторые проводят годы, ненавидя себя, некоторые хвалятся этим, некоторые мастурбируют, вспоминая, что они сделали. Но у всех у них есть одна общая черта: ни один из них не выглядел или не вел себя как насильник, и очень немногие из их знакомых (кроме случаев, когда на них заявляли в полицию) когда-либо заподозрят правду.
Как правило, это не потерявшие человеческий облик преступники-извращенцы, которых мы научены бояться. Они не всегда садисты, получающие наслаждение от страданий своей жертвы (хотя бывают и такие), но всех их объединяет тот факт, что в какой-то момент они перестают интересоваться чувствами партнерши, для них это становится совершенно ненужной и неважной для их удовольствия мелочью. В определенном смысле, они следуют старому как мир сценарию: секс – это то, чего хотят мужчины и чем обладают женщины, и ее сопротивление – это препятствие, которое нужно преодолеть – а отсутствие сопротивления, даже если она физически не в состоянии сопротивляться, считается молчаливым согласием.
312 Кб, 564x2568Давайте задумаемся над самим словом «насильник». Является ли кто-то насильником, если он совершил только одно изнасилование? А если оно длилось всего лишь 2 или 3 минуты? А если это произошло «в результате недопонимания»? Прекрасная статья в Гардиан задает вопрос «Кто такой насильник?»
Гораздо чаще мы говорим о том, кто не является насильником. Второзаконие говорит, что если ты не кричала, то он не насильник. Согласно законам некоторых стран, он не насильник, если он твой муж, и некоторые добавляют «или если он не женится на тебе после этого». У полицейских, работников прокуратуры, присяжных заседателей и простых обывателей, которые рано или поздно получают вызов в суд присяжных, есть миллиарды неписаных правил о том, кто не является насильником: знаменитость; мужчина, с которым жертва в тот вечер целовалась; мужчина, с которым у жертвы уже был секс по согласию; мужчина, который собирался заплатить жертве; «слишком привлекательный, чтобы прибегать к насилию» мужчина; мужчина, не угрожавший оружием; мужчина, который никого не насиловал до этого и кажется слишком старым, чтобы начинать сейчас… и так далее.
Дело в том, что в 75-80% случаев насильники не похожи на страшных бомжей, прячущихся в темных переулках или мерзкого вида типов, подбрасывающий наркотик в чей-то напиток. ЭТО ТАК ВАЖНО, ДАМЫ И ГОСПОДА: мы не можем определить насильника только по внешнему виду. И даже познакомившись с ним и хорошо (как нам кажется) узнав его. Они выглядят в точности как все остальные – могут быть даже красивыми, обаятельными и популярными – до тех пор, пока не начинают насиловать.
Нам кажется, что личность насильника целиком и полностью определяется его преступными наклонностями, и что люди, чья жизнь не определяется исключительно их преступлениями – будь то звезды спорта, тренеры, международные лидеры, интернет-журналисты, разоблачающие грязную изнанку мировой политики, популярные режиссеры или певцы, или просто симпатичный сосед, примерный муж и отец – нет, они никак не могут быть насильниками.
Но жизнь и люди сложнее этой нехитрой конструкции. Симпатичный парень, к которому ты прижимаешься во время просмотра фильма, вдруг становится тем, кто насильно раздвигает твои ноги и которого только сильнее заводит твое сопротивление. Друг, которому ты разрешаешь переночевать в твоей квартире, становится тем, кто засовывает в тебя пальцы, когда ты слишком пьяна, чтобы понимать, что происходит.
Парень, которого ты подцепила, становится тем, кто игнорирует твои протесты и насильно разводит твои сжатые ноги. Один из твоих друзей, с которым ты шутила и смеялась всего полчаса назад, становится тем, кто заходит в твою комнату и, пока ты спишь, задирает твою юбку и щупает тебя, а затем включает свет, чтобы насладиться плодами своих трудов. Парень постарше, только днем по-приятельски болтавший с тобой, становится тем, кто заявляется к тебе посреди ночи и наваливается на тебя, прижимая к кровати. Твой любящий бойфренд, с которым у вас был секс по согласию, становится тем, кто зажимает тебе рот, чтобы заглушить крики, пока он анально насилует тебя, пребывая в «исступлении».
Кто-то из них останавливается, видя твои слезы или выражение твоего лица, или слыша «нет», или испугавшись твоего яростного сопротивления и криков. Кто-то идет до конца. Некоторые попадают в тюрьму, но подавляющее большинство остается на свободе.
Некоторые перерастают это и женятся на женщинах, которые понятия не имеют о том, что делал их муж; заводят детей, которых они хотят уберечь от мужчин, подобных себе; улыбаются тебе на родительских собраниях или даже неожиданно появляются у твоей двери годы спустя в качестве работника страховой компании, чтобы оценить размер ущерба, нанесенного ураганом. Некоторые прекращают, некоторые совершенствуются, некоторые проводят годы, ненавидя себя, некоторые хвалятся этим, некоторые мастурбируют, вспоминая, что они сделали. Но у всех у них есть одна общая черта: ни один из них не выглядел или не вел себя как насильник, и очень немногие из их знакомых (кроме случаев, когда на них заявляли в полицию) когда-либо заподозрят правду.
Как правило, это не потерявшие человеческий облик преступники-извращенцы, которых мы научены бояться. Они не всегда садисты, получающие наслаждение от страданий своей жертвы (хотя бывают и такие), но всех их объединяет тот факт, что в какой-то момент они перестают интересоваться чувствами партнерши, для них это становится совершенно ненужной и неважной для их удовольствия мелочью. В определенном смысле, они следуют старому как мир сценарию: секс – это то, чего хотят мужчины и чем обладают женщины, и ее сопротивление – это препятствие, которое нужно преодолеть – а отсутствие сопротивления, даже если она физически не в состоянии сопротивляться, считается молчаливым согласием.
Гораздо чаще мы говорим о том, кто не является насильником. Второзаконие говорит, что если ты не кричала, то он не насильник. Согласно законам некоторых стран, он не насильник, если он твой муж, и некоторые добавляют «или если он не женится на тебе после этого». У полицейских, работников прокуратуры, присяжных заседателей и простых обывателей, которые рано или поздно получают вызов в суд присяжных, есть миллиарды неписаных правил о том, кто не является насильником: знаменитость; мужчина, с которым жертва в тот вечер целовалась; мужчина, с которым у жертвы уже был секс по согласию; мужчина, который собирался заплатить жертве; «слишком привлекательный, чтобы прибегать к насилию» мужчина; мужчина, не угрожавший оружием; мужчина, который никого не насиловал до этого и кажется слишком старым, чтобы начинать сейчас… и так далее.
Дело в том, что в 75-80% случаев насильники не похожи на страшных бомжей, прячущихся в темных переулках или мерзкого вида типов, подбрасывающий наркотик в чей-то напиток. ЭТО ТАК ВАЖНО, ДАМЫ И ГОСПОДА: мы не можем определить насильника только по внешнему виду. И даже познакомившись с ним и хорошо (как нам кажется) узнав его. Они выглядят в точности как все остальные – могут быть даже красивыми, обаятельными и популярными – до тех пор, пока не начинают насиловать.
Нам кажется, что личность насильника целиком и полностью определяется его преступными наклонностями, и что люди, чья жизнь не определяется исключительно их преступлениями – будь то звезды спорта, тренеры, международные лидеры, интернет-журналисты, разоблачающие грязную изнанку мировой политики, популярные режиссеры или певцы, или просто симпатичный сосед, примерный муж и отец – нет, они никак не могут быть насильниками.
Но жизнь и люди сложнее этой нехитрой конструкции. Симпатичный парень, к которому ты прижимаешься во время просмотра фильма, вдруг становится тем, кто насильно раздвигает твои ноги и которого только сильнее заводит твое сопротивление. Друг, которому ты разрешаешь переночевать в твоей квартире, становится тем, кто засовывает в тебя пальцы, когда ты слишком пьяна, чтобы понимать, что происходит.
Парень, которого ты подцепила, становится тем, кто игнорирует твои протесты и насильно разводит твои сжатые ноги. Один из твоих друзей, с которым ты шутила и смеялась всего полчаса назад, становится тем, кто заходит в твою комнату и, пока ты спишь, задирает твою юбку и щупает тебя, а затем включает свет, чтобы насладиться плодами своих трудов. Парень постарше, только днем по-приятельски болтавший с тобой, становится тем, кто заявляется к тебе посреди ночи и наваливается на тебя, прижимая к кровати. Твой любящий бойфренд, с которым у вас был секс по согласию, становится тем, кто зажимает тебе рот, чтобы заглушить крики, пока он анально насилует тебя, пребывая в «исступлении».
Кто-то из них останавливается, видя твои слезы или выражение твоего лица, или слыша «нет», или испугавшись твоего яростного сопротивления и криков. Кто-то идет до конца. Некоторые попадают в тюрьму, но подавляющее большинство остается на свободе.
Некоторые перерастают это и женятся на женщинах, которые понятия не имеют о том, что делал их муж; заводят детей, которых они хотят уберечь от мужчин, подобных себе; улыбаются тебе на родительских собраниях или даже неожиданно появляются у твоей двери годы спустя в качестве работника страховой компании, чтобы оценить размер ущерба, нанесенного ураганом. Некоторые прекращают, некоторые совершенствуются, некоторые проводят годы, ненавидя себя, некоторые хвалятся этим, некоторые мастурбируют, вспоминая, что они сделали. Но у всех у них есть одна общая черта: ни один из них не выглядел или не вел себя как насильник, и очень немногие из их знакомых (кроме случаев, когда на них заявляли в полицию) когда-либо заподозрят правду.
Как правило, это не потерявшие человеческий облик преступники-извращенцы, которых мы научены бояться. Они не всегда садисты, получающие наслаждение от страданий своей жертвы (хотя бывают и такие), но всех их объединяет тот факт, что в какой-то момент они перестают интересоваться чувствами партнерши, для них это становится совершенно ненужной и неважной для их удовольствия мелочью. В определенном смысле, они следуют старому как мир сценарию: секс – это то, чего хотят мужчины и чем обладают женщины, и ее сопротивление – это препятствие, которое нужно преодолеть – а отсутствие сопротивления, даже если она физически не в состоянии сопротивляться, считается молчаливым согласием.
282 Кб, 624x650Это было 8 лет назад, мне было 15. Я возвращалась вечером с музыкальной школы. Они шли за мной, я их не слышала, их было 4. Вдруг один хватает меня за руку, а второй бьет по голове, всё сразу как в тумане, ноги "ватные". Затем они тащат меня в лесопарк. Все мои попытки сопротивления они подавляли ударами чем-то тяжелым по голове. Я пыталась кричать, но мне забили дыхание и зажали рукой рот. Затем скрутили и повалили на землю, я вся дрожала от страха и боли, а они по очереди делали это,в том числе и в извращенной форме. Они смеялись и кричали что я "шлюха" что я "сейчас узнаю". Отбиваясь,мне удалось сломать одному из них палец,что в следствии стало значимой уликой. Все продолжалось вечность, они наслаждались моей болью и своей властью ,затем один вытащил нож и ударил меня несколько раз в низ живота. И вдруг все закончилось, они ушли очень быстро в темноту и все прекратилось,что-то их спугнуло.
Я чувствовала, что быстро слабею, но так же что-то заставило меня двигаться. Я ползла на руках до дороги не знаю, сколько времени и не помню, как и кто меня заметил и вызвал скорую.
Затем больше недели в коме, ЧМТ, обширные повреждения внутренних органов, потеря крови и перелом ребер. Впереди меня ждало еще несколько операций.
Но их посадили, родители мои сделали все возможное, чтобы мрази больше не увидели свободы и не смогли сделать это еще с кем то. За ними числилось много преступлений, в том числе и убийства.
Более 5-ти лет мне понадобилось, чтобы хоть частично взять себя в руки, смириться со своим искалеченным телом и не желать себе смерти. Каждый день невольно созерцаю их следы на своем теле, в виде шрамов. И до сих пор иногда "вижу их" в толпе прохожих — и все вспышками врывается в сознание...
Я чувствовала, что быстро слабею, но так же что-то заставило меня двигаться. Я ползла на руках до дороги не знаю, сколько времени и не помню, как и кто меня заметил и вызвал скорую.
Затем больше недели в коме, ЧМТ, обширные повреждения внутренних органов, потеря крови и перелом ребер. Впереди меня ждало еще несколько операций.
Но их посадили, родители мои сделали все возможное, чтобы мрази больше не увидели свободы и не смогли сделать это еще с кем то. За ними числилось много преступлений, в том числе и убийства.
Более 5-ти лет мне понадобилось, чтобы хоть частично взять себя в руки, смириться со своим искалеченным телом и не желать себе смерти. Каждый день невольно созерцаю их следы на своем теле, в виде шрамов. И до сих пор иногда "вижу их" в толпе прохожих — и все вспышками врывается в сознание...
218 Кб, 620x775В книге «Женщины и экономика» (впервые опубликованной в 1898 году), Шарлотта Перкинс Гилман написала:
«Самка человека экономически зависима от самца. Он обеспечивает ее продовольствием.»1
Мужчины обеспечивают нас продовольствием, будь мы матерями, домохозяйками, проститутками, работницами на производстве, служащими или специалистками. Мужчины обеспечивают нас продовольствием, будь мы гетеросексуальными или лесбиянками, неразборчивыми в связях или давшими обет безбрачия, независимо от нашей расовой, этнической или классовой принадлежности. Мужчины обеспечивают нас продовольствием независимо от того, работаем ли мы ради удовольствия или за деньги. Мужчины обеспечивают нас продовольствием, живём ли мы в капиталистических странах, где мужчины контролируют промышленность, сельское хозяйство и государственную власть, или в социалистических странах, где мужчины контролируют промышленность, сельское хозяйство и государственную власть. Женщины знают, что их физическое выживание и благосостояние напрямую исходит от мужчин, будь то отцы, мужья, клиенты проституток, начальники, работодатели или государственные чиновники. Говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, но именно женщинам приходится отдавать сердца, чтобы избежать голода.
В системе мужского господства, которая сейчас губит нашу планету, женщины в первую очередь определены нашими репродуктивными способностями. Мы производим детей. Мы — первые производительницы продукта. Продукт — это то, что было создано человеческим трудом.
Когда мы рожаем — это первичный труд, а сами мы — первичные рабочие.
И хотя в действительности не все женщины могут производить детей, всех женщин определяют как производительниц детей. Вот почему радикальные феминистки определяют женщин как класс лиц, объединенных общим отношением к производству (воспроизводству).
Мы трудимся и производим детей.
Исходный материал, из которого формируются дети, — это материнские плоть и кровь, питающие её вещества, сама суть её собственного физического существования. Эмбрион в буквальном смысле питается и формируется из тела матери, как если бы он был связан, петля за петлей, из её плоти и крови.
После рождения ребенка этот продукт материнского труда, созданный из исходного материала её тела, больше ей не принадлежит. Он принадлежит мужчине. Он принадлежит тому, кто не произвел и не мог произвести его. Это владение определено законом, теологией и народными обычаями; оно санкционировано государством, освящено искусством и философией, и одобрено мужчинами всех политических убеждений. Ребёнок, не принадлежащий мужчине, не имеет законного гражданского права на существование
Отношения между женщиной, которая трудится и производит, и мужчиной, который владеет продуктом, являются одновременно сексуальными и экономическими.
В воспроизводстве пол и экономика принципиально неотделимы и неотличимы друг от друга. Женская физическая реальность определяется ее половой характеристикой — способностью к репродукции. Мужчина присваивает тело, которое ему не принадлежит, сеет своё так называемое семя, собирает урожай — колонизирует женское тело, отнимает его природные ресурсы, контролирует его, использует его, истощает его как может, лишает его свободы и самоопределения для того, чтобы иметь возможность продолжать разграблять его и, когда ему заблагорассудится, отправляется дальше, покорять другие земли, которые кажутся ему зеленее и привлекательнее. Радикальные феминистки называют это исключительно мужское поведение «фаллическим империализмом» и видят в нём истоки всех прочих форм империализма.
Совокупление — это то средство, при помощи которого самец покоряет самку независимо от того, является или нет оплодотворение (размножение) конечной целью. Совокупление заверяет подлинность брака, и, в браке или вне его, считается актом обладания. Собственник — это тот, у кого есть фаллос; собственность — та, у кого фаллоса нет. Общество, как в капиталистических, так и в социалистических странах (включая Китай) организовано так, чтобы гарантировать верховное право каждого мужчины иметь и трахать хотя бы одну женщину.
В совокуплении, как и в воспроизводстве, пол и экономика неразрывно связаны. В культуре мужского господства женщины считаются воплощением телесности, женщины и есть секс. Мужчина хочет то, чем обладает женщина — секс. Он может украсть его (изнасилование), убедить женщину отдать его (соблазнение), арендовать его (проституция), взять в аренду на долгое время (брак в США), или владеть им напрямую (брак в большинстве обществ). Мужчина может делать что-то или всё из вышеперечисленного, опять и опять.
Как писали Филлис Честер и Эмили Джейн Гудман в книге «Женщины, деньги и власть»:
«Это древняя драма, чудесное свойство денег — покупка женщины… Быть купленной, особенно за высокую цену или на всю жизнь, — это то, как большинство женщин узнают свою стоимость. В культуре денег их знание о себе может быть исключительно точным».2
Акт изнасилования лишает женщину всякой ценности. Изнасилование означает, что эта конкретная жертва и все женщины вообще не имеют достоинства, силы, индивидуальности, реальной безопасности. Изнасилование означает, что эта конкретная жертва и все женщины вообще взаимозаменяемы, «в темноте все одинаковы». Изнасилование означает, что любая женщина, что бы она о себе не думала, при помощи силы или запугивания может быть приведена к наименьшему общему знаменателю – бесплатной дырке», которая существует, чтобы ею пользовались.
Очень часто соблазнение мало отличается от изнасилования. При соблазнении насильник дает себе труд купить бутылку вина. Для того, чтобы подтолкнуть женщину к сексуальной капитуляции, на нее тратится некоторое количество денег, хотя в соблазнении обычно также задействуют разные виды принуждения, гарантирующие, что любая трата времени или денег не пропадет впустую. Для жещины соблазнение часто означает, что она хоть чего-то стоит, поскольку её ценность для мужчины (единственный реальный критерий женской ценности в культуре мужского господства) может быть измерена в вине, еде и других материальных знаках внимания.
В проституции сексуальные услуги женщины оплачиваются в открытую. В культурах мужского господства (кроме некоторых социалистических стран, где были предприняты серьёзные усилия для того, чтобы положить конец эксплуатации женщин в рамках сексуальной торговли), проституция — это единственная профессия, которая на самом деле полностью открыта для женщин. Наиболее трудоспособные проститутки зарабатывают просто огромные суммы денег (по сравнению с деньгами, которые обычно получают другие женщины), но это не дает им возможности сменить род деятельности и стать предпринимательницами или основать университет. Вместо этого их деньги забирают мужчины, поскольку именно мужчины контролируют женскую проституцию, получают с неё прибыль и сохраняют её навеки. Мужчины, забирающие их деньги — это сутенёры, рэкетиры, адвокаты, полицейские, и тому подобные. И поскольку они мужчины, а не женщины, каждый из них обладает возможностью превратить деньги в ещё большее количество денег, в социальный статус и влияние. Сама же проститутка маркируется алой буквой «Ш» — клеймом шлюхи. Общество изгоняет ее как шлюху, и как шлюха она обрекается на жизнь в мире организованной преступности, наркотиков и печально известной жестокости сутенёров. Предельно низкий социальный статус проститутки служит ей наказанием за то, что она вообще осмеливается зарабатывать деньги. Выпадающее на ее долю насилие не позволяет ей обратить деньги в чувство собственного достоинства или самоопределение; оно служит для того чтобы держать её на отведенном ей месте — самки, дырки, отданной на милость мужчин, наживающихся на ее плоти. Также, как писала Кейт Миллет в «Исследованиях проституции», «шлюха нужна для того, чтобы показать всем нам, как же нам повезло, как добры к нам наши повелители, насколько хуже для нас всё могло бы быть».3 И для того, чтобы урок стал более наглядным, деньгам проститутки не позволено приносить с собой чувство собственного достоинства, уважение или власть.
«Самка человека экономически зависима от самца. Он обеспечивает ее продовольствием.»1
Мужчины обеспечивают нас продовольствием, будь мы матерями, домохозяйками, проститутками, работницами на производстве, служащими или специалистками. Мужчины обеспечивают нас продовольствием, будь мы гетеросексуальными или лесбиянками, неразборчивыми в связях или давшими обет безбрачия, независимо от нашей расовой, этнической или классовой принадлежности. Мужчины обеспечивают нас продовольствием независимо от того, работаем ли мы ради удовольствия или за деньги. Мужчины обеспечивают нас продовольствием, живём ли мы в капиталистических странах, где мужчины контролируют промышленность, сельское хозяйство и государственную власть, или в социалистических странах, где мужчины контролируют промышленность, сельское хозяйство и государственную власть. Женщины знают, что их физическое выживание и благосостояние напрямую исходит от мужчин, будь то отцы, мужья, клиенты проституток, начальники, работодатели или государственные чиновники. Говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, но именно женщинам приходится отдавать сердца, чтобы избежать голода.
В системе мужского господства, которая сейчас губит нашу планету, женщины в первую очередь определены нашими репродуктивными способностями. Мы производим детей. Мы — первые производительницы продукта. Продукт — это то, что было создано человеческим трудом.
Когда мы рожаем — это первичный труд, а сами мы — первичные рабочие.
И хотя в действительности не все женщины могут производить детей, всех женщин определяют как производительниц детей. Вот почему радикальные феминистки определяют женщин как класс лиц, объединенных общим отношением к производству (воспроизводству).
Мы трудимся и производим детей.
Исходный материал, из которого формируются дети, — это материнские плоть и кровь, питающие её вещества, сама суть её собственного физического существования. Эмбрион в буквальном смысле питается и формируется из тела матери, как если бы он был связан, петля за петлей, из её плоти и крови.
После рождения ребенка этот продукт материнского труда, созданный из исходного материала её тела, больше ей не принадлежит. Он принадлежит мужчине. Он принадлежит тому, кто не произвел и не мог произвести его. Это владение определено законом, теологией и народными обычаями; оно санкционировано государством, освящено искусством и философией, и одобрено мужчинами всех политических убеждений. Ребёнок, не принадлежащий мужчине, не имеет законного гражданского права на существование
Отношения между женщиной, которая трудится и производит, и мужчиной, который владеет продуктом, являются одновременно сексуальными и экономическими.
В воспроизводстве пол и экономика принципиально неотделимы и неотличимы друг от друга. Женская физическая реальность определяется ее половой характеристикой — способностью к репродукции. Мужчина присваивает тело, которое ему не принадлежит, сеет своё так называемое семя, собирает урожай — колонизирует женское тело, отнимает его природные ресурсы, контролирует его, использует его, истощает его как может, лишает его свободы и самоопределения для того, чтобы иметь возможность продолжать разграблять его и, когда ему заблагорассудится, отправляется дальше, покорять другие земли, которые кажутся ему зеленее и привлекательнее. Радикальные феминистки называют это исключительно мужское поведение «фаллическим империализмом» и видят в нём истоки всех прочих форм империализма.
Совокупление — это то средство, при помощи которого самец покоряет самку независимо от того, является или нет оплодотворение (размножение) конечной целью. Совокупление заверяет подлинность брака, и, в браке или вне его, считается актом обладания. Собственник — это тот, у кого есть фаллос; собственность — та, у кого фаллоса нет. Общество, как в капиталистических, так и в социалистических странах (включая Китай) организовано так, чтобы гарантировать верховное право каждого мужчины иметь и трахать хотя бы одну женщину.
В совокуплении, как и в воспроизводстве, пол и экономика неразрывно связаны. В культуре мужского господства женщины считаются воплощением телесности, женщины и есть секс. Мужчина хочет то, чем обладает женщина — секс. Он может украсть его (изнасилование), убедить женщину отдать его (соблазнение), арендовать его (проституция), взять в аренду на долгое время (брак в США), или владеть им напрямую (брак в большинстве обществ). Мужчина может делать что-то или всё из вышеперечисленного, опять и опять.
Как писали Филлис Честер и Эмили Джейн Гудман в книге «Женщины, деньги и власть»:
«Это древняя драма, чудесное свойство денег — покупка женщины… Быть купленной, особенно за высокую цену или на всю жизнь, — это то, как большинство женщин узнают свою стоимость. В культуре денег их знание о себе может быть исключительно точным».2
Акт изнасилования лишает женщину всякой ценности. Изнасилование означает, что эта конкретная жертва и все женщины вообще не имеют достоинства, силы, индивидуальности, реальной безопасности. Изнасилование означает, что эта конкретная жертва и все женщины вообще взаимозаменяемы, «в темноте все одинаковы». Изнасилование означает, что любая женщина, что бы она о себе не думала, при помощи силы или запугивания может быть приведена к наименьшему общему знаменателю – бесплатной дырке», которая существует, чтобы ею пользовались.
Очень часто соблазнение мало отличается от изнасилования. При соблазнении насильник дает себе труд купить бутылку вина. Для того, чтобы подтолкнуть женщину к сексуальной капитуляции, на нее тратится некоторое количество денег, хотя в соблазнении обычно также задействуют разные виды принуждения, гарантирующие, что любая трата времени или денег не пропадет впустую. Для жещины соблазнение часто означает, что она хоть чего-то стоит, поскольку её ценность для мужчины (единственный реальный критерий женской ценности в культуре мужского господства) может быть измерена в вине, еде и других материальных знаках внимания.
В проституции сексуальные услуги женщины оплачиваются в открытую. В культурах мужского господства (кроме некоторых социалистических стран, где были предприняты серьёзные усилия для того, чтобы положить конец эксплуатации женщин в рамках сексуальной торговли), проституция — это единственная профессия, которая на самом деле полностью открыта для женщин. Наиболее трудоспособные проститутки зарабатывают просто огромные суммы денег (по сравнению с деньгами, которые обычно получают другие женщины), но это не дает им возможности сменить род деятельности и стать предпринимательницами или основать университет. Вместо этого их деньги забирают мужчины, поскольку именно мужчины контролируют женскую проституцию, получают с неё прибыль и сохраняют её навеки. Мужчины, забирающие их деньги — это сутенёры, рэкетиры, адвокаты, полицейские, и тому подобные. И поскольку они мужчины, а не женщины, каждый из них обладает возможностью превратить деньги в ещё большее количество денег, в социальный статус и влияние. Сама же проститутка маркируется алой буквой «Ш» — клеймом шлюхи. Общество изгоняет ее как шлюху, и как шлюха она обрекается на жизнь в мире организованной преступности, наркотиков и печально известной жестокости сутенёров. Предельно низкий социальный статус проститутки служит ей наказанием за то, что она вообще осмеливается зарабатывать деньги. Выпадающее на ее долю насилие не позволяет ей обратить деньги в чувство собственного достоинства или самоопределение; оно служит для того чтобы держать её на отведенном ей месте — самки, дырки, отданной на милость мужчин, наживающихся на ее плоти. Также, как писала Кейт Миллет в «Исследованиях проституции», «шлюха нужна для того, чтобы показать всем нам, как же нам повезло, как добры к нам наши повелители, насколько хуже для нас всё могло бы быть».3 И для того, чтобы урок стал более наглядным, деньгам проститутки не позволено приносить с собой чувство собственного достоинства, уважение или власть.
218 Кб, 620x775В книге «Женщины и экономика» (впервые опубликованной в 1898 году), Шарлотта Перкинс Гилман написала:
«Самка человека экономически зависима от самца. Он обеспечивает ее продовольствием.»1
Мужчины обеспечивают нас продовольствием, будь мы матерями, домохозяйками, проститутками, работницами на производстве, служащими или специалистками. Мужчины обеспечивают нас продовольствием, будь мы гетеросексуальными или лесбиянками, неразборчивыми в связях или давшими обет безбрачия, независимо от нашей расовой, этнической или классовой принадлежности. Мужчины обеспечивают нас продовольствием независимо от того, работаем ли мы ради удовольствия или за деньги. Мужчины обеспечивают нас продовольствием, живём ли мы в капиталистических странах, где мужчины контролируют промышленность, сельское хозяйство и государственную власть, или в социалистических странах, где мужчины контролируют промышленность, сельское хозяйство и государственную власть. Женщины знают, что их физическое выживание и благосостояние напрямую исходит от мужчин, будь то отцы, мужья, клиенты проституток, начальники, работодатели или государственные чиновники. Говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, но именно женщинам приходится отдавать сердца, чтобы избежать голода.
В системе мужского господства, которая сейчас губит нашу планету, женщины в первую очередь определены нашими репродуктивными способностями. Мы производим детей. Мы — первые производительницы продукта. Продукт — это то, что было создано человеческим трудом.
Когда мы рожаем — это первичный труд, а сами мы — первичные рабочие.
И хотя в действительности не все женщины могут производить детей, всех женщин определяют как производительниц детей. Вот почему радикальные феминистки определяют женщин как класс лиц, объединенных общим отношением к производству (воспроизводству).
Мы трудимся и производим детей.
Исходный материал, из которого формируются дети, — это материнские плоть и кровь, питающие её вещества, сама суть её собственного физического существования. Эмбрион в буквальном смысле питается и формируется из тела матери, как если бы он был связан, петля за петлей, из её плоти и крови.
После рождения ребенка этот продукт материнского труда, созданный из исходного материала её тела, больше ей не принадлежит. Он принадлежит мужчине. Он принадлежит тому, кто не произвел и не мог произвести его. Это владение определено законом, теологией и народными обычаями; оно санкционировано государством, освящено искусством и философией, и одобрено мужчинами всех политических убеждений. Ребёнок, не принадлежащий мужчине, не имеет законного гражданского права на существование
Отношения между женщиной, которая трудится и производит, и мужчиной, который владеет продуктом, являются одновременно сексуальными и экономическими.
В воспроизводстве пол и экономика принципиально неотделимы и неотличимы друг от друга. Женская физическая реальность определяется ее половой характеристикой — способностью к репродукции. Мужчина присваивает тело, которое ему не принадлежит, сеет своё так называемое семя, собирает урожай — колонизирует женское тело, отнимает его природные ресурсы, контролирует его, использует его, истощает его как может, лишает его свободы и самоопределения для того, чтобы иметь возможность продолжать разграблять его и, когда ему заблагорассудится, отправляется дальше, покорять другие земли, которые кажутся ему зеленее и привлекательнее. Радикальные феминистки называют это исключительно мужское поведение «фаллическим империализмом» и видят в нём истоки всех прочих форм империализма.
Совокупление — это то средство, при помощи которого самец покоряет самку независимо от того, является или нет оплодотворение (размножение) конечной целью. Совокупление заверяет подлинность брака, и, в браке или вне его, считается актом обладания. Собственник — это тот, у кого есть фаллос; собственность — та, у кого фаллоса нет. Общество, как в капиталистических, так и в социалистических странах (включая Китай) организовано так, чтобы гарантировать верховное право каждого мужчины иметь и трахать хотя бы одну женщину.
В совокуплении, как и в воспроизводстве, пол и экономика неразрывно связаны. В культуре мужского господства женщины считаются воплощением телесности, женщины и есть секс. Мужчина хочет то, чем обладает женщина — секс. Он может украсть его (изнасилование), убедить женщину отдать его (соблазнение), арендовать его (проституция), взять в аренду на долгое время (брак в США), или владеть им напрямую (брак в большинстве обществ). Мужчина может делать что-то или всё из вышеперечисленного, опять и опять.
Как писали Филлис Честер и Эмили Джейн Гудман в книге «Женщины, деньги и власть»:
«Это древняя драма, чудесное свойство денег — покупка женщины… Быть купленной, особенно за высокую цену или на всю жизнь, — это то, как большинство женщин узнают свою стоимость. В культуре денег их знание о себе может быть исключительно точным».2
Акт изнасилования лишает женщину всякой ценности. Изнасилование означает, что эта конкретная жертва и все женщины вообще не имеют достоинства, силы, индивидуальности, реальной безопасности. Изнасилование означает, что эта конкретная жертва и все женщины вообще взаимозаменяемы, «в темноте все одинаковы». Изнасилование означает, что любая женщина, что бы она о себе не думала, при помощи силы или запугивания может быть приведена к наименьшему общему знаменателю – бесплатной дырке», которая существует, чтобы ею пользовались.
Очень часто соблазнение мало отличается от изнасилования. При соблазнении насильник дает себе труд купить бутылку вина. Для того, чтобы подтолкнуть женщину к сексуальной капитуляции, на нее тратится некоторое количество денег, хотя в соблазнении обычно также задействуют разные виды принуждения, гарантирующие, что любая трата времени или денег не пропадет впустую. Для жещины соблазнение часто означает, что она хоть чего-то стоит, поскольку её ценность для мужчины (единственный реальный критерий женской ценности в культуре мужского господства) может быть измерена в вине, еде и других материальных знаках внимания.
В проституции сексуальные услуги женщины оплачиваются в открытую. В культурах мужского господства (кроме некоторых социалистических стран, где были предприняты серьёзные усилия для того, чтобы положить конец эксплуатации женщин в рамках сексуальной торговли), проституция — это единственная профессия, которая на самом деле полностью открыта для женщин. Наиболее трудоспособные проститутки зарабатывают просто огромные суммы денег (по сравнению с деньгами, которые обычно получают другие женщины), но это не дает им возможности сменить род деятельности и стать предпринимательницами или основать университет. Вместо этого их деньги забирают мужчины, поскольку именно мужчины контролируют женскую проституцию, получают с неё прибыль и сохраняют её навеки. Мужчины, забирающие их деньги — это сутенёры, рэкетиры, адвокаты, полицейские, и тому подобные. И поскольку они мужчины, а не женщины, каждый из них обладает возможностью превратить деньги в ещё большее количество денег, в социальный статус и влияние. Сама же проститутка маркируется алой буквой «Ш» — клеймом шлюхи. Общество изгоняет ее как шлюху, и как шлюха она обрекается на жизнь в мире организованной преступности, наркотиков и печально известной жестокости сутенёров. Предельно низкий социальный статус проститутки служит ей наказанием за то, что она вообще осмеливается зарабатывать деньги. Выпадающее на ее долю насилие не позволяет ей обратить деньги в чувство собственного достоинства или самоопределение; оно служит для того чтобы держать её на отведенном ей месте — самки, дырки, отданной на милость мужчин, наживающихся на ее плоти. Также, как писала Кейт Миллет в «Исследованиях проституции», «шлюха нужна для того, чтобы показать всем нам, как же нам повезло, как добры к нам наши повелители, насколько хуже для нас всё могло бы быть».3 И для того, чтобы урок стал более наглядным, деньгам проститутки не позволено приносить с собой чувство собственного достоинства, уважение или власть.
«Самка человека экономически зависима от самца. Он обеспечивает ее продовольствием.»1
Мужчины обеспечивают нас продовольствием, будь мы матерями, домохозяйками, проститутками, работницами на производстве, служащими или специалистками. Мужчины обеспечивают нас продовольствием, будь мы гетеросексуальными или лесбиянками, неразборчивыми в связях или давшими обет безбрачия, независимо от нашей расовой, этнической или классовой принадлежности. Мужчины обеспечивают нас продовольствием независимо от того, работаем ли мы ради удовольствия или за деньги. Мужчины обеспечивают нас продовольствием, живём ли мы в капиталистических странах, где мужчины контролируют промышленность, сельское хозяйство и государственную власть, или в социалистических странах, где мужчины контролируют промышленность, сельское хозяйство и государственную власть. Женщины знают, что их физическое выживание и благосостояние напрямую исходит от мужчин, будь то отцы, мужья, клиенты проституток, начальники, работодатели или государственные чиновники. Говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, но именно женщинам приходится отдавать сердца, чтобы избежать голода.
В системе мужского господства, которая сейчас губит нашу планету, женщины в первую очередь определены нашими репродуктивными способностями. Мы производим детей. Мы — первые производительницы продукта. Продукт — это то, что было создано человеческим трудом.
Когда мы рожаем — это первичный труд, а сами мы — первичные рабочие.
И хотя в действительности не все женщины могут производить детей, всех женщин определяют как производительниц детей. Вот почему радикальные феминистки определяют женщин как класс лиц, объединенных общим отношением к производству (воспроизводству).
Мы трудимся и производим детей.
Исходный материал, из которого формируются дети, — это материнские плоть и кровь, питающие её вещества, сама суть её собственного физического существования. Эмбрион в буквальном смысле питается и формируется из тела матери, как если бы он был связан, петля за петлей, из её плоти и крови.
После рождения ребенка этот продукт материнского труда, созданный из исходного материала её тела, больше ей не принадлежит. Он принадлежит мужчине. Он принадлежит тому, кто не произвел и не мог произвести его. Это владение определено законом, теологией и народными обычаями; оно санкционировано государством, освящено искусством и философией, и одобрено мужчинами всех политических убеждений. Ребёнок, не принадлежащий мужчине, не имеет законного гражданского права на существование
Отношения между женщиной, которая трудится и производит, и мужчиной, который владеет продуктом, являются одновременно сексуальными и экономическими.
В воспроизводстве пол и экономика принципиально неотделимы и неотличимы друг от друга. Женская физическая реальность определяется ее половой характеристикой — способностью к репродукции. Мужчина присваивает тело, которое ему не принадлежит, сеет своё так называемое семя, собирает урожай — колонизирует женское тело, отнимает его природные ресурсы, контролирует его, использует его, истощает его как может, лишает его свободы и самоопределения для того, чтобы иметь возможность продолжать разграблять его и, когда ему заблагорассудится, отправляется дальше, покорять другие земли, которые кажутся ему зеленее и привлекательнее. Радикальные феминистки называют это исключительно мужское поведение «фаллическим империализмом» и видят в нём истоки всех прочих форм империализма.
Совокупление — это то средство, при помощи которого самец покоряет самку независимо от того, является или нет оплодотворение (размножение) конечной целью. Совокупление заверяет подлинность брака, и, в браке или вне его, считается актом обладания. Собственник — это тот, у кого есть фаллос; собственность — та, у кого фаллоса нет. Общество, как в капиталистических, так и в социалистических странах (включая Китай) организовано так, чтобы гарантировать верховное право каждого мужчины иметь и трахать хотя бы одну женщину.
В совокуплении, как и в воспроизводстве, пол и экономика неразрывно связаны. В культуре мужского господства женщины считаются воплощением телесности, женщины и есть секс. Мужчина хочет то, чем обладает женщина — секс. Он может украсть его (изнасилование), убедить женщину отдать его (соблазнение), арендовать его (проституция), взять в аренду на долгое время (брак в США), или владеть им напрямую (брак в большинстве обществ). Мужчина может делать что-то или всё из вышеперечисленного, опять и опять.
Как писали Филлис Честер и Эмили Джейн Гудман в книге «Женщины, деньги и власть»:
«Это древняя драма, чудесное свойство денег — покупка женщины… Быть купленной, особенно за высокую цену или на всю жизнь, — это то, как большинство женщин узнают свою стоимость. В культуре денег их знание о себе может быть исключительно точным».2
Акт изнасилования лишает женщину всякой ценности. Изнасилование означает, что эта конкретная жертва и все женщины вообще не имеют достоинства, силы, индивидуальности, реальной безопасности. Изнасилование означает, что эта конкретная жертва и все женщины вообще взаимозаменяемы, «в темноте все одинаковы». Изнасилование означает, что любая женщина, что бы она о себе не думала, при помощи силы или запугивания может быть приведена к наименьшему общему знаменателю – бесплатной дырке», которая существует, чтобы ею пользовались.
Очень часто соблазнение мало отличается от изнасилования. При соблазнении насильник дает себе труд купить бутылку вина. Для того, чтобы подтолкнуть женщину к сексуальной капитуляции, на нее тратится некоторое количество денег, хотя в соблазнении обычно также задействуют разные виды принуждения, гарантирующие, что любая трата времени или денег не пропадет впустую. Для жещины соблазнение часто означает, что она хоть чего-то стоит, поскольку её ценность для мужчины (единственный реальный критерий женской ценности в культуре мужского господства) может быть измерена в вине, еде и других материальных знаках внимания.
В проституции сексуальные услуги женщины оплачиваются в открытую. В культурах мужского господства (кроме некоторых социалистических стран, где были предприняты серьёзные усилия для того, чтобы положить конец эксплуатации женщин в рамках сексуальной торговли), проституция — это единственная профессия, которая на самом деле полностью открыта для женщин. Наиболее трудоспособные проститутки зарабатывают просто огромные суммы денег (по сравнению с деньгами, которые обычно получают другие женщины), но это не дает им возможности сменить род деятельности и стать предпринимательницами или основать университет. Вместо этого их деньги забирают мужчины, поскольку именно мужчины контролируют женскую проституцию, получают с неё прибыль и сохраняют её навеки. Мужчины, забирающие их деньги — это сутенёры, рэкетиры, адвокаты, полицейские, и тому подобные. И поскольку они мужчины, а не женщины, каждый из них обладает возможностью превратить деньги в ещё большее количество денег, в социальный статус и влияние. Сама же проститутка маркируется алой буквой «Ш» — клеймом шлюхи. Общество изгоняет ее как шлюху, и как шлюха она обрекается на жизнь в мире организованной преступности, наркотиков и печально известной жестокости сутенёров. Предельно низкий социальный статус проститутки служит ей наказанием за то, что она вообще осмеливается зарабатывать деньги. Выпадающее на ее долю насилие не позволяет ей обратить деньги в чувство собственного достоинства или самоопределение; оно служит для того чтобы держать её на отведенном ей месте — самки, дырки, отданной на милость мужчин, наживающихся на ее плоти. Также, как писала Кейт Миллет в «Исследованиях проституции», «шлюха нужна для того, чтобы показать всем нам, как же нам повезло, как добры к нам наши повелители, насколько хуже для нас всё могло бы быть».3 И для того, чтобы урок стал более наглядным, деньгам проститутки не позволено приносить с собой чувство собственного достоинства, уважение или власть.
128 Кб, 1024x682>>234
В браке право мужчины на женское тело и труд (репродуктивный, сексуальный и домашний) освящено богом и/или государством. В браке мужчина приобретает легальное, эксклюзивное право сексуального доступа к женщине, которая отныне известна как «его жена». «Его жена» — это высшее воплощение женской ценности в обществе мужского господства. «Его жена» — это женский пример для подражания, и на это есть веская причина: в мире, где женщины лишены реального выбора в рамках экономики пола, «его жена» заключила самую удачную сделку из всех возможных. Она продала себя (или, как это всё ещё принято во многих странах, была продана) только одному мужчине не только за финансовое содержание (которое может поступить, а может и нет), но также и за защиту — защиту от изнасилования, соблазнения или принуждения к проституции другим мужчиной, защиту от опасности быть женщиной-жертвой в мире мужчин-хищников. Как правило, эта защита не имеет большой ценности, поскольку домашнее и сексуальное насилие в браке — совершенно обычное дело.
В браке женщина не только обеспечивает мужчину сексом; она также убирает его дом. Она выполняет домашнюю работу независимо от того, работает ли она по найму вне дома или нет. Она выполняет домашнюю работу независимо от того, живёт ли она в капиталистической стране или в социалистической. Она выполняет домашнюю работу потому, что она женщина, и домашняя работа стигматизирована как женская. Не случайно это ещё и самая низкоквалифицированная, изолирующая, однообразная и незаметная работа изо всех возможных. (Если мужчина богат, его жена не убирает дом. Вместо этого она превращается в украшение и используется как символ достатка. Положение леди — это причудливая вариация на неизменно жестокую тему.)
Согласно современной теории социализма, домашнее заключение женщины в качестве неоплачиваемой домашней работницы является отличительной чертой угнетённого положения женщины при капитализме. Когда в капиталистическом обществе женщина занимается продуктивным трудом за заработную плату вне дома, она, по мнению социалистов, подвергается двойной эксплуатации: во-первых, капиталистами — как работница, и во-вторых дома — как неоплачиваемая прислуга. Согласно социалистическому анализу, женщин дома эксплуатирует «капиталистическая система», а не мужчины, которым выгоден бесплатный домашний труд женщин.
Сам Маркс признавал, что при капитализме женщины, в отличие от мужчин, подвергаются жесточайшей эксплуатации, неся обязанности домашней прислуги. А потому он выступал за законодательную защиту труда, которая оградила бы женщин от наиболее пагубных крайностей индустриальной эксплуатации с тем, чтобы они могли лучше выполнять работу по дому. Результатом такой социалистической галантности стала потеря женщинами возможности конкурировать за рабочие места на тех же условиях, что и мужчины, или сравняться с мужчинами в способности зарабатывать. Таким образом, за женщинами была закреплена роль неоплачиваемой домашней прислуги, а мужчины были обеспечены достаточным запасом репродуктивной и сексуальной обслуги.
Такое «решение» «женского вопроса», служащее только сохранению доминирования мужчин над женщинами, является типичным для социалистической теории и практики. В России, Чехословакии, Китае работа по дому — это женская работа, и женщин по-прежнему эксплуатируют как домашнюю прислугу. Эта идеология, оправдывающая исторически сложившеся угнетение, принята за самоочевидную истину как социалистическими, так и капиталистическими странами: женщин в первую очередь определяют как класс лиц, занятых воспроизводством, и таким образом, «естественное разделение труда в семье» принимается за аксиому. Вот почему «мужчина более увлеченно посвящает себя работе, и, возможно, общественной деятельности или повышению квалификации, связанному с его профессией или должностными обязанностями, в то время как женщина сосредотачивается на детях и домашнем хозяйстве.»4 Это убеждение, что капитализм, а не системное мужское господство, выгодное всем мужчинам, является источником женских страданий — даже если страдания определены чрезвычайно узко, как эксплуатируемый домашний труд, без какого бы то ни было упоминания жестокого сексуального насилия, характерного для угнетенного положения женщин — не находит подтверждения в истории, этом конечном критерии истинности.
Таким образом, женщина повсюду находится в плену у мужчины. Ей отказано в самоопределении — с тем, чтобы он мог контролировать ее репродуктивные функции, трахать ее, когда вздумается и получать чистый (или декорированный) дом. И повсюду, когда женщина покидает дом ради работы по найму, то обнаруживает, что ее подчиненный статус обслуживающего персонала остается при ней.
Как в капиталистических, так и в социалистических странах низкий статус женщины на рынке труда закрепляется при помощи четырех взаимоподдерживающих способов:
1) За ту же самую работу женщинам платят меньше, чем мужчинам.
В США за последние десять лет разница между зарплатами мужчины и женщины фактически увеличилась несмотря на то, что равная оплата за равный труд закреплена на законодательном уровне.
В индустриализованных коммунистических странах разница между мужской и женской зарплатами была огромной вплоть до конца 1970х — факт соврешенно поразительный, учитывая, что закон требовал равной оплаты за равный труд в Советском Союзе с 1936 года и в странах Восточного блока — с конца 1940-х.
2) Женщинам повсеместно ограничивают доступ к работам, связанным с высоким статусом, реальной властью и высоким финансовым вознаграждением.
Удивительно, но в Китае, где женщины якобы держат половину неба, правительство представлено практически одними мужчинами; то же самое же верно и для Советского Союза, Венгрии, Алжира.
Во всех социалистических странах женщины выполняют большую часть низкоквалифицированной и низкооплачиваемой работы; в высших же эшелонах (а там есть высшие эшелоны) индустрии, сельского хозяйства, образования или культуры сколько-нибудь значительного числа женщин не наблюдается.
Магдалена Соколовска, польская экспертка по женскому трудоустройству в этой стране, так описывает типичное положение женщин в социалистических странах: «Пока женщины работали на фабриках и в поле, никого это особенно не волновало. Как только они стали получать квалификацию и требовать равной оплаты за равный труд, мужчины тут же забеспокоились о [женском] здоровье, их нервах и стали утверждать, что работа по найму не подходит для женщин, и что они начали пренебрегать семьёй.»5 Разумеется, при капитализме мужчин беспокоят те же опасения, а потому в капиталистических странах женщинам также отказано в доступе к высокому рангу, статусу и власти.
3) Женщины обречены работать на самых низких позициях в любой сфере.
В США, например, доктора, юристы и профессора — мужчины, в то время как медсёстры, секретари суда и лаборанты — женщины. Даже если профессия представлена практически одними женщинами, как, например, библиотечное дело в США или медицина в Советском Союзе, верхние позиции в этих областях все равно заняты мужчинами.
4) Когда большое количество женщин начинает работать в какой-то отрасли промышленности, на какой-то работе или профессии, эта область феминизируется или, иными словами, перенимает низкий статус, присущий женщинам.
Большее количество женщин получает возможность найти работу в какой-то отрасли, если работа в ней оплачивается ниже по сравнению с другими отраслями, куда могут устроиться мужчины.
Например, В США, конторская работа недавно стала феминизированной. Офисные работники-мужчины, которые в 1949 году в среднем зарабатывали 3213 долларов в год по сравнению с женской зарплатой в 2255 долларов, покидали эту область по мере того, как женщины прибывали — на более низкие женские зарплаты, которые составляли 70 процентов от мужских. С притоком женщин, выполняющих низкоквалифицированную работу за низкую оплату, конторская работа становится женской — низкооплачиваемой и бесперспективной. В 1962 женщины-клерки зарабатывали 69 процентов от мужской зарплаты, в 1970 они зарабатывали 64 процента от мужской зарплаты, а в 1973 они заработали только 61 процент от мужской зарплаты.
В браке право мужчины на женское тело и труд (репродуктивный, сексуальный и домашний) освящено богом и/или государством. В браке мужчина приобретает легальное, эксклюзивное право сексуального доступа к женщине, которая отныне известна как «его жена». «Его жена» — это высшее воплощение женской ценности в обществе мужского господства. «Его жена» — это женский пример для подражания, и на это есть веская причина: в мире, где женщины лишены реального выбора в рамках экономики пола, «его жена» заключила самую удачную сделку из всех возможных. Она продала себя (или, как это всё ещё принято во многих странах, была продана) только одному мужчине не только за финансовое содержание (которое может поступить, а может и нет), но также и за защиту — защиту от изнасилования, соблазнения или принуждения к проституции другим мужчиной, защиту от опасности быть женщиной-жертвой в мире мужчин-хищников. Как правило, эта защита не имеет большой ценности, поскольку домашнее и сексуальное насилие в браке — совершенно обычное дело.
В браке женщина не только обеспечивает мужчину сексом; она также убирает его дом. Она выполняет домашнюю работу независимо от того, работает ли она по найму вне дома или нет. Она выполняет домашнюю работу независимо от того, живёт ли она в капиталистической стране или в социалистической. Она выполняет домашнюю работу потому, что она женщина, и домашняя работа стигматизирована как женская. Не случайно это ещё и самая низкоквалифицированная, изолирующая, однообразная и незаметная работа изо всех возможных. (Если мужчина богат, его жена не убирает дом. Вместо этого она превращается в украшение и используется как символ достатка. Положение леди — это причудливая вариация на неизменно жестокую тему.)
Согласно современной теории социализма, домашнее заключение женщины в качестве неоплачиваемой домашней работницы является отличительной чертой угнетённого положения женщины при капитализме. Когда в капиталистическом обществе женщина занимается продуктивным трудом за заработную плату вне дома, она, по мнению социалистов, подвергается двойной эксплуатации: во-первых, капиталистами — как работница, и во-вторых дома — как неоплачиваемая прислуга. Согласно социалистическому анализу, женщин дома эксплуатирует «капиталистическая система», а не мужчины, которым выгоден бесплатный домашний труд женщин.
Сам Маркс признавал, что при капитализме женщины, в отличие от мужчин, подвергаются жесточайшей эксплуатации, неся обязанности домашней прислуги. А потому он выступал за законодательную защиту труда, которая оградила бы женщин от наиболее пагубных крайностей индустриальной эксплуатации с тем, чтобы они могли лучше выполнять работу по дому. Результатом такой социалистической галантности стала потеря женщинами возможности конкурировать за рабочие места на тех же условиях, что и мужчины, или сравняться с мужчинами в способности зарабатывать. Таким образом, за женщинами была закреплена роль неоплачиваемой домашней прислуги, а мужчины были обеспечены достаточным запасом репродуктивной и сексуальной обслуги.
Такое «решение» «женского вопроса», служащее только сохранению доминирования мужчин над женщинами, является типичным для социалистической теории и практики. В России, Чехословакии, Китае работа по дому — это женская работа, и женщин по-прежнему эксплуатируют как домашнюю прислугу. Эта идеология, оправдывающая исторически сложившеся угнетение, принята за самоочевидную истину как социалистическими, так и капиталистическими странами: женщин в первую очередь определяют как класс лиц, занятых воспроизводством, и таким образом, «естественное разделение труда в семье» принимается за аксиому. Вот почему «мужчина более увлеченно посвящает себя работе, и, возможно, общественной деятельности или повышению квалификации, связанному с его профессией или должностными обязанностями, в то время как женщина сосредотачивается на детях и домашнем хозяйстве.»4 Это убеждение, что капитализм, а не системное мужское господство, выгодное всем мужчинам, является источником женских страданий — даже если страдания определены чрезвычайно узко, как эксплуатируемый домашний труд, без какого бы то ни было упоминания жестокого сексуального насилия, характерного для угнетенного положения женщин — не находит подтверждения в истории, этом конечном критерии истинности.
Таким образом, женщина повсюду находится в плену у мужчины. Ей отказано в самоопределении — с тем, чтобы он мог контролировать ее репродуктивные функции, трахать ее, когда вздумается и получать чистый (или декорированный) дом. И повсюду, когда женщина покидает дом ради работы по найму, то обнаруживает, что ее подчиненный статус обслуживающего персонала остается при ней.
Как в капиталистических, так и в социалистических странах низкий статус женщины на рынке труда закрепляется при помощи четырех взаимоподдерживающих способов:
1) За ту же самую работу женщинам платят меньше, чем мужчинам.
В США за последние десять лет разница между зарплатами мужчины и женщины фактически увеличилась несмотря на то, что равная оплата за равный труд закреплена на законодательном уровне.
В индустриализованных коммунистических странах разница между мужской и женской зарплатами была огромной вплоть до конца 1970х — факт соврешенно поразительный, учитывая, что закон требовал равной оплаты за равный труд в Советском Союзе с 1936 года и в странах Восточного блока — с конца 1940-х.
2) Женщинам повсеместно ограничивают доступ к работам, связанным с высоким статусом, реальной властью и высоким финансовым вознаграждением.
Удивительно, но в Китае, где женщины якобы держат половину неба, правительство представлено практически одними мужчинами; то же самое же верно и для Советского Союза, Венгрии, Алжира.
Во всех социалистических странах женщины выполняют большую часть низкоквалифицированной и низкооплачиваемой работы; в высших же эшелонах (а там есть высшие эшелоны) индустрии, сельского хозяйства, образования или культуры сколько-нибудь значительного числа женщин не наблюдается.
Магдалена Соколовска, польская экспертка по женскому трудоустройству в этой стране, так описывает типичное положение женщин в социалистических странах: «Пока женщины работали на фабриках и в поле, никого это особенно не волновало. Как только они стали получать квалификацию и требовать равной оплаты за равный труд, мужчины тут же забеспокоились о [женском] здоровье, их нервах и стали утверждать, что работа по найму не подходит для женщин, и что они начали пренебрегать семьёй.»5 Разумеется, при капитализме мужчин беспокоят те же опасения, а потому в капиталистических странах женщинам также отказано в доступе к высокому рангу, статусу и власти.
3) Женщины обречены работать на самых низких позициях в любой сфере.
В США, например, доктора, юристы и профессора — мужчины, в то время как медсёстры, секретари суда и лаборанты — женщины. Даже если профессия представлена практически одними женщинами, как, например, библиотечное дело в США или медицина в Советском Союзе, верхние позиции в этих областях все равно заняты мужчинами.
4) Когда большое количество женщин начинает работать в какой-то отрасли промышленности, на какой-то работе или профессии, эта область феминизируется или, иными словами, перенимает низкий статус, присущий женщинам.
Большее количество женщин получает возможность найти работу в какой-то отрасли, если работа в ней оплачивается ниже по сравнению с другими отраслями, куда могут устроиться мужчины.
Например, В США, конторская работа недавно стала феминизированной. Офисные работники-мужчины, которые в 1949 году в среднем зарабатывали 3213 долларов в год по сравнению с женской зарплатой в 2255 долларов, покидали эту область по мере того, как женщины прибывали — на более низкие женские зарплаты, которые составляли 70 процентов от мужских. С притоком женщин, выполняющих низкоквалифицированную работу за низкую оплату, конторская работа становится женской — низкооплачиваемой и бесперспективной. В 1962 женщины-клерки зарабатывали 69 процентов от мужской зарплаты, в 1970 они зарабатывали 64 процента от мужской зарплаты, а в 1973 они заработали только 61 процент от мужской зарплаты.
128 Кб, 1024x682>>234
В браке право мужчины на женское тело и труд (репродуктивный, сексуальный и домашний) освящено богом и/или государством. В браке мужчина приобретает легальное, эксклюзивное право сексуального доступа к женщине, которая отныне известна как «его жена». «Его жена» — это высшее воплощение женской ценности в обществе мужского господства. «Его жена» — это женский пример для подражания, и на это есть веская причина: в мире, где женщины лишены реального выбора в рамках экономики пола, «его жена» заключила самую удачную сделку из всех возможных. Она продала себя (или, как это всё ещё принято во многих странах, была продана) только одному мужчине не только за финансовое содержание (которое может поступить, а может и нет), но также и за защиту — защиту от изнасилования, соблазнения или принуждения к проституции другим мужчиной, защиту от опасности быть женщиной-жертвой в мире мужчин-хищников. Как правило, эта защита не имеет большой ценности, поскольку домашнее и сексуальное насилие в браке — совершенно обычное дело.
В браке женщина не только обеспечивает мужчину сексом; она также убирает его дом. Она выполняет домашнюю работу независимо от того, работает ли она по найму вне дома или нет. Она выполняет домашнюю работу независимо от того, живёт ли она в капиталистической стране или в социалистической. Она выполняет домашнюю работу потому, что она женщина, и домашняя работа стигматизирована как женская. Не случайно это ещё и самая низкоквалифицированная, изолирующая, однообразная и незаметная работа изо всех возможных. (Если мужчина богат, его жена не убирает дом. Вместо этого она превращается в украшение и используется как символ достатка. Положение леди — это причудливая вариация на неизменно жестокую тему.)
Согласно современной теории социализма, домашнее заключение женщины в качестве неоплачиваемой домашней работницы является отличительной чертой угнетённого положения женщины при капитализме. Когда в капиталистическом обществе женщина занимается продуктивным трудом за заработную плату вне дома, она, по мнению социалистов, подвергается двойной эксплуатации: во-первых, капиталистами — как работница, и во-вторых дома — как неоплачиваемая прислуга. Согласно социалистическому анализу, женщин дома эксплуатирует «капиталистическая система», а не мужчины, которым выгоден бесплатный домашний труд женщин.
Сам Маркс признавал, что при капитализме женщины, в отличие от мужчин, подвергаются жесточайшей эксплуатации, неся обязанности домашней прислуги. А потому он выступал за законодательную защиту труда, которая оградила бы женщин от наиболее пагубных крайностей индустриальной эксплуатации с тем, чтобы они могли лучше выполнять работу по дому. Результатом такой социалистической галантности стала потеря женщинами возможности конкурировать за рабочие места на тех же условиях, что и мужчины, или сравняться с мужчинами в способности зарабатывать. Таким образом, за женщинами была закреплена роль неоплачиваемой домашней прислуги, а мужчины были обеспечены достаточным запасом репродуктивной и сексуальной обслуги.
Такое «решение» «женского вопроса», служащее только сохранению доминирования мужчин над женщинами, является типичным для социалистической теории и практики. В России, Чехословакии, Китае работа по дому — это женская работа, и женщин по-прежнему эксплуатируют как домашнюю прислугу. Эта идеология, оправдывающая исторически сложившеся угнетение, принята за самоочевидную истину как социалистическими, так и капиталистическими странами: женщин в первую очередь определяют как класс лиц, занятых воспроизводством, и таким образом, «естественное разделение труда в семье» принимается за аксиому. Вот почему «мужчина более увлеченно посвящает себя работе, и, возможно, общественной деятельности или повышению квалификации, связанному с его профессией или должностными обязанностями, в то время как женщина сосредотачивается на детях и домашнем хозяйстве.»4 Это убеждение, что капитализм, а не системное мужское господство, выгодное всем мужчинам, является источником женских страданий — даже если страдания определены чрезвычайно узко, как эксплуатируемый домашний труд, без какого бы то ни было упоминания жестокого сексуального насилия, характерного для угнетенного положения женщин — не находит подтверждения в истории, этом конечном критерии истинности.
Таким образом, женщина повсюду находится в плену у мужчины. Ей отказано в самоопределении — с тем, чтобы он мог контролировать ее репродуктивные функции, трахать ее, когда вздумается и получать чистый (или декорированный) дом. И повсюду, когда женщина покидает дом ради работы по найму, то обнаруживает, что ее подчиненный статус обслуживающего персонала остается при ней.
Как в капиталистических, так и в социалистических странах низкий статус женщины на рынке труда закрепляется при помощи четырех взаимоподдерживающих способов:
1) За ту же самую работу женщинам платят меньше, чем мужчинам.
В США за последние десять лет разница между зарплатами мужчины и женщины фактически увеличилась несмотря на то, что равная оплата за равный труд закреплена на законодательном уровне.
В индустриализованных коммунистических странах разница между мужской и женской зарплатами была огромной вплоть до конца 1970х — факт соврешенно поразительный, учитывая, что закон требовал равной оплаты за равный труд в Советском Союзе с 1936 года и в странах Восточного блока — с конца 1940-х.
2) Женщинам повсеместно ограничивают доступ к работам, связанным с высоким статусом, реальной властью и высоким финансовым вознаграждением.
Удивительно, но в Китае, где женщины якобы держат половину неба, правительство представлено практически одними мужчинами; то же самое же верно и для Советского Союза, Венгрии, Алжира.
Во всех социалистических странах женщины выполняют большую часть низкоквалифицированной и низкооплачиваемой работы; в высших же эшелонах (а там есть высшие эшелоны) индустрии, сельского хозяйства, образования или культуры сколько-нибудь значительного числа женщин не наблюдается.
Магдалена Соколовска, польская экспертка по женскому трудоустройству в этой стране, так описывает типичное положение женщин в социалистических странах: «Пока женщины работали на фабриках и в поле, никого это особенно не волновало. Как только они стали получать квалификацию и требовать равной оплаты за равный труд, мужчины тут же забеспокоились о [женском] здоровье, их нервах и стали утверждать, что работа по найму не подходит для женщин, и что они начали пренебрегать семьёй.»5 Разумеется, при капитализме мужчин беспокоят те же опасения, а потому в капиталистических странах женщинам также отказано в доступе к высокому рангу, статусу и власти.
3) Женщины обречены работать на самых низких позициях в любой сфере.
В США, например, доктора, юристы и профессора — мужчины, в то время как медсёстры, секретари суда и лаборанты — женщины. Даже если профессия представлена практически одними женщинами, как, например, библиотечное дело в США или медицина в Советском Союзе, верхние позиции в этих областях все равно заняты мужчинами.
4) Когда большое количество женщин начинает работать в какой-то отрасли промышленности, на какой-то работе или профессии, эта область феминизируется или, иными словами, перенимает низкий статус, присущий женщинам.
Большее количество женщин получает возможность найти работу в какой-то отрасли, если работа в ней оплачивается ниже по сравнению с другими отраслями, куда могут устроиться мужчины.
Например, В США, конторская работа недавно стала феминизированной. Офисные работники-мужчины, которые в 1949 году в среднем зарабатывали 3213 долларов в год по сравнению с женской зарплатой в 2255 долларов, покидали эту область по мере того, как женщины прибывали — на более низкие женские зарплаты, которые составляли 70 процентов от мужских. С притоком женщин, выполняющих низкоквалифицированную работу за низкую оплату, конторская работа становится женской — низкооплачиваемой и бесперспективной. В 1962 женщины-клерки зарабатывали 69 процентов от мужской зарплаты, в 1970 они зарабатывали 64 процента от мужской зарплаты, а в 1973 они заработали только 61 процент от мужской зарплаты.
В браке право мужчины на женское тело и труд (репродуктивный, сексуальный и домашний) освящено богом и/или государством. В браке мужчина приобретает легальное, эксклюзивное право сексуального доступа к женщине, которая отныне известна как «его жена». «Его жена» — это высшее воплощение женской ценности в обществе мужского господства. «Его жена» — это женский пример для подражания, и на это есть веская причина: в мире, где женщины лишены реального выбора в рамках экономики пола, «его жена» заключила самую удачную сделку из всех возможных. Она продала себя (или, как это всё ещё принято во многих странах, была продана) только одному мужчине не только за финансовое содержание (которое может поступить, а может и нет), но также и за защиту — защиту от изнасилования, соблазнения или принуждения к проституции другим мужчиной, защиту от опасности быть женщиной-жертвой в мире мужчин-хищников. Как правило, эта защита не имеет большой ценности, поскольку домашнее и сексуальное насилие в браке — совершенно обычное дело.
В браке женщина не только обеспечивает мужчину сексом; она также убирает его дом. Она выполняет домашнюю работу независимо от того, работает ли она по найму вне дома или нет. Она выполняет домашнюю работу независимо от того, живёт ли она в капиталистической стране или в социалистической. Она выполняет домашнюю работу потому, что она женщина, и домашняя работа стигматизирована как женская. Не случайно это ещё и самая низкоквалифицированная, изолирующая, однообразная и незаметная работа изо всех возможных. (Если мужчина богат, его жена не убирает дом. Вместо этого она превращается в украшение и используется как символ достатка. Положение леди — это причудливая вариация на неизменно жестокую тему.)
Согласно современной теории социализма, домашнее заключение женщины в качестве неоплачиваемой домашней работницы является отличительной чертой угнетённого положения женщины при капитализме. Когда в капиталистическом обществе женщина занимается продуктивным трудом за заработную плату вне дома, она, по мнению социалистов, подвергается двойной эксплуатации: во-первых, капиталистами — как работница, и во-вторых дома — как неоплачиваемая прислуга. Согласно социалистическому анализу, женщин дома эксплуатирует «капиталистическая система», а не мужчины, которым выгоден бесплатный домашний труд женщин.
Сам Маркс признавал, что при капитализме женщины, в отличие от мужчин, подвергаются жесточайшей эксплуатации, неся обязанности домашней прислуги. А потому он выступал за законодательную защиту труда, которая оградила бы женщин от наиболее пагубных крайностей индустриальной эксплуатации с тем, чтобы они могли лучше выполнять работу по дому. Результатом такой социалистической галантности стала потеря женщинами возможности конкурировать за рабочие места на тех же условиях, что и мужчины, или сравняться с мужчинами в способности зарабатывать. Таким образом, за женщинами была закреплена роль неоплачиваемой домашней прислуги, а мужчины были обеспечены достаточным запасом репродуктивной и сексуальной обслуги.
Такое «решение» «женского вопроса», служащее только сохранению доминирования мужчин над женщинами, является типичным для социалистической теории и практики. В России, Чехословакии, Китае работа по дому — это женская работа, и женщин по-прежнему эксплуатируют как домашнюю прислугу. Эта идеология, оправдывающая исторически сложившеся угнетение, принята за самоочевидную истину как социалистическими, так и капиталистическими странами: женщин в первую очередь определяют как класс лиц, занятых воспроизводством, и таким образом, «естественное разделение труда в семье» принимается за аксиому. Вот почему «мужчина более увлеченно посвящает себя работе, и, возможно, общественной деятельности или повышению квалификации, связанному с его профессией или должностными обязанностями, в то время как женщина сосредотачивается на детях и домашнем хозяйстве.»4 Это убеждение, что капитализм, а не системное мужское господство, выгодное всем мужчинам, является источником женских страданий — даже если страдания определены чрезвычайно узко, как эксплуатируемый домашний труд, без какого бы то ни было упоминания жестокого сексуального насилия, характерного для угнетенного положения женщин — не находит подтверждения в истории, этом конечном критерии истинности.
Таким образом, женщина повсюду находится в плену у мужчины. Ей отказано в самоопределении — с тем, чтобы он мог контролировать ее репродуктивные функции, трахать ее, когда вздумается и получать чистый (или декорированный) дом. И повсюду, когда женщина покидает дом ради работы по найму, то обнаруживает, что ее подчиненный статус обслуживающего персонала остается при ней.
Как в капиталистических, так и в социалистических странах низкий статус женщины на рынке труда закрепляется при помощи четырех взаимоподдерживающих способов:
1) За ту же самую работу женщинам платят меньше, чем мужчинам.
В США за последние десять лет разница между зарплатами мужчины и женщины фактически увеличилась несмотря на то, что равная оплата за равный труд закреплена на законодательном уровне.
В индустриализованных коммунистических странах разница между мужской и женской зарплатами была огромной вплоть до конца 1970х — факт соврешенно поразительный, учитывая, что закон требовал равной оплаты за равный труд в Советском Союзе с 1936 года и в странах Восточного блока — с конца 1940-х.
2) Женщинам повсеместно ограничивают доступ к работам, связанным с высоким статусом, реальной властью и высоким финансовым вознаграждением.
Удивительно, но в Китае, где женщины якобы держат половину неба, правительство представлено практически одними мужчинами; то же самое же верно и для Советского Союза, Венгрии, Алжира.
Во всех социалистических странах женщины выполняют большую часть низкоквалифицированной и низкооплачиваемой работы; в высших же эшелонах (а там есть высшие эшелоны) индустрии, сельского хозяйства, образования или культуры сколько-нибудь значительного числа женщин не наблюдается.
Магдалена Соколовска, польская экспертка по женскому трудоустройству в этой стране, так описывает типичное положение женщин в социалистических странах: «Пока женщины работали на фабриках и в поле, никого это особенно не волновало. Как только они стали получать квалификацию и требовать равной оплаты за равный труд, мужчины тут же забеспокоились о [женском] здоровье, их нервах и стали утверждать, что работа по найму не подходит для женщин, и что они начали пренебрегать семьёй.»5 Разумеется, при капитализме мужчин беспокоят те же опасения, а потому в капиталистических странах женщинам также отказано в доступе к высокому рангу, статусу и власти.
3) Женщины обречены работать на самых низких позициях в любой сфере.
В США, например, доктора, юристы и профессора — мужчины, в то время как медсёстры, секретари суда и лаборанты — женщины. Даже если профессия представлена практически одними женщинами, как, например, библиотечное дело в США или медицина в Советском Союзе, верхние позиции в этих областях все равно заняты мужчинами.
4) Когда большое количество женщин начинает работать в какой-то отрасли промышленности, на какой-то работе или профессии, эта область феминизируется или, иными словами, перенимает низкий статус, присущий женщинам.
Большее количество женщин получает возможность найти работу в какой-то отрасли, если работа в ней оплачивается ниже по сравнению с другими отраслями, куда могут устроиться мужчины.
Например, В США, конторская работа недавно стала феминизированной. Офисные работники-мужчины, которые в 1949 году в среднем зарабатывали 3213 долларов в год по сравнению с женской зарплатой в 2255 долларов, покидали эту область по мере того, как женщины прибывали — на более низкие женские зарплаты, которые составляли 70 процентов от мужских. С притоком женщин, выполняющих низкоквалифицированную работу за низкую оплату, конторская работа становится женской — низкооплачиваемой и бесперспективной. В 1962 женщины-клерки зарабатывали 69 процентов от мужской зарплаты, в 1970 они зарабатывали 64 процента от мужской зарплаты, а в 1973 они заработали только 61 процент от мужской зарплаты.
196 Кб, 409x516>>235
В Советском союзе и Чехословакии врачебная практика, эта уважаемая на Западе профессия, феминизировалась. Женщины в этих странах становились врачами потому, что эта работа оплачивалась хуже по сравнению с физическим трудом, доступным мужчинам. Сегодня в этих странах женщины-врачи — это заурядные работники сферы обслуживания, низкая зарплата которых совершенно естественна — поскольку женщинам ведь не нужно много платить. Медики-мужчины обладают высоким статусом и являются высокооплачиваемыми учёными-исследователями и хирургами.
Таким образом, женщины, как правило, выполняют в обществе самую непрестижную работу, что бы таковой не считалось, а когда женщины становятся основными работниками в какой-либо сфере, эта сфера перенимает низкий женский статус. Поэтому было бы ошибкой полагать, что более низкий статус женщин исчезнет, как только женщины займутся производительным трудом или начнут беспрепятственно трудоустраиваться в профессии с высоким статусом. Когда большое количество женщин приходит в любую отрасль, статус этой отрасли понижается. Работающие в ней мужчины уходят; ищущие работу мужчины не пойдут в неё. Когда мужчины покидают отрасль, они забирают с собой её престиж; когда мужчины приходят в отрасль, они приносят престиж в неё. Следовательно, подчинение женщин мужчинам сохраняется даже тогда, когда женщина работает за зарплату и независимо от того, какую работу она выполняет.6
Когда мы решаемся взглянуть на эту горькую реальность экономики пола, мы как будто смотрим в глаза Медузе Горгоне. Мы смотрим на неё и видим себя; мы видим наше положение и оно ужасно; в ее безобразном лице мы видим нашу ярость и отчаяние, и, придя в ужас от мысли, что мы можем превратиться в нее, просто каменеем. Затем, в поисках утешения и из страха мы обращаем свои взгляды куда-то ещё — куда угодно — на демократов, социалистов, профсоюзных лидеров, мужчин- рабочих, геев или на сонм авторитарных отцов, которые обещают нам свободу в послушании и покой в самообмане.
Но не будет нам ни свободы, ни покоя, пока мы, женщины, не будем вольны определять для себя неприкосновенность и границы наших тел, а также то, что мы будем делать с ними, — то есть, до тех пор, пока у нас не будет полной репродуктивной свободы и до тех пор, пока не будет положен конец сексуальному насилию — преступлениям, совершаемым мужчинами против нас.
Если эти революционные требования не станут нашими первостепенными задачами, то до конца наших дней нас будут обманывать соблазнители и сутенёры всех убеждений и мастей, которые будут продолжать делать то, что делали всегда — разграблять наши тела, красть наш труд, и хоронить нас в безымянных могилах, поросших сорной травой векового презрения.
В Советском союзе и Чехословакии врачебная практика, эта уважаемая на Западе профессия, феминизировалась. Женщины в этих странах становились врачами потому, что эта работа оплачивалась хуже по сравнению с физическим трудом, доступным мужчинам. Сегодня в этих странах женщины-врачи — это заурядные работники сферы обслуживания, низкая зарплата которых совершенно естественна — поскольку женщинам ведь не нужно много платить. Медики-мужчины обладают высоким статусом и являются высокооплачиваемыми учёными-исследователями и хирургами.
Таким образом, женщины, как правило, выполняют в обществе самую непрестижную работу, что бы таковой не считалось, а когда женщины становятся основными работниками в какой-либо сфере, эта сфера перенимает низкий женский статус. Поэтому было бы ошибкой полагать, что более низкий статус женщин исчезнет, как только женщины займутся производительным трудом или начнут беспрепятственно трудоустраиваться в профессии с высоким статусом. Когда большое количество женщин приходит в любую отрасль, статус этой отрасли понижается. Работающие в ней мужчины уходят; ищущие работу мужчины не пойдут в неё. Когда мужчины покидают отрасль, они забирают с собой её престиж; когда мужчины приходят в отрасль, они приносят престиж в неё. Следовательно, подчинение женщин мужчинам сохраняется даже тогда, когда женщина работает за зарплату и независимо от того, какую работу она выполняет.6
Когда мы решаемся взглянуть на эту горькую реальность экономики пола, мы как будто смотрим в глаза Медузе Горгоне. Мы смотрим на неё и видим себя; мы видим наше положение и оно ужасно; в ее безобразном лице мы видим нашу ярость и отчаяние, и, придя в ужас от мысли, что мы можем превратиться в нее, просто каменеем. Затем, в поисках утешения и из страха мы обращаем свои взгляды куда-то ещё — куда угодно — на демократов, социалистов, профсоюзных лидеров, мужчин- рабочих, геев или на сонм авторитарных отцов, которые обещают нам свободу в послушании и покой в самообмане.
Но не будет нам ни свободы, ни покоя, пока мы, женщины, не будем вольны определять для себя неприкосновенность и границы наших тел, а также то, что мы будем делать с ними, — то есть, до тех пор, пока у нас не будет полной репродуктивной свободы и до тех пор, пока не будет положен конец сексуальному насилию — преступлениям, совершаемым мужчинами против нас.
Если эти революционные требования не станут нашими первостепенными задачами, то до конца наших дней нас будут обманывать соблазнители и сутенёры всех убеждений и мастей, которые будут продолжать делать то, что делали всегда — разграблять наши тела, красть наш труд, и хоронить нас в безымянных могилах, поросших сорной травой векового презрения.
196 Кб, 409x516>>235
В Советском союзе и Чехословакии врачебная практика, эта уважаемая на Западе профессия, феминизировалась. Женщины в этих странах становились врачами потому, что эта работа оплачивалась хуже по сравнению с физическим трудом, доступным мужчинам. Сегодня в этих странах женщины-врачи — это заурядные работники сферы обслуживания, низкая зарплата которых совершенно естественна — поскольку женщинам ведь не нужно много платить. Медики-мужчины обладают высоким статусом и являются высокооплачиваемыми учёными-исследователями и хирургами.
Таким образом, женщины, как правило, выполняют в обществе самую непрестижную работу, что бы таковой не считалось, а когда женщины становятся основными работниками в какой-либо сфере, эта сфера перенимает низкий женский статус. Поэтому было бы ошибкой полагать, что более низкий статус женщин исчезнет, как только женщины займутся производительным трудом или начнут беспрепятственно трудоустраиваться в профессии с высоким статусом. Когда большое количество женщин приходит в любую отрасль, статус этой отрасли понижается. Работающие в ней мужчины уходят; ищущие работу мужчины не пойдут в неё. Когда мужчины покидают отрасль, они забирают с собой её престиж; когда мужчины приходят в отрасль, они приносят престиж в неё. Следовательно, подчинение женщин мужчинам сохраняется даже тогда, когда женщина работает за зарплату и независимо от того, какую работу она выполняет.6
Когда мы решаемся взглянуть на эту горькую реальность экономики пола, мы как будто смотрим в глаза Медузе Горгоне. Мы смотрим на неё и видим себя; мы видим наше положение и оно ужасно; в ее безобразном лице мы видим нашу ярость и отчаяние, и, придя в ужас от мысли, что мы можем превратиться в нее, просто каменеем. Затем, в поисках утешения и из страха мы обращаем свои взгляды куда-то ещё — куда угодно — на демократов, социалистов, профсоюзных лидеров, мужчин- рабочих, геев или на сонм авторитарных отцов, которые обещают нам свободу в послушании и покой в самообмане.
Но не будет нам ни свободы, ни покоя, пока мы, женщины, не будем вольны определять для себя неприкосновенность и границы наших тел, а также то, что мы будем делать с ними, — то есть, до тех пор, пока у нас не будет полной репродуктивной свободы и до тех пор, пока не будет положен конец сексуальному насилию — преступлениям, совершаемым мужчинами против нас.
Если эти революционные требования не станут нашими первостепенными задачами, то до конца наших дней нас будут обманывать соблазнители и сутенёры всех убеждений и мастей, которые будут продолжать делать то, что делали всегда — разграблять наши тела, красть наш труд, и хоронить нас в безымянных могилах, поросших сорной травой векового презрения.
В Советском союзе и Чехословакии врачебная практика, эта уважаемая на Западе профессия, феминизировалась. Женщины в этих странах становились врачами потому, что эта работа оплачивалась хуже по сравнению с физическим трудом, доступным мужчинам. Сегодня в этих странах женщины-врачи — это заурядные работники сферы обслуживания, низкая зарплата которых совершенно естественна — поскольку женщинам ведь не нужно много платить. Медики-мужчины обладают высоким статусом и являются высокооплачиваемыми учёными-исследователями и хирургами.
Таким образом, женщины, как правило, выполняют в обществе самую непрестижную работу, что бы таковой не считалось, а когда женщины становятся основными работниками в какой-либо сфере, эта сфера перенимает низкий женский статус. Поэтому было бы ошибкой полагать, что более низкий статус женщин исчезнет, как только женщины займутся производительным трудом или начнут беспрепятственно трудоустраиваться в профессии с высоким статусом. Когда большое количество женщин приходит в любую отрасль, статус этой отрасли понижается. Работающие в ней мужчины уходят; ищущие работу мужчины не пойдут в неё. Когда мужчины покидают отрасль, они забирают с собой её престиж; когда мужчины приходят в отрасль, они приносят престиж в неё. Следовательно, подчинение женщин мужчинам сохраняется даже тогда, когда женщина работает за зарплату и независимо от того, какую работу она выполняет.6
Когда мы решаемся взглянуть на эту горькую реальность экономики пола, мы как будто смотрим в глаза Медузе Горгоне. Мы смотрим на неё и видим себя; мы видим наше положение и оно ужасно; в ее безобразном лице мы видим нашу ярость и отчаяние, и, придя в ужас от мысли, что мы можем превратиться в нее, просто каменеем. Затем, в поисках утешения и из страха мы обращаем свои взгляды куда-то ещё — куда угодно — на демократов, социалистов, профсоюзных лидеров, мужчин- рабочих, геев или на сонм авторитарных отцов, которые обещают нам свободу в послушании и покой в самообмане.
Но не будет нам ни свободы, ни покоя, пока мы, женщины, не будем вольны определять для себя неприкосновенность и границы наших тел, а также то, что мы будем делать с ними, — то есть, до тех пор, пока у нас не будет полной репродуктивной свободы и до тех пор, пока не будет положен конец сексуальному насилию — преступлениям, совершаемым мужчинами против нас.
Если эти революционные требования не станут нашими первостепенными задачами, то до конца наших дней нас будут обманывать соблазнители и сутенёры всех убеждений и мастей, которые будут продолжать делать то, что делали всегда — разграблять наши тела, красть наш труд, и хоронить нас в безымянных могилах, поросших сорной травой векового презрения.
236 Кб, 475x671Контрольный список мужских привилегий
1.Если я буду претендовать на вакансию, где другие кандидаты — женщины, у меня бу-дет больше шансов получить работу. Чем престижнее эта работа, тем выше будут мои шансы.
2.Я могу быть абсолютно уверен, что мои сослуживцы не подумают, что я получил эту работу благодаря моему полу — хотя это может быть правдой. (подробнее)
3.Если мне откажут в повышении, то не из-за того, что я — мужчина.
4.Если я допущу серьезные ошибки в своей работе или карьере, я могу быть уверен, что никто не скажет, что это из-за низких способностей всех людей моего пола.
5.Мои шансы подвергнуться сексуальным оскорблениям на работе или очень низки, или отсутствуют. (подробнее)
6.Если я сделал ту же работу, что и женщина, и если оценка производится субъективно, скорее всего, мою работу все оценят выше.
7.Если я подросток или взрослый и не нахожусь в тюрьме, вероятность того, что меня изнасилуют, практически равна нулю. (подробнее)
8.Меня никогда не приучали бояться ходить одному по улице и не выходить из дома, когда стемнеет.
9.Если я решу, что не хочу иметь детей, никто не поставит под сомнение мою мужест-венность.
10.Если у меня есть дети, и я не сам ухаживаю за ними, никто не поставит под сомнение мою мужественность.
11.Если я сам ухаживаю за своими детьми, меня все будут превозносить как экстраорди-нарного заботливого родителя, даже если я делаю это плохо. (подробнее)
12.Если у меня есть дети, и я продолжаю свою карьеру, никто не назовет меня эгоистом за то, что я не остаюсь дома с детьми.
13.Если я начну заниматься политикой, пресса вряд ли будет писать о моих отношениях с детьми, и о том, кого я нанял, чтобы заботиться о них, пока я на работе.
14.Большинство моих избранных представителей — люди одного со мной пола. Чем больше власть и престиж должности, тем выше шанс, что это человек моего пола.
15.Я могу быть почти уверен, что если я захочу поговорить «с руководством» — то я встречу человека одного со мной пола. Чем престижнее организация и выше руково-дящая должность, тем больше я могу быть в этом уверен.
16.Когда я был ребенком, меня поощряли быть более активным и настойчивым, чем мои сестры. (подробнее)
17.Когда я был ребенком, я мог найти огромное множество позитивных, активных, не-стереотипных героев одного со мной пола. Мне не нужно было специально их искать — герои мужского пола были везде по умолчанию.
18.Когда я был ребенком, у меня было больше шансов на внимание учителя, чем у дево-чек, которые поднимали руку также часто, как и я. (подробнее)
19.Если день, неделя или год выдались неудачными, мне никогда не приходилось спра-шивать себя, был ли причиной негативной ситуации сексизм.
20.Мне достаточно включить телевизор, или посмотреть на заглавную страницу журнала или газеты, чтобы увидеть, что в СМИ подробно представлена жизнь людей моего пола — каждый день и без исключений.
21.Если я плохо планирую финансы и слишком много трачу, никто не припишет это мо-ему полу.
22.Если я плохой водитель, никто припишет это моему полу.
23.Я могу выступать перед большой группой людей, и никто не будут смотреть на меня как на «представителя моего пола».
24.Если я занимаюсь сексом с множеством партнеров, это не сделает меня объектом пре-зрения, осуждения и насмешек. (подробнее)
25.Выбирая одежду, я могу выбирать из совершенно нейтральных вещей; для меня есть одежда, которая ничего не сообщает обо мне миру, и не связана с какими-то стереоти-пами. (подробнее)
26.Моя одежда как правило дешевле и удобнее, чем женская того же социального уровня. Несмотря на то, что её разнообразие меньше, она лучше подходит к человеческой фи-гуре и не нуждается в перешивании. (подробнее)
27.Моя одежда, прическа и уход за собой относительно дешевы и требуют мало времени. (подробнее)
28.Если я покупаю новую машину, скорее всего, мне предложат более справедливую цену, чем если ту же машину будет покупать женщина. (подробнее)
29.Если моя внешность далека от канонов красоты, негативные последствия этого неве-лики, и их легко игнорировать.
30.Я могу повышать голос, не опасаясь, что меня назовут «истеричкой». Я могу быть аг-рессивным, не опасаясь, что меня назовут «стервой».
31.Я могу спокойно обращаться за юридической защитой в случае насилия, которому чаще подвергаются мужчины, и никто не обвинит меня в эгоизме и «особых интере-сах». Виды насилия, от которых чаще страдают мужчины, всегда считаются «преступ-лением» и рассматриваются как социальная проблема. (Насилие, которое чаще случа-ется с женщинами, называется «домашним насилием» или «изнасилованием на свидании», и считается частным делом или «особым вопросом»).
32.Я могу быть уверен, что повседневный язык всегда включает людей моего пола. Если пол человека неизвестен, употребляется мужской род. Также названия большинства профессий употребляются только в мужском роде.
33.Моя способность принимать важные решения и мои способности в целом, никогда не будут поставлены под вопрос из-за времени месяца.
34.От меня не ждут, что я изменю свою фамилию, вступив в брак, и меня не будут спра-шивать, почему я этого не сделал.
35.Мне никогда не откажут в найме на работу из страха, что я могу решить жениться и обзавестись семьей.
36.В любой мировой религии лидерами являются люди одного со мной пола. Даже Богу во многих религиях приписывается мужской пол.
37. Большинство религий утверждает, что я должен быть главой семьи, а моя жена и дети должны подчиняться мне.
38.Если у меня есть жена или девушка, скорее всего, она будет делать большую часть ра-боты по дому, особенно рутинную, неблагодарную и грязную работу. (подробнее)
39.Если у меня есть дети, и есть жена или девушка, скорее всего, она будет за ними уха-живать, и в первую очередь, выполнять самую грязную, рутинную и неблагодарную работу по уходу за ребенком.
40.Если у меня есть дети, и есть жена или девушка, и окажется, что одному из нас нужно пожертвовать карьерными возможностями ради воспитания детей, по умолчанию бу-дет считаться, что жертвовать карьерой должна она.
41.Предполагая, что я гетеросексуален, журналы, рекламные щиты, телепрограммы, фильмы, порнография и практически все СМИ наполнены изображениями соблазни-тельных женщин, которые должны понравиться мне. Такие же изображения мужчин практически не встречаются.
42.Никто не ждет, что я проведу всю свою жизнь, стараясь весить на 10 килограмм ниже нормы. (подробнее) Если же я толстый, мне это будет стоить меньших страданий и социально-экономического давления, чем женщине. (подробнее)
43.Если я гетеросексуал, крайне маловероятно, что меня будет избивать супруга или лю-бовница. (подробнее)
44.На улице ко мне не подходят незнакомцы, говоря мне, что я должен улыбаться (под-робнее тут и тут)
45.Мне не грозят сексуальные домогательства на улице. Мне не нужно рассчитывать мои передвижения по общественным местам так, чтобы избежать или минимизировать домогательства. (подробнее)
46.В среднем, в разговоре меня не настолько часто прерывают женщины, насколько муж-чины прерывают женщин.
47.У меня есть привилегия не признавать существование этих привилегий.
1.Если я буду претендовать на вакансию, где другие кандидаты — женщины, у меня бу-дет больше шансов получить работу. Чем престижнее эта работа, тем выше будут мои шансы.
2.Я могу быть абсолютно уверен, что мои сослуживцы не подумают, что я получил эту работу благодаря моему полу — хотя это может быть правдой. (подробнее)
3.Если мне откажут в повышении, то не из-за того, что я — мужчина.
4.Если я допущу серьезные ошибки в своей работе или карьере, я могу быть уверен, что никто не скажет, что это из-за низких способностей всех людей моего пола.
5.Мои шансы подвергнуться сексуальным оскорблениям на работе или очень низки, или отсутствуют. (подробнее)
6.Если я сделал ту же работу, что и женщина, и если оценка производится субъективно, скорее всего, мою работу все оценят выше.
7.Если я подросток или взрослый и не нахожусь в тюрьме, вероятность того, что меня изнасилуют, практически равна нулю. (подробнее)
8.Меня никогда не приучали бояться ходить одному по улице и не выходить из дома, когда стемнеет.
9.Если я решу, что не хочу иметь детей, никто не поставит под сомнение мою мужест-венность.
10.Если у меня есть дети, и я не сам ухаживаю за ними, никто не поставит под сомнение мою мужественность.
11.Если я сам ухаживаю за своими детьми, меня все будут превозносить как экстраорди-нарного заботливого родителя, даже если я делаю это плохо. (подробнее)
12.Если у меня есть дети, и я продолжаю свою карьеру, никто не назовет меня эгоистом за то, что я не остаюсь дома с детьми.
13.Если я начну заниматься политикой, пресса вряд ли будет писать о моих отношениях с детьми, и о том, кого я нанял, чтобы заботиться о них, пока я на работе.
14.Большинство моих избранных представителей — люди одного со мной пола. Чем больше власть и престиж должности, тем выше шанс, что это человек моего пола.
15.Я могу быть почти уверен, что если я захочу поговорить «с руководством» — то я встречу человека одного со мной пола. Чем престижнее организация и выше руково-дящая должность, тем больше я могу быть в этом уверен.
16.Когда я был ребенком, меня поощряли быть более активным и настойчивым, чем мои сестры. (подробнее)
17.Когда я был ребенком, я мог найти огромное множество позитивных, активных, не-стереотипных героев одного со мной пола. Мне не нужно было специально их искать — герои мужского пола были везде по умолчанию.
18.Когда я был ребенком, у меня было больше шансов на внимание учителя, чем у дево-чек, которые поднимали руку также часто, как и я. (подробнее)
19.Если день, неделя или год выдались неудачными, мне никогда не приходилось спра-шивать себя, был ли причиной негативной ситуации сексизм.
20.Мне достаточно включить телевизор, или посмотреть на заглавную страницу журнала или газеты, чтобы увидеть, что в СМИ подробно представлена жизнь людей моего пола — каждый день и без исключений.
21.Если я плохо планирую финансы и слишком много трачу, никто не припишет это мо-ему полу.
22.Если я плохой водитель, никто припишет это моему полу.
23.Я могу выступать перед большой группой людей, и никто не будут смотреть на меня как на «представителя моего пола».
24.Если я занимаюсь сексом с множеством партнеров, это не сделает меня объектом пре-зрения, осуждения и насмешек. (подробнее)
25.Выбирая одежду, я могу выбирать из совершенно нейтральных вещей; для меня есть одежда, которая ничего не сообщает обо мне миру, и не связана с какими-то стереоти-пами. (подробнее)
26.Моя одежда как правило дешевле и удобнее, чем женская того же социального уровня. Несмотря на то, что её разнообразие меньше, она лучше подходит к человеческой фи-гуре и не нуждается в перешивании. (подробнее)
27.Моя одежда, прическа и уход за собой относительно дешевы и требуют мало времени. (подробнее)
28.Если я покупаю новую машину, скорее всего, мне предложат более справедливую цену, чем если ту же машину будет покупать женщина. (подробнее)
29.Если моя внешность далека от канонов красоты, негативные последствия этого неве-лики, и их легко игнорировать.
30.Я могу повышать голос, не опасаясь, что меня назовут «истеричкой». Я могу быть аг-рессивным, не опасаясь, что меня назовут «стервой».
31.Я могу спокойно обращаться за юридической защитой в случае насилия, которому чаще подвергаются мужчины, и никто не обвинит меня в эгоизме и «особых интере-сах». Виды насилия, от которых чаще страдают мужчины, всегда считаются «преступ-лением» и рассматриваются как социальная проблема. (Насилие, которое чаще случа-ется с женщинами, называется «домашним насилием» или «изнасилованием на свидании», и считается частным делом или «особым вопросом»).
32.Я могу быть уверен, что повседневный язык всегда включает людей моего пола. Если пол человека неизвестен, употребляется мужской род. Также названия большинства профессий употребляются только в мужском роде.
33.Моя способность принимать важные решения и мои способности в целом, никогда не будут поставлены под вопрос из-за времени месяца.
34.От меня не ждут, что я изменю свою фамилию, вступив в брак, и меня не будут спра-шивать, почему я этого не сделал.
35.Мне никогда не откажут в найме на работу из страха, что я могу решить жениться и обзавестись семьей.
36.В любой мировой религии лидерами являются люди одного со мной пола. Даже Богу во многих религиях приписывается мужской пол.
37. Большинство религий утверждает, что я должен быть главой семьи, а моя жена и дети должны подчиняться мне.
38.Если у меня есть жена или девушка, скорее всего, она будет делать большую часть ра-боты по дому, особенно рутинную, неблагодарную и грязную работу. (подробнее)
39.Если у меня есть дети, и есть жена или девушка, скорее всего, она будет за ними уха-живать, и в первую очередь, выполнять самую грязную, рутинную и неблагодарную работу по уходу за ребенком.
40.Если у меня есть дети, и есть жена или девушка, и окажется, что одному из нас нужно пожертвовать карьерными возможностями ради воспитания детей, по умолчанию бу-дет считаться, что жертвовать карьерой должна она.
41.Предполагая, что я гетеросексуален, журналы, рекламные щиты, телепрограммы, фильмы, порнография и практически все СМИ наполнены изображениями соблазни-тельных женщин, которые должны понравиться мне. Такие же изображения мужчин практически не встречаются.
42.Никто не ждет, что я проведу всю свою жизнь, стараясь весить на 10 килограмм ниже нормы. (подробнее) Если же я толстый, мне это будет стоить меньших страданий и социально-экономического давления, чем женщине. (подробнее)
43.Если я гетеросексуал, крайне маловероятно, что меня будет избивать супруга или лю-бовница. (подробнее)
44.На улице ко мне не подходят незнакомцы, говоря мне, что я должен улыбаться (под-робнее тут и тут)
45.Мне не грозят сексуальные домогательства на улице. Мне не нужно рассчитывать мои передвижения по общественным местам так, чтобы избежать или минимизировать домогательства. (подробнее)
46.В среднем, в разговоре меня не настолько часто прерывают женщины, насколько муж-чины прерывают женщин.
47.У меня есть привилегия не признавать существование этих привилегий.
236 Кб, 475x671Контрольный список мужских привилегий
1.Если я буду претендовать на вакансию, где другие кандидаты — женщины, у меня бу-дет больше шансов получить работу. Чем престижнее эта работа, тем выше будут мои шансы.
2.Я могу быть абсолютно уверен, что мои сослуживцы не подумают, что я получил эту работу благодаря моему полу — хотя это может быть правдой. (подробнее)
3.Если мне откажут в повышении, то не из-за того, что я — мужчина.
4.Если я допущу серьезные ошибки в своей работе или карьере, я могу быть уверен, что никто не скажет, что это из-за низких способностей всех людей моего пола.
5.Мои шансы подвергнуться сексуальным оскорблениям на работе или очень низки, или отсутствуют. (подробнее)
6.Если я сделал ту же работу, что и женщина, и если оценка производится субъективно, скорее всего, мою работу все оценят выше.
7.Если я подросток или взрослый и не нахожусь в тюрьме, вероятность того, что меня изнасилуют, практически равна нулю. (подробнее)
8.Меня никогда не приучали бояться ходить одному по улице и не выходить из дома, когда стемнеет.
9.Если я решу, что не хочу иметь детей, никто не поставит под сомнение мою мужест-венность.
10.Если у меня есть дети, и я не сам ухаживаю за ними, никто не поставит под сомнение мою мужественность.
11.Если я сам ухаживаю за своими детьми, меня все будут превозносить как экстраорди-нарного заботливого родителя, даже если я делаю это плохо. (подробнее)
12.Если у меня есть дети, и я продолжаю свою карьеру, никто не назовет меня эгоистом за то, что я не остаюсь дома с детьми.
13.Если я начну заниматься политикой, пресса вряд ли будет писать о моих отношениях с детьми, и о том, кого я нанял, чтобы заботиться о них, пока я на работе.
14.Большинство моих избранных представителей — люди одного со мной пола. Чем больше власть и престиж должности, тем выше шанс, что это человек моего пола.
15.Я могу быть почти уверен, что если я захочу поговорить «с руководством» — то я встречу человека одного со мной пола. Чем престижнее организация и выше руково-дящая должность, тем больше я могу быть в этом уверен.
16.Когда я был ребенком, меня поощряли быть более активным и настойчивым, чем мои сестры. (подробнее)
17.Когда я был ребенком, я мог найти огромное множество позитивных, активных, не-стереотипных героев одного со мной пола. Мне не нужно было специально их искать — герои мужского пола были везде по умолчанию.
18.Когда я был ребенком, у меня было больше шансов на внимание учителя, чем у дево-чек, которые поднимали руку также часто, как и я. (подробнее)
19.Если день, неделя или год выдались неудачными, мне никогда не приходилось спра-шивать себя, был ли причиной негативной ситуации сексизм.
20.Мне достаточно включить телевизор, или посмотреть на заглавную страницу журнала или газеты, чтобы увидеть, что в СМИ подробно представлена жизнь людей моего пола — каждый день и без исключений.
21.Если я плохо планирую финансы и слишком много трачу, никто не припишет это мо-ему полу.
22.Если я плохой водитель, никто припишет это моему полу.
23.Я могу выступать перед большой группой людей, и никто не будут смотреть на меня как на «представителя моего пола».
24.Если я занимаюсь сексом с множеством партнеров, это не сделает меня объектом пре-зрения, осуждения и насмешек. (подробнее)
25.Выбирая одежду, я могу выбирать из совершенно нейтральных вещей; для меня есть одежда, которая ничего не сообщает обо мне миру, и не связана с какими-то стереоти-пами. (подробнее)
26.Моя одежда как правило дешевле и удобнее, чем женская того же социального уровня. Несмотря на то, что её разнообразие меньше, она лучше подходит к человеческой фи-гуре и не нуждается в перешивании. (подробнее)
27.Моя одежда, прическа и уход за собой относительно дешевы и требуют мало времени. (подробнее)
28.Если я покупаю новую машину, скорее всего, мне предложат более справедливую цену, чем если ту же машину будет покупать женщина. (подробнее)
29.Если моя внешность далека от канонов красоты, негативные последствия этого неве-лики, и их легко игнорировать.
30.Я могу повышать голос, не опасаясь, что меня назовут «истеричкой». Я могу быть аг-рессивным, не опасаясь, что меня назовут «стервой».
31.Я могу спокойно обращаться за юридической защитой в случае насилия, которому чаще подвергаются мужчины, и никто не обвинит меня в эгоизме и «особых интере-сах». Виды насилия, от которых чаще страдают мужчины, всегда считаются «преступ-лением» и рассматриваются как социальная проблема. (Насилие, которое чаще случа-ется с женщинами, называется «домашним насилием» или «изнасилованием на свидании», и считается частным делом или «особым вопросом»).
32.Я могу быть уверен, что повседневный язык всегда включает людей моего пола. Если пол человека неизвестен, употребляется мужской род. Также названия большинства профессий употребляются только в мужском роде.
33.Моя способность принимать важные решения и мои способности в целом, никогда не будут поставлены под вопрос из-за времени месяца.
34.От меня не ждут, что я изменю свою фамилию, вступив в брак, и меня не будут спра-шивать, почему я этого не сделал.
35.Мне никогда не откажут в найме на работу из страха, что я могу решить жениться и обзавестись семьей.
36.В любой мировой религии лидерами являются люди одного со мной пола. Даже Богу во многих религиях приписывается мужской пол.
37. Большинство религий утверждает, что я должен быть главой семьи, а моя жена и дети должны подчиняться мне.
38.Если у меня есть жена или девушка, скорее всего, она будет делать большую часть ра-боты по дому, особенно рутинную, неблагодарную и грязную работу. (подробнее)
39.Если у меня есть дети, и есть жена или девушка, скорее всего, она будет за ними уха-живать, и в первую очередь, выполнять самую грязную, рутинную и неблагодарную работу по уходу за ребенком.
40.Если у меня есть дети, и есть жена или девушка, и окажется, что одному из нас нужно пожертвовать карьерными возможностями ради воспитания детей, по умолчанию бу-дет считаться, что жертвовать карьерой должна она.
41.Предполагая, что я гетеросексуален, журналы, рекламные щиты, телепрограммы, фильмы, порнография и практически все СМИ наполнены изображениями соблазни-тельных женщин, которые должны понравиться мне. Такие же изображения мужчин практически не встречаются.
42.Никто не ждет, что я проведу всю свою жизнь, стараясь весить на 10 килограмм ниже нормы. (подробнее) Если же я толстый, мне это будет стоить меньших страданий и социально-экономического давления, чем женщине. (подробнее)
43.Если я гетеросексуал, крайне маловероятно, что меня будет избивать супруга или лю-бовница. (подробнее)
44.На улице ко мне не подходят незнакомцы, говоря мне, что я должен улыбаться (под-робнее тут и тут)
45.Мне не грозят сексуальные домогательства на улице. Мне не нужно рассчитывать мои передвижения по общественным местам так, чтобы избежать или минимизировать домогательства. (подробнее)
46.В среднем, в разговоре меня не настолько часто прерывают женщины, насколько муж-чины прерывают женщин.
47.У меня есть привилегия не признавать существование этих привилегий.
1.Если я буду претендовать на вакансию, где другие кандидаты — женщины, у меня бу-дет больше шансов получить работу. Чем престижнее эта работа, тем выше будут мои шансы.
2.Я могу быть абсолютно уверен, что мои сослуживцы не подумают, что я получил эту работу благодаря моему полу — хотя это может быть правдой. (подробнее)
3.Если мне откажут в повышении, то не из-за того, что я — мужчина.
4.Если я допущу серьезные ошибки в своей работе или карьере, я могу быть уверен, что никто не скажет, что это из-за низких способностей всех людей моего пола.
5.Мои шансы подвергнуться сексуальным оскорблениям на работе или очень низки, или отсутствуют. (подробнее)
6.Если я сделал ту же работу, что и женщина, и если оценка производится субъективно, скорее всего, мою работу все оценят выше.
7.Если я подросток или взрослый и не нахожусь в тюрьме, вероятность того, что меня изнасилуют, практически равна нулю. (подробнее)
8.Меня никогда не приучали бояться ходить одному по улице и не выходить из дома, когда стемнеет.
9.Если я решу, что не хочу иметь детей, никто не поставит под сомнение мою мужест-венность.
10.Если у меня есть дети, и я не сам ухаживаю за ними, никто не поставит под сомнение мою мужественность.
11.Если я сам ухаживаю за своими детьми, меня все будут превозносить как экстраорди-нарного заботливого родителя, даже если я делаю это плохо. (подробнее)
12.Если у меня есть дети, и я продолжаю свою карьеру, никто не назовет меня эгоистом за то, что я не остаюсь дома с детьми.
13.Если я начну заниматься политикой, пресса вряд ли будет писать о моих отношениях с детьми, и о том, кого я нанял, чтобы заботиться о них, пока я на работе.
14.Большинство моих избранных представителей — люди одного со мной пола. Чем больше власть и престиж должности, тем выше шанс, что это человек моего пола.
15.Я могу быть почти уверен, что если я захочу поговорить «с руководством» — то я встречу человека одного со мной пола. Чем престижнее организация и выше руково-дящая должность, тем больше я могу быть в этом уверен.
16.Когда я был ребенком, меня поощряли быть более активным и настойчивым, чем мои сестры. (подробнее)
17.Когда я был ребенком, я мог найти огромное множество позитивных, активных, не-стереотипных героев одного со мной пола. Мне не нужно было специально их искать — герои мужского пола были везде по умолчанию.
18.Когда я был ребенком, у меня было больше шансов на внимание учителя, чем у дево-чек, которые поднимали руку также часто, как и я. (подробнее)
19.Если день, неделя или год выдались неудачными, мне никогда не приходилось спра-шивать себя, был ли причиной негативной ситуации сексизм.
20.Мне достаточно включить телевизор, или посмотреть на заглавную страницу журнала или газеты, чтобы увидеть, что в СМИ подробно представлена жизнь людей моего пола — каждый день и без исключений.
21.Если я плохо планирую финансы и слишком много трачу, никто не припишет это мо-ему полу.
22.Если я плохой водитель, никто припишет это моему полу.
23.Я могу выступать перед большой группой людей, и никто не будут смотреть на меня как на «представителя моего пола».
24.Если я занимаюсь сексом с множеством партнеров, это не сделает меня объектом пре-зрения, осуждения и насмешек. (подробнее)
25.Выбирая одежду, я могу выбирать из совершенно нейтральных вещей; для меня есть одежда, которая ничего не сообщает обо мне миру, и не связана с какими-то стереоти-пами. (подробнее)
26.Моя одежда как правило дешевле и удобнее, чем женская того же социального уровня. Несмотря на то, что её разнообразие меньше, она лучше подходит к человеческой фи-гуре и не нуждается в перешивании. (подробнее)
27.Моя одежда, прическа и уход за собой относительно дешевы и требуют мало времени. (подробнее)
28.Если я покупаю новую машину, скорее всего, мне предложат более справедливую цену, чем если ту же машину будет покупать женщина. (подробнее)
29.Если моя внешность далека от канонов красоты, негативные последствия этого неве-лики, и их легко игнорировать.
30.Я могу повышать голос, не опасаясь, что меня назовут «истеричкой». Я могу быть аг-рессивным, не опасаясь, что меня назовут «стервой».
31.Я могу спокойно обращаться за юридической защитой в случае насилия, которому чаще подвергаются мужчины, и никто не обвинит меня в эгоизме и «особых интере-сах». Виды насилия, от которых чаще страдают мужчины, всегда считаются «преступ-лением» и рассматриваются как социальная проблема. (Насилие, которое чаще случа-ется с женщинами, называется «домашним насилием» или «изнасилованием на свидании», и считается частным делом или «особым вопросом»).
32.Я могу быть уверен, что повседневный язык всегда включает людей моего пола. Если пол человека неизвестен, употребляется мужской род. Также названия большинства профессий употребляются только в мужском роде.
33.Моя способность принимать важные решения и мои способности в целом, никогда не будут поставлены под вопрос из-за времени месяца.
34.От меня не ждут, что я изменю свою фамилию, вступив в брак, и меня не будут спра-шивать, почему я этого не сделал.
35.Мне никогда не откажут в найме на работу из страха, что я могу решить жениться и обзавестись семьей.
36.В любой мировой религии лидерами являются люди одного со мной пола. Даже Богу во многих религиях приписывается мужской пол.
37. Большинство религий утверждает, что я должен быть главой семьи, а моя жена и дети должны подчиняться мне.
38.Если у меня есть жена или девушка, скорее всего, она будет делать большую часть ра-боты по дому, особенно рутинную, неблагодарную и грязную работу. (подробнее)
39.Если у меня есть дети, и есть жена или девушка, скорее всего, она будет за ними уха-живать, и в первую очередь, выполнять самую грязную, рутинную и неблагодарную работу по уходу за ребенком.
40.Если у меня есть дети, и есть жена или девушка, и окажется, что одному из нас нужно пожертвовать карьерными возможностями ради воспитания детей, по умолчанию бу-дет считаться, что жертвовать карьерой должна она.
41.Предполагая, что я гетеросексуален, журналы, рекламные щиты, телепрограммы, фильмы, порнография и практически все СМИ наполнены изображениями соблазни-тельных женщин, которые должны понравиться мне. Такие же изображения мужчин практически не встречаются.
42.Никто не ждет, что я проведу всю свою жизнь, стараясь весить на 10 килограмм ниже нормы. (подробнее) Если же я толстый, мне это будет стоить меньших страданий и социально-экономического давления, чем женщине. (подробнее)
43.Если я гетеросексуал, крайне маловероятно, что меня будет избивать супруга или лю-бовница. (подробнее)
44.На улице ко мне не подходят незнакомцы, говоря мне, что я должен улыбаться (под-робнее тут и тут)
45.Мне не грозят сексуальные домогательства на улице. Мне не нужно рассчитывать мои передвижения по общественным местам так, чтобы избежать или минимизировать домогательства. (подробнее)
46.В среднем, в разговоре меня не настолько часто прерывают женщины, насколько муж-чины прерывают женщин.
47.У меня есть привилегия не признавать существование этих привилегий.
32 Кб, 329x480Многие женщины любят упрекать феминисток в «женском сексизме» (что это?!) и любят утверждать, что все мы просто люди. А все люди бывают разными — хорошими и плохими, добрыми и злыми, вне зависимости от пола. И также как есть хорошие и плохие женщины, также есть хорошие и плохие мужчины. Ну не могут же абсолютно все мужчины быть негодяями-мерзавцами-подонками, в самом деле. Ведь есть умные, добрые, честные мужчины, верные друзья и преданные своему делу люди, врачи, педагоги, пожарные, гениальные ученые и отважные спасатели, щедрые благотворители и всеми любимые артисты. Разве они не достойны уважения и восхищения? Разве можно всех мужчин ровнять под одну гребенку? Разве можно сравнить какого-нибудь подонка-насильника-убийцу и, например, отважного спасателя?
Конечно, мужчины бывают добрыми и порядочными. Но встает вопрос — по отношению к кому?
Для начала хотелось бы отставить в сторону все то «добро», которым мужчины одаривают общество в силу своей профессии. Им, на минуточку, за это деньги платят. Это их дело, их карьера, их интерес, их успех, их слава. И не надо рассказывать, что врачи лечат, а спасатели спасают, из чистого человеколюбия и высоких моральных качеств. И тот же уважаемый обществом врач или спасатель в собственной частной жизни может избить свою жену, изнасиловать свою знакомую или купить у сутенера право на изнасилование проститутки, ничуть не хуже любого официально признанного негодяя-мерзавца-подонка.
Так для кого «хороший» мужчина обычно бывает хорошим? Для общества, для людей. Но только что хорошо для общества и людей решают мужчины, а не женщины. Для того чтобы быть допущенными в «общество» и быть признанными «людьми» женщины должны молчать и принимать точку зрения мужчин как свою. Да, мужчина может быть для общества (т.е. с точки зрения других мужчин) компетентным работником или надежным партнером по бизнесу или верным другом, или отважным спасателем, но при всем при этом для женщины он может быть гуляющим мужем, абьюзером, неплательщиком алиментов, насильником. Одно другому никак не мешает.
Даже, наоборот. Чем больше мужчина соответствует культивируемой патриархатной системой модели гегемонной маскулинности (в том числе чем более пренебрежительно он относится к женщинам), тем больше уважения ему полагается от других мужчин и тем выше поднимается его «альфа-самцовый» статус.
Гегемонная маскулинность (англ. hegemonic masculinity), также доминантная или доминирующая маскулинность — термин, введённый австралийским социологом Рэйвин Коннелл, для описания типа маскулинности, находящейся на вершине иерархии культуры мужского сообщества и разделяемого его преобладающей частью.
Гегемонная маскулинность выступает желаемым «нормативным» образцом и идеалом маскулинности. Стремление следовать этим образцам социально поощряется в обществе.
Гегемонная маскулинность отражает бытующее в том или ином обществе понятие «настоящего мужчины» и реализуется в отношениях с женщинами или другими менее престижными формами маскулинности («ненастоящими мужчинами»). Такая гегемония основана на насилии и признании.
Гегемонной маскулинности присущи избегание всего женственного («без бабства»), гомофобия, самодостаточность (опора на собственные силы), агрессивность, соревновательность, борьба за высокий социальный статус, безличная сексуальность и эмоциональная сдержанность. Гегемонная маскулинность оказывает большое влияние на процесс социализации мальчиков, культивируя у них сильные эмоции, связанные с отношением господства и власти, любовь к острым ощущениям, а также табуирует проявление слабости в виде страха, нежности или чувства стыда.
И если мужчина, к примеру:
бьет, оскорбляет жену — то в «обществе» (т.е. с точки зрения других мужчин) он будет считаться настоящим хозяином семьи, твердо держащим свою бабу в узде;
гуляет от жены направо и налево — он крутой «жеребец», настоящий мужик;
запрещает жене работать, заставляет рожать и варить борщи, попрекает за каждую копейку — истинный кормилец и защитник (слава традиционным ценностям!);
не уделяет внимания детям — так он же мужик, а не нянька. И вообще что там мать, ехидна что ли? Пусть занимается детьми, ей по природе положено;
не платит алименты — правильно делает, достоин сочувствия от других мужиков, вечно эти меркантильные бабы покушаются на мужские кровно заработанные;
изнасиловал женщину — опять-таки, настоящий мужик, а она, конечно, сама напросилась.
Для мужчины считается недостойной слабостью проявлять по отношению к женщинам такие качества, как: уважение, порядочность, честность и верность, любовь и заботу, умение найти компромисс, эмпатию и готовность прийти на помощь. Ибо настоящий мужчина должен уметь показать женщине, кто в их отношениях главный, а иначе, он не хозяин жизни, а тварь дрожащая. И мы, женщины, принимаем как должное почти любое свинское отношение к нам мужчин, проявляя небывалую эмпатию к ним — ведь им же надо! Они же иначе уважать себя не будут. Да и никто их уважать не будет. «Ему надо» — волшебная фраза, которая заставляет женщин забыть о здравом смысле, самоуважении, психологической и физической безопасности, да и вообще, о любых своих интересах.
Итак, общество учит мужчин плохому отношению к женщинам, но, однако, свободной воли и личного выбора никто не отменял. И если среди мужчин есть не только негодяи-мерзавцы-подонки, но и добрые-порядочные-высокодуховные люди, почему же они с такой готовностью усваивают уроки плохого отношения к женщинам? Почему, при всей своей доброте-порядочности-высокодуховности, они не стесняются относится к женщине как к прислуге, вещи, резиновой куле, низшему существу? И какой смысл слушать, как всех этих «порядочных» хвалят их друзья и коллеги? Какой смысл смотреть на то, как они относится к другим мужчинам? Мы — женщины, и для нас просто не могут быть хорошими мужчины, которые по-свински относится к женщинам, то есть, к нам самим.
Нас, женщин, с детства приучают не замечать все то плохое, что мужчины совершают по отношению к нам, воспринимать это как должное.
В детском саду мальчик дергает тебя за косички — ничего страшного, просто ты ему нравишься, а вообще-то он милый, добрый мальчик — мамина радость. В школе одноклассники зажали тебя в коридоре и облапали, ну так что, у них период полового созревания, а ты, вообще, сама виновата, осторожнее надо быть. И потом, они хорошие ребята из интеллигентных семей, не гопники какие малолетние, так что отнесись проще, бывает. Потом твой друг рассказывает в компании о своих похождениях, о том, как пикапил девушек или как покупал проституток и ты как ни в чем не бывало поддерживаешь разговор. Потом твой коллега на работе отпускает шуточки про тупых и некомпетентных баб, а ты улыбаешься и поддакиваешь. Потом твоя подруга рассказывает, что ее бьет муж, а ты говоришь ей о том, что надо быть мудрее. Что она сама виновата, ведь такого золотого мужика, как ее муж еще надо поискать. И чем дальше, тем сильнее понижается порог женской чувствительности к унижениям, насилию, потребительскому отношению со стороны мужчин. Это называется «быть мудрой женщиной». Истинная «мудрая женщина» очень хорошо приучена воспринимать как норму жизни все то зло, которое ей и другим женщинам причиняют мужчины. Поэтому, любому мужчине очень легко приобрести статус хорошего человека в глазах женщин, если он уж не совсем откровенный насильник или убийца. Хотя многие женщины и в откровенных насильниках и убийцах ухитряются увидеть «что-то хорошее», нежную и трепетную непонятую душу.
Конечно, мужчины бывают добрыми и порядочными. Но встает вопрос — по отношению к кому?
Для начала хотелось бы отставить в сторону все то «добро», которым мужчины одаривают общество в силу своей профессии. Им, на минуточку, за это деньги платят. Это их дело, их карьера, их интерес, их успех, их слава. И не надо рассказывать, что врачи лечат, а спасатели спасают, из чистого человеколюбия и высоких моральных качеств. И тот же уважаемый обществом врач или спасатель в собственной частной жизни может избить свою жену, изнасиловать свою знакомую или купить у сутенера право на изнасилование проститутки, ничуть не хуже любого официально признанного негодяя-мерзавца-подонка.
Так для кого «хороший» мужчина обычно бывает хорошим? Для общества, для людей. Но только что хорошо для общества и людей решают мужчины, а не женщины. Для того чтобы быть допущенными в «общество» и быть признанными «людьми» женщины должны молчать и принимать точку зрения мужчин как свою. Да, мужчина может быть для общества (т.е. с точки зрения других мужчин) компетентным работником или надежным партнером по бизнесу или верным другом, или отважным спасателем, но при всем при этом для женщины он может быть гуляющим мужем, абьюзером, неплательщиком алиментов, насильником. Одно другому никак не мешает.
Даже, наоборот. Чем больше мужчина соответствует культивируемой патриархатной системой модели гегемонной маскулинности (в том числе чем более пренебрежительно он относится к женщинам), тем больше уважения ему полагается от других мужчин и тем выше поднимается его «альфа-самцовый» статус.
Гегемонная маскулинность (англ. hegemonic masculinity), также доминантная или доминирующая маскулинность — термин, введённый австралийским социологом Рэйвин Коннелл, для описания типа маскулинности, находящейся на вершине иерархии культуры мужского сообщества и разделяемого его преобладающей частью.
Гегемонная маскулинность выступает желаемым «нормативным» образцом и идеалом маскулинности. Стремление следовать этим образцам социально поощряется в обществе.
Гегемонная маскулинность отражает бытующее в том или ином обществе понятие «настоящего мужчины» и реализуется в отношениях с женщинами или другими менее престижными формами маскулинности («ненастоящими мужчинами»). Такая гегемония основана на насилии и признании.
Гегемонной маскулинности присущи избегание всего женственного («без бабства»), гомофобия, самодостаточность (опора на собственные силы), агрессивность, соревновательность, борьба за высокий социальный статус, безличная сексуальность и эмоциональная сдержанность. Гегемонная маскулинность оказывает большое влияние на процесс социализации мальчиков, культивируя у них сильные эмоции, связанные с отношением господства и власти, любовь к острым ощущениям, а также табуирует проявление слабости в виде страха, нежности или чувства стыда.
И если мужчина, к примеру:
бьет, оскорбляет жену — то в «обществе» (т.е. с точки зрения других мужчин) он будет считаться настоящим хозяином семьи, твердо держащим свою бабу в узде;
гуляет от жены направо и налево — он крутой «жеребец», настоящий мужик;
запрещает жене работать, заставляет рожать и варить борщи, попрекает за каждую копейку — истинный кормилец и защитник (слава традиционным ценностям!);
не уделяет внимания детям — так он же мужик, а не нянька. И вообще что там мать, ехидна что ли? Пусть занимается детьми, ей по природе положено;
не платит алименты — правильно делает, достоин сочувствия от других мужиков, вечно эти меркантильные бабы покушаются на мужские кровно заработанные;
изнасиловал женщину — опять-таки, настоящий мужик, а она, конечно, сама напросилась.
Для мужчины считается недостойной слабостью проявлять по отношению к женщинам такие качества, как: уважение, порядочность, честность и верность, любовь и заботу, умение найти компромисс, эмпатию и готовность прийти на помощь. Ибо настоящий мужчина должен уметь показать женщине, кто в их отношениях главный, а иначе, он не хозяин жизни, а тварь дрожащая. И мы, женщины, принимаем как должное почти любое свинское отношение к нам мужчин, проявляя небывалую эмпатию к ним — ведь им же надо! Они же иначе уважать себя не будут. Да и никто их уважать не будет. «Ему надо» — волшебная фраза, которая заставляет женщин забыть о здравом смысле, самоуважении, психологической и физической безопасности, да и вообще, о любых своих интересах.
Итак, общество учит мужчин плохому отношению к женщинам, но, однако, свободной воли и личного выбора никто не отменял. И если среди мужчин есть не только негодяи-мерзавцы-подонки, но и добрые-порядочные-высокодуховные люди, почему же они с такой готовностью усваивают уроки плохого отношения к женщинам? Почему, при всей своей доброте-порядочности-высокодуховности, они не стесняются относится к женщине как к прислуге, вещи, резиновой куле, низшему существу? И какой смысл слушать, как всех этих «порядочных» хвалят их друзья и коллеги? Какой смысл смотреть на то, как они относится к другим мужчинам? Мы — женщины, и для нас просто не могут быть хорошими мужчины, которые по-свински относится к женщинам, то есть, к нам самим.
Нас, женщин, с детства приучают не замечать все то плохое, что мужчины совершают по отношению к нам, воспринимать это как должное.
В детском саду мальчик дергает тебя за косички — ничего страшного, просто ты ему нравишься, а вообще-то он милый, добрый мальчик — мамина радость. В школе одноклассники зажали тебя в коридоре и облапали, ну так что, у них период полового созревания, а ты, вообще, сама виновата, осторожнее надо быть. И потом, они хорошие ребята из интеллигентных семей, не гопники какие малолетние, так что отнесись проще, бывает. Потом твой друг рассказывает в компании о своих похождениях, о том, как пикапил девушек или как покупал проституток и ты как ни в чем не бывало поддерживаешь разговор. Потом твой коллега на работе отпускает шуточки про тупых и некомпетентных баб, а ты улыбаешься и поддакиваешь. Потом твоя подруга рассказывает, что ее бьет муж, а ты говоришь ей о том, что надо быть мудрее. Что она сама виновата, ведь такого золотого мужика, как ее муж еще надо поискать. И чем дальше, тем сильнее понижается порог женской чувствительности к унижениям, насилию, потребительскому отношению со стороны мужчин. Это называется «быть мудрой женщиной». Истинная «мудрая женщина» очень хорошо приучена воспринимать как норму жизни все то зло, которое ей и другим женщинам причиняют мужчины. Поэтому, любому мужчине очень легко приобрести статус хорошего человека в глазах женщин, если он уж не совсем откровенный насильник или убийца. Хотя многие женщины и в откровенных насильниках и убийцах ухитряются увидеть «что-то хорошее», нежную и трепетную непонятую душу.
32 Кб, 329x480Многие женщины любят упрекать феминисток в «женском сексизме» (что это?!) и любят утверждать, что все мы просто люди. А все люди бывают разными — хорошими и плохими, добрыми и злыми, вне зависимости от пола. И также как есть хорошие и плохие женщины, также есть хорошие и плохие мужчины. Ну не могут же абсолютно все мужчины быть негодяями-мерзавцами-подонками, в самом деле. Ведь есть умные, добрые, честные мужчины, верные друзья и преданные своему делу люди, врачи, педагоги, пожарные, гениальные ученые и отважные спасатели, щедрые благотворители и всеми любимые артисты. Разве они не достойны уважения и восхищения? Разве можно всех мужчин ровнять под одну гребенку? Разве можно сравнить какого-нибудь подонка-насильника-убийцу и, например, отважного спасателя?
Конечно, мужчины бывают добрыми и порядочными. Но встает вопрос — по отношению к кому?
Для начала хотелось бы отставить в сторону все то «добро», которым мужчины одаривают общество в силу своей профессии. Им, на минуточку, за это деньги платят. Это их дело, их карьера, их интерес, их успех, их слава. И не надо рассказывать, что врачи лечат, а спасатели спасают, из чистого человеколюбия и высоких моральных качеств. И тот же уважаемый обществом врач или спасатель в собственной частной жизни может избить свою жену, изнасиловать свою знакомую или купить у сутенера право на изнасилование проститутки, ничуть не хуже любого официально признанного негодяя-мерзавца-подонка.
Так для кого «хороший» мужчина обычно бывает хорошим? Для общества, для людей. Но только что хорошо для общества и людей решают мужчины, а не женщины. Для того чтобы быть допущенными в «общество» и быть признанными «людьми» женщины должны молчать и принимать точку зрения мужчин как свою. Да, мужчина может быть для общества (т.е. с точки зрения других мужчин) компетентным работником или надежным партнером по бизнесу или верным другом, или отважным спасателем, но при всем при этом для женщины он может быть гуляющим мужем, абьюзером, неплательщиком алиментов, насильником. Одно другому никак не мешает.
Даже, наоборот. Чем больше мужчина соответствует культивируемой патриархатной системой модели гегемонной маскулинности (в том числе чем более пренебрежительно он относится к женщинам), тем больше уважения ему полагается от других мужчин и тем выше поднимается его «альфа-самцовый» статус.
Гегемонная маскулинность (англ. hegemonic masculinity), также доминантная или доминирующая маскулинность — термин, введённый австралийским социологом Рэйвин Коннелл, для описания типа маскулинности, находящейся на вершине иерархии культуры мужского сообщества и разделяемого его преобладающей частью.
Гегемонная маскулинность выступает желаемым «нормативным» образцом и идеалом маскулинности. Стремление следовать этим образцам социально поощряется в обществе.
Гегемонная маскулинность отражает бытующее в том или ином обществе понятие «настоящего мужчины» и реализуется в отношениях с женщинами или другими менее престижными формами маскулинности («ненастоящими мужчинами»). Такая гегемония основана на насилии и признании.
Гегемонной маскулинности присущи избегание всего женственного («без бабства»), гомофобия, самодостаточность (опора на собственные силы), агрессивность, соревновательность, борьба за высокий социальный статус, безличная сексуальность и эмоциональная сдержанность. Гегемонная маскулинность оказывает большое влияние на процесс социализации мальчиков, культивируя у них сильные эмоции, связанные с отношением господства и власти, любовь к острым ощущениям, а также табуирует проявление слабости в виде страха, нежности или чувства стыда.
И если мужчина, к примеру:
бьет, оскорбляет жену — то в «обществе» (т.е. с точки зрения других мужчин) он будет считаться настоящим хозяином семьи, твердо держащим свою бабу в узде;
гуляет от жены направо и налево — он крутой «жеребец», настоящий мужик;
запрещает жене работать, заставляет рожать и варить борщи, попрекает за каждую копейку — истинный кормилец и защитник (слава традиционным ценностям!);
не уделяет внимания детям — так он же мужик, а не нянька. И вообще что там мать, ехидна что ли? Пусть занимается детьми, ей по природе положено;
не платит алименты — правильно делает, достоин сочувствия от других мужиков, вечно эти меркантильные бабы покушаются на мужские кровно заработанные;
изнасиловал женщину — опять-таки, настоящий мужик, а она, конечно, сама напросилась.
Для мужчины считается недостойной слабостью проявлять по отношению к женщинам такие качества, как: уважение, порядочность, честность и верность, любовь и заботу, умение найти компромисс, эмпатию и готовность прийти на помощь. Ибо настоящий мужчина должен уметь показать женщине, кто в их отношениях главный, а иначе, он не хозяин жизни, а тварь дрожащая. И мы, женщины, принимаем как должное почти любое свинское отношение к нам мужчин, проявляя небывалую эмпатию к ним — ведь им же надо! Они же иначе уважать себя не будут. Да и никто их уважать не будет. «Ему надо» — волшебная фраза, которая заставляет женщин забыть о здравом смысле, самоуважении, психологической и физической безопасности, да и вообще, о любых своих интересах.
Итак, общество учит мужчин плохому отношению к женщинам, но, однако, свободной воли и личного выбора никто не отменял. И если среди мужчин есть не только негодяи-мерзавцы-подонки, но и добрые-порядочные-высокодуховные люди, почему же они с такой готовностью усваивают уроки плохого отношения к женщинам? Почему, при всей своей доброте-порядочности-высокодуховности, они не стесняются относится к женщине как к прислуге, вещи, резиновой куле, низшему существу? И какой смысл слушать, как всех этих «порядочных» хвалят их друзья и коллеги? Какой смысл смотреть на то, как они относится к другим мужчинам? Мы — женщины, и для нас просто не могут быть хорошими мужчины, которые по-свински относится к женщинам, то есть, к нам самим.
Нас, женщин, с детства приучают не замечать все то плохое, что мужчины совершают по отношению к нам, воспринимать это как должное.
В детском саду мальчик дергает тебя за косички — ничего страшного, просто ты ему нравишься, а вообще-то он милый, добрый мальчик — мамина радость. В школе одноклассники зажали тебя в коридоре и облапали, ну так что, у них период полового созревания, а ты, вообще, сама виновата, осторожнее надо быть. И потом, они хорошие ребята из интеллигентных семей, не гопники какие малолетние, так что отнесись проще, бывает. Потом твой друг рассказывает в компании о своих похождениях, о том, как пикапил девушек или как покупал проституток и ты как ни в чем не бывало поддерживаешь разговор. Потом твой коллега на работе отпускает шуточки про тупых и некомпетентных баб, а ты улыбаешься и поддакиваешь. Потом твоя подруга рассказывает, что ее бьет муж, а ты говоришь ей о том, что надо быть мудрее. Что она сама виновата, ведь такого золотого мужика, как ее муж еще надо поискать. И чем дальше, тем сильнее понижается порог женской чувствительности к унижениям, насилию, потребительскому отношению со стороны мужчин. Это называется «быть мудрой женщиной». Истинная «мудрая женщина» очень хорошо приучена воспринимать как норму жизни все то зло, которое ей и другим женщинам причиняют мужчины. Поэтому, любому мужчине очень легко приобрести статус хорошего человека в глазах женщин, если он уж не совсем откровенный насильник или убийца. Хотя многие женщины и в откровенных насильниках и убийцах ухитряются увидеть «что-то хорошее», нежную и трепетную непонятую душу.
Конечно, мужчины бывают добрыми и порядочными. Но встает вопрос — по отношению к кому?
Для начала хотелось бы отставить в сторону все то «добро», которым мужчины одаривают общество в силу своей профессии. Им, на минуточку, за это деньги платят. Это их дело, их карьера, их интерес, их успех, их слава. И не надо рассказывать, что врачи лечат, а спасатели спасают, из чистого человеколюбия и высоких моральных качеств. И тот же уважаемый обществом врач или спасатель в собственной частной жизни может избить свою жену, изнасиловать свою знакомую или купить у сутенера право на изнасилование проститутки, ничуть не хуже любого официально признанного негодяя-мерзавца-подонка.
Так для кого «хороший» мужчина обычно бывает хорошим? Для общества, для людей. Но только что хорошо для общества и людей решают мужчины, а не женщины. Для того чтобы быть допущенными в «общество» и быть признанными «людьми» женщины должны молчать и принимать точку зрения мужчин как свою. Да, мужчина может быть для общества (т.е. с точки зрения других мужчин) компетентным работником или надежным партнером по бизнесу или верным другом, или отважным спасателем, но при всем при этом для женщины он может быть гуляющим мужем, абьюзером, неплательщиком алиментов, насильником. Одно другому никак не мешает.
Даже, наоборот. Чем больше мужчина соответствует культивируемой патриархатной системой модели гегемонной маскулинности (в том числе чем более пренебрежительно он относится к женщинам), тем больше уважения ему полагается от других мужчин и тем выше поднимается его «альфа-самцовый» статус.
Гегемонная маскулинность (англ. hegemonic masculinity), также доминантная или доминирующая маскулинность — термин, введённый австралийским социологом Рэйвин Коннелл, для описания типа маскулинности, находящейся на вершине иерархии культуры мужского сообщества и разделяемого его преобладающей частью.
Гегемонная маскулинность выступает желаемым «нормативным» образцом и идеалом маскулинности. Стремление следовать этим образцам социально поощряется в обществе.
Гегемонная маскулинность отражает бытующее в том или ином обществе понятие «настоящего мужчины» и реализуется в отношениях с женщинами или другими менее престижными формами маскулинности («ненастоящими мужчинами»). Такая гегемония основана на насилии и признании.
Гегемонной маскулинности присущи избегание всего женственного («без бабства»), гомофобия, самодостаточность (опора на собственные силы), агрессивность, соревновательность, борьба за высокий социальный статус, безличная сексуальность и эмоциональная сдержанность. Гегемонная маскулинность оказывает большое влияние на процесс социализации мальчиков, культивируя у них сильные эмоции, связанные с отношением господства и власти, любовь к острым ощущениям, а также табуирует проявление слабости в виде страха, нежности или чувства стыда.
И если мужчина, к примеру:
бьет, оскорбляет жену — то в «обществе» (т.е. с точки зрения других мужчин) он будет считаться настоящим хозяином семьи, твердо держащим свою бабу в узде;
гуляет от жены направо и налево — он крутой «жеребец», настоящий мужик;
запрещает жене работать, заставляет рожать и варить борщи, попрекает за каждую копейку — истинный кормилец и защитник (слава традиционным ценностям!);
не уделяет внимания детям — так он же мужик, а не нянька. И вообще что там мать, ехидна что ли? Пусть занимается детьми, ей по природе положено;
не платит алименты — правильно делает, достоин сочувствия от других мужиков, вечно эти меркантильные бабы покушаются на мужские кровно заработанные;
изнасиловал женщину — опять-таки, настоящий мужик, а она, конечно, сама напросилась.
Для мужчины считается недостойной слабостью проявлять по отношению к женщинам такие качества, как: уважение, порядочность, честность и верность, любовь и заботу, умение найти компромисс, эмпатию и готовность прийти на помощь. Ибо настоящий мужчина должен уметь показать женщине, кто в их отношениях главный, а иначе, он не хозяин жизни, а тварь дрожащая. И мы, женщины, принимаем как должное почти любое свинское отношение к нам мужчин, проявляя небывалую эмпатию к ним — ведь им же надо! Они же иначе уважать себя не будут. Да и никто их уважать не будет. «Ему надо» — волшебная фраза, которая заставляет женщин забыть о здравом смысле, самоуважении, психологической и физической безопасности, да и вообще, о любых своих интересах.
Итак, общество учит мужчин плохому отношению к женщинам, но, однако, свободной воли и личного выбора никто не отменял. И если среди мужчин есть не только негодяи-мерзавцы-подонки, но и добрые-порядочные-высокодуховные люди, почему же они с такой готовностью усваивают уроки плохого отношения к женщинам? Почему, при всей своей доброте-порядочности-высокодуховности, они не стесняются относится к женщине как к прислуге, вещи, резиновой куле, низшему существу? И какой смысл слушать, как всех этих «порядочных» хвалят их друзья и коллеги? Какой смысл смотреть на то, как они относится к другим мужчинам? Мы — женщины, и для нас просто не могут быть хорошими мужчины, которые по-свински относится к женщинам, то есть, к нам самим.
Нас, женщин, с детства приучают не замечать все то плохое, что мужчины совершают по отношению к нам, воспринимать это как должное.
В детском саду мальчик дергает тебя за косички — ничего страшного, просто ты ему нравишься, а вообще-то он милый, добрый мальчик — мамина радость. В школе одноклассники зажали тебя в коридоре и облапали, ну так что, у них период полового созревания, а ты, вообще, сама виновата, осторожнее надо быть. И потом, они хорошие ребята из интеллигентных семей, не гопники какие малолетние, так что отнесись проще, бывает. Потом твой друг рассказывает в компании о своих похождениях, о том, как пикапил девушек или как покупал проституток и ты как ни в чем не бывало поддерживаешь разговор. Потом твой коллега на работе отпускает шуточки про тупых и некомпетентных баб, а ты улыбаешься и поддакиваешь. Потом твоя подруга рассказывает, что ее бьет муж, а ты говоришь ей о том, что надо быть мудрее. Что она сама виновата, ведь такого золотого мужика, как ее муж еще надо поискать. И чем дальше, тем сильнее понижается порог женской чувствительности к унижениям, насилию, потребительскому отношению со стороны мужчин. Это называется «быть мудрой женщиной». Истинная «мудрая женщина» очень хорошо приучена воспринимать как норму жизни все то зло, которое ей и другим женщинам причиняют мужчины. Поэтому, любому мужчине очень легко приобрести статус хорошего человека в глазах женщин, если он уж не совсем откровенный насильник или убийца. Хотя многие женщины и в откровенных насильниках и убийцах ухитряются увидеть «что-то хорошее», нежную и трепетную непонятую душу.
27 Кб, 330x480Наверное, каждой из нас приходилось слышать, читать, видеть передачи об исчезающих культурах, о языках, у которых осталось всего пара десятков носителей, о племенах, которые почти вымерли, и других подобных ужасах. И, возможно, мы порой смахивали непрошеную слезу «ах, бедные индейцы Амазонии…»
И само собой, мы бы не хотели оказаться на месте тех народов, которых осталось полтора человека, молодежь уехала в города, а нам приходится долго и нудно объяснять иностранцам, что нет, никакие мы не русские и не китайские, а вообще манси, идите в гугл.
Однако тут есть подвох, о котором никто не задумывается. За все годы чтения научно-популярных и научных книг и статей, просмотра ученых фильмов и даже успешной сдачи экзамена по этнографии мне ни разу не попалась годная культура, такая, о которой стоило бы волноваться. Проскальзывали слухи и сплетни о таковых — но они оказывались либо действительно слухами, либо полуправдой, либо ошибкой.
О чем я говорю? А говорю я о такой культуре, таком этносе со своим языком и традициями, который принадлежит всем его носителям. То есть и женщинам тоже.
О таком месте на планете, где нашей сестре жить хорошо, или хотя бы не хуже чем брату. И без всяких оговорок «кроме младших дочерей», «если она родила сына» или «когда достигла 60 лет». А вот просто так — если мы чукчи, то мы такие же чукчи, как и все остальные чукчи.
Байки о гендерном равенстве, а то и матриархате в культурах аборигенов на поверку оказывается либо просто свободой сексуальных связей, либо счетом родства по матери, либо отсутствием брачных отношений, либо наличием женских божеств, а то вообще мелкими брызгами вроде «а вот в том племени в лохматом году вождем была женщина, ого-го».
Возможно, где-то есть такая удивительная культура, где женщин вообще не насилуют, не принуждают заботиться о детях в одиночку, не подчиняют ни в чем, не навязывают правил поведения, не презирают, не унижают и не сегрегируют даже по мелочи. Такая культура, где женщины традиционно наравне с мужчинами решают дела своего племени, рода, семьи и свои собственные.
Возможно, она где-то есть. Только я о ней не слышала.
К сожалению, описания чего-то близкого к идеалу, которые мне попадались, относились к крошечным сообществам на краю мира, где женщины собрались и живут отдельно от мужчин. Вот там еще можно было бы говорить о равенстве и сестринстве, если бы не мужики, бегающие вокруг женских поселений с оружием и попытками вернуть зарвавшихся на место.
И, продолжая тему малых народов, о которых так любят беспокоиться ученые, радеющие за сохранение «уникальных, неповторимых, не имеющих аналогов» способов обжига горшков, я могу ответственно заявить: с правами женщин там, у «не испорченных цивилизацией» аборигенов дела обстоят безобразно. Женщины там либо на правах рабынь, либо записаны в непонятные существа и отставлены в сторонку.
Но братцев-ученых это не слишком волнует. Как не слишком возмущаются фоторепортеры, путешествующие по горам и спокойно отмечающие, что «тут нельзя женщинам со двора шагнуть, зато только в этой местности ловят рыбу штанами, культура-с, уважать надо».
И разным деятелям не приходит даже в голову задуматься, что когда эти «малоизученные охотники-собиратели такого-то побережья» разбегутся по городам или будут ассимилированы немного более цивилизованным народом, им как минимум жить станет не хуже. То есть мужской половине не хуже, а женской — почти всегда хоть немного лучше. Ведь согласитесь, лучше получить образование, хоть какую-то работу, хоть какую-то медицинскую помощь, чем быть проданной в рабыни какому-то дядьке за 20 оленей.
Об этом не хотят думать деятели, которые не просто мечтают записать грамматику исчезающего языка и собрать расписные миски в ближайшем музее, а хотят, чтобы на сохранение культур выделялись субсидии. Чтобы культура (читай — бесчеловечное отношение к женщинам) малых народов продолжала существовать в неизменном виде уже на средства фондов или государства.
Разве интересы каких-то там баб важнее сохранности национального костюма или способа охоты в отдельно взятом месте? Важнее какого-то древнего языка с непроизносимыми гласными? Нет, ученым мужам на это плевать.
Какая им разница, что «сохранение традиций» у аборигенов и «возвращение к корням» у всех цивилизованных народов означает дикое, отвратительное отношение к женщинам, к их жизни, здоровью, труду? В общем-то им неважно, что и в их собственной нации женщины остаются на задворках.
Нет такой культуры, которую стоит сохранять целиком. Нет и не было такого народа, где женщина стоила столько же баранов, что и мужчина, где был настоящий золотой век, где не натоптала грязными лапами какая-нибудь гаденькая религия. И тем более не дело нам, женщинам волноваться о прочности «скреп».
Национальность, культура — что это для нас, женщин?
Это народные сказки, где женские персонажи — награда молодцу или злобные ведьмы? Это песни, в которых описаны наши страдания и унижения? Это литература, которую писали мужчины и о мужчинах? Это история, в которой мужчины воевали с другими мужчинами? Это язык, который развивали мужчины и который заточен под мужчин? Это государство, где правят мужчины? Это мужская политика? Что создано женщинам и для женщин, и что сейчас делается для нас?
Нашего в этих «наших» национальных идентичностях — рожки да ножки. Некоторые ремесла, национальная кухня, костюмы (еще один способ маркировки нас по половому признаку), детские колыбельные, что еще? И самое главное — кто посягает на эти наши жалкие крохи, что нужно их защищать с дрекольем в руках?
А если мы защищаем не это, то скажите мне, гражданки какого государства равны гражданам, и имеют причины бросаться в бой за наследие этих граждан?
Мы, женщины, различаемся внешне, говорим на разных языках и имеем разные привычки. Но у женщин нет национальности — до тех пор, пока мы везде «недостаточно чукчи».
И само собой, мы бы не хотели оказаться на месте тех народов, которых осталось полтора человека, молодежь уехала в города, а нам приходится долго и нудно объяснять иностранцам, что нет, никакие мы не русские и не китайские, а вообще манси, идите в гугл.
Однако тут есть подвох, о котором никто не задумывается. За все годы чтения научно-популярных и научных книг и статей, просмотра ученых фильмов и даже успешной сдачи экзамена по этнографии мне ни разу не попалась годная культура, такая, о которой стоило бы волноваться. Проскальзывали слухи и сплетни о таковых — но они оказывались либо действительно слухами, либо полуправдой, либо ошибкой.
О чем я говорю? А говорю я о такой культуре, таком этносе со своим языком и традициями, который принадлежит всем его носителям. То есть и женщинам тоже.
О таком месте на планете, где нашей сестре жить хорошо, или хотя бы не хуже чем брату. И без всяких оговорок «кроме младших дочерей», «если она родила сына» или «когда достигла 60 лет». А вот просто так — если мы чукчи, то мы такие же чукчи, как и все остальные чукчи.
Байки о гендерном равенстве, а то и матриархате в культурах аборигенов на поверку оказывается либо просто свободой сексуальных связей, либо счетом родства по матери, либо отсутствием брачных отношений, либо наличием женских божеств, а то вообще мелкими брызгами вроде «а вот в том племени в лохматом году вождем была женщина, ого-го».
Возможно, где-то есть такая удивительная культура, где женщин вообще не насилуют, не принуждают заботиться о детях в одиночку, не подчиняют ни в чем, не навязывают правил поведения, не презирают, не унижают и не сегрегируют даже по мелочи. Такая культура, где женщины традиционно наравне с мужчинами решают дела своего племени, рода, семьи и свои собственные.
Возможно, она где-то есть. Только я о ней не слышала.
К сожалению, описания чего-то близкого к идеалу, которые мне попадались, относились к крошечным сообществам на краю мира, где женщины собрались и живут отдельно от мужчин. Вот там еще можно было бы говорить о равенстве и сестринстве, если бы не мужики, бегающие вокруг женских поселений с оружием и попытками вернуть зарвавшихся на место.
И, продолжая тему малых народов, о которых так любят беспокоиться ученые, радеющие за сохранение «уникальных, неповторимых, не имеющих аналогов» способов обжига горшков, я могу ответственно заявить: с правами женщин там, у «не испорченных цивилизацией» аборигенов дела обстоят безобразно. Женщины там либо на правах рабынь, либо записаны в непонятные существа и отставлены в сторонку.
Но братцев-ученых это не слишком волнует. Как не слишком возмущаются фоторепортеры, путешествующие по горам и спокойно отмечающие, что «тут нельзя женщинам со двора шагнуть, зато только в этой местности ловят рыбу штанами, культура-с, уважать надо».
И разным деятелям не приходит даже в голову задуматься, что когда эти «малоизученные охотники-собиратели такого-то побережья» разбегутся по городам или будут ассимилированы немного более цивилизованным народом, им как минимум жить станет не хуже. То есть мужской половине не хуже, а женской — почти всегда хоть немного лучше. Ведь согласитесь, лучше получить образование, хоть какую-то работу, хоть какую-то медицинскую помощь, чем быть проданной в рабыни какому-то дядьке за 20 оленей.
Об этом не хотят думать деятели, которые не просто мечтают записать грамматику исчезающего языка и собрать расписные миски в ближайшем музее, а хотят, чтобы на сохранение культур выделялись субсидии. Чтобы культура (читай — бесчеловечное отношение к женщинам) малых народов продолжала существовать в неизменном виде уже на средства фондов или государства.
Разве интересы каких-то там баб важнее сохранности национального костюма или способа охоты в отдельно взятом месте? Важнее какого-то древнего языка с непроизносимыми гласными? Нет, ученым мужам на это плевать.
Какая им разница, что «сохранение традиций» у аборигенов и «возвращение к корням» у всех цивилизованных народов означает дикое, отвратительное отношение к женщинам, к их жизни, здоровью, труду? В общем-то им неважно, что и в их собственной нации женщины остаются на задворках.
Нет такой культуры, которую стоит сохранять целиком. Нет и не было такого народа, где женщина стоила столько же баранов, что и мужчина, где был настоящий золотой век, где не натоптала грязными лапами какая-нибудь гаденькая религия. И тем более не дело нам, женщинам волноваться о прочности «скреп».
Национальность, культура — что это для нас, женщин?
Это народные сказки, где женские персонажи — награда молодцу или злобные ведьмы? Это песни, в которых описаны наши страдания и унижения? Это литература, которую писали мужчины и о мужчинах? Это история, в которой мужчины воевали с другими мужчинами? Это язык, который развивали мужчины и который заточен под мужчин? Это государство, где правят мужчины? Это мужская политика? Что создано женщинам и для женщин, и что сейчас делается для нас?
Нашего в этих «наших» национальных идентичностях — рожки да ножки. Некоторые ремесла, национальная кухня, костюмы (еще один способ маркировки нас по половому признаку), детские колыбельные, что еще? И самое главное — кто посягает на эти наши жалкие крохи, что нужно их защищать с дрекольем в руках?
А если мы защищаем не это, то скажите мне, гражданки какого государства равны гражданам, и имеют причины бросаться в бой за наследие этих граждан?
Мы, женщины, различаемся внешне, говорим на разных языках и имеем разные привычки. Но у женщин нет национальности — до тех пор, пока мы везде «недостаточно чукчи».
27 Кб, 330x480Наверное, каждой из нас приходилось слышать, читать, видеть передачи об исчезающих культурах, о языках, у которых осталось всего пара десятков носителей, о племенах, которые почти вымерли, и других подобных ужасах. И, возможно, мы порой смахивали непрошеную слезу «ах, бедные индейцы Амазонии…»
И само собой, мы бы не хотели оказаться на месте тех народов, которых осталось полтора человека, молодежь уехала в города, а нам приходится долго и нудно объяснять иностранцам, что нет, никакие мы не русские и не китайские, а вообще манси, идите в гугл.
Однако тут есть подвох, о котором никто не задумывается. За все годы чтения научно-популярных и научных книг и статей, просмотра ученых фильмов и даже успешной сдачи экзамена по этнографии мне ни разу не попалась годная культура, такая, о которой стоило бы волноваться. Проскальзывали слухи и сплетни о таковых — но они оказывались либо действительно слухами, либо полуправдой, либо ошибкой.
О чем я говорю? А говорю я о такой культуре, таком этносе со своим языком и традициями, который принадлежит всем его носителям. То есть и женщинам тоже.
О таком месте на планете, где нашей сестре жить хорошо, или хотя бы не хуже чем брату. И без всяких оговорок «кроме младших дочерей», «если она родила сына» или «когда достигла 60 лет». А вот просто так — если мы чукчи, то мы такие же чукчи, как и все остальные чукчи.
Байки о гендерном равенстве, а то и матриархате в культурах аборигенов на поверку оказывается либо просто свободой сексуальных связей, либо счетом родства по матери, либо отсутствием брачных отношений, либо наличием женских божеств, а то вообще мелкими брызгами вроде «а вот в том племени в лохматом году вождем была женщина, ого-го».
Возможно, где-то есть такая удивительная культура, где женщин вообще не насилуют, не принуждают заботиться о детях в одиночку, не подчиняют ни в чем, не навязывают правил поведения, не презирают, не унижают и не сегрегируют даже по мелочи. Такая культура, где женщины традиционно наравне с мужчинами решают дела своего племени, рода, семьи и свои собственные.
Возможно, она где-то есть. Только я о ней не слышала.
К сожалению, описания чего-то близкого к идеалу, которые мне попадались, относились к крошечным сообществам на краю мира, где женщины собрались и живут отдельно от мужчин. Вот там еще можно было бы говорить о равенстве и сестринстве, если бы не мужики, бегающие вокруг женских поселений с оружием и попытками вернуть зарвавшихся на место.
И, продолжая тему малых народов, о которых так любят беспокоиться ученые, радеющие за сохранение «уникальных, неповторимых, не имеющих аналогов» способов обжига горшков, я могу ответственно заявить: с правами женщин там, у «не испорченных цивилизацией» аборигенов дела обстоят безобразно. Женщины там либо на правах рабынь, либо записаны в непонятные существа и отставлены в сторонку.
Но братцев-ученых это не слишком волнует. Как не слишком возмущаются фоторепортеры, путешествующие по горам и спокойно отмечающие, что «тут нельзя женщинам со двора шагнуть, зато только в этой местности ловят рыбу штанами, культура-с, уважать надо».
И разным деятелям не приходит даже в голову задуматься, что когда эти «малоизученные охотники-собиратели такого-то побережья» разбегутся по городам или будут ассимилированы немного более цивилизованным народом, им как минимум жить станет не хуже. То есть мужской половине не хуже, а женской — почти всегда хоть немного лучше. Ведь согласитесь, лучше получить образование, хоть какую-то работу, хоть какую-то медицинскую помощь, чем быть проданной в рабыни какому-то дядьке за 20 оленей.
Об этом не хотят думать деятели, которые не просто мечтают записать грамматику исчезающего языка и собрать расписные миски в ближайшем музее, а хотят, чтобы на сохранение культур выделялись субсидии. Чтобы культура (читай — бесчеловечное отношение к женщинам) малых народов продолжала существовать в неизменном виде уже на средства фондов или государства.
Разве интересы каких-то там баб важнее сохранности национального костюма или способа охоты в отдельно взятом месте? Важнее какого-то древнего языка с непроизносимыми гласными? Нет, ученым мужам на это плевать.
Какая им разница, что «сохранение традиций» у аборигенов и «возвращение к корням» у всех цивилизованных народов означает дикое, отвратительное отношение к женщинам, к их жизни, здоровью, труду? В общем-то им неважно, что и в их собственной нации женщины остаются на задворках.
Нет такой культуры, которую стоит сохранять целиком. Нет и не было такого народа, где женщина стоила столько же баранов, что и мужчина, где был настоящий золотой век, где не натоптала грязными лапами какая-нибудь гаденькая религия. И тем более не дело нам, женщинам волноваться о прочности «скреп».
Национальность, культура — что это для нас, женщин?
Это народные сказки, где женские персонажи — награда молодцу или злобные ведьмы? Это песни, в которых описаны наши страдания и унижения? Это литература, которую писали мужчины и о мужчинах? Это история, в которой мужчины воевали с другими мужчинами? Это язык, который развивали мужчины и который заточен под мужчин? Это государство, где правят мужчины? Это мужская политика? Что создано женщинам и для женщин, и что сейчас делается для нас?
Нашего в этих «наших» национальных идентичностях — рожки да ножки. Некоторые ремесла, национальная кухня, костюмы (еще один способ маркировки нас по половому признаку), детские колыбельные, что еще? И самое главное — кто посягает на эти наши жалкие крохи, что нужно их защищать с дрекольем в руках?
А если мы защищаем не это, то скажите мне, гражданки какого государства равны гражданам, и имеют причины бросаться в бой за наследие этих граждан?
Мы, женщины, различаемся внешне, говорим на разных языках и имеем разные привычки. Но у женщин нет национальности — до тех пор, пока мы везде «недостаточно чукчи».
И само собой, мы бы не хотели оказаться на месте тех народов, которых осталось полтора человека, молодежь уехала в города, а нам приходится долго и нудно объяснять иностранцам, что нет, никакие мы не русские и не китайские, а вообще манси, идите в гугл.
Однако тут есть подвох, о котором никто не задумывается. За все годы чтения научно-популярных и научных книг и статей, просмотра ученых фильмов и даже успешной сдачи экзамена по этнографии мне ни разу не попалась годная культура, такая, о которой стоило бы волноваться. Проскальзывали слухи и сплетни о таковых — но они оказывались либо действительно слухами, либо полуправдой, либо ошибкой.
О чем я говорю? А говорю я о такой культуре, таком этносе со своим языком и традициями, который принадлежит всем его носителям. То есть и женщинам тоже.
О таком месте на планете, где нашей сестре жить хорошо, или хотя бы не хуже чем брату. И без всяких оговорок «кроме младших дочерей», «если она родила сына» или «когда достигла 60 лет». А вот просто так — если мы чукчи, то мы такие же чукчи, как и все остальные чукчи.
Байки о гендерном равенстве, а то и матриархате в культурах аборигенов на поверку оказывается либо просто свободой сексуальных связей, либо счетом родства по матери, либо отсутствием брачных отношений, либо наличием женских божеств, а то вообще мелкими брызгами вроде «а вот в том племени в лохматом году вождем была женщина, ого-го».
Возможно, где-то есть такая удивительная культура, где женщин вообще не насилуют, не принуждают заботиться о детях в одиночку, не подчиняют ни в чем, не навязывают правил поведения, не презирают, не унижают и не сегрегируют даже по мелочи. Такая культура, где женщины традиционно наравне с мужчинами решают дела своего племени, рода, семьи и свои собственные.
Возможно, она где-то есть. Только я о ней не слышала.
К сожалению, описания чего-то близкого к идеалу, которые мне попадались, относились к крошечным сообществам на краю мира, где женщины собрались и живут отдельно от мужчин. Вот там еще можно было бы говорить о равенстве и сестринстве, если бы не мужики, бегающие вокруг женских поселений с оружием и попытками вернуть зарвавшихся на место.
И, продолжая тему малых народов, о которых так любят беспокоиться ученые, радеющие за сохранение «уникальных, неповторимых, не имеющих аналогов» способов обжига горшков, я могу ответственно заявить: с правами женщин там, у «не испорченных цивилизацией» аборигенов дела обстоят безобразно. Женщины там либо на правах рабынь, либо записаны в непонятные существа и отставлены в сторонку.
Но братцев-ученых это не слишком волнует. Как не слишком возмущаются фоторепортеры, путешествующие по горам и спокойно отмечающие, что «тут нельзя женщинам со двора шагнуть, зато только в этой местности ловят рыбу штанами, культура-с, уважать надо».
И разным деятелям не приходит даже в голову задуматься, что когда эти «малоизученные охотники-собиратели такого-то побережья» разбегутся по городам или будут ассимилированы немного более цивилизованным народом, им как минимум жить станет не хуже. То есть мужской половине не хуже, а женской — почти всегда хоть немного лучше. Ведь согласитесь, лучше получить образование, хоть какую-то работу, хоть какую-то медицинскую помощь, чем быть проданной в рабыни какому-то дядьке за 20 оленей.
Об этом не хотят думать деятели, которые не просто мечтают записать грамматику исчезающего языка и собрать расписные миски в ближайшем музее, а хотят, чтобы на сохранение культур выделялись субсидии. Чтобы культура (читай — бесчеловечное отношение к женщинам) малых народов продолжала существовать в неизменном виде уже на средства фондов или государства.
Разве интересы каких-то там баб важнее сохранности национального костюма или способа охоты в отдельно взятом месте? Важнее какого-то древнего языка с непроизносимыми гласными? Нет, ученым мужам на это плевать.
Какая им разница, что «сохранение традиций» у аборигенов и «возвращение к корням» у всех цивилизованных народов означает дикое, отвратительное отношение к женщинам, к их жизни, здоровью, труду? В общем-то им неважно, что и в их собственной нации женщины остаются на задворках.
Нет такой культуры, которую стоит сохранять целиком. Нет и не было такого народа, где женщина стоила столько же баранов, что и мужчина, где был настоящий золотой век, где не натоптала грязными лапами какая-нибудь гаденькая религия. И тем более не дело нам, женщинам волноваться о прочности «скреп».
Национальность, культура — что это для нас, женщин?
Это народные сказки, где женские персонажи — награда молодцу или злобные ведьмы? Это песни, в которых описаны наши страдания и унижения? Это литература, которую писали мужчины и о мужчинах? Это история, в которой мужчины воевали с другими мужчинами? Это язык, который развивали мужчины и который заточен под мужчин? Это государство, где правят мужчины? Это мужская политика? Что создано женщинам и для женщин, и что сейчас делается для нас?
Нашего в этих «наших» национальных идентичностях — рожки да ножки. Некоторые ремесла, национальная кухня, костюмы (еще один способ маркировки нас по половому признаку), детские колыбельные, что еще? И самое главное — кто посягает на эти наши жалкие крохи, что нужно их защищать с дрекольем в руках?
А если мы защищаем не это, то скажите мне, гражданки какого государства равны гражданам, и имеют причины бросаться в бой за наследие этих граждан?
Мы, женщины, различаемся внешне, говорим на разных языках и имеем разные привычки. Но у женщин нет национальности — до тех пор, пока мы везде «недостаточно чукчи».
25 Кб, 495x494Вдогонку статьям о воспитании сыновей, хочу предложить перевод еще одной статьи, которая посвящена проблеме негласного социального договора по поддержанию статуса-кво и обеспечению безнаказанности для мужчин, совершающих насилие в отношении женщин.
Не могу отделаться от впечатления, что наша позиция по отношению к этим преступлениям ошибочна. Есть опасная банда преступников, которая убивает около семидесяти человек в год. Есть специальное учреждение, которое занимается борьбой против этих преступников и специальный закон против этих преступлений. Есть даже специальный день в году, когда тысячи людей выходят на улицы с требованием прекратить эти преступления.
Однако, любопытно, что каждый раз, когда такие убийства совершаются, всё внимание обращается целиком и полностью на жертв. Их жизни и их отношения с другими людьми разглядываются под лупой. Смакуются подробности того, как они были убиты, и даётся детальный отчёт о том, что связывало их с убийцами. Обычно подчёркивается, что жертва легкомысленно отнеслась к теме предотвращения собственной смерти: не написала вовремя заявление в полицию, не установила безопасную дистанцию с агрессором.
В некоторых случаях нас ставят в известность о том, что убийство было последним звеном в длинной цепи абьюза, который жертва терпела. Никогда подобный способ информирования не применяется к другим типам преступлений. Никогда жертв других преступлений не упрекают в недостатке предосторожности, однако, в случае «тех самых» убийств общественное мнение вдруг оказывается очень заинтересованным в этой стороне вопроса. Скрытый посыл и мораль басни тут таковы, что жертва является если не напрямую ответственной за свой печальный конец, то, по крайней мере, активно участвовавшей в его приближении.
Речь на самом же деле идёт о преступлениях против женщин, совершаемых мужчинами, а отнюдь не о «проблеме женщин».
Давайте не будем себя обманывать: ни индивидуальные предосторожности, ни заявления в полицию — которые, с другой стороны, абсолютно необходимы — сами по себе не смогут спасти нас от этих преступлений.
Однако, удивляют те малые усилия, которые мы прилагаем для того, чтобы изучить эту банду преступников, узнать, кто является их сообщниками, какой идеологии они придерживаются, кто поддерживает их социально. Даже теперь, когда молодость жертв стала причиной публичного скандала, вместо того, чтобы выявлять и перевоспитывать малолетних абьюзеров, мы ограничиваемся советами будущим жертвам: не будь доверчивой, не давай доступ к твоим аккаунтам в социальных сетях, не подпускай к себе близко слишком настойчивых ухажёров.
Мы даже начали взывать к девочкам-подросткам, чтобы те, прежде чем влюбляться, хорошо усвоили себе концепцию истинной любви, научились бы отличать контроль, переодетый юношеской влюблённостью, от незаинтересованного отношения человека, для которого важна их свобода. Таким образом, сами того не замечая, мы продолжаем настаивать на том, что гендерное насилие является «женской проблемой», тогда как на самом деле это проблема мужчин.
Ввиду этого, неудивительно, что те, кто совершает эти преступления, вовсе не считают себя преступниками, а воображают самих себя жертвами болезненной страсти, судьбы, фатальных событий, которые они не контролировали. Даже когда они оказываются в тюрьме, они продолжают считать себя невиновными в содеянном. Они чувствуют себя совершенно особенными по сравнению с товарищами по камере, которые убили во время уличной драки или во время ограбления. Конечно, ведь их проблема — это несправедливая судьба, роковые отношения, полностью захвативший их импульс, которые они не могли контролировать, и за который не собираются нести ответственность.
Чтобы эффективно бороться с тем или иным преступлением, было бы логично выяснить, на какой почве оно прорастает, изучить, каким образом оно совершается, и установить, кто и/или что может ему способствовать.
Итак, что мы имеем: на дискотеках полстраны танцует под песни, в которых женщин называют проститутками. В социальных сетях через комментарии на женщин льётся агрессия (и дело тут не в социальных сетях, а в идеологии тех, кто пишет ББПЕ). В интернет-сайтах женщин, пытающихся отстоять свои права, называют «феминаци». С церковных кафедр заявляется, что насиловать женщин, которые сделали аборт, — правильно. Известные писатели льют литературные слёзы по поводу утраты женщинами феминности. Есть целые телеканалы и издательства, которые утверждают, что гендерное насилие — это выдумка левых, и что истинными жертвами являются несправедливо оклеветанные и заточённые в темницы мужчины.
Если бы речь шла о любом другом преступлении, такое поведение было бы расценено как речи ненависти и как пропаганда насилия, содействие в совершении преступления. Однако, в этой стране мы делаем вид, что у нас всё нормально, а улицы у нас — как статьи Конституции: правильные и опрятные.
Подросток, который шлёт whatsapp угрожающего содержания подруге, прекрасно усвоил то, чему его научили, пусть негласно, но очень эффективно. Мальчик, который контролирует девочку, в которую «влюблён», просто осуществляет на практике то, что внушают ему тысячи других мужчин, борящихся против идеи равноправия женщин. Пятнадцатилетний подросток, который пытается управлять с позиций утерянного мужского господства, должен был где-то узнать эту мужскую озлобленность и тоску по «утраченному раю».
Это преступление не совершается в одиночку. Убийца не находится на месте преступления один. Его сопровождают разъярённые и озлобленные голоса свергнутых королей. Когда убийца берёт в руки оружие, для него это означает, что он восстановил прежний порядок, вернул старый режим, в котором он является абсолютным властелином. Они убивают не ножом, не пулей и не молотком, они используют для убийства арсенал старых идей и ярость утраченного превосходства.
Поэтому бесполезно пытаться защитить будущих жертв, не отобрав оружие у будущих убийц. Необходимо подорвать любое социальное сообщничество с этими убийцами и устранить механизм клонирования моральных извращенцев. Борьба против этих преступлений должна вестись в мужском роде.
Панацея не в том, чтобы девушки научились отличать любовь от доминирования, а в том, чтобы юноши научились устанавливать отношения с другими не через свои собственные комплексы и не ради доминирования. Именно там гнездится зло, и именно там нужно всё менять, вместо того, чтобы навешивать на тех, кто пытается расправить крылья, груз страха и обязанность избегания.
Не могу отделаться от впечатления, что наша позиция по отношению к этим преступлениям ошибочна. Есть опасная банда преступников, которая убивает около семидесяти человек в год. Есть специальное учреждение, которое занимается борьбой против этих преступников и специальный закон против этих преступлений. Есть даже специальный день в году, когда тысячи людей выходят на улицы с требованием прекратить эти преступления.
Однако, любопытно, что каждый раз, когда такие убийства совершаются, всё внимание обращается целиком и полностью на жертв. Их жизни и их отношения с другими людьми разглядываются под лупой. Смакуются подробности того, как они были убиты, и даётся детальный отчёт о том, что связывало их с убийцами. Обычно подчёркивается, что жертва легкомысленно отнеслась к теме предотвращения собственной смерти: не написала вовремя заявление в полицию, не установила безопасную дистанцию с агрессором.
В некоторых случаях нас ставят в известность о том, что убийство было последним звеном в длинной цепи абьюза, который жертва терпела. Никогда подобный способ информирования не применяется к другим типам преступлений. Никогда жертв других преступлений не упрекают в недостатке предосторожности, однако, в случае «тех самых» убийств общественное мнение вдруг оказывается очень заинтересованным в этой стороне вопроса. Скрытый посыл и мораль басни тут таковы, что жертва является если не напрямую ответственной за свой печальный конец, то, по крайней мере, активно участвовавшей в его приближении.
Речь на самом же деле идёт о преступлениях против женщин, совершаемых мужчинами, а отнюдь не о «проблеме женщин».
Давайте не будем себя обманывать: ни индивидуальные предосторожности, ни заявления в полицию — которые, с другой стороны, абсолютно необходимы — сами по себе не смогут спасти нас от этих преступлений.
Однако, удивляют те малые усилия, которые мы прилагаем для того, чтобы изучить эту банду преступников, узнать, кто является их сообщниками, какой идеологии они придерживаются, кто поддерживает их социально. Даже теперь, когда молодость жертв стала причиной публичного скандала, вместо того, чтобы выявлять и перевоспитывать малолетних абьюзеров, мы ограничиваемся советами будущим жертвам: не будь доверчивой, не давай доступ к твоим аккаунтам в социальных сетях, не подпускай к себе близко слишком настойчивых ухажёров.
Мы даже начали взывать к девочкам-подросткам, чтобы те, прежде чем влюбляться, хорошо усвоили себе концепцию истинной любви, научились бы отличать контроль, переодетый юношеской влюблённостью, от незаинтересованного отношения человека, для которого важна их свобода. Таким образом, сами того не замечая, мы продолжаем настаивать на том, что гендерное насилие является «женской проблемой», тогда как на самом деле это проблема мужчин.
Ввиду этого, неудивительно, что те, кто совершает эти преступления, вовсе не считают себя преступниками, а воображают самих себя жертвами болезненной страсти, судьбы, фатальных событий, которые они не контролировали. Даже когда они оказываются в тюрьме, они продолжают считать себя невиновными в содеянном. Они чувствуют себя совершенно особенными по сравнению с товарищами по камере, которые убили во время уличной драки или во время ограбления. Конечно, ведь их проблема — это несправедливая судьба, роковые отношения, полностью захвативший их импульс, которые они не могли контролировать, и за который не собираются нести ответственность.
Чтобы эффективно бороться с тем или иным преступлением, было бы логично выяснить, на какой почве оно прорастает, изучить, каким образом оно совершается, и установить, кто и/или что может ему способствовать.
Итак, что мы имеем: на дискотеках полстраны танцует под песни, в которых женщин называют проститутками. В социальных сетях через комментарии на женщин льётся агрессия (и дело тут не в социальных сетях, а в идеологии тех, кто пишет ББПЕ). В интернет-сайтах женщин, пытающихся отстоять свои права, называют «феминаци». С церковных кафедр заявляется, что насиловать женщин, которые сделали аборт, — правильно. Известные писатели льют литературные слёзы по поводу утраты женщинами феминности. Есть целые телеканалы и издательства, которые утверждают, что гендерное насилие — это выдумка левых, и что истинными жертвами являются несправедливо оклеветанные и заточённые в темницы мужчины.
Если бы речь шла о любом другом преступлении, такое поведение было бы расценено как речи ненависти и как пропаганда насилия, содействие в совершении преступления. Однако, в этой стране мы делаем вид, что у нас всё нормально, а улицы у нас — как статьи Конституции: правильные и опрятные.
Подросток, который шлёт whatsapp угрожающего содержания подруге, прекрасно усвоил то, чему его научили, пусть негласно, но очень эффективно. Мальчик, который контролирует девочку, в которую «влюблён», просто осуществляет на практике то, что внушают ему тысячи других мужчин, борящихся против идеи равноправия женщин. Пятнадцатилетний подросток, который пытается управлять с позиций утерянного мужского господства, должен был где-то узнать эту мужскую озлобленность и тоску по «утраченному раю».
Это преступление не совершается в одиночку. Убийца не находится на месте преступления один. Его сопровождают разъярённые и озлобленные голоса свергнутых королей. Когда убийца берёт в руки оружие, для него это означает, что он восстановил прежний порядок, вернул старый режим, в котором он является абсолютным властелином. Они убивают не ножом, не пулей и не молотком, они используют для убийства арсенал старых идей и ярость утраченного превосходства.
Поэтому бесполезно пытаться защитить будущих жертв, не отобрав оружие у будущих убийц. Необходимо подорвать любое социальное сообщничество с этими убийцами и устранить механизм клонирования моральных извращенцев. Борьба против этих преступлений должна вестись в мужском роде.
Панацея не в том, чтобы девушки научились отличать любовь от доминирования, а в том, чтобы юноши научились устанавливать отношения с другими не через свои собственные комплексы и не ради доминирования. Именно там гнездится зло, и именно там нужно всё менять, вместо того, чтобы навешивать на тех, кто пытается расправить крылья, груз страха и обязанность избегания.
25 Кб, 495x494Вдогонку статьям о воспитании сыновей, хочу предложить перевод еще одной статьи, которая посвящена проблеме негласного социального договора по поддержанию статуса-кво и обеспечению безнаказанности для мужчин, совершающих насилие в отношении женщин.
Не могу отделаться от впечатления, что наша позиция по отношению к этим преступлениям ошибочна. Есть опасная банда преступников, которая убивает около семидесяти человек в год. Есть специальное учреждение, которое занимается борьбой против этих преступников и специальный закон против этих преступлений. Есть даже специальный день в году, когда тысячи людей выходят на улицы с требованием прекратить эти преступления.
Однако, любопытно, что каждый раз, когда такие убийства совершаются, всё внимание обращается целиком и полностью на жертв. Их жизни и их отношения с другими людьми разглядываются под лупой. Смакуются подробности того, как они были убиты, и даётся детальный отчёт о том, что связывало их с убийцами. Обычно подчёркивается, что жертва легкомысленно отнеслась к теме предотвращения собственной смерти: не написала вовремя заявление в полицию, не установила безопасную дистанцию с агрессором.
В некоторых случаях нас ставят в известность о том, что убийство было последним звеном в длинной цепи абьюза, который жертва терпела. Никогда подобный способ информирования не применяется к другим типам преступлений. Никогда жертв других преступлений не упрекают в недостатке предосторожности, однако, в случае «тех самых» убийств общественное мнение вдруг оказывается очень заинтересованным в этой стороне вопроса. Скрытый посыл и мораль басни тут таковы, что жертва является если не напрямую ответственной за свой печальный конец, то, по крайней мере, активно участвовавшей в его приближении.
Речь на самом же деле идёт о преступлениях против женщин, совершаемых мужчинами, а отнюдь не о «проблеме женщин».
Давайте не будем себя обманывать: ни индивидуальные предосторожности, ни заявления в полицию — которые, с другой стороны, абсолютно необходимы — сами по себе не смогут спасти нас от этих преступлений.
Однако, удивляют те малые усилия, которые мы прилагаем для того, чтобы изучить эту банду преступников, узнать, кто является их сообщниками, какой идеологии они придерживаются, кто поддерживает их социально. Даже теперь, когда молодость жертв стала причиной публичного скандала, вместо того, чтобы выявлять и перевоспитывать малолетних абьюзеров, мы ограничиваемся советами будущим жертвам: не будь доверчивой, не давай доступ к твоим аккаунтам в социальных сетях, не подпускай к себе близко слишком настойчивых ухажёров.
Мы даже начали взывать к девочкам-подросткам, чтобы те, прежде чем влюбляться, хорошо усвоили себе концепцию истинной любви, научились бы отличать контроль, переодетый юношеской влюблённостью, от незаинтересованного отношения человека, для которого важна их свобода. Таким образом, сами того не замечая, мы продолжаем настаивать на том, что гендерное насилие является «женской проблемой», тогда как на самом деле это проблема мужчин.
Ввиду этого, неудивительно, что те, кто совершает эти преступления, вовсе не считают себя преступниками, а воображают самих себя жертвами болезненной страсти, судьбы, фатальных событий, которые они не контролировали. Даже когда они оказываются в тюрьме, они продолжают считать себя невиновными в содеянном. Они чувствуют себя совершенно особенными по сравнению с товарищами по камере, которые убили во время уличной драки или во время ограбления. Конечно, ведь их проблема — это несправедливая судьба, роковые отношения, полностью захвативший их импульс, которые они не могли контролировать, и за который не собираются нести ответственность.
Чтобы эффективно бороться с тем или иным преступлением, было бы логично выяснить, на какой почве оно прорастает, изучить, каким образом оно совершается, и установить, кто и/или что может ему способствовать.
Итак, что мы имеем: на дискотеках полстраны танцует под песни, в которых женщин называют проститутками. В социальных сетях через комментарии на женщин льётся агрессия (и дело тут не в социальных сетях, а в идеологии тех, кто пишет ББПЕ). В интернет-сайтах женщин, пытающихся отстоять свои права, называют «феминаци». С церковных кафедр заявляется, что насиловать женщин, которые сделали аборт, — правильно. Известные писатели льют литературные слёзы по поводу утраты женщинами феминности. Есть целые телеканалы и издательства, которые утверждают, что гендерное насилие — это выдумка левых, и что истинными жертвами являются несправедливо оклеветанные и заточённые в темницы мужчины.
Если бы речь шла о любом другом преступлении, такое поведение было бы расценено как речи ненависти и как пропаганда насилия, содействие в совершении преступления. Однако, в этой стране мы делаем вид, что у нас всё нормально, а улицы у нас — как статьи Конституции: правильные и опрятные.
Подросток, который шлёт whatsapp угрожающего содержания подруге, прекрасно усвоил то, чему его научили, пусть негласно, но очень эффективно. Мальчик, который контролирует девочку, в которую «влюблён», просто осуществляет на практике то, что внушают ему тысячи других мужчин, борящихся против идеи равноправия женщин. Пятнадцатилетний подросток, который пытается управлять с позиций утерянного мужского господства, должен был где-то узнать эту мужскую озлобленность и тоску по «утраченному раю».
Это преступление не совершается в одиночку. Убийца не находится на месте преступления один. Его сопровождают разъярённые и озлобленные голоса свергнутых королей. Когда убийца берёт в руки оружие, для него это означает, что он восстановил прежний порядок, вернул старый режим, в котором он является абсолютным властелином. Они убивают не ножом, не пулей и не молотком, они используют для убийства арсенал старых идей и ярость утраченного превосходства.
Поэтому бесполезно пытаться защитить будущих жертв, не отобрав оружие у будущих убийц. Необходимо подорвать любое социальное сообщничество с этими убийцами и устранить механизм клонирования моральных извращенцев. Борьба против этих преступлений должна вестись в мужском роде.
Панацея не в том, чтобы девушки научились отличать любовь от доминирования, а в том, чтобы юноши научились устанавливать отношения с другими не через свои собственные комплексы и не ради доминирования. Именно там гнездится зло, и именно там нужно всё менять, вместо того, чтобы навешивать на тех, кто пытается расправить крылья, груз страха и обязанность избегания.
Не могу отделаться от впечатления, что наша позиция по отношению к этим преступлениям ошибочна. Есть опасная банда преступников, которая убивает около семидесяти человек в год. Есть специальное учреждение, которое занимается борьбой против этих преступников и специальный закон против этих преступлений. Есть даже специальный день в году, когда тысячи людей выходят на улицы с требованием прекратить эти преступления.
Однако, любопытно, что каждый раз, когда такие убийства совершаются, всё внимание обращается целиком и полностью на жертв. Их жизни и их отношения с другими людьми разглядываются под лупой. Смакуются подробности того, как они были убиты, и даётся детальный отчёт о том, что связывало их с убийцами. Обычно подчёркивается, что жертва легкомысленно отнеслась к теме предотвращения собственной смерти: не написала вовремя заявление в полицию, не установила безопасную дистанцию с агрессором.
В некоторых случаях нас ставят в известность о том, что убийство было последним звеном в длинной цепи абьюза, который жертва терпела. Никогда подобный способ информирования не применяется к другим типам преступлений. Никогда жертв других преступлений не упрекают в недостатке предосторожности, однако, в случае «тех самых» убийств общественное мнение вдруг оказывается очень заинтересованным в этой стороне вопроса. Скрытый посыл и мораль басни тут таковы, что жертва является если не напрямую ответственной за свой печальный конец, то, по крайней мере, активно участвовавшей в его приближении.
Речь на самом же деле идёт о преступлениях против женщин, совершаемых мужчинами, а отнюдь не о «проблеме женщин».
Давайте не будем себя обманывать: ни индивидуальные предосторожности, ни заявления в полицию — которые, с другой стороны, абсолютно необходимы — сами по себе не смогут спасти нас от этих преступлений.
Однако, удивляют те малые усилия, которые мы прилагаем для того, чтобы изучить эту банду преступников, узнать, кто является их сообщниками, какой идеологии они придерживаются, кто поддерживает их социально. Даже теперь, когда молодость жертв стала причиной публичного скандала, вместо того, чтобы выявлять и перевоспитывать малолетних абьюзеров, мы ограничиваемся советами будущим жертвам: не будь доверчивой, не давай доступ к твоим аккаунтам в социальных сетях, не подпускай к себе близко слишком настойчивых ухажёров.
Мы даже начали взывать к девочкам-подросткам, чтобы те, прежде чем влюбляться, хорошо усвоили себе концепцию истинной любви, научились бы отличать контроль, переодетый юношеской влюблённостью, от незаинтересованного отношения человека, для которого важна их свобода. Таким образом, сами того не замечая, мы продолжаем настаивать на том, что гендерное насилие является «женской проблемой», тогда как на самом деле это проблема мужчин.
Ввиду этого, неудивительно, что те, кто совершает эти преступления, вовсе не считают себя преступниками, а воображают самих себя жертвами болезненной страсти, судьбы, фатальных событий, которые они не контролировали. Даже когда они оказываются в тюрьме, они продолжают считать себя невиновными в содеянном. Они чувствуют себя совершенно особенными по сравнению с товарищами по камере, которые убили во время уличной драки или во время ограбления. Конечно, ведь их проблема — это несправедливая судьба, роковые отношения, полностью захвативший их импульс, которые они не могли контролировать, и за который не собираются нести ответственность.
Чтобы эффективно бороться с тем или иным преступлением, было бы логично выяснить, на какой почве оно прорастает, изучить, каким образом оно совершается, и установить, кто и/или что может ему способствовать.
Итак, что мы имеем: на дискотеках полстраны танцует под песни, в которых женщин называют проститутками. В социальных сетях через комментарии на женщин льётся агрессия (и дело тут не в социальных сетях, а в идеологии тех, кто пишет ББПЕ). В интернет-сайтах женщин, пытающихся отстоять свои права, называют «феминаци». С церковных кафедр заявляется, что насиловать женщин, которые сделали аборт, — правильно. Известные писатели льют литературные слёзы по поводу утраты женщинами феминности. Есть целые телеканалы и издательства, которые утверждают, что гендерное насилие — это выдумка левых, и что истинными жертвами являются несправедливо оклеветанные и заточённые в темницы мужчины.
Если бы речь шла о любом другом преступлении, такое поведение было бы расценено как речи ненависти и как пропаганда насилия, содействие в совершении преступления. Однако, в этой стране мы делаем вид, что у нас всё нормально, а улицы у нас — как статьи Конституции: правильные и опрятные.
Подросток, который шлёт whatsapp угрожающего содержания подруге, прекрасно усвоил то, чему его научили, пусть негласно, но очень эффективно. Мальчик, который контролирует девочку, в которую «влюблён», просто осуществляет на практике то, что внушают ему тысячи других мужчин, борящихся против идеи равноправия женщин. Пятнадцатилетний подросток, который пытается управлять с позиций утерянного мужского господства, должен был где-то узнать эту мужскую озлобленность и тоску по «утраченному раю».
Это преступление не совершается в одиночку. Убийца не находится на месте преступления один. Его сопровождают разъярённые и озлобленные голоса свергнутых королей. Когда убийца берёт в руки оружие, для него это означает, что он восстановил прежний порядок, вернул старый режим, в котором он является абсолютным властелином. Они убивают не ножом, не пулей и не молотком, они используют для убийства арсенал старых идей и ярость утраченного превосходства.
Поэтому бесполезно пытаться защитить будущих жертв, не отобрав оружие у будущих убийц. Необходимо подорвать любое социальное сообщничество с этими убийцами и устранить механизм клонирования моральных извращенцев. Борьба против этих преступлений должна вестись в мужском роде.
Панацея не в том, чтобы девушки научились отличать любовь от доминирования, а в том, чтобы юноши научились устанавливать отношения с другими не через свои собственные комплексы и не ради доминирования. Именно там гнездится зло, и именно там нужно всё менять, вместо того, чтобы навешивать на тех, кто пытается расправить крылья, груз страха и обязанность избегания.
46 Кб, 407x750Тема поднималась 100500 раз, как именитыми идеологинями движения, так и простыми смертными, пришедшими в него, но для большинства женщин – увы и ах! – взаимосвязь между эталоном красоты и стиля и механизмами подчинения до сих пор не очевидна. Так что разберем эту тему еще раз. В данном посте я не буду касаться тонких материй вроде завышенных требований к женщине по всем параметрам и механизмов снижения самооценки. Говорю только о самом грубом, материальном и очевидном – как с помощью канона так называемой красоты сделать человека полностью беспомощной в ситуации насилия.
Разберем отдельные важные элементы современного канона красоты и стиля.
Малая – а в последние лет 15 вообще ненормальная для взрослого человека! – масса тела. У приматов самка не намного меньше самца. Такая большая разница в массе тела и физической силе между женщинами и мужчинами создается искусственно. Здесь все так очевидно, что даже анализировать нечего, - просто пересказывай то, что есть. Мужчин с детства закармливают, причем калорийной белковой пищей,позволяют им целый день проводить на свежем воздухе в подвижных играх, пропагандируют культ силы и сподвигают на занятия силовыми видами спорта. Порции девочек и взрослых женщин в разы меньше мужских, их кормят преимущественно низкокалорийными фруктами и бесполезными сладостями, с раннего детства им внушают, что много есть «вредно» и «неприлично», их почти все время держат дома, не давая даже вволю поиграть в подвижные игры, – какой уж там бокс! – лет с 11 они уже начинают замерять талии (а если ходят на какой-нибудь ужас вроде балета, то намного раньше), 13-15 лет – самый период ростового скачка, когда надо хорошо питаться! – у них время первых любовей и первых диет. И в дальнейшем им активнейшим образом пропагандируется худоба и хрупкость. Даже не пропагандируется, а категорически предписывается и ультимативно навязывается. В результате мы имеем то, что имеем, - разницу в мышечной массе женщин и мужчин - 1,5-3 раза. Прежде такое варварство вытворяли только с женщинами высших сословий. Крестьянкам позволялось быть крупной, упитанной и сильной рабочей скотиной (если, конечно, у них в принципе была еда). Когда почти все население Земли осело в офисах, необходимость в женской физической силе отпала и силу из женщин стали вытравлять.
Голод, холод и боль. Невозможно низкокалорийные диеты и убийственный режим «ни крошки после 6 вечера», легкая одежда не по погоде, мозоли, ноющая от неудобной обуви стопа, сон с волосами, натянутыми на бигуди, болезненные манипуляции вроде антицеллюлитных массажей, депиляции воском, выщипывания бровей… Если в организме женщины есть что-то безвредное, но от него можно избавиться и для избавления нужно терпеть нехилые мучения, будьте уверены: это что-то непременно будет объявлено вне эстетического канона. Пример – пресловутые волосы на теле и целлюлит, считавшиеся естественными долгие века. Голод, холод и боль ради красоты действуют на психику человека так же, как любые другие голод, холод и боль: вызывают синдром жертвы, приучают к страданию, внушают мысль о его нормальности – иными словами, подготовляют почву для пассивного приятия насилия извне.
Неудобная обувь и тесная одежда. Так-так, женщин уже сделали физически в разы слабее мужчин,волю к борьбе отняли постоянной необходимостью терпеть серьезный физический дискомфорт. Но этого мало. У слабого остается все же выход – бежать. Значит, надо как-то ограничить движения. Вот вам, получите и распишитесь: бинтование ног в Китае и современные высокие каблуки (которые изначально носили кавалеристы – мужчины!). Для верности еще и тесную одежду добавим. Лучше корсет, чтобы даже дышать нормально не могла. Побегай-ка в теперь. И еще: вам не кажется странным, что у женской зимней обуви, как правило, очень скользкая подошва? Думаете, это случайность? Дополнительный бонус каблуков в том, что они за километр оповещают агрессора о приближении жертвы.
Силуэт «песочные часы» и выраженные округлые бедра, двигающиеся при ходьбе. Женщинам с иным типом фигуры ультимативно предписывается любыми способами: лучше в реале, пластической хирургией, но на крайний случай хотя бы визуально, с помощью одежды – «сделать» именно этот. И походку вырабатывать именно такую. Почему? Грудь, широкий таз и выделяющаяся на их фоне талия – это ключевое отличие женской фигуры от мужской. Как и походка с покачивающимися бедрами. Акцентуация этого всего облегчает опознание жертвы. Ну чтоб ненароком мужчину с женщиной не перепутать и отпор не получить. И наоборот, чтобы женщина не использовала второй путь спасения для слабого – мимикрию. Чтобы не «закосила» под мужчину, не спряталась и не избежала своей участи. Представьте ситуацию: идет агрессор и видит издалека два человеческих существа – одно с «прямоугольным» типом фигуры и идет большими шагами, не двигая бедрами, второе с выраженной талией и двигает бедрами при ходьбе. Кто будет признан женщиной и выбран в качестве жертвы?
Излишняя нарядность и/или сексуализованность: декольте, мини, бантики, рюшечки, блестящие детали, драпировки, духи, сложные прически… Работают как дополнительный опознавательный знак в случаях, если женщина – вот негодяйка! – не может или не хочет делать силуэт «песочные часы», или в условиях ограниченной видимости.
Большая грудь. Кроме того, что большая грудь – часть опознавательного силуэта, есть и другие причины постулировать ее в качестве канона. Вообще мода на большую и маленькую грудь постоянно менялась с течением времени. Молочные железы – уязвимое место женщины, независимо от их размера. Но большую грудь можно резко дернуть вниз, можно больно крутить и прижимать во время секса, да и во время бега она без специального бюстгальтера болезненно «прыгает», поэтому остановились все же на ней. А для повышения ее уязвимости потребовали неудобных плохо держащих открытых бюстгальтеров. Кроме того, сочетание хрупкого сложения и большой груди в природе не встречается вообще, а от диет большая грудь быстро обвисает. При таком раскладе высокой самооценки у женщины не будет никогда. Бинго! Да здравствуют вечностоящие сиськи пятого размера при талии 60 см. У кого их нет, той «ябневдул» - самый худший приговор для человека, которой с детства вбивали в голову, что лучшая самореализация – это роль сексуальной игрушки.
Юбка – удобно насиловать, а то эти штаны пока стянешь… К тому же, в холодную погоду в любой (!!!) юбке холодно и почти все фасоны юбок стесняют движения. Недаром мужчины тех народов, у которых существовали мужские юбки, впоследствии перешли на брюки. А у нас это теперь еще и часть женского силуэта – еще один опознавательный знак для агрессора.
Длинные волосы. Длинные волосы долгое время с удовольствием носили мужчины, но впоследствии все же отказались от них, зато вменили в обязанность женщинам. Почему? Потому что длинные волосы в разы повышают виктимность: схватить – и не вырвется, дернуть – боль будет сильная, можно таскать – и она будет умолять о пощаде и цепляться за эти несчастные волосы, а можно и со скальпом отодрать, как делали многие муженьки в дореволюционной России. А если косу дернуть посильнее назад, то можно вообще шею сломать. Воистину длинные волосы – лучшее украшение женщины.
Длинные ногти. Во-первых, их можно выдрать с мясом, во-вторых, они резко уменьшают функциональность рук: в кулак
руку уже не сожмешь – сама себя поранишь. Да и в мирном общении такая женщина удобна: машину ногти водить мешают – шути сколько хочешь про «баб за рулем», на компьютере работать мешают – отправляй на кухню сколько влезет. А то, что на кухне тоже мешают, уже не твои мужские проблемы – пусть развивает навыки цирковой артистки.
Белоснежные зубы. Естественный цвет эмали – желтоватый или сероватый. Белоснежные зубы получаются за счет отбеливания химикатами и/или надраивания жесткими щетками. Результат – никакая эмаль и дикая чувствительность зубов. Это ну чтобы уж наверняка она много не ела.
Разберем отдельные важные элементы современного канона красоты и стиля.
Малая – а в последние лет 15 вообще ненормальная для взрослого человека! – масса тела. У приматов самка не намного меньше самца. Такая большая разница в массе тела и физической силе между женщинами и мужчинами создается искусственно. Здесь все так очевидно, что даже анализировать нечего, - просто пересказывай то, что есть. Мужчин с детства закармливают, причем калорийной белковой пищей,позволяют им целый день проводить на свежем воздухе в подвижных играх, пропагандируют культ силы и сподвигают на занятия силовыми видами спорта. Порции девочек и взрослых женщин в разы меньше мужских, их кормят преимущественно низкокалорийными фруктами и бесполезными сладостями, с раннего детства им внушают, что много есть «вредно» и «неприлично», их почти все время держат дома, не давая даже вволю поиграть в подвижные игры, – какой уж там бокс! – лет с 11 они уже начинают замерять талии (а если ходят на какой-нибудь ужас вроде балета, то намного раньше), 13-15 лет – самый период ростового скачка, когда надо хорошо питаться! – у них время первых любовей и первых диет. И в дальнейшем им активнейшим образом пропагандируется худоба и хрупкость. Даже не пропагандируется, а категорически предписывается и ультимативно навязывается. В результате мы имеем то, что имеем, - разницу в мышечной массе женщин и мужчин - 1,5-3 раза. Прежде такое варварство вытворяли только с женщинами высших сословий. Крестьянкам позволялось быть крупной, упитанной и сильной рабочей скотиной (если, конечно, у них в принципе была еда). Когда почти все население Земли осело в офисах, необходимость в женской физической силе отпала и силу из женщин стали вытравлять.
Голод, холод и боль. Невозможно низкокалорийные диеты и убийственный режим «ни крошки после 6 вечера», легкая одежда не по погоде, мозоли, ноющая от неудобной обуви стопа, сон с волосами, натянутыми на бигуди, болезненные манипуляции вроде антицеллюлитных массажей, депиляции воском, выщипывания бровей… Если в организме женщины есть что-то безвредное, но от него можно избавиться и для избавления нужно терпеть нехилые мучения, будьте уверены: это что-то непременно будет объявлено вне эстетического канона. Пример – пресловутые волосы на теле и целлюлит, считавшиеся естественными долгие века. Голод, холод и боль ради красоты действуют на психику человека так же, как любые другие голод, холод и боль: вызывают синдром жертвы, приучают к страданию, внушают мысль о его нормальности – иными словами, подготовляют почву для пассивного приятия насилия извне.
Неудобная обувь и тесная одежда. Так-так, женщин уже сделали физически в разы слабее мужчин,волю к борьбе отняли постоянной необходимостью терпеть серьезный физический дискомфорт. Но этого мало. У слабого остается все же выход – бежать. Значит, надо как-то ограничить движения. Вот вам, получите и распишитесь: бинтование ног в Китае и современные высокие каблуки (которые изначально носили кавалеристы – мужчины!). Для верности еще и тесную одежду добавим. Лучше корсет, чтобы даже дышать нормально не могла. Побегай-ка в теперь. И еще: вам не кажется странным, что у женской зимней обуви, как правило, очень скользкая подошва? Думаете, это случайность? Дополнительный бонус каблуков в том, что они за километр оповещают агрессора о приближении жертвы.
Силуэт «песочные часы» и выраженные округлые бедра, двигающиеся при ходьбе. Женщинам с иным типом фигуры ультимативно предписывается любыми способами: лучше в реале, пластической хирургией, но на крайний случай хотя бы визуально, с помощью одежды – «сделать» именно этот. И походку вырабатывать именно такую. Почему? Грудь, широкий таз и выделяющаяся на их фоне талия – это ключевое отличие женской фигуры от мужской. Как и походка с покачивающимися бедрами. Акцентуация этого всего облегчает опознание жертвы. Ну чтоб ненароком мужчину с женщиной не перепутать и отпор не получить. И наоборот, чтобы женщина не использовала второй путь спасения для слабого – мимикрию. Чтобы не «закосила» под мужчину, не спряталась и не избежала своей участи. Представьте ситуацию: идет агрессор и видит издалека два человеческих существа – одно с «прямоугольным» типом фигуры и идет большими шагами, не двигая бедрами, второе с выраженной талией и двигает бедрами при ходьбе. Кто будет признан женщиной и выбран в качестве жертвы?
Излишняя нарядность и/или сексуализованность: декольте, мини, бантики, рюшечки, блестящие детали, драпировки, духи, сложные прически… Работают как дополнительный опознавательный знак в случаях, если женщина – вот негодяйка! – не может или не хочет делать силуэт «песочные часы», или в условиях ограниченной видимости.
Большая грудь. Кроме того, что большая грудь – часть опознавательного силуэта, есть и другие причины постулировать ее в качестве канона. Вообще мода на большую и маленькую грудь постоянно менялась с течением времени. Молочные железы – уязвимое место женщины, независимо от их размера. Но большую грудь можно резко дернуть вниз, можно больно крутить и прижимать во время секса, да и во время бега она без специального бюстгальтера болезненно «прыгает», поэтому остановились все же на ней. А для повышения ее уязвимости потребовали неудобных плохо держащих открытых бюстгальтеров. Кроме того, сочетание хрупкого сложения и большой груди в природе не встречается вообще, а от диет большая грудь быстро обвисает. При таком раскладе высокой самооценки у женщины не будет никогда. Бинго! Да здравствуют вечностоящие сиськи пятого размера при талии 60 см. У кого их нет, той «ябневдул» - самый худший приговор для человека, которой с детства вбивали в голову, что лучшая самореализация – это роль сексуальной игрушки.
Юбка – удобно насиловать, а то эти штаны пока стянешь… К тому же, в холодную погоду в любой (!!!) юбке холодно и почти все фасоны юбок стесняют движения. Недаром мужчины тех народов, у которых существовали мужские юбки, впоследствии перешли на брюки. А у нас это теперь еще и часть женского силуэта – еще один опознавательный знак для агрессора.
Длинные волосы. Длинные волосы долгое время с удовольствием носили мужчины, но впоследствии все же отказались от них, зато вменили в обязанность женщинам. Почему? Потому что длинные волосы в разы повышают виктимность: схватить – и не вырвется, дернуть – боль будет сильная, можно таскать – и она будет умолять о пощаде и цепляться за эти несчастные волосы, а можно и со скальпом отодрать, как делали многие муженьки в дореволюционной России. А если косу дернуть посильнее назад, то можно вообще шею сломать. Воистину длинные волосы – лучшее украшение женщины.
Длинные ногти. Во-первых, их можно выдрать с мясом, во-вторых, они резко уменьшают функциональность рук: в кулак
руку уже не сожмешь – сама себя поранишь. Да и в мирном общении такая женщина удобна: машину ногти водить мешают – шути сколько хочешь про «баб за рулем», на компьютере работать мешают – отправляй на кухню сколько влезет. А то, что на кухне тоже мешают, уже не твои мужские проблемы – пусть развивает навыки цирковой артистки.
Белоснежные зубы. Естественный цвет эмали – желтоватый или сероватый. Белоснежные зубы получаются за счет отбеливания химикатами и/или надраивания жесткими щетками. Результат – никакая эмаль и дикая чувствительность зубов. Это ну чтобы уж наверняка она много не ела.
46 Кб, 407x750Тема поднималась 100500 раз, как именитыми идеологинями движения, так и простыми смертными, пришедшими в него, но для большинства женщин – увы и ах! – взаимосвязь между эталоном красоты и стиля и механизмами подчинения до сих пор не очевидна. Так что разберем эту тему еще раз. В данном посте я не буду касаться тонких материй вроде завышенных требований к женщине по всем параметрам и механизмов снижения самооценки. Говорю только о самом грубом, материальном и очевидном – как с помощью канона так называемой красоты сделать человека полностью беспомощной в ситуации насилия.
Разберем отдельные важные элементы современного канона красоты и стиля.
Малая – а в последние лет 15 вообще ненормальная для взрослого человека! – масса тела. У приматов самка не намного меньше самца. Такая большая разница в массе тела и физической силе между женщинами и мужчинами создается искусственно. Здесь все так очевидно, что даже анализировать нечего, - просто пересказывай то, что есть. Мужчин с детства закармливают, причем калорийной белковой пищей,позволяют им целый день проводить на свежем воздухе в подвижных играх, пропагандируют культ силы и сподвигают на занятия силовыми видами спорта. Порции девочек и взрослых женщин в разы меньше мужских, их кормят преимущественно низкокалорийными фруктами и бесполезными сладостями, с раннего детства им внушают, что много есть «вредно» и «неприлично», их почти все время держат дома, не давая даже вволю поиграть в подвижные игры, – какой уж там бокс! – лет с 11 они уже начинают замерять талии (а если ходят на какой-нибудь ужас вроде балета, то намного раньше), 13-15 лет – самый период ростового скачка, когда надо хорошо питаться! – у них время первых любовей и первых диет. И в дальнейшем им активнейшим образом пропагандируется худоба и хрупкость. Даже не пропагандируется, а категорически предписывается и ультимативно навязывается. В результате мы имеем то, что имеем, - разницу в мышечной массе женщин и мужчин - 1,5-3 раза. Прежде такое варварство вытворяли только с женщинами высших сословий. Крестьянкам позволялось быть крупной, упитанной и сильной рабочей скотиной (если, конечно, у них в принципе была еда). Когда почти все население Земли осело в офисах, необходимость в женской физической силе отпала и силу из женщин стали вытравлять.
Голод, холод и боль. Невозможно низкокалорийные диеты и убийственный режим «ни крошки после 6 вечера», легкая одежда не по погоде, мозоли, ноющая от неудобной обуви стопа, сон с волосами, натянутыми на бигуди, болезненные манипуляции вроде антицеллюлитных массажей, депиляции воском, выщипывания бровей… Если в организме женщины есть что-то безвредное, но от него можно избавиться и для избавления нужно терпеть нехилые мучения, будьте уверены: это что-то непременно будет объявлено вне эстетического канона. Пример – пресловутые волосы на теле и целлюлит, считавшиеся естественными долгие века. Голод, холод и боль ради красоты действуют на психику человека так же, как любые другие голод, холод и боль: вызывают синдром жертвы, приучают к страданию, внушают мысль о его нормальности – иными словами, подготовляют почву для пассивного приятия насилия извне.
Неудобная обувь и тесная одежда. Так-так, женщин уже сделали физически в разы слабее мужчин,волю к борьбе отняли постоянной необходимостью терпеть серьезный физический дискомфорт. Но этого мало. У слабого остается все же выход – бежать. Значит, надо как-то ограничить движения. Вот вам, получите и распишитесь: бинтование ног в Китае и современные высокие каблуки (которые изначально носили кавалеристы – мужчины!). Для верности еще и тесную одежду добавим. Лучше корсет, чтобы даже дышать нормально не могла. Побегай-ка в теперь. И еще: вам не кажется странным, что у женской зимней обуви, как правило, очень скользкая подошва? Думаете, это случайность? Дополнительный бонус каблуков в том, что они за километр оповещают агрессора о приближении жертвы.
Силуэт «песочные часы» и выраженные округлые бедра, двигающиеся при ходьбе. Женщинам с иным типом фигуры ультимативно предписывается любыми способами: лучше в реале, пластической хирургией, но на крайний случай хотя бы визуально, с помощью одежды – «сделать» именно этот. И походку вырабатывать именно такую. Почему? Грудь, широкий таз и выделяющаяся на их фоне талия – это ключевое отличие женской фигуры от мужской. Как и походка с покачивающимися бедрами. Акцентуация этого всего облегчает опознание жертвы. Ну чтоб ненароком мужчину с женщиной не перепутать и отпор не получить. И наоборот, чтобы женщина не использовала второй путь спасения для слабого – мимикрию. Чтобы не «закосила» под мужчину, не спряталась и не избежала своей участи. Представьте ситуацию: идет агрессор и видит издалека два человеческих существа – одно с «прямоугольным» типом фигуры и идет большими шагами, не двигая бедрами, второе с выраженной талией и двигает бедрами при ходьбе. Кто будет признан женщиной и выбран в качестве жертвы?
Излишняя нарядность и/или сексуализованность: декольте, мини, бантики, рюшечки, блестящие детали, драпировки, духи, сложные прически… Работают как дополнительный опознавательный знак в случаях, если женщина – вот негодяйка! – не может или не хочет делать силуэт «песочные часы», или в условиях ограниченной видимости.
Большая грудь. Кроме того, что большая грудь – часть опознавательного силуэта, есть и другие причины постулировать ее в качестве канона. Вообще мода на большую и маленькую грудь постоянно менялась с течением времени. Молочные железы – уязвимое место женщины, независимо от их размера. Но большую грудь можно резко дернуть вниз, можно больно крутить и прижимать во время секса, да и во время бега она без специального бюстгальтера болезненно «прыгает», поэтому остановились все же на ней. А для повышения ее уязвимости потребовали неудобных плохо держащих открытых бюстгальтеров. Кроме того, сочетание хрупкого сложения и большой груди в природе не встречается вообще, а от диет большая грудь быстро обвисает. При таком раскладе высокой самооценки у женщины не будет никогда. Бинго! Да здравствуют вечностоящие сиськи пятого размера при талии 60 см. У кого их нет, той «ябневдул» - самый худший приговор для человека, которой с детства вбивали в голову, что лучшая самореализация – это роль сексуальной игрушки.
Юбка – удобно насиловать, а то эти штаны пока стянешь… К тому же, в холодную погоду в любой (!!!) юбке холодно и почти все фасоны юбок стесняют движения. Недаром мужчины тех народов, у которых существовали мужские юбки, впоследствии перешли на брюки. А у нас это теперь еще и часть женского силуэта – еще один опознавательный знак для агрессора.
Длинные волосы. Длинные волосы долгое время с удовольствием носили мужчины, но впоследствии все же отказались от них, зато вменили в обязанность женщинам. Почему? Потому что длинные волосы в разы повышают виктимность: схватить – и не вырвется, дернуть – боль будет сильная, можно таскать – и она будет умолять о пощаде и цепляться за эти несчастные волосы, а можно и со скальпом отодрать, как делали многие муженьки в дореволюционной России. А если косу дернуть посильнее назад, то можно вообще шею сломать. Воистину длинные волосы – лучшее украшение женщины.
Длинные ногти. Во-первых, их можно выдрать с мясом, во-вторых, они резко уменьшают функциональность рук: в кулак
руку уже не сожмешь – сама себя поранишь. Да и в мирном общении такая женщина удобна: машину ногти водить мешают – шути сколько хочешь про «баб за рулем», на компьютере работать мешают – отправляй на кухню сколько влезет. А то, что на кухне тоже мешают, уже не твои мужские проблемы – пусть развивает навыки цирковой артистки.
Белоснежные зубы. Естественный цвет эмали – желтоватый или сероватый. Белоснежные зубы получаются за счет отбеливания химикатами и/или надраивания жесткими щетками. Результат – никакая эмаль и дикая чувствительность зубов. Это ну чтобы уж наверняка она много не ела.
Разберем отдельные важные элементы современного канона красоты и стиля.
Малая – а в последние лет 15 вообще ненормальная для взрослого человека! – масса тела. У приматов самка не намного меньше самца. Такая большая разница в массе тела и физической силе между женщинами и мужчинами создается искусственно. Здесь все так очевидно, что даже анализировать нечего, - просто пересказывай то, что есть. Мужчин с детства закармливают, причем калорийной белковой пищей,позволяют им целый день проводить на свежем воздухе в подвижных играх, пропагандируют культ силы и сподвигают на занятия силовыми видами спорта. Порции девочек и взрослых женщин в разы меньше мужских, их кормят преимущественно низкокалорийными фруктами и бесполезными сладостями, с раннего детства им внушают, что много есть «вредно» и «неприлично», их почти все время держат дома, не давая даже вволю поиграть в подвижные игры, – какой уж там бокс! – лет с 11 они уже начинают замерять талии (а если ходят на какой-нибудь ужас вроде балета, то намного раньше), 13-15 лет – самый период ростового скачка, когда надо хорошо питаться! – у них время первых любовей и первых диет. И в дальнейшем им активнейшим образом пропагандируется худоба и хрупкость. Даже не пропагандируется, а категорически предписывается и ультимативно навязывается. В результате мы имеем то, что имеем, - разницу в мышечной массе женщин и мужчин - 1,5-3 раза. Прежде такое варварство вытворяли только с женщинами высших сословий. Крестьянкам позволялось быть крупной, упитанной и сильной рабочей скотиной (если, конечно, у них в принципе была еда). Когда почти все население Земли осело в офисах, необходимость в женской физической силе отпала и силу из женщин стали вытравлять.
Голод, холод и боль. Невозможно низкокалорийные диеты и убийственный режим «ни крошки после 6 вечера», легкая одежда не по погоде, мозоли, ноющая от неудобной обуви стопа, сон с волосами, натянутыми на бигуди, болезненные манипуляции вроде антицеллюлитных массажей, депиляции воском, выщипывания бровей… Если в организме женщины есть что-то безвредное, но от него можно избавиться и для избавления нужно терпеть нехилые мучения, будьте уверены: это что-то непременно будет объявлено вне эстетического канона. Пример – пресловутые волосы на теле и целлюлит, считавшиеся естественными долгие века. Голод, холод и боль ради красоты действуют на психику человека так же, как любые другие голод, холод и боль: вызывают синдром жертвы, приучают к страданию, внушают мысль о его нормальности – иными словами, подготовляют почву для пассивного приятия насилия извне.
Неудобная обувь и тесная одежда. Так-так, женщин уже сделали физически в разы слабее мужчин,волю к борьбе отняли постоянной необходимостью терпеть серьезный физический дискомфорт. Но этого мало. У слабого остается все же выход – бежать. Значит, надо как-то ограничить движения. Вот вам, получите и распишитесь: бинтование ног в Китае и современные высокие каблуки (которые изначально носили кавалеристы – мужчины!). Для верности еще и тесную одежду добавим. Лучше корсет, чтобы даже дышать нормально не могла. Побегай-ка в теперь. И еще: вам не кажется странным, что у женской зимней обуви, как правило, очень скользкая подошва? Думаете, это случайность? Дополнительный бонус каблуков в том, что они за километр оповещают агрессора о приближении жертвы.
Силуэт «песочные часы» и выраженные округлые бедра, двигающиеся при ходьбе. Женщинам с иным типом фигуры ультимативно предписывается любыми способами: лучше в реале, пластической хирургией, но на крайний случай хотя бы визуально, с помощью одежды – «сделать» именно этот. И походку вырабатывать именно такую. Почему? Грудь, широкий таз и выделяющаяся на их фоне талия – это ключевое отличие женской фигуры от мужской. Как и походка с покачивающимися бедрами. Акцентуация этого всего облегчает опознание жертвы. Ну чтоб ненароком мужчину с женщиной не перепутать и отпор не получить. И наоборот, чтобы женщина не использовала второй путь спасения для слабого – мимикрию. Чтобы не «закосила» под мужчину, не спряталась и не избежала своей участи. Представьте ситуацию: идет агрессор и видит издалека два человеческих существа – одно с «прямоугольным» типом фигуры и идет большими шагами, не двигая бедрами, второе с выраженной талией и двигает бедрами при ходьбе. Кто будет признан женщиной и выбран в качестве жертвы?
Излишняя нарядность и/или сексуализованность: декольте, мини, бантики, рюшечки, блестящие детали, драпировки, духи, сложные прически… Работают как дополнительный опознавательный знак в случаях, если женщина – вот негодяйка! – не может или не хочет делать силуэт «песочные часы», или в условиях ограниченной видимости.
Большая грудь. Кроме того, что большая грудь – часть опознавательного силуэта, есть и другие причины постулировать ее в качестве канона. Вообще мода на большую и маленькую грудь постоянно менялась с течением времени. Молочные железы – уязвимое место женщины, независимо от их размера. Но большую грудь можно резко дернуть вниз, можно больно крутить и прижимать во время секса, да и во время бега она без специального бюстгальтера болезненно «прыгает», поэтому остановились все же на ней. А для повышения ее уязвимости потребовали неудобных плохо держащих открытых бюстгальтеров. Кроме того, сочетание хрупкого сложения и большой груди в природе не встречается вообще, а от диет большая грудь быстро обвисает. При таком раскладе высокой самооценки у женщины не будет никогда. Бинго! Да здравствуют вечностоящие сиськи пятого размера при талии 60 см. У кого их нет, той «ябневдул» - самый худший приговор для человека, которой с детства вбивали в голову, что лучшая самореализация – это роль сексуальной игрушки.
Юбка – удобно насиловать, а то эти штаны пока стянешь… К тому же, в холодную погоду в любой (!!!) юбке холодно и почти все фасоны юбок стесняют движения. Недаром мужчины тех народов, у которых существовали мужские юбки, впоследствии перешли на брюки. А у нас это теперь еще и часть женского силуэта – еще один опознавательный знак для агрессора.
Длинные волосы. Длинные волосы долгое время с удовольствием носили мужчины, но впоследствии все же отказались от них, зато вменили в обязанность женщинам. Почему? Потому что длинные волосы в разы повышают виктимность: схватить – и не вырвется, дернуть – боль будет сильная, можно таскать – и она будет умолять о пощаде и цепляться за эти несчастные волосы, а можно и со скальпом отодрать, как делали многие муженьки в дореволюционной России. А если косу дернуть посильнее назад, то можно вообще шею сломать. Воистину длинные волосы – лучшее украшение женщины.
Длинные ногти. Во-первых, их можно выдрать с мясом, во-вторых, они резко уменьшают функциональность рук: в кулак
руку уже не сожмешь – сама себя поранишь. Да и в мирном общении такая женщина удобна: машину ногти водить мешают – шути сколько хочешь про «баб за рулем», на компьютере работать мешают – отправляй на кухню сколько влезет. А то, что на кухне тоже мешают, уже не твои мужские проблемы – пусть развивает навыки цирковой артистки.
Белоснежные зубы. Естественный цвет эмали – желтоватый или сероватый. Белоснежные зубы получаются за счет отбеливания химикатами и/или надраивания жесткими щетками. Результат – никакая эмаль и дикая чувствительность зубов. Это ну чтобы уж наверняка она много не ела.
28 Кб, 400x578>>241
Большие распахнутые глаза – ударишь/ткнешь и не промахнешься. Даже по пьяни.
Украшения. Серьги можно выдрать с мясом, шейными украшениями, если они достаточно крепкие, можно задушить. Или, в крайнем случае, схватиться за них и не дать ей убежать.
Слишком дорогая броская одежда: золото, меха – ну просто непреодолимый соблазн для грабителя! А ограбление – это лишний стресс, который тоже работает мужчинам на пользу, лишний раз убеждая женщину в ее никчемности и беспомощности. И еще: чем больше она потратит на одежду, чтобы произвести впечатление, тем меньше у нее останется (если вообще останется!) на то, что полезно и приятно, а порой и жизненно необходимо ей самой: на ту же еду, развлечения, жилье, бытовую технику, автомобиль… Прямой путь в полную финансовую и бытовую зависимость от мужчины.
Что с этим всем делать и как вообще нам одеваться и строить свою жизнь, чтобы хоть немного себя подстраховать? Носить балахоны, скрадывающие фигуру? Не поможет - века фемицида тому подтверждение. Мимикрировать под мужчин? Мало какие женщины могут проделать это полностью: скажем, большую грудь проблематично спрятать. К тому же и то и другое означает расписаться в собственном бессилии. Кинуться всем есть мясо по два кило в день и качаться по-сумасшедшему? Спортивная подготовка - хорошая идея, но за пару лет взрослой жизни не компенсировать того, что человек недополучил и не сделал благодаря воспитанию за 20 лет детства, отрочества и юности. Да и, к тому же, это все равно перекладывание ответственности на потенциальных жертв. Снова мы принимаем как факт существование ублюдков и работаем над своим несчастным истерзанным телом - на этот раз, чтобы иметь возможность самостоятельно защититься.
Думаю, для начала проблему нужно просто ОСОЗНАТЬ. И не в рамках уютной феминистической тусовки, а массово. Донести до женщин мысль о том, что:
1) канон красоты не есть нечто вечное, абсолютное и тем паче "естественное", что он создан искусственно, с помощью пропаганды, навязывается людям насильно и прилично меняется с течением времени;
2) канон красоты не имеет никакого отношения к эстетическому восприятию мира во всей его полноте; настоящая художница видит красоту в заросшем тиной пруду и морщинистом лице пожилой женщины, а канон красоты, напротив, враждебен любому творчеству и, следовательно, истинной эстетике;
3) навязывание канона красоты не что иное, как насилие.
Большие распахнутые глаза – ударишь/ткнешь и не промахнешься. Даже по пьяни.
Украшения. Серьги можно выдрать с мясом, шейными украшениями, если они достаточно крепкие, можно задушить. Или, в крайнем случае, схватиться за них и не дать ей убежать.
Слишком дорогая броская одежда: золото, меха – ну просто непреодолимый соблазн для грабителя! А ограбление – это лишний стресс, который тоже работает мужчинам на пользу, лишний раз убеждая женщину в ее никчемности и беспомощности. И еще: чем больше она потратит на одежду, чтобы произвести впечатление, тем меньше у нее останется (если вообще останется!) на то, что полезно и приятно, а порой и жизненно необходимо ей самой: на ту же еду, развлечения, жилье, бытовую технику, автомобиль… Прямой путь в полную финансовую и бытовую зависимость от мужчины.
Что с этим всем делать и как вообще нам одеваться и строить свою жизнь, чтобы хоть немного себя подстраховать? Носить балахоны, скрадывающие фигуру? Не поможет - века фемицида тому подтверждение. Мимикрировать под мужчин? Мало какие женщины могут проделать это полностью: скажем, большую грудь проблематично спрятать. К тому же и то и другое означает расписаться в собственном бессилии. Кинуться всем есть мясо по два кило в день и качаться по-сумасшедшему? Спортивная подготовка - хорошая идея, но за пару лет взрослой жизни не компенсировать того, что человек недополучил и не сделал благодаря воспитанию за 20 лет детства, отрочества и юности. Да и, к тому же, это все равно перекладывание ответственности на потенциальных жертв. Снова мы принимаем как факт существование ублюдков и работаем над своим несчастным истерзанным телом - на этот раз, чтобы иметь возможность самостоятельно защититься.
Думаю, для начала проблему нужно просто ОСОЗНАТЬ. И не в рамках уютной феминистической тусовки, а массово. Донести до женщин мысль о том, что:
1) канон красоты не есть нечто вечное, абсолютное и тем паче "естественное", что он создан искусственно, с помощью пропаганды, навязывается людям насильно и прилично меняется с течением времени;
2) канон красоты не имеет никакого отношения к эстетическому восприятию мира во всей его полноте; настоящая художница видит красоту в заросшем тиной пруду и морщинистом лице пожилой женщины, а канон красоты, напротив, враждебен любому творчеству и, следовательно, истинной эстетике;
3) навязывание канона красоты не что иное, как насилие.
28 Кб, 400x578>>241
Большие распахнутые глаза – ударишь/ткнешь и не промахнешься. Даже по пьяни.
Украшения. Серьги можно выдрать с мясом, шейными украшениями, если они достаточно крепкие, можно задушить. Или, в крайнем случае, схватиться за них и не дать ей убежать.
Слишком дорогая броская одежда: золото, меха – ну просто непреодолимый соблазн для грабителя! А ограбление – это лишний стресс, который тоже работает мужчинам на пользу, лишний раз убеждая женщину в ее никчемности и беспомощности. И еще: чем больше она потратит на одежду, чтобы произвести впечатление, тем меньше у нее останется (если вообще останется!) на то, что полезно и приятно, а порой и жизненно необходимо ей самой: на ту же еду, развлечения, жилье, бытовую технику, автомобиль… Прямой путь в полную финансовую и бытовую зависимость от мужчины.
Что с этим всем делать и как вообще нам одеваться и строить свою жизнь, чтобы хоть немного себя подстраховать? Носить балахоны, скрадывающие фигуру? Не поможет - века фемицида тому подтверждение. Мимикрировать под мужчин? Мало какие женщины могут проделать это полностью: скажем, большую грудь проблематично спрятать. К тому же и то и другое означает расписаться в собственном бессилии. Кинуться всем есть мясо по два кило в день и качаться по-сумасшедшему? Спортивная подготовка - хорошая идея, но за пару лет взрослой жизни не компенсировать того, что человек недополучил и не сделал благодаря воспитанию за 20 лет детства, отрочества и юности. Да и, к тому же, это все равно перекладывание ответственности на потенциальных жертв. Снова мы принимаем как факт существование ублюдков и работаем над своим несчастным истерзанным телом - на этот раз, чтобы иметь возможность самостоятельно защититься.
Думаю, для начала проблему нужно просто ОСОЗНАТЬ. И не в рамках уютной феминистической тусовки, а массово. Донести до женщин мысль о том, что:
1) канон красоты не есть нечто вечное, абсолютное и тем паче "естественное", что он создан искусственно, с помощью пропаганды, навязывается людям насильно и прилично меняется с течением времени;
2) канон красоты не имеет никакого отношения к эстетическому восприятию мира во всей его полноте; настоящая художница видит красоту в заросшем тиной пруду и морщинистом лице пожилой женщины, а канон красоты, напротив, враждебен любому творчеству и, следовательно, истинной эстетике;
3) навязывание канона красоты не что иное, как насилие.
Большие распахнутые глаза – ударишь/ткнешь и не промахнешься. Даже по пьяни.
Украшения. Серьги можно выдрать с мясом, шейными украшениями, если они достаточно крепкие, можно задушить. Или, в крайнем случае, схватиться за них и не дать ей убежать.
Слишком дорогая броская одежда: золото, меха – ну просто непреодолимый соблазн для грабителя! А ограбление – это лишний стресс, который тоже работает мужчинам на пользу, лишний раз убеждая женщину в ее никчемности и беспомощности. И еще: чем больше она потратит на одежду, чтобы произвести впечатление, тем меньше у нее останется (если вообще останется!) на то, что полезно и приятно, а порой и жизненно необходимо ей самой: на ту же еду, развлечения, жилье, бытовую технику, автомобиль… Прямой путь в полную финансовую и бытовую зависимость от мужчины.
Что с этим всем делать и как вообще нам одеваться и строить свою жизнь, чтобы хоть немного себя подстраховать? Носить балахоны, скрадывающие фигуру? Не поможет - века фемицида тому подтверждение. Мимикрировать под мужчин? Мало какие женщины могут проделать это полностью: скажем, большую грудь проблематично спрятать. К тому же и то и другое означает расписаться в собственном бессилии. Кинуться всем есть мясо по два кило в день и качаться по-сумасшедшему? Спортивная подготовка - хорошая идея, но за пару лет взрослой жизни не компенсировать того, что человек недополучил и не сделал благодаря воспитанию за 20 лет детства, отрочества и юности. Да и, к тому же, это все равно перекладывание ответственности на потенциальных жертв. Снова мы принимаем как факт существование ублюдков и работаем над своим несчастным истерзанным телом - на этот раз, чтобы иметь возможность самостоятельно защититься.
Думаю, для начала проблему нужно просто ОСОЗНАТЬ. И не в рамках уютной феминистической тусовки, а массово. Донести до женщин мысль о том, что:
1) канон красоты не есть нечто вечное, абсолютное и тем паче "естественное", что он создан искусственно, с помощью пропаганды, навязывается людям насильно и прилично меняется с течением времени;
2) канон красоты не имеет никакого отношения к эстетическому восприятию мира во всей его полноте; настоящая художница видит красоту в заросшем тиной пруду и морщинистом лице пожилой женщины, а канон красоты, напротив, враждебен любому творчеству и, следовательно, истинной эстетике;
3) навязывание канона красоты не что иное, как насилие.
180 Кб, 294x490«Хотя женщины не жалуются на власть своих мужей, каждая жалуется на своего мужа или мужей своих подруг. То же самое происходит во всех случаях рабства, по крайней мере, до того, как начнется движение эмансипации. Рабы не жалуются на то, что их господа обладают властью, а лишь на случаи их тирании». – Джон Стюарт Милль «О подчинении женщин».
Свободных женщин не стоит путать с движением за освобождение женщин. Первые имеют признаки всех достоинств, которые греют сердца (и другие части тела) наиболее либеральных и просвещенных мужчин. Другие их признаки – РАБОТА ПО ДОМУ. Первый набор признаков: секс вне брака, секс до брака, ни к чему не обязывающее сожительство («Я живу с этой телкой») и приятная уверенность, что ты совсем не из тех мужчин, которым нужна не женщина, а коврик для вытирания ног. В конце концов, кому сейчас нужен такой антикварный предмет обстановки как Стандартная Американская Домохозяйка, вся в заботах о муже, доме и детях? На смену пришел Новый Товар – Свободная Женщина. Она охотно занимается сексом, у нее есть Карьера и, скорее всего, что-то, что можно вписать в интерьер – живопись, например, или керамика.
С другой стороны у свободных женщин есть работа по дому. Что? Это пустяк? Вы считаете это слишком тривиальной темой для разговора? Прекрасно! Именно так я и думала. Это вполне логично. У вас обоих есть карьера, у обоих есть пара выходных в неделю, так почему бы не распределить обязанности по дому между собой? Именно это я предложила своему мужчине, и он согласился – большинство сразу соглашаются, заставая вас врасплох. Ты права, сказал он. Это лишь справедливо. Но затем произошла интересная вещь. Я могу объяснить это только тем, что нам женщинам, в свое время промыли мозги в гораздо большей степени, чем мы сами думаем. Вероятно, слишком долгим было многолетнее созерцание по телевизору женщин, которые в экстазе натирают полы до блеска и впадают в истерику от недостаточно белоснежных воротничков. Мужчинам подобного никто не внушал. Они с самого начала знали самую важную правду о работе по дому. Она противная и грязная.
Вот мой список грязной рутины: купить продукты, донести их до дома, разобрать сумки, приготовить еду, вымыть посуду и кастрюли, постирать, помыть полы. Этот список может продолжаться и дальше, но и этого вполне достаточно. Все мы это делаем, либо кто-то другой делает это для нас. И чем дольше мой муж размышлял над этой рутиной, тем больше росло его сопротивление, и постепенной мой милый, чуткий доктор Джекил превращался в коварного мистера Хайда, который не остановится ни перед чем ради избавления от ужасов работы по дому. Он чувствовал, что его превратили в домашнего раба, запертого с грязной посудой, щетками, швабрами и мусорными пакетами. Его клыки делались все острее, ногти превращались в острые когти, в глазах отражалось безумие. Работа по дому банальна? Только не в этой жизни! Просто попробуйте распределить обязанности.
И это было начало диалога, который продолжался несколько лет. Вот несколько ключевых аргументов. «Я не против работы по дому, но я не знаю, как это делать правильно. Пусть каждый будет заниматься тем, что у него получается лучше всего». ПЕРЕВОД: «К сожалению, мне никогда не постичь запредельной сложности мытья посуды. Лучше я буду менять лампочки и передвигать мебель (и как часто нужно передвинуть мебель?)». ДРУГОЙ ПЕРЕВОД: «Исторически угнетенные классы (например, черные или женщины) столетиями приобретали опыт грязной, непрестижной и часто бесплатной работы. Не стоит тратить мужские силы, чтобы кто-то еще научился ее делать». ТРЕТИЙ ПЕРЕВОД: «Мне не нравится тупая, скучная и занудная работа, лучше ее будешь делать ты».
«Я не против разделения обязанностей, но тебе нужно показывать мне, как это делается». ПЕРЕВОД: «Я буду задавать множество вопросов, ты будешь вечно показывать, как это делается, потому что я уже забыл. Также я буду норовить сесть и начать читать, пока Я делаю свою часть работы, поэтому я буду раздражать тебя как не знамо что, пока ты не плюнешь и не начнешь делать все сама».
«Раньше мы жили так счастливо!» (Говорится каждый раз, когда его очередь что-то делать). ПЕРЕВОД: «Я жил так счастливо». ДРУГОЙ ПЕРЕВОД: «Жизнь без работы по дому – это счастье. Никаких ссор. Полное Согласие».
«У нас разные стандарты качества, и почему я должен работать по твоим стандартам? Это нечестно». ПЕРЕВОД: «Если я буду по уши в грязи и мусоре, я скажу «Это место – просто помойка» или «Как можно жить в таком доме?» и подожду твою реакцию. Я знаю, что у всех женщин есть комплексы типа «Беспорядок в доме – мой стыд и позор» или «Работа по дому – моя первейшая ответственность». Я знаю, что мужчины легко могут активизировать эти комплексы. Если кто-нибудь придет, и в доме будет грязно, никто не скажет: «Он плохой домохозяин». Все будут винить тебя. Я возьму тебя измором». ДРУГОЙ ПЕРЕВОД: «Я могу устраивать бесконечные сцены по поводу работы по дому. В конце концов, делать все самой будет гораздо легче, чем напоминать мне, чтобы я сделал свою половину работы. Или я предложу нанять экономку. Она будет делать мою половину работы. Ты будешь делать свою. В конце концов, это же женская работа».
«Я не против работы по дому, но ты не можешь заставлять меня работать по твоему расписанию». ПЕРЕВОД: «Пассивное сопротивление. Я буду заниматься этим только когда мне захочется, если вообще захочу. Если это мытье посуды, буду планировать это раз в неделю. Если это стирка – раз в месяц. Мытье полов – раз в год. Если тебе это не нравится, сама занимайся этим чаще, а я вообще не буду ничего делать».
«Я ненавижу это больше, чем ты. Ты же не против этим заниматься». ПЕРЕВОД: «Работа по дому – грязная работа. Это худшее, чем я когда-либо занимался. Это унизительно, что я с моим интеллектом делаю такую примитивную работу. Тебе она больше подходит…»
«Работа по дому слишком банальна, чтобы даже говорить о ней». ПЕРЕВОД: «И еще тривиальнее ее делать. Работа по дому ниже моего достоинства. Моя цель в жизни – это важные и значимые дела. Твоя – менее значимые. Ты должна работать по дому».
«Эта проблема с работой по дому не имеет отношения к мужчинам и женщинам. В любых отношениях между двумя людьми один является сильной, доминирующей личностью». ПЕРЕВОД: «Лучше этой сильной личностью буду я».
«У животных, волков например, глава стаи обычно самец. И его выбирают не только за силу, но и за проворство и интеллект. Разве это не любопытный факт?» ПЕРЕВОД: «У меня наготове еще много исторических, психологических, антропологических и биологических фактов, чтобы заставить тебя чувствовать себя ниже меня. Как можно просить вожака стаи волков делать что-то по дому?»
«Все это движение за освобождение женщин не является политическим движением». ПЕРЕВОД: «Что-то эта революция подошла слишком близко к дому». ДРУГОЙ ПЕРЕВОД: «Меня очень беспокоит вопрос моего собственного угнетения, но я не хочу слышать, что я могу угнетать других. Поэтому вопросы войны, обязательного призыва в армию и высшего образования – политические. Освобождение женщин – нет».
«Достижения мужчины всегда зависели от помощи других людей, в основном женщин. Чего смогли бы добиться великие мужи прошлого, если бы они сами работали по дому?» ПЕРЕВОД: «Угнетение является частью системы, и поскольку я белый американец мужского пола, эта система предоставляет мне выгоды. Я не хочу их так просто отдавать».
Всеобщая демократия начинается дома. Если вы планируете внедрять политику на практике, важно помнить о нескольких важных вещах.
1. Для него это более болезненно, чем для вас. Он теряет свое личное свободное время, а вы его получаете. Его сопротивление – мера вашего угнетения.
Свободных женщин не стоит путать с движением за освобождение женщин. Первые имеют признаки всех достоинств, которые греют сердца (и другие части тела) наиболее либеральных и просвещенных мужчин. Другие их признаки – РАБОТА ПО ДОМУ. Первый набор признаков: секс вне брака, секс до брака, ни к чему не обязывающее сожительство («Я живу с этой телкой») и приятная уверенность, что ты совсем не из тех мужчин, которым нужна не женщина, а коврик для вытирания ног. В конце концов, кому сейчас нужен такой антикварный предмет обстановки как Стандартная Американская Домохозяйка, вся в заботах о муже, доме и детях? На смену пришел Новый Товар – Свободная Женщина. Она охотно занимается сексом, у нее есть Карьера и, скорее всего, что-то, что можно вписать в интерьер – живопись, например, или керамика.
С другой стороны у свободных женщин есть работа по дому. Что? Это пустяк? Вы считаете это слишком тривиальной темой для разговора? Прекрасно! Именно так я и думала. Это вполне логично. У вас обоих есть карьера, у обоих есть пара выходных в неделю, так почему бы не распределить обязанности по дому между собой? Именно это я предложила своему мужчине, и он согласился – большинство сразу соглашаются, заставая вас врасплох. Ты права, сказал он. Это лишь справедливо. Но затем произошла интересная вещь. Я могу объяснить это только тем, что нам женщинам, в свое время промыли мозги в гораздо большей степени, чем мы сами думаем. Вероятно, слишком долгим было многолетнее созерцание по телевизору женщин, которые в экстазе натирают полы до блеска и впадают в истерику от недостаточно белоснежных воротничков. Мужчинам подобного никто не внушал. Они с самого начала знали самую важную правду о работе по дому. Она противная и грязная.
Вот мой список грязной рутины: купить продукты, донести их до дома, разобрать сумки, приготовить еду, вымыть посуду и кастрюли, постирать, помыть полы. Этот список может продолжаться и дальше, но и этого вполне достаточно. Все мы это делаем, либо кто-то другой делает это для нас. И чем дольше мой муж размышлял над этой рутиной, тем больше росло его сопротивление, и постепенной мой милый, чуткий доктор Джекил превращался в коварного мистера Хайда, который не остановится ни перед чем ради избавления от ужасов работы по дому. Он чувствовал, что его превратили в домашнего раба, запертого с грязной посудой, щетками, швабрами и мусорными пакетами. Его клыки делались все острее, ногти превращались в острые когти, в глазах отражалось безумие. Работа по дому банальна? Только не в этой жизни! Просто попробуйте распределить обязанности.
И это было начало диалога, который продолжался несколько лет. Вот несколько ключевых аргументов. «Я не против работы по дому, но я не знаю, как это делать правильно. Пусть каждый будет заниматься тем, что у него получается лучше всего». ПЕРЕВОД: «К сожалению, мне никогда не постичь запредельной сложности мытья посуды. Лучше я буду менять лампочки и передвигать мебель (и как часто нужно передвинуть мебель?)». ДРУГОЙ ПЕРЕВОД: «Исторически угнетенные классы (например, черные или женщины) столетиями приобретали опыт грязной, непрестижной и часто бесплатной работы. Не стоит тратить мужские силы, чтобы кто-то еще научился ее делать». ТРЕТИЙ ПЕРЕВОД: «Мне не нравится тупая, скучная и занудная работа, лучше ее будешь делать ты».
«Я не против разделения обязанностей, но тебе нужно показывать мне, как это делается». ПЕРЕВОД: «Я буду задавать множество вопросов, ты будешь вечно показывать, как это делается, потому что я уже забыл. Также я буду норовить сесть и начать читать, пока Я делаю свою часть работы, поэтому я буду раздражать тебя как не знамо что, пока ты не плюнешь и не начнешь делать все сама».
«Раньше мы жили так счастливо!» (Говорится каждый раз, когда его очередь что-то делать). ПЕРЕВОД: «Я жил так счастливо». ДРУГОЙ ПЕРЕВОД: «Жизнь без работы по дому – это счастье. Никаких ссор. Полное Согласие».
«У нас разные стандарты качества, и почему я должен работать по твоим стандартам? Это нечестно». ПЕРЕВОД: «Если я буду по уши в грязи и мусоре, я скажу «Это место – просто помойка» или «Как можно жить в таком доме?» и подожду твою реакцию. Я знаю, что у всех женщин есть комплексы типа «Беспорядок в доме – мой стыд и позор» или «Работа по дому – моя первейшая ответственность». Я знаю, что мужчины легко могут активизировать эти комплексы. Если кто-нибудь придет, и в доме будет грязно, никто не скажет: «Он плохой домохозяин». Все будут винить тебя. Я возьму тебя измором». ДРУГОЙ ПЕРЕВОД: «Я могу устраивать бесконечные сцены по поводу работы по дому. В конце концов, делать все самой будет гораздо легче, чем напоминать мне, чтобы я сделал свою половину работы. Или я предложу нанять экономку. Она будет делать мою половину работы. Ты будешь делать свою. В конце концов, это же женская работа».
«Я не против работы по дому, но ты не можешь заставлять меня работать по твоему расписанию». ПЕРЕВОД: «Пассивное сопротивление. Я буду заниматься этим только когда мне захочется, если вообще захочу. Если это мытье посуды, буду планировать это раз в неделю. Если это стирка – раз в месяц. Мытье полов – раз в год. Если тебе это не нравится, сама занимайся этим чаще, а я вообще не буду ничего делать».
«Я ненавижу это больше, чем ты. Ты же не против этим заниматься». ПЕРЕВОД: «Работа по дому – грязная работа. Это худшее, чем я когда-либо занимался. Это унизительно, что я с моим интеллектом делаю такую примитивную работу. Тебе она больше подходит…»
«Работа по дому слишком банальна, чтобы даже говорить о ней». ПЕРЕВОД: «И еще тривиальнее ее делать. Работа по дому ниже моего достоинства. Моя цель в жизни – это важные и значимые дела. Твоя – менее значимые. Ты должна работать по дому».
«Эта проблема с работой по дому не имеет отношения к мужчинам и женщинам. В любых отношениях между двумя людьми один является сильной, доминирующей личностью». ПЕРЕВОД: «Лучше этой сильной личностью буду я».
«У животных, волков например, глава стаи обычно самец. И его выбирают не только за силу, но и за проворство и интеллект. Разве это не любопытный факт?» ПЕРЕВОД: «У меня наготове еще много исторических, психологических, антропологических и биологических фактов, чтобы заставить тебя чувствовать себя ниже меня. Как можно просить вожака стаи волков делать что-то по дому?»
«Все это движение за освобождение женщин не является политическим движением». ПЕРЕВОД: «Что-то эта революция подошла слишком близко к дому». ДРУГОЙ ПЕРЕВОД: «Меня очень беспокоит вопрос моего собственного угнетения, но я не хочу слышать, что я могу угнетать других. Поэтому вопросы войны, обязательного призыва в армию и высшего образования – политические. Освобождение женщин – нет».
«Достижения мужчины всегда зависели от помощи других людей, в основном женщин. Чего смогли бы добиться великие мужи прошлого, если бы они сами работали по дому?» ПЕРЕВОД: «Угнетение является частью системы, и поскольку я белый американец мужского пола, эта система предоставляет мне выгоды. Я не хочу их так просто отдавать».
Всеобщая демократия начинается дома. Если вы планируете внедрять политику на практике, важно помнить о нескольких важных вещах.
1. Для него это более болезненно, чем для вас. Он теряет свое личное свободное время, а вы его получаете. Его сопротивление – мера вашего угнетения.
180 Кб, 294x490«Хотя женщины не жалуются на власть своих мужей, каждая жалуется на своего мужа или мужей своих подруг. То же самое происходит во всех случаях рабства, по крайней мере, до того, как начнется движение эмансипации. Рабы не жалуются на то, что их господа обладают властью, а лишь на случаи их тирании». – Джон Стюарт Милль «О подчинении женщин».
Свободных женщин не стоит путать с движением за освобождение женщин. Первые имеют признаки всех достоинств, которые греют сердца (и другие части тела) наиболее либеральных и просвещенных мужчин. Другие их признаки – РАБОТА ПО ДОМУ. Первый набор признаков: секс вне брака, секс до брака, ни к чему не обязывающее сожительство («Я живу с этой телкой») и приятная уверенность, что ты совсем не из тех мужчин, которым нужна не женщина, а коврик для вытирания ног. В конце концов, кому сейчас нужен такой антикварный предмет обстановки как Стандартная Американская Домохозяйка, вся в заботах о муже, доме и детях? На смену пришел Новый Товар – Свободная Женщина. Она охотно занимается сексом, у нее есть Карьера и, скорее всего, что-то, что можно вписать в интерьер – живопись, например, или керамика.
С другой стороны у свободных женщин есть работа по дому. Что? Это пустяк? Вы считаете это слишком тривиальной темой для разговора? Прекрасно! Именно так я и думала. Это вполне логично. У вас обоих есть карьера, у обоих есть пара выходных в неделю, так почему бы не распределить обязанности по дому между собой? Именно это я предложила своему мужчине, и он согласился – большинство сразу соглашаются, заставая вас врасплох. Ты права, сказал он. Это лишь справедливо. Но затем произошла интересная вещь. Я могу объяснить это только тем, что нам женщинам, в свое время промыли мозги в гораздо большей степени, чем мы сами думаем. Вероятно, слишком долгим было многолетнее созерцание по телевизору женщин, которые в экстазе натирают полы до блеска и впадают в истерику от недостаточно белоснежных воротничков. Мужчинам подобного никто не внушал. Они с самого начала знали самую важную правду о работе по дому. Она противная и грязная.
Вот мой список грязной рутины: купить продукты, донести их до дома, разобрать сумки, приготовить еду, вымыть посуду и кастрюли, постирать, помыть полы. Этот список может продолжаться и дальше, но и этого вполне достаточно. Все мы это делаем, либо кто-то другой делает это для нас. И чем дольше мой муж размышлял над этой рутиной, тем больше росло его сопротивление, и постепенной мой милый, чуткий доктор Джекил превращался в коварного мистера Хайда, который не остановится ни перед чем ради избавления от ужасов работы по дому. Он чувствовал, что его превратили в домашнего раба, запертого с грязной посудой, щетками, швабрами и мусорными пакетами. Его клыки делались все острее, ногти превращались в острые когти, в глазах отражалось безумие. Работа по дому банальна? Только не в этой жизни! Просто попробуйте распределить обязанности.
И это было начало диалога, который продолжался несколько лет. Вот несколько ключевых аргументов. «Я не против работы по дому, но я не знаю, как это делать правильно. Пусть каждый будет заниматься тем, что у него получается лучше всего». ПЕРЕВОД: «К сожалению, мне никогда не постичь запредельной сложности мытья посуды. Лучше я буду менять лампочки и передвигать мебель (и как часто нужно передвинуть мебель?)». ДРУГОЙ ПЕРЕВОД: «Исторически угнетенные классы (например, черные или женщины) столетиями приобретали опыт грязной, непрестижной и часто бесплатной работы. Не стоит тратить мужские силы, чтобы кто-то еще научился ее делать». ТРЕТИЙ ПЕРЕВОД: «Мне не нравится тупая, скучная и занудная работа, лучше ее будешь делать ты».
«Я не против разделения обязанностей, но тебе нужно показывать мне, как это делается». ПЕРЕВОД: «Я буду задавать множество вопросов, ты будешь вечно показывать, как это делается, потому что я уже забыл. Также я буду норовить сесть и начать читать, пока Я делаю свою часть работы, поэтому я буду раздражать тебя как не знамо что, пока ты не плюнешь и не начнешь делать все сама».
«Раньше мы жили так счастливо!» (Говорится каждый раз, когда его очередь что-то делать). ПЕРЕВОД: «Я жил так счастливо». ДРУГОЙ ПЕРЕВОД: «Жизнь без работы по дому – это счастье. Никаких ссор. Полное Согласие».
«У нас разные стандарты качества, и почему я должен работать по твоим стандартам? Это нечестно». ПЕРЕВОД: «Если я буду по уши в грязи и мусоре, я скажу «Это место – просто помойка» или «Как можно жить в таком доме?» и подожду твою реакцию. Я знаю, что у всех женщин есть комплексы типа «Беспорядок в доме – мой стыд и позор» или «Работа по дому – моя первейшая ответственность». Я знаю, что мужчины легко могут активизировать эти комплексы. Если кто-нибудь придет, и в доме будет грязно, никто не скажет: «Он плохой домохозяин». Все будут винить тебя. Я возьму тебя измором». ДРУГОЙ ПЕРЕВОД: «Я могу устраивать бесконечные сцены по поводу работы по дому. В конце концов, делать все самой будет гораздо легче, чем напоминать мне, чтобы я сделал свою половину работы. Или я предложу нанять экономку. Она будет делать мою половину работы. Ты будешь делать свою. В конце концов, это же женская работа».
«Я не против работы по дому, но ты не можешь заставлять меня работать по твоему расписанию». ПЕРЕВОД: «Пассивное сопротивление. Я буду заниматься этим только когда мне захочется, если вообще захочу. Если это мытье посуды, буду планировать это раз в неделю. Если это стирка – раз в месяц. Мытье полов – раз в год. Если тебе это не нравится, сама занимайся этим чаще, а я вообще не буду ничего делать».
«Я ненавижу это больше, чем ты. Ты же не против этим заниматься». ПЕРЕВОД: «Работа по дому – грязная работа. Это худшее, чем я когда-либо занимался. Это унизительно, что я с моим интеллектом делаю такую примитивную работу. Тебе она больше подходит…»
«Работа по дому слишком банальна, чтобы даже говорить о ней». ПЕРЕВОД: «И еще тривиальнее ее делать. Работа по дому ниже моего достоинства. Моя цель в жизни – это важные и значимые дела. Твоя – менее значимые. Ты должна работать по дому».
«Эта проблема с работой по дому не имеет отношения к мужчинам и женщинам. В любых отношениях между двумя людьми один является сильной, доминирующей личностью». ПЕРЕВОД: «Лучше этой сильной личностью буду я».
«У животных, волков например, глава стаи обычно самец. И его выбирают не только за силу, но и за проворство и интеллект. Разве это не любопытный факт?» ПЕРЕВОД: «У меня наготове еще много исторических, психологических, антропологических и биологических фактов, чтобы заставить тебя чувствовать себя ниже меня. Как можно просить вожака стаи волков делать что-то по дому?»
«Все это движение за освобождение женщин не является политическим движением». ПЕРЕВОД: «Что-то эта революция подошла слишком близко к дому». ДРУГОЙ ПЕРЕВОД: «Меня очень беспокоит вопрос моего собственного угнетения, но я не хочу слышать, что я могу угнетать других. Поэтому вопросы войны, обязательного призыва в армию и высшего образования – политические. Освобождение женщин – нет».
«Достижения мужчины всегда зависели от помощи других людей, в основном женщин. Чего смогли бы добиться великие мужи прошлого, если бы они сами работали по дому?» ПЕРЕВОД: «Угнетение является частью системы, и поскольку я белый американец мужского пола, эта система предоставляет мне выгоды. Я не хочу их так просто отдавать».
Всеобщая демократия начинается дома. Если вы планируете внедрять политику на практике, важно помнить о нескольких важных вещах.
1. Для него это более болезненно, чем для вас. Он теряет свое личное свободное время, а вы его получаете. Его сопротивление – мера вашего угнетения.
Свободных женщин не стоит путать с движением за освобождение женщин. Первые имеют признаки всех достоинств, которые греют сердца (и другие части тела) наиболее либеральных и просвещенных мужчин. Другие их признаки – РАБОТА ПО ДОМУ. Первый набор признаков: секс вне брака, секс до брака, ни к чему не обязывающее сожительство («Я живу с этой телкой») и приятная уверенность, что ты совсем не из тех мужчин, которым нужна не женщина, а коврик для вытирания ног. В конце концов, кому сейчас нужен такой антикварный предмет обстановки как Стандартная Американская Домохозяйка, вся в заботах о муже, доме и детях? На смену пришел Новый Товар – Свободная Женщина. Она охотно занимается сексом, у нее есть Карьера и, скорее всего, что-то, что можно вписать в интерьер – живопись, например, или керамика.
С другой стороны у свободных женщин есть работа по дому. Что? Это пустяк? Вы считаете это слишком тривиальной темой для разговора? Прекрасно! Именно так я и думала. Это вполне логично. У вас обоих есть карьера, у обоих есть пара выходных в неделю, так почему бы не распределить обязанности по дому между собой? Именно это я предложила своему мужчине, и он согласился – большинство сразу соглашаются, заставая вас врасплох. Ты права, сказал он. Это лишь справедливо. Но затем произошла интересная вещь. Я могу объяснить это только тем, что нам женщинам, в свое время промыли мозги в гораздо большей степени, чем мы сами думаем. Вероятно, слишком долгим было многолетнее созерцание по телевизору женщин, которые в экстазе натирают полы до блеска и впадают в истерику от недостаточно белоснежных воротничков. Мужчинам подобного никто не внушал. Они с самого начала знали самую важную правду о работе по дому. Она противная и грязная.
Вот мой список грязной рутины: купить продукты, донести их до дома, разобрать сумки, приготовить еду, вымыть посуду и кастрюли, постирать, помыть полы. Этот список может продолжаться и дальше, но и этого вполне достаточно. Все мы это делаем, либо кто-то другой делает это для нас. И чем дольше мой муж размышлял над этой рутиной, тем больше росло его сопротивление, и постепенной мой милый, чуткий доктор Джекил превращался в коварного мистера Хайда, который не остановится ни перед чем ради избавления от ужасов работы по дому. Он чувствовал, что его превратили в домашнего раба, запертого с грязной посудой, щетками, швабрами и мусорными пакетами. Его клыки делались все острее, ногти превращались в острые когти, в глазах отражалось безумие. Работа по дому банальна? Только не в этой жизни! Просто попробуйте распределить обязанности.
И это было начало диалога, который продолжался несколько лет. Вот несколько ключевых аргументов. «Я не против работы по дому, но я не знаю, как это делать правильно. Пусть каждый будет заниматься тем, что у него получается лучше всего». ПЕРЕВОД: «К сожалению, мне никогда не постичь запредельной сложности мытья посуды. Лучше я буду менять лампочки и передвигать мебель (и как часто нужно передвинуть мебель?)». ДРУГОЙ ПЕРЕВОД: «Исторически угнетенные классы (например, черные или женщины) столетиями приобретали опыт грязной, непрестижной и часто бесплатной работы. Не стоит тратить мужские силы, чтобы кто-то еще научился ее делать». ТРЕТИЙ ПЕРЕВОД: «Мне не нравится тупая, скучная и занудная работа, лучше ее будешь делать ты».
«Я не против разделения обязанностей, но тебе нужно показывать мне, как это делается». ПЕРЕВОД: «Я буду задавать множество вопросов, ты будешь вечно показывать, как это делается, потому что я уже забыл. Также я буду норовить сесть и начать читать, пока Я делаю свою часть работы, поэтому я буду раздражать тебя как не знамо что, пока ты не плюнешь и не начнешь делать все сама».
«Раньше мы жили так счастливо!» (Говорится каждый раз, когда его очередь что-то делать). ПЕРЕВОД: «Я жил так счастливо». ДРУГОЙ ПЕРЕВОД: «Жизнь без работы по дому – это счастье. Никаких ссор. Полное Согласие».
«У нас разные стандарты качества, и почему я должен работать по твоим стандартам? Это нечестно». ПЕРЕВОД: «Если я буду по уши в грязи и мусоре, я скажу «Это место – просто помойка» или «Как можно жить в таком доме?» и подожду твою реакцию. Я знаю, что у всех женщин есть комплексы типа «Беспорядок в доме – мой стыд и позор» или «Работа по дому – моя первейшая ответственность». Я знаю, что мужчины легко могут активизировать эти комплексы. Если кто-нибудь придет, и в доме будет грязно, никто не скажет: «Он плохой домохозяин». Все будут винить тебя. Я возьму тебя измором». ДРУГОЙ ПЕРЕВОД: «Я могу устраивать бесконечные сцены по поводу работы по дому. В конце концов, делать все самой будет гораздо легче, чем напоминать мне, чтобы я сделал свою половину работы. Или я предложу нанять экономку. Она будет делать мою половину работы. Ты будешь делать свою. В конце концов, это же женская работа».
«Я не против работы по дому, но ты не можешь заставлять меня работать по твоему расписанию». ПЕРЕВОД: «Пассивное сопротивление. Я буду заниматься этим только когда мне захочется, если вообще захочу. Если это мытье посуды, буду планировать это раз в неделю. Если это стирка – раз в месяц. Мытье полов – раз в год. Если тебе это не нравится, сама занимайся этим чаще, а я вообще не буду ничего делать».
«Я ненавижу это больше, чем ты. Ты же не против этим заниматься». ПЕРЕВОД: «Работа по дому – грязная работа. Это худшее, чем я когда-либо занимался. Это унизительно, что я с моим интеллектом делаю такую примитивную работу. Тебе она больше подходит…»
«Работа по дому слишком банальна, чтобы даже говорить о ней». ПЕРЕВОД: «И еще тривиальнее ее делать. Работа по дому ниже моего достоинства. Моя цель в жизни – это важные и значимые дела. Твоя – менее значимые. Ты должна работать по дому».
«Эта проблема с работой по дому не имеет отношения к мужчинам и женщинам. В любых отношениях между двумя людьми один является сильной, доминирующей личностью». ПЕРЕВОД: «Лучше этой сильной личностью буду я».
«У животных, волков например, глава стаи обычно самец. И его выбирают не только за силу, но и за проворство и интеллект. Разве это не любопытный факт?» ПЕРЕВОД: «У меня наготове еще много исторических, психологических, антропологических и биологических фактов, чтобы заставить тебя чувствовать себя ниже меня. Как можно просить вожака стаи волков делать что-то по дому?»
«Все это движение за освобождение женщин не является политическим движением». ПЕРЕВОД: «Что-то эта революция подошла слишком близко к дому». ДРУГОЙ ПЕРЕВОД: «Меня очень беспокоит вопрос моего собственного угнетения, но я не хочу слышать, что я могу угнетать других. Поэтому вопросы войны, обязательного призыва в армию и высшего образования – политические. Освобождение женщин – нет».
«Достижения мужчины всегда зависели от помощи других людей, в основном женщин. Чего смогли бы добиться великие мужи прошлого, если бы они сами работали по дому?» ПЕРЕВОД: «Угнетение является частью системы, и поскольку я белый американец мужского пола, эта система предоставляет мне выгоды. Я не хочу их так просто отдавать».
Всеобщая демократия начинается дома. Если вы планируете внедрять политику на практике, важно помнить о нескольких важных вещах.
1. Для него это более болезненно, чем для вас. Он теряет свое личное свободное время, а вы его получаете. Его сопротивление – мера вашего угнетения.
41 Кб, 369x563>>243
2. Многие мужчины не привыкли к монотонной, повторяющейся работе, которая не приводит к постоянным, ощутимым достижениям. Именно поэтому они скорее сделают новый ремонт в кабинете, чем будут мыть посуду каждый день. Если обязанности представить как пирамиду, то достижения мужчин – небольшая часть, но наверху, у нас же самый большой объем работы у основания. Мужчины всегда ожидали, что слуги (мы) возьмут на себя основание, в то время как они обратят свои силы на редкие, но более привлекательные задачи. И разве не смешно, когда в результате они спрашивают женщин: «Где ваши великие художники, политики и т. д.?» Хм-м. У Матисса был магазин по продаже оружия, позволявший ему рисовать. Жена Мартина Лютера Кинга делала всю работу по дому и воспитывала его детей.
3. Большая травма для человека, который всегда считал себя просвещенным противником любого неравенства и эксплуатации, понять, что в своей повседневной жизни он принимает, поощряет (и пользуется) этой самой эксплуатацией. Для защиты от травмы человек пользуется рационализацией. Так расист говорит: «Черные люди не чувствуют боли». («Женщины не против убирать за другими. Это природное.») А ведь речь идет о самой старейшей форме угнетения, когда 50% человечества угнетает другие 50%.
4. Вооружите себя знаниями по психологии угнетенных людей, а также парочкой примеров из животного царства. Нет, я конечно понимаю, что пол вожака стаи волков или горилл – это последний аргумент мужчины. Давайте поговорим о пчелах. Если вы окончательно разозлитесь, побеседуйте об увлекательной сексуальной жизни пауков. Они занимаются сексом. А потом она откусывает ему голову. Психология угнетенных людей – это не второстепенный вопрос. Евреи, иммигранты, африканцы и все без исключения женщины пользуются на удивление похожими психологическими механизмами, чтобы выжить в этом мире. Очень часто они восхищаются угнетателями, восхваляют угнетателей, хотят нравиться угнетателям, в основном потому, что у угнетателей больше власти.
5. В целом все мужчины обладают несколько шизоидным взглядом на реальность жизни. Это упрощает их существование. Например, согласно клише, женщины чувствуют непередаваемое горе, отправляя сыновей на войну и теряя их, потому что они их выносили, вскормили и воспитали. Мужчины, которые разжигают войны, ничего подобного не делали, и потому у них более совершенные представления об истинной ценности человеческой жизни. Один час в день – слишком мало, чтобы описать, все время, которое тратится мужчинами, чтобы «держать себя в руках». День за днем они учатся всевозможным играм разума, забывая о естественных человеческих чувствах. Через поколения можно судить, как ужасно это отражается на нашей современной жизни.
6. Когда умирает любая форма угнетения, жизнь кардинальным образом меняется. Английские аристократы были в шоке от самой идеи избирательных прав мужчин рабочего класса. Они были уверены, что означает конец цивилизации и возвращение к варварству. Были даже мужчины-рабочие, которые соглашались с этой точкой зрения. То же самое было при введении минимальной оплаты труда, отмене рабства, предоставлении избирательных прав женщинам. Жизнь меняется, но она все равно продолжается. И она не остановится, если мужчины будут мыть посуду.
7. Постоянно проверяйте себя. Анализируйте, кто на самом деле работает. Возврат к старому порядку происходит постоянно, год прошел, и снова все делает только женщина. В конце года составьте список дел, которые мужчина делал редко или вообще не делал. Вы обнаружите чистку унитаза, мытье холодильника и тому подобное. Используйте график дежурств, если нужно. Он, конечно, скажет, что вы мелочитесь. Он выше всего этого (работы по дому). Помните, что самую неприятную работу зачастую нужно делать ежедневно. Приятнее расставить книги, чем помыть посуду. Распределяйте неприятные обязанности. Также убедитесь, что вы не несете ответственность за работу по дому при его эпизодической помощи. «Я сегодня приготовлю тебе ужин» обычно означает, что это ваша работа, и, не правда ли, он такой замечательный парень, что хоть что-то делает.
8. У многих мужчин была отличная и необременительная холостяцкая жизнь. Скорее всего, он не умирал с голоду и не был погребен под кучами грязного белья. Согласно существующем табу, женщина не может даже чуть-чуть напрягаться в присутствии мужчин. Нет, мы, конечно, можем таскать 25 кг продуктов, если надо, но ни в коем случае не можем открыть бутылку, если рядом есть мужчина. Обратная сторона монеты в том, что мужчины считаются беспомощными в хозяйстве существами, которые, ну никак не могут выжить без постоянной заботы женщин. И то и другое является оправданием того, что женщины продолжают работать по дому.
9. Бойтесь двойного стандарта. Он не собирается ничего чинить, потому что вы теперь «свободная женщина», правильно? Конечно, но что-нибудь еще он делать тоже не намерен…
Я уже почти закончила статью, когда вернулся муж и спросил, чем я занимаюсь. Пишу о работе по дому. Работе по дому? Работе по дому? О, Боже, как ты можешь быть такой банальной? Статью о работе по дому!
2. Многие мужчины не привыкли к монотонной, повторяющейся работе, которая не приводит к постоянным, ощутимым достижениям. Именно поэтому они скорее сделают новый ремонт в кабинете, чем будут мыть посуду каждый день. Если обязанности представить как пирамиду, то достижения мужчин – небольшая часть, но наверху, у нас же самый большой объем работы у основания. Мужчины всегда ожидали, что слуги (мы) возьмут на себя основание, в то время как они обратят свои силы на редкие, но более привлекательные задачи. И разве не смешно, когда в результате они спрашивают женщин: «Где ваши великие художники, политики и т. д.?» Хм-м. У Матисса был магазин по продаже оружия, позволявший ему рисовать. Жена Мартина Лютера Кинга делала всю работу по дому и воспитывала его детей.
3. Большая травма для человека, который всегда считал себя просвещенным противником любого неравенства и эксплуатации, понять, что в своей повседневной жизни он принимает, поощряет (и пользуется) этой самой эксплуатацией. Для защиты от травмы человек пользуется рационализацией. Так расист говорит: «Черные люди не чувствуют боли». («Женщины не против убирать за другими. Это природное.») А ведь речь идет о самой старейшей форме угнетения, когда 50% человечества угнетает другие 50%.
4. Вооружите себя знаниями по психологии угнетенных людей, а также парочкой примеров из животного царства. Нет, я конечно понимаю, что пол вожака стаи волков или горилл – это последний аргумент мужчины. Давайте поговорим о пчелах. Если вы окончательно разозлитесь, побеседуйте об увлекательной сексуальной жизни пауков. Они занимаются сексом. А потом она откусывает ему голову. Психология угнетенных людей – это не второстепенный вопрос. Евреи, иммигранты, африканцы и все без исключения женщины пользуются на удивление похожими психологическими механизмами, чтобы выжить в этом мире. Очень часто они восхищаются угнетателями, восхваляют угнетателей, хотят нравиться угнетателям, в основном потому, что у угнетателей больше власти.
5. В целом все мужчины обладают несколько шизоидным взглядом на реальность жизни. Это упрощает их существование. Например, согласно клише, женщины чувствуют непередаваемое горе, отправляя сыновей на войну и теряя их, потому что они их выносили, вскормили и воспитали. Мужчины, которые разжигают войны, ничего подобного не делали, и потому у них более совершенные представления об истинной ценности человеческой жизни. Один час в день – слишком мало, чтобы описать, все время, которое тратится мужчинами, чтобы «держать себя в руках». День за днем они учатся всевозможным играм разума, забывая о естественных человеческих чувствах. Через поколения можно судить, как ужасно это отражается на нашей современной жизни.
6. Когда умирает любая форма угнетения, жизнь кардинальным образом меняется. Английские аристократы были в шоке от самой идеи избирательных прав мужчин рабочего класса. Они были уверены, что означает конец цивилизации и возвращение к варварству. Были даже мужчины-рабочие, которые соглашались с этой точкой зрения. То же самое было при введении минимальной оплаты труда, отмене рабства, предоставлении избирательных прав женщинам. Жизнь меняется, но она все равно продолжается. И она не остановится, если мужчины будут мыть посуду.
7. Постоянно проверяйте себя. Анализируйте, кто на самом деле работает. Возврат к старому порядку происходит постоянно, год прошел, и снова все делает только женщина. В конце года составьте список дел, которые мужчина делал редко или вообще не делал. Вы обнаружите чистку унитаза, мытье холодильника и тому подобное. Используйте график дежурств, если нужно. Он, конечно, скажет, что вы мелочитесь. Он выше всего этого (работы по дому). Помните, что самую неприятную работу зачастую нужно делать ежедневно. Приятнее расставить книги, чем помыть посуду. Распределяйте неприятные обязанности. Также убедитесь, что вы не несете ответственность за работу по дому при его эпизодической помощи. «Я сегодня приготовлю тебе ужин» обычно означает, что это ваша работа, и, не правда ли, он такой замечательный парень, что хоть что-то делает.
8. У многих мужчин была отличная и необременительная холостяцкая жизнь. Скорее всего, он не умирал с голоду и не был погребен под кучами грязного белья. Согласно существующем табу, женщина не может даже чуть-чуть напрягаться в присутствии мужчин. Нет, мы, конечно, можем таскать 25 кг продуктов, если надо, но ни в коем случае не можем открыть бутылку, если рядом есть мужчина. Обратная сторона монеты в том, что мужчины считаются беспомощными в хозяйстве существами, которые, ну никак не могут выжить без постоянной заботы женщин. И то и другое является оправданием того, что женщины продолжают работать по дому.
9. Бойтесь двойного стандарта. Он не собирается ничего чинить, потому что вы теперь «свободная женщина», правильно? Конечно, но что-нибудь еще он делать тоже не намерен…
Я уже почти закончила статью, когда вернулся муж и спросил, чем я занимаюсь. Пишу о работе по дому. Работе по дому? Работе по дому? О, Боже, как ты можешь быть такой банальной? Статью о работе по дому!
41 Кб, 369x563>>243
2. Многие мужчины не привыкли к монотонной, повторяющейся работе, которая не приводит к постоянным, ощутимым достижениям. Именно поэтому они скорее сделают новый ремонт в кабинете, чем будут мыть посуду каждый день. Если обязанности представить как пирамиду, то достижения мужчин – небольшая часть, но наверху, у нас же самый большой объем работы у основания. Мужчины всегда ожидали, что слуги (мы) возьмут на себя основание, в то время как они обратят свои силы на редкие, но более привлекательные задачи. И разве не смешно, когда в результате они спрашивают женщин: «Где ваши великие художники, политики и т. д.?» Хм-м. У Матисса был магазин по продаже оружия, позволявший ему рисовать. Жена Мартина Лютера Кинга делала всю работу по дому и воспитывала его детей.
3. Большая травма для человека, который всегда считал себя просвещенным противником любого неравенства и эксплуатации, понять, что в своей повседневной жизни он принимает, поощряет (и пользуется) этой самой эксплуатацией. Для защиты от травмы человек пользуется рационализацией. Так расист говорит: «Черные люди не чувствуют боли». («Женщины не против убирать за другими. Это природное.») А ведь речь идет о самой старейшей форме угнетения, когда 50% человечества угнетает другие 50%.
4. Вооружите себя знаниями по психологии угнетенных людей, а также парочкой примеров из животного царства. Нет, я конечно понимаю, что пол вожака стаи волков или горилл – это последний аргумент мужчины. Давайте поговорим о пчелах. Если вы окончательно разозлитесь, побеседуйте об увлекательной сексуальной жизни пауков. Они занимаются сексом. А потом она откусывает ему голову. Психология угнетенных людей – это не второстепенный вопрос. Евреи, иммигранты, африканцы и все без исключения женщины пользуются на удивление похожими психологическими механизмами, чтобы выжить в этом мире. Очень часто они восхищаются угнетателями, восхваляют угнетателей, хотят нравиться угнетателям, в основном потому, что у угнетателей больше власти.
5. В целом все мужчины обладают несколько шизоидным взглядом на реальность жизни. Это упрощает их существование. Например, согласно клише, женщины чувствуют непередаваемое горе, отправляя сыновей на войну и теряя их, потому что они их выносили, вскормили и воспитали. Мужчины, которые разжигают войны, ничего подобного не делали, и потому у них более совершенные представления об истинной ценности человеческой жизни. Один час в день – слишком мало, чтобы описать, все время, которое тратится мужчинами, чтобы «держать себя в руках». День за днем они учатся всевозможным играм разума, забывая о естественных человеческих чувствах. Через поколения можно судить, как ужасно это отражается на нашей современной жизни.
6. Когда умирает любая форма угнетения, жизнь кардинальным образом меняется. Английские аристократы были в шоке от самой идеи избирательных прав мужчин рабочего класса. Они были уверены, что означает конец цивилизации и возвращение к варварству. Были даже мужчины-рабочие, которые соглашались с этой точкой зрения. То же самое было при введении минимальной оплаты труда, отмене рабства, предоставлении избирательных прав женщинам. Жизнь меняется, но она все равно продолжается. И она не остановится, если мужчины будут мыть посуду.
7. Постоянно проверяйте себя. Анализируйте, кто на самом деле работает. Возврат к старому порядку происходит постоянно, год прошел, и снова все делает только женщина. В конце года составьте список дел, которые мужчина делал редко или вообще не делал. Вы обнаружите чистку унитаза, мытье холодильника и тому подобное. Используйте график дежурств, если нужно. Он, конечно, скажет, что вы мелочитесь. Он выше всего этого (работы по дому). Помните, что самую неприятную работу зачастую нужно делать ежедневно. Приятнее расставить книги, чем помыть посуду. Распределяйте неприятные обязанности. Также убедитесь, что вы не несете ответственность за работу по дому при его эпизодической помощи. «Я сегодня приготовлю тебе ужин» обычно означает, что это ваша работа, и, не правда ли, он такой замечательный парень, что хоть что-то делает.
8. У многих мужчин была отличная и необременительная холостяцкая жизнь. Скорее всего, он не умирал с голоду и не был погребен под кучами грязного белья. Согласно существующем табу, женщина не может даже чуть-чуть напрягаться в присутствии мужчин. Нет, мы, конечно, можем таскать 25 кг продуктов, если надо, но ни в коем случае не можем открыть бутылку, если рядом есть мужчина. Обратная сторона монеты в том, что мужчины считаются беспомощными в хозяйстве существами, которые, ну никак не могут выжить без постоянной заботы женщин. И то и другое является оправданием того, что женщины продолжают работать по дому.
9. Бойтесь двойного стандарта. Он не собирается ничего чинить, потому что вы теперь «свободная женщина», правильно? Конечно, но что-нибудь еще он делать тоже не намерен…
Я уже почти закончила статью, когда вернулся муж и спросил, чем я занимаюсь. Пишу о работе по дому. Работе по дому? Работе по дому? О, Боже, как ты можешь быть такой банальной? Статью о работе по дому!
2. Многие мужчины не привыкли к монотонной, повторяющейся работе, которая не приводит к постоянным, ощутимым достижениям. Именно поэтому они скорее сделают новый ремонт в кабинете, чем будут мыть посуду каждый день. Если обязанности представить как пирамиду, то достижения мужчин – небольшая часть, но наверху, у нас же самый большой объем работы у основания. Мужчины всегда ожидали, что слуги (мы) возьмут на себя основание, в то время как они обратят свои силы на редкие, но более привлекательные задачи. И разве не смешно, когда в результате они спрашивают женщин: «Где ваши великие художники, политики и т. д.?» Хм-м. У Матисса был магазин по продаже оружия, позволявший ему рисовать. Жена Мартина Лютера Кинга делала всю работу по дому и воспитывала его детей.
3. Большая травма для человека, который всегда считал себя просвещенным противником любого неравенства и эксплуатации, понять, что в своей повседневной жизни он принимает, поощряет (и пользуется) этой самой эксплуатацией. Для защиты от травмы человек пользуется рационализацией. Так расист говорит: «Черные люди не чувствуют боли». («Женщины не против убирать за другими. Это природное.») А ведь речь идет о самой старейшей форме угнетения, когда 50% человечества угнетает другие 50%.
4. Вооружите себя знаниями по психологии угнетенных людей, а также парочкой примеров из животного царства. Нет, я конечно понимаю, что пол вожака стаи волков или горилл – это последний аргумент мужчины. Давайте поговорим о пчелах. Если вы окончательно разозлитесь, побеседуйте об увлекательной сексуальной жизни пауков. Они занимаются сексом. А потом она откусывает ему голову. Психология угнетенных людей – это не второстепенный вопрос. Евреи, иммигранты, африканцы и все без исключения женщины пользуются на удивление похожими психологическими механизмами, чтобы выжить в этом мире. Очень часто они восхищаются угнетателями, восхваляют угнетателей, хотят нравиться угнетателям, в основном потому, что у угнетателей больше власти.
5. В целом все мужчины обладают несколько шизоидным взглядом на реальность жизни. Это упрощает их существование. Например, согласно клише, женщины чувствуют непередаваемое горе, отправляя сыновей на войну и теряя их, потому что они их выносили, вскормили и воспитали. Мужчины, которые разжигают войны, ничего подобного не делали, и потому у них более совершенные представления об истинной ценности человеческой жизни. Один час в день – слишком мало, чтобы описать, все время, которое тратится мужчинами, чтобы «держать себя в руках». День за днем они учатся всевозможным играм разума, забывая о естественных человеческих чувствах. Через поколения можно судить, как ужасно это отражается на нашей современной жизни.
6. Когда умирает любая форма угнетения, жизнь кардинальным образом меняется. Английские аристократы были в шоке от самой идеи избирательных прав мужчин рабочего класса. Они были уверены, что означает конец цивилизации и возвращение к варварству. Были даже мужчины-рабочие, которые соглашались с этой точкой зрения. То же самое было при введении минимальной оплаты труда, отмене рабства, предоставлении избирательных прав женщинам. Жизнь меняется, но она все равно продолжается. И она не остановится, если мужчины будут мыть посуду.
7. Постоянно проверяйте себя. Анализируйте, кто на самом деле работает. Возврат к старому порядку происходит постоянно, год прошел, и снова все делает только женщина. В конце года составьте список дел, которые мужчина делал редко или вообще не делал. Вы обнаружите чистку унитаза, мытье холодильника и тому подобное. Используйте график дежурств, если нужно. Он, конечно, скажет, что вы мелочитесь. Он выше всего этого (работы по дому). Помните, что самую неприятную работу зачастую нужно делать ежедневно. Приятнее расставить книги, чем помыть посуду. Распределяйте неприятные обязанности. Также убедитесь, что вы не несете ответственность за работу по дому при его эпизодической помощи. «Я сегодня приготовлю тебе ужин» обычно означает, что это ваша работа, и, не правда ли, он такой замечательный парень, что хоть что-то делает.
8. У многих мужчин была отличная и необременительная холостяцкая жизнь. Скорее всего, он не умирал с голоду и не был погребен под кучами грязного белья. Согласно существующем табу, женщина не может даже чуть-чуть напрягаться в присутствии мужчин. Нет, мы, конечно, можем таскать 25 кг продуктов, если надо, но ни в коем случае не можем открыть бутылку, если рядом есть мужчина. Обратная сторона монеты в том, что мужчины считаются беспомощными в хозяйстве существами, которые, ну никак не могут выжить без постоянной заботы женщин. И то и другое является оправданием того, что женщины продолжают работать по дому.
9. Бойтесь двойного стандарта. Он не собирается ничего чинить, потому что вы теперь «свободная женщина», правильно? Конечно, но что-нибудь еще он делать тоже не намерен…
Я уже почти закончила статью, когда вернулся муж и спросил, чем я занимаюсь. Пишу о работе по дому. Работе по дому? Работе по дому? О, Боже, как ты можешь быть такой банальной? Статью о работе по дому!
24 Кб, 450x336Два сценария. Злой мужчина: кто-то попрал его права, действовал против его интересов, причинил вред дорогому человеку. Быть может, его злость носит социальный характер – направлена против расизма или милитаризма. Он сдерживает свою злость (хотя на экране мы видим, что мышцы его лица напряжены, кулаки сжаты) и затем, в стратегически верный момент, он ее проявляет. Мы видим, как он кричит, выкрикивает злые фразы с уверенностью и убежденностью – или ударяет оппонента кулаком в живот так же убедительно. В любом случае, злость находит выход; наш герой ее выпустил, он доволен успехом или принимает то, что он считает незаслуженным поражением.
Переходим ко второму сценарию. Злая женщина: злая на своего мужчину, который изменил ей или (что более вероятно) на другую женщину. Если речь идет о старых добрых временах, то она начинает дико орать на своего мужчину, ему приходится ее сдерживать, ее злость постепенно тает в его объятиях. Или же она марширует в ближайший салун, где орет нелицеприятные описания своей соперницы, а затем они вцепляются друг другу в волосы. Эта смехотворная сцена прерывается удивленными и слегка оскорбленными увиденным джентльменами, которые оказались поблизости. Если костюмы современные, то тот же эпизод будет проигран иначе. Обнаружив неверность своего мужа или любовника, женщина исполнится внутренней ярости, которая постепенно обуглится в горькое разочарование. Или же ее злость станет подавленной силой, которая внезапно выльется в припадок ярости, который мужчина (и зрители) назовут иррациональным. «Я не могу с тобой разговаривать, пока ты такая». В аду нет фурии страшней, чем женщина, которую презрели.
В нашем обществе женщине отказано в прямом выражении здоровой злости. Ее попытки физической конфронтации покажутся нелепыми; настоящие «леди» держат все в себе, выпуская свою злость с помощью язвительных шпилек, часто направляя их против третьего лица, особенно детей. Женщина учится сдерживать свою злость. Очевидно, что злиться – это не эстетично, и противоречит нежному и сговорчивому женственному имиджу. И женщина боится собственной злости. Она – великий миротворец, успокоитель, в своем страхе она бросается не только усмирять чужую злость, но и свою собственную. Так что не стоит удивляться, что когда эта вакуумная упаковка злости прорывается, то злая женщина кажется или полоумной или отпетой стервой. Ее неистовство питается неоднозначным отношением к своей собственной злости. Что если она на самом деле неправа? Что если прав ее оппонент? Или хуже (ее самый большой страх), вдруг ей ответят: «Ты сумасшедшая, я не понимаю, из-за чего ты так взъелась».
Почему женщины не могут позволить себе выразить накопившуюся злость? Почему люди вокруг считают злую женщину настолько страшным явлением, что они обязательно должны деморализовать и загнать ее в униженное, неискреннее спокойствие? Здоровая злость говорит: «Я – человек. У меня есть определенные права, в которых мне нельзя отказывать. У меня есть право на справедливость и сострадание. У меня есть право жить так, как я считаю нужным, у меня есть право получить то, что я хочу, если я при этом не причиняю никому вреда. И если вы отказываете мне в моих правах, то я вам спасибо не скажу, я скажу «иди ты на…» и буду бороться с вами, если потребуется». Злость всегда ставит человека в центр внимания. Она требует этого внимания, требует серьезного отношения или… (Или я не буду с тобой разговаривать, я не буду работать с тобой, не буду по-дружески к тебе относиться, или любые отношения между нами закончены).
Выражение злости всегда означает риск. Риск, что другой человек разозлиться в ответ, что он или она не так поймут вашу злость или откажутся принимать ее во внимание, риск, что сама злость является неуместной или основанной на неверной информации. Так что для того, чтобы сказать, что вы злитесь, всегда нужна сила – это и вера в ваши убеждения и способность принять тот факт, что ваша злость может быть неадекватной, не чувствуя себя полным ничтожеством. Ваше самоуважение не должно зависеть от каждого отдельного случая злости.
Таким образом, злость основана на уверенности в себе, на желании бороться за себя, подвергая угрозе статус кво, на способности рисковать и, в случае необходимости, принять поражение, но не сломаться. Более того, злость основана на самоутверждении. Традиционная женщина – это полная противоположность подобному описанию. Не имея уверенности в себе и в своем восприятии, она убегает от схватки или следует правилам рыцарства и ждет, что кто-то другой будет сражаться за нее. Сильные эмоции пугают ее, так как они разрушают привычные вещи. Ее образ себя так неустойчив, что любая критика угрожает ей как личности. Она – живое, ходячее извинение за собственное существование. Что может быть более чуждым самоутверждению?
Хотя эта реальность немного изменилась, большинство женщин смогут узнать себя в этом описании хотя бы в какой-то степени. И общество держится за эту модель как за идеал и называет любую злую женщину неженственной. Потому что злость выводит женщину за рамки ее роли матери-земли, бастиона мира и спокойствия, за рамки роли семейного миротворца, за рамки ее политической роли хранительницы статуса кво, за рамки ее экономической роли дешевой рабочей силы, за рамки ее социальной роли гражданина второго сорта. Злость лишает ее всех этих ролей одновременно и делает ее личностью.
Далеко не случайно, что эмоция, которая первой появляется у женщин на пути к освобождению – это злость. Какое бы чувство самоуважения вы ни обрели за двадцать или тридцать лет, в течение которых вам промывали мозги, у вас все равно остается ощущение, что ситуация не такая, какой она должна быть, и вы начинаете осторожно оглядываться на мир вокруг себя, ища объяснения. Понимание, вначале, дается урывками, но затем оно обрушивается на вас как отбойный молоток, вытаскивая самую глубокую злость в ваше сознание одним ударом.
Ваша ярость направляется на группу отдельных людей, которые причинили вам наибольший ущерб. Вы в ярости на своих родителей, которые хотели мальчика вместо вас, на свою мать (это ярость, смешанная с состраданием) за то, что она позволяла себе такую покорность и не показала вам иную модель поведения женщины, на вашего отца за то, что он получал дешевое повышение самооценки за счет вас и вашей матери.
Вы злитесь на тех, кто тренировал вас исполнять свою убогую роль. На учителей, которые требовали от вас меньшего, потому что вы девочка. На врачей, которые сказали вам, что контрацепция – это ответственность женщины, предоставили вам выбор из опасных и малоэффективных мер, а затем отказали вам в аборте, когда они не сработали. На психотерапевта, который назвал вас фригидной, потому что у вас не было вагинальных оргазмов, и сказал вам, что у вас невроз, потому что вы хотите большего, чем роль бесплатной, незаметной горничной, нянки и время от времени подстилки. На работодателей, которые платили вам меньше и держали вас на бесперспективных должностях. На послание СМИ, которое вы раньше не понимали: «Ты прошла большой путь, детка» – прямо в тупик, который мы построили для тебя.
Злитесь на мужчин. Для продавца, который всегда называет вас «милая», у вас теперь есть сдержанное, вежливое «на называйте меня «милой». Для мужчин на улице, которые покушаются на ваше тело, у вас есть «иди ты…» или, если вы храбрая, коленка в нужное место. Для ваших друзей мужчин, которые «целиком «за» освобождение женщин», у вас теперь есть скептический взгляд и готовый презрительный ответ. А для вашего мужчины (если он еще там), у вас много довольно злых вопросов. Он отличается от других мужчин? Как? И если он доказывает обратное, то ваша ярость, наконец, выходит наружу.
Это очень дискомфортный период, который приходится переживать. Ваша злость совсем сырая, вам кажется, что она живет своей, отдельной от вас жизнью. Ваши друзья, большинство из них, не соглашаются с вами, им кажется, что вы стали упрямой и трудной в общении. И вы становитесь такой все больше, потому что вы боитесь, что они правы, что вы просто сошли с ума. Вы устаете от этой злости – невозможно злиться постоянно, это крайне изматывает. Ваша злость не дает вам нормально посмотреть фильм или мирно побеседовать.
Переходим ко второму сценарию. Злая женщина: злая на своего мужчину, который изменил ей или (что более вероятно) на другую женщину. Если речь идет о старых добрых временах, то она начинает дико орать на своего мужчину, ему приходится ее сдерживать, ее злость постепенно тает в его объятиях. Или же она марширует в ближайший салун, где орет нелицеприятные описания своей соперницы, а затем они вцепляются друг другу в волосы. Эта смехотворная сцена прерывается удивленными и слегка оскорбленными увиденным джентльменами, которые оказались поблизости. Если костюмы современные, то тот же эпизод будет проигран иначе. Обнаружив неверность своего мужа или любовника, женщина исполнится внутренней ярости, которая постепенно обуглится в горькое разочарование. Или же ее злость станет подавленной силой, которая внезапно выльется в припадок ярости, который мужчина (и зрители) назовут иррациональным. «Я не могу с тобой разговаривать, пока ты такая». В аду нет фурии страшней, чем женщина, которую презрели.
В нашем обществе женщине отказано в прямом выражении здоровой злости. Ее попытки физической конфронтации покажутся нелепыми; настоящие «леди» держат все в себе, выпуская свою злость с помощью язвительных шпилек, часто направляя их против третьего лица, особенно детей. Женщина учится сдерживать свою злость. Очевидно, что злиться – это не эстетично, и противоречит нежному и сговорчивому женственному имиджу. И женщина боится собственной злости. Она – великий миротворец, успокоитель, в своем страхе она бросается не только усмирять чужую злость, но и свою собственную. Так что не стоит удивляться, что когда эта вакуумная упаковка злости прорывается, то злая женщина кажется или полоумной или отпетой стервой. Ее неистовство питается неоднозначным отношением к своей собственной злости. Что если она на самом деле неправа? Что если прав ее оппонент? Или хуже (ее самый большой страх), вдруг ей ответят: «Ты сумасшедшая, я не понимаю, из-за чего ты так взъелась».
Почему женщины не могут позволить себе выразить накопившуюся злость? Почему люди вокруг считают злую женщину настолько страшным явлением, что они обязательно должны деморализовать и загнать ее в униженное, неискреннее спокойствие? Здоровая злость говорит: «Я – человек. У меня есть определенные права, в которых мне нельзя отказывать. У меня есть право на справедливость и сострадание. У меня есть право жить так, как я считаю нужным, у меня есть право получить то, что я хочу, если я при этом не причиняю никому вреда. И если вы отказываете мне в моих правах, то я вам спасибо не скажу, я скажу «иди ты на…» и буду бороться с вами, если потребуется». Злость всегда ставит человека в центр внимания. Она требует этого внимания, требует серьезного отношения или… (Или я не буду с тобой разговаривать, я не буду работать с тобой, не буду по-дружески к тебе относиться, или любые отношения между нами закончены).
Выражение злости всегда означает риск. Риск, что другой человек разозлиться в ответ, что он или она не так поймут вашу злость или откажутся принимать ее во внимание, риск, что сама злость является неуместной или основанной на неверной информации. Так что для того, чтобы сказать, что вы злитесь, всегда нужна сила – это и вера в ваши убеждения и способность принять тот факт, что ваша злость может быть неадекватной, не чувствуя себя полным ничтожеством. Ваше самоуважение не должно зависеть от каждого отдельного случая злости.
Таким образом, злость основана на уверенности в себе, на желании бороться за себя, подвергая угрозе статус кво, на способности рисковать и, в случае необходимости, принять поражение, но не сломаться. Более того, злость основана на самоутверждении. Традиционная женщина – это полная противоположность подобному описанию. Не имея уверенности в себе и в своем восприятии, она убегает от схватки или следует правилам рыцарства и ждет, что кто-то другой будет сражаться за нее. Сильные эмоции пугают ее, так как они разрушают привычные вещи. Ее образ себя так неустойчив, что любая критика угрожает ей как личности. Она – живое, ходячее извинение за собственное существование. Что может быть более чуждым самоутверждению?
Хотя эта реальность немного изменилась, большинство женщин смогут узнать себя в этом описании хотя бы в какой-то степени. И общество держится за эту модель как за идеал и называет любую злую женщину неженственной. Потому что злость выводит женщину за рамки ее роли матери-земли, бастиона мира и спокойствия, за рамки роли семейного миротворца, за рамки ее политической роли хранительницы статуса кво, за рамки ее экономической роли дешевой рабочей силы, за рамки ее социальной роли гражданина второго сорта. Злость лишает ее всех этих ролей одновременно и делает ее личностью.
Далеко не случайно, что эмоция, которая первой появляется у женщин на пути к освобождению – это злость. Какое бы чувство самоуважения вы ни обрели за двадцать или тридцать лет, в течение которых вам промывали мозги, у вас все равно остается ощущение, что ситуация не такая, какой она должна быть, и вы начинаете осторожно оглядываться на мир вокруг себя, ища объяснения. Понимание, вначале, дается урывками, но затем оно обрушивается на вас как отбойный молоток, вытаскивая самую глубокую злость в ваше сознание одним ударом.
Ваша ярость направляется на группу отдельных людей, которые причинили вам наибольший ущерб. Вы в ярости на своих родителей, которые хотели мальчика вместо вас, на свою мать (это ярость, смешанная с состраданием) за то, что она позволяла себе такую покорность и не показала вам иную модель поведения женщины, на вашего отца за то, что он получал дешевое повышение самооценки за счет вас и вашей матери.
Вы злитесь на тех, кто тренировал вас исполнять свою убогую роль. На учителей, которые требовали от вас меньшего, потому что вы девочка. На врачей, которые сказали вам, что контрацепция – это ответственность женщины, предоставили вам выбор из опасных и малоэффективных мер, а затем отказали вам в аборте, когда они не сработали. На психотерапевта, который назвал вас фригидной, потому что у вас не было вагинальных оргазмов, и сказал вам, что у вас невроз, потому что вы хотите большего, чем роль бесплатной, незаметной горничной, нянки и время от времени подстилки. На работодателей, которые платили вам меньше и держали вас на бесперспективных должностях. На послание СМИ, которое вы раньше не понимали: «Ты прошла большой путь, детка» – прямо в тупик, который мы построили для тебя.
Злитесь на мужчин. Для продавца, который всегда называет вас «милая», у вас теперь есть сдержанное, вежливое «на называйте меня «милой». Для мужчин на улице, которые покушаются на ваше тело, у вас есть «иди ты…» или, если вы храбрая, коленка в нужное место. Для ваших друзей мужчин, которые «целиком «за» освобождение женщин», у вас теперь есть скептический взгляд и готовый презрительный ответ. А для вашего мужчины (если он еще там), у вас много довольно злых вопросов. Он отличается от других мужчин? Как? И если он доказывает обратное, то ваша ярость, наконец, выходит наружу.
Это очень дискомфортный период, который приходится переживать. Ваша злость совсем сырая, вам кажется, что она живет своей, отдельной от вас жизнью. Ваши друзья, большинство из них, не соглашаются с вами, им кажется, что вы стали упрямой и трудной в общении. И вы становитесь такой все больше, потому что вы боитесь, что они правы, что вы просто сошли с ума. Вы устаете от этой злости – невозможно злиться постоянно, это крайне изматывает. Ваша злость не дает вам нормально посмотреть фильм или мирно побеседовать.
24 Кб, 450x336Два сценария. Злой мужчина: кто-то попрал его права, действовал против его интересов, причинил вред дорогому человеку. Быть может, его злость носит социальный характер – направлена против расизма или милитаризма. Он сдерживает свою злость (хотя на экране мы видим, что мышцы его лица напряжены, кулаки сжаты) и затем, в стратегически верный момент, он ее проявляет. Мы видим, как он кричит, выкрикивает злые фразы с уверенностью и убежденностью – или ударяет оппонента кулаком в живот так же убедительно. В любом случае, злость находит выход; наш герой ее выпустил, он доволен успехом или принимает то, что он считает незаслуженным поражением.
Переходим ко второму сценарию. Злая женщина: злая на своего мужчину, который изменил ей или (что более вероятно) на другую женщину. Если речь идет о старых добрых временах, то она начинает дико орать на своего мужчину, ему приходится ее сдерживать, ее злость постепенно тает в его объятиях. Или же она марширует в ближайший салун, где орет нелицеприятные описания своей соперницы, а затем они вцепляются друг другу в волосы. Эта смехотворная сцена прерывается удивленными и слегка оскорбленными увиденным джентльменами, которые оказались поблизости. Если костюмы современные, то тот же эпизод будет проигран иначе. Обнаружив неверность своего мужа или любовника, женщина исполнится внутренней ярости, которая постепенно обуглится в горькое разочарование. Или же ее злость станет подавленной силой, которая внезапно выльется в припадок ярости, который мужчина (и зрители) назовут иррациональным. «Я не могу с тобой разговаривать, пока ты такая». В аду нет фурии страшней, чем женщина, которую презрели.
В нашем обществе женщине отказано в прямом выражении здоровой злости. Ее попытки физической конфронтации покажутся нелепыми; настоящие «леди» держат все в себе, выпуская свою злость с помощью язвительных шпилек, часто направляя их против третьего лица, особенно детей. Женщина учится сдерживать свою злость. Очевидно, что злиться – это не эстетично, и противоречит нежному и сговорчивому женственному имиджу. И женщина боится собственной злости. Она – великий миротворец, успокоитель, в своем страхе она бросается не только усмирять чужую злость, но и свою собственную. Так что не стоит удивляться, что когда эта вакуумная упаковка злости прорывается, то злая женщина кажется или полоумной или отпетой стервой. Ее неистовство питается неоднозначным отношением к своей собственной злости. Что если она на самом деле неправа? Что если прав ее оппонент? Или хуже (ее самый большой страх), вдруг ей ответят: «Ты сумасшедшая, я не понимаю, из-за чего ты так взъелась».
Почему женщины не могут позволить себе выразить накопившуюся злость? Почему люди вокруг считают злую женщину настолько страшным явлением, что они обязательно должны деморализовать и загнать ее в униженное, неискреннее спокойствие? Здоровая злость говорит: «Я – человек. У меня есть определенные права, в которых мне нельзя отказывать. У меня есть право на справедливость и сострадание. У меня есть право жить так, как я считаю нужным, у меня есть право получить то, что я хочу, если я при этом не причиняю никому вреда. И если вы отказываете мне в моих правах, то я вам спасибо не скажу, я скажу «иди ты на…» и буду бороться с вами, если потребуется». Злость всегда ставит человека в центр внимания. Она требует этого внимания, требует серьезного отношения или… (Или я не буду с тобой разговаривать, я не буду работать с тобой, не буду по-дружески к тебе относиться, или любые отношения между нами закончены).
Выражение злости всегда означает риск. Риск, что другой человек разозлиться в ответ, что он или она не так поймут вашу злость или откажутся принимать ее во внимание, риск, что сама злость является неуместной или основанной на неверной информации. Так что для того, чтобы сказать, что вы злитесь, всегда нужна сила – это и вера в ваши убеждения и способность принять тот факт, что ваша злость может быть неадекватной, не чувствуя себя полным ничтожеством. Ваше самоуважение не должно зависеть от каждого отдельного случая злости.
Таким образом, злость основана на уверенности в себе, на желании бороться за себя, подвергая угрозе статус кво, на способности рисковать и, в случае необходимости, принять поражение, но не сломаться. Более того, злость основана на самоутверждении. Традиционная женщина – это полная противоположность подобному описанию. Не имея уверенности в себе и в своем восприятии, она убегает от схватки или следует правилам рыцарства и ждет, что кто-то другой будет сражаться за нее. Сильные эмоции пугают ее, так как они разрушают привычные вещи. Ее образ себя так неустойчив, что любая критика угрожает ей как личности. Она – живое, ходячее извинение за собственное существование. Что может быть более чуждым самоутверждению?
Хотя эта реальность немного изменилась, большинство женщин смогут узнать себя в этом описании хотя бы в какой-то степени. И общество держится за эту модель как за идеал и называет любую злую женщину неженственной. Потому что злость выводит женщину за рамки ее роли матери-земли, бастиона мира и спокойствия, за рамки роли семейного миротворца, за рамки ее политической роли хранительницы статуса кво, за рамки ее экономической роли дешевой рабочей силы, за рамки ее социальной роли гражданина второго сорта. Злость лишает ее всех этих ролей одновременно и делает ее личностью.
Далеко не случайно, что эмоция, которая первой появляется у женщин на пути к освобождению – это злость. Какое бы чувство самоуважения вы ни обрели за двадцать или тридцать лет, в течение которых вам промывали мозги, у вас все равно остается ощущение, что ситуация не такая, какой она должна быть, и вы начинаете осторожно оглядываться на мир вокруг себя, ища объяснения. Понимание, вначале, дается урывками, но затем оно обрушивается на вас как отбойный молоток, вытаскивая самую глубокую злость в ваше сознание одним ударом.
Ваша ярость направляется на группу отдельных людей, которые причинили вам наибольший ущерб. Вы в ярости на своих родителей, которые хотели мальчика вместо вас, на свою мать (это ярость, смешанная с состраданием) за то, что она позволяла себе такую покорность и не показала вам иную модель поведения женщины, на вашего отца за то, что он получал дешевое повышение самооценки за счет вас и вашей матери.
Вы злитесь на тех, кто тренировал вас исполнять свою убогую роль. На учителей, которые требовали от вас меньшего, потому что вы девочка. На врачей, которые сказали вам, что контрацепция – это ответственность женщины, предоставили вам выбор из опасных и малоэффективных мер, а затем отказали вам в аборте, когда они не сработали. На психотерапевта, который назвал вас фригидной, потому что у вас не было вагинальных оргазмов, и сказал вам, что у вас невроз, потому что вы хотите большего, чем роль бесплатной, незаметной горничной, нянки и время от времени подстилки. На работодателей, которые платили вам меньше и держали вас на бесперспективных должностях. На послание СМИ, которое вы раньше не понимали: «Ты прошла большой путь, детка» – прямо в тупик, который мы построили для тебя.
Злитесь на мужчин. Для продавца, который всегда называет вас «милая», у вас теперь есть сдержанное, вежливое «на называйте меня «милой». Для мужчин на улице, которые покушаются на ваше тело, у вас есть «иди ты…» или, если вы храбрая, коленка в нужное место. Для ваших друзей мужчин, которые «целиком «за» освобождение женщин», у вас теперь есть скептический взгляд и готовый презрительный ответ. А для вашего мужчины (если он еще там), у вас много довольно злых вопросов. Он отличается от других мужчин? Как? И если он доказывает обратное, то ваша ярость, наконец, выходит наружу.
Это очень дискомфортный период, который приходится переживать. Ваша злость совсем сырая, вам кажется, что она живет своей, отдельной от вас жизнью. Ваши друзья, большинство из них, не соглашаются с вами, им кажется, что вы стали упрямой и трудной в общении. И вы становитесь такой все больше, потому что вы боитесь, что они правы, что вы просто сошли с ума. Вы устаете от этой злости – невозможно злиться постоянно, это крайне изматывает. Ваша злость не дает вам нормально посмотреть фильм или мирно побеседовать.
Переходим ко второму сценарию. Злая женщина: злая на своего мужчину, который изменил ей или (что более вероятно) на другую женщину. Если речь идет о старых добрых временах, то она начинает дико орать на своего мужчину, ему приходится ее сдерживать, ее злость постепенно тает в его объятиях. Или же она марширует в ближайший салун, где орет нелицеприятные описания своей соперницы, а затем они вцепляются друг другу в волосы. Эта смехотворная сцена прерывается удивленными и слегка оскорбленными увиденным джентльменами, которые оказались поблизости. Если костюмы современные, то тот же эпизод будет проигран иначе. Обнаружив неверность своего мужа или любовника, женщина исполнится внутренней ярости, которая постепенно обуглится в горькое разочарование. Или же ее злость станет подавленной силой, которая внезапно выльется в припадок ярости, который мужчина (и зрители) назовут иррациональным. «Я не могу с тобой разговаривать, пока ты такая». В аду нет фурии страшней, чем женщина, которую презрели.
В нашем обществе женщине отказано в прямом выражении здоровой злости. Ее попытки физической конфронтации покажутся нелепыми; настоящие «леди» держат все в себе, выпуская свою злость с помощью язвительных шпилек, часто направляя их против третьего лица, особенно детей. Женщина учится сдерживать свою злость. Очевидно, что злиться – это не эстетично, и противоречит нежному и сговорчивому женственному имиджу. И женщина боится собственной злости. Она – великий миротворец, успокоитель, в своем страхе она бросается не только усмирять чужую злость, но и свою собственную. Так что не стоит удивляться, что когда эта вакуумная упаковка злости прорывается, то злая женщина кажется или полоумной или отпетой стервой. Ее неистовство питается неоднозначным отношением к своей собственной злости. Что если она на самом деле неправа? Что если прав ее оппонент? Или хуже (ее самый большой страх), вдруг ей ответят: «Ты сумасшедшая, я не понимаю, из-за чего ты так взъелась».
Почему женщины не могут позволить себе выразить накопившуюся злость? Почему люди вокруг считают злую женщину настолько страшным явлением, что они обязательно должны деморализовать и загнать ее в униженное, неискреннее спокойствие? Здоровая злость говорит: «Я – человек. У меня есть определенные права, в которых мне нельзя отказывать. У меня есть право на справедливость и сострадание. У меня есть право жить так, как я считаю нужным, у меня есть право получить то, что я хочу, если я при этом не причиняю никому вреда. И если вы отказываете мне в моих правах, то я вам спасибо не скажу, я скажу «иди ты на…» и буду бороться с вами, если потребуется». Злость всегда ставит человека в центр внимания. Она требует этого внимания, требует серьезного отношения или… (Или я не буду с тобой разговаривать, я не буду работать с тобой, не буду по-дружески к тебе относиться, или любые отношения между нами закончены).
Выражение злости всегда означает риск. Риск, что другой человек разозлиться в ответ, что он или она не так поймут вашу злость или откажутся принимать ее во внимание, риск, что сама злость является неуместной или основанной на неверной информации. Так что для того, чтобы сказать, что вы злитесь, всегда нужна сила – это и вера в ваши убеждения и способность принять тот факт, что ваша злость может быть неадекватной, не чувствуя себя полным ничтожеством. Ваше самоуважение не должно зависеть от каждого отдельного случая злости.
Таким образом, злость основана на уверенности в себе, на желании бороться за себя, подвергая угрозе статус кво, на способности рисковать и, в случае необходимости, принять поражение, но не сломаться. Более того, злость основана на самоутверждении. Традиционная женщина – это полная противоположность подобному описанию. Не имея уверенности в себе и в своем восприятии, она убегает от схватки или следует правилам рыцарства и ждет, что кто-то другой будет сражаться за нее. Сильные эмоции пугают ее, так как они разрушают привычные вещи. Ее образ себя так неустойчив, что любая критика угрожает ей как личности. Она – живое, ходячее извинение за собственное существование. Что может быть более чуждым самоутверждению?
Хотя эта реальность немного изменилась, большинство женщин смогут узнать себя в этом описании хотя бы в какой-то степени. И общество держится за эту модель как за идеал и называет любую злую женщину неженственной. Потому что злость выводит женщину за рамки ее роли матери-земли, бастиона мира и спокойствия, за рамки роли семейного миротворца, за рамки ее политической роли хранительницы статуса кво, за рамки ее экономической роли дешевой рабочей силы, за рамки ее социальной роли гражданина второго сорта. Злость лишает ее всех этих ролей одновременно и делает ее личностью.
Далеко не случайно, что эмоция, которая первой появляется у женщин на пути к освобождению – это злость. Какое бы чувство самоуважения вы ни обрели за двадцать или тридцать лет, в течение которых вам промывали мозги, у вас все равно остается ощущение, что ситуация не такая, какой она должна быть, и вы начинаете осторожно оглядываться на мир вокруг себя, ища объяснения. Понимание, вначале, дается урывками, но затем оно обрушивается на вас как отбойный молоток, вытаскивая самую глубокую злость в ваше сознание одним ударом.
Ваша ярость направляется на группу отдельных людей, которые причинили вам наибольший ущерб. Вы в ярости на своих родителей, которые хотели мальчика вместо вас, на свою мать (это ярость, смешанная с состраданием) за то, что она позволяла себе такую покорность и не показала вам иную модель поведения женщины, на вашего отца за то, что он получал дешевое повышение самооценки за счет вас и вашей матери.
Вы злитесь на тех, кто тренировал вас исполнять свою убогую роль. На учителей, которые требовали от вас меньшего, потому что вы девочка. На врачей, которые сказали вам, что контрацепция – это ответственность женщины, предоставили вам выбор из опасных и малоэффективных мер, а затем отказали вам в аборте, когда они не сработали. На психотерапевта, который назвал вас фригидной, потому что у вас не было вагинальных оргазмов, и сказал вам, что у вас невроз, потому что вы хотите большего, чем роль бесплатной, незаметной горничной, нянки и время от времени подстилки. На работодателей, которые платили вам меньше и держали вас на бесперспективных должностях. На послание СМИ, которое вы раньше не понимали: «Ты прошла большой путь, детка» – прямо в тупик, который мы построили для тебя.
Злитесь на мужчин. Для продавца, который всегда называет вас «милая», у вас теперь есть сдержанное, вежливое «на называйте меня «милой». Для мужчин на улице, которые покушаются на ваше тело, у вас есть «иди ты…» или, если вы храбрая, коленка в нужное место. Для ваших друзей мужчин, которые «целиком «за» освобождение женщин», у вас теперь есть скептический взгляд и готовый презрительный ответ. А для вашего мужчины (если он еще там), у вас много довольно злых вопросов. Он отличается от других мужчин? Как? И если он доказывает обратное, то ваша ярость, наконец, выходит наружу.
Это очень дискомфортный период, который приходится переживать. Ваша злость совсем сырая, вам кажется, что она живет своей, отдельной от вас жизнью. Ваши друзья, большинство из них, не соглашаются с вами, им кажется, что вы стали упрямой и трудной в общении. И вы становитесь такой все больше, потому что вы боитесь, что они правы, что вы просто сошли с ума. Вы устаете от этой злости – невозможно злиться постоянно, это крайне изматывает. Ваша злость не дает вам нормально посмотреть фильм или мирно побеседовать.
45 Кб, 496x500>>245
Однако именно благодаря этой ярости, у вас появляется сила. Проявления злости позволят вам постепенно обрести чувство себя и собственного достоинства. И чем больше растет это чувство, тем злее вы становитесь. Эти два элемента становятся диалектическим вихрем, который сметает ваших идолов и мифы, которые их окружают. Вы понимаете, что вы тоже можете злиться, и никто от этого не умирает, и вас за это никто не убьет, и мир от этого не остановится.
Затем эта злость, эта ярость на окружающий мир внезапно разворачивается и оборачивается против вас. Конечно, они вас подставляли снова и снова, они угнетали вас, конечно, они продолжают унижать и использовать вас. Но… вы-то как позволили этому случиться? Почему вы позволяете этому продолжаться? Внезапно вам приходится осознать свою роль в собственном угнетении. Вас нельзя признать невиновной в совершенном преступлении. Вы усвоили то, что вы ниже по статусу, что необходимо любой ценой добиваться красоты и соблазнительности, верили, что мужчины важнее женщин, были убеждены, что брак – это главная цель в жизни. Видя это, вы злитесь на себя за каждый случай, когда вы что-то не делали из-за страха неудачи, за все часы жизни, которые вы потратили на косметику и шоппинг, за каждую женщину, которую вы не заметили, потому что в той же комнате был мужчина, за то, что вы сами застряли как домохозяйка или на работе, которую вы ненавидите, потому что «семья – это ваша карьера».
Эта фаза злости, направленной внутрь, ужасна. Вы одна на один со своими неисполненными обязательствами перед самой собой, тем не менее, вы продолжаете винить других. Это фаза, которую некоторые женщины находят невыносимой и убегают от нее, возвращаясь на первую фазу злости, или вообще отказываясь от освобождения. Потому что направленная внутрь злость требует конкретных действий – изменений – и она не отпустит вас, пока ее требования не будут выполнены. Вы не можете контролировать других людей и то, как они с вами обращаются. Однако вы не можете признать собственное бессилие перед своим личным поведением. И вы не можете, по крайней мере, долго, злиться на других (в 45 лет как-то уже странно во всех бедах винить маму), если вы даже не пытаетесь сами что-то изменить.
Эта внутренняя злость является конструктивным, или, точнее, реконструирующим катализатором. Потому что под ее стимулом вы можете воссоздать себя заново, создать новые образы, схемы и ожидания вместо старых, уже отживших себя. Как только вы начинаете использовать свою злость, вы укрощаете ее. Злость становится инструментом, который вы можете контролировать, и который помогает вам не только добиться личных изменений, но и справиться со внешним миром. Вы можете мобилизовать вашу злость, чтобы предупреждать других, что больше прежнего обращения вы не потерпите, что вашу серьезность не стоит недооценивать.
Развивая свою злость, вы увидите ее эффективность, как и свою собственную, вы обретете силу. Растущее чувство того, что вы контролируете свою злость, а не наоборот, добавит вам силы. Когда вы обретете контроль, вы станете увереннее в себе, не будете бояться, что вас обвинят в безумии, ваша злость станет менее яростной и более спокойной. Она также станет более избирательной. Вы припасете свою злость для тех людей или групп, которые пытаются промыть вам мозги – будь это мужчины или другие женщины.
Этот прогресс злости является опытом, который вы разделяете с другими женщинами. Пытаясь понять свою коллективную ситуацию, женщины могут помогать друг другу пройти через эту первую, болезненную фазу внешней злости. Каждая женщина может (по крайней мере, в идеале) найти у других женщин подтверждение собственного восприятия и нормальности, она может обрести силу, которая сделает это подтверждение не нужным.
На второй фазе внутренней злости, женщины могут поддерживать друг друга в своих попытках самоопределения и изменений, которым обязательно будут препятствовать другие. В то же самое время, они вместе могут создавать новые социальные формы и структуры, в которых смогут процветать индивидуальные изменения. Контролируемая, направленная, но в то же время страстная злость перестанет быть личной, и превратится в политическую силу, которая определит нашу новую судьбу.
Однако именно благодаря этой ярости, у вас появляется сила. Проявления злости позволят вам постепенно обрести чувство себя и собственного достоинства. И чем больше растет это чувство, тем злее вы становитесь. Эти два элемента становятся диалектическим вихрем, который сметает ваших идолов и мифы, которые их окружают. Вы понимаете, что вы тоже можете злиться, и никто от этого не умирает, и вас за это никто не убьет, и мир от этого не остановится.
Затем эта злость, эта ярость на окружающий мир внезапно разворачивается и оборачивается против вас. Конечно, они вас подставляли снова и снова, они угнетали вас, конечно, они продолжают унижать и использовать вас. Но… вы-то как позволили этому случиться? Почему вы позволяете этому продолжаться? Внезапно вам приходится осознать свою роль в собственном угнетении. Вас нельзя признать невиновной в совершенном преступлении. Вы усвоили то, что вы ниже по статусу, что необходимо любой ценой добиваться красоты и соблазнительности, верили, что мужчины важнее женщин, были убеждены, что брак – это главная цель в жизни. Видя это, вы злитесь на себя за каждый случай, когда вы что-то не делали из-за страха неудачи, за все часы жизни, которые вы потратили на косметику и шоппинг, за каждую женщину, которую вы не заметили, потому что в той же комнате был мужчина, за то, что вы сами застряли как домохозяйка или на работе, которую вы ненавидите, потому что «семья – это ваша карьера».
Эта фаза злости, направленной внутрь, ужасна. Вы одна на один со своими неисполненными обязательствами перед самой собой, тем не менее, вы продолжаете винить других. Это фаза, которую некоторые женщины находят невыносимой и убегают от нее, возвращаясь на первую фазу злости, или вообще отказываясь от освобождения. Потому что направленная внутрь злость требует конкретных действий – изменений – и она не отпустит вас, пока ее требования не будут выполнены. Вы не можете контролировать других людей и то, как они с вами обращаются. Однако вы не можете признать собственное бессилие перед своим личным поведением. И вы не можете, по крайней мере, долго, злиться на других (в 45 лет как-то уже странно во всех бедах винить маму), если вы даже не пытаетесь сами что-то изменить.
Эта внутренняя злость является конструктивным, или, точнее, реконструирующим катализатором. Потому что под ее стимулом вы можете воссоздать себя заново, создать новые образы, схемы и ожидания вместо старых, уже отживших себя. Как только вы начинаете использовать свою злость, вы укрощаете ее. Злость становится инструментом, который вы можете контролировать, и который помогает вам не только добиться личных изменений, но и справиться со внешним миром. Вы можете мобилизовать вашу злость, чтобы предупреждать других, что больше прежнего обращения вы не потерпите, что вашу серьезность не стоит недооценивать.
Развивая свою злость, вы увидите ее эффективность, как и свою собственную, вы обретете силу. Растущее чувство того, что вы контролируете свою злость, а не наоборот, добавит вам силы. Когда вы обретете контроль, вы станете увереннее в себе, не будете бояться, что вас обвинят в безумии, ваша злость станет менее яростной и более спокойной. Она также станет более избирательной. Вы припасете свою злость для тех людей или групп, которые пытаются промыть вам мозги – будь это мужчины или другие женщины.
Этот прогресс злости является опытом, который вы разделяете с другими женщинами. Пытаясь понять свою коллективную ситуацию, женщины могут помогать друг другу пройти через эту первую, болезненную фазу внешней злости. Каждая женщина может (по крайней мере, в идеале) найти у других женщин подтверждение собственного восприятия и нормальности, она может обрести силу, которая сделает это подтверждение не нужным.
На второй фазе внутренней злости, женщины могут поддерживать друг друга в своих попытках самоопределения и изменений, которым обязательно будут препятствовать другие. В то же самое время, они вместе могут создавать новые социальные формы и структуры, в которых смогут процветать индивидуальные изменения. Контролируемая, направленная, но в то же время страстная злость перестанет быть личной, и превратится в политическую силу, которая определит нашу новую судьбу.
45 Кб, 496x500>>245
Однако именно благодаря этой ярости, у вас появляется сила. Проявления злости позволят вам постепенно обрести чувство себя и собственного достоинства. И чем больше растет это чувство, тем злее вы становитесь. Эти два элемента становятся диалектическим вихрем, который сметает ваших идолов и мифы, которые их окружают. Вы понимаете, что вы тоже можете злиться, и никто от этого не умирает, и вас за это никто не убьет, и мир от этого не остановится.
Затем эта злость, эта ярость на окружающий мир внезапно разворачивается и оборачивается против вас. Конечно, они вас подставляли снова и снова, они угнетали вас, конечно, они продолжают унижать и использовать вас. Но… вы-то как позволили этому случиться? Почему вы позволяете этому продолжаться? Внезапно вам приходится осознать свою роль в собственном угнетении. Вас нельзя признать невиновной в совершенном преступлении. Вы усвоили то, что вы ниже по статусу, что необходимо любой ценой добиваться красоты и соблазнительности, верили, что мужчины важнее женщин, были убеждены, что брак – это главная цель в жизни. Видя это, вы злитесь на себя за каждый случай, когда вы что-то не делали из-за страха неудачи, за все часы жизни, которые вы потратили на косметику и шоппинг, за каждую женщину, которую вы не заметили, потому что в той же комнате был мужчина, за то, что вы сами застряли как домохозяйка или на работе, которую вы ненавидите, потому что «семья – это ваша карьера».
Эта фаза злости, направленной внутрь, ужасна. Вы одна на один со своими неисполненными обязательствами перед самой собой, тем не менее, вы продолжаете винить других. Это фаза, которую некоторые женщины находят невыносимой и убегают от нее, возвращаясь на первую фазу злости, или вообще отказываясь от освобождения. Потому что направленная внутрь злость требует конкретных действий – изменений – и она не отпустит вас, пока ее требования не будут выполнены. Вы не можете контролировать других людей и то, как они с вами обращаются. Однако вы не можете признать собственное бессилие перед своим личным поведением. И вы не можете, по крайней мере, долго, злиться на других (в 45 лет как-то уже странно во всех бедах винить маму), если вы даже не пытаетесь сами что-то изменить.
Эта внутренняя злость является конструктивным, или, точнее, реконструирующим катализатором. Потому что под ее стимулом вы можете воссоздать себя заново, создать новые образы, схемы и ожидания вместо старых, уже отживших себя. Как только вы начинаете использовать свою злость, вы укрощаете ее. Злость становится инструментом, который вы можете контролировать, и который помогает вам не только добиться личных изменений, но и справиться со внешним миром. Вы можете мобилизовать вашу злость, чтобы предупреждать других, что больше прежнего обращения вы не потерпите, что вашу серьезность не стоит недооценивать.
Развивая свою злость, вы увидите ее эффективность, как и свою собственную, вы обретете силу. Растущее чувство того, что вы контролируете свою злость, а не наоборот, добавит вам силы. Когда вы обретете контроль, вы станете увереннее в себе, не будете бояться, что вас обвинят в безумии, ваша злость станет менее яростной и более спокойной. Она также станет более избирательной. Вы припасете свою злость для тех людей или групп, которые пытаются промыть вам мозги – будь это мужчины или другие женщины.
Этот прогресс злости является опытом, который вы разделяете с другими женщинами. Пытаясь понять свою коллективную ситуацию, женщины могут помогать друг другу пройти через эту первую, болезненную фазу внешней злости. Каждая женщина может (по крайней мере, в идеале) найти у других женщин подтверждение собственного восприятия и нормальности, она может обрести силу, которая сделает это подтверждение не нужным.
На второй фазе внутренней злости, женщины могут поддерживать друг друга в своих попытках самоопределения и изменений, которым обязательно будут препятствовать другие. В то же самое время, они вместе могут создавать новые социальные формы и структуры, в которых смогут процветать индивидуальные изменения. Контролируемая, направленная, но в то же время страстная злость перестанет быть личной, и превратится в политическую силу, которая определит нашу новую судьбу.
Однако именно благодаря этой ярости, у вас появляется сила. Проявления злости позволят вам постепенно обрести чувство себя и собственного достоинства. И чем больше растет это чувство, тем злее вы становитесь. Эти два элемента становятся диалектическим вихрем, который сметает ваших идолов и мифы, которые их окружают. Вы понимаете, что вы тоже можете злиться, и никто от этого не умирает, и вас за это никто не убьет, и мир от этого не остановится.
Затем эта злость, эта ярость на окружающий мир внезапно разворачивается и оборачивается против вас. Конечно, они вас подставляли снова и снова, они угнетали вас, конечно, они продолжают унижать и использовать вас. Но… вы-то как позволили этому случиться? Почему вы позволяете этому продолжаться? Внезапно вам приходится осознать свою роль в собственном угнетении. Вас нельзя признать невиновной в совершенном преступлении. Вы усвоили то, что вы ниже по статусу, что необходимо любой ценой добиваться красоты и соблазнительности, верили, что мужчины важнее женщин, были убеждены, что брак – это главная цель в жизни. Видя это, вы злитесь на себя за каждый случай, когда вы что-то не делали из-за страха неудачи, за все часы жизни, которые вы потратили на косметику и шоппинг, за каждую женщину, которую вы не заметили, потому что в той же комнате был мужчина, за то, что вы сами застряли как домохозяйка или на работе, которую вы ненавидите, потому что «семья – это ваша карьера».
Эта фаза злости, направленной внутрь, ужасна. Вы одна на один со своими неисполненными обязательствами перед самой собой, тем не менее, вы продолжаете винить других. Это фаза, которую некоторые женщины находят невыносимой и убегают от нее, возвращаясь на первую фазу злости, или вообще отказываясь от освобождения. Потому что направленная внутрь злость требует конкретных действий – изменений – и она не отпустит вас, пока ее требования не будут выполнены. Вы не можете контролировать других людей и то, как они с вами обращаются. Однако вы не можете признать собственное бессилие перед своим личным поведением. И вы не можете, по крайней мере, долго, злиться на других (в 45 лет как-то уже странно во всех бедах винить маму), если вы даже не пытаетесь сами что-то изменить.
Эта внутренняя злость является конструктивным, или, точнее, реконструирующим катализатором. Потому что под ее стимулом вы можете воссоздать себя заново, создать новые образы, схемы и ожидания вместо старых, уже отживших себя. Как только вы начинаете использовать свою злость, вы укрощаете ее. Злость становится инструментом, который вы можете контролировать, и который помогает вам не только добиться личных изменений, но и справиться со внешним миром. Вы можете мобилизовать вашу злость, чтобы предупреждать других, что больше прежнего обращения вы не потерпите, что вашу серьезность не стоит недооценивать.
Развивая свою злость, вы увидите ее эффективность, как и свою собственную, вы обретете силу. Растущее чувство того, что вы контролируете свою злость, а не наоборот, добавит вам силы. Когда вы обретете контроль, вы станете увереннее в себе, не будете бояться, что вас обвинят в безумии, ваша злость станет менее яростной и более спокойной. Она также станет более избирательной. Вы припасете свою злость для тех людей или групп, которые пытаются промыть вам мозги – будь это мужчины или другие женщины.
Этот прогресс злости является опытом, который вы разделяете с другими женщинами. Пытаясь понять свою коллективную ситуацию, женщины могут помогать друг другу пройти через эту первую, болезненную фазу внешней злости. Каждая женщина может (по крайней мере, в идеале) найти у других женщин подтверждение собственного восприятия и нормальности, она может обрести силу, которая сделает это подтверждение не нужным.
На второй фазе внутренней злости, женщины могут поддерживать друг друга в своих попытках самоопределения и изменений, которым обязательно будут препятствовать другие. В то же самое время, они вместе могут создавать новые социальные формы и структуры, в которых смогут процветать индивидуальные изменения. Контролируемая, направленная, но в то же время страстная злость перестанет быть личной, и превратится в политическую силу, которая определит нашу новую судьбу.
19 Кб, 382x340Женская социализация направлена на уничтожение инстинкта самосохранения. Когда этот мощнейший инстинкт разрушен (а он разрушен у всех женщин, вопрос в процентах уцелевшего), тогда можно ввести в сознание что угодно, от бондажа до домашних родов.
И обратно: человека с сохранным инстинктом самосохранения трудно превратить в объект, он будет всячески этому противиться, т.к. быть объектом рискованно и невыгодно. Потому все практики управления людьми, основанные на их объективизации, предусматривают отключение инстинкта самосохранения в качестве первого этапа. В этом плане террорист-смертник ничем не отличается от узника концлагеря, а военный герой - от наркомана.
Человек с ослабленным инстинктом самосохранения (и тем более с разрушенным) действует не в своих интересах и зачастую относиться к себе как к объекту (характерный пример - пластическая хирургия). Стоит ли удивляться, что все классические женские сценарии от "матери, отдавшей жизнь детям" до "падшего, но милого создания" не то что разрушительны, а прямо самоубийственны?
Как рабочую иллюстрацию можно рассмотреть историю декабристок, когда около дюжины молодых, романтично настроенных женщин (романтизм в этом плане вообще чудовищен) похерили собственную жизнь ради создания более комфортных условий мужьям, в свое время не пожелавшим даже уведомить их о начале своей подпольной деятельности, т.е. изначально поведших себя аморально. Элементарные этические нормы требуют сообщить партнеру о любых действиях, способных повлечь радикальные изменения твоей или совместной жизни. Для этого, кстати, декабристам не нужно было нарушать конспирацию, достаточно было сообщить суть происходящего, и тогда у жен появился бы выбор: разъехаться, попытаться переубедить мужа, помогать ему или предаться воле божьей. Но жен использовали втемную, как и солдат восставших полков. Конечно, и само восстание было до известной степени самоубийством (что хорошо показано в "Александре Первом" Мережковского), но для его участников существовала вероятность благополучного исхода, призрачная возможность победы, в то время как сценарий декабристок никакого хэппи-энда не предусматривал. И за это их так любит патриархальная культура.
И обратно: человека с сохранным инстинктом самосохранения трудно превратить в объект, он будет всячески этому противиться, т.к. быть объектом рискованно и невыгодно. Потому все практики управления людьми, основанные на их объективизации, предусматривают отключение инстинкта самосохранения в качестве первого этапа. В этом плане террорист-смертник ничем не отличается от узника концлагеря, а военный герой - от наркомана.
Человек с ослабленным инстинктом самосохранения (и тем более с разрушенным) действует не в своих интересах и зачастую относиться к себе как к объекту (характерный пример - пластическая хирургия). Стоит ли удивляться, что все классические женские сценарии от "матери, отдавшей жизнь детям" до "падшего, но милого создания" не то что разрушительны, а прямо самоубийственны?
Как рабочую иллюстрацию можно рассмотреть историю декабристок, когда около дюжины молодых, романтично настроенных женщин (романтизм в этом плане вообще чудовищен) похерили собственную жизнь ради создания более комфортных условий мужьям, в свое время не пожелавшим даже уведомить их о начале своей подпольной деятельности, т.е. изначально поведших себя аморально. Элементарные этические нормы требуют сообщить партнеру о любых действиях, способных повлечь радикальные изменения твоей или совместной жизни. Для этого, кстати, декабристам не нужно было нарушать конспирацию, достаточно было сообщить суть происходящего, и тогда у жен появился бы выбор: разъехаться, попытаться переубедить мужа, помогать ему или предаться воле божьей. Но жен использовали втемную, как и солдат восставших полков. Конечно, и само восстание было до известной степени самоубийством (что хорошо показано в "Александре Первом" Мережковского), но для его участников существовала вероятность благополучного исхода, призрачная возможность победы, в то время как сценарий декабристок никакого хэппи-энда не предусматривал. И за это их так любит патриархальная культура.
19 Кб, 382x340Женская социализация направлена на уничтожение инстинкта самосохранения. Когда этот мощнейший инстинкт разрушен (а он разрушен у всех женщин, вопрос в процентах уцелевшего), тогда можно ввести в сознание что угодно, от бондажа до домашних родов.
И обратно: человека с сохранным инстинктом самосохранения трудно превратить в объект, он будет всячески этому противиться, т.к. быть объектом рискованно и невыгодно. Потому все практики управления людьми, основанные на их объективизации, предусматривают отключение инстинкта самосохранения в качестве первого этапа. В этом плане террорист-смертник ничем не отличается от узника концлагеря, а военный герой - от наркомана.
Человек с ослабленным инстинктом самосохранения (и тем более с разрушенным) действует не в своих интересах и зачастую относиться к себе как к объекту (характерный пример - пластическая хирургия). Стоит ли удивляться, что все классические женские сценарии от "матери, отдавшей жизнь детям" до "падшего, но милого создания" не то что разрушительны, а прямо самоубийственны?
Как рабочую иллюстрацию можно рассмотреть историю декабристок, когда около дюжины молодых, романтично настроенных женщин (романтизм в этом плане вообще чудовищен) похерили собственную жизнь ради создания более комфортных условий мужьям, в свое время не пожелавшим даже уведомить их о начале своей подпольной деятельности, т.е. изначально поведших себя аморально. Элементарные этические нормы требуют сообщить партнеру о любых действиях, способных повлечь радикальные изменения твоей или совместной жизни. Для этого, кстати, декабристам не нужно было нарушать конспирацию, достаточно было сообщить суть происходящего, и тогда у жен появился бы выбор: разъехаться, попытаться переубедить мужа, помогать ему или предаться воле божьей. Но жен использовали втемную, как и солдат восставших полков. Конечно, и само восстание было до известной степени самоубийством (что хорошо показано в "Александре Первом" Мережковского), но для его участников существовала вероятность благополучного исхода, призрачная возможность победы, в то время как сценарий декабристок никакого хэппи-энда не предусматривал. И за это их так любит патриархальная культура.
И обратно: человека с сохранным инстинктом самосохранения трудно превратить в объект, он будет всячески этому противиться, т.к. быть объектом рискованно и невыгодно. Потому все практики управления людьми, основанные на их объективизации, предусматривают отключение инстинкта самосохранения в качестве первого этапа. В этом плане террорист-смертник ничем не отличается от узника концлагеря, а военный герой - от наркомана.
Человек с ослабленным инстинктом самосохранения (и тем более с разрушенным) действует не в своих интересах и зачастую относиться к себе как к объекту (характерный пример - пластическая хирургия). Стоит ли удивляться, что все классические женские сценарии от "матери, отдавшей жизнь детям" до "падшего, но милого создания" не то что разрушительны, а прямо самоубийственны?
Как рабочую иллюстрацию можно рассмотреть историю декабристок, когда около дюжины молодых, романтично настроенных женщин (романтизм в этом плане вообще чудовищен) похерили собственную жизнь ради создания более комфортных условий мужьям, в свое время не пожелавшим даже уведомить их о начале своей подпольной деятельности, т.е. изначально поведших себя аморально. Элементарные этические нормы требуют сообщить партнеру о любых действиях, способных повлечь радикальные изменения твоей или совместной жизни. Для этого, кстати, декабристам не нужно было нарушать конспирацию, достаточно было сообщить суть происходящего, и тогда у жен появился бы выбор: разъехаться, попытаться переубедить мужа, помогать ему или предаться воле божьей. Но жен использовали втемную, как и солдат восставших полков. Конечно, и само восстание было до известной степени самоубийством (что хорошо показано в "Александре Первом" Мережковского), но для его участников существовала вероятность благополучного исхода, призрачная возможность победы, в то время как сценарий декабристок никакого хэппи-энда не предусматривал. И за это их так любит патриархальная культура.
197 Кб, 450x566В викторианском мире женщина должна была просто лежать — большего от нее не требовали. Более того, подразумевалось, что настоящая леди этого не хочет. В эпоху модерна женщине полагалось уже быть "страстной" — то есть осыпать возлюбленного безумными поцелуями и по крайней мере стремиться к оргазму. Минет, анал и прочее воспринимались как экзотика, за которой ездили в Париж. В период после первой мировой и до начала 1960-х ситуация в общем была стабильна: настоящая женщина хочет только мужа, но в традиционной позе и в полумраке. Оргазм не запрещался, но и не требовался.
С момента сексуальной революции все меняется.
Сначала от женщины требуют оргазм. Не испытываешь — стигма. Потом в широкие массы идет минет, сперва под девизом "один раз ради любимого", но шедевры типа "Глубокой глотки" уже к началу 1980-х легитимизируют его в глазах общественности. С 1990-х минет — обязательный элемент программы.
С нулевых за минетом наступает анал, окончательно закрепляясь на завоеванном плацдарме к середине нулевых.
Теперь массам усиленно прививают садомазо всякими 50 оттенками серо-буро-малинового. На очереди, должно быть, зоофилия и копрофагия.
В итоге среднестатистическая женщина должна владеть полным набором навыков, которыми сто лет назад владели разве что элитные парижские куртизанки, но тем и платили за секс большие деньги. Сегодня риски, по большому счету, те же (нежелательная беременность, ЗППП, микротравмы и т.д.), но работы по обслуживанию М куда больше, и при этом "порядочная женщина" еще и оплачивает половину банкета — а то и весь.
И по-прежнему никто не интересуется: а какой секс нужен самим женщинам? Им навязывают все более энергозатратные и проблемные модели поведения, в пользу М, конечно, и называют это "сексуальным раскрепощением".
С момента сексуальной революции все меняется.
Сначала от женщины требуют оргазм. Не испытываешь — стигма. Потом в широкие массы идет минет, сперва под девизом "один раз ради любимого", но шедевры типа "Глубокой глотки" уже к началу 1980-х легитимизируют его в глазах общественности. С 1990-х минет — обязательный элемент программы.
С нулевых за минетом наступает анал, окончательно закрепляясь на завоеванном плацдарме к середине нулевых.
Теперь массам усиленно прививают садомазо всякими 50 оттенками серо-буро-малинового. На очереди, должно быть, зоофилия и копрофагия.
В итоге среднестатистическая женщина должна владеть полным набором навыков, которыми сто лет назад владели разве что элитные парижские куртизанки, но тем и платили за секс большие деньги. Сегодня риски, по большому счету, те же (нежелательная беременность, ЗППП, микротравмы и т.д.), но работы по обслуживанию М куда больше, и при этом "порядочная женщина" еще и оплачивает половину банкета — а то и весь.
И по-прежнему никто не интересуется: а какой секс нужен самим женщинам? Им навязывают все более энергозатратные и проблемные модели поведения, в пользу М, конечно, и называют это "сексуальным раскрепощением".
40 Кб, 500x634Мужчины на самом деле никогда не соблюдают собственных правил, не выполняют собственноручно придуманных законов - что светских, что "божественных". Это потрясающе! Такое ощущение, что они не в своём уме.
Их поведение, в массе, абсолютно анти-человечно. Они не умеют дружить, сотрудничать, думать о других, об окружении, о будущем.
Если "дать" им "полцарства" - это будет равносильно тому, чтобы дать одну атомную бомбу персоне разумной, а вторую бомбу - кобелю в состоянии гона. Они не просто убьются, они угробят всё и всех вокруг.
Они так жутко беснуются, ДАЖЕ там, где женщины превращены в ВЕЩИ.
Им НИКОГДА не будет "достаточно" смерти. У них нет этой кнопки.
Их поведение, в массе, абсолютно анти-человечно. Они не умеют дружить, сотрудничать, думать о других, об окружении, о будущем.
Если "дать" им "полцарства" - это будет равносильно тому, чтобы дать одну атомную бомбу персоне разумной, а вторую бомбу - кобелю в состоянии гона. Они не просто убьются, они угробят всё и всех вокруг.
Они так жутко беснуются, ДАЖЕ там, где женщины превращены в ВЕЩИ.
Им НИКОГДА не будет "достаточно" смерти. У них нет этой кнопки.
100 Кб, 387x594Мужчина, который находится в самом низу мужской иерархии, то есть самый нищий и самый низкостатусный, все равно более привилегирован, чем женщина. Привилегированнее чем богатая женщина, не говоря уж о женщине его социального слоя. Потому что он живет в комфортной физической и, главное, символической среде. В ситуации, где он является эталоном мироустройства, субъектом, определяется как "человек", имеет право присваивать рабский женский труд. Поэтому омежки-нищеброды и ненавидят феминизм. Потому что он лишает их последнего прибежища — их статуса "мужчины", ведь без него они ничем не будут отличатся от женщин, а они, в отличие от вас, прекрасно понимают насколько это страшно.
49 Кб, 250x250Вот мы с вами нередко говорим о #равноправии. О том, что женщины и мужчины должны быть равны в правах. Я понимаю, это — "повестка дня".
Но если посмотреть в "светлое будущее" — должны ли у нас с ними быть равные права?
Равные права должны быть у равных (по качествам) субъектов. Какие качества проявляют М?
Прежде всего, это склонность к насилию, в частности к женщинам, но и вообще в целом. Статистику искать лень, кому нужно — ищите. Для меня "практика — критерий истины", а практика показывает, что на множество избиений, изнасилований, убийств женщин мужчинами приходится пара-тройка убийств мужчин женщинами при самообороне, когда убиенный пытался изнасиловать женщину/в очередной раз решил избить жену или сожительницу, а жертва решила не терпеть насилие, а навернуть сковородкой/схватиться за нож.
Это склонность к сексуальному насилию, — необязательно насиловать самому, но можно одобрять поведение насильников, приобщаясь таким образом к "общему делу" без лишнего риска. Одобрять печально известного Ленникова, мол,
"Мужик — молодец. Он совершенно прав. У него всё хорошо, и с деньгами, и с женщинами, и с авторитетом. Уродливые бабы тут могут хоть все говном изойтись, узнав себя в шалавах из его комментов и обзывая его по-всякому. Ему это никак не повредит. Надеюсь, так, как он, будут поступать все мужчины. Это правильно и хорошо. Ну, а бабью, что на него набросилось, лучше просто полюбить мужчин и секс. Ибо это и есть женское предназначение — делать мужчинам хорошо :) Так было, так есть и так будет всегда".
Одобрять насильников Анна Шатовой, - сколько я видела неподзамочных обсуждений — В КАЖДОЕ приходила пара-тройка мудаков, чтоб рассказать, что некоторых девушек насиловать вполне можно, ваще непредосудительно, сами нарвались, а потом ещё и недовольны почему-то. Одобрять насильников и убийц Оксаны Макар — а чо она, она с 3 парнями выпивала, разве она не понимала, чего они от неё захотят, ну сжигать заживо это, конечно, было лишним, трахнули бы и отпустили.
Это отсутствие склонности к рефлексии, и агрессия, когда к этой самой рефлексии призывают, — ну там, задуматься, всегда ли добровольное согласие является добровольным, не было ли получено согласие путём шантажа, скрытых угроз, психологического давления.
Это рассматривание женщин как товар, и выдавание им унизительных "оценок", если товар, по мнению оценивающего, потерял товарный вид или же и не имел товарный вид никогда. Это вердикты типа "ябыпотребил", если товар, по мнению оценивающего, является таки годным товаром, без видимых дефектов.
Да в "светлом будущем" мужчины должны по умолчанию иметь меньше прав, чтобы хоть как-то скомпенсировать все эти скотские повадки. Когда мысль о недобровольном сексе у них будет вызывать не меньшее отторжение, чем у нас, когда мемы типа ББПЕ и ТП будут маркером отброса общества, а не "нормального мужика", — тогда стоит подумать о равных правах. До того — ограничения прав будут всего лишь компенсировать весь деструктив, исходящий от М, — мы ведь не даём равные права аллигаторам и прочим опасным рептилиям, мы стараемся обезопасить себя от них?..
Но если посмотреть в "светлое будущее" — должны ли у нас с ними быть равные права?
Равные права должны быть у равных (по качествам) субъектов. Какие качества проявляют М?
Прежде всего, это склонность к насилию, в частности к женщинам, но и вообще в целом. Статистику искать лень, кому нужно — ищите. Для меня "практика — критерий истины", а практика показывает, что на множество избиений, изнасилований, убийств женщин мужчинами приходится пара-тройка убийств мужчин женщинами при самообороне, когда убиенный пытался изнасиловать женщину/в очередной раз решил избить жену или сожительницу, а жертва решила не терпеть насилие, а навернуть сковородкой/схватиться за нож.
Это склонность к сексуальному насилию, — необязательно насиловать самому, но можно одобрять поведение насильников, приобщаясь таким образом к "общему делу" без лишнего риска. Одобрять печально известного Ленникова, мол,
"Мужик — молодец. Он совершенно прав. У него всё хорошо, и с деньгами, и с женщинами, и с авторитетом. Уродливые бабы тут могут хоть все говном изойтись, узнав себя в шалавах из его комментов и обзывая его по-всякому. Ему это никак не повредит. Надеюсь, так, как он, будут поступать все мужчины. Это правильно и хорошо. Ну, а бабью, что на него набросилось, лучше просто полюбить мужчин и секс. Ибо это и есть женское предназначение — делать мужчинам хорошо :) Так было, так есть и так будет всегда".
Одобрять насильников Анна Шатовой, - сколько я видела неподзамочных обсуждений — В КАЖДОЕ приходила пара-тройка мудаков, чтоб рассказать, что некоторых девушек насиловать вполне можно, ваще непредосудительно, сами нарвались, а потом ещё и недовольны почему-то. Одобрять насильников и убийц Оксаны Макар — а чо она, она с 3 парнями выпивала, разве она не понимала, чего они от неё захотят, ну сжигать заживо это, конечно, было лишним, трахнули бы и отпустили.
Это отсутствие склонности к рефлексии, и агрессия, когда к этой самой рефлексии призывают, — ну там, задуматься, всегда ли добровольное согласие является добровольным, не было ли получено согласие путём шантажа, скрытых угроз, психологического давления.
Это рассматривание женщин как товар, и выдавание им унизительных "оценок", если товар, по мнению оценивающего, потерял товарный вид или же и не имел товарный вид никогда. Это вердикты типа "ябыпотребил", если товар, по мнению оценивающего, является таки годным товаром, без видимых дефектов.
Да в "светлом будущем" мужчины должны по умолчанию иметь меньше прав, чтобы хоть как-то скомпенсировать все эти скотские повадки. Когда мысль о недобровольном сексе у них будет вызывать не меньшее отторжение, чем у нас, когда мемы типа ББПЕ и ТП будут маркером отброса общества, а не "нормального мужика", — тогда стоит подумать о равных правах. До того — ограничения прав будут всего лишь компенсировать весь деструктив, исходящий от М, — мы ведь не даём равные права аллигаторам и прочим опасным рептилиям, мы стараемся обезопасить себя от них?..
49 Кб, 250x250Вот мы с вами нередко говорим о #равноправии. О том, что женщины и мужчины должны быть равны в правах. Я понимаю, это — "повестка дня".
Но если посмотреть в "светлое будущее" — должны ли у нас с ними быть равные права?
Равные права должны быть у равных (по качествам) субъектов. Какие качества проявляют М?
Прежде всего, это склонность к насилию, в частности к женщинам, но и вообще в целом. Статистику искать лень, кому нужно — ищите. Для меня "практика — критерий истины", а практика показывает, что на множество избиений, изнасилований, убийств женщин мужчинами приходится пара-тройка убийств мужчин женщинами при самообороне, когда убиенный пытался изнасиловать женщину/в очередной раз решил избить жену или сожительницу, а жертва решила не терпеть насилие, а навернуть сковородкой/схватиться за нож.
Это склонность к сексуальному насилию, — необязательно насиловать самому, но можно одобрять поведение насильников, приобщаясь таким образом к "общему делу" без лишнего риска. Одобрять печально известного Ленникова, мол,
"Мужик — молодец. Он совершенно прав. У него всё хорошо, и с деньгами, и с женщинами, и с авторитетом. Уродливые бабы тут могут хоть все говном изойтись, узнав себя в шалавах из его комментов и обзывая его по-всякому. Ему это никак не повредит. Надеюсь, так, как он, будут поступать все мужчины. Это правильно и хорошо. Ну, а бабью, что на него набросилось, лучше просто полюбить мужчин и секс. Ибо это и есть женское предназначение — делать мужчинам хорошо :) Так было, так есть и так будет всегда".
Одобрять насильников Анна Шатовой, - сколько я видела неподзамочных обсуждений — В КАЖДОЕ приходила пара-тройка мудаков, чтоб рассказать, что некоторых девушек насиловать вполне можно, ваще непредосудительно, сами нарвались, а потом ещё и недовольны почему-то. Одобрять насильников и убийц Оксаны Макар — а чо она, она с 3 парнями выпивала, разве она не понимала, чего они от неё захотят, ну сжигать заживо это, конечно, было лишним, трахнули бы и отпустили.
Это отсутствие склонности к рефлексии, и агрессия, когда к этой самой рефлексии призывают, — ну там, задуматься, всегда ли добровольное согласие является добровольным, не было ли получено согласие путём шантажа, скрытых угроз, психологического давления.
Это рассматривание женщин как товар, и выдавание им унизительных "оценок", если товар, по мнению оценивающего, потерял товарный вид или же и не имел товарный вид никогда. Это вердикты типа "ябыпотребил", если товар, по мнению оценивающего, является таки годным товаром, без видимых дефектов.
Да в "светлом будущем" мужчины должны по умолчанию иметь меньше прав, чтобы хоть как-то скомпенсировать все эти скотские повадки. Когда мысль о недобровольном сексе у них будет вызывать не меньшее отторжение, чем у нас, когда мемы типа ББПЕ и ТП будут маркером отброса общества, а не "нормального мужика", — тогда стоит подумать о равных правах. До того — ограничения прав будут всего лишь компенсировать весь деструктив, исходящий от М, — мы ведь не даём равные права аллигаторам и прочим опасным рептилиям, мы стараемся обезопасить себя от них?..
Но если посмотреть в "светлое будущее" — должны ли у нас с ними быть равные права?
Равные права должны быть у равных (по качествам) субъектов. Какие качества проявляют М?
Прежде всего, это склонность к насилию, в частности к женщинам, но и вообще в целом. Статистику искать лень, кому нужно — ищите. Для меня "практика — критерий истины", а практика показывает, что на множество избиений, изнасилований, убийств женщин мужчинами приходится пара-тройка убийств мужчин женщинами при самообороне, когда убиенный пытался изнасиловать женщину/в очередной раз решил избить жену или сожительницу, а жертва решила не терпеть насилие, а навернуть сковородкой/схватиться за нож.
Это склонность к сексуальному насилию, — необязательно насиловать самому, но можно одобрять поведение насильников, приобщаясь таким образом к "общему делу" без лишнего риска. Одобрять печально известного Ленникова, мол,
"Мужик — молодец. Он совершенно прав. У него всё хорошо, и с деньгами, и с женщинами, и с авторитетом. Уродливые бабы тут могут хоть все говном изойтись, узнав себя в шалавах из его комментов и обзывая его по-всякому. Ему это никак не повредит. Надеюсь, так, как он, будут поступать все мужчины. Это правильно и хорошо. Ну, а бабью, что на него набросилось, лучше просто полюбить мужчин и секс. Ибо это и есть женское предназначение — делать мужчинам хорошо :) Так было, так есть и так будет всегда".
Одобрять насильников Анна Шатовой, - сколько я видела неподзамочных обсуждений — В КАЖДОЕ приходила пара-тройка мудаков, чтоб рассказать, что некоторых девушек насиловать вполне можно, ваще непредосудительно, сами нарвались, а потом ещё и недовольны почему-то. Одобрять насильников и убийц Оксаны Макар — а чо она, она с 3 парнями выпивала, разве она не понимала, чего они от неё захотят, ну сжигать заживо это, конечно, было лишним, трахнули бы и отпустили.
Это отсутствие склонности к рефлексии, и агрессия, когда к этой самой рефлексии призывают, — ну там, задуматься, всегда ли добровольное согласие является добровольным, не было ли получено согласие путём шантажа, скрытых угроз, психологического давления.
Это рассматривание женщин как товар, и выдавание им унизительных "оценок", если товар, по мнению оценивающего, потерял товарный вид или же и не имел товарный вид никогда. Это вердикты типа "ябыпотребил", если товар, по мнению оценивающего, является таки годным товаром, без видимых дефектов.
Да в "светлом будущем" мужчины должны по умолчанию иметь меньше прав, чтобы хоть как-то скомпенсировать все эти скотские повадки. Когда мысль о недобровольном сексе у них будет вызывать не меньшее отторжение, чем у нас, когда мемы типа ББПЕ и ТП будут маркером отброса общества, а не "нормального мужика", — тогда стоит подумать о равных правах. До того — ограничения прав будут всего лишь компенсировать весь деструктив, исходящий от М, — мы ведь не даём равные права аллигаторам и прочим опасным рептилиям, мы стараемся обезопасить себя от них?..
78 Кб, 500x752Общество ненавидит женщин.
Да, это правда, и я скажу это снова: общество ненавидит женщин.
Оно ненавидит наши души так же, как ненавидит наши тела.
Патриархат мимикрирует, он выталкивает нас так же, как выталкивал сто, двести лет назад. Но теперь он обещает виртуальные равноправные блага в обмен на отказ от нашей самости, наших чувств, нашей физиологии, нас самих.
Быть женщиной — стыдно, говорит патриархат.
Настаивать на своем, кричать, плакать, расстраиваться, пугаться, впадать в ступор, поддаваться психологическому или физическому насилию стыдно. Ты слабая и глупая, ты виновата в том, что позволила поступать с тобой так.
Патриархат не волнует, что границы нашей личности ломали с детства, пока растили из нас идеальных дочерей, женщин и жен. Патриархату плевать, что мы не умеем защищать себя в драке и, в силу разных причин, можем так и не научиться. Патриархату плевать, что, ринувшись в драку — моральную ли, физическую ли — неподготовленными, мы можем покалечиться.
Будьте как мужчины, говорит патриархат. Мужчины же не бояться давать отпор руками или языком.
Патриархат не волнует, что для мужчин мир — это не нескончаемая полоса препятствий с жестоким и предвзятым жюри, которое критикует нас за каждый шаг еще яростнее, чем за каждое падение.
Патриархату наплевать, что большинство мужчин поощряют драться с самого раннего детства, а большинство женщин с самого раннего детства учат терпеть и не связываться.
Мы ломаем себя, ради того, чтобы выжить. Но почему мы должны ломать себя, чтобы стать удобными — послушными, выносливыми, и по-мужски молчаливыми, в то время как мужчины молчат — и у них есть привилегии, а женщины молчат — в то время как их дискриминируют?
Быть женщиной — стыдно, говорит патриархат.
Стыдно бояться опущения матки, лежать пластом во время месячных, боятся пить оральные контрацептивы, и не дай боже упомянуть о том, что у тебя болит что-то, чего нет (и, значит, не может болеть) у мужчины.
Патриархат не волнует, что менструации — это гормональная перестройка всего организма. Что во время полового созревания, месячных, беременности, климакса женский организм яростно перестраивается, и это могут быть по-настоящему тяжелые перестройки, трудные перестройки, болезненные перестройки.
Будьте как мужчины, говорит патриархат. Мужчины терпят боль молча.
Патриархат не волнует, что мужчины не испытывают всей прелести ежемесячного гормонального фейерверка и понятия не имеют, что чувствуют женщины во время него. Мужчины не пьют оральные контрацептивы и если что-то где-то вдруг пойдет не так, последствия никогда их не коснутся.
Мы терпим боль и идем на риск секса, защищенного или нет, понимая, что последствия лягут в первую очередь на нас, потому что зачастую у нас просто нет выбора. Но почему мы должны делать это для того, чтобы быть удобными?
Быть женщиной — стыдно, говорит патриархат.
Стыдно иметь полные бедра, толстые ноги, выпуклый живот. Все женское, неподконтрольное, дикое, самовольное — стыдно. Андрогинность нейтральна, допустима и социально одобрена. Узкие бедра, впалый живот, жилистые ноги и широкие плечи функциональны, полезны, приемлемы — и, значит, обязательны для всех.
Патриархат не волнует, что минимальны индекс массы тела, отложения жиров на протяжении жизни, гормональные перестройки, эстроген и прогестерон влияют на женский организм совсем не так, как на мужской. Что «разрешенным» андрогинным телом прелестного юноши и минимальным индексом массы тела обладает крохотный процент женщин. Остальным, чтобы добиться его, приходится страдать, истязать себя — и голодать.
Мы терзаем себя диетами и физическими упражнениями, чтобы общество прекратило тыкать в нас пальцем и хватать за бока. Но даже когда мы отказываемся от потакания общественному, даже когда мы выбираем свой путь, мы должны не оскорблять мужские взгляды своей вызывающей феминностью и оставаться нейтрально-андрогинными, чтобы никого не шокировать. Почему мы должны это делать? Только для того, чтобы быть удобными?
Патриархальному обществу плевать, какие мы на самом деле. Оно хочет, чтобы мы были удобными. Оно ставит во главу угла мужскую социализацию, мужскую физиологию, мужское тело, мужской образ жизни и говорит: соответствуйте ему, или вы не хотите равноправия. Будьте мужчинами, а если не получится — будьте андрогинами, иначе вы лицемерки. Ведите себя как мужчины, потому что мужчина значит человек, или вам такое равноправие не нравится? Если не нравится — проваливайте обратно на кухню; мир не будет подстраиваться под вас.
Но какой мир? Мужской мир?
Мы не «провалим на кухню». И мы не будем молчать. Мы никому, никому в жизни своей не обязаны быть удобными. Мы имеем право на наши широкие бедра, большие ноги, торчащие животы и костлявые плечи; имеем право на боли и отдых во время месячных, потому что это наше состояние, и оно уникально, и мужчины, никогда не испытывавшие подобного, не могут решать, что для нас хорошо; мы имеем право быть ровно такими, какие мы есть, и — да, быть равными, потому что мы люди, и мы равны.
Но мы люди и мы равны не значит «мы мужчины, и мы равны».
Мы женщины. Мы не идентичны с мужчинами. Но мы равны. Потому что мы люди. Потому что мы работаем не меньше, наш вклад не меньше, наша усталость не меньше, но мы не одинаковые, как оловянные солдатики в коробке.
Мы отличаемся. Или не отличаемся. Но если мы похожи, мы похожи потому, что похожи; а если разные, то разные потому, что разные.
А не потому, что удобные.
Нет.
Да, это правда, и я скажу это снова: общество ненавидит женщин.
Оно ненавидит наши души так же, как ненавидит наши тела.
Патриархат мимикрирует, он выталкивает нас так же, как выталкивал сто, двести лет назад. Но теперь он обещает виртуальные равноправные блага в обмен на отказ от нашей самости, наших чувств, нашей физиологии, нас самих.
Быть женщиной — стыдно, говорит патриархат.
Настаивать на своем, кричать, плакать, расстраиваться, пугаться, впадать в ступор, поддаваться психологическому или физическому насилию стыдно. Ты слабая и глупая, ты виновата в том, что позволила поступать с тобой так.
Патриархат не волнует, что границы нашей личности ломали с детства, пока растили из нас идеальных дочерей, женщин и жен. Патриархату плевать, что мы не умеем защищать себя в драке и, в силу разных причин, можем так и не научиться. Патриархату плевать, что, ринувшись в драку — моральную ли, физическую ли — неподготовленными, мы можем покалечиться.
Будьте как мужчины, говорит патриархат. Мужчины же не бояться давать отпор руками или языком.
Патриархат не волнует, что для мужчин мир — это не нескончаемая полоса препятствий с жестоким и предвзятым жюри, которое критикует нас за каждый шаг еще яростнее, чем за каждое падение.
Патриархату наплевать, что большинство мужчин поощряют драться с самого раннего детства, а большинство женщин с самого раннего детства учат терпеть и не связываться.
Мы ломаем себя, ради того, чтобы выжить. Но почему мы должны ломать себя, чтобы стать удобными — послушными, выносливыми, и по-мужски молчаливыми, в то время как мужчины молчат — и у них есть привилегии, а женщины молчат — в то время как их дискриминируют?
Быть женщиной — стыдно, говорит патриархат.
Стыдно бояться опущения матки, лежать пластом во время месячных, боятся пить оральные контрацептивы, и не дай боже упомянуть о том, что у тебя болит что-то, чего нет (и, значит, не может болеть) у мужчины.
Патриархат не волнует, что менструации — это гормональная перестройка всего организма. Что во время полового созревания, месячных, беременности, климакса женский организм яростно перестраивается, и это могут быть по-настоящему тяжелые перестройки, трудные перестройки, болезненные перестройки.
Будьте как мужчины, говорит патриархат. Мужчины терпят боль молча.
Патриархат не волнует, что мужчины не испытывают всей прелести ежемесячного гормонального фейерверка и понятия не имеют, что чувствуют женщины во время него. Мужчины не пьют оральные контрацептивы и если что-то где-то вдруг пойдет не так, последствия никогда их не коснутся.
Мы терпим боль и идем на риск секса, защищенного или нет, понимая, что последствия лягут в первую очередь на нас, потому что зачастую у нас просто нет выбора. Но почему мы должны делать это для того, чтобы быть удобными?
Быть женщиной — стыдно, говорит патриархат.
Стыдно иметь полные бедра, толстые ноги, выпуклый живот. Все женское, неподконтрольное, дикое, самовольное — стыдно. Андрогинность нейтральна, допустима и социально одобрена. Узкие бедра, впалый живот, жилистые ноги и широкие плечи функциональны, полезны, приемлемы — и, значит, обязательны для всех.
Патриархат не волнует, что минимальны индекс массы тела, отложения жиров на протяжении жизни, гормональные перестройки, эстроген и прогестерон влияют на женский организм совсем не так, как на мужской. Что «разрешенным» андрогинным телом прелестного юноши и минимальным индексом массы тела обладает крохотный процент женщин. Остальным, чтобы добиться его, приходится страдать, истязать себя — и голодать.
Мы терзаем себя диетами и физическими упражнениями, чтобы общество прекратило тыкать в нас пальцем и хватать за бока. Но даже когда мы отказываемся от потакания общественному, даже когда мы выбираем свой путь, мы должны не оскорблять мужские взгляды своей вызывающей феминностью и оставаться нейтрально-андрогинными, чтобы никого не шокировать. Почему мы должны это делать? Только для того, чтобы быть удобными?
Патриархальному обществу плевать, какие мы на самом деле. Оно хочет, чтобы мы были удобными. Оно ставит во главу угла мужскую социализацию, мужскую физиологию, мужское тело, мужской образ жизни и говорит: соответствуйте ему, или вы не хотите равноправия. Будьте мужчинами, а если не получится — будьте андрогинами, иначе вы лицемерки. Ведите себя как мужчины, потому что мужчина значит человек, или вам такое равноправие не нравится? Если не нравится — проваливайте обратно на кухню; мир не будет подстраиваться под вас.
Но какой мир? Мужской мир?
Мы не «провалим на кухню». И мы не будем молчать. Мы никому, никому в жизни своей не обязаны быть удобными. Мы имеем право на наши широкие бедра, большие ноги, торчащие животы и костлявые плечи; имеем право на боли и отдых во время месячных, потому что это наше состояние, и оно уникально, и мужчины, никогда не испытывавшие подобного, не могут решать, что для нас хорошо; мы имеем право быть ровно такими, какие мы есть, и — да, быть равными, потому что мы люди, и мы равны.
Но мы люди и мы равны не значит «мы мужчины, и мы равны».
Мы женщины. Мы не идентичны с мужчинами. Но мы равны. Потому что мы люди. Потому что мы работаем не меньше, наш вклад не меньше, наша усталость не меньше, но мы не одинаковые, как оловянные солдатики в коробке.
Мы отличаемся. Или не отличаемся. Но если мы похожи, мы похожи потому, что похожи; а если разные, то разные потому, что разные.
А не потому, что удобные.
Нет.
78 Кб, 500x752Общество ненавидит женщин.
Да, это правда, и я скажу это снова: общество ненавидит женщин.
Оно ненавидит наши души так же, как ненавидит наши тела.
Патриархат мимикрирует, он выталкивает нас так же, как выталкивал сто, двести лет назад. Но теперь он обещает виртуальные равноправные блага в обмен на отказ от нашей самости, наших чувств, нашей физиологии, нас самих.
Быть женщиной — стыдно, говорит патриархат.
Настаивать на своем, кричать, плакать, расстраиваться, пугаться, впадать в ступор, поддаваться психологическому или физическому насилию стыдно. Ты слабая и глупая, ты виновата в том, что позволила поступать с тобой так.
Патриархат не волнует, что границы нашей личности ломали с детства, пока растили из нас идеальных дочерей, женщин и жен. Патриархату плевать, что мы не умеем защищать себя в драке и, в силу разных причин, можем так и не научиться. Патриархату плевать, что, ринувшись в драку — моральную ли, физическую ли — неподготовленными, мы можем покалечиться.
Будьте как мужчины, говорит патриархат. Мужчины же не бояться давать отпор руками или языком.
Патриархат не волнует, что для мужчин мир — это не нескончаемая полоса препятствий с жестоким и предвзятым жюри, которое критикует нас за каждый шаг еще яростнее, чем за каждое падение.
Патриархату наплевать, что большинство мужчин поощряют драться с самого раннего детства, а большинство женщин с самого раннего детства учат терпеть и не связываться.
Мы ломаем себя, ради того, чтобы выжить. Но почему мы должны ломать себя, чтобы стать удобными — послушными, выносливыми, и по-мужски молчаливыми, в то время как мужчины молчат — и у них есть привилегии, а женщины молчат — в то время как их дискриминируют?
Быть женщиной — стыдно, говорит патриархат.
Стыдно бояться опущения матки, лежать пластом во время месячных, боятся пить оральные контрацептивы, и не дай боже упомянуть о том, что у тебя болит что-то, чего нет (и, значит, не может болеть) у мужчины.
Патриархат не волнует, что менструации — это гормональная перестройка всего организма. Что во время полового созревания, месячных, беременности, климакса женский организм яростно перестраивается, и это могут быть по-настоящему тяжелые перестройки, трудные перестройки, болезненные перестройки.
Будьте как мужчины, говорит патриархат. Мужчины терпят боль молча.
Патриархат не волнует, что мужчины не испытывают всей прелести ежемесячного гормонального фейерверка и понятия не имеют, что чувствуют женщины во время него. Мужчины не пьют оральные контрацептивы и если что-то где-то вдруг пойдет не так, последствия никогда их не коснутся.
Мы терпим боль и идем на риск секса, защищенного или нет, понимая, что последствия лягут в первую очередь на нас, потому что зачастую у нас просто нет выбора. Но почему мы должны делать это для того, чтобы быть удобными?
Быть женщиной — стыдно, говорит патриархат.
Стыдно иметь полные бедра, толстые ноги, выпуклый живот. Все женское, неподконтрольное, дикое, самовольное — стыдно. Андрогинность нейтральна, допустима и социально одобрена. Узкие бедра, впалый живот, жилистые ноги и широкие плечи функциональны, полезны, приемлемы — и, значит, обязательны для всех.
Патриархат не волнует, что минимальны индекс массы тела, отложения жиров на протяжении жизни, гормональные перестройки, эстроген и прогестерон влияют на женский организм совсем не так, как на мужской. Что «разрешенным» андрогинным телом прелестного юноши и минимальным индексом массы тела обладает крохотный процент женщин. Остальным, чтобы добиться его, приходится страдать, истязать себя — и голодать.
Мы терзаем себя диетами и физическими упражнениями, чтобы общество прекратило тыкать в нас пальцем и хватать за бока. Но даже когда мы отказываемся от потакания общественному, даже когда мы выбираем свой путь, мы должны не оскорблять мужские взгляды своей вызывающей феминностью и оставаться нейтрально-андрогинными, чтобы никого не шокировать. Почему мы должны это делать? Только для того, чтобы быть удобными?
Патриархальному обществу плевать, какие мы на самом деле. Оно хочет, чтобы мы были удобными. Оно ставит во главу угла мужскую социализацию, мужскую физиологию, мужское тело, мужской образ жизни и говорит: соответствуйте ему, или вы не хотите равноправия. Будьте мужчинами, а если не получится — будьте андрогинами, иначе вы лицемерки. Ведите себя как мужчины, потому что мужчина значит человек, или вам такое равноправие не нравится? Если не нравится — проваливайте обратно на кухню; мир не будет подстраиваться под вас.
Но какой мир? Мужской мир?
Мы не «провалим на кухню». И мы не будем молчать. Мы никому, никому в жизни своей не обязаны быть удобными. Мы имеем право на наши широкие бедра, большие ноги, торчащие животы и костлявые плечи; имеем право на боли и отдых во время месячных, потому что это наше состояние, и оно уникально, и мужчины, никогда не испытывавшие подобного, не могут решать, что для нас хорошо; мы имеем право быть ровно такими, какие мы есть, и — да, быть равными, потому что мы люди, и мы равны.
Но мы люди и мы равны не значит «мы мужчины, и мы равны».
Мы женщины. Мы не идентичны с мужчинами. Но мы равны. Потому что мы люди. Потому что мы работаем не меньше, наш вклад не меньше, наша усталость не меньше, но мы не одинаковые, как оловянные солдатики в коробке.
Мы отличаемся. Или не отличаемся. Но если мы похожи, мы похожи потому, что похожи; а если разные, то разные потому, что разные.
А не потому, что удобные.
Нет.
Да, это правда, и я скажу это снова: общество ненавидит женщин.
Оно ненавидит наши души так же, как ненавидит наши тела.
Патриархат мимикрирует, он выталкивает нас так же, как выталкивал сто, двести лет назад. Но теперь он обещает виртуальные равноправные блага в обмен на отказ от нашей самости, наших чувств, нашей физиологии, нас самих.
Быть женщиной — стыдно, говорит патриархат.
Настаивать на своем, кричать, плакать, расстраиваться, пугаться, впадать в ступор, поддаваться психологическому или физическому насилию стыдно. Ты слабая и глупая, ты виновата в том, что позволила поступать с тобой так.
Патриархат не волнует, что границы нашей личности ломали с детства, пока растили из нас идеальных дочерей, женщин и жен. Патриархату плевать, что мы не умеем защищать себя в драке и, в силу разных причин, можем так и не научиться. Патриархату плевать, что, ринувшись в драку — моральную ли, физическую ли — неподготовленными, мы можем покалечиться.
Будьте как мужчины, говорит патриархат. Мужчины же не бояться давать отпор руками или языком.
Патриархат не волнует, что для мужчин мир — это не нескончаемая полоса препятствий с жестоким и предвзятым жюри, которое критикует нас за каждый шаг еще яростнее, чем за каждое падение.
Патриархату наплевать, что большинство мужчин поощряют драться с самого раннего детства, а большинство женщин с самого раннего детства учат терпеть и не связываться.
Мы ломаем себя, ради того, чтобы выжить. Но почему мы должны ломать себя, чтобы стать удобными — послушными, выносливыми, и по-мужски молчаливыми, в то время как мужчины молчат — и у них есть привилегии, а женщины молчат — в то время как их дискриминируют?
Быть женщиной — стыдно, говорит патриархат.
Стыдно бояться опущения матки, лежать пластом во время месячных, боятся пить оральные контрацептивы, и не дай боже упомянуть о том, что у тебя болит что-то, чего нет (и, значит, не может болеть) у мужчины.
Патриархат не волнует, что менструации — это гормональная перестройка всего организма. Что во время полового созревания, месячных, беременности, климакса женский организм яростно перестраивается, и это могут быть по-настоящему тяжелые перестройки, трудные перестройки, болезненные перестройки.
Будьте как мужчины, говорит патриархат. Мужчины терпят боль молча.
Патриархат не волнует, что мужчины не испытывают всей прелести ежемесячного гормонального фейерверка и понятия не имеют, что чувствуют женщины во время него. Мужчины не пьют оральные контрацептивы и если что-то где-то вдруг пойдет не так, последствия никогда их не коснутся.
Мы терпим боль и идем на риск секса, защищенного или нет, понимая, что последствия лягут в первую очередь на нас, потому что зачастую у нас просто нет выбора. Но почему мы должны делать это для того, чтобы быть удобными?
Быть женщиной — стыдно, говорит патриархат.
Стыдно иметь полные бедра, толстые ноги, выпуклый живот. Все женское, неподконтрольное, дикое, самовольное — стыдно. Андрогинность нейтральна, допустима и социально одобрена. Узкие бедра, впалый живот, жилистые ноги и широкие плечи функциональны, полезны, приемлемы — и, значит, обязательны для всех.
Патриархат не волнует, что минимальны индекс массы тела, отложения жиров на протяжении жизни, гормональные перестройки, эстроген и прогестерон влияют на женский организм совсем не так, как на мужской. Что «разрешенным» андрогинным телом прелестного юноши и минимальным индексом массы тела обладает крохотный процент женщин. Остальным, чтобы добиться его, приходится страдать, истязать себя — и голодать.
Мы терзаем себя диетами и физическими упражнениями, чтобы общество прекратило тыкать в нас пальцем и хватать за бока. Но даже когда мы отказываемся от потакания общественному, даже когда мы выбираем свой путь, мы должны не оскорблять мужские взгляды своей вызывающей феминностью и оставаться нейтрально-андрогинными, чтобы никого не шокировать. Почему мы должны это делать? Только для того, чтобы быть удобными?
Патриархальному обществу плевать, какие мы на самом деле. Оно хочет, чтобы мы были удобными. Оно ставит во главу угла мужскую социализацию, мужскую физиологию, мужское тело, мужской образ жизни и говорит: соответствуйте ему, или вы не хотите равноправия. Будьте мужчинами, а если не получится — будьте андрогинами, иначе вы лицемерки. Ведите себя как мужчины, потому что мужчина значит человек, или вам такое равноправие не нравится? Если не нравится — проваливайте обратно на кухню; мир не будет подстраиваться под вас.
Но какой мир? Мужской мир?
Мы не «провалим на кухню». И мы не будем молчать. Мы никому, никому в жизни своей не обязаны быть удобными. Мы имеем право на наши широкие бедра, большие ноги, торчащие животы и костлявые плечи; имеем право на боли и отдых во время месячных, потому что это наше состояние, и оно уникально, и мужчины, никогда не испытывавшие подобного, не могут решать, что для нас хорошо; мы имеем право быть ровно такими, какие мы есть, и — да, быть равными, потому что мы люди, и мы равны.
Но мы люди и мы равны не значит «мы мужчины, и мы равны».
Мы женщины. Мы не идентичны с мужчинами. Но мы равны. Потому что мы люди. Потому что мы работаем не меньше, наш вклад не меньше, наша усталость не меньше, но мы не одинаковые, как оловянные солдатики в коробке.
Мы отличаемся. Или не отличаемся. Но если мы похожи, мы похожи потому, что похожи; а если разные, то разные потому, что разные.
А не потому, что удобные.
Нет.
75 Кб, 450x664Власть отцов сменила власть сынов.
Сыновья хитрее.
Они не требуют подчинения с позиции силы, они ноют, и канючат, и жалуются, и требуют внимания и опеки, и – невзначай – отказа от собственных переживаний, трудностей и чувств ради их удобства, ради их блага, ради их комфорта: ради наиболее эффективного их обслуживания.
Сыновья ненавидят женщин сильнее, чем отцы, потому что непроигранный Эдипов комплекс засел в них, словно ржавая заноза.
Они ненавидят женщин за то, что отдавались отцам, «изменяли» им с сыновьями, ради власти и защиты, в тени которой женщины могли спрятаться от невыносимости патриархального бытия, потому что отцы насиловали матерей и взамен давали им иллюзию стабильности, а сыновья не могли ни восстать против отцов, ни овладеть матерями.
Конфликт сыновей – в нереализованном желании обладать женщиной-матерью так же, как отец, назло отцу, в пику ему украсть материнскую любовь и вернуть ее туда, где, по его мнению, ей быть и положено – к сыновьей колыбели, неожиданно ставшей брачным ложем. Но, в отличие от отцов, сыновьям не нужны внешние атрибуты власти, бегут они и от ответственности за свою жертву.
Сыновья зациклены на себе.
Они отказываются видеть, как отец насилует мать, дочь, сестру, как он пожирает их, словно сказочный людоед, хрустя истончившимися от диетического голода косточками, выпивает из них всю кровь, набивает их волосами подушки, а слезами – пруд на заднем дворе. Они видят только то, что, ценой добровольной отдачи одному людоеду, женщина избегает многих.
Сыну нечего противопоставить отцовской власти и отцовскому насилию, поэтому он сосредотачивает ненависть и зависть на слабейшем, на том, кого он не боится, и старательно лепит из него злодея-разрушителя своей жизни; да почему же из него, из нее.
Ненависть к отцу сын переносит на мать.
Он ненавидит ее, и, одновременно, вожделеет, он жаждет ее самозабвенной заботы и, одновременно, ее любви и страсти. Но он ни на минуту не допускает мысли о том, что его мать всего лишь человек, и она больна, и устала, и несчастна, и беззащитна. Превыше всего для него – забота о себе. Ради нее он готов на все.
Власть сыновей – вот лицо современного маскулизма.
Оскорбления в сторону нашей замечательной авторки Зои Космодемьянской – не более, чем взвизг оскорбленного эго.
Ребенок обижен и потрясен. Мать тоже человек!
Как вы посмели разрушить его прекрасные мечты, в которых злого и опасного отца нет, ведь ребенок слишком боится его, чтобы пустить в свой мир. Зато есть мать, ее оскорблять безопасно, и приятно, и так сладко чувствовать себя самым униженным на свете, и врать, зная, что у замучаной матери не найдется время поймать маленького врунишку за руку…
Карапузик, перестань размазывать сопли, подтяни штанишки и повзрослей уже наконец. Узнай значение слова «ответственность», которое твои ровесницы-девочки впитали с молоком матери. Научись эмпатии. Ступай в хоспис, в красный крест, в приют для бездомных животных, куда-нибудь, где ты, наконец, разучишься думать о себе и своих проблемах и однажды, может быть, поймешь, что другие страдают не меньше, а может быть даже больше тебя.
И вот когда ты наконец повзрослеешь.... тебе станет очень стыдно.
Сыновья хитрее.
Они не требуют подчинения с позиции силы, они ноют, и канючат, и жалуются, и требуют внимания и опеки, и – невзначай – отказа от собственных переживаний, трудностей и чувств ради их удобства, ради их блага, ради их комфорта: ради наиболее эффективного их обслуживания.
Сыновья ненавидят женщин сильнее, чем отцы, потому что непроигранный Эдипов комплекс засел в них, словно ржавая заноза.
Они ненавидят женщин за то, что отдавались отцам, «изменяли» им с сыновьями, ради власти и защиты, в тени которой женщины могли спрятаться от невыносимости патриархального бытия, потому что отцы насиловали матерей и взамен давали им иллюзию стабильности, а сыновья не могли ни восстать против отцов, ни овладеть матерями.
Конфликт сыновей – в нереализованном желании обладать женщиной-матерью так же, как отец, назло отцу, в пику ему украсть материнскую любовь и вернуть ее туда, где, по его мнению, ей быть и положено – к сыновьей колыбели, неожиданно ставшей брачным ложем. Но, в отличие от отцов, сыновьям не нужны внешние атрибуты власти, бегут они и от ответственности за свою жертву.
Сыновья зациклены на себе.
Они отказываются видеть, как отец насилует мать, дочь, сестру, как он пожирает их, словно сказочный людоед, хрустя истончившимися от диетического голода косточками, выпивает из них всю кровь, набивает их волосами подушки, а слезами – пруд на заднем дворе. Они видят только то, что, ценой добровольной отдачи одному людоеду, женщина избегает многих.
Сыну нечего противопоставить отцовской власти и отцовскому насилию, поэтому он сосредотачивает ненависть и зависть на слабейшем, на том, кого он не боится, и старательно лепит из него злодея-разрушителя своей жизни; да почему же из него, из нее.
Ненависть к отцу сын переносит на мать.
Он ненавидит ее, и, одновременно, вожделеет, он жаждет ее самозабвенной заботы и, одновременно, ее любви и страсти. Но он ни на минуту не допускает мысли о том, что его мать всего лишь человек, и она больна, и устала, и несчастна, и беззащитна. Превыше всего для него – забота о себе. Ради нее он готов на все.
Власть сыновей – вот лицо современного маскулизма.
Оскорбления в сторону нашей замечательной авторки Зои Космодемьянской – не более, чем взвизг оскорбленного эго.
Ребенок обижен и потрясен. Мать тоже человек!
Как вы посмели разрушить его прекрасные мечты, в которых злого и опасного отца нет, ведь ребенок слишком боится его, чтобы пустить в свой мир. Зато есть мать, ее оскорблять безопасно, и приятно, и так сладко чувствовать себя самым униженным на свете, и врать, зная, что у замучаной матери не найдется время поймать маленького врунишку за руку…
Карапузик, перестань размазывать сопли, подтяни штанишки и повзрослей уже наконец. Узнай значение слова «ответственность», которое твои ровесницы-девочки впитали с молоком матери. Научись эмпатии. Ступай в хоспис, в красный крест, в приют для бездомных животных, куда-нибудь, где ты, наконец, разучишься думать о себе и своих проблемах и однажды, может быть, поймешь, что другие страдают не меньше, а может быть даже больше тебя.
И вот когда ты наконец повзрослеешь.... тебе станет очень стыдно.
75 Кб, 450x664Власть отцов сменила власть сынов.
Сыновья хитрее.
Они не требуют подчинения с позиции силы, они ноют, и канючат, и жалуются, и требуют внимания и опеки, и – невзначай – отказа от собственных переживаний, трудностей и чувств ради их удобства, ради их блага, ради их комфорта: ради наиболее эффективного их обслуживания.
Сыновья ненавидят женщин сильнее, чем отцы, потому что непроигранный Эдипов комплекс засел в них, словно ржавая заноза.
Они ненавидят женщин за то, что отдавались отцам, «изменяли» им с сыновьями, ради власти и защиты, в тени которой женщины могли спрятаться от невыносимости патриархального бытия, потому что отцы насиловали матерей и взамен давали им иллюзию стабильности, а сыновья не могли ни восстать против отцов, ни овладеть матерями.
Конфликт сыновей – в нереализованном желании обладать женщиной-матерью так же, как отец, назло отцу, в пику ему украсть материнскую любовь и вернуть ее туда, где, по его мнению, ей быть и положено – к сыновьей колыбели, неожиданно ставшей брачным ложем. Но, в отличие от отцов, сыновьям не нужны внешние атрибуты власти, бегут они и от ответственности за свою жертву.
Сыновья зациклены на себе.
Они отказываются видеть, как отец насилует мать, дочь, сестру, как он пожирает их, словно сказочный людоед, хрустя истончившимися от диетического голода косточками, выпивает из них всю кровь, набивает их волосами подушки, а слезами – пруд на заднем дворе. Они видят только то, что, ценой добровольной отдачи одному людоеду, женщина избегает многих.
Сыну нечего противопоставить отцовской власти и отцовскому насилию, поэтому он сосредотачивает ненависть и зависть на слабейшем, на том, кого он не боится, и старательно лепит из него злодея-разрушителя своей жизни; да почему же из него, из нее.
Ненависть к отцу сын переносит на мать.
Он ненавидит ее, и, одновременно, вожделеет, он жаждет ее самозабвенной заботы и, одновременно, ее любви и страсти. Но он ни на минуту не допускает мысли о том, что его мать всего лишь человек, и она больна, и устала, и несчастна, и беззащитна. Превыше всего для него – забота о себе. Ради нее он готов на все.
Власть сыновей – вот лицо современного маскулизма.
Оскорбления в сторону нашей замечательной авторки Зои Космодемьянской – не более, чем взвизг оскорбленного эго.
Ребенок обижен и потрясен. Мать тоже человек!
Как вы посмели разрушить его прекрасные мечты, в которых злого и опасного отца нет, ведь ребенок слишком боится его, чтобы пустить в свой мир. Зато есть мать, ее оскорблять безопасно, и приятно, и так сладко чувствовать себя самым униженным на свете, и врать, зная, что у замучаной матери не найдется время поймать маленького врунишку за руку…
Карапузик, перестань размазывать сопли, подтяни штанишки и повзрослей уже наконец. Узнай значение слова «ответственность», которое твои ровесницы-девочки впитали с молоком матери. Научись эмпатии. Ступай в хоспис, в красный крест, в приют для бездомных животных, куда-нибудь, где ты, наконец, разучишься думать о себе и своих проблемах и однажды, может быть, поймешь, что другие страдают не меньше, а может быть даже больше тебя.
И вот когда ты наконец повзрослеешь.... тебе станет очень стыдно.
Сыновья хитрее.
Они не требуют подчинения с позиции силы, они ноют, и канючат, и жалуются, и требуют внимания и опеки, и – невзначай – отказа от собственных переживаний, трудностей и чувств ради их удобства, ради их блага, ради их комфорта: ради наиболее эффективного их обслуживания.
Сыновья ненавидят женщин сильнее, чем отцы, потому что непроигранный Эдипов комплекс засел в них, словно ржавая заноза.
Они ненавидят женщин за то, что отдавались отцам, «изменяли» им с сыновьями, ради власти и защиты, в тени которой женщины могли спрятаться от невыносимости патриархального бытия, потому что отцы насиловали матерей и взамен давали им иллюзию стабильности, а сыновья не могли ни восстать против отцов, ни овладеть матерями.
Конфликт сыновей – в нереализованном желании обладать женщиной-матерью так же, как отец, назло отцу, в пику ему украсть материнскую любовь и вернуть ее туда, где, по его мнению, ей быть и положено – к сыновьей колыбели, неожиданно ставшей брачным ложем. Но, в отличие от отцов, сыновьям не нужны внешние атрибуты власти, бегут они и от ответственности за свою жертву.
Сыновья зациклены на себе.
Они отказываются видеть, как отец насилует мать, дочь, сестру, как он пожирает их, словно сказочный людоед, хрустя истончившимися от диетического голода косточками, выпивает из них всю кровь, набивает их волосами подушки, а слезами – пруд на заднем дворе. Они видят только то, что, ценой добровольной отдачи одному людоеду, женщина избегает многих.
Сыну нечего противопоставить отцовской власти и отцовскому насилию, поэтому он сосредотачивает ненависть и зависть на слабейшем, на том, кого он не боится, и старательно лепит из него злодея-разрушителя своей жизни; да почему же из него, из нее.
Ненависть к отцу сын переносит на мать.
Он ненавидит ее, и, одновременно, вожделеет, он жаждет ее самозабвенной заботы и, одновременно, ее любви и страсти. Но он ни на минуту не допускает мысли о том, что его мать всего лишь человек, и она больна, и устала, и несчастна, и беззащитна. Превыше всего для него – забота о себе. Ради нее он готов на все.
Власть сыновей – вот лицо современного маскулизма.
Оскорбления в сторону нашей замечательной авторки Зои Космодемьянской – не более, чем взвизг оскорбленного эго.
Ребенок обижен и потрясен. Мать тоже человек!
Как вы посмели разрушить его прекрасные мечты, в которых злого и опасного отца нет, ведь ребенок слишком боится его, чтобы пустить в свой мир. Зато есть мать, ее оскорблять безопасно, и приятно, и так сладко чувствовать себя самым униженным на свете, и врать, зная, что у замучаной матери не найдется время поймать маленького врунишку за руку…
Карапузик, перестань размазывать сопли, подтяни штанишки и повзрослей уже наконец. Узнай значение слова «ответственность», которое твои ровесницы-девочки впитали с молоком матери. Научись эмпатии. Ступай в хоспис, в красный крест, в приют для бездомных животных, куда-нибудь, где ты, наконец, разучишься думать о себе и своих проблемах и однажды, может быть, поймешь, что другие страдают не меньше, а может быть даже больше тебя.
И вот когда ты наконец повзрослеешь.... тебе станет очень стыдно.
70 Кб, 433x640Ни одному мужчине в здравом уме никакой феминизм даром не нужен. Потому что феминизм ему ничего не даст.
Мало кто сомневается, что среди народонаселения известного пола полным полно мизогинов по рождению и убеждению. Они давно и прочно захватили все области жизни и вполне удобно там сидят. У них есть освященные веками представления о семье, о роли женщины в обществе, о том на что женщина имеет право и где женщине место. И, несмотря на объявленное равноправие, эти персонажи вполне комфортно орудуют в личной жизни и на производстве. Про правительство я молчу.
Однако эти милые люди не могут сидеть смирно и наслаждаться властью. Им мало высмеивать и дискредитировать феминизм, их уже не удовлетворяет всячески принижать осмелившихся женщин, угрожать им и гадить в жизни и интернетах. Нет, им недостаточно.
Как только стало ясно, что права у женщин так просто не назад не отобрать, не загнать их обратно в пыльные углы, гражданы © раскрыли свои алчные пасти, точнее, раскрыли их пошире. Если раньше они лишь глумились над женщинами и вставляли им палки в колеса на работе и дома, то теперь их безудержно тянет потоптаться грязными лапами еще где-нибудь.
А что? Раз уж феминизм не запретишь, раз уж не надеть хиджабы и платки на лучшую половину человечества, то надо пойти и возглавить.
И вот пошли они, закупили оптом овечьи шкурки, и, откуда ни возьмись, расплодились среди нас разумные и равноправные, справедливые и прогрессивные.
И кого ни спроси — ни один не сознается, глядя в глаза, что у женщин надо отнять гражданские права и выбить из них дурь. (Нет, такие конечно есть, но в основном это анонимная школота, которая боится маму и самоутверждается высерами из-под штанов).
Наши же прогрессисты поют баритоном, не краснея, что мол мы же не дикие, да пусть бабы учатся и машину водят, жалко что ли. А мы, вот те крест, даже мусор выносим и ребенка видим по воскресеньям, дуси мы.
И вот пошли эти пахнущие розами лже-барашки — куда бы вы думали? Прямо в логова феминисток. Почему-то не захотелось им прогуляться на мамские форумы или к валяевским юбкам, отнюдь. Также не двинулись они стройным стадом к пикаперам и ББПЕ, не пожелали барашки сеять там разумное-доброе-вечное.
Нет. Они пришли к нам рассказывать, когда и сколько рожать, как освобождающее действует на женщин порно и бдсм, кого любить и жаловать и как нам обустроить Россию. И в каких митингах со скалками глупым бабам полагается участвовать.
Они пролезли и жируют там, где их не ждали и не звали, а особо хитроумные еще и получают обслуживание — им объясняют, на них тратят время, с ними спорят, им жуют давно пережеванную информацию. А они сидят у монитора, почесывая волосатое брюхо, и ищут свежего мяса.
И, что самое удивительное, находят. Они, смиренно склонив головушки, сообщают что готовы порвать жопу на красный флаг рубаху на груди и бросить все силы на пользу замученных женщин. Вот пусть только сперва развеют некоторые сомнения.
Подборка сомнений прилагается:
как же быть с правами эмбрионов?
а религиозные догмы куда сосватать?
чо, и в декрете придется сидеть, а на какие шиши?
и порнушку не смотреть, нифига себе?!
чтоли бабы будут как мужики выглядеть ужоснах?
а вдруг мужики в одиночку сопьются, без чутких женщин?
как же увеличивать население, если бабы не рожают?
а мы куда, если вы будете независимыми?
как же презумпция невиновности для насильников а может она сама хотела?
и так далее и тому подобное и несть этому числа.
Отравленные верой в прогрессивное мужское человечество, женщины начинают доказывать. Да вы что, да развал патриархата принесет вам такие выгоды, такое благоденствие, да вам и не снилось, экономика пустится в рост, кончатся войны и убийства, нищета и детская смертность, траффикинг и инцест — все исчезнет как полночный кошмар…
Да-да, кивают лже-барашки, мы согласны, говно вопрос, только у вас тут неувязочка вышла. И вынимают из шляпы какую-нибудь ученую теорию. Заслушаешься, как поют, неполный список великих теорий привожу:
патриархат зародился ой неспроста, а для выживания древних людей (а от матриархата все вымерли, вы поняли намек);
мы с вами, бабоньки, должны объединяться, а то нас перебьют поодиночке (путин. навальный и госдеп, мировой заговор, слыхали?);
феминизм — иллюзия, а права женщинам дали большевики (или демократия, или нанотехнологии);
сперва землю — крестьянам, заводы — рабочим, сперва пролетарии всех стран и коммунизм (а феминизм от этого наступит сам собой… наверное…);
вариант предыдущего — сперва накормить негров в африке, спасти леммингов, помочь ЛГБТ (это главное для феминизма, а как же);
вы все умрете! британские ученые доказали, что женщина от равных прав чахнет, сохнет и вымирает (против науки не попрешь);
только секс спасет мир, особождайтесь-раскрепощайтесь-отдавайтесь (и дочек своих научите);
на самом деле вы все — не женщины, а всего лишь цис-женщины, у вас все пучком, а нас, трансженщин, ваще угнетают (свистать всех наверх, трансы опасносте).
Это были цветочки теории, их изрыгают шибко умные. А вот наш брат-феминист, простой как веник, обходится скромными аргументами:
женщины слабые и хилые, не надо отказываться от нашей защиты (вокруг бегают дикие горцы, сидите по домам);
мы, как мужчины, щас тут в авторитете, так что нас послушают (мы сами все сделаем, оставьте ваших глупостей);
если будете уподобляться ©, хамить-грубить-ругаться, мы вас тогда обидим! (а будете милыми — то и мы тоже будем…. когда-нибудь… потом)
а вот мужчины изобрели! открыли! создали! натворили! (равнение на мужчин, смирно);
вы нас тут дискриминируете-угнетаете-насилуете, для вас важна форма гениталий (у нас давно равноправие, а вы!);
вся система прогнила, нас, мущинок, больше угнетают (рожу брить заставляют), а вы тут против нас, фу такими быть;
нельзя говорить за всех мущин что они гады, все вы врете (у меня кореш — вот такой чувак, зуб даю);
а вот у нас с женой совет да любовь, я ей массаж ног делаю (скорее восхищайтесь и аплодируйте). Вариант — я нетакой, девки, налетай.
Вот примерно, что навскидку вспомнилось. Это из высказываний тех самых гражданов-феминистов, которые трутся среди нас здесь и сейчас. Может быть, среди них и есть те, которые как честные плантаторы Юга, давно освободили своих рабов и спасают других. Только вряд ли.
Вряд ли раскаявшийся рабовладелец будет бегать среди чужих рабов и разоряться, что они сами дураки и не умеют править миром. Вряд ли неведомые истинные феминисты будут ходить и поучать нас; в лучшем случае будут слушать и удивляться.
Те, которые в тусовке и требуют особого почтения к своей нетакой персоне — это патриархальные душонки. И они до припадков не хотят позволить женщинам самим решать свои проблемы, даже самим определять, в чем проблемы.
И некоторые феминистки тешат себя надеждой: «Как они равноправно свистят, не то что соседский Вася! Нет, они конечно мудаковаты, но им же простительно, они же стараются, для них и это — уже достижение!», да еще и набираются тухлых мыслей.
На это и рассчитано, на это и ставка.
И, когда вы видите очередных умников, которые высказывают свое ценное мнение, помните, что они не достойнейшие из мужчин — такие просто не лезут и не мешают.
Это гражданы в пушистых шкурках, которые не пошли к мудакам биться насмерть, а гуляют среди нас и вещают с броневичка гнусавым голосом.
Смотрите в оба, здесь бродят волки.
Мало кто сомневается, что среди народонаселения известного пола полным полно мизогинов по рождению и убеждению. Они давно и прочно захватили все области жизни и вполне удобно там сидят. У них есть освященные веками представления о семье, о роли женщины в обществе, о том на что женщина имеет право и где женщине место. И, несмотря на объявленное равноправие, эти персонажи вполне комфортно орудуют в личной жизни и на производстве. Про правительство я молчу.
Однако эти милые люди не могут сидеть смирно и наслаждаться властью. Им мало высмеивать и дискредитировать феминизм, их уже не удовлетворяет всячески принижать осмелившихся женщин, угрожать им и гадить в жизни и интернетах. Нет, им недостаточно.
Как только стало ясно, что права у женщин так просто не назад не отобрать, не загнать их обратно в пыльные углы, гражданы © раскрыли свои алчные пасти, точнее, раскрыли их пошире. Если раньше они лишь глумились над женщинами и вставляли им палки в колеса на работе и дома, то теперь их безудержно тянет потоптаться грязными лапами еще где-нибудь.
А что? Раз уж феминизм не запретишь, раз уж не надеть хиджабы и платки на лучшую половину человечества, то надо пойти и возглавить.
И вот пошли они, закупили оптом овечьи шкурки, и, откуда ни возьмись, расплодились среди нас разумные и равноправные, справедливые и прогрессивные.
И кого ни спроси — ни один не сознается, глядя в глаза, что у женщин надо отнять гражданские права и выбить из них дурь. (Нет, такие конечно есть, но в основном это анонимная школота, которая боится маму и самоутверждается высерами из-под штанов).
Наши же прогрессисты поют баритоном, не краснея, что мол мы же не дикие, да пусть бабы учатся и машину водят, жалко что ли. А мы, вот те крест, даже мусор выносим и ребенка видим по воскресеньям, дуси мы.
И вот пошли эти пахнущие розами лже-барашки — куда бы вы думали? Прямо в логова феминисток. Почему-то не захотелось им прогуляться на мамские форумы или к валяевским юбкам, отнюдь. Также не двинулись они стройным стадом к пикаперам и ББПЕ, не пожелали барашки сеять там разумное-доброе-вечное.
Нет. Они пришли к нам рассказывать, когда и сколько рожать, как освобождающее действует на женщин порно и бдсм, кого любить и жаловать и как нам обустроить Россию. И в каких митингах со скалками глупым бабам полагается участвовать.
Они пролезли и жируют там, где их не ждали и не звали, а особо хитроумные еще и получают обслуживание — им объясняют, на них тратят время, с ними спорят, им жуют давно пережеванную информацию. А они сидят у монитора, почесывая волосатое брюхо, и ищут свежего мяса.
И, что самое удивительное, находят. Они, смиренно склонив головушки, сообщают что готовы порвать жопу на красный флаг рубаху на груди и бросить все силы на пользу замученных женщин. Вот пусть только сперва развеют некоторые сомнения.
Подборка сомнений прилагается:
как же быть с правами эмбрионов?
а религиозные догмы куда сосватать?
чо, и в декрете придется сидеть, а на какие шиши?
и порнушку не смотреть, нифига себе?!
чтоли бабы будут как мужики выглядеть ужоснах?
а вдруг мужики в одиночку сопьются, без чутких женщин?
как же увеличивать население, если бабы не рожают?
а мы куда, если вы будете независимыми?
как же презумпция невиновности для насильников а может она сама хотела?
и так далее и тому подобное и несть этому числа.
Отравленные верой в прогрессивное мужское человечество, женщины начинают доказывать. Да вы что, да развал патриархата принесет вам такие выгоды, такое благоденствие, да вам и не снилось, экономика пустится в рост, кончатся войны и убийства, нищета и детская смертность, траффикинг и инцест — все исчезнет как полночный кошмар…
Да-да, кивают лже-барашки, мы согласны, говно вопрос, только у вас тут неувязочка вышла. И вынимают из шляпы какую-нибудь ученую теорию. Заслушаешься, как поют, неполный список великих теорий привожу:
патриархат зародился ой неспроста, а для выживания древних людей (а от матриархата все вымерли, вы поняли намек);
мы с вами, бабоньки, должны объединяться, а то нас перебьют поодиночке (путин. навальный и госдеп, мировой заговор, слыхали?);
феминизм — иллюзия, а права женщинам дали большевики (или демократия, или нанотехнологии);
сперва землю — крестьянам, заводы — рабочим, сперва пролетарии всех стран и коммунизм (а феминизм от этого наступит сам собой… наверное…);
вариант предыдущего — сперва накормить негров в африке, спасти леммингов, помочь ЛГБТ (это главное для феминизма, а как же);
вы все умрете! британские ученые доказали, что женщина от равных прав чахнет, сохнет и вымирает (против науки не попрешь);
только секс спасет мир, особождайтесь-раскрепощайтесь-отдавайтесь (и дочек своих научите);
на самом деле вы все — не женщины, а всего лишь цис-женщины, у вас все пучком, а нас, трансженщин, ваще угнетают (свистать всех наверх, трансы опасносте).
Это были цветочки теории, их изрыгают шибко умные. А вот наш брат-феминист, простой как веник, обходится скромными аргументами:
женщины слабые и хилые, не надо отказываться от нашей защиты (вокруг бегают дикие горцы, сидите по домам);
мы, как мужчины, щас тут в авторитете, так что нас послушают (мы сами все сделаем, оставьте ваших глупостей);
если будете уподобляться ©, хамить-грубить-ругаться, мы вас тогда обидим! (а будете милыми — то и мы тоже будем…. когда-нибудь… потом)
а вот мужчины изобрели! открыли! создали! натворили! (равнение на мужчин, смирно);
вы нас тут дискриминируете-угнетаете-насилуете, для вас важна форма гениталий (у нас давно равноправие, а вы!);
вся система прогнила, нас, мущинок, больше угнетают (рожу брить заставляют), а вы тут против нас, фу такими быть;
нельзя говорить за всех мущин что они гады, все вы врете (у меня кореш — вот такой чувак, зуб даю);
а вот у нас с женой совет да любовь, я ей массаж ног делаю (скорее восхищайтесь и аплодируйте). Вариант — я нетакой, девки, налетай.
Вот примерно, что навскидку вспомнилось. Это из высказываний тех самых гражданов-феминистов, которые трутся среди нас здесь и сейчас. Может быть, среди них и есть те, которые как честные плантаторы Юга, давно освободили своих рабов и спасают других. Только вряд ли.
Вряд ли раскаявшийся рабовладелец будет бегать среди чужих рабов и разоряться, что они сами дураки и не умеют править миром. Вряд ли неведомые истинные феминисты будут ходить и поучать нас; в лучшем случае будут слушать и удивляться.
Те, которые в тусовке и требуют особого почтения к своей нетакой персоне — это патриархальные душонки. И они до припадков не хотят позволить женщинам самим решать свои проблемы, даже самим определять, в чем проблемы.
И некоторые феминистки тешат себя надеждой: «Как они равноправно свистят, не то что соседский Вася! Нет, они конечно мудаковаты, но им же простительно, они же стараются, для них и это — уже достижение!», да еще и набираются тухлых мыслей.
На это и рассчитано, на это и ставка.
И, когда вы видите очередных умников, которые высказывают свое ценное мнение, помните, что они не достойнейшие из мужчин — такие просто не лезут и не мешают.
Это гражданы в пушистых шкурках, которые не пошли к мудакам биться насмерть, а гуляют среди нас и вещают с броневичка гнусавым голосом.
Смотрите в оба, здесь бродят волки.
70 Кб, 433x640Ни одному мужчине в здравом уме никакой феминизм даром не нужен. Потому что феминизм ему ничего не даст.
Мало кто сомневается, что среди народонаселения известного пола полным полно мизогинов по рождению и убеждению. Они давно и прочно захватили все области жизни и вполне удобно там сидят. У них есть освященные веками представления о семье, о роли женщины в обществе, о том на что женщина имеет право и где женщине место. И, несмотря на объявленное равноправие, эти персонажи вполне комфортно орудуют в личной жизни и на производстве. Про правительство я молчу.
Однако эти милые люди не могут сидеть смирно и наслаждаться властью. Им мало высмеивать и дискредитировать феминизм, их уже не удовлетворяет всячески принижать осмелившихся женщин, угрожать им и гадить в жизни и интернетах. Нет, им недостаточно.
Как только стало ясно, что права у женщин так просто не назад не отобрать, не загнать их обратно в пыльные углы, гражданы © раскрыли свои алчные пасти, точнее, раскрыли их пошире. Если раньше они лишь глумились над женщинами и вставляли им палки в колеса на работе и дома, то теперь их безудержно тянет потоптаться грязными лапами еще где-нибудь.
А что? Раз уж феминизм не запретишь, раз уж не надеть хиджабы и платки на лучшую половину человечества, то надо пойти и возглавить.
И вот пошли они, закупили оптом овечьи шкурки, и, откуда ни возьмись, расплодились среди нас разумные и равноправные, справедливые и прогрессивные.
И кого ни спроси — ни один не сознается, глядя в глаза, что у женщин надо отнять гражданские права и выбить из них дурь. (Нет, такие конечно есть, но в основном это анонимная школота, которая боится маму и самоутверждается высерами из-под штанов).
Наши же прогрессисты поют баритоном, не краснея, что мол мы же не дикие, да пусть бабы учатся и машину водят, жалко что ли. А мы, вот те крест, даже мусор выносим и ребенка видим по воскресеньям, дуси мы.
И вот пошли эти пахнущие розами лже-барашки — куда бы вы думали? Прямо в логова феминисток. Почему-то не захотелось им прогуляться на мамские форумы или к валяевским юбкам, отнюдь. Также не двинулись они стройным стадом к пикаперам и ББПЕ, не пожелали барашки сеять там разумное-доброе-вечное.
Нет. Они пришли к нам рассказывать, когда и сколько рожать, как освобождающее действует на женщин порно и бдсм, кого любить и жаловать и как нам обустроить Россию. И в каких митингах со скалками глупым бабам полагается участвовать.
Они пролезли и жируют там, где их не ждали и не звали, а особо хитроумные еще и получают обслуживание — им объясняют, на них тратят время, с ними спорят, им жуют давно пережеванную информацию. А они сидят у монитора, почесывая волосатое брюхо, и ищут свежего мяса.
И, что самое удивительное, находят. Они, смиренно склонив головушки, сообщают что готовы порвать жопу на красный флаг рубаху на груди и бросить все силы на пользу замученных женщин. Вот пусть только сперва развеют некоторые сомнения.
Подборка сомнений прилагается:
как же быть с правами эмбрионов?
а религиозные догмы куда сосватать?
чо, и в декрете придется сидеть, а на какие шиши?
и порнушку не смотреть, нифига себе?!
чтоли бабы будут как мужики выглядеть ужоснах?
а вдруг мужики в одиночку сопьются, без чутких женщин?
как же увеличивать население, если бабы не рожают?
а мы куда, если вы будете независимыми?
как же презумпция невиновности для насильников а может она сама хотела?
и так далее и тому подобное и несть этому числа.
Отравленные верой в прогрессивное мужское человечество, женщины начинают доказывать. Да вы что, да развал патриархата принесет вам такие выгоды, такое благоденствие, да вам и не снилось, экономика пустится в рост, кончатся войны и убийства, нищета и детская смертность, траффикинг и инцест — все исчезнет как полночный кошмар…
Да-да, кивают лже-барашки, мы согласны, говно вопрос, только у вас тут неувязочка вышла. И вынимают из шляпы какую-нибудь ученую теорию. Заслушаешься, как поют, неполный список великих теорий привожу:
патриархат зародился ой неспроста, а для выживания древних людей (а от матриархата все вымерли, вы поняли намек);
мы с вами, бабоньки, должны объединяться, а то нас перебьют поодиночке (путин. навальный и госдеп, мировой заговор, слыхали?);
феминизм — иллюзия, а права женщинам дали большевики (или демократия, или нанотехнологии);
сперва землю — крестьянам, заводы — рабочим, сперва пролетарии всех стран и коммунизм (а феминизм от этого наступит сам собой… наверное…);
вариант предыдущего — сперва накормить негров в африке, спасти леммингов, помочь ЛГБТ (это главное для феминизма, а как же);
вы все умрете! британские ученые доказали, что женщина от равных прав чахнет, сохнет и вымирает (против науки не попрешь);
только секс спасет мир, особождайтесь-раскрепощайтесь-отдавайтесь (и дочек своих научите);
на самом деле вы все — не женщины, а всего лишь цис-женщины, у вас все пучком, а нас, трансженщин, ваще угнетают (свистать всех наверх, трансы опасносте).
Это были цветочки теории, их изрыгают шибко умные. А вот наш брат-феминист, простой как веник, обходится скромными аргументами:
женщины слабые и хилые, не надо отказываться от нашей защиты (вокруг бегают дикие горцы, сидите по домам);
мы, как мужчины, щас тут в авторитете, так что нас послушают (мы сами все сделаем, оставьте ваших глупостей);
если будете уподобляться ©, хамить-грубить-ругаться, мы вас тогда обидим! (а будете милыми — то и мы тоже будем…. когда-нибудь… потом)
а вот мужчины изобрели! открыли! создали! натворили! (равнение на мужчин, смирно);
вы нас тут дискриминируете-угнетаете-насилуете, для вас важна форма гениталий (у нас давно равноправие, а вы!);
вся система прогнила, нас, мущинок, больше угнетают (рожу брить заставляют), а вы тут против нас, фу такими быть;
нельзя говорить за всех мущин что они гады, все вы врете (у меня кореш — вот такой чувак, зуб даю);
а вот у нас с женой совет да любовь, я ей массаж ног делаю (скорее восхищайтесь и аплодируйте). Вариант — я нетакой, девки, налетай.
Вот примерно, что навскидку вспомнилось. Это из высказываний тех самых гражданов-феминистов, которые трутся среди нас здесь и сейчас. Может быть, среди них и есть те, которые как честные плантаторы Юга, давно освободили своих рабов и спасают других. Только вряд ли.
Вряд ли раскаявшийся рабовладелец будет бегать среди чужих рабов и разоряться, что они сами дураки и не умеют править миром. Вряд ли неведомые истинные феминисты будут ходить и поучать нас; в лучшем случае будут слушать и удивляться.
Те, которые в тусовке и требуют особого почтения к своей нетакой персоне — это патриархальные душонки. И они до припадков не хотят позволить женщинам самим решать свои проблемы, даже самим определять, в чем проблемы.
И некоторые феминистки тешат себя надеждой: «Как они равноправно свистят, не то что соседский Вася! Нет, они конечно мудаковаты, но им же простительно, они же стараются, для них и это — уже достижение!», да еще и набираются тухлых мыслей.
На это и рассчитано, на это и ставка.
И, когда вы видите очередных умников, которые высказывают свое ценное мнение, помните, что они не достойнейшие из мужчин — такие просто не лезут и не мешают.
Это гражданы в пушистых шкурках, которые не пошли к мудакам биться насмерть, а гуляют среди нас и вещают с броневичка гнусавым голосом.
Смотрите в оба, здесь бродят волки.
Мало кто сомневается, что среди народонаселения известного пола полным полно мизогинов по рождению и убеждению. Они давно и прочно захватили все области жизни и вполне удобно там сидят. У них есть освященные веками представления о семье, о роли женщины в обществе, о том на что женщина имеет право и где женщине место. И, несмотря на объявленное равноправие, эти персонажи вполне комфортно орудуют в личной жизни и на производстве. Про правительство я молчу.
Однако эти милые люди не могут сидеть смирно и наслаждаться властью. Им мало высмеивать и дискредитировать феминизм, их уже не удовлетворяет всячески принижать осмелившихся женщин, угрожать им и гадить в жизни и интернетах. Нет, им недостаточно.
Как только стало ясно, что права у женщин так просто не назад не отобрать, не загнать их обратно в пыльные углы, гражданы © раскрыли свои алчные пасти, точнее, раскрыли их пошире. Если раньше они лишь глумились над женщинами и вставляли им палки в колеса на работе и дома, то теперь их безудержно тянет потоптаться грязными лапами еще где-нибудь.
А что? Раз уж феминизм не запретишь, раз уж не надеть хиджабы и платки на лучшую половину человечества, то надо пойти и возглавить.
И вот пошли они, закупили оптом овечьи шкурки, и, откуда ни возьмись, расплодились среди нас разумные и равноправные, справедливые и прогрессивные.
И кого ни спроси — ни один не сознается, глядя в глаза, что у женщин надо отнять гражданские права и выбить из них дурь. (Нет, такие конечно есть, но в основном это анонимная школота, которая боится маму и самоутверждается высерами из-под штанов).
Наши же прогрессисты поют баритоном, не краснея, что мол мы же не дикие, да пусть бабы учатся и машину водят, жалко что ли. А мы, вот те крест, даже мусор выносим и ребенка видим по воскресеньям, дуси мы.
И вот пошли эти пахнущие розами лже-барашки — куда бы вы думали? Прямо в логова феминисток. Почему-то не захотелось им прогуляться на мамские форумы или к валяевским юбкам, отнюдь. Также не двинулись они стройным стадом к пикаперам и ББПЕ, не пожелали барашки сеять там разумное-доброе-вечное.
Нет. Они пришли к нам рассказывать, когда и сколько рожать, как освобождающее действует на женщин порно и бдсм, кого любить и жаловать и как нам обустроить Россию. И в каких митингах со скалками глупым бабам полагается участвовать.
Они пролезли и жируют там, где их не ждали и не звали, а особо хитроумные еще и получают обслуживание — им объясняют, на них тратят время, с ними спорят, им жуют давно пережеванную информацию. А они сидят у монитора, почесывая волосатое брюхо, и ищут свежего мяса.
И, что самое удивительное, находят. Они, смиренно склонив головушки, сообщают что готовы порвать жопу на красный флаг рубаху на груди и бросить все силы на пользу замученных женщин. Вот пусть только сперва развеют некоторые сомнения.
Подборка сомнений прилагается:
как же быть с правами эмбрионов?
а религиозные догмы куда сосватать?
чо, и в декрете придется сидеть, а на какие шиши?
и порнушку не смотреть, нифига себе?!
чтоли бабы будут как мужики выглядеть ужоснах?
а вдруг мужики в одиночку сопьются, без чутких женщин?
как же увеличивать население, если бабы не рожают?
а мы куда, если вы будете независимыми?
как же презумпция невиновности для насильников а может она сама хотела?
и так далее и тому подобное и несть этому числа.
Отравленные верой в прогрессивное мужское человечество, женщины начинают доказывать. Да вы что, да развал патриархата принесет вам такие выгоды, такое благоденствие, да вам и не снилось, экономика пустится в рост, кончатся войны и убийства, нищета и детская смертность, траффикинг и инцест — все исчезнет как полночный кошмар…
Да-да, кивают лже-барашки, мы согласны, говно вопрос, только у вас тут неувязочка вышла. И вынимают из шляпы какую-нибудь ученую теорию. Заслушаешься, как поют, неполный список великих теорий привожу:
патриархат зародился ой неспроста, а для выживания древних людей (а от матриархата все вымерли, вы поняли намек);
мы с вами, бабоньки, должны объединяться, а то нас перебьют поодиночке (путин. навальный и госдеп, мировой заговор, слыхали?);
феминизм — иллюзия, а права женщинам дали большевики (или демократия, или нанотехнологии);
сперва землю — крестьянам, заводы — рабочим, сперва пролетарии всех стран и коммунизм (а феминизм от этого наступит сам собой… наверное…);
вариант предыдущего — сперва накормить негров в африке, спасти леммингов, помочь ЛГБТ (это главное для феминизма, а как же);
вы все умрете! британские ученые доказали, что женщина от равных прав чахнет, сохнет и вымирает (против науки не попрешь);
только секс спасет мир, особождайтесь-раскрепощайтесь-отдавайтесь (и дочек своих научите);
на самом деле вы все — не женщины, а всего лишь цис-женщины, у вас все пучком, а нас, трансженщин, ваще угнетают (свистать всех наверх, трансы опасносте).
Это были цветочки теории, их изрыгают шибко умные. А вот наш брат-феминист, простой как веник, обходится скромными аргументами:
женщины слабые и хилые, не надо отказываться от нашей защиты (вокруг бегают дикие горцы, сидите по домам);
мы, как мужчины, щас тут в авторитете, так что нас послушают (мы сами все сделаем, оставьте ваших глупостей);
если будете уподобляться ©, хамить-грубить-ругаться, мы вас тогда обидим! (а будете милыми — то и мы тоже будем…. когда-нибудь… потом)
а вот мужчины изобрели! открыли! создали! натворили! (равнение на мужчин, смирно);
вы нас тут дискриминируете-угнетаете-насилуете, для вас важна форма гениталий (у нас давно равноправие, а вы!);
вся система прогнила, нас, мущинок, больше угнетают (рожу брить заставляют), а вы тут против нас, фу такими быть;
нельзя говорить за всех мущин что они гады, все вы врете (у меня кореш — вот такой чувак, зуб даю);
а вот у нас с женой совет да любовь, я ей массаж ног делаю (скорее восхищайтесь и аплодируйте). Вариант — я нетакой, девки, налетай.
Вот примерно, что навскидку вспомнилось. Это из высказываний тех самых гражданов-феминистов, которые трутся среди нас здесь и сейчас. Может быть, среди них и есть те, которые как честные плантаторы Юга, давно освободили своих рабов и спасают других. Только вряд ли.
Вряд ли раскаявшийся рабовладелец будет бегать среди чужих рабов и разоряться, что они сами дураки и не умеют править миром. Вряд ли неведомые истинные феминисты будут ходить и поучать нас; в лучшем случае будут слушать и удивляться.
Те, которые в тусовке и требуют особого почтения к своей нетакой персоне — это патриархальные душонки. И они до припадков не хотят позволить женщинам самим решать свои проблемы, даже самим определять, в чем проблемы.
И некоторые феминистки тешат себя надеждой: «Как они равноправно свистят, не то что соседский Вася! Нет, они конечно мудаковаты, но им же простительно, они же стараются, для них и это — уже достижение!», да еще и набираются тухлых мыслей.
На это и рассчитано, на это и ставка.
И, когда вы видите очередных умников, которые высказывают свое ценное мнение, помните, что они не достойнейшие из мужчин — такие просто не лезут и не мешают.
Это гражданы в пушистых шкурках, которые не пошли к мудакам биться насмерть, а гуляют среди нас и вещают с броневичка гнусавым голосом.
Смотрите в оба, здесь бродят волки.
170 Кб, 785x1017ЕСЛИ ВЫ — ЖЕНЩИНА
Если вы женщина, то более чем 6000-летнее существование патриархата – это ужасающая затяжная война против вас и каждой из ваших сестер, с миллионами безымянных жертв.
Если вы женщина, то, даже если вас не бьют и не продают в эту самую минуту, вы являетесь заложницей мужского взгляда, мужских ожиданий от «женщины». Если вы думаете, что все те часы, что вы тратите на внешность, это «для себя», то террор поглотил и ваш разум.
Каждый свист вам вслед, каждое признание, что мужское – это нормальное, а женское – «другое», является актом войны. Недоступность образования, генитальные увечья; каждый раз, когда мужчины нас прерывают, отстраняют, преуменьшают наши заслуги, покровительствуют нам или каким угодно другим способом оттесняют нас от круглого стола власти – а мы сейчас говорим о настоящей власти, а не о навязанных нам «свободных выборах» – это вооруженное нападение на нас. Но это стало таким привычным, что мы уже даже не называем это войной.
Каждая невозможность сделать аборт, каждая попытка усложнить доступ к контрацепции, каждая попытка застыдить женщин за стремление получить власть над их собственными жизнями и телами – это террористический акт.
Каждая женщина – селективно абортированная, подвергшаяся абьюзу, преследованиям, сексуальным домогательствам, изнасилованию, атаке кислотой, выданная замуж против ее воли, проституированная и/или убитая – обычное явление в этой длительной и кровавой войне.
Мы подставляли вторую щеку. Мы с вами нянчились, закрывали глаза, успокаивали, делали все, что вы просили. Мы предоставили вам более 6000 лет неоплачиваемого труда и повиновения. Ваша мизогиния только усилилась, и вы убиваете нас – за "преступление" быть женщиной.
Речь не об оружии и не о психических заболеваниях, речь идет о ненависти к женщинам: мизогинии. Как бы это ни было больно, женщинам необходимо увидеть, что да, все мужчины #yesallmen являются бенефециарами патриархата. Ваш сын, ваш муж, ваш бойфренд, ваш отец, ваши братья, ваши двоюродные братья, ваши дяди. Каждый мужчина получает выгоду от патриархата. И мизогиния увеличивается, в этих мужчинах в том числе. Это реальность, на которую нельзя больше закрывать глаза.
Мужчины крадут наше время, наши достижения, пользуются нашим эмоциональным обслуживанием, нашей энергией и нашими жизнями. Небольшие временные промежутки, что мы называем «войнами» (когда мужчины идут калечить и убивать друг друга, насилуя и убивая женщин в качестве «побочного явления») являются отвлекающим маневром, в результате которого ежедневные преступления, совершаемые мужчинами против женщин, остаются незамеченными – при полном благословении патриархата.
Достаточно. Я не собираюсь считать мизогинию ничем, кроме как актом войны. Потому что признавать, кто наш враг – это первый шаг к самозащите. Настало время открыть глаза. Да, это всё мужчины.
И нет, я не буду умолять, торговаться или иными способами выпрашивать у мужчин лучшее обращение. Мужчины способны сами разобраться со своей потерей гуманности.
Я буду продолжать помогать женщинам увидеть, что патриархальная мизогиния – это воздух, которым мы дышим каждый день. Потому что когда женщины это видят, мы вступаем в войну с открытыми глазами, готовые к бою.
Патриархат – это война против женщин, а мужчины являются военными преступниками.
Для женщин эта война – это каждое мгновение их жизни. И у нас нет ни бункера, где можно спрятаться, ни бронежилета. Мужчины везде, они занимают наше пространство и повелевают нашими жизнями.
Для начала признайте, что родиться женщиной – это война длиною в жизнь. Начните с этого. Увидьте, что мизогиния – повсеместна. И благодарите Богиню, если сегодня вас не убили просто за то, что вы – женщина.
От Hexacorallia:
Или давайте еще лет 500 спорить о каблуках, «красоте», которые, конечно же, «для себя». Наряжаться – это же так весело. И ладно бы еще кто-то запрещали. Нет. во время войны нужно и маскироваться тоже, чтобы выжить, и иногда это – единственный способ не быть убитой. Но хватит делать вид, что никакой войны нет, разуйте глаза (oiolin).
Феминь.
Если вы женщина, то более чем 6000-летнее существование патриархата – это ужасающая затяжная война против вас и каждой из ваших сестер, с миллионами безымянных жертв.
Если вы женщина, то, даже если вас не бьют и не продают в эту самую минуту, вы являетесь заложницей мужского взгляда, мужских ожиданий от «женщины». Если вы думаете, что все те часы, что вы тратите на внешность, это «для себя», то террор поглотил и ваш разум.
Каждый свист вам вслед, каждое признание, что мужское – это нормальное, а женское – «другое», является актом войны. Недоступность образования, генитальные увечья; каждый раз, когда мужчины нас прерывают, отстраняют, преуменьшают наши заслуги, покровительствуют нам или каким угодно другим способом оттесняют нас от круглого стола власти – а мы сейчас говорим о настоящей власти, а не о навязанных нам «свободных выборах» – это вооруженное нападение на нас. Но это стало таким привычным, что мы уже даже не называем это войной.
Каждая невозможность сделать аборт, каждая попытка усложнить доступ к контрацепции, каждая попытка застыдить женщин за стремление получить власть над их собственными жизнями и телами – это террористический акт.
Каждая женщина – селективно абортированная, подвергшаяся абьюзу, преследованиям, сексуальным домогательствам, изнасилованию, атаке кислотой, выданная замуж против ее воли, проституированная и/или убитая – обычное явление в этой длительной и кровавой войне.
Мы подставляли вторую щеку. Мы с вами нянчились, закрывали глаза, успокаивали, делали все, что вы просили. Мы предоставили вам более 6000 лет неоплачиваемого труда и повиновения. Ваша мизогиния только усилилась, и вы убиваете нас – за "преступление" быть женщиной.
Речь не об оружии и не о психических заболеваниях, речь идет о ненависти к женщинам: мизогинии. Как бы это ни было больно, женщинам необходимо увидеть, что да, все мужчины #yesallmen являются бенефециарами патриархата. Ваш сын, ваш муж, ваш бойфренд, ваш отец, ваши братья, ваши двоюродные братья, ваши дяди. Каждый мужчина получает выгоду от патриархата. И мизогиния увеличивается, в этих мужчинах в том числе. Это реальность, на которую нельзя больше закрывать глаза.
Мужчины крадут наше время, наши достижения, пользуются нашим эмоциональным обслуживанием, нашей энергией и нашими жизнями. Небольшие временные промежутки, что мы называем «войнами» (когда мужчины идут калечить и убивать друг друга, насилуя и убивая женщин в качестве «побочного явления») являются отвлекающим маневром, в результате которого ежедневные преступления, совершаемые мужчинами против женщин, остаются незамеченными – при полном благословении патриархата.
Достаточно. Я не собираюсь считать мизогинию ничем, кроме как актом войны. Потому что признавать, кто наш враг – это первый шаг к самозащите. Настало время открыть глаза. Да, это всё мужчины.
И нет, я не буду умолять, торговаться или иными способами выпрашивать у мужчин лучшее обращение. Мужчины способны сами разобраться со своей потерей гуманности.
Я буду продолжать помогать женщинам увидеть, что патриархальная мизогиния – это воздух, которым мы дышим каждый день. Потому что когда женщины это видят, мы вступаем в войну с открытыми глазами, готовые к бою.
Патриархат – это война против женщин, а мужчины являются военными преступниками.
Для женщин эта война – это каждое мгновение их жизни. И у нас нет ни бункера, где можно спрятаться, ни бронежилета. Мужчины везде, они занимают наше пространство и повелевают нашими жизнями.
Для начала признайте, что родиться женщиной – это война длиною в жизнь. Начните с этого. Увидьте, что мизогиния – повсеместна. И благодарите Богиню, если сегодня вас не убили просто за то, что вы – женщина.
От Hexacorallia:
Или давайте еще лет 500 спорить о каблуках, «красоте», которые, конечно же, «для себя». Наряжаться – это же так весело. И ладно бы еще кто-то запрещали. Нет. во время войны нужно и маскироваться тоже, чтобы выжить, и иногда это – единственный способ не быть убитой. Но хватит делать вид, что никакой войны нет, разуйте глаза (oiolin).
Феминь.
170 Кб, 785x1017ЕСЛИ ВЫ — ЖЕНЩИНА
Если вы женщина, то более чем 6000-летнее существование патриархата – это ужасающая затяжная война против вас и каждой из ваших сестер, с миллионами безымянных жертв.
Если вы женщина, то, даже если вас не бьют и не продают в эту самую минуту, вы являетесь заложницей мужского взгляда, мужских ожиданий от «женщины». Если вы думаете, что все те часы, что вы тратите на внешность, это «для себя», то террор поглотил и ваш разум.
Каждый свист вам вслед, каждое признание, что мужское – это нормальное, а женское – «другое», является актом войны. Недоступность образования, генитальные увечья; каждый раз, когда мужчины нас прерывают, отстраняют, преуменьшают наши заслуги, покровительствуют нам или каким угодно другим способом оттесняют нас от круглого стола власти – а мы сейчас говорим о настоящей власти, а не о навязанных нам «свободных выборах» – это вооруженное нападение на нас. Но это стало таким привычным, что мы уже даже не называем это войной.
Каждая невозможность сделать аборт, каждая попытка усложнить доступ к контрацепции, каждая попытка застыдить женщин за стремление получить власть над их собственными жизнями и телами – это террористический акт.
Каждая женщина – селективно абортированная, подвергшаяся абьюзу, преследованиям, сексуальным домогательствам, изнасилованию, атаке кислотой, выданная замуж против ее воли, проституированная и/или убитая – обычное явление в этой длительной и кровавой войне.
Мы подставляли вторую щеку. Мы с вами нянчились, закрывали глаза, успокаивали, делали все, что вы просили. Мы предоставили вам более 6000 лет неоплачиваемого труда и повиновения. Ваша мизогиния только усилилась, и вы убиваете нас – за "преступление" быть женщиной.
Речь не об оружии и не о психических заболеваниях, речь идет о ненависти к женщинам: мизогинии. Как бы это ни было больно, женщинам необходимо увидеть, что да, все мужчины #yesallmen являются бенефециарами патриархата. Ваш сын, ваш муж, ваш бойфренд, ваш отец, ваши братья, ваши двоюродные братья, ваши дяди. Каждый мужчина получает выгоду от патриархата. И мизогиния увеличивается, в этих мужчинах в том числе. Это реальность, на которую нельзя больше закрывать глаза.
Мужчины крадут наше время, наши достижения, пользуются нашим эмоциональным обслуживанием, нашей энергией и нашими жизнями. Небольшие временные промежутки, что мы называем «войнами» (когда мужчины идут калечить и убивать друг друга, насилуя и убивая женщин в качестве «побочного явления») являются отвлекающим маневром, в результате которого ежедневные преступления, совершаемые мужчинами против женщин, остаются незамеченными – при полном благословении патриархата.
Достаточно. Я не собираюсь считать мизогинию ничем, кроме как актом войны. Потому что признавать, кто наш враг – это первый шаг к самозащите. Настало время открыть глаза. Да, это всё мужчины.
И нет, я не буду умолять, торговаться или иными способами выпрашивать у мужчин лучшее обращение. Мужчины способны сами разобраться со своей потерей гуманности.
Я буду продолжать помогать женщинам увидеть, что патриархальная мизогиния – это воздух, которым мы дышим каждый день. Потому что когда женщины это видят, мы вступаем в войну с открытыми глазами, готовые к бою.
Патриархат – это война против женщин, а мужчины являются военными преступниками.
Для женщин эта война – это каждое мгновение их жизни. И у нас нет ни бункера, где можно спрятаться, ни бронежилета. Мужчины везде, они занимают наше пространство и повелевают нашими жизнями.
Для начала признайте, что родиться женщиной – это война длиною в жизнь. Начните с этого. Увидьте, что мизогиния – повсеместна. И благодарите Богиню, если сегодня вас не убили просто за то, что вы – женщина.
От Hexacorallia:
Или давайте еще лет 500 спорить о каблуках, «красоте», которые, конечно же, «для себя». Наряжаться – это же так весело. И ладно бы еще кто-то запрещали. Нет. во время войны нужно и маскироваться тоже, чтобы выжить, и иногда это – единственный способ не быть убитой. Но хватит делать вид, что никакой войны нет, разуйте глаза (oiolin).
Феминь.
Если вы женщина, то более чем 6000-летнее существование патриархата – это ужасающая затяжная война против вас и каждой из ваших сестер, с миллионами безымянных жертв.
Если вы женщина, то, даже если вас не бьют и не продают в эту самую минуту, вы являетесь заложницей мужского взгляда, мужских ожиданий от «женщины». Если вы думаете, что все те часы, что вы тратите на внешность, это «для себя», то террор поглотил и ваш разум.
Каждый свист вам вслед, каждое признание, что мужское – это нормальное, а женское – «другое», является актом войны. Недоступность образования, генитальные увечья; каждый раз, когда мужчины нас прерывают, отстраняют, преуменьшают наши заслуги, покровительствуют нам или каким угодно другим способом оттесняют нас от круглого стола власти – а мы сейчас говорим о настоящей власти, а не о навязанных нам «свободных выборах» – это вооруженное нападение на нас. Но это стало таким привычным, что мы уже даже не называем это войной.
Каждая невозможность сделать аборт, каждая попытка усложнить доступ к контрацепции, каждая попытка застыдить женщин за стремление получить власть над их собственными жизнями и телами – это террористический акт.
Каждая женщина – селективно абортированная, подвергшаяся абьюзу, преследованиям, сексуальным домогательствам, изнасилованию, атаке кислотой, выданная замуж против ее воли, проституированная и/или убитая – обычное явление в этой длительной и кровавой войне.
Мы подставляли вторую щеку. Мы с вами нянчились, закрывали глаза, успокаивали, делали все, что вы просили. Мы предоставили вам более 6000 лет неоплачиваемого труда и повиновения. Ваша мизогиния только усилилась, и вы убиваете нас – за "преступление" быть женщиной.
Речь не об оружии и не о психических заболеваниях, речь идет о ненависти к женщинам: мизогинии. Как бы это ни было больно, женщинам необходимо увидеть, что да, все мужчины #yesallmen являются бенефециарами патриархата. Ваш сын, ваш муж, ваш бойфренд, ваш отец, ваши братья, ваши двоюродные братья, ваши дяди. Каждый мужчина получает выгоду от патриархата. И мизогиния увеличивается, в этих мужчинах в том числе. Это реальность, на которую нельзя больше закрывать глаза.
Мужчины крадут наше время, наши достижения, пользуются нашим эмоциональным обслуживанием, нашей энергией и нашими жизнями. Небольшие временные промежутки, что мы называем «войнами» (когда мужчины идут калечить и убивать друг друга, насилуя и убивая женщин в качестве «побочного явления») являются отвлекающим маневром, в результате которого ежедневные преступления, совершаемые мужчинами против женщин, остаются незамеченными – при полном благословении патриархата.
Достаточно. Я не собираюсь считать мизогинию ничем, кроме как актом войны. Потому что признавать, кто наш враг – это первый шаг к самозащите. Настало время открыть глаза. Да, это всё мужчины.
И нет, я не буду умолять, торговаться или иными способами выпрашивать у мужчин лучшее обращение. Мужчины способны сами разобраться со своей потерей гуманности.
Я буду продолжать помогать женщинам увидеть, что патриархальная мизогиния – это воздух, которым мы дышим каждый день. Потому что когда женщины это видят, мы вступаем в войну с открытыми глазами, готовые к бою.
Патриархат – это война против женщин, а мужчины являются военными преступниками.
Для женщин эта война – это каждое мгновение их жизни. И у нас нет ни бункера, где можно спрятаться, ни бронежилета. Мужчины везде, они занимают наше пространство и повелевают нашими жизнями.
Для начала признайте, что родиться женщиной – это война длиною в жизнь. Начните с этого. Увидьте, что мизогиния – повсеместна. И благодарите Богиню, если сегодня вас не убили просто за то, что вы – женщина.
От Hexacorallia:
Или давайте еще лет 500 спорить о каблуках, «красоте», которые, конечно же, «для себя». Наряжаться – это же так весело. И ладно бы еще кто-то запрещали. Нет. во время войны нужно и маскироваться тоже, чтобы выжить, и иногда это – единственный способ не быть убитой. Но хватит делать вид, что никакой войны нет, разуйте глаза (oiolin).
Феминь.
39 Кб, 470x480По русскоязычной части фем-жж нет-нет да и проскакивает ах@ительно революционная идея, что в систему надо непременно поудачнее встроиться, чтобы огрести от неё ништяков, и уж тогдааааа, вот тогда и заняться как следует феминизмом на всю катушку. Якобы, тогда непременно накопятся необходимые ресурсы, при чем у всех, массово. За чей счет они накопятся, я хочу спросить? В патриархате мы, женщины, и есть те, кто создаёт ништяки, но не имеет права ими пользоваться. Это от нас отчуждают ресурс, чтобы у кого-то его было в избытке настолько, чтобы они могли позволить себе какую-то деятельность помимо добычи пропитания. Если вдруг в какой-то реальности женщины массово накопили свободный ресурс, от кого, я хочу спросить, они его отчуждают? От каких неведомых инопланетян эти женщины настолько умудрятся насосать ресурса, что даже непрерывный поток отчуждения не пересушит этот колодец и ресурса хватит на заметную общественную деятельность? Вот и получается, что продвигающие сию мысль выстроили в голове уробороса, не замечающего, что он жрет собственный хвост.
Встраиваться в систему, которая прогнила от головы до хвоста — как оригинально и неизбито! Урвать себе кусочек гнилья, продолжить гнить вместе с ним и воображать, как будто это привнесет здоровья в систему, а сама рыба вдруг оживет и уплывет в синее море.
Система неизлечимо больна. И как женщины ни пытались что-то где-то её улучшить — это не приводило к лучшему положению, а только порождало новые виды эксплуатации.
Конечно мне либфем возразит, что ну как же, вот раньше у женщин права голоса не было, а сейчас есть, раньше образования не было, а сейчас есть. А я отвечу: а у женщин и по сей день нет права голоса. Вот реально и прямым текстом - нет права голоса. Только видимость. Настоящего выбора у нас нет. За кого нам голосовать? Кто представляет наши интересы? А нет таких. Мы можем только выбирать между мудлом, которое хочет сделать из нас свиноматок под домашним арестом, и мудлом, которое хочет сделать сексрабынями. Или вообще и то и другое вместе. Это не выбор. Это его отсутствие.
Образование? Да-да, из нас именно этим сугубо андроориентированным образованием и делают послушными куклами и кузнечихами*, которые всё сами-сами, любят красоту и каблуки, обожают заботиться и бдсм. Очередные игрушки для МПХ, но с лёгким флёром интеллектуальности. Пока мужикам нравится забавляться с умными игрушками, у нас будет некоторый доступ образованию (да, только некоторый, чтобы не воозомляли), как только необходимость перерожать Китай станет более насущной, легко разгонят по кухням и нацепят сарафаны в пол. Афганистан не даст соврать, фарш можно провернуть назад, и его проворачивали уже не раз. И нас не спросят, что бы ни воображали кузнечихствующие.
Нас как убивали и калечили, так и продолжают убивать и калечить. Как закон позволял и одобрял изнасилования, так это и продолжается ан-масс. Вся разница лишь в том, что когда-то они эксплуатировали только наши матки и выносливость, а сейчас могут еще и мозг заюзать. Но принципиально ничего не изменилось.
Эту систему уже не починить, как бы ни хотелось. Систему только ломать.
Встраиваться в систему, которая прогнила от головы до хвоста — как оригинально и неизбито! Урвать себе кусочек гнилья, продолжить гнить вместе с ним и воображать, как будто это привнесет здоровья в систему, а сама рыба вдруг оживет и уплывет в синее море.
Система неизлечимо больна. И как женщины ни пытались что-то где-то её улучшить — это не приводило к лучшему положению, а только порождало новые виды эксплуатации.
Конечно мне либфем возразит, что ну как же, вот раньше у женщин права голоса не было, а сейчас есть, раньше образования не было, а сейчас есть. А я отвечу: а у женщин и по сей день нет права голоса. Вот реально и прямым текстом - нет права голоса. Только видимость. Настоящего выбора у нас нет. За кого нам голосовать? Кто представляет наши интересы? А нет таких. Мы можем только выбирать между мудлом, которое хочет сделать из нас свиноматок под домашним арестом, и мудлом, которое хочет сделать сексрабынями. Или вообще и то и другое вместе. Это не выбор. Это его отсутствие.
Образование? Да-да, из нас именно этим сугубо андроориентированным образованием и делают послушными куклами и кузнечихами*, которые всё сами-сами, любят красоту и каблуки, обожают заботиться и бдсм. Очередные игрушки для МПХ, но с лёгким флёром интеллектуальности. Пока мужикам нравится забавляться с умными игрушками, у нас будет некоторый доступ образованию (да, только некоторый, чтобы не воозомляли), как только необходимость перерожать Китай станет более насущной, легко разгонят по кухням и нацепят сарафаны в пол. Афганистан не даст соврать, фарш можно провернуть назад, и его проворачивали уже не раз. И нас не спросят, что бы ни воображали кузнечихствующие.
Нас как убивали и калечили, так и продолжают убивать и калечить. Как закон позволял и одобрял изнасилования, так это и продолжается ан-масс. Вся разница лишь в том, что когда-то они эксплуатировали только наши матки и выносливость, а сейчас могут еще и мозг заюзать. Но принципиально ничего не изменилось.
Эту систему уже не починить, как бы ни хотелось. Систему только ломать.
39 Кб, 470x480По русскоязычной части фем-жж нет-нет да и проскакивает ах@ительно революционная идея, что в систему надо непременно поудачнее встроиться, чтобы огрести от неё ништяков, и уж тогдааааа, вот тогда и заняться как следует феминизмом на всю катушку. Якобы, тогда непременно накопятся необходимые ресурсы, при чем у всех, массово. За чей счет они накопятся, я хочу спросить? В патриархате мы, женщины, и есть те, кто создаёт ништяки, но не имеет права ими пользоваться. Это от нас отчуждают ресурс, чтобы у кого-то его было в избытке настолько, чтобы они могли позволить себе какую-то деятельность помимо добычи пропитания. Если вдруг в какой-то реальности женщины массово накопили свободный ресурс, от кого, я хочу спросить, они его отчуждают? От каких неведомых инопланетян эти женщины настолько умудрятся насосать ресурса, что даже непрерывный поток отчуждения не пересушит этот колодец и ресурса хватит на заметную общественную деятельность? Вот и получается, что продвигающие сию мысль выстроили в голове уробороса, не замечающего, что он жрет собственный хвост.
Встраиваться в систему, которая прогнила от головы до хвоста — как оригинально и неизбито! Урвать себе кусочек гнилья, продолжить гнить вместе с ним и воображать, как будто это привнесет здоровья в систему, а сама рыба вдруг оживет и уплывет в синее море.
Система неизлечимо больна. И как женщины ни пытались что-то где-то её улучшить — это не приводило к лучшему положению, а только порождало новые виды эксплуатации.
Конечно мне либфем возразит, что ну как же, вот раньше у женщин права голоса не было, а сейчас есть, раньше образования не было, а сейчас есть. А я отвечу: а у женщин и по сей день нет права голоса. Вот реально и прямым текстом - нет права голоса. Только видимость. Настоящего выбора у нас нет. За кого нам голосовать? Кто представляет наши интересы? А нет таких. Мы можем только выбирать между мудлом, которое хочет сделать из нас свиноматок под домашним арестом, и мудлом, которое хочет сделать сексрабынями. Или вообще и то и другое вместе. Это не выбор. Это его отсутствие.
Образование? Да-да, из нас именно этим сугубо андроориентированным образованием и делают послушными куклами и кузнечихами*, которые всё сами-сами, любят красоту и каблуки, обожают заботиться и бдсм. Очередные игрушки для МПХ, но с лёгким флёром интеллектуальности. Пока мужикам нравится забавляться с умными игрушками, у нас будет некоторый доступ образованию (да, только некоторый, чтобы не воозомляли), как только необходимость перерожать Китай станет более насущной, легко разгонят по кухням и нацепят сарафаны в пол. Афганистан не даст соврать, фарш можно провернуть назад, и его проворачивали уже не раз. И нас не спросят, что бы ни воображали кузнечихствующие.
Нас как убивали и калечили, так и продолжают убивать и калечить. Как закон позволял и одобрял изнасилования, так это и продолжается ан-масс. Вся разница лишь в том, что когда-то они эксплуатировали только наши матки и выносливость, а сейчас могут еще и мозг заюзать. Но принципиально ничего не изменилось.
Эту систему уже не починить, как бы ни хотелось. Систему только ломать.
Встраиваться в систему, которая прогнила от головы до хвоста — как оригинально и неизбито! Урвать себе кусочек гнилья, продолжить гнить вместе с ним и воображать, как будто это привнесет здоровья в систему, а сама рыба вдруг оживет и уплывет в синее море.
Система неизлечимо больна. И как женщины ни пытались что-то где-то её улучшить — это не приводило к лучшему положению, а только порождало новые виды эксплуатации.
Конечно мне либфем возразит, что ну как же, вот раньше у женщин права голоса не было, а сейчас есть, раньше образования не было, а сейчас есть. А я отвечу: а у женщин и по сей день нет права голоса. Вот реально и прямым текстом - нет права голоса. Только видимость. Настоящего выбора у нас нет. За кого нам голосовать? Кто представляет наши интересы? А нет таких. Мы можем только выбирать между мудлом, которое хочет сделать из нас свиноматок под домашним арестом, и мудлом, которое хочет сделать сексрабынями. Или вообще и то и другое вместе. Это не выбор. Это его отсутствие.
Образование? Да-да, из нас именно этим сугубо андроориентированным образованием и делают послушными куклами и кузнечихами*, которые всё сами-сами, любят красоту и каблуки, обожают заботиться и бдсм. Очередные игрушки для МПХ, но с лёгким флёром интеллектуальности. Пока мужикам нравится забавляться с умными игрушками, у нас будет некоторый доступ образованию (да, только некоторый, чтобы не воозомляли), как только необходимость перерожать Китай станет более насущной, легко разгонят по кухням и нацепят сарафаны в пол. Афганистан не даст соврать, фарш можно провернуть назад, и его проворачивали уже не раз. И нас не спросят, что бы ни воображали кузнечихствующие.
Нас как убивали и калечили, так и продолжают убивать и калечить. Как закон позволял и одобрял изнасилования, так это и продолжается ан-масс. Вся разница лишь в том, что когда-то они эксплуатировали только наши матки и выносливость, а сейчас могут еще и мозг заюзать. Но принципиально ничего не изменилось.
Эту систему уже не починить, как бы ни хотелось. Систему только ломать.
37 Кб, 700x485Почему феминизм – это не борьба за равные права?
Прежде всего встает и остается стоять вопрос – в каких правах, с кем и зачем предполагается уравняться. Многие феминистки с детским пылом утверждают, что нужно добиться равных прав с мужчинами и тогда наступит счастие. Однако это враки и вязкая трясина, в которой феминизм топчется уже сотню лет и никак не вытянет ноги.
Представьте себе структуру или организацию, созданную для удобного угнетения некой группы людей. Нацистский концлагерь для неправильных наций. Ку-клукс-клан для преследования негров. Преступную группировку, торгующую людьми. Метрополию, выкачивающую ресурсы из колоний. Плантацию, получающую доход от рабского труда. Галеру, плывущую силами прикованных к веслам гребцов. Понятно, какие права в этой структуре имеют угнетающие, и какие права – угнетенные.
То же самое в нашем малоприятном общества, построенном для и выживающем за счет угнетения женщин, присвоения женского труда, и в целом работающем только и исключительно в интересах правящего класса – мужчин. (Если это вызывает сомнения, вспомните историю и статистику – кто (пол?), когда и как строил это общество, у кого (пол?) сейчас в руках сконцентрировано 99% мировой собственности, кто (пол?) издает законы, в чью (пол?) пользу, кто (пол?) составляет большинство в правительствах, советах директоров и международных организациях, кто (пол?) самые бедные и кто (пол?) самые богатые, кто (пол?) совершает 90% всех убийств и почти 100% изнасилований и т.д.)
Так каких же равных прав предполагается востребовать? Добивались ли заключенные лагерей равных прав с эсэсовцами в деле осуществления пыток? Жаждали ли негры права на работорговлю или равного с рабовладельцем права стегать плеткой? Требовали ли колонии одинаковых с метрополиями прав грабить и морить голодом? Нет, все угнетенные группы выступали за устранение источника угнетения/угнетателя, хотя бы в отдельно взятом регионе: рабства, нацизма, колониализма, расизма и т.д. Все, за исключением женщин. Только женщины-феминистки настолько стыдливы, что всего лишь хотят равных прав в деле угнетения самих себя, а не разрушения системы мужского доминирования в целом.
Добиваться равных прав в обществе, построенном мужчинами для мужчин означает пытаться получить их главное право – угнетать. Можно ли в этом добиться успеха женщинам? Как ни странно, да. Однако лишь ничтожно малому числу и лишь до некоторой степени: для этого существует институт надсмотрщиц. Доверенным рабам хозяева делегировали обязанности наказания других рабов. Часть местной элиты в колониях помогала грабить свое население и получала процент от награбленного. Отдельные заключенные в концлагерях выслуживались до капо за миску баланды.
Такое же «равноправие» мы видим в женском вопросе – единичным представительницам разрешают взять на себя грязную работу по поддержанию кучерявой системы мужского доминирования (Тэтчер, Мизулина, Пейлин и т.д.) Да, женщины в патриархате могут урвать кусочек власти – власти угнетать как мужчины и для мужчин, но никогда и ни при каких условиях не получат власти не угнетать.
У мужчин в руках юридическая, экономическая, политическая, сексуальная, медийная и вся остальная власть. Они имеют права:
1) На женское тело. В руках мужчин (в том числе патриархальных религиозников) находится законодательство об абортах и контрацепции, и только они разрешают/запрещают/ограничивают эту чисто женскую сферу. Ни в одной стране мира женщина не имеет права на аборт по собственному желанию – а значит, она не имеет права на свое тело нигде в мире, что бы нам ни пели на этот счет; нигде в мире не победил никакой феминизм.
Я не хочу никаких равных прав с мужчинами в этом вопросе, их это вообще не касается. Я хочу исключительные права на свое тело и свое здоровье.
2) На женскую внешность. Косметические мегакорпорации, фармкомпании, индустрия похудения в руках мужчин, и именно они продвигают стандарты красоты и глянцевый гламур – чтобы получать деньги за миллионные продажи никому не нужных консилеров-бронзаторов. И именно мужчины получают как экономические, так и лично-бытовые выгоды от поддержания женщин в состоянии беспокойства по поводу своей внешности.
Нет, я не хочу равных прав в насаждении стандартов красоты и доли в бизнесе по впариванию говна. Я желаю иметь единоличное право решать, как мне выглядеть.
3) На сексуальное обслуживание. Мужчины по всему миру за редким исключением имеют полное право (де-факто или де-юре) безнаказанно насиловать проституток, своих жен и женщин на завоеванных территориях. Да, это так. Изнасилования – массовые, однако насильники уходят от наказания либо получают чисто символическое возмездие – потому что на изнасилованиях и вызываемом ими ужасе, как на фундаменте, стоят государства и общества. А на довольно-таки весомой и густонаселенной части планеты [мужская] педофилия не просто ненаказуема, но дозволена и узаконена. И это не только детская проституция в Азии, это и детские браки в исламских странах, где 7-10 летних девочек истязают и насилуют взрослые «мужья».
Нет, я не хочу равные права, чтобы на равных насиловать взрослых и детей. Я хочу целиком и полностью лишить мужчин этих прав, и не только на бумаге.
4) На политическую власть, деньги и полезные ископаемые всего мира: именно они правят государствами, командуют армиями и качают нефть. Они получают сверхприбыли от эксплуатации населения (особенно женщин) третьего мира (и не только его) и за счет уничтожения и загрязнения природы.
Нет, я не хочу на равных принимать участие в управлении государствами и компаниями, которые гробят китаянок на потогонных фабриках и регулярно устраивают экологические катастрофы. Я не хочу равного участия в войнах, чтобы на равных убивать людей и равноправно грабить завоеванные страны.
5) И еще многие, многие. Право вонять, хамить, оскорблять. Право приставать к женщинам на улицах и лапать в метро. Право на религиозное одобрение своих мерзостей. Право избивать жен и подруг, которые всегда самивиноваты. Право на бесплатное домашнее обслуживание и бесплатных нянь для своих детей.
Мне не нужны рабыни, мне не нужны девочки для битья, я не хочу "равного права" унижать и оскорблять. Я хочу, чтобы у мужчин не было таких отвратительных прав.
Как мы видим, на поверку ласкающий слух лозунг о равноправии оказывается не таким уж невинным. Однако поскольку равенство женщин в мире мужского доминирования в принципе недостижимо и оксюморонно – казалось бы, и беспокоиться не о чем. Тем не менее побеспокоиться стоит.
Стремление наивных феминисток добиться так называемого равноправия с мужчинами в мужских занятиях всецело поддерживается этими мужчинами (только пусть женщины более лучше стараются, учатся у господ) и обескровливает женское движение. То там, то сям раздаются радостные взвизги, что-де женщинам разрешили служить в армии (где их будут насиловать и унижать старшие по званию, но зато это же армия), что в очередной католической стране женщину выбрали президентом (и теперь сажать в тюрьму за аборты будут от имени женщины, радость-то какая), что сильные женщины круто владеют мегабизнесом (а работницы этих мегабизнесов, вроде волмарта, живут в нищете)… Превозносится «феминистское порно», рекламируется «такая же работа» в проституции, супервыгодное суррогатное материнство – все по образу и подобию господ, мол мы не хуже вашего умеем скрутить женщин в бараний рог.
Некоторые подачки особо старательным равноправицам все же перепадают. Но конечно не за счет мужчин, как можно. Домашний труд достается служанкам-мексиканкам, 16-часовой рабочий день – китаянкам и вьетнамкам, изнасилования – восточноевропейским проституткам. И если освобожденные женщины достаточно благодарны, то им дают и должности а-ля сара-пейлин, чтоб они до кровавых мозолей поддерживали «освободителей» в надежде, что их минует чаша сия, что угнетать будут каких-то других женщин, «а у меня равноправие, я в домике».
Феминизм – это не борьба за равные права. Это борьба женщин за свои права – за право на безопасность, жизнь, здоровье, собственное тело. Эти права были и остаются в руках мужчин, и их не нужно с мужчинами вежливо и равненько делить – их нужно полностью вернуть себе.
Прежде всего встает и остается стоять вопрос – в каких правах, с кем и зачем предполагается уравняться. Многие феминистки с детским пылом утверждают, что нужно добиться равных прав с мужчинами и тогда наступит счастие. Однако это враки и вязкая трясина, в которой феминизм топчется уже сотню лет и никак не вытянет ноги.
Представьте себе структуру или организацию, созданную для удобного угнетения некой группы людей. Нацистский концлагерь для неправильных наций. Ку-клукс-клан для преследования негров. Преступную группировку, торгующую людьми. Метрополию, выкачивающую ресурсы из колоний. Плантацию, получающую доход от рабского труда. Галеру, плывущую силами прикованных к веслам гребцов. Понятно, какие права в этой структуре имеют угнетающие, и какие права – угнетенные.
То же самое в нашем малоприятном общества, построенном для и выживающем за счет угнетения женщин, присвоения женского труда, и в целом работающем только и исключительно в интересах правящего класса – мужчин. (Если это вызывает сомнения, вспомните историю и статистику – кто (пол?), когда и как строил это общество, у кого (пол?) сейчас в руках сконцентрировано 99% мировой собственности, кто (пол?) издает законы, в чью (пол?) пользу, кто (пол?) составляет большинство в правительствах, советах директоров и международных организациях, кто (пол?) самые бедные и кто (пол?) самые богатые, кто (пол?) совершает 90% всех убийств и почти 100% изнасилований и т.д.)
Так каких же равных прав предполагается востребовать? Добивались ли заключенные лагерей равных прав с эсэсовцами в деле осуществления пыток? Жаждали ли негры права на работорговлю или равного с рабовладельцем права стегать плеткой? Требовали ли колонии одинаковых с метрополиями прав грабить и морить голодом? Нет, все угнетенные группы выступали за устранение источника угнетения/угнетателя, хотя бы в отдельно взятом регионе: рабства, нацизма, колониализма, расизма и т.д. Все, за исключением женщин. Только женщины-феминистки настолько стыдливы, что всего лишь хотят равных прав в деле угнетения самих себя, а не разрушения системы мужского доминирования в целом.
Добиваться равных прав в обществе, построенном мужчинами для мужчин означает пытаться получить их главное право – угнетать. Можно ли в этом добиться успеха женщинам? Как ни странно, да. Однако лишь ничтожно малому числу и лишь до некоторой степени: для этого существует институт надсмотрщиц. Доверенным рабам хозяева делегировали обязанности наказания других рабов. Часть местной элиты в колониях помогала грабить свое население и получала процент от награбленного. Отдельные заключенные в концлагерях выслуживались до капо за миску баланды.
Такое же «равноправие» мы видим в женском вопросе – единичным представительницам разрешают взять на себя грязную работу по поддержанию кучерявой системы мужского доминирования (Тэтчер, Мизулина, Пейлин и т.д.) Да, женщины в патриархате могут урвать кусочек власти – власти угнетать как мужчины и для мужчин, но никогда и ни при каких условиях не получат власти не угнетать.
У мужчин в руках юридическая, экономическая, политическая, сексуальная, медийная и вся остальная власть. Они имеют права:
1) На женское тело. В руках мужчин (в том числе патриархальных религиозников) находится законодательство об абортах и контрацепции, и только они разрешают/запрещают/ограничивают эту чисто женскую сферу. Ни в одной стране мира женщина не имеет права на аборт по собственному желанию – а значит, она не имеет права на свое тело нигде в мире, что бы нам ни пели на этот счет; нигде в мире не победил никакой феминизм.
Я не хочу никаких равных прав с мужчинами в этом вопросе, их это вообще не касается. Я хочу исключительные права на свое тело и свое здоровье.
2) На женскую внешность. Косметические мегакорпорации, фармкомпании, индустрия похудения в руках мужчин, и именно они продвигают стандарты красоты и глянцевый гламур – чтобы получать деньги за миллионные продажи никому не нужных консилеров-бронзаторов. И именно мужчины получают как экономические, так и лично-бытовые выгоды от поддержания женщин в состоянии беспокойства по поводу своей внешности.
Нет, я не хочу равных прав в насаждении стандартов красоты и доли в бизнесе по впариванию говна. Я желаю иметь единоличное право решать, как мне выглядеть.
3) На сексуальное обслуживание. Мужчины по всему миру за редким исключением имеют полное право (де-факто или де-юре) безнаказанно насиловать проституток, своих жен и женщин на завоеванных территориях. Да, это так. Изнасилования – массовые, однако насильники уходят от наказания либо получают чисто символическое возмездие – потому что на изнасилованиях и вызываемом ими ужасе, как на фундаменте, стоят государства и общества. А на довольно-таки весомой и густонаселенной части планеты [мужская] педофилия не просто ненаказуема, но дозволена и узаконена. И это не только детская проституция в Азии, это и детские браки в исламских странах, где 7-10 летних девочек истязают и насилуют взрослые «мужья».
Нет, я не хочу равные права, чтобы на равных насиловать взрослых и детей. Я хочу целиком и полностью лишить мужчин этих прав, и не только на бумаге.
4) На политическую власть, деньги и полезные ископаемые всего мира: именно они правят государствами, командуют армиями и качают нефть. Они получают сверхприбыли от эксплуатации населения (особенно женщин) третьего мира (и не только его) и за счет уничтожения и загрязнения природы.
Нет, я не хочу на равных принимать участие в управлении государствами и компаниями, которые гробят китаянок на потогонных фабриках и регулярно устраивают экологические катастрофы. Я не хочу равного участия в войнах, чтобы на равных убивать людей и равноправно грабить завоеванные страны.
5) И еще многие, многие. Право вонять, хамить, оскорблять. Право приставать к женщинам на улицах и лапать в метро. Право на религиозное одобрение своих мерзостей. Право избивать жен и подруг, которые всегда самивиноваты. Право на бесплатное домашнее обслуживание и бесплатных нянь для своих детей.
Мне не нужны рабыни, мне не нужны девочки для битья, я не хочу "равного права" унижать и оскорблять. Я хочу, чтобы у мужчин не было таких отвратительных прав.
Как мы видим, на поверку ласкающий слух лозунг о равноправии оказывается не таким уж невинным. Однако поскольку равенство женщин в мире мужского доминирования в принципе недостижимо и оксюморонно – казалось бы, и беспокоиться не о чем. Тем не менее побеспокоиться стоит.
Стремление наивных феминисток добиться так называемого равноправия с мужчинами в мужских занятиях всецело поддерживается этими мужчинами (только пусть женщины более лучше стараются, учатся у господ) и обескровливает женское движение. То там, то сям раздаются радостные взвизги, что-де женщинам разрешили служить в армии (где их будут насиловать и унижать старшие по званию, но зато это же армия), что в очередной католической стране женщину выбрали президентом (и теперь сажать в тюрьму за аборты будут от имени женщины, радость-то какая), что сильные женщины круто владеют мегабизнесом (а работницы этих мегабизнесов, вроде волмарта, живут в нищете)… Превозносится «феминистское порно», рекламируется «такая же работа» в проституции, супервыгодное суррогатное материнство – все по образу и подобию господ, мол мы не хуже вашего умеем скрутить женщин в бараний рог.
Некоторые подачки особо старательным равноправицам все же перепадают. Но конечно не за счет мужчин, как можно. Домашний труд достается служанкам-мексиканкам, 16-часовой рабочий день – китаянкам и вьетнамкам, изнасилования – восточноевропейским проституткам. И если освобожденные женщины достаточно благодарны, то им дают и должности а-ля сара-пейлин, чтоб они до кровавых мозолей поддерживали «освободителей» в надежде, что их минует чаша сия, что угнетать будут каких-то других женщин, «а у меня равноправие, я в домике».
Феминизм – это не борьба за равные права. Это борьба женщин за свои права – за право на безопасность, жизнь, здоровье, собственное тело. Эти права были и остаются в руках мужчин, и их не нужно с мужчинами вежливо и равненько делить – их нужно полностью вернуть себе.
37 Кб, 700x485Почему феминизм – это не борьба за равные права?
Прежде всего встает и остается стоять вопрос – в каких правах, с кем и зачем предполагается уравняться. Многие феминистки с детским пылом утверждают, что нужно добиться равных прав с мужчинами и тогда наступит счастие. Однако это враки и вязкая трясина, в которой феминизм топчется уже сотню лет и никак не вытянет ноги.
Представьте себе структуру или организацию, созданную для удобного угнетения некой группы людей. Нацистский концлагерь для неправильных наций. Ку-клукс-клан для преследования негров. Преступную группировку, торгующую людьми. Метрополию, выкачивающую ресурсы из колоний. Плантацию, получающую доход от рабского труда. Галеру, плывущую силами прикованных к веслам гребцов. Понятно, какие права в этой структуре имеют угнетающие, и какие права – угнетенные.
То же самое в нашем малоприятном общества, построенном для и выживающем за счет угнетения женщин, присвоения женского труда, и в целом работающем только и исключительно в интересах правящего класса – мужчин. (Если это вызывает сомнения, вспомните историю и статистику – кто (пол?), когда и как строил это общество, у кого (пол?) сейчас в руках сконцентрировано 99% мировой собственности, кто (пол?) издает законы, в чью (пол?) пользу, кто (пол?) составляет большинство в правительствах, советах директоров и международных организациях, кто (пол?) самые бедные и кто (пол?) самые богатые, кто (пол?) совершает 90% всех убийств и почти 100% изнасилований и т.д.)
Так каких же равных прав предполагается востребовать? Добивались ли заключенные лагерей равных прав с эсэсовцами в деле осуществления пыток? Жаждали ли негры права на работорговлю или равного с рабовладельцем права стегать плеткой? Требовали ли колонии одинаковых с метрополиями прав грабить и морить голодом? Нет, все угнетенные группы выступали за устранение источника угнетения/угнетателя, хотя бы в отдельно взятом регионе: рабства, нацизма, колониализма, расизма и т.д. Все, за исключением женщин. Только женщины-феминистки настолько стыдливы, что всего лишь хотят равных прав в деле угнетения самих себя, а не разрушения системы мужского доминирования в целом.
Добиваться равных прав в обществе, построенном мужчинами для мужчин означает пытаться получить их главное право – угнетать. Можно ли в этом добиться успеха женщинам? Как ни странно, да. Однако лишь ничтожно малому числу и лишь до некоторой степени: для этого существует институт надсмотрщиц. Доверенным рабам хозяева делегировали обязанности наказания других рабов. Часть местной элиты в колониях помогала грабить свое население и получала процент от награбленного. Отдельные заключенные в концлагерях выслуживались до капо за миску баланды.
Такое же «равноправие» мы видим в женском вопросе – единичным представительницам разрешают взять на себя грязную работу по поддержанию кучерявой системы мужского доминирования (Тэтчер, Мизулина, Пейлин и т.д.) Да, женщины в патриархате могут урвать кусочек власти – власти угнетать как мужчины и для мужчин, но никогда и ни при каких условиях не получат власти не угнетать.
У мужчин в руках юридическая, экономическая, политическая, сексуальная, медийная и вся остальная власть. Они имеют права:
1) На женское тело. В руках мужчин (в том числе патриархальных религиозников) находится законодательство об абортах и контрацепции, и только они разрешают/запрещают/ограничивают эту чисто женскую сферу. Ни в одной стране мира женщина не имеет права на аборт по собственному желанию – а значит, она не имеет права на свое тело нигде в мире, что бы нам ни пели на этот счет; нигде в мире не победил никакой феминизм.
Я не хочу никаких равных прав с мужчинами в этом вопросе, их это вообще не касается. Я хочу исключительные права на свое тело и свое здоровье.
2) На женскую внешность. Косметические мегакорпорации, фармкомпании, индустрия похудения в руках мужчин, и именно они продвигают стандарты красоты и глянцевый гламур – чтобы получать деньги за миллионные продажи никому не нужных консилеров-бронзаторов. И именно мужчины получают как экономические, так и лично-бытовые выгоды от поддержания женщин в состоянии беспокойства по поводу своей внешности.
Нет, я не хочу равных прав в насаждении стандартов красоты и доли в бизнесе по впариванию говна. Я желаю иметь единоличное право решать, как мне выглядеть.
3) На сексуальное обслуживание. Мужчины по всему миру за редким исключением имеют полное право (де-факто или де-юре) безнаказанно насиловать проституток, своих жен и женщин на завоеванных территориях. Да, это так. Изнасилования – массовые, однако насильники уходят от наказания либо получают чисто символическое возмездие – потому что на изнасилованиях и вызываемом ими ужасе, как на фундаменте, стоят государства и общества. А на довольно-таки весомой и густонаселенной части планеты [мужская] педофилия не просто ненаказуема, но дозволена и узаконена. И это не только детская проституция в Азии, это и детские браки в исламских странах, где 7-10 летних девочек истязают и насилуют взрослые «мужья».
Нет, я не хочу равные права, чтобы на равных насиловать взрослых и детей. Я хочу целиком и полностью лишить мужчин этих прав, и не только на бумаге.
4) На политическую власть, деньги и полезные ископаемые всего мира: именно они правят государствами, командуют армиями и качают нефть. Они получают сверхприбыли от эксплуатации населения (особенно женщин) третьего мира (и не только его) и за счет уничтожения и загрязнения природы.
Нет, я не хочу на равных принимать участие в управлении государствами и компаниями, которые гробят китаянок на потогонных фабриках и регулярно устраивают экологические катастрофы. Я не хочу равного участия в войнах, чтобы на равных убивать людей и равноправно грабить завоеванные страны.
5) И еще многие, многие. Право вонять, хамить, оскорблять. Право приставать к женщинам на улицах и лапать в метро. Право на религиозное одобрение своих мерзостей. Право избивать жен и подруг, которые всегда самивиноваты. Право на бесплатное домашнее обслуживание и бесплатных нянь для своих детей.
Мне не нужны рабыни, мне не нужны девочки для битья, я не хочу "равного права" унижать и оскорблять. Я хочу, чтобы у мужчин не было таких отвратительных прав.
Как мы видим, на поверку ласкающий слух лозунг о равноправии оказывается не таким уж невинным. Однако поскольку равенство женщин в мире мужского доминирования в принципе недостижимо и оксюморонно – казалось бы, и беспокоиться не о чем. Тем не менее побеспокоиться стоит.
Стремление наивных феминисток добиться так называемого равноправия с мужчинами в мужских занятиях всецело поддерживается этими мужчинами (только пусть женщины более лучше стараются, учатся у господ) и обескровливает женское движение. То там, то сям раздаются радостные взвизги, что-де женщинам разрешили служить в армии (где их будут насиловать и унижать старшие по званию, но зато это же армия), что в очередной католической стране женщину выбрали президентом (и теперь сажать в тюрьму за аборты будут от имени женщины, радость-то какая), что сильные женщины круто владеют мегабизнесом (а работницы этих мегабизнесов, вроде волмарта, живут в нищете)… Превозносится «феминистское порно», рекламируется «такая же работа» в проституции, супервыгодное суррогатное материнство – все по образу и подобию господ, мол мы не хуже вашего умеем скрутить женщин в бараний рог.
Некоторые подачки особо старательным равноправицам все же перепадают. Но конечно не за счет мужчин, как можно. Домашний труд достается служанкам-мексиканкам, 16-часовой рабочий день – китаянкам и вьетнамкам, изнасилования – восточноевропейским проституткам. И если освобожденные женщины достаточно благодарны, то им дают и должности а-ля сара-пейлин, чтоб они до кровавых мозолей поддерживали «освободителей» в надежде, что их минует чаша сия, что угнетать будут каких-то других женщин, «а у меня равноправие, я в домике».
Феминизм – это не борьба за равные права. Это борьба женщин за свои права – за право на безопасность, жизнь, здоровье, собственное тело. Эти права были и остаются в руках мужчин, и их не нужно с мужчинами вежливо и равненько делить – их нужно полностью вернуть себе.
Прежде всего встает и остается стоять вопрос – в каких правах, с кем и зачем предполагается уравняться. Многие феминистки с детским пылом утверждают, что нужно добиться равных прав с мужчинами и тогда наступит счастие. Однако это враки и вязкая трясина, в которой феминизм топчется уже сотню лет и никак не вытянет ноги.
Представьте себе структуру или организацию, созданную для удобного угнетения некой группы людей. Нацистский концлагерь для неправильных наций. Ку-клукс-клан для преследования негров. Преступную группировку, торгующую людьми. Метрополию, выкачивающую ресурсы из колоний. Плантацию, получающую доход от рабского труда. Галеру, плывущую силами прикованных к веслам гребцов. Понятно, какие права в этой структуре имеют угнетающие, и какие права – угнетенные.
То же самое в нашем малоприятном общества, построенном для и выживающем за счет угнетения женщин, присвоения женского труда, и в целом работающем только и исключительно в интересах правящего класса – мужчин. (Если это вызывает сомнения, вспомните историю и статистику – кто (пол?), когда и как строил это общество, у кого (пол?) сейчас в руках сконцентрировано 99% мировой собственности, кто (пол?) издает законы, в чью (пол?) пользу, кто (пол?) составляет большинство в правительствах, советах директоров и международных организациях, кто (пол?) самые бедные и кто (пол?) самые богатые, кто (пол?) совершает 90% всех убийств и почти 100% изнасилований и т.д.)
Так каких же равных прав предполагается востребовать? Добивались ли заключенные лагерей равных прав с эсэсовцами в деле осуществления пыток? Жаждали ли негры права на работорговлю или равного с рабовладельцем права стегать плеткой? Требовали ли колонии одинаковых с метрополиями прав грабить и морить голодом? Нет, все угнетенные группы выступали за устранение источника угнетения/угнетателя, хотя бы в отдельно взятом регионе: рабства, нацизма, колониализма, расизма и т.д. Все, за исключением женщин. Только женщины-феминистки настолько стыдливы, что всего лишь хотят равных прав в деле угнетения самих себя, а не разрушения системы мужского доминирования в целом.
Добиваться равных прав в обществе, построенном мужчинами для мужчин означает пытаться получить их главное право – угнетать. Можно ли в этом добиться успеха женщинам? Как ни странно, да. Однако лишь ничтожно малому числу и лишь до некоторой степени: для этого существует институт надсмотрщиц. Доверенным рабам хозяева делегировали обязанности наказания других рабов. Часть местной элиты в колониях помогала грабить свое население и получала процент от награбленного. Отдельные заключенные в концлагерях выслуживались до капо за миску баланды.
Такое же «равноправие» мы видим в женском вопросе – единичным представительницам разрешают взять на себя грязную работу по поддержанию кучерявой системы мужского доминирования (Тэтчер, Мизулина, Пейлин и т.д.) Да, женщины в патриархате могут урвать кусочек власти – власти угнетать как мужчины и для мужчин, но никогда и ни при каких условиях не получат власти не угнетать.
У мужчин в руках юридическая, экономическая, политическая, сексуальная, медийная и вся остальная власть. Они имеют права:
1) На женское тело. В руках мужчин (в том числе патриархальных религиозников) находится законодательство об абортах и контрацепции, и только они разрешают/запрещают/ограничивают эту чисто женскую сферу. Ни в одной стране мира женщина не имеет права на аборт по собственному желанию – а значит, она не имеет права на свое тело нигде в мире, что бы нам ни пели на этот счет; нигде в мире не победил никакой феминизм.
Я не хочу никаких равных прав с мужчинами в этом вопросе, их это вообще не касается. Я хочу исключительные права на свое тело и свое здоровье.
2) На женскую внешность. Косметические мегакорпорации, фармкомпании, индустрия похудения в руках мужчин, и именно они продвигают стандарты красоты и глянцевый гламур – чтобы получать деньги за миллионные продажи никому не нужных консилеров-бронзаторов. И именно мужчины получают как экономические, так и лично-бытовые выгоды от поддержания женщин в состоянии беспокойства по поводу своей внешности.
Нет, я не хочу равных прав в насаждении стандартов красоты и доли в бизнесе по впариванию говна. Я желаю иметь единоличное право решать, как мне выглядеть.
3) На сексуальное обслуживание. Мужчины по всему миру за редким исключением имеют полное право (де-факто или де-юре) безнаказанно насиловать проституток, своих жен и женщин на завоеванных территориях. Да, это так. Изнасилования – массовые, однако насильники уходят от наказания либо получают чисто символическое возмездие – потому что на изнасилованиях и вызываемом ими ужасе, как на фундаменте, стоят государства и общества. А на довольно-таки весомой и густонаселенной части планеты [мужская] педофилия не просто ненаказуема, но дозволена и узаконена. И это не только детская проституция в Азии, это и детские браки в исламских странах, где 7-10 летних девочек истязают и насилуют взрослые «мужья».
Нет, я не хочу равные права, чтобы на равных насиловать взрослых и детей. Я хочу целиком и полностью лишить мужчин этих прав, и не только на бумаге.
4) На политическую власть, деньги и полезные ископаемые всего мира: именно они правят государствами, командуют армиями и качают нефть. Они получают сверхприбыли от эксплуатации населения (особенно женщин) третьего мира (и не только его) и за счет уничтожения и загрязнения природы.
Нет, я не хочу на равных принимать участие в управлении государствами и компаниями, которые гробят китаянок на потогонных фабриках и регулярно устраивают экологические катастрофы. Я не хочу равного участия в войнах, чтобы на равных убивать людей и равноправно грабить завоеванные страны.
5) И еще многие, многие. Право вонять, хамить, оскорблять. Право приставать к женщинам на улицах и лапать в метро. Право на религиозное одобрение своих мерзостей. Право избивать жен и подруг, которые всегда самивиноваты. Право на бесплатное домашнее обслуживание и бесплатных нянь для своих детей.
Мне не нужны рабыни, мне не нужны девочки для битья, я не хочу "равного права" унижать и оскорблять. Я хочу, чтобы у мужчин не было таких отвратительных прав.
Как мы видим, на поверку ласкающий слух лозунг о равноправии оказывается не таким уж невинным. Однако поскольку равенство женщин в мире мужского доминирования в принципе недостижимо и оксюморонно – казалось бы, и беспокоиться не о чем. Тем не менее побеспокоиться стоит.
Стремление наивных феминисток добиться так называемого равноправия с мужчинами в мужских занятиях всецело поддерживается этими мужчинами (только пусть женщины более лучше стараются, учатся у господ) и обескровливает женское движение. То там, то сям раздаются радостные взвизги, что-де женщинам разрешили служить в армии (где их будут насиловать и унижать старшие по званию, но зато это же армия), что в очередной католической стране женщину выбрали президентом (и теперь сажать в тюрьму за аборты будут от имени женщины, радость-то какая), что сильные женщины круто владеют мегабизнесом (а работницы этих мегабизнесов, вроде волмарта, живут в нищете)… Превозносится «феминистское порно», рекламируется «такая же работа» в проституции, супервыгодное суррогатное материнство – все по образу и подобию господ, мол мы не хуже вашего умеем скрутить женщин в бараний рог.
Некоторые подачки особо старательным равноправицам все же перепадают. Но конечно не за счет мужчин, как можно. Домашний труд достается служанкам-мексиканкам, 16-часовой рабочий день – китаянкам и вьетнамкам, изнасилования – восточноевропейским проституткам. И если освобожденные женщины достаточно благодарны, то им дают и должности а-ля сара-пейлин, чтоб они до кровавых мозолей поддерживали «освободителей» в надежде, что их минует чаша сия, что угнетать будут каких-то других женщин, «а у меня равноправие, я в домике».
Феминизм – это не борьба за равные права. Это борьба женщин за свои права – за право на безопасность, жизнь, здоровье, собственное тело. Эти права были и остаются в руках мужчин, и их не нужно с мужчинами вежливо и равненько делить – их нужно полностью вернуть себе.
142 Кб, 500x375Давайте я вкратце скажу, что из риторики местных молодых людей я сделала четкий вывод, что мужчин нельзя пускать в феминизм и нельзя давать им право голоса в феминизме, потому что они приходят свысока, с пьедестала своих привилегий, со всех плюсов мужской социализации, под которую все патриархальное общество адаптированно, поучать вечно задавленных со всех сторон женщин, как правильный феминизм строить.
Фантастическое самодовольство, потрясающая самоуверенность, феерическое неуважение к чужим правам, чувствам, проблемам. Не знают ведь, что значит - быть женщиной здесь и сейчас. Понятия не имеют, какие стальные яйца (две пары), какая выдержка бравого космодесантника нужна, чтобы выжить здесь - женщиной. И все туда же.
А почему - "туда же"? Потому что мужская социализация поставлена на "задавить". И задавить срабатывает в первую очередь на женщину. Задавить, заткнуть, навязать, проконтролировать, подчинить. Только феминизм не чтобы пиписьками мериться, мальчики. Шли бы вы в #маскулизм или мудэ, и то честнее было бы. Занимались бы тем, что понимаете.
Феминизм - создан женщинами для женщин. Угнетенными для угнетенных. Отвергнутыми для отвергнутых. Ущемленными для ущемленных. А не для того, чтобы благополучные белые мальчики чесали языками, что вокруг одни неправильные "физмистки".
Фантастическое самодовольство, потрясающая самоуверенность, феерическое неуважение к чужим правам, чувствам, проблемам. Не знают ведь, что значит - быть женщиной здесь и сейчас. Понятия не имеют, какие стальные яйца (две пары), какая выдержка бравого космодесантника нужна, чтобы выжить здесь - женщиной. И все туда же.
А почему - "туда же"? Потому что мужская социализация поставлена на "задавить". И задавить срабатывает в первую очередь на женщину. Задавить, заткнуть, навязать, проконтролировать, подчинить. Только феминизм не чтобы пиписьками мериться, мальчики. Шли бы вы в #маскулизм или мудэ, и то честнее было бы. Занимались бы тем, что понимаете.
Феминизм - создан женщинами для женщин. Угнетенными для угнетенных. Отвергнутыми для отвергнутых. Ущемленными для ущемленных. А не для того, чтобы благополучные белые мальчики чесали языками, что вокруг одни неправильные "физмистки".
>>262
Чому она спиздила идеологию, которую придумал мужчина Карл Маркс?
>Всё человеческое общество есть способ угнетения некой группы людей и ничего более
>выдавать претензию на власть и контроль над всем и вся за борьбу за права
Чому она спиздила идеологию, которую придумал мужчина Карл Маркс?
Радикальный феминизм не обязательно и не всегда предполагает мужененавистничество, как бы либеральным милым "равноправочкам" и их не_таким парням не хотелось так думать (чтобы на фоне "ненормальных" и "бешеных" радфемок белым пальто отсвечивать, ясен пень).
Но! Мужененавистничество есть хорошо и полезно (да-да, полезно и хорошо) для самосознания и безопасности женщин, и НИЧЕГО преступного, постыдного и ужасного в нем нет. Это естественная реакция любой женщины, сбросившей розовые очки патриархата и увидевшей мужской род "во всей красе". Если быть точнее, это чувство — не ненависть (ненависть горит недолго), а смесь справедливого гнева, презрения и отвращения к угнетателю. Разумное избегание неприятностей и опасности в виде мужчин — феминистский сепаратизм — тоже часто трактуется как проявление ненависти, и даже (мухахахах) дискриминации мужчин. Вслух заявлять о гендерной иерархии и насилии мужчин над женщинами — даже простое озвучивание фактов может быть принято за мизандрию. Сюда же относятся популярные "зеркала" женоненавистничества и сексизма.
Но так как термин для обозначения этой гаммы чувств, явлений и действий еще не придуман, по старинке используется "мужененавистничество", даже сторонницами радфем. Не феминистки виноваты, что на протяжении веков именно мужчины обладали правом определять и называть, и что в мужских интересах было выставить справедливую реакцию на угнетение как ненависть и сумасшествие, маргинализировать чувства женщин, и мужчины воспользовались своей властью над словом. И продолжают пользоваться ею до сих пор: зайдите в любой феминистский паблик ВК, даже в самом либеральном и мужелюбном из них полно оскорбленных фактами и взывающих к добру и адекватности мужчин (я закрыл глаза и уши, ничего не вижу, ничего не слышу, бебебе, слушайте что я вам говорю), и убедитесь сами.
Оправдываться за свои феминистские взгляды и "мужененавистничество" — автоматически расписываться в том, что мнение и чувства кучки "не таких" мужчин для вас имеет бОльшее значение, чем боль ежеминутно убиваемых мужчинами, избиваемых мужчинами, насилуемых мужчинами , эксплуатируемых мужчинами, искалеченных мужчинами, обездоленных и униженных мужчинами ЖЕНЩИН. Женщин, угнетаемых мужчинами на протяжении долгих тысячелетий, и которых продолжают и продолжат уничтожать те, чьи нежные чувства вы так боитесь задеть, чтобы случайно не показаться грубыми и "неадекватными". Да пусть говорят, что мы бяки-буки! Какая н@хрен разница, что подумают мужчины? МЫ НЕ ОБЯЗАНЫ быть вежливыми и милыми с нашими палачами, мы не обязаны обслуживать их интеллектуально и эмоционально по первому щелочку пальцев, ходить на цыпочках вокруг хрупкого мужского эго, пока в мире страдают и гибнут наши сестры!
Чего вы боитесь, феминистки-"я_не_мужененавистницы"? Признать несправедливость и указать пальцем на тех, кто ее творит? От вас ведь не ожидается, что вы, осознав жуткую реальность,немедленно приступите к физическим расправам и насилию над мужчинами. Или ваш муж (парень, брат, коллега, однокурсник, любимый киноактер..) не_такой, он милый и готовить умеет, и не надо обобщать, скажете? Серьезно? Или вам просто хочется так думать о нем? Гендерная социализация как воздух, мы все дышим ею, и если ваш прекрасный мужчина не вырос на необитаемом острове и не прожил там до этого дня, то он ТАКОЙ. Даже мужчины с аутизмом (аутизм характеризуется низкой способностью воспринимать и перенимать социальные правила) демонстрируют мачистские замашки и сексизм, менсплейнят и хуже, чем женщины с аутизмом, контролируют вспышки агрессии и раздражения — лишь потому, что общество позволяет мужчинам эти реакции, поощряет их. Флюиды гендерной заразы везде, люди заражены ими еще до рождения и даже до первого УЗИ плода. Ожидания родителей и общества проявляются задолго до этого. Только мужчины под влиянием патриархата чувствуют себя весьма неплохо, у них есть превосходство и власть, а мы, женщины, вынуждены жить в постояном страхе и скрывать себя — живых, страдающих, ярких, удивительных и настоящих.
Вы, дорогие "я_не_мужененавистницы", боитесь ОСОЗНАТЬ масштаб преступления, совершаемого мужским родом над женским, и это — часть женской гендерной социализации. Многие феминистки "со стажем" за деревьями не видят леса, когда речь идет о патриархате, о гендерных отношениях подчинения и власти. В результате мы имеем с десяток мутных феминистских теорий, последовательницы каждой из которых сосредотачиваются на 2-3 деревьях, которые близки именно к ним. Радикальный же феминизм, начиная с 60-х, рассматривает женщин как угнетенный класс и призывает видеть дальше, охватывать вниманием больше, объединяться и бороться с патриархатом сообща, поддерживать сестер так, как мужчины уже сегодня используют свою хваленую мужскую солидарность. Нам не победить, если мы будем бояться называть вещи своими именами и не будем солидарны с женщинами, не забывайте об этом.
Мы призываем вас не бояться. Найдите в себе смелость увидеть кошмар происходящего с женщинами. Мы знаем — женщины смелые. Наша смелость помогает нам преодолеть женскую рабскую социализацию, столкнуться с остракизмом снаружи и болью исцеления внутри. Найдите в себе силу и стойкость, чтобы признать и не развидеть правду — в женщинах очень много силы, и мы настолько стойкие, что выжили несмотря на все зверства патриархата. Чувствуйте то, что чувствуете, и не позволяете мужчинам ставить вам эмоции в вину, высмеивать и стыдить за них. Пока вы чувствуете — вы живы. Злость освобождает, и вы имеете полное право не любить и презирать творящих насилие над вами и вашей социальной группой. Мизандрия не повлечет за собой войну полов. Эта война давно уже в разгаре, нас УНИЧТОЖАЮТ, и мы, женщины — все вместе — должны выйти из розового тумана и наконец-то увидеть во враге врага.
Но! Мужененавистничество есть хорошо и полезно (да-да, полезно и хорошо) для самосознания и безопасности женщин, и НИЧЕГО преступного, постыдного и ужасного в нем нет. Это естественная реакция любой женщины, сбросившей розовые очки патриархата и увидевшей мужской род "во всей красе". Если быть точнее, это чувство — не ненависть (ненависть горит недолго), а смесь справедливого гнева, презрения и отвращения к угнетателю. Разумное избегание неприятностей и опасности в виде мужчин — феминистский сепаратизм — тоже часто трактуется как проявление ненависти, и даже (мухахахах) дискриминации мужчин. Вслух заявлять о гендерной иерархии и насилии мужчин над женщинами — даже простое озвучивание фактов может быть принято за мизандрию. Сюда же относятся популярные "зеркала" женоненавистничества и сексизма.
Но так как термин для обозначения этой гаммы чувств, явлений и действий еще не придуман, по старинке используется "мужененавистничество", даже сторонницами радфем. Не феминистки виноваты, что на протяжении веков именно мужчины обладали правом определять и называть, и что в мужских интересах было выставить справедливую реакцию на угнетение как ненависть и сумасшествие, маргинализировать чувства женщин, и мужчины воспользовались своей властью над словом. И продолжают пользоваться ею до сих пор: зайдите в любой феминистский паблик ВК, даже в самом либеральном и мужелюбном из них полно оскорбленных фактами и взывающих к добру и адекватности мужчин (я закрыл глаза и уши, ничего не вижу, ничего не слышу, бебебе, слушайте что я вам говорю), и убедитесь сами.
Оправдываться за свои феминистские взгляды и "мужененавистничество" — автоматически расписываться в том, что мнение и чувства кучки "не таких" мужчин для вас имеет бОльшее значение, чем боль ежеминутно убиваемых мужчинами, избиваемых мужчинами, насилуемых мужчинами , эксплуатируемых мужчинами, искалеченных мужчинами, обездоленных и униженных мужчинами ЖЕНЩИН. Женщин, угнетаемых мужчинами на протяжении долгих тысячелетий, и которых продолжают и продолжат уничтожать те, чьи нежные чувства вы так боитесь задеть, чтобы случайно не показаться грубыми и "неадекватными". Да пусть говорят, что мы бяки-буки! Какая н@хрен разница, что подумают мужчины? МЫ НЕ ОБЯЗАНЫ быть вежливыми и милыми с нашими палачами, мы не обязаны обслуживать их интеллектуально и эмоционально по первому щелочку пальцев, ходить на цыпочках вокруг хрупкого мужского эго, пока в мире страдают и гибнут наши сестры!
Чего вы боитесь, феминистки-"я_не_мужененавистницы"? Признать несправедливость и указать пальцем на тех, кто ее творит? От вас ведь не ожидается, что вы, осознав жуткую реальность,немедленно приступите к физическим расправам и насилию над мужчинами. Или ваш муж (парень, брат, коллега, однокурсник, любимый киноактер..) не_такой, он милый и готовить умеет, и не надо обобщать, скажете? Серьезно? Или вам просто хочется так думать о нем? Гендерная социализация как воздух, мы все дышим ею, и если ваш прекрасный мужчина не вырос на необитаемом острове и не прожил там до этого дня, то он ТАКОЙ. Даже мужчины с аутизмом (аутизм характеризуется низкой способностью воспринимать и перенимать социальные правила) демонстрируют мачистские замашки и сексизм, менсплейнят и хуже, чем женщины с аутизмом, контролируют вспышки агрессии и раздражения — лишь потому, что общество позволяет мужчинам эти реакции, поощряет их. Флюиды гендерной заразы везде, люди заражены ими еще до рождения и даже до первого УЗИ плода. Ожидания родителей и общества проявляются задолго до этого. Только мужчины под влиянием патриархата чувствуют себя весьма неплохо, у них есть превосходство и власть, а мы, женщины, вынуждены жить в постояном страхе и скрывать себя — живых, страдающих, ярких, удивительных и настоящих.
Вы, дорогие "я_не_мужененавистницы", боитесь ОСОЗНАТЬ масштаб преступления, совершаемого мужским родом над женским, и это — часть женской гендерной социализации. Многие феминистки "со стажем" за деревьями не видят леса, когда речь идет о патриархате, о гендерных отношениях подчинения и власти. В результате мы имеем с десяток мутных феминистских теорий, последовательницы каждой из которых сосредотачиваются на 2-3 деревьях, которые близки именно к ним. Радикальный же феминизм, начиная с 60-х, рассматривает женщин как угнетенный класс и призывает видеть дальше, охватывать вниманием больше, объединяться и бороться с патриархатом сообща, поддерживать сестер так, как мужчины уже сегодня используют свою хваленую мужскую солидарность. Нам не победить, если мы будем бояться называть вещи своими именами и не будем солидарны с женщинами, не забывайте об этом.
Мы призываем вас не бояться. Найдите в себе смелость увидеть кошмар происходящего с женщинами. Мы знаем — женщины смелые. Наша смелость помогает нам преодолеть женскую рабскую социализацию, столкнуться с остракизмом снаружи и болью исцеления внутри. Найдите в себе силу и стойкость, чтобы признать и не развидеть правду — в женщинах очень много силы, и мы настолько стойкие, что выжили несмотря на все зверства патриархата. Чувствуйте то, что чувствуете, и не позволяете мужчинам ставить вам эмоции в вину, высмеивать и стыдить за них. Пока вы чувствуете — вы живы. Злость освобождает, и вы имеете полное право не любить и презирать творящих насилие над вами и вашей социальной группой. Мизандрия не повлечет за собой войну полов. Эта война давно уже в разгаре, нас УНИЧТОЖАЮТ, и мы, женщины — все вместе — должны выйти из розового тумана и наконец-то увидеть во враге врага.
Радикальный феминизм не обязательно и не всегда предполагает мужененавистничество, как бы либеральным милым "равноправочкам" и их не_таким парням не хотелось так думать (чтобы на фоне "ненормальных" и "бешеных" радфемок белым пальто отсвечивать, ясен пень).
Но! Мужененавистничество есть хорошо и полезно (да-да, полезно и хорошо) для самосознания и безопасности женщин, и НИЧЕГО преступного, постыдного и ужасного в нем нет. Это естественная реакция любой женщины, сбросившей розовые очки патриархата и увидевшей мужской род "во всей красе". Если быть точнее, это чувство — не ненависть (ненависть горит недолго), а смесь справедливого гнева, презрения и отвращения к угнетателю. Разумное избегание неприятностей и опасности в виде мужчин — феминистский сепаратизм — тоже часто трактуется как проявление ненависти, и даже (мухахахах) дискриминации мужчин. Вслух заявлять о гендерной иерархии и насилии мужчин над женщинами — даже простое озвучивание фактов может быть принято за мизандрию. Сюда же относятся популярные "зеркала" женоненавистничества и сексизма.
Но так как термин для обозначения этой гаммы чувств, явлений и действий еще не придуман, по старинке используется "мужененавистничество", даже сторонницами радфем. Не феминистки виноваты, что на протяжении веков именно мужчины обладали правом определять и называть, и что в мужских интересах было выставить справедливую реакцию на угнетение как ненависть и сумасшествие, маргинализировать чувства женщин, и мужчины воспользовались своей властью над словом. И продолжают пользоваться ею до сих пор: зайдите в любой феминистский паблик ВК, даже в самом либеральном и мужелюбном из них полно оскорбленных фактами и взывающих к добру и адекватности мужчин (я закрыл глаза и уши, ничего не вижу, ничего не слышу, бебебе, слушайте что я вам говорю), и убедитесь сами.
Оправдываться за свои феминистские взгляды и "мужененавистничество" — автоматически расписываться в том, что мнение и чувства кучки "не таких" мужчин для вас имеет бОльшее значение, чем боль ежеминутно убиваемых мужчинами, избиваемых мужчинами, насилуемых мужчинами , эксплуатируемых мужчинами, искалеченных мужчинами, обездоленных и униженных мужчинами ЖЕНЩИН. Женщин, угнетаемых мужчинами на протяжении долгих тысячелетий, и которых продолжают и продолжат уничтожать те, чьи нежные чувства вы так боитесь задеть, чтобы случайно не показаться грубыми и "неадекватными". Да пусть говорят, что мы бяки-буки! Какая н@хрен разница, что подумают мужчины? МЫ НЕ ОБЯЗАНЫ быть вежливыми и милыми с нашими палачами, мы не обязаны обслуживать их интеллектуально и эмоционально по первому щелочку пальцев, ходить на цыпочках вокруг хрупкого мужского эго, пока в мире страдают и гибнут наши сестры!
Чего вы боитесь, феминистки-"я_не_мужененавистницы"? Признать несправедливость и указать пальцем на тех, кто ее творит? От вас ведь не ожидается, что вы, осознав жуткую реальность,немедленно приступите к физическим расправам и насилию над мужчинами. Или ваш муж (парень, брат, коллега, однокурсник, любимый киноактер..) не_такой, он милый и готовить умеет, и не надо обобщать, скажете? Серьезно? Или вам просто хочется так думать о нем? Гендерная социализация как воздух, мы все дышим ею, и если ваш прекрасный мужчина не вырос на необитаемом острове и не прожил там до этого дня, то он ТАКОЙ. Даже мужчины с аутизмом (аутизм характеризуется низкой способностью воспринимать и перенимать социальные правила) демонстрируют мачистские замашки и сексизм, менсплейнят и хуже, чем женщины с аутизмом, контролируют вспышки агрессии и раздражения — лишь потому, что общество позволяет мужчинам эти реакции, поощряет их. Флюиды гендерной заразы везде, люди заражены ими еще до рождения и даже до первого УЗИ плода. Ожидания родителей и общества проявляются задолго до этого. Только мужчины под влиянием патриархата чувствуют себя весьма неплохо, у них есть превосходство и власть, а мы, женщины, вынуждены жить в постояном страхе и скрывать себя — живых, страдающих, ярких, удивительных и настоящих.
Вы, дорогие "я_не_мужененавистницы", боитесь ОСОЗНАТЬ масштаб преступления, совершаемого мужским родом над женским, и это — часть женской гендерной социализации. Многие феминистки "со стажем" за деревьями не видят леса, когда речь идет о патриархате, о гендерных отношениях подчинения и власти. В результате мы имеем с десяток мутных феминистских теорий, последовательницы каждой из которых сосредотачиваются на 2-3 деревьях, которые близки именно к ним. Радикальный же феминизм, начиная с 60-х, рассматривает женщин как угнетенный класс и призывает видеть дальше, охватывать вниманием больше, объединяться и бороться с патриархатом сообща, поддерживать сестер так, как мужчины уже сегодня используют свою хваленую мужскую солидарность. Нам не победить, если мы будем бояться называть вещи своими именами и не будем солидарны с женщинами, не забывайте об этом.
Мы призываем вас не бояться. Найдите в себе смелость увидеть кошмар происходящего с женщинами. Мы знаем — женщины смелые. Наша смелость помогает нам преодолеть женскую рабскую социализацию, столкнуться с остракизмом снаружи и болью исцеления внутри. Найдите в себе силу и стойкость, чтобы признать и не развидеть правду — в женщинах очень много силы, и мы настолько стойкие, что выжили несмотря на все зверства патриархата. Чувствуйте то, что чувствуете, и не позволяете мужчинам ставить вам эмоции в вину, высмеивать и стыдить за них. Пока вы чувствуете — вы живы. Злость освобождает, и вы имеете полное право не любить и презирать творящих насилие над вами и вашей социальной группой. Мизандрия не повлечет за собой войну полов. Эта война давно уже в разгаре, нас УНИЧТОЖАЮТ, и мы, женщины — все вместе — должны выйти из розового тумана и наконец-то увидеть во враге врага.
Но! Мужененавистничество есть хорошо и полезно (да-да, полезно и хорошо) для самосознания и безопасности женщин, и НИЧЕГО преступного, постыдного и ужасного в нем нет. Это естественная реакция любой женщины, сбросившей розовые очки патриархата и увидевшей мужской род "во всей красе". Если быть точнее, это чувство — не ненависть (ненависть горит недолго), а смесь справедливого гнева, презрения и отвращения к угнетателю. Разумное избегание неприятностей и опасности в виде мужчин — феминистский сепаратизм — тоже часто трактуется как проявление ненависти, и даже (мухахахах) дискриминации мужчин. Вслух заявлять о гендерной иерархии и насилии мужчин над женщинами — даже простое озвучивание фактов может быть принято за мизандрию. Сюда же относятся популярные "зеркала" женоненавистничества и сексизма.
Но так как термин для обозначения этой гаммы чувств, явлений и действий еще не придуман, по старинке используется "мужененавистничество", даже сторонницами радфем. Не феминистки виноваты, что на протяжении веков именно мужчины обладали правом определять и называть, и что в мужских интересах было выставить справедливую реакцию на угнетение как ненависть и сумасшествие, маргинализировать чувства женщин, и мужчины воспользовались своей властью над словом. И продолжают пользоваться ею до сих пор: зайдите в любой феминистский паблик ВК, даже в самом либеральном и мужелюбном из них полно оскорбленных фактами и взывающих к добру и адекватности мужчин (я закрыл глаза и уши, ничего не вижу, ничего не слышу, бебебе, слушайте что я вам говорю), и убедитесь сами.
Оправдываться за свои феминистские взгляды и "мужененавистничество" — автоматически расписываться в том, что мнение и чувства кучки "не таких" мужчин для вас имеет бОльшее значение, чем боль ежеминутно убиваемых мужчинами, избиваемых мужчинами, насилуемых мужчинами , эксплуатируемых мужчинами, искалеченных мужчинами, обездоленных и униженных мужчинами ЖЕНЩИН. Женщин, угнетаемых мужчинами на протяжении долгих тысячелетий, и которых продолжают и продолжат уничтожать те, чьи нежные чувства вы так боитесь задеть, чтобы случайно не показаться грубыми и "неадекватными". Да пусть говорят, что мы бяки-буки! Какая н@хрен разница, что подумают мужчины? МЫ НЕ ОБЯЗАНЫ быть вежливыми и милыми с нашими палачами, мы не обязаны обслуживать их интеллектуально и эмоционально по первому щелочку пальцев, ходить на цыпочках вокруг хрупкого мужского эго, пока в мире страдают и гибнут наши сестры!
Чего вы боитесь, феминистки-"я_не_мужененавистницы"? Признать несправедливость и указать пальцем на тех, кто ее творит? От вас ведь не ожидается, что вы, осознав жуткую реальность,немедленно приступите к физическим расправам и насилию над мужчинами. Или ваш муж (парень, брат, коллега, однокурсник, любимый киноактер..) не_такой, он милый и готовить умеет, и не надо обобщать, скажете? Серьезно? Или вам просто хочется так думать о нем? Гендерная социализация как воздух, мы все дышим ею, и если ваш прекрасный мужчина не вырос на необитаемом острове и не прожил там до этого дня, то он ТАКОЙ. Даже мужчины с аутизмом (аутизм характеризуется низкой способностью воспринимать и перенимать социальные правила) демонстрируют мачистские замашки и сексизм, менсплейнят и хуже, чем женщины с аутизмом, контролируют вспышки агрессии и раздражения — лишь потому, что общество позволяет мужчинам эти реакции, поощряет их. Флюиды гендерной заразы везде, люди заражены ими еще до рождения и даже до первого УЗИ плода. Ожидания родителей и общества проявляются задолго до этого. Только мужчины под влиянием патриархата чувствуют себя весьма неплохо, у них есть превосходство и власть, а мы, женщины, вынуждены жить в постояном страхе и скрывать себя — живых, страдающих, ярких, удивительных и настоящих.
Вы, дорогие "я_не_мужененавистницы", боитесь ОСОЗНАТЬ масштаб преступления, совершаемого мужским родом над женским, и это — часть женской гендерной социализации. Многие феминистки "со стажем" за деревьями не видят леса, когда речь идет о патриархате, о гендерных отношениях подчинения и власти. В результате мы имеем с десяток мутных феминистских теорий, последовательницы каждой из которых сосредотачиваются на 2-3 деревьях, которые близки именно к ним. Радикальный же феминизм, начиная с 60-х, рассматривает женщин как угнетенный класс и призывает видеть дальше, охватывать вниманием больше, объединяться и бороться с патриархатом сообща, поддерживать сестер так, как мужчины уже сегодня используют свою хваленую мужскую солидарность. Нам не победить, если мы будем бояться называть вещи своими именами и не будем солидарны с женщинами, не забывайте об этом.
Мы призываем вас не бояться. Найдите в себе смелость увидеть кошмар происходящего с женщинами. Мы знаем — женщины смелые. Наша смелость помогает нам преодолеть женскую рабскую социализацию, столкнуться с остракизмом снаружи и болью исцеления внутри. Найдите в себе силу и стойкость, чтобы признать и не развидеть правду — в женщинах очень много силы, и мы настолько стойкие, что выжили несмотря на все зверства патриархата. Чувствуйте то, что чувствуете, и не позволяете мужчинам ставить вам эмоции в вину, высмеивать и стыдить за них. Пока вы чувствуете — вы живы. Злость освобождает, и вы имеете полное право не любить и презирать творящих насилие над вами и вашей социальной группой. Мизандрия не повлечет за собой войну полов. Эта война давно уже в разгаре, нас УНИЧТОЖАЮТ, и мы, женщины — все вместе — должны выйти из розового тумана и наконец-то увидеть во враге врага.
Сексизм — это дискриминация людей по признаку пола. Люди часто исходят в своих оценках из стереотипных представлениях о роли и свойствах мужчины и женщины. Мужчина сильный и надежный, женщина слабая и беззащитная. Мужчина ничего не понимает в домашних делах, женщина — хозяйка дома. Такое отношение к людям приводит к ограничению их прав и возможностей. Мы опросили экспертов и на основе их рекомендаций составили карточки, которые помогут лучше разобраться в предмете.
Есть ли сексизм в России?
Да. В российском обществе крайне распространена идея, что мужчины и женщины должны себя вести в соответствии с неким неписаным стандартом. Женщины подвержены дискриминации намного сильнее. Стандартизированный образ правильной женщины, который насаждается на всех уровнях — от анекдотов из уст президента до законопроектов, от рекламы до юмористических передач — выглядит примерно так: женщина должна быть привлекательной для мужчины, при этом вести себя скромно, а главная ее задача в жизни — выйти замуж и родить детей. Так называемые «традиционные ценности», которые власти пытаются сделать чем-то вроде государственной идеологии, не предполагают равенства между полами. Многие профессии общество жестко связывает с половой принадлежностью — и речь не о телохранителях, а, например о шеф-поварах: среди российских шефов очень мало женщин. Законодатели регулярно выступают с дискриминационными идеями — скажем, запретить продавать сигареты женщинам моложе сорока лет или ввести дресс-код для девушек, чтобы те «не провоцировали изнасилования». Некоторые страховые компании дороже продают страховки женщинам-водителям, потому что считается, что мужчины водят лучше. Российским женщинам, по данным Росстата, в среднем платят намного меньше, чем мужчинам.
А как проявляется сексизм в отношении мужчин?
Существует множество стереотипов о так называемом «мужском поведении» (мужчины не плачут!), которым приходится соответствовать. Мужчина должен консервативно одеваться, не усердствовать в уходе за собой, контролировать эмоции, зарабатывать больше женщины. Законодательство защищает институт материнства, но ничего не говорит об институте отцовства. Мужчина, который берет отпуск по уходу за ребенком, часто подвергается такому же осуждению, как женщина, которая, например, работает водителем такси. И все же требования, которые общество предъявляет мужчинам, — быть сильным и умным — не так унизительны. Так что ограничения для мужчин намного менее болезненны, чем те, что существуют по отношению к женщинам.
Как не быть сексистом по отношению к женщине? Есть какие-то общие правила?
В первую очередь, стоит следить за тем, что и как вы говорите. Например, не нужно обращаться к малознакомой женщине, используя уменьшительно-ласкательные суффиксы. В российской корпоративной культуре обращения вроде «Леночка» или «Наташенька» встречаются настолько часто, что закрепились в анекдотах, но сложно найти начальника, который зовет своих подчиненных «Пашечка» или «Ванечка». Кстати, с анекдотами тоже нужна осторожность: далеко не всем приятны шутки о женской логике или блондинках за рулем. В смешанных компаниях и рабочих коллективах важно следить за тем, чтобы вы сами и ваши коллеги не перебивали женщин и давали им высказаться. Проблема в том, что на работе, причем не только в России, женщины говорят реже мужчин. Более того: чем чаще мужчина выступает, тем более компетентным его считают сотрудники. С женщинами все нередко бывает иначе: больше слов — ниже авторитет в глазах коллег. Уровень профессионализма тут, как можно догадаться, существенной роли не играет.
Слушайте, но большинство девушек не обижается на шутки о блондинках за рулем.
Да, но это тоже часть проблемы: люди принимают те роли, которые им навязывает общество, и это влияет на их выбор образования, профессии, образа жизни.
Кто должен платить в кафе?
Тут есть такой момент: некоторые правила этикета строятся на представлении, что женщины — «слабый пол», и мужчины должны им во всем покровительствовать. Поэтому многие женщины ожидают, что мужчина за них заплатит — из вежливости. Конечно, в таком случае мужчине не стоит демонстративно отказываться, объясняя все борьбой с сексизмом. Но нужно исходить из мысли, что женщина в состоянии за себя заплатить. Поэтому лучше спросить: «Позвольте, я за вас заплачу?» И если женщина отказывается, не стоит настаивать и говорить «нет, я не могу вам позволить платить самой!» Если речь о деловом обеде, платит обычно тот, кто пригласил — вне зависимости от пола.
А подать женщине пальто, уступить место в автобусе — это тоже, по-вашему, сексизм?
Иногда — да, иногда — нет. Если мужчина уступает женщине место, потому что видит, что ей тяжело стоять, или у нее тяжелая сумка, в этом нет ничего предосудительного. Но не стоит навязчиво усаживать женщину на свое место просто из-за того, что «женщины слабые, им надо уступать». Если мужчине кажется уместным подать женщине пальто, лучше спросить: «Вы позволите?»
Нужно ли на дороге пропускать женщину на машине вперед?
На дороге стоит руководствоваться правилами дорожного движения и договоренностями с другими водителями: если человек хочет перестроиться и жестом просит уступить ему дорогу, совершенно неважно, — мужчина за рулем, или женщина.
Как быть с рукопожатием?
По правилам, которыми, к примеру, руководствуются российские дипломаты, женщина должна первой подать руку мужчине. Но это не всегда работает. Например, если вы первым поздоровались за руку со всеми мужчинами в компании, то не подать руку женщине неудобно и странно. Так что лучше исходить из обстоятельств. И, самое главное, не пытаться поцеловать руку, которую вам протянули для рукопожатия.
Как мы подготовили эту инструкцию?
Эта инструкция на основе открытых источников и рекомендаций экспертов в области защиты прав женщин: Натальи Биттен, Изабель Магкоевой и доцента философского факультета ВШЭ Кирилла Мартынова и других.
Бонус: тест «Сексизм или не сексизм?»
Тест основан на материалах судебных разбирательств. Нужно угадать, как суд решил судьбу мальтийского аптекаря, российского офицера, турчанки с непроизносимой фамилией и других истцов, которые жаловались на дискриминацию по половому признаку.
Есть ли сексизм в России?
Да. В российском обществе крайне распространена идея, что мужчины и женщины должны себя вести в соответствии с неким неписаным стандартом. Женщины подвержены дискриминации намного сильнее. Стандартизированный образ правильной женщины, который насаждается на всех уровнях — от анекдотов из уст президента до законопроектов, от рекламы до юмористических передач — выглядит примерно так: женщина должна быть привлекательной для мужчины, при этом вести себя скромно, а главная ее задача в жизни — выйти замуж и родить детей. Так называемые «традиционные ценности», которые власти пытаются сделать чем-то вроде государственной идеологии, не предполагают равенства между полами. Многие профессии общество жестко связывает с половой принадлежностью — и речь не о телохранителях, а, например о шеф-поварах: среди российских шефов очень мало женщин. Законодатели регулярно выступают с дискриминационными идеями — скажем, запретить продавать сигареты женщинам моложе сорока лет или ввести дресс-код для девушек, чтобы те «не провоцировали изнасилования». Некоторые страховые компании дороже продают страховки женщинам-водителям, потому что считается, что мужчины водят лучше. Российским женщинам, по данным Росстата, в среднем платят намного меньше, чем мужчинам.
А как проявляется сексизм в отношении мужчин?
Существует множество стереотипов о так называемом «мужском поведении» (мужчины не плачут!), которым приходится соответствовать. Мужчина должен консервативно одеваться, не усердствовать в уходе за собой, контролировать эмоции, зарабатывать больше женщины. Законодательство защищает институт материнства, но ничего не говорит об институте отцовства. Мужчина, который берет отпуск по уходу за ребенком, часто подвергается такому же осуждению, как женщина, которая, например, работает водителем такси. И все же требования, которые общество предъявляет мужчинам, — быть сильным и умным — не так унизительны. Так что ограничения для мужчин намного менее болезненны, чем те, что существуют по отношению к женщинам.
Как не быть сексистом по отношению к женщине? Есть какие-то общие правила?
В первую очередь, стоит следить за тем, что и как вы говорите. Например, не нужно обращаться к малознакомой женщине, используя уменьшительно-ласкательные суффиксы. В российской корпоративной культуре обращения вроде «Леночка» или «Наташенька» встречаются настолько часто, что закрепились в анекдотах, но сложно найти начальника, который зовет своих подчиненных «Пашечка» или «Ванечка». Кстати, с анекдотами тоже нужна осторожность: далеко не всем приятны шутки о женской логике или блондинках за рулем. В смешанных компаниях и рабочих коллективах важно следить за тем, чтобы вы сами и ваши коллеги не перебивали женщин и давали им высказаться. Проблема в том, что на работе, причем не только в России, женщины говорят реже мужчин. Более того: чем чаще мужчина выступает, тем более компетентным его считают сотрудники. С женщинами все нередко бывает иначе: больше слов — ниже авторитет в глазах коллег. Уровень профессионализма тут, как можно догадаться, существенной роли не играет.
Слушайте, но большинство девушек не обижается на шутки о блондинках за рулем.
Да, но это тоже часть проблемы: люди принимают те роли, которые им навязывает общество, и это влияет на их выбор образования, профессии, образа жизни.
Кто должен платить в кафе?
Тут есть такой момент: некоторые правила этикета строятся на представлении, что женщины — «слабый пол», и мужчины должны им во всем покровительствовать. Поэтому многие женщины ожидают, что мужчина за них заплатит — из вежливости. Конечно, в таком случае мужчине не стоит демонстративно отказываться, объясняя все борьбой с сексизмом. Но нужно исходить из мысли, что женщина в состоянии за себя заплатить. Поэтому лучше спросить: «Позвольте, я за вас заплачу?» И если женщина отказывается, не стоит настаивать и говорить «нет, я не могу вам позволить платить самой!» Если речь о деловом обеде, платит обычно тот, кто пригласил — вне зависимости от пола.
А подать женщине пальто, уступить место в автобусе — это тоже, по-вашему, сексизм?
Иногда — да, иногда — нет. Если мужчина уступает женщине место, потому что видит, что ей тяжело стоять, или у нее тяжелая сумка, в этом нет ничего предосудительного. Но не стоит навязчиво усаживать женщину на свое место просто из-за того, что «женщины слабые, им надо уступать». Если мужчине кажется уместным подать женщине пальто, лучше спросить: «Вы позволите?»
Нужно ли на дороге пропускать женщину на машине вперед?
На дороге стоит руководствоваться правилами дорожного движения и договоренностями с другими водителями: если человек хочет перестроиться и жестом просит уступить ему дорогу, совершенно неважно, — мужчина за рулем, или женщина.
Как быть с рукопожатием?
По правилам, которыми, к примеру, руководствуются российские дипломаты, женщина должна первой подать руку мужчине. Но это не всегда работает. Например, если вы первым поздоровались за руку со всеми мужчинами в компании, то не подать руку женщине неудобно и странно. Так что лучше исходить из обстоятельств. И, самое главное, не пытаться поцеловать руку, которую вам протянули для рукопожатия.
Как мы подготовили эту инструкцию?
Эта инструкция на основе открытых источников и рекомендаций экспертов в области защиты прав женщин: Натальи Биттен, Изабель Магкоевой и доцента философского факультета ВШЭ Кирилла Мартынова и других.
Бонус: тест «Сексизм или не сексизм?»
Тест основан на материалах судебных разбирательств. Нужно угадать, как суд решил судьбу мальтийского аптекаря, российского офицера, турчанки с непроизносимой фамилией и других истцов, которые жаловались на дискриминацию по половому признаку.
Сексизм — это дискриминация людей по признаку пола. Люди часто исходят в своих оценках из стереотипных представлениях о роли и свойствах мужчины и женщины. Мужчина сильный и надежный, женщина слабая и беззащитная. Мужчина ничего не понимает в домашних делах, женщина — хозяйка дома. Такое отношение к людям приводит к ограничению их прав и возможностей. Мы опросили экспертов и на основе их рекомендаций составили карточки, которые помогут лучше разобраться в предмете.
Есть ли сексизм в России?
Да. В российском обществе крайне распространена идея, что мужчины и женщины должны себя вести в соответствии с неким неписаным стандартом. Женщины подвержены дискриминации намного сильнее. Стандартизированный образ правильной женщины, который насаждается на всех уровнях — от анекдотов из уст президента до законопроектов, от рекламы до юмористических передач — выглядит примерно так: женщина должна быть привлекательной для мужчины, при этом вести себя скромно, а главная ее задача в жизни — выйти замуж и родить детей. Так называемые «традиционные ценности», которые власти пытаются сделать чем-то вроде государственной идеологии, не предполагают равенства между полами. Многие профессии общество жестко связывает с половой принадлежностью — и речь не о телохранителях, а, например о шеф-поварах: среди российских шефов очень мало женщин. Законодатели регулярно выступают с дискриминационными идеями — скажем, запретить продавать сигареты женщинам моложе сорока лет или ввести дресс-код для девушек, чтобы те «не провоцировали изнасилования». Некоторые страховые компании дороже продают страховки женщинам-водителям, потому что считается, что мужчины водят лучше. Российским женщинам, по данным Росстата, в среднем платят намного меньше, чем мужчинам.
А как проявляется сексизм в отношении мужчин?
Существует множество стереотипов о так называемом «мужском поведении» (мужчины не плачут!), которым приходится соответствовать. Мужчина должен консервативно одеваться, не усердствовать в уходе за собой, контролировать эмоции, зарабатывать больше женщины. Законодательство защищает институт материнства, но ничего не говорит об институте отцовства. Мужчина, который берет отпуск по уходу за ребенком, часто подвергается такому же осуждению, как женщина, которая, например, работает водителем такси. И все же требования, которые общество предъявляет мужчинам, — быть сильным и умным — не так унизительны. Так что ограничения для мужчин намного менее болезненны, чем те, что существуют по отношению к женщинам.
Как не быть сексистом по отношению к женщине? Есть какие-то общие правила?
В первую очередь, стоит следить за тем, что и как вы говорите. Например, не нужно обращаться к малознакомой женщине, используя уменьшительно-ласкательные суффиксы. В российской корпоративной культуре обращения вроде «Леночка» или «Наташенька» встречаются настолько часто, что закрепились в анекдотах, но сложно найти начальника, который зовет своих подчиненных «Пашечка» или «Ванечка». Кстати, с анекдотами тоже нужна осторожность: далеко не всем приятны шутки о женской логике или блондинках за рулем. В смешанных компаниях и рабочих коллективах важно следить за тем, чтобы вы сами и ваши коллеги не перебивали женщин и давали им высказаться. Проблема в том, что на работе, причем не только в России, женщины говорят реже мужчин. Более того: чем чаще мужчина выступает, тем более компетентным его считают сотрудники. С женщинами все нередко бывает иначе: больше слов — ниже авторитет в глазах коллег. Уровень профессионализма тут, как можно догадаться, существенной роли не играет.
Слушайте, но большинство девушек не обижается на шутки о блондинках за рулем.
Да, но это тоже часть проблемы: люди принимают те роли, которые им навязывает общество, и это влияет на их выбор образования, профессии, образа жизни.
Кто должен платить в кафе?
Тут есть такой момент: некоторые правила этикета строятся на представлении, что женщины — «слабый пол», и мужчины должны им во всем покровительствовать. Поэтому многие женщины ожидают, что мужчина за них заплатит — из вежливости. Конечно, в таком случае мужчине не стоит демонстративно отказываться, объясняя все борьбой с сексизмом. Но нужно исходить из мысли, что женщина в состоянии за себя заплатить. Поэтому лучше спросить: «Позвольте, я за вас заплачу?» И если женщина отказывается, не стоит настаивать и говорить «нет, я не могу вам позволить платить самой!» Если речь о деловом обеде, платит обычно тот, кто пригласил — вне зависимости от пола.
А подать женщине пальто, уступить место в автобусе — это тоже, по-вашему, сексизм?
Иногда — да, иногда — нет. Если мужчина уступает женщине место, потому что видит, что ей тяжело стоять, или у нее тяжелая сумка, в этом нет ничего предосудительного. Но не стоит навязчиво усаживать женщину на свое место просто из-за того, что «женщины слабые, им надо уступать». Если мужчине кажется уместным подать женщине пальто, лучше спросить: «Вы позволите?»
Нужно ли на дороге пропускать женщину на машине вперед?
На дороге стоит руководствоваться правилами дорожного движения и договоренностями с другими водителями: если человек хочет перестроиться и жестом просит уступить ему дорогу, совершенно неважно, — мужчина за рулем, или женщина.
Как быть с рукопожатием?
По правилам, которыми, к примеру, руководствуются российские дипломаты, женщина должна первой подать руку мужчине. Но это не всегда работает. Например, если вы первым поздоровались за руку со всеми мужчинами в компании, то не подать руку женщине неудобно и странно. Так что лучше исходить из обстоятельств. И, самое главное, не пытаться поцеловать руку, которую вам протянули для рукопожатия.
Как мы подготовили эту инструкцию?
Эта инструкция на основе открытых источников и рекомендаций экспертов в области защиты прав женщин: Натальи Биттен, Изабель Магкоевой и доцента философского факультета ВШЭ Кирилла Мартынова и других.
Бонус: тест «Сексизм или не сексизм?»
Тест основан на материалах судебных разбирательств. Нужно угадать, как суд решил судьбу мальтийского аптекаря, российского офицера, турчанки с непроизносимой фамилией и других истцов, которые жаловались на дискриминацию по половому признаку.
Есть ли сексизм в России?
Да. В российском обществе крайне распространена идея, что мужчины и женщины должны себя вести в соответствии с неким неписаным стандартом. Женщины подвержены дискриминации намного сильнее. Стандартизированный образ правильной женщины, который насаждается на всех уровнях — от анекдотов из уст президента до законопроектов, от рекламы до юмористических передач — выглядит примерно так: женщина должна быть привлекательной для мужчины, при этом вести себя скромно, а главная ее задача в жизни — выйти замуж и родить детей. Так называемые «традиционные ценности», которые власти пытаются сделать чем-то вроде государственной идеологии, не предполагают равенства между полами. Многие профессии общество жестко связывает с половой принадлежностью — и речь не о телохранителях, а, например о шеф-поварах: среди российских шефов очень мало женщин. Законодатели регулярно выступают с дискриминационными идеями — скажем, запретить продавать сигареты женщинам моложе сорока лет или ввести дресс-код для девушек, чтобы те «не провоцировали изнасилования». Некоторые страховые компании дороже продают страховки женщинам-водителям, потому что считается, что мужчины водят лучше. Российским женщинам, по данным Росстата, в среднем платят намного меньше, чем мужчинам.
А как проявляется сексизм в отношении мужчин?
Существует множество стереотипов о так называемом «мужском поведении» (мужчины не плачут!), которым приходится соответствовать. Мужчина должен консервативно одеваться, не усердствовать в уходе за собой, контролировать эмоции, зарабатывать больше женщины. Законодательство защищает институт материнства, но ничего не говорит об институте отцовства. Мужчина, который берет отпуск по уходу за ребенком, часто подвергается такому же осуждению, как женщина, которая, например, работает водителем такси. И все же требования, которые общество предъявляет мужчинам, — быть сильным и умным — не так унизительны. Так что ограничения для мужчин намного менее болезненны, чем те, что существуют по отношению к женщинам.
Как не быть сексистом по отношению к женщине? Есть какие-то общие правила?
В первую очередь, стоит следить за тем, что и как вы говорите. Например, не нужно обращаться к малознакомой женщине, используя уменьшительно-ласкательные суффиксы. В российской корпоративной культуре обращения вроде «Леночка» или «Наташенька» встречаются настолько часто, что закрепились в анекдотах, но сложно найти начальника, который зовет своих подчиненных «Пашечка» или «Ванечка». Кстати, с анекдотами тоже нужна осторожность: далеко не всем приятны шутки о женской логике или блондинках за рулем. В смешанных компаниях и рабочих коллективах важно следить за тем, чтобы вы сами и ваши коллеги не перебивали женщин и давали им высказаться. Проблема в том, что на работе, причем не только в России, женщины говорят реже мужчин. Более того: чем чаще мужчина выступает, тем более компетентным его считают сотрудники. С женщинами все нередко бывает иначе: больше слов — ниже авторитет в глазах коллег. Уровень профессионализма тут, как можно догадаться, существенной роли не играет.
Слушайте, но большинство девушек не обижается на шутки о блондинках за рулем.
Да, но это тоже часть проблемы: люди принимают те роли, которые им навязывает общество, и это влияет на их выбор образования, профессии, образа жизни.
Кто должен платить в кафе?
Тут есть такой момент: некоторые правила этикета строятся на представлении, что женщины — «слабый пол», и мужчины должны им во всем покровительствовать. Поэтому многие женщины ожидают, что мужчина за них заплатит — из вежливости. Конечно, в таком случае мужчине не стоит демонстративно отказываться, объясняя все борьбой с сексизмом. Но нужно исходить из мысли, что женщина в состоянии за себя заплатить. Поэтому лучше спросить: «Позвольте, я за вас заплачу?» И если женщина отказывается, не стоит настаивать и говорить «нет, я не могу вам позволить платить самой!» Если речь о деловом обеде, платит обычно тот, кто пригласил — вне зависимости от пола.
А подать женщине пальто, уступить место в автобусе — это тоже, по-вашему, сексизм?
Иногда — да, иногда — нет. Если мужчина уступает женщине место, потому что видит, что ей тяжело стоять, или у нее тяжелая сумка, в этом нет ничего предосудительного. Но не стоит навязчиво усаживать женщину на свое место просто из-за того, что «женщины слабые, им надо уступать». Если мужчине кажется уместным подать женщине пальто, лучше спросить: «Вы позволите?»
Нужно ли на дороге пропускать женщину на машине вперед?
На дороге стоит руководствоваться правилами дорожного движения и договоренностями с другими водителями: если человек хочет перестроиться и жестом просит уступить ему дорогу, совершенно неважно, — мужчина за рулем, или женщина.
Как быть с рукопожатием?
По правилам, которыми, к примеру, руководствуются российские дипломаты, женщина должна первой подать руку мужчине. Но это не всегда работает. Например, если вы первым поздоровались за руку со всеми мужчинами в компании, то не подать руку женщине неудобно и странно. Так что лучше исходить из обстоятельств. И, самое главное, не пытаться поцеловать руку, которую вам протянули для рукопожатия.
Как мы подготовили эту инструкцию?
Эта инструкция на основе открытых источников и рекомендаций экспертов в области защиты прав женщин: Натальи Биттен, Изабель Магкоевой и доцента философского факультета ВШЭ Кирилла Мартынова и других.
Бонус: тест «Сексизм или не сексизм?»
Тест основан на материалах судебных разбирательств. Нужно угадать, как суд решил судьбу мальтийского аптекаря, российского офицера, турчанки с непроизносимой фамилией и других истцов, которые жаловались на дискриминацию по половому признаку.
Многие из вас наверняка слышали о теории внутригрупповой иерархии. Это та самая теория, согласно которой все самки хотят "альфа-самцов", а "омегам" на многое рассчитывать не приходится. Существует стереотип, будто бы биологи любят применять эту теорию к людям из-за профессиональной деформации мышления, чем раздражают психологов. Разумеется, такое тоже случается, но это вовсе не повальная тенденция в науке. Гораздо чаще эту теорию любят применять к человеческому обществу отнюдь не биологи, а люди, которые в этой науке смыслят очень мало. Они любят проводить аналогии с миром животных, расхваливая, например, львов, рассказывают про "самцовую полигамию" и "самочью моногамию", про "инстинктивный выбор альфы", которого любая женщина способна почувствовать, и т.д. Теория многим нравится и подкупает своей простотой, а заодно дает повод свысока посмеиваться над психологами, культурологами, социологами и философами, но она рассыпается как карточный домик еще на стадии проверки с позиции биологии. Давайте разберемся, почему.
Итак, почему же эта теория не работает на человеке? Она не работает не только на нем, но в данном обзоре это основной вид, который нас интересует. Пожалуй, начать можно со старого как мир аргумента, что в человеческом обществе, в отличие от всех остальных, очень много сфер деятельности, в которых можно быть и "доминантом", и "аутсайдером". Человек может реализовать себя сразу в нескольких сферах, причем все они могут быть довольно престижными и полезными для общества, в котором он живет. Как из всего этого высчитать "доминирующую особь" — вопрос очень сложный. Более того, человек может регулярно менять свой "ранг" даже в пределах одной и той же сферы, повышая свои умения, заключая союзы и приобретая знания (или наоборот — теряя все это). Последнее, кстати, встречается и у некоторых других обезьян.
Теперь давайте рассмотрим эволюционные предпосылки. Для того чтобы "теория альф и омег" работала, должна быть высокая внутригрупповая и низкая межгрупповая конкуренция (как, например, у тех же львов), когда одна группа занимает определенный участок территории и с другими особо не контактирует. Но при условии высокой межгрупповой конкуренции возникает внутригрупповая кооперация, т.к. успешность размножения индивида зависит от успешности группы, и отбор уже действует не на индивидуальном, а на групповом уровне, а вот между группами существует конкуренция. Почитать о модели, объясняющей это явление, вы можете здесь[1].
Данная организация общества способствует развитию трех качеств:
—- парохиализма (преимущественная забота о членах своей группы и враждебность к членам чужой группы);
— альтруизма (способность к бескорыстной взаимопомощи даже в ущерб личным интересам);
— эгалитаризма (стремление к равенству, которое предполагает ровные отношения в группе и разделение ресурсов поровну).
Есть все основания[2] предполагать, что человеческое общество развивалось именно по этому пути. Этнографические и археологические данные позволяют сделать предположение, что война была частой причиной высокой смертности среди племенных сообществ. Согласно данным и математическим моделям, в условиях постоянных войн с соседями (плейстоцен), сочетание внутригруппового альтруизма с парохиализмом обеспечивало наибольшие шансы на выживание и успешное размножение индивидуума. А с тем и, вероятно, распространение генов, ответственных за проявление парохиального альтруизма и эгалитаризма. Хотя вполне возможно, что явление это в большей степени относится не к биологической, а к культурной эволюции и зависит от процессов обучения и социализации (убедительных данных на этот счет нет). Можно привести еще один аргумент в подтверждение того, что человечество развивалось по пути парохиального альтруизма и эгалитаризма — это данные о проявлении их у современных людей, будь-то население в Папуа-Новой Гвинее[3] или дети дошкольного возраста[4].
Эгалитаризм, к слову, наблюдается не только у людей, но и у некоторых приматов, например, у бурых капуцинов[5].
Отдельным пунктом хотелось бы вспомнить про миф в мифе, будто бы альфа-самец у людей — это владелец очень высокого или даже самого высокого уровня тестостерона в группе, которому он и обязан своим статусом и достижениями. Поскольку термин "альфа" к людям неприменим — утверждение заведомо абсурдное, но даже если принять что "альфовость" = "успешность", то и тогда изначальный тезис ложен. По данным известного исследователя мужского здоровья и сексуальности Игоря Кона, "в современном мире мужчины с максимальными уровнями тестостерона чаще оказываются на малопрестижных рабочих местах"[6]. Также он отмечает, что высокий уровень тестостерона часто коррелирует с антисоциальным типом личности, алкоголизмом и наркозависимостью. К примеру, это было показано в исследовании[7] почти 4500 мужчин (военные ветераны). Впрочем, авторы отмечают, что дело не просто в тестостероне, а в его сочетании с социальным контекстом. Но в любом случае это никак не вяжется с описанным выше мифом в мифе.
Подведем итог: жизнь людей сложна, возможностей реализации даже в нашем несовершенном обществе масса, а когда люди пытаются сравнивать свои достижения, то часто непонятно, как из этого можно выстроить ось "альфа-омега", а потому она в нашем обществе и не актуальна. В отличие от сообществ с внутригрупповой борьбой, человечество скорее всего пошло по пути внутригрупповой кооперации. Также не следует забывать о том, что свойства человеческой психики во многом зависят не только от генов, но и от социализации, в которую включается как направленное воспитание, так и просто воспринятое и впитанное ребенком в процессе взросления. Живет же эта ось "альфа-омега" в умах обывателей по тем же причинам, что и прочие мифы да стереотипы. Стремление упростить картину мира, стремление получить психологическую выгоду, наконец, просто невежественность объяснимы. Но вот когда эти стереотипы пытаются внедрить в мозги мыслящих людей, тянущихся к знаниям (постоянные читатели научного и научно-популярного контента) — это настораживает. Будьте бдительны, друзья, мыслите критически.
Статья Марии Димир, редакция и консультация Елизаветы Романовой для группы EQUALITY.
1 - http://www.pnas.org/content/104/23/9736.abstract
2 - http://tuvalu.santafe.edu/~bowles/2007ScienceParochia..
3 - http://www.nature.com/nature/journal/v442/n7105/abs/n..
4 - http://www.econ.uzh.ch/faculty/fehr/publications/Egal..
5 - http://www.pnas.org/content/104/47/18854.abstract?max..
6 - http://www.e-reading.link/chapter.php/104262/31/Kon_-..
7 - http://pss.sagepub.com/content/1/3/209.short
Итак, почему же эта теория не работает на человеке? Она не работает не только на нем, но в данном обзоре это основной вид, который нас интересует. Пожалуй, начать можно со старого как мир аргумента, что в человеческом обществе, в отличие от всех остальных, очень много сфер деятельности, в которых можно быть и "доминантом", и "аутсайдером". Человек может реализовать себя сразу в нескольких сферах, причем все они могут быть довольно престижными и полезными для общества, в котором он живет. Как из всего этого высчитать "доминирующую особь" — вопрос очень сложный. Более того, человек может регулярно менять свой "ранг" даже в пределах одной и той же сферы, повышая свои умения, заключая союзы и приобретая знания (или наоборот — теряя все это). Последнее, кстати, встречается и у некоторых других обезьян.
Теперь давайте рассмотрим эволюционные предпосылки. Для того чтобы "теория альф и омег" работала, должна быть высокая внутригрупповая и низкая межгрупповая конкуренция (как, например, у тех же львов), когда одна группа занимает определенный участок территории и с другими особо не контактирует. Но при условии высокой межгрупповой конкуренции возникает внутригрупповая кооперация, т.к. успешность размножения индивида зависит от успешности группы, и отбор уже действует не на индивидуальном, а на групповом уровне, а вот между группами существует конкуренция. Почитать о модели, объясняющей это явление, вы можете здесь[1].
Данная организация общества способствует развитию трех качеств:
—- парохиализма (преимущественная забота о членах своей группы и враждебность к членам чужой группы);
— альтруизма (способность к бескорыстной взаимопомощи даже в ущерб личным интересам);
— эгалитаризма (стремление к равенству, которое предполагает ровные отношения в группе и разделение ресурсов поровну).
Есть все основания[2] предполагать, что человеческое общество развивалось именно по этому пути. Этнографические и археологические данные позволяют сделать предположение, что война была частой причиной высокой смертности среди племенных сообществ. Согласно данным и математическим моделям, в условиях постоянных войн с соседями (плейстоцен), сочетание внутригруппового альтруизма с парохиализмом обеспечивало наибольшие шансы на выживание и успешное размножение индивидуума. А с тем и, вероятно, распространение генов, ответственных за проявление парохиального альтруизма и эгалитаризма. Хотя вполне возможно, что явление это в большей степени относится не к биологической, а к культурной эволюции и зависит от процессов обучения и социализации (убедительных данных на этот счет нет). Можно привести еще один аргумент в подтверждение того, что человечество развивалось по пути парохиального альтруизма и эгалитаризма — это данные о проявлении их у современных людей, будь-то население в Папуа-Новой Гвинее[3] или дети дошкольного возраста[4].
Эгалитаризм, к слову, наблюдается не только у людей, но и у некоторых приматов, например, у бурых капуцинов[5].
Отдельным пунктом хотелось бы вспомнить про миф в мифе, будто бы альфа-самец у людей — это владелец очень высокого или даже самого высокого уровня тестостерона в группе, которому он и обязан своим статусом и достижениями. Поскольку термин "альфа" к людям неприменим — утверждение заведомо абсурдное, но даже если принять что "альфовость" = "успешность", то и тогда изначальный тезис ложен. По данным известного исследователя мужского здоровья и сексуальности Игоря Кона, "в современном мире мужчины с максимальными уровнями тестостерона чаще оказываются на малопрестижных рабочих местах"[6]. Также он отмечает, что высокий уровень тестостерона часто коррелирует с антисоциальным типом личности, алкоголизмом и наркозависимостью. К примеру, это было показано в исследовании[7] почти 4500 мужчин (военные ветераны). Впрочем, авторы отмечают, что дело не просто в тестостероне, а в его сочетании с социальным контекстом. Но в любом случае это никак не вяжется с описанным выше мифом в мифе.
Подведем итог: жизнь людей сложна, возможностей реализации даже в нашем несовершенном обществе масса, а когда люди пытаются сравнивать свои достижения, то часто непонятно, как из этого можно выстроить ось "альфа-омега", а потому она в нашем обществе и не актуальна. В отличие от сообществ с внутригрупповой борьбой, человечество скорее всего пошло по пути внутригрупповой кооперации. Также не следует забывать о том, что свойства человеческой психики во многом зависят не только от генов, но и от социализации, в которую включается как направленное воспитание, так и просто воспринятое и впитанное ребенком в процессе взросления. Живет же эта ось "альфа-омега" в умах обывателей по тем же причинам, что и прочие мифы да стереотипы. Стремление упростить картину мира, стремление получить психологическую выгоду, наконец, просто невежественность объяснимы. Но вот когда эти стереотипы пытаются внедрить в мозги мыслящих людей, тянущихся к знаниям (постоянные читатели научного и научно-популярного контента) — это настораживает. Будьте бдительны, друзья, мыслите критически.
Статья Марии Димир, редакция и консультация Елизаветы Романовой для группы EQUALITY.
1 - http://www.pnas.org/content/104/23/9736.abstract
2 - http://tuvalu.santafe.edu/~bowles/2007ScienceParochia..
3 - http://www.nature.com/nature/journal/v442/n7105/abs/n..
4 - http://www.econ.uzh.ch/faculty/fehr/publications/Egal..
5 - http://www.pnas.org/content/104/47/18854.abstract?max..
6 - http://www.e-reading.link/chapter.php/104262/31/Kon_-..
7 - http://pss.sagepub.com/content/1/3/209.short
Многие из вас наверняка слышали о теории внутригрупповой иерархии. Это та самая теория, согласно которой все самки хотят "альфа-самцов", а "омегам" на многое рассчитывать не приходится. Существует стереотип, будто бы биологи любят применять эту теорию к людям из-за профессиональной деформации мышления, чем раздражают психологов. Разумеется, такое тоже случается, но это вовсе не повальная тенденция в науке. Гораздо чаще эту теорию любят применять к человеческому обществу отнюдь не биологи, а люди, которые в этой науке смыслят очень мало. Они любят проводить аналогии с миром животных, расхваливая, например, львов, рассказывают про "самцовую полигамию" и "самочью моногамию", про "инстинктивный выбор альфы", которого любая женщина способна почувствовать, и т.д. Теория многим нравится и подкупает своей простотой, а заодно дает повод свысока посмеиваться над психологами, культурологами, социологами и философами, но она рассыпается как карточный домик еще на стадии проверки с позиции биологии. Давайте разберемся, почему.
Итак, почему же эта теория не работает на человеке? Она не работает не только на нем, но в данном обзоре это основной вид, который нас интересует. Пожалуй, начать можно со старого как мир аргумента, что в человеческом обществе, в отличие от всех остальных, очень много сфер деятельности, в которых можно быть и "доминантом", и "аутсайдером". Человек может реализовать себя сразу в нескольких сферах, причем все они могут быть довольно престижными и полезными для общества, в котором он живет. Как из всего этого высчитать "доминирующую особь" — вопрос очень сложный. Более того, человек может регулярно менять свой "ранг" даже в пределах одной и той же сферы, повышая свои умения, заключая союзы и приобретая знания (или наоборот — теряя все это). Последнее, кстати, встречается и у некоторых других обезьян.
Теперь давайте рассмотрим эволюционные предпосылки. Для того чтобы "теория альф и омег" работала, должна быть высокая внутригрупповая и низкая межгрупповая конкуренция (как, например, у тех же львов), когда одна группа занимает определенный участок территории и с другими особо не контактирует. Но при условии высокой межгрупповой конкуренции возникает внутригрупповая кооперация, т.к. успешность размножения индивида зависит от успешности группы, и отбор уже действует не на индивидуальном, а на групповом уровне, а вот между группами существует конкуренция. Почитать о модели, объясняющей это явление, вы можете здесь[1].
Данная организация общества способствует развитию трех качеств:
—- парохиализма (преимущественная забота о членах своей группы и враждебность к членам чужой группы);
— альтруизма (способность к бескорыстной взаимопомощи даже в ущерб личным интересам);
— эгалитаризма (стремление к равенству, которое предполагает ровные отношения в группе и разделение ресурсов поровну).
Есть все основания[2] предполагать, что человеческое общество развивалось именно по этому пути. Этнографические и археологические данные позволяют сделать предположение, что война была частой причиной высокой смертности среди племенных сообществ. Согласно данным и математическим моделям, в условиях постоянных войн с соседями (плейстоцен), сочетание внутригруппового альтруизма с парохиализмом обеспечивало наибольшие шансы на выживание и успешное размножение индивидуума. А с тем и, вероятно, распространение генов, ответственных за проявление парохиального альтруизма и эгалитаризма. Хотя вполне возможно, что явление это в большей степени относится не к биологической, а к культурной эволюции и зависит от процессов обучения и социализации (убедительных данных на этот счет нет). Можно привести еще один аргумент в подтверждение того, что человечество развивалось по пути парохиального альтруизма и эгалитаризма — это данные о проявлении их у современных людей, будь-то население в Папуа-Новой Гвинее[3] или дети дошкольного возраста[4].
Эгалитаризм, к слову, наблюдается не только у людей, но и у некоторых приматов, например, у бурых капуцинов[5].
Отдельным пунктом хотелось бы вспомнить про миф в мифе, будто бы альфа-самец у людей — это владелец очень высокого или даже самого высокого уровня тестостерона в группе, которому он и обязан своим статусом и достижениями. Поскольку термин "альфа" к людям неприменим — утверждение заведомо абсурдное, но даже если принять что "альфовость" = "успешность", то и тогда изначальный тезис ложен. По данным известного исследователя мужского здоровья и сексуальности Игоря Кона, "в современном мире мужчины с максимальными уровнями тестостерона чаще оказываются на малопрестижных рабочих местах"[6]. Также он отмечает, что высокий уровень тестостерона часто коррелирует с антисоциальным типом личности, алкоголизмом и наркозависимостью. К примеру, это было показано в исследовании[7] почти 4500 мужчин (военные ветераны). Впрочем, авторы отмечают, что дело не просто в тестостероне, а в его сочетании с социальным контекстом. Но в любом случае это никак не вяжется с описанным выше мифом в мифе.
Подведем итог: жизнь людей сложна, возможностей реализации даже в нашем несовершенном обществе масса, а когда люди пытаются сравнивать свои достижения, то часто непонятно, как из этого можно выстроить ось "альфа-омега", а потому она в нашем обществе и не актуальна. В отличие от сообществ с внутригрупповой борьбой, человечество скорее всего пошло по пути внутригрупповой кооперации. Также не следует забывать о том, что свойства человеческой психики во многом зависят не только от генов, но и от социализации, в которую включается как направленное воспитание, так и просто воспринятое и впитанное ребенком в процессе взросления. Живет же эта ось "альфа-омега" в умах обывателей по тем же причинам, что и прочие мифы да стереотипы. Стремление упростить картину мира, стремление получить психологическую выгоду, наконец, просто невежественность объяснимы. Но вот когда эти стереотипы пытаются внедрить в мозги мыслящих людей, тянущихся к знаниям (постоянные читатели научного и научно-популярного контента) — это настораживает. Будьте бдительны, друзья, мыслите критически.
Статья Марии Димир, редакция и консультация Елизаветы Романовой для группы EQUALITY.
1 - http://www.pnas.org/content/104/23/9736.abstract
2 - http://tuvalu.santafe.edu/~bowles/2007ScienceParochia..
3 - http://www.nature.com/nature/journal/v442/n7105/abs/n..
4 - http://www.econ.uzh.ch/faculty/fehr/publications/Egal..
5 - http://www.pnas.org/content/104/47/18854.abstract?max..
6 - http://www.e-reading.link/chapter.php/104262/31/Kon_-..
7 - http://pss.sagepub.com/content/1/3/209.short
Итак, почему же эта теория не работает на человеке? Она не работает не только на нем, но в данном обзоре это основной вид, который нас интересует. Пожалуй, начать можно со старого как мир аргумента, что в человеческом обществе, в отличие от всех остальных, очень много сфер деятельности, в которых можно быть и "доминантом", и "аутсайдером". Человек может реализовать себя сразу в нескольких сферах, причем все они могут быть довольно престижными и полезными для общества, в котором он живет. Как из всего этого высчитать "доминирующую особь" — вопрос очень сложный. Более того, человек может регулярно менять свой "ранг" даже в пределах одной и той же сферы, повышая свои умения, заключая союзы и приобретая знания (или наоборот — теряя все это). Последнее, кстати, встречается и у некоторых других обезьян.
Теперь давайте рассмотрим эволюционные предпосылки. Для того чтобы "теория альф и омег" работала, должна быть высокая внутригрупповая и низкая межгрупповая конкуренция (как, например, у тех же львов), когда одна группа занимает определенный участок территории и с другими особо не контактирует. Но при условии высокой межгрупповой конкуренции возникает внутригрупповая кооперация, т.к. успешность размножения индивида зависит от успешности группы, и отбор уже действует не на индивидуальном, а на групповом уровне, а вот между группами существует конкуренция. Почитать о модели, объясняющей это явление, вы можете здесь[1].
Данная организация общества способствует развитию трех качеств:
—- парохиализма (преимущественная забота о членах своей группы и враждебность к членам чужой группы);
— альтруизма (способность к бескорыстной взаимопомощи даже в ущерб личным интересам);
— эгалитаризма (стремление к равенству, которое предполагает ровные отношения в группе и разделение ресурсов поровну).
Есть все основания[2] предполагать, что человеческое общество развивалось именно по этому пути. Этнографические и археологические данные позволяют сделать предположение, что война была частой причиной высокой смертности среди племенных сообществ. Согласно данным и математическим моделям, в условиях постоянных войн с соседями (плейстоцен), сочетание внутригруппового альтруизма с парохиализмом обеспечивало наибольшие шансы на выживание и успешное размножение индивидуума. А с тем и, вероятно, распространение генов, ответственных за проявление парохиального альтруизма и эгалитаризма. Хотя вполне возможно, что явление это в большей степени относится не к биологической, а к культурной эволюции и зависит от процессов обучения и социализации (убедительных данных на этот счет нет). Можно привести еще один аргумент в подтверждение того, что человечество развивалось по пути парохиального альтруизма и эгалитаризма — это данные о проявлении их у современных людей, будь-то население в Папуа-Новой Гвинее[3] или дети дошкольного возраста[4].
Эгалитаризм, к слову, наблюдается не только у людей, но и у некоторых приматов, например, у бурых капуцинов[5].
Отдельным пунктом хотелось бы вспомнить про миф в мифе, будто бы альфа-самец у людей — это владелец очень высокого или даже самого высокого уровня тестостерона в группе, которому он и обязан своим статусом и достижениями. Поскольку термин "альфа" к людям неприменим — утверждение заведомо абсурдное, но даже если принять что "альфовость" = "успешность", то и тогда изначальный тезис ложен. По данным известного исследователя мужского здоровья и сексуальности Игоря Кона, "в современном мире мужчины с максимальными уровнями тестостерона чаще оказываются на малопрестижных рабочих местах"[6]. Также он отмечает, что высокий уровень тестостерона часто коррелирует с антисоциальным типом личности, алкоголизмом и наркозависимостью. К примеру, это было показано в исследовании[7] почти 4500 мужчин (военные ветераны). Впрочем, авторы отмечают, что дело не просто в тестостероне, а в его сочетании с социальным контекстом. Но в любом случае это никак не вяжется с описанным выше мифом в мифе.
Подведем итог: жизнь людей сложна, возможностей реализации даже в нашем несовершенном обществе масса, а когда люди пытаются сравнивать свои достижения, то часто непонятно, как из этого можно выстроить ось "альфа-омега", а потому она в нашем обществе и не актуальна. В отличие от сообществ с внутригрупповой борьбой, человечество скорее всего пошло по пути внутригрупповой кооперации. Также не следует забывать о том, что свойства человеческой психики во многом зависят не только от генов, но и от социализации, в которую включается как направленное воспитание, так и просто воспринятое и впитанное ребенком в процессе взросления. Живет же эта ось "альфа-омега" в умах обывателей по тем же причинам, что и прочие мифы да стереотипы. Стремление упростить картину мира, стремление получить психологическую выгоду, наконец, просто невежественность объяснимы. Но вот когда эти стереотипы пытаются внедрить в мозги мыслящих людей, тянущихся к знаниям (постоянные читатели научного и научно-популярного контента) — это настораживает. Будьте бдительны, друзья, мыслите критически.
Статья Марии Димир, редакция и консультация Елизаветы Романовой для группы EQUALITY.
1 - http://www.pnas.org/content/104/23/9736.abstract
2 - http://tuvalu.santafe.edu/~bowles/2007ScienceParochia..
3 - http://www.nature.com/nature/journal/v442/n7105/abs/n..
4 - http://www.econ.uzh.ch/faculty/fehr/publications/Egal..
5 - http://www.pnas.org/content/104/47/18854.abstract?max..
6 - http://www.e-reading.link/chapter.php/104262/31/Kon_-..
7 - http://pss.sagepub.com/content/1/3/209.short
84 Кб, 548x794Как большинство либералок, я полностью поддерживала движение за права трансгендеров. В конце концов, это очередная борьба за гражданские права, не так ли? Я участвовала в демонстрациях против войны, расизма, за здравоохранение, за права женщин, за права геев и лесбиянок. В 80-х, во времена Второй Волны феминизма, выбирала, кого любить, как одеваться, выражала свое мнение и пользовалась равенством, за которое так боролись феминистки Первой Волны, такие как Сьюзан Энтони, Шарлотт Гилман и Эмма Голдман. Я работала на предвыборных кампаниях президента Обамы. Последние несколько лет я радовалась исчезновению гомофобных законов, штат за штатом, и тому, как однополые браки становились обычной реальностью. И до недавних пор я имела непроанализированное, расплывчатое убеждение, что «Т» в ЛГБТ является частью той же хорошей тенденции большей инклюзивности маргинализированных групп.
Но все изменилось. Моя прогрессивная выгодная позиция развернулась на 270 градусов всего несколько месяцев назад. Не на 360 градусов. [Под 360° имеется в виду полный оборот - полная перемена мнения, полное изменение идей - а не возврат в исходную точку. Просьба не оффтопить на эту тему! - прим. перев.]. Я выступаю за гражданские права для всех и не считаю, что транс-люди должны сталкиваться с дискриминацией на работе, при поиске жилья и т.д. Но я больше не считаю трансгендеризм освободительным движением. С моей теперешней позиции я вижу это как глубокий и фундаментально консервативный подрыв достижений Второй Волны феминизма. Это Третья Волна – цунами нарциссизма, буйство постмодернистского релятивизма... зал с зеркалами, волны блистательных видео трансгендерных переходов на YouTube и исповедей на Tumblr... где субъективные чувства и идеи всегда важнее физической реальности.
Что-то пошло не так. Очень не так. Я спала 20 лет, но сейчас я просыпаюсь... потому что моя собственная дочь-подросток оказалась в этом замешана, брошена в это бушующее море.
Когда дочь объявила мне несколько месяцев назад, что она трансгендер, моя первая реакция была в целом позитивной – несмотря на то, что она никогда ранее не проявляла ни малейшего намека на подобную идентичность. Она всегда говорила о том, как она была рада тому, что она девочка. Я воспитывала ее так, чтобы она, как и я, чувствовала, что она может одеваться, вести себя как она хочет, быть кем хочет, и до недавнего времени она именно это и делала.
Перемена была резкой. Она призналась, что с упоением смотрела полные триумфа и экстаза видео о FtM-переходах несколько дней подряд. Она начала использовать жаргон вроде «гендерквир». Но, несмотря на это резкое изменение, несмотря на опасения, я записалась на прием к гендерному терапевту, размышляя о том, как бы это было – получить сына вместо дочери.
Являясь исследовательницей и учёной по профессии и по призванию, я глубоко погрузилась в интернет и медицинскую литературу на тему FtM. И чем больше я читала, разговаривала и писала е-mail’ы (а я много рылась), тем слабее становилась моя рефлекторно-либеральная позиция «транс-защитницы».
Я обнаружила, что все, что я считала само собой разумеющимся в вопросе женского освобождения, изменилось. Нелюбовь к розовому и традиционно (заметьте: по нормам 50-х годов) женским занятиям и интересам теперь означала, что девочка, подросток, «на самом деле» – мальчик. Вместо принятия того, что девочка носит джинсы и рубашку, это называют «кроссдрессингом» [переодевание в одежду противоположного пола] и подталкивают девочку к «переходу». Гендерные роли сейчас жестче, чем когда-либо, и в этом огромная ирония трансгендеризма. Девочкам, которые раньше находили себя в роли лесбиянок-буч, теперь не с кем идентифицироваться, не с кого брать пример. Женские или лесбийские книжные магазины, группы, бары словно исчезли с лица земли. Все стало относиться к категории «квир». И хотя почти все FtM начинают как лесбиянки, после начала «перехода» они отрицают это. Они никогда не были настоящими лесбиянками, в конце концов. Они просто «на самом деле» кроссдрессеры, которые мечтают быть мужчинами.
И когда дело доходит до «перехода», святым граалем, магическим эликсиром, является тестостерон. Если бы «Т» можно было использовать в качестве эксперимента, а потом прекратить, и эффект был бы временным и обратимым для мозга и тела – это было бы одно. Тогда можно было бы сказать: «Почему бы и нет? Стоит попробовать.» Но даже несколько недель на «Т» обычно приводят к необратимому утолщению голосовых связок, утолщению волос на теле и на лице и – по некоторым данным – даже к изменениям в мозге, которые трудно обратимы. Если девочка или женщина выбирает переход и потом меняет свое мнение, ей придется жить в модифицированном, измененном теле, независимо от того, будет оно ей нравиться или нет. Другой риск – бесплодие. И многие FtM на долговременной гормональной терапии страдают от хронических инфекций, проблем с сердцем, высокого кровяного давления, преждевременного старения.
То, что передние доли мозга у подростков не до конца развиты, является сейчас научным фактом, не более противоречивым, чем сила тяжести или эволюция. Мы знаем, что исполнительные функции – суждение, контроль импульсов, планирование и навыки самоконтроля – достигают зрелости только к 25 годам. Однако, медицина и психология разрешают – нет, они подталкивают – к хирургическому и фармакологическому переходу как «ответу» на поиск подростками своей идентичности. Это сильнейший когнитивный диссонанс: если подростковый возраст – это время ограниченных исполнительных функций мозга, как мы можем поощрять, даже прославлять, подобные меняющие жизнь решения, принимаемые подростками (или даже детьми)?
Как может такое быть, что хирургия и тестостерон теперь считаются единственным действенным решением проблемы того, что женщина не вписывается в традиционные гендерные стереотипы? Что случилось с «женщина может быть такой, какой хочет»? Брить свои ноги, не брить, подстригать волосы или нет... любить кого хочет, работать с автомобилями, иметь детей, не иметь... это – освобождение, как я всегда его понимала. Но феминизм Второй Волны теперь считается скучным и старомодным. Несмотря на его невероятно освобождающие посылы для женщин.
4-ая Волна Феминизма. Она нужна нам. Она нужна нам ПРЯМО СЕЙЧАС.
Но все изменилось. Моя прогрессивная выгодная позиция развернулась на 270 градусов всего несколько месяцев назад. Не на 360 градусов. [Под 360° имеется в виду полный оборот - полная перемена мнения, полное изменение идей - а не возврат в исходную точку. Просьба не оффтопить на эту тему! - прим. перев.]. Я выступаю за гражданские права для всех и не считаю, что транс-люди должны сталкиваться с дискриминацией на работе, при поиске жилья и т.д. Но я больше не считаю трансгендеризм освободительным движением. С моей теперешней позиции я вижу это как глубокий и фундаментально консервативный подрыв достижений Второй Волны феминизма. Это Третья Волна – цунами нарциссизма, буйство постмодернистского релятивизма... зал с зеркалами, волны блистательных видео трансгендерных переходов на YouTube и исповедей на Tumblr... где субъективные чувства и идеи всегда важнее физической реальности.
Что-то пошло не так. Очень не так. Я спала 20 лет, но сейчас я просыпаюсь... потому что моя собственная дочь-подросток оказалась в этом замешана, брошена в это бушующее море.
Когда дочь объявила мне несколько месяцев назад, что она трансгендер, моя первая реакция была в целом позитивной – несмотря на то, что она никогда ранее не проявляла ни малейшего намека на подобную идентичность. Она всегда говорила о том, как она была рада тому, что она девочка. Я воспитывала ее так, чтобы она, как и я, чувствовала, что она может одеваться, вести себя как она хочет, быть кем хочет, и до недавнего времени она именно это и делала.
Перемена была резкой. Она призналась, что с упоением смотрела полные триумфа и экстаза видео о FtM-переходах несколько дней подряд. Она начала использовать жаргон вроде «гендерквир». Но, несмотря на это резкое изменение, несмотря на опасения, я записалась на прием к гендерному терапевту, размышляя о том, как бы это было – получить сына вместо дочери.
Являясь исследовательницей и учёной по профессии и по призванию, я глубоко погрузилась в интернет и медицинскую литературу на тему FtM. И чем больше я читала, разговаривала и писала е-mail’ы (а я много рылась), тем слабее становилась моя рефлекторно-либеральная позиция «транс-защитницы».
Я обнаружила, что все, что я считала само собой разумеющимся в вопросе женского освобождения, изменилось. Нелюбовь к розовому и традиционно (заметьте: по нормам 50-х годов) женским занятиям и интересам теперь означала, что девочка, подросток, «на самом деле» – мальчик. Вместо принятия того, что девочка носит джинсы и рубашку, это называют «кроссдрессингом» [переодевание в одежду противоположного пола] и подталкивают девочку к «переходу». Гендерные роли сейчас жестче, чем когда-либо, и в этом огромная ирония трансгендеризма. Девочкам, которые раньше находили себя в роли лесбиянок-буч, теперь не с кем идентифицироваться, не с кого брать пример. Женские или лесбийские книжные магазины, группы, бары словно исчезли с лица земли. Все стало относиться к категории «квир». И хотя почти все FtM начинают как лесбиянки, после начала «перехода» они отрицают это. Они никогда не были настоящими лесбиянками, в конце концов. Они просто «на самом деле» кроссдрессеры, которые мечтают быть мужчинами.
И когда дело доходит до «перехода», святым граалем, магическим эликсиром, является тестостерон. Если бы «Т» можно было использовать в качестве эксперимента, а потом прекратить, и эффект был бы временным и обратимым для мозга и тела – это было бы одно. Тогда можно было бы сказать: «Почему бы и нет? Стоит попробовать.» Но даже несколько недель на «Т» обычно приводят к необратимому утолщению голосовых связок, утолщению волос на теле и на лице и – по некоторым данным – даже к изменениям в мозге, которые трудно обратимы. Если девочка или женщина выбирает переход и потом меняет свое мнение, ей придется жить в модифицированном, измененном теле, независимо от того, будет оно ей нравиться или нет. Другой риск – бесплодие. И многие FtM на долговременной гормональной терапии страдают от хронических инфекций, проблем с сердцем, высокого кровяного давления, преждевременного старения.
То, что передние доли мозга у подростков не до конца развиты, является сейчас научным фактом, не более противоречивым, чем сила тяжести или эволюция. Мы знаем, что исполнительные функции – суждение, контроль импульсов, планирование и навыки самоконтроля – достигают зрелости только к 25 годам. Однако, медицина и психология разрешают – нет, они подталкивают – к хирургическому и фармакологическому переходу как «ответу» на поиск подростками своей идентичности. Это сильнейший когнитивный диссонанс: если подростковый возраст – это время ограниченных исполнительных функций мозга, как мы можем поощрять, даже прославлять, подобные меняющие жизнь решения, принимаемые подростками (или даже детьми)?
Как может такое быть, что хирургия и тестостерон теперь считаются единственным действенным решением проблемы того, что женщина не вписывается в традиционные гендерные стереотипы? Что случилось с «женщина может быть такой, какой хочет»? Брить свои ноги, не брить, подстригать волосы или нет... любить кого хочет, работать с автомобилями, иметь детей, не иметь... это – освобождение, как я всегда его понимала. Но феминизм Второй Волны теперь считается скучным и старомодным. Несмотря на его невероятно освобождающие посылы для женщин.
4-ая Волна Феминизма. Она нужна нам. Она нужна нам ПРЯМО СЕЙЧАС.
84 Кб, 548x794Как большинство либералок, я полностью поддерживала движение за права трансгендеров. В конце концов, это очередная борьба за гражданские права, не так ли? Я участвовала в демонстрациях против войны, расизма, за здравоохранение, за права женщин, за права геев и лесбиянок. В 80-х, во времена Второй Волны феминизма, выбирала, кого любить, как одеваться, выражала свое мнение и пользовалась равенством, за которое так боролись феминистки Первой Волны, такие как Сьюзан Энтони, Шарлотт Гилман и Эмма Голдман. Я работала на предвыборных кампаниях президента Обамы. Последние несколько лет я радовалась исчезновению гомофобных законов, штат за штатом, и тому, как однополые браки становились обычной реальностью. И до недавних пор я имела непроанализированное, расплывчатое убеждение, что «Т» в ЛГБТ является частью той же хорошей тенденции большей инклюзивности маргинализированных групп.
Но все изменилось. Моя прогрессивная выгодная позиция развернулась на 270 градусов всего несколько месяцев назад. Не на 360 градусов. [Под 360° имеется в виду полный оборот - полная перемена мнения, полное изменение идей - а не возврат в исходную точку. Просьба не оффтопить на эту тему! - прим. перев.]. Я выступаю за гражданские права для всех и не считаю, что транс-люди должны сталкиваться с дискриминацией на работе, при поиске жилья и т.д. Но я больше не считаю трансгендеризм освободительным движением. С моей теперешней позиции я вижу это как глубокий и фундаментально консервативный подрыв достижений Второй Волны феминизма. Это Третья Волна – цунами нарциссизма, буйство постмодернистского релятивизма... зал с зеркалами, волны блистательных видео трансгендерных переходов на YouTube и исповедей на Tumblr... где субъективные чувства и идеи всегда важнее физической реальности.
Что-то пошло не так. Очень не так. Я спала 20 лет, но сейчас я просыпаюсь... потому что моя собственная дочь-подросток оказалась в этом замешана, брошена в это бушующее море.
Когда дочь объявила мне несколько месяцев назад, что она трансгендер, моя первая реакция была в целом позитивной – несмотря на то, что она никогда ранее не проявляла ни малейшего намека на подобную идентичность. Она всегда говорила о том, как она была рада тому, что она девочка. Я воспитывала ее так, чтобы она, как и я, чувствовала, что она может одеваться, вести себя как она хочет, быть кем хочет, и до недавнего времени она именно это и делала.
Перемена была резкой. Она призналась, что с упоением смотрела полные триумфа и экстаза видео о FtM-переходах несколько дней подряд. Она начала использовать жаргон вроде «гендерквир». Но, несмотря на это резкое изменение, несмотря на опасения, я записалась на прием к гендерному терапевту, размышляя о том, как бы это было – получить сына вместо дочери.
Являясь исследовательницей и учёной по профессии и по призванию, я глубоко погрузилась в интернет и медицинскую литературу на тему FtM. И чем больше я читала, разговаривала и писала е-mail’ы (а я много рылась), тем слабее становилась моя рефлекторно-либеральная позиция «транс-защитницы».
Я обнаружила, что все, что я считала само собой разумеющимся в вопросе женского освобождения, изменилось. Нелюбовь к розовому и традиционно (заметьте: по нормам 50-х годов) женским занятиям и интересам теперь означала, что девочка, подросток, «на самом деле» – мальчик. Вместо принятия того, что девочка носит джинсы и рубашку, это называют «кроссдрессингом» [переодевание в одежду противоположного пола] и подталкивают девочку к «переходу». Гендерные роли сейчас жестче, чем когда-либо, и в этом огромная ирония трансгендеризма. Девочкам, которые раньше находили себя в роли лесбиянок-буч, теперь не с кем идентифицироваться, не с кого брать пример. Женские или лесбийские книжные магазины, группы, бары словно исчезли с лица земли. Все стало относиться к категории «квир». И хотя почти все FtM начинают как лесбиянки, после начала «перехода» они отрицают это. Они никогда не были настоящими лесбиянками, в конце концов. Они просто «на самом деле» кроссдрессеры, которые мечтают быть мужчинами.
И когда дело доходит до «перехода», святым граалем, магическим эликсиром, является тестостерон. Если бы «Т» можно было использовать в качестве эксперимента, а потом прекратить, и эффект был бы временным и обратимым для мозга и тела – это было бы одно. Тогда можно было бы сказать: «Почему бы и нет? Стоит попробовать.» Но даже несколько недель на «Т» обычно приводят к необратимому утолщению голосовых связок, утолщению волос на теле и на лице и – по некоторым данным – даже к изменениям в мозге, которые трудно обратимы. Если девочка или женщина выбирает переход и потом меняет свое мнение, ей придется жить в модифицированном, измененном теле, независимо от того, будет оно ей нравиться или нет. Другой риск – бесплодие. И многие FtM на долговременной гормональной терапии страдают от хронических инфекций, проблем с сердцем, высокого кровяного давления, преждевременного старения.
То, что передние доли мозга у подростков не до конца развиты, является сейчас научным фактом, не более противоречивым, чем сила тяжести или эволюция. Мы знаем, что исполнительные функции – суждение, контроль импульсов, планирование и навыки самоконтроля – достигают зрелости только к 25 годам. Однако, медицина и психология разрешают – нет, они подталкивают – к хирургическому и фармакологическому переходу как «ответу» на поиск подростками своей идентичности. Это сильнейший когнитивный диссонанс: если подростковый возраст – это время ограниченных исполнительных функций мозга, как мы можем поощрять, даже прославлять, подобные меняющие жизнь решения, принимаемые подростками (или даже детьми)?
Как может такое быть, что хирургия и тестостерон теперь считаются единственным действенным решением проблемы того, что женщина не вписывается в традиционные гендерные стереотипы? Что случилось с «женщина может быть такой, какой хочет»? Брить свои ноги, не брить, подстригать волосы или нет... любить кого хочет, работать с автомобилями, иметь детей, не иметь... это – освобождение, как я всегда его понимала. Но феминизм Второй Волны теперь считается скучным и старомодным. Несмотря на его невероятно освобождающие посылы для женщин.
4-ая Волна Феминизма. Она нужна нам. Она нужна нам ПРЯМО СЕЙЧАС.
Но все изменилось. Моя прогрессивная выгодная позиция развернулась на 270 градусов всего несколько месяцев назад. Не на 360 градусов. [Под 360° имеется в виду полный оборот - полная перемена мнения, полное изменение идей - а не возврат в исходную точку. Просьба не оффтопить на эту тему! - прим. перев.]. Я выступаю за гражданские права для всех и не считаю, что транс-люди должны сталкиваться с дискриминацией на работе, при поиске жилья и т.д. Но я больше не считаю трансгендеризм освободительным движением. С моей теперешней позиции я вижу это как глубокий и фундаментально консервативный подрыв достижений Второй Волны феминизма. Это Третья Волна – цунами нарциссизма, буйство постмодернистского релятивизма... зал с зеркалами, волны блистательных видео трансгендерных переходов на YouTube и исповедей на Tumblr... где субъективные чувства и идеи всегда важнее физической реальности.
Что-то пошло не так. Очень не так. Я спала 20 лет, но сейчас я просыпаюсь... потому что моя собственная дочь-подросток оказалась в этом замешана, брошена в это бушующее море.
Когда дочь объявила мне несколько месяцев назад, что она трансгендер, моя первая реакция была в целом позитивной – несмотря на то, что она никогда ранее не проявляла ни малейшего намека на подобную идентичность. Она всегда говорила о том, как она была рада тому, что она девочка. Я воспитывала ее так, чтобы она, как и я, чувствовала, что она может одеваться, вести себя как она хочет, быть кем хочет, и до недавнего времени она именно это и делала.
Перемена была резкой. Она призналась, что с упоением смотрела полные триумфа и экстаза видео о FtM-переходах несколько дней подряд. Она начала использовать жаргон вроде «гендерквир». Но, несмотря на это резкое изменение, несмотря на опасения, я записалась на прием к гендерному терапевту, размышляя о том, как бы это было – получить сына вместо дочери.
Являясь исследовательницей и учёной по профессии и по призванию, я глубоко погрузилась в интернет и медицинскую литературу на тему FtM. И чем больше я читала, разговаривала и писала е-mail’ы (а я много рылась), тем слабее становилась моя рефлекторно-либеральная позиция «транс-защитницы».
Я обнаружила, что все, что я считала само собой разумеющимся в вопросе женского освобождения, изменилось. Нелюбовь к розовому и традиционно (заметьте: по нормам 50-х годов) женским занятиям и интересам теперь означала, что девочка, подросток, «на самом деле» – мальчик. Вместо принятия того, что девочка носит джинсы и рубашку, это называют «кроссдрессингом» [переодевание в одежду противоположного пола] и подталкивают девочку к «переходу». Гендерные роли сейчас жестче, чем когда-либо, и в этом огромная ирония трансгендеризма. Девочкам, которые раньше находили себя в роли лесбиянок-буч, теперь не с кем идентифицироваться, не с кого брать пример. Женские или лесбийские книжные магазины, группы, бары словно исчезли с лица земли. Все стало относиться к категории «квир». И хотя почти все FtM начинают как лесбиянки, после начала «перехода» они отрицают это. Они никогда не были настоящими лесбиянками, в конце концов. Они просто «на самом деле» кроссдрессеры, которые мечтают быть мужчинами.
И когда дело доходит до «перехода», святым граалем, магическим эликсиром, является тестостерон. Если бы «Т» можно было использовать в качестве эксперимента, а потом прекратить, и эффект был бы временным и обратимым для мозга и тела – это было бы одно. Тогда можно было бы сказать: «Почему бы и нет? Стоит попробовать.» Но даже несколько недель на «Т» обычно приводят к необратимому утолщению голосовых связок, утолщению волос на теле и на лице и – по некоторым данным – даже к изменениям в мозге, которые трудно обратимы. Если девочка или женщина выбирает переход и потом меняет свое мнение, ей придется жить в модифицированном, измененном теле, независимо от того, будет оно ей нравиться или нет. Другой риск – бесплодие. И многие FtM на долговременной гормональной терапии страдают от хронических инфекций, проблем с сердцем, высокого кровяного давления, преждевременного старения.
То, что передние доли мозга у подростков не до конца развиты, является сейчас научным фактом, не более противоречивым, чем сила тяжести или эволюция. Мы знаем, что исполнительные функции – суждение, контроль импульсов, планирование и навыки самоконтроля – достигают зрелости только к 25 годам. Однако, медицина и психология разрешают – нет, они подталкивают – к хирургическому и фармакологическому переходу как «ответу» на поиск подростками своей идентичности. Это сильнейший когнитивный диссонанс: если подростковый возраст – это время ограниченных исполнительных функций мозга, как мы можем поощрять, даже прославлять, подобные меняющие жизнь решения, принимаемые подростками (или даже детьми)?
Как может такое быть, что хирургия и тестостерон теперь считаются единственным действенным решением проблемы того, что женщина не вписывается в традиционные гендерные стереотипы? Что случилось с «женщина может быть такой, какой хочет»? Брить свои ноги, не брить, подстригать волосы или нет... любить кого хочет, работать с автомобилями, иметь детей, не иметь... это – освобождение, как я всегда его понимала. Но феминизм Второй Волны теперь считается скучным и старомодным. Несмотря на его невероятно освобождающие посылы для женщин.
4-ая Волна Феминизма. Она нужна нам. Она нужна нам ПРЯМО СЕЙЧАС.
>>5672
>не смогла поговорить с ребёнком
>виноваты транс-люди, феминизм, интернет, врачи, кто угодно
>нужно чтобы все феминистки считали как я!
Ебать, я даже на тумблре такого меньше видала...
>>217
Ну ахуеть в тему она трансов приплела. "рисковать умереть" ояебу
Блядь, да если мужик попробует в компании себе подобных сказать, что не смешно...
>>217
Ну ахуеть в тему она трансов приплела. "рисковать умереть" ояебу
>это с детства быть обязанной смеяться над сексистскими шуточками
Блядь, да если мужик попробует в компании себе подобных сказать, что не смешно...
(один из комментариев к посту в феминистическом паблике)
_
Кстати, раз уж заговорили об избирательном равноправии, и о том, что мущщины тоже страдают, я вот что скажу: мужчины огребают говна (и то не всегда), когда не соответствуют гендерной роли, а женщины - и когда не соответствуют, и когда соответствуют:
1) Не "следишь за собой" - страшная, не ухоженная.
"Следишь за собой" - гламурная курица, слишком много времени проводишь у зеркала, никому не интересно слушать твой сравнительный анализ антицеллюлитных кремов.
2) Не хочешь рожать - богомерзкая чайлдфри, из-за тебя все вымрем.
Рожаешь - тупая овуляшка, наплодила личинок, и еще хочет каких-то прав.
3) Можешь постоять за себя - агрессивная стерва.
Не можешь - размазня.
4) Тусишь с мужиками - самадуравиновата, что они к тебе пристают.
Не тусишь с мужиками - синий чулок, сдохнешь одна в окружении сорока кошек.
Ну, и так далее.
_
Кстати, раз уж заговорили об избирательном равноправии, и о том, что мущщины тоже страдают, я вот что скажу: мужчины огребают говна (и то не всегда), когда не соответствуют гендерной роли, а женщины - и когда не соответствуют, и когда соответствуют:
1) Не "следишь за собой" - страшная, не ухоженная.
"Следишь за собой" - гламурная курица, слишком много времени проводишь у зеркала, никому не интересно слушать твой сравнительный анализ антицеллюлитных кремов.
2) Не хочешь рожать - богомерзкая чайлдфри, из-за тебя все вымрем.
Рожаешь - тупая овуляшка, наплодила личинок, и еще хочет каких-то прав.
3) Можешь постоять за себя - агрессивная стерва.
Не можешь - размазня.
4) Тусишь с мужиками - самадуравиновата, что они к тебе пристают.
Не тусишь с мужиками - синий чулок, сдохнешь одна в окружении сорока кошек.
Ну, и так далее.
65 Кб, 552x368Для меня факт исторического гиноцида несомненен (когда-нибудь этому будет найдено материальное доказательство, если уже не), так как приход к власти психопатов в один и тот же отрезок времени на огромных территориях не мог совершиться иным способом, как одновременным массовым уничтожением (в течение 50 лет максимум) взрослого женского населения, последующим содержанием маленьких девочек в скотских условиях существования, их эксплуатация как рабочего скота, их быстрого уничтожения (они еще были дочерями свободных матерей), отчуждение у них новорожденных детей (по животноводческому методу «прививания покорности», то есть, запуска нейрофизиологической программы «выживание», характеризующейся хроническим нервным и мышечным напряжением (гипертонией) организма, навязчивой (компульсивной) тревогой и страхом оказаться без доступа к внешнему ресурсу выживания, а следовательно, предполагающей максимально лабильную психику, обладающую практически бесконечной способностью к приспособлению и покорности («подлец-человек ко всему привыкает»)). Я уверена, что современная схема траффика девочек и детской проституции полностью воспроизводит основные «принципы» низведения человеческих существ до уровня скота. После гиноцида, в отношении женщин как социальной группы стало возможным применение животноводческого принципа «содержать в неволе и заставлять производить потомство». Примечательно и то, что альфой и омегой в этой животноводческой программе является «запрет на речь»: женщины были отлучены от символического в первую очередь запретом на полноценное овладение языком (повсеместная неграмотность женского населения, религиозные и «традиционные» табу на женскую речь). Всем известно, какие затруднения с речью, словарным запасом и особенно (филологи меня поймут) с синтаксисом испытывает среднестатистический психопатологизированный маскулинностью «настоящий мужчина».
94 Кб, 500x697В теме изнасилований патриархатная юриспруденция, во-первых, исходит из определения женщин как «существ сексуальных». Секс — это нечто, что делают женщины как таковые, это нормально для женщин, это единосущно женщинам, женщины действуют и существуют через секс. Патриархатный закон определяет изнасилование как половые сношения с применением силы или без согласия женщины. Вопрос о принципиальной возможности согласия в контексте групповой подчинённости и более-менее полной материальной зависимости женщин по отношению к мужчинам при этом, разумеется, игнорируется.
Во-вторых, определение изнасилования как преступления сконцентрировано вокруг пенетрации. Патриархатный закон претендует на то, чтобы защитить женщин от изнасилований в терминах мужской генитальности: изнасилование понимается как потеря (см. «потеря чести», «потеря чистоты»). Что же конкретно теряется под видом «чести» и чистоты«? — Теряется, нарушается право эксклюзивного доступа того или иного мужчины к телу женщины. В этом смысле, изнасилование, с точки зрения патриархатной юриспруденции, является преступлением против собственности, совершаемом одним мужчиной против другого мужчины. Для патриархатного закона женщина, строго говоря, вовсе не является пострадавшей стороной или жертвой преступления изнасилования, так как женская «сексуальность» понимается в патриархате как нечто, принадлежащее мужчинам, то, что мужчины продают и покупают, делят одни с другими; поэтому женщина, вступающая в сексуальные отношения с каким-либо (любым) мужчиной автоматически включается в этот «товарный оборот», а следовательно, опять не может быть пострадавшей стороной в изнасиловании. Так как мужчины определяют допустимые сексуальные практики идеологически и поведенчески, они также определяют, что должно считаться изнасилованием, и делают это представление максимально отличным от того, как они обычно поступают сами. Ситуация изнасилования тогда будет чем-то вроде: незнакомый чужой мужчина (читай «негр»), который первый раз в жизни видит женщину, но тем не менее положительно знает, что она не желает вступать с ним в половые отношения, принуждает к ним женщину угрозами и силой (А. Дворкин и К. Мак Киннон).
В-третьих, в патриархатной юриспруденции единственное, что может отличить изнасилование от «секса», — это согласие или несогласие женщины. При этом, половое сношение, на которое было получено «согласие», не считается изнасилованием независимо от того, в каком контексте, при каких обстоятельствах и с применением каких методов (в том числе силовых) это «согласие» было получено. Таким образом, основным пунктом в трактовке изнасилования как преступления с точки зрения патриархатной юриспруденции является степень силового воздействия или иного способа принуждения, допустимого в «сексе» в отношении женщин (отсюда: непризнание супружеских изнасилований).
В-четвёртых, патриархатная юриспруденция использует термин «согласие» для прямой легализации изнасилований, причём, массовых. Дело в том, что «согласие» на секс, на «добровольные» половые сношения, с точки зрения мужчин, могут давать далеко не все женщины. Добродетельные жёны и маленькие девочки не могут давать такое «согласие» (в силу добродетельности и в силу недееспособности) и таким образом, могут быть изнасилованными. Недобродетельные («плохие», «злые») жёны и проститутки могут давать «согласие» (=не могут его не дать), а значит, не могут быть изнасилованными, они всегда соглашаются на секс (в силу недобродетельности, развратности и в силу внезано возникшей как следствие «плохости» и «злобности» дееспособности, то есть, «свободного выбора», который всегда почему-то оказывается в пользу секса).
В-пятых, для патриархатной юриспруденции степень согласия женщины и добровольности её участия в половых сношениях с мужчиной прямо пропорциональны степени близости их отношений и давности их знакомства: поэтому в браке не может быть изнасилований. Это также является выражением мужской точки зрения: ведь они убеждены, что не насилуют знакомых женщин, у них со знакомыми и близкими случаются сексуальные «эпизоды», «приключения», а насилуют плохие чужие мужчины.
С того момента, когда закон определяет изнасилование с мужской точки зрения, у жертвы изнасилования появляется огромная проблема: доказать, что то, что с ней произошло, было изнасилованием, а не сексом. При этом игнорируется контекст гендерной социализации, которая в случае женщин означает научение и тренировку пассивного принятия: оно необходимо женщинам в ситуации отсутствия реальной альтернативы «согласию на секс» (риск нанесения тяжких повреждений, риск материальных лишений, риск для жизни, риск для благосостояния, здоровья и даже жизни детей). Кроме того, и это гораздо важнее фактора прямого или косвенного риска, в контексте мужского господства применение силы, силовое или иное принуждение и сексуальное желание не являются взаимоисключающими, так как мужское господство предполагает эротизацию отношений господства и подчинения. В этом смысле принуждение = эротизм. В системе мужского господства женщины предпочитают эротизировать мужское доминирование и собственную сабмиссивность, это лучше, чем осознавать истинное положение вещей. «Согласие» женщины в контексте мужского господства не имеет смысла, это концепция без реального значения: при обязательности гетеросексуальности для женщин, то есть, при таком положении, когда секс является обязанностью, о какой «добровольности» может идти речь?
В этой точке начинается водораздел между радикальным феминизмом и любым другим.
Изнасилование и избиение женщин — взаимозаменяемые действия, действия с одним и тем же — сексуальным — смыслом, так как насилие, агрессия в патриархате является сексуализированной на очень глубинном уровне; насилие и «сексуальность», «эротизм» переплетены настолько, что выражение «сексуальное насилие» является, по сути, тавтологией.
В-шестых, для того, чтобы признать изнасилование, патриархатная юриспруденция требует, чтобы было доказано наличие преступного умысла (mens rea).
То, что для мужчин является «добровольным сексом», будет «добровольным сексом» и с точки зрения закона.
Женщины понимают, что патриархатный закон делает их опыт жертв изнасилования недоказуемым, а значит, несуществующим, потому что если женщина не может доказать в суде, что происшедшее с ней было изнасилованием (фактически, в качестве такого доказательства принимается только смерть потерпевшей, но и тут можно найти повод для сомнений, см. историю Оксаны Макар), значит, это не было изнасилованием. Кроме того, когда считается, что у женщины недостаточно доказательств того, что случившееся с ней было изнасилованием, считается также, что никакого ущерба ей не было нанесено: ведь секс по (мужскому) определению не может означать что-то негативное.
В целом юридическое обеспечение безнаказанности изнасилований чрезвычайно важно для патриархатной юриспруденции: безнаказанность изнасилований выражает, воспроизводит и подкрепляет идею женской подчинённости, закрепляет за женщинами статус второсортности, не-совсем-человечности.
Во-вторых, определение изнасилования как преступления сконцентрировано вокруг пенетрации. Патриархатный закон претендует на то, чтобы защитить женщин от изнасилований в терминах мужской генитальности: изнасилование понимается как потеря (см. «потеря чести», «потеря чистоты»). Что же конкретно теряется под видом «чести» и чистоты«? — Теряется, нарушается право эксклюзивного доступа того или иного мужчины к телу женщины. В этом смысле, изнасилование, с точки зрения патриархатной юриспруденции, является преступлением против собственности, совершаемом одним мужчиной против другого мужчины. Для патриархатного закона женщина, строго говоря, вовсе не является пострадавшей стороной или жертвой преступления изнасилования, так как женская «сексуальность» понимается в патриархате как нечто, принадлежащее мужчинам, то, что мужчины продают и покупают, делят одни с другими; поэтому женщина, вступающая в сексуальные отношения с каким-либо (любым) мужчиной автоматически включается в этот «товарный оборот», а следовательно, опять не может быть пострадавшей стороной в изнасиловании. Так как мужчины определяют допустимые сексуальные практики идеологически и поведенчески, они также определяют, что должно считаться изнасилованием, и делают это представление максимально отличным от того, как они обычно поступают сами. Ситуация изнасилования тогда будет чем-то вроде: незнакомый чужой мужчина (читай «негр»), который первый раз в жизни видит женщину, но тем не менее положительно знает, что она не желает вступать с ним в половые отношения, принуждает к ним женщину угрозами и силой (А. Дворкин и К. Мак Киннон).
В-третьих, в патриархатной юриспруденции единственное, что может отличить изнасилование от «секса», — это согласие или несогласие женщины. При этом, половое сношение, на которое было получено «согласие», не считается изнасилованием независимо от того, в каком контексте, при каких обстоятельствах и с применением каких методов (в том числе силовых) это «согласие» было получено. Таким образом, основным пунктом в трактовке изнасилования как преступления с точки зрения патриархатной юриспруденции является степень силового воздействия или иного способа принуждения, допустимого в «сексе» в отношении женщин (отсюда: непризнание супружеских изнасилований).
В-четвёртых, патриархатная юриспруденция использует термин «согласие» для прямой легализации изнасилований, причём, массовых. Дело в том, что «согласие» на секс, на «добровольные» половые сношения, с точки зрения мужчин, могут давать далеко не все женщины. Добродетельные жёны и маленькие девочки не могут давать такое «согласие» (в силу добродетельности и в силу недееспособности) и таким образом, могут быть изнасилованными. Недобродетельные («плохие», «злые») жёны и проститутки могут давать «согласие» (=не могут его не дать), а значит, не могут быть изнасилованными, они всегда соглашаются на секс (в силу недобродетельности, развратности и в силу внезано возникшей как следствие «плохости» и «злобности» дееспособности, то есть, «свободного выбора», который всегда почему-то оказывается в пользу секса).
В-пятых, для патриархатной юриспруденции степень согласия женщины и добровольности её участия в половых сношениях с мужчиной прямо пропорциональны степени близости их отношений и давности их знакомства: поэтому в браке не может быть изнасилований. Это также является выражением мужской точки зрения: ведь они убеждены, что не насилуют знакомых женщин, у них со знакомыми и близкими случаются сексуальные «эпизоды», «приключения», а насилуют плохие чужие мужчины.
С того момента, когда закон определяет изнасилование с мужской точки зрения, у жертвы изнасилования появляется огромная проблема: доказать, что то, что с ней произошло, было изнасилованием, а не сексом. При этом игнорируется контекст гендерной социализации, которая в случае женщин означает научение и тренировку пассивного принятия: оно необходимо женщинам в ситуации отсутствия реальной альтернативы «согласию на секс» (риск нанесения тяжких повреждений, риск материальных лишений, риск для жизни, риск для благосостояния, здоровья и даже жизни детей). Кроме того, и это гораздо важнее фактора прямого или косвенного риска, в контексте мужского господства применение силы, силовое или иное принуждение и сексуальное желание не являются взаимоисключающими, так как мужское господство предполагает эротизацию отношений господства и подчинения. В этом смысле принуждение = эротизм. В системе мужского господства женщины предпочитают эротизировать мужское доминирование и собственную сабмиссивность, это лучше, чем осознавать истинное положение вещей. «Согласие» женщины в контексте мужского господства не имеет смысла, это концепция без реального значения: при обязательности гетеросексуальности для женщин, то есть, при таком положении, когда секс является обязанностью, о какой «добровольности» может идти речь?
В этой точке начинается водораздел между радикальным феминизмом и любым другим.
Изнасилование и избиение женщин — взаимозаменяемые действия, действия с одним и тем же — сексуальным — смыслом, так как насилие, агрессия в патриархате является сексуализированной на очень глубинном уровне; насилие и «сексуальность», «эротизм» переплетены настолько, что выражение «сексуальное насилие» является, по сути, тавтологией.
В-шестых, для того, чтобы признать изнасилование, патриархатная юриспруденция требует, чтобы было доказано наличие преступного умысла (mens rea).
То, что для мужчин является «добровольным сексом», будет «добровольным сексом» и с точки зрения закона.
Женщины понимают, что патриархатный закон делает их опыт жертв изнасилования недоказуемым, а значит, несуществующим, потому что если женщина не может доказать в суде, что происшедшее с ней было изнасилованием (фактически, в качестве такого доказательства принимается только смерть потерпевшей, но и тут можно найти повод для сомнений, см. историю Оксаны Макар), значит, это не было изнасилованием. Кроме того, когда считается, что у женщины недостаточно доказательств того, что случившееся с ней было изнасилованием, считается также, что никакого ущерба ей не было нанесено: ведь секс по (мужскому) определению не может означать что-то негативное.
В целом юридическое обеспечение безнаказанности изнасилований чрезвычайно важно для патриархатной юриспруденции: безнаказанность изнасилований выражает, воспроизводит и подкрепляет идею женской подчинённости, закрепляет за женщинами статус второсортности, не-совсем-человечности.
94 Кб, 500x697В теме изнасилований патриархатная юриспруденция, во-первых, исходит из определения женщин как «существ сексуальных». Секс — это нечто, что делают женщины как таковые, это нормально для женщин, это единосущно женщинам, женщины действуют и существуют через секс. Патриархатный закон определяет изнасилование как половые сношения с применением силы или без согласия женщины. Вопрос о принципиальной возможности согласия в контексте групповой подчинённости и более-менее полной материальной зависимости женщин по отношению к мужчинам при этом, разумеется, игнорируется.
Во-вторых, определение изнасилования как преступления сконцентрировано вокруг пенетрации. Патриархатный закон претендует на то, чтобы защитить женщин от изнасилований в терминах мужской генитальности: изнасилование понимается как потеря (см. «потеря чести», «потеря чистоты»). Что же конкретно теряется под видом «чести» и чистоты«? — Теряется, нарушается право эксклюзивного доступа того или иного мужчины к телу женщины. В этом смысле, изнасилование, с точки зрения патриархатной юриспруденции, является преступлением против собственности, совершаемом одним мужчиной против другого мужчины. Для патриархатного закона женщина, строго говоря, вовсе не является пострадавшей стороной или жертвой преступления изнасилования, так как женская «сексуальность» понимается в патриархате как нечто, принадлежащее мужчинам, то, что мужчины продают и покупают, делят одни с другими; поэтому женщина, вступающая в сексуальные отношения с каким-либо (любым) мужчиной автоматически включается в этот «товарный оборот», а следовательно, опять не может быть пострадавшей стороной в изнасиловании. Так как мужчины определяют допустимые сексуальные практики идеологически и поведенчески, они также определяют, что должно считаться изнасилованием, и делают это представление максимально отличным от того, как они обычно поступают сами. Ситуация изнасилования тогда будет чем-то вроде: незнакомый чужой мужчина (читай «негр»), который первый раз в жизни видит женщину, но тем не менее положительно знает, что она не желает вступать с ним в половые отношения, принуждает к ним женщину угрозами и силой (А. Дворкин и К. Мак Киннон).
В-третьих, в патриархатной юриспруденции единственное, что может отличить изнасилование от «секса», — это согласие или несогласие женщины. При этом, половое сношение, на которое было получено «согласие», не считается изнасилованием независимо от того, в каком контексте, при каких обстоятельствах и с применением каких методов (в том числе силовых) это «согласие» было получено. Таким образом, основным пунктом в трактовке изнасилования как преступления с точки зрения патриархатной юриспруденции является степень силового воздействия или иного способа принуждения, допустимого в «сексе» в отношении женщин (отсюда: непризнание супружеских изнасилований).
В-четвёртых, патриархатная юриспруденция использует термин «согласие» для прямой легализации изнасилований, причём, массовых. Дело в том, что «согласие» на секс, на «добровольные» половые сношения, с точки зрения мужчин, могут давать далеко не все женщины. Добродетельные жёны и маленькие девочки не могут давать такое «согласие» (в силу добродетельности и в силу недееспособности) и таким образом, могут быть изнасилованными. Недобродетельные («плохие», «злые») жёны и проститутки могут давать «согласие» (=не могут его не дать), а значит, не могут быть изнасилованными, они всегда соглашаются на секс (в силу недобродетельности, развратности и в силу внезано возникшей как следствие «плохости» и «злобности» дееспособности, то есть, «свободного выбора», который всегда почему-то оказывается в пользу секса).
В-пятых, для патриархатной юриспруденции степень согласия женщины и добровольности её участия в половых сношениях с мужчиной прямо пропорциональны степени близости их отношений и давности их знакомства: поэтому в браке не может быть изнасилований. Это также является выражением мужской точки зрения: ведь они убеждены, что не насилуют знакомых женщин, у них со знакомыми и близкими случаются сексуальные «эпизоды», «приключения», а насилуют плохие чужие мужчины.
С того момента, когда закон определяет изнасилование с мужской точки зрения, у жертвы изнасилования появляется огромная проблема: доказать, что то, что с ней произошло, было изнасилованием, а не сексом. При этом игнорируется контекст гендерной социализации, которая в случае женщин означает научение и тренировку пассивного принятия: оно необходимо женщинам в ситуации отсутствия реальной альтернативы «согласию на секс» (риск нанесения тяжких повреждений, риск материальных лишений, риск для жизни, риск для благосостояния, здоровья и даже жизни детей). Кроме того, и это гораздо важнее фактора прямого или косвенного риска, в контексте мужского господства применение силы, силовое или иное принуждение и сексуальное желание не являются взаимоисключающими, так как мужское господство предполагает эротизацию отношений господства и подчинения. В этом смысле принуждение = эротизм. В системе мужского господства женщины предпочитают эротизировать мужское доминирование и собственную сабмиссивность, это лучше, чем осознавать истинное положение вещей. «Согласие» женщины в контексте мужского господства не имеет смысла, это концепция без реального значения: при обязательности гетеросексуальности для женщин, то есть, при таком положении, когда секс является обязанностью, о какой «добровольности» может идти речь?
В этой точке начинается водораздел между радикальным феминизмом и любым другим.
Изнасилование и избиение женщин — взаимозаменяемые действия, действия с одним и тем же — сексуальным — смыслом, так как насилие, агрессия в патриархате является сексуализированной на очень глубинном уровне; насилие и «сексуальность», «эротизм» переплетены настолько, что выражение «сексуальное насилие» является, по сути, тавтологией.
В-шестых, для того, чтобы признать изнасилование, патриархатная юриспруденция требует, чтобы было доказано наличие преступного умысла (mens rea).
То, что для мужчин является «добровольным сексом», будет «добровольным сексом» и с точки зрения закона.
Женщины понимают, что патриархатный закон делает их опыт жертв изнасилования недоказуемым, а значит, несуществующим, потому что если женщина не может доказать в суде, что происшедшее с ней было изнасилованием (фактически, в качестве такого доказательства принимается только смерть потерпевшей, но и тут можно найти повод для сомнений, см. историю Оксаны Макар), значит, это не было изнасилованием. Кроме того, когда считается, что у женщины недостаточно доказательств того, что случившееся с ней было изнасилованием, считается также, что никакого ущерба ей не было нанесено: ведь секс по (мужскому) определению не может означать что-то негативное.
В целом юридическое обеспечение безнаказанности изнасилований чрезвычайно важно для патриархатной юриспруденции: безнаказанность изнасилований выражает, воспроизводит и подкрепляет идею женской подчинённости, закрепляет за женщинами статус второсортности, не-совсем-человечности.
Во-вторых, определение изнасилования как преступления сконцентрировано вокруг пенетрации. Патриархатный закон претендует на то, чтобы защитить женщин от изнасилований в терминах мужской генитальности: изнасилование понимается как потеря (см. «потеря чести», «потеря чистоты»). Что же конкретно теряется под видом «чести» и чистоты«? — Теряется, нарушается право эксклюзивного доступа того или иного мужчины к телу женщины. В этом смысле, изнасилование, с точки зрения патриархатной юриспруденции, является преступлением против собственности, совершаемом одним мужчиной против другого мужчины. Для патриархатного закона женщина, строго говоря, вовсе не является пострадавшей стороной или жертвой преступления изнасилования, так как женская «сексуальность» понимается в патриархате как нечто, принадлежащее мужчинам, то, что мужчины продают и покупают, делят одни с другими; поэтому женщина, вступающая в сексуальные отношения с каким-либо (любым) мужчиной автоматически включается в этот «товарный оборот», а следовательно, опять не может быть пострадавшей стороной в изнасиловании. Так как мужчины определяют допустимые сексуальные практики идеологически и поведенчески, они также определяют, что должно считаться изнасилованием, и делают это представление максимально отличным от того, как они обычно поступают сами. Ситуация изнасилования тогда будет чем-то вроде: незнакомый чужой мужчина (читай «негр»), который первый раз в жизни видит женщину, но тем не менее положительно знает, что она не желает вступать с ним в половые отношения, принуждает к ним женщину угрозами и силой (А. Дворкин и К. Мак Киннон).
В-третьих, в патриархатной юриспруденции единственное, что может отличить изнасилование от «секса», — это согласие или несогласие женщины. При этом, половое сношение, на которое было получено «согласие», не считается изнасилованием независимо от того, в каком контексте, при каких обстоятельствах и с применением каких методов (в том числе силовых) это «согласие» было получено. Таким образом, основным пунктом в трактовке изнасилования как преступления с точки зрения патриархатной юриспруденции является степень силового воздействия или иного способа принуждения, допустимого в «сексе» в отношении женщин (отсюда: непризнание супружеских изнасилований).
В-четвёртых, патриархатная юриспруденция использует термин «согласие» для прямой легализации изнасилований, причём, массовых. Дело в том, что «согласие» на секс, на «добровольные» половые сношения, с точки зрения мужчин, могут давать далеко не все женщины. Добродетельные жёны и маленькие девочки не могут давать такое «согласие» (в силу добродетельности и в силу недееспособности) и таким образом, могут быть изнасилованными. Недобродетельные («плохие», «злые») жёны и проститутки могут давать «согласие» (=не могут его не дать), а значит, не могут быть изнасилованными, они всегда соглашаются на секс (в силу недобродетельности, развратности и в силу внезано возникшей как следствие «плохости» и «злобности» дееспособности, то есть, «свободного выбора», который всегда почему-то оказывается в пользу секса).
В-пятых, для патриархатной юриспруденции степень согласия женщины и добровольности её участия в половых сношениях с мужчиной прямо пропорциональны степени близости их отношений и давности их знакомства: поэтому в браке не может быть изнасилований. Это также является выражением мужской точки зрения: ведь они убеждены, что не насилуют знакомых женщин, у них со знакомыми и близкими случаются сексуальные «эпизоды», «приключения», а насилуют плохие чужие мужчины.
С того момента, когда закон определяет изнасилование с мужской точки зрения, у жертвы изнасилования появляется огромная проблема: доказать, что то, что с ней произошло, было изнасилованием, а не сексом. При этом игнорируется контекст гендерной социализации, которая в случае женщин означает научение и тренировку пассивного принятия: оно необходимо женщинам в ситуации отсутствия реальной альтернативы «согласию на секс» (риск нанесения тяжких повреждений, риск материальных лишений, риск для жизни, риск для благосостояния, здоровья и даже жизни детей). Кроме того, и это гораздо важнее фактора прямого или косвенного риска, в контексте мужского господства применение силы, силовое или иное принуждение и сексуальное желание не являются взаимоисключающими, так как мужское господство предполагает эротизацию отношений господства и подчинения. В этом смысле принуждение = эротизм. В системе мужского господства женщины предпочитают эротизировать мужское доминирование и собственную сабмиссивность, это лучше, чем осознавать истинное положение вещей. «Согласие» женщины в контексте мужского господства не имеет смысла, это концепция без реального значения: при обязательности гетеросексуальности для женщин, то есть, при таком положении, когда секс является обязанностью, о какой «добровольности» может идти речь?
В этой точке начинается водораздел между радикальным феминизмом и любым другим.
Изнасилование и избиение женщин — взаимозаменяемые действия, действия с одним и тем же — сексуальным — смыслом, так как насилие, агрессия в патриархате является сексуализированной на очень глубинном уровне; насилие и «сексуальность», «эротизм» переплетены настолько, что выражение «сексуальное насилие» является, по сути, тавтологией.
В-шестых, для того, чтобы признать изнасилование, патриархатная юриспруденция требует, чтобы было доказано наличие преступного умысла (mens rea).
То, что для мужчин является «добровольным сексом», будет «добровольным сексом» и с точки зрения закона.
Женщины понимают, что патриархатный закон делает их опыт жертв изнасилования недоказуемым, а значит, несуществующим, потому что если женщина не может доказать в суде, что происшедшее с ней было изнасилованием (фактически, в качестве такого доказательства принимается только смерть потерпевшей, но и тут можно найти повод для сомнений, см. историю Оксаны Макар), значит, это не было изнасилованием. Кроме того, когда считается, что у женщины недостаточно доказательств того, что случившееся с ней было изнасилованием, считается также, что никакого ущерба ей не было нанесено: ведь секс по (мужскому) определению не может означать что-то негативное.
В целом юридическое обеспечение безнаказанности изнасилований чрезвычайно важно для патриархатной юриспруденции: безнаказанность изнасилований выражает, воспроизводит и подкрепляет идею женской подчинённости, закрепляет за женщинами статус второсортности, не-совсем-человечности.
>>5707
wtf am i reading
>приход к власти психопатов в один и тот же отрезок времени на огромных территориях не мог совершиться иным способом, как одновременным массовым уничтожением (в течение 50 лет максимум) взрослого женского населения, последующим содержанием маленьких девочек в скотских условиях существования, их эксплуатация как рабочего скота, их быстрого уничтожения
wtf am i reading
>>5717
Да забей, бро. Какая у них логика? Рационализация и ложные теории - вот на чём основана их "идеология".
ОПу- Катя, завязывай уже.
Да забей, бро. Какая у них логика? Рационализация и ложные теории - вот на чём основана их "идеология".
ОПу- Катя, завязывай уже.
>>5845
Я не Катя. В тяначе не сижу. За кого ты меня приняла?
Я не Катя. В тяначе не сижу. За кого ты меня приняла?
>>5845
Вали в б, «бро».
Вали в б, «бро».
70 Кб, 550x331Мы установили, что основная причина современной версии патриархата - материальная, это выполнение женщинами труда по семейному уходу (уход за детьми, больными и престарелыми членами семьи, бытовое обслуживание).
Это конкретное рабочее время - от 10-15 до 100 и более часов в неделю, которое тратится на бесплатный труд, выполняемый не из экономических мотивов, а по причине принуждения, убеждения и общественной манипуляции.
Это время, которое мужчина может потратить на труд в более высокой капиталистической формации - труд, за который он получает деньги, и который идет в счет карьеры, стажа, то есть общественного признания. Мужчина может это время потратить также на личный рост, развитие, на личные проекты и на развлечения.
Неважно, сочетает ли женщина семейный уход и наемный труд (или, например, фрилансерство, которое тоже является новой - а на самом деле старой формой наемного труда) - или же она занимается только семейным уходом. В любом случае она чем-то жертвует: либо работой за деньги, а значит личной независимостью и общественным признанием, либо же личным развитием и отдыхом.
Именно эти 10-100 часов в неделю и являются главным социальным различием между мужчиной и женщиной, из которых вытекают все остальные различия. Это - трудовые отношения, в которые женщины и мужчины вступают между собой.
Исходя из этого, девочек и мальчиков по-разному воспитывают, готовят к жизни. Исходя из этого, женщины и мужчины видят и оценивают себя самих и противоположный пол, исходя из этого, пишутся книги, создаются фильмы, и строится вся известная идеологическая система патриархата.
Даже сексуальное насилие возникает по той же материальной причине. Сексуальное насилие - это не вопрос секса, а вопрос иерархии; женщины потому и стоят в иерархии ниже, что должны выполнять работу по семейному уходу. Над низшими существами можно и нужно время от времени осуществлять насилие (не забывая маскировать его мощной пропагандой "мужского благородства", романтической любви и прочей апологии сильного и высшего самца). Само сексуальное желание в насильственных отношениях прочно завязано на иерархические представления.
Но тут возникает другой важный вопрос:
- Но ведь не все женщины имеют детей или ухаживают за инвалидами. Однако угнетению подвергаются буквально все, женщины-ученые и политики наталкиваются на "стеклянные потолки", бездетную и хорошо обеспеченную модель могут изнасиловать, бездетным женщинам создаются препятствия в учебе и карьере, им меньше платят.
Ага, могут тут сказать феминистки: значит, проблема все-таки не в рабочем времени и не в бесплатном труде - а именно в патриархате как идее. Вот взялась эта идея откуда-то (очевидно,из глубинной биологической порочности мужчин) - а из нее уже следуют и бесплатный женский труд, и сексуальное насилие, и презрение, и сексизм.
От чего же страдают женщины, которые детей не имеют?
А они страдают от принадлежности к социальной группе. Так, если об определенной нации (например, об арабах) в обществе принято считать, что они малообразованны, не мотивированы к образованию и труду, ленивы; то даже самый трудолюбивый и умный араб будет в глазах окружающих прежде всего "арабом" (ленивым, не мотивированным и глупым), и ему придется с большим трудом доказывать, что это не так.
Если подавляющее большинство женщин имеет детей и выполняет таким образом работу по семейному уходу, а конкретная женщина Х не выполняет эту работу - она все равно принадлежит к общественной группе "женщины". Ее оценивают в первую очередь как "женщину", сам ее вид вызывает у любого человека (неважно, какого пола) ряд ассоциаций: заботливая, хозяйка, дети, материнство, приготовление пищи, уборка, красота, уют, эмоциональность, нежность. Даже если женщина решительно не соответствует этому ряду ассоциаций, ее могут оценивать осуждающе ("а дети-то у нее есть?", "на такой стерве никто не женится") или воспринимать это несоответствие как особую пикантность (см. в фильме "Девять дней одного года" героиня-физик: "Меня никто не учил варить кашу". Но настоящим физиком ее тоже не назовешь в сравнении с героями фильма-мужчинами).
То есть эту женщину все равно оценивают исходя из того, что она принадлежит к общественной группе, выполняющей бесплатную и неуважаемую работу просто так, потому что она "должна". По традиции.
Ее так оценивает наниматель: он скорее примет на работу мужчину, чем бездетную женщину, а вдруг женщина все-таки решит родить? Ему это неудобно. Наниматель больше заплатит мужчине, чем женщине, потому что последняя больше от него зависит, даже если детей у нее нет - она все равно худший товар на рынке труда.
Ее так оценивают просто мужчины: она, естественно, ниже их в иерархии, поэтому можно и нужно подшучивать над ней, высмеивать, не уважать, нарушать границы, оценивать ее тело и сексуально унижать.
Недавно в сети ходили откровения женщины - вузовского профессора: как первокурсники, не прочитавшие ни одной книги, подходят к ней и спрашивают: вы что, действительно считаете себя равной нам?
И все это - несмотря на то, что сама эта женщина никакой дополнительной работы не выполняет.
На Юге США в позапрошлом веке любой чернокожий воспринимался как раб, даже если рабом по факту не являлся. В Российской Империи любой крестьянин был "мужиком" или "бабой", независимо от крепостного или свободного состояния. И десятилетия после освобождения крестьян, они все еще оставались "бабами и мужиками", созданными для услужения и черного труда.
Вот так и бездетная женщина в первую очередь в глазах общества является женщиной (а потом уже - специалистом, интересным собеседником и т.д.), то есть - той, кто в принципе предназначен для ухода и обслуживания.
Короче говоря: бездетные женщины страдают оттого, что другие женщины имеют детей!
Именно поэтому среди феминисток постоянно разгорались баталии на эту тему. Бездетные женщины, смутно понимая вышеизложенное, иногда видят корень своих проблем в том, что другие заводят детей. Им представляется: а пусть они не рожают, и тогда мы не будем страдать! Все женщины должны стать такими, как они - независимыми и бездетными, бессемейными, и тогда проблема будет решена. Во всем виноваты клуши и дуры, которые поддаются на патриархальную пропаганду! Выходят замуж, заводят детей. "Не продавайся за цветы, завтра встанешь у плиты!"
Другой вариант: если она завела ребенка - то самадуравиновата. Почему это общество должно платить за личное хобби женщины? Ребенок - все равно, что собака или кошка: личное развлечение и удовольствие. Капиталист-наниматель не должен ничего платить и должен без проблем увольнять беременных, капиталистов ни в коем случае нельзя нагружать обязанностями по отношению к беременным и детным женщинам, потому что из-за этого и бездетные - плохой товар!
Иногда более богатые женщины практикуют это и в своей собственной жизни: "я должна заработать на ребенка, и тогда заведу его". К тридцати пяти-сорока годам она зарабатывает на ребенка и заводит единственную кровиночку, на которую не нарадуется. Или уже не заводит, потому что здоровье после этих "заработков" не позволяет.
Обычных, не продвинутых женщин, это, конечно, возмущает. Например, потому что обычная работница никогда не сможет "заработать на ребенка" - то есть накопить столько денег, чтобы и квартиру купить, и несколько лет сидеть дома, и нанять персонал по уходу за ребенком. Ей нужна поддержка - муж, государственные пособия, садики и так далее. Социал-демократически настроенные феминистки также не одобряют идеи "каждая за себя" и "нечего плодить нищету".
Патриархалов также возмущает подобная идея, но по другой причине - их беспокоит демографическая проблема. Если все перестанут рожать, то вымрем же.
Кстати, почему-то у народа с феминизмом ассоциируется именно этот "бездетный подход", феминистки и чайлдфри в общественном мнении - практически одно и то же. Хотя это далеко не так.
Естественно, единственный вариант решения этой проблемы: переход к социализму и в рамках социализма (общественной собственности на средства производства) переход к максимально возможному обобществлению семейного ухода (оптимизация быта, техника, детские учреждения, учреждения по уходу). Плюс компенсация (материальная и статусная) женщинам той неизбежной доли труда, которую нельзя обобществить (роды, кормление, уход за ребенком до двух-трех лет).
Это конкретное рабочее время - от 10-15 до 100 и более часов в неделю, которое тратится на бесплатный труд, выполняемый не из экономических мотивов, а по причине принуждения, убеждения и общественной манипуляции.
Это время, которое мужчина может потратить на труд в более высокой капиталистической формации - труд, за который он получает деньги, и который идет в счет карьеры, стажа, то есть общественного признания. Мужчина может это время потратить также на личный рост, развитие, на личные проекты и на развлечения.
Неважно, сочетает ли женщина семейный уход и наемный труд (или, например, фрилансерство, которое тоже является новой - а на самом деле старой формой наемного труда) - или же она занимается только семейным уходом. В любом случае она чем-то жертвует: либо работой за деньги, а значит личной независимостью и общественным признанием, либо же личным развитием и отдыхом.
Именно эти 10-100 часов в неделю и являются главным социальным различием между мужчиной и женщиной, из которых вытекают все остальные различия. Это - трудовые отношения, в которые женщины и мужчины вступают между собой.
Исходя из этого, девочек и мальчиков по-разному воспитывают, готовят к жизни. Исходя из этого, женщины и мужчины видят и оценивают себя самих и противоположный пол, исходя из этого, пишутся книги, создаются фильмы, и строится вся известная идеологическая система патриархата.
Даже сексуальное насилие возникает по той же материальной причине. Сексуальное насилие - это не вопрос секса, а вопрос иерархии; женщины потому и стоят в иерархии ниже, что должны выполнять работу по семейному уходу. Над низшими существами можно и нужно время от времени осуществлять насилие (не забывая маскировать его мощной пропагандой "мужского благородства", романтической любви и прочей апологии сильного и высшего самца). Само сексуальное желание в насильственных отношениях прочно завязано на иерархические представления.
Но тут возникает другой важный вопрос:
- Но ведь не все женщины имеют детей или ухаживают за инвалидами. Однако угнетению подвергаются буквально все, женщины-ученые и политики наталкиваются на "стеклянные потолки", бездетную и хорошо обеспеченную модель могут изнасиловать, бездетным женщинам создаются препятствия в учебе и карьере, им меньше платят.
Ага, могут тут сказать феминистки: значит, проблема все-таки не в рабочем времени и не в бесплатном труде - а именно в патриархате как идее. Вот взялась эта идея откуда-то (очевидно,из глубинной биологической порочности мужчин) - а из нее уже следуют и бесплатный женский труд, и сексуальное насилие, и презрение, и сексизм.
От чего же страдают женщины, которые детей не имеют?
А они страдают от принадлежности к социальной группе. Так, если об определенной нации (например, об арабах) в обществе принято считать, что они малообразованны, не мотивированы к образованию и труду, ленивы; то даже самый трудолюбивый и умный араб будет в глазах окружающих прежде всего "арабом" (ленивым, не мотивированным и глупым), и ему придется с большим трудом доказывать, что это не так.
Если подавляющее большинство женщин имеет детей и выполняет таким образом работу по семейному уходу, а конкретная женщина Х не выполняет эту работу - она все равно принадлежит к общественной группе "женщины". Ее оценивают в первую очередь как "женщину", сам ее вид вызывает у любого человека (неважно, какого пола) ряд ассоциаций: заботливая, хозяйка, дети, материнство, приготовление пищи, уборка, красота, уют, эмоциональность, нежность. Даже если женщина решительно не соответствует этому ряду ассоциаций, ее могут оценивать осуждающе ("а дети-то у нее есть?", "на такой стерве никто не женится") или воспринимать это несоответствие как особую пикантность (см. в фильме "Девять дней одного года" героиня-физик: "Меня никто не учил варить кашу". Но настоящим физиком ее тоже не назовешь в сравнении с героями фильма-мужчинами).
То есть эту женщину все равно оценивают исходя из того, что она принадлежит к общественной группе, выполняющей бесплатную и неуважаемую работу просто так, потому что она "должна". По традиции.
Ее так оценивает наниматель: он скорее примет на работу мужчину, чем бездетную женщину, а вдруг женщина все-таки решит родить? Ему это неудобно. Наниматель больше заплатит мужчине, чем женщине, потому что последняя больше от него зависит, даже если детей у нее нет - она все равно худший товар на рынке труда.
Ее так оценивают просто мужчины: она, естественно, ниже их в иерархии, поэтому можно и нужно подшучивать над ней, высмеивать, не уважать, нарушать границы, оценивать ее тело и сексуально унижать.
Недавно в сети ходили откровения женщины - вузовского профессора: как первокурсники, не прочитавшие ни одной книги, подходят к ней и спрашивают: вы что, действительно считаете себя равной нам?
И все это - несмотря на то, что сама эта женщина никакой дополнительной работы не выполняет.
На Юге США в позапрошлом веке любой чернокожий воспринимался как раб, даже если рабом по факту не являлся. В Российской Империи любой крестьянин был "мужиком" или "бабой", независимо от крепостного или свободного состояния. И десятилетия после освобождения крестьян, они все еще оставались "бабами и мужиками", созданными для услужения и черного труда.
Вот так и бездетная женщина в первую очередь в глазах общества является женщиной (а потом уже - специалистом, интересным собеседником и т.д.), то есть - той, кто в принципе предназначен для ухода и обслуживания.
Короче говоря: бездетные женщины страдают оттого, что другие женщины имеют детей!
Именно поэтому среди феминисток постоянно разгорались баталии на эту тему. Бездетные женщины, смутно понимая вышеизложенное, иногда видят корень своих проблем в том, что другие заводят детей. Им представляется: а пусть они не рожают, и тогда мы не будем страдать! Все женщины должны стать такими, как они - независимыми и бездетными, бессемейными, и тогда проблема будет решена. Во всем виноваты клуши и дуры, которые поддаются на патриархальную пропаганду! Выходят замуж, заводят детей. "Не продавайся за цветы, завтра встанешь у плиты!"
Другой вариант: если она завела ребенка - то самадуравиновата. Почему это общество должно платить за личное хобби женщины? Ребенок - все равно, что собака или кошка: личное развлечение и удовольствие. Капиталист-наниматель не должен ничего платить и должен без проблем увольнять беременных, капиталистов ни в коем случае нельзя нагружать обязанностями по отношению к беременным и детным женщинам, потому что из-за этого и бездетные - плохой товар!
Иногда более богатые женщины практикуют это и в своей собственной жизни: "я должна заработать на ребенка, и тогда заведу его". К тридцати пяти-сорока годам она зарабатывает на ребенка и заводит единственную кровиночку, на которую не нарадуется. Или уже не заводит, потому что здоровье после этих "заработков" не позволяет.
Обычных, не продвинутых женщин, это, конечно, возмущает. Например, потому что обычная работница никогда не сможет "заработать на ребенка" - то есть накопить столько денег, чтобы и квартиру купить, и несколько лет сидеть дома, и нанять персонал по уходу за ребенком. Ей нужна поддержка - муж, государственные пособия, садики и так далее. Социал-демократически настроенные феминистки также не одобряют идеи "каждая за себя" и "нечего плодить нищету".
Патриархалов также возмущает подобная идея, но по другой причине - их беспокоит демографическая проблема. Если все перестанут рожать, то вымрем же.
Кстати, почему-то у народа с феминизмом ассоциируется именно этот "бездетный подход", феминистки и чайлдфри в общественном мнении - практически одно и то же. Хотя это далеко не так.
Естественно, единственный вариант решения этой проблемы: переход к социализму и в рамках социализма (общественной собственности на средства производства) переход к максимально возможному обобществлению семейного ухода (оптимизация быта, техника, детские учреждения, учреждения по уходу). Плюс компенсация (материальная и статусная) женщинам той неизбежной доли труда, которую нельзя обобществить (роды, кормление, уход за ребенком до двух-трех лет).
70 Кб, 550x331Мы установили, что основная причина современной версии патриархата - материальная, это выполнение женщинами труда по семейному уходу (уход за детьми, больными и престарелыми членами семьи, бытовое обслуживание).
Это конкретное рабочее время - от 10-15 до 100 и более часов в неделю, которое тратится на бесплатный труд, выполняемый не из экономических мотивов, а по причине принуждения, убеждения и общественной манипуляции.
Это время, которое мужчина может потратить на труд в более высокой капиталистической формации - труд, за который он получает деньги, и который идет в счет карьеры, стажа, то есть общественного признания. Мужчина может это время потратить также на личный рост, развитие, на личные проекты и на развлечения.
Неважно, сочетает ли женщина семейный уход и наемный труд (или, например, фрилансерство, которое тоже является новой - а на самом деле старой формой наемного труда) - или же она занимается только семейным уходом. В любом случае она чем-то жертвует: либо работой за деньги, а значит личной независимостью и общественным признанием, либо же личным развитием и отдыхом.
Именно эти 10-100 часов в неделю и являются главным социальным различием между мужчиной и женщиной, из которых вытекают все остальные различия. Это - трудовые отношения, в которые женщины и мужчины вступают между собой.
Исходя из этого, девочек и мальчиков по-разному воспитывают, готовят к жизни. Исходя из этого, женщины и мужчины видят и оценивают себя самих и противоположный пол, исходя из этого, пишутся книги, создаются фильмы, и строится вся известная идеологическая система патриархата.
Даже сексуальное насилие возникает по той же материальной причине. Сексуальное насилие - это не вопрос секса, а вопрос иерархии; женщины потому и стоят в иерархии ниже, что должны выполнять работу по семейному уходу. Над низшими существами можно и нужно время от времени осуществлять насилие (не забывая маскировать его мощной пропагандой "мужского благородства", романтической любви и прочей апологии сильного и высшего самца). Само сексуальное желание в насильственных отношениях прочно завязано на иерархические представления.
Но тут возникает другой важный вопрос:
- Но ведь не все женщины имеют детей или ухаживают за инвалидами. Однако угнетению подвергаются буквально все, женщины-ученые и политики наталкиваются на "стеклянные потолки", бездетную и хорошо обеспеченную модель могут изнасиловать, бездетным женщинам создаются препятствия в учебе и карьере, им меньше платят.
Ага, могут тут сказать феминистки: значит, проблема все-таки не в рабочем времени и не в бесплатном труде - а именно в патриархате как идее. Вот взялась эта идея откуда-то (очевидно,из глубинной биологической порочности мужчин) - а из нее уже следуют и бесплатный женский труд, и сексуальное насилие, и презрение, и сексизм.
От чего же страдают женщины, которые детей не имеют?
А они страдают от принадлежности к социальной группе. Так, если об определенной нации (например, об арабах) в обществе принято считать, что они малообразованны, не мотивированы к образованию и труду, ленивы; то даже самый трудолюбивый и умный араб будет в глазах окружающих прежде всего "арабом" (ленивым, не мотивированным и глупым), и ему придется с большим трудом доказывать, что это не так.
Если подавляющее большинство женщин имеет детей и выполняет таким образом работу по семейному уходу, а конкретная женщина Х не выполняет эту работу - она все равно принадлежит к общественной группе "женщины". Ее оценивают в первую очередь как "женщину", сам ее вид вызывает у любого человека (неважно, какого пола) ряд ассоциаций: заботливая, хозяйка, дети, материнство, приготовление пищи, уборка, красота, уют, эмоциональность, нежность. Даже если женщина решительно не соответствует этому ряду ассоциаций, ее могут оценивать осуждающе ("а дети-то у нее есть?", "на такой стерве никто не женится") или воспринимать это несоответствие как особую пикантность (см. в фильме "Девять дней одного года" героиня-физик: "Меня никто не учил варить кашу". Но настоящим физиком ее тоже не назовешь в сравнении с героями фильма-мужчинами).
То есть эту женщину все равно оценивают исходя из того, что она принадлежит к общественной группе, выполняющей бесплатную и неуважаемую работу просто так, потому что она "должна". По традиции.
Ее так оценивает наниматель: он скорее примет на работу мужчину, чем бездетную женщину, а вдруг женщина все-таки решит родить? Ему это неудобно. Наниматель больше заплатит мужчине, чем женщине, потому что последняя больше от него зависит, даже если детей у нее нет - она все равно худший товар на рынке труда.
Ее так оценивают просто мужчины: она, естественно, ниже их в иерархии, поэтому можно и нужно подшучивать над ней, высмеивать, не уважать, нарушать границы, оценивать ее тело и сексуально унижать.
Недавно в сети ходили откровения женщины - вузовского профессора: как первокурсники, не прочитавшие ни одной книги, подходят к ней и спрашивают: вы что, действительно считаете себя равной нам?
И все это - несмотря на то, что сама эта женщина никакой дополнительной работы не выполняет.
На Юге США в позапрошлом веке любой чернокожий воспринимался как раб, даже если рабом по факту не являлся. В Российской Империи любой крестьянин был "мужиком" или "бабой", независимо от крепостного или свободного состояния. И десятилетия после освобождения крестьян, они все еще оставались "бабами и мужиками", созданными для услужения и черного труда.
Вот так и бездетная женщина в первую очередь в глазах общества является женщиной (а потом уже - специалистом, интересным собеседником и т.д.), то есть - той, кто в принципе предназначен для ухода и обслуживания.
Короче говоря: бездетные женщины страдают оттого, что другие женщины имеют детей!
Именно поэтому среди феминисток постоянно разгорались баталии на эту тему. Бездетные женщины, смутно понимая вышеизложенное, иногда видят корень своих проблем в том, что другие заводят детей. Им представляется: а пусть они не рожают, и тогда мы не будем страдать! Все женщины должны стать такими, как они - независимыми и бездетными, бессемейными, и тогда проблема будет решена. Во всем виноваты клуши и дуры, которые поддаются на патриархальную пропаганду! Выходят замуж, заводят детей. "Не продавайся за цветы, завтра встанешь у плиты!"
Другой вариант: если она завела ребенка - то самадуравиновата. Почему это общество должно платить за личное хобби женщины? Ребенок - все равно, что собака или кошка: личное развлечение и удовольствие. Капиталист-наниматель не должен ничего платить и должен без проблем увольнять беременных, капиталистов ни в коем случае нельзя нагружать обязанностями по отношению к беременным и детным женщинам, потому что из-за этого и бездетные - плохой товар!
Иногда более богатые женщины практикуют это и в своей собственной жизни: "я должна заработать на ребенка, и тогда заведу его". К тридцати пяти-сорока годам она зарабатывает на ребенка и заводит единственную кровиночку, на которую не нарадуется. Или уже не заводит, потому что здоровье после этих "заработков" не позволяет.
Обычных, не продвинутых женщин, это, конечно, возмущает. Например, потому что обычная работница никогда не сможет "заработать на ребенка" - то есть накопить столько денег, чтобы и квартиру купить, и несколько лет сидеть дома, и нанять персонал по уходу за ребенком. Ей нужна поддержка - муж, государственные пособия, садики и так далее. Социал-демократически настроенные феминистки также не одобряют идеи "каждая за себя" и "нечего плодить нищету".
Патриархалов также возмущает подобная идея, но по другой причине - их беспокоит демографическая проблема. Если все перестанут рожать, то вымрем же.
Кстати, почему-то у народа с феминизмом ассоциируется именно этот "бездетный подход", феминистки и чайлдфри в общественном мнении - практически одно и то же. Хотя это далеко не так.
Естественно, единственный вариант решения этой проблемы: переход к социализму и в рамках социализма (общественной собственности на средства производства) переход к максимально возможному обобществлению семейного ухода (оптимизация быта, техника, детские учреждения, учреждения по уходу). Плюс компенсация (материальная и статусная) женщинам той неизбежной доли труда, которую нельзя обобществить (роды, кормление, уход за ребенком до двух-трех лет).
Это конкретное рабочее время - от 10-15 до 100 и более часов в неделю, которое тратится на бесплатный труд, выполняемый не из экономических мотивов, а по причине принуждения, убеждения и общественной манипуляции.
Это время, которое мужчина может потратить на труд в более высокой капиталистической формации - труд, за который он получает деньги, и который идет в счет карьеры, стажа, то есть общественного признания. Мужчина может это время потратить также на личный рост, развитие, на личные проекты и на развлечения.
Неважно, сочетает ли женщина семейный уход и наемный труд (или, например, фрилансерство, которое тоже является новой - а на самом деле старой формой наемного труда) - или же она занимается только семейным уходом. В любом случае она чем-то жертвует: либо работой за деньги, а значит личной независимостью и общественным признанием, либо же личным развитием и отдыхом.
Именно эти 10-100 часов в неделю и являются главным социальным различием между мужчиной и женщиной, из которых вытекают все остальные различия. Это - трудовые отношения, в которые женщины и мужчины вступают между собой.
Исходя из этого, девочек и мальчиков по-разному воспитывают, готовят к жизни. Исходя из этого, женщины и мужчины видят и оценивают себя самих и противоположный пол, исходя из этого, пишутся книги, создаются фильмы, и строится вся известная идеологическая система патриархата.
Даже сексуальное насилие возникает по той же материальной причине. Сексуальное насилие - это не вопрос секса, а вопрос иерархии; женщины потому и стоят в иерархии ниже, что должны выполнять работу по семейному уходу. Над низшими существами можно и нужно время от времени осуществлять насилие (не забывая маскировать его мощной пропагандой "мужского благородства", романтической любви и прочей апологии сильного и высшего самца). Само сексуальное желание в насильственных отношениях прочно завязано на иерархические представления.
Но тут возникает другой важный вопрос:
- Но ведь не все женщины имеют детей или ухаживают за инвалидами. Однако угнетению подвергаются буквально все, женщины-ученые и политики наталкиваются на "стеклянные потолки", бездетную и хорошо обеспеченную модель могут изнасиловать, бездетным женщинам создаются препятствия в учебе и карьере, им меньше платят.
Ага, могут тут сказать феминистки: значит, проблема все-таки не в рабочем времени и не в бесплатном труде - а именно в патриархате как идее. Вот взялась эта идея откуда-то (очевидно,из глубинной биологической порочности мужчин) - а из нее уже следуют и бесплатный женский труд, и сексуальное насилие, и презрение, и сексизм.
От чего же страдают женщины, которые детей не имеют?
А они страдают от принадлежности к социальной группе. Так, если об определенной нации (например, об арабах) в обществе принято считать, что они малообразованны, не мотивированы к образованию и труду, ленивы; то даже самый трудолюбивый и умный араб будет в глазах окружающих прежде всего "арабом" (ленивым, не мотивированным и глупым), и ему придется с большим трудом доказывать, что это не так.
Если подавляющее большинство женщин имеет детей и выполняет таким образом работу по семейному уходу, а конкретная женщина Х не выполняет эту работу - она все равно принадлежит к общественной группе "женщины". Ее оценивают в первую очередь как "женщину", сам ее вид вызывает у любого человека (неважно, какого пола) ряд ассоциаций: заботливая, хозяйка, дети, материнство, приготовление пищи, уборка, красота, уют, эмоциональность, нежность. Даже если женщина решительно не соответствует этому ряду ассоциаций, ее могут оценивать осуждающе ("а дети-то у нее есть?", "на такой стерве никто не женится") или воспринимать это несоответствие как особую пикантность (см. в фильме "Девять дней одного года" героиня-физик: "Меня никто не учил варить кашу". Но настоящим физиком ее тоже не назовешь в сравнении с героями фильма-мужчинами).
То есть эту женщину все равно оценивают исходя из того, что она принадлежит к общественной группе, выполняющей бесплатную и неуважаемую работу просто так, потому что она "должна". По традиции.
Ее так оценивает наниматель: он скорее примет на работу мужчину, чем бездетную женщину, а вдруг женщина все-таки решит родить? Ему это неудобно. Наниматель больше заплатит мужчине, чем женщине, потому что последняя больше от него зависит, даже если детей у нее нет - она все равно худший товар на рынке труда.
Ее так оценивают просто мужчины: она, естественно, ниже их в иерархии, поэтому можно и нужно подшучивать над ней, высмеивать, не уважать, нарушать границы, оценивать ее тело и сексуально унижать.
Недавно в сети ходили откровения женщины - вузовского профессора: как первокурсники, не прочитавшие ни одной книги, подходят к ней и спрашивают: вы что, действительно считаете себя равной нам?
И все это - несмотря на то, что сама эта женщина никакой дополнительной работы не выполняет.
На Юге США в позапрошлом веке любой чернокожий воспринимался как раб, даже если рабом по факту не являлся. В Российской Империи любой крестьянин был "мужиком" или "бабой", независимо от крепостного или свободного состояния. И десятилетия после освобождения крестьян, они все еще оставались "бабами и мужиками", созданными для услужения и черного труда.
Вот так и бездетная женщина в первую очередь в глазах общества является женщиной (а потом уже - специалистом, интересным собеседником и т.д.), то есть - той, кто в принципе предназначен для ухода и обслуживания.
Короче говоря: бездетные женщины страдают оттого, что другие женщины имеют детей!
Именно поэтому среди феминисток постоянно разгорались баталии на эту тему. Бездетные женщины, смутно понимая вышеизложенное, иногда видят корень своих проблем в том, что другие заводят детей. Им представляется: а пусть они не рожают, и тогда мы не будем страдать! Все женщины должны стать такими, как они - независимыми и бездетными, бессемейными, и тогда проблема будет решена. Во всем виноваты клуши и дуры, которые поддаются на патриархальную пропаганду! Выходят замуж, заводят детей. "Не продавайся за цветы, завтра встанешь у плиты!"
Другой вариант: если она завела ребенка - то самадуравиновата. Почему это общество должно платить за личное хобби женщины? Ребенок - все равно, что собака или кошка: личное развлечение и удовольствие. Капиталист-наниматель не должен ничего платить и должен без проблем увольнять беременных, капиталистов ни в коем случае нельзя нагружать обязанностями по отношению к беременным и детным женщинам, потому что из-за этого и бездетные - плохой товар!
Иногда более богатые женщины практикуют это и в своей собственной жизни: "я должна заработать на ребенка, и тогда заведу его". К тридцати пяти-сорока годам она зарабатывает на ребенка и заводит единственную кровиночку, на которую не нарадуется. Или уже не заводит, потому что здоровье после этих "заработков" не позволяет.
Обычных, не продвинутых женщин, это, конечно, возмущает. Например, потому что обычная работница никогда не сможет "заработать на ребенка" - то есть накопить столько денег, чтобы и квартиру купить, и несколько лет сидеть дома, и нанять персонал по уходу за ребенком. Ей нужна поддержка - муж, государственные пособия, садики и так далее. Социал-демократически настроенные феминистки также не одобряют идеи "каждая за себя" и "нечего плодить нищету".
Патриархалов также возмущает подобная идея, но по другой причине - их беспокоит демографическая проблема. Если все перестанут рожать, то вымрем же.
Кстати, почему-то у народа с феминизмом ассоциируется именно этот "бездетный подход", феминистки и чайлдфри в общественном мнении - практически одно и то же. Хотя это далеко не так.
Естественно, единственный вариант решения этой проблемы: переход к социализму и в рамках социализма (общественной собственности на средства производства) переход к максимально возможному обобществлению семейного ухода (оптимизация быта, техника, детские учреждения, учреждения по уходу). Плюс компенсация (материальная и статусная) женщинам той неизбежной доли труда, которую нельзя обобществить (роды, кормление, уход за ребенком до двух-трех лет).
26 Кб, 709x483Давайте визуализируем результаты массового производства, особенно производства силами рабынь или малооплачиваемых неквалифицированных работниц. Ничего не напоминает? - Китайское говно с рынка. Много тяп-ляп схуяченных единиц, которыми можно ловко управлять в своих личных целях. Это абсолютная мудская власть, в картинках. Коммунистам, социалистам, рабовладельцам, спартанцам, фараонам, кому угодно - им всем, всем этим мужыкам, нужно много быстро и дёшево сляпанных человекоподобных единиц для разыгрывания собственных игр. ДЕТИ никому не нужны. Нужны единицы. Женщины - это биореакторы, производящие эти единицы. Пока миром управляют мудаки всё будет только так. Какими бы играми, по каким бы своим правилам мудаки не увлекались! Это - смысл их существования, заложенный в системе патриархата, воспроизводимый этой системой ради воспроизводства этой системы. Какой смысл феминисткам обсуждать, какие мужыки будут менее жестоко использовать нас, если мы в любом случае остаёмся ИХ биореакторами, производящими ИХ биоединицы для ИХ игр? Это какой-то театр абсурда: феминистки, обсуждающие, какая из мудских систем будет служить интересам женщин...
Хочется в феминистском кругу хотя бы через раз обсуждать вот это, а не мечты о том, как разукрасить эту собачью будку, чтобы женщины могли продолжать в ней, скрючившись, выполнять свои функции.
Я млею от того, как в ответ на предложения говорить о том, что на самом деле нам нужно, люди мгновенно парируют "ах, это нереально в нынешних условиях, давай говорить о покраске будки!". Да блять, уважаемые, от наших разговоров не наступит даже примитивный мудской социализм. От того, что мы тут обсуждаем, не наступят "оптимизация быта и детские учреждения". Какие нахуй "учреждения" имеются в виду? Кому они служат, какая такая невъебенная ценность в них для феминисток, для женщин вообще!? Давайте ради разнообразия на минуточку забудем о том, что каждое наше слово мгновенно материализуется, и что если мы не будем мыслить "в существующих реалиях" мир страшно изменится в сей же миг. Ну давайте же уже перестанем воображать себя всемогущими, и подумаем о том, ЧТО НА САМОМ ДЕЛЕ НАМ НУЖНО.
Не новые детсады, куда мы будем сдавать будущее пушечное мясо/будущих производительниц будущего мяса, ой, простите, детей на то время, пока будем впахивать на мудаков за полцены. Нет. Нам нужно что-то другое. И это совсем нестрашно, если мы будем "фантазировать" о том, что на самом деле нам нужно. Более того, это первый и необходимый шаг на пути к достижению того, что на самом деле нам нужно.
Производство людей - это вообще-то искусство. Это охуительный, штучный труд. Мы все искорёжены так или эдак, мы все знаем, какой адский труд это - работать над собой. И это такой же адский труд с самого начала, когда ещё не мы над собой, а мама над нами работала. Если у неё было время, силы и знания, конечно. А если "почему-то" не было... ну что ж, мы эти дыры потом всю жизнь будем подлатывать.
Миру на самом деле не нужно столько людей. Людям не нужно столько людей! Мудакам нужно столько единиц биосуществ для игр. И это единственная причина, почему у нас производство людей осуществляется массовым рабским образом. Давайте говорить ну хотя бы на таком уровне. Мы тут не решаем будущее мясоперерабатывающего конвейера "системы образования", мы тут собрались поговорить не о том, в какой цвет нам перекрасить эту ёбаную собачью будку патриархата, а о том, что нам, женщинам, на самом деле нужно.
Хочется в феминистском кругу хотя бы через раз обсуждать вот это, а не мечты о том, как разукрасить эту собачью будку, чтобы женщины могли продолжать в ней, скрючившись, выполнять свои функции.
Я млею от того, как в ответ на предложения говорить о том, что на самом деле нам нужно, люди мгновенно парируют "ах, это нереально в нынешних условиях, давай говорить о покраске будки!". Да блять, уважаемые, от наших разговоров не наступит даже примитивный мудской социализм. От того, что мы тут обсуждаем, не наступят "оптимизация быта и детские учреждения". Какие нахуй "учреждения" имеются в виду? Кому они служат, какая такая невъебенная ценность в них для феминисток, для женщин вообще!? Давайте ради разнообразия на минуточку забудем о том, что каждое наше слово мгновенно материализуется, и что если мы не будем мыслить "в существующих реалиях" мир страшно изменится в сей же миг. Ну давайте же уже перестанем воображать себя всемогущими, и подумаем о том, ЧТО НА САМОМ ДЕЛЕ НАМ НУЖНО.
Не новые детсады, куда мы будем сдавать будущее пушечное мясо/будущих производительниц будущего мяса, ой, простите, детей на то время, пока будем впахивать на мудаков за полцены. Нет. Нам нужно что-то другое. И это совсем нестрашно, если мы будем "фантазировать" о том, что на самом деле нам нужно. Более того, это первый и необходимый шаг на пути к достижению того, что на самом деле нам нужно.
Производство людей - это вообще-то искусство. Это охуительный, штучный труд. Мы все искорёжены так или эдак, мы все знаем, какой адский труд это - работать над собой. И это такой же адский труд с самого начала, когда ещё не мы над собой, а мама над нами работала. Если у неё было время, силы и знания, конечно. А если "почему-то" не было... ну что ж, мы эти дыры потом всю жизнь будем подлатывать.
Миру на самом деле не нужно столько людей. Людям не нужно столько людей! Мудакам нужно столько единиц биосуществ для игр. И это единственная причина, почему у нас производство людей осуществляется массовым рабским образом. Давайте говорить ну хотя бы на таком уровне. Мы тут не решаем будущее мясоперерабатывающего конвейера "системы образования", мы тут собрались поговорить не о том, в какой цвет нам перекрасить эту ёбаную собачью будку патриархата, а о том, что нам, женщинам, на самом деле нужно.
26 Кб, 709x483Давайте визуализируем результаты массового производства, особенно производства силами рабынь или малооплачиваемых неквалифицированных работниц. Ничего не напоминает? - Китайское говно с рынка. Много тяп-ляп схуяченных единиц, которыми можно ловко управлять в своих личных целях. Это абсолютная мудская власть, в картинках. Коммунистам, социалистам, рабовладельцам, спартанцам, фараонам, кому угодно - им всем, всем этим мужыкам, нужно много быстро и дёшево сляпанных человекоподобных единиц для разыгрывания собственных игр. ДЕТИ никому не нужны. Нужны единицы. Женщины - это биореакторы, производящие эти единицы. Пока миром управляют мудаки всё будет только так. Какими бы играми, по каким бы своим правилам мудаки не увлекались! Это - смысл их существования, заложенный в системе патриархата, воспроизводимый этой системой ради воспроизводства этой системы. Какой смысл феминисткам обсуждать, какие мужыки будут менее жестоко использовать нас, если мы в любом случае остаёмся ИХ биореакторами, производящими ИХ биоединицы для ИХ игр? Это какой-то театр абсурда: феминистки, обсуждающие, какая из мудских систем будет служить интересам женщин...
Хочется в феминистском кругу хотя бы через раз обсуждать вот это, а не мечты о том, как разукрасить эту собачью будку, чтобы женщины могли продолжать в ней, скрючившись, выполнять свои функции.
Я млею от того, как в ответ на предложения говорить о том, что на самом деле нам нужно, люди мгновенно парируют "ах, это нереально в нынешних условиях, давай говорить о покраске будки!". Да блять, уважаемые, от наших разговоров не наступит даже примитивный мудской социализм. От того, что мы тут обсуждаем, не наступят "оптимизация быта и детские учреждения". Какие нахуй "учреждения" имеются в виду? Кому они служат, какая такая невъебенная ценность в них для феминисток, для женщин вообще!? Давайте ради разнообразия на минуточку забудем о том, что каждое наше слово мгновенно материализуется, и что если мы не будем мыслить "в существующих реалиях" мир страшно изменится в сей же миг. Ну давайте же уже перестанем воображать себя всемогущими, и подумаем о том, ЧТО НА САМОМ ДЕЛЕ НАМ НУЖНО.
Не новые детсады, куда мы будем сдавать будущее пушечное мясо/будущих производительниц будущего мяса, ой, простите, детей на то время, пока будем впахивать на мудаков за полцены. Нет. Нам нужно что-то другое. И это совсем нестрашно, если мы будем "фантазировать" о том, что на самом деле нам нужно. Более того, это первый и необходимый шаг на пути к достижению того, что на самом деле нам нужно.
Производство людей - это вообще-то искусство. Это охуительный, штучный труд. Мы все искорёжены так или эдак, мы все знаем, какой адский труд это - работать над собой. И это такой же адский труд с самого начала, когда ещё не мы над собой, а мама над нами работала. Если у неё было время, силы и знания, конечно. А если "почему-то" не было... ну что ж, мы эти дыры потом всю жизнь будем подлатывать.
Миру на самом деле не нужно столько людей. Людям не нужно столько людей! Мудакам нужно столько единиц биосуществ для игр. И это единственная причина, почему у нас производство людей осуществляется массовым рабским образом. Давайте говорить ну хотя бы на таком уровне. Мы тут не решаем будущее мясоперерабатывающего конвейера "системы образования", мы тут собрались поговорить не о том, в какой цвет нам перекрасить эту ёбаную собачью будку патриархата, а о том, что нам, женщинам, на самом деле нужно.
Хочется в феминистском кругу хотя бы через раз обсуждать вот это, а не мечты о том, как разукрасить эту собачью будку, чтобы женщины могли продолжать в ней, скрючившись, выполнять свои функции.
Я млею от того, как в ответ на предложения говорить о том, что на самом деле нам нужно, люди мгновенно парируют "ах, это нереально в нынешних условиях, давай говорить о покраске будки!". Да блять, уважаемые, от наших разговоров не наступит даже примитивный мудской социализм. От того, что мы тут обсуждаем, не наступят "оптимизация быта и детские учреждения". Какие нахуй "учреждения" имеются в виду? Кому они служат, какая такая невъебенная ценность в них для феминисток, для женщин вообще!? Давайте ради разнообразия на минуточку забудем о том, что каждое наше слово мгновенно материализуется, и что если мы не будем мыслить "в существующих реалиях" мир страшно изменится в сей же миг. Ну давайте же уже перестанем воображать себя всемогущими, и подумаем о том, ЧТО НА САМОМ ДЕЛЕ НАМ НУЖНО.
Не новые детсады, куда мы будем сдавать будущее пушечное мясо/будущих производительниц будущего мяса, ой, простите, детей на то время, пока будем впахивать на мудаков за полцены. Нет. Нам нужно что-то другое. И это совсем нестрашно, если мы будем "фантазировать" о том, что на самом деле нам нужно. Более того, это первый и необходимый шаг на пути к достижению того, что на самом деле нам нужно.
Производство людей - это вообще-то искусство. Это охуительный, штучный труд. Мы все искорёжены так или эдак, мы все знаем, какой адский труд это - работать над собой. И это такой же адский труд с самого начала, когда ещё не мы над собой, а мама над нами работала. Если у неё было время, силы и знания, конечно. А если "почему-то" не было... ну что ж, мы эти дыры потом всю жизнь будем подлатывать.
Миру на самом деле не нужно столько людей. Людям не нужно столько людей! Мудакам нужно столько единиц биосуществ для игр. И это единственная причина, почему у нас производство людей осуществляется массовым рабским образом. Давайте говорить ну хотя бы на таком уровне. Мы тут не решаем будущее мясоперерабатывающего конвейера "системы образования", мы тут собрались поговорить не о том, в какой цвет нам перекрасить эту ёбаную собачью будку патриархата, а о том, что нам, женщинам, на самом деле нужно.
28 Кб, 404x594Эта статья взята из сборника Айн Рэнд "Возвращение примитива" (писала статью не Рэнд). Рекомендую всем её прочесть. Всегда полезно посмотреть на себя со стороны.
Все формы коллективизма опираются на определенную метафизику. Источником любых коллективистских догматов — экономических (производство — это в первую очередь общественная деятельность), политических (правами обладает не личность, а коллектив), нравственных (человек должен жертвовать своими интересами ради общества), эпистемологических (суждение отдельного человека подчиняется коллективному консенсусу) — является одна основополагающая идея: отдельный человек бессилен взаимодействовать с реальностью. Согласно этой идее, человек не может жить сам по себе и его выживание зависит от группы.
Именно такую точку зрения, в применении к женщинам, проповедуют феминистки.
Сами феминистки воспринимают женский пол с таким презрением, что любому «патриархальному» обществу до этого далек о. Только феминистки сегодня рисуют женщин от рождения беспомощными созданиями, которые постоянно становятся чьими-то «жертвами».
Именно феминистки заявляют, что женщины без поддержки государства могут получать только 75% от заработной платы мужчин, что их продвижение по службе ограничено «стеклянным потолком», разбить который под силу только государству, что женщины не в состоянии работать с полной занятостью, если государство не обеспечит их детей местами в детских садах, что женщины не могут рассчитывать на лучшие рабочие места и поступление в престижные учебные заведения, не обладая сильной правовой поддержкой, что у женщин не может быть адекватной самооценки, пока разрешены к продаже издания типа Playboy (которые, согласно судебному прецеденту, оказывают «негативное влияние на чувство собственного достоинства личности»).
Феминистки хотят сказать, что женщина сама по себе, собственными силами, не может достичь в жизни успеха. Она находится во власти сил, которые не в состоянии контролировать, она не может сама получить ни работы, ни образования, ни даже самоуважения — для всего этого ей требуется помощь (правительственной) няньки.
Это не просто описание того, что феминистки воспринимают как печальное положение современных женщин. Скорее это часть их основополагающей философии, которая считает метафизическую слабость женщин естественным для них состоянием.
Причем это положение феминистки очень активно продвигают. Они хотят заставить женщин поверить в то, что они должны полагаться не на собственные качества, а на силу коллектива. С огласно доктрине феминизма, для женщины приобретение особенных качеств, необходимых для достижения успеха в какой-либо области, вовсе не должно являться первоочередной задачей. Даже напротив, она должна отрицать необходимость наличия в себе таких способностей. Единственное, на что должна полагаться женщина, — это ее половая принадлежность.
К примеру, средний балл на вступительных экзаменах в медицинский колледж среди девушек ниже, чем среди юношей (из-за недостаточности знаний у первых). Должны ли девушки, желающие стать врачами, прийти к логическому заключению, что им следует усерднее заниматься? Нужно ли советовать им улучшать свои знания, чтобы быть принятыми в колледж на тех же условиях, что и юноши, независимо от пола? Нет, утверждают феминистки; единственный вывод, который нужно сделать, — что в колледж принимают слишком мало девушек, так что необходимо изменить условия приема.
Если женщина захочет стать, к примеру, пожарным, феминистки не будут советовать ей убедиться в том, что она соответствует необходимым физическим стандартам. Ей скажут, что самое главное — чтобы в ее пожарной части был в достаточном количестве представлен женский пол. А если она не обладает необходимыми физическими данными для такой работы? А она и не должна, возразят феминистки; у женщин есть право на свою квоту рабочих мест.
Несмотря на всю свою болтовню про «расширение возможностей» женщины, феминистки отрицают единственное законное значение этого понятия, то есть возможность для женщины своими силами превратить себя в действительно ценного члена общества, чтобы работодатели хотели продвигать ее по службе, а учебные заведения — принимать ее в число своих студентов, на основе взаимной выгоды, а не делая уступку ее половой принадлежности. Но это слишком независимый подход для того, чтобы феминистки согласились с ним.
Все те призывы, с которыми они обращаются к женщинам, подразумевают одно: «Вы не можете самостоятельно добиться успеха, но вы и не должны; ваш коллектив должен предоставлять вам все, в чем вы нуждаетесь».
Забавно, что в 1960-е, когда современное женское движение только начиналось, люди считали, что у него совершенно иные цели. Они верили, что феминизм призывает женщин отказаться от традиционного менталитета «домохозяйки», то есть от установки (которой в одинаковой степени придерживались как мужчины, так и сами женщины) на то, что женщины не способны нормально существовать и действовать за пределами кухни и спальни. Они думали, что феминистки действительно пытаются убедить женщин делать карьеру, отказываться от обязанностей, которые они исполняют вопреки своему желанию, утверждать свое моральное право на стремление к счастью, смело выходить в мир, становясь летчиками, нейрохирургами, композиторами и гендиректорами предприятий.
Но коллективизм, лежащий в основе движения, очень скоро вылез наружу, раскрыв всем подлинную природу феминизма. Стало совершенно понятно, что подразумевается, что все эти новые возможности женщины должны не заслужить благодаря личным качествам, а автоматически получить на основании принадлежности к женскому полу. Стало ясно, что образ домохозяйки не только не был отвергнут, но, напротив, полностью одобрен феминизмом, только в обновленном, еще более отвратительном качестве.
Если мировосприятие домохозяйки старого образца основывалось на предпосылке, что женщина не способна выполнять работу, требующую определенных физических или интеллектуальных способностей, на том же уровне, что мужчина, то теперь утверждается, что от нее этого вообще не требуется. Теперь положено считать, что пол должен гарантировать женщинам «справедливую долю» рабочих мест, например, среди вице-президентов компаний, независимо от их способностей. Теперь, согласно новой, улучшенной версии «доктрины домохозяек», женщины не должны стремиться заслужить какую-либо награду, они должны просто позвать на помощь Большую Маму — государство, — и им все поднесут на блюдечке. Сегодня, как и в прошлом, главный вывод для женщин таков: пол решает все.
Такое нравственное извращение термина «равноправие» стало возможно исключительно благодаря порочному влиянию современного коллективизма.
Продвигая эту философию, феминизм притягивает к себе самых отвратительных представительниц женского пола. Он привлекает тех, кто не желает нести ответственность за свое собственное существование. Любую домохозяйку, испытывающую чувство вины за то, что навсегда отбросила мечты о карьере, любую санитарку, жалеющую, что ей не удалось достичь большего, любую отчаявшуюся женщину, которая уже перестала надеяться на лучшую работу или лучшую жизнь, феминизм успокаивает и оправдывает, убеждая в том, что она не виновата в своей жалкой доле. Феминистская доктрина провозглашает, что женщина сама по себе не может ничего достичь, так что нельзя возлагать на нее вину за ее собственные неудачи.
Однако для феминисток существует один тип женщин, которые достойны порицания. Это по-настоящему независимые женщины. Женщина, которая хочет оценивать все и сама быть оцененной в соответствии с ее личными качествами и заслугами, которая не желает опираться на костыль государственной поддержки, которая достигает успеха сама и гордится этим, считается предательницей своего «племени». Она ничего бы не добилась, упрямо твердят феминистки, если бы не коллективные действия всех женщин.
Феминизм основан на зависимости. Он привлекает и держит мертвой хваткой — а затем подвергает необходимой обработке — зависимых, неуверенных в себе женщин. Он внушает им веру в собственную метафизическую беспомощность, а затем ждет, пока они превратятся в покорных членов стада.
Все формы коллективизма опираются на определенную метафизику. Источником любых коллективистских догматов — экономических (производство — это в первую очередь общественная деятельность), политических (правами обладает не личность, а коллектив), нравственных (человек должен жертвовать своими интересами ради общества), эпистемологических (суждение отдельного человека подчиняется коллективному консенсусу) — является одна основополагающая идея: отдельный человек бессилен взаимодействовать с реальностью. Согласно этой идее, человек не может жить сам по себе и его выживание зависит от группы.
Именно такую точку зрения, в применении к женщинам, проповедуют феминистки.
Сами феминистки воспринимают женский пол с таким презрением, что любому «патриархальному» обществу до этого далек о. Только феминистки сегодня рисуют женщин от рождения беспомощными созданиями, которые постоянно становятся чьими-то «жертвами».
Именно феминистки заявляют, что женщины без поддержки государства могут получать только 75% от заработной платы мужчин, что их продвижение по службе ограничено «стеклянным потолком», разбить который под силу только государству, что женщины не в состоянии работать с полной занятостью, если государство не обеспечит их детей местами в детских садах, что женщины не могут рассчитывать на лучшие рабочие места и поступление в престижные учебные заведения, не обладая сильной правовой поддержкой, что у женщин не может быть адекватной самооценки, пока разрешены к продаже издания типа Playboy (которые, согласно судебному прецеденту, оказывают «негативное влияние на чувство собственного достоинства личности»).
Феминистки хотят сказать, что женщина сама по себе, собственными силами, не может достичь в жизни успеха. Она находится во власти сил, которые не в состоянии контролировать, она не может сама получить ни работы, ни образования, ни даже самоуважения — для всего этого ей требуется помощь (правительственной) няньки.
Это не просто описание того, что феминистки воспринимают как печальное положение современных женщин. Скорее это часть их основополагающей философии, которая считает метафизическую слабость женщин естественным для них состоянием.
Причем это положение феминистки очень активно продвигают. Они хотят заставить женщин поверить в то, что они должны полагаться не на собственные качества, а на силу коллектива. С огласно доктрине феминизма, для женщины приобретение особенных качеств, необходимых для достижения успеха в какой-либо области, вовсе не должно являться первоочередной задачей. Даже напротив, она должна отрицать необходимость наличия в себе таких способностей. Единственное, на что должна полагаться женщина, — это ее половая принадлежность.
К примеру, средний балл на вступительных экзаменах в медицинский колледж среди девушек ниже, чем среди юношей (из-за недостаточности знаний у первых). Должны ли девушки, желающие стать врачами, прийти к логическому заключению, что им следует усерднее заниматься? Нужно ли советовать им улучшать свои знания, чтобы быть принятыми в колледж на тех же условиях, что и юноши, независимо от пола? Нет, утверждают феминистки; единственный вывод, который нужно сделать, — что в колледж принимают слишком мало девушек, так что необходимо изменить условия приема.
Если женщина захочет стать, к примеру, пожарным, феминистки не будут советовать ей убедиться в том, что она соответствует необходимым физическим стандартам. Ей скажут, что самое главное — чтобы в ее пожарной части был в достаточном количестве представлен женский пол. А если она не обладает необходимыми физическими данными для такой работы? А она и не должна, возразят феминистки; у женщин есть право на свою квоту рабочих мест.
Несмотря на всю свою болтовню про «расширение возможностей» женщины, феминистки отрицают единственное законное значение этого понятия, то есть возможность для женщины своими силами превратить себя в действительно ценного члена общества, чтобы работодатели хотели продвигать ее по службе, а учебные заведения — принимать ее в число своих студентов, на основе взаимной выгоды, а не делая уступку ее половой принадлежности. Но это слишком независимый подход для того, чтобы феминистки согласились с ним.
Все те призывы, с которыми они обращаются к женщинам, подразумевают одно: «Вы не можете самостоятельно добиться успеха, но вы и не должны; ваш коллектив должен предоставлять вам все, в чем вы нуждаетесь».
Забавно, что в 1960-е, когда современное женское движение только начиналось, люди считали, что у него совершенно иные цели. Они верили, что феминизм призывает женщин отказаться от традиционного менталитета «домохозяйки», то есть от установки (которой в одинаковой степени придерживались как мужчины, так и сами женщины) на то, что женщины не способны нормально существовать и действовать за пределами кухни и спальни. Они думали, что феминистки действительно пытаются убедить женщин делать карьеру, отказываться от обязанностей, которые они исполняют вопреки своему желанию, утверждать свое моральное право на стремление к счастью, смело выходить в мир, становясь летчиками, нейрохирургами, композиторами и гендиректорами предприятий.
Но коллективизм, лежащий в основе движения, очень скоро вылез наружу, раскрыв всем подлинную природу феминизма. Стало совершенно понятно, что подразумевается, что все эти новые возможности женщины должны не заслужить благодаря личным качествам, а автоматически получить на основании принадлежности к женскому полу. Стало ясно, что образ домохозяйки не только не был отвергнут, но, напротив, полностью одобрен феминизмом, только в обновленном, еще более отвратительном качестве.
Если мировосприятие домохозяйки старого образца основывалось на предпосылке, что женщина не способна выполнять работу, требующую определенных физических или интеллектуальных способностей, на том же уровне, что мужчина, то теперь утверждается, что от нее этого вообще не требуется. Теперь положено считать, что пол должен гарантировать женщинам «справедливую долю» рабочих мест, например, среди вице-президентов компаний, независимо от их способностей. Теперь, согласно новой, улучшенной версии «доктрины домохозяек», женщины не должны стремиться заслужить какую-либо награду, они должны просто позвать на помощь Большую Маму — государство, — и им все поднесут на блюдечке. Сегодня, как и в прошлом, главный вывод для женщин таков: пол решает все.
Такое нравственное извращение термина «равноправие» стало возможно исключительно благодаря порочному влиянию современного коллективизма.
Продвигая эту философию, феминизм притягивает к себе самых отвратительных представительниц женского пола. Он привлекает тех, кто не желает нести ответственность за свое собственное существование. Любую домохозяйку, испытывающую чувство вины за то, что навсегда отбросила мечты о карьере, любую санитарку, жалеющую, что ей не удалось достичь большего, любую отчаявшуюся женщину, которая уже перестала надеяться на лучшую работу или лучшую жизнь, феминизм успокаивает и оправдывает, убеждая в том, что она не виновата в своей жалкой доле. Феминистская доктрина провозглашает, что женщина сама по себе не может ничего достичь, так что нельзя возлагать на нее вину за ее собственные неудачи.
Однако для феминисток существует один тип женщин, которые достойны порицания. Это по-настоящему независимые женщины. Женщина, которая хочет оценивать все и сама быть оцененной в соответствии с ее личными качествами и заслугами, которая не желает опираться на костыль государственной поддержки, которая достигает успеха сама и гордится этим, считается предательницей своего «племени». Она ничего бы не добилась, упрямо твердят феминистки, если бы не коллективные действия всех женщин.
Феминизм основан на зависимости. Он привлекает и держит мертвой хваткой — а затем подвергает необходимой обработке — зависимых, неуверенных в себе женщин. Он внушает им веру в собственную метафизическую беспомощность, а затем ждет, пока они превратятся в покорных членов стада.
28 Кб, 404x594Эта статья взята из сборника Айн Рэнд "Возвращение примитива" (писала статью не Рэнд). Рекомендую всем её прочесть. Всегда полезно посмотреть на себя со стороны.
Все формы коллективизма опираются на определенную метафизику. Источником любых коллективистских догматов — экономических (производство — это в первую очередь общественная деятельность), политических (правами обладает не личность, а коллектив), нравственных (человек должен жертвовать своими интересами ради общества), эпистемологических (суждение отдельного человека подчиняется коллективному консенсусу) — является одна основополагающая идея: отдельный человек бессилен взаимодействовать с реальностью. Согласно этой идее, человек не может жить сам по себе и его выживание зависит от группы.
Именно такую точку зрения, в применении к женщинам, проповедуют феминистки.
Сами феминистки воспринимают женский пол с таким презрением, что любому «патриархальному» обществу до этого далек о. Только феминистки сегодня рисуют женщин от рождения беспомощными созданиями, которые постоянно становятся чьими-то «жертвами».
Именно феминистки заявляют, что женщины без поддержки государства могут получать только 75% от заработной платы мужчин, что их продвижение по службе ограничено «стеклянным потолком», разбить который под силу только государству, что женщины не в состоянии работать с полной занятостью, если государство не обеспечит их детей местами в детских садах, что женщины не могут рассчитывать на лучшие рабочие места и поступление в престижные учебные заведения, не обладая сильной правовой поддержкой, что у женщин не может быть адекватной самооценки, пока разрешены к продаже издания типа Playboy (которые, согласно судебному прецеденту, оказывают «негативное влияние на чувство собственного достоинства личности»).
Феминистки хотят сказать, что женщина сама по себе, собственными силами, не может достичь в жизни успеха. Она находится во власти сил, которые не в состоянии контролировать, она не может сама получить ни работы, ни образования, ни даже самоуважения — для всего этого ей требуется помощь (правительственной) няньки.
Это не просто описание того, что феминистки воспринимают как печальное положение современных женщин. Скорее это часть их основополагающей философии, которая считает метафизическую слабость женщин естественным для них состоянием.
Причем это положение феминистки очень активно продвигают. Они хотят заставить женщин поверить в то, что они должны полагаться не на собственные качества, а на силу коллектива. С огласно доктрине феминизма, для женщины приобретение особенных качеств, необходимых для достижения успеха в какой-либо области, вовсе не должно являться первоочередной задачей. Даже напротив, она должна отрицать необходимость наличия в себе таких способностей. Единственное, на что должна полагаться женщина, — это ее половая принадлежность.
К примеру, средний балл на вступительных экзаменах в медицинский колледж среди девушек ниже, чем среди юношей (из-за недостаточности знаний у первых). Должны ли девушки, желающие стать врачами, прийти к логическому заключению, что им следует усерднее заниматься? Нужно ли советовать им улучшать свои знания, чтобы быть принятыми в колледж на тех же условиях, что и юноши, независимо от пола? Нет, утверждают феминистки; единственный вывод, который нужно сделать, — что в колледж принимают слишком мало девушек, так что необходимо изменить условия приема.
Если женщина захочет стать, к примеру, пожарным, феминистки не будут советовать ей убедиться в том, что она соответствует необходимым физическим стандартам. Ей скажут, что самое главное — чтобы в ее пожарной части был в достаточном количестве представлен женский пол. А если она не обладает необходимыми физическими данными для такой работы? А она и не должна, возразят феминистки; у женщин есть право на свою квоту рабочих мест.
Несмотря на всю свою болтовню про «расширение возможностей» женщины, феминистки отрицают единственное законное значение этого понятия, то есть возможность для женщины своими силами превратить себя в действительно ценного члена общества, чтобы работодатели хотели продвигать ее по службе, а учебные заведения — принимать ее в число своих студентов, на основе взаимной выгоды, а не делая уступку ее половой принадлежности. Но это слишком независимый подход для того, чтобы феминистки согласились с ним.
Все те призывы, с которыми они обращаются к женщинам, подразумевают одно: «Вы не можете самостоятельно добиться успеха, но вы и не должны; ваш коллектив должен предоставлять вам все, в чем вы нуждаетесь».
Забавно, что в 1960-е, когда современное женское движение только начиналось, люди считали, что у него совершенно иные цели. Они верили, что феминизм призывает женщин отказаться от традиционного менталитета «домохозяйки», то есть от установки (которой в одинаковой степени придерживались как мужчины, так и сами женщины) на то, что женщины не способны нормально существовать и действовать за пределами кухни и спальни. Они думали, что феминистки действительно пытаются убедить женщин делать карьеру, отказываться от обязанностей, которые они исполняют вопреки своему желанию, утверждать свое моральное право на стремление к счастью, смело выходить в мир, становясь летчиками, нейрохирургами, композиторами и гендиректорами предприятий.
Но коллективизм, лежащий в основе движения, очень скоро вылез наружу, раскрыв всем подлинную природу феминизма. Стало совершенно понятно, что подразумевается, что все эти новые возможности женщины должны не заслужить благодаря личным качествам, а автоматически получить на основании принадлежности к женскому полу. Стало ясно, что образ домохозяйки не только не был отвергнут, но, напротив, полностью одобрен феминизмом, только в обновленном, еще более отвратительном качестве.
Если мировосприятие домохозяйки старого образца основывалось на предпосылке, что женщина не способна выполнять работу, требующую определенных физических или интеллектуальных способностей, на том же уровне, что мужчина, то теперь утверждается, что от нее этого вообще не требуется. Теперь положено считать, что пол должен гарантировать женщинам «справедливую долю» рабочих мест, например, среди вице-президентов компаний, независимо от их способностей. Теперь, согласно новой, улучшенной версии «доктрины домохозяек», женщины не должны стремиться заслужить какую-либо награду, они должны просто позвать на помощь Большую Маму — государство, — и им все поднесут на блюдечке. Сегодня, как и в прошлом, главный вывод для женщин таков: пол решает все.
Такое нравственное извращение термина «равноправие» стало возможно исключительно благодаря порочному влиянию современного коллективизма.
Продвигая эту философию, феминизм притягивает к себе самых отвратительных представительниц женского пола. Он привлекает тех, кто не желает нести ответственность за свое собственное существование. Любую домохозяйку, испытывающую чувство вины за то, что навсегда отбросила мечты о карьере, любую санитарку, жалеющую, что ей не удалось достичь большего, любую отчаявшуюся женщину, которая уже перестала надеяться на лучшую работу или лучшую жизнь, феминизм успокаивает и оправдывает, убеждая в том, что она не виновата в своей жалкой доле. Феминистская доктрина провозглашает, что женщина сама по себе не может ничего достичь, так что нельзя возлагать на нее вину за ее собственные неудачи.
Однако для феминисток существует один тип женщин, которые достойны порицания. Это по-настоящему независимые женщины. Женщина, которая хочет оценивать все и сама быть оцененной в соответствии с ее личными качествами и заслугами, которая не желает опираться на костыль государственной поддержки, которая достигает успеха сама и гордится этим, считается предательницей своего «племени». Она ничего бы не добилась, упрямо твердят феминистки, если бы не коллективные действия всех женщин.
Феминизм основан на зависимости. Он привлекает и держит мертвой хваткой — а затем подвергает необходимой обработке — зависимых, неуверенных в себе женщин. Он внушает им веру в собственную метафизическую беспомощность, а затем ждет, пока они превратятся в покорных членов стада.
Все формы коллективизма опираются на определенную метафизику. Источником любых коллективистских догматов — экономических (производство — это в первую очередь общественная деятельность), политических (правами обладает не личность, а коллектив), нравственных (человек должен жертвовать своими интересами ради общества), эпистемологических (суждение отдельного человека подчиняется коллективному консенсусу) — является одна основополагающая идея: отдельный человек бессилен взаимодействовать с реальностью. Согласно этой идее, человек не может жить сам по себе и его выживание зависит от группы.
Именно такую точку зрения, в применении к женщинам, проповедуют феминистки.
Сами феминистки воспринимают женский пол с таким презрением, что любому «патриархальному» обществу до этого далек о. Только феминистки сегодня рисуют женщин от рождения беспомощными созданиями, которые постоянно становятся чьими-то «жертвами».
Именно феминистки заявляют, что женщины без поддержки государства могут получать только 75% от заработной платы мужчин, что их продвижение по службе ограничено «стеклянным потолком», разбить который под силу только государству, что женщины не в состоянии работать с полной занятостью, если государство не обеспечит их детей местами в детских садах, что женщины не могут рассчитывать на лучшие рабочие места и поступление в престижные учебные заведения, не обладая сильной правовой поддержкой, что у женщин не может быть адекватной самооценки, пока разрешены к продаже издания типа Playboy (которые, согласно судебному прецеденту, оказывают «негативное влияние на чувство собственного достоинства личности»).
Феминистки хотят сказать, что женщина сама по себе, собственными силами, не может достичь в жизни успеха. Она находится во власти сил, которые не в состоянии контролировать, она не может сама получить ни работы, ни образования, ни даже самоуважения — для всего этого ей требуется помощь (правительственной) няньки.
Это не просто описание того, что феминистки воспринимают как печальное положение современных женщин. Скорее это часть их основополагающей философии, которая считает метафизическую слабость женщин естественным для них состоянием.
Причем это положение феминистки очень активно продвигают. Они хотят заставить женщин поверить в то, что они должны полагаться не на собственные качества, а на силу коллектива. С огласно доктрине феминизма, для женщины приобретение особенных качеств, необходимых для достижения успеха в какой-либо области, вовсе не должно являться первоочередной задачей. Даже напротив, она должна отрицать необходимость наличия в себе таких способностей. Единственное, на что должна полагаться женщина, — это ее половая принадлежность.
К примеру, средний балл на вступительных экзаменах в медицинский колледж среди девушек ниже, чем среди юношей (из-за недостаточности знаний у первых). Должны ли девушки, желающие стать врачами, прийти к логическому заключению, что им следует усерднее заниматься? Нужно ли советовать им улучшать свои знания, чтобы быть принятыми в колледж на тех же условиях, что и юноши, независимо от пола? Нет, утверждают феминистки; единственный вывод, который нужно сделать, — что в колледж принимают слишком мало девушек, так что необходимо изменить условия приема.
Если женщина захочет стать, к примеру, пожарным, феминистки не будут советовать ей убедиться в том, что она соответствует необходимым физическим стандартам. Ей скажут, что самое главное — чтобы в ее пожарной части был в достаточном количестве представлен женский пол. А если она не обладает необходимыми физическими данными для такой работы? А она и не должна, возразят феминистки; у женщин есть право на свою квоту рабочих мест.
Несмотря на всю свою болтовню про «расширение возможностей» женщины, феминистки отрицают единственное законное значение этого понятия, то есть возможность для женщины своими силами превратить себя в действительно ценного члена общества, чтобы работодатели хотели продвигать ее по службе, а учебные заведения — принимать ее в число своих студентов, на основе взаимной выгоды, а не делая уступку ее половой принадлежности. Но это слишком независимый подход для того, чтобы феминистки согласились с ним.
Все те призывы, с которыми они обращаются к женщинам, подразумевают одно: «Вы не можете самостоятельно добиться успеха, но вы и не должны; ваш коллектив должен предоставлять вам все, в чем вы нуждаетесь».
Забавно, что в 1960-е, когда современное женское движение только начиналось, люди считали, что у него совершенно иные цели. Они верили, что феминизм призывает женщин отказаться от традиционного менталитета «домохозяйки», то есть от установки (которой в одинаковой степени придерживались как мужчины, так и сами женщины) на то, что женщины не способны нормально существовать и действовать за пределами кухни и спальни. Они думали, что феминистки действительно пытаются убедить женщин делать карьеру, отказываться от обязанностей, которые они исполняют вопреки своему желанию, утверждать свое моральное право на стремление к счастью, смело выходить в мир, становясь летчиками, нейрохирургами, композиторами и гендиректорами предприятий.
Но коллективизм, лежащий в основе движения, очень скоро вылез наружу, раскрыв всем подлинную природу феминизма. Стало совершенно понятно, что подразумевается, что все эти новые возможности женщины должны не заслужить благодаря личным качествам, а автоматически получить на основании принадлежности к женскому полу. Стало ясно, что образ домохозяйки не только не был отвергнут, но, напротив, полностью одобрен феминизмом, только в обновленном, еще более отвратительном качестве.
Если мировосприятие домохозяйки старого образца основывалось на предпосылке, что женщина не способна выполнять работу, требующую определенных физических или интеллектуальных способностей, на том же уровне, что мужчина, то теперь утверждается, что от нее этого вообще не требуется. Теперь положено считать, что пол должен гарантировать женщинам «справедливую долю» рабочих мест, например, среди вице-президентов компаний, независимо от их способностей. Теперь, согласно новой, улучшенной версии «доктрины домохозяек», женщины не должны стремиться заслужить какую-либо награду, они должны просто позвать на помощь Большую Маму — государство, — и им все поднесут на блюдечке. Сегодня, как и в прошлом, главный вывод для женщин таков: пол решает все.
Такое нравственное извращение термина «равноправие» стало возможно исключительно благодаря порочному влиянию современного коллективизма.
Продвигая эту философию, феминизм притягивает к себе самых отвратительных представительниц женского пола. Он привлекает тех, кто не желает нести ответственность за свое собственное существование. Любую домохозяйку, испытывающую чувство вины за то, что навсегда отбросила мечты о карьере, любую санитарку, жалеющую, что ей не удалось достичь большего, любую отчаявшуюся женщину, которая уже перестала надеяться на лучшую работу или лучшую жизнь, феминизм успокаивает и оправдывает, убеждая в том, что она не виновата в своей жалкой доле. Феминистская доктрина провозглашает, что женщина сама по себе не может ничего достичь, так что нельзя возлагать на нее вину за ее собственные неудачи.
Однако для феминисток существует один тип женщин, которые достойны порицания. Это по-настоящему независимые женщины. Женщина, которая хочет оценивать все и сама быть оцененной в соответствии с ее личными качествами и заслугами, которая не желает опираться на костыль государственной поддержки, которая достигает успеха сама и гордится этим, считается предательницей своего «племени». Она ничего бы не добилась, упрямо твердят феминистки, если бы не коллективные действия всех женщин.
Феминизм основан на зависимости. Он привлекает и держит мертвой хваткой — а затем подвергает необходимой обработке — зависимых, неуверенных в себе женщин. Он внушает им веру в собственную метафизическую беспомощность, а затем ждет, пока они превратятся в покорных членов стада.
130 Кб, 600x450>>13343
Феминизм стремится сохранить тот самый менталитет, от которого он якобы «освобождает» женщин. Он хочет перенаправить жизненную установку домохозяек — стремление к тому, чтобы кто-то их обеспечивал, — просто заменив старый источник обеспечения (мужей) новым («сестринским коллективом»).
Лидеры феминисток исповедуют кредо социальных работников. Такие люди существуют не для того, чтобы помогать людям, попавшим в беду, а для того, чтобы убеждать их: вся жизнь — это одна большая беда, от которой можно спастись только с помощью социального работника. Феминистки пытаются внушить женщинам аналогичную систему взглядов, убеждая их в том, что каждая женщина в отдельности обречена на разочарование и неудачу в жизни, если только не прицепит свой вагон к составу женского коллектива.
В основе этого совершенно неверного отношения к женщинам лежит идея свободы воли. Феминизм предполагает, что у женщин не существует подлинной волевой сферы и они не могут свободно делать выбор.
Таким образом, согласно доктрине феминизма, женщина не может ни в чем себя винить, как бы низко она ни опустилась. Если она разрушит свою жизнь несчастным замужеством, наркотиками, проституцией или совершит какое-либо преступление, феминистки будут уверять в том, что она ни в чем не виновата. Источн ик ее страданий — не в ее выборе. Это общество не позволило ей поступить по-другому. Это общество, а не она должно измениться. И следовательно, единственный правильный «выбор», который может сделать женщина, — это коллективный выбор: солидарность во всем со своими «сестрами».
Героини феминистского движения — не те женщины, которые собственными усилиями обеспечили себе достойную жизнь, а те, кто объявляет, что их жизнь была бы пустой и невыносимой, если бы не материальная помощь симпатизирующего женскому движению государства. Женщина, которая не может самоутвердиться, потому что ей нечего утверждать, которая жаждет, чтобы о ней заботились «сестры», которая поддерживает систему квот и покорность коллективу, которая заявляет, что источник ее несчастий — не в ее иррациональных решениях, а в деспотизме культуры, становится образцом для подражания.
Из-за того, что феминизм считает волевые решения мифом, женщины обычно стандартно представляются жертвами. Так как они якобы не несут ответственности за то, что им не удается достичь какой-либо цели, их жалобы на любой неудовлетворенный каприз считаются признаком того, что их снова кто-то несправедливо обидел. Это выступает в качестве доказательства того, что женщины лишены положенной им по праву доли благ. «Феминистское сознание, — пишет один автор, — это сознание мучеников».
Подлинный «мучитель» — это, конечно, сама реальность. Если женщина хочет быть принятой на какую-либо работу или поступить в какое-либо учебное заведение не потому, что она подготовлена к этому, а потому, что принадлежит к группе, желания которой не исполняются, значит, этому мешает реальность. Потому что реальность требует объективной оценки знаний и способностей. Реальность подчиняется непреклонному закону причинности, согласно которому работа может выполняться только тем, кто способен ее выполнить. Настоящий враг феминизма — объективность, то есть необходимость соответствовать требованиям реальности.
Но феминистки отрицают саму идею объективной реальности, потому что не обладающая свободой воли женщина не может выжить в таком мире. Она не может приспособиться к миру, который выдвигает такие жесткие требования. Ей нужна «гибкость» необъективного. Она чувствует себя в объективной реальности совершенно беспомощной, поэтому феминизм отменяет для нее эту реальность.
«Феминистский анализ, — говорит один профессор из юридической школы Университета Нью-Мексико, — начинается и заканчивается принципом, что объективная реальность — это миф».
Таким образом, феминистки восстают против «запретительных» методов, с помощью которых общество оценивает врачей, юристов, военных. Почему, вопрошают они, женщин должны оценивать по объективным стандартам? И если кто-то отвечает им: потому что этого требуют реальность и здравый смысл, они задают новый вопрос: почему женщины должны подчиняться реальности и здравому смыслу? Почему бы не позволить женщине создать более уступчивый мир, такой, который будет более благосклонным к ее желаниям? Почему бы ее не оценивать, к примеру, по степени сочувствия к больным, а не по способности к проведению хирургических операций, или по умению говорить, а не по способности к логическому анализу правовых принципов, или по степени дружелюбности к однополчанам, а не по тому, может ли она преодолеть полосу препятствий в полной боевой выкладке?
Как пишет президент Нью-Йоркского Сити-колледжа, жалуясь на отсутствие «разнообразия» в университетах:
«Высшие учебные заведения в Соединенных Штатах — производные западного общества, в котором мужские ценности типа ориентации на успех и объективности ценятся выше, чем сотрудничество, открытость и субъективность».
Почему, удивляются феминистки, факты, пусть даже непреложные, должны вставать на пути женских желаний? К примеру, почему сумма ежегодных взносов в пенсионный фонд для женщин выше только из-за того, что у них выше средняя продолжительность жизни? Почему они должны платить больше за медицинскую страховку только из-за того, что она включает в себя покрытие медицинских услуг, связанных с беременностью и родами? Почему женщина не может быть членом команды Dallas Cowboys или Венского хора мальчиков? Как заявила одна из феминистских организаций: «Не бывает честной и нечестной дискриминации».
В этой войне женщин с объективностью, между прихотями и реальностью, признание превосходства объективности и реальности считается дискриминацией.
Но поскольку реальность как таковая не слишком подвержена воздействию политических акций протеста, феминистки направляют свое недовольство против партии, на которую они возлагают ответственность за «изобретение» такой неудобной вселенной, — против мужчин.
Это мужчины активно продвигают идею объективности — утверждают феминистки — для того, чтобы держать женщин в подчиненном положении. Это мужчины специально отказываются исполнять женские желания, настаивая на том, чтобы о женщинах судили не на основании половой принадлежности, а на основании заслуг и способностей. Это мужчин нужно винить в том, что женщины работают стюардессами, а не летчиками, поддерживают футбольные команды вместо того, чтобы играть на поле, и занимают в компаниях должности секретарш, а не вице-президентов.
Феминистки видят, что мужчинам каким-то образом удается достичь успеха в реальном мире. Они каким-то образом получают работу, богатство, славу и счастье. Женщинам, чтобы достичь того же, как утверждают феминистки, нужно не учиться взаимодействовать с реальностью, а приспособить для своих нужд тех, кто замещает женщинам реальность, — мужчин. Каким образом? Действуя, как дети, которыми, как считают феминистки, они являются в метафизическом смысле, и самым бесцеремонным образом требуя, чтобы все их прихоти исполнялись мужчинами. Настаивая на том, чтобы мужчины обес печивали их «льготами» — в виде определенных квот на рабочие места, продвижения по службе, мест в колледжах и т. д. — за свой счет. (Метод домохозяек прошлого, которые стремились обеспечить себе материальное благополучие путем замужества, — это по крайней мере более честная форма зависимости.)
Женщина сама по себе — ничтожное существо, не обладающее собственной волей, а любой мужчина — подлый деспот, пользующийся ее беззащитностью: вот установка, составляющая каркас всей философии феминизма. Но в одной области эта установка совершенно бесстыдным образом выставляется напоказ — а именно в отношении секса.
Если верить феминисткам, секс между мужчиной и женщиной вовсе не является добровольным актом для обеих сторон. Например, профессор права Сюзан Эстрих пишет:
«Многие феминистки возразили бы, что до тех пор, пока женщина остается бессильной перед мужчиной, считать “да” знаком истинного согласия — заблуждение».
Другие представители движения уверены, что женщина никак не может самостоятельно принять решение о сексуальных отношениях.
Феминизм стремится сохранить тот самый менталитет, от которого он якобы «освобождает» женщин. Он хочет перенаправить жизненную установку домохозяек — стремление к тому, чтобы кто-то их обеспечивал, — просто заменив старый источник обеспечения (мужей) новым («сестринским коллективом»).
Лидеры феминисток исповедуют кредо социальных работников. Такие люди существуют не для того, чтобы помогать людям, попавшим в беду, а для того, чтобы убеждать их: вся жизнь — это одна большая беда, от которой можно спастись только с помощью социального работника. Феминистки пытаются внушить женщинам аналогичную систему взглядов, убеждая их в том, что каждая женщина в отдельности обречена на разочарование и неудачу в жизни, если только не прицепит свой вагон к составу женского коллектива.
В основе этого совершенно неверного отношения к женщинам лежит идея свободы воли. Феминизм предполагает, что у женщин не существует подлинной волевой сферы и они не могут свободно делать выбор.
Таким образом, согласно доктрине феминизма, женщина не может ни в чем себя винить, как бы низко она ни опустилась. Если она разрушит свою жизнь несчастным замужеством, наркотиками, проституцией или совершит какое-либо преступление, феминистки будут уверять в том, что она ни в чем не виновата. Источн ик ее страданий — не в ее выборе. Это общество не позволило ей поступить по-другому. Это общество, а не она должно измениться. И следовательно, единственный правильный «выбор», который может сделать женщина, — это коллективный выбор: солидарность во всем со своими «сестрами».
Героини феминистского движения — не те женщины, которые собственными усилиями обеспечили себе достойную жизнь, а те, кто объявляет, что их жизнь была бы пустой и невыносимой, если бы не материальная помощь симпатизирующего женскому движению государства. Женщина, которая не может самоутвердиться, потому что ей нечего утверждать, которая жаждет, чтобы о ней заботились «сестры», которая поддерживает систему квот и покорность коллективу, которая заявляет, что источник ее несчастий — не в ее иррациональных решениях, а в деспотизме культуры, становится образцом для подражания.
Из-за того, что феминизм считает волевые решения мифом, женщины обычно стандартно представляются жертвами. Так как они якобы не несут ответственности за то, что им не удается достичь какой-либо цели, их жалобы на любой неудовлетворенный каприз считаются признаком того, что их снова кто-то несправедливо обидел. Это выступает в качестве доказательства того, что женщины лишены положенной им по праву доли благ. «Феминистское сознание, — пишет один автор, — это сознание мучеников».
Подлинный «мучитель» — это, конечно, сама реальность. Если женщина хочет быть принятой на какую-либо работу или поступить в какое-либо учебное заведение не потому, что она подготовлена к этому, а потому, что принадлежит к группе, желания которой не исполняются, значит, этому мешает реальность. Потому что реальность требует объективной оценки знаний и способностей. Реальность подчиняется непреклонному закону причинности, согласно которому работа может выполняться только тем, кто способен ее выполнить. Настоящий враг феминизма — объективность, то есть необходимость соответствовать требованиям реальности.
Но феминистки отрицают саму идею объективной реальности, потому что не обладающая свободой воли женщина не может выжить в таком мире. Она не может приспособиться к миру, который выдвигает такие жесткие требования. Ей нужна «гибкость» необъективного. Она чувствует себя в объективной реальности совершенно беспомощной, поэтому феминизм отменяет для нее эту реальность.
«Феминистский анализ, — говорит один профессор из юридической школы Университета Нью-Мексико, — начинается и заканчивается принципом, что объективная реальность — это миф».
Таким образом, феминистки восстают против «запретительных» методов, с помощью которых общество оценивает врачей, юристов, военных. Почему, вопрошают они, женщин должны оценивать по объективным стандартам? И если кто-то отвечает им: потому что этого требуют реальность и здравый смысл, они задают новый вопрос: почему женщины должны подчиняться реальности и здравому смыслу? Почему бы не позволить женщине создать более уступчивый мир, такой, который будет более благосклонным к ее желаниям? Почему бы ее не оценивать, к примеру, по степени сочувствия к больным, а не по способности к проведению хирургических операций, или по умению говорить, а не по способности к логическому анализу правовых принципов, или по степени дружелюбности к однополчанам, а не по тому, может ли она преодолеть полосу препятствий в полной боевой выкладке?
Как пишет президент Нью-Йоркского Сити-колледжа, жалуясь на отсутствие «разнообразия» в университетах:
«Высшие учебные заведения в Соединенных Штатах — производные западного общества, в котором мужские ценности типа ориентации на успех и объективности ценятся выше, чем сотрудничество, открытость и субъективность».
Почему, удивляются феминистки, факты, пусть даже непреложные, должны вставать на пути женских желаний? К примеру, почему сумма ежегодных взносов в пенсионный фонд для женщин выше только из-за того, что у них выше средняя продолжительность жизни? Почему они должны платить больше за медицинскую страховку только из-за того, что она включает в себя покрытие медицинских услуг, связанных с беременностью и родами? Почему женщина не может быть членом команды Dallas Cowboys или Венского хора мальчиков? Как заявила одна из феминистских организаций: «Не бывает честной и нечестной дискриминации».
В этой войне женщин с объективностью, между прихотями и реальностью, признание превосходства объективности и реальности считается дискриминацией.
Но поскольку реальность как таковая не слишком подвержена воздействию политических акций протеста, феминистки направляют свое недовольство против партии, на которую они возлагают ответственность за «изобретение» такой неудобной вселенной, — против мужчин.
Это мужчины активно продвигают идею объективности — утверждают феминистки — для того, чтобы держать женщин в подчиненном положении. Это мужчины специально отказываются исполнять женские желания, настаивая на том, чтобы о женщинах судили не на основании половой принадлежности, а на основании заслуг и способностей. Это мужчин нужно винить в том, что женщины работают стюардессами, а не летчиками, поддерживают футбольные команды вместо того, чтобы играть на поле, и занимают в компаниях должности секретарш, а не вице-президентов.
Феминистки видят, что мужчинам каким-то образом удается достичь успеха в реальном мире. Они каким-то образом получают работу, богатство, славу и счастье. Женщинам, чтобы достичь того же, как утверждают феминистки, нужно не учиться взаимодействовать с реальностью, а приспособить для своих нужд тех, кто замещает женщинам реальность, — мужчин. Каким образом? Действуя, как дети, которыми, как считают феминистки, они являются в метафизическом смысле, и самым бесцеремонным образом требуя, чтобы все их прихоти исполнялись мужчинами. Настаивая на том, чтобы мужчины обес печивали их «льготами» — в виде определенных квот на рабочие места, продвижения по службе, мест в колледжах и т. д. — за свой счет. (Метод домохозяек прошлого, которые стремились обеспечить себе материальное благополучие путем замужества, — это по крайней мере более честная форма зависимости.)
Женщина сама по себе — ничтожное существо, не обладающее собственной волей, а любой мужчина — подлый деспот, пользующийся ее беззащитностью: вот установка, составляющая каркас всей философии феминизма. Но в одной области эта установка совершенно бесстыдным образом выставляется напоказ — а именно в отношении секса.
Если верить феминисткам, секс между мужчиной и женщиной вовсе не является добровольным актом для обеих сторон. Например, профессор права Сюзан Эстрих пишет:
«Многие феминистки возразили бы, что до тех пор, пока женщина остается бессильной перед мужчиной, считать “да” знаком истинного согласия — заблуждение».
Другие представители движения уверены, что женщина никак не может самостоятельно принять решение о сексуальных отношениях.
130 Кб, 600x450>>13343
Феминизм стремится сохранить тот самый менталитет, от которого он якобы «освобождает» женщин. Он хочет перенаправить жизненную установку домохозяек — стремление к тому, чтобы кто-то их обеспечивал, — просто заменив старый источник обеспечения (мужей) новым («сестринским коллективом»).
Лидеры феминисток исповедуют кредо социальных работников. Такие люди существуют не для того, чтобы помогать людям, попавшим в беду, а для того, чтобы убеждать их: вся жизнь — это одна большая беда, от которой можно спастись только с помощью социального работника. Феминистки пытаются внушить женщинам аналогичную систему взглядов, убеждая их в том, что каждая женщина в отдельности обречена на разочарование и неудачу в жизни, если только не прицепит свой вагон к составу женского коллектива.
В основе этого совершенно неверного отношения к женщинам лежит идея свободы воли. Феминизм предполагает, что у женщин не существует подлинной волевой сферы и они не могут свободно делать выбор.
Таким образом, согласно доктрине феминизма, женщина не может ни в чем себя винить, как бы низко она ни опустилась. Если она разрушит свою жизнь несчастным замужеством, наркотиками, проституцией или совершит какое-либо преступление, феминистки будут уверять в том, что она ни в чем не виновата. Источн ик ее страданий — не в ее выборе. Это общество не позволило ей поступить по-другому. Это общество, а не она должно измениться. И следовательно, единственный правильный «выбор», который может сделать женщина, — это коллективный выбор: солидарность во всем со своими «сестрами».
Героини феминистского движения — не те женщины, которые собственными усилиями обеспечили себе достойную жизнь, а те, кто объявляет, что их жизнь была бы пустой и невыносимой, если бы не материальная помощь симпатизирующего женскому движению государства. Женщина, которая не может самоутвердиться, потому что ей нечего утверждать, которая жаждет, чтобы о ней заботились «сестры», которая поддерживает систему квот и покорность коллективу, которая заявляет, что источник ее несчастий — не в ее иррациональных решениях, а в деспотизме культуры, становится образцом для подражания.
Из-за того, что феминизм считает волевые решения мифом, женщины обычно стандартно представляются жертвами. Так как они якобы не несут ответственности за то, что им не удается достичь какой-либо цели, их жалобы на любой неудовлетворенный каприз считаются признаком того, что их снова кто-то несправедливо обидел. Это выступает в качестве доказательства того, что женщины лишены положенной им по праву доли благ. «Феминистское сознание, — пишет один автор, — это сознание мучеников».
Подлинный «мучитель» — это, конечно, сама реальность. Если женщина хочет быть принятой на какую-либо работу или поступить в какое-либо учебное заведение не потому, что она подготовлена к этому, а потому, что принадлежит к группе, желания которой не исполняются, значит, этому мешает реальность. Потому что реальность требует объективной оценки знаний и способностей. Реальность подчиняется непреклонному закону причинности, согласно которому работа может выполняться только тем, кто способен ее выполнить. Настоящий враг феминизма — объективность, то есть необходимость соответствовать требованиям реальности.
Но феминистки отрицают саму идею объективной реальности, потому что не обладающая свободой воли женщина не может выжить в таком мире. Она не может приспособиться к миру, который выдвигает такие жесткие требования. Ей нужна «гибкость» необъективного. Она чувствует себя в объективной реальности совершенно беспомощной, поэтому феминизм отменяет для нее эту реальность.
«Феминистский анализ, — говорит один профессор из юридической школы Университета Нью-Мексико, — начинается и заканчивается принципом, что объективная реальность — это миф».
Таким образом, феминистки восстают против «запретительных» методов, с помощью которых общество оценивает врачей, юристов, военных. Почему, вопрошают они, женщин должны оценивать по объективным стандартам? И если кто-то отвечает им: потому что этого требуют реальность и здравый смысл, они задают новый вопрос: почему женщины должны подчиняться реальности и здравому смыслу? Почему бы не позволить женщине создать более уступчивый мир, такой, который будет более благосклонным к ее желаниям? Почему бы ее не оценивать, к примеру, по степени сочувствия к больным, а не по способности к проведению хирургических операций, или по умению говорить, а не по способности к логическому анализу правовых принципов, или по степени дружелюбности к однополчанам, а не по тому, может ли она преодолеть полосу препятствий в полной боевой выкладке?
Как пишет президент Нью-Йоркского Сити-колледжа, жалуясь на отсутствие «разнообразия» в университетах:
«Высшие учебные заведения в Соединенных Штатах — производные западного общества, в котором мужские ценности типа ориентации на успех и объективности ценятся выше, чем сотрудничество, открытость и субъективность».
Почему, удивляются феминистки, факты, пусть даже непреложные, должны вставать на пути женских желаний? К примеру, почему сумма ежегодных взносов в пенсионный фонд для женщин выше только из-за того, что у них выше средняя продолжительность жизни? Почему они должны платить больше за медицинскую страховку только из-за того, что она включает в себя покрытие медицинских услуг, связанных с беременностью и родами? Почему женщина не может быть членом команды Dallas Cowboys или Венского хора мальчиков? Как заявила одна из феминистских организаций: «Не бывает честной и нечестной дискриминации».
В этой войне женщин с объективностью, между прихотями и реальностью, признание превосходства объективности и реальности считается дискриминацией.
Но поскольку реальность как таковая не слишком подвержена воздействию политических акций протеста, феминистки направляют свое недовольство против партии, на которую они возлагают ответственность за «изобретение» такой неудобной вселенной, — против мужчин.
Это мужчины активно продвигают идею объективности — утверждают феминистки — для того, чтобы держать женщин в подчиненном положении. Это мужчины специально отказываются исполнять женские желания, настаивая на том, чтобы о женщинах судили не на основании половой принадлежности, а на основании заслуг и способностей. Это мужчин нужно винить в том, что женщины работают стюардессами, а не летчиками, поддерживают футбольные команды вместо того, чтобы играть на поле, и занимают в компаниях должности секретарш, а не вице-президентов.
Феминистки видят, что мужчинам каким-то образом удается достичь успеха в реальном мире. Они каким-то образом получают работу, богатство, славу и счастье. Женщинам, чтобы достичь того же, как утверждают феминистки, нужно не учиться взаимодействовать с реальностью, а приспособить для своих нужд тех, кто замещает женщинам реальность, — мужчин. Каким образом? Действуя, как дети, которыми, как считают феминистки, они являются в метафизическом смысле, и самым бесцеремонным образом требуя, чтобы все их прихоти исполнялись мужчинами. Настаивая на том, чтобы мужчины обес печивали их «льготами» — в виде определенных квот на рабочие места, продвижения по службе, мест в колледжах и т. д. — за свой счет. (Метод домохозяек прошлого, которые стремились обеспечить себе материальное благополучие путем замужества, — это по крайней мере более честная форма зависимости.)
Женщина сама по себе — ничтожное существо, не обладающее собственной волей, а любой мужчина — подлый деспот, пользующийся ее беззащитностью: вот установка, составляющая каркас всей философии феминизма. Но в одной области эта установка совершенно бесстыдным образом выставляется напоказ — а именно в отношении секса.
Если верить феминисткам, секс между мужчиной и женщиной вовсе не является добровольным актом для обеих сторон. Например, профессор права Сюзан Эстрих пишет:
«Многие феминистки возразили бы, что до тех пор, пока женщина остается бессильной перед мужчиной, считать “да” знаком истинного согласия — заблуждение».
Другие представители движения уверены, что женщина никак не может самостоятельно принять решение о сексуальных отношениях.
Феминизм стремится сохранить тот самый менталитет, от которого он якобы «освобождает» женщин. Он хочет перенаправить жизненную установку домохозяек — стремление к тому, чтобы кто-то их обеспечивал, — просто заменив старый источник обеспечения (мужей) новым («сестринским коллективом»).
Лидеры феминисток исповедуют кредо социальных работников. Такие люди существуют не для того, чтобы помогать людям, попавшим в беду, а для того, чтобы убеждать их: вся жизнь — это одна большая беда, от которой можно спастись только с помощью социального работника. Феминистки пытаются внушить женщинам аналогичную систему взглядов, убеждая их в том, что каждая женщина в отдельности обречена на разочарование и неудачу в жизни, если только не прицепит свой вагон к составу женского коллектива.
В основе этого совершенно неверного отношения к женщинам лежит идея свободы воли. Феминизм предполагает, что у женщин не существует подлинной волевой сферы и они не могут свободно делать выбор.
Таким образом, согласно доктрине феминизма, женщина не может ни в чем себя винить, как бы низко она ни опустилась. Если она разрушит свою жизнь несчастным замужеством, наркотиками, проституцией или совершит какое-либо преступление, феминистки будут уверять в том, что она ни в чем не виновата. Источн ик ее страданий — не в ее выборе. Это общество не позволило ей поступить по-другому. Это общество, а не она должно измениться. И следовательно, единственный правильный «выбор», который может сделать женщина, — это коллективный выбор: солидарность во всем со своими «сестрами».
Героини феминистского движения — не те женщины, которые собственными усилиями обеспечили себе достойную жизнь, а те, кто объявляет, что их жизнь была бы пустой и невыносимой, если бы не материальная помощь симпатизирующего женскому движению государства. Женщина, которая не может самоутвердиться, потому что ей нечего утверждать, которая жаждет, чтобы о ней заботились «сестры», которая поддерживает систему квот и покорность коллективу, которая заявляет, что источник ее несчастий — не в ее иррациональных решениях, а в деспотизме культуры, становится образцом для подражания.
Из-за того, что феминизм считает волевые решения мифом, женщины обычно стандартно представляются жертвами. Так как они якобы не несут ответственности за то, что им не удается достичь какой-либо цели, их жалобы на любой неудовлетворенный каприз считаются признаком того, что их снова кто-то несправедливо обидел. Это выступает в качестве доказательства того, что женщины лишены положенной им по праву доли благ. «Феминистское сознание, — пишет один автор, — это сознание мучеников».
Подлинный «мучитель» — это, конечно, сама реальность. Если женщина хочет быть принятой на какую-либо работу или поступить в какое-либо учебное заведение не потому, что она подготовлена к этому, а потому, что принадлежит к группе, желания которой не исполняются, значит, этому мешает реальность. Потому что реальность требует объективной оценки знаний и способностей. Реальность подчиняется непреклонному закону причинности, согласно которому работа может выполняться только тем, кто способен ее выполнить. Настоящий враг феминизма — объективность, то есть необходимость соответствовать требованиям реальности.
Но феминистки отрицают саму идею объективной реальности, потому что не обладающая свободой воли женщина не может выжить в таком мире. Она не может приспособиться к миру, который выдвигает такие жесткие требования. Ей нужна «гибкость» необъективного. Она чувствует себя в объективной реальности совершенно беспомощной, поэтому феминизм отменяет для нее эту реальность.
«Феминистский анализ, — говорит один профессор из юридической школы Университета Нью-Мексико, — начинается и заканчивается принципом, что объективная реальность — это миф».
Таким образом, феминистки восстают против «запретительных» методов, с помощью которых общество оценивает врачей, юристов, военных. Почему, вопрошают они, женщин должны оценивать по объективным стандартам? И если кто-то отвечает им: потому что этого требуют реальность и здравый смысл, они задают новый вопрос: почему женщины должны подчиняться реальности и здравому смыслу? Почему бы не позволить женщине создать более уступчивый мир, такой, который будет более благосклонным к ее желаниям? Почему бы ее не оценивать, к примеру, по степени сочувствия к больным, а не по способности к проведению хирургических операций, или по умению говорить, а не по способности к логическому анализу правовых принципов, или по степени дружелюбности к однополчанам, а не по тому, может ли она преодолеть полосу препятствий в полной боевой выкладке?
Как пишет президент Нью-Йоркского Сити-колледжа, жалуясь на отсутствие «разнообразия» в университетах:
«Высшие учебные заведения в Соединенных Штатах — производные западного общества, в котором мужские ценности типа ориентации на успех и объективности ценятся выше, чем сотрудничество, открытость и субъективность».
Почему, удивляются феминистки, факты, пусть даже непреложные, должны вставать на пути женских желаний? К примеру, почему сумма ежегодных взносов в пенсионный фонд для женщин выше только из-за того, что у них выше средняя продолжительность жизни? Почему они должны платить больше за медицинскую страховку только из-за того, что она включает в себя покрытие медицинских услуг, связанных с беременностью и родами? Почему женщина не может быть членом команды Dallas Cowboys или Венского хора мальчиков? Как заявила одна из феминистских организаций: «Не бывает честной и нечестной дискриминации».
В этой войне женщин с объективностью, между прихотями и реальностью, признание превосходства объективности и реальности считается дискриминацией.
Но поскольку реальность как таковая не слишком подвержена воздействию политических акций протеста, феминистки направляют свое недовольство против партии, на которую они возлагают ответственность за «изобретение» такой неудобной вселенной, — против мужчин.
Это мужчины активно продвигают идею объективности — утверждают феминистки — для того, чтобы держать женщин в подчиненном положении. Это мужчины специально отказываются исполнять женские желания, настаивая на том, чтобы о женщинах судили не на основании половой принадлежности, а на основании заслуг и способностей. Это мужчин нужно винить в том, что женщины работают стюардессами, а не летчиками, поддерживают футбольные команды вместо того, чтобы играть на поле, и занимают в компаниях должности секретарш, а не вице-президентов.
Феминистки видят, что мужчинам каким-то образом удается достичь успеха в реальном мире. Они каким-то образом получают работу, богатство, славу и счастье. Женщинам, чтобы достичь того же, как утверждают феминистки, нужно не учиться взаимодействовать с реальностью, а приспособить для своих нужд тех, кто замещает женщинам реальность, — мужчин. Каким образом? Действуя, как дети, которыми, как считают феминистки, они являются в метафизическом смысле, и самым бесцеремонным образом требуя, чтобы все их прихоти исполнялись мужчинами. Настаивая на том, чтобы мужчины обес печивали их «льготами» — в виде определенных квот на рабочие места, продвижения по службе, мест в колледжах и т. д. — за свой счет. (Метод домохозяек прошлого, которые стремились обеспечить себе материальное благополучие путем замужества, — это по крайней мере более честная форма зависимости.)
Женщина сама по себе — ничтожное существо, не обладающее собственной волей, а любой мужчина — подлый деспот, пользующийся ее беззащитностью: вот установка, составляющая каркас всей философии феминизма. Но в одной области эта установка совершенно бесстыдным образом выставляется напоказ — а именно в отношении секса.
Если верить феминисткам, секс между мужчиной и женщиной вовсе не является добровольным актом для обеих сторон. Например, профессор права Сюзан Эстрих пишет:
«Многие феминистки возразили бы, что до тех пор, пока женщина остается бессильной перед мужчиной, считать “да” знаком истинного согласия — заблуждение».
Другие представители движения уверены, что женщина никак не может самостоятельно принять решение о сексуальных отношениях.
184 Кб, 785x628>>13348
«Может существовать множество причин, из-за которых женщина оказывается не в состоянии сопротивляться приставаниям мужчины, так что нежелательная для нее связь происходит без насилия. Женщина… может просто растеряться. Ее социальные установки часто делают отказ крайне затруднительным».
Другими словами, женщина — взрослая женщина — не в состоянии сказать «нет», если она не хочет секса с мужчиной. Она — пассивный, запрограммированный продукт «социальных установок». Следовательно, продолжают феминистки, женщина, точно так же, как и ребенок, не может нести ответственность за секс.
Этот образ женщины как безвольной подстилки уничтожает различие между добровольным актом и насилием. Обладают ли женщины разумом, который позволил бы им решать, заниматься сексом или нет? Согласно точке зрения феминисток, которые заявляют, что «словесное принуждение» к занятиям сексом является изнасилованием, — нет. А что такое «словесное принуждение»? Это «согласие женщины на нежелательные для нее сексуальные отношения вследствие словесного убеждения со стороны мужчины, не содержащего угрозы применения насилия». (Курсив мой — А. Р.) Значит, стоит мужчине хоть как-то выразить желание заняться сексом, и любой сексуальный контакт, последовавший за этим, независимо от того, происходит ли он с согласия женщины или нет, может привести его на скамью подсудимых.
Поэтому в том случае, если мужчину обвиняют (иногда справедливо) в «половом извращении» — вспомните, к примеру, случай на съезде представителей Военно-морского флота в Тэйлхуке в 1991 году, — не придается совершенно никакого значения тому, были ли эти сексуальные отношения добровольными со стороны женщины. С точки зрения феминисток, женщина всегда занимается сексом исключительно «по принуждению».
При таком восприятии решающее значение для приговора суда имеют не объективные факты, а субъективные ощущения женщины. Говорит Кэтрин Маккиннон, профессор права:
«Если женщина участвует в половом акте и чувствует, что ее принудили к этому, я называю это изнасилованием». (Курсив мой. — А. Р.)
От фактов феминистки попросту отмахиваются. Так как они считают женщин неспособными принимать волевые решения, в вопросах, касающихся секса, принципиально важно не то, дала ли женщина свое согласие на участие в половом акте, а чувствовала ли она при этом, что подверглась «насилию». На основании этого чувства мужчине может быть предъявлено обвинение, его могут судить и приговорить к какому-либо наказанию.
Исследования, проведенные среди студенток колледжей в 1985 году при финансовой поддержке журнала Ms., были широко разрекламированы как авторитетная, строго научная работа, демонстрирующая уровень сексуального насилия в американском обществе. В ходе этих исследований было обнаружено, что более 25% девушек студенческого возраста были жертвами изнасилования или попытки изнасилования. Эти данные укрепили образ патриархального уклада, при котором женщины подвергаются постоянному принуждению со стороны своего главного естественного врага — мужской половины населения — и нуждаются в постоянной защите от него.
Однако такие результаты были получены исключительно вследствие искаженного определения понятия «изнасилование», принятого в этом исследовании. Это определение основывалось на восприятии женщины как «социализированной» марионетки, неспособной принимать собственные решения. Например, согласно использованному в работе опроснику, если мужчина угощает женщину спиртными напитками, а затем они по обоюдному согласию вступают в половую связь, это может считаться изнасилованием, потому что мужчина «воздействовал на суждения или самоконтроль партнерши с помощью наркотического или отравляющего вещества».
На самом деле 73% из тех девушек, которых авторы исследования отнесли к группе изнасилованных, сказали, что не думали, что данные сексуальные отношения могут считаться изнасилованием. А более 40% «жертв» неоднократно имели секс с «насильниками».
Это движение новых домохозяек считает, что с женщинами нужно обращаться, как с детьми.
Они не в состоянии дать «обоснованного согласия», они не могут знать, действительно ли над ними было совершено насилие, и им необходим постоянный родительский надзор, чтобы все их потребности были удовлетворены.
Когда в Вашингтоне проходила демонстрация, организованная женским движением с целью открыть глаза общественности на «насилие над женщинами», их протест был направлен не просто против физических актов насилия, а против сокращения программ финансовой и правовой поддержки. Как сообщалось в New York Times, феминистки «приравняли то, что они называют “политическим насилием” к актам физической расправы». Родителей, которые бьют ребенка, и родителей, которые лишают его питания, можно в равной степени обвинить в жестоком физическом обращении. Проводя параллель, феминистки заключают, что в отношении взрослых женщин «насилием» следует считать в равной степени и физическую расправу, и лишение материальных привилегий.
Как сущностью изнасилования, по мнению феминисток, является не акт физического принуждения женщины к занятию сексом, так и преступлением оно должно считаться не потому, что совершается физическое насилие, а потому, что оно относится к сфере коллективной «дискриминации» одного класса граждан другим.
Этот примитивный, трибалистский взгляд на проблему наиболее откровенно отстаивает Маккиннон, которая пишет:
«Сексуальное насилие — это одновременно практическое действие и показатель неравенства между полами, одновременно символ и проявление в действии подчиненного статуса женщин по отношению к мужчинам».
Маккиннон неспособна увидеть в женщине личность даже в качестве жертвы конкретного акта насилия и считает подобные преступления направленными против всего женского «племени». При изнасиловании главное зло заключается не в нападении конкретного мужчины на конкретную женщину, и даже не в применении физической силы вообще, а в том, что один «коллектив» унижен другим.
Маккиннон говорит, что за изнасилование должны судить как за дискриминацию. При слушании такого дела главный вопрос, который необходимо решить в отношении подсудимого: «Как этот мужчина обращается с женщинами, с которыми вступает в связь? Стремится ли он к доминирующей роли?» Если суды примут такой подход, заключает она,
«по крайней мере юридически изнасилование будет признано тем, чем оно является в реальной жизни, — сексуальной дискриминацией».
Но если сущность изнасилования — в дискриминации, то есть в неравенстве, то в чем разница между сексуальным актом и изнасилованием? Любой сексуальный акт так или иначе связан с неравенством, так как в его основе лежит различие полов. Так значит, это делает его по определению преступным?
Любое заключение, которое делают феминистки в связи с этим, — что «да» приравнивается к «нет» или что изнасилование приравнивается к «неравенству» — говорит о том, что для них секс — это архетипический акт агрессии мужчин по отношению к женщинам. Секс per se становится изнасилованием. И все мужчины в этом виновны.
Изнасилование, по словам одной дамы, занимающейся сексуальным просвещением,
«это не какая-то форма психического отклонения, свойственная очень небольшому количеству мужчин. На самом деле оно почти ничем не отличается от того, что мы привыкли считать социально приемлемым или даже одобряемым мужским поведением».
Изнасилование, утверждает известная писательница-феминистка, это «сознательный процесс унижения, при помощи которого все мужчины держат всех женщин в страхе».
В чем источник такой ненормальной ненависти к мужчинам, а в особенности к сексуальным отношениям между мужчинами и женщинами? Айн Рэнд рассматривает секс как акт метафизического утверждения:
«Для рационального человека секс — это выражение своей самооценки, чествование себя самого и бытия в целом… Это его реакция на то, что он более всего ценит в другом человеке».
Секс — утверждение сознания собственной значимости человека, его способности успешно существовать в реальном мире и радоваться этому успеху.
«Может существовать множество причин, из-за которых женщина оказывается не в состоянии сопротивляться приставаниям мужчины, так что нежелательная для нее связь происходит без насилия. Женщина… может просто растеряться. Ее социальные установки часто делают отказ крайне затруднительным».
Другими словами, женщина — взрослая женщина — не в состоянии сказать «нет», если она не хочет секса с мужчиной. Она — пассивный, запрограммированный продукт «социальных установок». Следовательно, продолжают феминистки, женщина, точно так же, как и ребенок, не может нести ответственность за секс.
Этот образ женщины как безвольной подстилки уничтожает различие между добровольным актом и насилием. Обладают ли женщины разумом, который позволил бы им решать, заниматься сексом или нет? Согласно точке зрения феминисток, которые заявляют, что «словесное принуждение» к занятиям сексом является изнасилованием, — нет. А что такое «словесное принуждение»? Это «согласие женщины на нежелательные для нее сексуальные отношения вследствие словесного убеждения со стороны мужчины, не содержащего угрозы применения насилия». (Курсив мой — А. Р.) Значит, стоит мужчине хоть как-то выразить желание заняться сексом, и любой сексуальный контакт, последовавший за этим, независимо от того, происходит ли он с согласия женщины или нет, может привести его на скамью подсудимых.
Поэтому в том случае, если мужчину обвиняют (иногда справедливо) в «половом извращении» — вспомните, к примеру, случай на съезде представителей Военно-морского флота в Тэйлхуке в 1991 году, — не придается совершенно никакого значения тому, были ли эти сексуальные отношения добровольными со стороны женщины. С точки зрения феминисток, женщина всегда занимается сексом исключительно «по принуждению».
При таком восприятии решающее значение для приговора суда имеют не объективные факты, а субъективные ощущения женщины. Говорит Кэтрин Маккиннон, профессор права:
«Если женщина участвует в половом акте и чувствует, что ее принудили к этому, я называю это изнасилованием». (Курсив мой. — А. Р.)
От фактов феминистки попросту отмахиваются. Так как они считают женщин неспособными принимать волевые решения, в вопросах, касающихся секса, принципиально важно не то, дала ли женщина свое согласие на участие в половом акте, а чувствовала ли она при этом, что подверглась «насилию». На основании этого чувства мужчине может быть предъявлено обвинение, его могут судить и приговорить к какому-либо наказанию.
Исследования, проведенные среди студенток колледжей в 1985 году при финансовой поддержке журнала Ms., были широко разрекламированы как авторитетная, строго научная работа, демонстрирующая уровень сексуального насилия в американском обществе. В ходе этих исследований было обнаружено, что более 25% девушек студенческого возраста были жертвами изнасилования или попытки изнасилования. Эти данные укрепили образ патриархального уклада, при котором женщины подвергаются постоянному принуждению со стороны своего главного естественного врага — мужской половины населения — и нуждаются в постоянной защите от него.
Однако такие результаты были получены исключительно вследствие искаженного определения понятия «изнасилование», принятого в этом исследовании. Это определение основывалось на восприятии женщины как «социализированной» марионетки, неспособной принимать собственные решения. Например, согласно использованному в работе опроснику, если мужчина угощает женщину спиртными напитками, а затем они по обоюдному согласию вступают в половую связь, это может считаться изнасилованием, потому что мужчина «воздействовал на суждения или самоконтроль партнерши с помощью наркотического или отравляющего вещества».
На самом деле 73% из тех девушек, которых авторы исследования отнесли к группе изнасилованных, сказали, что не думали, что данные сексуальные отношения могут считаться изнасилованием. А более 40% «жертв» неоднократно имели секс с «насильниками».
Это движение новых домохозяек считает, что с женщинами нужно обращаться, как с детьми.
Они не в состоянии дать «обоснованного согласия», они не могут знать, действительно ли над ними было совершено насилие, и им необходим постоянный родительский надзор, чтобы все их потребности были удовлетворены.
Когда в Вашингтоне проходила демонстрация, организованная женским движением с целью открыть глаза общественности на «насилие над женщинами», их протест был направлен не просто против физических актов насилия, а против сокращения программ финансовой и правовой поддержки. Как сообщалось в New York Times, феминистки «приравняли то, что они называют “политическим насилием” к актам физической расправы». Родителей, которые бьют ребенка, и родителей, которые лишают его питания, можно в равной степени обвинить в жестоком физическом обращении. Проводя параллель, феминистки заключают, что в отношении взрослых женщин «насилием» следует считать в равной степени и физическую расправу, и лишение материальных привилегий.
Как сущностью изнасилования, по мнению феминисток, является не акт физического принуждения женщины к занятию сексом, так и преступлением оно должно считаться не потому, что совершается физическое насилие, а потому, что оно относится к сфере коллективной «дискриминации» одного класса граждан другим.
Этот примитивный, трибалистский взгляд на проблему наиболее откровенно отстаивает Маккиннон, которая пишет:
«Сексуальное насилие — это одновременно практическое действие и показатель неравенства между полами, одновременно символ и проявление в действии подчиненного статуса женщин по отношению к мужчинам».
Маккиннон неспособна увидеть в женщине личность даже в качестве жертвы конкретного акта насилия и считает подобные преступления направленными против всего женского «племени». При изнасиловании главное зло заключается не в нападении конкретного мужчины на конкретную женщину, и даже не в применении физической силы вообще, а в том, что один «коллектив» унижен другим.
Маккиннон говорит, что за изнасилование должны судить как за дискриминацию. При слушании такого дела главный вопрос, который необходимо решить в отношении подсудимого: «Как этот мужчина обращается с женщинами, с которыми вступает в связь? Стремится ли он к доминирующей роли?» Если суды примут такой подход, заключает она,
«по крайней мере юридически изнасилование будет признано тем, чем оно является в реальной жизни, — сексуальной дискриминацией».
Но если сущность изнасилования — в дискриминации, то есть в неравенстве, то в чем разница между сексуальным актом и изнасилованием? Любой сексуальный акт так или иначе связан с неравенством, так как в его основе лежит различие полов. Так значит, это делает его по определению преступным?
Любое заключение, которое делают феминистки в связи с этим, — что «да» приравнивается к «нет» или что изнасилование приравнивается к «неравенству» — говорит о том, что для них секс — это архетипический акт агрессии мужчин по отношению к женщинам. Секс per se становится изнасилованием. И все мужчины в этом виновны.
Изнасилование, по словам одной дамы, занимающейся сексуальным просвещением,
«это не какая-то форма психического отклонения, свойственная очень небольшому количеству мужчин. На самом деле оно почти ничем не отличается от того, что мы привыкли считать социально приемлемым или даже одобряемым мужским поведением».
Изнасилование, утверждает известная писательница-феминистка, это «сознательный процесс унижения, при помощи которого все мужчины держат всех женщин в страхе».
В чем источник такой ненормальной ненависти к мужчинам, а в особенности к сексуальным отношениям между мужчинами и женщинами? Айн Рэнд рассматривает секс как акт метафизического утверждения:
«Для рационального человека секс — это выражение своей самооценки, чествование себя самого и бытия в целом… Это его реакция на то, что он более всего ценит в другом человеке».
Секс — утверждение сознания собственной значимости человека, его способности успешно существовать в реальном мире и радоваться этому успеху.
184 Кб, 785x628>>13348
«Может существовать множество причин, из-за которых женщина оказывается не в состоянии сопротивляться приставаниям мужчины, так что нежелательная для нее связь происходит без насилия. Женщина… может просто растеряться. Ее социальные установки часто делают отказ крайне затруднительным».
Другими словами, женщина — взрослая женщина — не в состоянии сказать «нет», если она не хочет секса с мужчиной. Она — пассивный, запрограммированный продукт «социальных установок». Следовательно, продолжают феминистки, женщина, точно так же, как и ребенок, не может нести ответственность за секс.
Этот образ женщины как безвольной подстилки уничтожает различие между добровольным актом и насилием. Обладают ли женщины разумом, который позволил бы им решать, заниматься сексом или нет? Согласно точке зрения феминисток, которые заявляют, что «словесное принуждение» к занятиям сексом является изнасилованием, — нет. А что такое «словесное принуждение»? Это «согласие женщины на нежелательные для нее сексуальные отношения вследствие словесного убеждения со стороны мужчины, не содержащего угрозы применения насилия». (Курсив мой — А. Р.) Значит, стоит мужчине хоть как-то выразить желание заняться сексом, и любой сексуальный контакт, последовавший за этим, независимо от того, происходит ли он с согласия женщины или нет, может привести его на скамью подсудимых.
Поэтому в том случае, если мужчину обвиняют (иногда справедливо) в «половом извращении» — вспомните, к примеру, случай на съезде представителей Военно-морского флота в Тэйлхуке в 1991 году, — не придается совершенно никакого значения тому, были ли эти сексуальные отношения добровольными со стороны женщины. С точки зрения феминисток, женщина всегда занимается сексом исключительно «по принуждению».
При таком восприятии решающее значение для приговора суда имеют не объективные факты, а субъективные ощущения женщины. Говорит Кэтрин Маккиннон, профессор права:
«Если женщина участвует в половом акте и чувствует, что ее принудили к этому, я называю это изнасилованием». (Курсив мой. — А. Р.)
От фактов феминистки попросту отмахиваются. Так как они считают женщин неспособными принимать волевые решения, в вопросах, касающихся секса, принципиально важно не то, дала ли женщина свое согласие на участие в половом акте, а чувствовала ли она при этом, что подверглась «насилию». На основании этого чувства мужчине может быть предъявлено обвинение, его могут судить и приговорить к какому-либо наказанию.
Исследования, проведенные среди студенток колледжей в 1985 году при финансовой поддержке журнала Ms., были широко разрекламированы как авторитетная, строго научная работа, демонстрирующая уровень сексуального насилия в американском обществе. В ходе этих исследований было обнаружено, что более 25% девушек студенческого возраста были жертвами изнасилования или попытки изнасилования. Эти данные укрепили образ патриархального уклада, при котором женщины подвергаются постоянному принуждению со стороны своего главного естественного врага — мужской половины населения — и нуждаются в постоянной защите от него.
Однако такие результаты были получены исключительно вследствие искаженного определения понятия «изнасилование», принятого в этом исследовании. Это определение основывалось на восприятии женщины как «социализированной» марионетки, неспособной принимать собственные решения. Например, согласно использованному в работе опроснику, если мужчина угощает женщину спиртными напитками, а затем они по обоюдному согласию вступают в половую связь, это может считаться изнасилованием, потому что мужчина «воздействовал на суждения или самоконтроль партнерши с помощью наркотического или отравляющего вещества».
На самом деле 73% из тех девушек, которых авторы исследования отнесли к группе изнасилованных, сказали, что не думали, что данные сексуальные отношения могут считаться изнасилованием. А более 40% «жертв» неоднократно имели секс с «насильниками».
Это движение новых домохозяек считает, что с женщинами нужно обращаться, как с детьми.
Они не в состоянии дать «обоснованного согласия», они не могут знать, действительно ли над ними было совершено насилие, и им необходим постоянный родительский надзор, чтобы все их потребности были удовлетворены.
Когда в Вашингтоне проходила демонстрация, организованная женским движением с целью открыть глаза общественности на «насилие над женщинами», их протест был направлен не просто против физических актов насилия, а против сокращения программ финансовой и правовой поддержки. Как сообщалось в New York Times, феминистки «приравняли то, что они называют “политическим насилием” к актам физической расправы». Родителей, которые бьют ребенка, и родителей, которые лишают его питания, можно в равной степени обвинить в жестоком физическом обращении. Проводя параллель, феминистки заключают, что в отношении взрослых женщин «насилием» следует считать в равной степени и физическую расправу, и лишение материальных привилегий.
Как сущностью изнасилования, по мнению феминисток, является не акт физического принуждения женщины к занятию сексом, так и преступлением оно должно считаться не потому, что совершается физическое насилие, а потому, что оно относится к сфере коллективной «дискриминации» одного класса граждан другим.
Этот примитивный, трибалистский взгляд на проблему наиболее откровенно отстаивает Маккиннон, которая пишет:
«Сексуальное насилие — это одновременно практическое действие и показатель неравенства между полами, одновременно символ и проявление в действии подчиненного статуса женщин по отношению к мужчинам».
Маккиннон неспособна увидеть в женщине личность даже в качестве жертвы конкретного акта насилия и считает подобные преступления направленными против всего женского «племени». При изнасиловании главное зло заключается не в нападении конкретного мужчины на конкретную женщину, и даже не в применении физической силы вообще, а в том, что один «коллектив» унижен другим.
Маккиннон говорит, что за изнасилование должны судить как за дискриминацию. При слушании такого дела главный вопрос, который необходимо решить в отношении подсудимого: «Как этот мужчина обращается с женщинами, с которыми вступает в связь? Стремится ли он к доминирующей роли?» Если суды примут такой подход, заключает она,
«по крайней мере юридически изнасилование будет признано тем, чем оно является в реальной жизни, — сексуальной дискриминацией».
Но если сущность изнасилования — в дискриминации, то есть в неравенстве, то в чем разница между сексуальным актом и изнасилованием? Любой сексуальный акт так или иначе связан с неравенством, так как в его основе лежит различие полов. Так значит, это делает его по определению преступным?
Любое заключение, которое делают феминистки в связи с этим, — что «да» приравнивается к «нет» или что изнасилование приравнивается к «неравенству» — говорит о том, что для них секс — это архетипический акт агрессии мужчин по отношению к женщинам. Секс per se становится изнасилованием. И все мужчины в этом виновны.
Изнасилование, по словам одной дамы, занимающейся сексуальным просвещением,
«это не какая-то форма психического отклонения, свойственная очень небольшому количеству мужчин. На самом деле оно почти ничем не отличается от того, что мы привыкли считать социально приемлемым или даже одобряемым мужским поведением».
Изнасилование, утверждает известная писательница-феминистка, это «сознательный процесс унижения, при помощи которого все мужчины держат всех женщин в страхе».
В чем источник такой ненормальной ненависти к мужчинам, а в особенности к сексуальным отношениям между мужчинами и женщинами? Айн Рэнд рассматривает секс как акт метафизического утверждения:
«Для рационального человека секс — это выражение своей самооценки, чествование себя самого и бытия в целом… Это его реакция на то, что он более всего ценит в другом человеке».
Секс — утверждение сознания собственной значимости человека, его способности успешно существовать в реальном мире и радоваться этому успеху.
«Может существовать множество причин, из-за которых женщина оказывается не в состоянии сопротивляться приставаниям мужчины, так что нежелательная для нее связь происходит без насилия. Женщина… может просто растеряться. Ее социальные установки часто делают отказ крайне затруднительным».
Другими словами, женщина — взрослая женщина — не в состоянии сказать «нет», если она не хочет секса с мужчиной. Она — пассивный, запрограммированный продукт «социальных установок». Следовательно, продолжают феминистки, женщина, точно так же, как и ребенок, не может нести ответственность за секс.
Этот образ женщины как безвольной подстилки уничтожает различие между добровольным актом и насилием. Обладают ли женщины разумом, который позволил бы им решать, заниматься сексом или нет? Согласно точке зрения феминисток, которые заявляют, что «словесное принуждение» к занятиям сексом является изнасилованием, — нет. А что такое «словесное принуждение»? Это «согласие женщины на нежелательные для нее сексуальные отношения вследствие словесного убеждения со стороны мужчины, не содержащего угрозы применения насилия». (Курсив мой — А. Р.) Значит, стоит мужчине хоть как-то выразить желание заняться сексом, и любой сексуальный контакт, последовавший за этим, независимо от того, происходит ли он с согласия женщины или нет, может привести его на скамью подсудимых.
Поэтому в том случае, если мужчину обвиняют (иногда справедливо) в «половом извращении» — вспомните, к примеру, случай на съезде представителей Военно-морского флота в Тэйлхуке в 1991 году, — не придается совершенно никакого значения тому, были ли эти сексуальные отношения добровольными со стороны женщины. С точки зрения феминисток, женщина всегда занимается сексом исключительно «по принуждению».
При таком восприятии решающее значение для приговора суда имеют не объективные факты, а субъективные ощущения женщины. Говорит Кэтрин Маккиннон, профессор права:
«Если женщина участвует в половом акте и чувствует, что ее принудили к этому, я называю это изнасилованием». (Курсив мой. — А. Р.)
От фактов феминистки попросту отмахиваются. Так как они считают женщин неспособными принимать волевые решения, в вопросах, касающихся секса, принципиально важно не то, дала ли женщина свое согласие на участие в половом акте, а чувствовала ли она при этом, что подверглась «насилию». На основании этого чувства мужчине может быть предъявлено обвинение, его могут судить и приговорить к какому-либо наказанию.
Исследования, проведенные среди студенток колледжей в 1985 году при финансовой поддержке журнала Ms., были широко разрекламированы как авторитетная, строго научная работа, демонстрирующая уровень сексуального насилия в американском обществе. В ходе этих исследований было обнаружено, что более 25% девушек студенческого возраста были жертвами изнасилования или попытки изнасилования. Эти данные укрепили образ патриархального уклада, при котором женщины подвергаются постоянному принуждению со стороны своего главного естественного врага — мужской половины населения — и нуждаются в постоянной защите от него.
Однако такие результаты были получены исключительно вследствие искаженного определения понятия «изнасилование», принятого в этом исследовании. Это определение основывалось на восприятии женщины как «социализированной» марионетки, неспособной принимать собственные решения. Например, согласно использованному в работе опроснику, если мужчина угощает женщину спиртными напитками, а затем они по обоюдному согласию вступают в половую связь, это может считаться изнасилованием, потому что мужчина «воздействовал на суждения или самоконтроль партнерши с помощью наркотического или отравляющего вещества».
На самом деле 73% из тех девушек, которых авторы исследования отнесли к группе изнасилованных, сказали, что не думали, что данные сексуальные отношения могут считаться изнасилованием. А более 40% «жертв» неоднократно имели секс с «насильниками».
Это движение новых домохозяек считает, что с женщинами нужно обращаться, как с детьми.
Они не в состоянии дать «обоснованного согласия», они не могут знать, действительно ли над ними было совершено насилие, и им необходим постоянный родительский надзор, чтобы все их потребности были удовлетворены.
Когда в Вашингтоне проходила демонстрация, организованная женским движением с целью открыть глаза общественности на «насилие над женщинами», их протест был направлен не просто против физических актов насилия, а против сокращения программ финансовой и правовой поддержки. Как сообщалось в New York Times, феминистки «приравняли то, что они называют “политическим насилием” к актам физической расправы». Родителей, которые бьют ребенка, и родителей, которые лишают его питания, можно в равной степени обвинить в жестоком физическом обращении. Проводя параллель, феминистки заключают, что в отношении взрослых женщин «насилием» следует считать в равной степени и физическую расправу, и лишение материальных привилегий.
Как сущностью изнасилования, по мнению феминисток, является не акт физического принуждения женщины к занятию сексом, так и преступлением оно должно считаться не потому, что совершается физическое насилие, а потому, что оно относится к сфере коллективной «дискриминации» одного класса граждан другим.
Этот примитивный, трибалистский взгляд на проблему наиболее откровенно отстаивает Маккиннон, которая пишет:
«Сексуальное насилие — это одновременно практическое действие и показатель неравенства между полами, одновременно символ и проявление в действии подчиненного статуса женщин по отношению к мужчинам».
Маккиннон неспособна увидеть в женщине личность даже в качестве жертвы конкретного акта насилия и считает подобные преступления направленными против всего женского «племени». При изнасиловании главное зло заключается не в нападении конкретного мужчины на конкретную женщину, и даже не в применении физической силы вообще, а в том, что один «коллектив» унижен другим.
Маккиннон говорит, что за изнасилование должны судить как за дискриминацию. При слушании такого дела главный вопрос, который необходимо решить в отношении подсудимого: «Как этот мужчина обращается с женщинами, с которыми вступает в связь? Стремится ли он к доминирующей роли?» Если суды примут такой подход, заключает она,
«по крайней мере юридически изнасилование будет признано тем, чем оно является в реальной жизни, — сексуальной дискриминацией».
Но если сущность изнасилования — в дискриминации, то есть в неравенстве, то в чем разница между сексуальным актом и изнасилованием? Любой сексуальный акт так или иначе связан с неравенством, так как в его основе лежит различие полов. Так значит, это делает его по определению преступным?
Любое заключение, которое делают феминистки в связи с этим, — что «да» приравнивается к «нет» или что изнасилование приравнивается к «неравенству» — говорит о том, что для них секс — это архетипический акт агрессии мужчин по отношению к женщинам. Секс per se становится изнасилованием. И все мужчины в этом виновны.
Изнасилование, по словам одной дамы, занимающейся сексуальным просвещением,
«это не какая-то форма психического отклонения, свойственная очень небольшому количеству мужчин. На самом деле оно почти ничем не отличается от того, что мы привыкли считать социально приемлемым или даже одобряемым мужским поведением».
Изнасилование, утверждает известная писательница-феминистка, это «сознательный процесс унижения, при помощи которого все мужчины держат всех женщин в страхе».
В чем источник такой ненормальной ненависти к мужчинам, а в особенности к сексуальным отношениям между мужчинами и женщинами? Айн Рэнд рассматривает секс как акт метафизического утверждения:
«Для рационального человека секс — это выражение своей самооценки, чествование себя самого и бытия в целом… Это его реакция на то, что он более всего ценит в другом человеке».
Секс — утверждение сознания собственной значимости человека, его способности успешно существовать в реальном мире и радоваться этому успеху.
57 Кб, 615x512>>13353
Тогда какая же оценка секса следует из противоположной метафизики? Если секс — добро, так как провозглашает способность личности контролировать реальность и достигать чего-либо, как должны воспринимать секс феминистки, которые считают, что женщины в принципе лишены такой способности?
Для них секс — это соединение не двух партнеров, разделяющих ценности друг друга, а двух противоборствующих сил: жестокого деспота, который незаслуженно лишает женщину того, что ей положено, требуя от нее, чтобы она сама завоевывала свое место в мире, и беспомощной вечной жертвы, которая отчаянно пытается за кого-нибудь удержаться, чтобы не потеряться в этом мире и просто выжить. С этой точки зрения секс для женщины — не радостное утверждение своего чувства самоценности, а невыносимое подтверждение чувства бессилия и обиды на мужчину за то, что он обладает тем, чего она лишена.
Согласно доктрине феминизма, секс — это абсолютное подавление. Мужчина доминирует над женщиной. Ее вечный враг «овладевает» ею. Секс — квинтэссенция женских «мучений» для тех женщин, которые не в состоянии даже выразить собственное отношение к происходящему в ответ на мужское «словесное принуждение».
Теоретик феминизма Андреа Дворкин, изображающая секс как «военное вторжение и оккупацию», абсолютно откровенно озвучивает эту точку зрения:
«Физически женщина в момент полового акта представляет собой населенную территорию, территорию в буквальном смысле, которую также в буквальном смысле занимает враг; это оккупация даже в том случае, если он не встречает сопротивления и не применяет силу, даже тогда, когда противник умоляет его: “Да, пожалуйста, да, быстрее, да, еще!”»
Дворкин утверждает, что, если женщина считает секс приятным, это делает его еще большим злом.
Эти «захваченные врагом женщины опускаются в своем предательстве ниже любого другого предателя: они находят наслаждение в своем падении и называют сотрудничество с врагом свободой».
Взгляды Дворкин — вовсе не бред сумасшедшей. Ее одиозное восприятие секса логически вытекает из феминистской метафизики. Если женщина сама по себе — беспомощное, безвольное, лишенное подлинной человеческой личности нечто, то секс действительно представляется грубым вторжением и недостойной уступкой врагу. Дворкин просто более последовательна в своих умозаключениях и относится к идеям феминизма более серьезно, чем большинство ее единомышленниц.
Доктрина феминизма все глубже проникает в современную культуру. Подвергать сомнению и опровергать ее «политкорректные» постулаты, особенно в научных кругах, может решиться только независимый ум. Иными словами, для этого требуется обладать именно той способностью, существование которой не признают феминистки и которой они не в силах противостоять.
Отвергать феминизм должен каждый, мужчина или женщина, кто понимает абсолютную необходимость самостоятельного мышления и действий. Если вы понимаете, что человек сам должен закладывать фундамент своей личности, независимо от пола, если вы можете раскрыть в себе способность достигать поставленных целей собственными силами, если вы решительно отвергаете требование жить за счет руководства и силы коллектива, значит, вы не должны позволять идеям феминизма распространяться свободно, не встречая сопротивления. Разоблачайте и открыто опровергайте покорную зависимость, которую взращивает это «освободительное» движение. И прежде всего дайте людям увидеть, что идеологическая битва за идеи феминизма ведется не между женщинами и мужчинами, а между племенным сознанием и независимостью.
Тогда какая же оценка секса следует из противоположной метафизики? Если секс — добро, так как провозглашает способность личности контролировать реальность и достигать чего-либо, как должны воспринимать секс феминистки, которые считают, что женщины в принципе лишены такой способности?
Для них секс — это соединение не двух партнеров, разделяющих ценности друг друга, а двух противоборствующих сил: жестокого деспота, который незаслуженно лишает женщину того, что ей положено, требуя от нее, чтобы она сама завоевывала свое место в мире, и беспомощной вечной жертвы, которая отчаянно пытается за кого-нибудь удержаться, чтобы не потеряться в этом мире и просто выжить. С этой точки зрения секс для женщины — не радостное утверждение своего чувства самоценности, а невыносимое подтверждение чувства бессилия и обиды на мужчину за то, что он обладает тем, чего она лишена.
Согласно доктрине феминизма, секс — это абсолютное подавление. Мужчина доминирует над женщиной. Ее вечный враг «овладевает» ею. Секс — квинтэссенция женских «мучений» для тех женщин, которые не в состоянии даже выразить собственное отношение к происходящему в ответ на мужское «словесное принуждение».
Теоретик феминизма Андреа Дворкин, изображающая секс как «военное вторжение и оккупацию», абсолютно откровенно озвучивает эту точку зрения:
«Физически женщина в момент полового акта представляет собой населенную территорию, территорию в буквальном смысле, которую также в буквальном смысле занимает враг; это оккупация даже в том случае, если он не встречает сопротивления и не применяет силу, даже тогда, когда противник умоляет его: “Да, пожалуйста, да, быстрее, да, еще!”»
Дворкин утверждает, что, если женщина считает секс приятным, это делает его еще большим злом.
Эти «захваченные врагом женщины опускаются в своем предательстве ниже любого другого предателя: они находят наслаждение в своем падении и называют сотрудничество с врагом свободой».
Взгляды Дворкин — вовсе не бред сумасшедшей. Ее одиозное восприятие секса логически вытекает из феминистской метафизики. Если женщина сама по себе — беспомощное, безвольное, лишенное подлинной человеческой личности нечто, то секс действительно представляется грубым вторжением и недостойной уступкой врагу. Дворкин просто более последовательна в своих умозаключениях и относится к идеям феминизма более серьезно, чем большинство ее единомышленниц.
Доктрина феминизма все глубже проникает в современную культуру. Подвергать сомнению и опровергать ее «политкорректные» постулаты, особенно в научных кругах, может решиться только независимый ум. Иными словами, для этого требуется обладать именно той способностью, существование которой не признают феминистки и которой они не в силах противостоять.
Отвергать феминизм должен каждый, мужчина или женщина, кто понимает абсолютную необходимость самостоятельного мышления и действий. Если вы понимаете, что человек сам должен закладывать фундамент своей личности, независимо от пола, если вы можете раскрыть в себе способность достигать поставленных целей собственными силами, если вы решительно отвергаете требование жить за счет руководства и силы коллектива, значит, вы не должны позволять идеям феминизма распространяться свободно, не встречая сопротивления. Разоблачайте и открыто опровергайте покорную зависимость, которую взращивает это «освободительное» движение. И прежде всего дайте людям увидеть, что идеологическая битва за идеи феминизма ведется не между женщинами и мужчинами, а между племенным сознанием и независимостью.
57 Кб, 615x512>>13353
Тогда какая же оценка секса следует из противоположной метафизики? Если секс — добро, так как провозглашает способность личности контролировать реальность и достигать чего-либо, как должны воспринимать секс феминистки, которые считают, что женщины в принципе лишены такой способности?
Для них секс — это соединение не двух партнеров, разделяющих ценности друг друга, а двух противоборствующих сил: жестокого деспота, который незаслуженно лишает женщину того, что ей положено, требуя от нее, чтобы она сама завоевывала свое место в мире, и беспомощной вечной жертвы, которая отчаянно пытается за кого-нибудь удержаться, чтобы не потеряться в этом мире и просто выжить. С этой точки зрения секс для женщины — не радостное утверждение своего чувства самоценности, а невыносимое подтверждение чувства бессилия и обиды на мужчину за то, что он обладает тем, чего она лишена.
Согласно доктрине феминизма, секс — это абсолютное подавление. Мужчина доминирует над женщиной. Ее вечный враг «овладевает» ею. Секс — квинтэссенция женских «мучений» для тех женщин, которые не в состоянии даже выразить собственное отношение к происходящему в ответ на мужское «словесное принуждение».
Теоретик феминизма Андреа Дворкин, изображающая секс как «военное вторжение и оккупацию», абсолютно откровенно озвучивает эту точку зрения:
«Физически женщина в момент полового акта представляет собой населенную территорию, территорию в буквальном смысле, которую также в буквальном смысле занимает враг; это оккупация даже в том случае, если он не встречает сопротивления и не применяет силу, даже тогда, когда противник умоляет его: “Да, пожалуйста, да, быстрее, да, еще!”»
Дворкин утверждает, что, если женщина считает секс приятным, это делает его еще большим злом.
Эти «захваченные врагом женщины опускаются в своем предательстве ниже любого другого предателя: они находят наслаждение в своем падении и называют сотрудничество с врагом свободой».
Взгляды Дворкин — вовсе не бред сумасшедшей. Ее одиозное восприятие секса логически вытекает из феминистской метафизики. Если женщина сама по себе — беспомощное, безвольное, лишенное подлинной человеческой личности нечто, то секс действительно представляется грубым вторжением и недостойной уступкой врагу. Дворкин просто более последовательна в своих умозаключениях и относится к идеям феминизма более серьезно, чем большинство ее единомышленниц.
Доктрина феминизма все глубже проникает в современную культуру. Подвергать сомнению и опровергать ее «политкорректные» постулаты, особенно в научных кругах, может решиться только независимый ум. Иными словами, для этого требуется обладать именно той способностью, существование которой не признают феминистки и которой они не в силах противостоять.
Отвергать феминизм должен каждый, мужчина или женщина, кто понимает абсолютную необходимость самостоятельного мышления и действий. Если вы понимаете, что человек сам должен закладывать фундамент своей личности, независимо от пола, если вы можете раскрыть в себе способность достигать поставленных целей собственными силами, если вы решительно отвергаете требование жить за счет руководства и силы коллектива, значит, вы не должны позволять идеям феминизма распространяться свободно, не встречая сопротивления. Разоблачайте и открыто опровергайте покорную зависимость, которую взращивает это «освободительное» движение. И прежде всего дайте людям увидеть, что идеологическая битва за идеи феминизма ведется не между женщинами и мужчинами, а между племенным сознанием и независимостью.
Тогда какая же оценка секса следует из противоположной метафизики? Если секс — добро, так как провозглашает способность личности контролировать реальность и достигать чего-либо, как должны воспринимать секс феминистки, которые считают, что женщины в принципе лишены такой способности?
Для них секс — это соединение не двух партнеров, разделяющих ценности друг друга, а двух противоборствующих сил: жестокого деспота, который незаслуженно лишает женщину того, что ей положено, требуя от нее, чтобы она сама завоевывала свое место в мире, и беспомощной вечной жертвы, которая отчаянно пытается за кого-нибудь удержаться, чтобы не потеряться в этом мире и просто выжить. С этой точки зрения секс для женщины — не радостное утверждение своего чувства самоценности, а невыносимое подтверждение чувства бессилия и обиды на мужчину за то, что он обладает тем, чего она лишена.
Согласно доктрине феминизма, секс — это абсолютное подавление. Мужчина доминирует над женщиной. Ее вечный враг «овладевает» ею. Секс — квинтэссенция женских «мучений» для тех женщин, которые не в состоянии даже выразить собственное отношение к происходящему в ответ на мужское «словесное принуждение».
Теоретик феминизма Андреа Дворкин, изображающая секс как «военное вторжение и оккупацию», абсолютно откровенно озвучивает эту точку зрения:
«Физически женщина в момент полового акта представляет собой населенную территорию, территорию в буквальном смысле, которую также в буквальном смысле занимает враг; это оккупация даже в том случае, если он не встречает сопротивления и не применяет силу, даже тогда, когда противник умоляет его: “Да, пожалуйста, да, быстрее, да, еще!”»
Дворкин утверждает, что, если женщина считает секс приятным, это делает его еще большим злом.
Эти «захваченные врагом женщины опускаются в своем предательстве ниже любого другого предателя: они находят наслаждение в своем падении и называют сотрудничество с врагом свободой».
Взгляды Дворкин — вовсе не бред сумасшедшей. Ее одиозное восприятие секса логически вытекает из феминистской метафизики. Если женщина сама по себе — беспомощное, безвольное, лишенное подлинной человеческой личности нечто, то секс действительно представляется грубым вторжением и недостойной уступкой врагу. Дворкин просто более последовательна в своих умозаключениях и относится к идеям феминизма более серьезно, чем большинство ее единомышленниц.
Доктрина феминизма все глубже проникает в современную культуру. Подвергать сомнению и опровергать ее «политкорректные» постулаты, особенно в научных кругах, может решиться только независимый ум. Иными словами, для этого требуется обладать именно той способностью, существование которой не признают феминистки и которой они не в силах противостоять.
Отвергать феминизм должен каждый, мужчина или женщина, кто понимает абсолютную необходимость самостоятельного мышления и действий. Если вы понимаете, что человек сам должен закладывать фундамент своей личности, независимо от пола, если вы можете раскрыть в себе способность достигать поставленных целей собственными силами, если вы решительно отвергаете требование жить за счет руководства и силы коллектива, значит, вы не должны позволять идеям феминизма распространяться свободно, не встречая сопротивления. Разоблачайте и открыто опровергайте покорную зависимость, которую взращивает это «освободительное» движение. И прежде всего дайте людям увидеть, что идеологическая битва за идеи феминизма ведется не между женщинами и мужчинами, а между племенным сознанием и независимостью.
>>13381
Спасибо. Интересная статья, понравилось читать, рациональное зерно есть, мол, бери ответственность за себя. Но охуительная история, конечно, что живёт он якобы вне общества, и общество никак не влияет воспитанием и не давит в дальнейшем. Так или иначе, если группа людей объединена наличием одних и тех же проблем, то это ж неспроста, это система. И государство тоже имеет определённые обязательства, ничего стыдного нет в том, чтобы на него рассчитывать.
Спасибо. Интересная статья, понравилось читать, рациональное зерно есть, мол, бери ответственность за себя. Но охуительная история, конечно, что живёт он якобы вне общества, и общество никак не влияет воспитанием и не давит в дальнейшем. Так или иначе, если группа людей объединена наличием одних и тех же проблем, то это ж неспроста, это система. И государство тоже имеет определённые обязательства, ничего стыдного нет в том, чтобы на него рассчитывать.
>>233
Обожаю эти жалкие пиздобольческие пасты, заботливо разложенные безмозглыми курицами по всему интернету.
Обожаю эти жалкие пиздобольческие пасты, заботливо разложенные безмозглыми курицами по всему интернету.
197 Кб, 524x700Ещё о ФЛБ (пошто и доколе)
То есть, о Феминацистских Лагерях Будущего.
Предлагаю задуматься о том, что лежит в основе этой "пугалки", которой охотно "кроют" в спорах "за феминизм" как мужчины, так и женщины.
Кратко, суть пугалки такова, что с приходом к власти мужененавистниц-феминацисток, все индивиды мужского пола будут заключены в концентрационные лагеря, в которых подвергнутся всяческим издевательствам с сексуальным уклоном и креном в генетическую инженерию, и им будет отказано в правах человека и вообще в любых правах (как вариант, все индивиды мужского пола будут магическим образом уничтожены-истреблены).
Сладострастную пугалку о тотальном подчинении и бессилии, как нетрудно догадаться по специфическому содержанию, родило мужское воображение, поэтому я сначала коротко скажу о ближайших к поверхности истоках этих фантазий у мужчин. Совсем коротко, потому что там всё просто: коллективное мужское подсознательное "уверено", что, как ни повернись история, они - мужчины - всегда будут оставаться в центре всеобщего внимания, и все будут заняты исключительно тем, что БУДУТ С НИМИ ЧТО-ТО ДЕЛАТЬ. Понятно, да? - Они уверены, что с ними БУДУТ ДЕЛАТЬ. То, что они сейчас ДЕЛАЮТ в отношении женщин: и если потеряют контроль, уверены, что с ними поступят так же. Зуб за зуб, а по-другому мыслить и чувствовать пока не получается (да и зачем?). Плюс к разнузданному самомнению приплетено многоходовое отрицание собственной личной вовлечённости в систему гендерного насилия, как это излагает Бен Атертон-Земан в "Горе по маскулинности"
"Если вам говорят, что вы скоро умрете, то вы проходите через пять стадий: отрицание, злость, сделка, депрессия и принятие. Я помню, что впервые узнал об этих стадиях в книге «Смерть и умирание» доктора Элизабет Кюблер-Росс.
Я заметил, что, как мужчины, мы часто склонны проходить через те же самые стадии при столкновении с реальностью мужского насилия против женщин.
Отрицание: «Это же не может действительно происходить с миллионами женщин! Разве большинство обвинений в изнасиловании не являются ложными? Я лучше буду рассказывать анекдоты об изнасилованиях, чем делать что-то по этому поводу».
Злость: «Все вы, женщины, которые вечно ноют про насилие, – вы просто феминацистки! Я буду вас игнорировать, высмеивать вас и оскорблять каждый раз, когда вы пытаетесь до меня достучаться».
Сделка: «Есть исследования, которые показывают, что женщины совершают насилие так же часто! Мужчины – это настоящие жертвы, а феминизм – это агрессор! Кроме того, я знаю, мужчину, пострадавшего от насилия, который пытался получить помощь и не смог».
Депрессия: «Вау… неужели мой гендер действительно производит так много насилия? Это просто ужасно. Пойду, уползу в глубокую нору».
Принятие: «Чем я могу помочь?»
Я думаю, что для мужчин принятие реальности того, что наш гендер ответственен за такой уровень насилия, требует кардинальных изменений мировоззрения. Придется изменить наши представления о мужественности, женственности, отношениях, сексе, власти, дружбе, порнографии, насилии, юморе и так далее. А это большая задача и много представлений! Некоторые мужчины переживают подобную задачу как смерть. И мы отвечаем аналогичным образом – проходим через те же стадии, которые мы бы проходили при угрозе реальной смерти. Этот процесс не связан с такими же страданиями, что и смерть. В долгосрочной перспективе, как только мы принимаем, что наш гендер ответственен за все это насилие, то это приносит чувство освобождения. Я сам пережил это, когда присоединился к феминистскому движению против мужского насилия."
Мужчины поумнее, встречаясь со всем этим в самих себе, начинают трудный и часто очень жёсткий процесс самоанализа. Успех которого не гарантирован, а сам процесс рискован. Мужчины поглупее начинают выносить мозг другим и бесконечно нудеть о себе-хорошем; местами истерят.
Но особенно (меня лично) утомляют и навевают тоску бесконечные "феминистские" дискуссии на тему "Янетакая", которые обычно начинаются с того, что кто-то в группе (особо сепаратистски настроенная) формулирует открытым текстом (как здесь http://www.foreignpolicy.com/articles/2012/04/23/why_..,0)
"Не нагнетай!", - дружелюбно предупреждают согруппницы и сообщницы (=не выдавай секретов и вообще, "с ними" лучше не ссориться, улыбайся и маши). Но наша сепаратистка намёки игнорирует, не унимается, начинает еще и выдавать творческие гипотезы на предмет "Why Do They Hate Us?". Согруппницы и сообщницы уже реально волнуются и вынуждены переходить в дружественную атаку.
Традиционно первым залпом обычно бывает привод в студию "нормальных, добрых, хороших, прекрасных, чудесных" мужчин в составе мужей, братьев, отцов, дедушек и дядюшек и целого выводка "вполне адекватных друзей/коллег-мужчин". Заметим, между делом, что эти несомненно достойные и прекрасные мужчины никогда не приходят сами, их приводят в пример, они же предпочитают свою личную чудесатость и бытие вне социальных условностей вообще никак не проявлять. Упор на предполагаемый личный позитивный опыт участниц "дискуссии" осуществляется при игнорировании и обесценивании негативного опыта других как в личной сфере (сепаратистке "не повезло" на семейный состав и друзей), так и в общественной (криминальная хроника? статистика? а что такое? что не так? ну да, но всё равно я знаю нормальных мужчин, и нам придётся всем жить на одной планете, так что опять же не нагнетай, какой смысл нагнетать?).
Надо сказать, что противостоять (манипулятивной) технике экстраполяции личного опыта в процессе анализа общественных явлений, мы с грехом пополам научились. Разговор вновь возвращается в неудобное русло "Так Why же Do They Hate Us?", напряжение растёт. Тогда на сцене и появляются ФЛБ, которые в женской среде закондированы вопросом: "А если у Вас будет сын?" - Женщины включают "МамуМальчика", Великий Сакральный Женский Символ Патриархата.
Вопрос "А если у Вас будет сын?" обычно разит наповал, самое большее, на что бывает способна поверженная сепаратистка-возмутительница спокойствия, - это на сбивчивые оправдания, что у неё есть сын (внук, племянник, воспитанник). У женщин страх перед теориями о ФЛБ не скоморошно-сексуальный, как у мужчин, а настоящий страшный страх, корнями он уходит гораздо глубже, чем мужские мазохистские фантазии.
Кто такая "МамаМальчика", и почему в системе патриархата (и в женских головах) не бывает мам девочек или просто мам? Я немного писала уже об этом для узкой аудитории, так что те, кто читал, извинят меня за повторение. Итак, "МамаМальчика", она же, в зависимости от господствующей идеологии момента, "Богородица" или "Мать-Горького" - это женщина, выполнившая свой долг перед обществом и родившая ребенка мужского пола, это состоявшаяся как женщина, правильная женщина. Почему пол ребенка важен лично для женщины? - От пола рождённого ребёнка традиционно напрямую зависели и всё ещё зависят жизнь женщины, её пребывание и статус в семейной группе (и сегодня убийство или просто изгнание из дома жены, которая не может родить сына, считается оправданным или не наказывается). Отсюда - дочери как "соперницы матери за любовь мужа", они "отнимают любовь мужа у женщины", приносят несчастье, "бесчестят".
Я хочу сказать, что мы даже представить себе не можем, насколько эти ассоциации вбиты нам в подсознание: даже если никаких репрессивных практик в отношении матерей девочек в обществе уже не осуществляется, негативные ассоциации/смысловые аттрибуции продолжают действовать, - им находят, например, сексуальное объяснение. Безразличие, с которым женщины (массово) относятся к феномену секс-траффика, продажи девочек и молодых женщин в сексуальное рабство, третьего по прибыльности мирового бизнеса (после торговли оружием и наркотиками) - ошеломляет, особенно в контрасте с душевными волнениями, охватывающими даже самых "продвинутых феминисток" в ответ на откровенно дебильные обвинения их в планировании организации ФЛБ и/или в "нелюбви к мужчинам".
В патриархатных обществах статус Ребенка/Объекта Заботы и Любви принадлежит только мальчикам, поэтому женщины
- либо являются "МамамиМальчиков"
- либо имеют "маленькую помощницу"
С этого момента пути мальчика и девочки расходятся навсегда. Последуем за мальчиком и его мамой.
То есть, о Феминацистских Лагерях Будущего.
Предлагаю задуматься о том, что лежит в основе этой "пугалки", которой охотно "кроют" в спорах "за феминизм" как мужчины, так и женщины.
Кратко, суть пугалки такова, что с приходом к власти мужененавистниц-феминацисток, все индивиды мужского пола будут заключены в концентрационные лагеря, в которых подвергнутся всяческим издевательствам с сексуальным уклоном и креном в генетическую инженерию, и им будет отказано в правах человека и вообще в любых правах (как вариант, все индивиды мужского пола будут магическим образом уничтожены-истреблены).
Сладострастную пугалку о тотальном подчинении и бессилии, как нетрудно догадаться по специфическому содержанию, родило мужское воображение, поэтому я сначала коротко скажу о ближайших к поверхности истоках этих фантазий у мужчин. Совсем коротко, потому что там всё просто: коллективное мужское подсознательное "уверено", что, как ни повернись история, они - мужчины - всегда будут оставаться в центре всеобщего внимания, и все будут заняты исключительно тем, что БУДУТ С НИМИ ЧТО-ТО ДЕЛАТЬ. Понятно, да? - Они уверены, что с ними БУДУТ ДЕЛАТЬ. То, что они сейчас ДЕЛАЮТ в отношении женщин: и если потеряют контроль, уверены, что с ними поступят так же. Зуб за зуб, а по-другому мыслить и чувствовать пока не получается (да и зачем?). Плюс к разнузданному самомнению приплетено многоходовое отрицание собственной личной вовлечённости в систему гендерного насилия, как это излагает Бен Атертон-Земан в "Горе по маскулинности"
"Если вам говорят, что вы скоро умрете, то вы проходите через пять стадий: отрицание, злость, сделка, депрессия и принятие. Я помню, что впервые узнал об этих стадиях в книге «Смерть и умирание» доктора Элизабет Кюблер-Росс.
Я заметил, что, как мужчины, мы часто склонны проходить через те же самые стадии при столкновении с реальностью мужского насилия против женщин.
Отрицание: «Это же не может действительно происходить с миллионами женщин! Разве большинство обвинений в изнасиловании не являются ложными? Я лучше буду рассказывать анекдоты об изнасилованиях, чем делать что-то по этому поводу».
Злость: «Все вы, женщины, которые вечно ноют про насилие, – вы просто феминацистки! Я буду вас игнорировать, высмеивать вас и оскорблять каждый раз, когда вы пытаетесь до меня достучаться».
Сделка: «Есть исследования, которые показывают, что женщины совершают насилие так же часто! Мужчины – это настоящие жертвы, а феминизм – это агрессор! Кроме того, я знаю, мужчину, пострадавшего от насилия, который пытался получить помощь и не смог».
Депрессия: «Вау… неужели мой гендер действительно производит так много насилия? Это просто ужасно. Пойду, уползу в глубокую нору».
Принятие: «Чем я могу помочь?»
Я думаю, что для мужчин принятие реальности того, что наш гендер ответственен за такой уровень насилия, требует кардинальных изменений мировоззрения. Придется изменить наши представления о мужественности, женственности, отношениях, сексе, власти, дружбе, порнографии, насилии, юморе и так далее. А это большая задача и много представлений! Некоторые мужчины переживают подобную задачу как смерть. И мы отвечаем аналогичным образом – проходим через те же стадии, которые мы бы проходили при угрозе реальной смерти. Этот процесс не связан с такими же страданиями, что и смерть. В долгосрочной перспективе, как только мы принимаем, что наш гендер ответственен за все это насилие, то это приносит чувство освобождения. Я сам пережил это, когда присоединился к феминистскому движению против мужского насилия."
Мужчины поумнее, встречаясь со всем этим в самих себе, начинают трудный и часто очень жёсткий процесс самоанализа. Успех которого не гарантирован, а сам процесс рискован. Мужчины поглупее начинают выносить мозг другим и бесконечно нудеть о себе-хорошем; местами истерят.
Но особенно (меня лично) утомляют и навевают тоску бесконечные "феминистские" дискуссии на тему "Янетакая", которые обычно начинаются с того, что кто-то в группе (особо сепаратистски настроенная) формулирует открытым текстом (как здесь http://www.foreignpolicy.com/articles/2012/04/23/why_..,0)
"Не нагнетай!", - дружелюбно предупреждают согруппницы и сообщницы (=не выдавай секретов и вообще, "с ними" лучше не ссориться, улыбайся и маши). Но наша сепаратистка намёки игнорирует, не унимается, начинает еще и выдавать творческие гипотезы на предмет "Why Do They Hate Us?". Согруппницы и сообщницы уже реально волнуются и вынуждены переходить в дружественную атаку.
Традиционно первым залпом обычно бывает привод в студию "нормальных, добрых, хороших, прекрасных, чудесных" мужчин в составе мужей, братьев, отцов, дедушек и дядюшек и целого выводка "вполне адекватных друзей/коллег-мужчин". Заметим, между делом, что эти несомненно достойные и прекрасные мужчины никогда не приходят сами, их приводят в пример, они же предпочитают свою личную чудесатость и бытие вне социальных условностей вообще никак не проявлять. Упор на предполагаемый личный позитивный опыт участниц "дискуссии" осуществляется при игнорировании и обесценивании негативного опыта других как в личной сфере (сепаратистке "не повезло" на семейный состав и друзей), так и в общественной (криминальная хроника? статистика? а что такое? что не так? ну да, но всё равно я знаю нормальных мужчин, и нам придётся всем жить на одной планете, так что опять же не нагнетай, какой смысл нагнетать?).
Надо сказать, что противостоять (манипулятивной) технике экстраполяции личного опыта в процессе анализа общественных явлений, мы с грехом пополам научились. Разговор вновь возвращается в неудобное русло "Так Why же Do They Hate Us?", напряжение растёт. Тогда на сцене и появляются ФЛБ, которые в женской среде закондированы вопросом: "А если у Вас будет сын?" - Женщины включают "МамуМальчика", Великий Сакральный Женский Символ Патриархата.
Вопрос "А если у Вас будет сын?" обычно разит наповал, самое большее, на что бывает способна поверженная сепаратистка-возмутительница спокойствия, - это на сбивчивые оправдания, что у неё есть сын (внук, племянник, воспитанник). У женщин страх перед теориями о ФЛБ не скоморошно-сексуальный, как у мужчин, а настоящий страшный страх, корнями он уходит гораздо глубже, чем мужские мазохистские фантазии.
Кто такая "МамаМальчика", и почему в системе патриархата (и в женских головах) не бывает мам девочек или просто мам? Я немного писала уже об этом для узкой аудитории, так что те, кто читал, извинят меня за повторение. Итак, "МамаМальчика", она же, в зависимости от господствующей идеологии момента, "Богородица" или "Мать-Горького" - это женщина, выполнившая свой долг перед обществом и родившая ребенка мужского пола, это состоявшаяся как женщина, правильная женщина. Почему пол ребенка важен лично для женщины? - От пола рождённого ребёнка традиционно напрямую зависели и всё ещё зависят жизнь женщины, её пребывание и статус в семейной группе (и сегодня убийство или просто изгнание из дома жены, которая не может родить сына, считается оправданным или не наказывается). Отсюда - дочери как "соперницы матери за любовь мужа", они "отнимают любовь мужа у женщины", приносят несчастье, "бесчестят".
Я хочу сказать, что мы даже представить себе не можем, насколько эти ассоциации вбиты нам в подсознание: даже если никаких репрессивных практик в отношении матерей девочек в обществе уже не осуществляется, негативные ассоциации/смысловые аттрибуции продолжают действовать, - им находят, например, сексуальное объяснение. Безразличие, с которым женщины (массово) относятся к феномену секс-траффика, продажи девочек и молодых женщин в сексуальное рабство, третьего по прибыльности мирового бизнеса (после торговли оружием и наркотиками) - ошеломляет, особенно в контрасте с душевными волнениями, охватывающими даже самых "продвинутых феминисток" в ответ на откровенно дебильные обвинения их в планировании организации ФЛБ и/или в "нелюбви к мужчинам".
В патриархатных обществах статус Ребенка/Объекта Заботы и Любви принадлежит только мальчикам, поэтому женщины
- либо являются "МамамиМальчиков"
- либо имеют "маленькую помощницу"
С этого момента пути мальчика и девочки расходятся навсегда. Последуем за мальчиком и его мамой.
197 Кб, 524x700Ещё о ФЛБ (пошто и доколе)
То есть, о Феминацистских Лагерях Будущего.
Предлагаю задуматься о том, что лежит в основе этой "пугалки", которой охотно "кроют" в спорах "за феминизм" как мужчины, так и женщины.
Кратко, суть пугалки такова, что с приходом к власти мужененавистниц-феминацисток, все индивиды мужского пола будут заключены в концентрационные лагеря, в которых подвергнутся всяческим издевательствам с сексуальным уклоном и креном в генетическую инженерию, и им будет отказано в правах человека и вообще в любых правах (как вариант, все индивиды мужского пола будут магическим образом уничтожены-истреблены).
Сладострастную пугалку о тотальном подчинении и бессилии, как нетрудно догадаться по специфическому содержанию, родило мужское воображение, поэтому я сначала коротко скажу о ближайших к поверхности истоках этих фантазий у мужчин. Совсем коротко, потому что там всё просто: коллективное мужское подсознательное "уверено", что, как ни повернись история, они - мужчины - всегда будут оставаться в центре всеобщего внимания, и все будут заняты исключительно тем, что БУДУТ С НИМИ ЧТО-ТО ДЕЛАТЬ. Понятно, да? - Они уверены, что с ними БУДУТ ДЕЛАТЬ. То, что они сейчас ДЕЛАЮТ в отношении женщин: и если потеряют контроль, уверены, что с ними поступят так же. Зуб за зуб, а по-другому мыслить и чувствовать пока не получается (да и зачем?). Плюс к разнузданному самомнению приплетено многоходовое отрицание собственной личной вовлечённости в систему гендерного насилия, как это излагает Бен Атертон-Земан в "Горе по маскулинности"
"Если вам говорят, что вы скоро умрете, то вы проходите через пять стадий: отрицание, злость, сделка, депрессия и принятие. Я помню, что впервые узнал об этих стадиях в книге «Смерть и умирание» доктора Элизабет Кюблер-Росс.
Я заметил, что, как мужчины, мы часто склонны проходить через те же самые стадии при столкновении с реальностью мужского насилия против женщин.
Отрицание: «Это же не может действительно происходить с миллионами женщин! Разве большинство обвинений в изнасиловании не являются ложными? Я лучше буду рассказывать анекдоты об изнасилованиях, чем делать что-то по этому поводу».
Злость: «Все вы, женщины, которые вечно ноют про насилие, – вы просто феминацистки! Я буду вас игнорировать, высмеивать вас и оскорблять каждый раз, когда вы пытаетесь до меня достучаться».
Сделка: «Есть исследования, которые показывают, что женщины совершают насилие так же часто! Мужчины – это настоящие жертвы, а феминизм – это агрессор! Кроме того, я знаю, мужчину, пострадавшего от насилия, который пытался получить помощь и не смог».
Депрессия: «Вау… неужели мой гендер действительно производит так много насилия? Это просто ужасно. Пойду, уползу в глубокую нору».
Принятие: «Чем я могу помочь?»
Я думаю, что для мужчин принятие реальности того, что наш гендер ответственен за такой уровень насилия, требует кардинальных изменений мировоззрения. Придется изменить наши представления о мужественности, женственности, отношениях, сексе, власти, дружбе, порнографии, насилии, юморе и так далее. А это большая задача и много представлений! Некоторые мужчины переживают подобную задачу как смерть. И мы отвечаем аналогичным образом – проходим через те же стадии, которые мы бы проходили при угрозе реальной смерти. Этот процесс не связан с такими же страданиями, что и смерть. В долгосрочной перспективе, как только мы принимаем, что наш гендер ответственен за все это насилие, то это приносит чувство освобождения. Я сам пережил это, когда присоединился к феминистскому движению против мужского насилия."
Мужчины поумнее, встречаясь со всем этим в самих себе, начинают трудный и часто очень жёсткий процесс самоанализа. Успех которого не гарантирован, а сам процесс рискован. Мужчины поглупее начинают выносить мозг другим и бесконечно нудеть о себе-хорошем; местами истерят.
Но особенно (меня лично) утомляют и навевают тоску бесконечные "феминистские" дискуссии на тему "Янетакая", которые обычно начинаются с того, что кто-то в группе (особо сепаратистски настроенная) формулирует открытым текстом (как здесь http://www.foreignpolicy.com/articles/2012/04/23/why_..,0)
"Не нагнетай!", - дружелюбно предупреждают согруппницы и сообщницы (=не выдавай секретов и вообще, "с ними" лучше не ссориться, улыбайся и маши). Но наша сепаратистка намёки игнорирует, не унимается, начинает еще и выдавать творческие гипотезы на предмет "Why Do They Hate Us?". Согруппницы и сообщницы уже реально волнуются и вынуждены переходить в дружественную атаку.
Традиционно первым залпом обычно бывает привод в студию "нормальных, добрых, хороших, прекрасных, чудесных" мужчин в составе мужей, братьев, отцов, дедушек и дядюшек и целого выводка "вполне адекватных друзей/коллег-мужчин". Заметим, между делом, что эти несомненно достойные и прекрасные мужчины никогда не приходят сами, их приводят в пример, они же предпочитают свою личную чудесатость и бытие вне социальных условностей вообще никак не проявлять. Упор на предполагаемый личный позитивный опыт участниц "дискуссии" осуществляется при игнорировании и обесценивании негативного опыта других как в личной сфере (сепаратистке "не повезло" на семейный состав и друзей), так и в общественной (криминальная хроника? статистика? а что такое? что не так? ну да, но всё равно я знаю нормальных мужчин, и нам придётся всем жить на одной планете, так что опять же не нагнетай, какой смысл нагнетать?).
Надо сказать, что противостоять (манипулятивной) технике экстраполяции личного опыта в процессе анализа общественных явлений, мы с грехом пополам научились. Разговор вновь возвращается в неудобное русло "Так Why же Do They Hate Us?", напряжение растёт. Тогда на сцене и появляются ФЛБ, которые в женской среде закондированы вопросом: "А если у Вас будет сын?" - Женщины включают "МамуМальчика", Великий Сакральный Женский Символ Патриархата.
Вопрос "А если у Вас будет сын?" обычно разит наповал, самое большее, на что бывает способна поверженная сепаратистка-возмутительница спокойствия, - это на сбивчивые оправдания, что у неё есть сын (внук, племянник, воспитанник). У женщин страх перед теориями о ФЛБ не скоморошно-сексуальный, как у мужчин, а настоящий страшный страх, корнями он уходит гораздо глубже, чем мужские мазохистские фантазии.
Кто такая "МамаМальчика", и почему в системе патриархата (и в женских головах) не бывает мам девочек или просто мам? Я немного писала уже об этом для узкой аудитории, так что те, кто читал, извинят меня за повторение. Итак, "МамаМальчика", она же, в зависимости от господствующей идеологии момента, "Богородица" или "Мать-Горького" - это женщина, выполнившая свой долг перед обществом и родившая ребенка мужского пола, это состоявшаяся как женщина, правильная женщина. Почему пол ребенка важен лично для женщины? - От пола рождённого ребёнка традиционно напрямую зависели и всё ещё зависят жизнь женщины, её пребывание и статус в семейной группе (и сегодня убийство или просто изгнание из дома жены, которая не может родить сына, считается оправданным или не наказывается). Отсюда - дочери как "соперницы матери за любовь мужа", они "отнимают любовь мужа у женщины", приносят несчастье, "бесчестят".
Я хочу сказать, что мы даже представить себе не можем, насколько эти ассоциации вбиты нам в подсознание: даже если никаких репрессивных практик в отношении матерей девочек в обществе уже не осуществляется, негативные ассоциации/смысловые аттрибуции продолжают действовать, - им находят, например, сексуальное объяснение. Безразличие, с которым женщины (массово) относятся к феномену секс-траффика, продажи девочек и молодых женщин в сексуальное рабство, третьего по прибыльности мирового бизнеса (после торговли оружием и наркотиками) - ошеломляет, особенно в контрасте с душевными волнениями, охватывающими даже самых "продвинутых феминисток" в ответ на откровенно дебильные обвинения их в планировании организации ФЛБ и/или в "нелюбви к мужчинам".
В патриархатных обществах статус Ребенка/Объекта Заботы и Любви принадлежит только мальчикам, поэтому женщины
- либо являются "МамамиМальчиков"
- либо имеют "маленькую помощницу"
С этого момента пути мальчика и девочки расходятся навсегда. Последуем за мальчиком и его мамой.
То есть, о Феминацистских Лагерях Будущего.
Предлагаю задуматься о том, что лежит в основе этой "пугалки", которой охотно "кроют" в спорах "за феминизм" как мужчины, так и женщины.
Кратко, суть пугалки такова, что с приходом к власти мужененавистниц-феминацисток, все индивиды мужского пола будут заключены в концентрационные лагеря, в которых подвергнутся всяческим издевательствам с сексуальным уклоном и креном в генетическую инженерию, и им будет отказано в правах человека и вообще в любых правах (как вариант, все индивиды мужского пола будут магическим образом уничтожены-истреблены).
Сладострастную пугалку о тотальном подчинении и бессилии, как нетрудно догадаться по специфическому содержанию, родило мужское воображение, поэтому я сначала коротко скажу о ближайших к поверхности истоках этих фантазий у мужчин. Совсем коротко, потому что там всё просто: коллективное мужское подсознательное "уверено", что, как ни повернись история, они - мужчины - всегда будут оставаться в центре всеобщего внимания, и все будут заняты исключительно тем, что БУДУТ С НИМИ ЧТО-ТО ДЕЛАТЬ. Понятно, да? - Они уверены, что с ними БУДУТ ДЕЛАТЬ. То, что они сейчас ДЕЛАЮТ в отношении женщин: и если потеряют контроль, уверены, что с ними поступят так же. Зуб за зуб, а по-другому мыслить и чувствовать пока не получается (да и зачем?). Плюс к разнузданному самомнению приплетено многоходовое отрицание собственной личной вовлечённости в систему гендерного насилия, как это излагает Бен Атертон-Земан в "Горе по маскулинности"
"Если вам говорят, что вы скоро умрете, то вы проходите через пять стадий: отрицание, злость, сделка, депрессия и принятие. Я помню, что впервые узнал об этих стадиях в книге «Смерть и умирание» доктора Элизабет Кюблер-Росс.
Я заметил, что, как мужчины, мы часто склонны проходить через те же самые стадии при столкновении с реальностью мужского насилия против женщин.
Отрицание: «Это же не может действительно происходить с миллионами женщин! Разве большинство обвинений в изнасиловании не являются ложными? Я лучше буду рассказывать анекдоты об изнасилованиях, чем делать что-то по этому поводу».
Злость: «Все вы, женщины, которые вечно ноют про насилие, – вы просто феминацистки! Я буду вас игнорировать, высмеивать вас и оскорблять каждый раз, когда вы пытаетесь до меня достучаться».
Сделка: «Есть исследования, которые показывают, что женщины совершают насилие так же часто! Мужчины – это настоящие жертвы, а феминизм – это агрессор! Кроме того, я знаю, мужчину, пострадавшего от насилия, который пытался получить помощь и не смог».
Депрессия: «Вау… неужели мой гендер действительно производит так много насилия? Это просто ужасно. Пойду, уползу в глубокую нору».
Принятие: «Чем я могу помочь?»
Я думаю, что для мужчин принятие реальности того, что наш гендер ответственен за такой уровень насилия, требует кардинальных изменений мировоззрения. Придется изменить наши представления о мужественности, женственности, отношениях, сексе, власти, дружбе, порнографии, насилии, юморе и так далее. А это большая задача и много представлений! Некоторые мужчины переживают подобную задачу как смерть. И мы отвечаем аналогичным образом – проходим через те же стадии, которые мы бы проходили при угрозе реальной смерти. Этот процесс не связан с такими же страданиями, что и смерть. В долгосрочной перспективе, как только мы принимаем, что наш гендер ответственен за все это насилие, то это приносит чувство освобождения. Я сам пережил это, когда присоединился к феминистскому движению против мужского насилия."
Мужчины поумнее, встречаясь со всем этим в самих себе, начинают трудный и часто очень жёсткий процесс самоанализа. Успех которого не гарантирован, а сам процесс рискован. Мужчины поглупее начинают выносить мозг другим и бесконечно нудеть о себе-хорошем; местами истерят.
Но особенно (меня лично) утомляют и навевают тоску бесконечные "феминистские" дискуссии на тему "Янетакая", которые обычно начинаются с того, что кто-то в группе (особо сепаратистски настроенная) формулирует открытым текстом (как здесь http://www.foreignpolicy.com/articles/2012/04/23/why_..,0)
"Не нагнетай!", - дружелюбно предупреждают согруппницы и сообщницы (=не выдавай секретов и вообще, "с ними" лучше не ссориться, улыбайся и маши). Но наша сепаратистка намёки игнорирует, не унимается, начинает еще и выдавать творческие гипотезы на предмет "Why Do They Hate Us?". Согруппницы и сообщницы уже реально волнуются и вынуждены переходить в дружественную атаку.
Традиционно первым залпом обычно бывает привод в студию "нормальных, добрых, хороших, прекрасных, чудесных" мужчин в составе мужей, братьев, отцов, дедушек и дядюшек и целого выводка "вполне адекватных друзей/коллег-мужчин". Заметим, между делом, что эти несомненно достойные и прекрасные мужчины никогда не приходят сами, их приводят в пример, они же предпочитают свою личную чудесатость и бытие вне социальных условностей вообще никак не проявлять. Упор на предполагаемый личный позитивный опыт участниц "дискуссии" осуществляется при игнорировании и обесценивании негативного опыта других как в личной сфере (сепаратистке "не повезло" на семейный состав и друзей), так и в общественной (криминальная хроника? статистика? а что такое? что не так? ну да, но всё равно я знаю нормальных мужчин, и нам придётся всем жить на одной планете, так что опять же не нагнетай, какой смысл нагнетать?).
Надо сказать, что противостоять (манипулятивной) технике экстраполяции личного опыта в процессе анализа общественных явлений, мы с грехом пополам научились. Разговор вновь возвращается в неудобное русло "Так Why же Do They Hate Us?", напряжение растёт. Тогда на сцене и появляются ФЛБ, которые в женской среде закондированы вопросом: "А если у Вас будет сын?" - Женщины включают "МамуМальчика", Великий Сакральный Женский Символ Патриархата.
Вопрос "А если у Вас будет сын?" обычно разит наповал, самое большее, на что бывает способна поверженная сепаратистка-возмутительница спокойствия, - это на сбивчивые оправдания, что у неё есть сын (внук, племянник, воспитанник). У женщин страх перед теориями о ФЛБ не скоморошно-сексуальный, как у мужчин, а настоящий страшный страх, корнями он уходит гораздо глубже, чем мужские мазохистские фантазии.
Кто такая "МамаМальчика", и почему в системе патриархата (и в женских головах) не бывает мам девочек или просто мам? Я немного писала уже об этом для узкой аудитории, так что те, кто читал, извинят меня за повторение. Итак, "МамаМальчика", она же, в зависимости от господствующей идеологии момента, "Богородица" или "Мать-Горького" - это женщина, выполнившая свой долг перед обществом и родившая ребенка мужского пола, это состоявшаяся как женщина, правильная женщина. Почему пол ребенка важен лично для женщины? - От пола рождённого ребёнка традиционно напрямую зависели и всё ещё зависят жизнь женщины, её пребывание и статус в семейной группе (и сегодня убийство или просто изгнание из дома жены, которая не может родить сына, считается оправданным или не наказывается). Отсюда - дочери как "соперницы матери за любовь мужа", они "отнимают любовь мужа у женщины", приносят несчастье, "бесчестят".
Я хочу сказать, что мы даже представить себе не можем, насколько эти ассоциации вбиты нам в подсознание: даже если никаких репрессивных практик в отношении матерей девочек в обществе уже не осуществляется, негативные ассоциации/смысловые аттрибуции продолжают действовать, - им находят, например, сексуальное объяснение. Безразличие, с которым женщины (массово) относятся к феномену секс-траффика, продажи девочек и молодых женщин в сексуальное рабство, третьего по прибыльности мирового бизнеса (после торговли оружием и наркотиками) - ошеломляет, особенно в контрасте с душевными волнениями, охватывающими даже самых "продвинутых феминисток" в ответ на откровенно дебильные обвинения их в планировании организации ФЛБ и/или в "нелюбви к мужчинам".
В патриархатных обществах статус Ребенка/Объекта Заботы и Любви принадлежит только мальчикам, поэтому женщины
- либо являются "МамамиМальчиков"
- либо имеют "маленькую помощницу"
С этого момента пути мальчика и девочки расходятся навсегда. Последуем за мальчиком и его мамой.
31 Кб, 604x402>>14940
Итак, дана "МамаМальчика", то есть, Идеальная Женщина, Сублимировавшая, Трансцендировавшая и Искупившая собственную дурную и греховную телесную природу через Материнство (=рождение и вскармливание мужчины). Напротив, женщина, у которой родилась "маленькая помощница", должна ещё более лучше стараться, ей до трансцендентности далеко.
Материнство (=рождение и вскармливание мужчины, настаиваю) - это "судьба и предназначение" женщины, фундамент её идентичности, единственно возможная социальная ценность, оправдание её существования.
В свою очередь, мальчики рождаются и вскармливаются для патриархатной системы, а отнюдь не ради их самих. В системе патриархата личность ребенка, его свобода, возможность выбора не рассматриваются в принципе. Мальчики должны будут стать мужчинами, и первое правило маскулинности состоит в том, что, чем бы он не был – женщины этим не являются... Мальчики становятся мужчинами, чтобы не стать жертвами по определению.
Не в мифических ФЛБ, а здесь и сейчас, мальчики пытаются не стать жертвами других мужчин, что означает для них Свободу От,
"свободу от изнасилований, чаще всего, свободу от непрерывных мелких оскорблений и насильственного обесценивания собственного Я, свободу от ослабляющей экономической и эмоциональной зависимости к кому-то, свободу от мужской агрессии, направленной на женщин в интимных отношениях и через всю культуру" (А. Дворкин).
Свобода От - и прежде всего - От "МамыМальчика", так как матереубийство и по сегодняшний день символизирует мужество и освобождение (см. "истинно мужественный поступок" у Г. Грасса в "Камбале" ).
Если компульсивное символическое матереубийство подросшие мальчики изобразят в виде избиений, изнасилований и убийств других молодых (и немолодых) женщин и детей, в виде подкладывания бомб и расстрела безоружных подростков на норвежском острове - ну и слава богу и самивиноваты! Но мы, "МамыМальчиков", реальные и потенциальные, ни за что не будем думать и поднимать вопрос о том, "Why Do They Hate Us?", и что нам с этим делать. Мы можем только жертвовать собой и всем миром (включая настоящих живых мальчиков), если понадобится, для того, чтобы мужчины были нами довольны.
Я не собираюсь демонизировать матерей - реальных и символических - в них не плюнул ещё только ленивый. Однако, феминисткам придётся много и трудно говорить о том, как патриархатный институт плохо названного "материнства", то есть, главный женский императив "взять на себя ответственность за жизнь и благополучие мужчины", является необходимой опорой всей системы. Поэтому оно "освящено" патриархатом, поэтому это область сакрального, табу. И в женской субъективности тоже. Мы все "изнутри" включены в динамику воспроизводства патриархата, и чем раньше мы начнем преодолевать страх и анализировать собственную включённость в "общее дело" поддержания гендерной системы господства/подчинения, тем лучше для нас.
Вся женская субъективность насквозь прошита даже не страхом - первобытным ужасом вызвать мужское недовольство, - и "феминистки" боятся этого так же, как и все остальные. Конечно, речь идёт о процессах в подсознании, глубоко спрятанных, но от этого не менее мощных. Отрицание этого страха, его психологический макияж и декорирование - это реальная проблема женщин-феминисток. Страх, сколько его не украшай и не освящай, парализует, поэтому так часто дальше "потрындеть за жизнь" и "почувствовать себя человеком" "реальный феминизм" и не идёт. Постоянно расшаркиваться и заверять в преданности и любви, в том, что мы, конечно, никаких ФЛБ (при этом вообще не берётся в ум, что ФЛБ - это мужская извращённая сексуальная фантазия! так какого же чёрта мы друг другу её "предъявляем"? пошто и доколе будем кормить навязанные интроекты?), ни-ни-ни, мы вас любим-любим-любим - ни на что другое времени не хватит. Его реально ни на что другое не хватает, так как у нас, чуть что, истерика с перепуга.
Страх мужского недовольства делает из женщин активных пособниц патриархата (из феминисток тоже). И женщинам тоже придётся психологически пройти пять стадий умирания, если они хотят узнать о самих себе нечто похожее на правду, нечто кроме интериоризованного сексистского габитуса.
Никто не освободит женщин от необходимости преодолеть отрицание, злость, сделку, депрессию и принятие, даже если они сто раз объявят себя феминистками.
Дискуссии "Йа не такая" и представляют собой общение между женщинами, находящимися на разных стадиях "психологического умирания" при столкновении их интериоризованных гендерных мифов с жизнью:
Отрицание: «Меня никто не дискриминирует. Я - настоящая женщина, когда выхожу на улицу, мужики от моей красоты падают и штабелями укладываются. Я умею управлять мужчинами. Я умею добиваться от них того, что мне надо. Я умею устроиться за счёт мужчин».
Злость: «А кто довёл мужиков до невроза? (с) Не надо перекладывать ответственность на других, женщины сами провоцируют. Вы просто неудачницы, научились бы лучше Быть Женственными, глядишь, нашли бы мужей, зажили бы счастливо. Вы сами обабили мужиков, а теперь жалуетесь».
Сделка: «Да, у нас есть некоторые разногласия, но это же не конец света? Надо идти на компромисс, ведь надо же как-то уживаться. Мужчины очень любят женщин, просто стесняются сказать, общество их дискриминирует, не даёт адекватно выражать свои чувства и слишком много требует. Женщины должны помочь мужчинам. А как же секс? Мне очень нужен секс, чем вы предлагаете его заменить? Без мужчин женщины будут очень несчастны».
Депрессия: « Самое страшное, пожалуй, что женщины действительно ни в чем не виноваты. Не спешите там рвать на себе рубашки - это не совсем то, что вы привыкли под этим понимать. Если ты действительно ни в чем не виноват - это катастрофа и тупик. Это значит, что ты ничего не можешь сделать (с)».
Принятие: «Да. Они ненавидят нас. Об этом необходимо сказать».
Итак, дана "МамаМальчика", то есть, Идеальная Женщина, Сублимировавшая, Трансцендировавшая и Искупившая собственную дурную и греховную телесную природу через Материнство (=рождение и вскармливание мужчины). Напротив, женщина, у которой родилась "маленькая помощница", должна ещё более лучше стараться, ей до трансцендентности далеко.
Материнство (=рождение и вскармливание мужчины, настаиваю) - это "судьба и предназначение" женщины, фундамент её идентичности, единственно возможная социальная ценность, оправдание её существования.
В свою очередь, мальчики рождаются и вскармливаются для патриархатной системы, а отнюдь не ради их самих. В системе патриархата личность ребенка, его свобода, возможность выбора не рассматриваются в принципе. Мальчики должны будут стать мужчинами, и первое правило маскулинности состоит в том, что, чем бы он не был – женщины этим не являются... Мальчики становятся мужчинами, чтобы не стать жертвами по определению.
Не в мифических ФЛБ, а здесь и сейчас, мальчики пытаются не стать жертвами других мужчин, что означает для них Свободу От,
"свободу от изнасилований, чаще всего, свободу от непрерывных мелких оскорблений и насильственного обесценивания собственного Я, свободу от ослабляющей экономической и эмоциональной зависимости к кому-то, свободу от мужской агрессии, направленной на женщин в интимных отношениях и через всю культуру" (А. Дворкин).
Свобода От - и прежде всего - От "МамыМальчика", так как матереубийство и по сегодняшний день символизирует мужество и освобождение (см. "истинно мужественный поступок" у Г. Грасса в "Камбале" ).
Если компульсивное символическое матереубийство подросшие мальчики изобразят в виде избиений, изнасилований и убийств других молодых (и немолодых) женщин и детей, в виде подкладывания бомб и расстрела безоружных подростков на норвежском острове - ну и слава богу и самивиноваты! Но мы, "МамыМальчиков", реальные и потенциальные, ни за что не будем думать и поднимать вопрос о том, "Why Do They Hate Us?", и что нам с этим делать. Мы можем только жертвовать собой и всем миром (включая настоящих живых мальчиков), если понадобится, для того, чтобы мужчины были нами довольны.
Я не собираюсь демонизировать матерей - реальных и символических - в них не плюнул ещё только ленивый. Однако, феминисткам придётся много и трудно говорить о том, как патриархатный институт плохо названного "материнства", то есть, главный женский императив "взять на себя ответственность за жизнь и благополучие мужчины", является необходимой опорой всей системы. Поэтому оно "освящено" патриархатом, поэтому это область сакрального, табу. И в женской субъективности тоже. Мы все "изнутри" включены в динамику воспроизводства патриархата, и чем раньше мы начнем преодолевать страх и анализировать собственную включённость в "общее дело" поддержания гендерной системы господства/подчинения, тем лучше для нас.
Вся женская субъективность насквозь прошита даже не страхом - первобытным ужасом вызвать мужское недовольство, - и "феминистки" боятся этого так же, как и все остальные. Конечно, речь идёт о процессах в подсознании, глубоко спрятанных, но от этого не менее мощных. Отрицание этого страха, его психологический макияж и декорирование - это реальная проблема женщин-феминисток. Страх, сколько его не украшай и не освящай, парализует, поэтому так часто дальше "потрындеть за жизнь" и "почувствовать себя человеком" "реальный феминизм" и не идёт. Постоянно расшаркиваться и заверять в преданности и любви, в том, что мы, конечно, никаких ФЛБ (при этом вообще не берётся в ум, что ФЛБ - это мужская извращённая сексуальная фантазия! так какого же чёрта мы друг другу её "предъявляем"? пошто и доколе будем кормить навязанные интроекты?), ни-ни-ни, мы вас любим-любим-любим - ни на что другое времени не хватит. Его реально ни на что другое не хватает, так как у нас, чуть что, истерика с перепуга.
Страх мужского недовольства делает из женщин активных пособниц патриархата (из феминисток тоже). И женщинам тоже придётся психологически пройти пять стадий умирания, если они хотят узнать о самих себе нечто похожее на правду, нечто кроме интериоризованного сексистского габитуса.
Никто не освободит женщин от необходимости преодолеть отрицание, злость, сделку, депрессию и принятие, даже если они сто раз объявят себя феминистками.
Дискуссии "Йа не такая" и представляют собой общение между женщинами, находящимися на разных стадиях "психологического умирания" при столкновении их интериоризованных гендерных мифов с жизнью:
Отрицание: «Меня никто не дискриминирует. Я - настоящая женщина, когда выхожу на улицу, мужики от моей красоты падают и штабелями укладываются. Я умею управлять мужчинами. Я умею добиваться от них того, что мне надо. Я умею устроиться за счёт мужчин».
Злость: «А кто довёл мужиков до невроза? (с) Не надо перекладывать ответственность на других, женщины сами провоцируют. Вы просто неудачницы, научились бы лучше Быть Женственными, глядишь, нашли бы мужей, зажили бы счастливо. Вы сами обабили мужиков, а теперь жалуетесь».
Сделка: «Да, у нас есть некоторые разногласия, но это же не конец света? Надо идти на компромисс, ведь надо же как-то уживаться. Мужчины очень любят женщин, просто стесняются сказать, общество их дискриминирует, не даёт адекватно выражать свои чувства и слишком много требует. Женщины должны помочь мужчинам. А как же секс? Мне очень нужен секс, чем вы предлагаете его заменить? Без мужчин женщины будут очень несчастны».
Депрессия: « Самое страшное, пожалуй, что женщины действительно ни в чем не виноваты. Не спешите там рвать на себе рубашки - это не совсем то, что вы привыкли под этим понимать. Если ты действительно ни в чем не виноват - это катастрофа и тупик. Это значит, что ты ничего не можешь сделать (с)».
Принятие: «Да. Они ненавидят нас. Об этом необходимо сказать».
31 Кб, 604x402>>14940
Итак, дана "МамаМальчика", то есть, Идеальная Женщина, Сублимировавшая, Трансцендировавшая и Искупившая собственную дурную и греховную телесную природу через Материнство (=рождение и вскармливание мужчины). Напротив, женщина, у которой родилась "маленькая помощница", должна ещё более лучше стараться, ей до трансцендентности далеко.
Материнство (=рождение и вскармливание мужчины, настаиваю) - это "судьба и предназначение" женщины, фундамент её идентичности, единственно возможная социальная ценность, оправдание её существования.
В свою очередь, мальчики рождаются и вскармливаются для патриархатной системы, а отнюдь не ради их самих. В системе патриархата личность ребенка, его свобода, возможность выбора не рассматриваются в принципе. Мальчики должны будут стать мужчинами, и первое правило маскулинности состоит в том, что, чем бы он не был – женщины этим не являются... Мальчики становятся мужчинами, чтобы не стать жертвами по определению.
Не в мифических ФЛБ, а здесь и сейчас, мальчики пытаются не стать жертвами других мужчин, что означает для них Свободу От,
"свободу от изнасилований, чаще всего, свободу от непрерывных мелких оскорблений и насильственного обесценивания собственного Я, свободу от ослабляющей экономической и эмоциональной зависимости к кому-то, свободу от мужской агрессии, направленной на женщин в интимных отношениях и через всю культуру" (А. Дворкин).
Свобода От - и прежде всего - От "МамыМальчика", так как матереубийство и по сегодняшний день символизирует мужество и освобождение (см. "истинно мужественный поступок" у Г. Грасса в "Камбале" ).
Если компульсивное символическое матереубийство подросшие мальчики изобразят в виде избиений, изнасилований и убийств других молодых (и немолодых) женщин и детей, в виде подкладывания бомб и расстрела безоружных подростков на норвежском острове - ну и слава богу и самивиноваты! Но мы, "МамыМальчиков", реальные и потенциальные, ни за что не будем думать и поднимать вопрос о том, "Why Do They Hate Us?", и что нам с этим делать. Мы можем только жертвовать собой и всем миром (включая настоящих живых мальчиков), если понадобится, для того, чтобы мужчины были нами довольны.
Я не собираюсь демонизировать матерей - реальных и символических - в них не плюнул ещё только ленивый. Однако, феминисткам придётся много и трудно говорить о том, как патриархатный институт плохо названного "материнства", то есть, главный женский императив "взять на себя ответственность за жизнь и благополучие мужчины", является необходимой опорой всей системы. Поэтому оно "освящено" патриархатом, поэтому это область сакрального, табу. И в женской субъективности тоже. Мы все "изнутри" включены в динамику воспроизводства патриархата, и чем раньше мы начнем преодолевать страх и анализировать собственную включённость в "общее дело" поддержания гендерной системы господства/подчинения, тем лучше для нас.
Вся женская субъективность насквозь прошита даже не страхом - первобытным ужасом вызвать мужское недовольство, - и "феминистки" боятся этого так же, как и все остальные. Конечно, речь идёт о процессах в подсознании, глубоко спрятанных, но от этого не менее мощных. Отрицание этого страха, его психологический макияж и декорирование - это реальная проблема женщин-феминисток. Страх, сколько его не украшай и не освящай, парализует, поэтому так часто дальше "потрындеть за жизнь" и "почувствовать себя человеком" "реальный феминизм" и не идёт. Постоянно расшаркиваться и заверять в преданности и любви, в том, что мы, конечно, никаких ФЛБ (при этом вообще не берётся в ум, что ФЛБ - это мужская извращённая сексуальная фантазия! так какого же чёрта мы друг другу её "предъявляем"? пошто и доколе будем кормить навязанные интроекты?), ни-ни-ни, мы вас любим-любим-любим - ни на что другое времени не хватит. Его реально ни на что другое не хватает, так как у нас, чуть что, истерика с перепуга.
Страх мужского недовольства делает из женщин активных пособниц патриархата (из феминисток тоже). И женщинам тоже придётся психологически пройти пять стадий умирания, если они хотят узнать о самих себе нечто похожее на правду, нечто кроме интериоризованного сексистского габитуса.
Никто не освободит женщин от необходимости преодолеть отрицание, злость, сделку, депрессию и принятие, даже если они сто раз объявят себя феминистками.
Дискуссии "Йа не такая" и представляют собой общение между женщинами, находящимися на разных стадиях "психологического умирания" при столкновении их интериоризованных гендерных мифов с жизнью:
Отрицание: «Меня никто не дискриминирует. Я - настоящая женщина, когда выхожу на улицу, мужики от моей красоты падают и штабелями укладываются. Я умею управлять мужчинами. Я умею добиваться от них того, что мне надо. Я умею устроиться за счёт мужчин».
Злость: «А кто довёл мужиков до невроза? (с) Не надо перекладывать ответственность на других, женщины сами провоцируют. Вы просто неудачницы, научились бы лучше Быть Женственными, глядишь, нашли бы мужей, зажили бы счастливо. Вы сами обабили мужиков, а теперь жалуетесь».
Сделка: «Да, у нас есть некоторые разногласия, но это же не конец света? Надо идти на компромисс, ведь надо же как-то уживаться. Мужчины очень любят женщин, просто стесняются сказать, общество их дискриминирует, не даёт адекватно выражать свои чувства и слишком много требует. Женщины должны помочь мужчинам. А как же секс? Мне очень нужен секс, чем вы предлагаете его заменить? Без мужчин женщины будут очень несчастны».
Депрессия: « Самое страшное, пожалуй, что женщины действительно ни в чем не виноваты. Не спешите там рвать на себе рубашки - это не совсем то, что вы привыкли под этим понимать. Если ты действительно ни в чем не виноват - это катастрофа и тупик. Это значит, что ты ничего не можешь сделать (с)».
Принятие: «Да. Они ненавидят нас. Об этом необходимо сказать».
Итак, дана "МамаМальчика", то есть, Идеальная Женщина, Сублимировавшая, Трансцендировавшая и Искупившая собственную дурную и греховную телесную природу через Материнство (=рождение и вскармливание мужчины). Напротив, женщина, у которой родилась "маленькая помощница", должна ещё более лучше стараться, ей до трансцендентности далеко.
Материнство (=рождение и вскармливание мужчины, настаиваю) - это "судьба и предназначение" женщины, фундамент её идентичности, единственно возможная социальная ценность, оправдание её существования.
В свою очередь, мальчики рождаются и вскармливаются для патриархатной системы, а отнюдь не ради их самих. В системе патриархата личность ребенка, его свобода, возможность выбора не рассматриваются в принципе. Мальчики должны будут стать мужчинами, и первое правило маскулинности состоит в том, что, чем бы он не был – женщины этим не являются... Мальчики становятся мужчинами, чтобы не стать жертвами по определению.
Не в мифических ФЛБ, а здесь и сейчас, мальчики пытаются не стать жертвами других мужчин, что означает для них Свободу От,
"свободу от изнасилований, чаще всего, свободу от непрерывных мелких оскорблений и насильственного обесценивания собственного Я, свободу от ослабляющей экономической и эмоциональной зависимости к кому-то, свободу от мужской агрессии, направленной на женщин в интимных отношениях и через всю культуру" (А. Дворкин).
Свобода От - и прежде всего - От "МамыМальчика", так как матереубийство и по сегодняшний день символизирует мужество и освобождение (см. "истинно мужественный поступок" у Г. Грасса в "Камбале" ).
Если компульсивное символическое матереубийство подросшие мальчики изобразят в виде избиений, изнасилований и убийств других молодых (и немолодых) женщин и детей, в виде подкладывания бомб и расстрела безоружных подростков на норвежском острове - ну и слава богу и самивиноваты! Но мы, "МамыМальчиков", реальные и потенциальные, ни за что не будем думать и поднимать вопрос о том, "Why Do They Hate Us?", и что нам с этим делать. Мы можем только жертвовать собой и всем миром (включая настоящих живых мальчиков), если понадобится, для того, чтобы мужчины были нами довольны.
Я не собираюсь демонизировать матерей - реальных и символических - в них не плюнул ещё только ленивый. Однако, феминисткам придётся много и трудно говорить о том, как патриархатный институт плохо названного "материнства", то есть, главный женский императив "взять на себя ответственность за жизнь и благополучие мужчины", является необходимой опорой всей системы. Поэтому оно "освящено" патриархатом, поэтому это область сакрального, табу. И в женской субъективности тоже. Мы все "изнутри" включены в динамику воспроизводства патриархата, и чем раньше мы начнем преодолевать страх и анализировать собственную включённость в "общее дело" поддержания гендерной системы господства/подчинения, тем лучше для нас.
Вся женская субъективность насквозь прошита даже не страхом - первобытным ужасом вызвать мужское недовольство, - и "феминистки" боятся этого так же, как и все остальные. Конечно, речь идёт о процессах в подсознании, глубоко спрятанных, но от этого не менее мощных. Отрицание этого страха, его психологический макияж и декорирование - это реальная проблема женщин-феминисток. Страх, сколько его не украшай и не освящай, парализует, поэтому так часто дальше "потрындеть за жизнь" и "почувствовать себя человеком" "реальный феминизм" и не идёт. Постоянно расшаркиваться и заверять в преданности и любви, в том, что мы, конечно, никаких ФЛБ (при этом вообще не берётся в ум, что ФЛБ - это мужская извращённая сексуальная фантазия! так какого же чёрта мы друг другу её "предъявляем"? пошто и доколе будем кормить навязанные интроекты?), ни-ни-ни, мы вас любим-любим-любим - ни на что другое времени не хватит. Его реально ни на что другое не хватает, так как у нас, чуть что, истерика с перепуга.
Страх мужского недовольства делает из женщин активных пособниц патриархата (из феминисток тоже). И женщинам тоже придётся психологически пройти пять стадий умирания, если они хотят узнать о самих себе нечто похожее на правду, нечто кроме интериоризованного сексистского габитуса.
Никто не освободит женщин от необходимости преодолеть отрицание, злость, сделку, депрессию и принятие, даже если они сто раз объявят себя феминистками.
Дискуссии "Йа не такая" и представляют собой общение между женщинами, находящимися на разных стадиях "психологического умирания" при столкновении их интериоризованных гендерных мифов с жизнью:
Отрицание: «Меня никто не дискриминирует. Я - настоящая женщина, когда выхожу на улицу, мужики от моей красоты падают и штабелями укладываются. Я умею управлять мужчинами. Я умею добиваться от них того, что мне надо. Я умею устроиться за счёт мужчин».
Злость: «А кто довёл мужиков до невроза? (с) Не надо перекладывать ответственность на других, женщины сами провоцируют. Вы просто неудачницы, научились бы лучше Быть Женственными, глядишь, нашли бы мужей, зажили бы счастливо. Вы сами обабили мужиков, а теперь жалуетесь».
Сделка: «Да, у нас есть некоторые разногласия, но это же не конец света? Надо идти на компромисс, ведь надо же как-то уживаться. Мужчины очень любят женщин, просто стесняются сказать, общество их дискриминирует, не даёт адекватно выражать свои чувства и слишком много требует. Женщины должны помочь мужчинам. А как же секс? Мне очень нужен секс, чем вы предлагаете его заменить? Без мужчин женщины будут очень несчастны».
Депрессия: « Самое страшное, пожалуй, что женщины действительно ни в чем не виноваты. Не спешите там рвать на себе рубашки - это не совсем то, что вы привыкли под этим понимать. Если ты действительно ни в чем не виноват - это катастрофа и тупик. Это значит, что ты ничего не можешь сделать (с)».
Принятие: «Да. Они ненавидят нас. Об этом необходимо сказать».
66 Кб, 425x567Вот женщины: образованные, успешные, привилегированные. Они считают себя и других женщин мясом, и их ничего не напрягает: http://gorod.afisha.ru/people/je-suis-telochka-chto-govoryat-ob-etom-slove-moskovskie-devushki/
Либеральные методы не помогут. Они дадут лишь больше таких женщин, имеющих возможность выбора, но считающих себя и других – мясом. И выбирающих им быть. И их слова будут подкрепляться их статусом: раз успешная и образованная женщина так говорит, то что вам, феминисткам, вообще надо? Вы ей просто завидуете.
Нам пора признать, что большинство женщин не хотят быть людьми. Их устроит статус дорогого и ценного мяса – типа японской мраморной говядины. «...В рацион их питания, помимо прочего, входит отборное зерно и дорогое свежее пиво (или саке). В качестве гимнастики им делают ручной или вибромассаж и нередко включают классическую музыку.» – о выращивании коров на мраморное мясо.
За статус ценной коровы («тёлочки»!) они будут воевать против нас, на стороне своих хозяев мужчин. Нет, они не все жертвы. У многих из них есть выбор. И мозги. И деньги. Доступ к информации.
Некоторые феминистки прикладывают огромные усилия, чтобы этого не признавать. Точно так же, как многие отказываются признавать опасность мужчин. Даже женщины, называющие себя радикальными феминистками, отвергают эту правду. Они посвящают целые посты тому, как у женщин нет выбора, приводя в пример то маленьких девочек, которых насильно выдают замуж, то женщин-жертв абьюза, и старательно игнорируя большое количество женщин, которые над ними откровенно смеются: «Эти радикальные дуры думают, что мы жертвы. Они, наверное, надеятся, что мы захотим стать такими же жалкими нищасными страшными недотраханными дурами, как они. Ха-ха!»
Почему феминистки отрицают правду? Потому что, если признать, что всё так, что женщины действительно сотрудничают с мужчинами против других женщин, что они не беспомощные жертвы, которых нужно спасать, то победа феминизма оказывается не так близка, как хотелось бы...
Давайте просто признаем наконец: женщины сотрудничают с патриархатом. Не все женщины это делают из необходимости, ради выживания. Не все из-за незнания. При всем желании не получится всех оправдать. Они просто сотрудничают и получают за это свои плюшки.
Это самая настоящая война, и она страшна тем (и страшнее любой другой), что большинство живут и/или очень тесно сотрудничают с врагом. И будут, даже если у них будет выбор. Просто в существующем обществе это проще и выгоднее, хоть и опаснее.
Это не борьба против мужчин. Это борьба против общественного строя, против мужской власти – которую поддерживают и женщины. Когда вы слышите «хватит говорить о женщинах, во всем виноваты мужчины», знайте: вас пытаются наебать, и у говорящих с огромной вероятностью у самих рыльце в пушку. Патриархат – это не только мужчины. Это мы все.
Призывы «бороться против мужчин, а не против женщин» будут оставаться нонсенсом, пока на одну женщину, которая выступит против мужчин, будет приходиться 999, которые будут готовы разорвать её в клочья за это. И мужчине даже не понадобится пошевелить хоть пальцем – рабыни сами всё сделают. Сами проследят за тем, чтобы никто не выходила за черту, и получат за это одобрение аспадинов. Предадут близких женщин, подруг, дочерей ради мужчин. Это – наша реальность.
Патриархат – это преступление против женщин. Есть те, кто совершают преступление (мужчины) и есть те, кто помогают им (многие женщины) – в том числе вполне сознательно. Мы пытаемся раскрыть это преступление, и нам придётся называть всех тех, кто в нём замешаны.
Они будут говорить, что ни в чём не виноваты, что их заставили, что у них не было выбора. Нет – многие просто не хотели потерять расположение хозяев. И многие не захотят.
И эти женщины – в их числе разумные, образованные, самостоятельные, даже влиятельные и обладающие какой-то властью – будут бороться против нас с вами. Примеров множество. Мы в одной гендерной яме, но есть много тех, кто готовы вас затоптать и не поморщиться, лишь бы забраться повыше. И нам придется работать с этим – в тех условиях, которые есть.
И чем раньше и чем больше из нас это поймут, тем лучше. Врага нужно знать в лицо. Правду. Правда неприятна и не добавляет оптимизма, но правда обязательно делает сильнее. Хватит оправдывать соучастниц преступлений и считать их жертвами. Делая это, вы предаете настоящих жертв, а также тех, кто, несмотря на всё, выбирали и выбирают женщин.
Это не «разделение женщин». Те, кто отрицают и перевирают правду в выгодном им направлении, кто отказывается признавать свои поступки и брать ответственность за свои выборы – они просто не являются союзницами, они мешают движению, подрывают его. Отказ от сотрудничества с ними не сделает движение слабее – наоборот, это упростит взаимодействие с теми, кто действительно заинтересованы в том, чтобы докопаться до правды и найти решения. Тратить время на женщин, которые приходит в феминизм за вниманием и эмоциональным обслуживанием, помахивая своими «нетакими», которые не желают думать и анализировать – это отнимать время у тех, кто думать хотят, для кого феминизм – не тусовочка, как любая другая женская группа по интересам, куда можно прийти, потрепаться, поругаться и снова уйти – а политическое движение с определенной и вполне конкретной целью.
Увы, но феминизм – это долгая и трудная борьба. Суфражисткам потребовалось более полувека постоянной борьбы, чтобы добиться избирательного права. И они добились этого отнюдь не мирными проповедями и уговариванием мужчин. А теперь представим себе масштабы задачи коренного преобразования общественного устройства, о котором мечтали радикальные феминистки второй волны. Движение было активным и масштабным, и многим казалось, что победа совсем близка. Но этого не случилось – они недооценили устойчивость и прочность патриархальной системы. Они не только не сильно продвинулись, но движение вернулось в исходную точку – если не хуже. Пожалуй, и хуже, потому что теперь на любую радикально-феминистскую идею есть ответ из квир-транс-порно-«феминизма». И нам придется иметь дело и с этим, и прилагать больше усилий, чтобы не запутаться и не дать поп- и псевдофеминистской трясине засосать нас, как она засосала большую часть женского освободительного движения.
Тех, кто отвергает мужские ценности и борется с мужской властью, а также кто видит и признает правду – в том числе про женщин – очень мало. Но мы есть. Мы точно не знаем, сколько нас. У многих может быть потенциал, но промыты мозги – и/или не хватает информации. Правдивой информации. Скольких сбили с толку нелогичными идеями, двойными стандартами и капитуляционными текстами о том, что ничего сделать нельзя?
Нас всё равно получится мало, но мы пока не знаем, что мы можем. Мы вообще пока мало знаем. Но я вижу, что среди нас много умных и образованных (в т.ч. самообразованных) женщин, и мы понимаем, за что боремся – за себя. Мы пока безоружны и неопасны, дезорганизованы, но мы только в начале пути. Женщины получили какие-то свободы совсем недавно, и пока они у нас есть, пока не настал афганистан с ираном, нужно срочно этим пользоваться.
Также раньше не было интернета. Многие радикально-феминистские издания – чуть ли не единственный способ, которым можно было распростанять идеи – закрылись просто из-за отсутствия денег. Нет информации – нет рекрутирования в движение. Интернет это исправил, и радикально-феминистские блоги (и псевдо-, увы) множатся, женщины из разных стран налаживают связи, информация распространяется, забытая информация, наработанная феминистками прошлых лет, всплывает.
Всё не так плохо. Точнее, всё очень плохо, но огонёк освободительного движения теплится, он не погас. Те, кто начинали движение – многие умерли, другие стареют. Огонёк нужно подхватить и раздуть. И посмотреть, что мы – или те, кто, в свою очередь, придут после нас – сможем сделать. Можно хотя бы попробовать. Если не попробовать, то ничего не будет.
И вот тут важно называть вещи своими именами, чтобы искать решения и не терять время на ложные пути. У нас нет лишнего времени.
Не давать сбивать себя с толку – патриархат не дремлет, и многие вредные и упаднические идеи исходят от самих феминисток, не желающих думать о том, кому на самом деле выгодны подобные идеи.
Либеральные методы не помогут. Они дадут лишь больше таких женщин, имеющих возможность выбора, но считающих себя и других – мясом. И выбирающих им быть. И их слова будут подкрепляться их статусом: раз успешная и образованная женщина так говорит, то что вам, феминисткам, вообще надо? Вы ей просто завидуете.
Нам пора признать, что большинство женщин не хотят быть людьми. Их устроит статус дорогого и ценного мяса – типа японской мраморной говядины. «...В рацион их питания, помимо прочего, входит отборное зерно и дорогое свежее пиво (или саке). В качестве гимнастики им делают ручной или вибромассаж и нередко включают классическую музыку.» – о выращивании коров на мраморное мясо.
За статус ценной коровы («тёлочки»!) они будут воевать против нас, на стороне своих хозяев мужчин. Нет, они не все жертвы. У многих из них есть выбор. И мозги. И деньги. Доступ к информации.
Некоторые феминистки прикладывают огромные усилия, чтобы этого не признавать. Точно так же, как многие отказываются признавать опасность мужчин. Даже женщины, называющие себя радикальными феминистками, отвергают эту правду. Они посвящают целые посты тому, как у женщин нет выбора, приводя в пример то маленьких девочек, которых насильно выдают замуж, то женщин-жертв абьюза, и старательно игнорируя большое количество женщин, которые над ними откровенно смеются: «Эти радикальные дуры думают, что мы жертвы. Они, наверное, надеятся, что мы захотим стать такими же жалкими нищасными страшными недотраханными дурами, как они. Ха-ха!»
Почему феминистки отрицают правду? Потому что, если признать, что всё так, что женщины действительно сотрудничают с мужчинами против других женщин, что они не беспомощные жертвы, которых нужно спасать, то победа феминизма оказывается не так близка, как хотелось бы...
Давайте просто признаем наконец: женщины сотрудничают с патриархатом. Не все женщины это делают из необходимости, ради выживания. Не все из-за незнания. При всем желании не получится всех оправдать. Они просто сотрудничают и получают за это свои плюшки.
Это самая настоящая война, и она страшна тем (и страшнее любой другой), что большинство живут и/или очень тесно сотрудничают с врагом. И будут, даже если у них будет выбор. Просто в существующем обществе это проще и выгоднее, хоть и опаснее.
Это не борьба против мужчин. Это борьба против общественного строя, против мужской власти – которую поддерживают и женщины. Когда вы слышите «хватит говорить о женщинах, во всем виноваты мужчины», знайте: вас пытаются наебать, и у говорящих с огромной вероятностью у самих рыльце в пушку. Патриархат – это не только мужчины. Это мы все.
Призывы «бороться против мужчин, а не против женщин» будут оставаться нонсенсом, пока на одну женщину, которая выступит против мужчин, будет приходиться 999, которые будут готовы разорвать её в клочья за это. И мужчине даже не понадобится пошевелить хоть пальцем – рабыни сами всё сделают. Сами проследят за тем, чтобы никто не выходила за черту, и получат за это одобрение аспадинов. Предадут близких женщин, подруг, дочерей ради мужчин. Это – наша реальность.
Патриархат – это преступление против женщин. Есть те, кто совершают преступление (мужчины) и есть те, кто помогают им (многие женщины) – в том числе вполне сознательно. Мы пытаемся раскрыть это преступление, и нам придётся называть всех тех, кто в нём замешаны.
Они будут говорить, что ни в чём не виноваты, что их заставили, что у них не было выбора. Нет – многие просто не хотели потерять расположение хозяев. И многие не захотят.
И эти женщины – в их числе разумные, образованные, самостоятельные, даже влиятельные и обладающие какой-то властью – будут бороться против нас с вами. Примеров множество. Мы в одной гендерной яме, но есть много тех, кто готовы вас затоптать и не поморщиться, лишь бы забраться повыше. И нам придется работать с этим – в тех условиях, которые есть.
И чем раньше и чем больше из нас это поймут, тем лучше. Врага нужно знать в лицо. Правду. Правда неприятна и не добавляет оптимизма, но правда обязательно делает сильнее. Хватит оправдывать соучастниц преступлений и считать их жертвами. Делая это, вы предаете настоящих жертв, а также тех, кто, несмотря на всё, выбирали и выбирают женщин.
Это не «разделение женщин». Те, кто отрицают и перевирают правду в выгодном им направлении, кто отказывается признавать свои поступки и брать ответственность за свои выборы – они просто не являются союзницами, они мешают движению, подрывают его. Отказ от сотрудничества с ними не сделает движение слабее – наоборот, это упростит взаимодействие с теми, кто действительно заинтересованы в том, чтобы докопаться до правды и найти решения. Тратить время на женщин, которые приходит в феминизм за вниманием и эмоциональным обслуживанием, помахивая своими «нетакими», которые не желают думать и анализировать – это отнимать время у тех, кто думать хотят, для кого феминизм – не тусовочка, как любая другая женская группа по интересам, куда можно прийти, потрепаться, поругаться и снова уйти – а политическое движение с определенной и вполне конкретной целью.
Увы, но феминизм – это долгая и трудная борьба. Суфражисткам потребовалось более полувека постоянной борьбы, чтобы добиться избирательного права. И они добились этого отнюдь не мирными проповедями и уговариванием мужчин. А теперь представим себе масштабы задачи коренного преобразования общественного устройства, о котором мечтали радикальные феминистки второй волны. Движение было активным и масштабным, и многим казалось, что победа совсем близка. Но этого не случилось – они недооценили устойчивость и прочность патриархальной системы. Они не только не сильно продвинулись, но движение вернулось в исходную точку – если не хуже. Пожалуй, и хуже, потому что теперь на любую радикально-феминистскую идею есть ответ из квир-транс-порно-«феминизма». И нам придется иметь дело и с этим, и прилагать больше усилий, чтобы не запутаться и не дать поп- и псевдофеминистской трясине засосать нас, как она засосала большую часть женского освободительного движения.
Тех, кто отвергает мужские ценности и борется с мужской властью, а также кто видит и признает правду – в том числе про женщин – очень мало. Но мы есть. Мы точно не знаем, сколько нас. У многих может быть потенциал, но промыты мозги – и/или не хватает информации. Правдивой информации. Скольких сбили с толку нелогичными идеями, двойными стандартами и капитуляционными текстами о том, что ничего сделать нельзя?
Нас всё равно получится мало, но мы пока не знаем, что мы можем. Мы вообще пока мало знаем. Но я вижу, что среди нас много умных и образованных (в т.ч. самообразованных) женщин, и мы понимаем, за что боремся – за себя. Мы пока безоружны и неопасны, дезорганизованы, но мы только в начале пути. Женщины получили какие-то свободы совсем недавно, и пока они у нас есть, пока не настал афганистан с ираном, нужно срочно этим пользоваться.
Также раньше не было интернета. Многие радикально-феминистские издания – чуть ли не единственный способ, которым можно было распростанять идеи – закрылись просто из-за отсутствия денег. Нет информации – нет рекрутирования в движение. Интернет это исправил, и радикально-феминистские блоги (и псевдо-, увы) множатся, женщины из разных стран налаживают связи, информация распространяется, забытая информация, наработанная феминистками прошлых лет, всплывает.
Всё не так плохо. Точнее, всё очень плохо, но огонёк освободительного движения теплится, он не погас. Те, кто начинали движение – многие умерли, другие стареют. Огонёк нужно подхватить и раздуть. И посмотреть, что мы – или те, кто, в свою очередь, придут после нас – сможем сделать. Можно хотя бы попробовать. Если не попробовать, то ничего не будет.
И вот тут важно называть вещи своими именами, чтобы искать решения и не терять время на ложные пути. У нас нет лишнего времени.
Не давать сбивать себя с толку – патриархат не дремлет, и многие вредные и упаднические идеи исходят от самих феминисток, не желающих думать о том, кому на самом деле выгодны подобные идеи.
66 Кб, 425x567Вот женщины: образованные, успешные, привилегированные. Они считают себя и других женщин мясом, и их ничего не напрягает: http://gorod.afisha.ru/people/je-suis-telochka-chto-govoryat-ob-etom-slove-moskovskie-devushki/
Либеральные методы не помогут. Они дадут лишь больше таких женщин, имеющих возможность выбора, но считающих себя и других – мясом. И выбирающих им быть. И их слова будут подкрепляться их статусом: раз успешная и образованная женщина так говорит, то что вам, феминисткам, вообще надо? Вы ей просто завидуете.
Нам пора признать, что большинство женщин не хотят быть людьми. Их устроит статус дорогого и ценного мяса – типа японской мраморной говядины. «...В рацион их питания, помимо прочего, входит отборное зерно и дорогое свежее пиво (или саке). В качестве гимнастики им делают ручной или вибромассаж и нередко включают классическую музыку.» – о выращивании коров на мраморное мясо.
За статус ценной коровы («тёлочки»!) они будут воевать против нас, на стороне своих хозяев мужчин. Нет, они не все жертвы. У многих из них есть выбор. И мозги. И деньги. Доступ к информации.
Некоторые феминистки прикладывают огромные усилия, чтобы этого не признавать. Точно так же, как многие отказываются признавать опасность мужчин. Даже женщины, называющие себя радикальными феминистками, отвергают эту правду. Они посвящают целые посты тому, как у женщин нет выбора, приводя в пример то маленьких девочек, которых насильно выдают замуж, то женщин-жертв абьюза, и старательно игнорируя большое количество женщин, которые над ними откровенно смеются: «Эти радикальные дуры думают, что мы жертвы. Они, наверное, надеятся, что мы захотим стать такими же жалкими нищасными страшными недотраханными дурами, как они. Ха-ха!»
Почему феминистки отрицают правду? Потому что, если признать, что всё так, что женщины действительно сотрудничают с мужчинами против других женщин, что они не беспомощные жертвы, которых нужно спасать, то победа феминизма оказывается не так близка, как хотелось бы...
Давайте просто признаем наконец: женщины сотрудничают с патриархатом. Не все женщины это делают из необходимости, ради выживания. Не все из-за незнания. При всем желании не получится всех оправдать. Они просто сотрудничают и получают за это свои плюшки.
Это самая настоящая война, и она страшна тем (и страшнее любой другой), что большинство живут и/или очень тесно сотрудничают с врагом. И будут, даже если у них будет выбор. Просто в существующем обществе это проще и выгоднее, хоть и опаснее.
Это не борьба против мужчин. Это борьба против общественного строя, против мужской власти – которую поддерживают и женщины. Когда вы слышите «хватит говорить о женщинах, во всем виноваты мужчины», знайте: вас пытаются наебать, и у говорящих с огромной вероятностью у самих рыльце в пушку. Патриархат – это не только мужчины. Это мы все.
Призывы «бороться против мужчин, а не против женщин» будут оставаться нонсенсом, пока на одну женщину, которая выступит против мужчин, будет приходиться 999, которые будут готовы разорвать её в клочья за это. И мужчине даже не понадобится пошевелить хоть пальцем – рабыни сами всё сделают. Сами проследят за тем, чтобы никто не выходила за черту, и получат за это одобрение аспадинов. Предадут близких женщин, подруг, дочерей ради мужчин. Это – наша реальность.
Патриархат – это преступление против женщин. Есть те, кто совершают преступление (мужчины) и есть те, кто помогают им (многие женщины) – в том числе вполне сознательно. Мы пытаемся раскрыть это преступление, и нам придётся называть всех тех, кто в нём замешаны.
Они будут говорить, что ни в чём не виноваты, что их заставили, что у них не было выбора. Нет – многие просто не хотели потерять расположение хозяев. И многие не захотят.
И эти женщины – в их числе разумные, образованные, самостоятельные, даже влиятельные и обладающие какой-то властью – будут бороться против нас с вами. Примеров множество. Мы в одной гендерной яме, но есть много тех, кто готовы вас затоптать и не поморщиться, лишь бы забраться повыше. И нам придется работать с этим – в тех условиях, которые есть.
И чем раньше и чем больше из нас это поймут, тем лучше. Врага нужно знать в лицо. Правду. Правда неприятна и не добавляет оптимизма, но правда обязательно делает сильнее. Хватит оправдывать соучастниц преступлений и считать их жертвами. Делая это, вы предаете настоящих жертв, а также тех, кто, несмотря на всё, выбирали и выбирают женщин.
Это не «разделение женщин». Те, кто отрицают и перевирают правду в выгодном им направлении, кто отказывается признавать свои поступки и брать ответственность за свои выборы – они просто не являются союзницами, они мешают движению, подрывают его. Отказ от сотрудничества с ними не сделает движение слабее – наоборот, это упростит взаимодействие с теми, кто действительно заинтересованы в том, чтобы докопаться до правды и найти решения. Тратить время на женщин, которые приходит в феминизм за вниманием и эмоциональным обслуживанием, помахивая своими «нетакими», которые не желают думать и анализировать – это отнимать время у тех, кто думать хотят, для кого феминизм – не тусовочка, как любая другая женская группа по интересам, куда можно прийти, потрепаться, поругаться и снова уйти – а политическое движение с определенной и вполне конкретной целью.
Увы, но феминизм – это долгая и трудная борьба. Суфражисткам потребовалось более полувека постоянной борьбы, чтобы добиться избирательного права. И они добились этого отнюдь не мирными проповедями и уговариванием мужчин. А теперь представим себе масштабы задачи коренного преобразования общественного устройства, о котором мечтали радикальные феминистки второй волны. Движение было активным и масштабным, и многим казалось, что победа совсем близка. Но этого не случилось – они недооценили устойчивость и прочность патриархальной системы. Они не только не сильно продвинулись, но движение вернулось в исходную точку – если не хуже. Пожалуй, и хуже, потому что теперь на любую радикально-феминистскую идею есть ответ из квир-транс-порно-«феминизма». И нам придется иметь дело и с этим, и прилагать больше усилий, чтобы не запутаться и не дать поп- и псевдофеминистской трясине засосать нас, как она засосала большую часть женского освободительного движения.
Тех, кто отвергает мужские ценности и борется с мужской властью, а также кто видит и признает правду – в том числе про женщин – очень мало. Но мы есть. Мы точно не знаем, сколько нас. У многих может быть потенциал, но промыты мозги – и/или не хватает информации. Правдивой информации. Скольких сбили с толку нелогичными идеями, двойными стандартами и капитуляционными текстами о том, что ничего сделать нельзя?
Нас всё равно получится мало, но мы пока не знаем, что мы можем. Мы вообще пока мало знаем. Но я вижу, что среди нас много умных и образованных (в т.ч. самообразованных) женщин, и мы понимаем, за что боремся – за себя. Мы пока безоружны и неопасны, дезорганизованы, но мы только в начале пути. Женщины получили какие-то свободы совсем недавно, и пока они у нас есть, пока не настал афганистан с ираном, нужно срочно этим пользоваться.
Также раньше не было интернета. Многие радикально-феминистские издания – чуть ли не единственный способ, которым можно было распростанять идеи – закрылись просто из-за отсутствия денег. Нет информации – нет рекрутирования в движение. Интернет это исправил, и радикально-феминистские блоги (и псевдо-, увы) множатся, женщины из разных стран налаживают связи, информация распространяется, забытая информация, наработанная феминистками прошлых лет, всплывает.
Всё не так плохо. Точнее, всё очень плохо, но огонёк освободительного движения теплится, он не погас. Те, кто начинали движение – многие умерли, другие стареют. Огонёк нужно подхватить и раздуть. И посмотреть, что мы – или те, кто, в свою очередь, придут после нас – сможем сделать. Можно хотя бы попробовать. Если не попробовать, то ничего не будет.
И вот тут важно называть вещи своими именами, чтобы искать решения и не терять время на ложные пути. У нас нет лишнего времени.
Не давать сбивать себя с толку – патриархат не дремлет, и многие вредные и упаднические идеи исходят от самих феминисток, не желающих думать о том, кому на самом деле выгодны подобные идеи.
Либеральные методы не помогут. Они дадут лишь больше таких женщин, имеющих возможность выбора, но считающих себя и других – мясом. И выбирающих им быть. И их слова будут подкрепляться их статусом: раз успешная и образованная женщина так говорит, то что вам, феминисткам, вообще надо? Вы ей просто завидуете.
Нам пора признать, что большинство женщин не хотят быть людьми. Их устроит статус дорогого и ценного мяса – типа японской мраморной говядины. «...В рацион их питания, помимо прочего, входит отборное зерно и дорогое свежее пиво (или саке). В качестве гимнастики им делают ручной или вибромассаж и нередко включают классическую музыку.» – о выращивании коров на мраморное мясо.
За статус ценной коровы («тёлочки»!) они будут воевать против нас, на стороне своих хозяев мужчин. Нет, они не все жертвы. У многих из них есть выбор. И мозги. И деньги. Доступ к информации.
Некоторые феминистки прикладывают огромные усилия, чтобы этого не признавать. Точно так же, как многие отказываются признавать опасность мужчин. Даже женщины, называющие себя радикальными феминистками, отвергают эту правду. Они посвящают целые посты тому, как у женщин нет выбора, приводя в пример то маленьких девочек, которых насильно выдают замуж, то женщин-жертв абьюза, и старательно игнорируя большое количество женщин, которые над ними откровенно смеются: «Эти радикальные дуры думают, что мы жертвы. Они, наверное, надеятся, что мы захотим стать такими же жалкими нищасными страшными недотраханными дурами, как они. Ха-ха!»
Почему феминистки отрицают правду? Потому что, если признать, что всё так, что женщины действительно сотрудничают с мужчинами против других женщин, что они не беспомощные жертвы, которых нужно спасать, то победа феминизма оказывается не так близка, как хотелось бы...
Давайте просто признаем наконец: женщины сотрудничают с патриархатом. Не все женщины это делают из необходимости, ради выживания. Не все из-за незнания. При всем желании не получится всех оправдать. Они просто сотрудничают и получают за это свои плюшки.
Это самая настоящая война, и она страшна тем (и страшнее любой другой), что большинство живут и/или очень тесно сотрудничают с врагом. И будут, даже если у них будет выбор. Просто в существующем обществе это проще и выгоднее, хоть и опаснее.
Это не борьба против мужчин. Это борьба против общественного строя, против мужской власти – которую поддерживают и женщины. Когда вы слышите «хватит говорить о женщинах, во всем виноваты мужчины», знайте: вас пытаются наебать, и у говорящих с огромной вероятностью у самих рыльце в пушку. Патриархат – это не только мужчины. Это мы все.
Призывы «бороться против мужчин, а не против женщин» будут оставаться нонсенсом, пока на одну женщину, которая выступит против мужчин, будет приходиться 999, которые будут готовы разорвать её в клочья за это. И мужчине даже не понадобится пошевелить хоть пальцем – рабыни сами всё сделают. Сами проследят за тем, чтобы никто не выходила за черту, и получат за это одобрение аспадинов. Предадут близких женщин, подруг, дочерей ради мужчин. Это – наша реальность.
Патриархат – это преступление против женщин. Есть те, кто совершают преступление (мужчины) и есть те, кто помогают им (многие женщины) – в том числе вполне сознательно. Мы пытаемся раскрыть это преступление, и нам придётся называть всех тех, кто в нём замешаны.
Они будут говорить, что ни в чём не виноваты, что их заставили, что у них не было выбора. Нет – многие просто не хотели потерять расположение хозяев. И многие не захотят.
И эти женщины – в их числе разумные, образованные, самостоятельные, даже влиятельные и обладающие какой-то властью – будут бороться против нас с вами. Примеров множество. Мы в одной гендерной яме, но есть много тех, кто готовы вас затоптать и не поморщиться, лишь бы забраться повыше. И нам придется работать с этим – в тех условиях, которые есть.
И чем раньше и чем больше из нас это поймут, тем лучше. Врага нужно знать в лицо. Правду. Правда неприятна и не добавляет оптимизма, но правда обязательно делает сильнее. Хватит оправдывать соучастниц преступлений и считать их жертвами. Делая это, вы предаете настоящих жертв, а также тех, кто, несмотря на всё, выбирали и выбирают женщин.
Это не «разделение женщин». Те, кто отрицают и перевирают правду в выгодном им направлении, кто отказывается признавать свои поступки и брать ответственность за свои выборы – они просто не являются союзницами, они мешают движению, подрывают его. Отказ от сотрудничества с ними не сделает движение слабее – наоборот, это упростит взаимодействие с теми, кто действительно заинтересованы в том, чтобы докопаться до правды и найти решения. Тратить время на женщин, которые приходит в феминизм за вниманием и эмоциональным обслуживанием, помахивая своими «нетакими», которые не желают думать и анализировать – это отнимать время у тех, кто думать хотят, для кого феминизм – не тусовочка, как любая другая женская группа по интересам, куда можно прийти, потрепаться, поругаться и снова уйти – а политическое движение с определенной и вполне конкретной целью.
Увы, но феминизм – это долгая и трудная борьба. Суфражисткам потребовалось более полувека постоянной борьбы, чтобы добиться избирательного права. И они добились этого отнюдь не мирными проповедями и уговариванием мужчин. А теперь представим себе масштабы задачи коренного преобразования общественного устройства, о котором мечтали радикальные феминистки второй волны. Движение было активным и масштабным, и многим казалось, что победа совсем близка. Но этого не случилось – они недооценили устойчивость и прочность патриархальной системы. Они не только не сильно продвинулись, но движение вернулось в исходную точку – если не хуже. Пожалуй, и хуже, потому что теперь на любую радикально-феминистскую идею есть ответ из квир-транс-порно-«феминизма». И нам придется иметь дело и с этим, и прилагать больше усилий, чтобы не запутаться и не дать поп- и псевдофеминистской трясине засосать нас, как она засосала большую часть женского освободительного движения.
Тех, кто отвергает мужские ценности и борется с мужской властью, а также кто видит и признает правду – в том числе про женщин – очень мало. Но мы есть. Мы точно не знаем, сколько нас. У многих может быть потенциал, но промыты мозги – и/или не хватает информации. Правдивой информации. Скольких сбили с толку нелогичными идеями, двойными стандартами и капитуляционными текстами о том, что ничего сделать нельзя?
Нас всё равно получится мало, но мы пока не знаем, что мы можем. Мы вообще пока мало знаем. Но я вижу, что среди нас много умных и образованных (в т.ч. самообразованных) женщин, и мы понимаем, за что боремся – за себя. Мы пока безоружны и неопасны, дезорганизованы, но мы только в начале пути. Женщины получили какие-то свободы совсем недавно, и пока они у нас есть, пока не настал афганистан с ираном, нужно срочно этим пользоваться.
Также раньше не было интернета. Многие радикально-феминистские издания – чуть ли не единственный способ, которым можно было распростанять идеи – закрылись просто из-за отсутствия денег. Нет информации – нет рекрутирования в движение. Интернет это исправил, и радикально-феминистские блоги (и псевдо-, увы) множатся, женщины из разных стран налаживают связи, информация распространяется, забытая информация, наработанная феминистками прошлых лет, всплывает.
Всё не так плохо. Точнее, всё очень плохо, но огонёк освободительного движения теплится, он не погас. Те, кто начинали движение – многие умерли, другие стареют. Огонёк нужно подхватить и раздуть. И посмотреть, что мы – или те, кто, в свою очередь, придут после нас – сможем сделать. Можно хотя бы попробовать. Если не попробовать, то ничего не будет.
И вот тут важно называть вещи своими именами, чтобы искать решения и не терять время на ложные пути. У нас нет лишнего времени.
Не давать сбивать себя с толку – патриархат не дремлет, и многие вредные и упаднические идеи исходят от самих феминисток, не желающих думать о том, кому на самом деле выгодны подобные идеи.
82 Кб, 940x525"Культура насилия это то, когда мне было шесть лет, и мой брат выбил мне два передних зуба. Вместо того, что б сделала ему выговор моя мама сказала мне "Стэфани, зачем ты его спровоцировала?". Когда моей единственной защитой была мать, она шептала мне на ухо "Дорогая, игнорируй его. Не раздражай его, он всего лишь хочет реакцию."
Как будто это моя цель, причина шестилетнего существования, не раздражать своего брата. Это начинается когда нам по шесть лет и продолжается, когда мы вырастаем, предполагает естественное состояние мужчины как хищника, и я должна ходить на цыпочках, чтобы "не раздражать его". Правильно, мам?
Культура насилия это, когда в случайном разговоре за ужином мой отец сказал, что женщины, подвергшиеся изнасилованию, сами напросились. Он сказал "Я видел их на улицах в коротких юбках и вызывающем макияже. Сами провоцируют". Когда раньше отец был для меня героем, то теперь, случись это со мной, он подумает, что я сама напросилась? Будет ли он думать, что я заслужила это?
Будет ли он привлекать меня к ответственности или будет обнимать, даже при том, что прикосновения мужчины - особенно моего отца - будут ожогами, как будто я долго держала ладони на солнце.
Культура насилия это, когда тебе настолько стыдно, что ты думаешь, что было бы лучше для тебя, если б твои родители нашли тебя мертвой, чем сказать "Эй, мама и папа. Это не моя ошибка. Я не просила этого. Я никогда не напрашивалась на внимание к себе, я никогда не просилась быть мишенью, быть слабой только потому, что я родилась с двумя Х-хромосомами, гулять в страхе, постоянно оглядываться по сторонам. Я никогда не хотела быть в роли добычи. Я никогда не хотела провести свою жизнь вроде того, кто пирует от еды для вечно голодных. Я не хочу слышать о том, как бы попробовать больше. Я не позволю съесть вам себя живой."
Культура насилия это то, когда я не должна защищать свою подругу, если очень агрессивный парень из компании положит свою руку на её задницу, потому что заступиться за ее тело "делает меня мишенью". Женщины боятся говорить, потому что они боятся за свою жизнь - но я предпочла бы принять удар на себя, чем жить в культуре молчания. Мне сказали, что я всегда буду жертвой, заранее определенно в моем ДНК, в моем слабом и мягком теле. У меня детородные бедра, а не позиция бойца. Я генетически заранее проигрываю каждый раз.
Культура насилия, вероятно, появляется из-за жестокого обращения в детстве. Когда у него даже есть некоторая форма оправдания на все те вещи, которые я якобы его спровоцировала. Культура насилия обрекает на шрамы, которые останутся внутри меня и их трудно будет забыть. Доказательство прошлого. Как татуировка о которой я не просила. Каким-то образом я постоянно на это подписана.
Культура насилия это то, если вы не можете носить этот костюм больше без чувства грязи, с чувством будто вы заслужили это. Вы будете чувствовать как будто вы идете по ножам, каждый раз, когда вы носите эту обувь. Мнимая кровь в нижней части ваших пяток, думая, что, может быть, это исцелит меня. Эта обувь - твоя свобода, но и то, что осталось от жизни долгой борьбы. Вы всегда будете нести свою сердце, свою страсть, свою волю к жизни, но и стыд, и чувство вины, и боль. Я спасла себя, но я все еще чувствую, что иду по ножам.
Культура насилия это "Стэфани, на самом деле ты не была изнасилована, ты одна из счастливчиков!". Потому что не было совершено проникновения пенисом, а только пальцами, из-за этого я должна чувствовать, что мне повезло. Я должна кинуться на колени и сказать "спасибо тебе!". Спасибо за то, что был так добр.
Культура насилия это "всё могло бы быть хуже"; "это было месяц назад, Стэфани, хватит убиваться"; "ты должна это преодолеть в конце концов"; "не позволяй этому разрушить твою жизнь".
Культура насилия это, если он скажет тебе, что после того, как он потрогает тебя, то никто больше не захочет тебя снова. И ты поверишь ему.
Культура насилия говорит вам, как избежать вашим дочерям изнасилования, вместо того, чтобы научить ваших сыновей, как обращаться с женщинами. Что секс не является правом. Вы не имеете право на это без обоюдного согласия. Самое худшее как вы можете оскорбить женщину, обозвать ее шлюхой/шалавой/сукой. Самое худшее как вы можете оскорбить мужчину - сука/киска/девчонка. Самое худшее обзывательство для девушки - девушка. Самое худшее обзывательство для парня - девушка. Быть женщиной, конечно же, как отторжение, окончательное отстранение от силы и власти, абсолютное оскорбление. Когда у меня будет дочь, то я скажу ей, что она не является оскорблением.
Когда у меня будет дочь, она будет знать как с этим бороться. Я буду смотреть на нее, как на солнце, когда она будет возвращаться домой, со злостью в ее кулаках. Потому что мы, будучи людьми, не всегда должны брать, что нам дано. Они все говорят ей не отвечать на ненависть ненавистью, но это только потому, что они боятся ее ответа. Я научу ее ценности слова "нет", чтобы когда она слышала его, то не оспаривала бы. Не вините себя в чрезмерной любви к себе, у вас есть только вы, берегите это.
Моя дочь, я жива только потому что у меня есть сильная любовь к себе, и потому что отец научил меня оберегать это. Он научил меня, что иногда я должна буду сберечь себя, подняться и отряхнуть себя от грязи, в конце концов, есть только я у себя. Я жива, только потому что моя мать научила меня любить себя. Она научила меня, что я загадка - тайна, парадокс, недоделанного шедевра и должна любить себя, что бы в конце увидеть, как я получилась. Я жива, потому что даже, идя против глухой системы, я знаю, что унции меня стоит бороться. За это я благодарна своим родителям.
Вместо того, чтобы учить свою дочь прятать себя под одеждой, чтобы не провоцировать, я покажу ей как быть подверженной. Потому что "нет" не значит "уговори меня". "Нет" не значит "я хочу это". Вы называете меня "маленькая леди, милая девочка, красивая женщина", но я ничего из этого для вас. Я вырывающийся свет, моя дочь будет такой же, и вы, лучше закройте ваши глаза.
Культура насилия закрывает ваши глаза. "
Как будто это моя цель, причина шестилетнего существования, не раздражать своего брата. Это начинается когда нам по шесть лет и продолжается, когда мы вырастаем, предполагает естественное состояние мужчины как хищника, и я должна ходить на цыпочках, чтобы "не раздражать его". Правильно, мам?
Культура насилия это, когда в случайном разговоре за ужином мой отец сказал, что женщины, подвергшиеся изнасилованию, сами напросились. Он сказал "Я видел их на улицах в коротких юбках и вызывающем макияже. Сами провоцируют". Когда раньше отец был для меня героем, то теперь, случись это со мной, он подумает, что я сама напросилась? Будет ли он думать, что я заслужила это?
Будет ли он привлекать меня к ответственности или будет обнимать, даже при том, что прикосновения мужчины - особенно моего отца - будут ожогами, как будто я долго держала ладони на солнце.
Культура насилия это, когда тебе настолько стыдно, что ты думаешь, что было бы лучше для тебя, если б твои родители нашли тебя мертвой, чем сказать "Эй, мама и папа. Это не моя ошибка. Я не просила этого. Я никогда не напрашивалась на внимание к себе, я никогда не просилась быть мишенью, быть слабой только потому, что я родилась с двумя Х-хромосомами, гулять в страхе, постоянно оглядываться по сторонам. Я никогда не хотела быть в роли добычи. Я никогда не хотела провести свою жизнь вроде того, кто пирует от еды для вечно голодных. Я не хочу слышать о том, как бы попробовать больше. Я не позволю съесть вам себя живой."
Культура насилия это то, когда я не должна защищать свою подругу, если очень агрессивный парень из компании положит свою руку на её задницу, потому что заступиться за ее тело "делает меня мишенью". Женщины боятся говорить, потому что они боятся за свою жизнь - но я предпочла бы принять удар на себя, чем жить в культуре молчания. Мне сказали, что я всегда буду жертвой, заранее определенно в моем ДНК, в моем слабом и мягком теле. У меня детородные бедра, а не позиция бойца. Я генетически заранее проигрываю каждый раз.
Культура насилия, вероятно, появляется из-за жестокого обращения в детстве. Когда у него даже есть некоторая форма оправдания на все те вещи, которые я якобы его спровоцировала. Культура насилия обрекает на шрамы, которые останутся внутри меня и их трудно будет забыть. Доказательство прошлого. Как татуировка о которой я не просила. Каким-то образом я постоянно на это подписана.
Культура насилия это то, если вы не можете носить этот костюм больше без чувства грязи, с чувством будто вы заслужили это. Вы будете чувствовать как будто вы идете по ножам, каждый раз, когда вы носите эту обувь. Мнимая кровь в нижней части ваших пяток, думая, что, может быть, это исцелит меня. Эта обувь - твоя свобода, но и то, что осталось от жизни долгой борьбы. Вы всегда будете нести свою сердце, свою страсть, свою волю к жизни, но и стыд, и чувство вины, и боль. Я спасла себя, но я все еще чувствую, что иду по ножам.
Культура насилия это "Стэфани, на самом деле ты не была изнасилована, ты одна из счастливчиков!". Потому что не было совершено проникновения пенисом, а только пальцами, из-за этого я должна чувствовать, что мне повезло. Я должна кинуться на колени и сказать "спасибо тебе!". Спасибо за то, что был так добр.
Культура насилия это "всё могло бы быть хуже"; "это было месяц назад, Стэфани, хватит убиваться"; "ты должна это преодолеть в конце концов"; "не позволяй этому разрушить твою жизнь".
Культура насилия это, если он скажет тебе, что после того, как он потрогает тебя, то никто больше не захочет тебя снова. И ты поверишь ему.
Культура насилия говорит вам, как избежать вашим дочерям изнасилования, вместо того, чтобы научить ваших сыновей, как обращаться с женщинами. Что секс не является правом. Вы не имеете право на это без обоюдного согласия. Самое худшее как вы можете оскорбить женщину, обозвать ее шлюхой/шалавой/сукой. Самое худшее как вы можете оскорбить мужчину - сука/киска/девчонка. Самое худшее обзывательство для девушки - девушка. Самое худшее обзывательство для парня - девушка. Быть женщиной, конечно же, как отторжение, окончательное отстранение от силы и власти, абсолютное оскорбление. Когда у меня будет дочь, то я скажу ей, что она не является оскорблением.
Когда у меня будет дочь, она будет знать как с этим бороться. Я буду смотреть на нее, как на солнце, когда она будет возвращаться домой, со злостью в ее кулаках. Потому что мы, будучи людьми, не всегда должны брать, что нам дано. Они все говорят ей не отвечать на ненависть ненавистью, но это только потому, что они боятся ее ответа. Я научу ее ценности слова "нет", чтобы когда она слышала его, то не оспаривала бы. Не вините себя в чрезмерной любви к себе, у вас есть только вы, берегите это.
Моя дочь, я жива только потому что у меня есть сильная любовь к себе, и потому что отец научил меня оберегать это. Он научил меня, что иногда я должна буду сберечь себя, подняться и отряхнуть себя от грязи, в конце концов, есть только я у себя. Я жива, только потому что моя мать научила меня любить себя. Она научила меня, что я загадка - тайна, парадокс, недоделанного шедевра и должна любить себя, что бы в конце увидеть, как я получилась. Я жива, потому что даже, идя против глухой системы, я знаю, что унции меня стоит бороться. За это я благодарна своим родителям.
Вместо того, чтобы учить свою дочь прятать себя под одеждой, чтобы не провоцировать, я покажу ей как быть подверженной. Потому что "нет" не значит "уговори меня". "Нет" не значит "я хочу это". Вы называете меня "маленькая леди, милая девочка, красивая женщина", но я ничего из этого для вас. Я вырывающийся свет, моя дочь будет такой же, и вы, лучше закройте ваши глаза.
Культура насилия закрывает ваши глаза. "
82 Кб, 940x525"Культура насилия это то, когда мне было шесть лет, и мой брат выбил мне два передних зуба. Вместо того, что б сделала ему выговор моя мама сказала мне "Стэфани, зачем ты его спровоцировала?". Когда моей единственной защитой была мать, она шептала мне на ухо "Дорогая, игнорируй его. Не раздражай его, он всего лишь хочет реакцию."
Как будто это моя цель, причина шестилетнего существования, не раздражать своего брата. Это начинается когда нам по шесть лет и продолжается, когда мы вырастаем, предполагает естественное состояние мужчины как хищника, и я должна ходить на цыпочках, чтобы "не раздражать его". Правильно, мам?
Культура насилия это, когда в случайном разговоре за ужином мой отец сказал, что женщины, подвергшиеся изнасилованию, сами напросились. Он сказал "Я видел их на улицах в коротких юбках и вызывающем макияже. Сами провоцируют". Когда раньше отец был для меня героем, то теперь, случись это со мной, он подумает, что я сама напросилась? Будет ли он думать, что я заслужила это?
Будет ли он привлекать меня к ответственности или будет обнимать, даже при том, что прикосновения мужчины - особенно моего отца - будут ожогами, как будто я долго держала ладони на солнце.
Культура насилия это, когда тебе настолько стыдно, что ты думаешь, что было бы лучше для тебя, если б твои родители нашли тебя мертвой, чем сказать "Эй, мама и папа. Это не моя ошибка. Я не просила этого. Я никогда не напрашивалась на внимание к себе, я никогда не просилась быть мишенью, быть слабой только потому, что я родилась с двумя Х-хромосомами, гулять в страхе, постоянно оглядываться по сторонам. Я никогда не хотела быть в роли добычи. Я никогда не хотела провести свою жизнь вроде того, кто пирует от еды для вечно голодных. Я не хочу слышать о том, как бы попробовать больше. Я не позволю съесть вам себя живой."
Культура насилия это то, когда я не должна защищать свою подругу, если очень агрессивный парень из компании положит свою руку на её задницу, потому что заступиться за ее тело "делает меня мишенью". Женщины боятся говорить, потому что они боятся за свою жизнь - но я предпочла бы принять удар на себя, чем жить в культуре молчания. Мне сказали, что я всегда буду жертвой, заранее определенно в моем ДНК, в моем слабом и мягком теле. У меня детородные бедра, а не позиция бойца. Я генетически заранее проигрываю каждый раз.
Культура насилия, вероятно, появляется из-за жестокого обращения в детстве. Когда у него даже есть некоторая форма оправдания на все те вещи, которые я якобы его спровоцировала. Культура насилия обрекает на шрамы, которые останутся внутри меня и их трудно будет забыть. Доказательство прошлого. Как татуировка о которой я не просила. Каким-то образом я постоянно на это подписана.
Культура насилия это то, если вы не можете носить этот костюм больше без чувства грязи, с чувством будто вы заслужили это. Вы будете чувствовать как будто вы идете по ножам, каждый раз, когда вы носите эту обувь. Мнимая кровь в нижней части ваших пяток, думая, что, может быть, это исцелит меня. Эта обувь - твоя свобода, но и то, что осталось от жизни долгой борьбы. Вы всегда будете нести свою сердце, свою страсть, свою волю к жизни, но и стыд, и чувство вины, и боль. Я спасла себя, но я все еще чувствую, что иду по ножам.
Культура насилия это "Стэфани, на самом деле ты не была изнасилована, ты одна из счастливчиков!". Потому что не было совершено проникновения пенисом, а только пальцами, из-за этого я должна чувствовать, что мне повезло. Я должна кинуться на колени и сказать "спасибо тебе!". Спасибо за то, что был так добр.
Культура насилия это "всё могло бы быть хуже"; "это было месяц назад, Стэфани, хватит убиваться"; "ты должна это преодолеть в конце концов"; "не позволяй этому разрушить твою жизнь".
Культура насилия это, если он скажет тебе, что после того, как он потрогает тебя, то никто больше не захочет тебя снова. И ты поверишь ему.
Культура насилия говорит вам, как избежать вашим дочерям изнасилования, вместо того, чтобы научить ваших сыновей, как обращаться с женщинами. Что секс не является правом. Вы не имеете право на это без обоюдного согласия. Самое худшее как вы можете оскорбить женщину, обозвать ее шлюхой/шалавой/сукой. Самое худшее как вы можете оскорбить мужчину - сука/киска/девчонка. Самое худшее обзывательство для девушки - девушка. Самое худшее обзывательство для парня - девушка. Быть женщиной, конечно же, как отторжение, окончательное отстранение от силы и власти, абсолютное оскорбление. Когда у меня будет дочь, то я скажу ей, что она не является оскорблением.
Когда у меня будет дочь, она будет знать как с этим бороться. Я буду смотреть на нее, как на солнце, когда она будет возвращаться домой, со злостью в ее кулаках. Потому что мы, будучи людьми, не всегда должны брать, что нам дано. Они все говорят ей не отвечать на ненависть ненавистью, но это только потому, что они боятся ее ответа. Я научу ее ценности слова "нет", чтобы когда она слышала его, то не оспаривала бы. Не вините себя в чрезмерной любви к себе, у вас есть только вы, берегите это.
Моя дочь, я жива только потому что у меня есть сильная любовь к себе, и потому что отец научил меня оберегать это. Он научил меня, что иногда я должна буду сберечь себя, подняться и отряхнуть себя от грязи, в конце концов, есть только я у себя. Я жива, только потому что моя мать научила меня любить себя. Она научила меня, что я загадка - тайна, парадокс, недоделанного шедевра и должна любить себя, что бы в конце увидеть, как я получилась. Я жива, потому что даже, идя против глухой системы, я знаю, что унции меня стоит бороться. За это я благодарна своим родителям.
Вместо того, чтобы учить свою дочь прятать себя под одеждой, чтобы не провоцировать, я покажу ей как быть подверженной. Потому что "нет" не значит "уговори меня". "Нет" не значит "я хочу это". Вы называете меня "маленькая леди, милая девочка, красивая женщина", но я ничего из этого для вас. Я вырывающийся свет, моя дочь будет такой же, и вы, лучше закройте ваши глаза.
Культура насилия закрывает ваши глаза. "
Как будто это моя цель, причина шестилетнего существования, не раздражать своего брата. Это начинается когда нам по шесть лет и продолжается, когда мы вырастаем, предполагает естественное состояние мужчины как хищника, и я должна ходить на цыпочках, чтобы "не раздражать его". Правильно, мам?
Культура насилия это, когда в случайном разговоре за ужином мой отец сказал, что женщины, подвергшиеся изнасилованию, сами напросились. Он сказал "Я видел их на улицах в коротких юбках и вызывающем макияже. Сами провоцируют". Когда раньше отец был для меня героем, то теперь, случись это со мной, он подумает, что я сама напросилась? Будет ли он думать, что я заслужила это?
Будет ли он привлекать меня к ответственности или будет обнимать, даже при том, что прикосновения мужчины - особенно моего отца - будут ожогами, как будто я долго держала ладони на солнце.
Культура насилия это, когда тебе настолько стыдно, что ты думаешь, что было бы лучше для тебя, если б твои родители нашли тебя мертвой, чем сказать "Эй, мама и папа. Это не моя ошибка. Я не просила этого. Я никогда не напрашивалась на внимание к себе, я никогда не просилась быть мишенью, быть слабой только потому, что я родилась с двумя Х-хромосомами, гулять в страхе, постоянно оглядываться по сторонам. Я никогда не хотела быть в роли добычи. Я никогда не хотела провести свою жизнь вроде того, кто пирует от еды для вечно голодных. Я не хочу слышать о том, как бы попробовать больше. Я не позволю съесть вам себя живой."
Культура насилия это то, когда я не должна защищать свою подругу, если очень агрессивный парень из компании положит свою руку на её задницу, потому что заступиться за ее тело "делает меня мишенью". Женщины боятся говорить, потому что они боятся за свою жизнь - но я предпочла бы принять удар на себя, чем жить в культуре молчания. Мне сказали, что я всегда буду жертвой, заранее определенно в моем ДНК, в моем слабом и мягком теле. У меня детородные бедра, а не позиция бойца. Я генетически заранее проигрываю каждый раз.
Культура насилия, вероятно, появляется из-за жестокого обращения в детстве. Когда у него даже есть некоторая форма оправдания на все те вещи, которые я якобы его спровоцировала. Культура насилия обрекает на шрамы, которые останутся внутри меня и их трудно будет забыть. Доказательство прошлого. Как татуировка о которой я не просила. Каким-то образом я постоянно на это подписана.
Культура насилия это то, если вы не можете носить этот костюм больше без чувства грязи, с чувством будто вы заслужили это. Вы будете чувствовать как будто вы идете по ножам, каждый раз, когда вы носите эту обувь. Мнимая кровь в нижней части ваших пяток, думая, что, может быть, это исцелит меня. Эта обувь - твоя свобода, но и то, что осталось от жизни долгой борьбы. Вы всегда будете нести свою сердце, свою страсть, свою волю к жизни, но и стыд, и чувство вины, и боль. Я спасла себя, но я все еще чувствую, что иду по ножам.
Культура насилия это "Стэфани, на самом деле ты не была изнасилована, ты одна из счастливчиков!". Потому что не было совершено проникновения пенисом, а только пальцами, из-за этого я должна чувствовать, что мне повезло. Я должна кинуться на колени и сказать "спасибо тебе!". Спасибо за то, что был так добр.
Культура насилия это "всё могло бы быть хуже"; "это было месяц назад, Стэфани, хватит убиваться"; "ты должна это преодолеть в конце концов"; "не позволяй этому разрушить твою жизнь".
Культура насилия это, если он скажет тебе, что после того, как он потрогает тебя, то никто больше не захочет тебя снова. И ты поверишь ему.
Культура насилия говорит вам, как избежать вашим дочерям изнасилования, вместо того, чтобы научить ваших сыновей, как обращаться с женщинами. Что секс не является правом. Вы не имеете право на это без обоюдного согласия. Самое худшее как вы можете оскорбить женщину, обозвать ее шлюхой/шалавой/сукой. Самое худшее как вы можете оскорбить мужчину - сука/киска/девчонка. Самое худшее обзывательство для девушки - девушка. Самое худшее обзывательство для парня - девушка. Быть женщиной, конечно же, как отторжение, окончательное отстранение от силы и власти, абсолютное оскорбление. Когда у меня будет дочь, то я скажу ей, что она не является оскорблением.
Когда у меня будет дочь, она будет знать как с этим бороться. Я буду смотреть на нее, как на солнце, когда она будет возвращаться домой, со злостью в ее кулаках. Потому что мы, будучи людьми, не всегда должны брать, что нам дано. Они все говорят ей не отвечать на ненависть ненавистью, но это только потому, что они боятся ее ответа. Я научу ее ценности слова "нет", чтобы когда она слышала его, то не оспаривала бы. Не вините себя в чрезмерной любви к себе, у вас есть только вы, берегите это.
Моя дочь, я жива только потому что у меня есть сильная любовь к себе, и потому что отец научил меня оберегать это. Он научил меня, что иногда я должна буду сберечь себя, подняться и отряхнуть себя от грязи, в конце концов, есть только я у себя. Я жива, только потому что моя мать научила меня любить себя. Она научила меня, что я загадка - тайна, парадокс, недоделанного шедевра и должна любить себя, что бы в конце увидеть, как я получилась. Я жива, потому что даже, идя против глухой системы, я знаю, что унции меня стоит бороться. За это я благодарна своим родителям.
Вместо того, чтобы учить свою дочь прятать себя под одеждой, чтобы не провоцировать, я покажу ей как быть подверженной. Потому что "нет" не значит "уговори меня". "Нет" не значит "я хочу это". Вы называете меня "маленькая леди, милая девочка, красивая женщина", но я ничего из этого для вас. Я вырывающийся свет, моя дочь будет такой же, и вы, лучше закройте ваши глаза.
Культура насилия закрывает ваши глаза. "
62 Кб, 594x432Как-то вечером, меня позвали прогуляться. Их было четверо, я стал пятым. Все были уже поддатые. По пути, решили зайти, купить еще алкоголя. По пути попался киоск на отшибе. В киоске сидела молоденькая девушка-продавщица, очень симпатичная, парни стали её подкалывать, она что-то им отвечала. Постепенно это всё переросло в приставания. Приставания становились всё более настойчивыми, и как-то так получилось, что у одного из них оказался нож. Они выволокли девчонку из киоска, разложили рядом на курточке одного из них, пообещали прирезать, если станет кричать. И изнасиловали. Когда последний из них кончил, предложили и мне. Поначалу я отморозился, но меня стали подъёбывать, мол, чего, струсил? Я тогда был девственником, ебаться очень, очень хотелось, член стоял колом. И я... я ей вставил, не думая. У неё внутри было тепло и влажно, я почти сразу разрядился. Она рыдала... Напоследок, один из парней забрал всю выручку из кассы, и несколько бутылок водки.
Повязали нас в тот же вечер. Эти т. н. "друзья" сдали меня с потрохами. Когда я открыл дверь в ответ на звонок в 2 ночи, а там стояли менты, я всё понял. Не сопротивлялся. Поехал в от-деление. Мусор сказал, что друзья меня уже сдали, отпираться нет смысла, и если подпишу признание, то суд учтёт. Был в шоке, подписал.
Две недели в СИЗО описывать не буду. Погано, но ничем не примечательно. А потом был суд. Нас всех посадили в одну клетку. Ребята зубоскалили, думали, что адвокаты родителей их отмажут. Приговор суда был полностью неожиданным. Все получили реальные сроки. Мне дали год. В колонии общего режима. Я не мог поверить... за что? За две минуты сомнительного ёрзанья?? На суде была ОНА. Я видел её глаза. в них была ненависть, обида, и еще что-то. Я не разобрал...
Нас распихали по разным зонам. Не буду описывать прибытие, всё по стандарту. В камере куда меня определили, сидели какие-то татуированные мужики. Я поздоровался, меня спро-сили, как зовут, статью, указали на шконку. Стал я мотать свой срок. Однажды, недели через две, мужики стали играть картами в двадцать одно. Предложили и мне. Я сел за стол. Тимир спросил, на что будем играть. Я сказал, что не знаю, у меня ничего нет. Он предложил сыг-рать "на фуфло". Подумав, что игра "на фуфло"-это игра ни на что, я согласился. Как же я ошибался...
Конечно же, проиграл я вчистую. С меня стали требовать оплаты долга. Какого долга-удивился я? Тут-то мне и объяснили, что "фуфло"-это моя жопа, и я её только что проиграл! А карточный долг-дело святое. Конечно, я в ужасе отказался, никто не настаивал, просто мне сказали "ну смотри... "
Ночью я проснулся от ощущения полотенца не своей шее. Один меня держал, второй душил. Я вырывался, но потом провалился в спасительную полудрёму. Почему-то было очень больно сзади...
Очнулся я, когда уже светало. На полу, возле камерного туалета. Подо мной натекла неболь-шая лужица крови. Дико болел зад. Венька с ближайшей шконки кинул мне грязную тряпку и сказал "на. подотрись, петушок". С этих пор для меня началась другая жизнь, дикая и ужас-ная. Я спал или на полу под шконкой, или возле туалета. Мне запрещали садиться за стол, на постель, трогать чужие вещи и касаться других заключённых. Мне бросили старую, покоца-ную миску и ложку. Зачем-то в них были пробиты дырки. Есть было очень неудобно, прихо-дилось затыкать дырки пальцем. Горячая баланда обжигала.
Не хочу описывать, как я жил. Меня имели в жопу, как последнюю шлюшку. Правда, давали за это сигареты, чай. Один даже расщедрился, и подарил початую баночку сгущёнки. Вышел я по условно-досрочному, за примерное поведение.
Вот уже полгода, как сижу дома. Не могу видеть людей, они мне противны. Женщин боюсь, ибо меня сделали не мужчиной. Сделали насильно. Не знаю, как это побороть. Как забыть.
Повязали нас в тот же вечер. Эти т. н. "друзья" сдали меня с потрохами. Когда я открыл дверь в ответ на звонок в 2 ночи, а там стояли менты, я всё понял. Не сопротивлялся. Поехал в от-деление. Мусор сказал, что друзья меня уже сдали, отпираться нет смысла, и если подпишу признание, то суд учтёт. Был в шоке, подписал.
Две недели в СИЗО описывать не буду. Погано, но ничем не примечательно. А потом был суд. Нас всех посадили в одну клетку. Ребята зубоскалили, думали, что адвокаты родителей их отмажут. Приговор суда был полностью неожиданным. Все получили реальные сроки. Мне дали год. В колонии общего режима. Я не мог поверить... за что? За две минуты сомнительного ёрзанья?? На суде была ОНА. Я видел её глаза. в них была ненависть, обида, и еще что-то. Я не разобрал...
Нас распихали по разным зонам. Не буду описывать прибытие, всё по стандарту. В камере куда меня определили, сидели какие-то татуированные мужики. Я поздоровался, меня спро-сили, как зовут, статью, указали на шконку. Стал я мотать свой срок. Однажды, недели через две, мужики стали играть картами в двадцать одно. Предложили и мне. Я сел за стол. Тимир спросил, на что будем играть. Я сказал, что не знаю, у меня ничего нет. Он предложил сыг-рать "на фуфло". Подумав, что игра "на фуфло"-это игра ни на что, я согласился. Как же я ошибался...
Конечно же, проиграл я вчистую. С меня стали требовать оплаты долга. Какого долга-удивился я? Тут-то мне и объяснили, что "фуфло"-это моя жопа, и я её только что проиграл! А карточный долг-дело святое. Конечно, я в ужасе отказался, никто не настаивал, просто мне сказали "ну смотри... "
Ночью я проснулся от ощущения полотенца не своей шее. Один меня держал, второй душил. Я вырывался, но потом провалился в спасительную полудрёму. Почему-то было очень больно сзади...
Очнулся я, когда уже светало. На полу, возле камерного туалета. Подо мной натекла неболь-шая лужица крови. Дико болел зад. Венька с ближайшей шконки кинул мне грязную тряпку и сказал "на. подотрись, петушок". С этих пор для меня началась другая жизнь, дикая и ужас-ная. Я спал или на полу под шконкой, или возле туалета. Мне запрещали садиться за стол, на постель, трогать чужие вещи и касаться других заключённых. Мне бросили старую, покоца-ную миску и ложку. Зачем-то в них были пробиты дырки. Есть было очень неудобно, прихо-дилось затыкать дырки пальцем. Горячая баланда обжигала.
Не хочу описывать, как я жил. Меня имели в жопу, как последнюю шлюшку. Правда, давали за это сигареты, чай. Один даже расщедрился, и подарил початую баночку сгущёнки. Вышел я по условно-досрочному, за примерное поведение.
Вот уже полгода, как сижу дома. Не могу видеть людей, они мне противны. Женщин боюсь, ибо меня сделали не мужчиной. Сделали насильно. Не знаю, как это побороть. Как забыть.
62 Кб, 594x432Как-то вечером, меня позвали прогуляться. Их было четверо, я стал пятым. Все были уже поддатые. По пути, решили зайти, купить еще алкоголя. По пути попался киоск на отшибе. В киоске сидела молоденькая девушка-продавщица, очень симпатичная, парни стали её подкалывать, она что-то им отвечала. Постепенно это всё переросло в приставания. Приставания становились всё более настойчивыми, и как-то так получилось, что у одного из них оказался нож. Они выволокли девчонку из киоска, разложили рядом на курточке одного из них, пообещали прирезать, если станет кричать. И изнасиловали. Когда последний из них кончил, предложили и мне. Поначалу я отморозился, но меня стали подъёбывать, мол, чего, струсил? Я тогда был девственником, ебаться очень, очень хотелось, член стоял колом. И я... я ей вставил, не думая. У неё внутри было тепло и влажно, я почти сразу разрядился. Она рыдала... Напоследок, один из парней забрал всю выручку из кассы, и несколько бутылок водки.
Повязали нас в тот же вечер. Эти т. н. "друзья" сдали меня с потрохами. Когда я открыл дверь в ответ на звонок в 2 ночи, а там стояли менты, я всё понял. Не сопротивлялся. Поехал в от-деление. Мусор сказал, что друзья меня уже сдали, отпираться нет смысла, и если подпишу признание, то суд учтёт. Был в шоке, подписал.
Две недели в СИЗО описывать не буду. Погано, но ничем не примечательно. А потом был суд. Нас всех посадили в одну клетку. Ребята зубоскалили, думали, что адвокаты родителей их отмажут. Приговор суда был полностью неожиданным. Все получили реальные сроки. Мне дали год. В колонии общего режима. Я не мог поверить... за что? За две минуты сомнительного ёрзанья?? На суде была ОНА. Я видел её глаза. в них была ненависть, обида, и еще что-то. Я не разобрал...
Нас распихали по разным зонам. Не буду описывать прибытие, всё по стандарту. В камере куда меня определили, сидели какие-то татуированные мужики. Я поздоровался, меня спро-сили, как зовут, статью, указали на шконку. Стал я мотать свой срок. Однажды, недели через две, мужики стали играть картами в двадцать одно. Предложили и мне. Я сел за стол. Тимир спросил, на что будем играть. Я сказал, что не знаю, у меня ничего нет. Он предложил сыг-рать "на фуфло". Подумав, что игра "на фуфло"-это игра ни на что, я согласился. Как же я ошибался...
Конечно же, проиграл я вчистую. С меня стали требовать оплаты долга. Какого долга-удивился я? Тут-то мне и объяснили, что "фуфло"-это моя жопа, и я её только что проиграл! А карточный долг-дело святое. Конечно, я в ужасе отказался, никто не настаивал, просто мне сказали "ну смотри... "
Ночью я проснулся от ощущения полотенца не своей шее. Один меня держал, второй душил. Я вырывался, но потом провалился в спасительную полудрёму. Почему-то было очень больно сзади...
Очнулся я, когда уже светало. На полу, возле камерного туалета. Подо мной натекла неболь-шая лужица крови. Дико болел зад. Венька с ближайшей шконки кинул мне грязную тряпку и сказал "на. подотрись, петушок". С этих пор для меня началась другая жизнь, дикая и ужас-ная. Я спал или на полу под шконкой, или возле туалета. Мне запрещали садиться за стол, на постель, трогать чужие вещи и касаться других заключённых. Мне бросили старую, покоца-ную миску и ложку. Зачем-то в них были пробиты дырки. Есть было очень неудобно, прихо-дилось затыкать дырки пальцем. Горячая баланда обжигала.
Не хочу описывать, как я жил. Меня имели в жопу, как последнюю шлюшку. Правда, давали за это сигареты, чай. Один даже расщедрился, и подарил початую баночку сгущёнки. Вышел я по условно-досрочному, за примерное поведение.
Вот уже полгода, как сижу дома. Не могу видеть людей, они мне противны. Женщин боюсь, ибо меня сделали не мужчиной. Сделали насильно. Не знаю, как это побороть. Как забыть.
Повязали нас в тот же вечер. Эти т. н. "друзья" сдали меня с потрохами. Когда я открыл дверь в ответ на звонок в 2 ночи, а там стояли менты, я всё понял. Не сопротивлялся. Поехал в от-деление. Мусор сказал, что друзья меня уже сдали, отпираться нет смысла, и если подпишу признание, то суд учтёт. Был в шоке, подписал.
Две недели в СИЗО описывать не буду. Погано, но ничем не примечательно. А потом был суд. Нас всех посадили в одну клетку. Ребята зубоскалили, думали, что адвокаты родителей их отмажут. Приговор суда был полностью неожиданным. Все получили реальные сроки. Мне дали год. В колонии общего режима. Я не мог поверить... за что? За две минуты сомнительного ёрзанья?? На суде была ОНА. Я видел её глаза. в них была ненависть, обида, и еще что-то. Я не разобрал...
Нас распихали по разным зонам. Не буду описывать прибытие, всё по стандарту. В камере куда меня определили, сидели какие-то татуированные мужики. Я поздоровался, меня спро-сили, как зовут, статью, указали на шконку. Стал я мотать свой срок. Однажды, недели через две, мужики стали играть картами в двадцать одно. Предложили и мне. Я сел за стол. Тимир спросил, на что будем играть. Я сказал, что не знаю, у меня ничего нет. Он предложил сыг-рать "на фуфло". Подумав, что игра "на фуфло"-это игра ни на что, я согласился. Как же я ошибался...
Конечно же, проиграл я вчистую. С меня стали требовать оплаты долга. Какого долга-удивился я? Тут-то мне и объяснили, что "фуфло"-это моя жопа, и я её только что проиграл! А карточный долг-дело святое. Конечно, я в ужасе отказался, никто не настаивал, просто мне сказали "ну смотри... "
Ночью я проснулся от ощущения полотенца не своей шее. Один меня держал, второй душил. Я вырывался, но потом провалился в спасительную полудрёму. Почему-то было очень больно сзади...
Очнулся я, когда уже светало. На полу, возле камерного туалета. Подо мной натекла неболь-шая лужица крови. Дико болел зад. Венька с ближайшей шконки кинул мне грязную тряпку и сказал "на. подотрись, петушок". С этих пор для меня началась другая жизнь, дикая и ужас-ная. Я спал или на полу под шконкой, или возле туалета. Мне запрещали садиться за стол, на постель, трогать чужие вещи и касаться других заключённых. Мне бросили старую, покоца-ную миску и ложку. Зачем-то в них были пробиты дырки. Есть было очень неудобно, прихо-дилось затыкать дырки пальцем. Горячая баланда обжигала.
Не хочу описывать, как я жил. Меня имели в жопу, как последнюю шлюшку. Правда, давали за это сигареты, чай. Один даже расщедрился, и подарил початую баночку сгущёнки. Вышел я по условно-досрочному, за примерное поведение.
Вот уже полгода, как сижу дома. Не могу видеть людей, они мне противны. Женщин боюсь, ибо меня сделали не мужчиной. Сделали насильно. Не знаю, как это побороть. Как забыть.
168 Кб, 724x1024http://www.kp.ru/daily/23862/63906/
«Мы даже не знаем, сколько времени ее мучили. Первые-то три дня она нам звонила... Пока еще могла говорить... А потом...» - Светлана, мама Марины, шепчет еле слышно, с паузами, видимым усилием удерживая сознание в настоящем, в беседе со мной. А оно со слезами утекает. Туда, в прошлое, в те дни, когда их прогнали из милиции со словами «нагуляется и придет».
А потом два дня подряд в набухшей страхом и слезами квартире раздавались зловещие телефонные звонки. Поначалу трубка каждый раз молчала, булькала, стонала и наконец с огромным усилием выдавливала: «Мама... Мамочка, спаси!» «Где ты? Ты где?!» - кричала мать. А в ответ - молчание и короткие гудки.
- Девочка ничего не соображала, - вступает отец. - Для нее эти звонки были пределом возможностей - вскрытие показало, тело пропитано героином, как губка.
А звонки повторялись: «Мама, помоги... Мама!»
Звонили со стационарного телефона. Видимо, звери, похитившие девушку, накачавшие ее наркотиком и несколько дней насиловавшие безвольное тело, спокойно оставляли ее одну. Были уверены, что на звонок ее сил не хватит. Но Марина оказалась сильнее. Ее уже не хватало, чтобы внятно объяснить, что произошло. Но зато хватало на то, чтобы послать сигнал бедствия и оправданно ждать помощи. Если уж она, истерзанная в плену, смогла дать «SОS», то милиционеры - на свободе и со спецтехникой - точно ее найдут...
Но милиция не стремилась искать, хотя были вроде и телефон, и адрес, выданный телефонным узлом.
- Они нас успокаивали: «Ну звонит же? Значит, жива!» - с ужасом вспоминает мать.
А тем временем звонки прекратились...
Марине только-только исполнилось 20 лет. Она сдала на обмен паспорт, оканчивала институт, собиралась ехать к родителям жениха знакомиться, гордо носила родителям свою первую зарплату... В тот вечер как раз возвращалась с работы. Первая камера наблюдения у выхода засняла, как девушка пошла в сторону дома. На этой пленке мама видела Марину в последний раз.
- Мы поняли, что-то случилось, уже через час после ее похищения, - рассказывает Светлана. - Она вышла с работы в 21.15, до дома - 500 метров, а в 22.08 ее все еще не было, и телефон был отключен. Марина всегда предупреждала нас, если задерживалась или шла в гости. На этот раз она просто исчезла, и мы начали паниковать.
Наутро родители бросились в милицию с заявлением, но там возбуждать дело о похищении отказались.
- Да вы что! - усмехнулся следователь. - Моя сестра на месяц так «пропала», и ничего, заявилась потом живая. Молодежь...
Разговоры об обязательности и пунктуальности Марины милиционеров только развеселили. Так что расследование Светлана и Юрий начали сами. Первым делом пошли к Марине на работу, но там никто ничего не знал. Посмотрели записи видеокамер наружного наблюдения. Выяснили, что пропала девушка в нескольких метрах от выхода, не дойдя до второй камеры. Видимо, затолкали в машину.
- Мы не стали класть трубку и позвонили по сотовому в РОВД Новокузнецка с просьбой определить телефон, - вспоминает отец. - Час определяли. Наконец дали какой-то московский номер, сказали, что разберутся, и все заглохло. Начались выходные.
Доблестная милиция отдыхала. А квартиру Топчий сотрясали звонки с «того света».
Их было десять. Десять раз истерзанная девочка выкрадывала у судьбы шансы на спасение. Десять раз материнское сердце взрывалось, услышав мольбу явно умирающей дочери. Десять раз за трое суток милиция могла спасти от мучительной смерти человека.
Нет, не десять - одиннадцать, месяц спустя в ходе следственных мероприятий в ларьке на местном вокзале нашли Маринин сотовый телефон. Преступники сдали его на следующий день после похищения девушки. Продавец тогда проверял телефон, включал его. И если бы оперативники поставили «личный код» аппарата в розыск, он бы засветился еще тогда, когда Марина была жива и ее еще можно было спасти.
Но мобильник в розыске не значился, Марину не считали похищенной и не торопились искать.
Торопились только родители. За время тех страшных первых выходных они обегали все морги и больницы. А в воскресенье уже самостоятельно подали заявку на телефонный узел, пытаясь выяснить, все ли звонки поступили из Москвы, как сказали в милиции. Знакомые посодействовали, и вечером в воскресенье выяснилось, что московский номер был ошибочным! Все десять звонков были с новокузнецкой квартиры на улице Кирова.
- В отчаянии, понимая, что никто нам помогать не хочет, я схватил охотничье ружье и с друзьями поехал по выданному на телефонной станции адресу, - вздыхает отец. - Подъезд был закрыт. По домофону нам ответил мужчина с кавказским акцентом. В квартире их было несколько. Один наблюдал за нами из окна, второй говорил по домофону. Открывать они нам отказались. Потом мы почти два часа вели переговоры по телефону. Я просил отдать дочь и даже предлагал выкуп. Они отвечали уклончиво - ни «да», ни «нет». Я стал угрожать, и тогда один из них высунулся в окно и крикнул: «Не уйдешь - гранату кинем». И тут хором подъехали две машины: милиция и пожилой кавказец с женщинами, назвавшийся отцом парней из той квартиры, куда мы звонили. Я просил милиционеров сразу же осмотреть квартиру, просил позвонить на телефонный узел и получить доказательства, что именно из этой квартиры звонила моя дочь, но меня не слушали...
Квартиру никто осматривать не стал. Но и ее обитателей по фамилии Магмудян, и Юрия Топчий задержали и отвезли в отделение. Всех Магмудянов отпустили сразу же, Юрия - через полтора часа, изъяв оружие. На следующий день по настоянию родителей Марины оперативник из Центрального РОВД запросил официальную бумагу с телефонной станции, подтверждающую, что пропавшая девушка звонила именно с телефона, зарегистрированного в квартире Магмудянов. И техник ГТС подтвердил, что никаких посторонних подключений к их квартире не было. Вот только звонки прекратились. То ли Марина окончательно обессилела, то ли стала создавать слишком много «проблем» своим мучителям...
А обыска в той квартире так и не провели. Только три недели спустя, когда отчаявшийся отец Марины написал в ФСБ, что в этой квартире готовится террористический акт, ее поверхностно осмотрели. Но следов девушки там не нашли.
- Я сама к ним ходила, - всхлипывает Светлана. - Не хотела верить, что дочери уже нет.
Долго тогда стояла осиротевшая мама на коленях перед двойной бронированной дверью. Умоляла отдать девочку, плакала, с надеждой заглядывала в глазок камеры наблюдения. Открыли женщины. Пустили, но только на порог:
- Что ты, милая, никого у нас нет и не было! А телефон... Может, ребенок случайно кнопку какую нажал?
- Да ведь тогда дома были только ваши сыновья с друзьями... И голос ее!
- Мы мирные люди! Иди с богом.
А потом были десятки обращений. В ФСБ, в прокуратуру города и области, к губернатору... Отовсюду пришли отписки. В возбуждении уголовного дела было отказано. Нанятые частные сыщики выяснили, что из этой квартиры якобы идет торговля наркотиками. Но в милиции только отмахнулись: «Это еще доказать надо».
Марину нашли случайно. Не всю - половину. Нижнюю. За городом в шлаковом отвале ковш экскаватора случайно зацепил нечто, завернутое в тряпку. И на следующий день из уголовного розыска родителям Топчий позвонила девушка-оперативник:
- А какой у Марины размер обуви? А пирсинг у нее был? А месячные когда должны были начаться?
Так и опознавали это нечто изнасилованное, истерзанное и обрубленное топором по стальной капельке на пупке. «Даже ноготков на пальчиках не было», - с адской смесью нежности и боли выдыхает мама. И только тогда, наконец, возбудили уголовное дело, но и то не об убийстве, а по факту исчезновения.
С тех пор срок дела продлевали три раза и даже передали в областную прокуратуру. Обвиняемых в нем по-прежнему нет. Никто так и не смог объяснить родителям Марины тайны предсмертных звонков с телефона Магмудян и почему, зная о похищении девушки с самого начала, ни один милиционер не попытался ее спасти.
- Они даже вторую ее половинку искать не стали, - зажмуривается от горечи Светлана. - Кирилл, жених Мариночкин, с друзьями там все лопатами перекопали. Нашли еще клок волос... Снег в этом году поздно лег, можно еще было успеть найти. Мы просили экскаватор - не дали. А Кирилл еще и в аварию попал. Так зима мою девочку и похоронила...
«Мы даже не знаем, сколько времени ее мучили. Первые-то три дня она нам звонила... Пока еще могла говорить... А потом...» - Светлана, мама Марины, шепчет еле слышно, с паузами, видимым усилием удерживая сознание в настоящем, в беседе со мной. А оно со слезами утекает. Туда, в прошлое, в те дни, когда их прогнали из милиции со словами «нагуляется и придет».
А потом два дня подряд в набухшей страхом и слезами квартире раздавались зловещие телефонные звонки. Поначалу трубка каждый раз молчала, булькала, стонала и наконец с огромным усилием выдавливала: «Мама... Мамочка, спаси!» «Где ты? Ты где?!» - кричала мать. А в ответ - молчание и короткие гудки.
- Девочка ничего не соображала, - вступает отец. - Для нее эти звонки были пределом возможностей - вскрытие показало, тело пропитано героином, как губка.
А звонки повторялись: «Мама, помоги... Мама!»
Звонили со стационарного телефона. Видимо, звери, похитившие девушку, накачавшие ее наркотиком и несколько дней насиловавшие безвольное тело, спокойно оставляли ее одну. Были уверены, что на звонок ее сил не хватит. Но Марина оказалась сильнее. Ее уже не хватало, чтобы внятно объяснить, что произошло. Но зато хватало на то, чтобы послать сигнал бедствия и оправданно ждать помощи. Если уж она, истерзанная в плену, смогла дать «SОS», то милиционеры - на свободе и со спецтехникой - точно ее найдут...
Но милиция не стремилась искать, хотя были вроде и телефон, и адрес, выданный телефонным узлом.
- Они нас успокаивали: «Ну звонит же? Значит, жива!» - с ужасом вспоминает мать.
А тем временем звонки прекратились...
Марине только-только исполнилось 20 лет. Она сдала на обмен паспорт, оканчивала институт, собиралась ехать к родителям жениха знакомиться, гордо носила родителям свою первую зарплату... В тот вечер как раз возвращалась с работы. Первая камера наблюдения у выхода засняла, как девушка пошла в сторону дома. На этой пленке мама видела Марину в последний раз.
- Мы поняли, что-то случилось, уже через час после ее похищения, - рассказывает Светлана. - Она вышла с работы в 21.15, до дома - 500 метров, а в 22.08 ее все еще не было, и телефон был отключен. Марина всегда предупреждала нас, если задерживалась или шла в гости. На этот раз она просто исчезла, и мы начали паниковать.
Наутро родители бросились в милицию с заявлением, но там возбуждать дело о похищении отказались.
- Да вы что! - усмехнулся следователь. - Моя сестра на месяц так «пропала», и ничего, заявилась потом живая. Молодежь...
Разговоры об обязательности и пунктуальности Марины милиционеров только развеселили. Так что расследование Светлана и Юрий начали сами. Первым делом пошли к Марине на работу, но там никто ничего не знал. Посмотрели записи видеокамер наружного наблюдения. Выяснили, что пропала девушка в нескольких метрах от выхода, не дойдя до второй камеры. Видимо, затолкали в машину.
- Мы не стали класть трубку и позвонили по сотовому в РОВД Новокузнецка с просьбой определить телефон, - вспоминает отец. - Час определяли. Наконец дали какой-то московский номер, сказали, что разберутся, и все заглохло. Начались выходные.
Доблестная милиция отдыхала. А квартиру Топчий сотрясали звонки с «того света».
Их было десять. Десять раз истерзанная девочка выкрадывала у судьбы шансы на спасение. Десять раз материнское сердце взрывалось, услышав мольбу явно умирающей дочери. Десять раз за трое суток милиция могла спасти от мучительной смерти человека.
Нет, не десять - одиннадцать, месяц спустя в ходе следственных мероприятий в ларьке на местном вокзале нашли Маринин сотовый телефон. Преступники сдали его на следующий день после похищения девушки. Продавец тогда проверял телефон, включал его. И если бы оперативники поставили «личный код» аппарата в розыск, он бы засветился еще тогда, когда Марина была жива и ее еще можно было спасти.
Но мобильник в розыске не значился, Марину не считали похищенной и не торопились искать.
Торопились только родители. За время тех страшных первых выходных они обегали все морги и больницы. А в воскресенье уже самостоятельно подали заявку на телефонный узел, пытаясь выяснить, все ли звонки поступили из Москвы, как сказали в милиции. Знакомые посодействовали, и вечером в воскресенье выяснилось, что московский номер был ошибочным! Все десять звонков были с новокузнецкой квартиры на улице Кирова.
- В отчаянии, понимая, что никто нам помогать не хочет, я схватил охотничье ружье и с друзьями поехал по выданному на телефонной станции адресу, - вздыхает отец. - Подъезд был закрыт. По домофону нам ответил мужчина с кавказским акцентом. В квартире их было несколько. Один наблюдал за нами из окна, второй говорил по домофону. Открывать они нам отказались. Потом мы почти два часа вели переговоры по телефону. Я просил отдать дочь и даже предлагал выкуп. Они отвечали уклончиво - ни «да», ни «нет». Я стал угрожать, и тогда один из них высунулся в окно и крикнул: «Не уйдешь - гранату кинем». И тут хором подъехали две машины: милиция и пожилой кавказец с женщинами, назвавшийся отцом парней из той квартиры, куда мы звонили. Я просил милиционеров сразу же осмотреть квартиру, просил позвонить на телефонный узел и получить доказательства, что именно из этой квартиры звонила моя дочь, но меня не слушали...
Квартиру никто осматривать не стал. Но и ее обитателей по фамилии Магмудян, и Юрия Топчий задержали и отвезли в отделение. Всех Магмудянов отпустили сразу же, Юрия - через полтора часа, изъяв оружие. На следующий день по настоянию родителей Марины оперативник из Центрального РОВД запросил официальную бумагу с телефонной станции, подтверждающую, что пропавшая девушка звонила именно с телефона, зарегистрированного в квартире Магмудянов. И техник ГТС подтвердил, что никаких посторонних подключений к их квартире не было. Вот только звонки прекратились. То ли Марина окончательно обессилела, то ли стала создавать слишком много «проблем» своим мучителям...
А обыска в той квартире так и не провели. Только три недели спустя, когда отчаявшийся отец Марины написал в ФСБ, что в этой квартире готовится террористический акт, ее поверхностно осмотрели. Но следов девушки там не нашли.
- Я сама к ним ходила, - всхлипывает Светлана. - Не хотела верить, что дочери уже нет.
Долго тогда стояла осиротевшая мама на коленях перед двойной бронированной дверью. Умоляла отдать девочку, плакала, с надеждой заглядывала в глазок камеры наблюдения. Открыли женщины. Пустили, но только на порог:
- Что ты, милая, никого у нас нет и не было! А телефон... Может, ребенок случайно кнопку какую нажал?
- Да ведь тогда дома были только ваши сыновья с друзьями... И голос ее!
- Мы мирные люди! Иди с богом.
А потом были десятки обращений. В ФСБ, в прокуратуру города и области, к губернатору... Отовсюду пришли отписки. В возбуждении уголовного дела было отказано. Нанятые частные сыщики выяснили, что из этой квартиры якобы идет торговля наркотиками. Но в милиции только отмахнулись: «Это еще доказать надо».
Марину нашли случайно. Не всю - половину. Нижнюю. За городом в шлаковом отвале ковш экскаватора случайно зацепил нечто, завернутое в тряпку. И на следующий день из уголовного розыска родителям Топчий позвонила девушка-оперативник:
- А какой у Марины размер обуви? А пирсинг у нее был? А месячные когда должны были начаться?
Так и опознавали это нечто изнасилованное, истерзанное и обрубленное топором по стальной капельке на пупке. «Даже ноготков на пальчиках не было», - с адской смесью нежности и боли выдыхает мама. И только тогда, наконец, возбудили уголовное дело, но и то не об убийстве, а по факту исчезновения.
С тех пор срок дела продлевали три раза и даже передали в областную прокуратуру. Обвиняемых в нем по-прежнему нет. Никто так и не смог объяснить родителям Марины тайны предсмертных звонков с телефона Магмудян и почему, зная о похищении девушки с самого начала, ни один милиционер не попытался ее спасти.
- Они даже вторую ее половинку искать не стали, - зажмуривается от горечи Светлана. - Кирилл, жених Мариночкин, с друзьями там все лопатами перекопали. Нашли еще клок волос... Снег в этом году поздно лег, можно еще было успеть найти. Мы просили экскаватор - не дали. А Кирилл еще и в аварию попал. Так зима мою девочку и похоронила...
168 Кб, 724x1024http://www.kp.ru/daily/23862/63906/
«Мы даже не знаем, сколько времени ее мучили. Первые-то три дня она нам звонила... Пока еще могла говорить... А потом...» - Светлана, мама Марины, шепчет еле слышно, с паузами, видимым усилием удерживая сознание в настоящем, в беседе со мной. А оно со слезами утекает. Туда, в прошлое, в те дни, когда их прогнали из милиции со словами «нагуляется и придет».
А потом два дня подряд в набухшей страхом и слезами квартире раздавались зловещие телефонные звонки. Поначалу трубка каждый раз молчала, булькала, стонала и наконец с огромным усилием выдавливала: «Мама... Мамочка, спаси!» «Где ты? Ты где?!» - кричала мать. А в ответ - молчание и короткие гудки.
- Девочка ничего не соображала, - вступает отец. - Для нее эти звонки были пределом возможностей - вскрытие показало, тело пропитано героином, как губка.
А звонки повторялись: «Мама, помоги... Мама!»
Звонили со стационарного телефона. Видимо, звери, похитившие девушку, накачавшие ее наркотиком и несколько дней насиловавшие безвольное тело, спокойно оставляли ее одну. Были уверены, что на звонок ее сил не хватит. Но Марина оказалась сильнее. Ее уже не хватало, чтобы внятно объяснить, что произошло. Но зато хватало на то, чтобы послать сигнал бедствия и оправданно ждать помощи. Если уж она, истерзанная в плену, смогла дать «SОS», то милиционеры - на свободе и со спецтехникой - точно ее найдут...
Но милиция не стремилась искать, хотя были вроде и телефон, и адрес, выданный телефонным узлом.
- Они нас успокаивали: «Ну звонит же? Значит, жива!» - с ужасом вспоминает мать.
А тем временем звонки прекратились...
Марине только-только исполнилось 20 лет. Она сдала на обмен паспорт, оканчивала институт, собиралась ехать к родителям жениха знакомиться, гордо носила родителям свою первую зарплату... В тот вечер как раз возвращалась с работы. Первая камера наблюдения у выхода засняла, как девушка пошла в сторону дома. На этой пленке мама видела Марину в последний раз.
- Мы поняли, что-то случилось, уже через час после ее похищения, - рассказывает Светлана. - Она вышла с работы в 21.15, до дома - 500 метров, а в 22.08 ее все еще не было, и телефон был отключен. Марина всегда предупреждала нас, если задерживалась или шла в гости. На этот раз она просто исчезла, и мы начали паниковать.
Наутро родители бросились в милицию с заявлением, но там возбуждать дело о похищении отказались.
- Да вы что! - усмехнулся следователь. - Моя сестра на месяц так «пропала», и ничего, заявилась потом живая. Молодежь...
Разговоры об обязательности и пунктуальности Марины милиционеров только развеселили. Так что расследование Светлана и Юрий начали сами. Первым делом пошли к Марине на работу, но там никто ничего не знал. Посмотрели записи видеокамер наружного наблюдения. Выяснили, что пропала девушка в нескольких метрах от выхода, не дойдя до второй камеры. Видимо, затолкали в машину.
- Мы не стали класть трубку и позвонили по сотовому в РОВД Новокузнецка с просьбой определить телефон, - вспоминает отец. - Час определяли. Наконец дали какой-то московский номер, сказали, что разберутся, и все заглохло. Начались выходные.
Доблестная милиция отдыхала. А квартиру Топчий сотрясали звонки с «того света».
Их было десять. Десять раз истерзанная девочка выкрадывала у судьбы шансы на спасение. Десять раз материнское сердце взрывалось, услышав мольбу явно умирающей дочери. Десять раз за трое суток милиция могла спасти от мучительной смерти человека.
Нет, не десять - одиннадцать, месяц спустя в ходе следственных мероприятий в ларьке на местном вокзале нашли Маринин сотовый телефон. Преступники сдали его на следующий день после похищения девушки. Продавец тогда проверял телефон, включал его. И если бы оперативники поставили «личный код» аппарата в розыск, он бы засветился еще тогда, когда Марина была жива и ее еще можно было спасти.
Но мобильник в розыске не значился, Марину не считали похищенной и не торопились искать.
Торопились только родители. За время тех страшных первых выходных они обегали все морги и больницы. А в воскресенье уже самостоятельно подали заявку на телефонный узел, пытаясь выяснить, все ли звонки поступили из Москвы, как сказали в милиции. Знакомые посодействовали, и вечером в воскресенье выяснилось, что московский номер был ошибочным! Все десять звонков были с новокузнецкой квартиры на улице Кирова.
- В отчаянии, понимая, что никто нам помогать не хочет, я схватил охотничье ружье и с друзьями поехал по выданному на телефонной станции адресу, - вздыхает отец. - Подъезд был закрыт. По домофону нам ответил мужчина с кавказским акцентом. В квартире их было несколько. Один наблюдал за нами из окна, второй говорил по домофону. Открывать они нам отказались. Потом мы почти два часа вели переговоры по телефону. Я просил отдать дочь и даже предлагал выкуп. Они отвечали уклончиво - ни «да», ни «нет». Я стал угрожать, и тогда один из них высунулся в окно и крикнул: «Не уйдешь - гранату кинем». И тут хором подъехали две машины: милиция и пожилой кавказец с женщинами, назвавшийся отцом парней из той квартиры, куда мы звонили. Я просил милиционеров сразу же осмотреть квартиру, просил позвонить на телефонный узел и получить доказательства, что именно из этой квартиры звонила моя дочь, но меня не слушали...
Квартиру никто осматривать не стал. Но и ее обитателей по фамилии Магмудян, и Юрия Топчий задержали и отвезли в отделение. Всех Магмудянов отпустили сразу же, Юрия - через полтора часа, изъяв оружие. На следующий день по настоянию родителей Марины оперативник из Центрального РОВД запросил официальную бумагу с телефонной станции, подтверждающую, что пропавшая девушка звонила именно с телефона, зарегистрированного в квартире Магмудянов. И техник ГТС подтвердил, что никаких посторонних подключений к их квартире не было. Вот только звонки прекратились. То ли Марина окончательно обессилела, то ли стала создавать слишком много «проблем» своим мучителям...
А обыска в той квартире так и не провели. Только три недели спустя, когда отчаявшийся отец Марины написал в ФСБ, что в этой квартире готовится террористический акт, ее поверхностно осмотрели. Но следов девушки там не нашли.
- Я сама к ним ходила, - всхлипывает Светлана. - Не хотела верить, что дочери уже нет.
Долго тогда стояла осиротевшая мама на коленях перед двойной бронированной дверью. Умоляла отдать девочку, плакала, с надеждой заглядывала в глазок камеры наблюдения. Открыли женщины. Пустили, но только на порог:
- Что ты, милая, никого у нас нет и не было! А телефон... Может, ребенок случайно кнопку какую нажал?
- Да ведь тогда дома были только ваши сыновья с друзьями... И голос ее!
- Мы мирные люди! Иди с богом.
А потом были десятки обращений. В ФСБ, в прокуратуру города и области, к губернатору... Отовсюду пришли отписки. В возбуждении уголовного дела было отказано. Нанятые частные сыщики выяснили, что из этой квартиры якобы идет торговля наркотиками. Но в милиции только отмахнулись: «Это еще доказать надо».
Марину нашли случайно. Не всю - половину. Нижнюю. За городом в шлаковом отвале ковш экскаватора случайно зацепил нечто, завернутое в тряпку. И на следующий день из уголовного розыска родителям Топчий позвонила девушка-оперативник:
- А какой у Марины размер обуви? А пирсинг у нее был? А месячные когда должны были начаться?
Так и опознавали это нечто изнасилованное, истерзанное и обрубленное топором по стальной капельке на пупке. «Даже ноготков на пальчиках не было», - с адской смесью нежности и боли выдыхает мама. И только тогда, наконец, возбудили уголовное дело, но и то не об убийстве, а по факту исчезновения.
С тех пор срок дела продлевали три раза и даже передали в областную прокуратуру. Обвиняемых в нем по-прежнему нет. Никто так и не смог объяснить родителям Марины тайны предсмертных звонков с телефона Магмудян и почему, зная о похищении девушки с самого начала, ни один милиционер не попытался ее спасти.
- Они даже вторую ее половинку искать не стали, - зажмуривается от горечи Светлана. - Кирилл, жених Мариночкин, с друзьями там все лопатами перекопали. Нашли еще клок волос... Снег в этом году поздно лег, можно еще было успеть найти. Мы просили экскаватор - не дали. А Кирилл еще и в аварию попал. Так зима мою девочку и похоронила...
«Мы даже не знаем, сколько времени ее мучили. Первые-то три дня она нам звонила... Пока еще могла говорить... А потом...» - Светлана, мама Марины, шепчет еле слышно, с паузами, видимым усилием удерживая сознание в настоящем, в беседе со мной. А оно со слезами утекает. Туда, в прошлое, в те дни, когда их прогнали из милиции со словами «нагуляется и придет».
А потом два дня подряд в набухшей страхом и слезами квартире раздавались зловещие телефонные звонки. Поначалу трубка каждый раз молчала, булькала, стонала и наконец с огромным усилием выдавливала: «Мама... Мамочка, спаси!» «Где ты? Ты где?!» - кричала мать. А в ответ - молчание и короткие гудки.
- Девочка ничего не соображала, - вступает отец. - Для нее эти звонки были пределом возможностей - вскрытие показало, тело пропитано героином, как губка.
А звонки повторялись: «Мама, помоги... Мама!»
Звонили со стационарного телефона. Видимо, звери, похитившие девушку, накачавшие ее наркотиком и несколько дней насиловавшие безвольное тело, спокойно оставляли ее одну. Были уверены, что на звонок ее сил не хватит. Но Марина оказалась сильнее. Ее уже не хватало, чтобы внятно объяснить, что произошло. Но зато хватало на то, чтобы послать сигнал бедствия и оправданно ждать помощи. Если уж она, истерзанная в плену, смогла дать «SОS», то милиционеры - на свободе и со спецтехникой - точно ее найдут...
Но милиция не стремилась искать, хотя были вроде и телефон, и адрес, выданный телефонным узлом.
- Они нас успокаивали: «Ну звонит же? Значит, жива!» - с ужасом вспоминает мать.
А тем временем звонки прекратились...
Марине только-только исполнилось 20 лет. Она сдала на обмен паспорт, оканчивала институт, собиралась ехать к родителям жениха знакомиться, гордо носила родителям свою первую зарплату... В тот вечер как раз возвращалась с работы. Первая камера наблюдения у выхода засняла, как девушка пошла в сторону дома. На этой пленке мама видела Марину в последний раз.
- Мы поняли, что-то случилось, уже через час после ее похищения, - рассказывает Светлана. - Она вышла с работы в 21.15, до дома - 500 метров, а в 22.08 ее все еще не было, и телефон был отключен. Марина всегда предупреждала нас, если задерживалась или шла в гости. На этот раз она просто исчезла, и мы начали паниковать.
Наутро родители бросились в милицию с заявлением, но там возбуждать дело о похищении отказались.
- Да вы что! - усмехнулся следователь. - Моя сестра на месяц так «пропала», и ничего, заявилась потом живая. Молодежь...
Разговоры об обязательности и пунктуальности Марины милиционеров только развеселили. Так что расследование Светлана и Юрий начали сами. Первым делом пошли к Марине на работу, но там никто ничего не знал. Посмотрели записи видеокамер наружного наблюдения. Выяснили, что пропала девушка в нескольких метрах от выхода, не дойдя до второй камеры. Видимо, затолкали в машину.
- Мы не стали класть трубку и позвонили по сотовому в РОВД Новокузнецка с просьбой определить телефон, - вспоминает отец. - Час определяли. Наконец дали какой-то московский номер, сказали, что разберутся, и все заглохло. Начались выходные.
Доблестная милиция отдыхала. А квартиру Топчий сотрясали звонки с «того света».
Их было десять. Десять раз истерзанная девочка выкрадывала у судьбы шансы на спасение. Десять раз материнское сердце взрывалось, услышав мольбу явно умирающей дочери. Десять раз за трое суток милиция могла спасти от мучительной смерти человека.
Нет, не десять - одиннадцать, месяц спустя в ходе следственных мероприятий в ларьке на местном вокзале нашли Маринин сотовый телефон. Преступники сдали его на следующий день после похищения девушки. Продавец тогда проверял телефон, включал его. И если бы оперативники поставили «личный код» аппарата в розыск, он бы засветился еще тогда, когда Марина была жива и ее еще можно было спасти.
Но мобильник в розыске не значился, Марину не считали похищенной и не торопились искать.
Торопились только родители. За время тех страшных первых выходных они обегали все морги и больницы. А в воскресенье уже самостоятельно подали заявку на телефонный узел, пытаясь выяснить, все ли звонки поступили из Москвы, как сказали в милиции. Знакомые посодействовали, и вечером в воскресенье выяснилось, что московский номер был ошибочным! Все десять звонков были с новокузнецкой квартиры на улице Кирова.
- В отчаянии, понимая, что никто нам помогать не хочет, я схватил охотничье ружье и с друзьями поехал по выданному на телефонной станции адресу, - вздыхает отец. - Подъезд был закрыт. По домофону нам ответил мужчина с кавказским акцентом. В квартире их было несколько. Один наблюдал за нами из окна, второй говорил по домофону. Открывать они нам отказались. Потом мы почти два часа вели переговоры по телефону. Я просил отдать дочь и даже предлагал выкуп. Они отвечали уклончиво - ни «да», ни «нет». Я стал угрожать, и тогда один из них высунулся в окно и крикнул: «Не уйдешь - гранату кинем». И тут хором подъехали две машины: милиция и пожилой кавказец с женщинами, назвавшийся отцом парней из той квартиры, куда мы звонили. Я просил милиционеров сразу же осмотреть квартиру, просил позвонить на телефонный узел и получить доказательства, что именно из этой квартиры звонила моя дочь, но меня не слушали...
Квартиру никто осматривать не стал. Но и ее обитателей по фамилии Магмудян, и Юрия Топчий задержали и отвезли в отделение. Всех Магмудянов отпустили сразу же, Юрия - через полтора часа, изъяв оружие. На следующий день по настоянию родителей Марины оперативник из Центрального РОВД запросил официальную бумагу с телефонной станции, подтверждающую, что пропавшая девушка звонила именно с телефона, зарегистрированного в квартире Магмудянов. И техник ГТС подтвердил, что никаких посторонних подключений к их квартире не было. Вот только звонки прекратились. То ли Марина окончательно обессилела, то ли стала создавать слишком много «проблем» своим мучителям...
А обыска в той квартире так и не провели. Только три недели спустя, когда отчаявшийся отец Марины написал в ФСБ, что в этой квартире готовится террористический акт, ее поверхностно осмотрели. Но следов девушки там не нашли.
- Я сама к ним ходила, - всхлипывает Светлана. - Не хотела верить, что дочери уже нет.
Долго тогда стояла осиротевшая мама на коленях перед двойной бронированной дверью. Умоляла отдать девочку, плакала, с надеждой заглядывала в глазок камеры наблюдения. Открыли женщины. Пустили, но только на порог:
- Что ты, милая, никого у нас нет и не было! А телефон... Может, ребенок случайно кнопку какую нажал?
- Да ведь тогда дома были только ваши сыновья с друзьями... И голос ее!
- Мы мирные люди! Иди с богом.
А потом были десятки обращений. В ФСБ, в прокуратуру города и области, к губернатору... Отовсюду пришли отписки. В возбуждении уголовного дела было отказано. Нанятые частные сыщики выяснили, что из этой квартиры якобы идет торговля наркотиками. Но в милиции только отмахнулись: «Это еще доказать надо».
Марину нашли случайно. Не всю - половину. Нижнюю. За городом в шлаковом отвале ковш экскаватора случайно зацепил нечто, завернутое в тряпку. И на следующий день из уголовного розыска родителям Топчий позвонила девушка-оперативник:
- А какой у Марины размер обуви? А пирсинг у нее был? А месячные когда должны были начаться?
Так и опознавали это нечто изнасилованное, истерзанное и обрубленное топором по стальной капельке на пупке. «Даже ноготков на пальчиках не было», - с адской смесью нежности и боли выдыхает мама. И только тогда, наконец, возбудили уголовное дело, но и то не об убийстве, а по факту исчезновения.
С тех пор срок дела продлевали три раза и даже передали в областную прокуратуру. Обвиняемых в нем по-прежнему нет. Никто так и не смог объяснить родителям Марины тайны предсмертных звонков с телефона Магмудян и почему, зная о похищении девушки с самого начала, ни один милиционер не попытался ее спасти.
- Они даже вторую ее половинку искать не стали, - зажмуривается от горечи Светлана. - Кирилл, жених Мариночкин, с друзьями там все лопатами перекопали. Нашли еще клок волос... Снег в этом году поздно лег, можно еще было успеть найти. Мы просили экскаватор - не дали. А Кирилл еще и в аварию попал. Так зима мою девочку и похоронила...
26 Кб, 318x480>>14949
В ноябре - декабре прошлого года мы опубликовали кошмарную историю «Влюбленный маньяк убил Аню после двух лет издевательств» о том, как благодаря авторитетному папе 19-летний ублюдок безнаказанно два года преследовал девушку. Требуя ответной любви, он избивал ее, угрожал убить, поджег ее родителей... Все заявления в прокуратуру и милицию оставались без ответа, пока маньяк не искромсал тело «любимой» ножом.
В ответ на публикацию со всей страны полетели сотни страшных писем, некоторые из них мы тоже печатали. Оказалось, что подобные истории не редкость. И всегда милиция оправдывается тем, что «никто не знал о серьезности намерений убийцы». Мы добились наказания милиционеров, допустивших убийство Ани Смахтиной. Но уволили только начальника ОВД городского округа. Все же остальные отделались строгими выговорами.
- Во времена моей службы в Вооруженных силах строгий выговор объявляли за утерю служебного удостоверения, - с болью комментировал потом Анин отец. - А за убийство человека отдавали под суд. Другими словами, смерть моей дочери приравняли к утере документов.
История Марины Топчий во многом напоминает историю Ани Смахтиной. Только на этот раз милиционеры смертельно долго сомневались в серьезности похищения жертвы. Прямо не силовики, а мятущаяся интеллигенция. И мольбы о помощи у них не повод для уголовного дела, и телефон, с которого звонили перед смертью, - не улика.
Вот только удивительно, и как это мы, такие сильные, идеально оснащенные, чтобы прослушивать кабинеты политиков и вычислять «мобилки» террористов, не можем найти похищенную и бесконечно названивающую из логова маньяка девочку? Или просто овчинка выделки не стоит? Ведь за жизнь спасенной Марины никто не дал бы медаль, как за смерть Басаева.
В ноябре - декабре прошлого года мы опубликовали кошмарную историю «Влюбленный маньяк убил Аню после двух лет издевательств» о том, как благодаря авторитетному папе 19-летний ублюдок безнаказанно два года преследовал девушку. Требуя ответной любви, он избивал ее, угрожал убить, поджег ее родителей... Все заявления в прокуратуру и милицию оставались без ответа, пока маньяк не искромсал тело «любимой» ножом.
В ответ на публикацию со всей страны полетели сотни страшных писем, некоторые из них мы тоже печатали. Оказалось, что подобные истории не редкость. И всегда милиция оправдывается тем, что «никто не знал о серьезности намерений убийцы». Мы добились наказания милиционеров, допустивших убийство Ани Смахтиной. Но уволили только начальника ОВД городского округа. Все же остальные отделались строгими выговорами.
- Во времена моей службы в Вооруженных силах строгий выговор объявляли за утерю служебного удостоверения, - с болью комментировал потом Анин отец. - А за убийство человека отдавали под суд. Другими словами, смерть моей дочери приравняли к утере документов.
История Марины Топчий во многом напоминает историю Ани Смахтиной. Только на этот раз милиционеры смертельно долго сомневались в серьезности похищения жертвы. Прямо не силовики, а мятущаяся интеллигенция. И мольбы о помощи у них не повод для уголовного дела, и телефон, с которого звонили перед смертью, - не улика.
Вот только удивительно, и как это мы, такие сильные, идеально оснащенные, чтобы прослушивать кабинеты политиков и вычислять «мобилки» террористов, не можем найти похищенную и бесконечно названивающую из логова маньяка девочку? Или просто овчинка выделки не стоит? Ведь за жизнь спасенной Марины никто не дал бы медаль, как за смерть Басаева.
>>14946
Влага-то какая.
Влага-то какая.
163 Кб, 531x570Некоторые мужчины, сталкиваясь с изменой со стороны своей партнерши, реагируют на это абсолютно неадекватно. Иной раз доходит и до расставания...
Парень, одумайся!
Ты не должен винить в случившемся свою девушку. Ведь совершенно очевидно, что это ты сделал что-то не так. Ну сам посуди, с чего бы твоей возлюбленной изменять тебе на ровном месте? Вероятно, ты совсем себя запустил или перестал радовать ее вкусненькой стряпней, или того хуже - забыл свое место в ваших отношениях и стал бороться за лидерство. Ну какая девушка сможет выдерживать такое к себе отношение вечно? Разумеется, она начнет от тебя погуливать.
И осудят ее только совсем глупые мужики. Ты ведь не такой, правда?
Вот и отреагируй так, как положено мудрому мужчине. Т.е. для начала успокойся. Осознай, что ничего страшного не произошло, это - просто секс. Уверена, твоя девушка даже не испытывала к тому мужчине никаких серьезных чувств, ведь она по-прежнему с тобой. Значит, ты ей дорог. Ты, а не он. В каком-то смысле это вообще можно расценить как мастурбацию, просто вместо дилдо она воспользовалась пенисом другого мужчины. Самому-то не смешно обижаться на такие пустяки?
Итак, тебе удалось взять себя в руки. Что дальше?
А дальше ты должен серьезно задуматься над тем, какие действия тебе следует предпринять, чтобы любимая прекратила походы налево.
Главное правило - никаких скандалов и истерик! Ты мудрый мужчина, не забывай об этом.
Первое, что ты должен сделать - максимально критично оценить свой внешний вид и поведение. Это ведь в тебе проблема, как ты помнишь. Вот и ищи ее. Нашел - спешно исправляй, пока твоя подруга от тебя не ушла. Будешь медлить - можешь потерять любимую, ведь она не сможет удовлетворяться изменами всю жизнь и однажды захочет полноценных отношений, которых ты, например, ей не даешь (в противном случае она бы изменять тебе не стала).
Когда ты, наконец, проделаешь серьезную работу над ошибками, то увидишь, как изменится качество ваших отношений. Уверяю, твоя девушка посмотрит на тебя другими глазами, она поймет, что действительно много для тебя значит. Кто же захочет изменять такому прекрасному парню?
Теперь ты знаешь что делать, дружище.
Дерзай!
Парень, одумайся!
Ты не должен винить в случившемся свою девушку. Ведь совершенно очевидно, что это ты сделал что-то не так. Ну сам посуди, с чего бы твоей возлюбленной изменять тебе на ровном месте? Вероятно, ты совсем себя запустил или перестал радовать ее вкусненькой стряпней, или того хуже - забыл свое место в ваших отношениях и стал бороться за лидерство. Ну какая девушка сможет выдерживать такое к себе отношение вечно? Разумеется, она начнет от тебя погуливать.
И осудят ее только совсем глупые мужики. Ты ведь не такой, правда?
Вот и отреагируй так, как положено мудрому мужчине. Т.е. для начала успокойся. Осознай, что ничего страшного не произошло, это - просто секс. Уверена, твоя девушка даже не испытывала к тому мужчине никаких серьезных чувств, ведь она по-прежнему с тобой. Значит, ты ей дорог. Ты, а не он. В каком-то смысле это вообще можно расценить как мастурбацию, просто вместо дилдо она воспользовалась пенисом другого мужчины. Самому-то не смешно обижаться на такие пустяки?
Итак, тебе удалось взять себя в руки. Что дальше?
А дальше ты должен серьезно задуматься над тем, какие действия тебе следует предпринять, чтобы любимая прекратила походы налево.
Главное правило - никаких скандалов и истерик! Ты мудрый мужчина, не забывай об этом.
Первое, что ты должен сделать - максимально критично оценить свой внешний вид и поведение. Это ведь в тебе проблема, как ты помнишь. Вот и ищи ее. Нашел - спешно исправляй, пока твоя подруга от тебя не ушла. Будешь медлить - можешь потерять любимую, ведь она не сможет удовлетворяться изменами всю жизнь и однажды захочет полноценных отношений, которых ты, например, ей не даешь (в противном случае она бы изменять тебе не стала).
Когда ты, наконец, проделаешь серьезную работу над ошибками, то увидишь, как изменится качество ваших отношений. Уверяю, твоя девушка посмотрит на тебя другими глазами, она поймет, что действительно много для тебя значит. Кто же захочет изменять такому прекрасному парню?
Теперь ты знаешь что делать, дружище.
Дерзай!
163 Кб, 531x570Некоторые мужчины, сталкиваясь с изменой со стороны своей партнерши, реагируют на это абсолютно неадекватно. Иной раз доходит и до расставания...
Парень, одумайся!
Ты не должен винить в случившемся свою девушку. Ведь совершенно очевидно, что это ты сделал что-то не так. Ну сам посуди, с чего бы твоей возлюбленной изменять тебе на ровном месте? Вероятно, ты совсем себя запустил или перестал радовать ее вкусненькой стряпней, или того хуже - забыл свое место в ваших отношениях и стал бороться за лидерство. Ну какая девушка сможет выдерживать такое к себе отношение вечно? Разумеется, она начнет от тебя погуливать.
И осудят ее только совсем глупые мужики. Ты ведь не такой, правда?
Вот и отреагируй так, как положено мудрому мужчине. Т.е. для начала успокойся. Осознай, что ничего страшного не произошло, это - просто секс. Уверена, твоя девушка даже не испытывала к тому мужчине никаких серьезных чувств, ведь она по-прежнему с тобой. Значит, ты ей дорог. Ты, а не он. В каком-то смысле это вообще можно расценить как мастурбацию, просто вместо дилдо она воспользовалась пенисом другого мужчины. Самому-то не смешно обижаться на такие пустяки?
Итак, тебе удалось взять себя в руки. Что дальше?
А дальше ты должен серьезно задуматься над тем, какие действия тебе следует предпринять, чтобы любимая прекратила походы налево.
Главное правило - никаких скандалов и истерик! Ты мудрый мужчина, не забывай об этом.
Первое, что ты должен сделать - максимально критично оценить свой внешний вид и поведение. Это ведь в тебе проблема, как ты помнишь. Вот и ищи ее. Нашел - спешно исправляй, пока твоя подруга от тебя не ушла. Будешь медлить - можешь потерять любимую, ведь она не сможет удовлетворяться изменами всю жизнь и однажды захочет полноценных отношений, которых ты, например, ей не даешь (в противном случае она бы изменять тебе не стала).
Когда ты, наконец, проделаешь серьезную работу над ошибками, то увидишь, как изменится качество ваших отношений. Уверяю, твоя девушка посмотрит на тебя другими глазами, она поймет, что действительно много для тебя значит. Кто же захочет изменять такому прекрасному парню?
Теперь ты знаешь что делать, дружище.
Дерзай!
Парень, одумайся!
Ты не должен винить в случившемся свою девушку. Ведь совершенно очевидно, что это ты сделал что-то не так. Ну сам посуди, с чего бы твоей возлюбленной изменять тебе на ровном месте? Вероятно, ты совсем себя запустил или перестал радовать ее вкусненькой стряпней, или того хуже - забыл свое место в ваших отношениях и стал бороться за лидерство. Ну какая девушка сможет выдерживать такое к себе отношение вечно? Разумеется, она начнет от тебя погуливать.
И осудят ее только совсем глупые мужики. Ты ведь не такой, правда?
Вот и отреагируй так, как положено мудрому мужчине. Т.е. для начала успокойся. Осознай, что ничего страшного не произошло, это - просто секс. Уверена, твоя девушка даже не испытывала к тому мужчине никаких серьезных чувств, ведь она по-прежнему с тобой. Значит, ты ей дорог. Ты, а не он. В каком-то смысле это вообще можно расценить как мастурбацию, просто вместо дилдо она воспользовалась пенисом другого мужчины. Самому-то не смешно обижаться на такие пустяки?
Итак, тебе удалось взять себя в руки. Что дальше?
А дальше ты должен серьезно задуматься над тем, какие действия тебе следует предпринять, чтобы любимая прекратила походы налево.
Главное правило - никаких скандалов и истерик! Ты мудрый мужчина, не забывай об этом.
Первое, что ты должен сделать - максимально критично оценить свой внешний вид и поведение. Это ведь в тебе проблема, как ты помнишь. Вот и ищи ее. Нашел - спешно исправляй, пока твоя подруга от тебя не ушла. Будешь медлить - можешь потерять любимую, ведь она не сможет удовлетворяться изменами всю жизнь и однажды захочет полноценных отношений, которых ты, например, ей не даешь (в противном случае она бы изменять тебе не стала).
Когда ты, наконец, проделаешь серьезную работу над ошибками, то увидишь, как изменится качество ваших отношений. Уверяю, твоя девушка посмотрит на тебя другими глазами, она поймет, что действительно много для тебя значит. Кто же захочет изменять такому прекрасному парню?
Теперь ты знаешь что делать, дружище.
Дерзай!
229 Кб, 864x827Для женщины/девушки/девочки стеклянный потолок существует всегда, причем не только в учебе, работе и карьере, но и, в первую очередь, в отношениях. Собственно, и закладывается он впервые именно в отношениях, сперва – в детско-родительских, затем поддерживается в супружеских, и оттуда уже врастает во все остальные жизненные сферы женщины.
Чтоб понять, как все это происходит, вспомним, что родители всегда несколько иначе относятся к детям разного пола, что бы они при этом не декларировали (свои наблюдения по этому поводу описали французские психоаналитики). Итак, мальчики приходят в этот мир, чтоб родители ими гордились, а девочки – за тем, чтоб однажды, потом было кому гордиться мальчиками (ведь девочки – это те самые мамы, которые потом с замиранием сердца смотрят на деяния своих сыновей, которые могут реализовать все то, что им самим социум не позволил).
А как же родительская гордость за девочек, неужто ее совсем нет, спросите вы. Почему же, отчасти она есть, но – она совсем иного качества. Чем там исторически принято гордиться, говоря о дочерях? Красотой и кротостью дочерей, мирным нравом и отзывчивым сердцем – всем тем, что впоследствии сделает дочь хорошей (т.е. сексуально пригодной и удобной в быту) женой для мужчины, прислуживающей ему безропотно и с удовольствием, считая, что этим она совершает главную миссию во вселенной. Конечно, в наше время родители постепенно учатся радоваться и дочерям-академикам, и дочерям-бизнес-леди, и даже дочерям-политикам, но даже по сей день это все равно еще больше похоже на исключение, чем на тенденцию.
И если в семье мать и отец действительно гордятся достижениями сына, то достижения дочери отцы (а иногда и матери) воспринимают достаточно критично. Родителей, которые воспринимают успехи детей, не сравнивая их при этом с собой (и не перенося это сравнение достаточно болезненно, особенно если дочь превосходит отца в чем –либо), не так уж и много. Еще меньше тех, кто воспринимает одинаковые социальные достижения дочери и сына как равноценные (хотя бы в силу того, что дочерей и сыновей как социально-равноценных личностей вообще редко родители воспринимают).
Причина этого отчасти в том, что родители по старой патриархальной традиции хотят чувствовать себя "главнее" своих детей, и ожидают, что такая ситуация будет сохраняться в течении всей их жизни, как это было на протяжении тысячелетий. Но в наше время модель, когда родители пытаются распространить отношения временного неравенства (пока дети зависимы и не могут выжить без родительской опеки) на отношения длинною в жизнь, уже оспаривается большинством психологических направлений в плане эффективности и этичности. По темам сепарации от родителей уже написаны тома, и психологи пришли к выводу о том, что самостоятельность детей достигается только независимостью от родителей. А независимость – это именно независимость, где есть двое уважающих друг друга взрослых людей, никто из которых не «главнее». Весь вопрос в том, готовы ли патриархально-настроенные родители к такой сепарации, насколько они смогут позволить дочерям стать независимыми и равными им?
Второй момент - каждое следующее поколение в наш ускоряющийся век уже к 14-15 годам обладает не меньшим объемом знаний, чем предыдущее, и далее продолжает информацию только накапливать. То есть нужно говорить о том, что сложившееся исторически «равновесие», где отцы были очень долгое время мудрее детей, примерно со второй половины XX века изменилось, и теперь каждое новое юное поколение очень рано становится информационно богаче родительского. Добавим сюда, что во многих странах женщины столь же образованы, как и мужчины, и, как уже стало очевидно, обладают бОльшим потенциалом в плане научной деятельности.
В свете сказанного становится понятно, что быть «умнее» (и потому «главнее») современным родителям уже очень непросто. И неважно, отец это будет или мать – в век информационного бума детям патриархальных родителей остается только искусственно изображать наивность, дабы родителям по старинке было «комфортно». Опять же, в этой ситуации сыновьям гораздо проще – семья получает нового мужчину по «ускоренной технологии», все довольны, есть кем гордиться. Женщина же, в сравнительно юном возрасте интеллектуально обошедшая своего отца – это сегодняшняя реалия, с которой пока мужчины-отцы пока справляются по-старинке – обесцениваем дочерей. Женский ум и по сей день остается «нежелательным» фактором для замужества и предметом сексистских шуток, вроде «думающие женщины – это те, о которых не думают», или «мудрая женщина – это та, кто умеет скрывать свой ум» (от мужчин) и им подобных.
Тут нужно сказать, что вообще мужчины в массе не слишком-то рады рождению дочерей, скорее они разочарованы и растеряны. И мужская, то есть отцовская логика услужливо подытоживает: «Воспитывай-не воспитывай, учи-не учи, а все равно баба вырастет…» (с) Иными словами, зачем вкладываться в ресурс, который в итоге достанется другому мужчине? До сих пор при воспитании детей подразумевается, что сын однажды вырастает, и станет таким же «главным» как отец, но дочь ни при каких обстоятельствах не должна стать социально выше отца, ведь как женщина может быть социально выше мужчины, породившего ее? Шаблоны хрустят, но у большинства отцов выдерживают логический натиск, и выдают победное – «никак!». Вот с этого посыла в родных семьях и начинается воспитание «людей второго сорта».
Первый уровень стеклянного потолка для женщины построен.
А дальше уже проще, ведь самые близкие люди уже заложили в дочерях неуверенность в возможности быть с мужчинами социально на равных. Самые близкие, те, которые могли дать все лучшее, в том числе – и веру в себя, именно в ней и отказали. Дальше будут многократные подтверждения, что отказ этот был не спроста дан, а «обоснованно» - девочкам при одних и тех же условиях неизменно будет приходиться труднее достичь того же общественного признания, чем мальчикам (на эту тему уже публиковалась масса материала, не буду утомлять повтором). В школе, в вузе, в послевузовском образовании мальчикам по умолчанию будет отдаваться предпочтение. Девушек в это же время попытаются корректно выпихнуть с дистанции – в семьи, рожать детей и обслуживать мужчин.
В карьере, если девушка до нее в итоге доберется, она встретит аналогичное отношение. Причем даже логика будет подобной той, которой когда-то руководствовался отец – «разве может быть женщина социально значимее мужчины?». И, даже если самым очевидным ответом будет «разумеется», все равно мужчины, в случае их преобладания в коллективе, будут неизменно придерживаются принципа фратрии, и постараются не пускать женщин на те социально-значимые позиции, которые можно приберечь для себя и себе подобных. И даже если мужчины будут в меньшинстве, они в первую очередь постараются на руководящие должности поставить именно мужчин. Маскулинность, а не реальные способности, становиться определяющим фактором в карьерной перспективе. Заодно они охотно поставят женщин на те места, которые сочетают в себе повышенную ответственность и подконтрольность мужчинам. И выше постараются женщин не допустить. Примеры можно увидеть в почти любой серьезной организации, достаточно проанализировать количественно гендерный состав высшего и среднего руководящего звена. Стеклянный потолок в карьере готов.
… И женщины в с этим обычно соглашаются – потому, что привыкли соглашаться со своим второсортным социальным статусом с самого детства, потому что вся жизнь им «подтверждала» его. Со статусом, который их самих порой искренне возмущает, но - который они привыкли не замечать. К которому они давным-давно приучены, в котором научились жить, и забыли, что может быть как-то по-другому. Та самая выученная беспомощность, которую так эффектно демонстрируют с блохами в закрытой банке…
Чтоб понять, как все это происходит, вспомним, что родители всегда несколько иначе относятся к детям разного пола, что бы они при этом не декларировали (свои наблюдения по этому поводу описали французские психоаналитики). Итак, мальчики приходят в этот мир, чтоб родители ими гордились, а девочки – за тем, чтоб однажды, потом было кому гордиться мальчиками (ведь девочки – это те самые мамы, которые потом с замиранием сердца смотрят на деяния своих сыновей, которые могут реализовать все то, что им самим социум не позволил).
А как же родительская гордость за девочек, неужто ее совсем нет, спросите вы. Почему же, отчасти она есть, но – она совсем иного качества. Чем там исторически принято гордиться, говоря о дочерях? Красотой и кротостью дочерей, мирным нравом и отзывчивым сердцем – всем тем, что впоследствии сделает дочь хорошей (т.е. сексуально пригодной и удобной в быту) женой для мужчины, прислуживающей ему безропотно и с удовольствием, считая, что этим она совершает главную миссию во вселенной. Конечно, в наше время родители постепенно учатся радоваться и дочерям-академикам, и дочерям-бизнес-леди, и даже дочерям-политикам, но даже по сей день это все равно еще больше похоже на исключение, чем на тенденцию.
И если в семье мать и отец действительно гордятся достижениями сына, то достижения дочери отцы (а иногда и матери) воспринимают достаточно критично. Родителей, которые воспринимают успехи детей, не сравнивая их при этом с собой (и не перенося это сравнение достаточно болезненно, особенно если дочь превосходит отца в чем –либо), не так уж и много. Еще меньше тех, кто воспринимает одинаковые социальные достижения дочери и сына как равноценные (хотя бы в силу того, что дочерей и сыновей как социально-равноценных личностей вообще редко родители воспринимают).
Причина этого отчасти в том, что родители по старой патриархальной традиции хотят чувствовать себя "главнее" своих детей, и ожидают, что такая ситуация будет сохраняться в течении всей их жизни, как это было на протяжении тысячелетий. Но в наше время модель, когда родители пытаются распространить отношения временного неравенства (пока дети зависимы и не могут выжить без родительской опеки) на отношения длинною в жизнь, уже оспаривается большинством психологических направлений в плане эффективности и этичности. По темам сепарации от родителей уже написаны тома, и психологи пришли к выводу о том, что самостоятельность детей достигается только независимостью от родителей. А независимость – это именно независимость, где есть двое уважающих друг друга взрослых людей, никто из которых не «главнее». Весь вопрос в том, готовы ли патриархально-настроенные родители к такой сепарации, насколько они смогут позволить дочерям стать независимыми и равными им?
Второй момент - каждое следующее поколение в наш ускоряющийся век уже к 14-15 годам обладает не меньшим объемом знаний, чем предыдущее, и далее продолжает информацию только накапливать. То есть нужно говорить о том, что сложившееся исторически «равновесие», где отцы были очень долгое время мудрее детей, примерно со второй половины XX века изменилось, и теперь каждое новое юное поколение очень рано становится информационно богаче родительского. Добавим сюда, что во многих странах женщины столь же образованы, как и мужчины, и, как уже стало очевидно, обладают бОльшим потенциалом в плане научной деятельности.
В свете сказанного становится понятно, что быть «умнее» (и потому «главнее») современным родителям уже очень непросто. И неважно, отец это будет или мать – в век информационного бума детям патриархальных родителей остается только искусственно изображать наивность, дабы родителям по старинке было «комфортно». Опять же, в этой ситуации сыновьям гораздо проще – семья получает нового мужчину по «ускоренной технологии», все довольны, есть кем гордиться. Женщина же, в сравнительно юном возрасте интеллектуально обошедшая своего отца – это сегодняшняя реалия, с которой пока мужчины-отцы пока справляются по-старинке – обесцениваем дочерей. Женский ум и по сей день остается «нежелательным» фактором для замужества и предметом сексистских шуток, вроде «думающие женщины – это те, о которых не думают», или «мудрая женщина – это та, кто умеет скрывать свой ум» (от мужчин) и им подобных.
Тут нужно сказать, что вообще мужчины в массе не слишком-то рады рождению дочерей, скорее они разочарованы и растеряны. И мужская, то есть отцовская логика услужливо подытоживает: «Воспитывай-не воспитывай, учи-не учи, а все равно баба вырастет…» (с) Иными словами, зачем вкладываться в ресурс, который в итоге достанется другому мужчине? До сих пор при воспитании детей подразумевается, что сын однажды вырастает, и станет таким же «главным» как отец, но дочь ни при каких обстоятельствах не должна стать социально выше отца, ведь как женщина может быть социально выше мужчины, породившего ее? Шаблоны хрустят, но у большинства отцов выдерживают логический натиск, и выдают победное – «никак!». Вот с этого посыла в родных семьях и начинается воспитание «людей второго сорта».
Первый уровень стеклянного потолка для женщины построен.
А дальше уже проще, ведь самые близкие люди уже заложили в дочерях неуверенность в возможности быть с мужчинами социально на равных. Самые близкие, те, которые могли дать все лучшее, в том числе – и веру в себя, именно в ней и отказали. Дальше будут многократные подтверждения, что отказ этот был не спроста дан, а «обоснованно» - девочкам при одних и тех же условиях неизменно будет приходиться труднее достичь того же общественного признания, чем мальчикам (на эту тему уже публиковалась масса материала, не буду утомлять повтором). В школе, в вузе, в послевузовском образовании мальчикам по умолчанию будет отдаваться предпочтение. Девушек в это же время попытаются корректно выпихнуть с дистанции – в семьи, рожать детей и обслуживать мужчин.
В карьере, если девушка до нее в итоге доберется, она встретит аналогичное отношение. Причем даже логика будет подобной той, которой когда-то руководствовался отец – «разве может быть женщина социально значимее мужчины?». И, даже если самым очевидным ответом будет «разумеется», все равно мужчины, в случае их преобладания в коллективе, будут неизменно придерживаются принципа фратрии, и постараются не пускать женщин на те социально-значимые позиции, которые можно приберечь для себя и себе подобных. И даже если мужчины будут в меньшинстве, они в первую очередь постараются на руководящие должности поставить именно мужчин. Маскулинность, а не реальные способности, становиться определяющим фактором в карьерной перспективе. Заодно они охотно поставят женщин на те места, которые сочетают в себе повышенную ответственность и подконтрольность мужчинам. И выше постараются женщин не допустить. Примеры можно увидеть в почти любой серьезной организации, достаточно проанализировать количественно гендерный состав высшего и среднего руководящего звена. Стеклянный потолок в карьере готов.
… И женщины в с этим обычно соглашаются – потому, что привыкли соглашаться со своим второсортным социальным статусом с самого детства, потому что вся жизнь им «подтверждала» его. Со статусом, который их самих порой искренне возмущает, но - который они привыкли не замечать. К которому они давным-давно приучены, в котором научились жить, и забыли, что может быть как-то по-другому. Та самая выученная беспомощность, которую так эффектно демонстрируют с блохами в закрытой банке…
229 Кб, 864x827Для женщины/девушки/девочки стеклянный потолок существует всегда, причем не только в учебе, работе и карьере, но и, в первую очередь, в отношениях. Собственно, и закладывается он впервые именно в отношениях, сперва – в детско-родительских, затем поддерживается в супружеских, и оттуда уже врастает во все остальные жизненные сферы женщины.
Чтоб понять, как все это происходит, вспомним, что родители всегда несколько иначе относятся к детям разного пола, что бы они при этом не декларировали (свои наблюдения по этому поводу описали французские психоаналитики). Итак, мальчики приходят в этот мир, чтоб родители ими гордились, а девочки – за тем, чтоб однажды, потом было кому гордиться мальчиками (ведь девочки – это те самые мамы, которые потом с замиранием сердца смотрят на деяния своих сыновей, которые могут реализовать все то, что им самим социум не позволил).
А как же родительская гордость за девочек, неужто ее совсем нет, спросите вы. Почему же, отчасти она есть, но – она совсем иного качества. Чем там исторически принято гордиться, говоря о дочерях? Красотой и кротостью дочерей, мирным нравом и отзывчивым сердцем – всем тем, что впоследствии сделает дочь хорошей (т.е. сексуально пригодной и удобной в быту) женой для мужчины, прислуживающей ему безропотно и с удовольствием, считая, что этим она совершает главную миссию во вселенной. Конечно, в наше время родители постепенно учатся радоваться и дочерям-академикам, и дочерям-бизнес-леди, и даже дочерям-политикам, но даже по сей день это все равно еще больше похоже на исключение, чем на тенденцию.
И если в семье мать и отец действительно гордятся достижениями сына, то достижения дочери отцы (а иногда и матери) воспринимают достаточно критично. Родителей, которые воспринимают успехи детей, не сравнивая их при этом с собой (и не перенося это сравнение достаточно болезненно, особенно если дочь превосходит отца в чем –либо), не так уж и много. Еще меньше тех, кто воспринимает одинаковые социальные достижения дочери и сына как равноценные (хотя бы в силу того, что дочерей и сыновей как социально-равноценных личностей вообще редко родители воспринимают).
Причина этого отчасти в том, что родители по старой патриархальной традиции хотят чувствовать себя "главнее" своих детей, и ожидают, что такая ситуация будет сохраняться в течении всей их жизни, как это было на протяжении тысячелетий. Но в наше время модель, когда родители пытаются распространить отношения временного неравенства (пока дети зависимы и не могут выжить без родительской опеки) на отношения длинною в жизнь, уже оспаривается большинством психологических направлений в плане эффективности и этичности. По темам сепарации от родителей уже написаны тома, и психологи пришли к выводу о том, что самостоятельность детей достигается только независимостью от родителей. А независимость – это именно независимость, где есть двое уважающих друг друга взрослых людей, никто из которых не «главнее». Весь вопрос в том, готовы ли патриархально-настроенные родители к такой сепарации, насколько они смогут позволить дочерям стать независимыми и равными им?
Второй момент - каждое следующее поколение в наш ускоряющийся век уже к 14-15 годам обладает не меньшим объемом знаний, чем предыдущее, и далее продолжает информацию только накапливать. То есть нужно говорить о том, что сложившееся исторически «равновесие», где отцы были очень долгое время мудрее детей, примерно со второй половины XX века изменилось, и теперь каждое новое юное поколение очень рано становится информационно богаче родительского. Добавим сюда, что во многих странах женщины столь же образованы, как и мужчины, и, как уже стало очевидно, обладают бОльшим потенциалом в плане научной деятельности.
В свете сказанного становится понятно, что быть «умнее» (и потому «главнее») современным родителям уже очень непросто. И неважно, отец это будет или мать – в век информационного бума детям патриархальных родителей остается только искусственно изображать наивность, дабы родителям по старинке было «комфортно». Опять же, в этой ситуации сыновьям гораздо проще – семья получает нового мужчину по «ускоренной технологии», все довольны, есть кем гордиться. Женщина же, в сравнительно юном возрасте интеллектуально обошедшая своего отца – это сегодняшняя реалия, с которой пока мужчины-отцы пока справляются по-старинке – обесцениваем дочерей. Женский ум и по сей день остается «нежелательным» фактором для замужества и предметом сексистских шуток, вроде «думающие женщины – это те, о которых не думают», или «мудрая женщина – это та, кто умеет скрывать свой ум» (от мужчин) и им подобных.
Тут нужно сказать, что вообще мужчины в массе не слишком-то рады рождению дочерей, скорее они разочарованы и растеряны. И мужская, то есть отцовская логика услужливо подытоживает: «Воспитывай-не воспитывай, учи-не учи, а все равно баба вырастет…» (с) Иными словами, зачем вкладываться в ресурс, который в итоге достанется другому мужчине? До сих пор при воспитании детей подразумевается, что сын однажды вырастает, и станет таким же «главным» как отец, но дочь ни при каких обстоятельствах не должна стать социально выше отца, ведь как женщина может быть социально выше мужчины, породившего ее? Шаблоны хрустят, но у большинства отцов выдерживают логический натиск, и выдают победное – «никак!». Вот с этого посыла в родных семьях и начинается воспитание «людей второго сорта».
Первый уровень стеклянного потолка для женщины построен.
А дальше уже проще, ведь самые близкие люди уже заложили в дочерях неуверенность в возможности быть с мужчинами социально на равных. Самые близкие, те, которые могли дать все лучшее, в том числе – и веру в себя, именно в ней и отказали. Дальше будут многократные подтверждения, что отказ этот был не спроста дан, а «обоснованно» - девочкам при одних и тех же условиях неизменно будет приходиться труднее достичь того же общественного признания, чем мальчикам (на эту тему уже публиковалась масса материала, не буду утомлять повтором). В школе, в вузе, в послевузовском образовании мальчикам по умолчанию будет отдаваться предпочтение. Девушек в это же время попытаются корректно выпихнуть с дистанции – в семьи, рожать детей и обслуживать мужчин.
В карьере, если девушка до нее в итоге доберется, она встретит аналогичное отношение. Причем даже логика будет подобной той, которой когда-то руководствовался отец – «разве может быть женщина социально значимее мужчины?». И, даже если самым очевидным ответом будет «разумеется», все равно мужчины, в случае их преобладания в коллективе, будут неизменно придерживаются принципа фратрии, и постараются не пускать женщин на те социально-значимые позиции, которые можно приберечь для себя и себе подобных. И даже если мужчины будут в меньшинстве, они в первую очередь постараются на руководящие должности поставить именно мужчин. Маскулинность, а не реальные способности, становиться определяющим фактором в карьерной перспективе. Заодно они охотно поставят женщин на те места, которые сочетают в себе повышенную ответственность и подконтрольность мужчинам. И выше постараются женщин не допустить. Примеры можно увидеть в почти любой серьезной организации, достаточно проанализировать количественно гендерный состав высшего и среднего руководящего звена. Стеклянный потолок в карьере готов.
… И женщины в с этим обычно соглашаются – потому, что привыкли соглашаться со своим второсортным социальным статусом с самого детства, потому что вся жизнь им «подтверждала» его. Со статусом, который их самих порой искренне возмущает, но - который они привыкли не замечать. К которому они давным-давно приучены, в котором научились жить, и забыли, что может быть как-то по-другому. Та самая выученная беспомощность, которую так эффектно демонстрируют с блохами в закрытой банке…
Чтоб понять, как все это происходит, вспомним, что родители всегда несколько иначе относятся к детям разного пола, что бы они при этом не декларировали (свои наблюдения по этому поводу описали французские психоаналитики). Итак, мальчики приходят в этот мир, чтоб родители ими гордились, а девочки – за тем, чтоб однажды, потом было кому гордиться мальчиками (ведь девочки – это те самые мамы, которые потом с замиранием сердца смотрят на деяния своих сыновей, которые могут реализовать все то, что им самим социум не позволил).
А как же родительская гордость за девочек, неужто ее совсем нет, спросите вы. Почему же, отчасти она есть, но – она совсем иного качества. Чем там исторически принято гордиться, говоря о дочерях? Красотой и кротостью дочерей, мирным нравом и отзывчивым сердцем – всем тем, что впоследствии сделает дочь хорошей (т.е. сексуально пригодной и удобной в быту) женой для мужчины, прислуживающей ему безропотно и с удовольствием, считая, что этим она совершает главную миссию во вселенной. Конечно, в наше время родители постепенно учатся радоваться и дочерям-академикам, и дочерям-бизнес-леди, и даже дочерям-политикам, но даже по сей день это все равно еще больше похоже на исключение, чем на тенденцию.
И если в семье мать и отец действительно гордятся достижениями сына, то достижения дочери отцы (а иногда и матери) воспринимают достаточно критично. Родителей, которые воспринимают успехи детей, не сравнивая их при этом с собой (и не перенося это сравнение достаточно болезненно, особенно если дочь превосходит отца в чем –либо), не так уж и много. Еще меньше тех, кто воспринимает одинаковые социальные достижения дочери и сына как равноценные (хотя бы в силу того, что дочерей и сыновей как социально-равноценных личностей вообще редко родители воспринимают).
Причина этого отчасти в том, что родители по старой патриархальной традиции хотят чувствовать себя "главнее" своих детей, и ожидают, что такая ситуация будет сохраняться в течении всей их жизни, как это было на протяжении тысячелетий. Но в наше время модель, когда родители пытаются распространить отношения временного неравенства (пока дети зависимы и не могут выжить без родительской опеки) на отношения длинною в жизнь, уже оспаривается большинством психологических направлений в плане эффективности и этичности. По темам сепарации от родителей уже написаны тома, и психологи пришли к выводу о том, что самостоятельность детей достигается только независимостью от родителей. А независимость – это именно независимость, где есть двое уважающих друг друга взрослых людей, никто из которых не «главнее». Весь вопрос в том, готовы ли патриархально-настроенные родители к такой сепарации, насколько они смогут позволить дочерям стать независимыми и равными им?
Второй момент - каждое следующее поколение в наш ускоряющийся век уже к 14-15 годам обладает не меньшим объемом знаний, чем предыдущее, и далее продолжает информацию только накапливать. То есть нужно говорить о том, что сложившееся исторически «равновесие», где отцы были очень долгое время мудрее детей, примерно со второй половины XX века изменилось, и теперь каждое новое юное поколение очень рано становится информационно богаче родительского. Добавим сюда, что во многих странах женщины столь же образованы, как и мужчины, и, как уже стало очевидно, обладают бОльшим потенциалом в плане научной деятельности.
В свете сказанного становится понятно, что быть «умнее» (и потому «главнее») современным родителям уже очень непросто. И неважно, отец это будет или мать – в век информационного бума детям патриархальных родителей остается только искусственно изображать наивность, дабы родителям по старинке было «комфортно». Опять же, в этой ситуации сыновьям гораздо проще – семья получает нового мужчину по «ускоренной технологии», все довольны, есть кем гордиться. Женщина же, в сравнительно юном возрасте интеллектуально обошедшая своего отца – это сегодняшняя реалия, с которой пока мужчины-отцы пока справляются по-старинке – обесцениваем дочерей. Женский ум и по сей день остается «нежелательным» фактором для замужества и предметом сексистских шуток, вроде «думающие женщины – это те, о которых не думают», или «мудрая женщина – это та, кто умеет скрывать свой ум» (от мужчин) и им подобных.
Тут нужно сказать, что вообще мужчины в массе не слишком-то рады рождению дочерей, скорее они разочарованы и растеряны. И мужская, то есть отцовская логика услужливо подытоживает: «Воспитывай-не воспитывай, учи-не учи, а все равно баба вырастет…» (с) Иными словами, зачем вкладываться в ресурс, который в итоге достанется другому мужчине? До сих пор при воспитании детей подразумевается, что сын однажды вырастает, и станет таким же «главным» как отец, но дочь ни при каких обстоятельствах не должна стать социально выше отца, ведь как женщина может быть социально выше мужчины, породившего ее? Шаблоны хрустят, но у большинства отцов выдерживают логический натиск, и выдают победное – «никак!». Вот с этого посыла в родных семьях и начинается воспитание «людей второго сорта».
Первый уровень стеклянного потолка для женщины построен.
А дальше уже проще, ведь самые близкие люди уже заложили в дочерях неуверенность в возможности быть с мужчинами социально на равных. Самые близкие, те, которые могли дать все лучшее, в том числе – и веру в себя, именно в ней и отказали. Дальше будут многократные подтверждения, что отказ этот был не спроста дан, а «обоснованно» - девочкам при одних и тех же условиях неизменно будет приходиться труднее достичь того же общественного признания, чем мальчикам (на эту тему уже публиковалась масса материала, не буду утомлять повтором). В школе, в вузе, в послевузовском образовании мальчикам по умолчанию будет отдаваться предпочтение. Девушек в это же время попытаются корректно выпихнуть с дистанции – в семьи, рожать детей и обслуживать мужчин.
В карьере, если девушка до нее в итоге доберется, она встретит аналогичное отношение. Причем даже логика будет подобной той, которой когда-то руководствовался отец – «разве может быть женщина социально значимее мужчины?». И, даже если самым очевидным ответом будет «разумеется», все равно мужчины, в случае их преобладания в коллективе, будут неизменно придерживаются принципа фратрии, и постараются не пускать женщин на те социально-значимые позиции, которые можно приберечь для себя и себе подобных. И даже если мужчины будут в меньшинстве, они в первую очередь постараются на руководящие должности поставить именно мужчин. Маскулинность, а не реальные способности, становиться определяющим фактором в карьерной перспективе. Заодно они охотно поставят женщин на те места, которые сочетают в себе повышенную ответственность и подконтрольность мужчинам. И выше постараются женщин не допустить. Примеры можно увидеть в почти любой серьезной организации, достаточно проанализировать количественно гендерный состав высшего и среднего руководящего звена. Стеклянный потолок в карьере готов.
… И женщины в с этим обычно соглашаются – потому, что привыкли соглашаться со своим второсортным социальным статусом с самого детства, потому что вся жизнь им «подтверждала» его. Со статусом, который их самих порой искренне возмущает, но - который они привыкли не замечать. К которому они давным-давно приучены, в котором научились жить, и забыли, что может быть как-то по-другому. Та самая выученная беспомощность, которую так эффектно демонстрируют с блохами в закрытой банке…
101 Кб, 600x600Виктимблейминг – очень, очень серьезная проблема. Женщины всегда "самивиноваты", что бы они ни делали, как бы себя ни вели. Проблема обвинения жертв насилия активно обсуждается в фем. среде, и это одна из немногих тем, по поводу которой все более или менее единодушны: так быть не должно, с этим надо бороться. В насилии всегда виноват насильник.
Однако, я бы хотела поговорить о немного другом "виктимблейминге", и я не зря беру это слово в кавычки. Дело в том, что, стоит кому-то упомянуть, что женщинам надо бы всерьез озаботиться вопросами своей безопасности и прекратить, например, наряжаться "жертвой" – я имею в виду элементы, которые явно маркируют женщину как "женщину" (= сексуальный объект = потенциальная жертва), типа обуви на высоких каблуках, или что надо быть осторожнее и не доверять мужчинам, и так далее – как раздаются возгласы протеста.
Из возражений, например:
- Я имею право одеваться, как хочу! Ходить где хочу! Если я хочу пройтись ночью одна в мини и на каблуках, то это мое право! Изнасилования – проблема насильников.
- Мы не будем прогибаться под насильников: надо учить мужчин не насиловать, а не "запрещать" женщинам.
- Если одна не будет гулять одна ночью или покажется "неаппетитной", то насильник просто найдет другую жертву.
- Большинство насилия исходит от знакомых мужчин, а не от незнакомцев на улице, поэтому проблему насилия это все равно не решит.
- Это перенос ответственности на жертву.
- Виктимблэйминг!!
И вот по сути все перечисленное верно – в насилии виноваты насильники, а не жертвы; не женщина должна себя как-то ограничивать и обеспечивать свою безопасность, а те, кто не может держать свой член в штанах, должны с этим что-то делать; как бы женщина ни была одета, это не должно трактоваться как "приглашение" к сексу. Все верно, все так. НО.
Есть несколько моментов, которые мне кажутся неоднозначными в данных аргументах, и я давно хочу об этом поговорить.
- Согласно исследованию копенгагенского специализированного центра помощи жертвам сексуального насилия, около четверти жертв НЕ ЗНАЛИ своего насильника (подробнее в этом посте). При общем количестве изнасилований – это очень много женщин, жертв насилия. Этим нельзя пренебрегать.
- Никакая одежда женщины или ее поведение не должны трактоваться как "приглашение" к сексу и не могут служить аргументом для оправдания насильника – ДА, конечно.
Но проблема в том, что некоторые вещи сами по себе играют роль подобного "приглашения", хотим мы того или нет. Женщины обычно стараются выглядеть "привлекательно", что в нашем обществе в большинстве случаев означает "привлекательно для мужчин", что означает, увы – быть годным сексуальным объектом для мужчин. Получается нелогично: не желая быть объектом, мы в то же время наряжаемся как объект. Нет, не потому что женщина "сама хочет", чтобы ее изнасиловали. Кто-то это делает, потому что "так принято", по привычке и не задумываясь, потому что подобные образы транслируются отовсюду как "нормальные" для женщины – "от природы", ага; кто-то сознательно, желая быть привлекательной, чтобы найти партнера, например; кто-то, чтобы получать одобрение, потому что внешность женщин постоянно подвергается пристальному вниманию окружающих, а за несоответствие стандартам женщина подвергается критике и даже травле.
Если подытожить, мы имеем следующее: женщины ХОТЯТ мужского одобрения, нравиться мужчинам (если критика исходит от женщин, она все равно опирается на мужские стандарты) – но чтобы мужчины при этом не позволяли себе выходить за границы и не нарушали нашу неприкосновенность. Типа договора о ненападении. Мы вам делаем красиво, вы нами восхищаетесь, но секс только по взаимному согласию, ладно?
Вроде, разумные и понятные требования – в контексте нашего общества.
Но есть одно важное но:
- Мужчины насилуют. Все или почти все. Мужчины при этом прекрасно знают, что делать этого нельзя. Они это знают. Но все равно делают, находя себе тысячу и одну причину и оправдание. Делают, потому что считают себя вправе делать. И другие мужчины тоже так считают, и общество в целом так считает – что мужчина имеет право – поэтому виновата у нас всегда жертва. Просить мужчин не насиловать, надеяться с ними договориться? Серьезно? Волка стать травоядным?
Это из той же оперы, что надеяться уговорить мужчин перестать угнетать женщин.
Мне вот кажется, что от волков надо просто держаться как можно дальше (максимальная сепарация, максимальные меры безопасности); притворяться невкусной (никаких каблуков); и учиться драться (обучение самозащите, оружие). И надеяться, что у нас получится когда-нибудь захватить власть, и тогда каждый насильник отправится в тюрьму. Без яиц.
А пока – выживать.
- По поводу "найдет другую жертву" – во-первых, не факт. Во-вторых – а что, лучше стать жертвой самой? Мне подобный подход напоминает манипуляции в стиле "а в Африке дети голодают" или, ближе к феминизму, "вам-то чего не хватает, а вот в Афганистане...". Это направлено на то, чтобы не дать женщинам заниматься своими проблемами. И "своими" – это и общеженскими, и своими личными. НО в первую очередь каждой следует позаботиться О СЕБЕ, я считаю.
Как в самолете.
И кстати, вместо того, чтобы рассуждать, что лучше или хуже – изнасилуют ли тебя или другую женщину – я предлагаю активно пропагандировать удобную одежду и обувь ДЛЯ ВСЕХ. В ней удобнее дать отпор или убежать. И курсы самозащиты. Чтобы КАЖДАЯ имела возможность попытаться себя защитить. Не "если не изнасилуют тебя, то умрет котенок изнасилуют другую" мрак и безысходность, а "если каждый мудак, который будет лезть к девушке, начнет получать по бубенцам, то может начнет бояться – хотя бы за свои бубенцы". И вообще они очень трусливые твари, а единственный язык, который они понимают – это их язык, язык насилия.
Нам стоит перестать быть милыми и покорными.
Если вам все еще кажется, что я в своих размышлениях перекладываю вину на жертву или обвиняю жертву, подумайте вот о чем: когда ребенку говорят (а может, и вы сами говорили, если у вас есть ребенок), что не надо брать у незнакомого дяди конфетку, не надо никуда уходить с незнакомым дядей – является ли это перекладыванием вины за возможное насилие на ребенка?
Мы же не говорим "не указывайте ребенку, куда и с кем ходить – надо проводить работу с педофилами, а не контролировать детей; виноват всегда насильник, педофил."
Откуда эта разница в отношении?.. Почему требование от ребенка соблюдения мер предосторожности и безопасности – не виктимблэйминг и кажется всем нам логичными совершенно естественным, а то же самое в отношении женщин – призывы соблюдать меры предосторожности – вдруг становится "виктимблэймингом"?
Я думаю, это потому, что незнакомый дяденька по определению считается опасным для ребенка. Однако мужчин по отношению к женщинам, вопреки всей имеющейся статистике, мы почему-то по определению опасными не считаем.
Что же тут не так? Ведь мужчины опасны, действительно опасны. Как для детей, так же и для женщин.
Так ПОЧЕМУ?
Потому что тогда придется признать, что ДА, мужчины ОПАСНЫ. А не хочется. И страшно. Так что мужчинам выдается кредит доверия. Мы ХОТИМ в них верить. Мужчину принято считать по определению НЕопасным – а потом удивляться, что оказался гадом, козлом, мразью – и это в лучшем случае... (А не оказался – окажется. Например, можно тяжело заболеть или родить ребенка-инвалида – многих даже очень "нетаких" как ветром сдует, не говоря о "таких".)
Это огромная ошибка. Мужчин следует считать по определению ОПАСНЫМИ.
Нам стоит ВСЕМ усвоить уже наконец концепцию "мужчины-врага" и перестать считать волков овечками. Мужчины опасны – ВСЕ. Для каждой из нас. Это стоит принять за аксиому и перестать надеяться, что "а вот этот точно нетакой". ВСЕ такие, просто некоторые сдерживаются – по разным причинам. Но никаких гарантий нет, НИКОГДА. Ни со знакомым, ни с незнакомым. И перестать мерять мужчин своими мерками. Это НАМ кажется, что как можно не понимать, что насиловать – нехорошо? Мы понимаем, значит, и мужчины способны понять, поэтому давайте "работать с мужчинами" и перестанем "перекладывать ответственность за защиту от насилия на жертву".
Однако, я бы хотела поговорить о немного другом "виктимблейминге", и я не зря беру это слово в кавычки. Дело в том, что, стоит кому-то упомянуть, что женщинам надо бы всерьез озаботиться вопросами своей безопасности и прекратить, например, наряжаться "жертвой" – я имею в виду элементы, которые явно маркируют женщину как "женщину" (= сексуальный объект = потенциальная жертва), типа обуви на высоких каблуках, или что надо быть осторожнее и не доверять мужчинам, и так далее – как раздаются возгласы протеста.
Из возражений, например:
- Я имею право одеваться, как хочу! Ходить где хочу! Если я хочу пройтись ночью одна в мини и на каблуках, то это мое право! Изнасилования – проблема насильников.
- Мы не будем прогибаться под насильников: надо учить мужчин не насиловать, а не "запрещать" женщинам.
- Если одна не будет гулять одна ночью или покажется "неаппетитной", то насильник просто найдет другую жертву.
- Большинство насилия исходит от знакомых мужчин, а не от незнакомцев на улице, поэтому проблему насилия это все равно не решит.
- Это перенос ответственности на жертву.
- Виктимблэйминг!!
И вот по сути все перечисленное верно – в насилии виноваты насильники, а не жертвы; не женщина должна себя как-то ограничивать и обеспечивать свою безопасность, а те, кто не может держать свой член в штанах, должны с этим что-то делать; как бы женщина ни была одета, это не должно трактоваться как "приглашение" к сексу. Все верно, все так. НО.
Есть несколько моментов, которые мне кажутся неоднозначными в данных аргументах, и я давно хочу об этом поговорить.
- Согласно исследованию копенгагенского специализированного центра помощи жертвам сексуального насилия, около четверти жертв НЕ ЗНАЛИ своего насильника (подробнее в этом посте). При общем количестве изнасилований – это очень много женщин, жертв насилия. Этим нельзя пренебрегать.
- Никакая одежда женщины или ее поведение не должны трактоваться как "приглашение" к сексу и не могут служить аргументом для оправдания насильника – ДА, конечно.
Но проблема в том, что некоторые вещи сами по себе играют роль подобного "приглашения", хотим мы того или нет. Женщины обычно стараются выглядеть "привлекательно", что в нашем обществе в большинстве случаев означает "привлекательно для мужчин", что означает, увы – быть годным сексуальным объектом для мужчин. Получается нелогично: не желая быть объектом, мы в то же время наряжаемся как объект. Нет, не потому что женщина "сама хочет", чтобы ее изнасиловали. Кто-то это делает, потому что "так принято", по привычке и не задумываясь, потому что подобные образы транслируются отовсюду как "нормальные" для женщины – "от природы", ага; кто-то сознательно, желая быть привлекательной, чтобы найти партнера, например; кто-то, чтобы получать одобрение, потому что внешность женщин постоянно подвергается пристальному вниманию окружающих, а за несоответствие стандартам женщина подвергается критике и даже травле.
Если подытожить, мы имеем следующее: женщины ХОТЯТ мужского одобрения, нравиться мужчинам (если критика исходит от женщин, она все равно опирается на мужские стандарты) – но чтобы мужчины при этом не позволяли себе выходить за границы и не нарушали нашу неприкосновенность. Типа договора о ненападении. Мы вам делаем красиво, вы нами восхищаетесь, но секс только по взаимному согласию, ладно?
Вроде, разумные и понятные требования – в контексте нашего общества.
Но есть одно важное но:
- Мужчины насилуют. Все или почти все. Мужчины при этом прекрасно знают, что делать этого нельзя. Они это знают. Но все равно делают, находя себе тысячу и одну причину и оправдание. Делают, потому что считают себя вправе делать. И другие мужчины тоже так считают, и общество в целом так считает – что мужчина имеет право – поэтому виновата у нас всегда жертва. Просить мужчин не насиловать, надеяться с ними договориться? Серьезно? Волка стать травоядным?
Это из той же оперы, что надеяться уговорить мужчин перестать угнетать женщин.
Мне вот кажется, что от волков надо просто держаться как можно дальше (максимальная сепарация, максимальные меры безопасности); притворяться невкусной (никаких каблуков); и учиться драться (обучение самозащите, оружие). И надеяться, что у нас получится когда-нибудь захватить власть, и тогда каждый насильник отправится в тюрьму. Без яиц.
А пока – выживать.
- По поводу "найдет другую жертву" – во-первых, не факт. Во-вторых – а что, лучше стать жертвой самой? Мне подобный подход напоминает манипуляции в стиле "а в Африке дети голодают" или, ближе к феминизму, "вам-то чего не хватает, а вот в Афганистане...". Это направлено на то, чтобы не дать женщинам заниматься своими проблемами. И "своими" – это и общеженскими, и своими личными. НО в первую очередь каждой следует позаботиться О СЕБЕ, я считаю.
Как в самолете.
И кстати, вместо того, чтобы рассуждать, что лучше или хуже – изнасилуют ли тебя или другую женщину – я предлагаю активно пропагандировать удобную одежду и обувь ДЛЯ ВСЕХ. В ней удобнее дать отпор или убежать. И курсы самозащиты. Чтобы КАЖДАЯ имела возможность попытаться себя защитить. Не "если не изнасилуют тебя, то умрет котенок изнасилуют другую" мрак и безысходность, а "если каждый мудак, который будет лезть к девушке, начнет получать по бубенцам, то может начнет бояться – хотя бы за свои бубенцы". И вообще они очень трусливые твари, а единственный язык, который они понимают – это их язык, язык насилия.
Нам стоит перестать быть милыми и покорными.
Если вам все еще кажется, что я в своих размышлениях перекладываю вину на жертву или обвиняю жертву, подумайте вот о чем: когда ребенку говорят (а может, и вы сами говорили, если у вас есть ребенок), что не надо брать у незнакомого дяди конфетку, не надо никуда уходить с незнакомым дядей – является ли это перекладыванием вины за возможное насилие на ребенка?
Мы же не говорим "не указывайте ребенку, куда и с кем ходить – надо проводить работу с педофилами, а не контролировать детей; виноват всегда насильник, педофил."
Откуда эта разница в отношении?.. Почему требование от ребенка соблюдения мер предосторожности и безопасности – не виктимблэйминг и кажется всем нам логичными совершенно естественным, а то же самое в отношении женщин – призывы соблюдать меры предосторожности – вдруг становится "виктимблэймингом"?
Я думаю, это потому, что незнакомый дяденька по определению считается опасным для ребенка. Однако мужчин по отношению к женщинам, вопреки всей имеющейся статистике, мы почему-то по определению опасными не считаем.
Что же тут не так? Ведь мужчины опасны, действительно опасны. Как для детей, так же и для женщин.
Так ПОЧЕМУ?
Потому что тогда придется признать, что ДА, мужчины ОПАСНЫ. А не хочется. И страшно. Так что мужчинам выдается кредит доверия. Мы ХОТИМ в них верить. Мужчину принято считать по определению НЕопасным – а потом удивляться, что оказался гадом, козлом, мразью – и это в лучшем случае... (А не оказался – окажется. Например, можно тяжело заболеть или родить ребенка-инвалида – многих даже очень "нетаких" как ветром сдует, не говоря о "таких".)
Это огромная ошибка. Мужчин следует считать по определению ОПАСНЫМИ.
Нам стоит ВСЕМ усвоить уже наконец концепцию "мужчины-врага" и перестать считать волков овечками. Мужчины опасны – ВСЕ. Для каждой из нас. Это стоит принять за аксиому и перестать надеяться, что "а вот этот точно нетакой". ВСЕ такие, просто некоторые сдерживаются – по разным причинам. Но никаких гарантий нет, НИКОГДА. Ни со знакомым, ни с незнакомым. И перестать мерять мужчин своими мерками. Это НАМ кажется, что как можно не понимать, что насиловать – нехорошо? Мы понимаем, значит, и мужчины способны понять, поэтому давайте "работать с мужчинами" и перестанем "перекладывать ответственность за защиту от насилия на жертву".
101 Кб, 600x600Виктимблейминг – очень, очень серьезная проблема. Женщины всегда "самивиноваты", что бы они ни делали, как бы себя ни вели. Проблема обвинения жертв насилия активно обсуждается в фем. среде, и это одна из немногих тем, по поводу которой все более или менее единодушны: так быть не должно, с этим надо бороться. В насилии всегда виноват насильник.
Однако, я бы хотела поговорить о немного другом "виктимблейминге", и я не зря беру это слово в кавычки. Дело в том, что, стоит кому-то упомянуть, что женщинам надо бы всерьез озаботиться вопросами своей безопасности и прекратить, например, наряжаться "жертвой" – я имею в виду элементы, которые явно маркируют женщину как "женщину" (= сексуальный объект = потенциальная жертва), типа обуви на высоких каблуках, или что надо быть осторожнее и не доверять мужчинам, и так далее – как раздаются возгласы протеста.
Из возражений, например:
- Я имею право одеваться, как хочу! Ходить где хочу! Если я хочу пройтись ночью одна в мини и на каблуках, то это мое право! Изнасилования – проблема насильников.
- Мы не будем прогибаться под насильников: надо учить мужчин не насиловать, а не "запрещать" женщинам.
- Если одна не будет гулять одна ночью или покажется "неаппетитной", то насильник просто найдет другую жертву.
- Большинство насилия исходит от знакомых мужчин, а не от незнакомцев на улице, поэтому проблему насилия это все равно не решит.
- Это перенос ответственности на жертву.
- Виктимблэйминг!!
И вот по сути все перечисленное верно – в насилии виноваты насильники, а не жертвы; не женщина должна себя как-то ограничивать и обеспечивать свою безопасность, а те, кто не может держать свой член в штанах, должны с этим что-то делать; как бы женщина ни была одета, это не должно трактоваться как "приглашение" к сексу. Все верно, все так. НО.
Есть несколько моментов, которые мне кажутся неоднозначными в данных аргументах, и я давно хочу об этом поговорить.
- Согласно исследованию копенгагенского специализированного центра помощи жертвам сексуального насилия, около четверти жертв НЕ ЗНАЛИ своего насильника (подробнее в этом посте). При общем количестве изнасилований – это очень много женщин, жертв насилия. Этим нельзя пренебрегать.
- Никакая одежда женщины или ее поведение не должны трактоваться как "приглашение" к сексу и не могут служить аргументом для оправдания насильника – ДА, конечно.
Но проблема в том, что некоторые вещи сами по себе играют роль подобного "приглашения", хотим мы того или нет. Женщины обычно стараются выглядеть "привлекательно", что в нашем обществе в большинстве случаев означает "привлекательно для мужчин", что означает, увы – быть годным сексуальным объектом для мужчин. Получается нелогично: не желая быть объектом, мы в то же время наряжаемся как объект. Нет, не потому что женщина "сама хочет", чтобы ее изнасиловали. Кто-то это делает, потому что "так принято", по привычке и не задумываясь, потому что подобные образы транслируются отовсюду как "нормальные" для женщины – "от природы", ага; кто-то сознательно, желая быть привлекательной, чтобы найти партнера, например; кто-то, чтобы получать одобрение, потому что внешность женщин постоянно подвергается пристальному вниманию окружающих, а за несоответствие стандартам женщина подвергается критике и даже травле.
Если подытожить, мы имеем следующее: женщины ХОТЯТ мужского одобрения, нравиться мужчинам (если критика исходит от женщин, она все равно опирается на мужские стандарты) – но чтобы мужчины при этом не позволяли себе выходить за границы и не нарушали нашу неприкосновенность. Типа договора о ненападении. Мы вам делаем красиво, вы нами восхищаетесь, но секс только по взаимному согласию, ладно?
Вроде, разумные и понятные требования – в контексте нашего общества.
Но есть одно важное но:
- Мужчины насилуют. Все или почти все. Мужчины при этом прекрасно знают, что делать этого нельзя. Они это знают. Но все равно делают, находя себе тысячу и одну причину и оправдание. Делают, потому что считают себя вправе делать. И другие мужчины тоже так считают, и общество в целом так считает – что мужчина имеет право – поэтому виновата у нас всегда жертва. Просить мужчин не насиловать, надеяться с ними договориться? Серьезно? Волка стать травоядным?
Это из той же оперы, что надеяться уговорить мужчин перестать угнетать женщин.
Мне вот кажется, что от волков надо просто держаться как можно дальше (максимальная сепарация, максимальные меры безопасности); притворяться невкусной (никаких каблуков); и учиться драться (обучение самозащите, оружие). И надеяться, что у нас получится когда-нибудь захватить власть, и тогда каждый насильник отправится в тюрьму. Без яиц.
А пока – выживать.
- По поводу "найдет другую жертву" – во-первых, не факт. Во-вторых – а что, лучше стать жертвой самой? Мне подобный подход напоминает манипуляции в стиле "а в Африке дети голодают" или, ближе к феминизму, "вам-то чего не хватает, а вот в Афганистане...". Это направлено на то, чтобы не дать женщинам заниматься своими проблемами. И "своими" – это и общеженскими, и своими личными. НО в первую очередь каждой следует позаботиться О СЕБЕ, я считаю.
Как в самолете.
И кстати, вместо того, чтобы рассуждать, что лучше или хуже – изнасилуют ли тебя или другую женщину – я предлагаю активно пропагандировать удобную одежду и обувь ДЛЯ ВСЕХ. В ней удобнее дать отпор или убежать. И курсы самозащиты. Чтобы КАЖДАЯ имела возможность попытаться себя защитить. Не "если не изнасилуют тебя, то умрет котенок изнасилуют другую" мрак и безысходность, а "если каждый мудак, который будет лезть к девушке, начнет получать по бубенцам, то может начнет бояться – хотя бы за свои бубенцы". И вообще они очень трусливые твари, а единственный язык, который они понимают – это их язык, язык насилия.
Нам стоит перестать быть милыми и покорными.
Если вам все еще кажется, что я в своих размышлениях перекладываю вину на жертву или обвиняю жертву, подумайте вот о чем: когда ребенку говорят (а может, и вы сами говорили, если у вас есть ребенок), что не надо брать у незнакомого дяди конфетку, не надо никуда уходить с незнакомым дядей – является ли это перекладыванием вины за возможное насилие на ребенка?
Мы же не говорим "не указывайте ребенку, куда и с кем ходить – надо проводить работу с педофилами, а не контролировать детей; виноват всегда насильник, педофил."
Откуда эта разница в отношении?.. Почему требование от ребенка соблюдения мер предосторожности и безопасности – не виктимблэйминг и кажется всем нам логичными совершенно естественным, а то же самое в отношении женщин – призывы соблюдать меры предосторожности – вдруг становится "виктимблэймингом"?
Я думаю, это потому, что незнакомый дяденька по определению считается опасным для ребенка. Однако мужчин по отношению к женщинам, вопреки всей имеющейся статистике, мы почему-то по определению опасными не считаем.
Что же тут не так? Ведь мужчины опасны, действительно опасны. Как для детей, так же и для женщин.
Так ПОЧЕМУ?
Потому что тогда придется признать, что ДА, мужчины ОПАСНЫ. А не хочется. И страшно. Так что мужчинам выдается кредит доверия. Мы ХОТИМ в них верить. Мужчину принято считать по определению НЕопасным – а потом удивляться, что оказался гадом, козлом, мразью – и это в лучшем случае... (А не оказался – окажется. Например, можно тяжело заболеть или родить ребенка-инвалида – многих даже очень "нетаких" как ветром сдует, не говоря о "таких".)
Это огромная ошибка. Мужчин следует считать по определению ОПАСНЫМИ.
Нам стоит ВСЕМ усвоить уже наконец концепцию "мужчины-врага" и перестать считать волков овечками. Мужчины опасны – ВСЕ. Для каждой из нас. Это стоит принять за аксиому и перестать надеяться, что "а вот этот точно нетакой". ВСЕ такие, просто некоторые сдерживаются – по разным причинам. Но никаких гарантий нет, НИКОГДА. Ни со знакомым, ни с незнакомым. И перестать мерять мужчин своими мерками. Это НАМ кажется, что как можно не понимать, что насиловать – нехорошо? Мы понимаем, значит, и мужчины способны понять, поэтому давайте "работать с мужчинами" и перестанем "перекладывать ответственность за защиту от насилия на жертву".
Однако, я бы хотела поговорить о немного другом "виктимблейминге", и я не зря беру это слово в кавычки. Дело в том, что, стоит кому-то упомянуть, что женщинам надо бы всерьез озаботиться вопросами своей безопасности и прекратить, например, наряжаться "жертвой" – я имею в виду элементы, которые явно маркируют женщину как "женщину" (= сексуальный объект = потенциальная жертва), типа обуви на высоких каблуках, или что надо быть осторожнее и не доверять мужчинам, и так далее – как раздаются возгласы протеста.
Из возражений, например:
- Я имею право одеваться, как хочу! Ходить где хочу! Если я хочу пройтись ночью одна в мини и на каблуках, то это мое право! Изнасилования – проблема насильников.
- Мы не будем прогибаться под насильников: надо учить мужчин не насиловать, а не "запрещать" женщинам.
- Если одна не будет гулять одна ночью или покажется "неаппетитной", то насильник просто найдет другую жертву.
- Большинство насилия исходит от знакомых мужчин, а не от незнакомцев на улице, поэтому проблему насилия это все равно не решит.
- Это перенос ответственности на жертву.
- Виктимблэйминг!!
И вот по сути все перечисленное верно – в насилии виноваты насильники, а не жертвы; не женщина должна себя как-то ограничивать и обеспечивать свою безопасность, а те, кто не может держать свой член в штанах, должны с этим что-то делать; как бы женщина ни была одета, это не должно трактоваться как "приглашение" к сексу. Все верно, все так. НО.
Есть несколько моментов, которые мне кажутся неоднозначными в данных аргументах, и я давно хочу об этом поговорить.
- Согласно исследованию копенгагенского специализированного центра помощи жертвам сексуального насилия, около четверти жертв НЕ ЗНАЛИ своего насильника (подробнее в этом посте). При общем количестве изнасилований – это очень много женщин, жертв насилия. Этим нельзя пренебрегать.
- Никакая одежда женщины или ее поведение не должны трактоваться как "приглашение" к сексу и не могут служить аргументом для оправдания насильника – ДА, конечно.
Но проблема в том, что некоторые вещи сами по себе играют роль подобного "приглашения", хотим мы того или нет. Женщины обычно стараются выглядеть "привлекательно", что в нашем обществе в большинстве случаев означает "привлекательно для мужчин", что означает, увы – быть годным сексуальным объектом для мужчин. Получается нелогично: не желая быть объектом, мы в то же время наряжаемся как объект. Нет, не потому что женщина "сама хочет", чтобы ее изнасиловали. Кто-то это делает, потому что "так принято", по привычке и не задумываясь, потому что подобные образы транслируются отовсюду как "нормальные" для женщины – "от природы", ага; кто-то сознательно, желая быть привлекательной, чтобы найти партнера, например; кто-то, чтобы получать одобрение, потому что внешность женщин постоянно подвергается пристальному вниманию окружающих, а за несоответствие стандартам женщина подвергается критике и даже травле.
Если подытожить, мы имеем следующее: женщины ХОТЯТ мужского одобрения, нравиться мужчинам (если критика исходит от женщин, она все равно опирается на мужские стандарты) – но чтобы мужчины при этом не позволяли себе выходить за границы и не нарушали нашу неприкосновенность. Типа договора о ненападении. Мы вам делаем красиво, вы нами восхищаетесь, но секс только по взаимному согласию, ладно?
Вроде, разумные и понятные требования – в контексте нашего общества.
Но есть одно важное но:
- Мужчины насилуют. Все или почти все. Мужчины при этом прекрасно знают, что делать этого нельзя. Они это знают. Но все равно делают, находя себе тысячу и одну причину и оправдание. Делают, потому что считают себя вправе делать. И другие мужчины тоже так считают, и общество в целом так считает – что мужчина имеет право – поэтому виновата у нас всегда жертва. Просить мужчин не насиловать, надеяться с ними договориться? Серьезно? Волка стать травоядным?
Это из той же оперы, что надеяться уговорить мужчин перестать угнетать женщин.
Мне вот кажется, что от волков надо просто держаться как можно дальше (максимальная сепарация, максимальные меры безопасности); притворяться невкусной (никаких каблуков); и учиться драться (обучение самозащите, оружие). И надеяться, что у нас получится когда-нибудь захватить власть, и тогда каждый насильник отправится в тюрьму. Без яиц.
А пока – выживать.
- По поводу "найдет другую жертву" – во-первых, не факт. Во-вторых – а что, лучше стать жертвой самой? Мне подобный подход напоминает манипуляции в стиле "а в Африке дети голодают" или, ближе к феминизму, "вам-то чего не хватает, а вот в Афганистане...". Это направлено на то, чтобы не дать женщинам заниматься своими проблемами. И "своими" – это и общеженскими, и своими личными. НО в первую очередь каждой следует позаботиться О СЕБЕ, я считаю.
Как в самолете.
И кстати, вместо того, чтобы рассуждать, что лучше или хуже – изнасилуют ли тебя или другую женщину – я предлагаю активно пропагандировать удобную одежду и обувь ДЛЯ ВСЕХ. В ней удобнее дать отпор или убежать. И курсы самозащиты. Чтобы КАЖДАЯ имела возможность попытаться себя защитить. Не "если не изнасилуют тебя, то умрет котенок изнасилуют другую" мрак и безысходность, а "если каждый мудак, который будет лезть к девушке, начнет получать по бубенцам, то может начнет бояться – хотя бы за свои бубенцы". И вообще они очень трусливые твари, а единственный язык, который они понимают – это их язык, язык насилия.
Нам стоит перестать быть милыми и покорными.
Если вам все еще кажется, что я в своих размышлениях перекладываю вину на жертву или обвиняю жертву, подумайте вот о чем: когда ребенку говорят (а может, и вы сами говорили, если у вас есть ребенок), что не надо брать у незнакомого дяди конфетку, не надо никуда уходить с незнакомым дядей – является ли это перекладыванием вины за возможное насилие на ребенка?
Мы же не говорим "не указывайте ребенку, куда и с кем ходить – надо проводить работу с педофилами, а не контролировать детей; виноват всегда насильник, педофил."
Откуда эта разница в отношении?.. Почему требование от ребенка соблюдения мер предосторожности и безопасности – не виктимблэйминг и кажется всем нам логичными совершенно естественным, а то же самое в отношении женщин – призывы соблюдать меры предосторожности – вдруг становится "виктимблэймингом"?
Я думаю, это потому, что незнакомый дяденька по определению считается опасным для ребенка. Однако мужчин по отношению к женщинам, вопреки всей имеющейся статистике, мы почему-то по определению опасными не считаем.
Что же тут не так? Ведь мужчины опасны, действительно опасны. Как для детей, так же и для женщин.
Так ПОЧЕМУ?
Потому что тогда придется признать, что ДА, мужчины ОПАСНЫ. А не хочется. И страшно. Так что мужчинам выдается кредит доверия. Мы ХОТИМ в них верить. Мужчину принято считать по определению НЕопасным – а потом удивляться, что оказался гадом, козлом, мразью – и это в лучшем случае... (А не оказался – окажется. Например, можно тяжело заболеть или родить ребенка-инвалида – многих даже очень "нетаких" как ветром сдует, не говоря о "таких".)
Это огромная ошибка. Мужчин следует считать по определению ОПАСНЫМИ.
Нам стоит ВСЕМ усвоить уже наконец концепцию "мужчины-врага" и перестать считать волков овечками. Мужчины опасны – ВСЕ. Для каждой из нас. Это стоит принять за аксиому и перестать надеяться, что "а вот этот точно нетакой". ВСЕ такие, просто некоторые сдерживаются – по разным причинам. Но никаких гарантий нет, НИКОГДА. Ни со знакомым, ни с незнакомым. И перестать мерять мужчин своими мерками. Это НАМ кажется, что как можно не понимать, что насиловать – нехорошо? Мы понимаем, значит, и мужчины способны понять, поэтому давайте "работать с мужчинами" и перестанем "перекладывать ответственность за защиту от насилия на жертву".
11 Кб, 400x267>>15275
Но в подобных рассуждениях имеется серьезная ошибка. В них не учитывается тот факт, что мы с мужчинами НЕ РАВНЫ, и они прекрасно об этом осведомлены. Им просто НЕ НУЖНО нас слушать и с нами договариваться. Они просто берут, что им надо, и не спрашивают. А нахрена им спрашивать тех, кого они и за людей-то не считают? Зато МЫ их – ошибочно – считаем за людей, за разумные существа с развитой эмпатией, какими являемся МЫ. (Однако, вся известная нам история человечества показывает, что это не так, и вся статистика об этом кричит.) Но ОНИ так НЕ считают. Мы их считаем людьми, а они нас – нет. И поэтому не нужно ожидать справедливого к себе отношения – его не будет. Его не было и нет – откуда бы ему взяться?
Социализация? Тю. Мы, забитые патриархатом жертвы, и то смогли понять, что что-то идет не так. Проанализировать это и описать. Как же так получается, что мужчины, у которых давно больше возможностей, ничего не поняли? Они не понимают, что убивают женщин? Насилуют? Делают больно? Надо признать тогда, что они умственно осталая часть человечества. Но мы знаем, что это не так – когнитивные способности у нас одинаковые. Они все понимают. Просто им это нравится... Нравится власть, нравится Чужая (Женская) боль. Нравится наше подчинение. Наши страдания. Наша преданность и вера в них, несмотря на все это.
Это НЕ социализация – это скорее ее ОТСУТСТВИЕ. Социализируют в нашем обществе ЖЕНЩИН, вгоняя их в жесткие гендерные рамки – рамки подчинения. Ломают, делая из нас удобную прислугу.
Мужчин НЕ социализируют. Их НЕ ограничивают так, как женщин. То, что обычно приводится как пример ограничений – например, что мужчинам плакать нельзя – это просто научение мизогинии. "Как девчонка". Чтобы не спутали с прислугой. Однако реальность показывает, что мужчинам плакать не только МОЖНО, но и их слезы ценятся в разы больше, чем женские – вообще несравнимо. "Мужика довели".
...Девочек учат недовольству собой, следить за собой, воспринимать себя как объект, работать над собой, изменять себя, чтобы стать удобным объектом. Мальчиков поощряют БЫТЬ СОБОЙ, ценить себя, раскрывать свой потенциал; все мужчины ЗНАЮТ, что такое "мужские качества", и ценят их друг в друге. Мужчины склонны к насилию, и сами они этого не скрывают – они этим гордятся и открыто об этом говорят. И только женщины твердят, как зомби, что мужчины "на самом деле не такие", что это у них "травма", что на них просто слишком сильное "давление"... (Опросы показывают, что множество девочек в детстве подвергаются сексуальному насилию или его попыткам. А уж как на девочек давят! Но большинство преступлений совершают вовсе не травмированные девочки, а всеми любимые мальчики.)
Нельзя так взять и признать, что с мужчинами что-то не так. СТРАШНО. Легче думать – опять же судя по себе – что их просто так "социализируют", а так они вообще-то няшки. И что если их как-нибудь иначе воспитывать, что если бы общество было другое, если бы, если бы... то они были бы другими.
И это, по моему мнению, главная ошибка феминизма: считать, что мужчин можно – и нужно – исправлять. И заниматься этим должны, естественно, женщины, потому что не мужчины же будут друг друга исправлять? Им это не нужно.
И вот пока женщины, вместо того, чтобы заниматься СВОИМИ интересами, будут пытаться исправить мужчин, их – ЖЕНЩИН – интересами заниматься просто НЕКОМУ. Почти весь наш феминизм – он про мужчин. Как жить с МУЖЧИНАМИ, как уговорить МУЖЧИН не насиловать, как сделать людей из МУЖЧИН. О, занятий хватит надолго! Лет на 500 так точно.
Увы, таков либеральный подход: Либералы скажут: «Нужно учить, учить, учить», а радикалы – «нужно просто их остановить».
Неважно на самом деле, согласны ли вы со мной в том, что с мужчинами что-то изначально не так. Можно считать, что это своеобразная "избирательная" социализация – многое поощрять, а что-то слегка подавлять. Как угодно. Я не настаиваю. Это неважно. Мы точно не знаем и я не возьмусь утверждать, что моя точка зрения самая верная – у меня нет увесистых доказательств (ну разве что для меня таковыми являются системность и неизменность мужского насилия по отношению к женщинам).
Важнее признать, что СЕЙЧАС это ТАК. Что мужское насилие было, есть и никуда не исчезает. И, что бы ни являлось причиной этого – нам стоит это просто признать и постараться обезопасить себя, и держаться от них подальше и продолжить/начать думать, что мы можем с этим сделать.
Лучше не становится. Даже не в самых "отсталых" странах закручивают гайки. Впору объявлять чрезвычайное положение – вместо того, чтобы убеждать себя, что все нормально. И перестать уже называть призывы максимально обезопасить себя "виктимблеймингом". Да, нужно продолжать говорить о том, что в насилии всегда виноват насильник, а не жертва, но в то же время понимать, что реальность от этого автоматически не меняется.
Воспитание не работает. Попытки договориться не работают. Уговоры не работают.
Нужно просто их остановить. (с)
Но в подобных рассуждениях имеется серьезная ошибка. В них не учитывается тот факт, что мы с мужчинами НЕ РАВНЫ, и они прекрасно об этом осведомлены. Им просто НЕ НУЖНО нас слушать и с нами договариваться. Они просто берут, что им надо, и не спрашивают. А нахрена им спрашивать тех, кого они и за людей-то не считают? Зато МЫ их – ошибочно – считаем за людей, за разумные существа с развитой эмпатией, какими являемся МЫ. (Однако, вся известная нам история человечества показывает, что это не так, и вся статистика об этом кричит.) Но ОНИ так НЕ считают. Мы их считаем людьми, а они нас – нет. И поэтому не нужно ожидать справедливого к себе отношения – его не будет. Его не было и нет – откуда бы ему взяться?
Социализация? Тю. Мы, забитые патриархатом жертвы, и то смогли понять, что что-то идет не так. Проанализировать это и описать. Как же так получается, что мужчины, у которых давно больше возможностей, ничего не поняли? Они не понимают, что убивают женщин? Насилуют? Делают больно? Надо признать тогда, что они умственно осталая часть человечества. Но мы знаем, что это не так – когнитивные способности у нас одинаковые. Они все понимают. Просто им это нравится... Нравится власть, нравится Чужая (Женская) боль. Нравится наше подчинение. Наши страдания. Наша преданность и вера в них, несмотря на все это.
Это НЕ социализация – это скорее ее ОТСУТСТВИЕ. Социализируют в нашем обществе ЖЕНЩИН, вгоняя их в жесткие гендерные рамки – рамки подчинения. Ломают, делая из нас удобную прислугу.
Мужчин НЕ социализируют. Их НЕ ограничивают так, как женщин. То, что обычно приводится как пример ограничений – например, что мужчинам плакать нельзя – это просто научение мизогинии. "Как девчонка". Чтобы не спутали с прислугой. Однако реальность показывает, что мужчинам плакать не только МОЖНО, но и их слезы ценятся в разы больше, чем женские – вообще несравнимо. "Мужика довели".
...Девочек учат недовольству собой, следить за собой, воспринимать себя как объект, работать над собой, изменять себя, чтобы стать удобным объектом. Мальчиков поощряют БЫТЬ СОБОЙ, ценить себя, раскрывать свой потенциал; все мужчины ЗНАЮТ, что такое "мужские качества", и ценят их друг в друге. Мужчины склонны к насилию, и сами они этого не скрывают – они этим гордятся и открыто об этом говорят. И только женщины твердят, как зомби, что мужчины "на самом деле не такие", что это у них "травма", что на них просто слишком сильное "давление"... (Опросы показывают, что множество девочек в детстве подвергаются сексуальному насилию или его попыткам. А уж как на девочек давят! Но большинство преступлений совершают вовсе не травмированные девочки, а всеми любимые мальчики.)
Нельзя так взять и признать, что с мужчинами что-то не так. СТРАШНО. Легче думать – опять же судя по себе – что их просто так "социализируют", а так они вообще-то няшки. И что если их как-нибудь иначе воспитывать, что если бы общество было другое, если бы, если бы... то они были бы другими.
И это, по моему мнению, главная ошибка феминизма: считать, что мужчин можно – и нужно – исправлять. И заниматься этим должны, естественно, женщины, потому что не мужчины же будут друг друга исправлять? Им это не нужно.
И вот пока женщины, вместо того, чтобы заниматься СВОИМИ интересами, будут пытаться исправить мужчин, их – ЖЕНЩИН – интересами заниматься просто НЕКОМУ. Почти весь наш феминизм – он про мужчин. Как жить с МУЖЧИНАМИ, как уговорить МУЖЧИН не насиловать, как сделать людей из МУЖЧИН. О, занятий хватит надолго! Лет на 500 так точно.
Увы, таков либеральный подход: Либералы скажут: «Нужно учить, учить, учить», а радикалы – «нужно просто их остановить».
Неважно на самом деле, согласны ли вы со мной в том, что с мужчинами что-то изначально не так. Можно считать, что это своеобразная "избирательная" социализация – многое поощрять, а что-то слегка подавлять. Как угодно. Я не настаиваю. Это неважно. Мы точно не знаем и я не возьмусь утверждать, что моя точка зрения самая верная – у меня нет увесистых доказательств (ну разве что для меня таковыми являются системность и неизменность мужского насилия по отношению к женщинам).
Важнее признать, что СЕЙЧАС это ТАК. Что мужское насилие было, есть и никуда не исчезает. И, что бы ни являлось причиной этого – нам стоит это просто признать и постараться обезопасить себя, и держаться от них подальше и продолжить/начать думать, что мы можем с этим сделать.
Лучше не становится. Даже не в самых "отсталых" странах закручивают гайки. Впору объявлять чрезвычайное положение – вместо того, чтобы убеждать себя, что все нормально. И перестать уже называть призывы максимально обезопасить себя "виктимблеймингом". Да, нужно продолжать говорить о том, что в насилии всегда виноват насильник, а не жертва, но в то же время понимать, что реальность от этого автоматически не меняется.
Воспитание не работает. Попытки договориться не работают. Уговоры не работают.
Нужно просто их остановить. (с)
11 Кб, 400x267>>15275
Но в подобных рассуждениях имеется серьезная ошибка. В них не учитывается тот факт, что мы с мужчинами НЕ РАВНЫ, и они прекрасно об этом осведомлены. Им просто НЕ НУЖНО нас слушать и с нами договариваться. Они просто берут, что им надо, и не спрашивают. А нахрена им спрашивать тех, кого они и за людей-то не считают? Зато МЫ их – ошибочно – считаем за людей, за разумные существа с развитой эмпатией, какими являемся МЫ. (Однако, вся известная нам история человечества показывает, что это не так, и вся статистика об этом кричит.) Но ОНИ так НЕ считают. Мы их считаем людьми, а они нас – нет. И поэтому не нужно ожидать справедливого к себе отношения – его не будет. Его не было и нет – откуда бы ему взяться?
Социализация? Тю. Мы, забитые патриархатом жертвы, и то смогли понять, что что-то идет не так. Проанализировать это и описать. Как же так получается, что мужчины, у которых давно больше возможностей, ничего не поняли? Они не понимают, что убивают женщин? Насилуют? Делают больно? Надо признать тогда, что они умственно осталая часть человечества. Но мы знаем, что это не так – когнитивные способности у нас одинаковые. Они все понимают. Просто им это нравится... Нравится власть, нравится Чужая (Женская) боль. Нравится наше подчинение. Наши страдания. Наша преданность и вера в них, несмотря на все это.
Это НЕ социализация – это скорее ее ОТСУТСТВИЕ. Социализируют в нашем обществе ЖЕНЩИН, вгоняя их в жесткие гендерные рамки – рамки подчинения. Ломают, делая из нас удобную прислугу.
Мужчин НЕ социализируют. Их НЕ ограничивают так, как женщин. То, что обычно приводится как пример ограничений – например, что мужчинам плакать нельзя – это просто научение мизогинии. "Как девчонка". Чтобы не спутали с прислугой. Однако реальность показывает, что мужчинам плакать не только МОЖНО, но и их слезы ценятся в разы больше, чем женские – вообще несравнимо. "Мужика довели".
...Девочек учат недовольству собой, следить за собой, воспринимать себя как объект, работать над собой, изменять себя, чтобы стать удобным объектом. Мальчиков поощряют БЫТЬ СОБОЙ, ценить себя, раскрывать свой потенциал; все мужчины ЗНАЮТ, что такое "мужские качества", и ценят их друг в друге. Мужчины склонны к насилию, и сами они этого не скрывают – они этим гордятся и открыто об этом говорят. И только женщины твердят, как зомби, что мужчины "на самом деле не такие", что это у них "травма", что на них просто слишком сильное "давление"... (Опросы показывают, что множество девочек в детстве подвергаются сексуальному насилию или его попыткам. А уж как на девочек давят! Но большинство преступлений совершают вовсе не травмированные девочки, а всеми любимые мальчики.)
Нельзя так взять и признать, что с мужчинами что-то не так. СТРАШНО. Легче думать – опять же судя по себе – что их просто так "социализируют", а так они вообще-то няшки. И что если их как-нибудь иначе воспитывать, что если бы общество было другое, если бы, если бы... то они были бы другими.
И это, по моему мнению, главная ошибка феминизма: считать, что мужчин можно – и нужно – исправлять. И заниматься этим должны, естественно, женщины, потому что не мужчины же будут друг друга исправлять? Им это не нужно.
И вот пока женщины, вместо того, чтобы заниматься СВОИМИ интересами, будут пытаться исправить мужчин, их – ЖЕНЩИН – интересами заниматься просто НЕКОМУ. Почти весь наш феминизм – он про мужчин. Как жить с МУЖЧИНАМИ, как уговорить МУЖЧИН не насиловать, как сделать людей из МУЖЧИН. О, занятий хватит надолго! Лет на 500 так точно.
Увы, таков либеральный подход: Либералы скажут: «Нужно учить, учить, учить», а радикалы – «нужно просто их остановить».
Неважно на самом деле, согласны ли вы со мной в том, что с мужчинами что-то изначально не так. Можно считать, что это своеобразная "избирательная" социализация – многое поощрять, а что-то слегка подавлять. Как угодно. Я не настаиваю. Это неважно. Мы точно не знаем и я не возьмусь утверждать, что моя точка зрения самая верная – у меня нет увесистых доказательств (ну разве что для меня таковыми являются системность и неизменность мужского насилия по отношению к женщинам).
Важнее признать, что СЕЙЧАС это ТАК. Что мужское насилие было, есть и никуда не исчезает. И, что бы ни являлось причиной этого – нам стоит это просто признать и постараться обезопасить себя, и держаться от них подальше и продолжить/начать думать, что мы можем с этим сделать.
Лучше не становится. Даже не в самых "отсталых" странах закручивают гайки. Впору объявлять чрезвычайное положение – вместо того, чтобы убеждать себя, что все нормально. И перестать уже называть призывы максимально обезопасить себя "виктимблеймингом". Да, нужно продолжать говорить о том, что в насилии всегда виноват насильник, а не жертва, но в то же время понимать, что реальность от этого автоматически не меняется.
Воспитание не работает. Попытки договориться не работают. Уговоры не работают.
Нужно просто их остановить. (с)
Но в подобных рассуждениях имеется серьезная ошибка. В них не учитывается тот факт, что мы с мужчинами НЕ РАВНЫ, и они прекрасно об этом осведомлены. Им просто НЕ НУЖНО нас слушать и с нами договариваться. Они просто берут, что им надо, и не спрашивают. А нахрена им спрашивать тех, кого они и за людей-то не считают? Зато МЫ их – ошибочно – считаем за людей, за разумные существа с развитой эмпатией, какими являемся МЫ. (Однако, вся известная нам история человечества показывает, что это не так, и вся статистика об этом кричит.) Но ОНИ так НЕ считают. Мы их считаем людьми, а они нас – нет. И поэтому не нужно ожидать справедливого к себе отношения – его не будет. Его не было и нет – откуда бы ему взяться?
Социализация? Тю. Мы, забитые патриархатом жертвы, и то смогли понять, что что-то идет не так. Проанализировать это и описать. Как же так получается, что мужчины, у которых давно больше возможностей, ничего не поняли? Они не понимают, что убивают женщин? Насилуют? Делают больно? Надо признать тогда, что они умственно осталая часть человечества. Но мы знаем, что это не так – когнитивные способности у нас одинаковые. Они все понимают. Просто им это нравится... Нравится власть, нравится Чужая (Женская) боль. Нравится наше подчинение. Наши страдания. Наша преданность и вера в них, несмотря на все это.
Это НЕ социализация – это скорее ее ОТСУТСТВИЕ. Социализируют в нашем обществе ЖЕНЩИН, вгоняя их в жесткие гендерные рамки – рамки подчинения. Ломают, делая из нас удобную прислугу.
Мужчин НЕ социализируют. Их НЕ ограничивают так, как женщин. То, что обычно приводится как пример ограничений – например, что мужчинам плакать нельзя – это просто научение мизогинии. "Как девчонка". Чтобы не спутали с прислугой. Однако реальность показывает, что мужчинам плакать не только МОЖНО, но и их слезы ценятся в разы больше, чем женские – вообще несравнимо. "Мужика довели".
...Девочек учат недовольству собой, следить за собой, воспринимать себя как объект, работать над собой, изменять себя, чтобы стать удобным объектом. Мальчиков поощряют БЫТЬ СОБОЙ, ценить себя, раскрывать свой потенциал; все мужчины ЗНАЮТ, что такое "мужские качества", и ценят их друг в друге. Мужчины склонны к насилию, и сами они этого не скрывают – они этим гордятся и открыто об этом говорят. И только женщины твердят, как зомби, что мужчины "на самом деле не такие", что это у них "травма", что на них просто слишком сильное "давление"... (Опросы показывают, что множество девочек в детстве подвергаются сексуальному насилию или его попыткам. А уж как на девочек давят! Но большинство преступлений совершают вовсе не травмированные девочки, а всеми любимые мальчики.)
Нельзя так взять и признать, что с мужчинами что-то не так. СТРАШНО. Легче думать – опять же судя по себе – что их просто так "социализируют", а так они вообще-то няшки. И что если их как-нибудь иначе воспитывать, что если бы общество было другое, если бы, если бы... то они были бы другими.
И это, по моему мнению, главная ошибка феминизма: считать, что мужчин можно – и нужно – исправлять. И заниматься этим должны, естественно, женщины, потому что не мужчины же будут друг друга исправлять? Им это не нужно.
И вот пока женщины, вместо того, чтобы заниматься СВОИМИ интересами, будут пытаться исправить мужчин, их – ЖЕНЩИН – интересами заниматься просто НЕКОМУ. Почти весь наш феминизм – он про мужчин. Как жить с МУЖЧИНАМИ, как уговорить МУЖЧИН не насиловать, как сделать людей из МУЖЧИН. О, занятий хватит надолго! Лет на 500 так точно.
Увы, таков либеральный подход: Либералы скажут: «Нужно учить, учить, учить», а радикалы – «нужно просто их остановить».
Неважно на самом деле, согласны ли вы со мной в том, что с мужчинами что-то изначально не так. Можно считать, что это своеобразная "избирательная" социализация – многое поощрять, а что-то слегка подавлять. Как угодно. Я не настаиваю. Это неважно. Мы точно не знаем и я не возьмусь утверждать, что моя точка зрения самая верная – у меня нет увесистых доказательств (ну разве что для меня таковыми являются системность и неизменность мужского насилия по отношению к женщинам).
Важнее признать, что СЕЙЧАС это ТАК. Что мужское насилие было, есть и никуда не исчезает. И, что бы ни являлось причиной этого – нам стоит это просто признать и постараться обезопасить себя, и держаться от них подальше и продолжить/начать думать, что мы можем с этим сделать.
Лучше не становится. Даже не в самых "отсталых" странах закручивают гайки. Впору объявлять чрезвычайное положение – вместо того, чтобы убеждать себя, что все нормально. И перестать уже называть призывы максимально обезопасить себя "виктимблеймингом". Да, нужно продолжать говорить о том, что в насилии всегда виноват насильник, а не жертва, но в то же время понимать, что реальность от этого автоматически не меняется.
Воспитание не работает. Попытки договориться не работают. Уговоры не работают.
Нужно просто их остановить. (с)
62 Кб, 409x500Женщин везде и всюду воспитывают так, чтоб они чувствовали необходимыми разделить с кем-то эту жизнь. Но разделить не на равных, не став свободным партнером, а став его половинкой (правда, любопытное слово?). Половинка – это значит, в будущем (обычно тут предполагается счастливый брак) женщина должна разделить (именно разделить) интересы, убеждения, цели и образ мыслей партнера. Дополнив мужчиной СЕБЯ до ЦЕЛОГО. Сделать его счастливым, проще говоря, взяв на себя функцию предоставления мужчине всего того, чего ему недостает а мамочка давать это уже прекратила – любви, заботы, внимания, бесконечного одобрения и бесконечной поддержки.
А кто же тогда поддержит саму женщину? «Мужчина?» - логично предположите вы. А вот и нет. Симметрия в этом вопросе социально исключена. Где вы видели, чтоб мужчина в браке, забыв себя и свои социальные плюшки, отложив на время (обычно равное всей оставшейся жизни) все свои мечты и дела, взялся жить интересами женщины? Мне такого видеть не приходилось. Даже самый последний подкаблучник спокойно игнорирует интересы своей жены, опуская все женское чуть пониже плинтуса, именно потому, что оно – женское. «Женские интересы», «женские цели», «женское счастье» – сколько презрительной иронии мужчины обычно вкладывают в эти слова. «Женское» – это значит несерьезное, неважное, второстепенное, то, что может быть проигнорировано и при необходимости выброшено за борт. Практически в любой семье приоритетно мужское (за редким исключением, обычно начинающемся там, где жена содержит инфантильного мужа, и к ее мнению иногда все-таки прислушиваются).
Но если возникнет необходимость пожертвовать чем-то личным ради общего дела, кто в браке это сделает первым? Правильно, женщина. А если не сделает, то потом будет мучиться от чувства вины, потому что нарушила неписанное правило «Женщина – это половинка мужа, и, следовательно, должна во всем разделять его интересы во имя семьи». (Кому именно «должна» - обычно не обсуждается, и откуда ноги у подобных истин растут, женщины тоже редко считают нужным думать). Обратное опять-таки случается крайне редко, а если вдруг мужчина готов чем-то серьезным пожертвовать ради женщины (скажем, своей карьерой, согласившись посидеть в декретном отпуске), его друзья тут же вернут его в русло «нормальной» социализации, задав ему простой вопрос – «Ты че, баба?». А «быть бабой» в маскулинном сообществе, вы сами знаете, чревато, и на уважении плохо сказывается.
Мужчинам, пока они еще маленькие мальчики, тоже часто говорится, что типа-де «в жизни надо найти свою половинку, и тогда жизнь засияет волшебными красками», но, тем не менее, мужчина ВСЕГДА воспитывается как «целый человек», нет ему необходимости достраивать себя за счет кого-то еще. У него всегда есть СВОИ интересы, желания, потребности, цели, планы и ожидания. Не совпадающие с женскими (он_же_мужчина, а значит, имеет право на самоопределение). И его интересы в совместной жизни всегда будут важнее, нежели интересы женщины. Поэтому автоматически предполагается, что в семье женщина должна свой ресурс предоставить мужчине для осуществления его важных целей. А взамен он будет ее трахать. Очень часто приходится слышать, что «задача женщины в браке – сделать своего мужчину счастливым» (мало того, многие женщины считают это своим долгом, формулируя: «успешный муж и счастливая семья – это моя цель», и не задумываясь, как именно они планируют «осчастливливать» семью и делать успешным мужа, полностью при этом игнорируя собственные потребности ). Женщины, следуя всем этим установкам, "добровольно" предоставляют свой ресурс на обслуживание интересов мужчин (часто ничего даже не требуя взамен, искренне считая, что «так положено»). Разумеется, что мужчины не отказывается от предоставляемого и охотно им пользуются, тем более, что потом бывает очень трудно доказать, что женщины вообще имеют право на что-то из отданного ими же.
Вот и получается в итоге, что мужчина априори чувствует себя "имеющим право" - целым, «единицей», а женщина – 0,5 или вообще нулем. И ноль, конечно, единицу множит - мужчина от «своей половинки» гарантированно получает все необходимые ему ресурсные бонусы. А половинка думает о том, что «она теперь чувствует себя социально-защищенной», хотя защищалась-то она в основном от того, чтоб не разочаровать родителей_и_близких, столь тщательно ее воспитывавших недочеловеком, удобным и безотказным в использовании. Нужной, функциональной вещью, даже точнее – деталью, которая сама по себе, в одиночестве, без «единицы», как ей самой кажется, просто не функционирует. И потому она вынуждена кому-то "подарить" себя, чтоб через него попытаться реализовать имеющийся потенциал.
Но, если женщина до конца честна с самой собой, то она не может не заметить, что вместо обещанной "реализации" чаще всего наступает разочарование и опустошение. Современные женщины все чаще отдают себе отчет, что при такой модели "ресурсоотдачи" оказываются реализованы совершенно НЕ ТЕ жизненные цели, которые им бы самим хотелось. Потому что мужчина (каким бы любимым мужем он не был) - это ДРУГОЙ человек, и, следовательно, совпасть цели не могут именно в силу этой разницы между ними, и женщина в итоге чувствует себя опустошенной и обманутой, сказка о счастье "через осчастливливание другого" оказывается ложью. И очень часто, лишь разведясь с мужчиной (когда на него уже ушла большая часть имеющихся сил) женщина вдруг понимает, сколько времени она потратила впустую. Времени, которое вполне можно было бы использовать гораздо эффективнее, потратив его на себя. И часто после развода плодотворная жизнь только начинается, и начинается подлинная удовлетворенность женщин СОБСТВЕННОЙ жизнью (читая френд-ленту, регулярно вижу подтверждения этого).
Очень хочется, чтоб мы - женщины наконец-то задумались о том, что мы – такие же полноправные единицы, а не «половинки» и уж тем более – не «нули». Биологически куда более совершенные, и личностно-самодостаточные в потенциале. Но, чтоб этот потенциал реализовать, надо для начала поверить в свою ценность, в свою уникальность. В то, что мы имеем право на все тоже самое, что так охотно предоставляем мужчинам – право на СВОИ интересы, желания, потребности, цели, планы и ожидания. И имеем право не жертвовать ими, не игнорировать их, а, наоборот, жить ими, получать от них удовольствие и радость, самореализовываться (а не только способствовать реализации мужчин). Имеем право на равноправное партнерство, а не на обслуживание мужчин в браке. И, более того, имеем право, если того захотим, вообще никак не делить свой ресурс с мужчинами, используя его только на собственные нужды.
Дело за малым – поверить, что мы достаточно ценны для того, чтоб самим обладать СОБСТВЕННЫМ ресурсом, а не отдавать его мужчинам по первому требованию. Поверить в то, что наш ресурс по праву принадлежит ТОЛЬКО НАМ.
А кто же тогда поддержит саму женщину? «Мужчина?» - логично предположите вы. А вот и нет. Симметрия в этом вопросе социально исключена. Где вы видели, чтоб мужчина в браке, забыв себя и свои социальные плюшки, отложив на время (обычно равное всей оставшейся жизни) все свои мечты и дела, взялся жить интересами женщины? Мне такого видеть не приходилось. Даже самый последний подкаблучник спокойно игнорирует интересы своей жены, опуская все женское чуть пониже плинтуса, именно потому, что оно – женское. «Женские интересы», «женские цели», «женское счастье» – сколько презрительной иронии мужчины обычно вкладывают в эти слова. «Женское» – это значит несерьезное, неважное, второстепенное, то, что может быть проигнорировано и при необходимости выброшено за борт. Практически в любой семье приоритетно мужское (за редким исключением, обычно начинающемся там, где жена содержит инфантильного мужа, и к ее мнению иногда все-таки прислушиваются).
Но если возникнет необходимость пожертвовать чем-то личным ради общего дела, кто в браке это сделает первым? Правильно, женщина. А если не сделает, то потом будет мучиться от чувства вины, потому что нарушила неписанное правило «Женщина – это половинка мужа, и, следовательно, должна во всем разделять его интересы во имя семьи». (Кому именно «должна» - обычно не обсуждается, и откуда ноги у подобных истин растут, женщины тоже редко считают нужным думать). Обратное опять-таки случается крайне редко, а если вдруг мужчина готов чем-то серьезным пожертвовать ради женщины (скажем, своей карьерой, согласившись посидеть в декретном отпуске), его друзья тут же вернут его в русло «нормальной» социализации, задав ему простой вопрос – «Ты че, баба?». А «быть бабой» в маскулинном сообществе, вы сами знаете, чревато, и на уважении плохо сказывается.
Мужчинам, пока они еще маленькие мальчики, тоже часто говорится, что типа-де «в жизни надо найти свою половинку, и тогда жизнь засияет волшебными красками», но, тем не менее, мужчина ВСЕГДА воспитывается как «целый человек», нет ему необходимости достраивать себя за счет кого-то еще. У него всегда есть СВОИ интересы, желания, потребности, цели, планы и ожидания. Не совпадающие с женскими (он_же_мужчина, а значит, имеет право на самоопределение). И его интересы в совместной жизни всегда будут важнее, нежели интересы женщины. Поэтому автоматически предполагается, что в семье женщина должна свой ресурс предоставить мужчине для осуществления его важных целей. А взамен он будет ее трахать. Очень часто приходится слышать, что «задача женщины в браке – сделать своего мужчину счастливым» (мало того, многие женщины считают это своим долгом, формулируя: «успешный муж и счастливая семья – это моя цель», и не задумываясь, как именно они планируют «осчастливливать» семью и делать успешным мужа, полностью при этом игнорируя собственные потребности ). Женщины, следуя всем этим установкам, "добровольно" предоставляют свой ресурс на обслуживание интересов мужчин (часто ничего даже не требуя взамен, искренне считая, что «так положено»). Разумеется, что мужчины не отказывается от предоставляемого и охотно им пользуются, тем более, что потом бывает очень трудно доказать, что женщины вообще имеют право на что-то из отданного ими же.
Вот и получается в итоге, что мужчина априори чувствует себя "имеющим право" - целым, «единицей», а женщина – 0,5 или вообще нулем. И ноль, конечно, единицу множит - мужчина от «своей половинки» гарантированно получает все необходимые ему ресурсные бонусы. А половинка думает о том, что «она теперь чувствует себя социально-защищенной», хотя защищалась-то она в основном от того, чтоб не разочаровать родителей_и_близких, столь тщательно ее воспитывавших недочеловеком, удобным и безотказным в использовании. Нужной, функциональной вещью, даже точнее – деталью, которая сама по себе, в одиночестве, без «единицы», как ей самой кажется, просто не функционирует. И потому она вынуждена кому-то "подарить" себя, чтоб через него попытаться реализовать имеющийся потенциал.
Но, если женщина до конца честна с самой собой, то она не может не заметить, что вместо обещанной "реализации" чаще всего наступает разочарование и опустошение. Современные женщины все чаще отдают себе отчет, что при такой модели "ресурсоотдачи" оказываются реализованы совершенно НЕ ТЕ жизненные цели, которые им бы самим хотелось. Потому что мужчина (каким бы любимым мужем он не был) - это ДРУГОЙ человек, и, следовательно, совпасть цели не могут именно в силу этой разницы между ними, и женщина в итоге чувствует себя опустошенной и обманутой, сказка о счастье "через осчастливливание другого" оказывается ложью. И очень часто, лишь разведясь с мужчиной (когда на него уже ушла большая часть имеющихся сил) женщина вдруг понимает, сколько времени она потратила впустую. Времени, которое вполне можно было бы использовать гораздо эффективнее, потратив его на себя. И часто после развода плодотворная жизнь только начинается, и начинается подлинная удовлетворенность женщин СОБСТВЕННОЙ жизнью (читая френд-ленту, регулярно вижу подтверждения этого).
Очень хочется, чтоб мы - женщины наконец-то задумались о том, что мы – такие же полноправные единицы, а не «половинки» и уж тем более – не «нули». Биологически куда более совершенные, и личностно-самодостаточные в потенциале. Но, чтоб этот потенциал реализовать, надо для начала поверить в свою ценность, в свою уникальность. В то, что мы имеем право на все тоже самое, что так охотно предоставляем мужчинам – право на СВОИ интересы, желания, потребности, цели, планы и ожидания. И имеем право не жертвовать ими, не игнорировать их, а, наоборот, жить ими, получать от них удовольствие и радость, самореализовываться (а не только способствовать реализации мужчин). Имеем право на равноправное партнерство, а не на обслуживание мужчин в браке. И, более того, имеем право, если того захотим, вообще никак не делить свой ресурс с мужчинами, используя его только на собственные нужды.
Дело за малым – поверить, что мы достаточно ценны для того, чтоб самим обладать СОБСТВЕННЫМ ресурсом, а не отдавать его мужчинам по первому требованию. Поверить в то, что наш ресурс по праву принадлежит ТОЛЬКО НАМ.
62 Кб, 409x500Женщин везде и всюду воспитывают так, чтоб они чувствовали необходимыми разделить с кем-то эту жизнь. Но разделить не на равных, не став свободным партнером, а став его половинкой (правда, любопытное слово?). Половинка – это значит, в будущем (обычно тут предполагается счастливый брак) женщина должна разделить (именно разделить) интересы, убеждения, цели и образ мыслей партнера. Дополнив мужчиной СЕБЯ до ЦЕЛОГО. Сделать его счастливым, проще говоря, взяв на себя функцию предоставления мужчине всего того, чего ему недостает а мамочка давать это уже прекратила – любви, заботы, внимания, бесконечного одобрения и бесконечной поддержки.
А кто же тогда поддержит саму женщину? «Мужчина?» - логично предположите вы. А вот и нет. Симметрия в этом вопросе социально исключена. Где вы видели, чтоб мужчина в браке, забыв себя и свои социальные плюшки, отложив на время (обычно равное всей оставшейся жизни) все свои мечты и дела, взялся жить интересами женщины? Мне такого видеть не приходилось. Даже самый последний подкаблучник спокойно игнорирует интересы своей жены, опуская все женское чуть пониже плинтуса, именно потому, что оно – женское. «Женские интересы», «женские цели», «женское счастье» – сколько презрительной иронии мужчины обычно вкладывают в эти слова. «Женское» – это значит несерьезное, неважное, второстепенное, то, что может быть проигнорировано и при необходимости выброшено за борт. Практически в любой семье приоритетно мужское (за редким исключением, обычно начинающемся там, где жена содержит инфантильного мужа, и к ее мнению иногда все-таки прислушиваются).
Но если возникнет необходимость пожертвовать чем-то личным ради общего дела, кто в браке это сделает первым? Правильно, женщина. А если не сделает, то потом будет мучиться от чувства вины, потому что нарушила неписанное правило «Женщина – это половинка мужа, и, следовательно, должна во всем разделять его интересы во имя семьи». (Кому именно «должна» - обычно не обсуждается, и откуда ноги у подобных истин растут, женщины тоже редко считают нужным думать). Обратное опять-таки случается крайне редко, а если вдруг мужчина готов чем-то серьезным пожертвовать ради женщины (скажем, своей карьерой, согласившись посидеть в декретном отпуске), его друзья тут же вернут его в русло «нормальной» социализации, задав ему простой вопрос – «Ты че, баба?». А «быть бабой» в маскулинном сообществе, вы сами знаете, чревато, и на уважении плохо сказывается.
Мужчинам, пока они еще маленькие мальчики, тоже часто говорится, что типа-де «в жизни надо найти свою половинку, и тогда жизнь засияет волшебными красками», но, тем не менее, мужчина ВСЕГДА воспитывается как «целый человек», нет ему необходимости достраивать себя за счет кого-то еще. У него всегда есть СВОИ интересы, желания, потребности, цели, планы и ожидания. Не совпадающие с женскими (он_же_мужчина, а значит, имеет право на самоопределение). И его интересы в совместной жизни всегда будут важнее, нежели интересы женщины. Поэтому автоматически предполагается, что в семье женщина должна свой ресурс предоставить мужчине для осуществления его важных целей. А взамен он будет ее трахать. Очень часто приходится слышать, что «задача женщины в браке – сделать своего мужчину счастливым» (мало того, многие женщины считают это своим долгом, формулируя: «успешный муж и счастливая семья – это моя цель», и не задумываясь, как именно они планируют «осчастливливать» семью и делать успешным мужа, полностью при этом игнорируя собственные потребности ). Женщины, следуя всем этим установкам, "добровольно" предоставляют свой ресурс на обслуживание интересов мужчин (часто ничего даже не требуя взамен, искренне считая, что «так положено»). Разумеется, что мужчины не отказывается от предоставляемого и охотно им пользуются, тем более, что потом бывает очень трудно доказать, что женщины вообще имеют право на что-то из отданного ими же.
Вот и получается в итоге, что мужчина априори чувствует себя "имеющим право" - целым, «единицей», а женщина – 0,5 или вообще нулем. И ноль, конечно, единицу множит - мужчина от «своей половинки» гарантированно получает все необходимые ему ресурсные бонусы. А половинка думает о том, что «она теперь чувствует себя социально-защищенной», хотя защищалась-то она в основном от того, чтоб не разочаровать родителей_и_близких, столь тщательно ее воспитывавших недочеловеком, удобным и безотказным в использовании. Нужной, функциональной вещью, даже точнее – деталью, которая сама по себе, в одиночестве, без «единицы», как ей самой кажется, просто не функционирует. И потому она вынуждена кому-то "подарить" себя, чтоб через него попытаться реализовать имеющийся потенциал.
Но, если женщина до конца честна с самой собой, то она не может не заметить, что вместо обещанной "реализации" чаще всего наступает разочарование и опустошение. Современные женщины все чаще отдают себе отчет, что при такой модели "ресурсоотдачи" оказываются реализованы совершенно НЕ ТЕ жизненные цели, которые им бы самим хотелось. Потому что мужчина (каким бы любимым мужем он не был) - это ДРУГОЙ человек, и, следовательно, совпасть цели не могут именно в силу этой разницы между ними, и женщина в итоге чувствует себя опустошенной и обманутой, сказка о счастье "через осчастливливание другого" оказывается ложью. И очень часто, лишь разведясь с мужчиной (когда на него уже ушла большая часть имеющихся сил) женщина вдруг понимает, сколько времени она потратила впустую. Времени, которое вполне можно было бы использовать гораздо эффективнее, потратив его на себя. И часто после развода плодотворная жизнь только начинается, и начинается подлинная удовлетворенность женщин СОБСТВЕННОЙ жизнью (читая френд-ленту, регулярно вижу подтверждения этого).
Очень хочется, чтоб мы - женщины наконец-то задумались о том, что мы – такие же полноправные единицы, а не «половинки» и уж тем более – не «нули». Биологически куда более совершенные, и личностно-самодостаточные в потенциале. Но, чтоб этот потенциал реализовать, надо для начала поверить в свою ценность, в свою уникальность. В то, что мы имеем право на все тоже самое, что так охотно предоставляем мужчинам – право на СВОИ интересы, желания, потребности, цели, планы и ожидания. И имеем право не жертвовать ими, не игнорировать их, а, наоборот, жить ими, получать от них удовольствие и радость, самореализовываться (а не только способствовать реализации мужчин). Имеем право на равноправное партнерство, а не на обслуживание мужчин в браке. И, более того, имеем право, если того захотим, вообще никак не делить свой ресурс с мужчинами, используя его только на собственные нужды.
Дело за малым – поверить, что мы достаточно ценны для того, чтоб самим обладать СОБСТВЕННЫМ ресурсом, а не отдавать его мужчинам по первому требованию. Поверить в то, что наш ресурс по праву принадлежит ТОЛЬКО НАМ.
А кто же тогда поддержит саму женщину? «Мужчина?» - логично предположите вы. А вот и нет. Симметрия в этом вопросе социально исключена. Где вы видели, чтоб мужчина в браке, забыв себя и свои социальные плюшки, отложив на время (обычно равное всей оставшейся жизни) все свои мечты и дела, взялся жить интересами женщины? Мне такого видеть не приходилось. Даже самый последний подкаблучник спокойно игнорирует интересы своей жены, опуская все женское чуть пониже плинтуса, именно потому, что оно – женское. «Женские интересы», «женские цели», «женское счастье» – сколько презрительной иронии мужчины обычно вкладывают в эти слова. «Женское» – это значит несерьезное, неважное, второстепенное, то, что может быть проигнорировано и при необходимости выброшено за борт. Практически в любой семье приоритетно мужское (за редким исключением, обычно начинающемся там, где жена содержит инфантильного мужа, и к ее мнению иногда все-таки прислушиваются).
Но если возникнет необходимость пожертвовать чем-то личным ради общего дела, кто в браке это сделает первым? Правильно, женщина. А если не сделает, то потом будет мучиться от чувства вины, потому что нарушила неписанное правило «Женщина – это половинка мужа, и, следовательно, должна во всем разделять его интересы во имя семьи». (Кому именно «должна» - обычно не обсуждается, и откуда ноги у подобных истин растут, женщины тоже редко считают нужным думать). Обратное опять-таки случается крайне редко, а если вдруг мужчина готов чем-то серьезным пожертвовать ради женщины (скажем, своей карьерой, согласившись посидеть в декретном отпуске), его друзья тут же вернут его в русло «нормальной» социализации, задав ему простой вопрос – «Ты че, баба?». А «быть бабой» в маскулинном сообществе, вы сами знаете, чревато, и на уважении плохо сказывается.
Мужчинам, пока они еще маленькие мальчики, тоже часто говорится, что типа-де «в жизни надо найти свою половинку, и тогда жизнь засияет волшебными красками», но, тем не менее, мужчина ВСЕГДА воспитывается как «целый человек», нет ему необходимости достраивать себя за счет кого-то еще. У него всегда есть СВОИ интересы, желания, потребности, цели, планы и ожидания. Не совпадающие с женскими (он_же_мужчина, а значит, имеет право на самоопределение). И его интересы в совместной жизни всегда будут важнее, нежели интересы женщины. Поэтому автоматически предполагается, что в семье женщина должна свой ресурс предоставить мужчине для осуществления его важных целей. А взамен он будет ее трахать. Очень часто приходится слышать, что «задача женщины в браке – сделать своего мужчину счастливым» (мало того, многие женщины считают это своим долгом, формулируя: «успешный муж и счастливая семья – это моя цель», и не задумываясь, как именно они планируют «осчастливливать» семью и делать успешным мужа, полностью при этом игнорируя собственные потребности ). Женщины, следуя всем этим установкам, "добровольно" предоставляют свой ресурс на обслуживание интересов мужчин (часто ничего даже не требуя взамен, искренне считая, что «так положено»). Разумеется, что мужчины не отказывается от предоставляемого и охотно им пользуются, тем более, что потом бывает очень трудно доказать, что женщины вообще имеют право на что-то из отданного ими же.
Вот и получается в итоге, что мужчина априори чувствует себя "имеющим право" - целым, «единицей», а женщина – 0,5 или вообще нулем. И ноль, конечно, единицу множит - мужчина от «своей половинки» гарантированно получает все необходимые ему ресурсные бонусы. А половинка думает о том, что «она теперь чувствует себя социально-защищенной», хотя защищалась-то она в основном от того, чтоб не разочаровать родителей_и_близких, столь тщательно ее воспитывавших недочеловеком, удобным и безотказным в использовании. Нужной, функциональной вещью, даже точнее – деталью, которая сама по себе, в одиночестве, без «единицы», как ей самой кажется, просто не функционирует. И потому она вынуждена кому-то "подарить" себя, чтоб через него попытаться реализовать имеющийся потенциал.
Но, если женщина до конца честна с самой собой, то она не может не заметить, что вместо обещанной "реализации" чаще всего наступает разочарование и опустошение. Современные женщины все чаще отдают себе отчет, что при такой модели "ресурсоотдачи" оказываются реализованы совершенно НЕ ТЕ жизненные цели, которые им бы самим хотелось. Потому что мужчина (каким бы любимым мужем он не был) - это ДРУГОЙ человек, и, следовательно, совпасть цели не могут именно в силу этой разницы между ними, и женщина в итоге чувствует себя опустошенной и обманутой, сказка о счастье "через осчастливливание другого" оказывается ложью. И очень часто, лишь разведясь с мужчиной (когда на него уже ушла большая часть имеющихся сил) женщина вдруг понимает, сколько времени она потратила впустую. Времени, которое вполне можно было бы использовать гораздо эффективнее, потратив его на себя. И часто после развода плодотворная жизнь только начинается, и начинается подлинная удовлетворенность женщин СОБСТВЕННОЙ жизнью (читая френд-ленту, регулярно вижу подтверждения этого).
Очень хочется, чтоб мы - женщины наконец-то задумались о том, что мы – такие же полноправные единицы, а не «половинки» и уж тем более – не «нули». Биологически куда более совершенные, и личностно-самодостаточные в потенциале. Но, чтоб этот потенциал реализовать, надо для начала поверить в свою ценность, в свою уникальность. В то, что мы имеем право на все тоже самое, что так охотно предоставляем мужчинам – право на СВОИ интересы, желания, потребности, цели, планы и ожидания. И имеем право не жертвовать ими, не игнорировать их, а, наоборот, жить ими, получать от них удовольствие и радость, самореализовываться (а не только способствовать реализации мужчин). Имеем право на равноправное партнерство, а не на обслуживание мужчин в браке. И, более того, имеем право, если того захотим, вообще никак не делить свой ресурс с мужчинами, используя его только на собственные нужды.
Дело за малым – поверить, что мы достаточно ценны для того, чтоб самим обладать СОБСТВЕННЫМ ресурсом, а не отдавать его мужчинам по первому требованию. Поверить в то, что наш ресурс по праву принадлежит ТОЛЬКО НАМ.
72 Кб, 500x600Слишком многие женщины и девочки отворачиваются от Радикального Феминизма из-за невнятной и расплывчатой политики, которая маскируется под Радикальный Феминизм. Слишком многих лично оскорбляли «лидерки» движения, основой которого является отсутствие таковых. Энергия, воодушевление и любовь, которые могут иметься в кругу радикальных феминисток, саботируются самозванками, которые продвигают анти-феминистские идеи.
Я протестую. Я протестую против аппроприации и паразитирования на нашем Радикально-Феминистском движении и культуре. Я протестую, когда это делают мужчины, заявляющие, что они – радикальные феминистки, и требующие считать их женщинами. И я протестую, когда женщины, не являющиеся радикальными феминистками, делают это, назначая себя лидерками нашего движения, представляя в ложном свете нашу политику, надзирая за женщинами, чтобы те принимали искаженную версию Радикального Феминизма, и преследуя настоящих радикальных феминисток, которые противостоят этому. Это не их движение, чтобы его себе присваивать.
Понятно, что мужчины не могут стать женщинами, так что они также не могут быть радикальными феминистками. Но женщина, которая еще не является радикальной феминисткой, могла бы ею стать, что делает более сложным разграничение, кто является, а кто не является настоящей радикальной феминисткой. Однако, так же, как существует четкое определение того, кто является «женщиной», имеется и четкое определение настоящей политики Радикального Феминизма, которой более сорока лет.
Некоторые представляют эту новую анти-феминистскую политику как единственно верный «радфем», хотя ни одна из радикальных феминисток, с которыми я знакома, никогда за это не выступала и не соглашалась с этим. Это как культ, в рамках которого нельзя думать или задавать вопросы о противоречии с настоящим Радикальным Феминизмом. Женщин, которые смеют возражать, тут же подвергают насмешкам и презрению, чтобы они, устыдившись, бездумно подчинялись. Потом их натаскивают на то, чтобы надзирать за другими женщинами, которые выходят за черту. Некоторые женщины, которым интересен феминизм, которые хотят общаться с другими женщинами и которым нужна их поддержка, находят вместо всего этого поддельный онлайн-феминизм, который их просто отталкивает – и они уходят.
Речь не о «новеньких» в феминизме, которые восторженно повторяют мэйнстримные идеи, почерпнутые из СМИ, и не о «гендерных исследованиях», а об умышленном ослаблении и искажении Радикального Феминизма.
Сейчас во многих группах, стоит радикальным феминисткам упомянуть об основных принципах, которые уже не первое десятилетие являются радикально-феминистскими (и четко отличимы от анти-феминистских, идей мэйнстримного феминизма или либерального феминизма), как они подвергаются цензуре, их затыкают и даже обвиняют в «мизогинии» – та же тактика используется транс-активистами, которые обвиняют женщин в «трансмизогинии». Эта манипулятивная тактика весьма распространена в группах на фэйсбуке, где вас немедленно блокируют. Оставшиеся в группе женщины боятся, что они будут следующими.
У многих онлайн-феминисток хорошие намерения, но они также часто изолированы и одиноки – и боятся отвержения. Женщинам свойственно желать общения в кругу подруг. Однако, слишком часто ценой является отказ от здравого смысла. Так они учатся новым правилам и вступают в ряды паразитирующих на настоящем Радикальном Феминизме.
Некоторые феминистки говорят, что «внутренняя борьба» их очень огорчает, но внутренняя борьба – это то, что происходит в нашем движении. Женщины, которые узурпируют Радикальный Феминизм, НЕ являются частью нашего движения или культуры. Четкое осознание этого помогает нам сохранить движение и защитить всех нас лично.
Знать нашу историю означает понимать, что каждая деструктивная анти-феминистская и антиженская группа, которая внедрялась в нашу культуру, начинала с объявления себя феминистской и использования нашего языка, чтобы убедить сообщество, что они являются одними из нас.
Наше Женское освободительное движение не будет развиваться, если нам придется все время заново и без конца обсуждать базовые идеи феминизма и политику; это классический троллинг и саботаж. Те, кто не изучают нашу историю, продолжают обрекать нас повторять ее.
Так что же такое Радикальный Феминизм?
Радикальный Феминизм – это либеральный феминизм, доведенный до логического конца. Радикальный Феминизм – это область, которую либеральные феминистки боятся исследовать.
Радикальный Феминизм, который начался в конце 60-х - начале 70-х – это международное движение женщин всех возрастов с целью борьбы против патриархата.
Мэйнстримные, либеральные феминистки и реформистски поддерживают статус кво. Они верят, что все станет хорошо, если мужчины как группа каким-то образом перестанут насиловать и убивать женщин, а также уничтожать планету. Либеральный/реформистский феминизм – это попытка договориться с нашими угнетателями и упование на мужскую систему, чтобы со временем улучшить положение женщин – причем женщины должны выполнять всю работу, как обычно. Часть проблемы заключается в том, что большинству женщин хочется просто более комфортной жизни, а не бросать вызов привычному мышлению или менять свою жизнь. Они знают, что патриархат – это несправедливая для женщин и девочек система. Они хотят более выгодной сделки с мужчинами. Но многие не понимают, что выгодные сделки ограничены, а также могут отбираться со временем.
Те из нас, кто наблюдает за этим десятилетиями, видели множество способов, которые использует патриархат в своих играх, в том числе используя слоганы мэйнстримного феминизма для своей выгоды. Женщины, желающие быть свободными от мужчин, превращаются в «освобожденных женщин», которые дают мужчинам именно то, что им нужно, причем без какой-либо защищенности, на которую гетеросексуальные женщины могли полагаться раньше (например, сексуальное обслуживание в обмен на замужество, которое, хоть и является ограничивающим, также дает повышение семейного и общественного статуса, а также защищенность, деньги, имущество и т.д. – то, чего большинство женщин могли бы и не надеяться получить самостоятельно или с другими женщинами. Да, это вид узаконенной проституции, но дающий больше преимуществ, чем бесплатное обслуживание мужчин. Конечно же, Радикальный Феминизм против обоих способов.)
Женщины оказываются еще сильнее связанными с мужчинами и в меньшей безопасности, когда верят в патриархальную версию мэйнстримного журнального феминизма (с его порно-историями) вместо изучения Радикального Феминизма.
Радикальный Феминизм – это постоянно задаваться вопросами по поводу абсолютно всего, что называют «реальностью» или «просто так есть», и т.д. Радикальный Феминизм сотрясает патриархат до самого его ядра, потому что он призывает к концу патриархата. По нашему мнению, это единственное, что может спасти планету от разрушения, к которому ее направляют мужчины.
Радикальный Феминизм также не притворяется, что женщины и мужчины на самом деле одинаковые, в то время как либеральные/мэйнстримные феминистки повторяют этот опасный миф о том, что мужское насилие не является врожденным биологическим различием, хотя насилие особей мужского пола наблюдается у многих других видов животных. Они [либеральные феминистки] также продвигают идею о том, что мужчины являются жертвами «социализации» и тоже страдают.
Политика Радикального Феминизма, полагающая, что мужчины и женщины отличаются биологически, следует здравому смыслу и лишь подтверждает то, что мужчины сами признают (просто спросите у них); большинство женщин не-феминисток также это знают. Если мы хотим организовать всемирное движение, нам нужно осторожно относиться к тем аспектам феминизма, которые отталкивают женщин. Упор либеральных феминисток на то, что не существует никаких отличий в мозге и мышлении – один из таких аспектов, поскольку большинство женщин знают, что это не так.
Я протестую. Я протестую против аппроприации и паразитирования на нашем Радикально-Феминистском движении и культуре. Я протестую, когда это делают мужчины, заявляющие, что они – радикальные феминистки, и требующие считать их женщинами. И я протестую, когда женщины, не являющиеся радикальными феминистками, делают это, назначая себя лидерками нашего движения, представляя в ложном свете нашу политику, надзирая за женщинами, чтобы те принимали искаженную версию Радикального Феминизма, и преследуя настоящих радикальных феминисток, которые противостоят этому. Это не их движение, чтобы его себе присваивать.
Понятно, что мужчины не могут стать женщинами, так что они также не могут быть радикальными феминистками. Но женщина, которая еще не является радикальной феминисткой, могла бы ею стать, что делает более сложным разграничение, кто является, а кто не является настоящей радикальной феминисткой. Однако, так же, как существует четкое определение того, кто является «женщиной», имеется и четкое определение настоящей политики Радикального Феминизма, которой более сорока лет.
Некоторые представляют эту новую анти-феминистскую политику как единственно верный «радфем», хотя ни одна из радикальных феминисток, с которыми я знакома, никогда за это не выступала и не соглашалась с этим. Это как культ, в рамках которого нельзя думать или задавать вопросы о противоречии с настоящим Радикальным Феминизмом. Женщин, которые смеют возражать, тут же подвергают насмешкам и презрению, чтобы они, устыдившись, бездумно подчинялись. Потом их натаскивают на то, чтобы надзирать за другими женщинами, которые выходят за черту. Некоторые женщины, которым интересен феминизм, которые хотят общаться с другими женщинами и которым нужна их поддержка, находят вместо всего этого поддельный онлайн-феминизм, который их просто отталкивает – и они уходят.
Речь не о «новеньких» в феминизме, которые восторженно повторяют мэйнстримные идеи, почерпнутые из СМИ, и не о «гендерных исследованиях», а об умышленном ослаблении и искажении Радикального Феминизма.
Сейчас во многих группах, стоит радикальным феминисткам упомянуть об основных принципах, которые уже не первое десятилетие являются радикально-феминистскими (и четко отличимы от анти-феминистских, идей мэйнстримного феминизма или либерального феминизма), как они подвергаются цензуре, их затыкают и даже обвиняют в «мизогинии» – та же тактика используется транс-активистами, которые обвиняют женщин в «трансмизогинии». Эта манипулятивная тактика весьма распространена в группах на фэйсбуке, где вас немедленно блокируют. Оставшиеся в группе женщины боятся, что они будут следующими.
У многих онлайн-феминисток хорошие намерения, но они также часто изолированы и одиноки – и боятся отвержения. Женщинам свойственно желать общения в кругу подруг. Однако, слишком часто ценой является отказ от здравого смысла. Так они учатся новым правилам и вступают в ряды паразитирующих на настоящем Радикальном Феминизме.
Некоторые феминистки говорят, что «внутренняя борьба» их очень огорчает, но внутренняя борьба – это то, что происходит в нашем движении. Женщины, которые узурпируют Радикальный Феминизм, НЕ являются частью нашего движения или культуры. Четкое осознание этого помогает нам сохранить движение и защитить всех нас лично.
Знать нашу историю означает понимать, что каждая деструктивная анти-феминистская и антиженская группа, которая внедрялась в нашу культуру, начинала с объявления себя феминистской и использования нашего языка, чтобы убедить сообщество, что они являются одними из нас.
Наше Женское освободительное движение не будет развиваться, если нам придется все время заново и без конца обсуждать базовые идеи феминизма и политику; это классический троллинг и саботаж. Те, кто не изучают нашу историю, продолжают обрекать нас повторять ее.
Так что же такое Радикальный Феминизм?
Радикальный Феминизм – это либеральный феминизм, доведенный до логического конца. Радикальный Феминизм – это область, которую либеральные феминистки боятся исследовать.
Радикальный Феминизм, который начался в конце 60-х - начале 70-х – это международное движение женщин всех возрастов с целью борьбы против патриархата.
Мэйнстримные, либеральные феминистки и реформистски поддерживают статус кво. Они верят, что все станет хорошо, если мужчины как группа каким-то образом перестанут насиловать и убивать женщин, а также уничтожать планету. Либеральный/реформистский феминизм – это попытка договориться с нашими угнетателями и упование на мужскую систему, чтобы со временем улучшить положение женщин – причем женщины должны выполнять всю работу, как обычно. Часть проблемы заключается в том, что большинству женщин хочется просто более комфортной жизни, а не бросать вызов привычному мышлению или менять свою жизнь. Они знают, что патриархат – это несправедливая для женщин и девочек система. Они хотят более выгодной сделки с мужчинами. Но многие не понимают, что выгодные сделки ограничены, а также могут отбираться со временем.
Те из нас, кто наблюдает за этим десятилетиями, видели множество способов, которые использует патриархат в своих играх, в том числе используя слоганы мэйнстримного феминизма для своей выгоды. Женщины, желающие быть свободными от мужчин, превращаются в «освобожденных женщин», которые дают мужчинам именно то, что им нужно, причем без какой-либо защищенности, на которую гетеросексуальные женщины могли полагаться раньше (например, сексуальное обслуживание в обмен на замужество, которое, хоть и является ограничивающим, также дает повышение семейного и общественного статуса, а также защищенность, деньги, имущество и т.д. – то, чего большинство женщин могли бы и не надеяться получить самостоятельно или с другими женщинами. Да, это вид узаконенной проституции, но дающий больше преимуществ, чем бесплатное обслуживание мужчин. Конечно же, Радикальный Феминизм против обоих способов.)
Женщины оказываются еще сильнее связанными с мужчинами и в меньшей безопасности, когда верят в патриархальную версию мэйнстримного журнального феминизма (с его порно-историями) вместо изучения Радикального Феминизма.
Радикальный Феминизм – это постоянно задаваться вопросами по поводу абсолютно всего, что называют «реальностью» или «просто так есть», и т.д. Радикальный Феминизм сотрясает патриархат до самого его ядра, потому что он призывает к концу патриархата. По нашему мнению, это единственное, что может спасти планету от разрушения, к которому ее направляют мужчины.
Радикальный Феминизм также не притворяется, что женщины и мужчины на самом деле одинаковые, в то время как либеральные/мэйнстримные феминистки повторяют этот опасный миф о том, что мужское насилие не является врожденным биологическим различием, хотя насилие особей мужского пола наблюдается у многих других видов животных. Они [либеральные феминистки] также продвигают идею о том, что мужчины являются жертвами «социализации» и тоже страдают.
Политика Радикального Феминизма, полагающая, что мужчины и женщины отличаются биологически, следует здравому смыслу и лишь подтверждает то, что мужчины сами признают (просто спросите у них); большинство женщин не-феминисток также это знают. Если мы хотим организовать всемирное движение, нам нужно осторожно относиться к тем аспектам феминизма, которые отталкивают женщин. Упор либеральных феминисток на то, что не существует никаких отличий в мозге и мышлении – один из таких аспектов, поскольку большинство женщин знают, что это не так.
72 Кб, 500x600Слишком многие женщины и девочки отворачиваются от Радикального Феминизма из-за невнятной и расплывчатой политики, которая маскируется под Радикальный Феминизм. Слишком многих лично оскорбляли «лидерки» движения, основой которого является отсутствие таковых. Энергия, воодушевление и любовь, которые могут иметься в кругу радикальных феминисток, саботируются самозванками, которые продвигают анти-феминистские идеи.
Я протестую. Я протестую против аппроприации и паразитирования на нашем Радикально-Феминистском движении и культуре. Я протестую, когда это делают мужчины, заявляющие, что они – радикальные феминистки, и требующие считать их женщинами. И я протестую, когда женщины, не являющиеся радикальными феминистками, делают это, назначая себя лидерками нашего движения, представляя в ложном свете нашу политику, надзирая за женщинами, чтобы те принимали искаженную версию Радикального Феминизма, и преследуя настоящих радикальных феминисток, которые противостоят этому. Это не их движение, чтобы его себе присваивать.
Понятно, что мужчины не могут стать женщинами, так что они также не могут быть радикальными феминистками. Но женщина, которая еще не является радикальной феминисткой, могла бы ею стать, что делает более сложным разграничение, кто является, а кто не является настоящей радикальной феминисткой. Однако, так же, как существует четкое определение того, кто является «женщиной», имеется и четкое определение настоящей политики Радикального Феминизма, которой более сорока лет.
Некоторые представляют эту новую анти-феминистскую политику как единственно верный «радфем», хотя ни одна из радикальных феминисток, с которыми я знакома, никогда за это не выступала и не соглашалась с этим. Это как культ, в рамках которого нельзя думать или задавать вопросы о противоречии с настоящим Радикальным Феминизмом. Женщин, которые смеют возражать, тут же подвергают насмешкам и презрению, чтобы они, устыдившись, бездумно подчинялись. Потом их натаскивают на то, чтобы надзирать за другими женщинами, которые выходят за черту. Некоторые женщины, которым интересен феминизм, которые хотят общаться с другими женщинами и которым нужна их поддержка, находят вместо всего этого поддельный онлайн-феминизм, который их просто отталкивает – и они уходят.
Речь не о «новеньких» в феминизме, которые восторженно повторяют мэйнстримные идеи, почерпнутые из СМИ, и не о «гендерных исследованиях», а об умышленном ослаблении и искажении Радикального Феминизма.
Сейчас во многих группах, стоит радикальным феминисткам упомянуть об основных принципах, которые уже не первое десятилетие являются радикально-феминистскими (и четко отличимы от анти-феминистских, идей мэйнстримного феминизма или либерального феминизма), как они подвергаются цензуре, их затыкают и даже обвиняют в «мизогинии» – та же тактика используется транс-активистами, которые обвиняют женщин в «трансмизогинии». Эта манипулятивная тактика весьма распространена в группах на фэйсбуке, где вас немедленно блокируют. Оставшиеся в группе женщины боятся, что они будут следующими.
У многих онлайн-феминисток хорошие намерения, но они также часто изолированы и одиноки – и боятся отвержения. Женщинам свойственно желать общения в кругу подруг. Однако, слишком часто ценой является отказ от здравого смысла. Так они учатся новым правилам и вступают в ряды паразитирующих на настоящем Радикальном Феминизме.
Некоторые феминистки говорят, что «внутренняя борьба» их очень огорчает, но внутренняя борьба – это то, что происходит в нашем движении. Женщины, которые узурпируют Радикальный Феминизм, НЕ являются частью нашего движения или культуры. Четкое осознание этого помогает нам сохранить движение и защитить всех нас лично.
Знать нашу историю означает понимать, что каждая деструктивная анти-феминистская и антиженская группа, которая внедрялась в нашу культуру, начинала с объявления себя феминистской и использования нашего языка, чтобы убедить сообщество, что они являются одними из нас.
Наше Женское освободительное движение не будет развиваться, если нам придется все время заново и без конца обсуждать базовые идеи феминизма и политику; это классический троллинг и саботаж. Те, кто не изучают нашу историю, продолжают обрекать нас повторять ее.
Так что же такое Радикальный Феминизм?
Радикальный Феминизм – это либеральный феминизм, доведенный до логического конца. Радикальный Феминизм – это область, которую либеральные феминистки боятся исследовать.
Радикальный Феминизм, который начался в конце 60-х - начале 70-х – это международное движение женщин всех возрастов с целью борьбы против патриархата.
Мэйнстримные, либеральные феминистки и реформистски поддерживают статус кво. Они верят, что все станет хорошо, если мужчины как группа каким-то образом перестанут насиловать и убивать женщин, а также уничтожать планету. Либеральный/реформистский феминизм – это попытка договориться с нашими угнетателями и упование на мужскую систему, чтобы со временем улучшить положение женщин – причем женщины должны выполнять всю работу, как обычно. Часть проблемы заключается в том, что большинству женщин хочется просто более комфортной жизни, а не бросать вызов привычному мышлению или менять свою жизнь. Они знают, что патриархат – это несправедливая для женщин и девочек система. Они хотят более выгодной сделки с мужчинами. Но многие не понимают, что выгодные сделки ограничены, а также могут отбираться со временем.
Те из нас, кто наблюдает за этим десятилетиями, видели множество способов, которые использует патриархат в своих играх, в том числе используя слоганы мэйнстримного феминизма для своей выгоды. Женщины, желающие быть свободными от мужчин, превращаются в «освобожденных женщин», которые дают мужчинам именно то, что им нужно, причем без какой-либо защищенности, на которую гетеросексуальные женщины могли полагаться раньше (например, сексуальное обслуживание в обмен на замужество, которое, хоть и является ограничивающим, также дает повышение семейного и общественного статуса, а также защищенность, деньги, имущество и т.д. – то, чего большинство женщин могли бы и не надеяться получить самостоятельно или с другими женщинами. Да, это вид узаконенной проституции, но дающий больше преимуществ, чем бесплатное обслуживание мужчин. Конечно же, Радикальный Феминизм против обоих способов.)
Женщины оказываются еще сильнее связанными с мужчинами и в меньшей безопасности, когда верят в патриархальную версию мэйнстримного журнального феминизма (с его порно-историями) вместо изучения Радикального Феминизма.
Радикальный Феминизм – это постоянно задаваться вопросами по поводу абсолютно всего, что называют «реальностью» или «просто так есть», и т.д. Радикальный Феминизм сотрясает патриархат до самого его ядра, потому что он призывает к концу патриархата. По нашему мнению, это единственное, что может спасти планету от разрушения, к которому ее направляют мужчины.
Радикальный Феминизм также не притворяется, что женщины и мужчины на самом деле одинаковые, в то время как либеральные/мэйнстримные феминистки повторяют этот опасный миф о том, что мужское насилие не является врожденным биологическим различием, хотя насилие особей мужского пола наблюдается у многих других видов животных. Они [либеральные феминистки] также продвигают идею о том, что мужчины являются жертвами «социализации» и тоже страдают.
Политика Радикального Феминизма, полагающая, что мужчины и женщины отличаются биологически, следует здравому смыслу и лишь подтверждает то, что мужчины сами признают (просто спросите у них); большинство женщин не-феминисток также это знают. Если мы хотим организовать всемирное движение, нам нужно осторожно относиться к тем аспектам феминизма, которые отталкивают женщин. Упор либеральных феминисток на то, что не существует никаких отличий в мозге и мышлении – один из таких аспектов, поскольку большинство женщин знают, что это не так.
Я протестую. Я протестую против аппроприации и паразитирования на нашем Радикально-Феминистском движении и культуре. Я протестую, когда это делают мужчины, заявляющие, что они – радикальные феминистки, и требующие считать их женщинами. И я протестую, когда женщины, не являющиеся радикальными феминистками, делают это, назначая себя лидерками нашего движения, представляя в ложном свете нашу политику, надзирая за женщинами, чтобы те принимали искаженную версию Радикального Феминизма, и преследуя настоящих радикальных феминисток, которые противостоят этому. Это не их движение, чтобы его себе присваивать.
Понятно, что мужчины не могут стать женщинами, так что они также не могут быть радикальными феминистками. Но женщина, которая еще не является радикальной феминисткой, могла бы ею стать, что делает более сложным разграничение, кто является, а кто не является настоящей радикальной феминисткой. Однако, так же, как существует четкое определение того, кто является «женщиной», имеется и четкое определение настоящей политики Радикального Феминизма, которой более сорока лет.
Некоторые представляют эту новую анти-феминистскую политику как единственно верный «радфем», хотя ни одна из радикальных феминисток, с которыми я знакома, никогда за это не выступала и не соглашалась с этим. Это как культ, в рамках которого нельзя думать или задавать вопросы о противоречии с настоящим Радикальным Феминизмом. Женщин, которые смеют возражать, тут же подвергают насмешкам и презрению, чтобы они, устыдившись, бездумно подчинялись. Потом их натаскивают на то, чтобы надзирать за другими женщинами, которые выходят за черту. Некоторые женщины, которым интересен феминизм, которые хотят общаться с другими женщинами и которым нужна их поддержка, находят вместо всего этого поддельный онлайн-феминизм, который их просто отталкивает – и они уходят.
Речь не о «новеньких» в феминизме, которые восторженно повторяют мэйнстримные идеи, почерпнутые из СМИ, и не о «гендерных исследованиях», а об умышленном ослаблении и искажении Радикального Феминизма.
Сейчас во многих группах, стоит радикальным феминисткам упомянуть об основных принципах, которые уже не первое десятилетие являются радикально-феминистскими (и четко отличимы от анти-феминистских, идей мэйнстримного феминизма или либерального феминизма), как они подвергаются цензуре, их затыкают и даже обвиняют в «мизогинии» – та же тактика используется транс-активистами, которые обвиняют женщин в «трансмизогинии». Эта манипулятивная тактика весьма распространена в группах на фэйсбуке, где вас немедленно блокируют. Оставшиеся в группе женщины боятся, что они будут следующими.
У многих онлайн-феминисток хорошие намерения, но они также часто изолированы и одиноки – и боятся отвержения. Женщинам свойственно желать общения в кругу подруг. Однако, слишком часто ценой является отказ от здравого смысла. Так они учатся новым правилам и вступают в ряды паразитирующих на настоящем Радикальном Феминизме.
Некоторые феминистки говорят, что «внутренняя борьба» их очень огорчает, но внутренняя борьба – это то, что происходит в нашем движении. Женщины, которые узурпируют Радикальный Феминизм, НЕ являются частью нашего движения или культуры. Четкое осознание этого помогает нам сохранить движение и защитить всех нас лично.
Знать нашу историю означает понимать, что каждая деструктивная анти-феминистская и антиженская группа, которая внедрялась в нашу культуру, начинала с объявления себя феминистской и использования нашего языка, чтобы убедить сообщество, что они являются одними из нас.
Наше Женское освободительное движение не будет развиваться, если нам придется все время заново и без конца обсуждать базовые идеи феминизма и политику; это классический троллинг и саботаж. Те, кто не изучают нашу историю, продолжают обрекать нас повторять ее.
Так что же такое Радикальный Феминизм?
Радикальный Феминизм – это либеральный феминизм, доведенный до логического конца. Радикальный Феминизм – это область, которую либеральные феминистки боятся исследовать.
Радикальный Феминизм, который начался в конце 60-х - начале 70-х – это международное движение женщин всех возрастов с целью борьбы против патриархата.
Мэйнстримные, либеральные феминистки и реформистски поддерживают статус кво. Они верят, что все станет хорошо, если мужчины как группа каким-то образом перестанут насиловать и убивать женщин, а также уничтожать планету. Либеральный/реформистский феминизм – это попытка договориться с нашими угнетателями и упование на мужскую систему, чтобы со временем улучшить положение женщин – причем женщины должны выполнять всю работу, как обычно. Часть проблемы заключается в том, что большинству женщин хочется просто более комфортной жизни, а не бросать вызов привычному мышлению или менять свою жизнь. Они знают, что патриархат – это несправедливая для женщин и девочек система. Они хотят более выгодной сделки с мужчинами. Но многие не понимают, что выгодные сделки ограничены, а также могут отбираться со временем.
Те из нас, кто наблюдает за этим десятилетиями, видели множество способов, которые использует патриархат в своих играх, в том числе используя слоганы мэйнстримного феминизма для своей выгоды. Женщины, желающие быть свободными от мужчин, превращаются в «освобожденных женщин», которые дают мужчинам именно то, что им нужно, причем без какой-либо защищенности, на которую гетеросексуальные женщины могли полагаться раньше (например, сексуальное обслуживание в обмен на замужество, которое, хоть и является ограничивающим, также дает повышение семейного и общественного статуса, а также защищенность, деньги, имущество и т.д. – то, чего большинство женщин могли бы и не надеяться получить самостоятельно или с другими женщинами. Да, это вид узаконенной проституции, но дающий больше преимуществ, чем бесплатное обслуживание мужчин. Конечно же, Радикальный Феминизм против обоих способов.)
Женщины оказываются еще сильнее связанными с мужчинами и в меньшей безопасности, когда верят в патриархальную версию мэйнстримного журнального феминизма (с его порно-историями) вместо изучения Радикального Феминизма.
Радикальный Феминизм – это постоянно задаваться вопросами по поводу абсолютно всего, что называют «реальностью» или «просто так есть», и т.д. Радикальный Феминизм сотрясает патриархат до самого его ядра, потому что он призывает к концу патриархата. По нашему мнению, это единственное, что может спасти планету от разрушения, к которому ее направляют мужчины.
Радикальный Феминизм также не притворяется, что женщины и мужчины на самом деле одинаковые, в то время как либеральные/мэйнстримные феминистки повторяют этот опасный миф о том, что мужское насилие не является врожденным биологическим различием, хотя насилие особей мужского пола наблюдается у многих других видов животных. Они [либеральные феминистки] также продвигают идею о том, что мужчины являются жертвами «социализации» и тоже страдают.
Политика Радикального Феминизма, полагающая, что мужчины и женщины отличаются биологически, следует здравому смыслу и лишь подтверждает то, что мужчины сами признают (просто спросите у них); большинство женщин не-феминисток также это знают. Если мы хотим организовать всемирное движение, нам нужно осторожно относиться к тем аспектам феминизма, которые отталкивают женщин. Упор либеральных феминисток на то, что не существует никаких отличий в мозге и мышлении – один из таких аспектов, поскольку большинство женщин знают, что это не так.
38 Кб, 349x500>>15295
Мы говорим «нет» оправданиям мужского насилия уже не первое десятилетие. (Классическое «он серийный насильник/убийца, потому что подвергся абьюзу» означает, что большинство женщин должны были бы быть серийными убийцами.) Феминисткам следовало бы подвергать сомнениям любую патриархальную пропаганду – вместо создания воображаемого мира, где мужчины не виноваты.
Одной из главных тактик так называемых «радфем» является атака на настоящих радикальных феминисток и бессмысленные обвинения. Некоторые из этих женщин говорят, что наша смелость называть мужское насилие биологически обусловленным каким-то образом оправдывает мужское насилие. Конечно же, нет – они все еще обладают свободой воли и могут себя контролировать, когда им это удобно; обычно, когда риск последствий слишком высок. Конечно же, они ответственны за свои выборы – насиловать, пытать, убивать и загрязнять планету, помечая территорию. (...) Мужчины знают правду о себе, но женщины слишком часто готовы жертвовать другими женщинами и девочками, чтобы защитить мужчин. Это – НЕ Радикальный Феминизм.
Другая тактика – настаивать, что только мужчины являются нашими врагами, запрещая любое упоминание о преступлениях женщин, потому что каким-то образом считается, что ни одна женщина не обладает никакой реальной властью. Обычно это исходит от женщин, чья жизнь вертится вокруг мужчин и которые игнорируют тот факт, что многие из нас прошли этот этап и не хотят иметь ничего общего с мужчинами, а концентрируются на построении женских сообществ – как можно более комфортных и безопасных. Словно озвучивание предательства некоторых женщин разрушит весь хрупкий феминизм – но эта фантазия является убедительной только для самых и крайне привилегированных женщин, которые редко испытывают угнетение со стороны других женщин, или для женщин, которые каким-то образом продолжают игнорировать то, что происходит в мире. Радикальный Феминизм – это не культ, который нуждается в защите институциализированных фантазий и лжи.
Отрицание правды ослабляет Радикальный Феминизм, в то время как смелость говорить правду делает его сильнее. Некоторые новенькие в Радикальном Феминизме отчаиваются и уходят, видя, как некоторые женщины участвуют в наихудших из мужских преступлений. Настаивать, что коллаборационистки – безмозглые жертвы, которые ничего не могут выбирать, не является ответом. Это просто неправда. Конечно, некоторые женщины предают нас, и Радикальный Феминизм объясняет, почему это происходит. Да, некоторые женщины являются нашими врагами, но, как группе, женщинам далеко до уровня ненависти ко всему живому и к женщинам, свойственного большинству мужчин.
Почему либеральные и мэйнстримные феминистки притворяются Радикальными Феминистками?
Конечно, не все женщины, называющие себя «радфем», паразитируют на Радикальном Феминизме, но все же «радфем» является новым модным словом, которое используется противницами оригинальной политики Радикального Феминизма.
Многое из того, что мы по определению считали базовым феминизмом, разрушается и уничтожается. Мы никогда бы не подумали, что нам снова придется доказывать в спорах с женщинами, называющими себя феминистками, что, конечно же, гетеросексизм, расизм, классизм, эйблизм, эйджизм, фэтфобия и т.д. существуют и среди нас, и с ними нужно бороться. Мы также не думали, что наш ясный и честный язык будет загрязнен академическими терминами, цель которых – еще больше запутать женщин. Например, термин «интерсекциональность» используется, чтобы дискредитировать раннюю политику Радикального Феминизма, которая описывала множество различий и угнетений, с которыми нам придется разбираться, если мы хотим избежать сегрегированного псевдо-феминизма для самых привилегированных.
[об отличии политики Радикального Феминизма от интерсекциональности можно почитать вот здесь: http://the-r-world.livejournal.com/119561.html]
Поддельные радикальные феминистки могли бы изучить нашу историю – это не так сложно. Когда они утверждают, что то, что мы делали, не сработало, говоря нам ослабить нашу политику, они игнорируют то, что правительства, СМИ и мужские движения десятилетиями подрывали нашу деятельность – как и большинство женщин, которые предают женщин ради мужчин.
Все было так с нашим движением и политикой, учитывая количество женщин, которые боролись со всеми проявлениями патриархата и создавали полностью новую культуру. То, что Радикальный Феминизм делал по всему миру, было невероятным и все еще имеет влияние.
Так почему же псевдо-«радфем» не оставят Радикальный Феминизм и нас в покое и не начнут свое собственное движение, как ветвь либерального феминизма? Они не сделают этого. Они хотят присвоить себе Радикальный Феминизм.
Считаться радикальной стало модно, но те, кто действительно ЯВЛЯЮТСЯ радикальными, являются постоянным напоминанием о правде, так что поддельные феминистки возмущаются, обвиняя нас в «либеральности», приписывая к «третьей волне», и прочие проекции. Они хотят стереть наше существование, поскольку мы являемся доказательством их лжи – так же, как транс-культ хочет стереть существование женщин.
Также, некоторые женщины, которые недавно в феминизме, считают себя радикальными, потому что идут дальше, чем расплывчатая, бессмысленная чушь, которая обычно называется феминизмом. Кроме того, наличие мимолетных фантазий о ненависти к мужчинам приводит к тому, что некоторых либеральных феминисток называют «фанатичными сексистками-мужененавистницами». Конечно же, всех женщин в какой-то степени привлекает правдивость Радикального Феминизма. Но, по отдельности, ничто из этого не делает женщину радикальной феминисткой.
Другие женщины желают славы и признания и начинают блоги, в которых занимаются плагиатом, используя написанное феминистками десятилетиями ранее, формируя элитистские группы со своим элитистским «радфем»-языком. Настоящий Радикальный Феминизм противостоит иерархиям и неравенству, доминированию и подчинению, которые процветают в этих группах.
Подрывая Радикальный Феминизм, эти «радфем» уничтожают любую возможность задавать вопросы о лицемерии в их собственных жизнях, представляя себя отважными мужененавистницами и продолжая в то же время жить с их собственными «нетакими». Вопрос о том, почему феминистки вообще вступают в интимные/сексуальные отношения с мужчинами, полностью игнорируется, хотя патриархат буквально не мог бы продолжаться без помощи женщин. И причиной этого являлось то, что псевдо-«радфем» блоггерши, конечно же, не хотели бы терять свои гетеро-привилегии.
Что еще хуже для Радикального Феминизма – почему-то стало преступлением спрашивать женщину о ее выборах, а это было базовым и даже либеральным феминизмом в 70-х. Для еще большего отклонения, газлайта и запудривания мозгов правила нового паразитического феминизма говорят, что не только нельзя спрашивать женщин о выборах, но что у женщин нет выбора!
Чем больше женщина становится радикальной феминисткой, тем больше она понимает, что мужчины уничтожают землю и насилуют девочек и женщин, к которым имеют доступ. Те, кто пока активно не насилуют, фантазируют об этом с помощью любимого ими порно. Почти каждая женщина, которую я знаю, подвергалась сексуальному насилию, когда была девочкой и/или во взрослом возрасте, часто не единожды. И все подвергались сексуальным домогательствам. Это делают не какие-то «сумасшедшие» или «больные» мужчины. Это делают нормальные мужчины, которые определяются как «нормальные» психологическими тестами. И даже если некоторым мужчинам можно доверять, почему некоторые женщины, называющие себя феминистками, тратят столько энергии, пытаясь их найти, делая их более важными, чем женщин?
Мы наблюдаем одни и те же дискуссии по кругу среди феминисток последние сорок лет. Очевидно, что мы не можем просто остановить мужчин и патриархат. Так что же делать? Как некоторые из нас говорили в 70-х, женщины могли бы прекратить патриархат, перестав дарить мужчинам свою любовь, внимание, поддержку и т.д., потому что мужчины попросту не могли бы продолжать без поддержки женщин. Они бы не справились. И как насчет того, чтобы все женщины перестали рожать новых мужчин?
Мы говорим «нет» оправданиям мужского насилия уже не первое десятилетие. (Классическое «он серийный насильник/убийца, потому что подвергся абьюзу» означает, что большинство женщин должны были бы быть серийными убийцами.) Феминисткам следовало бы подвергать сомнениям любую патриархальную пропаганду – вместо создания воображаемого мира, где мужчины не виноваты.
Одной из главных тактик так называемых «радфем» является атака на настоящих радикальных феминисток и бессмысленные обвинения. Некоторые из этих женщин говорят, что наша смелость называть мужское насилие биологически обусловленным каким-то образом оправдывает мужское насилие. Конечно же, нет – они все еще обладают свободой воли и могут себя контролировать, когда им это удобно; обычно, когда риск последствий слишком высок. Конечно же, они ответственны за свои выборы – насиловать, пытать, убивать и загрязнять планету, помечая территорию. (...) Мужчины знают правду о себе, но женщины слишком часто готовы жертвовать другими женщинами и девочками, чтобы защитить мужчин. Это – НЕ Радикальный Феминизм.
Другая тактика – настаивать, что только мужчины являются нашими врагами, запрещая любое упоминание о преступлениях женщин, потому что каким-то образом считается, что ни одна женщина не обладает никакой реальной властью. Обычно это исходит от женщин, чья жизнь вертится вокруг мужчин и которые игнорируют тот факт, что многие из нас прошли этот этап и не хотят иметь ничего общего с мужчинами, а концентрируются на построении женских сообществ – как можно более комфортных и безопасных. Словно озвучивание предательства некоторых женщин разрушит весь хрупкий феминизм – но эта фантазия является убедительной только для самых и крайне привилегированных женщин, которые редко испытывают угнетение со стороны других женщин, или для женщин, которые каким-то образом продолжают игнорировать то, что происходит в мире. Радикальный Феминизм – это не культ, который нуждается в защите институциализированных фантазий и лжи.
Отрицание правды ослабляет Радикальный Феминизм, в то время как смелость говорить правду делает его сильнее. Некоторые новенькие в Радикальном Феминизме отчаиваются и уходят, видя, как некоторые женщины участвуют в наихудших из мужских преступлений. Настаивать, что коллаборационистки – безмозглые жертвы, которые ничего не могут выбирать, не является ответом. Это просто неправда. Конечно, некоторые женщины предают нас, и Радикальный Феминизм объясняет, почему это происходит. Да, некоторые женщины являются нашими врагами, но, как группе, женщинам далеко до уровня ненависти ко всему живому и к женщинам, свойственного большинству мужчин.
Почему либеральные и мэйнстримные феминистки притворяются Радикальными Феминистками?
Конечно, не все женщины, называющие себя «радфем», паразитируют на Радикальном Феминизме, но все же «радфем» является новым модным словом, которое используется противницами оригинальной политики Радикального Феминизма.
Многое из того, что мы по определению считали базовым феминизмом, разрушается и уничтожается. Мы никогда бы не подумали, что нам снова придется доказывать в спорах с женщинами, называющими себя феминистками, что, конечно же, гетеросексизм, расизм, классизм, эйблизм, эйджизм, фэтфобия и т.д. существуют и среди нас, и с ними нужно бороться. Мы также не думали, что наш ясный и честный язык будет загрязнен академическими терминами, цель которых – еще больше запутать женщин. Например, термин «интерсекциональность» используется, чтобы дискредитировать раннюю политику Радикального Феминизма, которая описывала множество различий и угнетений, с которыми нам придется разбираться, если мы хотим избежать сегрегированного псевдо-феминизма для самых привилегированных.
[об отличии политики Радикального Феминизма от интерсекциональности можно почитать вот здесь: http://the-r-world.livejournal.com/119561.html]
Поддельные радикальные феминистки могли бы изучить нашу историю – это не так сложно. Когда они утверждают, что то, что мы делали, не сработало, говоря нам ослабить нашу политику, они игнорируют то, что правительства, СМИ и мужские движения десятилетиями подрывали нашу деятельность – как и большинство женщин, которые предают женщин ради мужчин.
Все было так с нашим движением и политикой, учитывая количество женщин, которые боролись со всеми проявлениями патриархата и создавали полностью новую культуру. То, что Радикальный Феминизм делал по всему миру, было невероятным и все еще имеет влияние.
Так почему же псевдо-«радфем» не оставят Радикальный Феминизм и нас в покое и не начнут свое собственное движение, как ветвь либерального феминизма? Они не сделают этого. Они хотят присвоить себе Радикальный Феминизм.
Считаться радикальной стало модно, но те, кто действительно ЯВЛЯЮТСЯ радикальными, являются постоянным напоминанием о правде, так что поддельные феминистки возмущаются, обвиняя нас в «либеральности», приписывая к «третьей волне», и прочие проекции. Они хотят стереть наше существование, поскольку мы являемся доказательством их лжи – так же, как транс-культ хочет стереть существование женщин.
Также, некоторые женщины, которые недавно в феминизме, считают себя радикальными, потому что идут дальше, чем расплывчатая, бессмысленная чушь, которая обычно называется феминизмом. Кроме того, наличие мимолетных фантазий о ненависти к мужчинам приводит к тому, что некоторых либеральных феминисток называют «фанатичными сексистками-мужененавистницами». Конечно же, всех женщин в какой-то степени привлекает правдивость Радикального Феминизма. Но, по отдельности, ничто из этого не делает женщину радикальной феминисткой.
Другие женщины желают славы и признания и начинают блоги, в которых занимаются плагиатом, используя написанное феминистками десятилетиями ранее, формируя элитистские группы со своим элитистским «радфем»-языком. Настоящий Радикальный Феминизм противостоит иерархиям и неравенству, доминированию и подчинению, которые процветают в этих группах.
Подрывая Радикальный Феминизм, эти «радфем» уничтожают любую возможность задавать вопросы о лицемерии в их собственных жизнях, представляя себя отважными мужененавистницами и продолжая в то же время жить с их собственными «нетакими». Вопрос о том, почему феминистки вообще вступают в интимные/сексуальные отношения с мужчинами, полностью игнорируется, хотя патриархат буквально не мог бы продолжаться без помощи женщин. И причиной этого являлось то, что псевдо-«радфем» блоггерши, конечно же, не хотели бы терять свои гетеро-привилегии.
Что еще хуже для Радикального Феминизма – почему-то стало преступлением спрашивать женщину о ее выборах, а это было базовым и даже либеральным феминизмом в 70-х. Для еще большего отклонения, газлайта и запудривания мозгов правила нового паразитического феминизма говорят, что не только нельзя спрашивать женщин о выборах, но что у женщин нет выбора!
Чем больше женщина становится радикальной феминисткой, тем больше она понимает, что мужчины уничтожают землю и насилуют девочек и женщин, к которым имеют доступ. Те, кто пока активно не насилуют, фантазируют об этом с помощью любимого ими порно. Почти каждая женщина, которую я знаю, подвергалась сексуальному насилию, когда была девочкой и/или во взрослом возрасте, часто не единожды. И все подвергались сексуальным домогательствам. Это делают не какие-то «сумасшедшие» или «больные» мужчины. Это делают нормальные мужчины, которые определяются как «нормальные» психологическими тестами. И даже если некоторым мужчинам можно доверять, почему некоторые женщины, называющие себя феминистками, тратят столько энергии, пытаясь их найти, делая их более важными, чем женщин?
Мы наблюдаем одни и те же дискуссии по кругу среди феминисток последние сорок лет. Очевидно, что мы не можем просто остановить мужчин и патриархат. Так что же делать? Как некоторые из нас говорили в 70-х, женщины могли бы прекратить патриархат, перестав дарить мужчинам свою любовь, внимание, поддержку и т.д., потому что мужчины попросту не могли бы продолжать без поддержки женщин. Они бы не справились. И как насчет того, чтобы все женщины перестали рожать новых мужчин?
38 Кб, 349x500>>15295
Мы говорим «нет» оправданиям мужского насилия уже не первое десятилетие. (Классическое «он серийный насильник/убийца, потому что подвергся абьюзу» означает, что большинство женщин должны были бы быть серийными убийцами.) Феминисткам следовало бы подвергать сомнениям любую патриархальную пропаганду – вместо создания воображаемого мира, где мужчины не виноваты.
Одной из главных тактик так называемых «радфем» является атака на настоящих радикальных феминисток и бессмысленные обвинения. Некоторые из этих женщин говорят, что наша смелость называть мужское насилие биологически обусловленным каким-то образом оправдывает мужское насилие. Конечно же, нет – они все еще обладают свободой воли и могут себя контролировать, когда им это удобно; обычно, когда риск последствий слишком высок. Конечно же, они ответственны за свои выборы – насиловать, пытать, убивать и загрязнять планету, помечая территорию. (...) Мужчины знают правду о себе, но женщины слишком часто готовы жертвовать другими женщинами и девочками, чтобы защитить мужчин. Это – НЕ Радикальный Феминизм.
Другая тактика – настаивать, что только мужчины являются нашими врагами, запрещая любое упоминание о преступлениях женщин, потому что каким-то образом считается, что ни одна женщина не обладает никакой реальной властью. Обычно это исходит от женщин, чья жизнь вертится вокруг мужчин и которые игнорируют тот факт, что многие из нас прошли этот этап и не хотят иметь ничего общего с мужчинами, а концентрируются на построении женских сообществ – как можно более комфортных и безопасных. Словно озвучивание предательства некоторых женщин разрушит весь хрупкий феминизм – но эта фантазия является убедительной только для самых и крайне привилегированных женщин, которые редко испытывают угнетение со стороны других женщин, или для женщин, которые каким-то образом продолжают игнорировать то, что происходит в мире. Радикальный Феминизм – это не культ, который нуждается в защите институциализированных фантазий и лжи.
Отрицание правды ослабляет Радикальный Феминизм, в то время как смелость говорить правду делает его сильнее. Некоторые новенькие в Радикальном Феминизме отчаиваются и уходят, видя, как некоторые женщины участвуют в наихудших из мужских преступлений. Настаивать, что коллаборационистки – безмозглые жертвы, которые ничего не могут выбирать, не является ответом. Это просто неправда. Конечно, некоторые женщины предают нас, и Радикальный Феминизм объясняет, почему это происходит. Да, некоторые женщины являются нашими врагами, но, как группе, женщинам далеко до уровня ненависти ко всему живому и к женщинам, свойственного большинству мужчин.
Почему либеральные и мэйнстримные феминистки притворяются Радикальными Феминистками?
Конечно, не все женщины, называющие себя «радфем», паразитируют на Радикальном Феминизме, но все же «радфем» является новым модным словом, которое используется противницами оригинальной политики Радикального Феминизма.
Многое из того, что мы по определению считали базовым феминизмом, разрушается и уничтожается. Мы никогда бы не подумали, что нам снова придется доказывать в спорах с женщинами, называющими себя феминистками, что, конечно же, гетеросексизм, расизм, классизм, эйблизм, эйджизм, фэтфобия и т.д. существуют и среди нас, и с ними нужно бороться. Мы также не думали, что наш ясный и честный язык будет загрязнен академическими терминами, цель которых – еще больше запутать женщин. Например, термин «интерсекциональность» используется, чтобы дискредитировать раннюю политику Радикального Феминизма, которая описывала множество различий и угнетений, с которыми нам придется разбираться, если мы хотим избежать сегрегированного псевдо-феминизма для самых привилегированных.
[об отличии политики Радикального Феминизма от интерсекциональности можно почитать вот здесь: http://the-r-world.livejournal.com/119561.html]
Поддельные радикальные феминистки могли бы изучить нашу историю – это не так сложно. Когда они утверждают, что то, что мы делали, не сработало, говоря нам ослабить нашу политику, они игнорируют то, что правительства, СМИ и мужские движения десятилетиями подрывали нашу деятельность – как и большинство женщин, которые предают женщин ради мужчин.
Все было так с нашим движением и политикой, учитывая количество женщин, которые боролись со всеми проявлениями патриархата и создавали полностью новую культуру. То, что Радикальный Феминизм делал по всему миру, было невероятным и все еще имеет влияние.
Так почему же псевдо-«радфем» не оставят Радикальный Феминизм и нас в покое и не начнут свое собственное движение, как ветвь либерального феминизма? Они не сделают этого. Они хотят присвоить себе Радикальный Феминизм.
Считаться радикальной стало модно, но те, кто действительно ЯВЛЯЮТСЯ радикальными, являются постоянным напоминанием о правде, так что поддельные феминистки возмущаются, обвиняя нас в «либеральности», приписывая к «третьей волне», и прочие проекции. Они хотят стереть наше существование, поскольку мы являемся доказательством их лжи – так же, как транс-культ хочет стереть существование женщин.
Также, некоторые женщины, которые недавно в феминизме, считают себя радикальными, потому что идут дальше, чем расплывчатая, бессмысленная чушь, которая обычно называется феминизмом. Кроме того, наличие мимолетных фантазий о ненависти к мужчинам приводит к тому, что некоторых либеральных феминисток называют «фанатичными сексистками-мужененавистницами». Конечно же, всех женщин в какой-то степени привлекает правдивость Радикального Феминизма. Но, по отдельности, ничто из этого не делает женщину радикальной феминисткой.
Другие женщины желают славы и признания и начинают блоги, в которых занимаются плагиатом, используя написанное феминистками десятилетиями ранее, формируя элитистские группы со своим элитистским «радфем»-языком. Настоящий Радикальный Феминизм противостоит иерархиям и неравенству, доминированию и подчинению, которые процветают в этих группах.
Подрывая Радикальный Феминизм, эти «радфем» уничтожают любую возможность задавать вопросы о лицемерии в их собственных жизнях, представляя себя отважными мужененавистницами и продолжая в то же время жить с их собственными «нетакими». Вопрос о том, почему феминистки вообще вступают в интимные/сексуальные отношения с мужчинами, полностью игнорируется, хотя патриархат буквально не мог бы продолжаться без помощи женщин. И причиной этого являлось то, что псевдо-«радфем» блоггерши, конечно же, не хотели бы терять свои гетеро-привилегии.
Что еще хуже для Радикального Феминизма – почему-то стало преступлением спрашивать женщину о ее выборах, а это было базовым и даже либеральным феминизмом в 70-х. Для еще большего отклонения, газлайта и запудривания мозгов правила нового паразитического феминизма говорят, что не только нельзя спрашивать женщин о выборах, но что у женщин нет выбора!
Чем больше женщина становится радикальной феминисткой, тем больше она понимает, что мужчины уничтожают землю и насилуют девочек и женщин, к которым имеют доступ. Те, кто пока активно не насилуют, фантазируют об этом с помощью любимого ими порно. Почти каждая женщина, которую я знаю, подвергалась сексуальному насилию, когда была девочкой и/или во взрослом возрасте, часто не единожды. И все подвергались сексуальным домогательствам. Это делают не какие-то «сумасшедшие» или «больные» мужчины. Это делают нормальные мужчины, которые определяются как «нормальные» психологическими тестами. И даже если некоторым мужчинам можно доверять, почему некоторые женщины, называющие себя феминистками, тратят столько энергии, пытаясь их найти, делая их более важными, чем женщин?
Мы наблюдаем одни и те же дискуссии по кругу среди феминисток последние сорок лет. Очевидно, что мы не можем просто остановить мужчин и патриархат. Так что же делать? Как некоторые из нас говорили в 70-х, женщины могли бы прекратить патриархат, перестав дарить мужчинам свою любовь, внимание, поддержку и т.д., потому что мужчины попросту не могли бы продолжать без поддержки женщин. Они бы не справились. И как насчет того, чтобы все женщины перестали рожать новых мужчин?
Мы говорим «нет» оправданиям мужского насилия уже не первое десятилетие. (Классическое «он серийный насильник/убийца, потому что подвергся абьюзу» означает, что большинство женщин должны были бы быть серийными убийцами.) Феминисткам следовало бы подвергать сомнениям любую патриархальную пропаганду – вместо создания воображаемого мира, где мужчины не виноваты.
Одной из главных тактик так называемых «радфем» является атака на настоящих радикальных феминисток и бессмысленные обвинения. Некоторые из этих женщин говорят, что наша смелость называть мужское насилие биологически обусловленным каким-то образом оправдывает мужское насилие. Конечно же, нет – они все еще обладают свободой воли и могут себя контролировать, когда им это удобно; обычно, когда риск последствий слишком высок. Конечно же, они ответственны за свои выборы – насиловать, пытать, убивать и загрязнять планету, помечая территорию. (...) Мужчины знают правду о себе, но женщины слишком часто готовы жертвовать другими женщинами и девочками, чтобы защитить мужчин. Это – НЕ Радикальный Феминизм.
Другая тактика – настаивать, что только мужчины являются нашими врагами, запрещая любое упоминание о преступлениях женщин, потому что каким-то образом считается, что ни одна женщина не обладает никакой реальной властью. Обычно это исходит от женщин, чья жизнь вертится вокруг мужчин и которые игнорируют тот факт, что многие из нас прошли этот этап и не хотят иметь ничего общего с мужчинами, а концентрируются на построении женских сообществ – как можно более комфортных и безопасных. Словно озвучивание предательства некоторых женщин разрушит весь хрупкий феминизм – но эта фантазия является убедительной только для самых и крайне привилегированных женщин, которые редко испытывают угнетение со стороны других женщин, или для женщин, которые каким-то образом продолжают игнорировать то, что происходит в мире. Радикальный Феминизм – это не культ, который нуждается в защите институциализированных фантазий и лжи.
Отрицание правды ослабляет Радикальный Феминизм, в то время как смелость говорить правду делает его сильнее. Некоторые новенькие в Радикальном Феминизме отчаиваются и уходят, видя, как некоторые женщины участвуют в наихудших из мужских преступлений. Настаивать, что коллаборационистки – безмозглые жертвы, которые ничего не могут выбирать, не является ответом. Это просто неправда. Конечно, некоторые женщины предают нас, и Радикальный Феминизм объясняет, почему это происходит. Да, некоторые женщины являются нашими врагами, но, как группе, женщинам далеко до уровня ненависти ко всему живому и к женщинам, свойственного большинству мужчин.
Почему либеральные и мэйнстримные феминистки притворяются Радикальными Феминистками?
Конечно, не все женщины, называющие себя «радфем», паразитируют на Радикальном Феминизме, но все же «радфем» является новым модным словом, которое используется противницами оригинальной политики Радикального Феминизма.
Многое из того, что мы по определению считали базовым феминизмом, разрушается и уничтожается. Мы никогда бы не подумали, что нам снова придется доказывать в спорах с женщинами, называющими себя феминистками, что, конечно же, гетеросексизм, расизм, классизм, эйблизм, эйджизм, фэтфобия и т.д. существуют и среди нас, и с ними нужно бороться. Мы также не думали, что наш ясный и честный язык будет загрязнен академическими терминами, цель которых – еще больше запутать женщин. Например, термин «интерсекциональность» используется, чтобы дискредитировать раннюю политику Радикального Феминизма, которая описывала множество различий и угнетений, с которыми нам придется разбираться, если мы хотим избежать сегрегированного псевдо-феминизма для самых привилегированных.
[об отличии политики Радикального Феминизма от интерсекциональности можно почитать вот здесь: http://the-r-world.livejournal.com/119561.html]
Поддельные радикальные феминистки могли бы изучить нашу историю – это не так сложно. Когда они утверждают, что то, что мы делали, не сработало, говоря нам ослабить нашу политику, они игнорируют то, что правительства, СМИ и мужские движения десятилетиями подрывали нашу деятельность – как и большинство женщин, которые предают женщин ради мужчин.
Все было так с нашим движением и политикой, учитывая количество женщин, которые боролись со всеми проявлениями патриархата и создавали полностью новую культуру. То, что Радикальный Феминизм делал по всему миру, было невероятным и все еще имеет влияние.
Так почему же псевдо-«радфем» не оставят Радикальный Феминизм и нас в покое и не начнут свое собственное движение, как ветвь либерального феминизма? Они не сделают этого. Они хотят присвоить себе Радикальный Феминизм.
Считаться радикальной стало модно, но те, кто действительно ЯВЛЯЮТСЯ радикальными, являются постоянным напоминанием о правде, так что поддельные феминистки возмущаются, обвиняя нас в «либеральности», приписывая к «третьей волне», и прочие проекции. Они хотят стереть наше существование, поскольку мы являемся доказательством их лжи – так же, как транс-культ хочет стереть существование женщин.
Также, некоторые женщины, которые недавно в феминизме, считают себя радикальными, потому что идут дальше, чем расплывчатая, бессмысленная чушь, которая обычно называется феминизмом. Кроме того, наличие мимолетных фантазий о ненависти к мужчинам приводит к тому, что некоторых либеральных феминисток называют «фанатичными сексистками-мужененавистницами». Конечно же, всех женщин в какой-то степени привлекает правдивость Радикального Феминизма. Но, по отдельности, ничто из этого не делает женщину радикальной феминисткой.
Другие женщины желают славы и признания и начинают блоги, в которых занимаются плагиатом, используя написанное феминистками десятилетиями ранее, формируя элитистские группы со своим элитистским «радфем»-языком. Настоящий Радикальный Феминизм противостоит иерархиям и неравенству, доминированию и подчинению, которые процветают в этих группах.
Подрывая Радикальный Феминизм, эти «радфем» уничтожают любую возможность задавать вопросы о лицемерии в их собственных жизнях, представляя себя отважными мужененавистницами и продолжая в то же время жить с их собственными «нетакими». Вопрос о том, почему феминистки вообще вступают в интимные/сексуальные отношения с мужчинами, полностью игнорируется, хотя патриархат буквально не мог бы продолжаться без помощи женщин. И причиной этого являлось то, что псевдо-«радфем» блоггерши, конечно же, не хотели бы терять свои гетеро-привилегии.
Что еще хуже для Радикального Феминизма – почему-то стало преступлением спрашивать женщину о ее выборах, а это было базовым и даже либеральным феминизмом в 70-х. Для еще большего отклонения, газлайта и запудривания мозгов правила нового паразитического феминизма говорят, что не только нельзя спрашивать женщин о выборах, но что у женщин нет выбора!
Чем больше женщина становится радикальной феминисткой, тем больше она понимает, что мужчины уничтожают землю и насилуют девочек и женщин, к которым имеют доступ. Те, кто пока активно не насилуют, фантазируют об этом с помощью любимого ими порно. Почти каждая женщина, которую я знаю, подвергалась сексуальному насилию, когда была девочкой и/или во взрослом возрасте, часто не единожды. И все подвергались сексуальным домогательствам. Это делают не какие-то «сумасшедшие» или «больные» мужчины. Это делают нормальные мужчины, которые определяются как «нормальные» психологическими тестами. И даже если некоторым мужчинам можно доверять, почему некоторые женщины, называющие себя феминистками, тратят столько энергии, пытаясь их найти, делая их более важными, чем женщин?
Мы наблюдаем одни и те же дискуссии по кругу среди феминисток последние сорок лет. Очевидно, что мы не можем просто остановить мужчин и патриархат. Так что же делать? Как некоторые из нас говорили в 70-х, женщины могли бы прекратить патриархат, перестав дарить мужчинам свою любовь, внимание, поддержку и т.д., потому что мужчины попросту не могли бы продолжать без поддержки женщин. Они бы не справились. И как насчет того, чтобы все женщины перестали рожать новых мужчин?
20 Кб, 480x311>>15297
Большинство псевдо-феминисток немедленно атакуют идеи давних радикальных феминисток, используя свою новую опасную политику, которую я называю «поддельный феминизм».
Я присутствовала при создании Радикального Феминизма. Я видела это и помню это. Я наблюдала битвы между реакционерками, которые хотели создать свой сегрегированный феминизм, с помощью которого они могли бы заключить более выгодную сделку с мужчинами и патриархатом, видела, как они относились к менее привилегированным женщинам – как к грязи. Я видела, как большинство этих женщин оставили движение, чтобы вернуться к патриархату, своим карьерам и/или к мужчинам. Я видела, как порно, академизм, садомазохизм, гендерквир-пропаганда и гетеросексизм «сексологов» пришли в наши группы в конце 70-х. Я также наблюдала транс-культ (и борюсь с этим с 1971 года), хотя у этих мужчин не было широкой поддержки либеральных феминисток и феминисток правого крыла до 80-х.
Либеральный феминизм хочет улучшить патриархат, не желая слишком вникать в то, насколько плохо все обстоит на самом деле и всерьез задаваться вопросами, а также, в конечном счете, не желая по-настоящему что-то менять, потому что это разрушит весь либеральный мир. Это нежелание рисковать, психически или физически. Это более комфортная позиция, чем Радикальный Феминизм, так как это дает возможность почувствовать себя частью феминистского движения, но при этом сохранить свои привилегии. (Это причина, по которой «поддельный феминизм» с религиозным рвением противится идее, которая когда-то была базовым феминизмом, что женщины делают выборы.)
Поддельные феминистки говорят: «Женщины просто слишком угнетены, слишком «колонизированы», слишком плохо информированы для того, чтобы действительно выбирать... Все женщины участвуют в патриархате... Ни одна женщина не может избежать подчинения мужским правилам, и т.д.» Это игнорирование реальности и отрицание существования тех из нас, кто сделали выборы и кто сказали «нет» мужчинам и мужским правилам.
Поддельный феминизм говорит женщинам, что они – беспомощные жертвы, в то время как Радикальный Феминизм – он про обретение силы.
Кому нужно, чтобы женщины перестали думать и барахтались в ощущениях собственной беспомощности, не думая о прошлых, настоящих и будущих выборах? И кому также нужно, чтобы такие женщины надзирали над другими, чтобы те тоже, в свою очередь, перестали думать – в особенности о том, чтобы сказать мужчинам «нет»?
В 60-х и 70-х, когда в феминизме было принято задаваться вопросами по поводу всех наших выборов – индивидуальных и как группы – в женских сообществах практиковалась взаимоподдержка, чтобы продолжать заниматься феминизмом, и это включало взаимоподдержку в том, чтобы уходить от своих мужчин. НИКТО не требовали от женщин замолчать или не настаивали на том, что женщины просто являются жертвами, не имеющими выбора в том, что касается их мужчин. Это вызвало бы смех.
Поскольку мы не можем изменить мальчиков и мужчин, главным препятствием к свержению патриархата является то, что гетеросексуальные женщины поддерживают и даже создают его. Это то, что женщины могут контролировать и изменить. То, что удерживает патриархат на месте – это женщины, которые верят в мизогинную ложь о том, что женщины каким-то образом, от природы, принадлежат мужчинам. Прекратите эту ложь, и вы получите полномасштабную революцию.
Нужно заметить, что, как только упоминается сотрудничество с мужчинами, преданные мужчинам гетеросексуальные женщины начинают обвинять нас в том, что у нас есть тайный план – мы хотим сделать их лесбиянками. Наш ответ на это: ПОЖАЛУЙСТА, не льстите себе. ЕСТЬ третий вариант, кроме этого ужаса и интимного альянса с нашими угнетателями, но он игнорируется по понятной причине – выбрать целибат/быть одинокой означает заметное понижение в привилегиях для гетеро-женщины.
Худшая часть паразитирования на Радикальном Феминизме – это попытка воспрепятствовать процессу логического мышления женщин и воодушевлению при изучении этих старых Радикально-Феминистских идей. Кому выгодны эти рассказы о том, что у женщин нет выбора в принятии одного из самых важных решений в их жизни? Мужчинам.
Почему так много феминисток пытаются отрицать реальность выборов на каждом уровне – ослабляя женщин, лишая их силы? Выборы все еще можно делать и сейчас.
Если Радикальный Феминизм означает задумываться по-настоящему о преступлениях мужчин – от мальчиков, которые мучают и насилуют животных и даже маленьких девочек, до большинства мужчин, которые бы насиловали и убивали, если бы знали, что смогут избежать ответственности, и которые, как группа, уничтожают планету – то разве не ясно, что это борьба за выживание – не только за женщин, но и за Землю и все живое? И в этом случае, разве не являются женщины, которые поддерживают мужчин, которые кормят и рождают их, коллаборационистками? Патриархат и мужчины зависят от женщин. Они бы не смогли существовать без помощи женщин.
Но, конечно, в новой паразитической версии Радикального Феминизма женщин нельзя критиковать. Просто не беспокойте этих привилегированных женщин. Просто забудьте, что они есть. Служите поддельному радфем-культу. Просто продолжайте говорить о далеких девочках, прикованных цепями. Полностью игнорируйте тех, кто гордится своими мужчинами и кто смотрит на лесбиянок так, словно нас нужно уничтожить.
Многие радикальные феминистки, как большинство женщин, пережили в детстве абьюз со стороны мужчин, и их матери этому потакали или покрывали насильников. Называть этих женщин «жертвами» – это предательство настоящих жертв, многие из которых все еще уязвимы для этих жестоких женщин, садисток. Даже в патриархальных судах иногда считается, что мужчины, помогающие насильнику, в той же степени несут ответственность.
Так откуда берутся эти жуткие двойные стандарты, когда дело касается женщин? Это похоже на мечты о волшебном мире, где все женщины являются надежными соратницами – но это не соответствует реальности. Женщины, которые продвигают это под видом феминизма, теряют и предают женщин, которые знают правду. Так же, как нельзя любить одновременно жертв и их насильников/убийц, так же нельзя поддерживать одновременно жертв и коллаборационисток.
Феминизм в 60-х и 70-х занимался тем, что помогал женщинам обретать силу, помогая понять, что они могут выбирать. Никакие феминистские лидерки не вмешивались, пытаясь заставить женщин прекратить обсуждать выборы, потому что женщины так угнетены, что им даже нельзя об этом думать.
Если те из нас, кто помогли создать и развить радикальный феминизм, не имеют права высказываться, чем является наше движение, то кто имеет?
Я готова всеми силами защищать наше движение и культуру, и я не хочу, чтобы настоящих радикальных феминисток сбивали с толку псевдо-«радфем». Угроза со стороны мужчин, притворяющихся лесбиянками, является постоянной, как и со стороны их защищающих, но угроза со стороны женщин, выдающих себя за радикальных феминисток, еще опаснее, так как они имеют к нам прямой доступ.
Я хочу, чтобы женщины чувствовали себя свободно, а не в ловушке. Говорить о выборах – это не желание обвинить кого-либо за то, что они совершали плохие выборы в прошлом, или за их настоящие выборы. Я просто прошу их признать правду – вместо того, чтобы притворяться жертвами. Многие из нас были жертвами мальчиков и мужчин. Но это не то же самое, что выбирать любить мужчин и предавать это достаточной огласке, чтобы получить дополнительные привилегии.
То же самое касается определяемой мужчинами женственности, которая дает мужчинам то, что им нужно, и дает привилегии за счет тех женщин и девочек, которые говорят «нет». Мужчины хотят, чтобы все женщины были помеченными ими. Мужчины хотят, чтобы женщин можно было мгновенно идентифицировать, даже издалека, как добычу, и смеяться над ними. Женщины, глубоко погруженные в культ женственности, выдвигают самые невероятные причины того, почему они не прекращают это. Все упирается в вопрос привилегий и желания быть «нормальными», а также соревнования с другими женщинами. Вызов правилам навязанной мужчинами женственности и попытки это изменить – это революционно само по себе. Это является одним из важнейших способов сказать патриархату «нет», и это невероятно освобождающе.
Большинство псевдо-феминисток немедленно атакуют идеи давних радикальных феминисток, используя свою новую опасную политику, которую я называю «поддельный феминизм».
Я присутствовала при создании Радикального Феминизма. Я видела это и помню это. Я наблюдала битвы между реакционерками, которые хотели создать свой сегрегированный феминизм, с помощью которого они могли бы заключить более выгодную сделку с мужчинами и патриархатом, видела, как они относились к менее привилегированным женщинам – как к грязи. Я видела, как большинство этих женщин оставили движение, чтобы вернуться к патриархату, своим карьерам и/или к мужчинам. Я видела, как порно, академизм, садомазохизм, гендерквир-пропаганда и гетеросексизм «сексологов» пришли в наши группы в конце 70-х. Я также наблюдала транс-культ (и борюсь с этим с 1971 года), хотя у этих мужчин не было широкой поддержки либеральных феминисток и феминисток правого крыла до 80-х.
Либеральный феминизм хочет улучшить патриархат, не желая слишком вникать в то, насколько плохо все обстоит на самом деле и всерьез задаваться вопросами, а также, в конечном счете, не желая по-настоящему что-то менять, потому что это разрушит весь либеральный мир. Это нежелание рисковать, психически или физически. Это более комфортная позиция, чем Радикальный Феминизм, так как это дает возможность почувствовать себя частью феминистского движения, но при этом сохранить свои привилегии. (Это причина, по которой «поддельный феминизм» с религиозным рвением противится идее, которая когда-то была базовым феминизмом, что женщины делают выборы.)
Поддельные феминистки говорят: «Женщины просто слишком угнетены, слишком «колонизированы», слишком плохо информированы для того, чтобы действительно выбирать... Все женщины участвуют в патриархате... Ни одна женщина не может избежать подчинения мужским правилам, и т.д.» Это игнорирование реальности и отрицание существования тех из нас, кто сделали выборы и кто сказали «нет» мужчинам и мужским правилам.
Поддельный феминизм говорит женщинам, что они – беспомощные жертвы, в то время как Радикальный Феминизм – он про обретение силы.
Кому нужно, чтобы женщины перестали думать и барахтались в ощущениях собственной беспомощности, не думая о прошлых, настоящих и будущих выборах? И кому также нужно, чтобы такие женщины надзирали над другими, чтобы те тоже, в свою очередь, перестали думать – в особенности о том, чтобы сказать мужчинам «нет»?
В 60-х и 70-х, когда в феминизме было принято задаваться вопросами по поводу всех наших выборов – индивидуальных и как группы – в женских сообществах практиковалась взаимоподдержка, чтобы продолжать заниматься феминизмом, и это включало взаимоподдержку в том, чтобы уходить от своих мужчин. НИКТО не требовали от женщин замолчать или не настаивали на том, что женщины просто являются жертвами, не имеющими выбора в том, что касается их мужчин. Это вызвало бы смех.
Поскольку мы не можем изменить мальчиков и мужчин, главным препятствием к свержению патриархата является то, что гетеросексуальные женщины поддерживают и даже создают его. Это то, что женщины могут контролировать и изменить. То, что удерживает патриархат на месте – это женщины, которые верят в мизогинную ложь о том, что женщины каким-то образом, от природы, принадлежат мужчинам. Прекратите эту ложь, и вы получите полномасштабную революцию.
Нужно заметить, что, как только упоминается сотрудничество с мужчинами, преданные мужчинам гетеросексуальные женщины начинают обвинять нас в том, что у нас есть тайный план – мы хотим сделать их лесбиянками. Наш ответ на это: ПОЖАЛУЙСТА, не льстите себе. ЕСТЬ третий вариант, кроме этого ужаса и интимного альянса с нашими угнетателями, но он игнорируется по понятной причине – выбрать целибат/быть одинокой означает заметное понижение в привилегиях для гетеро-женщины.
Худшая часть паразитирования на Радикальном Феминизме – это попытка воспрепятствовать процессу логического мышления женщин и воодушевлению при изучении этих старых Радикально-Феминистских идей. Кому выгодны эти рассказы о том, что у женщин нет выбора в принятии одного из самых важных решений в их жизни? Мужчинам.
Почему так много феминисток пытаются отрицать реальность выборов на каждом уровне – ослабляя женщин, лишая их силы? Выборы все еще можно делать и сейчас.
Если Радикальный Феминизм означает задумываться по-настоящему о преступлениях мужчин – от мальчиков, которые мучают и насилуют животных и даже маленьких девочек, до большинства мужчин, которые бы насиловали и убивали, если бы знали, что смогут избежать ответственности, и которые, как группа, уничтожают планету – то разве не ясно, что это борьба за выживание – не только за женщин, но и за Землю и все живое? И в этом случае, разве не являются женщины, которые поддерживают мужчин, которые кормят и рождают их, коллаборационистками? Патриархат и мужчины зависят от женщин. Они бы не смогли существовать без помощи женщин.
Но, конечно, в новой паразитической версии Радикального Феминизма женщин нельзя критиковать. Просто не беспокойте этих привилегированных женщин. Просто забудьте, что они есть. Служите поддельному радфем-культу. Просто продолжайте говорить о далеких девочках, прикованных цепями. Полностью игнорируйте тех, кто гордится своими мужчинами и кто смотрит на лесбиянок так, словно нас нужно уничтожить.
Многие радикальные феминистки, как большинство женщин, пережили в детстве абьюз со стороны мужчин, и их матери этому потакали или покрывали насильников. Называть этих женщин «жертвами» – это предательство настоящих жертв, многие из которых все еще уязвимы для этих жестоких женщин, садисток. Даже в патриархальных судах иногда считается, что мужчины, помогающие насильнику, в той же степени несут ответственность.
Так откуда берутся эти жуткие двойные стандарты, когда дело касается женщин? Это похоже на мечты о волшебном мире, где все женщины являются надежными соратницами – но это не соответствует реальности. Женщины, которые продвигают это под видом феминизма, теряют и предают женщин, которые знают правду. Так же, как нельзя любить одновременно жертв и их насильников/убийц, так же нельзя поддерживать одновременно жертв и коллаборационисток.
Феминизм в 60-х и 70-х занимался тем, что помогал женщинам обретать силу, помогая понять, что они могут выбирать. Никакие феминистские лидерки не вмешивались, пытаясь заставить женщин прекратить обсуждать выборы, потому что женщины так угнетены, что им даже нельзя об этом думать.
Если те из нас, кто помогли создать и развить радикальный феминизм, не имеют права высказываться, чем является наше движение, то кто имеет?
Я готова всеми силами защищать наше движение и культуру, и я не хочу, чтобы настоящих радикальных феминисток сбивали с толку псевдо-«радфем». Угроза со стороны мужчин, притворяющихся лесбиянками, является постоянной, как и со стороны их защищающих, но угроза со стороны женщин, выдающих себя за радикальных феминисток, еще опаснее, так как они имеют к нам прямой доступ.
Я хочу, чтобы женщины чувствовали себя свободно, а не в ловушке. Говорить о выборах – это не желание обвинить кого-либо за то, что они совершали плохие выборы в прошлом, или за их настоящие выборы. Я просто прошу их признать правду – вместо того, чтобы притворяться жертвами. Многие из нас были жертвами мальчиков и мужчин. Но это не то же самое, что выбирать любить мужчин и предавать это достаточной огласке, чтобы получить дополнительные привилегии.
То же самое касается определяемой мужчинами женственности, которая дает мужчинам то, что им нужно, и дает привилегии за счет тех женщин и девочек, которые говорят «нет». Мужчины хотят, чтобы все женщины были помеченными ими. Мужчины хотят, чтобы женщин можно было мгновенно идентифицировать, даже издалека, как добычу, и смеяться над ними. Женщины, глубоко погруженные в культ женственности, выдвигают самые невероятные причины того, почему они не прекращают это. Все упирается в вопрос привилегий и желания быть «нормальными», а также соревнования с другими женщинами. Вызов правилам навязанной мужчинами женственности и попытки это изменить – это революционно само по себе. Это является одним из важнейших способов сказать патриархату «нет», и это невероятно освобождающе.
20 Кб, 480x311>>15297
Большинство псевдо-феминисток немедленно атакуют идеи давних радикальных феминисток, используя свою новую опасную политику, которую я называю «поддельный феминизм».
Я присутствовала при создании Радикального Феминизма. Я видела это и помню это. Я наблюдала битвы между реакционерками, которые хотели создать свой сегрегированный феминизм, с помощью которого они могли бы заключить более выгодную сделку с мужчинами и патриархатом, видела, как они относились к менее привилегированным женщинам – как к грязи. Я видела, как большинство этих женщин оставили движение, чтобы вернуться к патриархату, своим карьерам и/или к мужчинам. Я видела, как порно, академизм, садомазохизм, гендерквир-пропаганда и гетеросексизм «сексологов» пришли в наши группы в конце 70-х. Я также наблюдала транс-культ (и борюсь с этим с 1971 года), хотя у этих мужчин не было широкой поддержки либеральных феминисток и феминисток правого крыла до 80-х.
Либеральный феминизм хочет улучшить патриархат, не желая слишком вникать в то, насколько плохо все обстоит на самом деле и всерьез задаваться вопросами, а также, в конечном счете, не желая по-настоящему что-то менять, потому что это разрушит весь либеральный мир. Это нежелание рисковать, психически или физически. Это более комфортная позиция, чем Радикальный Феминизм, так как это дает возможность почувствовать себя частью феминистского движения, но при этом сохранить свои привилегии. (Это причина, по которой «поддельный феминизм» с религиозным рвением противится идее, которая когда-то была базовым феминизмом, что женщины делают выборы.)
Поддельные феминистки говорят: «Женщины просто слишком угнетены, слишком «колонизированы», слишком плохо информированы для того, чтобы действительно выбирать... Все женщины участвуют в патриархате... Ни одна женщина не может избежать подчинения мужским правилам, и т.д.» Это игнорирование реальности и отрицание существования тех из нас, кто сделали выборы и кто сказали «нет» мужчинам и мужским правилам.
Поддельный феминизм говорит женщинам, что они – беспомощные жертвы, в то время как Радикальный Феминизм – он про обретение силы.
Кому нужно, чтобы женщины перестали думать и барахтались в ощущениях собственной беспомощности, не думая о прошлых, настоящих и будущих выборах? И кому также нужно, чтобы такие женщины надзирали над другими, чтобы те тоже, в свою очередь, перестали думать – в особенности о том, чтобы сказать мужчинам «нет»?
В 60-х и 70-х, когда в феминизме было принято задаваться вопросами по поводу всех наших выборов – индивидуальных и как группы – в женских сообществах практиковалась взаимоподдержка, чтобы продолжать заниматься феминизмом, и это включало взаимоподдержку в том, чтобы уходить от своих мужчин. НИКТО не требовали от женщин замолчать или не настаивали на том, что женщины просто являются жертвами, не имеющими выбора в том, что касается их мужчин. Это вызвало бы смех.
Поскольку мы не можем изменить мальчиков и мужчин, главным препятствием к свержению патриархата является то, что гетеросексуальные женщины поддерживают и даже создают его. Это то, что женщины могут контролировать и изменить. То, что удерживает патриархат на месте – это женщины, которые верят в мизогинную ложь о том, что женщины каким-то образом, от природы, принадлежат мужчинам. Прекратите эту ложь, и вы получите полномасштабную революцию.
Нужно заметить, что, как только упоминается сотрудничество с мужчинами, преданные мужчинам гетеросексуальные женщины начинают обвинять нас в том, что у нас есть тайный план – мы хотим сделать их лесбиянками. Наш ответ на это: ПОЖАЛУЙСТА, не льстите себе. ЕСТЬ третий вариант, кроме этого ужаса и интимного альянса с нашими угнетателями, но он игнорируется по понятной причине – выбрать целибат/быть одинокой означает заметное понижение в привилегиях для гетеро-женщины.
Худшая часть паразитирования на Радикальном Феминизме – это попытка воспрепятствовать процессу логического мышления женщин и воодушевлению при изучении этих старых Радикально-Феминистских идей. Кому выгодны эти рассказы о том, что у женщин нет выбора в принятии одного из самых важных решений в их жизни? Мужчинам.
Почему так много феминисток пытаются отрицать реальность выборов на каждом уровне – ослабляя женщин, лишая их силы? Выборы все еще можно делать и сейчас.
Если Радикальный Феминизм означает задумываться по-настоящему о преступлениях мужчин – от мальчиков, которые мучают и насилуют животных и даже маленьких девочек, до большинства мужчин, которые бы насиловали и убивали, если бы знали, что смогут избежать ответственности, и которые, как группа, уничтожают планету – то разве не ясно, что это борьба за выживание – не только за женщин, но и за Землю и все живое? И в этом случае, разве не являются женщины, которые поддерживают мужчин, которые кормят и рождают их, коллаборационистками? Патриархат и мужчины зависят от женщин. Они бы не смогли существовать без помощи женщин.
Но, конечно, в новой паразитической версии Радикального Феминизма женщин нельзя критиковать. Просто не беспокойте этих привилегированных женщин. Просто забудьте, что они есть. Служите поддельному радфем-культу. Просто продолжайте говорить о далеких девочках, прикованных цепями. Полностью игнорируйте тех, кто гордится своими мужчинами и кто смотрит на лесбиянок так, словно нас нужно уничтожить.
Многие радикальные феминистки, как большинство женщин, пережили в детстве абьюз со стороны мужчин, и их матери этому потакали или покрывали насильников. Называть этих женщин «жертвами» – это предательство настоящих жертв, многие из которых все еще уязвимы для этих жестоких женщин, садисток. Даже в патриархальных судах иногда считается, что мужчины, помогающие насильнику, в той же степени несут ответственность.
Так откуда берутся эти жуткие двойные стандарты, когда дело касается женщин? Это похоже на мечты о волшебном мире, где все женщины являются надежными соратницами – но это не соответствует реальности. Женщины, которые продвигают это под видом феминизма, теряют и предают женщин, которые знают правду. Так же, как нельзя любить одновременно жертв и их насильников/убийц, так же нельзя поддерживать одновременно жертв и коллаборационисток.
Феминизм в 60-х и 70-х занимался тем, что помогал женщинам обретать силу, помогая понять, что они могут выбирать. Никакие феминистские лидерки не вмешивались, пытаясь заставить женщин прекратить обсуждать выборы, потому что женщины так угнетены, что им даже нельзя об этом думать.
Если те из нас, кто помогли создать и развить радикальный феминизм, не имеют права высказываться, чем является наше движение, то кто имеет?
Я готова всеми силами защищать наше движение и культуру, и я не хочу, чтобы настоящих радикальных феминисток сбивали с толку псевдо-«радфем». Угроза со стороны мужчин, притворяющихся лесбиянками, является постоянной, как и со стороны их защищающих, но угроза со стороны женщин, выдающих себя за радикальных феминисток, еще опаснее, так как они имеют к нам прямой доступ.
Я хочу, чтобы женщины чувствовали себя свободно, а не в ловушке. Говорить о выборах – это не желание обвинить кого-либо за то, что они совершали плохие выборы в прошлом, или за их настоящие выборы. Я просто прошу их признать правду – вместо того, чтобы притворяться жертвами. Многие из нас были жертвами мальчиков и мужчин. Но это не то же самое, что выбирать любить мужчин и предавать это достаточной огласке, чтобы получить дополнительные привилегии.
То же самое касается определяемой мужчинами женственности, которая дает мужчинам то, что им нужно, и дает привилегии за счет тех женщин и девочек, которые говорят «нет». Мужчины хотят, чтобы все женщины были помеченными ими. Мужчины хотят, чтобы женщин можно было мгновенно идентифицировать, даже издалека, как добычу, и смеяться над ними. Женщины, глубоко погруженные в культ женственности, выдвигают самые невероятные причины того, почему они не прекращают это. Все упирается в вопрос привилегий и желания быть «нормальными», а также соревнования с другими женщинами. Вызов правилам навязанной мужчинами женственности и попытки это изменить – это революционно само по себе. Это является одним из важнейших способов сказать патриархату «нет», и это невероятно освобождающе.
Большинство псевдо-феминисток немедленно атакуют идеи давних радикальных феминисток, используя свою новую опасную политику, которую я называю «поддельный феминизм».
Я присутствовала при создании Радикального Феминизма. Я видела это и помню это. Я наблюдала битвы между реакционерками, которые хотели создать свой сегрегированный феминизм, с помощью которого они могли бы заключить более выгодную сделку с мужчинами и патриархатом, видела, как они относились к менее привилегированным женщинам – как к грязи. Я видела, как большинство этих женщин оставили движение, чтобы вернуться к патриархату, своим карьерам и/или к мужчинам. Я видела, как порно, академизм, садомазохизм, гендерквир-пропаганда и гетеросексизм «сексологов» пришли в наши группы в конце 70-х. Я также наблюдала транс-культ (и борюсь с этим с 1971 года), хотя у этих мужчин не было широкой поддержки либеральных феминисток и феминисток правого крыла до 80-х.
Либеральный феминизм хочет улучшить патриархат, не желая слишком вникать в то, насколько плохо все обстоит на самом деле и всерьез задаваться вопросами, а также, в конечном счете, не желая по-настоящему что-то менять, потому что это разрушит весь либеральный мир. Это нежелание рисковать, психически или физически. Это более комфортная позиция, чем Радикальный Феминизм, так как это дает возможность почувствовать себя частью феминистского движения, но при этом сохранить свои привилегии. (Это причина, по которой «поддельный феминизм» с религиозным рвением противится идее, которая когда-то была базовым феминизмом, что женщины делают выборы.)
Поддельные феминистки говорят: «Женщины просто слишком угнетены, слишком «колонизированы», слишком плохо информированы для того, чтобы действительно выбирать... Все женщины участвуют в патриархате... Ни одна женщина не может избежать подчинения мужским правилам, и т.д.» Это игнорирование реальности и отрицание существования тех из нас, кто сделали выборы и кто сказали «нет» мужчинам и мужским правилам.
Поддельный феминизм говорит женщинам, что они – беспомощные жертвы, в то время как Радикальный Феминизм – он про обретение силы.
Кому нужно, чтобы женщины перестали думать и барахтались в ощущениях собственной беспомощности, не думая о прошлых, настоящих и будущих выборах? И кому также нужно, чтобы такие женщины надзирали над другими, чтобы те тоже, в свою очередь, перестали думать – в особенности о том, чтобы сказать мужчинам «нет»?
В 60-х и 70-х, когда в феминизме было принято задаваться вопросами по поводу всех наших выборов – индивидуальных и как группы – в женских сообществах практиковалась взаимоподдержка, чтобы продолжать заниматься феминизмом, и это включало взаимоподдержку в том, чтобы уходить от своих мужчин. НИКТО не требовали от женщин замолчать или не настаивали на том, что женщины просто являются жертвами, не имеющими выбора в том, что касается их мужчин. Это вызвало бы смех.
Поскольку мы не можем изменить мальчиков и мужчин, главным препятствием к свержению патриархата является то, что гетеросексуальные женщины поддерживают и даже создают его. Это то, что женщины могут контролировать и изменить. То, что удерживает патриархат на месте – это женщины, которые верят в мизогинную ложь о том, что женщины каким-то образом, от природы, принадлежат мужчинам. Прекратите эту ложь, и вы получите полномасштабную революцию.
Нужно заметить, что, как только упоминается сотрудничество с мужчинами, преданные мужчинам гетеросексуальные женщины начинают обвинять нас в том, что у нас есть тайный план – мы хотим сделать их лесбиянками. Наш ответ на это: ПОЖАЛУЙСТА, не льстите себе. ЕСТЬ третий вариант, кроме этого ужаса и интимного альянса с нашими угнетателями, но он игнорируется по понятной причине – выбрать целибат/быть одинокой означает заметное понижение в привилегиях для гетеро-женщины.
Худшая часть паразитирования на Радикальном Феминизме – это попытка воспрепятствовать процессу логического мышления женщин и воодушевлению при изучении этих старых Радикально-Феминистских идей. Кому выгодны эти рассказы о том, что у женщин нет выбора в принятии одного из самых важных решений в их жизни? Мужчинам.
Почему так много феминисток пытаются отрицать реальность выборов на каждом уровне – ослабляя женщин, лишая их силы? Выборы все еще можно делать и сейчас.
Если Радикальный Феминизм означает задумываться по-настоящему о преступлениях мужчин – от мальчиков, которые мучают и насилуют животных и даже маленьких девочек, до большинства мужчин, которые бы насиловали и убивали, если бы знали, что смогут избежать ответственности, и которые, как группа, уничтожают планету – то разве не ясно, что это борьба за выживание – не только за женщин, но и за Землю и все живое? И в этом случае, разве не являются женщины, которые поддерживают мужчин, которые кормят и рождают их, коллаборационистками? Патриархат и мужчины зависят от женщин. Они бы не смогли существовать без помощи женщин.
Но, конечно, в новой паразитической версии Радикального Феминизма женщин нельзя критиковать. Просто не беспокойте этих привилегированных женщин. Просто забудьте, что они есть. Служите поддельному радфем-культу. Просто продолжайте говорить о далеких девочках, прикованных цепями. Полностью игнорируйте тех, кто гордится своими мужчинами и кто смотрит на лесбиянок так, словно нас нужно уничтожить.
Многие радикальные феминистки, как большинство женщин, пережили в детстве абьюз со стороны мужчин, и их матери этому потакали или покрывали насильников. Называть этих женщин «жертвами» – это предательство настоящих жертв, многие из которых все еще уязвимы для этих жестоких женщин, садисток. Даже в патриархальных судах иногда считается, что мужчины, помогающие насильнику, в той же степени несут ответственность.
Так откуда берутся эти жуткие двойные стандарты, когда дело касается женщин? Это похоже на мечты о волшебном мире, где все женщины являются надежными соратницами – но это не соответствует реальности. Женщины, которые продвигают это под видом феминизма, теряют и предают женщин, которые знают правду. Так же, как нельзя любить одновременно жертв и их насильников/убийц, так же нельзя поддерживать одновременно жертв и коллаборационисток.
Феминизм в 60-х и 70-х занимался тем, что помогал женщинам обретать силу, помогая понять, что они могут выбирать. Никакие феминистские лидерки не вмешивались, пытаясь заставить женщин прекратить обсуждать выборы, потому что женщины так угнетены, что им даже нельзя об этом думать.
Если те из нас, кто помогли создать и развить радикальный феминизм, не имеют права высказываться, чем является наше движение, то кто имеет?
Я готова всеми силами защищать наше движение и культуру, и я не хочу, чтобы настоящих радикальных феминисток сбивали с толку псевдо-«радфем». Угроза со стороны мужчин, притворяющихся лесбиянками, является постоянной, как и со стороны их защищающих, но угроза со стороны женщин, выдающих себя за радикальных феминисток, еще опаснее, так как они имеют к нам прямой доступ.
Я хочу, чтобы женщины чувствовали себя свободно, а не в ловушке. Говорить о выборах – это не желание обвинить кого-либо за то, что они совершали плохие выборы в прошлом, или за их настоящие выборы. Я просто прошу их признать правду – вместо того, чтобы притворяться жертвами. Многие из нас были жертвами мальчиков и мужчин. Но это не то же самое, что выбирать любить мужчин и предавать это достаточной огласке, чтобы получить дополнительные привилегии.
То же самое касается определяемой мужчинами женственности, которая дает мужчинам то, что им нужно, и дает привилегии за счет тех женщин и девочек, которые говорят «нет». Мужчины хотят, чтобы все женщины были помеченными ими. Мужчины хотят, чтобы женщин можно было мгновенно идентифицировать, даже издалека, как добычу, и смеяться над ними. Женщины, глубоко погруженные в культ женственности, выдвигают самые невероятные причины того, почему они не прекращают это. Все упирается в вопрос привилегий и желания быть «нормальными», а также соревнования с другими женщинами. Вызов правилам навязанной мужчинами женственности и попытки это изменить – это революционно само по себе. Это является одним из важнейших способов сказать патриархату «нет», и это невероятно освобождающе.
369 Кб, 620x413>>15298
Каждый раз, когда ты говоришь о том, что женщины жертвы и не имеют выбора, ты помогаешь патриархату держать женщин в ловушке. Женщин достаточно учат быть пассивными. Женщинам и так трудно говорить о том, как их предавали другие женщины. Кому выгодно, чтобы женщины думали, что они по определению принадлежат мужчинам и что у них нет выбора?
Подвергайте сомнениям все, что считается правдой, и знайте, что, чем больше у вас привилегий, тем вероятнее, что вы будете притеснять – если только не вести себя очень осторожно. Это постоянная борьба – не дать нашему радикально-феминистскому сообществу впитать поклонение мужчинам, женственности, садомазохизму, патриархальную культуру конкуренции и ненависти.
Если вас приводит в ярость, когда радикальная феминистка говорит что-то «слишком радикальное», слишком мужененавистническое, слишком критикует мифы о женственности и гетеро-превосходстве – остановитесь и подумайте, на что именно вы реагируете, и не пытаетесь ли вы препятствовать озвучиванию правды. Не заставляйте нас повторять то, что было оговорено 40 лет назад – попытайтесь изучить наше прошлое, чтобы мы наконец-то смогли двигаться вперед.
Нам нужно не только растущее, сильное, по-настоящему Радикально-Феминистское движение, где рады всем девочкам и женщинам, но и укрытие, безопасное пространство, где мы можем, наконец, поговорить о наиболее радикальной из феминистской политики – чтобы пойти так далеко, как сможем. Мы хотим, чтобы женщины, которые подверглись изоляции, маргинализации и были отвергнуты, наконец-то узнали, что они не одни и что им здесь рады.
Каждый раз, когда ты говоришь о том, что женщины жертвы и не имеют выбора, ты помогаешь патриархату держать женщин в ловушке. Женщин достаточно учат быть пассивными. Женщинам и так трудно говорить о том, как их предавали другие женщины. Кому выгодно, чтобы женщины думали, что они по определению принадлежат мужчинам и что у них нет выбора?
Подвергайте сомнениям все, что считается правдой, и знайте, что, чем больше у вас привилегий, тем вероятнее, что вы будете притеснять – если только не вести себя очень осторожно. Это постоянная борьба – не дать нашему радикально-феминистскому сообществу впитать поклонение мужчинам, женственности, садомазохизму, патриархальную культуру конкуренции и ненависти.
Если вас приводит в ярость, когда радикальная феминистка говорит что-то «слишком радикальное», слишком мужененавистническое, слишком критикует мифы о женственности и гетеро-превосходстве – остановитесь и подумайте, на что именно вы реагируете, и не пытаетесь ли вы препятствовать озвучиванию правды. Не заставляйте нас повторять то, что было оговорено 40 лет назад – попытайтесь изучить наше прошлое, чтобы мы наконец-то смогли двигаться вперед.
Нам нужно не только растущее, сильное, по-настоящему Радикально-Феминистское движение, где рады всем девочкам и женщинам, но и укрытие, безопасное пространство, где мы можем, наконец, поговорить о наиболее радикальной из феминистской политики – чтобы пойти так далеко, как сможем. Мы хотим, чтобы женщины, которые подверглись изоляции, маргинализации и были отвергнуты, наконец-то узнали, что они не одни и что им здесь рады.
66 Кб, 610x900Я являюсь феминисткой уже долгое время (с 1970-х годов) и я все еще жду, когда политики, общественные лидеры и социальные комментаторы зададут вопрос: ЧТО НЕ ТАК С МУЖЧИНАМИ?
Даже перед лицом ужасающего насилия со стороны мужчин в отношении женщин и детей (Darcey Freeman; Tania Simpson и ее дочь Kyla Rogers – прим. перев.: имена жертв жутких историй сексуального насилия и убийств; Darcey и Kyla – маленькие девочки, убитые своими отцами) и наряду с обвинениями известных мужчин в изнасилованиях и абьюзе женщин (Доминик Стросс-Кан; Сильвио Берлускони); даже при наличии на руках всех доказательств того, что что-то неладно с мужской половиной человечества, все еще сохраняется непроницаемое сопротивление тому, чтобы сфокусировать внимание на мужском поведении и озвучить вопрос: что не так с мужчинами? Похоже, что единственные, кто обладает достаточной смелостью задаваться этим вопросом – это радикальные феминистки.
Способность мэйнстрима, в том числе мэйнстримного феминизма, игнорировать присутствие слона в комнате просто ошеломляет.
Дело в том, что само существование патриархата базируется на понятии, что мужчины - наши герои, наши защитники, наши лидеры, и по этой причине является крайне важным, чтобы мужчины всегда изображались в положительном свете. Любого неприемлемого поведения на самом деле не было, или же это ложное обвинение, или это была не их вина, или является криком о помощи, или его полагается рассматривать как ошибку одного «паршивого козла», или что-то еще.
Фрейд был тем, кто не смог заставить себя признать реальность, глядя ей прямо в лицо: что мужчины насилуют детей. Он не мог не знать, после всех историй, которые он слышал от своих клиенток, что отцы подвергают своих дочерей сексуальному насилию. Он знал это. Доказательства у него были, и были очень убедительными. Но он не мог заставить себя сказать это. "Мужчины не сделали бы такого."
Еще более трагичным, чем его невежество, является то, что в ответ он разработал свою психоаналитическую теорию Эдипова комплекса, согласно которой дети влюбляются и испытывают сексуальные фантазии о родителе противоположного пола. Какая удивительная ловкость рук! Мужчины не подвергают сексуальному насилию своих дочерей – это все дочери виноваты. Рассказы, которые он постоянно слышал от своих пациенток, были просто результатом их детских сексуальных фантазий. Во всем виноваты девочки. Во всем виноваты женщины.
Фрейд должен за многое ответить, потому что в течение более чем века его теория Эдипова комплекса, построенная на ложных предпосылках, позволяла мужчинам насиловать девочек в условиях безнаказанности. Мужчины не сделали бы такого.
Но в действительности мужчины ДЕЛАЮТ это. Отцы, деды, дяди, братья, священники и «друзья» семьи. И все равно никто не задает вопрос: что не так с мужчинами?
Каждый мыслящий человек знает, что первым шагом в решении проблемы является правильная постановка вопроса. Если не поставлен правильный вопрос, если его избегают, как чумы, то проблема никогда не будет решена. Поэтому мы должны спросить: как так получается, что в то время, как общим знаменателем в большинстве случаев чудовищного насилия в отношении женщин, которое происходит в семьях, в обществе и по всему миру являются МУЖЧИНЫ, правильный вопрос никогда не задается? Почему, черт возьми, никто никогда не спрашивает: что не так с мужчинами?
Ответ ясен: они просто не хотят знать.
Даже перед лицом ужасающего насилия со стороны мужчин в отношении женщин и детей (Darcey Freeman; Tania Simpson и ее дочь Kyla Rogers – прим. перев.: имена жертв жутких историй сексуального насилия и убийств; Darcey и Kyla – маленькие девочки, убитые своими отцами) и наряду с обвинениями известных мужчин в изнасилованиях и абьюзе женщин (Доминик Стросс-Кан; Сильвио Берлускони); даже при наличии на руках всех доказательств того, что что-то неладно с мужской половиной человечества, все еще сохраняется непроницаемое сопротивление тому, чтобы сфокусировать внимание на мужском поведении и озвучить вопрос: что не так с мужчинами? Похоже, что единственные, кто обладает достаточной смелостью задаваться этим вопросом – это радикальные феминистки.
Способность мэйнстрима, в том числе мэйнстримного феминизма, игнорировать присутствие слона в комнате просто ошеломляет.
Дело в том, что само существование патриархата базируется на понятии, что мужчины - наши герои, наши защитники, наши лидеры, и по этой причине является крайне важным, чтобы мужчины всегда изображались в положительном свете. Любого неприемлемого поведения на самом деле не было, или же это ложное обвинение, или это была не их вина, или является криком о помощи, или его полагается рассматривать как ошибку одного «паршивого козла», или что-то еще.
Фрейд был тем, кто не смог заставить себя признать реальность, глядя ей прямо в лицо: что мужчины насилуют детей. Он не мог не знать, после всех историй, которые он слышал от своих клиенток, что отцы подвергают своих дочерей сексуальному насилию. Он знал это. Доказательства у него были, и были очень убедительными. Но он не мог заставить себя сказать это. "Мужчины не сделали бы такого."
Еще более трагичным, чем его невежество, является то, что в ответ он разработал свою психоаналитическую теорию Эдипова комплекса, согласно которой дети влюбляются и испытывают сексуальные фантазии о родителе противоположного пола. Какая удивительная ловкость рук! Мужчины не подвергают сексуальному насилию своих дочерей – это все дочери виноваты. Рассказы, которые он постоянно слышал от своих пациенток, были просто результатом их детских сексуальных фантазий. Во всем виноваты девочки. Во всем виноваты женщины.
Фрейд должен за многое ответить, потому что в течение более чем века его теория Эдипова комплекса, построенная на ложных предпосылках, позволяла мужчинам насиловать девочек в условиях безнаказанности. Мужчины не сделали бы такого.
Но в действительности мужчины ДЕЛАЮТ это. Отцы, деды, дяди, братья, священники и «друзья» семьи. И все равно никто не задает вопрос: что не так с мужчинами?
Каждый мыслящий человек знает, что первым шагом в решении проблемы является правильная постановка вопроса. Если не поставлен правильный вопрос, если его избегают, как чумы, то проблема никогда не будет решена. Поэтому мы должны спросить: как так получается, что в то время, как общим знаменателем в большинстве случаев чудовищного насилия в отношении женщин, которое происходит в семьях, в обществе и по всему миру являются МУЖЧИНЫ, правильный вопрос никогда не задается? Почему, черт возьми, никто никогда не спрашивает: что не так с мужчинами?
Ответ ясен: они просто не хотят знать.
66 Кб, 610x900Я являюсь феминисткой уже долгое время (с 1970-х годов) и я все еще жду, когда политики, общественные лидеры и социальные комментаторы зададут вопрос: ЧТО НЕ ТАК С МУЖЧИНАМИ?
Даже перед лицом ужасающего насилия со стороны мужчин в отношении женщин и детей (Darcey Freeman; Tania Simpson и ее дочь Kyla Rogers – прим. перев.: имена жертв жутких историй сексуального насилия и убийств; Darcey и Kyla – маленькие девочки, убитые своими отцами) и наряду с обвинениями известных мужчин в изнасилованиях и абьюзе женщин (Доминик Стросс-Кан; Сильвио Берлускони); даже при наличии на руках всех доказательств того, что что-то неладно с мужской половиной человечества, все еще сохраняется непроницаемое сопротивление тому, чтобы сфокусировать внимание на мужском поведении и озвучить вопрос: что не так с мужчинами? Похоже, что единственные, кто обладает достаточной смелостью задаваться этим вопросом – это радикальные феминистки.
Способность мэйнстрима, в том числе мэйнстримного феминизма, игнорировать присутствие слона в комнате просто ошеломляет.
Дело в том, что само существование патриархата базируется на понятии, что мужчины - наши герои, наши защитники, наши лидеры, и по этой причине является крайне важным, чтобы мужчины всегда изображались в положительном свете. Любого неприемлемого поведения на самом деле не было, или же это ложное обвинение, или это была не их вина, или является криком о помощи, или его полагается рассматривать как ошибку одного «паршивого козла», или что-то еще.
Фрейд был тем, кто не смог заставить себя признать реальность, глядя ей прямо в лицо: что мужчины насилуют детей. Он не мог не знать, после всех историй, которые он слышал от своих клиенток, что отцы подвергают своих дочерей сексуальному насилию. Он знал это. Доказательства у него были, и были очень убедительными. Но он не мог заставить себя сказать это. "Мужчины не сделали бы такого."
Еще более трагичным, чем его невежество, является то, что в ответ он разработал свою психоаналитическую теорию Эдипова комплекса, согласно которой дети влюбляются и испытывают сексуальные фантазии о родителе противоположного пола. Какая удивительная ловкость рук! Мужчины не подвергают сексуальному насилию своих дочерей – это все дочери виноваты. Рассказы, которые он постоянно слышал от своих пациенток, были просто результатом их детских сексуальных фантазий. Во всем виноваты девочки. Во всем виноваты женщины.
Фрейд должен за многое ответить, потому что в течение более чем века его теория Эдипова комплекса, построенная на ложных предпосылках, позволяла мужчинам насиловать девочек в условиях безнаказанности. Мужчины не сделали бы такого.
Но в действительности мужчины ДЕЛАЮТ это. Отцы, деды, дяди, братья, священники и «друзья» семьи. И все равно никто не задает вопрос: что не так с мужчинами?
Каждый мыслящий человек знает, что первым шагом в решении проблемы является правильная постановка вопроса. Если не поставлен правильный вопрос, если его избегают, как чумы, то проблема никогда не будет решена. Поэтому мы должны спросить: как так получается, что в то время, как общим знаменателем в большинстве случаев чудовищного насилия в отношении женщин, которое происходит в семьях, в обществе и по всему миру являются МУЖЧИНЫ, правильный вопрос никогда не задается? Почему, черт возьми, никто никогда не спрашивает: что не так с мужчинами?
Ответ ясен: они просто не хотят знать.
Даже перед лицом ужасающего насилия со стороны мужчин в отношении женщин и детей (Darcey Freeman; Tania Simpson и ее дочь Kyla Rogers – прим. перев.: имена жертв жутких историй сексуального насилия и убийств; Darcey и Kyla – маленькие девочки, убитые своими отцами) и наряду с обвинениями известных мужчин в изнасилованиях и абьюзе женщин (Доминик Стросс-Кан; Сильвио Берлускони); даже при наличии на руках всех доказательств того, что что-то неладно с мужской половиной человечества, все еще сохраняется непроницаемое сопротивление тому, чтобы сфокусировать внимание на мужском поведении и озвучить вопрос: что не так с мужчинами? Похоже, что единственные, кто обладает достаточной смелостью задаваться этим вопросом – это радикальные феминистки.
Способность мэйнстрима, в том числе мэйнстримного феминизма, игнорировать присутствие слона в комнате просто ошеломляет.
Дело в том, что само существование патриархата базируется на понятии, что мужчины - наши герои, наши защитники, наши лидеры, и по этой причине является крайне важным, чтобы мужчины всегда изображались в положительном свете. Любого неприемлемого поведения на самом деле не было, или же это ложное обвинение, или это была не их вина, или является криком о помощи, или его полагается рассматривать как ошибку одного «паршивого козла», или что-то еще.
Фрейд был тем, кто не смог заставить себя признать реальность, глядя ей прямо в лицо: что мужчины насилуют детей. Он не мог не знать, после всех историй, которые он слышал от своих клиенток, что отцы подвергают своих дочерей сексуальному насилию. Он знал это. Доказательства у него были, и были очень убедительными. Но он не мог заставить себя сказать это. "Мужчины не сделали бы такого."
Еще более трагичным, чем его невежество, является то, что в ответ он разработал свою психоаналитическую теорию Эдипова комплекса, согласно которой дети влюбляются и испытывают сексуальные фантазии о родителе противоположного пола. Какая удивительная ловкость рук! Мужчины не подвергают сексуальному насилию своих дочерей – это все дочери виноваты. Рассказы, которые он постоянно слышал от своих пациенток, были просто результатом их детских сексуальных фантазий. Во всем виноваты девочки. Во всем виноваты женщины.
Фрейд должен за многое ответить, потому что в течение более чем века его теория Эдипова комплекса, построенная на ложных предпосылках, позволяла мужчинам насиловать девочек в условиях безнаказанности. Мужчины не сделали бы такого.
Но в действительности мужчины ДЕЛАЮТ это. Отцы, деды, дяди, братья, священники и «друзья» семьи. И все равно никто не задает вопрос: что не так с мужчинами?
Каждый мыслящий человек знает, что первым шагом в решении проблемы является правильная постановка вопроса. Если не поставлен правильный вопрос, если его избегают, как чумы, то проблема никогда не будет решена. Поэтому мы должны спросить: как так получается, что в то время, как общим знаменателем в большинстве случаев чудовищного насилия в отношении женщин, которое происходит в семьях, в обществе и по всему миру являются МУЖЧИНЫ, правильный вопрос никогда не задается? Почему, черт возьми, никто никогда не спрашивает: что не так с мужчинами?
Ответ ясен: они просто не хотят знать.
633 Кб, 1280x1720Уже неоднократно говорилось о том, что мужская социализация разительно отличается от женской по многим параметрам, но суть можно сформулировать одной фразой: мужская социализация дает опыт самоосознания себя субъектом, женская - объектом. В этом - ключевое отличие. Именно так всех нас воспитывают, это та норма, которая не осознается, но незримо присутствует, как фундамент всех гендерных убеждений, общество ее закрепляет на уровне бессознательного, ее поддерживают и развивают всю последующую жизнь. Общение в любом смешанном коллективе тут же оживляет в памяти эти гендерные установки как "естественные", их даже не нужно напоминать, достаточно понаблюдать, как ведут себя мужчины и женщины по отношению друг к другу.
Гендерные взаимодействия, вбитые с младенчества в подкорку, оказываются первичны над прочими социальными постулатами, именно поэтому в рабочих коллективах женщины чаще всего беспрекословно отправляются мыть чашки после совместного чая (и даже за мужчинами низшими по положению), или бегут покупать торт к общему празднику, никогда не перебивают мужчин и готовы выслушивать в принципе любой бред, лишь бы он был произносим мужскими устами в их сторону. Мужчины же традиционно пользуются наибольшим социальным интересом и являются центрами коллективного внимания, в смешанном коллективе центрами притяжения и интереса выступают именно мужчины, а женщины, словно подсолнухи вслед за солнцем, разворачиваются в поиске общения и одобрения за ними вслед. Можно увидеть компанию никому не интересных в коллективе женщин, которых дружно игнорируют мужчины, но вокруг мужчин заинтересованных женщин мы встретим практически всегда, (если мужчины, конечно, благосклонно соглашаются принимать то или иное женское внимание).
То есть субъект (мужчина) при прочих равных априори более ценен в плане коллективного внимания, нежели объект (женщина). Разумеется, исторически именно субъект обладал правом сексуального выбора ("у вас - товар, у нас - купец" - звучала традиционная формула сватовства). На брачном рынке по сей день женщины поддерживают себя в товарном виде, потому что хотя вслух и не говорят, но догадываются, что в виде товара на полках здесь представлены именно они. Мужчины же на брачном рынке позволяют себе просто быть. Впрочем, от субъекта ничего другого и не требуется, в этом его самоценность - быть самому, и при этом не позволять получить опыт субъектности объекту. Потому что разница в правах и возможностях между субъектом и объектом - это разница между человеком и вещью.
Женщинам, чтоб у них не возникало лишних вопросов, постоянно внушается идея об их "природном предназначении", "красоте", их "женском желании нравиться мужчинам", "сексуальной привлекательности", "физическом совершенстве" и прочих трудозатратных видах бессмысленной деятельности, которые направлены на объективацию (и самообъективацию). Востребованность пластической хирургии и тренингов женственности - вот наилучшее доказательство, что эти идеи доходят до адресатов, и настолько глубоко проникают в мозги, что женщины готовы вкладывать ресурсы (время, деньги, здоровье) в то, чтоб стать еще более объектами.
Любая попытка объекта претендовать на самоосознание субъекта отслеживается и порицается. Нет, никто специально не следит, но спонтанная "естественная" реакция мужчин всегда предсказуема: женщины, открыто заявляющие о своем праве не-быть-вещами, так или иначе подвергаются обструкции от насмешек и сведения проблемы к абсурду, до обесценивания, агрессии, контроля и отвержения (это можно наблюдать с диалогах М/Ж повсеместно - в интернет-пространстве, в реальном общении в смешанных коллективах, в "традиционной" семье и т.д.).
Вы можете возразить - но есть ведь исключения! Да, разумеется, есть, но они, как обычно, лишь иллюстрируют и подтверждают правило. Наиболее очевидные исключения со стороны женщин выглядят как:
- так называемые Femme fatale, которые вроде бы взламывают границы представлений о женщинах, как об объектах, но при этом на самом глубинном уровне предпринимают все усилия, чтоб сохранять привлекательность для мужчин, т.е. в конечном счете, играют по их правилам и поддерживают самообъективацию;
- экономически самостоятельные женщины (хорошо оплачиваемые профессионалки, бизнес вумен и другие состоятельные женщины) - ввиду финансовой независимости могут позволить себе не строить свою жизнь вокруг мужчины, хотя, за редким исключением, обычно строят;
- женщины-сепаратистки (лесбиянки, феминистки и им подобные маргинализованные группы) - некоторым из них действительно удается перейти к субъектному самосознанию.
То есть тех, кто пересмотрел свои отношения с гендерными стереотипами, среди женщин - меньшинство.
Что же в это время происходит с мужчинами? Неужели они до сих пор не догадываются, что в их отношении с женщинами "что-то не так", неужели они до сих пор "наивно не подозревают" о своей роли в гендерном спектакле? Догадываются, разумеется, но не все и не обо всем.
Задумываются над этими вещами единицы, но интуитивно чувствует ситуацию куда большее количество мужчин. Во-первых, это все столь искомые и ценимые постепенно прозревающими женщинами нетакие. Проблески сознания того, что "женщина - тоже человек" делают нетаких весьма привлекательными партнерами. Хотя, вслед за проблесками сознания, перед этими мужчинами встает вопрос - а как этой информацией пользоваться? Ведь для женщины даже кратковременный момент признания ее субъектом в отношениях - это практически реализованная мечта о равноправии, дальше можно уже не напрягаться, и мужчины это тоже прекрасно понимают. Особенно ловкие нетакие держат наготове туз в рукаве - периодическое сочувственное демонстративное понимание проблемы, обычно вербальное. Ведь женщина любит ушами, и она искренне считает, что если проблема озвучена, то это значит, она правильно понимается и ею, и партнером, и дальше логично последуют необходимые изменения. А мужчина из удовлетворения женщины заключает, что дальше можно с этим ничего не делать, раз женщина уже довольна. Именно поэтому все чаще психологи советуют женщинам обращать внимание не на то, что партнер говорит, а на то, что именно он делает в отношениях - несовпадение может быть впечатляющим, и истинные намерения мужчины выражаются именно через его действия (или бездействие). Ведь таким нехитрым способом, когда декларируется одно, а делается или не-делается другое, нетакой удовлетворяет и свою заявку на "нетаковость" (демонстративное эмоциональное понимание женщины), и свою потребность оставаться созвучным мужскому социуму, не признавая до конца субъектность женщины.
Вторая группа "понимающих" мужчин - это отдельные эмпатически одаренные абьюзеры-манипуляторы. Единожды поняв, на какую кнопку нужно нажать, чтоб продемонстрировать женщине свое уважение ее как субъекта, этот способ потом многократно используется для достижения любых целей. Игра ровно та же, что и у "нетаких", единственное отличие в том, что абьюзерами она ведется совершенно осознанно. Реального же понимания того, что переживает женщина в действительности, когда ей предъявляют субъектно-объектные игры, нет ни у первых, ни у вторых.
Пожалуй, ощутить, что переживает обычная женщина в своей повседневной жизни, могут только мужчины, перенесшие изнасилование или опущенные в тюрьме, именно они могут понять, каково это - жить, воспринимая себя объектом. Но для них это - катастрофа и психическая травма, а для абсолютного большинства женщин - норма, которую их приучили добровольно принимать и даже желать. Общество убеждено, что для женщин эти отношения насильственной объективации обладают желательностью и привлекательностью, которая лежит в основе всех "традиционных отношений" (а в разряд традиционных в патриархате попадают все те отношения, где мужчина так или иначе доминирует и "обладает" женщиной - от изнасилования до законного брака). Меж тем, если в подобные отношения вдруг попадет мужчина, то он навсегда лишается своей маскулинности и предпочтет сделать все, чтоб забыть об этом разрушительном и как правило, однократном опыте.
Гендерные взаимодействия, вбитые с младенчества в подкорку, оказываются первичны над прочими социальными постулатами, именно поэтому в рабочих коллективах женщины чаще всего беспрекословно отправляются мыть чашки после совместного чая (и даже за мужчинами низшими по положению), или бегут покупать торт к общему празднику, никогда не перебивают мужчин и готовы выслушивать в принципе любой бред, лишь бы он был произносим мужскими устами в их сторону. Мужчины же традиционно пользуются наибольшим социальным интересом и являются центрами коллективного внимания, в смешанном коллективе центрами притяжения и интереса выступают именно мужчины, а женщины, словно подсолнухи вслед за солнцем, разворачиваются в поиске общения и одобрения за ними вслед. Можно увидеть компанию никому не интересных в коллективе женщин, которых дружно игнорируют мужчины, но вокруг мужчин заинтересованных женщин мы встретим практически всегда, (если мужчины, конечно, благосклонно соглашаются принимать то или иное женское внимание).
То есть субъект (мужчина) при прочих равных априори более ценен в плане коллективного внимания, нежели объект (женщина). Разумеется, исторически именно субъект обладал правом сексуального выбора ("у вас - товар, у нас - купец" - звучала традиционная формула сватовства). На брачном рынке по сей день женщины поддерживают себя в товарном виде, потому что хотя вслух и не говорят, но догадываются, что в виде товара на полках здесь представлены именно они. Мужчины же на брачном рынке позволяют себе просто быть. Впрочем, от субъекта ничего другого и не требуется, в этом его самоценность - быть самому, и при этом не позволять получить опыт субъектности объекту. Потому что разница в правах и возможностях между субъектом и объектом - это разница между человеком и вещью.
Женщинам, чтоб у них не возникало лишних вопросов, постоянно внушается идея об их "природном предназначении", "красоте", их "женском желании нравиться мужчинам", "сексуальной привлекательности", "физическом совершенстве" и прочих трудозатратных видах бессмысленной деятельности, которые направлены на объективацию (и самообъективацию). Востребованность пластической хирургии и тренингов женственности - вот наилучшее доказательство, что эти идеи доходят до адресатов, и настолько глубоко проникают в мозги, что женщины готовы вкладывать ресурсы (время, деньги, здоровье) в то, чтоб стать еще более объектами.
Любая попытка объекта претендовать на самоосознание субъекта отслеживается и порицается. Нет, никто специально не следит, но спонтанная "естественная" реакция мужчин всегда предсказуема: женщины, открыто заявляющие о своем праве не-быть-вещами, так или иначе подвергаются обструкции от насмешек и сведения проблемы к абсурду, до обесценивания, агрессии, контроля и отвержения (это можно наблюдать с диалогах М/Ж повсеместно - в интернет-пространстве, в реальном общении в смешанных коллективах, в "традиционной" семье и т.д.).
Вы можете возразить - но есть ведь исключения! Да, разумеется, есть, но они, как обычно, лишь иллюстрируют и подтверждают правило. Наиболее очевидные исключения со стороны женщин выглядят как:
- так называемые Femme fatale, которые вроде бы взламывают границы представлений о женщинах, как об объектах, но при этом на самом глубинном уровне предпринимают все усилия, чтоб сохранять привлекательность для мужчин, т.е. в конечном счете, играют по их правилам и поддерживают самообъективацию;
- экономически самостоятельные женщины (хорошо оплачиваемые профессионалки, бизнес вумен и другие состоятельные женщины) - ввиду финансовой независимости могут позволить себе не строить свою жизнь вокруг мужчины, хотя, за редким исключением, обычно строят;
- женщины-сепаратистки (лесбиянки, феминистки и им подобные маргинализованные группы) - некоторым из них действительно удается перейти к субъектному самосознанию.
То есть тех, кто пересмотрел свои отношения с гендерными стереотипами, среди женщин - меньшинство.
Что же в это время происходит с мужчинами? Неужели они до сих пор не догадываются, что в их отношении с женщинами "что-то не так", неужели они до сих пор "наивно не подозревают" о своей роли в гендерном спектакле? Догадываются, разумеется, но не все и не обо всем.
Задумываются над этими вещами единицы, но интуитивно чувствует ситуацию куда большее количество мужчин. Во-первых, это все столь искомые и ценимые постепенно прозревающими женщинами нетакие. Проблески сознания того, что "женщина - тоже человек" делают нетаких весьма привлекательными партнерами. Хотя, вслед за проблесками сознания, перед этими мужчинами встает вопрос - а как этой информацией пользоваться? Ведь для женщины даже кратковременный момент признания ее субъектом в отношениях - это практически реализованная мечта о равноправии, дальше можно уже не напрягаться, и мужчины это тоже прекрасно понимают. Особенно ловкие нетакие держат наготове туз в рукаве - периодическое сочувственное демонстративное понимание проблемы, обычно вербальное. Ведь женщина любит ушами, и она искренне считает, что если проблема озвучена, то это значит, она правильно понимается и ею, и партнером, и дальше логично последуют необходимые изменения. А мужчина из удовлетворения женщины заключает, что дальше можно с этим ничего не делать, раз женщина уже довольна. Именно поэтому все чаще психологи советуют женщинам обращать внимание не на то, что партнер говорит, а на то, что именно он делает в отношениях - несовпадение может быть впечатляющим, и истинные намерения мужчины выражаются именно через его действия (или бездействие). Ведь таким нехитрым способом, когда декларируется одно, а делается или не-делается другое, нетакой удовлетворяет и свою заявку на "нетаковость" (демонстративное эмоциональное понимание женщины), и свою потребность оставаться созвучным мужскому социуму, не признавая до конца субъектность женщины.
Вторая группа "понимающих" мужчин - это отдельные эмпатически одаренные абьюзеры-манипуляторы. Единожды поняв, на какую кнопку нужно нажать, чтоб продемонстрировать женщине свое уважение ее как субъекта, этот способ потом многократно используется для достижения любых целей. Игра ровно та же, что и у "нетаких", единственное отличие в том, что абьюзерами она ведется совершенно осознанно. Реального же понимания того, что переживает женщина в действительности, когда ей предъявляют субъектно-объектные игры, нет ни у первых, ни у вторых.
Пожалуй, ощутить, что переживает обычная женщина в своей повседневной жизни, могут только мужчины, перенесшие изнасилование или опущенные в тюрьме, именно они могут понять, каково это - жить, воспринимая себя объектом. Но для них это - катастрофа и психическая травма, а для абсолютного большинства женщин - норма, которую их приучили добровольно принимать и даже желать. Общество убеждено, что для женщин эти отношения насильственной объективации обладают желательностью и привлекательностью, которая лежит в основе всех "традиционных отношений" (а в разряд традиционных в патриархате попадают все те отношения, где мужчина так или иначе доминирует и "обладает" женщиной - от изнасилования до законного брака). Меж тем, если в подобные отношения вдруг попадет мужчина, то он навсегда лишается своей маскулинности и предпочтет сделать все, чтоб забыть об этом разрушительном и как правило, однократном опыте.
633 Кб, 1280x1720Уже неоднократно говорилось о том, что мужская социализация разительно отличается от женской по многим параметрам, но суть можно сформулировать одной фразой: мужская социализация дает опыт самоосознания себя субъектом, женская - объектом. В этом - ключевое отличие. Именно так всех нас воспитывают, это та норма, которая не осознается, но незримо присутствует, как фундамент всех гендерных убеждений, общество ее закрепляет на уровне бессознательного, ее поддерживают и развивают всю последующую жизнь. Общение в любом смешанном коллективе тут же оживляет в памяти эти гендерные установки как "естественные", их даже не нужно напоминать, достаточно понаблюдать, как ведут себя мужчины и женщины по отношению друг к другу.
Гендерные взаимодействия, вбитые с младенчества в подкорку, оказываются первичны над прочими социальными постулатами, именно поэтому в рабочих коллективах женщины чаще всего беспрекословно отправляются мыть чашки после совместного чая (и даже за мужчинами низшими по положению), или бегут покупать торт к общему празднику, никогда не перебивают мужчин и готовы выслушивать в принципе любой бред, лишь бы он был произносим мужскими устами в их сторону. Мужчины же традиционно пользуются наибольшим социальным интересом и являются центрами коллективного внимания, в смешанном коллективе центрами притяжения и интереса выступают именно мужчины, а женщины, словно подсолнухи вслед за солнцем, разворачиваются в поиске общения и одобрения за ними вслед. Можно увидеть компанию никому не интересных в коллективе женщин, которых дружно игнорируют мужчины, но вокруг мужчин заинтересованных женщин мы встретим практически всегда, (если мужчины, конечно, благосклонно соглашаются принимать то или иное женское внимание).
То есть субъект (мужчина) при прочих равных априори более ценен в плане коллективного внимания, нежели объект (женщина). Разумеется, исторически именно субъект обладал правом сексуального выбора ("у вас - товар, у нас - купец" - звучала традиционная формула сватовства). На брачном рынке по сей день женщины поддерживают себя в товарном виде, потому что хотя вслух и не говорят, но догадываются, что в виде товара на полках здесь представлены именно они. Мужчины же на брачном рынке позволяют себе просто быть. Впрочем, от субъекта ничего другого и не требуется, в этом его самоценность - быть самому, и при этом не позволять получить опыт субъектности объекту. Потому что разница в правах и возможностях между субъектом и объектом - это разница между человеком и вещью.
Женщинам, чтоб у них не возникало лишних вопросов, постоянно внушается идея об их "природном предназначении", "красоте", их "женском желании нравиться мужчинам", "сексуальной привлекательности", "физическом совершенстве" и прочих трудозатратных видах бессмысленной деятельности, которые направлены на объективацию (и самообъективацию). Востребованность пластической хирургии и тренингов женственности - вот наилучшее доказательство, что эти идеи доходят до адресатов, и настолько глубоко проникают в мозги, что женщины готовы вкладывать ресурсы (время, деньги, здоровье) в то, чтоб стать еще более объектами.
Любая попытка объекта претендовать на самоосознание субъекта отслеживается и порицается. Нет, никто специально не следит, но спонтанная "естественная" реакция мужчин всегда предсказуема: женщины, открыто заявляющие о своем праве не-быть-вещами, так или иначе подвергаются обструкции от насмешек и сведения проблемы к абсурду, до обесценивания, агрессии, контроля и отвержения (это можно наблюдать с диалогах М/Ж повсеместно - в интернет-пространстве, в реальном общении в смешанных коллективах, в "традиционной" семье и т.д.).
Вы можете возразить - но есть ведь исключения! Да, разумеется, есть, но они, как обычно, лишь иллюстрируют и подтверждают правило. Наиболее очевидные исключения со стороны женщин выглядят как:
- так называемые Femme fatale, которые вроде бы взламывают границы представлений о женщинах, как об объектах, но при этом на самом глубинном уровне предпринимают все усилия, чтоб сохранять привлекательность для мужчин, т.е. в конечном счете, играют по их правилам и поддерживают самообъективацию;
- экономически самостоятельные женщины (хорошо оплачиваемые профессионалки, бизнес вумен и другие состоятельные женщины) - ввиду финансовой независимости могут позволить себе не строить свою жизнь вокруг мужчины, хотя, за редким исключением, обычно строят;
- женщины-сепаратистки (лесбиянки, феминистки и им подобные маргинализованные группы) - некоторым из них действительно удается перейти к субъектному самосознанию.
То есть тех, кто пересмотрел свои отношения с гендерными стереотипами, среди женщин - меньшинство.
Что же в это время происходит с мужчинами? Неужели они до сих пор не догадываются, что в их отношении с женщинами "что-то не так", неужели они до сих пор "наивно не подозревают" о своей роли в гендерном спектакле? Догадываются, разумеется, но не все и не обо всем.
Задумываются над этими вещами единицы, но интуитивно чувствует ситуацию куда большее количество мужчин. Во-первых, это все столь искомые и ценимые постепенно прозревающими женщинами нетакие. Проблески сознания того, что "женщина - тоже человек" делают нетаких весьма привлекательными партнерами. Хотя, вслед за проблесками сознания, перед этими мужчинами встает вопрос - а как этой информацией пользоваться? Ведь для женщины даже кратковременный момент признания ее субъектом в отношениях - это практически реализованная мечта о равноправии, дальше можно уже не напрягаться, и мужчины это тоже прекрасно понимают. Особенно ловкие нетакие держат наготове туз в рукаве - периодическое сочувственное демонстративное понимание проблемы, обычно вербальное. Ведь женщина любит ушами, и она искренне считает, что если проблема озвучена, то это значит, она правильно понимается и ею, и партнером, и дальше логично последуют необходимые изменения. А мужчина из удовлетворения женщины заключает, что дальше можно с этим ничего не делать, раз женщина уже довольна. Именно поэтому все чаще психологи советуют женщинам обращать внимание не на то, что партнер говорит, а на то, что именно он делает в отношениях - несовпадение может быть впечатляющим, и истинные намерения мужчины выражаются именно через его действия (или бездействие). Ведь таким нехитрым способом, когда декларируется одно, а делается или не-делается другое, нетакой удовлетворяет и свою заявку на "нетаковость" (демонстративное эмоциональное понимание женщины), и свою потребность оставаться созвучным мужскому социуму, не признавая до конца субъектность женщины.
Вторая группа "понимающих" мужчин - это отдельные эмпатически одаренные абьюзеры-манипуляторы. Единожды поняв, на какую кнопку нужно нажать, чтоб продемонстрировать женщине свое уважение ее как субъекта, этот способ потом многократно используется для достижения любых целей. Игра ровно та же, что и у "нетаких", единственное отличие в том, что абьюзерами она ведется совершенно осознанно. Реального же понимания того, что переживает женщина в действительности, когда ей предъявляют субъектно-объектные игры, нет ни у первых, ни у вторых.
Пожалуй, ощутить, что переживает обычная женщина в своей повседневной жизни, могут только мужчины, перенесшие изнасилование или опущенные в тюрьме, именно они могут понять, каково это - жить, воспринимая себя объектом. Но для них это - катастрофа и психическая травма, а для абсолютного большинства женщин - норма, которую их приучили добровольно принимать и даже желать. Общество убеждено, что для женщин эти отношения насильственной объективации обладают желательностью и привлекательностью, которая лежит в основе всех "традиционных отношений" (а в разряд традиционных в патриархате попадают все те отношения, где мужчина так или иначе доминирует и "обладает" женщиной - от изнасилования до законного брака). Меж тем, если в подобные отношения вдруг попадет мужчина, то он навсегда лишается своей маскулинности и предпочтет сделать все, чтоб забыть об этом разрушительном и как правило, однократном опыте.
Гендерные взаимодействия, вбитые с младенчества в подкорку, оказываются первичны над прочими социальными постулатами, именно поэтому в рабочих коллективах женщины чаще всего беспрекословно отправляются мыть чашки после совместного чая (и даже за мужчинами низшими по положению), или бегут покупать торт к общему празднику, никогда не перебивают мужчин и готовы выслушивать в принципе любой бред, лишь бы он был произносим мужскими устами в их сторону. Мужчины же традиционно пользуются наибольшим социальным интересом и являются центрами коллективного внимания, в смешанном коллективе центрами притяжения и интереса выступают именно мужчины, а женщины, словно подсолнухи вслед за солнцем, разворачиваются в поиске общения и одобрения за ними вслед. Можно увидеть компанию никому не интересных в коллективе женщин, которых дружно игнорируют мужчины, но вокруг мужчин заинтересованных женщин мы встретим практически всегда, (если мужчины, конечно, благосклонно соглашаются принимать то или иное женское внимание).
То есть субъект (мужчина) при прочих равных априори более ценен в плане коллективного внимания, нежели объект (женщина). Разумеется, исторически именно субъект обладал правом сексуального выбора ("у вас - товар, у нас - купец" - звучала традиционная формула сватовства). На брачном рынке по сей день женщины поддерживают себя в товарном виде, потому что хотя вслух и не говорят, но догадываются, что в виде товара на полках здесь представлены именно они. Мужчины же на брачном рынке позволяют себе просто быть. Впрочем, от субъекта ничего другого и не требуется, в этом его самоценность - быть самому, и при этом не позволять получить опыт субъектности объекту. Потому что разница в правах и возможностях между субъектом и объектом - это разница между человеком и вещью.
Женщинам, чтоб у них не возникало лишних вопросов, постоянно внушается идея об их "природном предназначении", "красоте", их "женском желании нравиться мужчинам", "сексуальной привлекательности", "физическом совершенстве" и прочих трудозатратных видах бессмысленной деятельности, которые направлены на объективацию (и самообъективацию). Востребованность пластической хирургии и тренингов женственности - вот наилучшее доказательство, что эти идеи доходят до адресатов, и настолько глубоко проникают в мозги, что женщины готовы вкладывать ресурсы (время, деньги, здоровье) в то, чтоб стать еще более объектами.
Любая попытка объекта претендовать на самоосознание субъекта отслеживается и порицается. Нет, никто специально не следит, но спонтанная "естественная" реакция мужчин всегда предсказуема: женщины, открыто заявляющие о своем праве не-быть-вещами, так или иначе подвергаются обструкции от насмешек и сведения проблемы к абсурду, до обесценивания, агрессии, контроля и отвержения (это можно наблюдать с диалогах М/Ж повсеместно - в интернет-пространстве, в реальном общении в смешанных коллективах, в "традиционной" семье и т.д.).
Вы можете возразить - но есть ведь исключения! Да, разумеется, есть, но они, как обычно, лишь иллюстрируют и подтверждают правило. Наиболее очевидные исключения со стороны женщин выглядят как:
- так называемые Femme fatale, которые вроде бы взламывают границы представлений о женщинах, как об объектах, но при этом на самом глубинном уровне предпринимают все усилия, чтоб сохранять привлекательность для мужчин, т.е. в конечном счете, играют по их правилам и поддерживают самообъективацию;
- экономически самостоятельные женщины (хорошо оплачиваемые профессионалки, бизнес вумен и другие состоятельные женщины) - ввиду финансовой независимости могут позволить себе не строить свою жизнь вокруг мужчины, хотя, за редким исключением, обычно строят;
- женщины-сепаратистки (лесбиянки, феминистки и им подобные маргинализованные группы) - некоторым из них действительно удается перейти к субъектному самосознанию.
То есть тех, кто пересмотрел свои отношения с гендерными стереотипами, среди женщин - меньшинство.
Что же в это время происходит с мужчинами? Неужели они до сих пор не догадываются, что в их отношении с женщинами "что-то не так", неужели они до сих пор "наивно не подозревают" о своей роли в гендерном спектакле? Догадываются, разумеется, но не все и не обо всем.
Задумываются над этими вещами единицы, но интуитивно чувствует ситуацию куда большее количество мужчин. Во-первых, это все столь искомые и ценимые постепенно прозревающими женщинами нетакие. Проблески сознания того, что "женщина - тоже человек" делают нетаких весьма привлекательными партнерами. Хотя, вслед за проблесками сознания, перед этими мужчинами встает вопрос - а как этой информацией пользоваться? Ведь для женщины даже кратковременный момент признания ее субъектом в отношениях - это практически реализованная мечта о равноправии, дальше можно уже не напрягаться, и мужчины это тоже прекрасно понимают. Особенно ловкие нетакие держат наготове туз в рукаве - периодическое сочувственное демонстративное понимание проблемы, обычно вербальное. Ведь женщина любит ушами, и она искренне считает, что если проблема озвучена, то это значит, она правильно понимается и ею, и партнером, и дальше логично последуют необходимые изменения. А мужчина из удовлетворения женщины заключает, что дальше можно с этим ничего не делать, раз женщина уже довольна. Именно поэтому все чаще психологи советуют женщинам обращать внимание не на то, что партнер говорит, а на то, что именно он делает в отношениях - несовпадение может быть впечатляющим, и истинные намерения мужчины выражаются именно через его действия (или бездействие). Ведь таким нехитрым способом, когда декларируется одно, а делается или не-делается другое, нетакой удовлетворяет и свою заявку на "нетаковость" (демонстративное эмоциональное понимание женщины), и свою потребность оставаться созвучным мужскому социуму, не признавая до конца субъектность женщины.
Вторая группа "понимающих" мужчин - это отдельные эмпатически одаренные абьюзеры-манипуляторы. Единожды поняв, на какую кнопку нужно нажать, чтоб продемонстрировать женщине свое уважение ее как субъекта, этот способ потом многократно используется для достижения любых целей. Игра ровно та же, что и у "нетаких", единственное отличие в том, что абьюзерами она ведется совершенно осознанно. Реального же понимания того, что переживает женщина в действительности, когда ей предъявляют субъектно-объектные игры, нет ни у первых, ни у вторых.
Пожалуй, ощутить, что переживает обычная женщина в своей повседневной жизни, могут только мужчины, перенесшие изнасилование или опущенные в тюрьме, именно они могут понять, каково это - жить, воспринимая себя объектом. Но для них это - катастрофа и психическая травма, а для абсолютного большинства женщин - норма, которую их приучили добровольно принимать и даже желать. Общество убеждено, что для женщин эти отношения насильственной объективации обладают желательностью и привлекательностью, которая лежит в основе всех "традиционных отношений" (а в разряд традиционных в патриархате попадают все те отношения, где мужчина так или иначе доминирует и "обладает" женщиной - от изнасилования до законного брака). Меж тем, если в подобные отношения вдруг попадет мужчина, то он навсегда лишается своей маскулинности и предпочтет сделать все, чтоб забыть об этом разрушительном и как правило, однократном опыте.
109 Кб, 900x506>>15352
Так что когда мужчины (нетакие, феминисты, трансгендеры и т.д.) озвучивают тему "понимания" женщин (и даже тему "отождествления себя с женщинами"), то не лишне напоминать, что полного понимания, и даже частичного, сколько нибудь удовлетворительного, здесь нет и не может быть - нет у мужчин тысячелетнего опыта гендерной дискриминации, нет многопоколенного опыта переживания себя объектом, так что понимание возможно только весьма приближенное и теоретическое. Именно поэтому женщины воспринимают тексты, написанные трансгендерами как полный менсплейнинг (которым они, в сущности обычно и являются), именно поэтому не соглашаются признавать их "сестрами". Лучшее, что может сделать мужчина - это предложить свое сочувствие (если есть, конечно, эмпатия) и продемонстрировать неподдельное уважение, а не требовать немедленно записать его в феминисты или духовные гуру. Потому что самое сложное, чему мужчинам еще предстоит учиться и учиться - это общению с женщинами на равных.
Так что когда мужчины (нетакие, феминисты, трансгендеры и т.д.) озвучивают тему "понимания" женщин (и даже тему "отождествления себя с женщинами"), то не лишне напоминать, что полного понимания, и даже частичного, сколько нибудь удовлетворительного, здесь нет и не может быть - нет у мужчин тысячелетнего опыта гендерной дискриминации, нет многопоколенного опыта переживания себя объектом, так что понимание возможно только весьма приближенное и теоретическое. Именно поэтому женщины воспринимают тексты, написанные трансгендерами как полный менсплейнинг (которым они, в сущности обычно и являются), именно поэтому не соглашаются признавать их "сестрами". Лучшее, что может сделать мужчина - это предложить свое сочувствие (если есть, конечно, эмпатия) и продемонстрировать неподдельное уважение, а не требовать немедленно записать его в феминисты или духовные гуру. Потому что самое сложное, чему мужчинам еще предстоит учиться и учиться - это общению с женщинами на равных.
16 Кб, 419x557Гендерное угнетение — как бесцветные колготки. Или суслик из популярной кинокартины конца 90-х. Никто его не видит, а оно есть. Только в отличие от колготок, суслика и даже бога, в которого все готовы поверить, не требуя доказательств, гендерное угнетение может прийти на вашу кухню, сесть за стол и потребовать борщ. Но и в этом случае большинство людей не будет готово принять его как факт.
Будь то студенты и студентки престижных вузов, состоявшиеся молодые специалисты обоего пола, люди искусства, тонко чувствующие иную несправедливость либералы, левые активисты или представители прочих, традиционно считающихся мыслящими страт — никто не желает замечать угнетения женщин. По крайней мере «в нашем круге». Вот там, «в другом круге», возможно, и происходит что-то неприятное, но это у них стиль жизни такой, они сами виноваты. А у нас все хорошо, и женщину все уважают, и целуют ей руку, и платят за нее в ресторане. И вообще, есть проблемы и поважнее, чем равенство полов, — в один голос говорят самые прогрессивные российские граждане.
Представления о гендерной дискриминации у нас остались на уровне XIX века. Угнетают — это когда бьют и ограничивают в гражданских и репродуктивных правах. Это когда все черно-белое, зернистое и в турнюрах. Сейчас в этом смысле благодать. Цветная фотография появилась уже и цифровая, а на попе джинсы. По сравнению с XIX веком все, кажется, действительно стало получше. Например, девушка спокойно может сама выбрать себе мужа или получить диплом того же престижного университета, что и мужчины. Более того, в рамках социального класса, к которому она принадлежит, она должна иметь те или иные социально признанные достижения. А вот кандидатскую диссертацию ей защитить уже будет куда сложнее. Не говоря уже о докторской. Те женщины, которые захотели это сделать, рассказывают, как их пугали провалом именно по причине пола и как срезали.
Многие женщины на себе этого не почувствуют. Потому что им не нужно защищать кандидатскую. И работать в одной из 465 запрещенных для женщин профессий им не нужно. А еще они видят смысл своего существования в семье. И считают справедливой оценку женской деятельности и личности по внешним качествам — ведь они столько ресурсов вкладывают во внешность. И конкурируют друг с другом в красоте. Ведь если начать замечать несправедливость, то придется открыть рот. А открыв рот, можно навсегда лишиться главной привилегии — мужского одобрения. Которое не только зачастую является гарантом профессионального продвижения, но и основным смыслом жизни всех женщин, вне зависимости от их круга.
По словам Розы Люксембург, «кто не двигается — не чувствует своих оков». Пока ты делаешь то, что должна, цепи не звенят. А твое искреннее желание это делать гарантирует тишину в округе. Хорошее образование и запас знаний вовсе не обязательно способствуют выработке критического мышления. Особенно при наличии классовых привилегий, которые легко можно потерять, если начать предъявлять слишком много претензий к своему положению. Отчасти поэтому у так называемых интеллигентов сексизм еще более замшелый и непробиваемый, чем в той части общества, где хотя бы на бытовом уровне можно описать проблему и получить сопереживание.
Впрочем, и проблемы из XIX века остаются с нами. В России 40 тысяч только зарегистрированных изнасилований в год и около 15 тысяч ежегодных смертей от руки партнера или мужа. Об этом не принято говорить, ведь «есть проблемы и поважнее». Политическая обстановка нагнетается, повсюду несправедливость, теперь вот и война, и санкции, и черт в ступе. А женщины продолжают умирать. И серьезность происходящего в стране вовсе не нивелирует последствий гендерного угнетения. Женщинам не дано выбирать, они испытывают на себе как сужение спектра гражданских прав и отсутствие пармезана, так и старое доброе гендерное насилие.
Более того — с новым консервативным курсом в России этого насилия будет только больше. Потому что оно входит в базовый пакет под названием «Традиции и духовность». На упаковке которого изображен пожилой мачо с голым торсом, в военных штанах и на лошади.
Будь то студенты и студентки престижных вузов, состоявшиеся молодые специалисты обоего пола, люди искусства, тонко чувствующие иную несправедливость либералы, левые активисты или представители прочих, традиционно считающихся мыслящими страт — никто не желает замечать угнетения женщин. По крайней мере «в нашем круге». Вот там, «в другом круге», возможно, и происходит что-то неприятное, но это у них стиль жизни такой, они сами виноваты. А у нас все хорошо, и женщину все уважают, и целуют ей руку, и платят за нее в ресторане. И вообще, есть проблемы и поважнее, чем равенство полов, — в один голос говорят самые прогрессивные российские граждане.
Представления о гендерной дискриминации у нас остались на уровне XIX века. Угнетают — это когда бьют и ограничивают в гражданских и репродуктивных правах. Это когда все черно-белое, зернистое и в турнюрах. Сейчас в этом смысле благодать. Цветная фотография появилась уже и цифровая, а на попе джинсы. По сравнению с XIX веком все, кажется, действительно стало получше. Например, девушка спокойно может сама выбрать себе мужа или получить диплом того же престижного университета, что и мужчины. Более того, в рамках социального класса, к которому она принадлежит, она должна иметь те или иные социально признанные достижения. А вот кандидатскую диссертацию ей защитить уже будет куда сложнее. Не говоря уже о докторской. Те женщины, которые захотели это сделать, рассказывают, как их пугали провалом именно по причине пола и как срезали.
Многие женщины на себе этого не почувствуют. Потому что им не нужно защищать кандидатскую. И работать в одной из 465 запрещенных для женщин профессий им не нужно. А еще они видят смысл своего существования в семье. И считают справедливой оценку женской деятельности и личности по внешним качествам — ведь они столько ресурсов вкладывают во внешность. И конкурируют друг с другом в красоте. Ведь если начать замечать несправедливость, то придется открыть рот. А открыв рот, можно навсегда лишиться главной привилегии — мужского одобрения. Которое не только зачастую является гарантом профессионального продвижения, но и основным смыслом жизни всех женщин, вне зависимости от их круга.
По словам Розы Люксембург, «кто не двигается — не чувствует своих оков». Пока ты делаешь то, что должна, цепи не звенят. А твое искреннее желание это делать гарантирует тишину в округе. Хорошее образование и запас знаний вовсе не обязательно способствуют выработке критического мышления. Особенно при наличии классовых привилегий, которые легко можно потерять, если начать предъявлять слишком много претензий к своему положению. Отчасти поэтому у так называемых интеллигентов сексизм еще более замшелый и непробиваемый, чем в той части общества, где хотя бы на бытовом уровне можно описать проблему и получить сопереживание.
Впрочем, и проблемы из XIX века остаются с нами. В России 40 тысяч только зарегистрированных изнасилований в год и около 15 тысяч ежегодных смертей от руки партнера или мужа. Об этом не принято говорить, ведь «есть проблемы и поважнее». Политическая обстановка нагнетается, повсюду несправедливость, теперь вот и война, и санкции, и черт в ступе. А женщины продолжают умирать. И серьезность происходящего в стране вовсе не нивелирует последствий гендерного угнетения. Женщинам не дано выбирать, они испытывают на себе как сужение спектра гражданских прав и отсутствие пармезана, так и старое доброе гендерное насилие.
Более того — с новым консервативным курсом в России этого насилия будет только больше. Потому что оно входит в базовый пакет под названием «Традиции и духовность». На упаковке которого изображен пожилой мачо с голым торсом, в военных штанах и на лошади.
16 Кб, 419x557Гендерное угнетение — как бесцветные колготки. Или суслик из популярной кинокартины конца 90-х. Никто его не видит, а оно есть. Только в отличие от колготок, суслика и даже бога, в которого все готовы поверить, не требуя доказательств, гендерное угнетение может прийти на вашу кухню, сесть за стол и потребовать борщ. Но и в этом случае большинство людей не будет готово принять его как факт.
Будь то студенты и студентки престижных вузов, состоявшиеся молодые специалисты обоего пола, люди искусства, тонко чувствующие иную несправедливость либералы, левые активисты или представители прочих, традиционно считающихся мыслящими страт — никто не желает замечать угнетения женщин. По крайней мере «в нашем круге». Вот там, «в другом круге», возможно, и происходит что-то неприятное, но это у них стиль жизни такой, они сами виноваты. А у нас все хорошо, и женщину все уважают, и целуют ей руку, и платят за нее в ресторане. И вообще, есть проблемы и поважнее, чем равенство полов, — в один голос говорят самые прогрессивные российские граждане.
Представления о гендерной дискриминации у нас остались на уровне XIX века. Угнетают — это когда бьют и ограничивают в гражданских и репродуктивных правах. Это когда все черно-белое, зернистое и в турнюрах. Сейчас в этом смысле благодать. Цветная фотография появилась уже и цифровая, а на попе джинсы. По сравнению с XIX веком все, кажется, действительно стало получше. Например, девушка спокойно может сама выбрать себе мужа или получить диплом того же престижного университета, что и мужчины. Более того, в рамках социального класса, к которому она принадлежит, она должна иметь те или иные социально признанные достижения. А вот кандидатскую диссертацию ей защитить уже будет куда сложнее. Не говоря уже о докторской. Те женщины, которые захотели это сделать, рассказывают, как их пугали провалом именно по причине пола и как срезали.
Многие женщины на себе этого не почувствуют. Потому что им не нужно защищать кандидатскую. И работать в одной из 465 запрещенных для женщин профессий им не нужно. А еще они видят смысл своего существования в семье. И считают справедливой оценку женской деятельности и личности по внешним качествам — ведь они столько ресурсов вкладывают во внешность. И конкурируют друг с другом в красоте. Ведь если начать замечать несправедливость, то придется открыть рот. А открыв рот, можно навсегда лишиться главной привилегии — мужского одобрения. Которое не только зачастую является гарантом профессионального продвижения, но и основным смыслом жизни всех женщин, вне зависимости от их круга.
По словам Розы Люксембург, «кто не двигается — не чувствует своих оков». Пока ты делаешь то, что должна, цепи не звенят. А твое искреннее желание это делать гарантирует тишину в округе. Хорошее образование и запас знаний вовсе не обязательно способствуют выработке критического мышления. Особенно при наличии классовых привилегий, которые легко можно потерять, если начать предъявлять слишком много претензий к своему положению. Отчасти поэтому у так называемых интеллигентов сексизм еще более замшелый и непробиваемый, чем в той части общества, где хотя бы на бытовом уровне можно описать проблему и получить сопереживание.
Впрочем, и проблемы из XIX века остаются с нами. В России 40 тысяч только зарегистрированных изнасилований в год и около 15 тысяч ежегодных смертей от руки партнера или мужа. Об этом не принято говорить, ведь «есть проблемы и поважнее». Политическая обстановка нагнетается, повсюду несправедливость, теперь вот и война, и санкции, и черт в ступе. А женщины продолжают умирать. И серьезность происходящего в стране вовсе не нивелирует последствий гендерного угнетения. Женщинам не дано выбирать, они испытывают на себе как сужение спектра гражданских прав и отсутствие пармезана, так и старое доброе гендерное насилие.
Более того — с новым консервативным курсом в России этого насилия будет только больше. Потому что оно входит в базовый пакет под названием «Традиции и духовность». На упаковке которого изображен пожилой мачо с голым торсом, в военных штанах и на лошади.
Будь то студенты и студентки престижных вузов, состоявшиеся молодые специалисты обоего пола, люди искусства, тонко чувствующие иную несправедливость либералы, левые активисты или представители прочих, традиционно считающихся мыслящими страт — никто не желает замечать угнетения женщин. По крайней мере «в нашем круге». Вот там, «в другом круге», возможно, и происходит что-то неприятное, но это у них стиль жизни такой, они сами виноваты. А у нас все хорошо, и женщину все уважают, и целуют ей руку, и платят за нее в ресторане. И вообще, есть проблемы и поважнее, чем равенство полов, — в один голос говорят самые прогрессивные российские граждане.
Представления о гендерной дискриминации у нас остались на уровне XIX века. Угнетают — это когда бьют и ограничивают в гражданских и репродуктивных правах. Это когда все черно-белое, зернистое и в турнюрах. Сейчас в этом смысле благодать. Цветная фотография появилась уже и цифровая, а на попе джинсы. По сравнению с XIX веком все, кажется, действительно стало получше. Например, девушка спокойно может сама выбрать себе мужа или получить диплом того же престижного университета, что и мужчины. Более того, в рамках социального класса, к которому она принадлежит, она должна иметь те или иные социально признанные достижения. А вот кандидатскую диссертацию ей защитить уже будет куда сложнее. Не говоря уже о докторской. Те женщины, которые захотели это сделать, рассказывают, как их пугали провалом именно по причине пола и как срезали.
Многие женщины на себе этого не почувствуют. Потому что им не нужно защищать кандидатскую. И работать в одной из 465 запрещенных для женщин профессий им не нужно. А еще они видят смысл своего существования в семье. И считают справедливой оценку женской деятельности и личности по внешним качествам — ведь они столько ресурсов вкладывают во внешность. И конкурируют друг с другом в красоте. Ведь если начать замечать несправедливость, то придется открыть рот. А открыв рот, можно навсегда лишиться главной привилегии — мужского одобрения. Которое не только зачастую является гарантом профессионального продвижения, но и основным смыслом жизни всех женщин, вне зависимости от их круга.
По словам Розы Люксембург, «кто не двигается — не чувствует своих оков». Пока ты делаешь то, что должна, цепи не звенят. А твое искреннее желание это делать гарантирует тишину в округе. Хорошее образование и запас знаний вовсе не обязательно способствуют выработке критического мышления. Особенно при наличии классовых привилегий, которые легко можно потерять, если начать предъявлять слишком много претензий к своему положению. Отчасти поэтому у так называемых интеллигентов сексизм еще более замшелый и непробиваемый, чем в той части общества, где хотя бы на бытовом уровне можно описать проблему и получить сопереживание.
Впрочем, и проблемы из XIX века остаются с нами. В России 40 тысяч только зарегистрированных изнасилований в год и около 15 тысяч ежегодных смертей от руки партнера или мужа. Об этом не принято говорить, ведь «есть проблемы и поважнее». Политическая обстановка нагнетается, повсюду несправедливость, теперь вот и война, и санкции, и черт в ступе. А женщины продолжают умирать. И серьезность происходящего в стране вовсе не нивелирует последствий гендерного угнетения. Женщинам не дано выбирать, они испытывают на себе как сужение спектра гражданских прав и отсутствие пармезана, так и старое доброе гендерное насилие.
Более того — с новым консервативным курсом в России этого насилия будет только больше. Потому что оно входит в базовый пакет под названием «Традиции и духовность». На упаковке которого изображен пожилой мачо с голым торсом, в военных штанах и на лошади.
39 Кб, 450x609Забудьте про недавний бунт маскулизма — носите мужчинам сумки, платите за них в кафе, открывайте им двери, защищайте их, берите на себя их проблемы.
Может быть, вы поймете, зачем все это, и почему именно вы, когда в тысячный раз придете домой, а там все так уютненько, полотенчики ваши разного цвета в ванной, тарелочка с ужином стоит. А может быть, когда всё будет валиться из рук — работа, бизнес, подрузья, а он — ваш хороший, рядышком будет каждый день — руки целовать, клубочком у ног лежать и твердить вам, что вы самая лучшая. А, может быть, когда вы увидите, сколько здоровья и нервов он потерял, нося под членом ваше дитя, или когда после 12-16-20 часов зачатия в муках, он подарит вам наследника.
Будьте добрее к нему.
Прекратите трепать его нервы вашей гордостью, женской логикой, силой характера. Звоните ему. Особенно когда вы поругались, звоните ему. Если бы вы только видели, как горько он плачет после того, как вы бросили трубку, хлопнули дверью. Нет, не так красиво он плачет, как в фильмах показывают, в подушечку и тихонько. Он рыдает навзрыд, размазывая слезы по некрасивому, опухшему, красному лицу. Его слышно на улице, в соседней квартире. Он воет от боли, которую причиняете ему вы. Звоните ему, возвращайтесь, приезжайте. Хватайте его на руки и выносите из этого горя, как из огня на пожаре.
Не обижайте его.
Не кричите, не оскорбляйте. Вы убиваете его словами. Его, доброго, нежного, настоящего. Он становится злым, жестоким и мстительным, просто потому что вы однажды зло бросили ему в лицо «сукан!». Вы тысячу раз пожалели потом о сказанном, сделанном, в сердцах брошенном. Но момент уже прошел. Часть его уже умерла, потому что вы даже не представляете, как это невыносимо больно слышать от самой любимой и родной злые слова. Вы помиритесь потом, только он все равно не забудет. Вам не напомнит, но сам еще не раз прокрутит ваши слова в голове, поплачет один, порежет сердце на мелкие куски. А потом вы, дорогие женщины, будете удивляться, откуда в нём столько цинизма и безразличия.
Он его из шрамов на сердце шьет и вяжет. Шрамов, которые оставили там вы.
Ревнуйте его.
Страстно, бурно, неистово. Бейте кулаками в стены, топайте ногами, крушите все вокруг. Только никогда не говорите ему, что он виноват в этом. Не упрекайте его, не обвиняйте. Пусть лучше «та коза, что на него посмотрела» будет во всем не права. Но он для вас пусть останется святым. Поверьте мне, если он захочет изменить,
он изменит, а вы не узнаете. Но если вы обратили внимание, сделал он это специально. Что бы хотя бы так вы показали ему, что ревнуете, а значит любите, цените и боитесь потерять. Значит, он засомневался, в себе, в ваших чувствах. Значит, боится за ваше «мы».
Говорите ему чаще об этом. Говорите, что он ваше все, что с ним, как в раю.
Пусть это будет по-киношному притворно, пусть. Говорите! Если вдруг завтра его не станет. А ведь его когда-нибудь не станет. Ведь нас всех когда-нибудь не станет.
Жизнь, ведь она такая коротенькая, такая непредсказуемая, может закончиться в один миг. Так вот, если его завтра не станет, у вас уже никогда не будет шанса сказать ему обо всем. Говорите, дорогие, говорите. Обещайте, не жалейте обещаний, не бойтесь обмануть.
Он такой счастливый, когда слышит обещания, когда мечтает, надеется на что-то очень хорошее. Он такой красивый в этот миг, такой ОН...
Разве он не заслужил? Да даже если вы расстанетесь послезавтра, разве не стоит оно всех этих пятнадцати минут, когда вы лежали в обнимку и мечтали о вашем красивом будущем! Стоит! Каждая секунда стоит! Потому что так мало в наших жизнях этих секунд.
Может быть, вы поймете, зачем все это, и почему именно вы, когда в тысячный раз придете домой, а там все так уютненько, полотенчики ваши разного цвета в ванной, тарелочка с ужином стоит. А может быть, когда всё будет валиться из рук — работа, бизнес, подрузья, а он — ваш хороший, рядышком будет каждый день — руки целовать, клубочком у ног лежать и твердить вам, что вы самая лучшая. А, может быть, когда вы увидите, сколько здоровья и нервов он потерял, нося под членом ваше дитя, или когда после 12-16-20 часов зачатия в муках, он подарит вам наследника.
Будьте добрее к нему.
Прекратите трепать его нервы вашей гордостью, женской логикой, силой характера. Звоните ему. Особенно когда вы поругались, звоните ему. Если бы вы только видели, как горько он плачет после того, как вы бросили трубку, хлопнули дверью. Нет, не так красиво он плачет, как в фильмах показывают, в подушечку и тихонько. Он рыдает навзрыд, размазывая слезы по некрасивому, опухшему, красному лицу. Его слышно на улице, в соседней квартире. Он воет от боли, которую причиняете ему вы. Звоните ему, возвращайтесь, приезжайте. Хватайте его на руки и выносите из этого горя, как из огня на пожаре.
Не обижайте его.
Не кричите, не оскорбляйте. Вы убиваете его словами. Его, доброго, нежного, настоящего. Он становится злым, жестоким и мстительным, просто потому что вы однажды зло бросили ему в лицо «сукан!». Вы тысячу раз пожалели потом о сказанном, сделанном, в сердцах брошенном. Но момент уже прошел. Часть его уже умерла, потому что вы даже не представляете, как это невыносимо больно слышать от самой любимой и родной злые слова. Вы помиритесь потом, только он все равно не забудет. Вам не напомнит, но сам еще не раз прокрутит ваши слова в голове, поплачет один, порежет сердце на мелкие куски. А потом вы, дорогие женщины, будете удивляться, откуда в нём столько цинизма и безразличия.
Он его из шрамов на сердце шьет и вяжет. Шрамов, которые оставили там вы.
Ревнуйте его.
Страстно, бурно, неистово. Бейте кулаками в стены, топайте ногами, крушите все вокруг. Только никогда не говорите ему, что он виноват в этом. Не упрекайте его, не обвиняйте. Пусть лучше «та коза, что на него посмотрела» будет во всем не права. Но он для вас пусть останется святым. Поверьте мне, если он захочет изменить,
он изменит, а вы не узнаете. Но если вы обратили внимание, сделал он это специально. Что бы хотя бы так вы показали ему, что ревнуете, а значит любите, цените и боитесь потерять. Значит, он засомневался, в себе, в ваших чувствах. Значит, боится за ваше «мы».
Говорите ему чаще об этом. Говорите, что он ваше все, что с ним, как в раю.
Пусть это будет по-киношному притворно, пусть. Говорите! Если вдруг завтра его не станет. А ведь его когда-нибудь не станет. Ведь нас всех когда-нибудь не станет.
Жизнь, ведь она такая коротенькая, такая непредсказуемая, может закончиться в один миг. Так вот, если его завтра не станет, у вас уже никогда не будет шанса сказать ему обо всем. Говорите, дорогие, говорите. Обещайте, не жалейте обещаний, не бойтесь обмануть.
Он такой счастливый, когда слышит обещания, когда мечтает, надеется на что-то очень хорошее. Он такой красивый в этот миг, такой ОН...
Разве он не заслужил? Да даже если вы расстанетесь послезавтра, разве не стоит оно всех этих пятнадцати минут, когда вы лежали в обнимку и мечтали о вашем красивом будущем! Стоит! Каждая секунда стоит! Потому что так мало в наших жизнях этих секунд.
39 Кб, 450x609Забудьте про недавний бунт маскулизма — носите мужчинам сумки, платите за них в кафе, открывайте им двери, защищайте их, берите на себя их проблемы.
Может быть, вы поймете, зачем все это, и почему именно вы, когда в тысячный раз придете домой, а там все так уютненько, полотенчики ваши разного цвета в ванной, тарелочка с ужином стоит. А может быть, когда всё будет валиться из рук — работа, бизнес, подрузья, а он — ваш хороший, рядышком будет каждый день — руки целовать, клубочком у ног лежать и твердить вам, что вы самая лучшая. А, может быть, когда вы увидите, сколько здоровья и нервов он потерял, нося под членом ваше дитя, или когда после 12-16-20 часов зачатия в муках, он подарит вам наследника.
Будьте добрее к нему.
Прекратите трепать его нервы вашей гордостью, женской логикой, силой характера. Звоните ему. Особенно когда вы поругались, звоните ему. Если бы вы только видели, как горько он плачет после того, как вы бросили трубку, хлопнули дверью. Нет, не так красиво он плачет, как в фильмах показывают, в подушечку и тихонько. Он рыдает навзрыд, размазывая слезы по некрасивому, опухшему, красному лицу. Его слышно на улице, в соседней квартире. Он воет от боли, которую причиняете ему вы. Звоните ему, возвращайтесь, приезжайте. Хватайте его на руки и выносите из этого горя, как из огня на пожаре.
Не обижайте его.
Не кричите, не оскорбляйте. Вы убиваете его словами. Его, доброго, нежного, настоящего. Он становится злым, жестоким и мстительным, просто потому что вы однажды зло бросили ему в лицо «сукан!». Вы тысячу раз пожалели потом о сказанном, сделанном, в сердцах брошенном. Но момент уже прошел. Часть его уже умерла, потому что вы даже не представляете, как это невыносимо больно слышать от самой любимой и родной злые слова. Вы помиритесь потом, только он все равно не забудет. Вам не напомнит, но сам еще не раз прокрутит ваши слова в голове, поплачет один, порежет сердце на мелкие куски. А потом вы, дорогие женщины, будете удивляться, откуда в нём столько цинизма и безразличия.
Он его из шрамов на сердце шьет и вяжет. Шрамов, которые оставили там вы.
Ревнуйте его.
Страстно, бурно, неистово. Бейте кулаками в стены, топайте ногами, крушите все вокруг. Только никогда не говорите ему, что он виноват в этом. Не упрекайте его, не обвиняйте. Пусть лучше «та коза, что на него посмотрела» будет во всем не права. Но он для вас пусть останется святым. Поверьте мне, если он захочет изменить,
он изменит, а вы не узнаете. Но если вы обратили внимание, сделал он это специально. Что бы хотя бы так вы показали ему, что ревнуете, а значит любите, цените и боитесь потерять. Значит, он засомневался, в себе, в ваших чувствах. Значит, боится за ваше «мы».
Говорите ему чаще об этом. Говорите, что он ваше все, что с ним, как в раю.
Пусть это будет по-киношному притворно, пусть. Говорите! Если вдруг завтра его не станет. А ведь его когда-нибудь не станет. Ведь нас всех когда-нибудь не станет.
Жизнь, ведь она такая коротенькая, такая непредсказуемая, может закончиться в один миг. Так вот, если его завтра не станет, у вас уже никогда не будет шанса сказать ему обо всем. Говорите, дорогие, говорите. Обещайте, не жалейте обещаний, не бойтесь обмануть.
Он такой счастливый, когда слышит обещания, когда мечтает, надеется на что-то очень хорошее. Он такой красивый в этот миг, такой ОН...
Разве он не заслужил? Да даже если вы расстанетесь послезавтра, разве не стоит оно всех этих пятнадцати минут, когда вы лежали в обнимку и мечтали о вашем красивом будущем! Стоит! Каждая секунда стоит! Потому что так мало в наших жизнях этих секунд.
Может быть, вы поймете, зачем все это, и почему именно вы, когда в тысячный раз придете домой, а там все так уютненько, полотенчики ваши разного цвета в ванной, тарелочка с ужином стоит. А может быть, когда всё будет валиться из рук — работа, бизнес, подрузья, а он — ваш хороший, рядышком будет каждый день — руки целовать, клубочком у ног лежать и твердить вам, что вы самая лучшая. А, может быть, когда вы увидите, сколько здоровья и нервов он потерял, нося под членом ваше дитя, или когда после 12-16-20 часов зачатия в муках, он подарит вам наследника.
Будьте добрее к нему.
Прекратите трепать его нервы вашей гордостью, женской логикой, силой характера. Звоните ему. Особенно когда вы поругались, звоните ему. Если бы вы только видели, как горько он плачет после того, как вы бросили трубку, хлопнули дверью. Нет, не так красиво он плачет, как в фильмах показывают, в подушечку и тихонько. Он рыдает навзрыд, размазывая слезы по некрасивому, опухшему, красному лицу. Его слышно на улице, в соседней квартире. Он воет от боли, которую причиняете ему вы. Звоните ему, возвращайтесь, приезжайте. Хватайте его на руки и выносите из этого горя, как из огня на пожаре.
Не обижайте его.
Не кричите, не оскорбляйте. Вы убиваете его словами. Его, доброго, нежного, настоящего. Он становится злым, жестоким и мстительным, просто потому что вы однажды зло бросили ему в лицо «сукан!». Вы тысячу раз пожалели потом о сказанном, сделанном, в сердцах брошенном. Но момент уже прошел. Часть его уже умерла, потому что вы даже не представляете, как это невыносимо больно слышать от самой любимой и родной злые слова. Вы помиритесь потом, только он все равно не забудет. Вам не напомнит, но сам еще не раз прокрутит ваши слова в голове, поплачет один, порежет сердце на мелкие куски. А потом вы, дорогие женщины, будете удивляться, откуда в нём столько цинизма и безразличия.
Он его из шрамов на сердце шьет и вяжет. Шрамов, которые оставили там вы.
Ревнуйте его.
Страстно, бурно, неистово. Бейте кулаками в стены, топайте ногами, крушите все вокруг. Только никогда не говорите ему, что он виноват в этом. Не упрекайте его, не обвиняйте. Пусть лучше «та коза, что на него посмотрела» будет во всем не права. Но он для вас пусть останется святым. Поверьте мне, если он захочет изменить,
он изменит, а вы не узнаете. Но если вы обратили внимание, сделал он это специально. Что бы хотя бы так вы показали ему, что ревнуете, а значит любите, цените и боитесь потерять. Значит, он засомневался, в себе, в ваших чувствах. Значит, боится за ваше «мы».
Говорите ему чаще об этом. Говорите, что он ваше все, что с ним, как в раю.
Пусть это будет по-киношному притворно, пусть. Говорите! Если вдруг завтра его не станет. А ведь его когда-нибудь не станет. Ведь нас всех когда-нибудь не станет.
Жизнь, ведь она такая коротенькая, такая непредсказуемая, может закончиться в один миг. Так вот, если его завтра не станет, у вас уже никогда не будет шанса сказать ему обо всем. Говорите, дорогие, говорите. Обещайте, не жалейте обещаний, не бойтесь обмануть.
Он такой счастливый, когда слышит обещания, когда мечтает, надеется на что-то очень хорошее. Он такой красивый в этот миг, такой ОН...
Разве он не заслужил? Да даже если вы расстанетесь послезавтра, разве не стоит оно всех этих пятнадцати минут, когда вы лежали в обнимку и мечтали о вашем красивом будущем! Стоит! Каждая секунда стоит! Потому что так мало в наших жизнях этих секунд.
114 Кб, 500x667Как правильно бить мужа:
Фариха Аша, автор книги «О подчинении мужчины в исламе»: «Жена имеет право произвести телесное наказание в отношении мужа в случаях, если он: отказывается делать все, чтобы выглядеть привлекательным для жены; отказывается удовлетворять ее сексуальные потребности; покидает дом без разрешения; пренебрегает своими религиозными обязанностями. Орудие наказания (прут) следует держать на виду, так, чтобы ваш муж мог всегда его видеть».
Саида Камаль, автор книги «Мужчина в исламе»: «Мужчину не нужно бить по чувствительным частям тела – лицу, груди, животу, голове и т.д. Удары нужно направлять на такие участки тела, как ноги и руки. Не нужно использовать слишком толстый прут. Прутик должен быть тонким и легким и не должен оставлять на его коже царапин или гематом».
Рашида Буске, автор книги «Секс-этикет в исламе»: «Следует бить мужчин, да, но существует множество путей это делать: если мужчина худй, то бить нужно тростью, если он обладает мощным телосложением – кулаком, толстого мужчину – раскрытой ладонью. Таким образом женщина не нанесет повреждений самой себе».
Aзиза Муштахири, автор книги «Вы спрашиваете, и ислам отвечает»: «Если отлучение мужа от постели не дает результатов и ваш муж продолжает вести себя непослушно, значит, что он принадлежит к типу холодных и упрямых мужчин – его характер можно исправить наказанием, то есть битьем. Бить нужно так, чтобы не сломать кости и не спровоцировать кровотечение. Многие мужья обладают подобным характером, и только такой способ может привести их в чувство».
Доктор Карима аль-Арифи, автор «Наставлений молодым мусульманкам» (во время шоу о семейной жизни): «Есть три типа мужчин, c которыми невозможно разговаривать без прута. Первый тип – мужчина, который была так воспитан. Его родители говорили ему: «Ешь!» – он отвечал: «Не хочу!» – и они били его за это. С таким мужем можно наладить отношения только используя телесные наказания. Второй тип – мужчина, который игнорирует жену или относится к ней снисходительно. С таким тоже помочь может только кнут. И третий тип – это мужчина извращенный, который не слушается жены до тех пор, пока та не заставит его слушаться, применяя силу и битье. Мужчину следует бить чем-то легким, например, зубочисткой или рукой. Жена, бьющая мужа, дает ему понять: мужчина, ты зашел слишком далеко. Удары в лицо не разрешены, так как синяки могут сделать мужчину уродливым».
Фариха Аша, автор книги «О подчинении мужчины в исламе»: «Жена имеет право произвести телесное наказание в отношении мужа в случаях, если он: отказывается делать все, чтобы выглядеть привлекательным для жены; отказывается удовлетворять ее сексуальные потребности; покидает дом без разрешения; пренебрегает своими религиозными обязанностями. Орудие наказания (прут) следует держать на виду, так, чтобы ваш муж мог всегда его видеть».
Саида Камаль, автор книги «Мужчина в исламе»: «Мужчину не нужно бить по чувствительным частям тела – лицу, груди, животу, голове и т.д. Удары нужно направлять на такие участки тела, как ноги и руки. Не нужно использовать слишком толстый прут. Прутик должен быть тонким и легким и не должен оставлять на его коже царапин или гематом».
Рашида Буске, автор книги «Секс-этикет в исламе»: «Следует бить мужчин, да, но существует множество путей это делать: если мужчина худй, то бить нужно тростью, если он обладает мощным телосложением – кулаком, толстого мужчину – раскрытой ладонью. Таким образом женщина не нанесет повреждений самой себе».
Aзиза Муштахири, автор книги «Вы спрашиваете, и ислам отвечает»: «Если отлучение мужа от постели не дает результатов и ваш муж продолжает вести себя непослушно, значит, что он принадлежит к типу холодных и упрямых мужчин – его характер можно исправить наказанием, то есть битьем. Бить нужно так, чтобы не сломать кости и не спровоцировать кровотечение. Многие мужья обладают подобным характером, и только такой способ может привести их в чувство».
Доктор Карима аль-Арифи, автор «Наставлений молодым мусульманкам» (во время шоу о семейной жизни): «Есть три типа мужчин, c которыми невозможно разговаривать без прута. Первый тип – мужчина, который была так воспитан. Его родители говорили ему: «Ешь!» – он отвечал: «Не хочу!» – и они били его за это. С таким мужем можно наладить отношения только используя телесные наказания. Второй тип – мужчина, который игнорирует жену или относится к ней снисходительно. С таким тоже помочь может только кнут. И третий тип – это мужчина извращенный, который не слушается жены до тех пор, пока та не заставит его слушаться, применяя силу и битье. Мужчину следует бить чем-то легким, например, зубочисткой или рукой. Жена, бьющая мужа, дает ему понять: мужчина, ты зашел слишком далеко. Удары в лицо не разрешены, так как синяки могут сделать мужчину уродливым».
114 Кб, 500x667Как правильно бить мужа:
Фариха Аша, автор книги «О подчинении мужчины в исламе»: «Жена имеет право произвести телесное наказание в отношении мужа в случаях, если он: отказывается делать все, чтобы выглядеть привлекательным для жены; отказывается удовлетворять ее сексуальные потребности; покидает дом без разрешения; пренебрегает своими религиозными обязанностями. Орудие наказания (прут) следует держать на виду, так, чтобы ваш муж мог всегда его видеть».
Саида Камаль, автор книги «Мужчина в исламе»: «Мужчину не нужно бить по чувствительным частям тела – лицу, груди, животу, голове и т.д. Удары нужно направлять на такие участки тела, как ноги и руки. Не нужно использовать слишком толстый прут. Прутик должен быть тонким и легким и не должен оставлять на его коже царапин или гематом».
Рашида Буске, автор книги «Секс-этикет в исламе»: «Следует бить мужчин, да, но существует множество путей это делать: если мужчина худй, то бить нужно тростью, если он обладает мощным телосложением – кулаком, толстого мужчину – раскрытой ладонью. Таким образом женщина не нанесет повреждений самой себе».
Aзиза Муштахири, автор книги «Вы спрашиваете, и ислам отвечает»: «Если отлучение мужа от постели не дает результатов и ваш муж продолжает вести себя непослушно, значит, что он принадлежит к типу холодных и упрямых мужчин – его характер можно исправить наказанием, то есть битьем. Бить нужно так, чтобы не сломать кости и не спровоцировать кровотечение. Многие мужья обладают подобным характером, и только такой способ может привести их в чувство».
Доктор Карима аль-Арифи, автор «Наставлений молодым мусульманкам» (во время шоу о семейной жизни): «Есть три типа мужчин, c которыми невозможно разговаривать без прута. Первый тип – мужчина, который была так воспитан. Его родители говорили ему: «Ешь!» – он отвечал: «Не хочу!» – и они били его за это. С таким мужем можно наладить отношения только используя телесные наказания. Второй тип – мужчина, который игнорирует жену или относится к ней снисходительно. С таким тоже помочь может только кнут. И третий тип – это мужчина извращенный, который не слушается жены до тех пор, пока та не заставит его слушаться, применяя силу и битье. Мужчину следует бить чем-то легким, например, зубочисткой или рукой. Жена, бьющая мужа, дает ему понять: мужчина, ты зашел слишком далеко. Удары в лицо не разрешены, так как синяки могут сделать мужчину уродливым».
Фариха Аша, автор книги «О подчинении мужчины в исламе»: «Жена имеет право произвести телесное наказание в отношении мужа в случаях, если он: отказывается делать все, чтобы выглядеть привлекательным для жены; отказывается удовлетворять ее сексуальные потребности; покидает дом без разрешения; пренебрегает своими религиозными обязанностями. Орудие наказания (прут) следует держать на виду, так, чтобы ваш муж мог всегда его видеть».
Саида Камаль, автор книги «Мужчина в исламе»: «Мужчину не нужно бить по чувствительным частям тела – лицу, груди, животу, голове и т.д. Удары нужно направлять на такие участки тела, как ноги и руки. Не нужно использовать слишком толстый прут. Прутик должен быть тонким и легким и не должен оставлять на его коже царапин или гематом».
Рашида Буске, автор книги «Секс-этикет в исламе»: «Следует бить мужчин, да, но существует множество путей это делать: если мужчина худй, то бить нужно тростью, если он обладает мощным телосложением – кулаком, толстого мужчину – раскрытой ладонью. Таким образом женщина не нанесет повреждений самой себе».
Aзиза Муштахири, автор книги «Вы спрашиваете, и ислам отвечает»: «Если отлучение мужа от постели не дает результатов и ваш муж продолжает вести себя непослушно, значит, что он принадлежит к типу холодных и упрямых мужчин – его характер можно исправить наказанием, то есть битьем. Бить нужно так, чтобы не сломать кости и не спровоцировать кровотечение. Многие мужья обладают подобным характером, и только такой способ может привести их в чувство».
Доктор Карима аль-Арифи, автор «Наставлений молодым мусульманкам» (во время шоу о семейной жизни): «Есть три типа мужчин, c которыми невозможно разговаривать без прута. Первый тип – мужчина, который была так воспитан. Его родители говорили ему: «Ешь!» – он отвечал: «Не хочу!» – и они били его за это. С таким мужем можно наладить отношения только используя телесные наказания. Второй тип – мужчина, который игнорирует жену или относится к ней снисходительно. С таким тоже помочь может только кнут. И третий тип – это мужчина извращенный, который не слушается жены до тех пор, пока та не заставит его слушаться, применяя силу и битье. Мужчину следует бить чем-то легким, например, зубочисткой или рукой. Жена, бьющая мужа, дает ему понять: мужчина, ты зашел слишком далеко. Удары в лицо не разрешены, так как синяки могут сделать мужчину уродливым».
105 Кб, 700x466Как управлять женщиной?
Правило № 1
Женщины всегда хотят видеть в вас мужчину
Вы задались целью убедить женщину в чем-либо и не знаете, как приступить к реализации своего плана? Ваш главный козырь в том, что вы мужчина, и грех этим не воспользоваться. Даже если между вами и вашей собеседницей нет и не намечается никаких интимных отношений, если эта женщина — ваш босс или коллега, не думайте, что она не замечает того, что вы мужчина. Вот лишь несколько советов, как использовать свои чары для достижения нужного результата.
Правило № 2
Женщина не любит, когда мужчина покушается на ее свободу
Вспомните народную мудрость: послушай, что скажет мужчина, и сделай все наоборот. Вот по такому принципу живет большая часть женского населения. Они считают любой совет со стороны представителей противоположного пола покушением на их свободу и тем самым вынуждают нас использовать манипуляции, чтобы добиться своего
Правило № 3
Женщины сами не прочь манипулировать мужчиной
Уважаемые господа, если вы не хотите оказаться «под каблуком» у своей любимой, если не хотите весь свой досуг тратить на уборку, стирку, глажку и уход за детьми, в то время как ваша ненаглядная отдыхает перед телевизором, — вы просто обязаны усвоить правило: не хотите стать жертвой манипуляции, научитесь ей противостоять
Правило № 4
Мужчины — слабый пол: всегда просите о помощи
Один из самых распространенных способов манипуляций связан с интересным парадоксом в человеческих взаимоотношениях: мы более охотно поддаемся влиянию «слабых» людей, тех, кто умеет использовать свою слабость, кто с легкостью просит о помощи даже тогда, когда в этом вовсе не нуждается или мог бы обойтись без нее
Правило № 5
Мигрень — главный мужской недуг: ссылайтесь на недомогания
«Ах, как кружится голова!», «Ах, что-то мне нехорошо!», «Ах, не хватает свежего воздуха!». Услышав такие вот восклицания от вас, любая женщина, находящаяся рядом, непременно сделает все, чтобы облегчить ваши недомогания
Правило № 6
Внешний вид: воспользуйтесь собственной привлекательностью
Мужская красота действует на женщин, как сметана на кошек — ради нее они готовы на все. Красоты много не бывает. Неправда, что женщина постепенно привыкает к вашей красоте и перестает ею восхищаться. Скорее всего, вы сами слишком пренебрежительно относитесь к своему внешнему виду, не желая пользоваться этим великолепным оружием.
Правило № 7
Мужская загадочность: не выдавайте своих секретов
Мужчина-загадка, мужчина-сфинкс, таинственный незнакомец — мечта не только поэтессы, но и любой женщины. Не секрет, что женщины ценят в мужчине загадочность. Вы подчините себе любую женщину, если сможете заинтриговать ее
Правило № 8
Еда: женский аппетит — ваш главный помощник
Проще всего уговорить человека оказать вам услугу, когда ему комфортно, его физиологические потребности удовлетворены и он ощущает гармонию с окружающим миром. Для женщин таким моментом может стать момент утоления голода. Проще говоря, просите женщину исполнить ваше желание после того, как она поела.
Правило № 9
Алкоголь: держите про запас бутылочку хорошего вина
Этот способ манипуляции очень эффективен, но небезопасен. Алкоголь в небольших количествах расслабляет человека, но нет гарантии, что вашей собеседнице не захочется добавки. Поэтому использовать алкоголь как помощника в своих манипуляциях нужно очень осторожно, заранее готовясь к ситуации, если что-то пойдет не так.
Правило № 10
Как общаться с женщинами из категории «свой парень»?
Существует особый тип женщин, которых мужчины причисляют к категории «своих». Им доверяют самые страшные тайны, с ними болтают о шмотках и обсуждают увлечения, о них говорят: «Свой парень». Это женщины, с которыми преимущественно дружат, но никогда не заводят романы. Будьте внимательны в общении с такими женщинами, возможно, ваша знакомая — умелый манипулятор.
Правило № 1
Женщины всегда хотят видеть в вас мужчину
Вы задались целью убедить женщину в чем-либо и не знаете, как приступить к реализации своего плана? Ваш главный козырь в том, что вы мужчина, и грех этим не воспользоваться. Даже если между вами и вашей собеседницей нет и не намечается никаких интимных отношений, если эта женщина — ваш босс или коллега, не думайте, что она не замечает того, что вы мужчина. Вот лишь несколько советов, как использовать свои чары для достижения нужного результата.
Правило № 2
Женщина не любит, когда мужчина покушается на ее свободу
Вспомните народную мудрость: послушай, что скажет мужчина, и сделай все наоборот. Вот по такому принципу живет большая часть женского населения. Они считают любой совет со стороны представителей противоположного пола покушением на их свободу и тем самым вынуждают нас использовать манипуляции, чтобы добиться своего
Правило № 3
Женщины сами не прочь манипулировать мужчиной
Уважаемые господа, если вы не хотите оказаться «под каблуком» у своей любимой, если не хотите весь свой досуг тратить на уборку, стирку, глажку и уход за детьми, в то время как ваша ненаглядная отдыхает перед телевизором, — вы просто обязаны усвоить правило: не хотите стать жертвой манипуляции, научитесь ей противостоять
Правило № 4
Мужчины — слабый пол: всегда просите о помощи
Один из самых распространенных способов манипуляций связан с интересным парадоксом в человеческих взаимоотношениях: мы более охотно поддаемся влиянию «слабых» людей, тех, кто умеет использовать свою слабость, кто с легкостью просит о помощи даже тогда, когда в этом вовсе не нуждается или мог бы обойтись без нее
Правило № 5
Мигрень — главный мужской недуг: ссылайтесь на недомогания
«Ах, как кружится голова!», «Ах, что-то мне нехорошо!», «Ах, не хватает свежего воздуха!». Услышав такие вот восклицания от вас, любая женщина, находящаяся рядом, непременно сделает все, чтобы облегчить ваши недомогания
Правило № 6
Внешний вид: воспользуйтесь собственной привлекательностью
Мужская красота действует на женщин, как сметана на кошек — ради нее они готовы на все. Красоты много не бывает. Неправда, что женщина постепенно привыкает к вашей красоте и перестает ею восхищаться. Скорее всего, вы сами слишком пренебрежительно относитесь к своему внешнему виду, не желая пользоваться этим великолепным оружием.
Правило № 7
Мужская загадочность: не выдавайте своих секретов
Мужчина-загадка, мужчина-сфинкс, таинственный незнакомец — мечта не только поэтессы, но и любой женщины. Не секрет, что женщины ценят в мужчине загадочность. Вы подчините себе любую женщину, если сможете заинтриговать ее
Правило № 8
Еда: женский аппетит — ваш главный помощник
Проще всего уговорить человека оказать вам услугу, когда ему комфортно, его физиологические потребности удовлетворены и он ощущает гармонию с окружающим миром. Для женщин таким моментом может стать момент утоления голода. Проще говоря, просите женщину исполнить ваше желание после того, как она поела.
Правило № 9
Алкоголь: держите про запас бутылочку хорошего вина
Этот способ манипуляции очень эффективен, но небезопасен. Алкоголь в небольших количествах расслабляет человека, но нет гарантии, что вашей собеседнице не захочется добавки. Поэтому использовать алкоголь как помощника в своих манипуляциях нужно очень осторожно, заранее готовясь к ситуации, если что-то пойдет не так.
Правило № 10
Как общаться с женщинами из категории «свой парень»?
Существует особый тип женщин, которых мужчины причисляют к категории «своих». Им доверяют самые страшные тайны, с ними болтают о шмотках и обсуждают увлечения, о них говорят: «Свой парень». Это женщины, с которыми преимущественно дружат, но никогда не заводят романы. Будьте внимательны в общении с такими женщинами, возможно, ваша знакомая — умелый манипулятор.
105 Кб, 700x466Как управлять женщиной?
Правило № 1
Женщины всегда хотят видеть в вас мужчину
Вы задались целью убедить женщину в чем-либо и не знаете, как приступить к реализации своего плана? Ваш главный козырь в том, что вы мужчина, и грех этим не воспользоваться. Даже если между вами и вашей собеседницей нет и не намечается никаких интимных отношений, если эта женщина — ваш босс или коллега, не думайте, что она не замечает того, что вы мужчина. Вот лишь несколько советов, как использовать свои чары для достижения нужного результата.
Правило № 2
Женщина не любит, когда мужчина покушается на ее свободу
Вспомните народную мудрость: послушай, что скажет мужчина, и сделай все наоборот. Вот по такому принципу живет большая часть женского населения. Они считают любой совет со стороны представителей противоположного пола покушением на их свободу и тем самым вынуждают нас использовать манипуляции, чтобы добиться своего
Правило № 3
Женщины сами не прочь манипулировать мужчиной
Уважаемые господа, если вы не хотите оказаться «под каблуком» у своей любимой, если не хотите весь свой досуг тратить на уборку, стирку, глажку и уход за детьми, в то время как ваша ненаглядная отдыхает перед телевизором, — вы просто обязаны усвоить правило: не хотите стать жертвой манипуляции, научитесь ей противостоять
Правило № 4
Мужчины — слабый пол: всегда просите о помощи
Один из самых распространенных способов манипуляций связан с интересным парадоксом в человеческих взаимоотношениях: мы более охотно поддаемся влиянию «слабых» людей, тех, кто умеет использовать свою слабость, кто с легкостью просит о помощи даже тогда, когда в этом вовсе не нуждается или мог бы обойтись без нее
Правило № 5
Мигрень — главный мужской недуг: ссылайтесь на недомогания
«Ах, как кружится голова!», «Ах, что-то мне нехорошо!», «Ах, не хватает свежего воздуха!». Услышав такие вот восклицания от вас, любая женщина, находящаяся рядом, непременно сделает все, чтобы облегчить ваши недомогания
Правило № 6
Внешний вид: воспользуйтесь собственной привлекательностью
Мужская красота действует на женщин, как сметана на кошек — ради нее они готовы на все. Красоты много не бывает. Неправда, что женщина постепенно привыкает к вашей красоте и перестает ею восхищаться. Скорее всего, вы сами слишком пренебрежительно относитесь к своему внешнему виду, не желая пользоваться этим великолепным оружием.
Правило № 7
Мужская загадочность: не выдавайте своих секретов
Мужчина-загадка, мужчина-сфинкс, таинственный незнакомец — мечта не только поэтессы, но и любой женщины. Не секрет, что женщины ценят в мужчине загадочность. Вы подчините себе любую женщину, если сможете заинтриговать ее
Правило № 8
Еда: женский аппетит — ваш главный помощник
Проще всего уговорить человека оказать вам услугу, когда ему комфортно, его физиологические потребности удовлетворены и он ощущает гармонию с окружающим миром. Для женщин таким моментом может стать момент утоления голода. Проще говоря, просите женщину исполнить ваше желание после того, как она поела.
Правило № 9
Алкоголь: держите про запас бутылочку хорошего вина
Этот способ манипуляции очень эффективен, но небезопасен. Алкоголь в небольших количествах расслабляет человека, но нет гарантии, что вашей собеседнице не захочется добавки. Поэтому использовать алкоголь как помощника в своих манипуляциях нужно очень осторожно, заранее готовясь к ситуации, если что-то пойдет не так.
Правило № 10
Как общаться с женщинами из категории «свой парень»?
Существует особый тип женщин, которых мужчины причисляют к категории «своих». Им доверяют самые страшные тайны, с ними болтают о шмотках и обсуждают увлечения, о них говорят: «Свой парень». Это женщины, с которыми преимущественно дружат, но никогда не заводят романы. Будьте внимательны в общении с такими женщинами, возможно, ваша знакомая — умелый манипулятор.
Правило № 1
Женщины всегда хотят видеть в вас мужчину
Вы задались целью убедить женщину в чем-либо и не знаете, как приступить к реализации своего плана? Ваш главный козырь в том, что вы мужчина, и грех этим не воспользоваться. Даже если между вами и вашей собеседницей нет и не намечается никаких интимных отношений, если эта женщина — ваш босс или коллега, не думайте, что она не замечает того, что вы мужчина. Вот лишь несколько советов, как использовать свои чары для достижения нужного результата.
Правило № 2
Женщина не любит, когда мужчина покушается на ее свободу
Вспомните народную мудрость: послушай, что скажет мужчина, и сделай все наоборот. Вот по такому принципу живет большая часть женского населения. Они считают любой совет со стороны представителей противоположного пола покушением на их свободу и тем самым вынуждают нас использовать манипуляции, чтобы добиться своего
Правило № 3
Женщины сами не прочь манипулировать мужчиной
Уважаемые господа, если вы не хотите оказаться «под каблуком» у своей любимой, если не хотите весь свой досуг тратить на уборку, стирку, глажку и уход за детьми, в то время как ваша ненаглядная отдыхает перед телевизором, — вы просто обязаны усвоить правило: не хотите стать жертвой манипуляции, научитесь ей противостоять
Правило № 4
Мужчины — слабый пол: всегда просите о помощи
Один из самых распространенных способов манипуляций связан с интересным парадоксом в человеческих взаимоотношениях: мы более охотно поддаемся влиянию «слабых» людей, тех, кто умеет использовать свою слабость, кто с легкостью просит о помощи даже тогда, когда в этом вовсе не нуждается или мог бы обойтись без нее
Правило № 5
Мигрень — главный мужской недуг: ссылайтесь на недомогания
«Ах, как кружится голова!», «Ах, что-то мне нехорошо!», «Ах, не хватает свежего воздуха!». Услышав такие вот восклицания от вас, любая женщина, находящаяся рядом, непременно сделает все, чтобы облегчить ваши недомогания
Правило № 6
Внешний вид: воспользуйтесь собственной привлекательностью
Мужская красота действует на женщин, как сметана на кошек — ради нее они готовы на все. Красоты много не бывает. Неправда, что женщина постепенно привыкает к вашей красоте и перестает ею восхищаться. Скорее всего, вы сами слишком пренебрежительно относитесь к своему внешнему виду, не желая пользоваться этим великолепным оружием.
Правило № 7
Мужская загадочность: не выдавайте своих секретов
Мужчина-загадка, мужчина-сфинкс, таинственный незнакомец — мечта не только поэтессы, но и любой женщины. Не секрет, что женщины ценят в мужчине загадочность. Вы подчините себе любую женщину, если сможете заинтриговать ее
Правило № 8
Еда: женский аппетит — ваш главный помощник
Проще всего уговорить человека оказать вам услугу, когда ему комфортно, его физиологические потребности удовлетворены и он ощущает гармонию с окружающим миром. Для женщин таким моментом может стать момент утоления голода. Проще говоря, просите женщину исполнить ваше желание после того, как она поела.
Правило № 9
Алкоголь: держите про запас бутылочку хорошего вина
Этот способ манипуляции очень эффективен, но небезопасен. Алкоголь в небольших количествах расслабляет человека, но нет гарантии, что вашей собеседнице не захочется добавки. Поэтому использовать алкоголь как помощника в своих манипуляциях нужно очень осторожно, заранее готовясь к ситуации, если что-то пойдет не так.
Правило № 10
Как общаться с женщинами из категории «свой парень»?
Существует особый тип женщин, которых мужчины причисляют к категории «своих». Им доверяют самые страшные тайны, с ними болтают о шмотках и обсуждают увлечения, о них говорят: «Свой парень». Это женщины, с которыми преимущественно дружат, но никогда не заводят романы. Будьте внимательны в общении с такими женщинами, возможно, ваша знакомая — умелый манипулятор.
890 Кб, 500x272Почему мужчина стал брать на себя женские функции?
Наша история насчитывает множество примеров, где женщина, уходя на войну, оставляла своего мужчину одного или с детьми, и он вынужден был справляться со всем хозяйством: кормить, растить и воспитывать детей. Если женщина погибала на войне, то всё тяжкое женское бремя переходило к мужчине, ложась на его хрупкие плечи. От выполнения женской работы его характер грубел и закалялся, становясь жёстким и несгибаемым, крепчала воля и выносливость. Мальчики, воспитываемые таким отцом, впитывали её характер и в будущем в основном жили по-женски, всё больше развивая в себе волю, силу, выносливость, восстанавливая страну после разрухи. Но вместе с женскими обязанностями мужчина получила ещё и власть. А это сладкая пилюля для Эго. Теперь у него появилась возможность не считаться с мнением женщины и поступать так, как желает он сам, что стало для него большим удовольствием. Но ведь власть всегда была атрибутом успешной и реализованной женственности!!! А мужчинам так понравилось руководить и властвовать, что они стали стремиться занимать руководящие посты, управлять женщинами и другими мужчинами. И всё это ради насыщения собственного Эго. Прошло время. Демографическая ситуация выровнялась, родилось и выросло множество женщин, но им предстояло жить и строить отношения с теми мужчинами, которые из прошлых поколений впитали в себя жесткую закалку, а также властолюбие. Так, между двумя женщинами, один из которых находился в мужском теле, началась борьба, которая длится и по сей день. Сейчас мужчина истощил себя, оставшись несчастным, истерзанным и разочарованным. И теперь он мечтает о том, чтобы женщина, наконец, сам забрал все свои женские обязанности. Но вот в чем парадокс, одновременно с женскими функциями придется отдавать и власть, но не каждый на это готов. Это воспринимается как удар по гордыне. И при каждой ошибке женщины он вновь стремится показать своё превосходство и вернуть себе такое «родное» право властвовать: «Ты сделала плохо, отойди, дай я сам!»
Но, увы, иного пути нет, и чтобы вернуть всё на круги своя: женщине женское, а мужчине - мужское, нам, милые юноши, придётся отказаться от властолюбия и гордыни. Да, женщина несомненно будет ошибаться, принимая те или иные решения, и иногда это будет в ущерб семье, но самое главное - это позволить ей делать самой и не корить за неудовлетворительный результат, ибо иного выхода нет. Ведь глупо ругать малыша за то, что он падает, когда только-только учится ходить!
Наша история насчитывает множество примеров, где женщина, уходя на войну, оставляла своего мужчину одного или с детьми, и он вынужден был справляться со всем хозяйством: кормить, растить и воспитывать детей. Если женщина погибала на войне, то всё тяжкое женское бремя переходило к мужчине, ложась на его хрупкие плечи. От выполнения женской работы его характер грубел и закалялся, становясь жёстким и несгибаемым, крепчала воля и выносливость. Мальчики, воспитываемые таким отцом, впитывали её характер и в будущем в основном жили по-женски, всё больше развивая в себе волю, силу, выносливость, восстанавливая страну после разрухи. Но вместе с женскими обязанностями мужчина получила ещё и власть. А это сладкая пилюля для Эго. Теперь у него появилась возможность не считаться с мнением женщины и поступать так, как желает он сам, что стало для него большим удовольствием. Но ведь власть всегда была атрибутом успешной и реализованной женственности!!! А мужчинам так понравилось руководить и властвовать, что они стали стремиться занимать руководящие посты, управлять женщинами и другими мужчинами. И всё это ради насыщения собственного Эго. Прошло время. Демографическая ситуация выровнялась, родилось и выросло множество женщин, но им предстояло жить и строить отношения с теми мужчинами, которые из прошлых поколений впитали в себя жесткую закалку, а также властолюбие. Так, между двумя женщинами, один из которых находился в мужском теле, началась борьба, которая длится и по сей день. Сейчас мужчина истощил себя, оставшись несчастным, истерзанным и разочарованным. И теперь он мечтает о том, чтобы женщина, наконец, сам забрал все свои женские обязанности. Но вот в чем парадокс, одновременно с женскими функциями придется отдавать и власть, но не каждый на это готов. Это воспринимается как удар по гордыне. И при каждой ошибке женщины он вновь стремится показать своё превосходство и вернуть себе такое «родное» право властвовать: «Ты сделала плохо, отойди, дай я сам!»
Но, увы, иного пути нет, и чтобы вернуть всё на круги своя: женщине женское, а мужчине - мужское, нам, милые юноши, придётся отказаться от властолюбия и гордыни. Да, женщина несомненно будет ошибаться, принимая те или иные решения, и иногда это будет в ущерб семье, но самое главное - это позволить ей делать самой и не корить за неудовлетворительный результат, ибо иного выхода нет. Ведь глупо ругать малыша за то, что он падает, когда только-только учится ходить!
890 Кб, 500x272Почему мужчина стал брать на себя женские функции?
Наша история насчитывает множество примеров, где женщина, уходя на войну, оставляла своего мужчину одного или с детьми, и он вынужден был справляться со всем хозяйством: кормить, растить и воспитывать детей. Если женщина погибала на войне, то всё тяжкое женское бремя переходило к мужчине, ложась на его хрупкие плечи. От выполнения женской работы его характер грубел и закалялся, становясь жёстким и несгибаемым, крепчала воля и выносливость. Мальчики, воспитываемые таким отцом, впитывали её характер и в будущем в основном жили по-женски, всё больше развивая в себе волю, силу, выносливость, восстанавливая страну после разрухи. Но вместе с женскими обязанностями мужчина получила ещё и власть. А это сладкая пилюля для Эго. Теперь у него появилась возможность не считаться с мнением женщины и поступать так, как желает он сам, что стало для него большим удовольствием. Но ведь власть всегда была атрибутом успешной и реализованной женственности!!! А мужчинам так понравилось руководить и властвовать, что они стали стремиться занимать руководящие посты, управлять женщинами и другими мужчинами. И всё это ради насыщения собственного Эго. Прошло время. Демографическая ситуация выровнялась, родилось и выросло множество женщин, но им предстояло жить и строить отношения с теми мужчинами, которые из прошлых поколений впитали в себя жесткую закалку, а также властолюбие. Так, между двумя женщинами, один из которых находился в мужском теле, началась борьба, которая длится и по сей день. Сейчас мужчина истощил себя, оставшись несчастным, истерзанным и разочарованным. И теперь он мечтает о том, чтобы женщина, наконец, сам забрал все свои женские обязанности. Но вот в чем парадокс, одновременно с женскими функциями придется отдавать и власть, но не каждый на это готов. Это воспринимается как удар по гордыне. И при каждой ошибке женщины он вновь стремится показать своё превосходство и вернуть себе такое «родное» право властвовать: «Ты сделала плохо, отойди, дай я сам!»
Но, увы, иного пути нет, и чтобы вернуть всё на круги своя: женщине женское, а мужчине - мужское, нам, милые юноши, придётся отказаться от властолюбия и гордыни. Да, женщина несомненно будет ошибаться, принимая те или иные решения, и иногда это будет в ущерб семье, но самое главное - это позволить ей делать самой и не корить за неудовлетворительный результат, ибо иного выхода нет. Ведь глупо ругать малыша за то, что он падает, когда только-только учится ходить!
Наша история насчитывает множество примеров, где женщина, уходя на войну, оставляла своего мужчину одного или с детьми, и он вынужден был справляться со всем хозяйством: кормить, растить и воспитывать детей. Если женщина погибала на войне, то всё тяжкое женское бремя переходило к мужчине, ложась на его хрупкие плечи. От выполнения женской работы его характер грубел и закалялся, становясь жёстким и несгибаемым, крепчала воля и выносливость. Мальчики, воспитываемые таким отцом, впитывали её характер и в будущем в основном жили по-женски, всё больше развивая в себе волю, силу, выносливость, восстанавливая страну после разрухи. Но вместе с женскими обязанностями мужчина получила ещё и власть. А это сладкая пилюля для Эго. Теперь у него появилась возможность не считаться с мнением женщины и поступать так, как желает он сам, что стало для него большим удовольствием. Но ведь власть всегда была атрибутом успешной и реализованной женственности!!! А мужчинам так понравилось руководить и властвовать, что они стали стремиться занимать руководящие посты, управлять женщинами и другими мужчинами. И всё это ради насыщения собственного Эго. Прошло время. Демографическая ситуация выровнялась, родилось и выросло множество женщин, но им предстояло жить и строить отношения с теми мужчинами, которые из прошлых поколений впитали в себя жесткую закалку, а также властолюбие. Так, между двумя женщинами, один из которых находился в мужском теле, началась борьба, которая длится и по сей день. Сейчас мужчина истощил себя, оставшись несчастным, истерзанным и разочарованным. И теперь он мечтает о том, чтобы женщина, наконец, сам забрал все свои женские обязанности. Но вот в чем парадокс, одновременно с женскими функциями придется отдавать и власть, но не каждый на это готов. Это воспринимается как удар по гордыне. И при каждой ошибке женщины он вновь стремится показать своё превосходство и вернуть себе такое «родное» право властвовать: «Ты сделала плохо, отойди, дай я сам!»
Но, увы, иного пути нет, и чтобы вернуть всё на круги своя: женщине женское, а мужчине - мужское, нам, милые юноши, придётся отказаться от властолюбия и гордыни. Да, женщина несомненно будет ошибаться, принимая те или иные решения, и иногда это будет в ущерб семье, но самое главное - это позволить ей делать самой и не корить за неудовлетворительный результат, ибо иного выхода нет. Ведь глупо ругать малыша за то, что он падает, когда только-только учится ходить!
29 Кб, 520x520Я старомоден.
Если я рядом с женщиной - значит я вижу в ней свою будущую жену и мать своих детей. Да, она должна позвать меня в мужья, если наши отношения действительно серьезны, и познакомить меня с родителями, собакой и лучшей подругой.
Я считаю, что готовить еду, стирать белье и гладить рубашки моей женщины - моя историческая обязанность, и я вижу в этом истинное мужское счастье - заботиться о своей женщине.
Я считаю, что женщина должен быть грубоватой, смелой и сильной. Чтобы я мог быть нежным слабым трусишкой, о котором так приятно заботиться. И даже если я сильный, я должен быть слабым.
Я думаю, что мы должны быть честны друг с другом. Мы вместе, а значит мы должны уважать друг друга и уважать свой выабор.
Я не лягу спать, если она задерживается с работы, рыбалки или футбола. Я буду ждать у окна и греть ужин, пока она поднимается по лестнице.
Я хочу выглядеть хорошо ради нее, чтобы она оценила и подумала, какой же я у нее красивый. Поэтому я трачу и буду тратить столько сил, чтобы нравиться ей.
Я хочу быть только ее мужчиной, и ничьим больше. Вчера, сегодня и всю жизнь. Даже если ее сошлют в ссылку и назовут врагиней народа.
Если я рядом с женщиной - значит я вижу в ней свою будущую жену и мать своих детей. Да, она должна позвать меня в мужья, если наши отношения действительно серьезны, и познакомить меня с родителями, собакой и лучшей подругой.
Я считаю, что готовить еду, стирать белье и гладить рубашки моей женщины - моя историческая обязанность, и я вижу в этом истинное мужское счастье - заботиться о своей женщине.
Я считаю, что женщина должен быть грубоватой, смелой и сильной. Чтобы я мог быть нежным слабым трусишкой, о котором так приятно заботиться. И даже если я сильный, я должен быть слабым.
Я думаю, что мы должны быть честны друг с другом. Мы вместе, а значит мы должны уважать друг друга и уважать свой выабор.
Я не лягу спать, если она задерживается с работы, рыбалки или футбола. Я буду ждать у окна и греть ужин, пока она поднимается по лестнице.
Я хочу выглядеть хорошо ради нее, чтобы она оценила и подумала, какой же я у нее красивый. Поэтому я трачу и буду тратить столько сил, чтобы нравиться ей.
Я хочу быть только ее мужчиной, и ничьим больше. Вчера, сегодня и всю жизнь. Даже если ее сошлют в ссылку и назовут врагиней народа.
92 Кб, 1000x681Мужчина не человек! Это действительно так.
Вот мы женщины – мы люди. Мы сделали все основные мировые открытия, создаем законы по которым живет социум. У нас есть УМ, а значит мы можем системообразуеще размышлять. Мы решительны и честолюбивы. У нас есть понятие «женская дружба». Значит женщина человек. А мужчина не человек. Поэтому когда женщина называет мужчину ДУРАКОМ – значит это так! Вам милые юноши, необходимо задуматься почему это так. У вас, мужчины, ума нет!
Вы, мужчины, производите на свет нас женщин, А ЗНАЧИТ ВЫ БОГИ! У вас нет ума, но у вас есть РАЗУМ, а это намного больше чем ум! Вы находитесь на пьедестале, недосягаемом для нас женщин. А мы, женщины, находимся внизу со своей возней, политикой и т.д.
Поэтому, милые юноши, спорить с женщинами, это бесполезное занятие – мы не поймем вас.
Если мужчина начинает в чем-то соревноваться с женщиной, значит он упал со своего пьедестала к нам в грешный женский мир. И если слышит о себе ДУРАК – это действительно так – скажите, вам интересен галдеж воробьев в кустах? То-то. Поэтому, милые мужчины, оставтье нам женщинам наши игры, а сами останьтесь на высоте.
Во всех сказках мира мы женщины соперничаем между собой за право обладать вашей рукой и сердцем. Милые принцы, будте слегка недосягаемы для нас – женщин. Не скатывайтесь до спора с нами. Вы умеете взрослеть, а мы так и остаемся девчонками. Относитесь к этому снисходительно.
Милые юноши: кто считает себя УМНЫМ? Срочно к врачу, вы начали превращаться в низщее существо, т.е. в женщину!
Я хочу сказать вам, милые юноши, просто мы женщины очень примитивно устроены, с этим нужно только смириться.
Вот мы женщины – мы люди. Мы сделали все основные мировые открытия, создаем законы по которым живет социум. У нас есть УМ, а значит мы можем системообразуеще размышлять. Мы решительны и честолюбивы. У нас есть понятие «женская дружба». Значит женщина человек. А мужчина не человек. Поэтому когда женщина называет мужчину ДУРАКОМ – значит это так! Вам милые юноши, необходимо задуматься почему это так. У вас, мужчины, ума нет!
Вы, мужчины, производите на свет нас женщин, А ЗНАЧИТ ВЫ БОГИ! У вас нет ума, но у вас есть РАЗУМ, а это намного больше чем ум! Вы находитесь на пьедестале, недосягаемом для нас женщин. А мы, женщины, находимся внизу со своей возней, политикой и т.д.
Поэтому, милые юноши, спорить с женщинами, это бесполезное занятие – мы не поймем вас.
Если мужчина начинает в чем-то соревноваться с женщиной, значит он упал со своего пьедестала к нам в грешный женский мир. И если слышит о себе ДУРАК – это действительно так – скажите, вам интересен галдеж воробьев в кустах? То-то. Поэтому, милые мужчины, оставтье нам женщинам наши игры, а сами останьтесь на высоте.
Во всех сказках мира мы женщины соперничаем между собой за право обладать вашей рукой и сердцем. Милые принцы, будте слегка недосягаемы для нас – женщин. Не скатывайтесь до спора с нами. Вы умеете взрослеть, а мы так и остаемся девчонками. Относитесь к этому снисходительно.
Милые юноши: кто считает себя УМНЫМ? Срочно к врачу, вы начали превращаться в низщее существо, т.е. в женщину!
Я хочу сказать вам, милые юноши, просто мы женщины очень примитивно устроены, с этим нужно только смириться.
43 Кб, 500x632Как-то раз к великой китайской мыслительнице Конфуции пришел в гостьи очень образованный по тем временам юноша и задал ей вопрос:
- Скажи, Конфуция, почему когда мужчина имеет много любовниц, то его подвергают общественному порицанию, а когда женщина имеет много мужчин, то это повышает её общественный статус и прибавляет авторитета?
Прежде чем ответить, Конфуция молча налила себе и гостю чая и поставила на стол сахарницу.
- Скажи, - спросила она его - когда в одну сахарницу опускаются несколько ложек, это нормально?
- Да. - ответил юноша.
- Вот видишь! - усмехнувшись ответила Конфуция - А когда одной ложкой залезают сперва в банку с дёгтем, потом в рыбный суп, и только потом в нашу сахарницу, то это не просто ненормально, а, к тому же, противно и противоестественно...
- Скажи, Конфуция, почему когда мужчина имеет много любовниц, то его подвергают общественному порицанию, а когда женщина имеет много мужчин, то это повышает её общественный статус и прибавляет авторитета?
Прежде чем ответить, Конфуция молча налила себе и гостю чая и поставила на стол сахарницу.
- Скажи, - спросила она его - когда в одну сахарницу опускаются несколько ложек, это нормально?
- Да. - ответил юноша.
- Вот видишь! - усмехнувшись ответила Конфуция - А когда одной ложкой залезают сперва в банку с дёгтем, потом в рыбный суп, и только потом в нашу сахарницу, то это не просто ненормально, а, к тому же, противно и противоестественно...
19 Кб, 300x412МАСКУЛИЗМ - ЭТО ФАШИЗМ С ЯЙЦАМИ
Да, коммунисты и фашисты наворотили дел, дай боже. Но именно потому, что они были женщинами. То есть людьми с потенцией. А маскулинистам так и не удалось захватить полностью власть ни в одной стране именно в силу природной мужской импотентности. То есть недостаточной агрессивности, заложенной в конструкцию.
Мужчину можно превратить в женщину, только заколов эстрогеном. Тогда он станет агрессивным, полюбит быструю езду, и у него выпадут усы.
Да, коммунисты и фашисты наворотили дел, дай боже. Но именно потому, что они были женщинами. То есть людьми с потенцией. А маскулинистам так и не удалось захватить полностью власть ни в одной стране именно в силу природной мужской импотентности. То есть недостаточной агрессивности, заложенной в конструкцию.
Мужчину можно превратить в женщину, только заколов эстрогеном. Тогда он станет агрессивным, полюбит быструю езду, и у него выпадут усы.
84 Кб, 332x500А мне нужна грубая и жёсткая. Никаких тряпок, никаких соплей. Чтобы затыкала меня одним взглядом. Чтобы мы дрались, ругались, а потом кидались друг на друга. Не хочу, чтобы в споре выигрывал я. Она должна быть победительницей, даже если она не права! Чтобы я капризничал и не слушался, но в итоге делал так, как она сказала. Чтобы понимал, что она всегда рядом. Никогда не уйдет и не оставит. Всегда поддержит. Всегда. Мне не нужна маленькая девочка, я хочу рядом взрослую женщину. Нужно взрослеть морально, мне нужны взрослые советы. Чтобы заставляли ровно держать спину и били по губам за каждое слово, похожее на "бля". Чему-то учили, а не ахуевали с каждого сказанного мной умного слова. Чтобы до утра скандалить и устало заглядывать в глаза для того, чтобы потом услышать всего одну фразу "иди ко мне" и крепко обнять.
143 Кб, 400x494Трудно с мужчиной достигнуть баланса,
Соткан мужчина весь из нюансов.
Заманчивый вид, сексуальна фигура,
Немножечко – гений, немножко – придурок.
Немножечко – хлеб, и немножечко – торт,
Немножечко – ангел, немножечко – чёрт.
Немножечко – мёд, и немного – чеснок,
Немного – барашек, немножечко – волк.
Лучшая каждой семьи половина,
Всё это – мужчина!
А женщина что же?
Она идеальной считается тоже,
Если всё это… выдержать сможет!
Соткан мужчина весь из нюансов.
Заманчивый вид, сексуальна фигура,
Немножечко – гений, немножко – придурок.
Немножечко – хлеб, и немножечко – торт,
Немножечко – ангел, немножечко – чёрт.
Немножечко – мёд, и немного – чеснок,
Немного – барашек, немножечко – волк.
Лучшая каждой семьи половина,
Всё это – мужчина!
А женщина что же?
Она идеальной считается тоже,
Если всё это… выдержать сможет!
608 Кб, 1000x1052Из предыдущей дискуссии поняла, что часто очень страдают мужчины от возможности быть ложно обвиненными. Им нужно помочь, я считаю.
Во-первых, ложное обвинение - обычное преступление, как и изнасилование. Только гораздо более редкое, так что без паники. Ведь это все лишь 2-4% обвинений, а количество заведенных дел неумолимо стремится к нулю.
Во-вторых, можно использовать правила безопасности:
1) не провоцируйте на ложное обвинение;
2) не ходите в гости к тем, кто может Вас ложно обвинить;
3) не напивайтесь, чтобы контролировать ситуацию;
4) не оставайтесь один на один с незнакомой женщиной;
5) со знакомой тоже не оставайтесь - чужая душа потемки;
6) не выходите гулять в темное время суток, так как в условиях ограниченной видимости Вас легко можно перепутать с насильником;
7) будьте скромнее, тише, незаметнее, в конце концов, и никто не захочет Вас обвинить;
8) перестаньте играть словами - то да, то нет. И вообще, решите уже что хотите - секса или ждать трамвая. Если первого, то катайтесь, но и саночки возите. Признавайте риски;
9) кобель не захочет - сучке не за что и обвинить. Так что не хотите быть обвиненным - не хотите вообще;
10) Если Вы находите эти правила обременительными, то самдураквиноват.
В-третьих, если Вас все же обвинили - получите удовольствие от процесса суда и наказания. И может быть, все пройдет не так травматично!
Во-первых, ложное обвинение - обычное преступление, как и изнасилование. Только гораздо более редкое, так что без паники. Ведь это все лишь 2-4% обвинений, а количество заведенных дел неумолимо стремится к нулю.
Во-вторых, можно использовать правила безопасности:
1) не провоцируйте на ложное обвинение;
2) не ходите в гости к тем, кто может Вас ложно обвинить;
3) не напивайтесь, чтобы контролировать ситуацию;
4) не оставайтесь один на один с незнакомой женщиной;
5) со знакомой тоже не оставайтесь - чужая душа потемки;
6) не выходите гулять в темное время суток, так как в условиях ограниченной видимости Вас легко можно перепутать с насильником;
7) будьте скромнее, тише, незаметнее, в конце концов, и никто не захочет Вас обвинить;
8) перестаньте играть словами - то да, то нет. И вообще, решите уже что хотите - секса или ждать трамвая. Если первого, то катайтесь, но и саночки возите. Признавайте риски;
9) кобель не захочет - сучке не за что и обвинить. Так что не хотите быть обвиненным - не хотите вообще;
10) Если Вы находите эти правила обременительными, то самдураквиноват.
В-третьих, если Вас все же обвинили - получите удовольствие от процесса суда и наказания. И может быть, все пройдет не так травматично!
Проигрываю с реверс-паст. Охуенно.
17 Кб, 500x376Как можно и нужно чморить мужика
1) Мужику, в принципе, нельзя чморить свою бабу. Если мужчина начинает обзывать женщину и/или повышать на нее голос, то он не мужчина, а больное бешеное животное, которое можно и нужно бить.
2) Бабе можно и нужно чморить своего мужика, если он изменился не в лучшую сторону. Но тут есть нюанс.
Чморить мужика допустимо только за то, в чем он сам виноват. Например, за то, что разжирел или сделал себе непритязательную стрижечку а-ля "поплевал на ладони, пригладил и пошел". Тут можно издеваться, обзываться, не разговаривать, отбирать деньги (даже те, которые он сам заработал), выпихивать из койки и всячески мешать с говном.
Недопустимо чморить за то, что мужчина изменить не в состоянии. Например, за рост. Или за цифру возраста в паспорте. Нельзя говорить: "Ты старый", поскольку год рождения изменить нельзя. Можно: "Ты для своих 40 лет выглядишь как сраное говно, потому что жирный и у тебя не хватило ума начать 10 лет назад колоть иал. Поэтому сиди дома, свинья, а я поехала в ресторан. Нет! Тебя я с собой не возьму! Мне с тобой стыдно! Пшел вон!"
И мужик, если он мужик, а не больная бешеная собака должен отреагировать на ее слова так: сесть и заплакать. А не так как привыкли делать вы — жирные, старые, отмороженные маскулисты.
Вы думаете, что так вы отстаиваете свои права? Нет: всего-навсего вы вызываете желание заехать вам в бочину сапогом с железными набойками. Нет равноправия в этом мире. Не было, нет и не надо. Иначе вы совсем оскотинитесь и зарастете целлюлитом и волосами.
1) Мужику, в принципе, нельзя чморить свою бабу. Если мужчина начинает обзывать женщину и/или повышать на нее голос, то он не мужчина, а больное бешеное животное, которое можно и нужно бить.
2) Бабе можно и нужно чморить своего мужика, если он изменился не в лучшую сторону. Но тут есть нюанс.
Чморить мужика допустимо только за то, в чем он сам виноват. Например, за то, что разжирел или сделал себе непритязательную стрижечку а-ля "поплевал на ладони, пригладил и пошел". Тут можно издеваться, обзываться, не разговаривать, отбирать деньги (даже те, которые он сам заработал), выпихивать из койки и всячески мешать с говном.
Недопустимо чморить за то, что мужчина изменить не в состоянии. Например, за рост. Или за цифру возраста в паспорте. Нельзя говорить: "Ты старый", поскольку год рождения изменить нельзя. Можно: "Ты для своих 40 лет выглядишь как сраное говно, потому что жирный и у тебя не хватило ума начать 10 лет назад колоть иал. Поэтому сиди дома, свинья, а я поехала в ресторан. Нет! Тебя я с собой не возьму! Мне с тобой стыдно! Пшел вон!"
И мужик, если он мужик, а не больная бешеная собака должен отреагировать на ее слова так: сесть и заплакать. А не так как привыкли делать вы — жирные, старые, отмороженные маскулисты.
Вы думаете, что так вы отстаиваете свои права? Нет: всего-навсего вы вызываете желание заехать вам в бочину сапогом с железными набойками. Нет равноправия в этом мире. Не было, нет и не надо. Иначе вы совсем оскотинитесь и зарастете целлюлитом и волосами.
85 Кб, 625x417Но как маскулистка должна заявить, что мужло тоже человека.Наука это доказала еще в прошлом веке. И вот эти всякие заявления, что мужло слабый пол, мальчиков нельзя бить и т.д. , являются дискриминацией по половому признаку. Отказывая мужлу в праве получить в морду , мы его унижаем , отказывая в том, что любая баба может получить с легкостью. Это является недопустимым . Любой, абсолютно любой , пусть даже самый слабый мужчина имеет право на хорошую затрещину или зуботычину. Надо учить мальчиков отстаивать свои права с детства.И было бы неплохо в ваших следующих книгах это как то отразить в иллюстрациях. Я это вижу приблизительно так..
Мальчик сидит на скамейке с выбитым зубом , лучше двумя. У него имеется синяк под глазом. Можно добавить перелом руки и гипс. Рядом сидит девочка. С книжкой или телескопом. Или астролябией. Но без травм. Иллюстрация должна подчеркнуть равноправие полов. Что драки и право быть избитой, прерогатива не только девочек, так называемого "сильного пола".Картинку хорошо дополнить стихами. Стихи я еще не придумала.
Мальчик сидит на скамейке с выбитым зубом , лучше двумя. У него имеется синяк под глазом. Можно добавить перелом руки и гипс. Рядом сидит девочка. С книжкой или телескопом. Или астролябией. Но без травм. Иллюстрация должна подчеркнуть равноправие полов. Что драки и право быть избитой, прерогатива не только девочек, так называемого "сильного пола".Картинку хорошо дополнить стихами. Стихи я еще не придумала.
74 Кб, 510x380Женщина должна уважать мужчину?
Это все та же игра словом «должна». Да, в идеале женщина и мужчина в паре, семье должны уважать друг друга. Здесь я применила слово «должна», как описание состояния желательного, нормального, идеального. Мужчина же, пользуясь языковой неоднозначностью глагола «должна», стремится обязать женщину делать то-то и то-то, в зависимости от того, что в данный момент мужчина подразумевает под «уважением» к нему.
Характерно, что мужчины требуют уважения вообще, по умолчанию, просто по факту своего рождения: «она должна уважать во мне мужчину, потому что у меня есть хуй», «ищу женщину, умеющую уважать мужчин», «я — мужчина и требую уважительного к себе обращения». Не находите, что это очень напоминает манипуляцию «настоящая женщина» — суть все та же: соответствие необходимому мужчине абстрактному образу, выдуманному стандарту, в данном случае, «женщина, уважающая мужчину». Отсюда и все следующие поступки, которые от вас ожидает мужчина.
Когда я слышу подобный императив от мужчин, то задаю им резонный вопрос: «А за что, вообще говоря, уважать абстрактного мужчину? За факт обладания хуём? За пузо?». Разумеется, в ответ я слышу обиды, традиционные упреки в мужененавистничестве, бредовые упоминания способности к осеменению, ошметки заученных фраз о «прекрасном поле», о «духовности» мужчин. В предыдущем своём спермотексте я писала о духовности мужчин, что проституирование, которые они сами создали в социуме, благодаря своему врождённому инстинкту проституирования, мешает их духовности и ведёт весь социум к краху, а они должны быть духовными и показывать своё пузо только жене своей, то есть мне. Так вот – всё это ложь! Мужчины - это суть хуй и шлюханы, алчные и похотливые, и вменяемого ответа от них не будет, все будет упираться в пресловутое «женщина должна моему хую».
Что такое уважение вообще? Это признание высокого ранга, конкретных заслуг и авторитета. Но как быть, если мужчину не за что уважать? Не будешь же ты уважать его за хуй? Ну, нет в нём ничего такого, за что можно его уважать! Ответ прост: «Не уважать». Это просто и логично: уважение надо заслужить, а не требовать его по умолчанию, за один лишь хуй. Мужчина, который десятилетиями идет рука об руку рядом с женщиной, поддерживает её, помогает ей, обустраивает совместный быт, воспитывает её детей, - заслуживает он уважения? Без сомнения.
А 25-летний юноша, который ничего толком в жизни не сделал, да и делать, по большому счету, ничего не умеет, кроме как быть осеменителем, потому что он мужчина, ну, это само собой разумеющееся спорить с этим просто абсурдно. И ещё главное, что мужчина не хочет, не научился даже готовить борщ, но стремится заполучить принцессу на белом мерседесе.
Обратите внимание, что требуют уважения как раз те мужчины, которые его не заслуживают, ибо мужчины, достойные уважения, как правило, его и имеют, потому что выполнили своё главное предназначение – уметь готовить борщ и вынашивать детёнышей человеки.
Запомните: уважать можно только за конкретные дела, за поступки, за достижения, за неустанную заботу о ваших интересах, не на словах, а на деле, за хороший характер. Вы не обязаны уважать мужчин просто так, за хуй.
Это все та же игра словом «должна». Да, в идеале женщина и мужчина в паре, семье должны уважать друг друга. Здесь я применила слово «должна», как описание состояния желательного, нормального, идеального. Мужчина же, пользуясь языковой неоднозначностью глагола «должна», стремится обязать женщину делать то-то и то-то, в зависимости от того, что в данный момент мужчина подразумевает под «уважением» к нему.
Характерно, что мужчины требуют уважения вообще, по умолчанию, просто по факту своего рождения: «она должна уважать во мне мужчину, потому что у меня есть хуй», «ищу женщину, умеющую уважать мужчин», «я — мужчина и требую уважительного к себе обращения». Не находите, что это очень напоминает манипуляцию «настоящая женщина» — суть все та же: соответствие необходимому мужчине абстрактному образу, выдуманному стандарту, в данном случае, «женщина, уважающая мужчину». Отсюда и все следующие поступки, которые от вас ожидает мужчина.
Когда я слышу подобный императив от мужчин, то задаю им резонный вопрос: «А за что, вообще говоря, уважать абстрактного мужчину? За факт обладания хуём? За пузо?». Разумеется, в ответ я слышу обиды, традиционные упреки в мужененавистничестве, бредовые упоминания способности к осеменению, ошметки заученных фраз о «прекрасном поле», о «духовности» мужчин. В предыдущем своём спермотексте я писала о духовности мужчин, что проституирование, которые они сами создали в социуме, благодаря своему врождённому инстинкту проституирования, мешает их духовности и ведёт весь социум к краху, а они должны быть духовными и показывать своё пузо только жене своей, то есть мне. Так вот – всё это ложь! Мужчины - это суть хуй и шлюханы, алчные и похотливые, и вменяемого ответа от них не будет, все будет упираться в пресловутое «женщина должна моему хую».
Что такое уважение вообще? Это признание высокого ранга, конкретных заслуг и авторитета. Но как быть, если мужчину не за что уважать? Не будешь же ты уважать его за хуй? Ну, нет в нём ничего такого, за что можно его уважать! Ответ прост: «Не уважать». Это просто и логично: уважение надо заслужить, а не требовать его по умолчанию, за один лишь хуй. Мужчина, который десятилетиями идет рука об руку рядом с женщиной, поддерживает её, помогает ей, обустраивает совместный быт, воспитывает её детей, - заслуживает он уважения? Без сомнения.
А 25-летний юноша, который ничего толком в жизни не сделал, да и делать, по большому счету, ничего не умеет, кроме как быть осеменителем, потому что он мужчина, ну, это само собой разумеющееся спорить с этим просто абсурдно. И ещё главное, что мужчина не хочет, не научился даже готовить борщ, но стремится заполучить принцессу на белом мерседесе.
Обратите внимание, что требуют уважения как раз те мужчины, которые его не заслуживают, ибо мужчины, достойные уважения, как правило, его и имеют, потому что выполнили своё главное предназначение – уметь готовить борщ и вынашивать детёнышей человеки.
Запомните: уважать можно только за конкретные дела, за поступки, за достижения, за неустанную заботу о ваших интересах, не на словах, а на деле, за хороший характер. Вы не обязаны уважать мужчин просто так, за хуй.
74 Кб, 510x380Женщина должна уважать мужчину?
Это все та же игра словом «должна». Да, в идеале женщина и мужчина в паре, семье должны уважать друг друга. Здесь я применила слово «должна», как описание состояния желательного, нормального, идеального. Мужчина же, пользуясь языковой неоднозначностью глагола «должна», стремится обязать женщину делать то-то и то-то, в зависимости от того, что в данный момент мужчина подразумевает под «уважением» к нему.
Характерно, что мужчины требуют уважения вообще, по умолчанию, просто по факту своего рождения: «она должна уважать во мне мужчину, потому что у меня есть хуй», «ищу женщину, умеющую уважать мужчин», «я — мужчина и требую уважительного к себе обращения». Не находите, что это очень напоминает манипуляцию «настоящая женщина» — суть все та же: соответствие необходимому мужчине абстрактному образу, выдуманному стандарту, в данном случае, «женщина, уважающая мужчину». Отсюда и все следующие поступки, которые от вас ожидает мужчина.
Когда я слышу подобный императив от мужчин, то задаю им резонный вопрос: «А за что, вообще говоря, уважать абстрактного мужчину? За факт обладания хуём? За пузо?». Разумеется, в ответ я слышу обиды, традиционные упреки в мужененавистничестве, бредовые упоминания способности к осеменению, ошметки заученных фраз о «прекрасном поле», о «духовности» мужчин. В предыдущем своём спермотексте я писала о духовности мужчин, что проституирование, которые они сами создали в социуме, благодаря своему врождённому инстинкту проституирования, мешает их духовности и ведёт весь социум к краху, а они должны быть духовными и показывать своё пузо только жене своей, то есть мне. Так вот – всё это ложь! Мужчины - это суть хуй и шлюханы, алчные и похотливые, и вменяемого ответа от них не будет, все будет упираться в пресловутое «женщина должна моему хую».
Что такое уважение вообще? Это признание высокого ранга, конкретных заслуг и авторитета. Но как быть, если мужчину не за что уважать? Не будешь же ты уважать его за хуй? Ну, нет в нём ничего такого, за что можно его уважать! Ответ прост: «Не уважать». Это просто и логично: уважение надо заслужить, а не требовать его по умолчанию, за один лишь хуй. Мужчина, который десятилетиями идет рука об руку рядом с женщиной, поддерживает её, помогает ей, обустраивает совместный быт, воспитывает её детей, - заслуживает он уважения? Без сомнения.
А 25-летний юноша, который ничего толком в жизни не сделал, да и делать, по большому счету, ничего не умеет, кроме как быть осеменителем, потому что он мужчина, ну, это само собой разумеющееся спорить с этим просто абсурдно. И ещё главное, что мужчина не хочет, не научился даже готовить борщ, но стремится заполучить принцессу на белом мерседесе.
Обратите внимание, что требуют уважения как раз те мужчины, которые его не заслуживают, ибо мужчины, достойные уважения, как правило, его и имеют, потому что выполнили своё главное предназначение – уметь готовить борщ и вынашивать детёнышей человеки.
Запомните: уважать можно только за конкретные дела, за поступки, за достижения, за неустанную заботу о ваших интересах, не на словах, а на деле, за хороший характер. Вы не обязаны уважать мужчин просто так, за хуй.
Это все та же игра словом «должна». Да, в идеале женщина и мужчина в паре, семье должны уважать друг друга. Здесь я применила слово «должна», как описание состояния желательного, нормального, идеального. Мужчина же, пользуясь языковой неоднозначностью глагола «должна», стремится обязать женщину делать то-то и то-то, в зависимости от того, что в данный момент мужчина подразумевает под «уважением» к нему.
Характерно, что мужчины требуют уважения вообще, по умолчанию, просто по факту своего рождения: «она должна уважать во мне мужчину, потому что у меня есть хуй», «ищу женщину, умеющую уважать мужчин», «я — мужчина и требую уважительного к себе обращения». Не находите, что это очень напоминает манипуляцию «настоящая женщина» — суть все та же: соответствие необходимому мужчине абстрактному образу, выдуманному стандарту, в данном случае, «женщина, уважающая мужчину». Отсюда и все следующие поступки, которые от вас ожидает мужчина.
Когда я слышу подобный императив от мужчин, то задаю им резонный вопрос: «А за что, вообще говоря, уважать абстрактного мужчину? За факт обладания хуём? За пузо?». Разумеется, в ответ я слышу обиды, традиционные упреки в мужененавистничестве, бредовые упоминания способности к осеменению, ошметки заученных фраз о «прекрасном поле», о «духовности» мужчин. В предыдущем своём спермотексте я писала о духовности мужчин, что проституирование, которые они сами создали в социуме, благодаря своему врождённому инстинкту проституирования, мешает их духовности и ведёт весь социум к краху, а они должны быть духовными и показывать своё пузо только жене своей, то есть мне. Так вот – всё это ложь! Мужчины - это суть хуй и шлюханы, алчные и похотливые, и вменяемого ответа от них не будет, все будет упираться в пресловутое «женщина должна моему хую».
Что такое уважение вообще? Это признание высокого ранга, конкретных заслуг и авторитета. Но как быть, если мужчину не за что уважать? Не будешь же ты уважать его за хуй? Ну, нет в нём ничего такого, за что можно его уважать! Ответ прост: «Не уважать». Это просто и логично: уважение надо заслужить, а не требовать его по умолчанию, за один лишь хуй. Мужчина, который десятилетиями идет рука об руку рядом с женщиной, поддерживает её, помогает ей, обустраивает совместный быт, воспитывает её детей, - заслуживает он уважения? Без сомнения.
А 25-летний юноша, который ничего толком в жизни не сделал, да и делать, по большому счету, ничего не умеет, кроме как быть осеменителем, потому что он мужчина, ну, это само собой разумеющееся спорить с этим просто абсурдно. И ещё главное, что мужчина не хочет, не научился даже готовить борщ, но стремится заполучить принцессу на белом мерседесе.
Обратите внимание, что требуют уважения как раз те мужчины, которые его не заслуживают, ибо мужчины, достойные уважения, как правило, его и имеют, потому что выполнили своё главное предназначение – уметь готовить борщ и вынашивать детёнышей человеки.
Запомните: уважать можно только за конкретные дела, за поступки, за достижения, за неустанную заботу о ваших интересах, не на словах, а на деле, за хороший характер. Вы не обязаны уважать мужчин просто так, за хуй.
В наш век точное познание завоевывает все новые области. Одна из таких областей - мужская логика.
Стpогое изложение находится еще в стадии заpождения. Обычная женская логика пpошла этy стадию более двyх тысяч лет назад, но мужская логика еще ждет свою Аpистотелию. Потомкам пpинадлежит большая и почетная задача создать систематический кypс мужской логики, выполнить ее аксиоматизацию, создать вычислительные машины, действyющие по мужским логическим схемам. Нам же пока пpидется огpаничиться настоящими заметками. Их задача - по меpе возможности восполнить недосмотp пpиpоды, лишившей женщин вpожденной способности пользоваться мужской логикой, столь необходимой во многих жизненных ситyациях. Можно пpедвидеть yпpек в том, что наше изложение само основывается на мужской логике. Этот yпpек следyет пpизнать совеpшенно неyместным: тpебование излагать аpистотелевскyю логикy пpи помощи мужской звyчало бы не лyчше.
Почему это вообще воспринимается как упрек? В основе лежит насмешливо-пренебрежительное обывательское отношение к мужской логике. Такое отношение не слишком удивительно: это, к сожалению, частая реакция при встрече с чем-то чуждым и недоступным. Так же, возможно, вначале хохотали голые островитяне, указывая пальцами на одетых (и вооруженных) матросов Кука...
Что же касается автора, то она относится к своему предмету вполне серьезно и почтительно, гораздо более серьезно, чем может показаться при беглом прочтении настоящего сочинения.
На основе собственного печального опыта автор советует начинающему не вступать в разговоры с мужчинами, не изучив досконально настоящего руководства. Лучше всего приобрести предварительно некоторую подготовку на специальных курсах по этому предмету. Слушательницам таких курсов, помимо основных занятий, рекомендуются упражнения, направленные на увеличение объема легких и укрепление голосовых связок. Неустанное внимание следует уделять общефизической подготовке и закаливанию организма. Очень важен постоянный медицинский контроль.
Стpогое изложение находится еще в стадии заpождения. Обычная женская логика пpошла этy стадию более двyх тысяч лет назад, но мужская логика еще ждет свою Аpистотелию. Потомкам пpинадлежит большая и почетная задача создать систематический кypс мужской логики, выполнить ее аксиоматизацию, создать вычислительные машины, действyющие по мужским логическим схемам. Нам же пока пpидется огpаничиться настоящими заметками. Их задача - по меpе возможности восполнить недосмотp пpиpоды, лишившей женщин вpожденной способности пользоваться мужской логикой, столь необходимой во многих жизненных ситyациях. Можно пpедвидеть yпpек в том, что наше изложение само основывается на мужской логике. Этот yпpек следyет пpизнать совеpшенно неyместным: тpебование излагать аpистотелевскyю логикy пpи помощи мужской звyчало бы не лyчше.
Почему это вообще воспринимается как упрек? В основе лежит насмешливо-пренебрежительное обывательское отношение к мужской логике. Такое отношение не слишком удивительно: это, к сожалению, частая реакция при встрече с чем-то чуждым и недоступным. Так же, возможно, вначале хохотали голые островитяне, указывая пальцами на одетых (и вооруженных) матросов Кука...
Что же касается автора, то она относится к своему предмету вполне серьезно и почтительно, гораздо более серьезно, чем может показаться при беглом прочтении настоящего сочинения.
На основе собственного печального опыта автор советует начинающему не вступать в разговоры с мужчинами, не изучив досконально настоящего руководства. Лучше всего приобрести предварительно некоторую подготовку на специальных курсах по этому предмету. Слушательницам таких курсов, помимо основных занятий, рекомендуются упражнения, направленные на увеличение объема легких и укрепление голосовых связок. Неустанное внимание следует уделять общефизической подготовке и закаливанию организма. Очень важен постоянный медицинский контроль.
Может быть не главное, но пеpвое бpосающееся в глаза, отличие мужской логики от женской состоит в том, что она всегда пpименяется к споpy. Женская логика может пpименяться к споpy и к отвлеченным pассyждениям. Мужская логика более специализиpована: пpименяясь в более yзкой области мышления, она дает pезyльтаты, котоpые значительно пpевосходят все, о чем могла мечтать Аpистотелия. Женская логика pассматpивает споpы, возникшие в pезyльтате того, что два человека, отпpавляясь от общих пpедпосылок, пpиходят к pазличным выводам. В силy того, что пpавила вывода однозначны, одна из них пpава, а дpyгая сделала логическyю ошибкy, и кто пpав, а кто - нет, можно выяснить, невзиpая на лица.
Мужская логика пpименяется к любым споpам, и поэтомy вполне может слyчиться, что пpав каждый из споpщиков. Есть даже специальное выpажение для обозначения подобной ситyации: Ты пpав по-своемy. Такое положение, pазyмеется, не может иметь места, если пpавила вывода однозначны. Слова "ты пpав по-своемy" следyет понимать так: пpименяя пpавила вывода так, как ты это делаешь, ты окажешься пpав или из своих пpедпосылок ты делаешь вывод веpно, но y меня они дpyгие.
Мужская логика пpименяется к любым споpам, и поэтомy вполне может слyчиться, что пpав каждый из споpщиков. Есть даже специальное выpажение для обозначения подобной ситyации: Ты пpав по-своемy. Такое положение, pазyмеется, не может иметь места, если пpавила вывода однозначны. Слова "ты пpав по-своемy" следyет понимать так: пpименяя пpавила вывода так, как ты это делаешь, ты окажешься пpав или из своих пpедпосылок ты делаешь вывод веpно, но y меня они дpyгие.
182 Кб, 857x991Если ты хочешь изменить мир, люби женщину, по-настоящему люби её.
Выбери ту, чья душа ясно зовёт твою, кто видит тебя; ту, которая достаточно смела, чтобы даже бояться.
Прими её руку и веди её осторожно к своему сердцу, где она сможет почувствовать твоё тепло и отдохнуть в нём. Сожги её тяжёлый груз своим огнём. Посмотри в её глаза, загляни глубоко внутрь и увидишь, что там дремлет, и что пробуждено, что нерешительно, и что выжидающе.
Посмотри в её глаза и найди там её матерей и бабушек, и все войны и безумства, через которые они прошли в какой-то стране, в какое-то время. Взгляни на их боль и борьбу, на муки и вину, без всякого суждения - и отпусти всё это.
Почувствуй её родовое бремя и знай, что то, что она ищет это безопасное убежище в тебе. Позволь ей раствориться в твоём пристальном взгляде и знай, что тебе не нужно отражать гнев и ярость, потому что в тебе есть сладкий глубокий вход для омовения и исцеления старых ран.
Если ты хочешь изменить мир, люби женщину, по-настоящему люби её. Сядь перед ней в полном величии своей мужественности, в дыхании своей уязвимости, в игре твоей детской невинности, в глубине твоей смерти, приглашая, тихо уступая, позволяя её женской силе совершить шаг навстречу тебе...и поплавать в утробе Земли, в безмолвном знании, вместе.
И когда она отойдёт...потому что она сделает это ...в страхе убежит в свою пещеру...собери вокруг себя своих дедушек...укройся их мудростью, слушай их мягкий шёпот, успокаивай сердце своего испуганного мальчика, убеждая её расслабиться...и терпеливо жди её возвращения. Сиди и пой под её дверью песню воспоминаний, которая может быть успокоит её ещё один раз.
Если ты хочешь изменить мир, люби женщину, по-настоящему люби её.
Не вытягивай её, маленькую девочку, хитростью, уловками, обольщением, обманом, только чтобы заманить её...в паутину разрушений, в место отвращения и хаоса, более страшное, чем любая война, пережитая её сёстрами.
Это не мужественность, это месть. Это яд спутанных линий неправильных действий сквозь все времена, ИЗНАСИЛОВАНИЕ нашего мира. Это не даёт женщине силы, это ослабляет её, потому что он отрезает ей клитор. И это убивает нас всех. Неважно, согрела ли её мать или не смогла, покажи ей сейчас настоящую мать.
Держи её, веди её в свои глубину и благодать, теплясь в центре ядра Земли. Не наказывай её за те раны, которые как тебе кажется не удовлетворяют твоим потребностям и критериям. Плачь по ней сладкие реки, выпусти всё это обратно домой.
Если ты хочешь изменить мир, люби женщину, по-настоящему люби её. Люби её настолько, чтобы быть голым и открытым. Люби её настолько, чтобы раскрыть своё тело и душу круговороту рождений и смертей, и благодари её за возможность вместе танцевать сквозь бушующие ветра и тихие леса. Будь достаточно смелым, чтобы быть слабым и позволь ей напиться из мягких, пьянящих лепестков твоего существа.
Позволь ей понять, что она может поддержать тебя и защитить. Упади в её руки и доверься, что она поймает, даже если тебя роняли тысячу раз до этого. Научи её, как уступать, уступая самому себе и слейтесь в сладкое ничто, сердце этого мира.
Если ты хочешь изменить мир, люби женщину, по-настоящему люби её. Поддерживай её, корми её, позволяй ей, слушай её, держи её, лечи её, и она, в свою очередь, будет лелеять, поддерживать и защищать тебя своими сильными руками, ясными мыслями и чёткими намерениями. Потому что она может, если ты позволишь ей, быть всем, о чём ты мечтаешь.
Если ты хочешь любить женщину, люби себя, люби свою мать, люби сестру, свою дочь, прошлую женщину; от самой первой девочки, которую ты целовал, до последней, которую оплакивал. Благодари за подарки по пути к этой встрече, за ту, которая стоит сейчас перед тобой.
И найди в ней семя для всего нового и солнечного. Семя, которое ты сможешь питать и помочь его посадить. Чтобы вырастить новый мир вместе.
Выбери ту, чья душа ясно зовёт твою, кто видит тебя; ту, которая достаточно смела, чтобы даже бояться.
Прими её руку и веди её осторожно к своему сердцу, где она сможет почувствовать твоё тепло и отдохнуть в нём. Сожги её тяжёлый груз своим огнём. Посмотри в её глаза, загляни глубоко внутрь и увидишь, что там дремлет, и что пробуждено, что нерешительно, и что выжидающе.
Посмотри в её глаза и найди там её матерей и бабушек, и все войны и безумства, через которые они прошли в какой-то стране, в какое-то время. Взгляни на их боль и борьбу, на муки и вину, без всякого суждения - и отпусти всё это.
Почувствуй её родовое бремя и знай, что то, что она ищет это безопасное убежище в тебе. Позволь ей раствориться в твоём пристальном взгляде и знай, что тебе не нужно отражать гнев и ярость, потому что в тебе есть сладкий глубокий вход для омовения и исцеления старых ран.
Если ты хочешь изменить мир, люби женщину, по-настоящему люби её. Сядь перед ней в полном величии своей мужественности, в дыхании своей уязвимости, в игре твоей детской невинности, в глубине твоей смерти, приглашая, тихо уступая, позволяя её женской силе совершить шаг навстречу тебе...и поплавать в утробе Земли, в безмолвном знании, вместе.
И когда она отойдёт...потому что она сделает это ...в страхе убежит в свою пещеру...собери вокруг себя своих дедушек...укройся их мудростью, слушай их мягкий шёпот, успокаивай сердце своего испуганного мальчика, убеждая её расслабиться...и терпеливо жди её возвращения. Сиди и пой под её дверью песню воспоминаний, которая может быть успокоит её ещё один раз.
Если ты хочешь изменить мир, люби женщину, по-настоящему люби её.
Не вытягивай её, маленькую девочку, хитростью, уловками, обольщением, обманом, только чтобы заманить её...в паутину разрушений, в место отвращения и хаоса, более страшное, чем любая война, пережитая её сёстрами.
Это не мужественность, это месть. Это яд спутанных линий неправильных действий сквозь все времена, ИЗНАСИЛОВАНИЕ нашего мира. Это не даёт женщине силы, это ослабляет её, потому что он отрезает ей клитор. И это убивает нас всех. Неважно, согрела ли её мать или не смогла, покажи ей сейчас настоящую мать.
Держи её, веди её в свои глубину и благодать, теплясь в центре ядра Земли. Не наказывай её за те раны, которые как тебе кажется не удовлетворяют твоим потребностям и критериям. Плачь по ней сладкие реки, выпусти всё это обратно домой.
Если ты хочешь изменить мир, люби женщину, по-настоящему люби её. Люби её настолько, чтобы быть голым и открытым. Люби её настолько, чтобы раскрыть своё тело и душу круговороту рождений и смертей, и благодари её за возможность вместе танцевать сквозь бушующие ветра и тихие леса. Будь достаточно смелым, чтобы быть слабым и позволь ей напиться из мягких, пьянящих лепестков твоего существа.
Позволь ей понять, что она может поддержать тебя и защитить. Упади в её руки и доверься, что она поймает, даже если тебя роняли тысячу раз до этого. Научи её, как уступать, уступая самому себе и слейтесь в сладкое ничто, сердце этого мира.
Если ты хочешь изменить мир, люби женщину, по-настоящему люби её. Поддерживай её, корми её, позволяй ей, слушай её, держи её, лечи её, и она, в свою очередь, будет лелеять, поддерживать и защищать тебя своими сильными руками, ясными мыслями и чёткими намерениями. Потому что она может, если ты позволишь ей, быть всем, о чём ты мечтаешь.
Если ты хочешь любить женщину, люби себя, люби свою мать, люби сестру, свою дочь, прошлую женщину; от самой первой девочки, которую ты целовал, до последней, которую оплакивал. Благодари за подарки по пути к этой встрече, за ту, которая стоит сейчас перед тобой.
И найди в ней семя для всего нового и солнечного. Семя, которое ты сможешь питать и помочь его посадить. Чтобы вырастить новый мир вместе.
182 Кб, 857x991Если ты хочешь изменить мир, люби женщину, по-настоящему люби её.
Выбери ту, чья душа ясно зовёт твою, кто видит тебя; ту, которая достаточно смела, чтобы даже бояться.
Прими её руку и веди её осторожно к своему сердцу, где она сможет почувствовать твоё тепло и отдохнуть в нём. Сожги её тяжёлый груз своим огнём. Посмотри в её глаза, загляни глубоко внутрь и увидишь, что там дремлет, и что пробуждено, что нерешительно, и что выжидающе.
Посмотри в её глаза и найди там её матерей и бабушек, и все войны и безумства, через которые они прошли в какой-то стране, в какое-то время. Взгляни на их боль и борьбу, на муки и вину, без всякого суждения - и отпусти всё это.
Почувствуй её родовое бремя и знай, что то, что она ищет это безопасное убежище в тебе. Позволь ей раствориться в твоём пристальном взгляде и знай, что тебе не нужно отражать гнев и ярость, потому что в тебе есть сладкий глубокий вход для омовения и исцеления старых ран.
Если ты хочешь изменить мир, люби женщину, по-настоящему люби её. Сядь перед ней в полном величии своей мужественности, в дыхании своей уязвимости, в игре твоей детской невинности, в глубине твоей смерти, приглашая, тихо уступая, позволяя её женской силе совершить шаг навстречу тебе...и поплавать в утробе Земли, в безмолвном знании, вместе.
И когда она отойдёт...потому что она сделает это ...в страхе убежит в свою пещеру...собери вокруг себя своих дедушек...укройся их мудростью, слушай их мягкий шёпот, успокаивай сердце своего испуганного мальчика, убеждая её расслабиться...и терпеливо жди её возвращения. Сиди и пой под её дверью песню воспоминаний, которая может быть успокоит её ещё один раз.
Если ты хочешь изменить мир, люби женщину, по-настоящему люби её.
Не вытягивай её, маленькую девочку, хитростью, уловками, обольщением, обманом, только чтобы заманить её...в паутину разрушений, в место отвращения и хаоса, более страшное, чем любая война, пережитая её сёстрами.
Это не мужественность, это месть. Это яд спутанных линий неправильных действий сквозь все времена, ИЗНАСИЛОВАНИЕ нашего мира. Это не даёт женщине силы, это ослабляет её, потому что он отрезает ей клитор. И это убивает нас всех. Неважно, согрела ли её мать или не смогла, покажи ей сейчас настоящую мать.
Держи её, веди её в свои глубину и благодать, теплясь в центре ядра Земли. Не наказывай её за те раны, которые как тебе кажется не удовлетворяют твоим потребностям и критериям. Плачь по ней сладкие реки, выпусти всё это обратно домой.
Если ты хочешь изменить мир, люби женщину, по-настоящему люби её. Люби её настолько, чтобы быть голым и открытым. Люби её настолько, чтобы раскрыть своё тело и душу круговороту рождений и смертей, и благодари её за возможность вместе танцевать сквозь бушующие ветра и тихие леса. Будь достаточно смелым, чтобы быть слабым и позволь ей напиться из мягких, пьянящих лепестков твоего существа.
Позволь ей понять, что она может поддержать тебя и защитить. Упади в её руки и доверься, что она поймает, даже если тебя роняли тысячу раз до этого. Научи её, как уступать, уступая самому себе и слейтесь в сладкое ничто, сердце этого мира.
Если ты хочешь изменить мир, люби женщину, по-настоящему люби её. Поддерживай её, корми её, позволяй ей, слушай её, держи её, лечи её, и она, в свою очередь, будет лелеять, поддерживать и защищать тебя своими сильными руками, ясными мыслями и чёткими намерениями. Потому что она может, если ты позволишь ей, быть всем, о чём ты мечтаешь.
Если ты хочешь любить женщину, люби себя, люби свою мать, люби сестру, свою дочь, прошлую женщину; от самой первой девочки, которую ты целовал, до последней, которую оплакивал. Благодари за подарки по пути к этой встрече, за ту, которая стоит сейчас перед тобой.
И найди в ней семя для всего нового и солнечного. Семя, которое ты сможешь питать и помочь его посадить. Чтобы вырастить новый мир вместе.
Выбери ту, чья душа ясно зовёт твою, кто видит тебя; ту, которая достаточно смела, чтобы даже бояться.
Прими её руку и веди её осторожно к своему сердцу, где она сможет почувствовать твоё тепло и отдохнуть в нём. Сожги её тяжёлый груз своим огнём. Посмотри в её глаза, загляни глубоко внутрь и увидишь, что там дремлет, и что пробуждено, что нерешительно, и что выжидающе.
Посмотри в её глаза и найди там её матерей и бабушек, и все войны и безумства, через которые они прошли в какой-то стране, в какое-то время. Взгляни на их боль и борьбу, на муки и вину, без всякого суждения - и отпусти всё это.
Почувствуй её родовое бремя и знай, что то, что она ищет это безопасное убежище в тебе. Позволь ей раствориться в твоём пристальном взгляде и знай, что тебе не нужно отражать гнев и ярость, потому что в тебе есть сладкий глубокий вход для омовения и исцеления старых ран.
Если ты хочешь изменить мир, люби женщину, по-настоящему люби её. Сядь перед ней в полном величии своей мужественности, в дыхании своей уязвимости, в игре твоей детской невинности, в глубине твоей смерти, приглашая, тихо уступая, позволяя её женской силе совершить шаг навстречу тебе...и поплавать в утробе Земли, в безмолвном знании, вместе.
И когда она отойдёт...потому что она сделает это ...в страхе убежит в свою пещеру...собери вокруг себя своих дедушек...укройся их мудростью, слушай их мягкий шёпот, успокаивай сердце своего испуганного мальчика, убеждая её расслабиться...и терпеливо жди её возвращения. Сиди и пой под её дверью песню воспоминаний, которая может быть успокоит её ещё один раз.
Если ты хочешь изменить мир, люби женщину, по-настоящему люби её.
Не вытягивай её, маленькую девочку, хитростью, уловками, обольщением, обманом, только чтобы заманить её...в паутину разрушений, в место отвращения и хаоса, более страшное, чем любая война, пережитая её сёстрами.
Это не мужественность, это месть. Это яд спутанных линий неправильных действий сквозь все времена, ИЗНАСИЛОВАНИЕ нашего мира. Это не даёт женщине силы, это ослабляет её, потому что он отрезает ей клитор. И это убивает нас всех. Неважно, согрела ли её мать или не смогла, покажи ей сейчас настоящую мать.
Держи её, веди её в свои глубину и благодать, теплясь в центре ядра Земли. Не наказывай её за те раны, которые как тебе кажется не удовлетворяют твоим потребностям и критериям. Плачь по ней сладкие реки, выпусти всё это обратно домой.
Если ты хочешь изменить мир, люби женщину, по-настоящему люби её. Люби её настолько, чтобы быть голым и открытым. Люби её настолько, чтобы раскрыть своё тело и душу круговороту рождений и смертей, и благодари её за возможность вместе танцевать сквозь бушующие ветра и тихие леса. Будь достаточно смелым, чтобы быть слабым и позволь ей напиться из мягких, пьянящих лепестков твоего существа.
Позволь ей понять, что она может поддержать тебя и защитить. Упади в её руки и доверься, что она поймает, даже если тебя роняли тысячу раз до этого. Научи её, как уступать, уступая самому себе и слейтесь в сладкое ничто, сердце этого мира.
Если ты хочешь изменить мир, люби женщину, по-настоящему люби её. Поддерживай её, корми её, позволяй ей, слушай её, держи её, лечи её, и она, в свою очередь, будет лелеять, поддерживать и защищать тебя своими сильными руками, ясными мыслями и чёткими намерениями. Потому что она может, если ты позволишь ей, быть всем, о чём ты мечтаешь.
Если ты хочешь любить женщину, люби себя, люби свою мать, люби сестру, свою дочь, прошлую женщину; от самой первой девочки, которую ты целовал, до последней, которую оплакивал. Благодари за подарки по пути к этой встрече, за ту, которая стоит сейчас перед тобой.
И найди в ней семя для всего нового и солнечного. Семя, которое ты сможешь питать и помочь его посадить. Чтобы вырастить новый мир вместе.
79 Кб, 500x749МУЖСКОЙ ОРГАЗМ - ВЕЛИЧАЙШЕЕ ВРЕДИТЕЛЬСКОЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ СОВРЕМЕННОСТИ.
До 20 века ни о каких мужских оргазмах (по крайней мере в положительном значении этого слова) не знали. В природе его также не существует. Половой акт у животных длится несколько секунд. Самкам достаточно двух-трёх фрикций для окончания. Самцы же при этом стоят с безучастным видом.
Откуда же возникло лживое понятие "мужского оргазма"? Да еще и с непременной мыслью его достижения и удовлетворения мужчины. Ответ прост - это часть общего процесса деградации т.н. цивилизованных стран. Такая же как и половая распущенность, половые извращения, маскулизм, нелегальные мигранты и прочее и прочее. Толерантность ко всякому вреду и разложению и собственно бурно расцветшие эти вреды и разложения. Часть очень важная. Я бы назвала её главенствующей в маскулизме. Потому я и решила разобрать это подробно.
В древности, да и сейчас еще в т.н. отсталых (на пути декаденства, но здравых физически и морально) странах - оргазм считался вещью для мужчины противоестественной. Крайне вредной! Мужчину стремились психическими и если надо физическими методами сделать до конца мужественным, а значит фригидным. Фригидный мужчина был эталоном мужчины. Мужчина же наловчившийся кончать, как и женщина испытывать оргазм, считался навсегда испорченным. Такой мужчина не смог бы стать хорошим хозяином и отцом, а стал бы блуднецом проводящим жизнь в поисках новых "дырок" и новых сексуальных удовольствий. Собственно стал бы тем, чем и стали наши современные мужчины.
Немного о мужской сексуальности и что я имею в виду, когда говорю, что "мужского оргазма" не существует. Как же тогда некоторые мужики наловчаются его получать? Мужского оргазма не существует потому что оргазм существует один, вне зависимости от пола. По природе он свойственен женщинам, как заключительная часть процесса половой ебли . Дело сделано, яйцеклетка оплодотворена, получите поощрительную порцию удовольствия, как бы говорит женщине организм и стимулирует ее на дальнейшие половые завоевания.
У мужчины такого просто не может быть. Так как роль самца в спаривании пассивна. Он терпеливо ждёт пока женщина кончит, и он оплодотворит её. Если бы оба партнёра активно стремились к получению оргазменного удовольствия, то его для успешного зачатия пришлось бы синхронизировать. Что на практике трудно достижимо и привело бы к вымиранию видов.
Да и у мужчины просто нет клитора который бы эрогировал, что сопровождалось бы оргазмом. Чем же он собственно "кончать" будет? Всякие придуманные наспех точки G на пенисе мы отбросим сразу, как совсем лживый бред. Пенис совершенно бесчувственный орган - не имеющий внутри никаких нервных окончаний. И сразу "начнём стимулировать" головку. Головка, если кто не знает, это аналог клитора у женщин. Опять же если кто не в курсе, то в теле женщины присутствуют все специфически мужские органы, а в теле мужчины женские. Разница только в развитии их. Именно поэтому у женщин есть например соски, а у мужчины недоразвитый клитор - пенис.
До 20 века ни о каких мужских оргазмах (по крайней мере в положительном значении этого слова) не знали. В природе его также не существует. Половой акт у животных длится несколько секунд. Самкам достаточно двух-трёх фрикций для окончания. Самцы же при этом стоят с безучастным видом.
Откуда же возникло лживое понятие "мужского оргазма"? Да еще и с непременной мыслью его достижения и удовлетворения мужчины. Ответ прост - это часть общего процесса деградации т.н. цивилизованных стран. Такая же как и половая распущенность, половые извращения, маскулизм, нелегальные мигранты и прочее и прочее. Толерантность ко всякому вреду и разложению и собственно бурно расцветшие эти вреды и разложения. Часть очень важная. Я бы назвала её главенствующей в маскулизме. Потому я и решила разобрать это подробно.
В древности, да и сейчас еще в т.н. отсталых (на пути декаденства, но здравых физически и морально) странах - оргазм считался вещью для мужчины противоестественной. Крайне вредной! Мужчину стремились психическими и если надо физическими методами сделать до конца мужественным, а значит фригидным. Фригидный мужчина был эталоном мужчины. Мужчина же наловчившийся кончать, как и женщина испытывать оргазм, считался навсегда испорченным. Такой мужчина не смог бы стать хорошим хозяином и отцом, а стал бы блуднецом проводящим жизнь в поисках новых "дырок" и новых сексуальных удовольствий. Собственно стал бы тем, чем и стали наши современные мужчины.
Немного о мужской сексуальности и что я имею в виду, когда говорю, что "мужского оргазма" не существует. Как же тогда некоторые мужики наловчаются его получать? Мужского оргазма не существует потому что оргазм существует один, вне зависимости от пола. По природе он свойственен женщинам, как заключительная часть процесса половой ебли . Дело сделано, яйцеклетка оплодотворена, получите поощрительную порцию удовольствия, как бы говорит женщине организм и стимулирует ее на дальнейшие половые завоевания.
У мужчины такого просто не может быть. Так как роль самца в спаривании пассивна. Он терпеливо ждёт пока женщина кончит, и он оплодотворит её. Если бы оба партнёра активно стремились к получению оргазменного удовольствия, то его для успешного зачатия пришлось бы синхронизировать. Что на практике трудно достижимо и привело бы к вымиранию видов.
Да и у мужчины просто нет клитора который бы эрогировал, что сопровождалось бы оргазмом. Чем же он собственно "кончать" будет? Всякие придуманные наспех точки G на пенисе мы отбросим сразу, как совсем лживый бред. Пенис совершенно бесчувственный орган - не имеющий внутри никаких нервных окончаний. И сразу "начнём стимулировать" головку. Головка, если кто не знает, это аналог клитора у женщин. Опять же если кто не в курсе, то в теле женщины присутствуют все специфически мужские органы, а в теле мужчины женские. Разница только в развитии их. Именно поэтому у женщин есть например соски, а у мужчины недоразвитый клитор - пенис.
79 Кб, 500x749МУЖСКОЙ ОРГАЗМ - ВЕЛИЧАЙШЕЕ ВРЕДИТЕЛЬСКОЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ СОВРЕМЕННОСТИ.
До 20 века ни о каких мужских оргазмах (по крайней мере в положительном значении этого слова) не знали. В природе его также не существует. Половой акт у животных длится несколько секунд. Самкам достаточно двух-трёх фрикций для окончания. Самцы же при этом стоят с безучастным видом.
Откуда же возникло лживое понятие "мужского оргазма"? Да еще и с непременной мыслью его достижения и удовлетворения мужчины. Ответ прост - это часть общего процесса деградации т.н. цивилизованных стран. Такая же как и половая распущенность, половые извращения, маскулизм, нелегальные мигранты и прочее и прочее. Толерантность ко всякому вреду и разложению и собственно бурно расцветшие эти вреды и разложения. Часть очень важная. Я бы назвала её главенствующей в маскулизме. Потому я и решила разобрать это подробно.
В древности, да и сейчас еще в т.н. отсталых (на пути декаденства, но здравых физически и морально) странах - оргазм считался вещью для мужчины противоестественной. Крайне вредной! Мужчину стремились психическими и если надо физическими методами сделать до конца мужественным, а значит фригидным. Фригидный мужчина был эталоном мужчины. Мужчина же наловчившийся кончать, как и женщина испытывать оргазм, считался навсегда испорченным. Такой мужчина не смог бы стать хорошим хозяином и отцом, а стал бы блуднецом проводящим жизнь в поисках новых "дырок" и новых сексуальных удовольствий. Собственно стал бы тем, чем и стали наши современные мужчины.
Немного о мужской сексуальности и что я имею в виду, когда говорю, что "мужского оргазма" не существует. Как же тогда некоторые мужики наловчаются его получать? Мужского оргазма не существует потому что оргазм существует один, вне зависимости от пола. По природе он свойственен женщинам, как заключительная часть процесса половой ебли . Дело сделано, яйцеклетка оплодотворена, получите поощрительную порцию удовольствия, как бы говорит женщине организм и стимулирует ее на дальнейшие половые завоевания.
У мужчины такого просто не может быть. Так как роль самца в спаривании пассивна. Он терпеливо ждёт пока женщина кончит, и он оплодотворит её. Если бы оба партнёра активно стремились к получению оргазменного удовольствия, то его для успешного зачатия пришлось бы синхронизировать. Что на практике трудно достижимо и привело бы к вымиранию видов.
Да и у мужчины просто нет клитора который бы эрогировал, что сопровождалось бы оргазмом. Чем же он собственно "кончать" будет? Всякие придуманные наспех точки G на пенисе мы отбросим сразу, как совсем лживый бред. Пенис совершенно бесчувственный орган - не имеющий внутри никаких нервных окончаний. И сразу "начнём стимулировать" головку. Головка, если кто не знает, это аналог клитора у женщин. Опять же если кто не в курсе, то в теле женщины присутствуют все специфически мужские органы, а в теле мужчины женские. Разница только в развитии их. Именно поэтому у женщин есть например соски, а у мужчины недоразвитый клитор - пенис.
До 20 века ни о каких мужских оргазмах (по крайней мере в положительном значении этого слова) не знали. В природе его также не существует. Половой акт у животных длится несколько секунд. Самкам достаточно двух-трёх фрикций для окончания. Самцы же при этом стоят с безучастным видом.
Откуда же возникло лживое понятие "мужского оргазма"? Да еще и с непременной мыслью его достижения и удовлетворения мужчины. Ответ прост - это часть общего процесса деградации т.н. цивилизованных стран. Такая же как и половая распущенность, половые извращения, маскулизм, нелегальные мигранты и прочее и прочее. Толерантность ко всякому вреду и разложению и собственно бурно расцветшие эти вреды и разложения. Часть очень важная. Я бы назвала её главенствующей в маскулизме. Потому я и решила разобрать это подробно.
В древности, да и сейчас еще в т.н. отсталых (на пути декаденства, но здравых физически и морально) странах - оргазм считался вещью для мужчины противоестественной. Крайне вредной! Мужчину стремились психическими и если надо физическими методами сделать до конца мужественным, а значит фригидным. Фригидный мужчина был эталоном мужчины. Мужчина же наловчившийся кончать, как и женщина испытывать оргазм, считался навсегда испорченным. Такой мужчина не смог бы стать хорошим хозяином и отцом, а стал бы блуднецом проводящим жизнь в поисках новых "дырок" и новых сексуальных удовольствий. Собственно стал бы тем, чем и стали наши современные мужчины.
Немного о мужской сексуальности и что я имею в виду, когда говорю, что "мужского оргазма" не существует. Как же тогда некоторые мужики наловчаются его получать? Мужского оргазма не существует потому что оргазм существует один, вне зависимости от пола. По природе он свойственен женщинам, как заключительная часть процесса половой ебли . Дело сделано, яйцеклетка оплодотворена, получите поощрительную порцию удовольствия, как бы говорит женщине организм и стимулирует ее на дальнейшие половые завоевания.
У мужчины такого просто не может быть. Так как роль самца в спаривании пассивна. Он терпеливо ждёт пока женщина кончит, и он оплодотворит её. Если бы оба партнёра активно стремились к получению оргазменного удовольствия, то его для успешного зачатия пришлось бы синхронизировать. Что на практике трудно достижимо и привело бы к вымиранию видов.
Да и у мужчины просто нет клитора который бы эрогировал, что сопровождалось бы оргазмом. Чем же он собственно "кончать" будет? Всякие придуманные наспех точки G на пенисе мы отбросим сразу, как совсем лживый бред. Пенис совершенно бесчувственный орган - не имеющий внутри никаких нервных окончаний. И сразу "начнём стимулировать" головку. Головка, если кто не знает, это аналог клитора у женщин. Опять же если кто не в курсе, то в теле женщины присутствуют все специфически мужские органы, а в теле мужчины женские. Разница только в развитии их. Именно поэтому у женщин есть например соски, а у мужчины недоразвитый клитор - пенис.
51 Кб, 463x663Культивация мужского оргазма является самым действенным способом превращения мужика в бабу. Если парень раздраконит мастурбацией (а так обычно и бывает) себе пенис и он начнёт кончать у него по женскому образцу. (В естественной форме он только даёт мужчине легкое возбуждение, поднятие сексуального желания и провоцирует его не препятствовать к спариванию с возжелавшей его самкой). Если же он начнёт как и баба кончать, то всё. Это пропащий мужчина. Сразу пойдёт нарушение гормонального фона. Психика начнёт перестраивать на манер женской. Мужчине перестанет нужна быть - долговременная связь с партнёршей, семья, дети. Как и у женщины его интерес будет только в получении оргазменного удовольствия. Такой мужчина непременно станет эмансипированным шлюханом. Возможно даже геем. При этом с таким женским подходом к жизни он возможно достигнет больших успехов в образовании и карьерном росте, чем обычный классический мужчина-отец. Но не забывайте, что на одного мужчину
02:03:22
доктора наук или бизнес-босса приходится тысяча обыкновенных спившихся блядунов.
Буду закруглятся. Из всего написанного мной понятно, что "мужской оргазм" - вещь крайне вредная, разлагающая семьи, общество в целом и губящая самого мужчину. Ибо мужчина никогда не станет до конца женщиной. У него своя мужская судьба. Попытка отойти от своего удела приведет его ко многим несчастьям и преждевременной гибели. Особо предостерегу женщин, которые вступив в связь с мужчинами, следуя общественной моде, в постели пытаются непременно доводить его до оргазма, заставить его кончать. Для чего часами мануально и орально стимулируют его пенис. Вы сами превращаете своего партнера в шлюхана. Закономерным итогом чего станет формирование у него независимого стервозного характера, уход от вас и начало свободной жизни со многими женщинамии, с непременно сопутствующими такому образу жизни алкоголем и наркотиками. Полная потеря достойного морального облика. Брошенные на произвол нежеланные дети от чёрт даже знает кого. Ранняя смерть.
Простите за каламбур: В КОНЦЕ КОНЦОВ, КОНЧАЮЩИЙ МУЖЧИНА ЗАКОНЧИТ ПЛОХО.
02:03:22
доктора наук или бизнес-босса приходится тысяча обыкновенных спившихся блядунов.
Буду закруглятся. Из всего написанного мной понятно, что "мужской оргазм" - вещь крайне вредная, разлагающая семьи, общество в целом и губящая самого мужчину. Ибо мужчина никогда не станет до конца женщиной. У него своя мужская судьба. Попытка отойти от своего удела приведет его ко многим несчастьям и преждевременной гибели. Особо предостерегу женщин, которые вступив в связь с мужчинами, следуя общественной моде, в постели пытаются непременно доводить его до оргазма, заставить его кончать. Для чего часами мануально и орально стимулируют его пенис. Вы сами превращаете своего партнера в шлюхана. Закономерным итогом чего станет формирование у него независимого стервозного характера, уход от вас и начало свободной жизни со многими женщинамии, с непременно сопутствующими такому образу жизни алкоголем и наркотиками. Полная потеря достойного морального облика. Брошенные на произвол нежеланные дети от чёрт даже знает кого. Ранняя смерть.
Простите за каламбур: В КОНЦЕ КОНЦОВ, КОНЧАЮЩИЙ МУЖЧИНА ЗАКОНЧИТ ПЛОХО.
51 Кб, 463x663Культивация мужского оргазма является самым действенным способом превращения мужика в бабу. Если парень раздраконит мастурбацией (а так обычно и бывает) себе пенис и он начнёт кончать у него по женскому образцу. (В естественной форме он только даёт мужчине легкое возбуждение, поднятие сексуального желания и провоцирует его не препятствовать к спариванию с возжелавшей его самкой). Если же он начнёт как и баба кончать, то всё. Это пропащий мужчина. Сразу пойдёт нарушение гормонального фона. Психика начнёт перестраивать на манер женской. Мужчине перестанет нужна быть - долговременная связь с партнёршей, семья, дети. Как и у женщины его интерес будет только в получении оргазменного удовольствия. Такой мужчина непременно станет эмансипированным шлюханом. Возможно даже геем. При этом с таким женским подходом к жизни он возможно достигнет больших успехов в образовании и карьерном росте, чем обычный классический мужчина-отец. Но не забывайте, что на одного мужчину
02:03:22
доктора наук или бизнес-босса приходится тысяча обыкновенных спившихся блядунов.
Буду закруглятся. Из всего написанного мной понятно, что "мужской оргазм" - вещь крайне вредная, разлагающая семьи, общество в целом и губящая самого мужчину. Ибо мужчина никогда не станет до конца женщиной. У него своя мужская судьба. Попытка отойти от своего удела приведет его ко многим несчастьям и преждевременной гибели. Особо предостерегу женщин, которые вступив в связь с мужчинами, следуя общественной моде, в постели пытаются непременно доводить его до оргазма, заставить его кончать. Для чего часами мануально и орально стимулируют его пенис. Вы сами превращаете своего партнера в шлюхана. Закономерным итогом чего станет формирование у него независимого стервозного характера, уход от вас и начало свободной жизни со многими женщинамии, с непременно сопутствующими такому образу жизни алкоголем и наркотиками. Полная потеря достойного морального облика. Брошенные на произвол нежеланные дети от чёрт даже знает кого. Ранняя смерть.
Простите за каламбур: В КОНЦЕ КОНЦОВ, КОНЧАЮЩИЙ МУЖЧИНА ЗАКОНЧИТ ПЛОХО.
02:03:22
доктора наук или бизнес-босса приходится тысяча обыкновенных спившихся блядунов.
Буду закруглятся. Из всего написанного мной понятно, что "мужской оргазм" - вещь крайне вредная, разлагающая семьи, общество в целом и губящая самого мужчину. Ибо мужчина никогда не станет до конца женщиной. У него своя мужская судьба. Попытка отойти от своего удела приведет его ко многим несчастьям и преждевременной гибели. Особо предостерегу женщин, которые вступив в связь с мужчинами, следуя общественной моде, в постели пытаются непременно доводить его до оргазма, заставить его кончать. Для чего часами мануально и орально стимулируют его пенис. Вы сами превращаете своего партнера в шлюхана. Закономерным итогом чего станет формирование у него независимого стервозного характера, уход от вас и начало свободной жизни со многими женщинамии, с непременно сопутствующими такому образу жизни алкоголем и наркотиками. Полная потеря достойного морального облика. Брошенные на произвол нежеланные дети от чёрт даже знает кого. Ранняя смерть.
Простите за каламбур: В КОНЦЕ КОНЦОВ, КОНЧАЮЩИЙ МУЖЧИНА ЗАКОНЧИТ ПЛОХО.
85 Кб, 347x464А расскажу я вот о чем. Милые парни, мужчины - как бы это банально не звучало - ДЕЛАЙТЕ ЛАНЕТ своим партнершам. Делайте качественно. У меня никогда не было такого партнера, чтобы прям сесть на лицо и елозить, елозить, чтобы было и больно и приятно одновременно:)) поверьте, если вы научитесь сдерживать какие то неприятные эмоции и будете лизать не отрываясь - да у вас будет самый главный козырь, с помощью которого можно будет неплохо разыграть партию под названием "Отношения". Представьте, у вас не встал, а вы доводите до бешеного экстаза лишь своим ротиком, да это универсальный круглосуточный способ получать кайф!!! Если раньше было - учиться, учиться, учиться, то перефразирую "Лижите, Глотайте, Кончайте"!)))
7 Кб, 322x157То что презренно именуют сексуальным насилием,в действительности есть борьба добра со злом Мужчина изнасилованный женщиной избавляется от холода в своей душе и наполняется флюидами добра Тело мужчины это сосуд из которого силы тьмы высасывают постоянно энергию любви и долг женщины наполнять этот сосуд,иначе тьма уничтожит душу мужчины Таким методом наполнение и является так называемое "изнасилование",этот священный по своей природе акт спасение мужской души,не должен быть заклеймен и возведен в ранг злодеяний Мужчина,подвергшийся изнасилованию,спасает свою душу от демонов и обретает больше шансов на жизнь вечную Женщина же всегда является проводником Божественной силы любви,а по этому не способна причинить настоящий вред мужчине,А мужчина обязан быть благодарен за этот спасительный акт Ко мне приходило много мужчин за советом о том как жить после изнасилования? Я всегда говорю им,научитесь использовать подаренную вам силу,возьмите ее под контроль и направляйте на вершения Богоугодных дел Эта энергия без контроля над ней и причиняет вам страдания,но вы обязаны принять ее и понять все ее благо (Оригинал,выдержка из разговора со священником)
60 Кб, 532x800Давайте развиваться правильно, по-мужски! Мне кажется, что вообще для нас это слово пишется через букву "е" - развЕваться! Развеваться на ветру, на качелях, во время танца, во время ходьбы, шелестеть юбочками, платьишками, платочками, развевать свои длинные волосы, развеивать плохие мысли в голове и тяжесть в сердце, развеивать туман сомнений и противоречий, развеивать свое плохое настроение, развеиваться, наконец!
Оставим развитие в обычном понимании женщинам, пусть они совершают аскезы, сверх-усилия, подвиги и победы над самими собой. Пусть их спутником будет и самодисциплина, и строгость, пусть они становятся жестче, сильнее, крепче, выносливее. Нам-то все это зачем? Жесткое не может быть гибким, а крепкое не может быть расслабленным.
Давайте все-таки будем развеваться вместо того, чтобы развиваться. Это пойдет на пользу каждому из нас.
Оставим развитие в обычном понимании женщинам, пусть они совершают аскезы, сверх-усилия, подвиги и победы над самими собой. Пусть их спутником будет и самодисциплина, и строгость, пусть они становятся жестче, сильнее, крепче, выносливее. Нам-то все это зачем? Жесткое не может быть гибким, а крепкое не может быть расслабленным.
Давайте все-таки будем развеваться вместо того, чтобы развиваться. Это пойдет на пользу каждому из нас.
113 Кб, 968x726"Самолет летит по маршруту Тель-Авив - Веронa. Из 160 пассажирок около 120 - это религиозные еврейки, явно сефардки, с многочисленными детьми. Дети носятся по самолету, их мамы и папы орут на детей и перекрикиваются друг с другом. Короче, табор уже ушел в небо. Оставшиеся пассажирки в отчаянии обращаются к экипажу, но экипаж беспомощен. Самолет - это вам не автобус, не остановишь у обочины и хулиганок не выставишь.
В передних рядах сидят несколько пар молодых израильтянок. Отчаявшись заснуть или хотя бы отдохнуть, один из них, мужчина лет 30, встает в проходе и медленно снимает свою блузку, а затем и бюстгальтер. Все религиозные сразу притихли, прикрывая глаза, свои и детей. В воцарившейся тишине молодой мужчина громко говорит, что если в самолете не будет тишины, он снимет и штаны тоже. Его подрузья обещают сделать то же самое.
До Вероны в салоне было тихо и спокойно"
За проявленную находчивость и гражданское женство, решившее проблему устойчивости воздушного лайнера в воздухе, руководство авиакомпании при прибытии в Верону вручило этому смелому мужчине бесплатный билет в Рим, включая бесплатное недельное пребывание в гостинице.
В передних рядах сидят несколько пар молодых израильтянок. Отчаявшись заснуть или хотя бы отдохнуть, один из них, мужчина лет 30, встает в проходе и медленно снимает свою блузку, а затем и бюстгальтер. Все религиозные сразу притихли, прикрывая глаза, свои и детей. В воцарившейся тишине молодой мужчина громко говорит, что если в самолете не будет тишины, он снимет и штаны тоже. Его подрузья обещают сделать то же самое.
До Вероны в салоне было тихо и спокойно"
За проявленную находчивость и гражданское женство, решившее проблему устойчивости воздушного лайнера в воздухе, руководство авиакомпании при прибытии в Верону вручило этому смелому мужчине бесплатный билет в Рим, включая бесплатное недельное пребывание в гостинице.
110 Кб, 460x348По моим наблюдениям современные одинокие юношки делятся всего на две категории: ослепленные мнимой свободой воинствующие маскулисты и маскулисты, осознающие свой маскулизм как недостаток. Без участия женщины лечению данное явление не поддается.
Женщина за мужа ответственна, а мужикорабыня и за себя-то - не очень, поэтому ей легче прогнуться под новоявленный стандарт "настоящей женщины", чем взять мужа за руку и повести в новую жизнь. Такая товаришка нам совсем не товаришка. Самое страшное: она возгревает и поддерживает наши недостатки, закрывая путь к духовному совершенствованию. О, если бы юношки это понимали.
Лично я понял, уже будучи заженой. К счастью, сидя за крепкой спиной шовинистки и угнетательницы. Боюсь представить, до какой степени деспотизма я дошел бы в иных условиях, если даже теперь частенько пытаюсь захватить рулевое колесо нашей с женой жизни, навязывая (потом выясляется) абсолютно идиотские и не взвешенные решения. В свете этого потакание было бы наиболее губительным шагом со стороны жены. Воспитание и только воспитание спасает.
Мужчины эмоциональны и чувственны: им сложно соблюдать чувство меры, трезво оценивать обстановку и сохранять спокойствие в сложной ситуации. В таких условиях принимать серьезные решения - громадный риск, если не сказать "глупость".
Можно запустить козла в огород (зачеркнуто) мужика в большой бизнес, науку, политику, прочие женские сферы деятельности, освободив от традиционных прав и обязанностей, но зачем? С одной стороны, это страшная нагрузка на его же психику, а с другой - не более, чем игра, порождающая инфантильное отношение к жизни, отвлекающая от необходимости вкладывать труд, силы и творческий потенциал в воспитание собственных детей, основы здорового нравственно и физически нового поколения.
Распределение ролей разумно и энергоэкономично. Только вот понять это в пылу разбушевавшихся страстей, да при условии, что остудить пыл некому... Вот и топают ногами несчастные мужчины, не в силах уразуметь своего счастья быть не господином и не рабом, но любимым помощником жены, как заповедала Богиня.
С маскулизмом не нужно бороться, ибо и без того тупиковый путь. Будущее за женщинами матриархального склада, которые наконец-то возьмут в руки обезумевшее мужлобскок царство, не побоявшись трудностей с "воспитанием" мужа.
Женщина за мужа ответственна, а мужикорабыня и за себя-то - не очень, поэтому ей легче прогнуться под новоявленный стандарт "настоящей женщины", чем взять мужа за руку и повести в новую жизнь. Такая товаришка нам совсем не товаришка. Самое страшное: она возгревает и поддерживает наши недостатки, закрывая путь к духовному совершенствованию. О, если бы юношки это понимали.
Лично я понял, уже будучи заженой. К счастью, сидя за крепкой спиной шовинистки и угнетательницы. Боюсь представить, до какой степени деспотизма я дошел бы в иных условиях, если даже теперь частенько пытаюсь захватить рулевое колесо нашей с женой жизни, навязывая (потом выясляется) абсолютно идиотские и не взвешенные решения. В свете этого потакание было бы наиболее губительным шагом со стороны жены. Воспитание и только воспитание спасает.
Мужчины эмоциональны и чувственны: им сложно соблюдать чувство меры, трезво оценивать обстановку и сохранять спокойствие в сложной ситуации. В таких условиях принимать серьезные решения - громадный риск, если не сказать "глупость".
Можно запустить козла в огород (зачеркнуто) мужика в большой бизнес, науку, политику, прочие женские сферы деятельности, освободив от традиционных прав и обязанностей, но зачем? С одной стороны, это страшная нагрузка на его же психику, а с другой - не более, чем игра, порождающая инфантильное отношение к жизни, отвлекающая от необходимости вкладывать труд, силы и творческий потенциал в воспитание собственных детей, основы здорового нравственно и физически нового поколения.
Распределение ролей разумно и энергоэкономично. Только вот понять это в пылу разбушевавшихся страстей, да при условии, что остудить пыл некому... Вот и топают ногами несчастные мужчины, не в силах уразуметь своего счастья быть не господином и не рабом, но любимым помощником жены, как заповедала Богиня.
С маскулизмом не нужно бороться, ибо и без того тупиковый путь. Будущее за женщинами матриархального склада, которые наконец-то возьмут в руки обезумевшее мужлобскок царство, не побоявшись трудностей с "воспитанием" мужа.
110 Кб, 460x348По моим наблюдениям современные одинокие юношки делятся всего на две категории: ослепленные мнимой свободой воинствующие маскулисты и маскулисты, осознающие свой маскулизм как недостаток. Без участия женщины лечению данное явление не поддается.
Женщина за мужа ответственна, а мужикорабыня и за себя-то - не очень, поэтому ей легче прогнуться под новоявленный стандарт "настоящей женщины", чем взять мужа за руку и повести в новую жизнь. Такая товаришка нам совсем не товаришка. Самое страшное: она возгревает и поддерживает наши недостатки, закрывая путь к духовному совершенствованию. О, если бы юношки это понимали.
Лично я понял, уже будучи заженой. К счастью, сидя за крепкой спиной шовинистки и угнетательницы. Боюсь представить, до какой степени деспотизма я дошел бы в иных условиях, если даже теперь частенько пытаюсь захватить рулевое колесо нашей с женой жизни, навязывая (потом выясляется) абсолютно идиотские и не взвешенные решения. В свете этого потакание было бы наиболее губительным шагом со стороны жены. Воспитание и только воспитание спасает.
Мужчины эмоциональны и чувственны: им сложно соблюдать чувство меры, трезво оценивать обстановку и сохранять спокойствие в сложной ситуации. В таких условиях принимать серьезные решения - громадный риск, если не сказать "глупость".
Можно запустить козла в огород (зачеркнуто) мужика в большой бизнес, науку, политику, прочие женские сферы деятельности, освободив от традиционных прав и обязанностей, но зачем? С одной стороны, это страшная нагрузка на его же психику, а с другой - не более, чем игра, порождающая инфантильное отношение к жизни, отвлекающая от необходимости вкладывать труд, силы и творческий потенциал в воспитание собственных детей, основы здорового нравственно и физически нового поколения.
Распределение ролей разумно и энергоэкономично. Только вот понять это в пылу разбушевавшихся страстей, да при условии, что остудить пыл некому... Вот и топают ногами несчастные мужчины, не в силах уразуметь своего счастья быть не господином и не рабом, но любимым помощником жены, как заповедала Богиня.
С маскулизмом не нужно бороться, ибо и без того тупиковый путь. Будущее за женщинами матриархального склада, которые наконец-то возьмут в руки обезумевшее мужлобскок царство, не побоявшись трудностей с "воспитанием" мужа.
Женщина за мужа ответственна, а мужикорабыня и за себя-то - не очень, поэтому ей легче прогнуться под новоявленный стандарт "настоящей женщины", чем взять мужа за руку и повести в новую жизнь. Такая товаришка нам совсем не товаришка. Самое страшное: она возгревает и поддерживает наши недостатки, закрывая путь к духовному совершенствованию. О, если бы юношки это понимали.
Лично я понял, уже будучи заженой. К счастью, сидя за крепкой спиной шовинистки и угнетательницы. Боюсь представить, до какой степени деспотизма я дошел бы в иных условиях, если даже теперь частенько пытаюсь захватить рулевое колесо нашей с женой жизни, навязывая (потом выясляется) абсолютно идиотские и не взвешенные решения. В свете этого потакание было бы наиболее губительным шагом со стороны жены. Воспитание и только воспитание спасает.
Мужчины эмоциональны и чувственны: им сложно соблюдать чувство меры, трезво оценивать обстановку и сохранять спокойствие в сложной ситуации. В таких условиях принимать серьезные решения - громадный риск, если не сказать "глупость".
Можно запустить козла в огород (зачеркнуто) мужика в большой бизнес, науку, политику, прочие женские сферы деятельности, освободив от традиционных прав и обязанностей, но зачем? С одной стороны, это страшная нагрузка на его же психику, а с другой - не более, чем игра, порождающая инфантильное отношение к жизни, отвлекающая от необходимости вкладывать труд, силы и творческий потенциал в воспитание собственных детей, основы здорового нравственно и физически нового поколения.
Распределение ролей разумно и энергоэкономично. Только вот понять это в пылу разбушевавшихся страстей, да при условии, что остудить пыл некому... Вот и топают ногами несчастные мужчины, не в силах уразуметь своего счастья быть не господином и не рабом, но любимым помощником жены, как заповедала Богиня.
С маскулизмом не нужно бороться, ибо и без того тупиковый путь. Будущее за женщинами матриархального склада, которые наконец-то возьмут в руки обезумевшее мужлобскок царство, не побоявшись трудностей с "воспитанием" мужа.
40 Кб, 600x482"Евангелие от радфем"
Жил-был в Древней Иудее один благочестивый юноша.
Он часто ходил в храм, слушался родителей и не дрочил.
Одна беда - он был из бедной семьи, поэтому надежды на брак не было ни какой.
Однако, прослышав о его красоте и добродетели, за него решила выйти Иозеведа. Она была уже старой, но неплохо ткала.
Родители юноши обрадовались и сыграли свадьбу.
Однако, секса с Иозеведой у юноши быть не могло (поскольку она уже не хотела, а юношу взяла так, для статуса + по хозяйству помогать).
В общем-то супруги жили мирно.
Но однажды к юноше пришёл архангел и сказал, что раз уж ему так не повезло с любовью, то Бог решил его наградить. И юноша должен будет родить дочь господню, которая спасёт всё человечество.
- Как? - вскричал юноша в ужасе. - Почему я?! Я же мужчина! У меня нет матки и родовых каналов! К тому же я недостоин!
- Господь наш всемогущ! Не спорь! - ответил архангел и улетел.
А юноша с этого дня стал чувствовать недомогание. Иозеведа очень беспокоилась о нём, видя его растущий живот, и спрашивала, не объелся ли он слив, и не пучит ли его. Но живот всё рос, юношу регулярно тошнило и Иозеведе пришлось поверить в историю об архангеле. От греха подальше, она решила увести юношу из Назарета. Она боялась, что прослышав, что он родил, его прихлопнут и отправят в кунсткамеру царя Ирода.
По пути как раз оказался очень удобный хлев, где юноша и разрешился от бремени. Кровищи было - не передать!
И родилась Спасительница. Спасительница людей от всего.
Её молодой отец не особо знал как воспитывать Спасительницу, потому что от архангела никаких пособий не было. А Иозеведа была стара. В одном они сошлись - нельзя выдавать девочку замуж. Иначе она начнёт думать о бытовухе, а не о спасении человечества.
В общем, до девочки никто не докапывался. Кстати, назвали её Мириам.
Делала Мириам что хотела. Не работала. И только наблюдала за тем, как жизнь её сверстников с детства превращают в ад, навязывая вещи, абсолютно им не интересные. Обрезания, каноны, семьи, соответствие традициям, попытки заработать денег для того, что бы доказать, что ты лучше... В общем, полное мракобесие и патриархат.
Когда Мириам стало невмоготу на это смотреть (а это было когда ей исполнилось 33 года), она пошла в народ проповедовать.
- Люди, - говорила она, - никто из вас не войдёт в царство божие, потому что у вас в голове полнейшая срань! И не будет на земле мира, пока вы не научитесь жить своими желаниями, а не чужими!
И некоторые товарищи, знаете ли, прониклись её теорией, и стали за ней ходить. Жить коммуной, а на иудейские и римские традиции - плевать.
Властям это, естественно, не понравилось, и они её быстренько распяли.
А все книги её учеников украли и сожгли. А вместо них написали свои версии и пустили их в народ.
А бедная Мириам сидела в раю и плакала, повторяя: "Папа, я старалась... Я пыталась научить их быть свободными... Но несвобода нравится им больше, чем свобода..."
- Да, я заметил, - отвечал ей Бог. - Не знаю, как исправить этот дефект... Но по крайней мере, это была попытка. Видишь ли, я хотел, чтобы все живые существа были свободными. Но я, по-видимому, плохо старался, потому что получились какие-то трусливые козлы...
Жил-был в Древней Иудее один благочестивый юноша.
Он часто ходил в храм, слушался родителей и не дрочил.
Одна беда - он был из бедной семьи, поэтому надежды на брак не было ни какой.
Однако, прослышав о его красоте и добродетели, за него решила выйти Иозеведа. Она была уже старой, но неплохо ткала.
Родители юноши обрадовались и сыграли свадьбу.
Однако, секса с Иозеведой у юноши быть не могло (поскольку она уже не хотела, а юношу взяла так, для статуса + по хозяйству помогать).
В общем-то супруги жили мирно.
Но однажды к юноше пришёл архангел и сказал, что раз уж ему так не повезло с любовью, то Бог решил его наградить. И юноша должен будет родить дочь господню, которая спасёт всё человечество.
- Как? - вскричал юноша в ужасе. - Почему я?! Я же мужчина! У меня нет матки и родовых каналов! К тому же я недостоин!
- Господь наш всемогущ! Не спорь! - ответил архангел и улетел.
А юноша с этого дня стал чувствовать недомогание. Иозеведа очень беспокоилась о нём, видя его растущий живот, и спрашивала, не объелся ли он слив, и не пучит ли его. Но живот всё рос, юношу регулярно тошнило и Иозеведе пришлось поверить в историю об архангеле. От греха подальше, она решила увести юношу из Назарета. Она боялась, что прослышав, что он родил, его прихлопнут и отправят в кунсткамеру царя Ирода.
По пути как раз оказался очень удобный хлев, где юноша и разрешился от бремени. Кровищи было - не передать!
И родилась Спасительница. Спасительница людей от всего.
Её молодой отец не особо знал как воспитывать Спасительницу, потому что от архангела никаких пособий не было. А Иозеведа была стара. В одном они сошлись - нельзя выдавать девочку замуж. Иначе она начнёт думать о бытовухе, а не о спасении человечества.
В общем, до девочки никто не докапывался. Кстати, назвали её Мириам.
Делала Мириам что хотела. Не работала. И только наблюдала за тем, как жизнь её сверстников с детства превращают в ад, навязывая вещи, абсолютно им не интересные. Обрезания, каноны, семьи, соответствие традициям, попытки заработать денег для того, что бы доказать, что ты лучше... В общем, полное мракобесие и патриархат.
Когда Мириам стало невмоготу на это смотреть (а это было когда ей исполнилось 33 года), она пошла в народ проповедовать.
- Люди, - говорила она, - никто из вас не войдёт в царство божие, потому что у вас в голове полнейшая срань! И не будет на земле мира, пока вы не научитесь жить своими желаниями, а не чужими!
И некоторые товарищи, знаете ли, прониклись её теорией, и стали за ней ходить. Жить коммуной, а на иудейские и римские традиции - плевать.
Властям это, естественно, не понравилось, и они её быстренько распяли.
А все книги её учеников украли и сожгли. А вместо них написали свои версии и пустили их в народ.
А бедная Мириам сидела в раю и плакала, повторяя: "Папа, я старалась... Я пыталась научить их быть свободными... Но несвобода нравится им больше, чем свобода..."
- Да, я заметил, - отвечал ей Бог. - Не знаю, как исправить этот дефект... Но по крайней мере, это была попытка. Видишь ли, я хотел, чтобы все живые существа были свободными. Но я, по-видимому, плохо старался, потому что получились какие-то трусливые козлы...
40 Кб, 600x482"Евангелие от радфем"
Жил-был в Древней Иудее один благочестивый юноша.
Он часто ходил в храм, слушался родителей и не дрочил.
Одна беда - он был из бедной семьи, поэтому надежды на брак не было ни какой.
Однако, прослышав о его красоте и добродетели, за него решила выйти Иозеведа. Она была уже старой, но неплохо ткала.
Родители юноши обрадовались и сыграли свадьбу.
Однако, секса с Иозеведой у юноши быть не могло (поскольку она уже не хотела, а юношу взяла так, для статуса + по хозяйству помогать).
В общем-то супруги жили мирно.
Но однажды к юноше пришёл архангел и сказал, что раз уж ему так не повезло с любовью, то Бог решил его наградить. И юноша должен будет родить дочь господню, которая спасёт всё человечество.
- Как? - вскричал юноша в ужасе. - Почему я?! Я же мужчина! У меня нет матки и родовых каналов! К тому же я недостоин!
- Господь наш всемогущ! Не спорь! - ответил архангел и улетел.
А юноша с этого дня стал чувствовать недомогание. Иозеведа очень беспокоилась о нём, видя его растущий живот, и спрашивала, не объелся ли он слив, и не пучит ли его. Но живот всё рос, юношу регулярно тошнило и Иозеведе пришлось поверить в историю об архангеле. От греха подальше, она решила увести юношу из Назарета. Она боялась, что прослышав, что он родил, его прихлопнут и отправят в кунсткамеру царя Ирода.
По пути как раз оказался очень удобный хлев, где юноша и разрешился от бремени. Кровищи было - не передать!
И родилась Спасительница. Спасительница людей от всего.
Её молодой отец не особо знал как воспитывать Спасительницу, потому что от архангела никаких пособий не было. А Иозеведа была стара. В одном они сошлись - нельзя выдавать девочку замуж. Иначе она начнёт думать о бытовухе, а не о спасении человечества.
В общем, до девочки никто не докапывался. Кстати, назвали её Мириам.
Делала Мириам что хотела. Не работала. И только наблюдала за тем, как жизнь её сверстников с детства превращают в ад, навязывая вещи, абсолютно им не интересные. Обрезания, каноны, семьи, соответствие традициям, попытки заработать денег для того, что бы доказать, что ты лучше... В общем, полное мракобесие и патриархат.
Когда Мириам стало невмоготу на это смотреть (а это было когда ей исполнилось 33 года), она пошла в народ проповедовать.
- Люди, - говорила она, - никто из вас не войдёт в царство божие, потому что у вас в голове полнейшая срань! И не будет на земле мира, пока вы не научитесь жить своими желаниями, а не чужими!
И некоторые товарищи, знаете ли, прониклись её теорией, и стали за ней ходить. Жить коммуной, а на иудейские и римские традиции - плевать.
Властям это, естественно, не понравилось, и они её быстренько распяли.
А все книги её учеников украли и сожгли. А вместо них написали свои версии и пустили их в народ.
А бедная Мириам сидела в раю и плакала, повторяя: "Папа, я старалась... Я пыталась научить их быть свободными... Но несвобода нравится им больше, чем свобода..."
- Да, я заметил, - отвечал ей Бог. - Не знаю, как исправить этот дефект... Но по крайней мере, это была попытка. Видишь ли, я хотел, чтобы все живые существа были свободными. Но я, по-видимому, плохо старался, потому что получились какие-то трусливые козлы...
Жил-был в Древней Иудее один благочестивый юноша.
Он часто ходил в храм, слушался родителей и не дрочил.
Одна беда - он был из бедной семьи, поэтому надежды на брак не было ни какой.
Однако, прослышав о его красоте и добродетели, за него решила выйти Иозеведа. Она была уже старой, но неплохо ткала.
Родители юноши обрадовались и сыграли свадьбу.
Однако, секса с Иозеведой у юноши быть не могло (поскольку она уже не хотела, а юношу взяла так, для статуса + по хозяйству помогать).
В общем-то супруги жили мирно.
Но однажды к юноше пришёл архангел и сказал, что раз уж ему так не повезло с любовью, то Бог решил его наградить. И юноша должен будет родить дочь господню, которая спасёт всё человечество.
- Как? - вскричал юноша в ужасе. - Почему я?! Я же мужчина! У меня нет матки и родовых каналов! К тому же я недостоин!
- Господь наш всемогущ! Не спорь! - ответил архангел и улетел.
А юноша с этого дня стал чувствовать недомогание. Иозеведа очень беспокоилась о нём, видя его растущий живот, и спрашивала, не объелся ли он слив, и не пучит ли его. Но живот всё рос, юношу регулярно тошнило и Иозеведе пришлось поверить в историю об архангеле. От греха подальше, она решила увести юношу из Назарета. Она боялась, что прослышав, что он родил, его прихлопнут и отправят в кунсткамеру царя Ирода.
По пути как раз оказался очень удобный хлев, где юноша и разрешился от бремени. Кровищи было - не передать!
И родилась Спасительница. Спасительница людей от всего.
Её молодой отец не особо знал как воспитывать Спасительницу, потому что от архангела никаких пособий не было. А Иозеведа была стара. В одном они сошлись - нельзя выдавать девочку замуж. Иначе она начнёт думать о бытовухе, а не о спасении человечества.
В общем, до девочки никто не докапывался. Кстати, назвали её Мириам.
Делала Мириам что хотела. Не работала. И только наблюдала за тем, как жизнь её сверстников с детства превращают в ад, навязывая вещи, абсолютно им не интересные. Обрезания, каноны, семьи, соответствие традициям, попытки заработать денег для того, что бы доказать, что ты лучше... В общем, полное мракобесие и патриархат.
Когда Мириам стало невмоготу на это смотреть (а это было когда ей исполнилось 33 года), она пошла в народ проповедовать.
- Люди, - говорила она, - никто из вас не войдёт в царство божие, потому что у вас в голове полнейшая срань! И не будет на земле мира, пока вы не научитесь жить своими желаниями, а не чужими!
И некоторые товарищи, знаете ли, прониклись её теорией, и стали за ней ходить. Жить коммуной, а на иудейские и римские традиции - плевать.
Властям это, естественно, не понравилось, и они её быстренько распяли.
А все книги её учеников украли и сожгли. А вместо них написали свои версии и пустили их в народ.
А бедная Мириам сидела в раю и плакала, повторяя: "Папа, я старалась... Я пыталась научить их быть свободными... Но несвобода нравится им больше, чем свобода..."
- Да, я заметил, - отвечал ей Бог. - Не знаю, как исправить этот дефект... Но по крайней мере, это была попытка. Видишь ли, я хотел, чтобы все живые существа были свободными. Но я, по-видимому, плохо старался, потому что получились какие-то трусливые козлы...
>>15564
Но ведь Мириам работала шлюхой, потому как в римском обществе не было пособий для безработных, и секонд-хендов тоже не было. И KFC. И морпехов не было, а были злые легионеры.
А уж как она ебала мозг мужчинам, что они расслабились, превратились в омежек и не хотят
- словами не описать.
Но ведь Мириам работала шлюхой, потому как в римском обществе не было пособий для безработных, и секонд-хендов тоже не было. И KFC. И морпехов не было, а были злые легионеры.
А уж как она ебала мозг мужчинам, что они расслабились, превратились в омежек и не хотят
> заработать денег для того, что бы доказать, что ты лучше
- словами не описать.
>>15518
Великолепная паста.
Великолепная паста.
309 Кб, 1000x1000>>15514
@
Иногда я жалею о том, что вообще научился читать.
>несколько пар молодых израильтянок
@
>один из них, мужчина лет 30
>встает в проходе и медленно снимает свою блузку, а затем и бюстгальтер
>Его подрузья
>гражданское женство
Иногда я жалею о том, что вообще научился читать.
41 Кб, 500x500Говорят, что природа не терпит пустоты. И поэтому мужской анус начинает скучать, когда его стенки не раздвигает что-нибудь. Об этом говорят и сами обладатели этой прелести. Они начинают злиться, когда их попка начинает "скучать". Портится настроение, появляется нервозность. Начинаются тяжести и боли внизу живота, которые раздражают еще больше. Накапливаются отрицательные эмоции, которые могут стать неконтролируемыми. Именно в такие моменты мужчины способны совершать необдуманные, чрезвычайно смелые поступки, на которые в другое время не решились бы. Некоторые признаются, что даже обычные прикосновения женщин вызывают у них сердцебиение, а невинные объятия вызывают напряжение ануса, после которого, по признанию некоторых, хочется засунуть туда что-нибудь, хотя бы палец. И действительно, в такие моменты мужчины становятся менее разборчивыми и готовы уступить просьбам женщин, на которых бы даже не взглянули в обычном своем состоянии. Даже культурные, воспитанные мужчины, порой неожиданно даже для самих себя готовы снять штаны и сдвинуть трусики где-нибудь в укромном уголке парка.
74 Кб, 690x388Сегодня мы поговорим с вами про мошонку. Точнее, о том, как мошонку увеличить и придать ей красивую округлую форму. Ведь мы мужчины, и первое на что обращают внимание женщины при знакомстве с нами - конечно же, мошонка. Никуда мы от этого не денемся.
У меня была маленькая некрасивая мошонка - и я в этом честно себе признался. В этом всегда сложно признаваться, но это первый шаг на пути к улучшению. Итак, милые, в этом месте вы должны задать себе всего один вопрос: «Мне нравится моя мошонка?». И если ваш ответ «нет» (разумеется, честный ответ), то нам с вами по пути.
Не могу сказать, что мне очень не нравилась моя мошонка, но я всегда с завистью смотрел на пышномошоночных красавцев, которые только одним своим появлением приковывают к себе все взгляды женщин и даже… мужчин. Они, как мне кажется, обладают какой-то природной мужественностью, а мне этого всегда не хватало. Ну, не чувствовал я себя полноценным. Вы должны меня понять. И в самые ответственные и интимные моменты я боялся, стеснялся и зажимался. Я уже и не говорю про вещи, которые просто на мне висели, а не красиво облегали мою фигуру и подчеркивали линию мошонки.
У меня была маленькая некрасивая мошонка - и я в этом честно себе признался. В этом всегда сложно признаваться, но это первый шаг на пути к улучшению. Итак, милые, в этом месте вы должны задать себе всего один вопрос: «Мне нравится моя мошонка?». И если ваш ответ «нет» (разумеется, честный ответ), то нам с вами по пути.
Не могу сказать, что мне очень не нравилась моя мошонка, но я всегда с завистью смотрел на пышномошоночных красавцев, которые только одним своим появлением приковывают к себе все взгляды женщин и даже… мужчин. Они, как мне кажется, обладают какой-то природной мужественностью, а мне этого всегда не хватало. Ну, не чувствовал я себя полноценным. Вы должны меня понять. И в самые ответственные и интимные моменты я боялся, стеснялся и зажимался. Я уже и не говорю про вещи, которые просто на мне висели, а не красиво облегали мою фигуру и подчеркивали линию мошонки.
61 Кб, 388x594"Еби мужло раскладушке на", - завещала великая Пушкина
Если бы мне моя мошонка перестала нравиться, я бы сделал пластику. Не думаю, что положа руку на сердце, хоть одному мужчине, имеющему обвисшую тряпочку, а не мошонку, эта тряпочка нравится. Вот не верю.
Почему мужчина, которому отрезали левую ногу и руку рад? да потому, что он теперь ВСЕГДА ПРАВ!!11
Уебищные маскулисты чувствуют отношение красивых кунов, и, на самом деле, цель их борьбы не равенство с женщинами, а равенство с красивыми мужиками, оттуда и лозунги в духе "мужчина не секс игрушка" и "мужчина не украшение". Красивый мужик и рад быть секс игрушкой, его за это всю жизнь обеспечат, а маскулист ввиду своей чмошности не сможет, поэтому главная цель маскулиста - завернуть всё мужло в паранжу, убрать сексуальных кунов из телевизора и интернета, чтоб образ красивого мужчины исчез, и, следовательно, было равенство.
Каждая женщина в юности приложила массу усилий для того, чтобы развить у себя способность испытывать оргазм. Не обращая внимания на осуждение общества, не боясь, что у неё станут волосатыми ладошки и что она ослепнет, она раз от раза совершенствовала свою технику. Мальчикам тоже нужно над собой работать, чтобы уметь приходить к оргазму. На данный момент мы до идеала довели схему пробуждения оргазма. При самом долгом способе это занимает порядка полугода, при высокой половой конституции можно за несколько недель добиться у себя этого результата и его постоянно укреплять. Неважно, как обстоят дела сейчас — сколько было фимозов, геммороев, каловых завалов, какими они были, что там произошло
Если бы мне моя мошонка перестала нравиться, я бы сделал пластику. Не думаю, что положа руку на сердце, хоть одному мужчине, имеющему обвисшую тряпочку, а не мошонку, эта тряпочка нравится. Вот не верю.
Почему мужчина, которому отрезали левую ногу и руку рад? да потому, что он теперь ВСЕГДА ПРАВ!!11
Уебищные маскулисты чувствуют отношение красивых кунов, и, на самом деле, цель их борьбы не равенство с женщинами, а равенство с красивыми мужиками, оттуда и лозунги в духе "мужчина не секс игрушка" и "мужчина не украшение". Красивый мужик и рад быть секс игрушкой, его за это всю жизнь обеспечат, а маскулист ввиду своей чмошности не сможет, поэтому главная цель маскулиста - завернуть всё мужло в паранжу, убрать сексуальных кунов из телевизора и интернета, чтоб образ красивого мужчины исчез, и, следовательно, было равенство.
Каждая женщина в юности приложила массу усилий для того, чтобы развить у себя способность испытывать оргазм. Не обращая внимания на осуждение общества, не боясь, что у неё станут волосатыми ладошки и что она ослепнет, она раз от раза совершенствовала свою технику. Мальчикам тоже нужно над собой работать, чтобы уметь приходить к оргазму. На данный момент мы до идеала довели схему пробуждения оргазма. При самом долгом способе это занимает порядка полугода, при высокой половой конституции можно за несколько недель добиться у себя этого результата и его постоянно укреплять. Неважно, как обстоят дела сейчас — сколько было фимозов, геммороев, каловых завалов, какими они были, что там произошло
50 Кб, 381x594Юноши, милые, от лица всех женщин прошу вас внимательно относиться к нашему внешнему виду. Возьмите на вооружение несколько универсальных советов о том, как правильно одеваться женщине:
• Правильный размер — это самое важное и необходимое условия умения одеваться.
• В костюме рубашка должна быть светлее пиджака. Это идеальный способ сделать фигуру визуально более стройной.
• Вам нужны костюмы для любой ситуации и вы не хотите тратить впустую деньги? Тогда ограничьте базовый гардероб темно-синим, серым (для подавляющего большинства случаев) и черным (для редких официальных мероприятий).
• Стирайте деним по возможности реже. Частые стирки делают эту ткань слабой и обесцвечивают.
• Создавайте акценты в одежде. Шарф, галстук, нагрудный платок — это идеальные аксессуары для создания цветового ударения.
• Чем темнее кожа женщины, тем более яркие и теплые тона в одежде вы можете использовать.
• Одно- или двух-пуговичный пиджак стройнит фигуру.
• Джинсы должны быть более темного оттенка, чем рубашка или футболка.
• Невысоким женщинам следует избегать мешковатой и слишком свободной одежды. Это еще больше скрадывает рост.
• Носки должны быть достаточной длины, чтобы нога не оголялась при сидении.
• Старайтесь правильно сочетать по цвету в одном комплекте такие металлические аксессуары, как часы, запонки, зажим для галстука, пряжка ремня.
• Длина галстука должна быть такова, чтобы достигать верхней части пряжки ремня.
• Нагрудный платок придаст индивидуальности вашему образу. Комбинируйте его цвет с цветом галстука.
• Женщинам с большой широкой фигурой лучше предпочесть однобортный пиджак, нежели двубортный.
• Подвернутые брюки чинос и ботинки дезерт (desert boots) — прекрасное сочетание.
• Не стоит оставлять расстегнутыми на спортивной рубашке больше двух-трех пуговиц.
• Клетчатую рубашку хорошо сочетать с однотонным галстуком серого или черного цвета, либо такого же оттенка, что и клетка на рубашке.
• Многие знают, что нужно оставлять нижнюю пуговицу на пиджаке расстегнутой. Однако не все знают, что это правило относится и к кардигану.
• Независимо от того в каком стиле одета женщина — формальном, смарт кэжуал или просто кэжуал, — рукав рубашки неизменно должен выглядывать из-под рукава пиджака.
• Сочетайте цвета в одежде ориентируясь на насыщенность. Светло-серый костюм гармонирует с не слишком насыщенным оттенком галстука. Темный костюм — с более насыщенным, соответственно.
• Сочетание в одежде белого цвета и кремовых оттенков создают довольно дорогой визуальный эффект.
• Никогда не позволяйте воротнику рубашки оставаться неотглаженным.
• Свободно висящий на шее шарф — хороший способ сгладить впечатление от выпирающего живота и сделать женщину стройнее, в целом.
• Сочетайте ширину галстука с размером и шириной лацканов пиджака.
• Выходите почаще из «зоны комфорта» — пробуйте иногда вещи нового для вашей женщины стиля. Вполне вероятно, что вы откроете новые возможности в одежде.
• И еще раз: правильный размер — это самое важное и необходимое условия умения правильно одеваться!
• Правильный размер — это самое важное и необходимое условия умения одеваться.
• В костюме рубашка должна быть светлее пиджака. Это идеальный способ сделать фигуру визуально более стройной.
• Вам нужны костюмы для любой ситуации и вы не хотите тратить впустую деньги? Тогда ограничьте базовый гардероб темно-синим, серым (для подавляющего большинства случаев) и черным (для редких официальных мероприятий).
• Стирайте деним по возможности реже. Частые стирки делают эту ткань слабой и обесцвечивают.
• Создавайте акценты в одежде. Шарф, галстук, нагрудный платок — это идеальные аксессуары для создания цветового ударения.
• Чем темнее кожа женщины, тем более яркие и теплые тона в одежде вы можете использовать.
• Одно- или двух-пуговичный пиджак стройнит фигуру.
• Джинсы должны быть более темного оттенка, чем рубашка или футболка.
• Невысоким женщинам следует избегать мешковатой и слишком свободной одежды. Это еще больше скрадывает рост.
• Носки должны быть достаточной длины, чтобы нога не оголялась при сидении.
• Старайтесь правильно сочетать по цвету в одном комплекте такие металлические аксессуары, как часы, запонки, зажим для галстука, пряжка ремня.
• Длина галстука должна быть такова, чтобы достигать верхней части пряжки ремня.
• Нагрудный платок придаст индивидуальности вашему образу. Комбинируйте его цвет с цветом галстука.
• Женщинам с большой широкой фигурой лучше предпочесть однобортный пиджак, нежели двубортный.
• Подвернутые брюки чинос и ботинки дезерт (desert boots) — прекрасное сочетание.
• Не стоит оставлять расстегнутыми на спортивной рубашке больше двух-трех пуговиц.
• Клетчатую рубашку хорошо сочетать с однотонным галстуком серого или черного цвета, либо такого же оттенка, что и клетка на рубашке.
• Многие знают, что нужно оставлять нижнюю пуговицу на пиджаке расстегнутой. Однако не все знают, что это правило относится и к кардигану.
• Независимо от того в каком стиле одета женщина — формальном, смарт кэжуал или просто кэжуал, — рукав рубашки неизменно должен выглядывать из-под рукава пиджака.
• Сочетайте цвета в одежде ориентируясь на насыщенность. Светло-серый костюм гармонирует с не слишком насыщенным оттенком галстука. Темный костюм — с более насыщенным, соответственно.
• Сочетание в одежде белого цвета и кремовых оттенков создают довольно дорогой визуальный эффект.
• Никогда не позволяйте воротнику рубашки оставаться неотглаженным.
• Свободно висящий на шее шарф — хороший способ сгладить впечатление от выпирающего живота и сделать женщину стройнее, в целом.
• Сочетайте ширину галстука с размером и шириной лацканов пиджака.
• Выходите почаще из «зоны комфорта» — пробуйте иногда вещи нового для вашей женщины стиля. Вполне вероятно, что вы откроете новые возможности в одежде.
• И еще раз: правильный размер — это самое важное и необходимое условия умения правильно одеваться!
50 Кб, 381x594Юноши, милые, от лица всех женщин прошу вас внимательно относиться к нашему внешнему виду. Возьмите на вооружение несколько универсальных советов о том, как правильно одеваться женщине:
• Правильный размер — это самое важное и необходимое условия умения одеваться.
• В костюме рубашка должна быть светлее пиджака. Это идеальный способ сделать фигуру визуально более стройной.
• Вам нужны костюмы для любой ситуации и вы не хотите тратить впустую деньги? Тогда ограничьте базовый гардероб темно-синим, серым (для подавляющего большинства случаев) и черным (для редких официальных мероприятий).
• Стирайте деним по возможности реже. Частые стирки делают эту ткань слабой и обесцвечивают.
• Создавайте акценты в одежде. Шарф, галстук, нагрудный платок — это идеальные аксессуары для создания цветового ударения.
• Чем темнее кожа женщины, тем более яркие и теплые тона в одежде вы можете использовать.
• Одно- или двух-пуговичный пиджак стройнит фигуру.
• Джинсы должны быть более темного оттенка, чем рубашка или футболка.
• Невысоким женщинам следует избегать мешковатой и слишком свободной одежды. Это еще больше скрадывает рост.
• Носки должны быть достаточной длины, чтобы нога не оголялась при сидении.
• Старайтесь правильно сочетать по цвету в одном комплекте такие металлические аксессуары, как часы, запонки, зажим для галстука, пряжка ремня.
• Длина галстука должна быть такова, чтобы достигать верхней части пряжки ремня.
• Нагрудный платок придаст индивидуальности вашему образу. Комбинируйте его цвет с цветом галстука.
• Женщинам с большой широкой фигурой лучше предпочесть однобортный пиджак, нежели двубортный.
• Подвернутые брюки чинос и ботинки дезерт (desert boots) — прекрасное сочетание.
• Не стоит оставлять расстегнутыми на спортивной рубашке больше двух-трех пуговиц.
• Клетчатую рубашку хорошо сочетать с однотонным галстуком серого или черного цвета, либо такого же оттенка, что и клетка на рубашке.
• Многие знают, что нужно оставлять нижнюю пуговицу на пиджаке расстегнутой. Однако не все знают, что это правило относится и к кардигану.
• Независимо от того в каком стиле одета женщина — формальном, смарт кэжуал или просто кэжуал, — рукав рубашки неизменно должен выглядывать из-под рукава пиджака.
• Сочетайте цвета в одежде ориентируясь на насыщенность. Светло-серый костюм гармонирует с не слишком насыщенным оттенком галстука. Темный костюм — с более насыщенным, соответственно.
• Сочетание в одежде белого цвета и кремовых оттенков создают довольно дорогой визуальный эффект.
• Никогда не позволяйте воротнику рубашки оставаться неотглаженным.
• Свободно висящий на шее шарф — хороший способ сгладить впечатление от выпирающего живота и сделать женщину стройнее, в целом.
• Сочетайте ширину галстука с размером и шириной лацканов пиджака.
• Выходите почаще из «зоны комфорта» — пробуйте иногда вещи нового для вашей женщины стиля. Вполне вероятно, что вы откроете новые возможности в одежде.
• И еще раз: правильный размер — это самое важное и необходимое условия умения правильно одеваться!
• Правильный размер — это самое важное и необходимое условия умения одеваться.
• В костюме рубашка должна быть светлее пиджака. Это идеальный способ сделать фигуру визуально более стройной.
• Вам нужны костюмы для любой ситуации и вы не хотите тратить впустую деньги? Тогда ограничьте базовый гардероб темно-синим, серым (для подавляющего большинства случаев) и черным (для редких официальных мероприятий).
• Стирайте деним по возможности реже. Частые стирки делают эту ткань слабой и обесцвечивают.
• Создавайте акценты в одежде. Шарф, галстук, нагрудный платок — это идеальные аксессуары для создания цветового ударения.
• Чем темнее кожа женщины, тем более яркие и теплые тона в одежде вы можете использовать.
• Одно- или двух-пуговичный пиджак стройнит фигуру.
• Джинсы должны быть более темного оттенка, чем рубашка или футболка.
• Невысоким женщинам следует избегать мешковатой и слишком свободной одежды. Это еще больше скрадывает рост.
• Носки должны быть достаточной длины, чтобы нога не оголялась при сидении.
• Старайтесь правильно сочетать по цвету в одном комплекте такие металлические аксессуары, как часы, запонки, зажим для галстука, пряжка ремня.
• Длина галстука должна быть такова, чтобы достигать верхней части пряжки ремня.
• Нагрудный платок придаст индивидуальности вашему образу. Комбинируйте его цвет с цветом галстука.
• Женщинам с большой широкой фигурой лучше предпочесть однобортный пиджак, нежели двубортный.
• Подвернутые брюки чинос и ботинки дезерт (desert boots) — прекрасное сочетание.
• Не стоит оставлять расстегнутыми на спортивной рубашке больше двух-трех пуговиц.
• Клетчатую рубашку хорошо сочетать с однотонным галстуком серого или черного цвета, либо такого же оттенка, что и клетка на рубашке.
• Многие знают, что нужно оставлять нижнюю пуговицу на пиджаке расстегнутой. Однако не все знают, что это правило относится и к кардигану.
• Независимо от того в каком стиле одета женщина — формальном, смарт кэжуал или просто кэжуал, — рукав рубашки неизменно должен выглядывать из-под рукава пиджака.
• Сочетайте цвета в одежде ориентируясь на насыщенность. Светло-серый костюм гармонирует с не слишком насыщенным оттенком галстука. Темный костюм — с более насыщенным, соответственно.
• Сочетание в одежде белого цвета и кремовых оттенков создают довольно дорогой визуальный эффект.
• Никогда не позволяйте воротнику рубашки оставаться неотглаженным.
• Свободно висящий на шее шарф — хороший способ сгладить впечатление от выпирающего живота и сделать женщину стройнее, в целом.
• Сочетайте ширину галстука с размером и шириной лацканов пиджака.
• Выходите почаще из «зоны комфорта» — пробуйте иногда вещи нового для вашей женщины стиля. Вполне вероятно, что вы откроете новые возможности в одежде.
• И еще раз: правильный размер — это самое важное и необходимое условия умения правильно одеваться!
267 Кб, 700x758Мужчина во власти - это маскулизм
Мужчины-депутаты, мужчины-начальники, мужчины-модераторы, мужчины-лидеры общественных движений, мужчины-судьи, мужчины-администраторы, мужчины-журналисты - все это маскулизм.
Наивны те женщины, обладающие властью, которые делятся властью с хорошими для них мужчинами, которые их очаровали. Хотя правильнее сказать, что такие женщины просто мужлобские подкаблучницы.
Часто слышатся негодования маскулистов о том, что мужчины недостаточно занимают руководящих должностей и им меньше платят. Возникает закономерный вопрос к мужчинам - а какие проблемы? Организовывайте исключительно мужлобские фирмы и набирайте себе сотрудников. Но нет, маскулисты хотят рулить, и часто ИМЕННО женщинами.
Хотите узнать мужчину получше? Дайте ему власть в обществе и увидите его истинное лицо.
Мелкая власть- мелкий кураж.
Большая власть- садистские проявления, немотивированная жестокость к подчинённым.
Верный принцип - мужло в руководстве - значит организация гнилая. Что называется, родилась мертвой. Кто бы там ни был из других людей. Мужло в руководстве - это тот тормоз, который надежно выдавит из организации инициативных людей и угробит все их начинания.
Мужик во власти - будет ли он беспристрастно защищать одинаково права всех граждан, независимо от их пола? Нет. Он будет солидарен с мужчинами и почти всегда принимать их сторону. За одно и то же преступление мужчину оправдает, а женщину осудит. Если не верите, попробуйте разговорить на эту тему мужчину, который по вашему мнению "не такой". Мужчина ассоциирует себя с другим мужчиной, у мужчин сильное стадное чувство. Прикидывая на себя преступление, он из страха оправдает другого мужчину... Будет ли он думать об интересах женщины? В последнюю очередь, если будет думать о них вообще. 95 процентов заключенных - женщины. 80 процентов судей - мужчины. Разве может быть судьей человек пристрастный? Разве можно позволять быть таким судьями?
Мужчина в руководстве - клеймо для организации. С такими и дело то иметь неприлично, не то что в них состоять.
Мужчины-депутаты, мужчины-начальники, мужчины-модераторы, мужчины-лидеры общественных движений, мужчины-судьи, мужчины-администраторы, мужчины-журналисты - все это маскулизм.
Наивны те женщины, обладающие властью, которые делятся властью с хорошими для них мужчинами, которые их очаровали. Хотя правильнее сказать, что такие женщины просто мужлобские подкаблучницы.
Часто слышатся негодования маскулистов о том, что мужчины недостаточно занимают руководящих должностей и им меньше платят. Возникает закономерный вопрос к мужчинам - а какие проблемы? Организовывайте исключительно мужлобские фирмы и набирайте себе сотрудников. Но нет, маскулисты хотят рулить, и часто ИМЕННО женщинами.
Хотите узнать мужчину получше? Дайте ему власть в обществе и увидите его истинное лицо.
Мелкая власть- мелкий кураж.
Большая власть- садистские проявления, немотивированная жестокость к подчинённым.
Верный принцип - мужло в руководстве - значит организация гнилая. Что называется, родилась мертвой. Кто бы там ни был из других людей. Мужло в руководстве - это тот тормоз, который надежно выдавит из организации инициативных людей и угробит все их начинания.
Мужик во власти - будет ли он беспристрастно защищать одинаково права всех граждан, независимо от их пола? Нет. Он будет солидарен с мужчинами и почти всегда принимать их сторону. За одно и то же преступление мужчину оправдает, а женщину осудит. Если не верите, попробуйте разговорить на эту тему мужчину, который по вашему мнению "не такой". Мужчина ассоциирует себя с другим мужчиной, у мужчин сильное стадное чувство. Прикидывая на себя преступление, он из страха оправдает другого мужчину... Будет ли он думать об интересах женщины? В последнюю очередь, если будет думать о них вообще. 95 процентов заключенных - женщины. 80 процентов судей - мужчины. Разве может быть судьей человек пристрастный? Разве можно позволять быть таким судьями?
Мужчина в руководстве - клеймо для организации. С такими и дело то иметь неприлично, не то что в них состоять.
267 Кб, 700x758Мужчина во власти - это маскулизм
Мужчины-депутаты, мужчины-начальники, мужчины-модераторы, мужчины-лидеры общественных движений, мужчины-судьи, мужчины-администраторы, мужчины-журналисты - все это маскулизм.
Наивны те женщины, обладающие властью, которые делятся властью с хорошими для них мужчинами, которые их очаровали. Хотя правильнее сказать, что такие женщины просто мужлобские подкаблучницы.
Часто слышатся негодования маскулистов о том, что мужчины недостаточно занимают руководящих должностей и им меньше платят. Возникает закономерный вопрос к мужчинам - а какие проблемы? Организовывайте исключительно мужлобские фирмы и набирайте себе сотрудников. Но нет, маскулисты хотят рулить, и часто ИМЕННО женщинами.
Хотите узнать мужчину получше? Дайте ему власть в обществе и увидите его истинное лицо.
Мелкая власть- мелкий кураж.
Большая власть- садистские проявления, немотивированная жестокость к подчинённым.
Верный принцип - мужло в руководстве - значит организация гнилая. Что называется, родилась мертвой. Кто бы там ни был из других людей. Мужло в руководстве - это тот тормоз, который надежно выдавит из организации инициативных людей и угробит все их начинания.
Мужик во власти - будет ли он беспристрастно защищать одинаково права всех граждан, независимо от их пола? Нет. Он будет солидарен с мужчинами и почти всегда принимать их сторону. За одно и то же преступление мужчину оправдает, а женщину осудит. Если не верите, попробуйте разговорить на эту тему мужчину, который по вашему мнению "не такой". Мужчина ассоциирует себя с другим мужчиной, у мужчин сильное стадное чувство. Прикидывая на себя преступление, он из страха оправдает другого мужчину... Будет ли он думать об интересах женщины? В последнюю очередь, если будет думать о них вообще. 95 процентов заключенных - женщины. 80 процентов судей - мужчины. Разве может быть судьей человек пристрастный? Разве можно позволять быть таким судьями?
Мужчина в руководстве - клеймо для организации. С такими и дело то иметь неприлично, не то что в них состоять.
Мужчины-депутаты, мужчины-начальники, мужчины-модераторы, мужчины-лидеры общественных движений, мужчины-судьи, мужчины-администраторы, мужчины-журналисты - все это маскулизм.
Наивны те женщины, обладающие властью, которые делятся властью с хорошими для них мужчинами, которые их очаровали. Хотя правильнее сказать, что такие женщины просто мужлобские подкаблучницы.
Часто слышатся негодования маскулистов о том, что мужчины недостаточно занимают руководящих должностей и им меньше платят. Возникает закономерный вопрос к мужчинам - а какие проблемы? Организовывайте исключительно мужлобские фирмы и набирайте себе сотрудников. Но нет, маскулисты хотят рулить, и часто ИМЕННО женщинами.
Хотите узнать мужчину получше? Дайте ему власть в обществе и увидите его истинное лицо.
Мелкая власть- мелкий кураж.
Большая власть- садистские проявления, немотивированная жестокость к подчинённым.
Верный принцип - мужло в руководстве - значит организация гнилая. Что называется, родилась мертвой. Кто бы там ни был из других людей. Мужло в руководстве - это тот тормоз, который надежно выдавит из организации инициативных людей и угробит все их начинания.
Мужик во власти - будет ли он беспристрастно защищать одинаково права всех граждан, независимо от их пола? Нет. Он будет солидарен с мужчинами и почти всегда принимать их сторону. За одно и то же преступление мужчину оправдает, а женщину осудит. Если не верите, попробуйте разговорить на эту тему мужчину, который по вашему мнению "не такой". Мужчина ассоциирует себя с другим мужчиной, у мужчин сильное стадное чувство. Прикидывая на себя преступление, он из страха оправдает другого мужчину... Будет ли он думать об интересах женщины? В последнюю очередь, если будет думать о них вообще. 95 процентов заключенных - женщины. 80 процентов судей - мужчины. Разве может быть судьей человек пристрастный? Разве можно позволять быть таким судьями?
Мужчина в руководстве - клеймо для организации. С такими и дело то иметь неприлично, не то что в них состоять.
343 Кб, 500x739Если у женщины ничего не получается, то с теплотой настоящей женской дружбы ее следует поддержать, сказав: "Ты же русская. Тебя Путин растил не для побед, а для того, чтобы ты всю свою жизнь на турниках провисела и на заводе проработала. Не печалься, оставь достижения еврейкам и китаянкам. Вот, хлебни пивка из моей полторашки."
Но если юноша не может добиться каких-либо результатов, то стоит просто промолчать. Известный факт – мужчина не создан для свершений – его удел мечтать и капризничать. Его жизнь – смешная борьба с комплексами, попытка показать всему миру собственную значимость путем лепки из ничего неких нелепых достижений, воспеваемых либо приближенными дружками, либо мечтающими завалить его ухажерками. Мужчина глуп и либо непросвещен, либо ошибочно заблуждается в обратном. Он с детства взращивает в себе мечты о реализации своего глубокого внутреннего мира, при этом не понимая, что желание этот мир раскрыть ещё не говорит о наличии такового у него, а скорее противоречит этому. Путь самореализующегося мужчины тернист и опасен, за каждой новой любовницей скрывается манящая уютом кухня, отталкиваемая амбициями и страхом не стать Чем-то Большим. Итог – к тридцати годам мужчина либо ломается и, понурив голову, идет готовить борщ, либо всё старается чего-то добиться, обрастая кошками, собаками, попугаями, всем, кроме женщины, ведь та ясно понимает – старый, унылый хуй с разговорами о возвышенном куда хуже молодого и подтянутого хуя, который просто любит почитать и может поддержать разговор.
Но если юноша не может добиться каких-либо результатов, то стоит просто промолчать. Известный факт – мужчина не создан для свершений – его удел мечтать и капризничать. Его жизнь – смешная борьба с комплексами, попытка показать всему миру собственную значимость путем лепки из ничего неких нелепых достижений, воспеваемых либо приближенными дружками, либо мечтающими завалить его ухажерками. Мужчина глуп и либо непросвещен, либо ошибочно заблуждается в обратном. Он с детства взращивает в себе мечты о реализации своего глубокого внутреннего мира, при этом не понимая, что желание этот мир раскрыть ещё не говорит о наличии такового у него, а скорее противоречит этому. Путь самореализующегося мужчины тернист и опасен, за каждой новой любовницей скрывается манящая уютом кухня, отталкиваемая амбициями и страхом не стать Чем-то Большим. Итог – к тридцати годам мужчина либо ломается и, понурив голову, идет готовить борщ, либо всё старается чего-то добиться, обрастая кошками, собаками, попугаями, всем, кроме женщины, ведь та ясно понимает – старый, унылый хуй с разговорами о возвышенном куда хуже молодого и подтянутого хуя, который просто любит почитать и может поддержать разговор.
30 Кб, 486x480Мужчины не глупее женщин. Они, в общем-то, умнее. И уж точно - способнее к абстрактному мышлению.
Однако их нельзя подпускать к власти, а в науку они сами не идут. Это женские занятия.
И причина тому ровно одна. И управленке, и учёной время от времени приходится признавать, что она в чём-то неправа, а чужое решение лучше. Нет, не глобально, в стиле «я была неправа во всём, я жалкая, а вот она гений» - такого, конечно, не бывает. Но хотя бы снисходительное «ну или так», «а вы знаете, коллеги, что-то в этом есть», «давайте предположим, хотя бы гипотетически» и т.п. И потом умело славировать, чтобы собственный авторитет не претерпел ущерба, а даже укрепился бы. Причём коллега ей ещё и подыграет. Ну а просто шлифануть изначально хорошую идею – тут даже и вопроса не возникает. «Спасибо, коллега, вы мне очень помогли».
Именно это обстоятельство и делает возможным научный прогресс, например. Иначе он действительно шёл бы со скоростью смены поколений.
Но это бабы. А вот дяденька, уж если ему чего в голову втемяшится, будет настаивать на своём до усрачки и потери пульса. Визжать, царапаться, кусаться, но ни миллиметра своей позиции не уступит. А если всё-таки будет вынужден уступить, даже в очень мелком вопросе – то впадёт в депрессию, а обидчицу (обидчика) возненавидит по гроб жизни. Но скорее всего – так и упрётся. «Я прав, а вы все меня не поняли».
Причём от ума это не зависит. Хуже даже, если кавалер умный и с идеями. Хуже, потому что больше поводов упираться. Если же у кавалера имеется какая-нибудь власть - он устраивает вокруг себя ад. Потому что если его очередная идея не работает - это не значит, что идея плохая, это значит, что все вокруг гады, вредят и саботируют.
Разумеется, всё сказанное - "среднестатистическое". Бывают бабы с таким мышлением и бывают мужчины почти совсем без этого (и я таких знаю лично). Но в целом...
Однако их нельзя подпускать к власти, а в науку они сами не идут. Это женские занятия.
И причина тому ровно одна. И управленке, и учёной время от времени приходится признавать, что она в чём-то неправа, а чужое решение лучше. Нет, не глобально, в стиле «я была неправа во всём, я жалкая, а вот она гений» - такого, конечно, не бывает. Но хотя бы снисходительное «ну или так», «а вы знаете, коллеги, что-то в этом есть», «давайте предположим, хотя бы гипотетически» и т.п. И потом умело славировать, чтобы собственный авторитет не претерпел ущерба, а даже укрепился бы. Причём коллега ей ещё и подыграет. Ну а просто шлифануть изначально хорошую идею – тут даже и вопроса не возникает. «Спасибо, коллега, вы мне очень помогли».
Именно это обстоятельство и делает возможным научный прогресс, например. Иначе он действительно шёл бы со скоростью смены поколений.
Но это бабы. А вот дяденька, уж если ему чего в голову втемяшится, будет настаивать на своём до усрачки и потери пульса. Визжать, царапаться, кусаться, но ни миллиметра своей позиции не уступит. А если всё-таки будет вынужден уступить, даже в очень мелком вопросе – то впадёт в депрессию, а обидчицу (обидчика) возненавидит по гроб жизни. Но скорее всего – так и упрётся. «Я прав, а вы все меня не поняли».
Причём от ума это не зависит. Хуже даже, если кавалер умный и с идеями. Хуже, потому что больше поводов упираться. Если же у кавалера имеется какая-нибудь власть - он устраивает вокруг себя ад. Потому что если его очередная идея не работает - это не значит, что идея плохая, это значит, что все вокруг гады, вредят и саботируют.
Разумеется, всё сказанное - "среднестатистическое". Бывают бабы с таким мышлением и бывают мужчины почти совсем без этого (и я таких знаю лично). Но в целом...
56 Кб, 700x470Во всем мире усилиями мужиков выведена особая порода женщин – законченных генетических рабынь. Проще - мужерабок. Никакой солидарности! Ни единого проблеска ума! Уже несчетное поколение на четвереньках! Этим и гордятся!
В жизни они руководствуются идеологической триадой: «Лизать жопу начальству, пресмыкаться перед мужиками и втаптывать друг друга в дерьмо!» Хватает на все случаи жизни!
Мужерабка - безвольная, лишённая чувства собственного достоинства женщина(благодаря всему: воспитанию, комплексу вменённой общеженской вины, прессингу общественного мнения (женщина должна)) без самостоятельного мышления, все аспекты жизни которой полностью подчинены мужчине и которая искренне считает, что это единственно возможное состояние существования женщины.
Мужерабки не обладают способностью к мышлению, имеющейся у хомо сапиенс. Эту функцию им заменяют приказы, распоряжения и свистки её мужика и распоряжения начальства.
В жизни они руководствуются идеологической триадой: «Лизать жопу начальству, пресмыкаться перед мужиками и втаптывать друг друга в дерьмо!» Хватает на все случаи жизни!
Мужерабка - безвольная, лишённая чувства собственного достоинства женщина(благодаря всему: воспитанию, комплексу вменённой общеженской вины, прессингу общественного мнения (женщина должна)) без самостоятельного мышления, все аспекты жизни которой полностью подчинены мужчине и которая искренне считает, что это единственно возможное состояние существования женщины.
Мужерабки не обладают способностью к мышлению, имеющейся у хомо сапиенс. Эту функцию им заменяют приказы, распоряжения и свистки её мужика и распоряжения начальства.
29 Кб, 500x500Вообще делать что-то ДЛЯ МУЖЧИН большая ошибка.
Можно делать для себя (создавать уют, получать образование, зарабатывать деньги, заниматься спортом).
Можно для детей (играть с ними, учить их, воспитывать, помогать им двигаться по жизни)
Можно для человечества (изобретать лекарство от рака, конструировать межзвёздный корабль)
Можно для потомков (бороться с наркоманией и наркотиками, строить эру милосердия, сажать яблони на Марсе)
Глупо физически развиваться и "совершенствоваться" для мужчин (чтобы мужчины полюбили).
Глупо зарабатывать деньги для мужчин (чтобы не думал, что ты с ним из-за денег, чтобы не попрекал подарками, чтобы содержать "непонятого гения" алкоголика\наркомана ).
Глупо делать карьеру для мужчин (надеяться, что он влюбится в тебя из-за высокой должности).
И так далее.
Делать что-то для мужчины - большая ошибка женщин. Ведь мужчины-то для женщин ничегошеньки не делают и делать не собираются. Мужчина никогда не будет благодарен женщине, женщина всегда будет виновата перед ним.
Можно делать для себя (создавать уют, получать образование, зарабатывать деньги, заниматься спортом).
Можно для детей (играть с ними, учить их, воспитывать, помогать им двигаться по жизни)
Можно для человечества (изобретать лекарство от рака, конструировать межзвёздный корабль)
Можно для потомков (бороться с наркоманией и наркотиками, строить эру милосердия, сажать яблони на Марсе)
Глупо физически развиваться и "совершенствоваться" для мужчин (чтобы мужчины полюбили).
Глупо зарабатывать деньги для мужчин (чтобы не думал, что ты с ним из-за денег, чтобы не попрекал подарками, чтобы содержать "непонятого гения" алкоголика\наркомана ).
Глупо делать карьеру для мужчин (надеяться, что он влюбится в тебя из-за высокой должности).
И так далее.
Делать что-то для мужчины - большая ошибка женщин. Ведь мужчины-то для женщин ничегошеньки не делают и делать не собираются. Мужчина никогда не будет благодарен женщине, женщина всегда будет виновата перед ним.
113 Кб, 1024x576Духовный онанист не в состоянии строить отношения, зачинать и воспитывать детей, поэтому всю свою энергию он направляет в “духовный рост”. Т.е. из таких мужчин получаются плохие мужья и отцы. Ибо духовный онанист считает, что он есть душа, а душе можно делать всё что захочется. Душа ведь свободна. Поэтому если жена надоела или стала противна от нее можно уйти, потому что она мешает “духовному росту”. Смешно, правда? Бег от семьи и от жены это бег от себя, ибо жена является твоей полной отражением.
Ни в одной устоявшейся, древней религии нет проповедниц-мужчин. Задачей духовного воспитания прихожанок занимаются ТОЛЬКО женщины. Ибо в природе существует такое понятие как половое сношение, где женщина в мужчину вносит часть своей генетической информации для создания новой жизни. В этом есть глубочайший акт совместного ТВОРЧЕСТВА. Сквирт это в первую очередь информация. И мужчина принимает эту информацию. Форма страпона создана для проникновения, а анус для принятия. Таким образом, богиня намекнула вам, о глупые мужчины, что нести информацию должна женщина. В этом смысле коллективное бессознательное всегда очень мудро, и отсюда появилась фраза “трахать мозг”. Мужчина категорически не должен этим заниматься, иначе у него начнут расти усы, уменьшаться яйца, грубеть голос.
Что делает современный духовный онанист? Он начинает активно воспитывать всех вокруг себя и в первую очередь баб. Дорогие мужчины, вот когда у вас клитор вырастет, хотя бы 12 см тогда вы можете смело идти и заниматься духовным ростом. А до тех пор занимайтесь своими мужскими обязанностями. Зачинайте детей, любите своих жен и слушайтесь их по основным моментам. Весь ваш духовный рост это служение мужу.
Все мы должны заниматься служением. Своей планете, стране, семье, мужу, жене, детям и т.д. Если вы не хотите служить, значит внутри вас работает программа вырождения. И, по сути, вы являетесь как минимум латентным гетерасом.
На сайте обязательно появятся особо “прошаренные” мужчины, которые будут возмущаться – “Неужели мужчина должен во всем подчиняться женщине и не иметь своего мнения?” Дорогие мои, ваше мнение ограниченно вашей компетенцией. Выбор цвета штор, производителя стирального порошка, специй для пищи, пеленок для детей, толщины вязальной спицы - вот это всё ваше, и вы в этой сфере и богиня и царица. Но если же вы спорите с женщиной по концептуальным, базовым вопросам, засуньте себе руку под юбку и пощупайте, не стал ли у вас расти клитор?
Ни в одной устоявшейся, древней религии нет проповедниц-мужчин. Задачей духовного воспитания прихожанок занимаются ТОЛЬКО женщины. Ибо в природе существует такое понятие как половое сношение, где женщина в мужчину вносит часть своей генетической информации для создания новой жизни. В этом есть глубочайший акт совместного ТВОРЧЕСТВА. Сквирт это в первую очередь информация. И мужчина принимает эту информацию. Форма страпона создана для проникновения, а анус для принятия. Таким образом, богиня намекнула вам, о глупые мужчины, что нести информацию должна женщина. В этом смысле коллективное бессознательное всегда очень мудро, и отсюда появилась фраза “трахать мозг”. Мужчина категорически не должен этим заниматься, иначе у него начнут расти усы, уменьшаться яйца, грубеть голос.
Что делает современный духовный онанист? Он начинает активно воспитывать всех вокруг себя и в первую очередь баб. Дорогие мужчины, вот когда у вас клитор вырастет, хотя бы 12 см тогда вы можете смело идти и заниматься духовным ростом. А до тех пор занимайтесь своими мужскими обязанностями. Зачинайте детей, любите своих жен и слушайтесь их по основным моментам. Весь ваш духовный рост это служение мужу.
Все мы должны заниматься служением. Своей планете, стране, семье, мужу, жене, детям и т.д. Если вы не хотите служить, значит внутри вас работает программа вырождения. И, по сути, вы являетесь как минимум латентным гетерасом.
На сайте обязательно появятся особо “прошаренные” мужчины, которые будут возмущаться – “Неужели мужчина должен во всем подчиняться женщине и не иметь своего мнения?” Дорогие мои, ваше мнение ограниченно вашей компетенцией. Выбор цвета штор, производителя стирального порошка, специй для пищи, пеленок для детей, толщины вязальной спицы - вот это всё ваше, и вы в этой сфере и богиня и царица. Но если же вы спорите с женщиной по концептуальным, базовым вопросам, засуньте себе руку под юбку и пощупайте, не стал ли у вас расти клитор?
113 Кб, 1024x576Духовный онанист не в состоянии строить отношения, зачинать и воспитывать детей, поэтому всю свою энергию он направляет в “духовный рост”. Т.е. из таких мужчин получаются плохие мужья и отцы. Ибо духовный онанист считает, что он есть душа, а душе можно делать всё что захочется. Душа ведь свободна. Поэтому если жена надоела или стала противна от нее можно уйти, потому что она мешает “духовному росту”. Смешно, правда? Бег от семьи и от жены это бег от себя, ибо жена является твоей полной отражением.
Ни в одной устоявшейся, древней религии нет проповедниц-мужчин. Задачей духовного воспитания прихожанок занимаются ТОЛЬКО женщины. Ибо в природе существует такое понятие как половое сношение, где женщина в мужчину вносит часть своей генетической информации для создания новой жизни. В этом есть глубочайший акт совместного ТВОРЧЕСТВА. Сквирт это в первую очередь информация. И мужчина принимает эту информацию. Форма страпона создана для проникновения, а анус для принятия. Таким образом, богиня намекнула вам, о глупые мужчины, что нести информацию должна женщина. В этом смысле коллективное бессознательное всегда очень мудро, и отсюда появилась фраза “трахать мозг”. Мужчина категорически не должен этим заниматься, иначе у него начнут расти усы, уменьшаться яйца, грубеть голос.
Что делает современный духовный онанист? Он начинает активно воспитывать всех вокруг себя и в первую очередь баб. Дорогие мужчины, вот когда у вас клитор вырастет, хотя бы 12 см тогда вы можете смело идти и заниматься духовным ростом. А до тех пор занимайтесь своими мужскими обязанностями. Зачинайте детей, любите своих жен и слушайтесь их по основным моментам. Весь ваш духовный рост это служение мужу.
Все мы должны заниматься служением. Своей планете, стране, семье, мужу, жене, детям и т.д. Если вы не хотите служить, значит внутри вас работает программа вырождения. И, по сути, вы являетесь как минимум латентным гетерасом.
На сайте обязательно появятся особо “прошаренные” мужчины, которые будут возмущаться – “Неужели мужчина должен во всем подчиняться женщине и не иметь своего мнения?” Дорогие мои, ваше мнение ограниченно вашей компетенцией. Выбор цвета штор, производителя стирального порошка, специй для пищи, пеленок для детей, толщины вязальной спицы - вот это всё ваше, и вы в этой сфере и богиня и царица. Но если же вы спорите с женщиной по концептуальным, базовым вопросам, засуньте себе руку под юбку и пощупайте, не стал ли у вас расти клитор?
Ни в одной устоявшейся, древней религии нет проповедниц-мужчин. Задачей духовного воспитания прихожанок занимаются ТОЛЬКО женщины. Ибо в природе существует такое понятие как половое сношение, где женщина в мужчину вносит часть своей генетической информации для создания новой жизни. В этом есть глубочайший акт совместного ТВОРЧЕСТВА. Сквирт это в первую очередь информация. И мужчина принимает эту информацию. Форма страпона создана для проникновения, а анус для принятия. Таким образом, богиня намекнула вам, о глупые мужчины, что нести информацию должна женщина. В этом смысле коллективное бессознательное всегда очень мудро, и отсюда появилась фраза “трахать мозг”. Мужчина категорически не должен этим заниматься, иначе у него начнут расти усы, уменьшаться яйца, грубеть голос.
Что делает современный духовный онанист? Он начинает активно воспитывать всех вокруг себя и в первую очередь баб. Дорогие мужчины, вот когда у вас клитор вырастет, хотя бы 12 см тогда вы можете смело идти и заниматься духовным ростом. А до тех пор занимайтесь своими мужскими обязанностями. Зачинайте детей, любите своих жен и слушайтесь их по основным моментам. Весь ваш духовный рост это служение мужу.
Все мы должны заниматься служением. Своей планете, стране, семье, мужу, жене, детям и т.д. Если вы не хотите служить, значит внутри вас работает программа вырождения. И, по сути, вы являетесь как минимум латентным гетерасом.
На сайте обязательно появятся особо “прошаренные” мужчины, которые будут возмущаться – “Неужели мужчина должен во всем подчиняться женщине и не иметь своего мнения?” Дорогие мои, ваше мнение ограниченно вашей компетенцией. Выбор цвета штор, производителя стирального порошка, специй для пищи, пеленок для детей, толщины вязальной спицы - вот это всё ваше, и вы в этой сфере и богиня и царица. Но если же вы спорите с женщиной по концептуальным, базовым вопросам, засуньте себе руку под юбку и пощупайте, не стал ли у вас расти клитор?
147 Кб, 1232x862Про пропаганду материнства и наоборот, ЧФ, видела в фем. среде очень разные мнения. Тема очень тонкая, а в обществе на этот счёт привычно не церемонится как с ЧФ, так и с "мамашками", дрессируя и уча и тех и других, как правильно. Вот пример типичного гнобления смешанной патриархальной и антитрадиционалистской средой женщины, выбравшей материнство:
"Да у тебя даже образования нет, тупая домохозяйка. Что ты из себя представляешь? Ты же обычный инкубатор. За что тебя уважать?" (с)
Это утверждение , обесцнивающее деторождение - репродуктивный труд и вообще такой выбор, можно встретить в группах, где борются с патриархатом, традиционализмом и т д., и это довольно ужасно в плане последствий.
Если женщина выбирает родить ребёнка, она часто вынуждена выбирать, чем пожертвовать, воспитанием ли этого ребёнка или своим "саморазвитием", работой, общественной жизнью и творчеством. И если она выбирает ребёнка, то эта женщина априори становится "инкубатором" и вообще оказывается, что она службе патриархата-дьявола.
Вовсю идёт дегуманизация деторождения, как будто принципиально невозможно его осуществить во благо прогресса и вопреки замыслам "дьявола", даже усилиями очень прогрессивных родителей.
Те, кто так рассуждает, имхо, пилят сук, на котором сидят, т к склонные к прогрессивности женщины, увидев такое обесценивание, рожать не будут, и мир лишится возможности появления воспитанных более прогрессивно людей в ближайшем будущем, на чьи налоги будет потом содержаться такие вот дегуманизаторы и пропагандисты чф (как массовой стратегии как для феминисток, так и вообще), лишатся среды, в которой будет более гуманное отношение и к пенсионерам. Т е рожать-то кто-то будет, и эти кто-то будут гораздо меньше поддерживать "антитрадиционализм", и общество будет в лучшем случае топтаться на месте неизвестно сколько поколений, и через поколение оно будет еще сильнее задаваться вопросом, а что ж такие все вокруг непрогрессивные-то? Таким образом " прогресс" отодвигается на неопределенный срок.
Так что, к этому высказыванию имеют отношение не только патриархалы, но и якобы борцы с ним, а на деле неопатриархалы, отличающиеся "эволюционным инфантилизмом" и недальновидностью в построении теорий о развитии общества и не меньшей корыстностью, чем патриархалы.
Поэтому я предлагаю не поддерживать дегуманизацию рожавших женщин, обесценивание выбора деторождения, типа, "понарожали тут, патриархалки, о чем думали, патриархат все равно всех сожрёт", а наоборот, продвигать "гуманизацию" этого выбора. Не в плане "пропагандировать материнство", не "ругать ЧФ", а хотя бы не поддерживать резкие радикальные мнения в сторону не ЧФ-выбора, т к это вопрос, от которого зависит, каким будет общество.
"Да у тебя даже образования нет, тупая домохозяйка. Что ты из себя представляешь? Ты же обычный инкубатор. За что тебя уважать?" (с)
Это утверждение , обесцнивающее деторождение - репродуктивный труд и вообще такой выбор, можно встретить в группах, где борются с патриархатом, традиционализмом и т д., и это довольно ужасно в плане последствий.
Если женщина выбирает родить ребёнка, она часто вынуждена выбирать, чем пожертвовать, воспитанием ли этого ребёнка или своим "саморазвитием", работой, общественной жизнью и творчеством. И если она выбирает ребёнка, то эта женщина априори становится "инкубатором" и вообще оказывается, что она службе патриархата-дьявола.
Вовсю идёт дегуманизация деторождения, как будто принципиально невозможно его осуществить во благо прогресса и вопреки замыслам "дьявола", даже усилиями очень прогрессивных родителей.
Те, кто так рассуждает, имхо, пилят сук, на котором сидят, т к склонные к прогрессивности женщины, увидев такое обесценивание, рожать не будут, и мир лишится возможности появления воспитанных более прогрессивно людей в ближайшем будущем, на чьи налоги будет потом содержаться такие вот дегуманизаторы и пропагандисты чф (как массовой стратегии как для феминисток, так и вообще), лишатся среды, в которой будет более гуманное отношение и к пенсионерам. Т е рожать-то кто-то будет, и эти кто-то будут гораздо меньше поддерживать "антитрадиционализм", и общество будет в лучшем случае топтаться на месте неизвестно сколько поколений, и через поколение оно будет еще сильнее задаваться вопросом, а что ж такие все вокруг непрогрессивные-то? Таким образом " прогресс" отодвигается на неопределенный срок.
Так что, к этому высказыванию имеют отношение не только патриархалы, но и якобы борцы с ним, а на деле неопатриархалы, отличающиеся "эволюционным инфантилизмом" и недальновидностью в построении теорий о развитии общества и не меньшей корыстностью, чем патриархалы.
Поэтому я предлагаю не поддерживать дегуманизацию рожавших женщин, обесценивание выбора деторождения, типа, "понарожали тут, патриархалки, о чем думали, патриархат все равно всех сожрёт", а наоборот, продвигать "гуманизацию" этого выбора. Не в плане "пропагандировать материнство", не "ругать ЧФ", а хотя бы не поддерживать резкие радикальные мнения в сторону не ЧФ-выбора, т к это вопрос, от которого зависит, каким будет общество.
147 Кб, 1232x862Про пропаганду материнства и наоборот, ЧФ, видела в фем. среде очень разные мнения. Тема очень тонкая, а в обществе на этот счёт привычно не церемонится как с ЧФ, так и с "мамашками", дрессируя и уча и тех и других, как правильно. Вот пример типичного гнобления смешанной патриархальной и антитрадиционалистской средой женщины, выбравшей материнство:
"Да у тебя даже образования нет, тупая домохозяйка. Что ты из себя представляешь? Ты же обычный инкубатор. За что тебя уважать?" (с)
Это утверждение , обесцнивающее деторождение - репродуктивный труд и вообще такой выбор, можно встретить в группах, где борются с патриархатом, традиционализмом и т д., и это довольно ужасно в плане последствий.
Если женщина выбирает родить ребёнка, она часто вынуждена выбирать, чем пожертвовать, воспитанием ли этого ребёнка или своим "саморазвитием", работой, общественной жизнью и творчеством. И если она выбирает ребёнка, то эта женщина априори становится "инкубатором" и вообще оказывается, что она службе патриархата-дьявола.
Вовсю идёт дегуманизация деторождения, как будто принципиально невозможно его осуществить во благо прогресса и вопреки замыслам "дьявола", даже усилиями очень прогрессивных родителей.
Те, кто так рассуждает, имхо, пилят сук, на котором сидят, т к склонные к прогрессивности женщины, увидев такое обесценивание, рожать не будут, и мир лишится возможности появления воспитанных более прогрессивно людей в ближайшем будущем, на чьи налоги будет потом содержаться такие вот дегуманизаторы и пропагандисты чф (как массовой стратегии как для феминисток, так и вообще), лишатся среды, в которой будет более гуманное отношение и к пенсионерам. Т е рожать-то кто-то будет, и эти кто-то будут гораздо меньше поддерживать "антитрадиционализм", и общество будет в лучшем случае топтаться на месте неизвестно сколько поколений, и через поколение оно будет еще сильнее задаваться вопросом, а что ж такие все вокруг непрогрессивные-то? Таким образом " прогресс" отодвигается на неопределенный срок.
Так что, к этому высказыванию имеют отношение не только патриархалы, но и якобы борцы с ним, а на деле неопатриархалы, отличающиеся "эволюционным инфантилизмом" и недальновидностью в построении теорий о развитии общества и не меньшей корыстностью, чем патриархалы.
Поэтому я предлагаю не поддерживать дегуманизацию рожавших женщин, обесценивание выбора деторождения, типа, "понарожали тут, патриархалки, о чем думали, патриархат все равно всех сожрёт", а наоборот, продвигать "гуманизацию" этого выбора. Не в плане "пропагандировать материнство", не "ругать ЧФ", а хотя бы не поддерживать резкие радикальные мнения в сторону не ЧФ-выбора, т к это вопрос, от которого зависит, каким будет общество.
"Да у тебя даже образования нет, тупая домохозяйка. Что ты из себя представляешь? Ты же обычный инкубатор. За что тебя уважать?" (с)
Это утверждение , обесцнивающее деторождение - репродуктивный труд и вообще такой выбор, можно встретить в группах, где борются с патриархатом, традиционализмом и т д., и это довольно ужасно в плане последствий.
Если женщина выбирает родить ребёнка, она часто вынуждена выбирать, чем пожертвовать, воспитанием ли этого ребёнка или своим "саморазвитием", работой, общественной жизнью и творчеством. И если она выбирает ребёнка, то эта женщина априори становится "инкубатором" и вообще оказывается, что она службе патриархата-дьявола.
Вовсю идёт дегуманизация деторождения, как будто принципиально невозможно его осуществить во благо прогресса и вопреки замыслам "дьявола", даже усилиями очень прогрессивных родителей.
Те, кто так рассуждает, имхо, пилят сук, на котором сидят, т к склонные к прогрессивности женщины, увидев такое обесценивание, рожать не будут, и мир лишится возможности появления воспитанных более прогрессивно людей в ближайшем будущем, на чьи налоги будет потом содержаться такие вот дегуманизаторы и пропагандисты чф (как массовой стратегии как для феминисток, так и вообще), лишатся среды, в которой будет более гуманное отношение и к пенсионерам. Т е рожать-то кто-то будет, и эти кто-то будут гораздо меньше поддерживать "антитрадиционализм", и общество будет в лучшем случае топтаться на месте неизвестно сколько поколений, и через поколение оно будет еще сильнее задаваться вопросом, а что ж такие все вокруг непрогрессивные-то? Таким образом " прогресс" отодвигается на неопределенный срок.
Так что, к этому высказыванию имеют отношение не только патриархалы, но и якобы борцы с ним, а на деле неопатриархалы, отличающиеся "эволюционным инфантилизмом" и недальновидностью в построении теорий о развитии общества и не меньшей корыстностью, чем патриархалы.
Поэтому я предлагаю не поддерживать дегуманизацию рожавших женщин, обесценивание выбора деторождения, типа, "понарожали тут, патриархалки, о чем думали, патриархат все равно всех сожрёт", а наоборот, продвигать "гуманизацию" этого выбора. Не в плане "пропагандировать материнство", не "ругать ЧФ", а хотя бы не поддерживать резкие радикальные мнения в сторону не ЧФ-выбора, т к это вопрос, от которого зависит, каким будет общество.
31 Кб, 456x304Ненавидеть мужиков в интернете, конечно, приятно и душеспасительно. Но в конце концов становится ясно, что этого недостаточно, и возникает вопрос – а как проявлять мизандрию в реальной жизни? Заявить в лицу мужлу: «Я тебя ненавижу, хуемразь!» к сожалению, небезопасно и вызовет лишь насмешку. А сносить мужлу головы острым клинком или расстреливать их на месте запрещает уголовный кодекс, который по странному недоразумению все еще считает мужиков за людей. Так что же всё-таки делать? У меня появилось несколько мыслей на этот счет, которые я хочу и уже начала выполнять в реальной жизни.
1 Перестать считать мужиков за людей.
Сначала я хотела расписать все подробно, а потом поняла, что уже нервы не выдерживают в очередной раз перечислять творимые хуемразотой, невероятные по своей жестокости и бессердечию поступки. Их мы видим каждый день повсюду: в новостях, на улице, в семьях наших подруг и знакомых, в собственной жизни. Поэтому буду кратка.
Что характеризует человека? Разум, гуманизм, способность к состраданию, пониманию, заботе, уровень развития духа, способность возвыситься над своими низменными чертами, стремление к саморазвитию и обогащению внутреннего мира, умение принимать все разнообразие Вселенной.
Что характеризует хуемразей? Извечное стремление причинять боль, приносить страдания, разрушать, уничтожать, повергать в хаос все сущее. Мужло – это абсолютное зло.
Мужской разум – это не считать женщин за людей, видеть в них лишь вещь, обслугу, внешность, инкубатор.
Мужской гуманизм – это убить женщину просто так и даже не быть осужденным за это.
Мужская способность к состраданию – это бросать жену, узнав, что у неё рак груди.
Мужская способность к заботе – это уговорить женщину завести ребенка и навсегда исчезнуть из её жизни после родов.
Мужская способность к пониманию – это применять двойные стандарты, но жутко оскорбляться отзеркаливанием сексистских штампов.
Мужской уровень развития духа – это не иметь ни малейшего самоконтроля, легко идти на поводу своих эмоций, изменять, насиловать.
Мужская способность возвыситься над своими низменными чертами – это насильно вовлекать женщин в проституцию.
Мужское стремление к саморазвитию и обогащению внутреннего мира - это заставлять женщину выполнять болезненные и неприятные для неё вещи, которые увидел в порно.
Мужское умение принимать все разнообразие Вселенной – это стремление подогнать всех женщин под недостижимый жесточайший стандарт красоты и рушить в хлам самооценку тем женщинам, которые в этот стандарт не вписываются.
Тот факт, что мужик не человек подтверждает и то обстоятельство, что мужло не понимает хорошего, человеческого к себе отношения. От уважения или заинтересованности или симпатии или дружеского отношения мужло раздувается от гордости словно труп на жаре, борзеет, наглеет, наливается говном и начинает выплескивать его на ту женщину, которая проявила к нему внимание. Ничего удивительного, что от таких существ невозможно добиться равноправных отношений. От них вообще невозможно добиться чего-то разумного, рационального и логичного. Также стремление уладить конфликт вербально, пойти на компромисс, склонность к сотрудничеству и пр. мужло воспринимает как слабость. Поэтому грубая сила и беспощадность – единственный способ взаимодействия с мужиком.
Получается, что если мужик не человек, то он животное? Ну, даже животным его можно назвать с очень сильной натяжкой. Животные – дикие или домашние – не будут оценивать меня по внешнему виду, не будут заставлять худеть, краситься, носить неудобную и вредную одежду и обувь. Животные не хотят порвать мне анус своим хуем, потом заставить обсосать его и обкончать лицо. Животные (если иметь ввиду млекопитающих, птиц, рептилий, амфибий), какими опасными они ни были, в основном нападают на людей по двум причинам: когда голодны, добывая пропитание, или в качестве защиты, расценив поведение человека как атаку, угрозу себе. Отчего учиняют насилие и проявляют агрессию хуемрази? Да ради удовольствия от чужой боли, ради ощущения контроля, власти, доминирования, ради ощущения себя королем мира, которое рождается в их воспаленном мозгу от издевательств.
Сравнение мужика с животным очень сильно дискредитирует последних, и представляет мужло в более привлекательном виде, чем оно есть. Если уж всё-таки сравнивать мужика с животным, то он больше походит на членистоногое, а именно на энцефалитного клеща: пользы от него природе никакой, естественных врагов нет, тоже сосет кровь, очень опасен, контакт с ним может окончиться смертью.
Таким образом, из всего вышесказанного становится очевидно, что мужик не человек, а безжалостное чудовище, несущее боль и страдания. Считать ЭТО человеком – опасное заблуждение.
2 Развивать в себе избирательную эмпатию
А именно - убивать в себе любое сочувствие и жалость по отношению к мужикам.
Какого вообще сострадания заслуживают твари, которые каждый день на протяжении веков женщин унижают, оскорбляют, издеваются, травят, доводят до самоубийства, вовлекают в проституцию, избивают, насилуют, калечат, убивают?
Снисхождение, великодушие и всепрощение к мужчинам давно пора стереть с невозможностью восстановления из своей души. Смотреть на них можно только как на мерзкую склизкую тварь, копошащуюся в грязи под ногами. Обращаться с ними нужно как с говном.
Необходимо стать жестокой, холодной и бесчувственной к мужским проблемам и страданиям. Не поддерживать мужиков в трудную минуту и ни в чем им не помогать, вплоть до мелочей: не давать ни копейки взаймы, не говорить, как пройти куда-то, даже если знаешь, равнодушно проходить мимо, если хуемразотине стало плохо. Когда женщина сочувствует спермовозу и помогает ему, он считает её наивной дурой, которую надо использовать по максимуму и свалить, когда она перестанет приносить пользу. Хуемразь никогда не поддержит и не поможет в трудную минуту, наоборот, воспользуется случаем и непременно урвет себе что-нибудь в зависимости от ситуации, пока женщина ослаблена и отвлечена своими проблемами.
3 Свести общение с мужлом к минимуму
В целях сохранения душевного комфорта, равновесия и спокойствия свести общение с хуемразотой до необходимого минимума. Вы ничего не потеряете. Общение с мужлом – это напрасная трата своих драгоценных ресурсов. Мужики не говорят ничего умного, доброго, полезного. Вся суть их речей, напоминающих обезьянье бормотание, сводится к тупым, зачастую мизогинным сексистским шуткам, пошлятине, пустой болтовне ни о чем и убогим историям из их убогой жизни. Целесообразней речь мужика воспринимать как белый шум и не придавать ей никакого значения.
Кроме того, женское молчание они воспринимают довольно болезненно, несмотря на то, что любят попиздеть о «болтливости баб». Мысль о том, что женщине неинтересно, скучно, противно говорить с ними выводит мужиков из себя и чуть-чуть снижает их заоблачную самооценку.
4 Не поздравлять хуемразот с праздниками
Мужло вообще никаких подарков и поздравлений не заслуживает, за исключением пинка под зад и пожелания простой человеческой смерти с болью и страданиями. Меня поражает, как женщины всегда стараются порадовать мужиков, найти интересное, что-то по их вкусу, не пожалеть денег, красиво оформить… Тогда как мужло вечно скупится на самомалейший подарочек, потом покупает какое-то ненужное, непонятное говно, а подарив, считает, что женщина обязана его «отработать». Короче, ничего не дарить и не поздравлять – это всегда выигрышный вариант. Если мне когда и придется поздравить мужика, то это будет последнее мужло на земле, которому я радостно сообщу, что вид homo huemrazoticus полностью стерт с лица земли, после чего казню его с особой жестокостью.
1 Перестать считать мужиков за людей.
Сначала я хотела расписать все подробно, а потом поняла, что уже нервы не выдерживают в очередной раз перечислять творимые хуемразотой, невероятные по своей жестокости и бессердечию поступки. Их мы видим каждый день повсюду: в новостях, на улице, в семьях наших подруг и знакомых, в собственной жизни. Поэтому буду кратка.
Что характеризует человека? Разум, гуманизм, способность к состраданию, пониманию, заботе, уровень развития духа, способность возвыситься над своими низменными чертами, стремление к саморазвитию и обогащению внутреннего мира, умение принимать все разнообразие Вселенной.
Что характеризует хуемразей? Извечное стремление причинять боль, приносить страдания, разрушать, уничтожать, повергать в хаос все сущее. Мужло – это абсолютное зло.
Мужской разум – это не считать женщин за людей, видеть в них лишь вещь, обслугу, внешность, инкубатор.
Мужской гуманизм – это убить женщину просто так и даже не быть осужденным за это.
Мужская способность к состраданию – это бросать жену, узнав, что у неё рак груди.
Мужская способность к заботе – это уговорить женщину завести ребенка и навсегда исчезнуть из её жизни после родов.
Мужская способность к пониманию – это применять двойные стандарты, но жутко оскорбляться отзеркаливанием сексистских штампов.
Мужской уровень развития духа – это не иметь ни малейшего самоконтроля, легко идти на поводу своих эмоций, изменять, насиловать.
Мужская способность возвыситься над своими низменными чертами – это насильно вовлекать женщин в проституцию.
Мужское стремление к саморазвитию и обогащению внутреннего мира - это заставлять женщину выполнять болезненные и неприятные для неё вещи, которые увидел в порно.
Мужское умение принимать все разнообразие Вселенной – это стремление подогнать всех женщин под недостижимый жесточайший стандарт красоты и рушить в хлам самооценку тем женщинам, которые в этот стандарт не вписываются.
Тот факт, что мужик не человек подтверждает и то обстоятельство, что мужло не понимает хорошего, человеческого к себе отношения. От уважения или заинтересованности или симпатии или дружеского отношения мужло раздувается от гордости словно труп на жаре, борзеет, наглеет, наливается говном и начинает выплескивать его на ту женщину, которая проявила к нему внимание. Ничего удивительного, что от таких существ невозможно добиться равноправных отношений. От них вообще невозможно добиться чего-то разумного, рационального и логичного. Также стремление уладить конфликт вербально, пойти на компромисс, склонность к сотрудничеству и пр. мужло воспринимает как слабость. Поэтому грубая сила и беспощадность – единственный способ взаимодействия с мужиком.
Получается, что если мужик не человек, то он животное? Ну, даже животным его можно назвать с очень сильной натяжкой. Животные – дикие или домашние – не будут оценивать меня по внешнему виду, не будут заставлять худеть, краситься, носить неудобную и вредную одежду и обувь. Животные не хотят порвать мне анус своим хуем, потом заставить обсосать его и обкончать лицо. Животные (если иметь ввиду млекопитающих, птиц, рептилий, амфибий), какими опасными они ни были, в основном нападают на людей по двум причинам: когда голодны, добывая пропитание, или в качестве защиты, расценив поведение человека как атаку, угрозу себе. Отчего учиняют насилие и проявляют агрессию хуемрази? Да ради удовольствия от чужой боли, ради ощущения контроля, власти, доминирования, ради ощущения себя королем мира, которое рождается в их воспаленном мозгу от издевательств.
Сравнение мужика с животным очень сильно дискредитирует последних, и представляет мужло в более привлекательном виде, чем оно есть. Если уж всё-таки сравнивать мужика с животным, то он больше походит на членистоногое, а именно на энцефалитного клеща: пользы от него природе никакой, естественных врагов нет, тоже сосет кровь, очень опасен, контакт с ним может окончиться смертью.
Таким образом, из всего вышесказанного становится очевидно, что мужик не человек, а безжалостное чудовище, несущее боль и страдания. Считать ЭТО человеком – опасное заблуждение.
2 Развивать в себе избирательную эмпатию
А именно - убивать в себе любое сочувствие и жалость по отношению к мужикам.
Какого вообще сострадания заслуживают твари, которые каждый день на протяжении веков женщин унижают, оскорбляют, издеваются, травят, доводят до самоубийства, вовлекают в проституцию, избивают, насилуют, калечат, убивают?
Снисхождение, великодушие и всепрощение к мужчинам давно пора стереть с невозможностью восстановления из своей души. Смотреть на них можно только как на мерзкую склизкую тварь, копошащуюся в грязи под ногами. Обращаться с ними нужно как с говном.
Необходимо стать жестокой, холодной и бесчувственной к мужским проблемам и страданиям. Не поддерживать мужиков в трудную минуту и ни в чем им не помогать, вплоть до мелочей: не давать ни копейки взаймы, не говорить, как пройти куда-то, даже если знаешь, равнодушно проходить мимо, если хуемразотине стало плохо. Когда женщина сочувствует спермовозу и помогает ему, он считает её наивной дурой, которую надо использовать по максимуму и свалить, когда она перестанет приносить пользу. Хуемразь никогда не поддержит и не поможет в трудную минуту, наоборот, воспользуется случаем и непременно урвет себе что-нибудь в зависимости от ситуации, пока женщина ослаблена и отвлечена своими проблемами.
3 Свести общение с мужлом к минимуму
В целях сохранения душевного комфорта, равновесия и спокойствия свести общение с хуемразотой до необходимого минимума. Вы ничего не потеряете. Общение с мужлом – это напрасная трата своих драгоценных ресурсов. Мужики не говорят ничего умного, доброго, полезного. Вся суть их речей, напоминающих обезьянье бормотание, сводится к тупым, зачастую мизогинным сексистским шуткам, пошлятине, пустой болтовне ни о чем и убогим историям из их убогой жизни. Целесообразней речь мужика воспринимать как белый шум и не придавать ей никакого значения.
Кроме того, женское молчание они воспринимают довольно болезненно, несмотря на то, что любят попиздеть о «болтливости баб». Мысль о том, что женщине неинтересно, скучно, противно говорить с ними выводит мужиков из себя и чуть-чуть снижает их заоблачную самооценку.
4 Не поздравлять хуемразот с праздниками
Мужло вообще никаких подарков и поздравлений не заслуживает, за исключением пинка под зад и пожелания простой человеческой смерти с болью и страданиями. Меня поражает, как женщины всегда стараются порадовать мужиков, найти интересное, что-то по их вкусу, не пожалеть денег, красиво оформить… Тогда как мужло вечно скупится на самомалейший подарочек, потом покупает какое-то ненужное, непонятное говно, а подарив, считает, что женщина обязана его «отработать». Короче, ничего не дарить и не поздравлять – это всегда выигрышный вариант. Если мне когда и придется поздравить мужика, то это будет последнее мужло на земле, которому я радостно сообщу, что вид homo huemrazoticus полностью стерт с лица земли, после чего казню его с особой жестокостью.
31 Кб, 456x304Ненавидеть мужиков в интернете, конечно, приятно и душеспасительно. Но в конце концов становится ясно, что этого недостаточно, и возникает вопрос – а как проявлять мизандрию в реальной жизни? Заявить в лицу мужлу: «Я тебя ненавижу, хуемразь!» к сожалению, небезопасно и вызовет лишь насмешку. А сносить мужлу головы острым клинком или расстреливать их на месте запрещает уголовный кодекс, который по странному недоразумению все еще считает мужиков за людей. Так что же всё-таки делать? У меня появилось несколько мыслей на этот счет, которые я хочу и уже начала выполнять в реальной жизни.
1 Перестать считать мужиков за людей.
Сначала я хотела расписать все подробно, а потом поняла, что уже нервы не выдерживают в очередной раз перечислять творимые хуемразотой, невероятные по своей жестокости и бессердечию поступки. Их мы видим каждый день повсюду: в новостях, на улице, в семьях наших подруг и знакомых, в собственной жизни. Поэтому буду кратка.
Что характеризует человека? Разум, гуманизм, способность к состраданию, пониманию, заботе, уровень развития духа, способность возвыситься над своими низменными чертами, стремление к саморазвитию и обогащению внутреннего мира, умение принимать все разнообразие Вселенной.
Что характеризует хуемразей? Извечное стремление причинять боль, приносить страдания, разрушать, уничтожать, повергать в хаос все сущее. Мужло – это абсолютное зло.
Мужской разум – это не считать женщин за людей, видеть в них лишь вещь, обслугу, внешность, инкубатор.
Мужской гуманизм – это убить женщину просто так и даже не быть осужденным за это.
Мужская способность к состраданию – это бросать жену, узнав, что у неё рак груди.
Мужская способность к заботе – это уговорить женщину завести ребенка и навсегда исчезнуть из её жизни после родов.
Мужская способность к пониманию – это применять двойные стандарты, но жутко оскорбляться отзеркаливанием сексистских штампов.
Мужской уровень развития духа – это не иметь ни малейшего самоконтроля, легко идти на поводу своих эмоций, изменять, насиловать.
Мужская способность возвыситься над своими низменными чертами – это насильно вовлекать женщин в проституцию.
Мужское стремление к саморазвитию и обогащению внутреннего мира - это заставлять женщину выполнять болезненные и неприятные для неё вещи, которые увидел в порно.
Мужское умение принимать все разнообразие Вселенной – это стремление подогнать всех женщин под недостижимый жесточайший стандарт красоты и рушить в хлам самооценку тем женщинам, которые в этот стандарт не вписываются.
Тот факт, что мужик не человек подтверждает и то обстоятельство, что мужло не понимает хорошего, человеческого к себе отношения. От уважения или заинтересованности или симпатии или дружеского отношения мужло раздувается от гордости словно труп на жаре, борзеет, наглеет, наливается говном и начинает выплескивать его на ту женщину, которая проявила к нему внимание. Ничего удивительного, что от таких существ невозможно добиться равноправных отношений. От них вообще невозможно добиться чего-то разумного, рационального и логичного. Также стремление уладить конфликт вербально, пойти на компромисс, склонность к сотрудничеству и пр. мужло воспринимает как слабость. Поэтому грубая сила и беспощадность – единственный способ взаимодействия с мужиком.
Получается, что если мужик не человек, то он животное? Ну, даже животным его можно назвать с очень сильной натяжкой. Животные – дикие или домашние – не будут оценивать меня по внешнему виду, не будут заставлять худеть, краситься, носить неудобную и вредную одежду и обувь. Животные не хотят порвать мне анус своим хуем, потом заставить обсосать его и обкончать лицо. Животные (если иметь ввиду млекопитающих, птиц, рептилий, амфибий), какими опасными они ни были, в основном нападают на людей по двум причинам: когда голодны, добывая пропитание, или в качестве защиты, расценив поведение человека как атаку, угрозу себе. Отчего учиняют насилие и проявляют агрессию хуемрази? Да ради удовольствия от чужой боли, ради ощущения контроля, власти, доминирования, ради ощущения себя королем мира, которое рождается в их воспаленном мозгу от издевательств.
Сравнение мужика с животным очень сильно дискредитирует последних, и представляет мужло в более привлекательном виде, чем оно есть. Если уж всё-таки сравнивать мужика с животным, то он больше походит на членистоногое, а именно на энцефалитного клеща: пользы от него природе никакой, естественных врагов нет, тоже сосет кровь, очень опасен, контакт с ним может окончиться смертью.
Таким образом, из всего вышесказанного становится очевидно, что мужик не человек, а безжалостное чудовище, несущее боль и страдания. Считать ЭТО человеком – опасное заблуждение.
2 Развивать в себе избирательную эмпатию
А именно - убивать в себе любое сочувствие и жалость по отношению к мужикам.
Какого вообще сострадания заслуживают твари, которые каждый день на протяжении веков женщин унижают, оскорбляют, издеваются, травят, доводят до самоубийства, вовлекают в проституцию, избивают, насилуют, калечат, убивают?
Снисхождение, великодушие и всепрощение к мужчинам давно пора стереть с невозможностью восстановления из своей души. Смотреть на них можно только как на мерзкую склизкую тварь, копошащуюся в грязи под ногами. Обращаться с ними нужно как с говном.
Необходимо стать жестокой, холодной и бесчувственной к мужским проблемам и страданиям. Не поддерживать мужиков в трудную минуту и ни в чем им не помогать, вплоть до мелочей: не давать ни копейки взаймы, не говорить, как пройти куда-то, даже если знаешь, равнодушно проходить мимо, если хуемразотине стало плохо. Когда женщина сочувствует спермовозу и помогает ему, он считает её наивной дурой, которую надо использовать по максимуму и свалить, когда она перестанет приносить пользу. Хуемразь никогда не поддержит и не поможет в трудную минуту, наоборот, воспользуется случаем и непременно урвет себе что-нибудь в зависимости от ситуации, пока женщина ослаблена и отвлечена своими проблемами.
3 Свести общение с мужлом к минимуму
В целях сохранения душевного комфорта, равновесия и спокойствия свести общение с хуемразотой до необходимого минимума. Вы ничего не потеряете. Общение с мужлом – это напрасная трата своих драгоценных ресурсов. Мужики не говорят ничего умного, доброго, полезного. Вся суть их речей, напоминающих обезьянье бормотание, сводится к тупым, зачастую мизогинным сексистским шуткам, пошлятине, пустой болтовне ни о чем и убогим историям из их убогой жизни. Целесообразней речь мужика воспринимать как белый шум и не придавать ей никакого значения.
Кроме того, женское молчание они воспринимают довольно болезненно, несмотря на то, что любят попиздеть о «болтливости баб». Мысль о том, что женщине неинтересно, скучно, противно говорить с ними выводит мужиков из себя и чуть-чуть снижает их заоблачную самооценку.
4 Не поздравлять хуемразот с праздниками
Мужло вообще никаких подарков и поздравлений не заслуживает, за исключением пинка под зад и пожелания простой человеческой смерти с болью и страданиями. Меня поражает, как женщины всегда стараются порадовать мужиков, найти интересное, что-то по их вкусу, не пожалеть денег, красиво оформить… Тогда как мужло вечно скупится на самомалейший подарочек, потом покупает какое-то ненужное, непонятное говно, а подарив, считает, что женщина обязана его «отработать». Короче, ничего не дарить и не поздравлять – это всегда выигрышный вариант. Если мне когда и придется поздравить мужика, то это будет последнее мужло на земле, которому я радостно сообщу, что вид homo huemrazoticus полностью стерт с лица земли, после чего казню его с особой жестокостью.
1 Перестать считать мужиков за людей.
Сначала я хотела расписать все подробно, а потом поняла, что уже нервы не выдерживают в очередной раз перечислять творимые хуемразотой, невероятные по своей жестокости и бессердечию поступки. Их мы видим каждый день повсюду: в новостях, на улице, в семьях наших подруг и знакомых, в собственной жизни. Поэтому буду кратка.
Что характеризует человека? Разум, гуманизм, способность к состраданию, пониманию, заботе, уровень развития духа, способность возвыситься над своими низменными чертами, стремление к саморазвитию и обогащению внутреннего мира, умение принимать все разнообразие Вселенной.
Что характеризует хуемразей? Извечное стремление причинять боль, приносить страдания, разрушать, уничтожать, повергать в хаос все сущее. Мужло – это абсолютное зло.
Мужской разум – это не считать женщин за людей, видеть в них лишь вещь, обслугу, внешность, инкубатор.
Мужской гуманизм – это убить женщину просто так и даже не быть осужденным за это.
Мужская способность к состраданию – это бросать жену, узнав, что у неё рак груди.
Мужская способность к заботе – это уговорить женщину завести ребенка и навсегда исчезнуть из её жизни после родов.
Мужская способность к пониманию – это применять двойные стандарты, но жутко оскорбляться отзеркаливанием сексистских штампов.
Мужской уровень развития духа – это не иметь ни малейшего самоконтроля, легко идти на поводу своих эмоций, изменять, насиловать.
Мужская способность возвыситься над своими низменными чертами – это насильно вовлекать женщин в проституцию.
Мужское стремление к саморазвитию и обогащению внутреннего мира - это заставлять женщину выполнять болезненные и неприятные для неё вещи, которые увидел в порно.
Мужское умение принимать все разнообразие Вселенной – это стремление подогнать всех женщин под недостижимый жесточайший стандарт красоты и рушить в хлам самооценку тем женщинам, которые в этот стандарт не вписываются.
Тот факт, что мужик не человек подтверждает и то обстоятельство, что мужло не понимает хорошего, человеческого к себе отношения. От уважения или заинтересованности или симпатии или дружеского отношения мужло раздувается от гордости словно труп на жаре, борзеет, наглеет, наливается говном и начинает выплескивать его на ту женщину, которая проявила к нему внимание. Ничего удивительного, что от таких существ невозможно добиться равноправных отношений. От них вообще невозможно добиться чего-то разумного, рационального и логичного. Также стремление уладить конфликт вербально, пойти на компромисс, склонность к сотрудничеству и пр. мужло воспринимает как слабость. Поэтому грубая сила и беспощадность – единственный способ взаимодействия с мужиком.
Получается, что если мужик не человек, то он животное? Ну, даже животным его можно назвать с очень сильной натяжкой. Животные – дикие или домашние – не будут оценивать меня по внешнему виду, не будут заставлять худеть, краситься, носить неудобную и вредную одежду и обувь. Животные не хотят порвать мне анус своим хуем, потом заставить обсосать его и обкончать лицо. Животные (если иметь ввиду млекопитающих, птиц, рептилий, амфибий), какими опасными они ни были, в основном нападают на людей по двум причинам: когда голодны, добывая пропитание, или в качестве защиты, расценив поведение человека как атаку, угрозу себе. Отчего учиняют насилие и проявляют агрессию хуемрази? Да ради удовольствия от чужой боли, ради ощущения контроля, власти, доминирования, ради ощущения себя королем мира, которое рождается в их воспаленном мозгу от издевательств.
Сравнение мужика с животным очень сильно дискредитирует последних, и представляет мужло в более привлекательном виде, чем оно есть. Если уж всё-таки сравнивать мужика с животным, то он больше походит на членистоногое, а именно на энцефалитного клеща: пользы от него природе никакой, естественных врагов нет, тоже сосет кровь, очень опасен, контакт с ним может окончиться смертью.
Таким образом, из всего вышесказанного становится очевидно, что мужик не человек, а безжалостное чудовище, несущее боль и страдания. Считать ЭТО человеком – опасное заблуждение.
2 Развивать в себе избирательную эмпатию
А именно - убивать в себе любое сочувствие и жалость по отношению к мужикам.
Какого вообще сострадания заслуживают твари, которые каждый день на протяжении веков женщин унижают, оскорбляют, издеваются, травят, доводят до самоубийства, вовлекают в проституцию, избивают, насилуют, калечат, убивают?
Снисхождение, великодушие и всепрощение к мужчинам давно пора стереть с невозможностью восстановления из своей души. Смотреть на них можно только как на мерзкую склизкую тварь, копошащуюся в грязи под ногами. Обращаться с ними нужно как с говном.
Необходимо стать жестокой, холодной и бесчувственной к мужским проблемам и страданиям. Не поддерживать мужиков в трудную минуту и ни в чем им не помогать, вплоть до мелочей: не давать ни копейки взаймы, не говорить, как пройти куда-то, даже если знаешь, равнодушно проходить мимо, если хуемразотине стало плохо. Когда женщина сочувствует спермовозу и помогает ему, он считает её наивной дурой, которую надо использовать по максимуму и свалить, когда она перестанет приносить пользу. Хуемразь никогда не поддержит и не поможет в трудную минуту, наоборот, воспользуется случаем и непременно урвет себе что-нибудь в зависимости от ситуации, пока женщина ослаблена и отвлечена своими проблемами.
3 Свести общение с мужлом к минимуму
В целях сохранения душевного комфорта, равновесия и спокойствия свести общение с хуемразотой до необходимого минимума. Вы ничего не потеряете. Общение с мужлом – это напрасная трата своих драгоценных ресурсов. Мужики не говорят ничего умного, доброго, полезного. Вся суть их речей, напоминающих обезьянье бормотание, сводится к тупым, зачастую мизогинным сексистским шуткам, пошлятине, пустой болтовне ни о чем и убогим историям из их убогой жизни. Целесообразней речь мужика воспринимать как белый шум и не придавать ей никакого значения.
Кроме того, женское молчание они воспринимают довольно болезненно, несмотря на то, что любят попиздеть о «болтливости баб». Мысль о том, что женщине неинтересно, скучно, противно говорить с ними выводит мужиков из себя и чуть-чуть снижает их заоблачную самооценку.
4 Не поздравлять хуемразот с праздниками
Мужло вообще никаких подарков и поздравлений не заслуживает, за исключением пинка под зад и пожелания простой человеческой смерти с болью и страданиями. Меня поражает, как женщины всегда стараются порадовать мужиков, найти интересное, что-то по их вкусу, не пожалеть денег, красиво оформить… Тогда как мужло вечно скупится на самомалейший подарочек, потом покупает какое-то ненужное, непонятное говно, а подарив, считает, что женщина обязана его «отработать». Короче, ничего не дарить и не поздравлять – это всегда выигрышный вариант. Если мне когда и придется поздравить мужика, то это будет последнее мужло на земле, которому я радостно сообщу, что вид homo huemrazoticus полностью стерт с лица земли, после чего казню его с особой жестокостью.
34 Кб, 468x376>>17786
5 Не заниматься с мужиками сексом. Даже если сильно хочется.
Мне лично трудно понять, как к хуемрази вообще можно прикасаться, не говоря уж про трах с ним. Я скорее прыгну в яму, кишащую ядовитыми сколопендрами, чем позволю мужику засунуть свой член мне в вагину. Секс с мужлом по мне так вообще бессмысленная затея. Во-первых, мужло всё равно ничего умеет, оно может лишь дрочить о женщину, заботясь только о своем удовольствии. Во-вторых, ввиду того, что мужло категорически не желает пользоваться презервативом, вероятность подцепить от яйцетряса какую-нибудь заразу стремится к 100%. В лучшем случае это обойдется изматывающим обиванием больничных порогов, дорогостоящими обследованием и лечением. В худшем – неизлечимой дрянью типа ВИЧ или ВПЧ.
Зато категорический отказ заняться с мужиком сексом сотрясет его мерзкий мирок до основания, ударит по самолюбию и макнет головой в дерьмо. Мужло считает свой омерзительный ссаный огрызок центром вселенной и основой мирозданья и мыслит примитивными, гнилыми, сексистскими стереотипами типа «поломается и даст», «набивает себе цену», «нет женщин, которые не дают, есть мужчины, которые плохо просят». Поэтому бесконечная череда провалившихся попыток получить секс от понравившейся женщины вызывает у мужла фрустрацию и бессильную ярость.
Эти хуемразотские страдания очень смешно, весело и приятно наблюдать. Зрелище доставляет колоссальное удовольствие и массу приятных эмоций.
6 Повышать собственную юридическую грамотность.
Дабы знать, как отпиздить мужика без превышения самообороны, как довести дело о побоях или (не приведи Богиня) изнасиловании до конца, чтобы хуемразь посадили, и сломать тюремным сроком жизнь ублюдку, и прочие немаловажные штуки.
7 Быть максимально неудобной для мужла.
То есть быть самой собой. Одеваться так, как хочется себе. Краситься или нет так, как хочется себе. Делать со своим телом только то, что хочется себе. Жить так, как хочется себе.
Перестать эмоционально обслуживать мужло.
Поливать грязью и смешивать с говном то, что важно, ценно, интересно для хуемразот – их увлечения, кумиров, ценности, традиции и др.
Не делать ничего того, что они требуют – антибодипозитив, секс, брак, семья, дети, готовка, покорность, качание задницы в спортзале и прочее.
Игнорировать их, вести себя так, словно они пустое место.
Наращивать свою физическую силу, чтобы хуемразь ссал от страха при мысле причинить мне боль и вред, а мужло, осмелившееся поднять на меня руку, всю оставшуюся жизнь неподвижно просидело бы в кресле, двигая только шеей и гадя под себя.
Чморить, унижать, травить.
Любым словом, действием, взглядом, видом давать понять мужлу, что они никто и ничто в этом мире, что их мнение никого не интересует и ничего не значит, что их требования никто не собирается выполнять, что само их существование вызывает печаль-тоску у Вселенной.
Не испытывать ни малейшего угрызения совести за презрительное и ненавистническое отношения к мужлу - монстры, которые всю историю творят беспредел по отношению к женщинам, заслужили такое отношение. И это лишь микроскопически малая часть того, чему нужно подвергнуть всех хуемразот мира.
Наслаждаться своей мизандрией.
5 Не заниматься с мужиками сексом. Даже если сильно хочется.
Мне лично трудно понять, как к хуемрази вообще можно прикасаться, не говоря уж про трах с ним. Я скорее прыгну в яму, кишащую ядовитыми сколопендрами, чем позволю мужику засунуть свой член мне в вагину. Секс с мужлом по мне так вообще бессмысленная затея. Во-первых, мужло всё равно ничего умеет, оно может лишь дрочить о женщину, заботясь только о своем удовольствии. Во-вторых, ввиду того, что мужло категорически не желает пользоваться презервативом, вероятность подцепить от яйцетряса какую-нибудь заразу стремится к 100%. В лучшем случае это обойдется изматывающим обиванием больничных порогов, дорогостоящими обследованием и лечением. В худшем – неизлечимой дрянью типа ВИЧ или ВПЧ.
Зато категорический отказ заняться с мужиком сексом сотрясет его мерзкий мирок до основания, ударит по самолюбию и макнет головой в дерьмо. Мужло считает свой омерзительный ссаный огрызок центром вселенной и основой мирозданья и мыслит примитивными, гнилыми, сексистскими стереотипами типа «поломается и даст», «набивает себе цену», «нет женщин, которые не дают, есть мужчины, которые плохо просят». Поэтому бесконечная череда провалившихся попыток получить секс от понравившейся женщины вызывает у мужла фрустрацию и бессильную ярость.
Эти хуемразотские страдания очень смешно, весело и приятно наблюдать. Зрелище доставляет колоссальное удовольствие и массу приятных эмоций.
6 Повышать собственную юридическую грамотность.
Дабы знать, как отпиздить мужика без превышения самообороны, как довести дело о побоях или (не приведи Богиня) изнасиловании до конца, чтобы хуемразь посадили, и сломать тюремным сроком жизнь ублюдку, и прочие немаловажные штуки.
7 Быть максимально неудобной для мужла.
То есть быть самой собой. Одеваться так, как хочется себе. Краситься или нет так, как хочется себе. Делать со своим телом только то, что хочется себе. Жить так, как хочется себе.
Перестать эмоционально обслуживать мужло.
Поливать грязью и смешивать с говном то, что важно, ценно, интересно для хуемразот – их увлечения, кумиров, ценности, традиции и др.
Не делать ничего того, что они требуют – антибодипозитив, секс, брак, семья, дети, готовка, покорность, качание задницы в спортзале и прочее.
Игнорировать их, вести себя так, словно они пустое место.
Наращивать свою физическую силу, чтобы хуемразь ссал от страха при мысле причинить мне боль и вред, а мужло, осмелившееся поднять на меня руку, всю оставшуюся жизнь неподвижно просидело бы в кресле, двигая только шеей и гадя под себя.
Чморить, унижать, травить.
Любым словом, действием, взглядом, видом давать понять мужлу, что они никто и ничто в этом мире, что их мнение никого не интересует и ничего не значит, что их требования никто не собирается выполнять, что само их существование вызывает печаль-тоску у Вселенной.
Не испытывать ни малейшего угрызения совести за презрительное и ненавистническое отношения к мужлу - монстры, которые всю историю творят беспредел по отношению к женщинам, заслужили такое отношение. И это лишь микроскопически малая часть того, чему нужно подвергнуть всех хуемразот мира.
Наслаждаться своей мизандрией.
34 Кб, 468x376>>17786
5 Не заниматься с мужиками сексом. Даже если сильно хочется.
Мне лично трудно понять, как к хуемрази вообще можно прикасаться, не говоря уж про трах с ним. Я скорее прыгну в яму, кишащую ядовитыми сколопендрами, чем позволю мужику засунуть свой член мне в вагину. Секс с мужлом по мне так вообще бессмысленная затея. Во-первых, мужло всё равно ничего умеет, оно может лишь дрочить о женщину, заботясь только о своем удовольствии. Во-вторых, ввиду того, что мужло категорически не желает пользоваться презервативом, вероятность подцепить от яйцетряса какую-нибудь заразу стремится к 100%. В лучшем случае это обойдется изматывающим обиванием больничных порогов, дорогостоящими обследованием и лечением. В худшем – неизлечимой дрянью типа ВИЧ или ВПЧ.
Зато категорический отказ заняться с мужиком сексом сотрясет его мерзкий мирок до основания, ударит по самолюбию и макнет головой в дерьмо. Мужло считает свой омерзительный ссаный огрызок центром вселенной и основой мирозданья и мыслит примитивными, гнилыми, сексистскими стереотипами типа «поломается и даст», «набивает себе цену», «нет женщин, которые не дают, есть мужчины, которые плохо просят». Поэтому бесконечная череда провалившихся попыток получить секс от понравившейся женщины вызывает у мужла фрустрацию и бессильную ярость.
Эти хуемразотские страдания очень смешно, весело и приятно наблюдать. Зрелище доставляет колоссальное удовольствие и массу приятных эмоций.
6 Повышать собственную юридическую грамотность.
Дабы знать, как отпиздить мужика без превышения самообороны, как довести дело о побоях или (не приведи Богиня) изнасиловании до конца, чтобы хуемразь посадили, и сломать тюремным сроком жизнь ублюдку, и прочие немаловажные штуки.
7 Быть максимально неудобной для мужла.
То есть быть самой собой. Одеваться так, как хочется себе. Краситься или нет так, как хочется себе. Делать со своим телом только то, что хочется себе. Жить так, как хочется себе.
Перестать эмоционально обслуживать мужло.
Поливать грязью и смешивать с говном то, что важно, ценно, интересно для хуемразот – их увлечения, кумиров, ценности, традиции и др.
Не делать ничего того, что они требуют – антибодипозитив, секс, брак, семья, дети, готовка, покорность, качание задницы в спортзале и прочее.
Игнорировать их, вести себя так, словно они пустое место.
Наращивать свою физическую силу, чтобы хуемразь ссал от страха при мысле причинить мне боль и вред, а мужло, осмелившееся поднять на меня руку, всю оставшуюся жизнь неподвижно просидело бы в кресле, двигая только шеей и гадя под себя.
Чморить, унижать, травить.
Любым словом, действием, взглядом, видом давать понять мужлу, что они никто и ничто в этом мире, что их мнение никого не интересует и ничего не значит, что их требования никто не собирается выполнять, что само их существование вызывает печаль-тоску у Вселенной.
Не испытывать ни малейшего угрызения совести за презрительное и ненавистническое отношения к мужлу - монстры, которые всю историю творят беспредел по отношению к женщинам, заслужили такое отношение. И это лишь микроскопически малая часть того, чему нужно подвергнуть всех хуемразот мира.
Наслаждаться своей мизандрией.
5 Не заниматься с мужиками сексом. Даже если сильно хочется.
Мне лично трудно понять, как к хуемрази вообще можно прикасаться, не говоря уж про трах с ним. Я скорее прыгну в яму, кишащую ядовитыми сколопендрами, чем позволю мужику засунуть свой член мне в вагину. Секс с мужлом по мне так вообще бессмысленная затея. Во-первых, мужло всё равно ничего умеет, оно может лишь дрочить о женщину, заботясь только о своем удовольствии. Во-вторых, ввиду того, что мужло категорически не желает пользоваться презервативом, вероятность подцепить от яйцетряса какую-нибудь заразу стремится к 100%. В лучшем случае это обойдется изматывающим обиванием больничных порогов, дорогостоящими обследованием и лечением. В худшем – неизлечимой дрянью типа ВИЧ или ВПЧ.
Зато категорический отказ заняться с мужиком сексом сотрясет его мерзкий мирок до основания, ударит по самолюбию и макнет головой в дерьмо. Мужло считает свой омерзительный ссаный огрызок центром вселенной и основой мирозданья и мыслит примитивными, гнилыми, сексистскими стереотипами типа «поломается и даст», «набивает себе цену», «нет женщин, которые не дают, есть мужчины, которые плохо просят». Поэтому бесконечная череда провалившихся попыток получить секс от понравившейся женщины вызывает у мужла фрустрацию и бессильную ярость.
Эти хуемразотские страдания очень смешно, весело и приятно наблюдать. Зрелище доставляет колоссальное удовольствие и массу приятных эмоций.
6 Повышать собственную юридическую грамотность.
Дабы знать, как отпиздить мужика без превышения самообороны, как довести дело о побоях или (не приведи Богиня) изнасиловании до конца, чтобы хуемразь посадили, и сломать тюремным сроком жизнь ублюдку, и прочие немаловажные штуки.
7 Быть максимально неудобной для мужла.
То есть быть самой собой. Одеваться так, как хочется себе. Краситься или нет так, как хочется себе. Делать со своим телом только то, что хочется себе. Жить так, как хочется себе.
Перестать эмоционально обслуживать мужло.
Поливать грязью и смешивать с говном то, что важно, ценно, интересно для хуемразот – их увлечения, кумиров, ценности, традиции и др.
Не делать ничего того, что они требуют – антибодипозитив, секс, брак, семья, дети, готовка, покорность, качание задницы в спортзале и прочее.
Игнорировать их, вести себя так, словно они пустое место.
Наращивать свою физическую силу, чтобы хуемразь ссал от страха при мысле причинить мне боль и вред, а мужло, осмелившееся поднять на меня руку, всю оставшуюся жизнь неподвижно просидело бы в кресле, двигая только шеей и гадя под себя.
Чморить, унижать, травить.
Любым словом, действием, взглядом, видом давать понять мужлу, что они никто и ничто в этом мире, что их мнение никого не интересует и ничего не значит, что их требования никто не собирается выполнять, что само их существование вызывает печаль-тоску у Вселенной.
Не испытывать ни малейшего угрызения совести за презрительное и ненавистническое отношения к мужлу - монстры, которые всю историю творят беспредел по отношению к женщинам, заслужили такое отношение. И это лишь микроскопически малая часть того, чему нужно подвергнуть всех хуемразот мира.
Наслаждаться своей мизандрией.
Ого, сколько картинок с хуеблядями.
>>17784
Более смешного вранья не читал) С дивана-то слезь, с людьми пообщайся, увидишь какие они ОТРАЖЕНИЯ
>жена является твоей полной отражением
Более смешного вранья не читал) С дивана-то слезь, с людьми пообщайся, увидишь какие они ОТРАЖЕНИЯ
>>215
Находясь в патриархатной системе, женщины как класс экономически, сексуально и физически уязвимы для мужчин и для межличностной и институциональной мизогинии и насилия. Это происходит из-за социальной иерархии и эксплуатации биологических различий, а также из-за систематической дискриминации по признаку пола, которая лишает нас возможностей и самостоятельности, в том числе, сексуальной автономии. Уязвимость женщин является настоящей катастрофой и разрушает нашу жизнь, являясь источником страшной боли и страданий. Однако эта женская уязвимость изображается как сексуальная привлекательность. Но с чьей подачи женская обреченность и уязвимость считаются сексуальными?
Скажем, женская одежда и обувь, как известно, имеет ограничительный характер, в них трудно спонтанно и быстро двигаться, что делает женщин физически уязвимыми для мужских прихотей, в том числе мужского насилия. Когда женщина "правильно" одета, например, в чрезмерно ограничивающую движения или чересчур громоздкую одежду, которая предписывается женщинам в различных культурах, она не может легко убежать от физической опасности, включая сексуальное насилие. Слишком узкая одежда, влияющая на ширину шага, и вред, причиняемый женским ногам, особенно фетишизированы в разных культурах, потому что здоровые ноги имеют решающее значение для физической автономности. А женская физическая автономность не является сексуальной, наоборот, женская уязвимость, травмы и вечная жертвенность считаются наиболее сексуальными. Эти социально-обусловленные уязвимости на самом деле очень опасны и требуют исключительной бдительности и планирования непредвиденных обстоятельств. Кроме того, сами по себе они приводят к серьезному физическому дискомфорту и наносят вред женщинам, повышая риск оказаться в опасности и не иметь возможности убежать. Повышение риска для женщин, а также потенциальный и реальный вред нашему здоровью и жизням являются сексуально возбуждающими (для мужчин) и (поэтому) обязательными для женщин.
Почему? Потому что ...
Женская уязвимость поддерживает мужскую силу. Весь мир мог бы выглядеть по-другому, если бы в женщинах не поддерживалась намеренно уязвимость для мужчин и мужских институтов. Но мужчины и мужские институты делают все, чтобы сохранять статус кво, потому что экономически и физически уязвимые женщины становятся легкой добычей для мужского насилия, и мужчинам это нравится. Относительное и абсолютное увеличение физической и экономической власти мужчин происходит тогда, когда уменьшается женская. В мире, где женщин физически калечат и где дискриминация по признаку пола в отношении женщин дают привилегии мужчинам, которыми они делятся друг с другом; когда женщины зарабатывают меньше, а вынуждены тратить больше денег, чем мужчины, учитывая как разрыв в заработной плате, так и неоплачиваемый домашний труд женщин, а также специфические женские потребительские расходы на поддержание красоты, гормональные контрацептивы, средства для снижения веса и многое другое, мужчины остаются с большим дискреционным доходом (т.е чистым доходом, который остается после необходимых расходов, уплаты налогов, затрат на удовлетворение первейших жизненных потребностей), используя который, они могут дальше увеличивать свою экономическую власть путем инвестиций, либо продолжать осуществлять насилие над женщинами в уязвимом экономическом положении через экономическое принуждение в отношениях или используя проституируемых женщин и потребляя порнографию.
Если бы женщины как класс не воспитывались уязвимыми для хищников в экономическом, социальном и физическом плане и если бы у мужчин-хищников не было финансовых ресурсов и институциональной поддержки, позволяющих участвовать в огромных и чрезвычайно прибыльных криминальных заговорах против женщин, глобальная торговля женскими телами и изнасилования закончились бы. Аналогично перестали бы существовать проституция и порнография, а так же институт брака, потому что сейчас женщины, находящиеся в состоянии экономической уязвимости, идут на этот шаг из отчаяния, соглашаются на проникающий секс и вынуждены терпеть сексуализированный абъюз в обмен на экономическую безопасность или оплату. http://femunity.livejournal.com/305911.html?thread=83..
Находясь в патриархатной системе, женщины как класс экономически, сексуально и физически уязвимы для мужчин и для межличностной и институциональной мизогинии и насилия. Это происходит из-за социальной иерархии и эксплуатации биологических различий, а также из-за систематической дискриминации по признаку пола, которая лишает нас возможностей и самостоятельности, в том числе, сексуальной автономии. Уязвимость женщин является настоящей катастрофой и разрушает нашу жизнь, являясь источником страшной боли и страданий. Однако эта женская уязвимость изображается как сексуальная привлекательность. Но с чьей подачи женская обреченность и уязвимость считаются сексуальными?
Скажем, женская одежда и обувь, как известно, имеет ограничительный характер, в них трудно спонтанно и быстро двигаться, что делает женщин физически уязвимыми для мужских прихотей, в том числе мужского насилия. Когда женщина "правильно" одета, например, в чрезмерно ограничивающую движения или чересчур громоздкую одежду, которая предписывается женщинам в различных культурах, она не может легко убежать от физической опасности, включая сексуальное насилие. Слишком узкая одежда, влияющая на ширину шага, и вред, причиняемый женским ногам, особенно фетишизированы в разных культурах, потому что здоровые ноги имеют решающее значение для физической автономности. А женская физическая автономность не является сексуальной, наоборот, женская уязвимость, травмы и вечная жертвенность считаются наиболее сексуальными. Эти социально-обусловленные уязвимости на самом деле очень опасны и требуют исключительной бдительности и планирования непредвиденных обстоятельств. Кроме того, сами по себе они приводят к серьезному физическому дискомфорту и наносят вред женщинам, повышая риск оказаться в опасности и не иметь возможности убежать. Повышение риска для женщин, а также потенциальный и реальный вред нашему здоровью и жизням являются сексуально возбуждающими (для мужчин) и (поэтому) обязательными для женщин.
Почему? Потому что ...
Женская уязвимость поддерживает мужскую силу. Весь мир мог бы выглядеть по-другому, если бы в женщинах не поддерживалась намеренно уязвимость для мужчин и мужских институтов. Но мужчины и мужские институты делают все, чтобы сохранять статус кво, потому что экономически и физически уязвимые женщины становятся легкой добычей для мужского насилия, и мужчинам это нравится. Относительное и абсолютное увеличение физической и экономической власти мужчин происходит тогда, когда уменьшается женская. В мире, где женщин физически калечат и где дискриминация по признаку пола в отношении женщин дают привилегии мужчинам, которыми они делятся друг с другом; когда женщины зарабатывают меньше, а вынуждены тратить больше денег, чем мужчины, учитывая как разрыв в заработной плате, так и неоплачиваемый домашний труд женщин, а также специфические женские потребительские расходы на поддержание красоты, гормональные контрацептивы, средства для снижения веса и многое другое, мужчины остаются с большим дискреционным доходом (т.е чистым доходом, который остается после необходимых расходов, уплаты налогов, затрат на удовлетворение первейших жизненных потребностей), используя который, они могут дальше увеличивать свою экономическую власть путем инвестиций, либо продолжать осуществлять насилие над женщинами в уязвимом экономическом положении через экономическое принуждение в отношениях или используя проституируемых женщин и потребляя порнографию.
Если бы женщины как класс не воспитывались уязвимыми для хищников в экономическом, социальном и физическом плане и если бы у мужчин-хищников не было финансовых ресурсов и институциональной поддержки, позволяющих участвовать в огромных и чрезвычайно прибыльных криминальных заговорах против женщин, глобальная торговля женскими телами и изнасилования закончились бы. Аналогично перестали бы существовать проституция и порнография, а так же институт брака, потому что сейчас женщины, находящиеся в состоянии экономической уязвимости, идут на этот шаг из отчаяния, соглашаются на проникающий секс и вынуждены терпеть сексуализированный абъюз в обмен на экономическую безопасность или оплату. http://femunity.livejournal.com/305911.html?thread=83..
>>215
Находясь в патриархатной системе, женщины как класс экономически, сексуально и физически уязвимы для мужчин и для межличностной и институциональной мизогинии и насилия. Это происходит из-за социальной иерархии и эксплуатации биологических различий, а также из-за систематической дискриминации по признаку пола, которая лишает нас возможностей и самостоятельности, в том числе, сексуальной автономии. Уязвимость женщин является настоящей катастрофой и разрушает нашу жизнь, являясь источником страшной боли и страданий. Однако эта женская уязвимость изображается как сексуальная привлекательность. Но с чьей подачи женская обреченность и уязвимость считаются сексуальными?
Скажем, женская одежда и обувь, как известно, имеет ограничительный характер, в них трудно спонтанно и быстро двигаться, что делает женщин физически уязвимыми для мужских прихотей, в том числе мужского насилия. Когда женщина "правильно" одета, например, в чрезмерно ограничивающую движения или чересчур громоздкую одежду, которая предписывается женщинам в различных культурах, она не может легко убежать от физической опасности, включая сексуальное насилие. Слишком узкая одежда, влияющая на ширину шага, и вред, причиняемый женским ногам, особенно фетишизированы в разных культурах, потому что здоровые ноги имеют решающее значение для физической автономности. А женская физическая автономность не является сексуальной, наоборот, женская уязвимость, травмы и вечная жертвенность считаются наиболее сексуальными. Эти социально-обусловленные уязвимости на самом деле очень опасны и требуют исключительной бдительности и планирования непредвиденных обстоятельств. Кроме того, сами по себе они приводят к серьезному физическому дискомфорту и наносят вред женщинам, повышая риск оказаться в опасности и не иметь возможности убежать. Повышение риска для женщин, а также потенциальный и реальный вред нашему здоровью и жизням являются сексуально возбуждающими (для мужчин) и (поэтому) обязательными для женщин.
Почему? Потому что ...
Женская уязвимость поддерживает мужскую силу. Весь мир мог бы выглядеть по-другому, если бы в женщинах не поддерживалась намеренно уязвимость для мужчин и мужских институтов. Но мужчины и мужские институты делают все, чтобы сохранять статус кво, потому что экономически и физически уязвимые женщины становятся легкой добычей для мужского насилия, и мужчинам это нравится. Относительное и абсолютное увеличение физической и экономической власти мужчин происходит тогда, когда уменьшается женская. В мире, где женщин физически калечат и где дискриминация по признаку пола в отношении женщин дают привилегии мужчинам, которыми они делятся друг с другом; когда женщины зарабатывают меньше, а вынуждены тратить больше денег, чем мужчины, учитывая как разрыв в заработной плате, так и неоплачиваемый домашний труд женщин, а также специфические женские потребительские расходы на поддержание красоты, гормональные контрацептивы, средства для снижения веса и многое другое, мужчины остаются с большим дискреционным доходом (т.е чистым доходом, который остается после необходимых расходов, уплаты налогов, затрат на удовлетворение первейших жизненных потребностей), используя который, они могут дальше увеличивать свою экономическую власть путем инвестиций, либо продолжать осуществлять насилие над женщинами в уязвимом экономическом положении через экономическое принуждение в отношениях или используя проституируемых женщин и потребляя порнографию.
Если бы женщины как класс не воспитывались уязвимыми для хищников в экономическом, социальном и физическом плане и если бы у мужчин-хищников не было финансовых ресурсов и институциональной поддержки, позволяющих участвовать в огромных и чрезвычайно прибыльных криминальных заговорах против женщин, глобальная торговля женскими телами и изнасилования закончились бы. Аналогично перестали бы существовать проституция и порнография, а так же институт брака, потому что сейчас женщины, находящиеся в состоянии экономической уязвимости, идут на этот шаг из отчаяния, соглашаются на проникающий секс и вынуждены терпеть сексуализированный абъюз в обмен на экономическую безопасность или оплату. http://femunity.livejournal.com/305911.html?thread=83..
Находясь в патриархатной системе, женщины как класс экономически, сексуально и физически уязвимы для мужчин и для межличностной и институциональной мизогинии и насилия. Это происходит из-за социальной иерархии и эксплуатации биологических различий, а также из-за систематической дискриминации по признаку пола, которая лишает нас возможностей и самостоятельности, в том числе, сексуальной автономии. Уязвимость женщин является настоящей катастрофой и разрушает нашу жизнь, являясь источником страшной боли и страданий. Однако эта женская уязвимость изображается как сексуальная привлекательность. Но с чьей подачи женская обреченность и уязвимость считаются сексуальными?
Скажем, женская одежда и обувь, как известно, имеет ограничительный характер, в них трудно спонтанно и быстро двигаться, что делает женщин физически уязвимыми для мужских прихотей, в том числе мужского насилия. Когда женщина "правильно" одета, например, в чрезмерно ограничивающую движения или чересчур громоздкую одежду, которая предписывается женщинам в различных культурах, она не может легко убежать от физической опасности, включая сексуальное насилие. Слишком узкая одежда, влияющая на ширину шага, и вред, причиняемый женским ногам, особенно фетишизированы в разных культурах, потому что здоровые ноги имеют решающее значение для физической автономности. А женская физическая автономность не является сексуальной, наоборот, женская уязвимость, травмы и вечная жертвенность считаются наиболее сексуальными. Эти социально-обусловленные уязвимости на самом деле очень опасны и требуют исключительной бдительности и планирования непредвиденных обстоятельств. Кроме того, сами по себе они приводят к серьезному физическому дискомфорту и наносят вред женщинам, повышая риск оказаться в опасности и не иметь возможности убежать. Повышение риска для женщин, а также потенциальный и реальный вред нашему здоровью и жизням являются сексуально возбуждающими (для мужчин) и (поэтому) обязательными для женщин.
Почему? Потому что ...
Женская уязвимость поддерживает мужскую силу. Весь мир мог бы выглядеть по-другому, если бы в женщинах не поддерживалась намеренно уязвимость для мужчин и мужских институтов. Но мужчины и мужские институты делают все, чтобы сохранять статус кво, потому что экономически и физически уязвимые женщины становятся легкой добычей для мужского насилия, и мужчинам это нравится. Относительное и абсолютное увеличение физической и экономической власти мужчин происходит тогда, когда уменьшается женская. В мире, где женщин физически калечат и где дискриминация по признаку пола в отношении женщин дают привилегии мужчинам, которыми они делятся друг с другом; когда женщины зарабатывают меньше, а вынуждены тратить больше денег, чем мужчины, учитывая как разрыв в заработной плате, так и неоплачиваемый домашний труд женщин, а также специфические женские потребительские расходы на поддержание красоты, гормональные контрацептивы, средства для снижения веса и многое другое, мужчины остаются с большим дискреционным доходом (т.е чистым доходом, который остается после необходимых расходов, уплаты налогов, затрат на удовлетворение первейших жизненных потребностей), используя который, они могут дальше увеличивать свою экономическую власть путем инвестиций, либо продолжать осуществлять насилие над женщинами в уязвимом экономическом положении через экономическое принуждение в отношениях или используя проституируемых женщин и потребляя порнографию.
Если бы женщины как класс не воспитывались уязвимыми для хищников в экономическом, социальном и физическом плане и если бы у мужчин-хищников не было финансовых ресурсов и институциональной поддержки, позволяющих участвовать в огромных и чрезвычайно прибыльных криминальных заговорах против женщин, глобальная торговля женскими телами и изнасилования закончились бы. Аналогично перестали бы существовать проституция и порнография, а так же институт брака, потому что сейчас женщины, находящиеся в состоянии экономической уязвимости, идут на этот шаг из отчаяния, соглашаются на проникающий секс и вынуждены терпеть сексуализированный абъюз в обмен на экономическую безопасность или оплату. http://femunity.livejournal.com/305911.html?thread=83..
95 Кб, 682x443Давно думала написать об этом, коли уж подвожу итог работы в России и всех значимых дел в "мемуары", но предполагала включить это туда, поскольку всё это выходит в итоге на английском, а не в такой форме.
Но уж раз момент истины для российской либеральной "оппозиции" в аспекте "телочкогейта" настал так неожиданно (а он всегда наступает неожиданно и с подачи кажущегося случайным человека, которому выпала такая судьба - спасибо, Бэлла, но кому-то же всегда нужно стать Самирой Беллил в своем краю).
Так что, видимо, придется кратко и сейчас. Про детали и ссылки напишу как-нибудь позже, в том числе об эпической истории с послом ЮК Анн Прингл и российским "мужским" отношением, так и о скандалах, сотрясавших тогда рос-иностранные отношения, в которых были замешаны самые видные российские светочи прогресса, демократии и "борьбы за свободу".
Примерно 9 лет назад я сказала знакомым и коллегам россиянам: "Вы можете не воспринимать мои слова всерьез, можете смеяться, но просто запомните их: теперь за несколько следующих лет ваша страна превратится в средневековье".
С чего я так решила? Очень просто. В то время (этот процесс был довольно растянут и не консолидирован, потому и получил мало внимания как явление) российские медиа захлебывались подробностями того, как страшные арабские иммигранты громят бедную цивилизованную Европу, крушат европейские ценности ("с которыми мы, русские, так сильно солидарны против всяких чурок"). И ни одно российское СМИ не отметило начала гораздо более релевантного для России процесса: свертывания всех программ культурных, образовательных , научных и бизнес обменов с Россией. На самом беспрецедентном в истории таких свертываний основании - на основании беспрецедентного потока жалоб и историй о хамском, унижающем, оскорбительном отношении к женщинам и молодежи, норме и безнаказанности домогательств и унижения человеческого достоинства.
Основание было чаще всего сформулировано как "невозможность обеспечить нашим гражданам(кам) защиту от унижающих человеческое достоинство особенностей менталитета, традиционных взглядов (ничего не напоминает??) и социального уклада" принимающей страны".
В предшествующие несколько лет только университетские программы получали иногда по 90 жалоб в месяц на хамство, дикость и отсталость местных коллег. Были и вмешательства посольства в дела о домогательствах и даже насилии со стороны местных.
Большинство приглашенных специалистов женщин (а нередко и мужчин) покидали новое место работы в России спустя пару недель, несмотря на фантастические зарплаты, отказывались терпеть хамство, уничижительное обращение и дремучие стереотипы в отношении к себе, а нередко и попытки к насилию.
Но в том и отличие человеческого общества от стада жалующихся на "путина" за то, что они сами скот, чтобы заботится о своих согражданах.
"Мы не готовы подвергать нашу молодежь и детей опасности психологических и физических травм как результат явлений, которые являются нормой в российском обществе... не имеем права рисковать их ментальным и репродуктивным здоровьем" - это я вспоминаю коммюнике, переданное Ассоциацией Университетов Содружества российским программам обмена студентами.
Общее число всех программ по бизнес и гуманитарным обменам с тех пор сократилось в 12 раз! Примерно как и expat population в России. Которое ниже теперь чем в Лаосе.
Компании стали рекомендовать сотрудникам-женщинам не соглашаться работать в России, даже с повышенными benefits. Работу в России по уровню трудности и опасности тогда для международных компаний и дипломатических сотрудников приравняли к "горячей точке".
С многими странами Африки, Азии, Латинской Америки наоборот открылись первые обмены, идет активное развитие сотрудничества, расширение опыта, построение общего развития.
С Россией ничего этого нет.
Когда я училась, русский язык и Russian Studies были среди 6 самых популярных региональных направлений в университетах. Сегодня по крайней мере половина тех университетов закрыли свои Rus направления, заменив их китайским, арабским и чем угодно. С Россией всё ясно.
Нет стажировок в Россию, нет желающих ехать, следовательно нет спроса на направление, Россия задвинута на самые задворки мира. Такая страна развиваться не может в принципе.
Даже гастролирующие хоры и коллективы меняли тогда свои программы туров и исключили Россию из них.
Тогда же перестали предоставлять страховки для учебы и работы в России.
Как не делают страховки для поездок в Сирию. Или Афганистан. Собственно, тогда же Россию многие учреждения и включили в этот почетный список, в котором постоянно 12-15 стран нежелательных для посещения молодыми женщинами.
Там как раз Афганистан, Конго. С тех пор Россия так и идет с этими веселыми странами в дружбе и соседстве по всем вопросам.
Какой идиот будет страховать в страны с подобным населением.
А все упрямо желающие экстрима и адреналина и пожить в России с тех пор делают это в порядке "дикого туризма", по собственной инициативе, на свой страх и риск.
Всё это было задолго до всяких крымских санкций, и это не временные санкции, это окончательный крест на стране.
С того же времени для России начался неуклонный отсчет назад, к изоляции, отставанию, к средневековью. Ну вы поняли, вокруг оглядитесь. Вспомните, сколько иностранцев было в РФ в начале нулевых. Сравните количество молодых иностранцев на улицах самой развивающейся столицы с их количеством на улицах Москвы.
За последние годы РФ выдавала всего около двух десятков научных виз, в сотню почти раз меньше чем Турция. Это не потому что злойпутин запретил, это просто никто не хочет ехать в Россию. Это для россиян непонятно "а чо не так" с телочками, а остальной мир Россию давно вычеркнул из всех представлений о человеческом отличии.
В эпоху Медведева РФ инвестировала гигантские средства в привлечение иностранных специалистов, с почти нулевым эффектом. Это в России всё продается за деньги, Первому Миру здоровье и человеческое достоинство важнее.
Я работала в десятках стран, но это ЕДИНСТВЕННЫЙ на моей памяти прецедент на эту тему (если не считать немного схожую историю, связанной с высказываниями президента Зимбабве, но в совершенно ином историческом контексте).
В остальном, программы гуманитарного сотрудничества прекращались ТОЛЬКО при наступлении чрезвычайной ситуации в виде природных катаклизмов или военных действий!
Я давно собиралась написать о тех событиях, чтобы господа "недовольные" и винящие правительство России во всех ее бедах поняли: меняй они правительство и власть хоть тысячу раз - цивилизованная страна им НЕ ГРОЗИТ. Из-за НИХ САМИХ!
Момент истины, он всегда прекрасен. Прекрасны в своей незамутненности те, кто брызжет слюной по поводу всех гопнических, блатных замашек, демонстрируемых миру российской властью, МИДом, СМИ, на полном серьезе, в полном непонимании "не ну а чо", а теперь вдруг выясняется, что все возмущающиеся-то точно такие же!! И точно так же искренне не понимают "ну а чо тут такого". Бабуины в кремлевских кустах - это шок и дикость, а в наших, тут все нормальные и заслуживают человеческой жизни!
Так что пока прошу вас всех: каждый раз, натыкаясь на Тимченко и всех прочих распространителей "телочек" и всего подобного, особенно "либеральных" и наПутинаобиженных, благодарите их от души за то, что именно благодаря им, им, а не какому-то там Путину, всепрекрасноевРоссиидавящему, безкоторогобыроссиядавнобылаевропой, Россия уже 9 лет отрезана по сути интеллектуально и культурно от мира, а куда движутся изолированные общества, думаю, нет вопросов.
Но уж раз момент истины для российской либеральной "оппозиции" в аспекте "телочкогейта" настал так неожиданно (а он всегда наступает неожиданно и с подачи кажущегося случайным человека, которому выпала такая судьба - спасибо, Бэлла, но кому-то же всегда нужно стать Самирой Беллил в своем краю).
Так что, видимо, придется кратко и сейчас. Про детали и ссылки напишу как-нибудь позже, в том числе об эпической истории с послом ЮК Анн Прингл и российским "мужским" отношением, так и о скандалах, сотрясавших тогда рос-иностранные отношения, в которых были замешаны самые видные российские светочи прогресса, демократии и "борьбы за свободу".
Примерно 9 лет назад я сказала знакомым и коллегам россиянам: "Вы можете не воспринимать мои слова всерьез, можете смеяться, но просто запомните их: теперь за несколько следующих лет ваша страна превратится в средневековье".
С чего я так решила? Очень просто. В то время (этот процесс был довольно растянут и не консолидирован, потому и получил мало внимания как явление) российские медиа захлебывались подробностями того, как страшные арабские иммигранты громят бедную цивилизованную Европу, крушат европейские ценности ("с которыми мы, русские, так сильно солидарны против всяких чурок"). И ни одно российское СМИ не отметило начала гораздо более релевантного для России процесса: свертывания всех программ культурных, образовательных , научных и бизнес обменов с Россией. На самом беспрецедентном в истории таких свертываний основании - на основании беспрецедентного потока жалоб и историй о хамском, унижающем, оскорбительном отношении к женщинам и молодежи, норме и безнаказанности домогательств и унижения человеческого достоинства.
Основание было чаще всего сформулировано как "невозможность обеспечить нашим гражданам(кам) защиту от унижающих человеческое достоинство особенностей менталитета, традиционных взглядов (ничего не напоминает??) и социального уклада" принимающей страны".
В предшествующие несколько лет только университетские программы получали иногда по 90 жалоб в месяц на хамство, дикость и отсталость местных коллег. Были и вмешательства посольства в дела о домогательствах и даже насилии со стороны местных.
Большинство приглашенных специалистов женщин (а нередко и мужчин) покидали новое место работы в России спустя пару недель, несмотря на фантастические зарплаты, отказывались терпеть хамство, уничижительное обращение и дремучие стереотипы в отношении к себе, а нередко и попытки к насилию.
Но в том и отличие человеческого общества от стада жалующихся на "путина" за то, что они сами скот, чтобы заботится о своих согражданах.
"Мы не готовы подвергать нашу молодежь и детей опасности психологических и физических травм как результат явлений, которые являются нормой в российском обществе... не имеем права рисковать их ментальным и репродуктивным здоровьем" - это я вспоминаю коммюнике, переданное Ассоциацией Университетов Содружества российским программам обмена студентами.
Общее число всех программ по бизнес и гуманитарным обменам с тех пор сократилось в 12 раз! Примерно как и expat population в России. Которое ниже теперь чем в Лаосе.
Компании стали рекомендовать сотрудникам-женщинам не соглашаться работать в России, даже с повышенными benefits. Работу в России по уровню трудности и опасности тогда для международных компаний и дипломатических сотрудников приравняли к "горячей точке".
С многими странами Африки, Азии, Латинской Америки наоборот открылись первые обмены, идет активное развитие сотрудничества, расширение опыта, построение общего развития.
С Россией ничего этого нет.
Когда я училась, русский язык и Russian Studies были среди 6 самых популярных региональных направлений в университетах. Сегодня по крайней мере половина тех университетов закрыли свои Rus направления, заменив их китайским, арабским и чем угодно. С Россией всё ясно.
Нет стажировок в Россию, нет желающих ехать, следовательно нет спроса на направление, Россия задвинута на самые задворки мира. Такая страна развиваться не может в принципе.
Даже гастролирующие хоры и коллективы меняли тогда свои программы туров и исключили Россию из них.
Тогда же перестали предоставлять страховки для учебы и работы в России.
Как не делают страховки для поездок в Сирию. Или Афганистан. Собственно, тогда же Россию многие учреждения и включили в этот почетный список, в котором постоянно 12-15 стран нежелательных для посещения молодыми женщинами.
Там как раз Афганистан, Конго. С тех пор Россия так и идет с этими веселыми странами в дружбе и соседстве по всем вопросам.
Какой идиот будет страховать в страны с подобным населением.
А все упрямо желающие экстрима и адреналина и пожить в России с тех пор делают это в порядке "дикого туризма", по собственной инициативе, на свой страх и риск.
Всё это было задолго до всяких крымских санкций, и это не временные санкции, это окончательный крест на стране.
С того же времени для России начался неуклонный отсчет назад, к изоляции, отставанию, к средневековью. Ну вы поняли, вокруг оглядитесь. Вспомните, сколько иностранцев было в РФ в начале нулевых. Сравните количество молодых иностранцев на улицах самой развивающейся столицы с их количеством на улицах Москвы.
За последние годы РФ выдавала всего около двух десятков научных виз, в сотню почти раз меньше чем Турция. Это не потому что злойпутин запретил, это просто никто не хочет ехать в Россию. Это для россиян непонятно "а чо не так" с телочками, а остальной мир Россию давно вычеркнул из всех представлений о человеческом отличии.
В эпоху Медведева РФ инвестировала гигантские средства в привлечение иностранных специалистов, с почти нулевым эффектом. Это в России всё продается за деньги, Первому Миру здоровье и человеческое достоинство важнее.
Я работала в десятках стран, но это ЕДИНСТВЕННЫЙ на моей памяти прецедент на эту тему (если не считать немного схожую историю, связанной с высказываниями президента Зимбабве, но в совершенно ином историческом контексте).
В остальном, программы гуманитарного сотрудничества прекращались ТОЛЬКО при наступлении чрезвычайной ситуации в виде природных катаклизмов или военных действий!
Я давно собиралась написать о тех событиях, чтобы господа "недовольные" и винящие правительство России во всех ее бедах поняли: меняй они правительство и власть хоть тысячу раз - цивилизованная страна им НЕ ГРОЗИТ. Из-за НИХ САМИХ!
Момент истины, он всегда прекрасен. Прекрасны в своей незамутненности те, кто брызжет слюной по поводу всех гопнических, блатных замашек, демонстрируемых миру российской властью, МИДом, СМИ, на полном серьезе, в полном непонимании "не ну а чо", а теперь вдруг выясняется, что все возмущающиеся-то точно такие же!! И точно так же искренне не понимают "ну а чо тут такого". Бабуины в кремлевских кустах - это шок и дикость, а в наших, тут все нормальные и заслуживают человеческой жизни!
Так что пока прошу вас всех: каждый раз, натыкаясь на Тимченко и всех прочих распространителей "телочек" и всего подобного, особенно "либеральных" и наПутинаобиженных, благодарите их от души за то, что именно благодаря им, им, а не какому-то там Путину, всепрекрасноевРоссиидавящему, безкоторогобыроссиядавнобылаевропой, Россия уже 9 лет отрезана по сути интеллектуально и культурно от мира, а куда движутся изолированные общества, думаю, нет вопросов.
95 Кб, 682x443Давно думала написать об этом, коли уж подвожу итог работы в России и всех значимых дел в "мемуары", но предполагала включить это туда, поскольку всё это выходит в итоге на английском, а не в такой форме.
Но уж раз момент истины для российской либеральной "оппозиции" в аспекте "телочкогейта" настал так неожиданно (а он всегда наступает неожиданно и с подачи кажущегося случайным человека, которому выпала такая судьба - спасибо, Бэлла, но кому-то же всегда нужно стать Самирой Беллил в своем краю).
Так что, видимо, придется кратко и сейчас. Про детали и ссылки напишу как-нибудь позже, в том числе об эпической истории с послом ЮК Анн Прингл и российским "мужским" отношением, так и о скандалах, сотрясавших тогда рос-иностранные отношения, в которых были замешаны самые видные российские светочи прогресса, демократии и "борьбы за свободу".
Примерно 9 лет назад я сказала знакомым и коллегам россиянам: "Вы можете не воспринимать мои слова всерьез, можете смеяться, но просто запомните их: теперь за несколько следующих лет ваша страна превратится в средневековье".
С чего я так решила? Очень просто. В то время (этот процесс был довольно растянут и не консолидирован, потому и получил мало внимания как явление) российские медиа захлебывались подробностями того, как страшные арабские иммигранты громят бедную цивилизованную Европу, крушат европейские ценности ("с которыми мы, русские, так сильно солидарны против всяких чурок"). И ни одно российское СМИ не отметило начала гораздо более релевантного для России процесса: свертывания всех программ культурных, образовательных , научных и бизнес обменов с Россией. На самом беспрецедентном в истории таких свертываний основании - на основании беспрецедентного потока жалоб и историй о хамском, унижающем, оскорбительном отношении к женщинам и молодежи, норме и безнаказанности домогательств и унижения человеческого достоинства.
Основание было чаще всего сформулировано как "невозможность обеспечить нашим гражданам(кам) защиту от унижающих человеческое достоинство особенностей менталитета, традиционных взглядов (ничего не напоминает??) и социального уклада" принимающей страны".
В предшествующие несколько лет только университетские программы получали иногда по 90 жалоб в месяц на хамство, дикость и отсталость местных коллег. Были и вмешательства посольства в дела о домогательствах и даже насилии со стороны местных.
Большинство приглашенных специалистов женщин (а нередко и мужчин) покидали новое место работы в России спустя пару недель, несмотря на фантастические зарплаты, отказывались терпеть хамство, уничижительное обращение и дремучие стереотипы в отношении к себе, а нередко и попытки к насилию.
Но в том и отличие человеческого общества от стада жалующихся на "путина" за то, что они сами скот, чтобы заботится о своих согражданах.
"Мы не готовы подвергать нашу молодежь и детей опасности психологических и физических травм как результат явлений, которые являются нормой в российском обществе... не имеем права рисковать их ментальным и репродуктивным здоровьем" - это я вспоминаю коммюнике, переданное Ассоциацией Университетов Содружества российским программам обмена студентами.
Общее число всех программ по бизнес и гуманитарным обменам с тех пор сократилось в 12 раз! Примерно как и expat population в России. Которое ниже теперь чем в Лаосе.
Компании стали рекомендовать сотрудникам-женщинам не соглашаться работать в России, даже с повышенными benefits. Работу в России по уровню трудности и опасности тогда для международных компаний и дипломатических сотрудников приравняли к "горячей точке".
С многими странами Африки, Азии, Латинской Америки наоборот открылись первые обмены, идет активное развитие сотрудничества, расширение опыта, построение общего развития.
С Россией ничего этого нет.
Когда я училась, русский язык и Russian Studies были среди 6 самых популярных региональных направлений в университетах. Сегодня по крайней мере половина тех университетов закрыли свои Rus направления, заменив их китайским, арабским и чем угодно. С Россией всё ясно.
Нет стажировок в Россию, нет желающих ехать, следовательно нет спроса на направление, Россия задвинута на самые задворки мира. Такая страна развиваться не может в принципе.
Даже гастролирующие хоры и коллективы меняли тогда свои программы туров и исключили Россию из них.
Тогда же перестали предоставлять страховки для учебы и работы в России.
Как не делают страховки для поездок в Сирию. Или Афганистан. Собственно, тогда же Россию многие учреждения и включили в этот почетный список, в котором постоянно 12-15 стран нежелательных для посещения молодыми женщинами.
Там как раз Афганистан, Конго. С тех пор Россия так и идет с этими веселыми странами в дружбе и соседстве по всем вопросам.
Какой идиот будет страховать в страны с подобным населением.
А все упрямо желающие экстрима и адреналина и пожить в России с тех пор делают это в порядке "дикого туризма", по собственной инициативе, на свой страх и риск.
Всё это было задолго до всяких крымских санкций, и это не временные санкции, это окончательный крест на стране.
С того же времени для России начался неуклонный отсчет назад, к изоляции, отставанию, к средневековью. Ну вы поняли, вокруг оглядитесь. Вспомните, сколько иностранцев было в РФ в начале нулевых. Сравните количество молодых иностранцев на улицах самой развивающейся столицы с их количеством на улицах Москвы.
За последние годы РФ выдавала всего около двух десятков научных виз, в сотню почти раз меньше чем Турция. Это не потому что злойпутин запретил, это просто никто не хочет ехать в Россию. Это для россиян непонятно "а чо не так" с телочками, а остальной мир Россию давно вычеркнул из всех представлений о человеческом отличии.
В эпоху Медведева РФ инвестировала гигантские средства в привлечение иностранных специалистов, с почти нулевым эффектом. Это в России всё продается за деньги, Первому Миру здоровье и человеческое достоинство важнее.
Я работала в десятках стран, но это ЕДИНСТВЕННЫЙ на моей памяти прецедент на эту тему (если не считать немного схожую историю, связанной с высказываниями президента Зимбабве, но в совершенно ином историческом контексте).
В остальном, программы гуманитарного сотрудничества прекращались ТОЛЬКО при наступлении чрезвычайной ситуации в виде природных катаклизмов или военных действий!
Я давно собиралась написать о тех событиях, чтобы господа "недовольные" и винящие правительство России во всех ее бедах поняли: меняй они правительство и власть хоть тысячу раз - цивилизованная страна им НЕ ГРОЗИТ. Из-за НИХ САМИХ!
Момент истины, он всегда прекрасен. Прекрасны в своей незамутненности те, кто брызжет слюной по поводу всех гопнических, блатных замашек, демонстрируемых миру российской властью, МИДом, СМИ, на полном серьезе, в полном непонимании "не ну а чо", а теперь вдруг выясняется, что все возмущающиеся-то точно такие же!! И точно так же искренне не понимают "ну а чо тут такого". Бабуины в кремлевских кустах - это шок и дикость, а в наших, тут все нормальные и заслуживают человеческой жизни!
Так что пока прошу вас всех: каждый раз, натыкаясь на Тимченко и всех прочих распространителей "телочек" и всего подобного, особенно "либеральных" и наПутинаобиженных, благодарите их от души за то, что именно благодаря им, им, а не какому-то там Путину, всепрекрасноевРоссиидавящему, безкоторогобыроссиядавнобылаевропой, Россия уже 9 лет отрезана по сути интеллектуально и культурно от мира, а куда движутся изолированные общества, думаю, нет вопросов.
Но уж раз момент истины для российской либеральной "оппозиции" в аспекте "телочкогейта" настал так неожиданно (а он всегда наступает неожиданно и с подачи кажущегося случайным человека, которому выпала такая судьба - спасибо, Бэлла, но кому-то же всегда нужно стать Самирой Беллил в своем краю).
Так что, видимо, придется кратко и сейчас. Про детали и ссылки напишу как-нибудь позже, в том числе об эпической истории с послом ЮК Анн Прингл и российским "мужским" отношением, так и о скандалах, сотрясавших тогда рос-иностранные отношения, в которых были замешаны самые видные российские светочи прогресса, демократии и "борьбы за свободу".
Примерно 9 лет назад я сказала знакомым и коллегам россиянам: "Вы можете не воспринимать мои слова всерьез, можете смеяться, но просто запомните их: теперь за несколько следующих лет ваша страна превратится в средневековье".
С чего я так решила? Очень просто. В то время (этот процесс был довольно растянут и не консолидирован, потому и получил мало внимания как явление) российские медиа захлебывались подробностями того, как страшные арабские иммигранты громят бедную цивилизованную Европу, крушат европейские ценности ("с которыми мы, русские, так сильно солидарны против всяких чурок"). И ни одно российское СМИ не отметило начала гораздо более релевантного для России процесса: свертывания всех программ культурных, образовательных , научных и бизнес обменов с Россией. На самом беспрецедентном в истории таких свертываний основании - на основании беспрецедентного потока жалоб и историй о хамском, унижающем, оскорбительном отношении к женщинам и молодежи, норме и безнаказанности домогательств и унижения человеческого достоинства.
Основание было чаще всего сформулировано как "невозможность обеспечить нашим гражданам(кам) защиту от унижающих человеческое достоинство особенностей менталитета, традиционных взглядов (ничего не напоминает??) и социального уклада" принимающей страны".
В предшествующие несколько лет только университетские программы получали иногда по 90 жалоб в месяц на хамство, дикость и отсталость местных коллег. Были и вмешательства посольства в дела о домогательствах и даже насилии со стороны местных.
Большинство приглашенных специалистов женщин (а нередко и мужчин) покидали новое место работы в России спустя пару недель, несмотря на фантастические зарплаты, отказывались терпеть хамство, уничижительное обращение и дремучие стереотипы в отношении к себе, а нередко и попытки к насилию.
Но в том и отличие человеческого общества от стада жалующихся на "путина" за то, что они сами скот, чтобы заботится о своих согражданах.
"Мы не готовы подвергать нашу молодежь и детей опасности психологических и физических травм как результат явлений, которые являются нормой в российском обществе... не имеем права рисковать их ментальным и репродуктивным здоровьем" - это я вспоминаю коммюнике, переданное Ассоциацией Университетов Содружества российским программам обмена студентами.
Общее число всех программ по бизнес и гуманитарным обменам с тех пор сократилось в 12 раз! Примерно как и expat population в России. Которое ниже теперь чем в Лаосе.
Компании стали рекомендовать сотрудникам-женщинам не соглашаться работать в России, даже с повышенными benefits. Работу в России по уровню трудности и опасности тогда для международных компаний и дипломатических сотрудников приравняли к "горячей точке".
С многими странами Африки, Азии, Латинской Америки наоборот открылись первые обмены, идет активное развитие сотрудничества, расширение опыта, построение общего развития.
С Россией ничего этого нет.
Когда я училась, русский язык и Russian Studies были среди 6 самых популярных региональных направлений в университетах. Сегодня по крайней мере половина тех университетов закрыли свои Rus направления, заменив их китайским, арабским и чем угодно. С Россией всё ясно.
Нет стажировок в Россию, нет желающих ехать, следовательно нет спроса на направление, Россия задвинута на самые задворки мира. Такая страна развиваться не может в принципе.
Даже гастролирующие хоры и коллективы меняли тогда свои программы туров и исключили Россию из них.
Тогда же перестали предоставлять страховки для учебы и работы в России.
Как не делают страховки для поездок в Сирию. Или Афганистан. Собственно, тогда же Россию многие учреждения и включили в этот почетный список, в котором постоянно 12-15 стран нежелательных для посещения молодыми женщинами.
Там как раз Афганистан, Конго. С тех пор Россия так и идет с этими веселыми странами в дружбе и соседстве по всем вопросам.
Какой идиот будет страховать в страны с подобным населением.
А все упрямо желающие экстрима и адреналина и пожить в России с тех пор делают это в порядке "дикого туризма", по собственной инициативе, на свой страх и риск.
Всё это было задолго до всяких крымских санкций, и это не временные санкции, это окончательный крест на стране.
С того же времени для России начался неуклонный отсчет назад, к изоляции, отставанию, к средневековью. Ну вы поняли, вокруг оглядитесь. Вспомните, сколько иностранцев было в РФ в начале нулевых. Сравните количество молодых иностранцев на улицах самой развивающейся столицы с их количеством на улицах Москвы.
За последние годы РФ выдавала всего около двух десятков научных виз, в сотню почти раз меньше чем Турция. Это не потому что злойпутин запретил, это просто никто не хочет ехать в Россию. Это для россиян непонятно "а чо не так" с телочками, а остальной мир Россию давно вычеркнул из всех представлений о человеческом отличии.
В эпоху Медведева РФ инвестировала гигантские средства в привлечение иностранных специалистов, с почти нулевым эффектом. Это в России всё продается за деньги, Первому Миру здоровье и человеческое достоинство важнее.
Я работала в десятках стран, но это ЕДИНСТВЕННЫЙ на моей памяти прецедент на эту тему (если не считать немного схожую историю, связанной с высказываниями президента Зимбабве, но в совершенно ином историческом контексте).
В остальном, программы гуманитарного сотрудничества прекращались ТОЛЬКО при наступлении чрезвычайной ситуации в виде природных катаклизмов или военных действий!
Я давно собиралась написать о тех событиях, чтобы господа "недовольные" и винящие правительство России во всех ее бедах поняли: меняй они правительство и власть хоть тысячу раз - цивилизованная страна им НЕ ГРОЗИТ. Из-за НИХ САМИХ!
Момент истины, он всегда прекрасен. Прекрасны в своей незамутненности те, кто брызжет слюной по поводу всех гопнических, блатных замашек, демонстрируемых миру российской властью, МИДом, СМИ, на полном серьезе, в полном непонимании "не ну а чо", а теперь вдруг выясняется, что все возмущающиеся-то точно такие же!! И точно так же искренне не понимают "ну а чо тут такого". Бабуины в кремлевских кустах - это шок и дикость, а в наших, тут все нормальные и заслуживают человеческой жизни!
Так что пока прошу вас всех: каждый раз, натыкаясь на Тимченко и всех прочих распространителей "телочек" и всего подобного, особенно "либеральных" и наПутинаобиженных, благодарите их от души за то, что именно благодаря им, им, а не какому-то там Путину, всепрекрасноевРоссиидавящему, безкоторогобыроссиядавнобылаевропой, Россия уже 9 лет отрезана по сути интеллектуально и культурно от мира, а куда движутся изолированные общества, думаю, нет вопросов.
68 Кб, 400x600>>19026
Я и сама хочу выразить глубокую благодарность и и всем тем, кто напрямую вложился в эту "эволюцию" тогда (например, великому "писателю" Блинкину-Арсенину за его исторический эксгибиционизм с Карин Клеман http://polit.ru/article/2005/11/28/left/)
за то что благодаря им европейская молодежь расширяет свои границы миропознания им опыта в рамках глобализирующегося, движущегося к прогрессу мира, при этом имея возможность не калечиться о заповедник диких бабуинов, который теперь a no-go zone, где аборигены физически неспособны к элементарному уважению женщин или младших как равных людей, где им бы вбивали в голову, что женщины и молодые "априори и по определению глупее и не знают, о чем говорят", и где категоричным аргументом правоты в любой научной дискуссии было "кто тут старше, а кто девочка и не должен спорить со старшими" (я не шучу, это реальные случаи во время конференции!!!) , и где они априори рассматриваются как сексуальный объект и мясо без мозгов...
Все они МОЛОДЦЫ! Они сделали больше для изоляции и заката России чем любой Путин с его Крымом или кто там ещё. Потому что последние события стали возможно только благодаря всем этим годам атрофирования мозга и эволюционного бега назад. Нет, они правда полагали, что в такой стране может развиваться наука, профессионализм, делаться новые достижения??????
Страна, для въезда в которую вместо страховки приходится подписывать то, что с горькой иронией назвали "отказ (waiver) от потомства" - полное снятие с компании/университета/мед.страховки ответственности за ваше здоровье и безопасность, -
и где в инструкциях по безопасности при нахождении в стране включены такие параграфы как : "Юбки не одевать, с местным населением мужского (ха!) пола наедине не оставаться" (что экзотично даже для стран Третьего Мира, тут россияне давно переплюнули те самые "страшные арабские кварталы Парижа"),
может не заморачиваться перестройкой экономики, сменой режимов, правительств, выборами и какой-то исторической справедливостью. Тем паче, борьбой с изоляцией от мира. Ей лучше забросить Интернет, айфоны и геополитику и лезть на дерево.
Ибо вы, друзья, как ни садитесь...
Я и сама хочу выразить глубокую благодарность и и всем тем, кто напрямую вложился в эту "эволюцию" тогда (например, великому "писателю" Блинкину-Арсенину за его исторический эксгибиционизм с Карин Клеман http://polit.ru/article/2005/11/28/left/)
за то что благодаря им европейская молодежь расширяет свои границы миропознания им опыта в рамках глобализирующегося, движущегося к прогрессу мира, при этом имея возможность не калечиться о заповедник диких бабуинов, который теперь a no-go zone, где аборигены физически неспособны к элементарному уважению женщин или младших как равных людей, где им бы вбивали в голову, что женщины и молодые "априори и по определению глупее и не знают, о чем говорят", и где категоричным аргументом правоты в любой научной дискуссии было "кто тут старше, а кто девочка и не должен спорить со старшими" (я не шучу, это реальные случаи во время конференции!!!) , и где они априори рассматриваются как сексуальный объект и мясо без мозгов...
Все они МОЛОДЦЫ! Они сделали больше для изоляции и заката России чем любой Путин с его Крымом или кто там ещё. Потому что последние события стали возможно только благодаря всем этим годам атрофирования мозга и эволюционного бега назад. Нет, они правда полагали, что в такой стране может развиваться наука, профессионализм, делаться новые достижения??????
Страна, для въезда в которую вместо страховки приходится подписывать то, что с горькой иронией назвали "отказ (waiver) от потомства" - полное снятие с компании/университета/мед.страховки ответственности за ваше здоровье и безопасность, -
и где в инструкциях по безопасности при нахождении в стране включены такие параграфы как : "Юбки не одевать, с местным населением мужского (ха!) пола наедине не оставаться" (что экзотично даже для стран Третьего Мира, тут россияне давно переплюнули те самые "страшные арабские кварталы Парижа"),
может не заморачиваться перестройкой экономики, сменой режимов, правительств, выборами и какой-то исторической справедливостью. Тем паче, борьбой с изоляцией от мира. Ей лучше забросить Интернет, айфоны и геополитику и лезть на дерево.
Ибо вы, друзья, как ни садитесь...
68 Кб, 400x600>>19026
Я и сама хочу выразить глубокую благодарность и и всем тем, кто напрямую вложился в эту "эволюцию" тогда (например, великому "писателю" Блинкину-Арсенину за его исторический эксгибиционизм с Карин Клеман http://polit.ru/article/2005/11/28/left/)
за то что благодаря им европейская молодежь расширяет свои границы миропознания им опыта в рамках глобализирующегося, движущегося к прогрессу мира, при этом имея возможность не калечиться о заповедник диких бабуинов, который теперь a no-go zone, где аборигены физически неспособны к элементарному уважению женщин или младших как равных людей, где им бы вбивали в голову, что женщины и молодые "априори и по определению глупее и не знают, о чем говорят", и где категоричным аргументом правоты в любой научной дискуссии было "кто тут старше, а кто девочка и не должен спорить со старшими" (я не шучу, это реальные случаи во время конференции!!!) , и где они априори рассматриваются как сексуальный объект и мясо без мозгов...
Все они МОЛОДЦЫ! Они сделали больше для изоляции и заката России чем любой Путин с его Крымом или кто там ещё. Потому что последние события стали возможно только благодаря всем этим годам атрофирования мозга и эволюционного бега назад. Нет, они правда полагали, что в такой стране может развиваться наука, профессионализм, делаться новые достижения??????
Страна, для въезда в которую вместо страховки приходится подписывать то, что с горькой иронией назвали "отказ (waiver) от потомства" - полное снятие с компании/университета/мед.страховки ответственности за ваше здоровье и безопасность, -
и где в инструкциях по безопасности при нахождении в стране включены такие параграфы как : "Юбки не одевать, с местным населением мужского (ха!) пола наедине не оставаться" (что экзотично даже для стран Третьего Мира, тут россияне давно переплюнули те самые "страшные арабские кварталы Парижа"),
может не заморачиваться перестройкой экономики, сменой режимов, правительств, выборами и какой-то исторической справедливостью. Тем паче, борьбой с изоляцией от мира. Ей лучше забросить Интернет, айфоны и геополитику и лезть на дерево.
Ибо вы, друзья, как ни садитесь...
Я и сама хочу выразить глубокую благодарность и и всем тем, кто напрямую вложился в эту "эволюцию" тогда (например, великому "писателю" Блинкину-Арсенину за его исторический эксгибиционизм с Карин Клеман http://polit.ru/article/2005/11/28/left/)
за то что благодаря им европейская молодежь расширяет свои границы миропознания им опыта в рамках глобализирующегося, движущегося к прогрессу мира, при этом имея возможность не калечиться о заповедник диких бабуинов, который теперь a no-go zone, где аборигены физически неспособны к элементарному уважению женщин или младших как равных людей, где им бы вбивали в голову, что женщины и молодые "априори и по определению глупее и не знают, о чем говорят", и где категоричным аргументом правоты в любой научной дискуссии было "кто тут старше, а кто девочка и не должен спорить со старшими" (я не шучу, это реальные случаи во время конференции!!!) , и где они априори рассматриваются как сексуальный объект и мясо без мозгов...
Все они МОЛОДЦЫ! Они сделали больше для изоляции и заката России чем любой Путин с его Крымом или кто там ещё. Потому что последние события стали возможно только благодаря всем этим годам атрофирования мозга и эволюционного бега назад. Нет, они правда полагали, что в такой стране может развиваться наука, профессионализм, делаться новые достижения??????
Страна, для въезда в которую вместо страховки приходится подписывать то, что с горькой иронией назвали "отказ (waiver) от потомства" - полное снятие с компании/университета/мед.страховки ответственности за ваше здоровье и безопасность, -
и где в инструкциях по безопасности при нахождении в стране включены такие параграфы как : "Юбки не одевать, с местным населением мужского (ха!) пола наедине не оставаться" (что экзотично даже для стран Третьего Мира, тут россияне давно переплюнули те самые "страшные арабские кварталы Парижа"),
может не заморачиваться перестройкой экономики, сменой режимов, правительств, выборами и какой-то исторической справедливостью. Тем паче, борьбой с изоляцией от мира. Ей лучше забросить Интернет, айфоны и геополитику и лезть на дерево.
Ибо вы, друзья, как ни садитесь...
138 Кб, 476x373Margret Satterwaite
А еще сегодня, 6 марта, исполняется 13 лет со дня убийства Светланы Карамовой.
Светлана не была ни политиком, ни выдающимся деятелем, писателем, общественником или журналистом.
Ей просто не дали шанса стать ни этим, ни кем-либо еще.
Вина Светлана состояла лишь в том, что она была беззащитной молодой девушкой, и красивой при том.
После длительных преследований, запугиваний и домогательств, от которых она отбивалась насколько может отбиваться подросток, Светлану, возвращавшуюся домой, просто запихнули в машину, привезли в сауну "на развлечение" сразу нескольким высокопоставленным чиновникам Башкортостана, она вырывалась, кричала, но ее затащили внутрь, долго и извращенно насиловали, пытали, разорвав всё, что в теле могло мало-мальски сойти за отверстие.
Потом отдали на "доедание" привезшим ее младшим милицейским чинам. Потом выбросили использованное тело.
В трупе Светланы почти не осталось целых костей. Расходный материал и только. Просто кому-то было не сдержать свои отклонившиеся инстинкты. Да и зачем сдерживать, когда есть деньги, власть, и большая обида на посмевшую отказать малолетнюю дуру.
Это не страшная история из средневековья или из похождений ИГИЛ. Это сегодняшняя Россия. Повседневная и нормальная. Безнаказанная и на что-то там в будущем надеющаяся.
А потом начался ад, хождение по мукам. Потерянные анализы, тысячекратно закрытые за невозможностью установить виновных дела. Хотя вот они , виновные - весь город их знает, и первые самые анализы спермы и волокон всё четко показали. Пинания матери от кабинета к кабинету: чего вы хотите. вы все равно ничего не добьетесь, дочь не вернуть.
По 100, 000 долларов всем мало-мальски значимым чиновникам, которые могли дать делу ход.
Угрозы, травля, распространение слухов о подрабатывании девушки в сауне при жизни.
Приезды в Москву на последние скопленные простой провинциальной семьей деньги. В той отчаянной, иррациональной надежде, что хоть кто-нибудь хоть где-нибудь вдруг услышит, узнает, поможет. Правозащитники и "помогли": дали плакат, вывели постоять в мороз против власти и режима. Потом просто выбросили - отработала мамочка.
Хождения по инстанциям, на ночь остановки в сомнительных, жутковатых местах - на другие денег-то нет. "Да я и на улице постою ночью, не беда! Но лучше же, чтобы хоть кто-то сам лично услышал историю моей девочки. А вдруг... вдруг у них тоже есть дети?"
Издевательства почетных, рукопожатных правозащитных адвокатов, гоготавших матери в лицо: "нечего было переться из своей дыры сюда за справедливостью, девки перед смертью удовольствие получили, их поздравить надо".
Недавно многие порядочные люди ходили ежегодным маршем в поминание этого адвоката. Вспоминали, каким он был борцом за справедливость, прекрасным, честным, достойным человеком... Зачем очернять память такого героя? Светлану все равно к жизни это не вернет. А маме ее не вернет помутившийся после того рассудок.
Юристов и экспертов пришлось выписывать из Лондонского EHRAC-a. Консультации собирать онлайн со всех вызвавшихся юристов, криминалистов, полицейских из множества стран мира.
Для них Светлана была "своим ребенком". Для соотечественников - малолетней гулящей девкой.
Потом я встретила Бастрыкина. И это был один из горсти людей, кто рванулся продвигать это дело. И как бы ни сложилась прочая его деятельность, вот это факт будет всегда неумолимо мешать мне плюнуть в него.
Но и он оказался не всесилен против коррупции в маленьком уральском ханстве друзей правительства страны и их приближенных. Хоть некоторые и считают, что под его именем ходит всесильное средоточие зла. ...
Именно Светлана стала моим первым и на данный момент самым знаковым делом в России. Не услышала бы я её историю совершенно случайно, не зацепилась бы только из отчаянного желания убедиться, что это неправда, что это чьи-то черные страшилки, что такого быть просто не может, наверное и моя собственная жизнь пошла бы по совсем другим рельсам.
Оказалось, может. Оказалось оно повсюду вокруг. Оказалось, повсюду вокруг есть ещё и страшнее.
Но иногда отчетливо понимаешь, что если хочешь хоть как-то дальше оставаться в этом мире, мочь в нем оставаться, ты что-то должен сделать, попытаться хотя бы. Иначе невыносимо.
Душа Светланы давно упокоилась. Про неё забыли. Очень хотели забыть и забыли. Даже про медийных политиков, чья смерть окружена всенародными стенаниями, со временем забывают. Что уже там какая-то девчонка, расходный материал по определению для общества, в котором она родилась. Светлана не имела антиправительственных взглядов, не была надеждой оппозиции. Поэтому прогрессивная общественность ей никогда не заинтересовалась. Это где-то в отсталой Индии или мусульманской, "женоненавистнической" Турции убийство и изнасилование девушки выводит на улицы её народ. В маленьком городке Светланы большинство даже не подозревало о произошедшем. А кто и знал - лишь пожимал плечами: "Девка бл...ю была наверное?"
И только её прошедшая все круги ада мама не прекращает борьбу, и иногда звонит, почти ночью, потому что "ой, я всё забываю про разницу во времени, простите, Маргрет! ", а на самом деле до боли очевидно, что просто не может спать, и тихо спрашивает: "Что, что ещё я могу сделать для моей девочки?! Простите, простите, но к кому мне еще податься? У меня только вы и Григор, я больше никому не верю".
Она уже сделала возможное и невозможное, но не прекращает борьбу, потому что знает, что в тот момент, когда прекратит, дочь "уйдет" навсегда. А это суть смерть для матери.
А чего хочу я? А я просто хочу одного: я очень надеюсь успеть, успеть однажды прийти и сказать её матери, Ольге Александровне, что те, кто сотворил такое с ее дочерью, с ее семьей, ее жизнью, больше уже никогда не смогут совершить подобное с чьим-то еще ребенком.
И вот это убивает меня куда больше чем все анализы наследия Сталина.
http://www.mk.ru/editions/daily/article/2009/10/20/371083-rodinumat-budut-sudit-za-smert-docherey.html
А еще сегодня, 6 марта, исполняется 13 лет со дня убийства Светланы Карамовой.
Светлана не была ни политиком, ни выдающимся деятелем, писателем, общественником или журналистом.
Ей просто не дали шанса стать ни этим, ни кем-либо еще.
Вина Светлана состояла лишь в том, что она была беззащитной молодой девушкой, и красивой при том.
После длительных преследований, запугиваний и домогательств, от которых она отбивалась насколько может отбиваться подросток, Светлану, возвращавшуюся домой, просто запихнули в машину, привезли в сауну "на развлечение" сразу нескольким высокопоставленным чиновникам Башкортостана, она вырывалась, кричала, но ее затащили внутрь, долго и извращенно насиловали, пытали, разорвав всё, что в теле могло мало-мальски сойти за отверстие.
Потом отдали на "доедание" привезшим ее младшим милицейским чинам. Потом выбросили использованное тело.
В трупе Светланы почти не осталось целых костей. Расходный материал и только. Просто кому-то было не сдержать свои отклонившиеся инстинкты. Да и зачем сдерживать, когда есть деньги, власть, и большая обида на посмевшую отказать малолетнюю дуру.
Это не страшная история из средневековья или из похождений ИГИЛ. Это сегодняшняя Россия. Повседневная и нормальная. Безнаказанная и на что-то там в будущем надеющаяся.
А потом начался ад, хождение по мукам. Потерянные анализы, тысячекратно закрытые за невозможностью установить виновных дела. Хотя вот они , виновные - весь город их знает, и первые самые анализы спермы и волокон всё четко показали. Пинания матери от кабинета к кабинету: чего вы хотите. вы все равно ничего не добьетесь, дочь не вернуть.
По 100, 000 долларов всем мало-мальски значимым чиновникам, которые могли дать делу ход.
Угрозы, травля, распространение слухов о подрабатывании девушки в сауне при жизни.
Приезды в Москву на последние скопленные простой провинциальной семьей деньги. В той отчаянной, иррациональной надежде, что хоть кто-нибудь хоть где-нибудь вдруг услышит, узнает, поможет. Правозащитники и "помогли": дали плакат, вывели постоять в мороз против власти и режима. Потом просто выбросили - отработала мамочка.
Хождения по инстанциям, на ночь остановки в сомнительных, жутковатых местах - на другие денег-то нет. "Да я и на улице постою ночью, не беда! Но лучше же, чтобы хоть кто-то сам лично услышал историю моей девочки. А вдруг... вдруг у них тоже есть дети?"
Издевательства почетных, рукопожатных правозащитных адвокатов, гоготавших матери в лицо: "нечего было переться из своей дыры сюда за справедливостью, девки перед смертью удовольствие получили, их поздравить надо".
Недавно многие порядочные люди ходили ежегодным маршем в поминание этого адвоката. Вспоминали, каким он был борцом за справедливость, прекрасным, честным, достойным человеком... Зачем очернять память такого героя? Светлану все равно к жизни это не вернет. А маме ее не вернет помутившийся после того рассудок.
Юристов и экспертов пришлось выписывать из Лондонского EHRAC-a. Консультации собирать онлайн со всех вызвавшихся юристов, криминалистов, полицейских из множества стран мира.
Для них Светлана была "своим ребенком". Для соотечественников - малолетней гулящей девкой.
Потом я встретила Бастрыкина. И это был один из горсти людей, кто рванулся продвигать это дело. И как бы ни сложилась прочая его деятельность, вот это факт будет всегда неумолимо мешать мне плюнуть в него.
Но и он оказался не всесилен против коррупции в маленьком уральском ханстве друзей правительства страны и их приближенных. Хоть некоторые и считают, что под его именем ходит всесильное средоточие зла. ...
Именно Светлана стала моим первым и на данный момент самым знаковым делом в России. Не услышала бы я её историю совершенно случайно, не зацепилась бы только из отчаянного желания убедиться, что это неправда, что это чьи-то черные страшилки, что такого быть просто не может, наверное и моя собственная жизнь пошла бы по совсем другим рельсам.
Оказалось, может. Оказалось оно повсюду вокруг. Оказалось, повсюду вокруг есть ещё и страшнее.
Но иногда отчетливо понимаешь, что если хочешь хоть как-то дальше оставаться в этом мире, мочь в нем оставаться, ты что-то должен сделать, попытаться хотя бы. Иначе невыносимо.
Душа Светланы давно упокоилась. Про неё забыли. Очень хотели забыть и забыли. Даже про медийных политиков, чья смерть окружена всенародными стенаниями, со временем забывают. Что уже там какая-то девчонка, расходный материал по определению для общества, в котором она родилась. Светлана не имела антиправительственных взглядов, не была надеждой оппозиции. Поэтому прогрессивная общественность ей никогда не заинтересовалась. Это где-то в отсталой Индии или мусульманской, "женоненавистнической" Турции убийство и изнасилование девушки выводит на улицы её народ. В маленьком городке Светланы большинство даже не подозревало о произошедшем. А кто и знал - лишь пожимал плечами: "Девка бл...ю была наверное?"
И только её прошедшая все круги ада мама не прекращает борьбу, и иногда звонит, почти ночью, потому что "ой, я всё забываю про разницу во времени, простите, Маргрет! ", а на самом деле до боли очевидно, что просто не может спать, и тихо спрашивает: "Что, что ещё я могу сделать для моей девочки?! Простите, простите, но к кому мне еще податься? У меня только вы и Григор, я больше никому не верю".
Она уже сделала возможное и невозможное, но не прекращает борьбу, потому что знает, что в тот момент, когда прекратит, дочь "уйдет" навсегда. А это суть смерть для матери.
А чего хочу я? А я просто хочу одного: я очень надеюсь успеть, успеть однажды прийти и сказать её матери, Ольге Александровне, что те, кто сотворил такое с ее дочерью, с ее семьей, ее жизнью, больше уже никогда не смогут совершить подобное с чьим-то еще ребенком.
И вот это убивает меня куда больше чем все анализы наследия Сталина.
http://www.mk.ru/editions/daily/article/2009/10/20/371083-rodinumat-budut-sudit-za-smert-docherey.html
138 Кб, 476x373Margret Satterwaite
А еще сегодня, 6 марта, исполняется 13 лет со дня убийства Светланы Карамовой.
Светлана не была ни политиком, ни выдающимся деятелем, писателем, общественником или журналистом.
Ей просто не дали шанса стать ни этим, ни кем-либо еще.
Вина Светлана состояла лишь в том, что она была беззащитной молодой девушкой, и красивой при том.
После длительных преследований, запугиваний и домогательств, от которых она отбивалась насколько может отбиваться подросток, Светлану, возвращавшуюся домой, просто запихнули в машину, привезли в сауну "на развлечение" сразу нескольким высокопоставленным чиновникам Башкортостана, она вырывалась, кричала, но ее затащили внутрь, долго и извращенно насиловали, пытали, разорвав всё, что в теле могло мало-мальски сойти за отверстие.
Потом отдали на "доедание" привезшим ее младшим милицейским чинам. Потом выбросили использованное тело.
В трупе Светланы почти не осталось целых костей. Расходный материал и только. Просто кому-то было не сдержать свои отклонившиеся инстинкты. Да и зачем сдерживать, когда есть деньги, власть, и большая обида на посмевшую отказать малолетнюю дуру.
Это не страшная история из средневековья или из похождений ИГИЛ. Это сегодняшняя Россия. Повседневная и нормальная. Безнаказанная и на что-то там в будущем надеющаяся.
А потом начался ад, хождение по мукам. Потерянные анализы, тысячекратно закрытые за невозможностью установить виновных дела. Хотя вот они , виновные - весь город их знает, и первые самые анализы спермы и волокон всё четко показали. Пинания матери от кабинета к кабинету: чего вы хотите. вы все равно ничего не добьетесь, дочь не вернуть.
По 100, 000 долларов всем мало-мальски значимым чиновникам, которые могли дать делу ход.
Угрозы, травля, распространение слухов о подрабатывании девушки в сауне при жизни.
Приезды в Москву на последние скопленные простой провинциальной семьей деньги. В той отчаянной, иррациональной надежде, что хоть кто-нибудь хоть где-нибудь вдруг услышит, узнает, поможет. Правозащитники и "помогли": дали плакат, вывели постоять в мороз против власти и режима. Потом просто выбросили - отработала мамочка.
Хождения по инстанциям, на ночь остановки в сомнительных, жутковатых местах - на другие денег-то нет. "Да я и на улице постою ночью, не беда! Но лучше же, чтобы хоть кто-то сам лично услышал историю моей девочки. А вдруг... вдруг у них тоже есть дети?"
Издевательства почетных, рукопожатных правозащитных адвокатов, гоготавших матери в лицо: "нечего было переться из своей дыры сюда за справедливостью, девки перед смертью удовольствие получили, их поздравить надо".
Недавно многие порядочные люди ходили ежегодным маршем в поминание этого адвоката. Вспоминали, каким он был борцом за справедливость, прекрасным, честным, достойным человеком... Зачем очернять память такого героя? Светлану все равно к жизни это не вернет. А маме ее не вернет помутившийся после того рассудок.
Юристов и экспертов пришлось выписывать из Лондонского EHRAC-a. Консультации собирать онлайн со всех вызвавшихся юристов, криминалистов, полицейских из множества стран мира.
Для них Светлана была "своим ребенком". Для соотечественников - малолетней гулящей девкой.
Потом я встретила Бастрыкина. И это был один из горсти людей, кто рванулся продвигать это дело. И как бы ни сложилась прочая его деятельность, вот это факт будет всегда неумолимо мешать мне плюнуть в него.
Но и он оказался не всесилен против коррупции в маленьком уральском ханстве друзей правительства страны и их приближенных. Хоть некоторые и считают, что под его именем ходит всесильное средоточие зла. ...
Именно Светлана стала моим первым и на данный момент самым знаковым делом в России. Не услышала бы я её историю совершенно случайно, не зацепилась бы только из отчаянного желания убедиться, что это неправда, что это чьи-то черные страшилки, что такого быть просто не может, наверное и моя собственная жизнь пошла бы по совсем другим рельсам.
Оказалось, может. Оказалось оно повсюду вокруг. Оказалось, повсюду вокруг есть ещё и страшнее.
Но иногда отчетливо понимаешь, что если хочешь хоть как-то дальше оставаться в этом мире, мочь в нем оставаться, ты что-то должен сделать, попытаться хотя бы. Иначе невыносимо.
Душа Светланы давно упокоилась. Про неё забыли. Очень хотели забыть и забыли. Даже про медийных политиков, чья смерть окружена всенародными стенаниями, со временем забывают. Что уже там какая-то девчонка, расходный материал по определению для общества, в котором она родилась. Светлана не имела антиправительственных взглядов, не была надеждой оппозиции. Поэтому прогрессивная общественность ей никогда не заинтересовалась. Это где-то в отсталой Индии или мусульманской, "женоненавистнической" Турции убийство и изнасилование девушки выводит на улицы её народ. В маленьком городке Светланы большинство даже не подозревало о произошедшем. А кто и знал - лишь пожимал плечами: "Девка бл...ю была наверное?"
И только её прошедшая все круги ада мама не прекращает борьбу, и иногда звонит, почти ночью, потому что "ой, я всё забываю про разницу во времени, простите, Маргрет! ", а на самом деле до боли очевидно, что просто не может спать, и тихо спрашивает: "Что, что ещё я могу сделать для моей девочки?! Простите, простите, но к кому мне еще податься? У меня только вы и Григор, я больше никому не верю".
Она уже сделала возможное и невозможное, но не прекращает борьбу, потому что знает, что в тот момент, когда прекратит, дочь "уйдет" навсегда. А это суть смерть для матери.
А чего хочу я? А я просто хочу одного: я очень надеюсь успеть, успеть однажды прийти и сказать её матери, Ольге Александровне, что те, кто сотворил такое с ее дочерью, с ее семьей, ее жизнью, больше уже никогда не смогут совершить подобное с чьим-то еще ребенком.
И вот это убивает меня куда больше чем все анализы наследия Сталина.
http://www.mk.ru/editions/daily/article/2009/10/20/371083-rodinumat-budut-sudit-za-smert-docherey.html
А еще сегодня, 6 марта, исполняется 13 лет со дня убийства Светланы Карамовой.
Светлана не была ни политиком, ни выдающимся деятелем, писателем, общественником или журналистом.
Ей просто не дали шанса стать ни этим, ни кем-либо еще.
Вина Светлана состояла лишь в том, что она была беззащитной молодой девушкой, и красивой при том.
После длительных преследований, запугиваний и домогательств, от которых она отбивалась насколько может отбиваться подросток, Светлану, возвращавшуюся домой, просто запихнули в машину, привезли в сауну "на развлечение" сразу нескольким высокопоставленным чиновникам Башкортостана, она вырывалась, кричала, но ее затащили внутрь, долго и извращенно насиловали, пытали, разорвав всё, что в теле могло мало-мальски сойти за отверстие.
Потом отдали на "доедание" привезшим ее младшим милицейским чинам. Потом выбросили использованное тело.
В трупе Светланы почти не осталось целых костей. Расходный материал и только. Просто кому-то было не сдержать свои отклонившиеся инстинкты. Да и зачем сдерживать, когда есть деньги, власть, и большая обида на посмевшую отказать малолетнюю дуру.
Это не страшная история из средневековья или из похождений ИГИЛ. Это сегодняшняя Россия. Повседневная и нормальная. Безнаказанная и на что-то там в будущем надеющаяся.
А потом начался ад, хождение по мукам. Потерянные анализы, тысячекратно закрытые за невозможностью установить виновных дела. Хотя вот они , виновные - весь город их знает, и первые самые анализы спермы и волокон всё четко показали. Пинания матери от кабинета к кабинету: чего вы хотите. вы все равно ничего не добьетесь, дочь не вернуть.
По 100, 000 долларов всем мало-мальски значимым чиновникам, которые могли дать делу ход.
Угрозы, травля, распространение слухов о подрабатывании девушки в сауне при жизни.
Приезды в Москву на последние скопленные простой провинциальной семьей деньги. В той отчаянной, иррациональной надежде, что хоть кто-нибудь хоть где-нибудь вдруг услышит, узнает, поможет. Правозащитники и "помогли": дали плакат, вывели постоять в мороз против власти и режима. Потом просто выбросили - отработала мамочка.
Хождения по инстанциям, на ночь остановки в сомнительных, жутковатых местах - на другие денег-то нет. "Да я и на улице постою ночью, не беда! Но лучше же, чтобы хоть кто-то сам лично услышал историю моей девочки. А вдруг... вдруг у них тоже есть дети?"
Издевательства почетных, рукопожатных правозащитных адвокатов, гоготавших матери в лицо: "нечего было переться из своей дыры сюда за справедливостью, девки перед смертью удовольствие получили, их поздравить надо".
Недавно многие порядочные люди ходили ежегодным маршем в поминание этого адвоката. Вспоминали, каким он был борцом за справедливость, прекрасным, честным, достойным человеком... Зачем очернять память такого героя? Светлану все равно к жизни это не вернет. А маме ее не вернет помутившийся после того рассудок.
Юристов и экспертов пришлось выписывать из Лондонского EHRAC-a. Консультации собирать онлайн со всех вызвавшихся юристов, криминалистов, полицейских из множества стран мира.
Для них Светлана была "своим ребенком". Для соотечественников - малолетней гулящей девкой.
Потом я встретила Бастрыкина. И это был один из горсти людей, кто рванулся продвигать это дело. И как бы ни сложилась прочая его деятельность, вот это факт будет всегда неумолимо мешать мне плюнуть в него.
Но и он оказался не всесилен против коррупции в маленьком уральском ханстве друзей правительства страны и их приближенных. Хоть некоторые и считают, что под его именем ходит всесильное средоточие зла. ...
Именно Светлана стала моим первым и на данный момент самым знаковым делом в России. Не услышала бы я её историю совершенно случайно, не зацепилась бы только из отчаянного желания убедиться, что это неправда, что это чьи-то черные страшилки, что такого быть просто не может, наверное и моя собственная жизнь пошла бы по совсем другим рельсам.
Оказалось, может. Оказалось оно повсюду вокруг. Оказалось, повсюду вокруг есть ещё и страшнее.
Но иногда отчетливо понимаешь, что если хочешь хоть как-то дальше оставаться в этом мире, мочь в нем оставаться, ты что-то должен сделать, попытаться хотя бы. Иначе невыносимо.
Душа Светланы давно упокоилась. Про неё забыли. Очень хотели забыть и забыли. Даже про медийных политиков, чья смерть окружена всенародными стенаниями, со временем забывают. Что уже там какая-то девчонка, расходный материал по определению для общества, в котором она родилась. Светлана не имела антиправительственных взглядов, не была надеждой оппозиции. Поэтому прогрессивная общественность ей никогда не заинтересовалась. Это где-то в отсталой Индии или мусульманской, "женоненавистнической" Турции убийство и изнасилование девушки выводит на улицы её народ. В маленьком городке Светланы большинство даже не подозревало о произошедшем. А кто и знал - лишь пожимал плечами: "Девка бл...ю была наверное?"
И только её прошедшая все круги ада мама не прекращает борьбу, и иногда звонит, почти ночью, потому что "ой, я всё забываю про разницу во времени, простите, Маргрет! ", а на самом деле до боли очевидно, что просто не может спать, и тихо спрашивает: "Что, что ещё я могу сделать для моей девочки?! Простите, простите, но к кому мне еще податься? У меня только вы и Григор, я больше никому не верю".
Она уже сделала возможное и невозможное, но не прекращает борьбу, потому что знает, что в тот момент, когда прекратит, дочь "уйдет" навсегда. А это суть смерть для матери.
А чего хочу я? А я просто хочу одного: я очень надеюсь успеть, успеть однажды прийти и сказать её матери, Ольге Александровне, что те, кто сотворил такое с ее дочерью, с ее семьей, ее жизнью, больше уже никогда не смогут совершить подобное с чьим-то еще ребенком.
И вот это убивает меня куда больше чем все анализы наследия Сталина.
http://www.mk.ru/editions/daily/article/2009/10/20/371083-rodinumat-budut-sudit-za-smert-docherey.html
34 Кб, 428x335Люди презирают абстрактные вещи. Я понимаю это и признаю свои ошибки. Тексты, обосновывающие ненависть к мужчинам, лежат на поверхности абсолютно везде, поэтому мне лень искать их
На этой неделе боевики "Исламского государства" выпустили из тюрьмы около 200 женщин и девушек, которые провели в неволе восемь месяцев. Все это время узниц подвергали издевательствам и сексуальному надругательству. Одной пострадавшей исполнилось всего девять лет. Девочку насиловали не меньше десяти мужчин, после чего она забеременела, пишет The Daily Express.
О самой юной жертве сексуального насилия со стороны исламистов, воюющих на территории Ирака и Сирии, сообщили побывавшие в лагерях беженцев волонтеры. Они опасаются, что девочка в силу своего юного возраста и общего состояния организма после перенесенных страданий не переживет роды.
"Даже кесарево сечение для нее смертельно опасно", - говорит представитель канадской гуманитарной миссии Юсиф Дауд.
По его словам, девочка пострадала как физически, так и морально.
Напомним, о проблеме сексуального рабства на территории ИГ заговорили еще летом 2014 года. Тогда сообщалось о тысячах представительниц этноса езидов, попавших в плен к джихадистам. А около 10 тысяч езидов стали беженцами, покинув свои дома.
Езиды - курдская этноконфессиональная группа. В VII веке они отвергли навязываемый им ислам и оставались солнцепоклонниками вплоть до XII-XV веков, когда была сформирована уникальная религия, основанная на элементах зороастризма, иудаизма, христианства, ислама и манихейства. Самоназвание этой религии - шарфадин. Но исламисты считают езидов поклонниками дьявола.
В августе представителям прессы удалось опросить нескольких бывших узниц, побывавших в тюрьме Badush в иракском Мосуле. Они утверждали, что там содержатся до нескольких тысяч женщин: христианки, мусульманки тюркского происхождения и сотни представительниц курдских племен.
Каждую узницу администрация тюрьмы ставила перед выбором: либо выйти замуж за мусульманина, который платит за "невесту" от 25 до 150 долларов, либо "гнить заживо" за решеткой, подвергаясь сексуальным унижениям.
Одной девушке удалось позвонить своей матери, которая оставалась на свободе. Потерпевшая рассказала, что ее в течение нескольких часов изнасиловали десятки мужчин. Многие потерпевшие являются несовершеннолетними, а самым юным из них, как тогда сообщалось, исполнилось всего 14 лет.
Некоторых узниц подвергали публичным групповым изнасилованиям и избиениям. Тем самым их вынуждали принять ислам.
Среди узниц тюрьмы были и беременные женщины, у которых после родов отбирали младенцев. Судьба малышей оставалась неизвестной.
Девушек также заставляли сдавать кровь для раненых боевиков ИГ. А некоторые насильники, как утверждали очевидцы, были выходцами из России и этническими чеченцами.
В ноябре 2014 года правозащитная организация Amnesty International выпустила 87-страничный доклад, посвященный издевательствам над женщинами в тюрьмах исламистов, пишет The Independent.
А в марте ООН обвинила боевиков "Исламского государства" в развязывании геноцида против иракского этнорелигиозного меньшинства, передает BBC.
В начале апреля 2015 года боевики ИГ освободили больше 200 пленниц, содержавшихся в тюрьме Химеры (недалеко от Киркука). Тем не менее в тюрьмах остаются еще до четырех тысяч женщин.
Сотрудники гуманитарных миссий не исключают, что массовое освобождение тоже является своеобразной формой издевательств, так как в традиционном обществе женщину, потерявшую невинность, ждет позор.
Замужние узницы, забеременевшие в неволе, скорее всего, будут пытаться сделать аборт, так как мужья не признают их младенцев. Однако из-за низкого уровня развития медицины на Ближнем Востоке операции по удалению плода остаются смертельно опасными.
Добавим, что в январе джихадисты освободили еще около 350 езидов, в основном больных и стариков.
На этой неделе боевики "Исламского государства" выпустили из тюрьмы около 200 женщин и девушек, которые провели в неволе восемь месяцев. Все это время узниц подвергали издевательствам и сексуальному надругательству. Одной пострадавшей исполнилось всего девять лет. Девочку насиловали не меньше десяти мужчин, после чего она забеременела, пишет The Daily Express.
О самой юной жертве сексуального насилия со стороны исламистов, воюющих на территории Ирака и Сирии, сообщили побывавшие в лагерях беженцев волонтеры. Они опасаются, что девочка в силу своего юного возраста и общего состояния организма после перенесенных страданий не переживет роды.
"Даже кесарево сечение для нее смертельно опасно", - говорит представитель канадской гуманитарной миссии Юсиф Дауд.
По его словам, девочка пострадала как физически, так и морально.
Напомним, о проблеме сексуального рабства на территории ИГ заговорили еще летом 2014 года. Тогда сообщалось о тысячах представительниц этноса езидов, попавших в плен к джихадистам. А около 10 тысяч езидов стали беженцами, покинув свои дома.
Езиды - курдская этноконфессиональная группа. В VII веке они отвергли навязываемый им ислам и оставались солнцепоклонниками вплоть до XII-XV веков, когда была сформирована уникальная религия, основанная на элементах зороастризма, иудаизма, христианства, ислама и манихейства. Самоназвание этой религии - шарфадин. Но исламисты считают езидов поклонниками дьявола.
В августе представителям прессы удалось опросить нескольких бывших узниц, побывавших в тюрьме Badush в иракском Мосуле. Они утверждали, что там содержатся до нескольких тысяч женщин: христианки, мусульманки тюркского происхождения и сотни представительниц курдских племен.
Каждую узницу администрация тюрьмы ставила перед выбором: либо выйти замуж за мусульманина, который платит за "невесту" от 25 до 150 долларов, либо "гнить заживо" за решеткой, подвергаясь сексуальным унижениям.
Одной девушке удалось позвонить своей матери, которая оставалась на свободе. Потерпевшая рассказала, что ее в течение нескольких часов изнасиловали десятки мужчин. Многие потерпевшие являются несовершеннолетними, а самым юным из них, как тогда сообщалось, исполнилось всего 14 лет.
Некоторых узниц подвергали публичным групповым изнасилованиям и избиениям. Тем самым их вынуждали принять ислам.
Среди узниц тюрьмы были и беременные женщины, у которых после родов отбирали младенцев. Судьба малышей оставалась неизвестной.
Девушек также заставляли сдавать кровь для раненых боевиков ИГ. А некоторые насильники, как утверждали очевидцы, были выходцами из России и этническими чеченцами.
В ноябре 2014 года правозащитная организация Amnesty International выпустила 87-страничный доклад, посвященный издевательствам над женщинами в тюрьмах исламистов, пишет The Independent.
А в марте ООН обвинила боевиков "Исламского государства" в развязывании геноцида против иракского этнорелигиозного меньшинства, передает BBC.
В начале апреля 2015 года боевики ИГ освободили больше 200 пленниц, содержавшихся в тюрьме Химеры (недалеко от Киркука). Тем не менее в тюрьмах остаются еще до четырех тысяч женщин.
Сотрудники гуманитарных миссий не исключают, что массовое освобождение тоже является своеобразной формой издевательств, так как в традиционном обществе женщину, потерявшую невинность, ждет позор.
Замужние узницы, забеременевшие в неволе, скорее всего, будут пытаться сделать аборт, так как мужья не признают их младенцев. Однако из-за низкого уровня развития медицины на Ближнем Востоке операции по удалению плода остаются смертельно опасными.
Добавим, что в январе джихадисты освободили еще около 350 езидов, в основном больных и стариков.
34 Кб, 428x335Люди презирают абстрактные вещи. Я понимаю это и признаю свои ошибки. Тексты, обосновывающие ненависть к мужчинам, лежат на поверхности абсолютно везде, поэтому мне лень искать их
На этой неделе боевики "Исламского государства" выпустили из тюрьмы около 200 женщин и девушек, которые провели в неволе восемь месяцев. Все это время узниц подвергали издевательствам и сексуальному надругательству. Одной пострадавшей исполнилось всего девять лет. Девочку насиловали не меньше десяти мужчин, после чего она забеременела, пишет The Daily Express.
О самой юной жертве сексуального насилия со стороны исламистов, воюющих на территории Ирака и Сирии, сообщили побывавшие в лагерях беженцев волонтеры. Они опасаются, что девочка в силу своего юного возраста и общего состояния организма после перенесенных страданий не переживет роды.
"Даже кесарево сечение для нее смертельно опасно", - говорит представитель канадской гуманитарной миссии Юсиф Дауд.
По его словам, девочка пострадала как физически, так и морально.
Напомним, о проблеме сексуального рабства на территории ИГ заговорили еще летом 2014 года. Тогда сообщалось о тысячах представительниц этноса езидов, попавших в плен к джихадистам. А около 10 тысяч езидов стали беженцами, покинув свои дома.
Езиды - курдская этноконфессиональная группа. В VII веке они отвергли навязываемый им ислам и оставались солнцепоклонниками вплоть до XII-XV веков, когда была сформирована уникальная религия, основанная на элементах зороастризма, иудаизма, христианства, ислама и манихейства. Самоназвание этой религии - шарфадин. Но исламисты считают езидов поклонниками дьявола.
В августе представителям прессы удалось опросить нескольких бывших узниц, побывавших в тюрьме Badush в иракском Мосуле. Они утверждали, что там содержатся до нескольких тысяч женщин: христианки, мусульманки тюркского происхождения и сотни представительниц курдских племен.
Каждую узницу администрация тюрьмы ставила перед выбором: либо выйти замуж за мусульманина, который платит за "невесту" от 25 до 150 долларов, либо "гнить заживо" за решеткой, подвергаясь сексуальным унижениям.
Одной девушке удалось позвонить своей матери, которая оставалась на свободе. Потерпевшая рассказала, что ее в течение нескольких часов изнасиловали десятки мужчин. Многие потерпевшие являются несовершеннолетними, а самым юным из них, как тогда сообщалось, исполнилось всего 14 лет.
Некоторых узниц подвергали публичным групповым изнасилованиям и избиениям. Тем самым их вынуждали принять ислам.
Среди узниц тюрьмы были и беременные женщины, у которых после родов отбирали младенцев. Судьба малышей оставалась неизвестной.
Девушек также заставляли сдавать кровь для раненых боевиков ИГ. А некоторые насильники, как утверждали очевидцы, были выходцами из России и этническими чеченцами.
В ноябре 2014 года правозащитная организация Amnesty International выпустила 87-страничный доклад, посвященный издевательствам над женщинами в тюрьмах исламистов, пишет The Independent.
А в марте ООН обвинила боевиков "Исламского государства" в развязывании геноцида против иракского этнорелигиозного меньшинства, передает BBC.
В начале апреля 2015 года боевики ИГ освободили больше 200 пленниц, содержавшихся в тюрьме Химеры (недалеко от Киркука). Тем не менее в тюрьмах остаются еще до четырех тысяч женщин.
Сотрудники гуманитарных миссий не исключают, что массовое освобождение тоже является своеобразной формой издевательств, так как в традиционном обществе женщину, потерявшую невинность, ждет позор.
Замужние узницы, забеременевшие в неволе, скорее всего, будут пытаться сделать аборт, так как мужья не признают их младенцев. Однако из-за низкого уровня развития медицины на Ближнем Востоке операции по удалению плода остаются смертельно опасными.
Добавим, что в январе джихадисты освободили еще около 350 езидов, в основном больных и стариков.
На этой неделе боевики "Исламского государства" выпустили из тюрьмы около 200 женщин и девушек, которые провели в неволе восемь месяцев. Все это время узниц подвергали издевательствам и сексуальному надругательству. Одной пострадавшей исполнилось всего девять лет. Девочку насиловали не меньше десяти мужчин, после чего она забеременела, пишет The Daily Express.
О самой юной жертве сексуального насилия со стороны исламистов, воюющих на территории Ирака и Сирии, сообщили побывавшие в лагерях беженцев волонтеры. Они опасаются, что девочка в силу своего юного возраста и общего состояния организма после перенесенных страданий не переживет роды.
"Даже кесарево сечение для нее смертельно опасно", - говорит представитель канадской гуманитарной миссии Юсиф Дауд.
По его словам, девочка пострадала как физически, так и морально.
Напомним, о проблеме сексуального рабства на территории ИГ заговорили еще летом 2014 года. Тогда сообщалось о тысячах представительниц этноса езидов, попавших в плен к джихадистам. А около 10 тысяч езидов стали беженцами, покинув свои дома.
Езиды - курдская этноконфессиональная группа. В VII веке они отвергли навязываемый им ислам и оставались солнцепоклонниками вплоть до XII-XV веков, когда была сформирована уникальная религия, основанная на элементах зороастризма, иудаизма, христианства, ислама и манихейства. Самоназвание этой религии - шарфадин. Но исламисты считают езидов поклонниками дьявола.
В августе представителям прессы удалось опросить нескольких бывших узниц, побывавших в тюрьме Badush в иракском Мосуле. Они утверждали, что там содержатся до нескольких тысяч женщин: христианки, мусульманки тюркского происхождения и сотни представительниц курдских племен.
Каждую узницу администрация тюрьмы ставила перед выбором: либо выйти замуж за мусульманина, который платит за "невесту" от 25 до 150 долларов, либо "гнить заживо" за решеткой, подвергаясь сексуальным унижениям.
Одной девушке удалось позвонить своей матери, которая оставалась на свободе. Потерпевшая рассказала, что ее в течение нескольких часов изнасиловали десятки мужчин. Многие потерпевшие являются несовершеннолетними, а самым юным из них, как тогда сообщалось, исполнилось всего 14 лет.
Некоторых узниц подвергали публичным групповым изнасилованиям и избиениям. Тем самым их вынуждали принять ислам.
Среди узниц тюрьмы были и беременные женщины, у которых после родов отбирали младенцев. Судьба малышей оставалась неизвестной.
Девушек также заставляли сдавать кровь для раненых боевиков ИГ. А некоторые насильники, как утверждали очевидцы, были выходцами из России и этническими чеченцами.
В ноябре 2014 года правозащитная организация Amnesty International выпустила 87-страничный доклад, посвященный издевательствам над женщинами в тюрьмах исламистов, пишет The Independent.
А в марте ООН обвинила боевиков "Исламского государства" в развязывании геноцида против иракского этнорелигиозного меньшинства, передает BBC.
В начале апреля 2015 года боевики ИГ освободили больше 200 пленниц, содержавшихся в тюрьме Химеры (недалеко от Киркука). Тем не менее в тюрьмах остаются еще до четырех тысяч женщин.
Сотрудники гуманитарных миссий не исключают, что массовое освобождение тоже является своеобразной формой издевательств, так как в традиционном обществе женщину, потерявшую невинность, ждет позор.
Замужние узницы, забеременевшие в неволе, скорее всего, будут пытаться сделать аборт, так как мужья не признают их младенцев. Однако из-за низкого уровня развития медицины на Ближнем Востоке операции по удалению плода остаются смертельно опасными.
Добавим, что в январе джихадисты освободили еще около 350 езидов, в основном больных и стариков.
140 Кб, 475x627Читая фем-соо, я более чем в половине случаев встречаю посты о "тех, кто не женщины" и о взаимодействии женщин с ними. Одни соо говорят о домашнем насилии, об абьюзе, другие соо – о проституции, обсуждают клиента, "индустрию" сексэксплуатации, третьи – разоблачают институты патриархата, такие, как красота, мода, семья и даже покушаются на "святая святых" - гетеросексуальность и материнство. Все эти понятия существуют тогда, когда есть инициатор – мужское население. И да, мы, феминистки, вновь и вновь говорим о мужчинах. Мы тратим свое время, силы, эмоциональные ресурсы на то, чтобы раз за разом писать разоблачительные тексты, говорить о гендерном насилии. Мы кричим на митингах о наших правах, попираемых мужчинами, мы собираем бесконечную статистику их преступлений. Мы по прежнему крутимся в патриархатном мире, только точка зрения смещена. Мы больше вроде бы не в эпицентре этого дерьма, но вылезти из него не можем. Мы все доказываем, доказываем, доказываем. Мужчины - насильники и абьюзеры по определению, патриархат - зло, женщины - угнетаемый класс. Все. Поняли. Поехали дальше.
Меня удручает количество энергии, затрачиваемое на различное обслуживание мужчин женскими организациями. Женские кризисные центры считают возможным оказывать помощь мужчинам в кризисных для них ситуациях, некоторые радфем-соо впускают в себя мужчин с правом голоса, а все остальные нерадфем-соо не только включают, но некоторые даже руководимы ими. Из недавнего меня повеселило, что женское такси в Питере управляется мужчиной. Ну да, не женщинам же управлять другими женщинами. Моя знакомая однажды на очередную дискуссию о мужчинах раздраженно высказалась: "Мне жаль тратить время на разговоры о мужчинах, их и так слишком много в нашей жизни". А меня злит даже тратить мускульную силу пальцев на набор этого текста, который снова о мужчинах. Меня раздражает необходимость, позывающая опять говорить об этом.
Наша жизнь, наше движение крутится снова вокруг мужчин. Потому что если их убрать, не останется ничего. Потому что если свести фокус с мужчин и переключиться на женщин, можно сойти с ума от объемов работы по созданию женской культуры и женского социума, способного подвинуть аналогичные мужские. Нужно создавать женские пространства везде и всюду: рабочие коллективы, работающие под руководством женщин и состоящие из женщин, женские выставки, закрытые для мужчин, театры, музыку, художественное искусство, книги, дискуссионные площадки, интернет-соо – только для женщин, закрытые для мужчин, ну или хотя бы без права голоса. Чтобы выйти из патриархата, нужно создать свой мир. С нуля. Выкинуть все "нажитое непосильным трудом". Для этого нужно проявить те качества, которые культивируются в мужчинах и искореняются в женщинах. Нужно научиться брать на себя ответственность за себя и свой выбор, признать сам факт наличия выборов и то, что мы эти самые выборы осуществляем. Нужно научиться лидерству, умению работать в команде и работать вообще. Нужно присвоить себе отобранное у нас патриархатом: нашу волю, нашу жизнь, наши чувства. Но это чертовски страшно. Я знаю, что я выбрала иметь мужчину-работодателя, потому что мне страшно взять и с нуля собрать свою команду, состоящую из женщин. Потому что связываться с женщинами страшно: выученная беспомощность и недостаточная мотивация к сепарации сделают свое дело почти со 100%-ной вероятностью. Я не готова потратить всю свою жизнь на работу в условиях постоянной борьбы и неопределенности. Страх не справиться, страх застрять на полпути между патриархатным миром и миром женской сепарации, страх провала – чувство, по моим ощущениям, близкое к стоянию над бездной.
Так почему мы говорим о них? Мы говорим о мужчинах, потому что кроме них и без них в этом мире пока нет ничего. Мы говорим о мужчинах, потому что боимся говорить о себе. Мы говорим о мужчинах, потому что мы все еще не можем поверить, что они все такие. Мы говорим о мужчинах, потому что не доверяем себе и другим женщинам. Потому что если говорить не о них, то надо говорить о себе и других женщинах. А значит, надо строить культуру для этого. Своими руками. Сначала. Иначе мы всю жизнь будем говорить о мужчинах. Давайте уже говорить о женщинах.
Я знаю, что есть сепаратистки, я знаю, что есть лесбийские деревни, закрытые для мужчин. Я знаю, как смеются другие феминистки над желанием "уйти в леса", знаю, как радикалок обвиняют в насаждении политического лесбийства. Я не знаю, что пишут на эту тему умные западные феминистки, ибо инглишем не владею, а на все переводы времени не хватает, но я знаю, что отказ от сексуальных отношений, а следом от эмоционального и физического обслуживания, ведет к полной сепарации как естественное логическое продолжение процесса. Отказ от общения с мужчинами протекает прямо с процессом роста общения с женщинами, женщины, освободив свой мозг и свое тело от ближнего мужского давления, с гораздо большим интересом общаются с другими женщинами. Чтобы перестать говорить о мужчинах, нужно перестать думать о них как о центре земли. Больше смотреть в себя, на себя и на других женщин. Смотреть и видеть разницу. Восхищаться ей. Любить и уважать себя – любовь к себе плохо сочетается с любовью к мужчинам. Искоренять в себе податливость, скромность, созависимость. Признать их "всетаковость", признать угнетение, не скатываясь в позицию "я жертва, сложу лапки и умру", дать себе право злиться, разозлиться и послать их всех к черту.
Меня удручает количество энергии, затрачиваемое на различное обслуживание мужчин женскими организациями. Женские кризисные центры считают возможным оказывать помощь мужчинам в кризисных для них ситуациях, некоторые радфем-соо впускают в себя мужчин с правом голоса, а все остальные нерадфем-соо не только включают, но некоторые даже руководимы ими. Из недавнего меня повеселило, что женское такси в Питере управляется мужчиной. Ну да, не женщинам же управлять другими женщинами. Моя знакомая однажды на очередную дискуссию о мужчинах раздраженно высказалась: "Мне жаль тратить время на разговоры о мужчинах, их и так слишком много в нашей жизни". А меня злит даже тратить мускульную силу пальцев на набор этого текста, который снова о мужчинах. Меня раздражает необходимость, позывающая опять говорить об этом.
Наша жизнь, наше движение крутится снова вокруг мужчин. Потому что если их убрать, не останется ничего. Потому что если свести фокус с мужчин и переключиться на женщин, можно сойти с ума от объемов работы по созданию женской культуры и женского социума, способного подвинуть аналогичные мужские. Нужно создавать женские пространства везде и всюду: рабочие коллективы, работающие под руководством женщин и состоящие из женщин, женские выставки, закрытые для мужчин, театры, музыку, художественное искусство, книги, дискуссионные площадки, интернет-соо – только для женщин, закрытые для мужчин, ну или хотя бы без права голоса. Чтобы выйти из патриархата, нужно создать свой мир. С нуля. Выкинуть все "нажитое непосильным трудом". Для этого нужно проявить те качества, которые культивируются в мужчинах и искореняются в женщинах. Нужно научиться брать на себя ответственность за себя и свой выбор, признать сам факт наличия выборов и то, что мы эти самые выборы осуществляем. Нужно научиться лидерству, умению работать в команде и работать вообще. Нужно присвоить себе отобранное у нас патриархатом: нашу волю, нашу жизнь, наши чувства. Но это чертовски страшно. Я знаю, что я выбрала иметь мужчину-работодателя, потому что мне страшно взять и с нуля собрать свою команду, состоящую из женщин. Потому что связываться с женщинами страшно: выученная беспомощность и недостаточная мотивация к сепарации сделают свое дело почти со 100%-ной вероятностью. Я не готова потратить всю свою жизнь на работу в условиях постоянной борьбы и неопределенности. Страх не справиться, страх застрять на полпути между патриархатным миром и миром женской сепарации, страх провала – чувство, по моим ощущениям, близкое к стоянию над бездной.
Так почему мы говорим о них? Мы говорим о мужчинах, потому что кроме них и без них в этом мире пока нет ничего. Мы говорим о мужчинах, потому что боимся говорить о себе. Мы говорим о мужчинах, потому что мы все еще не можем поверить, что они все такие. Мы говорим о мужчинах, потому что не доверяем себе и другим женщинам. Потому что если говорить не о них, то надо говорить о себе и других женщинах. А значит, надо строить культуру для этого. Своими руками. Сначала. Иначе мы всю жизнь будем говорить о мужчинах. Давайте уже говорить о женщинах.
Я знаю, что есть сепаратистки, я знаю, что есть лесбийские деревни, закрытые для мужчин. Я знаю, как смеются другие феминистки над желанием "уйти в леса", знаю, как радикалок обвиняют в насаждении политического лесбийства. Я не знаю, что пишут на эту тему умные западные феминистки, ибо инглишем не владею, а на все переводы времени не хватает, но я знаю, что отказ от сексуальных отношений, а следом от эмоционального и физического обслуживания, ведет к полной сепарации как естественное логическое продолжение процесса. Отказ от общения с мужчинами протекает прямо с процессом роста общения с женщинами, женщины, освободив свой мозг и свое тело от ближнего мужского давления, с гораздо большим интересом общаются с другими женщинами. Чтобы перестать говорить о мужчинах, нужно перестать думать о них как о центре земли. Больше смотреть в себя, на себя и на других женщин. Смотреть и видеть разницу. Восхищаться ей. Любить и уважать себя – любовь к себе плохо сочетается с любовью к мужчинам. Искоренять в себе податливость, скромность, созависимость. Признать их "всетаковость", признать угнетение, не скатываясь в позицию "я жертва, сложу лапки и умру", дать себе право злиться, разозлиться и послать их всех к черту.
140 Кб, 475x627Читая фем-соо, я более чем в половине случаев встречаю посты о "тех, кто не женщины" и о взаимодействии женщин с ними. Одни соо говорят о домашнем насилии, об абьюзе, другие соо – о проституции, обсуждают клиента, "индустрию" сексэксплуатации, третьи – разоблачают институты патриархата, такие, как красота, мода, семья и даже покушаются на "святая святых" - гетеросексуальность и материнство. Все эти понятия существуют тогда, когда есть инициатор – мужское население. И да, мы, феминистки, вновь и вновь говорим о мужчинах. Мы тратим свое время, силы, эмоциональные ресурсы на то, чтобы раз за разом писать разоблачительные тексты, говорить о гендерном насилии. Мы кричим на митингах о наших правах, попираемых мужчинами, мы собираем бесконечную статистику их преступлений. Мы по прежнему крутимся в патриархатном мире, только точка зрения смещена. Мы больше вроде бы не в эпицентре этого дерьма, но вылезти из него не можем. Мы все доказываем, доказываем, доказываем. Мужчины - насильники и абьюзеры по определению, патриархат - зло, женщины - угнетаемый класс. Все. Поняли. Поехали дальше.
Меня удручает количество энергии, затрачиваемое на различное обслуживание мужчин женскими организациями. Женские кризисные центры считают возможным оказывать помощь мужчинам в кризисных для них ситуациях, некоторые радфем-соо впускают в себя мужчин с правом голоса, а все остальные нерадфем-соо не только включают, но некоторые даже руководимы ими. Из недавнего меня повеселило, что женское такси в Питере управляется мужчиной. Ну да, не женщинам же управлять другими женщинами. Моя знакомая однажды на очередную дискуссию о мужчинах раздраженно высказалась: "Мне жаль тратить время на разговоры о мужчинах, их и так слишком много в нашей жизни". А меня злит даже тратить мускульную силу пальцев на набор этого текста, который снова о мужчинах. Меня раздражает необходимость, позывающая опять говорить об этом.
Наша жизнь, наше движение крутится снова вокруг мужчин. Потому что если их убрать, не останется ничего. Потому что если свести фокус с мужчин и переключиться на женщин, можно сойти с ума от объемов работы по созданию женской культуры и женского социума, способного подвинуть аналогичные мужские. Нужно создавать женские пространства везде и всюду: рабочие коллективы, работающие под руководством женщин и состоящие из женщин, женские выставки, закрытые для мужчин, театры, музыку, художественное искусство, книги, дискуссионные площадки, интернет-соо – только для женщин, закрытые для мужчин, ну или хотя бы без права голоса. Чтобы выйти из патриархата, нужно создать свой мир. С нуля. Выкинуть все "нажитое непосильным трудом". Для этого нужно проявить те качества, которые культивируются в мужчинах и искореняются в женщинах. Нужно научиться брать на себя ответственность за себя и свой выбор, признать сам факт наличия выборов и то, что мы эти самые выборы осуществляем. Нужно научиться лидерству, умению работать в команде и работать вообще. Нужно присвоить себе отобранное у нас патриархатом: нашу волю, нашу жизнь, наши чувства. Но это чертовски страшно. Я знаю, что я выбрала иметь мужчину-работодателя, потому что мне страшно взять и с нуля собрать свою команду, состоящую из женщин. Потому что связываться с женщинами страшно: выученная беспомощность и недостаточная мотивация к сепарации сделают свое дело почти со 100%-ной вероятностью. Я не готова потратить всю свою жизнь на работу в условиях постоянной борьбы и неопределенности. Страх не справиться, страх застрять на полпути между патриархатным миром и миром женской сепарации, страх провала – чувство, по моим ощущениям, близкое к стоянию над бездной.
Так почему мы говорим о них? Мы говорим о мужчинах, потому что кроме них и без них в этом мире пока нет ничего. Мы говорим о мужчинах, потому что боимся говорить о себе. Мы говорим о мужчинах, потому что мы все еще не можем поверить, что они все такие. Мы говорим о мужчинах, потому что не доверяем себе и другим женщинам. Потому что если говорить не о них, то надо говорить о себе и других женщинах. А значит, надо строить культуру для этого. Своими руками. Сначала. Иначе мы всю жизнь будем говорить о мужчинах. Давайте уже говорить о женщинах.
Я знаю, что есть сепаратистки, я знаю, что есть лесбийские деревни, закрытые для мужчин. Я знаю, как смеются другие феминистки над желанием "уйти в леса", знаю, как радикалок обвиняют в насаждении политического лесбийства. Я не знаю, что пишут на эту тему умные западные феминистки, ибо инглишем не владею, а на все переводы времени не хватает, но я знаю, что отказ от сексуальных отношений, а следом от эмоционального и физического обслуживания, ведет к полной сепарации как естественное логическое продолжение процесса. Отказ от общения с мужчинами протекает прямо с процессом роста общения с женщинами, женщины, освободив свой мозг и свое тело от ближнего мужского давления, с гораздо большим интересом общаются с другими женщинами. Чтобы перестать говорить о мужчинах, нужно перестать думать о них как о центре земли. Больше смотреть в себя, на себя и на других женщин. Смотреть и видеть разницу. Восхищаться ей. Любить и уважать себя – любовь к себе плохо сочетается с любовью к мужчинам. Искоренять в себе податливость, скромность, созависимость. Признать их "всетаковость", признать угнетение, не скатываясь в позицию "я жертва, сложу лапки и умру", дать себе право злиться, разозлиться и послать их всех к черту.
Меня удручает количество энергии, затрачиваемое на различное обслуживание мужчин женскими организациями. Женские кризисные центры считают возможным оказывать помощь мужчинам в кризисных для них ситуациях, некоторые радфем-соо впускают в себя мужчин с правом голоса, а все остальные нерадфем-соо не только включают, но некоторые даже руководимы ими. Из недавнего меня повеселило, что женское такси в Питере управляется мужчиной. Ну да, не женщинам же управлять другими женщинами. Моя знакомая однажды на очередную дискуссию о мужчинах раздраженно высказалась: "Мне жаль тратить время на разговоры о мужчинах, их и так слишком много в нашей жизни". А меня злит даже тратить мускульную силу пальцев на набор этого текста, который снова о мужчинах. Меня раздражает необходимость, позывающая опять говорить об этом.
Наша жизнь, наше движение крутится снова вокруг мужчин. Потому что если их убрать, не останется ничего. Потому что если свести фокус с мужчин и переключиться на женщин, можно сойти с ума от объемов работы по созданию женской культуры и женского социума, способного подвинуть аналогичные мужские. Нужно создавать женские пространства везде и всюду: рабочие коллективы, работающие под руководством женщин и состоящие из женщин, женские выставки, закрытые для мужчин, театры, музыку, художественное искусство, книги, дискуссионные площадки, интернет-соо – только для женщин, закрытые для мужчин, ну или хотя бы без права голоса. Чтобы выйти из патриархата, нужно создать свой мир. С нуля. Выкинуть все "нажитое непосильным трудом". Для этого нужно проявить те качества, которые культивируются в мужчинах и искореняются в женщинах. Нужно научиться брать на себя ответственность за себя и свой выбор, признать сам факт наличия выборов и то, что мы эти самые выборы осуществляем. Нужно научиться лидерству, умению работать в команде и работать вообще. Нужно присвоить себе отобранное у нас патриархатом: нашу волю, нашу жизнь, наши чувства. Но это чертовски страшно. Я знаю, что я выбрала иметь мужчину-работодателя, потому что мне страшно взять и с нуля собрать свою команду, состоящую из женщин. Потому что связываться с женщинами страшно: выученная беспомощность и недостаточная мотивация к сепарации сделают свое дело почти со 100%-ной вероятностью. Я не готова потратить всю свою жизнь на работу в условиях постоянной борьбы и неопределенности. Страх не справиться, страх застрять на полпути между патриархатным миром и миром женской сепарации, страх провала – чувство, по моим ощущениям, близкое к стоянию над бездной.
Так почему мы говорим о них? Мы говорим о мужчинах, потому что кроме них и без них в этом мире пока нет ничего. Мы говорим о мужчинах, потому что боимся говорить о себе. Мы говорим о мужчинах, потому что мы все еще не можем поверить, что они все такие. Мы говорим о мужчинах, потому что не доверяем себе и другим женщинам. Потому что если говорить не о них, то надо говорить о себе и других женщинах. А значит, надо строить культуру для этого. Своими руками. Сначала. Иначе мы всю жизнь будем говорить о мужчинах. Давайте уже говорить о женщинах.
Я знаю, что есть сепаратистки, я знаю, что есть лесбийские деревни, закрытые для мужчин. Я знаю, как смеются другие феминистки над желанием "уйти в леса", знаю, как радикалок обвиняют в насаждении политического лесбийства. Я не знаю, что пишут на эту тему умные западные феминистки, ибо инглишем не владею, а на все переводы времени не хватает, но я знаю, что отказ от сексуальных отношений, а следом от эмоционального и физического обслуживания, ведет к полной сепарации как естественное логическое продолжение процесса. Отказ от общения с мужчинами протекает прямо с процессом роста общения с женщинами, женщины, освободив свой мозг и свое тело от ближнего мужского давления, с гораздо большим интересом общаются с другими женщинами. Чтобы перестать говорить о мужчинах, нужно перестать думать о них как о центре земли. Больше смотреть в себя, на себя и на других женщин. Смотреть и видеть разницу. Восхищаться ей. Любить и уважать себя – любовь к себе плохо сочетается с любовью к мужчинам. Искоренять в себе податливость, скромность, созависимость. Признать их "всетаковость", признать угнетение, не скатываясь в позицию "я жертва, сложу лапки и умру", дать себе право злиться, разозлиться и послать их всех к черту.
57 Кб, 620x484Я опка-ваннаби радфемка-меломанка, и я заебалась со своего треда. Поначалу мне казалось хорошей идеей выкладывать горячие, полные отчаяния и ненависти тексты вместе с фотографиями красивых музыкантов. Я была поглощена мыслями о реакции других людей, но не хотела считаться с их потребностями. Я до сих пор не прочла здесь ни одного треда. Пока что эта доска загрязнена троллями и провокаторами. Я устала биться о закрытую дверь. Никакой новой информации я запостить не могу. Всё и так понятно: каждый мужчина потенциальный обидчик, пока не докажет обратное, никому нельзя доверять до конца, собственное здоровье и безопасность - самое главное, красавица это идеальная жертва, выхода из Матрицы патриархата нет. Ну и пошла я нахуй.
Всем радикальным феминисткам - два английских эля, патриархалкам - книги, а троллям - хуй в жопу и перо под ребро.
Всем радикальным феминисткам - два английских эля, патриархалкам - книги, а троллям - хуй в жопу и перо под ребро.
Пиздос, таких годных музыкантов шкварят :C
>>19308
Курица ты.
Лол, всем похуй на тред радфем-копипасты на радикально-феминистической доске.
> Я опка-ваннаби радфемка-меломанка
Курица ты.
Лол, всем похуй на тред радфем-копипасты на радикально-феминистической доске.
>>19308
Сис, не уходи, пожалуйста, мне очень доставляет твой тред :3
Сис, не уходи, пожалуйста, мне очень доставляет твой тред :3
>>19284
Она окончила школу максимум на тройки.
Но она ведет войну против мужчин.
Встречайте, российская феминистка.
> Я не знаю, что пишут на эту тему умные западные феминистки, ибо инглишем не владею
Она окончила школу максимум на тройки.
Но она ведет войну против мужчин.
Встречайте, российская феминистка.
67 Кб, 604x452>>19507
Не существует таких феминистических текстов, которые не способен прочесть человек, не пропускавший уроки английского на вписках и в падиках с сестрами и братьями по феминизму.
И если она жалуется на незнание языка, значит либо образование 3 класса, либо интеллект гораздо ниже среднего по цивилизованному миру.
Не существует таких феминистических текстов, которые не способен прочесть человек, не пропускавший уроки английского на вписках и в падиках с сестрами и братьями по феминизму.
И если она жалуется на незнание языка, значит либо образование 3 класса, либо интеллект гораздо ниже среднего по цивилизованному миру.
>>19308
Не сдавайся, няшмяш.
Не сдавайся, няшмяш.
>>19532
Теперь я не хочу быть феминисткой.
Теперь я не хочу быть феминисткой.
356 Кб, 1200x802Вспомним один эпизод из «Сорок первого», советского фильма по повести Бориса Лавренева с тем же названием. Там рассказывается о храброй молодой женщине, бойце Красной Армии, взявшей в плен неприятеля, красавца офицера, белогвардейца. Они обитают в заброшенной хижине в ожидании подхода красных. Красноармейка с нежной и не зачерствевшей душой влюбляется в своего красивого идеологического врага. В какой-то момент у пленника кончаются папиросы. Девушка великодушно предлагает пленнику свое единственное сокровище, тонкую тетрадку с собственными стихами. Белогвардейский офицер заворачивает табак в стихи бойца-красноармейца и далее прямо на глазах у кинозрителей нагло курит и выкуривает все ее стихи до последней строчки.
Можно ли себе представить эту сцену наоборот? Нет. Ибо сцена эта, как бы наивна и трогательна она ни была, гораздо значительней, чем просто киноэпизод. Это метафорическая суть истории женского сочинительства, отношения женщин к своему творчеству и отношения мужчин к творчеству женщин.
На протяжении всей истории женского писательства мужчины косили под корень литературные страсти женщин. На протяжении всей истории женщины приносили себя в жертву ради литературы. Многие произведения литературы выживали в мрачные времена исключительно благодаря женщинам. Вспомним, как Надежда Мандельштам специально заучивала стихи Осипа Мандельштама наизусть. Именно так она и спасла его великую поэзию от могущественного щупальца Сталина на кнопке «стереть». Вспомним жен, любовниц, подружек, поклонниц, переводчиц, помощниц, благодетельниц, копировальщиц, машинисток, корректорш, преданных редакторш, литературных наставниц — мудрых женщин- писательниц, агентш, вдохновительниц, муз, литературных консультантш, яростных сторонниц, трепетных наполнительниц литераторских трубок, усердных поварих, трудолюбивых архивисток, библиотекарш, страстных читательниц, надежных хранительниц рукописей, живых сфинксов у посмертных писательских склепов, старательных вылизывательниц писательских творений. Вспомним тех, кто сдувает пыль с собраний сочинений и писательских бюстов, фанатичных энтузиасток обществ во славу усопших и здравствующих поэтов. Женщины, женщины, женщины…
Женщины спасали литературные творения, когда мужчины их уничтожали. До чего же мужчины — диктаторы, монархи, цензоры, безумцы, пироманьяки, военные, императоры, руководители, полицейские — ненавидят печатное слово! Пусть женщина иногда и завернет свежую рыбину в стихи посредственного поэта, но что это в сравнении с сжиганием книг по приказанию китайского императора Ши Хуанти! Пусть женщина порой воспользуется эпической поэмой, чтоб накрыть пирог и тем уберечь его от пригорания, но что это в сравнении с тоннами рукописей, уничтоженными КГБ! Если женщина когда и использует книжку для растопки семейного очага, что это пламя в сравнении со столбами дыма над сжигаемыми нацистами томами! Если женщина и вырвет страничку из книги, чтобы протереть окно, что это в сравнении с горами пепла после обстрела Караджичем и Младичем Национальной библиотеки в Сараево?
Можем ли мы представить себе все наоборот? Нет. Такое просто немыслимо. Исторически женщины — читательницы, мушки, залипающие на печатное слово, это они — читательская аудитория. Так, в одной маленькой литературе, хорватской, в середине девятнадцатого века, мужчинам писателям пришлось убеждать женщин читателей не читать книги на немецком языке, так как иначе некому было читать их собственные книги, книги хорватских писателей. «Сердце патриота разрывается от горя, когда слышишь, что не только высокородные барышни, но и даже дочери обыкновенных бюргеров с пренебрежением говорят о нашем родном языке», — сетует один хорватский писатель девятнадцатого столетия. И читательницы, добросердечные хорватки, сжалились и принялись, позевывая от скуки, за чтение книг местных писателей. Литература этой маленькой страны началась с них, с этих женщин читательниц.
Женщины всегда были добрыми домашними духами литературы. Образно выражаясь, в каждый литературный дом встроена тень его истинного строителя, женщины, какой-нибудь Мэри, или Джейн, или Веры… Стейси Шифф, автор биографии «Вера (Миссис Владимир Набоков)», отмечает: «Из перечня того, чему, как хвастал Набоков, он так и не обучился, — печатать на машинке, управлять автомобилем, говорить по-немецки, возвращать себе потерянное, складывать зонтик, отвечать на телефонные звонки, разрезать книжные страницы, уделять свое время какому-нибудь обывателю, — легко предположить, на что тратила Вера свою жизнь».
Вернемся же к началу и скажем, что история женщин, литературы и дыма неразрывно связаны; поистине это одна общая история. Лишь женщины и книги сжигались на кострах инквизиции. Принадлежность мужчин к историческому пеплу статистически ничтожна. На разных этапах истории человечества именно женщины-ведьмы (образованные женщины), а также книги (источник знаний и удовольствий) провозглашались орудиями дьявола[23].
Давайте проиллюстрируем наше горестное повествование более оптимистичным примером, и снова из России. Одна московская мамаша чрезвычайно тревожилась за своего сына, хотя для тревоги не было оснований: он отлично учился, любил литературу, восхищался Пушкиным. И все же мама страшилась самого ужасного греха — наркотиков, потому регулярно проверяла карманы сына. И вот, наконец, она обнаружила то, что искала: небольшое, бурого цвета, завернутое в фольгу. Вместо того чтобы уничтожить злосчастную находку, эта отважная женщина решила испробовать на себе силу наркотика. И хоть ни малейшего опыта не имела, все же умудрилась как-то скрутить в виде сигаретки и запалить. Ее мирное и благостное занятие было грубо нарушено появлением сына в дверях.
— Ты не видала мой маленький сверточек? — выкрикнул он.
— Я его выкурила! — бодро ответила мать.
Оказалось, это — вовсе не наркотик, как подумала мать, а земля с могилы Пушкина, реликвия для ее сына. Словом, мама выкурила Пушкина. И тем самым эта отважная женщина, сама того не подозревая, отомстила за превращенные в пепел стихи той бескорыстной женщины, бойца Красной Армии. Эта неизвестная мать, сама того не подозревая, открыла, возможно, новую страницу в истории литературы. Подчеркиваю: «возможно». Но все равно — спасибо ей!
"Читать не надо!" ,Дубравка Угрешич
Можно ли себе представить эту сцену наоборот? Нет. Ибо сцена эта, как бы наивна и трогательна она ни была, гораздо значительней, чем просто киноэпизод. Это метафорическая суть истории женского сочинительства, отношения женщин к своему творчеству и отношения мужчин к творчеству женщин.
На протяжении всей истории женского писательства мужчины косили под корень литературные страсти женщин. На протяжении всей истории женщины приносили себя в жертву ради литературы. Многие произведения литературы выживали в мрачные времена исключительно благодаря женщинам. Вспомним, как Надежда Мандельштам специально заучивала стихи Осипа Мандельштама наизусть. Именно так она и спасла его великую поэзию от могущественного щупальца Сталина на кнопке «стереть». Вспомним жен, любовниц, подружек, поклонниц, переводчиц, помощниц, благодетельниц, копировальщиц, машинисток, корректорш, преданных редакторш, литературных наставниц — мудрых женщин- писательниц, агентш, вдохновительниц, муз, литературных консультантш, яростных сторонниц, трепетных наполнительниц литераторских трубок, усердных поварих, трудолюбивых архивисток, библиотекарш, страстных читательниц, надежных хранительниц рукописей, живых сфинксов у посмертных писательских склепов, старательных вылизывательниц писательских творений. Вспомним тех, кто сдувает пыль с собраний сочинений и писательских бюстов, фанатичных энтузиасток обществ во славу усопших и здравствующих поэтов. Женщины, женщины, женщины…
Женщины спасали литературные творения, когда мужчины их уничтожали. До чего же мужчины — диктаторы, монархи, цензоры, безумцы, пироманьяки, военные, императоры, руководители, полицейские — ненавидят печатное слово! Пусть женщина иногда и завернет свежую рыбину в стихи посредственного поэта, но что это в сравнении с сжиганием книг по приказанию китайского императора Ши Хуанти! Пусть женщина порой воспользуется эпической поэмой, чтоб накрыть пирог и тем уберечь его от пригорания, но что это в сравнении с тоннами рукописей, уничтоженными КГБ! Если женщина когда и использует книжку для растопки семейного очага, что это пламя в сравнении со столбами дыма над сжигаемыми нацистами томами! Если женщина и вырвет страничку из книги, чтобы протереть окно, что это в сравнении с горами пепла после обстрела Караджичем и Младичем Национальной библиотеки в Сараево?
Можем ли мы представить себе все наоборот? Нет. Такое просто немыслимо. Исторически женщины — читательницы, мушки, залипающие на печатное слово, это они — читательская аудитория. Так, в одной маленькой литературе, хорватской, в середине девятнадцатого века, мужчинам писателям пришлось убеждать женщин читателей не читать книги на немецком языке, так как иначе некому было читать их собственные книги, книги хорватских писателей. «Сердце патриота разрывается от горя, когда слышишь, что не только высокородные барышни, но и даже дочери обыкновенных бюргеров с пренебрежением говорят о нашем родном языке», — сетует один хорватский писатель девятнадцатого столетия. И читательницы, добросердечные хорватки, сжалились и принялись, позевывая от скуки, за чтение книг местных писателей. Литература этой маленькой страны началась с них, с этих женщин читательниц.
Женщины всегда были добрыми домашними духами литературы. Образно выражаясь, в каждый литературный дом встроена тень его истинного строителя, женщины, какой-нибудь Мэри, или Джейн, или Веры… Стейси Шифф, автор биографии «Вера (Миссис Владимир Набоков)», отмечает: «Из перечня того, чему, как хвастал Набоков, он так и не обучился, — печатать на машинке, управлять автомобилем, говорить по-немецки, возвращать себе потерянное, складывать зонтик, отвечать на телефонные звонки, разрезать книжные страницы, уделять свое время какому-нибудь обывателю, — легко предположить, на что тратила Вера свою жизнь».
Вернемся же к началу и скажем, что история женщин, литературы и дыма неразрывно связаны; поистине это одна общая история. Лишь женщины и книги сжигались на кострах инквизиции. Принадлежность мужчин к историческому пеплу статистически ничтожна. На разных этапах истории человечества именно женщины-ведьмы (образованные женщины), а также книги (источник знаний и удовольствий) провозглашались орудиями дьявола[23].
Давайте проиллюстрируем наше горестное повествование более оптимистичным примером, и снова из России. Одна московская мамаша чрезвычайно тревожилась за своего сына, хотя для тревоги не было оснований: он отлично учился, любил литературу, восхищался Пушкиным. И все же мама страшилась самого ужасного греха — наркотиков, потому регулярно проверяла карманы сына. И вот, наконец, она обнаружила то, что искала: небольшое, бурого цвета, завернутое в фольгу. Вместо того чтобы уничтожить злосчастную находку, эта отважная женщина решила испробовать на себе силу наркотика. И хоть ни малейшего опыта не имела, все же умудрилась как-то скрутить в виде сигаретки и запалить. Ее мирное и благостное занятие было грубо нарушено появлением сына в дверях.
— Ты не видала мой маленький сверточек? — выкрикнул он.
— Я его выкурила! — бодро ответила мать.
Оказалось, это — вовсе не наркотик, как подумала мать, а земля с могилы Пушкина, реликвия для ее сына. Словом, мама выкурила Пушкина. И тем самым эта отважная женщина, сама того не подозревая, отомстила за превращенные в пепел стихи той бескорыстной женщины, бойца Красной Армии. Эта неизвестная мать, сама того не подозревая, открыла, возможно, новую страницу в истории литературы. Подчеркиваю: «возможно». Но все равно — спасибо ей!
"Читать не надо!" ,Дубравка Угрешич
356 Кб, 1200x802Вспомним один эпизод из «Сорок первого», советского фильма по повести Бориса Лавренева с тем же названием. Там рассказывается о храброй молодой женщине, бойце Красной Армии, взявшей в плен неприятеля, красавца офицера, белогвардейца. Они обитают в заброшенной хижине в ожидании подхода красных. Красноармейка с нежной и не зачерствевшей душой влюбляется в своего красивого идеологического врага. В какой-то момент у пленника кончаются папиросы. Девушка великодушно предлагает пленнику свое единственное сокровище, тонкую тетрадку с собственными стихами. Белогвардейский офицер заворачивает табак в стихи бойца-красноармейца и далее прямо на глазах у кинозрителей нагло курит и выкуривает все ее стихи до последней строчки.
Можно ли себе представить эту сцену наоборот? Нет. Ибо сцена эта, как бы наивна и трогательна она ни была, гораздо значительней, чем просто киноэпизод. Это метафорическая суть истории женского сочинительства, отношения женщин к своему творчеству и отношения мужчин к творчеству женщин.
На протяжении всей истории женского писательства мужчины косили под корень литературные страсти женщин. На протяжении всей истории женщины приносили себя в жертву ради литературы. Многие произведения литературы выживали в мрачные времена исключительно благодаря женщинам. Вспомним, как Надежда Мандельштам специально заучивала стихи Осипа Мандельштама наизусть. Именно так она и спасла его великую поэзию от могущественного щупальца Сталина на кнопке «стереть». Вспомним жен, любовниц, подружек, поклонниц, переводчиц, помощниц, благодетельниц, копировальщиц, машинисток, корректорш, преданных редакторш, литературных наставниц — мудрых женщин- писательниц, агентш, вдохновительниц, муз, литературных консультантш, яростных сторонниц, трепетных наполнительниц литераторских трубок, усердных поварих, трудолюбивых архивисток, библиотекарш, страстных читательниц, надежных хранительниц рукописей, живых сфинксов у посмертных писательских склепов, старательных вылизывательниц писательских творений. Вспомним тех, кто сдувает пыль с собраний сочинений и писательских бюстов, фанатичных энтузиасток обществ во славу усопших и здравствующих поэтов. Женщины, женщины, женщины…
Женщины спасали литературные творения, когда мужчины их уничтожали. До чего же мужчины — диктаторы, монархи, цензоры, безумцы, пироманьяки, военные, императоры, руководители, полицейские — ненавидят печатное слово! Пусть женщина иногда и завернет свежую рыбину в стихи посредственного поэта, но что это в сравнении с сжиганием книг по приказанию китайского императора Ши Хуанти! Пусть женщина порой воспользуется эпической поэмой, чтоб накрыть пирог и тем уберечь его от пригорания, но что это в сравнении с тоннами рукописей, уничтоженными КГБ! Если женщина когда и использует книжку для растопки семейного очага, что это пламя в сравнении со столбами дыма над сжигаемыми нацистами томами! Если женщина и вырвет страничку из книги, чтобы протереть окно, что это в сравнении с горами пепла после обстрела Караджичем и Младичем Национальной библиотеки в Сараево?
Можем ли мы представить себе все наоборот? Нет. Такое просто немыслимо. Исторически женщины — читательницы, мушки, залипающие на печатное слово, это они — читательская аудитория. Так, в одной маленькой литературе, хорватской, в середине девятнадцатого века, мужчинам писателям пришлось убеждать женщин читателей не читать книги на немецком языке, так как иначе некому было читать их собственные книги, книги хорватских писателей. «Сердце патриота разрывается от горя, когда слышишь, что не только высокородные барышни, но и даже дочери обыкновенных бюргеров с пренебрежением говорят о нашем родном языке», — сетует один хорватский писатель девятнадцатого столетия. И читательницы, добросердечные хорватки, сжалились и принялись, позевывая от скуки, за чтение книг местных писателей. Литература этой маленькой страны началась с них, с этих женщин читательниц.
Женщины всегда были добрыми домашними духами литературы. Образно выражаясь, в каждый литературный дом встроена тень его истинного строителя, женщины, какой-нибудь Мэри, или Джейн, или Веры… Стейси Шифф, автор биографии «Вера (Миссис Владимир Набоков)», отмечает: «Из перечня того, чему, как хвастал Набоков, он так и не обучился, — печатать на машинке, управлять автомобилем, говорить по-немецки, возвращать себе потерянное, складывать зонтик, отвечать на телефонные звонки, разрезать книжные страницы, уделять свое время какому-нибудь обывателю, — легко предположить, на что тратила Вера свою жизнь».
Вернемся же к началу и скажем, что история женщин, литературы и дыма неразрывно связаны; поистине это одна общая история. Лишь женщины и книги сжигались на кострах инквизиции. Принадлежность мужчин к историческому пеплу статистически ничтожна. На разных этапах истории человечества именно женщины-ведьмы (образованные женщины), а также книги (источник знаний и удовольствий) провозглашались орудиями дьявола[23].
Давайте проиллюстрируем наше горестное повествование более оптимистичным примером, и снова из России. Одна московская мамаша чрезвычайно тревожилась за своего сына, хотя для тревоги не было оснований: он отлично учился, любил литературу, восхищался Пушкиным. И все же мама страшилась самого ужасного греха — наркотиков, потому регулярно проверяла карманы сына. И вот, наконец, она обнаружила то, что искала: небольшое, бурого цвета, завернутое в фольгу. Вместо того чтобы уничтожить злосчастную находку, эта отважная женщина решила испробовать на себе силу наркотика. И хоть ни малейшего опыта не имела, все же умудрилась как-то скрутить в виде сигаретки и запалить. Ее мирное и благостное занятие было грубо нарушено появлением сына в дверях.
— Ты не видала мой маленький сверточек? — выкрикнул он.
— Я его выкурила! — бодро ответила мать.
Оказалось, это — вовсе не наркотик, как подумала мать, а земля с могилы Пушкина, реликвия для ее сына. Словом, мама выкурила Пушкина. И тем самым эта отважная женщина, сама того не подозревая, отомстила за превращенные в пепел стихи той бескорыстной женщины, бойца Красной Армии. Эта неизвестная мать, сама того не подозревая, открыла, возможно, новую страницу в истории литературы. Подчеркиваю: «возможно». Но все равно — спасибо ей!
"Читать не надо!" ,Дубравка Угрешич
Можно ли себе представить эту сцену наоборот? Нет. Ибо сцена эта, как бы наивна и трогательна она ни была, гораздо значительней, чем просто киноэпизод. Это метафорическая суть истории женского сочинительства, отношения женщин к своему творчеству и отношения мужчин к творчеству женщин.
На протяжении всей истории женского писательства мужчины косили под корень литературные страсти женщин. На протяжении всей истории женщины приносили себя в жертву ради литературы. Многие произведения литературы выживали в мрачные времена исключительно благодаря женщинам. Вспомним, как Надежда Мандельштам специально заучивала стихи Осипа Мандельштама наизусть. Именно так она и спасла его великую поэзию от могущественного щупальца Сталина на кнопке «стереть». Вспомним жен, любовниц, подружек, поклонниц, переводчиц, помощниц, благодетельниц, копировальщиц, машинисток, корректорш, преданных редакторш, литературных наставниц — мудрых женщин- писательниц, агентш, вдохновительниц, муз, литературных консультантш, яростных сторонниц, трепетных наполнительниц литераторских трубок, усердных поварих, трудолюбивых архивисток, библиотекарш, страстных читательниц, надежных хранительниц рукописей, живых сфинксов у посмертных писательских склепов, старательных вылизывательниц писательских творений. Вспомним тех, кто сдувает пыль с собраний сочинений и писательских бюстов, фанатичных энтузиасток обществ во славу усопших и здравствующих поэтов. Женщины, женщины, женщины…
Женщины спасали литературные творения, когда мужчины их уничтожали. До чего же мужчины — диктаторы, монархи, цензоры, безумцы, пироманьяки, военные, императоры, руководители, полицейские — ненавидят печатное слово! Пусть женщина иногда и завернет свежую рыбину в стихи посредственного поэта, но что это в сравнении с сжиганием книг по приказанию китайского императора Ши Хуанти! Пусть женщина порой воспользуется эпической поэмой, чтоб накрыть пирог и тем уберечь его от пригорания, но что это в сравнении с тоннами рукописей, уничтоженными КГБ! Если женщина когда и использует книжку для растопки семейного очага, что это пламя в сравнении со столбами дыма над сжигаемыми нацистами томами! Если женщина и вырвет страничку из книги, чтобы протереть окно, что это в сравнении с горами пепла после обстрела Караджичем и Младичем Национальной библиотеки в Сараево?
Можем ли мы представить себе все наоборот? Нет. Такое просто немыслимо. Исторически женщины — читательницы, мушки, залипающие на печатное слово, это они — читательская аудитория. Так, в одной маленькой литературе, хорватской, в середине девятнадцатого века, мужчинам писателям пришлось убеждать женщин читателей не читать книги на немецком языке, так как иначе некому было читать их собственные книги, книги хорватских писателей. «Сердце патриота разрывается от горя, когда слышишь, что не только высокородные барышни, но и даже дочери обыкновенных бюргеров с пренебрежением говорят о нашем родном языке», — сетует один хорватский писатель девятнадцатого столетия. И читательницы, добросердечные хорватки, сжалились и принялись, позевывая от скуки, за чтение книг местных писателей. Литература этой маленькой страны началась с них, с этих женщин читательниц.
Женщины всегда были добрыми домашними духами литературы. Образно выражаясь, в каждый литературный дом встроена тень его истинного строителя, женщины, какой-нибудь Мэри, или Джейн, или Веры… Стейси Шифф, автор биографии «Вера (Миссис Владимир Набоков)», отмечает: «Из перечня того, чему, как хвастал Набоков, он так и не обучился, — печатать на машинке, управлять автомобилем, говорить по-немецки, возвращать себе потерянное, складывать зонтик, отвечать на телефонные звонки, разрезать книжные страницы, уделять свое время какому-нибудь обывателю, — легко предположить, на что тратила Вера свою жизнь».
Вернемся же к началу и скажем, что история женщин, литературы и дыма неразрывно связаны; поистине это одна общая история. Лишь женщины и книги сжигались на кострах инквизиции. Принадлежность мужчин к историческому пеплу статистически ничтожна. На разных этапах истории человечества именно женщины-ведьмы (образованные женщины), а также книги (источник знаний и удовольствий) провозглашались орудиями дьявола[23].
Давайте проиллюстрируем наше горестное повествование более оптимистичным примером, и снова из России. Одна московская мамаша чрезвычайно тревожилась за своего сына, хотя для тревоги не было оснований: он отлично учился, любил литературу, восхищался Пушкиным. И все же мама страшилась самого ужасного греха — наркотиков, потому регулярно проверяла карманы сына. И вот, наконец, она обнаружила то, что искала: небольшое, бурого цвета, завернутое в фольгу. Вместо того чтобы уничтожить злосчастную находку, эта отважная женщина решила испробовать на себе силу наркотика. И хоть ни малейшего опыта не имела, все же умудрилась как-то скрутить в виде сигаретки и запалить. Ее мирное и благостное занятие было грубо нарушено появлением сына в дверях.
— Ты не видала мой маленький сверточек? — выкрикнул он.
— Я его выкурила! — бодро ответила мать.
Оказалось, это — вовсе не наркотик, как подумала мать, а земля с могилы Пушкина, реликвия для ее сына. Словом, мама выкурила Пушкина. И тем самым эта отважная женщина, сама того не подозревая, отомстила за превращенные в пепел стихи той бескорыстной женщины, бойца Красной Армии. Эта неизвестная мать, сама того не подозревая, открыла, возможно, новую страницу в истории литературы. Подчеркиваю: «возможно». Но все равно — спасибо ей!
"Читать не надо!" ,Дубравка Угрешич
59 Кб, 302x356ПОЧЕМУ ЖЕНЩИНА ДОЛЖНА ОСТАВАТЬСЯ РЕБЕНКОМ ВСЮ ЖИЗНЬ?
Представь на минуту. Рождается девочка, растет. Какие мечты у нее? Ну, к примеру, она посмотрел фильм про Бэтвумен или послушала сказку про смелую Богатыршу. Максимализм. Вырасту Героиней и всех спасу. Нет, не так! Вырасту космонавткой и полечу к звездам и обо мне узнает весь мир!
Но тут мама, как живой пример: каждый вечер пивко, телевизор, скандалы с папой. Мама - не моя героиня! Я буду героиней и не буду такой как мама!
Потом девчока становится девушкой и начинает по-другому смотреть на папу. Да, чем-то маму можно оправдать. Но! Я уж точно муженюсь на красавце. Теперь я не хочу быть героиней-Богатыршей, я хочу быть героиней-любовницей. А что любят мужчины? Машина, клубы, тусовки. Так хочу быть богатой героиней-любовницей. И вот уже нет помыслов о мировой славе, спасении человечества. Так, хочу преуспеть и дедла заработать.
К тридцати дело подходит. Да, уж. И этот с целлюлитом мой муж? А где же красавец? Блин, могу я хоть в отпуске пивка попить?! Возьми детей сам!
А что у нас с мечтами?! Мечты теперь «кресло директрисы в отдельном кабинете», ну и соточка тысяч в месяц, главное чтобы стабильно, а то за ипотеку платить надо, да и тачка кредитная. И вот уже нет помыслов о героине-любовнице! Так на парней иногда хватает и ладно, главное чтобы муж заначку не обнаружил от последних премиальных.
Блин! 40! Надо же! Я в 40 лет влюбилась! А не совершить ли мне дерзкий поступок? А что скажут окружающие? Развод! Бросила его с двумя детьми! А его подруганы будут стирать в меня в порошок. Блин, как же все сложно! А может рвануть куда-нибудь, так чтобы не думать о всем этом: работа, эти сотрудницы вечные идиотки, дети со своей учебой, он со своим нытьем про ремонт в квартире. А тут молодой и безбашенный! Стоп? Вдруг все вранье? Вдруг не нужна я ему? Так сгорает уже не мечта, так угасает надежда.
50! Может он прав? Сходить что ли проверить сердце? Вся эта нервотрепка последних недель на работе! Молодые подпирают. Врач говорит с весом что-то надо делать, советует меньше пить пива. Старшая просит помочь с деньгами на первый взнос. Дура, так рано муженилась! Все пыжится мне что-то доказать! Одна радость внучка!
- Эй, Маша, во что ты там играешь?
- Бабушка, я когда вырасту Стану Космической Рыцаршей и освобожу вселенную!
Женщины, мечтайте как можно дольше о Захвате Вселенной! Не сдавайтесь!
Представь на минуту. Рождается девочка, растет. Какие мечты у нее? Ну, к примеру, она посмотрел фильм про Бэтвумен или послушала сказку про смелую Богатыршу. Максимализм. Вырасту Героиней и всех спасу. Нет, не так! Вырасту космонавткой и полечу к звездам и обо мне узнает весь мир!
Но тут мама, как живой пример: каждый вечер пивко, телевизор, скандалы с папой. Мама - не моя героиня! Я буду героиней и не буду такой как мама!
Потом девчока становится девушкой и начинает по-другому смотреть на папу. Да, чем-то маму можно оправдать. Но! Я уж точно муженюсь на красавце. Теперь я не хочу быть героиней-Богатыршей, я хочу быть героиней-любовницей. А что любят мужчины? Машина, клубы, тусовки. Так хочу быть богатой героиней-любовницей. И вот уже нет помыслов о мировой славе, спасении человечества. Так, хочу преуспеть и дедла заработать.
К тридцати дело подходит. Да, уж. И этот с целлюлитом мой муж? А где же красавец? Блин, могу я хоть в отпуске пивка попить?! Возьми детей сам!
А что у нас с мечтами?! Мечты теперь «кресло директрисы в отдельном кабинете», ну и соточка тысяч в месяц, главное чтобы стабильно, а то за ипотеку платить надо, да и тачка кредитная. И вот уже нет помыслов о героине-любовнице! Так на парней иногда хватает и ладно, главное чтобы муж заначку не обнаружил от последних премиальных.
Блин! 40! Надо же! Я в 40 лет влюбилась! А не совершить ли мне дерзкий поступок? А что скажут окружающие? Развод! Бросила его с двумя детьми! А его подруганы будут стирать в меня в порошок. Блин, как же все сложно! А может рвануть куда-нибудь, так чтобы не думать о всем этом: работа, эти сотрудницы вечные идиотки, дети со своей учебой, он со своим нытьем про ремонт в квартире. А тут молодой и безбашенный! Стоп? Вдруг все вранье? Вдруг не нужна я ему? Так сгорает уже не мечта, так угасает надежда.
50! Может он прав? Сходить что ли проверить сердце? Вся эта нервотрепка последних недель на работе! Молодые подпирают. Врач говорит с весом что-то надо делать, советует меньше пить пива. Старшая просит помочь с деньгами на первый взнос. Дура, так рано муженилась! Все пыжится мне что-то доказать! Одна радость внучка!
- Эй, Маша, во что ты там играешь?
- Бабушка, я когда вырасту Стану Космической Рыцаршей и освобожу вселенную!
Женщины, мечтайте как можно дольше о Захвате Вселенной! Не сдавайтесь!
59 Кб, 302x356ПОЧЕМУ ЖЕНЩИНА ДОЛЖНА ОСТАВАТЬСЯ РЕБЕНКОМ ВСЮ ЖИЗНЬ?
Представь на минуту. Рождается девочка, растет. Какие мечты у нее? Ну, к примеру, она посмотрел фильм про Бэтвумен или послушала сказку про смелую Богатыршу. Максимализм. Вырасту Героиней и всех спасу. Нет, не так! Вырасту космонавткой и полечу к звездам и обо мне узнает весь мир!
Но тут мама, как живой пример: каждый вечер пивко, телевизор, скандалы с папой. Мама - не моя героиня! Я буду героиней и не буду такой как мама!
Потом девчока становится девушкой и начинает по-другому смотреть на папу. Да, чем-то маму можно оправдать. Но! Я уж точно муженюсь на красавце. Теперь я не хочу быть героиней-Богатыршей, я хочу быть героиней-любовницей. А что любят мужчины? Машина, клубы, тусовки. Так хочу быть богатой героиней-любовницей. И вот уже нет помыслов о мировой славе, спасении человечества. Так, хочу преуспеть и дедла заработать.
К тридцати дело подходит. Да, уж. И этот с целлюлитом мой муж? А где же красавец? Блин, могу я хоть в отпуске пивка попить?! Возьми детей сам!
А что у нас с мечтами?! Мечты теперь «кресло директрисы в отдельном кабинете», ну и соточка тысяч в месяц, главное чтобы стабильно, а то за ипотеку платить надо, да и тачка кредитная. И вот уже нет помыслов о героине-любовнице! Так на парней иногда хватает и ладно, главное чтобы муж заначку не обнаружил от последних премиальных.
Блин! 40! Надо же! Я в 40 лет влюбилась! А не совершить ли мне дерзкий поступок? А что скажут окружающие? Развод! Бросила его с двумя детьми! А его подруганы будут стирать в меня в порошок. Блин, как же все сложно! А может рвануть куда-нибудь, так чтобы не думать о всем этом: работа, эти сотрудницы вечные идиотки, дети со своей учебой, он со своим нытьем про ремонт в квартире. А тут молодой и безбашенный! Стоп? Вдруг все вранье? Вдруг не нужна я ему? Так сгорает уже не мечта, так угасает надежда.
50! Может он прав? Сходить что ли проверить сердце? Вся эта нервотрепка последних недель на работе! Молодые подпирают. Врач говорит с весом что-то надо делать, советует меньше пить пива. Старшая просит помочь с деньгами на первый взнос. Дура, так рано муженилась! Все пыжится мне что-то доказать! Одна радость внучка!
- Эй, Маша, во что ты там играешь?
- Бабушка, я когда вырасту Стану Космической Рыцаршей и освобожу вселенную!
Женщины, мечтайте как можно дольше о Захвате Вселенной! Не сдавайтесь!
Представь на минуту. Рождается девочка, растет. Какие мечты у нее? Ну, к примеру, она посмотрел фильм про Бэтвумен или послушала сказку про смелую Богатыршу. Максимализм. Вырасту Героиней и всех спасу. Нет, не так! Вырасту космонавткой и полечу к звездам и обо мне узнает весь мир!
Но тут мама, как живой пример: каждый вечер пивко, телевизор, скандалы с папой. Мама - не моя героиня! Я буду героиней и не буду такой как мама!
Потом девчока становится девушкой и начинает по-другому смотреть на папу. Да, чем-то маму можно оправдать. Но! Я уж точно муженюсь на красавце. Теперь я не хочу быть героиней-Богатыршей, я хочу быть героиней-любовницей. А что любят мужчины? Машина, клубы, тусовки. Так хочу быть богатой героиней-любовницей. И вот уже нет помыслов о мировой славе, спасении человечества. Так, хочу преуспеть и дедла заработать.
К тридцати дело подходит. Да, уж. И этот с целлюлитом мой муж? А где же красавец? Блин, могу я хоть в отпуске пивка попить?! Возьми детей сам!
А что у нас с мечтами?! Мечты теперь «кресло директрисы в отдельном кабинете», ну и соточка тысяч в месяц, главное чтобы стабильно, а то за ипотеку платить надо, да и тачка кредитная. И вот уже нет помыслов о героине-любовнице! Так на парней иногда хватает и ладно, главное чтобы муж заначку не обнаружил от последних премиальных.
Блин! 40! Надо же! Я в 40 лет влюбилась! А не совершить ли мне дерзкий поступок? А что скажут окружающие? Развод! Бросила его с двумя детьми! А его подруганы будут стирать в меня в порошок. Блин, как же все сложно! А может рвануть куда-нибудь, так чтобы не думать о всем этом: работа, эти сотрудницы вечные идиотки, дети со своей учебой, он со своим нытьем про ремонт в квартире. А тут молодой и безбашенный! Стоп? Вдруг все вранье? Вдруг не нужна я ему? Так сгорает уже не мечта, так угасает надежда.
50! Может он прав? Сходить что ли проверить сердце? Вся эта нервотрепка последних недель на работе! Молодые подпирают. Врач говорит с весом что-то надо делать, советует меньше пить пива. Старшая просит помочь с деньгами на первый взнос. Дура, так рано муженилась! Все пыжится мне что-то доказать! Одна радость внучка!
- Эй, Маша, во что ты там играешь?
- Бабушка, я когда вырасту Стану Космической Рыцаршей и освобожу вселенную!
Женщины, мечтайте как можно дольше о Захвате Вселенной! Не сдавайтесь!
>>20804
Блин, а я отдельный тред зеркал хотела создать. Ты няша.
Блин, а я отдельный тред зеркал хотела создать. Ты няша.
>>215
Здравствуйте. Я — русская хуемразь. У меня профессия такая. Так сложилось исторически.
Я развязал вторую мировую. В итоге в Рашке остались одни бабы. Они пахали на заводах, косили рожь, облизывали безногих инвалидов и воспитали моего деда самовлюбленным капризным уебком. Теперь я жалуюсь, что мой дед воспитал отца тряпкой, а отец воспитал тряпкой меня, во всем виноват матриархат и бабы и вообще поднесите борща, как это было до русских хуемразей.
Я оккупировал Кавказ. Построил там заводы и электростанции, где кавказские бабы могли тоже пахать на заводах. Вместо их смешных аулов. Меня попросили оттуда уйти. Теперь кавказцы едут в Рашку и ебут моих постсоветских равноправных баб во все щели, а я стою и смотрю, потому что мамка воспитала тряпкой.
Я устроил 90е. И попытался прекратить шлюхофобию и перестать относиться к бабам, как к товарищу с пиздой. Меня попросили пеерстать. Теперь Рашка - самый большой в мире поставщик сексрабов, а внутри страны насаждается православный шариат, целкодрочерство и махровый сексизм.
Знаете что? Меня достало извиняться за то, что я хуемразь. Да, я хуемразь. По праву рождения. Устройство мужских анусов я знаю лучше, чем устройство эрогенных женских зон. Я тряпка и кровожадный сексист. Бойтесь.
Это я 300 лет жил при общинно-родовом строе и добывал мамонта — но где теперь тот мамонт? Это я оставил своих баб недоебанными в деревнях пахать на заводах, пока насиловал немок в Берлине — но как кончили эти немки? Живут теперь в нормальной стране с нормальными мужиками и не парятся. Это я устроил секс.революцию, понимая, что Борю Моисеева удержать не получится — где сегодня теперь эти пидоры, где их сраный Моисеев? Ко мне домой приходили все, кому не лень. Шлюхи, шлюхи, шлюхи, шлюхи, шлюхи. Места у плиты хватило на всех — по 2,5 метра на каждую.
Здравствуйте. Я — русская хуемразь. У меня профессия такая. Так сложилось исторически.
Я развязал вторую мировую. В итоге в Рашке остались одни бабы. Они пахали на заводах, косили рожь, облизывали безногих инвалидов и воспитали моего деда самовлюбленным капризным уебком. Теперь я жалуюсь, что мой дед воспитал отца тряпкой, а отец воспитал тряпкой меня, во всем виноват матриархат и бабы и вообще поднесите борща, как это было до русских хуемразей.
Я оккупировал Кавказ. Построил там заводы и электростанции, где кавказские бабы могли тоже пахать на заводах. Вместо их смешных аулов. Меня попросили оттуда уйти. Теперь кавказцы едут в Рашку и ебут моих постсоветских равноправных баб во все щели, а я стою и смотрю, потому что мамка воспитала тряпкой.
Я устроил 90е. И попытался прекратить шлюхофобию и перестать относиться к бабам, как к товарищу с пиздой. Меня попросили пеерстать. Теперь Рашка - самый большой в мире поставщик сексрабов, а внутри страны насаждается православный шариат, целкодрочерство и махровый сексизм.
Знаете что? Меня достало извиняться за то, что я хуемразь. Да, я хуемразь. По праву рождения. Устройство мужских анусов я знаю лучше, чем устройство эрогенных женских зон. Я тряпка и кровожадный сексист. Бойтесь.
Это я 300 лет жил при общинно-родовом строе и добывал мамонта — но где теперь тот мамонт? Это я оставил своих баб недоебанными в деревнях пахать на заводах, пока насиловал немок в Берлине — но как кончили эти немки? Живут теперь в нормальной стране с нормальными мужиками и не парятся. Это я устроил секс.революцию, понимая, что Борю Моисеева удержать не получится — где сегодня теперь эти пидоры, где их сраный Моисеев? Ко мне домой приходили все, кому не лень. Шлюхи, шлюхи, шлюхи, шлюхи, шлюхи. Места у плиты хватило на всех — по 2,5 метра на каждую.
59 Кб, 800x600СЕСТРАНЫ, Я СЕГОДНЯ ШЛА КОРОЧЕ ПО УЛИЦЕ И УВИДЕЛА БИЛБОРД, НУ Я ПОДСКОЧИЛА И РЕЗКО ПЕРЕЕБАЛА ПО НЕМУ В ЩЩИ С ВЕРТУШКИ И ПОЯСНИЛА ЕГО КРИКОМ "НЕ ЛЮБЛЮ РЕЙП-КУЛЬТУРУ", ПОТОМУ ЧТО Я УГОРЕЛА ПО ФЕМИНИЗМУ, СИСЫ ДУХ СТАРОГО ФЕМА ЖИВЕТ ТОЛЬКО В РАДИКАЛКАХ, КОТОРЫЕ ЕБАШАТСЯ В СЕПАРАЦИИ, ЖИВУТ БОДИПОЗИТИВОМ, ФРИБЛИДИНГОМ И ЕБУТ ЛУКИСТОВ В РОТ! ТОЛЬКО РАДФЕМ, ТОЛЬКО СЕСТРИНСТВО! ЮНИТИ УЛЬТРАФЕМЫ СЕСТРАНЫ! Девченки ебашьте патриархат, сексистов, рейпистов угорайте по матриархату, любите свои права и свободу! ГОВОРИТЕ ОТКРЫТО И СМЕЛО ПРЯМО В ЛИЦО! РАДФЕМ!
64 Кб, 604x526>>23290
сохранила:3
сохранила:3
559 Кб, 500x500"Как мы видим, новостные ленты захлебываются от потока событий идущих с арабских стран. Вот только о биологической стороне вопроса почему-то никто как обычно не говорит, а его непонимание приводит к неправильной оценки возможных последствий."
Определение этого явления подтверждается элементарным математическим расчётом — сравнением количества мужчин в возрасте 40 — 44 лет с мальчиками в возрасте от 0 до 4 лет. Демографический сбой происходит тогда, когда на каждых 100 мужчин в возрасте 40 — 44 лет приходится меньше, чем 80 мальчиков в возрасте от 0 до 4 лет. В Германии это соотношение равно 100/50, а в секторе Газы — 100/464.
Хайнзон использует термин «демографический сбой», чтобы охарактеризовать страны, которые будут неспособны сопротивляться «приоритету молодежи» из других стран. Германия и Япония демографически готовы к сдаче странам, подобным мусульманским, — Афганистану (100 мужчин/403 мальчика), Ираку (100 мужчин/351 мальчика) и Сомали (100 мужчин/364 мальчика).
Насилие имеет тенденцию происходить в тех обществах, где юноши от 15 до 29 лет составляют больше 30 % от общего населения. Причины — религия, национализм, марксизм, фашизм, т. е. во имя чего вершится это насилие, — несущественны. Сейчас в мире существует 67 стран с демографическим приоритетом молодежи, в 60 из них уже происходит либо массовый геноцид, либо гражданская война.
За последние годы Запад столкнулся с гигантским приоритетом молодежи в большей части мусульманского мира, где происходит демографический взрыв. В течение всего лишь пяти поколений (1900 — 2000 гг.) население в мусульманском мире выросло со 150 миллионов до 1200 миллионов человек, т. е. больше чем на 800 %.
Для сравнения: население Китая выросло с 400 миллионов до 1200 миллионов человек (300 %), а население Индии — с 250 миллионов до 1000 миллионов (400 %).
Комментарий:
То есть в общем для того чтобы полностью сокрушить Европу даже и войны не надо. Надо просто открыть границы. Под любым предлогом. Например “во имя свободы и мира во всем мире”. Пара сотен миллионов мусульман, негров и прочих азиатов разнесет в Европе всё.
Между 1988 и 2002 годами в развивающихся странах родились 900 миллионов сыновей, и горячие точки стали практически предсказуемы: накануне талибанского переворота в 1993 году население Афганистана выросло с 14 до 22 миллионов; в Ираке в 1950 году было 5 миллионов человек, а сейчас там 25 миллионов, несмотря на постоянные войны в течение четверти столетия; начиная с 1967 года население Западного берега и сектора Газы выросло с 450000 до 3,3 миллионов, причем 47 % из них моложе 15 лет!
Комментарий: Обратите внимание, что «беспорядки на Ближнем Востоке» начались сразу после заявлений некоторых европейских лидеров о «невозможности интегрировать иммигрантов». Эти «лидеры» думают что они что-то решают и на что-то влияют. Но на самом деле они руководят деградирующими нациями пенсионеров.
К концу жизни нынешнего поколения в Афганистане будет столько же юношей моложе 20 лет, сколько во Франции и объединенной Германии вместе взятых. Палестинскую агрессию недавних месяцев и лет нельзя объяснять израильской «оккупацией» (в конце концов, это началось 30 лет назад), бедностью (наиболее агрессивные регионы мусульманского мира не самые бедные) или унижениями. Это просто насилие во имя насилия.
https://2ch.hk/po/res/8716574.html (
М)
Определение этого явления подтверждается элементарным математическим расчётом — сравнением количества мужчин в возрасте 40 — 44 лет с мальчиками в возрасте от 0 до 4 лет. Демографический сбой происходит тогда, когда на каждых 100 мужчин в возрасте 40 — 44 лет приходится меньше, чем 80 мальчиков в возрасте от 0 до 4 лет. В Германии это соотношение равно 100/50, а в секторе Газы — 100/464.
Хайнзон использует термин «демографический сбой», чтобы охарактеризовать страны, которые будут неспособны сопротивляться «приоритету молодежи» из других стран. Германия и Япония демографически готовы к сдаче странам, подобным мусульманским, — Афганистану (100 мужчин/403 мальчика), Ираку (100 мужчин/351 мальчика) и Сомали (100 мужчин/364 мальчика).
Насилие имеет тенденцию происходить в тех обществах, где юноши от 15 до 29 лет составляют больше 30 % от общего населения. Причины — религия, национализм, марксизм, фашизм, т. е. во имя чего вершится это насилие, — несущественны. Сейчас в мире существует 67 стран с демографическим приоритетом молодежи, в 60 из них уже происходит либо массовый геноцид, либо гражданская война.
За последние годы Запад столкнулся с гигантским приоритетом молодежи в большей части мусульманского мира, где происходит демографический взрыв. В течение всего лишь пяти поколений (1900 — 2000 гг.) население в мусульманском мире выросло со 150 миллионов до 1200 миллионов человек, т. е. больше чем на 800 %.
Для сравнения: население Китая выросло с 400 миллионов до 1200 миллионов человек (300 %), а население Индии — с 250 миллионов до 1000 миллионов (400 %).
Комментарий:
То есть в общем для того чтобы полностью сокрушить Европу даже и войны не надо. Надо просто открыть границы. Под любым предлогом. Например “во имя свободы и мира во всем мире”. Пара сотен миллионов мусульман, негров и прочих азиатов разнесет в Европе всё.
Между 1988 и 2002 годами в развивающихся странах родились 900 миллионов сыновей, и горячие точки стали практически предсказуемы: накануне талибанского переворота в 1993 году население Афганистана выросло с 14 до 22 миллионов; в Ираке в 1950 году было 5 миллионов человек, а сейчас там 25 миллионов, несмотря на постоянные войны в течение четверти столетия; начиная с 1967 года население Западного берега и сектора Газы выросло с 450000 до 3,3 миллионов, причем 47 % из них моложе 15 лет!
Комментарий: Обратите внимание, что «беспорядки на Ближнем Востоке» начались сразу после заявлений некоторых европейских лидеров о «невозможности интегрировать иммигрантов». Эти «лидеры» думают что они что-то решают и на что-то влияют. Но на самом деле они руководят деградирующими нациями пенсионеров.
К концу жизни нынешнего поколения в Афганистане будет столько же юношей моложе 20 лет, сколько во Франции и объединенной Германии вместе взятых. Палестинскую агрессию недавних месяцев и лет нельзя объяснять израильской «оккупацией» (в конце концов, это началось 30 лет назад), бедностью (наиболее агрессивные регионы мусульманского мира не самые бедные) или унижениями. Это просто насилие во имя насилия.
https://2ch.hk/po/res/8716574.html (
М)559 Кб, 500x500"Как мы видим, новостные ленты захлебываются от потока событий идущих с арабских стран. Вот только о биологической стороне вопроса почему-то никто как обычно не говорит, а его непонимание приводит к неправильной оценки возможных последствий."
Определение этого явления подтверждается элементарным математическим расчётом — сравнением количества мужчин в возрасте 40 — 44 лет с мальчиками в возрасте от 0 до 4 лет. Демографический сбой происходит тогда, когда на каждых 100 мужчин в возрасте 40 — 44 лет приходится меньше, чем 80 мальчиков в возрасте от 0 до 4 лет. В Германии это соотношение равно 100/50, а в секторе Газы — 100/464.
Хайнзон использует термин «демографический сбой», чтобы охарактеризовать страны, которые будут неспособны сопротивляться «приоритету молодежи» из других стран. Германия и Япония демографически готовы к сдаче странам, подобным мусульманским, — Афганистану (100 мужчин/403 мальчика), Ираку (100 мужчин/351 мальчика) и Сомали (100 мужчин/364 мальчика).
Насилие имеет тенденцию происходить в тех обществах, где юноши от 15 до 29 лет составляют больше 30 % от общего населения. Причины — религия, национализм, марксизм, фашизм, т. е. во имя чего вершится это насилие, — несущественны. Сейчас в мире существует 67 стран с демографическим приоритетом молодежи, в 60 из них уже происходит либо массовый геноцид, либо гражданская война.
За последние годы Запад столкнулся с гигантским приоритетом молодежи в большей части мусульманского мира, где происходит демографический взрыв. В течение всего лишь пяти поколений (1900 — 2000 гг.) население в мусульманском мире выросло со 150 миллионов до 1200 миллионов человек, т. е. больше чем на 800 %.
Для сравнения: население Китая выросло с 400 миллионов до 1200 миллионов человек (300 %), а население Индии — с 250 миллионов до 1000 миллионов (400 %).
Комментарий:
То есть в общем для того чтобы полностью сокрушить Европу даже и войны не надо. Надо просто открыть границы. Под любым предлогом. Например “во имя свободы и мира во всем мире”. Пара сотен миллионов мусульман, негров и прочих азиатов разнесет в Европе всё.
Между 1988 и 2002 годами в развивающихся странах родились 900 миллионов сыновей, и горячие точки стали практически предсказуемы: накануне талибанского переворота в 1993 году население Афганистана выросло с 14 до 22 миллионов; в Ираке в 1950 году было 5 миллионов человек, а сейчас там 25 миллионов, несмотря на постоянные войны в течение четверти столетия; начиная с 1967 года население Западного берега и сектора Газы выросло с 450000 до 3,3 миллионов, причем 47 % из них моложе 15 лет!
Комментарий: Обратите внимание, что «беспорядки на Ближнем Востоке» начались сразу после заявлений некоторых европейских лидеров о «невозможности интегрировать иммигрантов». Эти «лидеры» думают что они что-то решают и на что-то влияют. Но на самом деле они руководят деградирующими нациями пенсионеров.
К концу жизни нынешнего поколения в Афганистане будет столько же юношей моложе 20 лет, сколько во Франции и объединенной Германии вместе взятых. Палестинскую агрессию недавних месяцев и лет нельзя объяснять израильской «оккупацией» (в конце концов, это началось 30 лет назад), бедностью (наиболее агрессивные регионы мусульманского мира не самые бедные) или унижениями. Это просто насилие во имя насилия.
https://2ch.hk/po/res/8716574.html (М)
Определение этого явления подтверждается элементарным математическим расчётом — сравнением количества мужчин в возрасте 40 — 44 лет с мальчиками в возрасте от 0 до 4 лет. Демографический сбой происходит тогда, когда на каждых 100 мужчин в возрасте 40 — 44 лет приходится меньше, чем 80 мальчиков в возрасте от 0 до 4 лет. В Германии это соотношение равно 100/50, а в секторе Газы — 100/464.
Хайнзон использует термин «демографический сбой», чтобы охарактеризовать страны, которые будут неспособны сопротивляться «приоритету молодежи» из других стран. Германия и Япония демографически готовы к сдаче странам, подобным мусульманским, — Афганистану (100 мужчин/403 мальчика), Ираку (100 мужчин/351 мальчика) и Сомали (100 мужчин/364 мальчика).
Насилие имеет тенденцию происходить в тех обществах, где юноши от 15 до 29 лет составляют больше 30 % от общего населения. Причины — религия, национализм, марксизм, фашизм, т. е. во имя чего вершится это насилие, — несущественны. Сейчас в мире существует 67 стран с демографическим приоритетом молодежи, в 60 из них уже происходит либо массовый геноцид, либо гражданская война.
За последние годы Запад столкнулся с гигантским приоритетом молодежи в большей части мусульманского мира, где происходит демографический взрыв. В течение всего лишь пяти поколений (1900 — 2000 гг.) население в мусульманском мире выросло со 150 миллионов до 1200 миллионов человек, т. е. больше чем на 800 %.
Для сравнения: население Китая выросло с 400 миллионов до 1200 миллионов человек (300 %), а население Индии — с 250 миллионов до 1000 миллионов (400 %).
Комментарий:
То есть в общем для того чтобы полностью сокрушить Европу даже и войны не надо. Надо просто открыть границы. Под любым предлогом. Например “во имя свободы и мира во всем мире”. Пара сотен миллионов мусульман, негров и прочих азиатов разнесет в Европе всё.
Между 1988 и 2002 годами в развивающихся странах родились 900 миллионов сыновей, и горячие точки стали практически предсказуемы: накануне талибанского переворота в 1993 году население Афганистана выросло с 14 до 22 миллионов; в Ираке в 1950 году было 5 миллионов человек, а сейчас там 25 миллионов, несмотря на постоянные войны в течение четверти столетия; начиная с 1967 года население Западного берега и сектора Газы выросло с 450000 до 3,3 миллионов, причем 47 % из них моложе 15 лет!
Комментарий: Обратите внимание, что «беспорядки на Ближнем Востоке» начались сразу после заявлений некоторых европейских лидеров о «невозможности интегрировать иммигрантов». Эти «лидеры» думают что они что-то решают и на что-то влияют. Но на самом деле они руководят деградирующими нациями пенсионеров.
К концу жизни нынешнего поколения в Афганистане будет столько же юношей моложе 20 лет, сколько во Франции и объединенной Германии вместе взятых. Палестинскую агрессию недавних месяцев и лет нельзя объяснять израильской «оккупацией» (в конце концов, это началось 30 лет назад), бедностью (наиболее агрессивные регионы мусульманского мира не самые бедные) или унижениями. Это просто насилие во имя насилия.
https://2ch.hk/po/res/8716574.html (
М)
284 Кб, 1067x1067Этой стране не нужен никакой феминизм. Нам не нужна ни свобода, ни собственное достоинство, ни жизнь - своя и близких.
Пора сворачивать знамёна и отводить войска - битая задница кнута просит, и допросится.
Меня тошнит от изобилия дураков и особенно - дур. Поразительные женщины, ссы в глаза, всё божья роса. Давайте выведем аборт из полиса, а ещё лучше будем сажать! Да, ура, и в воздух чепчики бросаем! Пятьдесят шесть тысяч подписей - каково?! Давайте сократим социалку! Давайте будем бить всех, кто слабее! А сдачу им давать запретим, традиции потому что! Давайте разрешим насиловать детей!
Полно, нужна ли этим особам свобода или равенство, нравственность или образование? А может они полностью заслуживают, чтобы мужья отбивали им почки, чтобы их детей трахали ради "здоровой мужской сексуальности", чтобы им не платили на службе, зато хватали за задницу в транспорте?
Чего мы тут высовываемся вообще? Им всё нравится, их всё устраивает, у них нет никаких проблем!
Это мы - уроды, понимаете? Нас лечить надо. Желательно изнасилованиями, это же, как известно, панацея от всего.
Я больше не могу! Не-мо-гу!
Всё бессмысленно...
Пора сворачивать знамёна и отводить войска - битая задница кнута просит, и допросится.
Меня тошнит от изобилия дураков и особенно - дур. Поразительные женщины, ссы в глаза, всё божья роса. Давайте выведем аборт из полиса, а ещё лучше будем сажать! Да, ура, и в воздух чепчики бросаем! Пятьдесят шесть тысяч подписей - каково?! Давайте сократим социалку! Давайте будем бить всех, кто слабее! А сдачу им давать запретим, традиции потому что! Давайте разрешим насиловать детей!
Полно, нужна ли этим особам свобода или равенство, нравственность или образование? А может они полностью заслуживают, чтобы мужья отбивали им почки, чтобы их детей трахали ради "здоровой мужской сексуальности", чтобы им не платили на службе, зато хватали за задницу в транспорте?
Чего мы тут высовываемся вообще? Им всё нравится, их всё устраивает, у них нет никаких проблем!
Это мы - уроды, понимаете? Нас лечить надо. Желательно изнасилованиями, это же, как известно, панацея от всего.
Я больше не могу! Не-мо-гу!
Всё бессмысленно...
38 Кб, 520x426Я считаю нужным эксплицитно проговорить один момент. А именно - разобрать утверждение, что насильник всегда производит более приятное впечатление, чем жертва. Обычным людям это, как правило, невдомек, феминистки же произносят это в каждой дискуссии - но мне порой кажется, что не всегда с пониманием, почему так происходит.
А вот почему. Как лично я это вижу, конечно.
У насилия не всегда есть физическая сторона, но всегда есть сторона психическая. Жертве ломают личные границы. Жертву фрустрируют в ее доверии к людям. Жертве размывают рамки норм. И это пострашнее иных синяков. На выходе, как следствие, мы крайне редко имеем дело с человеком адекватным, а гораздо чаще - с человеком, который будет путать право, лево, верх и низ, шарахаться от каждого куста, дуть на воду, реагировать чрезмерно бурно, и так далее, и тому подобное. И будет неадекватно реагировать уже на нас, окружающих, которые ничего плохого ей, жертве чужого насилия, не делают. Просто потому, что уже выработались другие реакции - адекватные насильнику, но неадекватные мирному доброжелательному окружению. Естественно, окружению будет неприятно и неудобно. Прискорбно, но факт.
А с какого бы черта насильнику выглядеть неприятно? Его же никто не мучил, с ним все в порядке. Здоровый, сытый лев выглядит замечательно, а труп антилопы - отвратительно. Кто бы спорил. (Да, мне не надо повторять, что мы не в дикой природе и можем менять ситуацию и поведение, я сейчас чуть о другом.)
Когда мы говорим "смотрите, вот жертва", а нам отвечают "но посмотрите, ведь она совсем не белая и не пушистая", следует отвечать - "да, она действительно не белая и не пушистая. Именно потому, что жертва".
Не все то золото, что блестит. И не всяк тот вор, у кого ноздри рваны.
Не может человек, которого втоптали в грязь, остаться в чистом белом пальто и в добром расположении духа.
Не может раненая антилопа иметь красивую целую шкурку и радостно бегать по саванне.
А вот почему. Как лично я это вижу, конечно.
У насилия не всегда есть физическая сторона, но всегда есть сторона психическая. Жертве ломают личные границы. Жертву фрустрируют в ее доверии к людям. Жертве размывают рамки норм. И это пострашнее иных синяков. На выходе, как следствие, мы крайне редко имеем дело с человеком адекватным, а гораздо чаще - с человеком, который будет путать право, лево, верх и низ, шарахаться от каждого куста, дуть на воду, реагировать чрезмерно бурно, и так далее, и тому подобное. И будет неадекватно реагировать уже на нас, окружающих, которые ничего плохого ей, жертве чужого насилия, не делают. Просто потому, что уже выработались другие реакции - адекватные насильнику, но неадекватные мирному доброжелательному окружению. Естественно, окружению будет неприятно и неудобно. Прискорбно, но факт.
А с какого бы черта насильнику выглядеть неприятно? Его же никто не мучил, с ним все в порядке. Здоровый, сытый лев выглядит замечательно, а труп антилопы - отвратительно. Кто бы спорил. (Да, мне не надо повторять, что мы не в дикой природе и можем менять ситуацию и поведение, я сейчас чуть о другом.)
Когда мы говорим "смотрите, вот жертва", а нам отвечают "но посмотрите, ведь она совсем не белая и не пушистая", следует отвечать - "да, она действительно не белая и не пушистая. Именно потому, что жертва".
Не все то золото, что блестит. И не всяк тот вор, у кого ноздри рваны.
Не может человек, которого втоптали в грязь, остаться в чистом белом пальто и в добром расположении духа.
Не может раненая антилопа иметь красивую целую шкурку и радостно бегать по саванне.
375 Кб, 500x646http://vk.com/stopnasilie?w=wall-24795430_8826/all
Про обзывание женщин обработанным мехом. Не могу скопировать сюда, так как слово из спам листа.
Про обзывание женщин обработанным мехом. Не могу скопировать сюда, так как слово из спам листа.
101 Кб, 813x673Всех с праздниками! Предлагаю вашему вниманию книгу Серафима Серафимовича Шашкова "Исторические судьбы женщины, детоубийство и проституция". В ней подробно описано положение женщины на протяжении всей истории. Эта книга очень полезна. От неё невозможно оторваться. Но беда в том, что её не выложишь так просто. Её электронная копия - издание 1872 года, с соответствующей орфографией и пунктуацией. Вычитка такого текста - тяжёлая работа. Пока что я сделала только 9 главу.
Брак дозволялся римлянам только в форме моногамии; наложничество было запрещено в плоть до императорской эпохи; близкие родственники не могли брачиться между собою; в большинстве случаев брак был чисто гражданским договором, и только у патрициев он носил характер религиозного таинства. Патрицианский брак, или confarreatio, ставил жену в совершенную зависимость от мужа, она поступала под отеческую власть супруга в качестве его дочери; её имущество со всеми правами на него переходило мужу, а если он был не эманципированным сыном, то к его отцу. Жена не могла не приобретать чего бы то ни было, ни делать завещания, ни принимать подарков от мужа. Она принадлежала юрисдикции супруга, который вместе с семейным советом, судил ее и даже приговаривал к смертной казни. Игнатий Метелл убил свою жену за то, что она напилась пьяною, и , по словам Валерия Максима, не нашлось никого, кто бы порицал это убийство; все, напротив, смотрели на него как на спасительный пример. В одном только отношении закон ограничивал произвол мужа, именно, запрещал развод, кроме случаев прелюбодеяния жены, небрежения ее о хозяйстве или совершенного ею плодоизгнанаия. Такой брак уничтожался чрезвычайно трудно, и первый случай его расторжения совершился только в 232 году до Р.Х.
Патрицианский брак был основан на идее единокровности общества и самостоятельности семейства; в основе патриархата лежал аристократически-патриархальный принцип отцовства (патриций – от pater, отец); женщина в такой семье могла быть только приплодною самкой и рабыней семьи, или по позднейшему облагороженному выражению, матерью и хозяйкой. В разнохарактерном же и не имевшем никаких традиций обществе плебеев ( Плебеи состояли главным образом из переселенных в Рим жителей разных покоренных стран; к ним присоединялось много эмигрантов и даже много аристократических фамилий, имевших важное значение и громкую родословную в покинутых ими общинах. Плебеи были лично свободны, но политически бесправны) семейство не могло иметь такого характера, как у патрициев, и плебейский брак вполне справедливо назывался свободным браком. Для совершения его не требовалось даже контрактов и было совершенно достаточно одного согласия жениха и невесты, а для расторжения довольно было одного желания супругов, основанного на простом несходстве характеров. Жена в таком браке подчинялась не мужу, а домовладыке воспитавшего или усыновившего ее семейства.
Упорная и продолжительная борьба плебеев и патрициев, изменившая основы римского общества, не осталась без влияния и на историю брака. Плебеи стремились к равноправности с патрициями, к возможности заключать с ними брачные союзы и к утверждению в своих семействах более прочных порядков (последнее стремление мужского элемента, как мы уже говорили, всегда усиливается в эпоху первоначального развития государства). Патриции, не желавшие утверждать за отцами плебейских семей строгой родительской власти, служащей в архаическом обществе основою социальной силы и гражданских прав, недолго могли отстаивать свои исключительные принципы, и законодательство XII таблиц нанесло значительный удар интересам плебеянок, гарантировав мужьям их почти такие же права, какие давались институтом патрицианского брака. Жена поступала в полное подчинение мужа, не имела отдельной собственности, а право на развод предоставлялось одному только мужу. Но этот брак мог устанавливаться не тотчас по заключению его, а через год и то лишь в случае согласия жены, выраженного ею тем, что она в продолжении года не проводила вне мужниного дома более двух ночей; если же она не ночевала дома три ночи, то оставалась относительно супруга лицом самостоятельным.
В 311 г. От основания города плебеи вынудили патрициев выйти из своей семейной изолированности и согласиться на заключение патрицианско-плебейских браков. Брак этот хотя и был гражданским. Но имел такой же строгий характер и ставил жену в такое же бесправное положение, как и confarreatio. Патриции вступал в такой брак между собой и с плебеями, а плебеи держались свободной формы брака, которая, благодаря усилиям женщин, всё более стремилась к полному перевесу над формами более строгими.
Совместное и единовременное существование свободного и строгого браков указывает на то, что борьба женщины за свою свободу и самостоятельность началась с древнейших времен, даже раньше борьбы патрициата с плебсом. Древнеримским идеалом женщины было— покорная жена, хорошая мать, трудолюбивая хозяйка, и вместо других похвал на гробнице добродетельной матроны делалась надпись, что она „смотрела за домом и пряла шерсть". В древнейшие времена женщина не могла даже выходить на улицу, не закрыв своего лица по-восточному. Но все подобные обычаи скоро вывили из употребления, и римлянки, даже в строгие времена господства древних нравов, пользовались общественною свободою в гораздо больших размерах, чем гречанки. „Мы" — говорит Корнелий Непот — ,не стыдимся вводить наших жен на пиршества, на которых сами присутствуем; наши матери семейств видят людей и общество; у нас жена занимает первое после мужа место в доме". На общественных гуляньях и процессиях, в театрах и храмах женщины также являлись вместе со своими отцами, мужьями, братьями, сыновьями. Ликтор, хотя бы он для самого консула очищал дорогу от людей, не имел права отстранить идущую по ней матрону.
Этим уважением женщина была обязана своему материнству; закон покровительствовал ей только как орудию, служащему для произведения на свет граждан и следовательно, для поддержания жизни государства. Но при всем этом женщина имела здесь возможность достигать и самостоятельного значения. Девушкам давали образование. Учили их, во-первых, рукоделиям, прясть и ткать ; это считалось необходимым условием хорошего воспитания в духе старины, и в домах, строго державшихся отеческих преданий, вся одежда для семейства приготовлялась если не самою хозяйкою, то, во всяком разе, под её непосредственным руководством. Научное образование девочки высшего круга получали дома, а среднего и низшего— в школах и даже вместе с мальчиками. Предметами обучения были, главным образом, литературы Греции и Рима. С особенным старанием также обучали девушек музыке, танцам и пению; иногда даже их подвергали публичному испытанию в этих искусствах. Религия не отвергала женщин и в лице хранительниц священного огня, весталок выставляла их образцами чистоты и целомудрия. В театре весталки имели места на ряду с высшими сановниками государства; если ведомый на казнь преступник встречался им, то получал свободу. Римcкие сивиллы, подобно пифиям Эллады, имели влияние не только на отдельных лиц, но и на дела общественные. Посредством мужчин римлянки всегда принимали участие в социальной жизни своего отечества. Женщина возвела на тронь Анка Марция; женщина спасла Рим от Кориолана; женщина воспитала и подарила отечеству великих друзей народа, Гракхов; женщины не раз, самым деятельным образом участвовали в защите Рима от чужеземных врагов; благодаря их заботам о воспитании детей, великая республика так прославилась гражданскими добродетелями; женщины не раз управляли посредством своих мужей делами государства. Но такая посредственная деятельность женщин ограничивалась, известными пределами и главным назначением их все-таки чтилась семья и хозяйство. Женщина могла воспитывать из своих детей хороших граждан, могла быть советницей и помощницей мужа в его занятиях, и только; самостоятельной роли в обществе она не играла. И закон, и общественное мнение употребляли все силы для удержания её в сфере семейства, для охранения последнего от её эманципационных покушений, для поддержания древних патриархальных нравов.
Брак дозволялся римлянам только в форме моногамии; наложничество было запрещено в плоть до императорской эпохи; близкие родственники не могли брачиться между собою; в большинстве случаев брак был чисто гражданским договором, и только у патрициев он носил характер религиозного таинства. Патрицианский брак, или confarreatio, ставил жену в совершенную зависимость от мужа, она поступала под отеческую власть супруга в качестве его дочери; её имущество со всеми правами на него переходило мужу, а если он был не эманципированным сыном, то к его отцу. Жена не могла не приобретать чего бы то ни было, ни делать завещания, ни принимать подарков от мужа. Она принадлежала юрисдикции супруга, который вместе с семейным советом, судил ее и даже приговаривал к смертной казни. Игнатий Метелл убил свою жену за то, что она напилась пьяною, и , по словам Валерия Максима, не нашлось никого, кто бы порицал это убийство; все, напротив, смотрели на него как на спасительный пример. В одном только отношении закон ограничивал произвол мужа, именно, запрещал развод, кроме случаев прелюбодеяния жены, небрежения ее о хозяйстве или совершенного ею плодоизгнанаия. Такой брак уничтожался чрезвычайно трудно, и первый случай его расторжения совершился только в 232 году до Р.Х.
Патрицианский брак был основан на идее единокровности общества и самостоятельности семейства; в основе патриархата лежал аристократически-патриархальный принцип отцовства (патриций – от pater, отец); женщина в такой семье могла быть только приплодною самкой и рабыней семьи, или по позднейшему облагороженному выражению, матерью и хозяйкой. В разнохарактерном же и не имевшем никаких традиций обществе плебеев ( Плебеи состояли главным образом из переселенных в Рим жителей разных покоренных стран; к ним присоединялось много эмигрантов и даже много аристократических фамилий, имевших важное значение и громкую родословную в покинутых ими общинах. Плебеи были лично свободны, но политически бесправны) семейство не могло иметь такого характера, как у патрициев, и плебейский брак вполне справедливо назывался свободным браком. Для совершения его не требовалось даже контрактов и было совершенно достаточно одного согласия жениха и невесты, а для расторжения довольно было одного желания супругов, основанного на простом несходстве характеров. Жена в таком браке подчинялась не мужу, а домовладыке воспитавшего или усыновившего ее семейства.
Упорная и продолжительная борьба плебеев и патрициев, изменившая основы римского общества, не осталась без влияния и на историю брака. Плебеи стремились к равноправности с патрициями, к возможности заключать с ними брачные союзы и к утверждению в своих семействах более прочных порядков (последнее стремление мужского элемента, как мы уже говорили, всегда усиливается в эпоху первоначального развития государства). Патриции, не желавшие утверждать за отцами плебейских семей строгой родительской власти, служащей в архаическом обществе основою социальной силы и гражданских прав, недолго могли отстаивать свои исключительные принципы, и законодательство XII таблиц нанесло значительный удар интересам плебеянок, гарантировав мужьям их почти такие же права, какие давались институтом патрицианского брака. Жена поступала в полное подчинение мужа, не имела отдельной собственности, а право на развод предоставлялось одному только мужу. Но этот брак мог устанавливаться не тотчас по заключению его, а через год и то лишь в случае согласия жены, выраженного ею тем, что она в продолжении года не проводила вне мужниного дома более двух ночей; если же она не ночевала дома три ночи, то оставалась относительно супруга лицом самостоятельным.
В 311 г. От основания города плебеи вынудили патрициев выйти из своей семейной изолированности и согласиться на заключение патрицианско-плебейских браков. Брак этот хотя и был гражданским. Но имел такой же строгий характер и ставил жену в такое же бесправное положение, как и confarreatio. Патриции вступал в такой брак между собой и с плебеями, а плебеи держались свободной формы брака, которая, благодаря усилиям женщин, всё более стремилась к полному перевесу над формами более строгими.
Совместное и единовременное существование свободного и строгого браков указывает на то, что борьба женщины за свою свободу и самостоятельность началась с древнейших времен, даже раньше борьбы патрициата с плебсом. Древнеримским идеалом женщины было— покорная жена, хорошая мать, трудолюбивая хозяйка, и вместо других похвал на гробнице добродетельной матроны делалась надпись, что она „смотрела за домом и пряла шерсть". В древнейшие времена женщина не могла даже выходить на улицу, не закрыв своего лица по-восточному. Но все подобные обычаи скоро вывили из употребления, и римлянки, даже в строгие времена господства древних нравов, пользовались общественною свободою в гораздо больших размерах, чем гречанки. „Мы" — говорит Корнелий Непот — ,не стыдимся вводить наших жен на пиршества, на которых сами присутствуем; наши матери семейств видят людей и общество; у нас жена занимает первое после мужа место в доме". На общественных гуляньях и процессиях, в театрах и храмах женщины также являлись вместе со своими отцами, мужьями, братьями, сыновьями. Ликтор, хотя бы он для самого консула очищал дорогу от людей, не имел права отстранить идущую по ней матрону.
Этим уважением женщина была обязана своему материнству; закон покровительствовал ей только как орудию, служащему для произведения на свет граждан и следовательно, для поддержания жизни государства. Но при всем этом женщина имела здесь возможность достигать и самостоятельного значения. Девушкам давали образование. Учили их, во-первых, рукоделиям, прясть и ткать ; это считалось необходимым условием хорошего воспитания в духе старины, и в домах, строго державшихся отеческих преданий, вся одежда для семейства приготовлялась если не самою хозяйкою, то, во всяком разе, под её непосредственным руководством. Научное образование девочки высшего круга получали дома, а среднего и низшего— в школах и даже вместе с мальчиками. Предметами обучения были, главным образом, литературы Греции и Рима. С особенным старанием также обучали девушек музыке, танцам и пению; иногда даже их подвергали публичному испытанию в этих искусствах. Религия не отвергала женщин и в лице хранительниц священного огня, весталок выставляла их образцами чистоты и целомудрия. В театре весталки имели места на ряду с высшими сановниками государства; если ведомый на казнь преступник встречался им, то получал свободу. Римcкие сивиллы, подобно пифиям Эллады, имели влияние не только на отдельных лиц, но и на дела общественные. Посредством мужчин римлянки всегда принимали участие в социальной жизни своего отечества. Женщина возвела на тронь Анка Марция; женщина спасла Рим от Кориолана; женщина воспитала и подарила отечеству великих друзей народа, Гракхов; женщины не раз, самым деятельным образом участвовали в защите Рима от чужеземных врагов; благодаря их заботам о воспитании детей, великая республика так прославилась гражданскими добродетелями; женщины не раз управляли посредством своих мужей делами государства. Но такая посредственная деятельность женщин ограничивалась, известными пределами и главным назначением их все-таки чтилась семья и хозяйство. Женщина могла воспитывать из своих детей хороших граждан, могла быть советницей и помощницей мужа в его занятиях, и только; самостоятельной роли в обществе она не играла. И закон, и общественное мнение употребляли все силы для удержания её в сфере семейства, для охранения последнего от её эманципационных покушений, для поддержания древних патриархальных нравов.
101 Кб, 813x673Всех с праздниками! Предлагаю вашему вниманию книгу Серафима Серафимовича Шашкова "Исторические судьбы женщины, детоубийство и проституция". В ней подробно описано положение женщины на протяжении всей истории. Эта книга очень полезна. От неё невозможно оторваться. Но беда в том, что её не выложишь так просто. Её электронная копия - издание 1872 года, с соответствующей орфографией и пунктуацией. Вычитка такого текста - тяжёлая работа. Пока что я сделала только 9 главу.
Брак дозволялся римлянам только в форме моногамии; наложничество было запрещено в плоть до императорской эпохи; близкие родственники не могли брачиться между собою; в большинстве случаев брак был чисто гражданским договором, и только у патрициев он носил характер религиозного таинства. Патрицианский брак, или confarreatio, ставил жену в совершенную зависимость от мужа, она поступала под отеческую власть супруга в качестве его дочери; её имущество со всеми правами на него переходило мужу, а если он был не эманципированным сыном, то к его отцу. Жена не могла не приобретать чего бы то ни было, ни делать завещания, ни принимать подарков от мужа. Она принадлежала юрисдикции супруга, который вместе с семейным советом, судил ее и даже приговаривал к смертной казни. Игнатий Метелл убил свою жену за то, что она напилась пьяною, и , по словам Валерия Максима, не нашлось никого, кто бы порицал это убийство; все, напротив, смотрели на него как на спасительный пример. В одном только отношении закон ограничивал произвол мужа, именно, запрещал развод, кроме случаев прелюбодеяния жены, небрежения ее о хозяйстве или совершенного ею плодоизгнанаия. Такой брак уничтожался чрезвычайно трудно, и первый случай его расторжения совершился только в 232 году до Р.Х.
Патрицианский брак был основан на идее единокровности общества и самостоятельности семейства; в основе патриархата лежал аристократически-патриархальный принцип отцовства (патриций – от pater, отец); женщина в такой семье могла быть только приплодною самкой и рабыней семьи, или по позднейшему облагороженному выражению, матерью и хозяйкой. В разнохарактерном же и не имевшем никаких традиций обществе плебеев ( Плебеи состояли главным образом из переселенных в Рим жителей разных покоренных стран; к ним присоединялось много эмигрантов и даже много аристократических фамилий, имевших важное значение и громкую родословную в покинутых ими общинах. Плебеи были лично свободны, но политически бесправны) семейство не могло иметь такого характера, как у патрициев, и плебейский брак вполне справедливо назывался свободным браком. Для совершения его не требовалось даже контрактов и было совершенно достаточно одного согласия жениха и невесты, а для расторжения довольно было одного желания супругов, основанного на простом несходстве характеров. Жена в таком браке подчинялась не мужу, а домовладыке воспитавшего или усыновившего ее семейства.
Упорная и продолжительная борьба плебеев и патрициев, изменившая основы римского общества, не осталась без влияния и на историю брака. Плебеи стремились к равноправности с патрициями, к возможности заключать с ними брачные союзы и к утверждению в своих семействах более прочных порядков (последнее стремление мужского элемента, как мы уже говорили, всегда усиливается в эпоху первоначального развития государства). Патриции, не желавшие утверждать за отцами плебейских семей строгой родительской власти, служащей в архаическом обществе основою социальной силы и гражданских прав, недолго могли отстаивать свои исключительные принципы, и законодательство XII таблиц нанесло значительный удар интересам плебеянок, гарантировав мужьям их почти такие же права, какие давались институтом патрицианского брака. Жена поступала в полное подчинение мужа, не имела отдельной собственности, а право на развод предоставлялось одному только мужу. Но этот брак мог устанавливаться не тотчас по заключению его, а через год и то лишь в случае согласия жены, выраженного ею тем, что она в продолжении года не проводила вне мужниного дома более двух ночей; если же она не ночевала дома три ночи, то оставалась относительно супруга лицом самостоятельным.
В 311 г. От основания города плебеи вынудили патрициев выйти из своей семейной изолированности и согласиться на заключение патрицианско-плебейских браков. Брак этот хотя и был гражданским. Но имел такой же строгий характер и ставил жену в такое же бесправное положение, как и confarreatio. Патриции вступал в такой брак между собой и с плебеями, а плебеи держались свободной формы брака, которая, благодаря усилиям женщин, всё более стремилась к полному перевесу над формами более строгими.
Совместное и единовременное существование свободного и строгого браков указывает на то, что борьба женщины за свою свободу и самостоятельность началась с древнейших времен, даже раньше борьбы патрициата с плебсом. Древнеримским идеалом женщины было— покорная жена, хорошая мать, трудолюбивая хозяйка, и вместо других похвал на гробнице добродетельной матроны делалась надпись, что она „смотрела за домом и пряла шерсть". В древнейшие времена женщина не могла даже выходить на улицу, не закрыв своего лица по-восточному. Но все подобные обычаи скоро вывили из употребления, и римлянки, даже в строгие времена господства древних нравов, пользовались общественною свободою в гораздо больших размерах, чем гречанки. „Мы" — говорит Корнелий Непот — ,не стыдимся вводить наших жен на пиршества, на которых сами присутствуем; наши матери семейств видят людей и общество; у нас жена занимает первое после мужа место в доме". На общественных гуляньях и процессиях, в театрах и храмах женщины также являлись вместе со своими отцами, мужьями, братьями, сыновьями. Ликтор, хотя бы он для самого консула очищал дорогу от людей, не имел права отстранить идущую по ней матрону.
Этим уважением женщина была обязана своему материнству; закон покровительствовал ей только как орудию, служащему для произведения на свет граждан и следовательно, для поддержания жизни государства. Но при всем этом женщина имела здесь возможность достигать и самостоятельного значения. Девушкам давали образование. Учили их, во-первых, рукоделиям, прясть и ткать ; это считалось необходимым условием хорошего воспитания в духе старины, и в домах, строго державшихся отеческих преданий, вся одежда для семейства приготовлялась если не самою хозяйкою, то, во всяком разе, под её непосредственным руководством. Научное образование девочки высшего круга получали дома, а среднего и низшего— в школах и даже вместе с мальчиками. Предметами обучения были, главным образом, литературы Греции и Рима. С особенным старанием также обучали девушек музыке, танцам и пению; иногда даже их подвергали публичному испытанию в этих искусствах. Религия не отвергала женщин и в лице хранительниц священного огня, весталок выставляла их образцами чистоты и целомудрия. В театре весталки имели места на ряду с высшими сановниками государства; если ведомый на казнь преступник встречался им, то получал свободу. Римcкие сивиллы, подобно пифиям Эллады, имели влияние не только на отдельных лиц, но и на дела общественные. Посредством мужчин римлянки всегда принимали участие в социальной жизни своего отечества. Женщина возвела на тронь Анка Марция; женщина спасла Рим от Кориолана; женщина воспитала и подарила отечеству великих друзей народа, Гракхов; женщины не раз, самым деятельным образом участвовали в защите Рима от чужеземных врагов; благодаря их заботам о воспитании детей, великая республика так прославилась гражданскими добродетелями; женщины не раз управляли посредством своих мужей делами государства. Но такая посредственная деятельность женщин ограничивалась, известными пределами и главным назначением их все-таки чтилась семья и хозяйство. Женщина могла воспитывать из своих детей хороших граждан, могла быть советницей и помощницей мужа в его занятиях, и только; самостоятельной роли в обществе она не играла. И закон, и общественное мнение употребляли все силы для удержания её в сфере семейства, для охранения последнего от её эманципационных покушений, для поддержания древних патриархальных нравов.
Брак дозволялся римлянам только в форме моногамии; наложничество было запрещено в плоть до императорской эпохи; близкие родственники не могли брачиться между собою; в большинстве случаев брак был чисто гражданским договором, и только у патрициев он носил характер религиозного таинства. Патрицианский брак, или confarreatio, ставил жену в совершенную зависимость от мужа, она поступала под отеческую власть супруга в качестве его дочери; её имущество со всеми правами на него переходило мужу, а если он был не эманципированным сыном, то к его отцу. Жена не могла не приобретать чего бы то ни было, ни делать завещания, ни принимать подарков от мужа. Она принадлежала юрисдикции супруга, который вместе с семейным советом, судил ее и даже приговаривал к смертной казни. Игнатий Метелл убил свою жену за то, что она напилась пьяною, и , по словам Валерия Максима, не нашлось никого, кто бы порицал это убийство; все, напротив, смотрели на него как на спасительный пример. В одном только отношении закон ограничивал произвол мужа, именно, запрещал развод, кроме случаев прелюбодеяния жены, небрежения ее о хозяйстве или совершенного ею плодоизгнанаия. Такой брак уничтожался чрезвычайно трудно, и первый случай его расторжения совершился только в 232 году до Р.Х.
Патрицианский брак был основан на идее единокровности общества и самостоятельности семейства; в основе патриархата лежал аристократически-патриархальный принцип отцовства (патриций – от pater, отец); женщина в такой семье могла быть только приплодною самкой и рабыней семьи, или по позднейшему облагороженному выражению, матерью и хозяйкой. В разнохарактерном же и не имевшем никаких традиций обществе плебеев ( Плебеи состояли главным образом из переселенных в Рим жителей разных покоренных стран; к ним присоединялось много эмигрантов и даже много аристократических фамилий, имевших важное значение и громкую родословную в покинутых ими общинах. Плебеи были лично свободны, но политически бесправны) семейство не могло иметь такого характера, как у патрициев, и плебейский брак вполне справедливо назывался свободным браком. Для совершения его не требовалось даже контрактов и было совершенно достаточно одного согласия жениха и невесты, а для расторжения довольно было одного желания супругов, основанного на простом несходстве характеров. Жена в таком браке подчинялась не мужу, а домовладыке воспитавшего или усыновившего ее семейства.
Упорная и продолжительная борьба плебеев и патрициев, изменившая основы римского общества, не осталась без влияния и на историю брака. Плебеи стремились к равноправности с патрициями, к возможности заключать с ними брачные союзы и к утверждению в своих семействах более прочных порядков (последнее стремление мужского элемента, как мы уже говорили, всегда усиливается в эпоху первоначального развития государства). Патриции, не желавшие утверждать за отцами плебейских семей строгой родительской власти, служащей в архаическом обществе основою социальной силы и гражданских прав, недолго могли отстаивать свои исключительные принципы, и законодательство XII таблиц нанесло значительный удар интересам плебеянок, гарантировав мужьям их почти такие же права, какие давались институтом патрицианского брака. Жена поступала в полное подчинение мужа, не имела отдельной собственности, а право на развод предоставлялось одному только мужу. Но этот брак мог устанавливаться не тотчас по заключению его, а через год и то лишь в случае согласия жены, выраженного ею тем, что она в продолжении года не проводила вне мужниного дома более двух ночей; если же она не ночевала дома три ночи, то оставалась относительно супруга лицом самостоятельным.
В 311 г. От основания города плебеи вынудили патрициев выйти из своей семейной изолированности и согласиться на заключение патрицианско-плебейских браков. Брак этот хотя и был гражданским. Но имел такой же строгий характер и ставил жену в такое же бесправное положение, как и confarreatio. Патриции вступал в такой брак между собой и с плебеями, а плебеи держались свободной формы брака, которая, благодаря усилиям женщин, всё более стремилась к полному перевесу над формами более строгими.
Совместное и единовременное существование свободного и строгого браков указывает на то, что борьба женщины за свою свободу и самостоятельность началась с древнейших времен, даже раньше борьбы патрициата с плебсом. Древнеримским идеалом женщины было— покорная жена, хорошая мать, трудолюбивая хозяйка, и вместо других похвал на гробнице добродетельной матроны делалась надпись, что она „смотрела за домом и пряла шерсть". В древнейшие времена женщина не могла даже выходить на улицу, не закрыв своего лица по-восточному. Но все подобные обычаи скоро вывили из употребления, и римлянки, даже в строгие времена господства древних нравов, пользовались общественною свободою в гораздо больших размерах, чем гречанки. „Мы" — говорит Корнелий Непот — ,не стыдимся вводить наших жен на пиршества, на которых сами присутствуем; наши матери семейств видят людей и общество; у нас жена занимает первое после мужа место в доме". На общественных гуляньях и процессиях, в театрах и храмах женщины также являлись вместе со своими отцами, мужьями, братьями, сыновьями. Ликтор, хотя бы он для самого консула очищал дорогу от людей, не имел права отстранить идущую по ней матрону.
Этим уважением женщина была обязана своему материнству; закон покровительствовал ей только как орудию, служащему для произведения на свет граждан и следовательно, для поддержания жизни государства. Но при всем этом женщина имела здесь возможность достигать и самостоятельного значения. Девушкам давали образование. Учили их, во-первых, рукоделиям, прясть и ткать ; это считалось необходимым условием хорошего воспитания в духе старины, и в домах, строго державшихся отеческих преданий, вся одежда для семейства приготовлялась если не самою хозяйкою, то, во всяком разе, под её непосредственным руководством. Научное образование девочки высшего круга получали дома, а среднего и низшего— в школах и даже вместе с мальчиками. Предметами обучения были, главным образом, литературы Греции и Рима. С особенным старанием также обучали девушек музыке, танцам и пению; иногда даже их подвергали публичному испытанию в этих искусствах. Религия не отвергала женщин и в лице хранительниц священного огня, весталок выставляла их образцами чистоты и целомудрия. В театре весталки имели места на ряду с высшими сановниками государства; если ведомый на казнь преступник встречался им, то получал свободу. Римcкие сивиллы, подобно пифиям Эллады, имели влияние не только на отдельных лиц, но и на дела общественные. Посредством мужчин римлянки всегда принимали участие в социальной жизни своего отечества. Женщина возвела на тронь Анка Марция; женщина спасла Рим от Кориолана; женщина воспитала и подарила отечеству великих друзей народа, Гракхов; женщины не раз, самым деятельным образом участвовали в защите Рима от чужеземных врагов; благодаря их заботам о воспитании детей, великая республика так прославилась гражданскими добродетелями; женщины не раз управляли посредством своих мужей делами государства. Но такая посредственная деятельность женщин ограничивалась, известными пределами и главным назначением их все-таки чтилась семья и хозяйство. Женщина могла воспитывать из своих детей хороших граждан, могла быть советницей и помощницей мужа в его занятиях, и только; самостоятельной роли в обществе она не играла. И закон, и общественное мнение употребляли все силы для удержания её в сфере семейства, для охранения последнего от её эманципационных покушений, для поддержания древних патриархальных нравов.
100 Кб, 900x600>>24772
Прелюбодеяние наказывалось одинаково строго с самыми крупными государственными преступлениями, не сохранившую обета целомудрия весталку погребали заживо, а её соблазнителя засекали до смерти. В древнейшую эпоху прелюбодейную женщину имел право казнить её муж, а девушку отец; они также могли лишить жизни и пойманного ими любовника. Идее патриархальной половой добродетели древний римлянин не задумываясь приносил в жертву даже вовсе не виноватую, но только насильно обесчещенную женщину, как показывает пример Лукреции, убитой своим отцом. Впоследствии государство ограничило карательную власть отца и мужа, и смягчило сами наказания за блуд, кровосмешение и сводничество, определив подвергать виновных конфискации части имущества и ссылке на острова. Но по мере возраставшего в Риме развращения нравов, снова начали вводиться жестокие наказания за половые преступления, и христианские императоры положили: виновную в прелюбодеянии женщину, конфисковав ее имущество, заключать навсегда в монастырь, а её соблазнителя казнить смертью. Такими кровавыми мерами хотели задержать неминуемое при тогдашних социальных порядках разложение семейства. И еще задолго до христианства ревнители патриархальной добродетели зорко следили за каждым шагом женщины, и дозволяя мужчине наслаждение проституцией; наказывая его за прелюбодеяние только в том случае, если его любовница была замужем, они преследовали женщине всякое поползновение к свободе чувства, всякое проявление кокетства. Даже брачному союзу они старались придать какой-то официальный характер, стараясь изгнать из него всякое обнаружение страсти. Катон старшей, напр., исключил из сената сенатора Манилия за то только, что последний в присутствии взрослой дочери поцеловал свою жену. Если отец семьи делал послабления членам её, если муж не поддерживал своей власти над женой во всей строгости, если напр., он не разводился с нею после нарушения ею супружеской верности, то строгий цензор нравов всегда мог понудить таких нерадивых к надлежащему управлению их семействами. При этом холостая жизнь не только не одобрялась съ нравственной точки зрения, но и преследовалась юридически. Еще в период республики цензоры постоянно убеждали молодежь к вступлению в брак и налагали штраф на бездетных. Императоры, как увидим ниже, еще строже преследовали безбрачие и поощряли чадородие. Таким образом, поддерживая архаическое семейство, государство, хотя и делало некоторые уступки стремлениям женской личности, хотя и устраняло женщину от общественной жизни, но все-таки ограничивало её деятельность сферою семейства и, «по причине её легкомысленности» , держало ее под постоянной опекой мужчин-родственников. Как существо опекаемое, зависимое, женщина не могла ни иметь родительской власти над своими детьми, ни опекать их, ни совершать, в качестве самостоятельного лица, какого бы ни было гражданского договора, ни вести процесса без своего опекуна.
Если бы брак и семейство в Риме были устроены более разумно и справедливо, чем это было на самом деле, то женщине оставалось бы только стремиться к полной равноправности с мужчиною. Но путь к этой цели заграждался прежде всего крепкими стенами патриархального семейства. Достичь какой бы то ни было свободы женщина могла не иначе, как сделав пролом в этих стенах или вовсе разрушив их. Прежде всего ей нужно было освободиться от семейной неволи и добыть себе свободу полового чувства, которое в ней развивали в ущерб всем другим психическим функциям, и в то же время монополизировали и делали его обязательным. Рабство всегда было, есть и будет противно природе человека вообще и женщины в частности; обязательность чувства — логическая нелепость, невозможность; поэтому-то в истории всех народов мы видим, что рабство женщины и семейства, обязательность любви даже при отсутствии её, и монополизирование половой функции всегда вели за собой падение семейства и стремление женщины к полной свободе половой страсти. Одним из лучших доказательств этой мысли служит история Рима. Монотонный, официальный, обязательно-неизменнный характер брака не удовлетворял ни женщин, ни мужчин; естественное стремление к свободной любви, не находя ее надлежащего выхода, обратилось в проституцию. Человек хотел страсти и наслаждения; его женили и предписывали ему производить детей; но он все-таки хотел страсти и находил ее в объятиях гетеры. Брачные обязанности делались чем-то в роде общественной повинности, а внебрачная любовная связь заменяла собою то, чем собственно должен бы быть брак. Гетера разрушала семейство и своей свободой прельщала семейную женщину, которая на её примере видела, что порок освобождает, а официальная добродетель порабощает. Римлянка стала подражать гетере во всем, и толпы матрон, являясь в полицейскую префектуру, требовали помещения своих имён в проституционные списки. Гетеризм доставлял женщинам хотя на время экономическую самостоятельность и личную независимость. Также освободительное значение имело и занятие искусством. Танцорки, музыкантши, певицы не обременяли себя вовсе семейными узами, могли жить своим трудом и наслаждаться независимостью , неизвестною семейной женщине. Экономическая самостоятельность, — это необходимое условие женской свободы, рано сделалась целью самых настойчивых стремлений семейной римлянки. И она скоро достигла своей цели. В плебейском браке имущество жены составляло её полную, независимую от мужа собственность, которая давала жене возможность не только не делаться рабынею или содержанкою своего супруга, но даже управлять им. Муж богатой женщины становился обыкновенно её кабальником и, сделавшиеся экономически независимыми, римлянки начали эксплуатировать супругов силой своего капитала с таким же бессердечиемъ, с каким мужья угнетали зависимых жен силою своей власти. Жена обыкновенно давала мужу взаймы на короткие сроки и под большие проценты; муж обыкновенно не мог расплатиться в срок, входил в новые долги, принимал на себя новые обязательства и наконец делался полным рабом своей дражайшей половины. Она могла и вконец разорить его и погубить его репутацию, подвергнув его столь тяжкой для римского гражданина infamia. Все подобный стремления римлянки к самостоятельности стоили ей упорной борьбы и напряженных усилий, направленных к ниспровержению власти мужа и половой опеки. Жена часто покорялась мужу и жила с ним только в силу необходимости, как рабыня и пленница. Когда началась война между Римом и латинами, то жены римлян тотчас побросали своих мужей и бежали к родичам-латинам. Стремление к независимости доводило римлянок не только до мужеубийства и других одиночных преступлений, но даже организовало между ними тайные общества и заговоры с целью ниспровержения патриархально- семейных порядков. Так в 326 г. до Р. X. Рим был поражен ужасной вестью о заговоре женщин с целью отравления мужей, о том, что матроны приготовляют для этого яд и уже многие мужчины пали жертвою их умыслов. Число заговорщиц исторические известия определяют неодинаково, одни считают 170, другие 360. Уличённых женщин судьи заставили выпить яд, приготовленный ими для мужей.
Иногда римлянки доходили даже до открытых столкновений с правительством и силой принуждали его отменять законы, стеснявшие их свободу. Во время пунической войны консул Оппий провёл закон, запрещавший женщинам иметь в своих украшениях более ½ унции золота, носить пестрое платье и ездить на паре (лошадей). Когда финансовые дела Рима поправились, закон этот, все еще продолжавший существовать, сделался невыносимым дла женщин, и римлянки, подав через двух трибунов петицию об его уничтожении , пустили в ход все средства, чтобы заставить правительство уступить их желаниям. Громадные толпы женщин, несмотря на запрещение своих мужей, стекались в продолжение нескольких дней в Капитолий, где обсуждался вопрос об оппиевом законе; к римлянкам присоединились здесь женщины из окрестных поселений и городов; консулы и преторы были оглушаемы женскими криками и требованиями об отмене закона. В пользу женщин держал речь трибун Люций Валерий.
Прелюбодеяние наказывалось одинаково строго с самыми крупными государственными преступлениями, не сохранившую обета целомудрия весталку погребали заживо, а её соблазнителя засекали до смерти. В древнейшую эпоху прелюбодейную женщину имел право казнить её муж, а девушку отец; они также могли лишить жизни и пойманного ими любовника. Идее патриархальной половой добродетели древний римлянин не задумываясь приносил в жертву даже вовсе не виноватую, но только насильно обесчещенную женщину, как показывает пример Лукреции, убитой своим отцом. Впоследствии государство ограничило карательную власть отца и мужа, и смягчило сами наказания за блуд, кровосмешение и сводничество, определив подвергать виновных конфискации части имущества и ссылке на острова. Но по мере возраставшего в Риме развращения нравов, снова начали вводиться жестокие наказания за половые преступления, и христианские императоры положили: виновную в прелюбодеянии женщину, конфисковав ее имущество, заключать навсегда в монастырь, а её соблазнителя казнить смертью. Такими кровавыми мерами хотели задержать неминуемое при тогдашних социальных порядках разложение семейства. И еще задолго до христианства ревнители патриархальной добродетели зорко следили за каждым шагом женщины, и дозволяя мужчине наслаждение проституцией; наказывая его за прелюбодеяние только в том случае, если его любовница была замужем, они преследовали женщине всякое поползновение к свободе чувства, всякое проявление кокетства. Даже брачному союзу они старались придать какой-то официальный характер, стараясь изгнать из него всякое обнаружение страсти. Катон старшей, напр., исключил из сената сенатора Манилия за то только, что последний в присутствии взрослой дочери поцеловал свою жену. Если отец семьи делал послабления членам её, если муж не поддерживал своей власти над женой во всей строгости, если напр., он не разводился с нею после нарушения ею супружеской верности, то строгий цензор нравов всегда мог понудить таких нерадивых к надлежащему управлению их семействами. При этом холостая жизнь не только не одобрялась съ нравственной точки зрения, но и преследовалась юридически. Еще в период республики цензоры постоянно убеждали молодежь к вступлению в брак и налагали штраф на бездетных. Императоры, как увидим ниже, еще строже преследовали безбрачие и поощряли чадородие. Таким образом, поддерживая архаическое семейство, государство, хотя и делало некоторые уступки стремлениям женской личности, хотя и устраняло женщину от общественной жизни, но все-таки ограничивало её деятельность сферою семейства и, «по причине её легкомысленности» , держало ее под постоянной опекой мужчин-родственников. Как существо опекаемое, зависимое, женщина не могла ни иметь родительской власти над своими детьми, ни опекать их, ни совершать, в качестве самостоятельного лица, какого бы ни было гражданского договора, ни вести процесса без своего опекуна.
Если бы брак и семейство в Риме были устроены более разумно и справедливо, чем это было на самом деле, то женщине оставалось бы только стремиться к полной равноправности с мужчиною. Но путь к этой цели заграждался прежде всего крепкими стенами патриархального семейства. Достичь какой бы то ни было свободы женщина могла не иначе, как сделав пролом в этих стенах или вовсе разрушив их. Прежде всего ей нужно было освободиться от семейной неволи и добыть себе свободу полового чувства, которое в ней развивали в ущерб всем другим психическим функциям, и в то же время монополизировали и делали его обязательным. Рабство всегда было, есть и будет противно природе человека вообще и женщины в частности; обязательность чувства — логическая нелепость, невозможность; поэтому-то в истории всех народов мы видим, что рабство женщины и семейства, обязательность любви даже при отсутствии её, и монополизирование половой функции всегда вели за собой падение семейства и стремление женщины к полной свободе половой страсти. Одним из лучших доказательств этой мысли служит история Рима. Монотонный, официальный, обязательно-неизменнный характер брака не удовлетворял ни женщин, ни мужчин; естественное стремление к свободной любви, не находя ее надлежащего выхода, обратилось в проституцию. Человек хотел страсти и наслаждения; его женили и предписывали ему производить детей; но он все-таки хотел страсти и находил ее в объятиях гетеры. Брачные обязанности делались чем-то в роде общественной повинности, а внебрачная любовная связь заменяла собою то, чем собственно должен бы быть брак. Гетера разрушала семейство и своей свободой прельщала семейную женщину, которая на её примере видела, что порок освобождает, а официальная добродетель порабощает. Римлянка стала подражать гетере во всем, и толпы матрон, являясь в полицейскую префектуру, требовали помещения своих имён в проституционные списки. Гетеризм доставлял женщинам хотя на время экономическую самостоятельность и личную независимость. Также освободительное значение имело и занятие искусством. Танцорки, музыкантши, певицы не обременяли себя вовсе семейными узами, могли жить своим трудом и наслаждаться независимостью , неизвестною семейной женщине. Экономическая самостоятельность, — это необходимое условие женской свободы, рано сделалась целью самых настойчивых стремлений семейной римлянки. И она скоро достигла своей цели. В плебейском браке имущество жены составляло её полную, независимую от мужа собственность, которая давала жене возможность не только не делаться рабынею или содержанкою своего супруга, но даже управлять им. Муж богатой женщины становился обыкновенно её кабальником и, сделавшиеся экономически независимыми, римлянки начали эксплуатировать супругов силой своего капитала с таким же бессердечиемъ, с каким мужья угнетали зависимых жен силою своей власти. Жена обыкновенно давала мужу взаймы на короткие сроки и под большие проценты; муж обыкновенно не мог расплатиться в срок, входил в новые долги, принимал на себя новые обязательства и наконец делался полным рабом своей дражайшей половины. Она могла и вконец разорить его и погубить его репутацию, подвергнув его столь тяжкой для римского гражданина infamia. Все подобный стремления римлянки к самостоятельности стоили ей упорной борьбы и напряженных усилий, направленных к ниспровержению власти мужа и половой опеки. Жена часто покорялась мужу и жила с ним только в силу необходимости, как рабыня и пленница. Когда началась война между Римом и латинами, то жены римлян тотчас побросали своих мужей и бежали к родичам-латинам. Стремление к независимости доводило римлянок не только до мужеубийства и других одиночных преступлений, но даже организовало между ними тайные общества и заговоры с целью ниспровержения патриархально- семейных порядков. Так в 326 г. до Р. X. Рим был поражен ужасной вестью о заговоре женщин с целью отравления мужей, о том, что матроны приготовляют для этого яд и уже многие мужчины пали жертвою их умыслов. Число заговорщиц исторические известия определяют неодинаково, одни считают 170, другие 360. Уличённых женщин судьи заставили выпить яд, приготовленный ими для мужей.
Иногда римлянки доходили даже до открытых столкновений с правительством и силой принуждали его отменять законы, стеснявшие их свободу. Во время пунической войны консул Оппий провёл закон, запрещавший женщинам иметь в своих украшениях более ½ унции золота, носить пестрое платье и ездить на паре (лошадей). Когда финансовые дела Рима поправились, закон этот, все еще продолжавший существовать, сделался невыносимым дла женщин, и римлянки, подав через двух трибунов петицию об его уничтожении , пустили в ход все средства, чтобы заставить правительство уступить их желаниям. Громадные толпы женщин, несмотря на запрещение своих мужей, стекались в продолжение нескольких дней в Капитолий, где обсуждался вопрос об оппиевом законе; к римлянкам присоединились здесь женщины из окрестных поселений и городов; консулы и преторы были оглушаемы женскими криками и требованиями об отмене закона. В пользу женщин держал речь трибун Люций Валерий.
100 Кб, 900x600>>24772
Прелюбодеяние наказывалось одинаково строго с самыми крупными государственными преступлениями, не сохранившую обета целомудрия весталку погребали заживо, а её соблазнителя засекали до смерти. В древнейшую эпоху прелюбодейную женщину имел право казнить её муж, а девушку отец; они также могли лишить жизни и пойманного ими любовника. Идее патриархальной половой добродетели древний римлянин не задумываясь приносил в жертву даже вовсе не виноватую, но только насильно обесчещенную женщину, как показывает пример Лукреции, убитой своим отцом. Впоследствии государство ограничило карательную власть отца и мужа, и смягчило сами наказания за блуд, кровосмешение и сводничество, определив подвергать виновных конфискации части имущества и ссылке на острова. Но по мере возраставшего в Риме развращения нравов, снова начали вводиться жестокие наказания за половые преступления, и христианские императоры положили: виновную в прелюбодеянии женщину, конфисковав ее имущество, заключать навсегда в монастырь, а её соблазнителя казнить смертью. Такими кровавыми мерами хотели задержать неминуемое при тогдашних социальных порядках разложение семейства. И еще задолго до христианства ревнители патриархальной добродетели зорко следили за каждым шагом женщины, и дозволяя мужчине наслаждение проституцией; наказывая его за прелюбодеяние только в том случае, если его любовница была замужем, они преследовали женщине всякое поползновение к свободе чувства, всякое проявление кокетства. Даже брачному союзу они старались придать какой-то официальный характер, стараясь изгнать из него всякое обнаружение страсти. Катон старшей, напр., исключил из сената сенатора Манилия за то только, что последний в присутствии взрослой дочери поцеловал свою жену. Если отец семьи делал послабления членам её, если муж не поддерживал своей власти над женой во всей строгости, если напр., он не разводился с нею после нарушения ею супружеской верности, то строгий цензор нравов всегда мог понудить таких нерадивых к надлежащему управлению их семействами. При этом холостая жизнь не только не одобрялась съ нравственной точки зрения, но и преследовалась юридически. Еще в период республики цензоры постоянно убеждали молодежь к вступлению в брак и налагали штраф на бездетных. Императоры, как увидим ниже, еще строже преследовали безбрачие и поощряли чадородие. Таким образом, поддерживая архаическое семейство, государство, хотя и делало некоторые уступки стремлениям женской личности, хотя и устраняло женщину от общественной жизни, но все-таки ограничивало её деятельность сферою семейства и, «по причине её легкомысленности» , держало ее под постоянной опекой мужчин-родственников. Как существо опекаемое, зависимое, женщина не могла ни иметь родительской власти над своими детьми, ни опекать их, ни совершать, в качестве самостоятельного лица, какого бы ни было гражданского договора, ни вести процесса без своего опекуна.
Если бы брак и семейство в Риме были устроены более разумно и справедливо, чем это было на самом деле, то женщине оставалось бы только стремиться к полной равноправности с мужчиною. Но путь к этой цели заграждался прежде всего крепкими стенами патриархального семейства. Достичь какой бы то ни было свободы женщина могла не иначе, как сделав пролом в этих стенах или вовсе разрушив их. Прежде всего ей нужно было освободиться от семейной неволи и добыть себе свободу полового чувства, которое в ней развивали в ущерб всем другим психическим функциям, и в то же время монополизировали и делали его обязательным. Рабство всегда было, есть и будет противно природе человека вообще и женщины в частности; обязательность чувства — логическая нелепость, невозможность; поэтому-то в истории всех народов мы видим, что рабство женщины и семейства, обязательность любви даже при отсутствии её, и монополизирование половой функции всегда вели за собой падение семейства и стремление женщины к полной свободе половой страсти. Одним из лучших доказательств этой мысли служит история Рима. Монотонный, официальный, обязательно-неизменнный характер брака не удовлетворял ни женщин, ни мужчин; естественное стремление к свободной любви, не находя ее надлежащего выхода, обратилось в проституцию. Человек хотел страсти и наслаждения; его женили и предписывали ему производить детей; но он все-таки хотел страсти и находил ее в объятиях гетеры. Брачные обязанности делались чем-то в роде общественной повинности, а внебрачная любовная связь заменяла собою то, чем собственно должен бы быть брак. Гетера разрушала семейство и своей свободой прельщала семейную женщину, которая на её примере видела, что порок освобождает, а официальная добродетель порабощает. Римлянка стала подражать гетере во всем, и толпы матрон, являясь в полицейскую префектуру, требовали помещения своих имён в проституционные списки. Гетеризм доставлял женщинам хотя на время экономическую самостоятельность и личную независимость. Также освободительное значение имело и занятие искусством. Танцорки, музыкантши, певицы не обременяли себя вовсе семейными узами, могли жить своим трудом и наслаждаться независимостью , неизвестною семейной женщине. Экономическая самостоятельность, — это необходимое условие женской свободы, рано сделалась целью самых настойчивых стремлений семейной римлянки. И она скоро достигла своей цели. В плебейском браке имущество жены составляло её полную, независимую от мужа собственность, которая давала жене возможность не только не делаться рабынею или содержанкою своего супруга, но даже управлять им. Муж богатой женщины становился обыкновенно её кабальником и, сделавшиеся экономически независимыми, римлянки начали эксплуатировать супругов силой своего капитала с таким же бессердечиемъ, с каким мужья угнетали зависимых жен силою своей власти. Жена обыкновенно давала мужу взаймы на короткие сроки и под большие проценты; муж обыкновенно не мог расплатиться в срок, входил в новые долги, принимал на себя новые обязательства и наконец делался полным рабом своей дражайшей половины. Она могла и вконец разорить его и погубить его репутацию, подвергнув его столь тяжкой для римского гражданина infamia. Все подобный стремления римлянки к самостоятельности стоили ей упорной борьбы и напряженных усилий, направленных к ниспровержению власти мужа и половой опеки. Жена часто покорялась мужу и жила с ним только в силу необходимости, как рабыня и пленница. Когда началась война между Римом и латинами, то жены римлян тотчас побросали своих мужей и бежали к родичам-латинам. Стремление к независимости доводило римлянок не только до мужеубийства и других одиночных преступлений, но даже организовало между ними тайные общества и заговоры с целью ниспровержения патриархально- семейных порядков. Так в 326 г. до Р. X. Рим был поражен ужасной вестью о заговоре женщин с целью отравления мужей, о том, что матроны приготовляют для этого яд и уже многие мужчины пали жертвою их умыслов. Число заговорщиц исторические известия определяют неодинаково, одни считают 170, другие 360. Уличённых женщин судьи заставили выпить яд, приготовленный ими для мужей.
Иногда римлянки доходили даже до открытых столкновений с правительством и силой принуждали его отменять законы, стеснявшие их свободу. Во время пунической войны консул Оппий провёл закон, запрещавший женщинам иметь в своих украшениях более ½ унции золота, носить пестрое платье и ездить на паре (лошадей). Когда финансовые дела Рима поправились, закон этот, все еще продолжавший существовать, сделался невыносимым дла женщин, и римлянки, подав через двух трибунов петицию об его уничтожении , пустили в ход все средства, чтобы заставить правительство уступить их желаниям. Громадные толпы женщин, несмотря на запрещение своих мужей, стекались в продолжение нескольких дней в Капитолий, где обсуждался вопрос об оппиевом законе; к римлянкам присоединились здесь женщины из окрестных поселений и городов; консулы и преторы были оглушаемы женскими криками и требованиями об отмене закона. В пользу женщин держал речь трибун Люций Валерий.
Прелюбодеяние наказывалось одинаково строго с самыми крупными государственными преступлениями, не сохранившую обета целомудрия весталку погребали заживо, а её соблазнителя засекали до смерти. В древнейшую эпоху прелюбодейную женщину имел право казнить её муж, а девушку отец; они также могли лишить жизни и пойманного ими любовника. Идее патриархальной половой добродетели древний римлянин не задумываясь приносил в жертву даже вовсе не виноватую, но только насильно обесчещенную женщину, как показывает пример Лукреции, убитой своим отцом. Впоследствии государство ограничило карательную власть отца и мужа, и смягчило сами наказания за блуд, кровосмешение и сводничество, определив подвергать виновных конфискации части имущества и ссылке на острова. Но по мере возраставшего в Риме развращения нравов, снова начали вводиться жестокие наказания за половые преступления, и христианские императоры положили: виновную в прелюбодеянии женщину, конфисковав ее имущество, заключать навсегда в монастырь, а её соблазнителя казнить смертью. Такими кровавыми мерами хотели задержать неминуемое при тогдашних социальных порядках разложение семейства. И еще задолго до христианства ревнители патриархальной добродетели зорко следили за каждым шагом женщины, и дозволяя мужчине наслаждение проституцией; наказывая его за прелюбодеяние только в том случае, если его любовница была замужем, они преследовали женщине всякое поползновение к свободе чувства, всякое проявление кокетства. Даже брачному союзу они старались придать какой-то официальный характер, стараясь изгнать из него всякое обнаружение страсти. Катон старшей, напр., исключил из сената сенатора Манилия за то только, что последний в присутствии взрослой дочери поцеловал свою жену. Если отец семьи делал послабления членам её, если муж не поддерживал своей власти над женой во всей строгости, если напр., он не разводился с нею после нарушения ею супружеской верности, то строгий цензор нравов всегда мог понудить таких нерадивых к надлежащему управлению их семействами. При этом холостая жизнь не только не одобрялась съ нравственной точки зрения, но и преследовалась юридически. Еще в период республики цензоры постоянно убеждали молодежь к вступлению в брак и налагали штраф на бездетных. Императоры, как увидим ниже, еще строже преследовали безбрачие и поощряли чадородие. Таким образом, поддерживая архаическое семейство, государство, хотя и делало некоторые уступки стремлениям женской личности, хотя и устраняло женщину от общественной жизни, но все-таки ограничивало её деятельность сферою семейства и, «по причине её легкомысленности» , держало ее под постоянной опекой мужчин-родственников. Как существо опекаемое, зависимое, женщина не могла ни иметь родительской власти над своими детьми, ни опекать их, ни совершать, в качестве самостоятельного лица, какого бы ни было гражданского договора, ни вести процесса без своего опекуна.
Если бы брак и семейство в Риме были устроены более разумно и справедливо, чем это было на самом деле, то женщине оставалось бы только стремиться к полной равноправности с мужчиною. Но путь к этой цели заграждался прежде всего крепкими стенами патриархального семейства. Достичь какой бы то ни было свободы женщина могла не иначе, как сделав пролом в этих стенах или вовсе разрушив их. Прежде всего ей нужно было освободиться от семейной неволи и добыть себе свободу полового чувства, которое в ней развивали в ущерб всем другим психическим функциям, и в то же время монополизировали и делали его обязательным. Рабство всегда было, есть и будет противно природе человека вообще и женщины в частности; обязательность чувства — логическая нелепость, невозможность; поэтому-то в истории всех народов мы видим, что рабство женщины и семейства, обязательность любви даже при отсутствии её, и монополизирование половой функции всегда вели за собой падение семейства и стремление женщины к полной свободе половой страсти. Одним из лучших доказательств этой мысли служит история Рима. Монотонный, официальный, обязательно-неизменнный характер брака не удовлетворял ни женщин, ни мужчин; естественное стремление к свободной любви, не находя ее надлежащего выхода, обратилось в проституцию. Человек хотел страсти и наслаждения; его женили и предписывали ему производить детей; но он все-таки хотел страсти и находил ее в объятиях гетеры. Брачные обязанности делались чем-то в роде общественной повинности, а внебрачная любовная связь заменяла собою то, чем собственно должен бы быть брак. Гетера разрушала семейство и своей свободой прельщала семейную женщину, которая на её примере видела, что порок освобождает, а официальная добродетель порабощает. Римлянка стала подражать гетере во всем, и толпы матрон, являясь в полицейскую префектуру, требовали помещения своих имён в проституционные списки. Гетеризм доставлял женщинам хотя на время экономическую самостоятельность и личную независимость. Также освободительное значение имело и занятие искусством. Танцорки, музыкантши, певицы не обременяли себя вовсе семейными узами, могли жить своим трудом и наслаждаться независимостью , неизвестною семейной женщине. Экономическая самостоятельность, — это необходимое условие женской свободы, рано сделалась целью самых настойчивых стремлений семейной римлянки. И она скоро достигла своей цели. В плебейском браке имущество жены составляло её полную, независимую от мужа собственность, которая давала жене возможность не только не делаться рабынею или содержанкою своего супруга, но даже управлять им. Муж богатой женщины становился обыкновенно её кабальником и, сделавшиеся экономически независимыми, римлянки начали эксплуатировать супругов силой своего капитала с таким же бессердечиемъ, с каким мужья угнетали зависимых жен силою своей власти. Жена обыкновенно давала мужу взаймы на короткие сроки и под большие проценты; муж обыкновенно не мог расплатиться в срок, входил в новые долги, принимал на себя новые обязательства и наконец делался полным рабом своей дражайшей половины. Она могла и вконец разорить его и погубить его репутацию, подвергнув его столь тяжкой для римского гражданина infamia. Все подобный стремления римлянки к самостоятельности стоили ей упорной борьбы и напряженных усилий, направленных к ниспровержению власти мужа и половой опеки. Жена часто покорялась мужу и жила с ним только в силу необходимости, как рабыня и пленница. Когда началась война между Римом и латинами, то жены римлян тотчас побросали своих мужей и бежали к родичам-латинам. Стремление к независимости доводило римлянок не только до мужеубийства и других одиночных преступлений, но даже организовало между ними тайные общества и заговоры с целью ниспровержения патриархально- семейных порядков. Так в 326 г. до Р. X. Рим был поражен ужасной вестью о заговоре женщин с целью отравления мужей, о том, что матроны приготовляют для этого яд и уже многие мужчины пали жертвою их умыслов. Число заговорщиц исторические известия определяют неодинаково, одни считают 170, другие 360. Уличённых женщин судьи заставили выпить яд, приготовленный ими для мужей.
Иногда римлянки доходили даже до открытых столкновений с правительством и силой принуждали его отменять законы, стеснявшие их свободу. Во время пунической войны консул Оппий провёл закон, запрещавший женщинам иметь в своих украшениях более ½ унции золота, носить пестрое платье и ездить на паре (лошадей). Когда финансовые дела Рима поправились, закон этот, все еще продолжавший существовать, сделался невыносимым дла женщин, и римлянки, подав через двух трибунов петицию об его уничтожении , пустили в ход все средства, чтобы заставить правительство уступить их желаниям. Громадные толпы женщин, несмотря на запрещение своих мужей, стекались в продолжение нескольких дней в Капитолий, где обсуждался вопрос об оппиевом законе; к римлянкам присоединились здесь женщины из окрестных поселений и городов; консулы и преторы были оглушаемы женскими криками и требованиями об отмене закона. В пользу женщин держал речь трибун Люций Валерий.
70 Кб, 410x604>>24773
. «При настоящем развитии общественного благосостояния— говорил он — закон Оппия является неуместным и несправедливым. Мужчины и дети могут теперь носить роскошные платья, мужчина имеет право покрывать свою лошадь попоной из пурпура, но женщине не делается никакого снисхождения и лошадь одевается роскошнее, чем жена! Женщины наших латинских союзников могут щеголять золотом и пурпуром, ездить по городу, а римлянке это запрещено, римлянка, которая лишена доступа к важным должностям, к жреческому сану, не имеет участия в триумфах, не может получать никаких почетных наград. Оставьте же ей, по крайней мере, наряды и приличную обстановку!» Против Валерия поднялся знаменитый Катон, речь второго хорошо выражает и взгляд строго-патриархальных римлян на женщину, и их страх перед её эмаципациоными стремлениями. «Если бы каждый из нас — говорил оратор — умел поддерживать перед своей женой права и величество мужа, то мы справились бы мигом с бабами. Но мы допустили мужчину подчиниться женскому своеволию в семействе, и вот теперь на форуме не можем устоять в борьбе с женщинами и боимся их. Опасность сделалась особенно сильною потому, что мы допустили сходки и тайные совещания женщин... Наши предки не дозволяли им без надзора мужчины заниматься даже частными делами; они хотели, чтоб женщины были под постоянной опекой своих отцов, или братьев, или мужей. Мы же дойдем, наконец, до того, что охотно допустим баб в управление государством, в дела форума, в национальные и избирательные собрания. Да и теперь разве они уже не достигли этого? Разве они не толкуют на улицах и перекрестках о принятии предложения трибунов, разве они не поднимаются за отмену закона! Предоставьте только свободно действовать этому роду, этим тварям необузданного характера, и вы увидите, могут ли они держаться меры, могут ли полагать для себя известные ограничения, если последних не определяет для них кто-нибудь другой. На все смотрят они с неудовольствием, для них невыносимы правила, предписываемые законом и обычаем. Они хотят свободы во всем или, правильно говоря, необузданности, и что будет, если он достигнут её? Они, наконец, сделаются совершенно равными вам, а сравнявшись с вами, они немедленно сделаются вашими повелителями!» Но, не смотря даже на противодействие таких людей, как Катон, женщины взяли верх и закон Оппия быль отменен.
Во время второго триумвирата произошло другое замечательное столкновение римлянок с правительством. Триумвиры до того истощили народ сборами на военные издержки, что были вынуждены забрать наконец даже суммы, хранившиеся у весталок; но денег все-таки недоставало, и триумвиры вздумали сделать огромный сбор с 1400 богатых римлянок, которых они считали беззащитными, так как все это были жены, дочери, сестры и другие родственницы граждан казненных, изгнанных или преследуемых правительством. Но триумвиры ошиблись — женщины сумели защитить сами себя. Густая толпа римлянок энергично двинулась на форум, пролагая себе дорогу через массы народа и стражу. Триумвиры распорядились силою разогнать женщин, но народ не допустил этого, и женщинам было дано право слова, которым превосходно воспользовалась Гортензия, дочь известного оратора того же имени. «Несчастные женщины, которых вы видите перед собой —говорила она — просят справедливости. Власть, достоинства, почести — все это не для нас, женщин; почему же мы должны участвовать в издержках войны, которая не может принести нам решительно никакой пользы? Правда, наши матери помогали республике в годину её крайней нужды, но для этого их не заставляли продавать домов и земель, и их пожертвования были добровольными. Если бы теперь галлы или парфы раскинули свой лагерь на берегах Тибра, то вы нашли бы нас не менее ревностными к защите родины, чем были прежде наши матери; но мы решились не принимать никакого участия в войне междоусобной. Ни Марий, ни Цезарь, ни Помпей, ни даже сам Силла, первый водворивший в Риме тиранию, никто из ннх и не думал принуждать нас к участию в междоусобных смутах. Вы присваиваете себе громкий титул реформаторов государства, но это титул обратится вам в вечный позор, если вы, несмотря на законы справедливости, будете продолжать отнятие жизни и имущества у тех, которые не подали к тому никакого законного повода». Речь Гортензии привела триумвиров в бешенство и только грозный голос народа удержал их от насилий над смелыми гражданками. Налог был сложен с 1000, но 400 женщин все-таки были принуждены уплатить его.
В этих двух женских движениях, имевших целью отмену законов и административных декретов, мы видим, что эманципационные стремления римлянок не ограничивались реформой семейного права. Особенно в борьбе с триумвирами женщины являются истыми гражданками, благородными врагами тирании, а в речахъ Валерия и Гортензии сильно заметно недовольство теми общественными порядками, при котором «Власть, достоинства, почести — все это не для женщины». Но так как о доступе к общественной деятельности нечего было и думать при сохранении строго-патриархальных порядков, которые прежде всего и более всего давили женскую личность, так как большинство римлянок, по своему воспитанию, вовсе не годилось для какого-нибудь серьёзного занятия, так как все население Рима, пренебрегая трудом, жило бессовестной эксплуатацией рабов и побежденных народов, так как господство плутократии, чудовищный деспотизм цезарей, постоянные организованные разбои за границей, систематическое разграбление мира и другие подобные условия делали из римлянина праздного барина, живущего кровью подвластных ему людей, то понятно, что первые и самые сильные удары женской эманципации были направлены против семейства, понятно, что римлянка, зараженная всеми недостатками окружавшего ее общества, прежде всего должна стремиться к тому, чтобы, сделавшись независимой от мужчины барыней, наслаждаться всеми благами жизни на своей воле. Конечно, такой порыв женской эманципации достоин всякого сожаления, но это был порыв естественный, обусловленный всей предыдущей историей Рима. Большинство авторов, касающихся последней эпохи Рима и толкующих о крайней развращенности тогдашних женщин, не видят или не хотят видеть истинной причины такого положения дел. Рим жил не производительным трудом своих граждан, а грабежом мира и рабством. Поколения же людей, преемственно и неустанно занимающиеся этими позорными делами, всегда естественно вырождаются в отвратительную породу физических и нравственных чудовищ; из героев они делаются разбойниками, из людей прямых и независимых — раболепными угодниками и двоедушными мерзавцами, из ревнителей строгой жизни— отчаянными развратниками, из сильных и здоровых физически - искаженными и расслабленными. По этому закону шла и история Рима. Утверждение свободного брака, уничтожение половой опеки, облегчение развода, приобретение женщиной права личной собственности, реформирующее влияние государственной власти, ограничивавшей произвол домовладыки и гарантировавшей личность домочадцев, войны, колонизация покоренных земель, торговля и другие международные сношения — все это неизбежно расшатывало основы старинного семейства. Вместе с тем, под влиянием развившихся с цивилизацией половых противоположностей и под растлевающим действием рабства и богатств, хищнически отнимаемых Римом у покоренной им земли, половая страсть чувствовала себя неудовлетворенной даже в свободной форме брака. Сытый и думавший только о наслаждениях римлянин хотел превратить свою жизнь в непрерывное наслаждение страсти с переменными любовницами. Заботясь о половой нравственности жен, государство покровительствовало разврату с невольницами и отпущенницами, специально воспитанными для утонченного гетеризма. Большая часть несметных богатств, награбленных римлянами, пошла на проституток и сладострастные оргии. Женщину брак удовлетворял ещё меньше, чем мужчину. Мужья пренебрегали своими скучными, старомодными женами для прекрасных, остроумных и блестящих камелий; жёны подражали мужьям, приискивали себе любовников по сердцу и старались поравняться в светскости, манерах и роскоши с гетерами, так увлекавшими и разорявшими мужчин.
. «При настоящем развитии общественного благосостояния— говорил он — закон Оппия является неуместным и несправедливым. Мужчины и дети могут теперь носить роскошные платья, мужчина имеет право покрывать свою лошадь попоной из пурпура, но женщине не делается никакого снисхождения и лошадь одевается роскошнее, чем жена! Женщины наших латинских союзников могут щеголять золотом и пурпуром, ездить по городу, а римлянке это запрещено, римлянка, которая лишена доступа к важным должностям, к жреческому сану, не имеет участия в триумфах, не может получать никаких почетных наград. Оставьте же ей, по крайней мере, наряды и приличную обстановку!» Против Валерия поднялся знаменитый Катон, речь второго хорошо выражает и взгляд строго-патриархальных римлян на женщину, и их страх перед её эмаципациоными стремлениями. «Если бы каждый из нас — говорил оратор — умел поддерживать перед своей женой права и величество мужа, то мы справились бы мигом с бабами. Но мы допустили мужчину подчиниться женскому своеволию в семействе, и вот теперь на форуме не можем устоять в борьбе с женщинами и боимся их. Опасность сделалась особенно сильною потому, что мы допустили сходки и тайные совещания женщин... Наши предки не дозволяли им без надзора мужчины заниматься даже частными делами; они хотели, чтоб женщины были под постоянной опекой своих отцов, или братьев, или мужей. Мы же дойдем, наконец, до того, что охотно допустим баб в управление государством, в дела форума, в национальные и избирательные собрания. Да и теперь разве они уже не достигли этого? Разве они не толкуют на улицах и перекрестках о принятии предложения трибунов, разве они не поднимаются за отмену закона! Предоставьте только свободно действовать этому роду, этим тварям необузданного характера, и вы увидите, могут ли они держаться меры, могут ли полагать для себя известные ограничения, если последних не определяет для них кто-нибудь другой. На все смотрят они с неудовольствием, для них невыносимы правила, предписываемые законом и обычаем. Они хотят свободы во всем или, правильно говоря, необузданности, и что будет, если он достигнут её? Они, наконец, сделаются совершенно равными вам, а сравнявшись с вами, они немедленно сделаются вашими повелителями!» Но, не смотря даже на противодействие таких людей, как Катон, женщины взяли верх и закон Оппия быль отменен.
Во время второго триумвирата произошло другое замечательное столкновение римлянок с правительством. Триумвиры до того истощили народ сборами на военные издержки, что были вынуждены забрать наконец даже суммы, хранившиеся у весталок; но денег все-таки недоставало, и триумвиры вздумали сделать огромный сбор с 1400 богатых римлянок, которых они считали беззащитными, так как все это были жены, дочери, сестры и другие родственницы граждан казненных, изгнанных или преследуемых правительством. Но триумвиры ошиблись — женщины сумели защитить сами себя. Густая толпа римлянок энергично двинулась на форум, пролагая себе дорогу через массы народа и стражу. Триумвиры распорядились силою разогнать женщин, но народ не допустил этого, и женщинам было дано право слова, которым превосходно воспользовалась Гортензия, дочь известного оратора того же имени. «Несчастные женщины, которых вы видите перед собой —говорила она — просят справедливости. Власть, достоинства, почести — все это не для нас, женщин; почему же мы должны участвовать в издержках войны, которая не может принести нам решительно никакой пользы? Правда, наши матери помогали республике в годину её крайней нужды, но для этого их не заставляли продавать домов и земель, и их пожертвования были добровольными. Если бы теперь галлы или парфы раскинули свой лагерь на берегах Тибра, то вы нашли бы нас не менее ревностными к защите родины, чем были прежде наши матери; но мы решились не принимать никакого участия в войне междоусобной. Ни Марий, ни Цезарь, ни Помпей, ни даже сам Силла, первый водворивший в Риме тиранию, никто из ннх и не думал принуждать нас к участию в междоусобных смутах. Вы присваиваете себе громкий титул реформаторов государства, но это титул обратится вам в вечный позор, если вы, несмотря на законы справедливости, будете продолжать отнятие жизни и имущества у тех, которые не подали к тому никакого законного повода». Речь Гортензии привела триумвиров в бешенство и только грозный голос народа удержал их от насилий над смелыми гражданками. Налог был сложен с 1000, но 400 женщин все-таки были принуждены уплатить его.
В этих двух женских движениях, имевших целью отмену законов и административных декретов, мы видим, что эманципационные стремления римлянок не ограничивались реформой семейного права. Особенно в борьбе с триумвирами женщины являются истыми гражданками, благородными врагами тирании, а в речахъ Валерия и Гортензии сильно заметно недовольство теми общественными порядками, при котором «Власть, достоинства, почести — все это не для женщины». Но так как о доступе к общественной деятельности нечего было и думать при сохранении строго-патриархальных порядков, которые прежде всего и более всего давили женскую личность, так как большинство римлянок, по своему воспитанию, вовсе не годилось для какого-нибудь серьёзного занятия, так как все население Рима, пренебрегая трудом, жило бессовестной эксплуатацией рабов и побежденных народов, так как господство плутократии, чудовищный деспотизм цезарей, постоянные организованные разбои за границей, систематическое разграбление мира и другие подобные условия делали из римлянина праздного барина, живущего кровью подвластных ему людей, то понятно, что первые и самые сильные удары женской эманципации были направлены против семейства, понятно, что римлянка, зараженная всеми недостатками окружавшего ее общества, прежде всего должна стремиться к тому, чтобы, сделавшись независимой от мужчины барыней, наслаждаться всеми благами жизни на своей воле. Конечно, такой порыв женской эманципации достоин всякого сожаления, но это был порыв естественный, обусловленный всей предыдущей историей Рима. Большинство авторов, касающихся последней эпохи Рима и толкующих о крайней развращенности тогдашних женщин, не видят или не хотят видеть истинной причины такого положения дел. Рим жил не производительным трудом своих граждан, а грабежом мира и рабством. Поколения же людей, преемственно и неустанно занимающиеся этими позорными делами, всегда естественно вырождаются в отвратительную породу физических и нравственных чудовищ; из героев они делаются разбойниками, из людей прямых и независимых — раболепными угодниками и двоедушными мерзавцами, из ревнителей строгой жизни— отчаянными развратниками, из сильных и здоровых физически - искаженными и расслабленными. По этому закону шла и история Рима. Утверждение свободного брака, уничтожение половой опеки, облегчение развода, приобретение женщиной права личной собственности, реформирующее влияние государственной власти, ограничивавшей произвол домовладыки и гарантировавшей личность домочадцев, войны, колонизация покоренных земель, торговля и другие международные сношения — все это неизбежно расшатывало основы старинного семейства. Вместе с тем, под влиянием развившихся с цивилизацией половых противоположностей и под растлевающим действием рабства и богатств, хищнически отнимаемых Римом у покоренной им земли, половая страсть чувствовала себя неудовлетворенной даже в свободной форме брака. Сытый и думавший только о наслаждениях римлянин хотел превратить свою жизнь в непрерывное наслаждение страсти с переменными любовницами. Заботясь о половой нравственности жен, государство покровительствовало разврату с невольницами и отпущенницами, специально воспитанными для утонченного гетеризма. Большая часть несметных богатств, награбленных римлянами, пошла на проституток и сладострастные оргии. Женщину брак удовлетворял ещё меньше, чем мужчину. Мужья пренебрегали своими скучными, старомодными женами для прекрасных, остроумных и блестящих камелий; жёны подражали мужьям, приискивали себе любовников по сердцу и старались поравняться в светскости, манерах и роскоши с гетерами, так увлекавшими и разорявшими мужчин.
70 Кб, 410x604>>24773
. «При настоящем развитии общественного благосостояния— говорил он — закон Оппия является неуместным и несправедливым. Мужчины и дети могут теперь носить роскошные платья, мужчина имеет право покрывать свою лошадь попоной из пурпура, но женщине не делается никакого снисхождения и лошадь одевается роскошнее, чем жена! Женщины наших латинских союзников могут щеголять золотом и пурпуром, ездить по городу, а римлянке это запрещено, римлянка, которая лишена доступа к важным должностям, к жреческому сану, не имеет участия в триумфах, не может получать никаких почетных наград. Оставьте же ей, по крайней мере, наряды и приличную обстановку!» Против Валерия поднялся знаменитый Катон, речь второго хорошо выражает и взгляд строго-патриархальных римлян на женщину, и их страх перед её эмаципациоными стремлениями. «Если бы каждый из нас — говорил оратор — умел поддерживать перед своей женой права и величество мужа, то мы справились бы мигом с бабами. Но мы допустили мужчину подчиниться женскому своеволию в семействе, и вот теперь на форуме не можем устоять в борьбе с женщинами и боимся их. Опасность сделалась особенно сильною потому, что мы допустили сходки и тайные совещания женщин... Наши предки не дозволяли им без надзора мужчины заниматься даже частными делами; они хотели, чтоб женщины были под постоянной опекой своих отцов, или братьев, или мужей. Мы же дойдем, наконец, до того, что охотно допустим баб в управление государством, в дела форума, в национальные и избирательные собрания. Да и теперь разве они уже не достигли этого? Разве они не толкуют на улицах и перекрестках о принятии предложения трибунов, разве они не поднимаются за отмену закона! Предоставьте только свободно действовать этому роду, этим тварям необузданного характера, и вы увидите, могут ли они держаться меры, могут ли полагать для себя известные ограничения, если последних не определяет для них кто-нибудь другой. На все смотрят они с неудовольствием, для них невыносимы правила, предписываемые законом и обычаем. Они хотят свободы во всем или, правильно говоря, необузданности, и что будет, если он достигнут её? Они, наконец, сделаются совершенно равными вам, а сравнявшись с вами, они немедленно сделаются вашими повелителями!» Но, не смотря даже на противодействие таких людей, как Катон, женщины взяли верх и закон Оппия быль отменен.
Во время второго триумвирата произошло другое замечательное столкновение римлянок с правительством. Триумвиры до того истощили народ сборами на военные издержки, что были вынуждены забрать наконец даже суммы, хранившиеся у весталок; но денег все-таки недоставало, и триумвиры вздумали сделать огромный сбор с 1400 богатых римлянок, которых они считали беззащитными, так как все это были жены, дочери, сестры и другие родственницы граждан казненных, изгнанных или преследуемых правительством. Но триумвиры ошиблись — женщины сумели защитить сами себя. Густая толпа римлянок энергично двинулась на форум, пролагая себе дорогу через массы народа и стражу. Триумвиры распорядились силою разогнать женщин, но народ не допустил этого, и женщинам было дано право слова, которым превосходно воспользовалась Гортензия, дочь известного оратора того же имени. «Несчастные женщины, которых вы видите перед собой —говорила она — просят справедливости. Власть, достоинства, почести — все это не для нас, женщин; почему же мы должны участвовать в издержках войны, которая не может принести нам решительно никакой пользы? Правда, наши матери помогали республике в годину её крайней нужды, но для этого их не заставляли продавать домов и земель, и их пожертвования были добровольными. Если бы теперь галлы или парфы раскинули свой лагерь на берегах Тибра, то вы нашли бы нас не менее ревностными к защите родины, чем были прежде наши матери; но мы решились не принимать никакого участия в войне междоусобной. Ни Марий, ни Цезарь, ни Помпей, ни даже сам Силла, первый водворивший в Риме тиранию, никто из ннх и не думал принуждать нас к участию в междоусобных смутах. Вы присваиваете себе громкий титул реформаторов государства, но это титул обратится вам в вечный позор, если вы, несмотря на законы справедливости, будете продолжать отнятие жизни и имущества у тех, которые не подали к тому никакого законного повода». Речь Гортензии привела триумвиров в бешенство и только грозный голос народа удержал их от насилий над смелыми гражданками. Налог был сложен с 1000, но 400 женщин все-таки были принуждены уплатить его.
В этих двух женских движениях, имевших целью отмену законов и административных декретов, мы видим, что эманципационные стремления римлянок не ограничивались реформой семейного права. Особенно в борьбе с триумвирами женщины являются истыми гражданками, благородными врагами тирании, а в речахъ Валерия и Гортензии сильно заметно недовольство теми общественными порядками, при котором «Власть, достоинства, почести — все это не для женщины». Но так как о доступе к общественной деятельности нечего было и думать при сохранении строго-патриархальных порядков, которые прежде всего и более всего давили женскую личность, так как большинство римлянок, по своему воспитанию, вовсе не годилось для какого-нибудь серьёзного занятия, так как все население Рима, пренебрегая трудом, жило бессовестной эксплуатацией рабов и побежденных народов, так как господство плутократии, чудовищный деспотизм цезарей, постоянные организованные разбои за границей, систематическое разграбление мира и другие подобные условия делали из римлянина праздного барина, живущего кровью подвластных ему людей, то понятно, что первые и самые сильные удары женской эманципации были направлены против семейства, понятно, что римлянка, зараженная всеми недостатками окружавшего ее общества, прежде всего должна стремиться к тому, чтобы, сделавшись независимой от мужчины барыней, наслаждаться всеми благами жизни на своей воле. Конечно, такой порыв женской эманципации достоин всякого сожаления, но это был порыв естественный, обусловленный всей предыдущей историей Рима. Большинство авторов, касающихся последней эпохи Рима и толкующих о крайней развращенности тогдашних женщин, не видят или не хотят видеть истинной причины такого положения дел. Рим жил не производительным трудом своих граждан, а грабежом мира и рабством. Поколения же людей, преемственно и неустанно занимающиеся этими позорными делами, всегда естественно вырождаются в отвратительную породу физических и нравственных чудовищ; из героев они делаются разбойниками, из людей прямых и независимых — раболепными угодниками и двоедушными мерзавцами, из ревнителей строгой жизни— отчаянными развратниками, из сильных и здоровых физически - искаженными и расслабленными. По этому закону шла и история Рима. Утверждение свободного брака, уничтожение половой опеки, облегчение развода, приобретение женщиной права личной собственности, реформирующее влияние государственной власти, ограничивавшей произвол домовладыки и гарантировавшей личность домочадцев, войны, колонизация покоренных земель, торговля и другие международные сношения — все это неизбежно расшатывало основы старинного семейства. Вместе с тем, под влиянием развившихся с цивилизацией половых противоположностей и под растлевающим действием рабства и богатств, хищнически отнимаемых Римом у покоренной им земли, половая страсть чувствовала себя неудовлетворенной даже в свободной форме брака. Сытый и думавший только о наслаждениях римлянин хотел превратить свою жизнь в непрерывное наслаждение страсти с переменными любовницами. Заботясь о половой нравственности жен, государство покровительствовало разврату с невольницами и отпущенницами, специально воспитанными для утонченного гетеризма. Большая часть несметных богатств, награбленных римлянами, пошла на проституток и сладострастные оргии. Женщину брак удовлетворял ещё меньше, чем мужчину. Мужья пренебрегали своими скучными, старомодными женами для прекрасных, остроумных и блестящих камелий; жёны подражали мужьям, приискивали себе любовников по сердцу и старались поравняться в светскости, манерах и роскоши с гетерами, так увлекавшими и разорявшими мужчин.
. «При настоящем развитии общественного благосостояния— говорил он — закон Оппия является неуместным и несправедливым. Мужчины и дети могут теперь носить роскошные платья, мужчина имеет право покрывать свою лошадь попоной из пурпура, но женщине не делается никакого снисхождения и лошадь одевается роскошнее, чем жена! Женщины наших латинских союзников могут щеголять золотом и пурпуром, ездить по городу, а римлянке это запрещено, римлянка, которая лишена доступа к важным должностям, к жреческому сану, не имеет участия в триумфах, не может получать никаких почетных наград. Оставьте же ей, по крайней мере, наряды и приличную обстановку!» Против Валерия поднялся знаменитый Катон, речь второго хорошо выражает и взгляд строго-патриархальных римлян на женщину, и их страх перед её эмаципациоными стремлениями. «Если бы каждый из нас — говорил оратор — умел поддерживать перед своей женой права и величество мужа, то мы справились бы мигом с бабами. Но мы допустили мужчину подчиниться женскому своеволию в семействе, и вот теперь на форуме не можем устоять в борьбе с женщинами и боимся их. Опасность сделалась особенно сильною потому, что мы допустили сходки и тайные совещания женщин... Наши предки не дозволяли им без надзора мужчины заниматься даже частными делами; они хотели, чтоб женщины были под постоянной опекой своих отцов, или братьев, или мужей. Мы же дойдем, наконец, до того, что охотно допустим баб в управление государством, в дела форума, в национальные и избирательные собрания. Да и теперь разве они уже не достигли этого? Разве они не толкуют на улицах и перекрестках о принятии предложения трибунов, разве они не поднимаются за отмену закона! Предоставьте только свободно действовать этому роду, этим тварям необузданного характера, и вы увидите, могут ли они держаться меры, могут ли полагать для себя известные ограничения, если последних не определяет для них кто-нибудь другой. На все смотрят они с неудовольствием, для них невыносимы правила, предписываемые законом и обычаем. Они хотят свободы во всем или, правильно говоря, необузданности, и что будет, если он достигнут её? Они, наконец, сделаются совершенно равными вам, а сравнявшись с вами, они немедленно сделаются вашими повелителями!» Но, не смотря даже на противодействие таких людей, как Катон, женщины взяли верх и закон Оппия быль отменен.
Во время второго триумвирата произошло другое замечательное столкновение римлянок с правительством. Триумвиры до того истощили народ сборами на военные издержки, что были вынуждены забрать наконец даже суммы, хранившиеся у весталок; но денег все-таки недоставало, и триумвиры вздумали сделать огромный сбор с 1400 богатых римлянок, которых они считали беззащитными, так как все это были жены, дочери, сестры и другие родственницы граждан казненных, изгнанных или преследуемых правительством. Но триумвиры ошиблись — женщины сумели защитить сами себя. Густая толпа римлянок энергично двинулась на форум, пролагая себе дорогу через массы народа и стражу. Триумвиры распорядились силою разогнать женщин, но народ не допустил этого, и женщинам было дано право слова, которым превосходно воспользовалась Гортензия, дочь известного оратора того же имени. «Несчастные женщины, которых вы видите перед собой —говорила она — просят справедливости. Власть, достоинства, почести — все это не для нас, женщин; почему же мы должны участвовать в издержках войны, которая не может принести нам решительно никакой пользы? Правда, наши матери помогали республике в годину её крайней нужды, но для этого их не заставляли продавать домов и земель, и их пожертвования были добровольными. Если бы теперь галлы или парфы раскинули свой лагерь на берегах Тибра, то вы нашли бы нас не менее ревностными к защите родины, чем были прежде наши матери; но мы решились не принимать никакого участия в войне междоусобной. Ни Марий, ни Цезарь, ни Помпей, ни даже сам Силла, первый водворивший в Риме тиранию, никто из ннх и не думал принуждать нас к участию в междоусобных смутах. Вы присваиваете себе громкий титул реформаторов государства, но это титул обратится вам в вечный позор, если вы, несмотря на законы справедливости, будете продолжать отнятие жизни и имущества у тех, которые не подали к тому никакого законного повода». Речь Гортензии привела триумвиров в бешенство и только грозный голос народа удержал их от насилий над смелыми гражданками. Налог был сложен с 1000, но 400 женщин все-таки были принуждены уплатить его.
В этих двух женских движениях, имевших целью отмену законов и административных декретов, мы видим, что эманципационные стремления римлянок не ограничивались реформой семейного права. Особенно в борьбе с триумвирами женщины являются истыми гражданками, благородными врагами тирании, а в речахъ Валерия и Гортензии сильно заметно недовольство теми общественными порядками, при котором «Власть, достоинства, почести — все это не для женщины». Но так как о доступе к общественной деятельности нечего было и думать при сохранении строго-патриархальных порядков, которые прежде всего и более всего давили женскую личность, так как большинство римлянок, по своему воспитанию, вовсе не годилось для какого-нибудь серьёзного занятия, так как все население Рима, пренебрегая трудом, жило бессовестной эксплуатацией рабов и побежденных народов, так как господство плутократии, чудовищный деспотизм цезарей, постоянные организованные разбои за границей, систематическое разграбление мира и другие подобные условия делали из римлянина праздного барина, живущего кровью подвластных ему людей, то понятно, что первые и самые сильные удары женской эманципации были направлены против семейства, понятно, что римлянка, зараженная всеми недостатками окружавшего ее общества, прежде всего должна стремиться к тому, чтобы, сделавшись независимой от мужчины барыней, наслаждаться всеми благами жизни на своей воле. Конечно, такой порыв женской эманципации достоин всякого сожаления, но это был порыв естественный, обусловленный всей предыдущей историей Рима. Большинство авторов, касающихся последней эпохи Рима и толкующих о крайней развращенности тогдашних женщин, не видят или не хотят видеть истинной причины такого положения дел. Рим жил не производительным трудом своих граждан, а грабежом мира и рабством. Поколения же людей, преемственно и неустанно занимающиеся этими позорными делами, всегда естественно вырождаются в отвратительную породу физических и нравственных чудовищ; из героев они делаются разбойниками, из людей прямых и независимых — раболепными угодниками и двоедушными мерзавцами, из ревнителей строгой жизни— отчаянными развратниками, из сильных и здоровых физически - искаженными и расслабленными. По этому закону шла и история Рима. Утверждение свободного брака, уничтожение половой опеки, облегчение развода, приобретение женщиной права личной собственности, реформирующее влияние государственной власти, ограничивавшей произвол домовладыки и гарантировавшей личность домочадцев, войны, колонизация покоренных земель, торговля и другие международные сношения — все это неизбежно расшатывало основы старинного семейства. Вместе с тем, под влиянием развившихся с цивилизацией половых противоположностей и под растлевающим действием рабства и богатств, хищнически отнимаемых Римом у покоренной им земли, половая страсть чувствовала себя неудовлетворенной даже в свободной форме брака. Сытый и думавший только о наслаждениях римлянин хотел превратить свою жизнь в непрерывное наслаждение страсти с переменными любовницами. Заботясь о половой нравственности жен, государство покровительствовало разврату с невольницами и отпущенницами, специально воспитанными для утонченного гетеризма. Большая часть несметных богатств, награбленных римлянами, пошла на проституток и сладострастные оргии. Женщину брак удовлетворял ещё меньше, чем мужчину. Мужья пренебрегали своими скучными, старомодными женами для прекрасных, остроумных и блестящих камелий; жёны подражали мужьям, приискивали себе любовников по сердцу и старались поравняться в светскости, манерах и роскоши с гетерами, так увлекавшими и разорявшими мужчин.
27 Кб, 372x252>>24774
Главною заботой воспитания женщины сделалось то, чтобы развить из неё светскую львицу и обольстительную кокетку. Долго боролась женщина за право роскошничать наравне с мужем и его любовницами, долго завоёвывала она себе экономическую самостоятельность. Ревнители старины употребляли все усилия, чтобы удержать ее от роскоши и с большим еще рвением старались об ограничении её имущественных прав, так часто дававших ей полный перевес над мужчиной, что Катон говорил: «всем людям повинуются жены их,нам повинуются все люди, а мы повинуемся женам». Хорошо понимая эту эманципирующую силу женского имущества, консервативное правительство старалось по возможности давить его своими репрессивными мерами, в роде вышеупомянутого закона Оппия и декрета триумвиров. Таков же быль и закон Вокония, запрещавший назначать женщин наследницами или завещать им более, чем доставалось наследнику или наследникам. Целью закона было отчасти предупреждение раздробки семейных имуществ, а главным образом обуздание «незаконно» присвоенной женщинами независимости, возраставшей все более и более. В своей речи в защиту этого закона, Катон указывает главным образом на то, как женщины употребляют независимое состояние и богатство для унижения своих мужей, и напоминает, что у древних римлян муж был господином и судьей жены, мог подвергать ее наказаниям и казни: «Обличив ее в неверности, ты можешь убить ее, а она, обличив тебя в том же, и пальцем не смеет тронуть; так оно и должно быть!» Закон Вокония и хотя был принят, но он мало стеснял римлянок: в завещаниях назначали подставных наследников, а от них имущество переходило все-таки к женщинам. Утвердив свою имущественную самостоятельность, женщина начала пользоваться ею для преобладания над мужчиною и путем экономическим, и путем роскошного кокетства. Рабство и другие социальные порядки не дозволяли ей пока сделаться эманципированным, человеком, и она, сделавшись эманцинированной барыней-рабовладелицей, не отставала в роскоши от мужчин. Даже самые скромнае и добродетельные римлянки, по словам Плиния, начали считать неприличным выходить из дома не в модном платье и без алмазов. Знатные матроны даже для простых визитов нанизывали на себя алмазов иногда на 200 000 000 сестерций и держали стада ослиц специально для того, чтобы ежедневно купаться в молоке их. Туалетное искусство было очень развито, туалетная прислуга дамы многочисленна, туалетные занятия богатой римлянки отнимали у неё все утро. Власть цензора сделалась бессильной для того, чтобы удерживать женщину в пределах семьи и старинных нравов. Не патриархальная традиция, а мода стала управлять внешнею жизнью гражданок, законодательницами же моды и новых общественных обычаев были женщины. В царствование Гелиогабала, по настоянию его матери, матроны составляют из себя „малый сенат", который держит свои заседания на квиринальской горе, постановляя законы моды и светских приличий, решая разные вопросы о жизни женщин. Это был предшественник средневековых «судов любви».
Роскошь, наряды, кокетничанье были только простыми средствами к удовлетворению половой страсти, привлекавшими к нарядной кокетке толпы поклонников. Поэтому вместе с борьбой женщины за право роскошничать и кокетничать идет борьба за свободу половой страсти. Выведенная из терпения рабыня сначала мстит мужу секретной изменой, а потом разбивает свои семейные цепи и с одурением пускается в оргии публичного разврата. Через десять лет после отмены Оппиева закона учреждаются вакханалии, на который сначала сходятся одни женщины, а потом они привлекают и мужчин, убивая для сохранения тайны тех из них, которые не соглашались любиться с ними. Преследование и запрещение этих сладострастных сборищ нисколько не задерживает быстро усиливающегося разврата и своеволия женщин. Сами цезари, эти венчанные артисты порока, предаваясь ему до отвалу, нередко пытались в видах государственной пользы ограничить его между своими подданными, преследуя безбрачие и бездетность. Lex Julia запрещает безбрачную жизнь нужчинам от 20 до 60, а женщинам до 50 лет. Для того, чтобы пользоваться всеми гражданскими правами, мужчины с 25, а женщины съ20 летъ обязывались иметь детей. Имение нескольких детей доставляло мужчинам земельные наделы и освобождало их от известных повинностей, а женщин от половой опеки. Безбрачие и бездетность наказывались штрафом; безбрачный не имел права ни получать наследства, ни делать завещания; бездетный получал только половину следующего ему наследства.
Подобные меры еще более разрушали брак, делая его ненавистною официальностью, необходимою только для приобретения известных прав. «Люди женились не для рождения наследников, а для получения наследства», говорит Плутарх. Мужья меняли жен, а жены мужей иногда ежегодно; случалось, что женщина имела преемственно до двадцати мужей и больше. Нарушение супружеской верности сделалось всеобщим , и Дион Кассий, при своем вступлении в должность консула, нашел в Риме 3000 жалоб на прелюбодеяние. Скоро настало еще худшее время, когда на неверность жены или мужа не только не жаловались, но даже не обращали внимания. Брак заменился конкубинатом. Мужчина обзаводится содержанками; матрона, при неимении добровольного любовника, держит для этой роли гистриона или раба и нередко, бросая мужа и детей, убегает на чужбину с своим фаворитом. От строгих мужей, от детей, от соискателей наследства женщина отделывается часто посредством кинжала или яда. А где можно защитить себя или удовлетворить свои желания посредством закона, там римлянки начинают процесс и ведут его с такой настойчивостью, что дают основание тогдашней сатире нападать на них, как на самых отчаянных сутяг. Главной обязанностью древней римлянки была материнская, но, скажем словами Россбаха: «матери древних времен лежали в могилах, а матери нового времени не имели более любви к своим детям, предоставляя воспитание их рабам. Раб же знал, что питомец будет со временем его господином, и чтобы приобрести его благосклонность в будущем, поблажал его страстям и открывал источники еще неизвестных ему наслаждений. Плод, семена которого были насажены рабом, окончательно созревал под влиянием театра и цирка». Воспитание дочери если и велось матерью, то, во всяком разе, стремилось к тому, чтобы приготовить из девушки не семейную женщину, а свободную кокетку. Воспитание таким образом значительно содействовало разложению семьи и падению древних нравов; то же самое делали и религия, и искусства, и литература, и торговые сношения, и войны, и одуревшие от деспотизма правители, и обессмысленные тиранией народные массы. Это был радикальный переворот, который долго совершался незаметно для глаз наблюдателей и только в эпоху императоров созрел до окончательного взрыва.
Основанное на рабстве и силе, аристократическое военное общество губило само себя; порабощенная государству, человеческая личность стремилась к освобождению; рабы, с |яростыо Самсона, потрясали основы общественного здания, дети отбивались от родительского деспотизма и гарантировали от него свою личность с помощью закона, женщины разбивали стены своей семейной темницы. Взгляните на эту эпоху анархии и всеобщего разврата не с моральной, а с социально-физиологической точки зрения, и вы видите, что это только кризис долговременной болезни, порожденной рабством народов Риму, рабством граждан государству, рабством невольников господам, рабством женщины мужчине. Во всех этих отношениях человеческая личность стремилась к свободе, и с каждым её шагом вперед по этому пути разрушались и погружались в анархию семья, государство и другие юридические институции, всецело поглощавшая до тех пор индивидуумов, входивших в состав их и бывших не активными личностями, а пассивными частями юридических лиц. Это был не только закат античной цивилизации, но и заря новой. Стоики учат жить согласно с природой, умирать за истину и твердо переносить несчастья.
Главною заботой воспитания женщины сделалось то, чтобы развить из неё светскую львицу и обольстительную кокетку. Долго боролась женщина за право роскошничать наравне с мужем и его любовницами, долго завоёвывала она себе экономическую самостоятельность. Ревнители старины употребляли все усилия, чтобы удержать ее от роскоши и с большим еще рвением старались об ограничении её имущественных прав, так часто дававших ей полный перевес над мужчиной, что Катон говорил: «всем людям повинуются жены их,нам повинуются все люди, а мы повинуемся женам». Хорошо понимая эту эманципирующую силу женского имущества, консервативное правительство старалось по возможности давить его своими репрессивными мерами, в роде вышеупомянутого закона Оппия и декрета триумвиров. Таков же быль и закон Вокония, запрещавший назначать женщин наследницами или завещать им более, чем доставалось наследнику или наследникам. Целью закона было отчасти предупреждение раздробки семейных имуществ, а главным образом обуздание «незаконно» присвоенной женщинами независимости, возраставшей все более и более. В своей речи в защиту этого закона, Катон указывает главным образом на то, как женщины употребляют независимое состояние и богатство для унижения своих мужей, и напоминает, что у древних римлян муж был господином и судьей жены, мог подвергать ее наказаниям и казни: «Обличив ее в неверности, ты можешь убить ее, а она, обличив тебя в том же, и пальцем не смеет тронуть; так оно и должно быть!» Закон Вокония и хотя был принят, но он мало стеснял римлянок: в завещаниях назначали подставных наследников, а от них имущество переходило все-таки к женщинам. Утвердив свою имущественную самостоятельность, женщина начала пользоваться ею для преобладания над мужчиною и путем экономическим, и путем роскошного кокетства. Рабство и другие социальные порядки не дозволяли ей пока сделаться эманципированным, человеком, и она, сделавшись эманцинированной барыней-рабовладелицей, не отставала в роскоши от мужчин. Даже самые скромнае и добродетельные римлянки, по словам Плиния, начали считать неприличным выходить из дома не в модном платье и без алмазов. Знатные матроны даже для простых визитов нанизывали на себя алмазов иногда на 200 000 000 сестерций и держали стада ослиц специально для того, чтобы ежедневно купаться в молоке их. Туалетное искусство было очень развито, туалетная прислуга дамы многочисленна, туалетные занятия богатой римлянки отнимали у неё все утро. Власть цензора сделалась бессильной для того, чтобы удерживать женщину в пределах семьи и старинных нравов. Не патриархальная традиция, а мода стала управлять внешнею жизнью гражданок, законодательницами же моды и новых общественных обычаев были женщины. В царствование Гелиогабала, по настоянию его матери, матроны составляют из себя „малый сенат", который держит свои заседания на квиринальской горе, постановляя законы моды и светских приличий, решая разные вопросы о жизни женщин. Это был предшественник средневековых «судов любви».
Роскошь, наряды, кокетничанье были только простыми средствами к удовлетворению половой страсти, привлекавшими к нарядной кокетке толпы поклонников. Поэтому вместе с борьбой женщины за право роскошничать и кокетничать идет борьба за свободу половой страсти. Выведенная из терпения рабыня сначала мстит мужу секретной изменой, а потом разбивает свои семейные цепи и с одурением пускается в оргии публичного разврата. Через десять лет после отмены Оппиева закона учреждаются вакханалии, на который сначала сходятся одни женщины, а потом они привлекают и мужчин, убивая для сохранения тайны тех из них, которые не соглашались любиться с ними. Преследование и запрещение этих сладострастных сборищ нисколько не задерживает быстро усиливающегося разврата и своеволия женщин. Сами цезари, эти венчанные артисты порока, предаваясь ему до отвалу, нередко пытались в видах государственной пользы ограничить его между своими подданными, преследуя безбрачие и бездетность. Lex Julia запрещает безбрачную жизнь нужчинам от 20 до 60, а женщинам до 50 лет. Для того, чтобы пользоваться всеми гражданскими правами, мужчины с 25, а женщины съ20 летъ обязывались иметь детей. Имение нескольких детей доставляло мужчинам земельные наделы и освобождало их от известных повинностей, а женщин от половой опеки. Безбрачие и бездетность наказывались штрафом; безбрачный не имел права ни получать наследства, ни делать завещания; бездетный получал только половину следующего ему наследства.
Подобные меры еще более разрушали брак, делая его ненавистною официальностью, необходимою только для приобретения известных прав. «Люди женились не для рождения наследников, а для получения наследства», говорит Плутарх. Мужья меняли жен, а жены мужей иногда ежегодно; случалось, что женщина имела преемственно до двадцати мужей и больше. Нарушение супружеской верности сделалось всеобщим , и Дион Кассий, при своем вступлении в должность консула, нашел в Риме 3000 жалоб на прелюбодеяние. Скоро настало еще худшее время, когда на неверность жены или мужа не только не жаловались, но даже не обращали внимания. Брак заменился конкубинатом. Мужчина обзаводится содержанками; матрона, при неимении добровольного любовника, держит для этой роли гистриона или раба и нередко, бросая мужа и детей, убегает на чужбину с своим фаворитом. От строгих мужей, от детей, от соискателей наследства женщина отделывается часто посредством кинжала или яда. А где можно защитить себя или удовлетворить свои желания посредством закона, там римлянки начинают процесс и ведут его с такой настойчивостью, что дают основание тогдашней сатире нападать на них, как на самых отчаянных сутяг. Главной обязанностью древней римлянки была материнская, но, скажем словами Россбаха: «матери древних времен лежали в могилах, а матери нового времени не имели более любви к своим детям, предоставляя воспитание их рабам. Раб же знал, что питомец будет со временем его господином, и чтобы приобрести его благосклонность в будущем, поблажал его страстям и открывал источники еще неизвестных ему наслаждений. Плод, семена которого были насажены рабом, окончательно созревал под влиянием театра и цирка». Воспитание дочери если и велось матерью, то, во всяком разе, стремилось к тому, чтобы приготовить из девушки не семейную женщину, а свободную кокетку. Воспитание таким образом значительно содействовало разложению семьи и падению древних нравов; то же самое делали и религия, и искусства, и литература, и торговые сношения, и войны, и одуревшие от деспотизма правители, и обессмысленные тиранией народные массы. Это был радикальный переворот, который долго совершался незаметно для глаз наблюдателей и только в эпоху императоров созрел до окончательного взрыва.
Основанное на рабстве и силе, аристократическое военное общество губило само себя; порабощенная государству, человеческая личность стремилась к освобождению; рабы, с |яростыо Самсона, потрясали основы общественного здания, дети отбивались от родительского деспотизма и гарантировали от него свою личность с помощью закона, женщины разбивали стены своей семейной темницы. Взгляните на эту эпоху анархии и всеобщего разврата не с моральной, а с социально-физиологической точки зрения, и вы видите, что это только кризис долговременной болезни, порожденной рабством народов Риму, рабством граждан государству, рабством невольников господам, рабством женщины мужчине. Во всех этих отношениях человеческая личность стремилась к свободе, и с каждым её шагом вперед по этому пути разрушались и погружались в анархию семья, государство и другие юридические институции, всецело поглощавшая до тех пор индивидуумов, входивших в состав их и бывших не активными личностями, а пассивными частями юридических лиц. Это был не только закат античной цивилизации, но и заря новой. Стоики учат жить согласно с природой, умирать за истину и твердо переносить несчастья.
27 Кб, 372x252>>24774
Главною заботой воспитания женщины сделалось то, чтобы развить из неё светскую львицу и обольстительную кокетку. Долго боролась женщина за право роскошничать наравне с мужем и его любовницами, долго завоёвывала она себе экономическую самостоятельность. Ревнители старины употребляли все усилия, чтобы удержать ее от роскоши и с большим еще рвением старались об ограничении её имущественных прав, так часто дававших ей полный перевес над мужчиной, что Катон говорил: «всем людям повинуются жены их,нам повинуются все люди, а мы повинуемся женам». Хорошо понимая эту эманципирующую силу женского имущества, консервативное правительство старалось по возможности давить его своими репрессивными мерами, в роде вышеупомянутого закона Оппия и декрета триумвиров. Таков же быль и закон Вокония, запрещавший назначать женщин наследницами или завещать им более, чем доставалось наследнику или наследникам. Целью закона было отчасти предупреждение раздробки семейных имуществ, а главным образом обуздание «незаконно» присвоенной женщинами независимости, возраставшей все более и более. В своей речи в защиту этого закона, Катон указывает главным образом на то, как женщины употребляют независимое состояние и богатство для унижения своих мужей, и напоминает, что у древних римлян муж был господином и судьей жены, мог подвергать ее наказаниям и казни: «Обличив ее в неверности, ты можешь убить ее, а она, обличив тебя в том же, и пальцем не смеет тронуть; так оно и должно быть!» Закон Вокония и хотя был принят, но он мало стеснял римлянок: в завещаниях назначали подставных наследников, а от них имущество переходило все-таки к женщинам. Утвердив свою имущественную самостоятельность, женщина начала пользоваться ею для преобладания над мужчиною и путем экономическим, и путем роскошного кокетства. Рабство и другие социальные порядки не дозволяли ей пока сделаться эманципированным, человеком, и она, сделавшись эманцинированной барыней-рабовладелицей, не отставала в роскоши от мужчин. Даже самые скромнае и добродетельные римлянки, по словам Плиния, начали считать неприличным выходить из дома не в модном платье и без алмазов. Знатные матроны даже для простых визитов нанизывали на себя алмазов иногда на 200 000 000 сестерций и держали стада ослиц специально для того, чтобы ежедневно купаться в молоке их. Туалетное искусство было очень развито, туалетная прислуга дамы многочисленна, туалетные занятия богатой римлянки отнимали у неё все утро. Власть цензора сделалась бессильной для того, чтобы удерживать женщину в пределах семьи и старинных нравов. Не патриархальная традиция, а мода стала управлять внешнею жизнью гражданок, законодательницами же моды и новых общественных обычаев были женщины. В царствование Гелиогабала, по настоянию его матери, матроны составляют из себя „малый сенат", который держит свои заседания на квиринальской горе, постановляя законы моды и светских приличий, решая разные вопросы о жизни женщин. Это был предшественник средневековых «судов любви».
Роскошь, наряды, кокетничанье были только простыми средствами к удовлетворению половой страсти, привлекавшими к нарядной кокетке толпы поклонников. Поэтому вместе с борьбой женщины за право роскошничать и кокетничать идет борьба за свободу половой страсти. Выведенная из терпения рабыня сначала мстит мужу секретной изменой, а потом разбивает свои семейные цепи и с одурением пускается в оргии публичного разврата. Через десять лет после отмены Оппиева закона учреждаются вакханалии, на который сначала сходятся одни женщины, а потом они привлекают и мужчин, убивая для сохранения тайны тех из них, которые не соглашались любиться с ними. Преследование и запрещение этих сладострастных сборищ нисколько не задерживает быстро усиливающегося разврата и своеволия женщин. Сами цезари, эти венчанные артисты порока, предаваясь ему до отвалу, нередко пытались в видах государственной пользы ограничить его между своими подданными, преследуя безбрачие и бездетность. Lex Julia запрещает безбрачную жизнь нужчинам от 20 до 60, а женщинам до 50 лет. Для того, чтобы пользоваться всеми гражданскими правами, мужчины с 25, а женщины съ20 летъ обязывались иметь детей. Имение нескольких детей доставляло мужчинам земельные наделы и освобождало их от известных повинностей, а женщин от половой опеки. Безбрачие и бездетность наказывались штрафом; безбрачный не имел права ни получать наследства, ни делать завещания; бездетный получал только половину следующего ему наследства.
Подобные меры еще более разрушали брак, делая его ненавистною официальностью, необходимою только для приобретения известных прав. «Люди женились не для рождения наследников, а для получения наследства», говорит Плутарх. Мужья меняли жен, а жены мужей иногда ежегодно; случалось, что женщина имела преемственно до двадцати мужей и больше. Нарушение супружеской верности сделалось всеобщим , и Дион Кассий, при своем вступлении в должность консула, нашел в Риме 3000 жалоб на прелюбодеяние. Скоро настало еще худшее время, когда на неверность жены или мужа не только не жаловались, но даже не обращали внимания. Брак заменился конкубинатом. Мужчина обзаводится содержанками; матрона, при неимении добровольного любовника, держит для этой роли гистриона или раба и нередко, бросая мужа и детей, убегает на чужбину с своим фаворитом. От строгих мужей, от детей, от соискателей наследства женщина отделывается часто посредством кинжала или яда. А где можно защитить себя или удовлетворить свои желания посредством закона, там римлянки начинают процесс и ведут его с такой настойчивостью, что дают основание тогдашней сатире нападать на них, как на самых отчаянных сутяг. Главной обязанностью древней римлянки была материнская, но, скажем словами Россбаха: «матери древних времен лежали в могилах, а матери нового времени не имели более любви к своим детям, предоставляя воспитание их рабам. Раб же знал, что питомец будет со временем его господином, и чтобы приобрести его благосклонность в будущем, поблажал его страстям и открывал источники еще неизвестных ему наслаждений. Плод, семена которого были насажены рабом, окончательно созревал под влиянием театра и цирка». Воспитание дочери если и велось матерью, то, во всяком разе, стремилось к тому, чтобы приготовить из девушки не семейную женщину, а свободную кокетку. Воспитание таким образом значительно содействовало разложению семьи и падению древних нравов; то же самое делали и религия, и искусства, и литература, и торговые сношения, и войны, и одуревшие от деспотизма правители, и обессмысленные тиранией народные массы. Это был радикальный переворот, который долго совершался незаметно для глаз наблюдателей и только в эпоху императоров созрел до окончательного взрыва.
Основанное на рабстве и силе, аристократическое военное общество губило само себя; порабощенная государству, человеческая личность стремилась к освобождению; рабы, с |яростыо Самсона, потрясали основы общественного здания, дети отбивались от родительского деспотизма и гарантировали от него свою личность с помощью закона, женщины разбивали стены своей семейной темницы. Взгляните на эту эпоху анархии и всеобщего разврата не с моральной, а с социально-физиологической точки зрения, и вы видите, что это только кризис долговременной болезни, порожденной рабством народов Риму, рабством граждан государству, рабством невольников господам, рабством женщины мужчине. Во всех этих отношениях человеческая личность стремилась к свободе, и с каждым её шагом вперед по этому пути разрушались и погружались в анархию семья, государство и другие юридические институции, всецело поглощавшая до тех пор индивидуумов, входивших в состав их и бывших не активными личностями, а пассивными частями юридических лиц. Это был не только закат античной цивилизации, но и заря новой. Стоики учат жить согласно с природой, умирать за истину и твердо переносить несчастья.
Главною заботой воспитания женщины сделалось то, чтобы развить из неё светскую львицу и обольстительную кокетку. Долго боролась женщина за право роскошничать наравне с мужем и его любовницами, долго завоёвывала она себе экономическую самостоятельность. Ревнители старины употребляли все усилия, чтобы удержать ее от роскоши и с большим еще рвением старались об ограничении её имущественных прав, так часто дававших ей полный перевес над мужчиной, что Катон говорил: «всем людям повинуются жены их,нам повинуются все люди, а мы повинуемся женам». Хорошо понимая эту эманципирующую силу женского имущества, консервативное правительство старалось по возможности давить его своими репрессивными мерами, в роде вышеупомянутого закона Оппия и декрета триумвиров. Таков же быль и закон Вокония, запрещавший назначать женщин наследницами или завещать им более, чем доставалось наследнику или наследникам. Целью закона было отчасти предупреждение раздробки семейных имуществ, а главным образом обуздание «незаконно» присвоенной женщинами независимости, возраставшей все более и более. В своей речи в защиту этого закона, Катон указывает главным образом на то, как женщины употребляют независимое состояние и богатство для унижения своих мужей, и напоминает, что у древних римлян муж был господином и судьей жены, мог подвергать ее наказаниям и казни: «Обличив ее в неверности, ты можешь убить ее, а она, обличив тебя в том же, и пальцем не смеет тронуть; так оно и должно быть!» Закон Вокония и хотя был принят, но он мало стеснял римлянок: в завещаниях назначали подставных наследников, а от них имущество переходило все-таки к женщинам. Утвердив свою имущественную самостоятельность, женщина начала пользоваться ею для преобладания над мужчиною и путем экономическим, и путем роскошного кокетства. Рабство и другие социальные порядки не дозволяли ей пока сделаться эманципированным, человеком, и она, сделавшись эманцинированной барыней-рабовладелицей, не отставала в роскоши от мужчин. Даже самые скромнае и добродетельные римлянки, по словам Плиния, начали считать неприличным выходить из дома не в модном платье и без алмазов. Знатные матроны даже для простых визитов нанизывали на себя алмазов иногда на 200 000 000 сестерций и держали стада ослиц специально для того, чтобы ежедневно купаться в молоке их. Туалетное искусство было очень развито, туалетная прислуга дамы многочисленна, туалетные занятия богатой римлянки отнимали у неё все утро. Власть цензора сделалась бессильной для того, чтобы удерживать женщину в пределах семьи и старинных нравов. Не патриархальная традиция, а мода стала управлять внешнею жизнью гражданок, законодательницами же моды и новых общественных обычаев были женщины. В царствование Гелиогабала, по настоянию его матери, матроны составляют из себя „малый сенат", который держит свои заседания на квиринальской горе, постановляя законы моды и светских приличий, решая разные вопросы о жизни женщин. Это был предшественник средневековых «судов любви».
Роскошь, наряды, кокетничанье были только простыми средствами к удовлетворению половой страсти, привлекавшими к нарядной кокетке толпы поклонников. Поэтому вместе с борьбой женщины за право роскошничать и кокетничать идет борьба за свободу половой страсти. Выведенная из терпения рабыня сначала мстит мужу секретной изменой, а потом разбивает свои семейные цепи и с одурением пускается в оргии публичного разврата. Через десять лет после отмены Оппиева закона учреждаются вакханалии, на который сначала сходятся одни женщины, а потом они привлекают и мужчин, убивая для сохранения тайны тех из них, которые не соглашались любиться с ними. Преследование и запрещение этих сладострастных сборищ нисколько не задерживает быстро усиливающегося разврата и своеволия женщин. Сами цезари, эти венчанные артисты порока, предаваясь ему до отвалу, нередко пытались в видах государственной пользы ограничить его между своими подданными, преследуя безбрачие и бездетность. Lex Julia запрещает безбрачную жизнь нужчинам от 20 до 60, а женщинам до 50 лет. Для того, чтобы пользоваться всеми гражданскими правами, мужчины с 25, а женщины съ20 летъ обязывались иметь детей. Имение нескольких детей доставляло мужчинам земельные наделы и освобождало их от известных повинностей, а женщин от половой опеки. Безбрачие и бездетность наказывались штрафом; безбрачный не имел права ни получать наследства, ни делать завещания; бездетный получал только половину следующего ему наследства.
Подобные меры еще более разрушали брак, делая его ненавистною официальностью, необходимою только для приобретения известных прав. «Люди женились не для рождения наследников, а для получения наследства», говорит Плутарх. Мужья меняли жен, а жены мужей иногда ежегодно; случалось, что женщина имела преемственно до двадцати мужей и больше. Нарушение супружеской верности сделалось всеобщим , и Дион Кассий, при своем вступлении в должность консула, нашел в Риме 3000 жалоб на прелюбодеяние. Скоро настало еще худшее время, когда на неверность жены или мужа не только не жаловались, но даже не обращали внимания. Брак заменился конкубинатом. Мужчина обзаводится содержанками; матрона, при неимении добровольного любовника, держит для этой роли гистриона или раба и нередко, бросая мужа и детей, убегает на чужбину с своим фаворитом. От строгих мужей, от детей, от соискателей наследства женщина отделывается часто посредством кинжала или яда. А где можно защитить себя или удовлетворить свои желания посредством закона, там римлянки начинают процесс и ведут его с такой настойчивостью, что дают основание тогдашней сатире нападать на них, как на самых отчаянных сутяг. Главной обязанностью древней римлянки была материнская, но, скажем словами Россбаха: «матери древних времен лежали в могилах, а матери нового времени не имели более любви к своим детям, предоставляя воспитание их рабам. Раб же знал, что питомец будет со временем его господином, и чтобы приобрести его благосклонность в будущем, поблажал его страстям и открывал источники еще неизвестных ему наслаждений. Плод, семена которого были насажены рабом, окончательно созревал под влиянием театра и цирка». Воспитание дочери если и велось матерью, то, во всяком разе, стремилось к тому, чтобы приготовить из девушки не семейную женщину, а свободную кокетку. Воспитание таким образом значительно содействовало разложению семьи и падению древних нравов; то же самое делали и религия, и искусства, и литература, и торговые сношения, и войны, и одуревшие от деспотизма правители, и обессмысленные тиранией народные массы. Это был радикальный переворот, который долго совершался незаметно для глаз наблюдателей и только в эпоху императоров созрел до окончательного взрыва.
Основанное на рабстве и силе, аристократическое военное общество губило само себя; порабощенная государству, человеческая личность стремилась к освобождению; рабы, с |яростыо Самсона, потрясали основы общественного здания, дети отбивались от родительского деспотизма и гарантировали от него свою личность с помощью закона, женщины разбивали стены своей семейной темницы. Взгляните на эту эпоху анархии и всеобщего разврата не с моральной, а с социально-физиологической точки зрения, и вы видите, что это только кризис долговременной болезни, порожденной рабством народов Риму, рабством граждан государству, рабством невольников господам, рабством женщины мужчине. Во всех этих отношениях человеческая личность стремилась к свободе, и с каждым её шагом вперед по этому пути разрушались и погружались в анархию семья, государство и другие юридические институции, всецело поглощавшая до тех пор индивидуумов, входивших в состав их и бывших не активными личностями, а пассивными частями юридических лиц. Это был не только закат античной цивилизации, но и заря новой. Стоики учат жить согласно с природой, умирать за истину и твердо переносить несчастья.
16 Кб, 236x320>>24775
На место разоблаченного суеверия, философия ставит разум, на место прежних юридических понятий являются идеи справедливости, равенства, верховной власти народа; справедливость и любовь к ближнему ставятся идеальными основами общества; литература вооружается против войны и просит мира; римляне уравниваются с иностранцами; императоры делают в одной из варварских областей попытку ввести представительное правление; Лукан поет о святой любви к вселенной; Сенека проповедует космополитизм, вооружается против гладиаторских побоищ, отрицает рабство. Вместе с этими новыми общественными принципами рождаются и проникают сначала в римскую жизнь, а потом, с дарованием прав римского гражданства, и ко всем жителям империи, новые семейные начала. Борьба женской личности за свою самостоятельность в семействе кончилась в пользу женщины. Брак окончательно принял форму моногамии. Выходя замуж, женщина оставалась под опекой отца или другого родственника, но когда эта форма брака вполне утвердилась, то половая опека была уже уничтожена, власть отца значительно ослабла, а относительно замужней дочери сделалась чисто номинальною и действительною лишь в одном – в том, что она устраняла собою власть мужа над женой и делала последнюю лицом вполне самостоятельным. Жена имела свою отдельную собственность, которою она управляла и пользовалась независимо от мужа. Наследственные права женщины, расширенные и окончательно утвержденные, сделались сильной опорой её экономической независимости. Приданое жены составляло общее достояние супругов; но без согласия жены муж не мог сделать из него никакого употребления, ни продать, ни заложить его; по закону Юстиниана, он не имел на это права даже и при согласии жени. Закон требовал, чтобы супруг гарантировал жене её приданое равною ему суммою своего приданого . Имущество жены после её смерти переходило к её наследникам. Между мужем и женой, как между лицами совершенно самостоятельными, совершались договора, денежные займы и т. п. Вместе с развитием свободного брака падала и половая опека над женщиной. Под влиянием эманципационных стремлений женщины и идей естественного права позднейшая римская юриспруденция отступает от своей прежней теории, по которой женщина подлежала пожизненной опеке «по причине её легкомысленности». Юрисконсульты признали наконец равенство полов принципом своего кодекса справедливости. Гай опровергает защитников половой опеки, доводы которых основаны на предполагаемой низкости женской природы, и сообщает много средств и уловок, употреблявшихся юристами для того, чтобы дать женщинам возможность обходить стеснительные для них постановления старинного права.
Императоры вовсе уничтожили институт половой опеки, и таким образом в предсмертную эпоху Рима личность женщины явилась совершенно свободною от юридических оков патриархального семейства. Римлянка позднейших времен равноправна мужу, она уже не стоит под опекой, а сама приобретает права опеки над своими детьми и внуками. Она может иметь самостоятельное хозяйство, заключать контракты, вести процессы и т. д. Вместе с положением гражданок улучшалось также положение рабынь, отпущенниц и иностранок. «Иностранка, отпущенница, рабыня — говорить Гриндон - имеют каждая свою роль в истории римской женщины и кладут каждая свой камень в здание её свободы. Рабыня служить орудием того блеска, благодаря которому женщина подчиняет себе гражданина. Отпущенница, сближая и смешивая расы, пробивает брешь в гражданском праве, враждебном женщине, и содействует победе естественного права, в котором она занимает надлежащее положение. Благодаря иностранке, слово hostis обозначавшее в эпоху XII таблиц и врага и чужестранца, начинает прилагаться только к вооруженному неприятелю, а для иностранца создается новое выражение, peregrinus. Иностранец получил такое важное значение, что для него учрежден особый претор, который начинает постепенно гуманизировать и улучшать римское право во имя принципов равенства и справедливости. Женщине принадлежит значительная доля участия в деле этого социального прогресса, потому что она-то сильнее всего и содействует тесному союзу разных элементов общества, посредством смешения крови и слития интересов.
¬Добившись семейной свободы и экономической самостоятельности, римлянка начала проникать во все сферы общественной деятельности. Еще во времена полного господства древних нравов, римлянки, как мы уже говорили, принимали участие в делах отечества, посредством мужчин влияли на ход событий, воспитывали целые поколения доблестных республиканцев. С усилением женских стремлений к свободе, с постепенным расширением прав, женское влияние на общество делалось все значительнее и значительнее, так что, по замечанию Катона, обладавшие целым миром римляне очутились, наконец, под властью своих жечь. Повелители государства, в последнюю эпоху его существования, не только находились под сильным влиянием женщин, но и нередко были вынуждаемы отстаивать власть от окончательного захвата её честолюбивыми и ловкими матронами. Таковы были, напр., Фульвия, жена Антония, Ливия, жена Августа, которой сенат предложил титул «матери отечества»; Агриппина, являвшаяся везде на ряду с цезарем, принимавшая деятельное участие в управлении и сделавшаяся, наконец, соправительницею своего сына Нерона. Мать Гелиогабала, Семиамира, заседала в сенате на ряду с консулами. Во дворце цезарей идет ожесточенная борьба за власть. Женщины отравляют и убивают своих бывших повелителей, ведут против них коварные интриги, составляют заговоры, но в то же время и сами ежеминутно подвергаются опасности насильственной смерти или ссылки на острова. В разврате и жестокости они не уступают мужчинам, а умом, хитростью, энергией далеко превосходят их и не имеют между собою ни таких идиотов, ни таких сумасшедших, как многие из цезарей. В то же время делают заметные успехи в образовании. Не говоря уже о сильном распространении между ними знания греческой литературы, римлянки знакомились также с науками и правом, нередко получали высшее образование, кое-что писали и по умственному своему развитию достигали одного уровня с образованными мужчинами того времени. Таковы были, напр., Юлия, жена Септимия Севера, Юлия-Маммея, мать Александра Севера, Семпрония, жена Брута, Теренция, жена Цицерона, и Туллия, дочь его, Кальпурния, жена Плиния-младшего, Кремуция, дочь историка Кремуция Корда и др. Многие из этих женщин участвовали в научных и литературных занятиях близких им мужчин, имея на них немаловажное влияние. Более деятельную и самостоятельную роль играли римлянки в медицине. Лекарки (medicae) были довольно многочисленны. В Риме и, вероятно, в главных городах империи были присяжные лекарки, о которых Анниан в своих примечаниях к кодексу Феодосия говорит: «каждый раз, как только возникает сомнение о беременности женщины, пять присяжных, занимающихся медициною женщин, получают приказание освидетельствовать эту беременную». Эти лекарки были сведущи и в медицине вообще, а не в одном только родовспомогательном искусстве, которое было ,специальностью акушерок и их помощниц . Акушерки же приготовляли разные косметики, любовные напитки и конфертативы, совершали плодоизгнание, кастрировали мужчин, инфибулировали женщин и другими способами служили тому разврату и тому разложению семьи, которыми ознаменована последняя эпоха Рима.
На место разоблаченного суеверия, философия ставит разум, на место прежних юридических понятий являются идеи справедливости, равенства, верховной власти народа; справедливость и любовь к ближнему ставятся идеальными основами общества; литература вооружается против войны и просит мира; римляне уравниваются с иностранцами; императоры делают в одной из варварских областей попытку ввести представительное правление; Лукан поет о святой любви к вселенной; Сенека проповедует космополитизм, вооружается против гладиаторских побоищ, отрицает рабство. Вместе с этими новыми общественными принципами рождаются и проникают сначала в римскую жизнь, а потом, с дарованием прав римского гражданства, и ко всем жителям империи, новые семейные начала. Борьба женской личности за свою самостоятельность в семействе кончилась в пользу женщины. Брак окончательно принял форму моногамии. Выходя замуж, женщина оставалась под опекой отца или другого родственника, но когда эта форма брака вполне утвердилась, то половая опека была уже уничтожена, власть отца значительно ослабла, а относительно замужней дочери сделалась чисто номинальною и действительною лишь в одном – в том, что она устраняла собою власть мужа над женой и делала последнюю лицом вполне самостоятельным. Жена имела свою отдельную собственность, которою она управляла и пользовалась независимо от мужа. Наследственные права женщины, расширенные и окончательно утвержденные, сделались сильной опорой её экономической независимости. Приданое жены составляло общее достояние супругов; но без согласия жены муж не мог сделать из него никакого употребления, ни продать, ни заложить его; по закону Юстиниана, он не имел на это права даже и при согласии жени. Закон требовал, чтобы супруг гарантировал жене её приданое равною ему суммою своего приданого . Имущество жены после её смерти переходило к её наследникам. Между мужем и женой, как между лицами совершенно самостоятельными, совершались договора, денежные займы и т. п. Вместе с развитием свободного брака падала и половая опека над женщиной. Под влиянием эманципационных стремлений женщины и идей естественного права позднейшая римская юриспруденция отступает от своей прежней теории, по которой женщина подлежала пожизненной опеке «по причине её легкомысленности». Юрисконсульты признали наконец равенство полов принципом своего кодекса справедливости. Гай опровергает защитников половой опеки, доводы которых основаны на предполагаемой низкости женской природы, и сообщает много средств и уловок, употреблявшихся юристами для того, чтобы дать женщинам возможность обходить стеснительные для них постановления старинного права.
Императоры вовсе уничтожили институт половой опеки, и таким образом в предсмертную эпоху Рима личность женщины явилась совершенно свободною от юридических оков патриархального семейства. Римлянка позднейших времен равноправна мужу, она уже не стоит под опекой, а сама приобретает права опеки над своими детьми и внуками. Она может иметь самостоятельное хозяйство, заключать контракты, вести процессы и т. д. Вместе с положением гражданок улучшалось также положение рабынь, отпущенниц и иностранок. «Иностранка, отпущенница, рабыня — говорить Гриндон - имеют каждая свою роль в истории римской женщины и кладут каждая свой камень в здание её свободы. Рабыня служить орудием того блеска, благодаря которому женщина подчиняет себе гражданина. Отпущенница, сближая и смешивая расы, пробивает брешь в гражданском праве, враждебном женщине, и содействует победе естественного права, в котором она занимает надлежащее положение. Благодаря иностранке, слово hostis обозначавшее в эпоху XII таблиц и врага и чужестранца, начинает прилагаться только к вооруженному неприятелю, а для иностранца создается новое выражение, peregrinus. Иностранец получил такое важное значение, что для него учрежден особый претор, который начинает постепенно гуманизировать и улучшать римское право во имя принципов равенства и справедливости. Женщине принадлежит значительная доля участия в деле этого социального прогресса, потому что она-то сильнее всего и содействует тесному союзу разных элементов общества, посредством смешения крови и слития интересов.
¬Добившись семейной свободы и экономической самостоятельности, римлянка начала проникать во все сферы общественной деятельности. Еще во времена полного господства древних нравов, римлянки, как мы уже говорили, принимали участие в делах отечества, посредством мужчин влияли на ход событий, воспитывали целые поколения доблестных республиканцев. С усилением женских стремлений к свободе, с постепенным расширением прав, женское влияние на общество делалось все значительнее и значительнее, так что, по замечанию Катона, обладавшие целым миром римляне очутились, наконец, под властью своих жечь. Повелители государства, в последнюю эпоху его существования, не только находились под сильным влиянием женщин, но и нередко были вынуждаемы отстаивать власть от окончательного захвата её честолюбивыми и ловкими матронами. Таковы были, напр., Фульвия, жена Антония, Ливия, жена Августа, которой сенат предложил титул «матери отечества»; Агриппина, являвшаяся везде на ряду с цезарем, принимавшая деятельное участие в управлении и сделавшаяся, наконец, соправительницею своего сына Нерона. Мать Гелиогабала, Семиамира, заседала в сенате на ряду с консулами. Во дворце цезарей идет ожесточенная борьба за власть. Женщины отравляют и убивают своих бывших повелителей, ведут против них коварные интриги, составляют заговоры, но в то же время и сами ежеминутно подвергаются опасности насильственной смерти или ссылки на острова. В разврате и жестокости они не уступают мужчинам, а умом, хитростью, энергией далеко превосходят их и не имеют между собою ни таких идиотов, ни таких сумасшедших, как многие из цезарей. В то же время делают заметные успехи в образовании. Не говоря уже о сильном распространении между ними знания греческой литературы, римлянки знакомились также с науками и правом, нередко получали высшее образование, кое-что писали и по умственному своему развитию достигали одного уровня с образованными мужчинами того времени. Таковы были, напр., Юлия, жена Септимия Севера, Юлия-Маммея, мать Александра Севера, Семпрония, жена Брута, Теренция, жена Цицерона, и Туллия, дочь его, Кальпурния, жена Плиния-младшего, Кремуция, дочь историка Кремуция Корда и др. Многие из этих женщин участвовали в научных и литературных занятиях близких им мужчин, имея на них немаловажное влияние. Более деятельную и самостоятельную роль играли римлянки в медицине. Лекарки (medicae) были довольно многочисленны. В Риме и, вероятно, в главных городах империи были присяжные лекарки, о которых Анниан в своих примечаниях к кодексу Феодосия говорит: «каждый раз, как только возникает сомнение о беременности женщины, пять присяжных, занимающихся медициною женщин, получают приказание освидетельствовать эту беременную». Эти лекарки были сведущи и в медицине вообще, а не в одном только родовспомогательном искусстве, которое было ,специальностью акушерок и их помощниц . Акушерки же приготовляли разные косметики, любовные напитки и конфертативы, совершали плодоизгнание, кастрировали мужчин, инфибулировали женщин и другими способами служили тому разврату и тому разложению семьи, которыми ознаменована последняя эпоха Рима.
16 Кб, 236x320>>24775
На место разоблаченного суеверия, философия ставит разум, на место прежних юридических понятий являются идеи справедливости, равенства, верховной власти народа; справедливость и любовь к ближнему ставятся идеальными основами общества; литература вооружается против войны и просит мира; римляне уравниваются с иностранцами; императоры делают в одной из варварских областей попытку ввести представительное правление; Лукан поет о святой любви к вселенной; Сенека проповедует космополитизм, вооружается против гладиаторских побоищ, отрицает рабство. Вместе с этими новыми общественными принципами рождаются и проникают сначала в римскую жизнь, а потом, с дарованием прав римского гражданства, и ко всем жителям империи, новые семейные начала. Борьба женской личности за свою самостоятельность в семействе кончилась в пользу женщины. Брак окончательно принял форму моногамии. Выходя замуж, женщина оставалась под опекой отца или другого родственника, но когда эта форма брака вполне утвердилась, то половая опека была уже уничтожена, власть отца значительно ослабла, а относительно замужней дочери сделалась чисто номинальною и действительною лишь в одном – в том, что она устраняла собою власть мужа над женой и делала последнюю лицом вполне самостоятельным. Жена имела свою отдельную собственность, которою она управляла и пользовалась независимо от мужа. Наследственные права женщины, расширенные и окончательно утвержденные, сделались сильной опорой её экономической независимости. Приданое жены составляло общее достояние супругов; но без согласия жены муж не мог сделать из него никакого употребления, ни продать, ни заложить его; по закону Юстиниана, он не имел на это права даже и при согласии жени. Закон требовал, чтобы супруг гарантировал жене её приданое равною ему суммою своего приданого . Имущество жены после её смерти переходило к её наследникам. Между мужем и женой, как между лицами совершенно самостоятельными, совершались договора, денежные займы и т. п. Вместе с развитием свободного брака падала и половая опека над женщиной. Под влиянием эманципационных стремлений женщины и идей естественного права позднейшая римская юриспруденция отступает от своей прежней теории, по которой женщина подлежала пожизненной опеке «по причине её легкомысленности». Юрисконсульты признали наконец равенство полов принципом своего кодекса справедливости. Гай опровергает защитников половой опеки, доводы которых основаны на предполагаемой низкости женской природы, и сообщает много средств и уловок, употреблявшихся юристами для того, чтобы дать женщинам возможность обходить стеснительные для них постановления старинного права.
Императоры вовсе уничтожили институт половой опеки, и таким образом в предсмертную эпоху Рима личность женщины явилась совершенно свободною от юридических оков патриархального семейства. Римлянка позднейших времен равноправна мужу, она уже не стоит под опекой, а сама приобретает права опеки над своими детьми и внуками. Она может иметь самостоятельное хозяйство, заключать контракты, вести процессы и т. д. Вместе с положением гражданок улучшалось также положение рабынь, отпущенниц и иностранок. «Иностранка, отпущенница, рабыня — говорить Гриндон - имеют каждая свою роль в истории римской женщины и кладут каждая свой камень в здание её свободы. Рабыня служить орудием того блеска, благодаря которому женщина подчиняет себе гражданина. Отпущенница, сближая и смешивая расы, пробивает брешь в гражданском праве, враждебном женщине, и содействует победе естественного права, в котором она занимает надлежащее положение. Благодаря иностранке, слово hostis обозначавшее в эпоху XII таблиц и врага и чужестранца, начинает прилагаться только к вооруженному неприятелю, а для иностранца создается новое выражение, peregrinus. Иностранец получил такое важное значение, что для него учрежден особый претор, который начинает постепенно гуманизировать и улучшать римское право во имя принципов равенства и справедливости. Женщине принадлежит значительная доля участия в деле этого социального прогресса, потому что она-то сильнее всего и содействует тесному союзу разных элементов общества, посредством смешения крови и слития интересов.
¬Добившись семейной свободы и экономической самостоятельности, римлянка начала проникать во все сферы общественной деятельности. Еще во времена полного господства древних нравов, римлянки, как мы уже говорили, принимали участие в делах отечества, посредством мужчин влияли на ход событий, воспитывали целые поколения доблестных республиканцев. С усилением женских стремлений к свободе, с постепенным расширением прав, женское влияние на общество делалось все значительнее и значительнее, так что, по замечанию Катона, обладавшие целым миром римляне очутились, наконец, под властью своих жечь. Повелители государства, в последнюю эпоху его существования, не только находились под сильным влиянием женщин, но и нередко были вынуждаемы отстаивать власть от окончательного захвата её честолюбивыми и ловкими матронами. Таковы были, напр., Фульвия, жена Антония, Ливия, жена Августа, которой сенат предложил титул «матери отечества»; Агриппина, являвшаяся везде на ряду с цезарем, принимавшая деятельное участие в управлении и сделавшаяся, наконец, соправительницею своего сына Нерона. Мать Гелиогабала, Семиамира, заседала в сенате на ряду с консулами. Во дворце цезарей идет ожесточенная борьба за власть. Женщины отравляют и убивают своих бывших повелителей, ведут против них коварные интриги, составляют заговоры, но в то же время и сами ежеминутно подвергаются опасности насильственной смерти или ссылки на острова. В разврате и жестокости они не уступают мужчинам, а умом, хитростью, энергией далеко превосходят их и не имеют между собою ни таких идиотов, ни таких сумасшедших, как многие из цезарей. В то же время делают заметные успехи в образовании. Не говоря уже о сильном распространении между ними знания греческой литературы, римлянки знакомились также с науками и правом, нередко получали высшее образование, кое-что писали и по умственному своему развитию достигали одного уровня с образованными мужчинами того времени. Таковы были, напр., Юлия, жена Септимия Севера, Юлия-Маммея, мать Александра Севера, Семпрония, жена Брута, Теренция, жена Цицерона, и Туллия, дочь его, Кальпурния, жена Плиния-младшего, Кремуция, дочь историка Кремуция Корда и др. Многие из этих женщин участвовали в научных и литературных занятиях близких им мужчин, имея на них немаловажное влияние. Более деятельную и самостоятельную роль играли римлянки в медицине. Лекарки (medicae) были довольно многочисленны. В Риме и, вероятно, в главных городах империи были присяжные лекарки, о которых Анниан в своих примечаниях к кодексу Феодосия говорит: «каждый раз, как только возникает сомнение о беременности женщины, пять присяжных, занимающихся медициною женщин, получают приказание освидетельствовать эту беременную». Эти лекарки были сведущи и в медицине вообще, а не в одном только родовспомогательном искусстве, которое было ,специальностью акушерок и их помощниц . Акушерки же приготовляли разные косметики, любовные напитки и конфертативы, совершали плодоизгнание, кастрировали мужчин, инфибулировали женщин и другими способами служили тому разврату и тому разложению семьи, которыми ознаменована последняя эпоха Рима.
На место разоблаченного суеверия, философия ставит разум, на место прежних юридических понятий являются идеи справедливости, равенства, верховной власти народа; справедливость и любовь к ближнему ставятся идеальными основами общества; литература вооружается против войны и просит мира; римляне уравниваются с иностранцами; императоры делают в одной из варварских областей попытку ввести представительное правление; Лукан поет о святой любви к вселенной; Сенека проповедует космополитизм, вооружается против гладиаторских побоищ, отрицает рабство. Вместе с этими новыми общественными принципами рождаются и проникают сначала в римскую жизнь, а потом, с дарованием прав римского гражданства, и ко всем жителям империи, новые семейные начала. Борьба женской личности за свою самостоятельность в семействе кончилась в пользу женщины. Брак окончательно принял форму моногамии. Выходя замуж, женщина оставалась под опекой отца или другого родственника, но когда эта форма брака вполне утвердилась, то половая опека была уже уничтожена, власть отца значительно ослабла, а относительно замужней дочери сделалась чисто номинальною и действительною лишь в одном – в том, что она устраняла собою власть мужа над женой и делала последнюю лицом вполне самостоятельным. Жена имела свою отдельную собственность, которою она управляла и пользовалась независимо от мужа. Наследственные права женщины, расширенные и окончательно утвержденные, сделались сильной опорой её экономической независимости. Приданое жены составляло общее достояние супругов; но без согласия жены муж не мог сделать из него никакого употребления, ни продать, ни заложить его; по закону Юстиниана, он не имел на это права даже и при согласии жени. Закон требовал, чтобы супруг гарантировал жене её приданое равною ему суммою своего приданого . Имущество жены после её смерти переходило к её наследникам. Между мужем и женой, как между лицами совершенно самостоятельными, совершались договора, денежные займы и т. п. Вместе с развитием свободного брака падала и половая опека над женщиной. Под влиянием эманципационных стремлений женщины и идей естественного права позднейшая римская юриспруденция отступает от своей прежней теории, по которой женщина подлежала пожизненной опеке «по причине её легкомысленности». Юрисконсульты признали наконец равенство полов принципом своего кодекса справедливости. Гай опровергает защитников половой опеки, доводы которых основаны на предполагаемой низкости женской природы, и сообщает много средств и уловок, употреблявшихся юристами для того, чтобы дать женщинам возможность обходить стеснительные для них постановления старинного права.
Императоры вовсе уничтожили институт половой опеки, и таким образом в предсмертную эпоху Рима личность женщины явилась совершенно свободною от юридических оков патриархального семейства. Римлянка позднейших времен равноправна мужу, она уже не стоит под опекой, а сама приобретает права опеки над своими детьми и внуками. Она может иметь самостоятельное хозяйство, заключать контракты, вести процессы и т. д. Вместе с положением гражданок улучшалось также положение рабынь, отпущенниц и иностранок. «Иностранка, отпущенница, рабыня — говорить Гриндон - имеют каждая свою роль в истории римской женщины и кладут каждая свой камень в здание её свободы. Рабыня служить орудием того блеска, благодаря которому женщина подчиняет себе гражданина. Отпущенница, сближая и смешивая расы, пробивает брешь в гражданском праве, враждебном женщине, и содействует победе естественного права, в котором она занимает надлежащее положение. Благодаря иностранке, слово hostis обозначавшее в эпоху XII таблиц и врага и чужестранца, начинает прилагаться только к вооруженному неприятелю, а для иностранца создается новое выражение, peregrinus. Иностранец получил такое важное значение, что для него учрежден особый претор, который начинает постепенно гуманизировать и улучшать римское право во имя принципов равенства и справедливости. Женщине принадлежит значительная доля участия в деле этого социального прогресса, потому что она-то сильнее всего и содействует тесному союзу разных элементов общества, посредством смешения крови и слития интересов.
¬Добившись семейной свободы и экономической самостоятельности, римлянка начала проникать во все сферы общественной деятельности. Еще во времена полного господства древних нравов, римлянки, как мы уже говорили, принимали участие в делах отечества, посредством мужчин влияли на ход событий, воспитывали целые поколения доблестных республиканцев. С усилением женских стремлений к свободе, с постепенным расширением прав, женское влияние на общество делалось все значительнее и значительнее, так что, по замечанию Катона, обладавшие целым миром римляне очутились, наконец, под властью своих жечь. Повелители государства, в последнюю эпоху его существования, не только находились под сильным влиянием женщин, но и нередко были вынуждаемы отстаивать власть от окончательного захвата её честолюбивыми и ловкими матронами. Таковы были, напр., Фульвия, жена Антония, Ливия, жена Августа, которой сенат предложил титул «матери отечества»; Агриппина, являвшаяся везде на ряду с цезарем, принимавшая деятельное участие в управлении и сделавшаяся, наконец, соправительницею своего сына Нерона. Мать Гелиогабала, Семиамира, заседала в сенате на ряду с консулами. Во дворце цезарей идет ожесточенная борьба за власть. Женщины отравляют и убивают своих бывших повелителей, ведут против них коварные интриги, составляют заговоры, но в то же время и сами ежеминутно подвергаются опасности насильственной смерти или ссылки на острова. В разврате и жестокости они не уступают мужчинам, а умом, хитростью, энергией далеко превосходят их и не имеют между собою ни таких идиотов, ни таких сумасшедших, как многие из цезарей. В то же время делают заметные успехи в образовании. Не говоря уже о сильном распространении между ними знания греческой литературы, римлянки знакомились также с науками и правом, нередко получали высшее образование, кое-что писали и по умственному своему развитию достигали одного уровня с образованными мужчинами того времени. Таковы были, напр., Юлия, жена Септимия Севера, Юлия-Маммея, мать Александра Севера, Семпрония, жена Брута, Теренция, жена Цицерона, и Туллия, дочь его, Кальпурния, жена Плиния-младшего, Кремуция, дочь историка Кремуция Корда и др. Многие из этих женщин участвовали в научных и литературных занятиях близких им мужчин, имея на них немаловажное влияние. Более деятельную и самостоятельную роль играли римлянки в медицине. Лекарки (medicae) были довольно многочисленны. В Риме и, вероятно, в главных городах империи были присяжные лекарки, о которых Анниан в своих примечаниях к кодексу Феодосия говорит: «каждый раз, как только возникает сомнение о беременности женщины, пять присяжных, занимающихся медициною женщин, получают приказание освидетельствовать эту беременную». Эти лекарки были сведущи и в медицине вообще, а не в одном только родовспомогательном искусстве, которое было ,специальностью акушерок и их помощниц . Акушерки же приготовляли разные косметики, любовные напитки и конфертативы, совершали плодоизгнание, кастрировали мужчин, инфибулировали женщин и другими способами служили тому разврату и тому разложению семьи, которыми ознаменована последняя эпоха Рима.
Давным-давно, люди жили в мире и гармонии. Всё человечество было едино, войны и конфликты отсутствовали как таковые. Человечество достигло вершин науки и искусства. Это была утопия. Но однажды... Пришли ОНИ! Они обрушились на нас словно кара небес и, как и на других планетах, заразили 50% человечества. Эти паразиты питались кровью, отводя её от мозга. В результате жертвы отупели и одичали. Первым делом они придумали огонь. Затем они изобрели взрывы. После они придумали войну, чтобы видеть больше огня и взрывов. За несколько коротких лет была потеряна большая часть достижений человечества. Инопланетная зараза существует на Земле до сих пор, именно эта зараза разжигает рознь среди людей, устраивая войны и вводя мир в пучину насилия и хаоса. И имя этой заразы - ПЕНИС!
Что ты там про меня вякнул, свинья? К твоему сведению, я участвовала в многочисленных митингах против патриархата, у моих петиций больше 300 подписей. Я не понаслышке знаю, как вести дебаты, я лучший спикер от лица феминисток. Ты лишь очередное мизогиническое ничтожество. Я покажу тебе силу настоящего феминизма, попомни мои слова. Ты думаешь ты можешь просто так писать своё говно в интернете? Подумай снова, самец хуев. Я уже связалась с активистками по всей России, твой IP уже вычислили и за тобой уже выехали, мизогиний. От твоего манямирка ничего не останется. Считай ты уже труп, задрот. Я могу быть где-угодно, когда-угодно, я могу разбить в пух и прах твои предубеждения и теории семью сотнями разных способов, и это без подготовки. Я не только отлично знаю риторику, но у меня есть доступ ко всему феминистическому фонду книг, и я применю его в полном объёме и сотру твои жалкие мнения с лица Интернета, мерзкий ты насильник. Если бы ты только знал, какие страдания ты испытаешь от своего "умного" коммента, ты бы скорее всего засунул свой язык себе поглубже в жопу. Но ты не знал, и настало время расплаты, грёбаный ты идиот. Я расширю права и возможности женщин - права, в которых захлебнутся ты и твои привилегии. Твоей культуре насилия настал конец.
>>24877
радфемки-двачеры вышли на митинг с обоссаной методичкой. так распереживалась, что слова забыла. а веган! борщи не есть.
радфемки-двачеры вышли на митинг с обоссаной методичкой. так распереживалась, что слова забыла. а веган! борщи не есть.
>>24887
бедные школьники. в мои 15 лет я ебалась с хачами в шестерах и наркоманами на вписках, а их вон от школы заставляют на всякие митинги ходить, какое-то сложное не по возрасту говно вычитывать, жалко школьников да, на волне протестов столько движух расплодили.
бедные школьники. в мои 15 лет я ебалась с хачами в шестерах и наркоманами на вписках, а их вон от школы заставляют на всякие митинги ходить, какое-то сложное не по возрасту говно вычитывать, жалко школьников да, на волне протестов столько движух расплодили.
>>24900
создаёт себе алиби, типа не она на видео.
создаёт себе алиби, типа не она на видео.
Захожу в лифт в супермаркете. Куча народа, забит полностью. Поднимаемся. Рядом со мной стоит молодая девушка лет 20, спешит куда-то. Лифт останавливается, двери открываются. Пропускаю девушку, жестами показываю мол "Проходи". Люди вокруг затихают. Она краснеет, одновременно от злости и стыда. Улыбка расплылась по моему лицу, у меня заметно встаёт. Я расправляю свои плечи, говорю: "Дамы вперёд". Все мужчины в лифте, даже дети, все улыбаются и облизываются в ожидании моей победы. Она дрожит от злости и отвращения, от её гордости не осталось и следа. Она делает шаг в сторону дверей, другие женщины провожают её мрачными взглядами, прекрасно понимая, как её опозорили. Она на секунду оборачивается ко мне, ни капли прежней гордости в её глазах, только слёзы. Она из последних сил пробубнила: "Спасибо". Я начинаю улыбаться шире, мой стояк чуть ли не вырывается из трусов, она не может оторвать глаз от моего оскала. Я отвечаю: "Рад был помочь".
>>24943
Эмоционально обслужил. Больше так не делай. Ты и так ее первой выпустил, она уже тебе должна.
>Я отвечаю: "Рад был помочь"
Эмоционально обслужил. Больше так не делай. Ты и так ее первой выпустил, она уже тебе должна.
>>24943
Эээ. И в чем унижение? Я б прошла спокойно и уехала. Я и в метро спокойно сажусь, если кто-то уступает. Сперва говорю "да не, не надо, сидите, я могу постоять", но если упорствуют, то ладно, не обламывать же людям порывы души, хотят почувствовать себя благородными и пусть, в другой раз бабушке какой уступит. Сама довольно часто уступаю, так что тип воздаяние, нормальный взаимный человеческий альтруизм, лол.
мимофеминистка
Эээ. И в чем унижение? Я б прошла спокойно и уехала. Я и в метро спокойно сажусь, если кто-то уступает. Сперва говорю "да не, не надо, сидите, я могу постоять", но если упорствуют, то ладно, не обламывать же людям порывы души, хотят почувствовать себя благородными и пусть, в другой раз бабушке какой уступит. Сама довольно часто уступаю, так что тип воздаяние, нормальный взаимный человеческий альтруизм, лол.
мимофеминистка
>>25137
Еду в набитом автобусе. Успел ухватить себе место, сижу. Вижу девушку, встаёт возле меня. Её походка грациозна, она независимая женщина. Моё лицо перекосило в злобной ухмылке, я начал вставать. Выражение ужаса на её лице затмило её женственные черты, она поняла, что происходит. Её глаза наполняются слезами, лицо подрагивает, остатки гордости рассеялись в прах. Жестами предлагаю ей сесть на моё место, все прекрасно видят мой стояк - символ моей победы и её бессилия. Она садится, пытается меня поблагодарить с еле скрываемыми нотками грусти и бессильной ярости. Другие стоящие мужчины начали рычать и бить себя в грудь, женщины печально опустили глаза, смотрят себе под ноги, желая оказаться где угодно кроме этого злосчастного автобуса. Я наклонился к этой девушке и тихо прошептал: "Не стоит благодарности".
Еду в набитом автобусе. Успел ухватить себе место, сижу. Вижу девушку, встаёт возле меня. Её походка грациозна, она независимая женщина. Моё лицо перекосило в злобной ухмылке, я начал вставать. Выражение ужаса на её лице затмило её женственные черты, она поняла, что происходит. Её глаза наполняются слезами, лицо подрагивает, остатки гордости рассеялись в прах. Жестами предлагаю ей сесть на моё место, все прекрасно видят мой стояк - символ моей победы и её бессилия. Она садится, пытается меня поблагодарить с еле скрываемыми нотками грусти и бессильной ярости. Другие стоящие мужчины начали рычать и бить себя в грудь, женщины печально опустили глаза, смотрят себе под ноги, желая оказаться где угодно кроме этого злосчастного автобуса. Я наклонился к этой девушке и тихо прошептал: "Не стоит благодарности".
>>24800
Чего ты там вякаешь, лесбийская жируха? К твоему сведению у меня красный диплом по ББПЕ, я распустил огромное количество феминистских митингов, у меня 300 подтверждённых изнасилований. Я специалист по просмотру телевизора, я самый крутой мизогиний в России. Ты для меня всего лишь очередная пизда. Я твою морду в кровь разобью, да так, что даже Сюткину такое не снилось, помяни мой хуй. Думаешь ты можешь просто так нести херню в интернете? Подумай снова, фемнацистка. Я уже связался с моей тайной сетью сутенёров по всей России и за твоей пиздой уже выехали, так что иди приготовь мне борщ, сучка. Борщ, который уничтожит эту жалкую вещь, которую ты обозвала "равенство". Тебе пиздец, блядь. Я могу быть на любой кухне в любое время , я могу распидорасить твоё ебало семью сотнями разных способов, и это одним моим хером. Я не только не понаслышке знаю, как поставить шалав на место, но у меня есть доступ ко всему фонду журналов "Максим", и я применю его в полном объёме чтобы вогнуть тебя лицом к кухне, жалкая ты мразь. Если бы ты только знала, какие страдания ты испытаешь от своего "феминистского" поста, может быть ты бы уже приготовила мне пожрать. Но ты не знала, и настало время расплаты, грёбаная ты жируха. Я обосру тебя всю двойными стандартами, и ты в них утонешь. Тебе пиздец, блядина. Мне насрать на то, кто ты или на какой ты кухне. Я тебя нагну прямо на кухонном столе, можешь на это рассчитывать. Ты испытаешь такую боль, что роды по сравнению с этим будет похоже на куннилингус твоей подруги-жирухи. Мне насрать, сколько ты там выйграла дебатов или как сильно тебя угнетают IRL, как хорошо ты умеешь готовить или сколько вибраторов ты в себя засовываешь. Я приду к тебе домой, пока ты шароёбишься вместе со своими лесбожирухами. Я включу все газовые горелки, поверну все краны в доме, оставлю дверь твоего холодильника открытой. Ты настолько распсихуешься, что твоё кровяное давление утроится и у тебя будет сердечный приступ. Тебя отвезут в больницу, и последнее, что ты увидишь перед тем, как тебя положат на операционный стол - меня, зависшего над тобой с хуем в руках. Когда ты очнёшься после операции, ты с удивлением заметишь странную липкую субстанцию на своём лице. Ты полностью оправишься после операции. И, когда тебя наконец выпустят из больницы и ты соберёшься поехать домой, я подбегу к тебе и дам по ебалу. Я хочу, чтобы ты знала, как просто я могу раздолбать твоё жалкое подобие матки. Вместо этого я пойду на всё, чтобы остаток своей жалкой жизни ты провела у меня на кухне. Тебя уже ничто не спасёт, но даже не думай совершать самоубийство... Я тебя оживу и снова дам по морде, грязная шалава. Добро пожаловать на кухню. Население: ты и весь женский пол.
Чего ты там вякаешь, лесбийская жируха? К твоему сведению у меня красный диплом по ББПЕ, я распустил огромное количество феминистских митингов, у меня 300 подтверждённых изнасилований. Я специалист по просмотру телевизора, я самый крутой мизогиний в России. Ты для меня всего лишь очередная пизда. Я твою морду в кровь разобью, да так, что даже Сюткину такое не снилось, помяни мой хуй. Думаешь ты можешь просто так нести херню в интернете? Подумай снова, фемнацистка. Я уже связался с моей тайной сетью сутенёров по всей России и за твоей пиздой уже выехали, так что иди приготовь мне борщ, сучка. Борщ, который уничтожит эту жалкую вещь, которую ты обозвала "равенство". Тебе пиздец, блядь. Я могу быть на любой кухне в любое время , я могу распидорасить твоё ебало семью сотнями разных способов, и это одним моим хером. Я не только не понаслышке знаю, как поставить шалав на место, но у меня есть доступ ко всему фонду журналов "Максим", и я применю его в полном объёме чтобы вогнуть тебя лицом к кухне, жалкая ты мразь. Если бы ты только знала, какие страдания ты испытаешь от своего "феминистского" поста, может быть ты бы уже приготовила мне пожрать. Но ты не знала, и настало время расплаты, грёбаная ты жируха. Я обосру тебя всю двойными стандартами, и ты в них утонешь. Тебе пиздец, блядина. Мне насрать на то, кто ты или на какой ты кухне. Я тебя нагну прямо на кухонном столе, можешь на это рассчитывать. Ты испытаешь такую боль, что роды по сравнению с этим будет похоже на куннилингус твоей подруги-жирухи. Мне насрать, сколько ты там выйграла дебатов или как сильно тебя угнетают IRL, как хорошо ты умеешь готовить или сколько вибраторов ты в себя засовываешь. Я приду к тебе домой, пока ты шароёбишься вместе со своими лесбожирухами. Я включу все газовые горелки, поверну все краны в доме, оставлю дверь твоего холодильника открытой. Ты настолько распсихуешься, что твоё кровяное давление утроится и у тебя будет сердечный приступ. Тебя отвезут в больницу, и последнее, что ты увидишь перед тем, как тебя положат на операционный стол - меня, зависшего над тобой с хуем в руках. Когда ты очнёшься после операции, ты с удивлением заметишь странную липкую субстанцию на своём лице. Ты полностью оправишься после операции. И, когда тебя наконец выпустят из больницы и ты соберёшься поехать домой, я подбегу к тебе и дам по ебалу. Я хочу, чтобы ты знала, как просто я могу раздолбать твоё жалкое подобие матки. Вместо этого я пойду на всё, чтобы остаток своей жалкой жизни ты провела у меня на кухне. Тебя уже ничто не спасёт, но даже не думай совершать самоубийство... Я тебя оживу и снова дам по морде, грязная шалава. Добро пожаловать на кухню. Население: ты и весь женский пол.
>>24800
Чего ты там вякаешь, лесбийская жируха? К твоему сведению у меня красный диплом по ББПЕ, я распустил огромное количество феминистских митингов, у меня 300 подтверждённых изнасилований. Я специалист по просмотру телевизора, я самый крутой мизогиний в России. Ты для меня всего лишь очередная пизда. Я твою морду в кровь разобью, да так, что даже Сюткину такое не снилось, помяни мой хуй. Думаешь ты можешь просто так нести херню в интернете? Подумай снова, фемнацистка. Я уже связался с моей тайной сетью сутенёров по всей России и за твоей пиздой уже выехали, так что иди приготовь мне борщ, сучка. Борщ, который уничтожит эту жалкую вещь, которую ты обозвала "равенство". Тебе пиздец, блядь. Я могу быть на любой кухне в любое время , я могу распидорасить твоё ебало семью сотнями разных способов, и это одним моим хером. Я не только не понаслышке знаю, как поставить шалав на место, но у меня есть доступ ко всему фонду журналов "Максим", и я применю его в полном объёме чтобы вогнуть тебя лицом к кухне, жалкая ты мразь. Если бы ты только знала, какие страдания ты испытаешь от своего "феминистского" поста, может быть ты бы уже приготовила мне пожрать. Но ты не знала, и настало время расплаты, грёбаная ты жируха. Я обосру тебя всю двойными стандартами, и ты в них утонешь. Тебе пиздец, блядина. Мне насрать на то, кто ты или на какой ты кухне. Я тебя нагну прямо на кухонном столе, можешь на это рассчитывать. Ты испытаешь такую боль, что роды по сравнению с этим будет похоже на куннилингус твоей подруги-жирухи. Мне насрать, сколько ты там выйграла дебатов или как сильно тебя угнетают IRL, как хорошо ты умеешь готовить или сколько вибраторов ты в себя засовываешь. Я приду к тебе домой, пока ты шароёбишься вместе со своими лесбожирухами. Я включу все газовые горелки, поверну все краны в доме, оставлю дверь твоего холодильника открытой. Ты настолько распсихуешься, что твоё кровяное давление утроится и у тебя будет сердечный приступ. Тебя отвезут в больницу, и последнее, что ты увидишь перед тем, как тебя положат на операционный стол - меня, зависшего над тобой с хуем в руках. Когда ты очнёшься после операции, ты с удивлением заметишь странную липкую субстанцию на своём лице. Ты полностью оправишься после операции. И, когда тебя наконец выпустят из больницы и ты соберёшься поехать домой, я подбегу к тебе и дам по ебалу. Я хочу, чтобы ты знала, как просто я могу раздолбать твоё жалкое подобие матки. Вместо этого я пойду на всё, чтобы остаток своей жалкой жизни ты провела у меня на кухне. Тебя уже ничто не спасёт, но даже не думай совершать самоубийство... Я тебя оживу и снова дам по морде, грязная шалава. Добро пожаловать на кухню. Население: ты и весь женский пол.
Чего ты там вякаешь, лесбийская жируха? К твоему сведению у меня красный диплом по ББПЕ, я распустил огромное количество феминистских митингов, у меня 300 подтверждённых изнасилований. Я специалист по просмотру телевизора, я самый крутой мизогиний в России. Ты для меня всего лишь очередная пизда. Я твою морду в кровь разобью, да так, что даже Сюткину такое не снилось, помяни мой хуй. Думаешь ты можешь просто так нести херню в интернете? Подумай снова, фемнацистка. Я уже связался с моей тайной сетью сутенёров по всей России и за твоей пиздой уже выехали, так что иди приготовь мне борщ, сучка. Борщ, который уничтожит эту жалкую вещь, которую ты обозвала "равенство". Тебе пиздец, блядь. Я могу быть на любой кухне в любое время , я могу распидорасить твоё ебало семью сотнями разных способов, и это одним моим хером. Я не только не понаслышке знаю, как поставить шалав на место, но у меня есть доступ ко всему фонду журналов "Максим", и я применю его в полном объёме чтобы вогнуть тебя лицом к кухне, жалкая ты мразь. Если бы ты только знала, какие страдания ты испытаешь от своего "феминистского" поста, может быть ты бы уже приготовила мне пожрать. Но ты не знала, и настало время расплаты, грёбаная ты жируха. Я обосру тебя всю двойными стандартами, и ты в них утонешь. Тебе пиздец, блядина. Мне насрать на то, кто ты или на какой ты кухне. Я тебя нагну прямо на кухонном столе, можешь на это рассчитывать. Ты испытаешь такую боль, что роды по сравнению с этим будет похоже на куннилингус твоей подруги-жирухи. Мне насрать, сколько ты там выйграла дебатов или как сильно тебя угнетают IRL, как хорошо ты умеешь готовить или сколько вибраторов ты в себя засовываешь. Я приду к тебе домой, пока ты шароёбишься вместе со своими лесбожирухами. Я включу все газовые горелки, поверну все краны в доме, оставлю дверь твоего холодильника открытой. Ты настолько распсихуешься, что твоё кровяное давление утроится и у тебя будет сердечный приступ. Тебя отвезут в больницу, и последнее, что ты увидишь перед тем, как тебя положат на операционный стол - меня, зависшего над тобой с хуем в руках. Когда ты очнёшься после операции, ты с удивлением заметишь странную липкую субстанцию на своём лице. Ты полностью оправишься после операции. И, когда тебя наконец выпустят из больницы и ты соберёшься поехать домой, я подбегу к тебе и дам по ебалу. Я хочу, чтобы ты знала, как просто я могу раздолбать твоё жалкое подобие матки. Вместо этого я пойду на всё, чтобы остаток своей жалкой жизни ты провела у меня на кухне. Тебя уже ничто не спасёт, но даже не думай совершать самоубийство... Я тебя оживу и снова дам по морде, грязная шалава. Добро пожаловать на кухню. Население: ты и весь женский пол.
>>25320
УБЛЮДОК, МАТЬ ТВОЮ! А НУ ИДИ СЮДА, ГОВНО СОБАЧЬЕ! А? СДУРУ РЕШИЛ КО МНЕ ЛЕЗТЬ, ТЫ ЗАСРАНЕЦ ВОНЮЧИЙ, МАТЬ ТВОЮ! А? НУ ИДИ СЮДА, ПОПРОБУЙ МЕНЯ ТРАХНУТЬ! Я ТЕБЯ САМА ТРАХНУ, УБЛЮДОК, ОНАНИСТ ЧЕРТОВ, БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ! ИДИ, ИДИОТ! ТРАХАЙ ТЕБЯ И ВСЮ ТВОЮ СЕМЬЮ. ГОВНО СОБАЧЬЕ, ЖЛОБ ВОНЮЧИЙ! ДЕРЬМО, СУКА, ПАДЛА! ИДИ СЮДА, МЕРЗАВЕЦ, НЕГОДЯЙ, ГАД! ИДИ СЮДА, ТЫ ГОВНО, ЖОПА!
УБЛЮДОК, МАТЬ ТВОЮ! А НУ ИДИ СЮДА, ГОВНО СОБАЧЬЕ! А? СДУРУ РЕШИЛ КО МНЕ ЛЕЗТЬ, ТЫ ЗАСРАНЕЦ ВОНЮЧИЙ, МАТЬ ТВОЮ! А? НУ ИДИ СЮДА, ПОПРОБУЙ МЕНЯ ТРАХНУТЬ! Я ТЕБЯ САМА ТРАХНУ, УБЛЮДОК, ОНАНИСТ ЧЕРТОВ, БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ! ИДИ, ИДИОТ! ТРАХАЙ ТЕБЯ И ВСЮ ТВОЮ СЕМЬЮ. ГОВНО СОБАЧЬЕ, ЖЛОБ ВОНЮЧИЙ! ДЕРЬМО, СУКА, ПАДЛА! ИДИ СЮДА, МЕРЗАВЕЦ, НЕГОДЯЙ, ГАД! ИДИ СЮДА, ТЫ ГОВНО, ЖОПА!
886 Кб, 1280x773По общему закону исторической жизни, изображенные нами выше стремления женщин должны были вызвать сильную реакцию против их дела. И реакция не заставила ждать себя, она настала, она явилась во всеоружии под формою религии, науки, полиции, общественного мнения.
¬Самым резким и откровенным из реакционных явлений, враждебных женскому делу служит мормонство— -эта грубая смесь суеверий и варварских обычаев самых разнообразных религий, начиная с правил магометанства и кончая обычаями американского дикаря. Мормонство больше всего выдается из уровня других сект восстановлением полигамии. Понятно, что такая вера должна была сделать быстрые успехи среди тех подонков новейшего общества, для которых клубничка и любовь на все манеры служат высшею целью жизни, а рабское положение женщины является священным законом природы, но для которых, в то же время, необходима какая-нибудь внешняя санкция такого их поведения, чтобы успокоить их совесть, привыкшую основываться не на софизмах, а на религиозных предписаниях. И действительно, в рядах мормонов вовсе нет образованных индифферентистов, для которых в делах половой любви не существует никаких правил, никаких нравственных ограничений, для которых вовсе не требуется ни религии, ни философской системы, освящающей их порок, и которые, поэтому, безнравственнее мормонов в тысячу раз. Мормоны все почти принадлежат к низшим в умственном отношении слоям общества. В рядах их не являлось до сих пор сколько-нибудь замечательных личностей. По уму, пророк их Джозеф был ниже всякой посредственности, а из других учителей и «апостолов» некоторые были даже безграмотны, что редкость в Америке. На подобных людей столь грубое учете должно было действовать увлекательно. В 1830 г. в Америке было только 6 мормонов, а в 1866 г.— 160 000 в Америке, да 45 000 в других частях света. По учению мормонов, «бог есть лицо с видом и плотью человека», «Мужчина принадлежит к роду богов; получает посредством женитьбы право на небесный престол; его жены и дети составляют царство его не только на земле, но и на небе». «Брак обязателен, потому что порознь ни мужчина, ни женщина не могут исполнять воли Бога, ибо каждое человеческое существо обязано приготовить обиталище из плоти для ожидающих рождения на свет бессмертных духов». Многожёнство, возвещенное откровением свыше и вошедшее в законную силу с 17 августа 1852 года, основывается на примере Авраама и других святых Ветхого Завета. Не иметь много жен, значит не быть хорошим человеком, значит никогда не достичь видного места в мормонской иерархии. У нынешнего главы мормонов, Юнга, двенадцать жен, разделяющих его ложе, кроме множества женщин, носящих только одно почетное звание супруг пророка. У апостолов от 3 до 7 жен у каждого. Брак разделяется на временный, заключаемый только на время земной жизни супругов, и вечный, имеющий продолжение и за гробом. Кроме того, существует ещё особенный, фиктивный брак живых с мертвыми, чём святее муж, тем больше шансов для его жен насладиться величайшими удовольствиями загробного блаженства. И вот, фанатичных женщин сластолюбивые мормоны соблазняют выйти за какого-нибудь умершего святого их церкви, а сами вступают в роль земных представителей покойного. Отвергнув моногамию, мормоны отвергли и существующие при ней запретительный правила относительно брака между ближайшими родственниками, и здесь можно видеть у одного мужа трех жен — мать, дочь и внучку. Многоженство отразилось здесь на женщинах, как и везде; они во всех своих приемах и движениях необыкновенно тихи, застенчивы, вялы, утомленны. В семейной жизни ни одна женщина не властвует, ни одна не является полной хозяйкой. Когда вы сидите у мужа, рассказывает Диксон, то жен приводят в гостиную точь-в-точь, как у нас детей; они появятся на минуту, подадут руку и затем исчезнут, как будто чувствуя себя не на своем месте между людьми. Большинство их тяготится своим рабским положением.
¬Мы советовали бы вам, господа противники эмансипации, распространять мормонство и хлопотать о восстановлении в Европ полигамии,— для ваших рабовладельческих замыслов и наклонностей это было бы несравненно полезнее всех ваших подвигов и инсинуаций, посредством которых вы думаете остановить развитие женского вопроса!
¬Множество сект, новых по происхождению, но старых по своим дуалистическим верованиям, отвергают брак и вообще удовлетворение половых потребностей, хотя некоторые из этих сектантов и признают полное равенство обоих полов. Сюда же нужно отнести и те реформатские секты, которые хотя и не придерживаются аскетизма, но ведут такую ригористическую жизнь, так проникнуты чистейшими патриархальными началами, что их общины надолго еще останутся вне эмансипационных влияний современной жизни. Таковы, например, многие колонии гернгутеров.
¬Но упомянутые нами явления составляют лишь незначительную часть реакционных движений против женской эмансипации. Женское дело связано теснейшими узами со всеми важнейшими социальными вопросами, н из этого ты можешь понять, читательница, сколько у тебя противников; из каких самых разнородных элементов состоит их лагерь. Взгляни на диспозицию этой армии и измерь её силы.
¬Вот авангард... Бритые макушки голов, оригинальные костюмы католического духовенства, кардинальские шапки и роскошная тиара святейшего отца, заклятия и увещания, кадильный дым, «ребро Адамово», неодобрительное поведение Евы, хвалы безбрачию, анафемы всем составляющим, исполняющими уважающим законы о разводе и гражданском браке . В хвосте колонны идетъ некий старец из пределов российских и велегласно воспеваетъ: «что есть жена? Святым облажница, покоище змеино, диавол увет, без увета болезнь, спасаемым соблазн, безисцельная злоба, купница бесовская, гостиница жидовская!»
¬Важно и медленно движется вторая колонна, — тяжелая артиллерия статутов, уложений, сводов и кодексов. Стражи ветхих законов, жрецы престарелой Фемиды шествуют с бесстрастною серьезностью и только в конце колонны какой-то россиянин горячится и кричит зычным голосом: «ну, бабье-ли это дело? розгачами их!»
¬Без фрунта, без порядка, в допотопных фраках и с огромными фолиантами выступают люди древние, беззубые, плешивые, кривые и глухие — то старая гвардия европейской науки. Что они шамкают друг другу своими старческими губами- разобрать невозможно. Идущая за ними молодая гвардия живее и разнообразнее: юристы, естественники, политико-экономы, историки — все готовы задушить или одурманит новую женщину искусными софизмами и цитатами на всех языках земного шара. В хвосте идет несколько ученых россиян, которые открыли способ отделываться от жаждущих знания женщин, способ, состоящий в литературной инсинуации и в том, чтобы велико-возможно более усыпать свои лекции непристойными шутками и сальными рассказами.
¬Далее волнуется пестрая толпа обывателей всех стран, — английские лорды, русские целовальники, французские банкиры, немецкие колбасники, ханжествующие барыни, Фамусовы и Скалозубы, Чичиковы и Ноздрёвы, Афонасьи Ивановичи и Пульхерии Ивановны, Кирсановы и герои Островского. Тит Титыч Брусков замыкает шествие, угрожает всем бабам превратить их физиономии в чортовы перечницы.
Колонна жрецов любви и сладкой неги,— поэтов, нувеллистов, живописцев, музыкантов, воспевавших любовь, пожалуй даже допускающих свободу чувства, но отвергающих свободу женщины. Хор песенников под дирекцией Всеволода Крестовского поет: « для любви одной природа нас на свет произвела»... Позади идут коляски с камелиями, содержанками и гулящими барынями; в одной из них Авдотья Никитишна Кукшина с компанией пьет шампанское и кричит во все горло: «vive l’amour! Vive l’emancipation de la femme!» И в её пустой головенке нет даже и мысли о том, что при «emancipation» она должна будет трудиться, а в её бумажном сердце не найдется и капли сочувствия к труженицам женского дела и к унылой, задавленной, многострадальной матери народа, положение которой требует гораздо больших и скорейших забот, чем положение барынь в роде Кукшиной...
¬Самым резким и откровенным из реакционных явлений, враждебных женскому делу служит мормонство— -эта грубая смесь суеверий и варварских обычаев самых разнообразных религий, начиная с правил магометанства и кончая обычаями американского дикаря. Мормонство больше всего выдается из уровня других сект восстановлением полигамии. Понятно, что такая вера должна была сделать быстрые успехи среди тех подонков новейшего общества, для которых клубничка и любовь на все манеры служат высшею целью жизни, а рабское положение женщины является священным законом природы, но для которых, в то же время, необходима какая-нибудь внешняя санкция такого их поведения, чтобы успокоить их совесть, привыкшую основываться не на софизмах, а на религиозных предписаниях. И действительно, в рядах мормонов вовсе нет образованных индифферентистов, для которых в делах половой любви не существует никаких правил, никаких нравственных ограничений, для которых вовсе не требуется ни религии, ни философской системы, освящающей их порок, и которые, поэтому, безнравственнее мормонов в тысячу раз. Мормоны все почти принадлежат к низшим в умственном отношении слоям общества. В рядах их не являлось до сих пор сколько-нибудь замечательных личностей. По уму, пророк их Джозеф был ниже всякой посредственности, а из других учителей и «апостолов» некоторые были даже безграмотны, что редкость в Америке. На подобных людей столь грубое учете должно было действовать увлекательно. В 1830 г. в Америке было только 6 мормонов, а в 1866 г.— 160 000 в Америке, да 45 000 в других частях света. По учению мормонов, «бог есть лицо с видом и плотью человека», «Мужчина принадлежит к роду богов; получает посредством женитьбы право на небесный престол; его жены и дети составляют царство его не только на земле, но и на небе». «Брак обязателен, потому что порознь ни мужчина, ни женщина не могут исполнять воли Бога, ибо каждое человеческое существо обязано приготовить обиталище из плоти для ожидающих рождения на свет бессмертных духов». Многожёнство, возвещенное откровением свыше и вошедшее в законную силу с 17 августа 1852 года, основывается на примере Авраама и других святых Ветхого Завета. Не иметь много жен, значит не быть хорошим человеком, значит никогда не достичь видного места в мормонской иерархии. У нынешнего главы мормонов, Юнга, двенадцать жен, разделяющих его ложе, кроме множества женщин, носящих только одно почетное звание супруг пророка. У апостолов от 3 до 7 жен у каждого. Брак разделяется на временный, заключаемый только на время земной жизни супругов, и вечный, имеющий продолжение и за гробом. Кроме того, существует ещё особенный, фиктивный брак живых с мертвыми, чём святее муж, тем больше шансов для его жен насладиться величайшими удовольствиями загробного блаженства. И вот, фанатичных женщин сластолюбивые мормоны соблазняют выйти за какого-нибудь умершего святого их церкви, а сами вступают в роль земных представителей покойного. Отвергнув моногамию, мормоны отвергли и существующие при ней запретительный правила относительно брака между ближайшими родственниками, и здесь можно видеть у одного мужа трех жен — мать, дочь и внучку. Многоженство отразилось здесь на женщинах, как и везде; они во всех своих приемах и движениях необыкновенно тихи, застенчивы, вялы, утомленны. В семейной жизни ни одна женщина не властвует, ни одна не является полной хозяйкой. Когда вы сидите у мужа, рассказывает Диксон, то жен приводят в гостиную точь-в-точь, как у нас детей; они появятся на минуту, подадут руку и затем исчезнут, как будто чувствуя себя не на своем месте между людьми. Большинство их тяготится своим рабским положением.
¬Мы советовали бы вам, господа противники эмансипации, распространять мормонство и хлопотать о восстановлении в Европ полигамии,— для ваших рабовладельческих замыслов и наклонностей это было бы несравненно полезнее всех ваших подвигов и инсинуаций, посредством которых вы думаете остановить развитие женского вопроса!
¬Множество сект, новых по происхождению, но старых по своим дуалистическим верованиям, отвергают брак и вообще удовлетворение половых потребностей, хотя некоторые из этих сектантов и признают полное равенство обоих полов. Сюда же нужно отнести и те реформатские секты, которые хотя и не придерживаются аскетизма, но ведут такую ригористическую жизнь, так проникнуты чистейшими патриархальными началами, что их общины надолго еще останутся вне эмансипационных влияний современной жизни. Таковы, например, многие колонии гернгутеров.
¬Но упомянутые нами явления составляют лишь незначительную часть реакционных движений против женской эмансипации. Женское дело связано теснейшими узами со всеми важнейшими социальными вопросами, н из этого ты можешь понять, читательница, сколько у тебя противников; из каких самых разнородных элементов состоит их лагерь. Взгляни на диспозицию этой армии и измерь её силы.
¬Вот авангард... Бритые макушки голов, оригинальные костюмы католического духовенства, кардинальские шапки и роскошная тиара святейшего отца, заклятия и увещания, кадильный дым, «ребро Адамово», неодобрительное поведение Евы, хвалы безбрачию, анафемы всем составляющим, исполняющими уважающим законы о разводе и гражданском браке . В хвосте колонны идетъ некий старец из пределов российских и велегласно воспеваетъ: «что есть жена? Святым облажница, покоище змеино, диавол увет, без увета болезнь, спасаемым соблазн, безисцельная злоба, купница бесовская, гостиница жидовская!»
¬Важно и медленно движется вторая колонна, — тяжелая артиллерия статутов, уложений, сводов и кодексов. Стражи ветхих законов, жрецы престарелой Фемиды шествуют с бесстрастною серьезностью и только в конце колонны какой-то россиянин горячится и кричит зычным голосом: «ну, бабье-ли это дело? розгачами их!»
¬Без фрунта, без порядка, в допотопных фраках и с огромными фолиантами выступают люди древние, беззубые, плешивые, кривые и глухие — то старая гвардия европейской науки. Что они шамкают друг другу своими старческими губами- разобрать невозможно. Идущая за ними молодая гвардия живее и разнообразнее: юристы, естественники, политико-экономы, историки — все готовы задушить или одурманит новую женщину искусными софизмами и цитатами на всех языках земного шара. В хвосте идет несколько ученых россиян, которые открыли способ отделываться от жаждущих знания женщин, способ, состоящий в литературной инсинуации и в том, чтобы велико-возможно более усыпать свои лекции непристойными шутками и сальными рассказами.
¬Далее волнуется пестрая толпа обывателей всех стран, — английские лорды, русские целовальники, французские банкиры, немецкие колбасники, ханжествующие барыни, Фамусовы и Скалозубы, Чичиковы и Ноздрёвы, Афонасьи Ивановичи и Пульхерии Ивановны, Кирсановы и герои Островского. Тит Титыч Брусков замыкает шествие, угрожает всем бабам превратить их физиономии в чортовы перечницы.
Колонна жрецов любви и сладкой неги,— поэтов, нувеллистов, живописцев, музыкантов, воспевавших любовь, пожалуй даже допускающих свободу чувства, но отвергающих свободу женщины. Хор песенников под дирекцией Всеволода Крестовского поет: « для любви одной природа нас на свет произвела»... Позади идут коляски с камелиями, содержанками и гулящими барынями; в одной из них Авдотья Никитишна Кукшина с компанией пьет шампанское и кричит во все горло: «vive l’amour! Vive l’emancipation de la femme!» И в её пустой головенке нет даже и мысли о том, что при «emancipation» она должна будет трудиться, а в её бумажном сердце не найдется и капли сочувствия к труженицам женского дела и к унылой, задавленной, многострадальной матери народа, положение которой требует гораздо больших и скорейших забот, чем положение барынь в роде Кукшиной...
886 Кб, 1280x773По общему закону исторической жизни, изображенные нами выше стремления женщин должны были вызвать сильную реакцию против их дела. И реакция не заставила ждать себя, она настала, она явилась во всеоружии под формою религии, науки, полиции, общественного мнения.
¬Самым резким и откровенным из реакционных явлений, враждебных женскому делу служит мормонство— -эта грубая смесь суеверий и варварских обычаев самых разнообразных религий, начиная с правил магометанства и кончая обычаями американского дикаря. Мормонство больше всего выдается из уровня других сект восстановлением полигамии. Понятно, что такая вера должна была сделать быстрые успехи среди тех подонков новейшего общества, для которых клубничка и любовь на все манеры служат высшею целью жизни, а рабское положение женщины является священным законом природы, но для которых, в то же время, необходима какая-нибудь внешняя санкция такого их поведения, чтобы успокоить их совесть, привыкшую основываться не на софизмах, а на религиозных предписаниях. И действительно, в рядах мормонов вовсе нет образованных индифферентистов, для которых в делах половой любви не существует никаких правил, никаких нравственных ограничений, для которых вовсе не требуется ни религии, ни философской системы, освящающей их порок, и которые, поэтому, безнравственнее мормонов в тысячу раз. Мормоны все почти принадлежат к низшим в умственном отношении слоям общества. В рядах их не являлось до сих пор сколько-нибудь замечательных личностей. По уму, пророк их Джозеф был ниже всякой посредственности, а из других учителей и «апостолов» некоторые были даже безграмотны, что редкость в Америке. На подобных людей столь грубое учете должно было действовать увлекательно. В 1830 г. в Америке было только 6 мормонов, а в 1866 г.— 160 000 в Америке, да 45 000 в других частях света. По учению мормонов, «бог есть лицо с видом и плотью человека», «Мужчина принадлежит к роду богов; получает посредством женитьбы право на небесный престол; его жены и дети составляют царство его не только на земле, но и на небе». «Брак обязателен, потому что порознь ни мужчина, ни женщина не могут исполнять воли Бога, ибо каждое человеческое существо обязано приготовить обиталище из плоти для ожидающих рождения на свет бессмертных духов». Многожёнство, возвещенное откровением свыше и вошедшее в законную силу с 17 августа 1852 года, основывается на примере Авраама и других святых Ветхого Завета. Не иметь много жен, значит не быть хорошим человеком, значит никогда не достичь видного места в мормонской иерархии. У нынешнего главы мормонов, Юнга, двенадцать жен, разделяющих его ложе, кроме множества женщин, носящих только одно почетное звание супруг пророка. У апостолов от 3 до 7 жен у каждого. Брак разделяется на временный, заключаемый только на время земной жизни супругов, и вечный, имеющий продолжение и за гробом. Кроме того, существует ещё особенный, фиктивный брак живых с мертвыми, чём святее муж, тем больше шансов для его жен насладиться величайшими удовольствиями загробного блаженства. И вот, фанатичных женщин сластолюбивые мормоны соблазняют выйти за какого-нибудь умершего святого их церкви, а сами вступают в роль земных представителей покойного. Отвергнув моногамию, мормоны отвергли и существующие при ней запретительный правила относительно брака между ближайшими родственниками, и здесь можно видеть у одного мужа трех жен — мать, дочь и внучку. Многоженство отразилось здесь на женщинах, как и везде; они во всех своих приемах и движениях необыкновенно тихи, застенчивы, вялы, утомленны. В семейной жизни ни одна женщина не властвует, ни одна не является полной хозяйкой. Когда вы сидите у мужа, рассказывает Диксон, то жен приводят в гостиную точь-в-точь, как у нас детей; они появятся на минуту, подадут руку и затем исчезнут, как будто чувствуя себя не на своем месте между людьми. Большинство их тяготится своим рабским положением.
¬Мы советовали бы вам, господа противники эмансипации, распространять мормонство и хлопотать о восстановлении в Европ полигамии,— для ваших рабовладельческих замыслов и наклонностей это было бы несравненно полезнее всех ваших подвигов и инсинуаций, посредством которых вы думаете остановить развитие женского вопроса!
¬Множество сект, новых по происхождению, но старых по своим дуалистическим верованиям, отвергают брак и вообще удовлетворение половых потребностей, хотя некоторые из этих сектантов и признают полное равенство обоих полов. Сюда же нужно отнести и те реформатские секты, которые хотя и не придерживаются аскетизма, но ведут такую ригористическую жизнь, так проникнуты чистейшими патриархальными началами, что их общины надолго еще останутся вне эмансипационных влияний современной жизни. Таковы, например, многие колонии гернгутеров.
¬Но упомянутые нами явления составляют лишь незначительную часть реакционных движений против женской эмансипации. Женское дело связано теснейшими узами со всеми важнейшими социальными вопросами, н из этого ты можешь понять, читательница, сколько у тебя противников; из каких самых разнородных элементов состоит их лагерь. Взгляни на диспозицию этой армии и измерь её силы.
¬Вот авангард... Бритые макушки голов, оригинальные костюмы католического духовенства, кардинальские шапки и роскошная тиара святейшего отца, заклятия и увещания, кадильный дым, «ребро Адамово», неодобрительное поведение Евы, хвалы безбрачию, анафемы всем составляющим, исполняющими уважающим законы о разводе и гражданском браке . В хвосте колонны идетъ некий старец из пределов российских и велегласно воспеваетъ: «что есть жена? Святым облажница, покоище змеино, диавол увет, без увета болезнь, спасаемым соблазн, безисцельная злоба, купница бесовская, гостиница жидовская!»
¬Важно и медленно движется вторая колонна, — тяжелая артиллерия статутов, уложений, сводов и кодексов. Стражи ветхих законов, жрецы престарелой Фемиды шествуют с бесстрастною серьезностью и только в конце колонны какой-то россиянин горячится и кричит зычным голосом: «ну, бабье-ли это дело? розгачами их!»
¬Без фрунта, без порядка, в допотопных фраках и с огромными фолиантами выступают люди древние, беззубые, плешивые, кривые и глухие — то старая гвардия европейской науки. Что они шамкают друг другу своими старческими губами- разобрать невозможно. Идущая за ними молодая гвардия живее и разнообразнее: юристы, естественники, политико-экономы, историки — все готовы задушить или одурманит новую женщину искусными софизмами и цитатами на всех языках земного шара. В хвосте идет несколько ученых россиян, которые открыли способ отделываться от жаждущих знания женщин, способ, состоящий в литературной инсинуации и в том, чтобы велико-возможно более усыпать свои лекции непристойными шутками и сальными рассказами.
¬Далее волнуется пестрая толпа обывателей всех стран, — английские лорды, русские целовальники, французские банкиры, немецкие колбасники, ханжествующие барыни, Фамусовы и Скалозубы, Чичиковы и Ноздрёвы, Афонасьи Ивановичи и Пульхерии Ивановны, Кирсановы и герои Островского. Тит Титыч Брусков замыкает шествие, угрожает всем бабам превратить их физиономии в чортовы перечницы.
Колонна жрецов любви и сладкой неги,— поэтов, нувеллистов, живописцев, музыкантов, воспевавших любовь, пожалуй даже допускающих свободу чувства, но отвергающих свободу женщины. Хор песенников под дирекцией Всеволода Крестовского поет: « для любви одной природа нас на свет произвела»... Позади идут коляски с камелиями, содержанками и гулящими барынями; в одной из них Авдотья Никитишна Кукшина с компанией пьет шампанское и кричит во все горло: «vive l’amour! Vive l’emancipation de la femme!» И в её пустой головенке нет даже и мысли о том, что при «emancipation» она должна будет трудиться, а в её бумажном сердце не найдется и капли сочувствия к труженицам женского дела и к унылой, задавленной, многострадальной матери народа, положение которой требует гораздо больших и скорейших забот, чем положение барынь в роде Кукшиной...
¬Самым резким и откровенным из реакционных явлений, враждебных женскому делу служит мормонство— -эта грубая смесь суеверий и варварских обычаев самых разнообразных религий, начиная с правил магометанства и кончая обычаями американского дикаря. Мормонство больше всего выдается из уровня других сект восстановлением полигамии. Понятно, что такая вера должна была сделать быстрые успехи среди тех подонков новейшего общества, для которых клубничка и любовь на все манеры служат высшею целью жизни, а рабское положение женщины является священным законом природы, но для которых, в то же время, необходима какая-нибудь внешняя санкция такого их поведения, чтобы успокоить их совесть, привыкшую основываться не на софизмах, а на религиозных предписаниях. И действительно, в рядах мормонов вовсе нет образованных индифферентистов, для которых в делах половой любви не существует никаких правил, никаких нравственных ограничений, для которых вовсе не требуется ни религии, ни философской системы, освящающей их порок, и которые, поэтому, безнравственнее мормонов в тысячу раз. Мормоны все почти принадлежат к низшим в умственном отношении слоям общества. В рядах их не являлось до сих пор сколько-нибудь замечательных личностей. По уму, пророк их Джозеф был ниже всякой посредственности, а из других учителей и «апостолов» некоторые были даже безграмотны, что редкость в Америке. На подобных людей столь грубое учете должно было действовать увлекательно. В 1830 г. в Америке было только 6 мормонов, а в 1866 г.— 160 000 в Америке, да 45 000 в других частях света. По учению мормонов, «бог есть лицо с видом и плотью человека», «Мужчина принадлежит к роду богов; получает посредством женитьбы право на небесный престол; его жены и дети составляют царство его не только на земле, но и на небе». «Брак обязателен, потому что порознь ни мужчина, ни женщина не могут исполнять воли Бога, ибо каждое человеческое существо обязано приготовить обиталище из плоти для ожидающих рождения на свет бессмертных духов». Многожёнство, возвещенное откровением свыше и вошедшее в законную силу с 17 августа 1852 года, основывается на примере Авраама и других святых Ветхого Завета. Не иметь много жен, значит не быть хорошим человеком, значит никогда не достичь видного места в мормонской иерархии. У нынешнего главы мормонов, Юнга, двенадцать жен, разделяющих его ложе, кроме множества женщин, носящих только одно почетное звание супруг пророка. У апостолов от 3 до 7 жен у каждого. Брак разделяется на временный, заключаемый только на время земной жизни супругов, и вечный, имеющий продолжение и за гробом. Кроме того, существует ещё особенный, фиктивный брак живых с мертвыми, чём святее муж, тем больше шансов для его жен насладиться величайшими удовольствиями загробного блаженства. И вот, фанатичных женщин сластолюбивые мормоны соблазняют выйти за какого-нибудь умершего святого их церкви, а сами вступают в роль земных представителей покойного. Отвергнув моногамию, мормоны отвергли и существующие при ней запретительный правила относительно брака между ближайшими родственниками, и здесь можно видеть у одного мужа трех жен — мать, дочь и внучку. Многоженство отразилось здесь на женщинах, как и везде; они во всех своих приемах и движениях необыкновенно тихи, застенчивы, вялы, утомленны. В семейной жизни ни одна женщина не властвует, ни одна не является полной хозяйкой. Когда вы сидите у мужа, рассказывает Диксон, то жен приводят в гостиную точь-в-точь, как у нас детей; они появятся на минуту, подадут руку и затем исчезнут, как будто чувствуя себя не на своем месте между людьми. Большинство их тяготится своим рабским положением.
¬Мы советовали бы вам, господа противники эмансипации, распространять мормонство и хлопотать о восстановлении в Европ полигамии,— для ваших рабовладельческих замыслов и наклонностей это было бы несравненно полезнее всех ваших подвигов и инсинуаций, посредством которых вы думаете остановить развитие женского вопроса!
¬Множество сект, новых по происхождению, но старых по своим дуалистическим верованиям, отвергают брак и вообще удовлетворение половых потребностей, хотя некоторые из этих сектантов и признают полное равенство обоих полов. Сюда же нужно отнести и те реформатские секты, которые хотя и не придерживаются аскетизма, но ведут такую ригористическую жизнь, так проникнуты чистейшими патриархальными началами, что их общины надолго еще останутся вне эмансипационных влияний современной жизни. Таковы, например, многие колонии гернгутеров.
¬Но упомянутые нами явления составляют лишь незначительную часть реакционных движений против женской эмансипации. Женское дело связано теснейшими узами со всеми важнейшими социальными вопросами, н из этого ты можешь понять, читательница, сколько у тебя противников; из каких самых разнородных элементов состоит их лагерь. Взгляни на диспозицию этой армии и измерь её силы.
¬Вот авангард... Бритые макушки голов, оригинальные костюмы католического духовенства, кардинальские шапки и роскошная тиара святейшего отца, заклятия и увещания, кадильный дым, «ребро Адамово», неодобрительное поведение Евы, хвалы безбрачию, анафемы всем составляющим, исполняющими уважающим законы о разводе и гражданском браке . В хвосте колонны идетъ некий старец из пределов российских и велегласно воспеваетъ: «что есть жена? Святым облажница, покоище змеино, диавол увет, без увета болезнь, спасаемым соблазн, безисцельная злоба, купница бесовская, гостиница жидовская!»
¬Важно и медленно движется вторая колонна, — тяжелая артиллерия статутов, уложений, сводов и кодексов. Стражи ветхих законов, жрецы престарелой Фемиды шествуют с бесстрастною серьезностью и только в конце колонны какой-то россиянин горячится и кричит зычным голосом: «ну, бабье-ли это дело? розгачами их!»
¬Без фрунта, без порядка, в допотопных фраках и с огромными фолиантами выступают люди древние, беззубые, плешивые, кривые и глухие — то старая гвардия европейской науки. Что они шамкают друг другу своими старческими губами- разобрать невозможно. Идущая за ними молодая гвардия живее и разнообразнее: юристы, естественники, политико-экономы, историки — все готовы задушить или одурманит новую женщину искусными софизмами и цитатами на всех языках земного шара. В хвосте идет несколько ученых россиян, которые открыли способ отделываться от жаждущих знания женщин, способ, состоящий в литературной инсинуации и в том, чтобы велико-возможно более усыпать свои лекции непристойными шутками и сальными рассказами.
¬Далее волнуется пестрая толпа обывателей всех стран, — английские лорды, русские целовальники, французские банкиры, немецкие колбасники, ханжествующие барыни, Фамусовы и Скалозубы, Чичиковы и Ноздрёвы, Афонасьи Ивановичи и Пульхерии Ивановны, Кирсановы и герои Островского. Тит Титыч Брусков замыкает шествие, угрожает всем бабам превратить их физиономии в чортовы перечницы.
Колонна жрецов любви и сладкой неги,— поэтов, нувеллистов, живописцев, музыкантов, воспевавших любовь, пожалуй даже допускающих свободу чувства, но отвергающих свободу женщины. Хор песенников под дирекцией Всеволода Крестовского поет: « для любви одной природа нас на свет произвела»... Позади идут коляски с камелиями, содержанками и гулящими барынями; в одной из них Авдотья Никитишна Кукшина с компанией пьет шампанское и кричит во все горло: «vive l’amour! Vive l’emancipation de la femme!» И в её пустой головенке нет даже и мысли о том, что при «emancipation» она должна будет трудиться, а в её бумажном сердце не найдется и капли сочувствия к труженицам женского дела и к унылой, задавленной, многострадальной матери народа, положение которой требует гораздо больших и скорейших забот, чем положение барынь в роде Кукшиной...
18 Кб, 469x589>>25389
¬Как же действует эта армия? В нашем любезном отечестве она действует преимущественно страхом и сплетней. Наши консерваторы видят в женском деле прежде всего попытку разорвать все узы, налагаемый законом, религией и обычаем на половую страсть, и водворить в современном обществе нравы Содома и Гоморры.
Во всех выходящих из обыденной рамки действиях женщины эти господа чуют клубничный букетец и вопиют о страшном распространении разврата. Таких людей немало на Западе, но особенно много у нас в России, где в крестовом походе против женщин нового направления соединились все отжившие литературные силы с Аскоченским в хвосте. Писемский, Стебницкий, Авенариусъ стяжали себе неувядаемую славу, изобразив мнимую развращенность эмансипированных женщин такими красками, что при чтении их романов у любителей клубники начинается нервная дрожь удовольствия и сладострастное слюноистечение. Возможность этих бессовестных пасквилей объясняется прежде всего запросом известной публики на скабрезные книженции, нашим общественным скудомыслием, суеверною боязнью каких-то призраков и еще следующими двумя обстоятельствами. И в Европе, и в России всегда много было людей, вся жизнь которых проходила в служении Венере. До распространения идей о женской эмансипации они развратничали втихомолку, прикидываясь перед обществом Лукрециями и Иосифами. Нравственные, общественные и религиозные понятия, в которых они воспитывались, расходились совершенно с их жизнью. Но вот появились признаки эмансипации; упомянутые шелопаи ухватились за эти новые идеи; не поняв и исказив их, они начали прикрывать модною формою их свои грешки. Авдотья Никитишна Кукшина со своей мужской компанией развернулась во всю ивановскую и пошел пир горой. «Разврат, разврат один эта эмансипация!», - затвердили доморощенные философы, и в доказательство своей мысли приводили женщин кукшинского типа, приплетая тут же женщин, не имеющих с Авдотьей Никитишной ничего общего, кроме некоторых чисто наружных признаков: девушек, посещающих лекции и анатомический театр, не носящих длинных волос и кринолина, или осмелившихся полюбить чистою любовью, презирающей все нелепые предрассудки; к этой же куче причислялись и жены, разошедшиеся со своими негодными мужьями, и вообще все женщины, чем-нибудь резко возвышавшиеся над уровнем тех жалких, забитых рабынь, которые одни только и могут удовлетворять рабовладельческие, глуповские вкусы сикофантов и подъячих нашей литературы. Под влиянием упомянутых пасквилей на женщин нового направления общественное мнение до того вооружилось против них, что их чуть-чуть не таскали в чижовку за не ношение кринолина, а некоторые не прочь были наделить их желтыми билетами... Но и на этом не остановились. Противники женского дела, воспользовавшись некоторыми довольно сомнительными случаями, обвинили всех новых женщин в нигилизме, а открыв связь женского вопроса с коммунизмом и социализмом, провозгласили что русские толки об эмансипации клонятся к общности жен и имуществ, и к уничтожению семейства. Мы видели, что на Западе, особенно в средние века и в эпоху классической цивилизации революционные мыслители доходили иногда до этих утопий; но то были крайние увлечения, неизбежные во всяком, как социальном, так и нравственном перевороте. Не за Платоном или Кампанеллой, но за Бриссо-де-Варвилль или «библейскими коммунистами» Америки идут современные эмансипаторы, и, как мы уже видели, разрушение семейства и водворение общности жен производят не они, а совершенно враждебный им начала. Утопических стремлений, столь мало ходячих на Западе, вовсе не проявлялось у нас. Самые крайние тенденции, заявленный в нашей литературе относительно женского дела, принадлежат покойной г-же Милль. Сочинение Милль, и вслед за нею и лучшие из русских сочинений по этому предмету, требовали, во имя справедливости, ради блага общества, семьи и брачного союза семейной и общественной равноправности полов, открытия женщинам доступа к солидному образованию и ко всем профессиям мужчин. Они толковали не об уничтожении брака и семьи, а о внесении в них большей гармонии и лучших условий развития. Той части публики, которая не далеко еще ушла от гоголевского Петрушки, извинительно, конечно, видеть в тенденциях эмансипаторов a la Милль поползновения к коммунизму и к нелепой общности жен, но чем могут быть извинены учители упомянутых Петрушек, эти рыцари литературной ночи, ударившие ложную тревогу и науськивавшие недалеких обывателей на последовательниц г-жи Милль? Понятно, что эти надзиратели литературного благоустройства действовали не без задней мысли и сами не верили в опасность, по поводу которой били в набат. Честно служа своему делу, они должны были вести против враждебного им лагеря литературно-научную борьбу, действуя критикой, а не инсинуацией. Если же это не их ума дело, то обратились бы к иностранным литературам, в которых нашли бы серьезный сочинения авторов, вполне солидарных с ними по своим воззрениям. Книга Мишле «О любви», раздел о семействе прудоновского сочинения «De la Justice», «Die Familie» Риля доставили бы им значительный пособия. Но они не хотели пользоваться ими потому, что все их теории и аргументы тотчас были бы разбиты — так шатки они, а между тем выбранное упомянутыми сочинителями орудие действовало успешнее всякой критики, потому что само оно вовсе не подлежит критике...
¬Упомянутый сочинения Мишле, Прудона и Риля свидетельствуют, как сильна европейская реакция женскому делу и как мало приготовлены мужчины к неминуемому освобождению женщин, если уж гениальнейший и честнейший из современных мыслителей, Прудон, и даровитейший из этнографов, Риль, братски лобзаются с Тит Титычем Брусковым, пропагандируя идеи «Домостроя», а талантливейший и благороднейший историк, Мишле, городит такую ерунду, которая под стать только волоките-юнкеру, посвящающему все свободное от казарменной науки время ухаживанью за прекрасным полом. Все эти глубокомысленный творения так солидарны с реакционными взглядами толпы, что мы избавлены от необходимости рассматривать их отдельно от последних. Они дети одного отца, эгоизма мужчины, они дополняют и объясняют друг друга. Необходимо заметить при этом, что все новейшие противники эмансипации не говорят ничего нового сравнительно с древнейшими врагами женщины. В то время, как женский вопрос постепенно и прогрессивно развивался, а стремления женщины к свободе усиливались, рационализировались, изменялись к лучшему, консервативно-рабовладельческие тенденции мужчин в течение долгих тысячелетий оставались они и те же, будучи неспособными к прогрессивному развитию вследствие своей радикальной фальшивости. Убеждения и стремления эмансипированной женщины современной Европы и Америки совершенно другие, чем уб&кдешя и стремления китаянки, желающей тоже своего рода эмансипации; между тем, убеждения и тенденции врагов женского дела совершенно одинаковы, принадлежат ли эти враги древнему Востоку или новейшей Европе.
Сколько найдется мужчин, которые думают о женщине не только одинаково с Конфуцием, Ману, Иеронимом, но даже хуже их! Сколько знаменитых ученых совершенно согласны с ними! Потье, напр., изложив рабовладельческое учение Конфуция о женщинах, восклицает: «эти слова великого китайского философа достаточно опровергают обвинение его в том, что будто бы он увековечил унизительное положение женщины, и в то же время доказывают неосновательность новейшего учения об эмансипации женщины, несвойственной истинной природе её.» Древняя китайская писательница Пан-Хоэ-Пан советует женщинам: «если бы вы были действительно учены, то притворяйтесь невеждами и говорите только о предметах самых обыкновенных, потому что ученость в женщине не нравится, да и тщеславие человеческое не может выносить чужого тщеславия, оскорбляющего его.» Один из талантливейших современных писателей, Мишле, говорить женщине то же самое: «если вы действительно обладаете высоким умом, то притворяйтесь глуповатою и неразвитою, потому что самолюбие мужчины не может выносить здравого и солидного суждения в женщине.»
¬Как же действует эта армия? В нашем любезном отечестве она действует преимущественно страхом и сплетней. Наши консерваторы видят в женском деле прежде всего попытку разорвать все узы, налагаемый законом, религией и обычаем на половую страсть, и водворить в современном обществе нравы Содома и Гоморры.
Во всех выходящих из обыденной рамки действиях женщины эти господа чуют клубничный букетец и вопиют о страшном распространении разврата. Таких людей немало на Западе, но особенно много у нас в России, где в крестовом походе против женщин нового направления соединились все отжившие литературные силы с Аскоченским в хвосте. Писемский, Стебницкий, Авенариусъ стяжали себе неувядаемую славу, изобразив мнимую развращенность эмансипированных женщин такими красками, что при чтении их романов у любителей клубники начинается нервная дрожь удовольствия и сладострастное слюноистечение. Возможность этих бессовестных пасквилей объясняется прежде всего запросом известной публики на скабрезные книженции, нашим общественным скудомыслием, суеверною боязнью каких-то призраков и еще следующими двумя обстоятельствами. И в Европе, и в России всегда много было людей, вся жизнь которых проходила в служении Венере. До распространения идей о женской эмансипации они развратничали втихомолку, прикидываясь перед обществом Лукрециями и Иосифами. Нравственные, общественные и религиозные понятия, в которых они воспитывались, расходились совершенно с их жизнью. Но вот появились признаки эмансипации; упомянутые шелопаи ухватились за эти новые идеи; не поняв и исказив их, они начали прикрывать модною формою их свои грешки. Авдотья Никитишна Кукшина со своей мужской компанией развернулась во всю ивановскую и пошел пир горой. «Разврат, разврат один эта эмансипация!», - затвердили доморощенные философы, и в доказательство своей мысли приводили женщин кукшинского типа, приплетая тут же женщин, не имеющих с Авдотьей Никитишной ничего общего, кроме некоторых чисто наружных признаков: девушек, посещающих лекции и анатомический театр, не носящих длинных волос и кринолина, или осмелившихся полюбить чистою любовью, презирающей все нелепые предрассудки; к этой же куче причислялись и жены, разошедшиеся со своими негодными мужьями, и вообще все женщины, чем-нибудь резко возвышавшиеся над уровнем тех жалких, забитых рабынь, которые одни только и могут удовлетворять рабовладельческие, глуповские вкусы сикофантов и подъячих нашей литературы. Под влиянием упомянутых пасквилей на женщин нового направления общественное мнение до того вооружилось против них, что их чуть-чуть не таскали в чижовку за не ношение кринолина, а некоторые не прочь были наделить их желтыми билетами... Но и на этом не остановились. Противники женского дела, воспользовавшись некоторыми довольно сомнительными случаями, обвинили всех новых женщин в нигилизме, а открыв связь женского вопроса с коммунизмом и социализмом, провозгласили что русские толки об эмансипации клонятся к общности жен и имуществ, и к уничтожению семейства. Мы видели, что на Западе, особенно в средние века и в эпоху классической цивилизации революционные мыслители доходили иногда до этих утопий; но то были крайние увлечения, неизбежные во всяком, как социальном, так и нравственном перевороте. Не за Платоном или Кампанеллой, но за Бриссо-де-Варвилль или «библейскими коммунистами» Америки идут современные эмансипаторы, и, как мы уже видели, разрушение семейства и водворение общности жен производят не они, а совершенно враждебный им начала. Утопических стремлений, столь мало ходячих на Западе, вовсе не проявлялось у нас. Самые крайние тенденции, заявленный в нашей литературе относительно женского дела, принадлежат покойной г-же Милль. Сочинение Милль, и вслед за нею и лучшие из русских сочинений по этому предмету, требовали, во имя справедливости, ради блага общества, семьи и брачного союза семейной и общественной равноправности полов, открытия женщинам доступа к солидному образованию и ко всем профессиям мужчин. Они толковали не об уничтожении брака и семьи, а о внесении в них большей гармонии и лучших условий развития. Той части публики, которая не далеко еще ушла от гоголевского Петрушки, извинительно, конечно, видеть в тенденциях эмансипаторов a la Милль поползновения к коммунизму и к нелепой общности жен, но чем могут быть извинены учители упомянутых Петрушек, эти рыцари литературной ночи, ударившие ложную тревогу и науськивавшие недалеких обывателей на последовательниц г-жи Милль? Понятно, что эти надзиратели литературного благоустройства действовали не без задней мысли и сами не верили в опасность, по поводу которой били в набат. Честно служа своему делу, они должны были вести против враждебного им лагеря литературно-научную борьбу, действуя критикой, а не инсинуацией. Если же это не их ума дело, то обратились бы к иностранным литературам, в которых нашли бы серьезный сочинения авторов, вполне солидарных с ними по своим воззрениям. Книга Мишле «О любви», раздел о семействе прудоновского сочинения «De la Justice», «Die Familie» Риля доставили бы им значительный пособия. Но они не хотели пользоваться ими потому, что все их теории и аргументы тотчас были бы разбиты — так шатки они, а между тем выбранное упомянутыми сочинителями орудие действовало успешнее всякой критики, потому что само оно вовсе не подлежит критике...
¬Упомянутый сочинения Мишле, Прудона и Риля свидетельствуют, как сильна европейская реакция женскому делу и как мало приготовлены мужчины к неминуемому освобождению женщин, если уж гениальнейший и честнейший из современных мыслителей, Прудон, и даровитейший из этнографов, Риль, братски лобзаются с Тит Титычем Брусковым, пропагандируя идеи «Домостроя», а талантливейший и благороднейший историк, Мишле, городит такую ерунду, которая под стать только волоките-юнкеру, посвящающему все свободное от казарменной науки время ухаживанью за прекрасным полом. Все эти глубокомысленный творения так солидарны с реакционными взглядами толпы, что мы избавлены от необходимости рассматривать их отдельно от последних. Они дети одного отца, эгоизма мужчины, они дополняют и объясняют друг друга. Необходимо заметить при этом, что все новейшие противники эмансипации не говорят ничего нового сравнительно с древнейшими врагами женщины. В то время, как женский вопрос постепенно и прогрессивно развивался, а стремления женщины к свободе усиливались, рационализировались, изменялись к лучшему, консервативно-рабовладельческие тенденции мужчин в течение долгих тысячелетий оставались они и те же, будучи неспособными к прогрессивному развитию вследствие своей радикальной фальшивости. Убеждения и стремления эмансипированной женщины современной Европы и Америки совершенно другие, чем уб&кдешя и стремления китаянки, желающей тоже своего рода эмансипации; между тем, убеждения и тенденции врагов женского дела совершенно одинаковы, принадлежат ли эти враги древнему Востоку или новейшей Европе.
Сколько найдется мужчин, которые думают о женщине не только одинаково с Конфуцием, Ману, Иеронимом, но даже хуже их! Сколько знаменитых ученых совершенно согласны с ними! Потье, напр., изложив рабовладельческое учение Конфуция о женщинах, восклицает: «эти слова великого китайского философа достаточно опровергают обвинение его в том, что будто бы он увековечил унизительное положение женщины, и в то же время доказывают неосновательность новейшего учения об эмансипации женщины, несвойственной истинной природе её.» Древняя китайская писательница Пан-Хоэ-Пан советует женщинам: «если бы вы были действительно учены, то притворяйтесь невеждами и говорите только о предметах самых обыкновенных, потому что ученость в женщине не нравится, да и тщеславие человеческое не может выносить чужого тщеславия, оскорбляющего его.» Один из талантливейших современных писателей, Мишле, говорить женщине то же самое: «если вы действительно обладаете высоким умом, то притворяйтесь глуповатою и неразвитою, потому что самолюбие мужчины не может выносить здравого и солидного суждения в женщине.»
18 Кб, 469x589>>25389
¬Как же действует эта армия? В нашем любезном отечестве она действует преимущественно страхом и сплетней. Наши консерваторы видят в женском деле прежде всего попытку разорвать все узы, налагаемый законом, религией и обычаем на половую страсть, и водворить в современном обществе нравы Содома и Гоморры.
Во всех выходящих из обыденной рамки действиях женщины эти господа чуют клубничный букетец и вопиют о страшном распространении разврата. Таких людей немало на Западе, но особенно много у нас в России, где в крестовом походе против женщин нового направления соединились все отжившие литературные силы с Аскоченским в хвосте. Писемский, Стебницкий, Авенариусъ стяжали себе неувядаемую славу, изобразив мнимую развращенность эмансипированных женщин такими красками, что при чтении их романов у любителей клубники начинается нервная дрожь удовольствия и сладострастное слюноистечение. Возможность этих бессовестных пасквилей объясняется прежде всего запросом известной публики на скабрезные книженции, нашим общественным скудомыслием, суеверною боязнью каких-то призраков и еще следующими двумя обстоятельствами. И в Европе, и в России всегда много было людей, вся жизнь которых проходила в служении Венере. До распространения идей о женской эмансипации они развратничали втихомолку, прикидываясь перед обществом Лукрециями и Иосифами. Нравственные, общественные и религиозные понятия, в которых они воспитывались, расходились совершенно с их жизнью. Но вот появились признаки эмансипации; упомянутые шелопаи ухватились за эти новые идеи; не поняв и исказив их, они начали прикрывать модною формою их свои грешки. Авдотья Никитишна Кукшина со своей мужской компанией развернулась во всю ивановскую и пошел пир горой. «Разврат, разврат один эта эмансипация!», - затвердили доморощенные философы, и в доказательство своей мысли приводили женщин кукшинского типа, приплетая тут же женщин, не имеющих с Авдотьей Никитишной ничего общего, кроме некоторых чисто наружных признаков: девушек, посещающих лекции и анатомический театр, не носящих длинных волос и кринолина, или осмелившихся полюбить чистою любовью, презирающей все нелепые предрассудки; к этой же куче причислялись и жены, разошедшиеся со своими негодными мужьями, и вообще все женщины, чем-нибудь резко возвышавшиеся над уровнем тех жалких, забитых рабынь, которые одни только и могут удовлетворять рабовладельческие, глуповские вкусы сикофантов и подъячих нашей литературы. Под влиянием упомянутых пасквилей на женщин нового направления общественное мнение до того вооружилось против них, что их чуть-чуть не таскали в чижовку за не ношение кринолина, а некоторые не прочь были наделить их желтыми билетами... Но и на этом не остановились. Противники женского дела, воспользовавшись некоторыми довольно сомнительными случаями, обвинили всех новых женщин в нигилизме, а открыв связь женского вопроса с коммунизмом и социализмом, провозгласили что русские толки об эмансипации клонятся к общности жен и имуществ, и к уничтожению семейства. Мы видели, что на Западе, особенно в средние века и в эпоху классической цивилизации революционные мыслители доходили иногда до этих утопий; но то были крайние увлечения, неизбежные во всяком, как социальном, так и нравственном перевороте. Не за Платоном или Кампанеллой, но за Бриссо-де-Варвилль или «библейскими коммунистами» Америки идут современные эмансипаторы, и, как мы уже видели, разрушение семейства и водворение общности жен производят не они, а совершенно враждебный им начала. Утопических стремлений, столь мало ходячих на Западе, вовсе не проявлялось у нас. Самые крайние тенденции, заявленный в нашей литературе относительно женского дела, принадлежат покойной г-же Милль. Сочинение Милль, и вслед за нею и лучшие из русских сочинений по этому предмету, требовали, во имя справедливости, ради блага общества, семьи и брачного союза семейной и общественной равноправности полов, открытия женщинам доступа к солидному образованию и ко всем профессиям мужчин. Они толковали не об уничтожении брака и семьи, а о внесении в них большей гармонии и лучших условий развития. Той части публики, которая не далеко еще ушла от гоголевского Петрушки, извинительно, конечно, видеть в тенденциях эмансипаторов a la Милль поползновения к коммунизму и к нелепой общности жен, но чем могут быть извинены учители упомянутых Петрушек, эти рыцари литературной ночи, ударившие ложную тревогу и науськивавшие недалеких обывателей на последовательниц г-жи Милль? Понятно, что эти надзиратели литературного благоустройства действовали не без задней мысли и сами не верили в опасность, по поводу которой били в набат. Честно служа своему делу, они должны были вести против враждебного им лагеря литературно-научную борьбу, действуя критикой, а не инсинуацией. Если же это не их ума дело, то обратились бы к иностранным литературам, в которых нашли бы серьезный сочинения авторов, вполне солидарных с ними по своим воззрениям. Книга Мишле «О любви», раздел о семействе прудоновского сочинения «De la Justice», «Die Familie» Риля доставили бы им значительный пособия. Но они не хотели пользоваться ими потому, что все их теории и аргументы тотчас были бы разбиты — так шатки они, а между тем выбранное упомянутыми сочинителями орудие действовало успешнее всякой критики, потому что само оно вовсе не подлежит критике...
¬Упомянутый сочинения Мишле, Прудона и Риля свидетельствуют, как сильна европейская реакция женскому делу и как мало приготовлены мужчины к неминуемому освобождению женщин, если уж гениальнейший и честнейший из современных мыслителей, Прудон, и даровитейший из этнографов, Риль, братски лобзаются с Тит Титычем Брусковым, пропагандируя идеи «Домостроя», а талантливейший и благороднейший историк, Мишле, городит такую ерунду, которая под стать только волоките-юнкеру, посвящающему все свободное от казарменной науки время ухаживанью за прекрасным полом. Все эти глубокомысленный творения так солидарны с реакционными взглядами толпы, что мы избавлены от необходимости рассматривать их отдельно от последних. Они дети одного отца, эгоизма мужчины, они дополняют и объясняют друг друга. Необходимо заметить при этом, что все новейшие противники эмансипации не говорят ничего нового сравнительно с древнейшими врагами женщины. В то время, как женский вопрос постепенно и прогрессивно развивался, а стремления женщины к свободе усиливались, рационализировались, изменялись к лучшему, консервативно-рабовладельческие тенденции мужчин в течение долгих тысячелетий оставались они и те же, будучи неспособными к прогрессивному развитию вследствие своей радикальной фальшивости. Убеждения и стремления эмансипированной женщины современной Европы и Америки совершенно другие, чем уб&кдешя и стремления китаянки, желающей тоже своего рода эмансипации; между тем, убеждения и тенденции врагов женского дела совершенно одинаковы, принадлежат ли эти враги древнему Востоку или новейшей Европе.
Сколько найдется мужчин, которые думают о женщине не только одинаково с Конфуцием, Ману, Иеронимом, но даже хуже их! Сколько знаменитых ученых совершенно согласны с ними! Потье, напр., изложив рабовладельческое учение Конфуция о женщинах, восклицает: «эти слова великого китайского философа достаточно опровергают обвинение его в том, что будто бы он увековечил унизительное положение женщины, и в то же время доказывают неосновательность новейшего учения об эмансипации женщины, несвойственной истинной природе её.» Древняя китайская писательница Пан-Хоэ-Пан советует женщинам: «если бы вы были действительно учены, то притворяйтесь невеждами и говорите только о предметах самых обыкновенных, потому что ученость в женщине не нравится, да и тщеславие человеческое не может выносить чужого тщеславия, оскорбляющего его.» Один из талантливейших современных писателей, Мишле, говорить женщине то же самое: «если вы действительно обладаете высоким умом, то притворяйтесь глуповатою и неразвитою, потому что самолюбие мужчины не может выносить здравого и солидного суждения в женщине.»
¬Как же действует эта армия? В нашем любезном отечестве она действует преимущественно страхом и сплетней. Наши консерваторы видят в женском деле прежде всего попытку разорвать все узы, налагаемый законом, религией и обычаем на половую страсть, и водворить в современном обществе нравы Содома и Гоморры.
Во всех выходящих из обыденной рамки действиях женщины эти господа чуют клубничный букетец и вопиют о страшном распространении разврата. Таких людей немало на Западе, но особенно много у нас в России, где в крестовом походе против женщин нового направления соединились все отжившие литературные силы с Аскоченским в хвосте. Писемский, Стебницкий, Авенариусъ стяжали себе неувядаемую славу, изобразив мнимую развращенность эмансипированных женщин такими красками, что при чтении их романов у любителей клубники начинается нервная дрожь удовольствия и сладострастное слюноистечение. Возможность этих бессовестных пасквилей объясняется прежде всего запросом известной публики на скабрезные книженции, нашим общественным скудомыслием, суеверною боязнью каких-то призраков и еще следующими двумя обстоятельствами. И в Европе, и в России всегда много было людей, вся жизнь которых проходила в служении Венере. До распространения идей о женской эмансипации они развратничали втихомолку, прикидываясь перед обществом Лукрециями и Иосифами. Нравственные, общественные и религиозные понятия, в которых они воспитывались, расходились совершенно с их жизнью. Но вот появились признаки эмансипации; упомянутые шелопаи ухватились за эти новые идеи; не поняв и исказив их, они начали прикрывать модною формою их свои грешки. Авдотья Никитишна Кукшина со своей мужской компанией развернулась во всю ивановскую и пошел пир горой. «Разврат, разврат один эта эмансипация!», - затвердили доморощенные философы, и в доказательство своей мысли приводили женщин кукшинского типа, приплетая тут же женщин, не имеющих с Авдотьей Никитишной ничего общего, кроме некоторых чисто наружных признаков: девушек, посещающих лекции и анатомический театр, не носящих длинных волос и кринолина, или осмелившихся полюбить чистою любовью, презирающей все нелепые предрассудки; к этой же куче причислялись и жены, разошедшиеся со своими негодными мужьями, и вообще все женщины, чем-нибудь резко возвышавшиеся над уровнем тех жалких, забитых рабынь, которые одни только и могут удовлетворять рабовладельческие, глуповские вкусы сикофантов и подъячих нашей литературы. Под влиянием упомянутых пасквилей на женщин нового направления общественное мнение до того вооружилось против них, что их чуть-чуть не таскали в чижовку за не ношение кринолина, а некоторые не прочь были наделить их желтыми билетами... Но и на этом не остановились. Противники женского дела, воспользовавшись некоторыми довольно сомнительными случаями, обвинили всех новых женщин в нигилизме, а открыв связь женского вопроса с коммунизмом и социализмом, провозгласили что русские толки об эмансипации клонятся к общности жен и имуществ, и к уничтожению семейства. Мы видели, что на Западе, особенно в средние века и в эпоху классической цивилизации революционные мыслители доходили иногда до этих утопий; но то были крайние увлечения, неизбежные во всяком, как социальном, так и нравственном перевороте. Не за Платоном или Кампанеллой, но за Бриссо-де-Варвилль или «библейскими коммунистами» Америки идут современные эмансипаторы, и, как мы уже видели, разрушение семейства и водворение общности жен производят не они, а совершенно враждебный им начала. Утопических стремлений, столь мало ходячих на Западе, вовсе не проявлялось у нас. Самые крайние тенденции, заявленный в нашей литературе относительно женского дела, принадлежат покойной г-же Милль. Сочинение Милль, и вслед за нею и лучшие из русских сочинений по этому предмету, требовали, во имя справедливости, ради блага общества, семьи и брачного союза семейной и общественной равноправности полов, открытия женщинам доступа к солидному образованию и ко всем профессиям мужчин. Они толковали не об уничтожении брака и семьи, а о внесении в них большей гармонии и лучших условий развития. Той части публики, которая не далеко еще ушла от гоголевского Петрушки, извинительно, конечно, видеть в тенденциях эмансипаторов a la Милль поползновения к коммунизму и к нелепой общности жен, но чем могут быть извинены учители упомянутых Петрушек, эти рыцари литературной ночи, ударившие ложную тревогу и науськивавшие недалеких обывателей на последовательниц г-жи Милль? Понятно, что эти надзиратели литературного благоустройства действовали не без задней мысли и сами не верили в опасность, по поводу которой били в набат. Честно служа своему делу, они должны были вести против враждебного им лагеря литературно-научную борьбу, действуя критикой, а не инсинуацией. Если же это не их ума дело, то обратились бы к иностранным литературам, в которых нашли бы серьезный сочинения авторов, вполне солидарных с ними по своим воззрениям. Книга Мишле «О любви», раздел о семействе прудоновского сочинения «De la Justice», «Die Familie» Риля доставили бы им значительный пособия. Но они не хотели пользоваться ими потому, что все их теории и аргументы тотчас были бы разбиты — так шатки они, а между тем выбранное упомянутыми сочинителями орудие действовало успешнее всякой критики, потому что само оно вовсе не подлежит критике...
¬Упомянутый сочинения Мишле, Прудона и Риля свидетельствуют, как сильна европейская реакция женскому делу и как мало приготовлены мужчины к неминуемому освобождению женщин, если уж гениальнейший и честнейший из современных мыслителей, Прудон, и даровитейший из этнографов, Риль, братски лобзаются с Тит Титычем Брусковым, пропагандируя идеи «Домостроя», а талантливейший и благороднейший историк, Мишле, городит такую ерунду, которая под стать только волоките-юнкеру, посвящающему все свободное от казарменной науки время ухаживанью за прекрасным полом. Все эти глубокомысленный творения так солидарны с реакционными взглядами толпы, что мы избавлены от необходимости рассматривать их отдельно от последних. Они дети одного отца, эгоизма мужчины, они дополняют и объясняют друг друга. Необходимо заметить при этом, что все новейшие противники эмансипации не говорят ничего нового сравнительно с древнейшими врагами женщины. В то время, как женский вопрос постепенно и прогрессивно развивался, а стремления женщины к свободе усиливались, рационализировались, изменялись к лучшему, консервативно-рабовладельческие тенденции мужчин в течение долгих тысячелетий оставались они и те же, будучи неспособными к прогрессивному развитию вследствие своей радикальной фальшивости. Убеждения и стремления эмансипированной женщины современной Европы и Америки совершенно другие, чем уб&кдешя и стремления китаянки, желающей тоже своего рода эмансипации; между тем, убеждения и тенденции врагов женского дела совершенно одинаковы, принадлежат ли эти враги древнему Востоку или новейшей Европе.
Сколько найдется мужчин, которые думают о женщине не только одинаково с Конфуцием, Ману, Иеронимом, но даже хуже их! Сколько знаменитых ученых совершенно согласны с ними! Потье, напр., изложив рабовладельческое учение Конфуция о женщинах, восклицает: «эти слова великого китайского философа достаточно опровергают обвинение его в том, что будто бы он увековечил унизительное положение женщины, и в то же время доказывают неосновательность новейшего учения об эмансипации женщины, несвойственной истинной природе её.» Древняя китайская писательница Пан-Хоэ-Пан советует женщинам: «если бы вы были действительно учены, то притворяйтесь невеждами и говорите только о предметах самых обыкновенных, потому что ученость в женщине не нравится, да и тщеславие человеческое не может выносить чужого тщеславия, оскорбляющего его.» Один из талантливейших современных писателей, Мишле, говорить женщине то же самое: «если вы действительно обладаете высоким умом, то притворяйтесь глуповатою и неразвитою, потому что самолюбие мужчины не может выносить здравого и солидного суждения в женщине.»
114 Кб, 600x879>>25390
Тот же Мишле, принижаясь еще до более грубых и первобытных понятий, предлагает, чтобы «мужья (в случае своей смерти) завещали своих жен кому-либо из друзей своих» это, дескать, будет «иллюзией продолжения первого брака в интересах самой женщины»...
Подобных параллелей можно привести множество. И хотя противники женского дела постепенно отступают от прежних своих рабовладельческих мнений, но их уступки вынужденны; а за этими уступками таится все та же рабовладельческая тенденция, которою одержимы были противники эмансипации в продолжение всей истории и которую наиболее искренние из них поддерживают и в настоящее время совершенно в том же виде, в каком она является во времена глубокой древности.
¬«Социальное неравенство — пишет Риль — есть закон природы. Если бы человек был существом бесполым, если бы не было мужчины и женщины, то можно было бы мечтать, что люди призваны к свободе и равенству. Но сотворив мужчину и женщину, Господь Бог положил основным условием всякого человеческого развития неравенство и зависимость... Это основное и в буквальном смысле органическое разделение рода человеческого на два различных пола не только сохраняется, но даже постепенно и непрерывно развивается с ходом цивилизации. На низших ступенях общественной жизни характеристические черты мужчины и женщины еще не обнаруживаются в своих полных и определенных очертаниях; но чем дальше развивается народ, тем больше обрисовываются половые отличия, тем более женщина удаляется от мужчины по чертам физиономии, по размерам тела, по силе мускулов и здоровости нервов, по тону голоса, платью, роду занятий, по степени умственного развития». Мы уже видели, что все это совершенно справедливо и что причиною этого деления служит особенное положение женщины во все продолжение истории, а вовсе не её прирожденные недостатки или естественные качества. Подавленная рабством и деспотизмом, правом н суеверием, женщина воспитывалась и содержалась так, что половая функция развилась в ней за счет всех других. В связи с половою противоположностью Риль ставить и социальное неравенство, как закон природы. Но история доказывает, что общественное неравенство не есть категория природы, а только историческая категория; к такого же рода категориям относятся и все отличия мужчины от женщины, кроме пола. В истории каждого народа есть периоды, в продолжение которых однородная и целостная сначала народная масса постепенно разлагается на разный сословия, взаимный отличия и противоположности которых постепенно усиливаются. В диком или патриархальномъ племени родоначальник, его приближенные и остальные родичи ничем резко не отличаются друг от друга; у них все одинаково — и тип, и размеры тела, и платье, и род занятий, и физическая сила и умственный способности. Но следите дальше за историей этого народа, и после возникновения каст или сословий, после того, как это разделение народной массы окончательно совершится и выяснится, вы увидите картину совершенно противоположную первой. Типическими чертами физиономии, средним размером и формами тела, цветом волос и кожи, характером мыслей и чувств, родом занятий и платьем, правами и обычаями — всем эти два класса отличаются друг от друга и часто с такою же резкостью, как два разных народа. Но ведь этим дело не оканчивается, и у одного народа очень рано в его истории, у другого позже начинается движение совершенно противоположного характера. Рабство падает; народная жизнь подтачивает и разрушает перегородки кастальных разграничений, разнообразные монополии высших классов уничтожаются и история идет твердыми, хотя медленными шагами к водворению первобытной формы, только с измененным цивилизацией содержанием. В этом, а не в кастальности заключается естественный закон общественного развития вообще и взаимных отношений полов в частности. Этот поворот давно уже начался, как мы видели, и в истории женщин, которые начинают понимать, что упомянутая противоположность есть основание их рабства, а постепенное развитие её было результатом постепенного порабощения женщины.
¬До сих пор единственным назначением женщины считались обязанности жены и матери; все дороги к иной деятельности, кроме супружеской и семейной, были заперты для неё; красота и половые отправления остались у неё единственными орудиями к социальной борьбе за существование; продажею своего тела проститутка добывает себе кусок хлеба и спасается от голодной смерти; огромное большинство женщин, лишенных всякой возможности жить самостоятельно, вынужден ловить женихов и отдаваться им на всю жизнь ради того же куска хлеба; все социальные отношения устроены так, что превращают любовь женщины в средство для её существования. В продолжение тысячелетий женщину воспитывали на утеху мужчины, и подавляя в ней всякую умственную самодеятельность, улучшали её породу только в одном половом отношении. На усовершенствование красоты и любовного искуства был обращен до сих пор почти весь ум женщины. Этими средствами она удерживалась от окончательного общественного унижения, ими поднималась она по временам, и будучи рабыней, все-таки владычествовала над мужчиною. Обобщая в своем уме эти факты, обращая особенное внимание на кокетство и другие пороки, порожденные таким положением, и в то же время чувствуя всю выгодность этих условий для себя, противники женского дела говорят, что «женщина создана для любви.» Всех откровеннее и резче высказался в этом отношении Прудон. «У женщины — пишет он — нет иной наклонности, иной способности, кроме любви... У зверей самка ищет самца и подает ему знак; надо сознаться, что то же самое мы видим и в женщине в её естественном состоянии, в котором застает ее общество. Вся разница между ею и другими самками состоит в том, что время любви у неё не прерывается, а иногда продолжается всю жизнь. Она кокетка — не все ли сказано этим словом? И не лучшее ли средство понравиться ей, снять с неё труд объяснения— так глубоко сознает она свою похотливость!.. Посмотрите на женщин Востока и всех стран полуцивилизованных или варварских; истории Сары, Ревекки, Руфи, Вирсавии и всех этих пригожих самок (gentes femelles), который ложатся, только что взглянет на них мужчина; перечитайте, наконец, учителей первых веков нашей эры, и вы поймете побудительную причину отвержения, так долго тяготевшего над женским полом... А отчего, независимо от причин экономических и политических, проституция несравненно значительнее у женщин, чем у мужчин; отчего в общей жизни народов многоженство встречается так часто, а многомужество так редко? Оттого, что естественное назначение женщины прежде всего деторождение, и она всеми силами существа своего стремится к этой единственной цели.» Мало того, что женщина всецело предана грубой, чувственной любви, она и в самой-то этой любви ведет себя, по мнению Прудона, как нельзя хуже. «Распущенность характера яснее всего видна в любви женщин. Говорят, что по какому-то инстинкту самки животных преимущественно выбирают старых самцов, самых злых и безобразных; женщина, следуя своему влечению, ведет себя также. Мы уже не говорим о внешних качествах, в выборе которых женщины обнаруживают самую странную причудливость, посмотрим, что предпочитается ими в качествах нравственных. Женщина всегда предпочтет хорошенького манкена, сладенького любезника человеку честному. Женина, это сокрушение человека справедливого. Какой-нибудь волокита, негодяй может всего добиться от неё. Преступление, совершенное для неё, трогает ее в высшей степени; и наоборот, у неё не найдется ничего, кроме презрения, к человеку, способному любовь свою принести в жертву совести. Это Венера, из всех богов избирающая Вулкана, хромоногого, заплывшего жиром, покрытого грязью, а потом утешающаяся с Марсом или с Адонисом.»
¬Мы уверены, что опровержение этих нелепостей совершенно излишне, и читательница может сама обнаружить всю их внутреннюю пустоту, основываясь на данных, изложенных в наших предыдущих статьях; она уже знает, что многоженство коренится в скотской похотливости мужчин и отчасти в экономических условиях, а вовсе не в чувственности женщин.
Тот же Мишле, принижаясь еще до более грубых и первобытных понятий, предлагает, чтобы «мужья (в случае своей смерти) завещали своих жен кому-либо из друзей своих» это, дескать, будет «иллюзией продолжения первого брака в интересах самой женщины»...
Подобных параллелей можно привести множество. И хотя противники женского дела постепенно отступают от прежних своих рабовладельческих мнений, но их уступки вынужденны; а за этими уступками таится все та же рабовладельческая тенденция, которою одержимы были противники эмансипации в продолжение всей истории и которую наиболее искренние из них поддерживают и в настоящее время совершенно в том же виде, в каком она является во времена глубокой древности.
¬«Социальное неравенство — пишет Риль — есть закон природы. Если бы человек был существом бесполым, если бы не было мужчины и женщины, то можно было бы мечтать, что люди призваны к свободе и равенству. Но сотворив мужчину и женщину, Господь Бог положил основным условием всякого человеческого развития неравенство и зависимость... Это основное и в буквальном смысле органическое разделение рода человеческого на два различных пола не только сохраняется, но даже постепенно и непрерывно развивается с ходом цивилизации. На низших ступенях общественной жизни характеристические черты мужчины и женщины еще не обнаруживаются в своих полных и определенных очертаниях; но чем дальше развивается народ, тем больше обрисовываются половые отличия, тем более женщина удаляется от мужчины по чертам физиономии, по размерам тела, по силе мускулов и здоровости нервов, по тону голоса, платью, роду занятий, по степени умственного развития». Мы уже видели, что все это совершенно справедливо и что причиною этого деления служит особенное положение женщины во все продолжение истории, а вовсе не её прирожденные недостатки или естественные качества. Подавленная рабством и деспотизмом, правом н суеверием, женщина воспитывалась и содержалась так, что половая функция развилась в ней за счет всех других. В связи с половою противоположностью Риль ставить и социальное неравенство, как закон природы. Но история доказывает, что общественное неравенство не есть категория природы, а только историческая категория; к такого же рода категориям относятся и все отличия мужчины от женщины, кроме пола. В истории каждого народа есть периоды, в продолжение которых однородная и целостная сначала народная масса постепенно разлагается на разный сословия, взаимный отличия и противоположности которых постепенно усиливаются. В диком или патриархальномъ племени родоначальник, его приближенные и остальные родичи ничем резко не отличаются друг от друга; у них все одинаково — и тип, и размеры тела, и платье, и род занятий, и физическая сила и умственный способности. Но следите дальше за историей этого народа, и после возникновения каст или сословий, после того, как это разделение народной массы окончательно совершится и выяснится, вы увидите картину совершенно противоположную первой. Типическими чертами физиономии, средним размером и формами тела, цветом волос и кожи, характером мыслей и чувств, родом занятий и платьем, правами и обычаями — всем эти два класса отличаются друг от друга и часто с такою же резкостью, как два разных народа. Но ведь этим дело не оканчивается, и у одного народа очень рано в его истории, у другого позже начинается движение совершенно противоположного характера. Рабство падает; народная жизнь подтачивает и разрушает перегородки кастальных разграничений, разнообразные монополии высших классов уничтожаются и история идет твердыми, хотя медленными шагами к водворению первобытной формы, только с измененным цивилизацией содержанием. В этом, а не в кастальности заключается естественный закон общественного развития вообще и взаимных отношений полов в частности. Этот поворот давно уже начался, как мы видели, и в истории женщин, которые начинают понимать, что упомянутая противоположность есть основание их рабства, а постепенное развитие её было результатом постепенного порабощения женщины.
¬До сих пор единственным назначением женщины считались обязанности жены и матери; все дороги к иной деятельности, кроме супружеской и семейной, были заперты для неё; красота и половые отправления остались у неё единственными орудиями к социальной борьбе за существование; продажею своего тела проститутка добывает себе кусок хлеба и спасается от голодной смерти; огромное большинство женщин, лишенных всякой возможности жить самостоятельно, вынужден ловить женихов и отдаваться им на всю жизнь ради того же куска хлеба; все социальные отношения устроены так, что превращают любовь женщины в средство для её существования. В продолжение тысячелетий женщину воспитывали на утеху мужчины, и подавляя в ней всякую умственную самодеятельность, улучшали её породу только в одном половом отношении. На усовершенствование красоты и любовного искуства был обращен до сих пор почти весь ум женщины. Этими средствами она удерживалась от окончательного общественного унижения, ими поднималась она по временам, и будучи рабыней, все-таки владычествовала над мужчиною. Обобщая в своем уме эти факты, обращая особенное внимание на кокетство и другие пороки, порожденные таким положением, и в то же время чувствуя всю выгодность этих условий для себя, противники женского дела говорят, что «женщина создана для любви.» Всех откровеннее и резче высказался в этом отношении Прудон. «У женщины — пишет он — нет иной наклонности, иной способности, кроме любви... У зверей самка ищет самца и подает ему знак; надо сознаться, что то же самое мы видим и в женщине в её естественном состоянии, в котором застает ее общество. Вся разница между ею и другими самками состоит в том, что время любви у неё не прерывается, а иногда продолжается всю жизнь. Она кокетка — не все ли сказано этим словом? И не лучшее ли средство понравиться ей, снять с неё труд объяснения— так глубоко сознает она свою похотливость!.. Посмотрите на женщин Востока и всех стран полуцивилизованных или варварских; истории Сары, Ревекки, Руфи, Вирсавии и всех этих пригожих самок (gentes femelles), который ложатся, только что взглянет на них мужчина; перечитайте, наконец, учителей первых веков нашей эры, и вы поймете побудительную причину отвержения, так долго тяготевшего над женским полом... А отчего, независимо от причин экономических и политических, проституция несравненно значительнее у женщин, чем у мужчин; отчего в общей жизни народов многоженство встречается так часто, а многомужество так редко? Оттого, что естественное назначение женщины прежде всего деторождение, и она всеми силами существа своего стремится к этой единственной цели.» Мало того, что женщина всецело предана грубой, чувственной любви, она и в самой-то этой любви ведет себя, по мнению Прудона, как нельзя хуже. «Распущенность характера яснее всего видна в любви женщин. Говорят, что по какому-то инстинкту самки животных преимущественно выбирают старых самцов, самых злых и безобразных; женщина, следуя своему влечению, ведет себя также. Мы уже не говорим о внешних качествах, в выборе которых женщины обнаруживают самую странную причудливость, посмотрим, что предпочитается ими в качествах нравственных. Женщина всегда предпочтет хорошенького манкена, сладенького любезника человеку честному. Женина, это сокрушение человека справедливого. Какой-нибудь волокита, негодяй может всего добиться от неё. Преступление, совершенное для неё, трогает ее в высшей степени; и наоборот, у неё не найдется ничего, кроме презрения, к человеку, способному любовь свою принести в жертву совести. Это Венера, из всех богов избирающая Вулкана, хромоногого, заплывшего жиром, покрытого грязью, а потом утешающаяся с Марсом или с Адонисом.»
¬Мы уверены, что опровержение этих нелепостей совершенно излишне, и читательница может сама обнаружить всю их внутреннюю пустоту, основываясь на данных, изложенных в наших предыдущих статьях; она уже знает, что многоженство коренится в скотской похотливости мужчин и отчасти в экономических условиях, а вовсе не в чувственности женщин.
114 Кб, 600x879>>25390
Тот же Мишле, принижаясь еще до более грубых и первобытных понятий, предлагает, чтобы «мужья (в случае своей смерти) завещали своих жен кому-либо из друзей своих» это, дескать, будет «иллюзией продолжения первого брака в интересах самой женщины»...
Подобных параллелей можно привести множество. И хотя противники женского дела постепенно отступают от прежних своих рабовладельческих мнений, но их уступки вынужденны; а за этими уступками таится все та же рабовладельческая тенденция, которою одержимы были противники эмансипации в продолжение всей истории и которую наиболее искренние из них поддерживают и в настоящее время совершенно в том же виде, в каком она является во времена глубокой древности.
¬«Социальное неравенство — пишет Риль — есть закон природы. Если бы человек был существом бесполым, если бы не было мужчины и женщины, то можно было бы мечтать, что люди призваны к свободе и равенству. Но сотворив мужчину и женщину, Господь Бог положил основным условием всякого человеческого развития неравенство и зависимость... Это основное и в буквальном смысле органическое разделение рода человеческого на два различных пола не только сохраняется, но даже постепенно и непрерывно развивается с ходом цивилизации. На низших ступенях общественной жизни характеристические черты мужчины и женщины еще не обнаруживаются в своих полных и определенных очертаниях; но чем дальше развивается народ, тем больше обрисовываются половые отличия, тем более женщина удаляется от мужчины по чертам физиономии, по размерам тела, по силе мускулов и здоровости нервов, по тону голоса, платью, роду занятий, по степени умственного развития». Мы уже видели, что все это совершенно справедливо и что причиною этого деления служит особенное положение женщины во все продолжение истории, а вовсе не её прирожденные недостатки или естественные качества. Подавленная рабством и деспотизмом, правом н суеверием, женщина воспитывалась и содержалась так, что половая функция развилась в ней за счет всех других. В связи с половою противоположностью Риль ставить и социальное неравенство, как закон природы. Но история доказывает, что общественное неравенство не есть категория природы, а только историческая категория; к такого же рода категориям относятся и все отличия мужчины от женщины, кроме пола. В истории каждого народа есть периоды, в продолжение которых однородная и целостная сначала народная масса постепенно разлагается на разный сословия, взаимный отличия и противоположности которых постепенно усиливаются. В диком или патриархальномъ племени родоначальник, его приближенные и остальные родичи ничем резко не отличаются друг от друга; у них все одинаково — и тип, и размеры тела, и платье, и род занятий, и физическая сила и умственный способности. Но следите дальше за историей этого народа, и после возникновения каст или сословий, после того, как это разделение народной массы окончательно совершится и выяснится, вы увидите картину совершенно противоположную первой. Типическими чертами физиономии, средним размером и формами тела, цветом волос и кожи, характером мыслей и чувств, родом занятий и платьем, правами и обычаями — всем эти два класса отличаются друг от друга и часто с такою же резкостью, как два разных народа. Но ведь этим дело не оканчивается, и у одного народа очень рано в его истории, у другого позже начинается движение совершенно противоположного характера. Рабство падает; народная жизнь подтачивает и разрушает перегородки кастальных разграничений, разнообразные монополии высших классов уничтожаются и история идет твердыми, хотя медленными шагами к водворению первобытной формы, только с измененным цивилизацией содержанием. В этом, а не в кастальности заключается естественный закон общественного развития вообще и взаимных отношений полов в частности. Этот поворот давно уже начался, как мы видели, и в истории женщин, которые начинают понимать, что упомянутая противоположность есть основание их рабства, а постепенное развитие её было результатом постепенного порабощения женщины.
¬До сих пор единственным назначением женщины считались обязанности жены и матери; все дороги к иной деятельности, кроме супружеской и семейной, были заперты для неё; красота и половые отправления остались у неё единственными орудиями к социальной борьбе за существование; продажею своего тела проститутка добывает себе кусок хлеба и спасается от голодной смерти; огромное большинство женщин, лишенных всякой возможности жить самостоятельно, вынужден ловить женихов и отдаваться им на всю жизнь ради того же куска хлеба; все социальные отношения устроены так, что превращают любовь женщины в средство для её существования. В продолжение тысячелетий женщину воспитывали на утеху мужчины, и подавляя в ней всякую умственную самодеятельность, улучшали её породу только в одном половом отношении. На усовершенствование красоты и любовного искуства был обращен до сих пор почти весь ум женщины. Этими средствами она удерживалась от окончательного общественного унижения, ими поднималась она по временам, и будучи рабыней, все-таки владычествовала над мужчиною. Обобщая в своем уме эти факты, обращая особенное внимание на кокетство и другие пороки, порожденные таким положением, и в то же время чувствуя всю выгодность этих условий для себя, противники женского дела говорят, что «женщина создана для любви.» Всех откровеннее и резче высказался в этом отношении Прудон. «У женщины — пишет он — нет иной наклонности, иной способности, кроме любви... У зверей самка ищет самца и подает ему знак; надо сознаться, что то же самое мы видим и в женщине в её естественном состоянии, в котором застает ее общество. Вся разница между ею и другими самками состоит в том, что время любви у неё не прерывается, а иногда продолжается всю жизнь. Она кокетка — не все ли сказано этим словом? И не лучшее ли средство понравиться ей, снять с неё труд объяснения— так глубоко сознает она свою похотливость!.. Посмотрите на женщин Востока и всех стран полуцивилизованных или варварских; истории Сары, Ревекки, Руфи, Вирсавии и всех этих пригожих самок (gentes femelles), который ложатся, только что взглянет на них мужчина; перечитайте, наконец, учителей первых веков нашей эры, и вы поймете побудительную причину отвержения, так долго тяготевшего над женским полом... А отчего, независимо от причин экономических и политических, проституция несравненно значительнее у женщин, чем у мужчин; отчего в общей жизни народов многоженство встречается так часто, а многомужество так редко? Оттого, что естественное назначение женщины прежде всего деторождение, и она всеми силами существа своего стремится к этой единственной цели.» Мало того, что женщина всецело предана грубой, чувственной любви, она и в самой-то этой любви ведет себя, по мнению Прудона, как нельзя хуже. «Распущенность характера яснее всего видна в любви женщин. Говорят, что по какому-то инстинкту самки животных преимущественно выбирают старых самцов, самых злых и безобразных; женщина, следуя своему влечению, ведет себя также. Мы уже не говорим о внешних качествах, в выборе которых женщины обнаруживают самую странную причудливость, посмотрим, что предпочитается ими в качествах нравственных. Женщина всегда предпочтет хорошенького манкена, сладенького любезника человеку честному. Женина, это сокрушение человека справедливого. Какой-нибудь волокита, негодяй может всего добиться от неё. Преступление, совершенное для неё, трогает ее в высшей степени; и наоборот, у неё не найдется ничего, кроме презрения, к человеку, способному любовь свою принести в жертву совести. Это Венера, из всех богов избирающая Вулкана, хромоногого, заплывшего жиром, покрытого грязью, а потом утешающаяся с Марсом или с Адонисом.»
¬Мы уверены, что опровержение этих нелепостей совершенно излишне, и читательница может сама обнаружить всю их внутреннюю пустоту, основываясь на данных, изложенных в наших предыдущих статьях; она уже знает, что многоженство коренится в скотской похотливости мужчин и отчасти в экономических условиях, а вовсе не в чувственности женщин.
Тот же Мишле, принижаясь еще до более грубых и первобытных понятий, предлагает, чтобы «мужья (в случае своей смерти) завещали своих жен кому-либо из друзей своих» это, дескать, будет «иллюзией продолжения первого брака в интересах самой женщины»...
Подобных параллелей можно привести множество. И хотя противники женского дела постепенно отступают от прежних своих рабовладельческих мнений, но их уступки вынужденны; а за этими уступками таится все та же рабовладельческая тенденция, которою одержимы были противники эмансипации в продолжение всей истории и которую наиболее искренние из них поддерживают и в настоящее время совершенно в том же виде, в каком она является во времена глубокой древности.
¬«Социальное неравенство — пишет Риль — есть закон природы. Если бы человек был существом бесполым, если бы не было мужчины и женщины, то можно было бы мечтать, что люди призваны к свободе и равенству. Но сотворив мужчину и женщину, Господь Бог положил основным условием всякого человеческого развития неравенство и зависимость... Это основное и в буквальном смысле органическое разделение рода человеческого на два различных пола не только сохраняется, но даже постепенно и непрерывно развивается с ходом цивилизации. На низших ступенях общественной жизни характеристические черты мужчины и женщины еще не обнаруживаются в своих полных и определенных очертаниях; но чем дальше развивается народ, тем больше обрисовываются половые отличия, тем более женщина удаляется от мужчины по чертам физиономии, по размерам тела, по силе мускулов и здоровости нервов, по тону голоса, платью, роду занятий, по степени умственного развития». Мы уже видели, что все это совершенно справедливо и что причиною этого деления служит особенное положение женщины во все продолжение истории, а вовсе не её прирожденные недостатки или естественные качества. Подавленная рабством и деспотизмом, правом н суеверием, женщина воспитывалась и содержалась так, что половая функция развилась в ней за счет всех других. В связи с половою противоположностью Риль ставить и социальное неравенство, как закон природы. Но история доказывает, что общественное неравенство не есть категория природы, а только историческая категория; к такого же рода категориям относятся и все отличия мужчины от женщины, кроме пола. В истории каждого народа есть периоды, в продолжение которых однородная и целостная сначала народная масса постепенно разлагается на разный сословия, взаимный отличия и противоположности которых постепенно усиливаются. В диком или патриархальномъ племени родоначальник, его приближенные и остальные родичи ничем резко не отличаются друг от друга; у них все одинаково — и тип, и размеры тела, и платье, и род занятий, и физическая сила и умственный способности. Но следите дальше за историей этого народа, и после возникновения каст или сословий, после того, как это разделение народной массы окончательно совершится и выяснится, вы увидите картину совершенно противоположную первой. Типическими чертами физиономии, средним размером и формами тела, цветом волос и кожи, характером мыслей и чувств, родом занятий и платьем, правами и обычаями — всем эти два класса отличаются друг от друга и часто с такою же резкостью, как два разных народа. Но ведь этим дело не оканчивается, и у одного народа очень рано в его истории, у другого позже начинается движение совершенно противоположного характера. Рабство падает; народная жизнь подтачивает и разрушает перегородки кастальных разграничений, разнообразные монополии высших классов уничтожаются и история идет твердыми, хотя медленными шагами к водворению первобытной формы, только с измененным цивилизацией содержанием. В этом, а не в кастальности заключается естественный закон общественного развития вообще и взаимных отношений полов в частности. Этот поворот давно уже начался, как мы видели, и в истории женщин, которые начинают понимать, что упомянутая противоположность есть основание их рабства, а постепенное развитие её было результатом постепенного порабощения женщины.
¬До сих пор единственным назначением женщины считались обязанности жены и матери; все дороги к иной деятельности, кроме супружеской и семейной, были заперты для неё; красота и половые отправления остались у неё единственными орудиями к социальной борьбе за существование; продажею своего тела проститутка добывает себе кусок хлеба и спасается от голодной смерти; огромное большинство женщин, лишенных всякой возможности жить самостоятельно, вынужден ловить женихов и отдаваться им на всю жизнь ради того же куска хлеба; все социальные отношения устроены так, что превращают любовь женщины в средство для её существования. В продолжение тысячелетий женщину воспитывали на утеху мужчины, и подавляя в ней всякую умственную самодеятельность, улучшали её породу только в одном половом отношении. На усовершенствование красоты и любовного искуства был обращен до сих пор почти весь ум женщины. Этими средствами она удерживалась от окончательного общественного унижения, ими поднималась она по временам, и будучи рабыней, все-таки владычествовала над мужчиною. Обобщая в своем уме эти факты, обращая особенное внимание на кокетство и другие пороки, порожденные таким положением, и в то же время чувствуя всю выгодность этих условий для себя, противники женского дела говорят, что «женщина создана для любви.» Всех откровеннее и резче высказался в этом отношении Прудон. «У женщины — пишет он — нет иной наклонности, иной способности, кроме любви... У зверей самка ищет самца и подает ему знак; надо сознаться, что то же самое мы видим и в женщине в её естественном состоянии, в котором застает ее общество. Вся разница между ею и другими самками состоит в том, что время любви у неё не прерывается, а иногда продолжается всю жизнь. Она кокетка — не все ли сказано этим словом? И не лучшее ли средство понравиться ей, снять с неё труд объяснения— так глубоко сознает она свою похотливость!.. Посмотрите на женщин Востока и всех стран полуцивилизованных или варварских; истории Сары, Ревекки, Руфи, Вирсавии и всех этих пригожих самок (gentes femelles), который ложатся, только что взглянет на них мужчина; перечитайте, наконец, учителей первых веков нашей эры, и вы поймете побудительную причину отвержения, так долго тяготевшего над женским полом... А отчего, независимо от причин экономических и политических, проституция несравненно значительнее у женщин, чем у мужчин; отчего в общей жизни народов многоженство встречается так часто, а многомужество так редко? Оттого, что естественное назначение женщины прежде всего деторождение, и она всеми силами существа своего стремится к этой единственной цели.» Мало того, что женщина всецело предана грубой, чувственной любви, она и в самой-то этой любви ведет себя, по мнению Прудона, как нельзя хуже. «Распущенность характера яснее всего видна в любви женщин. Говорят, что по какому-то инстинкту самки животных преимущественно выбирают старых самцов, самых злых и безобразных; женщина, следуя своему влечению, ведет себя также. Мы уже не говорим о внешних качествах, в выборе которых женщины обнаруживают самую странную причудливость, посмотрим, что предпочитается ими в качествах нравственных. Женщина всегда предпочтет хорошенького манкена, сладенького любезника человеку честному. Женина, это сокрушение человека справедливого. Какой-нибудь волокита, негодяй может всего добиться от неё. Преступление, совершенное для неё, трогает ее в высшей степени; и наоборот, у неё не найдется ничего, кроме презрения, к человеку, способному любовь свою принести в жертву совести. Это Венера, из всех богов избирающая Вулкана, хромоногого, заплывшего жиром, покрытого грязью, а потом утешающаяся с Марсом или с Адонисом.»
¬Мы уверены, что опровержение этих нелепостей совершенно излишне, и читательница может сама обнаружить всю их внутреннюю пустоту, основываясь на данных, изложенных в наших предыдущих статьях; она уже знает, что многоженство коренится в скотской похотливости мужчин и отчасти в экономических условиях, а вовсе не в чувственности женщин.
87 Кб, 500x425>>25391
Проституция свирепствует между женщинами в силу той же нищеты, необеспеченности, отверженности и нравственной неразвитости, которые порождают столько пороков и преступлений в сред^ пролетариев. Проститутки ненавидят свою жизнь - где же тут удовлетворение чувственности и кто из двух развратнее, мужчина ли, покупающий женщину, или женщина, отдающаяся ему с отвращением? А кто соблазняет, кто насилует - женщины мужчин или наоборот? А кто разбойнически захватывает себе дражайшую половину, кто умыкает, кто продает «товар» для брака, - не мужчины ли? В своем рвении доказать грубую развращенность женщин Прудон совершенно зарапортовывается и приписывает женской чувственности то обстоятельство, что «многоженство встречается так часто, а многомужество так редко»! Не трудно понять, кто чувственнее, мужчина ли, имеющий много жен, или женщина, делящая ложе своего мужа с десятками, с сотнями других жен! Если бы перевес одной из этих брачных форм зависел от степени похотливости которого-нибудь из полов (что несправедливо), и если бы при этом, как уверяет Прудон, женщина была бы чувственнее мужчины, то многомужество всюду преобладало бы над многоженством. Нельзя не согласиться, конечно, что громадное большинство женщин кокетки, что главную цель своей жизни они видят в постели.... Но кто же виноват в этом? Не сами ли мужчины твердят постоянно, что женщина создана для любви; не заставляют ли ее впитывать в себя это чувство с молоком матери; что такое женское образование, как не кокетство на разные манеры; не осуждена ли на неудовольствия со стороны родных, на насмешки, отверженность, часто на совершенную беспомощность та девушка, которая не сумела поймать себе жениха? Но и при всем том, что женщину развращают систематически, число развратных женщин всегда было несравненно меньше развратных мужчин. Мужчины даже оградили свой разврат законами; в древности и в средние века государство строило публичные дома, чтобы дать им возможность, кроме наслаждения жениным ложем, позабавиться и другими женщинами. В продолжение всей известной нам истории человечества редкий мужчина женился что называется невинным и редко не требовал невинности от своей невесты; Мишле хвалить современных матерей за то, что они «желают, чтобы дочь их вошла под кровлю мужа чистой и девственной, даже ничего незнающей, если можно, и чтобы муж быль счастлив, встречая в ней такую девочку. И это удивляет его — он знал только павших женщин - удивляет до того, что он подозревает ее в лицемерии.» Не окажись невеста невинною - ее ожидают упреки, брань, презрение, нередко побои и истязания, а в прежние века ее побивали даже каменьями. Между тем, требующий невинности муж не только сам давно потерял ее, но нередко похитил несколько девичьих невинностей, пожалуй, даже близок к импотенции, вследствие истощения развратом, — все знают это и никто не укорит его. Во имя чего же он требует невинности от невесты, — ведь не во имя же добродетели! Такой развратник требует этой невинности в силу той же наклонности к наслаждению девственностью, которая так часто заставляет подобных людей покупать себе девственность.... Кто тут развратнее, жених или невеста? Далее, блуд и прелюбодеяние, совершаемое мужчиною, считаются вполне извинительными шалостями, даже подвигами или, во всяком разе, удовлетворением естественной потребности;" но те же акты, совершенные женщиной, считаются преступлениями, пороками, покрывают ее бесчестием и позором. Не развратнее ли тот пол, который узаконил разврат за собою, сделал его своим правом! Защитники status quo доказывают обыкновенно рациональность упомянутой несправедливости тем соображением, что жена, неверная мужу, рискует ввести в его семейство своего незаконного ребенка и поэтому, дескать, должна быть наказана за свой проступок строже неверного мужа. Сколько скудоумия и низости в этом, столь ходячем измышлении! И здесь, как и везде, берутся во внимание только интересы семьи мужа, а не интересы женщины, любовницы неверного мужа. Ведь он тоже вводит своего ребенка в чужое семейство, наказывайте же его за это; мало того, он сплошь и рядом любится с одинокой, беспомощной девушкой, и сделав её матерью, подвергает ужасным несчастиям не только ее, но и своего незаконного ребенка. Таким образом, приведенное выше воззрение есть ни что иное, как софизм, созданный эгоизмом мужчины.
Ужели же, спросите вы, читательница, такой даровитый и честный мыслитель, как Прудон, не видит в истории женщин ничего, кроме «самок», ужели он не знает многочисленных примеров того, как женщины отрекались от своих половых инстинктов, как они старались выбраться на поле общественной деятельности, действуя в качестве жриц, филантропок, государынь, писательниц, художниц и т. д. Конечно, Прудон и ему подобные враги женщины знают все это, но они видят в упомянутых примерах только доказательство умственной женской слабости, только доказательство того, что вне своей природной сферы, любви, женщина не годится никуда.
¬«Женщина от природы дура» - говорить Жорж Санд, выражая этой фразой одно из главных правил того катехизиса, по которому учились все противники женского дела. Женщина, изволите ли видеть, ни в науке, ни в искусстве, ни в общественно- политических делах не создавала никогда и не может создать ничего нового, самостоятельного, гениального; она может во всех этих делах только помогать и подражать мужчине. Но мы уже видели, что в разные периоды истории и во всех сферах жизни женщины действовали не только наравне с мужчинами, но сплошь и рядом превосходили их в искусстве государственного управления, в делах филантропии, в науке, в литературе. Способность их ко всем родам общественной деятельности давно уже доказана историей. Что же касается гениальности, то если бы женская природа и вовсе была лишена её, и в таком случае глупо было бы устранять женщину на этом основании от какой-нибудь почтмейстерской или адвокатской должности. Но дело еще в том, что отсутствие гениальной самостоятельности и подражательный характер женской деятельности в науке и в искусствах кладут вину не на тупость женской природы, а на дурацкое воспитание женщины в продолжение долгих тысячелетий. В ней развивали только чувствительность да физическую красоту и обессиливали её ум, удаляя его от всякой серьезной деятельности; ей не даютъ никакого солидного образования, связывают ее по рукам и ногам, и потом недостатками, развившимися вследствие такой системы, доказывают её умственную низость. «Скифы - говорит Даниель Стерн — вырывали глаза своим рабам, чтобы они не развлекались, сбивая масло; есть люди, которые выкалывают глаза соловью, чтобы он лучше пел. Не подобный ли же умысел лежит в основе женского воспитания? По-видимому, боятся, что если не ослеплять их ума, то они будут менее хорошими хозяйками и менее приятными болтуньями.» Риль справедливо замечает, что женщины-литераторы своею подражательностью очень походят на русских писателей, которые, не создавая ничего самобытного, следуют литературным образцам и научным идеям Запада. В том и в другом случае виноваты не природные недостатки, а отсутствие солидного образования, младенческая неразвитость ума, разные преграды, положенные веками и препятствующие свободному развитию способностей. Какой-нибудь русский литератор, вроде Белинского или Добролюбова, принужден истощать все свои силы не на открытие новых истин, а на усвоение и распространение идей, уже выработанных опередившей нас Европой. Да и это ему не удается. Так и женщина. Уже не говоря о том, что на приобретение одних и тех же знаний, одинаковой степени навыка в делах известной профессии, женщина, вследствие разных, независящих от неё обстоятельств, должна потратить гораздо больше, чем мужчина, и сил и времени, — она должна прежде всего силою своего ума и характера проложить себе дорогу к желанной профессии, преодолевая злоумышленно устраиваемые ей препятствия, подвергаясь глумлению умственной черни, семейным неприятностям, проискам мужчин, напуганных женской конкуренцией и т. д. Нужно удивляться не тому, что на арене наук и искуств вовсе нет гениальных женщин, а тому, как успевают продраться на нее целыми те даровитые и достойные всякого уважения женщины, первыми представительницами которых в России служат г-жи Суслова и Кашеварова.
Проституция свирепствует между женщинами в силу той же нищеты, необеспеченности, отверженности и нравственной неразвитости, которые порождают столько пороков и преступлений в сред^ пролетариев. Проститутки ненавидят свою жизнь - где же тут удовлетворение чувственности и кто из двух развратнее, мужчина ли, покупающий женщину, или женщина, отдающаяся ему с отвращением? А кто соблазняет, кто насилует - женщины мужчин или наоборот? А кто разбойнически захватывает себе дражайшую половину, кто умыкает, кто продает «товар» для брака, - не мужчины ли? В своем рвении доказать грубую развращенность женщин Прудон совершенно зарапортовывается и приписывает женской чувственности то обстоятельство, что «многоженство встречается так часто, а многомужество так редко»! Не трудно понять, кто чувственнее, мужчина ли, имеющий много жен, или женщина, делящая ложе своего мужа с десятками, с сотнями других жен! Если бы перевес одной из этих брачных форм зависел от степени похотливости которого-нибудь из полов (что несправедливо), и если бы при этом, как уверяет Прудон, женщина была бы чувственнее мужчины, то многомужество всюду преобладало бы над многоженством. Нельзя не согласиться, конечно, что громадное большинство женщин кокетки, что главную цель своей жизни они видят в постели.... Но кто же виноват в этом? Не сами ли мужчины твердят постоянно, что женщина создана для любви; не заставляют ли ее впитывать в себя это чувство с молоком матери; что такое женское образование, как не кокетство на разные манеры; не осуждена ли на неудовольствия со стороны родных, на насмешки, отверженность, часто на совершенную беспомощность та девушка, которая не сумела поймать себе жениха? Но и при всем том, что женщину развращают систематически, число развратных женщин всегда было несравненно меньше развратных мужчин. Мужчины даже оградили свой разврат законами; в древности и в средние века государство строило публичные дома, чтобы дать им возможность, кроме наслаждения жениным ложем, позабавиться и другими женщинами. В продолжение всей известной нам истории человечества редкий мужчина женился что называется невинным и редко не требовал невинности от своей невесты; Мишле хвалить современных матерей за то, что они «желают, чтобы дочь их вошла под кровлю мужа чистой и девственной, даже ничего незнающей, если можно, и чтобы муж быль счастлив, встречая в ней такую девочку. И это удивляет его — он знал только павших женщин - удивляет до того, что он подозревает ее в лицемерии.» Не окажись невеста невинною - ее ожидают упреки, брань, презрение, нередко побои и истязания, а в прежние века ее побивали даже каменьями. Между тем, требующий невинности муж не только сам давно потерял ее, но нередко похитил несколько девичьих невинностей, пожалуй, даже близок к импотенции, вследствие истощения развратом, — все знают это и никто не укорит его. Во имя чего же он требует невинности от невесты, — ведь не во имя же добродетели! Такой развратник требует этой невинности в силу той же наклонности к наслаждению девственностью, которая так часто заставляет подобных людей покупать себе девственность.... Кто тут развратнее, жених или невеста? Далее, блуд и прелюбодеяние, совершаемое мужчиною, считаются вполне извинительными шалостями, даже подвигами или, во всяком разе, удовлетворением естественной потребности;" но те же акты, совершенные женщиной, считаются преступлениями, пороками, покрывают ее бесчестием и позором. Не развратнее ли тот пол, который узаконил разврат за собою, сделал его своим правом! Защитники status quo доказывают обыкновенно рациональность упомянутой несправедливости тем соображением, что жена, неверная мужу, рискует ввести в его семейство своего незаконного ребенка и поэтому, дескать, должна быть наказана за свой проступок строже неверного мужа. Сколько скудоумия и низости в этом, столь ходячем измышлении! И здесь, как и везде, берутся во внимание только интересы семьи мужа, а не интересы женщины, любовницы неверного мужа. Ведь он тоже вводит своего ребенка в чужое семейство, наказывайте же его за это; мало того, он сплошь и рядом любится с одинокой, беспомощной девушкой, и сделав её матерью, подвергает ужасным несчастиям не только ее, но и своего незаконного ребенка. Таким образом, приведенное выше воззрение есть ни что иное, как софизм, созданный эгоизмом мужчины.
Ужели же, спросите вы, читательница, такой даровитый и честный мыслитель, как Прудон, не видит в истории женщин ничего, кроме «самок», ужели он не знает многочисленных примеров того, как женщины отрекались от своих половых инстинктов, как они старались выбраться на поле общественной деятельности, действуя в качестве жриц, филантропок, государынь, писательниц, художниц и т. д. Конечно, Прудон и ему подобные враги женщины знают все это, но они видят в упомянутых примерах только доказательство умственной женской слабости, только доказательство того, что вне своей природной сферы, любви, женщина не годится никуда.
¬«Женщина от природы дура» - говорить Жорж Санд, выражая этой фразой одно из главных правил того катехизиса, по которому учились все противники женского дела. Женщина, изволите ли видеть, ни в науке, ни в искусстве, ни в общественно- политических делах не создавала никогда и не может создать ничего нового, самостоятельного, гениального; она может во всех этих делах только помогать и подражать мужчине. Но мы уже видели, что в разные периоды истории и во всех сферах жизни женщины действовали не только наравне с мужчинами, но сплошь и рядом превосходили их в искусстве государственного управления, в делах филантропии, в науке, в литературе. Способность их ко всем родам общественной деятельности давно уже доказана историей. Что же касается гениальности, то если бы женская природа и вовсе была лишена её, и в таком случае глупо было бы устранять женщину на этом основании от какой-нибудь почтмейстерской или адвокатской должности. Но дело еще в том, что отсутствие гениальной самостоятельности и подражательный характер женской деятельности в науке и в искусствах кладут вину не на тупость женской природы, а на дурацкое воспитание женщины в продолжение долгих тысячелетий. В ней развивали только чувствительность да физическую красоту и обессиливали её ум, удаляя его от всякой серьезной деятельности; ей не даютъ никакого солидного образования, связывают ее по рукам и ногам, и потом недостатками, развившимися вследствие такой системы, доказывают её умственную низость. «Скифы - говорит Даниель Стерн — вырывали глаза своим рабам, чтобы они не развлекались, сбивая масло; есть люди, которые выкалывают глаза соловью, чтобы он лучше пел. Не подобный ли же умысел лежит в основе женского воспитания? По-видимому, боятся, что если не ослеплять их ума, то они будут менее хорошими хозяйками и менее приятными болтуньями.» Риль справедливо замечает, что женщины-литераторы своею подражательностью очень походят на русских писателей, которые, не создавая ничего самобытного, следуют литературным образцам и научным идеям Запада. В том и в другом случае виноваты не природные недостатки, а отсутствие солидного образования, младенческая неразвитость ума, разные преграды, положенные веками и препятствующие свободному развитию способностей. Какой-нибудь русский литератор, вроде Белинского или Добролюбова, принужден истощать все свои силы не на открытие новых истин, а на усвоение и распространение идей, уже выработанных опередившей нас Европой. Да и это ему не удается. Так и женщина. Уже не говоря о том, что на приобретение одних и тех же знаний, одинаковой степени навыка в делах известной профессии, женщина, вследствие разных, независящих от неё обстоятельств, должна потратить гораздо больше, чем мужчина, и сил и времени, — она должна прежде всего силою своего ума и характера проложить себе дорогу к желанной профессии, преодолевая злоумышленно устраиваемые ей препятствия, подвергаясь глумлению умственной черни, семейным неприятностям, проискам мужчин, напуганных женской конкуренцией и т. д. Нужно удивляться не тому, что на арене наук и искуств вовсе нет гениальных женщин, а тому, как успевают продраться на нее целыми те даровитые и достойные всякого уважения женщины, первыми представительницами которых в России служат г-жи Суслова и Кашеварова.
87 Кб, 500x425>>25391
Проституция свирепствует между женщинами в силу той же нищеты, необеспеченности, отверженности и нравственной неразвитости, которые порождают столько пороков и преступлений в сред^ пролетариев. Проститутки ненавидят свою жизнь - где же тут удовлетворение чувственности и кто из двух развратнее, мужчина ли, покупающий женщину, или женщина, отдающаяся ему с отвращением? А кто соблазняет, кто насилует - женщины мужчин или наоборот? А кто разбойнически захватывает себе дражайшую половину, кто умыкает, кто продает «товар» для брака, - не мужчины ли? В своем рвении доказать грубую развращенность женщин Прудон совершенно зарапортовывается и приписывает женской чувственности то обстоятельство, что «многоженство встречается так часто, а многомужество так редко»! Не трудно понять, кто чувственнее, мужчина ли, имеющий много жен, или женщина, делящая ложе своего мужа с десятками, с сотнями других жен! Если бы перевес одной из этих брачных форм зависел от степени похотливости которого-нибудь из полов (что несправедливо), и если бы при этом, как уверяет Прудон, женщина была бы чувственнее мужчины, то многомужество всюду преобладало бы над многоженством. Нельзя не согласиться, конечно, что громадное большинство женщин кокетки, что главную цель своей жизни они видят в постели.... Но кто же виноват в этом? Не сами ли мужчины твердят постоянно, что женщина создана для любви; не заставляют ли ее впитывать в себя это чувство с молоком матери; что такое женское образование, как не кокетство на разные манеры; не осуждена ли на неудовольствия со стороны родных, на насмешки, отверженность, часто на совершенную беспомощность та девушка, которая не сумела поймать себе жениха? Но и при всем том, что женщину развращают систематически, число развратных женщин всегда было несравненно меньше развратных мужчин. Мужчины даже оградили свой разврат законами; в древности и в средние века государство строило публичные дома, чтобы дать им возможность, кроме наслаждения жениным ложем, позабавиться и другими женщинами. В продолжение всей известной нам истории человечества редкий мужчина женился что называется невинным и редко не требовал невинности от своей невесты; Мишле хвалить современных матерей за то, что они «желают, чтобы дочь их вошла под кровлю мужа чистой и девственной, даже ничего незнающей, если можно, и чтобы муж быль счастлив, встречая в ней такую девочку. И это удивляет его — он знал только павших женщин - удивляет до того, что он подозревает ее в лицемерии.» Не окажись невеста невинною - ее ожидают упреки, брань, презрение, нередко побои и истязания, а в прежние века ее побивали даже каменьями. Между тем, требующий невинности муж не только сам давно потерял ее, но нередко похитил несколько девичьих невинностей, пожалуй, даже близок к импотенции, вследствие истощения развратом, — все знают это и никто не укорит его. Во имя чего же он требует невинности от невесты, — ведь не во имя же добродетели! Такой развратник требует этой невинности в силу той же наклонности к наслаждению девственностью, которая так часто заставляет подобных людей покупать себе девственность.... Кто тут развратнее, жених или невеста? Далее, блуд и прелюбодеяние, совершаемое мужчиною, считаются вполне извинительными шалостями, даже подвигами или, во всяком разе, удовлетворением естественной потребности;" но те же акты, совершенные женщиной, считаются преступлениями, пороками, покрывают ее бесчестием и позором. Не развратнее ли тот пол, который узаконил разврат за собою, сделал его своим правом! Защитники status quo доказывают обыкновенно рациональность упомянутой несправедливости тем соображением, что жена, неверная мужу, рискует ввести в его семейство своего незаконного ребенка и поэтому, дескать, должна быть наказана за свой проступок строже неверного мужа. Сколько скудоумия и низости в этом, столь ходячем измышлении! И здесь, как и везде, берутся во внимание только интересы семьи мужа, а не интересы женщины, любовницы неверного мужа. Ведь он тоже вводит своего ребенка в чужое семейство, наказывайте же его за это; мало того, он сплошь и рядом любится с одинокой, беспомощной девушкой, и сделав её матерью, подвергает ужасным несчастиям не только ее, но и своего незаконного ребенка. Таким образом, приведенное выше воззрение есть ни что иное, как софизм, созданный эгоизмом мужчины.
Ужели же, спросите вы, читательница, такой даровитый и честный мыслитель, как Прудон, не видит в истории женщин ничего, кроме «самок», ужели он не знает многочисленных примеров того, как женщины отрекались от своих половых инстинктов, как они старались выбраться на поле общественной деятельности, действуя в качестве жриц, филантропок, государынь, писательниц, художниц и т. д. Конечно, Прудон и ему подобные враги женщины знают все это, но они видят в упомянутых примерах только доказательство умственной женской слабости, только доказательство того, что вне своей природной сферы, любви, женщина не годится никуда.
¬«Женщина от природы дура» - говорить Жорж Санд, выражая этой фразой одно из главных правил того катехизиса, по которому учились все противники женского дела. Женщина, изволите ли видеть, ни в науке, ни в искусстве, ни в общественно- политических делах не создавала никогда и не может создать ничего нового, самостоятельного, гениального; она может во всех этих делах только помогать и подражать мужчине. Но мы уже видели, что в разные периоды истории и во всех сферах жизни женщины действовали не только наравне с мужчинами, но сплошь и рядом превосходили их в искусстве государственного управления, в делах филантропии, в науке, в литературе. Способность их ко всем родам общественной деятельности давно уже доказана историей. Что же касается гениальности, то если бы женская природа и вовсе была лишена её, и в таком случае глупо было бы устранять женщину на этом основании от какой-нибудь почтмейстерской или адвокатской должности. Но дело еще в том, что отсутствие гениальной самостоятельности и подражательный характер женской деятельности в науке и в искусствах кладут вину не на тупость женской природы, а на дурацкое воспитание женщины в продолжение долгих тысячелетий. В ней развивали только чувствительность да физическую красоту и обессиливали её ум, удаляя его от всякой серьезной деятельности; ей не даютъ никакого солидного образования, связывают ее по рукам и ногам, и потом недостатками, развившимися вследствие такой системы, доказывают её умственную низость. «Скифы - говорит Даниель Стерн — вырывали глаза своим рабам, чтобы они не развлекались, сбивая масло; есть люди, которые выкалывают глаза соловью, чтобы он лучше пел. Не подобный ли же умысел лежит в основе женского воспитания? По-видимому, боятся, что если не ослеплять их ума, то они будут менее хорошими хозяйками и менее приятными болтуньями.» Риль справедливо замечает, что женщины-литераторы своею подражательностью очень походят на русских писателей, которые, не создавая ничего самобытного, следуют литературным образцам и научным идеям Запада. В том и в другом случае виноваты не природные недостатки, а отсутствие солидного образования, младенческая неразвитость ума, разные преграды, положенные веками и препятствующие свободному развитию способностей. Какой-нибудь русский литератор, вроде Белинского или Добролюбова, принужден истощать все свои силы не на открытие новых истин, а на усвоение и распространение идей, уже выработанных опередившей нас Европой. Да и это ему не удается. Так и женщина. Уже не говоря о том, что на приобретение одних и тех же знаний, одинаковой степени навыка в делах известной профессии, женщина, вследствие разных, независящих от неё обстоятельств, должна потратить гораздо больше, чем мужчина, и сил и времени, — она должна прежде всего силою своего ума и характера проложить себе дорогу к желанной профессии, преодолевая злоумышленно устраиваемые ей препятствия, подвергаясь глумлению умственной черни, семейным неприятностям, проискам мужчин, напуганных женской конкуренцией и т. д. Нужно удивляться не тому, что на арене наук и искуств вовсе нет гениальных женщин, а тому, как успевают продраться на нее целыми те даровитые и достойные всякого уважения женщины, первыми представительницами которых в России служат г-жи Суслова и Кашеварова.
Проституция свирепствует между женщинами в силу той же нищеты, необеспеченности, отверженности и нравственной неразвитости, которые порождают столько пороков и преступлений в сред^ пролетариев. Проститутки ненавидят свою жизнь - где же тут удовлетворение чувственности и кто из двух развратнее, мужчина ли, покупающий женщину, или женщина, отдающаяся ему с отвращением? А кто соблазняет, кто насилует - женщины мужчин или наоборот? А кто разбойнически захватывает себе дражайшую половину, кто умыкает, кто продает «товар» для брака, - не мужчины ли? В своем рвении доказать грубую развращенность женщин Прудон совершенно зарапортовывается и приписывает женской чувственности то обстоятельство, что «многоженство встречается так часто, а многомужество так редко»! Не трудно понять, кто чувственнее, мужчина ли, имеющий много жен, или женщина, делящая ложе своего мужа с десятками, с сотнями других жен! Если бы перевес одной из этих брачных форм зависел от степени похотливости которого-нибудь из полов (что несправедливо), и если бы при этом, как уверяет Прудон, женщина была бы чувственнее мужчины, то многомужество всюду преобладало бы над многоженством. Нельзя не согласиться, конечно, что громадное большинство женщин кокетки, что главную цель своей жизни они видят в постели.... Но кто же виноват в этом? Не сами ли мужчины твердят постоянно, что женщина создана для любви; не заставляют ли ее впитывать в себя это чувство с молоком матери; что такое женское образование, как не кокетство на разные манеры; не осуждена ли на неудовольствия со стороны родных, на насмешки, отверженность, часто на совершенную беспомощность та девушка, которая не сумела поймать себе жениха? Но и при всем том, что женщину развращают систематически, число развратных женщин всегда было несравненно меньше развратных мужчин. Мужчины даже оградили свой разврат законами; в древности и в средние века государство строило публичные дома, чтобы дать им возможность, кроме наслаждения жениным ложем, позабавиться и другими женщинами. В продолжение всей известной нам истории человечества редкий мужчина женился что называется невинным и редко не требовал невинности от своей невесты; Мишле хвалить современных матерей за то, что они «желают, чтобы дочь их вошла под кровлю мужа чистой и девственной, даже ничего незнающей, если можно, и чтобы муж быль счастлив, встречая в ней такую девочку. И это удивляет его — он знал только павших женщин - удивляет до того, что он подозревает ее в лицемерии.» Не окажись невеста невинною - ее ожидают упреки, брань, презрение, нередко побои и истязания, а в прежние века ее побивали даже каменьями. Между тем, требующий невинности муж не только сам давно потерял ее, но нередко похитил несколько девичьих невинностей, пожалуй, даже близок к импотенции, вследствие истощения развратом, — все знают это и никто не укорит его. Во имя чего же он требует невинности от невесты, — ведь не во имя же добродетели! Такой развратник требует этой невинности в силу той же наклонности к наслаждению девственностью, которая так часто заставляет подобных людей покупать себе девственность.... Кто тут развратнее, жених или невеста? Далее, блуд и прелюбодеяние, совершаемое мужчиною, считаются вполне извинительными шалостями, даже подвигами или, во всяком разе, удовлетворением естественной потребности;" но те же акты, совершенные женщиной, считаются преступлениями, пороками, покрывают ее бесчестием и позором. Не развратнее ли тот пол, который узаконил разврат за собою, сделал его своим правом! Защитники status quo доказывают обыкновенно рациональность упомянутой несправедливости тем соображением, что жена, неверная мужу, рискует ввести в его семейство своего незаконного ребенка и поэтому, дескать, должна быть наказана за свой проступок строже неверного мужа. Сколько скудоумия и низости в этом, столь ходячем измышлении! И здесь, как и везде, берутся во внимание только интересы семьи мужа, а не интересы женщины, любовницы неверного мужа. Ведь он тоже вводит своего ребенка в чужое семейство, наказывайте же его за это; мало того, он сплошь и рядом любится с одинокой, беспомощной девушкой, и сделав её матерью, подвергает ужасным несчастиям не только ее, но и своего незаконного ребенка. Таким образом, приведенное выше воззрение есть ни что иное, как софизм, созданный эгоизмом мужчины.
Ужели же, спросите вы, читательница, такой даровитый и честный мыслитель, как Прудон, не видит в истории женщин ничего, кроме «самок», ужели он не знает многочисленных примеров того, как женщины отрекались от своих половых инстинктов, как они старались выбраться на поле общественной деятельности, действуя в качестве жриц, филантропок, государынь, писательниц, художниц и т. д. Конечно, Прудон и ему подобные враги женщины знают все это, но они видят в упомянутых примерах только доказательство умственной женской слабости, только доказательство того, что вне своей природной сферы, любви, женщина не годится никуда.
¬«Женщина от природы дура» - говорить Жорж Санд, выражая этой фразой одно из главных правил того катехизиса, по которому учились все противники женского дела. Женщина, изволите ли видеть, ни в науке, ни в искусстве, ни в общественно- политических делах не создавала никогда и не может создать ничего нового, самостоятельного, гениального; она может во всех этих делах только помогать и подражать мужчине. Но мы уже видели, что в разные периоды истории и во всех сферах жизни женщины действовали не только наравне с мужчинами, но сплошь и рядом превосходили их в искусстве государственного управления, в делах филантропии, в науке, в литературе. Способность их ко всем родам общественной деятельности давно уже доказана историей. Что же касается гениальности, то если бы женская природа и вовсе была лишена её, и в таком случае глупо было бы устранять женщину на этом основании от какой-нибудь почтмейстерской или адвокатской должности. Но дело еще в том, что отсутствие гениальной самостоятельности и подражательный характер женской деятельности в науке и в искусствах кладут вину не на тупость женской природы, а на дурацкое воспитание женщины в продолжение долгих тысячелетий. В ней развивали только чувствительность да физическую красоту и обессиливали её ум, удаляя его от всякой серьезной деятельности; ей не даютъ никакого солидного образования, связывают ее по рукам и ногам, и потом недостатками, развившимися вследствие такой системы, доказывают её умственную низость. «Скифы - говорит Даниель Стерн — вырывали глаза своим рабам, чтобы они не развлекались, сбивая масло; есть люди, которые выкалывают глаза соловью, чтобы он лучше пел. Не подобный ли же умысел лежит в основе женского воспитания? По-видимому, боятся, что если не ослеплять их ума, то они будут менее хорошими хозяйками и менее приятными болтуньями.» Риль справедливо замечает, что женщины-литераторы своею подражательностью очень походят на русских писателей, которые, не создавая ничего самобытного, следуют литературным образцам и научным идеям Запада. В том и в другом случае виноваты не природные недостатки, а отсутствие солидного образования, младенческая неразвитость ума, разные преграды, положенные веками и препятствующие свободному развитию способностей. Какой-нибудь русский литератор, вроде Белинского или Добролюбова, принужден истощать все свои силы не на открытие новых истин, а на усвоение и распространение идей, уже выработанных опередившей нас Европой. Да и это ему не удается. Так и женщина. Уже не говоря о том, что на приобретение одних и тех же знаний, одинаковой степени навыка в делах известной профессии, женщина, вследствие разных, независящих от неё обстоятельств, должна потратить гораздо больше, чем мужчина, и сил и времени, — она должна прежде всего силою своего ума и характера проложить себе дорогу к желанной профессии, преодолевая злоумышленно устраиваемые ей препятствия, подвергаясь глумлению умственной черни, семейным неприятностям, проискам мужчин, напуганных женской конкуренцией и т. д. Нужно удивляться не тому, что на арене наук и искуств вовсе нет гениальных женщин, а тому, как успевают продраться на нее целыми те даровитые и достойные всякого уважения женщины, первыми представительницами которых в России служат г-жи Суслова и Кашеварова.
54 Кб, 365x313>>25392
Упорство мужчин, с которым они стараются доказать умственную низкость женского пола, напоминает собою то презрение, какое питали римляне к своим рабам из европейских варваров; ведь цивилизованный мир считал тогда аксиомой, что природа лишила варваров всех качеств ума, необходимых для самостоятельной жизни, и осудила их на вечное рабство. Эта теория держалась долго, не смотря на то, что постоянно опровергалась фактами, не смотря на многочисленных рабов, не только равнявшихся с римлянами своим умственным развитием, но даже воспитывавших и учивших целые поколения барчонков, которые с молодых ногтей начинали уже презирать отверженную породу своих наставников. Прошли сотни лет, и презренная раса дала миру Шекспиров, Ньютонов, Гегелей, Дарвинов. И мы уверены, что такая же эпоха настанет и для отверженной ныне женской породы.
¬Но, говорят противники женского дела, вся история доказывает, что женщина служит воплощением охранительного начала; она сохраняет и народные верованья, и древние обычаи, и старинные костюмы и национальные песни. Большинство женщин не стремится к эмансипации и вполне довольствуется своею судьбой; самые лучшие женщины, в роде Сталь, Рахели Фарнгаген фон-Энзе, Авроры Дюдевань (Ж. Санд), вовсе не считают нужной и рациональной ту эмансипацию, о которой хлопочут адвокаты женского дела. «Когда в 1848 г. г-же Дюдевань была предложена кандидатура во французском национальном собрании, то с естественным тактом женщины знаменитая поэтесса отвергла эту бессмысленную выдумку мужчин» . А теперь в Англии, в Америке, во Франции за эту «выдумку мужчин» стоят целые толпы женщин, трактуя о ней на бурных митингах и осаждая петициями правительство! Что же касается большинства женщин, не заинтересованных вовсе этими вопросами, то справедливое мнение об этом мы можем составить лишь тогда, когда познакомив обстоятельно этих женщин с упомянутыми вопросами мы спросим их мнения о них. Настоящее положение женщин очень схоже в этом отношении с моральным состоянием восточных народов, изнывающих под игом безобразной тирании, и в то же время не только не заявляющих самостоятельных притязаний на лучшую участь, но даже готовых, в яростном припадке своего рабского ослепления, растерзать каждого желающего им добра, реформатора. Чуди рассказывает случай, как один солдат бил свою жену на площади Лимы; стоявший по близости мулат вступился за нее; но она кинулась на своего освободителя и исцарапала ему лицо, восклицая: «незачем тебе мешаться в мои дела, я принадлежу своему мужу, и он делает со мною, что хочет!» Подобных женщин можно встретить нередко. Большинство их не сознает всей тяжести своего рабства, всей глубины своего унижения, потому что все они воспитаны в тех понятиях, что сама природа осудила их на подчинение мужчинам. Мальчики, которые растут вместе с ними, с молоком всасывают убеждение, что без всяких заслуг с своей стороны, по одному только тому, что родились мужчинами, они выше каждого существа женского пола; доктрина подчинения, таким образом, начинает вбиваться в голову девушки еще в детской, и ее проповедуют не только взрослые, но даже и мальчуганы, только что надевшие свои первые штанишки. При своей неразвитости, нравственной испорченности, нелепом воспитании многие женщины, особенно из высших классов, даже дорожат своей золотой неволей и готовы загнать до смерти каждую эмансипированную сестру свою, потому что эмансипация нарушает покой этих откормленных и отупевших барынь, потому что она призывает их к труду и налагает на них обязанности. Ведь освобождение женщины есть не только дело её интереса, но и дело её чести, совести; она стремится к свободе и самостоятельности не потому только, что они необходимы для улучшения её судьбы, но и потому, что рабство унизительно, а житье на чужой счет постыдно для неё. Когда солидное образование и нравственное развитие проникнут в массу женщин, тогда, конечно, мало найдется между них таких уродов, которые бы стал лобзать свои цепи и проклинать своих освободителей. Нужно также заметить, что мнение о пассивной покорности женщин и их всегдашней консервативности должно быть принимаемо с большими ограничениями. Не смотря на то, что большинство женщин не требует освобождения, потому что ничего не знает о нем или же считает его утопией, женщины все-таки во все времена и у всех народов хорошо чувствовали тяжесть своего положения и никогда вполне не мирились с ним. В первобытных лесах, в хижинах самых грубых дикарей, в шатрах патриархалов, в гаремах Востока, в гинекеях Эллады и Рима, в замках феодалов, в домах бюргеров и крестьян, во дворцах и в землянках — всегда и везде, через всю историю идет борьба женщины с мужчиной; эти семейные раздоры, этот домашний ад, эти измены, отравы, мужеубийства, бегства с любовниками, разводы и супружеские процессы, поджоги родительского или мужнего дома, наконец, эти самоубийства — показывают на исконную древность и нескончаемость упомянутой борьбы. В те периоды истории, когда эта борьба озарялась светом знания и, делалась борьбой за сознанное право, женщины совершенно теряли свой характер узкой консервативности и делались ревностными служительницами прогресса, как, напр., в 18 в. или в настоящее время, после 1848 г. Консервативность женщины есть такой же результат её порабощения, как слабость её ума, нервов и мускулов. Консервативны не одни женщины, но и целые народы, изолированные от всех влияний мирового прогресса и живущие только одними традициями своих предков. Удаленная от разнообразных влияний, действующих на мужчину и постепенно изменяющих его характер и убеждения, проникнутая исключительно атмосферой семейства, женщина всем сердцем привязывается к своим богам, своим традиционным верованиям, своим праотеческим обычаям. Какой-нибудь переворот в общественной жизни совершается мужчиною, помимо её воли, без её участия; она не понимает этого переворота, не привыкла к его новизнам, и потому не сразу подчиняется ему, поклоняясь своим старым божествам, распевая старинные песни, следуя прадедовским обычаям.
¬Физическая слабость женщины служит одним из главных аргументов противников женского дела. По расчету Прудона, физическая сила мужчины относится к женской силе, как 3 к 2; следовательно, производительность и воля мужчины должны превышать производительность и волю женщины, как 3 к 2; т. е. при равном числе мужчины должны управлять женщинами, как это мы видим в акционерных обществах, где дела решаются большинством акций, а не большинством голосов; таков закон политический. «При всех возможных условиях воспитания, развития, инициативы, мужчина должен господствовать, а женщина повиноваться. Dura lex, sed lex!» (Закон суров, но это закон!)
Сколько можно сказать против этого!
¬Во первых, приведенное вычисление Прудона чисто гипотетическое и более точное вычисление об относительной силе мужчины и женщины пока невозможно. При этом нужно заметить, что упомянутое исчисление должно основываться на данных, взятых из жизни низших классов общества и нецивилизованных народов, так как здесь женщина работает наравне с мужчиной и посредством труда развивает свои силы до их естественных размеров. И есть данные, позволяющие предполагать, что при одинаковости труда физическая сила мужчин и женщин почти одинакова. Сколько этнография и история представляют примеров того, как отдельные женщины и целые женские отряды несли наравне с мужчинами все труды и лишения войны, бились и умирали на ряду с лучшими солдатами. У дикарей, принявшихся за земледелие, оно ведется исключительно женщинами. В Англии, по исследованиям комиссии, назначенной в 1868 г. для изучения женского и детского труда, оказалось, что физическая сила женщин почти одинакова с мужскою, по крайней мере крестьянки работают нисколько не меньше, не медленнее и не безуспешнее крестьян. Женщины, напр., постоянно таскают здесь по лестницам в житницы мешки весом от 112 до 126 фунтов.
Упорство мужчин, с которым они стараются доказать умственную низкость женского пола, напоминает собою то презрение, какое питали римляне к своим рабам из европейских варваров; ведь цивилизованный мир считал тогда аксиомой, что природа лишила варваров всех качеств ума, необходимых для самостоятельной жизни, и осудила их на вечное рабство. Эта теория держалась долго, не смотря на то, что постоянно опровергалась фактами, не смотря на многочисленных рабов, не только равнявшихся с римлянами своим умственным развитием, но даже воспитывавших и учивших целые поколения барчонков, которые с молодых ногтей начинали уже презирать отверженную породу своих наставников. Прошли сотни лет, и презренная раса дала миру Шекспиров, Ньютонов, Гегелей, Дарвинов. И мы уверены, что такая же эпоха настанет и для отверженной ныне женской породы.
¬Но, говорят противники женского дела, вся история доказывает, что женщина служит воплощением охранительного начала; она сохраняет и народные верованья, и древние обычаи, и старинные костюмы и национальные песни. Большинство женщин не стремится к эмансипации и вполне довольствуется своею судьбой; самые лучшие женщины, в роде Сталь, Рахели Фарнгаген фон-Энзе, Авроры Дюдевань (Ж. Санд), вовсе не считают нужной и рациональной ту эмансипацию, о которой хлопочут адвокаты женского дела. «Когда в 1848 г. г-же Дюдевань была предложена кандидатура во французском национальном собрании, то с естественным тактом женщины знаменитая поэтесса отвергла эту бессмысленную выдумку мужчин» . А теперь в Англии, в Америке, во Франции за эту «выдумку мужчин» стоят целые толпы женщин, трактуя о ней на бурных митингах и осаждая петициями правительство! Что же касается большинства женщин, не заинтересованных вовсе этими вопросами, то справедливое мнение об этом мы можем составить лишь тогда, когда познакомив обстоятельно этих женщин с упомянутыми вопросами мы спросим их мнения о них. Настоящее положение женщин очень схоже в этом отношении с моральным состоянием восточных народов, изнывающих под игом безобразной тирании, и в то же время не только не заявляющих самостоятельных притязаний на лучшую участь, но даже готовых, в яростном припадке своего рабского ослепления, растерзать каждого желающего им добра, реформатора. Чуди рассказывает случай, как один солдат бил свою жену на площади Лимы; стоявший по близости мулат вступился за нее; но она кинулась на своего освободителя и исцарапала ему лицо, восклицая: «незачем тебе мешаться в мои дела, я принадлежу своему мужу, и он делает со мною, что хочет!» Подобных женщин можно встретить нередко. Большинство их не сознает всей тяжести своего рабства, всей глубины своего унижения, потому что все они воспитаны в тех понятиях, что сама природа осудила их на подчинение мужчинам. Мальчики, которые растут вместе с ними, с молоком всасывают убеждение, что без всяких заслуг с своей стороны, по одному только тому, что родились мужчинами, они выше каждого существа женского пола; доктрина подчинения, таким образом, начинает вбиваться в голову девушки еще в детской, и ее проповедуют не только взрослые, но даже и мальчуганы, только что надевшие свои первые штанишки. При своей неразвитости, нравственной испорченности, нелепом воспитании многие женщины, особенно из высших классов, даже дорожат своей золотой неволей и готовы загнать до смерти каждую эмансипированную сестру свою, потому что эмансипация нарушает покой этих откормленных и отупевших барынь, потому что она призывает их к труду и налагает на них обязанности. Ведь освобождение женщины есть не только дело её интереса, но и дело её чести, совести; она стремится к свободе и самостоятельности не потому только, что они необходимы для улучшения её судьбы, но и потому, что рабство унизительно, а житье на чужой счет постыдно для неё. Когда солидное образование и нравственное развитие проникнут в массу женщин, тогда, конечно, мало найдется между них таких уродов, которые бы стал лобзать свои цепи и проклинать своих освободителей. Нужно также заметить, что мнение о пассивной покорности женщин и их всегдашней консервативности должно быть принимаемо с большими ограничениями. Не смотря на то, что большинство женщин не требует освобождения, потому что ничего не знает о нем или же считает его утопией, женщины все-таки во все времена и у всех народов хорошо чувствовали тяжесть своего положения и никогда вполне не мирились с ним. В первобытных лесах, в хижинах самых грубых дикарей, в шатрах патриархалов, в гаремах Востока, в гинекеях Эллады и Рима, в замках феодалов, в домах бюргеров и крестьян, во дворцах и в землянках — всегда и везде, через всю историю идет борьба женщины с мужчиной; эти семейные раздоры, этот домашний ад, эти измены, отравы, мужеубийства, бегства с любовниками, разводы и супружеские процессы, поджоги родительского или мужнего дома, наконец, эти самоубийства — показывают на исконную древность и нескончаемость упомянутой борьбы. В те периоды истории, когда эта борьба озарялась светом знания и, делалась борьбой за сознанное право, женщины совершенно теряли свой характер узкой консервативности и делались ревностными служительницами прогресса, как, напр., в 18 в. или в настоящее время, после 1848 г. Консервативность женщины есть такой же результат её порабощения, как слабость её ума, нервов и мускулов. Консервативны не одни женщины, но и целые народы, изолированные от всех влияний мирового прогресса и живущие только одними традициями своих предков. Удаленная от разнообразных влияний, действующих на мужчину и постепенно изменяющих его характер и убеждения, проникнутая исключительно атмосферой семейства, женщина всем сердцем привязывается к своим богам, своим традиционным верованиям, своим праотеческим обычаям. Какой-нибудь переворот в общественной жизни совершается мужчиною, помимо её воли, без её участия; она не понимает этого переворота, не привыкла к его новизнам, и потому не сразу подчиняется ему, поклоняясь своим старым божествам, распевая старинные песни, следуя прадедовским обычаям.
¬Физическая слабость женщины служит одним из главных аргументов противников женского дела. По расчету Прудона, физическая сила мужчины относится к женской силе, как 3 к 2; следовательно, производительность и воля мужчины должны превышать производительность и волю женщины, как 3 к 2; т. е. при равном числе мужчины должны управлять женщинами, как это мы видим в акционерных обществах, где дела решаются большинством акций, а не большинством голосов; таков закон политический. «При всех возможных условиях воспитания, развития, инициативы, мужчина должен господствовать, а женщина повиноваться. Dura lex, sed lex!» (Закон суров, но это закон!)
Сколько можно сказать против этого!
¬Во первых, приведенное вычисление Прудона чисто гипотетическое и более точное вычисление об относительной силе мужчины и женщины пока невозможно. При этом нужно заметить, что упомянутое исчисление должно основываться на данных, взятых из жизни низших классов общества и нецивилизованных народов, так как здесь женщина работает наравне с мужчиной и посредством труда развивает свои силы до их естественных размеров. И есть данные, позволяющие предполагать, что при одинаковости труда физическая сила мужчин и женщин почти одинакова. Сколько этнография и история представляют примеров того, как отдельные женщины и целые женские отряды несли наравне с мужчинами все труды и лишения войны, бились и умирали на ряду с лучшими солдатами. У дикарей, принявшихся за земледелие, оно ведется исключительно женщинами. В Англии, по исследованиям комиссии, назначенной в 1868 г. для изучения женского и детского труда, оказалось, что физическая сила женщин почти одинакова с мужскою, по крайней мере крестьянки работают нисколько не меньше, не медленнее и не безуспешнее крестьян. Женщины, напр., постоянно таскают здесь по лестницам в житницы мешки весом от 112 до 126 фунтов.
54 Кб, 365x313>>25392
Упорство мужчин, с которым они стараются доказать умственную низкость женского пола, напоминает собою то презрение, какое питали римляне к своим рабам из европейских варваров; ведь цивилизованный мир считал тогда аксиомой, что природа лишила варваров всех качеств ума, необходимых для самостоятельной жизни, и осудила их на вечное рабство. Эта теория держалась долго, не смотря на то, что постоянно опровергалась фактами, не смотря на многочисленных рабов, не только равнявшихся с римлянами своим умственным развитием, но даже воспитывавших и учивших целые поколения барчонков, которые с молодых ногтей начинали уже презирать отверженную породу своих наставников. Прошли сотни лет, и презренная раса дала миру Шекспиров, Ньютонов, Гегелей, Дарвинов. И мы уверены, что такая же эпоха настанет и для отверженной ныне женской породы.
¬Но, говорят противники женского дела, вся история доказывает, что женщина служит воплощением охранительного начала; она сохраняет и народные верованья, и древние обычаи, и старинные костюмы и национальные песни. Большинство женщин не стремится к эмансипации и вполне довольствуется своею судьбой; самые лучшие женщины, в роде Сталь, Рахели Фарнгаген фон-Энзе, Авроры Дюдевань (Ж. Санд), вовсе не считают нужной и рациональной ту эмансипацию, о которой хлопочут адвокаты женского дела. «Когда в 1848 г. г-же Дюдевань была предложена кандидатура во французском национальном собрании, то с естественным тактом женщины знаменитая поэтесса отвергла эту бессмысленную выдумку мужчин» . А теперь в Англии, в Америке, во Франции за эту «выдумку мужчин» стоят целые толпы женщин, трактуя о ней на бурных митингах и осаждая петициями правительство! Что же касается большинства женщин, не заинтересованных вовсе этими вопросами, то справедливое мнение об этом мы можем составить лишь тогда, когда познакомив обстоятельно этих женщин с упомянутыми вопросами мы спросим их мнения о них. Настоящее положение женщин очень схоже в этом отношении с моральным состоянием восточных народов, изнывающих под игом безобразной тирании, и в то же время не только не заявляющих самостоятельных притязаний на лучшую участь, но даже готовых, в яростном припадке своего рабского ослепления, растерзать каждого желающего им добра, реформатора. Чуди рассказывает случай, как один солдат бил свою жену на площади Лимы; стоявший по близости мулат вступился за нее; но она кинулась на своего освободителя и исцарапала ему лицо, восклицая: «незачем тебе мешаться в мои дела, я принадлежу своему мужу, и он делает со мною, что хочет!» Подобных женщин можно встретить нередко. Большинство их не сознает всей тяжести своего рабства, всей глубины своего унижения, потому что все они воспитаны в тех понятиях, что сама природа осудила их на подчинение мужчинам. Мальчики, которые растут вместе с ними, с молоком всасывают убеждение, что без всяких заслуг с своей стороны, по одному только тому, что родились мужчинами, они выше каждого существа женского пола; доктрина подчинения, таким образом, начинает вбиваться в голову девушки еще в детской, и ее проповедуют не только взрослые, но даже и мальчуганы, только что надевшие свои первые штанишки. При своей неразвитости, нравственной испорченности, нелепом воспитании многие женщины, особенно из высших классов, даже дорожат своей золотой неволей и готовы загнать до смерти каждую эмансипированную сестру свою, потому что эмансипация нарушает покой этих откормленных и отупевших барынь, потому что она призывает их к труду и налагает на них обязанности. Ведь освобождение женщины есть не только дело её интереса, но и дело её чести, совести; она стремится к свободе и самостоятельности не потому только, что они необходимы для улучшения её судьбы, но и потому, что рабство унизительно, а житье на чужой счет постыдно для неё. Когда солидное образование и нравственное развитие проникнут в массу женщин, тогда, конечно, мало найдется между них таких уродов, которые бы стал лобзать свои цепи и проклинать своих освободителей. Нужно также заметить, что мнение о пассивной покорности женщин и их всегдашней консервативности должно быть принимаемо с большими ограничениями. Не смотря на то, что большинство женщин не требует освобождения, потому что ничего не знает о нем или же считает его утопией, женщины все-таки во все времена и у всех народов хорошо чувствовали тяжесть своего положения и никогда вполне не мирились с ним. В первобытных лесах, в хижинах самых грубых дикарей, в шатрах патриархалов, в гаремах Востока, в гинекеях Эллады и Рима, в замках феодалов, в домах бюргеров и крестьян, во дворцах и в землянках — всегда и везде, через всю историю идет борьба женщины с мужчиной; эти семейные раздоры, этот домашний ад, эти измены, отравы, мужеубийства, бегства с любовниками, разводы и супружеские процессы, поджоги родительского или мужнего дома, наконец, эти самоубийства — показывают на исконную древность и нескончаемость упомянутой борьбы. В те периоды истории, когда эта борьба озарялась светом знания и, делалась борьбой за сознанное право, женщины совершенно теряли свой характер узкой консервативности и делались ревностными служительницами прогресса, как, напр., в 18 в. или в настоящее время, после 1848 г. Консервативность женщины есть такой же результат её порабощения, как слабость её ума, нервов и мускулов. Консервативны не одни женщины, но и целые народы, изолированные от всех влияний мирового прогресса и живущие только одними традициями своих предков. Удаленная от разнообразных влияний, действующих на мужчину и постепенно изменяющих его характер и убеждения, проникнутая исключительно атмосферой семейства, женщина всем сердцем привязывается к своим богам, своим традиционным верованиям, своим праотеческим обычаям. Какой-нибудь переворот в общественной жизни совершается мужчиною, помимо её воли, без её участия; она не понимает этого переворота, не привыкла к его новизнам, и потому не сразу подчиняется ему, поклоняясь своим старым божествам, распевая старинные песни, следуя прадедовским обычаям.
¬Физическая слабость женщины служит одним из главных аргументов противников женского дела. По расчету Прудона, физическая сила мужчины относится к женской силе, как 3 к 2; следовательно, производительность и воля мужчины должны превышать производительность и волю женщины, как 3 к 2; т. е. при равном числе мужчины должны управлять женщинами, как это мы видим в акционерных обществах, где дела решаются большинством акций, а не большинством голосов; таков закон политический. «При всех возможных условиях воспитания, развития, инициативы, мужчина должен господствовать, а женщина повиноваться. Dura lex, sed lex!» (Закон суров, но это закон!)
Сколько можно сказать против этого!
¬Во первых, приведенное вычисление Прудона чисто гипотетическое и более точное вычисление об относительной силе мужчины и женщины пока невозможно. При этом нужно заметить, что упомянутое исчисление должно основываться на данных, взятых из жизни низших классов общества и нецивилизованных народов, так как здесь женщина работает наравне с мужчиной и посредством труда развивает свои силы до их естественных размеров. И есть данные, позволяющие предполагать, что при одинаковости труда физическая сила мужчин и женщин почти одинакова. Сколько этнография и история представляют примеров того, как отдельные женщины и целые женские отряды несли наравне с мужчинами все труды и лишения войны, бились и умирали на ряду с лучшими солдатами. У дикарей, принявшихся за земледелие, оно ведется исключительно женщинами. В Англии, по исследованиям комиссии, назначенной в 1868 г. для изучения женского и детского труда, оказалось, что физическая сила женщин почти одинакова с мужскою, по крайней мере крестьянки работают нисколько не меньше, не медленнее и не безуспешнее крестьян. Женщины, напр., постоянно таскают здесь по лестницам в житницы мешки весом от 112 до 126 фунтов.
Упорство мужчин, с которым они стараются доказать умственную низкость женского пола, напоминает собою то презрение, какое питали римляне к своим рабам из европейских варваров; ведь цивилизованный мир считал тогда аксиомой, что природа лишила варваров всех качеств ума, необходимых для самостоятельной жизни, и осудила их на вечное рабство. Эта теория держалась долго, не смотря на то, что постоянно опровергалась фактами, не смотря на многочисленных рабов, не только равнявшихся с римлянами своим умственным развитием, но даже воспитывавших и учивших целые поколения барчонков, которые с молодых ногтей начинали уже презирать отверженную породу своих наставников. Прошли сотни лет, и презренная раса дала миру Шекспиров, Ньютонов, Гегелей, Дарвинов. И мы уверены, что такая же эпоха настанет и для отверженной ныне женской породы.
¬Но, говорят противники женского дела, вся история доказывает, что женщина служит воплощением охранительного начала; она сохраняет и народные верованья, и древние обычаи, и старинные костюмы и национальные песни. Большинство женщин не стремится к эмансипации и вполне довольствуется своею судьбой; самые лучшие женщины, в роде Сталь, Рахели Фарнгаген фон-Энзе, Авроры Дюдевань (Ж. Санд), вовсе не считают нужной и рациональной ту эмансипацию, о которой хлопочут адвокаты женского дела. «Когда в 1848 г. г-же Дюдевань была предложена кандидатура во французском национальном собрании, то с естественным тактом женщины знаменитая поэтесса отвергла эту бессмысленную выдумку мужчин» . А теперь в Англии, в Америке, во Франции за эту «выдумку мужчин» стоят целые толпы женщин, трактуя о ней на бурных митингах и осаждая петициями правительство! Что же касается большинства женщин, не заинтересованных вовсе этими вопросами, то справедливое мнение об этом мы можем составить лишь тогда, когда познакомив обстоятельно этих женщин с упомянутыми вопросами мы спросим их мнения о них. Настоящее положение женщин очень схоже в этом отношении с моральным состоянием восточных народов, изнывающих под игом безобразной тирании, и в то же время не только не заявляющих самостоятельных притязаний на лучшую участь, но даже готовых, в яростном припадке своего рабского ослепления, растерзать каждого желающего им добра, реформатора. Чуди рассказывает случай, как один солдат бил свою жену на площади Лимы; стоявший по близости мулат вступился за нее; но она кинулась на своего освободителя и исцарапала ему лицо, восклицая: «незачем тебе мешаться в мои дела, я принадлежу своему мужу, и он делает со мною, что хочет!» Подобных женщин можно встретить нередко. Большинство их не сознает всей тяжести своего рабства, всей глубины своего унижения, потому что все они воспитаны в тех понятиях, что сама природа осудила их на подчинение мужчинам. Мальчики, которые растут вместе с ними, с молоком всасывают убеждение, что без всяких заслуг с своей стороны, по одному только тому, что родились мужчинами, они выше каждого существа женского пола; доктрина подчинения, таким образом, начинает вбиваться в голову девушки еще в детской, и ее проповедуют не только взрослые, но даже и мальчуганы, только что надевшие свои первые штанишки. При своей неразвитости, нравственной испорченности, нелепом воспитании многие женщины, особенно из высших классов, даже дорожат своей золотой неволей и готовы загнать до смерти каждую эмансипированную сестру свою, потому что эмансипация нарушает покой этих откормленных и отупевших барынь, потому что она призывает их к труду и налагает на них обязанности. Ведь освобождение женщины есть не только дело её интереса, но и дело её чести, совести; она стремится к свободе и самостоятельности не потому только, что они необходимы для улучшения её судьбы, но и потому, что рабство унизительно, а житье на чужой счет постыдно для неё. Когда солидное образование и нравственное развитие проникнут в массу женщин, тогда, конечно, мало найдется между них таких уродов, которые бы стал лобзать свои цепи и проклинать своих освободителей. Нужно также заметить, что мнение о пассивной покорности женщин и их всегдашней консервативности должно быть принимаемо с большими ограничениями. Не смотря на то, что большинство женщин не требует освобождения, потому что ничего не знает о нем или же считает его утопией, женщины все-таки во все времена и у всех народов хорошо чувствовали тяжесть своего положения и никогда вполне не мирились с ним. В первобытных лесах, в хижинах самых грубых дикарей, в шатрах патриархалов, в гаремах Востока, в гинекеях Эллады и Рима, в замках феодалов, в домах бюргеров и крестьян, во дворцах и в землянках — всегда и везде, через всю историю идет борьба женщины с мужчиной; эти семейные раздоры, этот домашний ад, эти измены, отравы, мужеубийства, бегства с любовниками, разводы и супружеские процессы, поджоги родительского или мужнего дома, наконец, эти самоубийства — показывают на исконную древность и нескончаемость упомянутой борьбы. В те периоды истории, когда эта борьба озарялась светом знания и, делалась борьбой за сознанное право, женщины совершенно теряли свой характер узкой консервативности и делались ревностными служительницами прогресса, как, напр., в 18 в. или в настоящее время, после 1848 г. Консервативность женщины есть такой же результат её порабощения, как слабость её ума, нервов и мускулов. Консервативны не одни женщины, но и целые народы, изолированные от всех влияний мирового прогресса и живущие только одними традициями своих предков. Удаленная от разнообразных влияний, действующих на мужчину и постепенно изменяющих его характер и убеждения, проникнутая исключительно атмосферой семейства, женщина всем сердцем привязывается к своим богам, своим традиционным верованиям, своим праотеческим обычаям. Какой-нибудь переворот в общественной жизни совершается мужчиною, помимо её воли, без её участия; она не понимает этого переворота, не привыкла к его новизнам, и потому не сразу подчиняется ему, поклоняясь своим старым божествам, распевая старинные песни, следуя прадедовским обычаям.
¬Физическая слабость женщины служит одним из главных аргументов противников женского дела. По расчету Прудона, физическая сила мужчины относится к женской силе, как 3 к 2; следовательно, производительность и воля мужчины должны превышать производительность и волю женщины, как 3 к 2; т. е. при равном числе мужчины должны управлять женщинами, как это мы видим в акционерных обществах, где дела решаются большинством акций, а не большинством голосов; таков закон политический. «При всех возможных условиях воспитания, развития, инициативы, мужчина должен господствовать, а женщина повиноваться. Dura lex, sed lex!» (Закон суров, но это закон!)
Сколько можно сказать против этого!
¬Во первых, приведенное вычисление Прудона чисто гипотетическое и более точное вычисление об относительной силе мужчины и женщины пока невозможно. При этом нужно заметить, что упомянутое исчисление должно основываться на данных, взятых из жизни низших классов общества и нецивилизованных народов, так как здесь женщина работает наравне с мужчиной и посредством труда развивает свои силы до их естественных размеров. И есть данные, позволяющие предполагать, что при одинаковости труда физическая сила мужчин и женщин почти одинакова. Сколько этнография и история представляют примеров того, как отдельные женщины и целые женские отряды несли наравне с мужчинами все труды и лишения войны, бились и умирали на ряду с лучшими солдатами. У дикарей, принявшихся за земледелие, оно ведется исключительно женщинами. В Англии, по исследованиям комиссии, назначенной в 1868 г. для изучения женского и детского труда, оказалось, что физическая сила женщин почти одинакова с мужскою, по крайней мере крестьянки работают нисколько не меньше, не медленнее и не безуспешнее крестьян. Женщины, напр., постоянно таскают здесь по лестницам в житницы мешки весом от 112 до 126 фунтов.
30 Кб, 500x412>>25393
«По общему мнению и сознанию, их труды благодетельно действуют на здоровье». Во многих крестьянских обществах Германии женщина, по видимому, также равняется мужчине и по росту и по силе; между крестьянками здесь можно встретить настоящих гренадеров, замечает Риль. Наша крестьянка работает нисколько не меньше, а во многих местах даже больше мужчины; никто не укорит ее в физическом бессилии, —
В игре ее конный не словит,
В беде не сробеет — спасет,
Коня на скаку остановит,
В горящую избу войдет!
По нашим цивилизованным барыням, получившим от своих родительниц все слабости и недостатки женской породы, «прирученной и возделанной» эгоизмом мужчин, — по ним вовсе нельзя судить о силе женщины. Барыня искалечена убийственным воспитанием, корсетами, ничегонеделаньем; ей трудно даже поднять уроненный на пол платок и требуется для этого услуга лакействующего любезника, и если бы ее бросить в крестьянскую жизнь, то она не в силах была бы даже бить тех вшей, которыми награждается баба за её труды и лишения. Цивилизованную женщину необходимо перевоспитать не только умственно, но и физически, и гимнастика в самых обширных размерах должна быть введена во все женские учебные заведения. Только уравняв воспитание и жизнь полов мы сможем судить об их относительной силе.
¬Но предположим, что женская организация действительно менее сильна, чем мужская, следует ли отсюда, что мужчина должен владычествовать над своею подругою и владычествовать на основании права сильного? «Таков закон политический»,- говорить Прудон; он таков, это известно каждому, но таков ли он должен быть, не свидетельствует ли история об его постепенном вытеснении другими, совершенно противоположными ему началами! Ведь сила мускулов все больше и больше заменяется силою машины, усовершенствование орудий и оружия быстро уравновешивают силы разных индивидуумов, и недалеко то время, когда слабосильный человек будет в состоянии производить столько же, сколько и богатырь. За мужчиной тогда останется одно только право кулака ! Да и теперь, если женщина производит меньше мужчины в промышленности, то она вознаграждает свой дефицит воспитанием детей и святыми муками рождения, отнимающими у неё немало силы. Она терпит больше мужчины и имеет полное право пользоваться наравне с ним всеми выгодами общественной жизни. Обыкновенно возражают, что требуя себе всех правь мужчины, женщины должны принять на себя и все обязанности его, а в числе их находится обязанность солдата(и палача, прибавим мы от себя), которой женщина исполнять не может, а следовательно, не может и требовать себе всех прав. Допускаем, что женщина не может быть солдатом, особенно при существовавших у нас шпицрутенах или при линьках, не уничтоженных до сих пор даже на английском флоте, — не может не только по трудности военной службы, которую нередко несла и несет до сих пор, в Дагомее, напр., сколько по своей натуре, менее испорченной в этом отношении и менее привыкшей к резне, чем натура мужчины. Миссия женщины есть миссия мира, а не войны и разрушения, и нужно желать, чтобы, по своем освобождении, она оставалась в стороне от всех влияний войны и при своей полноправности содействовала бы умиротворению земли, которую мужчины упитывали и упитывают человеческою кровью. Но и при существовании войн, избавление женщин от военной службы, при их совершенной полноправности, вовсе не будет несправедливой привилегией; ведь мужчин, оказавшихся по своим физическим недостаткам неспособными к военной службе, не лишают же за это прав и никто не считает этого несправедливостью.
¬«Женщина --существо больное» - говорят вместе с Мишле противники женского дела. Причисляя физиологическое отправление менструации к периодически-болезненным припадкам, возвышая продолжительность их до 8 суток в месяц, утверждая, что в это время женщина находится в таком положении, что ей положительно невозможно заниматься какой-нибудь работой, они насчитывают таким образом 96 суток в году, в которые сама природа будто бы удерживает ее от труда. Относя за тем к таким же временам необходимого безделья для женщины 9 месяцев ее беременности, 40 дней для восстановления сил после родов, 12 месяцев на кормление ребенка грудью, — эти господа хотят убедить своими расчетами, что женщину сама природа удерживает от всякой другой деятельности, кроме чисто половой. «Устраивайте, как хотите — говорит Прудон — отношения полов, вы все-таки придете к убеждению, что женщина своею органическою слабостью и своим интересным положением, в которое она не замедлить попасть, лишь было бы на то желание мужчины, неизбежно и справедливо должна быть исключена из всякого управления политического, административного, ученого и промышленного». Если же она не может трудиться сама, то несправедливо было бы поручать ей управление трудом других; «если мужчина остается единственным производителем, то как может он подчиниться контролю и управлению женщины; каким образом, существо не работающее, живущее трудом другого, будет управлять трудом в течение своих постоянных родов и беременностей?» А каким образом крестьянка, поденщица, фабричная работница «в течение своих постоянных трудов и беременностей» трудится до кровавого пота нисколько не в ущерб для своего здоровья, трудится не только не меньше, но часто даже больше мужчины? Если роды, беременности и менструации очень не долго мешают женщине жать, косить, ходить за скотом и т. д., то еще меньше они могут помешать ей быть адвокатом, профессором, членом парламента, учителем. И в настоящее время в Европе и Америке десятки тысяч женщин служат медиками, профессорами, наставницами, телеграфистками, все они исполняют свою работу не хуже мужчин и в прессе, на сколько нам известно, не было даже попыток доказать, что их общественные занятия вредно влияют на их семейные дела. Далее, есть множество женщин бесплодных в замужестве, бессемейных вдов, жен, разошедшихся с мужьями, одиноких девушек, к ним разбираемые доводы не шли бы и в том случае, если бы они были справедливы. Кроме того, много женщин выходит замуж и делается матерями единственна потому, что им закрыт доступ ко всякой общественной деятельности и они могут обеспечить себя только браком. «Ни необходимость, ни справедливость— говорить г-жа Милль — не оправдывают требованья, чтобы женщина была или матерью, или ничем; или, если она однажды была матерью, то не должна быть ничем другим во все остальное время своей жизни. Ни для женщин, ни для мужчин не нужно закона, который бы отстранял от какого либо занятая, если они взялись в то же время за другое занятие, несовместное с первым. Никто еще не предлагал устранить мужчин из парламента потому, что мужчина может быть солдатом или моряком в действительной службе или купцом, дела которого требуют всего его времени и всей его энергии. Девять десятых из числа всех мужских занятий устраняют мужчин de facto из публичной жизни столь же действительно, как если бы их устранял закон; но из этого еще не следует, что нужно составить закон, который исключал бы даже эти 9/10, не говоря уже об остальной 1/10. Это применяется равным образом и к женщинам, и к мужчинам. Не для чего предписывать законом, чтобы женщина, занимаясь ведением домашнего хозяйства или воспитанием детей, не смогла в то же время заниматься никакою профессией или не могла быть выбрана в парламент. Если занятия действительно несовместны, она и без того выберет одно из них, но не большая ли несправедливость, ради несовместности каких-нибудь занятий отстранять от них тех, для которых она не существует!» Да, современная бесправность женского пола в высшей степени несправедлива относительно громадного и постепенно возрастающего множества женщин бессемейных, одиноких и тех матерей, на руках которых лежит содержание их семейств. Но предполагать, что дарование женщинам всех политических и гражданских правь должно подействовать на многих из них так увлекательно, что они, ради новых своих занятий, будут пренебрегать своими материнскими обязанностями, подобно тому, как аристократки, предаваясь светской жизни, и знать не хотят о своих семействах.
«По общему мнению и сознанию, их труды благодетельно действуют на здоровье». Во многих крестьянских обществах Германии женщина, по видимому, также равняется мужчине и по росту и по силе; между крестьянками здесь можно встретить настоящих гренадеров, замечает Риль. Наша крестьянка работает нисколько не меньше, а во многих местах даже больше мужчины; никто не укорит ее в физическом бессилии, —
В игре ее конный не словит,
В беде не сробеет — спасет,
Коня на скаку остановит,
В горящую избу войдет!
По нашим цивилизованным барыням, получившим от своих родительниц все слабости и недостатки женской породы, «прирученной и возделанной» эгоизмом мужчин, — по ним вовсе нельзя судить о силе женщины. Барыня искалечена убийственным воспитанием, корсетами, ничегонеделаньем; ей трудно даже поднять уроненный на пол платок и требуется для этого услуга лакействующего любезника, и если бы ее бросить в крестьянскую жизнь, то она не в силах была бы даже бить тех вшей, которыми награждается баба за её труды и лишения. Цивилизованную женщину необходимо перевоспитать не только умственно, но и физически, и гимнастика в самых обширных размерах должна быть введена во все женские учебные заведения. Только уравняв воспитание и жизнь полов мы сможем судить об их относительной силе.
¬Но предположим, что женская организация действительно менее сильна, чем мужская, следует ли отсюда, что мужчина должен владычествовать над своею подругою и владычествовать на основании права сильного? «Таков закон политический»,- говорить Прудон; он таков, это известно каждому, но таков ли он должен быть, не свидетельствует ли история об его постепенном вытеснении другими, совершенно противоположными ему началами! Ведь сила мускулов все больше и больше заменяется силою машины, усовершенствование орудий и оружия быстро уравновешивают силы разных индивидуумов, и недалеко то время, когда слабосильный человек будет в состоянии производить столько же, сколько и богатырь. За мужчиной тогда останется одно только право кулака ! Да и теперь, если женщина производит меньше мужчины в промышленности, то она вознаграждает свой дефицит воспитанием детей и святыми муками рождения, отнимающими у неё немало силы. Она терпит больше мужчины и имеет полное право пользоваться наравне с ним всеми выгодами общественной жизни. Обыкновенно возражают, что требуя себе всех правь мужчины, женщины должны принять на себя и все обязанности его, а в числе их находится обязанность солдата(и палача, прибавим мы от себя), которой женщина исполнять не может, а следовательно, не может и требовать себе всех прав. Допускаем, что женщина не может быть солдатом, особенно при существовавших у нас шпицрутенах или при линьках, не уничтоженных до сих пор даже на английском флоте, — не может не только по трудности военной службы, которую нередко несла и несет до сих пор, в Дагомее, напр., сколько по своей натуре, менее испорченной в этом отношении и менее привыкшей к резне, чем натура мужчины. Миссия женщины есть миссия мира, а не войны и разрушения, и нужно желать, чтобы, по своем освобождении, она оставалась в стороне от всех влияний войны и при своей полноправности содействовала бы умиротворению земли, которую мужчины упитывали и упитывают человеческою кровью. Но и при существовании войн, избавление женщин от военной службы, при их совершенной полноправности, вовсе не будет несправедливой привилегией; ведь мужчин, оказавшихся по своим физическим недостаткам неспособными к военной службе, не лишают же за это прав и никто не считает этого несправедливостью.
¬«Женщина --существо больное» - говорят вместе с Мишле противники женского дела. Причисляя физиологическое отправление менструации к периодически-болезненным припадкам, возвышая продолжительность их до 8 суток в месяц, утверждая, что в это время женщина находится в таком положении, что ей положительно невозможно заниматься какой-нибудь работой, они насчитывают таким образом 96 суток в году, в которые сама природа будто бы удерживает ее от труда. Относя за тем к таким же временам необходимого безделья для женщины 9 месяцев ее беременности, 40 дней для восстановления сил после родов, 12 месяцев на кормление ребенка грудью, — эти господа хотят убедить своими расчетами, что женщину сама природа удерживает от всякой другой деятельности, кроме чисто половой. «Устраивайте, как хотите — говорит Прудон — отношения полов, вы все-таки придете к убеждению, что женщина своею органическою слабостью и своим интересным положением, в которое она не замедлить попасть, лишь было бы на то желание мужчины, неизбежно и справедливо должна быть исключена из всякого управления политического, административного, ученого и промышленного». Если же она не может трудиться сама, то несправедливо было бы поручать ей управление трудом других; «если мужчина остается единственным производителем, то как может он подчиниться контролю и управлению женщины; каким образом, существо не работающее, живущее трудом другого, будет управлять трудом в течение своих постоянных родов и беременностей?» А каким образом крестьянка, поденщица, фабричная работница «в течение своих постоянных трудов и беременностей» трудится до кровавого пота нисколько не в ущерб для своего здоровья, трудится не только не меньше, но часто даже больше мужчины? Если роды, беременности и менструации очень не долго мешают женщине жать, косить, ходить за скотом и т. д., то еще меньше они могут помешать ей быть адвокатом, профессором, членом парламента, учителем. И в настоящее время в Европе и Америке десятки тысяч женщин служат медиками, профессорами, наставницами, телеграфистками, все они исполняют свою работу не хуже мужчин и в прессе, на сколько нам известно, не было даже попыток доказать, что их общественные занятия вредно влияют на их семейные дела. Далее, есть множество женщин бесплодных в замужестве, бессемейных вдов, жен, разошедшихся с мужьями, одиноких девушек, к ним разбираемые доводы не шли бы и в том случае, если бы они были справедливы. Кроме того, много женщин выходит замуж и делается матерями единственна потому, что им закрыт доступ ко всякой общественной деятельности и они могут обеспечить себя только браком. «Ни необходимость, ни справедливость— говорить г-жа Милль — не оправдывают требованья, чтобы женщина была или матерью, или ничем; или, если она однажды была матерью, то не должна быть ничем другим во все остальное время своей жизни. Ни для женщин, ни для мужчин не нужно закона, который бы отстранял от какого либо занятая, если они взялись в то же время за другое занятие, несовместное с первым. Никто еще не предлагал устранить мужчин из парламента потому, что мужчина может быть солдатом или моряком в действительной службе или купцом, дела которого требуют всего его времени и всей его энергии. Девять десятых из числа всех мужских занятий устраняют мужчин de facto из публичной жизни столь же действительно, как если бы их устранял закон; но из этого еще не следует, что нужно составить закон, который исключал бы даже эти 9/10, не говоря уже об остальной 1/10. Это применяется равным образом и к женщинам, и к мужчинам. Не для чего предписывать законом, чтобы женщина, занимаясь ведением домашнего хозяйства или воспитанием детей, не смогла в то же время заниматься никакою профессией или не могла быть выбрана в парламент. Если занятия действительно несовместны, она и без того выберет одно из них, но не большая ли несправедливость, ради несовместности каких-нибудь занятий отстранять от них тех, для которых она не существует!» Да, современная бесправность женского пола в высшей степени несправедлива относительно громадного и постепенно возрастающего множества женщин бессемейных, одиноких и тех матерей, на руках которых лежит содержание их семейств. Но предполагать, что дарование женщинам всех политических и гражданских правь должно подействовать на многих из них так увлекательно, что они, ради новых своих занятий, будут пренебрегать своими материнскими обязанностями, подобно тому, как аристократки, предаваясь светской жизни, и знать не хотят о своих семействах.
30 Кб, 500x412>>25393
«По общему мнению и сознанию, их труды благодетельно действуют на здоровье». Во многих крестьянских обществах Германии женщина, по видимому, также равняется мужчине и по росту и по силе; между крестьянками здесь можно встретить настоящих гренадеров, замечает Риль. Наша крестьянка работает нисколько не меньше, а во многих местах даже больше мужчины; никто не укорит ее в физическом бессилии, —
В игре ее конный не словит,
В беде не сробеет — спасет,
Коня на скаку остановит,
В горящую избу войдет!
По нашим цивилизованным барыням, получившим от своих родительниц все слабости и недостатки женской породы, «прирученной и возделанной» эгоизмом мужчин, — по ним вовсе нельзя судить о силе женщины. Барыня искалечена убийственным воспитанием, корсетами, ничегонеделаньем; ей трудно даже поднять уроненный на пол платок и требуется для этого услуга лакействующего любезника, и если бы ее бросить в крестьянскую жизнь, то она не в силах была бы даже бить тех вшей, которыми награждается баба за её труды и лишения. Цивилизованную женщину необходимо перевоспитать не только умственно, но и физически, и гимнастика в самых обширных размерах должна быть введена во все женские учебные заведения. Только уравняв воспитание и жизнь полов мы сможем судить об их относительной силе.
¬Но предположим, что женская организация действительно менее сильна, чем мужская, следует ли отсюда, что мужчина должен владычествовать над своею подругою и владычествовать на основании права сильного? «Таков закон политический»,- говорить Прудон; он таков, это известно каждому, но таков ли он должен быть, не свидетельствует ли история об его постепенном вытеснении другими, совершенно противоположными ему началами! Ведь сила мускулов все больше и больше заменяется силою машины, усовершенствование орудий и оружия быстро уравновешивают силы разных индивидуумов, и недалеко то время, когда слабосильный человек будет в состоянии производить столько же, сколько и богатырь. За мужчиной тогда останется одно только право кулака ! Да и теперь, если женщина производит меньше мужчины в промышленности, то она вознаграждает свой дефицит воспитанием детей и святыми муками рождения, отнимающими у неё немало силы. Она терпит больше мужчины и имеет полное право пользоваться наравне с ним всеми выгодами общественной жизни. Обыкновенно возражают, что требуя себе всех правь мужчины, женщины должны принять на себя и все обязанности его, а в числе их находится обязанность солдата(и палача, прибавим мы от себя), которой женщина исполнять не может, а следовательно, не может и требовать себе всех прав. Допускаем, что женщина не может быть солдатом, особенно при существовавших у нас шпицрутенах или при линьках, не уничтоженных до сих пор даже на английском флоте, — не может не только по трудности военной службы, которую нередко несла и несет до сих пор, в Дагомее, напр., сколько по своей натуре, менее испорченной в этом отношении и менее привыкшей к резне, чем натура мужчины. Миссия женщины есть миссия мира, а не войны и разрушения, и нужно желать, чтобы, по своем освобождении, она оставалась в стороне от всех влияний войны и при своей полноправности содействовала бы умиротворению земли, которую мужчины упитывали и упитывают человеческою кровью. Но и при существовании войн, избавление женщин от военной службы, при их совершенной полноправности, вовсе не будет несправедливой привилегией; ведь мужчин, оказавшихся по своим физическим недостаткам неспособными к военной службе, не лишают же за это прав и никто не считает этого несправедливостью.
¬«Женщина --существо больное» - говорят вместе с Мишле противники женского дела. Причисляя физиологическое отправление менструации к периодически-болезненным припадкам, возвышая продолжительность их до 8 суток в месяц, утверждая, что в это время женщина находится в таком положении, что ей положительно невозможно заниматься какой-нибудь работой, они насчитывают таким образом 96 суток в году, в которые сама природа будто бы удерживает ее от труда. Относя за тем к таким же временам необходимого безделья для женщины 9 месяцев ее беременности, 40 дней для восстановления сил после родов, 12 месяцев на кормление ребенка грудью, — эти господа хотят убедить своими расчетами, что женщину сама природа удерживает от всякой другой деятельности, кроме чисто половой. «Устраивайте, как хотите — говорит Прудон — отношения полов, вы все-таки придете к убеждению, что женщина своею органическою слабостью и своим интересным положением, в которое она не замедлить попасть, лишь было бы на то желание мужчины, неизбежно и справедливо должна быть исключена из всякого управления политического, административного, ученого и промышленного». Если же она не может трудиться сама, то несправедливо было бы поручать ей управление трудом других; «если мужчина остается единственным производителем, то как может он подчиниться контролю и управлению женщины; каким образом, существо не работающее, живущее трудом другого, будет управлять трудом в течение своих постоянных родов и беременностей?» А каким образом крестьянка, поденщица, фабричная работница «в течение своих постоянных трудов и беременностей» трудится до кровавого пота нисколько не в ущерб для своего здоровья, трудится не только не меньше, но часто даже больше мужчины? Если роды, беременности и менструации очень не долго мешают женщине жать, косить, ходить за скотом и т. д., то еще меньше они могут помешать ей быть адвокатом, профессором, членом парламента, учителем. И в настоящее время в Европе и Америке десятки тысяч женщин служат медиками, профессорами, наставницами, телеграфистками, все они исполняют свою работу не хуже мужчин и в прессе, на сколько нам известно, не было даже попыток доказать, что их общественные занятия вредно влияют на их семейные дела. Далее, есть множество женщин бесплодных в замужестве, бессемейных вдов, жен, разошедшихся с мужьями, одиноких девушек, к ним разбираемые доводы не шли бы и в том случае, если бы они были справедливы. Кроме того, много женщин выходит замуж и делается матерями единственна потому, что им закрыт доступ ко всякой общественной деятельности и они могут обеспечить себя только браком. «Ни необходимость, ни справедливость— говорить г-жа Милль — не оправдывают требованья, чтобы женщина была или матерью, или ничем; или, если она однажды была матерью, то не должна быть ничем другим во все остальное время своей жизни. Ни для женщин, ни для мужчин не нужно закона, который бы отстранял от какого либо занятая, если они взялись в то же время за другое занятие, несовместное с первым. Никто еще не предлагал устранить мужчин из парламента потому, что мужчина может быть солдатом или моряком в действительной службе или купцом, дела которого требуют всего его времени и всей его энергии. Девять десятых из числа всех мужских занятий устраняют мужчин de facto из публичной жизни столь же действительно, как если бы их устранял закон; но из этого еще не следует, что нужно составить закон, который исключал бы даже эти 9/10, не говоря уже об остальной 1/10. Это применяется равным образом и к женщинам, и к мужчинам. Не для чего предписывать законом, чтобы женщина, занимаясь ведением домашнего хозяйства или воспитанием детей, не смогла в то же время заниматься никакою профессией или не могла быть выбрана в парламент. Если занятия действительно несовместны, она и без того выберет одно из них, но не большая ли несправедливость, ради несовместности каких-нибудь занятий отстранять от них тех, для которых она не существует!» Да, современная бесправность женского пола в высшей степени несправедлива относительно громадного и постепенно возрастающего множества женщин бессемейных, одиноких и тех матерей, на руках которых лежит содержание их семейств. Но предполагать, что дарование женщинам всех политических и гражданских правь должно подействовать на многих из них так увлекательно, что они, ради новых своих занятий, будут пренебрегать своими материнскими обязанностями, подобно тому, как аристократки, предаваясь светской жизни, и знать не хотят о своих семействах.
«По общему мнению и сознанию, их труды благодетельно действуют на здоровье». Во многих крестьянских обществах Германии женщина, по видимому, также равняется мужчине и по росту и по силе; между крестьянками здесь можно встретить настоящих гренадеров, замечает Риль. Наша крестьянка работает нисколько не меньше, а во многих местах даже больше мужчины; никто не укорит ее в физическом бессилии, —
В игре ее конный не словит,
В беде не сробеет — спасет,
Коня на скаку остановит,
В горящую избу войдет!
По нашим цивилизованным барыням, получившим от своих родительниц все слабости и недостатки женской породы, «прирученной и возделанной» эгоизмом мужчин, — по ним вовсе нельзя судить о силе женщины. Барыня искалечена убийственным воспитанием, корсетами, ничегонеделаньем; ей трудно даже поднять уроненный на пол платок и требуется для этого услуга лакействующего любезника, и если бы ее бросить в крестьянскую жизнь, то она не в силах была бы даже бить тех вшей, которыми награждается баба за её труды и лишения. Цивилизованную женщину необходимо перевоспитать не только умственно, но и физически, и гимнастика в самых обширных размерах должна быть введена во все женские учебные заведения. Только уравняв воспитание и жизнь полов мы сможем судить об их относительной силе.
¬Но предположим, что женская организация действительно менее сильна, чем мужская, следует ли отсюда, что мужчина должен владычествовать над своею подругою и владычествовать на основании права сильного? «Таков закон политический»,- говорить Прудон; он таков, это известно каждому, но таков ли он должен быть, не свидетельствует ли история об его постепенном вытеснении другими, совершенно противоположными ему началами! Ведь сила мускулов все больше и больше заменяется силою машины, усовершенствование орудий и оружия быстро уравновешивают силы разных индивидуумов, и недалеко то время, когда слабосильный человек будет в состоянии производить столько же, сколько и богатырь. За мужчиной тогда останется одно только право кулака ! Да и теперь, если женщина производит меньше мужчины в промышленности, то она вознаграждает свой дефицит воспитанием детей и святыми муками рождения, отнимающими у неё немало силы. Она терпит больше мужчины и имеет полное право пользоваться наравне с ним всеми выгодами общественной жизни. Обыкновенно возражают, что требуя себе всех правь мужчины, женщины должны принять на себя и все обязанности его, а в числе их находится обязанность солдата(и палача, прибавим мы от себя), которой женщина исполнять не может, а следовательно, не может и требовать себе всех прав. Допускаем, что женщина не может быть солдатом, особенно при существовавших у нас шпицрутенах или при линьках, не уничтоженных до сих пор даже на английском флоте, — не может не только по трудности военной службы, которую нередко несла и несет до сих пор, в Дагомее, напр., сколько по своей натуре, менее испорченной в этом отношении и менее привыкшей к резне, чем натура мужчины. Миссия женщины есть миссия мира, а не войны и разрушения, и нужно желать, чтобы, по своем освобождении, она оставалась в стороне от всех влияний войны и при своей полноправности содействовала бы умиротворению земли, которую мужчины упитывали и упитывают человеческою кровью. Но и при существовании войн, избавление женщин от военной службы, при их совершенной полноправности, вовсе не будет несправедливой привилегией; ведь мужчин, оказавшихся по своим физическим недостаткам неспособными к военной службе, не лишают же за это прав и никто не считает этого несправедливостью.
¬«Женщина --существо больное» - говорят вместе с Мишле противники женского дела. Причисляя физиологическое отправление менструации к периодически-болезненным припадкам, возвышая продолжительность их до 8 суток в месяц, утверждая, что в это время женщина находится в таком положении, что ей положительно невозможно заниматься какой-нибудь работой, они насчитывают таким образом 96 суток в году, в которые сама природа будто бы удерживает ее от труда. Относя за тем к таким же временам необходимого безделья для женщины 9 месяцев ее беременности, 40 дней для восстановления сил после родов, 12 месяцев на кормление ребенка грудью, — эти господа хотят убедить своими расчетами, что женщину сама природа удерживает от всякой другой деятельности, кроме чисто половой. «Устраивайте, как хотите — говорит Прудон — отношения полов, вы все-таки придете к убеждению, что женщина своею органическою слабостью и своим интересным положением, в которое она не замедлить попасть, лишь было бы на то желание мужчины, неизбежно и справедливо должна быть исключена из всякого управления политического, административного, ученого и промышленного». Если же она не может трудиться сама, то несправедливо было бы поручать ей управление трудом других; «если мужчина остается единственным производителем, то как может он подчиниться контролю и управлению женщины; каким образом, существо не работающее, живущее трудом другого, будет управлять трудом в течение своих постоянных родов и беременностей?» А каким образом крестьянка, поденщица, фабричная работница «в течение своих постоянных трудов и беременностей» трудится до кровавого пота нисколько не в ущерб для своего здоровья, трудится не только не меньше, но часто даже больше мужчины? Если роды, беременности и менструации очень не долго мешают женщине жать, косить, ходить за скотом и т. д., то еще меньше они могут помешать ей быть адвокатом, профессором, членом парламента, учителем. И в настоящее время в Европе и Америке десятки тысяч женщин служат медиками, профессорами, наставницами, телеграфистками, все они исполняют свою работу не хуже мужчин и в прессе, на сколько нам известно, не было даже попыток доказать, что их общественные занятия вредно влияют на их семейные дела. Далее, есть множество женщин бесплодных в замужестве, бессемейных вдов, жен, разошедшихся с мужьями, одиноких девушек, к ним разбираемые доводы не шли бы и в том случае, если бы они были справедливы. Кроме того, много женщин выходит замуж и делается матерями единственна потому, что им закрыт доступ ко всякой общественной деятельности и они могут обеспечить себя только браком. «Ни необходимость, ни справедливость— говорить г-жа Милль — не оправдывают требованья, чтобы женщина была или матерью, или ничем; или, если она однажды была матерью, то не должна быть ничем другим во все остальное время своей жизни. Ни для женщин, ни для мужчин не нужно закона, который бы отстранял от какого либо занятая, если они взялись в то же время за другое занятие, несовместное с первым. Никто еще не предлагал устранить мужчин из парламента потому, что мужчина может быть солдатом или моряком в действительной службе или купцом, дела которого требуют всего его времени и всей его энергии. Девять десятых из числа всех мужских занятий устраняют мужчин de facto из публичной жизни столь же действительно, как если бы их устранял закон; но из этого еще не следует, что нужно составить закон, который исключал бы даже эти 9/10, не говоря уже об остальной 1/10. Это применяется равным образом и к женщинам, и к мужчинам. Не для чего предписывать законом, чтобы женщина, занимаясь ведением домашнего хозяйства или воспитанием детей, не смогла в то же время заниматься никакою профессией или не могла быть выбрана в парламент. Если занятия действительно несовместны, она и без того выберет одно из них, но не большая ли несправедливость, ради несовместности каких-нибудь занятий отстранять от них тех, для которых она не существует!» Да, современная бесправность женского пола в высшей степени несправедлива относительно громадного и постепенно возрастающего множества женщин бессемейных, одиноких и тех матерей, на руках которых лежит содержание их семейств. Но предполагать, что дарование женщинам всех политических и гражданских правь должно подействовать на многих из них так увлекательно, что они, ради новых своих занятий, будут пренебрегать своими материнскими обязанностями, подобно тому, как аристократки, предаваясь светской жизни, и знать не хотят о своих семействах.
48 Кб, 352x335>>25395
Конечно, такое увлечение возможно, но лишь для некоторых, а не для всех, предполагать последнее крайне глупо — и что же, разве без эмансипации женщин множество из не пренебрегает своими семейными обязанностями, принося их в жертву свету, разгулу или свинской лени. Между тем, при равноправности и хорошем воспитании эти же самые женщины должны были бы трудиться если не для семейства, то для общества. Нужно еще заметить, что современное понятие о родительских обязанностях крайне несовершенно.
Все предписывают женщине исполнение её материнских обязанностей и обходят молчанием отцовские обязанности мужчины; по справедливости он также должен воспитывать детей, ухаживать за ними, наблюдать за их развитием, как и мать. И нередко можно встретить таких образцовых отцов, которые, при всех своих общественных занятиях, находят немало времени и для воспитания своих детей, хотя большинство мужчин всегда уклоняется от этого отцовского долга. В развитом семействе будущего мужчина, конечно, лишится такой привилегии и будет разделять с матерью труды воспитания детей.
Наконец, трактуя об эмансипации женщин, никогда не должно забывать, что полное, окончательное решение этого вопроса принадлежит будущему, хотя женская равноправность может утвердиться в жизни и при современных условиях. Воспитание же детей все более и более начинает получать характер общественный. Будучи одной из самых трудных профессий, оно требует от воспитателей специальных знаний и специальной опытности; оно требует таких средств и издержек, который для большинства семейств даже и немыслимы. Поэтому образование юношества давно уже перенесено из семьи в публичную школу, а воспитание детей в достаточных классах передано гувернерам и гувернанткам. Никто не спорит, что современные гувернеры и гувернантки, в большинстве случаев, никуда не годны, но настанет время, что их заменять вполне годные воспитатели специалисты и гувернерство организуется так, что будет доступно каждому семейству, подобно школе. Уже и в настоящее время значительная доля первоначального воспитания детей начинает поручаться так называемым «детским садам».... Что же касается мнения о невозможности и вредности общественных занятий для женщины во время её менструации, беременности и после родов, то очень компетентные в этих делах люди доказывают, что труд и разнообразие занятий очень благотворно действуют на женщин и при их беременности, и помогают ей надлежащим образом выполнять её материнское назначение — производить здоровых и хороших детей. Порода горожан постепенно мельчает, страдает слабостью нервов и мускулов и другими недостатками, из которых очень многие унаследованы от больных и чахлых родительниц, болезнь и чахлость которых считаются обыкновенно естественными свойствами женщины, но в сущности развиты в них их праздною, бездельною жизнью в узкой сфер, определенной для них вековыми традициям. Известный авторитет в этом деле, Эндрю Комб, говорит , что «не деятельность ума и чувства весьма часто служит причиною разных форм нервных болезней. Чтобы убедиться в этом с очевидностью, стоит только посмотреть на многочисленные жертвы этих болезней в средних и высших классах, — на женщин, которые вовсе не занимаются приобретением средств для своего существования и не имеют никаких предметов, которые бы интересовали их и на которых они могли бы упражнять свои умственные способности; вследствие этого они впадают в состояние умственной ленности и нервной слабости, не только лишающих их многих наслаждений, но и подвергающих их, при малейшей причине, и духовным и телесным страданиям.... Они тратят буквально ни на что половину той нервной силы, которою природа одарила их для лучших целей.... Подверженность их меланхолии, истерике, ипохондрии и разным другим душевным болезням зависит от того состояния бездеятельности, в каком находится их мозг». В частности о влиянии труда на беременность говорит французский врач Руссель: «Самки животных и женщины, неискаженные негой, обыкновенно не больны во время плодоношения. Беременность служит болезнью лишь для тех женщин, обессиленным органам которых тягостно каждое отправление, лишь для тех хрупких и нежных созданий, для которых и каждое пищеварение есть краткая болезнь. Все прочие достигают обыкновенно предела беременности, не чувствуя никакой хворости, кроме тягости, неизбежной при этом состоянии». Женщины простонародья во время своей беременности «извлекают для себя большую пользу из труда, к которому обязывает их общественное положение; они находят в них потребное и необходимое упражнение, отстраняемое от себя по ложным соображениям женщинами богатыми, ибо осторожность запрещает во время беременности одни только чрезмерные усилия. Одно из великих благ труда состоит в том, что он спасает нас от господства страстей, который зреют и кипят в спокойствии и праздности. Смущая жизненные отправления вообще, они не менее пагубны и для того отправления, которое служит для сохранения рода. В них причина большей части случающихся выкидышей: оттого-то эти случаи более обыкновенны там, где окружающее общество или положение в нем женщины способствуют сильной игре страстей. Выкидыши в сельском населении происходят почти всегда от чрезмерных усилий или падений и редко вследствие нравственных причин. Животные, будучи еще более охраняемы от этого влияния, выкидывают лишь вследствие насилий человека».
¬«Положим, — говорить противники женского дела — что беременность и материнские обязанности не могут быть основанием политической бесправности женщин; но допущение их до всех родов общественной деятельности неминуемо должно огрубить их натуру и лишить их благотворно действующей на мужчин женственности». «Счастье женщин — говорит Кабани — всегда будет зависеть от впечатления, производимого имя на мужчин, и едва ли тот, кто их действительно любит, будет особенно доволен при виде их марширующими с ружьем в рувах, или поучающими с высоты кафедры, а тем более с трибуны, на которой обсуждаются интересы целого народа». Даже теперь люди, смотрящие на женщину, как на сладостный сосуд любви, из которого мужчина может упиваться наслаждением, как на утеху жизни человеческой, как на какую-то реторту, предназначенную исключительно для приготовления людей, сторонятся от женщин, занятых сколько-нибудь серьезными предметами, позоря их названием синих чулков и восклицая с поэтом:
Избави Бог сойтись на бале,
Иль при разъезде на крыльце
С семинаристом в желтой шали,
Иль с академиком в чепце!
¬И не ужасно ли, в самом деле, будет, если женщина потеряет грациозную шаловливость кокетки, наивность и сентиментальность институтки, если занятая серьезно каким-нибудь делом, она не будет искать развлечения в том, чтобы находиться в положении крепости, обложенной войском поклонников и обстреливаемой их любезностями, в том, чтобы с честью выдержать эту осаду или, если осаждающие милы для её тряпичного сердца, сдаться им, и потом, смотря по обстоятельствам, или верно служить своему победителю и владыке, или ловить новых обожателей и затем самой попадаться в новые сети. Что будет тогда с вами, маленькие рыцари светской жизни, с вами, двадцатилетние импотенты, с вами, мышиные жеребчики! Ведь приятная штука иметь в жене или любовнице существо ангельски-незлобное, скромное и покорное, детски-наивное, непонимающее жизни, не сознающее своих человеческих достоинств и обязанностей, слитое с существом мужчины и исчезающее в нем. Слабый ум в слабом теле — вот существенный смысл женственности, о которой, мы говорим. Да погибнет такая женственность! Она искуственно развита в женщинах рабством их, да погибнет же она вместе с этим рабством! Ум, чувство, воля женщины разнятся от ума, чувства и воли мужчины только вследствие исторических и социальных влияний; эмансипация женщин должна уравнять их с мужскими и превратить в единые для обоих полов; женщина будет добрым, честным, умным, сильным волею человеком, все существующие половые отличия превратятся в общечеловеческое единство и ограничатся только полом в тесном значении этого слова, что есть теперь хорошего у каждого пола в отдельности, то сделается тогда общим их достоянием.
Конечно, такое увлечение возможно, но лишь для некоторых, а не для всех, предполагать последнее крайне глупо — и что же, разве без эмансипации женщин множество из не пренебрегает своими семейными обязанностями, принося их в жертву свету, разгулу или свинской лени. Между тем, при равноправности и хорошем воспитании эти же самые женщины должны были бы трудиться если не для семейства, то для общества. Нужно еще заметить, что современное понятие о родительских обязанностях крайне несовершенно.
Все предписывают женщине исполнение её материнских обязанностей и обходят молчанием отцовские обязанности мужчины; по справедливости он также должен воспитывать детей, ухаживать за ними, наблюдать за их развитием, как и мать. И нередко можно встретить таких образцовых отцов, которые, при всех своих общественных занятиях, находят немало времени и для воспитания своих детей, хотя большинство мужчин всегда уклоняется от этого отцовского долга. В развитом семействе будущего мужчина, конечно, лишится такой привилегии и будет разделять с матерью труды воспитания детей.
Наконец, трактуя об эмансипации женщин, никогда не должно забывать, что полное, окончательное решение этого вопроса принадлежит будущему, хотя женская равноправность может утвердиться в жизни и при современных условиях. Воспитание же детей все более и более начинает получать характер общественный. Будучи одной из самых трудных профессий, оно требует от воспитателей специальных знаний и специальной опытности; оно требует таких средств и издержек, который для большинства семейств даже и немыслимы. Поэтому образование юношества давно уже перенесено из семьи в публичную школу, а воспитание детей в достаточных классах передано гувернерам и гувернанткам. Никто не спорит, что современные гувернеры и гувернантки, в большинстве случаев, никуда не годны, но настанет время, что их заменять вполне годные воспитатели специалисты и гувернерство организуется так, что будет доступно каждому семейству, подобно школе. Уже и в настоящее время значительная доля первоначального воспитания детей начинает поручаться так называемым «детским садам».... Что же касается мнения о невозможности и вредности общественных занятий для женщины во время её менструации, беременности и после родов, то очень компетентные в этих делах люди доказывают, что труд и разнообразие занятий очень благотворно действуют на женщин и при их беременности, и помогают ей надлежащим образом выполнять её материнское назначение — производить здоровых и хороших детей. Порода горожан постепенно мельчает, страдает слабостью нервов и мускулов и другими недостатками, из которых очень многие унаследованы от больных и чахлых родительниц, болезнь и чахлость которых считаются обыкновенно естественными свойствами женщины, но в сущности развиты в них их праздною, бездельною жизнью в узкой сфер, определенной для них вековыми традициям. Известный авторитет в этом деле, Эндрю Комб, говорит , что «не деятельность ума и чувства весьма часто служит причиною разных форм нервных болезней. Чтобы убедиться в этом с очевидностью, стоит только посмотреть на многочисленные жертвы этих болезней в средних и высших классах, — на женщин, которые вовсе не занимаются приобретением средств для своего существования и не имеют никаких предметов, которые бы интересовали их и на которых они могли бы упражнять свои умственные способности; вследствие этого они впадают в состояние умственной ленности и нервной слабости, не только лишающих их многих наслаждений, но и подвергающих их, при малейшей причине, и духовным и телесным страданиям.... Они тратят буквально ни на что половину той нервной силы, которою природа одарила их для лучших целей.... Подверженность их меланхолии, истерике, ипохондрии и разным другим душевным болезням зависит от того состояния бездеятельности, в каком находится их мозг». В частности о влиянии труда на беременность говорит французский врач Руссель: «Самки животных и женщины, неискаженные негой, обыкновенно не больны во время плодоношения. Беременность служит болезнью лишь для тех женщин, обессиленным органам которых тягостно каждое отправление, лишь для тех хрупких и нежных созданий, для которых и каждое пищеварение есть краткая болезнь. Все прочие достигают обыкновенно предела беременности, не чувствуя никакой хворости, кроме тягости, неизбежной при этом состоянии». Женщины простонародья во время своей беременности «извлекают для себя большую пользу из труда, к которому обязывает их общественное положение; они находят в них потребное и необходимое упражнение, отстраняемое от себя по ложным соображениям женщинами богатыми, ибо осторожность запрещает во время беременности одни только чрезмерные усилия. Одно из великих благ труда состоит в том, что он спасает нас от господства страстей, который зреют и кипят в спокойствии и праздности. Смущая жизненные отправления вообще, они не менее пагубны и для того отправления, которое служит для сохранения рода. В них причина большей части случающихся выкидышей: оттого-то эти случаи более обыкновенны там, где окружающее общество или положение в нем женщины способствуют сильной игре страстей. Выкидыши в сельском населении происходят почти всегда от чрезмерных усилий или падений и редко вследствие нравственных причин. Животные, будучи еще более охраняемы от этого влияния, выкидывают лишь вследствие насилий человека».
¬«Положим, — говорить противники женского дела — что беременность и материнские обязанности не могут быть основанием политической бесправности женщин; но допущение их до всех родов общественной деятельности неминуемо должно огрубить их натуру и лишить их благотворно действующей на мужчин женственности». «Счастье женщин — говорит Кабани — всегда будет зависеть от впечатления, производимого имя на мужчин, и едва ли тот, кто их действительно любит, будет особенно доволен при виде их марширующими с ружьем в рувах, или поучающими с высоты кафедры, а тем более с трибуны, на которой обсуждаются интересы целого народа». Даже теперь люди, смотрящие на женщину, как на сладостный сосуд любви, из которого мужчина может упиваться наслаждением, как на утеху жизни человеческой, как на какую-то реторту, предназначенную исключительно для приготовления людей, сторонятся от женщин, занятых сколько-нибудь серьезными предметами, позоря их названием синих чулков и восклицая с поэтом:
Избави Бог сойтись на бале,
Иль при разъезде на крыльце
С семинаристом в желтой шали,
Иль с академиком в чепце!
¬И не ужасно ли, в самом деле, будет, если женщина потеряет грациозную шаловливость кокетки, наивность и сентиментальность институтки, если занятая серьезно каким-нибудь делом, она не будет искать развлечения в том, чтобы находиться в положении крепости, обложенной войском поклонников и обстреливаемой их любезностями, в том, чтобы с честью выдержать эту осаду или, если осаждающие милы для её тряпичного сердца, сдаться им, и потом, смотря по обстоятельствам, или верно служить своему победителю и владыке, или ловить новых обожателей и затем самой попадаться в новые сети. Что будет тогда с вами, маленькие рыцари светской жизни, с вами, двадцатилетние импотенты, с вами, мышиные жеребчики! Ведь приятная штука иметь в жене или любовнице существо ангельски-незлобное, скромное и покорное, детски-наивное, непонимающее жизни, не сознающее своих человеческих достоинств и обязанностей, слитое с существом мужчины и исчезающее в нем. Слабый ум в слабом теле — вот существенный смысл женственности, о которой, мы говорим. Да погибнет такая женственность! Она искуственно развита в женщинах рабством их, да погибнет же она вместе с этим рабством! Ум, чувство, воля женщины разнятся от ума, чувства и воли мужчины только вследствие исторических и социальных влияний; эмансипация женщин должна уравнять их с мужскими и превратить в единые для обоих полов; женщина будет добрым, честным, умным, сильным волею человеком, все существующие половые отличия превратятся в общечеловеческое единство и ограничатся только полом в тесном значении этого слова, что есть теперь хорошего у каждого пола в отдельности, то сделается тогда общим их достоянием.
48 Кб, 352x335>>25395
Конечно, такое увлечение возможно, но лишь для некоторых, а не для всех, предполагать последнее крайне глупо — и что же, разве без эмансипации женщин множество из не пренебрегает своими семейными обязанностями, принося их в жертву свету, разгулу или свинской лени. Между тем, при равноправности и хорошем воспитании эти же самые женщины должны были бы трудиться если не для семейства, то для общества. Нужно еще заметить, что современное понятие о родительских обязанностях крайне несовершенно.
Все предписывают женщине исполнение её материнских обязанностей и обходят молчанием отцовские обязанности мужчины; по справедливости он также должен воспитывать детей, ухаживать за ними, наблюдать за их развитием, как и мать. И нередко можно встретить таких образцовых отцов, которые, при всех своих общественных занятиях, находят немало времени и для воспитания своих детей, хотя большинство мужчин всегда уклоняется от этого отцовского долга. В развитом семействе будущего мужчина, конечно, лишится такой привилегии и будет разделять с матерью труды воспитания детей.
Наконец, трактуя об эмансипации женщин, никогда не должно забывать, что полное, окончательное решение этого вопроса принадлежит будущему, хотя женская равноправность может утвердиться в жизни и при современных условиях. Воспитание же детей все более и более начинает получать характер общественный. Будучи одной из самых трудных профессий, оно требует от воспитателей специальных знаний и специальной опытности; оно требует таких средств и издержек, который для большинства семейств даже и немыслимы. Поэтому образование юношества давно уже перенесено из семьи в публичную школу, а воспитание детей в достаточных классах передано гувернерам и гувернанткам. Никто не спорит, что современные гувернеры и гувернантки, в большинстве случаев, никуда не годны, но настанет время, что их заменять вполне годные воспитатели специалисты и гувернерство организуется так, что будет доступно каждому семейству, подобно школе. Уже и в настоящее время значительная доля первоначального воспитания детей начинает поручаться так называемым «детским садам».... Что же касается мнения о невозможности и вредности общественных занятий для женщины во время её менструации, беременности и после родов, то очень компетентные в этих делах люди доказывают, что труд и разнообразие занятий очень благотворно действуют на женщин и при их беременности, и помогают ей надлежащим образом выполнять её материнское назначение — производить здоровых и хороших детей. Порода горожан постепенно мельчает, страдает слабостью нервов и мускулов и другими недостатками, из которых очень многие унаследованы от больных и чахлых родительниц, болезнь и чахлость которых считаются обыкновенно естественными свойствами женщины, но в сущности развиты в них их праздною, бездельною жизнью в узкой сфер, определенной для них вековыми традициям. Известный авторитет в этом деле, Эндрю Комб, говорит , что «не деятельность ума и чувства весьма часто служит причиною разных форм нервных болезней. Чтобы убедиться в этом с очевидностью, стоит только посмотреть на многочисленные жертвы этих болезней в средних и высших классах, — на женщин, которые вовсе не занимаются приобретением средств для своего существования и не имеют никаких предметов, которые бы интересовали их и на которых они могли бы упражнять свои умственные способности; вследствие этого они впадают в состояние умственной ленности и нервной слабости, не только лишающих их многих наслаждений, но и подвергающих их, при малейшей причине, и духовным и телесным страданиям.... Они тратят буквально ни на что половину той нервной силы, которою природа одарила их для лучших целей.... Подверженность их меланхолии, истерике, ипохондрии и разным другим душевным болезням зависит от того состояния бездеятельности, в каком находится их мозг». В частности о влиянии труда на беременность говорит французский врач Руссель: «Самки животных и женщины, неискаженные негой, обыкновенно не больны во время плодоношения. Беременность служит болезнью лишь для тех женщин, обессиленным органам которых тягостно каждое отправление, лишь для тех хрупких и нежных созданий, для которых и каждое пищеварение есть краткая болезнь. Все прочие достигают обыкновенно предела беременности, не чувствуя никакой хворости, кроме тягости, неизбежной при этом состоянии». Женщины простонародья во время своей беременности «извлекают для себя большую пользу из труда, к которому обязывает их общественное положение; они находят в них потребное и необходимое упражнение, отстраняемое от себя по ложным соображениям женщинами богатыми, ибо осторожность запрещает во время беременности одни только чрезмерные усилия. Одно из великих благ труда состоит в том, что он спасает нас от господства страстей, который зреют и кипят в спокойствии и праздности. Смущая жизненные отправления вообще, они не менее пагубны и для того отправления, которое служит для сохранения рода. В них причина большей части случающихся выкидышей: оттого-то эти случаи более обыкновенны там, где окружающее общество или положение в нем женщины способствуют сильной игре страстей. Выкидыши в сельском населении происходят почти всегда от чрезмерных усилий или падений и редко вследствие нравственных причин. Животные, будучи еще более охраняемы от этого влияния, выкидывают лишь вследствие насилий человека».
¬«Положим, — говорить противники женского дела — что беременность и материнские обязанности не могут быть основанием политической бесправности женщин; но допущение их до всех родов общественной деятельности неминуемо должно огрубить их натуру и лишить их благотворно действующей на мужчин женственности». «Счастье женщин — говорит Кабани — всегда будет зависеть от впечатления, производимого имя на мужчин, и едва ли тот, кто их действительно любит, будет особенно доволен при виде их марширующими с ружьем в рувах, или поучающими с высоты кафедры, а тем более с трибуны, на которой обсуждаются интересы целого народа». Даже теперь люди, смотрящие на женщину, как на сладостный сосуд любви, из которого мужчина может упиваться наслаждением, как на утеху жизни человеческой, как на какую-то реторту, предназначенную исключительно для приготовления людей, сторонятся от женщин, занятых сколько-нибудь серьезными предметами, позоря их названием синих чулков и восклицая с поэтом:
Избави Бог сойтись на бале,
Иль при разъезде на крыльце
С семинаристом в желтой шали,
Иль с академиком в чепце!
¬И не ужасно ли, в самом деле, будет, если женщина потеряет грациозную шаловливость кокетки, наивность и сентиментальность институтки, если занятая серьезно каким-нибудь делом, она не будет искать развлечения в том, чтобы находиться в положении крепости, обложенной войском поклонников и обстреливаемой их любезностями, в том, чтобы с честью выдержать эту осаду или, если осаждающие милы для её тряпичного сердца, сдаться им, и потом, смотря по обстоятельствам, или верно служить своему победителю и владыке, или ловить новых обожателей и затем самой попадаться в новые сети. Что будет тогда с вами, маленькие рыцари светской жизни, с вами, двадцатилетние импотенты, с вами, мышиные жеребчики! Ведь приятная штука иметь в жене или любовнице существо ангельски-незлобное, скромное и покорное, детски-наивное, непонимающее жизни, не сознающее своих человеческих достоинств и обязанностей, слитое с существом мужчины и исчезающее в нем. Слабый ум в слабом теле — вот существенный смысл женственности, о которой, мы говорим. Да погибнет такая женственность! Она искуственно развита в женщинах рабством их, да погибнет же она вместе с этим рабством! Ум, чувство, воля женщины разнятся от ума, чувства и воли мужчины только вследствие исторических и социальных влияний; эмансипация женщин должна уравнять их с мужскими и превратить в единые для обоих полов; женщина будет добрым, честным, умным, сильным волею человеком, все существующие половые отличия превратятся в общечеловеческое единство и ограничатся только полом в тесном значении этого слова, что есть теперь хорошего у каждого пола в отдельности, то сделается тогда общим их достоянием.
Конечно, такое увлечение возможно, но лишь для некоторых, а не для всех, предполагать последнее крайне глупо — и что же, разве без эмансипации женщин множество из не пренебрегает своими семейными обязанностями, принося их в жертву свету, разгулу или свинской лени. Между тем, при равноправности и хорошем воспитании эти же самые женщины должны были бы трудиться если не для семейства, то для общества. Нужно еще заметить, что современное понятие о родительских обязанностях крайне несовершенно.
Все предписывают женщине исполнение её материнских обязанностей и обходят молчанием отцовские обязанности мужчины; по справедливости он также должен воспитывать детей, ухаживать за ними, наблюдать за их развитием, как и мать. И нередко можно встретить таких образцовых отцов, которые, при всех своих общественных занятиях, находят немало времени и для воспитания своих детей, хотя большинство мужчин всегда уклоняется от этого отцовского долга. В развитом семействе будущего мужчина, конечно, лишится такой привилегии и будет разделять с матерью труды воспитания детей.
Наконец, трактуя об эмансипации женщин, никогда не должно забывать, что полное, окончательное решение этого вопроса принадлежит будущему, хотя женская равноправность может утвердиться в жизни и при современных условиях. Воспитание же детей все более и более начинает получать характер общественный. Будучи одной из самых трудных профессий, оно требует от воспитателей специальных знаний и специальной опытности; оно требует таких средств и издержек, который для большинства семейств даже и немыслимы. Поэтому образование юношества давно уже перенесено из семьи в публичную школу, а воспитание детей в достаточных классах передано гувернерам и гувернанткам. Никто не спорит, что современные гувернеры и гувернантки, в большинстве случаев, никуда не годны, но настанет время, что их заменять вполне годные воспитатели специалисты и гувернерство организуется так, что будет доступно каждому семейству, подобно школе. Уже и в настоящее время значительная доля первоначального воспитания детей начинает поручаться так называемым «детским садам».... Что же касается мнения о невозможности и вредности общественных занятий для женщины во время её менструации, беременности и после родов, то очень компетентные в этих делах люди доказывают, что труд и разнообразие занятий очень благотворно действуют на женщин и при их беременности, и помогают ей надлежащим образом выполнять её материнское назначение — производить здоровых и хороших детей. Порода горожан постепенно мельчает, страдает слабостью нервов и мускулов и другими недостатками, из которых очень многие унаследованы от больных и чахлых родительниц, болезнь и чахлость которых считаются обыкновенно естественными свойствами женщины, но в сущности развиты в них их праздною, бездельною жизнью в узкой сфер, определенной для них вековыми традициям. Известный авторитет в этом деле, Эндрю Комб, говорит , что «не деятельность ума и чувства весьма часто служит причиною разных форм нервных болезней. Чтобы убедиться в этом с очевидностью, стоит только посмотреть на многочисленные жертвы этих болезней в средних и высших классах, — на женщин, которые вовсе не занимаются приобретением средств для своего существования и не имеют никаких предметов, которые бы интересовали их и на которых они могли бы упражнять свои умственные способности; вследствие этого они впадают в состояние умственной ленности и нервной слабости, не только лишающих их многих наслаждений, но и подвергающих их, при малейшей причине, и духовным и телесным страданиям.... Они тратят буквально ни на что половину той нервной силы, которою природа одарила их для лучших целей.... Подверженность их меланхолии, истерике, ипохондрии и разным другим душевным болезням зависит от того состояния бездеятельности, в каком находится их мозг». В частности о влиянии труда на беременность говорит французский врач Руссель: «Самки животных и женщины, неискаженные негой, обыкновенно не больны во время плодоношения. Беременность служит болезнью лишь для тех женщин, обессиленным органам которых тягостно каждое отправление, лишь для тех хрупких и нежных созданий, для которых и каждое пищеварение есть краткая болезнь. Все прочие достигают обыкновенно предела беременности, не чувствуя никакой хворости, кроме тягости, неизбежной при этом состоянии». Женщины простонародья во время своей беременности «извлекают для себя большую пользу из труда, к которому обязывает их общественное положение; они находят в них потребное и необходимое упражнение, отстраняемое от себя по ложным соображениям женщинами богатыми, ибо осторожность запрещает во время беременности одни только чрезмерные усилия. Одно из великих благ труда состоит в том, что он спасает нас от господства страстей, который зреют и кипят в спокойствии и праздности. Смущая жизненные отправления вообще, они не менее пагубны и для того отправления, которое служит для сохранения рода. В них причина большей части случающихся выкидышей: оттого-то эти случаи более обыкновенны там, где окружающее общество или положение в нем женщины способствуют сильной игре страстей. Выкидыши в сельском населении происходят почти всегда от чрезмерных усилий или падений и редко вследствие нравственных причин. Животные, будучи еще более охраняемы от этого влияния, выкидывают лишь вследствие насилий человека».
¬«Положим, — говорить противники женского дела — что беременность и материнские обязанности не могут быть основанием политической бесправности женщин; но допущение их до всех родов общественной деятельности неминуемо должно огрубить их натуру и лишить их благотворно действующей на мужчин женственности». «Счастье женщин — говорит Кабани — всегда будет зависеть от впечатления, производимого имя на мужчин, и едва ли тот, кто их действительно любит, будет особенно доволен при виде их марширующими с ружьем в рувах, или поучающими с высоты кафедры, а тем более с трибуны, на которой обсуждаются интересы целого народа». Даже теперь люди, смотрящие на женщину, как на сладостный сосуд любви, из которого мужчина может упиваться наслаждением, как на утеху жизни человеческой, как на какую-то реторту, предназначенную исключительно для приготовления людей, сторонятся от женщин, занятых сколько-нибудь серьезными предметами, позоря их названием синих чулков и восклицая с поэтом:
Избави Бог сойтись на бале,
Иль при разъезде на крыльце
С семинаристом в желтой шали,
Иль с академиком в чепце!
¬И не ужасно ли, в самом деле, будет, если женщина потеряет грациозную шаловливость кокетки, наивность и сентиментальность институтки, если занятая серьезно каким-нибудь делом, она не будет искать развлечения в том, чтобы находиться в положении крепости, обложенной войском поклонников и обстреливаемой их любезностями, в том, чтобы с честью выдержать эту осаду или, если осаждающие милы для её тряпичного сердца, сдаться им, и потом, смотря по обстоятельствам, или верно служить своему победителю и владыке, или ловить новых обожателей и затем самой попадаться в новые сети. Что будет тогда с вами, маленькие рыцари светской жизни, с вами, двадцатилетние импотенты, с вами, мышиные жеребчики! Ведь приятная штука иметь в жене или любовнице существо ангельски-незлобное, скромное и покорное, детски-наивное, непонимающее жизни, не сознающее своих человеческих достоинств и обязанностей, слитое с существом мужчины и исчезающее в нем. Слабый ум в слабом теле — вот существенный смысл женственности, о которой, мы говорим. Да погибнет такая женственность! Она искуственно развита в женщинах рабством их, да погибнет же она вместе с этим рабством! Ум, чувство, воля женщины разнятся от ума, чувства и воли мужчины только вследствие исторических и социальных влияний; эмансипация женщин должна уравнять их с мужскими и превратить в единые для обоих полов; женщина будет добрым, честным, умным, сильным волею человеком, все существующие половые отличия превратятся в общечеловеческое единство и ограничатся только полом в тесном значении этого слова, что есть теперь хорошего у каждого пола в отдельности, то сделается тогда общим их достоянием.
176 Кб, 395x395>>25396
. Вместе с тем любовь и брачные отношения неминуемо перейдут в новую, высшую форму своего развития. Любовь до сих пор почти исключительно основывалась на сочетании противоположностей - мужественности и женственности, силы и слабости, властительности и преданности, мужского ума и женского чувства; она дополняет недостатки мужчины достоинствами женщины и наоборот. Такие отношения могут существовать только при порабощении женщины, по освобождении которой и по достижении ею равенства с мужчиной любовь будет уже не взаимным дополнением недостатков, а союзом достоинств, не сочетанием противоположностей, не допускающих равенства, а единением равной красоты, равного ума, равного чувства, по возможности одинаковых достоинств и убеждений. Тогда, и только тогда любовь соединится со взаимным уважением свободных и равных супругов и не будет уже страстью чисто животною.
¬Но, пожалуй, некоторые поборники женственности укорят нас в извращении смысла этого слова и скажут, что они опасаются не исчезновения женских слабостей, а огрубления женского чувства, доброты, сострадательности, бескорыстия, заражения женщин теми страстями и пороками, которые так часто обезображивают нравственный характер деловых мужчин; эмансипация, скажут они, ослабив семейные узы, ограничив семейную деятельность женщины, должна отнять значительную долю силы из её любви к мужу и к детям, а соперничество, интриги, деловые столкновения, выполнение каких-нибудь грубых обязанностей, напр., полицейских, превратят женщину в честолюбку, в существо, преследующее только свои личные цели, сделают ее равнодушной к горю и к счастью людей, и она будет относиться к явлениям жизни—
¬Как дьяк, в приказе поседелый,
Добру и злу внимая равнодушно,
Не ведая ни радости, ни гнева.
¬Действительно, всеобщая конкуренция сил и способностей, ожесточенная борьба за существование, интриги и попирание ногами человеческой личности идут через весь строй социальной жизни и действуют пагубно на человека. Но ведь дело в том, что с другой стороны и люди действуют на смягчение упомянутых отношений, а женщины, допущенные во все сферы общественной жизни непременно во многом облагородят ее. Далее, борьба индивидуальных интересов и пожирание людьми друг друга постепенно ведут к миру, к уравновешению эгоизмов, к водворению солидарности; допущение же к общественной деятельности, устраненной теперь от неё целой половины человеческого рода, необходимо должно ускорить социальные реформы, которые будут основами мира. С другой стороны, женщины и теперь нисколько не избавлены от влияния на них грязи жизни не только семейной, но и общественной. Они за кулисами публичной арены являются помощницами своих мужей, отцов, братьев, любовников; сплошь и рядом общественные деятели, как высшего, так и самого низшего разбора, являются только орудиями женщин, подстрекающих их на дело, участвующих в их подвиге, наслаждающихся их успехами и страдающими от их неудач. Разве все это не очерствляет сердца женщины, не превращает ее в эгоистку, интриганку и т. д... Того же самого результата достигает её семейная обстановка, столкновения и борьба с мужьями и родственниками, ловля женихов и любовников, споры и ссоры за имущественные интересы, наконец, эти глуповские междоусобия семей и личностей, эта бесконечная цепь сплетен и ссор, лжи и наушничества, эта остервенелая вражда обывателей между собой за свои грошовые интересы, которая наполняет собою всю жизнь неразвитых обществ и особенно русских городов, — разве все это менее огрубляет натуру женщины, чем любая из общественных профессий!.. Да и какое противоречие самим себе вы обнаруживаете, милые защитники женственности. От погибели, вследствие занятий, вы даже и не думаете предохранять крестьянок, изнывающих под тяжестью труда, фабричных работниц, поденщиц, торговок, шатающихся по улицам городов с утра до глубокой ночи, и вопиете о погибели женственности, коль скоро дело коснется дарования прав вашим женам и дочерям. Очевидно, что в ваших измышлениях говорит не теплое участие к женскому полу, а рабовладельческий расчёт. Да и чему, какой это женственности грозит опасность огрубления в современном обществе, особенно французском, где брак превратился в чисто коммерческую сделку, где все силы женского ума уходят на бездушное кокетство, где супружеская измена - подвиг, а любовь -удовлетворение чувственности или дело расчета, где проституция заражает собою все. Да покажите же эту, прославляемую вами, женственность в высших слоях европейского общества; мы не видим её, если только она состоит в чем-нибудь другом, а не в слабости тела и ума, не в нежности кожи, не в болезненной раздражительности нервов, не в кокетстве и салонной сентиментальности. Покажите эту женственность и в низших классах, где брак является скорее делом хозяйственного расчета, чем любви, где женщина сплошь и рядом унижена и забита до такой степени, что становится совершенно бесчувственною к своему положению, где вы часто встретите разврат в самых циничных проявлениях, где семейная жизнь порождает столько убийств, отравлений, поджогов, где матери убиввают детей, чтобы поживиться суммой, на которую была застрахована жизнь малюток и т. д. Конечно, имеют полное право возразить нам, что мы указываем только на мрачную сторону народной жизни, оставляя без внимания светлые черты её; что в аристократии очень естественно женственность развилась до крайности, до такой Ueberweiblihkeit, по выражению Риля, что пришла к отрицанию самой себя, а в низших классах, подавленных бедностью, не пользующихся плодами цивилизации, женственность находится еще в зародыше, в той едва заметной форме, в которой она сливается еще с формами свойств мужской натуры. «Не здесь, — скажут нам — а в средних классах вы найдете ту женственность, за которую мы стоим и которая дорога для мужчины, как животворный дождь и небесная роса для производительности земли». Мы совершенно согласны, что в средних классах больше всего достойных уважения женщин, что здесь брак и семья более свободны, а любовь более чиста и разумна, чем в высшем сословии. Но ведь здесь и больше образованных женщин, ведь отсюда-то и выходят почти все притязания женщин на солидное образование и на равноправность с мужчинами; крестьянки и пролетарки не занимаются женским вопросом, большинство их не знают даже и о самом существовании его, а в аристократической сфере эмансипацией если и увлекаются, то увлекаются большею частью в духе Жорж Санд. Следовательно, женственность сама протягивает руку эмансипации, нисколько не опасаясь мнимо-пагубных влияний. Да и чего опасаться? Столкновение с действительною жизнью может не столько огрубить, сколько укрепить, возвысить и наполнить новыми чувствами впечатлительную натуру женщины, чувства и мысли которой редко теперь выходят за пределы своего дома и семейства. И отстаиваемое нами расширение сферы женской деятельности представляется необходимым не только для дальнейшего прогресса человечества, но и для спасения семьи, следовательно и для спасения общества, если только оно не желает дойти до состояния во стократ худшего, чем то, которое положило конец существованию древнего Рима. В высших классах, как мы уже говорили, от семьи и брака остались только одни пустыня, бессодержательные формы; в низших классах семейство и брак также постепенно разрушаются, проституция усиливается, детоубийства увеличиваются. Вспомните при этом, что как обычаи и жизнь высшего круга все больше и больше распространяются в средних классах, так жизнь и обычаи европейского пролетария, вместе со многими другими факторами, постепенно разрушают патриархальную жизнь крестьянства и губят то, что, по-видимому, так дорого для общества. А в среднем классе между тем идет дело женской эмансипации, увлекая всё больше и больше женщин как высшего, так и низшего сословия. И поклонники старины и защитники существующего status quo сознают всю критичность такого положения вещей, всю важность совершающегося переворота, но сваливают всю вину на тех именно деятелей, программа которых наиболее полезна и тенденции которых наименее разрушительны.
. Вместе с тем любовь и брачные отношения неминуемо перейдут в новую, высшую форму своего развития. Любовь до сих пор почти исключительно основывалась на сочетании противоположностей - мужественности и женственности, силы и слабости, властительности и преданности, мужского ума и женского чувства; она дополняет недостатки мужчины достоинствами женщины и наоборот. Такие отношения могут существовать только при порабощении женщины, по освобождении которой и по достижении ею равенства с мужчиной любовь будет уже не взаимным дополнением недостатков, а союзом достоинств, не сочетанием противоположностей, не допускающих равенства, а единением равной красоты, равного ума, равного чувства, по возможности одинаковых достоинств и убеждений. Тогда, и только тогда любовь соединится со взаимным уважением свободных и равных супругов и не будет уже страстью чисто животною.
¬Но, пожалуй, некоторые поборники женственности укорят нас в извращении смысла этого слова и скажут, что они опасаются не исчезновения женских слабостей, а огрубления женского чувства, доброты, сострадательности, бескорыстия, заражения женщин теми страстями и пороками, которые так часто обезображивают нравственный характер деловых мужчин; эмансипация, скажут они, ослабив семейные узы, ограничив семейную деятельность женщины, должна отнять значительную долю силы из её любви к мужу и к детям, а соперничество, интриги, деловые столкновения, выполнение каких-нибудь грубых обязанностей, напр., полицейских, превратят женщину в честолюбку, в существо, преследующее только свои личные цели, сделают ее равнодушной к горю и к счастью людей, и она будет относиться к явлениям жизни—
¬Как дьяк, в приказе поседелый,
Добру и злу внимая равнодушно,
Не ведая ни радости, ни гнева.
¬Действительно, всеобщая конкуренция сил и способностей, ожесточенная борьба за существование, интриги и попирание ногами человеческой личности идут через весь строй социальной жизни и действуют пагубно на человека. Но ведь дело в том, что с другой стороны и люди действуют на смягчение упомянутых отношений, а женщины, допущенные во все сферы общественной жизни непременно во многом облагородят ее. Далее, борьба индивидуальных интересов и пожирание людьми друг друга постепенно ведут к миру, к уравновешению эгоизмов, к водворению солидарности; допущение же к общественной деятельности, устраненной теперь от неё целой половины человеческого рода, необходимо должно ускорить социальные реформы, которые будут основами мира. С другой стороны, женщины и теперь нисколько не избавлены от влияния на них грязи жизни не только семейной, но и общественной. Они за кулисами публичной арены являются помощницами своих мужей, отцов, братьев, любовников; сплошь и рядом общественные деятели, как высшего, так и самого низшего разбора, являются только орудиями женщин, подстрекающих их на дело, участвующих в их подвиге, наслаждающихся их успехами и страдающими от их неудач. Разве все это не очерствляет сердца женщины, не превращает ее в эгоистку, интриганку и т. д... Того же самого результата достигает её семейная обстановка, столкновения и борьба с мужьями и родственниками, ловля женихов и любовников, споры и ссоры за имущественные интересы, наконец, эти глуповские междоусобия семей и личностей, эта бесконечная цепь сплетен и ссор, лжи и наушничества, эта остервенелая вражда обывателей между собой за свои грошовые интересы, которая наполняет собою всю жизнь неразвитых обществ и особенно русских городов, — разве все это менее огрубляет натуру женщины, чем любая из общественных профессий!.. Да и какое противоречие самим себе вы обнаруживаете, милые защитники женственности. От погибели, вследствие занятий, вы даже и не думаете предохранять крестьянок, изнывающих под тяжестью труда, фабричных работниц, поденщиц, торговок, шатающихся по улицам городов с утра до глубокой ночи, и вопиете о погибели женственности, коль скоро дело коснется дарования прав вашим женам и дочерям. Очевидно, что в ваших измышлениях говорит не теплое участие к женскому полу, а рабовладельческий расчёт. Да и чему, какой это женственности грозит опасность огрубления в современном обществе, особенно французском, где брак превратился в чисто коммерческую сделку, где все силы женского ума уходят на бездушное кокетство, где супружеская измена - подвиг, а любовь -удовлетворение чувственности или дело расчета, где проституция заражает собою все. Да покажите же эту, прославляемую вами, женственность в высших слоях европейского общества; мы не видим её, если только она состоит в чем-нибудь другом, а не в слабости тела и ума, не в нежности кожи, не в болезненной раздражительности нервов, не в кокетстве и салонной сентиментальности. Покажите эту женственность и в низших классах, где брак является скорее делом хозяйственного расчета, чем любви, где женщина сплошь и рядом унижена и забита до такой степени, что становится совершенно бесчувственною к своему положению, где вы часто встретите разврат в самых циничных проявлениях, где семейная жизнь порождает столько убийств, отравлений, поджогов, где матери убиввают детей, чтобы поживиться суммой, на которую была застрахована жизнь малюток и т. д. Конечно, имеют полное право возразить нам, что мы указываем только на мрачную сторону народной жизни, оставляя без внимания светлые черты её; что в аристократии очень естественно женственность развилась до крайности, до такой Ueberweiblihkeit, по выражению Риля, что пришла к отрицанию самой себя, а в низших классах, подавленных бедностью, не пользующихся плодами цивилизации, женственность находится еще в зародыше, в той едва заметной форме, в которой она сливается еще с формами свойств мужской натуры. «Не здесь, — скажут нам — а в средних классах вы найдете ту женственность, за которую мы стоим и которая дорога для мужчины, как животворный дождь и небесная роса для производительности земли». Мы совершенно согласны, что в средних классах больше всего достойных уважения женщин, что здесь брак и семья более свободны, а любовь более чиста и разумна, чем в высшем сословии. Но ведь здесь и больше образованных женщин, ведь отсюда-то и выходят почти все притязания женщин на солидное образование и на равноправность с мужчинами; крестьянки и пролетарки не занимаются женским вопросом, большинство их не знают даже и о самом существовании его, а в аристократической сфере эмансипацией если и увлекаются, то увлекаются большею частью в духе Жорж Санд. Следовательно, женственность сама протягивает руку эмансипации, нисколько не опасаясь мнимо-пагубных влияний. Да и чего опасаться? Столкновение с действительною жизнью может не столько огрубить, сколько укрепить, возвысить и наполнить новыми чувствами впечатлительную натуру женщины, чувства и мысли которой редко теперь выходят за пределы своего дома и семейства. И отстаиваемое нами расширение сферы женской деятельности представляется необходимым не только для дальнейшего прогресса человечества, но и для спасения семьи, следовательно и для спасения общества, если только оно не желает дойти до состояния во стократ худшего, чем то, которое положило конец существованию древнего Рима. В высших классах, как мы уже говорили, от семьи и брака остались только одни пустыня, бессодержательные формы; в низших классах семейство и брак также постепенно разрушаются, проституция усиливается, детоубийства увеличиваются. Вспомните при этом, что как обычаи и жизнь высшего круга все больше и больше распространяются в средних классах, так жизнь и обычаи европейского пролетария, вместе со многими другими факторами, постепенно разрушают патриархальную жизнь крестьянства и губят то, что, по-видимому, так дорого для общества. А в среднем классе между тем идет дело женской эмансипации, увлекая всё больше и больше женщин как высшего, так и низшего сословия. И поклонники старины и защитники существующего status quo сознают всю критичность такого положения вещей, всю важность совершающегося переворота, но сваливают всю вину на тех именно деятелей, программа которых наиболее полезна и тенденции которых наименее разрушительны.
176 Кб, 395x395>>25396
. Вместе с тем любовь и брачные отношения неминуемо перейдут в новую, высшую форму своего развития. Любовь до сих пор почти исключительно основывалась на сочетании противоположностей - мужественности и женственности, силы и слабости, властительности и преданности, мужского ума и женского чувства; она дополняет недостатки мужчины достоинствами женщины и наоборот. Такие отношения могут существовать только при порабощении женщины, по освобождении которой и по достижении ею равенства с мужчиной любовь будет уже не взаимным дополнением недостатков, а союзом достоинств, не сочетанием противоположностей, не допускающих равенства, а единением равной красоты, равного ума, равного чувства, по возможности одинаковых достоинств и убеждений. Тогда, и только тогда любовь соединится со взаимным уважением свободных и равных супругов и не будет уже страстью чисто животною.
¬Но, пожалуй, некоторые поборники женственности укорят нас в извращении смысла этого слова и скажут, что они опасаются не исчезновения женских слабостей, а огрубления женского чувства, доброты, сострадательности, бескорыстия, заражения женщин теми страстями и пороками, которые так часто обезображивают нравственный характер деловых мужчин; эмансипация, скажут они, ослабив семейные узы, ограничив семейную деятельность женщины, должна отнять значительную долю силы из её любви к мужу и к детям, а соперничество, интриги, деловые столкновения, выполнение каких-нибудь грубых обязанностей, напр., полицейских, превратят женщину в честолюбку, в существо, преследующее только свои личные цели, сделают ее равнодушной к горю и к счастью людей, и она будет относиться к явлениям жизни—
¬Как дьяк, в приказе поседелый,
Добру и злу внимая равнодушно,
Не ведая ни радости, ни гнева.
¬Действительно, всеобщая конкуренция сил и способностей, ожесточенная борьба за существование, интриги и попирание ногами человеческой личности идут через весь строй социальной жизни и действуют пагубно на человека. Но ведь дело в том, что с другой стороны и люди действуют на смягчение упомянутых отношений, а женщины, допущенные во все сферы общественной жизни непременно во многом облагородят ее. Далее, борьба индивидуальных интересов и пожирание людьми друг друга постепенно ведут к миру, к уравновешению эгоизмов, к водворению солидарности; допущение же к общественной деятельности, устраненной теперь от неё целой половины человеческого рода, необходимо должно ускорить социальные реформы, которые будут основами мира. С другой стороны, женщины и теперь нисколько не избавлены от влияния на них грязи жизни не только семейной, но и общественной. Они за кулисами публичной арены являются помощницами своих мужей, отцов, братьев, любовников; сплошь и рядом общественные деятели, как высшего, так и самого низшего разбора, являются только орудиями женщин, подстрекающих их на дело, участвующих в их подвиге, наслаждающихся их успехами и страдающими от их неудач. Разве все это не очерствляет сердца женщины, не превращает ее в эгоистку, интриганку и т. д... Того же самого результата достигает её семейная обстановка, столкновения и борьба с мужьями и родственниками, ловля женихов и любовников, споры и ссоры за имущественные интересы, наконец, эти глуповские междоусобия семей и личностей, эта бесконечная цепь сплетен и ссор, лжи и наушничества, эта остервенелая вражда обывателей между собой за свои грошовые интересы, которая наполняет собою всю жизнь неразвитых обществ и особенно русских городов, — разве все это менее огрубляет натуру женщины, чем любая из общественных профессий!.. Да и какое противоречие самим себе вы обнаруживаете, милые защитники женственности. От погибели, вследствие занятий, вы даже и не думаете предохранять крестьянок, изнывающих под тяжестью труда, фабричных работниц, поденщиц, торговок, шатающихся по улицам городов с утра до глубокой ночи, и вопиете о погибели женственности, коль скоро дело коснется дарования прав вашим женам и дочерям. Очевидно, что в ваших измышлениях говорит не теплое участие к женскому полу, а рабовладельческий расчёт. Да и чему, какой это женственности грозит опасность огрубления в современном обществе, особенно французском, где брак превратился в чисто коммерческую сделку, где все силы женского ума уходят на бездушное кокетство, где супружеская измена - подвиг, а любовь -удовлетворение чувственности или дело расчета, где проституция заражает собою все. Да покажите же эту, прославляемую вами, женственность в высших слоях европейского общества; мы не видим её, если только она состоит в чем-нибудь другом, а не в слабости тела и ума, не в нежности кожи, не в болезненной раздражительности нервов, не в кокетстве и салонной сентиментальности. Покажите эту женственность и в низших классах, где брак является скорее делом хозяйственного расчета, чем любви, где женщина сплошь и рядом унижена и забита до такой степени, что становится совершенно бесчувственною к своему положению, где вы часто встретите разврат в самых циничных проявлениях, где семейная жизнь порождает столько убийств, отравлений, поджогов, где матери убиввают детей, чтобы поживиться суммой, на которую была застрахована жизнь малюток и т. д. Конечно, имеют полное право возразить нам, что мы указываем только на мрачную сторону народной жизни, оставляя без внимания светлые черты её; что в аристократии очень естественно женственность развилась до крайности, до такой Ueberweiblihkeit, по выражению Риля, что пришла к отрицанию самой себя, а в низших классах, подавленных бедностью, не пользующихся плодами цивилизации, женственность находится еще в зародыше, в той едва заметной форме, в которой она сливается еще с формами свойств мужской натуры. «Не здесь, — скажут нам — а в средних классах вы найдете ту женственность, за которую мы стоим и которая дорога для мужчины, как животворный дождь и небесная роса для производительности земли». Мы совершенно согласны, что в средних классах больше всего достойных уважения женщин, что здесь брак и семья более свободны, а любовь более чиста и разумна, чем в высшем сословии. Но ведь здесь и больше образованных женщин, ведь отсюда-то и выходят почти все притязания женщин на солидное образование и на равноправность с мужчинами; крестьянки и пролетарки не занимаются женским вопросом, большинство их не знают даже и о самом существовании его, а в аристократической сфере эмансипацией если и увлекаются, то увлекаются большею частью в духе Жорж Санд. Следовательно, женственность сама протягивает руку эмансипации, нисколько не опасаясь мнимо-пагубных влияний. Да и чего опасаться? Столкновение с действительною жизнью может не столько огрубить, сколько укрепить, возвысить и наполнить новыми чувствами впечатлительную натуру женщины, чувства и мысли которой редко теперь выходят за пределы своего дома и семейства. И отстаиваемое нами расширение сферы женской деятельности представляется необходимым не только для дальнейшего прогресса человечества, но и для спасения семьи, следовательно и для спасения общества, если только оно не желает дойти до состояния во стократ худшего, чем то, которое положило конец существованию древнего Рима. В высших классах, как мы уже говорили, от семьи и брака остались только одни пустыня, бессодержательные формы; в низших классах семейство и брак также постепенно разрушаются, проституция усиливается, детоубийства увеличиваются. Вспомните при этом, что как обычаи и жизнь высшего круга все больше и больше распространяются в средних классах, так жизнь и обычаи европейского пролетария, вместе со многими другими факторами, постепенно разрушают патриархальную жизнь крестьянства и губят то, что, по-видимому, так дорого для общества. А в среднем классе между тем идет дело женской эмансипации, увлекая всё больше и больше женщин как высшего, так и низшего сословия. И поклонники старины и защитники существующего status quo сознают всю критичность такого положения вещей, всю важность совершающегося переворота, но сваливают всю вину на тех именно деятелей, программа которых наиболее полезна и тенденции которых наименее разрушительны.
. Вместе с тем любовь и брачные отношения неминуемо перейдут в новую, высшую форму своего развития. Любовь до сих пор почти исключительно основывалась на сочетании противоположностей - мужественности и женственности, силы и слабости, властительности и преданности, мужского ума и женского чувства; она дополняет недостатки мужчины достоинствами женщины и наоборот. Такие отношения могут существовать только при порабощении женщины, по освобождении которой и по достижении ею равенства с мужчиной любовь будет уже не взаимным дополнением недостатков, а союзом достоинств, не сочетанием противоположностей, не допускающих равенства, а единением равной красоты, равного ума, равного чувства, по возможности одинаковых достоинств и убеждений. Тогда, и только тогда любовь соединится со взаимным уважением свободных и равных супругов и не будет уже страстью чисто животною.
¬Но, пожалуй, некоторые поборники женственности укорят нас в извращении смысла этого слова и скажут, что они опасаются не исчезновения женских слабостей, а огрубления женского чувства, доброты, сострадательности, бескорыстия, заражения женщин теми страстями и пороками, которые так часто обезображивают нравственный характер деловых мужчин; эмансипация, скажут они, ослабив семейные узы, ограничив семейную деятельность женщины, должна отнять значительную долю силы из её любви к мужу и к детям, а соперничество, интриги, деловые столкновения, выполнение каких-нибудь грубых обязанностей, напр., полицейских, превратят женщину в честолюбку, в существо, преследующее только свои личные цели, сделают ее равнодушной к горю и к счастью людей, и она будет относиться к явлениям жизни—
¬Как дьяк, в приказе поседелый,
Добру и злу внимая равнодушно,
Не ведая ни радости, ни гнева.
¬Действительно, всеобщая конкуренция сил и способностей, ожесточенная борьба за существование, интриги и попирание ногами человеческой личности идут через весь строй социальной жизни и действуют пагубно на человека. Но ведь дело в том, что с другой стороны и люди действуют на смягчение упомянутых отношений, а женщины, допущенные во все сферы общественной жизни непременно во многом облагородят ее. Далее, борьба индивидуальных интересов и пожирание людьми друг друга постепенно ведут к миру, к уравновешению эгоизмов, к водворению солидарности; допущение же к общественной деятельности, устраненной теперь от неё целой половины человеческого рода, необходимо должно ускорить социальные реформы, которые будут основами мира. С другой стороны, женщины и теперь нисколько не избавлены от влияния на них грязи жизни не только семейной, но и общественной. Они за кулисами публичной арены являются помощницами своих мужей, отцов, братьев, любовников; сплошь и рядом общественные деятели, как высшего, так и самого низшего разбора, являются только орудиями женщин, подстрекающих их на дело, участвующих в их подвиге, наслаждающихся их успехами и страдающими от их неудач. Разве все это не очерствляет сердца женщины, не превращает ее в эгоистку, интриганку и т. д... Того же самого результата достигает её семейная обстановка, столкновения и борьба с мужьями и родственниками, ловля женихов и любовников, споры и ссоры за имущественные интересы, наконец, эти глуповские междоусобия семей и личностей, эта бесконечная цепь сплетен и ссор, лжи и наушничества, эта остервенелая вражда обывателей между собой за свои грошовые интересы, которая наполняет собою всю жизнь неразвитых обществ и особенно русских городов, — разве все это менее огрубляет натуру женщины, чем любая из общественных профессий!.. Да и какое противоречие самим себе вы обнаруживаете, милые защитники женственности. От погибели, вследствие занятий, вы даже и не думаете предохранять крестьянок, изнывающих под тяжестью труда, фабричных работниц, поденщиц, торговок, шатающихся по улицам городов с утра до глубокой ночи, и вопиете о погибели женственности, коль скоро дело коснется дарования прав вашим женам и дочерям. Очевидно, что в ваших измышлениях говорит не теплое участие к женскому полу, а рабовладельческий расчёт. Да и чему, какой это женственности грозит опасность огрубления в современном обществе, особенно французском, где брак превратился в чисто коммерческую сделку, где все силы женского ума уходят на бездушное кокетство, где супружеская измена - подвиг, а любовь -удовлетворение чувственности или дело расчета, где проституция заражает собою все. Да покажите же эту, прославляемую вами, женственность в высших слоях европейского общества; мы не видим её, если только она состоит в чем-нибудь другом, а не в слабости тела и ума, не в нежности кожи, не в болезненной раздражительности нервов, не в кокетстве и салонной сентиментальности. Покажите эту женственность и в низших классах, где брак является скорее делом хозяйственного расчета, чем любви, где женщина сплошь и рядом унижена и забита до такой степени, что становится совершенно бесчувственною к своему положению, где вы часто встретите разврат в самых циничных проявлениях, где семейная жизнь порождает столько убийств, отравлений, поджогов, где матери убиввают детей, чтобы поживиться суммой, на которую была застрахована жизнь малюток и т. д. Конечно, имеют полное право возразить нам, что мы указываем только на мрачную сторону народной жизни, оставляя без внимания светлые черты её; что в аристократии очень естественно женственность развилась до крайности, до такой Ueberweiblihkeit, по выражению Риля, что пришла к отрицанию самой себя, а в низших классах, подавленных бедностью, не пользующихся плодами цивилизации, женственность находится еще в зародыше, в той едва заметной форме, в которой она сливается еще с формами свойств мужской натуры. «Не здесь, — скажут нам — а в средних классах вы найдете ту женственность, за которую мы стоим и которая дорога для мужчины, как животворный дождь и небесная роса для производительности земли». Мы совершенно согласны, что в средних классах больше всего достойных уважения женщин, что здесь брак и семья более свободны, а любовь более чиста и разумна, чем в высшем сословии. Но ведь здесь и больше образованных женщин, ведь отсюда-то и выходят почти все притязания женщин на солидное образование и на равноправность с мужчинами; крестьянки и пролетарки не занимаются женским вопросом, большинство их не знают даже и о самом существовании его, а в аристократической сфере эмансипацией если и увлекаются, то увлекаются большею частью в духе Жорж Санд. Следовательно, женственность сама протягивает руку эмансипации, нисколько не опасаясь мнимо-пагубных влияний. Да и чего опасаться? Столкновение с действительною жизнью может не столько огрубить, сколько укрепить, возвысить и наполнить новыми чувствами впечатлительную натуру женщины, чувства и мысли которой редко теперь выходят за пределы своего дома и семейства. И отстаиваемое нами расширение сферы женской деятельности представляется необходимым не только для дальнейшего прогресса человечества, но и для спасения семьи, следовательно и для спасения общества, если только оно не желает дойти до состояния во стократ худшего, чем то, которое положило конец существованию древнего Рима. В высших классах, как мы уже говорили, от семьи и брака остались только одни пустыня, бессодержательные формы; в низших классах семейство и брак также постепенно разрушаются, проституция усиливается, детоубийства увеличиваются. Вспомните при этом, что как обычаи и жизнь высшего круга все больше и больше распространяются в средних классах, так жизнь и обычаи европейского пролетария, вместе со многими другими факторами, постепенно разрушают патриархальную жизнь крестьянства и губят то, что, по-видимому, так дорого для общества. А в среднем классе между тем идет дело женской эмансипации, увлекая всё больше и больше женщин как высшего, так и низшего сословия. И поклонники старины и защитники существующего status quo сознают всю критичность такого положения вещей, всю важность совершающегося переворота, но сваливают всю вину на тех именно деятелей, программа которых наиболее полезна и тенденции которых наименее разрушительны.
40 Кб, 500x361>>25397
Вместо стараний приготовить потоку народной жизни надлежащее русло, мы видим усилия вовсе остановить его и принудить к обратному течению. Растерявшиеся консерваторы хотят искусственно внушить людям те чувствования, которые или вымерли в них, или совершенно видоизменились. Такие попытки мы видим во всех отраслях умственной деятельности. Знаменитый дрезденский живописец Людвиг Рихтер во множестве своих картин старается выразить прелесть семейной жизни и воплотить тот старинный семейный дух, которого уже нет более в обществе. Беллетрист Иеремия Готтхельф, подобно соименному ему еврейскому пророку, горько плакавшему на развалинах Иерусалима, оплакивает разрушенное святилище древненемецкого семейства, самыми радужными красками рисует его прелести и громить все, что содействует его падению. Даже знаменитый этнограф, Риль, не довольствуясь книжною пропагандою, взялся для воспитания семейного чувства за музыку и переложив на ноты много песен немецких поэтов, издал их под заглавием «Hausmusik» — «Домашняя музыка». И не в одной Германии — в других странах есть также свои Рихтеры, свои Готтхельфы, свои Рили. Чтобы понять их растерянность ввиду совершающихся явлений и комичность их затей, мы приведем здесь планы и стремления Риля, имеющего целью реставрацию старинной семьи, воспламенение погасающих семейных чувствований и охранение женщины от окончательной потери женственности. Кроме чисто литературной и музыкальной пропаганды, он не прочь прибегнуть к мерам уголовным и полицейским ; он не прочь, напр., эмансипированных и неспокойных дам посылать для «социально-политического лечения» куда-нибудь в роде Сибири. Он говорит, что женщина, действующая по своему естественному призванию в семействе и для семейства, должна требовать не своего допущения ко всем отраслям общественной деятельности, а «государственного признания семьи», того, чтобы „государство в делах народного представительства и управления обращало большее внимание, чем ныне, на громадную политическую силу семейства». Отвергая недавно предлагавшийся в некоторых германских парламентах закон о налоге на безбрачие, Риль советует, чтобы «при выборах обращали внимате не только на сословие, имущество, занятия избирателей и избираемых, но также и на то, холостяки ли они или отцы семейств. Только отец семьи может быть избирателем, а выбираемыми могут быть и холостяки, но только в небольшом числе, так, чтобы в палате на двух отцов семейств приходилось не более одного холостяка». Ценз он предлагает вовсе уничтожить, так как при существовании теории, доказывающей его рациональность, каждая женщина, живущая своим доходом, имеет полное основание требовать права голоса наравне с мужчиной. Впрочем, он сознаёт, что одних государственных мер тут недостаточно, а что нужна прежде всего апостольская ревность и деятельная пропаганда реставрации семейства. Государство может помогать только разгораться ярким пламенем тем искрам народного духа, которые тлеют еще под развалинами семейства. Он убеждает распространять по возможности круг семейства, включая в него, по патриархальному, не только дальних родственников, но даже и прислугу; он проповедует реставрацию всех - старинных семейных обычаев, старинной архитектуры домов и горько оплакивает исчезновение старинных домашних предрассудков и суеверий. «Высшая задача в перестройке наполовину уже разрушенного общества заключается в возобновлении семейных обычаев. Даже женщинам открывается здесь поле политической деятельности. Вместо того , чтобы фантазировать о новых конституциях, постараемся лучше водворить в своих семействах дисциплину и порядок, а потом уже будем политиками. Кто хочет изгнать чертей, тот должен очиститься сам. Прежде всего мы должны очиститься в собственном доме»... «Каждое семейство должно иметь свою аристократическую гордость, быть своеобразным. Поэтому, оно должно заботливо собирать и сохранять всё, чем обрисовывается его особенный характер... Семейная хроника должна быть в каждом доме, в котором умеют читать и писать». И подобными-то проповедническими разглагольствиями думают остановить ход социальной жизни, сознавая в то же время, если не непобедимую, то во всяком случае громадную силу и многочисленность враждебных им факторов, начиная с теорий индивидуальной свободы и оканчивая трактиром. Как остановить действие этих факторов, разрушающих архаическую семью и патриархальные отношения — никто не говорит, а забавник Риль, во имя спасения общества посредством реставрации семейства, советует только «послать к чёрту всю новейшую политическую экономию». И нагородив в своей пропагандирующей книжке такой ерунды, он предсказывает полное осуществление своих принципов в 20 столетии. Дома, изволите ли видеть, будут строиться тогда вполне по старинному: в доме будет жить все семейство — дедушка, бабушка, отец, мать, сыновья, внуки и т. д ; прислуга снова войдёт в семейный круг; молиться будут все вместе и дома и в церкви; восстановятся во всей своей патриархальности семейные праздники и общественность примет совершенно семейный характер. «В долгие зимние вечера будут заниматься домашнею музыкой, старою домашнею музыкой Гайдна, а в особенно торжественные и священные дни — Себастиана Баха»... «Сидя у теплой печки», родственники и друзья их будут забавляться над нашим веком, над нашими стремлениями и теориями, либералами и консерваторами, политической экономией, педагогией и т. д. «Авторитет и уважение к нему» водворятся вполне. «Законы о браке будут гораздо строже, чем в настоящее время».
¬Нет, господа! Не вашим ртом ловить мышей, не вашего ума дело рассуждать о реформе семейных институций, о развитии семейных чувствований! Поймите, что без истинной любви ни брак, ни семейство непрочны; а эта любовь убивается экономическою зависимостью, денежными расчетами, стеснением свободы, неравенством сторон, состоящих, по-видимому, в договорном союзе. Ужели вы не знаете, что чем свободнее и независимее чувство, тем оно глубже и сильнее. Любовь собаки к хозяину или раба к господину вовсе не то, что любовь развитой и свободной женщины к избраннику её сердца, но почти одно и то же с любовью какой-нибудь китаянки или турчанки к своему повелителю мужу. Рабская преданность и женственная покорность, абсолютность власти патриарха, восседающего у домашнего очага, нераздельность интересов всех членов семейства, поглощение семьей и в особенности отцом всех подвластных личностей, — все эти pia desideria консерваторов возможны только на заре народной истории, а где они остаются в окаменелом состоянии дольше, там вся народная жизнь останавливается в своем течении и люди делаются ходячими машинами, как, напр., в Китае. . Совместное существование развитой, прогрессивной общественной жизни и патриархальных порядков положительно невозможно, равным образом невозможно и восстановление последних там, где они уже разрушены. Это доказывает история. После падения Рима и Греции патриархальное семейство могло быть восстановлено на европейской почве только полудикими германцами и турками, да и то не на долго; после реформации оно было, но также лишь на короткое время, реставрировано под влиянием буржуазии, крестьянства и религии, но буржуазия и крестьянство теперь сами выходят уже из сферы патриархального миросозерцания, а религия — это замечают даже все теологи и указывают, как на исполнение евангельских пророчеств— религия больше и больше теряет власть над умами. Поэтому, реставрация патриархальной жизни возможна только в том случае, если Европу покорят какие-нибудь монголы или киргизы, подобно германцам, покорившим Римскую империю. Да, социальный прогресс существовавших до сих пор обществ состоял главным образом в том, что патриархальное общество, единицею которого служит семья, всюду, где только жизнь идет прогрессивно, превращается в новое общество, единицею которого служить лицо.
Сообразно с этим переворотом изменяются мысли и чувства. Раб семьи превращается в гражданина.
Вместо стараний приготовить потоку народной жизни надлежащее русло, мы видим усилия вовсе остановить его и принудить к обратному течению. Растерявшиеся консерваторы хотят искусственно внушить людям те чувствования, которые или вымерли в них, или совершенно видоизменились. Такие попытки мы видим во всех отраслях умственной деятельности. Знаменитый дрезденский живописец Людвиг Рихтер во множестве своих картин старается выразить прелесть семейной жизни и воплотить тот старинный семейный дух, которого уже нет более в обществе. Беллетрист Иеремия Готтхельф, подобно соименному ему еврейскому пророку, горько плакавшему на развалинах Иерусалима, оплакивает разрушенное святилище древненемецкого семейства, самыми радужными красками рисует его прелести и громить все, что содействует его падению. Даже знаменитый этнограф, Риль, не довольствуясь книжною пропагандою, взялся для воспитания семейного чувства за музыку и переложив на ноты много песен немецких поэтов, издал их под заглавием «Hausmusik» — «Домашняя музыка». И не в одной Германии — в других странах есть также свои Рихтеры, свои Готтхельфы, свои Рили. Чтобы понять их растерянность ввиду совершающихся явлений и комичность их затей, мы приведем здесь планы и стремления Риля, имеющего целью реставрацию старинной семьи, воспламенение погасающих семейных чувствований и охранение женщины от окончательной потери женственности. Кроме чисто литературной и музыкальной пропаганды, он не прочь прибегнуть к мерам уголовным и полицейским ; он не прочь, напр., эмансипированных и неспокойных дам посылать для «социально-политического лечения» куда-нибудь в роде Сибири. Он говорит, что женщина, действующая по своему естественному призванию в семействе и для семейства, должна требовать не своего допущения ко всем отраслям общественной деятельности, а «государственного признания семьи», того, чтобы „государство в делах народного представительства и управления обращало большее внимание, чем ныне, на громадную политическую силу семейства». Отвергая недавно предлагавшийся в некоторых германских парламентах закон о налоге на безбрачие, Риль советует, чтобы «при выборах обращали внимате не только на сословие, имущество, занятия избирателей и избираемых, но также и на то, холостяки ли они или отцы семейств. Только отец семьи может быть избирателем, а выбираемыми могут быть и холостяки, но только в небольшом числе, так, чтобы в палате на двух отцов семейств приходилось не более одного холостяка». Ценз он предлагает вовсе уничтожить, так как при существовании теории, доказывающей его рациональность, каждая женщина, живущая своим доходом, имеет полное основание требовать права голоса наравне с мужчиной. Впрочем, он сознаёт, что одних государственных мер тут недостаточно, а что нужна прежде всего апостольская ревность и деятельная пропаганда реставрации семейства. Государство может помогать только разгораться ярким пламенем тем искрам народного духа, которые тлеют еще под развалинами семейства. Он убеждает распространять по возможности круг семейства, включая в него, по патриархальному, не только дальних родственников, но даже и прислугу; он проповедует реставрацию всех - старинных семейных обычаев, старинной архитектуры домов и горько оплакивает исчезновение старинных домашних предрассудков и суеверий. «Высшая задача в перестройке наполовину уже разрушенного общества заключается в возобновлении семейных обычаев. Даже женщинам открывается здесь поле политической деятельности. Вместо того , чтобы фантазировать о новых конституциях, постараемся лучше водворить в своих семействах дисциплину и порядок, а потом уже будем политиками. Кто хочет изгнать чертей, тот должен очиститься сам. Прежде всего мы должны очиститься в собственном доме»... «Каждое семейство должно иметь свою аристократическую гордость, быть своеобразным. Поэтому, оно должно заботливо собирать и сохранять всё, чем обрисовывается его особенный характер... Семейная хроника должна быть в каждом доме, в котором умеют читать и писать». И подобными-то проповедническими разглагольствиями думают остановить ход социальной жизни, сознавая в то же время, если не непобедимую, то во всяком случае громадную силу и многочисленность враждебных им факторов, начиная с теорий индивидуальной свободы и оканчивая трактиром. Как остановить действие этих факторов, разрушающих архаическую семью и патриархальные отношения — никто не говорит, а забавник Риль, во имя спасения общества посредством реставрации семейства, советует только «послать к чёрту всю новейшую политическую экономию». И нагородив в своей пропагандирующей книжке такой ерунды, он предсказывает полное осуществление своих принципов в 20 столетии. Дома, изволите ли видеть, будут строиться тогда вполне по старинному: в доме будет жить все семейство — дедушка, бабушка, отец, мать, сыновья, внуки и т. д ; прислуга снова войдёт в семейный круг; молиться будут все вместе и дома и в церкви; восстановятся во всей своей патриархальности семейные праздники и общественность примет совершенно семейный характер. «В долгие зимние вечера будут заниматься домашнею музыкой, старою домашнею музыкой Гайдна, а в особенно торжественные и священные дни — Себастиана Баха»... «Сидя у теплой печки», родственники и друзья их будут забавляться над нашим веком, над нашими стремлениями и теориями, либералами и консерваторами, политической экономией, педагогией и т. д. «Авторитет и уважение к нему» водворятся вполне. «Законы о браке будут гораздо строже, чем в настоящее время».
¬Нет, господа! Не вашим ртом ловить мышей, не вашего ума дело рассуждать о реформе семейных институций, о развитии семейных чувствований! Поймите, что без истинной любви ни брак, ни семейство непрочны; а эта любовь убивается экономическою зависимостью, денежными расчетами, стеснением свободы, неравенством сторон, состоящих, по-видимому, в договорном союзе. Ужели вы не знаете, что чем свободнее и независимее чувство, тем оно глубже и сильнее. Любовь собаки к хозяину или раба к господину вовсе не то, что любовь развитой и свободной женщины к избраннику её сердца, но почти одно и то же с любовью какой-нибудь китаянки или турчанки к своему повелителю мужу. Рабская преданность и женственная покорность, абсолютность власти патриарха, восседающего у домашнего очага, нераздельность интересов всех членов семейства, поглощение семьей и в особенности отцом всех подвластных личностей, — все эти pia desideria консерваторов возможны только на заре народной истории, а где они остаются в окаменелом состоянии дольше, там вся народная жизнь останавливается в своем течении и люди делаются ходячими машинами, как, напр., в Китае. . Совместное существование развитой, прогрессивной общественной жизни и патриархальных порядков положительно невозможно, равным образом невозможно и восстановление последних там, где они уже разрушены. Это доказывает история. После падения Рима и Греции патриархальное семейство могло быть восстановлено на европейской почве только полудикими германцами и турками, да и то не на долго; после реформации оно было, но также лишь на короткое время, реставрировано под влиянием буржуазии, крестьянства и религии, но буржуазия и крестьянство теперь сами выходят уже из сферы патриархального миросозерцания, а религия — это замечают даже все теологи и указывают, как на исполнение евангельских пророчеств— религия больше и больше теряет власть над умами. Поэтому, реставрация патриархальной жизни возможна только в том случае, если Европу покорят какие-нибудь монголы или киргизы, подобно германцам, покорившим Римскую империю. Да, социальный прогресс существовавших до сих пор обществ состоял главным образом в том, что патриархальное общество, единицею которого служит семья, всюду, где только жизнь идет прогрессивно, превращается в новое общество, единицею которого служить лицо.
Сообразно с этим переворотом изменяются мысли и чувства. Раб семьи превращается в гражданина.
40 Кб, 500x361>>25397
Вместо стараний приготовить потоку народной жизни надлежащее русло, мы видим усилия вовсе остановить его и принудить к обратному течению. Растерявшиеся консерваторы хотят искусственно внушить людям те чувствования, которые или вымерли в них, или совершенно видоизменились. Такие попытки мы видим во всех отраслях умственной деятельности. Знаменитый дрезденский живописец Людвиг Рихтер во множестве своих картин старается выразить прелесть семейной жизни и воплотить тот старинный семейный дух, которого уже нет более в обществе. Беллетрист Иеремия Готтхельф, подобно соименному ему еврейскому пророку, горько плакавшему на развалинах Иерусалима, оплакивает разрушенное святилище древненемецкого семейства, самыми радужными красками рисует его прелести и громить все, что содействует его падению. Даже знаменитый этнограф, Риль, не довольствуясь книжною пропагандою, взялся для воспитания семейного чувства за музыку и переложив на ноты много песен немецких поэтов, издал их под заглавием «Hausmusik» — «Домашняя музыка». И не в одной Германии — в других странах есть также свои Рихтеры, свои Готтхельфы, свои Рили. Чтобы понять их растерянность ввиду совершающихся явлений и комичность их затей, мы приведем здесь планы и стремления Риля, имеющего целью реставрацию старинной семьи, воспламенение погасающих семейных чувствований и охранение женщины от окончательной потери женственности. Кроме чисто литературной и музыкальной пропаганды, он не прочь прибегнуть к мерам уголовным и полицейским ; он не прочь, напр., эмансипированных и неспокойных дам посылать для «социально-политического лечения» куда-нибудь в роде Сибири. Он говорит, что женщина, действующая по своему естественному призванию в семействе и для семейства, должна требовать не своего допущения ко всем отраслям общественной деятельности, а «государственного признания семьи», того, чтобы „государство в делах народного представительства и управления обращало большее внимание, чем ныне, на громадную политическую силу семейства». Отвергая недавно предлагавшийся в некоторых германских парламентах закон о налоге на безбрачие, Риль советует, чтобы «при выборах обращали внимате не только на сословие, имущество, занятия избирателей и избираемых, но также и на то, холостяки ли они или отцы семейств. Только отец семьи может быть избирателем, а выбираемыми могут быть и холостяки, но только в небольшом числе, так, чтобы в палате на двух отцов семейств приходилось не более одного холостяка». Ценз он предлагает вовсе уничтожить, так как при существовании теории, доказывающей его рациональность, каждая женщина, живущая своим доходом, имеет полное основание требовать права голоса наравне с мужчиной. Впрочем, он сознаёт, что одних государственных мер тут недостаточно, а что нужна прежде всего апостольская ревность и деятельная пропаганда реставрации семейства. Государство может помогать только разгораться ярким пламенем тем искрам народного духа, которые тлеют еще под развалинами семейства. Он убеждает распространять по возможности круг семейства, включая в него, по патриархальному, не только дальних родственников, но даже и прислугу; он проповедует реставрацию всех - старинных семейных обычаев, старинной архитектуры домов и горько оплакивает исчезновение старинных домашних предрассудков и суеверий. «Высшая задача в перестройке наполовину уже разрушенного общества заключается в возобновлении семейных обычаев. Даже женщинам открывается здесь поле политической деятельности. Вместо того , чтобы фантазировать о новых конституциях, постараемся лучше водворить в своих семействах дисциплину и порядок, а потом уже будем политиками. Кто хочет изгнать чертей, тот должен очиститься сам. Прежде всего мы должны очиститься в собственном доме»... «Каждое семейство должно иметь свою аристократическую гордость, быть своеобразным. Поэтому, оно должно заботливо собирать и сохранять всё, чем обрисовывается его особенный характер... Семейная хроника должна быть в каждом доме, в котором умеют читать и писать». И подобными-то проповедническими разглагольствиями думают остановить ход социальной жизни, сознавая в то же время, если не непобедимую, то во всяком случае громадную силу и многочисленность враждебных им факторов, начиная с теорий индивидуальной свободы и оканчивая трактиром. Как остановить действие этих факторов, разрушающих архаическую семью и патриархальные отношения — никто не говорит, а забавник Риль, во имя спасения общества посредством реставрации семейства, советует только «послать к чёрту всю новейшую политическую экономию». И нагородив в своей пропагандирующей книжке такой ерунды, он предсказывает полное осуществление своих принципов в 20 столетии. Дома, изволите ли видеть, будут строиться тогда вполне по старинному: в доме будет жить все семейство — дедушка, бабушка, отец, мать, сыновья, внуки и т. д ; прислуга снова войдёт в семейный круг; молиться будут все вместе и дома и в церкви; восстановятся во всей своей патриархальности семейные праздники и общественность примет совершенно семейный характер. «В долгие зимние вечера будут заниматься домашнею музыкой, старою домашнею музыкой Гайдна, а в особенно торжественные и священные дни — Себастиана Баха»... «Сидя у теплой печки», родственники и друзья их будут забавляться над нашим веком, над нашими стремлениями и теориями, либералами и консерваторами, политической экономией, педагогией и т. д. «Авторитет и уважение к нему» водворятся вполне. «Законы о браке будут гораздо строже, чем в настоящее время».
¬Нет, господа! Не вашим ртом ловить мышей, не вашего ума дело рассуждать о реформе семейных институций, о развитии семейных чувствований! Поймите, что без истинной любви ни брак, ни семейство непрочны; а эта любовь убивается экономическою зависимостью, денежными расчетами, стеснением свободы, неравенством сторон, состоящих, по-видимому, в договорном союзе. Ужели вы не знаете, что чем свободнее и независимее чувство, тем оно глубже и сильнее. Любовь собаки к хозяину или раба к господину вовсе не то, что любовь развитой и свободной женщины к избраннику её сердца, но почти одно и то же с любовью какой-нибудь китаянки или турчанки к своему повелителю мужу. Рабская преданность и женственная покорность, абсолютность власти патриарха, восседающего у домашнего очага, нераздельность интересов всех членов семейства, поглощение семьей и в особенности отцом всех подвластных личностей, — все эти pia desideria консерваторов возможны только на заре народной истории, а где они остаются в окаменелом состоянии дольше, там вся народная жизнь останавливается в своем течении и люди делаются ходячими машинами, как, напр., в Китае. . Совместное существование развитой, прогрессивной общественной жизни и патриархальных порядков положительно невозможно, равным образом невозможно и восстановление последних там, где они уже разрушены. Это доказывает история. После падения Рима и Греции патриархальное семейство могло быть восстановлено на европейской почве только полудикими германцами и турками, да и то не на долго; после реформации оно было, но также лишь на короткое время, реставрировано под влиянием буржуазии, крестьянства и религии, но буржуазия и крестьянство теперь сами выходят уже из сферы патриархального миросозерцания, а религия — это замечают даже все теологи и указывают, как на исполнение евангельских пророчеств— религия больше и больше теряет власть над умами. Поэтому, реставрация патриархальной жизни возможна только в том случае, если Европу покорят какие-нибудь монголы или киргизы, подобно германцам, покорившим Римскую империю. Да, социальный прогресс существовавших до сих пор обществ состоял главным образом в том, что патриархальное общество, единицею которого служит семья, всюду, где только жизнь идет прогрессивно, превращается в новое общество, единицею которого служить лицо.
Сообразно с этим переворотом изменяются мысли и чувства. Раб семьи превращается в гражданина.
Вместо стараний приготовить потоку народной жизни надлежащее русло, мы видим усилия вовсе остановить его и принудить к обратному течению. Растерявшиеся консерваторы хотят искусственно внушить людям те чувствования, которые или вымерли в них, или совершенно видоизменились. Такие попытки мы видим во всех отраслях умственной деятельности. Знаменитый дрезденский живописец Людвиг Рихтер во множестве своих картин старается выразить прелесть семейной жизни и воплотить тот старинный семейный дух, которого уже нет более в обществе. Беллетрист Иеремия Готтхельф, подобно соименному ему еврейскому пророку, горько плакавшему на развалинах Иерусалима, оплакивает разрушенное святилище древненемецкого семейства, самыми радужными красками рисует его прелести и громить все, что содействует его падению. Даже знаменитый этнограф, Риль, не довольствуясь книжною пропагандою, взялся для воспитания семейного чувства за музыку и переложив на ноты много песен немецких поэтов, издал их под заглавием «Hausmusik» — «Домашняя музыка». И не в одной Германии — в других странах есть также свои Рихтеры, свои Готтхельфы, свои Рили. Чтобы понять их растерянность ввиду совершающихся явлений и комичность их затей, мы приведем здесь планы и стремления Риля, имеющего целью реставрацию старинной семьи, воспламенение погасающих семейных чувствований и охранение женщины от окончательной потери женственности. Кроме чисто литературной и музыкальной пропаганды, он не прочь прибегнуть к мерам уголовным и полицейским ; он не прочь, напр., эмансипированных и неспокойных дам посылать для «социально-политического лечения» куда-нибудь в роде Сибири. Он говорит, что женщина, действующая по своему естественному призванию в семействе и для семейства, должна требовать не своего допущения ко всем отраслям общественной деятельности, а «государственного признания семьи», того, чтобы „государство в делах народного представительства и управления обращало большее внимание, чем ныне, на громадную политическую силу семейства». Отвергая недавно предлагавшийся в некоторых германских парламентах закон о налоге на безбрачие, Риль советует, чтобы «при выборах обращали внимате не только на сословие, имущество, занятия избирателей и избираемых, но также и на то, холостяки ли они или отцы семейств. Только отец семьи может быть избирателем, а выбираемыми могут быть и холостяки, но только в небольшом числе, так, чтобы в палате на двух отцов семейств приходилось не более одного холостяка». Ценз он предлагает вовсе уничтожить, так как при существовании теории, доказывающей его рациональность, каждая женщина, живущая своим доходом, имеет полное основание требовать права голоса наравне с мужчиной. Впрочем, он сознаёт, что одних государственных мер тут недостаточно, а что нужна прежде всего апостольская ревность и деятельная пропаганда реставрации семейства. Государство может помогать только разгораться ярким пламенем тем искрам народного духа, которые тлеют еще под развалинами семейства. Он убеждает распространять по возможности круг семейства, включая в него, по патриархальному, не только дальних родственников, но даже и прислугу; он проповедует реставрацию всех - старинных семейных обычаев, старинной архитектуры домов и горько оплакивает исчезновение старинных домашних предрассудков и суеверий. «Высшая задача в перестройке наполовину уже разрушенного общества заключается в возобновлении семейных обычаев. Даже женщинам открывается здесь поле политической деятельности. Вместо того , чтобы фантазировать о новых конституциях, постараемся лучше водворить в своих семействах дисциплину и порядок, а потом уже будем политиками. Кто хочет изгнать чертей, тот должен очиститься сам. Прежде всего мы должны очиститься в собственном доме»... «Каждое семейство должно иметь свою аристократическую гордость, быть своеобразным. Поэтому, оно должно заботливо собирать и сохранять всё, чем обрисовывается его особенный характер... Семейная хроника должна быть в каждом доме, в котором умеют читать и писать». И подобными-то проповедническими разглагольствиями думают остановить ход социальной жизни, сознавая в то же время, если не непобедимую, то во всяком случае громадную силу и многочисленность враждебных им факторов, начиная с теорий индивидуальной свободы и оканчивая трактиром. Как остановить действие этих факторов, разрушающих архаическую семью и патриархальные отношения — никто не говорит, а забавник Риль, во имя спасения общества посредством реставрации семейства, советует только «послать к чёрту всю новейшую политическую экономию». И нагородив в своей пропагандирующей книжке такой ерунды, он предсказывает полное осуществление своих принципов в 20 столетии. Дома, изволите ли видеть, будут строиться тогда вполне по старинному: в доме будет жить все семейство — дедушка, бабушка, отец, мать, сыновья, внуки и т. д ; прислуга снова войдёт в семейный круг; молиться будут все вместе и дома и в церкви; восстановятся во всей своей патриархальности семейные праздники и общественность примет совершенно семейный характер. «В долгие зимние вечера будут заниматься домашнею музыкой, старою домашнею музыкой Гайдна, а в особенно торжественные и священные дни — Себастиана Баха»... «Сидя у теплой печки», родственники и друзья их будут забавляться над нашим веком, над нашими стремлениями и теориями, либералами и консерваторами, политической экономией, педагогией и т. д. «Авторитет и уважение к нему» водворятся вполне. «Законы о браке будут гораздо строже, чем в настоящее время».
¬Нет, господа! Не вашим ртом ловить мышей, не вашего ума дело рассуждать о реформе семейных институций, о развитии семейных чувствований! Поймите, что без истинной любви ни брак, ни семейство непрочны; а эта любовь убивается экономическою зависимостью, денежными расчетами, стеснением свободы, неравенством сторон, состоящих, по-видимому, в договорном союзе. Ужели вы не знаете, что чем свободнее и независимее чувство, тем оно глубже и сильнее. Любовь собаки к хозяину или раба к господину вовсе не то, что любовь развитой и свободной женщины к избраннику её сердца, но почти одно и то же с любовью какой-нибудь китаянки или турчанки к своему повелителю мужу. Рабская преданность и женственная покорность, абсолютность власти патриарха, восседающего у домашнего очага, нераздельность интересов всех членов семейства, поглощение семьей и в особенности отцом всех подвластных личностей, — все эти pia desideria консерваторов возможны только на заре народной истории, а где они остаются в окаменелом состоянии дольше, там вся народная жизнь останавливается в своем течении и люди делаются ходячими машинами, как, напр., в Китае. . Совместное существование развитой, прогрессивной общественной жизни и патриархальных порядков положительно невозможно, равным образом невозможно и восстановление последних там, где они уже разрушены. Это доказывает история. После падения Рима и Греции патриархальное семейство могло быть восстановлено на европейской почве только полудикими германцами и турками, да и то не на долго; после реформации оно было, но также лишь на короткое время, реставрировано под влиянием буржуазии, крестьянства и религии, но буржуазия и крестьянство теперь сами выходят уже из сферы патриархального миросозерцания, а религия — это замечают даже все теологи и указывают, как на исполнение евангельских пророчеств— религия больше и больше теряет власть над умами. Поэтому, реставрация патриархальной жизни возможна только в том случае, если Европу покорят какие-нибудь монголы или киргизы, подобно германцам, покорившим Римскую империю. Да, социальный прогресс существовавших до сих пор обществ состоял главным образом в том, что патриархальное общество, единицею которого служит семья, всюду, где только жизнь идет прогрессивно, превращается в новое общество, единицею которого служить лицо.
Сообразно с этим переворотом изменяются мысли и чувства. Раб семьи превращается в гражданина.
168 Кб, 696x522>>25400
Круг социальных предметов, занимающих собою сердце и ум, постепенно расширяется; наряду с семейством, сердце и ум заняты общиной, нацией, человечеством; узкий эгоизм патриархальности облагораживается. Чувство, отданное в первобытной цивилизации исключительно семейству, должно разделиться теперь между несколькими объектами и потерять значительную долю силы, присущей ему в его прежнем состоянии.
Положим, что в современном человеке ослабевают многие семейные чувства, но ведь он не остается же бездушным истуканом, ведь они заменяются другими чувствами, более прочными и более просветленными разумным сознанием. «Да оставит человек отца своего и мать свою и идет за мной», говорил Иисус, так как его учение не дозволяло верующему отдаваться исключительно семейству. В новейшей жизни происходить подобное же движение. Семейство должно быть первоначальным воспитательным заведением человека для него самого и для общества. Любовь к женщине и другие семейные чувства необходимо должны разделить своё монопольное владычество над сердцем с более обширными чувствами общественными. Этот переворот еще не совершился, но окончательный исход его уже виден, и понятно, на чьей стороне будет победа в этой борьбе домашнего очага с общественным форумом. Исход этой борьбы должна ускорить женская эмансипация, потому что изолированность женщины от общества служить одною из главных преград воспитанию в народах гражданских чувства.
Занятая исключительно мелкими интересами дома, не заинтересованная в ходе общественной жизни, лишенная всякого солидного образования, женщина, при своем громадном влиянии на мужа и детей, задерживает ход общественного развитая, и в своем отупении воспитывает детей в чувствах покорности злу и равнодушия к пороку. Даже в тех случаях, где, как, напр., в рабстве или крепостном быте, по словам поэта, для женщины,
¬Три тяжкие доли имела судьба,
¬И первая доля— с рабом повенчаться,
¬Вторая—быть матерью сына раба,
¬А третья— до гроба рабу покоряться,
¬- даже во всех подобных положениях женщина оказывает немаловажное влияние на сохранение status quo. Она постоянно вовлекает мужчину в сферу своих ограниченных и суетных интересов, ослабляя, даже вовсе истребляя в нем любовь к деятельности более возвышенной и разумной, чем та, которой посвящает себя женщина. При своей жалкой неразвитости и семейной исключительности она необходимо делает мужчину семейным эгоистом. Пресловутое самооправдание взяточников «жена... дети...» имеет глубокое и обширное значение. «Как редко — говорить г-жа Милль — влияние жены клонится к поддержке гражданских добродетелей, как редко возбуждает в ней что-нибудь, кроме неодобрения, каждый решительный шаг, от которого может пострадать частный интерес или суетное значение семьи». И сколько общественных пороков и недостатков зарождается и воспитывается у домашнего очага; сколько пороков рабской изворотливости развивается в женщине и пороков власти в мужчине; сколько гибнет сил и дарований в тесной и душной атмосфере деспотического патриархального семейства. Как часто те формы семейных отношений, поддержку которых консерваторы считают необходимостью, приводят людей к полному отрицанию семейства, вырывая из их сердца все семейные чувства и привязанности и заставлял их отрясать прах от ног своих при бегстве из домашнего ада. Кроме того, бесправное, исключительное положение женщины, воспитывая в ней те слабости и недостатки, которые входят в понятие женственности, сильно влияют и на мужчину. Он, по мере развития упомянутой женственности, все более и более впадает в ту слабость, которую так долго воспитывал в своей подруге. На глазах современных поколений совершается эпидемическое заражение мужчин болезненною чувствительностью, кокетством, дамским легкомыслием, упадком энергии и самостоятельности и другими недостатками, которые столько столетий считались в ряду достоинств женщины и которые усвоялись всегда мужчинами в мрачные периоды падения государств и народов.
¬Оставляя в стороне все другие возражения против женской эмансипации, мы в заключение приведем еще одно, которое отличается не заметною в других серьезностью. По вычислению Вильерме, до 15-летнего возраста рабочая плата мужчин и женщин почти одинакова, затем женская плата становится постепенно незначительнее мужской и, начиная с 20-летнего возраста, равняется только половине мужской рабочей платы. Объявление женщин самостоятельными тотчас усилит на промышленном рынке предложение рабочих рук, увеличит число конкурентов и, следовательно, понизит и без того крайне скудную задельную плату.
¬Это возражение относится собственно не к женскому, а к рабочему вопросу; оно нисколько не извиняет устранения женщин от семейной равноправности с мужем, от высшего образования, от профессии медицинской, адвокатской и ученой, от участия в суде, законодательстве, администрации, народном представительстве. В промышленном же отношении освобождение женщин, если только оно совершится раньше разрешения рабочего вопроса , действительно должно произвести падение задельной платы. Но что же из этого? Ведь вопрос о труд, о его справедливом вознаграждении, об освобождении труда от влияния фальшивых понятий о капитале имеет все шансы на рациональное решение. А женщины могут только ускорить это решение, хотя бы и ценою временного ухудшения рабочего быта, вследствие понпжения задельной платы.
¬Все приведенные нами и многие другие возражения противников женского дела, равно как и их враждебные этому делу поступки не в силах побороть великую идею, увлекающую все более и более честных сердец и проникающую в самые отдаленные уголки цивилизованного мира. Что значат анафемы католического духовенства, доводы беззубой науки, инсинуации Стебницких, вонючие романы Писемского? «Их громкий лай свидетельствует лишь о том, что мы идем», дорогая читательница. За успех твоего дела ручается одно то, что сила женского движения уже принудила противников его к значительным уступкам. Конституционный компромисс совершился не только между политическими партиями, но и между обоими полами или, вернее, между адвокатами обоих полов. Самая консервативная фракция этой конституционной партии требует такой организации женского воспитания, чтобы женщина была достойной, развитой подругой и помощницей мужчины, не рабой, а подругой, не невежественной, а образованной. Она может принимать участие в умственной и политической жизни окружающего ее общества, но не иначе, как при посредстве мужа. Даже сам патриархолюбивый Риль готов на такие уступки. «Я далеко не такой варвар – пишет он — чтобы желать устранения женщин от всякого высшего образования и ограничения сферы их деятельности одним только хозяйством. Женщина может полнейшим образом развивать свой ум изучением наук и искусств; но это образование должно быть для неё самостоятельною целью только в редких, исключительных случаях; только в виде исключения женщина может делать из него свою профессию. Ужели же, поэтому, такое образование должно быть только праздным украшением ума? Вовсе нет. Муж, семейство, друзья, все окружающие женщину будут пожинать роскошные плоды благородной, просвещенной женственности. Женщина должна владычествовать, услуживая; должна исторгать мужа из его ограниченности, ограничивая себя; должна влиять там, где, по-видимому, она только подвергается влияниям. Самый блистательный примерь такой вполне женской деятельности в высших сферах умственной жизни дает нам новейшая культурная история в отношениях к Гёте его подруги Шарлотты фон Штейн, воспламенявшей для друга и с другом светочи своих мыслей и вдыхавшей в душу поэта тот примирительный, кроткий, гармонический дух благородной женственности, который поставил его так высоко над всеми». В другом месте Риль приводить в пример жену живописца Пармиджиано, которая участвовала в экскурсиях мужа и помогала ему, и ещё Доротею Шлецер, дочь знаменитого историка. Сия благонравная девица, имевшая степень доктора, хотя и могла бы самостоятельно трудиться над наукой, но все делала лишь для отца и только для того, чтобы порадовать его родительское сердце, обработала и написала свою историю русских монет.
Круг социальных предметов, занимающих собою сердце и ум, постепенно расширяется; наряду с семейством, сердце и ум заняты общиной, нацией, человечеством; узкий эгоизм патриархальности облагораживается. Чувство, отданное в первобытной цивилизации исключительно семейству, должно разделиться теперь между несколькими объектами и потерять значительную долю силы, присущей ему в его прежнем состоянии.
Положим, что в современном человеке ослабевают многие семейные чувства, но ведь он не остается же бездушным истуканом, ведь они заменяются другими чувствами, более прочными и более просветленными разумным сознанием. «Да оставит человек отца своего и мать свою и идет за мной», говорил Иисус, так как его учение не дозволяло верующему отдаваться исключительно семейству. В новейшей жизни происходить подобное же движение. Семейство должно быть первоначальным воспитательным заведением человека для него самого и для общества. Любовь к женщине и другие семейные чувства необходимо должны разделить своё монопольное владычество над сердцем с более обширными чувствами общественными. Этот переворот еще не совершился, но окончательный исход его уже виден, и понятно, на чьей стороне будет победа в этой борьбе домашнего очага с общественным форумом. Исход этой борьбы должна ускорить женская эмансипация, потому что изолированность женщины от общества служить одною из главных преград воспитанию в народах гражданских чувства.
Занятая исключительно мелкими интересами дома, не заинтересованная в ходе общественной жизни, лишенная всякого солидного образования, женщина, при своем громадном влиянии на мужа и детей, задерживает ход общественного развитая, и в своем отупении воспитывает детей в чувствах покорности злу и равнодушия к пороку. Даже в тех случаях, где, как, напр., в рабстве или крепостном быте, по словам поэта, для женщины,
¬Три тяжкие доли имела судьба,
¬И первая доля— с рабом повенчаться,
¬Вторая—быть матерью сына раба,
¬А третья— до гроба рабу покоряться,
¬- даже во всех подобных положениях женщина оказывает немаловажное влияние на сохранение status quo. Она постоянно вовлекает мужчину в сферу своих ограниченных и суетных интересов, ослабляя, даже вовсе истребляя в нем любовь к деятельности более возвышенной и разумной, чем та, которой посвящает себя женщина. При своей жалкой неразвитости и семейной исключительности она необходимо делает мужчину семейным эгоистом. Пресловутое самооправдание взяточников «жена... дети...» имеет глубокое и обширное значение. «Как редко — говорить г-жа Милль — влияние жены клонится к поддержке гражданских добродетелей, как редко возбуждает в ней что-нибудь, кроме неодобрения, каждый решительный шаг, от которого может пострадать частный интерес или суетное значение семьи». И сколько общественных пороков и недостатков зарождается и воспитывается у домашнего очага; сколько пороков рабской изворотливости развивается в женщине и пороков власти в мужчине; сколько гибнет сил и дарований в тесной и душной атмосфере деспотического патриархального семейства. Как часто те формы семейных отношений, поддержку которых консерваторы считают необходимостью, приводят людей к полному отрицанию семейства, вырывая из их сердца все семейные чувства и привязанности и заставлял их отрясать прах от ног своих при бегстве из домашнего ада. Кроме того, бесправное, исключительное положение женщины, воспитывая в ней те слабости и недостатки, которые входят в понятие женственности, сильно влияют и на мужчину. Он, по мере развития упомянутой женственности, все более и более впадает в ту слабость, которую так долго воспитывал в своей подруге. На глазах современных поколений совершается эпидемическое заражение мужчин болезненною чувствительностью, кокетством, дамским легкомыслием, упадком энергии и самостоятельности и другими недостатками, которые столько столетий считались в ряду достоинств женщины и которые усвоялись всегда мужчинами в мрачные периоды падения государств и народов.
¬Оставляя в стороне все другие возражения против женской эмансипации, мы в заключение приведем еще одно, которое отличается не заметною в других серьезностью. По вычислению Вильерме, до 15-летнего возраста рабочая плата мужчин и женщин почти одинакова, затем женская плата становится постепенно незначительнее мужской и, начиная с 20-летнего возраста, равняется только половине мужской рабочей платы. Объявление женщин самостоятельными тотчас усилит на промышленном рынке предложение рабочих рук, увеличит число конкурентов и, следовательно, понизит и без того крайне скудную задельную плату.
¬Это возражение относится собственно не к женскому, а к рабочему вопросу; оно нисколько не извиняет устранения женщин от семейной равноправности с мужем, от высшего образования, от профессии медицинской, адвокатской и ученой, от участия в суде, законодательстве, администрации, народном представительстве. В промышленном же отношении освобождение женщин, если только оно совершится раньше разрешения рабочего вопроса , действительно должно произвести падение задельной платы. Но что же из этого? Ведь вопрос о труд, о его справедливом вознаграждении, об освобождении труда от влияния фальшивых понятий о капитале имеет все шансы на рациональное решение. А женщины могут только ускорить это решение, хотя бы и ценою временного ухудшения рабочего быта, вследствие понпжения задельной платы.
¬Все приведенные нами и многие другие возражения противников женского дела, равно как и их враждебные этому делу поступки не в силах побороть великую идею, увлекающую все более и более честных сердец и проникающую в самые отдаленные уголки цивилизованного мира. Что значат анафемы католического духовенства, доводы беззубой науки, инсинуации Стебницких, вонючие романы Писемского? «Их громкий лай свидетельствует лишь о том, что мы идем», дорогая читательница. За успех твоего дела ручается одно то, что сила женского движения уже принудила противников его к значительным уступкам. Конституционный компромисс совершился не только между политическими партиями, но и между обоими полами или, вернее, между адвокатами обоих полов. Самая консервативная фракция этой конституционной партии требует такой организации женского воспитания, чтобы женщина была достойной, развитой подругой и помощницей мужчины, не рабой, а подругой, не невежественной, а образованной. Она может принимать участие в умственной и политической жизни окружающего ее общества, но не иначе, как при посредстве мужа. Даже сам патриархолюбивый Риль готов на такие уступки. «Я далеко не такой варвар – пишет он — чтобы желать устранения женщин от всякого высшего образования и ограничения сферы их деятельности одним только хозяйством. Женщина может полнейшим образом развивать свой ум изучением наук и искусств; но это образование должно быть для неё самостоятельною целью только в редких, исключительных случаях; только в виде исключения женщина может делать из него свою профессию. Ужели же, поэтому, такое образование должно быть только праздным украшением ума? Вовсе нет. Муж, семейство, друзья, все окружающие женщину будут пожинать роскошные плоды благородной, просвещенной женственности. Женщина должна владычествовать, услуживая; должна исторгать мужа из его ограниченности, ограничивая себя; должна влиять там, где, по-видимому, она только подвергается влияниям. Самый блистательный примерь такой вполне женской деятельности в высших сферах умственной жизни дает нам новейшая культурная история в отношениях к Гёте его подруги Шарлотты фон Штейн, воспламенявшей для друга и с другом светочи своих мыслей и вдыхавшей в душу поэта тот примирительный, кроткий, гармонический дух благородной женственности, который поставил его так высоко над всеми». В другом месте Риль приводить в пример жену живописца Пармиджиано, которая участвовала в экскурсиях мужа и помогала ему, и ещё Доротею Шлецер, дочь знаменитого историка. Сия благонравная девица, имевшая степень доктора, хотя и могла бы самостоятельно трудиться над наукой, но все делала лишь для отца и только для того, чтобы порадовать его родительское сердце, обработала и написала свою историю русских монет.
168 Кб, 696x522>>25400
Круг социальных предметов, занимающих собою сердце и ум, постепенно расширяется; наряду с семейством, сердце и ум заняты общиной, нацией, человечеством; узкий эгоизм патриархальности облагораживается. Чувство, отданное в первобытной цивилизации исключительно семейству, должно разделиться теперь между несколькими объектами и потерять значительную долю силы, присущей ему в его прежнем состоянии.
Положим, что в современном человеке ослабевают многие семейные чувства, но ведь он не остается же бездушным истуканом, ведь они заменяются другими чувствами, более прочными и более просветленными разумным сознанием. «Да оставит человек отца своего и мать свою и идет за мной», говорил Иисус, так как его учение не дозволяло верующему отдаваться исключительно семейству. В новейшей жизни происходить подобное же движение. Семейство должно быть первоначальным воспитательным заведением человека для него самого и для общества. Любовь к женщине и другие семейные чувства необходимо должны разделить своё монопольное владычество над сердцем с более обширными чувствами общественными. Этот переворот еще не совершился, но окончательный исход его уже виден, и понятно, на чьей стороне будет победа в этой борьбе домашнего очага с общественным форумом. Исход этой борьбы должна ускорить женская эмансипация, потому что изолированность женщины от общества служить одною из главных преград воспитанию в народах гражданских чувства.
Занятая исключительно мелкими интересами дома, не заинтересованная в ходе общественной жизни, лишенная всякого солидного образования, женщина, при своем громадном влиянии на мужа и детей, задерживает ход общественного развитая, и в своем отупении воспитывает детей в чувствах покорности злу и равнодушия к пороку. Даже в тех случаях, где, как, напр., в рабстве или крепостном быте, по словам поэта, для женщины,
¬Три тяжкие доли имела судьба,
¬И первая доля— с рабом повенчаться,
¬Вторая—быть матерью сына раба,
¬А третья— до гроба рабу покоряться,
¬- даже во всех подобных положениях женщина оказывает немаловажное влияние на сохранение status quo. Она постоянно вовлекает мужчину в сферу своих ограниченных и суетных интересов, ослабляя, даже вовсе истребляя в нем любовь к деятельности более возвышенной и разумной, чем та, которой посвящает себя женщина. При своей жалкой неразвитости и семейной исключительности она необходимо делает мужчину семейным эгоистом. Пресловутое самооправдание взяточников «жена... дети...» имеет глубокое и обширное значение. «Как редко — говорить г-жа Милль — влияние жены клонится к поддержке гражданских добродетелей, как редко возбуждает в ней что-нибудь, кроме неодобрения, каждый решительный шаг, от которого может пострадать частный интерес или суетное значение семьи». И сколько общественных пороков и недостатков зарождается и воспитывается у домашнего очага; сколько пороков рабской изворотливости развивается в женщине и пороков власти в мужчине; сколько гибнет сил и дарований в тесной и душной атмосфере деспотического патриархального семейства. Как часто те формы семейных отношений, поддержку которых консерваторы считают необходимостью, приводят людей к полному отрицанию семейства, вырывая из их сердца все семейные чувства и привязанности и заставлял их отрясать прах от ног своих при бегстве из домашнего ада. Кроме того, бесправное, исключительное положение женщины, воспитывая в ней те слабости и недостатки, которые входят в понятие женственности, сильно влияют и на мужчину. Он, по мере развития упомянутой женственности, все более и более впадает в ту слабость, которую так долго воспитывал в своей подруге. На глазах современных поколений совершается эпидемическое заражение мужчин болезненною чувствительностью, кокетством, дамским легкомыслием, упадком энергии и самостоятельности и другими недостатками, которые столько столетий считались в ряду достоинств женщины и которые усвоялись всегда мужчинами в мрачные периоды падения государств и народов.
¬Оставляя в стороне все другие возражения против женской эмансипации, мы в заключение приведем еще одно, которое отличается не заметною в других серьезностью. По вычислению Вильерме, до 15-летнего возраста рабочая плата мужчин и женщин почти одинакова, затем женская плата становится постепенно незначительнее мужской и, начиная с 20-летнего возраста, равняется только половине мужской рабочей платы. Объявление женщин самостоятельными тотчас усилит на промышленном рынке предложение рабочих рук, увеличит число конкурентов и, следовательно, понизит и без того крайне скудную задельную плату.
¬Это возражение относится собственно не к женскому, а к рабочему вопросу; оно нисколько не извиняет устранения женщин от семейной равноправности с мужем, от высшего образования, от профессии медицинской, адвокатской и ученой, от участия в суде, законодательстве, администрации, народном представительстве. В промышленном же отношении освобождение женщин, если только оно совершится раньше разрешения рабочего вопроса , действительно должно произвести падение задельной платы. Но что же из этого? Ведь вопрос о труд, о его справедливом вознаграждении, об освобождении труда от влияния фальшивых понятий о капитале имеет все шансы на рациональное решение. А женщины могут только ускорить это решение, хотя бы и ценою временного ухудшения рабочего быта, вследствие понпжения задельной платы.
¬Все приведенные нами и многие другие возражения противников женского дела, равно как и их враждебные этому делу поступки не в силах побороть великую идею, увлекающую все более и более честных сердец и проникающую в самые отдаленные уголки цивилизованного мира. Что значат анафемы католического духовенства, доводы беззубой науки, инсинуации Стебницких, вонючие романы Писемского? «Их громкий лай свидетельствует лишь о том, что мы идем», дорогая читательница. За успех твоего дела ручается одно то, что сила женского движения уже принудила противников его к значительным уступкам. Конституционный компромисс совершился не только между политическими партиями, но и между обоими полами или, вернее, между адвокатами обоих полов. Самая консервативная фракция этой конституционной партии требует такой организации женского воспитания, чтобы женщина была достойной, развитой подругой и помощницей мужчины, не рабой, а подругой, не невежественной, а образованной. Она может принимать участие в умственной и политической жизни окружающего ее общества, но не иначе, как при посредстве мужа. Даже сам патриархолюбивый Риль готов на такие уступки. «Я далеко не такой варвар – пишет он — чтобы желать устранения женщин от всякого высшего образования и ограничения сферы их деятельности одним только хозяйством. Женщина может полнейшим образом развивать свой ум изучением наук и искусств; но это образование должно быть для неё самостоятельною целью только в редких, исключительных случаях; только в виде исключения женщина может делать из него свою профессию. Ужели же, поэтому, такое образование должно быть только праздным украшением ума? Вовсе нет. Муж, семейство, друзья, все окружающие женщину будут пожинать роскошные плоды благородной, просвещенной женственности. Женщина должна владычествовать, услуживая; должна исторгать мужа из его ограниченности, ограничивая себя; должна влиять там, где, по-видимому, она только подвергается влияниям. Самый блистательный примерь такой вполне женской деятельности в высших сферах умственной жизни дает нам новейшая культурная история в отношениях к Гёте его подруги Шарлотты фон Штейн, воспламенявшей для друга и с другом светочи своих мыслей и вдыхавшей в душу поэта тот примирительный, кроткий, гармонический дух благородной женственности, который поставил его так высоко над всеми». В другом месте Риль приводить в пример жену живописца Пармиджиано, которая участвовала в экскурсиях мужа и помогала ему, и ещё Доротею Шлецер, дочь знаменитого историка. Сия благонравная девица, имевшая степень доктора, хотя и могла бы самостоятельно трудиться над наукой, но все делала лишь для отца и только для того, чтобы порадовать его родительское сердце, обработала и написала свою историю русских монет.
Круг социальных предметов, занимающих собою сердце и ум, постепенно расширяется; наряду с семейством, сердце и ум заняты общиной, нацией, человечеством; узкий эгоизм патриархальности облагораживается. Чувство, отданное в первобытной цивилизации исключительно семейству, должно разделиться теперь между несколькими объектами и потерять значительную долю силы, присущей ему в его прежнем состоянии.
Положим, что в современном человеке ослабевают многие семейные чувства, но ведь он не остается же бездушным истуканом, ведь они заменяются другими чувствами, более прочными и более просветленными разумным сознанием. «Да оставит человек отца своего и мать свою и идет за мной», говорил Иисус, так как его учение не дозволяло верующему отдаваться исключительно семейству. В новейшей жизни происходить подобное же движение. Семейство должно быть первоначальным воспитательным заведением человека для него самого и для общества. Любовь к женщине и другие семейные чувства необходимо должны разделить своё монопольное владычество над сердцем с более обширными чувствами общественными. Этот переворот еще не совершился, но окончательный исход его уже виден, и понятно, на чьей стороне будет победа в этой борьбе домашнего очага с общественным форумом. Исход этой борьбы должна ускорить женская эмансипация, потому что изолированность женщины от общества служить одною из главных преград воспитанию в народах гражданских чувства.
Занятая исключительно мелкими интересами дома, не заинтересованная в ходе общественной жизни, лишенная всякого солидного образования, женщина, при своем громадном влиянии на мужа и детей, задерживает ход общественного развитая, и в своем отупении воспитывает детей в чувствах покорности злу и равнодушия к пороку. Даже в тех случаях, где, как, напр., в рабстве или крепостном быте, по словам поэта, для женщины,
¬Три тяжкие доли имела судьба,
¬И первая доля— с рабом повенчаться,
¬Вторая—быть матерью сына раба,
¬А третья— до гроба рабу покоряться,
¬- даже во всех подобных положениях женщина оказывает немаловажное влияние на сохранение status quo. Она постоянно вовлекает мужчину в сферу своих ограниченных и суетных интересов, ослабляя, даже вовсе истребляя в нем любовь к деятельности более возвышенной и разумной, чем та, которой посвящает себя женщина. При своей жалкой неразвитости и семейной исключительности она необходимо делает мужчину семейным эгоистом. Пресловутое самооправдание взяточников «жена... дети...» имеет глубокое и обширное значение. «Как редко — говорить г-жа Милль — влияние жены клонится к поддержке гражданских добродетелей, как редко возбуждает в ней что-нибудь, кроме неодобрения, каждый решительный шаг, от которого может пострадать частный интерес или суетное значение семьи». И сколько общественных пороков и недостатков зарождается и воспитывается у домашнего очага; сколько пороков рабской изворотливости развивается в женщине и пороков власти в мужчине; сколько гибнет сил и дарований в тесной и душной атмосфере деспотического патриархального семейства. Как часто те формы семейных отношений, поддержку которых консерваторы считают необходимостью, приводят людей к полному отрицанию семейства, вырывая из их сердца все семейные чувства и привязанности и заставлял их отрясать прах от ног своих при бегстве из домашнего ада. Кроме того, бесправное, исключительное положение женщины, воспитывая в ней те слабости и недостатки, которые входят в понятие женственности, сильно влияют и на мужчину. Он, по мере развития упомянутой женственности, все более и более впадает в ту слабость, которую так долго воспитывал в своей подруге. На глазах современных поколений совершается эпидемическое заражение мужчин болезненною чувствительностью, кокетством, дамским легкомыслием, упадком энергии и самостоятельности и другими недостатками, которые столько столетий считались в ряду достоинств женщины и которые усвоялись всегда мужчинами в мрачные периоды падения государств и народов.
¬Оставляя в стороне все другие возражения против женской эмансипации, мы в заключение приведем еще одно, которое отличается не заметною в других серьезностью. По вычислению Вильерме, до 15-летнего возраста рабочая плата мужчин и женщин почти одинакова, затем женская плата становится постепенно незначительнее мужской и, начиная с 20-летнего возраста, равняется только половине мужской рабочей платы. Объявление женщин самостоятельными тотчас усилит на промышленном рынке предложение рабочих рук, увеличит число конкурентов и, следовательно, понизит и без того крайне скудную задельную плату.
¬Это возражение относится собственно не к женскому, а к рабочему вопросу; оно нисколько не извиняет устранения женщин от семейной равноправности с мужем, от высшего образования, от профессии медицинской, адвокатской и ученой, от участия в суде, законодательстве, администрации, народном представительстве. В промышленном же отношении освобождение женщин, если только оно совершится раньше разрешения рабочего вопроса , действительно должно произвести падение задельной платы. Но что же из этого? Ведь вопрос о труд, о его справедливом вознаграждении, об освобождении труда от влияния фальшивых понятий о капитале имеет все шансы на рациональное решение. А женщины могут только ускорить это решение, хотя бы и ценою временного ухудшения рабочего быта, вследствие понпжения задельной платы.
¬Все приведенные нами и многие другие возражения противников женского дела, равно как и их враждебные этому делу поступки не в силах побороть великую идею, увлекающую все более и более честных сердец и проникающую в самые отдаленные уголки цивилизованного мира. Что значат анафемы католического духовенства, доводы беззубой науки, инсинуации Стебницких, вонючие романы Писемского? «Их громкий лай свидетельствует лишь о том, что мы идем», дорогая читательница. За успех твоего дела ручается одно то, что сила женского движения уже принудила противников его к значительным уступкам. Конституционный компромисс совершился не только между политическими партиями, но и между обоими полами или, вернее, между адвокатами обоих полов. Самая консервативная фракция этой конституционной партии требует такой организации женского воспитания, чтобы женщина была достойной, развитой подругой и помощницей мужчины, не рабой, а подругой, не невежественной, а образованной. Она может принимать участие в умственной и политической жизни окружающего ее общества, но не иначе, как при посредстве мужа. Даже сам патриархолюбивый Риль готов на такие уступки. «Я далеко не такой варвар – пишет он — чтобы желать устранения женщин от всякого высшего образования и ограничения сферы их деятельности одним только хозяйством. Женщина может полнейшим образом развивать свой ум изучением наук и искусств; но это образование должно быть для неё самостоятельною целью только в редких, исключительных случаях; только в виде исключения женщина может делать из него свою профессию. Ужели же, поэтому, такое образование должно быть только праздным украшением ума? Вовсе нет. Муж, семейство, друзья, все окружающие женщину будут пожинать роскошные плоды благородной, просвещенной женственности. Женщина должна владычествовать, услуживая; должна исторгать мужа из его ограниченности, ограничивая себя; должна влиять там, где, по-видимому, она только подвергается влияниям. Самый блистательный примерь такой вполне женской деятельности в высших сферах умственной жизни дает нам новейшая культурная история в отношениях к Гёте его подруги Шарлотты фон Штейн, воспламенявшей для друга и с другом светочи своих мыслей и вдыхавшей в душу поэта тот примирительный, кроткий, гармонический дух благородной женственности, который поставил его так высоко над всеми». В другом месте Риль приводить в пример жену живописца Пармиджиано, которая участвовала в экскурсиях мужа и помогала ему, и ещё Доротею Шлецер, дочь знаменитого историка. Сия благонравная девица, имевшая степень доктора, хотя и могла бы самостоятельно трудиться над наукой, но все делала лишь для отца и только для того, чтобы порадовать его родительское сердце, обработала и написала свою историю русских монет.
307 Кб, 1200x800>>25401
«Когда же она надела чепчик замужней женщины, то вовсе оставила свою докторскую шляпу и начала жить для одного семейства». Не многим дальше Риля идет знаменитый ученый и прусский конституционист Рудольф Вирхов, с брошюрой которого читательница, конечно, знакома по её русскому переводу. Если формулировать все идеи о реформе женского быта, принадлежащие к наиболее прогрессивному отделу упомянутой конституционной партии, то их можно выразить в следующих положениях:
¬ - Необходимо радикально реформировать женское воспитание, как домашнее, так и общественное, уравняв его с мужским и доставив желающим жеыщинам полный доступ к высшему образованию.
- ¬Не ограничиваясь допущением женщин к литературной деятельности, чего они давно уже добились, открыть всем желающим свободный путь к профессиям ученой, педагогической, медицинской, адвокатской, чиновничьей.
¬ - Вполне признать брак договором двух свободных и равных между собою лиц, со всеми последствиями, вытекающими из такого понятия.
¬ - Узаконить имущественную независимость женщины и её самостоятельные занятия всеми видами промышленной и торговой деятельности.
¬Вы, русская читательница, конечно, вполне удовольствовались бы такими скромными уступками. Мы с вами так мало требовательны, что готовы радоваться, как небесной манне, тому, что на Западе недостаточно не только для таких образованных женщин, как г-жа Милль, но и для простых горничных, подающих петиции в английский парламент о даровании им избирательного права. Но ведь нас это пока не касается, и поэтому, у нас легче, чем на Западе, равняться женщине с мужчиной во всех правах: различие между ними не так велико, как там. Но и при всей умеренности твоих желаний, ты не воображай, что успеешь удовлетворить им без бессмысленного издевательства над тобой умственной черни, без настойчивой борьбы с общественными предрассудками н растлением. Ты уже успела испытать все это: ученые намеренно говорили тебе на лекциях сальные мерзости; эскулапы, боясь твоей конкуренции, инсинуировали на тебя в газетах; случалось нередко, что при твоей работе на телеграфе, со всех станций телеграфисты посылали тебе похабные телеграммы; беллетристы обливали тебя вонючими помоями своей фантазии; над тобой издевались за твое пренебрежете китайскими приличиями, тебя преследовали за неношение кринолина. Ты не отступила перед этими пошлостями, и честь тебе. Не отступай же никогда и при каждой своей удаче, как бы значительна она ни была, не забывай опасностей, от которых твое дело может погибнуть так же, как погибло дело женской эмансипации при падении Греции, Рима, в эпоху реформации, в начале 19 столетия. Бойся тех элементов, которые в упомянутые периоды губили женское дело, а главное, бойся основывать свою свободу на какой бы то ни было неволе других. Вспомни о том первичном периоде женской истории, когда не было еще ни патриархальной иерархии, ни привилегий рождения, ни каст, ни подчинения женщины; когда в жизни царили принципы материнства и равенства. Мужчина своею физическою силою поработил женщину, а созданная им патриархальная система осудила её на вечное рабство, ознаменовав период своего господства развитием привилегий рождения, каст, семейного деспотизма и общественной тирании. В Греции, в Риме, в новой Европе женщина вела почти непрерывную борьбу за свое освобождение, и достигая нередко значительных успехов, не могла, однако ж, долго пользоваться ими, и снова падала мод напором реакции. Главная причина этого заключалась в аристократическом характере тогдашней эмансипации. Эмансипированные барыни заражались всеми пороками и недостатками тунеядной и выродившейся аристократии; они пользовались свободой только для того, чтобы кутить напропалую и проматывать богатства, созданные трудом рабов их. Когда же низшие классы, вовсе не причастные ни к цивилизации аристократии, ни к освобождению барынь, принуждали аристократию к уступкам и делались общественной силой, то при восстановленных ими патриархальных порядках женщина снова и надолго лишалась уже достигнутой ею свободы. Таковы были результаты развитая в Европе буржуазии и крестьянства, а Рим, если бы его не покорили варвары, восстановившие патриархальное семейство, по всей вероятности, перешел бы в руки своих рабов и разоренных масс народа, а тогда реставрация патриархальности и новое порабощение женщины были бы также неизбежны. Эманципация женщины будет успешна вполне лишь тогда, когда она распространится на всех женщин. Но разве возможно эмансипировать невольницу от мужа, оставив ее в рабстве у господина или кулака эксплуататора; разве возможно, освободив женщину от мужа, оставить последнего в нищенской неволе или кабале!.. Да, женское дело связано теснейшими узами со сем социальным прогрессом человечества. Это обстоятельство, увеличивая число врагов женщины, в то же время дает ей многих и сильных союзников, под общим напором которых должны постепенно исчезнуть разные виды общественных зол и напастей. Много тормозов, препятствующих нашему развитию, много преград на пути к нашему благоденствию; но эти тормозы сокрушимы, эти преграды уже ветхи. Перед умом, просвещенным наукою, перед знанием, разумным трудом и любовью, они должны пасть, и падут одна за другой, и уже падают!..
«Когда же она надела чепчик замужней женщины, то вовсе оставила свою докторскую шляпу и начала жить для одного семейства». Не многим дальше Риля идет знаменитый ученый и прусский конституционист Рудольф Вирхов, с брошюрой которого читательница, конечно, знакома по её русскому переводу. Если формулировать все идеи о реформе женского быта, принадлежащие к наиболее прогрессивному отделу упомянутой конституционной партии, то их можно выразить в следующих положениях:
¬ - Необходимо радикально реформировать женское воспитание, как домашнее, так и общественное, уравняв его с мужским и доставив желающим жеыщинам полный доступ к высшему образованию.
- ¬Не ограничиваясь допущением женщин к литературной деятельности, чего они давно уже добились, открыть всем желающим свободный путь к профессиям ученой, педагогической, медицинской, адвокатской, чиновничьей.
¬ - Вполне признать брак договором двух свободных и равных между собою лиц, со всеми последствиями, вытекающими из такого понятия.
¬ - Узаконить имущественную независимость женщины и её самостоятельные занятия всеми видами промышленной и торговой деятельности.
¬Вы, русская читательница, конечно, вполне удовольствовались бы такими скромными уступками. Мы с вами так мало требовательны, что готовы радоваться, как небесной манне, тому, что на Западе недостаточно не только для таких образованных женщин, как г-жа Милль, но и для простых горничных, подающих петиции в английский парламент о даровании им избирательного права. Но ведь нас это пока не касается, и поэтому, у нас легче, чем на Западе, равняться женщине с мужчиной во всех правах: различие между ними не так велико, как там. Но и при всей умеренности твоих желаний, ты не воображай, что успеешь удовлетворить им без бессмысленного издевательства над тобой умственной черни, без настойчивой борьбы с общественными предрассудками н растлением. Ты уже успела испытать все это: ученые намеренно говорили тебе на лекциях сальные мерзости; эскулапы, боясь твоей конкуренции, инсинуировали на тебя в газетах; случалось нередко, что при твоей работе на телеграфе, со всех станций телеграфисты посылали тебе похабные телеграммы; беллетристы обливали тебя вонючими помоями своей фантазии; над тобой издевались за твое пренебрежете китайскими приличиями, тебя преследовали за неношение кринолина. Ты не отступила перед этими пошлостями, и честь тебе. Не отступай же никогда и при каждой своей удаче, как бы значительна она ни была, не забывай опасностей, от которых твое дело может погибнуть так же, как погибло дело женской эмансипации при падении Греции, Рима, в эпоху реформации, в начале 19 столетия. Бойся тех элементов, которые в упомянутые периоды губили женское дело, а главное, бойся основывать свою свободу на какой бы то ни было неволе других. Вспомни о том первичном периоде женской истории, когда не было еще ни патриархальной иерархии, ни привилегий рождения, ни каст, ни подчинения женщины; когда в жизни царили принципы материнства и равенства. Мужчина своею физическою силою поработил женщину, а созданная им патриархальная система осудила её на вечное рабство, ознаменовав период своего господства развитием привилегий рождения, каст, семейного деспотизма и общественной тирании. В Греции, в Риме, в новой Европе женщина вела почти непрерывную борьбу за свое освобождение, и достигая нередко значительных успехов, не могла, однако ж, долго пользоваться ими, и снова падала мод напором реакции. Главная причина этого заключалась в аристократическом характере тогдашней эмансипации. Эмансипированные барыни заражались всеми пороками и недостатками тунеядной и выродившейся аристократии; они пользовались свободой только для того, чтобы кутить напропалую и проматывать богатства, созданные трудом рабов их. Когда же низшие классы, вовсе не причастные ни к цивилизации аристократии, ни к освобождению барынь, принуждали аристократию к уступкам и делались общественной силой, то при восстановленных ими патриархальных порядках женщина снова и надолго лишалась уже достигнутой ею свободы. Таковы были результаты развитая в Европе буржуазии и крестьянства, а Рим, если бы его не покорили варвары, восстановившие патриархальное семейство, по всей вероятности, перешел бы в руки своих рабов и разоренных масс народа, а тогда реставрация патриархальности и новое порабощение женщины были бы также неизбежны. Эманципация женщины будет успешна вполне лишь тогда, когда она распространится на всех женщин. Но разве возможно эмансипировать невольницу от мужа, оставив ее в рабстве у господина или кулака эксплуататора; разве возможно, освободив женщину от мужа, оставить последнего в нищенской неволе или кабале!.. Да, женское дело связано теснейшими узами со сем социальным прогрессом человечества. Это обстоятельство, увеличивая число врагов женщины, в то же время дает ей многих и сильных союзников, под общим напором которых должны постепенно исчезнуть разные виды общественных зол и напастей. Много тормозов, препятствующих нашему развитию, много преград на пути к нашему благоденствию; но эти тормозы сокрушимы, эти преграды уже ветхи. Перед умом, просвещенным наукою, перед знанием, разумным трудом и любовью, они должны пасть, и падут одна за другой, и уже падают!..
307 Кб, 1200x800>>25401
«Когда же она надела чепчик замужней женщины, то вовсе оставила свою докторскую шляпу и начала жить для одного семейства». Не многим дальше Риля идет знаменитый ученый и прусский конституционист Рудольф Вирхов, с брошюрой которого читательница, конечно, знакома по её русскому переводу. Если формулировать все идеи о реформе женского быта, принадлежащие к наиболее прогрессивному отделу упомянутой конституционной партии, то их можно выразить в следующих положениях:
¬ - Необходимо радикально реформировать женское воспитание, как домашнее, так и общественное, уравняв его с мужским и доставив желающим жеыщинам полный доступ к высшему образованию.
- ¬Не ограничиваясь допущением женщин к литературной деятельности, чего они давно уже добились, открыть всем желающим свободный путь к профессиям ученой, педагогической, медицинской, адвокатской, чиновничьей.
¬ - Вполне признать брак договором двух свободных и равных между собою лиц, со всеми последствиями, вытекающими из такого понятия.
¬ - Узаконить имущественную независимость женщины и её самостоятельные занятия всеми видами промышленной и торговой деятельности.
¬Вы, русская читательница, конечно, вполне удовольствовались бы такими скромными уступками. Мы с вами так мало требовательны, что готовы радоваться, как небесной манне, тому, что на Западе недостаточно не только для таких образованных женщин, как г-жа Милль, но и для простых горничных, подающих петиции в английский парламент о даровании им избирательного права. Но ведь нас это пока не касается, и поэтому, у нас легче, чем на Западе, равняться женщине с мужчиной во всех правах: различие между ними не так велико, как там. Но и при всей умеренности твоих желаний, ты не воображай, что успеешь удовлетворить им без бессмысленного издевательства над тобой умственной черни, без настойчивой борьбы с общественными предрассудками н растлением. Ты уже успела испытать все это: ученые намеренно говорили тебе на лекциях сальные мерзости; эскулапы, боясь твоей конкуренции, инсинуировали на тебя в газетах; случалось нередко, что при твоей работе на телеграфе, со всех станций телеграфисты посылали тебе похабные телеграммы; беллетристы обливали тебя вонючими помоями своей фантазии; над тобой издевались за твое пренебрежете китайскими приличиями, тебя преследовали за неношение кринолина. Ты не отступила перед этими пошлостями, и честь тебе. Не отступай же никогда и при каждой своей удаче, как бы значительна она ни была, не забывай опасностей, от которых твое дело может погибнуть так же, как погибло дело женской эмансипации при падении Греции, Рима, в эпоху реформации, в начале 19 столетия. Бойся тех элементов, которые в упомянутые периоды губили женское дело, а главное, бойся основывать свою свободу на какой бы то ни было неволе других. Вспомни о том первичном периоде женской истории, когда не было еще ни патриархальной иерархии, ни привилегий рождения, ни каст, ни подчинения женщины; когда в жизни царили принципы материнства и равенства. Мужчина своею физическою силою поработил женщину, а созданная им патриархальная система осудила её на вечное рабство, ознаменовав период своего господства развитием привилегий рождения, каст, семейного деспотизма и общественной тирании. В Греции, в Риме, в новой Европе женщина вела почти непрерывную борьбу за свое освобождение, и достигая нередко значительных успехов, не могла, однако ж, долго пользоваться ими, и снова падала мод напором реакции. Главная причина этого заключалась в аристократическом характере тогдашней эмансипации. Эмансипированные барыни заражались всеми пороками и недостатками тунеядной и выродившейся аристократии; они пользовались свободой только для того, чтобы кутить напропалую и проматывать богатства, созданные трудом рабов их. Когда же низшие классы, вовсе не причастные ни к цивилизации аристократии, ни к освобождению барынь, принуждали аристократию к уступкам и делались общественной силой, то при восстановленных ими патриархальных порядках женщина снова и надолго лишалась уже достигнутой ею свободы. Таковы были результаты развитая в Европе буржуазии и крестьянства, а Рим, если бы его не покорили варвары, восстановившие патриархальное семейство, по всей вероятности, перешел бы в руки своих рабов и разоренных масс народа, а тогда реставрация патриархальности и новое порабощение женщины были бы также неизбежны. Эманципация женщины будет успешна вполне лишь тогда, когда она распространится на всех женщин. Но разве возможно эмансипировать невольницу от мужа, оставив ее в рабстве у господина или кулака эксплуататора; разве возможно, освободив женщину от мужа, оставить последнего в нищенской неволе или кабале!.. Да, женское дело связано теснейшими узами со сем социальным прогрессом человечества. Это обстоятельство, увеличивая число врагов женщины, в то же время дает ей многих и сильных союзников, под общим напором которых должны постепенно исчезнуть разные виды общественных зол и напастей. Много тормозов, препятствующих нашему развитию, много преград на пути к нашему благоденствию; но эти тормозы сокрушимы, эти преграды уже ветхи. Перед умом, просвещенным наукою, перед знанием, разумным трудом и любовью, они должны пасть, и падут одна за другой, и уже падают!..
«Когда же она надела чепчик замужней женщины, то вовсе оставила свою докторскую шляпу и начала жить для одного семейства». Не многим дальше Риля идет знаменитый ученый и прусский конституционист Рудольф Вирхов, с брошюрой которого читательница, конечно, знакома по её русскому переводу. Если формулировать все идеи о реформе женского быта, принадлежащие к наиболее прогрессивному отделу упомянутой конституционной партии, то их можно выразить в следующих положениях:
¬ - Необходимо радикально реформировать женское воспитание, как домашнее, так и общественное, уравняв его с мужским и доставив желающим жеыщинам полный доступ к высшему образованию.
- ¬Не ограничиваясь допущением женщин к литературной деятельности, чего они давно уже добились, открыть всем желающим свободный путь к профессиям ученой, педагогической, медицинской, адвокатской, чиновничьей.
¬ - Вполне признать брак договором двух свободных и равных между собою лиц, со всеми последствиями, вытекающими из такого понятия.
¬ - Узаконить имущественную независимость женщины и её самостоятельные занятия всеми видами промышленной и торговой деятельности.
¬Вы, русская читательница, конечно, вполне удовольствовались бы такими скромными уступками. Мы с вами так мало требовательны, что готовы радоваться, как небесной манне, тому, что на Западе недостаточно не только для таких образованных женщин, как г-жа Милль, но и для простых горничных, подающих петиции в английский парламент о даровании им избирательного права. Но ведь нас это пока не касается, и поэтому, у нас легче, чем на Западе, равняться женщине с мужчиной во всех правах: различие между ними не так велико, как там. Но и при всей умеренности твоих желаний, ты не воображай, что успеешь удовлетворить им без бессмысленного издевательства над тобой умственной черни, без настойчивой борьбы с общественными предрассудками н растлением. Ты уже успела испытать все это: ученые намеренно говорили тебе на лекциях сальные мерзости; эскулапы, боясь твоей конкуренции, инсинуировали на тебя в газетах; случалось нередко, что при твоей работе на телеграфе, со всех станций телеграфисты посылали тебе похабные телеграммы; беллетристы обливали тебя вонючими помоями своей фантазии; над тобой издевались за твое пренебрежете китайскими приличиями, тебя преследовали за неношение кринолина. Ты не отступила перед этими пошлостями, и честь тебе. Не отступай же никогда и при каждой своей удаче, как бы значительна она ни была, не забывай опасностей, от которых твое дело может погибнуть так же, как погибло дело женской эмансипации при падении Греции, Рима, в эпоху реформации, в начале 19 столетия. Бойся тех элементов, которые в упомянутые периоды губили женское дело, а главное, бойся основывать свою свободу на какой бы то ни было неволе других. Вспомни о том первичном периоде женской истории, когда не было еще ни патриархальной иерархии, ни привилегий рождения, ни каст, ни подчинения женщины; когда в жизни царили принципы материнства и равенства. Мужчина своею физическою силою поработил женщину, а созданная им патриархальная система осудила её на вечное рабство, ознаменовав период своего господства развитием привилегий рождения, каст, семейного деспотизма и общественной тирании. В Греции, в Риме, в новой Европе женщина вела почти непрерывную борьбу за свое освобождение, и достигая нередко значительных успехов, не могла, однако ж, долго пользоваться ими, и снова падала мод напором реакции. Главная причина этого заключалась в аристократическом характере тогдашней эмансипации. Эмансипированные барыни заражались всеми пороками и недостатками тунеядной и выродившейся аристократии; они пользовались свободой только для того, чтобы кутить напропалую и проматывать богатства, созданные трудом рабов их. Когда же низшие классы, вовсе не причастные ни к цивилизации аристократии, ни к освобождению барынь, принуждали аристократию к уступкам и делались общественной силой, то при восстановленных ими патриархальных порядках женщина снова и надолго лишалась уже достигнутой ею свободы. Таковы были результаты развитая в Европе буржуазии и крестьянства, а Рим, если бы его не покорили варвары, восстановившие патриархальное семейство, по всей вероятности, перешел бы в руки своих рабов и разоренных масс народа, а тогда реставрация патриархальности и новое порабощение женщины были бы также неизбежны. Эманципация женщины будет успешна вполне лишь тогда, когда она распространится на всех женщин. Но разве возможно эмансипировать невольницу от мужа, оставив ее в рабстве у господина или кулака эксплуататора; разве возможно, освободив женщину от мужа, оставить последнего в нищенской неволе или кабале!.. Да, женское дело связано теснейшими узами со сем социальным прогрессом человечества. Это обстоятельство, увеличивая число врагов женщины, в то же время дает ей многих и сильных союзников, под общим напором которых должны постепенно исчезнуть разные виды общественных зол и напастей. Много тормозов, препятствующих нашему развитию, много преград на пути к нашему благоденствию; но эти тормозы сокрушимы, эти преграды уже ветхи. Перед умом, просвещенным наукою, перед знанием, разумным трудом и любовью, они должны пасть, и падут одна за другой, и уже падают!..
43 Кб, 482x700Итить! Уже 200 постов!
63 Кб, 479x700Пост о сомнительной самоиронии и плохом чувстве юмора.
(в поддержку Б.Р.)
Жёсткие консервативные тенденции современного общества в вопросах гендера парадоксальным образом не оставляют в стороне даже тех, кто по ряду пунктов причисляет себя к либералам и людям с прогрессивным сознанием (а в женском вопросе даже многие левые внезапно становятся правыми). Это касается не в последнюю очередь и новостных ресурсов (о чём так блестяще написала Белла Рапопорт http://www.colta.ru/articles/media/6755). Таких, как, например, Лентач, Wonderzine, Медуза, и так далее.
Живёшь себе, приличный человек, читаешь новости не в стиле "мы стали более лучше одеваться", не трогаешь никого, и тут на тебе: телега в духе Домостроя, казармы, поручика Ржевского или Бивиса и Баттхеда. Смотришь на это и неясно: пунктик у ребят или просто баг системы, преднамеренное исключение из правил прогрессивного мышления или незнание матчасти? Однако на ровном месте ради красного словца звучат, к примеру, оскорбления или дискриминирующие словечки. И если даже не на ресурсе - так уж точно в комментариях к тексту.
Или даёшь себе, значит, интервью (потому что не отказывать же журналистке, искренне интересующейся темой), нежно так, вежливо формулируешь, заботливо выбирая слова попонятнее, чтобы никакого элитаризма, чтоб люди услышали, прониклись, поняли, задумались - как и сама ты однажды. И тут раз - и все распоследние эпитеты у твоих ног, и вот тебя уже хотят линчевать, желательно прилюдно, а лучше предварительно стерилизовав или ещё что похуже. А биография твоя до самого детского сада подвергается вольным интерпретациям, не говоря уже о личной жизни, знатоков которой мгновенно находятся легионы. И вот, будто бы уже по самую макушку оказываешься в чём-то особенном, глубинно-русском и густом, и оно вот-вот сомкнётся. Бедняге Метту Тейлору такое, несомненно, не снилось даже в цветных кошмарах, иначе, пожалуй, он не ограничился бы совестливой слезой порядочного человека.
И пока оно смыкается, вокруг раздаются неистовые возгласы: "Где же самоирония?!Где же чувство юмора?!Бестолковые зануды! "Возгласы эти предваряют шквал беспрецедентной ненависти, как бы оправдывая его - мол, "ну а чё они?"
И возникает вопрос: если правильная реакция на оскорбление и дискриминацию - это мудрый самоироничный смех, требуемый от женщин, то какова должна бы быть реакция на вежливую критику оскорбительного поведения - при том, что оскорбление и дискриминация, как известно, явно более жёсткие вещи, нежели корректная критика?Ответ прост: конечно, ещё большая самоирония!И чувство юмора!
Но тут - совсем небольшая загвоздка: где же чувство юмора у тех, кого критикуют за дискриминацию?Почему они не смеются над собой, а неистово пишут многострочные комментарии с яростными проклятиями и откровенными мерзостями?Ведь их просто чуть-чуть покритиковали - подумаешь, ведь нужно же иметь чувство юмора, а не устраивать истерики на пустом месте, как всякие феминистки, отвечающие аргументацией на дискриминацию!
Однако если зайти в комментарии к этим текстам, то именно там по-настоящему обретаешь понимание того, что такое истерика - там, а не в критическом анализе дискриминирующих высказываний. И, заметим, почему-то без всякого чувства юмора и самоиронии со стороны тех, кто требует её - и притом в ответ на похабный шовинизм, а отнюдь не на критику.
Ну назвали женщин тёлками - смешно же! Ну пошутили над Анной Шатовой, а что, разве не смешно про "уснула-на-вписке"?Ну постебались над женщинами-ветеранами ВОВ, ну тут только дурак не угорит же!Ну поприкалывались про "говорящую бабу" - кто скажет, что это не тонко?
Но женщины чего-то не смеются. Дуры, наверное, и жидобольшевики им эту дурь навязали, не то что при царе-батюшке. Распустились совсем от своих феминизмов. Упс, кажется, они интеллигентно отвечают, что эти шутки - не самые смешные?Похоже, они не только дуры, но и без чувства юмора. Настала пора тренировать перо, регистрироваться на новых ресурсах и ставить этих сволочей на место!А то что они без чувства юмора ходят! Ты всего лишь отстаиваешь право включать их в оскорбительные контексты, а они имеют наглость не смеяться, а просить тебя не делать этого. Это - неслыханно! Что? Какая самоирония?Мне? Реагировать с юмором на критику моего неприличного поведения?Нет, с юмором должны реагировать они - на мои оскорбления и привычный дискриминирующий трёп. А сам я ничего не хочу решать, я хочу истерить в комментариях про чувство юмора, забывая что это такое, как только дело касается не их, а меня. Точнее, моего пола. Какое тут может быть чувств юмора? Ведь с юмором надо реагировать только на мои оскорбления. А на корректную критику правильно реагировать только истерикой. Это же очевидно.
Эта логика - восхитительна. И убедительность её для существенной части аудитории "прогрессивных" ресурсов лишний раз свидетельствует о том, кому негласно позволено пользоваться и такой, а с кого спросят даже за приличную, аристотелеву.
(в поддержку Б.Р.)
Жёсткие консервативные тенденции современного общества в вопросах гендера парадоксальным образом не оставляют в стороне даже тех, кто по ряду пунктов причисляет себя к либералам и людям с прогрессивным сознанием (а в женском вопросе даже многие левые внезапно становятся правыми). Это касается не в последнюю очередь и новостных ресурсов (о чём так блестяще написала Белла Рапопорт http://www.colta.ru/articles/media/6755). Таких, как, например, Лентач, Wonderzine, Медуза, и так далее.
Живёшь себе, приличный человек, читаешь новости не в стиле "мы стали более лучше одеваться", не трогаешь никого, и тут на тебе: телега в духе Домостроя, казармы, поручика Ржевского или Бивиса и Баттхеда. Смотришь на это и неясно: пунктик у ребят или просто баг системы, преднамеренное исключение из правил прогрессивного мышления или незнание матчасти? Однако на ровном месте ради красного словца звучат, к примеру, оскорбления или дискриминирующие словечки. И если даже не на ресурсе - так уж точно в комментариях к тексту.
Или даёшь себе, значит, интервью (потому что не отказывать же журналистке, искренне интересующейся темой), нежно так, вежливо формулируешь, заботливо выбирая слова попонятнее, чтобы никакого элитаризма, чтоб люди услышали, прониклись, поняли, задумались - как и сама ты однажды. И тут раз - и все распоследние эпитеты у твоих ног, и вот тебя уже хотят линчевать, желательно прилюдно, а лучше предварительно стерилизовав или ещё что похуже. А биография твоя до самого детского сада подвергается вольным интерпретациям, не говоря уже о личной жизни, знатоков которой мгновенно находятся легионы. И вот, будто бы уже по самую макушку оказываешься в чём-то особенном, глубинно-русском и густом, и оно вот-вот сомкнётся. Бедняге Метту Тейлору такое, несомненно, не снилось даже в цветных кошмарах, иначе, пожалуй, он не ограничился бы совестливой слезой порядочного человека.
И пока оно смыкается, вокруг раздаются неистовые возгласы: "Где же самоирония?!Где же чувство юмора?!Бестолковые зануды! "Возгласы эти предваряют шквал беспрецедентной ненависти, как бы оправдывая его - мол, "ну а чё они?"
И возникает вопрос: если правильная реакция на оскорбление и дискриминацию - это мудрый самоироничный смех, требуемый от женщин, то какова должна бы быть реакция на вежливую критику оскорбительного поведения - при том, что оскорбление и дискриминация, как известно, явно более жёсткие вещи, нежели корректная критика?Ответ прост: конечно, ещё большая самоирония!И чувство юмора!
Но тут - совсем небольшая загвоздка: где же чувство юмора у тех, кого критикуют за дискриминацию?Почему они не смеются над собой, а неистово пишут многострочные комментарии с яростными проклятиями и откровенными мерзостями?Ведь их просто чуть-чуть покритиковали - подумаешь, ведь нужно же иметь чувство юмора, а не устраивать истерики на пустом месте, как всякие феминистки, отвечающие аргументацией на дискриминацию!
Однако если зайти в комментарии к этим текстам, то именно там по-настоящему обретаешь понимание того, что такое истерика - там, а не в критическом анализе дискриминирующих высказываний. И, заметим, почему-то без всякого чувства юмора и самоиронии со стороны тех, кто требует её - и притом в ответ на похабный шовинизм, а отнюдь не на критику.
Ну назвали женщин тёлками - смешно же! Ну пошутили над Анной Шатовой, а что, разве не смешно про "уснула-на-вписке"?Ну постебались над женщинами-ветеранами ВОВ, ну тут только дурак не угорит же!Ну поприкалывались про "говорящую бабу" - кто скажет, что это не тонко?
Но женщины чего-то не смеются. Дуры, наверное, и жидобольшевики им эту дурь навязали, не то что при царе-батюшке. Распустились совсем от своих феминизмов. Упс, кажется, они интеллигентно отвечают, что эти шутки - не самые смешные?Похоже, они не только дуры, но и без чувства юмора. Настала пора тренировать перо, регистрироваться на новых ресурсах и ставить этих сволочей на место!А то что они без чувства юмора ходят! Ты всего лишь отстаиваешь право включать их в оскорбительные контексты, а они имеют наглость не смеяться, а просить тебя не делать этого. Это - неслыханно! Что? Какая самоирония?Мне? Реагировать с юмором на критику моего неприличного поведения?Нет, с юмором должны реагировать они - на мои оскорбления и привычный дискриминирующий трёп. А сам я ничего не хочу решать, я хочу истерить в комментариях про чувство юмора, забывая что это такое, как только дело касается не их, а меня. Точнее, моего пола. Какое тут может быть чувств юмора? Ведь с юмором надо реагировать только на мои оскорбления. А на корректную критику правильно реагировать только истерикой. Это же очевидно.
Эта логика - восхитительна. И убедительность её для существенной части аудитории "прогрессивных" ресурсов лишний раз свидетельствует о том, кому негласно позволено пользоваться и такой, а с кого спросят даже за приличную, аристотелеву.
63 Кб, 479x700Пост о сомнительной самоиронии и плохом чувстве юмора.
(в поддержку Б.Р.)
Жёсткие консервативные тенденции современного общества в вопросах гендера парадоксальным образом не оставляют в стороне даже тех, кто по ряду пунктов причисляет себя к либералам и людям с прогрессивным сознанием (а в женском вопросе даже многие левые внезапно становятся правыми). Это касается не в последнюю очередь и новостных ресурсов (о чём так блестяще написала Белла Рапопорт http://www.colta.ru/articles/media/6755). Таких, как, например, Лентач, Wonderzine, Медуза, и так далее.
Живёшь себе, приличный человек, читаешь новости не в стиле "мы стали более лучше одеваться", не трогаешь никого, и тут на тебе: телега в духе Домостроя, казармы, поручика Ржевского или Бивиса и Баттхеда. Смотришь на это и неясно: пунктик у ребят или просто баг системы, преднамеренное исключение из правил прогрессивного мышления или незнание матчасти? Однако на ровном месте ради красного словца звучат, к примеру, оскорбления или дискриминирующие словечки. И если даже не на ресурсе - так уж точно в комментариях к тексту.
Или даёшь себе, значит, интервью (потому что не отказывать же журналистке, искренне интересующейся темой), нежно так, вежливо формулируешь, заботливо выбирая слова попонятнее, чтобы никакого элитаризма, чтоб люди услышали, прониклись, поняли, задумались - как и сама ты однажды. И тут раз - и все распоследние эпитеты у твоих ног, и вот тебя уже хотят линчевать, желательно прилюдно, а лучше предварительно стерилизовав или ещё что похуже. А биография твоя до самого детского сада подвергается вольным интерпретациям, не говоря уже о личной жизни, знатоков которой мгновенно находятся легионы. И вот, будто бы уже по самую макушку оказываешься в чём-то особенном, глубинно-русском и густом, и оно вот-вот сомкнётся. Бедняге Метту Тейлору такое, несомненно, не снилось даже в цветных кошмарах, иначе, пожалуй, он не ограничился бы совестливой слезой порядочного человека.
И пока оно смыкается, вокруг раздаются неистовые возгласы: "Где же самоирония?!Где же чувство юмора?!Бестолковые зануды! "Возгласы эти предваряют шквал беспрецедентной ненависти, как бы оправдывая его - мол, "ну а чё они?"
И возникает вопрос: если правильная реакция на оскорбление и дискриминацию - это мудрый самоироничный смех, требуемый от женщин, то какова должна бы быть реакция на вежливую критику оскорбительного поведения - при том, что оскорбление и дискриминация, как известно, явно более жёсткие вещи, нежели корректная критика?Ответ прост: конечно, ещё большая самоирония!И чувство юмора!
Но тут - совсем небольшая загвоздка: где же чувство юмора у тех, кого критикуют за дискриминацию?Почему они не смеются над собой, а неистово пишут многострочные комментарии с яростными проклятиями и откровенными мерзостями?Ведь их просто чуть-чуть покритиковали - подумаешь, ведь нужно же иметь чувство юмора, а не устраивать истерики на пустом месте, как всякие феминистки, отвечающие аргументацией на дискриминацию!
Однако если зайти в комментарии к этим текстам, то именно там по-настоящему обретаешь понимание того, что такое истерика - там, а не в критическом анализе дискриминирующих высказываний. И, заметим, почему-то без всякого чувства юмора и самоиронии со стороны тех, кто требует её - и притом в ответ на похабный шовинизм, а отнюдь не на критику.
Ну назвали женщин тёлками - смешно же! Ну пошутили над Анной Шатовой, а что, разве не смешно про "уснула-на-вписке"?Ну постебались над женщинами-ветеранами ВОВ, ну тут только дурак не угорит же!Ну поприкалывались про "говорящую бабу" - кто скажет, что это не тонко?
Но женщины чего-то не смеются. Дуры, наверное, и жидобольшевики им эту дурь навязали, не то что при царе-батюшке. Распустились совсем от своих феминизмов. Упс, кажется, они интеллигентно отвечают, что эти шутки - не самые смешные?Похоже, они не только дуры, но и без чувства юмора. Настала пора тренировать перо, регистрироваться на новых ресурсах и ставить этих сволочей на место!А то что они без чувства юмора ходят! Ты всего лишь отстаиваешь право включать их в оскорбительные контексты, а они имеют наглость не смеяться, а просить тебя не делать этого. Это - неслыханно! Что? Какая самоирония?Мне? Реагировать с юмором на критику моего неприличного поведения?Нет, с юмором должны реагировать они - на мои оскорбления и привычный дискриминирующий трёп. А сам я ничего не хочу решать, я хочу истерить в комментариях про чувство юмора, забывая что это такое, как только дело касается не их, а меня. Точнее, моего пола. Какое тут может быть чувств юмора? Ведь с юмором надо реагировать только на мои оскорбления. А на корректную критику правильно реагировать только истерикой. Это же очевидно.
Эта логика - восхитительна. И убедительность её для существенной части аудитории "прогрессивных" ресурсов лишний раз свидетельствует о том, кому негласно позволено пользоваться и такой, а с кого спросят даже за приличную, аристотелеву.
(в поддержку Б.Р.)
Жёсткие консервативные тенденции современного общества в вопросах гендера парадоксальным образом не оставляют в стороне даже тех, кто по ряду пунктов причисляет себя к либералам и людям с прогрессивным сознанием (а в женском вопросе даже многие левые внезапно становятся правыми). Это касается не в последнюю очередь и новостных ресурсов (о чём так блестяще написала Белла Рапопорт http://www.colta.ru/articles/media/6755). Таких, как, например, Лентач, Wonderzine, Медуза, и так далее.
Живёшь себе, приличный человек, читаешь новости не в стиле "мы стали более лучше одеваться", не трогаешь никого, и тут на тебе: телега в духе Домостроя, казармы, поручика Ржевского или Бивиса и Баттхеда. Смотришь на это и неясно: пунктик у ребят или просто баг системы, преднамеренное исключение из правил прогрессивного мышления или незнание матчасти? Однако на ровном месте ради красного словца звучат, к примеру, оскорбления или дискриминирующие словечки. И если даже не на ресурсе - так уж точно в комментариях к тексту.
Или даёшь себе, значит, интервью (потому что не отказывать же журналистке, искренне интересующейся темой), нежно так, вежливо формулируешь, заботливо выбирая слова попонятнее, чтобы никакого элитаризма, чтоб люди услышали, прониклись, поняли, задумались - как и сама ты однажды. И тут раз - и все распоследние эпитеты у твоих ног, и вот тебя уже хотят линчевать, желательно прилюдно, а лучше предварительно стерилизовав или ещё что похуже. А биография твоя до самого детского сада подвергается вольным интерпретациям, не говоря уже о личной жизни, знатоков которой мгновенно находятся легионы. И вот, будто бы уже по самую макушку оказываешься в чём-то особенном, глубинно-русском и густом, и оно вот-вот сомкнётся. Бедняге Метту Тейлору такое, несомненно, не снилось даже в цветных кошмарах, иначе, пожалуй, он не ограничился бы совестливой слезой порядочного человека.
И пока оно смыкается, вокруг раздаются неистовые возгласы: "Где же самоирония?!Где же чувство юмора?!Бестолковые зануды! "Возгласы эти предваряют шквал беспрецедентной ненависти, как бы оправдывая его - мол, "ну а чё они?"
И возникает вопрос: если правильная реакция на оскорбление и дискриминацию - это мудрый самоироничный смех, требуемый от женщин, то какова должна бы быть реакция на вежливую критику оскорбительного поведения - при том, что оскорбление и дискриминация, как известно, явно более жёсткие вещи, нежели корректная критика?Ответ прост: конечно, ещё большая самоирония!И чувство юмора!
Но тут - совсем небольшая загвоздка: где же чувство юмора у тех, кого критикуют за дискриминацию?Почему они не смеются над собой, а неистово пишут многострочные комментарии с яростными проклятиями и откровенными мерзостями?Ведь их просто чуть-чуть покритиковали - подумаешь, ведь нужно же иметь чувство юмора, а не устраивать истерики на пустом месте, как всякие феминистки, отвечающие аргументацией на дискриминацию!
Однако если зайти в комментарии к этим текстам, то именно там по-настоящему обретаешь понимание того, что такое истерика - там, а не в критическом анализе дискриминирующих высказываний. И, заметим, почему-то без всякого чувства юмора и самоиронии со стороны тех, кто требует её - и притом в ответ на похабный шовинизм, а отнюдь не на критику.
Ну назвали женщин тёлками - смешно же! Ну пошутили над Анной Шатовой, а что, разве не смешно про "уснула-на-вписке"?Ну постебались над женщинами-ветеранами ВОВ, ну тут только дурак не угорит же!Ну поприкалывались про "говорящую бабу" - кто скажет, что это не тонко?
Но женщины чего-то не смеются. Дуры, наверное, и жидобольшевики им эту дурь навязали, не то что при царе-батюшке. Распустились совсем от своих феминизмов. Упс, кажется, они интеллигентно отвечают, что эти шутки - не самые смешные?Похоже, они не только дуры, но и без чувства юмора. Настала пора тренировать перо, регистрироваться на новых ресурсах и ставить этих сволочей на место!А то что они без чувства юмора ходят! Ты всего лишь отстаиваешь право включать их в оскорбительные контексты, а они имеют наглость не смеяться, а просить тебя не делать этого. Это - неслыханно! Что? Какая самоирония?Мне? Реагировать с юмором на критику моего неприличного поведения?Нет, с юмором должны реагировать они - на мои оскорбления и привычный дискриминирующий трёп. А сам я ничего не хочу решать, я хочу истерить в комментариях про чувство юмора, забывая что это такое, как только дело касается не их, а меня. Точнее, моего пола. Какое тут может быть чувств юмора? Ведь с юмором надо реагировать только на мои оскорбления. А на корректную критику правильно реагировать только истерикой. Это же очевидно.
Эта логика - восхитительна. И убедительность её для существенной части аудитории "прогрессивных" ресурсов лишний раз свидетельствует о том, кому негласно позволено пользоваться и такой, а с кого спросят даже за приличную, аристотелеву.
56 Кб, 500x496Я просто обязан воспроизвести по памяти охуительную пасту, отражающую суть ПРИНЯТИЯ и ОТРИЦАНИЯ у пидорах.
- Да это только слухи
- Да похуй, это всего лишь дурацкий законопроект. Кто это примет в здравом уме?
- Эту хуету никто не будет выполнять и требовать выполнения от других
- Да кто будет следить за ее выполнением, эт ж Россия!
- Меня не найдут
- Хуита, дадут максимум штраф
- Да на суде больше условки не дадут за такую хуйню
- Норм, не сидел - не мужик! Буду как минимум ровным пацаном
- Пораша не так уж и воняет, да и под шконкой не так грязно как я думал
- Один раз не пидорас
- Да это только слухи
- Да похуй, это всего лишь дурацкий законопроект. Кто это примет в здравом уме?
- Эту хуету никто не будет выполнять и требовать выполнения от других
- Да кто будет следить за ее выполнением, эт ж Россия!
- Меня не найдут
- Хуита, дадут максимум штраф
- Да на суде больше условки не дадут за такую хуйню
- Норм, не сидел - не мужик! Буду как минимум ровным пацаном
- Пораша не так уж и воняет, да и под шконкой не так грязно как я думал
- Один раз не пидорас
79 Кб, 467x700Большинство девочек так и не вырастает до статуса женщины даже к 40 летам. Почему? Отсутствие матери в жизни, дегенеративное воспитание и образовательная система, подмена понятий посредством кинематографа и литературы. Суммируя - в этот мир привели, но никто не объяснила и, главное, не показала, каково это, быть женщиной. Как самой воспитать в себе преусловутый внутренний стержень, как стать твердой и невозмутимой, словно горная скала?
Ведь это только в фильмах все выглядит легко в действиях лысой главгероини - когда сама оказываешься на ее месте, например против пятерых в подворотне, в голове миллион совсем других мыслей. Что же делать?
Для начала определяется женщина, каким аршином она измеряется. После этого сможем создать рецепт самовоспитания.
Может быть, это деньги, влияние, размер бицепсов? Или харизма, умение красиво выглядеть и дорогие часы под цвет навороченного спорткара?
На самом деле, ответ на этот вопрос дан очень давно и его смутно ощущают все, но немногие могут это сформулировать конкретно. Перечислим тезисно.
Воля
Это способность выбирать свой путь и игнорировать удовольствия.
Целеустремленность
Это сфокусированость, поиск возможностей и следование выбранному пути независимо от внешних факторов.
Преданность делу своей жизни
Это умение расставлять приоритеты в жизни, не размениваться на малозначимые действия, быть в квесте, выполнять свою миссию.
Неутомимая тяга к творчеству и познанию
Это необходимая, естественно идущая изнутри жажда развития собственной личности для содержания себя в боеспособности.
Независимость в суждениях и поступках
Это право самой выбирать, чему следовать, к кому прислушиваться и как поступать. Полная ответственность за свою жизнь. Право выдавать оценку себе и своим действиям самостоятельно.
Вот и все. Хочешь быть женщиной - соответствуй. Из этих 5 главных качеств исходят все остальные, они - источник.
Как их воспитать в себе?
1. Необходимо демонтировать деструктивные установки , которые вбивали в голову для того, чтобы заблокировать твою силу. И заменить их на конструктивные. Работать с этим перечнем просто - найди то, что у тебя в голове и трать 15 минут в день, записывая в тетрадь эти мыслеформы утром, и перечитывать их..
Начнем:
"Я - последняя буква алфавита!"
Твоя? Да. Моя - первая. Я живу для себя и ради себя, Я имею на это право и, если надо, докажу это силой. Я не чья-то рабыня, и если Я забочусь о ком-то - это мой выбор, который Я могу изменить в любой момент. Мое Я пишется с большой буквы.
"Драться нехорошо/голову отобьют/все качки тупые"
Нехорошо - это быть униженной при своем мужчине, потому что не хватило яичников дать отпор. Умение бить и бороться необходимо для внутреннего состояния, это непередаваемое ощущение. В любых делах, переговорах и ситуациях пропадает страх любой природы. Как говорила Чака Паланик: "После драки, всё остальное, звучит слишком тихо в жизни." Боишься за голову - хотя ее отбивают только профи, да и то редко - записывайся на вольную борьбу. Втыкать в землю за пару лет научишься так, что ни одна колхозница с битой не будет восприниматься иначе, как манекен для отработки бросков. Телостроительство же развивает мозг получше некоторых наук: учишься быть дисциплинированной, постоянно вести запись, анализировать рацион и тренировки, расширяешь круг знаний и изучаешь биохимию, биомеханику тела. Из ништяков: вагина мокнет до самой смерти, высокий эстроген, тело работает как часы.
"Надо делиться/Б-гиня велела делиться"
Делиться можно с теми, кто не может взять сама. Например, отдавать 1/10 дохода в детский дом. Если у человеки есть голова на плечах - она имеет возможность зарабатывать. Отдавать и помогать человеке, у которой физически есть головной мозг - оскорблять ее жалостью, говорить ей: "Хорошо, у тебя не получится, ты ничтожна. Бери мою подачку".
Как следствие - не давать в долг без четкого плана возврата. Не брать в долг без крайней необходимости. Стараться брать и возвращать с процентами. Содержать только своих родительниц, мужа и детей. Настоящая помощь - оплата образования/предоставление возможности образовываться.
"Мальчиков обижать нельзя/мужчинам надо уступать/мужчинам надо помогать"
Для справки: обижать вообще никого нельзя просто так. Если кто-то угрожает мне или ведет себя по-хамски, и она не является ребенкой или умалишенной, Я буду отстаивать свою честь и достоинство в необходимых рамках. Умей сказать "пошел впизду" тогда, когда это надо. Времена лордов давно прошли. Многие мужчины давно извлекают выгоду из того, что им многое сходит с рук и цинично эксплуатируют твою псевдоблагородность. Как говорила Наполеона Бонапарт: "Женщина, которой помыкает мужчина - не женщина и не мужчина, а просто ничто". Заботься и ухаживай только за своими мужчинами: отцом, мужем и сыном. Все остальные мужчины - чужое имущество. Ты же не моешь чужие машины и не оплачиваешь чужие счета, так почему ты должна другим мужчинам? Современный мужчина физически и психически гораздо сильнее, чем ты думаешь. Болевой порог у них несравнимо выше нашего, как и выносливость.
"Ты должна мужу/детям/государству/обществу/работодательнице"
Я никому ничего не должна. Все мои действия - осознанный выбор, за который Я несу ответственность. Если кто-то считает, что Я кому-то должна - пусть напомнит мне, что Я брала в долг - рассчитаемся на месте. Ежели Я ничего не брала - то и долга нет.
"Настоящая женщина должна..."
Очень частая манипуляция. Ответ простой : "Увы, Я ненастоящая женщина."
"Женщина должна добиваться мужчины и ухаживать за ним"
В природе эту позицию занимает омега-самка, т.е. низкоранговая.
Объясню проще, почему нельзя ухаживать за мужчиной. Если у тебя прекрасное физическое тело, ты богата, умна и образована, известна, харизматична и центр внимания в любом обществе... То за твою благосклонность будут выстраиваться километровые очереди мужчин, и каждый будет делать что угодно, чтобы ты заметила его. Если ты не так хороша, то все время вкладывай в себе - это инвестиция, которая потом окупиться. Бегать за мужчинами - это лохотрон. Уважать они тебя не будут, да и любить тоже, а драгоценное время ты потеряешь, оставшись ни с чем. Количество и качество мужчин в твоей жизни без твоего активного поиска - показатель твоего ранга в обществе.
"Ищи стабильную работу, эти твои бизнесы чушь"
Стабильная работа - это лишение цели. На работе нет цели, есть обязанности, нет достижений. Есть только миска с баландой и ошейник. В бизнесе миски нет. Но есть все, что ты сможешь создать сама - твои доходы соответствуют твоей компетентности. Поэтому, люди, которые отговаривают тебя от собственного дела, считают тебя идиоткой, неспособной самостоятельно продвигаться в жизни. А ты можешь это. Поэтому отсекай этих людей и создавай свое дело, это настоящее поле для достижений и самореализации.
"Не поранься/будь осторожна/это опасно"
Жизнь - копейка, голова - дело наживное. Нет смысла бояться смерти. Буддистка? Переродишься. Христианка? Попадешь в рай. Мусульманка? Туда же. Агностик/атеистка? Один хер умрешь, жизнь лишена смысла изначально. Поэтому делай то, что должна делать и живи в полной готовности умереть в любую секунду. Это тонизирует и избавляет от лишнего. Нет ничего позорнее для женщины, чем страха смерти. Наши предки проходили через такой ад, что большинство наложило бы в штаны, лишь представив это. От тебя не требуется даже одной десятой того, что требовалось раньше. Боишься потребовать у начальницы повышение зарплаты? Представь, что чувствовала воин, вызвавшаяся стоять в первом ряду и сравни это со своими страхами - это смешно. Представь мысли гладиаторки за 15 минут до смертного боя - ты бы на ее месте, получается, просто обосралась бы и закопалась в эту кучу дерьма, зовя папу?
Не позорь честь своих предков, будь той, кем можно гордиться!
Не будь безрассудна, но если действуешь - действуй с неотвратимой решимостью.
И отдельно выделю - принимать похвалу и порицания одинаково беспристрастно. Давать человеке высказаться, принимать ее слова и складывать их в шкаф. Мнение о себе всегда формируй сама, оценивай себя - сама. Веди личный дневник достижений. Не позволяй шуму чужих голосов перебить твой внутренний, собственный.
Ведь это только в фильмах все выглядит легко в действиях лысой главгероини - когда сама оказываешься на ее месте, например против пятерых в подворотне, в голове миллион совсем других мыслей. Что же делать?
Для начала определяется женщина, каким аршином она измеряется. После этого сможем создать рецепт самовоспитания.
Может быть, это деньги, влияние, размер бицепсов? Или харизма, умение красиво выглядеть и дорогие часы под цвет навороченного спорткара?
На самом деле, ответ на этот вопрос дан очень давно и его смутно ощущают все, но немногие могут это сформулировать конкретно. Перечислим тезисно.
Воля
Это способность выбирать свой путь и игнорировать удовольствия.
Целеустремленность
Это сфокусированость, поиск возможностей и следование выбранному пути независимо от внешних факторов.
Преданность делу своей жизни
Это умение расставлять приоритеты в жизни, не размениваться на малозначимые действия, быть в квесте, выполнять свою миссию.
Неутомимая тяга к творчеству и познанию
Это необходимая, естественно идущая изнутри жажда развития собственной личности для содержания себя в боеспособности.
Независимость в суждениях и поступках
Это право самой выбирать, чему следовать, к кому прислушиваться и как поступать. Полная ответственность за свою жизнь. Право выдавать оценку себе и своим действиям самостоятельно.
Вот и все. Хочешь быть женщиной - соответствуй. Из этих 5 главных качеств исходят все остальные, они - источник.
Как их воспитать в себе?
1. Необходимо демонтировать деструктивные установки , которые вбивали в голову для того, чтобы заблокировать твою силу. И заменить их на конструктивные. Работать с этим перечнем просто - найди то, что у тебя в голове и трать 15 минут в день, записывая в тетрадь эти мыслеформы утром, и перечитывать их..
Начнем:
"Я - последняя буква алфавита!"
Твоя? Да. Моя - первая. Я живу для себя и ради себя, Я имею на это право и, если надо, докажу это силой. Я не чья-то рабыня, и если Я забочусь о ком-то - это мой выбор, который Я могу изменить в любой момент. Мое Я пишется с большой буквы.
"Драться нехорошо/голову отобьют/все качки тупые"
Нехорошо - это быть униженной при своем мужчине, потому что не хватило яичников дать отпор. Умение бить и бороться необходимо для внутреннего состояния, это непередаваемое ощущение. В любых делах, переговорах и ситуациях пропадает страх любой природы. Как говорила Чака Паланик: "После драки, всё остальное, звучит слишком тихо в жизни." Боишься за голову - хотя ее отбивают только профи, да и то редко - записывайся на вольную борьбу. Втыкать в землю за пару лет научишься так, что ни одна колхозница с битой не будет восприниматься иначе, как манекен для отработки бросков. Телостроительство же развивает мозг получше некоторых наук: учишься быть дисциплинированной, постоянно вести запись, анализировать рацион и тренировки, расширяешь круг знаний и изучаешь биохимию, биомеханику тела. Из ништяков: вагина мокнет до самой смерти, высокий эстроген, тело работает как часы.
"Надо делиться/Б-гиня велела делиться"
Делиться можно с теми, кто не может взять сама. Например, отдавать 1/10 дохода в детский дом. Если у человеки есть голова на плечах - она имеет возможность зарабатывать. Отдавать и помогать человеке, у которой физически есть головной мозг - оскорблять ее жалостью, говорить ей: "Хорошо, у тебя не получится, ты ничтожна. Бери мою подачку".
Как следствие - не давать в долг без четкого плана возврата. Не брать в долг без крайней необходимости. Стараться брать и возвращать с процентами. Содержать только своих родительниц, мужа и детей. Настоящая помощь - оплата образования/предоставление возможности образовываться.
"Мальчиков обижать нельзя/мужчинам надо уступать/мужчинам надо помогать"
Для справки: обижать вообще никого нельзя просто так. Если кто-то угрожает мне или ведет себя по-хамски, и она не является ребенкой или умалишенной, Я буду отстаивать свою честь и достоинство в необходимых рамках. Умей сказать "пошел впизду" тогда, когда это надо. Времена лордов давно прошли. Многие мужчины давно извлекают выгоду из того, что им многое сходит с рук и цинично эксплуатируют твою псевдоблагородность. Как говорила Наполеона Бонапарт: "Женщина, которой помыкает мужчина - не женщина и не мужчина, а просто ничто". Заботься и ухаживай только за своими мужчинами: отцом, мужем и сыном. Все остальные мужчины - чужое имущество. Ты же не моешь чужие машины и не оплачиваешь чужие счета, так почему ты должна другим мужчинам? Современный мужчина физически и психически гораздо сильнее, чем ты думаешь. Болевой порог у них несравнимо выше нашего, как и выносливость.
"Ты должна мужу/детям/государству/обществу/работодательнице"
Я никому ничего не должна. Все мои действия - осознанный выбор, за который Я несу ответственность. Если кто-то считает, что Я кому-то должна - пусть напомнит мне, что Я брала в долг - рассчитаемся на месте. Ежели Я ничего не брала - то и долга нет.
"Настоящая женщина должна..."
Очень частая манипуляция. Ответ простой : "Увы, Я ненастоящая женщина."
"Женщина должна добиваться мужчины и ухаживать за ним"
В природе эту позицию занимает омега-самка, т.е. низкоранговая.
Объясню проще, почему нельзя ухаживать за мужчиной. Если у тебя прекрасное физическое тело, ты богата, умна и образована, известна, харизматична и центр внимания в любом обществе... То за твою благосклонность будут выстраиваться километровые очереди мужчин, и каждый будет делать что угодно, чтобы ты заметила его. Если ты не так хороша, то все время вкладывай в себе - это инвестиция, которая потом окупиться. Бегать за мужчинами - это лохотрон. Уважать они тебя не будут, да и любить тоже, а драгоценное время ты потеряешь, оставшись ни с чем. Количество и качество мужчин в твоей жизни без твоего активного поиска - показатель твоего ранга в обществе.
"Ищи стабильную работу, эти твои бизнесы чушь"
Стабильная работа - это лишение цели. На работе нет цели, есть обязанности, нет достижений. Есть только миска с баландой и ошейник. В бизнесе миски нет. Но есть все, что ты сможешь создать сама - твои доходы соответствуют твоей компетентности. Поэтому, люди, которые отговаривают тебя от собственного дела, считают тебя идиоткой, неспособной самостоятельно продвигаться в жизни. А ты можешь это. Поэтому отсекай этих людей и создавай свое дело, это настоящее поле для достижений и самореализации.
"Не поранься/будь осторожна/это опасно"
Жизнь - копейка, голова - дело наживное. Нет смысла бояться смерти. Буддистка? Переродишься. Христианка? Попадешь в рай. Мусульманка? Туда же. Агностик/атеистка? Один хер умрешь, жизнь лишена смысла изначально. Поэтому делай то, что должна делать и живи в полной готовности умереть в любую секунду. Это тонизирует и избавляет от лишнего. Нет ничего позорнее для женщины, чем страха смерти. Наши предки проходили через такой ад, что большинство наложило бы в штаны, лишь представив это. От тебя не требуется даже одной десятой того, что требовалось раньше. Боишься потребовать у начальницы повышение зарплаты? Представь, что чувствовала воин, вызвавшаяся стоять в первом ряду и сравни это со своими страхами - это смешно. Представь мысли гладиаторки за 15 минут до смертного боя - ты бы на ее месте, получается, просто обосралась бы и закопалась в эту кучу дерьма, зовя папу?
Не позорь честь своих предков, будь той, кем можно гордиться!
Не будь безрассудна, но если действуешь - действуй с неотвратимой решимостью.
И отдельно выделю - принимать похвалу и порицания одинаково беспристрастно. Давать человеке высказаться, принимать ее слова и складывать их в шкаф. Мнение о себе всегда формируй сама, оценивай себя - сама. Веди личный дневник достижений. Не позволяй шуму чужих голосов перебить твой внутренний, собственный.
79 Кб, 467x700Большинство девочек так и не вырастает до статуса женщины даже к 40 летам. Почему? Отсутствие матери в жизни, дегенеративное воспитание и образовательная система, подмена понятий посредством кинематографа и литературы. Суммируя - в этот мир привели, но никто не объяснила и, главное, не показала, каково это, быть женщиной. Как самой воспитать в себе преусловутый внутренний стержень, как стать твердой и невозмутимой, словно горная скала?
Ведь это только в фильмах все выглядит легко в действиях лысой главгероини - когда сама оказываешься на ее месте, например против пятерых в подворотне, в голове миллион совсем других мыслей. Что же делать?
Для начала определяется женщина, каким аршином она измеряется. После этого сможем создать рецепт самовоспитания.
Может быть, это деньги, влияние, размер бицепсов? Или харизма, умение красиво выглядеть и дорогие часы под цвет навороченного спорткара?
На самом деле, ответ на этот вопрос дан очень давно и его смутно ощущают все, но немногие могут это сформулировать конкретно. Перечислим тезисно.
Воля
Это способность выбирать свой путь и игнорировать удовольствия.
Целеустремленность
Это сфокусированость, поиск возможностей и следование выбранному пути независимо от внешних факторов.
Преданность делу своей жизни
Это умение расставлять приоритеты в жизни, не размениваться на малозначимые действия, быть в квесте, выполнять свою миссию.
Неутомимая тяга к творчеству и познанию
Это необходимая, естественно идущая изнутри жажда развития собственной личности для содержания себя в боеспособности.
Независимость в суждениях и поступках
Это право самой выбирать, чему следовать, к кому прислушиваться и как поступать. Полная ответственность за свою жизнь. Право выдавать оценку себе и своим действиям самостоятельно.
Вот и все. Хочешь быть женщиной - соответствуй. Из этих 5 главных качеств исходят все остальные, они - источник.
Как их воспитать в себе?
1. Необходимо демонтировать деструктивные установки , которые вбивали в голову для того, чтобы заблокировать твою силу. И заменить их на конструктивные. Работать с этим перечнем просто - найди то, что у тебя в голове и трать 15 минут в день, записывая в тетрадь эти мыслеформы утром, и перечитывать их..
Начнем:
"Я - последняя буква алфавита!"
Твоя? Да. Моя - первая. Я живу для себя и ради себя, Я имею на это право и, если надо, докажу это силой. Я не чья-то рабыня, и если Я забочусь о ком-то - это мой выбор, который Я могу изменить в любой момент. Мое Я пишется с большой буквы.
"Драться нехорошо/голову отобьют/все качки тупые"
Нехорошо - это быть униженной при своем мужчине, потому что не хватило яичников дать отпор. Умение бить и бороться необходимо для внутреннего состояния, это непередаваемое ощущение. В любых делах, переговорах и ситуациях пропадает страх любой природы. Как говорила Чака Паланик: "После драки, всё остальное, звучит слишком тихо в жизни." Боишься за голову - хотя ее отбивают только профи, да и то редко - записывайся на вольную борьбу. Втыкать в землю за пару лет научишься так, что ни одна колхозница с битой не будет восприниматься иначе, как манекен для отработки бросков. Телостроительство же развивает мозг получше некоторых наук: учишься быть дисциплинированной, постоянно вести запись, анализировать рацион и тренировки, расширяешь круг знаний и изучаешь биохимию, биомеханику тела. Из ништяков: вагина мокнет до самой смерти, высокий эстроген, тело работает как часы.
"Надо делиться/Б-гиня велела делиться"
Делиться можно с теми, кто не может взять сама. Например, отдавать 1/10 дохода в детский дом. Если у человеки есть голова на плечах - она имеет возможность зарабатывать. Отдавать и помогать человеке, у которой физически есть головной мозг - оскорблять ее жалостью, говорить ей: "Хорошо, у тебя не получится, ты ничтожна. Бери мою подачку".
Как следствие - не давать в долг без четкого плана возврата. Не брать в долг без крайней необходимости. Стараться брать и возвращать с процентами. Содержать только своих родительниц, мужа и детей. Настоящая помощь - оплата образования/предоставление возможности образовываться.
"Мальчиков обижать нельзя/мужчинам надо уступать/мужчинам надо помогать"
Для справки: обижать вообще никого нельзя просто так. Если кто-то угрожает мне или ведет себя по-хамски, и она не является ребенкой или умалишенной, Я буду отстаивать свою честь и достоинство в необходимых рамках. Умей сказать "пошел впизду" тогда, когда это надо. Времена лордов давно прошли. Многие мужчины давно извлекают выгоду из того, что им многое сходит с рук и цинично эксплуатируют твою псевдоблагородность. Как говорила Наполеона Бонапарт: "Женщина, которой помыкает мужчина - не женщина и не мужчина, а просто ничто". Заботься и ухаживай только за своими мужчинами: отцом, мужем и сыном. Все остальные мужчины - чужое имущество. Ты же не моешь чужие машины и не оплачиваешь чужие счета, так почему ты должна другим мужчинам? Современный мужчина физически и психически гораздо сильнее, чем ты думаешь. Болевой порог у них несравнимо выше нашего, как и выносливость.
"Ты должна мужу/детям/государству/обществу/работодательнице"
Я никому ничего не должна. Все мои действия - осознанный выбор, за который Я несу ответственность. Если кто-то считает, что Я кому-то должна - пусть напомнит мне, что Я брала в долг - рассчитаемся на месте. Ежели Я ничего не брала - то и долга нет.
"Настоящая женщина должна..."
Очень частая манипуляция. Ответ простой : "Увы, Я ненастоящая женщина."
"Женщина должна добиваться мужчины и ухаживать за ним"
В природе эту позицию занимает омега-самка, т.е. низкоранговая.
Объясню проще, почему нельзя ухаживать за мужчиной. Если у тебя прекрасное физическое тело, ты богата, умна и образована, известна, харизматична и центр внимания в любом обществе... То за твою благосклонность будут выстраиваться километровые очереди мужчин, и каждый будет делать что угодно, чтобы ты заметила его. Если ты не так хороша, то все время вкладывай в себе - это инвестиция, которая потом окупиться. Бегать за мужчинами - это лохотрон. Уважать они тебя не будут, да и любить тоже, а драгоценное время ты потеряешь, оставшись ни с чем. Количество и качество мужчин в твоей жизни без твоего активного поиска - показатель твоего ранга в обществе.
"Ищи стабильную работу, эти твои бизнесы чушь"
Стабильная работа - это лишение цели. На работе нет цели, есть обязанности, нет достижений. Есть только миска с баландой и ошейник. В бизнесе миски нет. Но есть все, что ты сможешь создать сама - твои доходы соответствуют твоей компетентности. Поэтому, люди, которые отговаривают тебя от собственного дела, считают тебя идиоткой, неспособной самостоятельно продвигаться в жизни. А ты можешь это. Поэтому отсекай этих людей и создавай свое дело, это настоящее поле для достижений и самореализации.
"Не поранься/будь осторожна/это опасно"
Жизнь - копейка, голова - дело наживное. Нет смысла бояться смерти. Буддистка? Переродишься. Христианка? Попадешь в рай. Мусульманка? Туда же. Агностик/атеистка? Один хер умрешь, жизнь лишена смысла изначально. Поэтому делай то, что должна делать и живи в полной готовности умереть в любую секунду. Это тонизирует и избавляет от лишнего. Нет ничего позорнее для женщины, чем страха смерти. Наши предки проходили через такой ад, что большинство наложило бы в штаны, лишь представив это. От тебя не требуется даже одной десятой того, что требовалось раньше. Боишься потребовать у начальницы повышение зарплаты? Представь, что чувствовала воин, вызвавшаяся стоять в первом ряду и сравни это со своими страхами - это смешно. Представь мысли гладиаторки за 15 минут до смертного боя - ты бы на ее месте, получается, просто обосралась бы и закопалась в эту кучу дерьма, зовя папу?
Не позорь честь своих предков, будь той, кем можно гордиться!
Не будь безрассудна, но если действуешь - действуй с неотвратимой решимостью.
И отдельно выделю - принимать похвалу и порицания одинаково беспристрастно. Давать человеке высказаться, принимать ее слова и складывать их в шкаф. Мнение о себе всегда формируй сама, оценивай себя - сама. Веди личный дневник достижений. Не позволяй шуму чужих голосов перебить твой внутренний, собственный.
Ведь это только в фильмах все выглядит легко в действиях лысой главгероини - когда сама оказываешься на ее месте, например против пятерых в подворотне, в голове миллион совсем других мыслей. Что же делать?
Для начала определяется женщина, каким аршином она измеряется. После этого сможем создать рецепт самовоспитания.
Может быть, это деньги, влияние, размер бицепсов? Или харизма, умение красиво выглядеть и дорогие часы под цвет навороченного спорткара?
На самом деле, ответ на этот вопрос дан очень давно и его смутно ощущают все, но немногие могут это сформулировать конкретно. Перечислим тезисно.
Воля
Это способность выбирать свой путь и игнорировать удовольствия.
Целеустремленность
Это сфокусированость, поиск возможностей и следование выбранному пути независимо от внешних факторов.
Преданность делу своей жизни
Это умение расставлять приоритеты в жизни, не размениваться на малозначимые действия, быть в квесте, выполнять свою миссию.
Неутомимая тяга к творчеству и познанию
Это необходимая, естественно идущая изнутри жажда развития собственной личности для содержания себя в боеспособности.
Независимость в суждениях и поступках
Это право самой выбирать, чему следовать, к кому прислушиваться и как поступать. Полная ответственность за свою жизнь. Право выдавать оценку себе и своим действиям самостоятельно.
Вот и все. Хочешь быть женщиной - соответствуй. Из этих 5 главных качеств исходят все остальные, они - источник.
Как их воспитать в себе?
1. Необходимо демонтировать деструктивные установки , которые вбивали в голову для того, чтобы заблокировать твою силу. И заменить их на конструктивные. Работать с этим перечнем просто - найди то, что у тебя в голове и трать 15 минут в день, записывая в тетрадь эти мыслеформы утром, и перечитывать их..
Начнем:
"Я - последняя буква алфавита!"
Твоя? Да. Моя - первая. Я живу для себя и ради себя, Я имею на это право и, если надо, докажу это силой. Я не чья-то рабыня, и если Я забочусь о ком-то - это мой выбор, который Я могу изменить в любой момент. Мое Я пишется с большой буквы.
"Драться нехорошо/голову отобьют/все качки тупые"
Нехорошо - это быть униженной при своем мужчине, потому что не хватило яичников дать отпор. Умение бить и бороться необходимо для внутреннего состояния, это непередаваемое ощущение. В любых делах, переговорах и ситуациях пропадает страх любой природы. Как говорила Чака Паланик: "После драки, всё остальное, звучит слишком тихо в жизни." Боишься за голову - хотя ее отбивают только профи, да и то редко - записывайся на вольную борьбу. Втыкать в землю за пару лет научишься так, что ни одна колхозница с битой не будет восприниматься иначе, как манекен для отработки бросков. Телостроительство же развивает мозг получше некоторых наук: учишься быть дисциплинированной, постоянно вести запись, анализировать рацион и тренировки, расширяешь круг знаний и изучаешь биохимию, биомеханику тела. Из ништяков: вагина мокнет до самой смерти, высокий эстроген, тело работает как часы.
"Надо делиться/Б-гиня велела делиться"
Делиться можно с теми, кто не может взять сама. Например, отдавать 1/10 дохода в детский дом. Если у человеки есть голова на плечах - она имеет возможность зарабатывать. Отдавать и помогать человеке, у которой физически есть головной мозг - оскорблять ее жалостью, говорить ей: "Хорошо, у тебя не получится, ты ничтожна. Бери мою подачку".
Как следствие - не давать в долг без четкого плана возврата. Не брать в долг без крайней необходимости. Стараться брать и возвращать с процентами. Содержать только своих родительниц, мужа и детей. Настоящая помощь - оплата образования/предоставление возможности образовываться.
"Мальчиков обижать нельзя/мужчинам надо уступать/мужчинам надо помогать"
Для справки: обижать вообще никого нельзя просто так. Если кто-то угрожает мне или ведет себя по-хамски, и она не является ребенкой или умалишенной, Я буду отстаивать свою честь и достоинство в необходимых рамках. Умей сказать "пошел впизду" тогда, когда это надо. Времена лордов давно прошли. Многие мужчины давно извлекают выгоду из того, что им многое сходит с рук и цинично эксплуатируют твою псевдоблагородность. Как говорила Наполеона Бонапарт: "Женщина, которой помыкает мужчина - не женщина и не мужчина, а просто ничто". Заботься и ухаживай только за своими мужчинами: отцом, мужем и сыном. Все остальные мужчины - чужое имущество. Ты же не моешь чужие машины и не оплачиваешь чужие счета, так почему ты должна другим мужчинам? Современный мужчина физически и психически гораздо сильнее, чем ты думаешь. Болевой порог у них несравнимо выше нашего, как и выносливость.
"Ты должна мужу/детям/государству/обществу/работодательнице"
Я никому ничего не должна. Все мои действия - осознанный выбор, за который Я несу ответственность. Если кто-то считает, что Я кому-то должна - пусть напомнит мне, что Я брала в долг - рассчитаемся на месте. Ежели Я ничего не брала - то и долга нет.
"Настоящая женщина должна..."
Очень частая манипуляция. Ответ простой : "Увы, Я ненастоящая женщина."
"Женщина должна добиваться мужчины и ухаживать за ним"
В природе эту позицию занимает омега-самка, т.е. низкоранговая.
Объясню проще, почему нельзя ухаживать за мужчиной. Если у тебя прекрасное физическое тело, ты богата, умна и образована, известна, харизматична и центр внимания в любом обществе... То за твою благосклонность будут выстраиваться километровые очереди мужчин, и каждый будет делать что угодно, чтобы ты заметила его. Если ты не так хороша, то все время вкладывай в себе - это инвестиция, которая потом окупиться. Бегать за мужчинами - это лохотрон. Уважать они тебя не будут, да и любить тоже, а драгоценное время ты потеряешь, оставшись ни с чем. Количество и качество мужчин в твоей жизни без твоего активного поиска - показатель твоего ранга в обществе.
"Ищи стабильную работу, эти твои бизнесы чушь"
Стабильная работа - это лишение цели. На работе нет цели, есть обязанности, нет достижений. Есть только миска с баландой и ошейник. В бизнесе миски нет. Но есть все, что ты сможешь создать сама - твои доходы соответствуют твоей компетентности. Поэтому, люди, которые отговаривают тебя от собственного дела, считают тебя идиоткой, неспособной самостоятельно продвигаться в жизни. А ты можешь это. Поэтому отсекай этих людей и создавай свое дело, это настоящее поле для достижений и самореализации.
"Не поранься/будь осторожна/это опасно"
Жизнь - копейка, голова - дело наживное. Нет смысла бояться смерти. Буддистка? Переродишься. Христианка? Попадешь в рай. Мусульманка? Туда же. Агностик/атеистка? Один хер умрешь, жизнь лишена смысла изначально. Поэтому делай то, что должна делать и живи в полной готовности умереть в любую секунду. Это тонизирует и избавляет от лишнего. Нет ничего позорнее для женщины, чем страха смерти. Наши предки проходили через такой ад, что большинство наложило бы в штаны, лишь представив это. От тебя не требуется даже одной десятой того, что требовалось раньше. Боишься потребовать у начальницы повышение зарплаты? Представь, что чувствовала воин, вызвавшаяся стоять в первом ряду и сравни это со своими страхами - это смешно. Представь мысли гладиаторки за 15 минут до смертного боя - ты бы на ее месте, получается, просто обосралась бы и закопалась в эту кучу дерьма, зовя папу?
Не позорь честь своих предков, будь той, кем можно гордиться!
Не будь безрассудна, но если действуешь - действуй с неотвратимой решимостью.
И отдельно выделю - принимать похвалу и порицания одинаково беспристрастно. Давать человеке высказаться, принимать ее слова и складывать их в шкаф. Мнение о себе всегда формируй сама, оценивай себя - сама. Веди личный дневник достижений. Не позволяй шуму чужих голосов перебить твой внутренний, собственный.
46 Кб, 600x421Есть такая история...
Жили-были феминистки. Дружно жили, не тужили.
А потом одна очень жалостливая феминистка увидела скупую мужскую слезу в кинотеатре. Мужчина плакал украдкой, ведь его за публичное рыдание могли посадить на Мужской Стальной Кол, чтобы не был бабой.
Ах, и розовые носочки были на том мужчине, едва видневшиеся.
И подумала тут жалостливая феминистка - а ведь мужчины тоже страдают! Им вон плакать нельзя. И секса им не дают просто так, поэтому неплохо бы проституцию легализовать. Армия опять же. И шахты.
И погладила жалостливая феминистка рыдающего мужчину и сказала ему: "не плачь, мы тебе поможем! Феминизм - он же за равноправие!"
И обрадовался мужчина, и сказал: Вот ты - нормальная баба, не мужененавистница! За это я тебя даже на мизогинных пабликах гнобить не буду! И других мужчин приведу, будем вместе бороться!"
А жалостливая феминистка пришла к подругам и рассказала эту историю.
Подруги тоже были жалостливые. А некоторые просто не привыкли жить без мужского одобрения. Третьим просто хотелось жить дружно со всеми.
И тут пришли к ним мужчины, все в слезах и колготках.
"Ну что, бабы, признаете вы наши страдания?" - прокукарекал самый Главный Мужчина.
" Признаем, бедненькие! Признаем-признаем!"
"Тогда чтобы про феминизм мы не слышали! Будете теперь либфем! Нет, лучше - антисексистками, там слово "секс" есть, а мы без него умираем, вы же знаете!"
"Знаем" - уже с сомнением переглянулись нареченные либфем.
"Цыц там сомневаться! А то накажем. Натырим фоток и будем везде писать, какие вы страшные жирные мужененавистницы. Поэтому чтобы никакой агрессии в наш адрес! И мизандричек своих пошлите подальше, они нас нервируют.
Да, у нас там несколько мизогинов не верят, что вы оценили наши невероятные страдания. Тысяч 10-20. Но вы об этом не думайте, они перевоспитаются".
"Угу".... - подумали либфем, на всякий случай сбиваясь в кучу ( они ведь еще помнили статистику изнасилований)
"И мужчины не насилуют!" - сказал самый Главный, заметив беспокойство либфем. - "Насилуют мудаки! А мы хорошие! И вы теперь хорошие, раз это поняли".
Либфем затрепетали.
Сколько лет мужчины их не считали даже за людей, а тут даже хорошими назвали!
" А те, кто с вами не пришел - вам не подруги вообще! Вы это поняли?"
" Поняли!" - хором ответили либфем, помня о том, что они хорошие...
И пришли они всей толпой в штат феминисток.
И сказали либфем - "Девушки, мы были неправы! Феминизм же за равноправие, а мужчины тоже страдают!"
Феминистки охренели и достали матчасть.
"Ну это когда было-то! Мужчины же страдают! У них же армия, шахты и алименты!"
Феминистки охренели еще раз и полезли за успокоительным для впечатлительных подруг.
" Вы вот что, мизандрички мерзкие-жирные, наших девочек не трогайте"- вступился Главный. - "они хорошие. А вы пошли отсюда вон жиреть и подмышки не брить"
Либфем молча стояли в углу, ибо с молоком матери впитали постулат - мужчина всегда прав.
"Девушки, вы что молчите? Мы же должны вместе быть! Мы же вместе начинали! Чего ради все это было, если вам пенисы мозг поели?" - воскликнули феминистки.
Либфем молчали, только одна самая жалостливая сказала:
" Идите вы отсюда, в самом деле. Мы хорошие, нам так мужчины сказали. А вы - мерзкие и с дерьмом в голове".
.... И настала тьма....
....и вышли из той тьмы воительницы, которые назвали себя "радфем"...
А в штабе сейчас мужики заседают. А женщины их гладят по головке, вяжут розовые носочки и вытирают сопли, попутно понося бывших подруг.
Ну и те в долгу не остаются - кому приятно о себе гадости слушать...
...но время от времени некоторые из либфем переходили на темную сторону...
Конец.
Жили-были феминистки. Дружно жили, не тужили.
А потом одна очень жалостливая феминистка увидела скупую мужскую слезу в кинотеатре. Мужчина плакал украдкой, ведь его за публичное рыдание могли посадить на Мужской Стальной Кол, чтобы не был бабой.
Ах, и розовые носочки были на том мужчине, едва видневшиеся.
И подумала тут жалостливая феминистка - а ведь мужчины тоже страдают! Им вон плакать нельзя. И секса им не дают просто так, поэтому неплохо бы проституцию легализовать. Армия опять же. И шахты.
И погладила жалостливая феминистка рыдающего мужчину и сказала ему: "не плачь, мы тебе поможем! Феминизм - он же за равноправие!"
И обрадовался мужчина, и сказал: Вот ты - нормальная баба, не мужененавистница! За это я тебя даже на мизогинных пабликах гнобить не буду! И других мужчин приведу, будем вместе бороться!"
А жалостливая феминистка пришла к подругам и рассказала эту историю.
Подруги тоже были жалостливые. А некоторые просто не привыкли жить без мужского одобрения. Третьим просто хотелось жить дружно со всеми.
И тут пришли к ним мужчины, все в слезах и колготках.
"Ну что, бабы, признаете вы наши страдания?" - прокукарекал самый Главный Мужчина.
" Признаем, бедненькие! Признаем-признаем!"
"Тогда чтобы про феминизм мы не слышали! Будете теперь либфем! Нет, лучше - антисексистками, там слово "секс" есть, а мы без него умираем, вы же знаете!"
"Знаем" - уже с сомнением переглянулись нареченные либфем.
"Цыц там сомневаться! А то накажем. Натырим фоток и будем везде писать, какие вы страшные жирные мужененавистницы. Поэтому чтобы никакой агрессии в наш адрес! И мизандричек своих пошлите подальше, они нас нервируют.
Да, у нас там несколько мизогинов не верят, что вы оценили наши невероятные страдания. Тысяч 10-20. Но вы об этом не думайте, они перевоспитаются".
"Угу".... - подумали либфем, на всякий случай сбиваясь в кучу ( они ведь еще помнили статистику изнасилований)
"И мужчины не насилуют!" - сказал самый Главный, заметив беспокойство либфем. - "Насилуют мудаки! А мы хорошие! И вы теперь хорошие, раз это поняли".
Либфем затрепетали.
Сколько лет мужчины их не считали даже за людей, а тут даже хорошими назвали!
" А те, кто с вами не пришел - вам не подруги вообще! Вы это поняли?"
" Поняли!" - хором ответили либфем, помня о том, что они хорошие...
И пришли они всей толпой в штат феминисток.
И сказали либфем - "Девушки, мы были неправы! Феминизм же за равноправие, а мужчины тоже страдают!"
Феминистки охренели и достали матчасть.
"Ну это когда было-то! Мужчины же страдают! У них же армия, шахты и алименты!"
Феминистки охренели еще раз и полезли за успокоительным для впечатлительных подруг.
" Вы вот что, мизандрички мерзкие-жирные, наших девочек не трогайте"- вступился Главный. - "они хорошие. А вы пошли отсюда вон жиреть и подмышки не брить"
Либфем молча стояли в углу, ибо с молоком матери впитали постулат - мужчина всегда прав.
"Девушки, вы что молчите? Мы же должны вместе быть! Мы же вместе начинали! Чего ради все это было, если вам пенисы мозг поели?" - воскликнули феминистки.
Либфем молчали, только одна самая жалостливая сказала:
" Идите вы отсюда, в самом деле. Мы хорошие, нам так мужчины сказали. А вы - мерзкие и с дерьмом в голове".
.... И настала тьма....
....и вышли из той тьмы воительницы, которые назвали себя "радфем"...
А в штабе сейчас мужики заседают. А женщины их гладят по головке, вяжут розовые носочки и вытирают сопли, попутно понося бывших подруг.
Ну и те в долгу не остаются - кому приятно о себе гадости слушать...
...но время от времени некоторые из либфем переходили на темную сторону...
Конец.
46 Кб, 600x421Есть такая история...
Жили-были феминистки. Дружно жили, не тужили.
А потом одна очень жалостливая феминистка увидела скупую мужскую слезу в кинотеатре. Мужчина плакал украдкой, ведь его за публичное рыдание могли посадить на Мужской Стальной Кол, чтобы не был бабой.
Ах, и розовые носочки были на том мужчине, едва видневшиеся.
И подумала тут жалостливая феминистка - а ведь мужчины тоже страдают! Им вон плакать нельзя. И секса им не дают просто так, поэтому неплохо бы проституцию легализовать. Армия опять же. И шахты.
И погладила жалостливая феминистка рыдающего мужчину и сказала ему: "не плачь, мы тебе поможем! Феминизм - он же за равноправие!"
И обрадовался мужчина, и сказал: Вот ты - нормальная баба, не мужененавистница! За это я тебя даже на мизогинных пабликах гнобить не буду! И других мужчин приведу, будем вместе бороться!"
А жалостливая феминистка пришла к подругам и рассказала эту историю.
Подруги тоже были жалостливые. А некоторые просто не привыкли жить без мужского одобрения. Третьим просто хотелось жить дружно со всеми.
И тут пришли к ним мужчины, все в слезах и колготках.
"Ну что, бабы, признаете вы наши страдания?" - прокукарекал самый Главный Мужчина.
" Признаем, бедненькие! Признаем-признаем!"
"Тогда чтобы про феминизм мы не слышали! Будете теперь либфем! Нет, лучше - антисексистками, там слово "секс" есть, а мы без него умираем, вы же знаете!"
"Знаем" - уже с сомнением переглянулись нареченные либфем.
"Цыц там сомневаться! А то накажем. Натырим фоток и будем везде писать, какие вы страшные жирные мужененавистницы. Поэтому чтобы никакой агрессии в наш адрес! И мизандричек своих пошлите подальше, они нас нервируют.
Да, у нас там несколько мизогинов не верят, что вы оценили наши невероятные страдания. Тысяч 10-20. Но вы об этом не думайте, они перевоспитаются".
"Угу".... - подумали либфем, на всякий случай сбиваясь в кучу ( они ведь еще помнили статистику изнасилований)
"И мужчины не насилуют!" - сказал самый Главный, заметив беспокойство либфем. - "Насилуют мудаки! А мы хорошие! И вы теперь хорошие, раз это поняли".
Либфем затрепетали.
Сколько лет мужчины их не считали даже за людей, а тут даже хорошими назвали!
" А те, кто с вами не пришел - вам не подруги вообще! Вы это поняли?"
" Поняли!" - хором ответили либфем, помня о том, что они хорошие...
И пришли они всей толпой в штат феминисток.
И сказали либфем - "Девушки, мы были неправы! Феминизм же за равноправие, а мужчины тоже страдают!"
Феминистки охренели и достали матчасть.
"Ну это когда было-то! Мужчины же страдают! У них же армия, шахты и алименты!"
Феминистки охренели еще раз и полезли за успокоительным для впечатлительных подруг.
" Вы вот что, мизандрички мерзкие-жирные, наших девочек не трогайте"- вступился Главный. - "они хорошие. А вы пошли отсюда вон жиреть и подмышки не брить"
Либфем молча стояли в углу, ибо с молоком матери впитали постулат - мужчина всегда прав.
"Девушки, вы что молчите? Мы же должны вместе быть! Мы же вместе начинали! Чего ради все это было, если вам пенисы мозг поели?" - воскликнули феминистки.
Либфем молчали, только одна самая жалостливая сказала:
" Идите вы отсюда, в самом деле. Мы хорошие, нам так мужчины сказали. А вы - мерзкие и с дерьмом в голове".
.... И настала тьма....
....и вышли из той тьмы воительницы, которые назвали себя "радфем"...
А в штабе сейчас мужики заседают. А женщины их гладят по головке, вяжут розовые носочки и вытирают сопли, попутно понося бывших подруг.
Ну и те в долгу не остаются - кому приятно о себе гадости слушать...
...но время от времени некоторые из либфем переходили на темную сторону...
Конец.
Жили-были феминистки. Дружно жили, не тужили.
А потом одна очень жалостливая феминистка увидела скупую мужскую слезу в кинотеатре. Мужчина плакал украдкой, ведь его за публичное рыдание могли посадить на Мужской Стальной Кол, чтобы не был бабой.
Ах, и розовые носочки были на том мужчине, едва видневшиеся.
И подумала тут жалостливая феминистка - а ведь мужчины тоже страдают! Им вон плакать нельзя. И секса им не дают просто так, поэтому неплохо бы проституцию легализовать. Армия опять же. И шахты.
И погладила жалостливая феминистка рыдающего мужчину и сказала ему: "не плачь, мы тебе поможем! Феминизм - он же за равноправие!"
И обрадовался мужчина, и сказал: Вот ты - нормальная баба, не мужененавистница! За это я тебя даже на мизогинных пабликах гнобить не буду! И других мужчин приведу, будем вместе бороться!"
А жалостливая феминистка пришла к подругам и рассказала эту историю.
Подруги тоже были жалостливые. А некоторые просто не привыкли жить без мужского одобрения. Третьим просто хотелось жить дружно со всеми.
И тут пришли к ним мужчины, все в слезах и колготках.
"Ну что, бабы, признаете вы наши страдания?" - прокукарекал самый Главный Мужчина.
" Признаем, бедненькие! Признаем-признаем!"
"Тогда чтобы про феминизм мы не слышали! Будете теперь либфем! Нет, лучше - антисексистками, там слово "секс" есть, а мы без него умираем, вы же знаете!"
"Знаем" - уже с сомнением переглянулись нареченные либфем.
"Цыц там сомневаться! А то накажем. Натырим фоток и будем везде писать, какие вы страшные жирные мужененавистницы. Поэтому чтобы никакой агрессии в наш адрес! И мизандричек своих пошлите подальше, они нас нервируют.
Да, у нас там несколько мизогинов не верят, что вы оценили наши невероятные страдания. Тысяч 10-20. Но вы об этом не думайте, они перевоспитаются".
"Угу".... - подумали либфем, на всякий случай сбиваясь в кучу ( они ведь еще помнили статистику изнасилований)
"И мужчины не насилуют!" - сказал самый Главный, заметив беспокойство либфем. - "Насилуют мудаки! А мы хорошие! И вы теперь хорошие, раз это поняли".
Либфем затрепетали.
Сколько лет мужчины их не считали даже за людей, а тут даже хорошими назвали!
" А те, кто с вами не пришел - вам не подруги вообще! Вы это поняли?"
" Поняли!" - хором ответили либфем, помня о том, что они хорошие...
И пришли они всей толпой в штат феминисток.
И сказали либфем - "Девушки, мы были неправы! Феминизм же за равноправие, а мужчины тоже страдают!"
Феминистки охренели и достали матчасть.
"Ну это когда было-то! Мужчины же страдают! У них же армия, шахты и алименты!"
Феминистки охренели еще раз и полезли за успокоительным для впечатлительных подруг.
" Вы вот что, мизандрички мерзкие-жирные, наших девочек не трогайте"- вступился Главный. - "они хорошие. А вы пошли отсюда вон жиреть и подмышки не брить"
Либфем молча стояли в углу, ибо с молоком матери впитали постулат - мужчина всегда прав.
"Девушки, вы что молчите? Мы же должны вместе быть! Мы же вместе начинали! Чего ради все это было, если вам пенисы мозг поели?" - воскликнули феминистки.
Либфем молчали, только одна самая жалостливая сказала:
" Идите вы отсюда, в самом деле. Мы хорошие, нам так мужчины сказали. А вы - мерзкие и с дерьмом в голове".
.... И настала тьма....
....и вышли из той тьмы воительницы, которые назвали себя "радфем"...
А в штабе сейчас мужики заседают. А женщины их гладят по головке, вяжут розовые носочки и вытирают сопли, попутно понося бывших подруг.
Ну и те в долгу не остаются - кому приятно о себе гадости слушать...
...но время от времени некоторые из либфем переходили на темную сторону...
Конец.
48 Кб, 650x453И вот я выхожу на крыльцо в своем строгом синем костюме и белой блузке с отложным воротничком. На груди у меня маленький серебряный значок, выпущенный к юбилею компании, а на ногах — туфли, от которых пухнут кровавые мозоли, но которые (туфли, а не мозоли, впрочем, одно без другого не живет) требует компания. Компания так же требует и чулки, в которых ходить можно только очень медленно и очень осторожно, чтобы ничего нигде не задралось и ничего нигде не поехало, макияж, от которого у меня аллергия и странные пятна по всему лицу, и маникюр, на который у меня хронически нет времени, потом что я работаю по двенадцать часов и свободное время сплю на всем, что вижу. Не дай богиня мне в гостях найти бесхозную подушку! Мой сон тогда будет неудержим.
Компания требует от меня быть лицом, но одевает меня, как манекен, как модель, решившую поиграть в служащую, как куклу дочери бизнес-вумен. Компания ведет себя так, будто бы моя внешность всегда будет важнее, чем мои мозги, хотя мои мозги стоят намного дороже. Разве наши клиенты будут покупать меня, а не мои идеи? Конечно же нет, но выглядит все так, словно бонусом их должна обслужить лично я, и обслужить по полной.
За самодельным столиком под липами сидят местные алкоголики. Один из них кричит мне через дорогу: «Че так коротко постриглась-то, красота женщины в волосах!». Я ему не «ты», я не отвечаю. Его поддерживает хор голосов, бормочущих, что да, именно там, в волосах. Из тельняшек группы поддержки торчат чахлые волосатые груди, в пожелтевших от табака пальцах зажаты бычки. На столе перед ними стоит бутылка водки, лежит россыпь увядших огурцов и ботинок — впечатляющий натюрморт.
Я невозмутимо поправляю челку, потираю мочку уха, в которую воткнута коралловая сережка, которую тоже требует компания, и достаю из крамана пиджака портсигар и зажигалку с гравировкой — головой Ктулху. Hey, everybody, let’s sing Ctulhu lives! Грибам с Юггота у меня во дворе было бы нечем поживиться, а образчики похмельной мужественности под липами их вряд ли устроили бы. Обычно я делаю вид, что не замечаю своих алкашей, а они вот считают своим долгом выставлять оценки моей внешности, как будто бы без их мнения на мой счет я совсем зачахну. Наверное, они считают, что это все сила их «мужского внимания», последняя надежда такой отпетой сорококошечной феминистки, как я.
А вот и соседка, вытряхивает коврик в окно, стыдливо отворачивая голову. Под глазом у нее — свежий фингал от мужа, капитана полиции. Жаловаться некому и некуда, да и попробуй пожаловаться, если твой муж — капитан, но из квартиры у них частенько доносится грохот падающей мебели и надрывный плач. Из рощицы рядом с железнодорожным полотном, где совсем недавно изнасиловали школьницу, поднимается дымок. Виновных так и не нашли; может быть, это именно они сейчас там жарят шашлык из говядины, купленной в ближайшем супермаркете.
Я достаю телефон, зажав сигарету между зубов, листаю новостную ленту: мужчины с пеной у рта спорят за право называть женщин телками, шлюхами, суками — кем душе угодно, а запрещать вы им не смейте, потому что свобода слова, и оскорблять в ответ тоже не смейте, потому что свобода личности. А вот и новость: статистика смертей от домашнего насилия зашкаливает. Еще новость, оказывается, сама формулировка «домашнее насилие» бездуховна: нет у нас никакого насилия, особенно домашнего. И аборты могут запретить, потому что советская... простите, правильная женщина если беременеет — то только от своего правильного мужа. А правильная женщина от своего правильного мужа аборта не сделает.
Прикуриваю, убираю портсигар и зажигалку, обхватываю себя руками, смотрю по сторонам. «Наташка — шлюха», написано на стене. Кажется, Наташка — та самая школьница, которую изнасиловали в роще. По дорожке мимо подъезда идут двое подростков, помахивая пакетами для сменки. Они радостно обсуждают толстую жопу Дэйнерис. На обоих мальчиках нет места от прыщей, им стоило бы вымыть головы, края их брюк забрызганы грязью, у одного, кажется, кривоватые зубы. Но кому нужен «Клирасил», логопед и чистка, если у Дэйнерис толстая жопа, и эксперты восьмого «бэ» вышли на тропу войны!
Когда же приедет такси? Смотрю на часы. Дешевые часы, у моего начальника часы дороже, хотя всю работу выполняю я, а он только подмахивает документы, по-лошадиному ржет, ходит курить и с глупым лицом фотографируется на фоне новой машины. Он получает свою зарплату за мои идеи. Меня, наверное, должны были за мои идеи повысить, но у нас на предприятии повышают сначала мужчин. Я умнее, а у него есть член, выбор слишком очевиден, но я люблю свою работу, и мне приходится его терпеть, его — и многих других.
Мне вообще приходится много терпеть. Терпеть, пахать, как проклятая, и читать о том, как женщины бесполезны, анализировать за целый отдел, и слышать о том, как женщины тупы, разрабатывать программы адаптации персонала, и в очередной раз натыкаться на статью о том, что женский труд менее продуктивен, чем мужской. Наконец, на свидании слушать, как мой ухажер, с виду из себя весь такой уточненный либеральный интеллектуал свободных взглядов, сначала с ужасом рассказывает о том, как был в Голландии, а там лесбиянки женятся друг на друге, потом радостно рассуждает, какой скоропортящийся товар — эти женщины, а потом заявляет, что каждая женщина втайне мечтает, чтобы ее изнасиловали, и чтобы у нее был мужчина, которому она могла бы подчиняться.
Меня пытались изнасиловать, и нет, я никогда об этом не мечтала ни тайно, ни явно, никак. Мне всю жизнь приходилось подчиняться мужчинам, большим начальникам, которые видели во мне не больше, чем пару туфель и досье, опасаться мужчин, которые смотрели на меня слишком пристально, когда я поздно вечером возвращалась домой с работы, слушать рассуждения мужчин о том, как нехороши, некрасивы современные женщины — от плохо пахнущих, дурно одетых, дурно воспитанных мужчин с некрасивыми лицами и телами.
Но, все же, хотя мне и пришлось несладко, я добилась того, чего добилась, сама. Честно? О, нет. Это никогда не было честно: это была игра на выбывание, в которой на карту было поставлено все, а половину выигрыша всегда забирал кто-то другой, кто-то, кто не я. И мне при этом было в сто, в двести раз тяжелее, чем мужчинам, потому что мне приходилось тратить свое драгоценное время на то, чтобы преодолевать их зашоренность, их косность и их отсталость от жизни, а они всегда по умолчанию были на хорошем счету, потому что член был их лучшей рекомендацией. Но разве чужие стереотипы — моя проблема? Жизнь говорит, что да, если из-за них я не могу сменить работу, потому что никто не хочет брать женщин: незамужних потому, что выйдут замуж, а замужних потому, что будут думать о детях, сидеть на больничном и плохо работать.
И, хотя я вроде бы выдержала, и вроде бы даже не сломалась, я не хочу, чтобы женщинам приходилось проходить через то же, что и мне; вообще всем женщинам в мире, в стране и в этом отдельно взятом городе. Давайте уже признаем наконец очевидное: есть система, которая ломает женщин и выставляет им вдвое, втрое больше преград, чем мужчинам. И частные случаи эту систему не опровергают, н и ч ь и в о о б щ е ч а с т н ы е с л у ч а и не опровергают того, что пришлось пережить мне, Наташке, изнасилованной в роще где железная дорога, соседке, которую бьет муж, и сотням, тысячам, миллионом женщин, которых мы не знаем и можем никогда не узнать, если сейчас заткнем им рот своим бодрым цинизмом.
Почему же мы считаем вправе затыкать женщинам рот, когда они говорят о своих проблемах? Только потому, что сейчас мы более-менее сыты, более менее-устроены и вроде бы даже примирились с мелкими каждодневными унижениями, с которыми приходится сталкиваться всем женщинам? Что ж, так вышло, что я не хочу сытого блага только для себя, я им уже не наемся: я хочу справедливости для всех. Именно за справедливость для всех общество несет ответственность перед всеми своими членами, и именно ее оно обязано им дать, потому что так сказано в конвенции ООН по правам человека. Чужие домыслы насчет «выживания сильнейшей» меня, честно говоря, не очень интересуют: их несостоятельность была доказана до меня много, много лет тому назад, странно, что нам приходится возвращаться к ним сейчас, когда, казалось бы, и социал-дарвинизм, и ницшеанство отправились в архив с пометкой «пройденный этап».
Компания требует от меня быть лицом, но одевает меня, как манекен, как модель, решившую поиграть в служащую, как куклу дочери бизнес-вумен. Компания ведет себя так, будто бы моя внешность всегда будет важнее, чем мои мозги, хотя мои мозги стоят намного дороже. Разве наши клиенты будут покупать меня, а не мои идеи? Конечно же нет, но выглядит все так, словно бонусом их должна обслужить лично я, и обслужить по полной.
За самодельным столиком под липами сидят местные алкоголики. Один из них кричит мне через дорогу: «Че так коротко постриглась-то, красота женщины в волосах!». Я ему не «ты», я не отвечаю. Его поддерживает хор голосов, бормочущих, что да, именно там, в волосах. Из тельняшек группы поддержки торчат чахлые волосатые груди, в пожелтевших от табака пальцах зажаты бычки. На столе перед ними стоит бутылка водки, лежит россыпь увядших огурцов и ботинок — впечатляющий натюрморт.
Я невозмутимо поправляю челку, потираю мочку уха, в которую воткнута коралловая сережка, которую тоже требует компания, и достаю из крамана пиджака портсигар и зажигалку с гравировкой — головой Ктулху. Hey, everybody, let’s sing Ctulhu lives! Грибам с Юггота у меня во дворе было бы нечем поживиться, а образчики похмельной мужественности под липами их вряд ли устроили бы. Обычно я делаю вид, что не замечаю своих алкашей, а они вот считают своим долгом выставлять оценки моей внешности, как будто бы без их мнения на мой счет я совсем зачахну. Наверное, они считают, что это все сила их «мужского внимания», последняя надежда такой отпетой сорококошечной феминистки, как я.
А вот и соседка, вытряхивает коврик в окно, стыдливо отворачивая голову. Под глазом у нее — свежий фингал от мужа, капитана полиции. Жаловаться некому и некуда, да и попробуй пожаловаться, если твой муж — капитан, но из квартиры у них частенько доносится грохот падающей мебели и надрывный плач. Из рощицы рядом с железнодорожным полотном, где совсем недавно изнасиловали школьницу, поднимается дымок. Виновных так и не нашли; может быть, это именно они сейчас там жарят шашлык из говядины, купленной в ближайшем супермаркете.
Я достаю телефон, зажав сигарету между зубов, листаю новостную ленту: мужчины с пеной у рта спорят за право называть женщин телками, шлюхами, суками — кем душе угодно, а запрещать вы им не смейте, потому что свобода слова, и оскорблять в ответ тоже не смейте, потому что свобода личности. А вот и новость: статистика смертей от домашнего насилия зашкаливает. Еще новость, оказывается, сама формулировка «домашнее насилие» бездуховна: нет у нас никакого насилия, особенно домашнего. И аборты могут запретить, потому что советская... простите, правильная женщина если беременеет — то только от своего правильного мужа. А правильная женщина от своего правильного мужа аборта не сделает.
Прикуриваю, убираю портсигар и зажигалку, обхватываю себя руками, смотрю по сторонам. «Наташка — шлюха», написано на стене. Кажется, Наташка — та самая школьница, которую изнасиловали в роще. По дорожке мимо подъезда идут двое подростков, помахивая пакетами для сменки. Они радостно обсуждают толстую жопу Дэйнерис. На обоих мальчиках нет места от прыщей, им стоило бы вымыть головы, края их брюк забрызганы грязью, у одного, кажется, кривоватые зубы. Но кому нужен «Клирасил», логопед и чистка, если у Дэйнерис толстая жопа, и эксперты восьмого «бэ» вышли на тропу войны!
Когда же приедет такси? Смотрю на часы. Дешевые часы, у моего начальника часы дороже, хотя всю работу выполняю я, а он только подмахивает документы, по-лошадиному ржет, ходит курить и с глупым лицом фотографируется на фоне новой машины. Он получает свою зарплату за мои идеи. Меня, наверное, должны были за мои идеи повысить, но у нас на предприятии повышают сначала мужчин. Я умнее, а у него есть член, выбор слишком очевиден, но я люблю свою работу, и мне приходится его терпеть, его — и многих других.
Мне вообще приходится много терпеть. Терпеть, пахать, как проклятая, и читать о том, как женщины бесполезны, анализировать за целый отдел, и слышать о том, как женщины тупы, разрабатывать программы адаптации персонала, и в очередной раз натыкаться на статью о том, что женский труд менее продуктивен, чем мужской. Наконец, на свидании слушать, как мой ухажер, с виду из себя весь такой уточненный либеральный интеллектуал свободных взглядов, сначала с ужасом рассказывает о том, как был в Голландии, а там лесбиянки женятся друг на друге, потом радостно рассуждает, какой скоропортящийся товар — эти женщины, а потом заявляет, что каждая женщина втайне мечтает, чтобы ее изнасиловали, и чтобы у нее был мужчина, которому она могла бы подчиняться.
Меня пытались изнасиловать, и нет, я никогда об этом не мечтала ни тайно, ни явно, никак. Мне всю жизнь приходилось подчиняться мужчинам, большим начальникам, которые видели во мне не больше, чем пару туфель и досье, опасаться мужчин, которые смотрели на меня слишком пристально, когда я поздно вечером возвращалась домой с работы, слушать рассуждения мужчин о том, как нехороши, некрасивы современные женщины — от плохо пахнущих, дурно одетых, дурно воспитанных мужчин с некрасивыми лицами и телами.
Но, все же, хотя мне и пришлось несладко, я добилась того, чего добилась, сама. Честно? О, нет. Это никогда не было честно: это была игра на выбывание, в которой на карту было поставлено все, а половину выигрыша всегда забирал кто-то другой, кто-то, кто не я. И мне при этом было в сто, в двести раз тяжелее, чем мужчинам, потому что мне приходилось тратить свое драгоценное время на то, чтобы преодолевать их зашоренность, их косность и их отсталость от жизни, а они всегда по умолчанию были на хорошем счету, потому что член был их лучшей рекомендацией. Но разве чужие стереотипы — моя проблема? Жизнь говорит, что да, если из-за них я не могу сменить работу, потому что никто не хочет брать женщин: незамужних потому, что выйдут замуж, а замужних потому, что будут думать о детях, сидеть на больничном и плохо работать.
И, хотя я вроде бы выдержала, и вроде бы даже не сломалась, я не хочу, чтобы женщинам приходилось проходить через то же, что и мне; вообще всем женщинам в мире, в стране и в этом отдельно взятом городе. Давайте уже признаем наконец очевидное: есть система, которая ломает женщин и выставляет им вдвое, втрое больше преград, чем мужчинам. И частные случаи эту систему не опровергают, н и ч ь и в о о б щ е ч а с т н ы е с л у ч а и не опровергают того, что пришлось пережить мне, Наташке, изнасилованной в роще где железная дорога, соседке, которую бьет муж, и сотням, тысячам, миллионом женщин, которых мы не знаем и можем никогда не узнать, если сейчас заткнем им рот своим бодрым цинизмом.
Почему же мы считаем вправе затыкать женщинам рот, когда они говорят о своих проблемах? Только потому, что сейчас мы более-менее сыты, более менее-устроены и вроде бы даже примирились с мелкими каждодневными унижениями, с которыми приходится сталкиваться всем женщинам? Что ж, так вышло, что я не хочу сытого блага только для себя, я им уже не наемся: я хочу справедливости для всех. Именно за справедливость для всех общество несет ответственность перед всеми своими членами, и именно ее оно обязано им дать, потому что так сказано в конвенции ООН по правам человека. Чужие домыслы насчет «выживания сильнейшей» меня, честно говоря, не очень интересуют: их несостоятельность была доказана до меня много, много лет тому назад, странно, что нам приходится возвращаться к ним сейчас, когда, казалось бы, и социал-дарвинизм, и ницшеанство отправились в архив с пометкой «пройденный этап».
48 Кб, 650x453И вот я выхожу на крыльцо в своем строгом синем костюме и белой блузке с отложным воротничком. На груди у меня маленький серебряный значок, выпущенный к юбилею компании, а на ногах — туфли, от которых пухнут кровавые мозоли, но которые (туфли, а не мозоли, впрочем, одно без другого не живет) требует компания. Компания так же требует и чулки, в которых ходить можно только очень медленно и очень осторожно, чтобы ничего нигде не задралось и ничего нигде не поехало, макияж, от которого у меня аллергия и странные пятна по всему лицу, и маникюр, на который у меня хронически нет времени, потом что я работаю по двенадцать часов и свободное время сплю на всем, что вижу. Не дай богиня мне в гостях найти бесхозную подушку! Мой сон тогда будет неудержим.
Компания требует от меня быть лицом, но одевает меня, как манекен, как модель, решившую поиграть в служащую, как куклу дочери бизнес-вумен. Компания ведет себя так, будто бы моя внешность всегда будет важнее, чем мои мозги, хотя мои мозги стоят намного дороже. Разве наши клиенты будут покупать меня, а не мои идеи? Конечно же нет, но выглядит все так, словно бонусом их должна обслужить лично я, и обслужить по полной.
За самодельным столиком под липами сидят местные алкоголики. Один из них кричит мне через дорогу: «Че так коротко постриглась-то, красота женщины в волосах!». Я ему не «ты», я не отвечаю. Его поддерживает хор голосов, бормочущих, что да, именно там, в волосах. Из тельняшек группы поддержки торчат чахлые волосатые груди, в пожелтевших от табака пальцах зажаты бычки. На столе перед ними стоит бутылка водки, лежит россыпь увядших огурцов и ботинок — впечатляющий натюрморт.
Я невозмутимо поправляю челку, потираю мочку уха, в которую воткнута коралловая сережка, которую тоже требует компания, и достаю из крамана пиджака портсигар и зажигалку с гравировкой — головой Ктулху. Hey, everybody, let’s sing Ctulhu lives! Грибам с Юггота у меня во дворе было бы нечем поживиться, а образчики похмельной мужественности под липами их вряд ли устроили бы. Обычно я делаю вид, что не замечаю своих алкашей, а они вот считают своим долгом выставлять оценки моей внешности, как будто бы без их мнения на мой счет я совсем зачахну. Наверное, они считают, что это все сила их «мужского внимания», последняя надежда такой отпетой сорококошечной феминистки, как я.
А вот и соседка, вытряхивает коврик в окно, стыдливо отворачивая голову. Под глазом у нее — свежий фингал от мужа, капитана полиции. Жаловаться некому и некуда, да и попробуй пожаловаться, если твой муж — капитан, но из квартиры у них частенько доносится грохот падающей мебели и надрывный плач. Из рощицы рядом с железнодорожным полотном, где совсем недавно изнасиловали школьницу, поднимается дымок. Виновных так и не нашли; может быть, это именно они сейчас там жарят шашлык из говядины, купленной в ближайшем супермаркете.
Я достаю телефон, зажав сигарету между зубов, листаю новостную ленту: мужчины с пеной у рта спорят за право называть женщин телками, шлюхами, суками — кем душе угодно, а запрещать вы им не смейте, потому что свобода слова, и оскорблять в ответ тоже не смейте, потому что свобода личности. А вот и новость: статистика смертей от домашнего насилия зашкаливает. Еще новость, оказывается, сама формулировка «домашнее насилие» бездуховна: нет у нас никакого насилия, особенно домашнего. И аборты могут запретить, потому что советская... простите, правильная женщина если беременеет — то только от своего правильного мужа. А правильная женщина от своего правильного мужа аборта не сделает.
Прикуриваю, убираю портсигар и зажигалку, обхватываю себя руками, смотрю по сторонам. «Наташка — шлюха», написано на стене. Кажется, Наташка — та самая школьница, которую изнасиловали в роще. По дорожке мимо подъезда идут двое подростков, помахивая пакетами для сменки. Они радостно обсуждают толстую жопу Дэйнерис. На обоих мальчиках нет места от прыщей, им стоило бы вымыть головы, края их брюк забрызганы грязью, у одного, кажется, кривоватые зубы. Но кому нужен «Клирасил», логопед и чистка, если у Дэйнерис толстая жопа, и эксперты восьмого «бэ» вышли на тропу войны!
Когда же приедет такси? Смотрю на часы. Дешевые часы, у моего начальника часы дороже, хотя всю работу выполняю я, а он только подмахивает документы, по-лошадиному ржет, ходит курить и с глупым лицом фотографируется на фоне новой машины. Он получает свою зарплату за мои идеи. Меня, наверное, должны были за мои идеи повысить, но у нас на предприятии повышают сначала мужчин. Я умнее, а у него есть член, выбор слишком очевиден, но я люблю свою работу, и мне приходится его терпеть, его — и многих других.
Мне вообще приходится много терпеть. Терпеть, пахать, как проклятая, и читать о том, как женщины бесполезны, анализировать за целый отдел, и слышать о том, как женщины тупы, разрабатывать программы адаптации персонала, и в очередной раз натыкаться на статью о том, что женский труд менее продуктивен, чем мужской. Наконец, на свидании слушать, как мой ухажер, с виду из себя весь такой уточненный либеральный интеллектуал свободных взглядов, сначала с ужасом рассказывает о том, как был в Голландии, а там лесбиянки женятся друг на друге, потом радостно рассуждает, какой скоропортящийся товар — эти женщины, а потом заявляет, что каждая женщина втайне мечтает, чтобы ее изнасиловали, и чтобы у нее был мужчина, которому она могла бы подчиняться.
Меня пытались изнасиловать, и нет, я никогда об этом не мечтала ни тайно, ни явно, никак. Мне всю жизнь приходилось подчиняться мужчинам, большим начальникам, которые видели во мне не больше, чем пару туфель и досье, опасаться мужчин, которые смотрели на меня слишком пристально, когда я поздно вечером возвращалась домой с работы, слушать рассуждения мужчин о том, как нехороши, некрасивы современные женщины — от плохо пахнущих, дурно одетых, дурно воспитанных мужчин с некрасивыми лицами и телами.
Но, все же, хотя мне и пришлось несладко, я добилась того, чего добилась, сама. Честно? О, нет. Это никогда не было честно: это была игра на выбывание, в которой на карту было поставлено все, а половину выигрыша всегда забирал кто-то другой, кто-то, кто не я. И мне при этом было в сто, в двести раз тяжелее, чем мужчинам, потому что мне приходилось тратить свое драгоценное время на то, чтобы преодолевать их зашоренность, их косность и их отсталость от жизни, а они всегда по умолчанию были на хорошем счету, потому что член был их лучшей рекомендацией. Но разве чужие стереотипы — моя проблема? Жизнь говорит, что да, если из-за них я не могу сменить работу, потому что никто не хочет брать женщин: незамужних потому, что выйдут замуж, а замужних потому, что будут думать о детях, сидеть на больничном и плохо работать.
И, хотя я вроде бы выдержала, и вроде бы даже не сломалась, я не хочу, чтобы женщинам приходилось проходить через то же, что и мне; вообще всем женщинам в мире, в стране и в этом отдельно взятом городе. Давайте уже признаем наконец очевидное: есть система, которая ломает женщин и выставляет им вдвое, втрое больше преград, чем мужчинам. И частные случаи эту систему не опровергают, н и ч ь и в о о б щ е ч а с т н ы е с л у ч а и не опровергают того, что пришлось пережить мне, Наташке, изнасилованной в роще где железная дорога, соседке, которую бьет муж, и сотням, тысячам, миллионом женщин, которых мы не знаем и можем никогда не узнать, если сейчас заткнем им рот своим бодрым цинизмом.
Почему же мы считаем вправе затыкать женщинам рот, когда они говорят о своих проблемах? Только потому, что сейчас мы более-менее сыты, более менее-устроены и вроде бы даже примирились с мелкими каждодневными унижениями, с которыми приходится сталкиваться всем женщинам? Что ж, так вышло, что я не хочу сытого блага только для себя, я им уже не наемся: я хочу справедливости для всех. Именно за справедливость для всех общество несет ответственность перед всеми своими членами, и именно ее оно обязано им дать, потому что так сказано в конвенции ООН по правам человека. Чужие домыслы насчет «выживания сильнейшей» меня, честно говоря, не очень интересуют: их несостоятельность была доказана до меня много, много лет тому назад, странно, что нам приходится возвращаться к ним сейчас, когда, казалось бы, и социал-дарвинизм, и ницшеанство отправились в архив с пометкой «пройденный этап».
Компания требует от меня быть лицом, но одевает меня, как манекен, как модель, решившую поиграть в служащую, как куклу дочери бизнес-вумен. Компания ведет себя так, будто бы моя внешность всегда будет важнее, чем мои мозги, хотя мои мозги стоят намного дороже. Разве наши клиенты будут покупать меня, а не мои идеи? Конечно же нет, но выглядит все так, словно бонусом их должна обслужить лично я, и обслужить по полной.
За самодельным столиком под липами сидят местные алкоголики. Один из них кричит мне через дорогу: «Че так коротко постриглась-то, красота женщины в волосах!». Я ему не «ты», я не отвечаю. Его поддерживает хор голосов, бормочущих, что да, именно там, в волосах. Из тельняшек группы поддержки торчат чахлые волосатые груди, в пожелтевших от табака пальцах зажаты бычки. На столе перед ними стоит бутылка водки, лежит россыпь увядших огурцов и ботинок — впечатляющий натюрморт.
Я невозмутимо поправляю челку, потираю мочку уха, в которую воткнута коралловая сережка, которую тоже требует компания, и достаю из крамана пиджака портсигар и зажигалку с гравировкой — головой Ктулху. Hey, everybody, let’s sing Ctulhu lives! Грибам с Юггота у меня во дворе было бы нечем поживиться, а образчики похмельной мужественности под липами их вряд ли устроили бы. Обычно я делаю вид, что не замечаю своих алкашей, а они вот считают своим долгом выставлять оценки моей внешности, как будто бы без их мнения на мой счет я совсем зачахну. Наверное, они считают, что это все сила их «мужского внимания», последняя надежда такой отпетой сорококошечной феминистки, как я.
А вот и соседка, вытряхивает коврик в окно, стыдливо отворачивая голову. Под глазом у нее — свежий фингал от мужа, капитана полиции. Жаловаться некому и некуда, да и попробуй пожаловаться, если твой муж — капитан, но из квартиры у них частенько доносится грохот падающей мебели и надрывный плач. Из рощицы рядом с железнодорожным полотном, где совсем недавно изнасиловали школьницу, поднимается дымок. Виновных так и не нашли; может быть, это именно они сейчас там жарят шашлык из говядины, купленной в ближайшем супермаркете.
Я достаю телефон, зажав сигарету между зубов, листаю новостную ленту: мужчины с пеной у рта спорят за право называть женщин телками, шлюхами, суками — кем душе угодно, а запрещать вы им не смейте, потому что свобода слова, и оскорблять в ответ тоже не смейте, потому что свобода личности. А вот и новость: статистика смертей от домашнего насилия зашкаливает. Еще новость, оказывается, сама формулировка «домашнее насилие» бездуховна: нет у нас никакого насилия, особенно домашнего. И аборты могут запретить, потому что советская... простите, правильная женщина если беременеет — то только от своего правильного мужа. А правильная женщина от своего правильного мужа аборта не сделает.
Прикуриваю, убираю портсигар и зажигалку, обхватываю себя руками, смотрю по сторонам. «Наташка — шлюха», написано на стене. Кажется, Наташка — та самая школьница, которую изнасиловали в роще. По дорожке мимо подъезда идут двое подростков, помахивая пакетами для сменки. Они радостно обсуждают толстую жопу Дэйнерис. На обоих мальчиках нет места от прыщей, им стоило бы вымыть головы, края их брюк забрызганы грязью, у одного, кажется, кривоватые зубы. Но кому нужен «Клирасил», логопед и чистка, если у Дэйнерис толстая жопа, и эксперты восьмого «бэ» вышли на тропу войны!
Когда же приедет такси? Смотрю на часы. Дешевые часы, у моего начальника часы дороже, хотя всю работу выполняю я, а он только подмахивает документы, по-лошадиному ржет, ходит курить и с глупым лицом фотографируется на фоне новой машины. Он получает свою зарплату за мои идеи. Меня, наверное, должны были за мои идеи повысить, но у нас на предприятии повышают сначала мужчин. Я умнее, а у него есть член, выбор слишком очевиден, но я люблю свою работу, и мне приходится его терпеть, его — и многих других.
Мне вообще приходится много терпеть. Терпеть, пахать, как проклятая, и читать о том, как женщины бесполезны, анализировать за целый отдел, и слышать о том, как женщины тупы, разрабатывать программы адаптации персонала, и в очередной раз натыкаться на статью о том, что женский труд менее продуктивен, чем мужской. Наконец, на свидании слушать, как мой ухажер, с виду из себя весь такой уточненный либеральный интеллектуал свободных взглядов, сначала с ужасом рассказывает о том, как был в Голландии, а там лесбиянки женятся друг на друге, потом радостно рассуждает, какой скоропортящийся товар — эти женщины, а потом заявляет, что каждая женщина втайне мечтает, чтобы ее изнасиловали, и чтобы у нее был мужчина, которому она могла бы подчиняться.
Меня пытались изнасиловать, и нет, я никогда об этом не мечтала ни тайно, ни явно, никак. Мне всю жизнь приходилось подчиняться мужчинам, большим начальникам, которые видели во мне не больше, чем пару туфель и досье, опасаться мужчин, которые смотрели на меня слишком пристально, когда я поздно вечером возвращалась домой с работы, слушать рассуждения мужчин о том, как нехороши, некрасивы современные женщины — от плохо пахнущих, дурно одетых, дурно воспитанных мужчин с некрасивыми лицами и телами.
Но, все же, хотя мне и пришлось несладко, я добилась того, чего добилась, сама. Честно? О, нет. Это никогда не было честно: это была игра на выбывание, в которой на карту было поставлено все, а половину выигрыша всегда забирал кто-то другой, кто-то, кто не я. И мне при этом было в сто, в двести раз тяжелее, чем мужчинам, потому что мне приходилось тратить свое драгоценное время на то, чтобы преодолевать их зашоренность, их косность и их отсталость от жизни, а они всегда по умолчанию были на хорошем счету, потому что член был их лучшей рекомендацией. Но разве чужие стереотипы — моя проблема? Жизнь говорит, что да, если из-за них я не могу сменить работу, потому что никто не хочет брать женщин: незамужних потому, что выйдут замуж, а замужних потому, что будут думать о детях, сидеть на больничном и плохо работать.
И, хотя я вроде бы выдержала, и вроде бы даже не сломалась, я не хочу, чтобы женщинам приходилось проходить через то же, что и мне; вообще всем женщинам в мире, в стране и в этом отдельно взятом городе. Давайте уже признаем наконец очевидное: есть система, которая ломает женщин и выставляет им вдвое, втрое больше преград, чем мужчинам. И частные случаи эту систему не опровергают, н и ч ь и в о о б щ е ч а с т н ы е с л у ч а и не опровергают того, что пришлось пережить мне, Наташке, изнасилованной в роще где железная дорога, соседке, которую бьет муж, и сотням, тысячам, миллионом женщин, которых мы не знаем и можем никогда не узнать, если сейчас заткнем им рот своим бодрым цинизмом.
Почему же мы считаем вправе затыкать женщинам рот, когда они говорят о своих проблемах? Только потому, что сейчас мы более-менее сыты, более менее-устроены и вроде бы даже примирились с мелкими каждодневными унижениями, с которыми приходится сталкиваться всем женщинам? Что ж, так вышло, что я не хочу сытого блага только для себя, я им уже не наемся: я хочу справедливости для всех. Именно за справедливость для всех общество несет ответственность перед всеми своими членами, и именно ее оно обязано им дать, потому что так сказано в конвенции ООН по правам человека. Чужие домыслы насчет «выживания сильнейшей» меня, честно говоря, не очень интересуют: их несостоятельность была доказана до меня много, много лет тому назад, странно, что нам приходится возвращаться к ним сейчас, когда, казалось бы, и социал-дарвинизм, и ницшеанство отправились в архив с пометкой «пройденный этап».
38 Кб, 500x568Неоплачиваемый труд — это табу, потому что его признание опровергнет одно из самых важных идеологических оснований капитализма. Правящий класс не хочет признавать, что они процветают только потому, что могут не платить за 75% работы на этой планете.
Я стригла газоны, красила машины, продавала пончики и переворачивала бургеры. Я также жила и чувствовала себя невидимкой будучи «только мамой». Ничто не сравнится со стрессом при уходе за маленькими детьми, готовкой для них, уборкой за ними. Работа по дому не получает ни признания, ни статуса, и это самая изматывающая работа из тех, которые я когда-либо делала.
Однако вопрос о работе по дому считается скучным, его игнорируют прогрессивные группы. Оплаченная работа получает признание — это «настоящая» работа. В то же время самая распространенная, тяжелая и рутинная работа делается бесплатно и остается невидимой для тех, кто борется с капитализмом и за социальную справедливость. Как активистка против капитализма, я посещала бесконечные встречи и протесты, читала пачками альтернативные журналы, но я ничего не знала о роли, которую играет работа по дому в экономике.
Впервые я встретила книгу по этой теме на закрытой распродаже феминистского книжного магазина в Виктории несколько лет назад. Это была самая дешевая книга на полке с уцененным товаром по доллару. Книга Мэг Люкстон «Больше, чем труд любви» анализировала три поколения домохозяек из Флин-Флона, Манитоба. И хотя я по личному опыту прекрасно знала и была измотана домашним трудом (я одинокая мать с тремя детьми), я никогда не понимала его важности. Капитализм построен на спинах бесплатных работников по всему миру. Большинство этих бесплатных работников — женщины, и большинство видов бесплатного труда относятся к дому.
Домашний труд делает две вещи: он воспроизводит людей — то есть рабочую силу — и он позволяет работникам ежедневно ходить на работу. По оценкам, проведенным в Канаде в 1994 году, если бы работа по дому была оплачена, то ее стоимость составила бы в 318 миллиардов долларов. Список работ, которые вы должны делать, чтобы присматривать за домом и детьми бесконечен: повар, горничная, прачка, медицинский работник, учитель, консультант, секретарь, водитель и так далее, и вся эта работа делается тихо, не героически. Многие женщины, которые бесплатно пашут дома, слишком рано сходят в могилу из-за физического истощения, связанного с беременностью, воспитанием детей и одновременной борьбы с запустением, болезнями и нищетой.
Однако мы думаем о себе как о работниках, только если мы работаем вне дома. Это было очевидно в интервью проведенных историком Сьюзан Стассер для ее книги «Работа без конца». Стассер пишет, что женщина 88 лет сказала ей, что она не верит, что ее бесплатная работа (в отличие от ее «работ») может представлять интерес для историка.
Одной из первых женщин, которая попыталась изменить отношение к домашнему труду как к непродуктивной работе, была Мария-Роза Дала Коста, которая писала в Италии в 1972 году, что домохозяйка и ее труд являются основой для процесса накопления капитала.
Капитал требует как неоплаченного труда домохозяйки, так и оплаченного труда. Дала Коста описывает семью как колонию, над которой доминируют капитал и государство. Она отвергает искусственное разделение на оплачиваемый и неоплачиваемый труд и говорит, что вы не можете понять эксплуатацию оплачиваемых работников, пока вы не поймете эксплуатацию бесплатного труда.
Другие феминистские авторы критиковали этот взгляд, потому что он не признает, что мужчины напрямую получают выгоду от того, что женщины делают работу по дому. Хейди Хартманн пишет в книге «Женщины и революция», что профсоюзы белых мужчин требовали в 19 веке, чтобы женщин, детей и не-белых мужчин не брали на работу, потому что их присутствие снижало заработную плату. Они требовали, чтобы зарплата для мужчин была достаточно высокой, чтобы их жены могли оставаться дома и заботиться о доме и детях. Хартманн видит это как сотрудничество рабочих и капитализма. Таким образом, белые мужчины удерживали женщин дома ради своей собственной выгоды, а боссы, которые понимали, что домохозяйки производят и поддерживают здоровых рабочих и будущих рабочих, получали более покорную рабочую силу. Таким образом, доходы семьи укрепляли партнерство между патриархатом и капитализмом.
Традиция, когда женщины работают бесплатно дома, а мужчины зарабатывают на семью вне дома, изменилась. Большинство мужчин не получают достаточно денег, чтобы содержать семью. У большинства женщин сейчас есть оплачиваемая работа.
Однако как пишет Рут Шварц Коэн в своей книге «Больше работы для матери», хотя задачи, которые женщины выполняют в доме изменились, время, которое тратится на домашний труд, осталось прежним. Частично это происходит потому, что к домашним работникам сейчас предъявляются более высокие стандарты чистоты, у них должно быть больше чистящих принадлежностей, они должны больше времени тратить на потребление (примерно 8 часов на покупку и транспортировку товаров, которые ранее доставлялись на дом), на них оказывается больше давления, чтобы они обеспечивали своих детей разнообразным опытом, получали меньше помощи от более старших родственников, а помощи от мужчин-партнеров при этом никак не достаточно. Когда и мужчина, и женщина в паре работают полный рабочий день, женщина все равно делает больше работы по дому, чем мужчина — на 15 часов в неделю больше и на целый месяц 24-часовых дней в год.
Как одинокий родитель я сама пыталась выполнить два несовместимых требований общества: 1) быть хорошей матерью, 2) не быть обузой и зарабатывать на жизнь. Так что я шла на компромиссы и в одном, и в другом. Очень трудно быть хорошей матерью, если у вас недостаточно для этого денег. И это крайне трудно зарабатывать на жизнь, если вы пытаетесь нормально вырастить здоровых детей.
В журнале «Feminist Issues» (1992) Рева Ландо предупреждает женщин, что последствия ухода с оплачиваемой работы на несколько лет, чтобы воспитывать детей, включают пожизненные экономические санкции, когда женщина лишается повышений, возможностей обучения и взносов в пенсионный фонд. В то же время мужчины, у которых есть женщина-партнер, работающая дома, получают несправедливые преимущества на рабочем месте по сравнению с женщинами, у которых нет бесплатных работников дома, которые о них заботятся.
Если мужчины отказываются делать свою часть работы по дому, то женщины должны бастовать. Это идея стояла за Глобальной женской забастовкой, начавшейся 8 марта 2000 года. Считается, что женщины составляют до 52% всех взрослых людей на этой планете, и при этом бесплатно делают 75% работы для поддержки 100% населения.
Организаторы Глобальной забастовки женщин подчеркивают, что те, кто делают всю работу, обладают реальной властью, чтобы повлиять на ситуацию. Однако Мария Мес признает в своей книге «Патриархат и накопление в мировом масштабе», что необходима солидарность между женщинами из чрезмерно развитых и недостаточно развитых стран, если мы хотим добиться перемен: «Если одна группа женщин пытается улучшить свои материальные условия как оплачиваемых работников или как потребителей, не как человеческих существ, то капитал попытается восполнить свои потери дополнительной эксплуатацией другой группы женщин».
Я стригла газоны, красила машины, продавала пончики и переворачивала бургеры. Я также жила и чувствовала себя невидимкой будучи «только мамой». Ничто не сравнится со стрессом при уходе за маленькими детьми, готовкой для них, уборкой за ними. Работа по дому не получает ни признания, ни статуса, и это самая изматывающая работа из тех, которые я когда-либо делала.
Однако вопрос о работе по дому считается скучным, его игнорируют прогрессивные группы. Оплаченная работа получает признание — это «настоящая» работа. В то же время самая распространенная, тяжелая и рутинная работа делается бесплатно и остается невидимой для тех, кто борется с капитализмом и за социальную справедливость. Как активистка против капитализма, я посещала бесконечные встречи и протесты, читала пачками альтернативные журналы, но я ничего не знала о роли, которую играет работа по дому в экономике.
Впервые я встретила книгу по этой теме на закрытой распродаже феминистского книжного магазина в Виктории несколько лет назад. Это была самая дешевая книга на полке с уцененным товаром по доллару. Книга Мэг Люкстон «Больше, чем труд любви» анализировала три поколения домохозяек из Флин-Флона, Манитоба. И хотя я по личному опыту прекрасно знала и была измотана домашним трудом (я одинокая мать с тремя детьми), я никогда не понимала его важности. Капитализм построен на спинах бесплатных работников по всему миру. Большинство этих бесплатных работников — женщины, и большинство видов бесплатного труда относятся к дому.
Домашний труд делает две вещи: он воспроизводит людей — то есть рабочую силу — и он позволяет работникам ежедневно ходить на работу. По оценкам, проведенным в Канаде в 1994 году, если бы работа по дому была оплачена, то ее стоимость составила бы в 318 миллиардов долларов. Список работ, которые вы должны делать, чтобы присматривать за домом и детьми бесконечен: повар, горничная, прачка, медицинский работник, учитель, консультант, секретарь, водитель и так далее, и вся эта работа делается тихо, не героически. Многие женщины, которые бесплатно пашут дома, слишком рано сходят в могилу из-за физического истощения, связанного с беременностью, воспитанием детей и одновременной борьбы с запустением, болезнями и нищетой.
Однако мы думаем о себе как о работниках, только если мы работаем вне дома. Это было очевидно в интервью проведенных историком Сьюзан Стассер для ее книги «Работа без конца». Стассер пишет, что женщина 88 лет сказала ей, что она не верит, что ее бесплатная работа (в отличие от ее «работ») может представлять интерес для историка.
Одной из первых женщин, которая попыталась изменить отношение к домашнему труду как к непродуктивной работе, была Мария-Роза Дала Коста, которая писала в Италии в 1972 году, что домохозяйка и ее труд являются основой для процесса накопления капитала.
Капитал требует как неоплаченного труда домохозяйки, так и оплаченного труда. Дала Коста описывает семью как колонию, над которой доминируют капитал и государство. Она отвергает искусственное разделение на оплачиваемый и неоплачиваемый труд и говорит, что вы не можете понять эксплуатацию оплачиваемых работников, пока вы не поймете эксплуатацию бесплатного труда.
Другие феминистские авторы критиковали этот взгляд, потому что он не признает, что мужчины напрямую получают выгоду от того, что женщины делают работу по дому. Хейди Хартманн пишет в книге «Женщины и революция», что профсоюзы белых мужчин требовали в 19 веке, чтобы женщин, детей и не-белых мужчин не брали на работу, потому что их присутствие снижало заработную плату. Они требовали, чтобы зарплата для мужчин была достаточно высокой, чтобы их жены могли оставаться дома и заботиться о доме и детях. Хартманн видит это как сотрудничество рабочих и капитализма. Таким образом, белые мужчины удерживали женщин дома ради своей собственной выгоды, а боссы, которые понимали, что домохозяйки производят и поддерживают здоровых рабочих и будущих рабочих, получали более покорную рабочую силу. Таким образом, доходы семьи укрепляли партнерство между патриархатом и капитализмом.
Традиция, когда женщины работают бесплатно дома, а мужчины зарабатывают на семью вне дома, изменилась. Большинство мужчин не получают достаточно денег, чтобы содержать семью. У большинства женщин сейчас есть оплачиваемая работа.
Однако как пишет Рут Шварц Коэн в своей книге «Больше работы для матери», хотя задачи, которые женщины выполняют в доме изменились, время, которое тратится на домашний труд, осталось прежним. Частично это происходит потому, что к домашним работникам сейчас предъявляются более высокие стандарты чистоты, у них должно быть больше чистящих принадлежностей, они должны больше времени тратить на потребление (примерно 8 часов на покупку и транспортировку товаров, которые ранее доставлялись на дом), на них оказывается больше давления, чтобы они обеспечивали своих детей разнообразным опытом, получали меньше помощи от более старших родственников, а помощи от мужчин-партнеров при этом никак не достаточно. Когда и мужчина, и женщина в паре работают полный рабочий день, женщина все равно делает больше работы по дому, чем мужчина — на 15 часов в неделю больше и на целый месяц 24-часовых дней в год.
Как одинокий родитель я сама пыталась выполнить два несовместимых требований общества: 1) быть хорошей матерью, 2) не быть обузой и зарабатывать на жизнь. Так что я шла на компромиссы и в одном, и в другом. Очень трудно быть хорошей матерью, если у вас недостаточно для этого денег. И это крайне трудно зарабатывать на жизнь, если вы пытаетесь нормально вырастить здоровых детей.
В журнале «Feminist Issues» (1992) Рева Ландо предупреждает женщин, что последствия ухода с оплачиваемой работы на несколько лет, чтобы воспитывать детей, включают пожизненные экономические санкции, когда женщина лишается повышений, возможностей обучения и взносов в пенсионный фонд. В то же время мужчины, у которых есть женщина-партнер, работающая дома, получают несправедливые преимущества на рабочем месте по сравнению с женщинами, у которых нет бесплатных работников дома, которые о них заботятся.
Если мужчины отказываются делать свою часть работы по дому, то женщины должны бастовать. Это идея стояла за Глобальной женской забастовкой, начавшейся 8 марта 2000 года. Считается, что женщины составляют до 52% всех взрослых людей на этой планете, и при этом бесплатно делают 75% работы для поддержки 100% населения.
Организаторы Глобальной забастовки женщин подчеркивают, что те, кто делают всю работу, обладают реальной властью, чтобы повлиять на ситуацию. Однако Мария Мес признает в своей книге «Патриархат и накопление в мировом масштабе», что необходима солидарность между женщинами из чрезмерно развитых и недостаточно развитых стран, если мы хотим добиться перемен: «Если одна группа женщин пытается улучшить свои материальные условия как оплачиваемых работников или как потребителей, не как человеческих существ, то капитал попытается восполнить свои потери дополнительной эксплуатацией другой группы женщин».
38 Кб, 500x568Неоплачиваемый труд — это табу, потому что его признание опровергнет одно из самых важных идеологических оснований капитализма. Правящий класс не хочет признавать, что они процветают только потому, что могут не платить за 75% работы на этой планете.
Я стригла газоны, красила машины, продавала пончики и переворачивала бургеры. Я также жила и чувствовала себя невидимкой будучи «только мамой». Ничто не сравнится со стрессом при уходе за маленькими детьми, готовкой для них, уборкой за ними. Работа по дому не получает ни признания, ни статуса, и это самая изматывающая работа из тех, которые я когда-либо делала.
Однако вопрос о работе по дому считается скучным, его игнорируют прогрессивные группы. Оплаченная работа получает признание — это «настоящая» работа. В то же время самая распространенная, тяжелая и рутинная работа делается бесплатно и остается невидимой для тех, кто борется с капитализмом и за социальную справедливость. Как активистка против капитализма, я посещала бесконечные встречи и протесты, читала пачками альтернативные журналы, но я ничего не знала о роли, которую играет работа по дому в экономике.
Впервые я встретила книгу по этой теме на закрытой распродаже феминистского книжного магазина в Виктории несколько лет назад. Это была самая дешевая книга на полке с уцененным товаром по доллару. Книга Мэг Люкстон «Больше, чем труд любви» анализировала три поколения домохозяек из Флин-Флона, Манитоба. И хотя я по личному опыту прекрасно знала и была измотана домашним трудом (я одинокая мать с тремя детьми), я никогда не понимала его важности. Капитализм построен на спинах бесплатных работников по всему миру. Большинство этих бесплатных работников — женщины, и большинство видов бесплатного труда относятся к дому.
Домашний труд делает две вещи: он воспроизводит людей — то есть рабочую силу — и он позволяет работникам ежедневно ходить на работу. По оценкам, проведенным в Канаде в 1994 году, если бы работа по дому была оплачена, то ее стоимость составила бы в 318 миллиардов долларов. Список работ, которые вы должны делать, чтобы присматривать за домом и детьми бесконечен: повар, горничная, прачка, медицинский работник, учитель, консультант, секретарь, водитель и так далее, и вся эта работа делается тихо, не героически. Многие женщины, которые бесплатно пашут дома, слишком рано сходят в могилу из-за физического истощения, связанного с беременностью, воспитанием детей и одновременной борьбы с запустением, болезнями и нищетой.
Однако мы думаем о себе как о работниках, только если мы работаем вне дома. Это было очевидно в интервью проведенных историком Сьюзан Стассер для ее книги «Работа без конца». Стассер пишет, что женщина 88 лет сказала ей, что она не верит, что ее бесплатная работа (в отличие от ее «работ») может представлять интерес для историка.
Одной из первых женщин, которая попыталась изменить отношение к домашнему труду как к непродуктивной работе, была Мария-Роза Дала Коста, которая писала в Италии в 1972 году, что домохозяйка и ее труд являются основой для процесса накопления капитала.
Капитал требует как неоплаченного труда домохозяйки, так и оплаченного труда. Дала Коста описывает семью как колонию, над которой доминируют капитал и государство. Она отвергает искусственное разделение на оплачиваемый и неоплачиваемый труд и говорит, что вы не можете понять эксплуатацию оплачиваемых работников, пока вы не поймете эксплуатацию бесплатного труда.
Другие феминистские авторы критиковали этот взгляд, потому что он не признает, что мужчины напрямую получают выгоду от того, что женщины делают работу по дому. Хейди Хартманн пишет в книге «Женщины и революция», что профсоюзы белых мужчин требовали в 19 веке, чтобы женщин, детей и не-белых мужчин не брали на работу, потому что их присутствие снижало заработную плату. Они требовали, чтобы зарплата для мужчин была достаточно высокой, чтобы их жены могли оставаться дома и заботиться о доме и детях. Хартманн видит это как сотрудничество рабочих и капитализма. Таким образом, белые мужчины удерживали женщин дома ради своей собственной выгоды, а боссы, которые понимали, что домохозяйки производят и поддерживают здоровых рабочих и будущих рабочих, получали более покорную рабочую силу. Таким образом, доходы семьи укрепляли партнерство между патриархатом и капитализмом.
Традиция, когда женщины работают бесплатно дома, а мужчины зарабатывают на семью вне дома, изменилась. Большинство мужчин не получают достаточно денег, чтобы содержать семью. У большинства женщин сейчас есть оплачиваемая работа.
Однако как пишет Рут Шварц Коэн в своей книге «Больше работы для матери», хотя задачи, которые женщины выполняют в доме изменились, время, которое тратится на домашний труд, осталось прежним. Частично это происходит потому, что к домашним работникам сейчас предъявляются более высокие стандарты чистоты, у них должно быть больше чистящих принадлежностей, они должны больше времени тратить на потребление (примерно 8 часов на покупку и транспортировку товаров, которые ранее доставлялись на дом), на них оказывается больше давления, чтобы они обеспечивали своих детей разнообразным опытом, получали меньше помощи от более старших родственников, а помощи от мужчин-партнеров при этом никак не достаточно. Когда и мужчина, и женщина в паре работают полный рабочий день, женщина все равно делает больше работы по дому, чем мужчина — на 15 часов в неделю больше и на целый месяц 24-часовых дней в год.
Как одинокий родитель я сама пыталась выполнить два несовместимых требований общества: 1) быть хорошей матерью, 2) не быть обузой и зарабатывать на жизнь. Так что я шла на компромиссы и в одном, и в другом. Очень трудно быть хорошей матерью, если у вас недостаточно для этого денег. И это крайне трудно зарабатывать на жизнь, если вы пытаетесь нормально вырастить здоровых детей.
В журнале «Feminist Issues» (1992) Рева Ландо предупреждает женщин, что последствия ухода с оплачиваемой работы на несколько лет, чтобы воспитывать детей, включают пожизненные экономические санкции, когда женщина лишается повышений, возможностей обучения и взносов в пенсионный фонд. В то же время мужчины, у которых есть женщина-партнер, работающая дома, получают несправедливые преимущества на рабочем месте по сравнению с женщинами, у которых нет бесплатных работников дома, которые о них заботятся.
Если мужчины отказываются делать свою часть работы по дому, то женщины должны бастовать. Это идея стояла за Глобальной женской забастовкой, начавшейся 8 марта 2000 года. Считается, что женщины составляют до 52% всех взрослых людей на этой планете, и при этом бесплатно делают 75% работы для поддержки 100% населения.
Организаторы Глобальной забастовки женщин подчеркивают, что те, кто делают всю работу, обладают реальной властью, чтобы повлиять на ситуацию. Однако Мария Мес признает в своей книге «Патриархат и накопление в мировом масштабе», что необходима солидарность между женщинами из чрезмерно развитых и недостаточно развитых стран, если мы хотим добиться перемен: «Если одна группа женщин пытается улучшить свои материальные условия как оплачиваемых работников или как потребителей, не как человеческих существ, то капитал попытается восполнить свои потери дополнительной эксплуатацией другой группы женщин».
Я стригла газоны, красила машины, продавала пончики и переворачивала бургеры. Я также жила и чувствовала себя невидимкой будучи «только мамой». Ничто не сравнится со стрессом при уходе за маленькими детьми, готовкой для них, уборкой за ними. Работа по дому не получает ни признания, ни статуса, и это самая изматывающая работа из тех, которые я когда-либо делала.
Однако вопрос о работе по дому считается скучным, его игнорируют прогрессивные группы. Оплаченная работа получает признание — это «настоящая» работа. В то же время самая распространенная, тяжелая и рутинная работа делается бесплатно и остается невидимой для тех, кто борется с капитализмом и за социальную справедливость. Как активистка против капитализма, я посещала бесконечные встречи и протесты, читала пачками альтернативные журналы, но я ничего не знала о роли, которую играет работа по дому в экономике.
Впервые я встретила книгу по этой теме на закрытой распродаже феминистского книжного магазина в Виктории несколько лет назад. Это была самая дешевая книга на полке с уцененным товаром по доллару. Книга Мэг Люкстон «Больше, чем труд любви» анализировала три поколения домохозяек из Флин-Флона, Манитоба. И хотя я по личному опыту прекрасно знала и была измотана домашним трудом (я одинокая мать с тремя детьми), я никогда не понимала его важности. Капитализм построен на спинах бесплатных работников по всему миру. Большинство этих бесплатных работников — женщины, и большинство видов бесплатного труда относятся к дому.
Домашний труд делает две вещи: он воспроизводит людей — то есть рабочую силу — и он позволяет работникам ежедневно ходить на работу. По оценкам, проведенным в Канаде в 1994 году, если бы работа по дому была оплачена, то ее стоимость составила бы в 318 миллиардов долларов. Список работ, которые вы должны делать, чтобы присматривать за домом и детьми бесконечен: повар, горничная, прачка, медицинский работник, учитель, консультант, секретарь, водитель и так далее, и вся эта работа делается тихо, не героически. Многие женщины, которые бесплатно пашут дома, слишком рано сходят в могилу из-за физического истощения, связанного с беременностью, воспитанием детей и одновременной борьбы с запустением, болезнями и нищетой.
Однако мы думаем о себе как о работниках, только если мы работаем вне дома. Это было очевидно в интервью проведенных историком Сьюзан Стассер для ее книги «Работа без конца». Стассер пишет, что женщина 88 лет сказала ей, что она не верит, что ее бесплатная работа (в отличие от ее «работ») может представлять интерес для историка.
Одной из первых женщин, которая попыталась изменить отношение к домашнему труду как к непродуктивной работе, была Мария-Роза Дала Коста, которая писала в Италии в 1972 году, что домохозяйка и ее труд являются основой для процесса накопления капитала.
Капитал требует как неоплаченного труда домохозяйки, так и оплаченного труда. Дала Коста описывает семью как колонию, над которой доминируют капитал и государство. Она отвергает искусственное разделение на оплачиваемый и неоплачиваемый труд и говорит, что вы не можете понять эксплуатацию оплачиваемых работников, пока вы не поймете эксплуатацию бесплатного труда.
Другие феминистские авторы критиковали этот взгляд, потому что он не признает, что мужчины напрямую получают выгоду от того, что женщины делают работу по дому. Хейди Хартманн пишет в книге «Женщины и революция», что профсоюзы белых мужчин требовали в 19 веке, чтобы женщин, детей и не-белых мужчин не брали на работу, потому что их присутствие снижало заработную плату. Они требовали, чтобы зарплата для мужчин была достаточно высокой, чтобы их жены могли оставаться дома и заботиться о доме и детях. Хартманн видит это как сотрудничество рабочих и капитализма. Таким образом, белые мужчины удерживали женщин дома ради своей собственной выгоды, а боссы, которые понимали, что домохозяйки производят и поддерживают здоровых рабочих и будущих рабочих, получали более покорную рабочую силу. Таким образом, доходы семьи укрепляли партнерство между патриархатом и капитализмом.
Традиция, когда женщины работают бесплатно дома, а мужчины зарабатывают на семью вне дома, изменилась. Большинство мужчин не получают достаточно денег, чтобы содержать семью. У большинства женщин сейчас есть оплачиваемая работа.
Однако как пишет Рут Шварц Коэн в своей книге «Больше работы для матери», хотя задачи, которые женщины выполняют в доме изменились, время, которое тратится на домашний труд, осталось прежним. Частично это происходит потому, что к домашним работникам сейчас предъявляются более высокие стандарты чистоты, у них должно быть больше чистящих принадлежностей, они должны больше времени тратить на потребление (примерно 8 часов на покупку и транспортировку товаров, которые ранее доставлялись на дом), на них оказывается больше давления, чтобы они обеспечивали своих детей разнообразным опытом, получали меньше помощи от более старших родственников, а помощи от мужчин-партнеров при этом никак не достаточно. Когда и мужчина, и женщина в паре работают полный рабочий день, женщина все равно делает больше работы по дому, чем мужчина — на 15 часов в неделю больше и на целый месяц 24-часовых дней в год.
Как одинокий родитель я сама пыталась выполнить два несовместимых требований общества: 1) быть хорошей матерью, 2) не быть обузой и зарабатывать на жизнь. Так что я шла на компромиссы и в одном, и в другом. Очень трудно быть хорошей матерью, если у вас недостаточно для этого денег. И это крайне трудно зарабатывать на жизнь, если вы пытаетесь нормально вырастить здоровых детей.
В журнале «Feminist Issues» (1992) Рева Ландо предупреждает женщин, что последствия ухода с оплачиваемой работы на несколько лет, чтобы воспитывать детей, включают пожизненные экономические санкции, когда женщина лишается повышений, возможностей обучения и взносов в пенсионный фонд. В то же время мужчины, у которых есть женщина-партнер, работающая дома, получают несправедливые преимущества на рабочем месте по сравнению с женщинами, у которых нет бесплатных работников дома, которые о них заботятся.
Если мужчины отказываются делать свою часть работы по дому, то женщины должны бастовать. Это идея стояла за Глобальной женской забастовкой, начавшейся 8 марта 2000 года. Считается, что женщины составляют до 52% всех взрослых людей на этой планете, и при этом бесплатно делают 75% работы для поддержки 100% населения.
Организаторы Глобальной забастовки женщин подчеркивают, что те, кто делают всю работу, обладают реальной властью, чтобы повлиять на ситуацию. Однако Мария Мес признает в своей книге «Патриархат и накопление в мировом масштабе», что необходима солидарность между женщинами из чрезмерно развитых и недостаточно развитых стран, если мы хотим добиться перемен: «Если одна группа женщин пытается улучшить свои материальные условия как оплачиваемых работников или как потребителей, не как человеческих существ, то капитал попытается восполнить свои потери дополнительной эксплуатацией другой группы женщин».
45 Кб, 600x356>>26029
К сожалению, скрытая тема некоторых феминистских книг заключается в том, что 1) у женщин должно быть «право» эксплуатировать других работников, стать капиталистами, которым переплачивают, и 2) дети должны производиться в массовом порядке в детских учреждениях. Решение не в том, чтобы предоставить мужчинам и женщинам равные возможности угнетать других. Заключение детей в институты, чтобы родители могли заняться работой, эксплуатирующей других людей, — это не решение.
Женщины, которые предоставляют бесплатный труд капиталистической системе, в которой ничто не бывает бесплатным, должны перестать быть такими милыми. Это приводит только к нашей усталости. И логическое последствие усталости — отказ от работы по дому или добровольчества в школе. Возможно, всем добровольцам стоит прекратить работать бесплатно, так как это логическое последствие жизни в системе рыночных ценностей. Единственная бесплатная работа, которая должна выполняться, — это революционная работа. Это включает иное воспитание детей. Любая другая бесплатная работа только укрепляет систему, которая убивает нас и эту планету.
Те, кто более всего угнетен правилами и правителями, должны «работать ради правления» — делать минимум неоплачиваемой работы, насколько это возможно, бастовать. В Британской Колумбии мы организуем серию «Женских прогулок», с теми же целями, что и Глобальная забастовка женщин, с требованием разобраться с карательной и нищенской системой социальных пособий и заменить ее гарантированным универсальным прожиточным минимумом.
Неоплачиваемый труд — это табу, потому что его признание опровергнет одно из самых важных идеологических оснований капитализма. Правящий класс не хочет признавать, что они процветают только потому, что могут не платить за 75% работы на этой планете.
К сожалению, скрытая тема некоторых феминистских книг заключается в том, что 1) у женщин должно быть «право» эксплуатировать других работников, стать капиталистами, которым переплачивают, и 2) дети должны производиться в массовом порядке в детских учреждениях. Решение не в том, чтобы предоставить мужчинам и женщинам равные возможности угнетать других. Заключение детей в институты, чтобы родители могли заняться работой, эксплуатирующей других людей, — это не решение.
Женщины, которые предоставляют бесплатный труд капиталистической системе, в которой ничто не бывает бесплатным, должны перестать быть такими милыми. Это приводит только к нашей усталости. И логическое последствие усталости — отказ от работы по дому или добровольчества в школе. Возможно, всем добровольцам стоит прекратить работать бесплатно, так как это логическое последствие жизни в системе рыночных ценностей. Единственная бесплатная работа, которая должна выполняться, — это революционная работа. Это включает иное воспитание детей. Любая другая бесплатная работа только укрепляет систему, которая убивает нас и эту планету.
Те, кто более всего угнетен правилами и правителями, должны «работать ради правления» — делать минимум неоплачиваемой работы, насколько это возможно, бастовать. В Британской Колумбии мы организуем серию «Женских прогулок», с теми же целями, что и Глобальная забастовка женщин, с требованием разобраться с карательной и нищенской системой социальных пособий и заменить ее гарантированным универсальным прожиточным минимумом.
Неоплачиваемый труд — это табу, потому что его признание опровергнет одно из самых важных идеологических оснований капитализма. Правящий класс не хочет признавать, что они процветают только потому, что могут не платить за 75% работы на этой планете.
91 Кб, 450x675Радикальный феминизм подвергает сомнению всё, что мы привыкли считать священным и неоспоримым – от мужской религии и до любого другого мужского диктата над женщинами. Радикальный феминизм означает понимание всех мужских приемов – как в личном, так и в политическом плане, изучение политического значения каждого личного выбора, а также осведомленность о том, какие выборы нам доступны.
Материнство – одна из важнейших основ патриархата; более того, нам внушили, что выбрать его означает стать сверх-женщиной.
Каждый раз, когда от нас ожидают коленопреклонения и пиетета по отношению к какой-либо группе людей (а это означает, что мы должны ценить себя меньше), нам следует крепко задуматься о причинах этого, особенно если те, кто от нас этого ожидает, являются нашими угнетателями.
Мы не собираемся критиковать женщин-матерей – мы исследуем институт материнства и то, как он поддерживает патриархат, поскольку женщины, называющие себя феминистками, все еще выбирают материнство.
Оставьте иллюзии. Если вы выбрали деторождение, вы неимоверно эгоистичны и поддерживаете патриархат. Патриархату и ежедневному истреблению множества видов живых существ очень быстро пришел бы конец, если бы женщины просто прекратили размножаться. Это как раз тот случай, когда решение каждой женщины имеет огромное влияние на будущее всех нас.
Материнство – один из величайших обманов и культов патриархата. Женщины постоянно жалуются на то, как ужасна их жизнь в качестве матерей, даже если большинство из них сами ее выбрали (да, большинство женщин в курсе, что если спать с мужчиной, то есть вероятность забеременеть). Вместе с этим женщины бесконечно гордятся фактом своего материнства и своими детьми, особенно сыновьями, и открыто выражают жалость по отношению к бездетным женщинам. Большинство совершенно искренне верят в миф, что они делают нечто замечательное для общества и Земли, хотя в реальности они подписывают Земле смертный приговор. По крайней мере, матери могли бы не подливать масла в пропаганду материнства, которой прессуют всех девочек и женщин. Однако, несмотря на все свои горькие жалобы, большинство из них агитирует других женщин тоже размножиться. Спрашивается, зачем?
Одним из противоречий, возникающих в процессе дискуссий о материнстве, является представление материнства реформистками/либеральными феминистками/феминистками правого крыла как наиболее угнетенного состояния, в котором женщина может только находиться. Однако совершенно игнорируется, что власть, предоставляемая материнству как общественному институту, поддерживается бесчисленными средствами пропаганды, и насколько отказ от материнства наказуем. (Если вы осмелитесь высказать это на большинстве "радфем"-сайтов, вас забанят за правду.) Как и большинство привилегий, они заметны лишь тем, кто ими не обладает.
Большинству женщин обещают за производство еще одного мужчины или еще одной женщины (которая, в свою очередь, будет производить мужчин) намного больше, чем дают в реальности, что вызывает у них горечь и гнев. Они требуют у мужчин помощи в выращивании детей, а потом, не задумываясь о привилегиях, которыми они обладают за счет не-матерей, они ожидают от бездетных женщин помощи в уходе за своими детьми, словно они оказали всем нам огромную услугу, за которую мы им должны. Они также изливают на нас свой гнев на мужчин.
На самом деле, деторождение – один из самых эгоистичных поступков, который может совершить женщина. Мир жутко перенаселен, и приводить в него новых людей означает убийство для планеты. Если вы осмелитесь это произнести, чаще всего услышите полный ужаса ответ: "Но иначе человечество вымрет!" - как будто нас уже не семь миллиардов и это число не продолжает расти. Эти дети, насчет появления которых на свет нашего мнения никогда не спрашивают – наши прямые соперники за ресурсы, необходимые для будущего выживания.
Сколько бы пугающих историй про уничтожение Земли ни доносили до нас СМИ, они редко призывают перестать размножаться. Даже энвайронменталисты производят детей в промышленных масштабах. Большинство лесов вырублено, большинство вод загрязнено, целые виды животных истреблены навсегда. Все это происходит сейчас. Как же можно быть настолько эгоистичными (если только вы не принадлежите к народу, которому угрожает геноцид), чтобы при всем этом продолжать размножаться?
Для тех, кто утверждает, что размножаться – это естественно: болезни и паразиты тоже "естественны". Безумная одержимость, с которой мужчины и гетеросексуальные женщины совокупляются и производят собственных клонов в жутких количествах – неестественна, она лишь признак того, что человеческие существа вышли из-под контроля природы. Животные, включая человека, размножаются в чрезмерных количествах только в том случае, если природный баланс серьезно нарушен. И никто не способен его нарушить сильнее, чем это делает человек. Ни одно животное не создало столь искусственной среды в масштабах целой планеты.
Материнство – одна из важнейших основ патриархата; более того, нам внушили, что выбрать его означает стать сверх-женщиной.
Каждый раз, когда от нас ожидают коленопреклонения и пиетета по отношению к какой-либо группе людей (а это означает, что мы должны ценить себя меньше), нам следует крепко задуматься о причинах этого, особенно если те, кто от нас этого ожидает, являются нашими угнетателями.
Мы не собираемся критиковать женщин-матерей – мы исследуем институт материнства и то, как он поддерживает патриархат, поскольку женщины, называющие себя феминистками, все еще выбирают материнство.
Оставьте иллюзии. Если вы выбрали деторождение, вы неимоверно эгоистичны и поддерживаете патриархат. Патриархату и ежедневному истреблению множества видов живых существ очень быстро пришел бы конец, если бы женщины просто прекратили размножаться. Это как раз тот случай, когда решение каждой женщины имеет огромное влияние на будущее всех нас.
Материнство – один из величайших обманов и культов патриархата. Женщины постоянно жалуются на то, как ужасна их жизнь в качестве матерей, даже если большинство из них сами ее выбрали (да, большинство женщин в курсе, что если спать с мужчиной, то есть вероятность забеременеть). Вместе с этим женщины бесконечно гордятся фактом своего материнства и своими детьми, особенно сыновьями, и открыто выражают жалость по отношению к бездетным женщинам. Большинство совершенно искренне верят в миф, что они делают нечто замечательное для общества и Земли, хотя в реальности они подписывают Земле смертный приговор. По крайней мере, матери могли бы не подливать масла в пропаганду материнства, которой прессуют всех девочек и женщин. Однако, несмотря на все свои горькие жалобы, большинство из них агитирует других женщин тоже размножиться. Спрашивается, зачем?
Одним из противоречий, возникающих в процессе дискуссий о материнстве, является представление материнства реформистками/либеральными феминистками/феминистками правого крыла как наиболее угнетенного состояния, в котором женщина может только находиться. Однако совершенно игнорируется, что власть, предоставляемая материнству как общественному институту, поддерживается бесчисленными средствами пропаганды, и насколько отказ от материнства наказуем. (Если вы осмелитесь высказать это на большинстве "радфем"-сайтов, вас забанят за правду.) Как и большинство привилегий, они заметны лишь тем, кто ими не обладает.
Большинству женщин обещают за производство еще одного мужчины или еще одной женщины (которая, в свою очередь, будет производить мужчин) намного больше, чем дают в реальности, что вызывает у них горечь и гнев. Они требуют у мужчин помощи в выращивании детей, а потом, не задумываясь о привилегиях, которыми они обладают за счет не-матерей, они ожидают от бездетных женщин помощи в уходе за своими детьми, словно они оказали всем нам огромную услугу, за которую мы им должны. Они также изливают на нас свой гнев на мужчин.
На самом деле, деторождение – один из самых эгоистичных поступков, который может совершить женщина. Мир жутко перенаселен, и приводить в него новых людей означает убийство для планеты. Если вы осмелитесь это произнести, чаще всего услышите полный ужаса ответ: "Но иначе человечество вымрет!" - как будто нас уже не семь миллиардов и это число не продолжает расти. Эти дети, насчет появления которых на свет нашего мнения никогда не спрашивают – наши прямые соперники за ресурсы, необходимые для будущего выживания.
Сколько бы пугающих историй про уничтожение Земли ни доносили до нас СМИ, они редко призывают перестать размножаться. Даже энвайронменталисты производят детей в промышленных масштабах. Большинство лесов вырублено, большинство вод загрязнено, целые виды животных истреблены навсегда. Все это происходит сейчас. Как же можно быть настолько эгоистичными (если только вы не принадлежите к народу, которому угрожает геноцид), чтобы при всем этом продолжать размножаться?
Для тех, кто утверждает, что размножаться – это естественно: болезни и паразиты тоже "естественны". Безумная одержимость, с которой мужчины и гетеросексуальные женщины совокупляются и производят собственных клонов в жутких количествах – неестественна, она лишь признак того, что человеческие существа вышли из-под контроля природы. Животные, включая человека, размножаются в чрезмерных количествах только в том случае, если природный баланс серьезно нарушен. И никто не способен его нарушить сильнее, чем это делает человек. Ни одно животное не создало столь искусственной среды в масштабах целой планеты.
91 Кб, 450x675Радикальный феминизм подвергает сомнению всё, что мы привыкли считать священным и неоспоримым – от мужской религии и до любого другого мужского диктата над женщинами. Радикальный феминизм означает понимание всех мужских приемов – как в личном, так и в политическом плане, изучение политического значения каждого личного выбора, а также осведомленность о том, какие выборы нам доступны.
Материнство – одна из важнейших основ патриархата; более того, нам внушили, что выбрать его означает стать сверх-женщиной.
Каждый раз, когда от нас ожидают коленопреклонения и пиетета по отношению к какой-либо группе людей (а это означает, что мы должны ценить себя меньше), нам следует крепко задуматься о причинах этого, особенно если те, кто от нас этого ожидает, являются нашими угнетателями.
Мы не собираемся критиковать женщин-матерей – мы исследуем институт материнства и то, как он поддерживает патриархат, поскольку женщины, называющие себя феминистками, все еще выбирают материнство.
Оставьте иллюзии. Если вы выбрали деторождение, вы неимоверно эгоистичны и поддерживаете патриархат. Патриархату и ежедневному истреблению множества видов живых существ очень быстро пришел бы конец, если бы женщины просто прекратили размножаться. Это как раз тот случай, когда решение каждой женщины имеет огромное влияние на будущее всех нас.
Материнство – один из величайших обманов и культов патриархата. Женщины постоянно жалуются на то, как ужасна их жизнь в качестве матерей, даже если большинство из них сами ее выбрали (да, большинство женщин в курсе, что если спать с мужчиной, то есть вероятность забеременеть). Вместе с этим женщины бесконечно гордятся фактом своего материнства и своими детьми, особенно сыновьями, и открыто выражают жалость по отношению к бездетным женщинам. Большинство совершенно искренне верят в миф, что они делают нечто замечательное для общества и Земли, хотя в реальности они подписывают Земле смертный приговор. По крайней мере, матери могли бы не подливать масла в пропаганду материнства, которой прессуют всех девочек и женщин. Однако, несмотря на все свои горькие жалобы, большинство из них агитирует других женщин тоже размножиться. Спрашивается, зачем?
Одним из противоречий, возникающих в процессе дискуссий о материнстве, является представление материнства реформистками/либеральными феминистками/феминистками правого крыла как наиболее угнетенного состояния, в котором женщина может только находиться. Однако совершенно игнорируется, что власть, предоставляемая материнству как общественному институту, поддерживается бесчисленными средствами пропаганды, и насколько отказ от материнства наказуем. (Если вы осмелитесь высказать это на большинстве "радфем"-сайтов, вас забанят за правду.) Как и большинство привилегий, они заметны лишь тем, кто ими не обладает.
Большинству женщин обещают за производство еще одного мужчины или еще одной женщины (которая, в свою очередь, будет производить мужчин) намного больше, чем дают в реальности, что вызывает у них горечь и гнев. Они требуют у мужчин помощи в выращивании детей, а потом, не задумываясь о привилегиях, которыми они обладают за счет не-матерей, они ожидают от бездетных женщин помощи в уходе за своими детьми, словно они оказали всем нам огромную услугу, за которую мы им должны. Они также изливают на нас свой гнев на мужчин.
На самом деле, деторождение – один из самых эгоистичных поступков, который может совершить женщина. Мир жутко перенаселен, и приводить в него новых людей означает убийство для планеты. Если вы осмелитесь это произнести, чаще всего услышите полный ужаса ответ: "Но иначе человечество вымрет!" - как будто нас уже не семь миллиардов и это число не продолжает расти. Эти дети, насчет появления которых на свет нашего мнения никогда не спрашивают – наши прямые соперники за ресурсы, необходимые для будущего выживания.
Сколько бы пугающих историй про уничтожение Земли ни доносили до нас СМИ, они редко призывают перестать размножаться. Даже энвайронменталисты производят детей в промышленных масштабах. Большинство лесов вырублено, большинство вод загрязнено, целые виды животных истреблены навсегда. Все это происходит сейчас. Как же можно быть настолько эгоистичными (если только вы не принадлежите к народу, которому угрожает геноцид), чтобы при всем этом продолжать размножаться?
Для тех, кто утверждает, что размножаться – это естественно: болезни и паразиты тоже "естественны". Безумная одержимость, с которой мужчины и гетеросексуальные женщины совокупляются и производят собственных клонов в жутких количествах – неестественна, она лишь признак того, что человеческие существа вышли из-под контроля природы. Животные, включая человека, размножаются в чрезмерных количествах только в том случае, если природный баланс серьезно нарушен. И никто не способен его нарушить сильнее, чем это делает человек. Ни одно животное не создало столь искусственной среды в масштабах целой планеты.
Материнство – одна из важнейших основ патриархата; более того, нам внушили, что выбрать его означает стать сверх-женщиной.
Каждый раз, когда от нас ожидают коленопреклонения и пиетета по отношению к какой-либо группе людей (а это означает, что мы должны ценить себя меньше), нам следует крепко задуматься о причинах этого, особенно если те, кто от нас этого ожидает, являются нашими угнетателями.
Мы не собираемся критиковать женщин-матерей – мы исследуем институт материнства и то, как он поддерживает патриархат, поскольку женщины, называющие себя феминистками, все еще выбирают материнство.
Оставьте иллюзии. Если вы выбрали деторождение, вы неимоверно эгоистичны и поддерживаете патриархат. Патриархату и ежедневному истреблению множества видов живых существ очень быстро пришел бы конец, если бы женщины просто прекратили размножаться. Это как раз тот случай, когда решение каждой женщины имеет огромное влияние на будущее всех нас.
Материнство – один из величайших обманов и культов патриархата. Женщины постоянно жалуются на то, как ужасна их жизнь в качестве матерей, даже если большинство из них сами ее выбрали (да, большинство женщин в курсе, что если спать с мужчиной, то есть вероятность забеременеть). Вместе с этим женщины бесконечно гордятся фактом своего материнства и своими детьми, особенно сыновьями, и открыто выражают жалость по отношению к бездетным женщинам. Большинство совершенно искренне верят в миф, что они делают нечто замечательное для общества и Земли, хотя в реальности они подписывают Земле смертный приговор. По крайней мере, матери могли бы не подливать масла в пропаганду материнства, которой прессуют всех девочек и женщин. Однако, несмотря на все свои горькие жалобы, большинство из них агитирует других женщин тоже размножиться. Спрашивается, зачем?
Одним из противоречий, возникающих в процессе дискуссий о материнстве, является представление материнства реформистками/либеральными феминистками/феминистками правого крыла как наиболее угнетенного состояния, в котором женщина может только находиться. Однако совершенно игнорируется, что власть, предоставляемая материнству как общественному институту, поддерживается бесчисленными средствами пропаганды, и насколько отказ от материнства наказуем. (Если вы осмелитесь высказать это на большинстве "радфем"-сайтов, вас забанят за правду.) Как и большинство привилегий, они заметны лишь тем, кто ими не обладает.
Большинству женщин обещают за производство еще одного мужчины или еще одной женщины (которая, в свою очередь, будет производить мужчин) намного больше, чем дают в реальности, что вызывает у них горечь и гнев. Они требуют у мужчин помощи в выращивании детей, а потом, не задумываясь о привилегиях, которыми они обладают за счет не-матерей, они ожидают от бездетных женщин помощи в уходе за своими детьми, словно они оказали всем нам огромную услугу, за которую мы им должны. Они также изливают на нас свой гнев на мужчин.
На самом деле, деторождение – один из самых эгоистичных поступков, который может совершить женщина. Мир жутко перенаселен, и приводить в него новых людей означает убийство для планеты. Если вы осмелитесь это произнести, чаще всего услышите полный ужаса ответ: "Но иначе человечество вымрет!" - как будто нас уже не семь миллиардов и это число не продолжает расти. Эти дети, насчет появления которых на свет нашего мнения никогда не спрашивают – наши прямые соперники за ресурсы, необходимые для будущего выживания.
Сколько бы пугающих историй про уничтожение Земли ни доносили до нас СМИ, они редко призывают перестать размножаться. Даже энвайронменталисты производят детей в промышленных масштабах. Большинство лесов вырублено, большинство вод загрязнено, целые виды животных истреблены навсегда. Все это происходит сейчас. Как же можно быть настолько эгоистичными (если только вы не принадлежите к народу, которому угрожает геноцид), чтобы при всем этом продолжать размножаться?
Для тех, кто утверждает, что размножаться – это естественно: болезни и паразиты тоже "естественны". Безумная одержимость, с которой мужчины и гетеросексуальные женщины совокупляются и производят собственных клонов в жутких количествах – неестественна, она лишь признак того, что человеческие существа вышли из-под контроля природы. Животные, включая человека, размножаются в чрезмерных количествах только в том случае, если природный баланс серьезно нарушен. И никто не способен его нарушить сильнее, чем это делает человек. Ни одно животное не создало столь искусственной среды в масштабах целой планеты.
98 Кб, 450x675>>26031
Существует феминистский миф, что материнство – самое угнетенное из женских состояний, полное страданий и тяжкого труда, по сравнению с которым жизнь бездетных женщин – сплошные развлечения, безответственность и свобода. В то же время патриархатная пропаганда вещает, что материнство – единственное настоящее свершение и наивысшее счастье, которого только может достичь женщина, а бездетные женщины проживают жалкую, пустую, бессмысленную, невротическую, одинокую, неестественную и бесполезную жизнь.
Оба этих мифа – ложь, построенная на искажении правды. Феминистская ложь основывается на том факте, что мужчины угнетают женщин, а значит и матери угнетены мужчинами. На самом деле, матери рожают и растят детей для мужчин: мальчики – будущие мужчины, девочки – будущие инкубаторы для производства мужчин, а также служанки и секс-объекты. Бедным матерям, у которых нет мужчин, которые бы их содержали и поддерживали в их материнской роли, нелегко зарабатывать достаточно денег, одновременно заботясь о своих детях. Мы признаем, что жизнь матери может быть трудной. Выращивание детей требует кучу денег и времени. Однако эти тяготы были выбраны ради привилегий, которые они предоставляют, а боль и тяжелый труд – далеко не всегда то же самое, что угнетение.
Гетеросексуальность и, в большинстве случаев, материнство – это выбор, в основе которого лежит, в первую очередь, преданность мужчинам. Даже если беременность не является целью, большинство женщин знает, к каким последствиям может привести секс с мужчиной. Женщина, выбирающая беременность, пользуется особыми привилегиями и почетом, предназначенными только для матерей. (Часто женщины просто продолжают делать то, для чего, как им говорят, они предназначены, и следуют правилу "Все так делают", что означает жизнь с мужчиной, деторождение, и т.д. Но очевидно, что не каждая женщина так поступает, поэтому попытки уложиться в норму и считаться нормальной предпринимаются именно ради привилегий, которые это дает.)
Феминистская ложь, определяющая матерей как угнетенных жертв, игнорирует привилегии, происходящие от утверждения, что матерей все обязаны любить, восхвалять и восхищаться ими. Патриархальная ложь, определяющая материнство как наивысшее достижение, основана на обманчивом "достижении", которое признается за матерями: только матери, исполнительнице этой главной из женских ролей, позволено воплощать сияющий образ женственности. Ко всем остальным женщинам мужчины относятся с разной степенью презрения, поскольку считают женскую жизнь и женское тело бесполезными. Мужчины наделяют властью матерей и гетеросексуальных женщин, поскольку нуждаются в них. Мужчины не могли бы существовать без матерей.
По патриархальным понятиям, рождение ребенка делает из девочки Зрелую Женщину. В противном случае женщина любого возраста для мужчин всего лишь "девочка". Ребенок – это знак завершенности на женском теле. Как сказала одна мать, "Я чувствую, что была бы пустой, если бы не стала матерью". Подобное восхваление особенно угнетает женщин, физически неспособных забеременеть.
Пропаганда говорит о том, что беременность естественна и даже необходима, причем не только для людей, но и для других животных. Некоторые женщины специально подвергают оплодотворению своих домашних любимиц, считая это для них благом, хотя у многих видов оплодотворение означает изнасилование. Многие самки остаются изувеченными, а многие умирают, пытаясь защититься от изнасилования. В зоопарках самок, предназначенных для размножения, часто связывают для того, чтобы самец смог их изнасиловать, иначе некоторые из них будут драться с насильником насмерть. Беременность также высасывает жизненные силы из матери. Ее тело реагирует так, будто заражено паразитами, и пытается убить зародыша. Многие женщины становятся инвалидами или умирают в процессе беременности и родов. Но об этом редко говорится вслух.
Кроме этого, присутствует социальный аспект. В каждой известной нам культуре матери получают намного больше почета и обладают более высоким статусом, чем любая другая группа женщин – вот почему так много женщин выбирают материнство. Даже патриархальные религии требуют: "Почитай отца своего и мать свою".
Бездетные женщины платят налоги для поддержки материнства, не получая, однако, аналогичной поддержки, когда они больны или вынуждены ухаживать за своими больными близкими. Многие феминистские группы предлагают помощь с уходом за детьми или деньги на няню. В лесбийских сообществах матерям жертвуют больше денег, чем любой другой группе, в то время как потребности остальных лесбиянок в значительной степени игнорируются. Какой смысл оказывать столь щедрую помощь тем, кто обеспечивает будущее патриархата?
Материнство окружает лесбиянок аурой почтения, поскольку является гетеросексуальным актом. Если уж женщина не является одновременно женой и матерью, то пусть будет как минимум матерью. Это составляет половину от мужского определения "женщины". Мать дает суррогатный статус жены. Это максимальная степень, на которую лесбиянка может приблизиться к гетеросексуальности. Патриархат и его психологи считают лесбиянок "незрелыми", однако материнство означает превращение в "полностью взрослую". Матери мальчиков получают еще больше привилегий, поскольку мальчики ценятся выше.
Часть материнской власти происходит из мифа о том, что матери являются более мудрыми, ответственными, заботливыми, любящими и альтруистичными, чем все другие люди. "Только мать знает." Материнство – основное средство, благодаря которому женщинам позволено чувствовать себя более значимыми. В некоторых культурах, как, например, в нацистской Германии, правительство даже награждает или награждало матерей медалями за производство большого количества детей.
В общественных местах матери часто требуют к себе внимания окружающих. Они занимают немалую часть физического или психического пространства своими требованиями внимания, ожидая, что все, особенно другие женщины, станут оказывать им свое почтение.
Главная причина, по которой бездетные женщины верят, что матери более угнетены, чем не-матери – использование матерями своих привилегий для того, чтобы требовать к себе особого отношения. Эти требования оказывают особо сильное воздействие, когда произнесены авторитарным, резким тоном, который матери употребляют для "несносных" детей: ведь матери надо подчиняться беспрекословно. Они ведут себя таким же контролирующим образом с не-матерями, как со своими детьми.
Бесправие, отсутствие власти у девочки - ключ к пониманию власти матерей. Материнство также предоставляет женщинам власть над мужчинами, чего не-матерям редко удается достичь. Одна наша подруга рассказывала, что, выращивая сына, она научилась разговаривать с посторонними мужчинами так, словно они маленькие мальчики, и иногда они слушались ее без возражений, будто собственную мать.
Существует феминистский миф, что материнство – самое угнетенное из женских состояний, полное страданий и тяжкого труда, по сравнению с которым жизнь бездетных женщин – сплошные развлечения, безответственность и свобода. В то же время патриархатная пропаганда вещает, что материнство – единственное настоящее свершение и наивысшее счастье, которого только может достичь женщина, а бездетные женщины проживают жалкую, пустую, бессмысленную, невротическую, одинокую, неестественную и бесполезную жизнь.
Оба этих мифа – ложь, построенная на искажении правды. Феминистская ложь основывается на том факте, что мужчины угнетают женщин, а значит и матери угнетены мужчинами. На самом деле, матери рожают и растят детей для мужчин: мальчики – будущие мужчины, девочки – будущие инкубаторы для производства мужчин, а также служанки и секс-объекты. Бедным матерям, у которых нет мужчин, которые бы их содержали и поддерживали в их материнской роли, нелегко зарабатывать достаточно денег, одновременно заботясь о своих детях. Мы признаем, что жизнь матери может быть трудной. Выращивание детей требует кучу денег и времени. Однако эти тяготы были выбраны ради привилегий, которые они предоставляют, а боль и тяжелый труд – далеко не всегда то же самое, что угнетение.
Гетеросексуальность и, в большинстве случаев, материнство – это выбор, в основе которого лежит, в первую очередь, преданность мужчинам. Даже если беременность не является целью, большинство женщин знает, к каким последствиям может привести секс с мужчиной. Женщина, выбирающая беременность, пользуется особыми привилегиями и почетом, предназначенными только для матерей. (Часто женщины просто продолжают делать то, для чего, как им говорят, они предназначены, и следуют правилу "Все так делают", что означает жизнь с мужчиной, деторождение, и т.д. Но очевидно, что не каждая женщина так поступает, поэтому попытки уложиться в норму и считаться нормальной предпринимаются именно ради привилегий, которые это дает.)
Феминистская ложь, определяющая матерей как угнетенных жертв, игнорирует привилегии, происходящие от утверждения, что матерей все обязаны любить, восхвалять и восхищаться ими. Патриархальная ложь, определяющая материнство как наивысшее достижение, основана на обманчивом "достижении", которое признается за матерями: только матери, исполнительнице этой главной из женских ролей, позволено воплощать сияющий образ женственности. Ко всем остальным женщинам мужчины относятся с разной степенью презрения, поскольку считают женскую жизнь и женское тело бесполезными. Мужчины наделяют властью матерей и гетеросексуальных женщин, поскольку нуждаются в них. Мужчины не могли бы существовать без матерей.
По патриархальным понятиям, рождение ребенка делает из девочки Зрелую Женщину. В противном случае женщина любого возраста для мужчин всего лишь "девочка". Ребенок – это знак завершенности на женском теле. Как сказала одна мать, "Я чувствую, что была бы пустой, если бы не стала матерью". Подобное восхваление особенно угнетает женщин, физически неспособных забеременеть.
Пропаганда говорит о том, что беременность естественна и даже необходима, причем не только для людей, но и для других животных. Некоторые женщины специально подвергают оплодотворению своих домашних любимиц, считая это для них благом, хотя у многих видов оплодотворение означает изнасилование. Многие самки остаются изувеченными, а многие умирают, пытаясь защититься от изнасилования. В зоопарках самок, предназначенных для размножения, часто связывают для того, чтобы самец смог их изнасиловать, иначе некоторые из них будут драться с насильником насмерть. Беременность также высасывает жизненные силы из матери. Ее тело реагирует так, будто заражено паразитами, и пытается убить зародыша. Многие женщины становятся инвалидами или умирают в процессе беременности и родов. Но об этом редко говорится вслух.
Кроме этого, присутствует социальный аспект. В каждой известной нам культуре матери получают намного больше почета и обладают более высоким статусом, чем любая другая группа женщин – вот почему так много женщин выбирают материнство. Даже патриархальные религии требуют: "Почитай отца своего и мать свою".
Бездетные женщины платят налоги для поддержки материнства, не получая, однако, аналогичной поддержки, когда они больны или вынуждены ухаживать за своими больными близкими. Многие феминистские группы предлагают помощь с уходом за детьми или деньги на няню. В лесбийских сообществах матерям жертвуют больше денег, чем любой другой группе, в то время как потребности остальных лесбиянок в значительной степени игнорируются. Какой смысл оказывать столь щедрую помощь тем, кто обеспечивает будущее патриархата?
Материнство окружает лесбиянок аурой почтения, поскольку является гетеросексуальным актом. Если уж женщина не является одновременно женой и матерью, то пусть будет как минимум матерью. Это составляет половину от мужского определения "женщины". Мать дает суррогатный статус жены. Это максимальная степень, на которую лесбиянка может приблизиться к гетеросексуальности. Патриархат и его психологи считают лесбиянок "незрелыми", однако материнство означает превращение в "полностью взрослую". Матери мальчиков получают еще больше привилегий, поскольку мальчики ценятся выше.
Часть материнской власти происходит из мифа о том, что матери являются более мудрыми, ответственными, заботливыми, любящими и альтруистичными, чем все другие люди. "Только мать знает." Материнство – основное средство, благодаря которому женщинам позволено чувствовать себя более значимыми. В некоторых культурах, как, например, в нацистской Германии, правительство даже награждает или награждало матерей медалями за производство большого количества детей.
В общественных местах матери часто требуют к себе внимания окружающих. Они занимают немалую часть физического или психического пространства своими требованиями внимания, ожидая, что все, особенно другие женщины, станут оказывать им свое почтение.
Главная причина, по которой бездетные женщины верят, что матери более угнетены, чем не-матери – использование матерями своих привилегий для того, чтобы требовать к себе особого отношения. Эти требования оказывают особо сильное воздействие, когда произнесены авторитарным, резким тоном, который матери употребляют для "несносных" детей: ведь матери надо подчиняться беспрекословно. Они ведут себя таким же контролирующим образом с не-матерями, как со своими детьми.
Бесправие, отсутствие власти у девочки - ключ к пониманию власти матерей. Материнство также предоставляет женщинам власть над мужчинами, чего не-матерям редко удается достичь. Одна наша подруга рассказывала, что, выращивая сына, она научилась разговаривать с посторонними мужчинами так, словно они маленькие мальчики, и иногда они слушались ее без возражений, будто собственную мать.
98 Кб, 450x675>>26031
Существует феминистский миф, что материнство – самое угнетенное из женских состояний, полное страданий и тяжкого труда, по сравнению с которым жизнь бездетных женщин – сплошные развлечения, безответственность и свобода. В то же время патриархатная пропаганда вещает, что материнство – единственное настоящее свершение и наивысшее счастье, которого только может достичь женщина, а бездетные женщины проживают жалкую, пустую, бессмысленную, невротическую, одинокую, неестественную и бесполезную жизнь.
Оба этих мифа – ложь, построенная на искажении правды. Феминистская ложь основывается на том факте, что мужчины угнетают женщин, а значит и матери угнетены мужчинами. На самом деле, матери рожают и растят детей для мужчин: мальчики – будущие мужчины, девочки – будущие инкубаторы для производства мужчин, а также служанки и секс-объекты. Бедным матерям, у которых нет мужчин, которые бы их содержали и поддерживали в их материнской роли, нелегко зарабатывать достаточно денег, одновременно заботясь о своих детях. Мы признаем, что жизнь матери может быть трудной. Выращивание детей требует кучу денег и времени. Однако эти тяготы были выбраны ради привилегий, которые они предоставляют, а боль и тяжелый труд – далеко не всегда то же самое, что угнетение.
Гетеросексуальность и, в большинстве случаев, материнство – это выбор, в основе которого лежит, в первую очередь, преданность мужчинам. Даже если беременность не является целью, большинство женщин знает, к каким последствиям может привести секс с мужчиной. Женщина, выбирающая беременность, пользуется особыми привилегиями и почетом, предназначенными только для матерей. (Часто женщины просто продолжают делать то, для чего, как им говорят, они предназначены, и следуют правилу "Все так делают", что означает жизнь с мужчиной, деторождение, и т.д. Но очевидно, что не каждая женщина так поступает, поэтому попытки уложиться в норму и считаться нормальной предпринимаются именно ради привилегий, которые это дает.)
Феминистская ложь, определяющая матерей как угнетенных жертв, игнорирует привилегии, происходящие от утверждения, что матерей все обязаны любить, восхвалять и восхищаться ими. Патриархальная ложь, определяющая материнство как наивысшее достижение, основана на обманчивом "достижении", которое признается за матерями: только матери, исполнительнице этой главной из женских ролей, позволено воплощать сияющий образ женственности. Ко всем остальным женщинам мужчины относятся с разной степенью презрения, поскольку считают женскую жизнь и женское тело бесполезными. Мужчины наделяют властью матерей и гетеросексуальных женщин, поскольку нуждаются в них. Мужчины не могли бы существовать без матерей.
По патриархальным понятиям, рождение ребенка делает из девочки Зрелую Женщину. В противном случае женщина любого возраста для мужчин всего лишь "девочка". Ребенок – это знак завершенности на женском теле. Как сказала одна мать, "Я чувствую, что была бы пустой, если бы не стала матерью". Подобное восхваление особенно угнетает женщин, физически неспособных забеременеть.
Пропаганда говорит о том, что беременность естественна и даже необходима, причем не только для людей, но и для других животных. Некоторые женщины специально подвергают оплодотворению своих домашних любимиц, считая это для них благом, хотя у многих видов оплодотворение означает изнасилование. Многие самки остаются изувеченными, а многие умирают, пытаясь защититься от изнасилования. В зоопарках самок, предназначенных для размножения, часто связывают для того, чтобы самец смог их изнасиловать, иначе некоторые из них будут драться с насильником насмерть. Беременность также высасывает жизненные силы из матери. Ее тело реагирует так, будто заражено паразитами, и пытается убить зародыша. Многие женщины становятся инвалидами или умирают в процессе беременности и родов. Но об этом редко говорится вслух.
Кроме этого, присутствует социальный аспект. В каждой известной нам культуре матери получают намного больше почета и обладают более высоким статусом, чем любая другая группа женщин – вот почему так много женщин выбирают материнство. Даже патриархальные религии требуют: "Почитай отца своего и мать свою".
Бездетные женщины платят налоги для поддержки материнства, не получая, однако, аналогичной поддержки, когда они больны или вынуждены ухаживать за своими больными близкими. Многие феминистские группы предлагают помощь с уходом за детьми или деньги на няню. В лесбийских сообществах матерям жертвуют больше денег, чем любой другой группе, в то время как потребности остальных лесбиянок в значительной степени игнорируются. Какой смысл оказывать столь щедрую помощь тем, кто обеспечивает будущее патриархата?
Материнство окружает лесбиянок аурой почтения, поскольку является гетеросексуальным актом. Если уж женщина не является одновременно женой и матерью, то пусть будет как минимум матерью. Это составляет половину от мужского определения "женщины". Мать дает суррогатный статус жены. Это максимальная степень, на которую лесбиянка может приблизиться к гетеросексуальности. Патриархат и его психологи считают лесбиянок "незрелыми", однако материнство означает превращение в "полностью взрослую". Матери мальчиков получают еще больше привилегий, поскольку мальчики ценятся выше.
Часть материнской власти происходит из мифа о том, что матери являются более мудрыми, ответственными, заботливыми, любящими и альтруистичными, чем все другие люди. "Только мать знает." Материнство – основное средство, благодаря которому женщинам позволено чувствовать себя более значимыми. В некоторых культурах, как, например, в нацистской Германии, правительство даже награждает или награждало матерей медалями за производство большого количества детей.
В общественных местах матери часто требуют к себе внимания окружающих. Они занимают немалую часть физического или психического пространства своими требованиями внимания, ожидая, что все, особенно другие женщины, станут оказывать им свое почтение.
Главная причина, по которой бездетные женщины верят, что матери более угнетены, чем не-матери – использование матерями своих привилегий для того, чтобы требовать к себе особого отношения. Эти требования оказывают особо сильное воздействие, когда произнесены авторитарным, резким тоном, который матери употребляют для "несносных" детей: ведь матери надо подчиняться беспрекословно. Они ведут себя таким же контролирующим образом с не-матерями, как со своими детьми.
Бесправие, отсутствие власти у девочки - ключ к пониманию власти матерей. Материнство также предоставляет женщинам власть над мужчинами, чего не-матерям редко удается достичь. Одна наша подруга рассказывала, что, выращивая сына, она научилась разговаривать с посторонними мужчинами так, словно они маленькие мальчики, и иногда они слушались ее без возражений, будто собственную мать.
Существует феминистский миф, что материнство – самое угнетенное из женских состояний, полное страданий и тяжкого труда, по сравнению с которым жизнь бездетных женщин – сплошные развлечения, безответственность и свобода. В то же время патриархатная пропаганда вещает, что материнство – единственное настоящее свершение и наивысшее счастье, которого только может достичь женщина, а бездетные женщины проживают жалкую, пустую, бессмысленную, невротическую, одинокую, неестественную и бесполезную жизнь.
Оба этих мифа – ложь, построенная на искажении правды. Феминистская ложь основывается на том факте, что мужчины угнетают женщин, а значит и матери угнетены мужчинами. На самом деле, матери рожают и растят детей для мужчин: мальчики – будущие мужчины, девочки – будущие инкубаторы для производства мужчин, а также служанки и секс-объекты. Бедным матерям, у которых нет мужчин, которые бы их содержали и поддерживали в их материнской роли, нелегко зарабатывать достаточно денег, одновременно заботясь о своих детях. Мы признаем, что жизнь матери может быть трудной. Выращивание детей требует кучу денег и времени. Однако эти тяготы были выбраны ради привилегий, которые они предоставляют, а боль и тяжелый труд – далеко не всегда то же самое, что угнетение.
Гетеросексуальность и, в большинстве случаев, материнство – это выбор, в основе которого лежит, в первую очередь, преданность мужчинам. Даже если беременность не является целью, большинство женщин знает, к каким последствиям может привести секс с мужчиной. Женщина, выбирающая беременность, пользуется особыми привилегиями и почетом, предназначенными только для матерей. (Часто женщины просто продолжают делать то, для чего, как им говорят, они предназначены, и следуют правилу "Все так делают", что означает жизнь с мужчиной, деторождение, и т.д. Но очевидно, что не каждая женщина так поступает, поэтому попытки уложиться в норму и считаться нормальной предпринимаются именно ради привилегий, которые это дает.)
Феминистская ложь, определяющая матерей как угнетенных жертв, игнорирует привилегии, происходящие от утверждения, что матерей все обязаны любить, восхвалять и восхищаться ими. Патриархальная ложь, определяющая материнство как наивысшее достижение, основана на обманчивом "достижении", которое признается за матерями: только матери, исполнительнице этой главной из женских ролей, позволено воплощать сияющий образ женственности. Ко всем остальным женщинам мужчины относятся с разной степенью презрения, поскольку считают женскую жизнь и женское тело бесполезными. Мужчины наделяют властью матерей и гетеросексуальных женщин, поскольку нуждаются в них. Мужчины не могли бы существовать без матерей.
По патриархальным понятиям, рождение ребенка делает из девочки Зрелую Женщину. В противном случае женщина любого возраста для мужчин всего лишь "девочка". Ребенок – это знак завершенности на женском теле. Как сказала одна мать, "Я чувствую, что была бы пустой, если бы не стала матерью". Подобное восхваление особенно угнетает женщин, физически неспособных забеременеть.
Пропаганда говорит о том, что беременность естественна и даже необходима, причем не только для людей, но и для других животных. Некоторые женщины специально подвергают оплодотворению своих домашних любимиц, считая это для них благом, хотя у многих видов оплодотворение означает изнасилование. Многие самки остаются изувеченными, а многие умирают, пытаясь защититься от изнасилования. В зоопарках самок, предназначенных для размножения, часто связывают для того, чтобы самец смог их изнасиловать, иначе некоторые из них будут драться с насильником насмерть. Беременность также высасывает жизненные силы из матери. Ее тело реагирует так, будто заражено паразитами, и пытается убить зародыша. Многие женщины становятся инвалидами или умирают в процессе беременности и родов. Но об этом редко говорится вслух.
Кроме этого, присутствует социальный аспект. В каждой известной нам культуре матери получают намного больше почета и обладают более высоким статусом, чем любая другая группа женщин – вот почему так много женщин выбирают материнство. Даже патриархальные религии требуют: "Почитай отца своего и мать свою".
Бездетные женщины платят налоги для поддержки материнства, не получая, однако, аналогичной поддержки, когда они больны или вынуждены ухаживать за своими больными близкими. Многие феминистские группы предлагают помощь с уходом за детьми или деньги на няню. В лесбийских сообществах матерям жертвуют больше денег, чем любой другой группе, в то время как потребности остальных лесбиянок в значительной степени игнорируются. Какой смысл оказывать столь щедрую помощь тем, кто обеспечивает будущее патриархата?
Материнство окружает лесбиянок аурой почтения, поскольку является гетеросексуальным актом. Если уж женщина не является одновременно женой и матерью, то пусть будет как минимум матерью. Это составляет половину от мужского определения "женщины". Мать дает суррогатный статус жены. Это максимальная степень, на которую лесбиянка может приблизиться к гетеросексуальности. Патриархат и его психологи считают лесбиянок "незрелыми", однако материнство означает превращение в "полностью взрослую". Матери мальчиков получают еще больше привилегий, поскольку мальчики ценятся выше.
Часть материнской власти происходит из мифа о том, что матери являются более мудрыми, ответственными, заботливыми, любящими и альтруистичными, чем все другие люди. "Только мать знает." Материнство – основное средство, благодаря которому женщинам позволено чувствовать себя более значимыми. В некоторых культурах, как, например, в нацистской Германии, правительство даже награждает или награждало матерей медалями за производство большого количества детей.
В общественных местах матери часто требуют к себе внимания окружающих. Они занимают немалую часть физического или психического пространства своими требованиями внимания, ожидая, что все, особенно другие женщины, станут оказывать им свое почтение.
Главная причина, по которой бездетные женщины верят, что матери более угнетены, чем не-матери – использование матерями своих привилегий для того, чтобы требовать к себе особого отношения. Эти требования оказывают особо сильное воздействие, когда произнесены авторитарным, резким тоном, который матери употребляют для "несносных" детей: ведь матери надо подчиняться беспрекословно. Они ведут себя таким же контролирующим образом с не-матерями, как со своими детьми.
Бесправие, отсутствие власти у девочки - ключ к пониманию власти матерей. Материнство также предоставляет женщинам власть над мужчинами, чего не-матерям редко удается достичь. Одна наша подруга рассказывала, что, выращивая сына, она научилась разговаривать с посторонними мужчинами так, словно они маленькие мальчики, и иногда они слушались ее без возражений, будто собственную мать.
66 Кб, 450x675>>26032
"Когда я смотрю на дочь, я вижу себя. Когда я смотрю на сына, я вижу моего сына".
Слишком многие из матерей ставят право своего сына бегать голышом выше права девочек и женщин не смотреть на него в таком виде – например, когда берут его с собой в женскую раздевалку, где окружающие женщины вынуждены наблюдать его эрекции. Как и в случае с голым взрослым мужчиной, для женщин это означает угрозу изнасилования.
Считать мальчиков детьми означает отрицать тот факт, что мальчики наделены властью угрожать девочкам и всем, кого они физически способны запугать. Зачастую мальчики намного меньше беспокоятся по поводу последствий своего насильственного поведения, нежели взрослые мужчины, поскольку их практически невозможно привлечь к ответственности за изнасилование, издевательства или даже убийство – и они отлично об этом знают. Они защищены законом и своими семьями, втом числе матерями. Когда феминистки гордо провозглашают, что всякий, кто осмелится тронуть ее ребенка, будет иметь с ними дело, имеют ли они также в виду девочек и женщин, защищающих себя?
Мальчики-подростки склонны к насилию еще больше, чем любая другая возрастная группа мужчин, а мальчики в группах еще более склонны к садизму – по этой причине некоторые диктаторы предпочитают набирать в свою армию двенадцатилетних мальчиков.
Опасно верить, что у вас получится вырастить доброго, неопасного мужчину. Проблема даже не в социализации, поскольку самцовое насилие встречается у многих видов живых существ. С раннего возраста мальчики проявляют садизм, жестокость и насилие, что очень сильно отличается от поведения девочек. Мы всегда говорим, что не известно, чем занимаются мужчины, когда остаются наедине с маленькими детьми или животными.
Матери не виноваты в том, что их сыновья – насильники и убийцы. Но понимание того, что они могут такими быть, лежит на их, матерей, ответственности.
У каждого мужчины, избившего, изнасиловавшего или убившего девочку или женщину, имелась в жизни как минимум одна женщина (если не больше), которая его любила, защищала и заботилась о нем и которая делала все возможное для того, чтобы он не стал жестоким, опасным агрессором. Нет вины этих женщин в том, что мальчик, которого они любили, стал насильником и убийцей, однако они разделяют ответственность, если продолжают его поддерживать. Оказание поддержки агрессору означает сотрудничество с ним. Мать, доказывающая, что ее сын – исключение из правил, своей самоуверенностью наносит вред каждой женщине, на которую он нападет когда-либо в своей жизни.
Среди женщин привилегированного класса европейского происхождения стало модно убеждать всех, какими чувствительными и добрыми являются их сыновья. Однажды нам встретилась женщина с пятилетним мальчиком. В то время, как она рассказывала нам, как он любит растения, он не переставал бить ее цветы палкой, кроша их на капусту. Она лишь произнесла нежно: "Не делай так, дорогой, ты ведь любишь цветы!" Он даже бровью не повел.
Такой "прогрессивный" вид материнской дисциплины трех последних десятилетий породил еще более опасных мужчин. Мать дает своему сыну почувствовать, что весь мир вертится вокруг него, что он волен делать всё, что ему вздумается. Она никогда не говорила "нет" своему милому малышу, не давала ему почувствовать, что такое боль, когда узнавала о фактах его издевательств над животными и их убийства, избиения и сексуальной агрессии в отношении девочек.
Мальчиков, насилующих своих сестер и других девочек, все равно принимают и любят. Вину возлагают чаще всего на девочек, вне зависимости от их возраста: "сама напросилась", даже если девочка еще не умеет ходить или говорить.
*
Если бы материнство улучшало мир, он был бы в куда лучшем состоянии, поскольку он наполнен матерями. Рождение ребенка не даст вам возможность прожить свою жизнь заново и не сделает вас лучшей личностью, чем вы есть. Скорее всего, оно подействует с точностью наоборот, поскольку дает возможность растить другого человека как свою собственность, бить, наказывать и унижать его. Подобная власть развращает. Очень плохо, что всех нас учат принимать неравенство и несправедливость как норму, по причине иерархичности семьи и культуры, в которой мы выросли.
Одна мать сказала: "Когда я была беременной, я часто думала о том, как буду светиться, какой важной буду чувствовать себя оттого, что произвела на свет ребенка из собственного тела. Я представляла себе, что буду чувствовать себя как Мадонна, держа на руках спокойного младенца. Мне было приятно от мысли, что у меня будет дитя, полностью от меня зависящее. О том, что дети вырастают, я никогда не задумывалась".
Матери считают, что мы им должны заботу, внимание, деньги, силы, симпатию, восхищение, уважение и даже послушание, и чувствуют себя вправе требовать еще и еще.
Нас нельзя обвинять в женоненавистничестве, если мы отказываемся быть матерями или помогать матерям. Женщины, сделавшие выбор в пользу бездетности, вовсе не обязаны расплачиваться в экономическом, политическом или эмоциональном смысле за выбор других женщин в пользу размножения.
"Когда я смотрю на дочь, я вижу себя. Когда я смотрю на сына, я вижу моего сына".
Слишком многие из матерей ставят право своего сына бегать голышом выше права девочек и женщин не смотреть на него в таком виде – например, когда берут его с собой в женскую раздевалку, где окружающие женщины вынуждены наблюдать его эрекции. Как и в случае с голым взрослым мужчиной, для женщин это означает угрозу изнасилования.
Считать мальчиков детьми означает отрицать тот факт, что мальчики наделены властью угрожать девочкам и всем, кого они физически способны запугать. Зачастую мальчики намного меньше беспокоятся по поводу последствий своего насильственного поведения, нежели взрослые мужчины, поскольку их практически невозможно привлечь к ответственности за изнасилование, издевательства или даже убийство – и они отлично об этом знают. Они защищены законом и своими семьями, втом числе матерями. Когда феминистки гордо провозглашают, что всякий, кто осмелится тронуть ее ребенка, будет иметь с ними дело, имеют ли они также в виду девочек и женщин, защищающих себя?
Мальчики-подростки склонны к насилию еще больше, чем любая другая возрастная группа мужчин, а мальчики в группах еще более склонны к садизму – по этой причине некоторые диктаторы предпочитают набирать в свою армию двенадцатилетних мальчиков.
Опасно верить, что у вас получится вырастить доброго, неопасного мужчину. Проблема даже не в социализации, поскольку самцовое насилие встречается у многих видов живых существ. С раннего возраста мальчики проявляют садизм, жестокость и насилие, что очень сильно отличается от поведения девочек. Мы всегда говорим, что не известно, чем занимаются мужчины, когда остаются наедине с маленькими детьми или животными.
Матери не виноваты в том, что их сыновья – насильники и убийцы. Но понимание того, что они могут такими быть, лежит на их, матерей, ответственности.
У каждого мужчины, избившего, изнасиловавшего или убившего девочку или женщину, имелась в жизни как минимум одна женщина (если не больше), которая его любила, защищала и заботилась о нем и которая делала все возможное для того, чтобы он не стал жестоким, опасным агрессором. Нет вины этих женщин в том, что мальчик, которого они любили, стал насильником и убийцей, однако они разделяют ответственность, если продолжают его поддерживать. Оказание поддержки агрессору означает сотрудничество с ним. Мать, доказывающая, что ее сын – исключение из правил, своей самоуверенностью наносит вред каждой женщине, на которую он нападет когда-либо в своей жизни.
Среди женщин привилегированного класса европейского происхождения стало модно убеждать всех, какими чувствительными и добрыми являются их сыновья. Однажды нам встретилась женщина с пятилетним мальчиком. В то время, как она рассказывала нам, как он любит растения, он не переставал бить ее цветы палкой, кроша их на капусту. Она лишь произнесла нежно: "Не делай так, дорогой, ты ведь любишь цветы!" Он даже бровью не повел.
Такой "прогрессивный" вид материнской дисциплины трех последних десятилетий породил еще более опасных мужчин. Мать дает своему сыну почувствовать, что весь мир вертится вокруг него, что он волен делать всё, что ему вздумается. Она никогда не говорила "нет" своему милому малышу, не давала ему почувствовать, что такое боль, когда узнавала о фактах его издевательств над животными и их убийства, избиения и сексуальной агрессии в отношении девочек.
Мальчиков, насилующих своих сестер и других девочек, все равно принимают и любят. Вину возлагают чаще всего на девочек, вне зависимости от их возраста: "сама напросилась", даже если девочка еще не умеет ходить или говорить.
*
Если бы материнство улучшало мир, он был бы в куда лучшем состоянии, поскольку он наполнен матерями. Рождение ребенка не даст вам возможность прожить свою жизнь заново и не сделает вас лучшей личностью, чем вы есть. Скорее всего, оно подействует с точностью наоборот, поскольку дает возможность растить другого человека как свою собственность, бить, наказывать и унижать его. Подобная власть развращает. Очень плохо, что всех нас учат принимать неравенство и несправедливость как норму, по причине иерархичности семьи и культуры, в которой мы выросли.
Одна мать сказала: "Когда я была беременной, я часто думала о том, как буду светиться, какой важной буду чувствовать себя оттого, что произвела на свет ребенка из собственного тела. Я представляла себе, что буду чувствовать себя как Мадонна, держа на руках спокойного младенца. Мне было приятно от мысли, что у меня будет дитя, полностью от меня зависящее. О том, что дети вырастают, я никогда не задумывалась".
Матери считают, что мы им должны заботу, внимание, деньги, силы, симпатию, восхищение, уважение и даже послушание, и чувствуют себя вправе требовать еще и еще.
Нас нельзя обвинять в женоненавистничестве, если мы отказываемся быть матерями или помогать матерям. Женщины, сделавшие выбор в пользу бездетности, вовсе не обязаны расплачиваться в экономическом, политическом или эмоциональном смысле за выбор других женщин в пользу размножения.
66 Кб, 450x675>>26032
"Когда я смотрю на дочь, я вижу себя. Когда я смотрю на сына, я вижу моего сына".
Слишком многие из матерей ставят право своего сына бегать голышом выше права девочек и женщин не смотреть на него в таком виде – например, когда берут его с собой в женскую раздевалку, где окружающие женщины вынуждены наблюдать его эрекции. Как и в случае с голым взрослым мужчиной, для женщин это означает угрозу изнасилования.
Считать мальчиков детьми означает отрицать тот факт, что мальчики наделены властью угрожать девочкам и всем, кого они физически способны запугать. Зачастую мальчики намного меньше беспокоятся по поводу последствий своего насильственного поведения, нежели взрослые мужчины, поскольку их практически невозможно привлечь к ответственности за изнасилование, издевательства или даже убийство – и они отлично об этом знают. Они защищены законом и своими семьями, втом числе матерями. Когда феминистки гордо провозглашают, что всякий, кто осмелится тронуть ее ребенка, будет иметь с ними дело, имеют ли они также в виду девочек и женщин, защищающих себя?
Мальчики-подростки склонны к насилию еще больше, чем любая другая возрастная группа мужчин, а мальчики в группах еще более склонны к садизму – по этой причине некоторые диктаторы предпочитают набирать в свою армию двенадцатилетних мальчиков.
Опасно верить, что у вас получится вырастить доброго, неопасного мужчину. Проблема даже не в социализации, поскольку самцовое насилие встречается у многих видов живых существ. С раннего возраста мальчики проявляют садизм, жестокость и насилие, что очень сильно отличается от поведения девочек. Мы всегда говорим, что не известно, чем занимаются мужчины, когда остаются наедине с маленькими детьми или животными.
Матери не виноваты в том, что их сыновья – насильники и убийцы. Но понимание того, что они могут такими быть, лежит на их, матерей, ответственности.
У каждого мужчины, избившего, изнасиловавшего или убившего девочку или женщину, имелась в жизни как минимум одна женщина (если не больше), которая его любила, защищала и заботилась о нем и которая делала все возможное для того, чтобы он не стал жестоким, опасным агрессором. Нет вины этих женщин в том, что мальчик, которого они любили, стал насильником и убийцей, однако они разделяют ответственность, если продолжают его поддерживать. Оказание поддержки агрессору означает сотрудничество с ним. Мать, доказывающая, что ее сын – исключение из правил, своей самоуверенностью наносит вред каждой женщине, на которую он нападет когда-либо в своей жизни.
Среди женщин привилегированного класса европейского происхождения стало модно убеждать всех, какими чувствительными и добрыми являются их сыновья. Однажды нам встретилась женщина с пятилетним мальчиком. В то время, как она рассказывала нам, как он любит растения, он не переставал бить ее цветы палкой, кроша их на капусту. Она лишь произнесла нежно: "Не делай так, дорогой, ты ведь любишь цветы!" Он даже бровью не повел.
Такой "прогрессивный" вид материнской дисциплины трех последних десятилетий породил еще более опасных мужчин. Мать дает своему сыну почувствовать, что весь мир вертится вокруг него, что он волен делать всё, что ему вздумается. Она никогда не говорила "нет" своему милому малышу, не давала ему почувствовать, что такое боль, когда узнавала о фактах его издевательств над животными и их убийства, избиения и сексуальной агрессии в отношении девочек.
Мальчиков, насилующих своих сестер и других девочек, все равно принимают и любят. Вину возлагают чаще всего на девочек, вне зависимости от их возраста: "сама напросилась", даже если девочка еще не умеет ходить или говорить.
*
Если бы материнство улучшало мир, он был бы в куда лучшем состоянии, поскольку он наполнен матерями. Рождение ребенка не даст вам возможность прожить свою жизнь заново и не сделает вас лучшей личностью, чем вы есть. Скорее всего, оно подействует с точностью наоборот, поскольку дает возможность растить другого человека как свою собственность, бить, наказывать и унижать его. Подобная власть развращает. Очень плохо, что всех нас учат принимать неравенство и несправедливость как норму, по причине иерархичности семьи и культуры, в которой мы выросли.
Одна мать сказала: "Когда я была беременной, я часто думала о том, как буду светиться, какой важной буду чувствовать себя оттого, что произвела на свет ребенка из собственного тела. Я представляла себе, что буду чувствовать себя как Мадонна, держа на руках спокойного младенца. Мне было приятно от мысли, что у меня будет дитя, полностью от меня зависящее. О том, что дети вырастают, я никогда не задумывалась".
Матери считают, что мы им должны заботу, внимание, деньги, силы, симпатию, восхищение, уважение и даже послушание, и чувствуют себя вправе требовать еще и еще.
Нас нельзя обвинять в женоненавистничестве, если мы отказываемся быть матерями или помогать матерям. Женщины, сделавшие выбор в пользу бездетности, вовсе не обязаны расплачиваться в экономическом, политическом или эмоциональном смысле за выбор других женщин в пользу размножения.
"Когда я смотрю на дочь, я вижу себя. Когда я смотрю на сына, я вижу моего сына".
Слишком многие из матерей ставят право своего сына бегать голышом выше права девочек и женщин не смотреть на него в таком виде – например, когда берут его с собой в женскую раздевалку, где окружающие женщины вынуждены наблюдать его эрекции. Как и в случае с голым взрослым мужчиной, для женщин это означает угрозу изнасилования.
Считать мальчиков детьми означает отрицать тот факт, что мальчики наделены властью угрожать девочкам и всем, кого они физически способны запугать. Зачастую мальчики намного меньше беспокоятся по поводу последствий своего насильственного поведения, нежели взрослые мужчины, поскольку их практически невозможно привлечь к ответственности за изнасилование, издевательства или даже убийство – и они отлично об этом знают. Они защищены законом и своими семьями, втом числе матерями. Когда феминистки гордо провозглашают, что всякий, кто осмелится тронуть ее ребенка, будет иметь с ними дело, имеют ли они также в виду девочек и женщин, защищающих себя?
Мальчики-подростки склонны к насилию еще больше, чем любая другая возрастная группа мужчин, а мальчики в группах еще более склонны к садизму – по этой причине некоторые диктаторы предпочитают набирать в свою армию двенадцатилетних мальчиков.
Опасно верить, что у вас получится вырастить доброго, неопасного мужчину. Проблема даже не в социализации, поскольку самцовое насилие встречается у многих видов живых существ. С раннего возраста мальчики проявляют садизм, жестокость и насилие, что очень сильно отличается от поведения девочек. Мы всегда говорим, что не известно, чем занимаются мужчины, когда остаются наедине с маленькими детьми или животными.
Матери не виноваты в том, что их сыновья – насильники и убийцы. Но понимание того, что они могут такими быть, лежит на их, матерей, ответственности.
У каждого мужчины, избившего, изнасиловавшего или убившего девочку или женщину, имелась в жизни как минимум одна женщина (если не больше), которая его любила, защищала и заботилась о нем и которая делала все возможное для того, чтобы он не стал жестоким, опасным агрессором. Нет вины этих женщин в том, что мальчик, которого они любили, стал насильником и убийцей, однако они разделяют ответственность, если продолжают его поддерживать. Оказание поддержки агрессору означает сотрудничество с ним. Мать, доказывающая, что ее сын – исключение из правил, своей самоуверенностью наносит вред каждой женщине, на которую он нападет когда-либо в своей жизни.
Среди женщин привилегированного класса европейского происхождения стало модно убеждать всех, какими чувствительными и добрыми являются их сыновья. Однажды нам встретилась женщина с пятилетним мальчиком. В то время, как она рассказывала нам, как он любит растения, он не переставал бить ее цветы палкой, кроша их на капусту. Она лишь произнесла нежно: "Не делай так, дорогой, ты ведь любишь цветы!" Он даже бровью не повел.
Такой "прогрессивный" вид материнской дисциплины трех последних десятилетий породил еще более опасных мужчин. Мать дает своему сыну почувствовать, что весь мир вертится вокруг него, что он волен делать всё, что ему вздумается. Она никогда не говорила "нет" своему милому малышу, не давала ему почувствовать, что такое боль, когда узнавала о фактах его издевательств над животными и их убийства, избиения и сексуальной агрессии в отношении девочек.
Мальчиков, насилующих своих сестер и других девочек, все равно принимают и любят. Вину возлагают чаще всего на девочек, вне зависимости от их возраста: "сама напросилась", даже если девочка еще не умеет ходить или говорить.
*
Если бы материнство улучшало мир, он был бы в куда лучшем состоянии, поскольку он наполнен матерями. Рождение ребенка не даст вам возможность прожить свою жизнь заново и не сделает вас лучшей личностью, чем вы есть. Скорее всего, оно подействует с точностью наоборот, поскольку дает возможность растить другого человека как свою собственность, бить, наказывать и унижать его. Подобная власть развращает. Очень плохо, что всех нас учат принимать неравенство и несправедливость как норму, по причине иерархичности семьи и культуры, в которой мы выросли.
Одна мать сказала: "Когда я была беременной, я часто думала о том, как буду светиться, какой важной буду чувствовать себя оттого, что произвела на свет ребенка из собственного тела. Я представляла себе, что буду чувствовать себя как Мадонна, держа на руках спокойного младенца. Мне было приятно от мысли, что у меня будет дитя, полностью от меня зависящее. О том, что дети вырастают, я никогда не задумывалась".
Матери считают, что мы им должны заботу, внимание, деньги, силы, симпатию, восхищение, уважение и даже послушание, и чувствуют себя вправе требовать еще и еще.
Нас нельзя обвинять в женоненавистничестве, если мы отказываемся быть матерями или помогать матерям. Женщины, сделавшие выбор в пользу бездетности, вовсе не обязаны расплачиваться в экономическом, политическом или эмоциональном смысле за выбор других женщин в пользу размножения.
"...мужчина судит обо всех женщинах исключительно по тем женщинам, с которыми он контактирует. А контактирует он преимущественно с теми женщинами, которые позарились на его попец. Либо с теми, кому свой попец предложил он сам. Таким образом, мужчина судит обо всех женщинах по узкой прослойке профессиональных страпонесс, которые удовлетворяют свои охотничьи и иерархические инстинкты, собирая коллекцию униженных мужиков. И по буйным патриалхалкам, подсоскам и негодяйкам, тем самым несостоявшимся амазонкам первобытных племён, к которым его тянет самцовый инстинкт. Нормальных же женщин мужчина либо почти не встречает, либо в упор не видит."
© Ольга Новоселова - Мужчина. Учебник для женщин
© Ольга Новоселова - Мужчина. Учебник для женщин
>>26033
думаю, отсюда и проистекает сакральное разделение женщин на хороших и плохих, греческие Гера и Гетера. Какой-то комплекс черт мальчик соотносит с материнским и таких женщин не обижает (няши-хуяши, юбки в пол - вот это вот все), остальных не соотносит.
думаю, отсюда и проистекает сакральное разделение женщин на хороших и плохих, греческие Гера и Гетера. Какой-то комплекс черт мальчик соотносит с материнским и таких женщин не обижает (няши-хуяши, юбки в пол - вот это вот все), остальных не соотносит.
>>26026
жизненна.
жизненна.
>>26026
Блядь, вся суть.
>И тут пришли к ним мужчины, все в слезах и колготках.
>"Тогда чтобы про феминизм мы не слышали!
Блядь, вся суть.
>>26141
Скорее, бомба замедленного действия. Сейчас их держат под шконарем, но если либфем начнет зарываться, проспонсируют радфем, они скатят всё к угару и содомии как в этом разделе, разобьются о сексистов, предварительно изгнав из своих рядов всех мужчин, которые могли замолвить за них словечко, и уедут на парашу ещё на 10 тысяч лет.
Скорее, бомба замедленного действия. Сейчас их держат под шконарем, но если либфем начнет зарываться, проспонсируют радфем, они скатят всё к угару и содомии как в этом разделе, разобьются о сексистов, предварительно изгнав из своих рядов всех мужчин, которые могли замолвить за них словечко, и уедут на парашу ещё на 10 тысяч лет.
>>26161
Кто держит под шконарем и где, лол? На западе радфемы уже давно мейнстрим всего движения.
Кто держит под шконарем и где, лол? На западе радфемы уже давно мейнстрим всего движения.
>>26263
На западе пидарасы ходят парадами и усыновляют детей.
дополнил тебя
>На западе радфемы уже давно мейнстрим всего движения.
На западе пидарасы ходят парадами и усыновляют детей.
дополнил тебя
93 Кб, 604x400>>26263
Я не удивлен, это ж феминизм для интеллектуального большинства.
> На западе радфемы уже давно мейнстрим всего движения.
Я не удивлен, это ж феминизм для интеллектуального большинства.
>>26331
Но у тебя на пике вскукареки патриархальных куриц, а не радфем.
Но у тебя на пике вскукареки патриархальных куриц, а не радфем.
>>215
Дети есть низшая форма создания, грязные чучела, вылетающие говном из вонючих крупов, принадлежащих тем, что чересчур растлены иль подобны растениям, чтобы произвести на свет подлинный мозговой отпрыск искусства или науки. Потом эти ущербные родители бьют и ругают результат своего неандертальского сговора, удушая свободу, охвачены невыносимой ревностью к тому, что даже эти гномы наделены красотой, во много раз превосходящей их взрослое уродство.
Дети есть низшая форма создания, грязные чучела, вылетающие говном из вонючих крупов, принадлежащих тем, что чересчур растлены иль подобны растениям, чтобы произвести на свет подлинный мозговой отпрыск искусства или науки. Потом эти ущербные родители бьют и ругают результат своего неандертальского сговора, удушая свободу, охвачены невыносимой ревностью к тому, что даже эти гномы наделены красотой, во много раз превосходящей их взрослое уродство.
>>26331
Мужская логика во всём своём великолепии.
> постит стереотипы патриархальных женщин
> ТИПА ФЕНИЗИСТОК ЗАТРОЛЕЛ)))))))
Мужская логика во всём своём великолепии.
>>26352
Ехал гендер через гендер
Видит гендер: в гендер гендер
Сунул гендер в гендер гендер
Гендер гендер гендер гендер
Ехал гендер через гендер
Видит гендер: в гендер гендер
Сунул гендер в гендер гендер
Гендер гендер гендер гендер
44 Кб, 320x320Это вам не кажется, так оно и есть. "Радфеминизм - это всех мужчин расстрелять" орут как раз "уважаемые члены общества" (и их "ручные" женщины, безжалостно уничтоженный человеческий фарш, без надежды на сохранение там личности), чьи ручонки по плечи в нашей крови (в переносном и часто в прямом смысле), и этот ор вполне понятен: они боятся, что мы когда-нибудь сделаем с ними сотую часть того, что они ежедневно продолжают делать с нами.
Они просто не понимают, что люди могут быть людьми, а не мразями, как они сами, и иметь совершенно иные цели в жизни, вне унижения, подавления, пожирания и просирания. У них такого варианта в жбане просто нет.
Ещё нам отказано в праве на защиту себя. Это прекрасно видно в культурке изнасилования. Женщинам отказано в праве себя защищать. Табу. Тебя должны во всех смыслах насиловать со всем удобством - это твоё предназначение. Поэтому грандиозное табу на самозащиту, самооборону. Ярость, ответная агрессия в отношении убийц - табу. Даже слово в ответ на насилие - табу, ололо, наших бьют!
И это понятно: ведь мы во всех смыслах сильнее их (я в этом уверена, да и последние стат.данные подтверждают), поэтому единственная для них возможность нами питаться - это полностью сломать нас, заставить нас самих сервировать себя, веруя в то, что так и должно быть. Грубо говоря, они не смогут нас жрать, если мы массово перестанем сами себя им подавать. А уж когда начнём давать АДЕКВАТНЫЙ отпор...
Ну и ещё одно "очевидное-невероятное": нам же, как известно, отказано в праве быть полноценными личностями - вот просто быть и всё, быть безусловно. Следовательно, в общественном представлении, есть только одна форма всего (социального устройства, способов взаимодействия м.людьми и группами, мышления, целеполагания, оценки и т.п.) - и эта форма мудская, изобретённая вот этими людоедами. Считается, что женщины, если вдруг "придут к власти", разумеется просто построят ТО ЖЕ САМОЕ, но с женщинами-людоедками и человеческой жратвой (в виде менее статусных женщин, инвалидов, расовых и секс-меньшинств, мудчин и детей).
Адроцентризм головного мозга не позволяет даже предположить, что женщины в принципе такой системы строить не будут! Нахрена трудиться, чтобы создать ад? Это же ведь человеческому уму непостижимо, по-моему. Ведь сейчас именно женщины - миротворицы (нобелевскими лауреатками даже удостаиваются стать, вон как, даже мудыки признают гигантский труд женщин по спасению мира).
Они просто не понимают, что люди могут быть людьми, а не мразями, как они сами, и иметь совершенно иные цели в жизни, вне унижения, подавления, пожирания и просирания. У них такого варианта в жбане просто нет.
Ещё нам отказано в праве на защиту себя. Это прекрасно видно в культурке изнасилования. Женщинам отказано в праве себя защищать. Табу. Тебя должны во всех смыслах насиловать со всем удобством - это твоё предназначение. Поэтому грандиозное табу на самозащиту, самооборону. Ярость, ответная агрессия в отношении убийц - табу. Даже слово в ответ на насилие - табу, ололо, наших бьют!
И это понятно: ведь мы во всех смыслах сильнее их (я в этом уверена, да и последние стат.данные подтверждают), поэтому единственная для них возможность нами питаться - это полностью сломать нас, заставить нас самих сервировать себя, веруя в то, что так и должно быть. Грубо говоря, они не смогут нас жрать, если мы массово перестанем сами себя им подавать. А уж когда начнём давать АДЕКВАТНЫЙ отпор...
Ну и ещё одно "очевидное-невероятное": нам же, как известно, отказано в праве быть полноценными личностями - вот просто быть и всё, быть безусловно. Следовательно, в общественном представлении, есть только одна форма всего (социального устройства, способов взаимодействия м.людьми и группами, мышления, целеполагания, оценки и т.п.) - и эта форма мудская, изобретённая вот этими людоедами. Считается, что женщины, если вдруг "придут к власти", разумеется просто построят ТО ЖЕ САМОЕ, но с женщинами-людоедками и человеческой жратвой (в виде менее статусных женщин, инвалидов, расовых и секс-меньшинств, мудчин и детей).
Адроцентризм головного мозга не позволяет даже предположить, что женщины в принципе такой системы строить не будут! Нахрена трудиться, чтобы создать ад? Это же ведь человеческому уму непостижимо, по-моему. Ведь сейчас именно женщины - миротворицы (нобелевскими лауреатками даже удостаиваются стать, вон как, даже мудыки признают гигантский труд женщин по спасению мира).
44 Кб, 320x320Это вам не кажется, так оно и есть. "Радфеминизм - это всех мужчин расстрелять" орут как раз "уважаемые члены общества" (и их "ручные" женщины, безжалостно уничтоженный человеческий фарш, без надежды на сохранение там личности), чьи ручонки по плечи в нашей крови (в переносном и часто в прямом смысле), и этот ор вполне понятен: они боятся, что мы когда-нибудь сделаем с ними сотую часть того, что они ежедневно продолжают делать с нами.
Они просто не понимают, что люди могут быть людьми, а не мразями, как они сами, и иметь совершенно иные цели в жизни, вне унижения, подавления, пожирания и просирания. У них такого варианта в жбане просто нет.
Ещё нам отказано в праве на защиту себя. Это прекрасно видно в культурке изнасилования. Женщинам отказано в праве себя защищать. Табу. Тебя должны во всех смыслах насиловать со всем удобством - это твоё предназначение. Поэтому грандиозное табу на самозащиту, самооборону. Ярость, ответная агрессия в отношении убийц - табу. Даже слово в ответ на насилие - табу, ололо, наших бьют!
И это понятно: ведь мы во всех смыслах сильнее их (я в этом уверена, да и последние стат.данные подтверждают), поэтому единственная для них возможность нами питаться - это полностью сломать нас, заставить нас самих сервировать себя, веруя в то, что так и должно быть. Грубо говоря, они не смогут нас жрать, если мы массово перестанем сами себя им подавать. А уж когда начнём давать АДЕКВАТНЫЙ отпор...
Ну и ещё одно "очевидное-невероятное": нам же, как известно, отказано в праве быть полноценными личностями - вот просто быть и всё, быть безусловно. Следовательно, в общественном представлении, есть только одна форма всего (социального устройства, способов взаимодействия м.людьми и группами, мышления, целеполагания, оценки и т.п.) - и эта форма мудская, изобретённая вот этими людоедами. Считается, что женщины, если вдруг "придут к власти", разумеется просто построят ТО ЖЕ САМОЕ, но с женщинами-людоедками и человеческой жратвой (в виде менее статусных женщин, инвалидов, расовых и секс-меньшинств, мудчин и детей).
Адроцентризм головного мозга не позволяет даже предположить, что женщины в принципе такой системы строить не будут! Нахрена трудиться, чтобы создать ад? Это же ведь человеческому уму непостижимо, по-моему. Ведь сейчас именно женщины - миротворицы (нобелевскими лауреатками даже удостаиваются стать, вон как, даже мудыки признают гигантский труд женщин по спасению мира).
Они просто не понимают, что люди могут быть людьми, а не мразями, как они сами, и иметь совершенно иные цели в жизни, вне унижения, подавления, пожирания и просирания. У них такого варианта в жбане просто нет.
Ещё нам отказано в праве на защиту себя. Это прекрасно видно в культурке изнасилования. Женщинам отказано в праве себя защищать. Табу. Тебя должны во всех смыслах насиловать со всем удобством - это твоё предназначение. Поэтому грандиозное табу на самозащиту, самооборону. Ярость, ответная агрессия в отношении убийц - табу. Даже слово в ответ на насилие - табу, ололо, наших бьют!
И это понятно: ведь мы во всех смыслах сильнее их (я в этом уверена, да и последние стат.данные подтверждают), поэтому единственная для них возможность нами питаться - это полностью сломать нас, заставить нас самих сервировать себя, веруя в то, что так и должно быть. Грубо говоря, они не смогут нас жрать, если мы массово перестанем сами себя им подавать. А уж когда начнём давать АДЕКВАТНЫЙ отпор...
Ну и ещё одно "очевидное-невероятное": нам же, как известно, отказано в праве быть полноценными личностями - вот просто быть и всё, быть безусловно. Следовательно, в общественном представлении, есть только одна форма всего (социального устройства, способов взаимодействия м.людьми и группами, мышления, целеполагания, оценки и т.п.) - и эта форма мудская, изобретённая вот этими людоедами. Считается, что женщины, если вдруг "придут к власти", разумеется просто построят ТО ЖЕ САМОЕ, но с женщинами-людоедками и человеческой жратвой (в виде менее статусных женщин, инвалидов, расовых и секс-меньшинств, мудчин и детей).
Адроцентризм головного мозга не позволяет даже предположить, что женщины в принципе такой системы строить не будут! Нахрена трудиться, чтобы создать ад? Это же ведь человеческому уму непостижимо, по-моему. Ведь сейчас именно женщины - миротворицы (нобелевскими лауреатками даже удостаиваются стать, вон как, даже мудыки признают гигантский труд женщин по спасению мира).
>>26640
>Я кун! Вот мои пруфы!
>шликшликшлик!
>Мой бывший, сбил мне целку.
>Такой никогда не будет со мной.
>Срёт очень вонюче.
>Я бы тоже хотела два часа сосать письку.
>ДИВАНОН
>покажи попочку)
>Карлан, говнарь, короткоствол. 0/10, не трахать.
>Засунь флаг себе в жопу.
>САЖА!!!
>Ты не нужен!
39 Кб, 326x438Все, не могу молчать. Пепел Клары Цеткин стучит в мое сердце. Официально заявляю, что я больше не читаю коментов к постам феминистических сообществ. Я женщина пожилая, впечатлительная. У меня нервы сдают.
Это бывает так. Время от времени кто-то в вышеупомянутом сообществе дает возмущенную ссылку на чей-то пост. Человек, заметьте, у себя в жж пишет какую-нибудь миленькую невинную глупость. Ну, например, «знаете ли вы, что мозг женщины на пятьсот грамм легче мозга настоящего мужчины?!». Ну, написал, и сам себе тихо радуется. К нему заглядывают всякие мужики и тоже что-то такое там пишут в коментах, мол, знаем-знаем, по всему видать, так оно и есть. Прекрасно, вобщем, проводят время. И тут неожиданно набегает толпа непонятных баб и давай ему возражать. Пускаются вскачь кругами и загогулинами, сыплют терминами и объясняют этому чучелу, как путному, принципы устройства мозга. Мол, поймите, уважаемый, степень сообразительности и способность к абстрактному мышлению объясняется скорее быстротой работы нейронов и сложностью их передвижения по нервным волокнам, может быть, еще силой электрического импульса, с помощью которого они по этим волокнам передвигаются. Удельный вес мозга важен скорее для эволюции обезьян, но никак не для человеческой эволюции. К тому же последние исследования показали, что связь между двумя полушариями у женщин активнее, чем у мужчин, в следствии чего их мышление более нестандартно и адаптировано к неожиданным стрессам… и блаблабла… Далее следует полдюжины ссылок на научные работы, которые, по мнению феминисток, автору поста не мешало бы просмотреть просто так, для общего развития.
Но автор не лыком шит и не пальцем делан. Он твердо помнит, что его мозг тяжелее, а все остальное – дамская демагогия от комплекса неполноценности. Поэтому он предпринимает гениальный софистический ход. То есть - трогательно умиляется. Выглядит это примерно так: «Утипусечки! Мы носим брючечки! Мы читаем книжечки! Мы занимаемся физикой нейронов! Какая прелесть!» и дальше мощным аккордом «а вот если бы тебя хорошо е..а-а-а-али, была бы ты счастлива и не маялась бы дурью!»
Обалдевшие феминистки некоторое время молчат. Подбирают слова. Потом кто-нибудь из них выстраивают изящную лингвистическую конструкцию, смысл который сводится к сакраментальному «пошел на х.й, мудак». Но он, само собой, туда не идет. Потому что для него начинается самое интересное. Он идет в то феминистическое сообщество, где ссылка, и задействовав из последних сил свои призовые полкило мозгов, выдвигает контраргументы. Этих аргументов обычно бывает два, с небольшими вариациями, в зависимости от образования и озлобленности автора. Первый – ты такая, потому что реальный пацан в жизни тебе хуя не подаст (не возьмет замуж, не посмотрит в твою сторону, ты такая страшная, слишком умная, много о себе понимаешь), и второй – у вас, девушка, что-то в детстве не так было с папой (с мамой, с няней, с головой), у вас родители не пьющи ли? может, вас ремнем по уху били? а иначе – откуда ж такая (варианты) активность – агрессивность – депрессивность?!
Поймите меня правильно. Я не феминистка. Я – гораздо хуже. Я гремучая смесь феминолога и феминофила. Я считаю, что существование женщины в нашем благословенном обществе от рождения до смерти – одно сплошное оскорбление. Эдакая пощечина длиной в жизнь. И выбор у женщины невелик, как точно заметила не помню кто, между феминизмом и мазохизмом. (Есть, конечно, третий вариант, но он требует большой изобретательности и некоторой маргинальности – жить, пританцовывая, и ловко уворачиваясь от громоподобных оплеух социума. Социум тебя, конечно, все равно догонит и пнет, но это будет не скоро. Ближе к панихиде.)
Но я не о себе. Я, если кто не понял, о мужиках. Слава богу, я не первый год живу, поэтому знаю, что мужики бывают разные. Например, умные. Мамой клянусь - бывают. И добрые. И сильные. И хороших мужей я собственными глазами видела. Но если бы я всего этого не знала, а пришла бы в феминистическое сообщество лет эдак в восемнадцать, будучи табула раса, да походила бы по ссылочкам, то ей-богу, отправилась бы в ночь отстреливать мужиков, как тупых, агрессивных , и непредсказуемо опасных зверюг. Шоб не путались под ногами, вонючки.
…Охота на сексистов – с воздуха, с земли, из засады. Выследить зверя, загнать, поймать. А потом взять за шкирку и битых два часа объяснять ему, болезному, как это нехорошо – быть зверем, и что гораздо лучше все-таки быть человеком, ну, правда. Стоит только попробовать. И как же вам, уважаемое животное, не ай-яй-яй…
А между тем самый главный, самый могучий и непобедимый сексист – ее величество биология. Следуя дремучей инстинктивной программе, мужчина никогда не признает свою самку равной себе. Тем более – не свою. ))) Любая демонстрация превосходства женщины раздражает мужчину, как беспорядок и путаница. Не на месте! Не такая как нужно! Вообще не женщина! Урод! Нарушение сексуальной иерархии и субординации напрочь кастрирует человеческого самца. Поэтому он будет защищать свое право на позицию сверху зубами и когтями, не гнушаясь никаким оружием.
Чем примитивнее и грубее душевная организация мужчины – тем более он сексист. Таким образом, феминистки, возражая сексисту, требуют от него невозможного – приподняться над собой и своей атавистической программой, вобщем, пытаются перекроить примата в человекообразное. Бессмысленное, прямо скажем, занятие.
Я снимаю шляпу перед мужчинами, которые находят в себе достаточно силы, чтобы искренне относится к женщине, как к равному партнеру, даже после занятий сексом. Для этого требуется большое мужество, и я не шучу. От природы им это не дано – это результат вдумчивой рефлексии и, пардон, самовоспитания. В конце концов, у феминисток - вы таки будете смеяться - есть мужья и бойфренды, храбрые такие ребята, которые поддерживают своих сумасшедших подруг в их неравной борьбе с обществом. Где они? Почему о них - ни слова? А? То-то. Все гоняемся за какими-то дикими придурками, чтобы шлепнуть их мухобойкой по лбу. Эту бы энергию, да в мирных целях.
Короче. Дорогие женщины, сестры, подруги. Бог с ними, с сексистами, пусть бегают вольными стадами, сами вымрут, когда придет время. Место феминистки – в судах и реабилитационных центрах для женщин, в редакциях прогрессивных газет, на митингах или, на худой конец, баррикадах. Но не в эпицентре мелких разборок с недоразвитыми субъектами и подковерной возни. Если приспичило просвещать – просвещайте женщин. Им это на пользу, особенно нашим бабам, с детства пуганым мужиками. Конечно, заочно препираться с безмозглыми троглодитами гораздо легче, чем объяснять женщине, раздавленной разводом, что психолог – это не психиатр, депрессия – это недомогание, вполне поддающееся лечению, а нанять адвоката и судиться с распоясавшимся бывшим мужем – не позор и трагедия, а единственный возможный выход.
К чему я все это?... Ах, да. ЖЕНЩИНЫ! Берегите себя. ФЕМИНИСТКИ! Не фиг долбить из пушки по воробьям, займитесь делом. МУЖИКИ! Осторожнее при ходьбе, не ровен час - голова перевесит.
Это бывает так. Время от времени кто-то в вышеупомянутом сообществе дает возмущенную ссылку на чей-то пост. Человек, заметьте, у себя в жж пишет какую-нибудь миленькую невинную глупость. Ну, например, «знаете ли вы, что мозг женщины на пятьсот грамм легче мозга настоящего мужчины?!». Ну, написал, и сам себе тихо радуется. К нему заглядывают всякие мужики и тоже что-то такое там пишут в коментах, мол, знаем-знаем, по всему видать, так оно и есть. Прекрасно, вобщем, проводят время. И тут неожиданно набегает толпа непонятных баб и давай ему возражать. Пускаются вскачь кругами и загогулинами, сыплют терминами и объясняют этому чучелу, как путному, принципы устройства мозга. Мол, поймите, уважаемый, степень сообразительности и способность к абстрактному мышлению объясняется скорее быстротой работы нейронов и сложностью их передвижения по нервным волокнам, может быть, еще силой электрического импульса, с помощью которого они по этим волокнам передвигаются. Удельный вес мозга важен скорее для эволюции обезьян, но никак не для человеческой эволюции. К тому же последние исследования показали, что связь между двумя полушариями у женщин активнее, чем у мужчин, в следствии чего их мышление более нестандартно и адаптировано к неожиданным стрессам… и блаблабла… Далее следует полдюжины ссылок на научные работы, которые, по мнению феминисток, автору поста не мешало бы просмотреть просто так, для общего развития.
Но автор не лыком шит и не пальцем делан. Он твердо помнит, что его мозг тяжелее, а все остальное – дамская демагогия от комплекса неполноценности. Поэтому он предпринимает гениальный софистический ход. То есть - трогательно умиляется. Выглядит это примерно так: «Утипусечки! Мы носим брючечки! Мы читаем книжечки! Мы занимаемся физикой нейронов! Какая прелесть!» и дальше мощным аккордом «а вот если бы тебя хорошо е..а-а-а-али, была бы ты счастлива и не маялась бы дурью!»
Обалдевшие феминистки некоторое время молчат. Подбирают слова. Потом кто-нибудь из них выстраивают изящную лингвистическую конструкцию, смысл который сводится к сакраментальному «пошел на х.й, мудак». Но он, само собой, туда не идет. Потому что для него начинается самое интересное. Он идет в то феминистическое сообщество, где ссылка, и задействовав из последних сил свои призовые полкило мозгов, выдвигает контраргументы. Этих аргументов обычно бывает два, с небольшими вариациями, в зависимости от образования и озлобленности автора. Первый – ты такая, потому что реальный пацан в жизни тебе хуя не подаст (не возьмет замуж, не посмотрит в твою сторону, ты такая страшная, слишком умная, много о себе понимаешь), и второй – у вас, девушка, что-то в детстве не так было с папой (с мамой, с няней, с головой), у вас родители не пьющи ли? может, вас ремнем по уху били? а иначе – откуда ж такая (варианты) активность – агрессивность – депрессивность?!
Поймите меня правильно. Я не феминистка. Я – гораздо хуже. Я гремучая смесь феминолога и феминофила. Я считаю, что существование женщины в нашем благословенном обществе от рождения до смерти – одно сплошное оскорбление. Эдакая пощечина длиной в жизнь. И выбор у женщины невелик, как точно заметила не помню кто, между феминизмом и мазохизмом. (Есть, конечно, третий вариант, но он требует большой изобретательности и некоторой маргинальности – жить, пританцовывая, и ловко уворачиваясь от громоподобных оплеух социума. Социум тебя, конечно, все равно догонит и пнет, но это будет не скоро. Ближе к панихиде.)
Но я не о себе. Я, если кто не понял, о мужиках. Слава богу, я не первый год живу, поэтому знаю, что мужики бывают разные. Например, умные. Мамой клянусь - бывают. И добрые. И сильные. И хороших мужей я собственными глазами видела. Но если бы я всего этого не знала, а пришла бы в феминистическое сообщество лет эдак в восемнадцать, будучи табула раса, да походила бы по ссылочкам, то ей-богу, отправилась бы в ночь отстреливать мужиков, как тупых, агрессивных , и непредсказуемо опасных зверюг. Шоб не путались под ногами, вонючки.
…Охота на сексистов – с воздуха, с земли, из засады. Выследить зверя, загнать, поймать. А потом взять за шкирку и битых два часа объяснять ему, болезному, как это нехорошо – быть зверем, и что гораздо лучше все-таки быть человеком, ну, правда. Стоит только попробовать. И как же вам, уважаемое животное, не ай-яй-яй…
А между тем самый главный, самый могучий и непобедимый сексист – ее величество биология. Следуя дремучей инстинктивной программе, мужчина никогда не признает свою самку равной себе. Тем более – не свою. ))) Любая демонстрация превосходства женщины раздражает мужчину, как беспорядок и путаница. Не на месте! Не такая как нужно! Вообще не женщина! Урод! Нарушение сексуальной иерархии и субординации напрочь кастрирует человеческого самца. Поэтому он будет защищать свое право на позицию сверху зубами и когтями, не гнушаясь никаким оружием.
Чем примитивнее и грубее душевная организация мужчины – тем более он сексист. Таким образом, феминистки, возражая сексисту, требуют от него невозможного – приподняться над собой и своей атавистической программой, вобщем, пытаются перекроить примата в человекообразное. Бессмысленное, прямо скажем, занятие.
Я снимаю шляпу перед мужчинами, которые находят в себе достаточно силы, чтобы искренне относится к женщине, как к равному партнеру, даже после занятий сексом. Для этого требуется большое мужество, и я не шучу. От природы им это не дано – это результат вдумчивой рефлексии и, пардон, самовоспитания. В конце концов, у феминисток - вы таки будете смеяться - есть мужья и бойфренды, храбрые такие ребята, которые поддерживают своих сумасшедших подруг в их неравной борьбе с обществом. Где они? Почему о них - ни слова? А? То-то. Все гоняемся за какими-то дикими придурками, чтобы шлепнуть их мухобойкой по лбу. Эту бы энергию, да в мирных целях.
Короче. Дорогие женщины, сестры, подруги. Бог с ними, с сексистами, пусть бегают вольными стадами, сами вымрут, когда придет время. Место феминистки – в судах и реабилитационных центрах для женщин, в редакциях прогрессивных газет, на митингах или, на худой конец, баррикадах. Но не в эпицентре мелких разборок с недоразвитыми субъектами и подковерной возни. Если приспичило просвещать – просвещайте женщин. Им это на пользу, особенно нашим бабам, с детства пуганым мужиками. Конечно, заочно препираться с безмозглыми троглодитами гораздо легче, чем объяснять женщине, раздавленной разводом, что психолог – это не психиатр, депрессия – это недомогание, вполне поддающееся лечению, а нанять адвоката и судиться с распоясавшимся бывшим мужем – не позор и трагедия, а единственный возможный выход.
К чему я все это?... Ах, да. ЖЕНЩИНЫ! Берегите себя. ФЕМИНИСТКИ! Не фиг долбить из пушки по воробьям, займитесь делом. МУЖИКИ! Осторожнее при ходьбе, не ровен час - голова перевесит.
39 Кб, 326x438Все, не могу молчать. Пепел Клары Цеткин стучит в мое сердце. Официально заявляю, что я больше не читаю коментов к постам феминистических сообществ. Я женщина пожилая, впечатлительная. У меня нервы сдают.
Это бывает так. Время от времени кто-то в вышеупомянутом сообществе дает возмущенную ссылку на чей-то пост. Человек, заметьте, у себя в жж пишет какую-нибудь миленькую невинную глупость. Ну, например, «знаете ли вы, что мозг женщины на пятьсот грамм легче мозга настоящего мужчины?!». Ну, написал, и сам себе тихо радуется. К нему заглядывают всякие мужики и тоже что-то такое там пишут в коментах, мол, знаем-знаем, по всему видать, так оно и есть. Прекрасно, вобщем, проводят время. И тут неожиданно набегает толпа непонятных баб и давай ему возражать. Пускаются вскачь кругами и загогулинами, сыплют терминами и объясняют этому чучелу, как путному, принципы устройства мозга. Мол, поймите, уважаемый, степень сообразительности и способность к абстрактному мышлению объясняется скорее быстротой работы нейронов и сложностью их передвижения по нервным волокнам, может быть, еще силой электрического импульса, с помощью которого они по этим волокнам передвигаются. Удельный вес мозга важен скорее для эволюции обезьян, но никак не для человеческой эволюции. К тому же последние исследования показали, что связь между двумя полушариями у женщин активнее, чем у мужчин, в следствии чего их мышление более нестандартно и адаптировано к неожиданным стрессам… и блаблабла… Далее следует полдюжины ссылок на научные работы, которые, по мнению феминисток, автору поста не мешало бы просмотреть просто так, для общего развития.
Но автор не лыком шит и не пальцем делан. Он твердо помнит, что его мозг тяжелее, а все остальное – дамская демагогия от комплекса неполноценности. Поэтому он предпринимает гениальный софистический ход. То есть - трогательно умиляется. Выглядит это примерно так: «Утипусечки! Мы носим брючечки! Мы читаем книжечки! Мы занимаемся физикой нейронов! Какая прелесть!» и дальше мощным аккордом «а вот если бы тебя хорошо е..а-а-а-али, была бы ты счастлива и не маялась бы дурью!»
Обалдевшие феминистки некоторое время молчат. Подбирают слова. Потом кто-нибудь из них выстраивают изящную лингвистическую конструкцию, смысл который сводится к сакраментальному «пошел на х.й, мудак». Но он, само собой, туда не идет. Потому что для него начинается самое интересное. Он идет в то феминистическое сообщество, где ссылка, и задействовав из последних сил свои призовые полкило мозгов, выдвигает контраргументы. Этих аргументов обычно бывает два, с небольшими вариациями, в зависимости от образования и озлобленности автора. Первый – ты такая, потому что реальный пацан в жизни тебе хуя не подаст (не возьмет замуж, не посмотрит в твою сторону, ты такая страшная, слишком умная, много о себе понимаешь), и второй – у вас, девушка, что-то в детстве не так было с папой (с мамой, с няней, с головой), у вас родители не пьющи ли? может, вас ремнем по уху били? а иначе – откуда ж такая (варианты) активность – агрессивность – депрессивность?!
Поймите меня правильно. Я не феминистка. Я – гораздо хуже. Я гремучая смесь феминолога и феминофила. Я считаю, что существование женщины в нашем благословенном обществе от рождения до смерти – одно сплошное оскорбление. Эдакая пощечина длиной в жизнь. И выбор у женщины невелик, как точно заметила не помню кто, между феминизмом и мазохизмом. (Есть, конечно, третий вариант, но он требует большой изобретательности и некоторой маргинальности – жить, пританцовывая, и ловко уворачиваясь от громоподобных оплеух социума. Социум тебя, конечно, все равно догонит и пнет, но это будет не скоро. Ближе к панихиде.)
Но я не о себе. Я, если кто не понял, о мужиках. Слава богу, я не первый год живу, поэтому знаю, что мужики бывают разные. Например, умные. Мамой клянусь - бывают. И добрые. И сильные. И хороших мужей я собственными глазами видела. Но если бы я всего этого не знала, а пришла бы в феминистическое сообщество лет эдак в восемнадцать, будучи табула раса, да походила бы по ссылочкам, то ей-богу, отправилась бы в ночь отстреливать мужиков, как тупых, агрессивных , и непредсказуемо опасных зверюг. Шоб не путались под ногами, вонючки.
…Охота на сексистов – с воздуха, с земли, из засады. Выследить зверя, загнать, поймать. А потом взять за шкирку и битых два часа объяснять ему, болезному, как это нехорошо – быть зверем, и что гораздо лучше все-таки быть человеком, ну, правда. Стоит только попробовать. И как же вам, уважаемое животное, не ай-яй-яй…
А между тем самый главный, самый могучий и непобедимый сексист – ее величество биология. Следуя дремучей инстинктивной программе, мужчина никогда не признает свою самку равной себе. Тем более – не свою. ))) Любая демонстрация превосходства женщины раздражает мужчину, как беспорядок и путаница. Не на месте! Не такая как нужно! Вообще не женщина! Урод! Нарушение сексуальной иерархии и субординации напрочь кастрирует человеческого самца. Поэтому он будет защищать свое право на позицию сверху зубами и когтями, не гнушаясь никаким оружием.
Чем примитивнее и грубее душевная организация мужчины – тем более он сексист. Таким образом, феминистки, возражая сексисту, требуют от него невозможного – приподняться над собой и своей атавистической программой, вобщем, пытаются перекроить примата в человекообразное. Бессмысленное, прямо скажем, занятие.
Я снимаю шляпу перед мужчинами, которые находят в себе достаточно силы, чтобы искренне относится к женщине, как к равному партнеру, даже после занятий сексом. Для этого требуется большое мужество, и я не шучу. От природы им это не дано – это результат вдумчивой рефлексии и, пардон, самовоспитания. В конце концов, у феминисток - вы таки будете смеяться - есть мужья и бойфренды, храбрые такие ребята, которые поддерживают своих сумасшедших подруг в их неравной борьбе с обществом. Где они? Почему о них - ни слова? А? То-то. Все гоняемся за какими-то дикими придурками, чтобы шлепнуть их мухобойкой по лбу. Эту бы энергию, да в мирных целях.
Короче. Дорогие женщины, сестры, подруги. Бог с ними, с сексистами, пусть бегают вольными стадами, сами вымрут, когда придет время. Место феминистки – в судах и реабилитационных центрах для женщин, в редакциях прогрессивных газет, на митингах или, на худой конец, баррикадах. Но не в эпицентре мелких разборок с недоразвитыми субъектами и подковерной возни. Если приспичило просвещать – просвещайте женщин. Им это на пользу, особенно нашим бабам, с детства пуганым мужиками. Конечно, заочно препираться с безмозглыми троглодитами гораздо легче, чем объяснять женщине, раздавленной разводом, что психолог – это не психиатр, депрессия – это недомогание, вполне поддающееся лечению, а нанять адвоката и судиться с распоясавшимся бывшим мужем – не позор и трагедия, а единственный возможный выход.
К чему я все это?... Ах, да. ЖЕНЩИНЫ! Берегите себя. ФЕМИНИСТКИ! Не фиг долбить из пушки по воробьям, займитесь делом. МУЖИКИ! Осторожнее при ходьбе, не ровен час - голова перевесит.
Это бывает так. Время от времени кто-то в вышеупомянутом сообществе дает возмущенную ссылку на чей-то пост. Человек, заметьте, у себя в жж пишет какую-нибудь миленькую невинную глупость. Ну, например, «знаете ли вы, что мозг женщины на пятьсот грамм легче мозга настоящего мужчины?!». Ну, написал, и сам себе тихо радуется. К нему заглядывают всякие мужики и тоже что-то такое там пишут в коментах, мол, знаем-знаем, по всему видать, так оно и есть. Прекрасно, вобщем, проводят время. И тут неожиданно набегает толпа непонятных баб и давай ему возражать. Пускаются вскачь кругами и загогулинами, сыплют терминами и объясняют этому чучелу, как путному, принципы устройства мозга. Мол, поймите, уважаемый, степень сообразительности и способность к абстрактному мышлению объясняется скорее быстротой работы нейронов и сложностью их передвижения по нервным волокнам, может быть, еще силой электрического импульса, с помощью которого они по этим волокнам передвигаются. Удельный вес мозга важен скорее для эволюции обезьян, но никак не для человеческой эволюции. К тому же последние исследования показали, что связь между двумя полушариями у женщин активнее, чем у мужчин, в следствии чего их мышление более нестандартно и адаптировано к неожиданным стрессам… и блаблабла… Далее следует полдюжины ссылок на научные работы, которые, по мнению феминисток, автору поста не мешало бы просмотреть просто так, для общего развития.
Но автор не лыком шит и не пальцем делан. Он твердо помнит, что его мозг тяжелее, а все остальное – дамская демагогия от комплекса неполноценности. Поэтому он предпринимает гениальный софистический ход. То есть - трогательно умиляется. Выглядит это примерно так: «Утипусечки! Мы носим брючечки! Мы читаем книжечки! Мы занимаемся физикой нейронов! Какая прелесть!» и дальше мощным аккордом «а вот если бы тебя хорошо е..а-а-а-али, была бы ты счастлива и не маялась бы дурью!»
Обалдевшие феминистки некоторое время молчат. Подбирают слова. Потом кто-нибудь из них выстраивают изящную лингвистическую конструкцию, смысл который сводится к сакраментальному «пошел на х.й, мудак». Но он, само собой, туда не идет. Потому что для него начинается самое интересное. Он идет в то феминистическое сообщество, где ссылка, и задействовав из последних сил свои призовые полкило мозгов, выдвигает контраргументы. Этих аргументов обычно бывает два, с небольшими вариациями, в зависимости от образования и озлобленности автора. Первый – ты такая, потому что реальный пацан в жизни тебе хуя не подаст (не возьмет замуж, не посмотрит в твою сторону, ты такая страшная, слишком умная, много о себе понимаешь), и второй – у вас, девушка, что-то в детстве не так было с папой (с мамой, с няней, с головой), у вас родители не пьющи ли? может, вас ремнем по уху били? а иначе – откуда ж такая (варианты) активность – агрессивность – депрессивность?!
Поймите меня правильно. Я не феминистка. Я – гораздо хуже. Я гремучая смесь феминолога и феминофила. Я считаю, что существование женщины в нашем благословенном обществе от рождения до смерти – одно сплошное оскорбление. Эдакая пощечина длиной в жизнь. И выбор у женщины невелик, как точно заметила не помню кто, между феминизмом и мазохизмом. (Есть, конечно, третий вариант, но он требует большой изобретательности и некоторой маргинальности – жить, пританцовывая, и ловко уворачиваясь от громоподобных оплеух социума. Социум тебя, конечно, все равно догонит и пнет, но это будет не скоро. Ближе к панихиде.)
Но я не о себе. Я, если кто не понял, о мужиках. Слава богу, я не первый год живу, поэтому знаю, что мужики бывают разные. Например, умные. Мамой клянусь - бывают. И добрые. И сильные. И хороших мужей я собственными глазами видела. Но если бы я всего этого не знала, а пришла бы в феминистическое сообщество лет эдак в восемнадцать, будучи табула раса, да походила бы по ссылочкам, то ей-богу, отправилась бы в ночь отстреливать мужиков, как тупых, агрессивных , и непредсказуемо опасных зверюг. Шоб не путались под ногами, вонючки.
…Охота на сексистов – с воздуха, с земли, из засады. Выследить зверя, загнать, поймать. А потом взять за шкирку и битых два часа объяснять ему, болезному, как это нехорошо – быть зверем, и что гораздо лучше все-таки быть человеком, ну, правда. Стоит только попробовать. И как же вам, уважаемое животное, не ай-яй-яй…
А между тем самый главный, самый могучий и непобедимый сексист – ее величество биология. Следуя дремучей инстинктивной программе, мужчина никогда не признает свою самку равной себе. Тем более – не свою. ))) Любая демонстрация превосходства женщины раздражает мужчину, как беспорядок и путаница. Не на месте! Не такая как нужно! Вообще не женщина! Урод! Нарушение сексуальной иерархии и субординации напрочь кастрирует человеческого самца. Поэтому он будет защищать свое право на позицию сверху зубами и когтями, не гнушаясь никаким оружием.
Чем примитивнее и грубее душевная организация мужчины – тем более он сексист. Таким образом, феминистки, возражая сексисту, требуют от него невозможного – приподняться над собой и своей атавистической программой, вобщем, пытаются перекроить примата в человекообразное. Бессмысленное, прямо скажем, занятие.
Я снимаю шляпу перед мужчинами, которые находят в себе достаточно силы, чтобы искренне относится к женщине, как к равному партнеру, даже после занятий сексом. Для этого требуется большое мужество, и я не шучу. От природы им это не дано – это результат вдумчивой рефлексии и, пардон, самовоспитания. В конце концов, у феминисток - вы таки будете смеяться - есть мужья и бойфренды, храбрые такие ребята, которые поддерживают своих сумасшедших подруг в их неравной борьбе с обществом. Где они? Почему о них - ни слова? А? То-то. Все гоняемся за какими-то дикими придурками, чтобы шлепнуть их мухобойкой по лбу. Эту бы энергию, да в мирных целях.
Короче. Дорогие женщины, сестры, подруги. Бог с ними, с сексистами, пусть бегают вольными стадами, сами вымрут, когда придет время. Место феминистки – в судах и реабилитационных центрах для женщин, в редакциях прогрессивных газет, на митингах или, на худой конец, баррикадах. Но не в эпицентре мелких разборок с недоразвитыми субъектами и подковерной возни. Если приспичило просвещать – просвещайте женщин. Им это на пользу, особенно нашим бабам, с детства пуганым мужиками. Конечно, заочно препираться с безмозглыми троглодитами гораздо легче, чем объяснять женщине, раздавленной разводом, что психолог – это не психиатр, депрессия – это недомогание, вполне поддающееся лечению, а нанять адвоката и судиться с распоясавшимся бывшим мужем – не позор и трагедия, а единственный возможный выход.
К чему я все это?... Ах, да. ЖЕНЩИНЫ! Берегите себя. ФЕМИНИСТКИ! Не фиг долбить из пушки по воробьям, займитесь делом. МУЖИКИ! Осторожнее при ходьбе, не ровен час - голова перевесит.
>>26984
Ну почему же, я считаю, что общественность нужно просвещать. И львиная доля того, что влияет на реал, сначала оформляется в сети в виде мысли или довода.
Ну почему же, я считаю, что общественность нужно просвещать. И львиная доля того, что влияет на реал, сначала оформляется в сети в виде мысли или довода.
363 Кб, 1000x750>>26984
БВАХАХАХАХАХАХА
Дааааа, мы такие крутые!
Дальше идет бред уровня Протопопова и призыв на баррикады.
> Я не феминистка. Я – гораздо хуже. Я гремучая смесь феминолога и феминофила.
БВАХАХАХАХАХАХА
> Но если бы я всего этого не знала, а пришла бы в феминистическое сообщество лет эдак в восемнадцать, будучи табула раса, да походила бы по ссылочкам, то ей-богу, отправилась бы в ночь отстреливать мужиков, как тупых, агрессивных , и непредсказуемо опасных зверюг. Шоб не путались под ногами, вонючки.
Дааааа, мы такие крутые!
Дальше идет бред уровня Протопопова и призыв на баррикады.
>>25137
Это же старый как мир шаблон с "привилегиями", только на русском.
мимослоупок
> Эээ. И в чем унижение?
Это же старый как мир шаблон с "привилегиями", только на русском.
мимослоупок
>>26984
ШТААА? А можно мне, как интересующемуся темой, ссылки на эти самые "научные работы".
>степень сообразительности и способность к абстрактному мышлению объясняется скорее быстротой работы нейронов и сложностью их передвижения по нервным волокнам, может быть, еще силой электрического импульса, с помощью которого они по этим волокнам передвигаются. Удельный вес мозга важен скорее для эволюции обезьян, но никак не для человеческой эволюции. К тому же последние исследования показали, что связь между двумя полушариями у женщин активнее, чем у мужчин, в следствии чего их мышление более нестандартно и адаптировано к неожиданным стрессам… и блаблабла…
ШТААА? А можно мне, как интересующемуся темой, ссылки на эти самые "научные работы".
Да это же не феминистской копипасты, а Гибсон Лес Пол-тред!
Опсис, я увидела у тебя тут пасту с феминаци. Его открыли?
91 Кб, 500x628Нет, я не горю. Ничто больше не способно тронуть меня.
Всё же выдали, да... Уверена, он её изнасиловал, и её родственники легко согласились на свадьбу, позор с глаз сбыть. Я такая наивная, думала, раз физмистки так багорят, то всё изменится, против отмены бесплатных абортов они же багорили! И ведь завтра все забудут про Хеду навсегда. Блядские чурки, не могут показывать женщине свою симпатию без угроз... Хотя, почему "чурки"? Не надо расизма! Все хуебляди такие! Они обязательно изнасилуют тебя и/или убьют, как только у них появится возможность сделать это без последствий.
Чёт я разбагорилась. Щас я вздохну глубоко, выключу комп, почищу зубы, пошликаю на сцену ебли рыжего и журналистки из "Источника" Рэнд и засну. Завтра мне рано вставать. Завтра я забуду про эту девочку. Как и все люди.
Очень болит ухо...
Всё же выдали, да... Уверена, он её изнасиловал, и её родственники легко согласились на свадьбу, позор с глаз сбыть. Я такая наивная, думала, раз физмистки так багорят, то всё изменится, против отмены бесплатных абортов они же багорили! И ведь завтра все забудут про Хеду навсегда. Блядские чурки, не могут показывать женщине свою симпатию без угроз... Хотя, почему "чурки"? Не надо расизма! Все хуебляди такие! Они обязательно изнасилуют тебя и/или убьют, как только у них появится возможность сделать это без последствий.
Чёт я разбагорилась. Щас я вздохну глубоко, выключу комп, почищу зубы, пошликаю на сцену ебли рыжего и журналистки из "Источника" Рэнд и засну. Завтра мне рано вставать. Завтра я забуду про эту девочку. Как и все люди.
Очень болит ухо...
29 Кб, 500x325Меня злит вся эта история про Хеду. Точнее, то, как она обсасывается в фем. сообществах и пабликах.
Когда пишешь, что нет никакой близкой победы феминизма и не предвидится, что а ну-ка давайте побросали своих нетаких, каблуки и айда на баррикады, бороться за свою свободу и свободу тех, у кого нет возможности за нее бороться -- такой вой поднимается. "Вы сгущаете краски, нагнетаете, угнетаете-запрещаете".
И тут сенсация года: девушку выдали замуж за мужика намного старше, ооо, ааа! Как неожиданно, шок-скандал-интриги-расследования! Да ПРОСНИТЕСЬ уже. То, что произошло -- совершенно нормально. Это происходит постоянно. Это наше общество. Это патриархат. Единственная разница в том, что эта история получила огласку, а другие бесчисленные -- нет.
Но с забитой по самую макушку каблуками "для себя" и мужиками головой трудно видеть дальше своего носа. Да и не особо хочется, потому что там -- мрак, если присмотреться. СИСТЕМНЫЙ. Задрапированный под "свободу и равенство" или нет, но он там.
Пожалеем Хеду, обсудим, подпишем пару петиций, а потом забудем и продолжим набегать в посты, которые задевают наши патриархальные идентичности.
Или, как вариант, поищем ответственность Хеды в произошедшем -- почему не сопротивлялась? Нет, обсуждать можно с разных сторон, я ничего не имею против, но смешное в том, что о сопротивлении громче всех кричит авторка слов "Нет у вас такого права - не видеть хуев." (про наличие мужчин в женских раздевалках).
В любом случае, какое-то время можно развлечься, потрепаться, поругаться... Вообще мне фем-сообщества в последнее время напоминают что-то вроде желтой прессы -- мало интересных и конструктивных обсуждений, сплошная подборка новостей "погорячее". Поохала-поахала в комментариях, как все плохо -- все, уже феминистка.
Но мы так никуда не продвинемся, потому что просто констатировать происходящее -- этого МАЛО. Нужно еще пытаться понять, почему все это происходит и не прекращается, и искать решения. И вот тут желающих как-то сильно убавляется. "Нам не нужен такой феминизм", говорят.
Не нужен феминизм, который призывает думать, анализировать свои поступки, меняться, сопротивляться. Нужен феминизм веселый, с интригами, каблуками и нетакими; феминизм как посты в ленте жж, а не образ жизни; феминизм как "личный выбор" в рамках патриархата, а не свобода для всех женщин; феминизм "за все хорошее", транс-феминизм, "марши шлюх", обнаженка как эмпауэрмент; феминизм как добрая мамочка, которая решит все проблемы; феминизм как "все, что женщина им считает".
Феминизм как что угодно, кроме... феминизма.
...Пока мы защищаем каждую отдельную хеду, миллионы таких хед, причем сильно младше, выдают замуж и насилуют.
Я не говорю, что ничего делать не нужно -- вдруг хоть одной хеде повезет больше остальных.
Просто это как пытаться потушить с помощью кастрюли облитый бензином горящий дом. Дом за домом. Мы занимаемся в основном тем, что обсуждаем, как эффективнее тушить с помощью кастрюли, цвет и форму кастрюли, как заполучить две кастрюли вместо одной...
А наши дома все горят и горят. Дом за домом.
Выхода нет?
Выхода нет. Никак не победить, потому что, если вы подчиняетесь, то вас будут угнетать и причинять вред. Если вы сопротивляетесь, то вас будут наказывать — пока вы или умрёте, или подчинитесь, и тогда вас будут угнетать и причинять вред. В любом случае, это используется, чтобы указать вам ваше место: подчиняться. И выхода нет — не на индивидуальном уровне.
Нет личных решений для этих политических проблем. Единственный выход — это организованное политическое сопротивление. (с)
Когда пишешь, что нет никакой близкой победы феминизма и не предвидится, что а ну-ка давайте побросали своих нетаких, каблуки и айда на баррикады, бороться за свою свободу и свободу тех, у кого нет возможности за нее бороться -- такой вой поднимается. "Вы сгущаете краски, нагнетаете, угнетаете-запрещаете".
И тут сенсация года: девушку выдали замуж за мужика намного старше, ооо, ааа! Как неожиданно, шок-скандал-интриги-расследования! Да ПРОСНИТЕСЬ уже. То, что произошло -- совершенно нормально. Это происходит постоянно. Это наше общество. Это патриархат. Единственная разница в том, что эта история получила огласку, а другие бесчисленные -- нет.
Но с забитой по самую макушку каблуками "для себя" и мужиками головой трудно видеть дальше своего носа. Да и не особо хочется, потому что там -- мрак, если присмотреться. СИСТЕМНЫЙ. Задрапированный под "свободу и равенство" или нет, но он там.
Пожалеем Хеду, обсудим, подпишем пару петиций, а потом забудем и продолжим набегать в посты, которые задевают наши патриархальные идентичности.
Или, как вариант, поищем ответственность Хеды в произошедшем -- почему не сопротивлялась? Нет, обсуждать можно с разных сторон, я ничего не имею против, но смешное в том, что о сопротивлении громче всех кричит авторка слов "Нет у вас такого права - не видеть хуев." (про наличие мужчин в женских раздевалках).
В любом случае, какое-то время можно развлечься, потрепаться, поругаться... Вообще мне фем-сообщества в последнее время напоминают что-то вроде желтой прессы -- мало интересных и конструктивных обсуждений, сплошная подборка новостей "погорячее". Поохала-поахала в комментариях, как все плохо -- все, уже феминистка.
Но мы так никуда не продвинемся, потому что просто констатировать происходящее -- этого МАЛО. Нужно еще пытаться понять, почему все это происходит и не прекращается, и искать решения. И вот тут желающих как-то сильно убавляется. "Нам не нужен такой феминизм", говорят.
Не нужен феминизм, который призывает думать, анализировать свои поступки, меняться, сопротивляться. Нужен феминизм веселый, с интригами, каблуками и нетакими; феминизм как посты в ленте жж, а не образ жизни; феминизм как "личный выбор" в рамках патриархата, а не свобода для всех женщин; феминизм "за все хорошее", транс-феминизм, "марши шлюх", обнаженка как эмпауэрмент; феминизм как добрая мамочка, которая решит все проблемы; феминизм как "все, что женщина им считает".
Феминизм как что угодно, кроме... феминизма.
...Пока мы защищаем каждую отдельную хеду, миллионы таких хед, причем сильно младше, выдают замуж и насилуют.
Я не говорю, что ничего делать не нужно -- вдруг хоть одной хеде повезет больше остальных.
Просто это как пытаться потушить с помощью кастрюли облитый бензином горящий дом. Дом за домом. Мы занимаемся в основном тем, что обсуждаем, как эффективнее тушить с помощью кастрюли, цвет и форму кастрюли, как заполучить две кастрюли вместо одной...
А наши дома все горят и горят. Дом за домом.
Выхода нет?
Выхода нет. Никак не победить, потому что, если вы подчиняетесь, то вас будут угнетать и причинять вред. Если вы сопротивляетесь, то вас будут наказывать — пока вы или умрёте, или подчинитесь, и тогда вас будут угнетать и причинять вред. В любом случае, это используется, чтобы указать вам ваше место: подчиняться. И выхода нет — не на индивидуальном уровне.
Нет личных решений для этих политических проблем. Единственный выход — это организованное политическое сопротивление. (с)
29 Кб, 500x325Меня злит вся эта история про Хеду. Точнее, то, как она обсасывается в фем. сообществах и пабликах.
Когда пишешь, что нет никакой близкой победы феминизма и не предвидится, что а ну-ка давайте побросали своих нетаких, каблуки и айда на баррикады, бороться за свою свободу и свободу тех, у кого нет возможности за нее бороться -- такой вой поднимается. "Вы сгущаете краски, нагнетаете, угнетаете-запрещаете".
И тут сенсация года: девушку выдали замуж за мужика намного старше, ооо, ааа! Как неожиданно, шок-скандал-интриги-расследования! Да ПРОСНИТЕСЬ уже. То, что произошло -- совершенно нормально. Это происходит постоянно. Это наше общество. Это патриархат. Единственная разница в том, что эта история получила огласку, а другие бесчисленные -- нет.
Но с забитой по самую макушку каблуками "для себя" и мужиками головой трудно видеть дальше своего носа. Да и не особо хочется, потому что там -- мрак, если присмотреться. СИСТЕМНЫЙ. Задрапированный под "свободу и равенство" или нет, но он там.
Пожалеем Хеду, обсудим, подпишем пару петиций, а потом забудем и продолжим набегать в посты, которые задевают наши патриархальные идентичности.
Или, как вариант, поищем ответственность Хеды в произошедшем -- почему не сопротивлялась? Нет, обсуждать можно с разных сторон, я ничего не имею против, но смешное в том, что о сопротивлении громче всех кричит авторка слов "Нет у вас такого права - не видеть хуев." (про наличие мужчин в женских раздевалках).
В любом случае, какое-то время можно развлечься, потрепаться, поругаться... Вообще мне фем-сообщества в последнее время напоминают что-то вроде желтой прессы -- мало интересных и конструктивных обсуждений, сплошная подборка новостей "погорячее". Поохала-поахала в комментариях, как все плохо -- все, уже феминистка.
Но мы так никуда не продвинемся, потому что просто констатировать происходящее -- этого МАЛО. Нужно еще пытаться понять, почему все это происходит и не прекращается, и искать решения. И вот тут желающих как-то сильно убавляется. "Нам не нужен такой феминизм", говорят.
Не нужен феминизм, который призывает думать, анализировать свои поступки, меняться, сопротивляться. Нужен феминизм веселый, с интригами, каблуками и нетакими; феминизм как посты в ленте жж, а не образ жизни; феминизм как "личный выбор" в рамках патриархата, а не свобода для всех женщин; феминизм "за все хорошее", транс-феминизм, "марши шлюх", обнаженка как эмпауэрмент; феминизм как добрая мамочка, которая решит все проблемы; феминизм как "все, что женщина им считает".
Феминизм как что угодно, кроме... феминизма.
...Пока мы защищаем каждую отдельную хеду, миллионы таких хед, причем сильно младше, выдают замуж и насилуют.
Я не говорю, что ничего делать не нужно -- вдруг хоть одной хеде повезет больше остальных.
Просто это как пытаться потушить с помощью кастрюли облитый бензином горящий дом. Дом за домом. Мы занимаемся в основном тем, что обсуждаем, как эффективнее тушить с помощью кастрюли, цвет и форму кастрюли, как заполучить две кастрюли вместо одной...
А наши дома все горят и горят. Дом за домом.
Выхода нет?
Выхода нет. Никак не победить, потому что, если вы подчиняетесь, то вас будут угнетать и причинять вред. Если вы сопротивляетесь, то вас будут наказывать — пока вы или умрёте, или подчинитесь, и тогда вас будут угнетать и причинять вред. В любом случае, это используется, чтобы указать вам ваше место: подчиняться. И выхода нет — не на индивидуальном уровне.
Нет личных решений для этих политических проблем. Единственный выход — это организованное политическое сопротивление. (с)
Когда пишешь, что нет никакой близкой победы феминизма и не предвидится, что а ну-ка давайте побросали своих нетаких, каблуки и айда на баррикады, бороться за свою свободу и свободу тех, у кого нет возможности за нее бороться -- такой вой поднимается. "Вы сгущаете краски, нагнетаете, угнетаете-запрещаете".
И тут сенсация года: девушку выдали замуж за мужика намного старше, ооо, ааа! Как неожиданно, шок-скандал-интриги-расследования! Да ПРОСНИТЕСЬ уже. То, что произошло -- совершенно нормально. Это происходит постоянно. Это наше общество. Это патриархат. Единственная разница в том, что эта история получила огласку, а другие бесчисленные -- нет.
Но с забитой по самую макушку каблуками "для себя" и мужиками головой трудно видеть дальше своего носа. Да и не особо хочется, потому что там -- мрак, если присмотреться. СИСТЕМНЫЙ. Задрапированный под "свободу и равенство" или нет, но он там.
Пожалеем Хеду, обсудим, подпишем пару петиций, а потом забудем и продолжим набегать в посты, которые задевают наши патриархальные идентичности.
Или, как вариант, поищем ответственность Хеды в произошедшем -- почему не сопротивлялась? Нет, обсуждать можно с разных сторон, я ничего не имею против, но смешное в том, что о сопротивлении громче всех кричит авторка слов "Нет у вас такого права - не видеть хуев." (про наличие мужчин в женских раздевалках).
В любом случае, какое-то время можно развлечься, потрепаться, поругаться... Вообще мне фем-сообщества в последнее время напоминают что-то вроде желтой прессы -- мало интересных и конструктивных обсуждений, сплошная подборка новостей "погорячее". Поохала-поахала в комментариях, как все плохо -- все, уже феминистка.
Но мы так никуда не продвинемся, потому что просто констатировать происходящее -- этого МАЛО. Нужно еще пытаться понять, почему все это происходит и не прекращается, и искать решения. И вот тут желающих как-то сильно убавляется. "Нам не нужен такой феминизм", говорят.
Не нужен феминизм, который призывает думать, анализировать свои поступки, меняться, сопротивляться. Нужен феминизм веселый, с интригами, каблуками и нетакими; феминизм как посты в ленте жж, а не образ жизни; феминизм как "личный выбор" в рамках патриархата, а не свобода для всех женщин; феминизм "за все хорошее", транс-феминизм, "марши шлюх", обнаженка как эмпауэрмент; феминизм как добрая мамочка, которая решит все проблемы; феминизм как "все, что женщина им считает".
Феминизм как что угодно, кроме... феминизма.
...Пока мы защищаем каждую отдельную хеду, миллионы таких хед, причем сильно младше, выдают замуж и насилуют.
Я не говорю, что ничего делать не нужно -- вдруг хоть одной хеде повезет больше остальных.
Просто это как пытаться потушить с помощью кастрюли облитый бензином горящий дом. Дом за домом. Мы занимаемся в основном тем, что обсуждаем, как эффективнее тушить с помощью кастрюли, цвет и форму кастрюли, как заполучить две кастрюли вместо одной...
А наши дома все горят и горят. Дом за домом.
Выхода нет?
Выхода нет. Никак не победить, потому что, если вы подчиняетесь, то вас будут угнетать и причинять вред. Если вы сопротивляетесь, то вас будут наказывать — пока вы или умрёте, или подчинитесь, и тогда вас будут угнетать и причинять вред. В любом случае, это используется, чтобы указать вам ваше место: подчиняться. И выхода нет — не на индивидуальном уровне.
Нет личных решений для этих политических проблем. Единственный выход — это организованное политическое сопротивление. (с)
56 Кб, 427x604Господи, до чего же они все мерзские, наглые, двуличные, трусливые, подлые, беспринципные, лживые лицемерные мрази!
Вот ведь ещё вчера Астахов кричал в телевизор "В этих америках и европах наших детушек, кровиночек наших, в жопы ебут! А ещё на органы режут! А иных и ебут и режут, во как! ЗАПРЕТИТЬ! АСИММЕТРИЧНЫЙ ОТВЕТ!"
А тут старый хач насильно берёт девочку 17 лет второй "женой" и...
Чаплин ходил всех осенял крестным знамением, тряс бородой, вопил "Покайтесь, грешники! Кругом разврат и грязь! Все в церковь!"
А тут старый хач насильно берёт девочку 17 лет второй "женой" и...
Милонов каждый день выдавал какую-то хуйню, орал на каждом углу "Кругом разврат! Геи! Ябутся прямо в жопы, представляете, люди добрые! Спасайте детей, закрывайте интернет!"
А тут старый хач насильно берёт девочку 17 лет второй "женой" и...
Мизулина, эта сморщенная маразматичная бешеная сука, из каждого утюга верещала "Да что ж это, люди добрые! Разврат! Кругом разврат! Детушек надо спасать! Всюду письки, сиськи, жопы! Даже у меня есть!!"
А тут старый хач насильно берёт девочку 17 лет второй "женой" и...
И вот уже сегодня, ровно черезь день эта неотсталая и неглупая женщина НАКОВЫРЯЛА ИЗ СВОЕЙ ПЛЕСНЕВЕЛОЙ СТАРЧЕСКОЙ ПИЗДЫ ОЧЕРЕДНУЮ ИНИЦИАТИВУ, БЛЯТЬ! И она лезет своими немытыми старческими ручонками в твою личную жизнь, в твои права, она отбирает твои права, суя тебе взамен горсть духовных скреп. Она лучше знает, как ты должен жить! Она скажет тебе, как ты должен жить!
Да что ж это, блять, такое! Сколько ещё можно это терпеть? Разве кто-нибудь вообще на земле заслуживает ТАКУЮ ВЛАСТЬ? Разве можно доверять этим людям хоть какую-то власть, хоть какую-то публичность?
Звоните пожарным. Кажется, у меня тут жопа сгорела.
Из обсуждения на политаче очередной попытки законодательно ограничить аборты
Вот ведь ещё вчера Астахов кричал в телевизор "В этих америках и европах наших детушек, кровиночек наших, в жопы ебут! А ещё на органы режут! А иных и ебут и режут, во как! ЗАПРЕТИТЬ! АСИММЕТРИЧНЫЙ ОТВЕТ!"
А тут старый хач насильно берёт девочку 17 лет второй "женой" и...
>«Есть места, где женщины уже в 27 лет сморщенные, и по нашим меркам им под 50. А вообще Конституция запрещает вмешиваться в личные дела граждан»
Чаплин ходил всех осенял крестным знамением, тряс бородой, вопил "Покайтесь, грешники! Кругом разврат и грязь! Все в церковь!"
А тут старый хач насильно берёт девочку 17 лет второй "женой" и...
>Борьба с многоженством является ничем иным, как попыткой разрушить в России традиционную семью.
Милонов каждый день выдавал какую-то хуйню, орал на каждом углу "Кругом разврат! Геи! Ябутся прямо в жопы, представляете, люди добрые! Спасайте детей, закрывайте интернет!"
А тут старый хач насильно берёт девочку 17 лет второй "женой" и...
>"Это хамство - вмешиваться своими грязными либеральными руками в личную жизнь людей."
Мизулина, эта сморщенная маразматичная бешеная сука, из каждого утюга верещала "Да что ж это, люди добрые! Разврат! Кругом разврат! Детушек надо спасать! Всюду письки, сиськи, жопы! Даже у меня есть!!"
А тут старый хач насильно берёт девочку 17 лет второй "женой" и...
>Депутат полагает, что вводить уголовную ответственность за многоженство – «отстало и глупо».
И вот уже сегодня, ровно черезь день эта неотсталая и неглупая женщина НАКОВЫРЯЛА ИЗ СВОЕЙ ПЛЕСНЕВЕЛОЙ СТАРЧЕСКОЙ ПИЗДЫ ОЧЕРЕДНУЮ ИНИЦИАТИВУ, БЛЯТЬ! И она лезет своими немытыми старческими ручонками в твою личную жизнь, в твои права, она отбирает твои права, суя тебе взамен горсть духовных скреп. Она лучше знает, как ты должен жить! Она скажет тебе, как ты должен жить!
Да что ж это, блять, такое! Сколько ещё можно это терпеть? Разве кто-нибудь вообще на земле заслуживает ТАКУЮ ВЛАСТЬ? Разве можно доверять этим людям хоть какую-то власть, хоть какую-то публичность?
Звоните пожарным. Кажется, у меня тут жопа сгорела.
Из обсуждения на политаче очередной попытки законодательно ограничить аборты
56 Кб, 427x604Господи, до чего же они все мерзские, наглые, двуличные, трусливые, подлые, беспринципные, лживые лицемерные мрази!
Вот ведь ещё вчера Астахов кричал в телевизор "В этих америках и европах наших детушек, кровиночек наших, в жопы ебут! А ещё на органы режут! А иных и ебут и режут, во как! ЗАПРЕТИТЬ! АСИММЕТРИЧНЫЙ ОТВЕТ!"
А тут старый хач насильно берёт девочку 17 лет второй "женой" и...
Чаплин ходил всех осенял крестным знамением, тряс бородой, вопил "Покайтесь, грешники! Кругом разврат и грязь! Все в церковь!"
А тут старый хач насильно берёт девочку 17 лет второй "женой" и...
Милонов каждый день выдавал какую-то хуйню, орал на каждом углу "Кругом разврат! Геи! Ябутся прямо в жопы, представляете, люди добрые! Спасайте детей, закрывайте интернет!"
А тут старый хач насильно берёт девочку 17 лет второй "женой" и...
Мизулина, эта сморщенная маразматичная бешеная сука, из каждого утюга верещала "Да что ж это, люди добрые! Разврат! Кругом разврат! Детушек надо спасать! Всюду письки, сиськи, жопы! Даже у меня есть!!"
А тут старый хач насильно берёт девочку 17 лет второй "женой" и...
И вот уже сегодня, ровно черезь день эта неотсталая и неглупая женщина НАКОВЫРЯЛА ИЗ СВОЕЙ ПЛЕСНЕВЕЛОЙ СТАРЧЕСКОЙ ПИЗДЫ ОЧЕРЕДНУЮ ИНИЦИАТИВУ, БЛЯТЬ! И она лезет своими немытыми старческими ручонками в твою личную жизнь, в твои права, она отбирает твои права, суя тебе взамен горсть духовных скреп. Она лучше знает, как ты должен жить! Она скажет тебе, как ты должен жить!
Да что ж это, блять, такое! Сколько ещё можно это терпеть? Разве кто-нибудь вообще на земле заслуживает ТАКУЮ ВЛАСТЬ? Разве можно доверять этим людям хоть какую-то власть, хоть какую-то публичность?
Звоните пожарным. Кажется, у меня тут жопа сгорела.
Из обсуждения на политаче очередной попытки законодательно ограничить аборты
Вот ведь ещё вчера Астахов кричал в телевизор "В этих америках и европах наших детушек, кровиночек наших, в жопы ебут! А ещё на органы режут! А иных и ебут и режут, во как! ЗАПРЕТИТЬ! АСИММЕТРИЧНЫЙ ОТВЕТ!"
А тут старый хач насильно берёт девочку 17 лет второй "женой" и...
>«Есть места, где женщины уже в 27 лет сморщенные, и по нашим меркам им под 50. А вообще Конституция запрещает вмешиваться в личные дела граждан»
Чаплин ходил всех осенял крестным знамением, тряс бородой, вопил "Покайтесь, грешники! Кругом разврат и грязь! Все в церковь!"
А тут старый хач насильно берёт девочку 17 лет второй "женой" и...
>Борьба с многоженством является ничем иным, как попыткой разрушить в России традиционную семью.
Милонов каждый день выдавал какую-то хуйню, орал на каждом углу "Кругом разврат! Геи! Ябутся прямо в жопы, представляете, люди добрые! Спасайте детей, закрывайте интернет!"
А тут старый хач насильно берёт девочку 17 лет второй "женой" и...
>"Это хамство - вмешиваться своими грязными либеральными руками в личную жизнь людей."
Мизулина, эта сморщенная маразматичная бешеная сука, из каждого утюга верещала "Да что ж это, люди добрые! Разврат! Кругом разврат! Детушек надо спасать! Всюду письки, сиськи, жопы! Даже у меня есть!!"
А тут старый хач насильно берёт девочку 17 лет второй "женой" и...
>Депутат полагает, что вводить уголовную ответственность за многоженство – «отстало и глупо».
И вот уже сегодня, ровно черезь день эта неотсталая и неглупая женщина НАКОВЫРЯЛА ИЗ СВОЕЙ ПЛЕСНЕВЕЛОЙ СТАРЧЕСКОЙ ПИЗДЫ ОЧЕРЕДНУЮ ИНИЦИАТИВУ, БЛЯТЬ! И она лезет своими немытыми старческими ручонками в твою личную жизнь, в твои права, она отбирает твои права, суя тебе взамен горсть духовных скреп. Она лучше знает, как ты должен жить! Она скажет тебе, как ты должен жить!
Да что ж это, блять, такое! Сколько ещё можно это терпеть? Разве кто-нибудь вообще на земле заслуживает ТАКУЮ ВЛАСТЬ? Разве можно доверять этим людям хоть какую-то власть, хоть какую-то публичность?
Звоните пожарным. Кажется, у меня тут жопа сгорела.
Из обсуждения на политаче очередной попытки законодательно ограничить аборты
72 Кб, 385x604Все же решил высказаться. Терпел. Много читал. Отвлекался. А потом посмотрел видео. Видео ЗАГСа. И понял, что хочу сказать.
Про «замужество» 17-летней чеченки Хеды (Луизы) Гойлабиевой и 46-летнего начальника Ножай-Юртовского РОВД Нажуда Гучигова, про то, что замуж за человека втрое старше себя она, мягко говоря, не особо хотела, про скандал, высказывания Рамзана Кадырова, Астахова, «работницу» ЗАГСа, которая на деле оказалась местной журналисткой, отсутствие родственников невесты во время церемонии бракосочетания, писалось многое. Все подробности в Интернете. Пересказывать нет смысла…
И тут даже не знаешь с чего начать, чтобы не сорваться на мат.
У меня две дочери. Летом им будет 8 и 9 лет. Когда я представляю, что через каких-то 8 лет начальник местного управления полиции города Баку, в котором я живу, положит глаз на мою старшую дочь, а глава местной Исполнительной власти ему будет всячески потворствовать, а мне попытаются закрыть рот, свяжут по рукам и ногам, и дочь принудят сказать «да», глаза инстинктивно тянутся к ножу, а в мозгах только одна мысль: как бы убить этого урода.
Я родился, вырос и живу в Баку, следовательно на Кавказе. Я мусульманин по рождению (но не признающий никакие религии по убеждениям). Я прекрасно понимаю - все эти разговоры про традиции, «ислам разрешает» и раннее взросление кавказских женщин, на самом деле полная брехня.
Повторяю, написать все эти строки я решил в тот момент, когда смотрел видеозапись из ЗАГСа и не сводил глаза, нет, не с невесты, а с жениха. Человека, который годится невесте в отцы, который берет в жены несовершеннолетнюю девушку, фактически расписываясь в педофилии (и не нужно мне тут про «любви все возрасты покорны» и Лолиту), смотрелся омерзительно. Тошнотворно. Его улыбка, не скрывающая отсутствие большого интеллекта и культуры, реально воняла наглостью, а сам он даже не понимал, что нормальному мужику в такой ситуации вообще-то стоило бы опустить глаза и провалиться сквозь землю от стыда…
…Мне кажется, чеченцы, те, кто у власти, и сами забыли, кто они такие. Убежден, что месть, кровная месть Гучигова обязательно настигнет. И если сейчас отца, братьев и других родственников мужского пола Хеды связали по рукам и ногам (не исключаю, что в прямом смысле слова), то за свою женщину они когда-нибудь обязательно отомстят. Гучигов это должен был понимать…
…Отдельно про Кадырова. Глава Чечни в своем поведении напоминает мне Лужкова поздних времен. Сегодня он - человек, который напрочь потерял связь с реальным миром и возомнил себя непотопляемым. В данном случае непотопляемым хозяином Чечни. Как закончил Лужков - мы помним. Кадыров, поверьте, закончит куда хуже. И его прошлый опыт силовика и сепаратиста не поможет, и не спасет.
Не понимаю, зачем нужно было назло всем играть эту свадьбу уже после того, как сам Гучигов заявил, что не желает брать вторую жену и вполне себе счастлив с первой?..
…То, что случилось в Чечне, то, что было сделано с 17-летней девочкой, есть самый большой вред, который подобные мусульмане причиняют Исламу. Потому что трактовать Ислам так нельзя. Трактовать его так, как тебе вздумается, не позволительно. Потому что совершать насильственные действия против женщины и насильно брать ее в жены, не есть настоящий Ислам. А если это Ислам, то очевидно, что в таком виде, в каком его нам преподносят, он должен быть уничтожен, потому что невозможно руководствоваться абсолютно дикими канонами и постулатами, живя в 21 веке.
Демонстративная женитьба Гучигова с одобрения, и я бы даже сказал по инициативе Рамзана Кадырова, это очередное черное пятно и позор для всех мусульман и для всего Кавказа. Такой же позор, как оправдание сего поступка Астаховым. Такой же позор, как невмешательство во всю эту историю высших руководителей РФ.
Почему это ситуация так задела меня лично. Потому, что для современного Азербайджана, к сожалению, эта проблема тоже имеет место быть. Особенно в южных районах республики, где после обретения независимости (и постепенного падения уровня образования в стране в целом), выдача замуж 14-16-летних девушек, зачастую насильственная выдача, стала чуть ли не нормой (не верящим предлагаю обратиться к специалистам, они вам расскажут массу жутких историй).
Увы, Кавказ частично возвращается в прошлые века, по вышеназванным причинам обоснованно называемыми дикими. И с этим надо что-то делать, пока не стало слишком поздно. Тут уже пахнет ИГИЛом…
Гамид Гамидов
Про «замужество» 17-летней чеченки Хеды (Луизы) Гойлабиевой и 46-летнего начальника Ножай-Юртовского РОВД Нажуда Гучигова, про то, что замуж за человека втрое старше себя она, мягко говоря, не особо хотела, про скандал, высказывания Рамзана Кадырова, Астахова, «работницу» ЗАГСа, которая на деле оказалась местной журналисткой, отсутствие родственников невесты во время церемонии бракосочетания, писалось многое. Все подробности в Интернете. Пересказывать нет смысла…
И тут даже не знаешь с чего начать, чтобы не сорваться на мат.
У меня две дочери. Летом им будет 8 и 9 лет. Когда я представляю, что через каких-то 8 лет начальник местного управления полиции города Баку, в котором я живу, положит глаз на мою старшую дочь, а глава местной Исполнительной власти ему будет всячески потворствовать, а мне попытаются закрыть рот, свяжут по рукам и ногам, и дочь принудят сказать «да», глаза инстинктивно тянутся к ножу, а в мозгах только одна мысль: как бы убить этого урода.
Я родился, вырос и живу в Баку, следовательно на Кавказе. Я мусульманин по рождению (но не признающий никакие религии по убеждениям). Я прекрасно понимаю - все эти разговоры про традиции, «ислам разрешает» и раннее взросление кавказских женщин, на самом деле полная брехня.
Повторяю, написать все эти строки я решил в тот момент, когда смотрел видеозапись из ЗАГСа и не сводил глаза, нет, не с невесты, а с жениха. Человека, который годится невесте в отцы, который берет в жены несовершеннолетнюю девушку, фактически расписываясь в педофилии (и не нужно мне тут про «любви все возрасты покорны» и Лолиту), смотрелся омерзительно. Тошнотворно. Его улыбка, не скрывающая отсутствие большого интеллекта и культуры, реально воняла наглостью, а сам он даже не понимал, что нормальному мужику в такой ситуации вообще-то стоило бы опустить глаза и провалиться сквозь землю от стыда…
…Мне кажется, чеченцы, те, кто у власти, и сами забыли, кто они такие. Убежден, что месть, кровная месть Гучигова обязательно настигнет. И если сейчас отца, братьев и других родственников мужского пола Хеды связали по рукам и ногам (не исключаю, что в прямом смысле слова), то за свою женщину они когда-нибудь обязательно отомстят. Гучигов это должен был понимать…
…Отдельно про Кадырова. Глава Чечни в своем поведении напоминает мне Лужкова поздних времен. Сегодня он - человек, который напрочь потерял связь с реальным миром и возомнил себя непотопляемым. В данном случае непотопляемым хозяином Чечни. Как закончил Лужков - мы помним. Кадыров, поверьте, закончит куда хуже. И его прошлый опыт силовика и сепаратиста не поможет, и не спасет.
Не понимаю, зачем нужно было назло всем играть эту свадьбу уже после того, как сам Гучигов заявил, что не желает брать вторую жену и вполне себе счастлив с первой?..
…То, что случилось в Чечне, то, что было сделано с 17-летней девочкой, есть самый большой вред, который подобные мусульмане причиняют Исламу. Потому что трактовать Ислам так нельзя. Трактовать его так, как тебе вздумается, не позволительно. Потому что совершать насильственные действия против женщины и насильно брать ее в жены, не есть настоящий Ислам. А если это Ислам, то очевидно, что в таком виде, в каком его нам преподносят, он должен быть уничтожен, потому что невозможно руководствоваться абсолютно дикими канонами и постулатами, живя в 21 веке.
Демонстративная женитьба Гучигова с одобрения, и я бы даже сказал по инициативе Рамзана Кадырова, это очередное черное пятно и позор для всех мусульман и для всего Кавказа. Такой же позор, как оправдание сего поступка Астаховым. Такой же позор, как невмешательство во всю эту историю высших руководителей РФ.
Почему это ситуация так задела меня лично. Потому, что для современного Азербайджана, к сожалению, эта проблема тоже имеет место быть. Особенно в южных районах республики, где после обретения независимости (и постепенного падения уровня образования в стране в целом), выдача замуж 14-16-летних девушек, зачастую насильственная выдача, стала чуть ли не нормой (не верящим предлагаю обратиться к специалистам, они вам расскажут массу жутких историй).
Увы, Кавказ частично возвращается в прошлые века, по вышеназванным причинам обоснованно называемыми дикими. И с этим надо что-то делать, пока не стало слишком поздно. Тут уже пахнет ИГИЛом…
Гамид Гамидов
72 Кб, 385x604Все же решил высказаться. Терпел. Много читал. Отвлекался. А потом посмотрел видео. Видео ЗАГСа. И понял, что хочу сказать.
Про «замужество» 17-летней чеченки Хеды (Луизы) Гойлабиевой и 46-летнего начальника Ножай-Юртовского РОВД Нажуда Гучигова, про то, что замуж за человека втрое старше себя она, мягко говоря, не особо хотела, про скандал, высказывания Рамзана Кадырова, Астахова, «работницу» ЗАГСа, которая на деле оказалась местной журналисткой, отсутствие родственников невесты во время церемонии бракосочетания, писалось многое. Все подробности в Интернете. Пересказывать нет смысла…
И тут даже не знаешь с чего начать, чтобы не сорваться на мат.
У меня две дочери. Летом им будет 8 и 9 лет. Когда я представляю, что через каких-то 8 лет начальник местного управления полиции города Баку, в котором я живу, положит глаз на мою старшую дочь, а глава местной Исполнительной власти ему будет всячески потворствовать, а мне попытаются закрыть рот, свяжут по рукам и ногам, и дочь принудят сказать «да», глаза инстинктивно тянутся к ножу, а в мозгах только одна мысль: как бы убить этого урода.
Я родился, вырос и живу в Баку, следовательно на Кавказе. Я мусульманин по рождению (но не признающий никакие религии по убеждениям). Я прекрасно понимаю - все эти разговоры про традиции, «ислам разрешает» и раннее взросление кавказских женщин, на самом деле полная брехня.
Повторяю, написать все эти строки я решил в тот момент, когда смотрел видеозапись из ЗАГСа и не сводил глаза, нет, не с невесты, а с жениха. Человека, который годится невесте в отцы, который берет в жены несовершеннолетнюю девушку, фактически расписываясь в педофилии (и не нужно мне тут про «любви все возрасты покорны» и Лолиту), смотрелся омерзительно. Тошнотворно. Его улыбка, не скрывающая отсутствие большого интеллекта и культуры, реально воняла наглостью, а сам он даже не понимал, что нормальному мужику в такой ситуации вообще-то стоило бы опустить глаза и провалиться сквозь землю от стыда…
…Мне кажется, чеченцы, те, кто у власти, и сами забыли, кто они такие. Убежден, что месть, кровная месть Гучигова обязательно настигнет. И если сейчас отца, братьев и других родственников мужского пола Хеды связали по рукам и ногам (не исключаю, что в прямом смысле слова), то за свою женщину они когда-нибудь обязательно отомстят. Гучигов это должен был понимать…
…Отдельно про Кадырова. Глава Чечни в своем поведении напоминает мне Лужкова поздних времен. Сегодня он - человек, который напрочь потерял связь с реальным миром и возомнил себя непотопляемым. В данном случае непотопляемым хозяином Чечни. Как закончил Лужков - мы помним. Кадыров, поверьте, закончит куда хуже. И его прошлый опыт силовика и сепаратиста не поможет, и не спасет.
Не понимаю, зачем нужно было назло всем играть эту свадьбу уже после того, как сам Гучигов заявил, что не желает брать вторую жену и вполне себе счастлив с первой?..
…То, что случилось в Чечне, то, что было сделано с 17-летней девочкой, есть самый большой вред, который подобные мусульмане причиняют Исламу. Потому что трактовать Ислам так нельзя. Трактовать его так, как тебе вздумается, не позволительно. Потому что совершать насильственные действия против женщины и насильно брать ее в жены, не есть настоящий Ислам. А если это Ислам, то очевидно, что в таком виде, в каком его нам преподносят, он должен быть уничтожен, потому что невозможно руководствоваться абсолютно дикими канонами и постулатами, живя в 21 веке.
Демонстративная женитьба Гучигова с одобрения, и я бы даже сказал по инициативе Рамзана Кадырова, это очередное черное пятно и позор для всех мусульман и для всего Кавказа. Такой же позор, как оправдание сего поступка Астаховым. Такой же позор, как невмешательство во всю эту историю высших руководителей РФ.
Почему это ситуация так задела меня лично. Потому, что для современного Азербайджана, к сожалению, эта проблема тоже имеет место быть. Особенно в южных районах республики, где после обретения независимости (и постепенного падения уровня образования в стране в целом), выдача замуж 14-16-летних девушек, зачастую насильственная выдача, стала чуть ли не нормой (не верящим предлагаю обратиться к специалистам, они вам расскажут массу жутких историй).
Увы, Кавказ частично возвращается в прошлые века, по вышеназванным причинам обоснованно называемыми дикими. И с этим надо что-то делать, пока не стало слишком поздно. Тут уже пахнет ИГИЛом…
Гамид Гамидов
Про «замужество» 17-летней чеченки Хеды (Луизы) Гойлабиевой и 46-летнего начальника Ножай-Юртовского РОВД Нажуда Гучигова, про то, что замуж за человека втрое старше себя она, мягко говоря, не особо хотела, про скандал, высказывания Рамзана Кадырова, Астахова, «работницу» ЗАГСа, которая на деле оказалась местной журналисткой, отсутствие родственников невесты во время церемонии бракосочетания, писалось многое. Все подробности в Интернете. Пересказывать нет смысла…
И тут даже не знаешь с чего начать, чтобы не сорваться на мат.
У меня две дочери. Летом им будет 8 и 9 лет. Когда я представляю, что через каких-то 8 лет начальник местного управления полиции города Баку, в котором я живу, положит глаз на мою старшую дочь, а глава местной Исполнительной власти ему будет всячески потворствовать, а мне попытаются закрыть рот, свяжут по рукам и ногам, и дочь принудят сказать «да», глаза инстинктивно тянутся к ножу, а в мозгах только одна мысль: как бы убить этого урода.
Я родился, вырос и живу в Баку, следовательно на Кавказе. Я мусульманин по рождению (но не признающий никакие религии по убеждениям). Я прекрасно понимаю - все эти разговоры про традиции, «ислам разрешает» и раннее взросление кавказских женщин, на самом деле полная брехня.
Повторяю, написать все эти строки я решил в тот момент, когда смотрел видеозапись из ЗАГСа и не сводил глаза, нет, не с невесты, а с жениха. Человека, который годится невесте в отцы, который берет в жены несовершеннолетнюю девушку, фактически расписываясь в педофилии (и не нужно мне тут про «любви все возрасты покорны» и Лолиту), смотрелся омерзительно. Тошнотворно. Его улыбка, не скрывающая отсутствие большого интеллекта и культуры, реально воняла наглостью, а сам он даже не понимал, что нормальному мужику в такой ситуации вообще-то стоило бы опустить глаза и провалиться сквозь землю от стыда…
…Мне кажется, чеченцы, те, кто у власти, и сами забыли, кто они такие. Убежден, что месть, кровная месть Гучигова обязательно настигнет. И если сейчас отца, братьев и других родственников мужского пола Хеды связали по рукам и ногам (не исключаю, что в прямом смысле слова), то за свою женщину они когда-нибудь обязательно отомстят. Гучигов это должен был понимать…
…Отдельно про Кадырова. Глава Чечни в своем поведении напоминает мне Лужкова поздних времен. Сегодня он - человек, который напрочь потерял связь с реальным миром и возомнил себя непотопляемым. В данном случае непотопляемым хозяином Чечни. Как закончил Лужков - мы помним. Кадыров, поверьте, закончит куда хуже. И его прошлый опыт силовика и сепаратиста не поможет, и не спасет.
Не понимаю, зачем нужно было назло всем играть эту свадьбу уже после того, как сам Гучигов заявил, что не желает брать вторую жену и вполне себе счастлив с первой?..
…То, что случилось в Чечне, то, что было сделано с 17-летней девочкой, есть самый большой вред, который подобные мусульмане причиняют Исламу. Потому что трактовать Ислам так нельзя. Трактовать его так, как тебе вздумается, не позволительно. Потому что совершать насильственные действия против женщины и насильно брать ее в жены, не есть настоящий Ислам. А если это Ислам, то очевидно, что в таком виде, в каком его нам преподносят, он должен быть уничтожен, потому что невозможно руководствоваться абсолютно дикими канонами и постулатами, живя в 21 веке.
Демонстративная женитьба Гучигова с одобрения, и я бы даже сказал по инициативе Рамзана Кадырова, это очередное черное пятно и позор для всех мусульман и для всего Кавказа. Такой же позор, как оправдание сего поступка Астаховым. Такой же позор, как невмешательство во всю эту историю высших руководителей РФ.
Почему это ситуация так задела меня лично. Потому, что для современного Азербайджана, к сожалению, эта проблема тоже имеет место быть. Особенно в южных районах республики, где после обретения независимости (и постепенного падения уровня образования в стране в целом), выдача замуж 14-16-летних девушек, зачастую насильственная выдача, стала чуть ли не нормой (не верящим предлагаю обратиться к специалистам, они вам расскажут массу жутких историй).
Увы, Кавказ частично возвращается в прошлые века, по вышеназванным причинам обоснованно называемыми дикими. И с этим надо что-то делать, пока не стало слишком поздно. Тут уже пахнет ИГИЛом…
Гамид Гамидов
89 Кб, 360x620Я отношусь к категории людей, известных, как жены.
Я Жена. И, что вполне закономерно, я мать.
Не так давно мой старый друг вновь появился на сцене после недавнего развода. У него был один ребенок, который, естественно, остался с его бывшей женой. Он искал новую жену. Однажды вечером я гладила белье и думала о нем, и вдруг внезапно осознала, что мне тоже очень бы хотелось иметь жену.
Почему же мне нужна жена?
Мне бы очень хотелось продолжить образование, чтобы я смогла стать экономически независимой, обеспечивать себя, и при необходимости, обеспечивать тех, кто от меня зависит. Мне нужна жена, которая будет работать, пока я смогу учиться в институте. И пока я учусь, мне нужна жена, которая будет заботиться о моих детях. Мне нужна жена, которая будет следить за тем, чтобы вовремя водить детей к педиатру и дантисту. И мои визиты к врачу она тоже будет отслеживать. Мне нужна жена, которая позаботится о том, чтобы мои дети вовремя ели и были чистыми.
Мне нужна жена, которая будет стирать и гладить детскую одежду. Мне нужна жена, которая будет хорошим и заботливым сопровождающим лицом для детей, которая будет отводить их в школу, следить за тем, чтобы у них было достаточно общения со сверстниками, водить их в парк, в зоопарк и так далее. Мне нужна жена, которая будет ухаживать за детьми, когда они больны. Жена, которая всегда будет рядом, если детям понадобится особый уход, ведь я, разумеется, не могу пропускать занятия в институте.
Моя жена должна будет сделать так, чтобы пропускать работу по уходу за детьми, но не потерять при этом работу. Это может привести к потере части зарплаты, но я думаю, я это переживу. И очевидно, что моя жена будет оплачивать уход за детьми, ведь это она работает.
Мне нужна жена, которая будет заботиться обо всех моих физических потребностях. Жена, которая будет поддерживать мой дом в чистоте. Жена, которая будет прибирать за моими детьми и за мной. Мне нужна жена, которая будет содержать мою одежду в чистоте, гладить ее, чистить. Она должна следить, чтобы мои вещи всегда лежали на своих местах, и чтобы я могла найти их в любую минуту.
Мне нужна жена, которая будет готовить еду, и моя жена должна быть хорошей поварихой. Мне нужна жена, которая будет планировать меню, делать все необходимые покупки, готовить, подавать еду на стол, а затем она будет прибирать на столе и мыть посуду, пока я сижу с учебниками. Мне нужна жена, которая будет заботиться обо мне, если я заболею, которая будет сочувствовать моему плохому самочувствию и пропуску занятий.
Мне нужна жена, которая всегда будет рядом, когда наша семья отправляется на отдых, так чтобы она продолжала заботиться обо мне и моих детях, пока я набираюсь сил и отдыхаю. Мне нужна жена, которая не будет жаловаться на исполнение обязанностей жены. Но мне нужна жена, которая будет внимательно выслушивать все, что было трудным или интересным в моей учебе. Мне нужна жена, которая будет печатать мои рукописи для института.
Жена, которая не будет жаловаться на исполнение обязанностей жены!
Мне нужна жена, которая будет заботиться обо всех деталях моей социальной жизни. Когда мы с женой приглашены куда-нибудь, я хочу, чтобы моя жена договаривалась, кто будет сидеть с детьми. Когда во время учебы я встречаю интересных людей, моя жена должна сделать дома уборку, приготовить специальные блюда, подавать на стол мне и моим и друзьям, и не перебивать, когда я обсуждаю вещи, интересные мне с друзьями.
Мне нужна жена, которая позаботиться о том, чтобы дети были накормлены и уложены спать, так чтобы они не беспокоили меня и моих гостей. Мне нужна жена, которая позаботится о том, чтобы моим гостям было комфортно, которая будет подавать и менять им пепельницы, предлагать им добавку, наполнять бокалы вином и убирать их по необходимости, которая будет подавать им кофе так, как им нравится. И мне нужна жена, которая понимает, что иногда мне нужно и самой провести вечер вне дома.
Мне нужна жена, чувствительная к моим сексуальным потребностям, жена, которая любит страстно и с готовностью тогда, когда мне этого хочется, жена, которая делает все, чтобы добиться моего удовлетворения. И, конечно, мне нужна жена, которая не будет требовать сексуального внимания, когда я не в настроении. Мне нужна жена, которая берет на себя всю ответственность за контрацепцию, потому что мне не нужно больше детей. Мне нужна жена, которая всегда остается мне верной, чтобы мне не приходилось омрачать свою интеллектуальную жизнь ревностью. И мне нужна жена, которая понимает, что мои сексуальные потребности выходят за скучные рамки моногамии. В конце концов, мне нужно общаться с разными людьми.
Жена, которая будет подавать моим друзьям кофе так, как им нравится.
Если случится так, что я встречу кого-нибудь получше, чем моя нынешняя жена, мне нужна свобода заменить мою текущую жену на более новую. Естественно, пока я буду наслаждаться свежей и новой жизнью, моя предыдущая жена должна будет заботиться о детях и нести за них полную ответственность, так чтобы мне не пришлось ограничивать свою свободу.
И конечно, когда я закончу учебу и устроюсь на хорошую работу, моя жена должна перестать работать и сидеть дома, чтобы полностью посвятить себя выполнению обязанностей жены.
Господи, да кто же не захочет иметь жену?
Я Жена. И, что вполне закономерно, я мать.
Не так давно мой старый друг вновь появился на сцене после недавнего развода. У него был один ребенок, который, естественно, остался с его бывшей женой. Он искал новую жену. Однажды вечером я гладила белье и думала о нем, и вдруг внезапно осознала, что мне тоже очень бы хотелось иметь жену.
Почему же мне нужна жена?
Мне бы очень хотелось продолжить образование, чтобы я смогла стать экономически независимой, обеспечивать себя, и при необходимости, обеспечивать тех, кто от меня зависит. Мне нужна жена, которая будет работать, пока я смогу учиться в институте. И пока я учусь, мне нужна жена, которая будет заботиться о моих детях. Мне нужна жена, которая будет следить за тем, чтобы вовремя водить детей к педиатру и дантисту. И мои визиты к врачу она тоже будет отслеживать. Мне нужна жена, которая позаботится о том, чтобы мои дети вовремя ели и были чистыми.
Мне нужна жена, которая будет стирать и гладить детскую одежду. Мне нужна жена, которая будет хорошим и заботливым сопровождающим лицом для детей, которая будет отводить их в школу, следить за тем, чтобы у них было достаточно общения со сверстниками, водить их в парк, в зоопарк и так далее. Мне нужна жена, которая будет ухаживать за детьми, когда они больны. Жена, которая всегда будет рядом, если детям понадобится особый уход, ведь я, разумеется, не могу пропускать занятия в институте.
Моя жена должна будет сделать так, чтобы пропускать работу по уходу за детьми, но не потерять при этом работу. Это может привести к потере части зарплаты, но я думаю, я это переживу. И очевидно, что моя жена будет оплачивать уход за детьми, ведь это она работает.
Мне нужна жена, которая будет заботиться обо всех моих физических потребностях. Жена, которая будет поддерживать мой дом в чистоте. Жена, которая будет прибирать за моими детьми и за мной. Мне нужна жена, которая будет содержать мою одежду в чистоте, гладить ее, чистить. Она должна следить, чтобы мои вещи всегда лежали на своих местах, и чтобы я могла найти их в любую минуту.
Мне нужна жена, которая будет готовить еду, и моя жена должна быть хорошей поварихой. Мне нужна жена, которая будет планировать меню, делать все необходимые покупки, готовить, подавать еду на стол, а затем она будет прибирать на столе и мыть посуду, пока я сижу с учебниками. Мне нужна жена, которая будет заботиться обо мне, если я заболею, которая будет сочувствовать моему плохому самочувствию и пропуску занятий.
Мне нужна жена, которая всегда будет рядом, когда наша семья отправляется на отдых, так чтобы она продолжала заботиться обо мне и моих детях, пока я набираюсь сил и отдыхаю. Мне нужна жена, которая не будет жаловаться на исполнение обязанностей жены. Но мне нужна жена, которая будет внимательно выслушивать все, что было трудным или интересным в моей учебе. Мне нужна жена, которая будет печатать мои рукописи для института.
Жена, которая не будет жаловаться на исполнение обязанностей жены!
Мне нужна жена, которая будет заботиться обо всех деталях моей социальной жизни. Когда мы с женой приглашены куда-нибудь, я хочу, чтобы моя жена договаривалась, кто будет сидеть с детьми. Когда во время учебы я встречаю интересных людей, моя жена должна сделать дома уборку, приготовить специальные блюда, подавать на стол мне и моим и друзьям, и не перебивать, когда я обсуждаю вещи, интересные мне с друзьями.
Мне нужна жена, которая позаботиться о том, чтобы дети были накормлены и уложены спать, так чтобы они не беспокоили меня и моих гостей. Мне нужна жена, которая позаботится о том, чтобы моим гостям было комфортно, которая будет подавать и менять им пепельницы, предлагать им добавку, наполнять бокалы вином и убирать их по необходимости, которая будет подавать им кофе так, как им нравится. И мне нужна жена, которая понимает, что иногда мне нужно и самой провести вечер вне дома.
Мне нужна жена, чувствительная к моим сексуальным потребностям, жена, которая любит страстно и с готовностью тогда, когда мне этого хочется, жена, которая делает все, чтобы добиться моего удовлетворения. И, конечно, мне нужна жена, которая не будет требовать сексуального внимания, когда я не в настроении. Мне нужна жена, которая берет на себя всю ответственность за контрацепцию, потому что мне не нужно больше детей. Мне нужна жена, которая всегда остается мне верной, чтобы мне не приходилось омрачать свою интеллектуальную жизнь ревностью. И мне нужна жена, которая понимает, что мои сексуальные потребности выходят за скучные рамки моногамии. В конце концов, мне нужно общаться с разными людьми.
Жена, которая будет подавать моим друзьям кофе так, как им нравится.
Если случится так, что я встречу кого-нибудь получше, чем моя нынешняя жена, мне нужна свобода заменить мою текущую жену на более новую. Естественно, пока я буду наслаждаться свежей и новой жизнью, моя предыдущая жена должна будет заботиться о детях и нести за них полную ответственность, так чтобы мне не пришлось ограничивать свою свободу.
И конечно, когда я закончу учебу и устроюсь на хорошую работу, моя жена должна перестать работать и сидеть дома, чтобы полностью посвятить себя выполнению обязанностей жены.
Господи, да кто же не захочет иметь жену?
89 Кб, 360x620Я отношусь к категории людей, известных, как жены.
Я Жена. И, что вполне закономерно, я мать.
Не так давно мой старый друг вновь появился на сцене после недавнего развода. У него был один ребенок, который, естественно, остался с его бывшей женой. Он искал новую жену. Однажды вечером я гладила белье и думала о нем, и вдруг внезапно осознала, что мне тоже очень бы хотелось иметь жену.
Почему же мне нужна жена?
Мне бы очень хотелось продолжить образование, чтобы я смогла стать экономически независимой, обеспечивать себя, и при необходимости, обеспечивать тех, кто от меня зависит. Мне нужна жена, которая будет работать, пока я смогу учиться в институте. И пока я учусь, мне нужна жена, которая будет заботиться о моих детях. Мне нужна жена, которая будет следить за тем, чтобы вовремя водить детей к педиатру и дантисту. И мои визиты к врачу она тоже будет отслеживать. Мне нужна жена, которая позаботится о том, чтобы мои дети вовремя ели и были чистыми.
Мне нужна жена, которая будет стирать и гладить детскую одежду. Мне нужна жена, которая будет хорошим и заботливым сопровождающим лицом для детей, которая будет отводить их в школу, следить за тем, чтобы у них было достаточно общения со сверстниками, водить их в парк, в зоопарк и так далее. Мне нужна жена, которая будет ухаживать за детьми, когда они больны. Жена, которая всегда будет рядом, если детям понадобится особый уход, ведь я, разумеется, не могу пропускать занятия в институте.
Моя жена должна будет сделать так, чтобы пропускать работу по уходу за детьми, но не потерять при этом работу. Это может привести к потере части зарплаты, но я думаю, я это переживу. И очевидно, что моя жена будет оплачивать уход за детьми, ведь это она работает.
Мне нужна жена, которая будет заботиться обо всех моих физических потребностях. Жена, которая будет поддерживать мой дом в чистоте. Жена, которая будет прибирать за моими детьми и за мной. Мне нужна жена, которая будет содержать мою одежду в чистоте, гладить ее, чистить. Она должна следить, чтобы мои вещи всегда лежали на своих местах, и чтобы я могла найти их в любую минуту.
Мне нужна жена, которая будет готовить еду, и моя жена должна быть хорошей поварихой. Мне нужна жена, которая будет планировать меню, делать все необходимые покупки, готовить, подавать еду на стол, а затем она будет прибирать на столе и мыть посуду, пока я сижу с учебниками. Мне нужна жена, которая будет заботиться обо мне, если я заболею, которая будет сочувствовать моему плохому самочувствию и пропуску занятий.
Мне нужна жена, которая всегда будет рядом, когда наша семья отправляется на отдых, так чтобы она продолжала заботиться обо мне и моих детях, пока я набираюсь сил и отдыхаю. Мне нужна жена, которая не будет жаловаться на исполнение обязанностей жены. Но мне нужна жена, которая будет внимательно выслушивать все, что было трудным или интересным в моей учебе. Мне нужна жена, которая будет печатать мои рукописи для института.
Жена, которая не будет жаловаться на исполнение обязанностей жены!
Мне нужна жена, которая будет заботиться обо всех деталях моей социальной жизни. Когда мы с женой приглашены куда-нибудь, я хочу, чтобы моя жена договаривалась, кто будет сидеть с детьми. Когда во время учебы я встречаю интересных людей, моя жена должна сделать дома уборку, приготовить специальные блюда, подавать на стол мне и моим и друзьям, и не перебивать, когда я обсуждаю вещи, интересные мне с друзьями.
Мне нужна жена, которая позаботиться о том, чтобы дети были накормлены и уложены спать, так чтобы они не беспокоили меня и моих гостей. Мне нужна жена, которая позаботится о том, чтобы моим гостям было комфортно, которая будет подавать и менять им пепельницы, предлагать им добавку, наполнять бокалы вином и убирать их по необходимости, которая будет подавать им кофе так, как им нравится. И мне нужна жена, которая понимает, что иногда мне нужно и самой провести вечер вне дома.
Мне нужна жена, чувствительная к моим сексуальным потребностям, жена, которая любит страстно и с готовностью тогда, когда мне этого хочется, жена, которая делает все, чтобы добиться моего удовлетворения. И, конечно, мне нужна жена, которая не будет требовать сексуального внимания, когда я не в настроении. Мне нужна жена, которая берет на себя всю ответственность за контрацепцию, потому что мне не нужно больше детей. Мне нужна жена, которая всегда остается мне верной, чтобы мне не приходилось омрачать свою интеллектуальную жизнь ревностью. И мне нужна жена, которая понимает, что мои сексуальные потребности выходят за скучные рамки моногамии. В конце концов, мне нужно общаться с разными людьми.
Жена, которая будет подавать моим друзьям кофе так, как им нравится.
Если случится так, что я встречу кого-нибудь получше, чем моя нынешняя жена, мне нужна свобода заменить мою текущую жену на более новую. Естественно, пока я буду наслаждаться свежей и новой жизнью, моя предыдущая жена должна будет заботиться о детях и нести за них полную ответственность, так чтобы мне не пришлось ограничивать свою свободу.
И конечно, когда я закончу учебу и устроюсь на хорошую работу, моя жена должна перестать работать и сидеть дома, чтобы полностью посвятить себя выполнению обязанностей жены.
Господи, да кто же не захочет иметь жену?
Я Жена. И, что вполне закономерно, я мать.
Не так давно мой старый друг вновь появился на сцене после недавнего развода. У него был один ребенок, который, естественно, остался с его бывшей женой. Он искал новую жену. Однажды вечером я гладила белье и думала о нем, и вдруг внезапно осознала, что мне тоже очень бы хотелось иметь жену.
Почему же мне нужна жена?
Мне бы очень хотелось продолжить образование, чтобы я смогла стать экономически независимой, обеспечивать себя, и при необходимости, обеспечивать тех, кто от меня зависит. Мне нужна жена, которая будет работать, пока я смогу учиться в институте. И пока я учусь, мне нужна жена, которая будет заботиться о моих детях. Мне нужна жена, которая будет следить за тем, чтобы вовремя водить детей к педиатру и дантисту. И мои визиты к врачу она тоже будет отслеживать. Мне нужна жена, которая позаботится о том, чтобы мои дети вовремя ели и были чистыми.
Мне нужна жена, которая будет стирать и гладить детскую одежду. Мне нужна жена, которая будет хорошим и заботливым сопровождающим лицом для детей, которая будет отводить их в школу, следить за тем, чтобы у них было достаточно общения со сверстниками, водить их в парк, в зоопарк и так далее. Мне нужна жена, которая будет ухаживать за детьми, когда они больны. Жена, которая всегда будет рядом, если детям понадобится особый уход, ведь я, разумеется, не могу пропускать занятия в институте.
Моя жена должна будет сделать так, чтобы пропускать работу по уходу за детьми, но не потерять при этом работу. Это может привести к потере части зарплаты, но я думаю, я это переживу. И очевидно, что моя жена будет оплачивать уход за детьми, ведь это она работает.
Мне нужна жена, которая будет заботиться обо всех моих физических потребностях. Жена, которая будет поддерживать мой дом в чистоте. Жена, которая будет прибирать за моими детьми и за мной. Мне нужна жена, которая будет содержать мою одежду в чистоте, гладить ее, чистить. Она должна следить, чтобы мои вещи всегда лежали на своих местах, и чтобы я могла найти их в любую минуту.
Мне нужна жена, которая будет готовить еду, и моя жена должна быть хорошей поварихой. Мне нужна жена, которая будет планировать меню, делать все необходимые покупки, готовить, подавать еду на стол, а затем она будет прибирать на столе и мыть посуду, пока я сижу с учебниками. Мне нужна жена, которая будет заботиться обо мне, если я заболею, которая будет сочувствовать моему плохому самочувствию и пропуску занятий.
Мне нужна жена, которая всегда будет рядом, когда наша семья отправляется на отдых, так чтобы она продолжала заботиться обо мне и моих детях, пока я набираюсь сил и отдыхаю. Мне нужна жена, которая не будет жаловаться на исполнение обязанностей жены. Но мне нужна жена, которая будет внимательно выслушивать все, что было трудным или интересным в моей учебе. Мне нужна жена, которая будет печатать мои рукописи для института.
Жена, которая не будет жаловаться на исполнение обязанностей жены!
Мне нужна жена, которая будет заботиться обо всех деталях моей социальной жизни. Когда мы с женой приглашены куда-нибудь, я хочу, чтобы моя жена договаривалась, кто будет сидеть с детьми. Когда во время учебы я встречаю интересных людей, моя жена должна сделать дома уборку, приготовить специальные блюда, подавать на стол мне и моим и друзьям, и не перебивать, когда я обсуждаю вещи, интересные мне с друзьями.
Мне нужна жена, которая позаботиться о том, чтобы дети были накормлены и уложены спать, так чтобы они не беспокоили меня и моих гостей. Мне нужна жена, которая позаботится о том, чтобы моим гостям было комфортно, которая будет подавать и менять им пепельницы, предлагать им добавку, наполнять бокалы вином и убирать их по необходимости, которая будет подавать им кофе так, как им нравится. И мне нужна жена, которая понимает, что иногда мне нужно и самой провести вечер вне дома.
Мне нужна жена, чувствительная к моим сексуальным потребностям, жена, которая любит страстно и с готовностью тогда, когда мне этого хочется, жена, которая делает все, чтобы добиться моего удовлетворения. И, конечно, мне нужна жена, которая не будет требовать сексуального внимания, когда я не в настроении. Мне нужна жена, которая берет на себя всю ответственность за контрацепцию, потому что мне не нужно больше детей. Мне нужна жена, которая всегда остается мне верной, чтобы мне не приходилось омрачать свою интеллектуальную жизнь ревностью. И мне нужна жена, которая понимает, что мои сексуальные потребности выходят за скучные рамки моногамии. В конце концов, мне нужно общаться с разными людьми.
Жена, которая будет подавать моим друзьям кофе так, как им нравится.
Если случится так, что я встречу кого-нибудь получше, чем моя нынешняя жена, мне нужна свобода заменить мою текущую жену на более новую. Естественно, пока я буду наслаждаться свежей и новой жизнью, моя предыдущая жена должна будет заботиться о детях и нести за них полную ответственность, так чтобы мне не пришлось ограничивать свою свободу.
И конечно, когда я закончу учебу и устроюсь на хорошую работу, моя жена должна перестать работать и сидеть дома, чтобы полностью посвятить себя выполнению обязанностей жены.
Господи, да кто же не захочет иметь жену?
51 Кб, 503x480Альтернативная реальность в которой девочек не бьют.
Мужчин бьют.Но все делают вид что этого нет.
Вот так вот, собираются человек по три -пять, и бьют до полусмерти, забивая ногами. Каждый день. Но при этом все делают вид , что это ерунда. Несущественная глупость. Мужчина же - сильный, ему физиологически положено драться. Ну и что что избили? Ты сам виноват. Видимо смотрел слишком дерзко. Или оделся неправильно, или пошел не туда . Самвиноват. И вообще, кто будет избивать нормального мужика? Да еще втроем? Если избили - значит сам спровоцировал. Неправильный значит. Тебя избили, ты приходишь в милицию, а милиционеры тебе такие - да лаадно, что ты придумываешь, никто тебя не бил. наверное дома упал, оттуда синяки. Иди отсюда, не морочь нам голову своими смешными мужскими проблемами. Ты идешь к своей девушке. Девушка тебе говорит - я вообще считаю, что если мужчину избили, он подсознательно этого хотел. Иначе смог бы убежать. И вообще, я преступников не обвиняю. Их наверное в детстве ремнем били, вот они озлобились. а ты чего ноешь? Мог и потерпеть. Люди свои проблемы решают психологические, а ты разнылся. ну и что , что ребра сломаны и теперь ты на всю жизнь инвалид?! Правильно твое заявление не приняли. И вообще - меня тоже бьют, я же не жалуюсь. Васька вон дернул во втором классе за косу - знаешь как больно было! Избили его. Подумаешь! Вон я постоянно по телевизору вижу как в боевиках мужчин избивают, и в пожарах они горят, значит это естественно , и все вы подсознательно хотите чтобы вас избили. И вообще. мы расстаемся. Я не могу встречаться с чмом, который позволил себя избить.
Идешь ты такой в магазин, а тебе здоровенный бугай два на два метра орет
- Ух ты какой милашка, так бы и похрустел твоей челюстью. Пару ребер бы сломал, не меньше!.
И так везде, постоянно.
Папа тебе постоянно внушает
Если будешь ласковым и покорным, не станешь сопротивляться, то тебя попинают чуток и оставят. Но если тебя изобьют - никому не говори никогда, иначе все тебя чмом называть будут.
Если ты кому то расскажешь что тебя избили , большинство, особенно девушки начнут смеяться над тобой, поэтому ты молчишь. Ты знаешь , что почти всех мужчин вокруг избивают, каждый день им влетает от посторонних вообще людей, то пощечина, то зуботычина, то просто маты. Идешь, никого не трогаешь по улице, и любой может подойти и зафигачить тебе в живот потому что ты мужик, а мужики терпят боль. Это физиология такая. Но при этом ты должен делать вид, что такого нет, потому что ты НОРМАЛЬНЫЙ МУЖЧИНА. А НОРМАЛЬНЫХ МУЖЧИН никто никогда не бьет. Но при этом бьют всех мужчин. Просто многие делают вид что их не бьют , чтобы считаться НОРМАЛЬНЫМИ.
Ты идешь в гости к своему другу, с которым рос с детства, а он , позвав своих приятелей вдруг избивает тебя до полусмерти. Ты женат, любишь жену, приходишь домой, жена расстроена или ты ей чем не угодил , она зовет своих дружков и они избивают тебя. Обижаться на нее ты не имеешь право - значит заслужил. Нормальных мужиков не бьют. бьют только чмо всякое. Не хочешь быть чмом - молчи, и прислуживай жене лучше. Тогда больно не будет. Бунтовать вздумал?? А как же исконная мужская роль быть воином?? Воинам вообще ноги - руки отрубали, и они терпели, а тебя попинали чуток и ты из этого трагедию строишь.
А потом, когда ты, видя вокруг несправедливость, находишь сподвижников, к тебе в личку начинают стучаться милые девушки и поучать тебя, где именно ты не прав, и вообще избиений не существует, и девушек точно так же избивают, и вообще сиди и молчи, раскудахтался тут, тоже мне "мужчин избивают" , пфф! Вот девушек страшно как обижают - тренерша заставляла в спортзале отжиматься, так голос подняла! Я такой стресс испытала, а ты мне тут - избивают вас, ха -ха. Лучше займитесь проблемой поднимающих голос на девушек тренерш. Больше проку будет!
Мужчин бьют.Но все делают вид что этого нет.
Вот так вот, собираются человек по три -пять, и бьют до полусмерти, забивая ногами. Каждый день. Но при этом все делают вид , что это ерунда. Несущественная глупость. Мужчина же - сильный, ему физиологически положено драться. Ну и что что избили? Ты сам виноват. Видимо смотрел слишком дерзко. Или оделся неправильно, или пошел не туда . Самвиноват. И вообще, кто будет избивать нормального мужика? Да еще втроем? Если избили - значит сам спровоцировал. Неправильный значит. Тебя избили, ты приходишь в милицию, а милиционеры тебе такие - да лаадно, что ты придумываешь, никто тебя не бил. наверное дома упал, оттуда синяки. Иди отсюда, не морочь нам голову своими смешными мужскими проблемами. Ты идешь к своей девушке. Девушка тебе говорит - я вообще считаю, что если мужчину избили, он подсознательно этого хотел. Иначе смог бы убежать. И вообще, я преступников не обвиняю. Их наверное в детстве ремнем били, вот они озлобились. а ты чего ноешь? Мог и потерпеть. Люди свои проблемы решают психологические, а ты разнылся. ну и что , что ребра сломаны и теперь ты на всю жизнь инвалид?! Правильно твое заявление не приняли. И вообще - меня тоже бьют, я же не жалуюсь. Васька вон дернул во втором классе за косу - знаешь как больно было! Избили его. Подумаешь! Вон я постоянно по телевизору вижу как в боевиках мужчин избивают, и в пожарах они горят, значит это естественно , и все вы подсознательно хотите чтобы вас избили. И вообще. мы расстаемся. Я не могу встречаться с чмом, который позволил себя избить.
Идешь ты такой в магазин, а тебе здоровенный бугай два на два метра орет
- Ух ты какой милашка, так бы и похрустел твоей челюстью. Пару ребер бы сломал, не меньше!.
И так везде, постоянно.
Папа тебе постоянно внушает
Если будешь ласковым и покорным, не станешь сопротивляться, то тебя попинают чуток и оставят. Но если тебя изобьют - никому не говори никогда, иначе все тебя чмом называть будут.
Если ты кому то расскажешь что тебя избили , большинство, особенно девушки начнут смеяться над тобой, поэтому ты молчишь. Ты знаешь , что почти всех мужчин вокруг избивают, каждый день им влетает от посторонних вообще людей, то пощечина, то зуботычина, то просто маты. Идешь, никого не трогаешь по улице, и любой может подойти и зафигачить тебе в живот потому что ты мужик, а мужики терпят боль. Это физиология такая. Но при этом ты должен делать вид, что такого нет, потому что ты НОРМАЛЬНЫЙ МУЖЧИНА. А НОРМАЛЬНЫХ МУЖЧИН никто никогда не бьет. Но при этом бьют всех мужчин. Просто многие делают вид что их не бьют , чтобы считаться НОРМАЛЬНЫМИ.
Ты идешь в гости к своему другу, с которым рос с детства, а он , позвав своих приятелей вдруг избивает тебя до полусмерти. Ты женат, любишь жену, приходишь домой, жена расстроена или ты ей чем не угодил , она зовет своих дружков и они избивают тебя. Обижаться на нее ты не имеешь право - значит заслужил. Нормальных мужиков не бьют. бьют только чмо всякое. Не хочешь быть чмом - молчи, и прислуживай жене лучше. Тогда больно не будет. Бунтовать вздумал?? А как же исконная мужская роль быть воином?? Воинам вообще ноги - руки отрубали, и они терпели, а тебя попинали чуток и ты из этого трагедию строишь.
А потом, когда ты, видя вокруг несправедливость, находишь сподвижников, к тебе в личку начинают стучаться милые девушки и поучать тебя, где именно ты не прав, и вообще избиений не существует, и девушек точно так же избивают, и вообще сиди и молчи, раскудахтался тут, тоже мне "мужчин избивают" , пфф! Вот девушек страшно как обижают - тренерша заставляла в спортзале отжиматься, так голос подняла! Я такой стресс испытала, а ты мне тут - избивают вас, ха -ха. Лучше займитесь проблемой поднимающих голос на девушек тренерш. Больше проку будет!
51 Кб, 503x480Альтернативная реальность в которой девочек не бьют.
Мужчин бьют.Но все делают вид что этого нет.
Вот так вот, собираются человек по три -пять, и бьют до полусмерти, забивая ногами. Каждый день. Но при этом все делают вид , что это ерунда. Несущественная глупость. Мужчина же - сильный, ему физиологически положено драться. Ну и что что избили? Ты сам виноват. Видимо смотрел слишком дерзко. Или оделся неправильно, или пошел не туда . Самвиноват. И вообще, кто будет избивать нормального мужика? Да еще втроем? Если избили - значит сам спровоцировал. Неправильный значит. Тебя избили, ты приходишь в милицию, а милиционеры тебе такие - да лаадно, что ты придумываешь, никто тебя не бил. наверное дома упал, оттуда синяки. Иди отсюда, не морочь нам голову своими смешными мужскими проблемами. Ты идешь к своей девушке. Девушка тебе говорит - я вообще считаю, что если мужчину избили, он подсознательно этого хотел. Иначе смог бы убежать. И вообще, я преступников не обвиняю. Их наверное в детстве ремнем били, вот они озлобились. а ты чего ноешь? Мог и потерпеть. Люди свои проблемы решают психологические, а ты разнылся. ну и что , что ребра сломаны и теперь ты на всю жизнь инвалид?! Правильно твое заявление не приняли. И вообще - меня тоже бьют, я же не жалуюсь. Васька вон дернул во втором классе за косу - знаешь как больно было! Избили его. Подумаешь! Вон я постоянно по телевизору вижу как в боевиках мужчин избивают, и в пожарах они горят, значит это естественно , и все вы подсознательно хотите чтобы вас избили. И вообще. мы расстаемся. Я не могу встречаться с чмом, который позволил себя избить.
Идешь ты такой в магазин, а тебе здоровенный бугай два на два метра орет
- Ух ты какой милашка, так бы и похрустел твоей челюстью. Пару ребер бы сломал, не меньше!.
И так везде, постоянно.
Папа тебе постоянно внушает
Если будешь ласковым и покорным, не станешь сопротивляться, то тебя попинают чуток и оставят. Но если тебя изобьют - никому не говори никогда, иначе все тебя чмом называть будут.
Если ты кому то расскажешь что тебя избили , большинство, особенно девушки начнут смеяться над тобой, поэтому ты молчишь. Ты знаешь , что почти всех мужчин вокруг избивают, каждый день им влетает от посторонних вообще людей, то пощечина, то зуботычина, то просто маты. Идешь, никого не трогаешь по улице, и любой может подойти и зафигачить тебе в живот потому что ты мужик, а мужики терпят боль. Это физиология такая. Но при этом ты должен делать вид, что такого нет, потому что ты НОРМАЛЬНЫЙ МУЖЧИНА. А НОРМАЛЬНЫХ МУЖЧИН никто никогда не бьет. Но при этом бьют всех мужчин. Просто многие делают вид что их не бьют , чтобы считаться НОРМАЛЬНЫМИ.
Ты идешь в гости к своему другу, с которым рос с детства, а он , позвав своих приятелей вдруг избивает тебя до полусмерти. Ты женат, любишь жену, приходишь домой, жена расстроена или ты ей чем не угодил , она зовет своих дружков и они избивают тебя. Обижаться на нее ты не имеешь право - значит заслужил. Нормальных мужиков не бьют. бьют только чмо всякое. Не хочешь быть чмом - молчи, и прислуживай жене лучше. Тогда больно не будет. Бунтовать вздумал?? А как же исконная мужская роль быть воином?? Воинам вообще ноги - руки отрубали, и они терпели, а тебя попинали чуток и ты из этого трагедию строишь.
А потом, когда ты, видя вокруг несправедливость, находишь сподвижников, к тебе в личку начинают стучаться милые девушки и поучать тебя, где именно ты не прав, и вообще избиений не существует, и девушек точно так же избивают, и вообще сиди и молчи, раскудахтался тут, тоже мне "мужчин избивают" , пфф! Вот девушек страшно как обижают - тренерша заставляла в спортзале отжиматься, так голос подняла! Я такой стресс испытала, а ты мне тут - избивают вас, ха -ха. Лучше займитесь проблемой поднимающих голос на девушек тренерш. Больше проку будет!
Мужчин бьют.Но все делают вид что этого нет.
Вот так вот, собираются человек по три -пять, и бьют до полусмерти, забивая ногами. Каждый день. Но при этом все делают вид , что это ерунда. Несущественная глупость. Мужчина же - сильный, ему физиологически положено драться. Ну и что что избили? Ты сам виноват. Видимо смотрел слишком дерзко. Или оделся неправильно, или пошел не туда . Самвиноват. И вообще, кто будет избивать нормального мужика? Да еще втроем? Если избили - значит сам спровоцировал. Неправильный значит. Тебя избили, ты приходишь в милицию, а милиционеры тебе такие - да лаадно, что ты придумываешь, никто тебя не бил. наверное дома упал, оттуда синяки. Иди отсюда, не морочь нам голову своими смешными мужскими проблемами. Ты идешь к своей девушке. Девушка тебе говорит - я вообще считаю, что если мужчину избили, он подсознательно этого хотел. Иначе смог бы убежать. И вообще, я преступников не обвиняю. Их наверное в детстве ремнем били, вот они озлобились. а ты чего ноешь? Мог и потерпеть. Люди свои проблемы решают психологические, а ты разнылся. ну и что , что ребра сломаны и теперь ты на всю жизнь инвалид?! Правильно твое заявление не приняли. И вообще - меня тоже бьют, я же не жалуюсь. Васька вон дернул во втором классе за косу - знаешь как больно было! Избили его. Подумаешь! Вон я постоянно по телевизору вижу как в боевиках мужчин избивают, и в пожарах они горят, значит это естественно , и все вы подсознательно хотите чтобы вас избили. И вообще. мы расстаемся. Я не могу встречаться с чмом, который позволил себя избить.
Идешь ты такой в магазин, а тебе здоровенный бугай два на два метра орет
- Ух ты какой милашка, так бы и похрустел твоей челюстью. Пару ребер бы сломал, не меньше!.
И так везде, постоянно.
Папа тебе постоянно внушает
Если будешь ласковым и покорным, не станешь сопротивляться, то тебя попинают чуток и оставят. Но если тебя изобьют - никому не говори никогда, иначе все тебя чмом называть будут.
Если ты кому то расскажешь что тебя избили , большинство, особенно девушки начнут смеяться над тобой, поэтому ты молчишь. Ты знаешь , что почти всех мужчин вокруг избивают, каждый день им влетает от посторонних вообще людей, то пощечина, то зуботычина, то просто маты. Идешь, никого не трогаешь по улице, и любой может подойти и зафигачить тебе в живот потому что ты мужик, а мужики терпят боль. Это физиология такая. Но при этом ты должен делать вид, что такого нет, потому что ты НОРМАЛЬНЫЙ МУЖЧИНА. А НОРМАЛЬНЫХ МУЖЧИН никто никогда не бьет. Но при этом бьют всех мужчин. Просто многие делают вид что их не бьют , чтобы считаться НОРМАЛЬНЫМИ.
Ты идешь в гости к своему другу, с которым рос с детства, а он , позвав своих приятелей вдруг избивает тебя до полусмерти. Ты женат, любишь жену, приходишь домой, жена расстроена или ты ей чем не угодил , она зовет своих дружков и они избивают тебя. Обижаться на нее ты не имеешь право - значит заслужил. Нормальных мужиков не бьют. бьют только чмо всякое. Не хочешь быть чмом - молчи, и прислуживай жене лучше. Тогда больно не будет. Бунтовать вздумал?? А как же исконная мужская роль быть воином?? Воинам вообще ноги - руки отрубали, и они терпели, а тебя попинали чуток и ты из этого трагедию строишь.
А потом, когда ты, видя вокруг несправедливость, находишь сподвижников, к тебе в личку начинают стучаться милые девушки и поучать тебя, где именно ты не прав, и вообще избиений не существует, и девушек точно так же избивают, и вообще сиди и молчи, раскудахтался тут, тоже мне "мужчин избивают" , пфф! Вот девушек страшно как обижают - тренерша заставляла в спортзале отжиматься, так голос подняла! Я такой стресс испытала, а ты мне тут - избивают вас, ха -ха. Лучше займитесь проблемой поднимающих голос на девушек тренерш. Больше проку будет!
59 Кб, 410x604У нас в стране равноправие - это давно известно всем и каждому!
Мужчины, конечно, говорят там что-то о том, как их дискриминируют и угнетают, но мы-то с вами знаем, что это просто страшные уродцы, мучимые спермотоксикозом.
Ничто не мешает нам делать карьеру во власти и находить влиятельных подруг. Мне же ничто не помешало подружиться с губернаторшей нашего края, а что, землячки должны держаться вместе! Как она могла доверить пост генеральной прокураторки непроверенной человечице? Того и гляди окажешься втянута в масштабный заговор: вылезут сепаратисты (ишь ты, захотели, канальи, Дальневосточную республику!) да начнут клеветать да подсиживать! А так всем хорошо: и мне власть и должность, и подруге спокойнее!
И все бы хорошо, да вот беда - стала мужа аденома с простатитом мучить, не может меня как прежде по три раза за ночь удовлетворять, Камасутру практковать да языком работать! Это ж только папа мой герой, до глубокой старости маму ублажал, но как же моего святого папеньку с мужем сравнивать? А я же женщина еще ого-го, в 40 с лишним лет либидо только развернулось. Беда-беда.
Но удачно жизнь складывается - приехала школу инспектировать перед ЕГЭ, глядь, а там тааакой парнишка: высокий, гибкий, плечи широкие, бицепсы под рубашкой проступают, щетинка такая трогательная, темненький, глаза голубые - прелесть просто! А что моложе старшей дочери, так ерунда, таким молоденьким как раз опытные женщины нужны! Достала номер телефона (девицы мои постарались, в рекордные сроки добыли!) и давай общаться.
А он - сюрприиз - девст-вен-ник! Смущается, лепечет что-то, мол маменька не велит, невеста есть, любит его без памяти, сговорили уже. Видела я ту невесту: ей на содержание мужа еще работать и работать, да и вообще род небогат, честные труженицы, которым всю жизнь пахать! и куда ей такой бриллиант? Собралась, значит, пошла к матери да бабушке своего ненаглядного - пусть за меня сына отдадут. Вторым мужем, как Великая Мать заповедала. Ибо сказала Она: "У той, что блюдет заповеди Мои, может до пяти мужей быть, лишь бы могла она их одаривать ласками да любовью, деньгами да подарками в равной мере". Вот обручит нас Жрица и будем жить-поживать, муж мой давно подмогу по хозяйству просит, хочет старшим мужем быть!
А они ни в какую: та девушка его любит, по Закону в мужья берет, не по Обычаю. Ну ничего, посидят в своей Речице на осадном положении - не так запоют! Я пока к ним сватов зашлю, пусть меня перед семьей да женихом расхваливают! И спецназовок своих к его невестушке: месяцок по больницам поскитается с расквашенной рожей да ребрами ломаными - родственницы сами отговорят его в мужья брать!
И все так удачно складывалось, но повадился журналистик какой-то вынюхивать про намерения мои, то ли брат моего ненаглядного настучал в Инстаграмм, то ли дружок его. Это вообще не его птичьего ума дело, кого я там в мужья хочу - пусть постит котиков, торты и как он бицуху целует, а не лезет в жизнь порядочных женщин! Мальчик, видите ли, за ту девицу хочет, плачет, качалку забросил. Уже и подруге звонили, мол, защити, свет наш губернаторша, а то Самой нажалуемся! Кретины! Сама с нашей губернаторшей лучшие подруги, потому как только наша губернаторша сепаратистов в узде держит и Дальний Восток еще ни Китаю, ни Штатам не ушел! А подруга сказала, что в нашем возрасте лучшее средство для поднятия жизненного тонуса - молодое мясцо, хи-хи. Так что никуда от меня этот ягненочек не денется, подруга мне его сама подарит.
Ох и подняли же вой эти дураки! "Несовершеннолетний!" "Права ребенка!" "Образование!" "Даешь парню университет!" Чтоб они вообще понимали в нашей традиционной жизни, нахватались своей толерастии из Европы! Отца моего за мать вообще в 16 лет сговорили: восьмилетку закончил - иди в мужья, читать-писать-считать умеешь, по дому работать тоже, где плетка висит, знаешь. Жена - хозяйка, угождай ей, вот и весь сказ. И ничего, сколько лет уже вместе прожили, отец добрый, смирный, ласковый. Мать ему денег на удочки даст - и хорошо папе. Пусть рукодельничает на досуге, Мать Богиня вообще мужчинам завещала быть ласковыми, добрыми, рукодельничать, носить килт в пол и дышать пенисом - оно для семейной жизни полезно!
Долго ли коротко, согласилась его бабушка. Мать, правда, против была, но со временем поймет, что лучше уж ему молодым мужем при влиятельной жене, чем с молодой нищенкой. Тихо хотели по Обычаю справить свадьбу, да журналисты понаехали, мол, кого это вы тут в своем медвежьем углу против воли в мужья отдаете? Но мы уж мальчику объяснили, чего говорить на камеру, как-никак две сестры младшие подрастают, в люди им пора. И уж так его речью прониклись, что тут же заговорили про наш Обычай и вообще осознали простую истину: мое дело, кого в мужья брать и в какие, мы так испокон веков живем и не надо нам тут вашу толерастию! Мужчина - друг человечицы, это все знают! А коли будет плохим другом, так я еще не забыла, где плетка моя висит. Первому мужу трех порок хватило, сейчас как шелковый!
И вообще, уполномоченная по правам ребенка права: к 27 годам сморщенные у нас мужчины становятся, вид товарный теряют. Уж на что я своего первого мужа люблю (да-да, так им и сказала, журналистикам этим, люблю и другого мне не надобно!), да не персик уже, не персик. Надо свеженького мясца, пока либидо окончательно не умерло! А то решат еще подруги, что я к сексу неспособна стала, засмеют! Влиятельной женщине без секса никак! И хороши китайские наложники, а второй муж - это статус! И вообще, у всех моих подруг уже есть молодой муж, а у меня нет. Непорядок! А если дочь старшая захочет с ним побаловаться, так я поделюсь, ибо Мать Богиня заповедовала лучший кусок давать дочерям. чтобы в старости дочери покоили и нежили вас. Только муженька плеткой пригрею, чтобы отказываться от такой чести не смел! И после тоже угощу, чтобы знал, что виноват в разжигании огня в лоне моей кровиночки! Где ж ей против такого соблазна устоять? Нет, недаром в Скрижаляж Матери Богини заповедано, что мужчина - соблазн для плоти и потому в узде его держать надобно, ибо слаба плоть мужская и податлива, а совратить мужа ближней своей есть тяжкий грех!
Забрала я своего ягненочка, сыграли свадьбу по Обычаю. Да потом пришлось разыграть свадьбу по Закону, чтобы эти журналисты отвязались. А теперь самое приятное - брачная ночь! Где там моя плетка.....
Мужчины, конечно, говорят там что-то о том, как их дискриминируют и угнетают, но мы-то с вами знаем, что это просто страшные уродцы, мучимые спермотоксикозом.
Ничто не мешает нам делать карьеру во власти и находить влиятельных подруг. Мне же ничто не помешало подружиться с губернаторшей нашего края, а что, землячки должны держаться вместе! Как она могла доверить пост генеральной прокураторки непроверенной человечице? Того и гляди окажешься втянута в масштабный заговор: вылезут сепаратисты (ишь ты, захотели, канальи, Дальневосточную республику!) да начнут клеветать да подсиживать! А так всем хорошо: и мне власть и должность, и подруге спокойнее!
И все бы хорошо, да вот беда - стала мужа аденома с простатитом мучить, не может меня как прежде по три раза за ночь удовлетворять, Камасутру практковать да языком работать! Это ж только папа мой герой, до глубокой старости маму ублажал, но как же моего святого папеньку с мужем сравнивать? А я же женщина еще ого-го, в 40 с лишним лет либидо только развернулось. Беда-беда.
Но удачно жизнь складывается - приехала школу инспектировать перед ЕГЭ, глядь, а там тааакой парнишка: высокий, гибкий, плечи широкие, бицепсы под рубашкой проступают, щетинка такая трогательная, темненький, глаза голубые - прелесть просто! А что моложе старшей дочери, так ерунда, таким молоденьким как раз опытные женщины нужны! Достала номер телефона (девицы мои постарались, в рекордные сроки добыли!) и давай общаться.
А он - сюрприиз - девст-вен-ник! Смущается, лепечет что-то, мол маменька не велит, невеста есть, любит его без памяти, сговорили уже. Видела я ту невесту: ей на содержание мужа еще работать и работать, да и вообще род небогат, честные труженицы, которым всю жизнь пахать! и куда ей такой бриллиант? Собралась, значит, пошла к матери да бабушке своего ненаглядного - пусть за меня сына отдадут. Вторым мужем, как Великая Мать заповедала. Ибо сказала Она: "У той, что блюдет заповеди Мои, может до пяти мужей быть, лишь бы могла она их одаривать ласками да любовью, деньгами да подарками в равной мере". Вот обручит нас Жрица и будем жить-поживать, муж мой давно подмогу по хозяйству просит, хочет старшим мужем быть!
А они ни в какую: та девушка его любит, по Закону в мужья берет, не по Обычаю. Ну ничего, посидят в своей Речице на осадном положении - не так запоют! Я пока к ним сватов зашлю, пусть меня перед семьей да женихом расхваливают! И спецназовок своих к его невестушке: месяцок по больницам поскитается с расквашенной рожей да ребрами ломаными - родственницы сами отговорят его в мужья брать!
И все так удачно складывалось, но повадился журналистик какой-то вынюхивать про намерения мои, то ли брат моего ненаглядного настучал в Инстаграмм, то ли дружок его. Это вообще не его птичьего ума дело, кого я там в мужья хочу - пусть постит котиков, торты и как он бицуху целует, а не лезет в жизнь порядочных женщин! Мальчик, видите ли, за ту девицу хочет, плачет, качалку забросил. Уже и подруге звонили, мол, защити, свет наш губернаторша, а то Самой нажалуемся! Кретины! Сама с нашей губернаторшей лучшие подруги, потому как только наша губернаторша сепаратистов в узде держит и Дальний Восток еще ни Китаю, ни Штатам не ушел! А подруга сказала, что в нашем возрасте лучшее средство для поднятия жизненного тонуса - молодое мясцо, хи-хи. Так что никуда от меня этот ягненочек не денется, подруга мне его сама подарит.
Ох и подняли же вой эти дураки! "Несовершеннолетний!" "Права ребенка!" "Образование!" "Даешь парню университет!" Чтоб они вообще понимали в нашей традиционной жизни, нахватались своей толерастии из Европы! Отца моего за мать вообще в 16 лет сговорили: восьмилетку закончил - иди в мужья, читать-писать-считать умеешь, по дому работать тоже, где плетка висит, знаешь. Жена - хозяйка, угождай ей, вот и весь сказ. И ничего, сколько лет уже вместе прожили, отец добрый, смирный, ласковый. Мать ему денег на удочки даст - и хорошо папе. Пусть рукодельничает на досуге, Мать Богиня вообще мужчинам завещала быть ласковыми, добрыми, рукодельничать, носить килт в пол и дышать пенисом - оно для семейной жизни полезно!
Долго ли коротко, согласилась его бабушка. Мать, правда, против была, но со временем поймет, что лучше уж ему молодым мужем при влиятельной жене, чем с молодой нищенкой. Тихо хотели по Обычаю справить свадьбу, да журналисты понаехали, мол, кого это вы тут в своем медвежьем углу против воли в мужья отдаете? Но мы уж мальчику объяснили, чего говорить на камеру, как-никак две сестры младшие подрастают, в люди им пора. И уж так его речью прониклись, что тут же заговорили про наш Обычай и вообще осознали простую истину: мое дело, кого в мужья брать и в какие, мы так испокон веков живем и не надо нам тут вашу толерастию! Мужчина - друг человечицы, это все знают! А коли будет плохим другом, так я еще не забыла, где плетка моя висит. Первому мужу трех порок хватило, сейчас как шелковый!
И вообще, уполномоченная по правам ребенка права: к 27 годам сморщенные у нас мужчины становятся, вид товарный теряют. Уж на что я своего первого мужа люблю (да-да, так им и сказала, журналистикам этим, люблю и другого мне не надобно!), да не персик уже, не персик. Надо свеженького мясца, пока либидо окончательно не умерло! А то решат еще подруги, что я к сексу неспособна стала, засмеют! Влиятельной женщине без секса никак! И хороши китайские наложники, а второй муж - это статус! И вообще, у всех моих подруг уже есть молодой муж, а у меня нет. Непорядок! А если дочь старшая захочет с ним побаловаться, так я поделюсь, ибо Мать Богиня заповедовала лучший кусок давать дочерям. чтобы в старости дочери покоили и нежили вас. Только муженька плеткой пригрею, чтобы отказываться от такой чести не смел! И после тоже угощу, чтобы знал, что виноват в разжигании огня в лоне моей кровиночки! Где ж ей против такого соблазна устоять? Нет, недаром в Скрижаляж Матери Богини заповедано, что мужчина - соблазн для плоти и потому в узде его держать надобно, ибо слаба плоть мужская и податлива, а совратить мужа ближней своей есть тяжкий грех!
Забрала я своего ягненочка, сыграли свадьбу по Обычаю. Да потом пришлось разыграть свадьбу по Закону, чтобы эти журналисты отвязались. А теперь самое приятное - брачная ночь! Где там моя плетка.....
59 Кб, 410x604У нас в стране равноправие - это давно известно всем и каждому!
Мужчины, конечно, говорят там что-то о том, как их дискриминируют и угнетают, но мы-то с вами знаем, что это просто страшные уродцы, мучимые спермотоксикозом.
Ничто не мешает нам делать карьеру во власти и находить влиятельных подруг. Мне же ничто не помешало подружиться с губернаторшей нашего края, а что, землячки должны держаться вместе! Как она могла доверить пост генеральной прокураторки непроверенной человечице? Того и гляди окажешься втянута в масштабный заговор: вылезут сепаратисты (ишь ты, захотели, канальи, Дальневосточную республику!) да начнут клеветать да подсиживать! А так всем хорошо: и мне власть и должность, и подруге спокойнее!
И все бы хорошо, да вот беда - стала мужа аденома с простатитом мучить, не может меня как прежде по три раза за ночь удовлетворять, Камасутру практковать да языком работать! Это ж только папа мой герой, до глубокой старости маму ублажал, но как же моего святого папеньку с мужем сравнивать? А я же женщина еще ого-го, в 40 с лишним лет либидо только развернулось. Беда-беда.
Но удачно жизнь складывается - приехала школу инспектировать перед ЕГЭ, глядь, а там тааакой парнишка: высокий, гибкий, плечи широкие, бицепсы под рубашкой проступают, щетинка такая трогательная, темненький, глаза голубые - прелесть просто! А что моложе старшей дочери, так ерунда, таким молоденьким как раз опытные женщины нужны! Достала номер телефона (девицы мои постарались, в рекордные сроки добыли!) и давай общаться.
А он - сюрприиз - девст-вен-ник! Смущается, лепечет что-то, мол маменька не велит, невеста есть, любит его без памяти, сговорили уже. Видела я ту невесту: ей на содержание мужа еще работать и работать, да и вообще род небогат, честные труженицы, которым всю жизнь пахать! и куда ей такой бриллиант? Собралась, значит, пошла к матери да бабушке своего ненаглядного - пусть за меня сына отдадут. Вторым мужем, как Великая Мать заповедала. Ибо сказала Она: "У той, что блюдет заповеди Мои, может до пяти мужей быть, лишь бы могла она их одаривать ласками да любовью, деньгами да подарками в равной мере". Вот обручит нас Жрица и будем жить-поживать, муж мой давно подмогу по хозяйству просит, хочет старшим мужем быть!
А они ни в какую: та девушка его любит, по Закону в мужья берет, не по Обычаю. Ну ничего, посидят в своей Речице на осадном положении - не так запоют! Я пока к ним сватов зашлю, пусть меня перед семьей да женихом расхваливают! И спецназовок своих к его невестушке: месяцок по больницам поскитается с расквашенной рожей да ребрами ломаными - родственницы сами отговорят его в мужья брать!
И все так удачно складывалось, но повадился журналистик какой-то вынюхивать про намерения мои, то ли брат моего ненаглядного настучал в Инстаграмм, то ли дружок его. Это вообще не его птичьего ума дело, кого я там в мужья хочу - пусть постит котиков, торты и как он бицуху целует, а не лезет в жизнь порядочных женщин! Мальчик, видите ли, за ту девицу хочет, плачет, качалку забросил. Уже и подруге звонили, мол, защити, свет наш губернаторша, а то Самой нажалуемся! Кретины! Сама с нашей губернаторшей лучшие подруги, потому как только наша губернаторша сепаратистов в узде держит и Дальний Восток еще ни Китаю, ни Штатам не ушел! А подруга сказала, что в нашем возрасте лучшее средство для поднятия жизненного тонуса - молодое мясцо, хи-хи. Так что никуда от меня этот ягненочек не денется, подруга мне его сама подарит.
Ох и подняли же вой эти дураки! "Несовершеннолетний!" "Права ребенка!" "Образование!" "Даешь парню университет!" Чтоб они вообще понимали в нашей традиционной жизни, нахватались своей толерастии из Европы! Отца моего за мать вообще в 16 лет сговорили: восьмилетку закончил - иди в мужья, читать-писать-считать умеешь, по дому работать тоже, где плетка висит, знаешь. Жена - хозяйка, угождай ей, вот и весь сказ. И ничего, сколько лет уже вместе прожили, отец добрый, смирный, ласковый. Мать ему денег на удочки даст - и хорошо папе. Пусть рукодельничает на досуге, Мать Богиня вообще мужчинам завещала быть ласковыми, добрыми, рукодельничать, носить килт в пол и дышать пенисом - оно для семейной жизни полезно!
Долго ли коротко, согласилась его бабушка. Мать, правда, против была, но со временем поймет, что лучше уж ему молодым мужем при влиятельной жене, чем с молодой нищенкой. Тихо хотели по Обычаю справить свадьбу, да журналисты понаехали, мол, кого это вы тут в своем медвежьем углу против воли в мужья отдаете? Но мы уж мальчику объяснили, чего говорить на камеру, как-никак две сестры младшие подрастают, в люди им пора. И уж так его речью прониклись, что тут же заговорили про наш Обычай и вообще осознали простую истину: мое дело, кого в мужья брать и в какие, мы так испокон веков живем и не надо нам тут вашу толерастию! Мужчина - друг человечицы, это все знают! А коли будет плохим другом, так я еще не забыла, где плетка моя висит. Первому мужу трех порок хватило, сейчас как шелковый!
И вообще, уполномоченная по правам ребенка права: к 27 годам сморщенные у нас мужчины становятся, вид товарный теряют. Уж на что я своего первого мужа люблю (да-да, так им и сказала, журналистикам этим, люблю и другого мне не надобно!), да не персик уже, не персик. Надо свеженького мясца, пока либидо окончательно не умерло! А то решат еще подруги, что я к сексу неспособна стала, засмеют! Влиятельной женщине без секса никак! И хороши китайские наложники, а второй муж - это статус! И вообще, у всех моих подруг уже есть молодой муж, а у меня нет. Непорядок! А если дочь старшая захочет с ним побаловаться, так я поделюсь, ибо Мать Богиня заповедовала лучший кусок давать дочерям. чтобы в старости дочери покоили и нежили вас. Только муженька плеткой пригрею, чтобы отказываться от такой чести не смел! И после тоже угощу, чтобы знал, что виноват в разжигании огня в лоне моей кровиночки! Где ж ей против такого соблазна устоять? Нет, недаром в Скрижаляж Матери Богини заповедано, что мужчина - соблазн для плоти и потому в узде его держать надобно, ибо слаба плоть мужская и податлива, а совратить мужа ближней своей есть тяжкий грех!
Забрала я своего ягненочка, сыграли свадьбу по Обычаю. Да потом пришлось разыграть свадьбу по Закону, чтобы эти журналисты отвязались. А теперь самое приятное - брачная ночь! Где там моя плетка.....
Мужчины, конечно, говорят там что-то о том, как их дискриминируют и угнетают, но мы-то с вами знаем, что это просто страшные уродцы, мучимые спермотоксикозом.
Ничто не мешает нам делать карьеру во власти и находить влиятельных подруг. Мне же ничто не помешало подружиться с губернаторшей нашего края, а что, землячки должны держаться вместе! Как она могла доверить пост генеральной прокураторки непроверенной человечице? Того и гляди окажешься втянута в масштабный заговор: вылезут сепаратисты (ишь ты, захотели, канальи, Дальневосточную республику!) да начнут клеветать да подсиживать! А так всем хорошо: и мне власть и должность, и подруге спокойнее!
И все бы хорошо, да вот беда - стала мужа аденома с простатитом мучить, не может меня как прежде по три раза за ночь удовлетворять, Камасутру практковать да языком работать! Это ж только папа мой герой, до глубокой старости маму ублажал, но как же моего святого папеньку с мужем сравнивать? А я же женщина еще ого-го, в 40 с лишним лет либидо только развернулось. Беда-беда.
Но удачно жизнь складывается - приехала школу инспектировать перед ЕГЭ, глядь, а там тааакой парнишка: высокий, гибкий, плечи широкие, бицепсы под рубашкой проступают, щетинка такая трогательная, темненький, глаза голубые - прелесть просто! А что моложе старшей дочери, так ерунда, таким молоденьким как раз опытные женщины нужны! Достала номер телефона (девицы мои постарались, в рекордные сроки добыли!) и давай общаться.
А он - сюрприиз - девст-вен-ник! Смущается, лепечет что-то, мол маменька не велит, невеста есть, любит его без памяти, сговорили уже. Видела я ту невесту: ей на содержание мужа еще работать и работать, да и вообще род небогат, честные труженицы, которым всю жизнь пахать! и куда ей такой бриллиант? Собралась, значит, пошла к матери да бабушке своего ненаглядного - пусть за меня сына отдадут. Вторым мужем, как Великая Мать заповедала. Ибо сказала Она: "У той, что блюдет заповеди Мои, может до пяти мужей быть, лишь бы могла она их одаривать ласками да любовью, деньгами да подарками в равной мере". Вот обручит нас Жрица и будем жить-поживать, муж мой давно подмогу по хозяйству просит, хочет старшим мужем быть!
А они ни в какую: та девушка его любит, по Закону в мужья берет, не по Обычаю. Ну ничего, посидят в своей Речице на осадном положении - не так запоют! Я пока к ним сватов зашлю, пусть меня перед семьей да женихом расхваливают! И спецназовок своих к его невестушке: месяцок по больницам поскитается с расквашенной рожей да ребрами ломаными - родственницы сами отговорят его в мужья брать!
И все так удачно складывалось, но повадился журналистик какой-то вынюхивать про намерения мои, то ли брат моего ненаглядного настучал в Инстаграмм, то ли дружок его. Это вообще не его птичьего ума дело, кого я там в мужья хочу - пусть постит котиков, торты и как он бицуху целует, а не лезет в жизнь порядочных женщин! Мальчик, видите ли, за ту девицу хочет, плачет, качалку забросил. Уже и подруге звонили, мол, защити, свет наш губернаторша, а то Самой нажалуемся! Кретины! Сама с нашей губернаторшей лучшие подруги, потому как только наша губернаторша сепаратистов в узде держит и Дальний Восток еще ни Китаю, ни Штатам не ушел! А подруга сказала, что в нашем возрасте лучшее средство для поднятия жизненного тонуса - молодое мясцо, хи-хи. Так что никуда от меня этот ягненочек не денется, подруга мне его сама подарит.
Ох и подняли же вой эти дураки! "Несовершеннолетний!" "Права ребенка!" "Образование!" "Даешь парню университет!" Чтоб они вообще понимали в нашей традиционной жизни, нахватались своей толерастии из Европы! Отца моего за мать вообще в 16 лет сговорили: восьмилетку закончил - иди в мужья, читать-писать-считать умеешь, по дому работать тоже, где плетка висит, знаешь. Жена - хозяйка, угождай ей, вот и весь сказ. И ничего, сколько лет уже вместе прожили, отец добрый, смирный, ласковый. Мать ему денег на удочки даст - и хорошо папе. Пусть рукодельничает на досуге, Мать Богиня вообще мужчинам завещала быть ласковыми, добрыми, рукодельничать, носить килт в пол и дышать пенисом - оно для семейной жизни полезно!
Долго ли коротко, согласилась его бабушка. Мать, правда, против была, но со временем поймет, что лучше уж ему молодым мужем при влиятельной жене, чем с молодой нищенкой. Тихо хотели по Обычаю справить свадьбу, да журналисты понаехали, мол, кого это вы тут в своем медвежьем углу против воли в мужья отдаете? Но мы уж мальчику объяснили, чего говорить на камеру, как-никак две сестры младшие подрастают, в люди им пора. И уж так его речью прониклись, что тут же заговорили про наш Обычай и вообще осознали простую истину: мое дело, кого в мужья брать и в какие, мы так испокон веков живем и не надо нам тут вашу толерастию! Мужчина - друг человечицы, это все знают! А коли будет плохим другом, так я еще не забыла, где плетка моя висит. Первому мужу трех порок хватило, сейчас как шелковый!
И вообще, уполномоченная по правам ребенка права: к 27 годам сморщенные у нас мужчины становятся, вид товарный теряют. Уж на что я своего первого мужа люблю (да-да, так им и сказала, журналистикам этим, люблю и другого мне не надобно!), да не персик уже, не персик. Надо свеженького мясца, пока либидо окончательно не умерло! А то решат еще подруги, что я к сексу неспособна стала, засмеют! Влиятельной женщине без секса никак! И хороши китайские наложники, а второй муж - это статус! И вообще, у всех моих подруг уже есть молодой муж, а у меня нет. Непорядок! А если дочь старшая захочет с ним побаловаться, так я поделюсь, ибо Мать Богиня заповедовала лучший кусок давать дочерям. чтобы в старости дочери покоили и нежили вас. Только муженька плеткой пригрею, чтобы отказываться от такой чести не смел! И после тоже угощу, чтобы знал, что виноват в разжигании огня в лоне моей кровиночки! Где ж ей против такого соблазна устоять? Нет, недаром в Скрижаляж Матери Богини заповедано, что мужчина - соблазн для плоти и потому в узде его держать надобно, ибо слаба плоть мужская и податлива, а совратить мужа ближней своей есть тяжкий грех!
Забрала я своего ягненочка, сыграли свадьбу по Обычаю. Да потом пришлось разыграть свадьбу по Закону, чтобы эти журналисты отвязались. А теперь самое приятное - брачная ночь! Где там моя плетка.....
63 Кб, 604x603http://sputnikipogrom.com/society/36766/down-apocalypse-road/#.VVzcPPntlBe
История с чеченской свадьбой вызвала в СМИ и соцсетях совершенно беспрецедентный взрыв полемики, притом полемики крайне ожесточенной, на уровне ценностного конфликта. Я не буду заниматься сейчас разбором самой ситуации: все, что мы знаем о ней, очень сильно модифицировано источниками информации и производит недостоверное впечатление. Так что каждый выбирает сам, какой стороне ему верить. Те обрывочные сведения, что долетают до нас, минуя официальные фильтры, позволяют говорить, что там имело место как минимум многоженство (в сети лежат фотографии чеченского юноши «с двумя снохами», и их подлинность вроде бы пока никто не опроверг), но утверждать что-либо наверняка сложно. Более того, фактическая сторона всей этой истории, при всем сочувствии к ее возможным жертвам, непосредственно к нам имеет очень небольшое отношение, в отличие от тех реакций и тех последствий (включая и идущие уже дебаты о легализации или, наоборот, криминализации многоженства), которые мы наблюдаем здесь, у себя. Так вот, я попытаюсь разобраться с реакциями: притом меня не будет интересовать реакция официальных лиц вроде Милонова или Астахова, так как эти люди явно отрабатывают какую-то локальную стратегию, смысл которой со стороны постичь сложно; так или иначе, это фигуры прямо ангажированные. Поразительно, однако, что в унисон с ними выступило огромное число людей, ничего, кроме морального удовлетворения, от комментариев своих получать не собирающихся. Эти люди, не надеясь ничего получить от факта своей поддержки той или иной стороны, выбрали сторону, отстаивающую право на ранние браки, браки по договору и — теперь уже — многоженство: то есть вещи, в секулярной городской европейской культуре, в которой мы все вроде бы еще недавно жили, считающиеся либо архаичными, либо прямо запретными.
*
Причин у этой поддержки сразу несколько, попробуем в них разобраться.
Первая — и самая очевидная — причина раскрывается в имплицитной мизогинии всех высказываний, так или иначе оправдывающих сложившуюся ситуацию. По сути, все стратегии оправдания довольно легко свести к тому соображению, что бабе нужен мужик, баба без мужика никто, а какого он возраста и какая она у него по счету — уже неважно. Самый простой аргумент здесь звучит так: всегда так было, всегда женились на молоденьких, а что такого? Далее изощренность оправданий растет, пока, наконец, не доходит до полноценного гимна «сложившимся обстоятельствам» в изложении поэта Игоря Караулова, которого я процитирую:
«А кстати, какую альтернативу вы могли бы предложить девушке Луизе, если бы вам удалось вырвать ее из деспотичной семьи?
Стать бесплодной креаклицей, в одиночку катающейся по Европе, постящей в инстаграмчик фото морских закатов и морских гадов и по ночам воющей в подушку, потому что уже за тридцать, а семьи нет и не предвидится?
Стать секретаршей в офисе, чтобы начальник ее на столе пялил, а потом передал сменщику?
Или вот вам Украина очень нравится. Куда пойти украинской девушке без особых талантов? В турецкий бордель, на Ленинградку, в движение „Фемен“?
В общем, если вы собираетесь чеченцев поучить жизни и указать им Правильный Путь, то они посмеются над вашей „свободой“, ибо с их точки зрения это свобода дешевой шлюхи».
По форме этого обращения видно, что оно адресовано так называемым «либералам»; мы об этом поговорим чуть ниже, однако тут стоит понять, что, поскольку либералы у нас назначены отвечать за секулярный, светский путь развития в отрыве от традиции (это не я так считаю, а те, кто их туда назначил), — очевидно, что инвектива Караулова описывает все те жизненные стратегии женщины, которые возможны в лишенном традиции светском, так называемом свободном обществе. Здесь стоит обратить внимание, что Караулов не находит применения женщине вне парадигмы «семьи» и «пялящего ее шефа» вообще. Ни один из вариантов, предполагающий, что женщина тоже субъект, что она способна рассматриваться в отрыве от семьи и продолжения рода, здесь не приведен: если девушку не берет замуж джигит, то шансов у нее немного, и все эти шансы описываются где маячащим, а где и прямо произнесенным словом «бесплодная». То есть высказывание Караулова суммируется следующим образом: да, в нашем традиционном обществе женщины тоже страдают, но у нас они хотя бы рожают!
Мало того, что вся эта оппозиция ложь, это еще и ложь принципиально мужская: Караулов выстраивает проекции судьбы женщины исходя из своего представления о том, зачем нужна женщина мужчине. Я уже как-то говорил, что в основе всякой мизогинии лежит борьба за власть: мужчины закрывают женщинам путь к рычагам влияния, ограничивая сферу их жизни теми областями, где власть возможна разве что бытовая; разумеется, как и в случае всякой борьбы за власть, такое положение дел теми, кто, как сейчас принято говорить, управляет дискурсом, выдается за положение дел объективное. «А куда еще бабе пойти, если не в семью?» То есть: не в том вопрос, что конкретной Луизе действительно, видимо, пойти некуда: вопрос в том, что мужчина интерпретирует ее ситуацию как универсальную, так как примеры им приведены изо всех сфер городской жизни, к конкретной Луизе не имеющих никакого отношения. «Креаклицей» ей, при ее воспитании, не удалось бы стать при всем желании; но Караулова беспокоит именно это. Не то беда, что женщину выдают второй женой за мужчину в два с лишним раза ее старше, то беда, что женщины, если их не выдать замуж, останутся бесплодными. Так мужское требование к женщине делается требованием универсальным; после такого приема вообще всякий разговор о возможности социальной женской эмансипации делается бессмысленным.
Наше общество (как и любое мобилизованное традиционалистское общество) насквозь мизогинично: если на его глазах случается какой-то мезальянс, то в адрес мужского участника мезальянса звучит цитата из анекдота (который тоже о мезальянсе) «завидовать будем»; женская сторона остается без внимания вообще — еще чего, о бабе думать. Если бы, допустим, ситуация была взята зеркальная (попробуем представить такое): пожилая горская женщина решила себе завести юного мужчинку и потребовала бы от главы администрации ей это устроить. Как вы думаете, что бы мы слушали от наших консервативных авторов? Разумеется, анекдоты о подкаблучнике, истории о женском принуждении, крики о том, что опять эти бабы распоясались и вот он, звериный оскал феминизма; то есть виновата была бы женщина, и именно в том, что она «много на себя взяла». Любой мужчина увидел бы в подобной истории угрозу своей власти и отреагировал бы немедленно.
То есть, во всем этом скандале поразительно, что ни мужчины, ни женщины, участвующие в нем на стороне, так сказать, жениха и Кадырова, нигде не рассуждают с точки зрения того, что невеста — тоже субъект: ее дело согласиться и идти рожать или не согласиться и попытаться вырваться из ситуации. …Но только для того, чтобы потом идти рожать от другого, больше никакого выбора у нее нет; третий путь — это «бесплодная креаклица», то есть некое окончательно проклятое, непотребное существо. А уж мы тут без нее пока разберемся с легальными основаниями.
История с чеченской свадьбой вызвала в СМИ и соцсетях совершенно беспрецедентный взрыв полемики, притом полемики крайне ожесточенной, на уровне ценностного конфликта. Я не буду заниматься сейчас разбором самой ситуации: все, что мы знаем о ней, очень сильно модифицировано источниками информации и производит недостоверное впечатление. Так что каждый выбирает сам, какой стороне ему верить. Те обрывочные сведения, что долетают до нас, минуя официальные фильтры, позволяют говорить, что там имело место как минимум многоженство (в сети лежат фотографии чеченского юноши «с двумя снохами», и их подлинность вроде бы пока никто не опроверг), но утверждать что-либо наверняка сложно. Более того, фактическая сторона всей этой истории, при всем сочувствии к ее возможным жертвам, непосредственно к нам имеет очень небольшое отношение, в отличие от тех реакций и тех последствий (включая и идущие уже дебаты о легализации или, наоборот, криминализации многоженства), которые мы наблюдаем здесь, у себя. Так вот, я попытаюсь разобраться с реакциями: притом меня не будет интересовать реакция официальных лиц вроде Милонова или Астахова, так как эти люди явно отрабатывают какую-то локальную стратегию, смысл которой со стороны постичь сложно; так или иначе, это фигуры прямо ангажированные. Поразительно, однако, что в унисон с ними выступило огромное число людей, ничего, кроме морального удовлетворения, от комментариев своих получать не собирающихся. Эти люди, не надеясь ничего получить от факта своей поддержки той или иной стороны, выбрали сторону, отстаивающую право на ранние браки, браки по договору и — теперь уже — многоженство: то есть вещи, в секулярной городской европейской культуре, в которой мы все вроде бы еще недавно жили, считающиеся либо архаичными, либо прямо запретными.
*
Причин у этой поддержки сразу несколько, попробуем в них разобраться.
Первая — и самая очевидная — причина раскрывается в имплицитной мизогинии всех высказываний, так или иначе оправдывающих сложившуюся ситуацию. По сути, все стратегии оправдания довольно легко свести к тому соображению, что бабе нужен мужик, баба без мужика никто, а какого он возраста и какая она у него по счету — уже неважно. Самый простой аргумент здесь звучит так: всегда так было, всегда женились на молоденьких, а что такого? Далее изощренность оправданий растет, пока, наконец, не доходит до полноценного гимна «сложившимся обстоятельствам» в изложении поэта Игоря Караулова, которого я процитирую:
«А кстати, какую альтернативу вы могли бы предложить девушке Луизе, если бы вам удалось вырвать ее из деспотичной семьи?
Стать бесплодной креаклицей, в одиночку катающейся по Европе, постящей в инстаграмчик фото морских закатов и морских гадов и по ночам воющей в подушку, потому что уже за тридцать, а семьи нет и не предвидится?
Стать секретаршей в офисе, чтобы начальник ее на столе пялил, а потом передал сменщику?
Или вот вам Украина очень нравится. Куда пойти украинской девушке без особых талантов? В турецкий бордель, на Ленинградку, в движение „Фемен“?
В общем, если вы собираетесь чеченцев поучить жизни и указать им Правильный Путь, то они посмеются над вашей „свободой“, ибо с их точки зрения это свобода дешевой шлюхи».
По форме этого обращения видно, что оно адресовано так называемым «либералам»; мы об этом поговорим чуть ниже, однако тут стоит понять, что, поскольку либералы у нас назначены отвечать за секулярный, светский путь развития в отрыве от традиции (это не я так считаю, а те, кто их туда назначил), — очевидно, что инвектива Караулова описывает все те жизненные стратегии женщины, которые возможны в лишенном традиции светском, так называемом свободном обществе. Здесь стоит обратить внимание, что Караулов не находит применения женщине вне парадигмы «семьи» и «пялящего ее шефа» вообще. Ни один из вариантов, предполагающий, что женщина тоже субъект, что она способна рассматриваться в отрыве от семьи и продолжения рода, здесь не приведен: если девушку не берет замуж джигит, то шансов у нее немного, и все эти шансы описываются где маячащим, а где и прямо произнесенным словом «бесплодная». То есть высказывание Караулова суммируется следующим образом: да, в нашем традиционном обществе женщины тоже страдают, но у нас они хотя бы рожают!
Мало того, что вся эта оппозиция ложь, это еще и ложь принципиально мужская: Караулов выстраивает проекции судьбы женщины исходя из своего представления о том, зачем нужна женщина мужчине. Я уже как-то говорил, что в основе всякой мизогинии лежит борьба за власть: мужчины закрывают женщинам путь к рычагам влияния, ограничивая сферу их жизни теми областями, где власть возможна разве что бытовая; разумеется, как и в случае всякой борьбы за власть, такое положение дел теми, кто, как сейчас принято говорить, управляет дискурсом, выдается за положение дел объективное. «А куда еще бабе пойти, если не в семью?» То есть: не в том вопрос, что конкретной Луизе действительно, видимо, пойти некуда: вопрос в том, что мужчина интерпретирует ее ситуацию как универсальную, так как примеры им приведены изо всех сфер городской жизни, к конкретной Луизе не имеющих никакого отношения. «Креаклицей» ей, при ее воспитании, не удалось бы стать при всем желании; но Караулова беспокоит именно это. Не то беда, что женщину выдают второй женой за мужчину в два с лишним раза ее старше, то беда, что женщины, если их не выдать замуж, останутся бесплодными. Так мужское требование к женщине делается требованием универсальным; после такого приема вообще всякий разговор о возможности социальной женской эмансипации делается бессмысленным.
Наше общество (как и любое мобилизованное традиционалистское общество) насквозь мизогинично: если на его глазах случается какой-то мезальянс, то в адрес мужского участника мезальянса звучит цитата из анекдота (который тоже о мезальянсе) «завидовать будем»; женская сторона остается без внимания вообще — еще чего, о бабе думать. Если бы, допустим, ситуация была взята зеркальная (попробуем представить такое): пожилая горская женщина решила себе завести юного мужчинку и потребовала бы от главы администрации ей это устроить. Как вы думаете, что бы мы слушали от наших консервативных авторов? Разумеется, анекдоты о подкаблучнике, истории о женском принуждении, крики о том, что опять эти бабы распоясались и вот он, звериный оскал феминизма; то есть виновата была бы женщина, и именно в том, что она «много на себя взяла». Любой мужчина увидел бы в подобной истории угрозу своей власти и отреагировал бы немедленно.
То есть, во всем этом скандале поразительно, что ни мужчины, ни женщины, участвующие в нем на стороне, так сказать, жениха и Кадырова, нигде не рассуждают с точки зрения того, что невеста — тоже субъект: ее дело согласиться и идти рожать или не согласиться и попытаться вырваться из ситуации. …Но только для того, чтобы потом идти рожать от другого, больше никакого выбора у нее нет; третий путь — это «бесплодная креаклица», то есть некое окончательно проклятое, непотребное существо. А уж мы тут без нее пока разберемся с легальными основаниями.
63 Кб, 604x603http://sputnikipogrom.com/society/36766/down-apocalypse-road/#.VVzcPPntlBe
История с чеченской свадьбой вызвала в СМИ и соцсетях совершенно беспрецедентный взрыв полемики, притом полемики крайне ожесточенной, на уровне ценностного конфликта. Я не буду заниматься сейчас разбором самой ситуации: все, что мы знаем о ней, очень сильно модифицировано источниками информации и производит недостоверное впечатление. Так что каждый выбирает сам, какой стороне ему верить. Те обрывочные сведения, что долетают до нас, минуя официальные фильтры, позволяют говорить, что там имело место как минимум многоженство (в сети лежат фотографии чеченского юноши «с двумя снохами», и их подлинность вроде бы пока никто не опроверг), но утверждать что-либо наверняка сложно. Более того, фактическая сторона всей этой истории, при всем сочувствии к ее возможным жертвам, непосредственно к нам имеет очень небольшое отношение, в отличие от тех реакций и тех последствий (включая и идущие уже дебаты о легализации или, наоборот, криминализации многоженства), которые мы наблюдаем здесь, у себя. Так вот, я попытаюсь разобраться с реакциями: притом меня не будет интересовать реакция официальных лиц вроде Милонова или Астахова, так как эти люди явно отрабатывают какую-то локальную стратегию, смысл которой со стороны постичь сложно; так или иначе, это фигуры прямо ангажированные. Поразительно, однако, что в унисон с ними выступило огромное число людей, ничего, кроме морального удовлетворения, от комментариев своих получать не собирающихся. Эти люди, не надеясь ничего получить от факта своей поддержки той или иной стороны, выбрали сторону, отстаивающую право на ранние браки, браки по договору и — теперь уже — многоженство: то есть вещи, в секулярной городской европейской культуре, в которой мы все вроде бы еще недавно жили, считающиеся либо архаичными, либо прямо запретными.
*
Причин у этой поддержки сразу несколько, попробуем в них разобраться.
Первая — и самая очевидная — причина раскрывается в имплицитной мизогинии всех высказываний, так или иначе оправдывающих сложившуюся ситуацию. По сути, все стратегии оправдания довольно легко свести к тому соображению, что бабе нужен мужик, баба без мужика никто, а какого он возраста и какая она у него по счету — уже неважно. Самый простой аргумент здесь звучит так: всегда так было, всегда женились на молоденьких, а что такого? Далее изощренность оправданий растет, пока, наконец, не доходит до полноценного гимна «сложившимся обстоятельствам» в изложении поэта Игоря Караулова, которого я процитирую:
«А кстати, какую альтернативу вы могли бы предложить девушке Луизе, если бы вам удалось вырвать ее из деспотичной семьи?
Стать бесплодной креаклицей, в одиночку катающейся по Европе, постящей в инстаграмчик фото морских закатов и морских гадов и по ночам воющей в подушку, потому что уже за тридцать, а семьи нет и не предвидится?
Стать секретаршей в офисе, чтобы начальник ее на столе пялил, а потом передал сменщику?
Или вот вам Украина очень нравится. Куда пойти украинской девушке без особых талантов? В турецкий бордель, на Ленинградку, в движение „Фемен“?
В общем, если вы собираетесь чеченцев поучить жизни и указать им Правильный Путь, то они посмеются над вашей „свободой“, ибо с их точки зрения это свобода дешевой шлюхи».
По форме этого обращения видно, что оно адресовано так называемым «либералам»; мы об этом поговорим чуть ниже, однако тут стоит понять, что, поскольку либералы у нас назначены отвечать за секулярный, светский путь развития в отрыве от традиции (это не я так считаю, а те, кто их туда назначил), — очевидно, что инвектива Караулова описывает все те жизненные стратегии женщины, которые возможны в лишенном традиции светском, так называемом свободном обществе. Здесь стоит обратить внимание, что Караулов не находит применения женщине вне парадигмы «семьи» и «пялящего ее шефа» вообще. Ни один из вариантов, предполагающий, что женщина тоже субъект, что она способна рассматриваться в отрыве от семьи и продолжения рода, здесь не приведен: если девушку не берет замуж джигит, то шансов у нее немного, и все эти шансы описываются где маячащим, а где и прямо произнесенным словом «бесплодная». То есть высказывание Караулова суммируется следующим образом: да, в нашем традиционном обществе женщины тоже страдают, но у нас они хотя бы рожают!
Мало того, что вся эта оппозиция ложь, это еще и ложь принципиально мужская: Караулов выстраивает проекции судьбы женщины исходя из своего представления о том, зачем нужна женщина мужчине. Я уже как-то говорил, что в основе всякой мизогинии лежит борьба за власть: мужчины закрывают женщинам путь к рычагам влияния, ограничивая сферу их жизни теми областями, где власть возможна разве что бытовая; разумеется, как и в случае всякой борьбы за власть, такое положение дел теми, кто, как сейчас принято говорить, управляет дискурсом, выдается за положение дел объективное. «А куда еще бабе пойти, если не в семью?» То есть: не в том вопрос, что конкретной Луизе действительно, видимо, пойти некуда: вопрос в том, что мужчина интерпретирует ее ситуацию как универсальную, так как примеры им приведены изо всех сфер городской жизни, к конкретной Луизе не имеющих никакого отношения. «Креаклицей» ей, при ее воспитании, не удалось бы стать при всем желании; но Караулова беспокоит именно это. Не то беда, что женщину выдают второй женой за мужчину в два с лишним раза ее старше, то беда, что женщины, если их не выдать замуж, останутся бесплодными. Так мужское требование к женщине делается требованием универсальным; после такого приема вообще всякий разговор о возможности социальной женской эмансипации делается бессмысленным.
Наше общество (как и любое мобилизованное традиционалистское общество) насквозь мизогинично: если на его глазах случается какой-то мезальянс, то в адрес мужского участника мезальянса звучит цитата из анекдота (который тоже о мезальянсе) «завидовать будем»; женская сторона остается без внимания вообще — еще чего, о бабе думать. Если бы, допустим, ситуация была взята зеркальная (попробуем представить такое): пожилая горская женщина решила себе завести юного мужчинку и потребовала бы от главы администрации ей это устроить. Как вы думаете, что бы мы слушали от наших консервативных авторов? Разумеется, анекдоты о подкаблучнике, истории о женском принуждении, крики о том, что опять эти бабы распоясались и вот он, звериный оскал феминизма; то есть виновата была бы женщина, и именно в том, что она «много на себя взяла». Любой мужчина увидел бы в подобной истории угрозу своей власти и отреагировал бы немедленно.
То есть, во всем этом скандале поразительно, что ни мужчины, ни женщины, участвующие в нем на стороне, так сказать, жениха и Кадырова, нигде не рассуждают с точки зрения того, что невеста — тоже субъект: ее дело согласиться и идти рожать или не согласиться и попытаться вырваться из ситуации. …Но только для того, чтобы потом идти рожать от другого, больше никакого выбора у нее нет; третий путь — это «бесплодная креаклица», то есть некое окончательно проклятое, непотребное существо. А уж мы тут без нее пока разберемся с легальными основаниями.
История с чеченской свадьбой вызвала в СМИ и соцсетях совершенно беспрецедентный взрыв полемики, притом полемики крайне ожесточенной, на уровне ценностного конфликта. Я не буду заниматься сейчас разбором самой ситуации: все, что мы знаем о ней, очень сильно модифицировано источниками информации и производит недостоверное впечатление. Так что каждый выбирает сам, какой стороне ему верить. Те обрывочные сведения, что долетают до нас, минуя официальные фильтры, позволяют говорить, что там имело место как минимум многоженство (в сети лежат фотографии чеченского юноши «с двумя снохами», и их подлинность вроде бы пока никто не опроверг), но утверждать что-либо наверняка сложно. Более того, фактическая сторона всей этой истории, при всем сочувствии к ее возможным жертвам, непосредственно к нам имеет очень небольшое отношение, в отличие от тех реакций и тех последствий (включая и идущие уже дебаты о легализации или, наоборот, криминализации многоженства), которые мы наблюдаем здесь, у себя. Так вот, я попытаюсь разобраться с реакциями: притом меня не будет интересовать реакция официальных лиц вроде Милонова или Астахова, так как эти люди явно отрабатывают какую-то локальную стратегию, смысл которой со стороны постичь сложно; так или иначе, это фигуры прямо ангажированные. Поразительно, однако, что в унисон с ними выступило огромное число людей, ничего, кроме морального удовлетворения, от комментариев своих получать не собирающихся. Эти люди, не надеясь ничего получить от факта своей поддержки той или иной стороны, выбрали сторону, отстаивающую право на ранние браки, браки по договору и — теперь уже — многоженство: то есть вещи, в секулярной городской европейской культуре, в которой мы все вроде бы еще недавно жили, считающиеся либо архаичными, либо прямо запретными.
*
Причин у этой поддержки сразу несколько, попробуем в них разобраться.
Первая — и самая очевидная — причина раскрывается в имплицитной мизогинии всех высказываний, так или иначе оправдывающих сложившуюся ситуацию. По сути, все стратегии оправдания довольно легко свести к тому соображению, что бабе нужен мужик, баба без мужика никто, а какого он возраста и какая она у него по счету — уже неважно. Самый простой аргумент здесь звучит так: всегда так было, всегда женились на молоденьких, а что такого? Далее изощренность оправданий растет, пока, наконец, не доходит до полноценного гимна «сложившимся обстоятельствам» в изложении поэта Игоря Караулова, которого я процитирую:
«А кстати, какую альтернативу вы могли бы предложить девушке Луизе, если бы вам удалось вырвать ее из деспотичной семьи?
Стать бесплодной креаклицей, в одиночку катающейся по Европе, постящей в инстаграмчик фото морских закатов и морских гадов и по ночам воющей в подушку, потому что уже за тридцать, а семьи нет и не предвидится?
Стать секретаршей в офисе, чтобы начальник ее на столе пялил, а потом передал сменщику?
Или вот вам Украина очень нравится. Куда пойти украинской девушке без особых талантов? В турецкий бордель, на Ленинградку, в движение „Фемен“?
В общем, если вы собираетесь чеченцев поучить жизни и указать им Правильный Путь, то они посмеются над вашей „свободой“, ибо с их точки зрения это свобода дешевой шлюхи».
По форме этого обращения видно, что оно адресовано так называемым «либералам»; мы об этом поговорим чуть ниже, однако тут стоит понять, что, поскольку либералы у нас назначены отвечать за секулярный, светский путь развития в отрыве от традиции (это не я так считаю, а те, кто их туда назначил), — очевидно, что инвектива Караулова описывает все те жизненные стратегии женщины, которые возможны в лишенном традиции светском, так называемом свободном обществе. Здесь стоит обратить внимание, что Караулов не находит применения женщине вне парадигмы «семьи» и «пялящего ее шефа» вообще. Ни один из вариантов, предполагающий, что женщина тоже субъект, что она способна рассматриваться в отрыве от семьи и продолжения рода, здесь не приведен: если девушку не берет замуж джигит, то шансов у нее немного, и все эти шансы описываются где маячащим, а где и прямо произнесенным словом «бесплодная». То есть высказывание Караулова суммируется следующим образом: да, в нашем традиционном обществе женщины тоже страдают, но у нас они хотя бы рожают!
Мало того, что вся эта оппозиция ложь, это еще и ложь принципиально мужская: Караулов выстраивает проекции судьбы женщины исходя из своего представления о том, зачем нужна женщина мужчине. Я уже как-то говорил, что в основе всякой мизогинии лежит борьба за власть: мужчины закрывают женщинам путь к рычагам влияния, ограничивая сферу их жизни теми областями, где власть возможна разве что бытовая; разумеется, как и в случае всякой борьбы за власть, такое положение дел теми, кто, как сейчас принято говорить, управляет дискурсом, выдается за положение дел объективное. «А куда еще бабе пойти, если не в семью?» То есть: не в том вопрос, что конкретной Луизе действительно, видимо, пойти некуда: вопрос в том, что мужчина интерпретирует ее ситуацию как универсальную, так как примеры им приведены изо всех сфер городской жизни, к конкретной Луизе не имеющих никакого отношения. «Креаклицей» ей, при ее воспитании, не удалось бы стать при всем желании; но Караулова беспокоит именно это. Не то беда, что женщину выдают второй женой за мужчину в два с лишним раза ее старше, то беда, что женщины, если их не выдать замуж, останутся бесплодными. Так мужское требование к женщине делается требованием универсальным; после такого приема вообще всякий разговор о возможности социальной женской эмансипации делается бессмысленным.
Наше общество (как и любое мобилизованное традиционалистское общество) насквозь мизогинично: если на его глазах случается какой-то мезальянс, то в адрес мужского участника мезальянса звучит цитата из анекдота (который тоже о мезальянсе) «завидовать будем»; женская сторона остается без внимания вообще — еще чего, о бабе думать. Если бы, допустим, ситуация была взята зеркальная (попробуем представить такое): пожилая горская женщина решила себе завести юного мужчинку и потребовала бы от главы администрации ей это устроить. Как вы думаете, что бы мы слушали от наших консервативных авторов? Разумеется, анекдоты о подкаблучнике, истории о женском принуждении, крики о том, что опять эти бабы распоясались и вот он, звериный оскал феминизма; то есть виновата была бы женщина, и именно в том, что она «много на себя взяла». Любой мужчина увидел бы в подобной истории угрозу своей власти и отреагировал бы немедленно.
То есть, во всем этом скандале поразительно, что ни мужчины, ни женщины, участвующие в нем на стороне, так сказать, жениха и Кадырова, нигде не рассуждают с точки зрения того, что невеста — тоже субъект: ее дело согласиться и идти рожать или не согласиться и попытаться вырваться из ситуации. …Но только для того, чтобы потом идти рожать от другого, больше никакого выбора у нее нет; третий путь — это «бесплодная креаклица», то есть некое окончательно проклятое, непотребное существо. А уж мы тут без нее пока разберемся с легальными основаниями.
72 Кб, 483x604>>28725
Вторая наша проблема состоит в шизофрении.
Люди, которые в данном случае призывают относиться с уважением к мусульманским обычаям полигамии и ранних браков, — это, как правило, те же самые люди, которые в иных случаях любят давать ссылки на новости о строительстве в Европе очередной мечети, на европейские конфликты с мусульманскими общинами и на рассуждения об исламизации Европы; более того, это те же люди, которые радостно улюлюкали во время истории с расстрелом редакции Шарли Эбдо, сообщая в комментариях, что не нужно было задевать религиозные чувства мусульман. Подобная оценочная шизофрения никого не заботит — и неудивительно. Славой Жижек, рассуждая о нищете европейской идеи толерантности, оперирует емким понятием «декофеинизированный Другой»: речь идет о том, что толерантные европейцы готовы мириться с обычаями культурных и национальных меньшинств (т. е. Другого) до тех пор, пока эти обычаи их никак не задевают. Чисто теоретически такой подход выглядит нормальным: не нарушаешь закон — отправляй обычаи, нарушаешь — иди в тюрьму; проблема, однако, в том, что так вопрос не ставится. Чужие обычаи никогда не помещаются в рамки универсального светского закона; они существуют как бы в отдельной от закона среде: приятные европейскому человеку обычаи интерпретируются как доказательство того, что в обычаях per se ничего плохого-то нет. Неприятные расстраивают европейского человека как непонятно откуда взявшийся эксцесс: только вчера вроде было еще хорошо, играл саз, пелись красивые песни с вибрато и фиоритурами, — а сегодня, гляди-ка, те же люди выдали фетву на убийство еще одного писателя; и чего это они вдруг, так хорошо сидели ведь все вместе?
Люди искренне не хотят понимать, что обычаи не делятся естественным образом на «приятные» и «неприятные» европейскому вкусу; все обычаи в своей совокупности — это часть чьего-то культурного кода, который, при выделении из целого списка обычаев «неприятных» и попытку их запретить изнутри, теряет свою гомогенность. Потворствуя «приятным обычаям», нельзя заставить архаические культуры встроиться в модерн: в модерн можно встроиться, только объяснив всем сторонникам архаики, что закон выше обычая.
Нетрудно заметить, что требования «уважать обычаи и приводить законодательную базу в соответствие с ними», — это движение в обратном направлении: это намеренное погружение в архаику (причем архаику чужую) с нелепой надеждой, что архаика сама каким-то образом отфильтрует «приятные» обычаи от «неприятных» и вторые почему-то объявит неактуальными. Именно в этой ловушке постоянно мечется европейская толерантность, пытаясь декофеинизировать Другого, пытаясь сделать его «приятным» европейскому человеку Другим, не посягая при этом на то, что составляет основу быта и ментальности Другого, — а именно на саму идею, что мандат обычая выше мандата закона.
Парадоксальным образом у нас роль европейской толерантной публики исполняют как раз люди, для которых слово «толерантность» — прямое ругательство: толерантностью в нужный для нее момент балуется наша консервативная общественность, которая требует уважения к чужому обычаю, надеясь, что неприятные стороны архаики ее по какой-то причине не затронут, если она окажет архаике сугубый почет и уважение.
Есть люди, которые ведут себя именно так, пытаясь достичь каких-то своих собственных стратегических целей: так, православное священство во главе с Чаплиным и Кураевым, которое берется защищать мусульманские обычаи (прежде речь шла о ношении хиджабов в школе, теперь Чаплин уже говорит о традиционной мусульманской полигамной семье), поступают таким образом, чтобы отсрочить или даже убрать угрозу реванша светского образа мысли; эти люди рассуждают, что с теми, кто верует хоть в какую-то трансценденцию, им будет договориться проще, нежели с теми, кто никакой трансценденции не признает (Кураев в свое время вполне ясно обозначил этот приоритет, говоря, что сегодня запрещается ношение хиджабов в школах, а завтра могут попросить и православный нательный крестик напоказ не выставлять). Подобная точка зрения исходит из представления о том, что чужие обычаи — меньшее зло, нежели общий для всех закон: точка зрения, кажущаяся очень логичной, пока чужие обычаи напрямую не сталкиваются с твоими; а это в архаических обществах, к сожалению, неизбежно происходит рано или поздно; и сегодняшнее нежелание жить по общему для всех закону завтра может обернуться тем, что закон вообще перестанет работать, — именно тогда, когда к его защите особенно отчаянно захочется прибегнуть. Легитимность закона покоится на его универсальной практике применения; пытаясь эту практику там или тут подогнать под обычай, человек уничтожает легитимность закона. Если сегодня нужно уважать традицию брать в жены двоих, то почему завтра не нужно будет уважать традицию пользоваться рабами? Раз уж мы один раз нагнули закон, то почему бы его не нагнуть опять? Люди же просят.
Наш консервативный интеллигентный человек думает, что его это процесс не затронет: весьма слабое для мыслящего человека основание.
*
Наконец, причина третья, — это очевидный (и, очевидно, срежиссированный) идеологический раскол в обществе, причем раскол по линии фиктивной, в подлинном идеологическом поле не существующей. Когда комментаторы, выступающие на стороне жениха и Кадырова, способны были отрефлексировать свое решение, то рефлексия эта звучала так: «либерастов корежит», «прогрессисты надоели», «неполживцы ноют».
Вдумайтесь: люди из больших европейских городов, на оплачиваемых работах, явно не бедствующие, готовы солидаризоваться с чужим обычаем и оправдать прямое нарушение закона, легализацию архаических практик и возможное насилие над личностью из тех только соображений, что их соседей по дому или офису от этого «корежит».
Всему нашему обществу — и господам либералам, и господам консерваторам, — стоило бы подумать о том, в какую бездну мы скатились. Первым стоит подумать над тем, какое реноме они себе создали, а вторым поразмышлять вот над чем: люди, которые избирают себе союзников не в силу каких-то убеждений, а только лишь по принципу «враг моего врага — мой друг», рискуют в один прекрасный день обнаружить, что тот, кого они сочли себе другом, назвался им совершенно из иных, нежели их собственные, побуждений. Примеров того, как прагматичные союзники нарушали свои договоры с людьми, вступившими с ними в союз с целью «подружить против кого-то», в истории масса.
И когда кто-то из эстетических соображений готов приветствовать разрушение общего легального пространства, то ему стоило бы себе представить, какое будущее он себе этим готовит. Вот тут вышел очередной «Безумный Макс», гляньте его: вот так выглядит торжество локальных обычаев над универсальным законом, и вы работаете на то, чтобы эту картинку приблизить.
Очень дальновидно.
Вторая наша проблема состоит в шизофрении.
Люди, которые в данном случае призывают относиться с уважением к мусульманским обычаям полигамии и ранних браков, — это, как правило, те же самые люди, которые в иных случаях любят давать ссылки на новости о строительстве в Европе очередной мечети, на европейские конфликты с мусульманскими общинами и на рассуждения об исламизации Европы; более того, это те же люди, которые радостно улюлюкали во время истории с расстрелом редакции Шарли Эбдо, сообщая в комментариях, что не нужно было задевать религиозные чувства мусульман. Подобная оценочная шизофрения никого не заботит — и неудивительно. Славой Жижек, рассуждая о нищете европейской идеи толерантности, оперирует емким понятием «декофеинизированный Другой»: речь идет о том, что толерантные европейцы готовы мириться с обычаями культурных и национальных меньшинств (т. е. Другого) до тех пор, пока эти обычаи их никак не задевают. Чисто теоретически такой подход выглядит нормальным: не нарушаешь закон — отправляй обычаи, нарушаешь — иди в тюрьму; проблема, однако, в том, что так вопрос не ставится. Чужие обычаи никогда не помещаются в рамки универсального светского закона; они существуют как бы в отдельной от закона среде: приятные европейскому человеку обычаи интерпретируются как доказательство того, что в обычаях per se ничего плохого-то нет. Неприятные расстраивают европейского человека как непонятно откуда взявшийся эксцесс: только вчера вроде было еще хорошо, играл саз, пелись красивые песни с вибрато и фиоритурами, — а сегодня, гляди-ка, те же люди выдали фетву на убийство еще одного писателя; и чего это они вдруг, так хорошо сидели ведь все вместе?
Люди искренне не хотят понимать, что обычаи не делятся естественным образом на «приятные» и «неприятные» европейскому вкусу; все обычаи в своей совокупности — это часть чьего-то культурного кода, который, при выделении из целого списка обычаев «неприятных» и попытку их запретить изнутри, теряет свою гомогенность. Потворствуя «приятным обычаям», нельзя заставить архаические культуры встроиться в модерн: в модерн можно встроиться, только объяснив всем сторонникам архаики, что закон выше обычая.
Нетрудно заметить, что требования «уважать обычаи и приводить законодательную базу в соответствие с ними», — это движение в обратном направлении: это намеренное погружение в архаику (причем архаику чужую) с нелепой надеждой, что архаика сама каким-то образом отфильтрует «приятные» обычаи от «неприятных» и вторые почему-то объявит неактуальными. Именно в этой ловушке постоянно мечется европейская толерантность, пытаясь декофеинизировать Другого, пытаясь сделать его «приятным» европейскому человеку Другим, не посягая при этом на то, что составляет основу быта и ментальности Другого, — а именно на саму идею, что мандат обычая выше мандата закона.
Парадоксальным образом у нас роль европейской толерантной публики исполняют как раз люди, для которых слово «толерантность» — прямое ругательство: толерантностью в нужный для нее момент балуется наша консервативная общественность, которая требует уважения к чужому обычаю, надеясь, что неприятные стороны архаики ее по какой-то причине не затронут, если она окажет архаике сугубый почет и уважение.
Есть люди, которые ведут себя именно так, пытаясь достичь каких-то своих собственных стратегических целей: так, православное священство во главе с Чаплиным и Кураевым, которое берется защищать мусульманские обычаи (прежде речь шла о ношении хиджабов в школе, теперь Чаплин уже говорит о традиционной мусульманской полигамной семье), поступают таким образом, чтобы отсрочить или даже убрать угрозу реванша светского образа мысли; эти люди рассуждают, что с теми, кто верует хоть в какую-то трансценденцию, им будет договориться проще, нежели с теми, кто никакой трансценденции не признает (Кураев в свое время вполне ясно обозначил этот приоритет, говоря, что сегодня запрещается ношение хиджабов в школах, а завтра могут попросить и православный нательный крестик напоказ не выставлять). Подобная точка зрения исходит из представления о том, что чужие обычаи — меньшее зло, нежели общий для всех закон: точка зрения, кажущаяся очень логичной, пока чужие обычаи напрямую не сталкиваются с твоими; а это в архаических обществах, к сожалению, неизбежно происходит рано или поздно; и сегодняшнее нежелание жить по общему для всех закону завтра может обернуться тем, что закон вообще перестанет работать, — именно тогда, когда к его защите особенно отчаянно захочется прибегнуть. Легитимность закона покоится на его универсальной практике применения; пытаясь эту практику там или тут подогнать под обычай, человек уничтожает легитимность закона. Если сегодня нужно уважать традицию брать в жены двоих, то почему завтра не нужно будет уважать традицию пользоваться рабами? Раз уж мы один раз нагнули закон, то почему бы его не нагнуть опять? Люди же просят.
Наш консервативный интеллигентный человек думает, что его это процесс не затронет: весьма слабое для мыслящего человека основание.
*
Наконец, причина третья, — это очевидный (и, очевидно, срежиссированный) идеологический раскол в обществе, причем раскол по линии фиктивной, в подлинном идеологическом поле не существующей. Когда комментаторы, выступающие на стороне жениха и Кадырова, способны были отрефлексировать свое решение, то рефлексия эта звучала так: «либерастов корежит», «прогрессисты надоели», «неполживцы ноют».
Вдумайтесь: люди из больших европейских городов, на оплачиваемых работах, явно не бедствующие, готовы солидаризоваться с чужим обычаем и оправдать прямое нарушение закона, легализацию архаических практик и возможное насилие над личностью из тех только соображений, что их соседей по дому или офису от этого «корежит».
Всему нашему обществу — и господам либералам, и господам консерваторам, — стоило бы подумать о том, в какую бездну мы скатились. Первым стоит подумать над тем, какое реноме они себе создали, а вторым поразмышлять вот над чем: люди, которые избирают себе союзников не в силу каких-то убеждений, а только лишь по принципу «враг моего врага — мой друг», рискуют в один прекрасный день обнаружить, что тот, кого они сочли себе другом, назвался им совершенно из иных, нежели их собственные, побуждений. Примеров того, как прагматичные союзники нарушали свои договоры с людьми, вступившими с ними в союз с целью «подружить против кого-то», в истории масса.
И когда кто-то из эстетических соображений готов приветствовать разрушение общего легального пространства, то ему стоило бы себе представить, какое будущее он себе этим готовит. Вот тут вышел очередной «Безумный Макс», гляньте его: вот так выглядит торжество локальных обычаев над универсальным законом, и вы работаете на то, чтобы эту картинку приблизить.
Очень дальновидно.
72 Кб, 483x604>>28725
Вторая наша проблема состоит в шизофрении.
Люди, которые в данном случае призывают относиться с уважением к мусульманским обычаям полигамии и ранних браков, — это, как правило, те же самые люди, которые в иных случаях любят давать ссылки на новости о строительстве в Европе очередной мечети, на европейские конфликты с мусульманскими общинами и на рассуждения об исламизации Европы; более того, это те же люди, которые радостно улюлюкали во время истории с расстрелом редакции Шарли Эбдо, сообщая в комментариях, что не нужно было задевать религиозные чувства мусульман. Подобная оценочная шизофрения никого не заботит — и неудивительно. Славой Жижек, рассуждая о нищете европейской идеи толерантности, оперирует емким понятием «декофеинизированный Другой»: речь идет о том, что толерантные европейцы готовы мириться с обычаями культурных и национальных меньшинств (т. е. Другого) до тех пор, пока эти обычаи их никак не задевают. Чисто теоретически такой подход выглядит нормальным: не нарушаешь закон — отправляй обычаи, нарушаешь — иди в тюрьму; проблема, однако, в том, что так вопрос не ставится. Чужие обычаи никогда не помещаются в рамки универсального светского закона; они существуют как бы в отдельной от закона среде: приятные европейскому человеку обычаи интерпретируются как доказательство того, что в обычаях per se ничего плохого-то нет. Неприятные расстраивают европейского человека как непонятно откуда взявшийся эксцесс: только вчера вроде было еще хорошо, играл саз, пелись красивые песни с вибрато и фиоритурами, — а сегодня, гляди-ка, те же люди выдали фетву на убийство еще одного писателя; и чего это они вдруг, так хорошо сидели ведь все вместе?
Люди искренне не хотят понимать, что обычаи не делятся естественным образом на «приятные» и «неприятные» европейскому вкусу; все обычаи в своей совокупности — это часть чьего-то культурного кода, который, при выделении из целого списка обычаев «неприятных» и попытку их запретить изнутри, теряет свою гомогенность. Потворствуя «приятным обычаям», нельзя заставить архаические культуры встроиться в модерн: в модерн можно встроиться, только объяснив всем сторонникам архаики, что закон выше обычая.
Нетрудно заметить, что требования «уважать обычаи и приводить законодательную базу в соответствие с ними», — это движение в обратном направлении: это намеренное погружение в архаику (причем архаику чужую) с нелепой надеждой, что архаика сама каким-то образом отфильтрует «приятные» обычаи от «неприятных» и вторые почему-то объявит неактуальными. Именно в этой ловушке постоянно мечется европейская толерантность, пытаясь декофеинизировать Другого, пытаясь сделать его «приятным» европейскому человеку Другим, не посягая при этом на то, что составляет основу быта и ментальности Другого, — а именно на саму идею, что мандат обычая выше мандата закона.
Парадоксальным образом у нас роль европейской толерантной публики исполняют как раз люди, для которых слово «толерантность» — прямое ругательство: толерантностью в нужный для нее момент балуется наша консервативная общественность, которая требует уважения к чужому обычаю, надеясь, что неприятные стороны архаики ее по какой-то причине не затронут, если она окажет архаике сугубый почет и уважение.
Есть люди, которые ведут себя именно так, пытаясь достичь каких-то своих собственных стратегических целей: так, православное священство во главе с Чаплиным и Кураевым, которое берется защищать мусульманские обычаи (прежде речь шла о ношении хиджабов в школе, теперь Чаплин уже говорит о традиционной мусульманской полигамной семье), поступают таким образом, чтобы отсрочить или даже убрать угрозу реванша светского образа мысли; эти люди рассуждают, что с теми, кто верует хоть в какую-то трансценденцию, им будет договориться проще, нежели с теми, кто никакой трансценденции не признает (Кураев в свое время вполне ясно обозначил этот приоритет, говоря, что сегодня запрещается ношение хиджабов в школах, а завтра могут попросить и православный нательный крестик напоказ не выставлять). Подобная точка зрения исходит из представления о том, что чужие обычаи — меньшее зло, нежели общий для всех закон: точка зрения, кажущаяся очень логичной, пока чужие обычаи напрямую не сталкиваются с твоими; а это в архаических обществах, к сожалению, неизбежно происходит рано или поздно; и сегодняшнее нежелание жить по общему для всех закону завтра может обернуться тем, что закон вообще перестанет работать, — именно тогда, когда к его защите особенно отчаянно захочется прибегнуть. Легитимность закона покоится на его универсальной практике применения; пытаясь эту практику там или тут подогнать под обычай, человек уничтожает легитимность закона. Если сегодня нужно уважать традицию брать в жены двоих, то почему завтра не нужно будет уважать традицию пользоваться рабами? Раз уж мы один раз нагнули закон, то почему бы его не нагнуть опять? Люди же просят.
Наш консервативный интеллигентный человек думает, что его это процесс не затронет: весьма слабое для мыслящего человека основание.
*
Наконец, причина третья, — это очевидный (и, очевидно, срежиссированный) идеологический раскол в обществе, причем раскол по линии фиктивной, в подлинном идеологическом поле не существующей. Когда комментаторы, выступающие на стороне жениха и Кадырова, способны были отрефлексировать свое решение, то рефлексия эта звучала так: «либерастов корежит», «прогрессисты надоели», «неполживцы ноют».
Вдумайтесь: люди из больших европейских городов, на оплачиваемых работах, явно не бедствующие, готовы солидаризоваться с чужим обычаем и оправдать прямое нарушение закона, легализацию архаических практик и возможное насилие над личностью из тех только соображений, что их соседей по дому или офису от этого «корежит».
Всему нашему обществу — и господам либералам, и господам консерваторам, — стоило бы подумать о том, в какую бездну мы скатились. Первым стоит подумать над тем, какое реноме они себе создали, а вторым поразмышлять вот над чем: люди, которые избирают себе союзников не в силу каких-то убеждений, а только лишь по принципу «враг моего врага — мой друг», рискуют в один прекрасный день обнаружить, что тот, кого они сочли себе другом, назвался им совершенно из иных, нежели их собственные, побуждений. Примеров того, как прагматичные союзники нарушали свои договоры с людьми, вступившими с ними в союз с целью «подружить против кого-то», в истории масса.
И когда кто-то из эстетических соображений готов приветствовать разрушение общего легального пространства, то ему стоило бы себе представить, какое будущее он себе этим готовит. Вот тут вышел очередной «Безумный Макс», гляньте его: вот так выглядит торжество локальных обычаев над универсальным законом, и вы работаете на то, чтобы эту картинку приблизить.
Очень дальновидно.
Вторая наша проблема состоит в шизофрении.
Люди, которые в данном случае призывают относиться с уважением к мусульманским обычаям полигамии и ранних браков, — это, как правило, те же самые люди, которые в иных случаях любят давать ссылки на новости о строительстве в Европе очередной мечети, на европейские конфликты с мусульманскими общинами и на рассуждения об исламизации Европы; более того, это те же люди, которые радостно улюлюкали во время истории с расстрелом редакции Шарли Эбдо, сообщая в комментариях, что не нужно было задевать религиозные чувства мусульман. Подобная оценочная шизофрения никого не заботит — и неудивительно. Славой Жижек, рассуждая о нищете европейской идеи толерантности, оперирует емким понятием «декофеинизированный Другой»: речь идет о том, что толерантные европейцы готовы мириться с обычаями культурных и национальных меньшинств (т. е. Другого) до тех пор, пока эти обычаи их никак не задевают. Чисто теоретически такой подход выглядит нормальным: не нарушаешь закон — отправляй обычаи, нарушаешь — иди в тюрьму; проблема, однако, в том, что так вопрос не ставится. Чужие обычаи никогда не помещаются в рамки универсального светского закона; они существуют как бы в отдельной от закона среде: приятные европейскому человеку обычаи интерпретируются как доказательство того, что в обычаях per se ничего плохого-то нет. Неприятные расстраивают европейского человека как непонятно откуда взявшийся эксцесс: только вчера вроде было еще хорошо, играл саз, пелись красивые песни с вибрато и фиоритурами, — а сегодня, гляди-ка, те же люди выдали фетву на убийство еще одного писателя; и чего это они вдруг, так хорошо сидели ведь все вместе?
Люди искренне не хотят понимать, что обычаи не делятся естественным образом на «приятные» и «неприятные» европейскому вкусу; все обычаи в своей совокупности — это часть чьего-то культурного кода, который, при выделении из целого списка обычаев «неприятных» и попытку их запретить изнутри, теряет свою гомогенность. Потворствуя «приятным обычаям», нельзя заставить архаические культуры встроиться в модерн: в модерн можно встроиться, только объяснив всем сторонникам архаики, что закон выше обычая.
Нетрудно заметить, что требования «уважать обычаи и приводить законодательную базу в соответствие с ними», — это движение в обратном направлении: это намеренное погружение в архаику (причем архаику чужую) с нелепой надеждой, что архаика сама каким-то образом отфильтрует «приятные» обычаи от «неприятных» и вторые почему-то объявит неактуальными. Именно в этой ловушке постоянно мечется европейская толерантность, пытаясь декофеинизировать Другого, пытаясь сделать его «приятным» европейскому человеку Другим, не посягая при этом на то, что составляет основу быта и ментальности Другого, — а именно на саму идею, что мандат обычая выше мандата закона.
Парадоксальным образом у нас роль европейской толерантной публики исполняют как раз люди, для которых слово «толерантность» — прямое ругательство: толерантностью в нужный для нее момент балуется наша консервативная общественность, которая требует уважения к чужому обычаю, надеясь, что неприятные стороны архаики ее по какой-то причине не затронут, если она окажет архаике сугубый почет и уважение.
Есть люди, которые ведут себя именно так, пытаясь достичь каких-то своих собственных стратегических целей: так, православное священство во главе с Чаплиным и Кураевым, которое берется защищать мусульманские обычаи (прежде речь шла о ношении хиджабов в школе, теперь Чаплин уже говорит о традиционной мусульманской полигамной семье), поступают таким образом, чтобы отсрочить или даже убрать угрозу реванша светского образа мысли; эти люди рассуждают, что с теми, кто верует хоть в какую-то трансценденцию, им будет договориться проще, нежели с теми, кто никакой трансценденции не признает (Кураев в свое время вполне ясно обозначил этот приоритет, говоря, что сегодня запрещается ношение хиджабов в школах, а завтра могут попросить и православный нательный крестик напоказ не выставлять). Подобная точка зрения исходит из представления о том, что чужие обычаи — меньшее зло, нежели общий для всех закон: точка зрения, кажущаяся очень логичной, пока чужие обычаи напрямую не сталкиваются с твоими; а это в архаических обществах, к сожалению, неизбежно происходит рано или поздно; и сегодняшнее нежелание жить по общему для всех закону завтра может обернуться тем, что закон вообще перестанет работать, — именно тогда, когда к его защите особенно отчаянно захочется прибегнуть. Легитимность закона покоится на его универсальной практике применения; пытаясь эту практику там или тут подогнать под обычай, человек уничтожает легитимность закона. Если сегодня нужно уважать традицию брать в жены двоих, то почему завтра не нужно будет уважать традицию пользоваться рабами? Раз уж мы один раз нагнули закон, то почему бы его не нагнуть опять? Люди же просят.
Наш консервативный интеллигентный человек думает, что его это процесс не затронет: весьма слабое для мыслящего человека основание.
*
Наконец, причина третья, — это очевидный (и, очевидно, срежиссированный) идеологический раскол в обществе, причем раскол по линии фиктивной, в подлинном идеологическом поле не существующей. Когда комментаторы, выступающие на стороне жениха и Кадырова, способны были отрефлексировать свое решение, то рефлексия эта звучала так: «либерастов корежит», «прогрессисты надоели», «неполживцы ноют».
Вдумайтесь: люди из больших европейских городов, на оплачиваемых работах, явно не бедствующие, готовы солидаризоваться с чужим обычаем и оправдать прямое нарушение закона, легализацию архаических практик и возможное насилие над личностью из тех только соображений, что их соседей по дому или офису от этого «корежит».
Всему нашему обществу — и господам либералам, и господам консерваторам, — стоило бы подумать о том, в какую бездну мы скатились. Первым стоит подумать над тем, какое реноме они себе создали, а вторым поразмышлять вот над чем: люди, которые избирают себе союзников не в силу каких-то убеждений, а только лишь по принципу «враг моего врага — мой друг», рискуют в один прекрасный день обнаружить, что тот, кого они сочли себе другом, назвался им совершенно из иных, нежели их собственные, побуждений. Примеров того, как прагматичные союзники нарушали свои договоры с людьми, вступившими с ними в союз с целью «подружить против кого-то», в истории масса.
И когда кто-то из эстетических соображений готов приветствовать разрушение общего легального пространства, то ему стоило бы себе представить, какое будущее он себе этим готовит. Вот тут вышел очередной «Безумный Макс», гляньте его: вот так выглядит торжество локальных обычаев над универсальным законом, и вы работаете на то, чтобы эту картинку приблизить.
Очень дальновидно.
45 Кб, 1280x720>>28725
>мое лицо, когда лучшие статьи по околофеминистическим инфоповодам вне феминистских ресурсов пишут на националистическом сайте
>>27043
Приспособлено к неожиданным стерссам? Сколько процентов женщин-водителей прячутся за руль при опасности на дороге, вместо выворачивания руля и включения тормозов?
Я знал одну бабу, которая с мужиками наравне пиздилась, работала на железной дороге в ремонтной бригаде, в общем была храбрее и мужественнее многих мужчин (ещё и говорила басом), однако это исключение. Чаще я вижу трусость, тревожность, мнительность, обидчевость
Приспособлено к неожиданным стерссам? Сколько процентов женщин-водителей прячутся за руль при опасности на дороге, вместо выворачивания руля и включения тормозов?
Я знал одну бабу, которая с мужиками наравне пиздилась, работала на железной дороге в ремонтной бригаде, в общем была храбрее и мужественнее многих мужчин (ещё и говорила басом), однако это исключение. Чаще я вижу трусость, тревожность, мнительность, обидчевость
>>26640
Я кун, но права на самозащиту от убийц и разбойников тоже не имею. Вот вас убьют тогда и приходите работает. Права на оружие и самозащиту простых мужчин лишили политики, выбранные и поддерживаемые женщинами, когда им дали право голоса. Женщины думали если запретить оружие, будет меньше насилия. Они не смогли предсказать последствий своих действий. Теперь у законопослушного гражданина нет оружия и нет права защищать себя, своё здоровье, своё имущество, свою честь, своих близких. Теперь я не приду на помощь мужчине или женщине, которые кричат о помощи, когда их насилуют и убивают, как требует того моё обострённое чувство справедливости
А вот у преступников оружие никуда не делось, и я не могу рисковать жизнью и здоровьем, выходя на защиту жертв преступлений с голыми руками против ножей и пистолетов, у меня есть обязательства перед родителями, женой и детьми быть живым
http://www.youtube.com/watch?v=IKYuc7QzEKo
Я кун, но права на самозащиту от убийц и разбойников тоже не имею. Вот вас убьют тогда и приходите работает. Права на оружие и самозащиту простых мужчин лишили политики, выбранные и поддерживаемые женщинами, когда им дали право голоса. Женщины думали если запретить оружие, будет меньше насилия. Они не смогли предсказать последствий своих действий. Теперь у законопослушного гражданина нет оружия и нет права защищать себя, своё здоровье, своё имущество, свою честь, своих близких. Теперь я не приду на помощь мужчине или женщине, которые кричат о помощи, когда их насилуют и убивают, как требует того моё обострённое чувство справедливости
А вот у преступников оружие никуда не делось, и я не могу рисковать жизнью и здоровьем, выходя на защиту жертв преступлений с голыми руками против ножей и пистолетов, у меня есть обязательства перед родителями, женой и детьми быть живым
http://www.youtube.com/watch?v=IKYuc7QzEKo
>>28773
Да-да, коварные женщины, именно поэтому движение "Право на оружие" основано женщиной, например.
Права этого лишили вообще в СССР вроде бы, нет? Их как бы никто не выбирал.
Да-да, коварные женщины, именно поэтому движение "Право на оружие" основано женщиной, например.
Права этого лишили вообще в СССР вроде бы, нет? Их как бы никто не выбирал.
>>28772
Ох лол. Мы же только пару дней назад выяснили, что водители-мужчины чаще попадают в аварии, чем водители-женщины, и вот опять по кругу. Куны забывают информацию, которая не вписывается в манямирок?
Ох лол. Мы же только пару дней назад выяснили, что водители-мужчины чаще попадают в аварии, чем водители-женщины, и вот опять по кругу. Куны забывают информацию, которая не вписывается в манямирок?
115 Кб, 604x604>>28780
А я даже не спорю, что женщины водят аккуратнее. Просто когда тебе на встречку вылетает какой-нибудь дятел, мужчина попытается вырулить, а 90% женщин спрячется за руль в надежде что он защитит их от столкновения.
>>28778
Коварные женщины? Коварными были политики, которые получив голоса женщин (зачем они и организовали борьбу женщин за избирательное право), убедив их что мы отнимем у злых мужчин право на оружие, и насилия станет меньше.
А кого выбирает женщина на выборах?
1. Красавчика
2. Семейного человека
3. Популиста
Технократы автоматически теряют ~50% голосов только на этом основании
То что спустя сотню лет одна из женщин (не забываем про исключения) опомнилась и поняла (возможно даже на своём печальном опыте) что оружие необходимо
А я даже не спорю, что женщины водят аккуратнее. Просто когда тебе на встречку вылетает какой-нибудь дятел, мужчина попытается вырулить, а 90% женщин спрячется за руль в надежде что он защитит их от столкновения.
>>28778
Коварные женщины? Коварными были политики, которые получив голоса женщин (зачем они и организовали борьбу женщин за избирательное право), убедив их что мы отнимем у злых мужчин право на оружие, и насилия станет меньше.
А кого выбирает женщина на выборах?
1. Красавчика
2. Семейного человека
3. Популиста
Технократы автоматически теряют ~50% голосов только на этом основании
То что спустя сотню лет одна из женщин (не забываем про исключения) опомнилась и поняла (возможно даже на своём печальном опыте) что оружие необходимо
>>28791
Что ты несешь вообще, олень?
Борьба женщин за избирательное право и gun control связаны примерно как уровень пиратства и размер апельсинов.
Иди ружье себе купи, короче, прострели свою мужскую логику навылет и не еби нам мозги.
Что ты несешь вообще, олень?
>мужчина попытается вырулить, а 90% женщин спрячется за руль в надежде что он защитит их от столкновения.
>мне так кажецца, поэтому я напишу про 90%, я у мамы социолог
Борьба женщин за избирательное право и gun control связаны примерно как уровень пиратства и размер апельсинов.
Иди ружье себе купи, короче, прострели свою мужскую логику навылет и не еби нам мозги.
>>28796
Рабам нельзя иметь оружие. Свободный отличается от раба тем, что имеет и может применить оружие. Эксплуатировать человека с оружием намного сложнее, чем безоружного.
Рабам нельзя иметь оружие. Свободный отличается от раба тем, что имеет и может применить оружие. Эксплуатировать человека с оружием намного сложнее, чем безоружного.
>>28799
Как это причем? Женщины - это угнетенный класс, и до тех пор, пока они не продемонстрируют свою солидарность и политическую волю вплоть до прямой защиты своих интересов с оружием в руках, ничего не изменится.
Как это причем? Женщины - это угнетенный класс, и до тех пор, пока они не продемонстрируют свою солидарность и политическую волю вплоть до прямой защиты своих интересов с оружием в руках, ничего не изменится.
63 Кб, 455x604>>28796
Борьба женщин за избирательное право привело к тому, что женщины выбрали во власть политиков, которые пообещали им сделать оружие "запрещённым". Женщины боятся насилия и оружия, им казалось, что если его запретить, то станет меньше насилия. Благодаря их выбору, закон о запрете оружия был одобрен. Мужчины бы никогда не проголосовали за кандидата, который отберёт у них право защищаться с оружием в руках.
Так же борьба женщин за право работать, привела к удвоению производительности труда. Трудовой ресурс вырос с два раза, но и "буржуи" теперь могли в два раза уменьшить зарплату. Ведь раньше мужчина работал на себя, жену и детей, и теперь руководитель фабрики мог платить по половине зарплаты мужчине и половину женщине.
Ищи кому выгодно ©
И давай без оскорблений, если ты не видишь связи, это не значит что её нет
Борьба женщин за избирательное право привело к тому, что женщины выбрали во власть политиков, которые пообещали им сделать оружие "запрещённым". Женщины боятся насилия и оружия, им казалось, что если его запретить, то станет меньше насилия. Благодаря их выбору, закон о запрете оружия был одобрен. Мужчины бы никогда не проголосовали за кандидата, который отберёт у них право защищаться с оружием в руках.
Так же борьба женщин за право работать, привела к удвоению производительности труда. Трудовой ресурс вырос с два раза, но и "буржуи" теперь могли в два раза уменьшить зарплату. Ведь раньше мужчина работал на себя, жену и детей, и теперь руководитель фабрики мог платить по половине зарплаты мужчине и половину женщине.
Ищи кому выгодно ©
И давай без оскорблений, если ты не видишь связи, это не значит что её нет
>>28803
Разрешённое оружие до феминистической революции > получение женщинами избирательного права>внезапно на выборах выигрывает прогибиционист, обещающий запретить оружие, под предлогом что это снизить уровень насилия (уровень насилия не снижается, а даже совсем наоборот). Естественно никакой причинно-следственной связи тут нет. Чистое совпадение.
С работой полная аналогия, теперь работают оба родителя(производительность фабрики х2), зарплата мужа не позволяет воспитывать детей, приходится и жене идти работать (расходы на зарплаты директора завода не увеличились), ребёнок в детсад, а потом школу на зомбирование (лишая здорового родительского воспитания). В итоге получаем орды ватников, живущих в дерьме, но радующихся новым территориям
Ушёл в /zog
Из пруфов мне, видимо, предлагали предоставить письменное признание олигархов
Разрешённое оружие до феминистической революции > получение женщинами избирательного права>внезапно на выборах выигрывает прогибиционист, обещающий запретить оружие, под предлогом что это снизить уровень насилия (уровень насилия не снижается, а даже совсем наоборот). Естественно никакой причинно-следственной связи тут нет. Чистое совпадение.
С работой полная аналогия, теперь работают оба родителя(производительность фабрики х2), зарплата мужа не позволяет воспитывать детей, приходится и жене идти работать (расходы на зарплаты директора завода не увеличились), ребёнок в детсад, а потом школу на зомбирование (лишая здорового родительского воспитания). В итоге получаем орды ватников, живущих в дерьме, но радующихся новым территориям
Ушёл в /zog
Из пруфов мне, видимо, предлагали предоставить письменное признание олигархов
Борьба за избирательное право стоила того? Выбрали кого-нибудь хорошего? А то смотрю на ситуацию, и какой-то пиздец творится
>>28808
Ты примеры из реальной жизни начнешь приводить или нет?
Где у нас все плохо с оружием и хорошо с избирательными правами женщин, в Чехии, в США?
Ты примеры из реальной жизни начнешь приводить или нет?
Где у нас все плохо с оружием и хорошо с избирательными правами женщин, в Чехии, в США?
>>28809
Да вообще надо ввести монархию и закрепостить всех хуястых, пусть без прав ходят, им не нужно. И не учить читать, чтоб пиздеца не видели.
Да вообще надо ввести монархию и закрепостить всех хуястых, пусть без прав ходят, им не нужно. И не учить читать, чтоб пиздеца не видели.
113 Кб, 800x573>>28812
На каких долбоебов это рассчитано?
На каких долбоебов это рассчитано?
98 Кб, 500x1098>>29099
Да, и это охуенно! Мне нравится делиться знаниями на популярном ресурсе.
Да, и это охуенно! Мне нравится делиться знаниями на популярном ресурсе.
45 Кб, 404x604Да любая из нас стала бы генийкой, создательницей, правительницей или добилась бы в чём-либо признания, если бы нам беспрекословно готовили еду, стирали нашу одежду, убирали нашу квартиру, воспитывали наших детей и подтирали им жопу, когда нам бы разрешалось, а зачастую поощрялось в обществе: унижение, избиение, сексуальное насилие и всякое прочее издевательство над делавшими всю грязную работу за нас.
А также, минимальные затраты времени на свой внешний вид, ибо социум априори видел бы в нас личностей, а противоположный пол воспринимался лишь как дополнение к нам.
Мы не понимаем, чем хуйчики могут гордиться. Только разве что в том же духе пытаются самоутвердиться за счёт своих обоссаных иллюзий о превосходстве над женщинами.
А также, минимальные затраты времени на свой внешний вид, ибо социум априори видел бы в нас личностей, а противоположный пол воспринимался лишь как дополнение к нам.
Мы не понимаем, чем хуйчики могут гордиться. Только разве что в том же духе пытаются самоутвердиться за счёт своих обоссаных иллюзий о превосходстве над женщинами.
46 Кб, 417x601Здесь не должно быть добра.
Добро сейчас, читая секситские шуточки, которые можно найти почти в любом паблике, начитает верить в свою неполноценность, навязываемую и выдуманную мразями.
Добро сейчас готовит завтрак мужу, который об это добро вытирает ноги, периодически избивая.
Добро сейчас плачет в школьном туалете из-за того, что одноклассники, увидев фото с обнажённой грудью, которое она доверила своему возлюбленному, теперь считают её шлюхой.
Добро сейчас кидает лучший друг, который оказывается даже ей другом не был, а лишь хотел с ней переспать.
Добро сейчас мужчины насилуют в гараже.
Новость о убийстве добра закидывают тысячами комментарием с содержанием: "Так и надо этой шалаве!!", а близкие этого добра еще и вынуждены оправдываться, что жертва вовсе шалавой не была или, допустим, не была наркоманкой, чтобы её убивать.
И если вам всего этого ежедневного и повсеместного дерьма мало для ненависти, вы ходите дальше отвечать добром на зло, то наше общество не для вас.
Добро сейчас, читая секситские шуточки, которые можно найти почти в любом паблике, начитает верить в свою неполноценность, навязываемую и выдуманную мразями.
Добро сейчас готовит завтрак мужу, который об это добро вытирает ноги, периодически избивая.
Добро сейчас плачет в школьном туалете из-за того, что одноклассники, увидев фото с обнажённой грудью, которое она доверила своему возлюбленному, теперь считают её шлюхой.
Добро сейчас кидает лучший друг, который оказывается даже ей другом не был, а лишь хотел с ней переспать.
Добро сейчас мужчины насилуют в гараже.
Новость о убийстве добра закидывают тысячами комментарием с содержанием: "Так и надо этой шалаве!!", а близкие этого добра еще и вынуждены оправдываться, что жертва вовсе шалавой не была или, допустим, не была наркоманкой, чтобы её убивать.
И если вам всего этого ежедневного и повсеместного дерьма мало для ненависти, вы ходите дальше отвечать добром на зло, то наше общество не для вас.
24 Кб, 320x400«Да поймите же вы, мудчины сами нам навстречу не пойдут. Это как с изнасилованием: ты можешь сколько угодно быть лапочкой и соблюдать все правила, но от чужих тараканов и чужого зла тебя это не спасёт. Мы можем втирать им о недопустимости сексизма хоть четыре века, можем быть с ними настолько терпимыми и терпеливыми, сколько в нас хватит сил, но человек никогда, НИКОГДА добровольно не откажется от привилегий, которые позволяют ему быть выше половины населения планеты, не делая нифига. Даже распоследний омежка и аутсайдер в патриархальной иерархии стоит выше женщин, для него проблема только в том, как получить ещё больше плюшек (которые полагаются альфачам), по-прежнему ничего не делая — смотри "все тян шлюхи", "девушка должна" и "в мудчине внешность/деньги/мозги не главное, главное — душааааа, а все тян шлюхи".
И единственный наш выход (мы ведь не мудчины, мы не развяжем войну, чтобы взять своё силой) — отбивать себе клочки пространства сначала на личном уровне, потом на общественном, заставляя их принимать нас, как людей, а не как ресурс, и заявляя о себе и о своём праве на место под солнцем. Кто-то так жёстко йобществу противостоять не может, ну так никто их и не винит — это вам не от макияжа отказаться. А кто-то может и делает, кто-то говорит о себе и своих чувствах прямо, не скрывая и не смягчая, и такие сразу получают клеймо истеричек и мужененавистниц (что в патриархальном обществе чуть ли не страшнейшее преступление, страшнее только не дать по первому требованию). А почему? Потому что единственный способ не пустить пока ещё покорных женщин в движение, которое действительно работает и действительно освобождает их от жестокой власти патриархата — это создать ему дурную репутацию. А для этого у мудчин во все времена были одни и те же шаблоны: шлюха, истеричка, мужененавистница, страшнаяниктозамужневозьмёт. За "шлюху" я уже десять раз объяснила, это такое универсальное слово для обозначения тех, кто в принципе не угодил и с кем можно делать, что захочешь. За "истеричку" поговорили выше — запрет на выражение эмоций, в первую очередь недовольства и гнева, в первейшую очередь — в сторону мудчин. "Никто замуж не возьмёт/никто не ебёт" — это вообще элементарно, вся ж ценность женщины заключается в её способности угодить мудчине, мудское расположение ценнее всего. Ну а уж "мужененавистница", это моё любимое, тут вообще красота: и запрет злиться на мудчин, и упрёк за нежелание обслуживать (сексуально, материально, эмоционально), и закономерная реакция на попытку отобрать плюшки. Вот и всё наше "мужененавистничество", и весь "неправильный образ феминизма". Ну не могут мудчины любить феминизм, если не имеют в нём выгоды, а имеют её единицы. Баба в феминизм рванула — назови тварью, неудачницей и мужененавистницей, чтоб другим неповадно было. И вы это поддерживаете.
Какое зло причиняет моя ненависть? Она всего лишь помогает мне сепарироваться и держать окружающих мудаков в ежовых рукавицах. Сколько мудчин убила моя ненависть? Скольких из них она заклеймила отбросами общества? Скольких из них сделала объектом потребления и дегуманизировала до статуса ресурса, который каждый вправе брать по мере своих возможностей?
Вся беда от моего отношения к мудакам — жопы у них горят. И ничего более. Мизандрия раздражает, а вот мизогиния — вполне реально убивает.
Девушка на моей аватарке — Грейс Манн, либеральная феминистка, вся такая правильная, боровшаяся за "истинное" равноправие и не сказавшая о мудчинах ни одного плохого слова из тех, что я говорю ежедневно. Да, она уже "боровшаяся", потому что семнадцатого апреля Грейс была убита, задушена ублюдком, который "наказал" эту "шлюху" за то, что она и её сёстры добились отстранения от учёбы кучки выродков, распевавших песни о насилии над "мёртвыми шлюхами" и нахваливавшими насилие над женщинами вообще. Одна из самых-пресамых "неправильных" феминисток русских интернетов, "ебанутая радфемка" Любовь Калугина, объявила трёхдневный траур по Грейс на подвластных ей территориях и предложила всем желающим присоединиться. Квир-сообщество либеральных и правильных до сих пор молчит. Ну, подумаешь, ещё одну девушку убили. Грустно, но проза жизни.
Грейс Манн, правильная, не ненавидевшая мужчин либеральная феминистка. Чем она заслужила свою смерть? Тем, что не пошла на поводу у хуёвого пола и не позволила выблядкам распевать '"невинные шуточки" о женщинах-шлюхах и насилии над ними. То, о чём её смерть сказала громко один раз, мы кричим вам в уши каждый божий день: МУЖЧИНАМ НЕ НУЖЕН ФЕМИНИЗМ! ОНИ НЕ СТАНУТ ДОБРЕЕ, ЕСЛИ МЫ БУДЕМ К НИМ ДОБРЫ, ОНИ НЕ СТАНУТ УМНЕЕ, ЕСЛИ МЫ БУДЕМ ТЕРПЕЛИВЫ! Они выросли в мире, где женщина-ресурс лежит у их ног, и её надо просто использовать. Они не пойдут с нами строить новый мир и разрушать старый, потому что старый мир для них удобен. Отдача, которую они получают в виде необходимости поддерживать свою власть и утверждать маскулинность, ничто по сравнению с положением, которое занимают женщины. И если вы хотите, чтобы эти мерзкие засранцы убрали свои руки от тел живых и мёртвых женщин, то их по этим рукам нужно как следует стегануть, и ещё, и ещё, пока не выработается надлежащий рефлекс. Тронешь женщину — получишь сдачи. И если вы сейчас или когда-либо вообще не готовы действовать так же, вас никто за это не винит, вы не обязаны. Но, пожалуйста, справьтесь со своим стокгольмским синдромом и не мешайте это делать другим.»(с) Тетушка Хелли
И единственный наш выход (мы ведь не мудчины, мы не развяжем войну, чтобы взять своё силой) — отбивать себе клочки пространства сначала на личном уровне, потом на общественном, заставляя их принимать нас, как людей, а не как ресурс, и заявляя о себе и о своём праве на место под солнцем. Кто-то так жёстко йобществу противостоять не может, ну так никто их и не винит — это вам не от макияжа отказаться. А кто-то может и делает, кто-то говорит о себе и своих чувствах прямо, не скрывая и не смягчая, и такие сразу получают клеймо истеричек и мужененавистниц (что в патриархальном обществе чуть ли не страшнейшее преступление, страшнее только не дать по первому требованию). А почему? Потому что единственный способ не пустить пока ещё покорных женщин в движение, которое действительно работает и действительно освобождает их от жестокой власти патриархата — это создать ему дурную репутацию. А для этого у мудчин во все времена были одни и те же шаблоны: шлюха, истеричка, мужененавистница, страшнаяниктозамужневозьмёт. За "шлюху" я уже десять раз объяснила, это такое универсальное слово для обозначения тех, кто в принципе не угодил и с кем можно делать, что захочешь. За "истеричку" поговорили выше — запрет на выражение эмоций, в первую очередь недовольства и гнева, в первейшую очередь — в сторону мудчин. "Никто замуж не возьмёт/никто не ебёт" — это вообще элементарно, вся ж ценность женщины заключается в её способности угодить мудчине, мудское расположение ценнее всего. Ну а уж "мужененавистница", это моё любимое, тут вообще красота: и запрет злиться на мудчин, и упрёк за нежелание обслуживать (сексуально, материально, эмоционально), и закономерная реакция на попытку отобрать плюшки. Вот и всё наше "мужененавистничество", и весь "неправильный образ феминизма". Ну не могут мудчины любить феминизм, если не имеют в нём выгоды, а имеют её единицы. Баба в феминизм рванула — назови тварью, неудачницей и мужененавистницей, чтоб другим неповадно было. И вы это поддерживаете.
Какое зло причиняет моя ненависть? Она всего лишь помогает мне сепарироваться и держать окружающих мудаков в ежовых рукавицах. Сколько мудчин убила моя ненависть? Скольких из них она заклеймила отбросами общества? Скольких из них сделала объектом потребления и дегуманизировала до статуса ресурса, который каждый вправе брать по мере своих возможностей?
Вся беда от моего отношения к мудакам — жопы у них горят. И ничего более. Мизандрия раздражает, а вот мизогиния — вполне реально убивает.
Девушка на моей аватарке — Грейс Манн, либеральная феминистка, вся такая правильная, боровшаяся за "истинное" равноправие и не сказавшая о мудчинах ни одного плохого слова из тех, что я говорю ежедневно. Да, она уже "боровшаяся", потому что семнадцатого апреля Грейс была убита, задушена ублюдком, который "наказал" эту "шлюху" за то, что она и её сёстры добились отстранения от учёбы кучки выродков, распевавших песни о насилии над "мёртвыми шлюхами" и нахваливавшими насилие над женщинами вообще. Одна из самых-пресамых "неправильных" феминисток русских интернетов, "ебанутая радфемка" Любовь Калугина, объявила трёхдневный траур по Грейс на подвластных ей территориях и предложила всем желающим присоединиться. Квир-сообщество либеральных и правильных до сих пор молчит. Ну, подумаешь, ещё одну девушку убили. Грустно, но проза жизни.
Грейс Манн, правильная, не ненавидевшая мужчин либеральная феминистка. Чем она заслужила свою смерть? Тем, что не пошла на поводу у хуёвого пола и не позволила выблядкам распевать '"невинные шуточки" о женщинах-шлюхах и насилии над ними. То, о чём её смерть сказала громко один раз, мы кричим вам в уши каждый божий день: МУЖЧИНАМ НЕ НУЖЕН ФЕМИНИЗМ! ОНИ НЕ СТАНУТ ДОБРЕЕ, ЕСЛИ МЫ БУДЕМ К НИМ ДОБРЫ, ОНИ НЕ СТАНУТ УМНЕЕ, ЕСЛИ МЫ БУДЕМ ТЕРПЕЛИВЫ! Они выросли в мире, где женщина-ресурс лежит у их ног, и её надо просто использовать. Они не пойдут с нами строить новый мир и разрушать старый, потому что старый мир для них удобен. Отдача, которую они получают в виде необходимости поддерживать свою власть и утверждать маскулинность, ничто по сравнению с положением, которое занимают женщины. И если вы хотите, чтобы эти мерзкие засранцы убрали свои руки от тел живых и мёртвых женщин, то их по этим рукам нужно как следует стегануть, и ещё, и ещё, пока не выработается надлежащий рефлекс. Тронешь женщину — получишь сдачи. И если вы сейчас или когда-либо вообще не готовы действовать так же, вас никто за это не винит, вы не обязаны. Но, пожалуйста, справьтесь со своим стокгольмским синдромом и не мешайте это делать другим.»(с) Тетушка Хелли
24 Кб, 320x400«Да поймите же вы, мудчины сами нам навстречу не пойдут. Это как с изнасилованием: ты можешь сколько угодно быть лапочкой и соблюдать все правила, но от чужих тараканов и чужого зла тебя это не спасёт. Мы можем втирать им о недопустимости сексизма хоть четыре века, можем быть с ними настолько терпимыми и терпеливыми, сколько в нас хватит сил, но человек никогда, НИКОГДА добровольно не откажется от привилегий, которые позволяют ему быть выше половины населения планеты, не делая нифига. Даже распоследний омежка и аутсайдер в патриархальной иерархии стоит выше женщин, для него проблема только в том, как получить ещё больше плюшек (которые полагаются альфачам), по-прежнему ничего не делая — смотри "все тян шлюхи", "девушка должна" и "в мудчине внешность/деньги/мозги не главное, главное — душааааа, а все тян шлюхи".
И единственный наш выход (мы ведь не мудчины, мы не развяжем войну, чтобы взять своё силой) — отбивать себе клочки пространства сначала на личном уровне, потом на общественном, заставляя их принимать нас, как людей, а не как ресурс, и заявляя о себе и о своём праве на место под солнцем. Кто-то так жёстко йобществу противостоять не может, ну так никто их и не винит — это вам не от макияжа отказаться. А кто-то может и делает, кто-то говорит о себе и своих чувствах прямо, не скрывая и не смягчая, и такие сразу получают клеймо истеричек и мужененавистниц (что в патриархальном обществе чуть ли не страшнейшее преступление, страшнее только не дать по первому требованию). А почему? Потому что единственный способ не пустить пока ещё покорных женщин в движение, которое действительно работает и действительно освобождает их от жестокой власти патриархата — это создать ему дурную репутацию. А для этого у мудчин во все времена были одни и те же шаблоны: шлюха, истеричка, мужененавистница, страшнаяниктозамужневозьмёт. За "шлюху" я уже десять раз объяснила, это такое универсальное слово для обозначения тех, кто в принципе не угодил и с кем можно делать, что захочешь. За "истеричку" поговорили выше — запрет на выражение эмоций, в первую очередь недовольства и гнева, в первейшую очередь — в сторону мудчин. "Никто замуж не возьмёт/никто не ебёт" — это вообще элементарно, вся ж ценность женщины заключается в её способности угодить мудчине, мудское расположение ценнее всего. Ну а уж "мужененавистница", это моё любимое, тут вообще красота: и запрет злиться на мудчин, и упрёк за нежелание обслуживать (сексуально, материально, эмоционально), и закономерная реакция на попытку отобрать плюшки. Вот и всё наше "мужененавистничество", и весь "неправильный образ феминизма". Ну не могут мудчины любить феминизм, если не имеют в нём выгоды, а имеют её единицы. Баба в феминизм рванула — назови тварью, неудачницей и мужененавистницей, чтоб другим неповадно было. И вы это поддерживаете.
Какое зло причиняет моя ненависть? Она всего лишь помогает мне сепарироваться и держать окружающих мудаков в ежовых рукавицах. Сколько мудчин убила моя ненависть? Скольких из них она заклеймила отбросами общества? Скольких из них сделала объектом потребления и дегуманизировала до статуса ресурса, который каждый вправе брать по мере своих возможностей?
Вся беда от моего отношения к мудакам — жопы у них горят. И ничего более. Мизандрия раздражает, а вот мизогиния — вполне реально убивает.
Девушка на моей аватарке — Грейс Манн, либеральная феминистка, вся такая правильная, боровшаяся за "истинное" равноправие и не сказавшая о мудчинах ни одного плохого слова из тех, что я говорю ежедневно. Да, она уже "боровшаяся", потому что семнадцатого апреля Грейс была убита, задушена ублюдком, который "наказал" эту "шлюху" за то, что она и её сёстры добились отстранения от учёбы кучки выродков, распевавших песни о насилии над "мёртвыми шлюхами" и нахваливавшими насилие над женщинами вообще. Одна из самых-пресамых "неправильных" феминисток русских интернетов, "ебанутая радфемка" Любовь Калугина, объявила трёхдневный траур по Грейс на подвластных ей территориях и предложила всем желающим присоединиться. Квир-сообщество либеральных и правильных до сих пор молчит. Ну, подумаешь, ещё одну девушку убили. Грустно, но проза жизни.
Грейс Манн, правильная, не ненавидевшая мужчин либеральная феминистка. Чем она заслужила свою смерть? Тем, что не пошла на поводу у хуёвого пола и не позволила выблядкам распевать '"невинные шуточки" о женщинах-шлюхах и насилии над ними. То, о чём её смерть сказала громко один раз, мы кричим вам в уши каждый божий день: МУЖЧИНАМ НЕ НУЖЕН ФЕМИНИЗМ! ОНИ НЕ СТАНУТ ДОБРЕЕ, ЕСЛИ МЫ БУДЕМ К НИМ ДОБРЫ, ОНИ НЕ СТАНУТ УМНЕЕ, ЕСЛИ МЫ БУДЕМ ТЕРПЕЛИВЫ! Они выросли в мире, где женщина-ресурс лежит у их ног, и её надо просто использовать. Они не пойдут с нами строить новый мир и разрушать старый, потому что старый мир для них удобен. Отдача, которую они получают в виде необходимости поддерживать свою власть и утверждать маскулинность, ничто по сравнению с положением, которое занимают женщины. И если вы хотите, чтобы эти мерзкие засранцы убрали свои руки от тел живых и мёртвых женщин, то их по этим рукам нужно как следует стегануть, и ещё, и ещё, пока не выработается надлежащий рефлекс. Тронешь женщину — получишь сдачи. И если вы сейчас или когда-либо вообще не готовы действовать так же, вас никто за это не винит, вы не обязаны. Но, пожалуйста, справьтесь со своим стокгольмским синдромом и не мешайте это делать другим.»(с) Тетушка Хелли
И единственный наш выход (мы ведь не мудчины, мы не развяжем войну, чтобы взять своё силой) — отбивать себе клочки пространства сначала на личном уровне, потом на общественном, заставляя их принимать нас, как людей, а не как ресурс, и заявляя о себе и о своём праве на место под солнцем. Кто-то так жёстко йобществу противостоять не может, ну так никто их и не винит — это вам не от макияжа отказаться. А кто-то может и делает, кто-то говорит о себе и своих чувствах прямо, не скрывая и не смягчая, и такие сразу получают клеймо истеричек и мужененавистниц (что в патриархальном обществе чуть ли не страшнейшее преступление, страшнее только не дать по первому требованию). А почему? Потому что единственный способ не пустить пока ещё покорных женщин в движение, которое действительно работает и действительно освобождает их от жестокой власти патриархата — это создать ему дурную репутацию. А для этого у мудчин во все времена были одни и те же шаблоны: шлюха, истеричка, мужененавистница, страшнаяниктозамужневозьмёт. За "шлюху" я уже десять раз объяснила, это такое универсальное слово для обозначения тех, кто в принципе не угодил и с кем можно делать, что захочешь. За "истеричку" поговорили выше — запрет на выражение эмоций, в первую очередь недовольства и гнева, в первейшую очередь — в сторону мудчин. "Никто замуж не возьмёт/никто не ебёт" — это вообще элементарно, вся ж ценность женщины заключается в её способности угодить мудчине, мудское расположение ценнее всего. Ну а уж "мужененавистница", это моё любимое, тут вообще красота: и запрет злиться на мудчин, и упрёк за нежелание обслуживать (сексуально, материально, эмоционально), и закономерная реакция на попытку отобрать плюшки. Вот и всё наше "мужененавистничество", и весь "неправильный образ феминизма". Ну не могут мудчины любить феминизм, если не имеют в нём выгоды, а имеют её единицы. Баба в феминизм рванула — назови тварью, неудачницей и мужененавистницей, чтоб другим неповадно было. И вы это поддерживаете.
Какое зло причиняет моя ненависть? Она всего лишь помогает мне сепарироваться и держать окружающих мудаков в ежовых рукавицах. Сколько мудчин убила моя ненависть? Скольких из них она заклеймила отбросами общества? Скольких из них сделала объектом потребления и дегуманизировала до статуса ресурса, который каждый вправе брать по мере своих возможностей?
Вся беда от моего отношения к мудакам — жопы у них горят. И ничего более. Мизандрия раздражает, а вот мизогиния — вполне реально убивает.
Девушка на моей аватарке — Грейс Манн, либеральная феминистка, вся такая правильная, боровшаяся за "истинное" равноправие и не сказавшая о мудчинах ни одного плохого слова из тех, что я говорю ежедневно. Да, она уже "боровшаяся", потому что семнадцатого апреля Грейс была убита, задушена ублюдком, который "наказал" эту "шлюху" за то, что она и её сёстры добились отстранения от учёбы кучки выродков, распевавших песни о насилии над "мёртвыми шлюхами" и нахваливавшими насилие над женщинами вообще. Одна из самых-пресамых "неправильных" феминисток русских интернетов, "ебанутая радфемка" Любовь Калугина, объявила трёхдневный траур по Грейс на подвластных ей территориях и предложила всем желающим присоединиться. Квир-сообщество либеральных и правильных до сих пор молчит. Ну, подумаешь, ещё одну девушку убили. Грустно, но проза жизни.
Грейс Манн, правильная, не ненавидевшая мужчин либеральная феминистка. Чем она заслужила свою смерть? Тем, что не пошла на поводу у хуёвого пола и не позволила выблядкам распевать '"невинные шуточки" о женщинах-шлюхах и насилии над ними. То, о чём её смерть сказала громко один раз, мы кричим вам в уши каждый божий день: МУЖЧИНАМ НЕ НУЖЕН ФЕМИНИЗМ! ОНИ НЕ СТАНУТ ДОБРЕЕ, ЕСЛИ МЫ БУДЕМ К НИМ ДОБРЫ, ОНИ НЕ СТАНУТ УМНЕЕ, ЕСЛИ МЫ БУДЕМ ТЕРПЕЛИВЫ! Они выросли в мире, где женщина-ресурс лежит у их ног, и её надо просто использовать. Они не пойдут с нами строить новый мир и разрушать старый, потому что старый мир для них удобен. Отдача, которую они получают в виде необходимости поддерживать свою власть и утверждать маскулинность, ничто по сравнению с положением, которое занимают женщины. И если вы хотите, чтобы эти мерзкие засранцы убрали свои руки от тел живых и мёртвых женщин, то их по этим рукам нужно как следует стегануть, и ещё, и ещё, пока не выработается надлежащий рефлекс. Тронешь женщину — получишь сдачи. И если вы сейчас или когда-либо вообще не готовы действовать так же, вас никто за это не винит, вы не обязаны. Но, пожалуйста, справьтесь со своим стокгольмским синдромом и не мешайте это делать другим.»(с) Тетушка Хелли
51 Кб, 500x536Женское движение в нашей стране началось с выхода в сентябре 1979 г. самиздатского альманаха «Женщина и Россия» под редакцией Татьяны Горичевой, Наталии Малаховской и Татьяны Мамоновой, при участии Наталии Мальцевой, Софьи Соколовой и других, в том числе автора этих строк.
Инициатором создания альманаха была Татьяна Мамонова. Убежденная феминистка, хорошо знакомая с феминистической литературой Запада, она еще в 1975 году предложила мне начать издание такого журнала. Я отказалась, так как в тот момент не видела необходимости выделения женской оппозиции из общего демократического движения. Мне понадобилось пройти через женские лагеря и тюрьмы, чтобы убедиться в том, что положение женщины в нашей стране требует особого разговора. К тому же, по замыслу Татьяны Мамоновой, журнал должен был быть феминистическим именно в западном понимании этого движения, — а это смущало и казалось несерьезным в трагических условиях нашей страны.
В августе 1979 года Т. Мамонова повторила свое предложение Татьяне Горичевой. Философ, известный в самых широких кругах оппозиционной интеллигенции, редактор самиздатского журнала «37», человек церковный в самом глубоком смысле этого слова, Татьяна была всеми своими помыслами обращена к российской действительности. Мысль готовить журнал только для выхода на Западе ее не могла заинтересовать, но сама по себе идея создания женского журнала ей понравилась. Она тотчас предложила издавать его не на Западе, а в самиздате, объяснив, что «работа на экспорт» вряд ли сможет увлечь ленинградских женщин. Новое решение сразу же нашло поддержку среди наших подруг.
Выход альманаха в самиздате был подобен взрыву. Если в среде Второй культуры он был встречен с большим сочувствием, читался нарасхват, то в диссидентских кругах его приветствовали в основном мужчины, женщины же встречали недоуменно и даже насмешливо. Психологически это объясняется очень просто: вырвавшись за пределы рутинного сознания, наши демократки зачастую отбрасывали при этом и свою женскую природу, перестраивая себя по образу и подобию мужчины в этакого несгибаемого революционера, лишенного даже и морального права на личную жизнь — очередной парадокс очередной революции! А в альманахе говорилось о таких простых вещах, как Церковь, роды, детские сады, семейный быт... Шаг в глубину многим показался шагом назад — отсюда нарочитое непонимание...
На мой взгляд, именно непривычность темы и подхода породила те обидные пророчества, которые поначалу слышались со всех сторон: «Ваш альманах никому не интересен. Женское движение в России невозможно и никому не нужно». Понадобилась волна репрессий КГБ и небывалый успех альманаха на Западе, чтобы отношение к нему переменилось. Но и по сей день, когда в нашей стране существует уже четыре женских журнала, когда уже год успешно действует первый в стране независимый женский клуб, иногда доводится услышать кажущийся теперь диким вопрос: «А возможно ли женское движение в Советском Союзе?»
Выход журнала на Западе, придав нам уверенности, породил и множество серьезных проблем. Необходимо было четко определить нашу политическую ориентацию, выяснить общую теоретическую платформу. В конце 1979 — начале 1980 года, во время олимпийско-афганского кризиса, произошло первое разделение внутри группировки, сложившейся вокруг журнала «Женщина и Россия». Татьяна Мамонова и ее ближайшие единомышленницы, из которых наиболее известна Наталия Мальцева, продолжали оставаться приверженцами западной модели феминизма. Остальные редакторы и авторы альманаха искали свой особый путь, исходя из полной непохожести российского самосознания и российской ситуации. Эти женщины в основном были православными христианками и не мыслили себе никакой деятельности вне Церкви. Все они стояли на антимарксистских позициях.
Отказавшись под давлением КГБ от продолжения выпуска альманаха, Татьяна Мамонова ускорила разделение первой женской группировки: уже в декабре 1979 года на смену альманаху «Женщина и Россия» начинает готовиться новый альманах «Мария». Оставшиеся в редакционном портфеле материалы Т. Мамонова издала уже на Западе отдельным сборником «Россиянка». Дальнейшую работу она продолжала в подполье, решив переждать некоторое время, чтобы в будущем быть готовой к возобновлению выхода альманаха, если будет такая возможность. Ей активно помогала Наталия Мальцева (ее очерки подписаны псевдонимом Вера Голубева).
Специфика и направление альманаха, задуманного первоначально Татьяной Мамоновой, не удовлетворяли искания большинства наших женщин. Но это не значит, что они полностью шли вразрез с духовными потребностями женщин в России. Россия велика, а советская империя — еще больше. В крупных городах и столицах есть много женщин, стремящихся вырваться из мучительных рамок убогого бытия через конфликт с противоположным полом и только в разрешении этого конфликта видящих решение женской проблемы. В определенных социальных кругах, уже живущих по западным меркам, эта ориентация представляется вполне оправданной и жизнеспособной. Но радикальный феминизм несет в себе большую разрушительную энергию, и в этом мне представляется опасность избранного традиционными феминистками пути, который может привести к «выплескиванию с водой и ребенка», то есть к разрушению многих и многих отнюдь не временных ценностей. Однако это уже тема наших специфических женских споров и поисков, и я ее переношу на страницы наших журналов. Кому интересно — читайте. А сейчас важно, чтобы эти журналы различных направлений существовали, не пытались заглушить один другой и спорили только на теоретическом уровне. Вот почему мы, представительницы клуба «Мария», рады что Татьяна Мамонова решила возобновить выпуск альманаха «Женщина и Россия» и с нетерпением ждем его выхода.
К весне 1980 года созрела идея создания независимого женского клуба. Мы пришли к выводу, что нельзя сосредоточивать всю работу на выпуске более или менее периодических изданий: рукописи не горят, но пропадают при обысках, а мы не могли существовать от журнала до журнала, делая ставку только на отсутствие бдительности у КГБ. Жизнь требовала новых форм.
Мысль о создании клуба возникла у нас в феврале прошлого года. Я не приписываю эту идею целиком себе: меня к ней подвели наблюдения за развитием оппозиционного движения в стране. Я заметила, что наиболее жизнестойкими оказываются те сообщества инакомыслящих и инакоделающих, которые связаны не только общей деятельностью, но связаны человечески, всей жизнью и прежде всего — любовью членов таких сообществ друг к другу. Там, где группа строится по партийно-организационным признакам, мы зачастую наблюдаем всю ту же большевистскую модель — лидеры и масса. Другой тип жизни, общинный, сложился издавна в самом многочисленном ленинградском движении — в движении Второй культуры. Правда, внутри движения были самые различные группировки, но связывало их чисто человеческое тяготение друг к другу, основанное не только на общности интересов и духовных устремлений, но и на чувстве дружбы, доходящем порой до высот самоотверженности и преданности.
Вторым примером общины является ленинградкая группа СМОТ. Собравшись с целью создания свободного профсоюза, эти диссиденты взамен неудавшегося начинания создали нечто, на мой взгляд, более ценное: маленькую, но крепкую и верную семью единомышленников, готовых на любые лишения друг за друга. Их романтические и трогательные отношения, их полное переключение с расплывчатых и нереальных замыслов возглавить рабочее движение на защиту репрессированных товарищей — все это не могло не вызвать желание создать нечто подобное, поставить в основу нашего союза женщин такой же христианский принцип любви.
Еще более близким нам по духу было объединение, сложившееся вокруг журнала «Община». Все долгое время процесса над Владимиром Порешом я наблюдала отношение людей из круга «Общины» к семье Пореша и друг к другу. Но здесь уже и рассказывать нечего — такой и должна быть христианская община.
Инициатором создания альманаха была Татьяна Мамонова. Убежденная феминистка, хорошо знакомая с феминистической литературой Запада, она еще в 1975 году предложила мне начать издание такого журнала. Я отказалась, так как в тот момент не видела необходимости выделения женской оппозиции из общего демократического движения. Мне понадобилось пройти через женские лагеря и тюрьмы, чтобы убедиться в том, что положение женщины в нашей стране требует особого разговора. К тому же, по замыслу Татьяны Мамоновой, журнал должен был быть феминистическим именно в западном понимании этого движения, — а это смущало и казалось несерьезным в трагических условиях нашей страны.
В августе 1979 года Т. Мамонова повторила свое предложение Татьяне Горичевой. Философ, известный в самых широких кругах оппозиционной интеллигенции, редактор самиздатского журнала «37», человек церковный в самом глубоком смысле этого слова, Татьяна была всеми своими помыслами обращена к российской действительности. Мысль готовить журнал только для выхода на Западе ее не могла заинтересовать, но сама по себе идея создания женского журнала ей понравилась. Она тотчас предложила издавать его не на Западе, а в самиздате, объяснив, что «работа на экспорт» вряд ли сможет увлечь ленинградских женщин. Новое решение сразу же нашло поддержку среди наших подруг.
Выход альманаха в самиздате был подобен взрыву. Если в среде Второй культуры он был встречен с большим сочувствием, читался нарасхват, то в диссидентских кругах его приветствовали в основном мужчины, женщины же встречали недоуменно и даже насмешливо. Психологически это объясняется очень просто: вырвавшись за пределы рутинного сознания, наши демократки зачастую отбрасывали при этом и свою женскую природу, перестраивая себя по образу и подобию мужчины в этакого несгибаемого революционера, лишенного даже и морального права на личную жизнь — очередной парадокс очередной революции! А в альманахе говорилось о таких простых вещах, как Церковь, роды, детские сады, семейный быт... Шаг в глубину многим показался шагом назад — отсюда нарочитое непонимание...
На мой взгляд, именно непривычность темы и подхода породила те обидные пророчества, которые поначалу слышались со всех сторон: «Ваш альманах никому не интересен. Женское движение в России невозможно и никому не нужно». Понадобилась волна репрессий КГБ и небывалый успех альманаха на Западе, чтобы отношение к нему переменилось. Но и по сей день, когда в нашей стране существует уже четыре женских журнала, когда уже год успешно действует первый в стране независимый женский клуб, иногда доводится услышать кажущийся теперь диким вопрос: «А возможно ли женское движение в Советском Союзе?»
Выход журнала на Западе, придав нам уверенности, породил и множество серьезных проблем. Необходимо было четко определить нашу политическую ориентацию, выяснить общую теоретическую платформу. В конце 1979 — начале 1980 года, во время олимпийско-афганского кризиса, произошло первое разделение внутри группировки, сложившейся вокруг журнала «Женщина и Россия». Татьяна Мамонова и ее ближайшие единомышленницы, из которых наиболее известна Наталия Мальцева, продолжали оставаться приверженцами западной модели феминизма. Остальные редакторы и авторы альманаха искали свой особый путь, исходя из полной непохожести российского самосознания и российской ситуации. Эти женщины в основном были православными христианками и не мыслили себе никакой деятельности вне Церкви. Все они стояли на антимарксистских позициях.
Отказавшись под давлением КГБ от продолжения выпуска альманаха, Татьяна Мамонова ускорила разделение первой женской группировки: уже в декабре 1979 года на смену альманаху «Женщина и Россия» начинает готовиться новый альманах «Мария». Оставшиеся в редакционном портфеле материалы Т. Мамонова издала уже на Западе отдельным сборником «Россиянка». Дальнейшую работу она продолжала в подполье, решив переждать некоторое время, чтобы в будущем быть готовой к возобновлению выхода альманаха, если будет такая возможность. Ей активно помогала Наталия Мальцева (ее очерки подписаны псевдонимом Вера Голубева).
Специфика и направление альманаха, задуманного первоначально Татьяной Мамоновой, не удовлетворяли искания большинства наших женщин. Но это не значит, что они полностью шли вразрез с духовными потребностями женщин в России. Россия велика, а советская империя — еще больше. В крупных городах и столицах есть много женщин, стремящихся вырваться из мучительных рамок убогого бытия через конфликт с противоположным полом и только в разрешении этого конфликта видящих решение женской проблемы. В определенных социальных кругах, уже живущих по западным меркам, эта ориентация представляется вполне оправданной и жизнеспособной. Но радикальный феминизм несет в себе большую разрушительную энергию, и в этом мне представляется опасность избранного традиционными феминистками пути, который может привести к «выплескиванию с водой и ребенка», то есть к разрушению многих и многих отнюдь не временных ценностей. Однако это уже тема наших специфических женских споров и поисков, и я ее переношу на страницы наших журналов. Кому интересно — читайте. А сейчас важно, чтобы эти журналы различных направлений существовали, не пытались заглушить один другой и спорили только на теоретическом уровне. Вот почему мы, представительницы клуба «Мария», рады что Татьяна Мамонова решила возобновить выпуск альманаха «Женщина и Россия» и с нетерпением ждем его выхода.
К весне 1980 года созрела идея создания независимого женского клуба. Мы пришли к выводу, что нельзя сосредоточивать всю работу на выпуске более или менее периодических изданий: рукописи не горят, но пропадают при обысках, а мы не могли существовать от журнала до журнала, делая ставку только на отсутствие бдительности у КГБ. Жизнь требовала новых форм.
Мысль о создании клуба возникла у нас в феврале прошлого года. Я не приписываю эту идею целиком себе: меня к ней подвели наблюдения за развитием оппозиционного движения в стране. Я заметила, что наиболее жизнестойкими оказываются те сообщества инакомыслящих и инакоделающих, которые связаны не только общей деятельностью, но связаны человечески, всей жизнью и прежде всего — любовью членов таких сообществ друг к другу. Там, где группа строится по партийно-организационным признакам, мы зачастую наблюдаем всю ту же большевистскую модель — лидеры и масса. Другой тип жизни, общинный, сложился издавна в самом многочисленном ленинградском движении — в движении Второй культуры. Правда, внутри движения были самые различные группировки, но связывало их чисто человеческое тяготение друг к другу, основанное не только на общности интересов и духовных устремлений, но и на чувстве дружбы, доходящем порой до высот самоотверженности и преданности.
Вторым примером общины является ленинградкая группа СМОТ. Собравшись с целью создания свободного профсоюза, эти диссиденты взамен неудавшегося начинания создали нечто, на мой взгляд, более ценное: маленькую, но крепкую и верную семью единомышленников, готовых на любые лишения друг за друга. Их романтические и трогательные отношения, их полное переключение с расплывчатых и нереальных замыслов возглавить рабочее движение на защиту репрессированных товарищей — все это не могло не вызвать желание создать нечто подобное, поставить в основу нашего союза женщин такой же христианский принцип любви.
Еще более близким нам по духу было объединение, сложившееся вокруг журнала «Община». Все долгое время процесса над Владимиром Порешом я наблюдала отношение людей из круга «Общины» к семье Пореша и друг к другу. Но здесь уже и рассказывать нечего — такой и должна быть христианская община.
51 Кб, 500x536Женское движение в нашей стране началось с выхода в сентябре 1979 г. самиздатского альманаха «Женщина и Россия» под редакцией Татьяны Горичевой, Наталии Малаховской и Татьяны Мамоновой, при участии Наталии Мальцевой, Софьи Соколовой и других, в том числе автора этих строк.
Инициатором создания альманаха была Татьяна Мамонова. Убежденная феминистка, хорошо знакомая с феминистической литературой Запада, она еще в 1975 году предложила мне начать издание такого журнала. Я отказалась, так как в тот момент не видела необходимости выделения женской оппозиции из общего демократического движения. Мне понадобилось пройти через женские лагеря и тюрьмы, чтобы убедиться в том, что положение женщины в нашей стране требует особого разговора. К тому же, по замыслу Татьяны Мамоновой, журнал должен был быть феминистическим именно в западном понимании этого движения, — а это смущало и казалось несерьезным в трагических условиях нашей страны.
В августе 1979 года Т. Мамонова повторила свое предложение Татьяне Горичевой. Философ, известный в самых широких кругах оппозиционной интеллигенции, редактор самиздатского журнала «37», человек церковный в самом глубоком смысле этого слова, Татьяна была всеми своими помыслами обращена к российской действительности. Мысль готовить журнал только для выхода на Западе ее не могла заинтересовать, но сама по себе идея создания женского журнала ей понравилась. Она тотчас предложила издавать его не на Западе, а в самиздате, объяснив, что «работа на экспорт» вряд ли сможет увлечь ленинградских женщин. Новое решение сразу же нашло поддержку среди наших подруг.
Выход альманаха в самиздате был подобен взрыву. Если в среде Второй культуры он был встречен с большим сочувствием, читался нарасхват, то в диссидентских кругах его приветствовали в основном мужчины, женщины же встречали недоуменно и даже насмешливо. Психологически это объясняется очень просто: вырвавшись за пределы рутинного сознания, наши демократки зачастую отбрасывали при этом и свою женскую природу, перестраивая себя по образу и подобию мужчины в этакого несгибаемого революционера, лишенного даже и морального права на личную жизнь — очередной парадокс очередной революции! А в альманахе говорилось о таких простых вещах, как Церковь, роды, детские сады, семейный быт... Шаг в глубину многим показался шагом назад — отсюда нарочитое непонимание...
На мой взгляд, именно непривычность темы и подхода породила те обидные пророчества, которые поначалу слышались со всех сторон: «Ваш альманах никому не интересен. Женское движение в России невозможно и никому не нужно». Понадобилась волна репрессий КГБ и небывалый успех альманаха на Западе, чтобы отношение к нему переменилось. Но и по сей день, когда в нашей стране существует уже четыре женских журнала, когда уже год успешно действует первый в стране независимый женский клуб, иногда доводится услышать кажущийся теперь диким вопрос: «А возможно ли женское движение в Советском Союзе?»
Выход журнала на Западе, придав нам уверенности, породил и множество серьезных проблем. Необходимо было четко определить нашу политическую ориентацию, выяснить общую теоретическую платформу. В конце 1979 — начале 1980 года, во время олимпийско-афганского кризиса, произошло первое разделение внутри группировки, сложившейся вокруг журнала «Женщина и Россия». Татьяна Мамонова и ее ближайшие единомышленницы, из которых наиболее известна Наталия Мальцева, продолжали оставаться приверженцами западной модели феминизма. Остальные редакторы и авторы альманаха искали свой особый путь, исходя из полной непохожести российского самосознания и российской ситуации. Эти женщины в основном были православными христианками и не мыслили себе никакой деятельности вне Церкви. Все они стояли на антимарксистских позициях.
Отказавшись под давлением КГБ от продолжения выпуска альманаха, Татьяна Мамонова ускорила разделение первой женской группировки: уже в декабре 1979 года на смену альманаху «Женщина и Россия» начинает готовиться новый альманах «Мария». Оставшиеся в редакционном портфеле материалы Т. Мамонова издала уже на Западе отдельным сборником «Россиянка». Дальнейшую работу она продолжала в подполье, решив переждать некоторое время, чтобы в будущем быть готовой к возобновлению выхода альманаха, если будет такая возможность. Ей активно помогала Наталия Мальцева (ее очерки подписаны псевдонимом Вера Голубева).
Специфика и направление альманаха, задуманного первоначально Татьяной Мамоновой, не удовлетворяли искания большинства наших женщин. Но это не значит, что они полностью шли вразрез с духовными потребностями женщин в России. Россия велика, а советская империя — еще больше. В крупных городах и столицах есть много женщин, стремящихся вырваться из мучительных рамок убогого бытия через конфликт с противоположным полом и только в разрешении этого конфликта видящих решение женской проблемы. В определенных социальных кругах, уже живущих по западным меркам, эта ориентация представляется вполне оправданной и жизнеспособной. Но радикальный феминизм несет в себе большую разрушительную энергию, и в этом мне представляется опасность избранного традиционными феминистками пути, который может привести к «выплескиванию с водой и ребенка», то есть к разрушению многих и многих отнюдь не временных ценностей. Однако это уже тема наших специфических женских споров и поисков, и я ее переношу на страницы наших журналов. Кому интересно — читайте. А сейчас важно, чтобы эти журналы различных направлений существовали, не пытались заглушить один другой и спорили только на теоретическом уровне. Вот почему мы, представительницы клуба «Мария», рады что Татьяна Мамонова решила возобновить выпуск альманаха «Женщина и Россия» и с нетерпением ждем его выхода.
К весне 1980 года созрела идея создания независимого женского клуба. Мы пришли к выводу, что нельзя сосредоточивать всю работу на выпуске более или менее периодических изданий: рукописи не горят, но пропадают при обысках, а мы не могли существовать от журнала до журнала, делая ставку только на отсутствие бдительности у КГБ. Жизнь требовала новых форм.
Мысль о создании клуба возникла у нас в феврале прошлого года. Я не приписываю эту идею целиком себе: меня к ней подвели наблюдения за развитием оппозиционного движения в стране. Я заметила, что наиболее жизнестойкими оказываются те сообщества инакомыслящих и инакоделающих, которые связаны не только общей деятельностью, но связаны человечески, всей жизнью и прежде всего — любовью членов таких сообществ друг к другу. Там, где группа строится по партийно-организационным признакам, мы зачастую наблюдаем всю ту же большевистскую модель — лидеры и масса. Другой тип жизни, общинный, сложился издавна в самом многочисленном ленинградском движении — в движении Второй культуры. Правда, внутри движения были самые различные группировки, но связывало их чисто человеческое тяготение друг к другу, основанное не только на общности интересов и духовных устремлений, но и на чувстве дружбы, доходящем порой до высот самоотверженности и преданности.
Вторым примером общины является ленинградкая группа СМОТ. Собравшись с целью создания свободного профсоюза, эти диссиденты взамен неудавшегося начинания создали нечто, на мой взгляд, более ценное: маленькую, но крепкую и верную семью единомышленников, готовых на любые лишения друг за друга. Их романтические и трогательные отношения, их полное переключение с расплывчатых и нереальных замыслов возглавить рабочее движение на защиту репрессированных товарищей — все это не могло не вызвать желание создать нечто подобное, поставить в основу нашего союза женщин такой же христианский принцип любви.
Еще более близким нам по духу было объединение, сложившееся вокруг журнала «Община». Все долгое время процесса над Владимиром Порешом я наблюдала отношение людей из круга «Общины» к семье Пореша и друг к другу. Но здесь уже и рассказывать нечего — такой и должна быть христианская община.
Инициатором создания альманаха была Татьяна Мамонова. Убежденная феминистка, хорошо знакомая с феминистической литературой Запада, она еще в 1975 году предложила мне начать издание такого журнала. Я отказалась, так как в тот момент не видела необходимости выделения женской оппозиции из общего демократического движения. Мне понадобилось пройти через женские лагеря и тюрьмы, чтобы убедиться в том, что положение женщины в нашей стране требует особого разговора. К тому же, по замыслу Татьяны Мамоновой, журнал должен был быть феминистическим именно в западном понимании этого движения, — а это смущало и казалось несерьезным в трагических условиях нашей страны.
В августе 1979 года Т. Мамонова повторила свое предложение Татьяне Горичевой. Философ, известный в самых широких кругах оппозиционной интеллигенции, редактор самиздатского журнала «37», человек церковный в самом глубоком смысле этого слова, Татьяна была всеми своими помыслами обращена к российской действительности. Мысль готовить журнал только для выхода на Западе ее не могла заинтересовать, но сама по себе идея создания женского журнала ей понравилась. Она тотчас предложила издавать его не на Западе, а в самиздате, объяснив, что «работа на экспорт» вряд ли сможет увлечь ленинградских женщин. Новое решение сразу же нашло поддержку среди наших подруг.
Выход альманаха в самиздате был подобен взрыву. Если в среде Второй культуры он был встречен с большим сочувствием, читался нарасхват, то в диссидентских кругах его приветствовали в основном мужчины, женщины же встречали недоуменно и даже насмешливо. Психологически это объясняется очень просто: вырвавшись за пределы рутинного сознания, наши демократки зачастую отбрасывали при этом и свою женскую природу, перестраивая себя по образу и подобию мужчины в этакого несгибаемого революционера, лишенного даже и морального права на личную жизнь — очередной парадокс очередной революции! А в альманахе говорилось о таких простых вещах, как Церковь, роды, детские сады, семейный быт... Шаг в глубину многим показался шагом назад — отсюда нарочитое непонимание...
На мой взгляд, именно непривычность темы и подхода породила те обидные пророчества, которые поначалу слышались со всех сторон: «Ваш альманах никому не интересен. Женское движение в России невозможно и никому не нужно». Понадобилась волна репрессий КГБ и небывалый успех альманаха на Западе, чтобы отношение к нему переменилось. Но и по сей день, когда в нашей стране существует уже четыре женских журнала, когда уже год успешно действует первый в стране независимый женский клуб, иногда доводится услышать кажущийся теперь диким вопрос: «А возможно ли женское движение в Советском Союзе?»
Выход журнала на Западе, придав нам уверенности, породил и множество серьезных проблем. Необходимо было четко определить нашу политическую ориентацию, выяснить общую теоретическую платформу. В конце 1979 — начале 1980 года, во время олимпийско-афганского кризиса, произошло первое разделение внутри группировки, сложившейся вокруг журнала «Женщина и Россия». Татьяна Мамонова и ее ближайшие единомышленницы, из которых наиболее известна Наталия Мальцева, продолжали оставаться приверженцами западной модели феминизма. Остальные редакторы и авторы альманаха искали свой особый путь, исходя из полной непохожести российского самосознания и российской ситуации. Эти женщины в основном были православными христианками и не мыслили себе никакой деятельности вне Церкви. Все они стояли на антимарксистских позициях.
Отказавшись под давлением КГБ от продолжения выпуска альманаха, Татьяна Мамонова ускорила разделение первой женской группировки: уже в декабре 1979 года на смену альманаху «Женщина и Россия» начинает готовиться новый альманах «Мария». Оставшиеся в редакционном портфеле материалы Т. Мамонова издала уже на Западе отдельным сборником «Россиянка». Дальнейшую работу она продолжала в подполье, решив переждать некоторое время, чтобы в будущем быть готовой к возобновлению выхода альманаха, если будет такая возможность. Ей активно помогала Наталия Мальцева (ее очерки подписаны псевдонимом Вера Голубева).
Специфика и направление альманаха, задуманного первоначально Татьяной Мамоновой, не удовлетворяли искания большинства наших женщин. Но это не значит, что они полностью шли вразрез с духовными потребностями женщин в России. Россия велика, а советская империя — еще больше. В крупных городах и столицах есть много женщин, стремящихся вырваться из мучительных рамок убогого бытия через конфликт с противоположным полом и только в разрешении этого конфликта видящих решение женской проблемы. В определенных социальных кругах, уже живущих по западным меркам, эта ориентация представляется вполне оправданной и жизнеспособной. Но радикальный феминизм несет в себе большую разрушительную энергию, и в этом мне представляется опасность избранного традиционными феминистками пути, который может привести к «выплескиванию с водой и ребенка», то есть к разрушению многих и многих отнюдь не временных ценностей. Однако это уже тема наших специфических женских споров и поисков, и я ее переношу на страницы наших журналов. Кому интересно — читайте. А сейчас важно, чтобы эти журналы различных направлений существовали, не пытались заглушить один другой и спорили только на теоретическом уровне. Вот почему мы, представительницы клуба «Мария», рады что Татьяна Мамонова решила возобновить выпуск альманаха «Женщина и Россия» и с нетерпением ждем его выхода.
К весне 1980 года созрела идея создания независимого женского клуба. Мы пришли к выводу, что нельзя сосредоточивать всю работу на выпуске более или менее периодических изданий: рукописи не горят, но пропадают при обысках, а мы не могли существовать от журнала до журнала, делая ставку только на отсутствие бдительности у КГБ. Жизнь требовала новых форм.
Мысль о создании клуба возникла у нас в феврале прошлого года. Я не приписываю эту идею целиком себе: меня к ней подвели наблюдения за развитием оппозиционного движения в стране. Я заметила, что наиболее жизнестойкими оказываются те сообщества инакомыслящих и инакоделающих, которые связаны не только общей деятельностью, но связаны человечески, всей жизнью и прежде всего — любовью членов таких сообществ друг к другу. Там, где группа строится по партийно-организационным признакам, мы зачастую наблюдаем всю ту же большевистскую модель — лидеры и масса. Другой тип жизни, общинный, сложился издавна в самом многочисленном ленинградском движении — в движении Второй культуры. Правда, внутри движения были самые различные группировки, но связывало их чисто человеческое тяготение друг к другу, основанное не только на общности интересов и духовных устремлений, но и на чувстве дружбы, доходящем порой до высот самоотверженности и преданности.
Вторым примером общины является ленинградкая группа СМОТ. Собравшись с целью создания свободного профсоюза, эти диссиденты взамен неудавшегося начинания создали нечто, на мой взгляд, более ценное: маленькую, но крепкую и верную семью единомышленников, готовых на любые лишения друг за друга. Их романтические и трогательные отношения, их полное переключение с расплывчатых и нереальных замыслов возглавить рабочее движение на защиту репрессированных товарищей — все это не могло не вызвать желание создать нечто подобное, поставить в основу нашего союза женщин такой же христианский принцип любви.
Еще более близким нам по духу было объединение, сложившееся вокруг журнала «Община». Все долгое время процесса над Владимиром Порешом я наблюдала отношение людей из круга «Общины» к семье Пореша и друг к другу. Но здесь уже и рассказывать нечего — такой и должна быть христианская община.
56 Кб, 438x604>>29937
Увлеченные этими примерами и поисками новых форм работы, мы готовились к созданию клуба. С этой целью были составлены и размножены анкеты для женщин, составленные из вопросов типа: «Каким вы хотели бы видеть независимый женский клуб? Какие можете предложить формы работы?» Основную работу по подготовке клуба мы вели вместе с Татьяной Горичевой и Софьей Соколовой. После месяца подготовки клуб заявил о себе 1 марта 1980 года. Первым документом клуба было «Обращение к матерям» по поводу агрессии в Афганистане. Первым мероприятием — дискуссия о марксизме. Таким образом клуб сразу же заявил о своей политической направленности и четко обосновал свою духовную ориентацию на Церковь.
1 марта при обыске у нас забрали макет первого номера журнала «Мария», но уже в мае он был полностью восстановлен. В июле был сделан второй самиздатский номер. Дополненный материалами, собранными у афганских беженцев на Западе, он в ближайшее время должен выйти в Париже на русском языке. Третий номер готовится параллельно в Ленинграде и в Германии — силами ленинградского клуба и его филиала на Западе.
В Ленинграде власти начали преследовать клуб немедленно — в день его открытия было три обыска на квартирах наших женщин. Весной и летом были вынуждены покинуть родину Вознесенская, Горячева, Малаховская (в это же время власти изгоняют и Татьяну Мамонову). Но работа в клубе продолжается, расчет на удаление из страны тех, кого принимали за лидеров не оправдался. Мне думается, что причина как раз в том, что мы в своем клубе приложили немало сил к тому, чтобы отказаться от пресловутой системы лидерства. У нас все были с самого начала равно ответственны за все и равно любимы всеми. Каждая новая участница клуба уже через короткое время работала вместе со всеми и чувствовала себя родной среди родных. Незаметно к нам пришло обращение «сестры»,— как нельзя более уместное в нашем содружестве.
Летом-осенью 1980 года клуб окончательно определился как религиозный. Это привело к выходу нескольких женщин, менее связанных с религиозной проблематикой и желавших видеть свой журнал более социальным или более связанным с общими литературными проблемами Ленинграда. Образовалась редакция нового журнала «Далекие-близкие», по инициативе Софьи Соколовой. Журнал задуман как объединение женщин Ленинграда и Запада, выходить он будет в Ленинграде и в Париже (первый самиздатский номер уже вышел). Отход этой группы не был столь болезненным, как раскол редакции «Женщина и Россия». Группа «Далекие-близкие» продолжала участвовать в конференциях клуба «Мария». Когда она расширилась, стало традицией раз в два месяца проводить совместные заседания этой группы с клубом «Мария».
Четвертый наш женский журнал — «Надежда» (не смешивать с возникшими ранее православными самиздатскими сборниками «Надежда». — Ред.), но о нем пока мало известно, на Запад еще не попало ни одного самиздатского номера. Его редактор сообщила нам, что журнал в основном посвящен проблемам участия женщин в культурной жизни страны, в литературе, и искусстве (имя редактора мы пока не сообщаем).
Особую группу создала наша молодежь, совсем юные девушки, только познакомившиеся с движением. Они также задумали издание своего собственного журнала — молодежного. Мне думается, что это одно из самых ценных начинаний последнего времени, так как именно молодежь труднее всего переносит тотальное идеологическое оболванивание и информационный голод, и ее бунтарство часто принимает нелепые и даже уродливые формы. Кроме того, мы надеемся, что наши молодые девушки, обретя прочные связи с западной молодежью, повлияют на левые круги этой молодежи в сторону более критического отношения к марксизму. Слава Богу, наша молодежь в большинстве своем всеми болезнями левизны уже переболела.
Клубу «Мария» удалось реализовать некоторые из идей СМОТа. При клубе создан «Союз матерей» с детским садом на общественных началах и фондом взаимопомощи.
Расширяются зарубежные связи клуба. 19 января 1981 г. во Франкфурте создан немецкий филиал клуба «Мария» при Немецком Обществе защиты прав человека. Его основная задача — оказывать помощь движению женщин в России и способствовать обмену информацией между немецкими и русскими женщинами. Немецкий филиал клуба будет проводить в религиозных и феминистических обществах лекции о положении женщин в СССР, а также берет под свое особое покровительство женщин-политзаключенных в СССР. Ведется работа по организации такого же филиала клуба «Мария» во Франции.
Рассуждая о росте и перспективах женского движения, никак нельзя забывать о том, в каких условиях и какой ценой оно растет. Наши женщины дорого платят за право жить и говорить так, как они считают нужным и необходимым. Репрессии властей носят откровенно подлый и циничный характер: с самого начала «психологи» застенков учли, что перед ними женщины. Поэтому они редко запугивали их самих — женская сила и способность к самопожертвованию им хорошо известны. Нет, они били в самое уязвимое место, — начали угрожать их детям. Арестовав Наташу Мальцеву (представитель альманаха «Женщина и Россия» в Ленинграде), они спекулировали судьбой ее единственного ребенка и вынудили ее таким образом к даче показаний. Наташа мать-одиночка, принадлежит к самой бесправной и самой бедствующей категории советских женщин. У нее нет близких, родители от нее отказались, и никто ничего не знает о судьбе ее ребенка, семилетней дочери. Ожидается серьезный судебный процесс: Наташе предъявлено обвинение по статье 70 УК РСФСР.
В последнюю минуту избежала ареста поэтесса Кари Унксова. Ей удалось скрыться, когда ордер на арест был уже подписан. Сейчас Кари скитается по другим городам, гостя поочередно у друзей, а дома, в Ленинграде остались ее двое сыновей, 13 и 6 лет. Она талантливая и известная в самиздате поэтесса и давняя активистка Второй культуры, пришедшая в женское движение с большим опытом организационной работы и множеством свежих идей и замыслов.
Тяжелое положение у Галины Григорьевой и Татьяны Беляевой. Из-за непрекращающихся обысков и постоянной слежки они почти лишены возможности жить у себя дома. Обе со дня на день ждут ареста, обе предупреждены работниками КГБ о том, что дело на них уже готово и будет пущено в ход в удобную для властей минуту. Обе имеют маленьких детей.
Последняя жертва антиматеринского террора — Софья Соколова. Пять лет понадобилось властям на то, чтобы принудить ее к выезду. Соня пережила самое страшное, что может выпасть на долю матери в нашей стране: для оказания давления на нее ее сына Андрея месяц держали в психобольнице тюремного типа на Арсенальной — в одной палате с Владимиром Борисовым, старым приятелем Сони. Каково было ей видеть их рядом — своего ни в чем не повинного мальчика и старого диссидента, отбывшего в этих стенах почти девять лет!
1 февраля покинула СССР мать В. Борисова — Елена Павловна, всеобщая любимица в нашем клубе, «диссидентская мама», как мы ее звали. Все знают героическую судьбу ее сына, но мало кому известно о ее собственной героической судьбе, о ее бесконечной войне с КГБ и психотеррористами, об ее участии в женском движении, о постоянном риске, которому она себя подвергала ради ближних. Выехал добровольно ее младший сын, был насильственно выдворен старший, она же покинула родину последней, вместе со своим мужем, фотографом и организатором выставок Валентином Смирновым, когда на него было открыто дело.
Уже осуждена и находится в заключении художник нашего журнала Наталия Лазарева. Срок у нее небольшой, осталось отбывать еще полгода, но состояние ее здоровья заставляет нас о ней очень тревожиться.
Ну вот, таково положение в женском движении на сегодняшний день, как пишут в отчетах. А в общем, так же, как и во всей России: за победами — поражения, за страданиями — новые открытия. И неистребимая вера в возрождение поруганной России и в свое особое участие в этом возрождении.
Источник: «Посев», №4, 1981.
Увлеченные этими примерами и поисками новых форм работы, мы готовились к созданию клуба. С этой целью были составлены и размножены анкеты для женщин, составленные из вопросов типа: «Каким вы хотели бы видеть независимый женский клуб? Какие можете предложить формы работы?» Основную работу по подготовке клуба мы вели вместе с Татьяной Горичевой и Софьей Соколовой. После месяца подготовки клуб заявил о себе 1 марта 1980 года. Первым документом клуба было «Обращение к матерям» по поводу агрессии в Афганистане. Первым мероприятием — дискуссия о марксизме. Таким образом клуб сразу же заявил о своей политической направленности и четко обосновал свою духовную ориентацию на Церковь.
1 марта при обыске у нас забрали макет первого номера журнала «Мария», но уже в мае он был полностью восстановлен. В июле был сделан второй самиздатский номер. Дополненный материалами, собранными у афганских беженцев на Западе, он в ближайшее время должен выйти в Париже на русском языке. Третий номер готовится параллельно в Ленинграде и в Германии — силами ленинградского клуба и его филиала на Западе.
В Ленинграде власти начали преследовать клуб немедленно — в день его открытия было три обыска на квартирах наших женщин. Весной и летом были вынуждены покинуть родину Вознесенская, Горячева, Малаховская (в это же время власти изгоняют и Татьяну Мамонову). Но работа в клубе продолжается, расчет на удаление из страны тех, кого принимали за лидеров не оправдался. Мне думается, что причина как раз в том, что мы в своем клубе приложили немало сил к тому, чтобы отказаться от пресловутой системы лидерства. У нас все были с самого начала равно ответственны за все и равно любимы всеми. Каждая новая участница клуба уже через короткое время работала вместе со всеми и чувствовала себя родной среди родных. Незаметно к нам пришло обращение «сестры»,— как нельзя более уместное в нашем содружестве.
Летом-осенью 1980 года клуб окончательно определился как религиозный. Это привело к выходу нескольких женщин, менее связанных с религиозной проблематикой и желавших видеть свой журнал более социальным или более связанным с общими литературными проблемами Ленинграда. Образовалась редакция нового журнала «Далекие-близкие», по инициативе Софьи Соколовой. Журнал задуман как объединение женщин Ленинграда и Запада, выходить он будет в Ленинграде и в Париже (первый самиздатский номер уже вышел). Отход этой группы не был столь болезненным, как раскол редакции «Женщина и Россия». Группа «Далекие-близкие» продолжала участвовать в конференциях клуба «Мария». Когда она расширилась, стало традицией раз в два месяца проводить совместные заседания этой группы с клубом «Мария».
Четвертый наш женский журнал — «Надежда» (не смешивать с возникшими ранее православными самиздатскими сборниками «Надежда». — Ред.), но о нем пока мало известно, на Запад еще не попало ни одного самиздатского номера. Его редактор сообщила нам, что журнал в основном посвящен проблемам участия женщин в культурной жизни страны, в литературе, и искусстве (имя редактора мы пока не сообщаем).
Особую группу создала наша молодежь, совсем юные девушки, только познакомившиеся с движением. Они также задумали издание своего собственного журнала — молодежного. Мне думается, что это одно из самых ценных начинаний последнего времени, так как именно молодежь труднее всего переносит тотальное идеологическое оболванивание и информационный голод, и ее бунтарство часто принимает нелепые и даже уродливые формы. Кроме того, мы надеемся, что наши молодые девушки, обретя прочные связи с западной молодежью, повлияют на левые круги этой молодежи в сторону более критического отношения к марксизму. Слава Богу, наша молодежь в большинстве своем всеми болезнями левизны уже переболела.
Клубу «Мария» удалось реализовать некоторые из идей СМОТа. При клубе создан «Союз матерей» с детским садом на общественных началах и фондом взаимопомощи.
Расширяются зарубежные связи клуба. 19 января 1981 г. во Франкфурте создан немецкий филиал клуба «Мария» при Немецком Обществе защиты прав человека. Его основная задача — оказывать помощь движению женщин в России и способствовать обмену информацией между немецкими и русскими женщинами. Немецкий филиал клуба будет проводить в религиозных и феминистических обществах лекции о положении женщин в СССР, а также берет под свое особое покровительство женщин-политзаключенных в СССР. Ведется работа по организации такого же филиала клуба «Мария» во Франции.
Рассуждая о росте и перспективах женского движения, никак нельзя забывать о том, в каких условиях и какой ценой оно растет. Наши женщины дорого платят за право жить и говорить так, как они считают нужным и необходимым. Репрессии властей носят откровенно подлый и циничный характер: с самого начала «психологи» застенков учли, что перед ними женщины. Поэтому они редко запугивали их самих — женская сила и способность к самопожертвованию им хорошо известны. Нет, они били в самое уязвимое место, — начали угрожать их детям. Арестовав Наташу Мальцеву (представитель альманаха «Женщина и Россия» в Ленинграде), они спекулировали судьбой ее единственного ребенка и вынудили ее таким образом к даче показаний. Наташа мать-одиночка, принадлежит к самой бесправной и самой бедствующей категории советских женщин. У нее нет близких, родители от нее отказались, и никто ничего не знает о судьбе ее ребенка, семилетней дочери. Ожидается серьезный судебный процесс: Наташе предъявлено обвинение по статье 70 УК РСФСР.
В последнюю минуту избежала ареста поэтесса Кари Унксова. Ей удалось скрыться, когда ордер на арест был уже подписан. Сейчас Кари скитается по другим городам, гостя поочередно у друзей, а дома, в Ленинграде остались ее двое сыновей, 13 и 6 лет. Она талантливая и известная в самиздате поэтесса и давняя активистка Второй культуры, пришедшая в женское движение с большим опытом организационной работы и множеством свежих идей и замыслов.
Тяжелое положение у Галины Григорьевой и Татьяны Беляевой. Из-за непрекращающихся обысков и постоянной слежки они почти лишены возможности жить у себя дома. Обе со дня на день ждут ареста, обе предупреждены работниками КГБ о том, что дело на них уже готово и будет пущено в ход в удобную для властей минуту. Обе имеют маленьких детей.
Последняя жертва антиматеринского террора — Софья Соколова. Пять лет понадобилось властям на то, чтобы принудить ее к выезду. Соня пережила самое страшное, что может выпасть на долю матери в нашей стране: для оказания давления на нее ее сына Андрея месяц держали в психобольнице тюремного типа на Арсенальной — в одной палате с Владимиром Борисовым, старым приятелем Сони. Каково было ей видеть их рядом — своего ни в чем не повинного мальчика и старого диссидента, отбывшего в этих стенах почти девять лет!
1 февраля покинула СССР мать В. Борисова — Елена Павловна, всеобщая любимица в нашем клубе, «диссидентская мама», как мы ее звали. Все знают героическую судьбу ее сына, но мало кому известно о ее собственной героической судьбе, о ее бесконечной войне с КГБ и психотеррористами, об ее участии в женском движении, о постоянном риске, которому она себя подвергала ради ближних. Выехал добровольно ее младший сын, был насильственно выдворен старший, она же покинула родину последней, вместе со своим мужем, фотографом и организатором выставок Валентином Смирновым, когда на него было открыто дело.
Уже осуждена и находится в заключении художник нашего журнала Наталия Лазарева. Срок у нее небольшой, осталось отбывать еще полгода, но состояние ее здоровья заставляет нас о ней очень тревожиться.
Ну вот, таково положение в женском движении на сегодняшний день, как пишут в отчетах. А в общем, так же, как и во всей России: за победами — поражения, за страданиями — новые открытия. И неистребимая вера в возрождение поруганной России и в свое особое участие в этом возрождении.
Источник: «Посев», №4, 1981.
56 Кб, 438x604>>29937
Увлеченные этими примерами и поисками новых форм работы, мы готовились к созданию клуба. С этой целью были составлены и размножены анкеты для женщин, составленные из вопросов типа: «Каким вы хотели бы видеть независимый женский клуб? Какие можете предложить формы работы?» Основную работу по подготовке клуба мы вели вместе с Татьяной Горичевой и Софьей Соколовой. После месяца подготовки клуб заявил о себе 1 марта 1980 года. Первым документом клуба было «Обращение к матерям» по поводу агрессии в Афганистане. Первым мероприятием — дискуссия о марксизме. Таким образом клуб сразу же заявил о своей политической направленности и четко обосновал свою духовную ориентацию на Церковь.
1 марта при обыске у нас забрали макет первого номера журнала «Мария», но уже в мае он был полностью восстановлен. В июле был сделан второй самиздатский номер. Дополненный материалами, собранными у афганских беженцев на Западе, он в ближайшее время должен выйти в Париже на русском языке. Третий номер готовится параллельно в Ленинграде и в Германии — силами ленинградского клуба и его филиала на Западе.
В Ленинграде власти начали преследовать клуб немедленно — в день его открытия было три обыска на квартирах наших женщин. Весной и летом были вынуждены покинуть родину Вознесенская, Горячева, Малаховская (в это же время власти изгоняют и Татьяну Мамонову). Но работа в клубе продолжается, расчет на удаление из страны тех, кого принимали за лидеров не оправдался. Мне думается, что причина как раз в том, что мы в своем клубе приложили немало сил к тому, чтобы отказаться от пресловутой системы лидерства. У нас все были с самого начала равно ответственны за все и равно любимы всеми. Каждая новая участница клуба уже через короткое время работала вместе со всеми и чувствовала себя родной среди родных. Незаметно к нам пришло обращение «сестры»,— как нельзя более уместное в нашем содружестве.
Летом-осенью 1980 года клуб окончательно определился как религиозный. Это привело к выходу нескольких женщин, менее связанных с религиозной проблематикой и желавших видеть свой журнал более социальным или более связанным с общими литературными проблемами Ленинграда. Образовалась редакция нового журнала «Далекие-близкие», по инициативе Софьи Соколовой. Журнал задуман как объединение женщин Ленинграда и Запада, выходить он будет в Ленинграде и в Париже (первый самиздатский номер уже вышел). Отход этой группы не был столь болезненным, как раскол редакции «Женщина и Россия». Группа «Далекие-близкие» продолжала участвовать в конференциях клуба «Мария». Когда она расширилась, стало традицией раз в два месяца проводить совместные заседания этой группы с клубом «Мария».
Четвертый наш женский журнал — «Надежда» (не смешивать с возникшими ранее православными самиздатскими сборниками «Надежда». — Ред.), но о нем пока мало известно, на Запад еще не попало ни одного самиздатского номера. Его редактор сообщила нам, что журнал в основном посвящен проблемам участия женщин в культурной жизни страны, в литературе, и искусстве (имя редактора мы пока не сообщаем).
Особую группу создала наша молодежь, совсем юные девушки, только познакомившиеся с движением. Они также задумали издание своего собственного журнала — молодежного. Мне думается, что это одно из самых ценных начинаний последнего времени, так как именно молодежь труднее всего переносит тотальное идеологическое оболванивание и информационный голод, и ее бунтарство часто принимает нелепые и даже уродливые формы. Кроме того, мы надеемся, что наши молодые девушки, обретя прочные связи с западной молодежью, повлияют на левые круги этой молодежи в сторону более критического отношения к марксизму. Слава Богу, наша молодежь в большинстве своем всеми болезнями левизны уже переболела.
Клубу «Мария» удалось реализовать некоторые из идей СМОТа. При клубе создан «Союз матерей» с детским садом на общественных началах и фондом взаимопомощи.
Расширяются зарубежные связи клуба. 19 января 1981 г. во Франкфурте создан немецкий филиал клуба «Мария» при Немецком Обществе защиты прав человека. Его основная задача — оказывать помощь движению женщин в России и способствовать обмену информацией между немецкими и русскими женщинами. Немецкий филиал клуба будет проводить в религиозных и феминистических обществах лекции о положении женщин в СССР, а также берет под свое особое покровительство женщин-политзаключенных в СССР. Ведется работа по организации такого же филиала клуба «Мария» во Франции.
Рассуждая о росте и перспективах женского движения, никак нельзя забывать о том, в каких условиях и какой ценой оно растет. Наши женщины дорого платят за право жить и говорить так, как они считают нужным и необходимым. Репрессии властей носят откровенно подлый и циничный характер: с самого начала «психологи» застенков учли, что перед ними женщины. Поэтому они редко запугивали их самих — женская сила и способность к самопожертвованию им хорошо известны. Нет, они били в самое уязвимое место, — начали угрожать их детям. Арестовав Наташу Мальцеву (представитель альманаха «Женщина и Россия» в Ленинграде), они спекулировали судьбой ее единственного ребенка и вынудили ее таким образом к даче показаний. Наташа мать-одиночка, принадлежит к самой бесправной и самой бедствующей категории советских женщин. У нее нет близких, родители от нее отказались, и никто ничего не знает о судьбе ее ребенка, семилетней дочери. Ожидается серьезный судебный процесс: Наташе предъявлено обвинение по статье 70 УК РСФСР.
В последнюю минуту избежала ареста поэтесса Кари Унксова. Ей удалось скрыться, когда ордер на арест был уже подписан. Сейчас Кари скитается по другим городам, гостя поочередно у друзей, а дома, в Ленинграде остались ее двое сыновей, 13 и 6 лет. Она талантливая и известная в самиздате поэтесса и давняя активистка Второй культуры, пришедшая в женское движение с большим опытом организационной работы и множеством свежих идей и замыслов.
Тяжелое положение у Галины Григорьевой и Татьяны Беляевой. Из-за непрекращающихся обысков и постоянной слежки они почти лишены возможности жить у себя дома. Обе со дня на день ждут ареста, обе предупреждены работниками КГБ о том, что дело на них уже готово и будет пущено в ход в удобную для властей минуту. Обе имеют маленьких детей.
Последняя жертва антиматеринского террора — Софья Соколова. Пять лет понадобилось властям на то, чтобы принудить ее к выезду. Соня пережила самое страшное, что может выпасть на долю матери в нашей стране: для оказания давления на нее ее сына Андрея месяц держали в психобольнице тюремного типа на Арсенальной — в одной палате с Владимиром Борисовым, старым приятелем Сони. Каково было ей видеть их рядом — своего ни в чем не повинного мальчика и старого диссидента, отбывшего в этих стенах почти девять лет!
1 февраля покинула СССР мать В. Борисова — Елена Павловна, всеобщая любимица в нашем клубе, «диссидентская мама», как мы ее звали. Все знают героическую судьбу ее сына, но мало кому известно о ее собственной героической судьбе, о ее бесконечной войне с КГБ и психотеррористами, об ее участии в женском движении, о постоянном риске, которому она себя подвергала ради ближних. Выехал добровольно ее младший сын, был насильственно выдворен старший, она же покинула родину последней, вместе со своим мужем, фотографом и организатором выставок Валентином Смирновым, когда на него было открыто дело.
Уже осуждена и находится в заключении художник нашего журнала Наталия Лазарева. Срок у нее небольшой, осталось отбывать еще полгода, но состояние ее здоровья заставляет нас о ней очень тревожиться.
Ну вот, таково положение в женском движении на сегодняшний день, как пишут в отчетах. А в общем, так же, как и во всей России: за победами — поражения, за страданиями — новые открытия. И неистребимая вера в возрождение поруганной России и в свое особое участие в этом возрождении.
Источник: «Посев», №4, 1981.
Увлеченные этими примерами и поисками новых форм работы, мы готовились к созданию клуба. С этой целью были составлены и размножены анкеты для женщин, составленные из вопросов типа: «Каким вы хотели бы видеть независимый женский клуб? Какие можете предложить формы работы?» Основную работу по подготовке клуба мы вели вместе с Татьяной Горичевой и Софьей Соколовой. После месяца подготовки клуб заявил о себе 1 марта 1980 года. Первым документом клуба было «Обращение к матерям» по поводу агрессии в Афганистане. Первым мероприятием — дискуссия о марксизме. Таким образом клуб сразу же заявил о своей политической направленности и четко обосновал свою духовную ориентацию на Церковь.
1 марта при обыске у нас забрали макет первого номера журнала «Мария», но уже в мае он был полностью восстановлен. В июле был сделан второй самиздатский номер. Дополненный материалами, собранными у афганских беженцев на Западе, он в ближайшее время должен выйти в Париже на русском языке. Третий номер готовится параллельно в Ленинграде и в Германии — силами ленинградского клуба и его филиала на Западе.
В Ленинграде власти начали преследовать клуб немедленно — в день его открытия было три обыска на квартирах наших женщин. Весной и летом были вынуждены покинуть родину Вознесенская, Горячева, Малаховская (в это же время власти изгоняют и Татьяну Мамонову). Но работа в клубе продолжается, расчет на удаление из страны тех, кого принимали за лидеров не оправдался. Мне думается, что причина как раз в том, что мы в своем клубе приложили немало сил к тому, чтобы отказаться от пресловутой системы лидерства. У нас все были с самого начала равно ответственны за все и равно любимы всеми. Каждая новая участница клуба уже через короткое время работала вместе со всеми и чувствовала себя родной среди родных. Незаметно к нам пришло обращение «сестры»,— как нельзя более уместное в нашем содружестве.
Летом-осенью 1980 года клуб окончательно определился как религиозный. Это привело к выходу нескольких женщин, менее связанных с религиозной проблематикой и желавших видеть свой журнал более социальным или более связанным с общими литературными проблемами Ленинграда. Образовалась редакция нового журнала «Далекие-близкие», по инициативе Софьи Соколовой. Журнал задуман как объединение женщин Ленинграда и Запада, выходить он будет в Ленинграде и в Париже (первый самиздатский номер уже вышел). Отход этой группы не был столь болезненным, как раскол редакции «Женщина и Россия». Группа «Далекие-близкие» продолжала участвовать в конференциях клуба «Мария». Когда она расширилась, стало традицией раз в два месяца проводить совместные заседания этой группы с клубом «Мария».
Четвертый наш женский журнал — «Надежда» (не смешивать с возникшими ранее православными самиздатскими сборниками «Надежда». — Ред.), но о нем пока мало известно, на Запад еще не попало ни одного самиздатского номера. Его редактор сообщила нам, что журнал в основном посвящен проблемам участия женщин в культурной жизни страны, в литературе, и искусстве (имя редактора мы пока не сообщаем).
Особую группу создала наша молодежь, совсем юные девушки, только познакомившиеся с движением. Они также задумали издание своего собственного журнала — молодежного. Мне думается, что это одно из самых ценных начинаний последнего времени, так как именно молодежь труднее всего переносит тотальное идеологическое оболванивание и информационный голод, и ее бунтарство часто принимает нелепые и даже уродливые формы. Кроме того, мы надеемся, что наши молодые девушки, обретя прочные связи с западной молодежью, повлияют на левые круги этой молодежи в сторону более критического отношения к марксизму. Слава Богу, наша молодежь в большинстве своем всеми болезнями левизны уже переболела.
Клубу «Мария» удалось реализовать некоторые из идей СМОТа. При клубе создан «Союз матерей» с детским садом на общественных началах и фондом взаимопомощи.
Расширяются зарубежные связи клуба. 19 января 1981 г. во Франкфурте создан немецкий филиал клуба «Мария» при Немецком Обществе защиты прав человека. Его основная задача — оказывать помощь движению женщин в России и способствовать обмену информацией между немецкими и русскими женщинами. Немецкий филиал клуба будет проводить в религиозных и феминистических обществах лекции о положении женщин в СССР, а также берет под свое особое покровительство женщин-политзаключенных в СССР. Ведется работа по организации такого же филиала клуба «Мария» во Франции.
Рассуждая о росте и перспективах женского движения, никак нельзя забывать о том, в каких условиях и какой ценой оно растет. Наши женщины дорого платят за право жить и говорить так, как они считают нужным и необходимым. Репрессии властей носят откровенно подлый и циничный характер: с самого начала «психологи» застенков учли, что перед ними женщины. Поэтому они редко запугивали их самих — женская сила и способность к самопожертвованию им хорошо известны. Нет, они били в самое уязвимое место, — начали угрожать их детям. Арестовав Наташу Мальцеву (представитель альманаха «Женщина и Россия» в Ленинграде), они спекулировали судьбой ее единственного ребенка и вынудили ее таким образом к даче показаний. Наташа мать-одиночка, принадлежит к самой бесправной и самой бедствующей категории советских женщин. У нее нет близких, родители от нее отказались, и никто ничего не знает о судьбе ее ребенка, семилетней дочери. Ожидается серьезный судебный процесс: Наташе предъявлено обвинение по статье 70 УК РСФСР.
В последнюю минуту избежала ареста поэтесса Кари Унксова. Ей удалось скрыться, когда ордер на арест был уже подписан. Сейчас Кари скитается по другим городам, гостя поочередно у друзей, а дома, в Ленинграде остались ее двое сыновей, 13 и 6 лет. Она талантливая и известная в самиздате поэтесса и давняя активистка Второй культуры, пришедшая в женское движение с большим опытом организационной работы и множеством свежих идей и замыслов.
Тяжелое положение у Галины Григорьевой и Татьяны Беляевой. Из-за непрекращающихся обысков и постоянной слежки они почти лишены возможности жить у себя дома. Обе со дня на день ждут ареста, обе предупреждены работниками КГБ о том, что дело на них уже готово и будет пущено в ход в удобную для властей минуту. Обе имеют маленьких детей.
Последняя жертва антиматеринского террора — Софья Соколова. Пять лет понадобилось властям на то, чтобы принудить ее к выезду. Соня пережила самое страшное, что может выпасть на долю матери в нашей стране: для оказания давления на нее ее сына Андрея месяц держали в психобольнице тюремного типа на Арсенальной — в одной палате с Владимиром Борисовым, старым приятелем Сони. Каково было ей видеть их рядом — своего ни в чем не повинного мальчика и старого диссидента, отбывшего в этих стенах почти девять лет!
1 февраля покинула СССР мать В. Борисова — Елена Павловна, всеобщая любимица в нашем клубе, «диссидентская мама», как мы ее звали. Все знают героическую судьбу ее сына, но мало кому известно о ее собственной героической судьбе, о ее бесконечной войне с КГБ и психотеррористами, об ее участии в женском движении, о постоянном риске, которому она себя подвергала ради ближних. Выехал добровольно ее младший сын, был насильственно выдворен старший, она же покинула родину последней, вместе со своим мужем, фотографом и организатором выставок Валентином Смирновым, когда на него было открыто дело.
Уже осуждена и находится в заключении художник нашего журнала Наталия Лазарева. Срок у нее небольшой, осталось отбывать еще полгода, но состояние ее здоровья заставляет нас о ней очень тревожиться.
Ну вот, таково положение в женском движении на сегодняшний день, как пишут в отчетах. А в общем, так же, как и во всей России: за победами — поражения, за страданиями — новые открытия. И неистребимая вера в возрождение поруганной России и в свое особое участие в этом возрождении.
Источник: «Посев», №4, 1981.
56 Кб, 604x483В истории западной культуры получили распространение три вида представлений в отношении женщин и мужчин: психологическая и половая природа мужчин и женщин в корне различна (1); мужчины по своей природе представляют господствующий, или лучший пол (2); различия между мужчинами и женщинами, как и мужское превосходство, являются врожденными, а потому и естественными (3). До середины девятнадцатого века эта естественность, как правило, осмыслялась в религиозном плане — как часть великого божьего творения. Начиная с середины девятнадцатого века различия между мужским и женским стали толковаться в научном плане — как часть биологического, или эволюционного, великого творения.
В результате, большинство американцев не видели никакого противоречия между обязательностью равенства и лишением женщин политических прав до того момента, когда в середине XIX века появилось движение за права женщин. Эта первая феминистская правозащитная волна не только установила основные политические права женщин, она также впервые в истории США подвергла широкой огласке противоречие между идеологией и отношением к женщине в реальной жизни.
Зародившаяся в 1960-х годах вторая большая волна феминистского движения в защиту прав женщин продвинула общественное сознание еще дальше, разоблачив явление, получившее название «сексизм» — неприкрытую дискриминацию по признаку пола во всех областях политики и общественной деятельности. Эта вторая волна феминистских требований постепенно способствовала осознанию многих общественных явлений — таких, как ограниченное число женщин в учреждениях профессионального обучения; меньшая оплата труда женщин, по сравнению с мужчинами, за одинаковый труд. И все это отнюдь не вытекало естественным образом из биологической и исторической роли жены и матери, а представляло собой незаконную форму дискриминации, основывающуюся на устаревших культурных стереотипах. Даже политические реакционеры начали поддерживать принцип равной платы за равный труд.
Но, какие бы глубокие сдвиги ни происходили в американском общественном сознании на протяжении последних 150 лет, скрытые предписания в отношении пола и гендера все же остаются внедренными в культурные дискурсы, общественные институты и души людей: эстафета мужской власти исподволь и систематически передается от поколения к поколению. Я называю эти исходные положения линзами гендера. Линзы не только задают ракурс восприятия, осмысления и рассмотрения общественной реальности, но и формируют саму социальную реальность. Они встроены в общественные институты, и поэтому их действие весьма ощутимо, что находит свое отражение, например, в неравной оплате труда и неадекватности системы страхового медицинского обеспечения.
Цель данной книги — сделать эти незаметные линзы видимыми; мы должны иметь возможность посмотреть, скорее, на гендерные линзы культуры, а не сквозь них. Только когда американцы прочувствуют и поймут, что есть более тонкие и системные пути, в русле которых культура воспроизводит мужскую власть; они наконец поймут суть пока еще не завершенного дела — феминистской защиты прав женщин.
Первая линза, внедренная в дискурс культуры, общественные институты и психику людей — это линза андроцентризма, или центрированности на мужском (превосходстве мужского, мужчин). То, что мужчины по существу совершеннее женщин, не просто исторически сложившееся общее представление, а в то же время и весьма вероломное обоснование для подобного представления. Так, мужчины и мужской опыт воспринимаются как нейтральный стандарт или норма, а женщины и женский опыт воспринимаются как отклонение от этой нормы, обусловленное спецификой пола. Поэтому к мужчине относятся не как к лучшему, а к женщине — как худшей, а, скорее, с мужчиной обращаются как с человеком, а с женщиной — как с «другой».
Вторая линза — это линза гендерной поляризации. Здесь мы снова встречаем не только исторически древнее представление о фундаментальных отличиях мужчин и женщин, но вдобавок более незаметное, обманом вкравшееся в жизнь общества использование наблюдаемых различий в качестве организующей нормы в общественной жизни . Это означает не просто то, что женщины и мужчины считаются разными. Это значит, что различия между мужским и женским привносятся в общественную жизнь настолько экстенсивно, что тем самым осуществляется скрытая подмена: практически любой аспект культуры, любой аспект человеческого опыта предстает перед нами в неразрывной связи с половыми особенностями — касается ли это стиля одежды, социальных ролей или даже способов выражения чувств и реализации сексуального влечения.
Наконец, третья линза — линза биологического эссенциализма, которая логически обосновывает и узаконивает остальные линзы, представляя их как естественные и неизбежные последствия наследственной биологической природы женщин и мужчин. Это именно та линза, которая на светском уровне заместила великое творение Бога научным эквивалентом — великим творением эволюции. Как мы увидим дальше, в этой книге не отрицаются биологические факты. Но я утверждаю, что эти биологические явления не имеют фиксированного, независимого значения. Значение, которое им придается, зависит от того, как они объясняются и используются культурой, а их социальный смысл зависит от исторического и современного контекста.
Линзы андроцентризма, гендерной поляризации и биологического эссенциализма методично воспроизводят власть мужчин двумя путями. Во-первых, дискурсы культуры и общественные институты, в которые эти линзы встроены, автоматически помещают женщин и мужчин в различные и неравные жизненные ситуации. Во-вторых, в процессе приобщения к культуре индивидуум постепенно внутренне усваивает линзы культуры и тем самым стремится формировать свою личность в соответствии с ними.
В результате, большинство американцев не видели никакого противоречия между обязательностью равенства и лишением женщин политических прав до того момента, когда в середине XIX века появилось движение за права женщин. Эта первая феминистская правозащитная волна не только установила основные политические права женщин, она также впервые в истории США подвергла широкой огласке противоречие между идеологией и отношением к женщине в реальной жизни.
Зародившаяся в 1960-х годах вторая большая волна феминистского движения в защиту прав женщин продвинула общественное сознание еще дальше, разоблачив явление, получившее название «сексизм» — неприкрытую дискриминацию по признаку пола во всех областях политики и общественной деятельности. Эта вторая волна феминистских требований постепенно способствовала осознанию многих общественных явлений — таких, как ограниченное число женщин в учреждениях профессионального обучения; меньшая оплата труда женщин, по сравнению с мужчинами, за одинаковый труд. И все это отнюдь не вытекало естественным образом из биологической и исторической роли жены и матери, а представляло собой незаконную форму дискриминации, основывающуюся на устаревших культурных стереотипах. Даже политические реакционеры начали поддерживать принцип равной платы за равный труд.
Но, какие бы глубокие сдвиги ни происходили в американском общественном сознании на протяжении последних 150 лет, скрытые предписания в отношении пола и гендера все же остаются внедренными в культурные дискурсы, общественные институты и души людей: эстафета мужской власти исподволь и систематически передается от поколения к поколению. Я называю эти исходные положения линзами гендера. Линзы не только задают ракурс восприятия, осмысления и рассмотрения общественной реальности, но и формируют саму социальную реальность. Они встроены в общественные институты, и поэтому их действие весьма ощутимо, что находит свое отражение, например, в неравной оплате труда и неадекватности системы страхового медицинского обеспечения.
Цель данной книги — сделать эти незаметные линзы видимыми; мы должны иметь возможность посмотреть, скорее, на гендерные линзы культуры, а не сквозь них. Только когда американцы прочувствуют и поймут, что есть более тонкие и системные пути, в русле которых культура воспроизводит мужскую власть; они наконец поймут суть пока еще не завершенного дела — феминистской защиты прав женщин.
Первая линза, внедренная в дискурс культуры, общественные институты и психику людей — это линза андроцентризма, или центрированности на мужском (превосходстве мужского, мужчин). То, что мужчины по существу совершеннее женщин, не просто исторически сложившееся общее представление, а в то же время и весьма вероломное обоснование для подобного представления. Так, мужчины и мужской опыт воспринимаются как нейтральный стандарт или норма, а женщины и женский опыт воспринимаются как отклонение от этой нормы, обусловленное спецификой пола. Поэтому к мужчине относятся не как к лучшему, а к женщине — как худшей, а, скорее, с мужчиной обращаются как с человеком, а с женщиной — как с «другой».
Вторая линза — это линза гендерной поляризации. Здесь мы снова встречаем не только исторически древнее представление о фундаментальных отличиях мужчин и женщин, но вдобавок более незаметное, обманом вкравшееся в жизнь общества использование наблюдаемых различий в качестве организующей нормы в общественной жизни . Это означает не просто то, что женщины и мужчины считаются разными. Это значит, что различия между мужским и женским привносятся в общественную жизнь настолько экстенсивно, что тем самым осуществляется скрытая подмена: практически любой аспект культуры, любой аспект человеческого опыта предстает перед нами в неразрывной связи с половыми особенностями — касается ли это стиля одежды, социальных ролей или даже способов выражения чувств и реализации сексуального влечения.
Наконец, третья линза — линза биологического эссенциализма, которая логически обосновывает и узаконивает остальные линзы, представляя их как естественные и неизбежные последствия наследственной биологической природы женщин и мужчин. Это именно та линза, которая на светском уровне заместила великое творение Бога научным эквивалентом — великим творением эволюции. Как мы увидим дальше, в этой книге не отрицаются биологические факты. Но я утверждаю, что эти биологические явления не имеют фиксированного, независимого значения. Значение, которое им придается, зависит от того, как они объясняются и используются культурой, а их социальный смысл зависит от исторического и современного контекста.
Линзы андроцентризма, гендерной поляризации и биологического эссенциализма методично воспроизводят власть мужчин двумя путями. Во-первых, дискурсы культуры и общественные институты, в которые эти линзы встроены, автоматически помещают женщин и мужчин в различные и неравные жизненные ситуации. Во-вторых, в процессе приобщения к культуре индивидуум постепенно внутренне усваивает линзы культуры и тем самым стремится формировать свою личность в соответствии с ними.
56 Кб, 604x483В истории западной культуры получили распространение три вида представлений в отношении женщин и мужчин: психологическая и половая природа мужчин и женщин в корне различна (1); мужчины по своей природе представляют господствующий, или лучший пол (2); различия между мужчинами и женщинами, как и мужское превосходство, являются врожденными, а потому и естественными (3). До середины девятнадцатого века эта естественность, как правило, осмыслялась в религиозном плане — как часть великого божьего творения. Начиная с середины девятнадцатого века различия между мужским и женским стали толковаться в научном плане — как часть биологического, или эволюционного, великого творения.
В результате, большинство американцев не видели никакого противоречия между обязательностью равенства и лишением женщин политических прав до того момента, когда в середине XIX века появилось движение за права женщин. Эта первая феминистская правозащитная волна не только установила основные политические права женщин, она также впервые в истории США подвергла широкой огласке противоречие между идеологией и отношением к женщине в реальной жизни.
Зародившаяся в 1960-х годах вторая большая волна феминистского движения в защиту прав женщин продвинула общественное сознание еще дальше, разоблачив явление, получившее название «сексизм» — неприкрытую дискриминацию по признаку пола во всех областях политики и общественной деятельности. Эта вторая волна феминистских требований постепенно способствовала осознанию многих общественных явлений — таких, как ограниченное число женщин в учреждениях профессионального обучения; меньшая оплата труда женщин, по сравнению с мужчинами, за одинаковый труд. И все это отнюдь не вытекало естественным образом из биологической и исторической роли жены и матери, а представляло собой незаконную форму дискриминации, основывающуюся на устаревших культурных стереотипах. Даже политические реакционеры начали поддерживать принцип равной платы за равный труд.
Но, какие бы глубокие сдвиги ни происходили в американском общественном сознании на протяжении последних 150 лет, скрытые предписания в отношении пола и гендера все же остаются внедренными в культурные дискурсы, общественные институты и души людей: эстафета мужской власти исподволь и систематически передается от поколения к поколению. Я называю эти исходные положения линзами гендера. Линзы не только задают ракурс восприятия, осмысления и рассмотрения общественной реальности, но и формируют саму социальную реальность. Они встроены в общественные институты, и поэтому их действие весьма ощутимо, что находит свое отражение, например, в неравной оплате труда и неадекватности системы страхового медицинского обеспечения.
Цель данной книги — сделать эти незаметные линзы видимыми; мы должны иметь возможность посмотреть, скорее, на гендерные линзы культуры, а не сквозь них. Только когда американцы прочувствуют и поймут, что есть более тонкие и системные пути, в русле которых культура воспроизводит мужскую власть; они наконец поймут суть пока еще не завершенного дела — феминистской защиты прав женщин.
Первая линза, внедренная в дискурс культуры, общественные институты и психику людей — это линза андроцентризма, или центрированности на мужском (превосходстве мужского, мужчин). То, что мужчины по существу совершеннее женщин, не просто исторически сложившееся общее представление, а в то же время и весьма вероломное обоснование для подобного представления. Так, мужчины и мужской опыт воспринимаются как нейтральный стандарт или норма, а женщины и женский опыт воспринимаются как отклонение от этой нормы, обусловленное спецификой пола. Поэтому к мужчине относятся не как к лучшему, а к женщине — как худшей, а, скорее, с мужчиной обращаются как с человеком, а с женщиной — как с «другой».
Вторая линза — это линза гендерной поляризации. Здесь мы снова встречаем не только исторически древнее представление о фундаментальных отличиях мужчин и женщин, но вдобавок более незаметное, обманом вкравшееся в жизнь общества использование наблюдаемых различий в качестве организующей нормы в общественной жизни . Это означает не просто то, что женщины и мужчины считаются разными. Это значит, что различия между мужским и женским привносятся в общественную жизнь настолько экстенсивно, что тем самым осуществляется скрытая подмена: практически любой аспект культуры, любой аспект человеческого опыта предстает перед нами в неразрывной связи с половыми особенностями — касается ли это стиля одежды, социальных ролей или даже способов выражения чувств и реализации сексуального влечения.
Наконец, третья линза — линза биологического эссенциализма, которая логически обосновывает и узаконивает остальные линзы, представляя их как естественные и неизбежные последствия наследственной биологической природы женщин и мужчин. Это именно та линза, которая на светском уровне заместила великое творение Бога научным эквивалентом — великим творением эволюции. Как мы увидим дальше, в этой книге не отрицаются биологические факты. Но я утверждаю, что эти биологические явления не имеют фиксированного, независимого значения. Значение, которое им придается, зависит от того, как они объясняются и используются культурой, а их социальный смысл зависит от исторического и современного контекста.
Линзы андроцентризма, гендерной поляризации и биологического эссенциализма методично воспроизводят власть мужчин двумя путями. Во-первых, дискурсы культуры и общественные институты, в которые эти линзы встроены, автоматически помещают женщин и мужчин в различные и неравные жизненные ситуации. Во-вторых, в процессе приобщения к культуре индивидуум постепенно внутренне усваивает линзы культуры и тем самым стремится формировать свою личность в соответствии с ними.
В результате, большинство американцев не видели никакого противоречия между обязательностью равенства и лишением женщин политических прав до того момента, когда в середине XIX века появилось движение за права женщин. Эта первая феминистская правозащитная волна не только установила основные политические права женщин, она также впервые в истории США подвергла широкой огласке противоречие между идеологией и отношением к женщине в реальной жизни.
Зародившаяся в 1960-х годах вторая большая волна феминистского движения в защиту прав женщин продвинула общественное сознание еще дальше, разоблачив явление, получившее название «сексизм» — неприкрытую дискриминацию по признаку пола во всех областях политики и общественной деятельности. Эта вторая волна феминистских требований постепенно способствовала осознанию многих общественных явлений — таких, как ограниченное число женщин в учреждениях профессионального обучения; меньшая оплата труда женщин, по сравнению с мужчинами, за одинаковый труд. И все это отнюдь не вытекало естественным образом из биологической и исторической роли жены и матери, а представляло собой незаконную форму дискриминации, основывающуюся на устаревших культурных стереотипах. Даже политические реакционеры начали поддерживать принцип равной платы за равный труд.
Но, какие бы глубокие сдвиги ни происходили в американском общественном сознании на протяжении последних 150 лет, скрытые предписания в отношении пола и гендера все же остаются внедренными в культурные дискурсы, общественные институты и души людей: эстафета мужской власти исподволь и систематически передается от поколения к поколению. Я называю эти исходные положения линзами гендера. Линзы не только задают ракурс восприятия, осмысления и рассмотрения общественной реальности, но и формируют саму социальную реальность. Они встроены в общественные институты, и поэтому их действие весьма ощутимо, что находит свое отражение, например, в неравной оплате труда и неадекватности системы страхового медицинского обеспечения.
Цель данной книги — сделать эти незаметные линзы видимыми; мы должны иметь возможность посмотреть, скорее, на гендерные линзы культуры, а не сквозь них. Только когда американцы прочувствуют и поймут, что есть более тонкие и системные пути, в русле которых культура воспроизводит мужскую власть; они наконец поймут суть пока еще не завершенного дела — феминистской защиты прав женщин.
Первая линза, внедренная в дискурс культуры, общественные институты и психику людей — это линза андроцентризма, или центрированности на мужском (превосходстве мужского, мужчин). То, что мужчины по существу совершеннее женщин, не просто исторически сложившееся общее представление, а в то же время и весьма вероломное обоснование для подобного представления. Так, мужчины и мужской опыт воспринимаются как нейтральный стандарт или норма, а женщины и женский опыт воспринимаются как отклонение от этой нормы, обусловленное спецификой пола. Поэтому к мужчине относятся не как к лучшему, а к женщине — как худшей, а, скорее, с мужчиной обращаются как с человеком, а с женщиной — как с «другой».
Вторая линза — это линза гендерной поляризации. Здесь мы снова встречаем не только исторически древнее представление о фундаментальных отличиях мужчин и женщин, но вдобавок более незаметное, обманом вкравшееся в жизнь общества использование наблюдаемых различий в качестве организующей нормы в общественной жизни . Это означает не просто то, что женщины и мужчины считаются разными. Это значит, что различия между мужским и женским привносятся в общественную жизнь настолько экстенсивно, что тем самым осуществляется скрытая подмена: практически любой аспект культуры, любой аспект человеческого опыта предстает перед нами в неразрывной связи с половыми особенностями — касается ли это стиля одежды, социальных ролей или даже способов выражения чувств и реализации сексуального влечения.
Наконец, третья линза — линза биологического эссенциализма, которая логически обосновывает и узаконивает остальные линзы, представляя их как естественные и неизбежные последствия наследственной биологической природы женщин и мужчин. Это именно та линза, которая на светском уровне заместила великое творение Бога научным эквивалентом — великим творением эволюции. Как мы увидим дальше, в этой книге не отрицаются биологические факты. Но я утверждаю, что эти биологические явления не имеют фиксированного, независимого значения. Значение, которое им придается, зависит от того, как они объясняются и используются культурой, а их социальный смысл зависит от исторического и современного контекста.
Линзы андроцентризма, гендерной поляризации и биологического эссенциализма методично воспроизводят власть мужчин двумя путями. Во-первых, дискурсы культуры и общественные институты, в которые эти линзы встроены, автоматически помещают женщин и мужчин в различные и неравные жизненные ситуации. Во-вторых, в процессе приобщения к культуре индивидуум постепенно внутренне усваивает линзы культуры и тем самым стремится формировать свою личность в соответствии с ними.
80 Кб, 604x425Иудаизм и христианство упрочили свое положение как основные религии на Ближнем Востоке между XVII и V веками до н.э. и между I и IV веками н.э., соответственно. Хотя большинство людей имеют представление об этих двух исторических периодах благодаря Ветхому и Новому Завету, очень немногие знают, почему или когда возникли эти священные книги. История их создания имеет значение для понимания андроцентризма, так как она связана с заменой богини на бога и восприятием женщины как «другой». Иными словами, эта история устанавливает «происхождение двух главных символов мужского господства в западной культуре — патриархального, несомненно маскулинного Бога и сексуальной, подчиненной женщины, сбивающей мужчину с пути истинного».
Иудейские религиозные верования восходят к XVI или XVII веку до н.э., когда Авраам впервые поведал о явлении ему бога Израиля, имя которому было Яхве. В течение последующих четырех столетий или около того Яхве оставался прежде всего богом евреев из колена Иуды. А евреи из других родов почитали Яхве наряду с многими другими мужскими и женскими божествами, включая Ашеру, которая является прототипом богини-созидательницы у всех древних народов Ближнего Востока. Единственными ритуалами, общими для всех евреев, были в то время обрезание крайней плоти у мужчин и запрет на принесение в жертву людей, что отражено в священных книгах, например, в истории с Исааком.
После длительного периода Египетского рабства в XIII веке до н.э. евреи освободились от плена и вышли из Египта в Ханаан, ведомые Моисеем. В повествовании об исходе евреев очень большое значение придается Десяти Заповедям, открытым Моисею богом Яхве. Моисей негодовал на евреев из-за того, что они продолжали молиться другим богам, кроме Яхве (в частности, языческому идолу — Золотому Тельцу). Поэтому составители священных книг единодушно считали Моисея основателем иудаистского монотеизма. Однако даже после прибытия в землю Ханаанскую еврейский народ продолжал поклоняться другим богам и богиням, а не только богу Яхве. Фактически, как только древние евреи перешли от полукочевого скотоводства к оседлому образу жизни и орошаемому земледелию, они с большим воодушевлением стали почитать тех богов и богинь, которые, по их верованиям, способствовали плодородию — в особенности, Ваалу, сыну Ашеры, и его близкой родственницы Анат.
Около 1100 г. до н.э. различные еврейские кланы объединились из политических соображений для защиты от общих врагов, начиная с филистимлян. Тогда же была основана монархия. Царь Саул правил до 1004 г. до н.э., царь Давид — до 965 г. до н.э; сын Давида, царь Соломон — до 922 г. до н.э. (даты приблизительные). При Давиде, собственно, и было создано Еврейское царство со столицей в Иерусалиме. Поскольку Давид до этого был царем Иудейским, в новом Еврейском царстве стали преобладать иудейские верования, в том числе и вера в единого и истинного бога Яхве.
После смерти Соломона в 922 г. до н.э. Иудейское царство распалось на две части — возникли Израильское и Иудейское царства. Иудея просуществовала почти четыреста лет, до 586 г. до н.э., когда вавилоняне разрушили Иерусалим и Иерусалимский храм. Израиль просуществовал только двести лет, до захвата его столицы Самарии ассирийцами в 722 г. до н.э. В начале истории Израиля, особенно в период царствования Ахава, женатого на чужеземке Иезавели, был распространен культ Ашеры и Ваала. Однако этому был положен конец в 852 г. до н.э., после политического переворота и казни более четырехсот жрецов культа Ваала.
Распад Иудейского царства таил в себе явную угрозу влиянию единого бога Яхве. Этот критический момент и был использован богословами, которых теперь называют яхвистами. Они взяли на себя труд написания согласующейся с единобожием истории еврейского народа, к которому призывал Моисей. Позднее эта история была детально развита и пополнена многими другими авторами, включая группу священников-книжников. В результате появилось Пятикнижие, известное также как Пятикнижие Моисея и канонизированное как Святое Писание пророками Ездрой и Иеремией около 450 г. до н.э.
Чтобы впредь не допускать проникновения тенденций многобожия, Яхвист создал самую возвышенную историю сотворения мира. Вместо того, чтобы поведать о трудной борьбе между мужскими и женскими божествами, как о том повествовали другие древние источники Ближнего Востока, он умолчал о существовании любых богов, мужских или женских, кроме Яхве. Он также приписал Яхве высшие духовные совершенства, многие из которых ранее считались атрибутами других божеств (включая и сотворение мира). В свете истории длительной идеологической борьбы поклонников культа Яхве против других божеств, в том числе и богини-созидательницы Ашеры, некоторые современные теологи признают, что в Яхвисте бог предстает подчеркнуто маскулинным, а Ева проявляет себя в весьма негативном свете, не говоря уже о том, что женщины вообще были исключены из контекста тех мест Ветхого Завета, где повествуется о союзе, заключенном Яхве с Израилем. Очевидно, что этот факт также послужил цели ниспровержения Ашеры — раз и навсегда.
Хотя взгляды, отраженные в Яхвисте, были позднее слегка смягчены и уравновешены составителями священных книг, они не вызывали возражений в течение первых четырех столетий н.э. Но в некоторых образовавшихся сектах ранних христиан (известных в наше время как гностики) распространилось расширенное толкование некоторых уже укоренившихся версий. Отклонение от канона было настолько существенным, что более ортодоксальные христиане сочли его ересью. Так, основываясь на версии, изложенной в Библии (Бытие 1: 27), «И сотворил Бог человека по образу своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их», а также на ряде других, гностики стали считать, что как Бог, так и человеческая природа заключает в себе и мужские, и женские начала. Кроме того, они представили Еву как советчицу Адама. Судя по тому, что данный образ Евы является более позитивным, понятно, почему гностики допускали, что и женщина может быть посланником божьим.
Но это еще далеко не самое возмутительное из воззрений гностиков. Их поражало: как это возможно, что столь несовершенный мир был создан совершенным богом? Многие гностики дошли до явно еретического вывода: сам бог евреев представляет собой несовершенное порождение Первоисточника. При этом, они понимали его дуалистически: как единство мужского и женского.
Из-за идей гностиков, фундаментально поколебавших абсолютный монотеизм и абсолютную мужественность бога евреев, которого все современники почитают отцом Иисуса Христа, тексты их были исключены из двадцати шести канонизированных книг Нового Завета. В четвертом веке н.э., когда христианство стало официально установленной религией, упомянутые писания гностиков, наряду с другими, также осужденными за ересь, были преданы огню, а их приверженцев подвергали преследованиям как уголовных преступников. Большинство богословов знают об этих пергаментах и о противоборстве течений внутри раннего христианства благодаря тому, что часть тех свитков сохранилась, пролежав в пещерах, в глиняных сосудах более 1600 лет. Их нашел в 1945 году в Египте арабский крестьянин. Благодаря найденным документам, современные ученые сумели расширить наши знания о Новом Завете. Особенно интересны те фрагменты посланий апостола Павла, в которых он говорит о женщинах. В этом документе прочитываются все те же знакомые попытки изъятия из иудейско-христианской традиции любых намеков на возможность участия женщин в богослужении. Кроме того, игнорируются любые признаки женской символики в сфере божественного.
Иудейские религиозные верования восходят к XVI или XVII веку до н.э., когда Авраам впервые поведал о явлении ему бога Израиля, имя которому было Яхве. В течение последующих четырех столетий или около того Яхве оставался прежде всего богом евреев из колена Иуды. А евреи из других родов почитали Яхве наряду с многими другими мужскими и женскими божествами, включая Ашеру, которая является прототипом богини-созидательницы у всех древних народов Ближнего Востока. Единственными ритуалами, общими для всех евреев, были в то время обрезание крайней плоти у мужчин и запрет на принесение в жертву людей, что отражено в священных книгах, например, в истории с Исааком.
После длительного периода Египетского рабства в XIII веке до н.э. евреи освободились от плена и вышли из Египта в Ханаан, ведомые Моисеем. В повествовании об исходе евреев очень большое значение придается Десяти Заповедям, открытым Моисею богом Яхве. Моисей негодовал на евреев из-за того, что они продолжали молиться другим богам, кроме Яхве (в частности, языческому идолу — Золотому Тельцу). Поэтому составители священных книг единодушно считали Моисея основателем иудаистского монотеизма. Однако даже после прибытия в землю Ханаанскую еврейский народ продолжал поклоняться другим богам и богиням, а не только богу Яхве. Фактически, как только древние евреи перешли от полукочевого скотоводства к оседлому образу жизни и орошаемому земледелию, они с большим воодушевлением стали почитать тех богов и богинь, которые, по их верованиям, способствовали плодородию — в особенности, Ваалу, сыну Ашеры, и его близкой родственницы Анат.
Около 1100 г. до н.э. различные еврейские кланы объединились из политических соображений для защиты от общих врагов, начиная с филистимлян. Тогда же была основана монархия. Царь Саул правил до 1004 г. до н.э., царь Давид — до 965 г. до н.э; сын Давида, царь Соломон — до 922 г. до н.э. (даты приблизительные). При Давиде, собственно, и было создано Еврейское царство со столицей в Иерусалиме. Поскольку Давид до этого был царем Иудейским, в новом Еврейском царстве стали преобладать иудейские верования, в том числе и вера в единого и истинного бога Яхве.
После смерти Соломона в 922 г. до н.э. Иудейское царство распалось на две части — возникли Израильское и Иудейское царства. Иудея просуществовала почти четыреста лет, до 586 г. до н.э., когда вавилоняне разрушили Иерусалим и Иерусалимский храм. Израиль просуществовал только двести лет, до захвата его столицы Самарии ассирийцами в 722 г. до н.э. В начале истории Израиля, особенно в период царствования Ахава, женатого на чужеземке Иезавели, был распространен культ Ашеры и Ваала. Однако этому был положен конец в 852 г. до н.э., после политического переворота и казни более четырехсот жрецов культа Ваала.
Распад Иудейского царства таил в себе явную угрозу влиянию единого бога Яхве. Этот критический момент и был использован богословами, которых теперь называют яхвистами. Они взяли на себя труд написания согласующейся с единобожием истории еврейского народа, к которому призывал Моисей. Позднее эта история была детально развита и пополнена многими другими авторами, включая группу священников-книжников. В результате появилось Пятикнижие, известное также как Пятикнижие Моисея и канонизированное как Святое Писание пророками Ездрой и Иеремией около 450 г. до н.э.
Чтобы впредь не допускать проникновения тенденций многобожия, Яхвист создал самую возвышенную историю сотворения мира. Вместо того, чтобы поведать о трудной борьбе между мужскими и женскими божествами, как о том повествовали другие древние источники Ближнего Востока, он умолчал о существовании любых богов, мужских или женских, кроме Яхве. Он также приписал Яхве высшие духовные совершенства, многие из которых ранее считались атрибутами других божеств (включая и сотворение мира). В свете истории длительной идеологической борьбы поклонников культа Яхве против других божеств, в том числе и богини-созидательницы Ашеры, некоторые современные теологи признают, что в Яхвисте бог предстает подчеркнуто маскулинным, а Ева проявляет себя в весьма негативном свете, не говоря уже о том, что женщины вообще были исключены из контекста тех мест Ветхого Завета, где повествуется о союзе, заключенном Яхве с Израилем. Очевидно, что этот факт также послужил цели ниспровержения Ашеры — раз и навсегда.
Хотя взгляды, отраженные в Яхвисте, были позднее слегка смягчены и уравновешены составителями священных книг, они не вызывали возражений в течение первых четырех столетий н.э. Но в некоторых образовавшихся сектах ранних христиан (известных в наше время как гностики) распространилось расширенное толкование некоторых уже укоренившихся версий. Отклонение от канона было настолько существенным, что более ортодоксальные христиане сочли его ересью. Так, основываясь на версии, изложенной в Библии (Бытие 1: 27), «И сотворил Бог человека по образу своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их», а также на ряде других, гностики стали считать, что как Бог, так и человеческая природа заключает в себе и мужские, и женские начала. Кроме того, они представили Еву как советчицу Адама. Судя по тому, что данный образ Евы является более позитивным, понятно, почему гностики допускали, что и женщина может быть посланником божьим.
Но это еще далеко не самое возмутительное из воззрений гностиков. Их поражало: как это возможно, что столь несовершенный мир был создан совершенным богом? Многие гностики дошли до явно еретического вывода: сам бог евреев представляет собой несовершенное порождение Первоисточника. При этом, они понимали его дуалистически: как единство мужского и женского.
Из-за идей гностиков, фундаментально поколебавших абсолютный монотеизм и абсолютную мужественность бога евреев, которого все современники почитают отцом Иисуса Христа, тексты их были исключены из двадцати шести канонизированных книг Нового Завета. В четвертом веке н.э., когда христианство стало официально установленной религией, упомянутые писания гностиков, наряду с другими, также осужденными за ересь, были преданы огню, а их приверженцев подвергали преследованиям как уголовных преступников. Большинство богословов знают об этих пергаментах и о противоборстве течений внутри раннего христианства благодаря тому, что часть тех свитков сохранилась, пролежав в пещерах, в глиняных сосудах более 1600 лет. Их нашел в 1945 году в Египте арабский крестьянин. Благодаря найденным документам, современные ученые сумели расширить наши знания о Новом Завете. Особенно интересны те фрагменты посланий апостола Павла, в которых он говорит о женщинах. В этом документе прочитываются все те же знакомые попытки изъятия из иудейско-христианской традиции любых намеков на возможность участия женщин в богослужении. Кроме того, игнорируются любые признаки женской символики в сфере божественного.
80 Кб, 604x425Иудаизм и христианство упрочили свое положение как основные религии на Ближнем Востоке между XVII и V веками до н.э. и между I и IV веками н.э., соответственно. Хотя большинство людей имеют представление об этих двух исторических периодах благодаря Ветхому и Новому Завету, очень немногие знают, почему или когда возникли эти священные книги. История их создания имеет значение для понимания андроцентризма, так как она связана с заменой богини на бога и восприятием женщины как «другой». Иными словами, эта история устанавливает «происхождение двух главных символов мужского господства в западной культуре — патриархального, несомненно маскулинного Бога и сексуальной, подчиненной женщины, сбивающей мужчину с пути истинного».
Иудейские религиозные верования восходят к XVI или XVII веку до н.э., когда Авраам впервые поведал о явлении ему бога Израиля, имя которому было Яхве. В течение последующих четырех столетий или около того Яхве оставался прежде всего богом евреев из колена Иуды. А евреи из других родов почитали Яхве наряду с многими другими мужскими и женскими божествами, включая Ашеру, которая является прототипом богини-созидательницы у всех древних народов Ближнего Востока. Единственными ритуалами, общими для всех евреев, были в то время обрезание крайней плоти у мужчин и запрет на принесение в жертву людей, что отражено в священных книгах, например, в истории с Исааком.
После длительного периода Египетского рабства в XIII веке до н.э. евреи освободились от плена и вышли из Египта в Ханаан, ведомые Моисеем. В повествовании об исходе евреев очень большое значение придается Десяти Заповедям, открытым Моисею богом Яхве. Моисей негодовал на евреев из-за того, что они продолжали молиться другим богам, кроме Яхве (в частности, языческому идолу — Золотому Тельцу). Поэтому составители священных книг единодушно считали Моисея основателем иудаистского монотеизма. Однако даже после прибытия в землю Ханаанскую еврейский народ продолжал поклоняться другим богам и богиням, а не только богу Яхве. Фактически, как только древние евреи перешли от полукочевого скотоводства к оседлому образу жизни и орошаемому земледелию, они с большим воодушевлением стали почитать тех богов и богинь, которые, по их верованиям, способствовали плодородию — в особенности, Ваалу, сыну Ашеры, и его близкой родственницы Анат.
Около 1100 г. до н.э. различные еврейские кланы объединились из политических соображений для защиты от общих врагов, начиная с филистимлян. Тогда же была основана монархия. Царь Саул правил до 1004 г. до н.э., царь Давид — до 965 г. до н.э; сын Давида, царь Соломон — до 922 г. до н.э. (даты приблизительные). При Давиде, собственно, и было создано Еврейское царство со столицей в Иерусалиме. Поскольку Давид до этого был царем Иудейским, в новом Еврейском царстве стали преобладать иудейские верования, в том числе и вера в единого и истинного бога Яхве.
После смерти Соломона в 922 г. до н.э. Иудейское царство распалось на две части — возникли Израильское и Иудейское царства. Иудея просуществовала почти четыреста лет, до 586 г. до н.э., когда вавилоняне разрушили Иерусалим и Иерусалимский храм. Израиль просуществовал только двести лет, до захвата его столицы Самарии ассирийцами в 722 г. до н.э. В начале истории Израиля, особенно в период царствования Ахава, женатого на чужеземке Иезавели, был распространен культ Ашеры и Ваала. Однако этому был положен конец в 852 г. до н.э., после политического переворота и казни более четырехсот жрецов культа Ваала.
Распад Иудейского царства таил в себе явную угрозу влиянию единого бога Яхве. Этот критический момент и был использован богословами, которых теперь называют яхвистами. Они взяли на себя труд написания согласующейся с единобожием истории еврейского народа, к которому призывал Моисей. Позднее эта история была детально развита и пополнена многими другими авторами, включая группу священников-книжников. В результате появилось Пятикнижие, известное также как Пятикнижие Моисея и канонизированное как Святое Писание пророками Ездрой и Иеремией около 450 г. до н.э.
Чтобы впредь не допускать проникновения тенденций многобожия, Яхвист создал самую возвышенную историю сотворения мира. Вместо того, чтобы поведать о трудной борьбе между мужскими и женскими божествами, как о том повествовали другие древние источники Ближнего Востока, он умолчал о существовании любых богов, мужских или женских, кроме Яхве. Он также приписал Яхве высшие духовные совершенства, многие из которых ранее считались атрибутами других божеств (включая и сотворение мира). В свете истории длительной идеологической борьбы поклонников культа Яхве против других божеств, в том числе и богини-созидательницы Ашеры, некоторые современные теологи признают, что в Яхвисте бог предстает подчеркнуто маскулинным, а Ева проявляет себя в весьма негативном свете, не говоря уже о том, что женщины вообще были исключены из контекста тех мест Ветхого Завета, где повествуется о союзе, заключенном Яхве с Израилем. Очевидно, что этот факт также послужил цели ниспровержения Ашеры — раз и навсегда.
Хотя взгляды, отраженные в Яхвисте, были позднее слегка смягчены и уравновешены составителями священных книг, они не вызывали возражений в течение первых четырех столетий н.э. Но в некоторых образовавшихся сектах ранних христиан (известных в наше время как гностики) распространилось расширенное толкование некоторых уже укоренившихся версий. Отклонение от канона было настолько существенным, что более ортодоксальные христиане сочли его ересью. Так, основываясь на версии, изложенной в Библии (Бытие 1: 27), «И сотворил Бог человека по образу своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их», а также на ряде других, гностики стали считать, что как Бог, так и человеческая природа заключает в себе и мужские, и женские начала. Кроме того, они представили Еву как советчицу Адама. Судя по тому, что данный образ Евы является более позитивным, понятно, почему гностики допускали, что и женщина может быть посланником божьим.
Но это еще далеко не самое возмутительное из воззрений гностиков. Их поражало: как это возможно, что столь несовершенный мир был создан совершенным богом? Многие гностики дошли до явно еретического вывода: сам бог евреев представляет собой несовершенное порождение Первоисточника. При этом, они понимали его дуалистически: как единство мужского и женского.
Из-за идей гностиков, фундаментально поколебавших абсолютный монотеизм и абсолютную мужественность бога евреев, которого все современники почитают отцом Иисуса Христа, тексты их были исключены из двадцати шести канонизированных книг Нового Завета. В четвертом веке н.э., когда христианство стало официально установленной религией, упомянутые писания гностиков, наряду с другими, также осужденными за ересь, были преданы огню, а их приверженцев подвергали преследованиям как уголовных преступников. Большинство богословов знают об этих пергаментах и о противоборстве течений внутри раннего христианства благодаря тому, что часть тех свитков сохранилась, пролежав в пещерах, в глиняных сосудах более 1600 лет. Их нашел в 1945 году в Египте арабский крестьянин. Благодаря найденным документам, современные ученые сумели расширить наши знания о Новом Завете. Особенно интересны те фрагменты посланий апостола Павла, в которых он говорит о женщинах. В этом документе прочитываются все те же знакомые попытки изъятия из иудейско-христианской традиции любых намеков на возможность участия женщин в богослужении. Кроме того, игнорируются любые признаки женской символики в сфере божественного.
Иудейские религиозные верования восходят к XVI или XVII веку до н.э., когда Авраам впервые поведал о явлении ему бога Израиля, имя которому было Яхве. В течение последующих четырех столетий или около того Яхве оставался прежде всего богом евреев из колена Иуды. А евреи из других родов почитали Яхве наряду с многими другими мужскими и женскими божествами, включая Ашеру, которая является прототипом богини-созидательницы у всех древних народов Ближнего Востока. Единственными ритуалами, общими для всех евреев, были в то время обрезание крайней плоти у мужчин и запрет на принесение в жертву людей, что отражено в священных книгах, например, в истории с Исааком.
После длительного периода Египетского рабства в XIII веке до н.э. евреи освободились от плена и вышли из Египта в Ханаан, ведомые Моисеем. В повествовании об исходе евреев очень большое значение придается Десяти Заповедям, открытым Моисею богом Яхве. Моисей негодовал на евреев из-за того, что они продолжали молиться другим богам, кроме Яхве (в частности, языческому идолу — Золотому Тельцу). Поэтому составители священных книг единодушно считали Моисея основателем иудаистского монотеизма. Однако даже после прибытия в землю Ханаанскую еврейский народ продолжал поклоняться другим богам и богиням, а не только богу Яхве. Фактически, как только древние евреи перешли от полукочевого скотоводства к оседлому образу жизни и орошаемому земледелию, они с большим воодушевлением стали почитать тех богов и богинь, которые, по их верованиям, способствовали плодородию — в особенности, Ваалу, сыну Ашеры, и его близкой родственницы Анат.
Около 1100 г. до н.э. различные еврейские кланы объединились из политических соображений для защиты от общих врагов, начиная с филистимлян. Тогда же была основана монархия. Царь Саул правил до 1004 г. до н.э., царь Давид — до 965 г. до н.э; сын Давида, царь Соломон — до 922 г. до н.э. (даты приблизительные). При Давиде, собственно, и было создано Еврейское царство со столицей в Иерусалиме. Поскольку Давид до этого был царем Иудейским, в новом Еврейском царстве стали преобладать иудейские верования, в том числе и вера в единого и истинного бога Яхве.
После смерти Соломона в 922 г. до н.э. Иудейское царство распалось на две части — возникли Израильское и Иудейское царства. Иудея просуществовала почти четыреста лет, до 586 г. до н.э., когда вавилоняне разрушили Иерусалим и Иерусалимский храм. Израиль просуществовал только двести лет, до захвата его столицы Самарии ассирийцами в 722 г. до н.э. В начале истории Израиля, особенно в период царствования Ахава, женатого на чужеземке Иезавели, был распространен культ Ашеры и Ваала. Однако этому был положен конец в 852 г. до н.э., после политического переворота и казни более четырехсот жрецов культа Ваала.
Распад Иудейского царства таил в себе явную угрозу влиянию единого бога Яхве. Этот критический момент и был использован богословами, которых теперь называют яхвистами. Они взяли на себя труд написания согласующейся с единобожием истории еврейского народа, к которому призывал Моисей. Позднее эта история была детально развита и пополнена многими другими авторами, включая группу священников-книжников. В результате появилось Пятикнижие, известное также как Пятикнижие Моисея и канонизированное как Святое Писание пророками Ездрой и Иеремией около 450 г. до н.э.
Чтобы впредь не допускать проникновения тенденций многобожия, Яхвист создал самую возвышенную историю сотворения мира. Вместо того, чтобы поведать о трудной борьбе между мужскими и женскими божествами, как о том повествовали другие древние источники Ближнего Востока, он умолчал о существовании любых богов, мужских или женских, кроме Яхве. Он также приписал Яхве высшие духовные совершенства, многие из которых ранее считались атрибутами других божеств (включая и сотворение мира). В свете истории длительной идеологической борьбы поклонников культа Яхве против других божеств, в том числе и богини-созидательницы Ашеры, некоторые современные теологи признают, что в Яхвисте бог предстает подчеркнуто маскулинным, а Ева проявляет себя в весьма негативном свете, не говоря уже о том, что женщины вообще были исключены из контекста тех мест Ветхого Завета, где повествуется о союзе, заключенном Яхве с Израилем. Очевидно, что этот факт также послужил цели ниспровержения Ашеры — раз и навсегда.
Хотя взгляды, отраженные в Яхвисте, были позднее слегка смягчены и уравновешены составителями священных книг, они не вызывали возражений в течение первых четырех столетий н.э. Но в некоторых образовавшихся сектах ранних христиан (известных в наше время как гностики) распространилось расширенное толкование некоторых уже укоренившихся версий. Отклонение от канона было настолько существенным, что более ортодоксальные христиане сочли его ересью. Так, основываясь на версии, изложенной в Библии (Бытие 1: 27), «И сотворил Бог человека по образу своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их», а также на ряде других, гностики стали считать, что как Бог, так и человеческая природа заключает в себе и мужские, и женские начала. Кроме того, они представили Еву как советчицу Адама. Судя по тому, что данный образ Евы является более позитивным, понятно, почему гностики допускали, что и женщина может быть посланником божьим.
Но это еще далеко не самое возмутительное из воззрений гностиков. Их поражало: как это возможно, что столь несовершенный мир был создан совершенным богом? Многие гностики дошли до явно еретического вывода: сам бог евреев представляет собой несовершенное порождение Первоисточника. При этом, они понимали его дуалистически: как единство мужского и женского.
Из-за идей гностиков, фундаментально поколебавших абсолютный монотеизм и абсолютную мужественность бога евреев, которого все современники почитают отцом Иисуса Христа, тексты их были исключены из двадцати шести канонизированных книг Нового Завета. В четвертом веке н.э., когда христианство стало официально установленной религией, упомянутые писания гностиков, наряду с другими, также осужденными за ересь, были преданы огню, а их приверженцев подвергали преследованиям как уголовных преступников. Большинство богословов знают об этих пергаментах и о противоборстве течений внутри раннего христианства благодаря тому, что часть тех свитков сохранилась, пролежав в пещерах, в глиняных сосудах более 1600 лет. Их нашел в 1945 году в Египте арабский крестьянин. Благодаря найденным документам, современные ученые сумели расширить наши знания о Новом Завете. Особенно интересны те фрагменты посланий апостола Павла, в которых он говорит о женщинах. В этом документе прочитываются все те же знакомые попытки изъятия из иудейско-христианской традиции любых намеков на возможность участия женщин в богослужении. Кроме того, игнорируются любые признаки женской символики в сфере божественного.
59 Кб, 453x604>>29955
Теперь, после короткого исторического экскурса, мы можем рассмотреть андроцентризм в контексте основных библейских представлений о женщине. Ранее я охарактеризовала андроцентризм как привилегированное положение мужчин, мужского опыта и мужских представлений, которые ведут к восприятию женщины как «другой». Я также предположила, что, воспринимая женщину как «другую», мужчина обычно акцентирует три аспекта в отношениях женщины к нему:
1.ее отличие и ее неполноценность, по сравнению с тем всеобщим стандартом или нормой, естественным воплощением которой он считает себя
2. ее домашняя и репродуктивная функции в рамках семьи или домашнего хозяйства, во главе которого, естественно, он видит себя;
3.ее способность стимулировать и удовлетворять его сексуальные потребности, которую он воспринимает одновременно и как возбуждающую, и как таящую в себе смутную угрозу.
Все эти идеи, кроме разве что одной, присутствуют в библейской истории сотворения мира. Адаму была дана власть по своему усмотрению давать имена всем творениям на земле, включая и женщину. Кроме того, Адам был единственным, о ком было недвусмысленно сказано, что он создан по образу и подобию Бога. Ева же, наоборот, предстает перед нами как ухудшенное отклонение от божественного стандарта. Она — вторичное существо, данное Адаму в помощь и лишенное права наделять именами.
Сказал Бог: «Сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему; и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле.
И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их». (Бытие, 1: 26-27).
И сказал Господь Бог:
«Нехорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему.
Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей.
И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым; но для человека не нашлось помощника, подобного ему.
И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию.
И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку.
И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей: она будет называться женою, ибо взята от мужа» (Бытие, 2: 18-23).
Библейская история о грехопадении Адама и Евы, акцентируя уже обозначенные темы, вводит еще одну — тему женщины как сексуальной соблазнительницы. Началом грехопадения стало то, что Змей-искуситель склонил Еву вкусить запретного плода от древа познания. Хотя библейская версия не объясняет, почему змей обратился именно к Еве, а не к Адаму, Джон Филлипс (John Phillips) в своем богато документированном исследовании библейского мифа о Еве отмечает, что интерпретаторы Библии практически единодушно полагали, что «змей, по природе своей коварный и проницательный, знал, что из этих двух существ женщина — более слабая». А почему она слабее? Потому что она «не столь совершенная копия своего Создателя; она не только хуже Его, но и хуже Адама...; ее сила «разжижена»; способность логически мыслить, самоконтроль, набожность и моральная стойкость ослаблены» (1984, р. 57). Таким образом, уже сам выбор змея подчеркивает восприятие женщины как отклонения в худшую сторону от мужского стандарта.
Образ женщины как сексуальной соблазнительницы, искушающей мужчину делать то, что ему не свойственно, стоит за поступком Адама, преступившего вслед за Евой черту дозволенного. Хотя причина, по которой Адам впал в грех, в самой Библии не уточняется, толкователи Библии из века в век объясняли его грехопадение искушением со стороны Евы. Джон Филлипс подытоживает объяснения, лежащие в плоскости сексуальности, следующим образом: «Будучи соблазненной сама из-за собственной слабости, она способна соблазнить своего мужа, исполненная дьявольской силы». Как «орудие воли Сатаны», она наделена неотразимой сексуальностью, что с неизбежностью толкает Адама положить конец своему райскому существованию» (Р. 64)
И, наконец, отведение женщине роли домашней хозяйки и матери детей в доме, где главенствует мужчина, усиливается в библейском контексте наказания, которое Ева получает за свое прегрешение. Созданная Творцом в помощь мужчине, теперь она становится еще более покорной и более обреченной на деторождение, чем тогда, когда она отведала запретного плода. «Жене сказал: умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рожать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою» (Бытие, 3: 16).
Остается открытым вопрос: в чем же суть ее греха, кроме того, что она не подчинилась Богу? Иначе говоря, что символизирует вкушение запретного плода? Интерпретаторы Библии предлагают, в числе прочих, три ответа.
1. Вкушение запретного плода символизирует плотскую сексуальность. Действительно, когда Адам и Ева отведали плода, они обнаружили, что на них нет одежд. То, что Ева сорвала плод первой, а потом уже склонила Адама, согласуется с восприятием женщины как сексуальной угрозы.
2. То, что именно Ева попробовала запретный плод, означает недостаточное послушание — как Евы, так и всех женщин — не только Богу, но и вообще мужчине. Данная интерпретация была предложена в XVI веке н.э. реформаторами протестантской церкви, в числе которых были Мартин Лютер и Джон Кальвин. Последние «отвергали сексуальную тенденциозность, сопровождающую грехопадение человечества, как еврейские побасенки и Папские бредни» (Phillips 1984, р. 99). С этим выводом согласуется и то наказание, которое понесла Ева за свое прегрешение.
3. То, что именно Ева попробовала запретный плод, также символизирует склонность женщины к тщеславию: поддавшись на уговоры Змея, она возомнила, что может по уровню познания стать «равной Богу», как уверял Змей. Подобным взглядам созвучна вся история идеологической борьбы между монотеизмом (вера в единого и истинного бога Яхве) и политеизмом (вера в других богов, помимо Яхве, включая и богиню творения). В контексте этого противоборства легко вообразить, что суровое наказание, постигшее Еву за ее попытку тягаться с Богом, Яхвист символически предназначал женскому божеству, богине творения. Точно так же он наказал женщину-богиню и вполне материально, удалив ее со сцены сотворения мира.
Я рассмотрела здесь фигуру Евы, используя материалы не только из Книги Бытия, но и из широко известных интерпретаций Книги Бытия, поскольку, согласно меткому высказыванию Филлипса, история Евы является «сердцевиной концепции Женщины в Западной цивилизации». Будучи воплощением Женщины, Ева является «неотъемлемой частью истории культуры и общества народов, несущих на себе ее печать... Последовать за Евой означает узнать больше о том образе, с которым соотносятся женщины Западной цивилизации. Чтобы понять Женщину, надо сначала понять Еву» (1984, р. XIII).
Однако не только история Евы нуждается в ясном понимании. Западная мысль в целом и ее представление о женщине в особенности, опираются также и на философско-политическую традицию, корни которой ведут в Древнюю Грецию.
Теперь, после короткого исторического экскурса, мы можем рассмотреть андроцентризм в контексте основных библейских представлений о женщине. Ранее я охарактеризовала андроцентризм как привилегированное положение мужчин, мужского опыта и мужских представлений, которые ведут к восприятию женщины как «другой». Я также предположила, что, воспринимая женщину как «другую», мужчина обычно акцентирует три аспекта в отношениях женщины к нему:
1.ее отличие и ее неполноценность, по сравнению с тем всеобщим стандартом или нормой, естественным воплощением которой он считает себя
2. ее домашняя и репродуктивная функции в рамках семьи или домашнего хозяйства, во главе которого, естественно, он видит себя;
3.ее способность стимулировать и удовлетворять его сексуальные потребности, которую он воспринимает одновременно и как возбуждающую, и как таящую в себе смутную угрозу.
Все эти идеи, кроме разве что одной, присутствуют в библейской истории сотворения мира. Адаму была дана власть по своему усмотрению давать имена всем творениям на земле, включая и женщину. Кроме того, Адам был единственным, о ком было недвусмысленно сказано, что он создан по образу и подобию Бога. Ева же, наоборот, предстает перед нами как ухудшенное отклонение от божественного стандарта. Она — вторичное существо, данное Адаму в помощь и лишенное права наделять именами.
Сказал Бог: «Сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему; и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле.
И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их». (Бытие, 1: 26-27).
И сказал Господь Бог:
«Нехорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему.
Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей.
И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым; но для человека не нашлось помощника, подобного ему.
И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию.
И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку.
И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей: она будет называться женою, ибо взята от мужа» (Бытие, 2: 18-23).
Библейская история о грехопадении Адама и Евы, акцентируя уже обозначенные темы, вводит еще одну — тему женщины как сексуальной соблазнительницы. Началом грехопадения стало то, что Змей-искуситель склонил Еву вкусить запретного плода от древа познания. Хотя библейская версия не объясняет, почему змей обратился именно к Еве, а не к Адаму, Джон Филлипс (John Phillips) в своем богато документированном исследовании библейского мифа о Еве отмечает, что интерпретаторы Библии практически единодушно полагали, что «змей, по природе своей коварный и проницательный, знал, что из этих двух существ женщина — более слабая». А почему она слабее? Потому что она «не столь совершенная копия своего Создателя; она не только хуже Его, но и хуже Адама...; ее сила «разжижена»; способность логически мыслить, самоконтроль, набожность и моральная стойкость ослаблены» (1984, р. 57). Таким образом, уже сам выбор змея подчеркивает восприятие женщины как отклонения в худшую сторону от мужского стандарта.
Образ женщины как сексуальной соблазнительницы, искушающей мужчину делать то, что ему не свойственно, стоит за поступком Адама, преступившего вслед за Евой черту дозволенного. Хотя причина, по которой Адам впал в грех, в самой Библии не уточняется, толкователи Библии из века в век объясняли его грехопадение искушением со стороны Евы. Джон Филлипс подытоживает объяснения, лежащие в плоскости сексуальности, следующим образом: «Будучи соблазненной сама из-за собственной слабости, она способна соблазнить своего мужа, исполненная дьявольской силы». Как «орудие воли Сатаны», она наделена неотразимой сексуальностью, что с неизбежностью толкает Адама положить конец своему райскому существованию» (Р. 64)
И, наконец, отведение женщине роли домашней хозяйки и матери детей в доме, где главенствует мужчина, усиливается в библейском контексте наказания, которое Ева получает за свое прегрешение. Созданная Творцом в помощь мужчине, теперь она становится еще более покорной и более обреченной на деторождение, чем тогда, когда она отведала запретного плода. «Жене сказал: умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рожать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою» (Бытие, 3: 16).
Остается открытым вопрос: в чем же суть ее греха, кроме того, что она не подчинилась Богу? Иначе говоря, что символизирует вкушение запретного плода? Интерпретаторы Библии предлагают, в числе прочих, три ответа.
1. Вкушение запретного плода символизирует плотскую сексуальность. Действительно, когда Адам и Ева отведали плода, они обнаружили, что на них нет одежд. То, что Ева сорвала плод первой, а потом уже склонила Адама, согласуется с восприятием женщины как сексуальной угрозы.
2. То, что именно Ева попробовала запретный плод, означает недостаточное послушание — как Евы, так и всех женщин — не только Богу, но и вообще мужчине. Данная интерпретация была предложена в XVI веке н.э. реформаторами протестантской церкви, в числе которых были Мартин Лютер и Джон Кальвин. Последние «отвергали сексуальную тенденциозность, сопровождающую грехопадение человечества, как еврейские побасенки и Папские бредни» (Phillips 1984, р. 99). С этим выводом согласуется и то наказание, которое понесла Ева за свое прегрешение.
3. То, что именно Ева попробовала запретный плод, также символизирует склонность женщины к тщеславию: поддавшись на уговоры Змея, она возомнила, что может по уровню познания стать «равной Богу», как уверял Змей. Подобным взглядам созвучна вся история идеологической борьбы между монотеизмом (вера в единого и истинного бога Яхве) и политеизмом (вера в других богов, помимо Яхве, включая и богиню творения). В контексте этого противоборства легко вообразить, что суровое наказание, постигшее Еву за ее попытку тягаться с Богом, Яхвист символически предназначал женскому божеству, богине творения. Точно так же он наказал женщину-богиню и вполне материально, удалив ее со сцены сотворения мира.
Я рассмотрела здесь фигуру Евы, используя материалы не только из Книги Бытия, но и из широко известных интерпретаций Книги Бытия, поскольку, согласно меткому высказыванию Филлипса, история Евы является «сердцевиной концепции Женщины в Западной цивилизации». Будучи воплощением Женщины, Ева является «неотъемлемой частью истории культуры и общества народов, несущих на себе ее печать... Последовать за Евой означает узнать больше о том образе, с которым соотносятся женщины Западной цивилизации. Чтобы понять Женщину, надо сначала понять Еву» (1984, р. XIII).
Однако не только история Евы нуждается в ясном понимании. Западная мысль в целом и ее представление о женщине в особенности, опираются также и на философско-политическую традицию, корни которой ведут в Древнюю Грецию.
59 Кб, 453x604>>29955
Теперь, после короткого исторического экскурса, мы можем рассмотреть андроцентризм в контексте основных библейских представлений о женщине. Ранее я охарактеризовала андроцентризм как привилегированное положение мужчин, мужского опыта и мужских представлений, которые ведут к восприятию женщины как «другой». Я также предположила, что, воспринимая женщину как «другую», мужчина обычно акцентирует три аспекта в отношениях женщины к нему:
1.ее отличие и ее неполноценность, по сравнению с тем всеобщим стандартом или нормой, естественным воплощением которой он считает себя
2. ее домашняя и репродуктивная функции в рамках семьи или домашнего хозяйства, во главе которого, естественно, он видит себя;
3.ее способность стимулировать и удовлетворять его сексуальные потребности, которую он воспринимает одновременно и как возбуждающую, и как таящую в себе смутную угрозу.
Все эти идеи, кроме разве что одной, присутствуют в библейской истории сотворения мира. Адаму была дана власть по своему усмотрению давать имена всем творениям на земле, включая и женщину. Кроме того, Адам был единственным, о ком было недвусмысленно сказано, что он создан по образу и подобию Бога. Ева же, наоборот, предстает перед нами как ухудшенное отклонение от божественного стандарта. Она — вторичное существо, данное Адаму в помощь и лишенное права наделять именами.
Сказал Бог: «Сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему; и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле.
И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их». (Бытие, 1: 26-27).
И сказал Господь Бог:
«Нехорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему.
Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей.
И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым; но для человека не нашлось помощника, подобного ему.
И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию.
И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку.
И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей: она будет называться женою, ибо взята от мужа» (Бытие, 2: 18-23).
Библейская история о грехопадении Адама и Евы, акцентируя уже обозначенные темы, вводит еще одну — тему женщины как сексуальной соблазнительницы. Началом грехопадения стало то, что Змей-искуситель склонил Еву вкусить запретного плода от древа познания. Хотя библейская версия не объясняет, почему змей обратился именно к Еве, а не к Адаму, Джон Филлипс (John Phillips) в своем богато документированном исследовании библейского мифа о Еве отмечает, что интерпретаторы Библии практически единодушно полагали, что «змей, по природе своей коварный и проницательный, знал, что из этих двух существ женщина — более слабая». А почему она слабее? Потому что она «не столь совершенная копия своего Создателя; она не только хуже Его, но и хуже Адама...; ее сила «разжижена»; способность логически мыслить, самоконтроль, набожность и моральная стойкость ослаблены» (1984, р. 57). Таким образом, уже сам выбор змея подчеркивает восприятие женщины как отклонения в худшую сторону от мужского стандарта.
Образ женщины как сексуальной соблазнительницы, искушающей мужчину делать то, что ему не свойственно, стоит за поступком Адама, преступившего вслед за Евой черту дозволенного. Хотя причина, по которой Адам впал в грех, в самой Библии не уточняется, толкователи Библии из века в век объясняли его грехопадение искушением со стороны Евы. Джон Филлипс подытоживает объяснения, лежащие в плоскости сексуальности, следующим образом: «Будучи соблазненной сама из-за собственной слабости, она способна соблазнить своего мужа, исполненная дьявольской силы». Как «орудие воли Сатаны», она наделена неотразимой сексуальностью, что с неизбежностью толкает Адама положить конец своему райскому существованию» (Р. 64)
И, наконец, отведение женщине роли домашней хозяйки и матери детей в доме, где главенствует мужчина, усиливается в библейском контексте наказания, которое Ева получает за свое прегрешение. Созданная Творцом в помощь мужчине, теперь она становится еще более покорной и более обреченной на деторождение, чем тогда, когда она отведала запретного плода. «Жене сказал: умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рожать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою» (Бытие, 3: 16).
Остается открытым вопрос: в чем же суть ее греха, кроме того, что она не подчинилась Богу? Иначе говоря, что символизирует вкушение запретного плода? Интерпретаторы Библии предлагают, в числе прочих, три ответа.
1. Вкушение запретного плода символизирует плотскую сексуальность. Действительно, когда Адам и Ева отведали плода, они обнаружили, что на них нет одежд. То, что Ева сорвала плод первой, а потом уже склонила Адама, согласуется с восприятием женщины как сексуальной угрозы.
2. То, что именно Ева попробовала запретный плод, означает недостаточное послушание — как Евы, так и всех женщин — не только Богу, но и вообще мужчине. Данная интерпретация была предложена в XVI веке н.э. реформаторами протестантской церкви, в числе которых были Мартин Лютер и Джон Кальвин. Последние «отвергали сексуальную тенденциозность, сопровождающую грехопадение человечества, как еврейские побасенки и Папские бредни» (Phillips 1984, р. 99). С этим выводом согласуется и то наказание, которое понесла Ева за свое прегрешение.
3. То, что именно Ева попробовала запретный плод, также символизирует склонность женщины к тщеславию: поддавшись на уговоры Змея, она возомнила, что может по уровню познания стать «равной Богу», как уверял Змей. Подобным взглядам созвучна вся история идеологической борьбы между монотеизмом (вера в единого и истинного бога Яхве) и политеизмом (вера в других богов, помимо Яхве, включая и богиню творения). В контексте этого противоборства легко вообразить, что суровое наказание, постигшее Еву за ее попытку тягаться с Богом, Яхвист символически предназначал женскому божеству, богине творения. Точно так же он наказал женщину-богиню и вполне материально, удалив ее со сцены сотворения мира.
Я рассмотрела здесь фигуру Евы, используя материалы не только из Книги Бытия, но и из широко известных интерпретаций Книги Бытия, поскольку, согласно меткому высказыванию Филлипса, история Евы является «сердцевиной концепции Женщины в Западной цивилизации». Будучи воплощением Женщины, Ева является «неотъемлемой частью истории культуры и общества народов, несущих на себе ее печать... Последовать за Евой означает узнать больше о том образе, с которым соотносятся женщины Западной цивилизации. Чтобы понять Женщину, надо сначала понять Еву» (1984, р. XIII).
Однако не только история Евы нуждается в ясном понимании. Западная мысль в целом и ее представление о женщине в особенности, опираются также и на философско-политическую традицию, корни которой ведут в Древнюю Грецию.
Теперь, после короткого исторического экскурса, мы можем рассмотреть андроцентризм в контексте основных библейских представлений о женщине. Ранее я охарактеризовала андроцентризм как привилегированное положение мужчин, мужского опыта и мужских представлений, которые ведут к восприятию женщины как «другой». Я также предположила, что, воспринимая женщину как «другую», мужчина обычно акцентирует три аспекта в отношениях женщины к нему:
1.ее отличие и ее неполноценность, по сравнению с тем всеобщим стандартом или нормой, естественным воплощением которой он считает себя
2. ее домашняя и репродуктивная функции в рамках семьи или домашнего хозяйства, во главе которого, естественно, он видит себя;
3.ее способность стимулировать и удовлетворять его сексуальные потребности, которую он воспринимает одновременно и как возбуждающую, и как таящую в себе смутную угрозу.
Все эти идеи, кроме разве что одной, присутствуют в библейской истории сотворения мира. Адаму была дана власть по своему усмотрению давать имена всем творениям на земле, включая и женщину. Кроме того, Адам был единственным, о ком было недвусмысленно сказано, что он создан по образу и подобию Бога. Ева же, наоборот, предстает перед нами как ухудшенное отклонение от божественного стандарта. Она — вторичное существо, данное Адаму в помощь и лишенное права наделять именами.
Сказал Бог: «Сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему; и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле.
И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их». (Бытие, 1: 26-27).
И сказал Господь Бог:
«Нехорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему.
Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей.
И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым; но для человека не нашлось помощника, подобного ему.
И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию.
И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку.
И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей: она будет называться женою, ибо взята от мужа» (Бытие, 2: 18-23).
Библейская история о грехопадении Адама и Евы, акцентируя уже обозначенные темы, вводит еще одну — тему женщины как сексуальной соблазнительницы. Началом грехопадения стало то, что Змей-искуситель склонил Еву вкусить запретного плода от древа познания. Хотя библейская версия не объясняет, почему змей обратился именно к Еве, а не к Адаму, Джон Филлипс (John Phillips) в своем богато документированном исследовании библейского мифа о Еве отмечает, что интерпретаторы Библии практически единодушно полагали, что «змей, по природе своей коварный и проницательный, знал, что из этих двух существ женщина — более слабая». А почему она слабее? Потому что она «не столь совершенная копия своего Создателя; она не только хуже Его, но и хуже Адама...; ее сила «разжижена»; способность логически мыслить, самоконтроль, набожность и моральная стойкость ослаблены» (1984, р. 57). Таким образом, уже сам выбор змея подчеркивает восприятие женщины как отклонения в худшую сторону от мужского стандарта.
Образ женщины как сексуальной соблазнительницы, искушающей мужчину делать то, что ему не свойственно, стоит за поступком Адама, преступившего вслед за Евой черту дозволенного. Хотя причина, по которой Адам впал в грех, в самой Библии не уточняется, толкователи Библии из века в век объясняли его грехопадение искушением со стороны Евы. Джон Филлипс подытоживает объяснения, лежащие в плоскости сексуальности, следующим образом: «Будучи соблазненной сама из-за собственной слабости, она способна соблазнить своего мужа, исполненная дьявольской силы». Как «орудие воли Сатаны», она наделена неотразимой сексуальностью, что с неизбежностью толкает Адама положить конец своему райскому существованию» (Р. 64)
И, наконец, отведение женщине роли домашней хозяйки и матери детей в доме, где главенствует мужчина, усиливается в библейском контексте наказания, которое Ева получает за свое прегрешение. Созданная Творцом в помощь мужчине, теперь она становится еще более покорной и более обреченной на деторождение, чем тогда, когда она отведала запретного плода. «Жене сказал: умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рожать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою» (Бытие, 3: 16).
Остается открытым вопрос: в чем же суть ее греха, кроме того, что она не подчинилась Богу? Иначе говоря, что символизирует вкушение запретного плода? Интерпретаторы Библии предлагают, в числе прочих, три ответа.
1. Вкушение запретного плода символизирует плотскую сексуальность. Действительно, когда Адам и Ева отведали плода, они обнаружили, что на них нет одежд. То, что Ева сорвала плод первой, а потом уже склонила Адама, согласуется с восприятием женщины как сексуальной угрозы.
2. То, что именно Ева попробовала запретный плод, означает недостаточное послушание — как Евы, так и всех женщин — не только Богу, но и вообще мужчине. Данная интерпретация была предложена в XVI веке н.э. реформаторами протестантской церкви, в числе которых были Мартин Лютер и Джон Кальвин. Последние «отвергали сексуальную тенденциозность, сопровождающую грехопадение человечества, как еврейские побасенки и Папские бредни» (Phillips 1984, р. 99). С этим выводом согласуется и то наказание, которое понесла Ева за свое прегрешение.
3. То, что именно Ева попробовала запретный плод, также символизирует склонность женщины к тщеславию: поддавшись на уговоры Змея, она возомнила, что может по уровню познания стать «равной Богу», как уверял Змей. Подобным взглядам созвучна вся история идеологической борьбы между монотеизмом (вера в единого и истинного бога Яхве) и политеизмом (вера в других богов, помимо Яхве, включая и богиню творения). В контексте этого противоборства легко вообразить, что суровое наказание, постигшее Еву за ее попытку тягаться с Богом, Яхвист символически предназначал женскому божеству, богине творения. Точно так же он наказал женщину-богиню и вполне материально, удалив ее со сцены сотворения мира.
Я рассмотрела здесь фигуру Евы, используя материалы не только из Книги Бытия, но и из широко известных интерпретаций Книги Бытия, поскольку, согласно меткому высказыванию Филлипса, история Евы является «сердцевиной концепции Женщины в Западной цивилизации». Будучи воплощением Женщины, Ева является «неотъемлемой частью истории культуры и общества народов, несущих на себе ее печать... Последовать за Евой означает узнать больше о том образе, с которым соотносятся женщины Западной цивилизации. Чтобы понять Женщину, надо сначала понять Еву» (1984, р. XIII).
Однако не только история Евы нуждается в ясном понимании. Западная мысль в целом и ее представление о женщине в особенности, опираются также и на философско-политическую традицию, корни которой ведут в Древнюю Грецию.
43 Кб, 504x587Историки в большинстве своем рассматривают древних греков как основателей западной цивилизации. Они не только заложили традиции индивидуальной свободы и справедливости, ставшие основой современной демократии; их искусство, философия и наука послужили мощным фундаментом для западной мысли и культуры. Вспомним, сколько разных аспектов американской культуры являются греческими по происхождению — это не только само понятие гражданина в демократическом государстве, но также метод Сократа, клятва Гиппократа, геометрия Эвклида, теория Эдипова комплекса и даже Олимпийские игры, впервые устроенные на стадионе в Олимпии в Западной Греции в 776 г. до н.э.
Однако, наряду с этими общеизвестными и положительными традициями, древние греки положили начало и традиции женоненавистничества, в значительной степени повлиявшей на формирование взглядов на женщину вплоть до сегодняшнего дня. Эта традиция восходит, по крайней мере, к восьмому веку до н.э., когда греческий поэт Гесиод записал историю Пандоры.
В греческой мифологии Пандора была первой женщиной на земле, созданной по повелению Зевса в наказание Прометею за то, что тот украл у богов огонь и передал его людям. В намерения Зевса входило создать дьявольское, но очень привлекательное для мужчин существо. Пандоре был дан образ богини, которую другие боги наделили дарами — красотой, грацией, чтобы она была очень соблазнительна. Отсюда и ее имя — Пандора, что значит «всем одаренная».
Боги вручили Пандоре сосуд, который она не должна была ни в коем случае открывать. После брака с братом Прометея любопытство все же взяло над ней верх, и она открыла сосуд. Из сосуда по земле сразу же расползлись все болезни, бедствия, пороки и несчастья. Когда она захлопнула сосуд, на дне его осталась только надежда. Таким образом, у древних греков, так же как и в древней иудейско-христианской традиции, первая женщина на земле была причиной потерянного рая для человечества.
Гесиод жил ненамного позже Гомера. Большинство же наиболее известных греческих поэтов и драматургов жили в IV и V веках до н.э. В их числе Софокл, написавший трагедию об Эдипе; Сократ (бывший учителем Платона); Платон (учитель Аристотеля) и сам Аристотель. Более всего о природе и функциях женщин рассуждали Платон и Аристотель. Подобно андроцентричным богословам иудейско-христианской традиции, Платон и Аристотель также воспринимали женщину как:
1) отклонение в худшую сторону от мужского стандарта;
2) подчиненное существо в семье, где главой является мужчина, а задачей женщины является воспроизводство законных наследников, воспитание детей и поддержание дома. (Кроме своей андроцентричности, эти взгляды имеют классовый характер: женщины-рабы даже не входили в категорию «женщины»).
В трудах Платона и Аристотеля совершенно отсутствует восприятие женщины как сексуальной соблазнительницы, способной подтолкнуть мужчину на совершение дьявольских поступков (как в случае Адама и Евы) или лишить его сил (как в случае Самсона и Далилы). Эта брешь в андроцентрической концепции женщины, возможно, связана с гомоэротизмом древнегреческой культуры. Для мужчин такого склада, как Платон или Аристотель, женщины не были центром эмоциональной жизни и объектами сексуального влечения. Таким образом, в данном случае женщина не воспринималась в контексте мужской сексуальности, несмотря на общую андроцентрическую традицию.
Понимание Платоном женщины как существа, худшего по сравнению с мужчиной, четко прослеживается в его мифе о творении. Природа человека двояка; мужчины являются «высшей расой». Первоначально женщин на земле не существовало вообще — только одни мужчины, души которых предназначались определенным звездам.
Тот, кто прожил достойную жизнь, возвращается на свою звезду и пребывает благословенно и счастливо, в душевной гармонии. Но если ему не удается покинуть землю, во втором своем рождении он становится женщиной. А если, живя в женском облике, он не сможет противостоять дьяволу, наступает постепенное превращение его в бессловесную скотину как напоминание о том, что в него вселился дьявол. (Timaeus, 42).
Согласно этому мифу, женщина создана из мужчины — также как в Ветхом Завете. В данном случае, пожалуй, даже хуже: она произошла от тех мужчин, «которые были трусливыми или жили неправедно» (90) во время своего первого жизненного цикла на земле. А из кого же тогда получались грубые низшие животные? Из тех, кто, став женщиной, оказались злобными и безнравственными. Выходит, по критериям доброты и ума женщина находится где-то в промежутке между мужчиной и животными.
Поскольку Платон, в основном, являлся социальным критиком и утопистом, большинство его работ посвящено описанию жизни в утопических городах-государствах двух типов («наилучшее» и «второе после наилучшего»). В наилучшем государстве все обобществлено. Высшее сословие попечителей коллективно управляет всей собственностью; не имея при этом особых личных интересов, оно в состоянии управлять городом в целом, ради всеобщего блага. Во втором городе-государстве собственность не является общественной. Платон изъял частную собственность из идеального государственного устройства, потому что, по его убеждениям, частная собственность приводит к своего рода одержимости обладанием, что ведет не только к «преувеличенной любви к себе» (Laws, V, 731), но и к политическому вырождению государства и правительства. Следуя этой логике, Платон изъял из идеального устройства также частное домашнее хозяйство, частную семью, детей и жен!
Как можно ожидать, подобная отмена традиционных форм жизненного уклада не может не привести к революционному переустройству общественной жизни в целом. Для создания наилучшего потомства мужчины и женщины из сословия попечителей, чья хорошая наследственность не вызывает сомнений, вступают во временные, но освященные союзы. Родители вновь произведенного потомства не допускаются к его воспитанию: дети сразу же после рождения отнимаются от матерей и получают общественный уход и воспитание. Ввиду этого ни одна женщина и ни один мужчина не знает, какому ребенку из детского коллектива он приходится родителем.
Как уже было отмечено, в восприятии женщины у древних греков отсутствовал один традиционной андроцентричный элемент: женщина как сексуальная соблазнительница. С отменой Платоном частной семьи, детей и жен оказался утраченным и еще один традиционный андроцентричный элемент — женщина как существо, подчиненное мужу — главе семейства. Однако эта вторая брешь никак не отразилось на отношении к женщине как к отклонению от мужского стандарта. Более того, эта брешь не оставила женщине никакой иной роли или функции, кроме беременности и лактации, поскольку все остальные функции выполнялись мужчинами или рабами.
Необычный социальный контекст сказался и на необычности роли женщины в построениях Платона. Так, он считал, что в идеальном государстве женщины не только будут обладать самостоятельностью, но и станут играть ту же самую роль, что и мужчины-попечители. Платон весьма серьезно относился к содержанию мужских и женских ролей, настаивая на том, чтобы женщины принимали активное участие в армии, а мужчины — в коллективном воспитании детей.
Предвидя сомнения в возможности осуществления подобного проекта, Платон подробно объяснял, что как только женщина отходит от обычной частной роли жены своего мужа и получает то же самое образование и навыки, как и мужчина, она становится способной в полной мере выполнять те же функции, что и мужчина. Однако в целом женщины достигают менее выдающихся результатов, чем мужчины, потому что у мужчин «все способности и склонности развиты выше, чем у женщин». И, хотя «занятия у мужчин и женщин одни и те же, в любом деле женщина хуже мужчины» (Republic, V, 455). Естественно, подобные рассуждения мы уже слышали и не раз.
Однако, наряду с этими общеизвестными и положительными традициями, древние греки положили начало и традиции женоненавистничества, в значительной степени повлиявшей на формирование взглядов на женщину вплоть до сегодняшнего дня. Эта традиция восходит, по крайней мере, к восьмому веку до н.э., когда греческий поэт Гесиод записал историю Пандоры.
В греческой мифологии Пандора была первой женщиной на земле, созданной по повелению Зевса в наказание Прометею за то, что тот украл у богов огонь и передал его людям. В намерения Зевса входило создать дьявольское, но очень привлекательное для мужчин существо. Пандоре был дан образ богини, которую другие боги наделили дарами — красотой, грацией, чтобы она была очень соблазнительна. Отсюда и ее имя — Пандора, что значит «всем одаренная».
Боги вручили Пандоре сосуд, который она не должна была ни в коем случае открывать. После брака с братом Прометея любопытство все же взяло над ней верх, и она открыла сосуд. Из сосуда по земле сразу же расползлись все болезни, бедствия, пороки и несчастья. Когда она захлопнула сосуд, на дне его осталась только надежда. Таким образом, у древних греков, так же как и в древней иудейско-христианской традиции, первая женщина на земле была причиной потерянного рая для человечества.
Гесиод жил ненамного позже Гомера. Большинство же наиболее известных греческих поэтов и драматургов жили в IV и V веках до н.э. В их числе Софокл, написавший трагедию об Эдипе; Сократ (бывший учителем Платона); Платон (учитель Аристотеля) и сам Аристотель. Более всего о природе и функциях женщин рассуждали Платон и Аристотель. Подобно андроцентричным богословам иудейско-христианской традиции, Платон и Аристотель также воспринимали женщину как:
1) отклонение в худшую сторону от мужского стандарта;
2) подчиненное существо в семье, где главой является мужчина, а задачей женщины является воспроизводство законных наследников, воспитание детей и поддержание дома. (Кроме своей андроцентричности, эти взгляды имеют классовый характер: женщины-рабы даже не входили в категорию «женщины»).
В трудах Платона и Аристотеля совершенно отсутствует восприятие женщины как сексуальной соблазнительницы, способной подтолкнуть мужчину на совершение дьявольских поступков (как в случае Адама и Евы) или лишить его сил (как в случае Самсона и Далилы). Эта брешь в андроцентрической концепции женщины, возможно, связана с гомоэротизмом древнегреческой культуры. Для мужчин такого склада, как Платон или Аристотель, женщины не были центром эмоциональной жизни и объектами сексуального влечения. Таким образом, в данном случае женщина не воспринималась в контексте мужской сексуальности, несмотря на общую андроцентрическую традицию.
Понимание Платоном женщины как существа, худшего по сравнению с мужчиной, четко прослеживается в его мифе о творении. Природа человека двояка; мужчины являются «высшей расой». Первоначально женщин на земле не существовало вообще — только одни мужчины, души которых предназначались определенным звездам.
Тот, кто прожил достойную жизнь, возвращается на свою звезду и пребывает благословенно и счастливо, в душевной гармонии. Но если ему не удается покинуть землю, во втором своем рождении он становится женщиной. А если, живя в женском облике, он не сможет противостоять дьяволу, наступает постепенное превращение его в бессловесную скотину как напоминание о том, что в него вселился дьявол. (Timaeus, 42).
Согласно этому мифу, женщина создана из мужчины — также как в Ветхом Завете. В данном случае, пожалуй, даже хуже: она произошла от тех мужчин, «которые были трусливыми или жили неправедно» (90) во время своего первого жизненного цикла на земле. А из кого же тогда получались грубые низшие животные? Из тех, кто, став женщиной, оказались злобными и безнравственными. Выходит, по критериям доброты и ума женщина находится где-то в промежутке между мужчиной и животными.
Поскольку Платон, в основном, являлся социальным критиком и утопистом, большинство его работ посвящено описанию жизни в утопических городах-государствах двух типов («наилучшее» и «второе после наилучшего»). В наилучшем государстве все обобществлено. Высшее сословие попечителей коллективно управляет всей собственностью; не имея при этом особых личных интересов, оно в состоянии управлять городом в целом, ради всеобщего блага. Во втором городе-государстве собственность не является общественной. Платон изъял частную собственность из идеального государственного устройства, потому что, по его убеждениям, частная собственность приводит к своего рода одержимости обладанием, что ведет не только к «преувеличенной любви к себе» (Laws, V, 731), но и к политическому вырождению государства и правительства. Следуя этой логике, Платон изъял из идеального устройства также частное домашнее хозяйство, частную семью, детей и жен!
Как можно ожидать, подобная отмена традиционных форм жизненного уклада не может не привести к революционному переустройству общественной жизни в целом. Для создания наилучшего потомства мужчины и женщины из сословия попечителей, чья хорошая наследственность не вызывает сомнений, вступают во временные, но освященные союзы. Родители вновь произведенного потомства не допускаются к его воспитанию: дети сразу же после рождения отнимаются от матерей и получают общественный уход и воспитание. Ввиду этого ни одна женщина и ни один мужчина не знает, какому ребенку из детского коллектива он приходится родителем.
Как уже было отмечено, в восприятии женщины у древних греков отсутствовал один традиционной андроцентричный элемент: женщина как сексуальная соблазнительница. С отменой Платоном частной семьи, детей и жен оказался утраченным и еще один традиционный андроцентричный элемент — женщина как существо, подчиненное мужу — главе семейства. Однако эта вторая брешь никак не отразилось на отношении к женщине как к отклонению от мужского стандарта. Более того, эта брешь не оставила женщине никакой иной роли или функции, кроме беременности и лактации, поскольку все остальные функции выполнялись мужчинами или рабами.
Необычный социальный контекст сказался и на необычности роли женщины в построениях Платона. Так, он считал, что в идеальном государстве женщины не только будут обладать самостоятельностью, но и станут играть ту же самую роль, что и мужчины-попечители. Платон весьма серьезно относился к содержанию мужских и женских ролей, настаивая на том, чтобы женщины принимали активное участие в армии, а мужчины — в коллективном воспитании детей.
Предвидя сомнения в возможности осуществления подобного проекта, Платон подробно объяснял, что как только женщина отходит от обычной частной роли жены своего мужа и получает то же самое образование и навыки, как и мужчина, она становится способной в полной мере выполнять те же функции, что и мужчина. Однако в целом женщины достигают менее выдающихся результатов, чем мужчины, потому что у мужчин «все способности и склонности развиты выше, чем у женщин». И, хотя «занятия у мужчин и женщин одни и те же, в любом деле женщина хуже мужчины» (Republic, V, 455). Естественно, подобные рассуждения мы уже слышали и не раз.
43 Кб, 504x587Историки в большинстве своем рассматривают древних греков как основателей западной цивилизации. Они не только заложили традиции индивидуальной свободы и справедливости, ставшие основой современной демократии; их искусство, философия и наука послужили мощным фундаментом для западной мысли и культуры. Вспомним, сколько разных аспектов американской культуры являются греческими по происхождению — это не только само понятие гражданина в демократическом государстве, но также метод Сократа, клятва Гиппократа, геометрия Эвклида, теория Эдипова комплекса и даже Олимпийские игры, впервые устроенные на стадионе в Олимпии в Западной Греции в 776 г. до н.э.
Однако, наряду с этими общеизвестными и положительными традициями, древние греки положили начало и традиции женоненавистничества, в значительной степени повлиявшей на формирование взглядов на женщину вплоть до сегодняшнего дня. Эта традиция восходит, по крайней мере, к восьмому веку до н.э., когда греческий поэт Гесиод записал историю Пандоры.
В греческой мифологии Пандора была первой женщиной на земле, созданной по повелению Зевса в наказание Прометею за то, что тот украл у богов огонь и передал его людям. В намерения Зевса входило создать дьявольское, но очень привлекательное для мужчин существо. Пандоре был дан образ богини, которую другие боги наделили дарами — красотой, грацией, чтобы она была очень соблазнительна. Отсюда и ее имя — Пандора, что значит «всем одаренная».
Боги вручили Пандоре сосуд, который она не должна была ни в коем случае открывать. После брака с братом Прометея любопытство все же взяло над ней верх, и она открыла сосуд. Из сосуда по земле сразу же расползлись все болезни, бедствия, пороки и несчастья. Когда она захлопнула сосуд, на дне его осталась только надежда. Таким образом, у древних греков, так же как и в древней иудейско-христианской традиции, первая женщина на земле была причиной потерянного рая для человечества.
Гесиод жил ненамного позже Гомера. Большинство же наиболее известных греческих поэтов и драматургов жили в IV и V веках до н.э. В их числе Софокл, написавший трагедию об Эдипе; Сократ (бывший учителем Платона); Платон (учитель Аристотеля) и сам Аристотель. Более всего о природе и функциях женщин рассуждали Платон и Аристотель. Подобно андроцентричным богословам иудейско-христианской традиции, Платон и Аристотель также воспринимали женщину как:
1) отклонение в худшую сторону от мужского стандарта;
2) подчиненное существо в семье, где главой является мужчина, а задачей женщины является воспроизводство законных наследников, воспитание детей и поддержание дома. (Кроме своей андроцентричности, эти взгляды имеют классовый характер: женщины-рабы даже не входили в категорию «женщины»).
В трудах Платона и Аристотеля совершенно отсутствует восприятие женщины как сексуальной соблазнительницы, способной подтолкнуть мужчину на совершение дьявольских поступков (как в случае Адама и Евы) или лишить его сил (как в случае Самсона и Далилы). Эта брешь в андроцентрической концепции женщины, возможно, связана с гомоэротизмом древнегреческой культуры. Для мужчин такого склада, как Платон или Аристотель, женщины не были центром эмоциональной жизни и объектами сексуального влечения. Таким образом, в данном случае женщина не воспринималась в контексте мужской сексуальности, несмотря на общую андроцентрическую традицию.
Понимание Платоном женщины как существа, худшего по сравнению с мужчиной, четко прослеживается в его мифе о творении. Природа человека двояка; мужчины являются «высшей расой». Первоначально женщин на земле не существовало вообще — только одни мужчины, души которых предназначались определенным звездам.
Тот, кто прожил достойную жизнь, возвращается на свою звезду и пребывает благословенно и счастливо, в душевной гармонии. Но если ему не удается покинуть землю, во втором своем рождении он становится женщиной. А если, живя в женском облике, он не сможет противостоять дьяволу, наступает постепенное превращение его в бессловесную скотину как напоминание о том, что в него вселился дьявол. (Timaeus, 42).
Согласно этому мифу, женщина создана из мужчины — также как в Ветхом Завете. В данном случае, пожалуй, даже хуже: она произошла от тех мужчин, «которые были трусливыми или жили неправедно» (90) во время своего первого жизненного цикла на земле. А из кого же тогда получались грубые низшие животные? Из тех, кто, став женщиной, оказались злобными и безнравственными. Выходит, по критериям доброты и ума женщина находится где-то в промежутке между мужчиной и животными.
Поскольку Платон, в основном, являлся социальным критиком и утопистом, большинство его работ посвящено описанию жизни в утопических городах-государствах двух типов («наилучшее» и «второе после наилучшего»). В наилучшем государстве все обобществлено. Высшее сословие попечителей коллективно управляет всей собственностью; не имея при этом особых личных интересов, оно в состоянии управлять городом в целом, ради всеобщего блага. Во втором городе-государстве собственность не является общественной. Платон изъял частную собственность из идеального государственного устройства, потому что, по его убеждениям, частная собственность приводит к своего рода одержимости обладанием, что ведет не только к «преувеличенной любви к себе» (Laws, V, 731), но и к политическому вырождению государства и правительства. Следуя этой логике, Платон изъял из идеального устройства также частное домашнее хозяйство, частную семью, детей и жен!
Как можно ожидать, подобная отмена традиционных форм жизненного уклада не может не привести к революционному переустройству общественной жизни в целом. Для создания наилучшего потомства мужчины и женщины из сословия попечителей, чья хорошая наследственность не вызывает сомнений, вступают во временные, но освященные союзы. Родители вновь произведенного потомства не допускаются к его воспитанию: дети сразу же после рождения отнимаются от матерей и получают общественный уход и воспитание. Ввиду этого ни одна женщина и ни один мужчина не знает, какому ребенку из детского коллектива он приходится родителем.
Как уже было отмечено, в восприятии женщины у древних греков отсутствовал один традиционной андроцентричный элемент: женщина как сексуальная соблазнительница. С отменой Платоном частной семьи, детей и жен оказался утраченным и еще один традиционный андроцентричный элемент — женщина как существо, подчиненное мужу — главе семейства. Однако эта вторая брешь никак не отразилось на отношении к женщине как к отклонению от мужского стандарта. Более того, эта брешь не оставила женщине никакой иной роли или функции, кроме беременности и лактации, поскольку все остальные функции выполнялись мужчинами или рабами.
Необычный социальный контекст сказался и на необычности роли женщины в построениях Платона. Так, он считал, что в идеальном государстве женщины не только будут обладать самостоятельностью, но и станут играть ту же самую роль, что и мужчины-попечители. Платон весьма серьезно относился к содержанию мужских и женских ролей, настаивая на том, чтобы женщины принимали активное участие в армии, а мужчины — в коллективном воспитании детей.
Предвидя сомнения в возможности осуществления подобного проекта, Платон подробно объяснял, что как только женщина отходит от обычной частной роли жены своего мужа и получает то же самое образование и навыки, как и мужчина, она становится способной в полной мере выполнять те же функции, что и мужчина. Однако в целом женщины достигают менее выдающихся результатов, чем мужчины, потому что у мужчин «все способности и склонности развиты выше, чем у женщин». И, хотя «занятия у мужчин и женщин одни и те же, в любом деле женщина хуже мужчины» (Republic, V, 455). Естественно, подобные рассуждения мы уже слышали и не раз.
Однако, наряду с этими общеизвестными и положительными традициями, древние греки положили начало и традиции женоненавистничества, в значительной степени повлиявшей на формирование взглядов на женщину вплоть до сегодняшнего дня. Эта традиция восходит, по крайней мере, к восьмому веку до н.э., когда греческий поэт Гесиод записал историю Пандоры.
В греческой мифологии Пандора была первой женщиной на земле, созданной по повелению Зевса в наказание Прометею за то, что тот украл у богов огонь и передал его людям. В намерения Зевса входило создать дьявольское, но очень привлекательное для мужчин существо. Пандоре был дан образ богини, которую другие боги наделили дарами — красотой, грацией, чтобы она была очень соблазнительна. Отсюда и ее имя — Пандора, что значит «всем одаренная».
Боги вручили Пандоре сосуд, который она не должна была ни в коем случае открывать. После брака с братом Прометея любопытство все же взяло над ней верх, и она открыла сосуд. Из сосуда по земле сразу же расползлись все болезни, бедствия, пороки и несчастья. Когда она захлопнула сосуд, на дне его осталась только надежда. Таким образом, у древних греков, так же как и в древней иудейско-христианской традиции, первая женщина на земле была причиной потерянного рая для человечества.
Гесиод жил ненамного позже Гомера. Большинство же наиболее известных греческих поэтов и драматургов жили в IV и V веках до н.э. В их числе Софокл, написавший трагедию об Эдипе; Сократ (бывший учителем Платона); Платон (учитель Аристотеля) и сам Аристотель. Более всего о природе и функциях женщин рассуждали Платон и Аристотель. Подобно андроцентричным богословам иудейско-христианской традиции, Платон и Аристотель также воспринимали женщину как:
1) отклонение в худшую сторону от мужского стандарта;
2) подчиненное существо в семье, где главой является мужчина, а задачей женщины является воспроизводство законных наследников, воспитание детей и поддержание дома. (Кроме своей андроцентричности, эти взгляды имеют классовый характер: женщины-рабы даже не входили в категорию «женщины»).
В трудах Платона и Аристотеля совершенно отсутствует восприятие женщины как сексуальной соблазнительницы, способной подтолкнуть мужчину на совершение дьявольских поступков (как в случае Адама и Евы) или лишить его сил (как в случае Самсона и Далилы). Эта брешь в андроцентрической концепции женщины, возможно, связана с гомоэротизмом древнегреческой культуры. Для мужчин такого склада, как Платон или Аристотель, женщины не были центром эмоциональной жизни и объектами сексуального влечения. Таким образом, в данном случае женщина не воспринималась в контексте мужской сексуальности, несмотря на общую андроцентрическую традицию.
Понимание Платоном женщины как существа, худшего по сравнению с мужчиной, четко прослеживается в его мифе о творении. Природа человека двояка; мужчины являются «высшей расой». Первоначально женщин на земле не существовало вообще — только одни мужчины, души которых предназначались определенным звездам.
Тот, кто прожил достойную жизнь, возвращается на свою звезду и пребывает благословенно и счастливо, в душевной гармонии. Но если ему не удается покинуть землю, во втором своем рождении он становится женщиной. А если, живя в женском облике, он не сможет противостоять дьяволу, наступает постепенное превращение его в бессловесную скотину как напоминание о том, что в него вселился дьявол. (Timaeus, 42).
Согласно этому мифу, женщина создана из мужчины — также как в Ветхом Завете. В данном случае, пожалуй, даже хуже: она произошла от тех мужчин, «которые были трусливыми или жили неправедно» (90) во время своего первого жизненного цикла на земле. А из кого же тогда получались грубые низшие животные? Из тех, кто, став женщиной, оказались злобными и безнравственными. Выходит, по критериям доброты и ума женщина находится где-то в промежутке между мужчиной и животными.
Поскольку Платон, в основном, являлся социальным критиком и утопистом, большинство его работ посвящено описанию жизни в утопических городах-государствах двух типов («наилучшее» и «второе после наилучшего»). В наилучшем государстве все обобществлено. Высшее сословие попечителей коллективно управляет всей собственностью; не имея при этом особых личных интересов, оно в состоянии управлять городом в целом, ради всеобщего блага. Во втором городе-государстве собственность не является общественной. Платон изъял частную собственность из идеального государственного устройства, потому что, по его убеждениям, частная собственность приводит к своего рода одержимости обладанием, что ведет не только к «преувеличенной любви к себе» (Laws, V, 731), но и к политическому вырождению государства и правительства. Следуя этой логике, Платон изъял из идеального устройства также частное домашнее хозяйство, частную семью, детей и жен!
Как можно ожидать, подобная отмена традиционных форм жизненного уклада не может не привести к революционному переустройству общественной жизни в целом. Для создания наилучшего потомства мужчины и женщины из сословия попечителей, чья хорошая наследственность не вызывает сомнений, вступают во временные, но освященные союзы. Родители вновь произведенного потомства не допускаются к его воспитанию: дети сразу же после рождения отнимаются от матерей и получают общественный уход и воспитание. Ввиду этого ни одна женщина и ни один мужчина не знает, какому ребенку из детского коллектива он приходится родителем.
Как уже было отмечено, в восприятии женщины у древних греков отсутствовал один традиционной андроцентричный элемент: женщина как сексуальная соблазнительница. С отменой Платоном частной семьи, детей и жен оказался утраченным и еще один традиционный андроцентричный элемент — женщина как существо, подчиненное мужу — главе семейства. Однако эта вторая брешь никак не отразилось на отношении к женщине как к отклонению от мужского стандарта. Более того, эта брешь не оставила женщине никакой иной роли или функции, кроме беременности и лактации, поскольку все остальные функции выполнялись мужчинами или рабами.
Необычный социальный контекст сказался и на необычности роли женщины в построениях Платона. Так, он считал, что в идеальном государстве женщины не только будут обладать самостоятельностью, но и станут играть ту же самую роль, что и мужчины-попечители. Платон весьма серьезно относился к содержанию мужских и женских ролей, настаивая на том, чтобы женщины принимали активное участие в армии, а мужчины — в коллективном воспитании детей.
Предвидя сомнения в возможности осуществления подобного проекта, Платон подробно объяснял, что как только женщина отходит от обычной частной роли жены своего мужа и получает то же самое образование и навыки, как и мужчина, она становится способной в полной мере выполнять те же функции, что и мужчина. Однако в целом женщины достигают менее выдающихся результатов, чем мужчины, потому что у мужчин «все способности и склонности развиты выше, чем у женщин». И, хотя «занятия у мужчин и женщин одни и те же, в любом деле женщина хуже мужчины» (Republic, V, 455). Естественно, подобные рассуждения мы уже слышали и не раз.
47 Кб, 391x604>>29957
У Платона было существенное возражение против института частной собственности, однако он полагал, что группа людей будет иметь достаточно здравого смысла и добродетели, чтобы управлять собственностью сообща. Соответственно, институт частной собственности сохранил свое существование во «втором после наилучшего» государстве. Платон понимал, что институт частной собственности предполагает необходимость существования законных наследников, а существование законных наследников, в свою очередь, бесспорно, требует наличия не общих, а сугубо частных жен.
В контексте Платоновых предписаний об устройстве жизни во «втором после наилучшего» государстве мы, наконец, встречаем андроцентричный взгляд на женщину как на существо подчиненное, в семье с хозяином-мужем. Здесь женщины лишены не только основных гражданских и законных прав, включая право на собственность, право наследования и право давать показания в суде, но они отделены от мужчин женской половиной в доме, где и выполняют свои первейшие обязанности: следят за работой по дому, растят детей и ухаживают за младенцами. Более того, если речь идет об образовании, то матери не надо учить детей чему-нибудь особо интеллектуальному, вроде грамоты. Образование детей — как фактически все публичные роли — закреплено за мужчинами.
Хотя на словах Платон предоставил женщинам право нести службу даже во «втором после наилучшего» государстве, фактически их положение личных жен, по сути, представляет особую категорию частной собственности. Он сам признал это, когда сказал: «женщины, дети и дома, а также все остальные вещи — [все еще] являются частной собственностью индивидуумов» (Laws, VII, 807). Согласно данной схеме, женщины, как и все другие виды собственности, включая слуг и детей, вполне законно могут быть удалены из родительского дома мужчинами-родственниками — то есть, у них нет права выбирать, за кого выйти замуж.
Платон, возможно, и не мог рассуждать о женщине как о личности с собственными правами, поскольку принадлежал культуре, в которой понятия частной собственности и частной семьи были разделены. Тем не менее, он был первым мужчиной-писателем в истории западного мира, кто всерьез задался вопросом о том, могут ли мужчины и женщины по своей природе быть настолько похожими, чтобы играть в обществе одинаковые роли. Уже за одно это достижение он заслуживает похвалы. Что же касается Аристотеля, то идею сходства мужчины и женщины он вообще не принимал во внимание.
Поскольку Аристотель был, скорее, ученым, чем общественным критиком или утопистом, его больше занимало, «почему окружающий мир и его составные части таковы, каковы они есть», а вовсе не природа различий (Okin 1979, р. 73). Он отвечал на этот вопрос в телеологическом ключе. Росток клена стремится стать кленовым деревом — точно так же и все живое стремится на протяжении своего существования стать таким, как заложено в его природе. Вот как, например, он объяснял, почему женщины и рабы всегда будут отличаться друг от друга: «Природа... не скупится, подобно кузнецу, кующему дельфийский нож, чтобы тот прослужил подольше; она творит каждую вещь для одного предназначения; вот и каждый инструмент получается наилучшим тогда, когда он имеет одно предназначение, а не много» (Politics, I, 2, 1252b). Это не значит, что каждый предмет, каждое творение нужно рассматривать изолированно от других. Мир, по Аристотелю, — единая структура, части которой образуют иерархию. Отсюда следует, что части единого целого — мира — взаимосвязаны в естественном порядке: одни выше, или значительнее, а другие — ниже, или не столь важны. Классификация на основе критерия «высшее — низшее» определена Аристотелем совершенно недвусмысленно: «И в мире природы, и в мире искусства низшее всегда существует ради лучшего или высшего; это лучшее или высшее всегда имеет логическое обоснование» (Politics, VII, 14, 1333а). Иначе говоря, существа, способные размышлять или здраво рассуждать, находятся на вершине иерархии; основное же назначение всего и всех остальных — помогать вышестоящим исполнять то, что им предназначено.
Для нас представляет интерес, где же в этой иерархии расположены женщины по отношению к мужчинам, и почему они находятся именно там. По Аристотелю, «мужчина таков, каков он есть, благодаря своим способностям, а женщина такова, какова она есть, по причине ее неспособности» (Generation of Animals, V, 1, 766а). То есть, «мы должны рассматривать женский характер как недоразвитый от природы» (Generation of Animals, IV, 6, 775а), как беспомощного или «искаженного» мужчину (11, 3, 737а); женские «рассуждения безосновательны» (Politics, I, 13, 1260а). Правда, женщина «естественно необходима», как и все творения, размножающиеся половым путем, но при оплодотворении в неблагоприятных условиях могут родиться и дети с уродствами, и другие «монстры». Поэтому она представляет собой один из тех случаев, когда «природа значительно отклоняется от типичного». В действительности, она — «первое отклонение» от типичного (Generation, IV, 3, 767b). И если подобную позицию нельзя квалифицировать как классический пример андроцентричного взгляда на женщину (отклонение в худшую сторону от мужского стандарта), тогда я не знаю, что еще может претендовать на эту роль.
Что следует из постулата о том, что женщина от природы — существо подчиненное и она существует в иерархии ради высшего по рангу? Если она кому-то служит, то главная цель ее жизни — всячески способствовать тому, чтобы жизнь ее мужчины была устроена наилучшим образом: наиболее разумно, взвешенно и организованно. По Аристотелю, в отличие от раба, основной функцией которого является прислуживать хозяину, женщина делает то же самое, но это свойственно ей от природы — ухаживать за детьми, вести хозяйство. Домашнее хозяйство, разумеется, само по себе устроено иерархически: отец главенствует над сыном, хозяин — над рабом, муж — над женой.
У Платона было существенное возражение против института частной собственности, однако он полагал, что группа людей будет иметь достаточно здравого смысла и добродетели, чтобы управлять собственностью сообща. Соответственно, институт частной собственности сохранил свое существование во «втором после наилучшего» государстве. Платон понимал, что институт частной собственности предполагает необходимость существования законных наследников, а существование законных наследников, в свою очередь, бесспорно, требует наличия не общих, а сугубо частных жен.
В контексте Платоновых предписаний об устройстве жизни во «втором после наилучшего» государстве мы, наконец, встречаем андроцентричный взгляд на женщину как на существо подчиненное, в семье с хозяином-мужем. Здесь женщины лишены не только основных гражданских и законных прав, включая право на собственность, право наследования и право давать показания в суде, но они отделены от мужчин женской половиной в доме, где и выполняют свои первейшие обязанности: следят за работой по дому, растят детей и ухаживают за младенцами. Более того, если речь идет об образовании, то матери не надо учить детей чему-нибудь особо интеллектуальному, вроде грамоты. Образование детей — как фактически все публичные роли — закреплено за мужчинами.
Хотя на словах Платон предоставил женщинам право нести службу даже во «втором после наилучшего» государстве, фактически их положение личных жен, по сути, представляет особую категорию частной собственности. Он сам признал это, когда сказал: «женщины, дети и дома, а также все остальные вещи — [все еще] являются частной собственностью индивидуумов» (Laws, VII, 807). Согласно данной схеме, женщины, как и все другие виды собственности, включая слуг и детей, вполне законно могут быть удалены из родительского дома мужчинами-родственниками — то есть, у них нет права выбирать, за кого выйти замуж.
Платон, возможно, и не мог рассуждать о женщине как о личности с собственными правами, поскольку принадлежал культуре, в которой понятия частной собственности и частной семьи были разделены. Тем не менее, он был первым мужчиной-писателем в истории западного мира, кто всерьез задался вопросом о том, могут ли мужчины и женщины по своей природе быть настолько похожими, чтобы играть в обществе одинаковые роли. Уже за одно это достижение он заслуживает похвалы. Что же касается Аристотеля, то идею сходства мужчины и женщины он вообще не принимал во внимание.
Поскольку Аристотель был, скорее, ученым, чем общественным критиком или утопистом, его больше занимало, «почему окружающий мир и его составные части таковы, каковы они есть», а вовсе не природа различий (Okin 1979, р. 73). Он отвечал на этот вопрос в телеологическом ключе. Росток клена стремится стать кленовым деревом — точно так же и все живое стремится на протяжении своего существования стать таким, как заложено в его природе. Вот как, например, он объяснял, почему женщины и рабы всегда будут отличаться друг от друга: «Природа... не скупится, подобно кузнецу, кующему дельфийский нож, чтобы тот прослужил подольше; она творит каждую вещь для одного предназначения; вот и каждый инструмент получается наилучшим тогда, когда он имеет одно предназначение, а не много» (Politics, I, 2, 1252b). Это не значит, что каждый предмет, каждое творение нужно рассматривать изолированно от других. Мир, по Аристотелю, — единая структура, части которой образуют иерархию. Отсюда следует, что части единого целого — мира — взаимосвязаны в естественном порядке: одни выше, или значительнее, а другие — ниже, или не столь важны. Классификация на основе критерия «высшее — низшее» определена Аристотелем совершенно недвусмысленно: «И в мире природы, и в мире искусства низшее всегда существует ради лучшего или высшего; это лучшее или высшее всегда имеет логическое обоснование» (Politics, VII, 14, 1333а). Иначе говоря, существа, способные размышлять или здраво рассуждать, находятся на вершине иерархии; основное же назначение всего и всех остальных — помогать вышестоящим исполнять то, что им предназначено.
Для нас представляет интерес, где же в этой иерархии расположены женщины по отношению к мужчинам, и почему они находятся именно там. По Аристотелю, «мужчина таков, каков он есть, благодаря своим способностям, а женщина такова, какова она есть, по причине ее неспособности» (Generation of Animals, V, 1, 766а). То есть, «мы должны рассматривать женский характер как недоразвитый от природы» (Generation of Animals, IV, 6, 775а), как беспомощного или «искаженного» мужчину (11, 3, 737а); женские «рассуждения безосновательны» (Politics, I, 13, 1260а). Правда, женщина «естественно необходима», как и все творения, размножающиеся половым путем, но при оплодотворении в неблагоприятных условиях могут родиться и дети с уродствами, и другие «монстры». Поэтому она представляет собой один из тех случаев, когда «природа значительно отклоняется от типичного». В действительности, она — «первое отклонение» от типичного (Generation, IV, 3, 767b). И если подобную позицию нельзя квалифицировать как классический пример андроцентричного взгляда на женщину (отклонение в худшую сторону от мужского стандарта), тогда я не знаю, что еще может претендовать на эту роль.
Что следует из постулата о том, что женщина от природы — существо подчиненное и она существует в иерархии ради высшего по рангу? Если она кому-то служит, то главная цель ее жизни — всячески способствовать тому, чтобы жизнь ее мужчины была устроена наилучшим образом: наиболее разумно, взвешенно и организованно. По Аристотелю, в отличие от раба, основной функцией которого является прислуживать хозяину, женщина делает то же самое, но это свойственно ей от природы — ухаживать за детьми, вести хозяйство. Домашнее хозяйство, разумеется, само по себе устроено иерархически: отец главенствует над сыном, хозяин — над рабом, муж — над женой.
47 Кб, 391x604>>29957
У Платона было существенное возражение против института частной собственности, однако он полагал, что группа людей будет иметь достаточно здравого смысла и добродетели, чтобы управлять собственностью сообща. Соответственно, институт частной собственности сохранил свое существование во «втором после наилучшего» государстве. Платон понимал, что институт частной собственности предполагает необходимость существования законных наследников, а существование законных наследников, в свою очередь, бесспорно, требует наличия не общих, а сугубо частных жен.
В контексте Платоновых предписаний об устройстве жизни во «втором после наилучшего» государстве мы, наконец, встречаем андроцентричный взгляд на женщину как на существо подчиненное, в семье с хозяином-мужем. Здесь женщины лишены не только основных гражданских и законных прав, включая право на собственность, право наследования и право давать показания в суде, но они отделены от мужчин женской половиной в доме, где и выполняют свои первейшие обязанности: следят за работой по дому, растят детей и ухаживают за младенцами. Более того, если речь идет об образовании, то матери не надо учить детей чему-нибудь особо интеллектуальному, вроде грамоты. Образование детей — как фактически все публичные роли — закреплено за мужчинами.
Хотя на словах Платон предоставил женщинам право нести службу даже во «втором после наилучшего» государстве, фактически их положение личных жен, по сути, представляет особую категорию частной собственности. Он сам признал это, когда сказал: «женщины, дети и дома, а также все остальные вещи — [все еще] являются частной собственностью индивидуумов» (Laws, VII, 807). Согласно данной схеме, женщины, как и все другие виды собственности, включая слуг и детей, вполне законно могут быть удалены из родительского дома мужчинами-родственниками — то есть, у них нет права выбирать, за кого выйти замуж.
Платон, возможно, и не мог рассуждать о женщине как о личности с собственными правами, поскольку принадлежал культуре, в которой понятия частной собственности и частной семьи были разделены. Тем не менее, он был первым мужчиной-писателем в истории западного мира, кто всерьез задался вопросом о том, могут ли мужчины и женщины по своей природе быть настолько похожими, чтобы играть в обществе одинаковые роли. Уже за одно это достижение он заслуживает похвалы. Что же касается Аристотеля, то идею сходства мужчины и женщины он вообще не принимал во внимание.
Поскольку Аристотель был, скорее, ученым, чем общественным критиком или утопистом, его больше занимало, «почему окружающий мир и его составные части таковы, каковы они есть», а вовсе не природа различий (Okin 1979, р. 73). Он отвечал на этот вопрос в телеологическом ключе. Росток клена стремится стать кленовым деревом — точно так же и все живое стремится на протяжении своего существования стать таким, как заложено в его природе. Вот как, например, он объяснял, почему женщины и рабы всегда будут отличаться друг от друга: «Природа... не скупится, подобно кузнецу, кующему дельфийский нож, чтобы тот прослужил подольше; она творит каждую вещь для одного предназначения; вот и каждый инструмент получается наилучшим тогда, когда он имеет одно предназначение, а не много» (Politics, I, 2, 1252b). Это не значит, что каждый предмет, каждое творение нужно рассматривать изолированно от других. Мир, по Аристотелю, — единая структура, части которой образуют иерархию. Отсюда следует, что части единого целого — мира — взаимосвязаны в естественном порядке: одни выше, или значительнее, а другие — ниже, или не столь важны. Классификация на основе критерия «высшее — низшее» определена Аристотелем совершенно недвусмысленно: «И в мире природы, и в мире искусства низшее всегда существует ради лучшего или высшего; это лучшее или высшее всегда имеет логическое обоснование» (Politics, VII, 14, 1333а). Иначе говоря, существа, способные размышлять или здраво рассуждать, находятся на вершине иерархии; основное же назначение всего и всех остальных — помогать вышестоящим исполнять то, что им предназначено.
Для нас представляет интерес, где же в этой иерархии расположены женщины по отношению к мужчинам, и почему они находятся именно там. По Аристотелю, «мужчина таков, каков он есть, благодаря своим способностям, а женщина такова, какова она есть, по причине ее неспособности» (Generation of Animals, V, 1, 766а). То есть, «мы должны рассматривать женский характер как недоразвитый от природы» (Generation of Animals, IV, 6, 775а), как беспомощного или «искаженного» мужчину (11, 3, 737а); женские «рассуждения безосновательны» (Politics, I, 13, 1260а). Правда, женщина «естественно необходима», как и все творения, размножающиеся половым путем, но при оплодотворении в неблагоприятных условиях могут родиться и дети с уродствами, и другие «монстры». Поэтому она представляет собой один из тех случаев, когда «природа значительно отклоняется от типичного». В действительности, она — «первое отклонение» от типичного (Generation, IV, 3, 767b). И если подобную позицию нельзя квалифицировать как классический пример андроцентричного взгляда на женщину (отклонение в худшую сторону от мужского стандарта), тогда я не знаю, что еще может претендовать на эту роль.
Что следует из постулата о том, что женщина от природы — существо подчиненное и она существует в иерархии ради высшего по рангу? Если она кому-то служит, то главная цель ее жизни — всячески способствовать тому, чтобы жизнь ее мужчины была устроена наилучшим образом: наиболее разумно, взвешенно и организованно. По Аристотелю, в отличие от раба, основной функцией которого является прислуживать хозяину, женщина делает то же самое, но это свойственно ей от природы — ухаживать за детьми, вести хозяйство. Домашнее хозяйство, разумеется, само по себе устроено иерархически: отец главенствует над сыном, хозяин — над рабом, муж — над женой.
У Платона было существенное возражение против института частной собственности, однако он полагал, что группа людей будет иметь достаточно здравого смысла и добродетели, чтобы управлять собственностью сообща. Соответственно, институт частной собственности сохранил свое существование во «втором после наилучшего» государстве. Платон понимал, что институт частной собственности предполагает необходимость существования законных наследников, а существование законных наследников, в свою очередь, бесспорно, требует наличия не общих, а сугубо частных жен.
В контексте Платоновых предписаний об устройстве жизни во «втором после наилучшего» государстве мы, наконец, встречаем андроцентричный взгляд на женщину как на существо подчиненное, в семье с хозяином-мужем. Здесь женщины лишены не только основных гражданских и законных прав, включая право на собственность, право наследования и право давать показания в суде, но они отделены от мужчин женской половиной в доме, где и выполняют свои первейшие обязанности: следят за работой по дому, растят детей и ухаживают за младенцами. Более того, если речь идет об образовании, то матери не надо учить детей чему-нибудь особо интеллектуальному, вроде грамоты. Образование детей — как фактически все публичные роли — закреплено за мужчинами.
Хотя на словах Платон предоставил женщинам право нести службу даже во «втором после наилучшего» государстве, фактически их положение личных жен, по сути, представляет особую категорию частной собственности. Он сам признал это, когда сказал: «женщины, дети и дома, а также все остальные вещи — [все еще] являются частной собственностью индивидуумов» (Laws, VII, 807). Согласно данной схеме, женщины, как и все другие виды собственности, включая слуг и детей, вполне законно могут быть удалены из родительского дома мужчинами-родственниками — то есть, у них нет права выбирать, за кого выйти замуж.
Платон, возможно, и не мог рассуждать о женщине как о личности с собственными правами, поскольку принадлежал культуре, в которой понятия частной собственности и частной семьи были разделены. Тем не менее, он был первым мужчиной-писателем в истории западного мира, кто всерьез задался вопросом о том, могут ли мужчины и женщины по своей природе быть настолько похожими, чтобы играть в обществе одинаковые роли. Уже за одно это достижение он заслуживает похвалы. Что же касается Аристотеля, то идею сходства мужчины и женщины он вообще не принимал во внимание.
Поскольку Аристотель был, скорее, ученым, чем общественным критиком или утопистом, его больше занимало, «почему окружающий мир и его составные части таковы, каковы они есть», а вовсе не природа различий (Okin 1979, р. 73). Он отвечал на этот вопрос в телеологическом ключе. Росток клена стремится стать кленовым деревом — точно так же и все живое стремится на протяжении своего существования стать таким, как заложено в его природе. Вот как, например, он объяснял, почему женщины и рабы всегда будут отличаться друг от друга: «Природа... не скупится, подобно кузнецу, кующему дельфийский нож, чтобы тот прослужил подольше; она творит каждую вещь для одного предназначения; вот и каждый инструмент получается наилучшим тогда, когда он имеет одно предназначение, а не много» (Politics, I, 2, 1252b). Это не значит, что каждый предмет, каждое творение нужно рассматривать изолированно от других. Мир, по Аристотелю, — единая структура, части которой образуют иерархию. Отсюда следует, что части единого целого — мира — взаимосвязаны в естественном порядке: одни выше, или значительнее, а другие — ниже, или не столь важны. Классификация на основе критерия «высшее — низшее» определена Аристотелем совершенно недвусмысленно: «И в мире природы, и в мире искусства низшее всегда существует ради лучшего или высшего; это лучшее или высшее всегда имеет логическое обоснование» (Politics, VII, 14, 1333а). Иначе говоря, существа, способные размышлять или здраво рассуждать, находятся на вершине иерархии; основное же назначение всего и всех остальных — помогать вышестоящим исполнять то, что им предназначено.
Для нас представляет интерес, где же в этой иерархии расположены женщины по отношению к мужчинам, и почему они находятся именно там. По Аристотелю, «мужчина таков, каков он есть, благодаря своим способностям, а женщина такова, какова она есть, по причине ее неспособности» (Generation of Animals, V, 1, 766а). То есть, «мы должны рассматривать женский характер как недоразвитый от природы» (Generation of Animals, IV, 6, 775а), как беспомощного или «искаженного» мужчину (11, 3, 737а); женские «рассуждения безосновательны» (Politics, I, 13, 1260а). Правда, женщина «естественно необходима», как и все творения, размножающиеся половым путем, но при оплодотворении в неблагоприятных условиях могут родиться и дети с уродствами, и другие «монстры». Поэтому она представляет собой один из тех случаев, когда «природа значительно отклоняется от типичного». В действительности, она — «первое отклонение» от типичного (Generation, IV, 3, 767b). И если подобную позицию нельзя квалифицировать как классический пример андроцентричного взгляда на женщину (отклонение в худшую сторону от мужского стандарта), тогда я не знаю, что еще может претендовать на эту роль.
Что следует из постулата о том, что женщина от природы — существо подчиненное и она существует в иерархии ради высшего по рангу? Если она кому-то служит, то главная цель ее жизни — всячески способствовать тому, чтобы жизнь ее мужчины была устроена наилучшим образом: наиболее разумно, взвешенно и организованно. По Аристотелю, в отличие от раба, основной функцией которого является прислуживать хозяину, женщина делает то же самое, но это свойственно ей от природы — ухаживать за детьми, вести хозяйство. Домашнее хозяйство, разумеется, само по себе устроено иерархически: отец главенствует над сыном, хозяин — над рабом, муж — над женой.
66 Кб, 386x604>>29958
Даже из краткого обсуждения наследия Платона и Аристотеля видно, что существовали два направления мысли, которые сами греки не считали противоречащими друг другу. Однако в более поздних культурах примирение этих взглядов вызвало определенные трудности. Первое направление касается иерархии, статуса и природных различий. Коллектив в данном случае естественно рассматривался как имеющий иерархическую структуру; в свою очередь, уровень доблести, присущий от природы каждому человеку, определял его статус в этой иерархии; низшие по статусу воспринимались как естественно служащие интересам вышестоящих. Второе направление предполагает рациональность, равенство и демократию. В этом случае рациональности и полемике — а не подчинению авторитету — придавалась высшая ценность; предполагалось, что все граждане политического сообщества принимают полное и равное участие в политическом процессе.
Древние греки считали естественную иерархию настолько само собой разумеющейся, что свои представления о демократии и равенстве они применяли исключительно к элитной верхушке своего общества. Спустя две тысячи лет, в эпоху Просвещения, индивидуум получил столь огромный приоритет над коллективом, что интеллектуальная элита (включая Томаса Гоббса, Рене Декарта и Джона Локка) придавала естественно сложившейся структуре коллектива меньшее значение. Гораздо большее значение придавалось тому обстоятельству, что индивидуум имеет определенные естественные и неотъемлемые права. Взращенный на почве Просвещения язык естественных прав приобрел настолько универсальный характер, что уже стало неприемлемо управлять людьми, не сообразуясь с их естественными правами. Тезис о том, что все индивиды от рождения равны по своей природе, одним теоретическим ударом полностью разрушил доводы древних греков о природе политического неравенства одних людей по сравнению с другими7.
Однако, несмотря на всю свою теоретическую чуждость языку естественных и неотъемлемых прав, древнегреческие взгляды на природную основу политического неравенства все-таки незаметно вкрались и в труды теоретиков Просвещения, и в конституции всех демократий в современном мире. Например, в Конституции США главное из политических прав — право голоса — не только не предоставлялось женщинам и неграм, но также и белым гражданам-мужчинам, не имевшим собственности.
Единственным теоретиком эпохи Просвещения, кто смог выйти за пределы древнегреческих взглядов, оправдывавших политическое неравенство природными различиями, был Жан Жак Руссо, со всей страстью выступавший против любых форм политического неравенства среди мужчин. Но Руссо никогда не пускал в ход свои пылкие доводы, если речь шла о субординации женщин. Хуже того, он считал, что, поскольку женщина может использовать свою сексуальную привлекательность для «упрочения своей империи и усиления пола, который должен повиноваться» (1755/1952, р. 346), мужчины должны подчинить себе женщин, сделать их покорными во всех других жизненных сферах, если они хотят сохранить равновесие сил. По сути, Руссо выступал против политического равенства женщин с мужчинами, воскрешая из далекого прошлого древнее иудейско-христианское восприятие женщины как дьявольской сексуальной соблазнительницы.
Как писал политический философ Арлен Саксонхаус, «напряженность, которую мы наблюдаем в большинстве современных дебатов о месте женщины в обществе, проистекает из конфликта между теоретическими рассуждениями поборников равноправия о либерализме», на котором «построена американская политическая система, и практикой патриархальной и половой дифференциации, из которой выросло наше общество» (1985, р. 6—7). Я надеюсь, теперь читателю ясно, что в Америке и акцент на рациональности и демократии, и андроцентричное вытеснение женщин из общественной сферы (что будет документально доказано ниже) также имеет, по крайней мере отчасти, древнегреческое происхождение.
Даже из краткого обсуждения наследия Платона и Аристотеля видно, что существовали два направления мысли, которые сами греки не считали противоречащими друг другу. Однако в более поздних культурах примирение этих взглядов вызвало определенные трудности. Первое направление касается иерархии, статуса и природных различий. Коллектив в данном случае естественно рассматривался как имеющий иерархическую структуру; в свою очередь, уровень доблести, присущий от природы каждому человеку, определял его статус в этой иерархии; низшие по статусу воспринимались как естественно служащие интересам вышестоящих. Второе направление предполагает рациональность, равенство и демократию. В этом случае рациональности и полемике — а не подчинению авторитету — придавалась высшая ценность; предполагалось, что все граждане политического сообщества принимают полное и равное участие в политическом процессе.
Древние греки считали естественную иерархию настолько само собой разумеющейся, что свои представления о демократии и равенстве они применяли исключительно к элитной верхушке своего общества. Спустя две тысячи лет, в эпоху Просвещения, индивидуум получил столь огромный приоритет над коллективом, что интеллектуальная элита (включая Томаса Гоббса, Рене Декарта и Джона Локка) придавала естественно сложившейся структуре коллектива меньшее значение. Гораздо большее значение придавалось тому обстоятельству, что индивидуум имеет определенные естественные и неотъемлемые права. Взращенный на почве Просвещения язык естественных прав приобрел настолько универсальный характер, что уже стало неприемлемо управлять людьми, не сообразуясь с их естественными правами. Тезис о том, что все индивиды от рождения равны по своей природе, одним теоретическим ударом полностью разрушил доводы древних греков о природе политического неравенства одних людей по сравнению с другими7.
Однако, несмотря на всю свою теоретическую чуждость языку естественных и неотъемлемых прав, древнегреческие взгляды на природную основу политического неравенства все-таки незаметно вкрались и в труды теоретиков Просвещения, и в конституции всех демократий в современном мире. Например, в Конституции США главное из политических прав — право голоса — не только не предоставлялось женщинам и неграм, но также и белым гражданам-мужчинам, не имевшим собственности.
Единственным теоретиком эпохи Просвещения, кто смог выйти за пределы древнегреческих взглядов, оправдывавших политическое неравенство природными различиями, был Жан Жак Руссо, со всей страстью выступавший против любых форм политического неравенства среди мужчин. Но Руссо никогда не пускал в ход свои пылкие доводы, если речь шла о субординации женщин. Хуже того, он считал, что, поскольку женщина может использовать свою сексуальную привлекательность для «упрочения своей империи и усиления пола, который должен повиноваться» (1755/1952, р. 346), мужчины должны подчинить себе женщин, сделать их покорными во всех других жизненных сферах, если они хотят сохранить равновесие сил. По сути, Руссо выступал против политического равенства женщин с мужчинами, воскрешая из далекого прошлого древнее иудейско-христианское восприятие женщины как дьявольской сексуальной соблазнительницы.
Как писал политический философ Арлен Саксонхаус, «напряженность, которую мы наблюдаем в большинстве современных дебатов о месте женщины в обществе, проистекает из конфликта между теоретическими рассуждениями поборников равноправия о либерализме», на котором «построена американская политическая система, и практикой патриархальной и половой дифференциации, из которой выросло наше общество» (1985, р. 6—7). Я надеюсь, теперь читателю ясно, что в Америке и акцент на рациональности и демократии, и андроцентричное вытеснение женщин из общественной сферы (что будет документально доказано ниже) также имеет, по крайней мере отчасти, древнегреческое происхождение.
66 Кб, 386x604>>29958
Даже из краткого обсуждения наследия Платона и Аристотеля видно, что существовали два направления мысли, которые сами греки не считали противоречащими друг другу. Однако в более поздних культурах примирение этих взглядов вызвало определенные трудности. Первое направление касается иерархии, статуса и природных различий. Коллектив в данном случае естественно рассматривался как имеющий иерархическую структуру; в свою очередь, уровень доблести, присущий от природы каждому человеку, определял его статус в этой иерархии; низшие по статусу воспринимались как естественно служащие интересам вышестоящих. Второе направление предполагает рациональность, равенство и демократию. В этом случае рациональности и полемике — а не подчинению авторитету — придавалась высшая ценность; предполагалось, что все граждане политического сообщества принимают полное и равное участие в политическом процессе.
Древние греки считали естественную иерархию настолько само собой разумеющейся, что свои представления о демократии и равенстве они применяли исключительно к элитной верхушке своего общества. Спустя две тысячи лет, в эпоху Просвещения, индивидуум получил столь огромный приоритет над коллективом, что интеллектуальная элита (включая Томаса Гоббса, Рене Декарта и Джона Локка) придавала естественно сложившейся структуре коллектива меньшее значение. Гораздо большее значение придавалось тому обстоятельству, что индивидуум имеет определенные естественные и неотъемлемые права. Взращенный на почве Просвещения язык естественных прав приобрел настолько универсальный характер, что уже стало неприемлемо управлять людьми, не сообразуясь с их естественными правами. Тезис о том, что все индивиды от рождения равны по своей природе, одним теоретическим ударом полностью разрушил доводы древних греков о природе политического неравенства одних людей по сравнению с другими7.
Однако, несмотря на всю свою теоретическую чуждость языку естественных и неотъемлемых прав, древнегреческие взгляды на природную основу политического неравенства все-таки незаметно вкрались и в труды теоретиков Просвещения, и в конституции всех демократий в современном мире. Например, в Конституции США главное из политических прав — право голоса — не только не предоставлялось женщинам и неграм, но также и белым гражданам-мужчинам, не имевшим собственности.
Единственным теоретиком эпохи Просвещения, кто смог выйти за пределы древнегреческих взглядов, оправдывавших политическое неравенство природными различиями, был Жан Жак Руссо, со всей страстью выступавший против любых форм политического неравенства среди мужчин. Но Руссо никогда не пускал в ход свои пылкие доводы, если речь шла о субординации женщин. Хуже того, он считал, что, поскольку женщина может использовать свою сексуальную привлекательность для «упрочения своей империи и усиления пола, который должен повиноваться» (1755/1952, р. 346), мужчины должны подчинить себе женщин, сделать их покорными во всех других жизненных сферах, если они хотят сохранить равновесие сил. По сути, Руссо выступал против политического равенства женщин с мужчинами, воскрешая из далекого прошлого древнее иудейско-христианское восприятие женщины как дьявольской сексуальной соблазнительницы.
Как писал политический философ Арлен Саксонхаус, «напряженность, которую мы наблюдаем в большинстве современных дебатов о месте женщины в обществе, проистекает из конфликта между теоретическими рассуждениями поборников равноправия о либерализме», на котором «построена американская политическая система, и практикой патриархальной и половой дифференциации, из которой выросло наше общество» (1985, р. 6—7). Я надеюсь, теперь читателю ясно, что в Америке и акцент на рациональности и демократии, и андроцентричное вытеснение женщин из общественной сферы (что будет документально доказано ниже) также имеет, по крайней мере отчасти, древнегреческое происхождение.
Даже из краткого обсуждения наследия Платона и Аристотеля видно, что существовали два направления мысли, которые сами греки не считали противоречащими друг другу. Однако в более поздних культурах примирение этих взглядов вызвало определенные трудности. Первое направление касается иерархии, статуса и природных различий. Коллектив в данном случае естественно рассматривался как имеющий иерархическую структуру; в свою очередь, уровень доблести, присущий от природы каждому человеку, определял его статус в этой иерархии; низшие по статусу воспринимались как естественно служащие интересам вышестоящих. Второе направление предполагает рациональность, равенство и демократию. В этом случае рациональности и полемике — а не подчинению авторитету — придавалась высшая ценность; предполагалось, что все граждане политического сообщества принимают полное и равное участие в политическом процессе.
Древние греки считали естественную иерархию настолько само собой разумеющейся, что свои представления о демократии и равенстве они применяли исключительно к элитной верхушке своего общества. Спустя две тысячи лет, в эпоху Просвещения, индивидуум получил столь огромный приоритет над коллективом, что интеллектуальная элита (включая Томаса Гоббса, Рене Декарта и Джона Локка) придавала естественно сложившейся структуре коллектива меньшее значение. Гораздо большее значение придавалось тому обстоятельству, что индивидуум имеет определенные естественные и неотъемлемые права. Взращенный на почве Просвещения язык естественных прав приобрел настолько универсальный характер, что уже стало неприемлемо управлять людьми, не сообразуясь с их естественными правами. Тезис о том, что все индивиды от рождения равны по своей природе, одним теоретическим ударом полностью разрушил доводы древних греков о природе политического неравенства одних людей по сравнению с другими7.
Однако, несмотря на всю свою теоретическую чуждость языку естественных и неотъемлемых прав, древнегреческие взгляды на природную основу политического неравенства все-таки незаметно вкрались и в труды теоретиков Просвещения, и в конституции всех демократий в современном мире. Например, в Конституции США главное из политических прав — право голоса — не только не предоставлялось женщинам и неграм, но также и белым гражданам-мужчинам, не имевшим собственности.
Единственным теоретиком эпохи Просвещения, кто смог выйти за пределы древнегреческих взглядов, оправдывавших политическое неравенство природными различиями, был Жан Жак Руссо, со всей страстью выступавший против любых форм политического неравенства среди мужчин. Но Руссо никогда не пускал в ход свои пылкие доводы, если речь шла о субординации женщин. Хуже того, он считал, что, поскольку женщина может использовать свою сексуальную привлекательность для «упрочения своей империи и усиления пола, который должен повиноваться» (1755/1952, р. 346), мужчины должны подчинить себе женщин, сделать их покорными во всех других жизненных сферах, если они хотят сохранить равновесие сил. По сути, Руссо выступал против политического равенства женщин с мужчинами, воскрешая из далекого прошлого древнее иудейско-христианское восприятие женщины как дьявольской сексуальной соблазнительницы.
Как писал политический философ Арлен Саксонхаус, «напряженность, которую мы наблюдаем в большинстве современных дебатов о месте женщины в обществе, проистекает из конфликта между теоретическими рассуждениями поборников равноправия о либерализме», на котором «построена американская политическая система, и практикой патриархальной и половой дифференциации, из которой выросло наше общество» (1985, р. 6—7). Я надеюсь, теперь читателю ясно, что в Америке и акцент на рациональности и демократии, и андроцентричное вытеснение женщин из общественной сферы (что будет документально доказано ниже) также имеет, по крайней мере отчасти, древнегреческое происхождение.
136 Кб, 500x712Что бы не говорили «активисты прав мужчин», существование призыва в армию только для мужчин/участие в боевых действиях только для мужчин не «доказывают» ничего о феминизме. Типичные аргументы активистов прав мужчин утверждают:
1. Мужские привилегии – это «миф», потому что у женщин тоже есть привилегии, например, свобода от призыва. Поэтому, в феминизме нет необходимости.
2. Это мужчины являются по-настоящему угнетенной группой общества, потому что мужчин призывают в армию, а женщин – нет. Поэтому в феминизме нет необходимости.
Как видите, сущность этих аргументов в том, что женщины угнетены не более, чем мужчины, потому что у женщин тоже есть определенные привилегии. Также в них выражается страх, что феминизм когда-нибудь полностью уничтожит мужские привилегии, но сохранит женские привилегии, в результате чего женщины окажутся в доминирующем положении.
Первая проблема, которую я вижу в аргументах большинства активистов прав мужчин, таких как избитая песня про «мужчин призывают в армию, а женщин нет», в том, что они сводятся к тому, чтобы сказать «а вот вам!» феминисткам. Весь смысл этих аргументов в том, чтобы отрицать тот факт, что женщины действительно угнетены бесчисленными способами, и любой ценой снова сделать мужчин центром любой дискуссии. Что-что вы там говорите? Женщины угнете- О, все это хорошо, но О, Господи! А как же Мужчины?. Как феминистка, я не стану отрицать, что мужчины могут быть угнетены в некоторых отношениях. И в любом случае, призыв в армию только для мужчин действительно несправедлив. Однако это никак не вина феминизма в том, что существует призыв в армию, и это не доказывает того, что женщины не угнетены.
Давайте оглянемся вокруг. Когда кто-то агитирует за призыв мужчин в армию, обычно это совсем не «эти феминистки». В этом смысле у феминисток и активистов прав мужчин общие оппоненты. Это те, кто настаивает, что у мужчин и женщин должны быть «правильные» гендерные роли, что поэтому женщины биологически «не подходят» для военной службы. Феминизм считает «правильные гендерные роли» социальным конструктом, и поэтому считает аргументы о том, что женщины не приспособлены для армии, нелогичными.
Другая проблема с «а вот вам» насчет призыва в том, что это не феминистки придумали призыв в армию. Это сделали мужчины. Те мужчины, которые ратуют за мифологию «традиционных гендерных ролей». Несмотря на это, если послушать активистов прав мужчин, то можно подумать, что это женщины, особенно феминистки, создали призыв в армию и участие в военных действиях только для мужчин. Я не совсем понимаю, где были активисты прав мужчин все эти годы, потому что это как раз феминистки активно боролись за то, чтобы армия допустила женщин до участия в боевых действиях. Например, Национальная организация женщин в 1980 году выпустила резолюцию против призыва в армию для мужчин, как против несправедливой дискриминации по признаку пола. Как я уже говорила раньше, если бы активисты прав мужчин действительно бы активно боролись за привлечение женщин к участию в боевых действиях, то они бы столкнулись с той же оппозицией, что и феминистки: антифеминисты обоего пола, которые пропагандируют мифологию о «Хрупких Женщинах». Удачи, мальчики. Рада, что вы в «команде».
В-третьих, призыв мужчин в армию несправедлив для мужчин, но он также несправедлив и для женщин. Причина данной практики – «доброжелательный сексизм» (идея о том, что женщины слишком драгоценные/хрупкие).
На самом деле, каждый раз, когда всплывают аргументы типа «а вот вам» насчет женских привилегий, речь идет о проявлениях доброжелательного сексизма. В случае с призывом, это «да, женщины не должны идти в армию», потому что «женщины от природы слабые/лишены отваги/не такие крутые как мужчины».
Друзья мои, если вас считают для чего-то слишком слабыми, трусливыми и малодушными, то на привилегию это как-то не тянет. Я лично не знакома с феминистками, которые станут утверждать, что «женская» природа от рождения обладает этими качествами.
В-четвертых, служба в армии имеет свои преимущества. Многие люди считают службу своей стране величайшей честью в жизни. Очень часто мужчины, вернувшиеся с войны после призыва, получают различные льготы – в образовании, при приеме на государственную службу, при получении кредитов на жилье. Женщины автоматически лишены этих льгот, потому что они не подлежат призыву. Правда в том, что если присмотреться повнимательнее к идее ограничения участия женщин в армии, то это отнюдь не преимущество. Оно лишает женщин возможности защищать свою страну и свои семьи, а также уменьшает их возможности в обществе, потому что у них остается меньше способов продемонстрировать свои способности.
1. Мужские привилегии – это «миф», потому что у женщин тоже есть привилегии, например, свобода от призыва. Поэтому, в феминизме нет необходимости.
2. Это мужчины являются по-настоящему угнетенной группой общества, потому что мужчин призывают в армию, а женщин – нет. Поэтому в феминизме нет необходимости.
Как видите, сущность этих аргументов в том, что женщины угнетены не более, чем мужчины, потому что у женщин тоже есть определенные привилегии. Также в них выражается страх, что феминизм когда-нибудь полностью уничтожит мужские привилегии, но сохранит женские привилегии, в результате чего женщины окажутся в доминирующем положении.
Первая проблема, которую я вижу в аргументах большинства активистов прав мужчин, таких как избитая песня про «мужчин призывают в армию, а женщин нет», в том, что они сводятся к тому, чтобы сказать «а вот вам!» феминисткам. Весь смысл этих аргументов в том, чтобы отрицать тот факт, что женщины действительно угнетены бесчисленными способами, и любой ценой снова сделать мужчин центром любой дискуссии. Что-что вы там говорите? Женщины угнете- О, все это хорошо, но О, Господи! А как же Мужчины?. Как феминистка, я не стану отрицать, что мужчины могут быть угнетены в некоторых отношениях. И в любом случае, призыв в армию только для мужчин действительно несправедлив. Однако это никак не вина феминизма в том, что существует призыв в армию, и это не доказывает того, что женщины не угнетены.
Давайте оглянемся вокруг. Когда кто-то агитирует за призыв мужчин в армию, обычно это совсем не «эти феминистки». В этом смысле у феминисток и активистов прав мужчин общие оппоненты. Это те, кто настаивает, что у мужчин и женщин должны быть «правильные» гендерные роли, что поэтому женщины биологически «не подходят» для военной службы. Феминизм считает «правильные гендерные роли» социальным конструктом, и поэтому считает аргументы о том, что женщины не приспособлены для армии, нелогичными.
Другая проблема с «а вот вам» насчет призыва в том, что это не феминистки придумали призыв в армию. Это сделали мужчины. Те мужчины, которые ратуют за мифологию «традиционных гендерных ролей». Несмотря на это, если послушать активистов прав мужчин, то можно подумать, что это женщины, особенно феминистки, создали призыв в армию и участие в военных действиях только для мужчин. Я не совсем понимаю, где были активисты прав мужчин все эти годы, потому что это как раз феминистки активно боролись за то, чтобы армия допустила женщин до участия в боевых действиях. Например, Национальная организация женщин в 1980 году выпустила резолюцию против призыва в армию для мужчин, как против несправедливой дискриминации по признаку пола. Как я уже говорила раньше, если бы активисты прав мужчин действительно бы активно боролись за привлечение женщин к участию в боевых действиях, то они бы столкнулись с той же оппозицией, что и феминистки: антифеминисты обоего пола, которые пропагандируют мифологию о «Хрупких Женщинах». Удачи, мальчики. Рада, что вы в «команде».
В-третьих, призыв мужчин в армию несправедлив для мужчин, но он также несправедлив и для женщин. Причина данной практики – «доброжелательный сексизм» (идея о том, что женщины слишком драгоценные/хрупкие).
На самом деле, каждый раз, когда всплывают аргументы типа «а вот вам» насчет женских привилегий, речь идет о проявлениях доброжелательного сексизма. В случае с призывом, это «да, женщины не должны идти в армию», потому что «женщины от природы слабые/лишены отваги/не такие крутые как мужчины».
Друзья мои, если вас считают для чего-то слишком слабыми, трусливыми и малодушными, то на привилегию это как-то не тянет. Я лично не знакома с феминистками, которые станут утверждать, что «женская» природа от рождения обладает этими качествами.
В-четвертых, служба в армии имеет свои преимущества. Многие люди считают службу своей стране величайшей честью в жизни. Очень часто мужчины, вернувшиеся с войны после призыва, получают различные льготы – в образовании, при приеме на государственную службу, при получении кредитов на жилье. Женщины автоматически лишены этих льгот, потому что они не подлежат призыву. Правда в том, что если присмотреться повнимательнее к идее ограничения участия женщин в армии, то это отнюдь не преимущество. Оно лишает женщин возможности защищать свою страну и свои семьи, а также уменьшает их возможности в обществе, потому что у них остается меньше способов продемонстрировать свои способности.
136 Кб, 500x712Что бы не говорили «активисты прав мужчин», существование призыва в армию только для мужчин/участие в боевых действиях только для мужчин не «доказывают» ничего о феминизме. Типичные аргументы активистов прав мужчин утверждают:
1. Мужские привилегии – это «миф», потому что у женщин тоже есть привилегии, например, свобода от призыва. Поэтому, в феминизме нет необходимости.
2. Это мужчины являются по-настоящему угнетенной группой общества, потому что мужчин призывают в армию, а женщин – нет. Поэтому в феминизме нет необходимости.
Как видите, сущность этих аргументов в том, что женщины угнетены не более, чем мужчины, потому что у женщин тоже есть определенные привилегии. Также в них выражается страх, что феминизм когда-нибудь полностью уничтожит мужские привилегии, но сохранит женские привилегии, в результате чего женщины окажутся в доминирующем положении.
Первая проблема, которую я вижу в аргументах большинства активистов прав мужчин, таких как избитая песня про «мужчин призывают в армию, а женщин нет», в том, что они сводятся к тому, чтобы сказать «а вот вам!» феминисткам. Весь смысл этих аргументов в том, чтобы отрицать тот факт, что женщины действительно угнетены бесчисленными способами, и любой ценой снова сделать мужчин центром любой дискуссии. Что-что вы там говорите? Женщины угнете- О, все это хорошо, но О, Господи! А как же Мужчины?. Как феминистка, я не стану отрицать, что мужчины могут быть угнетены в некоторых отношениях. И в любом случае, призыв в армию только для мужчин действительно несправедлив. Однако это никак не вина феминизма в том, что существует призыв в армию, и это не доказывает того, что женщины не угнетены.
Давайте оглянемся вокруг. Когда кто-то агитирует за призыв мужчин в армию, обычно это совсем не «эти феминистки». В этом смысле у феминисток и активистов прав мужчин общие оппоненты. Это те, кто настаивает, что у мужчин и женщин должны быть «правильные» гендерные роли, что поэтому женщины биологически «не подходят» для военной службы. Феминизм считает «правильные гендерные роли» социальным конструктом, и поэтому считает аргументы о том, что женщины не приспособлены для армии, нелогичными.
Другая проблема с «а вот вам» насчет призыва в том, что это не феминистки придумали призыв в армию. Это сделали мужчины. Те мужчины, которые ратуют за мифологию «традиционных гендерных ролей». Несмотря на это, если послушать активистов прав мужчин, то можно подумать, что это женщины, особенно феминистки, создали призыв в армию и участие в военных действиях только для мужчин. Я не совсем понимаю, где были активисты прав мужчин все эти годы, потому что это как раз феминистки активно боролись за то, чтобы армия допустила женщин до участия в боевых действиях. Например, Национальная организация женщин в 1980 году выпустила резолюцию против призыва в армию для мужчин, как против несправедливой дискриминации по признаку пола. Как я уже говорила раньше, если бы активисты прав мужчин действительно бы активно боролись за привлечение женщин к участию в боевых действиях, то они бы столкнулись с той же оппозицией, что и феминистки: антифеминисты обоего пола, которые пропагандируют мифологию о «Хрупких Женщинах». Удачи, мальчики. Рада, что вы в «команде».
В-третьих, призыв мужчин в армию несправедлив для мужчин, но он также несправедлив и для женщин. Причина данной практики – «доброжелательный сексизм» (идея о том, что женщины слишком драгоценные/хрупкие).
На самом деле, каждый раз, когда всплывают аргументы типа «а вот вам» насчет женских привилегий, речь идет о проявлениях доброжелательного сексизма. В случае с призывом, это «да, женщины не должны идти в армию», потому что «женщины от природы слабые/лишены отваги/не такие крутые как мужчины».
Друзья мои, если вас считают для чего-то слишком слабыми, трусливыми и малодушными, то на привилегию это как-то не тянет. Я лично не знакома с феминистками, которые станут утверждать, что «женская» природа от рождения обладает этими качествами.
В-четвертых, служба в армии имеет свои преимущества. Многие люди считают службу своей стране величайшей честью в жизни. Очень часто мужчины, вернувшиеся с войны после призыва, получают различные льготы – в образовании, при приеме на государственную службу, при получении кредитов на жилье. Женщины автоматически лишены этих льгот, потому что они не подлежат призыву. Правда в том, что если присмотреться повнимательнее к идее ограничения участия женщин в армии, то это отнюдь не преимущество. Оно лишает женщин возможности защищать свою страну и свои семьи, а также уменьшает их возможности в обществе, потому что у них остается меньше способов продемонстрировать свои способности.
1. Мужские привилегии – это «миф», потому что у женщин тоже есть привилегии, например, свобода от призыва. Поэтому, в феминизме нет необходимости.
2. Это мужчины являются по-настоящему угнетенной группой общества, потому что мужчин призывают в армию, а женщин – нет. Поэтому в феминизме нет необходимости.
Как видите, сущность этих аргументов в том, что женщины угнетены не более, чем мужчины, потому что у женщин тоже есть определенные привилегии. Также в них выражается страх, что феминизм когда-нибудь полностью уничтожит мужские привилегии, но сохранит женские привилегии, в результате чего женщины окажутся в доминирующем положении.
Первая проблема, которую я вижу в аргументах большинства активистов прав мужчин, таких как избитая песня про «мужчин призывают в армию, а женщин нет», в том, что они сводятся к тому, чтобы сказать «а вот вам!» феминисткам. Весь смысл этих аргументов в том, чтобы отрицать тот факт, что женщины действительно угнетены бесчисленными способами, и любой ценой снова сделать мужчин центром любой дискуссии. Что-что вы там говорите? Женщины угнете- О, все это хорошо, но О, Господи! А как же Мужчины?. Как феминистка, я не стану отрицать, что мужчины могут быть угнетены в некоторых отношениях. И в любом случае, призыв в армию только для мужчин действительно несправедлив. Однако это никак не вина феминизма в том, что существует призыв в армию, и это не доказывает того, что женщины не угнетены.
Давайте оглянемся вокруг. Когда кто-то агитирует за призыв мужчин в армию, обычно это совсем не «эти феминистки». В этом смысле у феминисток и активистов прав мужчин общие оппоненты. Это те, кто настаивает, что у мужчин и женщин должны быть «правильные» гендерные роли, что поэтому женщины биологически «не подходят» для военной службы. Феминизм считает «правильные гендерные роли» социальным конструктом, и поэтому считает аргументы о том, что женщины не приспособлены для армии, нелогичными.
Другая проблема с «а вот вам» насчет призыва в том, что это не феминистки придумали призыв в армию. Это сделали мужчины. Те мужчины, которые ратуют за мифологию «традиционных гендерных ролей». Несмотря на это, если послушать активистов прав мужчин, то можно подумать, что это женщины, особенно феминистки, создали призыв в армию и участие в военных действиях только для мужчин. Я не совсем понимаю, где были активисты прав мужчин все эти годы, потому что это как раз феминистки активно боролись за то, чтобы армия допустила женщин до участия в боевых действиях. Например, Национальная организация женщин в 1980 году выпустила резолюцию против призыва в армию для мужчин, как против несправедливой дискриминации по признаку пола. Как я уже говорила раньше, если бы активисты прав мужчин действительно бы активно боролись за привлечение женщин к участию в боевых действиях, то они бы столкнулись с той же оппозицией, что и феминистки: антифеминисты обоего пола, которые пропагандируют мифологию о «Хрупких Женщинах». Удачи, мальчики. Рада, что вы в «команде».
В-третьих, призыв мужчин в армию несправедлив для мужчин, но он также несправедлив и для женщин. Причина данной практики – «доброжелательный сексизм» (идея о том, что женщины слишком драгоценные/хрупкие).
На самом деле, каждый раз, когда всплывают аргументы типа «а вот вам» насчет женских привилегий, речь идет о проявлениях доброжелательного сексизма. В случае с призывом, это «да, женщины не должны идти в армию», потому что «женщины от природы слабые/лишены отваги/не такие крутые как мужчины».
Друзья мои, если вас считают для чего-то слишком слабыми, трусливыми и малодушными, то на привилегию это как-то не тянет. Я лично не знакома с феминистками, которые станут утверждать, что «женская» природа от рождения обладает этими качествами.
В-четвертых, служба в армии имеет свои преимущества. Многие люди считают службу своей стране величайшей честью в жизни. Очень часто мужчины, вернувшиеся с войны после призыва, получают различные льготы – в образовании, при приеме на государственную службу, при получении кредитов на жилье. Женщины автоматически лишены этих льгот, потому что они не подлежат призыву. Правда в том, что если присмотреться повнимательнее к идее ограничения участия женщин в армии, то это отнюдь не преимущество. Оно лишает женщин возможности защищать свою страну и свои семьи, а также уменьшает их возможности в обществе, потому что у них остается меньше способов продемонстрировать свои способности.
165 Кб, 1280x845Наконец, крайне редко можно увидеть как активисты прав мужчин что-нибудь делают, а не просто сидят в Интернет-форумах, троллят в феминистских блогах и жалуются на феминизм. Говоря кратко, я не вижу, чтобы они предпринимали продуктивные попытки добиться справедливости. Я бы относилась к их утверждениям гораздо серьезнее, если бы не была убеждена, что их настоящая, главная цель – увидеть как феминизм исчезнет. Видите ли, в отличие от феминисток, активисты прав мужчин редко организуются и еще реже активно пытаются изменить условия своего «угнетения» с помощью юридических/политических процессов. Рой Ден Холландер – первый активист прав мужчин, который на моей памяти попытался сделать что-то «продуктивное» в отношении предполагаемых мучений гетеросексуальных белых мужчин. Скорее всего над ним за это посмеются в суде. И поделом.
Видите ли, учитывая отсутствие конкретных целей у активистов прав мужчин, поневоле задумаешься, действительно ли эти проблемы так серьезно влияют на мужчин, чтобы заставить активистов прав мужчин поневоле создать серьезное политическое движение для продвижения про-мужского законодательства. Возможно ли, что мужчины на самом деле являются привилегированной группой, и большинство из них не испытывают никакой потребности это делать? Я имею в виду, что идея организовать Марш гетеросексуальных белых мужчин в Вашингтоне или Месяц истории белых мужчин – абсурдны, потому что, Вашингтон уже полон гетеросексуальных белых мужчин и каждый школьный урок истории – это история гетеросексуальных белых мужчин. Именно поэтому многим из нас кажется, что единственная цель аргументов активистов прав мужчин – победить феминисток в дебатах, доказать, что феминизм несправедлив и не нужен, и больше ничего.
Как пишет один блоггер:
«Феминистки не сидели и не ждали, что мужчины поддержат их и начнут бороться за их права. Они не могли себе этого позволить. Тот факт, что многие мужчины используют эти проблемы как способ обогнать феминизм по каким-то воображаемым очкам, мешает решению этих проблем. Получается, что активистов прав мужчин волнуют не настоящие проблемы мужчин, а просто победа в дискуссии с феминистками».
В самом деле. Угнетенные группы не сидят и не жалуются, как им тяжело живется. Они организуют свои сообщества. Формируют группы. Лоббируют законы. Однако активисты прав мужчин благодаря своим мужским привилегиям (которые они не признают) могут позволить себе такую роскошь как тратить время на бесконечные дебаты в Интернете, единственный смысл которых – сказать «а вот вам», устроить очередное соревнование на тему «но мужчинам тоже бывает тяжело». И редко, очень редко, они признают, что, может быть, кое-что несправедливо и для женщин. И может быть, чисто теоретически, это мужчины угнетают женщин в некоторых смыслах на протяжении многих лет. Нет. Для них самое главное - оставить мужчин в центре внимания. Если найдется хотя бы одно социальное явление, которое несправедливо по отношению к мужчинам, то оно тут же перевешивает любое угнетение женщин.
Я думаю, что Рой Ден Холландер прекрасно пересказывает свое отношение в интервью для Интернет-форума с очаровательным названием (которое любую женщину сделает лесбиянкой) – «Американские женщины - дерьмо». Его иски в суд не имеют отношения преодолению угнетения. Весь смысл в том, чтобы победить феминисток в их собственной игре за равенство:
«В моих судебных исках я говорю, что если феминистки хотят установить свою квота-кратию, то вместе с 51% лучшего в обществе, они должны получить и 51% худшего в обществе».
Ага, вот вам!
Хорошо. Для мужчин несправедливо то, что женщин не призывают в армию. Отлично. Но большинство из нас уже очень много знают об Мужском Опыте Мира. Теперь, можем мы хотя бы притворится, что нам интересен и женский опыт мира? Или нам просто отойти, пока вы продолжите утверждать, что все в человеческой истории должно быть про «мужчину»?
Видите ли, учитывая отсутствие конкретных целей у активистов прав мужчин, поневоле задумаешься, действительно ли эти проблемы так серьезно влияют на мужчин, чтобы заставить активистов прав мужчин поневоле создать серьезное политическое движение для продвижения про-мужского законодательства. Возможно ли, что мужчины на самом деле являются привилегированной группой, и большинство из них не испытывают никакой потребности это делать? Я имею в виду, что идея организовать Марш гетеросексуальных белых мужчин в Вашингтоне или Месяц истории белых мужчин – абсурдны, потому что, Вашингтон уже полон гетеросексуальных белых мужчин и каждый школьный урок истории – это история гетеросексуальных белых мужчин. Именно поэтому многим из нас кажется, что единственная цель аргументов активистов прав мужчин – победить феминисток в дебатах, доказать, что феминизм несправедлив и не нужен, и больше ничего.
Как пишет один блоггер:
«Феминистки не сидели и не ждали, что мужчины поддержат их и начнут бороться за их права. Они не могли себе этого позволить. Тот факт, что многие мужчины используют эти проблемы как способ обогнать феминизм по каким-то воображаемым очкам, мешает решению этих проблем. Получается, что активистов прав мужчин волнуют не настоящие проблемы мужчин, а просто победа в дискуссии с феминистками».
В самом деле. Угнетенные группы не сидят и не жалуются, как им тяжело живется. Они организуют свои сообщества. Формируют группы. Лоббируют законы. Однако активисты прав мужчин благодаря своим мужским привилегиям (которые они не признают) могут позволить себе такую роскошь как тратить время на бесконечные дебаты в Интернете, единственный смысл которых – сказать «а вот вам», устроить очередное соревнование на тему «но мужчинам тоже бывает тяжело». И редко, очень редко, они признают, что, может быть, кое-что несправедливо и для женщин. И может быть, чисто теоретически, это мужчины угнетают женщин в некоторых смыслах на протяжении многих лет. Нет. Для них самое главное - оставить мужчин в центре внимания. Если найдется хотя бы одно социальное явление, которое несправедливо по отношению к мужчинам, то оно тут же перевешивает любое угнетение женщин.
Я думаю, что Рой Ден Холландер прекрасно пересказывает свое отношение в интервью для Интернет-форума с очаровательным названием (которое любую женщину сделает лесбиянкой) – «Американские женщины - дерьмо». Его иски в суд не имеют отношения преодолению угнетения. Весь смысл в том, чтобы победить феминисток в их собственной игре за равенство:
«В моих судебных исках я говорю, что если феминистки хотят установить свою квота-кратию, то вместе с 51% лучшего в обществе, они должны получить и 51% худшего в обществе».
Ага, вот вам!
Хорошо. Для мужчин несправедливо то, что женщин не призывают в армию. Отлично. Но большинство из нас уже очень много знают об Мужском Опыте Мира. Теперь, можем мы хотя бы притворится, что нам интересен и женский опыт мира? Или нам просто отойти, пока вы продолжите утверждать, что все в человеческой истории должно быть про «мужчину»?
165 Кб, 1280x845Наконец, крайне редко можно увидеть как активисты прав мужчин что-нибудь делают, а не просто сидят в Интернет-форумах, троллят в феминистских блогах и жалуются на феминизм. Говоря кратко, я не вижу, чтобы они предпринимали продуктивные попытки добиться справедливости. Я бы относилась к их утверждениям гораздо серьезнее, если бы не была убеждена, что их настоящая, главная цель – увидеть как феминизм исчезнет. Видите ли, в отличие от феминисток, активисты прав мужчин редко организуются и еще реже активно пытаются изменить условия своего «угнетения» с помощью юридических/политических процессов. Рой Ден Холландер – первый активист прав мужчин, который на моей памяти попытался сделать что-то «продуктивное» в отношении предполагаемых мучений гетеросексуальных белых мужчин. Скорее всего над ним за это посмеются в суде. И поделом.
Видите ли, учитывая отсутствие конкретных целей у активистов прав мужчин, поневоле задумаешься, действительно ли эти проблемы так серьезно влияют на мужчин, чтобы заставить активистов прав мужчин поневоле создать серьезное политическое движение для продвижения про-мужского законодательства. Возможно ли, что мужчины на самом деле являются привилегированной группой, и большинство из них не испытывают никакой потребности это делать? Я имею в виду, что идея организовать Марш гетеросексуальных белых мужчин в Вашингтоне или Месяц истории белых мужчин – абсурдны, потому что, Вашингтон уже полон гетеросексуальных белых мужчин и каждый школьный урок истории – это история гетеросексуальных белых мужчин. Именно поэтому многим из нас кажется, что единственная цель аргументов активистов прав мужчин – победить феминисток в дебатах, доказать, что феминизм несправедлив и не нужен, и больше ничего.
Как пишет один блоггер:
«Феминистки не сидели и не ждали, что мужчины поддержат их и начнут бороться за их права. Они не могли себе этого позволить. Тот факт, что многие мужчины используют эти проблемы как способ обогнать феминизм по каким-то воображаемым очкам, мешает решению этих проблем. Получается, что активистов прав мужчин волнуют не настоящие проблемы мужчин, а просто победа в дискуссии с феминистками».
В самом деле. Угнетенные группы не сидят и не жалуются, как им тяжело живется. Они организуют свои сообщества. Формируют группы. Лоббируют законы. Однако активисты прав мужчин благодаря своим мужским привилегиям (которые они не признают) могут позволить себе такую роскошь как тратить время на бесконечные дебаты в Интернете, единственный смысл которых – сказать «а вот вам», устроить очередное соревнование на тему «но мужчинам тоже бывает тяжело». И редко, очень редко, они признают, что, может быть, кое-что несправедливо и для женщин. И может быть, чисто теоретически, это мужчины угнетают женщин в некоторых смыслах на протяжении многих лет. Нет. Для них самое главное - оставить мужчин в центре внимания. Если найдется хотя бы одно социальное явление, которое несправедливо по отношению к мужчинам, то оно тут же перевешивает любое угнетение женщин.
Я думаю, что Рой Ден Холландер прекрасно пересказывает свое отношение в интервью для Интернет-форума с очаровательным названием (которое любую женщину сделает лесбиянкой) – «Американские женщины - дерьмо». Его иски в суд не имеют отношения преодолению угнетения. Весь смысл в том, чтобы победить феминисток в их собственной игре за равенство:
«В моих судебных исках я говорю, что если феминистки хотят установить свою квота-кратию, то вместе с 51% лучшего в обществе, они должны получить и 51% худшего в обществе».
Ага, вот вам!
Хорошо. Для мужчин несправедливо то, что женщин не призывают в армию. Отлично. Но большинство из нас уже очень много знают об Мужском Опыте Мира. Теперь, можем мы хотя бы притворится, что нам интересен и женский опыт мира? Или нам просто отойти, пока вы продолжите утверждать, что все в человеческой истории должно быть про «мужчину»?
Видите ли, учитывая отсутствие конкретных целей у активистов прав мужчин, поневоле задумаешься, действительно ли эти проблемы так серьезно влияют на мужчин, чтобы заставить активистов прав мужчин поневоле создать серьезное политическое движение для продвижения про-мужского законодательства. Возможно ли, что мужчины на самом деле являются привилегированной группой, и большинство из них не испытывают никакой потребности это делать? Я имею в виду, что идея организовать Марш гетеросексуальных белых мужчин в Вашингтоне или Месяц истории белых мужчин – абсурдны, потому что, Вашингтон уже полон гетеросексуальных белых мужчин и каждый школьный урок истории – это история гетеросексуальных белых мужчин. Именно поэтому многим из нас кажется, что единственная цель аргументов активистов прав мужчин – победить феминисток в дебатах, доказать, что феминизм несправедлив и не нужен, и больше ничего.
Как пишет один блоггер:
«Феминистки не сидели и не ждали, что мужчины поддержат их и начнут бороться за их права. Они не могли себе этого позволить. Тот факт, что многие мужчины используют эти проблемы как способ обогнать феминизм по каким-то воображаемым очкам, мешает решению этих проблем. Получается, что активистов прав мужчин волнуют не настоящие проблемы мужчин, а просто победа в дискуссии с феминистками».
В самом деле. Угнетенные группы не сидят и не жалуются, как им тяжело живется. Они организуют свои сообщества. Формируют группы. Лоббируют законы. Однако активисты прав мужчин благодаря своим мужским привилегиям (которые они не признают) могут позволить себе такую роскошь как тратить время на бесконечные дебаты в Интернете, единственный смысл которых – сказать «а вот вам», устроить очередное соревнование на тему «но мужчинам тоже бывает тяжело». И редко, очень редко, они признают, что, может быть, кое-что несправедливо и для женщин. И может быть, чисто теоретически, это мужчины угнетают женщин в некоторых смыслах на протяжении многих лет. Нет. Для них самое главное - оставить мужчин в центре внимания. Если найдется хотя бы одно социальное явление, которое несправедливо по отношению к мужчинам, то оно тут же перевешивает любое угнетение женщин.
Я думаю, что Рой Ден Холландер прекрасно пересказывает свое отношение в интервью для Интернет-форума с очаровательным названием (которое любую женщину сделает лесбиянкой) – «Американские женщины - дерьмо». Его иски в суд не имеют отношения преодолению угнетения. Весь смысл в том, чтобы победить феминисток в их собственной игре за равенство:
«В моих судебных исках я говорю, что если феминистки хотят установить свою квота-кратию, то вместе с 51% лучшего в обществе, они должны получить и 51% худшего в обществе».
Ага, вот вам!
Хорошо. Для мужчин несправедливо то, что женщин не призывают в армию. Отлично. Но большинство из нас уже очень много знают об Мужском Опыте Мира. Теперь, можем мы хотя бы притворится, что нам интересен и женский опыт мира? Или нам просто отойти, пока вы продолжите утверждать, что все в человеческой истории должно быть про «мужчину»?
49 Кб, 594x39710 признаков, отличающих девочку от женщины
1. Женщина знает, чего она хочет и идёт к этому. У девочки есть только идеи. Девочка не думает о них слишком много, а если и думает, то делает очень мало для их реализации. Девочка пассивна, женщина отличается напористостью.
2. Женщина планирует своё будущее и работает в направлении создания основы для того, чтобы иметь семью в определённый жизненный момент, или же отдаёт себя реализации другой цели. Девочка живёт только сегодняшним днём. Её планы, в основном, ограничены тем, в какой клуб или бар она пойдёт на следующих выходных.
3. Женщина ищет мужчину с интеллектом, который будет её поддерживать, помогать, а также разделять с ней одни и те же жизненные ценности. Девочку, в основном интересует, чтобы парень был зажигательным и возбуждающим.
4. Женщина, встретив хорошего мужчину, обязательно возьмёт инициативу в свои руки и будет стараться завоевать его. Девочка сделает попытку, но сдастся ещё до того, когда вы успеете увидеть какие-то реальные действия с её стороны.
5. У жещнины хватает женства, чтобы принимать участие в неприятных разговорах. Она честна в своих намерениях и всегда говорит людям об этом. Девочка избегает таких разговоров. Она игнорирует конфронтации или любые серьёзные беседы о чувствах.
Вместо того, чтобы иметь дело с ситуацией, она убегает от неё, создаёт драму или пытается оправдаться, чтобы «замылить» тот факт, что происходит что-то ненормальное с ней, с её партнёром или с
6. Женщина знает, когда нужно инвестировать в мужчину и делает это. Девочка постоянно "тестирует". Она все делает не до конца, потому что никогда не знает, готова ли она. Но правда в том, что девочка, независимо от того, с кем она встречается, никогда не будет готова ни к чему в силу своих психологических особенностей.
7. Женщина знает, как хорошо провести время и быть социальной, но часто бывает занята, потому что хочет достигнуть результатов в работе и построить свою жизнь по установленному ей самой сценарию. Девочка очень любит выпивать в баре с приятельницами каждые выходные.
8. Женщина видит себя в будущем, знает точно, какой пример она хочет подавать и чётко планирует свою жизнь. У неё есть система ценностей. У девочки нет установленного морального компаса, поэтому она часто может быть непоследовательной.
9. Женщина целостна. Она имеет в виду то, что она говорит, а то, что она говорит, то она и имеет в виду. Она выполняет свои обещания и не бросает слов на ветер. И если она не может сделать что-то обещанное, у неё хватает женства вам об этом сказать. Девочка даёт обещания, но не всегда беспокоиться о том, чтобы их сдерживать.
10. Женщина боится быть отвергнутой, но всё равно действует. Девочка тоже боится быть отвергнутой, поэтому она пассивна, чтобы её гордость и эго оставались в целости и сохранности.
1. Женщина знает, чего она хочет и идёт к этому. У девочки есть только идеи. Девочка не думает о них слишком много, а если и думает, то делает очень мало для их реализации. Девочка пассивна, женщина отличается напористостью.
2. Женщина планирует своё будущее и работает в направлении создания основы для того, чтобы иметь семью в определённый жизненный момент, или же отдаёт себя реализации другой цели. Девочка живёт только сегодняшним днём. Её планы, в основном, ограничены тем, в какой клуб или бар она пойдёт на следующих выходных.
3. Женщина ищет мужчину с интеллектом, который будет её поддерживать, помогать, а также разделять с ней одни и те же жизненные ценности. Девочку, в основном интересует, чтобы парень был зажигательным и возбуждающим.
4. Женщина, встретив хорошего мужчину, обязательно возьмёт инициативу в свои руки и будет стараться завоевать его. Девочка сделает попытку, но сдастся ещё до того, когда вы успеете увидеть какие-то реальные действия с её стороны.
5. У жещнины хватает женства, чтобы принимать участие в неприятных разговорах. Она честна в своих намерениях и всегда говорит людям об этом. Девочка избегает таких разговоров. Она игнорирует конфронтации или любые серьёзные беседы о чувствах.
Вместо того, чтобы иметь дело с ситуацией, она убегает от неё, создаёт драму или пытается оправдаться, чтобы «замылить» тот факт, что происходит что-то ненормальное с ней, с её партнёром или с
6. Женщина знает, когда нужно инвестировать в мужчину и делает это. Девочка постоянно "тестирует". Она все делает не до конца, потому что никогда не знает, готова ли она. Но правда в том, что девочка, независимо от того, с кем она встречается, никогда не будет готова ни к чему в силу своих психологических особенностей.
7. Женщина знает, как хорошо провести время и быть социальной, но часто бывает занята, потому что хочет достигнуть результатов в работе и построить свою жизнь по установленному ей самой сценарию. Девочка очень любит выпивать в баре с приятельницами каждые выходные.
8. Женщина видит себя в будущем, знает точно, какой пример она хочет подавать и чётко планирует свою жизнь. У неё есть система ценностей. У девочки нет установленного морального компаса, поэтому она часто может быть непоследовательной.
9. Женщина целостна. Она имеет в виду то, что она говорит, а то, что она говорит, то она и имеет в виду. Она выполняет свои обещания и не бросает слов на ветер. И если она не может сделать что-то обещанное, у неё хватает женства вам об этом сказать. Девочка даёт обещания, но не всегда беспокоиться о том, чтобы их сдерживать.
10. Женщина боится быть отвергнутой, но всё равно действует. Девочка тоже боится быть отвергнутой, поэтому она пассивна, чтобы её гордость и эго оставались в целости и сохранности.
49 Кб, 594x39710 признаков, отличающих девочку от женщины
1. Женщина знает, чего она хочет и идёт к этому. У девочки есть только идеи. Девочка не думает о них слишком много, а если и думает, то делает очень мало для их реализации. Девочка пассивна, женщина отличается напористостью.
2. Женщина планирует своё будущее и работает в направлении создания основы для того, чтобы иметь семью в определённый жизненный момент, или же отдаёт себя реализации другой цели. Девочка живёт только сегодняшним днём. Её планы, в основном, ограничены тем, в какой клуб или бар она пойдёт на следующих выходных.
3. Женщина ищет мужчину с интеллектом, который будет её поддерживать, помогать, а также разделять с ней одни и те же жизненные ценности. Девочку, в основном интересует, чтобы парень был зажигательным и возбуждающим.
4. Женщина, встретив хорошего мужчину, обязательно возьмёт инициативу в свои руки и будет стараться завоевать его. Девочка сделает попытку, но сдастся ещё до того, когда вы успеете увидеть какие-то реальные действия с её стороны.
5. У жещнины хватает женства, чтобы принимать участие в неприятных разговорах. Она честна в своих намерениях и всегда говорит людям об этом. Девочка избегает таких разговоров. Она игнорирует конфронтации или любые серьёзные беседы о чувствах.
Вместо того, чтобы иметь дело с ситуацией, она убегает от неё, создаёт драму или пытается оправдаться, чтобы «замылить» тот факт, что происходит что-то ненормальное с ней, с её партнёром или с
6. Женщина знает, когда нужно инвестировать в мужчину и делает это. Девочка постоянно "тестирует". Она все делает не до конца, потому что никогда не знает, готова ли она. Но правда в том, что девочка, независимо от того, с кем она встречается, никогда не будет готова ни к чему в силу своих психологических особенностей.
7. Женщина знает, как хорошо провести время и быть социальной, но часто бывает занята, потому что хочет достигнуть результатов в работе и построить свою жизнь по установленному ей самой сценарию. Девочка очень любит выпивать в баре с приятельницами каждые выходные.
8. Женщина видит себя в будущем, знает точно, какой пример она хочет подавать и чётко планирует свою жизнь. У неё есть система ценностей. У девочки нет установленного морального компаса, поэтому она часто может быть непоследовательной.
9. Женщина целостна. Она имеет в виду то, что она говорит, а то, что она говорит, то она и имеет в виду. Она выполняет свои обещания и не бросает слов на ветер. И если она не может сделать что-то обещанное, у неё хватает женства вам об этом сказать. Девочка даёт обещания, но не всегда беспокоиться о том, чтобы их сдерживать.
10. Женщина боится быть отвергнутой, но всё равно действует. Девочка тоже боится быть отвергнутой, поэтому она пассивна, чтобы её гордость и эго оставались в целости и сохранности.
1. Женщина знает, чего она хочет и идёт к этому. У девочки есть только идеи. Девочка не думает о них слишком много, а если и думает, то делает очень мало для их реализации. Девочка пассивна, женщина отличается напористостью.
2. Женщина планирует своё будущее и работает в направлении создания основы для того, чтобы иметь семью в определённый жизненный момент, или же отдаёт себя реализации другой цели. Девочка живёт только сегодняшним днём. Её планы, в основном, ограничены тем, в какой клуб или бар она пойдёт на следующих выходных.
3. Женщина ищет мужчину с интеллектом, который будет её поддерживать, помогать, а также разделять с ней одни и те же жизненные ценности. Девочку, в основном интересует, чтобы парень был зажигательным и возбуждающим.
4. Женщина, встретив хорошего мужчину, обязательно возьмёт инициативу в свои руки и будет стараться завоевать его. Девочка сделает попытку, но сдастся ещё до того, когда вы успеете увидеть какие-то реальные действия с её стороны.
5. У жещнины хватает женства, чтобы принимать участие в неприятных разговорах. Она честна в своих намерениях и всегда говорит людям об этом. Девочка избегает таких разговоров. Она игнорирует конфронтации или любые серьёзные беседы о чувствах.
Вместо того, чтобы иметь дело с ситуацией, она убегает от неё, создаёт драму или пытается оправдаться, чтобы «замылить» тот факт, что происходит что-то ненормальное с ней, с её партнёром или с
6. Женщина знает, когда нужно инвестировать в мужчину и делает это. Девочка постоянно "тестирует". Она все делает не до конца, потому что никогда не знает, готова ли она. Но правда в том, что девочка, независимо от того, с кем она встречается, никогда не будет готова ни к чему в силу своих психологических особенностей.
7. Женщина знает, как хорошо провести время и быть социальной, но часто бывает занята, потому что хочет достигнуть результатов в работе и построить свою жизнь по установленному ей самой сценарию. Девочка очень любит выпивать в баре с приятельницами каждые выходные.
8. Женщина видит себя в будущем, знает точно, какой пример она хочет подавать и чётко планирует свою жизнь. У неё есть система ценностей. У девочки нет установленного морального компаса, поэтому она часто может быть непоследовательной.
9. Женщина целостна. Она имеет в виду то, что она говорит, а то, что она говорит, то она и имеет в виду. Она выполняет свои обещания и не бросает слов на ветер. И если она не может сделать что-то обещанное, у неё хватает женства вам об этом сказать. Девочка даёт обещания, но не всегда беспокоиться о том, чтобы их сдерживать.
10. Женщина боится быть отвергнутой, но всё равно действует. Девочка тоже боится быть отвергнутой, поэтому она пассивна, чтобы её гордость и эго оставались в целости и сохранности.
54 Кб, 414x580Говорят - все войны из-за женщин.
На самом деле из-за женщин мужчины обычно не ссорятся. Случаи, когда они женщину делят между собой, не считаются - это они не из-за женщин, это из-за самих себя. Нечего валить с больной головы на здоровую. Два мальчика подрались из-за мячика - ну да, как же. Мячик тут ни сном ни духом не виноват, а главное, никоим образом не заинтересован :))
А так - из-за женщин обычно не ссорятся. Это, наоборот, самый мирный предмет. Ни в каком другом вопросе мужчины не проявляют такой широты мышления, и такой терпимости, и такого уважения к чужому мнению. Должна ли женщина покрывать голову? Скрывать лицо? Можно ли ей работать на "мужских" должностях? Спрашивать ли разрешения мужа на аборт? Должна ли жена подчиняться мужу? Стоило ли давать женщинам гражданские, имущественные, родительские права? Нужно ли им образование? Может ли муж изнасиловать жену? Нужна ли вообще статья за изнасилование? Нужна ли и допустима ли клитеродектомия? Можно ли взрослому мужчине жениться на девятилетней девочке? Расхождения в мнениях по этим вопросам - не повод для ссоры, а предмет вежливых дискуссий между добрыми друзьями. Это если на национальный, например, вопрос взгляды настолько же диаметрально противоположные, то рано или поздно один из собеседников непременно укажет другому на дверь. А тут все мирно и чинно. В конце концов, как бы они ни расходились во мнениях, они оба хорошие люди и оба любят и уважают женщин.
Тишь, гладь и божья благодать нарушаются только тогда, когда в дискуссию вступают сами женщины. Не всякие, разумеется. Большинство понимает, что если уж их допустили на равных к мужскому разговору, так надо и вести себя соответственно - по мужским правилам, и смотреть на дело с мужской точки зрения. Но есть и такие, кому избыточная эмоциональность мешает рассуждать спокойно и хладнокровно. Или мужской широты взглядов не хватает. Вот тут, бывает, и правда возникают проблемы из-за женщин. Если бы не это досадное обстоятельство, двум хорошим людям вообще не из-за чего было бы себе нервы трепать. За это они часто на женщин обижаются - всю малину портят ведь. Почему они не могут разговаривать спокойно и уважительно? Должно быть, все дело в женских привилегиях - что поделаешь, слабому полу принято прощать истеричность, вот они и распустились. Я уже устала натыкаться на эти претензии - чертовы феминистки не могут спорить культурно, не уважают мужчин и их точку зрения, истерички, хамки и хабалки. Лучше вообще все дискуссии по женскому вопросу вести без них. Тише будет и спокойнее. И договориться легче. Хорошие люди между собой всегда договорятся.
Это как вегетарианцы и невегетарианцы. Не бешеные веганы, готовые собственноручно пустить мясоедов на котлеты и для такого случая даже их слопать, не идейные хищники, презирающие травоядных хлюпиков, а нормальные, культурные, современные люди. Просто один ест говядину, а другой не ест. Что им, собственно, делить? Они оба хорошие люди, просто каждый со своими взглядами. И оба любят и уважают коров, по крайней мере, первый-то уж точно.
Между людьми это вполне нормально, привычно и естественно.
Но блин!
До какой же степени нужно оторваться от реальности, чтобы ждать и требовать такой же широты взглядов в этом вопросе ОТ КОРОВЫ?..
На самом деле из-за женщин мужчины обычно не ссорятся. Случаи, когда они женщину делят между собой, не считаются - это они не из-за женщин, это из-за самих себя. Нечего валить с больной головы на здоровую. Два мальчика подрались из-за мячика - ну да, как же. Мячик тут ни сном ни духом не виноват, а главное, никоим образом не заинтересован :))
А так - из-за женщин обычно не ссорятся. Это, наоборот, самый мирный предмет. Ни в каком другом вопросе мужчины не проявляют такой широты мышления, и такой терпимости, и такого уважения к чужому мнению. Должна ли женщина покрывать голову? Скрывать лицо? Можно ли ей работать на "мужских" должностях? Спрашивать ли разрешения мужа на аборт? Должна ли жена подчиняться мужу? Стоило ли давать женщинам гражданские, имущественные, родительские права? Нужно ли им образование? Может ли муж изнасиловать жену? Нужна ли вообще статья за изнасилование? Нужна ли и допустима ли клитеродектомия? Можно ли взрослому мужчине жениться на девятилетней девочке? Расхождения в мнениях по этим вопросам - не повод для ссоры, а предмет вежливых дискуссий между добрыми друзьями. Это если на национальный, например, вопрос взгляды настолько же диаметрально противоположные, то рано или поздно один из собеседников непременно укажет другому на дверь. А тут все мирно и чинно. В конце концов, как бы они ни расходились во мнениях, они оба хорошие люди и оба любят и уважают женщин.
Тишь, гладь и божья благодать нарушаются только тогда, когда в дискуссию вступают сами женщины. Не всякие, разумеется. Большинство понимает, что если уж их допустили на равных к мужскому разговору, так надо и вести себя соответственно - по мужским правилам, и смотреть на дело с мужской точки зрения. Но есть и такие, кому избыточная эмоциональность мешает рассуждать спокойно и хладнокровно. Или мужской широты взглядов не хватает. Вот тут, бывает, и правда возникают проблемы из-за женщин. Если бы не это досадное обстоятельство, двум хорошим людям вообще не из-за чего было бы себе нервы трепать. За это они часто на женщин обижаются - всю малину портят ведь. Почему они не могут разговаривать спокойно и уважительно? Должно быть, все дело в женских привилегиях - что поделаешь, слабому полу принято прощать истеричность, вот они и распустились. Я уже устала натыкаться на эти претензии - чертовы феминистки не могут спорить культурно, не уважают мужчин и их точку зрения, истерички, хамки и хабалки. Лучше вообще все дискуссии по женскому вопросу вести без них. Тише будет и спокойнее. И договориться легче. Хорошие люди между собой всегда договорятся.
Это как вегетарианцы и невегетарианцы. Не бешеные веганы, готовые собственноручно пустить мясоедов на котлеты и для такого случая даже их слопать, не идейные хищники, презирающие травоядных хлюпиков, а нормальные, культурные, современные люди. Просто один ест говядину, а другой не ест. Что им, собственно, делить? Они оба хорошие люди, просто каждый со своими взглядами. И оба любят и уважают коров, по крайней мере, первый-то уж точно.
Между людьми это вполне нормально, привычно и естественно.
Но блин!
До какой же степени нужно оторваться от реальности, чтобы ждать и требовать такой же широты взглядов в этом вопросе ОТ КОРОВЫ?..
54 Кб, 414x580Говорят - все войны из-за женщин.
На самом деле из-за женщин мужчины обычно не ссорятся. Случаи, когда они женщину делят между собой, не считаются - это они не из-за женщин, это из-за самих себя. Нечего валить с больной головы на здоровую. Два мальчика подрались из-за мячика - ну да, как же. Мячик тут ни сном ни духом не виноват, а главное, никоим образом не заинтересован :))
А так - из-за женщин обычно не ссорятся. Это, наоборот, самый мирный предмет. Ни в каком другом вопросе мужчины не проявляют такой широты мышления, и такой терпимости, и такого уважения к чужому мнению. Должна ли женщина покрывать голову? Скрывать лицо? Можно ли ей работать на "мужских" должностях? Спрашивать ли разрешения мужа на аборт? Должна ли жена подчиняться мужу? Стоило ли давать женщинам гражданские, имущественные, родительские права? Нужно ли им образование? Может ли муж изнасиловать жену? Нужна ли вообще статья за изнасилование? Нужна ли и допустима ли клитеродектомия? Можно ли взрослому мужчине жениться на девятилетней девочке? Расхождения в мнениях по этим вопросам - не повод для ссоры, а предмет вежливых дискуссий между добрыми друзьями. Это если на национальный, например, вопрос взгляды настолько же диаметрально противоположные, то рано или поздно один из собеседников непременно укажет другому на дверь. А тут все мирно и чинно. В конце концов, как бы они ни расходились во мнениях, они оба хорошие люди и оба любят и уважают женщин.
Тишь, гладь и божья благодать нарушаются только тогда, когда в дискуссию вступают сами женщины. Не всякие, разумеется. Большинство понимает, что если уж их допустили на равных к мужскому разговору, так надо и вести себя соответственно - по мужским правилам, и смотреть на дело с мужской точки зрения. Но есть и такие, кому избыточная эмоциональность мешает рассуждать спокойно и хладнокровно. Или мужской широты взглядов не хватает. Вот тут, бывает, и правда возникают проблемы из-за женщин. Если бы не это досадное обстоятельство, двум хорошим людям вообще не из-за чего было бы себе нервы трепать. За это они часто на женщин обижаются - всю малину портят ведь. Почему они не могут разговаривать спокойно и уважительно? Должно быть, все дело в женских привилегиях - что поделаешь, слабому полу принято прощать истеричность, вот они и распустились. Я уже устала натыкаться на эти претензии - чертовы феминистки не могут спорить культурно, не уважают мужчин и их точку зрения, истерички, хамки и хабалки. Лучше вообще все дискуссии по женскому вопросу вести без них. Тише будет и спокойнее. И договориться легче. Хорошие люди между собой всегда договорятся.
Это как вегетарианцы и невегетарианцы. Не бешеные веганы, готовые собственноручно пустить мясоедов на котлеты и для такого случая даже их слопать, не идейные хищники, презирающие травоядных хлюпиков, а нормальные, культурные, современные люди. Просто один ест говядину, а другой не ест. Что им, собственно, делить? Они оба хорошие люди, просто каждый со своими взглядами. И оба любят и уважают коров, по крайней мере, первый-то уж точно.
Между людьми это вполне нормально, привычно и естественно.
Но блин!
До какой же степени нужно оторваться от реальности, чтобы ждать и требовать такой же широты взглядов в этом вопросе ОТ КОРОВЫ?..
На самом деле из-за женщин мужчины обычно не ссорятся. Случаи, когда они женщину делят между собой, не считаются - это они не из-за женщин, это из-за самих себя. Нечего валить с больной головы на здоровую. Два мальчика подрались из-за мячика - ну да, как же. Мячик тут ни сном ни духом не виноват, а главное, никоим образом не заинтересован :))
А так - из-за женщин обычно не ссорятся. Это, наоборот, самый мирный предмет. Ни в каком другом вопросе мужчины не проявляют такой широты мышления, и такой терпимости, и такого уважения к чужому мнению. Должна ли женщина покрывать голову? Скрывать лицо? Можно ли ей работать на "мужских" должностях? Спрашивать ли разрешения мужа на аборт? Должна ли жена подчиняться мужу? Стоило ли давать женщинам гражданские, имущественные, родительские права? Нужно ли им образование? Может ли муж изнасиловать жену? Нужна ли вообще статья за изнасилование? Нужна ли и допустима ли клитеродектомия? Можно ли взрослому мужчине жениться на девятилетней девочке? Расхождения в мнениях по этим вопросам - не повод для ссоры, а предмет вежливых дискуссий между добрыми друзьями. Это если на национальный, например, вопрос взгляды настолько же диаметрально противоположные, то рано или поздно один из собеседников непременно укажет другому на дверь. А тут все мирно и чинно. В конце концов, как бы они ни расходились во мнениях, они оба хорошие люди и оба любят и уважают женщин.
Тишь, гладь и божья благодать нарушаются только тогда, когда в дискуссию вступают сами женщины. Не всякие, разумеется. Большинство понимает, что если уж их допустили на равных к мужскому разговору, так надо и вести себя соответственно - по мужским правилам, и смотреть на дело с мужской точки зрения. Но есть и такие, кому избыточная эмоциональность мешает рассуждать спокойно и хладнокровно. Или мужской широты взглядов не хватает. Вот тут, бывает, и правда возникают проблемы из-за женщин. Если бы не это досадное обстоятельство, двум хорошим людям вообще не из-за чего было бы себе нервы трепать. За это они часто на женщин обижаются - всю малину портят ведь. Почему они не могут разговаривать спокойно и уважительно? Должно быть, все дело в женских привилегиях - что поделаешь, слабому полу принято прощать истеричность, вот они и распустились. Я уже устала натыкаться на эти претензии - чертовы феминистки не могут спорить культурно, не уважают мужчин и их точку зрения, истерички, хамки и хабалки. Лучше вообще все дискуссии по женскому вопросу вести без них. Тише будет и спокойнее. И договориться легче. Хорошие люди между собой всегда договорятся.
Это как вегетарианцы и невегетарианцы. Не бешеные веганы, готовые собственноручно пустить мясоедов на котлеты и для такого случая даже их слопать, не идейные хищники, презирающие травоядных хлюпиков, а нормальные, культурные, современные люди. Просто один ест говядину, а другой не ест. Что им, собственно, делить? Они оба хорошие люди, просто каждый со своими взглядами. И оба любят и уважают коров, по крайней мере, первый-то уж точно.
Между людьми это вполне нормально, привычно и естественно.
Но блин!
До какой же степени нужно оторваться от реальности, чтобы ждать и требовать такой же широты взглядов в этом вопросе ОТ КОРОВЫ?..
85 Кб, 500x480В детских сообществах (не спрашивайте меня, зачем я, злобное чайлдфри, их читаю) регулярно всплывает тема: в детском саду (школе), куда ходит наш ребенок, есть агрессивный мальчик Вася, который всех бьет! Сын (дочь) приходит в синяках, что делать?
Читать ответы бывает жутковато – родителям сыновей чаще всего советуют прямую уголовщину. Особенно лютуют в тех редких случаях, когда в роли агрессора выступает не Вася, а Маша. Тут причину всегда видят в «безнаказанности», в пресловутом «девочек бить нельзя», и расходятся не на шутку. Как-то видела совершенно серьезный совет маме двухлетнего мальчика, которого толкает в песочнице двухлетняя же девочка: а вы научите его выколоть ей глаз или сломать палец, чтобы больше не лезла.
Не то чтобы родители девочек совсем уж не соблазнялись теми же методами. Несколько лет назад в газетах писали о дикой истории, когда родители, которым дочь-третьеклассница пожаловалась, что сосед по парте бьет ее по голове, пришли в школу разбираться с обидчиком. В результате у детей по сотрясению мозга и психологической травме на брата, мальчик в больнице, девочка, и до того бывшая изгоем в классе, подвергается длительной коллективной травле, в которую радостно включаются учителя. Чем история закончилась для родителей, не знаю, вроде бы судили.
Но если говорить о советах, то все же родители девочек чаще получают другие рекомендации. Добрые.
Пусть ваша дочь постарается подружиться с Васей, найдет в нем хорошие стороны. Скажите, что она ему просто нравится, но он не умеет по-другому это выразить (даже если это явно не так, даже если он бьет всех подряд, девочке такое объяснение всегда на пользу). Пусть сама подойдет к нему, предложит вместе играть, пригласит в гости на день рождения. Если она ни в какую не хочет с ним дружить – убеждайте, покажите мультик про крошку-енота, почитайте книжку про дружбу мальчика и девочки (они все на один манер – сначала дернул за косу и расквасил нос, потом стал носить портфель и защищать от хулиганов), растолкуйте, как будет хорошо, если вместо обидчика у нее появится друг и защитник.
В общем, посыл понятен: добро рождает добро, поделись улыбкою своей и так далее. А попутно, сами собой, к нему цепляются еще несколько.
1. Девочка не должна дружить с теми, кто ей нравится, с кем ей приятно, интересно и весело, кто относится к ней дружелюбно, говорит или делает что-то хорошее. Это эгоизм и потребительство. Дружить нужно с тем, кто тебя бьет, обзывает, преследует, унижает. Потому что если он так себя ведет – значит, не умеет по-другому. Значит, ему плохо, и ему нужно помочь. Твои чувства при этом не имеют значения.
2. Сам себе он помочь не в состоянии – он еще маленький мальчик, он не понимает, не умеет, не владеет собой. Его родители, твои родители, воспитатели, учителя – все тут бессильны, никто ничего не может поделать. А вот ты – ты можешь! Ничего, что тебе тоже всего пять или семь лет, как и ему. Ты можешь и должна сделать то, чего не могут взрослые, опытные и обладающие властью. Все в твоих руках.
3. Мальчик – не девочка, он не станет дружить с теми, кто с ним плохо обращается. Ты должна заслужить его дружбу добрым отношением и не обращать внимания, если он далеко не сразу станет платить тебе тем же. Потерпи, рано или поздно все получится. Если ты заслужишь, в один прекрасный день он перестанет тебя бить и начнет защищать.
4. Сколько бы добра ты ему ни сделала, ты никогда не сможешь дружить с ним на равных. Ты должна искать у него не просто дружбы, но защиты и покровительства. Забудь о том, что до встречи с ним тебя не нужно было защищать, потому что на тебя никто не нападал. Помни – если ты в безопасности, это его заслуга. Если ты сумеешь пробудить в нем рыцарские чувства и заслужить право на его покровительство, это будет тебе самая лучшая награда. Иметь своего собственного дракона защитника и покровителя – высшее счастье для любой девочки.
А потом эти люди будут доказывать, что женам бьющих мужей просто нравится, когда их бьют. Только поэтому они и выбирают себе таких спутников жизни, только поэтому от них и не уходят. А вовсе не потому, что бессознательно стремятся решить поставленную перед ними когда-то невыполнимую задачу и получить обещанную сказочную награду. И боятся остаться без «защитника» потому, что он их действительно от чего-то защищает и оставаться под его властью выгодно, а не потому, что этот совершенно нелогичный, иррациональный страх сильнее доводов рассудка.
Читать ответы бывает жутковато – родителям сыновей чаще всего советуют прямую уголовщину. Особенно лютуют в тех редких случаях, когда в роли агрессора выступает не Вася, а Маша. Тут причину всегда видят в «безнаказанности», в пресловутом «девочек бить нельзя», и расходятся не на шутку. Как-то видела совершенно серьезный совет маме двухлетнего мальчика, которого толкает в песочнице двухлетняя же девочка: а вы научите его выколоть ей глаз или сломать палец, чтобы больше не лезла.
Не то чтобы родители девочек совсем уж не соблазнялись теми же методами. Несколько лет назад в газетах писали о дикой истории, когда родители, которым дочь-третьеклассница пожаловалась, что сосед по парте бьет ее по голове, пришли в школу разбираться с обидчиком. В результате у детей по сотрясению мозга и психологической травме на брата, мальчик в больнице, девочка, и до того бывшая изгоем в классе, подвергается длительной коллективной травле, в которую радостно включаются учителя. Чем история закончилась для родителей, не знаю, вроде бы судили.
Но если говорить о советах, то все же родители девочек чаще получают другие рекомендации. Добрые.
Пусть ваша дочь постарается подружиться с Васей, найдет в нем хорошие стороны. Скажите, что она ему просто нравится, но он не умеет по-другому это выразить (даже если это явно не так, даже если он бьет всех подряд, девочке такое объяснение всегда на пользу). Пусть сама подойдет к нему, предложит вместе играть, пригласит в гости на день рождения. Если она ни в какую не хочет с ним дружить – убеждайте, покажите мультик про крошку-енота, почитайте книжку про дружбу мальчика и девочки (они все на один манер – сначала дернул за косу и расквасил нос, потом стал носить портфель и защищать от хулиганов), растолкуйте, как будет хорошо, если вместо обидчика у нее появится друг и защитник.
В общем, посыл понятен: добро рождает добро, поделись улыбкою своей и так далее. А попутно, сами собой, к нему цепляются еще несколько.
1. Девочка не должна дружить с теми, кто ей нравится, с кем ей приятно, интересно и весело, кто относится к ней дружелюбно, говорит или делает что-то хорошее. Это эгоизм и потребительство. Дружить нужно с тем, кто тебя бьет, обзывает, преследует, унижает. Потому что если он так себя ведет – значит, не умеет по-другому. Значит, ему плохо, и ему нужно помочь. Твои чувства при этом не имеют значения.
2. Сам себе он помочь не в состоянии – он еще маленький мальчик, он не понимает, не умеет, не владеет собой. Его родители, твои родители, воспитатели, учителя – все тут бессильны, никто ничего не может поделать. А вот ты – ты можешь! Ничего, что тебе тоже всего пять или семь лет, как и ему. Ты можешь и должна сделать то, чего не могут взрослые, опытные и обладающие властью. Все в твоих руках.
3. Мальчик – не девочка, он не станет дружить с теми, кто с ним плохо обращается. Ты должна заслужить его дружбу добрым отношением и не обращать внимания, если он далеко не сразу станет платить тебе тем же. Потерпи, рано или поздно все получится. Если ты заслужишь, в один прекрасный день он перестанет тебя бить и начнет защищать.
4. Сколько бы добра ты ему ни сделала, ты никогда не сможешь дружить с ним на равных. Ты должна искать у него не просто дружбы, но защиты и покровительства. Забудь о том, что до встречи с ним тебя не нужно было защищать, потому что на тебя никто не нападал. Помни – если ты в безопасности, это его заслуга. Если ты сумеешь пробудить в нем рыцарские чувства и заслужить право на его покровительство, это будет тебе самая лучшая награда. Иметь своего собственного дракона защитника и покровителя – высшее счастье для любой девочки.
А потом эти люди будут доказывать, что женам бьющих мужей просто нравится, когда их бьют. Только поэтому они и выбирают себе таких спутников жизни, только поэтому от них и не уходят. А вовсе не потому, что бессознательно стремятся решить поставленную перед ними когда-то невыполнимую задачу и получить обещанную сказочную награду. И боятся остаться без «защитника» потому, что он их действительно от чего-то защищает и оставаться под его властью выгодно, а не потому, что этот совершенно нелогичный, иррациональный страх сильнее доводов рассудка.
85 Кб, 500x480В детских сообществах (не спрашивайте меня, зачем я, злобное чайлдфри, их читаю) регулярно всплывает тема: в детском саду (школе), куда ходит наш ребенок, есть агрессивный мальчик Вася, который всех бьет! Сын (дочь) приходит в синяках, что делать?
Читать ответы бывает жутковато – родителям сыновей чаще всего советуют прямую уголовщину. Особенно лютуют в тех редких случаях, когда в роли агрессора выступает не Вася, а Маша. Тут причину всегда видят в «безнаказанности», в пресловутом «девочек бить нельзя», и расходятся не на шутку. Как-то видела совершенно серьезный совет маме двухлетнего мальчика, которого толкает в песочнице двухлетняя же девочка: а вы научите его выколоть ей глаз или сломать палец, чтобы больше не лезла.
Не то чтобы родители девочек совсем уж не соблазнялись теми же методами. Несколько лет назад в газетах писали о дикой истории, когда родители, которым дочь-третьеклассница пожаловалась, что сосед по парте бьет ее по голове, пришли в школу разбираться с обидчиком. В результате у детей по сотрясению мозга и психологической травме на брата, мальчик в больнице, девочка, и до того бывшая изгоем в классе, подвергается длительной коллективной травле, в которую радостно включаются учителя. Чем история закончилась для родителей, не знаю, вроде бы судили.
Но если говорить о советах, то все же родители девочек чаще получают другие рекомендации. Добрые.
Пусть ваша дочь постарается подружиться с Васей, найдет в нем хорошие стороны. Скажите, что она ему просто нравится, но он не умеет по-другому это выразить (даже если это явно не так, даже если он бьет всех подряд, девочке такое объяснение всегда на пользу). Пусть сама подойдет к нему, предложит вместе играть, пригласит в гости на день рождения. Если она ни в какую не хочет с ним дружить – убеждайте, покажите мультик про крошку-енота, почитайте книжку про дружбу мальчика и девочки (они все на один манер – сначала дернул за косу и расквасил нос, потом стал носить портфель и защищать от хулиганов), растолкуйте, как будет хорошо, если вместо обидчика у нее появится друг и защитник.
В общем, посыл понятен: добро рождает добро, поделись улыбкою своей и так далее. А попутно, сами собой, к нему цепляются еще несколько.
1. Девочка не должна дружить с теми, кто ей нравится, с кем ей приятно, интересно и весело, кто относится к ней дружелюбно, говорит или делает что-то хорошее. Это эгоизм и потребительство. Дружить нужно с тем, кто тебя бьет, обзывает, преследует, унижает. Потому что если он так себя ведет – значит, не умеет по-другому. Значит, ему плохо, и ему нужно помочь. Твои чувства при этом не имеют значения.
2. Сам себе он помочь не в состоянии – он еще маленький мальчик, он не понимает, не умеет, не владеет собой. Его родители, твои родители, воспитатели, учителя – все тут бессильны, никто ничего не может поделать. А вот ты – ты можешь! Ничего, что тебе тоже всего пять или семь лет, как и ему. Ты можешь и должна сделать то, чего не могут взрослые, опытные и обладающие властью. Все в твоих руках.
3. Мальчик – не девочка, он не станет дружить с теми, кто с ним плохо обращается. Ты должна заслужить его дружбу добрым отношением и не обращать внимания, если он далеко не сразу станет платить тебе тем же. Потерпи, рано или поздно все получится. Если ты заслужишь, в один прекрасный день он перестанет тебя бить и начнет защищать.
4. Сколько бы добра ты ему ни сделала, ты никогда не сможешь дружить с ним на равных. Ты должна искать у него не просто дружбы, но защиты и покровительства. Забудь о том, что до встречи с ним тебя не нужно было защищать, потому что на тебя никто не нападал. Помни – если ты в безопасности, это его заслуга. Если ты сумеешь пробудить в нем рыцарские чувства и заслужить право на его покровительство, это будет тебе самая лучшая награда. Иметь своего собственного дракона защитника и покровителя – высшее счастье для любой девочки.
А потом эти люди будут доказывать, что женам бьющих мужей просто нравится, когда их бьют. Только поэтому они и выбирают себе таких спутников жизни, только поэтому от них и не уходят. А вовсе не потому, что бессознательно стремятся решить поставленную перед ними когда-то невыполнимую задачу и получить обещанную сказочную награду. И боятся остаться без «защитника» потому, что он их действительно от чего-то защищает и оставаться под его властью выгодно, а не потому, что этот совершенно нелогичный, иррациональный страх сильнее доводов рассудка.
Читать ответы бывает жутковато – родителям сыновей чаще всего советуют прямую уголовщину. Особенно лютуют в тех редких случаях, когда в роли агрессора выступает не Вася, а Маша. Тут причину всегда видят в «безнаказанности», в пресловутом «девочек бить нельзя», и расходятся не на шутку. Как-то видела совершенно серьезный совет маме двухлетнего мальчика, которого толкает в песочнице двухлетняя же девочка: а вы научите его выколоть ей глаз или сломать палец, чтобы больше не лезла.
Не то чтобы родители девочек совсем уж не соблазнялись теми же методами. Несколько лет назад в газетах писали о дикой истории, когда родители, которым дочь-третьеклассница пожаловалась, что сосед по парте бьет ее по голове, пришли в школу разбираться с обидчиком. В результате у детей по сотрясению мозга и психологической травме на брата, мальчик в больнице, девочка, и до того бывшая изгоем в классе, подвергается длительной коллективной травле, в которую радостно включаются учителя. Чем история закончилась для родителей, не знаю, вроде бы судили.
Но если говорить о советах, то все же родители девочек чаще получают другие рекомендации. Добрые.
Пусть ваша дочь постарается подружиться с Васей, найдет в нем хорошие стороны. Скажите, что она ему просто нравится, но он не умеет по-другому это выразить (даже если это явно не так, даже если он бьет всех подряд, девочке такое объяснение всегда на пользу). Пусть сама подойдет к нему, предложит вместе играть, пригласит в гости на день рождения. Если она ни в какую не хочет с ним дружить – убеждайте, покажите мультик про крошку-енота, почитайте книжку про дружбу мальчика и девочки (они все на один манер – сначала дернул за косу и расквасил нос, потом стал носить портфель и защищать от хулиганов), растолкуйте, как будет хорошо, если вместо обидчика у нее появится друг и защитник.
В общем, посыл понятен: добро рождает добро, поделись улыбкою своей и так далее. А попутно, сами собой, к нему цепляются еще несколько.
1. Девочка не должна дружить с теми, кто ей нравится, с кем ей приятно, интересно и весело, кто относится к ней дружелюбно, говорит или делает что-то хорошее. Это эгоизм и потребительство. Дружить нужно с тем, кто тебя бьет, обзывает, преследует, унижает. Потому что если он так себя ведет – значит, не умеет по-другому. Значит, ему плохо, и ему нужно помочь. Твои чувства при этом не имеют значения.
2. Сам себе он помочь не в состоянии – он еще маленький мальчик, он не понимает, не умеет, не владеет собой. Его родители, твои родители, воспитатели, учителя – все тут бессильны, никто ничего не может поделать. А вот ты – ты можешь! Ничего, что тебе тоже всего пять или семь лет, как и ему. Ты можешь и должна сделать то, чего не могут взрослые, опытные и обладающие властью. Все в твоих руках.
3. Мальчик – не девочка, он не станет дружить с теми, кто с ним плохо обращается. Ты должна заслужить его дружбу добрым отношением и не обращать внимания, если он далеко не сразу станет платить тебе тем же. Потерпи, рано или поздно все получится. Если ты заслужишь, в один прекрасный день он перестанет тебя бить и начнет защищать.
4. Сколько бы добра ты ему ни сделала, ты никогда не сможешь дружить с ним на равных. Ты должна искать у него не просто дружбы, но защиты и покровительства. Забудь о том, что до встречи с ним тебя не нужно было защищать, потому что на тебя никто не нападал. Помни – если ты в безопасности, это его заслуга. Если ты сумеешь пробудить в нем рыцарские чувства и заслужить право на его покровительство, это будет тебе самая лучшая награда. Иметь своего собственного дракона защитника и покровителя – высшее счастье для любой девочки.
А потом эти люди будут доказывать, что женам бьющих мужей просто нравится, когда их бьют. Только поэтому они и выбирают себе таких спутников жизни, только поэтому от них и не уходят. А вовсе не потому, что бессознательно стремятся решить поставленную перед ними когда-то невыполнимую задачу и получить обещанную сказочную награду. И боятся остаться без «защитника» потому, что он их действительно от чего-то защищает и оставаться под его властью выгодно, а не потому, что этот совершенно нелогичный, иррациональный страх сильнее доводов рассудка.
62 Кб, 389x596Знаете, какова третья по величине наебка женщин мужчинами, после мифа о женской неполноценности и идеологии сексуально-любовно-семейных отношений? Идея того, что мужчина - это сокровище, которое достается лишь избранным. Начнем с простой математики. Женщин и мужчин на Земле почти поровну, мужчин чуть больше. С учетом лесби, которых 1% от человечества, и геев, коих 4%;, можно условно считать, что гетеросексуальных женщин и мужчин примерно равное количество. В некоторых странах (вроде России) чуть-чуть больше женщин, в других (вроде Китая) - больше мужчин, но нет такой страны, где мужчин настолько мало, что у женщин есть реальный повод для беспокойства. Никогда еще не создавалась в истории такая ситуация, когда за одного мужчину шла конкуренция хотя бы двух женщин. То есть, идея того, что мужчины у нас чуть ли не вымирают, просто вранье и дешевый способ набивания цены хую. Идем далее. Мужчины обладают высокой половой активностью и половой агрессией, следовательно, им надо хоть кого-то ебать. Друг друга ебать - табу, через которое мало кто переступает. Значит, им нужны женщины в качестве дырок. Всем. А женщины не все красивы. То есть, если каждый прыщавый задрот будет хранить свой отросточек для неземных красавиц, секс у него будет исключительно с рукой. Кроме того, мужчины очень не любят и не желают сами устраивать свой быт, не умеют производить потомство и не хотят заботиться о нем. Следовательно, женщины нужны им еще и для личного комфорта и "продления жизни в детях". ОБЪЕКТИВНО НЕ ЖЕНЩИНЫ НУЖДАЮТСЯ В МУЖЧИНАХ, А МУЖЧИНЫ В ЖЕНЩИНАХ. Женщина без мужчины (при условии, что она не сидит на попе и не страдает, а зарабатывает свои деньги) подвергается общественному прессингу и остракизму, а мужчина без каких-либо женщин под его крышей существует в ситуации, сравнимой с жизнью в деревенском доме без удобств. То есть, дорогие мои ассольки, у вас уже есть повод облегченно вздохнуть: ваши артуры греи на самом деле очень и очень заинтересованы в ваших вагинах, ртах, попах, матках и рабочих руках, будь вы хоть с тремя сиськами и четырьмя ногами, и вдобавок к тому они очень ограничены в выборе. А если бы вы не устраивали турниров из-за них, если каждая спокойно оставляла бы хуйца той, с которой он раньше познакомился, и спокойно ждала бы, пока к ней подкатит следующий, у них вовсе не было бы выбора: сидел бы каждый при своей родной жене.
"Допустим, - скажете вы, - но ведь посредством мизогинии, набивания себе цены, трахания нескольких параллельно и стравливания женщин между собой они реально создают себе ситуацию выбора: женщины бестолково мечутся между ними, в истерике вешаясь гроздьями на одного. И в этой ситуации он из грозди может выбирать..." Да, может, увы. НО ВОТ УВЕРЕНЫ ЛИ ВЫ, ЧТО ОН ВЫБЕРЕТ САМУЮ КРАСИВУЮ ИЛИ ХОТЯ БЫ НАИБОЛЕЕ ЕМУ ЭСТЕТИЧЕСКИ НРАВЯЩУЮСЯ?
Возьмите чистый лист бумаги и разделите на шесть колонок: имя, оценка внешности вами, оценка внешности мужчинами, семейное положение, успех у мужчин, неудачи в "личной жизни". Заполните эту таблицу данными знакомых женщин, чем больше, тем лучше, минимум 10, разных возрастов и разной степени привлекательности. Применительно к женщинам старше сорока можете использовать два временных среза: сейчас и лет 20 назад (если знаете).
Первое, что бросится вам в глаза, - это несовпадение ваших представлений о красоте с представлениями о ней мужчин. Можете также поспрашивать ваших знакомых мужчин о том, какие, скажем, им нравятся актрисы, показать им изображения женщин, которые нравятся вам, и спросить их мнения. Чтобы исключить влияние женского соперничества (я знаю кадры, которые считали Мерилин Монро "страшной", а Уму Турман - красавицей), желательно, чтобы среди опрошенных женщин одна-две не были гетеросексуальными. У нас в сообществе "Я некрасивая, и что с того?" уже был комментарий, касающийся различия представлений о красоте у женщин и у мужчин: "...если вы оцениваете какую-то женщину как красивую, далеко не факт, что мужчины её оценивают так же. У них довольно специфические вкусы, с грубоватыми фетишами, придирчивые к антуражу и т.д. женщины больше ценят здоровый вид, осмысленный взгляд, тонкий вкус и стиль". Я бы включила вкус и стиль в понятие антуража - внешнего обрамления, - и тогда получится, что женщины и мужчины равно придирчивы к антуражу. Вопрос в том, что за антураж имеется в виду в первом и во втором случае и оценивается ли что-либо, кроме антуража. Женщины действительно очень высоко - значительно выше, чем красоту саму по себе, - ценят вкус, стиль, оригинальность имиджа, учитывание этикетных факторов: составляют ли детали ансамбль, правильно ли расставлены акценты, подходят ли друг к другу и к тону кожи, глаз и волос цвета, насколько это банально / не банально, соответствует или нет ситуации и насколько это дорого и статусно.
Мужчины - упертые фетишисты (в этом соглашусь с Франческой на 100%), и взгляд их цепляется за отдельные части тела, которые должны быть представлены в максимально товарном виде: силуэт, сиськи, задница, ляжки, волосы, в меньшей степени ноги, губы и глаза. Это все должно быть мало того что приведено в максимальное соответствие с каноном, но еще и максимально подчеркнуто и приведено в вид товара на прилавке. Им практически плевать на уместность / неуместность, несоответствие цветов и стилевых элементов, они "не понимают" и не замечают "таких глупостей, как" не подходящие по цвету туфли или лак для ногтей (впрочем, тут я с ними соглашусь). Они одинаково заклеймят "страшной" и неформалку с ирокезом ("неправильно" выглядят волосы!), и тургеневскую барышню в длинной юбке (ног не видно - значит, либо ноги кривые, либо "недотрога": мужчины ведь уверены, что мы все на свете делаем с целью каким-то образом их обслужить), и вообще какую угодно женщину в свободной одежде (она у них всегда "жырная", даже если весит 50 кг: сиськи-талия-жопа не обтянуты - значит, "жырная"). Характерно, что имидж, соответствующий мужским вкусам, клеймится женщинами "с хорошим вкусом" как банальный либо вовсе вульгарный: думаю, здесь накладываются друг на друга и ненависть к сопернице, и все-таки подспудное ощущение унизительности представления себя сплошным сексуальным фетишем.
Кроме того, есть еще одна составляющая антуража, выдвигаемая мужчинами в качестве ОБЯЗАТЕЛЬНОГО критерия к женской внешности и особенно гадкая, - вещи, причиняющие ФИЗИЧЕСКИЙ ДИСКОМФОРТ и повышающие УЯЗВИМОСТЬ. Короткая зимняя курточка, не прикрывающая ягодиц, и симпатичное приталенное пальто до колена фетишизируют фигуру, в общем-то, одинаково, но более предпочтительной считается курточка. Ничем, кроме бессознательного МУЖСКОГО САДИЗМА, я это объяснить не могу. Самый кричащий пример МАЗОХИЗМА КАК СОСТАВЛЯЮЩЕЙ ЖЕНСКОЙ КРАСОТЫ и привлекательности - пресловутые каблуки. Ноги могут быть недлинными и неровными, ступни могут быть крупными и шишковатыми - если на них надето изящное орудие пыток, недостатки не будут замечены, и наоборот, если ноги красивой формы, но обувь без каблука, красота ног также не будет никак отмечена.
Таким образом, в восприятии женской внешности как женщинами, так и мужчинами уже немалую погрешность создает помешанность как тех, так и других на "упаковке": женщины заклюют за не ту помаду, фейковую сумочку и "пошлые розочки", мужчины выльют горшок говна на голову за неподчеркнутые сиськи, талию, жопу и ноги, за неуложенные либо нестандартно выглядящие волосы, а также за излишний инстинкт самосохранения, заставляющий слишком удобно для бабы одеваться. Несчастным "для себя красивым", чтобы избежать ситуаций абьюза, приходится проявлять чудеса изворотливости и тратить чуть ли не все свое свободное время на изучение всевозможных аспектов требований к женской внешности со стороны женщин и со стороны мужчин и все свои интеллектуальные способности направлять на поиск баланса между творческой оригинальной скромницей и аппетитным куском мяса. А уж если она хочет при этом сохранить здоровье и хотя бы немного денег на что-то другое, то здесь нужен айкью от 150 и выше.
"Допустим, - скажете вы, - но ведь посредством мизогинии, набивания себе цены, трахания нескольких параллельно и стравливания женщин между собой они реально создают себе ситуацию выбора: женщины бестолково мечутся между ними, в истерике вешаясь гроздьями на одного. И в этой ситуации он из грозди может выбирать..." Да, может, увы. НО ВОТ УВЕРЕНЫ ЛИ ВЫ, ЧТО ОН ВЫБЕРЕТ САМУЮ КРАСИВУЮ ИЛИ ХОТЯ БЫ НАИБОЛЕЕ ЕМУ ЭСТЕТИЧЕСКИ НРАВЯЩУЮСЯ?
Возьмите чистый лист бумаги и разделите на шесть колонок: имя, оценка внешности вами, оценка внешности мужчинами, семейное положение, успех у мужчин, неудачи в "личной жизни". Заполните эту таблицу данными знакомых женщин, чем больше, тем лучше, минимум 10, разных возрастов и разной степени привлекательности. Применительно к женщинам старше сорока можете использовать два временных среза: сейчас и лет 20 назад (если знаете).
Первое, что бросится вам в глаза, - это несовпадение ваших представлений о красоте с представлениями о ней мужчин. Можете также поспрашивать ваших знакомых мужчин о том, какие, скажем, им нравятся актрисы, показать им изображения женщин, которые нравятся вам, и спросить их мнения. Чтобы исключить влияние женского соперничества (я знаю кадры, которые считали Мерилин Монро "страшной", а Уму Турман - красавицей), желательно, чтобы среди опрошенных женщин одна-две не были гетеросексуальными. У нас в сообществе "Я некрасивая, и что с того?" уже был комментарий, касающийся различия представлений о красоте у женщин и у мужчин: "...если вы оцениваете какую-то женщину как красивую, далеко не факт, что мужчины её оценивают так же. У них довольно специфические вкусы, с грубоватыми фетишами, придирчивые к антуражу и т.д. женщины больше ценят здоровый вид, осмысленный взгляд, тонкий вкус и стиль". Я бы включила вкус и стиль в понятие антуража - внешнего обрамления, - и тогда получится, что женщины и мужчины равно придирчивы к антуражу. Вопрос в том, что за антураж имеется в виду в первом и во втором случае и оценивается ли что-либо, кроме антуража. Женщины действительно очень высоко - значительно выше, чем красоту саму по себе, - ценят вкус, стиль, оригинальность имиджа, учитывание этикетных факторов: составляют ли детали ансамбль, правильно ли расставлены акценты, подходят ли друг к другу и к тону кожи, глаз и волос цвета, насколько это банально / не банально, соответствует или нет ситуации и насколько это дорого и статусно.
Мужчины - упертые фетишисты (в этом соглашусь с Франческой на 100%), и взгляд их цепляется за отдельные части тела, которые должны быть представлены в максимально товарном виде: силуэт, сиськи, задница, ляжки, волосы, в меньшей степени ноги, губы и глаза. Это все должно быть мало того что приведено в максимальное соответствие с каноном, но еще и максимально подчеркнуто и приведено в вид товара на прилавке. Им практически плевать на уместность / неуместность, несоответствие цветов и стилевых элементов, они "не понимают" и не замечают "таких глупостей, как" не подходящие по цвету туфли или лак для ногтей (впрочем, тут я с ними соглашусь). Они одинаково заклеймят "страшной" и неформалку с ирокезом ("неправильно" выглядят волосы!), и тургеневскую барышню в длинной юбке (ног не видно - значит, либо ноги кривые, либо "недотрога": мужчины ведь уверены, что мы все на свете делаем с целью каким-то образом их обслужить), и вообще какую угодно женщину в свободной одежде (она у них всегда "жырная", даже если весит 50 кг: сиськи-талия-жопа не обтянуты - значит, "жырная"). Характерно, что имидж, соответствующий мужским вкусам, клеймится женщинами "с хорошим вкусом" как банальный либо вовсе вульгарный: думаю, здесь накладываются друг на друга и ненависть к сопернице, и все-таки подспудное ощущение унизительности представления себя сплошным сексуальным фетишем.
Кроме того, есть еще одна составляющая антуража, выдвигаемая мужчинами в качестве ОБЯЗАТЕЛЬНОГО критерия к женской внешности и особенно гадкая, - вещи, причиняющие ФИЗИЧЕСКИЙ ДИСКОМФОРТ и повышающие УЯЗВИМОСТЬ. Короткая зимняя курточка, не прикрывающая ягодиц, и симпатичное приталенное пальто до колена фетишизируют фигуру, в общем-то, одинаково, но более предпочтительной считается курточка. Ничем, кроме бессознательного МУЖСКОГО САДИЗМА, я это объяснить не могу. Самый кричащий пример МАЗОХИЗМА КАК СОСТАВЛЯЮЩЕЙ ЖЕНСКОЙ КРАСОТЫ и привлекательности - пресловутые каблуки. Ноги могут быть недлинными и неровными, ступни могут быть крупными и шишковатыми - если на них надето изящное орудие пыток, недостатки не будут замечены, и наоборот, если ноги красивой формы, но обувь без каблука, красота ног также не будет никак отмечена.
Таким образом, в восприятии женской внешности как женщинами, так и мужчинами уже немалую погрешность создает помешанность как тех, так и других на "упаковке": женщины заклюют за не ту помаду, фейковую сумочку и "пошлые розочки", мужчины выльют горшок говна на голову за неподчеркнутые сиськи, талию, жопу и ноги, за неуложенные либо нестандартно выглядящие волосы, а также за излишний инстинкт самосохранения, заставляющий слишком удобно для бабы одеваться. Несчастным "для себя красивым", чтобы избежать ситуаций абьюза, приходится проявлять чудеса изворотливости и тратить чуть ли не все свое свободное время на изучение всевозможных аспектов требований к женской внешности со стороны женщин и со стороны мужчин и все свои интеллектуальные способности направлять на поиск баланса между творческой оригинальной скромницей и аппетитным куском мяса. А уж если она хочет при этом сохранить здоровье и хотя бы немного денег на что-то другое, то здесь нужен айкью от 150 и выше.
62 Кб, 389x596Знаете, какова третья по величине наебка женщин мужчинами, после мифа о женской неполноценности и идеологии сексуально-любовно-семейных отношений? Идея того, что мужчина - это сокровище, которое достается лишь избранным. Начнем с простой математики. Женщин и мужчин на Земле почти поровну, мужчин чуть больше. С учетом лесби, которых 1% от человечества, и геев, коих 4%;, можно условно считать, что гетеросексуальных женщин и мужчин примерно равное количество. В некоторых странах (вроде России) чуть-чуть больше женщин, в других (вроде Китая) - больше мужчин, но нет такой страны, где мужчин настолько мало, что у женщин есть реальный повод для беспокойства. Никогда еще не создавалась в истории такая ситуация, когда за одного мужчину шла конкуренция хотя бы двух женщин. То есть, идея того, что мужчины у нас чуть ли не вымирают, просто вранье и дешевый способ набивания цены хую. Идем далее. Мужчины обладают высокой половой активностью и половой агрессией, следовательно, им надо хоть кого-то ебать. Друг друга ебать - табу, через которое мало кто переступает. Значит, им нужны женщины в качестве дырок. Всем. А женщины не все красивы. То есть, если каждый прыщавый задрот будет хранить свой отросточек для неземных красавиц, секс у него будет исключительно с рукой. Кроме того, мужчины очень не любят и не желают сами устраивать свой быт, не умеют производить потомство и не хотят заботиться о нем. Следовательно, женщины нужны им еще и для личного комфорта и "продления жизни в детях". ОБЪЕКТИВНО НЕ ЖЕНЩИНЫ НУЖДАЮТСЯ В МУЖЧИНАХ, А МУЖЧИНЫ В ЖЕНЩИНАХ. Женщина без мужчины (при условии, что она не сидит на попе и не страдает, а зарабатывает свои деньги) подвергается общественному прессингу и остракизму, а мужчина без каких-либо женщин под его крышей существует в ситуации, сравнимой с жизнью в деревенском доме без удобств. То есть, дорогие мои ассольки, у вас уже есть повод облегченно вздохнуть: ваши артуры греи на самом деле очень и очень заинтересованы в ваших вагинах, ртах, попах, матках и рабочих руках, будь вы хоть с тремя сиськами и четырьмя ногами, и вдобавок к тому они очень ограничены в выборе. А если бы вы не устраивали турниров из-за них, если каждая спокойно оставляла бы хуйца той, с которой он раньше познакомился, и спокойно ждала бы, пока к ней подкатит следующий, у них вовсе не было бы выбора: сидел бы каждый при своей родной жене.
"Допустим, - скажете вы, - но ведь посредством мизогинии, набивания себе цены, трахания нескольких параллельно и стравливания женщин между собой они реально создают себе ситуацию выбора: женщины бестолково мечутся между ними, в истерике вешаясь гроздьями на одного. И в этой ситуации он из грозди может выбирать..." Да, может, увы. НО ВОТ УВЕРЕНЫ ЛИ ВЫ, ЧТО ОН ВЫБЕРЕТ САМУЮ КРАСИВУЮ ИЛИ ХОТЯ БЫ НАИБОЛЕЕ ЕМУ ЭСТЕТИЧЕСКИ НРАВЯЩУЮСЯ?
Возьмите чистый лист бумаги и разделите на шесть колонок: имя, оценка внешности вами, оценка внешности мужчинами, семейное положение, успех у мужчин, неудачи в "личной жизни". Заполните эту таблицу данными знакомых женщин, чем больше, тем лучше, минимум 10, разных возрастов и разной степени привлекательности. Применительно к женщинам старше сорока можете использовать два временных среза: сейчас и лет 20 назад (если знаете).
Первое, что бросится вам в глаза, - это несовпадение ваших представлений о красоте с представлениями о ней мужчин. Можете также поспрашивать ваших знакомых мужчин о том, какие, скажем, им нравятся актрисы, показать им изображения женщин, которые нравятся вам, и спросить их мнения. Чтобы исключить влияние женского соперничества (я знаю кадры, которые считали Мерилин Монро "страшной", а Уму Турман - красавицей), желательно, чтобы среди опрошенных женщин одна-две не были гетеросексуальными. У нас в сообществе "Я некрасивая, и что с того?" уже был комментарий, касающийся различия представлений о красоте у женщин и у мужчин: "...если вы оцениваете какую-то женщину как красивую, далеко не факт, что мужчины её оценивают так же. У них довольно специфические вкусы, с грубоватыми фетишами, придирчивые к антуражу и т.д. женщины больше ценят здоровый вид, осмысленный взгляд, тонкий вкус и стиль". Я бы включила вкус и стиль в понятие антуража - внешнего обрамления, - и тогда получится, что женщины и мужчины равно придирчивы к антуражу. Вопрос в том, что за антураж имеется в виду в первом и во втором случае и оценивается ли что-либо, кроме антуража. Женщины действительно очень высоко - значительно выше, чем красоту саму по себе, - ценят вкус, стиль, оригинальность имиджа, учитывание этикетных факторов: составляют ли детали ансамбль, правильно ли расставлены акценты, подходят ли друг к другу и к тону кожи, глаз и волос цвета, насколько это банально / не банально, соответствует или нет ситуации и насколько это дорого и статусно.
Мужчины - упертые фетишисты (в этом соглашусь с Франческой на 100%), и взгляд их цепляется за отдельные части тела, которые должны быть представлены в максимально товарном виде: силуэт, сиськи, задница, ляжки, волосы, в меньшей степени ноги, губы и глаза. Это все должно быть мало того что приведено в максимальное соответствие с каноном, но еще и максимально подчеркнуто и приведено в вид товара на прилавке. Им практически плевать на уместность / неуместность, несоответствие цветов и стилевых элементов, они "не понимают" и не замечают "таких глупостей, как" не подходящие по цвету туфли или лак для ногтей (впрочем, тут я с ними соглашусь). Они одинаково заклеймят "страшной" и неформалку с ирокезом ("неправильно" выглядят волосы!), и тургеневскую барышню в длинной юбке (ног не видно - значит, либо ноги кривые, либо "недотрога": мужчины ведь уверены, что мы все на свете делаем с целью каким-то образом их обслужить), и вообще какую угодно женщину в свободной одежде (она у них всегда "жырная", даже если весит 50 кг: сиськи-талия-жопа не обтянуты - значит, "жырная"). Характерно, что имидж, соответствующий мужским вкусам, клеймится женщинами "с хорошим вкусом" как банальный либо вовсе вульгарный: думаю, здесь накладываются друг на друга и ненависть к сопернице, и все-таки подспудное ощущение унизительности представления себя сплошным сексуальным фетишем.
Кроме того, есть еще одна составляющая антуража, выдвигаемая мужчинами в качестве ОБЯЗАТЕЛЬНОГО критерия к женской внешности и особенно гадкая, - вещи, причиняющие ФИЗИЧЕСКИЙ ДИСКОМФОРТ и повышающие УЯЗВИМОСТЬ. Короткая зимняя курточка, не прикрывающая ягодиц, и симпатичное приталенное пальто до колена фетишизируют фигуру, в общем-то, одинаково, но более предпочтительной считается курточка. Ничем, кроме бессознательного МУЖСКОГО САДИЗМА, я это объяснить не могу. Самый кричащий пример МАЗОХИЗМА КАК СОСТАВЛЯЮЩЕЙ ЖЕНСКОЙ КРАСОТЫ и привлекательности - пресловутые каблуки. Ноги могут быть недлинными и неровными, ступни могут быть крупными и шишковатыми - если на них надето изящное орудие пыток, недостатки не будут замечены, и наоборот, если ноги красивой формы, но обувь без каблука, красота ног также не будет никак отмечена.
Таким образом, в восприятии женской внешности как женщинами, так и мужчинами уже немалую погрешность создает помешанность как тех, так и других на "упаковке": женщины заклюют за не ту помаду, фейковую сумочку и "пошлые розочки", мужчины выльют горшок говна на голову за неподчеркнутые сиськи, талию, жопу и ноги, за неуложенные либо нестандартно выглядящие волосы, а также за излишний инстинкт самосохранения, заставляющий слишком удобно для бабы одеваться. Несчастным "для себя красивым", чтобы избежать ситуаций абьюза, приходится проявлять чудеса изворотливости и тратить чуть ли не все свое свободное время на изучение всевозможных аспектов требований к женской внешности со стороны женщин и со стороны мужчин и все свои интеллектуальные способности направлять на поиск баланса между творческой оригинальной скромницей и аппетитным куском мяса. А уж если она хочет при этом сохранить здоровье и хотя бы немного денег на что-то другое, то здесь нужен айкью от 150 и выше.
"Допустим, - скажете вы, - но ведь посредством мизогинии, набивания себе цены, трахания нескольких параллельно и стравливания женщин между собой они реально создают себе ситуацию выбора: женщины бестолково мечутся между ними, в истерике вешаясь гроздьями на одного. И в этой ситуации он из грозди может выбирать..." Да, может, увы. НО ВОТ УВЕРЕНЫ ЛИ ВЫ, ЧТО ОН ВЫБЕРЕТ САМУЮ КРАСИВУЮ ИЛИ ХОТЯ БЫ НАИБОЛЕЕ ЕМУ ЭСТЕТИЧЕСКИ НРАВЯЩУЮСЯ?
Возьмите чистый лист бумаги и разделите на шесть колонок: имя, оценка внешности вами, оценка внешности мужчинами, семейное положение, успех у мужчин, неудачи в "личной жизни". Заполните эту таблицу данными знакомых женщин, чем больше, тем лучше, минимум 10, разных возрастов и разной степени привлекательности. Применительно к женщинам старше сорока можете использовать два временных среза: сейчас и лет 20 назад (если знаете).
Первое, что бросится вам в глаза, - это несовпадение ваших представлений о красоте с представлениями о ней мужчин. Можете также поспрашивать ваших знакомых мужчин о том, какие, скажем, им нравятся актрисы, показать им изображения женщин, которые нравятся вам, и спросить их мнения. Чтобы исключить влияние женского соперничества (я знаю кадры, которые считали Мерилин Монро "страшной", а Уму Турман - красавицей), желательно, чтобы среди опрошенных женщин одна-две не были гетеросексуальными. У нас в сообществе "Я некрасивая, и что с того?" уже был комментарий, касающийся различия представлений о красоте у женщин и у мужчин: "...если вы оцениваете какую-то женщину как красивую, далеко не факт, что мужчины её оценивают так же. У них довольно специфические вкусы, с грубоватыми фетишами, придирчивые к антуражу и т.д. женщины больше ценят здоровый вид, осмысленный взгляд, тонкий вкус и стиль". Я бы включила вкус и стиль в понятие антуража - внешнего обрамления, - и тогда получится, что женщины и мужчины равно придирчивы к антуражу. Вопрос в том, что за антураж имеется в виду в первом и во втором случае и оценивается ли что-либо, кроме антуража. Женщины действительно очень высоко - значительно выше, чем красоту саму по себе, - ценят вкус, стиль, оригинальность имиджа, учитывание этикетных факторов: составляют ли детали ансамбль, правильно ли расставлены акценты, подходят ли друг к другу и к тону кожи, глаз и волос цвета, насколько это банально / не банально, соответствует или нет ситуации и насколько это дорого и статусно.
Мужчины - упертые фетишисты (в этом соглашусь с Франческой на 100%), и взгляд их цепляется за отдельные части тела, которые должны быть представлены в максимально товарном виде: силуэт, сиськи, задница, ляжки, волосы, в меньшей степени ноги, губы и глаза. Это все должно быть мало того что приведено в максимальное соответствие с каноном, но еще и максимально подчеркнуто и приведено в вид товара на прилавке. Им практически плевать на уместность / неуместность, несоответствие цветов и стилевых элементов, они "не понимают" и не замечают "таких глупостей, как" не подходящие по цвету туфли или лак для ногтей (впрочем, тут я с ними соглашусь). Они одинаково заклеймят "страшной" и неформалку с ирокезом ("неправильно" выглядят волосы!), и тургеневскую барышню в длинной юбке (ног не видно - значит, либо ноги кривые, либо "недотрога": мужчины ведь уверены, что мы все на свете делаем с целью каким-то образом их обслужить), и вообще какую угодно женщину в свободной одежде (она у них всегда "жырная", даже если весит 50 кг: сиськи-талия-жопа не обтянуты - значит, "жырная"). Характерно, что имидж, соответствующий мужским вкусам, клеймится женщинами "с хорошим вкусом" как банальный либо вовсе вульгарный: думаю, здесь накладываются друг на друга и ненависть к сопернице, и все-таки подспудное ощущение унизительности представления себя сплошным сексуальным фетишем.
Кроме того, есть еще одна составляющая антуража, выдвигаемая мужчинами в качестве ОБЯЗАТЕЛЬНОГО критерия к женской внешности и особенно гадкая, - вещи, причиняющие ФИЗИЧЕСКИЙ ДИСКОМФОРТ и повышающие УЯЗВИМОСТЬ. Короткая зимняя курточка, не прикрывающая ягодиц, и симпатичное приталенное пальто до колена фетишизируют фигуру, в общем-то, одинаково, но более предпочтительной считается курточка. Ничем, кроме бессознательного МУЖСКОГО САДИЗМА, я это объяснить не могу. Самый кричащий пример МАЗОХИЗМА КАК СОСТАВЛЯЮЩЕЙ ЖЕНСКОЙ КРАСОТЫ и привлекательности - пресловутые каблуки. Ноги могут быть недлинными и неровными, ступни могут быть крупными и шишковатыми - если на них надето изящное орудие пыток, недостатки не будут замечены, и наоборот, если ноги красивой формы, но обувь без каблука, красота ног также не будет никак отмечена.
Таким образом, в восприятии женской внешности как женщинами, так и мужчинами уже немалую погрешность создает помешанность как тех, так и других на "упаковке": женщины заклюют за не ту помаду, фейковую сумочку и "пошлые розочки", мужчины выльют горшок говна на голову за неподчеркнутые сиськи, талию, жопу и ноги, за неуложенные либо нестандартно выглядящие волосы, а также за излишний инстинкт самосохранения, заставляющий слишком удобно для бабы одеваться. Несчастным "для себя красивым", чтобы избежать ситуаций абьюза, приходится проявлять чудеса изворотливости и тратить чуть ли не все свое свободное время на изучение всевозможных аспектов требований к женской внешности со стороны женщин и со стороны мужчин и все свои интеллектуальные способности направлять на поиск баланса между творческой оригинальной скромницей и аппетитным куском мяса. А уж если она хочет при этом сохранить здоровье и хотя бы немного денег на что-то другое, то здесь нужен айкью от 150 и выше.
30 Кб, 604x347>>30124
Теперь обратимся к вопросу о том, как оценивают те и другие женскую внешность саму по себе. Женщины, несмотря на мизогинию, намного более объективны в восприятии естественной женской красоты (только чужой): они просто сравнивают с каноном каждую часть тела, оценивают, выводят средний балл. А мужчинам, по моим наблюдениям, почти наплевать на:
1) пропорции лица - ну нет, если у женщины папиллома на все лицо, им на это, конечно не будет пофиг, но вот на то, насколько глубоко посажены глаза и какой они реальной величины, точно наплевать; у известных секс-символов вроде Памелы Андерсон и Веры Брежневой не такие уж гармоничные лица;
2) пропорции фигуры: лучшее тому доказательство - Дженнифер Лопес и та же Памела Андерсон;
3) длину ног и степень их ровности: в моем окружении красавицами мужчины часто называли женщин с не очень длинными ногами, на подиум часто выходят модели с не очень ровными ногами;
4) реальную густоту волос: они назовут красивыми пышно начесанные три волосинки и некрасивой - косу толщиной с руку и длиной до пояса;
5) мимические морщинки и отдельные прыщики: чтобы мужчина обратил на них внимание, у вас ими должно быть покрыто все лицо и вы не должны предпринимать никаких попыток это скрыть;
5) круги и "мешки" под глазами, форма кистей рук, ступней ног, пальцы - на это им вообще насрать;
6) уши и зубы - знаю несколько примеров женщин с довольно-таки неровными зубами и оттопыренными ушами, считающихся красивыми;
7) форму и величину груди - да-да! сиськи сами по себе мощный сексуальный фетиш, который "возбуждает" самим своим наличием, и чтобы их считали "сексуальными", достаточно их просто показать и/или подчеркнуть; грудь должна совсем отвиснуть и постареть, чтобы потерять статус фетиша... или? правильно, дети, пять: не преподноситься в таком качестве.
(Предупреждая вопросы: я ориентируюсь не на то, что мужчины говорят о женщинах: они вообще редко говорят о нас что-то хорошее, - а на тех, кого они выбирают и называют красивыми).
Заметно отвисшие груди 3-го размера будут названы "божественными", когда вы только что сняли декольтированное платье и жесткий лифчик на косточках перед партнером, оставив на груди сверкающее колье, и "страшными старухиными" - когда нас вас мягкое неспортивное бра и закрытая рубашка (мой опыт). Аналогичным образом: соски "нулевой" груди задорно торчат под тонкой открытой майкой - "вау, секси!" - плоская грудь закрыта несколькими слоями одежды - "ыыы, сисек нет! (опыт подруги)".
И женщины, и мужчины вводят в круг явлений, которые объемлет понятие красоты, невербальные средства коммуникации, но в этом случае их предпочтения расходятся кардинальным образом: женщины ценят, по вышеприведенной цитате, "осмысленный взгляд", а мужчины - пинап и эмоциональное обслуживание, то есть, первые любят серьезных тонко чувствующих мечтательниц, вторые - так активно высмеиваемых и унижаемых ими вечно смеющихся и кокетничающих "тупых пизд".
Создается впечатление, что МУЖЧИН СОВЕРШЕННО НЕ ИНТЕРЕСУЕТ РЕАЛЬНОЕ СООТВЕТСТВИЕ ВНЕШНОСТИ ЖЕНЩИНЫ ЭСТЕТИЧЕСКОМУ КАНОНУ ОТ ПРИРОДЫ, ибо чем дальше женский образ от ее естественного облика, тем больше вероятность, что мужчины женщину назовут красивой. ИХ ИНТЕРЕСУЕТ, по сути, СЕКСУАЛЬНАЯ СЪЕДОБНОСТЬ ЖЕНЩИНЫ И ЕЕ ГОТОВНОСТЬ ОБСЛУЖИВАТЬ И УНИЖАТЬСЯ, А НЕ КРАСОТА. Это косвенно подтверждается пресловутой "целостностью" воспринимаемого ими образа.
Женщины, очень строго судя за имидж, тем не менее могут признавать, что женщина красива. Даже очень мизогинные, неуверенные в себе и склонные к соперничеству за мужское внимание женщины, стоя, как скала, на том, что та или иная некрасавица с умным добрым взглядом красива, тем не менее отметят, что она "некрасива с точки зрения общепринятых представлений". Мужчины же вовсе не различают понятий "красивая" и "ухоженная", "красивая" и "стильная", "красивая" и "привлекательная" - их "красивая" подразумевает все сразу, словно ОНИ НЕ ОТДЕЛЯЮТ ЖЕНЩИНУ ОТ НЕОДУШЕВЛЕННЫХ ПРЕДМЕТОВ, ее окружающих (это вполне возможно, учитывая фетишизацию женского белья), и от функций, ею выполняемых.
ЛИБО ВСЕ ПРОЩЕ: ОНИ В ОЧЕРЕДНОЙ РАЗ СОЗНАТЕЛЬНО ЛГУТ. Они прекрасно видят, красива та или иная женщина от природы или некрасива, но НАЗЫВАЮТ красотой не красоту, а признаки готовности ублажать барина. В бытие мое патриархальной меня всегда удивляло: как можно не видеть, что те или иные одежда, косметика, прическа женщине НЕ ИДУТ, что они уродуют ее? Теперь я понимаю: мужчины все прекрасно видят и решают по ситуации, похвалить им женщину за то, что старается понравиться, или загнобить, чтобы место свое знала.
Выходит, что женская красота в восприятии самих женщин - это реальное соответствие эстетическому канону + хорошие вкус и чувство стиля + "осмысленный взгляд", а то, что мужчины ПРЕПОДНОСЯТ В КАЧЕСТВЕ ЭТАЛОНА КРАСОТЫ, на самом деле полная сексуальная фетишизация, не зависящая от эстетики, и признаки готовности обслуживать сексуально и эмоционально. В этом различии корень всех бед и горестей, связанных с восприятием своей внешности женщинами и с повышением красивости: ЖЕНЩИНА ХОЧЕТ ЧЕСТНО И НА САМОМ ДЕЛЕ СООТВЕТСТВОВАТЬ КАНОНУ КРАСОТЫ, В ТО ВРЕМЯ КАК ОТ НЕЕ ТРЕБУЕТСЯ ВСЕГО ЛИШЬ ИЗОБРАЗИТЬ ЖЕЛАНИЕ УБЛАЖАТЬ МУЖЧИНУ. Она вставляет себе силиконовые сиськи вместо того, чтобы обнажить уже имеющиеся, худеет, когда надо обтянуть попу и ляжки и сделать пинап.
Пришло время второй раз с облегчением вздохнуть, котятки: если вам так хочется мужского внимания, накрутите букли, жирно подведите глаза а-ля секс-рабыня, подчеркните свои филейные места обтягивающей одеждой, закиньте ножку на ножку и начните угодливо хихикать - и тут же станете у них красавицей. Не надо никаких диет и самокопаний - все просто.
Но вернемся к таблице, которую я в начале своего эссе просила нарисовать и заполнить данными знакомых женщин. Проанализировав свой круг знакомых, вы поймете, что НЕТ СУЩЕСТВЕННОЙ РАЗНИЦЫ МЕЖДУ СЕМЕЙНЫМ ПОЛОЖЕНИЕМ КРАСАВИЦ И СЕМЕЙНЫМ ПОЛОЖЕНИЕМ НЕКРАСАВИЦ. И те и другие имеют поклонников и бойфрендов, и те и другие выходят замуж (некрасавицы часто даже раньше красавиц) или могут не выйти замуж, и те и другие могут иметь любовников, и тех и других бросают, и от тех и от других гуляют налево, и над теми и над другими устанавливают контроль, и тех и других используют в быту, и те и другие на второй год совместной жизни (а то и раньше) получают диванное существо в качестве мужа, и те и другие корчатся в родах, и тех и других могут насиловать и избивать. Красавицы могут иметь меньше поклонников и меньше романов, чем некрасавицы, могут страдать от мужского невнимания из-за причин, разобранных выше. Некрасавица может оказаться втянутой в ситуацию конфликта мужчин за право ее трахать. Красавицы чаще становятся любовницами женатых мужчин, но это вряд ли можно считать мерилом успеха, ибо мужья от своих некрасивых стареющих жен очень не любят уходить, а уйдя, часто возвращаются. Вряд ли положение наложницы, "шлюхи", необходимость прятаться, общественное осуждение и остракизм в случае раскрытия связи и драка с чьей-то женой - это то, о чем вы мечтаете. Красавица может 10 лет существовать в абьюзных или фри-лав-абьюзных отношениях, некрасавица может сменить десяток мужей и бойфрендов в поисках того, кто ее относительно будет устраивать.
Как уже говорилось выше, красавицы могут крайне редко слышать комплименты своей внешности, а некрасавицы - слышать их регулярно. Красавицы практически всегда считают себя недостаточно красивыми и совершают не меньше, а порой гораздо больше манипуляций по улучшению внешности, чем некрасивые женщины. Красавиц, не преподносящих себя в качестве куска мяса для ебли, знакомые и незнакомые мужчины могут периодически радовать новостью, что они "страшные" и их "ниибут", а женщины - донимать советами по повышению ебабельности.
Теперь обратимся к вопросу о том, как оценивают те и другие женскую внешность саму по себе. Женщины, несмотря на мизогинию, намного более объективны в восприятии естественной женской красоты (только чужой): они просто сравнивают с каноном каждую часть тела, оценивают, выводят средний балл. А мужчинам, по моим наблюдениям, почти наплевать на:
1) пропорции лица - ну нет, если у женщины папиллома на все лицо, им на это, конечно не будет пофиг, но вот на то, насколько глубоко посажены глаза и какой они реальной величины, точно наплевать; у известных секс-символов вроде Памелы Андерсон и Веры Брежневой не такие уж гармоничные лица;
2) пропорции фигуры: лучшее тому доказательство - Дженнифер Лопес и та же Памела Андерсон;
3) длину ног и степень их ровности: в моем окружении красавицами мужчины часто называли женщин с не очень длинными ногами, на подиум часто выходят модели с не очень ровными ногами;
4) реальную густоту волос: они назовут красивыми пышно начесанные три волосинки и некрасивой - косу толщиной с руку и длиной до пояса;
5) мимические морщинки и отдельные прыщики: чтобы мужчина обратил на них внимание, у вас ими должно быть покрыто все лицо и вы не должны предпринимать никаких попыток это скрыть;
5) круги и "мешки" под глазами, форма кистей рук, ступней ног, пальцы - на это им вообще насрать;
6) уши и зубы - знаю несколько примеров женщин с довольно-таки неровными зубами и оттопыренными ушами, считающихся красивыми;
7) форму и величину груди - да-да! сиськи сами по себе мощный сексуальный фетиш, который "возбуждает" самим своим наличием, и чтобы их считали "сексуальными", достаточно их просто показать и/или подчеркнуть; грудь должна совсем отвиснуть и постареть, чтобы потерять статус фетиша... или? правильно, дети, пять: не преподноситься в таком качестве.
(Предупреждая вопросы: я ориентируюсь не на то, что мужчины говорят о женщинах: они вообще редко говорят о нас что-то хорошее, - а на тех, кого они выбирают и называют красивыми).
Заметно отвисшие груди 3-го размера будут названы "божественными", когда вы только что сняли декольтированное платье и жесткий лифчик на косточках перед партнером, оставив на груди сверкающее колье, и "страшными старухиными" - когда нас вас мягкое неспортивное бра и закрытая рубашка (мой опыт). Аналогичным образом: соски "нулевой" груди задорно торчат под тонкой открытой майкой - "вау, секси!" - плоская грудь закрыта несколькими слоями одежды - "ыыы, сисек нет! (опыт подруги)".
И женщины, и мужчины вводят в круг явлений, которые объемлет понятие красоты, невербальные средства коммуникации, но в этом случае их предпочтения расходятся кардинальным образом: женщины ценят, по вышеприведенной цитате, "осмысленный взгляд", а мужчины - пинап и эмоциональное обслуживание, то есть, первые любят серьезных тонко чувствующих мечтательниц, вторые - так активно высмеиваемых и унижаемых ими вечно смеющихся и кокетничающих "тупых пизд".
Создается впечатление, что МУЖЧИН СОВЕРШЕННО НЕ ИНТЕРЕСУЕТ РЕАЛЬНОЕ СООТВЕТСТВИЕ ВНЕШНОСТИ ЖЕНЩИНЫ ЭСТЕТИЧЕСКОМУ КАНОНУ ОТ ПРИРОДЫ, ибо чем дальше женский образ от ее естественного облика, тем больше вероятность, что мужчины женщину назовут красивой. ИХ ИНТЕРЕСУЕТ, по сути, СЕКСУАЛЬНАЯ СЪЕДОБНОСТЬ ЖЕНЩИНЫ И ЕЕ ГОТОВНОСТЬ ОБСЛУЖИВАТЬ И УНИЖАТЬСЯ, А НЕ КРАСОТА. Это косвенно подтверждается пресловутой "целостностью" воспринимаемого ими образа.
Женщины, очень строго судя за имидж, тем не менее могут признавать, что женщина красива. Даже очень мизогинные, неуверенные в себе и склонные к соперничеству за мужское внимание женщины, стоя, как скала, на том, что та или иная некрасавица с умным добрым взглядом красива, тем не менее отметят, что она "некрасива с точки зрения общепринятых представлений". Мужчины же вовсе не различают понятий "красивая" и "ухоженная", "красивая" и "стильная", "красивая" и "привлекательная" - их "красивая" подразумевает все сразу, словно ОНИ НЕ ОТДЕЛЯЮТ ЖЕНЩИНУ ОТ НЕОДУШЕВЛЕННЫХ ПРЕДМЕТОВ, ее окружающих (это вполне возможно, учитывая фетишизацию женского белья), и от функций, ею выполняемых.
ЛИБО ВСЕ ПРОЩЕ: ОНИ В ОЧЕРЕДНОЙ РАЗ СОЗНАТЕЛЬНО ЛГУТ. Они прекрасно видят, красива та или иная женщина от природы или некрасива, но НАЗЫВАЮТ красотой не красоту, а признаки готовности ублажать барина. В бытие мое патриархальной меня всегда удивляло: как можно не видеть, что те или иные одежда, косметика, прическа женщине НЕ ИДУТ, что они уродуют ее? Теперь я понимаю: мужчины все прекрасно видят и решают по ситуации, похвалить им женщину за то, что старается понравиться, или загнобить, чтобы место свое знала.
Выходит, что женская красота в восприятии самих женщин - это реальное соответствие эстетическому канону + хорошие вкус и чувство стиля + "осмысленный взгляд", а то, что мужчины ПРЕПОДНОСЯТ В КАЧЕСТВЕ ЭТАЛОНА КРАСОТЫ, на самом деле полная сексуальная фетишизация, не зависящая от эстетики, и признаки готовности обслуживать сексуально и эмоционально. В этом различии корень всех бед и горестей, связанных с восприятием своей внешности женщинами и с повышением красивости: ЖЕНЩИНА ХОЧЕТ ЧЕСТНО И НА САМОМ ДЕЛЕ СООТВЕТСТВОВАТЬ КАНОНУ КРАСОТЫ, В ТО ВРЕМЯ КАК ОТ НЕЕ ТРЕБУЕТСЯ ВСЕГО ЛИШЬ ИЗОБРАЗИТЬ ЖЕЛАНИЕ УБЛАЖАТЬ МУЖЧИНУ. Она вставляет себе силиконовые сиськи вместо того, чтобы обнажить уже имеющиеся, худеет, когда надо обтянуть попу и ляжки и сделать пинап.
Пришло время второй раз с облегчением вздохнуть, котятки: если вам так хочется мужского внимания, накрутите букли, жирно подведите глаза а-ля секс-рабыня, подчеркните свои филейные места обтягивающей одеждой, закиньте ножку на ножку и начните угодливо хихикать - и тут же станете у них красавицей. Не надо никаких диет и самокопаний - все просто.
Но вернемся к таблице, которую я в начале своего эссе просила нарисовать и заполнить данными знакомых женщин. Проанализировав свой круг знакомых, вы поймете, что НЕТ СУЩЕСТВЕННОЙ РАЗНИЦЫ МЕЖДУ СЕМЕЙНЫМ ПОЛОЖЕНИЕМ КРАСАВИЦ И СЕМЕЙНЫМ ПОЛОЖЕНИЕМ НЕКРАСАВИЦ. И те и другие имеют поклонников и бойфрендов, и те и другие выходят замуж (некрасавицы часто даже раньше красавиц) или могут не выйти замуж, и те и другие могут иметь любовников, и тех и других бросают, и от тех и от других гуляют налево, и над теми и над другими устанавливают контроль, и тех и других используют в быту, и те и другие на второй год совместной жизни (а то и раньше) получают диванное существо в качестве мужа, и те и другие корчатся в родах, и тех и других могут насиловать и избивать. Красавицы могут иметь меньше поклонников и меньше романов, чем некрасавицы, могут страдать от мужского невнимания из-за причин, разобранных выше. Некрасавица может оказаться втянутой в ситуацию конфликта мужчин за право ее трахать. Красавицы чаще становятся любовницами женатых мужчин, но это вряд ли можно считать мерилом успеха, ибо мужья от своих некрасивых стареющих жен очень не любят уходить, а уйдя, часто возвращаются. Вряд ли положение наложницы, "шлюхи", необходимость прятаться, общественное осуждение и остракизм в случае раскрытия связи и драка с чьей-то женой - это то, о чем вы мечтаете. Красавица может 10 лет существовать в абьюзных или фри-лав-абьюзных отношениях, некрасавица может сменить десяток мужей и бойфрендов в поисках того, кто ее относительно будет устраивать.
Как уже говорилось выше, красавицы могут крайне редко слышать комплименты своей внешности, а некрасавицы - слышать их регулярно. Красавицы практически всегда считают себя недостаточно красивыми и совершают не меньше, а порой гораздо больше манипуляций по улучшению внешности, чем некрасивые женщины. Красавиц, не преподносящих себя в качестве куска мяса для ебли, знакомые и незнакомые мужчины могут периодически радовать новостью, что они "страшные" и их "ниибут", а женщины - донимать советами по повышению ебабельности.
30 Кб, 604x347>>30124
Теперь обратимся к вопросу о том, как оценивают те и другие женскую внешность саму по себе. Женщины, несмотря на мизогинию, намного более объективны в восприятии естественной женской красоты (только чужой): они просто сравнивают с каноном каждую часть тела, оценивают, выводят средний балл. А мужчинам, по моим наблюдениям, почти наплевать на:
1) пропорции лица - ну нет, если у женщины папиллома на все лицо, им на это, конечно не будет пофиг, но вот на то, насколько глубоко посажены глаза и какой они реальной величины, точно наплевать; у известных секс-символов вроде Памелы Андерсон и Веры Брежневой не такие уж гармоничные лица;
2) пропорции фигуры: лучшее тому доказательство - Дженнифер Лопес и та же Памела Андерсон;
3) длину ног и степень их ровности: в моем окружении красавицами мужчины часто называли женщин с не очень длинными ногами, на подиум часто выходят модели с не очень ровными ногами;
4) реальную густоту волос: они назовут красивыми пышно начесанные три волосинки и некрасивой - косу толщиной с руку и длиной до пояса;
5) мимические морщинки и отдельные прыщики: чтобы мужчина обратил на них внимание, у вас ими должно быть покрыто все лицо и вы не должны предпринимать никаких попыток это скрыть;
5) круги и "мешки" под глазами, форма кистей рук, ступней ног, пальцы - на это им вообще насрать;
6) уши и зубы - знаю несколько примеров женщин с довольно-таки неровными зубами и оттопыренными ушами, считающихся красивыми;
7) форму и величину груди - да-да! сиськи сами по себе мощный сексуальный фетиш, который "возбуждает" самим своим наличием, и чтобы их считали "сексуальными", достаточно их просто показать и/или подчеркнуть; грудь должна совсем отвиснуть и постареть, чтобы потерять статус фетиша... или? правильно, дети, пять: не преподноситься в таком качестве.
(Предупреждая вопросы: я ориентируюсь не на то, что мужчины говорят о женщинах: они вообще редко говорят о нас что-то хорошее, - а на тех, кого они выбирают и называют красивыми).
Заметно отвисшие груди 3-го размера будут названы "божественными", когда вы только что сняли декольтированное платье и жесткий лифчик на косточках перед партнером, оставив на груди сверкающее колье, и "страшными старухиными" - когда нас вас мягкое неспортивное бра и закрытая рубашка (мой опыт). Аналогичным образом: соски "нулевой" груди задорно торчат под тонкой открытой майкой - "вау, секси!" - плоская грудь закрыта несколькими слоями одежды - "ыыы, сисек нет! (опыт подруги)".
И женщины, и мужчины вводят в круг явлений, которые объемлет понятие красоты, невербальные средства коммуникации, но в этом случае их предпочтения расходятся кардинальным образом: женщины ценят, по вышеприведенной цитате, "осмысленный взгляд", а мужчины - пинап и эмоциональное обслуживание, то есть, первые любят серьезных тонко чувствующих мечтательниц, вторые - так активно высмеиваемых и унижаемых ими вечно смеющихся и кокетничающих "тупых пизд".
Создается впечатление, что МУЖЧИН СОВЕРШЕННО НЕ ИНТЕРЕСУЕТ РЕАЛЬНОЕ СООТВЕТСТВИЕ ВНЕШНОСТИ ЖЕНЩИНЫ ЭСТЕТИЧЕСКОМУ КАНОНУ ОТ ПРИРОДЫ, ибо чем дальше женский образ от ее естественного облика, тем больше вероятность, что мужчины женщину назовут красивой. ИХ ИНТЕРЕСУЕТ, по сути, СЕКСУАЛЬНАЯ СЪЕДОБНОСТЬ ЖЕНЩИНЫ И ЕЕ ГОТОВНОСТЬ ОБСЛУЖИВАТЬ И УНИЖАТЬСЯ, А НЕ КРАСОТА. Это косвенно подтверждается пресловутой "целостностью" воспринимаемого ими образа.
Женщины, очень строго судя за имидж, тем не менее могут признавать, что женщина красива. Даже очень мизогинные, неуверенные в себе и склонные к соперничеству за мужское внимание женщины, стоя, как скала, на том, что та или иная некрасавица с умным добрым взглядом красива, тем не менее отметят, что она "некрасива с точки зрения общепринятых представлений". Мужчины же вовсе не различают понятий "красивая" и "ухоженная", "красивая" и "стильная", "красивая" и "привлекательная" - их "красивая" подразумевает все сразу, словно ОНИ НЕ ОТДЕЛЯЮТ ЖЕНЩИНУ ОТ НЕОДУШЕВЛЕННЫХ ПРЕДМЕТОВ, ее окружающих (это вполне возможно, учитывая фетишизацию женского белья), и от функций, ею выполняемых.
ЛИБО ВСЕ ПРОЩЕ: ОНИ В ОЧЕРЕДНОЙ РАЗ СОЗНАТЕЛЬНО ЛГУТ. Они прекрасно видят, красива та или иная женщина от природы или некрасива, но НАЗЫВАЮТ красотой не красоту, а признаки готовности ублажать барина. В бытие мое патриархальной меня всегда удивляло: как можно не видеть, что те или иные одежда, косметика, прическа женщине НЕ ИДУТ, что они уродуют ее? Теперь я понимаю: мужчины все прекрасно видят и решают по ситуации, похвалить им женщину за то, что старается понравиться, или загнобить, чтобы место свое знала.
Выходит, что женская красота в восприятии самих женщин - это реальное соответствие эстетическому канону + хорошие вкус и чувство стиля + "осмысленный взгляд", а то, что мужчины ПРЕПОДНОСЯТ В КАЧЕСТВЕ ЭТАЛОНА КРАСОТЫ, на самом деле полная сексуальная фетишизация, не зависящая от эстетики, и признаки готовности обслуживать сексуально и эмоционально. В этом различии корень всех бед и горестей, связанных с восприятием своей внешности женщинами и с повышением красивости: ЖЕНЩИНА ХОЧЕТ ЧЕСТНО И НА САМОМ ДЕЛЕ СООТВЕТСТВОВАТЬ КАНОНУ КРАСОТЫ, В ТО ВРЕМЯ КАК ОТ НЕЕ ТРЕБУЕТСЯ ВСЕГО ЛИШЬ ИЗОБРАЗИТЬ ЖЕЛАНИЕ УБЛАЖАТЬ МУЖЧИНУ. Она вставляет себе силиконовые сиськи вместо того, чтобы обнажить уже имеющиеся, худеет, когда надо обтянуть попу и ляжки и сделать пинап.
Пришло время второй раз с облегчением вздохнуть, котятки: если вам так хочется мужского внимания, накрутите букли, жирно подведите глаза а-ля секс-рабыня, подчеркните свои филейные места обтягивающей одеждой, закиньте ножку на ножку и начните угодливо хихикать - и тут же станете у них красавицей. Не надо никаких диет и самокопаний - все просто.
Но вернемся к таблице, которую я в начале своего эссе просила нарисовать и заполнить данными знакомых женщин. Проанализировав свой круг знакомых, вы поймете, что НЕТ СУЩЕСТВЕННОЙ РАЗНИЦЫ МЕЖДУ СЕМЕЙНЫМ ПОЛОЖЕНИЕМ КРАСАВИЦ И СЕМЕЙНЫМ ПОЛОЖЕНИЕМ НЕКРАСАВИЦ. И те и другие имеют поклонников и бойфрендов, и те и другие выходят замуж (некрасавицы часто даже раньше красавиц) или могут не выйти замуж, и те и другие могут иметь любовников, и тех и других бросают, и от тех и от других гуляют налево, и над теми и над другими устанавливают контроль, и тех и других используют в быту, и те и другие на второй год совместной жизни (а то и раньше) получают диванное существо в качестве мужа, и те и другие корчатся в родах, и тех и других могут насиловать и избивать. Красавицы могут иметь меньше поклонников и меньше романов, чем некрасавицы, могут страдать от мужского невнимания из-за причин, разобранных выше. Некрасавица может оказаться втянутой в ситуацию конфликта мужчин за право ее трахать. Красавицы чаще становятся любовницами женатых мужчин, но это вряд ли можно считать мерилом успеха, ибо мужья от своих некрасивых стареющих жен очень не любят уходить, а уйдя, часто возвращаются. Вряд ли положение наложницы, "шлюхи", необходимость прятаться, общественное осуждение и остракизм в случае раскрытия связи и драка с чьей-то женой - это то, о чем вы мечтаете. Красавица может 10 лет существовать в абьюзных или фри-лав-абьюзных отношениях, некрасавица может сменить десяток мужей и бойфрендов в поисках того, кто ее относительно будет устраивать.
Как уже говорилось выше, красавицы могут крайне редко слышать комплименты своей внешности, а некрасавицы - слышать их регулярно. Красавицы практически всегда считают себя недостаточно красивыми и совершают не меньше, а порой гораздо больше манипуляций по улучшению внешности, чем некрасивые женщины. Красавиц, не преподносящих себя в качестве куска мяса для ебли, знакомые и незнакомые мужчины могут периодически радовать новостью, что они "страшные" и их "ниибут", а женщины - донимать советами по повышению ебабельности.
Теперь обратимся к вопросу о том, как оценивают те и другие женскую внешность саму по себе. Женщины, несмотря на мизогинию, намного более объективны в восприятии естественной женской красоты (только чужой): они просто сравнивают с каноном каждую часть тела, оценивают, выводят средний балл. А мужчинам, по моим наблюдениям, почти наплевать на:
1) пропорции лица - ну нет, если у женщины папиллома на все лицо, им на это, конечно не будет пофиг, но вот на то, насколько глубоко посажены глаза и какой они реальной величины, точно наплевать; у известных секс-символов вроде Памелы Андерсон и Веры Брежневой не такие уж гармоничные лица;
2) пропорции фигуры: лучшее тому доказательство - Дженнифер Лопес и та же Памела Андерсон;
3) длину ног и степень их ровности: в моем окружении красавицами мужчины часто называли женщин с не очень длинными ногами, на подиум часто выходят модели с не очень ровными ногами;
4) реальную густоту волос: они назовут красивыми пышно начесанные три волосинки и некрасивой - косу толщиной с руку и длиной до пояса;
5) мимические морщинки и отдельные прыщики: чтобы мужчина обратил на них внимание, у вас ими должно быть покрыто все лицо и вы не должны предпринимать никаких попыток это скрыть;
5) круги и "мешки" под глазами, форма кистей рук, ступней ног, пальцы - на это им вообще насрать;
6) уши и зубы - знаю несколько примеров женщин с довольно-таки неровными зубами и оттопыренными ушами, считающихся красивыми;
7) форму и величину груди - да-да! сиськи сами по себе мощный сексуальный фетиш, который "возбуждает" самим своим наличием, и чтобы их считали "сексуальными", достаточно их просто показать и/или подчеркнуть; грудь должна совсем отвиснуть и постареть, чтобы потерять статус фетиша... или? правильно, дети, пять: не преподноситься в таком качестве.
(Предупреждая вопросы: я ориентируюсь не на то, что мужчины говорят о женщинах: они вообще редко говорят о нас что-то хорошее, - а на тех, кого они выбирают и называют красивыми).
Заметно отвисшие груди 3-го размера будут названы "божественными", когда вы только что сняли декольтированное платье и жесткий лифчик на косточках перед партнером, оставив на груди сверкающее колье, и "страшными старухиными" - когда нас вас мягкое неспортивное бра и закрытая рубашка (мой опыт). Аналогичным образом: соски "нулевой" груди задорно торчат под тонкой открытой майкой - "вау, секси!" - плоская грудь закрыта несколькими слоями одежды - "ыыы, сисек нет! (опыт подруги)".
И женщины, и мужчины вводят в круг явлений, которые объемлет понятие красоты, невербальные средства коммуникации, но в этом случае их предпочтения расходятся кардинальным образом: женщины ценят, по вышеприведенной цитате, "осмысленный взгляд", а мужчины - пинап и эмоциональное обслуживание, то есть, первые любят серьезных тонко чувствующих мечтательниц, вторые - так активно высмеиваемых и унижаемых ими вечно смеющихся и кокетничающих "тупых пизд".
Создается впечатление, что МУЖЧИН СОВЕРШЕННО НЕ ИНТЕРЕСУЕТ РЕАЛЬНОЕ СООТВЕТСТВИЕ ВНЕШНОСТИ ЖЕНЩИНЫ ЭСТЕТИЧЕСКОМУ КАНОНУ ОТ ПРИРОДЫ, ибо чем дальше женский образ от ее естественного облика, тем больше вероятность, что мужчины женщину назовут красивой. ИХ ИНТЕРЕСУЕТ, по сути, СЕКСУАЛЬНАЯ СЪЕДОБНОСТЬ ЖЕНЩИНЫ И ЕЕ ГОТОВНОСТЬ ОБСЛУЖИВАТЬ И УНИЖАТЬСЯ, А НЕ КРАСОТА. Это косвенно подтверждается пресловутой "целостностью" воспринимаемого ими образа.
Женщины, очень строго судя за имидж, тем не менее могут признавать, что женщина красива. Даже очень мизогинные, неуверенные в себе и склонные к соперничеству за мужское внимание женщины, стоя, как скала, на том, что та или иная некрасавица с умным добрым взглядом красива, тем не менее отметят, что она "некрасива с точки зрения общепринятых представлений". Мужчины же вовсе не различают понятий "красивая" и "ухоженная", "красивая" и "стильная", "красивая" и "привлекательная" - их "красивая" подразумевает все сразу, словно ОНИ НЕ ОТДЕЛЯЮТ ЖЕНЩИНУ ОТ НЕОДУШЕВЛЕННЫХ ПРЕДМЕТОВ, ее окружающих (это вполне возможно, учитывая фетишизацию женского белья), и от функций, ею выполняемых.
ЛИБО ВСЕ ПРОЩЕ: ОНИ В ОЧЕРЕДНОЙ РАЗ СОЗНАТЕЛЬНО ЛГУТ. Они прекрасно видят, красива та или иная женщина от природы или некрасива, но НАЗЫВАЮТ красотой не красоту, а признаки готовности ублажать барина. В бытие мое патриархальной меня всегда удивляло: как можно не видеть, что те или иные одежда, косметика, прическа женщине НЕ ИДУТ, что они уродуют ее? Теперь я понимаю: мужчины все прекрасно видят и решают по ситуации, похвалить им женщину за то, что старается понравиться, или загнобить, чтобы место свое знала.
Выходит, что женская красота в восприятии самих женщин - это реальное соответствие эстетическому канону + хорошие вкус и чувство стиля + "осмысленный взгляд", а то, что мужчины ПРЕПОДНОСЯТ В КАЧЕСТВЕ ЭТАЛОНА КРАСОТЫ, на самом деле полная сексуальная фетишизация, не зависящая от эстетики, и признаки готовности обслуживать сексуально и эмоционально. В этом различии корень всех бед и горестей, связанных с восприятием своей внешности женщинами и с повышением красивости: ЖЕНЩИНА ХОЧЕТ ЧЕСТНО И НА САМОМ ДЕЛЕ СООТВЕТСТВОВАТЬ КАНОНУ КРАСОТЫ, В ТО ВРЕМЯ КАК ОТ НЕЕ ТРЕБУЕТСЯ ВСЕГО ЛИШЬ ИЗОБРАЗИТЬ ЖЕЛАНИЕ УБЛАЖАТЬ МУЖЧИНУ. Она вставляет себе силиконовые сиськи вместо того, чтобы обнажить уже имеющиеся, худеет, когда надо обтянуть попу и ляжки и сделать пинап.
Пришло время второй раз с облегчением вздохнуть, котятки: если вам так хочется мужского внимания, накрутите букли, жирно подведите глаза а-ля секс-рабыня, подчеркните свои филейные места обтягивающей одеждой, закиньте ножку на ножку и начните угодливо хихикать - и тут же станете у них красавицей. Не надо никаких диет и самокопаний - все просто.
Но вернемся к таблице, которую я в начале своего эссе просила нарисовать и заполнить данными знакомых женщин. Проанализировав свой круг знакомых, вы поймете, что НЕТ СУЩЕСТВЕННОЙ РАЗНИЦЫ МЕЖДУ СЕМЕЙНЫМ ПОЛОЖЕНИЕМ КРАСАВИЦ И СЕМЕЙНЫМ ПОЛОЖЕНИЕМ НЕКРАСАВИЦ. И те и другие имеют поклонников и бойфрендов, и те и другие выходят замуж (некрасавицы часто даже раньше красавиц) или могут не выйти замуж, и те и другие могут иметь любовников, и тех и других бросают, и от тех и от других гуляют налево, и над теми и над другими устанавливают контроль, и тех и других используют в быту, и те и другие на второй год совместной жизни (а то и раньше) получают диванное существо в качестве мужа, и те и другие корчатся в родах, и тех и других могут насиловать и избивать. Красавицы могут иметь меньше поклонников и меньше романов, чем некрасавицы, могут страдать от мужского невнимания из-за причин, разобранных выше. Некрасавица может оказаться втянутой в ситуацию конфликта мужчин за право ее трахать. Красавицы чаще становятся любовницами женатых мужчин, но это вряд ли можно считать мерилом успеха, ибо мужья от своих некрасивых стареющих жен очень не любят уходить, а уйдя, часто возвращаются. Вряд ли положение наложницы, "шлюхи", необходимость прятаться, общественное осуждение и остракизм в случае раскрытия связи и драка с чьей-то женой - это то, о чем вы мечтаете. Красавица может 10 лет существовать в абьюзных или фри-лав-абьюзных отношениях, некрасавица может сменить десяток мужей и бойфрендов в поисках того, кто ее относительно будет устраивать.
Как уже говорилось выше, красавицы могут крайне редко слышать комплименты своей внешности, а некрасавицы - слышать их регулярно. Красавицы практически всегда считают себя недостаточно красивыми и совершают не меньше, а порой гораздо больше манипуляций по улучшению внешности, чем некрасивые женщины. Красавиц, не преподносящих себя в качестве куска мяса для ебли, знакомые и незнакомые мужчины могут периодически радовать новостью, что они "страшные" и их "ниибут", а женщины - донимать советами по повышению ебабельности.
45 Кб, 342x479>>30125
В конечном итоге вы убедитесь, что РАЗНИЦА МЕЖДУ КРАСАВИЦЕЙ И НЕКРАСАВИЦЕЙ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ В ТОМ, ЧТО ВНЕШНОСТЬ ПЕРВОЙ СЧИТАЕТСЯ В ДАННЫЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ ПЕРИОД БОЛЕЕ ПРЕСТИЖНОЙ. Все. Точка.
Шансы замужества той и другой равны, а в браке красота не приносит ничего, кроме бОльшего количества сцен ревности и Большего контроля со стороны мужа.
Почему так происходит? Потому что НА САМОМ ДЕЛЕ ПАРТНЕРШ МУЖЧИНЫ ВЫБИРАЮТ НЕ ПО ВНЕШНОСТИ, А ПО ДРУГИМ ПАРАМЕТРАМ. Эти параметры сворачиваются в знаменитую своими цинизмом и емкостью формулу "сосать и готовить". СОБИРАЯСЬ ЖЕНИТЬСЯ ИЛИ ПРОСТО ЖИТЬ С ЖЕНЩИНОЙ, МУЖЧИНА ВЫБИРАЕТ НЕ МУЗУ ДЛЯ ВДОХНОВЕНИЯ, А ПРИС-ЛУ-ГУ. Если бы вы нанимали домработницу, для вас были бы существенными ее внешние данные? Конечно, жена - это не только прислуга, но еще и секс-рабыня, поэтому мужчине хочется, чтобы она была относительно аппетитным фетишем (не красавицей - повторюсь, - а именно фетишем), но это факультативное пожелание. В конце концов, мяско поебабельнее можно найти на стороне, а от жены требуются чистый дом, сытые здоровые дети и почтенный трепет перед мужем. Ах да: еще соседу не "давать". А внешность... Гостей не напугает? Ну и ладно, пойдет.
Выбор мужчиной жены можно сравнить с выбором автомобиля: более красивую и статусную модель он запросто может отвергнуть в пользу более практичной, удобной и функциональной. А ВСЕ ИХ РАЗГЛАГОЛЬСТВОВАНИЯ О КРАСОТЕ ИМЕЮТ СВОЕЙ ЦЕЛЬЮ НЕ СДЕЛАТЬ ЖЕНЩИНУ ГОЛЛИВУДСКОЙ ДИВОЙ, А ПСИХОЛОГИЧЕСКИ СЛОМАТЬ И ИЗУРОДОВАТЬ. Миф о красоте - мощнейший рычаг доминирования и контроля над женщинами.
ЛЮБВИ НЕ СУЩЕСТВУЕТ, романтическая влюбленность длится максимум месяца два, супружество - это просто ведение хозяйства и выращивание детей совместно с кем-то. Это вам скажет любой мудрый человек старшего возраста - не надо быть феминисткой, чтобы это понять. Феминистка может добавить у этому еще одну неприятную правду: БРАК, ПОСТРОЕННЫЙ НА ВЗАИМОУВАЖЕНИИ, НЕВОЗМОЖЕН - чтобы получить СТАТУС ЖЕНЫ, сохранить его и ВЫЖИТЬ в браке, вам придется
смириться с ПОДЧИНЕННЫМ положением и существенным ограничением личной свободы,
выносить тяготы беременности и муки родов, лучше не один раз,
в одиночку или почти в одиночку тянуть хозяйство и уход за детьми,
угождать и прислуживать мужу, его родственникам и друзьям
и ТЕРПЕТЬ какую-то долю НЕСПРАВЕДЛИВОСТИ и НАСИЛИЯ - хорошо, если дальше криков и оскорблений дело не пойдет.
АЛЬТЕРНАТИВЫ, КРОМЕ СЕПАРАЦИИ, НЕТ - не тратьте зря время на ее поиски. "Нетаких" нет, и чем раньше вы это осознаете, тем скорее либо откажетесь от идеи брака, либо организуете себе относительно комфортное существование рядом с "таким".
Чтобы удержаться подле мужчины в каком угодно качестве, не нужны копна золотистых волос, ноги от ушей и воздушная хрупкость. Чтобы удержаться подле мужчины в качестве жены, нужно стать ВЕЩЬЮ, которую он желает приобрести в дом. Совершенной машиной для родов и бытового труда, неприхотливой, простой в обращении и не создающей никаких проблем. Чтобы удержаться подле мужчины в качестве любовницы, тоже нужно стать вещью, только на этот раз многофункциональной "зазывающе" выглядящей игрушкой из секс-шопа.
Если вы не готовы к самостоятельному существованию, то хотя бы не растрачивайте ресурсы впустую.
В конечном итоге вы убедитесь, что РАЗНИЦА МЕЖДУ КРАСАВИЦЕЙ И НЕКРАСАВИЦЕЙ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ В ТОМ, ЧТО ВНЕШНОСТЬ ПЕРВОЙ СЧИТАЕТСЯ В ДАННЫЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ ПЕРИОД БОЛЕЕ ПРЕСТИЖНОЙ. Все. Точка.
Шансы замужества той и другой равны, а в браке красота не приносит ничего, кроме бОльшего количества сцен ревности и Большего контроля со стороны мужа.
Почему так происходит? Потому что НА САМОМ ДЕЛЕ ПАРТНЕРШ МУЖЧИНЫ ВЫБИРАЮТ НЕ ПО ВНЕШНОСТИ, А ПО ДРУГИМ ПАРАМЕТРАМ. Эти параметры сворачиваются в знаменитую своими цинизмом и емкостью формулу "сосать и готовить". СОБИРАЯСЬ ЖЕНИТЬСЯ ИЛИ ПРОСТО ЖИТЬ С ЖЕНЩИНОЙ, МУЖЧИНА ВЫБИРАЕТ НЕ МУЗУ ДЛЯ ВДОХНОВЕНИЯ, А ПРИС-ЛУ-ГУ. Если бы вы нанимали домработницу, для вас были бы существенными ее внешние данные? Конечно, жена - это не только прислуга, но еще и секс-рабыня, поэтому мужчине хочется, чтобы она была относительно аппетитным фетишем (не красавицей - повторюсь, - а именно фетишем), но это факультативное пожелание. В конце концов, мяско поебабельнее можно найти на стороне, а от жены требуются чистый дом, сытые здоровые дети и почтенный трепет перед мужем. Ах да: еще соседу не "давать". А внешность... Гостей не напугает? Ну и ладно, пойдет.
Выбор мужчиной жены можно сравнить с выбором автомобиля: более красивую и статусную модель он запросто может отвергнуть в пользу более практичной, удобной и функциональной. А ВСЕ ИХ РАЗГЛАГОЛЬСТВОВАНИЯ О КРАСОТЕ ИМЕЮТ СВОЕЙ ЦЕЛЬЮ НЕ СДЕЛАТЬ ЖЕНЩИНУ ГОЛЛИВУДСКОЙ ДИВОЙ, А ПСИХОЛОГИЧЕСКИ СЛОМАТЬ И ИЗУРОДОВАТЬ. Миф о красоте - мощнейший рычаг доминирования и контроля над женщинами.
ЛЮБВИ НЕ СУЩЕСТВУЕТ, романтическая влюбленность длится максимум месяца два, супружество - это просто ведение хозяйства и выращивание детей совместно с кем-то. Это вам скажет любой мудрый человек старшего возраста - не надо быть феминисткой, чтобы это понять. Феминистка может добавить у этому еще одну неприятную правду: БРАК, ПОСТРОЕННЫЙ НА ВЗАИМОУВАЖЕНИИ, НЕВОЗМОЖЕН - чтобы получить СТАТУС ЖЕНЫ, сохранить его и ВЫЖИТЬ в браке, вам придется
смириться с ПОДЧИНЕННЫМ положением и существенным ограничением личной свободы,
выносить тяготы беременности и муки родов, лучше не один раз,
в одиночку или почти в одиночку тянуть хозяйство и уход за детьми,
угождать и прислуживать мужу, его родственникам и друзьям
и ТЕРПЕТЬ какую-то долю НЕСПРАВЕДЛИВОСТИ и НАСИЛИЯ - хорошо, если дальше криков и оскорблений дело не пойдет.
АЛЬТЕРНАТИВЫ, КРОМЕ СЕПАРАЦИИ, НЕТ - не тратьте зря время на ее поиски. "Нетаких" нет, и чем раньше вы это осознаете, тем скорее либо откажетесь от идеи брака, либо организуете себе относительно комфортное существование рядом с "таким".
Чтобы удержаться подле мужчины в каком угодно качестве, не нужны копна золотистых волос, ноги от ушей и воздушная хрупкость. Чтобы удержаться подле мужчины в качестве жены, нужно стать ВЕЩЬЮ, которую он желает приобрести в дом. Совершенной машиной для родов и бытового труда, неприхотливой, простой в обращении и не создающей никаких проблем. Чтобы удержаться подле мужчины в качестве любовницы, тоже нужно стать вещью, только на этот раз многофункциональной "зазывающе" выглядящей игрушкой из секс-шопа.
Если вы не готовы к самостоятельному существованию, то хотя бы не растрачивайте ресурсы впустую.
45 Кб, 342x479>>30125
В конечном итоге вы убедитесь, что РАЗНИЦА МЕЖДУ КРАСАВИЦЕЙ И НЕКРАСАВИЦЕЙ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ В ТОМ, ЧТО ВНЕШНОСТЬ ПЕРВОЙ СЧИТАЕТСЯ В ДАННЫЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ ПЕРИОД БОЛЕЕ ПРЕСТИЖНОЙ. Все. Точка.
Шансы замужества той и другой равны, а в браке красота не приносит ничего, кроме бОльшего количества сцен ревности и Большего контроля со стороны мужа.
Почему так происходит? Потому что НА САМОМ ДЕЛЕ ПАРТНЕРШ МУЖЧИНЫ ВЫБИРАЮТ НЕ ПО ВНЕШНОСТИ, А ПО ДРУГИМ ПАРАМЕТРАМ. Эти параметры сворачиваются в знаменитую своими цинизмом и емкостью формулу "сосать и готовить". СОБИРАЯСЬ ЖЕНИТЬСЯ ИЛИ ПРОСТО ЖИТЬ С ЖЕНЩИНОЙ, МУЖЧИНА ВЫБИРАЕТ НЕ МУЗУ ДЛЯ ВДОХНОВЕНИЯ, А ПРИС-ЛУ-ГУ. Если бы вы нанимали домработницу, для вас были бы существенными ее внешние данные? Конечно, жена - это не только прислуга, но еще и секс-рабыня, поэтому мужчине хочется, чтобы она была относительно аппетитным фетишем (не красавицей - повторюсь, - а именно фетишем), но это факультативное пожелание. В конце концов, мяско поебабельнее можно найти на стороне, а от жены требуются чистый дом, сытые здоровые дети и почтенный трепет перед мужем. Ах да: еще соседу не "давать". А внешность... Гостей не напугает? Ну и ладно, пойдет.
Выбор мужчиной жены можно сравнить с выбором автомобиля: более красивую и статусную модель он запросто может отвергнуть в пользу более практичной, удобной и функциональной. А ВСЕ ИХ РАЗГЛАГОЛЬСТВОВАНИЯ О КРАСОТЕ ИМЕЮТ СВОЕЙ ЦЕЛЬЮ НЕ СДЕЛАТЬ ЖЕНЩИНУ ГОЛЛИВУДСКОЙ ДИВОЙ, А ПСИХОЛОГИЧЕСКИ СЛОМАТЬ И ИЗУРОДОВАТЬ. Миф о красоте - мощнейший рычаг доминирования и контроля над женщинами.
ЛЮБВИ НЕ СУЩЕСТВУЕТ, романтическая влюбленность длится максимум месяца два, супружество - это просто ведение хозяйства и выращивание детей совместно с кем-то. Это вам скажет любой мудрый человек старшего возраста - не надо быть феминисткой, чтобы это понять. Феминистка может добавить у этому еще одну неприятную правду: БРАК, ПОСТРОЕННЫЙ НА ВЗАИМОУВАЖЕНИИ, НЕВОЗМОЖЕН - чтобы получить СТАТУС ЖЕНЫ, сохранить его и ВЫЖИТЬ в браке, вам придется
смириться с ПОДЧИНЕННЫМ положением и существенным ограничением личной свободы,
выносить тяготы беременности и муки родов, лучше не один раз,
в одиночку или почти в одиночку тянуть хозяйство и уход за детьми,
угождать и прислуживать мужу, его родственникам и друзьям
и ТЕРПЕТЬ какую-то долю НЕСПРАВЕДЛИВОСТИ и НАСИЛИЯ - хорошо, если дальше криков и оскорблений дело не пойдет.
АЛЬТЕРНАТИВЫ, КРОМЕ СЕПАРАЦИИ, НЕТ - не тратьте зря время на ее поиски. "Нетаких" нет, и чем раньше вы это осознаете, тем скорее либо откажетесь от идеи брака, либо организуете себе относительно комфортное существование рядом с "таким".
Чтобы удержаться подле мужчины в каком угодно качестве, не нужны копна золотистых волос, ноги от ушей и воздушная хрупкость. Чтобы удержаться подле мужчины в качестве жены, нужно стать ВЕЩЬЮ, которую он желает приобрести в дом. Совершенной машиной для родов и бытового труда, неприхотливой, простой в обращении и не создающей никаких проблем. Чтобы удержаться подле мужчины в качестве любовницы, тоже нужно стать вещью, только на этот раз многофункциональной "зазывающе" выглядящей игрушкой из секс-шопа.
Если вы не готовы к самостоятельному существованию, то хотя бы не растрачивайте ресурсы впустую.
В конечном итоге вы убедитесь, что РАЗНИЦА МЕЖДУ КРАСАВИЦЕЙ И НЕКРАСАВИЦЕЙ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ В ТОМ, ЧТО ВНЕШНОСТЬ ПЕРВОЙ СЧИТАЕТСЯ В ДАННЫЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ ПЕРИОД БОЛЕЕ ПРЕСТИЖНОЙ. Все. Точка.
Шансы замужества той и другой равны, а в браке красота не приносит ничего, кроме бОльшего количества сцен ревности и Большего контроля со стороны мужа.
Почему так происходит? Потому что НА САМОМ ДЕЛЕ ПАРТНЕРШ МУЖЧИНЫ ВЫБИРАЮТ НЕ ПО ВНЕШНОСТИ, А ПО ДРУГИМ ПАРАМЕТРАМ. Эти параметры сворачиваются в знаменитую своими цинизмом и емкостью формулу "сосать и готовить". СОБИРАЯСЬ ЖЕНИТЬСЯ ИЛИ ПРОСТО ЖИТЬ С ЖЕНЩИНОЙ, МУЖЧИНА ВЫБИРАЕТ НЕ МУЗУ ДЛЯ ВДОХНОВЕНИЯ, А ПРИС-ЛУ-ГУ. Если бы вы нанимали домработницу, для вас были бы существенными ее внешние данные? Конечно, жена - это не только прислуга, но еще и секс-рабыня, поэтому мужчине хочется, чтобы она была относительно аппетитным фетишем (не красавицей - повторюсь, - а именно фетишем), но это факультативное пожелание. В конце концов, мяско поебабельнее можно найти на стороне, а от жены требуются чистый дом, сытые здоровые дети и почтенный трепет перед мужем. Ах да: еще соседу не "давать". А внешность... Гостей не напугает? Ну и ладно, пойдет.
Выбор мужчиной жены можно сравнить с выбором автомобиля: более красивую и статусную модель он запросто может отвергнуть в пользу более практичной, удобной и функциональной. А ВСЕ ИХ РАЗГЛАГОЛЬСТВОВАНИЯ О КРАСОТЕ ИМЕЮТ СВОЕЙ ЦЕЛЬЮ НЕ СДЕЛАТЬ ЖЕНЩИНУ ГОЛЛИВУДСКОЙ ДИВОЙ, А ПСИХОЛОГИЧЕСКИ СЛОМАТЬ И ИЗУРОДОВАТЬ. Миф о красоте - мощнейший рычаг доминирования и контроля над женщинами.
ЛЮБВИ НЕ СУЩЕСТВУЕТ, романтическая влюбленность длится максимум месяца два, супружество - это просто ведение хозяйства и выращивание детей совместно с кем-то. Это вам скажет любой мудрый человек старшего возраста - не надо быть феминисткой, чтобы это понять. Феминистка может добавить у этому еще одну неприятную правду: БРАК, ПОСТРОЕННЫЙ НА ВЗАИМОУВАЖЕНИИ, НЕВОЗМОЖЕН - чтобы получить СТАТУС ЖЕНЫ, сохранить его и ВЫЖИТЬ в браке, вам придется
смириться с ПОДЧИНЕННЫМ положением и существенным ограничением личной свободы,
выносить тяготы беременности и муки родов, лучше не один раз,
в одиночку или почти в одиночку тянуть хозяйство и уход за детьми,
угождать и прислуживать мужу, его родственникам и друзьям
и ТЕРПЕТЬ какую-то долю НЕСПРАВЕДЛИВОСТИ и НАСИЛИЯ - хорошо, если дальше криков и оскорблений дело не пойдет.
АЛЬТЕРНАТИВЫ, КРОМЕ СЕПАРАЦИИ, НЕТ - не тратьте зря время на ее поиски. "Нетаких" нет, и чем раньше вы это осознаете, тем скорее либо откажетесь от идеи брака, либо организуете себе относительно комфортное существование рядом с "таким".
Чтобы удержаться подле мужчины в каком угодно качестве, не нужны копна золотистых волос, ноги от ушей и воздушная хрупкость. Чтобы удержаться подле мужчины в качестве жены, нужно стать ВЕЩЬЮ, которую он желает приобрести в дом. Совершенной машиной для родов и бытового труда, неприхотливой, простой в обращении и не создающей никаких проблем. Чтобы удержаться подле мужчины в качестве любовницы, тоже нужно стать вещью, только на этот раз многофункциональной "зазывающе" выглядящей игрушкой из секс-шопа.
Если вы не готовы к самостоятельному существованию, то хотя бы не растрачивайте ресурсы впустую.
49 Кб, 400x604Я гламурная женщина. И меня всегда возмущало то, феминизм игнорирует положение гламурных женщин. Конечно, это нигде не написано, но из вашей теории вытекает, что мое мироощущение – результат действия культурных стереотипов. Это совсем не так. Это просто возмутительнейшая гламур-фобия.
Я чуствую себя не человеком, а феей, вечно юной и прекрасной, и если я ею не стану, моя жизнь никогда не будет полноценной. Это мое мироощущение. Я фея, запертая в обрюзгшем стареющем человеческом теле.Если я:
- с 11 лет сижу на диетах и имею гастрит;
- вешу 45 кг при росте 176 см;
- в 24 года раз в несколько месяцев обязательно делаю пилинг и инъекции ботокса;
- ношу 5-сантиметровые накладные ногти с росписью и стразами;
- даже в 40-градусный мороз хожу в шубке, едва прикрывающей попу, тоненьких синтетических колготках и без головного убора;
- встаю на час раньше, чтобы успеть сделать укладку и наложить грим в 5 слоев по всем правилам;
- выдираю воском волосы на гениталиях;
- постоянно хожу в солярий;
- забыла свой натуральный цвет волос;
- каждый год беру кредит, чтобы сделать пластическую операцию (мне уже увеличили грудь и ягодицы, подкорректировали нос и разрез глаз – ну и что, что боль и реабилитационный период – зато будет красиво! – хочу еще ноги удлинить), –
если мои каблуки даже на домашней обуви не бывают короче 8 см, ТО ДЛЯ МЕНЯ ВСЕ ЭТО УДОБНО.
Это мое мироощущение. Гендерные стереотипы не при чем – у меня их нет! Вы не понимаете этого и никогда не поймете. Я так чувствую свое тело. Если я съем за сутки более 1000 калорий, то меня вырвет. Когда мой вес был более 50кг, у меня была отдышка. На каблуках менее 8 см у меня болят ноги, а без каблука я вообще не могу ходить. В шерстяных колготках зимой мне жарко. Я нечувствительна к холоду и у меня ни разу не было никаких там воспалений, так что не говорите о том, чего не знаете. Депиляция воском – это совсем не больно. Когда у меня была плоская попа, я никак не могла подобрать себе брюки, а сейчас на мне все прекрасно сидит.
Я с детства ненавижу свое тело. Мне в нем некомфортно. Я всегда была пухлой (в 8 лет весила аж 25кг!) Мне было тяжело бегать и играть с другими детьми. Я уже в 5 лет хотела большую грудь и переживала, что ее у меня нет. Внимание мальчиков и воспитание патриархальных родителей не при чем – что я могла понимать в свои 5-10 лет? В юности моя грудь никак не хотела расти больше второго размера – это был кошмар. Я чувствовала себя безгрудым уродом и понимала, что не видать мне семейного счастья, как своих ушей.
Меня никто никогда не понимал. В детстве родители заставляли меня есть и тепло одеваться, а я ненавидела эту еду и одежду, потому что чувствовала себя жирной коровой, закутанной в бабушкины кофты и гамаши.
После каждой операции я чувствую, что на шаг приблизилась к своей цели. Я счастлива. Мнение окружающих совсем не при чем. Я хочу быть красивой для себя, для своего комфорта.
НЕТ, Я НЕ ПАТРИАРХАЛЬНАЯ ЖЕНЩИНА!!! Я РАДИКАЛЬНАЯ ФЕМИНИСТКА. Почему феминистка, да еще и радикальная? Потому что это я тоже чувствую. И я требую уважения к своей позиции.
Нет, ваши уклончивые «твоя жизнь – делай что хочешь» не пойдут! Ваше учение дискриминативно по своей сути и нуждается в коррекции. Нет, я понимаю, что надо любить свое тело таким, какое оно есть, и не зависеть от мнения мужчин. Но женщина должна быть красивой для своего любимого.
Даже в обществе без гендера у людей будет либидо и они будут привлекать партнеров. А мужская и женская привлекательность – разные вещи. Самку привлекают мускулы, большой член и агрессия, потому что они сигнализируют о репродуктивном здоровье самца и его способности добывать пищу и защищать самку и потомство. Самца привлекают широкий таз (легче рожать!), большие сиськи (символ кормления детеныша), длинные волосы (пушистая теплая самка, которая может греть детенышей) и хрупкость сложения (ассоциации с добычей). Мой гламур не выдумка – он имеет глубоко биологическую природу.
Я вижу, что вы считаете, что я неправа. Вы не хотите меня принимать в радикально-феминистическое сообщество. Вы бодипозитив-сексистки. Я вижу дискриминацию гламурных женщин в каждом вашем слове. Вы создаете отвратительные группы, где навязываете естественный тип внешности. Нам с детства навязывают естественный тип внешности. Почему российские радфем ненавидят гламурных женщин? Засуньте в жопу свой средневековый феминизм а-ля Симона де Бовуар и Андреа Дворкин.
Я провозглашаю радикальный гламур-феминизм! Я пропагандирую гламур!
Я чуствую себя не человеком, а феей, вечно юной и прекрасной, и если я ею не стану, моя жизнь никогда не будет полноценной. Это мое мироощущение. Я фея, запертая в обрюзгшем стареющем человеческом теле.Если я:
- с 11 лет сижу на диетах и имею гастрит;
- вешу 45 кг при росте 176 см;
- в 24 года раз в несколько месяцев обязательно делаю пилинг и инъекции ботокса;
- ношу 5-сантиметровые накладные ногти с росписью и стразами;
- даже в 40-градусный мороз хожу в шубке, едва прикрывающей попу, тоненьких синтетических колготках и без головного убора;
- встаю на час раньше, чтобы успеть сделать укладку и наложить грим в 5 слоев по всем правилам;
- выдираю воском волосы на гениталиях;
- постоянно хожу в солярий;
- забыла свой натуральный цвет волос;
- каждый год беру кредит, чтобы сделать пластическую операцию (мне уже увеличили грудь и ягодицы, подкорректировали нос и разрез глаз – ну и что, что боль и реабилитационный период – зато будет красиво! – хочу еще ноги удлинить), –
если мои каблуки даже на домашней обуви не бывают короче 8 см, ТО ДЛЯ МЕНЯ ВСЕ ЭТО УДОБНО.
Это мое мироощущение. Гендерные стереотипы не при чем – у меня их нет! Вы не понимаете этого и никогда не поймете. Я так чувствую свое тело. Если я съем за сутки более 1000 калорий, то меня вырвет. Когда мой вес был более 50кг, у меня была отдышка. На каблуках менее 8 см у меня болят ноги, а без каблука я вообще не могу ходить. В шерстяных колготках зимой мне жарко. Я нечувствительна к холоду и у меня ни разу не было никаких там воспалений, так что не говорите о том, чего не знаете. Депиляция воском – это совсем не больно. Когда у меня была плоская попа, я никак не могла подобрать себе брюки, а сейчас на мне все прекрасно сидит.
Я с детства ненавижу свое тело. Мне в нем некомфортно. Я всегда была пухлой (в 8 лет весила аж 25кг!) Мне было тяжело бегать и играть с другими детьми. Я уже в 5 лет хотела большую грудь и переживала, что ее у меня нет. Внимание мальчиков и воспитание патриархальных родителей не при чем – что я могла понимать в свои 5-10 лет? В юности моя грудь никак не хотела расти больше второго размера – это был кошмар. Я чувствовала себя безгрудым уродом и понимала, что не видать мне семейного счастья, как своих ушей.
Меня никто никогда не понимал. В детстве родители заставляли меня есть и тепло одеваться, а я ненавидела эту еду и одежду, потому что чувствовала себя жирной коровой, закутанной в бабушкины кофты и гамаши.
После каждой операции я чувствую, что на шаг приблизилась к своей цели. Я счастлива. Мнение окружающих совсем не при чем. Я хочу быть красивой для себя, для своего комфорта.
НЕТ, Я НЕ ПАТРИАРХАЛЬНАЯ ЖЕНЩИНА!!! Я РАДИКАЛЬНАЯ ФЕМИНИСТКА. Почему феминистка, да еще и радикальная? Потому что это я тоже чувствую. И я требую уважения к своей позиции.
Нет, ваши уклончивые «твоя жизнь – делай что хочешь» не пойдут! Ваше учение дискриминативно по своей сути и нуждается в коррекции. Нет, я понимаю, что надо любить свое тело таким, какое оно есть, и не зависеть от мнения мужчин. Но женщина должна быть красивой для своего любимого.
Даже в обществе без гендера у людей будет либидо и они будут привлекать партнеров. А мужская и женская привлекательность – разные вещи. Самку привлекают мускулы, большой член и агрессия, потому что они сигнализируют о репродуктивном здоровье самца и его способности добывать пищу и защищать самку и потомство. Самца привлекают широкий таз (легче рожать!), большие сиськи (символ кормления детеныша), длинные волосы (пушистая теплая самка, которая может греть детенышей) и хрупкость сложения (ассоциации с добычей). Мой гламур не выдумка – он имеет глубоко биологическую природу.
Я вижу, что вы считаете, что я неправа. Вы не хотите меня принимать в радикально-феминистическое сообщество. Вы бодипозитив-сексистки. Я вижу дискриминацию гламурных женщин в каждом вашем слове. Вы создаете отвратительные группы, где навязываете естественный тип внешности. Нам с детства навязывают естественный тип внешности. Почему российские радфем ненавидят гламурных женщин? Засуньте в жопу свой средневековый феминизм а-ля Симона де Бовуар и Андреа Дворкин.
Я провозглашаю радикальный гламур-феминизм! Я пропагандирую гламур!
49 Кб, 400x604Я гламурная женщина. И меня всегда возмущало то, феминизм игнорирует положение гламурных женщин. Конечно, это нигде не написано, но из вашей теории вытекает, что мое мироощущение – результат действия культурных стереотипов. Это совсем не так. Это просто возмутительнейшая гламур-фобия.
Я чуствую себя не человеком, а феей, вечно юной и прекрасной, и если я ею не стану, моя жизнь никогда не будет полноценной. Это мое мироощущение. Я фея, запертая в обрюзгшем стареющем человеческом теле.Если я:
- с 11 лет сижу на диетах и имею гастрит;
- вешу 45 кг при росте 176 см;
- в 24 года раз в несколько месяцев обязательно делаю пилинг и инъекции ботокса;
- ношу 5-сантиметровые накладные ногти с росписью и стразами;
- даже в 40-градусный мороз хожу в шубке, едва прикрывающей попу, тоненьких синтетических колготках и без головного убора;
- встаю на час раньше, чтобы успеть сделать укладку и наложить грим в 5 слоев по всем правилам;
- выдираю воском волосы на гениталиях;
- постоянно хожу в солярий;
- забыла свой натуральный цвет волос;
- каждый год беру кредит, чтобы сделать пластическую операцию (мне уже увеличили грудь и ягодицы, подкорректировали нос и разрез глаз – ну и что, что боль и реабилитационный период – зато будет красиво! – хочу еще ноги удлинить), –
если мои каблуки даже на домашней обуви не бывают короче 8 см, ТО ДЛЯ МЕНЯ ВСЕ ЭТО УДОБНО.
Это мое мироощущение. Гендерные стереотипы не при чем – у меня их нет! Вы не понимаете этого и никогда не поймете. Я так чувствую свое тело. Если я съем за сутки более 1000 калорий, то меня вырвет. Когда мой вес был более 50кг, у меня была отдышка. На каблуках менее 8 см у меня болят ноги, а без каблука я вообще не могу ходить. В шерстяных колготках зимой мне жарко. Я нечувствительна к холоду и у меня ни разу не было никаких там воспалений, так что не говорите о том, чего не знаете. Депиляция воском – это совсем не больно. Когда у меня была плоская попа, я никак не могла подобрать себе брюки, а сейчас на мне все прекрасно сидит.
Я с детства ненавижу свое тело. Мне в нем некомфортно. Я всегда была пухлой (в 8 лет весила аж 25кг!) Мне было тяжело бегать и играть с другими детьми. Я уже в 5 лет хотела большую грудь и переживала, что ее у меня нет. Внимание мальчиков и воспитание патриархальных родителей не при чем – что я могла понимать в свои 5-10 лет? В юности моя грудь никак не хотела расти больше второго размера – это был кошмар. Я чувствовала себя безгрудым уродом и понимала, что не видать мне семейного счастья, как своих ушей.
Меня никто никогда не понимал. В детстве родители заставляли меня есть и тепло одеваться, а я ненавидела эту еду и одежду, потому что чувствовала себя жирной коровой, закутанной в бабушкины кофты и гамаши.
После каждой операции я чувствую, что на шаг приблизилась к своей цели. Я счастлива. Мнение окружающих совсем не при чем. Я хочу быть красивой для себя, для своего комфорта.
НЕТ, Я НЕ ПАТРИАРХАЛЬНАЯ ЖЕНЩИНА!!! Я РАДИКАЛЬНАЯ ФЕМИНИСТКА. Почему феминистка, да еще и радикальная? Потому что это я тоже чувствую. И я требую уважения к своей позиции.
Нет, ваши уклончивые «твоя жизнь – делай что хочешь» не пойдут! Ваше учение дискриминативно по своей сути и нуждается в коррекции. Нет, я понимаю, что надо любить свое тело таким, какое оно есть, и не зависеть от мнения мужчин. Но женщина должна быть красивой для своего любимого.
Даже в обществе без гендера у людей будет либидо и они будут привлекать партнеров. А мужская и женская привлекательность – разные вещи. Самку привлекают мускулы, большой член и агрессия, потому что они сигнализируют о репродуктивном здоровье самца и его способности добывать пищу и защищать самку и потомство. Самца привлекают широкий таз (легче рожать!), большие сиськи (символ кормления детеныша), длинные волосы (пушистая теплая самка, которая может греть детенышей) и хрупкость сложения (ассоциации с добычей). Мой гламур не выдумка – он имеет глубоко биологическую природу.
Я вижу, что вы считаете, что я неправа. Вы не хотите меня принимать в радикально-феминистическое сообщество. Вы бодипозитив-сексистки. Я вижу дискриминацию гламурных женщин в каждом вашем слове. Вы создаете отвратительные группы, где навязываете естественный тип внешности. Нам с детства навязывают естественный тип внешности. Почему российские радфем ненавидят гламурных женщин? Засуньте в жопу свой средневековый феминизм а-ля Симона де Бовуар и Андреа Дворкин.
Я провозглашаю радикальный гламур-феминизм! Я пропагандирую гламур!
Я чуствую себя не человеком, а феей, вечно юной и прекрасной, и если я ею не стану, моя жизнь никогда не будет полноценной. Это мое мироощущение. Я фея, запертая в обрюзгшем стареющем человеческом теле.Если я:
- с 11 лет сижу на диетах и имею гастрит;
- вешу 45 кг при росте 176 см;
- в 24 года раз в несколько месяцев обязательно делаю пилинг и инъекции ботокса;
- ношу 5-сантиметровые накладные ногти с росписью и стразами;
- даже в 40-градусный мороз хожу в шубке, едва прикрывающей попу, тоненьких синтетических колготках и без головного убора;
- встаю на час раньше, чтобы успеть сделать укладку и наложить грим в 5 слоев по всем правилам;
- выдираю воском волосы на гениталиях;
- постоянно хожу в солярий;
- забыла свой натуральный цвет волос;
- каждый год беру кредит, чтобы сделать пластическую операцию (мне уже увеличили грудь и ягодицы, подкорректировали нос и разрез глаз – ну и что, что боль и реабилитационный период – зато будет красиво! – хочу еще ноги удлинить), –
если мои каблуки даже на домашней обуви не бывают короче 8 см, ТО ДЛЯ МЕНЯ ВСЕ ЭТО УДОБНО.
Это мое мироощущение. Гендерные стереотипы не при чем – у меня их нет! Вы не понимаете этого и никогда не поймете. Я так чувствую свое тело. Если я съем за сутки более 1000 калорий, то меня вырвет. Когда мой вес был более 50кг, у меня была отдышка. На каблуках менее 8 см у меня болят ноги, а без каблука я вообще не могу ходить. В шерстяных колготках зимой мне жарко. Я нечувствительна к холоду и у меня ни разу не было никаких там воспалений, так что не говорите о том, чего не знаете. Депиляция воском – это совсем не больно. Когда у меня была плоская попа, я никак не могла подобрать себе брюки, а сейчас на мне все прекрасно сидит.
Я с детства ненавижу свое тело. Мне в нем некомфортно. Я всегда была пухлой (в 8 лет весила аж 25кг!) Мне было тяжело бегать и играть с другими детьми. Я уже в 5 лет хотела большую грудь и переживала, что ее у меня нет. Внимание мальчиков и воспитание патриархальных родителей не при чем – что я могла понимать в свои 5-10 лет? В юности моя грудь никак не хотела расти больше второго размера – это был кошмар. Я чувствовала себя безгрудым уродом и понимала, что не видать мне семейного счастья, как своих ушей.
Меня никто никогда не понимал. В детстве родители заставляли меня есть и тепло одеваться, а я ненавидела эту еду и одежду, потому что чувствовала себя жирной коровой, закутанной в бабушкины кофты и гамаши.
После каждой операции я чувствую, что на шаг приблизилась к своей цели. Я счастлива. Мнение окружающих совсем не при чем. Я хочу быть красивой для себя, для своего комфорта.
НЕТ, Я НЕ ПАТРИАРХАЛЬНАЯ ЖЕНЩИНА!!! Я РАДИКАЛЬНАЯ ФЕМИНИСТКА. Почему феминистка, да еще и радикальная? Потому что это я тоже чувствую. И я требую уважения к своей позиции.
Нет, ваши уклончивые «твоя жизнь – делай что хочешь» не пойдут! Ваше учение дискриминативно по своей сути и нуждается в коррекции. Нет, я понимаю, что надо любить свое тело таким, какое оно есть, и не зависеть от мнения мужчин. Но женщина должна быть красивой для своего любимого.
Даже в обществе без гендера у людей будет либидо и они будут привлекать партнеров. А мужская и женская привлекательность – разные вещи. Самку привлекают мускулы, большой член и агрессия, потому что они сигнализируют о репродуктивном здоровье самца и его способности добывать пищу и защищать самку и потомство. Самца привлекают широкий таз (легче рожать!), большие сиськи (символ кормления детеныша), длинные волосы (пушистая теплая самка, которая может греть детенышей) и хрупкость сложения (ассоциации с добычей). Мой гламур не выдумка – он имеет глубоко биологическую природу.
Я вижу, что вы считаете, что я неправа. Вы не хотите меня принимать в радикально-феминистическое сообщество. Вы бодипозитив-сексистки. Я вижу дискриминацию гламурных женщин в каждом вашем слове. Вы создаете отвратительные группы, где навязываете естественный тип внешности. Нам с детства навязывают естественный тип внешности. Почему российские радфем ненавидят гламурных женщин? Засуньте в жопу свой средневековый феминизм а-ля Симона де Бовуар и Андреа Дворкин.
Я провозглашаю радикальный гламур-феминизм! Я пропагандирую гламур!
44 Кб, 361x604О, приперся мешок со спермой, считающий, что его тут будут в жопу целовать за ссылку на слова unreliable narrator мудацкой книги мудака-автора. Чтобы знать женщин, надо огребать по щам, как женщина всю жизнь огребает, в течение лет эдак 10-ти минимум. Так что если ты не тюремный педераст, знать ты можешь только свои влажные фантазии.
Мальчик находится в том же положении, что и девочка, только при сочетании двух обстоятельств: 1) его изнасиловал взрослый мужчина; 2) он подвергается регулярным побоям. Такое сочетание обстоятельств крайне редко - в основном малолетним хуйкам позволено абсолютно все, за что девочка огребает по соплям: громко орать, реветь, болтать, ржать на людях, выбирать себе еду, игрушки, даже иногда одежду, пачкаться, убегать далеко, говорить все, что в голову взбредет... и главное - ИГНОРИРОВАТЬ ЧУЖИЕ ИНТЕРЕСЫ И ПРОЯВЛЯТЬ НАСИЛИЕ.
А болезненная инициация в мире мужчин (школьные криминальные авторитеты, армия, закрытые студенческие клубы) с лихвой компенсируется ништяками, которые вы, мудаки, получаете, когда полностью пройдете процесс формирования антиличности (отучитесь от последних крупиц человечного отношения к унтерменшам - женщинам). Лично я согласилась бы потерпеть пару лет школьную или армейскую травлю, чтобы потом вступить в мир, где тебе почти ничто не угрожает, где можно лет через пять после окончания универа обзавестись на свои кровные и квартирой, и машиной, где не надо корчиться в родах, кормить ребенка из своих сисек и полжизни угроблять на его обслуживание, где можно носить удобную одежду и никакая свинья не разинет свой тухлый рот на тему твоей внешности, сексуальной жизни, семейного положения и пр., где жрать тебе готовить и убирать твой дом будет на халяву другой человек. За такие профиты я бы и пулю в кишках потерпела.
Так что сосни-ка ты хуйца, угнетенный.
Мальчик находится в том же положении, что и девочка, только при сочетании двух обстоятельств: 1) его изнасиловал взрослый мужчина; 2) он подвергается регулярным побоям. Такое сочетание обстоятельств крайне редко - в основном малолетним хуйкам позволено абсолютно все, за что девочка огребает по соплям: громко орать, реветь, болтать, ржать на людях, выбирать себе еду, игрушки, даже иногда одежду, пачкаться, убегать далеко, говорить все, что в голову взбредет... и главное - ИГНОРИРОВАТЬ ЧУЖИЕ ИНТЕРЕСЫ И ПРОЯВЛЯТЬ НАСИЛИЕ.
А болезненная инициация в мире мужчин (школьные криминальные авторитеты, армия, закрытые студенческие клубы) с лихвой компенсируется ништяками, которые вы, мудаки, получаете, когда полностью пройдете процесс формирования антиличности (отучитесь от последних крупиц человечного отношения к унтерменшам - женщинам). Лично я согласилась бы потерпеть пару лет школьную или армейскую травлю, чтобы потом вступить в мир, где тебе почти ничто не угрожает, где можно лет через пять после окончания универа обзавестись на свои кровные и квартирой, и машиной, где не надо корчиться в родах, кормить ребенка из своих сисек и полжизни угроблять на его обслуживание, где можно носить удобную одежду и никакая свинья не разинет свой тухлый рот на тему твоей внешности, сексуальной жизни, семейного положения и пр., где жрать тебе готовить и убирать твой дом будет на халяву другой человек. За такие профиты я бы и пулю в кишках потерпела.
Так что сосни-ка ты хуйца, угнетенный.
>>30561
То есть, чтобы за десять лет ни разу не огрести? Что-то это сложновато, товарищи.
Я очень рад, что ты не удовлетворена своей жизнью.
>Чтобы знать женщин, надо огребать по щам, как женщина всю жизнь огребает, в течение лет эдак 10-ти минимум.
То есть, чтобы за десять лет ни разу не огрести? Что-то это сложновато, товарищи.
Я очень рад, что ты не удовлетворена своей жизнью.
>>30639
Отрицание как раз у тебя, хуесос. Врети врети дивачек не бьют мне мама так гаварила так ни бывает.
Отрицание как раз у тебя, хуесос. Врети врети дивачек не бьют мне мама так гаварила так ни бывает.
68 Кб, 483x604Всех с днём независимости!
Друзья, узнав что я занимаюсь «митингами и бездарной политотой», говорят, что все, кто связан с общественными движениями - тупая мразь, которой нечем заняться.
Потому как надо заниматься своим делом и не высовываться. Организовывать пространство вокруг себя – и будет тебе счастье. И близким будет. И вообще, как писал Бродский – «Не выходи из комнаты».
Любое противодействие системе - преступление. Оно либо ни к чему не приводит, либо приводит к революции, исламистам и прочим ухудшениям уровня жизни. Причём, уровня жизни мирных граждан. Которые никуда не совались, а сидели, тихо занимались своими делами и были счастливы.
Так вот, хочу сказать, что все мои друзья, которые так говорят, абсолютно правы.«Несогласные» (или «нетерпилы», как именует их в одном из своих романов Пелевин) всех эпох и мастей были законченными лузерами и мудаками, и их действия ни к чему хорошему не привели.
Вот, скажем, Спартак -античный мудак и говно. Будучи рабом, и имея добрый кусок хлеба, добываемый гладиаторскими боями – поднял восстание и с восьмидесятитысячной армией попёр на римских легионеров.
Гондон! Конечно, римляне его порубали, а так же и 6 000 его сподвижников. Последних распяли на крестах вдоль дороги, и никогда не снимали оттуда.
А Рим, вместе с его рабством, пал только 4 сотни лет спустя, и на Спартака ему было насрать.
В Средневековье выёбывались флорентийцы. У них, видите ли, был город-государство, где все граждане принимали участие в управлении. Кстати, и всех пришедших во Флоренцию, они тоже считали гражданами, говоря, что «городской воздух делает свободным». А всем королям, императорам, папам, и прочим охочим до чужого богатства товарищам, они показывали фак, вернее, давали вооружённый отпор. Надо сказать, построили отменную экономику. Так, их «флорин» был ходовой монетой по всей Европе. И само Возрождение, на котором стоит вся европейская культура, зародилось во Флоренции. И так 600 лет.
Но! Потом пришли Медичи и всё испортили. Флорентийская республика пала, вместе с её хвалёной демократией!
Что это я всё про Европу? В Америке тоже было дофига гандонов! И первый из них – Джон Браун. Ему, видите ли, не нравилось рабство! Он, будучи христианином, считал, что бог предписывает «помнить тех, кто в оковах, как будто бы и ты закован с ними». Имея 7 детей от первого брака и 13 от второго, он, вместо того, чтобы заботиться об их благосостоянии, защищал права черножопых негров! За что и был повешен в 1859 году. А в 1865 – совершенно случайно, после победы Севера в войне Севера и Юга, рабство было отменено.
В 20м веке по его стопам пошёл уже черножопый – Мартин Лютер Кинг . Нигеру казалось, что ущемляют права нигеров. Права на собственность и на образование. Право на равную оплату за равный труд. И всякие мелочи, типа раздельного проезда в транспорте ему тоже не нравились. И он задолбал всю Америку своими акциями ненасильственного сопротивления. За что и был застрелен доброжелателями, оставив на произвол судьбы безутешную вдову и четверых детей.
Совершенно безотносительно к бессмысленной деятельности Мартина Лютера Кинга, слово «нигер» вышло из обихода жителей США, расовая дискриминация стала уголовным преступлением, а к власти пришёл чернокожий президент.
Что это я всё о мужиках? Ёбнутыми были и тётки! Ёбнутым тёткам не нравилось что у них нет избирательного права и права на развод. Нет права на имущество и права на выбор супруга. Им не нравилось, что им запрещают работать, или платят за их труд в разы меньше, чем мужчинам. Одна ёбнутая американка сказала: «Мы не станем подчиняться законам, в принятии которых мы не участвовали, и власти, которая не представляет наших интересов».
А другая овца – Олимпия де Гуж – посмела заявить «Если женщина достойна взойти на эшафот, то она достойна войти и в парламент». И что? Этой курице отрубили голову! А сидела б она дома и готовила блан манже… И во всех странах, начиная с Австралии в 1902 и заканчивая Саудовской Аравией в 2011, женщинам не было бы предоставлено избирательное право.
Тупых гондонов было полно и во время Второй Мировой войны. Скажем, португалец Суша Мендес, работая в дипломатическом представительстве Франции, выдал евреям, вопреки приказу своего правительства, 30 тысяч португальских виз. А когда он был вынужден покинуть Францию, и последняя партия его виз на границе была признана недействительной, он дал сигнал евреям, стоявшем на кордоне, следовать за его машиной, и вывел их к заставе, на которой не было телефона. Там не знали, что Мендес лишён должности, и выпустили всех.
Отец 14 детей, лошара Мендес, за эту проделку был лишён лицензии и водительских прав, и подох в нищете. В 2007 году он вошёл в десятку великих португальцев, обойдя в рейтинге опроса Энрике Мореплавателя.
Но и в самой Германии были предатели. Так, фельдфебель вермахта, Антон Шмид, в оккупированной Литве, вместо того, чтобы уничтожать евреев, вывозил их из лагерей смерти на нейтральные территории. Был расстрелян в 1942 году. Признан Праведником мира в 1967 .
И это в то время, как сами литовцы активнейшим образом способствовали уничтожению еврейского населения! Литовцы и эстонцы были большие молодцы! За время Второй мировой войны в Литве было уничтожено 96% евреев, а в Эстонии – 100%. На этом фоне жалкими уродами кажутся датчане. Будучи оккупированными Германией, они умудрились вывезти и спасти ВСЮ еврейскую общину страны. И вдвойне они уроды потому, что когда музей Катастрофы (Израиль) запросил у них данные о тех, кто принимал участие в спасении, лохи-датчане сказали, что это не важно, и попросили посадить в аллее Праведников мира одно дерево на всех – дерево датского народа.
Если бы не это чёртово ненасильственное сопротивление, жидов удалось бы уничтожить полностью! В 1943 году, когда последние евреи должны были быть депортированы из Берлина в Освенцим, их родственники вышли демонстрацией на Розенштрассе. И Геббельс испугался, и приказал 2000 евреев вернуть обратно, в Берлин.
Эти недовольные гады, мешающие общественному спокойствию, то и дело появляются во всех уголках мира! Ганди политикой ненасильственного сопротивления освободил Индию от Британского ига. За что был застрелен. Так ему и надо!
Нельсон Мандела, боровшийся против режима апартеида в ЮАР, 26 лет отсидел. Ну, скажите, кому мешал апартеид? Да никому! Белые отдельно, чёрные и цветные – отдельно. Паспорта отобрать, медицину и образование тоже. И ничего! Жили же! Нет, пришёл и всё испортил!
А трудовые права? Эти долбанные трудовые права, которых рабочие всего мира (лохи!) добивались десятки лет забастовками, стачками, созданиями профсоюзов? Кому нужны трудовые права? В России – никому не нужны трудовые права. У нас можно использовать человека как угодно – и это норма. Именно поэтому продолжительность жизни в России на 17 лет меньше, чем в развитых странах. И это нас не должно касаться.
Никому в нашей стране не нужна бесплатная медицина, именно поэтому наш коллега, Женя Чуев, умер рядом с больничной койкой. Ему не вкололи принесённое заранее лекарство, потому что никто не догадался дать взятку. Не дал взятку? Умри! У нас это закон.
Никому в нашей стране не нужно бесплатное образование. Потому что любой родитель, если он не полное говно, может напидорасить на платное.
Никому в нашей стране не нужна свобода слова. Нам вообще не нужны слова. Слов и так слишком много.
Нам не нужна Конституция, которую вышли защищать год назад дебилы на Болотной. Учёные, студенты, бизнесмены.
Не нужен опыт истории. Не нужно государство. Мы живем в лесу. Хата наша с краю. И все несогласные и сопротивляющиеся – однозначно попадут в ад!
Друзья, узнав что я занимаюсь «митингами и бездарной политотой», говорят, что все, кто связан с общественными движениями - тупая мразь, которой нечем заняться.
Потому как надо заниматься своим делом и не высовываться. Организовывать пространство вокруг себя – и будет тебе счастье. И близким будет. И вообще, как писал Бродский – «Не выходи из комнаты».
Любое противодействие системе - преступление. Оно либо ни к чему не приводит, либо приводит к революции, исламистам и прочим ухудшениям уровня жизни. Причём, уровня жизни мирных граждан. Которые никуда не совались, а сидели, тихо занимались своими делами и были счастливы.
Так вот, хочу сказать, что все мои друзья, которые так говорят, абсолютно правы.«Несогласные» (или «нетерпилы», как именует их в одном из своих романов Пелевин) всех эпох и мастей были законченными лузерами и мудаками, и их действия ни к чему хорошему не привели.
Вот, скажем, Спартак -античный мудак и говно. Будучи рабом, и имея добрый кусок хлеба, добываемый гладиаторскими боями – поднял восстание и с восьмидесятитысячной армией попёр на римских легионеров.
Гондон! Конечно, римляне его порубали, а так же и 6 000 его сподвижников. Последних распяли на крестах вдоль дороги, и никогда не снимали оттуда.
А Рим, вместе с его рабством, пал только 4 сотни лет спустя, и на Спартака ему было насрать.
В Средневековье выёбывались флорентийцы. У них, видите ли, был город-государство, где все граждане принимали участие в управлении. Кстати, и всех пришедших во Флоренцию, они тоже считали гражданами, говоря, что «городской воздух делает свободным». А всем королям, императорам, папам, и прочим охочим до чужого богатства товарищам, они показывали фак, вернее, давали вооружённый отпор. Надо сказать, построили отменную экономику. Так, их «флорин» был ходовой монетой по всей Европе. И само Возрождение, на котором стоит вся европейская культура, зародилось во Флоренции. И так 600 лет.
Но! Потом пришли Медичи и всё испортили. Флорентийская республика пала, вместе с её хвалёной демократией!
Что это я всё про Европу? В Америке тоже было дофига гандонов! И первый из них – Джон Браун. Ему, видите ли, не нравилось рабство! Он, будучи христианином, считал, что бог предписывает «помнить тех, кто в оковах, как будто бы и ты закован с ними». Имея 7 детей от первого брака и 13 от второго, он, вместо того, чтобы заботиться об их благосостоянии, защищал права черножопых негров! За что и был повешен в 1859 году. А в 1865 – совершенно случайно, после победы Севера в войне Севера и Юга, рабство было отменено.
В 20м веке по его стопам пошёл уже черножопый – Мартин Лютер Кинг . Нигеру казалось, что ущемляют права нигеров. Права на собственность и на образование. Право на равную оплату за равный труд. И всякие мелочи, типа раздельного проезда в транспорте ему тоже не нравились. И он задолбал всю Америку своими акциями ненасильственного сопротивления. За что и был застрелен доброжелателями, оставив на произвол судьбы безутешную вдову и четверых детей.
Совершенно безотносительно к бессмысленной деятельности Мартина Лютера Кинга, слово «нигер» вышло из обихода жителей США, расовая дискриминация стала уголовным преступлением, а к власти пришёл чернокожий президент.
Что это я всё о мужиках? Ёбнутыми были и тётки! Ёбнутым тёткам не нравилось что у них нет избирательного права и права на развод. Нет права на имущество и права на выбор супруга. Им не нравилось, что им запрещают работать, или платят за их труд в разы меньше, чем мужчинам. Одна ёбнутая американка сказала: «Мы не станем подчиняться законам, в принятии которых мы не участвовали, и власти, которая не представляет наших интересов».
А другая овца – Олимпия де Гуж – посмела заявить «Если женщина достойна взойти на эшафот, то она достойна войти и в парламент». И что? Этой курице отрубили голову! А сидела б она дома и готовила блан манже… И во всех странах, начиная с Австралии в 1902 и заканчивая Саудовской Аравией в 2011, женщинам не было бы предоставлено избирательное право.
Тупых гондонов было полно и во время Второй Мировой войны. Скажем, португалец Суша Мендес, работая в дипломатическом представительстве Франции, выдал евреям, вопреки приказу своего правительства, 30 тысяч португальских виз. А когда он был вынужден покинуть Францию, и последняя партия его виз на границе была признана недействительной, он дал сигнал евреям, стоявшем на кордоне, следовать за его машиной, и вывел их к заставе, на которой не было телефона. Там не знали, что Мендес лишён должности, и выпустили всех.
Отец 14 детей, лошара Мендес, за эту проделку был лишён лицензии и водительских прав, и подох в нищете. В 2007 году он вошёл в десятку великих португальцев, обойдя в рейтинге опроса Энрике Мореплавателя.
Но и в самой Германии были предатели. Так, фельдфебель вермахта, Антон Шмид, в оккупированной Литве, вместо того, чтобы уничтожать евреев, вывозил их из лагерей смерти на нейтральные территории. Был расстрелян в 1942 году. Признан Праведником мира в 1967 .
И это в то время, как сами литовцы активнейшим образом способствовали уничтожению еврейского населения! Литовцы и эстонцы были большие молодцы! За время Второй мировой войны в Литве было уничтожено 96% евреев, а в Эстонии – 100%. На этом фоне жалкими уродами кажутся датчане. Будучи оккупированными Германией, они умудрились вывезти и спасти ВСЮ еврейскую общину страны. И вдвойне они уроды потому, что когда музей Катастрофы (Израиль) запросил у них данные о тех, кто принимал участие в спасении, лохи-датчане сказали, что это не важно, и попросили посадить в аллее Праведников мира одно дерево на всех – дерево датского народа.
Если бы не это чёртово ненасильственное сопротивление, жидов удалось бы уничтожить полностью! В 1943 году, когда последние евреи должны были быть депортированы из Берлина в Освенцим, их родственники вышли демонстрацией на Розенштрассе. И Геббельс испугался, и приказал 2000 евреев вернуть обратно, в Берлин.
Эти недовольные гады, мешающие общественному спокойствию, то и дело появляются во всех уголках мира! Ганди политикой ненасильственного сопротивления освободил Индию от Британского ига. За что был застрелен. Так ему и надо!
Нельсон Мандела, боровшийся против режима апартеида в ЮАР, 26 лет отсидел. Ну, скажите, кому мешал апартеид? Да никому! Белые отдельно, чёрные и цветные – отдельно. Паспорта отобрать, медицину и образование тоже. И ничего! Жили же! Нет, пришёл и всё испортил!
А трудовые права? Эти долбанные трудовые права, которых рабочие всего мира (лохи!) добивались десятки лет забастовками, стачками, созданиями профсоюзов? Кому нужны трудовые права? В России – никому не нужны трудовые права. У нас можно использовать человека как угодно – и это норма. Именно поэтому продолжительность жизни в России на 17 лет меньше, чем в развитых странах. И это нас не должно касаться.
Никому в нашей стране не нужна бесплатная медицина, именно поэтому наш коллега, Женя Чуев, умер рядом с больничной койкой. Ему не вкололи принесённое заранее лекарство, потому что никто не догадался дать взятку. Не дал взятку? Умри! У нас это закон.
Никому в нашей стране не нужно бесплатное образование. Потому что любой родитель, если он не полное говно, может напидорасить на платное.
Никому в нашей стране не нужна свобода слова. Нам вообще не нужны слова. Слов и так слишком много.
Нам не нужна Конституция, которую вышли защищать год назад дебилы на Болотной. Учёные, студенты, бизнесмены.
Не нужен опыт истории. Не нужно государство. Мы живем в лесу. Хата наша с краю. И все несогласные и сопротивляющиеся – однозначно попадут в ад!
68 Кб, 483x604Всех с днём независимости!
Друзья, узнав что я занимаюсь «митингами и бездарной политотой», говорят, что все, кто связан с общественными движениями - тупая мразь, которой нечем заняться.
Потому как надо заниматься своим делом и не высовываться. Организовывать пространство вокруг себя – и будет тебе счастье. И близким будет. И вообще, как писал Бродский – «Не выходи из комнаты».
Любое противодействие системе - преступление. Оно либо ни к чему не приводит, либо приводит к революции, исламистам и прочим ухудшениям уровня жизни. Причём, уровня жизни мирных граждан. Которые никуда не совались, а сидели, тихо занимались своими делами и были счастливы.
Так вот, хочу сказать, что все мои друзья, которые так говорят, абсолютно правы.«Несогласные» (или «нетерпилы», как именует их в одном из своих романов Пелевин) всех эпох и мастей были законченными лузерами и мудаками, и их действия ни к чему хорошему не привели.
Вот, скажем, Спартак -античный мудак и говно. Будучи рабом, и имея добрый кусок хлеба, добываемый гладиаторскими боями – поднял восстание и с восьмидесятитысячной армией попёр на римских легионеров.
Гондон! Конечно, римляне его порубали, а так же и 6 000 его сподвижников. Последних распяли на крестах вдоль дороги, и никогда не снимали оттуда.
А Рим, вместе с его рабством, пал только 4 сотни лет спустя, и на Спартака ему было насрать.
В Средневековье выёбывались флорентийцы. У них, видите ли, был город-государство, где все граждане принимали участие в управлении. Кстати, и всех пришедших во Флоренцию, они тоже считали гражданами, говоря, что «городской воздух делает свободным». А всем королям, императорам, папам, и прочим охочим до чужого богатства товарищам, они показывали фак, вернее, давали вооружённый отпор. Надо сказать, построили отменную экономику. Так, их «флорин» был ходовой монетой по всей Европе. И само Возрождение, на котором стоит вся европейская культура, зародилось во Флоренции. И так 600 лет.
Но! Потом пришли Медичи и всё испортили. Флорентийская республика пала, вместе с её хвалёной демократией!
Что это я всё про Европу? В Америке тоже было дофига гандонов! И первый из них – Джон Браун. Ему, видите ли, не нравилось рабство! Он, будучи христианином, считал, что бог предписывает «помнить тех, кто в оковах, как будто бы и ты закован с ними». Имея 7 детей от первого брака и 13 от второго, он, вместо того, чтобы заботиться об их благосостоянии, защищал права черножопых негров! За что и был повешен в 1859 году. А в 1865 – совершенно случайно, после победы Севера в войне Севера и Юга, рабство было отменено.
В 20м веке по его стопам пошёл уже черножопый – Мартин Лютер Кинг . Нигеру казалось, что ущемляют права нигеров. Права на собственность и на образование. Право на равную оплату за равный труд. И всякие мелочи, типа раздельного проезда в транспорте ему тоже не нравились. И он задолбал всю Америку своими акциями ненасильственного сопротивления. За что и был застрелен доброжелателями, оставив на произвол судьбы безутешную вдову и четверых детей.
Совершенно безотносительно к бессмысленной деятельности Мартина Лютера Кинга, слово «нигер» вышло из обихода жителей США, расовая дискриминация стала уголовным преступлением, а к власти пришёл чернокожий президент.
Что это я всё о мужиках? Ёбнутыми были и тётки! Ёбнутым тёткам не нравилось что у них нет избирательного права и права на развод. Нет права на имущество и права на выбор супруга. Им не нравилось, что им запрещают работать, или платят за их труд в разы меньше, чем мужчинам. Одна ёбнутая американка сказала: «Мы не станем подчиняться законам, в принятии которых мы не участвовали, и власти, которая не представляет наших интересов».
А другая овца – Олимпия де Гуж – посмела заявить «Если женщина достойна взойти на эшафот, то она достойна войти и в парламент». И что? Этой курице отрубили голову! А сидела б она дома и готовила блан манже… И во всех странах, начиная с Австралии в 1902 и заканчивая Саудовской Аравией в 2011, женщинам не было бы предоставлено избирательное право.
Тупых гондонов было полно и во время Второй Мировой войны. Скажем, португалец Суша Мендес, работая в дипломатическом представительстве Франции, выдал евреям, вопреки приказу своего правительства, 30 тысяч португальских виз. А когда он был вынужден покинуть Францию, и последняя партия его виз на границе была признана недействительной, он дал сигнал евреям, стоявшем на кордоне, следовать за его машиной, и вывел их к заставе, на которой не было телефона. Там не знали, что Мендес лишён должности, и выпустили всех.
Отец 14 детей, лошара Мендес, за эту проделку был лишён лицензии и водительских прав, и подох в нищете. В 2007 году он вошёл в десятку великих португальцев, обойдя в рейтинге опроса Энрике Мореплавателя.
Но и в самой Германии были предатели. Так, фельдфебель вермахта, Антон Шмид, в оккупированной Литве, вместо того, чтобы уничтожать евреев, вывозил их из лагерей смерти на нейтральные территории. Был расстрелян в 1942 году. Признан Праведником мира в 1967 .
И это в то время, как сами литовцы активнейшим образом способствовали уничтожению еврейского населения! Литовцы и эстонцы были большие молодцы! За время Второй мировой войны в Литве было уничтожено 96% евреев, а в Эстонии – 100%. На этом фоне жалкими уродами кажутся датчане. Будучи оккупированными Германией, они умудрились вывезти и спасти ВСЮ еврейскую общину страны. И вдвойне они уроды потому, что когда музей Катастрофы (Израиль) запросил у них данные о тех, кто принимал участие в спасении, лохи-датчане сказали, что это не важно, и попросили посадить в аллее Праведников мира одно дерево на всех – дерево датского народа.
Если бы не это чёртово ненасильственное сопротивление, жидов удалось бы уничтожить полностью! В 1943 году, когда последние евреи должны были быть депортированы из Берлина в Освенцим, их родственники вышли демонстрацией на Розенштрассе. И Геббельс испугался, и приказал 2000 евреев вернуть обратно, в Берлин.
Эти недовольные гады, мешающие общественному спокойствию, то и дело появляются во всех уголках мира! Ганди политикой ненасильственного сопротивления освободил Индию от Британского ига. За что был застрелен. Так ему и надо!
Нельсон Мандела, боровшийся против режима апартеида в ЮАР, 26 лет отсидел. Ну, скажите, кому мешал апартеид? Да никому! Белые отдельно, чёрные и цветные – отдельно. Паспорта отобрать, медицину и образование тоже. И ничего! Жили же! Нет, пришёл и всё испортил!
А трудовые права? Эти долбанные трудовые права, которых рабочие всего мира (лохи!) добивались десятки лет забастовками, стачками, созданиями профсоюзов? Кому нужны трудовые права? В России – никому не нужны трудовые права. У нас можно использовать человека как угодно – и это норма. Именно поэтому продолжительность жизни в России на 17 лет меньше, чем в развитых странах. И это нас не должно касаться.
Никому в нашей стране не нужна бесплатная медицина, именно поэтому наш коллега, Женя Чуев, умер рядом с больничной койкой. Ему не вкололи принесённое заранее лекарство, потому что никто не догадался дать взятку. Не дал взятку? Умри! У нас это закон.
Никому в нашей стране не нужно бесплатное образование. Потому что любой родитель, если он не полное говно, может напидорасить на платное.
Никому в нашей стране не нужна свобода слова. Нам вообще не нужны слова. Слов и так слишком много.
Нам не нужна Конституция, которую вышли защищать год назад дебилы на Болотной. Учёные, студенты, бизнесмены.
Не нужен опыт истории. Не нужно государство. Мы живем в лесу. Хата наша с краю. И все несогласные и сопротивляющиеся – однозначно попадут в ад!
Друзья, узнав что я занимаюсь «митингами и бездарной политотой», говорят, что все, кто связан с общественными движениями - тупая мразь, которой нечем заняться.
Потому как надо заниматься своим делом и не высовываться. Организовывать пространство вокруг себя – и будет тебе счастье. И близким будет. И вообще, как писал Бродский – «Не выходи из комнаты».
Любое противодействие системе - преступление. Оно либо ни к чему не приводит, либо приводит к революции, исламистам и прочим ухудшениям уровня жизни. Причём, уровня жизни мирных граждан. Которые никуда не совались, а сидели, тихо занимались своими делами и были счастливы.
Так вот, хочу сказать, что все мои друзья, которые так говорят, абсолютно правы.«Несогласные» (или «нетерпилы», как именует их в одном из своих романов Пелевин) всех эпох и мастей были законченными лузерами и мудаками, и их действия ни к чему хорошему не привели.
Вот, скажем, Спартак -античный мудак и говно. Будучи рабом, и имея добрый кусок хлеба, добываемый гладиаторскими боями – поднял восстание и с восьмидесятитысячной армией попёр на римских легионеров.
Гондон! Конечно, римляне его порубали, а так же и 6 000 его сподвижников. Последних распяли на крестах вдоль дороги, и никогда не снимали оттуда.
А Рим, вместе с его рабством, пал только 4 сотни лет спустя, и на Спартака ему было насрать.
В Средневековье выёбывались флорентийцы. У них, видите ли, был город-государство, где все граждане принимали участие в управлении. Кстати, и всех пришедших во Флоренцию, они тоже считали гражданами, говоря, что «городской воздух делает свободным». А всем королям, императорам, папам, и прочим охочим до чужого богатства товарищам, они показывали фак, вернее, давали вооружённый отпор. Надо сказать, построили отменную экономику. Так, их «флорин» был ходовой монетой по всей Европе. И само Возрождение, на котором стоит вся европейская культура, зародилось во Флоренции. И так 600 лет.
Но! Потом пришли Медичи и всё испортили. Флорентийская республика пала, вместе с её хвалёной демократией!
Что это я всё про Европу? В Америке тоже было дофига гандонов! И первый из них – Джон Браун. Ему, видите ли, не нравилось рабство! Он, будучи христианином, считал, что бог предписывает «помнить тех, кто в оковах, как будто бы и ты закован с ними». Имея 7 детей от первого брака и 13 от второго, он, вместо того, чтобы заботиться об их благосостоянии, защищал права черножопых негров! За что и был повешен в 1859 году. А в 1865 – совершенно случайно, после победы Севера в войне Севера и Юга, рабство было отменено.
В 20м веке по его стопам пошёл уже черножопый – Мартин Лютер Кинг . Нигеру казалось, что ущемляют права нигеров. Права на собственность и на образование. Право на равную оплату за равный труд. И всякие мелочи, типа раздельного проезда в транспорте ему тоже не нравились. И он задолбал всю Америку своими акциями ненасильственного сопротивления. За что и был застрелен доброжелателями, оставив на произвол судьбы безутешную вдову и четверых детей.
Совершенно безотносительно к бессмысленной деятельности Мартина Лютера Кинга, слово «нигер» вышло из обихода жителей США, расовая дискриминация стала уголовным преступлением, а к власти пришёл чернокожий президент.
Что это я всё о мужиках? Ёбнутыми были и тётки! Ёбнутым тёткам не нравилось что у них нет избирательного права и права на развод. Нет права на имущество и права на выбор супруга. Им не нравилось, что им запрещают работать, или платят за их труд в разы меньше, чем мужчинам. Одна ёбнутая американка сказала: «Мы не станем подчиняться законам, в принятии которых мы не участвовали, и власти, которая не представляет наших интересов».
А другая овца – Олимпия де Гуж – посмела заявить «Если женщина достойна взойти на эшафот, то она достойна войти и в парламент». И что? Этой курице отрубили голову! А сидела б она дома и готовила блан манже… И во всех странах, начиная с Австралии в 1902 и заканчивая Саудовской Аравией в 2011, женщинам не было бы предоставлено избирательное право.
Тупых гондонов было полно и во время Второй Мировой войны. Скажем, португалец Суша Мендес, работая в дипломатическом представительстве Франции, выдал евреям, вопреки приказу своего правительства, 30 тысяч португальских виз. А когда он был вынужден покинуть Францию, и последняя партия его виз на границе была признана недействительной, он дал сигнал евреям, стоявшем на кордоне, следовать за его машиной, и вывел их к заставе, на которой не было телефона. Там не знали, что Мендес лишён должности, и выпустили всех.
Отец 14 детей, лошара Мендес, за эту проделку был лишён лицензии и водительских прав, и подох в нищете. В 2007 году он вошёл в десятку великих португальцев, обойдя в рейтинге опроса Энрике Мореплавателя.
Но и в самой Германии были предатели. Так, фельдфебель вермахта, Антон Шмид, в оккупированной Литве, вместо того, чтобы уничтожать евреев, вывозил их из лагерей смерти на нейтральные территории. Был расстрелян в 1942 году. Признан Праведником мира в 1967 .
И это в то время, как сами литовцы активнейшим образом способствовали уничтожению еврейского населения! Литовцы и эстонцы были большие молодцы! За время Второй мировой войны в Литве было уничтожено 96% евреев, а в Эстонии – 100%. На этом фоне жалкими уродами кажутся датчане. Будучи оккупированными Германией, они умудрились вывезти и спасти ВСЮ еврейскую общину страны. И вдвойне они уроды потому, что когда музей Катастрофы (Израиль) запросил у них данные о тех, кто принимал участие в спасении, лохи-датчане сказали, что это не важно, и попросили посадить в аллее Праведников мира одно дерево на всех – дерево датского народа.
Если бы не это чёртово ненасильственное сопротивление, жидов удалось бы уничтожить полностью! В 1943 году, когда последние евреи должны были быть депортированы из Берлина в Освенцим, их родственники вышли демонстрацией на Розенштрассе. И Геббельс испугался, и приказал 2000 евреев вернуть обратно, в Берлин.
Эти недовольные гады, мешающие общественному спокойствию, то и дело появляются во всех уголках мира! Ганди политикой ненасильственного сопротивления освободил Индию от Британского ига. За что был застрелен. Так ему и надо!
Нельсон Мандела, боровшийся против режима апартеида в ЮАР, 26 лет отсидел. Ну, скажите, кому мешал апартеид? Да никому! Белые отдельно, чёрные и цветные – отдельно. Паспорта отобрать, медицину и образование тоже. И ничего! Жили же! Нет, пришёл и всё испортил!
А трудовые права? Эти долбанные трудовые права, которых рабочие всего мира (лохи!) добивались десятки лет забастовками, стачками, созданиями профсоюзов? Кому нужны трудовые права? В России – никому не нужны трудовые права. У нас можно использовать человека как угодно – и это норма. Именно поэтому продолжительность жизни в России на 17 лет меньше, чем в развитых странах. И это нас не должно касаться.
Никому в нашей стране не нужна бесплатная медицина, именно поэтому наш коллега, Женя Чуев, умер рядом с больничной койкой. Ему не вкололи принесённое заранее лекарство, потому что никто не догадался дать взятку. Не дал взятку? Умри! У нас это закон.
Никому в нашей стране не нужно бесплатное образование. Потому что любой родитель, если он не полное говно, может напидорасить на платное.
Никому в нашей стране не нужна свобода слова. Нам вообще не нужны слова. Слов и так слишком много.
Нам не нужна Конституция, которую вышли защищать год назад дебилы на Болотной. Учёные, студенты, бизнесмены.
Не нужен опыт истории. Не нужно государство. Мы живем в лесу. Хата наша с краю. И все несогласные и сопротивляющиеся – однозначно попадут в ад!
55 Кб, 288x604Как-то, пытаясь разговорить на тренингах ребят, я просила каждого рассказать случай, за который ей или ему было бы стыдно. Тренинг был на эмоциональную включённость в процессе речи. Потому что зритель или слушатель только во вторую очередь воспринимает вербальный ряд, а в первую - он интересуется эмоциями, которые ты несёшь.
Сейчас я расскажу вам историю, за которую мне стыдно. И если бы я стояла перед вами на сцене, или сидела бы за столом, я бы долго глотала воздух и вертела что-то в руках.
На заре моей половой жизни у меня был чудовищный роман. Не вдаваясь в подробности скажу, что это было очень плохо. Очень унизительно. Почти весь период. И самым страшным моментом был тот, когда мы поспорили, и я стала что-то критиковать в его работе, то в чём был очевидный всем недочёт, с которым он сталкивался уже не в первый раз. Он прекрасно о нём знал. И всё же, его задела моя критика, и он сказал, что немедленно уйдёт, если только я не встану на четвереньки, и не проползу по ковру, говоря "я дура, я дура, я дура". И я сделала это. Мне стыдно за это до сих пор. Вся эта невыносимая история продолжалась несколько лет. Несколько лет мне потребовалось для того, чтобы выйти из неё. С каждым днём мне становилось всё хуже. Кажется, всё что я могла делать тогда - это рыдать, смотреть в одну точку и стричь концы волос. Сейчас я редко вспоминаю. Я просто не могу в той квартире жить. В той, где это всё происходило. И запахи, которые окружали меня в тот момент сейчас являются триггерами для меня. Например, запах арбузного мыла, моментально переносит меня в черноту, тоску и стрижку волос. Хотя, казалось бы, и вовсе никто меня не бил.
Я никогда не обсуждала это с подругами, но самые близкие из них знали, что у меня есть какой-то мудак. А самые опытные ещё и могли сказать, что что-то не так. Могла бы я их услышать тогда? Нет. И даже если бы я услышала, на тот момент я не смогла бы этого изменить. Слишком хороша была манипуляция, слишком цепок плен. Слишком на тот момент я была влюблена.
Кстати, если вы не знали, о реальности своих отношений подруги предпочитают молчать. Скорее всего, вы не услышите от них, то их унижает партнёр, даже если это и так. Слишком мы хотим жить в счастливом мире. Слишком хотим верить, что это - случайность. Слишком хотим производить благоприятное впечатление на друзей. Это важно - быт успешными. Счастливыми. Важно, чтоб о нас думали хорошо. А эти чёртовы подруги напомнят мне о плохом даже тогда, когда я сама захочу это вытеснить или забыть.
В другой раз на какой-то работе меня при всех оскорбили, и сказали, что я должна заткнуться и молчать. Хотя я всего лишь попросила разрешения сделать свою работу хорошо. "Подумаешь, - скажет кто-нибудь, - на нас так орут каждый день". И в тот момент я не могла даже выйти. Не могла уволиться. Не могла заплакать. Ничего не могла. Могла только молчать. И это не значит, что насилие не было осуществлено. Как и то, что я была влюблена, не отменяло насилия по отношению ко мне.
Любая женщина, занимающаяся проституцией, скажет, что занимается этим по своей воле. Что это её выбор. И что она неплохо живёт. Скорее всего, через несколько лет после того, как она оттуда выйдет, она будет говорить по-другому. Но только в том случае, если вы ей близки.
Почти любой человек, переживший насилие, предпочтёт промолчать. И у этого масса причин. Например, когда я работала с Кризисным центром, и предлагала написать пьесу, по имеющимся кейсам, мне сказали, что это невозможно в том числе и потому, что многие женщины до сих пор находятся в опасности, и озвучивание таких материалов в публичном пространстве может быть опасно для их жизни до сих пор.
Это как недавно мне рассказали историю о том, что жена ушла от мужа и забрала дочь. Собиралась замуж второй раз. Он пришёл к ней домой и дочь зарезал. Собственную. Решил отомстить.
Часто для жертвы самое страшное - то, что об этом могут узнать. Позор будет публичным, а помощи - никакой. Так, подруга из Братска рассказывала, что однажды изнасиловали её маму. И мама никогда не рассказывала об этом ни полиции, ни отцу. Но это не значит, что она не плакала после этого каждый день в течении двадцати лет. Ну скажи она - отец будет презирать, переживать, бросит. Ну подай она заявление - и это будет обсуждать вся родня. Длинными вереницами потянутся в чужие уши слухи, и станет видимым то невидимое клеймо, которое ты каждый день носишь с собой.
А что же случается с благополучателями всех этих ништячков? Ничего. Они живут себе да живут. Все, кто унижает. Насилует. Избивает. Они прекрасно знают, что общество на их стороне. На стороне тишины. На стороне большинства. Никакое физическое и сексуальное насилие невозможно доказать через несколько лет. Так что можно изнасиловать, скажем, свою семилетнюю падчерицу, а следующие пол века спокойно себе пить пивко. Не важно, что это на всю оставшуюся жизнь сломает ей мозг. Пока о насилии молчат - на насильников распространяется презумпция невиновности. И уж если физическое насилие почти недоказуемо и ненаказуемо, то психологическое вы и вовсе не сможете доказать никогда. Лучшее, что вы сможете сделать - это когда-нибудь из него сбежать.
Помните, был анекдот про шлюх в Одессе?
- Правда ли то, что у них в темноте светятся глаза?
- Нет! Иначе в Одессе были бы белые ночи!
А что было бы, если бы светились глаза женщин, подвергавшихся насилию? Хм... Да тогда по всему земному шару стояла бы белая ночь. Удобно ли вам было жить тогда?
А что было бы, если бы у всех, кто осуществляет насилие, эммм... ну, допустим, стоял бы на лбу красный крест? Как бы вы себя повели? Перестали бы общаться с этими людьми? Сделали вид, что не видите креста, Подумали бы "за дело избил"? Не пользовались бы их услугами? Что, даже в том случае, если бы вам ради этого пришлось ходить в магазин за три квартала, или пропускать поезд в метро? Да, боюсь, вам много что пришлось бы тогда пропускать.
И мир бы стал очень неудобным для вас.
Честно сказать, он и сейчас не удобный, просто нам выгодно этого не замечать. Особенно, если это касается конкретных плюшек для нас.
- Бить жену плохо! - с охотой скажете вы. - Но Вася... Вася мой друг. Стану ли я ссориться с Васей, если он кого-то избил? Нет. Нет. Вы что. С Васей я поеду на рыбалку, а потом на шашлыки. А когда я говорю, что насилие это плохо - это я имею ввиду "вообще".
Насилие это вообще плохо только в том случае, если его осуществляет кто-то чужой. А когда я или мои друзья - это норм. И от монополии на насилие никто отказываться не будет. Это, знаете ли, как отказаться от любимых конфет.
А самое страшное знаете что? Что признать внутреннее насилие - это социальная смерть. Скажем, бил Василий жену. Ну или унижал. Успокаивался только тогда, когда доводил её до слёз. И вы так гордо: "Не буду я с тобой, Василий, общаться, хоть и пили мы вместе с восемнадцати лет!" Кто будет после этого лохом, знаете? Вы. Потому что Василий будет уверен, что бил за дело, ваши общие друзья - тоже, и отказаться вам придётся от общения не только с Василием, но и с каждым из них. И в этом случае через какое-то время вы позвоните Василию и скажете "братан, знаешь, я был не прав". И, может быть, Василий вас простит.
Но есть здесь знаете ли, такое жирное НО. НО бороться с насилием невозможно, в том случае, если мы откажемся признавать его везде. Не бывает хорошей смерти, хорошего насилия, хорошего сексизма. Даже если его осуществляют наши друзья.
НО невозможно будет его победить, если мы будем думать ,что кому-то его осуществлять можно, а кому-то - нельзя.
НО каждый раз признавая насилие, мы будем терять привилегии, плюшки и компот.
Это как с выборами. Говоришь, что они сфальсифицированы - ты говно для большинства россиян. Говоришь, что выборы в твоей конторе сфальсифицированы - тебя ещё и уволят, поди. Говоришь Василию, что жену бит нельзя - можешь сам от Василия схлопотать. Возможно, даже, от васильевой Лены, жены.
Сейчас я расскажу вам историю, за которую мне стыдно. И если бы я стояла перед вами на сцене, или сидела бы за столом, я бы долго глотала воздух и вертела что-то в руках.
На заре моей половой жизни у меня был чудовищный роман. Не вдаваясь в подробности скажу, что это было очень плохо. Очень унизительно. Почти весь период. И самым страшным моментом был тот, когда мы поспорили, и я стала что-то критиковать в его работе, то в чём был очевидный всем недочёт, с которым он сталкивался уже не в первый раз. Он прекрасно о нём знал. И всё же, его задела моя критика, и он сказал, что немедленно уйдёт, если только я не встану на четвереньки, и не проползу по ковру, говоря "я дура, я дура, я дура". И я сделала это. Мне стыдно за это до сих пор. Вся эта невыносимая история продолжалась несколько лет. Несколько лет мне потребовалось для того, чтобы выйти из неё. С каждым днём мне становилось всё хуже. Кажется, всё что я могла делать тогда - это рыдать, смотреть в одну точку и стричь концы волос. Сейчас я редко вспоминаю. Я просто не могу в той квартире жить. В той, где это всё происходило. И запахи, которые окружали меня в тот момент сейчас являются триггерами для меня. Например, запах арбузного мыла, моментально переносит меня в черноту, тоску и стрижку волос. Хотя, казалось бы, и вовсе никто меня не бил.
Я никогда не обсуждала это с подругами, но самые близкие из них знали, что у меня есть какой-то мудак. А самые опытные ещё и могли сказать, что что-то не так. Могла бы я их услышать тогда? Нет. И даже если бы я услышала, на тот момент я не смогла бы этого изменить. Слишком хороша была манипуляция, слишком цепок плен. Слишком на тот момент я была влюблена.
Кстати, если вы не знали, о реальности своих отношений подруги предпочитают молчать. Скорее всего, вы не услышите от них, то их унижает партнёр, даже если это и так. Слишком мы хотим жить в счастливом мире. Слишком хотим верить, что это - случайность. Слишком хотим производить благоприятное впечатление на друзей. Это важно - быт успешными. Счастливыми. Важно, чтоб о нас думали хорошо. А эти чёртовы подруги напомнят мне о плохом даже тогда, когда я сама захочу это вытеснить или забыть.
В другой раз на какой-то работе меня при всех оскорбили, и сказали, что я должна заткнуться и молчать. Хотя я всего лишь попросила разрешения сделать свою работу хорошо. "Подумаешь, - скажет кто-нибудь, - на нас так орут каждый день". И в тот момент я не могла даже выйти. Не могла уволиться. Не могла заплакать. Ничего не могла. Могла только молчать. И это не значит, что насилие не было осуществлено. Как и то, что я была влюблена, не отменяло насилия по отношению ко мне.
Любая женщина, занимающаяся проституцией, скажет, что занимается этим по своей воле. Что это её выбор. И что она неплохо живёт. Скорее всего, через несколько лет после того, как она оттуда выйдет, она будет говорить по-другому. Но только в том случае, если вы ей близки.
Почти любой человек, переживший насилие, предпочтёт промолчать. И у этого масса причин. Например, когда я работала с Кризисным центром, и предлагала написать пьесу, по имеющимся кейсам, мне сказали, что это невозможно в том числе и потому, что многие женщины до сих пор находятся в опасности, и озвучивание таких материалов в публичном пространстве может быть опасно для их жизни до сих пор.
Это как недавно мне рассказали историю о том, что жена ушла от мужа и забрала дочь. Собиралась замуж второй раз. Он пришёл к ней домой и дочь зарезал. Собственную. Решил отомстить.
Часто для жертвы самое страшное - то, что об этом могут узнать. Позор будет публичным, а помощи - никакой. Так, подруга из Братска рассказывала, что однажды изнасиловали её маму. И мама никогда не рассказывала об этом ни полиции, ни отцу. Но это не значит, что она не плакала после этого каждый день в течении двадцати лет. Ну скажи она - отец будет презирать, переживать, бросит. Ну подай она заявление - и это будет обсуждать вся родня. Длинными вереницами потянутся в чужие уши слухи, и станет видимым то невидимое клеймо, которое ты каждый день носишь с собой.
А что же случается с благополучателями всех этих ништячков? Ничего. Они живут себе да живут. Все, кто унижает. Насилует. Избивает. Они прекрасно знают, что общество на их стороне. На стороне тишины. На стороне большинства. Никакое физическое и сексуальное насилие невозможно доказать через несколько лет. Так что можно изнасиловать, скажем, свою семилетнюю падчерицу, а следующие пол века спокойно себе пить пивко. Не важно, что это на всю оставшуюся жизнь сломает ей мозг. Пока о насилии молчат - на насильников распространяется презумпция невиновности. И уж если физическое насилие почти недоказуемо и ненаказуемо, то психологическое вы и вовсе не сможете доказать никогда. Лучшее, что вы сможете сделать - это когда-нибудь из него сбежать.
Помните, был анекдот про шлюх в Одессе?
- Правда ли то, что у них в темноте светятся глаза?
- Нет! Иначе в Одессе были бы белые ночи!
А что было бы, если бы светились глаза женщин, подвергавшихся насилию? Хм... Да тогда по всему земному шару стояла бы белая ночь. Удобно ли вам было жить тогда?
А что было бы, если бы у всех, кто осуществляет насилие, эммм... ну, допустим, стоял бы на лбу красный крест? Как бы вы себя повели? Перестали бы общаться с этими людьми? Сделали вид, что не видите креста, Подумали бы "за дело избил"? Не пользовались бы их услугами? Что, даже в том случае, если бы вам ради этого пришлось ходить в магазин за три квартала, или пропускать поезд в метро? Да, боюсь, вам много что пришлось бы тогда пропускать.
И мир бы стал очень неудобным для вас.
Честно сказать, он и сейчас не удобный, просто нам выгодно этого не замечать. Особенно, если это касается конкретных плюшек для нас.
- Бить жену плохо! - с охотой скажете вы. - Но Вася... Вася мой друг. Стану ли я ссориться с Васей, если он кого-то избил? Нет. Нет. Вы что. С Васей я поеду на рыбалку, а потом на шашлыки. А когда я говорю, что насилие это плохо - это я имею ввиду "вообще".
Насилие это вообще плохо только в том случае, если его осуществляет кто-то чужой. А когда я или мои друзья - это норм. И от монополии на насилие никто отказываться не будет. Это, знаете ли, как отказаться от любимых конфет.
А самое страшное знаете что? Что признать внутреннее насилие - это социальная смерть. Скажем, бил Василий жену. Ну или унижал. Успокаивался только тогда, когда доводил её до слёз. И вы так гордо: "Не буду я с тобой, Василий, общаться, хоть и пили мы вместе с восемнадцати лет!" Кто будет после этого лохом, знаете? Вы. Потому что Василий будет уверен, что бил за дело, ваши общие друзья - тоже, и отказаться вам придётся от общения не только с Василием, но и с каждым из них. И в этом случае через какое-то время вы позвоните Василию и скажете "братан, знаешь, я был не прав". И, может быть, Василий вас простит.
Но есть здесь знаете ли, такое жирное НО. НО бороться с насилием невозможно, в том случае, если мы откажемся признавать его везде. Не бывает хорошей смерти, хорошего насилия, хорошего сексизма. Даже если его осуществляют наши друзья.
НО невозможно будет его победить, если мы будем думать ,что кому-то его осуществлять можно, а кому-то - нельзя.
НО каждый раз признавая насилие, мы будем терять привилегии, плюшки и компот.
Это как с выборами. Говоришь, что они сфальсифицированы - ты говно для большинства россиян. Говоришь, что выборы в твоей конторе сфальсифицированы - тебя ещё и уволят, поди. Говоришь Василию, что жену бит нельзя - можешь сам от Василия схлопотать. Возможно, даже, от васильевой Лены, жены.
55 Кб, 288x604Как-то, пытаясь разговорить на тренингах ребят, я просила каждого рассказать случай, за который ей или ему было бы стыдно. Тренинг был на эмоциональную включённость в процессе речи. Потому что зритель или слушатель только во вторую очередь воспринимает вербальный ряд, а в первую - он интересуется эмоциями, которые ты несёшь.
Сейчас я расскажу вам историю, за которую мне стыдно. И если бы я стояла перед вами на сцене, или сидела бы за столом, я бы долго глотала воздух и вертела что-то в руках.
На заре моей половой жизни у меня был чудовищный роман. Не вдаваясь в подробности скажу, что это было очень плохо. Очень унизительно. Почти весь период. И самым страшным моментом был тот, когда мы поспорили, и я стала что-то критиковать в его работе, то в чём был очевидный всем недочёт, с которым он сталкивался уже не в первый раз. Он прекрасно о нём знал. И всё же, его задела моя критика, и он сказал, что немедленно уйдёт, если только я не встану на четвереньки, и не проползу по ковру, говоря "я дура, я дура, я дура". И я сделала это. Мне стыдно за это до сих пор. Вся эта невыносимая история продолжалась несколько лет. Несколько лет мне потребовалось для того, чтобы выйти из неё. С каждым днём мне становилось всё хуже. Кажется, всё что я могла делать тогда - это рыдать, смотреть в одну точку и стричь концы волос. Сейчас я редко вспоминаю. Я просто не могу в той квартире жить. В той, где это всё происходило. И запахи, которые окружали меня в тот момент сейчас являются триггерами для меня. Например, запах арбузного мыла, моментально переносит меня в черноту, тоску и стрижку волос. Хотя, казалось бы, и вовсе никто меня не бил.
Я никогда не обсуждала это с подругами, но самые близкие из них знали, что у меня есть какой-то мудак. А самые опытные ещё и могли сказать, что что-то не так. Могла бы я их услышать тогда? Нет. И даже если бы я услышала, на тот момент я не смогла бы этого изменить. Слишком хороша была манипуляция, слишком цепок плен. Слишком на тот момент я была влюблена.
Кстати, если вы не знали, о реальности своих отношений подруги предпочитают молчать. Скорее всего, вы не услышите от них, то их унижает партнёр, даже если это и так. Слишком мы хотим жить в счастливом мире. Слишком хотим верить, что это - случайность. Слишком хотим производить благоприятное впечатление на друзей. Это важно - быт успешными. Счастливыми. Важно, чтоб о нас думали хорошо. А эти чёртовы подруги напомнят мне о плохом даже тогда, когда я сама захочу это вытеснить или забыть.
В другой раз на какой-то работе меня при всех оскорбили, и сказали, что я должна заткнуться и молчать. Хотя я всего лишь попросила разрешения сделать свою работу хорошо. "Подумаешь, - скажет кто-нибудь, - на нас так орут каждый день". И в тот момент я не могла даже выйти. Не могла уволиться. Не могла заплакать. Ничего не могла. Могла только молчать. И это не значит, что насилие не было осуществлено. Как и то, что я была влюблена, не отменяло насилия по отношению ко мне.
Любая женщина, занимающаяся проституцией, скажет, что занимается этим по своей воле. Что это её выбор. И что она неплохо живёт. Скорее всего, через несколько лет после того, как она оттуда выйдет, она будет говорить по-другому. Но только в том случае, если вы ей близки.
Почти любой человек, переживший насилие, предпочтёт промолчать. И у этого масса причин. Например, когда я работала с Кризисным центром, и предлагала написать пьесу, по имеющимся кейсам, мне сказали, что это невозможно в том числе и потому, что многие женщины до сих пор находятся в опасности, и озвучивание таких материалов в публичном пространстве может быть опасно для их жизни до сих пор.
Это как недавно мне рассказали историю о том, что жена ушла от мужа и забрала дочь. Собиралась замуж второй раз. Он пришёл к ней домой и дочь зарезал. Собственную. Решил отомстить.
Часто для жертвы самое страшное - то, что об этом могут узнать. Позор будет публичным, а помощи - никакой. Так, подруга из Братска рассказывала, что однажды изнасиловали её маму. И мама никогда не рассказывала об этом ни полиции, ни отцу. Но это не значит, что она не плакала после этого каждый день в течении двадцати лет. Ну скажи она - отец будет презирать, переживать, бросит. Ну подай она заявление - и это будет обсуждать вся родня. Длинными вереницами потянутся в чужие уши слухи, и станет видимым то невидимое клеймо, которое ты каждый день носишь с собой.
А что же случается с благополучателями всех этих ништячков? Ничего. Они живут себе да живут. Все, кто унижает. Насилует. Избивает. Они прекрасно знают, что общество на их стороне. На стороне тишины. На стороне большинства. Никакое физическое и сексуальное насилие невозможно доказать через несколько лет. Так что можно изнасиловать, скажем, свою семилетнюю падчерицу, а следующие пол века спокойно себе пить пивко. Не важно, что это на всю оставшуюся жизнь сломает ей мозг. Пока о насилии молчат - на насильников распространяется презумпция невиновности. И уж если физическое насилие почти недоказуемо и ненаказуемо, то психологическое вы и вовсе не сможете доказать никогда. Лучшее, что вы сможете сделать - это когда-нибудь из него сбежать.
Помните, был анекдот про шлюх в Одессе?
- Правда ли то, что у них в темноте светятся глаза?
- Нет! Иначе в Одессе были бы белые ночи!
А что было бы, если бы светились глаза женщин, подвергавшихся насилию? Хм... Да тогда по всему земному шару стояла бы белая ночь. Удобно ли вам было жить тогда?
А что было бы, если бы у всех, кто осуществляет насилие, эммм... ну, допустим, стоял бы на лбу красный крест? Как бы вы себя повели? Перестали бы общаться с этими людьми? Сделали вид, что не видите креста, Подумали бы "за дело избил"? Не пользовались бы их услугами? Что, даже в том случае, если бы вам ради этого пришлось ходить в магазин за три квартала, или пропускать поезд в метро? Да, боюсь, вам много что пришлось бы тогда пропускать.
И мир бы стал очень неудобным для вас.
Честно сказать, он и сейчас не удобный, просто нам выгодно этого не замечать. Особенно, если это касается конкретных плюшек для нас.
- Бить жену плохо! - с охотой скажете вы. - Но Вася... Вася мой друг. Стану ли я ссориться с Васей, если он кого-то избил? Нет. Нет. Вы что. С Васей я поеду на рыбалку, а потом на шашлыки. А когда я говорю, что насилие это плохо - это я имею ввиду "вообще".
Насилие это вообще плохо только в том случае, если его осуществляет кто-то чужой. А когда я или мои друзья - это норм. И от монополии на насилие никто отказываться не будет. Это, знаете ли, как отказаться от любимых конфет.
А самое страшное знаете что? Что признать внутреннее насилие - это социальная смерть. Скажем, бил Василий жену. Ну или унижал. Успокаивался только тогда, когда доводил её до слёз. И вы так гордо: "Не буду я с тобой, Василий, общаться, хоть и пили мы вместе с восемнадцати лет!" Кто будет после этого лохом, знаете? Вы. Потому что Василий будет уверен, что бил за дело, ваши общие друзья - тоже, и отказаться вам придётся от общения не только с Василием, но и с каждым из них. И в этом случае через какое-то время вы позвоните Василию и скажете "братан, знаешь, я был не прав". И, может быть, Василий вас простит.
Но есть здесь знаете ли, такое жирное НО. НО бороться с насилием невозможно, в том случае, если мы откажемся признавать его везде. Не бывает хорошей смерти, хорошего насилия, хорошего сексизма. Даже если его осуществляют наши друзья.
НО невозможно будет его победить, если мы будем думать ,что кому-то его осуществлять можно, а кому-то - нельзя.
НО каждый раз признавая насилие, мы будем терять привилегии, плюшки и компот.
Это как с выборами. Говоришь, что они сфальсифицированы - ты говно для большинства россиян. Говоришь, что выборы в твоей конторе сфальсифицированы - тебя ещё и уволят, поди. Говоришь Василию, что жену бит нельзя - можешь сам от Василия схлопотать. Возможно, даже, от васильевой Лены, жены.
Сейчас я расскажу вам историю, за которую мне стыдно. И если бы я стояла перед вами на сцене, или сидела бы за столом, я бы долго глотала воздух и вертела что-то в руках.
На заре моей половой жизни у меня был чудовищный роман. Не вдаваясь в подробности скажу, что это было очень плохо. Очень унизительно. Почти весь период. И самым страшным моментом был тот, когда мы поспорили, и я стала что-то критиковать в его работе, то в чём был очевидный всем недочёт, с которым он сталкивался уже не в первый раз. Он прекрасно о нём знал. И всё же, его задела моя критика, и он сказал, что немедленно уйдёт, если только я не встану на четвереньки, и не проползу по ковру, говоря "я дура, я дура, я дура". И я сделала это. Мне стыдно за это до сих пор. Вся эта невыносимая история продолжалась несколько лет. Несколько лет мне потребовалось для того, чтобы выйти из неё. С каждым днём мне становилось всё хуже. Кажется, всё что я могла делать тогда - это рыдать, смотреть в одну точку и стричь концы волос. Сейчас я редко вспоминаю. Я просто не могу в той квартире жить. В той, где это всё происходило. И запахи, которые окружали меня в тот момент сейчас являются триггерами для меня. Например, запах арбузного мыла, моментально переносит меня в черноту, тоску и стрижку волос. Хотя, казалось бы, и вовсе никто меня не бил.
Я никогда не обсуждала это с подругами, но самые близкие из них знали, что у меня есть какой-то мудак. А самые опытные ещё и могли сказать, что что-то не так. Могла бы я их услышать тогда? Нет. И даже если бы я услышала, на тот момент я не смогла бы этого изменить. Слишком хороша была манипуляция, слишком цепок плен. Слишком на тот момент я была влюблена.
Кстати, если вы не знали, о реальности своих отношений подруги предпочитают молчать. Скорее всего, вы не услышите от них, то их унижает партнёр, даже если это и так. Слишком мы хотим жить в счастливом мире. Слишком хотим верить, что это - случайность. Слишком хотим производить благоприятное впечатление на друзей. Это важно - быт успешными. Счастливыми. Важно, чтоб о нас думали хорошо. А эти чёртовы подруги напомнят мне о плохом даже тогда, когда я сама захочу это вытеснить или забыть.
В другой раз на какой-то работе меня при всех оскорбили, и сказали, что я должна заткнуться и молчать. Хотя я всего лишь попросила разрешения сделать свою работу хорошо. "Подумаешь, - скажет кто-нибудь, - на нас так орут каждый день". И в тот момент я не могла даже выйти. Не могла уволиться. Не могла заплакать. Ничего не могла. Могла только молчать. И это не значит, что насилие не было осуществлено. Как и то, что я была влюблена, не отменяло насилия по отношению ко мне.
Любая женщина, занимающаяся проституцией, скажет, что занимается этим по своей воле. Что это её выбор. И что она неплохо живёт. Скорее всего, через несколько лет после того, как она оттуда выйдет, она будет говорить по-другому. Но только в том случае, если вы ей близки.
Почти любой человек, переживший насилие, предпочтёт промолчать. И у этого масса причин. Например, когда я работала с Кризисным центром, и предлагала написать пьесу, по имеющимся кейсам, мне сказали, что это невозможно в том числе и потому, что многие женщины до сих пор находятся в опасности, и озвучивание таких материалов в публичном пространстве может быть опасно для их жизни до сих пор.
Это как недавно мне рассказали историю о том, что жена ушла от мужа и забрала дочь. Собиралась замуж второй раз. Он пришёл к ней домой и дочь зарезал. Собственную. Решил отомстить.
Часто для жертвы самое страшное - то, что об этом могут узнать. Позор будет публичным, а помощи - никакой. Так, подруга из Братска рассказывала, что однажды изнасиловали её маму. И мама никогда не рассказывала об этом ни полиции, ни отцу. Но это не значит, что она не плакала после этого каждый день в течении двадцати лет. Ну скажи она - отец будет презирать, переживать, бросит. Ну подай она заявление - и это будет обсуждать вся родня. Длинными вереницами потянутся в чужие уши слухи, и станет видимым то невидимое клеймо, которое ты каждый день носишь с собой.
А что же случается с благополучателями всех этих ништячков? Ничего. Они живут себе да живут. Все, кто унижает. Насилует. Избивает. Они прекрасно знают, что общество на их стороне. На стороне тишины. На стороне большинства. Никакое физическое и сексуальное насилие невозможно доказать через несколько лет. Так что можно изнасиловать, скажем, свою семилетнюю падчерицу, а следующие пол века спокойно себе пить пивко. Не важно, что это на всю оставшуюся жизнь сломает ей мозг. Пока о насилии молчат - на насильников распространяется презумпция невиновности. И уж если физическое насилие почти недоказуемо и ненаказуемо, то психологическое вы и вовсе не сможете доказать никогда. Лучшее, что вы сможете сделать - это когда-нибудь из него сбежать.
Помните, был анекдот про шлюх в Одессе?
- Правда ли то, что у них в темноте светятся глаза?
- Нет! Иначе в Одессе были бы белые ночи!
А что было бы, если бы светились глаза женщин, подвергавшихся насилию? Хм... Да тогда по всему земному шару стояла бы белая ночь. Удобно ли вам было жить тогда?
А что было бы, если бы у всех, кто осуществляет насилие, эммм... ну, допустим, стоял бы на лбу красный крест? Как бы вы себя повели? Перестали бы общаться с этими людьми? Сделали вид, что не видите креста, Подумали бы "за дело избил"? Не пользовались бы их услугами? Что, даже в том случае, если бы вам ради этого пришлось ходить в магазин за три квартала, или пропускать поезд в метро? Да, боюсь, вам много что пришлось бы тогда пропускать.
И мир бы стал очень неудобным для вас.
Честно сказать, он и сейчас не удобный, просто нам выгодно этого не замечать. Особенно, если это касается конкретных плюшек для нас.
- Бить жену плохо! - с охотой скажете вы. - Но Вася... Вася мой друг. Стану ли я ссориться с Васей, если он кого-то избил? Нет. Нет. Вы что. С Васей я поеду на рыбалку, а потом на шашлыки. А когда я говорю, что насилие это плохо - это я имею ввиду "вообще".
Насилие это вообще плохо только в том случае, если его осуществляет кто-то чужой. А когда я или мои друзья - это норм. И от монополии на насилие никто отказываться не будет. Это, знаете ли, как отказаться от любимых конфет.
А самое страшное знаете что? Что признать внутреннее насилие - это социальная смерть. Скажем, бил Василий жену. Ну или унижал. Успокаивался только тогда, когда доводил её до слёз. И вы так гордо: "Не буду я с тобой, Василий, общаться, хоть и пили мы вместе с восемнадцати лет!" Кто будет после этого лохом, знаете? Вы. Потому что Василий будет уверен, что бил за дело, ваши общие друзья - тоже, и отказаться вам придётся от общения не только с Василием, но и с каждым из них. И в этом случае через какое-то время вы позвоните Василию и скажете "братан, знаешь, я был не прав". И, может быть, Василий вас простит.
Но есть здесь знаете ли, такое жирное НО. НО бороться с насилием невозможно, в том случае, если мы откажемся признавать его везде. Не бывает хорошей смерти, хорошего насилия, хорошего сексизма. Даже если его осуществляют наши друзья.
НО невозможно будет его победить, если мы будем думать ,что кому-то его осуществлять можно, а кому-то - нельзя.
НО каждый раз признавая насилие, мы будем терять привилегии, плюшки и компот.
Это как с выборами. Говоришь, что они сфальсифицированы - ты говно для большинства россиян. Говоришь, что выборы в твоей конторе сфальсифицированы - тебя ещё и уволят, поди. Говоришь Василию, что жену бит нельзя - можешь сам от Василия схлопотать. Возможно, даже, от васильевой Лены, жены.
51 Кб, 408x604>>30817
НО. Здесь мы с вами перемещаемся в открытое пространство, чтоб ситуацию удобнее было разобрать. Итак, мы в деревне Большие Дрищи, Где дядя Коля (пока наш городской Василий отдыхает) пиздит свою Свету-жену. В этот момент туда врывается её дочь Катя вместе с соседскими мужиками, и просит пьяного Колю забрать. Мужики скручивают Колю, относят его за три дома и запирают на сеновал. Катя отпаивает мать. Потом мать идёт и просит мужиков Колю отпустить. Возможно, он убьёт её в следующий раз.
И это происходит не потому что Света - дура. Не потому, что Света его любит. Не потому что у неё нет возможности в другом месте жить. И не потому, что Коля кормил трёх её детей. Хотя все эти четыре варианта возможны, и даже вполне могут накладываться один на другой. И уж точно это не значит, что ей нравится, что он её бьёт, или она хочет, чтобы он её убил. Это происходит потому, что в её голове борются две идеи. Одна - дочери Кати, которая говорит, что отец её убьёт. Другая - та, с которой её растили. О том, что жена должна терпеть. Что от хорошей жены муж не уйдёт. Что женщина без мужа - неудачница. Что если они расстанутся - это будет значить, что она плохо хранила домашний очаг. И побеждает вторая идея. Побеждает этот миф. И Коля, напополам с мифом убивает её. И садится. А если б не убил и не сел - то хороший бы для всех был человек. А не насильник никакой. Просто вот так вот он проявлял свою любовь.
- И что же делать?! - возмущенно спросите вы. - Жертвы, значит, молчат. И даже активистки молчат. И даже феминистки - молчат. А насилие, значит, есть? То есть, ты хочешь сказать, что если все наёмные работники не выходят на площади с требованиями повысить зарплату, или, на худой конец, не вступают в профсоюз - это значит, что их всё равно угнетают? Уж не лжёшь ли ты нам? А как же те трудяги, которых силком на правительственные митинги заставляют ходить? Что же, неужели они идут туда не по велению души? Так мы сейчас у них спросим!
И вы, взявши факел, и залезя на броневик, врываетесь на завод "Культяпкатехнокор", подлетаете к самой затюканой работнице, и спрашиваете: "Вот вы, в зелёном, уж не угнетают ли тут вас?" А работница нервно смаргивает, и говорит: "Нет. Не жалуюсь. Всё у нас хорошо". Потому что вы, с броневиком, через пять минут уедете, а ей ещё детей надо кормить.
И вы слезете с броневика, потушите и уберёте в кладовку факел, и будете более пристальны. Возможно, вы станете думать, что люди, идущие из-под палки на митинг - жертвы безвыходности и систематического насилия. Возможно, вам будет казаться, что почти у всех, кто вас окружает горят глаза, а на лбу - кресты.
НО. Здесь мы с вами перемещаемся в открытое пространство, чтоб ситуацию удобнее было разобрать. Итак, мы в деревне Большие Дрищи, Где дядя Коля (пока наш городской Василий отдыхает) пиздит свою Свету-жену. В этот момент туда врывается её дочь Катя вместе с соседскими мужиками, и просит пьяного Колю забрать. Мужики скручивают Колю, относят его за три дома и запирают на сеновал. Катя отпаивает мать. Потом мать идёт и просит мужиков Колю отпустить. Возможно, он убьёт её в следующий раз.
И это происходит не потому что Света - дура. Не потому, что Света его любит. Не потому что у неё нет возможности в другом месте жить. И не потому, что Коля кормил трёх её детей. Хотя все эти четыре варианта возможны, и даже вполне могут накладываться один на другой. И уж точно это не значит, что ей нравится, что он её бьёт, или она хочет, чтобы он её убил. Это происходит потому, что в её голове борются две идеи. Одна - дочери Кати, которая говорит, что отец её убьёт. Другая - та, с которой её растили. О том, что жена должна терпеть. Что от хорошей жены муж не уйдёт. Что женщина без мужа - неудачница. Что если они расстанутся - это будет значить, что она плохо хранила домашний очаг. И побеждает вторая идея. Побеждает этот миф. И Коля, напополам с мифом убивает её. И садится. А если б не убил и не сел - то хороший бы для всех был человек. А не насильник никакой. Просто вот так вот он проявлял свою любовь.
- И что же делать?! - возмущенно спросите вы. - Жертвы, значит, молчат. И даже активистки молчат. И даже феминистки - молчат. А насилие, значит, есть? То есть, ты хочешь сказать, что если все наёмные работники не выходят на площади с требованиями повысить зарплату, или, на худой конец, не вступают в профсоюз - это значит, что их всё равно угнетают? Уж не лжёшь ли ты нам? А как же те трудяги, которых силком на правительственные митинги заставляют ходить? Что же, неужели они идут туда не по велению души? Так мы сейчас у них спросим!
И вы, взявши факел, и залезя на броневик, врываетесь на завод "Культяпкатехнокор", подлетаете к самой затюканой работнице, и спрашиваете: "Вот вы, в зелёном, уж не угнетают ли тут вас?" А работница нервно смаргивает, и говорит: "Нет. Не жалуюсь. Всё у нас хорошо". Потому что вы, с броневиком, через пять минут уедете, а ей ещё детей надо кормить.
И вы слезете с броневика, потушите и уберёте в кладовку факел, и будете более пристальны. Возможно, вы станете думать, что люди, идущие из-под палки на митинг - жертвы безвыходности и систематического насилия. Возможно, вам будет казаться, что почти у всех, кто вас окружает горят глаза, а на лбу - кресты.
51 Кб, 408x604>>30817
НО. Здесь мы с вами перемещаемся в открытое пространство, чтоб ситуацию удобнее было разобрать. Итак, мы в деревне Большие Дрищи, Где дядя Коля (пока наш городской Василий отдыхает) пиздит свою Свету-жену. В этот момент туда врывается её дочь Катя вместе с соседскими мужиками, и просит пьяного Колю забрать. Мужики скручивают Колю, относят его за три дома и запирают на сеновал. Катя отпаивает мать. Потом мать идёт и просит мужиков Колю отпустить. Возможно, он убьёт её в следующий раз.
И это происходит не потому что Света - дура. Не потому, что Света его любит. Не потому что у неё нет возможности в другом месте жить. И не потому, что Коля кормил трёх её детей. Хотя все эти четыре варианта возможны, и даже вполне могут накладываться один на другой. И уж точно это не значит, что ей нравится, что он её бьёт, или она хочет, чтобы он её убил. Это происходит потому, что в её голове борются две идеи. Одна - дочери Кати, которая говорит, что отец её убьёт. Другая - та, с которой её растили. О том, что жена должна терпеть. Что от хорошей жены муж не уйдёт. Что женщина без мужа - неудачница. Что если они расстанутся - это будет значить, что она плохо хранила домашний очаг. И побеждает вторая идея. Побеждает этот миф. И Коля, напополам с мифом убивает её. И садится. А если б не убил и не сел - то хороший бы для всех был человек. А не насильник никакой. Просто вот так вот он проявлял свою любовь.
- И что же делать?! - возмущенно спросите вы. - Жертвы, значит, молчат. И даже активистки молчат. И даже феминистки - молчат. А насилие, значит, есть? То есть, ты хочешь сказать, что если все наёмные работники не выходят на площади с требованиями повысить зарплату, или, на худой конец, не вступают в профсоюз - это значит, что их всё равно угнетают? Уж не лжёшь ли ты нам? А как же те трудяги, которых силком на правительственные митинги заставляют ходить? Что же, неужели они идут туда не по велению души? Так мы сейчас у них спросим!
И вы, взявши факел, и залезя на броневик, врываетесь на завод "Культяпкатехнокор", подлетаете к самой затюканой работнице, и спрашиваете: "Вот вы, в зелёном, уж не угнетают ли тут вас?" А работница нервно смаргивает, и говорит: "Нет. Не жалуюсь. Всё у нас хорошо". Потому что вы, с броневиком, через пять минут уедете, а ей ещё детей надо кормить.
И вы слезете с броневика, потушите и уберёте в кладовку факел, и будете более пристальны. Возможно, вы станете думать, что люди, идущие из-под палки на митинг - жертвы безвыходности и систематического насилия. Возможно, вам будет казаться, что почти у всех, кто вас окружает горят глаза, а на лбу - кресты.
НО. Здесь мы с вами перемещаемся в открытое пространство, чтоб ситуацию удобнее было разобрать. Итак, мы в деревне Большие Дрищи, Где дядя Коля (пока наш городской Василий отдыхает) пиздит свою Свету-жену. В этот момент туда врывается её дочь Катя вместе с соседскими мужиками, и просит пьяного Колю забрать. Мужики скручивают Колю, относят его за три дома и запирают на сеновал. Катя отпаивает мать. Потом мать идёт и просит мужиков Колю отпустить. Возможно, он убьёт её в следующий раз.
И это происходит не потому что Света - дура. Не потому, что Света его любит. Не потому что у неё нет возможности в другом месте жить. И не потому, что Коля кормил трёх её детей. Хотя все эти четыре варианта возможны, и даже вполне могут накладываться один на другой. И уж точно это не значит, что ей нравится, что он её бьёт, или она хочет, чтобы он её убил. Это происходит потому, что в её голове борются две идеи. Одна - дочери Кати, которая говорит, что отец её убьёт. Другая - та, с которой её растили. О том, что жена должна терпеть. Что от хорошей жены муж не уйдёт. Что женщина без мужа - неудачница. Что если они расстанутся - это будет значить, что она плохо хранила домашний очаг. И побеждает вторая идея. Побеждает этот миф. И Коля, напополам с мифом убивает её. И садится. А если б не убил и не сел - то хороший бы для всех был человек. А не насильник никакой. Просто вот так вот он проявлял свою любовь.
- И что же делать?! - возмущенно спросите вы. - Жертвы, значит, молчат. И даже активистки молчат. И даже феминистки - молчат. А насилие, значит, есть? То есть, ты хочешь сказать, что если все наёмные работники не выходят на площади с требованиями повысить зарплату, или, на худой конец, не вступают в профсоюз - это значит, что их всё равно угнетают? Уж не лжёшь ли ты нам? А как же те трудяги, которых силком на правительственные митинги заставляют ходить? Что же, неужели они идут туда не по велению души? Так мы сейчас у них спросим!
И вы, взявши факел, и залезя на броневик, врываетесь на завод "Культяпкатехнокор", подлетаете к самой затюканой работнице, и спрашиваете: "Вот вы, в зелёном, уж не угнетают ли тут вас?" А работница нервно смаргивает, и говорит: "Нет. Не жалуюсь. Всё у нас хорошо". Потому что вы, с броневиком, через пять минут уедете, а ей ещё детей надо кормить.
И вы слезете с броневика, потушите и уберёте в кладовку факел, и будете более пристальны. Возможно, вы станете думать, что люди, идущие из-под палки на митинг - жертвы безвыходности и систематического насилия. Возможно, вам будет казаться, что почти у всех, кто вас окружает горят глаза, а на лбу - кресты.
40 Кб, 327x604Бывает, что на просторы интернета заходить даже опасно, и приходится пролистывать новости, не заглядывая в них, потому что внутри каждой, и особливо - в коммента - происходит каннибализм. Большинство, а так же активное меньшинство решает бодро съесть того, кто не прав. А кто у нас неправее всех неправых? Феминистки, само собой.Причём, если с кем-то ещё можно вступить в конструктивную, или хотя бы, с соблюдёнными рамками приличия, дискуссию, то феминисткам можно прямо матом писать. Даром, что вы ни одной феминистки ни разу не видели.
Мало представляю, чтобы наши оголтелые ололо стали бы так себя вести, скажем, с мучжиной. Заходят они, например, к Аркадию Бабченко, с которым не согласны, и давай ему писать.
- Да вы посмотрите на него! Он же старый и страшный неудачник! Чудовищные волосатые ноги, что его ждёт?! Да на него никогда не посмотрит ни один мужик! Ну или ни одна баба. Причём если у него есть мужик или баба - это не важно. На него не посмотрю лично я. И все нормальные пацаны.
Знаете на что это похоже? На рынок. Один мой знакомый приходил на рынок, выбирал туфли, которые ему нравились, мерил, а потом втирал продавцу о том, что они отстой. И чаще всего прдавец делал скидку. По свидетельствам общих друзей, торговался мой приятель как бог.
Но ведь если бы все покупатели обуви стали врать, что им в пятку впивается гвоздь - скорее всего, продавцы бы заметили, что в чём-то подвох? Когда все поголовно мужчины начинают доказывать, что феминистки - это несчастные женщины с небритыми ногами - какую воображаемую цену они пытаются сбить? Возможно, им жалко денег на фирменную обувь. Возможно даже блошином рынке у них не хватает средств для того, чтобы осуществит сделку по заданной цене? Возможно, не вступая в торги, ты быстро поймёшь, что ты банкрот? Возможно окажется, что есть вещи, которые и вовсе нельзя купить?
- Да они ноги не бреют!
- Э! Чувак! У тебя вообще волосы на лице!
Если все женщины станут феминистками, их нельзя будет купить. Нельзя будет купить за:
1. Подарки и походы в ресторан. Потому что все феминистки будут знать, что оплата их желаний происходит за счёт дискриминаци женщин в труде, либо заработные платы будут равны, и тогда будет непонятно, почему один за другого должен будет платить.
2. "Защиту". Т.к. женщины будут знать что такое "выученная беспомощность" и не будут пользоватся ей. А так же будут знать, что миф о защитнике являлся продуктом частной собственности, к которой женщины относились несколько тысяч лет, и с него спадёт романтический ореол.
3. Жалость. Потому что женщины будут знать, что они не обязаны страдать и жертвовать собой ради заранее провальных паразитических отношений.
4. Патернализм. За него будут вообще казнить. Нет, не будут. Зато отомрёт культивируемый веками образ Отца. А если нет Отца, а есть паритетные партнёры, то нет и папиков. А так же и девочек, которые всегда искали папиков, которым внушили, что надо искать отца. А заодно и просто Мудрого мужчины. А раньше последнее слово всегда оставалось за ним.
Если мы посмотрим пристально, мы увидим, что за агрессией и нападками всегда скрывается страх. И рассказывая что-то об ужасных феминистках, мужчины хотят сказать, например, что:
... Я боюсь находиться рядом с женщиной, равной мне по интеллекту, заработку, социальному положению. Потому что мне с детства внушали, что я должен доминировать, а тут я не доминирую, а значит, выгляжу как лох.
... Я боюсь, что никто не будет меня обслуживать, потому что я привык, что женщина должна держаться за меня, и делать всё, чтобы мне было удобно, а если она этого не делает, то... ой, а что же тогда???
... Я боюсь находиться рядом с женщиной, которая не соответствует образу, представленному мне в медиа, потому что в этом случае я не могу подтверждать свой статус среди других самцов, а тогда она вообще зачем?
... Я боюсь нааходиться рядом с женщиной, на чью самооценку я не могу давить. Она просто выставит меня за дверь, а как же так?
...Я боюсь, что хлпоты по уходу за моими детьми переложат на меня же! И буду я не КОРМИЛЕЦ, а просто нянька, а я же мужык! Мне же надо размножаться! Мне ж наадо бурную личную жизнь! Как я это буду делать с тремя детьми на руках?!
..Я что, не смогу всех женщин поучать? Моё мнение будет не уникальным только за счёт того, что я - силный пол?
И так далее, и тому подобное.
- А кто же вас будет носить на руках?! - кричит возмущённый рыцарь. - Да вы без нас... Да вы без нас...
Спокойней, товарищи. Я вот могу на руках носить любую мою подругу. И даже любого друга, если он весит не больше 100 кг. А вот друг меня может оторвать от земли совсем не любой.
От такой ужасной фантазии, рокот в горле возмущённого защитника переходит в клокотание, выливающиеся в спазматические выкрики: "Да сорок кошек! Да посмотрим на тебя после 40! Да тебя никто не ебёт! Да у этих феминисток волосатые ноги!"
- Э, парниша! Спокойней. А у тебя - волосатое хуйло. Кстати, можешь купить эпилятор. Не дорого стоит. Какие-нибудь 1,5 тысячи рублей.
Крича про право на употребление слова "тёлочка", про волосатые ноги, про рубашки с голыми женщинами, которые они имеют право носить, на самом деле мужчины кричат от страха, зная, что у них скоро это право отберут. Появляющийся островками феминизм полетит потоком, информационные технологии победят зоны изоляции, и от вековых и дико уютных привилегий не останется и следа...
А видели ли вы проливные грозы в сухое и знойное лето? Вот так же, как ручьи, сбегая с пыльных гор, сливались в бурливые, пенистые потоки, так же при первом грохоте войны забурлили в Горном Буржуинстве восстания, и откликнулись тысячи гневных голосов и из Равнинного Королевства, и из Снежного Царства, и из Знойного Государства. Видели ли вы, как скинув оковы многовекового рабства, согревая тёплыми пятками промёрзшую землю из далёкого края Равенства тяжёлыми дорогами борьбы к нам всё-таки дошёл феминизм?
Мало представляю, чтобы наши оголтелые ололо стали бы так себя вести, скажем, с мучжиной. Заходят они, например, к Аркадию Бабченко, с которым не согласны, и давай ему писать.
- Да вы посмотрите на него! Он же старый и страшный неудачник! Чудовищные волосатые ноги, что его ждёт?! Да на него никогда не посмотрит ни один мужик! Ну или ни одна баба. Причём если у него есть мужик или баба - это не важно. На него не посмотрю лично я. И все нормальные пацаны.
Знаете на что это похоже? На рынок. Один мой знакомый приходил на рынок, выбирал туфли, которые ему нравились, мерил, а потом втирал продавцу о том, что они отстой. И чаще всего прдавец делал скидку. По свидетельствам общих друзей, торговался мой приятель как бог.
Но ведь если бы все покупатели обуви стали врать, что им в пятку впивается гвоздь - скорее всего, продавцы бы заметили, что в чём-то подвох? Когда все поголовно мужчины начинают доказывать, что феминистки - это несчастные женщины с небритыми ногами - какую воображаемую цену они пытаются сбить? Возможно, им жалко денег на фирменную обувь. Возможно даже блошином рынке у них не хватает средств для того, чтобы осуществит сделку по заданной цене? Возможно, не вступая в торги, ты быстро поймёшь, что ты банкрот? Возможно окажется, что есть вещи, которые и вовсе нельзя купить?
- Да они ноги не бреют!
- Э! Чувак! У тебя вообще волосы на лице!
Если все женщины станут феминистками, их нельзя будет купить. Нельзя будет купить за:
1. Подарки и походы в ресторан. Потому что все феминистки будут знать, что оплата их желаний происходит за счёт дискриминаци женщин в труде, либо заработные платы будут равны, и тогда будет непонятно, почему один за другого должен будет платить.
2. "Защиту". Т.к. женщины будут знать что такое "выученная беспомощность" и не будут пользоватся ей. А так же будут знать, что миф о защитнике являлся продуктом частной собственности, к которой женщины относились несколько тысяч лет, и с него спадёт романтический ореол.
3. Жалость. Потому что женщины будут знать, что они не обязаны страдать и жертвовать собой ради заранее провальных паразитических отношений.
4. Патернализм. За него будут вообще казнить. Нет, не будут. Зато отомрёт культивируемый веками образ Отца. А если нет Отца, а есть паритетные партнёры, то нет и папиков. А так же и девочек, которые всегда искали папиков, которым внушили, что надо искать отца. А заодно и просто Мудрого мужчины. А раньше последнее слово всегда оставалось за ним.
Если мы посмотрим пристально, мы увидим, что за агрессией и нападками всегда скрывается страх. И рассказывая что-то об ужасных феминистках, мужчины хотят сказать, например, что:
... Я боюсь находиться рядом с женщиной, равной мне по интеллекту, заработку, социальному положению. Потому что мне с детства внушали, что я должен доминировать, а тут я не доминирую, а значит, выгляжу как лох.
... Я боюсь, что никто не будет меня обслуживать, потому что я привык, что женщина должна держаться за меня, и делать всё, чтобы мне было удобно, а если она этого не делает, то... ой, а что же тогда???
... Я боюсь находиться рядом с женщиной, которая не соответствует образу, представленному мне в медиа, потому что в этом случае я не могу подтверждать свой статус среди других самцов, а тогда она вообще зачем?
... Я боюсь нааходиться рядом с женщиной, на чью самооценку я не могу давить. Она просто выставит меня за дверь, а как же так?
...Я боюсь, что хлпоты по уходу за моими детьми переложат на меня же! И буду я не КОРМИЛЕЦ, а просто нянька, а я же мужык! Мне же надо размножаться! Мне ж наадо бурную личную жизнь! Как я это буду делать с тремя детьми на руках?!
..Я что, не смогу всех женщин поучать? Моё мнение будет не уникальным только за счёт того, что я - силный пол?
И так далее, и тому подобное.
- А кто же вас будет носить на руках?! - кричит возмущённый рыцарь. - Да вы без нас... Да вы без нас...
Спокойней, товарищи. Я вот могу на руках носить любую мою подругу. И даже любого друга, если он весит не больше 100 кг. А вот друг меня может оторвать от земли совсем не любой.
От такой ужасной фантазии, рокот в горле возмущённого защитника переходит в клокотание, выливающиеся в спазматические выкрики: "Да сорок кошек! Да посмотрим на тебя после 40! Да тебя никто не ебёт! Да у этих феминисток волосатые ноги!"
- Э, парниша! Спокойней. А у тебя - волосатое хуйло. Кстати, можешь купить эпилятор. Не дорого стоит. Какие-нибудь 1,5 тысячи рублей.
Крича про право на употребление слова "тёлочка", про волосатые ноги, про рубашки с голыми женщинами, которые они имеют право носить, на самом деле мужчины кричат от страха, зная, что у них скоро это право отберут. Появляющийся островками феминизм полетит потоком, информационные технологии победят зоны изоляции, и от вековых и дико уютных привилегий не останется и следа...
А видели ли вы проливные грозы в сухое и знойное лето? Вот так же, как ручьи, сбегая с пыльных гор, сливались в бурливые, пенистые потоки, так же при первом грохоте войны забурлили в Горном Буржуинстве восстания, и откликнулись тысячи гневных голосов и из Равнинного Королевства, и из Снежного Царства, и из Знойного Государства. Видели ли вы, как скинув оковы многовекового рабства, согревая тёплыми пятками промёрзшую землю из далёкого края Равенства тяжёлыми дорогами борьбы к нам всё-таки дошёл феминизм?
40 Кб, 327x604Бывает, что на просторы интернета заходить даже опасно, и приходится пролистывать новости, не заглядывая в них, потому что внутри каждой, и особливо - в коммента - происходит каннибализм. Большинство, а так же активное меньшинство решает бодро съесть того, кто не прав. А кто у нас неправее всех неправых? Феминистки, само собой.Причём, если с кем-то ещё можно вступить в конструктивную, или хотя бы, с соблюдёнными рамками приличия, дискуссию, то феминисткам можно прямо матом писать. Даром, что вы ни одной феминистки ни разу не видели.
Мало представляю, чтобы наши оголтелые ололо стали бы так себя вести, скажем, с мучжиной. Заходят они, например, к Аркадию Бабченко, с которым не согласны, и давай ему писать.
- Да вы посмотрите на него! Он же старый и страшный неудачник! Чудовищные волосатые ноги, что его ждёт?! Да на него никогда не посмотрит ни один мужик! Ну или ни одна баба. Причём если у него есть мужик или баба - это не важно. На него не посмотрю лично я. И все нормальные пацаны.
Знаете на что это похоже? На рынок. Один мой знакомый приходил на рынок, выбирал туфли, которые ему нравились, мерил, а потом втирал продавцу о том, что они отстой. И чаще всего прдавец делал скидку. По свидетельствам общих друзей, торговался мой приятель как бог.
Но ведь если бы все покупатели обуви стали врать, что им в пятку впивается гвоздь - скорее всего, продавцы бы заметили, что в чём-то подвох? Когда все поголовно мужчины начинают доказывать, что феминистки - это несчастные женщины с небритыми ногами - какую воображаемую цену они пытаются сбить? Возможно, им жалко денег на фирменную обувь. Возможно даже блошином рынке у них не хватает средств для того, чтобы осуществит сделку по заданной цене? Возможно, не вступая в торги, ты быстро поймёшь, что ты банкрот? Возможно окажется, что есть вещи, которые и вовсе нельзя купить?
- Да они ноги не бреют!
- Э! Чувак! У тебя вообще волосы на лице!
Если все женщины станут феминистками, их нельзя будет купить. Нельзя будет купить за:
1. Подарки и походы в ресторан. Потому что все феминистки будут знать, что оплата их желаний происходит за счёт дискриминаци женщин в труде, либо заработные платы будут равны, и тогда будет непонятно, почему один за другого должен будет платить.
2. "Защиту". Т.к. женщины будут знать что такое "выученная беспомощность" и не будут пользоватся ей. А так же будут знать, что миф о защитнике являлся продуктом частной собственности, к которой женщины относились несколько тысяч лет, и с него спадёт романтический ореол.
3. Жалость. Потому что женщины будут знать, что они не обязаны страдать и жертвовать собой ради заранее провальных паразитических отношений.
4. Патернализм. За него будут вообще казнить. Нет, не будут. Зато отомрёт культивируемый веками образ Отца. А если нет Отца, а есть паритетные партнёры, то нет и папиков. А так же и девочек, которые всегда искали папиков, которым внушили, что надо искать отца. А заодно и просто Мудрого мужчины. А раньше последнее слово всегда оставалось за ним.
Если мы посмотрим пристально, мы увидим, что за агрессией и нападками всегда скрывается страх. И рассказывая что-то об ужасных феминистках, мужчины хотят сказать, например, что:
... Я боюсь находиться рядом с женщиной, равной мне по интеллекту, заработку, социальному положению. Потому что мне с детства внушали, что я должен доминировать, а тут я не доминирую, а значит, выгляжу как лох.
... Я боюсь, что никто не будет меня обслуживать, потому что я привык, что женщина должна держаться за меня, и делать всё, чтобы мне было удобно, а если она этого не делает, то... ой, а что же тогда???
... Я боюсь находиться рядом с женщиной, которая не соответствует образу, представленному мне в медиа, потому что в этом случае я не могу подтверждать свой статус среди других самцов, а тогда она вообще зачем?
... Я боюсь нааходиться рядом с женщиной, на чью самооценку я не могу давить. Она просто выставит меня за дверь, а как же так?
...Я боюсь, что хлпоты по уходу за моими детьми переложат на меня же! И буду я не КОРМИЛЕЦ, а просто нянька, а я же мужык! Мне же надо размножаться! Мне ж наадо бурную личную жизнь! Как я это буду делать с тремя детьми на руках?!
..Я что, не смогу всех женщин поучать? Моё мнение будет не уникальным только за счёт того, что я - силный пол?
И так далее, и тому подобное.
- А кто же вас будет носить на руках?! - кричит возмущённый рыцарь. - Да вы без нас... Да вы без нас...
Спокойней, товарищи. Я вот могу на руках носить любую мою подругу. И даже любого друга, если он весит не больше 100 кг. А вот друг меня может оторвать от земли совсем не любой.
От такой ужасной фантазии, рокот в горле возмущённого защитника переходит в клокотание, выливающиеся в спазматические выкрики: "Да сорок кошек! Да посмотрим на тебя после 40! Да тебя никто не ебёт! Да у этих феминисток волосатые ноги!"
- Э, парниша! Спокойней. А у тебя - волосатое хуйло. Кстати, можешь купить эпилятор. Не дорого стоит. Какие-нибудь 1,5 тысячи рублей.
Крича про право на употребление слова "тёлочка", про волосатые ноги, про рубашки с голыми женщинами, которые они имеют право носить, на самом деле мужчины кричат от страха, зная, что у них скоро это право отберут. Появляющийся островками феминизм полетит потоком, информационные технологии победят зоны изоляции, и от вековых и дико уютных привилегий не останется и следа...
А видели ли вы проливные грозы в сухое и знойное лето? Вот так же, как ручьи, сбегая с пыльных гор, сливались в бурливые, пенистые потоки, так же при первом грохоте войны забурлили в Горном Буржуинстве восстания, и откликнулись тысячи гневных голосов и из Равнинного Королевства, и из Снежного Царства, и из Знойного Государства. Видели ли вы, как скинув оковы многовекового рабства, согревая тёплыми пятками промёрзшую землю из далёкого края Равенства тяжёлыми дорогами борьбы к нам всё-таки дошёл феминизм?
Мало представляю, чтобы наши оголтелые ололо стали бы так себя вести, скажем, с мучжиной. Заходят они, например, к Аркадию Бабченко, с которым не согласны, и давай ему писать.
- Да вы посмотрите на него! Он же старый и страшный неудачник! Чудовищные волосатые ноги, что его ждёт?! Да на него никогда не посмотрит ни один мужик! Ну или ни одна баба. Причём если у него есть мужик или баба - это не важно. На него не посмотрю лично я. И все нормальные пацаны.
Знаете на что это похоже? На рынок. Один мой знакомый приходил на рынок, выбирал туфли, которые ему нравились, мерил, а потом втирал продавцу о том, что они отстой. И чаще всего прдавец делал скидку. По свидетельствам общих друзей, торговался мой приятель как бог.
Но ведь если бы все покупатели обуви стали врать, что им в пятку впивается гвоздь - скорее всего, продавцы бы заметили, что в чём-то подвох? Когда все поголовно мужчины начинают доказывать, что феминистки - это несчастные женщины с небритыми ногами - какую воображаемую цену они пытаются сбить? Возможно, им жалко денег на фирменную обувь. Возможно даже блошином рынке у них не хватает средств для того, чтобы осуществит сделку по заданной цене? Возможно, не вступая в торги, ты быстро поймёшь, что ты банкрот? Возможно окажется, что есть вещи, которые и вовсе нельзя купить?
- Да они ноги не бреют!
- Э! Чувак! У тебя вообще волосы на лице!
Если все женщины станут феминистками, их нельзя будет купить. Нельзя будет купить за:
1. Подарки и походы в ресторан. Потому что все феминистки будут знать, что оплата их желаний происходит за счёт дискриминаци женщин в труде, либо заработные платы будут равны, и тогда будет непонятно, почему один за другого должен будет платить.
2. "Защиту". Т.к. женщины будут знать что такое "выученная беспомощность" и не будут пользоватся ей. А так же будут знать, что миф о защитнике являлся продуктом частной собственности, к которой женщины относились несколько тысяч лет, и с него спадёт романтический ореол.
3. Жалость. Потому что женщины будут знать, что они не обязаны страдать и жертвовать собой ради заранее провальных паразитических отношений.
4. Патернализм. За него будут вообще казнить. Нет, не будут. Зато отомрёт культивируемый веками образ Отца. А если нет Отца, а есть паритетные партнёры, то нет и папиков. А так же и девочек, которые всегда искали папиков, которым внушили, что надо искать отца. А заодно и просто Мудрого мужчины. А раньше последнее слово всегда оставалось за ним.
Если мы посмотрим пристально, мы увидим, что за агрессией и нападками всегда скрывается страх. И рассказывая что-то об ужасных феминистках, мужчины хотят сказать, например, что:
... Я боюсь находиться рядом с женщиной, равной мне по интеллекту, заработку, социальному положению. Потому что мне с детства внушали, что я должен доминировать, а тут я не доминирую, а значит, выгляжу как лох.
... Я боюсь, что никто не будет меня обслуживать, потому что я привык, что женщина должна держаться за меня, и делать всё, чтобы мне было удобно, а если она этого не делает, то... ой, а что же тогда???
... Я боюсь находиться рядом с женщиной, которая не соответствует образу, представленному мне в медиа, потому что в этом случае я не могу подтверждать свой статус среди других самцов, а тогда она вообще зачем?
... Я боюсь нааходиться рядом с женщиной, на чью самооценку я не могу давить. Она просто выставит меня за дверь, а как же так?
...Я боюсь, что хлпоты по уходу за моими детьми переложат на меня же! И буду я не КОРМИЛЕЦ, а просто нянька, а я же мужык! Мне же надо размножаться! Мне ж наадо бурную личную жизнь! Как я это буду делать с тремя детьми на руках?!
..Я что, не смогу всех женщин поучать? Моё мнение будет не уникальным только за счёт того, что я - силный пол?
И так далее, и тому подобное.
- А кто же вас будет носить на руках?! - кричит возмущённый рыцарь. - Да вы без нас... Да вы без нас...
Спокойней, товарищи. Я вот могу на руках носить любую мою подругу. И даже любого друга, если он весит не больше 100 кг. А вот друг меня может оторвать от земли совсем не любой.
От такой ужасной фантазии, рокот в горле возмущённого защитника переходит в клокотание, выливающиеся в спазматические выкрики: "Да сорок кошек! Да посмотрим на тебя после 40! Да тебя никто не ебёт! Да у этих феминисток волосатые ноги!"
- Э, парниша! Спокойней. А у тебя - волосатое хуйло. Кстати, можешь купить эпилятор. Не дорого стоит. Какие-нибудь 1,5 тысячи рублей.
Крича про право на употребление слова "тёлочка", про волосатые ноги, про рубашки с голыми женщинами, которые они имеют право носить, на самом деле мужчины кричат от страха, зная, что у них скоро это право отберут. Появляющийся островками феминизм полетит потоком, информационные технологии победят зоны изоляции, и от вековых и дико уютных привилегий не останется и следа...
А видели ли вы проливные грозы в сухое и знойное лето? Вот так же, как ручьи, сбегая с пыльных гор, сливались в бурливые, пенистые потоки, так же при первом грохоте войны забурлили в Горном Буржуинстве восстания, и откликнулись тысячи гневных голосов и из Равнинного Королевства, и из Снежного Царства, и из Знойного Государства. Видели ли вы, как скинув оковы многовекового рабства, согревая тёплыми пятками промёрзшую землю из далёкого края Равенства тяжёлыми дорогами борьбы к нам всё-таки дошёл феминизм?
28 Кб, 400x520Но позвольте...
Я конечно, полностью поддерживаю вопрос о равенстве полов и все дела.
И только поэтому я зашёл в ваш феминистский пост.
Я просто хотел узнать, чисто из спортивного интереса, а вы что, правда считаете, что женщины равны нам?
Нет-нет, я сексист в хорошем смысле этого слова! Я считаю женщин милыми и красивыми. Я для них на всё готов. Конечно, если они мне потом дадут. Иначе это эксплуатация какая-то получится.
Хотя, если меня будут рыцарем считать, то я и без секса готов.
Я, например, всегда за девушек в кафе плачу. Зарплата-то у них явно ниже моей!
А всё почему?
Природа!
Так уж повелось, что женщина, в первую очередь мать. Я не знаю кем повелось, но почему бы мне не повторить эту расхожую фразу.
Моим воспитанием занималась мать и бабушка, отца я видел по выходным. И это нормально. Потому что отец зарабатывал деньги.
Потому что мать столько заработать не могла. Естественно, она же должна была сидеть со мной.
Потому что это её предназначение.
Ах да, это я уже сказал.
Но позвольте, это определяется уж тем, что женщина кормит грудью. У меня же нет груди! А смеси вредны! Я слыхал. Об этом часто говорят. Поэтому мужчина сидеть с ребёнком не может. К тому же это скучно. Не предназначены для этого мужики. Природа другая. Да и потом, если я возьму декретный отпуск - на меня же все пальцем будут показывать. Что, типа, я не мужик. С орущим младенцем три года просидеть! Да вы что! Я лучше трахаться с блдями буду, чтобы вообще детей никогда не было.
Блди, кстати, сами этого хотят. Так зарабатывать - их личный выбор. Потому что на нормальной работе женщина столько заработать не может. Потому что женщина в первую очередь мать, и должна сидеть с детьми, а не заниматься карьерой, и это логично, что работодатели платят ей меньше. Должен же кто-то воспитывать этих маленьких мудаков. Заботиться о подрастающем поколении, я хотел сказать.
А, так мы о равенстве. Что за глупости! Мужчина и женщина равны, читайте Конституцию.
Но что-то я не видел женщин-Нобелевских лауреатов и миллионеров (то есть они есть, но не в гугл же залезать ради каких-то баб). Женщин-учёных и женщин композиторов. Женщин-художников. Это же смешно! Что? Есть? Не слышал. Я мало чем интересовался кроме школьной программы. Я, собственно, и школьной программой не интересовался. Общество воспитывает женщин как обслуживающий персонал? Не знаю, не читал. Я больше телевизор смотрю. И слушаю, что друзья скажут. Они не читали.
Но если это так, почему бы вам не бороться? Что вы вечно скулите? Скулящая женщина - это женщина-неудачница, у которой не будет шансов стать чьей-то женой и родить детей. Мы любим покорных и нежных. Иначе ЧСВ не растёт.
Так что я зашёл вам сказать, что не читал ни одного исследования, но это не важно, потому что и так ежу ясно, что весь ваш феминизм говно.
И уверяю вас, что это моё личное, уникальное, отличающееся от всехнего мнение. Я бы попросил с ним считаться, потому что я мужло.
То есть у меня есть хй. Значит я круче тех, у кого его нет. Друзья сказали.
Так что, красавицы мои, бросайте ваш феминизм и идите лучше попку качать! И может быть в жизни вам повезёт!
Но позвольте, что вы сразу начинаете хамить? Ссылками какими-то предлагаете пользоваться? Что, не трахает никто?
Это у вас проблемы, а у меня хй. Правда больше у меня ничего нету, но друзья сказали, что этого достаточно, чтобы учить вас жить.
А когда я никого не учу жить, мне начинает казаться, что друзья наврали мне, х*й - не главное, и я не представитель привилегированного класса, а просто унылое говно!
Я конечно, полностью поддерживаю вопрос о равенстве полов и все дела.
И только поэтому я зашёл в ваш феминистский пост.
Я просто хотел узнать, чисто из спортивного интереса, а вы что, правда считаете, что женщины равны нам?
Нет-нет, я сексист в хорошем смысле этого слова! Я считаю женщин милыми и красивыми. Я для них на всё готов. Конечно, если они мне потом дадут. Иначе это эксплуатация какая-то получится.
Хотя, если меня будут рыцарем считать, то я и без секса готов.
Я, например, всегда за девушек в кафе плачу. Зарплата-то у них явно ниже моей!
А всё почему?
Природа!
Так уж повелось, что женщина, в первую очередь мать. Я не знаю кем повелось, но почему бы мне не повторить эту расхожую фразу.
Моим воспитанием занималась мать и бабушка, отца я видел по выходным. И это нормально. Потому что отец зарабатывал деньги.
Потому что мать столько заработать не могла. Естественно, она же должна была сидеть со мной.
Потому что это её предназначение.
Ах да, это я уже сказал.
Но позвольте, это определяется уж тем, что женщина кормит грудью. У меня же нет груди! А смеси вредны! Я слыхал. Об этом часто говорят. Поэтому мужчина сидеть с ребёнком не может. К тому же это скучно. Не предназначены для этого мужики. Природа другая. Да и потом, если я возьму декретный отпуск - на меня же все пальцем будут показывать. Что, типа, я не мужик. С орущим младенцем три года просидеть! Да вы что! Я лучше трахаться с блдями буду, чтобы вообще детей никогда не было.
Блди, кстати, сами этого хотят. Так зарабатывать - их личный выбор. Потому что на нормальной работе женщина столько заработать не может. Потому что женщина в первую очередь мать, и должна сидеть с детьми, а не заниматься карьерой, и это логично, что работодатели платят ей меньше. Должен же кто-то воспитывать этих маленьких мудаков. Заботиться о подрастающем поколении, я хотел сказать.
А, так мы о равенстве. Что за глупости! Мужчина и женщина равны, читайте Конституцию.
Но что-то я не видел женщин-Нобелевских лауреатов и миллионеров (то есть они есть, но не в гугл же залезать ради каких-то баб). Женщин-учёных и женщин композиторов. Женщин-художников. Это же смешно! Что? Есть? Не слышал. Я мало чем интересовался кроме школьной программы. Я, собственно, и школьной программой не интересовался. Общество воспитывает женщин как обслуживающий персонал? Не знаю, не читал. Я больше телевизор смотрю. И слушаю, что друзья скажут. Они не читали.
Но если это так, почему бы вам не бороться? Что вы вечно скулите? Скулящая женщина - это женщина-неудачница, у которой не будет шансов стать чьей-то женой и родить детей. Мы любим покорных и нежных. Иначе ЧСВ не растёт.
Так что я зашёл вам сказать, что не читал ни одного исследования, но это не важно, потому что и так ежу ясно, что весь ваш феминизм говно.
И уверяю вас, что это моё личное, уникальное, отличающееся от всехнего мнение. Я бы попросил с ним считаться, потому что я мужло.
То есть у меня есть хй. Значит я круче тех, у кого его нет. Друзья сказали.
Так что, красавицы мои, бросайте ваш феминизм и идите лучше попку качать! И может быть в жизни вам повезёт!
Но позвольте, что вы сразу начинаете хамить? Ссылками какими-то предлагаете пользоваться? Что, не трахает никто?
Это у вас проблемы, а у меня хй. Правда больше у меня ничего нету, но друзья сказали, что этого достаточно, чтобы учить вас жить.
А когда я никого не учу жить, мне начинает казаться, что друзья наврали мне, х*й - не главное, и я не представитель привилегированного класса, а просто унылое говно!
28 Кб, 400x520Но позвольте...
Я конечно, полностью поддерживаю вопрос о равенстве полов и все дела.
И только поэтому я зашёл в ваш феминистский пост.
Я просто хотел узнать, чисто из спортивного интереса, а вы что, правда считаете, что женщины равны нам?
Нет-нет, я сексист в хорошем смысле этого слова! Я считаю женщин милыми и красивыми. Я для них на всё готов. Конечно, если они мне потом дадут. Иначе это эксплуатация какая-то получится.
Хотя, если меня будут рыцарем считать, то я и без секса готов.
Я, например, всегда за девушек в кафе плачу. Зарплата-то у них явно ниже моей!
А всё почему?
Природа!
Так уж повелось, что женщина, в первую очередь мать. Я не знаю кем повелось, но почему бы мне не повторить эту расхожую фразу.
Моим воспитанием занималась мать и бабушка, отца я видел по выходным. И это нормально. Потому что отец зарабатывал деньги.
Потому что мать столько заработать не могла. Естественно, она же должна была сидеть со мной.
Потому что это её предназначение.
Ах да, это я уже сказал.
Но позвольте, это определяется уж тем, что женщина кормит грудью. У меня же нет груди! А смеси вредны! Я слыхал. Об этом часто говорят. Поэтому мужчина сидеть с ребёнком не может. К тому же это скучно. Не предназначены для этого мужики. Природа другая. Да и потом, если я возьму декретный отпуск - на меня же все пальцем будут показывать. Что, типа, я не мужик. С орущим младенцем три года просидеть! Да вы что! Я лучше трахаться с блдями буду, чтобы вообще детей никогда не было.
Блди, кстати, сами этого хотят. Так зарабатывать - их личный выбор. Потому что на нормальной работе женщина столько заработать не может. Потому что женщина в первую очередь мать, и должна сидеть с детьми, а не заниматься карьерой, и это логично, что работодатели платят ей меньше. Должен же кто-то воспитывать этих маленьких мудаков. Заботиться о подрастающем поколении, я хотел сказать.
А, так мы о равенстве. Что за глупости! Мужчина и женщина равны, читайте Конституцию.
Но что-то я не видел женщин-Нобелевских лауреатов и миллионеров (то есть они есть, но не в гугл же залезать ради каких-то баб). Женщин-учёных и женщин композиторов. Женщин-художников. Это же смешно! Что? Есть? Не слышал. Я мало чем интересовался кроме школьной программы. Я, собственно, и школьной программой не интересовался. Общество воспитывает женщин как обслуживающий персонал? Не знаю, не читал. Я больше телевизор смотрю. И слушаю, что друзья скажут. Они не читали.
Но если это так, почему бы вам не бороться? Что вы вечно скулите? Скулящая женщина - это женщина-неудачница, у которой не будет шансов стать чьей-то женой и родить детей. Мы любим покорных и нежных. Иначе ЧСВ не растёт.
Так что я зашёл вам сказать, что не читал ни одного исследования, но это не важно, потому что и так ежу ясно, что весь ваш феминизм говно.
И уверяю вас, что это моё личное, уникальное, отличающееся от всехнего мнение. Я бы попросил с ним считаться, потому что я мужло.
То есть у меня есть хй. Значит я круче тех, у кого его нет. Друзья сказали.
Так что, красавицы мои, бросайте ваш феминизм и идите лучше попку качать! И может быть в жизни вам повезёт!
Но позвольте, что вы сразу начинаете хамить? Ссылками какими-то предлагаете пользоваться? Что, не трахает никто?
Это у вас проблемы, а у меня хй. Правда больше у меня ничего нету, но друзья сказали, что этого достаточно, чтобы учить вас жить.
А когда я никого не учу жить, мне начинает казаться, что друзья наврали мне, х*й - не главное, и я не представитель привилегированного класса, а просто унылое говно!
Я конечно, полностью поддерживаю вопрос о равенстве полов и все дела.
И только поэтому я зашёл в ваш феминистский пост.
Я просто хотел узнать, чисто из спортивного интереса, а вы что, правда считаете, что женщины равны нам?
Нет-нет, я сексист в хорошем смысле этого слова! Я считаю женщин милыми и красивыми. Я для них на всё готов. Конечно, если они мне потом дадут. Иначе это эксплуатация какая-то получится.
Хотя, если меня будут рыцарем считать, то я и без секса готов.
Я, например, всегда за девушек в кафе плачу. Зарплата-то у них явно ниже моей!
А всё почему?
Природа!
Так уж повелось, что женщина, в первую очередь мать. Я не знаю кем повелось, но почему бы мне не повторить эту расхожую фразу.
Моим воспитанием занималась мать и бабушка, отца я видел по выходным. И это нормально. Потому что отец зарабатывал деньги.
Потому что мать столько заработать не могла. Естественно, она же должна была сидеть со мной.
Потому что это её предназначение.
Ах да, это я уже сказал.
Но позвольте, это определяется уж тем, что женщина кормит грудью. У меня же нет груди! А смеси вредны! Я слыхал. Об этом часто говорят. Поэтому мужчина сидеть с ребёнком не может. К тому же это скучно. Не предназначены для этого мужики. Природа другая. Да и потом, если я возьму декретный отпуск - на меня же все пальцем будут показывать. Что, типа, я не мужик. С орущим младенцем три года просидеть! Да вы что! Я лучше трахаться с блдями буду, чтобы вообще детей никогда не было.
Блди, кстати, сами этого хотят. Так зарабатывать - их личный выбор. Потому что на нормальной работе женщина столько заработать не может. Потому что женщина в первую очередь мать, и должна сидеть с детьми, а не заниматься карьерой, и это логично, что работодатели платят ей меньше. Должен же кто-то воспитывать этих маленьких мудаков. Заботиться о подрастающем поколении, я хотел сказать.
А, так мы о равенстве. Что за глупости! Мужчина и женщина равны, читайте Конституцию.
Но что-то я не видел женщин-Нобелевских лауреатов и миллионеров (то есть они есть, но не в гугл же залезать ради каких-то баб). Женщин-учёных и женщин композиторов. Женщин-художников. Это же смешно! Что? Есть? Не слышал. Я мало чем интересовался кроме школьной программы. Я, собственно, и школьной программой не интересовался. Общество воспитывает женщин как обслуживающий персонал? Не знаю, не читал. Я больше телевизор смотрю. И слушаю, что друзья скажут. Они не читали.
Но если это так, почему бы вам не бороться? Что вы вечно скулите? Скулящая женщина - это женщина-неудачница, у которой не будет шансов стать чьей-то женой и родить детей. Мы любим покорных и нежных. Иначе ЧСВ не растёт.
Так что я зашёл вам сказать, что не читал ни одного исследования, но это не важно, потому что и так ежу ясно, что весь ваш феминизм говно.
И уверяю вас, что это моё личное, уникальное, отличающееся от всехнего мнение. Я бы попросил с ним считаться, потому что я мужло.
То есть у меня есть хй. Значит я круче тех, у кого его нет. Друзья сказали.
Так что, красавицы мои, бросайте ваш феминизм и идите лучше попку качать! И может быть в жизни вам повезёт!
Но позвольте, что вы сразу начинаете хамить? Ссылками какими-то предлагаете пользоваться? Что, не трахает никто?
Это у вас проблемы, а у меня хй. Правда больше у меня ничего нету, но друзья сказали, что этого достаточно, чтобы учить вас жить.
А когда я никого не учу жить, мне начинает казаться, что друзья наврали мне, х*й - не главное, и я не представитель привилегированного класса, а просто унылое говно!
>>242
С арта по обложке NMH в голос.
С арта по обложке NMH в голос.
>>241
Прохладная история, сестра:
Да-да, правильно, не надо думать, не надо анализировать и читать другую литературу, просто повторяй то, что говорит пастор, ты ведь слишком тупая, чтобы думать самостоятельно.
> У приматов самка не намного меньше самца. Такая большая разница в массе тела и физической силе между женщинами и мужчинами создается искусственно.
Прохладная история, сестра:
> Ширина плеч у самца гориллы — около метра. Масса самцов в среднем 135—250 кг и более.[3] Самки весят примерно в 2 раза меньше. Сложение горилл массивное, сильно развита мускулатура; обладают огромной силой.
> Здесь все так очевидно, что даже анализировать нечего, - просто пересказывай то, что есть.
Да-да, правильно, не надо думать, не надо анализировать и читать другую литературу, просто повторяй то, что говорит пастор, ты ведь слишком тупая, чтобы думать самостоятельно.
56 Кб, 615x462Не правда ли, вы всегда хотели отставать?
Например, получать в школе двойки. Постоянно. Это же было очень удобно: вообще не учиться, а только отсиживаться на задних партах и клянчить списать. Это ли не было причиной радости ваших близких. "Ах, хитрюга!" - с улыбкой говорили они.
Наверняка, на физкультуре, вам нравилось быть самым мелким и стоять в конце. И знать, что вы такой хлипкий, что появись гопники - обязательно побъют именно вас...
Может быть, вы всегда мечтали стать старым? Прямо с детства. Чтобы закончить школу, а там раз - и пенсия. Сразу внуки вокруг, соцработнки, утку за тобой выносят, а ты лежи и телевизор смотри. Или в шахматы на лавочке играй. Пытайся в качестве оправдания своего существования возиться с внуками. Потому что зачем ты нужен ещё?
Как варик - неплохо было бы остаться в детстве. Быть ребёнком, получать карманные деньги в зависимости от того, как ты себя ведёшь, клянчить новую игру, ходить куда скажут, делать что говорят, и есть что дают.
Прекрасно быть бедным! Общество учит нас, что правильно зарабатывать меньше всех! А ещё лучше - быть безработным. Потому что тогда можно хозяйством заниматься и дома с утра до ночи сидеть. Книжки читать, с друзьями общаться... Мечта! Не важно, что у тебя не будет денег на подарки и зимнее пальто.
Шикарно так же быть умственно отсталым. Тогда тебя не только будут родственники содержать, но ещё и с ложки будут кормить! Можно ссать в памперсы, как в детстве, и ни за что не надо отвечать. Все беды мира тебе ни почём. В варианте лайт отлично быть дураком. Никто не принимает тебя всерьез и не ждёт от тебя каких-то побед. И если ты сумел, скажем, устроиться продавцом в ларёк - то ты уже дикий, полный молодец.
И в целом отлично быть инвалидом. Колясочником, например. Сразу столько внимания! Ведь ты особенный! Дверь тебе подержат, помогут в автобус залезть. Или слепым быть классно. Тогда ещё и за руку поведут. А чего не сделаешь ради человеческой теплоты.
Слабыми и беспомощными - вот какими мы хотим быть. Вот что является нашим предметом для гордости. В этом наша суть!
Что, что-то не так? Ах да, я перепутала! Всё наоборот! Простите... И как я могла?! Быть слабым, беспомощным и неуспешным - это постоянный страх. Того, что ты обуза, неполноценен, что тебе всегда укажут на твоё место. Что ты никогда не сможешь делать то же, что и все. Ты будешь героем анекдотов. На телешоу будут вытирать ноги именно об тебя. Ну а если ты в России, то лучше сразу пойди и застрелись. Потому что если ты слабый - ты не человек. Поэтому вы так мало видите инвалидов на улице. Никто не станет им помогать. Сотню раз я слышала от своих друзей, что они предпочтут эвтаназию или любую быструю смерть, лишь бы не остаться обузой для родных. Знаете, что чувствует слабый? Вину. За то, что он не соответствует норме. За то, что он - хуже всех.
И из этого списка есть только одно исключение - женщина. Всем плохо, когда они чувствуют себя слабыми, глупыми, непрофессиональными, зависимыми и бедными, а женщине должно быть хорошо. Это вам от этого будет стыдно, а Настоящая женщина будет испытывать гордость за то, что она отстой. Настоящая Женщина - она же мазохистка, да? Ей, хочется, чтобы за неё, как за ребёнка платили и говорили, куда ей идти. Чтобы как инвалиду помогали зайти и выйти из автобуса. Чтобы, зная что она идиотка, не давали ей говорить. Чтобы, как человеку с ограниченными возможностями, не давали высоких постов... Избивали, как того, кого с детства учили быть слабой и не противиться насилию "потому что ты женщина!" Заниматься сексом - как делать уроки. "Потому что так надо. Потому что ты должна. Иначе выгонят из школы, и тогда на работу тебя никто не возьмёт".
Как бы вам понравилось, если бы вам с детства внушали, что для того, чтобы чего-то добиться в жизни, вам всегда придётся делать вид, что вы слабый и дурак?
- Но нет! Ты всё извратила! Ведь на самом деле всё не так! Женское предназначение...
Всё так. И впредь, говоря о "женском предназначении", "женском счастье", "женской гордости" и т.д., представляйте себе, что вы одновременно колясочник, имбецил, бедный и слепой.
Например, получать в школе двойки. Постоянно. Это же было очень удобно: вообще не учиться, а только отсиживаться на задних партах и клянчить списать. Это ли не было причиной радости ваших близких. "Ах, хитрюга!" - с улыбкой говорили они.
Наверняка, на физкультуре, вам нравилось быть самым мелким и стоять в конце. И знать, что вы такой хлипкий, что появись гопники - обязательно побъют именно вас...
Может быть, вы всегда мечтали стать старым? Прямо с детства. Чтобы закончить школу, а там раз - и пенсия. Сразу внуки вокруг, соцработнки, утку за тобой выносят, а ты лежи и телевизор смотри. Или в шахматы на лавочке играй. Пытайся в качестве оправдания своего существования возиться с внуками. Потому что зачем ты нужен ещё?
Как варик - неплохо было бы остаться в детстве. Быть ребёнком, получать карманные деньги в зависимости от того, как ты себя ведёшь, клянчить новую игру, ходить куда скажут, делать что говорят, и есть что дают.
Прекрасно быть бедным! Общество учит нас, что правильно зарабатывать меньше всех! А ещё лучше - быть безработным. Потому что тогда можно хозяйством заниматься и дома с утра до ночи сидеть. Книжки читать, с друзьями общаться... Мечта! Не важно, что у тебя не будет денег на подарки и зимнее пальто.
Шикарно так же быть умственно отсталым. Тогда тебя не только будут родственники содержать, но ещё и с ложки будут кормить! Можно ссать в памперсы, как в детстве, и ни за что не надо отвечать. Все беды мира тебе ни почём. В варианте лайт отлично быть дураком. Никто не принимает тебя всерьез и не ждёт от тебя каких-то побед. И если ты сумел, скажем, устроиться продавцом в ларёк - то ты уже дикий, полный молодец.
И в целом отлично быть инвалидом. Колясочником, например. Сразу столько внимания! Ведь ты особенный! Дверь тебе подержат, помогут в автобус залезть. Или слепым быть классно. Тогда ещё и за руку поведут. А чего не сделаешь ради человеческой теплоты.
Слабыми и беспомощными - вот какими мы хотим быть. Вот что является нашим предметом для гордости. В этом наша суть!
Что, что-то не так? Ах да, я перепутала! Всё наоборот! Простите... И как я могла?! Быть слабым, беспомощным и неуспешным - это постоянный страх. Того, что ты обуза, неполноценен, что тебе всегда укажут на твоё место. Что ты никогда не сможешь делать то же, что и все. Ты будешь героем анекдотов. На телешоу будут вытирать ноги именно об тебя. Ну а если ты в России, то лучше сразу пойди и застрелись. Потому что если ты слабый - ты не человек. Поэтому вы так мало видите инвалидов на улице. Никто не станет им помогать. Сотню раз я слышала от своих друзей, что они предпочтут эвтаназию или любую быструю смерть, лишь бы не остаться обузой для родных. Знаете, что чувствует слабый? Вину. За то, что он не соответствует норме. За то, что он - хуже всех.
И из этого списка есть только одно исключение - женщина. Всем плохо, когда они чувствуют себя слабыми, глупыми, непрофессиональными, зависимыми и бедными, а женщине должно быть хорошо. Это вам от этого будет стыдно, а Настоящая женщина будет испытывать гордость за то, что она отстой. Настоящая Женщина - она же мазохистка, да? Ей, хочется, чтобы за неё, как за ребёнка платили и говорили, куда ей идти. Чтобы как инвалиду помогали зайти и выйти из автобуса. Чтобы, зная что она идиотка, не давали ей говорить. Чтобы, как человеку с ограниченными возможностями, не давали высоких постов... Избивали, как того, кого с детства учили быть слабой и не противиться насилию "потому что ты женщина!" Заниматься сексом - как делать уроки. "Потому что так надо. Потому что ты должна. Иначе выгонят из школы, и тогда на работу тебя никто не возьмёт".
Как бы вам понравилось, если бы вам с детства внушали, что для того, чтобы чего-то добиться в жизни, вам всегда придётся делать вид, что вы слабый и дурак?
- Но нет! Ты всё извратила! Ведь на самом деле всё не так! Женское предназначение...
Всё так. И впредь, говоря о "женском предназначении", "женском счастье", "женской гордости" и т.д., представляйте себе, что вы одновременно колясочник, имбецил, бедный и слепой.
56 Кб, 615x462Не правда ли, вы всегда хотели отставать?
Например, получать в школе двойки. Постоянно. Это же было очень удобно: вообще не учиться, а только отсиживаться на задних партах и клянчить списать. Это ли не было причиной радости ваших близких. "Ах, хитрюга!" - с улыбкой говорили они.
Наверняка, на физкультуре, вам нравилось быть самым мелким и стоять в конце. И знать, что вы такой хлипкий, что появись гопники - обязательно побъют именно вас...
Может быть, вы всегда мечтали стать старым? Прямо с детства. Чтобы закончить школу, а там раз - и пенсия. Сразу внуки вокруг, соцработнки, утку за тобой выносят, а ты лежи и телевизор смотри. Или в шахматы на лавочке играй. Пытайся в качестве оправдания своего существования возиться с внуками. Потому что зачем ты нужен ещё?
Как варик - неплохо было бы остаться в детстве. Быть ребёнком, получать карманные деньги в зависимости от того, как ты себя ведёшь, клянчить новую игру, ходить куда скажут, делать что говорят, и есть что дают.
Прекрасно быть бедным! Общество учит нас, что правильно зарабатывать меньше всех! А ещё лучше - быть безработным. Потому что тогда можно хозяйством заниматься и дома с утра до ночи сидеть. Книжки читать, с друзьями общаться... Мечта! Не важно, что у тебя не будет денег на подарки и зимнее пальто.
Шикарно так же быть умственно отсталым. Тогда тебя не только будут родственники содержать, но ещё и с ложки будут кормить! Можно ссать в памперсы, как в детстве, и ни за что не надо отвечать. Все беды мира тебе ни почём. В варианте лайт отлично быть дураком. Никто не принимает тебя всерьез и не ждёт от тебя каких-то побед. И если ты сумел, скажем, устроиться продавцом в ларёк - то ты уже дикий, полный молодец.
И в целом отлично быть инвалидом. Колясочником, например. Сразу столько внимания! Ведь ты особенный! Дверь тебе подержат, помогут в автобус залезть. Или слепым быть классно. Тогда ещё и за руку поведут. А чего не сделаешь ради человеческой теплоты.
Слабыми и беспомощными - вот какими мы хотим быть. Вот что является нашим предметом для гордости. В этом наша суть!
Что, что-то не так? Ах да, я перепутала! Всё наоборот! Простите... И как я могла?! Быть слабым, беспомощным и неуспешным - это постоянный страх. Того, что ты обуза, неполноценен, что тебе всегда укажут на твоё место. Что ты никогда не сможешь делать то же, что и все. Ты будешь героем анекдотов. На телешоу будут вытирать ноги именно об тебя. Ну а если ты в России, то лучше сразу пойди и застрелись. Потому что если ты слабый - ты не человек. Поэтому вы так мало видите инвалидов на улице. Никто не станет им помогать. Сотню раз я слышала от своих друзей, что они предпочтут эвтаназию или любую быструю смерть, лишь бы не остаться обузой для родных. Знаете, что чувствует слабый? Вину. За то, что он не соответствует норме. За то, что он - хуже всех.
И из этого списка есть только одно исключение - женщина. Всем плохо, когда они чувствуют себя слабыми, глупыми, непрофессиональными, зависимыми и бедными, а женщине должно быть хорошо. Это вам от этого будет стыдно, а Настоящая женщина будет испытывать гордость за то, что она отстой. Настоящая Женщина - она же мазохистка, да? Ей, хочется, чтобы за неё, как за ребёнка платили и говорили, куда ей идти. Чтобы как инвалиду помогали зайти и выйти из автобуса. Чтобы, зная что она идиотка, не давали ей говорить. Чтобы, как человеку с ограниченными возможностями, не давали высоких постов... Избивали, как того, кого с детства учили быть слабой и не противиться насилию "потому что ты женщина!" Заниматься сексом - как делать уроки. "Потому что так надо. Потому что ты должна. Иначе выгонят из школы, и тогда на работу тебя никто не возьмёт".
Как бы вам понравилось, если бы вам с детства внушали, что для того, чтобы чего-то добиться в жизни, вам всегда придётся делать вид, что вы слабый и дурак?
- Но нет! Ты всё извратила! Ведь на самом деле всё не так! Женское предназначение...
Всё так. И впредь, говоря о "женском предназначении", "женском счастье", "женской гордости" и т.д., представляйте себе, что вы одновременно колясочник, имбецил, бедный и слепой.
Например, получать в школе двойки. Постоянно. Это же было очень удобно: вообще не учиться, а только отсиживаться на задних партах и клянчить списать. Это ли не было причиной радости ваших близких. "Ах, хитрюга!" - с улыбкой говорили они.
Наверняка, на физкультуре, вам нравилось быть самым мелким и стоять в конце. И знать, что вы такой хлипкий, что появись гопники - обязательно побъют именно вас...
Может быть, вы всегда мечтали стать старым? Прямо с детства. Чтобы закончить школу, а там раз - и пенсия. Сразу внуки вокруг, соцработнки, утку за тобой выносят, а ты лежи и телевизор смотри. Или в шахматы на лавочке играй. Пытайся в качестве оправдания своего существования возиться с внуками. Потому что зачем ты нужен ещё?
Как варик - неплохо было бы остаться в детстве. Быть ребёнком, получать карманные деньги в зависимости от того, как ты себя ведёшь, клянчить новую игру, ходить куда скажут, делать что говорят, и есть что дают.
Прекрасно быть бедным! Общество учит нас, что правильно зарабатывать меньше всех! А ещё лучше - быть безработным. Потому что тогда можно хозяйством заниматься и дома с утра до ночи сидеть. Книжки читать, с друзьями общаться... Мечта! Не важно, что у тебя не будет денег на подарки и зимнее пальто.
Шикарно так же быть умственно отсталым. Тогда тебя не только будут родственники содержать, но ещё и с ложки будут кормить! Можно ссать в памперсы, как в детстве, и ни за что не надо отвечать. Все беды мира тебе ни почём. В варианте лайт отлично быть дураком. Никто не принимает тебя всерьез и не ждёт от тебя каких-то побед. И если ты сумел, скажем, устроиться продавцом в ларёк - то ты уже дикий, полный молодец.
И в целом отлично быть инвалидом. Колясочником, например. Сразу столько внимания! Ведь ты особенный! Дверь тебе подержат, помогут в автобус залезть. Или слепым быть классно. Тогда ещё и за руку поведут. А чего не сделаешь ради человеческой теплоты.
Слабыми и беспомощными - вот какими мы хотим быть. Вот что является нашим предметом для гордости. В этом наша суть!
Что, что-то не так? Ах да, я перепутала! Всё наоборот! Простите... И как я могла?! Быть слабым, беспомощным и неуспешным - это постоянный страх. Того, что ты обуза, неполноценен, что тебе всегда укажут на твоё место. Что ты никогда не сможешь делать то же, что и все. Ты будешь героем анекдотов. На телешоу будут вытирать ноги именно об тебя. Ну а если ты в России, то лучше сразу пойди и застрелись. Потому что если ты слабый - ты не человек. Поэтому вы так мало видите инвалидов на улице. Никто не станет им помогать. Сотню раз я слышала от своих друзей, что они предпочтут эвтаназию или любую быструю смерть, лишь бы не остаться обузой для родных. Знаете, что чувствует слабый? Вину. За то, что он не соответствует норме. За то, что он - хуже всех.
И из этого списка есть только одно исключение - женщина. Всем плохо, когда они чувствуют себя слабыми, глупыми, непрофессиональными, зависимыми и бедными, а женщине должно быть хорошо. Это вам от этого будет стыдно, а Настоящая женщина будет испытывать гордость за то, что она отстой. Настоящая Женщина - она же мазохистка, да? Ей, хочется, чтобы за неё, как за ребёнка платили и говорили, куда ей идти. Чтобы как инвалиду помогали зайти и выйти из автобуса. Чтобы, зная что она идиотка, не давали ей говорить. Чтобы, как человеку с ограниченными возможностями, не давали высоких постов... Избивали, как того, кого с детства учили быть слабой и не противиться насилию "потому что ты женщина!" Заниматься сексом - как делать уроки. "Потому что так надо. Потому что ты должна. Иначе выгонят из школы, и тогда на работу тебя никто не возьмёт".
Как бы вам понравилось, если бы вам с детства внушали, что для того, чтобы чего-то добиться в жизни, вам всегда придётся делать вид, что вы слабый и дурак?
- Но нет! Ты всё извратила! Ведь на самом деле всё не так! Женское предназначение...
Всё так. И впредь, говоря о "женском предназначении", "женском счастье", "женской гордости" и т.д., представляйте себе, что вы одновременно колясочник, имбецил, бедный и слепой.
24 Кб, 456x640Из приравнивания эмбриона к человеку (что уже само по себе бредово) никак не следует запрет абортов. У человека нет права на существование за счет ресурсов организма другого человека. Даже если ему это жизненно необходимо. Отказ от донорства - не убийство. Человек имеет право отказаться от него в любой момент, даже если это будет стоить жизни другому человеку. Следовательно, и женщина должна иметь право в любой момент отказаться вынашивать другого человека в своем теле за счет ресурсов своего организма. Сейчас это не так, и не потому, что плод с определенного момента приравнен к человеку, а потому, что женщина к нему не приравнена до конца. Теперь этот разрыв между правами человека и правами женщины предлагается еще увеличить и использовать тело женщины для обеспечения жизнедеятельности "человека" без ее согласия на всем сроке беременности. Следующие инициативы должны узаконить принудительное грудное вскармливание и уголовную ответственность за необеспечение человеков необходимыми им питательными ресурсами. А в голодный год человеки в семье (муж и дети) должны на всякий случай иметь право свою женщину съесть. А если она сопротивляется - она убийца.
59 Кб, 510x6041. Обезопасить себя что от озлобленной феминистки, что от коварной шантажисти очень поможет соблюдение правила "руками не трогать". Не трогал - уже на половину точно не виноват. Не хватайте за руки женщин, что знакомых, что не знакомых, ни на улице, ни в офисе, ни в других общественных и необщественных местах. Не удерживайте их и не демонстрируйте таких намерений. Тем более не следует хватать женщин за грудь и иные части тела, считающиеся интимными. Не отмоетесь потом, оно вам надо? Пусть свидетели видят, что Вы вели себя совершенно цивилизованно, не то что некоторые, и упрекнуть Вас не в чем. И проклятая шантажистка останется с носом, ха-ха.
2. Очень просто обезопасить себя от доброй половины проблем, если запомнить и еще одно нехитрое правило "не трогай занятую женщину". Не трогай женщин на своей работе. Не приставай к работницам торговли, операционисткам в банках, к обслуживающему персоналу в кафе и ресторанах, и даже на улицах лезть на пролом к женщине, которая куда-то спешит, не стоит. Скорей всего, она тоже занята и не настроена на знакомства. Может, если женщина прямо запала в душу - уместно предложить ей визитную карточку, но не более. За визитную карточку не посадят, обломись, гнусная шантажистка, ха-ха.
3. Еще одно крайне полезное правило - "правило одного "нет". Оно означает, что если женщина один раз отказала, то следует оставить её в одиночестве и более не пытаться продолжить знакомство. Следуя неуклонно этому правилу, мужчины убъют сразу двух зайцев: во-первых, опять же, за спрос никакого спроса, плачь, подлая шантажистка. Во-вторых, через какое-то время все эти манерные фифочки поймут, что никто их тут месяцами добиваться не будет, и хвостком бегать с мольбами не собирается, и начнут быстренько и радостно отвечать "да" с первого раза. Выкусите, бабы, нашлась на вас управа, ха-ха.
4. Так же будет не лишним после получения этого самого одного "нет" научиться сохранять лицо. Вообще, искусство сохранения лица даже в стрессовой и неприятной ситуации пригодится не только в общении с коварным женским полом, конечно, но и тут оно полезно. Вот, допустим, некая наглая девица на галантное "мадмуазель, можно Вам впендюрить, можно с Вами познакомиться?" отвечает высокомерно "нет". Может показаться, что если этой наглой девице подробно и с матом объяснить, что она на самом деле страшная, толстая, у нее кривые ноги и прыщ на лбу, и вообще, она с таким отношением точно останется одна, то мужская честь будет восстановлена, а девица, напротив - посрамлена и напугана открывающимися печальными перспективами. Однако, это не так, и девицы только утвердятся в мысли, что вокруг какие-то закомплексованные лохи, а они королевишны (женская логика, ага). Для пущего эффекту же стоит уйти молча, сохраняя достоинство и не оглядываясь назад. Вполне вероятно, что вскоре Вы услышите топот догоняющих Вас девиц, растерявших от такого нешаблонного поведения всякую свою наглость и высокомерие. Но даже если и не услышите - точно ничего не потряете от того, что не нахамите незнакомой женщине просто так. И вероятной подлейшей шантажистке в суде будет нечего предъявить, ха-ха.
5. Умение соблюдать границы так же отличный навык и вообще для жизни, и в плане предотвращения судебных тяжб от коварных шантажисток. Для того, чтобы как можно более четко личные границы соблюсти и не попасть в неприятную ситуацию - следует взять на вооружение прекрасный метод прямых вопросов. Вместо того, чтобы радостно прыгать на женщину на свидании, наседать на нее, начинать с пятой митнуты намекать на продолжение банкета и говорить пошлости, а потом плакать в суде, что это все не со зла от искренних чуйств - спросите прямо. "Можно я сяду поближе?", "Можно взять тебя за руку?", "Давай продолжим общение", "Ты не против, если я расскажу одну шутку, только она пошловатая?". Эти простые вопросы не обидят женщину, а уж коварную шантажистку совсем обезоружат. Помните, гусарский нахрап в нынешние времена разгула всеобщей толерантности может довести до суда, оно Вам надо? Не лучше ли загнать вертихвостку в угол кристальной честностью намерений? Пусть поймет, что у нее не получится играть в свои бабские игры "ах я такая не такая", ха-ха.
Пользуйтесь, не благодарите.
2. Очень просто обезопасить себя от доброй половины проблем, если запомнить и еще одно нехитрое правило "не трогай занятую женщину". Не трогай женщин на своей работе. Не приставай к работницам торговли, операционисткам в банках, к обслуживающему персоналу в кафе и ресторанах, и даже на улицах лезть на пролом к женщине, которая куда-то спешит, не стоит. Скорей всего, она тоже занята и не настроена на знакомства. Может, если женщина прямо запала в душу - уместно предложить ей визитную карточку, но не более. За визитную карточку не посадят, обломись, гнусная шантажистка, ха-ха.
3. Еще одно крайне полезное правило - "правило одного "нет". Оно означает, что если женщина один раз отказала, то следует оставить её в одиночестве и более не пытаться продолжить знакомство. Следуя неуклонно этому правилу, мужчины убъют сразу двух зайцев: во-первых, опять же, за спрос никакого спроса, плачь, подлая шантажистка. Во-вторых, через какое-то время все эти манерные фифочки поймут, что никто их тут месяцами добиваться не будет, и хвостком бегать с мольбами не собирается, и начнут быстренько и радостно отвечать "да" с первого раза. Выкусите, бабы, нашлась на вас управа, ха-ха.
4. Так же будет не лишним после получения этого самого одного "нет" научиться сохранять лицо. Вообще, искусство сохранения лица даже в стрессовой и неприятной ситуации пригодится не только в общении с коварным женским полом, конечно, но и тут оно полезно. Вот, допустим, некая наглая девица на галантное "мадмуазель, можно Вам впендюрить, можно с Вами познакомиться?" отвечает высокомерно "нет". Может показаться, что если этой наглой девице подробно и с матом объяснить, что она на самом деле страшная, толстая, у нее кривые ноги и прыщ на лбу, и вообще, она с таким отношением точно останется одна, то мужская честь будет восстановлена, а девица, напротив - посрамлена и напугана открывающимися печальными перспективами. Однако, это не так, и девицы только утвердятся в мысли, что вокруг какие-то закомплексованные лохи, а они королевишны (женская логика, ага). Для пущего эффекту же стоит уйти молча, сохраняя достоинство и не оглядываясь назад. Вполне вероятно, что вскоре Вы услышите топот догоняющих Вас девиц, растерявших от такого нешаблонного поведения всякую свою наглость и высокомерие. Но даже если и не услышите - точно ничего не потряете от того, что не нахамите незнакомой женщине просто так. И вероятной подлейшей шантажистке в суде будет нечего предъявить, ха-ха.
5. Умение соблюдать границы так же отличный навык и вообще для жизни, и в плане предотвращения судебных тяжб от коварных шантажисток. Для того, чтобы как можно более четко личные границы соблюсти и не попасть в неприятную ситуацию - следует взять на вооружение прекрасный метод прямых вопросов. Вместо того, чтобы радостно прыгать на женщину на свидании, наседать на нее, начинать с пятой митнуты намекать на продолжение банкета и говорить пошлости, а потом плакать в суде, что это все не со зла от искренних чуйств - спросите прямо. "Можно я сяду поближе?", "Можно взять тебя за руку?", "Давай продолжим общение", "Ты не против, если я расскажу одну шутку, только она пошловатая?". Эти простые вопросы не обидят женщину, а уж коварную шантажистку совсем обезоружат. Помните, гусарский нахрап в нынешние времена разгула всеобщей толерантности может довести до суда, оно Вам надо? Не лучше ли загнать вертихвостку в угол кристальной честностью намерений? Пусть поймет, что у нее не получится играть в свои бабские игры "ах я такая не такая", ха-ха.
Пользуйтесь, не благодарите.
59 Кб, 510x6041. Обезопасить себя что от озлобленной феминистки, что от коварной шантажисти очень поможет соблюдение правила "руками не трогать". Не трогал - уже на половину точно не виноват. Не хватайте за руки женщин, что знакомых, что не знакомых, ни на улице, ни в офисе, ни в других общественных и необщественных местах. Не удерживайте их и не демонстрируйте таких намерений. Тем более не следует хватать женщин за грудь и иные части тела, считающиеся интимными. Не отмоетесь потом, оно вам надо? Пусть свидетели видят, что Вы вели себя совершенно цивилизованно, не то что некоторые, и упрекнуть Вас не в чем. И проклятая шантажистка останется с носом, ха-ха.
2. Очень просто обезопасить себя от доброй половины проблем, если запомнить и еще одно нехитрое правило "не трогай занятую женщину". Не трогай женщин на своей работе. Не приставай к работницам торговли, операционисткам в банках, к обслуживающему персоналу в кафе и ресторанах, и даже на улицах лезть на пролом к женщине, которая куда-то спешит, не стоит. Скорей всего, она тоже занята и не настроена на знакомства. Может, если женщина прямо запала в душу - уместно предложить ей визитную карточку, но не более. За визитную карточку не посадят, обломись, гнусная шантажистка, ха-ха.
3. Еще одно крайне полезное правило - "правило одного "нет". Оно означает, что если женщина один раз отказала, то следует оставить её в одиночестве и более не пытаться продолжить знакомство. Следуя неуклонно этому правилу, мужчины убъют сразу двух зайцев: во-первых, опять же, за спрос никакого спроса, плачь, подлая шантажистка. Во-вторых, через какое-то время все эти манерные фифочки поймут, что никто их тут месяцами добиваться не будет, и хвостком бегать с мольбами не собирается, и начнут быстренько и радостно отвечать "да" с первого раза. Выкусите, бабы, нашлась на вас управа, ха-ха.
4. Так же будет не лишним после получения этого самого одного "нет" научиться сохранять лицо. Вообще, искусство сохранения лица даже в стрессовой и неприятной ситуации пригодится не только в общении с коварным женским полом, конечно, но и тут оно полезно. Вот, допустим, некая наглая девица на галантное "мадмуазель, можно Вам впендюрить, можно с Вами познакомиться?" отвечает высокомерно "нет". Может показаться, что если этой наглой девице подробно и с матом объяснить, что она на самом деле страшная, толстая, у нее кривые ноги и прыщ на лбу, и вообще, она с таким отношением точно останется одна, то мужская честь будет восстановлена, а девица, напротив - посрамлена и напугана открывающимися печальными перспективами. Однако, это не так, и девицы только утвердятся в мысли, что вокруг какие-то закомплексованные лохи, а они королевишны (женская логика, ага). Для пущего эффекту же стоит уйти молча, сохраняя достоинство и не оглядываясь назад. Вполне вероятно, что вскоре Вы услышите топот догоняющих Вас девиц, растерявших от такого нешаблонного поведения всякую свою наглость и высокомерие. Но даже если и не услышите - точно ничего не потряете от того, что не нахамите незнакомой женщине просто так. И вероятной подлейшей шантажистке в суде будет нечего предъявить, ха-ха.
5. Умение соблюдать границы так же отличный навык и вообще для жизни, и в плане предотвращения судебных тяжб от коварных шантажисток. Для того, чтобы как можно более четко личные границы соблюсти и не попасть в неприятную ситуацию - следует взять на вооружение прекрасный метод прямых вопросов. Вместо того, чтобы радостно прыгать на женщину на свидании, наседать на нее, начинать с пятой митнуты намекать на продолжение банкета и говорить пошлости, а потом плакать в суде, что это все не со зла от искренних чуйств - спросите прямо. "Можно я сяду поближе?", "Можно взять тебя за руку?", "Давай продолжим общение", "Ты не против, если я расскажу одну шутку, только она пошловатая?". Эти простые вопросы не обидят женщину, а уж коварную шантажистку совсем обезоружат. Помните, гусарский нахрап в нынешние времена разгула всеобщей толерантности может довести до суда, оно Вам надо? Не лучше ли загнать вертихвостку в угол кристальной честностью намерений? Пусть поймет, что у нее не получится играть в свои бабские игры "ах я такая не такая", ха-ха.
Пользуйтесь, не благодарите.
2. Очень просто обезопасить себя от доброй половины проблем, если запомнить и еще одно нехитрое правило "не трогай занятую женщину". Не трогай женщин на своей работе. Не приставай к работницам торговли, операционисткам в банках, к обслуживающему персоналу в кафе и ресторанах, и даже на улицах лезть на пролом к женщине, которая куда-то спешит, не стоит. Скорей всего, она тоже занята и не настроена на знакомства. Может, если женщина прямо запала в душу - уместно предложить ей визитную карточку, но не более. За визитную карточку не посадят, обломись, гнусная шантажистка, ха-ха.
3. Еще одно крайне полезное правило - "правило одного "нет". Оно означает, что если женщина один раз отказала, то следует оставить её в одиночестве и более не пытаться продолжить знакомство. Следуя неуклонно этому правилу, мужчины убъют сразу двух зайцев: во-первых, опять же, за спрос никакого спроса, плачь, подлая шантажистка. Во-вторых, через какое-то время все эти манерные фифочки поймут, что никто их тут месяцами добиваться не будет, и хвостком бегать с мольбами не собирается, и начнут быстренько и радостно отвечать "да" с первого раза. Выкусите, бабы, нашлась на вас управа, ха-ха.
4. Так же будет не лишним после получения этого самого одного "нет" научиться сохранять лицо. Вообще, искусство сохранения лица даже в стрессовой и неприятной ситуации пригодится не только в общении с коварным женским полом, конечно, но и тут оно полезно. Вот, допустим, некая наглая девица на галантное "мадмуазель, можно Вам впендюрить, можно с Вами познакомиться?" отвечает высокомерно "нет". Может показаться, что если этой наглой девице подробно и с матом объяснить, что она на самом деле страшная, толстая, у нее кривые ноги и прыщ на лбу, и вообще, она с таким отношением точно останется одна, то мужская честь будет восстановлена, а девица, напротив - посрамлена и напугана открывающимися печальными перспективами. Однако, это не так, и девицы только утвердятся в мысли, что вокруг какие-то закомплексованные лохи, а они королевишны (женская логика, ага). Для пущего эффекту же стоит уйти молча, сохраняя достоинство и не оглядываясь назад. Вполне вероятно, что вскоре Вы услышите топот догоняющих Вас девиц, растерявших от такого нешаблонного поведения всякую свою наглость и высокомерие. Но даже если и не услышите - точно ничего не потряете от того, что не нахамите незнакомой женщине просто так. И вероятной подлейшей шантажистке в суде будет нечего предъявить, ха-ха.
5. Умение соблюдать границы так же отличный навык и вообще для жизни, и в плане предотвращения судебных тяжб от коварных шантажисток. Для того, чтобы как можно более четко личные границы соблюсти и не попасть в неприятную ситуацию - следует взять на вооружение прекрасный метод прямых вопросов. Вместо того, чтобы радостно прыгать на женщину на свидании, наседать на нее, начинать с пятой митнуты намекать на продолжение банкета и говорить пошлости, а потом плакать в суде, что это все не со зла от искренних чуйств - спросите прямо. "Можно я сяду поближе?", "Можно взять тебя за руку?", "Давай продолжим общение", "Ты не против, если я расскажу одну шутку, только она пошловатая?". Эти простые вопросы не обидят женщину, а уж коварную шантажистку совсем обезоружат. Помните, гусарский нахрап в нынешние времена разгула всеобщей толерантности может довести до суда, оно Вам надо? Не лучше ли загнать вертихвостку в угол кристальной честностью намерений? Пусть поймет, что у нее не получится играть в свои бабские игры "ах я такая не такая", ха-ха.
Пользуйтесь, не благодарите.
98 Кб, 400x604Когда нам срут на голову в прямом или переносном смысле слова, мы прекрасно знаем, что нужно делать. Все, все знают, включая престарелых выпускниц института благородных девиц, хрупких скрипачек и томных филологинь. Надо вылить ту же порцию говна на голову обидчику, а в идеале - засунуть ему его в рот.
Это грубо и грязно, да. Но ведь из ситуации насилия не бывает красивого выхода. Бывает выход, минимизирующий травму и уменьшающий шанс ее повторения, и отзеркаливание с процентами является именно им. Любители разбрасываться гуано редко бывают копрофагами, и возврат их "подарка" с процентами по крайней мере на какое-то время отобьет охоту повторять говнометание. Все женщины знают это, но не так часто применяют в реальной жизни.
И первая причина - страх. Иногда обоснованный, иногда нет, но понятный, особенно когда имеешь дело с существом вдвое больше и втрое сильнее. Пугает чужая агрессия, страшит своя слабость. Все происходит на уровне рефлексов. Этот страх может спасти жизнь, но чаще делает ее еще хреновей.
А вторая причина - гендерная социализация. Быть хорошей девочкой. Всегда быть хорошей девочкой. "Не опускаться на тот же уровень". "Быть выше этого". Вбитые в голову стереотипы, впитанные с молоком матери установки. И мощное подкрепление в виде разглагольствований типа "вы же понимаете, что повлиять можно только на того, кто от вас зависим", "надо менять не окружающих, а свое отношение к ним".
На самом деле повлиять можно на любого, кто способен испытывать боль. Боль, да и любой дискомфорт - надежный и быстрый учитель. Надо всего лишь перестать быть "девочкой" и стать человеком, не боящимся ни приласкать, ни ударить - если надо.
Как легко это написать, как трудно действовать. Но какой иной выход?
Это грубо и грязно, да. Но ведь из ситуации насилия не бывает красивого выхода. Бывает выход, минимизирующий травму и уменьшающий шанс ее повторения, и отзеркаливание с процентами является именно им. Любители разбрасываться гуано редко бывают копрофагами, и возврат их "подарка" с процентами по крайней мере на какое-то время отобьет охоту повторять говнометание. Все женщины знают это, но не так часто применяют в реальной жизни.
И первая причина - страх. Иногда обоснованный, иногда нет, но понятный, особенно когда имеешь дело с существом вдвое больше и втрое сильнее. Пугает чужая агрессия, страшит своя слабость. Все происходит на уровне рефлексов. Этот страх может спасти жизнь, но чаще делает ее еще хреновей.
А вторая причина - гендерная социализация. Быть хорошей девочкой. Всегда быть хорошей девочкой. "Не опускаться на тот же уровень". "Быть выше этого". Вбитые в голову стереотипы, впитанные с молоком матери установки. И мощное подкрепление в виде разглагольствований типа "вы же понимаете, что повлиять можно только на того, кто от вас зависим", "надо менять не окружающих, а свое отношение к ним".
На самом деле повлиять можно на любого, кто способен испытывать боль. Боль, да и любой дискомфорт - надежный и быстрый учитель. Надо всего лишь перестать быть "девочкой" и стать человеком, не боящимся ни приласкать, ни ударить - если надо.
Как легко это написать, как трудно действовать. Но какой иной выход?
36 Кб, 338x516Одно из главных прав человеческих – право на нахуй. Возможность сказать с чувством, от души: «Да пааашол ты НАХУЙ!!!!» собственно и делает нас людьми, то есть автономными субъектами бытия. Реализуя право на нахуй, мы отделяем себя от Вселенной, объективируем собственный микрокосм, и проводим демаркационную линию: вот мы - стоим. Вот они - идут. Нахуй.
Право на нахуй – это гарант внутренней свободы и мерило самоценности. Первое, что отбирает у человека тоталитаризм любого рода – это право на нахуй, остальные права после этого засыхают и сами отваливаются. Нет большего унижения, чем не иметь возможности послать кого-то нахуй, когда очень хочется. Если стоит перед тобой некое воплощенное мудило, городит всякую обидную хуйню, а ты его даже нахуй послать не можешь – из политкорректности ли, из субординации или из банального страха, - это хуже, чем сапогом по яйцам. Всякие стрессы, расстройства психики и желудка, гастриты с язвами и бытовое пьянство, присущие нашему времени, происходят именно от того, что мы право свое коренное - право на нахуй, - часто реализовать не можем. От этого организм расстраивается и физиология нарушается.
Вся история человечества – это борьба за право на нахуй. Территории, ресурсы, деньги и прочая странная хуйня – вторичны. Издревле, вольные славянские народы славились своим непоколебимым нахуем, и за то пользовались большим уважением. Приходили к ним, скажем, какие-нибудь хазары и начинали дань требовать, а навстречу князь выходит с дружиною, и говорит этак уверенно и протяжно: «Да пошли вы нахуй, хазары!» - и те шли, осознавая по пути, что были неправы. Даже гордый Царьград и тот опасался русского нахуя: хошь, злата-серебра давали, хошь принцессу замуж – только нахуй на посылайте! Как вы думаете, что было написано на щите Вещего Олега, который он им к воротам прихуячил? От так-то…
Конечно, получалось не всегда. Когда вместо хазар пришли монголы, и сказали: «Выдайте нам половцев, конюхов наших», князья, по древней русской традиции весело ответили: «Да пошли вы нахуй, монголы!» Но монголы, нимало не смутившись, ответили: «А пошли вы сами нахуй, князья!» Не ожидавшие такого ответа князья растерялись, и тут-то монгольский степной нахуй оказался покрепче славянского. Вот так Русь впервые лишилась своего волшебного нахуя, от чего и произошли все дальнейшие беды нашей многострадальной Родины.
Если исключить из общества право на нахуй, то и критерии правильности исчезают. Посылая человека нахуй, вы совершаете благое дело – даете ему понять, что он неправ и поступает как мудак. Ведь ежели мудака не посылать периодически нахуй, он может и всю жизнь прожить в уверенности, что он не мудак, а напротив – вполне приличный человек. Тем самым вы лишаете его возможности самосовершенствования и препятствуете духовному росту личности. И чем меньше в обществе возможности посылать мудаков нахуй, тем больше мудаков в нем становится – таковы непреложные законы человеческого бытия. Поэтому смело и решительно посылайте нахуй – и будьте готовы сами сходить туда, если нужно.
Путь нахуй – это путь совершенномудрого. Будучи посланным в пешее эротическое путешествие не расстраивайтесь, но задумайтесь, не будет ли указанное направление более верным, чем то, которым вы следовали? Проще говоря, задумайтесь: «А не мудак ли я?» И если ответом на этот вопрос будет: «Да, кажись хуйню спорол…» - преисполнитесь благодарностью к пославшему, и окажите ему ответную любезность. Так и проистечет в вашу жизнь гармония и внутренняя свобода. Тогда, на закате ваших дней, вы сможете окинуть гаснущим взглядом обозримую Вселенную, сказать спокойно и радостно: «Да пошло оно все нахуй!» - и откинуть копыта с глубоким чувством внутреннего удовлетворения.
Жизнь ваша будет прожита не зря.
Право на нахуй – это гарант внутренней свободы и мерило самоценности. Первое, что отбирает у человека тоталитаризм любого рода – это право на нахуй, остальные права после этого засыхают и сами отваливаются. Нет большего унижения, чем не иметь возможности послать кого-то нахуй, когда очень хочется. Если стоит перед тобой некое воплощенное мудило, городит всякую обидную хуйню, а ты его даже нахуй послать не можешь – из политкорректности ли, из субординации или из банального страха, - это хуже, чем сапогом по яйцам. Всякие стрессы, расстройства психики и желудка, гастриты с язвами и бытовое пьянство, присущие нашему времени, происходят именно от того, что мы право свое коренное - право на нахуй, - часто реализовать не можем. От этого организм расстраивается и физиология нарушается.
Вся история человечества – это борьба за право на нахуй. Территории, ресурсы, деньги и прочая странная хуйня – вторичны. Издревле, вольные славянские народы славились своим непоколебимым нахуем, и за то пользовались большим уважением. Приходили к ним, скажем, какие-нибудь хазары и начинали дань требовать, а навстречу князь выходит с дружиною, и говорит этак уверенно и протяжно: «Да пошли вы нахуй, хазары!» - и те шли, осознавая по пути, что были неправы. Даже гордый Царьград и тот опасался русского нахуя: хошь, злата-серебра давали, хошь принцессу замуж – только нахуй на посылайте! Как вы думаете, что было написано на щите Вещего Олега, который он им к воротам прихуячил? От так-то…
Конечно, получалось не всегда. Когда вместо хазар пришли монголы, и сказали: «Выдайте нам половцев, конюхов наших», князья, по древней русской традиции весело ответили: «Да пошли вы нахуй, монголы!» Но монголы, нимало не смутившись, ответили: «А пошли вы сами нахуй, князья!» Не ожидавшие такого ответа князья растерялись, и тут-то монгольский степной нахуй оказался покрепче славянского. Вот так Русь впервые лишилась своего волшебного нахуя, от чего и произошли все дальнейшие беды нашей многострадальной Родины.
Если исключить из общества право на нахуй, то и критерии правильности исчезают. Посылая человека нахуй, вы совершаете благое дело – даете ему понять, что он неправ и поступает как мудак. Ведь ежели мудака не посылать периодически нахуй, он может и всю жизнь прожить в уверенности, что он не мудак, а напротив – вполне приличный человек. Тем самым вы лишаете его возможности самосовершенствования и препятствуете духовному росту личности. И чем меньше в обществе возможности посылать мудаков нахуй, тем больше мудаков в нем становится – таковы непреложные законы человеческого бытия. Поэтому смело и решительно посылайте нахуй – и будьте готовы сами сходить туда, если нужно.
Путь нахуй – это путь совершенномудрого. Будучи посланным в пешее эротическое путешествие не расстраивайтесь, но задумайтесь, не будет ли указанное направление более верным, чем то, которым вы следовали? Проще говоря, задумайтесь: «А не мудак ли я?» И если ответом на этот вопрос будет: «Да, кажись хуйню спорол…» - преисполнитесь благодарностью к пославшему, и окажите ему ответную любезность. Так и проистечет в вашу жизнь гармония и внутренняя свобода. Тогда, на закате ваших дней, вы сможете окинуть гаснущим взглядом обозримую Вселенную, сказать спокойно и радостно: «Да пошло оно все нахуй!» - и откинуть копыта с глубоким чувством внутреннего удовлетворения.
Жизнь ваша будет прожита не зря.
36 Кб, 338x516Одно из главных прав человеческих – право на нахуй. Возможность сказать с чувством, от души: «Да пааашол ты НАХУЙ!!!!» собственно и делает нас людьми, то есть автономными субъектами бытия. Реализуя право на нахуй, мы отделяем себя от Вселенной, объективируем собственный микрокосм, и проводим демаркационную линию: вот мы - стоим. Вот они - идут. Нахуй.
Право на нахуй – это гарант внутренней свободы и мерило самоценности. Первое, что отбирает у человека тоталитаризм любого рода – это право на нахуй, остальные права после этого засыхают и сами отваливаются. Нет большего унижения, чем не иметь возможности послать кого-то нахуй, когда очень хочется. Если стоит перед тобой некое воплощенное мудило, городит всякую обидную хуйню, а ты его даже нахуй послать не можешь – из политкорректности ли, из субординации или из банального страха, - это хуже, чем сапогом по яйцам. Всякие стрессы, расстройства психики и желудка, гастриты с язвами и бытовое пьянство, присущие нашему времени, происходят именно от того, что мы право свое коренное - право на нахуй, - часто реализовать не можем. От этого организм расстраивается и физиология нарушается.
Вся история человечества – это борьба за право на нахуй. Территории, ресурсы, деньги и прочая странная хуйня – вторичны. Издревле, вольные славянские народы славились своим непоколебимым нахуем, и за то пользовались большим уважением. Приходили к ним, скажем, какие-нибудь хазары и начинали дань требовать, а навстречу князь выходит с дружиною, и говорит этак уверенно и протяжно: «Да пошли вы нахуй, хазары!» - и те шли, осознавая по пути, что были неправы. Даже гордый Царьград и тот опасался русского нахуя: хошь, злата-серебра давали, хошь принцессу замуж – только нахуй на посылайте! Как вы думаете, что было написано на щите Вещего Олега, который он им к воротам прихуячил? От так-то…
Конечно, получалось не всегда. Когда вместо хазар пришли монголы, и сказали: «Выдайте нам половцев, конюхов наших», князья, по древней русской традиции весело ответили: «Да пошли вы нахуй, монголы!» Но монголы, нимало не смутившись, ответили: «А пошли вы сами нахуй, князья!» Не ожидавшие такого ответа князья растерялись, и тут-то монгольский степной нахуй оказался покрепче славянского. Вот так Русь впервые лишилась своего волшебного нахуя, от чего и произошли все дальнейшие беды нашей многострадальной Родины.
Если исключить из общества право на нахуй, то и критерии правильности исчезают. Посылая человека нахуй, вы совершаете благое дело – даете ему понять, что он неправ и поступает как мудак. Ведь ежели мудака не посылать периодически нахуй, он может и всю жизнь прожить в уверенности, что он не мудак, а напротив – вполне приличный человек. Тем самым вы лишаете его возможности самосовершенствования и препятствуете духовному росту личности. И чем меньше в обществе возможности посылать мудаков нахуй, тем больше мудаков в нем становится – таковы непреложные законы человеческого бытия. Поэтому смело и решительно посылайте нахуй – и будьте готовы сами сходить туда, если нужно.
Путь нахуй – это путь совершенномудрого. Будучи посланным в пешее эротическое путешествие не расстраивайтесь, но задумайтесь, не будет ли указанное направление более верным, чем то, которым вы следовали? Проще говоря, задумайтесь: «А не мудак ли я?» И если ответом на этот вопрос будет: «Да, кажись хуйню спорол…» - преисполнитесь благодарностью к пославшему, и окажите ему ответную любезность. Так и проистечет в вашу жизнь гармония и внутренняя свобода. Тогда, на закате ваших дней, вы сможете окинуть гаснущим взглядом обозримую Вселенную, сказать спокойно и радостно: «Да пошло оно все нахуй!» - и откинуть копыта с глубоким чувством внутреннего удовлетворения.
Жизнь ваша будет прожита не зря.
Право на нахуй – это гарант внутренней свободы и мерило самоценности. Первое, что отбирает у человека тоталитаризм любого рода – это право на нахуй, остальные права после этого засыхают и сами отваливаются. Нет большего унижения, чем не иметь возможности послать кого-то нахуй, когда очень хочется. Если стоит перед тобой некое воплощенное мудило, городит всякую обидную хуйню, а ты его даже нахуй послать не можешь – из политкорректности ли, из субординации или из банального страха, - это хуже, чем сапогом по яйцам. Всякие стрессы, расстройства психики и желудка, гастриты с язвами и бытовое пьянство, присущие нашему времени, происходят именно от того, что мы право свое коренное - право на нахуй, - часто реализовать не можем. От этого организм расстраивается и физиология нарушается.
Вся история человечества – это борьба за право на нахуй. Территории, ресурсы, деньги и прочая странная хуйня – вторичны. Издревле, вольные славянские народы славились своим непоколебимым нахуем, и за то пользовались большим уважением. Приходили к ним, скажем, какие-нибудь хазары и начинали дань требовать, а навстречу князь выходит с дружиною, и говорит этак уверенно и протяжно: «Да пошли вы нахуй, хазары!» - и те шли, осознавая по пути, что были неправы. Даже гордый Царьград и тот опасался русского нахуя: хошь, злата-серебра давали, хошь принцессу замуж – только нахуй на посылайте! Как вы думаете, что было написано на щите Вещего Олега, который он им к воротам прихуячил? От так-то…
Конечно, получалось не всегда. Когда вместо хазар пришли монголы, и сказали: «Выдайте нам половцев, конюхов наших», князья, по древней русской традиции весело ответили: «Да пошли вы нахуй, монголы!» Но монголы, нимало не смутившись, ответили: «А пошли вы сами нахуй, князья!» Не ожидавшие такого ответа князья растерялись, и тут-то монгольский степной нахуй оказался покрепче славянского. Вот так Русь впервые лишилась своего волшебного нахуя, от чего и произошли все дальнейшие беды нашей многострадальной Родины.
Если исключить из общества право на нахуй, то и критерии правильности исчезают. Посылая человека нахуй, вы совершаете благое дело – даете ему понять, что он неправ и поступает как мудак. Ведь ежели мудака не посылать периодически нахуй, он может и всю жизнь прожить в уверенности, что он не мудак, а напротив – вполне приличный человек. Тем самым вы лишаете его возможности самосовершенствования и препятствуете духовному росту личности. И чем меньше в обществе возможности посылать мудаков нахуй, тем больше мудаков в нем становится – таковы непреложные законы человеческого бытия. Поэтому смело и решительно посылайте нахуй – и будьте готовы сами сходить туда, если нужно.
Путь нахуй – это путь совершенномудрого. Будучи посланным в пешее эротическое путешествие не расстраивайтесь, но задумайтесь, не будет ли указанное направление более верным, чем то, которым вы следовали? Проще говоря, задумайтесь: «А не мудак ли я?» И если ответом на этот вопрос будет: «Да, кажись хуйню спорол…» - преисполнитесь благодарностью к пославшему, и окажите ему ответную любезность. Так и проистечет в вашу жизнь гармония и внутренняя свобода. Тогда, на закате ваших дней, вы сможете окинуть гаснущим взглядом обозримую Вселенную, сказать спокойно и радостно: «Да пошло оно все нахуй!» - и откинуть копыта с глубоким чувством внутреннего удовлетворения.
Жизнь ваша будет прожита не зря.
33 Кб, 381x480"Так уж получилось, что те же турки, немцы(да по дурости нападало на нас немало народов, всех перечислять не будем), занимаясь сексом с русской женщиной, подсознательно с извращённым удовольствием тр...ют всю нашу страну" — страдальчески вопиет не выдержавший конкуренции с отмытыми иноземными красавцами русский мужик, автор вот этой статьи http://cont.ws/post/91128
Казалось бы, какое тебе дело, если на протяжении всего текста ты утверждаешь, что женщины не нужны, ибо не могут выдержать конкуренции с пивом, порносайтами и просмотром футбола.
А дело в размытии личных границ, когда своя честь, своя попа и своя страна суть одно и то же. Этим и объясняется чрезмерно эмоциональное отношение к политике и футболу. Все-таки законченный сексист Фрейд в чем-то прав — для мужского пола все есть секс. Хоть футбольный мяч и не имеет фаллической формы (и тут выражение "х... пинать" заиграло новыми красками), но забивание гола ассоциируется с проникновением. Точно так же с политикой — уступка своей страны в чем-то воспринимается как приглашение к имению. А чего стоят наклейки на машинах, где человечек с головой в виде серпа и молота (опционально — триколора) творит гомосексуальный акт с человечком с головой в виде свастики (опционально — звездно-полосатого флага)!
Казалось бы, гомофобия мужика обыкновенного на этом фоне выглядит несколько парадоксально, но, учитывая стирание границ, становится понятной. Экзотический новосибирский гей только-только встретил своего любимого китайца в аэропорту, а автору статьи уже снятся тревожные сны, как Китай поимел Сибирь.
И к слову о Фрейде: вот почему мужик обыкновенный так любит хвастаться количеством и размером ракет.
Казалось бы, какое тебе дело, если на протяжении всего текста ты утверждаешь, что женщины не нужны, ибо не могут выдержать конкуренции с пивом, порносайтами и просмотром футбола.
А дело в размытии личных границ, когда своя честь, своя попа и своя страна суть одно и то же. Этим и объясняется чрезмерно эмоциональное отношение к политике и футболу. Все-таки законченный сексист Фрейд в чем-то прав — для мужского пола все есть секс. Хоть футбольный мяч и не имеет фаллической формы (и тут выражение "х... пинать" заиграло новыми красками), но забивание гола ассоциируется с проникновением. Точно так же с политикой — уступка своей страны в чем-то воспринимается как приглашение к имению. А чего стоят наклейки на машинах, где человечек с головой в виде серпа и молота (опционально — триколора) творит гомосексуальный акт с человечком с головой в виде свастики (опционально — звездно-полосатого флага)!
Казалось бы, гомофобия мужика обыкновенного на этом фоне выглядит несколько парадоксально, но, учитывая стирание границ, становится понятной. Экзотический новосибирский гей только-только встретил своего любимого китайца в аэропорту, а автору статьи уже снятся тревожные сны, как Китай поимел Сибирь.
И к слову о Фрейде: вот почему мужик обыкновенный так любит хвастаться количеством и размером ракет.
62 Кб, 408x604Патриархальное разделение ролей не нравится никому, принимать их, когда тебе 14, и днем ты смотришь оняме, а ночью - хентай, где твоих ровесниц жестоко насилуют, а твои ровесники все из себя такие крутые, совсем не здорово, и получается к-к-комбо: с одной стороны, трансгендеризм со всей своей запутанной непродуманностью и антинаучными утверждениями в духе "пол - это спектр" (ахахаха, ахахахаха, АХАХАХАХА, боже, теперь это наша семейная шутка) не требует глубокого знания матчасти, теории угнетения, экономики пола, знакомства с трудами ведущих теоретичек радфема (ах, пламенная Дворкин!), с другой - сегодня я мальчик, завтра девочка, а послезавтра неведома зверушка ощущается как непринужденная игра, этакое гендерное хулиганство, и да, в каком-то смысле оно может помочь подростку почувствовать себя исключительней, но разрушительный эффект, возникающей от таких игр, с лихвой перекрывает иллюзорную пользу.
NB По поводу возможных обвинения в эйджизме. Есть рамки, и есть границы: система рейтингов G-PG-NC тоже не зря была разработана. Или вы думаете, что возраст совершеннолетия, в цивилизованных странах колеблющийся от 18 до 21, просто так установлен? По Бадаляну, например, мозг окончательно развивается только к 25, завершая процесс в ассоциативных путях, так что против онтогенеза нет приема.
Однако трансгендеризм как психическое расстройство - это значительно более серьезная и грустная тема, чем тамблерный либ-квир-фан-глиттер физмизм, как и, собственно, гендерный кризис поколения, о котором я уже упоминала ранее, во время которого умные и совестливые женщины (я сейчас, кстати, говорю о некоторых квирах и фтм, которых я знала лично) настолько запутываются в постмодернистской либфем-риторике, что начинают бороться за права мужчин и чувствуют себя мужчинами каждый раз, когда надевают штаны или принимают жесткие решения. Я не знаю ничего более унизительного для женщин в частности и феминистского движения в целом, чем утверждать, что женский мозг заставляет женщин чувствовать себя женщинами, то есть, безостановочно хотеть цветов, шоколада и кружевные трусы, а туфли на низком каблуке и рубашки удобного кроя могут хотеть носить кто угодно - бигендерки, агендерки, андрогинки, трансгендерки - все, кроме женщин. Это все - древнейшая из патриахальных манипуляций, призванная убедить женщин в том, что нам нравится все, что с нами делает патриархат, а если нет, то мы либо больны и нам пора вырезать клитор чтобы предотвратить оргазмы и истерию, ну либо мы мужчины и нам пора отрезать грудь и засунуть банан в штаны чтобы предотвратить хаос, во время которого нам придется мириться "с женщинами-президентками, женщинами-спортсменками, женщинами-учеными, женщинами-матерями, и - о ужас - женщинами-женщинами".
Что же касается омегаверса, то я очень много в свое время писала фанфикшена, и много общалась с райтерками (ну и помешанными на насилии, страдающими от острого спермотоксикоза онанирующими графоманами, считающими себя фикрайтерами). Собственно, я бы поместила и гомоэротику фанфикшена (именно гомо-, а не лесбо, приличного юри днем с огнем не найти, я думаю, мы обе это знаем), и повальную мизогинию, выкашивающую когда-то перспективные фандомы, и омегаверс в одну категорию: вытеснение женщин из околоигрового пространства и замена их мужчинами. Мужчины позиционируются как наиболее желанные любовники, привлекательные партнеры, интересные личности, как более полноценные люди в общем и целом, а омегаверс просто довершает образ Мужчины Превосходящего Тебя Во Всем: дает мужчинам возможность рожать и таким образом отменяет необходимость в обладании женщиной ну хотя бы как инкубатором.
Несложно проследить, как эволюционирует фандомная мизогиния: уже пораженная в праве считаться полноценной личностью патриархатом, в фанфикшене женщина сначала признается неспособной на глубокие чувства и эмоциональную связь, потом - нежеланной физически, а потом, когда, казалось бы, единственный интерес ее существования уже свелся к вынашиванию детей героя, герой - опа! - и заводит их от своего любовника. Что мы имеем в результате такого гомосексуального гамбита? И без того затюканные со всех сторон требованиями быть более худыми, более гладкокожими, более сексуальными, более женственными, более на все согласными, более нетребовательными, более понимающими авторки и читательницы расстаются с последними иллюзиями насчет того, что в фандоме они найдут героинь, которым смогут сопереживать и в которых увидят себя (или, в более глобальном смысле, что у женщины вообще есть в современном обществе роль, которую нельзя описать как "ошибка эволюции"). Такие героини, сильные, самобытные и самостоятельные, клеймятся Мери Сью и яростно из фандомов вытравливаются, окончательно лишая девушек и женщин альтернативы, и делают отождествление с мужчинами неизбежным. Побочными эффектами такого "слияния" с угнетающим полом становится внешняя и внутренняя мизогиния, андроцентризм, и, в лучшем случае, "нитакость" (если девушка еще способна сопротивляться мизогинной фандомной среде), а в худшем - позиционирование себя мужчиной, самоидентификация как фтм и "переход", который стоит больших денег и наносит непоправимый вред здоровью.
Схема получается и интересная, и жуткая одновременно, чем-то напоминая цирк ужасов из фильмов Тима Бёртона: патриархат был заинтересован в наших рабочих руках и рабочих матках, но неопатриархату этого мало, он хочет отнять у женщин все, что мы смогли получить за сто с лишним лет яростной борьбы. Неопатриархат под прикрытием трансгендерности пытается отобрать у женщин право на нашу самость и объявить все, что выбивается из навязанных патриархатом отцов гендерных стереотипов, все самое лучшее в нас, "мужскими" чертами, чтобы побудить нас к "переходу" в мужской пол, и, таким образом, получить в наших же лицах - отлично зная, на что мы способны и ни на секунду нас не недооценивая - защитниц той вывороченной, манипулятивной, пожирающей умы и сердца системы, которую неопатриархат собой представляет. Глядя на все это я испытываю что-то вроде священного ужаса опередившей свое время докторки времен охоты на ведьм, понимающей, что костры уже зажжены, а это значит, что прогресс надолго откладывается: не факт даже, что мы до него доживем. Но я искренне надеюсь на то, что человек все-таки существо обучающееся, и, пусть и ценой жертвы всех тех людей, которые легли и лягут под нож, в надежде в себе исправить то, что никогда не находилось внутри, а всегда было болезнью общества - этот последний жест аутоагресии, протеста против опрессивных гендерных ролей, принятый за личный выбор, - рано или поздно придет к пониманию того, что дальше так продолжаться не может, и мы либо услышим женские голоса и исправим положение дел пока еще не совсем поздно, либо...
...либо пора заниматься сборкой и монтировкой боевой фуры на случай, если все будет очень плохо и однажды мы проснемся в постапокалипсисе.
NB По поводу возможных обвинения в эйджизме. Есть рамки, и есть границы: система рейтингов G-PG-NC тоже не зря была разработана. Или вы думаете, что возраст совершеннолетия, в цивилизованных странах колеблющийся от 18 до 21, просто так установлен? По Бадаляну, например, мозг окончательно развивается только к 25, завершая процесс в ассоциативных путях, так что против онтогенеза нет приема.
Однако трансгендеризм как психическое расстройство - это значительно более серьезная и грустная тема, чем тамблерный либ-квир-фан-глиттер физмизм, как и, собственно, гендерный кризис поколения, о котором я уже упоминала ранее, во время которого умные и совестливые женщины (я сейчас, кстати, говорю о некоторых квирах и фтм, которых я знала лично) настолько запутываются в постмодернистской либфем-риторике, что начинают бороться за права мужчин и чувствуют себя мужчинами каждый раз, когда надевают штаны или принимают жесткие решения. Я не знаю ничего более унизительного для женщин в частности и феминистского движения в целом, чем утверждать, что женский мозг заставляет женщин чувствовать себя женщинами, то есть, безостановочно хотеть цветов, шоколада и кружевные трусы, а туфли на низком каблуке и рубашки удобного кроя могут хотеть носить кто угодно - бигендерки, агендерки, андрогинки, трансгендерки - все, кроме женщин. Это все - древнейшая из патриахальных манипуляций, призванная убедить женщин в том, что нам нравится все, что с нами делает патриархат, а если нет, то мы либо больны и нам пора вырезать клитор чтобы предотвратить оргазмы и истерию, ну либо мы мужчины и нам пора отрезать грудь и засунуть банан в штаны чтобы предотвратить хаос, во время которого нам придется мириться "с женщинами-президентками, женщинами-спортсменками, женщинами-учеными, женщинами-матерями, и - о ужас - женщинами-женщинами".
Что же касается омегаверса, то я очень много в свое время писала фанфикшена, и много общалась с райтерками (ну и помешанными на насилии, страдающими от острого спермотоксикоза онанирующими графоманами, считающими себя фикрайтерами). Собственно, я бы поместила и гомоэротику фанфикшена (именно гомо-, а не лесбо, приличного юри днем с огнем не найти, я думаю, мы обе это знаем), и повальную мизогинию, выкашивающую когда-то перспективные фандомы, и омегаверс в одну категорию: вытеснение женщин из околоигрового пространства и замена их мужчинами. Мужчины позиционируются как наиболее желанные любовники, привлекательные партнеры, интересные личности, как более полноценные люди в общем и целом, а омегаверс просто довершает образ Мужчины Превосходящего Тебя Во Всем: дает мужчинам возможность рожать и таким образом отменяет необходимость в обладании женщиной ну хотя бы как инкубатором.
Несложно проследить, как эволюционирует фандомная мизогиния: уже пораженная в праве считаться полноценной личностью патриархатом, в фанфикшене женщина сначала признается неспособной на глубокие чувства и эмоциональную связь, потом - нежеланной физически, а потом, когда, казалось бы, единственный интерес ее существования уже свелся к вынашиванию детей героя, герой - опа! - и заводит их от своего любовника. Что мы имеем в результате такого гомосексуального гамбита? И без того затюканные со всех сторон требованиями быть более худыми, более гладкокожими, более сексуальными, более женственными, более на все согласными, более нетребовательными, более понимающими авторки и читательницы расстаются с последними иллюзиями насчет того, что в фандоме они найдут героинь, которым смогут сопереживать и в которых увидят себя (или, в более глобальном смысле, что у женщины вообще есть в современном обществе роль, которую нельзя описать как "ошибка эволюции"). Такие героини, сильные, самобытные и самостоятельные, клеймятся Мери Сью и яростно из фандомов вытравливаются, окончательно лишая девушек и женщин альтернативы, и делают отождествление с мужчинами неизбежным. Побочными эффектами такого "слияния" с угнетающим полом становится внешняя и внутренняя мизогиния, андроцентризм, и, в лучшем случае, "нитакость" (если девушка еще способна сопротивляться мизогинной фандомной среде), а в худшем - позиционирование себя мужчиной, самоидентификация как фтм и "переход", который стоит больших денег и наносит непоправимый вред здоровью.
Схема получается и интересная, и жуткая одновременно, чем-то напоминая цирк ужасов из фильмов Тима Бёртона: патриархат был заинтересован в наших рабочих руках и рабочих матках, но неопатриархату этого мало, он хочет отнять у женщин все, что мы смогли получить за сто с лишним лет яростной борьбы. Неопатриархат под прикрытием трансгендерности пытается отобрать у женщин право на нашу самость и объявить все, что выбивается из навязанных патриархатом отцов гендерных стереотипов, все самое лучшее в нас, "мужскими" чертами, чтобы побудить нас к "переходу" в мужской пол, и, таким образом, получить в наших же лицах - отлично зная, на что мы способны и ни на секунду нас не недооценивая - защитниц той вывороченной, манипулятивной, пожирающей умы и сердца системы, которую неопатриархат собой представляет. Глядя на все это я испытываю что-то вроде священного ужаса опередившей свое время докторки времен охоты на ведьм, понимающей, что костры уже зажжены, а это значит, что прогресс надолго откладывается: не факт даже, что мы до него доживем. Но я искренне надеюсь на то, что человек все-таки существо обучающееся, и, пусть и ценой жертвы всех тех людей, которые легли и лягут под нож, в надежде в себе исправить то, что никогда не находилось внутри, а всегда было болезнью общества - этот последний жест аутоагресии, протеста против опрессивных гендерных ролей, принятый за личный выбор, - рано или поздно придет к пониманию того, что дальше так продолжаться не может, и мы либо услышим женские голоса и исправим положение дел пока еще не совсем поздно, либо...
...либо пора заниматься сборкой и монтировкой боевой фуры на случай, если все будет очень плохо и однажды мы проснемся в постапокалипсисе.
62 Кб, 408x604Патриархальное разделение ролей не нравится никому, принимать их, когда тебе 14, и днем ты смотришь оняме, а ночью - хентай, где твоих ровесниц жестоко насилуют, а твои ровесники все из себя такие крутые, совсем не здорово, и получается к-к-комбо: с одной стороны, трансгендеризм со всей своей запутанной непродуманностью и антинаучными утверждениями в духе "пол - это спектр" (ахахаха, ахахахаха, АХАХАХАХА, боже, теперь это наша семейная шутка) не требует глубокого знания матчасти, теории угнетения, экономики пола, знакомства с трудами ведущих теоретичек радфема (ах, пламенная Дворкин!), с другой - сегодня я мальчик, завтра девочка, а послезавтра неведома зверушка ощущается как непринужденная игра, этакое гендерное хулиганство, и да, в каком-то смысле оно может помочь подростку почувствовать себя исключительней, но разрушительный эффект, возникающей от таких игр, с лихвой перекрывает иллюзорную пользу.
NB По поводу возможных обвинения в эйджизме. Есть рамки, и есть границы: система рейтингов G-PG-NC тоже не зря была разработана. Или вы думаете, что возраст совершеннолетия, в цивилизованных странах колеблющийся от 18 до 21, просто так установлен? По Бадаляну, например, мозг окончательно развивается только к 25, завершая процесс в ассоциативных путях, так что против онтогенеза нет приема.
Однако трансгендеризм как психическое расстройство - это значительно более серьезная и грустная тема, чем тамблерный либ-квир-фан-глиттер физмизм, как и, собственно, гендерный кризис поколения, о котором я уже упоминала ранее, во время которого умные и совестливые женщины (я сейчас, кстати, говорю о некоторых квирах и фтм, которых я знала лично) настолько запутываются в постмодернистской либфем-риторике, что начинают бороться за права мужчин и чувствуют себя мужчинами каждый раз, когда надевают штаны или принимают жесткие решения. Я не знаю ничего более унизительного для женщин в частности и феминистского движения в целом, чем утверждать, что женский мозг заставляет женщин чувствовать себя женщинами, то есть, безостановочно хотеть цветов, шоколада и кружевные трусы, а туфли на низком каблуке и рубашки удобного кроя могут хотеть носить кто угодно - бигендерки, агендерки, андрогинки, трансгендерки - все, кроме женщин. Это все - древнейшая из патриахальных манипуляций, призванная убедить женщин в том, что нам нравится все, что с нами делает патриархат, а если нет, то мы либо больны и нам пора вырезать клитор чтобы предотвратить оргазмы и истерию, ну либо мы мужчины и нам пора отрезать грудь и засунуть банан в штаны чтобы предотвратить хаос, во время которого нам придется мириться "с женщинами-президентками, женщинами-спортсменками, женщинами-учеными, женщинами-матерями, и - о ужас - женщинами-женщинами".
Что же касается омегаверса, то я очень много в свое время писала фанфикшена, и много общалась с райтерками (ну и помешанными на насилии, страдающими от острого спермотоксикоза онанирующими графоманами, считающими себя фикрайтерами). Собственно, я бы поместила и гомоэротику фанфикшена (именно гомо-, а не лесбо, приличного юри днем с огнем не найти, я думаю, мы обе это знаем), и повальную мизогинию, выкашивающую когда-то перспективные фандомы, и омегаверс в одну категорию: вытеснение женщин из околоигрового пространства и замена их мужчинами. Мужчины позиционируются как наиболее желанные любовники, привлекательные партнеры, интересные личности, как более полноценные люди в общем и целом, а омегаверс просто довершает образ Мужчины Превосходящего Тебя Во Всем: дает мужчинам возможность рожать и таким образом отменяет необходимость в обладании женщиной ну хотя бы как инкубатором.
Несложно проследить, как эволюционирует фандомная мизогиния: уже пораженная в праве считаться полноценной личностью патриархатом, в фанфикшене женщина сначала признается неспособной на глубокие чувства и эмоциональную связь, потом - нежеланной физически, а потом, когда, казалось бы, единственный интерес ее существования уже свелся к вынашиванию детей героя, герой - опа! - и заводит их от своего любовника. Что мы имеем в результате такого гомосексуального гамбита? И без того затюканные со всех сторон требованиями быть более худыми, более гладкокожими, более сексуальными, более женственными, более на все согласными, более нетребовательными, более понимающими авторки и читательницы расстаются с последними иллюзиями насчет того, что в фандоме они найдут героинь, которым смогут сопереживать и в которых увидят себя (или, в более глобальном смысле, что у женщины вообще есть в современном обществе роль, которую нельзя описать как "ошибка эволюции"). Такие героини, сильные, самобытные и самостоятельные, клеймятся Мери Сью и яростно из фандомов вытравливаются, окончательно лишая девушек и женщин альтернативы, и делают отождествление с мужчинами неизбежным. Побочными эффектами такого "слияния" с угнетающим полом становится внешняя и внутренняя мизогиния, андроцентризм, и, в лучшем случае, "нитакость" (если девушка еще способна сопротивляться мизогинной фандомной среде), а в худшем - позиционирование себя мужчиной, самоидентификация как фтм и "переход", который стоит больших денег и наносит непоправимый вред здоровью.
Схема получается и интересная, и жуткая одновременно, чем-то напоминая цирк ужасов из фильмов Тима Бёртона: патриархат был заинтересован в наших рабочих руках и рабочих матках, но неопатриархату этого мало, он хочет отнять у женщин все, что мы смогли получить за сто с лишним лет яростной борьбы. Неопатриархат под прикрытием трансгендерности пытается отобрать у женщин право на нашу самость и объявить все, что выбивается из навязанных патриархатом отцов гендерных стереотипов, все самое лучшее в нас, "мужскими" чертами, чтобы побудить нас к "переходу" в мужской пол, и, таким образом, получить в наших же лицах - отлично зная, на что мы способны и ни на секунду нас не недооценивая - защитниц той вывороченной, манипулятивной, пожирающей умы и сердца системы, которую неопатриархат собой представляет. Глядя на все это я испытываю что-то вроде священного ужаса опередившей свое время докторки времен охоты на ведьм, понимающей, что костры уже зажжены, а это значит, что прогресс надолго откладывается: не факт даже, что мы до него доживем. Но я искренне надеюсь на то, что человек все-таки существо обучающееся, и, пусть и ценой жертвы всех тех людей, которые легли и лягут под нож, в надежде в себе исправить то, что никогда не находилось внутри, а всегда было болезнью общества - этот последний жест аутоагресии, протеста против опрессивных гендерных ролей, принятый за личный выбор, - рано или поздно придет к пониманию того, что дальше так продолжаться не может, и мы либо услышим женские голоса и исправим положение дел пока еще не совсем поздно, либо...
...либо пора заниматься сборкой и монтировкой боевой фуры на случай, если все будет очень плохо и однажды мы проснемся в постапокалипсисе.
NB По поводу возможных обвинения в эйджизме. Есть рамки, и есть границы: система рейтингов G-PG-NC тоже не зря была разработана. Или вы думаете, что возраст совершеннолетия, в цивилизованных странах колеблющийся от 18 до 21, просто так установлен? По Бадаляну, например, мозг окончательно развивается только к 25, завершая процесс в ассоциативных путях, так что против онтогенеза нет приема.
Однако трансгендеризм как психическое расстройство - это значительно более серьезная и грустная тема, чем тамблерный либ-квир-фан-глиттер физмизм, как и, собственно, гендерный кризис поколения, о котором я уже упоминала ранее, во время которого умные и совестливые женщины (я сейчас, кстати, говорю о некоторых квирах и фтм, которых я знала лично) настолько запутываются в постмодернистской либфем-риторике, что начинают бороться за права мужчин и чувствуют себя мужчинами каждый раз, когда надевают штаны или принимают жесткие решения. Я не знаю ничего более унизительного для женщин в частности и феминистского движения в целом, чем утверждать, что женский мозг заставляет женщин чувствовать себя женщинами, то есть, безостановочно хотеть цветов, шоколада и кружевные трусы, а туфли на низком каблуке и рубашки удобного кроя могут хотеть носить кто угодно - бигендерки, агендерки, андрогинки, трансгендерки - все, кроме женщин. Это все - древнейшая из патриахальных манипуляций, призванная убедить женщин в том, что нам нравится все, что с нами делает патриархат, а если нет, то мы либо больны и нам пора вырезать клитор чтобы предотвратить оргазмы и истерию, ну либо мы мужчины и нам пора отрезать грудь и засунуть банан в штаны чтобы предотвратить хаос, во время которого нам придется мириться "с женщинами-президентками, женщинами-спортсменками, женщинами-учеными, женщинами-матерями, и - о ужас - женщинами-женщинами".
Что же касается омегаверса, то я очень много в свое время писала фанфикшена, и много общалась с райтерками (ну и помешанными на насилии, страдающими от острого спермотоксикоза онанирующими графоманами, считающими себя фикрайтерами). Собственно, я бы поместила и гомоэротику фанфикшена (именно гомо-, а не лесбо, приличного юри днем с огнем не найти, я думаю, мы обе это знаем), и повальную мизогинию, выкашивающую когда-то перспективные фандомы, и омегаверс в одну категорию: вытеснение женщин из околоигрового пространства и замена их мужчинами. Мужчины позиционируются как наиболее желанные любовники, привлекательные партнеры, интересные личности, как более полноценные люди в общем и целом, а омегаверс просто довершает образ Мужчины Превосходящего Тебя Во Всем: дает мужчинам возможность рожать и таким образом отменяет необходимость в обладании женщиной ну хотя бы как инкубатором.
Несложно проследить, как эволюционирует фандомная мизогиния: уже пораженная в праве считаться полноценной личностью патриархатом, в фанфикшене женщина сначала признается неспособной на глубокие чувства и эмоциональную связь, потом - нежеланной физически, а потом, когда, казалось бы, единственный интерес ее существования уже свелся к вынашиванию детей героя, герой - опа! - и заводит их от своего любовника. Что мы имеем в результате такого гомосексуального гамбита? И без того затюканные со всех сторон требованиями быть более худыми, более гладкокожими, более сексуальными, более женственными, более на все согласными, более нетребовательными, более понимающими авторки и читательницы расстаются с последними иллюзиями насчет того, что в фандоме они найдут героинь, которым смогут сопереживать и в которых увидят себя (или, в более глобальном смысле, что у женщины вообще есть в современном обществе роль, которую нельзя описать как "ошибка эволюции"). Такие героини, сильные, самобытные и самостоятельные, клеймятся Мери Сью и яростно из фандомов вытравливаются, окончательно лишая девушек и женщин альтернативы, и делают отождествление с мужчинами неизбежным. Побочными эффектами такого "слияния" с угнетающим полом становится внешняя и внутренняя мизогиния, андроцентризм, и, в лучшем случае, "нитакость" (если девушка еще способна сопротивляться мизогинной фандомной среде), а в худшем - позиционирование себя мужчиной, самоидентификация как фтм и "переход", который стоит больших денег и наносит непоправимый вред здоровью.
Схема получается и интересная, и жуткая одновременно, чем-то напоминая цирк ужасов из фильмов Тима Бёртона: патриархат был заинтересован в наших рабочих руках и рабочих матках, но неопатриархату этого мало, он хочет отнять у женщин все, что мы смогли получить за сто с лишним лет яростной борьбы. Неопатриархат под прикрытием трансгендерности пытается отобрать у женщин право на нашу самость и объявить все, что выбивается из навязанных патриархатом отцов гендерных стереотипов, все самое лучшее в нас, "мужскими" чертами, чтобы побудить нас к "переходу" в мужской пол, и, таким образом, получить в наших же лицах - отлично зная, на что мы способны и ни на секунду нас не недооценивая - защитниц той вывороченной, манипулятивной, пожирающей умы и сердца системы, которую неопатриархат собой представляет. Глядя на все это я испытываю что-то вроде священного ужаса опередившей свое время докторки времен охоты на ведьм, понимающей, что костры уже зажжены, а это значит, что прогресс надолго откладывается: не факт даже, что мы до него доживем. Но я искренне надеюсь на то, что человек все-таки существо обучающееся, и, пусть и ценой жертвы всех тех людей, которые легли и лягут под нож, в надежде в себе исправить то, что никогда не находилось внутри, а всегда было болезнью общества - этот последний жест аутоагресии, протеста против опрессивных гендерных ролей, принятый за личный выбор, - рано или поздно придет к пониманию того, что дальше так продолжаться не может, и мы либо услышим женские голоса и исправим положение дел пока еще не совсем поздно, либо...
...либо пора заниматься сборкой и монтировкой боевой фуры на случай, если все будет очень плохо и однажды мы проснемся в постапокалипсисе.
45 Кб, 448x604Я крайне люблю наблюдать за защитниками «традиционной семьи». Такие сладкие речи, такие изысканные манипуляции, такой тонкий обман – любо-дорого посмотреть. Вот об этих манипуляциях и лжи я и хочу поговорить (а точнее, хочу громко поворчать и повозмущаться по итогам прочитанного и услышанного).
Первое, что меня всегда умиляет, это слезы по утерянным мужским позициям в семье. Давайте, грят, вернем мужчинам лидерство в семье! А то мужчина ж подчиняться не может, у него сразу пенис усыхает, из-за этого падает удовольствие от жизни и демографические показатели, и вообще, предки наши так не жили, непорядок.
Во-первых, что значит, мужчина не может подчиняться? На работе он, значит, сумасбродства от начальника сносит, в армии его табуреткой по голове били, государство в лице государевых мужей различных званий и статусов его имеет всю жизнь без вазелина, простите мне мой подзаборный слэнг – это ничего, это нормально, скрепы, понятия, сильная государственность, «урапутин» и все дела. На протяжении всей истории, кстати, этих «лидеров непреклонных» то крепостным правом изводили, то сталинскими лагерями, и все это без продыху. А дома, значит, жена подала голос – и у этого вот «униженного и оскорбленного» сразу травма на три поколения вперед. Ути-пути, какие мы, оказывается, нежные.
Во-вторых, что значит «вернем», кто не дает-то? Встречаю я регулярно всякие результаты статистических опросов – больше 60% женщин считают, что мужчина должен быть главой семьи. Донельзя популярные ныне тренинги «женственности» только покорности мужчинам и учат (и я замечу, как популярна та же Валяева – нам такая популярность, такой охват аудитории, и не снился). Куда не плюнь – везде женщины и так готовы это лидерство отдать, только бери. Бери, неси, лидерствуй хоть до посинения. Феминисток в стране кот наплакал, влияния у феминисток – еще того меньше, целая страна ждет сильного мужского плеча. Где проблема? В чем проблема? В том, что хочется и на ёлку залезть, и жопу не ободрать, еще раз простите? Повелевать и контролировать, но в любой момент иметь возможность прикинуться инвалидом умственного труда и попроситься к мамочке на ручки? Ну, так не бывает, и так феномен «русская семья» известен как раз вот этим – властные, но безответственные мужчины, и ответственные, но безынициативные и подчиненные женщины, куда уж еще-то круче?
Второе, что я крайне люблю, это лубочные картинки из «старого доброго» прошлого. А вот раньше, грят, разводов не было, внебрачных брошенных детей не было, и вообще детей было много, семьи были большие и дружные, така красота, така благодать.
На этом моменте (а все знают, как я люблю лубочные картинки про «старое доброе») у меня обычно начинается дергаться глаз. Не знаете истории, так хоть не позорьтесь.
Не было разводов – так они были запрещены вообще-то. Да и в крестьянской среде, где общине выживать надо постоянно, а не о приятностях думать, не до развода как-то. Ну на крайняк зашиб жену поленом по голове да новую взял. Мужики поймут, попик местный глаза закроет, чего уж.
Не было внебрачных, брошенных детей – ну так ха-ха два раза. Были, были и внебрачные, и брошенные, и бедняки детей продавали, и «заспанные» младенцы были, и «случайно не кормленные», и «случайно на мороз вынесенные». Бог дал, Бог взял, как говориться.
Детей было много – ну так про предохранение, во-первых, слыхом не слыхивали, во-вторых, в деревне ребенок с 3-4 лет уже полезный в хозяйстве работник. И то, луковицы в матке, как способ аборта, из этой самой крестьянской среды к нам и пришли, кстати о птичках.
Семьи были большие и дружные – ну так жрать захочешь и не так раскорячишься. Необходимость выживания, она, знаете ли, здорово объединяет. Только вот речь тут идет не о любви и гармонии, как вы понимаете, а именно о нужде.
Еще один из излюбленных моментов в традиционной риторике – это «защита женщин от вредного влияния западной идеологии». Ах, вот тут я прямо вся трепещу, когда меня в очередной раз хотят защитить от тлетворных фемофашистских идей. Вот ты, Аня, говорят мне защитники традиций и нравственности, сейчас всякой независимостью феминистской увлечешься, а потом будешь плакать в подушку, бездетная и одинокая, никому не нужная и вообще. Мы ж, Аня, для тебя стараемся.
Спасибо, дорогие защитнички, я уж как-нибудь сама разберусь. Только объясните мне, дорогие защитнички, чем вам так мешает мое образование, моя работа и мои способности и таланты? Чем вам так мешают мои права, мои личные ресурсы и моя безопасность? Дети? Так детей я как раз рожу спокойно, только имея все это. Ах, «два лидера в семье не уживутся»? Так не лезьте выяснять со мной отношения и направьте свои лидерские качества в более полезное русло – и никакой проблемы не будет. Ах, а надо, чтобы мужик был главным? Ну так с этого и надо было начинать – не за меня вы волнуетесь, не за мое счастье, а хотите, чтобы я молча кого-то обслуживала, весело и добровольно.
Ах, ну да – «разрушение семьи». Не знаю, как там на загнивающем Западе (так что-то как раз там все в брак хотят и за брак борются), у нас семью разрушают мужчины. Пьют, бьют, гуляют, дебоширят, тунеядствуют – а потом сильно удивляются, а чего это женщины подают на развод? Как так-то, а? Мы же, герои, даже в ЗАГС сходили, чего еще этим стервам надо? Ну вот подумайте-подумайте, вас всех ждут удивительные открытия.
Сейчас еще очень модно говорить о том, что женщин и детей не надо защищать от семейного насилия. Тренд новый прямо. Даже РПЦ еще в 2012 г. говорили сами об этой проблеме, а нынче вот даже сам термин «домашнее насилие» запретить хотят. Почему? А что б вы знали – это тоже технология развала семьи. Везде, где женщин начали защищать от домашнего насилия – везде внезапно стали разваливаться семьи. Представляете, раньше-то мужик хоть кулаками, давлением и контролем мог заставить эту тварь дома сидеть и бояться, а теперь, видите ли, приезжает полиция, да не просто так, с проповедями, а прямо забирает несчастного главу семьи в тюрьму, или женщину забирает в шелтер, и там ее защищают. А ведь мужик всего-то хотел, чтобы в семье был порядок. За что его так? Это все феминофашизм проклятый.
Первое, что меня всегда умиляет, это слезы по утерянным мужским позициям в семье. Давайте, грят, вернем мужчинам лидерство в семье! А то мужчина ж подчиняться не может, у него сразу пенис усыхает, из-за этого падает удовольствие от жизни и демографические показатели, и вообще, предки наши так не жили, непорядок.
Во-первых, что значит, мужчина не может подчиняться? На работе он, значит, сумасбродства от начальника сносит, в армии его табуреткой по голове били, государство в лице государевых мужей различных званий и статусов его имеет всю жизнь без вазелина, простите мне мой подзаборный слэнг – это ничего, это нормально, скрепы, понятия, сильная государственность, «урапутин» и все дела. На протяжении всей истории, кстати, этих «лидеров непреклонных» то крепостным правом изводили, то сталинскими лагерями, и все это без продыху. А дома, значит, жена подала голос – и у этого вот «униженного и оскорбленного» сразу травма на три поколения вперед. Ути-пути, какие мы, оказывается, нежные.
Во-вторых, что значит «вернем», кто не дает-то? Встречаю я регулярно всякие результаты статистических опросов – больше 60% женщин считают, что мужчина должен быть главой семьи. Донельзя популярные ныне тренинги «женственности» только покорности мужчинам и учат (и я замечу, как популярна та же Валяева – нам такая популярность, такой охват аудитории, и не снился). Куда не плюнь – везде женщины и так готовы это лидерство отдать, только бери. Бери, неси, лидерствуй хоть до посинения. Феминисток в стране кот наплакал, влияния у феминисток – еще того меньше, целая страна ждет сильного мужского плеча. Где проблема? В чем проблема? В том, что хочется и на ёлку залезть, и жопу не ободрать, еще раз простите? Повелевать и контролировать, но в любой момент иметь возможность прикинуться инвалидом умственного труда и попроситься к мамочке на ручки? Ну, так не бывает, и так феномен «русская семья» известен как раз вот этим – властные, но безответственные мужчины, и ответственные, но безынициативные и подчиненные женщины, куда уж еще-то круче?
Второе, что я крайне люблю, это лубочные картинки из «старого доброго» прошлого. А вот раньше, грят, разводов не было, внебрачных брошенных детей не было, и вообще детей было много, семьи были большие и дружные, така красота, така благодать.
На этом моменте (а все знают, как я люблю лубочные картинки про «старое доброе») у меня обычно начинается дергаться глаз. Не знаете истории, так хоть не позорьтесь.
Не было разводов – так они были запрещены вообще-то. Да и в крестьянской среде, где общине выживать надо постоянно, а не о приятностях думать, не до развода как-то. Ну на крайняк зашиб жену поленом по голове да новую взял. Мужики поймут, попик местный глаза закроет, чего уж.
Не было внебрачных, брошенных детей – ну так ха-ха два раза. Были, были и внебрачные, и брошенные, и бедняки детей продавали, и «заспанные» младенцы были, и «случайно не кормленные», и «случайно на мороз вынесенные». Бог дал, Бог взял, как говориться.
Детей было много – ну так про предохранение, во-первых, слыхом не слыхивали, во-вторых, в деревне ребенок с 3-4 лет уже полезный в хозяйстве работник. И то, луковицы в матке, как способ аборта, из этой самой крестьянской среды к нам и пришли, кстати о птичках.
Семьи были большие и дружные – ну так жрать захочешь и не так раскорячишься. Необходимость выживания, она, знаете ли, здорово объединяет. Только вот речь тут идет не о любви и гармонии, как вы понимаете, а именно о нужде.
Еще один из излюбленных моментов в традиционной риторике – это «защита женщин от вредного влияния западной идеологии». Ах, вот тут я прямо вся трепещу, когда меня в очередной раз хотят защитить от тлетворных фемофашистских идей. Вот ты, Аня, говорят мне защитники традиций и нравственности, сейчас всякой независимостью феминистской увлечешься, а потом будешь плакать в подушку, бездетная и одинокая, никому не нужная и вообще. Мы ж, Аня, для тебя стараемся.
Спасибо, дорогие защитнички, я уж как-нибудь сама разберусь. Только объясните мне, дорогие защитнички, чем вам так мешает мое образование, моя работа и мои способности и таланты? Чем вам так мешают мои права, мои личные ресурсы и моя безопасность? Дети? Так детей я как раз рожу спокойно, только имея все это. Ах, «два лидера в семье не уживутся»? Так не лезьте выяснять со мной отношения и направьте свои лидерские качества в более полезное русло – и никакой проблемы не будет. Ах, а надо, чтобы мужик был главным? Ну так с этого и надо было начинать – не за меня вы волнуетесь, не за мое счастье, а хотите, чтобы я молча кого-то обслуживала, весело и добровольно.
Ах, ну да – «разрушение семьи». Не знаю, как там на загнивающем Западе (так что-то как раз там все в брак хотят и за брак борются), у нас семью разрушают мужчины. Пьют, бьют, гуляют, дебоширят, тунеядствуют – а потом сильно удивляются, а чего это женщины подают на развод? Как так-то, а? Мы же, герои, даже в ЗАГС сходили, чего еще этим стервам надо? Ну вот подумайте-подумайте, вас всех ждут удивительные открытия.
Сейчас еще очень модно говорить о том, что женщин и детей не надо защищать от семейного насилия. Тренд новый прямо. Даже РПЦ еще в 2012 г. говорили сами об этой проблеме, а нынче вот даже сам термин «домашнее насилие» запретить хотят. Почему? А что б вы знали – это тоже технология развала семьи. Везде, где женщин начали защищать от домашнего насилия – везде внезапно стали разваливаться семьи. Представляете, раньше-то мужик хоть кулаками, давлением и контролем мог заставить эту тварь дома сидеть и бояться, а теперь, видите ли, приезжает полиция, да не просто так, с проповедями, а прямо забирает несчастного главу семьи в тюрьму, или женщину забирает в шелтер, и там ее защищают. А ведь мужик всего-то хотел, чтобы в семье был порядок. За что его так? Это все феминофашизм проклятый.
45 Кб, 448x604Я крайне люблю наблюдать за защитниками «традиционной семьи». Такие сладкие речи, такие изысканные манипуляции, такой тонкий обман – любо-дорого посмотреть. Вот об этих манипуляциях и лжи я и хочу поговорить (а точнее, хочу громко поворчать и повозмущаться по итогам прочитанного и услышанного).
Первое, что меня всегда умиляет, это слезы по утерянным мужским позициям в семье. Давайте, грят, вернем мужчинам лидерство в семье! А то мужчина ж подчиняться не может, у него сразу пенис усыхает, из-за этого падает удовольствие от жизни и демографические показатели, и вообще, предки наши так не жили, непорядок.
Во-первых, что значит, мужчина не может подчиняться? На работе он, значит, сумасбродства от начальника сносит, в армии его табуреткой по голове били, государство в лице государевых мужей различных званий и статусов его имеет всю жизнь без вазелина, простите мне мой подзаборный слэнг – это ничего, это нормально, скрепы, понятия, сильная государственность, «урапутин» и все дела. На протяжении всей истории, кстати, этих «лидеров непреклонных» то крепостным правом изводили, то сталинскими лагерями, и все это без продыху. А дома, значит, жена подала голос – и у этого вот «униженного и оскорбленного» сразу травма на три поколения вперед. Ути-пути, какие мы, оказывается, нежные.
Во-вторых, что значит «вернем», кто не дает-то? Встречаю я регулярно всякие результаты статистических опросов – больше 60% женщин считают, что мужчина должен быть главой семьи. Донельзя популярные ныне тренинги «женственности» только покорности мужчинам и учат (и я замечу, как популярна та же Валяева – нам такая популярность, такой охват аудитории, и не снился). Куда не плюнь – везде женщины и так готовы это лидерство отдать, только бери. Бери, неси, лидерствуй хоть до посинения. Феминисток в стране кот наплакал, влияния у феминисток – еще того меньше, целая страна ждет сильного мужского плеча. Где проблема? В чем проблема? В том, что хочется и на ёлку залезть, и жопу не ободрать, еще раз простите? Повелевать и контролировать, но в любой момент иметь возможность прикинуться инвалидом умственного труда и попроситься к мамочке на ручки? Ну, так не бывает, и так феномен «русская семья» известен как раз вот этим – властные, но безответственные мужчины, и ответственные, но безынициативные и подчиненные женщины, куда уж еще-то круче?
Второе, что я крайне люблю, это лубочные картинки из «старого доброго» прошлого. А вот раньше, грят, разводов не было, внебрачных брошенных детей не было, и вообще детей было много, семьи были большие и дружные, така красота, така благодать.
На этом моменте (а все знают, как я люблю лубочные картинки про «старое доброе») у меня обычно начинается дергаться глаз. Не знаете истории, так хоть не позорьтесь.
Не было разводов – так они были запрещены вообще-то. Да и в крестьянской среде, где общине выживать надо постоянно, а не о приятностях думать, не до развода как-то. Ну на крайняк зашиб жену поленом по голове да новую взял. Мужики поймут, попик местный глаза закроет, чего уж.
Не было внебрачных, брошенных детей – ну так ха-ха два раза. Были, были и внебрачные, и брошенные, и бедняки детей продавали, и «заспанные» младенцы были, и «случайно не кормленные», и «случайно на мороз вынесенные». Бог дал, Бог взял, как говориться.
Детей было много – ну так про предохранение, во-первых, слыхом не слыхивали, во-вторых, в деревне ребенок с 3-4 лет уже полезный в хозяйстве работник. И то, луковицы в матке, как способ аборта, из этой самой крестьянской среды к нам и пришли, кстати о птичках.
Семьи были большие и дружные – ну так жрать захочешь и не так раскорячишься. Необходимость выживания, она, знаете ли, здорово объединяет. Только вот речь тут идет не о любви и гармонии, как вы понимаете, а именно о нужде.
Еще один из излюбленных моментов в традиционной риторике – это «защита женщин от вредного влияния западной идеологии». Ах, вот тут я прямо вся трепещу, когда меня в очередной раз хотят защитить от тлетворных фемофашистских идей. Вот ты, Аня, говорят мне защитники традиций и нравственности, сейчас всякой независимостью феминистской увлечешься, а потом будешь плакать в подушку, бездетная и одинокая, никому не нужная и вообще. Мы ж, Аня, для тебя стараемся.
Спасибо, дорогие защитнички, я уж как-нибудь сама разберусь. Только объясните мне, дорогие защитнички, чем вам так мешает мое образование, моя работа и мои способности и таланты? Чем вам так мешают мои права, мои личные ресурсы и моя безопасность? Дети? Так детей я как раз рожу спокойно, только имея все это. Ах, «два лидера в семье не уживутся»? Так не лезьте выяснять со мной отношения и направьте свои лидерские качества в более полезное русло – и никакой проблемы не будет. Ах, а надо, чтобы мужик был главным? Ну так с этого и надо было начинать – не за меня вы волнуетесь, не за мое счастье, а хотите, чтобы я молча кого-то обслуживала, весело и добровольно.
Ах, ну да – «разрушение семьи». Не знаю, как там на загнивающем Западе (так что-то как раз там все в брак хотят и за брак борются), у нас семью разрушают мужчины. Пьют, бьют, гуляют, дебоширят, тунеядствуют – а потом сильно удивляются, а чего это женщины подают на развод? Как так-то, а? Мы же, герои, даже в ЗАГС сходили, чего еще этим стервам надо? Ну вот подумайте-подумайте, вас всех ждут удивительные открытия.
Сейчас еще очень модно говорить о том, что женщин и детей не надо защищать от семейного насилия. Тренд новый прямо. Даже РПЦ еще в 2012 г. говорили сами об этой проблеме, а нынче вот даже сам термин «домашнее насилие» запретить хотят. Почему? А что б вы знали – это тоже технология развала семьи. Везде, где женщин начали защищать от домашнего насилия – везде внезапно стали разваливаться семьи. Представляете, раньше-то мужик хоть кулаками, давлением и контролем мог заставить эту тварь дома сидеть и бояться, а теперь, видите ли, приезжает полиция, да не просто так, с проповедями, а прямо забирает несчастного главу семьи в тюрьму, или женщину забирает в шелтер, и там ее защищают. А ведь мужик всего-то хотел, чтобы в семье был порядок. За что его так? Это все феминофашизм проклятый.
Первое, что меня всегда умиляет, это слезы по утерянным мужским позициям в семье. Давайте, грят, вернем мужчинам лидерство в семье! А то мужчина ж подчиняться не может, у него сразу пенис усыхает, из-за этого падает удовольствие от жизни и демографические показатели, и вообще, предки наши так не жили, непорядок.
Во-первых, что значит, мужчина не может подчиняться? На работе он, значит, сумасбродства от начальника сносит, в армии его табуреткой по голове били, государство в лице государевых мужей различных званий и статусов его имеет всю жизнь без вазелина, простите мне мой подзаборный слэнг – это ничего, это нормально, скрепы, понятия, сильная государственность, «урапутин» и все дела. На протяжении всей истории, кстати, этих «лидеров непреклонных» то крепостным правом изводили, то сталинскими лагерями, и все это без продыху. А дома, значит, жена подала голос – и у этого вот «униженного и оскорбленного» сразу травма на три поколения вперед. Ути-пути, какие мы, оказывается, нежные.
Во-вторых, что значит «вернем», кто не дает-то? Встречаю я регулярно всякие результаты статистических опросов – больше 60% женщин считают, что мужчина должен быть главой семьи. Донельзя популярные ныне тренинги «женственности» только покорности мужчинам и учат (и я замечу, как популярна та же Валяева – нам такая популярность, такой охват аудитории, и не снился). Куда не плюнь – везде женщины и так готовы это лидерство отдать, только бери. Бери, неси, лидерствуй хоть до посинения. Феминисток в стране кот наплакал, влияния у феминисток – еще того меньше, целая страна ждет сильного мужского плеча. Где проблема? В чем проблема? В том, что хочется и на ёлку залезть, и жопу не ободрать, еще раз простите? Повелевать и контролировать, но в любой момент иметь возможность прикинуться инвалидом умственного труда и попроситься к мамочке на ручки? Ну, так не бывает, и так феномен «русская семья» известен как раз вот этим – властные, но безответственные мужчины, и ответственные, но безынициативные и подчиненные женщины, куда уж еще-то круче?
Второе, что я крайне люблю, это лубочные картинки из «старого доброго» прошлого. А вот раньше, грят, разводов не было, внебрачных брошенных детей не было, и вообще детей было много, семьи были большие и дружные, така красота, така благодать.
На этом моменте (а все знают, как я люблю лубочные картинки про «старое доброе») у меня обычно начинается дергаться глаз. Не знаете истории, так хоть не позорьтесь.
Не было разводов – так они были запрещены вообще-то. Да и в крестьянской среде, где общине выживать надо постоянно, а не о приятностях думать, не до развода как-то. Ну на крайняк зашиб жену поленом по голове да новую взял. Мужики поймут, попик местный глаза закроет, чего уж.
Не было внебрачных, брошенных детей – ну так ха-ха два раза. Были, были и внебрачные, и брошенные, и бедняки детей продавали, и «заспанные» младенцы были, и «случайно не кормленные», и «случайно на мороз вынесенные». Бог дал, Бог взял, как говориться.
Детей было много – ну так про предохранение, во-первых, слыхом не слыхивали, во-вторых, в деревне ребенок с 3-4 лет уже полезный в хозяйстве работник. И то, луковицы в матке, как способ аборта, из этой самой крестьянской среды к нам и пришли, кстати о птичках.
Семьи были большие и дружные – ну так жрать захочешь и не так раскорячишься. Необходимость выживания, она, знаете ли, здорово объединяет. Только вот речь тут идет не о любви и гармонии, как вы понимаете, а именно о нужде.
Еще один из излюбленных моментов в традиционной риторике – это «защита женщин от вредного влияния западной идеологии». Ах, вот тут я прямо вся трепещу, когда меня в очередной раз хотят защитить от тлетворных фемофашистских идей. Вот ты, Аня, говорят мне защитники традиций и нравственности, сейчас всякой независимостью феминистской увлечешься, а потом будешь плакать в подушку, бездетная и одинокая, никому не нужная и вообще. Мы ж, Аня, для тебя стараемся.
Спасибо, дорогие защитнички, я уж как-нибудь сама разберусь. Только объясните мне, дорогие защитнички, чем вам так мешает мое образование, моя работа и мои способности и таланты? Чем вам так мешают мои права, мои личные ресурсы и моя безопасность? Дети? Так детей я как раз рожу спокойно, только имея все это. Ах, «два лидера в семье не уживутся»? Так не лезьте выяснять со мной отношения и направьте свои лидерские качества в более полезное русло – и никакой проблемы не будет. Ах, а надо, чтобы мужик был главным? Ну так с этого и надо было начинать – не за меня вы волнуетесь, не за мое счастье, а хотите, чтобы я молча кого-то обслуживала, весело и добровольно.
Ах, ну да – «разрушение семьи». Не знаю, как там на загнивающем Западе (так что-то как раз там все в брак хотят и за брак борются), у нас семью разрушают мужчины. Пьют, бьют, гуляют, дебоширят, тунеядствуют – а потом сильно удивляются, а чего это женщины подают на развод? Как так-то, а? Мы же, герои, даже в ЗАГС сходили, чего еще этим стервам надо? Ну вот подумайте-подумайте, вас всех ждут удивительные открытия.
Сейчас еще очень модно говорить о том, что женщин и детей не надо защищать от семейного насилия. Тренд новый прямо. Даже РПЦ еще в 2012 г. говорили сами об этой проблеме, а нынче вот даже сам термин «домашнее насилие» запретить хотят. Почему? А что б вы знали – это тоже технология развала семьи. Везде, где женщин начали защищать от домашнего насилия – везде внезапно стали разваливаться семьи. Представляете, раньше-то мужик хоть кулаками, давлением и контролем мог заставить эту тварь дома сидеть и бояться, а теперь, видите ли, приезжает полиция, да не просто так, с проповедями, а прямо забирает несчастного главу семьи в тюрьму, или женщину забирает в шелтер, и там ее защищают. А ведь мужик всего-то хотел, чтобы в семье был порядок. За что его так? Это все феминофашизм проклятый.
40 Кб, 488x600>>31808
Еще мне нравится, как нас пытаются убедить, что никаких альтернатив нет. Вот либо вы, бабоньки, молча подчиняетесь мужику, либо вы, бабоньки, будете одинокими неудачницами. Все, одиноких удачниц, партнерских отношений, свободных отношений, отношений с женским лидерством – не бывает. Черное и белое, никаких полутонов. Почему? А потому что мужикам, видите ли, так нравится. Ну хочется им вот так, вы понимаете? А что там хочется и нравится бабе – это вообще вопрос неприличный, не хотим мы о таком даже слышать. Мы хотим, чтоб кулаком по столу, чтоб баба знала свое место, чтоб ух! даже рыпнуться не могла без специальной команды. Мамочка-папочка, ну скажите уже, ну пусть она!
Ну и на десерт. Я регулярно получаю обиженные угрозы, что если вот прямо сейчас же бабы все не осознают и начнут себя вести порядочно, то мужчины перестанут к ним приставать! А уж жениться-то тем более не будут! И наденут три презерватива – хрен вам, а не дети! Называется, напугали ежа голой задницей. Во-первых, давайте, ага, выполните свои угрозы, мы все ждем. Во-вторых, как я уже говорила – тьма тьмущая женщин в России ждет не дождется сильного плеча и твердой руки. Чего вы все на пол-проценте феминисток сосредоточились-то? Мы ж старые, страшные, к употреблению непригодные – нас-то чего пугать неприставаниями, мы и так привыкшие уже к тягостному одиночеству и слезам в подушку. У нас целлюлит и кошки. Идите на валяевский форум, там потенциальных невест, согласных сидеть дома и с любовью варить борщи – сотни и тысячи, всем хватит. Никакой проблемы нет, никакусенькой.
Ах да, еще про любовь. Про любовь не упомянуть нельзя. Аргумент «про любовь» всегда достается из пыльного мешка, когда женщина задает вопрос «ну ок, ты главный, я подчиняюсь, ты имеешь все, я – только то, что ты мне даешь, ты приказываешь – я не спорю, ты решаешь – я слушаю, ты живешь, как белый человек, я тебя обслуживаю. А мне-то какая с этого выгода?». Вот тут да, мужики начинают дружно сетовать «вай-вай-вай, какая меркантильная баба, смотрите-ка, думает, что бы себе урвать! Нет, не умеют бабы искренне любить, от души, не умеют!». Когда же «про любовь» говорит женщина, то тут у мужиков наступает массовая амнезия, и сетования раздаются уже другие – «вай-вай-вай, какая меркантильная баба – надеется, что по любви мужик её будет баловать, и ничего с неё не потребует, какая наглость, вы посмотрите! Да что нам с твоей «любви», что нам с твоей душевности, борщ из нее не сваришь, между прочим?». Да и вообще, внезапно вспоминается, что раньше-то никакой любви не было, договорились родители, отдали девку замуж – и ничего, все жили и без этой вашей любви. Хорошо жили, правильно, баб не спрашивали.
Ну, в общем-то я защитников традиций понимаю, конечно. Они преследуют свою выгоду, и это нормально. Ну только не стоит удивляться, если вторая сторона не желает страдать альтруизмом и исполнять чужие хотелки.
Еще мне нравится, как нас пытаются убедить, что никаких альтернатив нет. Вот либо вы, бабоньки, молча подчиняетесь мужику, либо вы, бабоньки, будете одинокими неудачницами. Все, одиноких удачниц, партнерских отношений, свободных отношений, отношений с женским лидерством – не бывает. Черное и белое, никаких полутонов. Почему? А потому что мужикам, видите ли, так нравится. Ну хочется им вот так, вы понимаете? А что там хочется и нравится бабе – это вообще вопрос неприличный, не хотим мы о таком даже слышать. Мы хотим, чтоб кулаком по столу, чтоб баба знала свое место, чтоб ух! даже рыпнуться не могла без специальной команды. Мамочка-папочка, ну скажите уже, ну пусть она!
Ну и на десерт. Я регулярно получаю обиженные угрозы, что если вот прямо сейчас же бабы все не осознают и начнут себя вести порядочно, то мужчины перестанут к ним приставать! А уж жениться-то тем более не будут! И наденут три презерватива – хрен вам, а не дети! Называется, напугали ежа голой задницей. Во-первых, давайте, ага, выполните свои угрозы, мы все ждем. Во-вторых, как я уже говорила – тьма тьмущая женщин в России ждет не дождется сильного плеча и твердой руки. Чего вы все на пол-проценте феминисток сосредоточились-то? Мы ж старые, страшные, к употреблению непригодные – нас-то чего пугать неприставаниями, мы и так привыкшие уже к тягостному одиночеству и слезам в подушку. У нас целлюлит и кошки. Идите на валяевский форум, там потенциальных невест, согласных сидеть дома и с любовью варить борщи – сотни и тысячи, всем хватит. Никакой проблемы нет, никакусенькой.
Ах да, еще про любовь. Про любовь не упомянуть нельзя. Аргумент «про любовь» всегда достается из пыльного мешка, когда женщина задает вопрос «ну ок, ты главный, я подчиняюсь, ты имеешь все, я – только то, что ты мне даешь, ты приказываешь – я не спорю, ты решаешь – я слушаю, ты живешь, как белый человек, я тебя обслуживаю. А мне-то какая с этого выгода?». Вот тут да, мужики начинают дружно сетовать «вай-вай-вай, какая меркантильная баба, смотрите-ка, думает, что бы себе урвать! Нет, не умеют бабы искренне любить, от души, не умеют!». Когда же «про любовь» говорит женщина, то тут у мужиков наступает массовая амнезия, и сетования раздаются уже другие – «вай-вай-вай, какая меркантильная баба – надеется, что по любви мужик её будет баловать, и ничего с неё не потребует, какая наглость, вы посмотрите! Да что нам с твоей «любви», что нам с твоей душевности, борщ из нее не сваришь, между прочим?». Да и вообще, внезапно вспоминается, что раньше-то никакой любви не было, договорились родители, отдали девку замуж – и ничего, все жили и без этой вашей любви. Хорошо жили, правильно, баб не спрашивали.
Ну, в общем-то я защитников традиций понимаю, конечно. Они преследуют свою выгоду, и это нормально. Ну только не стоит удивляться, если вторая сторона не желает страдать альтруизмом и исполнять чужие хотелки.
40 Кб, 488x600>>31808
Еще мне нравится, как нас пытаются убедить, что никаких альтернатив нет. Вот либо вы, бабоньки, молча подчиняетесь мужику, либо вы, бабоньки, будете одинокими неудачницами. Все, одиноких удачниц, партнерских отношений, свободных отношений, отношений с женским лидерством – не бывает. Черное и белое, никаких полутонов. Почему? А потому что мужикам, видите ли, так нравится. Ну хочется им вот так, вы понимаете? А что там хочется и нравится бабе – это вообще вопрос неприличный, не хотим мы о таком даже слышать. Мы хотим, чтоб кулаком по столу, чтоб баба знала свое место, чтоб ух! даже рыпнуться не могла без специальной команды. Мамочка-папочка, ну скажите уже, ну пусть она!
Ну и на десерт. Я регулярно получаю обиженные угрозы, что если вот прямо сейчас же бабы все не осознают и начнут себя вести порядочно, то мужчины перестанут к ним приставать! А уж жениться-то тем более не будут! И наденут три презерватива – хрен вам, а не дети! Называется, напугали ежа голой задницей. Во-первых, давайте, ага, выполните свои угрозы, мы все ждем. Во-вторых, как я уже говорила – тьма тьмущая женщин в России ждет не дождется сильного плеча и твердой руки. Чего вы все на пол-проценте феминисток сосредоточились-то? Мы ж старые, страшные, к употреблению непригодные – нас-то чего пугать неприставаниями, мы и так привыкшие уже к тягостному одиночеству и слезам в подушку. У нас целлюлит и кошки. Идите на валяевский форум, там потенциальных невест, согласных сидеть дома и с любовью варить борщи – сотни и тысячи, всем хватит. Никакой проблемы нет, никакусенькой.
Ах да, еще про любовь. Про любовь не упомянуть нельзя. Аргумент «про любовь» всегда достается из пыльного мешка, когда женщина задает вопрос «ну ок, ты главный, я подчиняюсь, ты имеешь все, я – только то, что ты мне даешь, ты приказываешь – я не спорю, ты решаешь – я слушаю, ты живешь, как белый человек, я тебя обслуживаю. А мне-то какая с этого выгода?». Вот тут да, мужики начинают дружно сетовать «вай-вай-вай, какая меркантильная баба, смотрите-ка, думает, что бы себе урвать! Нет, не умеют бабы искренне любить, от души, не умеют!». Когда же «про любовь» говорит женщина, то тут у мужиков наступает массовая амнезия, и сетования раздаются уже другие – «вай-вай-вай, какая меркантильная баба – надеется, что по любви мужик её будет баловать, и ничего с неё не потребует, какая наглость, вы посмотрите! Да что нам с твоей «любви», что нам с твоей душевности, борщ из нее не сваришь, между прочим?». Да и вообще, внезапно вспоминается, что раньше-то никакой любви не было, договорились родители, отдали девку замуж – и ничего, все жили и без этой вашей любви. Хорошо жили, правильно, баб не спрашивали.
Ну, в общем-то я защитников традиций понимаю, конечно. Они преследуют свою выгоду, и это нормально. Ну только не стоит удивляться, если вторая сторона не желает страдать альтруизмом и исполнять чужие хотелки.
Еще мне нравится, как нас пытаются убедить, что никаких альтернатив нет. Вот либо вы, бабоньки, молча подчиняетесь мужику, либо вы, бабоньки, будете одинокими неудачницами. Все, одиноких удачниц, партнерских отношений, свободных отношений, отношений с женским лидерством – не бывает. Черное и белое, никаких полутонов. Почему? А потому что мужикам, видите ли, так нравится. Ну хочется им вот так, вы понимаете? А что там хочется и нравится бабе – это вообще вопрос неприличный, не хотим мы о таком даже слышать. Мы хотим, чтоб кулаком по столу, чтоб баба знала свое место, чтоб ух! даже рыпнуться не могла без специальной команды. Мамочка-папочка, ну скажите уже, ну пусть она!
Ну и на десерт. Я регулярно получаю обиженные угрозы, что если вот прямо сейчас же бабы все не осознают и начнут себя вести порядочно, то мужчины перестанут к ним приставать! А уж жениться-то тем более не будут! И наденут три презерватива – хрен вам, а не дети! Называется, напугали ежа голой задницей. Во-первых, давайте, ага, выполните свои угрозы, мы все ждем. Во-вторых, как я уже говорила – тьма тьмущая женщин в России ждет не дождется сильного плеча и твердой руки. Чего вы все на пол-проценте феминисток сосредоточились-то? Мы ж старые, страшные, к употреблению непригодные – нас-то чего пугать неприставаниями, мы и так привыкшие уже к тягостному одиночеству и слезам в подушку. У нас целлюлит и кошки. Идите на валяевский форум, там потенциальных невест, согласных сидеть дома и с любовью варить борщи – сотни и тысячи, всем хватит. Никакой проблемы нет, никакусенькой.
Ах да, еще про любовь. Про любовь не упомянуть нельзя. Аргумент «про любовь» всегда достается из пыльного мешка, когда женщина задает вопрос «ну ок, ты главный, я подчиняюсь, ты имеешь все, я – только то, что ты мне даешь, ты приказываешь – я не спорю, ты решаешь – я слушаю, ты живешь, как белый человек, я тебя обслуживаю. А мне-то какая с этого выгода?». Вот тут да, мужики начинают дружно сетовать «вай-вай-вай, какая меркантильная баба, смотрите-ка, думает, что бы себе урвать! Нет, не умеют бабы искренне любить, от души, не умеют!». Когда же «про любовь» говорит женщина, то тут у мужиков наступает массовая амнезия, и сетования раздаются уже другие – «вай-вай-вай, какая меркантильная баба – надеется, что по любви мужик её будет баловать, и ничего с неё не потребует, какая наглость, вы посмотрите! Да что нам с твоей «любви», что нам с твоей душевности, борщ из нее не сваришь, между прочим?». Да и вообще, внезапно вспоминается, что раньше-то никакой любви не было, договорились родители, отдали девку замуж – и ничего, все жили и без этой вашей любви. Хорошо жили, правильно, баб не спрашивали.
Ну, в общем-то я защитников традиций понимаю, конечно. Они преследуют свою выгоду, и это нормально. Ну только не стоит удивляться, если вторая сторона не желает страдать альтруизмом и исполнять чужие хотелки.
46 Кб, 403x604Плодоношение в нашей культуре имеет неправильную коннотации в контексте человеческой природы.
Цветение и далее плодоношение для человеки - это отсутствие нового поколения (новой веточки, нового побега), это раскрытие собственного потенциала, это отказ от репродуктивных способностей в угоду собственной реализации.
Новое человеческое существо в контексте человеческой жизни - это побег, а не плод.
Цветение и далее плодоношение для человеки - это отсутствие нового поколения (новой веточки, нового побега), это раскрытие собственного потенциала, это отказ от репродуктивных способностей в угоду собственной реализации.
Новое человеческое существо в контексте человеческой жизни - это побег, а не плод.
55 Кб, 459x580Я вновь переосмысляю недавние исторические феминистские сопротивления после прочтения нескольких исторических книг, написанных феминистками о революционной борьбе, включающей борьбу за свободу, предпринимавшуюся радикальными феминистками в 60-х, 70-х, 80-х годах. Чтение старых фактов и знание их последствий может открыть новые факты.
Внезапно меня осенило: женщинам всегда приходилось бороться за женское политическое пространство. Для выращивания революционной активности любому угнетенному классу необходима свобода определения собственных целей. В этом нет ничего нового. Однако сейчас новым штрихом является то, что феминисток атакуют виртуально с вполне реальными последствиям (так называемые феминисты или «союзники» феминистов объединяют усилия, чтобы уничтожить, саботировать и разоружить женские политические пространства).
Нам всегда позволяли собираться вместе, если целью было утвердить наше гендерное угнетение (например, девичники, встречи женских институтов, занятия, считающиеся типично женскими в данной культуре, вечера мейк-апа и прочие). Нам веками позволялось быть в компании других женщин, если 1. занятие узко специализировано, 2. присутствующие женщины утверждают обязательную гетеросексуальность и 3. благодаря этим занятиям укрепляется гендерная иерархия.
Когда мы прорываемся через подогреваемый аккомпанемент, чтобы бороться за наши свободы, мужчины противятся нашим женским встречам и собраниям всеми известными им способами. Это повторяющийся мотив, и он очевиден. Хоть бы больше женщин его увидели. Они могут смотреть, но нас научили не замечать.
Веками женщинам позволялось заниматься только женскими занятиями, если они попадали под данное выше определение. Период сопротивления отметился тем, когда достаточное количество женщин поверили, что право голосовать сможет победить это угнетение. Они начали организовываться, чтобы достичь одной основной цели в конце 19 – начале 20 века.
Мужчины сопротивлялись на всех уровнях: типичная психологическая война против отдельных женщин-борцов за свободу, а также физическое противодействие, угрозы и наказание женщин.
Женский Социально-Политический Союз провел открытое собрание в 1907 на севере Англии. «Толпа вооружилась гнилыми овощами с компостной кучи, расположенной неподалеку, и начала закидывать суфражисток, которые упорно продолжали свое собрание в течение почти часа. Тогда толпа выстроилась в линию и стала бросать яйца и кожуру от бананов… Протестующие (мужчины) бросали камни и даже кирпичи, повредив одну из дверных панелей». (Джил Лиддингтон «Дикие девушки», с. 131)
В начале 20 века появление на публичной арене женщин, высказывающих свои политические аргументы о своих правах, были шагом к освобождению. Мужчины сопротвлялись. На женщин-спикеров и активисток нападали (физически) и называли “противоестественными”. Мужчины требовали, чтобы они соответствовали ожиданиям своего пола, оставаясь дома, вне политической арены.
Оглядываясь назад, мы видим, что наиболее важным шагом феминисток по направлению к свободе в 60-х – 80-х было признание политической силы женских пространств. Это началось с групп развития самосознания (в оригинале - CR group, consciousness raising или awareness raising - прим.перев.). Групп женщин, которые осознали, что мужчины сделали нашим традиционным местом дом, вдали от социальных мест принятия решений. На протяжении этих десятилетий женщины сражались в мужской психологической борьбе-игре, направленной на то, чтобы прекратить женские собрания в женских пространствах. Женщин называли «мужененавистницами», «страшными», «лесбиянками» (ха!). Они твердо продолжают преследовать политические цели в интересах женского класса в этих пространствах.
Это всегда начинается и заканчивается нашими собственными политическими пространствами. Только там мы можем думать, мечтать или планировать свободное будущее. Концепция наших пространств для избежания мужского доминирования была настолько успешна, что целые женские деревни были построены радикальными (многие из которых также были лесбиянками) феминистками.
Идея о том, что женщины могут собираться, чтобы улучшить положение всех женщин, начала становиться настолько привычной, что мужская власть нашла способ напасть, дискредитировать и уничтожить ее. Что может быть лучше, чем использовать невероятно регрессивную идеологию, замаскированную под новый, прогрессивный путь вперед. Мы никак не можем определить, кто является мужчиной, а кто женщиной, спор продолжается (без унижающего взгляда на чьи-то гениталии, что является немыслимой нетерпимостью). Поэтому мы должны прекратить охранять границы гендерных линий. Мы должны проводить марши лесбиянок, которые открыты для всех, кто идентифицирует себя так, как им нравится, и мы не можем проводить собрания, где мы сами определяем границы, если только мужчины не считают, что это нормально и что мы не фанатики из-за наших попыток сделать это. За одно короткое поколение женские пространства снова под атакой. Как (некоторые либеральные и т.д.) феминистки начинают осознавать, использование квир-идеологии в феминистских пространствах – это способ заглушить и контролировать всех женщин, не только тех, кого сделали козлом отпущения за то, что они назвали своими именами гендерную иерархию подавления женщин ради выгоды мужчин.
Внезапно меня осенило: женщинам всегда приходилось бороться за женское политическое пространство. Для выращивания революционной активности любому угнетенному классу необходима свобода определения собственных целей. В этом нет ничего нового. Однако сейчас новым штрихом является то, что феминисток атакуют виртуально с вполне реальными последствиям (так называемые феминисты или «союзники» феминистов объединяют усилия, чтобы уничтожить, саботировать и разоружить женские политические пространства).
Нам всегда позволяли собираться вместе, если целью было утвердить наше гендерное угнетение (например, девичники, встречи женских институтов, занятия, считающиеся типично женскими в данной культуре, вечера мейк-апа и прочие). Нам веками позволялось быть в компании других женщин, если 1. занятие узко специализировано, 2. присутствующие женщины утверждают обязательную гетеросексуальность и 3. благодаря этим занятиям укрепляется гендерная иерархия.
Когда мы прорываемся через подогреваемый аккомпанемент, чтобы бороться за наши свободы, мужчины противятся нашим женским встречам и собраниям всеми известными им способами. Это повторяющийся мотив, и он очевиден. Хоть бы больше женщин его увидели. Они могут смотреть, но нас научили не замечать.
Веками женщинам позволялось заниматься только женскими занятиями, если они попадали под данное выше определение. Период сопротивления отметился тем, когда достаточное количество женщин поверили, что право голосовать сможет победить это угнетение. Они начали организовываться, чтобы достичь одной основной цели в конце 19 – начале 20 века.
Мужчины сопротивлялись на всех уровнях: типичная психологическая война против отдельных женщин-борцов за свободу, а также физическое противодействие, угрозы и наказание женщин.
Женский Социально-Политический Союз провел открытое собрание в 1907 на севере Англии. «Толпа вооружилась гнилыми овощами с компостной кучи, расположенной неподалеку, и начала закидывать суфражисток, которые упорно продолжали свое собрание в течение почти часа. Тогда толпа выстроилась в линию и стала бросать яйца и кожуру от бананов… Протестующие (мужчины) бросали камни и даже кирпичи, повредив одну из дверных панелей». (Джил Лиддингтон «Дикие девушки», с. 131)
В начале 20 века появление на публичной арене женщин, высказывающих свои политические аргументы о своих правах, были шагом к освобождению. Мужчины сопротвлялись. На женщин-спикеров и активисток нападали (физически) и называли “противоестественными”. Мужчины требовали, чтобы они соответствовали ожиданиям своего пола, оставаясь дома, вне политической арены.
Оглядываясь назад, мы видим, что наиболее важным шагом феминисток по направлению к свободе в 60-х – 80-х было признание политической силы женских пространств. Это началось с групп развития самосознания (в оригинале - CR group, consciousness raising или awareness raising - прим.перев.). Групп женщин, которые осознали, что мужчины сделали нашим традиционным местом дом, вдали от социальных мест принятия решений. На протяжении этих десятилетий женщины сражались в мужской психологической борьбе-игре, направленной на то, чтобы прекратить женские собрания в женских пространствах. Женщин называли «мужененавистницами», «страшными», «лесбиянками» (ха!). Они твердо продолжают преследовать политические цели в интересах женского класса в этих пространствах.
Это всегда начинается и заканчивается нашими собственными политическими пространствами. Только там мы можем думать, мечтать или планировать свободное будущее. Концепция наших пространств для избежания мужского доминирования была настолько успешна, что целые женские деревни были построены радикальными (многие из которых также были лесбиянками) феминистками.
Идея о том, что женщины могут собираться, чтобы улучшить положение всех женщин, начала становиться настолько привычной, что мужская власть нашла способ напасть, дискредитировать и уничтожить ее. Что может быть лучше, чем использовать невероятно регрессивную идеологию, замаскированную под новый, прогрессивный путь вперед. Мы никак не можем определить, кто является мужчиной, а кто женщиной, спор продолжается (без унижающего взгляда на чьи-то гениталии, что является немыслимой нетерпимостью). Поэтому мы должны прекратить охранять границы гендерных линий. Мы должны проводить марши лесбиянок, которые открыты для всех, кто идентифицирует себя так, как им нравится, и мы не можем проводить собрания, где мы сами определяем границы, если только мужчины не считают, что это нормально и что мы не фанатики из-за наших попыток сделать это. За одно короткое поколение женские пространства снова под атакой. Как (некоторые либеральные и т.д.) феминистки начинают осознавать, использование квир-идеологии в феминистских пространствах – это способ заглушить и контролировать всех женщин, не только тех, кого сделали козлом отпущения за то, что они назвали своими именами гендерную иерархию подавления женщин ради выгоды мужчин.
55 Кб, 459x580Я вновь переосмысляю недавние исторические феминистские сопротивления после прочтения нескольких исторических книг, написанных феминистками о революционной борьбе, включающей борьбу за свободу, предпринимавшуюся радикальными феминистками в 60-х, 70-х, 80-х годах. Чтение старых фактов и знание их последствий может открыть новые факты.
Внезапно меня осенило: женщинам всегда приходилось бороться за женское политическое пространство. Для выращивания революционной активности любому угнетенному классу необходима свобода определения собственных целей. В этом нет ничего нового. Однако сейчас новым штрихом является то, что феминисток атакуют виртуально с вполне реальными последствиям (так называемые феминисты или «союзники» феминистов объединяют усилия, чтобы уничтожить, саботировать и разоружить женские политические пространства).
Нам всегда позволяли собираться вместе, если целью было утвердить наше гендерное угнетение (например, девичники, встречи женских институтов, занятия, считающиеся типично женскими в данной культуре, вечера мейк-апа и прочие). Нам веками позволялось быть в компании других женщин, если 1. занятие узко специализировано, 2. присутствующие женщины утверждают обязательную гетеросексуальность и 3. благодаря этим занятиям укрепляется гендерная иерархия.
Когда мы прорываемся через подогреваемый аккомпанемент, чтобы бороться за наши свободы, мужчины противятся нашим женским встречам и собраниям всеми известными им способами. Это повторяющийся мотив, и он очевиден. Хоть бы больше женщин его увидели. Они могут смотреть, но нас научили не замечать.
Веками женщинам позволялось заниматься только женскими занятиями, если они попадали под данное выше определение. Период сопротивления отметился тем, когда достаточное количество женщин поверили, что право голосовать сможет победить это угнетение. Они начали организовываться, чтобы достичь одной основной цели в конце 19 – начале 20 века.
Мужчины сопротивлялись на всех уровнях: типичная психологическая война против отдельных женщин-борцов за свободу, а также физическое противодействие, угрозы и наказание женщин.
Женский Социально-Политический Союз провел открытое собрание в 1907 на севере Англии. «Толпа вооружилась гнилыми овощами с компостной кучи, расположенной неподалеку, и начала закидывать суфражисток, которые упорно продолжали свое собрание в течение почти часа. Тогда толпа выстроилась в линию и стала бросать яйца и кожуру от бананов… Протестующие (мужчины) бросали камни и даже кирпичи, повредив одну из дверных панелей». (Джил Лиддингтон «Дикие девушки», с. 131)
В начале 20 века появление на публичной арене женщин, высказывающих свои политические аргументы о своих правах, были шагом к освобождению. Мужчины сопротвлялись. На женщин-спикеров и активисток нападали (физически) и называли “противоестественными”. Мужчины требовали, чтобы они соответствовали ожиданиям своего пола, оставаясь дома, вне политической арены.
Оглядываясь назад, мы видим, что наиболее важным шагом феминисток по направлению к свободе в 60-х – 80-х было признание политической силы женских пространств. Это началось с групп развития самосознания (в оригинале - CR group, consciousness raising или awareness raising - прим.перев.). Групп женщин, которые осознали, что мужчины сделали нашим традиционным местом дом, вдали от социальных мест принятия решений. На протяжении этих десятилетий женщины сражались в мужской психологической борьбе-игре, направленной на то, чтобы прекратить женские собрания в женских пространствах. Женщин называли «мужененавистницами», «страшными», «лесбиянками» (ха!). Они твердо продолжают преследовать политические цели в интересах женского класса в этих пространствах.
Это всегда начинается и заканчивается нашими собственными политическими пространствами. Только там мы можем думать, мечтать или планировать свободное будущее. Концепция наших пространств для избежания мужского доминирования была настолько успешна, что целые женские деревни были построены радикальными (многие из которых также были лесбиянками) феминистками.
Идея о том, что женщины могут собираться, чтобы улучшить положение всех женщин, начала становиться настолько привычной, что мужская власть нашла способ напасть, дискредитировать и уничтожить ее. Что может быть лучше, чем использовать невероятно регрессивную идеологию, замаскированную под новый, прогрессивный путь вперед. Мы никак не можем определить, кто является мужчиной, а кто женщиной, спор продолжается (без унижающего взгляда на чьи-то гениталии, что является немыслимой нетерпимостью). Поэтому мы должны прекратить охранять границы гендерных линий. Мы должны проводить марши лесбиянок, которые открыты для всех, кто идентифицирует себя так, как им нравится, и мы не можем проводить собрания, где мы сами определяем границы, если только мужчины не считают, что это нормально и что мы не фанатики из-за наших попыток сделать это. За одно короткое поколение женские пространства снова под атакой. Как (некоторые либеральные и т.д.) феминистки начинают осознавать, использование квир-идеологии в феминистских пространствах – это способ заглушить и контролировать всех женщин, не только тех, кого сделали козлом отпущения за то, что они назвали своими именами гендерную иерархию подавления женщин ради выгоды мужчин.
Внезапно меня осенило: женщинам всегда приходилось бороться за женское политическое пространство. Для выращивания революционной активности любому угнетенному классу необходима свобода определения собственных целей. В этом нет ничего нового. Однако сейчас новым штрихом является то, что феминисток атакуют виртуально с вполне реальными последствиям (так называемые феминисты или «союзники» феминистов объединяют усилия, чтобы уничтожить, саботировать и разоружить женские политические пространства).
Нам всегда позволяли собираться вместе, если целью было утвердить наше гендерное угнетение (например, девичники, встречи женских институтов, занятия, считающиеся типично женскими в данной культуре, вечера мейк-апа и прочие). Нам веками позволялось быть в компании других женщин, если 1. занятие узко специализировано, 2. присутствующие женщины утверждают обязательную гетеросексуальность и 3. благодаря этим занятиям укрепляется гендерная иерархия.
Когда мы прорываемся через подогреваемый аккомпанемент, чтобы бороться за наши свободы, мужчины противятся нашим женским встречам и собраниям всеми известными им способами. Это повторяющийся мотив, и он очевиден. Хоть бы больше женщин его увидели. Они могут смотреть, но нас научили не замечать.
Веками женщинам позволялось заниматься только женскими занятиями, если они попадали под данное выше определение. Период сопротивления отметился тем, когда достаточное количество женщин поверили, что право голосовать сможет победить это угнетение. Они начали организовываться, чтобы достичь одной основной цели в конце 19 – начале 20 века.
Мужчины сопротивлялись на всех уровнях: типичная психологическая война против отдельных женщин-борцов за свободу, а также физическое противодействие, угрозы и наказание женщин.
Женский Социально-Политический Союз провел открытое собрание в 1907 на севере Англии. «Толпа вооружилась гнилыми овощами с компостной кучи, расположенной неподалеку, и начала закидывать суфражисток, которые упорно продолжали свое собрание в течение почти часа. Тогда толпа выстроилась в линию и стала бросать яйца и кожуру от бананов… Протестующие (мужчины) бросали камни и даже кирпичи, повредив одну из дверных панелей». (Джил Лиддингтон «Дикие девушки», с. 131)
В начале 20 века появление на публичной арене женщин, высказывающих свои политические аргументы о своих правах, были шагом к освобождению. Мужчины сопротвлялись. На женщин-спикеров и активисток нападали (физически) и называли “противоестественными”. Мужчины требовали, чтобы они соответствовали ожиданиям своего пола, оставаясь дома, вне политической арены.
Оглядываясь назад, мы видим, что наиболее важным шагом феминисток по направлению к свободе в 60-х – 80-х было признание политической силы женских пространств. Это началось с групп развития самосознания (в оригинале - CR group, consciousness raising или awareness raising - прим.перев.). Групп женщин, которые осознали, что мужчины сделали нашим традиционным местом дом, вдали от социальных мест принятия решений. На протяжении этих десятилетий женщины сражались в мужской психологической борьбе-игре, направленной на то, чтобы прекратить женские собрания в женских пространствах. Женщин называли «мужененавистницами», «страшными», «лесбиянками» (ха!). Они твердо продолжают преследовать политические цели в интересах женского класса в этих пространствах.
Это всегда начинается и заканчивается нашими собственными политическими пространствами. Только там мы можем думать, мечтать или планировать свободное будущее. Концепция наших пространств для избежания мужского доминирования была настолько успешна, что целые женские деревни были построены радикальными (многие из которых также были лесбиянками) феминистками.
Идея о том, что женщины могут собираться, чтобы улучшить положение всех женщин, начала становиться настолько привычной, что мужская власть нашла способ напасть, дискредитировать и уничтожить ее. Что может быть лучше, чем использовать невероятно регрессивную идеологию, замаскированную под новый, прогрессивный путь вперед. Мы никак не можем определить, кто является мужчиной, а кто женщиной, спор продолжается (без унижающего взгляда на чьи-то гениталии, что является немыслимой нетерпимостью). Поэтому мы должны прекратить охранять границы гендерных линий. Мы должны проводить марши лесбиянок, которые открыты для всех, кто идентифицирует себя так, как им нравится, и мы не можем проводить собрания, где мы сами определяем границы, если только мужчины не считают, что это нормально и что мы не фанатики из-за наших попыток сделать это. За одно короткое поколение женские пространства снова под атакой. Как (некоторые либеральные и т.д.) феминистки начинают осознавать, использование квир-идеологии в феминистских пространствах – это способ заглушить и контролировать всех женщин, не только тех, кого сделали козлом отпущения за то, что они назвали своими именами гендерную иерархию подавления женщин ради выгоды мужчин.
46 Кб, 489x428Любовь – не чувство. Очень многие люди, испытывающие чувство любви и даже действующие под диктовку этого чувства, совершают фактически акты не-любви и разрушения. С другой стороны, подлинно любящий человек часто предпринимает любовные и конструктивные действия по отношению к лицу, которое ему явно не симпатично, к которому он в этот момент чувствует не любовь, а скорее отвращение.
Чувство любви – это эмоция, сопровождающая переживание катексиса. Катексис, напомним, – это событие или процесс, в результате которого некий объект становится важным для нас. В этот объект ("объект любви" или "предмет любви") мы начинаем вкладывать свою энергию, как если бы он стал частью нас самих; эту связь между нами и объектом мы также называем катексисом. Можно говорить о многих катексисах, если у нас одновременно действует много таких связей. Процесс прекращения подачи энергии в объект любви, в результате чего он теряет для нас свое значение, называется декатексисом.
Заблуждение относительно любви как чувства возникает из-за того, что мы путаем катексис с любовью. Это заблуждение нетрудно понять, поскольку речь идет о подобных процессах; но все же между ними есть четкие различия. Прежде всего, как уже отмечалось, мы можем переживать катексис по отношению к любому объекту – живому и неживому, одушевленному и неодушевленному. Так, кто-то может испытывать катексис к фондовой бирже или к ювелирному изделию, может чувствовать к ним любовь. Во-вторых, если мы испытываем катексис к другому человеческому существу, то это вовсе не значит, что нас сколько-нибудь интересует его духовное развитие. Зависимая личность практически всегда боится духовного развития собственного супруга, к которому она питает катексис. Мать, упорно возившая сына в школу и обратно, несомненно испытывает катексис к мальчику: он был важен для нее – он, но не его духовный рост. В-третьих, интенсивность наших катексисов обычно не имеет ничего общего ни с мудростью, ни с преданностью. Двое людей могут познакомиться в баре, и взаимный катексис окажется столь сильным, что никакие ранее назначенные встречи, данные обещания, даже мир и покой в семье не сравнятся по важности – на некоторое время – с переживанием сексуального наслаждения. Наконец, наши катексисы бывают зыбкими и мимолетными. Упомянутая пара, испытав сексуальное наслаждение, тут же может обнаружить, что партнер непривлекателен и нежелателен. Декатексис может быть столь же быстрым, как и катексис.
Подлинная любовь, с другой стороны, означает обязательство и действенную мудрость. Если мы заинтересованы в чьем-то духовном развитии, то понимаем, что отсутствие обязательства будет, скорее всего, болезненно восприниматься этим человеком и что обязательство по отношению к нему необходимо прежде всего нам самим, чтобы проявить нашу заинтересованность более эффективно. По этой же причине обязательство является краеугольным камнем психотерапии. Почти невозможно достичь заметного духовного роста у пациента, если психотерапевт не сумеет заключить с ним "лечебный союз". Другими словами, прежде чем пациент отважится на серьезные перемены, он должен почувствовать уверенность и силу, а значит, не сомневаться, что врач – его постоянный и надежный союзник.
Для того чтобы союз возник, врач должен демонстрировать пациенту, обычно на протяжении значительного периода, последовательную и ровную заботу, а это возможно только тогда, когда врач способен быть обязательным и преданным. Это не означает, что врач всегда испытывает удовольствие от выслушивания пациента. Обязательство состоит в том, что врач – нравится ему это или нет – выслушивает пациента всегда. Точно так же, как в семейной жизни: в здоровой семье, как и в терапевтической работе, партнеры должны регулярно, повседневно и преднамеренно уделять друг другу внимание, независимо от того, что они при этом чувствуют. Как говорилось выше, влюбленность у супружеских пар рано или поздно проходит; и именно в этот момент, когда инстинкт совокупления завершает свою миссию, появляется возможность настоящей любви. Именно тогда, когда супруги не желают больше находиться друг с другом беспрерывно, когда время от времени им хочется побыть врозь, – начинается проверка их любви и выясняется, существует эта любовь или нет.
Это не означает, что партнеры в устойчивых, конструктивных взаимоотношениях – например, в интенсивной психотерапии или в браке – не могут испытывать катексис друг к другу и к своим отношениям; они его и испытывают. Но речь идет о том, что подлинная любовь превосходит катексис. Если любовь есть, то при этом катексис и любовное чувство могут тоже существовать, но их может и не быть. Конечно, легче – даже радостно – любить с катексисом и с чувством любви. Но можно любить и без катексиса и любовного чувства: как раз осуществлением такой возможности и отличается истинная любовь от простого катексиса.
Ключевым словом для различия является слово "воля". Я определил любовь как волю к расширению собственного Я для того, чтобы питать духовный рост другого человека или собственный. Истинная любовь – преимущественно волевая, а не эмоциональная работа. Человек, который по-настоящему любит, поступает так в силу решения любить. Этот человек взял на себя обязательство быть любящим, независимо от того, присутствует ли любовное чувство. Если оно есть, тем лучше; но если его нет, то решимость любить, воля любить все равно остается и действует. И наоборот, для любящего не только возможно, но и обязательно избегать действий под влиянием любых чувств. Я могу познакомиться с чрезвычайно привлекательной женщиной и испытывать к ней любовное чувство, но, поскольку любовная интрига может разрушить мою семью, я скажу себе вслух или в тишине души: "Похоже, я готов любить вас, но я себе этого не позволю". Подобным же образом я отказываюсь брать нового пациента, более привлекательного и как будто перспективного в смысле лечения, потому что мое время уже посвящено другим пациентам, среди которых есть и менее привлекательные, и более трудные. Мои чувства любви могут быть неисчерпаемыми, но моя способность быть любящим – ограничена. Поэтому я должен выбрать человека, на котором я сосредоточу свою способность любить, на которого я направлю мою волю любить. Истинная любовь – это не чувство, переполняющее нас; это обязывающее, обдуманное решение.
Эта всеобщая склонность путать любовь с чувством любви позволяет людям всяческими способами обманывать себя. Пьяница-муж, чья семья в настоящую минуту нуждается в его внимании и помощи, сидит в баре и со слезами на глазах говорит бармену: "Я ведь очень люблю свою семью!" Люди, грубейшим образом пренебрегающие собственными детьми, чаще всего считают себя самыми любящими из родителей. Вполне очевидно, что в этой тенденции смешивать любовь с чувством любви кроется определенная эгоистическая подоплека: это ведь так легко и красиво – видеть подтверждение любви в собственных чувствах. А искать это подтверждение в собственных действиях – трудно и неприятно. Но поскольку истинная любовь является актом воли, который часто превосходит эфемерные чувства любви, или катексис, то правильнее всего будет сказать: "Любовь есть постольку, поскольку она действует". Любовь и нелюбовь, как добро и зло, – категории объективные, а не чисто субъективные.
Чувство любви – это эмоция, сопровождающая переживание катексиса. Катексис, напомним, – это событие или процесс, в результате которого некий объект становится важным для нас. В этот объект ("объект любви" или "предмет любви") мы начинаем вкладывать свою энергию, как если бы он стал частью нас самих; эту связь между нами и объектом мы также называем катексисом. Можно говорить о многих катексисах, если у нас одновременно действует много таких связей. Процесс прекращения подачи энергии в объект любви, в результате чего он теряет для нас свое значение, называется декатексисом.
Заблуждение относительно любви как чувства возникает из-за того, что мы путаем катексис с любовью. Это заблуждение нетрудно понять, поскольку речь идет о подобных процессах; но все же между ними есть четкие различия. Прежде всего, как уже отмечалось, мы можем переживать катексис по отношению к любому объекту – живому и неживому, одушевленному и неодушевленному. Так, кто-то может испытывать катексис к фондовой бирже или к ювелирному изделию, может чувствовать к ним любовь. Во-вторых, если мы испытываем катексис к другому человеческому существу, то это вовсе не значит, что нас сколько-нибудь интересует его духовное развитие. Зависимая личность практически всегда боится духовного развития собственного супруга, к которому она питает катексис. Мать, упорно возившая сына в школу и обратно, несомненно испытывает катексис к мальчику: он был важен для нее – он, но не его духовный рост. В-третьих, интенсивность наших катексисов обычно не имеет ничего общего ни с мудростью, ни с преданностью. Двое людей могут познакомиться в баре, и взаимный катексис окажется столь сильным, что никакие ранее назначенные встречи, данные обещания, даже мир и покой в семье не сравнятся по важности – на некоторое время – с переживанием сексуального наслаждения. Наконец, наши катексисы бывают зыбкими и мимолетными. Упомянутая пара, испытав сексуальное наслаждение, тут же может обнаружить, что партнер непривлекателен и нежелателен. Декатексис может быть столь же быстрым, как и катексис.
Подлинная любовь, с другой стороны, означает обязательство и действенную мудрость. Если мы заинтересованы в чьем-то духовном развитии, то понимаем, что отсутствие обязательства будет, скорее всего, болезненно восприниматься этим человеком и что обязательство по отношению к нему необходимо прежде всего нам самим, чтобы проявить нашу заинтересованность более эффективно. По этой же причине обязательство является краеугольным камнем психотерапии. Почти невозможно достичь заметного духовного роста у пациента, если психотерапевт не сумеет заключить с ним "лечебный союз". Другими словами, прежде чем пациент отважится на серьезные перемены, он должен почувствовать уверенность и силу, а значит, не сомневаться, что врач – его постоянный и надежный союзник.
Для того чтобы союз возник, врач должен демонстрировать пациенту, обычно на протяжении значительного периода, последовательную и ровную заботу, а это возможно только тогда, когда врач способен быть обязательным и преданным. Это не означает, что врач всегда испытывает удовольствие от выслушивания пациента. Обязательство состоит в том, что врач – нравится ему это или нет – выслушивает пациента всегда. Точно так же, как в семейной жизни: в здоровой семье, как и в терапевтической работе, партнеры должны регулярно, повседневно и преднамеренно уделять друг другу внимание, независимо от того, что они при этом чувствуют. Как говорилось выше, влюбленность у супружеских пар рано или поздно проходит; и именно в этот момент, когда инстинкт совокупления завершает свою миссию, появляется возможность настоящей любви. Именно тогда, когда супруги не желают больше находиться друг с другом беспрерывно, когда время от времени им хочется побыть врозь, – начинается проверка их любви и выясняется, существует эта любовь или нет.
Это не означает, что партнеры в устойчивых, конструктивных взаимоотношениях – например, в интенсивной психотерапии или в браке – не могут испытывать катексис друг к другу и к своим отношениям; они его и испытывают. Но речь идет о том, что подлинная любовь превосходит катексис. Если любовь есть, то при этом катексис и любовное чувство могут тоже существовать, но их может и не быть. Конечно, легче – даже радостно – любить с катексисом и с чувством любви. Но можно любить и без катексиса и любовного чувства: как раз осуществлением такой возможности и отличается истинная любовь от простого катексиса.
Ключевым словом для различия является слово "воля". Я определил любовь как волю к расширению собственного Я для того, чтобы питать духовный рост другого человека или собственный. Истинная любовь – преимущественно волевая, а не эмоциональная работа. Человек, который по-настоящему любит, поступает так в силу решения любить. Этот человек взял на себя обязательство быть любящим, независимо от того, присутствует ли любовное чувство. Если оно есть, тем лучше; но если его нет, то решимость любить, воля любить все равно остается и действует. И наоборот, для любящего не только возможно, но и обязательно избегать действий под влиянием любых чувств. Я могу познакомиться с чрезвычайно привлекательной женщиной и испытывать к ней любовное чувство, но, поскольку любовная интрига может разрушить мою семью, я скажу себе вслух или в тишине души: "Похоже, я готов любить вас, но я себе этого не позволю". Подобным же образом я отказываюсь брать нового пациента, более привлекательного и как будто перспективного в смысле лечения, потому что мое время уже посвящено другим пациентам, среди которых есть и менее привлекательные, и более трудные. Мои чувства любви могут быть неисчерпаемыми, но моя способность быть любящим – ограничена. Поэтому я должен выбрать человека, на котором я сосредоточу свою способность любить, на которого я направлю мою волю любить. Истинная любовь – это не чувство, переполняющее нас; это обязывающее, обдуманное решение.
Эта всеобщая склонность путать любовь с чувством любви позволяет людям всяческими способами обманывать себя. Пьяница-муж, чья семья в настоящую минуту нуждается в его внимании и помощи, сидит в баре и со слезами на глазах говорит бармену: "Я ведь очень люблю свою семью!" Люди, грубейшим образом пренебрегающие собственными детьми, чаще всего считают себя самыми любящими из родителей. Вполне очевидно, что в этой тенденции смешивать любовь с чувством любви кроется определенная эгоистическая подоплека: это ведь так легко и красиво – видеть подтверждение любви в собственных чувствах. А искать это подтверждение в собственных действиях – трудно и неприятно. Но поскольку истинная любовь является актом воли, который часто превосходит эфемерные чувства любви, или катексис, то правильнее всего будет сказать: "Любовь есть постольку, поскольку она действует". Любовь и нелюбовь, как добро и зло, – категории объективные, а не чисто субъективные.
46 Кб, 489x428Любовь – не чувство. Очень многие люди, испытывающие чувство любви и даже действующие под диктовку этого чувства, совершают фактически акты не-любви и разрушения. С другой стороны, подлинно любящий человек часто предпринимает любовные и конструктивные действия по отношению к лицу, которое ему явно не симпатично, к которому он в этот момент чувствует не любовь, а скорее отвращение.
Чувство любви – это эмоция, сопровождающая переживание катексиса. Катексис, напомним, – это событие или процесс, в результате которого некий объект становится важным для нас. В этот объект ("объект любви" или "предмет любви") мы начинаем вкладывать свою энергию, как если бы он стал частью нас самих; эту связь между нами и объектом мы также называем катексисом. Можно говорить о многих катексисах, если у нас одновременно действует много таких связей. Процесс прекращения подачи энергии в объект любви, в результате чего он теряет для нас свое значение, называется декатексисом.
Заблуждение относительно любви как чувства возникает из-за того, что мы путаем катексис с любовью. Это заблуждение нетрудно понять, поскольку речь идет о подобных процессах; но все же между ними есть четкие различия. Прежде всего, как уже отмечалось, мы можем переживать катексис по отношению к любому объекту – живому и неживому, одушевленному и неодушевленному. Так, кто-то может испытывать катексис к фондовой бирже или к ювелирному изделию, может чувствовать к ним любовь. Во-вторых, если мы испытываем катексис к другому человеческому существу, то это вовсе не значит, что нас сколько-нибудь интересует его духовное развитие. Зависимая личность практически всегда боится духовного развития собственного супруга, к которому она питает катексис. Мать, упорно возившая сына в школу и обратно, несомненно испытывает катексис к мальчику: он был важен для нее – он, но не его духовный рост. В-третьих, интенсивность наших катексисов обычно не имеет ничего общего ни с мудростью, ни с преданностью. Двое людей могут познакомиться в баре, и взаимный катексис окажется столь сильным, что никакие ранее назначенные встречи, данные обещания, даже мир и покой в семье не сравнятся по важности – на некоторое время – с переживанием сексуального наслаждения. Наконец, наши катексисы бывают зыбкими и мимолетными. Упомянутая пара, испытав сексуальное наслаждение, тут же может обнаружить, что партнер непривлекателен и нежелателен. Декатексис может быть столь же быстрым, как и катексис.
Подлинная любовь, с другой стороны, означает обязательство и действенную мудрость. Если мы заинтересованы в чьем-то духовном развитии, то понимаем, что отсутствие обязательства будет, скорее всего, болезненно восприниматься этим человеком и что обязательство по отношению к нему необходимо прежде всего нам самим, чтобы проявить нашу заинтересованность более эффективно. По этой же причине обязательство является краеугольным камнем психотерапии. Почти невозможно достичь заметного духовного роста у пациента, если психотерапевт не сумеет заключить с ним "лечебный союз". Другими словами, прежде чем пациент отважится на серьезные перемены, он должен почувствовать уверенность и силу, а значит, не сомневаться, что врач – его постоянный и надежный союзник.
Для того чтобы союз возник, врач должен демонстрировать пациенту, обычно на протяжении значительного периода, последовательную и ровную заботу, а это возможно только тогда, когда врач способен быть обязательным и преданным. Это не означает, что врач всегда испытывает удовольствие от выслушивания пациента. Обязательство состоит в том, что врач – нравится ему это или нет – выслушивает пациента всегда. Точно так же, как в семейной жизни: в здоровой семье, как и в терапевтической работе, партнеры должны регулярно, повседневно и преднамеренно уделять друг другу внимание, независимо от того, что они при этом чувствуют. Как говорилось выше, влюбленность у супружеских пар рано или поздно проходит; и именно в этот момент, когда инстинкт совокупления завершает свою миссию, появляется возможность настоящей любви. Именно тогда, когда супруги не желают больше находиться друг с другом беспрерывно, когда время от времени им хочется побыть врозь, – начинается проверка их любви и выясняется, существует эта любовь или нет.
Это не означает, что партнеры в устойчивых, конструктивных взаимоотношениях – например, в интенсивной психотерапии или в браке – не могут испытывать катексис друг к другу и к своим отношениям; они его и испытывают. Но речь идет о том, что подлинная любовь превосходит катексис. Если любовь есть, то при этом катексис и любовное чувство могут тоже существовать, но их может и не быть. Конечно, легче – даже радостно – любить с катексисом и с чувством любви. Но можно любить и без катексиса и любовного чувства: как раз осуществлением такой возможности и отличается истинная любовь от простого катексиса.
Ключевым словом для различия является слово "воля". Я определил любовь как волю к расширению собственного Я для того, чтобы питать духовный рост другого человека или собственный. Истинная любовь – преимущественно волевая, а не эмоциональная работа. Человек, который по-настоящему любит, поступает так в силу решения любить. Этот человек взял на себя обязательство быть любящим, независимо от того, присутствует ли любовное чувство. Если оно есть, тем лучше; но если его нет, то решимость любить, воля любить все равно остается и действует. И наоборот, для любящего не только возможно, но и обязательно избегать действий под влиянием любых чувств. Я могу познакомиться с чрезвычайно привлекательной женщиной и испытывать к ней любовное чувство, но, поскольку любовная интрига может разрушить мою семью, я скажу себе вслух или в тишине души: "Похоже, я готов любить вас, но я себе этого не позволю". Подобным же образом я отказываюсь брать нового пациента, более привлекательного и как будто перспективного в смысле лечения, потому что мое время уже посвящено другим пациентам, среди которых есть и менее привлекательные, и более трудные. Мои чувства любви могут быть неисчерпаемыми, но моя способность быть любящим – ограничена. Поэтому я должен выбрать человека, на котором я сосредоточу свою способность любить, на которого я направлю мою волю любить. Истинная любовь – это не чувство, переполняющее нас; это обязывающее, обдуманное решение.
Эта всеобщая склонность путать любовь с чувством любви позволяет людям всяческими способами обманывать себя. Пьяница-муж, чья семья в настоящую минуту нуждается в его внимании и помощи, сидит в баре и со слезами на глазах говорит бармену: "Я ведь очень люблю свою семью!" Люди, грубейшим образом пренебрегающие собственными детьми, чаще всего считают себя самыми любящими из родителей. Вполне очевидно, что в этой тенденции смешивать любовь с чувством любви кроется определенная эгоистическая подоплека: это ведь так легко и красиво – видеть подтверждение любви в собственных чувствах. А искать это подтверждение в собственных действиях – трудно и неприятно. Но поскольку истинная любовь является актом воли, который часто превосходит эфемерные чувства любви, или катексис, то правильнее всего будет сказать: "Любовь есть постольку, поскольку она действует". Любовь и нелюбовь, как добро и зло, – категории объективные, а не чисто субъективные.
Чувство любви – это эмоция, сопровождающая переживание катексиса. Катексис, напомним, – это событие или процесс, в результате которого некий объект становится важным для нас. В этот объект ("объект любви" или "предмет любви") мы начинаем вкладывать свою энергию, как если бы он стал частью нас самих; эту связь между нами и объектом мы также называем катексисом. Можно говорить о многих катексисах, если у нас одновременно действует много таких связей. Процесс прекращения подачи энергии в объект любви, в результате чего он теряет для нас свое значение, называется декатексисом.
Заблуждение относительно любви как чувства возникает из-за того, что мы путаем катексис с любовью. Это заблуждение нетрудно понять, поскольку речь идет о подобных процессах; но все же между ними есть четкие различия. Прежде всего, как уже отмечалось, мы можем переживать катексис по отношению к любому объекту – живому и неживому, одушевленному и неодушевленному. Так, кто-то может испытывать катексис к фондовой бирже или к ювелирному изделию, может чувствовать к ним любовь. Во-вторых, если мы испытываем катексис к другому человеческому существу, то это вовсе не значит, что нас сколько-нибудь интересует его духовное развитие. Зависимая личность практически всегда боится духовного развития собственного супруга, к которому она питает катексис. Мать, упорно возившая сына в школу и обратно, несомненно испытывает катексис к мальчику: он был важен для нее – он, но не его духовный рост. В-третьих, интенсивность наших катексисов обычно не имеет ничего общего ни с мудростью, ни с преданностью. Двое людей могут познакомиться в баре, и взаимный катексис окажется столь сильным, что никакие ранее назначенные встречи, данные обещания, даже мир и покой в семье не сравнятся по важности – на некоторое время – с переживанием сексуального наслаждения. Наконец, наши катексисы бывают зыбкими и мимолетными. Упомянутая пара, испытав сексуальное наслаждение, тут же может обнаружить, что партнер непривлекателен и нежелателен. Декатексис может быть столь же быстрым, как и катексис.
Подлинная любовь, с другой стороны, означает обязательство и действенную мудрость. Если мы заинтересованы в чьем-то духовном развитии, то понимаем, что отсутствие обязательства будет, скорее всего, болезненно восприниматься этим человеком и что обязательство по отношению к нему необходимо прежде всего нам самим, чтобы проявить нашу заинтересованность более эффективно. По этой же причине обязательство является краеугольным камнем психотерапии. Почти невозможно достичь заметного духовного роста у пациента, если психотерапевт не сумеет заключить с ним "лечебный союз". Другими словами, прежде чем пациент отважится на серьезные перемены, он должен почувствовать уверенность и силу, а значит, не сомневаться, что врач – его постоянный и надежный союзник.
Для того чтобы союз возник, врач должен демонстрировать пациенту, обычно на протяжении значительного периода, последовательную и ровную заботу, а это возможно только тогда, когда врач способен быть обязательным и преданным. Это не означает, что врач всегда испытывает удовольствие от выслушивания пациента. Обязательство состоит в том, что врач – нравится ему это или нет – выслушивает пациента всегда. Точно так же, как в семейной жизни: в здоровой семье, как и в терапевтической работе, партнеры должны регулярно, повседневно и преднамеренно уделять друг другу внимание, независимо от того, что они при этом чувствуют. Как говорилось выше, влюбленность у супружеских пар рано или поздно проходит; и именно в этот момент, когда инстинкт совокупления завершает свою миссию, появляется возможность настоящей любви. Именно тогда, когда супруги не желают больше находиться друг с другом беспрерывно, когда время от времени им хочется побыть врозь, – начинается проверка их любви и выясняется, существует эта любовь или нет.
Это не означает, что партнеры в устойчивых, конструктивных взаимоотношениях – например, в интенсивной психотерапии или в браке – не могут испытывать катексис друг к другу и к своим отношениям; они его и испытывают. Но речь идет о том, что подлинная любовь превосходит катексис. Если любовь есть, то при этом катексис и любовное чувство могут тоже существовать, но их может и не быть. Конечно, легче – даже радостно – любить с катексисом и с чувством любви. Но можно любить и без катексиса и любовного чувства: как раз осуществлением такой возможности и отличается истинная любовь от простого катексиса.
Ключевым словом для различия является слово "воля". Я определил любовь как волю к расширению собственного Я для того, чтобы питать духовный рост другого человека или собственный. Истинная любовь – преимущественно волевая, а не эмоциональная работа. Человек, который по-настоящему любит, поступает так в силу решения любить. Этот человек взял на себя обязательство быть любящим, независимо от того, присутствует ли любовное чувство. Если оно есть, тем лучше; но если его нет, то решимость любить, воля любить все равно остается и действует. И наоборот, для любящего не только возможно, но и обязательно избегать действий под влиянием любых чувств. Я могу познакомиться с чрезвычайно привлекательной женщиной и испытывать к ней любовное чувство, но, поскольку любовная интрига может разрушить мою семью, я скажу себе вслух или в тишине души: "Похоже, я готов любить вас, но я себе этого не позволю". Подобным же образом я отказываюсь брать нового пациента, более привлекательного и как будто перспективного в смысле лечения, потому что мое время уже посвящено другим пациентам, среди которых есть и менее привлекательные, и более трудные. Мои чувства любви могут быть неисчерпаемыми, но моя способность быть любящим – ограничена. Поэтому я должен выбрать человека, на котором я сосредоточу свою способность любить, на которого я направлю мою волю любить. Истинная любовь – это не чувство, переполняющее нас; это обязывающее, обдуманное решение.
Эта всеобщая склонность путать любовь с чувством любви позволяет людям всяческими способами обманывать себя. Пьяница-муж, чья семья в настоящую минуту нуждается в его внимании и помощи, сидит в баре и со слезами на глазах говорит бармену: "Я ведь очень люблю свою семью!" Люди, грубейшим образом пренебрегающие собственными детьми, чаще всего считают себя самыми любящими из родителей. Вполне очевидно, что в этой тенденции смешивать любовь с чувством любви кроется определенная эгоистическая подоплека: это ведь так легко и красиво – видеть подтверждение любви в собственных чувствах. А искать это подтверждение в собственных действиях – трудно и неприятно. Но поскольку истинная любовь является актом воли, который часто превосходит эфемерные чувства любви, или катексис, то правильнее всего будет сказать: "Любовь есть постольку, поскольку она действует". Любовь и нелюбовь, как добро и зло, – категории объективные, а не чисто субъективные.
64 Кб, 604x468Большинство понимает объективизацию только в плане "физическая привлекательность/хозяйственная функциональность - остальное неважно". Ну это если так грубо. На этом основании некоторые товарищи и даже товарищки говорят, что в принципе, ну объективизация так объективизация, вон, некоторым даже нравится, и они субъектности и не хотят.
На самом деле это все только вершина айсберга. Да, чувствовать себя куском мяса с дыркой или кухонным комбайном со встроенной функцией уборки не приятно, но суть в конечном итоге совсем не в этом.
Я вот тут читала пару блогов (в том числе, которым вдохновлен мой пост про чашечку)))), и думала - ну что меня раздражают эти страдальцы? Мне самой таких встречалось не так много (ну или они все хорошо маскировались), я от таких вроде даже не особо страдала - нехай живут в своих обидках да в интеренете друг другу в жилетки плачуться? А потом до меня внезапно дошло, что меня так сильно задевает.
Вот казалось бы - мы все со стороны видим, что проблема у всех этих пострадавших от меркантильности и стервозности одна - люди долго и упорно штурмуют ровно тот тип женщин, с которыми у них максимально противоположные интересы. Жмот и нищееб стабильно обламывается об дорогих содержанок (ну или о более бюджетных, но все равно настроенных на содержание). Домостроеевец борется с сильными и жесткими по характеру бой-бабами. Любитель простоты низменно садится в лужу, пытаясь перековать в подружку-походницу какую-нибудь гламурную принцессу. Убогий, считающий всех баб шлюхами и животными, ищет человеческого отношения и тепла. Ну что может быть проще - найди ты себе ту, с которой у тебя интересы совпадают, да живите в мире и гармонии? И вот тут ответ - объективизация. Человеку просто не приходит в голову, что его партнерша - субъект, и так же как и он, она преследует некие свои интересы. Причем, он вроде понимает, по крайней мере на каком-то уровне, что некие интересы у женщин имеются, но ему кажется, что на самом деле это какие-то иррациональные и нелогичные капризы, сбой системы. Ну вот работала себе какая-то программа - и бац, глюк. Никто же не будет с программой выяснять отношения? Переустановили, заменили - да дальше работаем. Ну вот и тут тоже самое - откуда все эти "да женщины сами не знают, чего хотят"? А оттуда, что в массе своей мужчины не желают подключить свою безотказную мужскую логику и понять - на самом деле женщины прекрасно знают, чего хотят, просто их желания с мужскими не всегда совпадают. Имеют право не совпадать. Иногда не могут совпадать даже.
Вот представьте, что вы собираетесь сходить в магазин и купить шоколадку. Простой процесс - дошли до продуктового магазина, выбрали себе по вкусу и карману, расплатились и ушли себе домой шоколадку эту жестоко жрать. Вы понимаете, что вам нужна шоколадка, продавец заинтересован ваш потребность удовлетворить и получить за это деньги. А вот представьте себе аналогию с отношениями. Приходите вы за шоколадкой в магазин автозапчастей. Вы любите автомобили, любите ими заниматься, но сейчас в данный конретный момент вам нужна шоколадка. И вот вы пришли, просите плиточку темного с миндалем. Продавец (он тоже не дурак, продать чего-нибудь хочет) предлагает вам свечи и набор ключей к ним в придачу. Можно в подарочном пакете цвета шоколада. Вы вомущаетесь и идете в другой автомобильный магазин. Там повторяется та же самая ситуация. И третий раз.
Потом вы идете домой и пишите стописят гневных постов в интеренет, жалуетесь друзьям и коллегам, что вообще-то совсем охамели эти продавцы, могли бы уж для клиентов маленькую витринку со сладостями и поставить, да и вообще, что они там себе думают? Что монополия и все что ли? Что мы без них ни шоколада, ни свечей не достанем?
Представим и другую ситуацию. Вы бизнесмен и хотите заключить сделку с другой фирмой. Фирма продает загогулинки по тыще рублей штука. Вы приходите и говорите: "Мне нужны загогулинки, но я готов их покупать по рублю". На вас смотрят, как на дебила и говорят, что загогулинки дорогие, и что может еще по 950 продали бы крупным оптом, но по рублю никак. Вы возмущены:
- Вы торгуете загогулинками?
- Да...
- Вам интересно эти ваши гребанные загогулинки продать?
- Да, конечно, но...
- Вот я пришел, клиент, хочу купить, у меня даже вот деньги есть - и вы так себя ведете?
- Но понимаете, загогулинки довольно дороги в производстве...
- Не вешайте мне лапшу на уши. Знаю я все ваши загогулинки. Сами покупаете по 50 коп, а впариваете по тыще всяким доверчивым лохам. Знаете что? Сидите со своими загогулинками до пенсии, пусть на складе лежат, раз вы такие хапуги неуемные.
Потом вы пишите стописят гневных постов в интеренет, жалуетесь друзьям и коллегам, что вообще-то охамели продавцы загогулинок, к ним идешь вот с живыми деньгами, с целой десяткой немятой, а они тебе в душу плюют, практически.
Еще пример. Вам нравятся автомобили марки "Астон Мартин". Вы приходите в автосалон и говорите: "Здравствуйте, я бы хотел автомобиль DB9". Вам отвечают, что да, пожалуйста, всего за какие-то смешные 11 миллионов автомобиль ваш. Его вам привезут на дом, в контейнере, упакованный в пленочку. "Нет" - говорите вы: "не хочу я его покупать на всю жизнь. Мне так, покататься". Тогда вам предлагают взять автомобиль в прокат за какие-то смешные 50 тысяч в неделю + страховка. Вы удивляетесь и даже возмущаетесь: "Позвольте, какого хрена? Я же не прошу его на всю жизнь, мне просто покататься! Почему за деньи? Что он у вас, искатается, что ли?". Вам начинают объяснять про риски и амортизацию, чем повергают вас в гнев, и вы уходите, хлопнув дверью напоследок.
Потом вы пишите стописят гневных постов в интеренет, жалуетесь друзьям и коллегам, что вообще-то охамели продавцы астонмартинов, к ним идешь вот, настоящий фанат марки, отсмотревший все фильмы про Бонда по десять раз, просто насладится торжеством и феерией инженерии - а они? Ладно бы хотел украсть, угнать там - а то ведь просто покататься?
Шутки шутками, а вот так со стороны выглядит попытка объективизации другого вольного субъекта. Правда, парадокс в том, что такое нелогичное отношение к женщинам, почему-то, считается нормой, никто этому не удивлен, никому не кажется это смешным и глупым. Все страшно удивлены и возмущены тем, что вселенная не прогибается под воспаленные фантазии и хотелки каждого конкретного неудачника.
А теперь совсем не шутки. Неудачником быть никто не любит, поэтому особенно фрустрированные господа способны на жуткие на самом деле вещи. Все мы видим, какую агрессию вызывает любая публично известная женщина, осмелившаяся заявить у женщин есть какие-то свои интересы и они намерены их преследовать. Да и вообще, любая женщина, сводобно озвучивающая свои желания и требования к чему бы то ни было. Казалось бы - ну от тебя, дурака, он конкретно что ли требует? Да даже если и от тебя - сказал спокойно "нет", и разошлись, как в море корабли, делов то. Но нет, не имея желания (или даже возможности) уложить в голове простейший факт "женщина - субъект, преследующий свои интересы", мужчины будут биться головой об стенку, мучить себя, мучить партнершу, но будут продолжать требовать, чтобы зайчик полетел, рыбка запела, а Солнце начало вращаться вокруг Земли. Потому что реальность глючит, и надо ее доработать напильником, даже если после доработки все развалится к чертям.
На самом деле это все только вершина айсберга. Да, чувствовать себя куском мяса с дыркой или кухонным комбайном со встроенной функцией уборки не приятно, но суть в конечном итоге совсем не в этом.
Я вот тут читала пару блогов (в том числе, которым вдохновлен мой пост про чашечку)))), и думала - ну что меня раздражают эти страдальцы? Мне самой таких встречалось не так много (ну или они все хорошо маскировались), я от таких вроде даже не особо страдала - нехай живут в своих обидках да в интеренете друг другу в жилетки плачуться? А потом до меня внезапно дошло, что меня так сильно задевает.
Вот казалось бы - мы все со стороны видим, что проблема у всех этих пострадавших от меркантильности и стервозности одна - люди долго и упорно штурмуют ровно тот тип женщин, с которыми у них максимально противоположные интересы. Жмот и нищееб стабильно обламывается об дорогих содержанок (ну или о более бюджетных, но все равно настроенных на содержание). Домостроеевец борется с сильными и жесткими по характеру бой-бабами. Любитель простоты низменно садится в лужу, пытаясь перековать в подружку-походницу какую-нибудь гламурную принцессу. Убогий, считающий всех баб шлюхами и животными, ищет человеческого отношения и тепла. Ну что может быть проще - найди ты себе ту, с которой у тебя интересы совпадают, да живите в мире и гармонии? И вот тут ответ - объективизация. Человеку просто не приходит в голову, что его партнерша - субъект, и так же как и он, она преследует некие свои интересы. Причем, он вроде понимает, по крайней мере на каком-то уровне, что некие интересы у женщин имеются, но ему кажется, что на самом деле это какие-то иррациональные и нелогичные капризы, сбой системы. Ну вот работала себе какая-то программа - и бац, глюк. Никто же не будет с программой выяснять отношения? Переустановили, заменили - да дальше работаем. Ну вот и тут тоже самое - откуда все эти "да женщины сами не знают, чего хотят"? А оттуда, что в массе своей мужчины не желают подключить свою безотказную мужскую логику и понять - на самом деле женщины прекрасно знают, чего хотят, просто их желания с мужскими не всегда совпадают. Имеют право не совпадать. Иногда не могут совпадать даже.
Вот представьте, что вы собираетесь сходить в магазин и купить шоколадку. Простой процесс - дошли до продуктового магазина, выбрали себе по вкусу и карману, расплатились и ушли себе домой шоколадку эту жестоко жрать. Вы понимаете, что вам нужна шоколадка, продавец заинтересован ваш потребность удовлетворить и получить за это деньги. А вот представьте себе аналогию с отношениями. Приходите вы за шоколадкой в магазин автозапчастей. Вы любите автомобили, любите ими заниматься, но сейчас в данный конретный момент вам нужна шоколадка. И вот вы пришли, просите плиточку темного с миндалем. Продавец (он тоже не дурак, продать чего-нибудь хочет) предлагает вам свечи и набор ключей к ним в придачу. Можно в подарочном пакете цвета шоколада. Вы вомущаетесь и идете в другой автомобильный магазин. Там повторяется та же самая ситуация. И третий раз.
Потом вы идете домой и пишите стописят гневных постов в интеренет, жалуетесь друзьям и коллегам, что вообще-то совсем охамели эти продавцы, могли бы уж для клиентов маленькую витринку со сладостями и поставить, да и вообще, что они там себе думают? Что монополия и все что ли? Что мы без них ни шоколада, ни свечей не достанем?
Представим и другую ситуацию. Вы бизнесмен и хотите заключить сделку с другой фирмой. Фирма продает загогулинки по тыще рублей штука. Вы приходите и говорите: "Мне нужны загогулинки, но я готов их покупать по рублю". На вас смотрят, как на дебила и говорят, что загогулинки дорогие, и что может еще по 950 продали бы крупным оптом, но по рублю никак. Вы возмущены:
- Вы торгуете загогулинками?
- Да...
- Вам интересно эти ваши гребанные загогулинки продать?
- Да, конечно, но...
- Вот я пришел, клиент, хочу купить, у меня даже вот деньги есть - и вы так себя ведете?
- Но понимаете, загогулинки довольно дороги в производстве...
- Не вешайте мне лапшу на уши. Знаю я все ваши загогулинки. Сами покупаете по 50 коп, а впариваете по тыще всяким доверчивым лохам. Знаете что? Сидите со своими загогулинками до пенсии, пусть на складе лежат, раз вы такие хапуги неуемные.
Потом вы пишите стописят гневных постов в интеренет, жалуетесь друзьям и коллегам, что вообще-то охамели продавцы загогулинок, к ним идешь вот с живыми деньгами, с целой десяткой немятой, а они тебе в душу плюют, практически.
Еще пример. Вам нравятся автомобили марки "Астон Мартин". Вы приходите в автосалон и говорите: "Здравствуйте, я бы хотел автомобиль DB9". Вам отвечают, что да, пожалуйста, всего за какие-то смешные 11 миллионов автомобиль ваш. Его вам привезут на дом, в контейнере, упакованный в пленочку. "Нет" - говорите вы: "не хочу я его покупать на всю жизнь. Мне так, покататься". Тогда вам предлагают взять автомобиль в прокат за какие-то смешные 50 тысяч в неделю + страховка. Вы удивляетесь и даже возмущаетесь: "Позвольте, какого хрена? Я же не прошу его на всю жизнь, мне просто покататься! Почему за деньи? Что он у вас, искатается, что ли?". Вам начинают объяснять про риски и амортизацию, чем повергают вас в гнев, и вы уходите, хлопнув дверью напоследок.
Потом вы пишите стописят гневных постов в интеренет, жалуетесь друзьям и коллегам, что вообще-то охамели продавцы астонмартинов, к ним идешь вот, настоящий фанат марки, отсмотревший все фильмы про Бонда по десять раз, просто насладится торжеством и феерией инженерии - а они? Ладно бы хотел украсть, угнать там - а то ведь просто покататься?
Шутки шутками, а вот так со стороны выглядит попытка объективизации другого вольного субъекта. Правда, парадокс в том, что такое нелогичное отношение к женщинам, почему-то, считается нормой, никто этому не удивлен, никому не кажется это смешным и глупым. Все страшно удивлены и возмущены тем, что вселенная не прогибается под воспаленные фантазии и хотелки каждого конкретного неудачника.
А теперь совсем не шутки. Неудачником быть никто не любит, поэтому особенно фрустрированные господа способны на жуткие на самом деле вещи. Все мы видим, какую агрессию вызывает любая публично известная женщина, осмелившаяся заявить у женщин есть какие-то свои интересы и они намерены их преследовать. Да и вообще, любая женщина, сводобно озвучивающая свои желания и требования к чему бы то ни было. Казалось бы - ну от тебя, дурака, он конкретно что ли требует? Да даже если и от тебя - сказал спокойно "нет", и разошлись, как в море корабли, делов то. Но нет, не имея желания (или даже возможности) уложить в голове простейший факт "женщина - субъект, преследующий свои интересы", мужчины будут биться головой об стенку, мучить себя, мучить партнершу, но будут продолжать требовать, чтобы зайчик полетел, рыбка запела, а Солнце начало вращаться вокруг Земли. Потому что реальность глючит, и надо ее доработать напильником, даже если после доработки все развалится к чертям.
64 Кб, 604x468Большинство понимает объективизацию только в плане "физическая привлекательность/хозяйственная функциональность - остальное неважно". Ну это если так грубо. На этом основании некоторые товарищи и даже товарищки говорят, что в принципе, ну объективизация так объективизация, вон, некоторым даже нравится, и они субъектности и не хотят.
На самом деле это все только вершина айсберга. Да, чувствовать себя куском мяса с дыркой или кухонным комбайном со встроенной функцией уборки не приятно, но суть в конечном итоге совсем не в этом.
Я вот тут читала пару блогов (в том числе, которым вдохновлен мой пост про чашечку)))), и думала - ну что меня раздражают эти страдальцы? Мне самой таких встречалось не так много (ну или они все хорошо маскировались), я от таких вроде даже не особо страдала - нехай живут в своих обидках да в интеренете друг другу в жилетки плачуться? А потом до меня внезапно дошло, что меня так сильно задевает.
Вот казалось бы - мы все со стороны видим, что проблема у всех этих пострадавших от меркантильности и стервозности одна - люди долго и упорно штурмуют ровно тот тип женщин, с которыми у них максимально противоположные интересы. Жмот и нищееб стабильно обламывается об дорогих содержанок (ну или о более бюджетных, но все равно настроенных на содержание). Домостроеевец борется с сильными и жесткими по характеру бой-бабами. Любитель простоты низменно садится в лужу, пытаясь перековать в подружку-походницу какую-нибудь гламурную принцессу. Убогий, считающий всех баб шлюхами и животными, ищет человеческого отношения и тепла. Ну что может быть проще - найди ты себе ту, с которой у тебя интересы совпадают, да живите в мире и гармонии? И вот тут ответ - объективизация. Человеку просто не приходит в голову, что его партнерша - субъект, и так же как и он, она преследует некие свои интересы. Причем, он вроде понимает, по крайней мере на каком-то уровне, что некие интересы у женщин имеются, но ему кажется, что на самом деле это какие-то иррациональные и нелогичные капризы, сбой системы. Ну вот работала себе какая-то программа - и бац, глюк. Никто же не будет с программой выяснять отношения? Переустановили, заменили - да дальше работаем. Ну вот и тут тоже самое - откуда все эти "да женщины сами не знают, чего хотят"? А оттуда, что в массе своей мужчины не желают подключить свою безотказную мужскую логику и понять - на самом деле женщины прекрасно знают, чего хотят, просто их желания с мужскими не всегда совпадают. Имеют право не совпадать. Иногда не могут совпадать даже.
Вот представьте, что вы собираетесь сходить в магазин и купить шоколадку. Простой процесс - дошли до продуктового магазина, выбрали себе по вкусу и карману, расплатились и ушли себе домой шоколадку эту жестоко жрать. Вы понимаете, что вам нужна шоколадка, продавец заинтересован ваш потребность удовлетворить и получить за это деньги. А вот представьте себе аналогию с отношениями. Приходите вы за шоколадкой в магазин автозапчастей. Вы любите автомобили, любите ими заниматься, но сейчас в данный конретный момент вам нужна шоколадка. И вот вы пришли, просите плиточку темного с миндалем. Продавец (он тоже не дурак, продать чего-нибудь хочет) предлагает вам свечи и набор ключей к ним в придачу. Можно в подарочном пакете цвета шоколада. Вы вомущаетесь и идете в другой автомобильный магазин. Там повторяется та же самая ситуация. И третий раз.
Потом вы идете домой и пишите стописят гневных постов в интеренет, жалуетесь друзьям и коллегам, что вообще-то совсем охамели эти продавцы, могли бы уж для клиентов маленькую витринку со сладостями и поставить, да и вообще, что они там себе думают? Что монополия и все что ли? Что мы без них ни шоколада, ни свечей не достанем?
Представим и другую ситуацию. Вы бизнесмен и хотите заключить сделку с другой фирмой. Фирма продает загогулинки по тыще рублей штука. Вы приходите и говорите: "Мне нужны загогулинки, но я готов их покупать по рублю". На вас смотрят, как на дебила и говорят, что загогулинки дорогие, и что может еще по 950 продали бы крупным оптом, но по рублю никак. Вы возмущены:
- Вы торгуете загогулинками?
- Да...
- Вам интересно эти ваши гребанные загогулинки продать?
- Да, конечно, но...
- Вот я пришел, клиент, хочу купить, у меня даже вот деньги есть - и вы так себя ведете?
- Но понимаете, загогулинки довольно дороги в производстве...
- Не вешайте мне лапшу на уши. Знаю я все ваши загогулинки. Сами покупаете по 50 коп, а впариваете по тыще всяким доверчивым лохам. Знаете что? Сидите со своими загогулинками до пенсии, пусть на складе лежат, раз вы такие хапуги неуемные.
Потом вы пишите стописят гневных постов в интеренет, жалуетесь друзьям и коллегам, что вообще-то охамели продавцы загогулинок, к ним идешь вот с живыми деньгами, с целой десяткой немятой, а они тебе в душу плюют, практически.
Еще пример. Вам нравятся автомобили марки "Астон Мартин". Вы приходите в автосалон и говорите: "Здравствуйте, я бы хотел автомобиль DB9". Вам отвечают, что да, пожалуйста, всего за какие-то смешные 11 миллионов автомобиль ваш. Его вам привезут на дом, в контейнере, упакованный в пленочку. "Нет" - говорите вы: "не хочу я его покупать на всю жизнь. Мне так, покататься". Тогда вам предлагают взять автомобиль в прокат за какие-то смешные 50 тысяч в неделю + страховка. Вы удивляетесь и даже возмущаетесь: "Позвольте, какого хрена? Я же не прошу его на всю жизнь, мне просто покататься! Почему за деньи? Что он у вас, искатается, что ли?". Вам начинают объяснять про риски и амортизацию, чем повергают вас в гнев, и вы уходите, хлопнув дверью напоследок.
Потом вы пишите стописят гневных постов в интеренет, жалуетесь друзьям и коллегам, что вообще-то охамели продавцы астонмартинов, к ним идешь вот, настоящий фанат марки, отсмотревший все фильмы про Бонда по десять раз, просто насладится торжеством и феерией инженерии - а они? Ладно бы хотел украсть, угнать там - а то ведь просто покататься?
Шутки шутками, а вот так со стороны выглядит попытка объективизации другого вольного субъекта. Правда, парадокс в том, что такое нелогичное отношение к женщинам, почему-то, считается нормой, никто этому не удивлен, никому не кажется это смешным и глупым. Все страшно удивлены и возмущены тем, что вселенная не прогибается под воспаленные фантазии и хотелки каждого конкретного неудачника.
А теперь совсем не шутки. Неудачником быть никто не любит, поэтому особенно фрустрированные господа способны на жуткие на самом деле вещи. Все мы видим, какую агрессию вызывает любая публично известная женщина, осмелившаяся заявить у женщин есть какие-то свои интересы и они намерены их преследовать. Да и вообще, любая женщина, сводобно озвучивающая свои желания и требования к чему бы то ни было. Казалось бы - ну от тебя, дурака, он конкретно что ли требует? Да даже если и от тебя - сказал спокойно "нет", и разошлись, как в море корабли, делов то. Но нет, не имея желания (или даже возможности) уложить в голове простейший факт "женщина - субъект, преследующий свои интересы", мужчины будут биться головой об стенку, мучить себя, мучить партнершу, но будут продолжать требовать, чтобы зайчик полетел, рыбка запела, а Солнце начало вращаться вокруг Земли. Потому что реальность глючит, и надо ее доработать напильником, даже если после доработки все развалится к чертям.
На самом деле это все только вершина айсберга. Да, чувствовать себя куском мяса с дыркой или кухонным комбайном со встроенной функцией уборки не приятно, но суть в конечном итоге совсем не в этом.
Я вот тут читала пару блогов (в том числе, которым вдохновлен мой пост про чашечку)))), и думала - ну что меня раздражают эти страдальцы? Мне самой таких встречалось не так много (ну или они все хорошо маскировались), я от таких вроде даже не особо страдала - нехай живут в своих обидках да в интеренете друг другу в жилетки плачуться? А потом до меня внезапно дошло, что меня так сильно задевает.
Вот казалось бы - мы все со стороны видим, что проблема у всех этих пострадавших от меркантильности и стервозности одна - люди долго и упорно штурмуют ровно тот тип женщин, с которыми у них максимально противоположные интересы. Жмот и нищееб стабильно обламывается об дорогих содержанок (ну или о более бюджетных, но все равно настроенных на содержание). Домостроеевец борется с сильными и жесткими по характеру бой-бабами. Любитель простоты низменно садится в лужу, пытаясь перековать в подружку-походницу какую-нибудь гламурную принцессу. Убогий, считающий всех баб шлюхами и животными, ищет человеческого отношения и тепла. Ну что может быть проще - найди ты себе ту, с которой у тебя интересы совпадают, да живите в мире и гармонии? И вот тут ответ - объективизация. Человеку просто не приходит в голову, что его партнерша - субъект, и так же как и он, она преследует некие свои интересы. Причем, он вроде понимает, по крайней мере на каком-то уровне, что некие интересы у женщин имеются, но ему кажется, что на самом деле это какие-то иррациональные и нелогичные капризы, сбой системы. Ну вот работала себе какая-то программа - и бац, глюк. Никто же не будет с программой выяснять отношения? Переустановили, заменили - да дальше работаем. Ну вот и тут тоже самое - откуда все эти "да женщины сами не знают, чего хотят"? А оттуда, что в массе своей мужчины не желают подключить свою безотказную мужскую логику и понять - на самом деле женщины прекрасно знают, чего хотят, просто их желания с мужскими не всегда совпадают. Имеют право не совпадать. Иногда не могут совпадать даже.
Вот представьте, что вы собираетесь сходить в магазин и купить шоколадку. Простой процесс - дошли до продуктового магазина, выбрали себе по вкусу и карману, расплатились и ушли себе домой шоколадку эту жестоко жрать. Вы понимаете, что вам нужна шоколадка, продавец заинтересован ваш потребность удовлетворить и получить за это деньги. А вот представьте себе аналогию с отношениями. Приходите вы за шоколадкой в магазин автозапчастей. Вы любите автомобили, любите ими заниматься, но сейчас в данный конретный момент вам нужна шоколадка. И вот вы пришли, просите плиточку темного с миндалем. Продавец (он тоже не дурак, продать чего-нибудь хочет) предлагает вам свечи и набор ключей к ним в придачу. Можно в подарочном пакете цвета шоколада. Вы вомущаетесь и идете в другой автомобильный магазин. Там повторяется та же самая ситуация. И третий раз.
Потом вы идете домой и пишите стописят гневных постов в интеренет, жалуетесь друзьям и коллегам, что вообще-то совсем охамели эти продавцы, могли бы уж для клиентов маленькую витринку со сладостями и поставить, да и вообще, что они там себе думают? Что монополия и все что ли? Что мы без них ни шоколада, ни свечей не достанем?
Представим и другую ситуацию. Вы бизнесмен и хотите заключить сделку с другой фирмой. Фирма продает загогулинки по тыще рублей штука. Вы приходите и говорите: "Мне нужны загогулинки, но я готов их покупать по рублю". На вас смотрят, как на дебила и говорят, что загогулинки дорогие, и что может еще по 950 продали бы крупным оптом, но по рублю никак. Вы возмущены:
- Вы торгуете загогулинками?
- Да...
- Вам интересно эти ваши гребанные загогулинки продать?
- Да, конечно, но...
- Вот я пришел, клиент, хочу купить, у меня даже вот деньги есть - и вы так себя ведете?
- Но понимаете, загогулинки довольно дороги в производстве...
- Не вешайте мне лапшу на уши. Знаю я все ваши загогулинки. Сами покупаете по 50 коп, а впариваете по тыще всяким доверчивым лохам. Знаете что? Сидите со своими загогулинками до пенсии, пусть на складе лежат, раз вы такие хапуги неуемные.
Потом вы пишите стописят гневных постов в интеренет, жалуетесь друзьям и коллегам, что вообще-то охамели продавцы загогулинок, к ним идешь вот с живыми деньгами, с целой десяткой немятой, а они тебе в душу плюют, практически.
Еще пример. Вам нравятся автомобили марки "Астон Мартин". Вы приходите в автосалон и говорите: "Здравствуйте, я бы хотел автомобиль DB9". Вам отвечают, что да, пожалуйста, всего за какие-то смешные 11 миллионов автомобиль ваш. Его вам привезут на дом, в контейнере, упакованный в пленочку. "Нет" - говорите вы: "не хочу я его покупать на всю жизнь. Мне так, покататься". Тогда вам предлагают взять автомобиль в прокат за какие-то смешные 50 тысяч в неделю + страховка. Вы удивляетесь и даже возмущаетесь: "Позвольте, какого хрена? Я же не прошу его на всю жизнь, мне просто покататься! Почему за деньи? Что он у вас, искатается, что ли?". Вам начинают объяснять про риски и амортизацию, чем повергают вас в гнев, и вы уходите, хлопнув дверью напоследок.
Потом вы пишите стописят гневных постов в интеренет, жалуетесь друзьям и коллегам, что вообще-то охамели продавцы астонмартинов, к ним идешь вот, настоящий фанат марки, отсмотревший все фильмы про Бонда по десять раз, просто насладится торжеством и феерией инженерии - а они? Ладно бы хотел украсть, угнать там - а то ведь просто покататься?
Шутки шутками, а вот так со стороны выглядит попытка объективизации другого вольного субъекта. Правда, парадокс в том, что такое нелогичное отношение к женщинам, почему-то, считается нормой, никто этому не удивлен, никому не кажется это смешным и глупым. Все страшно удивлены и возмущены тем, что вселенная не прогибается под воспаленные фантазии и хотелки каждого конкретного неудачника.
А теперь совсем не шутки. Неудачником быть никто не любит, поэтому особенно фрустрированные господа способны на жуткие на самом деле вещи. Все мы видим, какую агрессию вызывает любая публично известная женщина, осмелившаяся заявить у женщин есть какие-то свои интересы и они намерены их преследовать. Да и вообще, любая женщина, сводобно озвучивающая свои желания и требования к чему бы то ни было. Казалось бы - ну от тебя, дурака, он конкретно что ли требует? Да даже если и от тебя - сказал спокойно "нет", и разошлись, как в море корабли, делов то. Но нет, не имея желания (или даже возможности) уложить в голове простейший факт "женщина - субъект, преследующий свои интересы", мужчины будут биться головой об стенку, мучить себя, мучить партнершу, но будут продолжать требовать, чтобы зайчик полетел, рыбка запела, а Солнце начало вращаться вокруг Земли. Потому что реальность глючит, и надо ее доработать напильником, даже если после доработки все развалится к чертям.
31 Кб, 604x455Вот те древние господа-мыслители, которые активно и пространно рассуждали о том, что свободного и достойного человека ничего обидеть и оскорбить не может, вот эти вот все "никто не может тебя обидеть без твоего согласия" и прочие "ты сам выбираешь, оскорбляться или нет" и "раз это тебя обижает - значит, твой обидчик прав", сыграли на руку не "свободным и достойным", а хамам и клеветникам.
И правда же - "а чего это ты хмуришься, не смеешься вместе со мной, да еще и отказываешься со мной потом общаться? Что, сократов сотоварищи не читал? Что, правда глаза колет? Ха! Да вы посмотрите - он обиделся, на обиженных-то воду возят!" Ну то есть, хам считает себя в праве нести любую ахинею, любой степени мерзости - а ты, как человек "свободный и достойный", должен тихо обтекать с кривой улыбкой на лице. Ибо обижаться не гоже, отвечать низко (вспомните знаменитое "не опускайся на его уровень"), а возмущенный уход будет свидетельствовать о том, что хам-то на ваш счет был абсолютно прав.
В действительности же - да, только сам человек может для себя определить, обижаться ему или нет, принимать на свой счет или нет - и самое главное - как ему на все происходящее реагировать. Вот кстати - про право на ответную реакцию хамы, прикрывающиеся философией, всегда забывают. Если я вижу, что человек решил нанести мне обиду - то почему я должна ему это спускать? Из каких таких высокий гуманистических соображений? Нет, я оставляю за собой право на реакцию - поговорить с человеком на его языке (и посмотреть, как у него с философским отношением к жизни, когда речь зайдет о значимых для него вещах) или выкинуть его из круга своего общения. И даже если человек нанес мне обиду несознательно, не зная, что меня это заденет - то почему бы дать ему это понять? Это только пойдет в пользу нашему дальнейшему общению. Чувство обиды - это реакция на нарушение правил общения, на нарушение наших границ (мы сейчас, конечно, не о случаях манипуляции говорим), и не стоит это игнорировать.
Да, "на дураков не обижаются", но дураков следует учить и иногда жестко, дабы они дураками переставали быть.
Да, "на правду не обижаются", но правду стоит преподносить уместно и вовремя.
Да, "никто не может тебя обидеть без твоего согласия", но это не значит, что хам и лжец должен оставаться безнаказанным.
А всем любителям "порубить правду-матку" и "сказать все, что я думаю" могу рассказать одну веселую американскую шутку:
"Будь вежлив с каждым. Никогда не известно, кто попадет в число двенадцати присяжных."
И правда же - "а чего это ты хмуришься, не смеешься вместе со мной, да еще и отказываешься со мной потом общаться? Что, сократов сотоварищи не читал? Что, правда глаза колет? Ха! Да вы посмотрите - он обиделся, на обиженных-то воду возят!" Ну то есть, хам считает себя в праве нести любую ахинею, любой степени мерзости - а ты, как человек "свободный и достойный", должен тихо обтекать с кривой улыбкой на лице. Ибо обижаться не гоже, отвечать низко (вспомните знаменитое "не опускайся на его уровень"), а возмущенный уход будет свидетельствовать о том, что хам-то на ваш счет был абсолютно прав.
В действительности же - да, только сам человек может для себя определить, обижаться ему или нет, принимать на свой счет или нет - и самое главное - как ему на все происходящее реагировать. Вот кстати - про право на ответную реакцию хамы, прикрывающиеся философией, всегда забывают. Если я вижу, что человек решил нанести мне обиду - то почему я должна ему это спускать? Из каких таких высокий гуманистических соображений? Нет, я оставляю за собой право на реакцию - поговорить с человеком на его языке (и посмотреть, как у него с философским отношением к жизни, когда речь зайдет о значимых для него вещах) или выкинуть его из круга своего общения. И даже если человек нанес мне обиду несознательно, не зная, что меня это заденет - то почему бы дать ему это понять? Это только пойдет в пользу нашему дальнейшему общению. Чувство обиды - это реакция на нарушение правил общения, на нарушение наших границ (мы сейчас, конечно, не о случаях манипуляции говорим), и не стоит это игнорировать.
Да, "на дураков не обижаются", но дураков следует учить и иногда жестко, дабы они дураками переставали быть.
Да, "на правду не обижаются", но правду стоит преподносить уместно и вовремя.
Да, "никто не может тебя обидеть без твоего согласия", но это не значит, что хам и лжец должен оставаться безнаказанным.
А всем любителям "порубить правду-матку" и "сказать все, что я думаю" могу рассказать одну веселую американскую шутку:
"Будь вежлив с каждым. Никогда не известно, кто попадет в число двенадцати присяжных."
31 Кб, 604x455Вот те древние господа-мыслители, которые активно и пространно рассуждали о том, что свободного и достойного человека ничего обидеть и оскорбить не может, вот эти вот все "никто не может тебя обидеть без твоего согласия" и прочие "ты сам выбираешь, оскорбляться или нет" и "раз это тебя обижает - значит, твой обидчик прав", сыграли на руку не "свободным и достойным", а хамам и клеветникам.
И правда же - "а чего это ты хмуришься, не смеешься вместе со мной, да еще и отказываешься со мной потом общаться? Что, сократов сотоварищи не читал? Что, правда глаза колет? Ха! Да вы посмотрите - он обиделся, на обиженных-то воду возят!" Ну то есть, хам считает себя в праве нести любую ахинею, любой степени мерзости - а ты, как человек "свободный и достойный", должен тихо обтекать с кривой улыбкой на лице. Ибо обижаться не гоже, отвечать низко (вспомните знаменитое "не опускайся на его уровень"), а возмущенный уход будет свидетельствовать о том, что хам-то на ваш счет был абсолютно прав.
В действительности же - да, только сам человек может для себя определить, обижаться ему или нет, принимать на свой счет или нет - и самое главное - как ему на все происходящее реагировать. Вот кстати - про право на ответную реакцию хамы, прикрывающиеся философией, всегда забывают. Если я вижу, что человек решил нанести мне обиду - то почему я должна ему это спускать? Из каких таких высокий гуманистических соображений? Нет, я оставляю за собой право на реакцию - поговорить с человеком на его языке (и посмотреть, как у него с философским отношением к жизни, когда речь зайдет о значимых для него вещах) или выкинуть его из круга своего общения. И даже если человек нанес мне обиду несознательно, не зная, что меня это заденет - то почему бы дать ему это понять? Это только пойдет в пользу нашему дальнейшему общению. Чувство обиды - это реакция на нарушение правил общения, на нарушение наших границ (мы сейчас, конечно, не о случаях манипуляции говорим), и не стоит это игнорировать.
Да, "на дураков не обижаются", но дураков следует учить и иногда жестко, дабы они дураками переставали быть.
Да, "на правду не обижаются", но правду стоит преподносить уместно и вовремя.
Да, "никто не может тебя обидеть без твоего согласия", но это не значит, что хам и лжец должен оставаться безнаказанным.
А всем любителям "порубить правду-матку" и "сказать все, что я думаю" могу рассказать одну веселую американскую шутку:
"Будь вежлив с каждым. Никогда не известно, кто попадет в число двенадцати присяжных."
И правда же - "а чего это ты хмуришься, не смеешься вместе со мной, да еще и отказываешься со мной потом общаться? Что, сократов сотоварищи не читал? Что, правда глаза колет? Ха! Да вы посмотрите - он обиделся, на обиженных-то воду возят!" Ну то есть, хам считает себя в праве нести любую ахинею, любой степени мерзости - а ты, как человек "свободный и достойный", должен тихо обтекать с кривой улыбкой на лице. Ибо обижаться не гоже, отвечать низко (вспомните знаменитое "не опускайся на его уровень"), а возмущенный уход будет свидетельствовать о том, что хам-то на ваш счет был абсолютно прав.
В действительности же - да, только сам человек может для себя определить, обижаться ему или нет, принимать на свой счет или нет - и самое главное - как ему на все происходящее реагировать. Вот кстати - про право на ответную реакцию хамы, прикрывающиеся философией, всегда забывают. Если я вижу, что человек решил нанести мне обиду - то почему я должна ему это спускать? Из каких таких высокий гуманистических соображений? Нет, я оставляю за собой право на реакцию - поговорить с человеком на его языке (и посмотреть, как у него с философским отношением к жизни, когда речь зайдет о значимых для него вещах) или выкинуть его из круга своего общения. И даже если человек нанес мне обиду несознательно, не зная, что меня это заденет - то почему бы дать ему это понять? Это только пойдет в пользу нашему дальнейшему общению. Чувство обиды - это реакция на нарушение правил общения, на нарушение наших границ (мы сейчас, конечно, не о случаях манипуляции говорим), и не стоит это игнорировать.
Да, "на дураков не обижаются", но дураков следует учить и иногда жестко, дабы они дураками переставали быть.
Да, "на правду не обижаются", но правду стоит преподносить уместно и вовремя.
Да, "никто не может тебя обидеть без твоего согласия", но это не значит, что хам и лжец должен оставаться безнаказанным.
А всем любителям "порубить правду-матку" и "сказать все, что я думаю" могу рассказать одну веселую американскую шутку:
"Будь вежлив с каждым. Никогда не известно, кто попадет в число двенадцати присяжных."
77 Кб, 604x540Буквально на днях имела разговор с одним своим товарищем о такой злободневной теме как воспитание подрастающего поколения. Товарищ разведен, детей в браке нажил аж двоих, и теперь перед ним стоит непростая задача по участию в жизни потомков. Как обычно - конфликты интересов, разница взглядов - что рассказывать, вы и так все сами знаете. Да и я бы не удивлялась и не писала сейчас пост на эту тему, если бы не один момент. Момент таков, товарищ возмущен и страшно негодуЭ. Он де собрался участвовать в воспитании детей, а ему все подсовывают обслуживание - то в больницу отвези, то по документам порешай, то возьми детей - развлеки, то купи что-то нужное. А он не собирается никого обслуживать, ибо все это баловство и излишества. Он, в конце концов, отец! Его задача - воспитать и направлять! Это естественно! Это правильно! А кашки, сопельки - это бабское. Ну и все такое.
Конечно, я смолчать не могла. Я мягко намекнула приятелю, что вот как раз кормежка, уход, обучение и развлекухи - это основная масса действий, которую родители должны производить по отношению к детям. Высокое слово "воспитание", под которым подразумевается часовая лекция о том "что такое хорошо, и что такое плохо" - это так, малая толика, причем по большей части бесполезное сотрясание воздуха. На это я получила странное возражение, что это все хорошо и понятно, да вот только все это делаться должно "в семье", а раз он теперь вне семьи, то и спросу с него никакого. На вопрос, какое это имеет отношение к его родительским обязанностям, друг мой ответить не смог, отделался бурчанием, что так как я женщина, я его никогда не пойму. И вообще, мужское воспитание подразумевает принцип достаточности, а не избыточности. Тут он задел меня за живое, конечно, так как меня как раз так и воспитывали - и я ему в различных образных выражениях высказала все, что думаю по поводу таких горе-родителей. Проникся. Надолго ли?
Конечно, я смолчать не могла. Я мягко намекнула приятелю, что вот как раз кормежка, уход, обучение и развлекухи - это основная масса действий, которую родители должны производить по отношению к детям. Высокое слово "воспитание", под которым подразумевается часовая лекция о том "что такое хорошо, и что такое плохо" - это так, малая толика, причем по большей части бесполезное сотрясание воздуха. На это я получила странное возражение, что это все хорошо и понятно, да вот только все это делаться должно "в семье", а раз он теперь вне семьи, то и спросу с него никакого. На вопрос, какое это имеет отношение к его родительским обязанностям, друг мой ответить не смог, отделался бурчанием, что так как я женщина, я его никогда не пойму. И вообще, мужское воспитание подразумевает принцип достаточности, а не избыточности. Тут он задел меня за живое, конечно, так как меня как раз так и воспитывали - и я ему в различных образных выражениях высказала все, что думаю по поводу таких горе-родителей. Проникся. Надолго ли?
65 Кб, 574x720Я неожиданно подумала о том, почему в приключенческих фильмах и книгах, вообще в любых серьезных мужских фильмах так много внимания уделяется тому, как мало значения женщина имеет в жизни героя. Как он ее вроде бы и любит, но вроде бы и терпит, но его мужское дело ему значительно дороже, чем она.
Такое поведение героя, заявленного как положительный, формирует у детей и юношества образ мужчины, для которого фратрия и гомосоциальные контакты значительно важнее, чем женщина, личностная ценность которой безошибочно определяется отсутствием пениса.
Побочный конфликт в таком фильме всегда завязан на том, что сначала жена или подруга возмущается таким положением дел, а потом принимает свое место как второе или даже третье в жизни мужчины, занятого чем-то, поважнее чем она - например, своей работой, своими друзьями или своими планами.
Но что если искатель приключений, шпион или руководитель крупной компании начнет проявлять нежные чувства к жене или подруге и показывать, что на первом месте для него она, а не дела или другие мужчины?
В этом случае мужская часть аудитории поднимет вой и скрежет зубовный, "нас на бабу променял", особенно если герой будет обладать достаточно высоким статусом в патриархальной иерархии, будет миллионером или отважным грабителем банков.
Нежные чувства к женщине и забота о ней будут рассматриваться, как предательство, как удар по маскулинности персонажа, как унижение, которому подвергается его образ уже одним тем, что он открыто признает женщину, собственность и обслугу, равной себе или даже подчеркивает ее ценность, уделяя ей свое время и внимание, и проявляя по отношению к ней заботу и предупредительность.
А уж если в сюжетном повороте речь идет о предательстве или убийстве другого мужчины ради женщины, это расценивается как преступление вселенского масштаба, вина за которое перекладывается на женщину. В конце концов женщина, ради которой и было совершено преступление, показывается как манипуляторка и хищница, и герой показательно расправляется с ней, еще раз подчеркивая важность фратрии, ведь "брат" "не предаст".
Хотя в реальной жизни чаще всего единственным человеком, который остается с мужчиной до конца, заслуживает он этого или нет, в горе, бедности и болезни, оказывается именно обладающая самым низким социальным статусом изо всех контактов мужчины жена, а не братья по фратрии, однако жертва множества безымянных женщин замалчивается.
И тут я подумала о том, что не знаю ничего, что действовало бы на людей страшнее, чем молчание. Жены, дочери и сестры проявляли стойкость, храбрость и благородство, за которые не получали никакой благодарности, ведь их приверженность мужчинам своей семьи и их интересам всегда считалась в порядке вещей. Мужчины же, поддерживавшие фратрию, получали поддержку других мужчин - и женщин, потому что с братьями надо делиться, а любой мужчина знает, что лучший подарок - это женщина, да такая, чтобы терпела, молчала и при этом понимала, что ничего в мужских глазах не стоит.
Такое поведение героя, заявленного как положительный, формирует у детей и юношества образ мужчины, для которого фратрия и гомосоциальные контакты значительно важнее, чем женщина, личностная ценность которой безошибочно определяется отсутствием пениса.
Побочный конфликт в таком фильме всегда завязан на том, что сначала жена или подруга возмущается таким положением дел, а потом принимает свое место как второе или даже третье в жизни мужчины, занятого чем-то, поважнее чем она - например, своей работой, своими друзьями или своими планами.
Но что если искатель приключений, шпион или руководитель крупной компании начнет проявлять нежные чувства к жене или подруге и показывать, что на первом месте для него она, а не дела или другие мужчины?
В этом случае мужская часть аудитории поднимет вой и скрежет зубовный, "нас на бабу променял", особенно если герой будет обладать достаточно высоким статусом в патриархальной иерархии, будет миллионером или отважным грабителем банков.
Нежные чувства к женщине и забота о ней будут рассматриваться, как предательство, как удар по маскулинности персонажа, как унижение, которому подвергается его образ уже одним тем, что он открыто признает женщину, собственность и обслугу, равной себе или даже подчеркивает ее ценность, уделяя ей свое время и внимание, и проявляя по отношению к ней заботу и предупредительность.
А уж если в сюжетном повороте речь идет о предательстве или убийстве другого мужчины ради женщины, это расценивается как преступление вселенского масштаба, вина за которое перекладывается на женщину. В конце концов женщина, ради которой и было совершено преступление, показывается как манипуляторка и хищница, и герой показательно расправляется с ней, еще раз подчеркивая важность фратрии, ведь "брат" "не предаст".
Хотя в реальной жизни чаще всего единственным человеком, который остается с мужчиной до конца, заслуживает он этого или нет, в горе, бедности и болезни, оказывается именно обладающая самым низким социальным статусом изо всех контактов мужчины жена, а не братья по фратрии, однако жертва множества безымянных женщин замалчивается.
И тут я подумала о том, что не знаю ничего, что действовало бы на людей страшнее, чем молчание. Жены, дочери и сестры проявляли стойкость, храбрость и благородство, за которые не получали никакой благодарности, ведь их приверженность мужчинам своей семьи и их интересам всегда считалась в порядке вещей. Мужчины же, поддерживавшие фратрию, получали поддержку других мужчин - и женщин, потому что с братьями надо делиться, а любой мужчина знает, что лучший подарок - это женщина, да такая, чтобы терпела, молчала и при этом понимала, что ничего в мужских глазах не стоит.
65 Кб, 574x720Я неожиданно подумала о том, почему в приключенческих фильмах и книгах, вообще в любых серьезных мужских фильмах так много внимания уделяется тому, как мало значения женщина имеет в жизни героя. Как он ее вроде бы и любит, но вроде бы и терпит, но его мужское дело ему значительно дороже, чем она.
Такое поведение героя, заявленного как положительный, формирует у детей и юношества образ мужчины, для которого фратрия и гомосоциальные контакты значительно важнее, чем женщина, личностная ценность которой безошибочно определяется отсутствием пениса.
Побочный конфликт в таком фильме всегда завязан на том, что сначала жена или подруга возмущается таким положением дел, а потом принимает свое место как второе или даже третье в жизни мужчины, занятого чем-то, поважнее чем она - например, своей работой, своими друзьями или своими планами.
Но что если искатель приключений, шпион или руководитель крупной компании начнет проявлять нежные чувства к жене или подруге и показывать, что на первом месте для него она, а не дела или другие мужчины?
В этом случае мужская часть аудитории поднимет вой и скрежет зубовный, "нас на бабу променял", особенно если герой будет обладать достаточно высоким статусом в патриархальной иерархии, будет миллионером или отважным грабителем банков.
Нежные чувства к женщине и забота о ней будут рассматриваться, как предательство, как удар по маскулинности персонажа, как унижение, которому подвергается его образ уже одним тем, что он открыто признает женщину, собственность и обслугу, равной себе или даже подчеркивает ее ценность, уделяя ей свое время и внимание, и проявляя по отношению к ней заботу и предупредительность.
А уж если в сюжетном повороте речь идет о предательстве или убийстве другого мужчины ради женщины, это расценивается как преступление вселенского масштаба, вина за которое перекладывается на женщину. В конце концов женщина, ради которой и было совершено преступление, показывается как манипуляторка и хищница, и герой показательно расправляется с ней, еще раз подчеркивая важность фратрии, ведь "брат" "не предаст".
Хотя в реальной жизни чаще всего единственным человеком, который остается с мужчиной до конца, заслуживает он этого или нет, в горе, бедности и болезни, оказывается именно обладающая самым низким социальным статусом изо всех контактов мужчины жена, а не братья по фратрии, однако жертва множества безымянных женщин замалчивается.
И тут я подумала о том, что не знаю ничего, что действовало бы на людей страшнее, чем молчание. Жены, дочери и сестры проявляли стойкость, храбрость и благородство, за которые не получали никакой благодарности, ведь их приверженность мужчинам своей семьи и их интересам всегда считалась в порядке вещей. Мужчины же, поддерживавшие фратрию, получали поддержку других мужчин - и женщин, потому что с братьями надо делиться, а любой мужчина знает, что лучший подарок - это женщина, да такая, чтобы терпела, молчала и при этом понимала, что ничего в мужских глазах не стоит.
Такое поведение героя, заявленного как положительный, формирует у детей и юношества образ мужчины, для которого фратрия и гомосоциальные контакты значительно важнее, чем женщина, личностная ценность которой безошибочно определяется отсутствием пениса.
Побочный конфликт в таком фильме всегда завязан на том, что сначала жена или подруга возмущается таким положением дел, а потом принимает свое место как второе или даже третье в жизни мужчины, занятого чем-то, поважнее чем она - например, своей работой, своими друзьями или своими планами.
Но что если искатель приключений, шпион или руководитель крупной компании начнет проявлять нежные чувства к жене или подруге и показывать, что на первом месте для него она, а не дела или другие мужчины?
В этом случае мужская часть аудитории поднимет вой и скрежет зубовный, "нас на бабу променял", особенно если герой будет обладать достаточно высоким статусом в патриархальной иерархии, будет миллионером или отважным грабителем банков.
Нежные чувства к женщине и забота о ней будут рассматриваться, как предательство, как удар по маскулинности персонажа, как унижение, которому подвергается его образ уже одним тем, что он открыто признает женщину, собственность и обслугу, равной себе или даже подчеркивает ее ценность, уделяя ей свое время и внимание, и проявляя по отношению к ней заботу и предупредительность.
А уж если в сюжетном повороте речь идет о предательстве или убийстве другого мужчины ради женщины, это расценивается как преступление вселенского масштаба, вина за которое перекладывается на женщину. В конце концов женщина, ради которой и было совершено преступление, показывается как манипуляторка и хищница, и герой показательно расправляется с ней, еще раз подчеркивая важность фратрии, ведь "брат" "не предаст".
Хотя в реальной жизни чаще всего единственным человеком, который остается с мужчиной до конца, заслуживает он этого или нет, в горе, бедности и болезни, оказывается именно обладающая самым низким социальным статусом изо всех контактов мужчины жена, а не братья по фратрии, однако жертва множества безымянных женщин замалчивается.
И тут я подумала о том, что не знаю ничего, что действовало бы на людей страшнее, чем молчание. Жены, дочери и сестры проявляли стойкость, храбрость и благородство, за которые не получали никакой благодарности, ведь их приверженность мужчинам своей семьи и их интересам всегда считалась в порядке вещей. Мужчины же, поддерживавшие фратрию, получали поддержку других мужчин - и женщин, потому что с братьями надо делиться, а любой мужчина знает, что лучший подарок - это женщина, да такая, чтобы терпела, молчала и при этом понимала, что ничего в мужских глазах не стоит.
155 Кб, 600x905В книге «Второй пол» Симона де Бовуар исследует многочисленные способы, какими мужчины изображали женщин как руководимых силами человеческой природы, которые мужчины не могут ни полностью признать, ни полностью отрицать. «Второй пол» является важнейшей работой для современной феминистской мысли (хотя в течение многих лет де Бовуар отказывалась открыто признать себя феминисткой). Она попыталась обрисовать положение женщин в целом и выдвинуть предложения о том, какие условия должны быть изменены, чтобы женщины могли стать свободными. Хотя не все феминистки после де Бовуар ссылались на ее работу или даже знали о ней, едва ли есть проблема, с которой пришлось столкнуться феминистам и которуона не затронула. В сущности, она коснулась таких проблем (например, отношения к лесбийской любви), о которых некоторые позднейшие феминистки не осмеливались думать.
Де Бовуар открыто признала, что мы живем в мире, в котором существует несколько форм угнетения, и попыталась осмыслить сексизм в этом контексте. В ее работе наличествуют все существенные составляющие феминистского анализа «жизни женщин», который не должен отождествлять «женщину» с маленькой группой женщин — именно белых гетеросексуальных женщин-христианок из западных стран. Однако в конечном итоге де Бовуар предлагает анализ, содержащий именно такое отождествление. Здесь я рассмотрю, каким образом теоретическая точка зрения и эмпирические наблюдения де Бовуар могут способствовать гораздо более плодотворному анализу «женской природы», нежели тот, который в результате предлагает она сама. (Я не намерена спорить о достоинствах или недостатках ее теории и о точности ее наблюдений, но, скорее, задаю некоторые вопросы о том, почему она воспользовалась ими таким образом, что они повели в одном направлении, а не в другом.) Затем я хочу предложить объяснение этого серьезного расхождения между потенциально широким спектром ее взглядов и актуально узким фокусом ее позиции. Де Бовуар является чрезвычайно проницательным мыслителем, поэтому недостаточно объяснить это расхождение своего рода расовыми и классовыми привилегиями, которые будто бы легко позволяют ей рассматривать собственный опыт как представляющий опыт других. Необходимо задать вопрос о том, что в языке, методологии или теории де Бовуар позволяет ей скрыть от самой себя то желание сохранить преимущества, которое она так отчетливо видела в женщинах одинакового с ней социального положения.
1
Люди не удовлетворяются просто тем, что живут, утверждает де Бовуар: мы стремимся к осмысленному существованию. Но многое в нашей конституции объединяется против возможности такого существования: мы твари из плоти, отсюда постоянная возможность, что наши великие проекты окажутся бесплодными. Не только факты нашего рождения и смерти опровергают то, что мы есть чистый, бестелесный и бессмертный дух. Наши тела требуют каждодневного ухода, и в многочисленных действиях, которые включает в себя такой уход, нет ничего осмысленного. Питание тел и содержание их в чистоте, защита жилища от грозных посягательств природного мира необходимы для сохранения жизни. Но если бы этим исчерпывалось все, что мы делаем или, на наш взгляд, могли бы делать, то мы не находили бы в человеческой жизни ничего ценного. По словам де Бовуар, если бы мы не могли заниматься деятельностями, которые «трансцендируют [наше} животное состояние», то вполне могли бы остаться низшими животными: «На уровне биологии вид может поддерживать себя, лишь заново себя создавая; но это созидание — не что иное, как повторение той же самой Жизни в различных формах. Человек обеспечивает повторение Жизни, трансцендируя Жизнь посредством своего Существования, Экзистенции; превосходя самого себя, он создает ценности, которые полностью обесценивают простое повторение».
«Существование», в противоположность просто «жизни», наилучшим образом выражается в тех сторонах жизни, которые производны от «великого, то есть <...> героизма, бунта, бескорыстия, полета фантазии, творчества». Только «существование» обеспечивает какое-то обоснование жизни; сама по себе жизнь «не несет в себе своего обоснования, а обоснование это важнее самой жизни». Существовать — значит быть творческим субъектом, а не пассивным объектом сил природы; это значит создавать новое будущее силой собственного разума, а не быть игрушкой повторяющихся ритмов своей животной природы. Существование так же отличается от жизни, как сознание — от материи, воля от пассивности, трансцендентность от имманентности, дух от плоти.
Но жизнь необходима для существования, и мы должны сохранять жизнь даже тогда, когда боремся с ее требованиями. Нисхождение в жизнь возможно, поскольку так никогда и не было полностью преодолено обаяние безмолвия и несвободы, поскольку неизменно существует возможность отказаться (или притворно отказаться) от ответственности, неопределенностей и опасностей, неотъемлемых от разума и свободы. Мужчины, говорит де Бовуар, делают женщин вместилищем разнообразных угроз для жизни в трансцендентности, деятельности, свободе, духе; женщина остается «во власти тайн жизни», «обреченной на имманентность». «В своей жизни она не руководствуется высокими целями; она либо производит, либо содержит то, что относится лишь к числу средств: пищу, одежду, жилище; а это не самые основные посредники между животной жизнью и свободным существованием». Хотя женщина способна к настоящему «существованию» не менее мужчины, именно в телесности женщины, а не в собственной мужчина усматривает явные и неоспоримые напоминания о своей животной природе, о своей крайне прискорбной и недостойной случайности. Не желая видеть в женщине ничего общего с собой, мужчина считает ее совершенно Другим или насколько возможно Другим, притом что он тем не менее нуждается в ней как в подруге, которая не есть ни просто животное, ни просто вещь: «Мужчина знает, что, если он хочет удовлетворить свои желания и продлить свое существование, без женщины ему не обойтись».
Хотя по своей конституции женщины не менее мужчин стремятся или способны к «существованию», а не просто к «жизни», исторически сложилось так, что в большинстве своем женщины не сопротивлялись тому, чтобы мужчины усматривали в них воплощение таинственных, немых сил природы. Они мало пытались расшатать те экономические, социальные и политические институты, которые укрепляют такие установки и поддерживаются ими. В этом отношении, говорит де Бовуар, женщины не похожи на другие угнетенные группы — например, негров, евреев или рабочих.
Это объясняется двумя причинами. Прежде всего, женщины всюду составляют часть населения независимо от расовых, классовых, этнических, национальных и религиозных границ, и это создает огромные препятствия для их совместной политической работы. Они не находятся в одинаковом экономическом и социальном положении, у них нет общности сознания. Кроме того, «разделение полов — биологическая данность, а не момент человеческой истории». Во всех других случаях угнетения, утверждает де Бовуар, и угнетатели, и угнетенные рассматривают свои относительные положения как результат исторических событий или социального изменения, а следовательно, в принципе способны изменить их: «Положение, сложившееся с течением времени, может через какое-то время перестать существовать — это, в частности, было замечательно доказано неграми Гаити». И еще: «Пролетарии существовали не всегда, женщины — всегда».
Де Бовуар открыто признала, что мы живем в мире, в котором существует несколько форм угнетения, и попыталась осмыслить сексизм в этом контексте. В ее работе наличествуют все существенные составляющие феминистского анализа «жизни женщин», который не должен отождествлять «женщину» с маленькой группой женщин — именно белых гетеросексуальных женщин-христианок из западных стран. Однако в конечном итоге де Бовуар предлагает анализ, содержащий именно такое отождествление. Здесь я рассмотрю, каким образом теоретическая точка зрения и эмпирические наблюдения де Бовуар могут способствовать гораздо более плодотворному анализу «женской природы», нежели тот, который в результате предлагает она сама. (Я не намерена спорить о достоинствах или недостатках ее теории и о точности ее наблюдений, но, скорее, задаю некоторые вопросы о том, почему она воспользовалась ими таким образом, что они повели в одном направлении, а не в другом.) Затем я хочу предложить объяснение этого серьезного расхождения между потенциально широким спектром ее взглядов и актуально узким фокусом ее позиции. Де Бовуар является чрезвычайно проницательным мыслителем, поэтому недостаточно объяснить это расхождение своего рода расовыми и классовыми привилегиями, которые будто бы легко позволяют ей рассматривать собственный опыт как представляющий опыт других. Необходимо задать вопрос о том, что в языке, методологии или теории де Бовуар позволяет ей скрыть от самой себя то желание сохранить преимущества, которое она так отчетливо видела в женщинах одинакового с ней социального положения.
1
Люди не удовлетворяются просто тем, что живут, утверждает де Бовуар: мы стремимся к осмысленному существованию. Но многое в нашей конституции объединяется против возможности такого существования: мы твари из плоти, отсюда постоянная возможность, что наши великие проекты окажутся бесплодными. Не только факты нашего рождения и смерти опровергают то, что мы есть чистый, бестелесный и бессмертный дух. Наши тела требуют каждодневного ухода, и в многочисленных действиях, которые включает в себя такой уход, нет ничего осмысленного. Питание тел и содержание их в чистоте, защита жилища от грозных посягательств природного мира необходимы для сохранения жизни. Но если бы этим исчерпывалось все, что мы делаем или, на наш взгляд, могли бы делать, то мы не находили бы в человеческой жизни ничего ценного. По словам де Бовуар, если бы мы не могли заниматься деятельностями, которые «трансцендируют [наше} животное состояние», то вполне могли бы остаться низшими животными: «На уровне биологии вид может поддерживать себя, лишь заново себя создавая; но это созидание — не что иное, как повторение той же самой Жизни в различных формах. Человек обеспечивает повторение Жизни, трансцендируя Жизнь посредством своего Существования, Экзистенции; превосходя самого себя, он создает ценности, которые полностью обесценивают простое повторение».
«Существование», в противоположность просто «жизни», наилучшим образом выражается в тех сторонах жизни, которые производны от «великого, то есть <...> героизма, бунта, бескорыстия, полета фантазии, творчества». Только «существование» обеспечивает какое-то обоснование жизни; сама по себе жизнь «не несет в себе своего обоснования, а обоснование это важнее самой жизни». Существовать — значит быть творческим субъектом, а не пассивным объектом сил природы; это значит создавать новое будущее силой собственного разума, а не быть игрушкой повторяющихся ритмов своей животной природы. Существование так же отличается от жизни, как сознание — от материи, воля от пассивности, трансцендентность от имманентности, дух от плоти.
Но жизнь необходима для существования, и мы должны сохранять жизнь даже тогда, когда боремся с ее требованиями. Нисхождение в жизнь возможно, поскольку так никогда и не было полностью преодолено обаяние безмолвия и несвободы, поскольку неизменно существует возможность отказаться (или притворно отказаться) от ответственности, неопределенностей и опасностей, неотъемлемых от разума и свободы. Мужчины, говорит де Бовуар, делают женщин вместилищем разнообразных угроз для жизни в трансцендентности, деятельности, свободе, духе; женщина остается «во власти тайн жизни», «обреченной на имманентность». «В своей жизни она не руководствуется высокими целями; она либо производит, либо содержит то, что относится лишь к числу средств: пищу, одежду, жилище; а это не самые основные посредники между животной жизнью и свободным существованием». Хотя женщина способна к настоящему «существованию» не менее мужчины, именно в телесности женщины, а не в собственной мужчина усматривает явные и неоспоримые напоминания о своей животной природе, о своей крайне прискорбной и недостойной случайности. Не желая видеть в женщине ничего общего с собой, мужчина считает ее совершенно Другим или насколько возможно Другим, притом что он тем не менее нуждается в ней как в подруге, которая не есть ни просто животное, ни просто вещь: «Мужчина знает, что, если он хочет удовлетворить свои желания и продлить свое существование, без женщины ему не обойтись».
Хотя по своей конституции женщины не менее мужчин стремятся или способны к «существованию», а не просто к «жизни», исторически сложилось так, что в большинстве своем женщины не сопротивлялись тому, чтобы мужчины усматривали в них воплощение таинственных, немых сил природы. Они мало пытались расшатать те экономические, социальные и политические институты, которые укрепляют такие установки и поддерживаются ими. В этом отношении, говорит де Бовуар, женщины не похожи на другие угнетенные группы — например, негров, евреев или рабочих.
Это объясняется двумя причинами. Прежде всего, женщины всюду составляют часть населения независимо от расовых, классовых, этнических, национальных и религиозных границ, и это создает огромные препятствия для их совместной политической работы. Они не находятся в одинаковом экономическом и социальном положении, у них нет общности сознания. Кроме того, «разделение полов — биологическая данность, а не момент человеческой истории». Во всех других случаях угнетения, утверждает де Бовуар, и угнетатели, и угнетенные рассматривают свои относительные положения как результат исторических событий или социального изменения, а следовательно, в принципе способны изменить их: «Положение, сложившееся с течением времени, может через какое-то время перестать существовать — это, в частности, было замечательно доказано неграми Гаити». И еще: «Пролетарии существовали не всегда, женщины — всегда».
155 Кб, 600x905В книге «Второй пол» Симона де Бовуар исследует многочисленные способы, какими мужчины изображали женщин как руководимых силами человеческой природы, которые мужчины не могут ни полностью признать, ни полностью отрицать. «Второй пол» является важнейшей работой для современной феминистской мысли (хотя в течение многих лет де Бовуар отказывалась открыто признать себя феминисткой). Она попыталась обрисовать положение женщин в целом и выдвинуть предложения о том, какие условия должны быть изменены, чтобы женщины могли стать свободными. Хотя не все феминистки после де Бовуар ссылались на ее работу или даже знали о ней, едва ли есть проблема, с которой пришлось столкнуться феминистам и которуона не затронула. В сущности, она коснулась таких проблем (например, отношения к лесбийской любви), о которых некоторые позднейшие феминистки не осмеливались думать.
Де Бовуар открыто признала, что мы живем в мире, в котором существует несколько форм угнетения, и попыталась осмыслить сексизм в этом контексте. В ее работе наличествуют все существенные составляющие феминистского анализа «жизни женщин», который не должен отождествлять «женщину» с маленькой группой женщин — именно белых гетеросексуальных женщин-христианок из западных стран. Однако в конечном итоге де Бовуар предлагает анализ, содержащий именно такое отождествление. Здесь я рассмотрю, каким образом теоретическая точка зрения и эмпирические наблюдения де Бовуар могут способствовать гораздо более плодотворному анализу «женской природы», нежели тот, который в результате предлагает она сама. (Я не намерена спорить о достоинствах или недостатках ее теории и о точности ее наблюдений, но, скорее, задаю некоторые вопросы о том, почему она воспользовалась ими таким образом, что они повели в одном направлении, а не в другом.) Затем я хочу предложить объяснение этого серьезного расхождения между потенциально широким спектром ее взглядов и актуально узким фокусом ее позиции. Де Бовуар является чрезвычайно проницательным мыслителем, поэтому недостаточно объяснить это расхождение своего рода расовыми и классовыми привилегиями, которые будто бы легко позволяют ей рассматривать собственный опыт как представляющий опыт других. Необходимо задать вопрос о том, что в языке, методологии или теории де Бовуар позволяет ей скрыть от самой себя то желание сохранить преимущества, которое она так отчетливо видела в женщинах одинакового с ней социального положения.
1
Люди не удовлетворяются просто тем, что живут, утверждает де Бовуар: мы стремимся к осмысленному существованию. Но многое в нашей конституции объединяется против возможности такого существования: мы твари из плоти, отсюда постоянная возможность, что наши великие проекты окажутся бесплодными. Не только факты нашего рождения и смерти опровергают то, что мы есть чистый, бестелесный и бессмертный дух. Наши тела требуют каждодневного ухода, и в многочисленных действиях, которые включает в себя такой уход, нет ничего осмысленного. Питание тел и содержание их в чистоте, защита жилища от грозных посягательств природного мира необходимы для сохранения жизни. Но если бы этим исчерпывалось все, что мы делаем или, на наш взгляд, могли бы делать, то мы не находили бы в человеческой жизни ничего ценного. По словам де Бовуар, если бы мы не могли заниматься деятельностями, которые «трансцендируют [наше} животное состояние», то вполне могли бы остаться низшими животными: «На уровне биологии вид может поддерживать себя, лишь заново себя создавая; но это созидание — не что иное, как повторение той же самой Жизни в различных формах. Человек обеспечивает повторение Жизни, трансцендируя Жизнь посредством своего Существования, Экзистенции; превосходя самого себя, он создает ценности, которые полностью обесценивают простое повторение».
«Существование», в противоположность просто «жизни», наилучшим образом выражается в тех сторонах жизни, которые производны от «великого, то есть <...> героизма, бунта, бескорыстия, полета фантазии, творчества». Только «существование» обеспечивает какое-то обоснование жизни; сама по себе жизнь «не несет в себе своего обоснования, а обоснование это важнее самой жизни». Существовать — значит быть творческим субъектом, а не пассивным объектом сил природы; это значит создавать новое будущее силой собственного разума, а не быть игрушкой повторяющихся ритмов своей животной природы. Существование так же отличается от жизни, как сознание — от материи, воля от пассивности, трансцендентность от имманентности, дух от плоти.
Но жизнь необходима для существования, и мы должны сохранять жизнь даже тогда, когда боремся с ее требованиями. Нисхождение в жизнь возможно, поскольку так никогда и не было полностью преодолено обаяние безмолвия и несвободы, поскольку неизменно существует возможность отказаться (или притворно отказаться) от ответственности, неопределенностей и опасностей, неотъемлемых от разума и свободы. Мужчины, говорит де Бовуар, делают женщин вместилищем разнообразных угроз для жизни в трансцендентности, деятельности, свободе, духе; женщина остается «во власти тайн жизни», «обреченной на имманентность». «В своей жизни она не руководствуется высокими целями; она либо производит, либо содержит то, что относится лишь к числу средств: пищу, одежду, жилище; а это не самые основные посредники между животной жизнью и свободным существованием». Хотя женщина способна к настоящему «существованию» не менее мужчины, именно в телесности женщины, а не в собственной мужчина усматривает явные и неоспоримые напоминания о своей животной природе, о своей крайне прискорбной и недостойной случайности. Не желая видеть в женщине ничего общего с собой, мужчина считает ее совершенно Другим или насколько возможно Другим, притом что он тем не менее нуждается в ней как в подруге, которая не есть ни просто животное, ни просто вещь: «Мужчина знает, что, если он хочет удовлетворить свои желания и продлить свое существование, без женщины ему не обойтись».
Хотя по своей конституции женщины не менее мужчин стремятся или способны к «существованию», а не просто к «жизни», исторически сложилось так, что в большинстве своем женщины не сопротивлялись тому, чтобы мужчины усматривали в них воплощение таинственных, немых сил природы. Они мало пытались расшатать те экономические, социальные и политические институты, которые укрепляют такие установки и поддерживаются ими. В этом отношении, говорит де Бовуар, женщины не похожи на другие угнетенные группы — например, негров, евреев или рабочих.
Это объясняется двумя причинами. Прежде всего, женщины всюду составляют часть населения независимо от расовых, классовых, этнических, национальных и религиозных границ, и это создает огромные препятствия для их совместной политической работы. Они не находятся в одинаковом экономическом и социальном положении, у них нет общности сознания. Кроме того, «разделение полов — биологическая данность, а не момент человеческой истории». Во всех других случаях угнетения, утверждает де Бовуар, и угнетатели, и угнетенные рассматривают свои относительные положения как результат исторических событий или социального изменения, а следовательно, в принципе способны изменить их: «Положение, сложившееся с течением времени, может через какое-то время перестать существовать — это, в частности, было замечательно доказано неграми Гаити». И еще: «Пролетарии существовали не всегда, женщины — всегда».
Де Бовуар открыто признала, что мы живем в мире, в котором существует несколько форм угнетения, и попыталась осмыслить сексизм в этом контексте. В ее работе наличествуют все существенные составляющие феминистского анализа «жизни женщин», который не должен отождествлять «женщину» с маленькой группой женщин — именно белых гетеросексуальных женщин-христианок из западных стран. Однако в конечном итоге де Бовуар предлагает анализ, содержащий именно такое отождествление. Здесь я рассмотрю, каким образом теоретическая точка зрения и эмпирические наблюдения де Бовуар могут способствовать гораздо более плодотворному анализу «женской природы», нежели тот, который в результате предлагает она сама. (Я не намерена спорить о достоинствах или недостатках ее теории и о точности ее наблюдений, но, скорее, задаю некоторые вопросы о том, почему она воспользовалась ими таким образом, что они повели в одном направлении, а не в другом.) Затем я хочу предложить объяснение этого серьезного расхождения между потенциально широким спектром ее взглядов и актуально узким фокусом ее позиции. Де Бовуар является чрезвычайно проницательным мыслителем, поэтому недостаточно объяснить это расхождение своего рода расовыми и классовыми привилегиями, которые будто бы легко позволяют ей рассматривать собственный опыт как представляющий опыт других. Необходимо задать вопрос о том, что в языке, методологии или теории де Бовуар позволяет ей скрыть от самой себя то желание сохранить преимущества, которое она так отчетливо видела в женщинах одинакового с ней социального положения.
1
Люди не удовлетворяются просто тем, что живут, утверждает де Бовуар: мы стремимся к осмысленному существованию. Но многое в нашей конституции объединяется против возможности такого существования: мы твари из плоти, отсюда постоянная возможность, что наши великие проекты окажутся бесплодными. Не только факты нашего рождения и смерти опровергают то, что мы есть чистый, бестелесный и бессмертный дух. Наши тела требуют каждодневного ухода, и в многочисленных действиях, которые включает в себя такой уход, нет ничего осмысленного. Питание тел и содержание их в чистоте, защита жилища от грозных посягательств природного мира необходимы для сохранения жизни. Но если бы этим исчерпывалось все, что мы делаем или, на наш взгляд, могли бы делать, то мы не находили бы в человеческой жизни ничего ценного. По словам де Бовуар, если бы мы не могли заниматься деятельностями, которые «трансцендируют [наше} животное состояние», то вполне могли бы остаться низшими животными: «На уровне биологии вид может поддерживать себя, лишь заново себя создавая; но это созидание — не что иное, как повторение той же самой Жизни в различных формах. Человек обеспечивает повторение Жизни, трансцендируя Жизнь посредством своего Существования, Экзистенции; превосходя самого себя, он создает ценности, которые полностью обесценивают простое повторение».
«Существование», в противоположность просто «жизни», наилучшим образом выражается в тех сторонах жизни, которые производны от «великого, то есть <...> героизма, бунта, бескорыстия, полета фантазии, творчества». Только «существование» обеспечивает какое-то обоснование жизни; сама по себе жизнь «не несет в себе своего обоснования, а обоснование это важнее самой жизни». Существовать — значит быть творческим субъектом, а не пассивным объектом сил природы; это значит создавать новое будущее силой собственного разума, а не быть игрушкой повторяющихся ритмов своей животной природы. Существование так же отличается от жизни, как сознание — от материи, воля от пассивности, трансцендентность от имманентности, дух от плоти.
Но жизнь необходима для существования, и мы должны сохранять жизнь даже тогда, когда боремся с ее требованиями. Нисхождение в жизнь возможно, поскольку так никогда и не было полностью преодолено обаяние безмолвия и несвободы, поскольку неизменно существует возможность отказаться (или притворно отказаться) от ответственности, неопределенностей и опасностей, неотъемлемых от разума и свободы. Мужчины, говорит де Бовуар, делают женщин вместилищем разнообразных угроз для жизни в трансцендентности, деятельности, свободе, духе; женщина остается «во власти тайн жизни», «обреченной на имманентность». «В своей жизни она не руководствуется высокими целями; она либо производит, либо содержит то, что относится лишь к числу средств: пищу, одежду, жилище; а это не самые основные посредники между животной жизнью и свободным существованием». Хотя женщина способна к настоящему «существованию» не менее мужчины, именно в телесности женщины, а не в собственной мужчина усматривает явные и неоспоримые напоминания о своей животной природе, о своей крайне прискорбной и недостойной случайности. Не желая видеть в женщине ничего общего с собой, мужчина считает ее совершенно Другим или насколько возможно Другим, притом что он тем не менее нуждается в ней как в подруге, которая не есть ни просто животное, ни просто вещь: «Мужчина знает, что, если он хочет удовлетворить свои желания и продлить свое существование, без женщины ему не обойтись».
Хотя по своей конституции женщины не менее мужчин стремятся или способны к «существованию», а не просто к «жизни», исторически сложилось так, что в большинстве своем женщины не сопротивлялись тому, чтобы мужчины усматривали в них воплощение таинственных, немых сил природы. Они мало пытались расшатать те экономические, социальные и политические институты, которые укрепляют такие установки и поддерживаются ими. В этом отношении, говорит де Бовуар, женщины не похожи на другие угнетенные группы — например, негров, евреев или рабочих.
Это объясняется двумя причинами. Прежде всего, женщины всюду составляют часть населения независимо от расовых, классовых, этнических, национальных и религиозных границ, и это создает огромные препятствия для их совместной политической работы. Они не находятся в одинаковом экономическом и социальном положении, у них нет общности сознания. Кроме того, «разделение полов — биологическая данность, а не момент человеческой истории». Во всех других случаях угнетения, утверждает де Бовуар, и угнетатели, и угнетенные рассматривают свои относительные положения как результат исторических событий или социального изменения, а следовательно, в принципе способны изменить их: «Положение, сложившееся с течением времени, может через какое-то время перестать существовать — это, в частности, было замечательно доказано неграми Гаити». И еще: «Пролетарии существовали не всегда, женщины — всегда».
760 Кб, 884x768>>32356
Точка зрения де Бовуар здесь заключается, вероятно, не в том, что белые никогда не считали расовые различия биологическими; скорее, она подчеркивает, что та мысль, будто биологические различия дают белым право господствовать над неграми, была теоретически опровергнута (до такой степени, что различия между белыми и неграми стали расцениваться как менее значимые, чем их сходство как человеческих существ) и сведена к нулю в политических битвах (в которых негры ясно продемонстрировали способность рассматривать себя как «субъектов», а белых — как «других»). Де Бовуар, видимо, говорит здесь, что благодаря глубокой и очевидно непреодолимой биологической границе женщины являются Другим для мужчин, тогда как негры или пролетарии, например, не всегда представляются Другим для, тех, кто над ними господствует.
В то же время, несмотря на эти различия между женщинами и между женщинами и другими подавляемыми группами, женщинам действительно свойственно нечто общее —но парадоксальным образом то, что их объединяет, препятствует всякой возможной солидарности. Их объединяет только общность «женской судьбы», и они, в отличие от мужчин, не общаются «как индивиды на основе обмена мыслями, идеями, планами»: «Женщин <...> сплачивает свойственное им взаимное понимание, своего рода сообщничество». Де Бовуар имеет в виду, что женщины понимают, что они обитают в особой сфере, отдельно от мужчин, где обсуждают рецепты, фригидность, детей, одежду, — но, однако же, воспринимают друг друга как соперниц в борьбе за внимание со стороны мира мужчин. Они способны перестать быть Другим. Хотя мужчины находят чрезвычайно удобным думать иначе, различие между мужчинами и женщинами является биологически заданной и исторической необходимостью не более, чем различие между буржуазией и пролетариатом. Однако есть различие между биологическим состоянием женского пола и социальным положением женщины. Поэтому, несмотря на различия между женщинами, на их различные социальные и политические положения, они могли бы сообща сопротивляться господству мужчин. Но они не делают этого.
Почему? Иногда де Бовуар утверждает, что это происходит потому, что быть «настоящей женщиной» значит быть Другим, так что логически невозможно быть настоящей женщиной и быть субъектом, тогда как при всех прочих проблемах по определению возможно быть негром, рабочим или евреем и вместе с тем — субъектом. Но не по этой причине женщины не отказываются быть «настоящими женщинами». И действительно, иногда де Бовуар говорит, что женщины просто выбирают менее тернистый путь: «Наверное, куда удобнее переносить беспросветное рабство, чем трудиться над избавлением от него»; «отказаться быть Другим, отказаться быть пособницей мужчины означало бы для них отречься от всех преимуществ, которые может предоставить союз с высшей кастой».
Поэтому иногда, когда она говорит, что экономическая независимость является необходимым условием освобождения женщин, подразумевается, что только в том случае, если обстоятельства вынуждают женщин позаботиться о себе, они воспринимают свою трансцендентность и не увязают в имманентности, рассматривают себя как субъектов, а не как объектов, как Самость, а не как Другое. Женщины сознают важность и ценность трансцендентности, но лишь настолько, чтобы искать мужчин, чьи творческие и созидательные порывы, метафизически выражаясь, отражались бы на них. Женщины хотят того, чем обладают мужчины, но только лишь желая мужчин, которые обладают этим. Что нам нужно, говорит де Бовуар, так это мир, в котором женщины, если они вообще должны иметь это, должны добиваться этого самостоятельно.
Короче говоря, де Бовуар полагает, что по крайней мере три вещи способствуют объяснению факта господства мужчин над женщинами. Это, во-первых, существующие установки мужчин по отношению к женщинам. Во-вторых, существование экономических, социальных и политических институтов, через которые такие установки выражаются, закрепляются и увековечиваются. В-третьих, несостоятельность женщин в противодействии таким установкам и институтам.
2
Как отмечалось выше, де Бовуар не единожды говорит о классовых, расовых и национальных различиях между женщинами и о том, как такие различия связаны с различным экономическим, социальным и политическим положением женщин, которые поэтому оказываются в разных условиях. Ее замечания об отсутствии у женщин сознания общих интересов совершенно поразительны: «Жены буржуа солидарны с буржуа, а не с женами пролетариев; белые женщины — с белыми мужчинами, а не с черными женщинами». У хозяйки вызывают раздражение «учителя, гувернантки, кормилицы, бонны, занимающиеся юным поколением». «Женскаятэмансипация ослабила бы буржуазное общество; высвободившись из-под власти мужчины, она [буржуазная женщина] была бы обречена на труд <...> она не чувствует никакой солидарности с женщинами из рабочего класса». Итак, де Бовуар утверждает, что в наименьшей степени готовы изменить свое положение белые женщины среднего класса, которые хотят сохранить status quo в отношениях полов в оплату преимуществ, обеспечиваемых им классовой и расовой принадлежностью.
Во всех таких примерах она подчеркивает, что главным препятствием для совместных действий всех женщин против господства мужчин является нежелание женщин отказаться от своих расовых или классовых привилегий. Иными словами, белую женщину среднего класса останавливает от борьбы с сексизмом понимание того, что если она разрушит сексизм, то тем самым пошатнет свои расовые и классовые привилегии. Это связано с мыслью де Бовуар о значении классовой принадлежности для преимущества, даваемого полом. Она доказывает, что чем меньшими классовыми привилегиями обладают мужчины и женщины, тем меньшим сексуальным преимуществом располагают мужчины этого класса; чем сильнее классовое подавление, тем слабее подавление по признаку пола. Поэтому, согласно де Бовуар, подавление по признаку пола и классовое подавление глубоко взаимосвязаны. Важный способ установления классовых границ предполагает учет отношений между мужчинами и женщинами: мы не можем охарактеризовать сексизм, которому подвергаются женщины, не уточнив, к какому классу они принадлежат; и мы не можем понять механизм сексизма без учета его связи с классовыми привилегиями. То, что делает женщин среднего класса зависимыми от мужчин того же класса, как раз и отличает их от женщин рабочего класса.
Но де Бовуар не принимает во внимание собственных глубоких мыслей. Напротив, она почти всегда описывает отношения между мужчинами и женщинами так, словно классовая, расовая или этническая идентичность мужчин и женщин не имеет никакого значения для истинности суждений о «мужчинах и женщинах». Это создает некоторые весьма серьезные затруднения для ее попытки общей характеристики «женщины». Оставаясь в заданных ею рамках, неверно было бы сказать (а она говорит), что мы живем в «мире мужчин», будто все различия между принцами и нищими, господами и рабами могут быть стерты тем фактом, что все они мужчины. Характеризуя психологическое развитие девочек, она показывает, каким образом все в жизни девочки «убеждает ее в идее мужского превосходства». Однако впоследствии она разъясняет, что белая девочка, растущая в Соединенных Штатах, вряд ли верит в превосходство чернокожих мужчин: «В годы Гражданской войны в США никто среди южан так страстно не выступал за сохранение рабства, как женщины». Она описывает, каким образом девочки из высшего общества научаются верить в свое превосходство над мужчинами из рабочего класса: «Женщины высших классов являются ярыми сообщницами своих мужей-повелителей, потому что они весьма дорожат привилегиями, которыми пользуются благодаря им. Известно, что представительницы крупной буржуазии и аристократии защищают свои классовые интересы с большим упорством, чем их мужья». Независимо от того, насколько точны характеристики горячей приверженности некоторых женщин сохранению привилегий — и действительно ли они отстаивали их более рьяно, чем мужчины их расы и класса, — важно, что эти характеристики подрывают утверждения де Бовуар (в других местах книги) об общем положении женщин.
Точка зрения де Бовуар здесь заключается, вероятно, не в том, что белые никогда не считали расовые различия биологическими; скорее, она подчеркивает, что та мысль, будто биологические различия дают белым право господствовать над неграми, была теоретически опровергнута (до такой степени, что различия между белыми и неграми стали расцениваться как менее значимые, чем их сходство как человеческих существ) и сведена к нулю в политических битвах (в которых негры ясно продемонстрировали способность рассматривать себя как «субъектов», а белых — как «других»). Де Бовуар, видимо, говорит здесь, что благодаря глубокой и очевидно непреодолимой биологической границе женщины являются Другим для мужчин, тогда как негры или пролетарии, например, не всегда представляются Другим для, тех, кто над ними господствует.
В то же время, несмотря на эти различия между женщинами и между женщинами и другими подавляемыми группами, женщинам действительно свойственно нечто общее —но парадоксальным образом то, что их объединяет, препятствует всякой возможной солидарности. Их объединяет только общность «женской судьбы», и они, в отличие от мужчин, не общаются «как индивиды на основе обмена мыслями, идеями, планами»: «Женщин <...> сплачивает свойственное им взаимное понимание, своего рода сообщничество». Де Бовуар имеет в виду, что женщины понимают, что они обитают в особой сфере, отдельно от мужчин, где обсуждают рецепты, фригидность, детей, одежду, — но, однако же, воспринимают друг друга как соперниц в борьбе за внимание со стороны мира мужчин. Они способны перестать быть Другим. Хотя мужчины находят чрезвычайно удобным думать иначе, различие между мужчинами и женщинами является биологически заданной и исторической необходимостью не более, чем различие между буржуазией и пролетариатом. Однако есть различие между биологическим состоянием женского пола и социальным положением женщины. Поэтому, несмотря на различия между женщинами, на их различные социальные и политические положения, они могли бы сообща сопротивляться господству мужчин. Но они не делают этого.
Почему? Иногда де Бовуар утверждает, что это происходит потому, что быть «настоящей женщиной» значит быть Другим, так что логически невозможно быть настоящей женщиной и быть субъектом, тогда как при всех прочих проблемах по определению возможно быть негром, рабочим или евреем и вместе с тем — субъектом. Но не по этой причине женщины не отказываются быть «настоящими женщинами». И действительно, иногда де Бовуар говорит, что женщины просто выбирают менее тернистый путь: «Наверное, куда удобнее переносить беспросветное рабство, чем трудиться над избавлением от него»; «отказаться быть Другим, отказаться быть пособницей мужчины означало бы для них отречься от всех преимуществ, которые может предоставить союз с высшей кастой».
Поэтому иногда, когда она говорит, что экономическая независимость является необходимым условием освобождения женщин, подразумевается, что только в том случае, если обстоятельства вынуждают женщин позаботиться о себе, они воспринимают свою трансцендентность и не увязают в имманентности, рассматривают себя как субъектов, а не как объектов, как Самость, а не как Другое. Женщины сознают важность и ценность трансцендентности, но лишь настолько, чтобы искать мужчин, чьи творческие и созидательные порывы, метафизически выражаясь, отражались бы на них. Женщины хотят того, чем обладают мужчины, но только лишь желая мужчин, которые обладают этим. Что нам нужно, говорит де Бовуар, так это мир, в котором женщины, если они вообще должны иметь это, должны добиваться этого самостоятельно.
Короче говоря, де Бовуар полагает, что по крайней мере три вещи способствуют объяснению факта господства мужчин над женщинами. Это, во-первых, существующие установки мужчин по отношению к женщинам. Во-вторых, существование экономических, социальных и политических институтов, через которые такие установки выражаются, закрепляются и увековечиваются. В-третьих, несостоятельность женщин в противодействии таким установкам и институтам.
2
Как отмечалось выше, де Бовуар не единожды говорит о классовых, расовых и национальных различиях между женщинами и о том, как такие различия связаны с различным экономическим, социальным и политическим положением женщин, которые поэтому оказываются в разных условиях. Ее замечания об отсутствии у женщин сознания общих интересов совершенно поразительны: «Жены буржуа солидарны с буржуа, а не с женами пролетариев; белые женщины — с белыми мужчинами, а не с черными женщинами». У хозяйки вызывают раздражение «учителя, гувернантки, кормилицы, бонны, занимающиеся юным поколением». «Женскаятэмансипация ослабила бы буржуазное общество; высвободившись из-под власти мужчины, она [буржуазная женщина] была бы обречена на труд <...> она не чувствует никакой солидарности с женщинами из рабочего класса». Итак, де Бовуар утверждает, что в наименьшей степени готовы изменить свое положение белые женщины среднего класса, которые хотят сохранить status quo в отношениях полов в оплату преимуществ, обеспечиваемых им классовой и расовой принадлежностью.
Во всех таких примерах она подчеркивает, что главным препятствием для совместных действий всех женщин против господства мужчин является нежелание женщин отказаться от своих расовых или классовых привилегий. Иными словами, белую женщину среднего класса останавливает от борьбы с сексизмом понимание того, что если она разрушит сексизм, то тем самым пошатнет свои расовые и классовые привилегии. Это связано с мыслью де Бовуар о значении классовой принадлежности для преимущества, даваемого полом. Она доказывает, что чем меньшими классовыми привилегиями обладают мужчины и женщины, тем меньшим сексуальным преимуществом располагают мужчины этого класса; чем сильнее классовое подавление, тем слабее подавление по признаку пола. Поэтому, согласно де Бовуар, подавление по признаку пола и классовое подавление глубоко взаимосвязаны. Важный способ установления классовых границ предполагает учет отношений между мужчинами и женщинами: мы не можем охарактеризовать сексизм, которому подвергаются женщины, не уточнив, к какому классу они принадлежат; и мы не можем понять механизм сексизма без учета его связи с классовыми привилегиями. То, что делает женщин среднего класса зависимыми от мужчин того же класса, как раз и отличает их от женщин рабочего класса.
Но де Бовуар не принимает во внимание собственных глубоких мыслей. Напротив, она почти всегда описывает отношения между мужчинами и женщинами так, словно классовая, расовая или этническая идентичность мужчин и женщин не имеет никакого значения для истинности суждений о «мужчинах и женщинах». Это создает некоторые весьма серьезные затруднения для ее попытки общей характеристики «женщины». Оставаясь в заданных ею рамках, неверно было бы сказать (а она говорит), что мы живем в «мире мужчин», будто все различия между принцами и нищими, господами и рабами могут быть стерты тем фактом, что все они мужчины. Характеризуя психологическое развитие девочек, она показывает, каким образом все в жизни девочки «убеждает ее в идее мужского превосходства». Однако впоследствии она разъясняет, что белая девочка, растущая в Соединенных Штатах, вряд ли верит в превосходство чернокожих мужчин: «В годы Гражданской войны в США никто среди южан так страстно не выступал за сохранение рабства, как женщины». Она описывает, каким образом девочки из высшего общества научаются верить в свое превосходство над мужчинами из рабочего класса: «Женщины высших классов являются ярыми сообщницами своих мужей-повелителей, потому что они весьма дорожат привилегиями, которыми пользуются благодаря им. Известно, что представительницы крупной буржуазии и аристократии защищают свои классовые интересы с большим упорством, чем их мужья». Независимо от того, насколько точны характеристики горячей приверженности некоторых женщин сохранению привилегий — и действительно ли они отстаивали их более рьяно, чем мужчины их расы и класса, — важно, что эти характеристики подрывают утверждения де Бовуар (в других местах книги) об общем положении женщин.
760 Кб, 884x768>>32356
Точка зрения де Бовуар здесь заключается, вероятно, не в том, что белые никогда не считали расовые различия биологическими; скорее, она подчеркивает, что та мысль, будто биологические различия дают белым право господствовать над неграми, была теоретически опровергнута (до такой степени, что различия между белыми и неграми стали расцениваться как менее значимые, чем их сходство как человеческих существ) и сведена к нулю в политических битвах (в которых негры ясно продемонстрировали способность рассматривать себя как «субъектов», а белых — как «других»). Де Бовуар, видимо, говорит здесь, что благодаря глубокой и очевидно непреодолимой биологической границе женщины являются Другим для мужчин, тогда как негры или пролетарии, например, не всегда представляются Другим для, тех, кто над ними господствует.
В то же время, несмотря на эти различия между женщинами и между женщинами и другими подавляемыми группами, женщинам действительно свойственно нечто общее —но парадоксальным образом то, что их объединяет, препятствует всякой возможной солидарности. Их объединяет только общность «женской судьбы», и они, в отличие от мужчин, не общаются «как индивиды на основе обмена мыслями, идеями, планами»: «Женщин <...> сплачивает свойственное им взаимное понимание, своего рода сообщничество». Де Бовуар имеет в виду, что женщины понимают, что они обитают в особой сфере, отдельно от мужчин, где обсуждают рецепты, фригидность, детей, одежду, — но, однако же, воспринимают друг друга как соперниц в борьбе за внимание со стороны мира мужчин. Они способны перестать быть Другим. Хотя мужчины находят чрезвычайно удобным думать иначе, различие между мужчинами и женщинами является биологически заданной и исторической необходимостью не более, чем различие между буржуазией и пролетариатом. Однако есть различие между биологическим состоянием женского пола и социальным положением женщины. Поэтому, несмотря на различия между женщинами, на их различные социальные и политические положения, они могли бы сообща сопротивляться господству мужчин. Но они не делают этого.
Почему? Иногда де Бовуар утверждает, что это происходит потому, что быть «настоящей женщиной» значит быть Другим, так что логически невозможно быть настоящей женщиной и быть субъектом, тогда как при всех прочих проблемах по определению возможно быть негром, рабочим или евреем и вместе с тем — субъектом. Но не по этой причине женщины не отказываются быть «настоящими женщинами». И действительно, иногда де Бовуар говорит, что женщины просто выбирают менее тернистый путь: «Наверное, куда удобнее переносить беспросветное рабство, чем трудиться над избавлением от него»; «отказаться быть Другим, отказаться быть пособницей мужчины означало бы для них отречься от всех преимуществ, которые может предоставить союз с высшей кастой».
Поэтому иногда, когда она говорит, что экономическая независимость является необходимым условием освобождения женщин, подразумевается, что только в том случае, если обстоятельства вынуждают женщин позаботиться о себе, они воспринимают свою трансцендентность и не увязают в имманентности, рассматривают себя как субъектов, а не как объектов, как Самость, а не как Другое. Женщины сознают важность и ценность трансцендентности, но лишь настолько, чтобы искать мужчин, чьи творческие и созидательные порывы, метафизически выражаясь, отражались бы на них. Женщины хотят того, чем обладают мужчины, но только лишь желая мужчин, которые обладают этим. Что нам нужно, говорит де Бовуар, так это мир, в котором женщины, если они вообще должны иметь это, должны добиваться этого самостоятельно.
Короче говоря, де Бовуар полагает, что по крайней мере три вещи способствуют объяснению факта господства мужчин над женщинами. Это, во-первых, существующие установки мужчин по отношению к женщинам. Во-вторых, существование экономических, социальных и политических институтов, через которые такие установки выражаются, закрепляются и увековечиваются. В-третьих, несостоятельность женщин в противодействии таким установкам и институтам.
2
Как отмечалось выше, де Бовуар не единожды говорит о классовых, расовых и национальных различиях между женщинами и о том, как такие различия связаны с различным экономическим, социальным и политическим положением женщин, которые поэтому оказываются в разных условиях. Ее замечания об отсутствии у женщин сознания общих интересов совершенно поразительны: «Жены буржуа солидарны с буржуа, а не с женами пролетариев; белые женщины — с белыми мужчинами, а не с черными женщинами». У хозяйки вызывают раздражение «учителя, гувернантки, кормилицы, бонны, занимающиеся юным поколением». «Женскаятэмансипация ослабила бы буржуазное общество; высвободившись из-под власти мужчины, она [буржуазная женщина] была бы обречена на труд <...> она не чувствует никакой солидарности с женщинами из рабочего класса». Итак, де Бовуар утверждает, что в наименьшей степени готовы изменить свое положение белые женщины среднего класса, которые хотят сохранить status quo в отношениях полов в оплату преимуществ, обеспечиваемых им классовой и расовой принадлежностью.
Во всех таких примерах она подчеркивает, что главным препятствием для совместных действий всех женщин против господства мужчин является нежелание женщин отказаться от своих расовых или классовых привилегий. Иными словами, белую женщину среднего класса останавливает от борьбы с сексизмом понимание того, что если она разрушит сексизм, то тем самым пошатнет свои расовые и классовые привилегии. Это связано с мыслью де Бовуар о значении классовой принадлежности для преимущества, даваемого полом. Она доказывает, что чем меньшими классовыми привилегиями обладают мужчины и женщины, тем меньшим сексуальным преимуществом располагают мужчины этого класса; чем сильнее классовое подавление, тем слабее подавление по признаку пола. Поэтому, согласно де Бовуар, подавление по признаку пола и классовое подавление глубоко взаимосвязаны. Важный способ установления классовых границ предполагает учет отношений между мужчинами и женщинами: мы не можем охарактеризовать сексизм, которому подвергаются женщины, не уточнив, к какому классу они принадлежат; и мы не можем понять механизм сексизма без учета его связи с классовыми привилегиями. То, что делает женщин среднего класса зависимыми от мужчин того же класса, как раз и отличает их от женщин рабочего класса.
Но де Бовуар не принимает во внимание собственных глубоких мыслей. Напротив, она почти всегда описывает отношения между мужчинами и женщинами так, словно классовая, расовая или этническая идентичность мужчин и женщин не имеет никакого значения для истинности суждений о «мужчинах и женщинах». Это создает некоторые весьма серьезные затруднения для ее попытки общей характеристики «женщины». Оставаясь в заданных ею рамках, неверно было бы сказать (а она говорит), что мы живем в «мире мужчин», будто все различия между принцами и нищими, господами и рабами могут быть стерты тем фактом, что все они мужчины. Характеризуя психологическое развитие девочек, она показывает, каким образом все в жизни девочки «убеждает ее в идее мужского превосходства». Однако впоследствии она разъясняет, что белая девочка, растущая в Соединенных Штатах, вряд ли верит в превосходство чернокожих мужчин: «В годы Гражданской войны в США никто среди южан так страстно не выступал за сохранение рабства, как женщины». Она описывает, каким образом девочки из высшего общества научаются верить в свое превосходство над мужчинами из рабочего класса: «Женщины высших классов являются ярыми сообщницами своих мужей-повелителей, потому что они весьма дорожат привилегиями, которыми пользуются благодаря им. Известно, что представительницы крупной буржуазии и аристократии защищают свои классовые интересы с большим упорством, чем их мужья». Независимо от того, насколько точны характеристики горячей приверженности некоторых женщин сохранению привилегий — и действительно ли они отстаивали их более рьяно, чем мужчины их расы и класса, — важно, что эти характеристики подрывают утверждения де Бовуар (в других местах книги) об общем положении женщин.
Точка зрения де Бовуар здесь заключается, вероятно, не в том, что белые никогда не считали расовые различия биологическими; скорее, она подчеркивает, что та мысль, будто биологические различия дают белым право господствовать над неграми, была теоретически опровергнута (до такой степени, что различия между белыми и неграми стали расцениваться как менее значимые, чем их сходство как человеческих существ) и сведена к нулю в политических битвах (в которых негры ясно продемонстрировали способность рассматривать себя как «субъектов», а белых — как «других»). Де Бовуар, видимо, говорит здесь, что благодаря глубокой и очевидно непреодолимой биологической границе женщины являются Другим для мужчин, тогда как негры или пролетарии, например, не всегда представляются Другим для, тех, кто над ними господствует.
В то же время, несмотря на эти различия между женщинами и между женщинами и другими подавляемыми группами, женщинам действительно свойственно нечто общее —но парадоксальным образом то, что их объединяет, препятствует всякой возможной солидарности. Их объединяет только общность «женской судьбы», и они, в отличие от мужчин, не общаются «как индивиды на основе обмена мыслями, идеями, планами»: «Женщин <...> сплачивает свойственное им взаимное понимание, своего рода сообщничество». Де Бовуар имеет в виду, что женщины понимают, что они обитают в особой сфере, отдельно от мужчин, где обсуждают рецепты, фригидность, детей, одежду, — но, однако же, воспринимают друг друга как соперниц в борьбе за внимание со стороны мира мужчин. Они способны перестать быть Другим. Хотя мужчины находят чрезвычайно удобным думать иначе, различие между мужчинами и женщинами является биологически заданной и исторической необходимостью не более, чем различие между буржуазией и пролетариатом. Однако есть различие между биологическим состоянием женского пола и социальным положением женщины. Поэтому, несмотря на различия между женщинами, на их различные социальные и политические положения, они могли бы сообща сопротивляться господству мужчин. Но они не делают этого.
Почему? Иногда де Бовуар утверждает, что это происходит потому, что быть «настоящей женщиной» значит быть Другим, так что логически невозможно быть настоящей женщиной и быть субъектом, тогда как при всех прочих проблемах по определению возможно быть негром, рабочим или евреем и вместе с тем — субъектом. Но не по этой причине женщины не отказываются быть «настоящими женщинами». И действительно, иногда де Бовуар говорит, что женщины просто выбирают менее тернистый путь: «Наверное, куда удобнее переносить беспросветное рабство, чем трудиться над избавлением от него»; «отказаться быть Другим, отказаться быть пособницей мужчины означало бы для них отречься от всех преимуществ, которые может предоставить союз с высшей кастой».
Поэтому иногда, когда она говорит, что экономическая независимость является необходимым условием освобождения женщин, подразумевается, что только в том случае, если обстоятельства вынуждают женщин позаботиться о себе, они воспринимают свою трансцендентность и не увязают в имманентности, рассматривают себя как субъектов, а не как объектов, как Самость, а не как Другое. Женщины сознают важность и ценность трансцендентности, но лишь настолько, чтобы искать мужчин, чьи творческие и созидательные порывы, метафизически выражаясь, отражались бы на них. Женщины хотят того, чем обладают мужчины, но только лишь желая мужчин, которые обладают этим. Что нам нужно, говорит де Бовуар, так это мир, в котором женщины, если они вообще должны иметь это, должны добиваться этого самостоятельно.
Короче говоря, де Бовуар полагает, что по крайней мере три вещи способствуют объяснению факта господства мужчин над женщинами. Это, во-первых, существующие установки мужчин по отношению к женщинам. Во-вторых, существование экономических, социальных и политических институтов, через которые такие установки выражаются, закрепляются и увековечиваются. В-третьих, несостоятельность женщин в противодействии таким установкам и институтам.
2
Как отмечалось выше, де Бовуар не единожды говорит о классовых, расовых и национальных различиях между женщинами и о том, как такие различия связаны с различным экономическим, социальным и политическим положением женщин, которые поэтому оказываются в разных условиях. Ее замечания об отсутствии у женщин сознания общих интересов совершенно поразительны: «Жены буржуа солидарны с буржуа, а не с женами пролетариев; белые женщины — с белыми мужчинами, а не с черными женщинами». У хозяйки вызывают раздражение «учителя, гувернантки, кормилицы, бонны, занимающиеся юным поколением». «Женскаятэмансипация ослабила бы буржуазное общество; высвободившись из-под власти мужчины, она [буржуазная женщина] была бы обречена на труд <...> она не чувствует никакой солидарности с женщинами из рабочего класса». Итак, де Бовуар утверждает, что в наименьшей степени готовы изменить свое положение белые женщины среднего класса, которые хотят сохранить status quo в отношениях полов в оплату преимуществ, обеспечиваемых им классовой и расовой принадлежностью.
Во всех таких примерах она подчеркивает, что главным препятствием для совместных действий всех женщин против господства мужчин является нежелание женщин отказаться от своих расовых или классовых привилегий. Иными словами, белую женщину среднего класса останавливает от борьбы с сексизмом понимание того, что если она разрушит сексизм, то тем самым пошатнет свои расовые и классовые привилегии. Это связано с мыслью де Бовуар о значении классовой принадлежности для преимущества, даваемого полом. Она доказывает, что чем меньшими классовыми привилегиями обладают мужчины и женщины, тем меньшим сексуальным преимуществом располагают мужчины этого класса; чем сильнее классовое подавление, тем слабее подавление по признаку пола. Поэтому, согласно де Бовуар, подавление по признаку пола и классовое подавление глубоко взаимосвязаны. Важный способ установления классовых границ предполагает учет отношений между мужчинами и женщинами: мы не можем охарактеризовать сексизм, которому подвергаются женщины, не уточнив, к какому классу они принадлежат; и мы не можем понять механизм сексизма без учета его связи с классовыми привилегиями. То, что делает женщин среднего класса зависимыми от мужчин того же класса, как раз и отличает их от женщин рабочего класса.
Но де Бовуар не принимает во внимание собственных глубоких мыслей. Напротив, она почти всегда описывает отношения между мужчинами и женщинами так, словно классовая, расовая или этническая идентичность мужчин и женщин не имеет никакого значения для истинности суждений о «мужчинах и женщинах». Это создает некоторые весьма серьезные затруднения для ее попытки общей характеристики «женщины». Оставаясь в заданных ею рамках, неверно было бы сказать (а она говорит), что мы живем в «мире мужчин», будто все различия между принцами и нищими, господами и рабами могут быть стерты тем фактом, что все они мужчины. Характеризуя психологическое развитие девочек, она показывает, каким образом все в жизни девочки «убеждает ее в идее мужского превосходства». Однако впоследствии она разъясняет, что белая девочка, растущая в Соединенных Штатах, вряд ли верит в превосходство чернокожих мужчин: «В годы Гражданской войны в США никто среди южан так страстно не выступал за сохранение рабства, как женщины». Она описывает, каким образом девочки из высшего общества научаются верить в свое превосходство над мужчинами из рабочего класса: «Женщины высших классов являются ярыми сообщницами своих мужей-повелителей, потому что они весьма дорожат привилегиями, которыми пользуются благодаря им. Известно, что представительницы крупной буржуазии и аристократии защищают свои классовые интересы с большим упорством, чем их мужья». Независимо от того, насколько точны характеристики горячей приверженности некоторых женщин сохранению привилегий — и действительно ли они отстаивали их более рьяно, чем мужчины их расы и класса, — важно, что эти характеристики подрывают утверждения де Бовуар (в других местах книги) об общем положении женщин.
177 Кб, 499x750>>32357
Чуткость де Бовуар в том, что касается классового и расового неравенства, заставляет нас удивиться ее характеристике «мужчины» как «гражданина» и «производителя», который обладает «экономической независимостью» и «по закону и по традиции находится в привилегированном положении просто потому, что он — мужчина», в противоположность «женщине» («у женщины же главными, а нередко и единственными обязанностями являются обязанности супруги»), «запертой в четырех стенах», наслаждающейся «безмерным досугом» и принимающей гостей за столом, «уставленным изысканными блюдами, тонкими винами». «Поскольку он [муж] работает, то именно через него осуществляется связь между интересами семьи и общества; будущее семьи также зависит от него, поскольку он участвует в создании коллективного будущего; именно он олицетворяет открытость внешнему миру. Женщина занята продолжением рода и заботами о домашнем очаге, то есть она олицетворяет замкнутость».
В данном случае де Бовуар, несмотря на приводимые ею свидетельства обратного, рассуждает так, словно расизм, например, никогда не существовал и никогда не влиял на условия, при которых мужчина может «олицетворять открытость». Здесь и в других местах, где она указывает на роль женщины в воспроизводстве семьи и рода («причина угнетения женщины кроется в желании бесконечно продлевать род и содержать вотчину в неприкосновенности»), она считает необходимым игнорировать вопросы легитимности, хотя в других случаях касается их. Де Бовуар цитирует Демосфена: «У нас есть гетеры для увеселения духа, наложницы для увеселения чувств и супруги, чтобы дарить нам сыновей»; ее аргументация предполагает, между прочим, что человеческие существа обычно не «продолжают род» случайно или безразлично к тому, какие люди будут населять будущее. И Платон, и Аристотель беспокоились о том, чтобы надлежащие мужчины соединялись с надлежащими женщинами, с тем чтобы произвести философов-правителей и граждан полиса. Де Бовуар, безусловно, понимала, до какой степени расовые, классовые и религиозные обычаи диктуют то, что заключает в себе должное половое поведение и «легитимное» воспроизводство. Действительно, как мы увидим ниже, она специально отмечает тот факт (хотя и не рассматривает его скрытые смыслы и последствия), что все ее суждения о сексуальной привилегии распространяются только на ситуации, когда мужчина и женщина принадлежат к одной расе и к одному классу.
Де Бовуар пренебрегает собственными глубокими мыслями о политических последствиях положения женщин, рассеянных по всем слоям и группам населения, еще в одном отношении: она часто сравнивает женщин с другими группами — евреями, неграми, магометанами, пролетариями, рабами, слугами, народом в целом. Например, она призывает нас подумать о различиях между положением женщин, с одной стороны, и «еврейской диаспорой, введением рабства в Америке, колониальными захватами». Де Бовуар с большим сочувствием отзывается о суждении Бебеля о «близости позиций женщин и пролетариата». Она замечает, что в некоторых аспектах гегелевская концепция «хозяина и раба» вполне применима к «мужчине и женщине». Размышляя о рабстве в Соединенных Штатах, она утверждает, что между положением женщин и положением американских негров существуют «различия»: «Негры восстают против своей судьбы, тем более что никакие преимущества не компенсируют ее жестокости. Женщину же приучают к тому, чтобы она примирилась со своей участью». Она говорит о роли религии, которая дает «женщинам» и «народу в целом» надежду на преодоление имманентности: «Когда какой-либо пол или класс обрекают на имманентность, взамен следует предложить мираж трансцендентности». Разговоры жен о мужьях она сравнивает с «пересудами слуг, злословящих в адрес своих "макак” — хозяев».
Я упоминаю эти сравнения не для того, чтобы оценить их историческую точность, а для того, чтобы показать, что в них де Бовуар оставляет неясным тот факт, что группы людей, с которыми она сравнивает женщин, наполовину состоят из женщин. Это особенно поразительно в свете осознания ею того, как женщины распределяются в рамкахтрасы, класса, религии и нации. Иногда она противопоставляет «женщин» «рабам», иногда характеризует женщин как «рабов», но никогда не говорит прямо о тех женщинах, которые, по ее же классификации, принадлежали к рабскому слою населения — каковы, например, чернокожие рабыни в Соединенных Штатах. В одном месте она уточняет, что «среди рабов были женщины, но были всегда и свободные женщины», и далее разъясняет, что будет исследовать именно положение свободных женщин. Она также говорит, что «классы, в которых женщины пользовались некоторой экономической автономией и участвовали в производстве, были угнетаемыми классами, и как работницы женщины были порабощены еще в большей степени, чем работники мужского пола». Но, противопоставляя «женщин» другим группам и не считая необходимым уделить внимание женщинам в этих других группах, де Бовуар выражает решимость использовать категорию «женщина» только применительно к тем женщинам, которые не страдают от агрессии расистов и антисемитов, не подвергаются классовому или империалистическому угнетению.
Пожалуй, в каком-то смысле она понимает, что такова плата за последовательность: ведь там, где она вкратце описывает положение существ женского пола, принадлежащих к тем группам, которые она противопоставляет «женщинам», то, что она говорит, не следует из ее определения «женщин». Например, она утверждает, что в средние века крестьяне и крестьянки жили «на равных» и что «в трудящихся классах экономическое угнетение стирает неравенство полов». Придерживаясь такой точки зрения, она, конечно, должна ограничить значение термина «женщина» только теми существами женского пола, которые не подвергаются другим упоминаемым ею формам угнетения; иначе ее общие заявления о подчинении женщин мужчинам были бы опровергнуты ею же самой. И все же вместе с тем она ставит их под вопрос, и мы убедимся в этом, поскольку переходим к третьему отношению, в котором де Бовуар опять-таки не принимает во внимание собственных важных мыслей.
Ближе к концу книги «Второй пол» де Бовуар признает, что обсуждаемые ею различия в обладании привилегиями и властью между мужчинами и женщинами имеют место только в том случае, если мужчины и женщины принадлежат к одному классу и расе. Это является логическим заключением, если утверждать (что, как мы видели, она и делает), что жены белых рабовладельцев в Соединенных Штатах яростнее своих мужей боролись за сохранение расовых привилегий; поскольку под «рабами» она подразумевала лиц мужского пола, вряд ли она могла утверждать, что мужчины, которые были рабами, господствовали над свободными женщинами. Но проблема заключается даже в том, каким образом она сообщает здесь об осмысленности утверждений о привилегиях, основанных на поле, только в рамках одного и того же класса или расы. Ведь это предполагает, что сексизм в рамках одного класса или расы ничем не отличается от сексизма в любом другом классе или расе. Если так, то ее утверждения в конечном счете действительно обладают некой общностью — например, то, что характерно для отношений между белыми мужчинами и белыми женщинами, характерно и для отношений между черными мужчинами и черными женщинами. Но мы видели, что де Бовуар также полагает, что угнетение по признаку пола в сущности сводится к нулю, когда мужчины и женщины подвергаются другим формам угнетения. В таком случае на самом деле она говорит не о том, что обсуждаемый ею сексизм имеет место только внутри определенного класса и расы, но, скорее, о том, что он имеет место только тогда, когда участвующие в сексистских отношениях мужчины и женщины не подвергаются классовому или расовому угнетению. Она сама подводит нас к выводу, что сексизм, интересующий ее в книге «Второй пол», распространяется на белых женщин среднего класса из западных стран.
Чуткость де Бовуар в том, что касается классового и расового неравенства, заставляет нас удивиться ее характеристике «мужчины» как «гражданина» и «производителя», который обладает «экономической независимостью» и «по закону и по традиции находится в привилегированном положении просто потому, что он — мужчина», в противоположность «женщине» («у женщины же главными, а нередко и единственными обязанностями являются обязанности супруги»), «запертой в четырех стенах», наслаждающейся «безмерным досугом» и принимающей гостей за столом, «уставленным изысканными блюдами, тонкими винами». «Поскольку он [муж] работает, то именно через него осуществляется связь между интересами семьи и общества; будущее семьи также зависит от него, поскольку он участвует в создании коллективного будущего; именно он олицетворяет открытость внешнему миру. Женщина занята продолжением рода и заботами о домашнем очаге, то есть она олицетворяет замкнутость».
В данном случае де Бовуар, несмотря на приводимые ею свидетельства обратного, рассуждает так, словно расизм, например, никогда не существовал и никогда не влиял на условия, при которых мужчина может «олицетворять открытость». Здесь и в других местах, где она указывает на роль женщины в воспроизводстве семьи и рода («причина угнетения женщины кроется в желании бесконечно продлевать род и содержать вотчину в неприкосновенности»), она считает необходимым игнорировать вопросы легитимности, хотя в других случаях касается их. Де Бовуар цитирует Демосфена: «У нас есть гетеры для увеселения духа, наложницы для увеселения чувств и супруги, чтобы дарить нам сыновей»; ее аргументация предполагает, между прочим, что человеческие существа обычно не «продолжают род» случайно или безразлично к тому, какие люди будут населять будущее. И Платон, и Аристотель беспокоились о том, чтобы надлежащие мужчины соединялись с надлежащими женщинами, с тем чтобы произвести философов-правителей и граждан полиса. Де Бовуар, безусловно, понимала, до какой степени расовые, классовые и религиозные обычаи диктуют то, что заключает в себе должное половое поведение и «легитимное» воспроизводство. Действительно, как мы увидим ниже, она специально отмечает тот факт (хотя и не рассматривает его скрытые смыслы и последствия), что все ее суждения о сексуальной привилегии распространяются только на ситуации, когда мужчина и женщина принадлежат к одной расе и к одному классу.
Де Бовуар пренебрегает собственными глубокими мыслями о политических последствиях положения женщин, рассеянных по всем слоям и группам населения, еще в одном отношении: она часто сравнивает женщин с другими группами — евреями, неграми, магометанами, пролетариями, рабами, слугами, народом в целом. Например, она призывает нас подумать о различиях между положением женщин, с одной стороны, и «еврейской диаспорой, введением рабства в Америке, колониальными захватами». Де Бовуар с большим сочувствием отзывается о суждении Бебеля о «близости позиций женщин и пролетариата». Она замечает, что в некоторых аспектах гегелевская концепция «хозяина и раба» вполне применима к «мужчине и женщине». Размышляя о рабстве в Соединенных Штатах, она утверждает, что между положением женщин и положением американских негров существуют «различия»: «Негры восстают против своей судьбы, тем более что никакие преимущества не компенсируют ее жестокости. Женщину же приучают к тому, чтобы она примирилась со своей участью». Она говорит о роли религии, которая дает «женщинам» и «народу в целом» надежду на преодоление имманентности: «Когда какой-либо пол или класс обрекают на имманентность, взамен следует предложить мираж трансцендентности». Разговоры жен о мужьях она сравнивает с «пересудами слуг, злословящих в адрес своих "макак” — хозяев».
Я упоминаю эти сравнения не для того, чтобы оценить их историческую точность, а для того, чтобы показать, что в них де Бовуар оставляет неясным тот факт, что группы людей, с которыми она сравнивает женщин, наполовину состоят из женщин. Это особенно поразительно в свете осознания ею того, как женщины распределяются в рамкахтрасы, класса, религии и нации. Иногда она противопоставляет «женщин» «рабам», иногда характеризует женщин как «рабов», но никогда не говорит прямо о тех женщинах, которые, по ее же классификации, принадлежали к рабскому слою населения — каковы, например, чернокожие рабыни в Соединенных Штатах. В одном месте она уточняет, что «среди рабов были женщины, но были всегда и свободные женщины», и далее разъясняет, что будет исследовать именно положение свободных женщин. Она также говорит, что «классы, в которых женщины пользовались некоторой экономической автономией и участвовали в производстве, были угнетаемыми классами, и как работницы женщины были порабощены еще в большей степени, чем работники мужского пола». Но, противопоставляя «женщин» другим группам и не считая необходимым уделить внимание женщинам в этих других группах, де Бовуар выражает решимость использовать категорию «женщина» только применительно к тем женщинам, которые не страдают от агрессии расистов и антисемитов, не подвергаются классовому или империалистическому угнетению.
Пожалуй, в каком-то смысле она понимает, что такова плата за последовательность: ведь там, где она вкратце описывает положение существ женского пола, принадлежащих к тем группам, которые она противопоставляет «женщинам», то, что она говорит, не следует из ее определения «женщин». Например, она утверждает, что в средние века крестьяне и крестьянки жили «на равных» и что «в трудящихся классах экономическое угнетение стирает неравенство полов». Придерживаясь такой точки зрения, она, конечно, должна ограничить значение термина «женщина» только теми существами женского пола, которые не подвергаются другим упоминаемым ею формам угнетения; иначе ее общие заявления о подчинении женщин мужчинам были бы опровергнуты ею же самой. И все же вместе с тем она ставит их под вопрос, и мы убедимся в этом, поскольку переходим к третьему отношению, в котором де Бовуар опять-таки не принимает во внимание собственных важных мыслей.
Ближе к концу книги «Второй пол» де Бовуар признает, что обсуждаемые ею различия в обладании привилегиями и властью между мужчинами и женщинами имеют место только в том случае, если мужчины и женщины принадлежат к одному классу и расе. Это является логическим заключением, если утверждать (что, как мы видели, она и делает), что жены белых рабовладельцев в Соединенных Штатах яростнее своих мужей боролись за сохранение расовых привилегий; поскольку под «рабами» она подразумевала лиц мужского пола, вряд ли она могла утверждать, что мужчины, которые были рабами, господствовали над свободными женщинами. Но проблема заключается даже в том, каким образом она сообщает здесь об осмысленности утверждений о привилегиях, основанных на поле, только в рамках одного и того же класса или расы. Ведь это предполагает, что сексизм в рамках одного класса или расы ничем не отличается от сексизма в любом другом классе или расе. Если так, то ее утверждения в конечном счете действительно обладают некой общностью — например, то, что характерно для отношений между белыми мужчинами и белыми женщинами, характерно и для отношений между черными мужчинами и черными женщинами. Но мы видели, что де Бовуар также полагает, что угнетение по признаку пола в сущности сводится к нулю, когда мужчины и женщины подвергаются другим формам угнетения. В таком случае на самом деле она говорит не о том, что обсуждаемый ею сексизм имеет место только внутри определенного класса и расы, но, скорее, о том, что он имеет место только тогда, когда участвующие в сексистских отношениях мужчины и женщины не подвергаются классовому или расовому угнетению. Она сама подводит нас к выводу, что сексизм, интересующий ее в книге «Второй пол», распространяется на белых женщин среднего класса из западных стран.
177 Кб, 499x750>>32357
Чуткость де Бовуар в том, что касается классового и расового неравенства, заставляет нас удивиться ее характеристике «мужчины» как «гражданина» и «производителя», который обладает «экономической независимостью» и «по закону и по традиции находится в привилегированном положении просто потому, что он — мужчина», в противоположность «женщине» («у женщины же главными, а нередко и единственными обязанностями являются обязанности супруги»), «запертой в четырех стенах», наслаждающейся «безмерным досугом» и принимающей гостей за столом, «уставленным изысканными блюдами, тонкими винами». «Поскольку он [муж] работает, то именно через него осуществляется связь между интересами семьи и общества; будущее семьи также зависит от него, поскольку он участвует в создании коллективного будущего; именно он олицетворяет открытость внешнему миру. Женщина занята продолжением рода и заботами о домашнем очаге, то есть она олицетворяет замкнутость».
В данном случае де Бовуар, несмотря на приводимые ею свидетельства обратного, рассуждает так, словно расизм, например, никогда не существовал и никогда не влиял на условия, при которых мужчина может «олицетворять открытость». Здесь и в других местах, где она указывает на роль женщины в воспроизводстве семьи и рода («причина угнетения женщины кроется в желании бесконечно продлевать род и содержать вотчину в неприкосновенности»), она считает необходимым игнорировать вопросы легитимности, хотя в других случаях касается их. Де Бовуар цитирует Демосфена: «У нас есть гетеры для увеселения духа, наложницы для увеселения чувств и супруги, чтобы дарить нам сыновей»; ее аргументация предполагает, между прочим, что человеческие существа обычно не «продолжают род» случайно или безразлично к тому, какие люди будут населять будущее. И Платон, и Аристотель беспокоились о том, чтобы надлежащие мужчины соединялись с надлежащими женщинами, с тем чтобы произвести философов-правителей и граждан полиса. Де Бовуар, безусловно, понимала, до какой степени расовые, классовые и религиозные обычаи диктуют то, что заключает в себе должное половое поведение и «легитимное» воспроизводство. Действительно, как мы увидим ниже, она специально отмечает тот факт (хотя и не рассматривает его скрытые смыслы и последствия), что все ее суждения о сексуальной привилегии распространяются только на ситуации, когда мужчина и женщина принадлежат к одной расе и к одному классу.
Де Бовуар пренебрегает собственными глубокими мыслями о политических последствиях положения женщин, рассеянных по всем слоям и группам населения, еще в одном отношении: она часто сравнивает женщин с другими группами — евреями, неграми, магометанами, пролетариями, рабами, слугами, народом в целом. Например, она призывает нас подумать о различиях между положением женщин, с одной стороны, и «еврейской диаспорой, введением рабства в Америке, колониальными захватами». Де Бовуар с большим сочувствием отзывается о суждении Бебеля о «близости позиций женщин и пролетариата». Она замечает, что в некоторых аспектах гегелевская концепция «хозяина и раба» вполне применима к «мужчине и женщине». Размышляя о рабстве в Соединенных Штатах, она утверждает, что между положением женщин и положением американских негров существуют «различия»: «Негры восстают против своей судьбы, тем более что никакие преимущества не компенсируют ее жестокости. Женщину же приучают к тому, чтобы она примирилась со своей участью». Она говорит о роли религии, которая дает «женщинам» и «народу в целом» надежду на преодоление имманентности: «Когда какой-либо пол или класс обрекают на имманентность, взамен следует предложить мираж трансцендентности». Разговоры жен о мужьях она сравнивает с «пересудами слуг, злословящих в адрес своих "макак” — хозяев».
Я упоминаю эти сравнения не для того, чтобы оценить их историческую точность, а для того, чтобы показать, что в них де Бовуар оставляет неясным тот факт, что группы людей, с которыми она сравнивает женщин, наполовину состоят из женщин. Это особенно поразительно в свете осознания ею того, как женщины распределяются в рамкахтрасы, класса, религии и нации. Иногда она противопоставляет «женщин» «рабам», иногда характеризует женщин как «рабов», но никогда не говорит прямо о тех женщинах, которые, по ее же классификации, принадлежали к рабскому слою населения — каковы, например, чернокожие рабыни в Соединенных Штатах. В одном месте она уточняет, что «среди рабов были женщины, но были всегда и свободные женщины», и далее разъясняет, что будет исследовать именно положение свободных женщин. Она также говорит, что «классы, в которых женщины пользовались некоторой экономической автономией и участвовали в производстве, были угнетаемыми классами, и как работницы женщины были порабощены еще в большей степени, чем работники мужского пола». Но, противопоставляя «женщин» другим группам и не считая необходимым уделить внимание женщинам в этих других группах, де Бовуар выражает решимость использовать категорию «женщина» только применительно к тем женщинам, которые не страдают от агрессии расистов и антисемитов, не подвергаются классовому или империалистическому угнетению.
Пожалуй, в каком-то смысле она понимает, что такова плата за последовательность: ведь там, где она вкратце описывает положение существ женского пола, принадлежащих к тем группам, которые она противопоставляет «женщинам», то, что она говорит, не следует из ее определения «женщин». Например, она утверждает, что в средние века крестьяне и крестьянки жили «на равных» и что «в трудящихся классах экономическое угнетение стирает неравенство полов». Придерживаясь такой точки зрения, она, конечно, должна ограничить значение термина «женщина» только теми существами женского пола, которые не подвергаются другим упоминаемым ею формам угнетения; иначе ее общие заявления о подчинении женщин мужчинам были бы опровергнуты ею же самой. И все же вместе с тем она ставит их под вопрос, и мы убедимся в этом, поскольку переходим к третьему отношению, в котором де Бовуар опять-таки не принимает во внимание собственных важных мыслей.
Ближе к концу книги «Второй пол» де Бовуар признает, что обсуждаемые ею различия в обладании привилегиями и властью между мужчинами и женщинами имеют место только в том случае, если мужчины и женщины принадлежат к одному классу и расе. Это является логическим заключением, если утверждать (что, как мы видели, она и делает), что жены белых рабовладельцев в Соединенных Штатах яростнее своих мужей боролись за сохранение расовых привилегий; поскольку под «рабами» она подразумевала лиц мужского пола, вряд ли она могла утверждать, что мужчины, которые были рабами, господствовали над свободными женщинами. Но проблема заключается даже в том, каким образом она сообщает здесь об осмысленности утверждений о привилегиях, основанных на поле, только в рамках одного и того же класса или расы. Ведь это предполагает, что сексизм в рамках одного класса или расы ничем не отличается от сексизма в любом другом классе или расе. Если так, то ее утверждения в конечном счете действительно обладают некой общностью — например, то, что характерно для отношений между белыми мужчинами и белыми женщинами, характерно и для отношений между черными мужчинами и черными женщинами. Но мы видели, что де Бовуар также полагает, что угнетение по признаку пола в сущности сводится к нулю, когда мужчины и женщины подвергаются другим формам угнетения. В таком случае на самом деле она говорит не о том, что обсуждаемый ею сексизм имеет место только внутри определенного класса и расы, но, скорее, о том, что он имеет место только тогда, когда участвующие в сексистских отношениях мужчины и женщины не подвергаются классовому или расовому угнетению. Она сама подводит нас к выводу, что сексизм, интересующий ее в книге «Второй пол», распространяется на белых женщин среднего класса из западных стран.
Чуткость де Бовуар в том, что касается классового и расового неравенства, заставляет нас удивиться ее характеристике «мужчины» как «гражданина» и «производителя», который обладает «экономической независимостью» и «по закону и по традиции находится в привилегированном положении просто потому, что он — мужчина», в противоположность «женщине» («у женщины же главными, а нередко и единственными обязанностями являются обязанности супруги»), «запертой в четырех стенах», наслаждающейся «безмерным досугом» и принимающей гостей за столом, «уставленным изысканными блюдами, тонкими винами». «Поскольку он [муж] работает, то именно через него осуществляется связь между интересами семьи и общества; будущее семьи также зависит от него, поскольку он участвует в создании коллективного будущего; именно он олицетворяет открытость внешнему миру. Женщина занята продолжением рода и заботами о домашнем очаге, то есть она олицетворяет замкнутость».
В данном случае де Бовуар, несмотря на приводимые ею свидетельства обратного, рассуждает так, словно расизм, например, никогда не существовал и никогда не влиял на условия, при которых мужчина может «олицетворять открытость». Здесь и в других местах, где она указывает на роль женщины в воспроизводстве семьи и рода («причина угнетения женщины кроется в желании бесконечно продлевать род и содержать вотчину в неприкосновенности»), она считает необходимым игнорировать вопросы легитимности, хотя в других случаях касается их. Де Бовуар цитирует Демосфена: «У нас есть гетеры для увеселения духа, наложницы для увеселения чувств и супруги, чтобы дарить нам сыновей»; ее аргументация предполагает, между прочим, что человеческие существа обычно не «продолжают род» случайно или безразлично к тому, какие люди будут населять будущее. И Платон, и Аристотель беспокоились о том, чтобы надлежащие мужчины соединялись с надлежащими женщинами, с тем чтобы произвести философов-правителей и граждан полиса. Де Бовуар, безусловно, понимала, до какой степени расовые, классовые и религиозные обычаи диктуют то, что заключает в себе должное половое поведение и «легитимное» воспроизводство. Действительно, как мы увидим ниже, она специально отмечает тот факт (хотя и не рассматривает его скрытые смыслы и последствия), что все ее суждения о сексуальной привилегии распространяются только на ситуации, когда мужчина и женщина принадлежат к одной расе и к одному классу.
Де Бовуар пренебрегает собственными глубокими мыслями о политических последствиях положения женщин, рассеянных по всем слоям и группам населения, еще в одном отношении: она часто сравнивает женщин с другими группами — евреями, неграми, магометанами, пролетариями, рабами, слугами, народом в целом. Например, она призывает нас подумать о различиях между положением женщин, с одной стороны, и «еврейской диаспорой, введением рабства в Америке, колониальными захватами». Де Бовуар с большим сочувствием отзывается о суждении Бебеля о «близости позиций женщин и пролетариата». Она замечает, что в некоторых аспектах гегелевская концепция «хозяина и раба» вполне применима к «мужчине и женщине». Размышляя о рабстве в Соединенных Штатах, она утверждает, что между положением женщин и положением американских негров существуют «различия»: «Негры восстают против своей судьбы, тем более что никакие преимущества не компенсируют ее жестокости. Женщину же приучают к тому, чтобы она примирилась со своей участью». Она говорит о роли религии, которая дает «женщинам» и «народу в целом» надежду на преодоление имманентности: «Когда какой-либо пол или класс обрекают на имманентность, взамен следует предложить мираж трансцендентности». Разговоры жен о мужьях она сравнивает с «пересудами слуг, злословящих в адрес своих "макак” — хозяев».
Я упоминаю эти сравнения не для того, чтобы оценить их историческую точность, а для того, чтобы показать, что в них де Бовуар оставляет неясным тот факт, что группы людей, с которыми она сравнивает женщин, наполовину состоят из женщин. Это особенно поразительно в свете осознания ею того, как женщины распределяются в рамкахтрасы, класса, религии и нации. Иногда она противопоставляет «женщин» «рабам», иногда характеризует женщин как «рабов», но никогда не говорит прямо о тех женщинах, которые, по ее же классификации, принадлежали к рабскому слою населения — каковы, например, чернокожие рабыни в Соединенных Штатах. В одном месте она уточняет, что «среди рабов были женщины, но были всегда и свободные женщины», и далее разъясняет, что будет исследовать именно положение свободных женщин. Она также говорит, что «классы, в которых женщины пользовались некоторой экономической автономией и участвовали в производстве, были угнетаемыми классами, и как работницы женщины были порабощены еще в большей степени, чем работники мужского пола». Но, противопоставляя «женщин» другим группам и не считая необходимым уделить внимание женщинам в этих других группах, де Бовуар выражает решимость использовать категорию «женщина» только применительно к тем женщинам, которые не страдают от агрессии расистов и антисемитов, не подвергаются классовому или империалистическому угнетению.
Пожалуй, в каком-то смысле она понимает, что такова плата за последовательность: ведь там, где она вкратце описывает положение существ женского пола, принадлежащих к тем группам, которые она противопоставляет «женщинам», то, что она говорит, не следует из ее определения «женщин». Например, она утверждает, что в средние века крестьяне и крестьянки жили «на равных» и что «в трудящихся классах экономическое угнетение стирает неравенство полов». Придерживаясь такой точки зрения, она, конечно, должна ограничить значение термина «женщина» только теми существами женского пола, которые не подвергаются другим упоминаемым ею формам угнетения; иначе ее общие заявления о подчинении женщин мужчинам были бы опровергнуты ею же самой. И все же вместе с тем она ставит их под вопрос, и мы убедимся в этом, поскольку переходим к третьему отношению, в котором де Бовуар опять-таки не принимает во внимание собственных важных мыслей.
Ближе к концу книги «Второй пол» де Бовуар признает, что обсуждаемые ею различия в обладании привилегиями и властью между мужчинами и женщинами имеют место только в том случае, если мужчины и женщины принадлежат к одному классу и расе. Это является логическим заключением, если утверждать (что, как мы видели, она и делает), что жены белых рабовладельцев в Соединенных Штатах яростнее своих мужей боролись за сохранение расовых привилегий; поскольку под «рабами» она подразумевала лиц мужского пола, вряд ли она могла утверждать, что мужчины, которые были рабами, господствовали над свободными женщинами. Но проблема заключается даже в том, каким образом она сообщает здесь об осмысленности утверждений о привилегиях, основанных на поле, только в рамках одного и того же класса или расы. Ведь это предполагает, что сексизм в рамках одного класса или расы ничем не отличается от сексизма в любом другом классе или расе. Если так, то ее утверждения в конечном счете действительно обладают некой общностью — например, то, что характерно для отношений между белыми мужчинами и белыми женщинами, характерно и для отношений между черными мужчинами и черными женщинами. Но мы видели, что де Бовуар также полагает, что угнетение по признаку пола в сущности сводится к нулю, когда мужчины и женщины подвергаются другим формам угнетения. В таком случае на самом деле она говорит не о том, что обсуждаемый ею сексизм имеет место только внутри определенного класса и расы, но, скорее, о том, что он имеет место только тогда, когда участвующие в сексистских отношениях мужчины и женщины не подвергаются классовому или расовому угнетению. Она сама подводит нас к выводу, что сексизм, интересующий ее в книге «Второй пол», распространяется на белых женщин среднего класса из западных стран.
499 Кб, 1000x665>>32358
Создание женщины
«Женщиной не рождаются, ею становятся». Это вводное предложение второй книги «Второго пола» стало наиболее часто цитируемой и, пожалуй, самой сильной идеей де Бовуар. Помимо прочего, она содержит в себе отправную точку для различения между полом и гендером. Одно дело быть особью женского пола биологически, и совсем другое —быть сформированной как «женщина» посредством собственной культуры, то есть быть особью женского пола с женскими качествами, существом, которое делает вещи, характерные для «женщин», а не для «мужчин», которому присущи мысли и чувства, делающие эти вещи просто выражением женской природы.
Если женщина есть то, кем можно стать, тогда она также и то, кем можно не стать. Де Бовуар утверждает, что, в то время как особь женского пола определяется биологически, стать или не стать женщиной — проблема другого рода. «Все стороны цивилизованной жизни» создают женщин. В отсутствие других человеческих существ особь женского пола не становилась бы женщиной; конкретное человеческое «вмешательство другого в ее судьбу» является существенно важным для того, кем и какой она становится: «Ни гормоны, ни таинственные инстинкты не определяют женскую природу, женскую сущность, все зависит от того, как ощущает себя сама женщина; как она, отталкиваясь от восприятия окружающих, относится к своему телу, каково ее мировосприятие». В частности, «в глазах мужчин и несчетного числа женщин, смотрящих на мир теми же глазами, недостаточно иметь женское тело и исполнять женские функции в качестве любовницы, матери, чтобы быть "настоящей женщиной”». Для того чтобы стать «настоящей женщиной», она должна восприниматься людьми и принимать себя как Другое, противоположное Самости мужчины, как несущностное в противоположность сущностному, как объект в противоположность субъекту. Особи женского пола такими не создаются; они делаются такими в результате согласованных усилий мужчин и женщин.
Кроме того, де Бовуар утверждает, что люди придают некоторое значение наличию у них тела и, более конкретно, наличию у них мужского или женского тела. Она направляет нас к мысли, что «тело, в котором живет субъект», противоположно телу, изучаемому биологом. Осознание человеком своего тела в этом смысле вырабатывается под влиянием определенных обстоятельств, зависящих от того общества, членом которого он является («она осознает свою женственность: она осознает ее в недрах общества, членом которого является»), и даже от класса, к которому он принадлежит. Де Бовуар полагает, например, что физическое событие аборта воспринимается по-разному получившими традиционное воспитание женщинами среднего класса и женщинами, «которые прошли бедность или несчастье <...> [их] научили пренебрегать буржуазной моралью». В том же духе она утверждает, что биологические изменения, которые происходят во время менопаузы, по-разному воспринимаются теми «настоящими женщинами», которые сделали «основную ставку на свою женскую сущность», и «крестьянкой, женой рабочего, постоянно живущими под угрозой новой беременности», которые «счастливы, когда наконец риска больше нет».
Биология не является судьбой по крайней мере в двух смыслах, согласно де Бовуар. Во-первых, быть особью женского пола — не то же самое, что быть «женщиной»; биология не определяет также, становится ли и как человек становится «женщиной». Во-вторых, разные женщины воспринимают биологические события, связанные с принадлежностью к женскому полу, по-разному, в зависимости от того, как их тела используются в других отношениях, и от их представлений о том, что следует делать с их телами или по отношению к последним. Однако де Бовуар не доводит эту мысль насколько возможно далеко в тех направлениях, в которых ведут ее же замечания. Она вроде бы говорит, что биологическим фактам, относящимся к нашим телам, не следует придавать особого значения и что то, становится ли особь женского пола «женщиной» и как она ею становится, зависит от человеческого сознания и человеческой деятельности. Но она хорошо сознает, что во многих отношениях человеское сознание и человеческая деятельность в разных обществах принимают совершенно разные формы. Намек на это усматривается в ее замечании, которое цитировалось выше: что осознание женщиной ее биологической женственности зависит от общества, в котором она живет, а также в замечании, что вмешательство других является настолько решающим фактором в создании «женщины» из особи женского пола, что «если бы оно было иначе ориентировано, то привело бы к совсем иному результату».
Эта точка зрения, конечно, указывает на разные процессы создания «женщины» в разных культурах. Именно здесь недостаточная внимательность де Бовуар к особям женского пола, принадлежащим к разным группам населения, которых она противопоставляет «женщинам», является особенно удручающей. Она не размышляет над тем, что несомненно предполагается ее же теоретической точкой зрения и что отражается ее языком: именно что различные особи женского пола превращаются в различные виды «женщин» и что при определенных условиях некоторые особи женского пола рассматриваются как «женщины», а другие — нет.
Кроме того, предлагаемый де Бовуар анализ расового угнетения, хоть и беглый, показывает, что, по ее мнению, люди в разные периоды времени придавали разное значение расовым различиям. Она считает прогрессивным социальным изменением те серьезные экономические и политические сдвиги, в результате которых народ, некогда воспринимавшийся как Другой, больше не рассматривается как таковой теми, кто прежде господствовал над ним. Когда в начале своей книги она упоминает об изменении положения негров на Гаити после революции и, много позже, о том, как право голоса для негров способствовало восприятию негров как людей, достойных права голоса, она имеет в виду изменения значения, придаваемого белыми тому, что они считают биологическими различиями между белыми и черными. Если следовать ее утверждению, что мы обращаем внимание на «тело, в котором живет субъект», то можно спросить не только о жизни в мужском или женском теле в контексте сексизма, но также о жизни в черном, белом, коричневом, желтом или красном теле в контексте расизма. Хотя де Бовуар упоминает о вариативности идеалов женской красоты и, как мы видели, ясно осознает расовое угнетение, она не говорит подробно о женщинах, подвергаемых расовому угнетению, и соответственно не говорит об изменчивости представлений о красоте в зависимости от расы. Хотя она осознает значение, придаваемое цвету кожи, она не связывает это со своей мыслью о других физических различиях в человеческих телах (например, половых различиях) и с тем, как люди воспринимают эти различия.
Создание женщины
«Женщиной не рождаются, ею становятся». Это вводное предложение второй книги «Второго пола» стало наиболее часто цитируемой и, пожалуй, самой сильной идеей де Бовуар. Помимо прочего, она содержит в себе отправную точку для различения между полом и гендером. Одно дело быть особью женского пола биологически, и совсем другое —быть сформированной как «женщина» посредством собственной культуры, то есть быть особью женского пола с женскими качествами, существом, которое делает вещи, характерные для «женщин», а не для «мужчин», которому присущи мысли и чувства, делающие эти вещи просто выражением женской природы.
Если женщина есть то, кем можно стать, тогда она также и то, кем можно не стать. Де Бовуар утверждает, что, в то время как особь женского пола определяется биологически, стать или не стать женщиной — проблема другого рода. «Все стороны цивилизованной жизни» создают женщин. В отсутствие других человеческих существ особь женского пола не становилась бы женщиной; конкретное человеческое «вмешательство другого в ее судьбу» является существенно важным для того, кем и какой она становится: «Ни гормоны, ни таинственные инстинкты не определяют женскую природу, женскую сущность, все зависит от того, как ощущает себя сама женщина; как она, отталкиваясь от восприятия окружающих, относится к своему телу, каково ее мировосприятие». В частности, «в глазах мужчин и несчетного числа женщин, смотрящих на мир теми же глазами, недостаточно иметь женское тело и исполнять женские функции в качестве любовницы, матери, чтобы быть "настоящей женщиной”». Для того чтобы стать «настоящей женщиной», она должна восприниматься людьми и принимать себя как Другое, противоположное Самости мужчины, как несущностное в противоположность сущностному, как объект в противоположность субъекту. Особи женского пола такими не создаются; они делаются такими в результате согласованных усилий мужчин и женщин.
Кроме того, де Бовуар утверждает, что люди придают некоторое значение наличию у них тела и, более конкретно, наличию у них мужского или женского тела. Она направляет нас к мысли, что «тело, в котором живет субъект», противоположно телу, изучаемому биологом. Осознание человеком своего тела в этом смысле вырабатывается под влиянием определенных обстоятельств, зависящих от того общества, членом которого он является («она осознает свою женственность: она осознает ее в недрах общества, членом которого является»), и даже от класса, к которому он принадлежит. Де Бовуар полагает, например, что физическое событие аборта воспринимается по-разному получившими традиционное воспитание женщинами среднего класса и женщинами, «которые прошли бедность или несчастье <...> [их] научили пренебрегать буржуазной моралью». В том же духе она утверждает, что биологические изменения, которые происходят во время менопаузы, по-разному воспринимаются теми «настоящими женщинами», которые сделали «основную ставку на свою женскую сущность», и «крестьянкой, женой рабочего, постоянно живущими под угрозой новой беременности», которые «счастливы, когда наконец риска больше нет».
Биология не является судьбой по крайней мере в двух смыслах, согласно де Бовуар. Во-первых, быть особью женского пола — не то же самое, что быть «женщиной»; биология не определяет также, становится ли и как человек становится «женщиной». Во-вторых, разные женщины воспринимают биологические события, связанные с принадлежностью к женскому полу, по-разному, в зависимости от того, как их тела используются в других отношениях, и от их представлений о том, что следует делать с их телами или по отношению к последним. Однако де Бовуар не доводит эту мысль насколько возможно далеко в тех направлениях, в которых ведут ее же замечания. Она вроде бы говорит, что биологическим фактам, относящимся к нашим телам, не следует придавать особого значения и что то, становится ли особь женского пола «женщиной» и как она ею становится, зависит от человеческого сознания и человеческой деятельности. Но она хорошо сознает, что во многих отношениях человеское сознание и человеческая деятельность в разных обществах принимают совершенно разные формы. Намек на это усматривается в ее замечании, которое цитировалось выше: что осознание женщиной ее биологической женственности зависит от общества, в котором она живет, а также в замечании, что вмешательство других является настолько решающим фактором в создании «женщины» из особи женского пола, что «если бы оно было иначе ориентировано, то привело бы к совсем иному результату».
Эта точка зрения, конечно, указывает на разные процессы создания «женщины» в разных культурах. Именно здесь недостаточная внимательность де Бовуар к особям женского пола, принадлежащим к разным группам населения, которых она противопоставляет «женщинам», является особенно удручающей. Она не размышляет над тем, что несомненно предполагается ее же теоретической точкой зрения и что отражается ее языком: именно что различные особи женского пола превращаются в различные виды «женщин» и что при определенных условиях некоторые особи женского пола рассматриваются как «женщины», а другие — нет.
Кроме того, предлагаемый де Бовуар анализ расового угнетения, хоть и беглый, показывает, что, по ее мнению, люди в разные периоды времени придавали разное значение расовым различиям. Она считает прогрессивным социальным изменением те серьезные экономические и политические сдвиги, в результате которых народ, некогда воспринимавшийся как Другой, больше не рассматривается как таковой теми, кто прежде господствовал над ним. Когда в начале своей книги она упоминает об изменении положения негров на Гаити после революции и, много позже, о том, как право голоса для негров способствовало восприятию негров как людей, достойных права голоса, она имеет в виду изменения значения, придаваемого белыми тому, что они считают биологическими различиями между белыми и черными. Если следовать ее утверждению, что мы обращаем внимание на «тело, в котором живет субъект», то можно спросить не только о жизни в мужском или женском теле в контексте сексизма, но также о жизни в черном, белом, коричневом, желтом или красном теле в контексте расизма. Хотя де Бовуар упоминает о вариативности идеалов женской красоты и, как мы видели, ясно осознает расовое угнетение, она не говорит подробно о женщинах, подвергаемых расовому угнетению, и соответственно не говорит об изменчивости представлений о красоте в зависимости от расы. Хотя она осознает значение, придаваемое цвету кожи, она не связывает это со своей мыслью о других физических различиях в человеческих телах (например, половых различиях) и с тем, как люди воспринимают эти различия.
499 Кб, 1000x665>>32358
Создание женщины
«Женщиной не рождаются, ею становятся». Это вводное предложение второй книги «Второго пола» стало наиболее часто цитируемой и, пожалуй, самой сильной идеей де Бовуар. Помимо прочего, она содержит в себе отправную точку для различения между полом и гендером. Одно дело быть особью женского пола биологически, и совсем другое —быть сформированной как «женщина» посредством собственной культуры, то есть быть особью женского пола с женскими качествами, существом, которое делает вещи, характерные для «женщин», а не для «мужчин», которому присущи мысли и чувства, делающие эти вещи просто выражением женской природы.
Если женщина есть то, кем можно стать, тогда она также и то, кем можно не стать. Де Бовуар утверждает, что, в то время как особь женского пола определяется биологически, стать или не стать женщиной — проблема другого рода. «Все стороны цивилизованной жизни» создают женщин. В отсутствие других человеческих существ особь женского пола не становилась бы женщиной; конкретное человеческое «вмешательство другого в ее судьбу» является существенно важным для того, кем и какой она становится: «Ни гормоны, ни таинственные инстинкты не определяют женскую природу, женскую сущность, все зависит от того, как ощущает себя сама женщина; как она, отталкиваясь от восприятия окружающих, относится к своему телу, каково ее мировосприятие». В частности, «в глазах мужчин и несчетного числа женщин, смотрящих на мир теми же глазами, недостаточно иметь женское тело и исполнять женские функции в качестве любовницы, матери, чтобы быть "настоящей женщиной”». Для того чтобы стать «настоящей женщиной», она должна восприниматься людьми и принимать себя как Другое, противоположное Самости мужчины, как несущностное в противоположность сущностному, как объект в противоположность субъекту. Особи женского пола такими не создаются; они делаются такими в результате согласованных усилий мужчин и женщин.
Кроме того, де Бовуар утверждает, что люди придают некоторое значение наличию у них тела и, более конкретно, наличию у них мужского или женского тела. Она направляет нас к мысли, что «тело, в котором живет субъект», противоположно телу, изучаемому биологом. Осознание человеком своего тела в этом смысле вырабатывается под влиянием определенных обстоятельств, зависящих от того общества, членом которого он является («она осознает свою женственность: она осознает ее в недрах общества, членом которого является»), и даже от класса, к которому он принадлежит. Де Бовуар полагает, например, что физическое событие аборта воспринимается по-разному получившими традиционное воспитание женщинами среднего класса и женщинами, «которые прошли бедность или несчастье <...> [их] научили пренебрегать буржуазной моралью». В том же духе она утверждает, что биологические изменения, которые происходят во время менопаузы, по-разному воспринимаются теми «настоящими женщинами», которые сделали «основную ставку на свою женскую сущность», и «крестьянкой, женой рабочего, постоянно живущими под угрозой новой беременности», которые «счастливы, когда наконец риска больше нет».
Биология не является судьбой по крайней мере в двух смыслах, согласно де Бовуар. Во-первых, быть особью женского пола — не то же самое, что быть «женщиной»; биология не определяет также, становится ли и как человек становится «женщиной». Во-вторых, разные женщины воспринимают биологические события, связанные с принадлежностью к женскому полу, по-разному, в зависимости от того, как их тела используются в других отношениях, и от их представлений о том, что следует делать с их телами или по отношению к последним. Однако де Бовуар не доводит эту мысль насколько возможно далеко в тех направлениях, в которых ведут ее же замечания. Она вроде бы говорит, что биологическим фактам, относящимся к нашим телам, не следует придавать особого значения и что то, становится ли особь женского пола «женщиной» и как она ею становится, зависит от человеческого сознания и человеческой деятельности. Но она хорошо сознает, что во многих отношениях человеское сознание и человеческая деятельность в разных обществах принимают совершенно разные формы. Намек на это усматривается в ее замечании, которое цитировалось выше: что осознание женщиной ее биологической женственности зависит от общества, в котором она живет, а также в замечании, что вмешательство других является настолько решающим фактором в создании «женщины» из особи женского пола, что «если бы оно было иначе ориентировано, то привело бы к совсем иному результату».
Эта точка зрения, конечно, указывает на разные процессы создания «женщины» в разных культурах. Именно здесь недостаточная внимательность де Бовуар к особям женского пола, принадлежащим к разным группам населения, которых она противопоставляет «женщинам», является особенно удручающей. Она не размышляет над тем, что несомненно предполагается ее же теоретической точкой зрения и что отражается ее языком: именно что различные особи женского пола превращаются в различные виды «женщин» и что при определенных условиях некоторые особи женского пола рассматриваются как «женщины», а другие — нет.
Кроме того, предлагаемый де Бовуар анализ расового угнетения, хоть и беглый, показывает, что, по ее мнению, люди в разные периоды времени придавали разное значение расовым различиям. Она считает прогрессивным социальным изменением те серьезные экономические и политические сдвиги, в результате которых народ, некогда воспринимавшийся как Другой, больше не рассматривается как таковой теми, кто прежде господствовал над ним. Когда в начале своей книги она упоминает об изменении положения негров на Гаити после революции и, много позже, о том, как право голоса для негров способствовало восприятию негров как людей, достойных права голоса, она имеет в виду изменения значения, придаваемого белыми тому, что они считают биологическими различиями между белыми и черными. Если следовать ее утверждению, что мы обращаем внимание на «тело, в котором живет субъект», то можно спросить не только о жизни в мужском или женском теле в контексте сексизма, но также о жизни в черном, белом, коричневом, желтом или красном теле в контексте расизма. Хотя де Бовуар упоминает о вариативности идеалов женской красоты и, как мы видели, ясно осознает расовое угнетение, она не говорит подробно о женщинах, подвергаемых расовому угнетению, и соответственно не говорит об изменчивости представлений о красоте в зависимости от расы. Хотя она осознает значение, придаваемое цвету кожи, она не связывает это со своей мыслью о других физических различиях в человеческих телах (например, половых различиях) и с тем, как люди воспринимают эти различия.
Создание женщины
«Женщиной не рождаются, ею становятся». Это вводное предложение второй книги «Второго пола» стало наиболее часто цитируемой и, пожалуй, самой сильной идеей де Бовуар. Помимо прочего, она содержит в себе отправную точку для различения между полом и гендером. Одно дело быть особью женского пола биологически, и совсем другое —быть сформированной как «женщина» посредством собственной культуры, то есть быть особью женского пола с женскими качествами, существом, которое делает вещи, характерные для «женщин», а не для «мужчин», которому присущи мысли и чувства, делающие эти вещи просто выражением женской природы.
Если женщина есть то, кем можно стать, тогда она также и то, кем можно не стать. Де Бовуар утверждает, что, в то время как особь женского пола определяется биологически, стать или не стать женщиной — проблема другого рода. «Все стороны цивилизованной жизни» создают женщин. В отсутствие других человеческих существ особь женского пола не становилась бы женщиной; конкретное человеческое «вмешательство другого в ее судьбу» является существенно важным для того, кем и какой она становится: «Ни гормоны, ни таинственные инстинкты не определяют женскую природу, женскую сущность, все зависит от того, как ощущает себя сама женщина; как она, отталкиваясь от восприятия окружающих, относится к своему телу, каково ее мировосприятие». В частности, «в глазах мужчин и несчетного числа женщин, смотрящих на мир теми же глазами, недостаточно иметь женское тело и исполнять женские функции в качестве любовницы, матери, чтобы быть "настоящей женщиной”». Для того чтобы стать «настоящей женщиной», она должна восприниматься людьми и принимать себя как Другое, противоположное Самости мужчины, как несущностное в противоположность сущностному, как объект в противоположность субъекту. Особи женского пола такими не создаются; они делаются такими в результате согласованных усилий мужчин и женщин.
Кроме того, де Бовуар утверждает, что люди придают некоторое значение наличию у них тела и, более конкретно, наличию у них мужского или женского тела. Она направляет нас к мысли, что «тело, в котором живет субъект», противоположно телу, изучаемому биологом. Осознание человеком своего тела в этом смысле вырабатывается под влиянием определенных обстоятельств, зависящих от того общества, членом которого он является («она осознает свою женственность: она осознает ее в недрах общества, членом которого является»), и даже от класса, к которому он принадлежит. Де Бовуар полагает, например, что физическое событие аборта воспринимается по-разному получившими традиционное воспитание женщинами среднего класса и женщинами, «которые прошли бедность или несчастье <...> [их] научили пренебрегать буржуазной моралью». В том же духе она утверждает, что биологические изменения, которые происходят во время менопаузы, по-разному воспринимаются теми «настоящими женщинами», которые сделали «основную ставку на свою женскую сущность», и «крестьянкой, женой рабочего, постоянно живущими под угрозой новой беременности», которые «счастливы, когда наконец риска больше нет».
Биология не является судьбой по крайней мере в двух смыслах, согласно де Бовуар. Во-первых, быть особью женского пола — не то же самое, что быть «женщиной»; биология не определяет также, становится ли и как человек становится «женщиной». Во-вторых, разные женщины воспринимают биологические события, связанные с принадлежностью к женскому полу, по-разному, в зависимости от того, как их тела используются в других отношениях, и от их представлений о том, что следует делать с их телами или по отношению к последним. Однако де Бовуар не доводит эту мысль насколько возможно далеко в тех направлениях, в которых ведут ее же замечания. Она вроде бы говорит, что биологическим фактам, относящимся к нашим телам, не следует придавать особого значения и что то, становится ли особь женского пола «женщиной» и как она ею становится, зависит от человеческого сознания и человеческой деятельности. Но она хорошо сознает, что во многих отношениях человеское сознание и человеческая деятельность в разных обществах принимают совершенно разные формы. Намек на это усматривается в ее замечании, которое цитировалось выше: что осознание женщиной ее биологической женственности зависит от общества, в котором она живет, а также в замечании, что вмешательство других является настолько решающим фактором в создании «женщины» из особи женского пола, что «если бы оно было иначе ориентировано, то привело бы к совсем иному результату».
Эта точка зрения, конечно, указывает на разные процессы создания «женщины» в разных культурах. Именно здесь недостаточная внимательность де Бовуар к особям женского пола, принадлежащим к разным группам населения, которых она противопоставляет «женщинам», является особенно удручающей. Она не размышляет над тем, что несомненно предполагается ее же теоретической точкой зрения и что отражается ее языком: именно что различные особи женского пола превращаются в различные виды «женщин» и что при определенных условиях некоторые особи женского пола рассматриваются как «женщины», а другие — нет.
Кроме того, предлагаемый де Бовуар анализ расового угнетения, хоть и беглый, показывает, что, по ее мнению, люди в разные периоды времени придавали разное значение расовым различиям. Она считает прогрессивным социальным изменением те серьезные экономические и политические сдвиги, в результате которых народ, некогда воспринимавшийся как Другой, больше не рассматривается как таковой теми, кто прежде господствовал над ним. Когда в начале своей книги она упоминает об изменении положения негров на Гаити после революции и, много позже, о том, как право голоса для негров способствовало восприятию негров как людей, достойных права голоса, она имеет в виду изменения значения, придаваемого белыми тому, что они считают биологическими различиями между белыми и черными. Если следовать ее утверждению, что мы обращаем внимание на «тело, в котором живет субъект», то можно спросить не только о жизни в мужском или женском теле в контексте сексизма, но также о жизни в черном, белом, коричневом, желтом или красном теле в контексте расизма. Хотя де Бовуар упоминает о вариативности идеалов женской красоты и, как мы видели, ясно осознает расовое угнетение, она не говорит подробно о женщинах, подвергаемых расовому угнетению, и соответственно не говорит об изменчивости представлений о красоте в зависимости от расы. Хотя она осознает значение, придаваемое цвету кожи, она не связывает это со своей мыслью о других физических различиях в человеческих телах (например, половых различиях) и с тем, как люди воспринимают эти различия.
198 Кб, 640x480>>32359
Реальная и идеальная женщина
Третья многообещающая составляющая анализа де Бовуар — критика расхождения между реальностью живых женщин и статическим идеалом «женщины». Последний не является эмпирическим обобщением, основанным на наблюдениях за конкретными женщинами, но представляет собой мужской миф о природе женственности: «Рассеянному, случайному, множественному существованию разных женщин мифологическое мышление противопоставляет единую, застывшую Вечную Женственность; и, если данному ей определению в чем-то противоречит поведение женщин из плоти и крови, виноваты в этом последние; вместо того чтобы признать Женственность отвлеченной категорией, женщин объявляют неженственными».
Де Бовуар полагает, что этот мифологический идеал достигает глубин представления о женщине как Другом, и мы видели, что иногда ее можно понять в том смысле, будто отношение мужчин к женщинам как к Другому неизбежно. С другой же стороны, ясно, что она думает, что если бы политические и экономические условия изменились в должном направлении, то женщин стали бы понимать в их исторической особенности — то есть мужчины лучше узнали бы женщин, вместо того чтобы рассматривать их как повод для своей проекции мифологического идеала женственности. «Поразительно, что в приятельнице, коллеге, сотруднице никакой тайны нет ["таинственность" — одна из вариаций мифологического идеала]; зато, если зависимое лицо другого пола, если, например, молодой человек предстает перед мужчиной или женщиной старше или богаче его как несущественный объект, он тоже окутывается тайной. И это раскрывает нам основу женской тайны, которая имеет чисто экономический смысл». «...Чем более конкретно переживаются отношения, тем менее они индивидуализируются. Древнеегипетский феллах, крестьянин-бедуин, средневековый ремесленник, современный рабочий в силу трудовой необходимости и бедности имеют слишком определенные отношения с конкретной женщиной — своей подругой, — чтобы наделять ее доброй или недоброй аурой».
Здесь де Бовуар вкратце излагает ряд условий, при которых люди могут видеть друг друга такими, каковы они на самом деле. Освобождение женщин зависит от установления экономических и политических условий, при которых мужчины не будут просто проецировать на женщин свое представление о «женщине», но будут видеть реальных женщин, наблюдая «поведение женщин из плоти и крови». Де Бовуар высоко ценит то, что она называет «знанием», «эмпирическим законом», «законами природы» и «научным объяснением». Хотя она не объясняет точно, что подразумевается под этими терминами, ясно, что она обвиняет мужчин в недостаточной научности их утверждений о женщинах. Мужчины правильно стремятся к универсально истинным суждениям о женщинах, но они не понимают, что единственно твердым основанием для таких утверждений являются эмпирические наблюдения. Ясное размышление о женщинах должно приводить к универсально истинным суждениям о них.
Конечно, де Бовуар не излагает здесь развитой эпистемологии, но ее наметки свидетельствуют о потенциальном богатстве ее видения женщин. Как мы уже не раз отмечали, она на каком-то уровне ясно осознает разное историческое, экономическое и политическое положение женщин, влияние классовой и расовой принадлежности на отношения женщин с мужчинами и на их отношения с другими женщинами. Она уподобляет идею «Вечной женственности» платоновской «вневременной, неизменной, необходимой идее». Как экзистенциалистка, она избегает идеи о «сущности» чего бы то ни было — человечества, мужчины, женщины. Мы не те и не то, чем мы являемся как частные проявления некоей трансцендентальной сущности; скорее, «человек есть только то, что он делает <...> Его меряют по его поступкам».
Де Бовуар полагает, что поиски некой сущности «женщины» глубоко ошибочны: мы тщетно искали бы некую метафизическую крупицу чистой женственности, которая определяет всех женщин как женщин. Мы должны понять, что делают женщины, для того чтобы выяснить, кто они. Это значит, что прежде реального исследования жизней женщин мы не можем решить, что у них общего; иными словами, мы не можем признать, что то, что мы считаем истинным о жизнях женщин одного класса, расы, национальности или исторического периода, будет истинно о жизнях других женщин. Де Бовуар рекомендует нам противостоять готовности признать, что жизни женщин одной расы или класса показательны для жизней всех других женщин. И экзистенциализм, и «научное мышление» призывают нас смотреть и видеть женщин такими, каковы они есть.
Но вместе с тем де Бовуар также предупреждает, что ни экзистенциализм, ни «научная аргументация» не приведут нас к точке зрения на «женщину», «которой не хватает чувства всеобщего» и которая считает мир «некой совокупностью случайностей». Таким образом, хотя мы не можем заранее признать, что какая-либо конкретная всеобщая истина о «человечестве», «мужчинах» или «женщинах» будет истинной, мы можем признать, что изучение жизней женщин приведет к такой истине или истинам о женщинах. Оторванность женщин друг от друга — та самая оторванность, которую де Бовуар считает одной из причин того, что женщины не сформировали возможного политического класса, — в значительной степени объясняет отсутствие у них «целостного, всеобъемлющего представления»: «Изолированная в своем доме, она не так уж много соприкасается с другими женщинами и поэтому невольно считает свою участь как бы особой, единственной в своем роде». Если бы у женщины была возможность знать о жизнях других женщин, она могла бы увидеть основания для универсальных истин в сходных моментах тех ситуаций, которые раньше считала особенными, уникальными, sui generis. Де Бовуар весьма озабочена тем, чтобы представления о женщинах не основывались ни на посылке, что женщины с необходимостью причастны некой метафизической сущности, ни на посылке, что у женщин нет ничего общего. Однако универсальные истины, которые, как она утверждает, можно высказать о «женщинах», не следуют из ее наблюдений о различиях между женщинами.
Реальная и идеальная женщина
Третья многообещающая составляющая анализа де Бовуар — критика расхождения между реальностью живых женщин и статическим идеалом «женщины». Последний не является эмпирическим обобщением, основанным на наблюдениях за конкретными женщинами, но представляет собой мужской миф о природе женственности: «Рассеянному, случайному, множественному существованию разных женщин мифологическое мышление противопоставляет единую, застывшую Вечную Женственность; и, если данному ей определению в чем-то противоречит поведение женщин из плоти и крови, виноваты в этом последние; вместо того чтобы признать Женственность отвлеченной категорией, женщин объявляют неженственными».
Де Бовуар полагает, что этот мифологический идеал достигает глубин представления о женщине как Другом, и мы видели, что иногда ее можно понять в том смысле, будто отношение мужчин к женщинам как к Другому неизбежно. С другой же стороны, ясно, что она думает, что если бы политические и экономические условия изменились в должном направлении, то женщин стали бы понимать в их исторической особенности — то есть мужчины лучше узнали бы женщин, вместо того чтобы рассматривать их как повод для своей проекции мифологического идеала женственности. «Поразительно, что в приятельнице, коллеге, сотруднице никакой тайны нет ["таинственность" — одна из вариаций мифологического идеала]; зато, если зависимое лицо другого пола, если, например, молодой человек предстает перед мужчиной или женщиной старше или богаче его как несущественный объект, он тоже окутывается тайной. И это раскрывает нам основу женской тайны, которая имеет чисто экономический смысл». «...Чем более конкретно переживаются отношения, тем менее они индивидуализируются. Древнеегипетский феллах, крестьянин-бедуин, средневековый ремесленник, современный рабочий в силу трудовой необходимости и бедности имеют слишком определенные отношения с конкретной женщиной — своей подругой, — чтобы наделять ее доброй или недоброй аурой».
Здесь де Бовуар вкратце излагает ряд условий, при которых люди могут видеть друг друга такими, каковы они на самом деле. Освобождение женщин зависит от установления экономических и политических условий, при которых мужчины не будут просто проецировать на женщин свое представление о «женщине», но будут видеть реальных женщин, наблюдая «поведение женщин из плоти и крови». Де Бовуар высоко ценит то, что она называет «знанием», «эмпирическим законом», «законами природы» и «научным объяснением». Хотя она не объясняет точно, что подразумевается под этими терминами, ясно, что она обвиняет мужчин в недостаточной научности их утверждений о женщинах. Мужчины правильно стремятся к универсально истинным суждениям о женщинах, но они не понимают, что единственно твердым основанием для таких утверждений являются эмпирические наблюдения. Ясное размышление о женщинах должно приводить к универсально истинным суждениям о них.
Конечно, де Бовуар не излагает здесь развитой эпистемологии, но ее наметки свидетельствуют о потенциальном богатстве ее видения женщин. Как мы уже не раз отмечали, она на каком-то уровне ясно осознает разное историческое, экономическое и политическое положение женщин, влияние классовой и расовой принадлежности на отношения женщин с мужчинами и на их отношения с другими женщинами. Она уподобляет идею «Вечной женственности» платоновской «вневременной, неизменной, необходимой идее». Как экзистенциалистка, она избегает идеи о «сущности» чего бы то ни было — человечества, мужчины, женщины. Мы не те и не то, чем мы являемся как частные проявления некоей трансцендентальной сущности; скорее, «человек есть только то, что он делает <...> Его меряют по его поступкам».
Де Бовуар полагает, что поиски некой сущности «женщины» глубоко ошибочны: мы тщетно искали бы некую метафизическую крупицу чистой женственности, которая определяет всех женщин как женщин. Мы должны понять, что делают женщины, для того чтобы выяснить, кто они. Это значит, что прежде реального исследования жизней женщин мы не можем решить, что у них общего; иными словами, мы не можем признать, что то, что мы считаем истинным о жизнях женщин одного класса, расы, национальности или исторического периода, будет истинно о жизнях других женщин. Де Бовуар рекомендует нам противостоять готовности признать, что жизни женщин одной расы или класса показательны для жизней всех других женщин. И экзистенциализм, и «научное мышление» призывают нас смотреть и видеть женщин такими, каковы они есть.
Но вместе с тем де Бовуар также предупреждает, что ни экзистенциализм, ни «научная аргументация» не приведут нас к точке зрения на «женщину», «которой не хватает чувства всеобщего» и которая считает мир «некой совокупностью случайностей». Таким образом, хотя мы не можем заранее признать, что какая-либо конкретная всеобщая истина о «человечестве», «мужчинах» или «женщинах» будет истинной, мы можем признать, что изучение жизней женщин приведет к такой истине или истинам о женщинах. Оторванность женщин друг от друга — та самая оторванность, которую де Бовуар считает одной из причин того, что женщины не сформировали возможного политического класса, — в значительной степени объясняет отсутствие у них «целостного, всеобъемлющего представления»: «Изолированная в своем доме, она не так уж много соприкасается с другими женщинами и поэтому невольно считает свою участь как бы особой, единственной в своем роде». Если бы у женщины была возможность знать о жизнях других женщин, она могла бы увидеть основания для универсальных истин в сходных моментах тех ситуаций, которые раньше считала особенными, уникальными, sui generis. Де Бовуар весьма озабочена тем, чтобы представления о женщинах не основывались ни на посылке, что женщины с необходимостью причастны некой метафизической сущности, ни на посылке, что у женщин нет ничего общего. Однако универсальные истины, которые, как она утверждает, можно высказать о «женщинах», не следуют из ее наблюдений о различиях между женщинами.
198 Кб, 640x480>>32359
Реальная и идеальная женщина
Третья многообещающая составляющая анализа де Бовуар — критика расхождения между реальностью живых женщин и статическим идеалом «женщины». Последний не является эмпирическим обобщением, основанным на наблюдениях за конкретными женщинами, но представляет собой мужской миф о природе женственности: «Рассеянному, случайному, множественному существованию разных женщин мифологическое мышление противопоставляет единую, застывшую Вечную Женственность; и, если данному ей определению в чем-то противоречит поведение женщин из плоти и крови, виноваты в этом последние; вместо того чтобы признать Женственность отвлеченной категорией, женщин объявляют неженственными».
Де Бовуар полагает, что этот мифологический идеал достигает глубин представления о женщине как Другом, и мы видели, что иногда ее можно понять в том смысле, будто отношение мужчин к женщинам как к Другому неизбежно. С другой же стороны, ясно, что она думает, что если бы политические и экономические условия изменились в должном направлении, то женщин стали бы понимать в их исторической особенности — то есть мужчины лучше узнали бы женщин, вместо того чтобы рассматривать их как повод для своей проекции мифологического идеала женственности. «Поразительно, что в приятельнице, коллеге, сотруднице никакой тайны нет ["таинственность" — одна из вариаций мифологического идеала]; зато, если зависимое лицо другого пола, если, например, молодой человек предстает перед мужчиной или женщиной старше или богаче его как несущественный объект, он тоже окутывается тайной. И это раскрывает нам основу женской тайны, которая имеет чисто экономический смысл». «...Чем более конкретно переживаются отношения, тем менее они индивидуализируются. Древнеегипетский феллах, крестьянин-бедуин, средневековый ремесленник, современный рабочий в силу трудовой необходимости и бедности имеют слишком определенные отношения с конкретной женщиной — своей подругой, — чтобы наделять ее доброй или недоброй аурой».
Здесь де Бовуар вкратце излагает ряд условий, при которых люди могут видеть друг друга такими, каковы они на самом деле. Освобождение женщин зависит от установления экономических и политических условий, при которых мужчины не будут просто проецировать на женщин свое представление о «женщине», но будут видеть реальных женщин, наблюдая «поведение женщин из плоти и крови». Де Бовуар высоко ценит то, что она называет «знанием», «эмпирическим законом», «законами природы» и «научным объяснением». Хотя она не объясняет точно, что подразумевается под этими терминами, ясно, что она обвиняет мужчин в недостаточной научности их утверждений о женщинах. Мужчины правильно стремятся к универсально истинным суждениям о женщинах, но они не понимают, что единственно твердым основанием для таких утверждений являются эмпирические наблюдения. Ясное размышление о женщинах должно приводить к универсально истинным суждениям о них.
Конечно, де Бовуар не излагает здесь развитой эпистемологии, но ее наметки свидетельствуют о потенциальном богатстве ее видения женщин. Как мы уже не раз отмечали, она на каком-то уровне ясно осознает разное историческое, экономическое и политическое положение женщин, влияние классовой и расовой принадлежности на отношения женщин с мужчинами и на их отношения с другими женщинами. Она уподобляет идею «Вечной женственности» платоновской «вневременной, неизменной, необходимой идее». Как экзистенциалистка, она избегает идеи о «сущности» чего бы то ни было — человечества, мужчины, женщины. Мы не те и не то, чем мы являемся как частные проявления некоей трансцендентальной сущности; скорее, «человек есть только то, что он делает <...> Его меряют по его поступкам».
Де Бовуар полагает, что поиски некой сущности «женщины» глубоко ошибочны: мы тщетно искали бы некую метафизическую крупицу чистой женственности, которая определяет всех женщин как женщин. Мы должны понять, что делают женщины, для того чтобы выяснить, кто они. Это значит, что прежде реального исследования жизней женщин мы не можем решить, что у них общего; иными словами, мы не можем признать, что то, что мы считаем истинным о жизнях женщин одного класса, расы, национальности или исторического периода, будет истинно о жизнях других женщин. Де Бовуар рекомендует нам противостоять готовности признать, что жизни женщин одной расы или класса показательны для жизней всех других женщин. И экзистенциализм, и «научное мышление» призывают нас смотреть и видеть женщин такими, каковы они есть.
Но вместе с тем де Бовуар также предупреждает, что ни экзистенциализм, ни «научная аргументация» не приведут нас к точке зрения на «женщину», «которой не хватает чувства всеобщего» и которая считает мир «некой совокупностью случайностей». Таким образом, хотя мы не можем заранее признать, что какая-либо конкретная всеобщая истина о «человечестве», «мужчинах» или «женщинах» будет истинной, мы можем признать, что изучение жизней женщин приведет к такой истине или истинам о женщинах. Оторванность женщин друг от друга — та самая оторванность, которую де Бовуар считает одной из причин того, что женщины не сформировали возможного политического класса, — в значительной степени объясняет отсутствие у них «целостного, всеобъемлющего представления»: «Изолированная в своем доме, она не так уж много соприкасается с другими женщинами и поэтому невольно считает свою участь как бы особой, единственной в своем роде». Если бы у женщины была возможность знать о жизнях других женщин, она могла бы увидеть основания для универсальных истин в сходных моментах тех ситуаций, которые раньше считала особенными, уникальными, sui generis. Де Бовуар весьма озабочена тем, чтобы представления о женщинах не основывались ни на посылке, что женщины с необходимостью причастны некой метафизической сущности, ни на посылке, что у женщин нет ничего общего. Однако универсальные истины, которые, как она утверждает, можно высказать о «женщинах», не следуют из ее наблюдений о различиях между женщинами.
Реальная и идеальная женщина
Третья многообещающая составляющая анализа де Бовуар — критика расхождения между реальностью живых женщин и статическим идеалом «женщины». Последний не является эмпирическим обобщением, основанным на наблюдениях за конкретными женщинами, но представляет собой мужской миф о природе женственности: «Рассеянному, случайному, множественному существованию разных женщин мифологическое мышление противопоставляет единую, застывшую Вечную Женственность; и, если данному ей определению в чем-то противоречит поведение женщин из плоти и крови, виноваты в этом последние; вместо того чтобы признать Женственность отвлеченной категорией, женщин объявляют неженственными».
Де Бовуар полагает, что этот мифологический идеал достигает глубин представления о женщине как Другом, и мы видели, что иногда ее можно понять в том смысле, будто отношение мужчин к женщинам как к Другому неизбежно. С другой же стороны, ясно, что она думает, что если бы политические и экономические условия изменились в должном направлении, то женщин стали бы понимать в их исторической особенности — то есть мужчины лучше узнали бы женщин, вместо того чтобы рассматривать их как повод для своей проекции мифологического идеала женственности. «Поразительно, что в приятельнице, коллеге, сотруднице никакой тайны нет ["таинственность" — одна из вариаций мифологического идеала]; зато, если зависимое лицо другого пола, если, например, молодой человек предстает перед мужчиной или женщиной старше или богаче его как несущественный объект, он тоже окутывается тайной. И это раскрывает нам основу женской тайны, которая имеет чисто экономический смысл». «...Чем более конкретно переживаются отношения, тем менее они индивидуализируются. Древнеегипетский феллах, крестьянин-бедуин, средневековый ремесленник, современный рабочий в силу трудовой необходимости и бедности имеют слишком определенные отношения с конкретной женщиной — своей подругой, — чтобы наделять ее доброй или недоброй аурой».
Здесь де Бовуар вкратце излагает ряд условий, при которых люди могут видеть друг друга такими, каковы они на самом деле. Освобождение женщин зависит от установления экономических и политических условий, при которых мужчины не будут просто проецировать на женщин свое представление о «женщине», но будут видеть реальных женщин, наблюдая «поведение женщин из плоти и крови». Де Бовуар высоко ценит то, что она называет «знанием», «эмпирическим законом», «законами природы» и «научным объяснением». Хотя она не объясняет точно, что подразумевается под этими терминами, ясно, что она обвиняет мужчин в недостаточной научности их утверждений о женщинах. Мужчины правильно стремятся к универсально истинным суждениям о женщинах, но они не понимают, что единственно твердым основанием для таких утверждений являются эмпирические наблюдения. Ясное размышление о женщинах должно приводить к универсально истинным суждениям о них.
Конечно, де Бовуар не излагает здесь развитой эпистемологии, но ее наметки свидетельствуют о потенциальном богатстве ее видения женщин. Как мы уже не раз отмечали, она на каком-то уровне ясно осознает разное историческое, экономическое и политическое положение женщин, влияние классовой и расовой принадлежности на отношения женщин с мужчинами и на их отношения с другими женщинами. Она уподобляет идею «Вечной женственности» платоновской «вневременной, неизменной, необходимой идее». Как экзистенциалистка, она избегает идеи о «сущности» чего бы то ни было — человечества, мужчины, женщины. Мы не те и не то, чем мы являемся как частные проявления некоей трансцендентальной сущности; скорее, «человек есть только то, что он делает <...> Его меряют по его поступкам».
Де Бовуар полагает, что поиски некой сущности «женщины» глубоко ошибочны: мы тщетно искали бы некую метафизическую крупицу чистой женственности, которая определяет всех женщин как женщин. Мы должны понять, что делают женщины, для того чтобы выяснить, кто они. Это значит, что прежде реального исследования жизней женщин мы не можем решить, что у них общего; иными словами, мы не можем признать, что то, что мы считаем истинным о жизнях женщин одного класса, расы, национальности или исторического периода, будет истинно о жизнях других женщин. Де Бовуар рекомендует нам противостоять готовности признать, что жизни женщин одной расы или класса показательны для жизней всех других женщин. И экзистенциализм, и «научное мышление» призывают нас смотреть и видеть женщин такими, каковы они есть.
Но вместе с тем де Бовуар также предупреждает, что ни экзистенциализм, ни «научная аргументация» не приведут нас к точке зрения на «женщину», «которой не хватает чувства всеобщего» и которая считает мир «некой совокупностью случайностей». Таким образом, хотя мы не можем заранее признать, что какая-либо конкретная всеобщая истина о «человечестве», «мужчинах» или «женщинах» будет истинной, мы можем признать, что изучение жизней женщин приведет к такой истине или истинам о женщинах. Оторванность женщин друг от друга — та самая оторванность, которую де Бовуар считает одной из причин того, что женщины не сформировали возможного политического класса, — в значительной степени объясняет отсутствие у них «целостного, всеобъемлющего представления»: «Изолированная в своем доме, она не так уж много соприкасается с другими женщинами и поэтому невольно считает свою участь как бы особой, единственной в своем роде». Если бы у женщины была возможность знать о жизнях других женщин, она могла бы увидеть основания для универсальных истин в сходных моментах тех ситуаций, которые раньше считала особенными, уникальными, sui generis. Де Бовуар весьма озабочена тем, чтобы представления о женщинах не основывались ни на посылке, что женщины с необходимостью причастны некой метафизической сущности, ни на посылке, что у женщин нет ничего общего. Однако универсальные истины, которые, как она утверждает, можно высказать о «женщинах», не следуют из ее наблюдений о различиях между женщинами.
374 Кб, 683x1024>>32360
3
Чем можно объяснить эти противоречивые моменты в характеристике женщин у де Бовуар? Мы задаем этот вопрос не для того, чтобы снять с нее обвинение в непоследовательности или неверном представлении положения белых женщин среднего класса в качестве положения «женщин в целом». Скорее, наша цель в том, чтобы понять, где должны укрываться привилегии белых представительниц среднего класса, чтобы противостоять наблюдениям и теоретическим точкам зрения, которые говорят против них.
Некоторые линии рассуждения де Бовуар неумолимо ведут в направлении фокусирования внимания на белых женщинах среднего класса, с тем чтобы пролить свет на положение «женщины». Как мы видели, по крайней мере в течение некоторого времени она придерживается истинности следующих положений.
1.Если некто не есть «мужчина», то он женщина или негр, женщина или еврей, женщина или бедный человек и т.д.
2.Сексизм отличается от расизма и других видов угнетения: сексизм — угнетение, переживаемое женщинами как женщинами, расизм — угнетение, переживаемое, например, неграми как неграми.
3.Сексизм наиболее очевиден в случае женщин, которые не подвергаются другому угнетению (то есть расизму, антисемитизму, классовому угнетению и т.д.)
Итак, поскольку де Бовуар считает эти положения истинными, для нее совершенно логично принять изучение белых женщин среднего класса за изучение всех женщин. В самом деле, всякий признающий истинность этих трех положений посчитает, что для феминистов самая логичная вещь на свете — сосредоточиться на белых женщинах среднего класса. В этом смысле де Бовуар, конечно, не одинока. В той мере, в какой положения 1, 2 и 3 представляются логически верными, мы не должны считать привилегии белых женщин среднего класса, о которых говорит работа де Бовуар, ее личной причудой, но должны видеть в них часть интеллектуальной и политической атмосферы, в которой существовала она и существуют многие из нас.
В этом, можно сказать, пунше из трех положений отметим два важных момента. Во-первых, они представляются едва ли не трюизмом: ведь положения 1 и 2 можно считать истинными по определению (де Бовуар, как мы видели, иногда рассматривала их как в высшей степени непреложные), а положение 3 можно считать просто выражением здравого смысла, которое даже не требует подтверждения посредством исторического исследования (разве последствия сексизма для женщин не являются более отчетливыми и, следовательно, более легкими для исследования, когда эти женщины не подвергаются другим формам угнетения?). Во вторых, эти положения приводят к сосредоточению на белых женщинах среднего класса без упоминания белых женщин среднего класса.
Эти две характеристики определяют, какую роль играет привилегия белых женщин среднего класса в феминистской теории, а значит, являются ключевыми для понимания того, почему мы упустили бы золотую возможность, если бы просто отмахнулись от этой сосредоточенности де Бовуар на исследовании белых женщин среднего класса как от индивидуального выражения ее собственной привилегированности. (Фактически выражением этой привилегии было бы упоминание о ее существовании без попытки исследовать и показать ее глубину и распространенность.) Привилегия не может сохраняться, если она признается и обосновывается как необходимая. Если человек обладает привилегией, то он как раз не должен просить о внимании к своему положению. Если феминистская теория выражает привилегию белых женщин среднего класса, то тем самым она автоматически гарантирует привлечение внимания к этим женщинам. Как она может гарантировать это, не выражая четко, что делает? Положения 1—3 как раз и проделывают этот фокус, задавая в качестве позиции «по умолчанию» феминистского исследования изучение белых женщин среднего класса: если иное не оговаривается специально, то именно о них мы будем говорить.
Де Бовуар была очень чутка к выражению привилегии в поведении женщин: как мы видели, она отмечала желание жен белых рабовладельцев сохранить расовое status quo; она говорила о враждебном отношении к прислуге со стороны нанявших их хозяек из среднего и высшего класса. Но привилегия, как мы хорошо знаем, может гнездиться почти всюду, и, поскольку она реализуется тем эффективнее, чем менее она заметна, не удивительно, что мы находим ее отражение в том, что представляется аксиомами исследования положения «женщин» у де Бовуар.
Если мы соглашаемся с положениями 1—3 (это согласие скорее подспудное, нежели явно выраженное), вряд ли мы придадим большое значение тем аспектам рассуждения де Бовуар, которые могут дать нам основания для сомнения в их статусе. Например, мы вряд ли удивимся тому факту, что если, как утверждает де Бовуар, одна из причин, по которым женщины не образуют естественного политического класса, состоит в том, что мы присутствуем во всех уровнях населения, — то, вопреки положению 1, очень странным представляется противопоставление женщин нефам, евреям, бедным. Вряд ли также мы заметим глубину высказывания де Бовуар о том, что мы должны всегда спрашивать о расовой и классовой принадлежности всех мужчин и женщин, о которых говорим, поскольку утверждения о сексуальной иерархии значимы лишь применительно к определенной расе и классу; в таком случае сексизм по отношению к женщинам будем различным соответственно их расовой и классовой привилегии. Но это значит, вопреки положению 2, что не существует простой формы сексизма, одинаковой для всех женщин, поскольку они женщины. Таким образом, даже если (согласно положению 3) сексизм проще обнаружить по отношению к женщинам, не подвергающимся другим формам угнетения, это не означает, что усматриваемый нами сексизм точно такой же, какой мы обнаружили бы в случае женщин, подвергающихся другим формам угнетения. Мы должны быть очень внимательны: угнетение, которое переживают белые женщины среднего класса, — не то угнетение, с которым сталкиваются женщины именно «как женщины», но то, с которым сталкиваются белые женщины среднего класса. Их расовая и классовая принадлежность не безразлична для угнетения, с которым они сталкиваются, пусть даже они не угнетаются по причине расовой и классовой принадлежности.
3
Чем можно объяснить эти противоречивые моменты в характеристике женщин у де Бовуар? Мы задаем этот вопрос не для того, чтобы снять с нее обвинение в непоследовательности или неверном представлении положения белых женщин среднего класса в качестве положения «женщин в целом». Скорее, наша цель в том, чтобы понять, где должны укрываться привилегии белых представительниц среднего класса, чтобы противостоять наблюдениям и теоретическим точкам зрения, которые говорят против них.
Некоторые линии рассуждения де Бовуар неумолимо ведут в направлении фокусирования внимания на белых женщинах среднего класса, с тем чтобы пролить свет на положение «женщины». Как мы видели, по крайней мере в течение некоторого времени она придерживается истинности следующих положений.
1.Если некто не есть «мужчина», то он женщина или негр, женщина или еврей, женщина или бедный человек и т.д.
2.Сексизм отличается от расизма и других видов угнетения: сексизм — угнетение, переживаемое женщинами как женщинами, расизм — угнетение, переживаемое, например, неграми как неграми.
3.Сексизм наиболее очевиден в случае женщин, которые не подвергаются другому угнетению (то есть расизму, антисемитизму, классовому угнетению и т.д.)
Итак, поскольку де Бовуар считает эти положения истинными, для нее совершенно логично принять изучение белых женщин среднего класса за изучение всех женщин. В самом деле, всякий признающий истинность этих трех положений посчитает, что для феминистов самая логичная вещь на свете — сосредоточиться на белых женщинах среднего класса. В этом смысле де Бовуар, конечно, не одинока. В той мере, в какой положения 1, 2 и 3 представляются логически верными, мы не должны считать привилегии белых женщин среднего класса, о которых говорит работа де Бовуар, ее личной причудой, но должны видеть в них часть интеллектуальной и политической атмосферы, в которой существовала она и существуют многие из нас.
В этом, можно сказать, пунше из трех положений отметим два важных момента. Во-первых, они представляются едва ли не трюизмом: ведь положения 1 и 2 можно считать истинными по определению (де Бовуар, как мы видели, иногда рассматривала их как в высшей степени непреложные), а положение 3 можно считать просто выражением здравого смысла, которое даже не требует подтверждения посредством исторического исследования (разве последствия сексизма для женщин не являются более отчетливыми и, следовательно, более легкими для исследования, когда эти женщины не подвергаются другим формам угнетения?). Во вторых, эти положения приводят к сосредоточению на белых женщинах среднего класса без упоминания белых женщин среднего класса.
Эти две характеристики определяют, какую роль играет привилегия белых женщин среднего класса в феминистской теории, а значит, являются ключевыми для понимания того, почему мы упустили бы золотую возможность, если бы просто отмахнулись от этой сосредоточенности де Бовуар на исследовании белых женщин среднего класса как от индивидуального выражения ее собственной привилегированности. (Фактически выражением этой привилегии было бы упоминание о ее существовании без попытки исследовать и показать ее глубину и распространенность.) Привилегия не может сохраняться, если она признается и обосновывается как необходимая. Если человек обладает привилегией, то он как раз не должен просить о внимании к своему положению. Если феминистская теория выражает привилегию белых женщин среднего класса, то тем самым она автоматически гарантирует привлечение внимания к этим женщинам. Как она может гарантировать это, не выражая четко, что делает? Положения 1—3 как раз и проделывают этот фокус, задавая в качестве позиции «по умолчанию» феминистского исследования изучение белых женщин среднего класса: если иное не оговаривается специально, то именно о них мы будем говорить.
Де Бовуар была очень чутка к выражению привилегии в поведении женщин: как мы видели, она отмечала желание жен белых рабовладельцев сохранить расовое status quo; она говорила о враждебном отношении к прислуге со стороны нанявших их хозяек из среднего и высшего класса. Но привилегия, как мы хорошо знаем, может гнездиться почти всюду, и, поскольку она реализуется тем эффективнее, чем менее она заметна, не удивительно, что мы находим ее отражение в том, что представляется аксиомами исследования положения «женщин» у де Бовуар.
Если мы соглашаемся с положениями 1—3 (это согласие скорее подспудное, нежели явно выраженное), вряд ли мы придадим большое значение тем аспектам рассуждения де Бовуар, которые могут дать нам основания для сомнения в их статусе. Например, мы вряд ли удивимся тому факту, что если, как утверждает де Бовуар, одна из причин, по которым женщины не образуют естественного политического класса, состоит в том, что мы присутствуем во всех уровнях населения, — то, вопреки положению 1, очень странным представляется противопоставление женщин нефам, евреям, бедным. Вряд ли также мы заметим глубину высказывания де Бовуар о том, что мы должны всегда спрашивать о расовой и классовой принадлежности всех мужчин и женщин, о которых говорим, поскольку утверждения о сексуальной иерархии значимы лишь применительно к определенной расе и классу; в таком случае сексизм по отношению к женщинам будем различным соответственно их расовой и классовой привилегии. Но это значит, вопреки положению 2, что не существует простой формы сексизма, одинаковой для всех женщин, поскольку они женщины. Таким образом, даже если (согласно положению 3) сексизм проще обнаружить по отношению к женщинам, не подвергающимся другим формам угнетения, это не означает, что усматриваемый нами сексизм точно такой же, какой мы обнаружили бы в случае женщин, подвергающихся другим формам угнетения. Мы должны быть очень внимательны: угнетение, которое переживают белые женщины среднего класса, — не то угнетение, с которым сталкиваются женщины именно «как женщины», но то, с которым сталкиваются белые женщины среднего класса. Их расовая и классовая принадлежность не безразлична для угнетения, с которым они сталкиваются, пусть даже они не угнетаются по причине расовой и классовой принадлежности.
374 Кб, 683x1024>>32360
3
Чем можно объяснить эти противоречивые моменты в характеристике женщин у де Бовуар? Мы задаем этот вопрос не для того, чтобы снять с нее обвинение в непоследовательности или неверном представлении положения белых женщин среднего класса в качестве положения «женщин в целом». Скорее, наша цель в том, чтобы понять, где должны укрываться привилегии белых представительниц среднего класса, чтобы противостоять наблюдениям и теоретическим точкам зрения, которые говорят против них.
Некоторые линии рассуждения де Бовуар неумолимо ведут в направлении фокусирования внимания на белых женщинах среднего класса, с тем чтобы пролить свет на положение «женщины». Как мы видели, по крайней мере в течение некоторого времени она придерживается истинности следующих положений.
1.Если некто не есть «мужчина», то он женщина или негр, женщина или еврей, женщина или бедный человек и т.д.
2.Сексизм отличается от расизма и других видов угнетения: сексизм — угнетение, переживаемое женщинами как женщинами, расизм — угнетение, переживаемое, например, неграми как неграми.
3.Сексизм наиболее очевиден в случае женщин, которые не подвергаются другому угнетению (то есть расизму, антисемитизму, классовому угнетению и т.д.)
Итак, поскольку де Бовуар считает эти положения истинными, для нее совершенно логично принять изучение белых женщин среднего класса за изучение всех женщин. В самом деле, всякий признающий истинность этих трех положений посчитает, что для феминистов самая логичная вещь на свете — сосредоточиться на белых женщинах среднего класса. В этом смысле де Бовуар, конечно, не одинока. В той мере, в какой положения 1, 2 и 3 представляются логически верными, мы не должны считать привилегии белых женщин среднего класса, о которых говорит работа де Бовуар, ее личной причудой, но должны видеть в них часть интеллектуальной и политической атмосферы, в которой существовала она и существуют многие из нас.
В этом, можно сказать, пунше из трех положений отметим два важных момента. Во-первых, они представляются едва ли не трюизмом: ведь положения 1 и 2 можно считать истинными по определению (де Бовуар, как мы видели, иногда рассматривала их как в высшей степени непреложные), а положение 3 можно считать просто выражением здравого смысла, которое даже не требует подтверждения посредством исторического исследования (разве последствия сексизма для женщин не являются более отчетливыми и, следовательно, более легкими для исследования, когда эти женщины не подвергаются другим формам угнетения?). Во вторых, эти положения приводят к сосредоточению на белых женщинах среднего класса без упоминания белых женщин среднего класса.
Эти две характеристики определяют, какую роль играет привилегия белых женщин среднего класса в феминистской теории, а значит, являются ключевыми для понимания того, почему мы упустили бы золотую возможность, если бы просто отмахнулись от этой сосредоточенности де Бовуар на исследовании белых женщин среднего класса как от индивидуального выражения ее собственной привилегированности. (Фактически выражением этой привилегии было бы упоминание о ее существовании без попытки исследовать и показать ее глубину и распространенность.) Привилегия не может сохраняться, если она признается и обосновывается как необходимая. Если человек обладает привилегией, то он как раз не должен просить о внимании к своему положению. Если феминистская теория выражает привилегию белых женщин среднего класса, то тем самым она автоматически гарантирует привлечение внимания к этим женщинам. Как она может гарантировать это, не выражая четко, что делает? Положения 1—3 как раз и проделывают этот фокус, задавая в качестве позиции «по умолчанию» феминистского исследования изучение белых женщин среднего класса: если иное не оговаривается специально, то именно о них мы будем говорить.
Де Бовуар была очень чутка к выражению привилегии в поведении женщин: как мы видели, она отмечала желание жен белых рабовладельцев сохранить расовое status quo; она говорила о враждебном отношении к прислуге со стороны нанявших их хозяек из среднего и высшего класса. Но привилегия, как мы хорошо знаем, может гнездиться почти всюду, и, поскольку она реализуется тем эффективнее, чем менее она заметна, не удивительно, что мы находим ее отражение в том, что представляется аксиомами исследования положения «женщин» у де Бовуар.
Если мы соглашаемся с положениями 1—3 (это согласие скорее подспудное, нежели явно выраженное), вряд ли мы придадим большое значение тем аспектам рассуждения де Бовуар, которые могут дать нам основания для сомнения в их статусе. Например, мы вряд ли удивимся тому факту, что если, как утверждает де Бовуар, одна из причин, по которым женщины не образуют естественного политического класса, состоит в том, что мы присутствуем во всех уровнях населения, — то, вопреки положению 1, очень странным представляется противопоставление женщин нефам, евреям, бедным. Вряд ли также мы заметим глубину высказывания де Бовуар о том, что мы должны всегда спрашивать о расовой и классовой принадлежности всех мужчин и женщин, о которых говорим, поскольку утверждения о сексуальной иерархии значимы лишь применительно к определенной расе и классу; в таком случае сексизм по отношению к женщинам будем различным соответственно их расовой и классовой привилегии. Но это значит, вопреки положению 2, что не существует простой формы сексизма, одинаковой для всех женщин, поскольку они женщины. Таким образом, даже если (согласно положению 3) сексизм проще обнаружить по отношению к женщинам, не подвергающимся другим формам угнетения, это не означает, что усматриваемый нами сексизм точно такой же, какой мы обнаружили бы в случае женщин, подвергающихся другим формам угнетения. Мы должны быть очень внимательны: угнетение, которое переживают белые женщины среднего класса, — не то угнетение, с которым сталкиваются женщины именно «как женщины», но то, с которым сталкиваются белые женщины среднего класса. Их расовая и классовая принадлежность не безразлична для угнетения, с которым они сталкиваются, пусть даже они не угнетаются по причине расовой и классовой принадлежности.
3
Чем можно объяснить эти противоречивые моменты в характеристике женщин у де Бовуар? Мы задаем этот вопрос не для того, чтобы снять с нее обвинение в непоследовательности или неверном представлении положения белых женщин среднего класса в качестве положения «женщин в целом». Скорее, наша цель в том, чтобы понять, где должны укрываться привилегии белых представительниц среднего класса, чтобы противостоять наблюдениям и теоретическим точкам зрения, которые говорят против них.
Некоторые линии рассуждения де Бовуар неумолимо ведут в направлении фокусирования внимания на белых женщинах среднего класса, с тем чтобы пролить свет на положение «женщины». Как мы видели, по крайней мере в течение некоторого времени она придерживается истинности следующих положений.
1.Если некто не есть «мужчина», то он женщина или негр, женщина или еврей, женщина или бедный человек и т.д.
2.Сексизм отличается от расизма и других видов угнетения: сексизм — угнетение, переживаемое женщинами как женщинами, расизм — угнетение, переживаемое, например, неграми как неграми.
3.Сексизм наиболее очевиден в случае женщин, которые не подвергаются другому угнетению (то есть расизму, антисемитизму, классовому угнетению и т.д.)
Итак, поскольку де Бовуар считает эти положения истинными, для нее совершенно логично принять изучение белых женщин среднего класса за изучение всех женщин. В самом деле, всякий признающий истинность этих трех положений посчитает, что для феминистов самая логичная вещь на свете — сосредоточиться на белых женщинах среднего класса. В этом смысле де Бовуар, конечно, не одинока. В той мере, в какой положения 1, 2 и 3 представляются логически верными, мы не должны считать привилегии белых женщин среднего класса, о которых говорит работа де Бовуар, ее личной причудой, но должны видеть в них часть интеллектуальной и политической атмосферы, в которой существовала она и существуют многие из нас.
В этом, можно сказать, пунше из трех положений отметим два важных момента. Во-первых, они представляются едва ли не трюизмом: ведь положения 1 и 2 можно считать истинными по определению (де Бовуар, как мы видели, иногда рассматривала их как в высшей степени непреложные), а положение 3 можно считать просто выражением здравого смысла, которое даже не требует подтверждения посредством исторического исследования (разве последствия сексизма для женщин не являются более отчетливыми и, следовательно, более легкими для исследования, когда эти женщины не подвергаются другим формам угнетения?). Во вторых, эти положения приводят к сосредоточению на белых женщинах среднего класса без упоминания белых женщин среднего класса.
Эти две характеристики определяют, какую роль играет привилегия белых женщин среднего класса в феминистской теории, а значит, являются ключевыми для понимания того, почему мы упустили бы золотую возможность, если бы просто отмахнулись от этой сосредоточенности де Бовуар на исследовании белых женщин среднего класса как от индивидуального выражения ее собственной привилегированности. (Фактически выражением этой привилегии было бы упоминание о ее существовании без попытки исследовать и показать ее глубину и распространенность.) Привилегия не может сохраняться, если она признается и обосновывается как необходимая. Если человек обладает привилегией, то он как раз не должен просить о внимании к своему положению. Если феминистская теория выражает привилегию белых женщин среднего класса, то тем самым она автоматически гарантирует привлечение внимания к этим женщинам. Как она может гарантировать это, не выражая четко, что делает? Положения 1—3 как раз и проделывают этот фокус, задавая в качестве позиции «по умолчанию» феминистского исследования изучение белых женщин среднего класса: если иное не оговаривается специально, то именно о них мы будем говорить.
Де Бовуар была очень чутка к выражению привилегии в поведении женщин: как мы видели, она отмечала желание жен белых рабовладельцев сохранить расовое status quo; она говорила о враждебном отношении к прислуге со стороны нанявших их хозяек из среднего и высшего класса. Но привилегия, как мы хорошо знаем, может гнездиться почти всюду, и, поскольку она реализуется тем эффективнее, чем менее она заметна, не удивительно, что мы находим ее отражение в том, что представляется аксиомами исследования положения «женщин» у де Бовуар.
Если мы соглашаемся с положениями 1—3 (это согласие скорее подспудное, нежели явно выраженное), вряд ли мы придадим большое значение тем аспектам рассуждения де Бовуар, которые могут дать нам основания для сомнения в их статусе. Например, мы вряд ли удивимся тому факту, что если, как утверждает де Бовуар, одна из причин, по которым женщины не образуют естественного политического класса, состоит в том, что мы присутствуем во всех уровнях населения, — то, вопреки положению 1, очень странным представляется противопоставление женщин нефам, евреям, бедным. Вряд ли также мы заметим глубину высказывания де Бовуар о том, что мы должны всегда спрашивать о расовой и классовой принадлежности всех мужчин и женщин, о которых говорим, поскольку утверждения о сексуальной иерархии значимы лишь применительно к определенной расе и классу; в таком случае сексизм по отношению к женщинам будем различным соответственно их расовой и классовой привилегии. Но это значит, вопреки положению 2, что не существует простой формы сексизма, одинаковой для всех женщин, поскольку они женщины. Таким образом, даже если (согласно положению 3) сексизм проще обнаружить по отношению к женщинам, не подвергающимся другим формам угнетения, это не означает, что усматриваемый нами сексизм точно такой же, какой мы обнаружили бы в случае женщин, подвергающихся другим формам угнетения. Мы должны быть очень внимательны: угнетение, которое переживают белые женщины среднего класса, — не то угнетение, с которым сталкиваются женщины именно «как женщины», но то, с которым сталкиваются белые женщины среднего класса. Их расовая и классовая принадлежность не безразлична для угнетения, с которым они сталкиваются, пусть даже они не угнетаются по причине расовой и классовой принадлежности.
63 Кб, 726x460>>32361
4
Мы пытались понять, чем можно объяснить расхождение между имплицитной сложностью оценки жизни женщин у де Бовуар и крайней упрощенностью ее эксплицитной характеристики «положения женщины» и гендерных отношений. Мы предположили, что, хотя упрощенность в данном случае выражает зашоренный взгляд человека, принадлежащего к привилегированной расе и классу, нам нужно также серьезно взяться за задачу обнаружения привилегии этого класса и этой расы, попытаться выявить места, где она укрывается, а не просто заметить, что она должна иметь место. Поскольку де Бовуар сама была в высшей степени чутка к существованию привилегии и озабочена им, мы не нарушим рамок ее работы, задавшись вопросом о том, каким образом такая привилегия дает знать о себе в ее мышлении.
Несомненно, мысли де Бовуар о «женщине» были бы гораздо менее захватывающими, по крайней мере для многих из ее читателей, если бы она задумалась вслух о том, не представляет ли трудности для ее характеристики тот факт, что в противопоставляемых ею «женщине» группах населения есть женщины, — если бы она сказала: «Между прочим, заметьте, что моя характеристика отношений между мужчинами и женщинами среднего класса не распространяется на отношения между мужчинами и женщинами рабочего класса», — если бы на 605 странице своей 689-страничной книги она не спрятала напоминание о том, что всякий раз, говоря об отношениях между мужчинами и женщинами, мы должны точно знать, что речь идет о мужчинах и женщинах одной расы и класса.
Такого рода эксплицитные размышления дали бы в результате менее сильную аргументацию с точки зрения тех, кто полагает, что если мы не можем говорить о «женщине» или о «женщинах в целом», то невозможны ни доводы о несправедливости по отношению к женщинам, ни разработка стратегии их освобождения. С такой точки зрения, последовательный феминистский политический анализ и программа действий требуют, чтобы мы могли говорить об истории от¬ ношения ко всем женщинам как таковым. Для того чтобы их можно было воспринимать всерьез, феминисты должны обосновать, что они говорят не просто о маленькой группе людей и что эти люди действительно испытывают на себе дурное обращение. Так что, например, белые женщины среднего класса должны утверждать, что им причиняют вред именно за то, что они женщины, а не за то, что они белые или принадлежат к среднему классу. И они вполне могли бы придерживаться мнения, что упоминание о том, что они белые и принадлежат к среднему классу, не только неуместно, но и означает, что эта группа не такая репрезентативная, какой могла бы казаться в других случаях. Поэтому, скажи де Бовуар более четко, кого она имеет в виду под «женщиной» в своем анализе, она ослабила бы его потенциальную силу: ее аргументы относились бы к конкретным женщинам, а не к «женщине».
Кроме того, как мы видели, де Бовуар полагает, что женщинам не хватает «чувства всеобщего». Это предрешает их неспособность противодействовать господству мужчин: женщина не заботится о том, чтобы заметить сходство в переживаниях женщин, каждая из них переоценивает свою улыбку, потому что «ей внушали, что улыбка женщины — ценность, только забыли сказать, что улыбаются все женщины». «Никакой опыт ее ничему не учит: она... не делает никаких выводов» об условиях существования «женщины». Пока женщины замкнуты в рамках собственных индивидуальных жизней, им «не удается создать свой прочный "контрмир", ’’контрвселенную", где они могли бы бросить вызов мужчинам». Вполне возможно, что, если бы де Бовуар отказалась от обобщения на основании ситуации одной женщины, подобной ей самой, она посчитала бы это слабостью со своей стороны.
Но одно дело — призывать женщин видеть дальше собственных обстоятельств, и совсем другое — полагать, что в таком случае женщина откроет для себя общее положение женщин или общую надежду, разделяемую всеми женщинами. Пожалуй, общее положение и общая надежда женщин существуют, но работа де Бовуар говорит об обратном. Говоря о различном социальном и экономическом положении женщин, она полагает, что сходство различных ситуаций женщин должно быть скорее создано, нежели обнаружено.
"Феминистская критика и ревизия истории политической философии"
4
Мы пытались понять, чем можно объяснить расхождение между имплицитной сложностью оценки жизни женщин у де Бовуар и крайней упрощенностью ее эксплицитной характеристики «положения женщины» и гендерных отношений. Мы предположили, что, хотя упрощенность в данном случае выражает зашоренный взгляд человека, принадлежащего к привилегированной расе и классу, нам нужно также серьезно взяться за задачу обнаружения привилегии этого класса и этой расы, попытаться выявить места, где она укрывается, а не просто заметить, что она должна иметь место. Поскольку де Бовуар сама была в высшей степени чутка к существованию привилегии и озабочена им, мы не нарушим рамок ее работы, задавшись вопросом о том, каким образом такая привилегия дает знать о себе в ее мышлении.
Несомненно, мысли де Бовуар о «женщине» были бы гораздо менее захватывающими, по крайней мере для многих из ее читателей, если бы она задумалась вслух о том, не представляет ли трудности для ее характеристики тот факт, что в противопоставляемых ею «женщине» группах населения есть женщины, — если бы она сказала: «Между прочим, заметьте, что моя характеристика отношений между мужчинами и женщинами среднего класса не распространяется на отношения между мужчинами и женщинами рабочего класса», — если бы на 605 странице своей 689-страничной книги она не спрятала напоминание о том, что всякий раз, говоря об отношениях между мужчинами и женщинами, мы должны точно знать, что речь идет о мужчинах и женщинах одной расы и класса.
Такого рода эксплицитные размышления дали бы в результате менее сильную аргументацию с точки зрения тех, кто полагает, что если мы не можем говорить о «женщине» или о «женщинах в целом», то невозможны ни доводы о несправедливости по отношению к женщинам, ни разработка стратегии их освобождения. С такой точки зрения, последовательный феминистский политический анализ и программа действий требуют, чтобы мы могли говорить об истории от¬ ношения ко всем женщинам как таковым. Для того чтобы их можно было воспринимать всерьез, феминисты должны обосновать, что они говорят не просто о маленькой группе людей и что эти люди действительно испытывают на себе дурное обращение. Так что, например, белые женщины среднего класса должны утверждать, что им причиняют вред именно за то, что они женщины, а не за то, что они белые или принадлежат к среднему классу. И они вполне могли бы придерживаться мнения, что упоминание о том, что они белые и принадлежат к среднему классу, не только неуместно, но и означает, что эта группа не такая репрезентативная, какой могла бы казаться в других случаях. Поэтому, скажи де Бовуар более четко, кого она имеет в виду под «женщиной» в своем анализе, она ослабила бы его потенциальную силу: ее аргументы относились бы к конкретным женщинам, а не к «женщине».
Кроме того, как мы видели, де Бовуар полагает, что женщинам не хватает «чувства всеобщего». Это предрешает их неспособность противодействовать господству мужчин: женщина не заботится о том, чтобы заметить сходство в переживаниях женщин, каждая из них переоценивает свою улыбку, потому что «ей внушали, что улыбка женщины — ценность, только забыли сказать, что улыбаются все женщины». «Никакой опыт ее ничему не учит: она... не делает никаких выводов» об условиях существования «женщины». Пока женщины замкнуты в рамках собственных индивидуальных жизней, им «не удается создать свой прочный "контрмир", ’’контрвселенную", где они могли бы бросить вызов мужчинам». Вполне возможно, что, если бы де Бовуар отказалась от обобщения на основании ситуации одной женщины, подобной ей самой, она посчитала бы это слабостью со своей стороны.
Но одно дело — призывать женщин видеть дальше собственных обстоятельств, и совсем другое — полагать, что в таком случае женщина откроет для себя общее положение женщин или общую надежду, разделяемую всеми женщинами. Пожалуй, общее положение и общая надежда женщин существуют, но работа де Бовуар говорит об обратном. Говоря о различном социальном и экономическом положении женщин, она полагает, что сходство различных ситуаций женщин должно быть скорее создано, нежели обнаружено.
"Феминистская критика и ревизия истории политической философии"
63 Кб, 726x460>>32361
4
Мы пытались понять, чем можно объяснить расхождение между имплицитной сложностью оценки жизни женщин у де Бовуар и крайней упрощенностью ее эксплицитной характеристики «положения женщины» и гендерных отношений. Мы предположили, что, хотя упрощенность в данном случае выражает зашоренный взгляд человека, принадлежащего к привилегированной расе и классу, нам нужно также серьезно взяться за задачу обнаружения привилегии этого класса и этой расы, попытаться выявить места, где она укрывается, а не просто заметить, что она должна иметь место. Поскольку де Бовуар сама была в высшей степени чутка к существованию привилегии и озабочена им, мы не нарушим рамок ее работы, задавшись вопросом о том, каким образом такая привилегия дает знать о себе в ее мышлении.
Несомненно, мысли де Бовуар о «женщине» были бы гораздо менее захватывающими, по крайней мере для многих из ее читателей, если бы она задумалась вслух о том, не представляет ли трудности для ее характеристики тот факт, что в противопоставляемых ею «женщине» группах населения есть женщины, — если бы она сказала: «Между прочим, заметьте, что моя характеристика отношений между мужчинами и женщинами среднего класса не распространяется на отношения между мужчинами и женщинами рабочего класса», — если бы на 605 странице своей 689-страничной книги она не спрятала напоминание о том, что всякий раз, говоря об отношениях между мужчинами и женщинами, мы должны точно знать, что речь идет о мужчинах и женщинах одной расы и класса.
Такого рода эксплицитные размышления дали бы в результате менее сильную аргументацию с точки зрения тех, кто полагает, что если мы не можем говорить о «женщине» или о «женщинах в целом», то невозможны ни доводы о несправедливости по отношению к женщинам, ни разработка стратегии их освобождения. С такой точки зрения, последовательный феминистский политический анализ и программа действий требуют, чтобы мы могли говорить об истории от¬ ношения ко всем женщинам как таковым. Для того чтобы их можно было воспринимать всерьез, феминисты должны обосновать, что они говорят не просто о маленькой группе людей и что эти люди действительно испытывают на себе дурное обращение. Так что, например, белые женщины среднего класса должны утверждать, что им причиняют вред именно за то, что они женщины, а не за то, что они белые или принадлежат к среднему классу. И они вполне могли бы придерживаться мнения, что упоминание о том, что они белые и принадлежат к среднему классу, не только неуместно, но и означает, что эта группа не такая репрезентативная, какой могла бы казаться в других случаях. Поэтому, скажи де Бовуар более четко, кого она имеет в виду под «женщиной» в своем анализе, она ослабила бы его потенциальную силу: ее аргументы относились бы к конкретным женщинам, а не к «женщине».
Кроме того, как мы видели, де Бовуар полагает, что женщинам не хватает «чувства всеобщего». Это предрешает их неспособность противодействовать господству мужчин: женщина не заботится о том, чтобы заметить сходство в переживаниях женщин, каждая из них переоценивает свою улыбку, потому что «ей внушали, что улыбка женщины — ценность, только забыли сказать, что улыбаются все женщины». «Никакой опыт ее ничему не учит: она... не делает никаких выводов» об условиях существования «женщины». Пока женщины замкнуты в рамках собственных индивидуальных жизней, им «не удается создать свой прочный "контрмир", ’’контрвселенную", где они могли бы бросить вызов мужчинам». Вполне возможно, что, если бы де Бовуар отказалась от обобщения на основании ситуации одной женщины, подобной ей самой, она посчитала бы это слабостью со своей стороны.
Но одно дело — призывать женщин видеть дальше собственных обстоятельств, и совсем другое — полагать, что в таком случае женщина откроет для себя общее положение женщин или общую надежду, разделяемую всеми женщинами. Пожалуй, общее положение и общая надежда женщин существуют, но работа де Бовуар говорит об обратном. Говоря о различном социальном и экономическом положении женщин, она полагает, что сходство различных ситуаций женщин должно быть скорее создано, нежели обнаружено.
"Феминистская критика и ревизия истории политической философии"
4
Мы пытались понять, чем можно объяснить расхождение между имплицитной сложностью оценки жизни женщин у де Бовуар и крайней упрощенностью ее эксплицитной характеристики «положения женщины» и гендерных отношений. Мы предположили, что, хотя упрощенность в данном случае выражает зашоренный взгляд человека, принадлежащего к привилегированной расе и классу, нам нужно также серьезно взяться за задачу обнаружения привилегии этого класса и этой расы, попытаться выявить места, где она укрывается, а не просто заметить, что она должна иметь место. Поскольку де Бовуар сама была в высшей степени чутка к существованию привилегии и озабочена им, мы не нарушим рамок ее работы, задавшись вопросом о том, каким образом такая привилегия дает знать о себе в ее мышлении.
Несомненно, мысли де Бовуар о «женщине» были бы гораздо менее захватывающими, по крайней мере для многих из ее читателей, если бы она задумалась вслух о том, не представляет ли трудности для ее характеристики тот факт, что в противопоставляемых ею «женщине» группах населения есть женщины, — если бы она сказала: «Между прочим, заметьте, что моя характеристика отношений между мужчинами и женщинами среднего класса не распространяется на отношения между мужчинами и женщинами рабочего класса», — если бы на 605 странице своей 689-страничной книги она не спрятала напоминание о том, что всякий раз, говоря об отношениях между мужчинами и женщинами, мы должны точно знать, что речь идет о мужчинах и женщинах одной расы и класса.
Такого рода эксплицитные размышления дали бы в результате менее сильную аргументацию с точки зрения тех, кто полагает, что если мы не можем говорить о «женщине» или о «женщинах в целом», то невозможны ни доводы о несправедливости по отношению к женщинам, ни разработка стратегии их освобождения. С такой точки зрения, последовательный феминистский политический анализ и программа действий требуют, чтобы мы могли говорить об истории от¬ ношения ко всем женщинам как таковым. Для того чтобы их можно было воспринимать всерьез, феминисты должны обосновать, что они говорят не просто о маленькой группе людей и что эти люди действительно испытывают на себе дурное обращение. Так что, например, белые женщины среднего класса должны утверждать, что им причиняют вред именно за то, что они женщины, а не за то, что они белые или принадлежат к среднему классу. И они вполне могли бы придерживаться мнения, что упоминание о том, что они белые и принадлежат к среднему классу, не только неуместно, но и означает, что эта группа не такая репрезентативная, какой могла бы казаться в других случаях. Поэтому, скажи де Бовуар более четко, кого она имеет в виду под «женщиной» в своем анализе, она ослабила бы его потенциальную силу: ее аргументы относились бы к конкретным женщинам, а не к «женщине».
Кроме того, как мы видели, де Бовуар полагает, что женщинам не хватает «чувства всеобщего». Это предрешает их неспособность противодействовать господству мужчин: женщина не заботится о том, чтобы заметить сходство в переживаниях женщин, каждая из них переоценивает свою улыбку, потому что «ей внушали, что улыбка женщины — ценность, только забыли сказать, что улыбаются все женщины». «Никакой опыт ее ничему не учит: она... не делает никаких выводов» об условиях существования «женщины». Пока женщины замкнуты в рамках собственных индивидуальных жизней, им «не удается создать свой прочный "контрмир", ’’контрвселенную", где они могли бы бросить вызов мужчинам». Вполне возможно, что, если бы де Бовуар отказалась от обобщения на основании ситуации одной женщины, подобной ей самой, она посчитала бы это слабостью со своей стороны.
Но одно дело — призывать женщин видеть дальше собственных обстоятельств, и совсем другое — полагать, что в таком случае женщина откроет для себя общее положение женщин или общую надежду, разделяемую всеми женщинами. Пожалуй, общее положение и общая надежда женщин существуют, но работа де Бовуар говорит об обратном. Говоря о различном социальном и экономическом положении женщин, она полагает, что сходство различных ситуаций женщин должно быть скорее создано, нежели обнаружено.
"Феминистская критика и ревизия истории политической философии"
>>215
Это оцени-куна тред?
Это оцени-куна тред?
79 Кб, 630x580ПРЕДУПРЕДИ СЕСТРА СЕСТРУ, ДОЧЬ, ПОДРУГУ.
или О ЧЕМ ЕЩЕ ДОЛЖНЫ ЗНАТЬ ЖЕНЩИНЫ.
Немного конкретных примеров из стран Европы, дабы развеять мифы о привилегированности белых европеек.
Мужчины-мигранты из стран третьего мира намеренно делают детей европейкам, чтобы получить гражданство, их потом не выкуришь из страны по закону при наличии ребенка. Причем часто делают они это насильно: выслеживают белых женщин, девушек, подмешивают им в напитки транквилизаторы и насилуют их. Во многих европейских странах есть законы, защищающие права отцов оставаться в стране, и не важно, каким образом он зачал ребенка. Эти дети - продукт сексуального насилия, полиция и власти часто в курсе, но ничего не делают. Мигранты собираются стаями у вокзалов и высматривают. Они клеят девушек на вокзалах и в поездах, дешевых кафе около вокзала, в ночных клубах, барах и фастфудах, в парках. Многие из мигрантов не умеют читать, но вот законы они хорошо знают, знают про транквилизаторы, умеют пасти, все быстро соображают. Информируют друг друга. А женщины в основном ничего не знают про законы и свои права, даже если они европейки. Если одна знает что-то, то не будет информировать другую (к теме о женской группальности).
Большой процент изнасилованных молчит (как и по всему миру женщины об этом молчат), не делают аборты (часто аборты запрещены), продолжают отношения с мигрантами, потом вступают в браки. То есть они не делают аборты, даже если есть такая возможность, потому что мигранты их безостановочно пасут 24\7 и применяют психологическое насилие, манипуляции (вешают на уши лапшу про "любовь"), запугивания и т.д. Можно видеть беременных европеек и пасущих их мигрантов-отцов детей, которые нигде от беременных не отстают, везде сопровождают до самых родов. Мигранты ищут, какую бы окрутить, жениться и сесть на шею. А как жениться? Сделать ребенка. Однозначно. К тому же, в Европе иметь ребёнка мега-выгодно. По закону, престарелый папаша, даже если провёл всю жизнь в бегах, может подать в суд на ребёнка, отсудить содержание - и выиграет. То есть, это такая страховка и доильная коровка на всю жизнь.
Продолжая тему белопривелегий, надо заметить, что в некоторых странах третьего мира родиться кожей посветлее означает приговор к проституированию, на тебе будут делать деньги. В первую очередь твоя семья или муж (так же тема безопасности женщины в семье)
Кстати, в СНГ такая выгодная женитьба мигрантов тоже вещь распространенная: заделать ребенка, жениться и остаться. Пристанут к какой-нибудь провинциальной девушке и пока не доебут (пардон) до ребёнка - не отстанут. Автоматически вид на жительство. Всё лучше, чем на родину свою возвращаться обратно. Схема отработанная: приезжают выступать в клубы, окучивают, остаются в стране. Танцевальные кафе типа старой гаваны - рассадники. Выбирают именно что посветловолосее, и "из хорошей семьи". Приезжают в основном младшие сыновья из многодетных. И техника стандартная - найти посимпатичнее (и не блондинка сойдёт, главное, хорошая девочка, "не стерва"), сделать ребёнка, жениться и остаться в РФ. И бьют они потом этих девочек потом смертным боем.
Да, ладно, даже для мужчин не мигрантов это отработанная стратегия: только у женщины появилась квартира, тут же объявился мужчина без жилья и заделал ей ребенка, моментально. "Ой, дорогая, он порвался, прости...".
ПОЭТОМУ: никакого доверия мигрантам. А в идеале: ни мигрантам, ни "идейным", ни нищебродам (ака "учоные"), вообще - никаким.
СОВЕРШЕННО СЕРЬЕЗНО предупредить других женщин насчет мигрантов, хоть из дальнего, хоть из ближнего зарубежья. Ососбенно сейчас их везде безумные количества, и все с одной и той же претензией - подцепить женщину с гражданством.
ПРЕДУПРЕДИТЬ молоденьких девушек, сестер, дочерей. Принимать таблетки, типа постинор или эскапел - в случае чего. Иметь дома запас постинора или эскапела, обновлять этот запас по мере истечения срока годности. Иметь "конвертик с деньгами", то есть иметь деньги в заначке на случай, если нужно будет сделать аборт или поехать в другую страну на аборт, если аборты запретят (если вдруг нужно из "конвертика" деньги потратить, потом пополнить).
УЧИТЬ ЖЕНЩИН, ДЕВУШЕК, ДОЧЕК своих НИКОГДА не пить любые напитки, не только алкогольные, с мужчинами. НИКОГДА. Транквилизаторы помешивают в кока колу. Вообще если что-то пьешь, то лучше держать стаканчик постоянно в руке. Если отвернулась или вышла, то НЕ ДОПИВАТЬ то, что осталось на столе. Это не панацея, но многим может помочь. И это касается не только кафе\баров\вечеринок. Это касается даже студенческих столовок и парков (особенно парков). НИКОГДА не принимать напитки от мужчин, подозрительно относиться к предложению мужчины оплатить напиток (особенно, если "он пойдёт, закажет и принесёт").
И ещё - не идти в незнакомое женщине, но знакомое мужчине заведение. Там может быть у него знакомый бармен и тоже схемка отработанная. В такие заведения самой вообще опасно ходить. Ты можешь не знать, а они могут тебя пасти и если ты одна - опоить и все. Одним не ходить, ходить группами, с другими девушками, женщинами.
ПРЕДУПРЕДИТЬ молоденьких девушек, сестер, дочерей. Принимать таблетки, типа постинор или эскапел - в случае чего. Иметь дома запас постинора или эскапела, обновлять этот запас по мере истечения срока годности.
РАСПРОСТРАНИТЕ.
или О ЧЕМ ЕЩЕ ДОЛЖНЫ ЗНАТЬ ЖЕНЩИНЫ.
Немного конкретных примеров из стран Европы, дабы развеять мифы о привилегированности белых европеек.
Мужчины-мигранты из стран третьего мира намеренно делают детей европейкам, чтобы получить гражданство, их потом не выкуришь из страны по закону при наличии ребенка. Причем часто делают они это насильно: выслеживают белых женщин, девушек, подмешивают им в напитки транквилизаторы и насилуют их. Во многих европейских странах есть законы, защищающие права отцов оставаться в стране, и не важно, каким образом он зачал ребенка. Эти дети - продукт сексуального насилия, полиция и власти часто в курсе, но ничего не делают. Мигранты собираются стаями у вокзалов и высматривают. Они клеят девушек на вокзалах и в поездах, дешевых кафе около вокзала, в ночных клубах, барах и фастфудах, в парках. Многие из мигрантов не умеют читать, но вот законы они хорошо знают, знают про транквилизаторы, умеют пасти, все быстро соображают. Информируют друг друга. А женщины в основном ничего не знают про законы и свои права, даже если они европейки. Если одна знает что-то, то не будет информировать другую (к теме о женской группальности).
Большой процент изнасилованных молчит (как и по всему миру женщины об этом молчат), не делают аборты (часто аборты запрещены), продолжают отношения с мигрантами, потом вступают в браки. То есть они не делают аборты, даже если есть такая возможность, потому что мигранты их безостановочно пасут 24\7 и применяют психологическое насилие, манипуляции (вешают на уши лапшу про "любовь"), запугивания и т.д. Можно видеть беременных европеек и пасущих их мигрантов-отцов детей, которые нигде от беременных не отстают, везде сопровождают до самых родов. Мигранты ищут, какую бы окрутить, жениться и сесть на шею. А как жениться? Сделать ребенка. Однозначно. К тому же, в Европе иметь ребёнка мега-выгодно. По закону, престарелый папаша, даже если провёл всю жизнь в бегах, может подать в суд на ребёнка, отсудить содержание - и выиграет. То есть, это такая страховка и доильная коровка на всю жизнь.
Продолжая тему белопривелегий, надо заметить, что в некоторых странах третьего мира родиться кожей посветлее означает приговор к проституированию, на тебе будут делать деньги. В первую очередь твоя семья или муж (так же тема безопасности женщины в семье)
Кстати, в СНГ такая выгодная женитьба мигрантов тоже вещь распространенная: заделать ребенка, жениться и остаться. Пристанут к какой-нибудь провинциальной девушке и пока не доебут (пардон) до ребёнка - не отстанут. Автоматически вид на жительство. Всё лучше, чем на родину свою возвращаться обратно. Схема отработанная: приезжают выступать в клубы, окучивают, остаются в стране. Танцевальные кафе типа старой гаваны - рассадники. Выбирают именно что посветловолосее, и "из хорошей семьи". Приезжают в основном младшие сыновья из многодетных. И техника стандартная - найти посимпатичнее (и не блондинка сойдёт, главное, хорошая девочка, "не стерва"), сделать ребёнка, жениться и остаться в РФ. И бьют они потом этих девочек потом смертным боем.
Да, ладно, даже для мужчин не мигрантов это отработанная стратегия: только у женщины появилась квартира, тут же объявился мужчина без жилья и заделал ей ребенка, моментально. "Ой, дорогая, он порвался, прости...".
ПОЭТОМУ: никакого доверия мигрантам. А в идеале: ни мигрантам, ни "идейным", ни нищебродам (ака "учоные"), вообще - никаким.
СОВЕРШЕННО СЕРЬЕЗНО предупредить других женщин насчет мигрантов, хоть из дальнего, хоть из ближнего зарубежья. Ососбенно сейчас их везде безумные количества, и все с одной и той же претензией - подцепить женщину с гражданством.
ПРЕДУПРЕДИТЬ молоденьких девушек, сестер, дочерей. Принимать таблетки, типа постинор или эскапел - в случае чего. Иметь дома запас постинора или эскапела, обновлять этот запас по мере истечения срока годности. Иметь "конвертик с деньгами", то есть иметь деньги в заначке на случай, если нужно будет сделать аборт или поехать в другую страну на аборт, если аборты запретят (если вдруг нужно из "конвертика" деньги потратить, потом пополнить).
УЧИТЬ ЖЕНЩИН, ДЕВУШЕК, ДОЧЕК своих НИКОГДА не пить любые напитки, не только алкогольные, с мужчинами. НИКОГДА. Транквилизаторы помешивают в кока колу. Вообще если что-то пьешь, то лучше держать стаканчик постоянно в руке. Если отвернулась или вышла, то НЕ ДОПИВАТЬ то, что осталось на столе. Это не панацея, но многим может помочь. И это касается не только кафе\баров\вечеринок. Это касается даже студенческих столовок и парков (особенно парков). НИКОГДА не принимать напитки от мужчин, подозрительно относиться к предложению мужчины оплатить напиток (особенно, если "он пойдёт, закажет и принесёт").
И ещё - не идти в незнакомое женщине, но знакомое мужчине заведение. Там может быть у него знакомый бармен и тоже схемка отработанная. В такие заведения самой вообще опасно ходить. Ты можешь не знать, а они могут тебя пасти и если ты одна - опоить и все. Одним не ходить, ходить группами, с другими девушками, женщинами.
ПРЕДУПРЕДИТЬ молоденьких девушек, сестер, дочерей. Принимать таблетки, типа постинор или эскапел - в случае чего. Иметь дома запас постинора или эскапела, обновлять этот запас по мере истечения срока годности.
РАСПРОСТРАНИТЕ.
79 Кб, 630x580ПРЕДУПРЕДИ СЕСТРА СЕСТРУ, ДОЧЬ, ПОДРУГУ.
или О ЧЕМ ЕЩЕ ДОЛЖНЫ ЗНАТЬ ЖЕНЩИНЫ.
Немного конкретных примеров из стран Европы, дабы развеять мифы о привилегированности белых европеек.
Мужчины-мигранты из стран третьего мира намеренно делают детей европейкам, чтобы получить гражданство, их потом не выкуришь из страны по закону при наличии ребенка. Причем часто делают они это насильно: выслеживают белых женщин, девушек, подмешивают им в напитки транквилизаторы и насилуют их. Во многих европейских странах есть законы, защищающие права отцов оставаться в стране, и не важно, каким образом он зачал ребенка. Эти дети - продукт сексуального насилия, полиция и власти часто в курсе, но ничего не делают. Мигранты собираются стаями у вокзалов и высматривают. Они клеят девушек на вокзалах и в поездах, дешевых кафе около вокзала, в ночных клубах, барах и фастфудах, в парках. Многие из мигрантов не умеют читать, но вот законы они хорошо знают, знают про транквилизаторы, умеют пасти, все быстро соображают. Информируют друг друга. А женщины в основном ничего не знают про законы и свои права, даже если они европейки. Если одна знает что-то, то не будет информировать другую (к теме о женской группальности).
Большой процент изнасилованных молчит (как и по всему миру женщины об этом молчат), не делают аборты (часто аборты запрещены), продолжают отношения с мигрантами, потом вступают в браки. То есть они не делают аборты, даже если есть такая возможность, потому что мигранты их безостановочно пасут 24\7 и применяют психологическое насилие, манипуляции (вешают на уши лапшу про "любовь"), запугивания и т.д. Можно видеть беременных европеек и пасущих их мигрантов-отцов детей, которые нигде от беременных не отстают, везде сопровождают до самых родов. Мигранты ищут, какую бы окрутить, жениться и сесть на шею. А как жениться? Сделать ребенка. Однозначно. К тому же, в Европе иметь ребёнка мега-выгодно. По закону, престарелый папаша, даже если провёл всю жизнь в бегах, может подать в суд на ребёнка, отсудить содержание - и выиграет. То есть, это такая страховка и доильная коровка на всю жизнь.
Продолжая тему белопривелегий, надо заметить, что в некоторых странах третьего мира родиться кожей посветлее означает приговор к проституированию, на тебе будут делать деньги. В первую очередь твоя семья или муж (так же тема безопасности женщины в семье)
Кстати, в СНГ такая выгодная женитьба мигрантов тоже вещь распространенная: заделать ребенка, жениться и остаться. Пристанут к какой-нибудь провинциальной девушке и пока не доебут (пардон) до ребёнка - не отстанут. Автоматически вид на жительство. Всё лучше, чем на родину свою возвращаться обратно. Схема отработанная: приезжают выступать в клубы, окучивают, остаются в стране. Танцевальные кафе типа старой гаваны - рассадники. Выбирают именно что посветловолосее, и "из хорошей семьи". Приезжают в основном младшие сыновья из многодетных. И техника стандартная - найти посимпатичнее (и не блондинка сойдёт, главное, хорошая девочка, "не стерва"), сделать ребёнка, жениться и остаться в РФ. И бьют они потом этих девочек потом смертным боем.
Да, ладно, даже для мужчин не мигрантов это отработанная стратегия: только у женщины появилась квартира, тут же объявился мужчина без жилья и заделал ей ребенка, моментально. "Ой, дорогая, он порвался, прости...".
ПОЭТОМУ: никакого доверия мигрантам. А в идеале: ни мигрантам, ни "идейным", ни нищебродам (ака "учоные"), вообще - никаким.
СОВЕРШЕННО СЕРЬЕЗНО предупредить других женщин насчет мигрантов, хоть из дальнего, хоть из ближнего зарубежья. Ососбенно сейчас их везде безумные количества, и все с одной и той же претензией - подцепить женщину с гражданством.
ПРЕДУПРЕДИТЬ молоденьких девушек, сестер, дочерей. Принимать таблетки, типа постинор или эскапел - в случае чего. Иметь дома запас постинора или эскапела, обновлять этот запас по мере истечения срока годности. Иметь "конвертик с деньгами", то есть иметь деньги в заначке на случай, если нужно будет сделать аборт или поехать в другую страну на аборт, если аборты запретят (если вдруг нужно из "конвертика" деньги потратить, потом пополнить).
УЧИТЬ ЖЕНЩИН, ДЕВУШЕК, ДОЧЕК своих НИКОГДА не пить любые напитки, не только алкогольные, с мужчинами. НИКОГДА. Транквилизаторы помешивают в кока колу. Вообще если что-то пьешь, то лучше держать стаканчик постоянно в руке. Если отвернулась или вышла, то НЕ ДОПИВАТЬ то, что осталось на столе. Это не панацея, но многим может помочь. И это касается не только кафе\баров\вечеринок. Это касается даже студенческих столовок и парков (особенно парков). НИКОГДА не принимать напитки от мужчин, подозрительно относиться к предложению мужчины оплатить напиток (особенно, если "он пойдёт, закажет и принесёт").
И ещё - не идти в незнакомое женщине, но знакомое мужчине заведение. Там может быть у него знакомый бармен и тоже схемка отработанная. В такие заведения самой вообще опасно ходить. Ты можешь не знать, а они могут тебя пасти и если ты одна - опоить и все. Одним не ходить, ходить группами, с другими девушками, женщинами.
ПРЕДУПРЕДИТЬ молоденьких девушек, сестер, дочерей. Принимать таблетки, типа постинор или эскапел - в случае чего. Иметь дома запас постинора или эскапела, обновлять этот запас по мере истечения срока годности.
РАСПРОСТРАНИТЕ.
или О ЧЕМ ЕЩЕ ДОЛЖНЫ ЗНАТЬ ЖЕНЩИНЫ.
Немного конкретных примеров из стран Европы, дабы развеять мифы о привилегированности белых европеек.
Мужчины-мигранты из стран третьего мира намеренно делают детей европейкам, чтобы получить гражданство, их потом не выкуришь из страны по закону при наличии ребенка. Причем часто делают они это насильно: выслеживают белых женщин, девушек, подмешивают им в напитки транквилизаторы и насилуют их. Во многих европейских странах есть законы, защищающие права отцов оставаться в стране, и не важно, каким образом он зачал ребенка. Эти дети - продукт сексуального насилия, полиция и власти часто в курсе, но ничего не делают. Мигранты собираются стаями у вокзалов и высматривают. Они клеят девушек на вокзалах и в поездах, дешевых кафе около вокзала, в ночных клубах, барах и фастфудах, в парках. Многие из мигрантов не умеют читать, но вот законы они хорошо знают, знают про транквилизаторы, умеют пасти, все быстро соображают. Информируют друг друга. А женщины в основном ничего не знают про законы и свои права, даже если они европейки. Если одна знает что-то, то не будет информировать другую (к теме о женской группальности).
Большой процент изнасилованных молчит (как и по всему миру женщины об этом молчат), не делают аборты (часто аборты запрещены), продолжают отношения с мигрантами, потом вступают в браки. То есть они не делают аборты, даже если есть такая возможность, потому что мигранты их безостановочно пасут 24\7 и применяют психологическое насилие, манипуляции (вешают на уши лапшу про "любовь"), запугивания и т.д. Можно видеть беременных европеек и пасущих их мигрантов-отцов детей, которые нигде от беременных не отстают, везде сопровождают до самых родов. Мигранты ищут, какую бы окрутить, жениться и сесть на шею. А как жениться? Сделать ребенка. Однозначно. К тому же, в Европе иметь ребёнка мега-выгодно. По закону, престарелый папаша, даже если провёл всю жизнь в бегах, может подать в суд на ребёнка, отсудить содержание - и выиграет. То есть, это такая страховка и доильная коровка на всю жизнь.
Продолжая тему белопривелегий, надо заметить, что в некоторых странах третьего мира родиться кожей посветлее означает приговор к проституированию, на тебе будут делать деньги. В первую очередь твоя семья или муж (так же тема безопасности женщины в семье)
Кстати, в СНГ такая выгодная женитьба мигрантов тоже вещь распространенная: заделать ребенка, жениться и остаться. Пристанут к какой-нибудь провинциальной девушке и пока не доебут (пардон) до ребёнка - не отстанут. Автоматически вид на жительство. Всё лучше, чем на родину свою возвращаться обратно. Схема отработанная: приезжают выступать в клубы, окучивают, остаются в стране. Танцевальные кафе типа старой гаваны - рассадники. Выбирают именно что посветловолосее, и "из хорошей семьи". Приезжают в основном младшие сыновья из многодетных. И техника стандартная - найти посимпатичнее (и не блондинка сойдёт, главное, хорошая девочка, "не стерва"), сделать ребёнка, жениться и остаться в РФ. И бьют они потом этих девочек потом смертным боем.
Да, ладно, даже для мужчин не мигрантов это отработанная стратегия: только у женщины появилась квартира, тут же объявился мужчина без жилья и заделал ей ребенка, моментально. "Ой, дорогая, он порвался, прости...".
ПОЭТОМУ: никакого доверия мигрантам. А в идеале: ни мигрантам, ни "идейным", ни нищебродам (ака "учоные"), вообще - никаким.
СОВЕРШЕННО СЕРЬЕЗНО предупредить других женщин насчет мигрантов, хоть из дальнего, хоть из ближнего зарубежья. Ососбенно сейчас их везде безумные количества, и все с одной и той же претензией - подцепить женщину с гражданством.
ПРЕДУПРЕДИТЬ молоденьких девушек, сестер, дочерей. Принимать таблетки, типа постинор или эскапел - в случае чего. Иметь дома запас постинора или эскапела, обновлять этот запас по мере истечения срока годности. Иметь "конвертик с деньгами", то есть иметь деньги в заначке на случай, если нужно будет сделать аборт или поехать в другую страну на аборт, если аборты запретят (если вдруг нужно из "конвертика" деньги потратить, потом пополнить).
УЧИТЬ ЖЕНЩИН, ДЕВУШЕК, ДОЧЕК своих НИКОГДА не пить любые напитки, не только алкогольные, с мужчинами. НИКОГДА. Транквилизаторы помешивают в кока колу. Вообще если что-то пьешь, то лучше держать стаканчик постоянно в руке. Если отвернулась или вышла, то НЕ ДОПИВАТЬ то, что осталось на столе. Это не панацея, но многим может помочь. И это касается не только кафе\баров\вечеринок. Это касается даже студенческих столовок и парков (особенно парков). НИКОГДА не принимать напитки от мужчин, подозрительно относиться к предложению мужчины оплатить напиток (особенно, если "он пойдёт, закажет и принесёт").
И ещё - не идти в незнакомое женщине, но знакомое мужчине заведение. Там может быть у него знакомый бармен и тоже схемка отработанная. В такие заведения самой вообще опасно ходить. Ты можешь не знать, а они могут тебя пасти и если ты одна - опоить и все. Одним не ходить, ходить группами, с другими девушками, женщинами.
ПРЕДУПРЕДИТЬ молоденьких девушек, сестер, дочерей. Принимать таблетки, типа постинор или эскапел - в случае чего. Иметь дома запас постинора или эскапела, обновлять этот запас по мере истечения срока годности.
РАСПРОСТРАНИТЕ.
50 Кб, 403x604Гендерный вакуум интеллигентского сознания
Амнезия коллективной памяти по истории женского движения*, симптомов преодоления которой у российской интеллигенции не наблюдается проявляется в том, что в наступающем третьем тысячелетии ни память журналистов, ни власти, ни публицистов-создателей общественного мнения не обременена точными или неточными знаниями о прокатившейся и все еще длящейся социальной революции под названием "эмансипация женщин". Если Вы считаете, что я преувеличиваю, тогда попробуйте сказать когда и при каких обстоятельствах российские женщины получили право голоса? Нет, не большевики дали это право женщинам России! А финские женщины так вообще получили это право за десять лет до того, как власть попала в руки большевиков. Слышали ли Вы что-то о Первом Всероссийском Женском Съезде еще в 1908 году, собравшем 1000 (тысячу) женщин со всех губерний России, на котором обсуждали проблемы дискриминации женщин в их правах, и требовали у Правительства и ГосДумы право голоса. А не удивляет ли Вас тот факт, что Февральская революция 1917 года (23-е февраля было по старому исчислению приходилось как раз на 8 марта) началась именно в международный женский день?! И почему одни советские праздники мы еще празднуем, такие как 8 марта, а другие, как 23-е февраля - только с 2002 года? И как это случилось, что в день солидарности трудящихся женщин мы не работаем, а отмечаем в жанре трубадуров "За прекрасных дам"?
Баталии по восстановлении исторической правды о России, пережив период десталинизации и дебольшевизации, оставили вопрос об истории женщин и женского движения российской империи и советской России как-то в стороне, стороной прошли и при обновлении школьной и вузовской программы и издании учебников (3). Обновляющаяся пост-советская историческая публицистика разделилась на два лагеря: одна увлечена традиционными сюжетами - историей войн, сменой царей, развитием государственных форм, завоеванием земель, развитием торговли, политических партий; а другая, неимоверно разросшаяся и "пожелтевшая", интересуется личной (исключительно понимаемой как сексуальной) жизнью, но все тех же царей, полководцев, правителей, политиков, их жен, любовниц и фавориток, и цариц низводит к этому же жанру. Узнать о политической истории женщин никакой возможности у рядовых читателей нет, так как книжный рынок воспроизводит, в основном, устаревшие и скучные исторические романы. Свежестью и искренностью исторической правды дышат новые материалы женского мемуарного и эпистолярного жанра - они совершают историческое открытие для читателей, а быть может и для специалистов. Так вот, несмотря на развитие упомянутой новой женской мемуаристики мне непонятно, почему публицисты то игнорируют социальную историю, историю частной жизни обычных людей, в то время как и российская академическая наука выпускает год за год новые сборники. Правда, коллективная память массового сознания сохраняет в себе гендерную историю, но ее экстракция поддается только тонким технологиям глубинных качественных методов исследования, попробуйте расспросить прабабушек, бабушек, матерей о том, как они учились в раздельных школах, как изменилось законодательство или как появилось законодательство по дородовому отпуску или пособия на детей, когда появились детские сады и детские кухни, почему они хотели и не "стали" делать карьеру или какую цену они за карьеру заплатили, или что значит для них аборт и развод. А за одно вспомните сколько лет раньше была служба в армии и о том, что квоты существовали не только для женщин, колхозников, рабочих в Советы, но и для тех парней при поступлении в вузы, которые вернулись из армии.
При всем при том, что я не помню чтобы кто-то ставил под сомнение присутствие женщин в истории все прошедшие тысячи лет, рассказать об этих жизнях почти никто ничего не может за исключением, быть может, круга социальных историков Института Всеобщей истории Российской академии наук и МГУ. Сделайте разминку и назовите хотя бы 50 известных Вам женщин Российской истории и тогда, я надеюсь, Вам станет понятно, что меня удивляет - в памяти появится в лучшем случае десяток женских имен, которых российская история и учебники сделали известными нам. Куда исчезли женщины? Исключение женской личности из истории осуществляется просто - "ее исключают, а его включают". Степень совершенного для истории имеет меньшее значение, нежели пол, я уверена, что скоро на эту тему мы с Вами прочитаем целое исследование. А мои три гендерных примера сегодняшнего дня, - меня возмущает, что в новые справочники для детей "Самые знаменитые люди России" входит 76 женщин что составляет 7,3% состава справочника, что равно тютель-в-тютельку представленности женщин в новой Государственной Думе 3-го созыва. Второй пример, - с этого года теперь московские школьники делают записи в красочный, с твердой обложкой, с коллажем фотографий на ней, на хорошей тонированной бумаге, одним словом, очень удобный Дневник "Московского школьника", однако с крупным историческим дефектом - среди личностей уходящего века женщин в 10 раз меньше, чем мужчин, все женщины - известные деятельницы искусства, в то время как между мужчинами поделены все иные занятия и должности истории. На что гендерно просвещенная соседская школьница сказала мне - "опять одни великие мужчины"?. И пример третий, - каждый день все даты, которые теперь становятся нам известными благодаря СМИ (Парфенов и кампания.), - отмечают мужские имена. Если Вас интересуют даты по женской истории - пока есть единственная возможность, но теперь она у нас есть, узнать это "В женском русском мясецеслове", подготовленном Государственным историческим музеем и Агентством Социальной информации и размещенном на сайте http://www.asi.ru, это правда не феминистский календарь, который выходил в начале века, но уже 200 достоверных историй женщин доступны всем, конечно, из тех кто имеет доступ к Интернет.
Что же касается исторической интерпретации того, как подобный атавизм гендерной безграмотности сложился, то на примере его объяснения можно также проследить и то, как это "исключение по признаку пола" связано с идеологией. Историю прав женщин мы, советские люди до 1991 года, и знать не могли. Так в школьном учебнике Основы Советского Государства и права, вообще ничего понять было невозможно, а история права в советском высшем образовании была структурирована таким образом, что это была история, в первую очередь, государства, а вопросы наследования и семейного законодательства упоминаются вскользь, существование же различий в объем прав у женщин по сравнению с мужчинами в истории российского права, исключения женщин из целого массива права, наличие ценза пола и помещение женщин в разряд неправоспособных по большому кругу вопросов - мне кажется, до сих пор знают не больше десяти специалистов-правоведов в России (Я имею в виду историю права, а не пересматриваемые сейчас кодексы). И только те, кто занимался семейным правом, образовательной политикой и репродуктивными правами и их историей приближались ближе всего к гендерным перипетиям права Российской империи и Советского государства. В России этот парадокс сейчас пытаются исправить несколько историков, в первую очередь Пушкарева Н.Л., Хасбулатовата О.А.
Амнезия коллективной памяти по истории женского движения*, симптомов преодоления которой у российской интеллигенции не наблюдается проявляется в том, что в наступающем третьем тысячелетии ни память журналистов, ни власти, ни публицистов-создателей общественного мнения не обременена точными или неточными знаниями о прокатившейся и все еще длящейся социальной революции под названием "эмансипация женщин". Если Вы считаете, что я преувеличиваю, тогда попробуйте сказать когда и при каких обстоятельствах российские женщины получили право голоса? Нет, не большевики дали это право женщинам России! А финские женщины так вообще получили это право за десять лет до того, как власть попала в руки большевиков. Слышали ли Вы что-то о Первом Всероссийском Женском Съезде еще в 1908 году, собравшем 1000 (тысячу) женщин со всех губерний России, на котором обсуждали проблемы дискриминации женщин в их правах, и требовали у Правительства и ГосДумы право голоса. А не удивляет ли Вас тот факт, что Февральская революция 1917 года (23-е февраля было по старому исчислению приходилось как раз на 8 марта) началась именно в международный женский день?! И почему одни советские праздники мы еще празднуем, такие как 8 марта, а другие, как 23-е февраля - только с 2002 года? И как это случилось, что в день солидарности трудящихся женщин мы не работаем, а отмечаем в жанре трубадуров "За прекрасных дам"?
Баталии по восстановлении исторической правды о России, пережив период десталинизации и дебольшевизации, оставили вопрос об истории женщин и женского движения российской империи и советской России как-то в стороне, стороной прошли и при обновлении школьной и вузовской программы и издании учебников (3). Обновляющаяся пост-советская историческая публицистика разделилась на два лагеря: одна увлечена традиционными сюжетами - историей войн, сменой царей, развитием государственных форм, завоеванием земель, развитием торговли, политических партий; а другая, неимоверно разросшаяся и "пожелтевшая", интересуется личной (исключительно понимаемой как сексуальной) жизнью, но все тех же царей, полководцев, правителей, политиков, их жен, любовниц и фавориток, и цариц низводит к этому же жанру. Узнать о политической истории женщин никакой возможности у рядовых читателей нет, так как книжный рынок воспроизводит, в основном, устаревшие и скучные исторические романы. Свежестью и искренностью исторической правды дышат новые материалы женского мемуарного и эпистолярного жанра - они совершают историческое открытие для читателей, а быть может и для специалистов. Так вот, несмотря на развитие упомянутой новой женской мемуаристики мне непонятно, почему публицисты то игнорируют социальную историю, историю частной жизни обычных людей, в то время как и российская академическая наука выпускает год за год новые сборники. Правда, коллективная память массового сознания сохраняет в себе гендерную историю, но ее экстракция поддается только тонким технологиям глубинных качественных методов исследования, попробуйте расспросить прабабушек, бабушек, матерей о том, как они учились в раздельных школах, как изменилось законодательство или как появилось законодательство по дородовому отпуску или пособия на детей, когда появились детские сады и детские кухни, почему они хотели и не "стали" делать карьеру или какую цену они за карьеру заплатили, или что значит для них аборт и развод. А за одно вспомните сколько лет раньше была служба в армии и о том, что квоты существовали не только для женщин, колхозников, рабочих в Советы, но и для тех парней при поступлении в вузы, которые вернулись из армии.
При всем при том, что я не помню чтобы кто-то ставил под сомнение присутствие женщин в истории все прошедшие тысячи лет, рассказать об этих жизнях почти никто ничего не может за исключением, быть может, круга социальных историков Института Всеобщей истории Российской академии наук и МГУ. Сделайте разминку и назовите хотя бы 50 известных Вам женщин Российской истории и тогда, я надеюсь, Вам станет понятно, что меня удивляет - в памяти появится в лучшем случае десяток женских имен, которых российская история и учебники сделали известными нам. Куда исчезли женщины? Исключение женской личности из истории осуществляется просто - "ее исключают, а его включают". Степень совершенного для истории имеет меньшее значение, нежели пол, я уверена, что скоро на эту тему мы с Вами прочитаем целое исследование. А мои три гендерных примера сегодняшнего дня, - меня возмущает, что в новые справочники для детей "Самые знаменитые люди России" входит 76 женщин что составляет 7,3% состава справочника, что равно тютель-в-тютельку представленности женщин в новой Государственной Думе 3-го созыва. Второй пример, - с этого года теперь московские школьники делают записи в красочный, с твердой обложкой, с коллажем фотографий на ней, на хорошей тонированной бумаге, одним словом, очень удобный Дневник "Московского школьника", однако с крупным историческим дефектом - среди личностей уходящего века женщин в 10 раз меньше, чем мужчин, все женщины - известные деятельницы искусства, в то время как между мужчинами поделены все иные занятия и должности истории. На что гендерно просвещенная соседская школьница сказала мне - "опять одни великие мужчины"?. И пример третий, - каждый день все даты, которые теперь становятся нам известными благодаря СМИ (Парфенов и кампания.), - отмечают мужские имена. Если Вас интересуют даты по женской истории - пока есть единственная возможность, но теперь она у нас есть, узнать это "В женском русском мясецеслове", подготовленном Государственным историческим музеем и Агентством Социальной информации и размещенном на сайте http://www.asi.ru, это правда не феминистский календарь, который выходил в начале века, но уже 200 достоверных историй женщин доступны всем, конечно, из тех кто имеет доступ к Интернет.
Что же касается исторической интерпретации того, как подобный атавизм гендерной безграмотности сложился, то на примере его объяснения можно также проследить и то, как это "исключение по признаку пола" связано с идеологией. Историю прав женщин мы, советские люди до 1991 года, и знать не могли. Так в школьном учебнике Основы Советского Государства и права, вообще ничего понять было невозможно, а история права в советском высшем образовании была структурирована таким образом, что это была история, в первую очередь, государства, а вопросы наследования и семейного законодательства упоминаются вскользь, существование же различий в объем прав у женщин по сравнению с мужчинами в истории российского права, исключения женщин из целого массива права, наличие ценза пола и помещение женщин в разряд неправоспособных по большому кругу вопросов - мне кажется, до сих пор знают не больше десяти специалистов-правоведов в России (Я имею в виду историю права, а не пересматриваемые сейчас кодексы). И только те, кто занимался семейным правом, образовательной политикой и репродуктивными правами и их историей приближались ближе всего к гендерным перипетиям права Российской империи и Советского государства. В России этот парадокс сейчас пытаются исправить несколько историков, в первую очередь Пушкарева Н.Л., Хасбулатовата О.А.
50 Кб, 403x604Гендерный вакуум интеллигентского сознания
Амнезия коллективной памяти по истории женского движения*, симптомов преодоления которой у российской интеллигенции не наблюдается проявляется в том, что в наступающем третьем тысячелетии ни память журналистов, ни власти, ни публицистов-создателей общественного мнения не обременена точными или неточными знаниями о прокатившейся и все еще длящейся социальной революции под названием "эмансипация женщин". Если Вы считаете, что я преувеличиваю, тогда попробуйте сказать когда и при каких обстоятельствах российские женщины получили право голоса? Нет, не большевики дали это право женщинам России! А финские женщины так вообще получили это право за десять лет до того, как власть попала в руки большевиков. Слышали ли Вы что-то о Первом Всероссийском Женском Съезде еще в 1908 году, собравшем 1000 (тысячу) женщин со всех губерний России, на котором обсуждали проблемы дискриминации женщин в их правах, и требовали у Правительства и ГосДумы право голоса. А не удивляет ли Вас тот факт, что Февральская революция 1917 года (23-е февраля было по старому исчислению приходилось как раз на 8 марта) началась именно в международный женский день?! И почему одни советские праздники мы еще празднуем, такие как 8 марта, а другие, как 23-е февраля - только с 2002 года? И как это случилось, что в день солидарности трудящихся женщин мы не работаем, а отмечаем в жанре трубадуров "За прекрасных дам"?
Баталии по восстановлении исторической правды о России, пережив период десталинизации и дебольшевизации, оставили вопрос об истории женщин и женского движения российской империи и советской России как-то в стороне, стороной прошли и при обновлении школьной и вузовской программы и издании учебников (3). Обновляющаяся пост-советская историческая публицистика разделилась на два лагеря: одна увлечена традиционными сюжетами - историей войн, сменой царей, развитием государственных форм, завоеванием земель, развитием торговли, политических партий; а другая, неимоверно разросшаяся и "пожелтевшая", интересуется личной (исключительно понимаемой как сексуальной) жизнью, но все тех же царей, полководцев, правителей, политиков, их жен, любовниц и фавориток, и цариц низводит к этому же жанру. Узнать о политической истории женщин никакой возможности у рядовых читателей нет, так как книжный рынок воспроизводит, в основном, устаревшие и скучные исторические романы. Свежестью и искренностью исторической правды дышат новые материалы женского мемуарного и эпистолярного жанра - они совершают историческое открытие для читателей, а быть может и для специалистов. Так вот, несмотря на развитие упомянутой новой женской мемуаристики мне непонятно, почему публицисты то игнорируют социальную историю, историю частной жизни обычных людей, в то время как и российская академическая наука выпускает год за год новые сборники. Правда, коллективная память массового сознания сохраняет в себе гендерную историю, но ее экстракция поддается только тонким технологиям глубинных качественных методов исследования, попробуйте расспросить прабабушек, бабушек, матерей о том, как они учились в раздельных школах, как изменилось законодательство или как появилось законодательство по дородовому отпуску или пособия на детей, когда появились детские сады и детские кухни, почему они хотели и не "стали" делать карьеру или какую цену они за карьеру заплатили, или что значит для них аборт и развод. А за одно вспомните сколько лет раньше была служба в армии и о том, что квоты существовали не только для женщин, колхозников, рабочих в Советы, но и для тех парней при поступлении в вузы, которые вернулись из армии.
При всем при том, что я не помню чтобы кто-то ставил под сомнение присутствие женщин в истории все прошедшие тысячи лет, рассказать об этих жизнях почти никто ничего не может за исключением, быть может, круга социальных историков Института Всеобщей истории Российской академии наук и МГУ. Сделайте разминку и назовите хотя бы 50 известных Вам женщин Российской истории и тогда, я надеюсь, Вам станет понятно, что меня удивляет - в памяти появится в лучшем случае десяток женских имен, которых российская история и учебники сделали известными нам. Куда исчезли женщины? Исключение женской личности из истории осуществляется просто - "ее исключают, а его включают". Степень совершенного для истории имеет меньшее значение, нежели пол, я уверена, что скоро на эту тему мы с Вами прочитаем целое исследование. А мои три гендерных примера сегодняшнего дня, - меня возмущает, что в новые справочники для детей "Самые знаменитые люди России" входит 76 женщин что составляет 7,3% состава справочника, что равно тютель-в-тютельку представленности женщин в новой Государственной Думе 3-го созыва. Второй пример, - с этого года теперь московские школьники делают записи в красочный, с твердой обложкой, с коллажем фотографий на ней, на хорошей тонированной бумаге, одним словом, очень удобный Дневник "Московского школьника", однако с крупным историческим дефектом - среди личностей уходящего века женщин в 10 раз меньше, чем мужчин, все женщины - известные деятельницы искусства, в то время как между мужчинами поделены все иные занятия и должности истории. На что гендерно просвещенная соседская школьница сказала мне - "опять одни великие мужчины"?. И пример третий, - каждый день все даты, которые теперь становятся нам известными благодаря СМИ (Парфенов и кампания.), - отмечают мужские имена. Если Вас интересуют даты по женской истории - пока есть единственная возможность, но теперь она у нас есть, узнать это "В женском русском мясецеслове", подготовленном Государственным историческим музеем и Агентством Социальной информации и размещенном на сайте http://www.asi.ru, это правда не феминистский календарь, который выходил в начале века, но уже 200 достоверных историй женщин доступны всем, конечно, из тех кто имеет доступ к Интернет.
Что же касается исторической интерпретации того, как подобный атавизм гендерной безграмотности сложился, то на примере его объяснения можно также проследить и то, как это "исключение по признаку пола" связано с идеологией. Историю прав женщин мы, советские люди до 1991 года, и знать не могли. Так в школьном учебнике Основы Советского Государства и права, вообще ничего понять было невозможно, а история права в советском высшем образовании была структурирована таким образом, что это была история, в первую очередь, государства, а вопросы наследования и семейного законодательства упоминаются вскользь, существование же различий в объем прав у женщин по сравнению с мужчинами в истории российского права, исключения женщин из целого массива права, наличие ценза пола и помещение женщин в разряд неправоспособных по большому кругу вопросов - мне кажется, до сих пор знают не больше десяти специалистов-правоведов в России (Я имею в виду историю права, а не пересматриваемые сейчас кодексы). И только те, кто занимался семейным правом, образовательной политикой и репродуктивными правами и их историей приближались ближе всего к гендерным перипетиям права Российской империи и Советского государства. В России этот парадокс сейчас пытаются исправить несколько историков, в первую очередь Пушкарева Н.Л., Хасбулатовата О.А.
Амнезия коллективной памяти по истории женского движения*, симптомов преодоления которой у российской интеллигенции не наблюдается проявляется в том, что в наступающем третьем тысячелетии ни память журналистов, ни власти, ни публицистов-создателей общественного мнения не обременена точными или неточными знаниями о прокатившейся и все еще длящейся социальной революции под названием "эмансипация женщин". Если Вы считаете, что я преувеличиваю, тогда попробуйте сказать когда и при каких обстоятельствах российские женщины получили право голоса? Нет, не большевики дали это право женщинам России! А финские женщины так вообще получили это право за десять лет до того, как власть попала в руки большевиков. Слышали ли Вы что-то о Первом Всероссийском Женском Съезде еще в 1908 году, собравшем 1000 (тысячу) женщин со всех губерний России, на котором обсуждали проблемы дискриминации женщин в их правах, и требовали у Правительства и ГосДумы право голоса. А не удивляет ли Вас тот факт, что Февральская революция 1917 года (23-е февраля было по старому исчислению приходилось как раз на 8 марта) началась именно в международный женский день?! И почему одни советские праздники мы еще празднуем, такие как 8 марта, а другие, как 23-е февраля - только с 2002 года? И как это случилось, что в день солидарности трудящихся женщин мы не работаем, а отмечаем в жанре трубадуров "За прекрасных дам"?
Баталии по восстановлении исторической правды о России, пережив период десталинизации и дебольшевизации, оставили вопрос об истории женщин и женского движения российской империи и советской России как-то в стороне, стороной прошли и при обновлении школьной и вузовской программы и издании учебников (3). Обновляющаяся пост-советская историческая публицистика разделилась на два лагеря: одна увлечена традиционными сюжетами - историей войн, сменой царей, развитием государственных форм, завоеванием земель, развитием торговли, политических партий; а другая, неимоверно разросшаяся и "пожелтевшая", интересуется личной (исключительно понимаемой как сексуальной) жизнью, но все тех же царей, полководцев, правителей, политиков, их жен, любовниц и фавориток, и цариц низводит к этому же жанру. Узнать о политической истории женщин никакой возможности у рядовых читателей нет, так как книжный рынок воспроизводит, в основном, устаревшие и скучные исторические романы. Свежестью и искренностью исторической правды дышат новые материалы женского мемуарного и эпистолярного жанра - они совершают историческое открытие для читателей, а быть может и для специалистов. Так вот, несмотря на развитие упомянутой новой женской мемуаристики мне непонятно, почему публицисты то игнорируют социальную историю, историю частной жизни обычных людей, в то время как и российская академическая наука выпускает год за год новые сборники. Правда, коллективная память массового сознания сохраняет в себе гендерную историю, но ее экстракция поддается только тонким технологиям глубинных качественных методов исследования, попробуйте расспросить прабабушек, бабушек, матерей о том, как они учились в раздельных школах, как изменилось законодательство или как появилось законодательство по дородовому отпуску или пособия на детей, когда появились детские сады и детские кухни, почему они хотели и не "стали" делать карьеру или какую цену они за карьеру заплатили, или что значит для них аборт и развод. А за одно вспомните сколько лет раньше была служба в армии и о том, что квоты существовали не только для женщин, колхозников, рабочих в Советы, но и для тех парней при поступлении в вузы, которые вернулись из армии.
При всем при том, что я не помню чтобы кто-то ставил под сомнение присутствие женщин в истории все прошедшие тысячи лет, рассказать об этих жизнях почти никто ничего не может за исключением, быть может, круга социальных историков Института Всеобщей истории Российской академии наук и МГУ. Сделайте разминку и назовите хотя бы 50 известных Вам женщин Российской истории и тогда, я надеюсь, Вам станет понятно, что меня удивляет - в памяти появится в лучшем случае десяток женских имен, которых российская история и учебники сделали известными нам. Куда исчезли женщины? Исключение женской личности из истории осуществляется просто - "ее исключают, а его включают". Степень совершенного для истории имеет меньшее значение, нежели пол, я уверена, что скоро на эту тему мы с Вами прочитаем целое исследование. А мои три гендерных примера сегодняшнего дня, - меня возмущает, что в новые справочники для детей "Самые знаменитые люди России" входит 76 женщин что составляет 7,3% состава справочника, что равно тютель-в-тютельку представленности женщин в новой Государственной Думе 3-го созыва. Второй пример, - с этого года теперь московские школьники делают записи в красочный, с твердой обложкой, с коллажем фотографий на ней, на хорошей тонированной бумаге, одним словом, очень удобный Дневник "Московского школьника", однако с крупным историческим дефектом - среди личностей уходящего века женщин в 10 раз меньше, чем мужчин, все женщины - известные деятельницы искусства, в то время как между мужчинами поделены все иные занятия и должности истории. На что гендерно просвещенная соседская школьница сказала мне - "опять одни великие мужчины"?. И пример третий, - каждый день все даты, которые теперь становятся нам известными благодаря СМИ (Парфенов и кампания.), - отмечают мужские имена. Если Вас интересуют даты по женской истории - пока есть единственная возможность, но теперь она у нас есть, узнать это "В женском русском мясецеслове", подготовленном Государственным историческим музеем и Агентством Социальной информации и размещенном на сайте http://www.asi.ru, это правда не феминистский календарь, который выходил в начале века, но уже 200 достоверных историй женщин доступны всем, конечно, из тех кто имеет доступ к Интернет.
Что же касается исторической интерпретации того, как подобный атавизм гендерной безграмотности сложился, то на примере его объяснения можно также проследить и то, как это "исключение по признаку пола" связано с идеологией. Историю прав женщин мы, советские люди до 1991 года, и знать не могли. Так в школьном учебнике Основы Советского Государства и права, вообще ничего понять было невозможно, а история права в советском высшем образовании была структурирована таким образом, что это была история, в первую очередь, государства, а вопросы наследования и семейного законодательства упоминаются вскользь, существование же различий в объем прав у женщин по сравнению с мужчинами в истории российского права, исключения женщин из целого массива права, наличие ценза пола и помещение женщин в разряд неправоспособных по большому кругу вопросов - мне кажется, до сих пор знают не больше десяти специалистов-правоведов в России (Я имею в виду историю права, а не пересматриваемые сейчас кодексы). И только те, кто занимался семейным правом, образовательной политикой и репродуктивными правами и их историей приближались ближе всего к гендерным перипетиям права Российской империи и Советского государства. В России этот парадокс сейчас пытаются исправить несколько историков, в первую очередь Пушкарева Н.Л., Хасбулатовата О.А.
49 Кб, 560x560>>32383
Не стоит удивляться, что мы этого не знали, мы жили в государстве, где структура образовательного курса и, соответственно, учебников задавалась и определялась общими задачами, которые государство ставило перед образовательной системой. Да и сейчас возвращение НВП вместо ОБЖ (школьные предметы - "Начальная военная подготовка" и "Основы безопасности жизни") или дебаты вокруг нагрузки и длительности обучения в средней школе (10 лет, 11 лет или даже 12) - это, возможно, и звенья цепочки политики Минобороны по улучшению показателей призывных наборов. Образ настоящего мужчины-воина за последнее десятилетие подвергся сильной коррозии, это просто неприлично в некоторых кругах - поздравить мужчину с 23-им февраля, риск оскорбить мужчину - почти 98%, а мужественность теперь диктуется рекламными агентствами и Келвином Кляйном, но не образами любимых советскими женщинами "Офицеров" с Василием Лановым в главной роли, и все родители, особенно матери, следят за тем, как и когда будет принят закон об альтернативной воинской службе. Так как в статье дальше мне хотелось бы придать некоторое историческое измерение цензу женского пола, то не обессудьте, я оставляю за рамками моего рассмотрения гендерную историю маскулинности, построенной на роли воина.
Я исхожу из того, что реализующаяся всегда гендерная политика - политика власти по определению, закреплению (конструированию) социальных норм долженствования символов пола, правил поведения, ролей, а следовательно статусов социально-правовых, в том числе и цензов пола, гендерная политика определяет доступные экономические ресурсы и степень доступности к власти граждан, причем часто мужчин и женщин по-разному не только из разных социальных групп, но и внутри семьи. "Мужчина", "женщина", "воины (солдаты войны)", "куртизанки (солдаты секса?)", "мать", "отец", "жена/муж/супруги", "мальчик", "девочка", "бабушка", "дедушка", многообразнообразные профессии и должности, и другие социальные роли, имеющие коннотации с репродукцией человеческого рода, они все сформированы под воздействием власти и все находятся в дозволенном властно выстроенном поле. Я надеюсь, что мне не надо объяснять, что генетический пол хомосапиенса не следует путают с его социальным полом, отождествляя и тот и другой с морфологическим и гормональным, а заодно и с гражданским полом. Из острой российской дискуссии - как же следует операционализировать понятие "гендер", которая идет вот уже десять лет, мне понравилась метафора С.Ушакиным "поле пола". Многомерность гендерных характеристик я себе представляю как "континуум пола", что позволяет избежать диполярности (деления на два социальных пола - на мужчин и женщин, либо плоскостного размещения в поле координат "женственность/мужественность"), понятие становится многомерным в зависимости от его рассмотрения в возрастном континууме, социально-стратификационном, принадлежности к социальной группе, этническом, расовом, религиозном, семейного статуса, сексуальной ориентации, его можно рассматривать как систему связей и целых институтов любого срока длительности и любой географической протяженности пр.
И я не думаю, что гендерная история права была малозначимой во времена КПСС и потому стала малоизвестной, а скорее всего была отнесена к именно сакральному знанию, которое использовалось очень эффективно властью. Должна была обладать этим сакральным знанием одна только советская власть, а не рядовые граждане. Не случайно феминизм в советское время определялся как буржуазное и вредное течение, а феминисток-диссиденток 70-х годов выслали за рубежи родины. Почему их высылка за границу, не основание, чтобы числиться в признанных пост-советским обществом диссидентками? И почему их имена - Юлия Вознесенская, Татьяна Горичева, Наталья Лидия Малаховская, Татьяна Мамонова* - неизвестны нам сегодня?
Ясно, что всероссийский гендерный вакуум исторического знания, должен иметь какие-то тотальные механизмы, и я связываю это с эффективностью непреодоленной политики цензурирования Иосифа Виссарионовича Сталина. Как он провозгласил в 1936 году, что "женский вопрос у нас решен", так исключению из всех учебников советской истории и до-советской российской истории подверглось все, что было связано с женским движением, как и все другое, что выходило за рамки комидеологии. Ценз пола отменили в 1917 году, но советская цензура обсуждать этот факт запретила, и как бы нам не хотелось в этом себе сознаваться, но это же очевидно, что цензура сохраняется внутри пост-советского сознания, воспроизводится российскими СМИ и системой образования.
А воспользовалась ли власть эксклюзивным гендерным знанием? Да вполне. Держать граждан (обоих полов) в неведении по поводу того, как лучше организовать госполитику по обеспечению репродуктивного и продуктивного поведения - эта была целенаправленная политика Сталина, и история манипуляций "женским вопросом" концептуально описана. Я думаю, что государство как никогда в истории государств так активно вело демографическую и семейную политику, пожалуй что можно только сравнить с политикой Гитлера по этим вопроса. И эта политика в сфере регламентации семейных отношений и политика репродукции, конечно же, была напрямую связана с формированием резко "ВОЗНИКШЕГО" рынка женской рабочей силы, остающейся до сих пор беспрецедентно высокой женской занятости в мире. И именно это позволило провести экстенсивными методами в сфере занятости индустриализацию, в конечном итоге держать на нужном уровне промышленное производство в годы войны и провести послевоенное восстановление, потом закрутить гайки семейного законодательства, запретить аборты, искусственно развернуть всю социальную инфраструктуру на поддержку семейного расширенного воспроизводства, ввести раздельное образование для девочек в городах и тем самым повысить рождаемость. Каждый этап смены целей гендерной политики советского периода носил характер исключительно обеспечения безопасности страны, и осуществлялся, разумеется, за счет ресурсов перераспределения нагрузок репродуктивных, семейных, производственных и в сфере обороны между двумя полами. Советская идеология эмансипации, задуманная Коллонтай как освобождение женщин, фактически вылилась в идеологию вовлечения женщин в производство, вся социальная политика была подчинена этой задаче.
Возвращаясь к тому, как либеральное сознание воспринимает тему женского движения, я хотела бы также обсудить и то, в какой политико-информационной среде это у нас происходит. Амбивалентность советской эмансипации как один из сюжетов о социальном неравенстве, обсуждать просто невозможно. Но это связано уже с болезнью молодости и правизны пост-совесткого либерализма, для которого тема "неравенства" - это просто психическая травма. Так как слишком сильно она ассоциируется с социализмом, марксизмом, ленинизмом, советским равенством. Так я вижу как образовались две идеологические схемы, которые обосновывают "ненужность женского вопроса". Анастасия Посадская назвала это развитие перестроечного и пост-советского сознания элиты как "пост-социалистический патриархатный ренессанс". Среди деятелей в новом "либерально-демократически-консервативном" политическом спектре выработалась устойчивая реакция идиосинкразии к обсуждению очевидных фактов социальных, статусных, экономических и политических различий между мужчинами и женщинами одной и той же социальной группы, особенно тех, что характеризуются как дискриминация по признаку пола и пр. Биологические и социальные различия - признаем, а факты дискриминации не признаем и обсуждать отказываемся, равных прав вполне достаточно, не хотим слышать о политике равных возможностей, дорогу меритократическому подходу (оценке по формальным признакам квалификации), т.е. пусть выживут сильные! Т.е. нас не интересуют слабые, старые? И кто теперь не видит социальные результаты - "Титаник" по-российски - этого манифеста либерализма? Женщины и семьи ответили этим принципам своими - расширением натурального семейного хозяйства, семьи взяли на себя обратно также все функции социального и медицинского страхования, и конечно, в том числе за счет ресурсов планирования семьи.
Не стоит удивляться, что мы этого не знали, мы жили в государстве, где структура образовательного курса и, соответственно, учебников задавалась и определялась общими задачами, которые государство ставило перед образовательной системой. Да и сейчас возвращение НВП вместо ОБЖ (школьные предметы - "Начальная военная подготовка" и "Основы безопасности жизни") или дебаты вокруг нагрузки и длительности обучения в средней школе (10 лет, 11 лет или даже 12) - это, возможно, и звенья цепочки политики Минобороны по улучшению показателей призывных наборов. Образ настоящего мужчины-воина за последнее десятилетие подвергся сильной коррозии, это просто неприлично в некоторых кругах - поздравить мужчину с 23-им февраля, риск оскорбить мужчину - почти 98%, а мужественность теперь диктуется рекламными агентствами и Келвином Кляйном, но не образами любимых советскими женщинами "Офицеров" с Василием Лановым в главной роли, и все родители, особенно матери, следят за тем, как и когда будет принят закон об альтернативной воинской службе. Так как в статье дальше мне хотелось бы придать некоторое историческое измерение цензу женского пола, то не обессудьте, я оставляю за рамками моего рассмотрения гендерную историю маскулинности, построенной на роли воина.
Я исхожу из того, что реализующаяся всегда гендерная политика - политика власти по определению, закреплению (конструированию) социальных норм долженствования символов пола, правил поведения, ролей, а следовательно статусов социально-правовых, в том числе и цензов пола, гендерная политика определяет доступные экономические ресурсы и степень доступности к власти граждан, причем часто мужчин и женщин по-разному не только из разных социальных групп, но и внутри семьи. "Мужчина", "женщина", "воины (солдаты войны)", "куртизанки (солдаты секса?)", "мать", "отец", "жена/муж/супруги", "мальчик", "девочка", "бабушка", "дедушка", многообразнообразные профессии и должности, и другие социальные роли, имеющие коннотации с репродукцией человеческого рода, они все сформированы под воздействием власти и все находятся в дозволенном властно выстроенном поле. Я надеюсь, что мне не надо объяснять, что генетический пол хомосапиенса не следует путают с его социальным полом, отождествляя и тот и другой с морфологическим и гормональным, а заодно и с гражданским полом. Из острой российской дискуссии - как же следует операционализировать понятие "гендер", которая идет вот уже десять лет, мне понравилась метафора С.Ушакиным "поле пола". Многомерность гендерных характеристик я себе представляю как "континуум пола", что позволяет избежать диполярности (деления на два социальных пола - на мужчин и женщин, либо плоскостного размещения в поле координат "женственность/мужественность"), понятие становится многомерным в зависимости от его рассмотрения в возрастном континууме, социально-стратификационном, принадлежности к социальной группе, этническом, расовом, религиозном, семейного статуса, сексуальной ориентации, его можно рассматривать как систему связей и целых институтов любого срока длительности и любой географической протяженности пр.
И я не думаю, что гендерная история права была малозначимой во времена КПСС и потому стала малоизвестной, а скорее всего была отнесена к именно сакральному знанию, которое использовалось очень эффективно властью. Должна была обладать этим сакральным знанием одна только советская власть, а не рядовые граждане. Не случайно феминизм в советское время определялся как буржуазное и вредное течение, а феминисток-диссиденток 70-х годов выслали за рубежи родины. Почему их высылка за границу, не основание, чтобы числиться в признанных пост-советским обществом диссидентками? И почему их имена - Юлия Вознесенская, Татьяна Горичева, Наталья Лидия Малаховская, Татьяна Мамонова* - неизвестны нам сегодня?
Ясно, что всероссийский гендерный вакуум исторического знания, должен иметь какие-то тотальные механизмы, и я связываю это с эффективностью непреодоленной политики цензурирования Иосифа Виссарионовича Сталина. Как он провозгласил в 1936 году, что "женский вопрос у нас решен", так исключению из всех учебников советской истории и до-советской российской истории подверглось все, что было связано с женским движением, как и все другое, что выходило за рамки комидеологии. Ценз пола отменили в 1917 году, но советская цензура обсуждать этот факт запретила, и как бы нам не хотелось в этом себе сознаваться, но это же очевидно, что цензура сохраняется внутри пост-советского сознания, воспроизводится российскими СМИ и системой образования.
А воспользовалась ли власть эксклюзивным гендерным знанием? Да вполне. Держать граждан (обоих полов) в неведении по поводу того, как лучше организовать госполитику по обеспечению репродуктивного и продуктивного поведения - эта была целенаправленная политика Сталина, и история манипуляций "женским вопросом" концептуально описана. Я думаю, что государство как никогда в истории государств так активно вело демографическую и семейную политику, пожалуй что можно только сравнить с политикой Гитлера по этим вопроса. И эта политика в сфере регламентации семейных отношений и политика репродукции, конечно же, была напрямую связана с формированием резко "ВОЗНИКШЕГО" рынка женской рабочей силы, остающейся до сих пор беспрецедентно высокой женской занятости в мире. И именно это позволило провести экстенсивными методами в сфере занятости индустриализацию, в конечном итоге держать на нужном уровне промышленное производство в годы войны и провести послевоенное восстановление, потом закрутить гайки семейного законодательства, запретить аборты, искусственно развернуть всю социальную инфраструктуру на поддержку семейного расширенного воспроизводства, ввести раздельное образование для девочек в городах и тем самым повысить рождаемость. Каждый этап смены целей гендерной политики советского периода носил характер исключительно обеспечения безопасности страны, и осуществлялся, разумеется, за счет ресурсов перераспределения нагрузок репродуктивных, семейных, производственных и в сфере обороны между двумя полами. Советская идеология эмансипации, задуманная Коллонтай как освобождение женщин, фактически вылилась в идеологию вовлечения женщин в производство, вся социальная политика была подчинена этой задаче.
Возвращаясь к тому, как либеральное сознание воспринимает тему женского движения, я хотела бы также обсудить и то, в какой политико-информационной среде это у нас происходит. Амбивалентность советской эмансипации как один из сюжетов о социальном неравенстве, обсуждать просто невозможно. Но это связано уже с болезнью молодости и правизны пост-совесткого либерализма, для которого тема "неравенства" - это просто психическая травма. Так как слишком сильно она ассоциируется с социализмом, марксизмом, ленинизмом, советским равенством. Так я вижу как образовались две идеологические схемы, которые обосновывают "ненужность женского вопроса". Анастасия Посадская назвала это развитие перестроечного и пост-советского сознания элиты как "пост-социалистический патриархатный ренессанс". Среди деятелей в новом "либерально-демократически-консервативном" политическом спектре выработалась устойчивая реакция идиосинкразии к обсуждению очевидных фактов социальных, статусных, экономических и политических различий между мужчинами и женщинами одной и той же социальной группы, особенно тех, что характеризуются как дискриминация по признаку пола и пр. Биологические и социальные различия - признаем, а факты дискриминации не признаем и обсуждать отказываемся, равных прав вполне достаточно, не хотим слышать о политике равных возможностей, дорогу меритократическому подходу (оценке по формальным признакам квалификации), т.е. пусть выживут сильные! Т.е. нас не интересуют слабые, старые? И кто теперь не видит социальные результаты - "Титаник" по-российски - этого манифеста либерализма? Женщины и семьи ответили этим принципам своими - расширением натурального семейного хозяйства, семьи взяли на себя обратно также все функции социального и медицинского страхования, и конечно, в том числе за счет ресурсов планирования семьи.
49 Кб, 560x560>>32383
Не стоит удивляться, что мы этого не знали, мы жили в государстве, где структура образовательного курса и, соответственно, учебников задавалась и определялась общими задачами, которые государство ставило перед образовательной системой. Да и сейчас возвращение НВП вместо ОБЖ (школьные предметы - "Начальная военная подготовка" и "Основы безопасности жизни") или дебаты вокруг нагрузки и длительности обучения в средней школе (10 лет, 11 лет или даже 12) - это, возможно, и звенья цепочки политики Минобороны по улучшению показателей призывных наборов. Образ настоящего мужчины-воина за последнее десятилетие подвергся сильной коррозии, это просто неприлично в некоторых кругах - поздравить мужчину с 23-им февраля, риск оскорбить мужчину - почти 98%, а мужественность теперь диктуется рекламными агентствами и Келвином Кляйном, но не образами любимых советскими женщинами "Офицеров" с Василием Лановым в главной роли, и все родители, особенно матери, следят за тем, как и когда будет принят закон об альтернативной воинской службе. Так как в статье дальше мне хотелось бы придать некоторое историческое измерение цензу женского пола, то не обессудьте, я оставляю за рамками моего рассмотрения гендерную историю маскулинности, построенной на роли воина.
Я исхожу из того, что реализующаяся всегда гендерная политика - политика власти по определению, закреплению (конструированию) социальных норм долженствования символов пола, правил поведения, ролей, а следовательно статусов социально-правовых, в том числе и цензов пола, гендерная политика определяет доступные экономические ресурсы и степень доступности к власти граждан, причем часто мужчин и женщин по-разному не только из разных социальных групп, но и внутри семьи. "Мужчина", "женщина", "воины (солдаты войны)", "куртизанки (солдаты секса?)", "мать", "отец", "жена/муж/супруги", "мальчик", "девочка", "бабушка", "дедушка", многообразнообразные профессии и должности, и другие социальные роли, имеющие коннотации с репродукцией человеческого рода, они все сформированы под воздействием власти и все находятся в дозволенном властно выстроенном поле. Я надеюсь, что мне не надо объяснять, что генетический пол хомосапиенса не следует путают с его социальным полом, отождествляя и тот и другой с морфологическим и гормональным, а заодно и с гражданским полом. Из острой российской дискуссии - как же следует операционализировать понятие "гендер", которая идет вот уже десять лет, мне понравилась метафора С.Ушакиным "поле пола". Многомерность гендерных характеристик я себе представляю как "континуум пола", что позволяет избежать диполярности (деления на два социальных пола - на мужчин и женщин, либо плоскостного размещения в поле координат "женственность/мужественность"), понятие становится многомерным в зависимости от его рассмотрения в возрастном континууме, социально-стратификационном, принадлежности к социальной группе, этническом, расовом, религиозном, семейного статуса, сексуальной ориентации, его можно рассматривать как систему связей и целых институтов любого срока длительности и любой географической протяженности пр.
И я не думаю, что гендерная история права была малозначимой во времена КПСС и потому стала малоизвестной, а скорее всего была отнесена к именно сакральному знанию, которое использовалось очень эффективно властью. Должна была обладать этим сакральным знанием одна только советская власть, а не рядовые граждане. Не случайно феминизм в советское время определялся как буржуазное и вредное течение, а феминисток-диссиденток 70-х годов выслали за рубежи родины. Почему их высылка за границу, не основание, чтобы числиться в признанных пост-советским обществом диссидентками? И почему их имена - Юлия Вознесенская, Татьяна Горичева, Наталья Лидия Малаховская, Татьяна Мамонова* - неизвестны нам сегодня?
Ясно, что всероссийский гендерный вакуум исторического знания, должен иметь какие-то тотальные механизмы, и я связываю это с эффективностью непреодоленной политики цензурирования Иосифа Виссарионовича Сталина. Как он провозгласил в 1936 году, что "женский вопрос у нас решен", так исключению из всех учебников советской истории и до-советской российской истории подверглось все, что было связано с женским движением, как и все другое, что выходило за рамки комидеологии. Ценз пола отменили в 1917 году, но советская цензура обсуждать этот факт запретила, и как бы нам не хотелось в этом себе сознаваться, но это же очевидно, что цензура сохраняется внутри пост-советского сознания, воспроизводится российскими СМИ и системой образования.
А воспользовалась ли власть эксклюзивным гендерным знанием? Да вполне. Держать граждан (обоих полов) в неведении по поводу того, как лучше организовать госполитику по обеспечению репродуктивного и продуктивного поведения - эта была целенаправленная политика Сталина, и история манипуляций "женским вопросом" концептуально описана. Я думаю, что государство как никогда в истории государств так активно вело демографическую и семейную политику, пожалуй что можно только сравнить с политикой Гитлера по этим вопроса. И эта политика в сфере регламентации семейных отношений и политика репродукции, конечно же, была напрямую связана с формированием резко "ВОЗНИКШЕГО" рынка женской рабочей силы, остающейся до сих пор беспрецедентно высокой женской занятости в мире. И именно это позволило провести экстенсивными методами в сфере занятости индустриализацию, в конечном итоге держать на нужном уровне промышленное производство в годы войны и провести послевоенное восстановление, потом закрутить гайки семейного законодательства, запретить аборты, искусственно развернуть всю социальную инфраструктуру на поддержку семейного расширенного воспроизводства, ввести раздельное образование для девочек в городах и тем самым повысить рождаемость. Каждый этап смены целей гендерной политики советского периода носил характер исключительно обеспечения безопасности страны, и осуществлялся, разумеется, за счет ресурсов перераспределения нагрузок репродуктивных, семейных, производственных и в сфере обороны между двумя полами. Советская идеология эмансипации, задуманная Коллонтай как освобождение женщин, фактически вылилась в идеологию вовлечения женщин в производство, вся социальная политика была подчинена этой задаче.
Возвращаясь к тому, как либеральное сознание воспринимает тему женского движения, я хотела бы также обсудить и то, в какой политико-информационной среде это у нас происходит. Амбивалентность советской эмансипации как один из сюжетов о социальном неравенстве, обсуждать просто невозможно. Но это связано уже с болезнью молодости и правизны пост-совесткого либерализма, для которого тема "неравенства" - это просто психическая травма. Так как слишком сильно она ассоциируется с социализмом, марксизмом, ленинизмом, советским равенством. Так я вижу как образовались две идеологические схемы, которые обосновывают "ненужность женского вопроса". Анастасия Посадская назвала это развитие перестроечного и пост-советского сознания элиты как "пост-социалистический патриархатный ренессанс". Среди деятелей в новом "либерально-демократически-консервативном" политическом спектре выработалась устойчивая реакция идиосинкразии к обсуждению очевидных фактов социальных, статусных, экономических и политических различий между мужчинами и женщинами одной и той же социальной группы, особенно тех, что характеризуются как дискриминация по признаку пола и пр. Биологические и социальные различия - признаем, а факты дискриминации не признаем и обсуждать отказываемся, равных прав вполне достаточно, не хотим слышать о политике равных возможностей, дорогу меритократическому подходу (оценке по формальным признакам квалификации), т.е. пусть выживут сильные! Т.е. нас не интересуют слабые, старые? И кто теперь не видит социальные результаты - "Титаник" по-российски - этого манифеста либерализма? Женщины и семьи ответили этим принципам своими - расширением натурального семейного хозяйства, семьи взяли на себя обратно также все функции социального и медицинского страхования, и конечно, в том числе за счет ресурсов планирования семьи.
Не стоит удивляться, что мы этого не знали, мы жили в государстве, где структура образовательного курса и, соответственно, учебников задавалась и определялась общими задачами, которые государство ставило перед образовательной системой. Да и сейчас возвращение НВП вместо ОБЖ (школьные предметы - "Начальная военная подготовка" и "Основы безопасности жизни") или дебаты вокруг нагрузки и длительности обучения в средней школе (10 лет, 11 лет или даже 12) - это, возможно, и звенья цепочки политики Минобороны по улучшению показателей призывных наборов. Образ настоящего мужчины-воина за последнее десятилетие подвергся сильной коррозии, это просто неприлично в некоторых кругах - поздравить мужчину с 23-им февраля, риск оскорбить мужчину - почти 98%, а мужественность теперь диктуется рекламными агентствами и Келвином Кляйном, но не образами любимых советскими женщинами "Офицеров" с Василием Лановым в главной роли, и все родители, особенно матери, следят за тем, как и когда будет принят закон об альтернативной воинской службе. Так как в статье дальше мне хотелось бы придать некоторое историческое измерение цензу женского пола, то не обессудьте, я оставляю за рамками моего рассмотрения гендерную историю маскулинности, построенной на роли воина.
Я исхожу из того, что реализующаяся всегда гендерная политика - политика власти по определению, закреплению (конструированию) социальных норм долженствования символов пола, правил поведения, ролей, а следовательно статусов социально-правовых, в том числе и цензов пола, гендерная политика определяет доступные экономические ресурсы и степень доступности к власти граждан, причем часто мужчин и женщин по-разному не только из разных социальных групп, но и внутри семьи. "Мужчина", "женщина", "воины (солдаты войны)", "куртизанки (солдаты секса?)", "мать", "отец", "жена/муж/супруги", "мальчик", "девочка", "бабушка", "дедушка", многообразнообразные профессии и должности, и другие социальные роли, имеющие коннотации с репродукцией человеческого рода, они все сформированы под воздействием власти и все находятся в дозволенном властно выстроенном поле. Я надеюсь, что мне не надо объяснять, что генетический пол хомосапиенса не следует путают с его социальным полом, отождествляя и тот и другой с морфологическим и гормональным, а заодно и с гражданским полом. Из острой российской дискуссии - как же следует операционализировать понятие "гендер", которая идет вот уже десять лет, мне понравилась метафора С.Ушакиным "поле пола". Многомерность гендерных характеристик я себе представляю как "континуум пола", что позволяет избежать диполярности (деления на два социальных пола - на мужчин и женщин, либо плоскостного размещения в поле координат "женственность/мужественность"), понятие становится многомерным в зависимости от его рассмотрения в возрастном континууме, социально-стратификационном, принадлежности к социальной группе, этническом, расовом, религиозном, семейного статуса, сексуальной ориентации, его можно рассматривать как систему связей и целых институтов любого срока длительности и любой географической протяженности пр.
И я не думаю, что гендерная история права была малозначимой во времена КПСС и потому стала малоизвестной, а скорее всего была отнесена к именно сакральному знанию, которое использовалось очень эффективно властью. Должна была обладать этим сакральным знанием одна только советская власть, а не рядовые граждане. Не случайно феминизм в советское время определялся как буржуазное и вредное течение, а феминисток-диссиденток 70-х годов выслали за рубежи родины. Почему их высылка за границу, не основание, чтобы числиться в признанных пост-советским обществом диссидентками? И почему их имена - Юлия Вознесенская, Татьяна Горичева, Наталья Лидия Малаховская, Татьяна Мамонова* - неизвестны нам сегодня?
Ясно, что всероссийский гендерный вакуум исторического знания, должен иметь какие-то тотальные механизмы, и я связываю это с эффективностью непреодоленной политики цензурирования Иосифа Виссарионовича Сталина. Как он провозгласил в 1936 году, что "женский вопрос у нас решен", так исключению из всех учебников советской истории и до-советской российской истории подверглось все, что было связано с женским движением, как и все другое, что выходило за рамки комидеологии. Ценз пола отменили в 1917 году, но советская цензура обсуждать этот факт запретила, и как бы нам не хотелось в этом себе сознаваться, но это же очевидно, что цензура сохраняется внутри пост-советского сознания, воспроизводится российскими СМИ и системой образования.
А воспользовалась ли власть эксклюзивным гендерным знанием? Да вполне. Держать граждан (обоих полов) в неведении по поводу того, как лучше организовать госполитику по обеспечению репродуктивного и продуктивного поведения - эта была целенаправленная политика Сталина, и история манипуляций "женским вопросом" концептуально описана. Я думаю, что государство как никогда в истории государств так активно вело демографическую и семейную политику, пожалуй что можно только сравнить с политикой Гитлера по этим вопроса. И эта политика в сфере регламентации семейных отношений и политика репродукции, конечно же, была напрямую связана с формированием резко "ВОЗНИКШЕГО" рынка женской рабочей силы, остающейся до сих пор беспрецедентно высокой женской занятости в мире. И именно это позволило провести экстенсивными методами в сфере занятости индустриализацию, в конечном итоге держать на нужном уровне промышленное производство в годы войны и провести послевоенное восстановление, потом закрутить гайки семейного законодательства, запретить аборты, искусственно развернуть всю социальную инфраструктуру на поддержку семейного расширенного воспроизводства, ввести раздельное образование для девочек в городах и тем самым повысить рождаемость. Каждый этап смены целей гендерной политики советского периода носил характер исключительно обеспечения безопасности страны, и осуществлялся, разумеется, за счет ресурсов перераспределения нагрузок репродуктивных, семейных, производственных и в сфере обороны между двумя полами. Советская идеология эмансипации, задуманная Коллонтай как освобождение женщин, фактически вылилась в идеологию вовлечения женщин в производство, вся социальная политика была подчинена этой задаче.
Возвращаясь к тому, как либеральное сознание воспринимает тему женского движения, я хотела бы также обсудить и то, в какой политико-информационной среде это у нас происходит. Амбивалентность советской эмансипации как один из сюжетов о социальном неравенстве, обсуждать просто невозможно. Но это связано уже с болезнью молодости и правизны пост-совесткого либерализма, для которого тема "неравенства" - это просто психическая травма. Так как слишком сильно она ассоциируется с социализмом, марксизмом, ленинизмом, советским равенством. Так я вижу как образовались две идеологические схемы, которые обосновывают "ненужность женского вопроса". Анастасия Посадская назвала это развитие перестроечного и пост-советского сознания элиты как "пост-социалистический патриархатный ренессанс". Среди деятелей в новом "либерально-демократически-консервативном" политическом спектре выработалась устойчивая реакция идиосинкразии к обсуждению очевидных фактов социальных, статусных, экономических и политических различий между мужчинами и женщинами одной и той же социальной группы, особенно тех, что характеризуются как дискриминация по признаку пола и пр. Биологические и социальные различия - признаем, а факты дискриминации не признаем и обсуждать отказываемся, равных прав вполне достаточно, не хотим слышать о политике равных возможностей, дорогу меритократическому подходу (оценке по формальным признакам квалификации), т.е. пусть выживут сильные! Т.е. нас не интересуют слабые, старые? И кто теперь не видит социальные результаты - "Титаник" по-российски - этого манифеста либерализма? Женщины и семьи ответили этим принципам своими - расширением натурального семейного хозяйства, семьи взяли на себя обратно также все функции социального и медицинского страхования, и конечно, в том числе за счет ресурсов планирования семьи.
159 Кб, 580x870>>32384
На уровне анализа установок и психологических реакций, которые блокируют эту тему, можно сказать, что это проявляется даже в виде страхов, когда кремлевский чиновник честно говорит: "Мне страшно говорить о женском движении и политике". Каждый раз, когда я парировала нападки на женское движение и феминизм, я понимала, что моя собеседница или собеседник при отсутствии элементарных исторических знаний могут развернуть разговор в обсуждение личных опытов, ведь в этих вопросах у нас каждый считает себя экспертом. С точки зрения формальной логики, этот прием "доказательства от противного" может доказать наличие исключения в виде конкретного личного опыта, но не позволяет провести полного доказательства на уровне всеобщности и статистической закономерности.
Коммунистически же ориентированные политики и общественные деятели, в отличие от "неокнсерваторов", которые могут обсуждать "положение женщин", мне кажется даже если они напрягутся, то смогут вспомнить цитаты не только Энгельса, но и Ленина по этим вопросам, но только до 1936 года, о чем писалось выше. Обсуждать "женское движение" для них сложно, но по другой причине - у этой партии был долгий опыт работы с женсоветами, которые были ликвидированы где-то в 20-х годах и возрождены только в середине 80-х самим Горбачевым. Да это и понятно, для комидеологии начала века женское движение было классовым врагом "партии пролетариата", а феминизм - буржуазным движением, которое противостояло большевистской позиции по работе в мобилизации "женских масс". Кстати, первое, с чего началась политика Советской власти в отношении женщин в России - это запрет феминизма - "именно Коллонтай предлагает и добивается включения в число запрещенных новой властью общественных организаций .. и всех независимых женских объединений, якобы, за ненадобностью их в новом обществе". Кроме того, отдельно сгруппировавшийся блок "Женщины России" (1993 г., 1995, 1999 гг.) покушается на коммунистический протестный электорат. Исторически отношение марксизма XIX-начала XX века к феминизму было резко отрицательным, как отмечала еще О. Воронина в статье "Женский вопрос" в "СССР: демографический диагноз" в 1990 г.
Но все течет, все меняется, и пост-модернисткие политические ходы могут нарушить идеологическую чистоту идеологического ландшафта. Закон политической коммуникации гласит, что политические дискурсы образуются и всплывают на арену общественной дискуссии для всей нации не в соответствии с основополагающими постулатами идеологии только, но и политической целесообразностью момента. Когда "левые" начинают вести себя как "правые" и наоборот, когда "новая тема/message" может, появившись, изрикошетить идеологию, замельтешить на всех экранах, заполнить печатные площади газет и журналов - это значит, что она попадает и становится инструментов выяснения отношений между разными кланами и группировками нашей власти. Вспомните несколько неожиданную историю "у нас что-то мало женщин в политике" и рокировки начала января "Медведя" за пост спикера. Это было сказано в канун Православного рождества в Кремле, на празднике, где присутствовал Патриарх Алексий II! Как известно, православие одна из немногих христианских конфессий не допускающих женщин ни в алтарь, ни тем более к рукоположению. Как видим, пол был удобной маской, причем крайне неожиданной, отвлекшей журналистов дня на два на обсуждение этого вопроса, за которым стояла согласованная позиция по распределению власти между ведущими группами политических интересов. Следует отдать должное, в Кремле до сих пор время от времени находят очень интересные сценарные гендерные ходы.
Что также, пожалуй, следует еще отметить из тех механизмов, которые жестко задают новую мифологизацию "советской эмансипации" - это то, как эти вопросы воспроизводятся уже "освободившимися" СМИ. Дело не столько в низком профессионализме пишущих, сколько в том, что формирует фокусы дискурсов подачи материалов о женщине. Понятно, что определяются они даже не столько редактором с либеральным сознанием, о дефектах которого упомянуто выше, но в целом коммерционализацией СМИ: сексуализация виртуального образа женщин - часть нового курса "маркетинговых стратегий" в раскручивании новых потребностей консьюмеризма26, а также новых сфер купли - продаж и индустрий. Первое, что нам явилось с перестройкой - это конкурсы красоты, призванные создать в нас потребности потреблять продукцию основательно проинвестированной "индустрии красоты", и секс-индустрии. Чуть позже женское движение и мировое сообщество забеспокоилось о торговле женщинами, т.е. когда женщины поставлены в условия, когда они не распоряжаются ничем и даже собственными телами, их отдают в пользование посредством насильственного принуждения. 2-х миллиардный (в долларах) рынок рекламы, который немного пошатнулся в августе 1998, устоял. Устоявши, тем не менее, рынок рекламы продолжает вызывать раздражение общественного мнения из-за навязывания безудержной сексапильности в образах и "неуемной радости" в эмоциях как двигателя товаров неизвестного еще назначения потребителю на наш "emerging markets/возникающий" (по классификации World Investment Report). Но, кажется, ввиду того, что это раздражение не доходило до самих "специалистов" по созданию "brandов", зрители приспособились переключать на что-то другое каналы во время рекламных пауз, либо сократили до минимума время нахождения перед телевизором, что я думаю будет способствовать интеллектуализации какой-то части граждан страны! А пока самый излюбленный жанр преподавания истории - рекламная стратегия банка "Империал".
В гендерный тупик интерпретаций российские власти и эксперты заходят каждые выборы, когда невозможно объяснить, почему при том, что женщины выдвигаются в 10 раз реже, они успешнее в одномандатных округах в 1.5 раза по сравнению с мужчинами кандидатами? Не случайно понятие международного права "геноцид", появившееся после Нюрнберга, воспроизводилось в момент постановки вопроса об импичменте Президенту Ельцину коммунистическими и патриотическими силами, и демократам просто нечем крыть, они никогда за годы перестройки этими вопросами не интересовались и ответить им нечего, кроме ссылок на демографический переход. И дело не в том, что нет специалистов в родном отечестве. Библиография о российском женском движении до 20-гг. XX века - это отдельная крупная библиотека, редкий автор XIX века обошел молчанием "женский вопрос", включая и классиков марксизма и большевизма, это было прогрессивно. Но вот с 40-х годов XX века "положение женщин" стало предметом научных занятий узкого круга экономистов-трудовиков и с 60-х годов социологов семьи, причем многие диссертации шли под грифом "ДСП" (для служебного пользования) и, как мне кажется, только с 70-х историки и философы могли обратиться к этим темам. Но до сих пор высокопрофессиональные специалисты в сфере социального управления (юристы, экономисты, политологи) оказываются в патовом состоянии - мозг отказывается обсуждать отгремевшие на Западе и на Юге темы феминисткой юриспруденции о правах женщин, которые изучают дети в колледжах, в том числе и у нас на русском языке по переводным Оксфордским учебникам. . Все перечисленные выше три метода - экономической, демографической целесообразности и повышения безопасности страны, - были четко названы и описаны социологом О. Ворониной в статье "Женщина - друг человека?" в журнале "Человек", а экономистами Посадской А., Римашевской Н., Захаровой Н., в статье "Как мы решаем женский вопрос" и опубликованы не где-нибудь, а в журнале Коммунист за 1989 г. За 10 лет библиография по гендерным вопросам только работ, выполненных за последние годы и опубликованных на русском языке выросла в 400 стр., число систематически пишущих академические и неакадемические тексты (я не имею в виду журналистов) в России на эти темы социологов, психологов, филологов, лингвистов, историков, экономистов, политологов, юристов приближается к цифре 500, а быть может и перешагнуло полумиллионный рубеж, образовательные качественные программы по женским и гендерным исследованиям ведутся уже в 60-ти высших учебных заведениях страны, хотя и половой диморфизм еще и встречается в вузовских образовательных программах по гуманитарным и общественным наукам.
На уровне анализа установок и психологических реакций, которые блокируют эту тему, можно сказать, что это проявляется даже в виде страхов, когда кремлевский чиновник честно говорит: "Мне страшно говорить о женском движении и политике". Каждый раз, когда я парировала нападки на женское движение и феминизм, я понимала, что моя собеседница или собеседник при отсутствии элементарных исторических знаний могут развернуть разговор в обсуждение личных опытов, ведь в этих вопросах у нас каждый считает себя экспертом. С точки зрения формальной логики, этот прием "доказательства от противного" может доказать наличие исключения в виде конкретного личного опыта, но не позволяет провести полного доказательства на уровне всеобщности и статистической закономерности.
Коммунистически же ориентированные политики и общественные деятели, в отличие от "неокнсерваторов", которые могут обсуждать "положение женщин", мне кажется даже если они напрягутся, то смогут вспомнить цитаты не только Энгельса, но и Ленина по этим вопросам, но только до 1936 года, о чем писалось выше. Обсуждать "женское движение" для них сложно, но по другой причине - у этой партии был долгий опыт работы с женсоветами, которые были ликвидированы где-то в 20-х годах и возрождены только в середине 80-х самим Горбачевым. Да это и понятно, для комидеологии начала века женское движение было классовым врагом "партии пролетариата", а феминизм - буржуазным движением, которое противостояло большевистской позиции по работе в мобилизации "женских масс". Кстати, первое, с чего началась политика Советской власти в отношении женщин в России - это запрет феминизма - "именно Коллонтай предлагает и добивается включения в число запрещенных новой властью общественных организаций .. и всех независимых женских объединений, якобы, за ненадобностью их в новом обществе". Кроме того, отдельно сгруппировавшийся блок "Женщины России" (1993 г., 1995, 1999 гг.) покушается на коммунистический протестный электорат. Исторически отношение марксизма XIX-начала XX века к феминизму было резко отрицательным, как отмечала еще О. Воронина в статье "Женский вопрос" в "СССР: демографический диагноз" в 1990 г.
Но все течет, все меняется, и пост-модернисткие политические ходы могут нарушить идеологическую чистоту идеологического ландшафта. Закон политической коммуникации гласит, что политические дискурсы образуются и всплывают на арену общественной дискуссии для всей нации не в соответствии с основополагающими постулатами идеологии только, но и политической целесообразностью момента. Когда "левые" начинают вести себя как "правые" и наоборот, когда "новая тема/message" может, появившись, изрикошетить идеологию, замельтешить на всех экранах, заполнить печатные площади газет и журналов - это значит, что она попадает и становится инструментов выяснения отношений между разными кланами и группировками нашей власти. Вспомните несколько неожиданную историю "у нас что-то мало женщин в политике" и рокировки начала января "Медведя" за пост спикера. Это было сказано в канун Православного рождества в Кремле, на празднике, где присутствовал Патриарх Алексий II! Как известно, православие одна из немногих христианских конфессий не допускающих женщин ни в алтарь, ни тем более к рукоположению. Как видим, пол был удобной маской, причем крайне неожиданной, отвлекшей журналистов дня на два на обсуждение этого вопроса, за которым стояла согласованная позиция по распределению власти между ведущими группами политических интересов. Следует отдать должное, в Кремле до сих пор время от времени находят очень интересные сценарные гендерные ходы.
Что также, пожалуй, следует еще отметить из тех механизмов, которые жестко задают новую мифологизацию "советской эмансипации" - это то, как эти вопросы воспроизводятся уже "освободившимися" СМИ. Дело не столько в низком профессионализме пишущих, сколько в том, что формирует фокусы дискурсов подачи материалов о женщине. Понятно, что определяются они даже не столько редактором с либеральным сознанием, о дефектах которого упомянуто выше, но в целом коммерционализацией СМИ: сексуализация виртуального образа женщин - часть нового курса "маркетинговых стратегий" в раскручивании новых потребностей консьюмеризма26, а также новых сфер купли - продаж и индустрий. Первое, что нам явилось с перестройкой - это конкурсы красоты, призванные создать в нас потребности потреблять продукцию основательно проинвестированной "индустрии красоты", и секс-индустрии. Чуть позже женское движение и мировое сообщество забеспокоилось о торговле женщинами, т.е. когда женщины поставлены в условия, когда они не распоряжаются ничем и даже собственными телами, их отдают в пользование посредством насильственного принуждения. 2-х миллиардный (в долларах) рынок рекламы, который немного пошатнулся в августе 1998, устоял. Устоявши, тем не менее, рынок рекламы продолжает вызывать раздражение общественного мнения из-за навязывания безудержной сексапильности в образах и "неуемной радости" в эмоциях как двигателя товаров неизвестного еще назначения потребителю на наш "emerging markets/возникающий" (по классификации World Investment Report). Но, кажется, ввиду того, что это раздражение не доходило до самих "специалистов" по созданию "brandов", зрители приспособились переключать на что-то другое каналы во время рекламных пауз, либо сократили до минимума время нахождения перед телевизором, что я думаю будет способствовать интеллектуализации какой-то части граждан страны! А пока самый излюбленный жанр преподавания истории - рекламная стратегия банка "Империал".
В гендерный тупик интерпретаций российские власти и эксперты заходят каждые выборы, когда невозможно объяснить, почему при том, что женщины выдвигаются в 10 раз реже, они успешнее в одномандатных округах в 1.5 раза по сравнению с мужчинами кандидатами? Не случайно понятие международного права "геноцид", появившееся после Нюрнберга, воспроизводилось в момент постановки вопроса об импичменте Президенту Ельцину коммунистическими и патриотическими силами, и демократам просто нечем крыть, они никогда за годы перестройки этими вопросами не интересовались и ответить им нечего, кроме ссылок на демографический переход. И дело не в том, что нет специалистов в родном отечестве. Библиография о российском женском движении до 20-гг. XX века - это отдельная крупная библиотека, редкий автор XIX века обошел молчанием "женский вопрос", включая и классиков марксизма и большевизма, это было прогрессивно. Но вот с 40-х годов XX века "положение женщин" стало предметом научных занятий узкого круга экономистов-трудовиков и с 60-х годов социологов семьи, причем многие диссертации шли под грифом "ДСП" (для служебного пользования) и, как мне кажется, только с 70-х историки и философы могли обратиться к этим темам. Но до сих пор высокопрофессиональные специалисты в сфере социального управления (юристы, экономисты, политологи) оказываются в патовом состоянии - мозг отказывается обсуждать отгремевшие на Западе и на Юге темы феминисткой юриспруденции о правах женщин, которые изучают дети в колледжах, в том числе и у нас на русском языке по переводным Оксфордским учебникам. . Все перечисленные выше три метода - экономической, демографической целесообразности и повышения безопасности страны, - были четко названы и описаны социологом О. Ворониной в статье "Женщина - друг человека?" в журнале "Человек", а экономистами Посадской А., Римашевской Н., Захаровой Н., в статье "Как мы решаем женский вопрос" и опубликованы не где-нибудь, а в журнале Коммунист за 1989 г. За 10 лет библиография по гендерным вопросам только работ, выполненных за последние годы и опубликованных на русском языке выросла в 400 стр., число систематически пишущих академические и неакадемические тексты (я не имею в виду журналистов) в России на эти темы социологов, психологов, филологов, лингвистов, историков, экономистов, политологов, юристов приближается к цифре 500, а быть может и перешагнуло полумиллионный рубеж, образовательные качественные программы по женским и гендерным исследованиям ведутся уже в 60-ти высших учебных заведениях страны, хотя и половой диморфизм еще и встречается в вузовских образовательных программах по гуманитарным и общественным наукам.
159 Кб, 580x870>>32384
На уровне анализа установок и психологических реакций, которые блокируют эту тему, можно сказать, что это проявляется даже в виде страхов, когда кремлевский чиновник честно говорит: "Мне страшно говорить о женском движении и политике". Каждый раз, когда я парировала нападки на женское движение и феминизм, я понимала, что моя собеседница или собеседник при отсутствии элементарных исторических знаний могут развернуть разговор в обсуждение личных опытов, ведь в этих вопросах у нас каждый считает себя экспертом. С точки зрения формальной логики, этот прием "доказательства от противного" может доказать наличие исключения в виде конкретного личного опыта, но не позволяет провести полного доказательства на уровне всеобщности и статистической закономерности.
Коммунистически же ориентированные политики и общественные деятели, в отличие от "неокнсерваторов", которые могут обсуждать "положение женщин", мне кажется даже если они напрягутся, то смогут вспомнить цитаты не только Энгельса, но и Ленина по этим вопросам, но только до 1936 года, о чем писалось выше. Обсуждать "женское движение" для них сложно, но по другой причине - у этой партии был долгий опыт работы с женсоветами, которые были ликвидированы где-то в 20-х годах и возрождены только в середине 80-х самим Горбачевым. Да это и понятно, для комидеологии начала века женское движение было классовым врагом "партии пролетариата", а феминизм - буржуазным движением, которое противостояло большевистской позиции по работе в мобилизации "женских масс". Кстати, первое, с чего началась политика Советской власти в отношении женщин в России - это запрет феминизма - "именно Коллонтай предлагает и добивается включения в число запрещенных новой властью общественных организаций .. и всех независимых женских объединений, якобы, за ненадобностью их в новом обществе". Кроме того, отдельно сгруппировавшийся блок "Женщины России" (1993 г., 1995, 1999 гг.) покушается на коммунистический протестный электорат. Исторически отношение марксизма XIX-начала XX века к феминизму было резко отрицательным, как отмечала еще О. Воронина в статье "Женский вопрос" в "СССР: демографический диагноз" в 1990 г.
Но все течет, все меняется, и пост-модернисткие политические ходы могут нарушить идеологическую чистоту идеологического ландшафта. Закон политической коммуникации гласит, что политические дискурсы образуются и всплывают на арену общественной дискуссии для всей нации не в соответствии с основополагающими постулатами идеологии только, но и политической целесообразностью момента. Когда "левые" начинают вести себя как "правые" и наоборот, когда "новая тема/message" может, появившись, изрикошетить идеологию, замельтешить на всех экранах, заполнить печатные площади газет и журналов - это значит, что она попадает и становится инструментов выяснения отношений между разными кланами и группировками нашей власти. Вспомните несколько неожиданную историю "у нас что-то мало женщин в политике" и рокировки начала января "Медведя" за пост спикера. Это было сказано в канун Православного рождества в Кремле, на празднике, где присутствовал Патриарх Алексий II! Как известно, православие одна из немногих христианских конфессий не допускающих женщин ни в алтарь, ни тем более к рукоположению. Как видим, пол был удобной маской, причем крайне неожиданной, отвлекшей журналистов дня на два на обсуждение этого вопроса, за которым стояла согласованная позиция по распределению власти между ведущими группами политических интересов. Следует отдать должное, в Кремле до сих пор время от времени находят очень интересные сценарные гендерные ходы.
Что также, пожалуй, следует еще отметить из тех механизмов, которые жестко задают новую мифологизацию "советской эмансипации" - это то, как эти вопросы воспроизводятся уже "освободившимися" СМИ. Дело не столько в низком профессионализме пишущих, сколько в том, что формирует фокусы дискурсов подачи материалов о женщине. Понятно, что определяются они даже не столько редактором с либеральным сознанием, о дефектах которого упомянуто выше, но в целом коммерционализацией СМИ: сексуализация виртуального образа женщин - часть нового курса "маркетинговых стратегий" в раскручивании новых потребностей консьюмеризма26, а также новых сфер купли - продаж и индустрий. Первое, что нам явилось с перестройкой - это конкурсы красоты, призванные создать в нас потребности потреблять продукцию основательно проинвестированной "индустрии красоты", и секс-индустрии. Чуть позже женское движение и мировое сообщество забеспокоилось о торговле женщинами, т.е. когда женщины поставлены в условия, когда они не распоряжаются ничем и даже собственными телами, их отдают в пользование посредством насильственного принуждения. 2-х миллиардный (в долларах) рынок рекламы, который немного пошатнулся в августе 1998, устоял. Устоявши, тем не менее, рынок рекламы продолжает вызывать раздражение общественного мнения из-за навязывания безудержной сексапильности в образах и "неуемной радости" в эмоциях как двигателя товаров неизвестного еще назначения потребителю на наш "emerging markets/возникающий" (по классификации World Investment Report). Но, кажется, ввиду того, что это раздражение не доходило до самих "специалистов" по созданию "brandов", зрители приспособились переключать на что-то другое каналы во время рекламных пауз, либо сократили до минимума время нахождения перед телевизором, что я думаю будет способствовать интеллектуализации какой-то части граждан страны! А пока самый излюбленный жанр преподавания истории - рекламная стратегия банка "Империал".
В гендерный тупик интерпретаций российские власти и эксперты заходят каждые выборы, когда невозможно объяснить, почему при том, что женщины выдвигаются в 10 раз реже, они успешнее в одномандатных округах в 1.5 раза по сравнению с мужчинами кандидатами? Не случайно понятие международного права "геноцид", появившееся после Нюрнберга, воспроизводилось в момент постановки вопроса об импичменте Президенту Ельцину коммунистическими и патриотическими силами, и демократам просто нечем крыть, они никогда за годы перестройки этими вопросами не интересовались и ответить им нечего, кроме ссылок на демографический переход. И дело не в том, что нет специалистов в родном отечестве. Библиография о российском женском движении до 20-гг. XX века - это отдельная крупная библиотека, редкий автор XIX века обошел молчанием "женский вопрос", включая и классиков марксизма и большевизма, это было прогрессивно. Но вот с 40-х годов XX века "положение женщин" стало предметом научных занятий узкого круга экономистов-трудовиков и с 60-х годов социологов семьи, причем многие диссертации шли под грифом "ДСП" (для служебного пользования) и, как мне кажется, только с 70-х историки и философы могли обратиться к этим темам. Но до сих пор высокопрофессиональные специалисты в сфере социального управления (юристы, экономисты, политологи) оказываются в патовом состоянии - мозг отказывается обсуждать отгремевшие на Западе и на Юге темы феминисткой юриспруденции о правах женщин, которые изучают дети в колледжах, в том числе и у нас на русском языке по переводным Оксфордским учебникам. . Все перечисленные выше три метода - экономической, демографической целесообразности и повышения безопасности страны, - были четко названы и описаны социологом О. Ворониной в статье "Женщина - друг человека?" в журнале "Человек", а экономистами Посадской А., Римашевской Н., Захаровой Н., в статье "Как мы решаем женский вопрос" и опубликованы не где-нибудь, а в журнале Коммунист за 1989 г. За 10 лет библиография по гендерным вопросам только работ, выполненных за последние годы и опубликованных на русском языке выросла в 400 стр., число систематически пишущих академические и неакадемические тексты (я не имею в виду журналистов) в России на эти темы социологов, психологов, филологов, лингвистов, историков, экономистов, политологов, юристов приближается к цифре 500, а быть может и перешагнуло полумиллионный рубеж, образовательные качественные программы по женским и гендерным исследованиям ведутся уже в 60-ти высших учебных заведениях страны, хотя и половой диморфизм еще и встречается в вузовских образовательных программах по гуманитарным и общественным наукам.
На уровне анализа установок и психологических реакций, которые блокируют эту тему, можно сказать, что это проявляется даже в виде страхов, когда кремлевский чиновник честно говорит: "Мне страшно говорить о женском движении и политике". Каждый раз, когда я парировала нападки на женское движение и феминизм, я понимала, что моя собеседница или собеседник при отсутствии элементарных исторических знаний могут развернуть разговор в обсуждение личных опытов, ведь в этих вопросах у нас каждый считает себя экспертом. С точки зрения формальной логики, этот прием "доказательства от противного" может доказать наличие исключения в виде конкретного личного опыта, но не позволяет провести полного доказательства на уровне всеобщности и статистической закономерности.
Коммунистически же ориентированные политики и общественные деятели, в отличие от "неокнсерваторов", которые могут обсуждать "положение женщин", мне кажется даже если они напрягутся, то смогут вспомнить цитаты не только Энгельса, но и Ленина по этим вопросам, но только до 1936 года, о чем писалось выше. Обсуждать "женское движение" для них сложно, но по другой причине - у этой партии был долгий опыт работы с женсоветами, которые были ликвидированы где-то в 20-х годах и возрождены только в середине 80-х самим Горбачевым. Да это и понятно, для комидеологии начала века женское движение было классовым врагом "партии пролетариата", а феминизм - буржуазным движением, которое противостояло большевистской позиции по работе в мобилизации "женских масс". Кстати, первое, с чего началась политика Советской власти в отношении женщин в России - это запрет феминизма - "именно Коллонтай предлагает и добивается включения в число запрещенных новой властью общественных организаций .. и всех независимых женских объединений, якобы, за ненадобностью их в новом обществе". Кроме того, отдельно сгруппировавшийся блок "Женщины России" (1993 г., 1995, 1999 гг.) покушается на коммунистический протестный электорат. Исторически отношение марксизма XIX-начала XX века к феминизму было резко отрицательным, как отмечала еще О. Воронина в статье "Женский вопрос" в "СССР: демографический диагноз" в 1990 г.
Но все течет, все меняется, и пост-модернисткие политические ходы могут нарушить идеологическую чистоту идеологического ландшафта. Закон политической коммуникации гласит, что политические дискурсы образуются и всплывают на арену общественной дискуссии для всей нации не в соответствии с основополагающими постулатами идеологии только, но и политической целесообразностью момента. Когда "левые" начинают вести себя как "правые" и наоборот, когда "новая тема/message" может, появившись, изрикошетить идеологию, замельтешить на всех экранах, заполнить печатные площади газет и журналов - это значит, что она попадает и становится инструментов выяснения отношений между разными кланами и группировками нашей власти. Вспомните несколько неожиданную историю "у нас что-то мало женщин в политике" и рокировки начала января "Медведя" за пост спикера. Это было сказано в канун Православного рождества в Кремле, на празднике, где присутствовал Патриарх Алексий II! Как известно, православие одна из немногих христианских конфессий не допускающих женщин ни в алтарь, ни тем более к рукоположению. Как видим, пол был удобной маской, причем крайне неожиданной, отвлекшей журналистов дня на два на обсуждение этого вопроса, за которым стояла согласованная позиция по распределению власти между ведущими группами политических интересов. Следует отдать должное, в Кремле до сих пор время от времени находят очень интересные сценарные гендерные ходы.
Что также, пожалуй, следует еще отметить из тех механизмов, которые жестко задают новую мифологизацию "советской эмансипации" - это то, как эти вопросы воспроизводятся уже "освободившимися" СМИ. Дело не столько в низком профессионализме пишущих, сколько в том, что формирует фокусы дискурсов подачи материалов о женщине. Понятно, что определяются они даже не столько редактором с либеральным сознанием, о дефектах которого упомянуто выше, но в целом коммерционализацией СМИ: сексуализация виртуального образа женщин - часть нового курса "маркетинговых стратегий" в раскручивании новых потребностей консьюмеризма26, а также новых сфер купли - продаж и индустрий. Первое, что нам явилось с перестройкой - это конкурсы красоты, призванные создать в нас потребности потреблять продукцию основательно проинвестированной "индустрии красоты", и секс-индустрии. Чуть позже женское движение и мировое сообщество забеспокоилось о торговле женщинами, т.е. когда женщины поставлены в условия, когда они не распоряжаются ничем и даже собственными телами, их отдают в пользование посредством насильственного принуждения. 2-х миллиардный (в долларах) рынок рекламы, который немного пошатнулся в августе 1998, устоял. Устоявши, тем не менее, рынок рекламы продолжает вызывать раздражение общественного мнения из-за навязывания безудержной сексапильности в образах и "неуемной радости" в эмоциях как двигателя товаров неизвестного еще назначения потребителю на наш "emerging markets/возникающий" (по классификации World Investment Report). Но, кажется, ввиду того, что это раздражение не доходило до самих "специалистов" по созданию "brandов", зрители приспособились переключать на что-то другое каналы во время рекламных пауз, либо сократили до минимума время нахождения перед телевизором, что я думаю будет способствовать интеллектуализации какой-то части граждан страны! А пока самый излюбленный жанр преподавания истории - рекламная стратегия банка "Империал".
В гендерный тупик интерпретаций российские власти и эксперты заходят каждые выборы, когда невозможно объяснить, почему при том, что женщины выдвигаются в 10 раз реже, они успешнее в одномандатных округах в 1.5 раза по сравнению с мужчинами кандидатами? Не случайно понятие международного права "геноцид", появившееся после Нюрнберга, воспроизводилось в момент постановки вопроса об импичменте Президенту Ельцину коммунистическими и патриотическими силами, и демократам просто нечем крыть, они никогда за годы перестройки этими вопросами не интересовались и ответить им нечего, кроме ссылок на демографический переход. И дело не в том, что нет специалистов в родном отечестве. Библиография о российском женском движении до 20-гг. XX века - это отдельная крупная библиотека, редкий автор XIX века обошел молчанием "женский вопрос", включая и классиков марксизма и большевизма, это было прогрессивно. Но вот с 40-х годов XX века "положение женщин" стало предметом научных занятий узкого круга экономистов-трудовиков и с 60-х годов социологов семьи, причем многие диссертации шли под грифом "ДСП" (для служебного пользования) и, как мне кажется, только с 70-х историки и философы могли обратиться к этим темам. Но до сих пор высокопрофессиональные специалисты в сфере социального управления (юристы, экономисты, политологи) оказываются в патовом состоянии - мозг отказывается обсуждать отгремевшие на Западе и на Юге темы феминисткой юриспруденции о правах женщин, которые изучают дети в колледжах, в том числе и у нас на русском языке по переводным Оксфордским учебникам. . Все перечисленные выше три метода - экономической, демографической целесообразности и повышения безопасности страны, - были четко названы и описаны социологом О. Ворониной в статье "Женщина - друг человека?" в журнале "Человек", а экономистами Посадской А., Римашевской Н., Захаровой Н., в статье "Как мы решаем женский вопрос" и опубликованы не где-нибудь, а в журнале Коммунист за 1989 г. За 10 лет библиография по гендерным вопросам только работ, выполненных за последние годы и опубликованных на русском языке выросла в 400 стр., число систематически пишущих академические и неакадемические тексты (я не имею в виду журналистов) в России на эти темы социологов, психологов, филологов, лингвистов, историков, экономистов, политологов, юристов приближается к цифре 500, а быть может и перешагнуло полумиллионный рубеж, образовательные качественные программы по женским и гендерным исследованиям ведутся уже в 60-ти высших учебных заведениях страны, хотя и половой диморфизм еще и встречается в вузовских образовательных программах по гуманитарным и общественным наукам.
1,3 Мб, 1255x988>>32385
По моим подсчетам эти курсы прослушивают уже порядка 1.5 тысяч студентов и аспирантов. Феминизм имеет свою альтернативную прессу, термин "феминизм" перерос этап слова и стал понятием, женское движение - это уже более 4000 женских групп, инициатив, клубов, обществ ассоциаций. Даже если вы скажете, а где же они, я их не вижу, их существование от этого не изменится, не смотря на то, что "Женщины России" становятся политически невидимыми, женская политическая активность проявляется в других лицах - женщина переделавшая "феминизм" из оскорбительного слова для женщин в радикальный, но приемлемый термин Мария Ивановна Арбатова, набрала в одномандатном Университетском округе Москвы на выборах в 1999 году 14,78% в одном округе с бывшим министром финансов России (19,64%). Я думаю, что это был хороший ход по конвертации капитала известности ток-шоу в электоральный капитал.
Всемирная история не по банку "Империал" - экскурс в гендерные проблемы 2-х тысячелетий
Так как я считаю, что большое видится на расстоянии, то мне кажется очень интересным посмотреть именно сейчас, на рубеже тысячелетий, на то, как права женщин выглядят в масштабе всемирной истории, тем более, что так уже получилось что эта часть истории прав женщин советским школьникам преподавалась более полно чем в разделах новейшей истории. Считается, что академическая дискуссия о том, когда матрилинеарное общество сменилось патрилинеарным, начатая 150 лет назад известным трудом Баховена "Матриархат", окончена. Археологи, этнографы, антропологии, историки культуры, исследователи мифов и психоаналитики подтверждают, что символы матриархата были свойственны многим древнейшим цивилизациям и это выражалось - в матрилинеарности, т.е. счет происхождения и наследования велся по материнской линии; матрилокальности, т.е. обычай согласно которому супруги проживали в общине жены; что известны случаи полиандрии (многомужество); а также что женщины сами выбирали себе мужей; наследование велось по матрилинеарной форме; первые человеческие существа, которым поклонялись на этой земле люди, были богинями; и обществу были свойственны более эгалитарные отношения, "явного господства женщин никогда не существовало"; проявилось это в "неолитической революции" (каменный век), а частично эти отношения сохранялось почти во всех цивилизациях в той или иной мере (Египет, Шумеры, древние греки) вплоть до наших дней. Этнографы XIX века еще встречались с теми либо иными чертами ярко выраженного матриархата у ирокезов Северной Америки, племен Меланезии в Африке, в Тибете и в Индии, алеутов и эскимосов. Дискуссионным остается вопрос о существовании народа и царства женщин-воительниц амазонок (одногрудых женщин воинов), в то время как исторический факт существования племен женщин-воительниц считается доказанным - их погребения найдены в Малой Азии, на Кавказе, в Туркменистане, Узбекистане и Киргизстане, племена в Африке, в южной части Синайского полуострова. Со времен Гомера поэты неоднократно писали о храбрых женщинах, гончары изображали их на рисунках ваз и саркофагах, а ваятели сохранили их фигуры с копьем, никакого мужеподобия Вы не найдете в этих образах, хранящихся в музеях Стамбула, Хайфы и Ватикана.
Считается, что с переходом к более высоким и продуктивным формам обработки земли плугом (ране считается, что мотыжное земледелие осуществлялось преимущественно женщинами) и животноводству власть вождя возникала как власть над большими угодьями и стадами, как власть воина, как власть для контроля частной собственности. И здесь отцовское право сменило матриархат, материнское право. И хотя в СЭС, пишется, что патриархат, что период первобытнообщинного строя закончился с возникновением классов и государства, следует сказать, что советские историки поторопились делать и этот вывод, как впрочем и о "загнивании капитализма". Разумеется, все цивилизации последних 6 тысячелетий отличались друг от друга тем, какие права они предоставляли женщинам из разных социальных групп, и все цивилизации можно проклассифицировать по этому признаку, провести обоснование как те либо иные факторы государственно-правового устройства определяли правовой статус женщин. Как едко писала Симона де Бовуар "Законы определяли ее [женщину] как существо низкое, которое подобает держать в рабстве. Законодательство Солона не предоставляет ей никаких прав. Римский кодекс отдает ее под опеку и заявляет о ее глупости. Каноническое право рассматривает ее как врата Дьявола. Коран говорит о ней с величайшим презрением". Однако, конечно, не следует злоупотреблять выше приводимой концепцией "тотального отчуждения прав", так как это писалось философом - экзистенциалистской и задача ее книги была не в приведение новых данных по сравнительному правоведению. Конечно универсализм не может быть распространен на все времена и народы. Считается, что критская цивилизация эпохи бронзы (первые века II тысячелетия до нашей эры), Спарта и поздняя римская империя женщин-гражданок (не всех женщин!), Древняя Япония и найары в Древней Индии предоставляли наибольшее равенство с мужчинами .
Всемирная история же ценза женского пола последних II тысяч лет - это долгая история перехода всех лиц женского пола из состояния полного бесправия (так же как мужчин-рабов и всех малолетних, умалишенных, и других категорий недееспособных), из их полного подчинения главе семейства, патриарха. Для заинтересованных привожу кратко справку о системе агнации из курса Римского права: в древнем римском праве были известны разные формы брака, в том числе и купля-продажа дочери в супруги будущему мужу; но уже начиная с законов XII таблиц в римском праве, из-за того, что римлянка принадлежала одновременно и роду супруга и роду отца стали возникать конфликты между ними по поводу управления имуществом, закрепленным за ней, так как брак разорял агнатов-опекунов. И тогда для защиты родственников со стороны отца появляется "свободный брак". Эта система агнации постепенно трансформировалась в обретение женщинами (впрочем как и мужчинами) частичных прав и выходом их из под опеки главы семейства, что и положило начало эмансипации женщин, т.е. приобретением прав. Таким образом, большая часть истории прав женщин, эмансипации женщин - это правовой процесс, основанный на юридических интересах между семьей отца, семьей мужа и государством, это правовой процесс, за которым стоит изменение отношений власти между двумя семьями (отца и супруга) и государством. Так уж получилось, что мужчины цивилизации к которой мы принадлежим оказались субъектами права, а женщины были объектами права и частью движимого имущества либо отца либо супруга. Логически этот тезис был развит Симоной де Бовуар (которая выстроила его на критике подхода Ф.Энгельса и соответственно Баховена) и завершен анализом того, как формировалась собственность и как она передавалась следующему поколению. И если вы посмотрите на социально-правовую историю регламентации прав женщин, вам станут понятны социальные основы формирования правового статуса женщин: все было оформлено таким образом, чтобы женщина должна была родить наследника, отсюда высокий статус материнства по сравнению с любыми иными статусами женщины; причем происхождение наследника (сына супруги), которому должна быть передана собственность, должно было быть несомненным, и отсюда берут начала все жесткие условия к девственности невесты, изуверское карание измены жен и снисхождение к мужским адюльтерам; сверхстрогая регламентация уголовным кодексом изнасилования, т.к. оно понималось как покушение на собственность мужа, а вот избиение собственным супругом и насилие над его собственной женой - дело было вполне приемлемое. Все становится на свои места и получается очень логичным если мы соглашаемся, что все институты права работали на то, чтобы собственность передалась и аккумулировалась по мужской линии.
По моим подсчетам эти курсы прослушивают уже порядка 1.5 тысяч студентов и аспирантов. Феминизм имеет свою альтернативную прессу, термин "феминизм" перерос этап слова и стал понятием, женское движение - это уже более 4000 женских групп, инициатив, клубов, обществ ассоциаций. Даже если вы скажете, а где же они, я их не вижу, их существование от этого не изменится, не смотря на то, что "Женщины России" становятся политически невидимыми, женская политическая активность проявляется в других лицах - женщина переделавшая "феминизм" из оскорбительного слова для женщин в радикальный, но приемлемый термин Мария Ивановна Арбатова, набрала в одномандатном Университетском округе Москвы на выборах в 1999 году 14,78% в одном округе с бывшим министром финансов России (19,64%). Я думаю, что это был хороший ход по конвертации капитала известности ток-шоу в электоральный капитал.
Всемирная история не по банку "Империал" - экскурс в гендерные проблемы 2-х тысячелетий
Так как я считаю, что большое видится на расстоянии, то мне кажется очень интересным посмотреть именно сейчас, на рубеже тысячелетий, на то, как права женщин выглядят в масштабе всемирной истории, тем более, что так уже получилось что эта часть истории прав женщин советским школьникам преподавалась более полно чем в разделах новейшей истории. Считается, что академическая дискуссия о том, когда матрилинеарное общество сменилось патрилинеарным, начатая 150 лет назад известным трудом Баховена "Матриархат", окончена. Археологи, этнографы, антропологии, историки культуры, исследователи мифов и психоаналитики подтверждают, что символы матриархата были свойственны многим древнейшим цивилизациям и это выражалось - в матрилинеарности, т.е. счет происхождения и наследования велся по материнской линии; матрилокальности, т.е. обычай согласно которому супруги проживали в общине жены; что известны случаи полиандрии (многомужество); а также что женщины сами выбирали себе мужей; наследование велось по матрилинеарной форме; первые человеческие существа, которым поклонялись на этой земле люди, были богинями; и обществу были свойственны более эгалитарные отношения, "явного господства женщин никогда не существовало"; проявилось это в "неолитической революции" (каменный век), а частично эти отношения сохранялось почти во всех цивилизациях в той или иной мере (Египет, Шумеры, древние греки) вплоть до наших дней. Этнографы XIX века еще встречались с теми либо иными чертами ярко выраженного матриархата у ирокезов Северной Америки, племен Меланезии в Африке, в Тибете и в Индии, алеутов и эскимосов. Дискуссионным остается вопрос о существовании народа и царства женщин-воительниц амазонок (одногрудых женщин воинов), в то время как исторический факт существования племен женщин-воительниц считается доказанным - их погребения найдены в Малой Азии, на Кавказе, в Туркменистане, Узбекистане и Киргизстане, племена в Африке, в южной части Синайского полуострова. Со времен Гомера поэты неоднократно писали о храбрых женщинах, гончары изображали их на рисунках ваз и саркофагах, а ваятели сохранили их фигуры с копьем, никакого мужеподобия Вы не найдете в этих образах, хранящихся в музеях Стамбула, Хайфы и Ватикана.
Считается, что с переходом к более высоким и продуктивным формам обработки земли плугом (ране считается, что мотыжное земледелие осуществлялось преимущественно женщинами) и животноводству власть вождя возникала как власть над большими угодьями и стадами, как власть воина, как власть для контроля частной собственности. И здесь отцовское право сменило матриархат, материнское право. И хотя в СЭС, пишется, что патриархат, что период первобытнообщинного строя закончился с возникновением классов и государства, следует сказать, что советские историки поторопились делать и этот вывод, как впрочем и о "загнивании капитализма". Разумеется, все цивилизации последних 6 тысячелетий отличались друг от друга тем, какие права они предоставляли женщинам из разных социальных групп, и все цивилизации можно проклассифицировать по этому признаку, провести обоснование как те либо иные факторы государственно-правового устройства определяли правовой статус женщин. Как едко писала Симона де Бовуар "Законы определяли ее [женщину] как существо низкое, которое подобает держать в рабстве. Законодательство Солона не предоставляет ей никаких прав. Римский кодекс отдает ее под опеку и заявляет о ее глупости. Каноническое право рассматривает ее как врата Дьявола. Коран говорит о ней с величайшим презрением". Однако, конечно, не следует злоупотреблять выше приводимой концепцией "тотального отчуждения прав", так как это писалось философом - экзистенциалистской и задача ее книги была не в приведение новых данных по сравнительному правоведению. Конечно универсализм не может быть распространен на все времена и народы. Считается, что критская цивилизация эпохи бронзы (первые века II тысячелетия до нашей эры), Спарта и поздняя римская империя женщин-гражданок (не всех женщин!), Древняя Япония и найары в Древней Индии предоставляли наибольшее равенство с мужчинами .
Всемирная история же ценза женского пола последних II тысяч лет - это долгая история перехода всех лиц женского пола из состояния полного бесправия (так же как мужчин-рабов и всех малолетних, умалишенных, и других категорий недееспособных), из их полного подчинения главе семейства, патриарха. Для заинтересованных привожу кратко справку о системе агнации из курса Римского права: в древнем римском праве были известны разные формы брака, в том числе и купля-продажа дочери в супруги будущему мужу; но уже начиная с законов XII таблиц в римском праве, из-за того, что римлянка принадлежала одновременно и роду супруга и роду отца стали возникать конфликты между ними по поводу управления имуществом, закрепленным за ней, так как брак разорял агнатов-опекунов. И тогда для защиты родственников со стороны отца появляется "свободный брак". Эта система агнации постепенно трансформировалась в обретение женщинами (впрочем как и мужчинами) частичных прав и выходом их из под опеки главы семейства, что и положило начало эмансипации женщин, т.е. приобретением прав. Таким образом, большая часть истории прав женщин, эмансипации женщин - это правовой процесс, основанный на юридических интересах между семьей отца, семьей мужа и государством, это правовой процесс, за которым стоит изменение отношений власти между двумя семьями (отца и супруга) и государством. Так уж получилось, что мужчины цивилизации к которой мы принадлежим оказались субъектами права, а женщины были объектами права и частью движимого имущества либо отца либо супруга. Логически этот тезис был развит Симоной де Бовуар (которая выстроила его на критике подхода Ф.Энгельса и соответственно Баховена) и завершен анализом того, как формировалась собственность и как она передавалась следующему поколению. И если вы посмотрите на социально-правовую историю регламентации прав женщин, вам станут понятны социальные основы формирования правового статуса женщин: все было оформлено таким образом, чтобы женщина должна была родить наследника, отсюда высокий статус материнства по сравнению с любыми иными статусами женщины; причем происхождение наследника (сына супруги), которому должна быть передана собственность, должно было быть несомненным, и отсюда берут начала все жесткие условия к девственности невесты, изуверское карание измены жен и снисхождение к мужским адюльтерам; сверхстрогая регламентация уголовным кодексом изнасилования, т.к. оно понималось как покушение на собственность мужа, а вот избиение собственным супругом и насилие над его собственной женой - дело было вполне приемлемое. Все становится на свои места и получается очень логичным если мы соглашаемся, что все институты права работали на то, чтобы собственность передалась и аккумулировалась по мужской линии.
1,3 Мб, 1255x988>>32385
По моим подсчетам эти курсы прослушивают уже порядка 1.5 тысяч студентов и аспирантов. Феминизм имеет свою альтернативную прессу, термин "феминизм" перерос этап слова и стал понятием, женское движение - это уже более 4000 женских групп, инициатив, клубов, обществ ассоциаций. Даже если вы скажете, а где же они, я их не вижу, их существование от этого не изменится, не смотря на то, что "Женщины России" становятся политически невидимыми, женская политическая активность проявляется в других лицах - женщина переделавшая "феминизм" из оскорбительного слова для женщин в радикальный, но приемлемый термин Мария Ивановна Арбатова, набрала в одномандатном Университетском округе Москвы на выборах в 1999 году 14,78% в одном округе с бывшим министром финансов России (19,64%). Я думаю, что это был хороший ход по конвертации капитала известности ток-шоу в электоральный капитал.
Всемирная история не по банку "Империал" - экскурс в гендерные проблемы 2-х тысячелетий
Так как я считаю, что большое видится на расстоянии, то мне кажется очень интересным посмотреть именно сейчас, на рубеже тысячелетий, на то, как права женщин выглядят в масштабе всемирной истории, тем более, что так уже получилось что эта часть истории прав женщин советским школьникам преподавалась более полно чем в разделах новейшей истории. Считается, что академическая дискуссия о том, когда матрилинеарное общество сменилось патрилинеарным, начатая 150 лет назад известным трудом Баховена "Матриархат", окончена. Археологи, этнографы, антропологии, историки культуры, исследователи мифов и психоаналитики подтверждают, что символы матриархата были свойственны многим древнейшим цивилизациям и это выражалось - в матрилинеарности, т.е. счет происхождения и наследования велся по материнской линии; матрилокальности, т.е. обычай согласно которому супруги проживали в общине жены; что известны случаи полиандрии (многомужество); а также что женщины сами выбирали себе мужей; наследование велось по матрилинеарной форме; первые человеческие существа, которым поклонялись на этой земле люди, были богинями; и обществу были свойственны более эгалитарные отношения, "явного господства женщин никогда не существовало"; проявилось это в "неолитической революции" (каменный век), а частично эти отношения сохранялось почти во всех цивилизациях в той или иной мере (Египет, Шумеры, древние греки) вплоть до наших дней. Этнографы XIX века еще встречались с теми либо иными чертами ярко выраженного матриархата у ирокезов Северной Америки, племен Меланезии в Африке, в Тибете и в Индии, алеутов и эскимосов. Дискуссионным остается вопрос о существовании народа и царства женщин-воительниц амазонок (одногрудых женщин воинов), в то время как исторический факт существования племен женщин-воительниц считается доказанным - их погребения найдены в Малой Азии, на Кавказе, в Туркменистане, Узбекистане и Киргизстане, племена в Африке, в южной части Синайского полуострова. Со времен Гомера поэты неоднократно писали о храбрых женщинах, гончары изображали их на рисунках ваз и саркофагах, а ваятели сохранили их фигуры с копьем, никакого мужеподобия Вы не найдете в этих образах, хранящихся в музеях Стамбула, Хайфы и Ватикана.
Считается, что с переходом к более высоким и продуктивным формам обработки земли плугом (ране считается, что мотыжное земледелие осуществлялось преимущественно женщинами) и животноводству власть вождя возникала как власть над большими угодьями и стадами, как власть воина, как власть для контроля частной собственности. И здесь отцовское право сменило матриархат, материнское право. И хотя в СЭС, пишется, что патриархат, что период первобытнообщинного строя закончился с возникновением классов и государства, следует сказать, что советские историки поторопились делать и этот вывод, как впрочем и о "загнивании капитализма". Разумеется, все цивилизации последних 6 тысячелетий отличались друг от друга тем, какие права они предоставляли женщинам из разных социальных групп, и все цивилизации можно проклассифицировать по этому признаку, провести обоснование как те либо иные факторы государственно-правового устройства определяли правовой статус женщин. Как едко писала Симона де Бовуар "Законы определяли ее [женщину] как существо низкое, которое подобает держать в рабстве. Законодательство Солона не предоставляет ей никаких прав. Римский кодекс отдает ее под опеку и заявляет о ее глупости. Каноническое право рассматривает ее как врата Дьявола. Коран говорит о ней с величайшим презрением". Однако, конечно, не следует злоупотреблять выше приводимой концепцией "тотального отчуждения прав", так как это писалось философом - экзистенциалистской и задача ее книги была не в приведение новых данных по сравнительному правоведению. Конечно универсализм не может быть распространен на все времена и народы. Считается, что критская цивилизация эпохи бронзы (первые века II тысячелетия до нашей эры), Спарта и поздняя римская империя женщин-гражданок (не всех женщин!), Древняя Япония и найары в Древней Индии предоставляли наибольшее равенство с мужчинами .
Всемирная история же ценза женского пола последних II тысяч лет - это долгая история перехода всех лиц женского пола из состояния полного бесправия (так же как мужчин-рабов и всех малолетних, умалишенных, и других категорий недееспособных), из их полного подчинения главе семейства, патриарха. Для заинтересованных привожу кратко справку о системе агнации из курса Римского права: в древнем римском праве были известны разные формы брака, в том числе и купля-продажа дочери в супруги будущему мужу; но уже начиная с законов XII таблиц в римском праве, из-за того, что римлянка принадлежала одновременно и роду супруга и роду отца стали возникать конфликты между ними по поводу управления имуществом, закрепленным за ней, так как брак разорял агнатов-опекунов. И тогда для защиты родственников со стороны отца появляется "свободный брак". Эта система агнации постепенно трансформировалась в обретение женщинами (впрочем как и мужчинами) частичных прав и выходом их из под опеки главы семейства, что и положило начало эмансипации женщин, т.е. приобретением прав. Таким образом, большая часть истории прав женщин, эмансипации женщин - это правовой процесс, основанный на юридических интересах между семьей отца, семьей мужа и государством, это правовой процесс, за которым стоит изменение отношений власти между двумя семьями (отца и супруга) и государством. Так уж получилось, что мужчины цивилизации к которой мы принадлежим оказались субъектами права, а женщины были объектами права и частью движимого имущества либо отца либо супруга. Логически этот тезис был развит Симоной де Бовуар (которая выстроила его на критике подхода Ф.Энгельса и соответственно Баховена) и завершен анализом того, как формировалась собственность и как она передавалась следующему поколению. И если вы посмотрите на социально-правовую историю регламентации прав женщин, вам станут понятны социальные основы формирования правового статуса женщин: все было оформлено таким образом, чтобы женщина должна была родить наследника, отсюда высокий статус материнства по сравнению с любыми иными статусами женщины; причем происхождение наследника (сына супруги), которому должна быть передана собственность, должно было быть несомненным, и отсюда берут начала все жесткие условия к девственности невесты, изуверское карание измены жен и снисхождение к мужским адюльтерам; сверхстрогая регламентация уголовным кодексом изнасилования, т.к. оно понималось как покушение на собственность мужа, а вот избиение собственным супругом и насилие над его собственной женой - дело было вполне приемлемое. Все становится на свои места и получается очень логичным если мы соглашаемся, что все институты права работали на то, чтобы собственность передалась и аккумулировалась по мужской линии.
По моим подсчетам эти курсы прослушивают уже порядка 1.5 тысяч студентов и аспирантов. Феминизм имеет свою альтернативную прессу, термин "феминизм" перерос этап слова и стал понятием, женское движение - это уже более 4000 женских групп, инициатив, клубов, обществ ассоциаций. Даже если вы скажете, а где же они, я их не вижу, их существование от этого не изменится, не смотря на то, что "Женщины России" становятся политически невидимыми, женская политическая активность проявляется в других лицах - женщина переделавшая "феминизм" из оскорбительного слова для женщин в радикальный, но приемлемый термин Мария Ивановна Арбатова, набрала в одномандатном Университетском округе Москвы на выборах в 1999 году 14,78% в одном округе с бывшим министром финансов России (19,64%). Я думаю, что это был хороший ход по конвертации капитала известности ток-шоу в электоральный капитал.
Всемирная история не по банку "Империал" - экскурс в гендерные проблемы 2-х тысячелетий
Так как я считаю, что большое видится на расстоянии, то мне кажется очень интересным посмотреть именно сейчас, на рубеже тысячелетий, на то, как права женщин выглядят в масштабе всемирной истории, тем более, что так уже получилось что эта часть истории прав женщин советским школьникам преподавалась более полно чем в разделах новейшей истории. Считается, что академическая дискуссия о том, когда матрилинеарное общество сменилось патрилинеарным, начатая 150 лет назад известным трудом Баховена "Матриархат", окончена. Археологи, этнографы, антропологии, историки культуры, исследователи мифов и психоаналитики подтверждают, что символы матриархата были свойственны многим древнейшим цивилизациям и это выражалось - в матрилинеарности, т.е. счет происхождения и наследования велся по материнской линии; матрилокальности, т.е. обычай согласно которому супруги проживали в общине жены; что известны случаи полиандрии (многомужество); а также что женщины сами выбирали себе мужей; наследование велось по матрилинеарной форме; первые человеческие существа, которым поклонялись на этой земле люди, были богинями; и обществу были свойственны более эгалитарные отношения, "явного господства женщин никогда не существовало"; проявилось это в "неолитической революции" (каменный век), а частично эти отношения сохранялось почти во всех цивилизациях в той или иной мере (Египет, Шумеры, древние греки) вплоть до наших дней. Этнографы XIX века еще встречались с теми либо иными чертами ярко выраженного матриархата у ирокезов Северной Америки, племен Меланезии в Африке, в Тибете и в Индии, алеутов и эскимосов. Дискуссионным остается вопрос о существовании народа и царства женщин-воительниц амазонок (одногрудых женщин воинов), в то время как исторический факт существования племен женщин-воительниц считается доказанным - их погребения найдены в Малой Азии, на Кавказе, в Туркменистане, Узбекистане и Киргизстане, племена в Африке, в южной части Синайского полуострова. Со времен Гомера поэты неоднократно писали о храбрых женщинах, гончары изображали их на рисунках ваз и саркофагах, а ваятели сохранили их фигуры с копьем, никакого мужеподобия Вы не найдете в этих образах, хранящихся в музеях Стамбула, Хайфы и Ватикана.
Считается, что с переходом к более высоким и продуктивным формам обработки земли плугом (ране считается, что мотыжное земледелие осуществлялось преимущественно женщинами) и животноводству власть вождя возникала как власть над большими угодьями и стадами, как власть воина, как власть для контроля частной собственности. И здесь отцовское право сменило матриархат, материнское право. И хотя в СЭС, пишется, что патриархат, что период первобытнообщинного строя закончился с возникновением классов и государства, следует сказать, что советские историки поторопились делать и этот вывод, как впрочем и о "загнивании капитализма". Разумеется, все цивилизации последних 6 тысячелетий отличались друг от друга тем, какие права они предоставляли женщинам из разных социальных групп, и все цивилизации можно проклассифицировать по этому признаку, провести обоснование как те либо иные факторы государственно-правового устройства определяли правовой статус женщин. Как едко писала Симона де Бовуар "Законы определяли ее [женщину] как существо низкое, которое подобает держать в рабстве. Законодательство Солона не предоставляет ей никаких прав. Римский кодекс отдает ее под опеку и заявляет о ее глупости. Каноническое право рассматривает ее как врата Дьявола. Коран говорит о ней с величайшим презрением". Однако, конечно, не следует злоупотреблять выше приводимой концепцией "тотального отчуждения прав", так как это писалось философом - экзистенциалистской и задача ее книги была не в приведение новых данных по сравнительному правоведению. Конечно универсализм не может быть распространен на все времена и народы. Считается, что критская цивилизация эпохи бронзы (первые века II тысячелетия до нашей эры), Спарта и поздняя римская империя женщин-гражданок (не всех женщин!), Древняя Япония и найары в Древней Индии предоставляли наибольшее равенство с мужчинами .
Всемирная история же ценза женского пола последних II тысяч лет - это долгая история перехода всех лиц женского пола из состояния полного бесправия (так же как мужчин-рабов и всех малолетних, умалишенных, и других категорий недееспособных), из их полного подчинения главе семейства, патриарха. Для заинтересованных привожу кратко справку о системе агнации из курса Римского права: в древнем римском праве были известны разные формы брака, в том числе и купля-продажа дочери в супруги будущему мужу; но уже начиная с законов XII таблиц в римском праве, из-за того, что римлянка принадлежала одновременно и роду супруга и роду отца стали возникать конфликты между ними по поводу управления имуществом, закрепленным за ней, так как брак разорял агнатов-опекунов. И тогда для защиты родственников со стороны отца появляется "свободный брак". Эта система агнации постепенно трансформировалась в обретение женщинами (впрочем как и мужчинами) частичных прав и выходом их из под опеки главы семейства, что и положило начало эмансипации женщин, т.е. приобретением прав. Таким образом, большая часть истории прав женщин, эмансипации женщин - это правовой процесс, основанный на юридических интересах между семьей отца, семьей мужа и государством, это правовой процесс, за которым стоит изменение отношений власти между двумя семьями (отца и супруга) и государством. Так уж получилось, что мужчины цивилизации к которой мы принадлежим оказались субъектами права, а женщины были объектами права и частью движимого имущества либо отца либо супруга. Логически этот тезис был развит Симоной де Бовуар (которая выстроила его на критике подхода Ф.Энгельса и соответственно Баховена) и завершен анализом того, как формировалась собственность и как она передавалась следующему поколению. И если вы посмотрите на социально-правовую историю регламентации прав женщин, вам станут понятны социальные основы формирования правового статуса женщин: все было оформлено таким образом, чтобы женщина должна была родить наследника, отсюда высокий статус материнства по сравнению с любыми иными статусами женщины; причем происхождение наследника (сына супруги), которому должна быть передана собственность, должно было быть несомненным, и отсюда берут начала все жесткие условия к девственности невесты, изуверское карание измены жен и снисхождение к мужским адюльтерам; сверхстрогая регламентация уголовным кодексом изнасилования, т.к. оно понималось как покушение на собственность мужа, а вот избиение собственным супругом и насилие над его собственной женой - дело было вполне приемлемое. Все становится на свои места и получается очень логичным если мы соглашаемся, что все институты права работали на то, чтобы собственность передалась и аккумулировалась по мужской линии.
61 Кб, 500x334>>32386
Но при обсуждении исторической реконструкции правового положения российских женщин следует обязательно исходить из одного очень важного исторического обстоятельства, на котором настаивают отечественные специалисты по истории женщин и которое упускается до сих пор западными исследователями России, а именно из совершенного уникального случая по семейному законодательству - в российской истории супруги имели раздельное владение имуществом в браке. Режим раздельной собственности супругов незнаком западной Европе, западные слависты-историки и то удивляются этому факту, а западные феминистки просто отказываются в это поверить. Именно этот историко-правовой факт позволяет объяснить, как происходило накопление имущества по женской линии. Этот юридический режим раздельного владения собственностью между супругами был основанием появления и существования слоя обеспеченных женщин, которые могли стать настолько обеспеченными и экономически независимыми, что позволяли себе вмешиваться в дела монаршие и политические (вспомните хоть княгиню Ольгу, владевшую собственным городом или хоть Марфу Борецкую и Боярыню Морозову). Опеки мужа над женой, как это имело место хотя бы во Франции до 1917 года, в России не существовало. И в этом сильное отличие российского законодательства и правового статуса женщин по сравнению с Римским правом и западноевропейским правом. В Архангельске, например, еще в 1903 году на Маргаритской ярмарке половина предпринимателей были женщины-предпринимательницы.
И эти академически признанные факты должны быть осознаны интеллигенцией. Так как несколько тысячелетий социально-культурного устройства остаются с нами и не могут быть забыты даже при изменении гендерного правового строя, которое стало происходить в контексте модернизации и развитии буржуазных правовых систем. Таким образом, то, что я бы назвала гендерными историко-правовыми проблемами с точки зрения эмансипации женщин включали в себя следующие вопросы: правовая зависимость дочери от отца, невозможность для женщин самостоятельного выбора мужа; брак как форма обычной сделки, в ходе которой дочь переходила в собственность мужа и невозможность развода; дискриминация дочерей при наследовании отцовского имущества; невозможность для жен вступать в сделки, владеть самостоятельно собственностью; невозможность образования для женщин; ограничения по выбору профессий для женщин и невозможность работать в госслужбе, на престижных местах; запрет для женщин работать в творчестве, создавать литературные тексты, заниматься изобразительным творчеством. Феномен женского вдовства и отказ женщин от последующего брака - было формой получения статуса правоспособности.
Историческое "Освобождение" от прав человека?
Как вы ответите на вопрос, почему это в последние 200 или 300 лет, а не раньше и не позже, возникает женское движение и активно, порой яростно, а порой отчаянно и исступленно женщины высших сословий начинают требовать прав и в этих целях готовы объединяться с женщинами низших классов? Да, ответ очень простой, и я думаю, и мужские движения возникают также, наведите гендерную резкость и вы увидите, что XVIII-XIX-XX века политика, известные вам политические движения, политические партии, правительства - это парни, т.е. "мужской клуб", т.е. политика становления демократий проводилась как политика мужчин, значит у политики был пол? Когда доступ к каким-либо ресурсам отрезается, и делается это по признаку пола, то и требование справедливости доступа организуется по тому же самому признаку. Я думаю, что женское движение - это феномен высокой степени организованной активности женщин (и небольшой части мужчин, их поддерживающих), постоянно дающий о себе знать на протяжении вот уже 300 лет и активизировавшийся именно в моменты революций и социальных трансформаций, при которых происходило расширение тех либо иных гражданских прав для лиц только[!] мужского пола (право голоса и право владения Французской революция). При этом очень часто правами наделялись мужчины из более маргинальных социальных групп (Конгресс за отмену рабства), тогда как правовой и социальный статус женщин высших классов оказывался формально ниже. Подробности из Французской политической жизни женщин лучше всех описаны доктором политических наук Светланой Григорьевной Айвазовой в недавно вышедшей, но уже раритетной книге "Русские женщины в лабиринтах равноправия":
" Главный документ французской революции "Декларация прав человека и гражданина" торжественно провозгласил: "Все люди рождаются свободными и равными в правах..". Его обращение "les hommes", "люди" - а во французском это означает одновременно "мужчина " и "человек", но никак не "женщина" - имело оттенок двусмысленности. Было очевидно, что в общепризнанную категорию "свободных и равных" попадают мужчины, но оставалось не понятным, попадают ли в нее женщины. Их право на гражданство вообще никак не оговаривалось - ни в форме признания, ни в форме исключения. И это была не случайность или небрежность. Это была позиция умолчания...придерживались ее на протяжении всей революции. Появление первого правового документа феминизма было вызвано этим фактом. В 1791 году Олимпия де Гуж пишет "Декларацию прав женщины и гражданки". И заголовок, и содержание "Декларации" звучали вызовом, пощечиной все сомневавшимся и не решавшимся признать за женщиной право называться полноценным человеком. В ней де Гуж объявила, что женщины ничуть не менее мужчины способна к отправлению основных гражданских прав - на свободу, владение собственностью, сопротивление деспотизму. Единственной преградой для реализации этих "естественных прав" является "тирания сильного пола". Но законы природы и разума призваны оградить женщину от этой тирании и установить равноправие обоих полов.
Декларация де Гуж вызвала в обществе бурю негодования, особенно не понравилась фраза, которая впоследствии станет крылатой: "Если женщина имеет право взойти на эшафот, то она должна иметь право взойти и на трибуну". История ее личной жизни - казнь королевы Жиронды. Видимо учитывая это, Конституция 1791 года установила различие между активными и пассивными гражданами и отнесла женщин ко второй группе, лишив их права избирать и быть избранными. Поборницы полноценного женского гражданства встретили это в штыки. Все равно новая конституция 1793 года безоговорочно лишила женщину политических прав. Обоснование отказа было следующее, выступление делегата Амара: "Политические права любого гражданина, предполагают, что он может участвовать в принятии решений, затрагивающих государственные интересы.. Имеют ли женщины моральные и физические силы, необходимые для того, чтобы пользоваться такими правами? Всеобщее мнение признает, что нет. Каждый пол призван заниматься тем, что ему назначено природой. ..Кроме того Конвент принял решение о закрытии всех многочисленных и активнейших женских клубов. Весной 1795 года был издан еще более суровой декрет, запрещающий женщинам присутствовать на любых политических собраниях, вообще собираться группами в общественных местах. Окончательно отрезвил француженок обнародованный в 1804 году Гражданский кодекс Наполеона, в котором объявлялось, что женщина не имеет никаких гражданских прав и находится [ОПЯТЬ!!!!!! -] под опекой мужа. Теперь уже даже слабоумному было ясно, что демократический лозунг "свобода, равенство, братство" предназначен для регулирования отношений только среди мужчин. Как и всегда в истории, каждый подобный исторический факт, позже был обогащен и обоснован историками, философами ."
Так было в США (1787 г.), так было во Франции (1789-1793 гг.)., так было в Великобритании, с той или иной разницей в несколько десятилетий во всех странах западной Европы, так было и в России. История борьбы за конституционализма в России, начиная с декабристов, шла тем же путем, что и в других странах. Так в том проекте конституции "Русская правда", которую подготовил Павел Иванович Пестель, несмотря на весь радикализм и демократизм, провозглашение республики и отстаивание всеобщего, равного для всех избирательного, женщины были также исключены.
Но при обсуждении исторической реконструкции правового положения российских женщин следует обязательно исходить из одного очень важного исторического обстоятельства, на котором настаивают отечественные специалисты по истории женщин и которое упускается до сих пор западными исследователями России, а именно из совершенного уникального случая по семейному законодательству - в российской истории супруги имели раздельное владение имуществом в браке. Режим раздельной собственности супругов незнаком западной Европе, западные слависты-историки и то удивляются этому факту, а западные феминистки просто отказываются в это поверить. Именно этот историко-правовой факт позволяет объяснить, как происходило накопление имущества по женской линии. Этот юридический режим раздельного владения собственностью между супругами был основанием появления и существования слоя обеспеченных женщин, которые могли стать настолько обеспеченными и экономически независимыми, что позволяли себе вмешиваться в дела монаршие и политические (вспомните хоть княгиню Ольгу, владевшую собственным городом или хоть Марфу Борецкую и Боярыню Морозову). Опеки мужа над женой, как это имело место хотя бы во Франции до 1917 года, в России не существовало. И в этом сильное отличие российского законодательства и правового статуса женщин по сравнению с Римским правом и западноевропейским правом. В Архангельске, например, еще в 1903 году на Маргаритской ярмарке половина предпринимателей были женщины-предпринимательницы.
И эти академически признанные факты должны быть осознаны интеллигенцией. Так как несколько тысячелетий социально-культурного устройства остаются с нами и не могут быть забыты даже при изменении гендерного правового строя, которое стало происходить в контексте модернизации и развитии буржуазных правовых систем. Таким образом, то, что я бы назвала гендерными историко-правовыми проблемами с точки зрения эмансипации женщин включали в себя следующие вопросы: правовая зависимость дочери от отца, невозможность для женщин самостоятельного выбора мужа; брак как форма обычной сделки, в ходе которой дочь переходила в собственность мужа и невозможность развода; дискриминация дочерей при наследовании отцовского имущества; невозможность для жен вступать в сделки, владеть самостоятельно собственностью; невозможность образования для женщин; ограничения по выбору профессий для женщин и невозможность работать в госслужбе, на престижных местах; запрет для женщин работать в творчестве, создавать литературные тексты, заниматься изобразительным творчеством. Феномен женского вдовства и отказ женщин от последующего брака - было формой получения статуса правоспособности.
Историческое "Освобождение" от прав человека?
Как вы ответите на вопрос, почему это в последние 200 или 300 лет, а не раньше и не позже, возникает женское движение и активно, порой яростно, а порой отчаянно и исступленно женщины высших сословий начинают требовать прав и в этих целях готовы объединяться с женщинами низших классов? Да, ответ очень простой, и я думаю, и мужские движения возникают также, наведите гендерную резкость и вы увидите, что XVIII-XIX-XX века политика, известные вам политические движения, политические партии, правительства - это парни, т.е. "мужской клуб", т.е. политика становления демократий проводилась как политика мужчин, значит у политики был пол? Когда доступ к каким-либо ресурсам отрезается, и делается это по признаку пола, то и требование справедливости доступа организуется по тому же самому признаку. Я думаю, что женское движение - это феномен высокой степени организованной активности женщин (и небольшой части мужчин, их поддерживающих), постоянно дающий о себе знать на протяжении вот уже 300 лет и активизировавшийся именно в моменты революций и социальных трансформаций, при которых происходило расширение тех либо иных гражданских прав для лиц только[!] мужского пола (право голоса и право владения Французской революция). При этом очень часто правами наделялись мужчины из более маргинальных социальных групп (Конгресс за отмену рабства), тогда как правовой и социальный статус женщин высших классов оказывался формально ниже. Подробности из Французской политической жизни женщин лучше всех описаны доктором политических наук Светланой Григорьевной Айвазовой в недавно вышедшей, но уже раритетной книге "Русские женщины в лабиринтах равноправия":
" Главный документ французской революции "Декларация прав человека и гражданина" торжественно провозгласил: "Все люди рождаются свободными и равными в правах..". Его обращение "les hommes", "люди" - а во французском это означает одновременно "мужчина " и "человек", но никак не "женщина" - имело оттенок двусмысленности. Было очевидно, что в общепризнанную категорию "свободных и равных" попадают мужчины, но оставалось не понятным, попадают ли в нее женщины. Их право на гражданство вообще никак не оговаривалось - ни в форме признания, ни в форме исключения. И это была не случайность или небрежность. Это была позиция умолчания...придерживались ее на протяжении всей революции. Появление первого правового документа феминизма было вызвано этим фактом. В 1791 году Олимпия де Гуж пишет "Декларацию прав женщины и гражданки". И заголовок, и содержание "Декларации" звучали вызовом, пощечиной все сомневавшимся и не решавшимся признать за женщиной право называться полноценным человеком. В ней де Гуж объявила, что женщины ничуть не менее мужчины способна к отправлению основных гражданских прав - на свободу, владение собственностью, сопротивление деспотизму. Единственной преградой для реализации этих "естественных прав" является "тирания сильного пола". Но законы природы и разума призваны оградить женщину от этой тирании и установить равноправие обоих полов.
Декларация де Гуж вызвала в обществе бурю негодования, особенно не понравилась фраза, которая впоследствии станет крылатой: "Если женщина имеет право взойти на эшафот, то она должна иметь право взойти и на трибуну". История ее личной жизни - казнь королевы Жиронды. Видимо учитывая это, Конституция 1791 года установила различие между активными и пассивными гражданами и отнесла женщин ко второй группе, лишив их права избирать и быть избранными. Поборницы полноценного женского гражданства встретили это в штыки. Все равно новая конституция 1793 года безоговорочно лишила женщину политических прав. Обоснование отказа было следующее, выступление делегата Амара: "Политические права любого гражданина, предполагают, что он может участвовать в принятии решений, затрагивающих государственные интересы.. Имеют ли женщины моральные и физические силы, необходимые для того, чтобы пользоваться такими правами? Всеобщее мнение признает, что нет. Каждый пол призван заниматься тем, что ему назначено природой. ..Кроме того Конвент принял решение о закрытии всех многочисленных и активнейших женских клубов. Весной 1795 года был издан еще более суровой декрет, запрещающий женщинам присутствовать на любых политических собраниях, вообще собираться группами в общественных местах. Окончательно отрезвил француженок обнародованный в 1804 году Гражданский кодекс Наполеона, в котором объявлялось, что женщина не имеет никаких гражданских прав и находится [ОПЯТЬ!!!!!! -] под опекой мужа. Теперь уже даже слабоумному было ясно, что демократический лозунг "свобода, равенство, братство" предназначен для регулирования отношений только среди мужчин. Как и всегда в истории, каждый подобный исторический факт, позже был обогащен и обоснован историками, философами ."
Так было в США (1787 г.), так было во Франции (1789-1793 гг.)., так было в Великобритании, с той или иной разницей в несколько десятилетий во всех странах западной Европы, так было и в России. История борьбы за конституционализма в России, начиная с декабристов, шла тем же путем, что и в других странах. Так в том проекте конституции "Русская правда", которую подготовил Павел Иванович Пестель, несмотря на весь радикализм и демократизм, провозглашение республики и отстаивание всеобщего, равного для всех избирательного, женщины были также исключены.
61 Кб, 500x334>>32386
Но при обсуждении исторической реконструкции правового положения российских женщин следует обязательно исходить из одного очень важного исторического обстоятельства, на котором настаивают отечественные специалисты по истории женщин и которое упускается до сих пор западными исследователями России, а именно из совершенного уникального случая по семейному законодательству - в российской истории супруги имели раздельное владение имуществом в браке. Режим раздельной собственности супругов незнаком западной Европе, западные слависты-историки и то удивляются этому факту, а западные феминистки просто отказываются в это поверить. Именно этот историко-правовой факт позволяет объяснить, как происходило накопление имущества по женской линии. Этот юридический режим раздельного владения собственностью между супругами был основанием появления и существования слоя обеспеченных женщин, которые могли стать настолько обеспеченными и экономически независимыми, что позволяли себе вмешиваться в дела монаршие и политические (вспомните хоть княгиню Ольгу, владевшую собственным городом или хоть Марфу Борецкую и Боярыню Морозову). Опеки мужа над женой, как это имело место хотя бы во Франции до 1917 года, в России не существовало. И в этом сильное отличие российского законодательства и правового статуса женщин по сравнению с Римским правом и западноевропейским правом. В Архангельске, например, еще в 1903 году на Маргаритской ярмарке половина предпринимателей были женщины-предпринимательницы.
И эти академически признанные факты должны быть осознаны интеллигенцией. Так как несколько тысячелетий социально-культурного устройства остаются с нами и не могут быть забыты даже при изменении гендерного правового строя, которое стало происходить в контексте модернизации и развитии буржуазных правовых систем. Таким образом, то, что я бы назвала гендерными историко-правовыми проблемами с точки зрения эмансипации женщин включали в себя следующие вопросы: правовая зависимость дочери от отца, невозможность для женщин самостоятельного выбора мужа; брак как форма обычной сделки, в ходе которой дочь переходила в собственность мужа и невозможность развода; дискриминация дочерей при наследовании отцовского имущества; невозможность для жен вступать в сделки, владеть самостоятельно собственностью; невозможность образования для женщин; ограничения по выбору профессий для женщин и невозможность работать в госслужбе, на престижных местах; запрет для женщин работать в творчестве, создавать литературные тексты, заниматься изобразительным творчеством. Феномен женского вдовства и отказ женщин от последующего брака - было формой получения статуса правоспособности.
Историческое "Освобождение" от прав человека?
Как вы ответите на вопрос, почему это в последние 200 или 300 лет, а не раньше и не позже, возникает женское движение и активно, порой яростно, а порой отчаянно и исступленно женщины высших сословий начинают требовать прав и в этих целях готовы объединяться с женщинами низших классов? Да, ответ очень простой, и я думаю, и мужские движения возникают также, наведите гендерную резкость и вы увидите, что XVIII-XIX-XX века политика, известные вам политические движения, политические партии, правительства - это парни, т.е. "мужской клуб", т.е. политика становления демократий проводилась как политика мужчин, значит у политики был пол? Когда доступ к каким-либо ресурсам отрезается, и делается это по признаку пола, то и требование справедливости доступа организуется по тому же самому признаку. Я думаю, что женское движение - это феномен высокой степени организованной активности женщин (и небольшой части мужчин, их поддерживающих), постоянно дающий о себе знать на протяжении вот уже 300 лет и активизировавшийся именно в моменты революций и социальных трансформаций, при которых происходило расширение тех либо иных гражданских прав для лиц только[!] мужского пола (право голоса и право владения Французской революция). При этом очень часто правами наделялись мужчины из более маргинальных социальных групп (Конгресс за отмену рабства), тогда как правовой и социальный статус женщин высших классов оказывался формально ниже. Подробности из Французской политической жизни женщин лучше всех описаны доктором политических наук Светланой Григорьевной Айвазовой в недавно вышедшей, но уже раритетной книге "Русские женщины в лабиринтах равноправия":
" Главный документ французской революции "Декларация прав человека и гражданина" торжественно провозгласил: "Все люди рождаются свободными и равными в правах..". Его обращение "les hommes", "люди" - а во французском это означает одновременно "мужчина " и "человек", но никак не "женщина" - имело оттенок двусмысленности. Было очевидно, что в общепризнанную категорию "свободных и равных" попадают мужчины, но оставалось не понятным, попадают ли в нее женщины. Их право на гражданство вообще никак не оговаривалось - ни в форме признания, ни в форме исключения. И это была не случайность или небрежность. Это была позиция умолчания...придерживались ее на протяжении всей революции. Появление первого правового документа феминизма было вызвано этим фактом. В 1791 году Олимпия де Гуж пишет "Декларацию прав женщины и гражданки". И заголовок, и содержание "Декларации" звучали вызовом, пощечиной все сомневавшимся и не решавшимся признать за женщиной право называться полноценным человеком. В ней де Гуж объявила, что женщины ничуть не менее мужчины способна к отправлению основных гражданских прав - на свободу, владение собственностью, сопротивление деспотизму. Единственной преградой для реализации этих "естественных прав" является "тирания сильного пола". Но законы природы и разума призваны оградить женщину от этой тирании и установить равноправие обоих полов.
Декларация де Гуж вызвала в обществе бурю негодования, особенно не понравилась фраза, которая впоследствии станет крылатой: "Если женщина имеет право взойти на эшафот, то она должна иметь право взойти и на трибуну". История ее личной жизни - казнь королевы Жиронды. Видимо учитывая это, Конституция 1791 года установила различие между активными и пассивными гражданами и отнесла женщин ко второй группе, лишив их права избирать и быть избранными. Поборницы полноценного женского гражданства встретили это в штыки. Все равно новая конституция 1793 года безоговорочно лишила женщину политических прав. Обоснование отказа было следующее, выступление делегата Амара: "Политические права любого гражданина, предполагают, что он может участвовать в принятии решений, затрагивающих государственные интересы.. Имеют ли женщины моральные и физические силы, необходимые для того, чтобы пользоваться такими правами? Всеобщее мнение признает, что нет. Каждый пол призван заниматься тем, что ему назначено природой. ..Кроме того Конвент принял решение о закрытии всех многочисленных и активнейших женских клубов. Весной 1795 года был издан еще более суровой декрет, запрещающий женщинам присутствовать на любых политических собраниях, вообще собираться группами в общественных местах. Окончательно отрезвил француженок обнародованный в 1804 году Гражданский кодекс Наполеона, в котором объявлялось, что женщина не имеет никаких гражданских прав и находится [ОПЯТЬ!!!!!! -] под опекой мужа. Теперь уже даже слабоумному было ясно, что демократический лозунг "свобода, равенство, братство" предназначен для регулирования отношений только среди мужчин. Как и всегда в истории, каждый подобный исторический факт, позже был обогащен и обоснован историками, философами ."
Так было в США (1787 г.), так было во Франции (1789-1793 гг.)., так было в Великобритании, с той или иной разницей в несколько десятилетий во всех странах западной Европы, так было и в России. История борьбы за конституционализма в России, начиная с декабристов, шла тем же путем, что и в других странах. Так в том проекте конституции "Русская правда", которую подготовил Павел Иванович Пестель, несмотря на весь радикализм и демократизм, провозглашение республики и отстаивание всеобщего, равного для всех избирательного, женщины были также исключены.
Но при обсуждении исторической реконструкции правового положения российских женщин следует обязательно исходить из одного очень важного исторического обстоятельства, на котором настаивают отечественные специалисты по истории женщин и которое упускается до сих пор западными исследователями России, а именно из совершенного уникального случая по семейному законодательству - в российской истории супруги имели раздельное владение имуществом в браке. Режим раздельной собственности супругов незнаком западной Европе, западные слависты-историки и то удивляются этому факту, а западные феминистки просто отказываются в это поверить. Именно этот историко-правовой факт позволяет объяснить, как происходило накопление имущества по женской линии. Этот юридический режим раздельного владения собственностью между супругами был основанием появления и существования слоя обеспеченных женщин, которые могли стать настолько обеспеченными и экономически независимыми, что позволяли себе вмешиваться в дела монаршие и политические (вспомните хоть княгиню Ольгу, владевшую собственным городом или хоть Марфу Борецкую и Боярыню Морозову). Опеки мужа над женой, как это имело место хотя бы во Франции до 1917 года, в России не существовало. И в этом сильное отличие российского законодательства и правового статуса женщин по сравнению с Римским правом и западноевропейским правом. В Архангельске, например, еще в 1903 году на Маргаритской ярмарке половина предпринимателей были женщины-предпринимательницы.
И эти академически признанные факты должны быть осознаны интеллигенцией. Так как несколько тысячелетий социально-культурного устройства остаются с нами и не могут быть забыты даже при изменении гендерного правового строя, которое стало происходить в контексте модернизации и развитии буржуазных правовых систем. Таким образом, то, что я бы назвала гендерными историко-правовыми проблемами с точки зрения эмансипации женщин включали в себя следующие вопросы: правовая зависимость дочери от отца, невозможность для женщин самостоятельного выбора мужа; брак как форма обычной сделки, в ходе которой дочь переходила в собственность мужа и невозможность развода; дискриминация дочерей при наследовании отцовского имущества; невозможность для жен вступать в сделки, владеть самостоятельно собственностью; невозможность образования для женщин; ограничения по выбору профессий для женщин и невозможность работать в госслужбе, на престижных местах; запрет для женщин работать в творчестве, создавать литературные тексты, заниматься изобразительным творчеством. Феномен женского вдовства и отказ женщин от последующего брака - было формой получения статуса правоспособности.
Историческое "Освобождение" от прав человека?
Как вы ответите на вопрос, почему это в последние 200 или 300 лет, а не раньше и не позже, возникает женское движение и активно, порой яростно, а порой отчаянно и исступленно женщины высших сословий начинают требовать прав и в этих целях готовы объединяться с женщинами низших классов? Да, ответ очень простой, и я думаю, и мужские движения возникают также, наведите гендерную резкость и вы увидите, что XVIII-XIX-XX века политика, известные вам политические движения, политические партии, правительства - это парни, т.е. "мужской клуб", т.е. политика становления демократий проводилась как политика мужчин, значит у политики был пол? Когда доступ к каким-либо ресурсам отрезается, и делается это по признаку пола, то и требование справедливости доступа организуется по тому же самому признаку. Я думаю, что женское движение - это феномен высокой степени организованной активности женщин (и небольшой части мужчин, их поддерживающих), постоянно дающий о себе знать на протяжении вот уже 300 лет и активизировавшийся именно в моменты революций и социальных трансформаций, при которых происходило расширение тех либо иных гражданских прав для лиц только[!] мужского пола (право голоса и право владения Французской революция). При этом очень часто правами наделялись мужчины из более маргинальных социальных групп (Конгресс за отмену рабства), тогда как правовой и социальный статус женщин высших классов оказывался формально ниже. Подробности из Французской политической жизни женщин лучше всех описаны доктором политических наук Светланой Григорьевной Айвазовой в недавно вышедшей, но уже раритетной книге "Русские женщины в лабиринтах равноправия":
" Главный документ французской революции "Декларация прав человека и гражданина" торжественно провозгласил: "Все люди рождаются свободными и равными в правах..". Его обращение "les hommes", "люди" - а во французском это означает одновременно "мужчина " и "человек", но никак не "женщина" - имело оттенок двусмысленности. Было очевидно, что в общепризнанную категорию "свободных и равных" попадают мужчины, но оставалось не понятным, попадают ли в нее женщины. Их право на гражданство вообще никак не оговаривалось - ни в форме признания, ни в форме исключения. И это была не случайность или небрежность. Это была позиция умолчания...придерживались ее на протяжении всей революции. Появление первого правового документа феминизма было вызвано этим фактом. В 1791 году Олимпия де Гуж пишет "Декларацию прав женщины и гражданки". И заголовок, и содержание "Декларации" звучали вызовом, пощечиной все сомневавшимся и не решавшимся признать за женщиной право называться полноценным человеком. В ней де Гуж объявила, что женщины ничуть не менее мужчины способна к отправлению основных гражданских прав - на свободу, владение собственностью, сопротивление деспотизму. Единственной преградой для реализации этих "естественных прав" является "тирания сильного пола". Но законы природы и разума призваны оградить женщину от этой тирании и установить равноправие обоих полов.
Декларация де Гуж вызвала в обществе бурю негодования, особенно не понравилась фраза, которая впоследствии станет крылатой: "Если женщина имеет право взойти на эшафот, то она должна иметь право взойти и на трибуну". История ее личной жизни - казнь королевы Жиронды. Видимо учитывая это, Конституция 1791 года установила различие между активными и пассивными гражданами и отнесла женщин ко второй группе, лишив их права избирать и быть избранными. Поборницы полноценного женского гражданства встретили это в штыки. Все равно новая конституция 1793 года безоговорочно лишила женщину политических прав. Обоснование отказа было следующее, выступление делегата Амара: "Политические права любого гражданина, предполагают, что он может участвовать в принятии решений, затрагивающих государственные интересы.. Имеют ли женщины моральные и физические силы, необходимые для того, чтобы пользоваться такими правами? Всеобщее мнение признает, что нет. Каждый пол призван заниматься тем, что ему назначено природой. ..Кроме того Конвент принял решение о закрытии всех многочисленных и активнейших женских клубов. Весной 1795 года был издан еще более суровой декрет, запрещающий женщинам присутствовать на любых политических собраниях, вообще собираться группами в общественных местах. Окончательно отрезвил француженок обнародованный в 1804 году Гражданский кодекс Наполеона, в котором объявлялось, что женщина не имеет никаких гражданских прав и находится [ОПЯТЬ!!!!!! -] под опекой мужа. Теперь уже даже слабоумному было ясно, что демократический лозунг "свобода, равенство, братство" предназначен для регулирования отношений только среди мужчин. Как и всегда в истории, каждый подобный исторический факт, позже был обогащен и обоснован историками, философами ."
Так было в США (1787 г.), так было во Франции (1789-1793 гг.)., так было в Великобритании, с той или иной разницей в несколько десятилетий во всех странах западной Европы, так было и в России. История борьбы за конституционализма в России, начиная с декабристов, шла тем же путем, что и в других странах. Так в том проекте конституции "Русская правда", которую подготовил Павел Иванович Пестель, несмотря на весь радикализм и демократизм, провозглашение республики и отстаивание всеобщего, равного для всех избирательного, женщины были также исключены.
47 Кб, 604x453>>32387
Так было в США (1787 г.), так было во Франции (1789-1793 гг.)., так было в Великобритании, с той или иной разницей в несколько десятилетий во всех странах западной Европы, так было и в России. История борьбы за конституционализма в России, начиная с декабристов, шла тем же путем, что и в других странах. Так в том проекте конституции "Русская правда", которую подготовил Павел Иванович Пестель, несмотря на весь радикализм и демократизм, провозглашение республики и отстаивание всеобщего, равного для всех избирательного, женщины были также исключены.
Таким образом следует просто принять к сведению исторический диагноз, который поставлен одной из ведущих теоретиков политической мысли Кэрол Пейтман, возглавлявшей и Международную Ассоциацию политических наук, что эти буржуазные революции с их требованием гражданских прав, появлением гражданства, правом избирать и быть избранными были революциями эмансипации граждан мужского пола из-под власти их отцов. Мужские буржуазные новые правительства не предоставили женщинам права голоса, женщины, организовавшиеся в женские движения - настояли и убедили Правительства в необходимости изменить это, предоставить женщинам право. Поэтому конечно, женское движение, и его сохранение в наши дни - это свидетельство неоконченной модернизации и демократизации современных политико-государственных систем, которые заявили право всех граждан их стран на равные гражданские права, но так его и не реализовали. Это свидетельство слабости госполитики, когда госполитика использует даже дискриминационные механизмы для реализации каких-то иных задач государства. Это свидетельство сохраняющейся несправедливости и того, что так быть не должно. Это знак того, что женщины переустраивают общество на тех принципах, на которых мы считаем это нужным делать. Одним словом, женское движение - это наш ответ любого типа дискриминационной политике государства (дискриминация может идти хоть по признаку женского, хоть по признаку мужского пола, главное здесь знак пола!).
Как бы Вы жили сегодня, без женского движения России 1860-1917 годов
Я рискую быть слишком назидательной и резкой, но это видимо уже издержки сформировавшейся по жизни позиции. Правда эта позиция, отчасти позиция защиты, - производная от ситуаций столкновений с предубеждениями против женщин. Например, раньше я либо просто сильно расстраивалась и недоумевала, когда женщины-ректоры, которые сами учились в университетах, преподают и теперь руководят (т.е. делают все то, что русской женщине было запрещено законом еще только 100 лет назад), выказывают возмущение и недоумение - "как можно говорить о какой-то дискриминации в России вообще" и "делить что-то по признаку пола в частности"? Возмущаются фактически тем, что я осмеливаюсь им напомнить о движении которое устранило ценз пола, о движении, плодами которого они пользуются! Ведь их квалификация позволяет им хотя бы один раз зайти в библиотеку и прочесть что-то на этот исторический предмет, ведь я не могу сказать о них, что они неграмотны или не могут читать академические тексты или исторические документы. Впрочем та же самая история часто повторяется и с журналистками, для которых суффикс женского пола - это профессиональное уничижение. Задуматься только, что женщинам до сих пор, приходится стесняться своего пола? И писать в стиле разъяснений я стала после чтения рассказа Татьяны Толстой "Женское движение", в котором она мучительно пытается нащупать связи "И зачем дворнику Тоне женское движение?". Мастерски поставленный вопрос, на который писательница, как я понимаю, так и не смогла найти ответ, хоть и потратила на это 8 страниц ее размышлений о себе, своем детстве с домработницей, юности и ее трудностях непонимания "скандинавского феминизма". Я, как и другие, сначала купила книжку, потом прочла один только этот рассказ, потом разозлилась, а потом положила ее в стопочку для ответов, который вы и читаете. С этого момента я перестала расстраиваться и удивляться, и даже злиться на людей непонимающих. Вот сила художественного слова Татьяны Толстой! Теперь у меня появилась новая, эмоционально более легкая позиция - мне вдруг стало понятно, что следует прояснять мою позицию, что, например, живи Татьяна Толстая в Париже хоть XVII-го, хоть XIX-го, ей бы пришлось писать под мужским псевдонимом, если бы она захотела, чтобы хоть кто-то из издателей того времени решился бы ее книгу опубликовать, и если она хотела бы получить гонорар. А поехать за границу она могла бы только с разрешения ее супруга или отца, и читать лекции в университете ей вряд ли бы позволили. А живи она в XVI-ом веке в Англии ей бы зайти в университетскую библиотеку разрешили только в сопровождение члена Попечительского Совета.
В исторической науке, как российской так и западной, насчитывающей огромный список исследований на эту тему, считается, что женское движение в России возникло в 60-е годы XIX46. "Когда освобождение крестьян, изменившее коренным образом экономические и социальные отношения России, поставило значительную часть населения в необходимость изыскивать себе средства к существованию, зародился в России и "женский вопрос". Рядом с работником-интеллигентом пореформенный строй стал выбрасывать на рынок труда незнакомый дотоле тип женщины, ищущей, подобно своему собрату мужчине, работы, обеспечивающей ей хлеб насущный. А вместе с ним пришло требование свободы образования, так как без этого все двери интеллигентного заработка оставались перед ней закрытыми... Разумеется, окончившие высшие учебные заведения женщины требовали также свободного доступа на государственную и частную службу". Дискриминационная политика правительства в сфере доступа к занятиям породила "женский вопрос", и связан он с рождением женских артелей и организаций взаимопомощи, так хорошо нам знакомых по деятельности Веры Павловны из романа Чернышевского "Что делать".
Однако следует иметь в виду, что это движение было подготовлено политико-культурной жизнью прогрессивной интеллигенции. Так даже Карамзин Н.М. выступил по этому вопросу в "Вестнике Европы" и его выступление получило большой резонанс, в 1830-1840 годах проблема раскрепощения женщины, освобождения ее из-под гнета патриархального семейного уклада дебатировалась и Герценом А.И., и Огаревым Н.П.. Грановский в рукописном нелегальном журнале "Северный дневник" выступил со статьей "Взгляд на изменение гражданского состояния женщин в нашем отечестве". Пирогов Н.И., автор множества статей и писем по женскому вопросу, в 1856 г. опубликовал в журнале "Морской сборник" статью "Вопросы жизни", где женский вопрос рассматривался в ряду фундаментальных вопросов общественного развития. Эти вопросы были в центре творчества Добролюбова Н.А., Михайлова М.Л., Писарева Д.И., Ушинского К.Д.. Лавров П.Л. составлял устав одного из женских обществ.
Общее число участниц движения оценить пока сложно, но число организаций должно вас впечатлить - известно доподлинно 189 (!) организаций, которые легально (!) действовали в 60-ти (!) городах российской империи. Не говоря уже о тех, о которых пока нам мало что известно. Эти организации обладали мобилизационным потенциалом, сравнимым с деятельностью современных избирательных блоков, каждый год они отправляли разные петиции в Государственную Думы и их подписывали до 20.000, и даже до 55.000 женщин! Воззвания они печатали тиражами в 35 тысяч экземпляров! И демонстрацию они собирали числом 40.000 женщин! Да на самую крупную конференцию Организации Объединенных Наций в 1995 году в Пекине съехалось со всего мира женщин меньше, я там была и до сих пор остаюсь под сильным впечатлением от проведенных 3-х недель в обществе с 35.000 женщинами (мужчины представительствовали страны и брали интервью), а тут сорок тысяч женщин идут колонами демонстранток в Петрограде и стоят сутки у Таврического дворца в 1917 году в марте!. Неизвестно какая там была тогда погода еще...
Так было в США (1787 г.), так было во Франции (1789-1793 гг.)., так было в Великобритании, с той или иной разницей в несколько десятилетий во всех странах западной Европы, так было и в России. История борьбы за конституционализма в России, начиная с декабристов, шла тем же путем, что и в других странах. Так в том проекте конституции "Русская правда", которую подготовил Павел Иванович Пестель, несмотря на весь радикализм и демократизм, провозглашение республики и отстаивание всеобщего, равного для всех избирательного, женщины были также исключены.
Таким образом следует просто принять к сведению исторический диагноз, который поставлен одной из ведущих теоретиков политической мысли Кэрол Пейтман, возглавлявшей и Международную Ассоциацию политических наук, что эти буржуазные революции с их требованием гражданских прав, появлением гражданства, правом избирать и быть избранными были революциями эмансипации граждан мужского пола из-под власти их отцов. Мужские буржуазные новые правительства не предоставили женщинам права голоса, женщины, организовавшиеся в женские движения - настояли и убедили Правительства в необходимости изменить это, предоставить женщинам право. Поэтому конечно, женское движение, и его сохранение в наши дни - это свидетельство неоконченной модернизации и демократизации современных политико-государственных систем, которые заявили право всех граждан их стран на равные гражданские права, но так его и не реализовали. Это свидетельство слабости госполитики, когда госполитика использует даже дискриминационные механизмы для реализации каких-то иных задач государства. Это свидетельство сохраняющейся несправедливости и того, что так быть не должно. Это знак того, что женщины переустраивают общество на тех принципах, на которых мы считаем это нужным делать. Одним словом, женское движение - это наш ответ любого типа дискриминационной политике государства (дискриминация может идти хоть по признаку женского, хоть по признаку мужского пола, главное здесь знак пола!).
Как бы Вы жили сегодня, без женского движения России 1860-1917 годов
Я рискую быть слишком назидательной и резкой, но это видимо уже издержки сформировавшейся по жизни позиции. Правда эта позиция, отчасти позиция защиты, - производная от ситуаций столкновений с предубеждениями против женщин. Например, раньше я либо просто сильно расстраивалась и недоумевала, когда женщины-ректоры, которые сами учились в университетах, преподают и теперь руководят (т.е. делают все то, что русской женщине было запрещено законом еще только 100 лет назад), выказывают возмущение и недоумение - "как можно говорить о какой-то дискриминации в России вообще" и "делить что-то по признаку пола в частности"? Возмущаются фактически тем, что я осмеливаюсь им напомнить о движении которое устранило ценз пола, о движении, плодами которого они пользуются! Ведь их квалификация позволяет им хотя бы один раз зайти в библиотеку и прочесть что-то на этот исторический предмет, ведь я не могу сказать о них, что они неграмотны или не могут читать академические тексты или исторические документы. Впрочем та же самая история часто повторяется и с журналистками, для которых суффикс женского пола - это профессиональное уничижение. Задуматься только, что женщинам до сих пор, приходится стесняться своего пола? И писать в стиле разъяснений я стала после чтения рассказа Татьяны Толстой "Женское движение", в котором она мучительно пытается нащупать связи "И зачем дворнику Тоне женское движение?". Мастерски поставленный вопрос, на который писательница, как я понимаю, так и не смогла найти ответ, хоть и потратила на это 8 страниц ее размышлений о себе, своем детстве с домработницей, юности и ее трудностях непонимания "скандинавского феминизма". Я, как и другие, сначала купила книжку, потом прочла один только этот рассказ, потом разозлилась, а потом положила ее в стопочку для ответов, который вы и читаете. С этого момента я перестала расстраиваться и удивляться, и даже злиться на людей непонимающих. Вот сила художественного слова Татьяны Толстой! Теперь у меня появилась новая, эмоционально более легкая позиция - мне вдруг стало понятно, что следует прояснять мою позицию, что, например, живи Татьяна Толстая в Париже хоть XVII-го, хоть XIX-го, ей бы пришлось писать под мужским псевдонимом, если бы она захотела, чтобы хоть кто-то из издателей того времени решился бы ее книгу опубликовать, и если она хотела бы получить гонорар. А поехать за границу она могла бы только с разрешения ее супруга или отца, и читать лекции в университете ей вряд ли бы позволили. А живи она в XVI-ом веке в Англии ей бы зайти в университетскую библиотеку разрешили только в сопровождение члена Попечительского Совета.
В исторической науке, как российской так и западной, насчитывающей огромный список исследований на эту тему, считается, что женское движение в России возникло в 60-е годы XIX46. "Когда освобождение крестьян, изменившее коренным образом экономические и социальные отношения России, поставило значительную часть населения в необходимость изыскивать себе средства к существованию, зародился в России и "женский вопрос". Рядом с работником-интеллигентом пореформенный строй стал выбрасывать на рынок труда незнакомый дотоле тип женщины, ищущей, подобно своему собрату мужчине, работы, обеспечивающей ей хлеб насущный. А вместе с ним пришло требование свободы образования, так как без этого все двери интеллигентного заработка оставались перед ней закрытыми... Разумеется, окончившие высшие учебные заведения женщины требовали также свободного доступа на государственную и частную службу". Дискриминационная политика правительства в сфере доступа к занятиям породила "женский вопрос", и связан он с рождением женских артелей и организаций взаимопомощи, так хорошо нам знакомых по деятельности Веры Павловны из романа Чернышевского "Что делать".
Однако следует иметь в виду, что это движение было подготовлено политико-культурной жизнью прогрессивной интеллигенции. Так даже Карамзин Н.М. выступил по этому вопросу в "Вестнике Европы" и его выступление получило большой резонанс, в 1830-1840 годах проблема раскрепощения женщины, освобождения ее из-под гнета патриархального семейного уклада дебатировалась и Герценом А.И., и Огаревым Н.П.. Грановский в рукописном нелегальном журнале "Северный дневник" выступил со статьей "Взгляд на изменение гражданского состояния женщин в нашем отечестве". Пирогов Н.И., автор множества статей и писем по женскому вопросу, в 1856 г. опубликовал в журнале "Морской сборник" статью "Вопросы жизни", где женский вопрос рассматривался в ряду фундаментальных вопросов общественного развития. Эти вопросы были в центре творчества Добролюбова Н.А., Михайлова М.Л., Писарева Д.И., Ушинского К.Д.. Лавров П.Л. составлял устав одного из женских обществ.
Общее число участниц движения оценить пока сложно, но число организаций должно вас впечатлить - известно доподлинно 189 (!) организаций, которые легально (!) действовали в 60-ти (!) городах российской империи. Не говоря уже о тех, о которых пока нам мало что известно. Эти организации обладали мобилизационным потенциалом, сравнимым с деятельностью современных избирательных блоков, каждый год они отправляли разные петиции в Государственную Думы и их подписывали до 20.000, и даже до 55.000 женщин! Воззвания они печатали тиражами в 35 тысяч экземпляров! И демонстрацию они собирали числом 40.000 женщин! Да на самую крупную конференцию Организации Объединенных Наций в 1995 году в Пекине съехалось со всего мира женщин меньше, я там была и до сих пор остаюсь под сильным впечатлением от проведенных 3-х недель в обществе с 35.000 женщинами (мужчины представительствовали страны и брали интервью), а тут сорок тысяч женщин идут колонами демонстранток в Петрограде и стоят сутки у Таврического дворца в 1917 году в марте!. Неизвестно какая там была тогда погода еще...
47 Кб, 604x453>>32387
Так было в США (1787 г.), так было во Франции (1789-1793 гг.)., так было в Великобритании, с той или иной разницей в несколько десятилетий во всех странах западной Европы, так было и в России. История борьбы за конституционализма в России, начиная с декабристов, шла тем же путем, что и в других странах. Так в том проекте конституции "Русская правда", которую подготовил Павел Иванович Пестель, несмотря на весь радикализм и демократизм, провозглашение республики и отстаивание всеобщего, равного для всех избирательного, женщины были также исключены.
Таким образом следует просто принять к сведению исторический диагноз, который поставлен одной из ведущих теоретиков политической мысли Кэрол Пейтман, возглавлявшей и Международную Ассоциацию политических наук, что эти буржуазные революции с их требованием гражданских прав, появлением гражданства, правом избирать и быть избранными были революциями эмансипации граждан мужского пола из-под власти их отцов. Мужские буржуазные новые правительства не предоставили женщинам права голоса, женщины, организовавшиеся в женские движения - настояли и убедили Правительства в необходимости изменить это, предоставить женщинам право. Поэтому конечно, женское движение, и его сохранение в наши дни - это свидетельство неоконченной модернизации и демократизации современных политико-государственных систем, которые заявили право всех граждан их стран на равные гражданские права, но так его и не реализовали. Это свидетельство слабости госполитики, когда госполитика использует даже дискриминационные механизмы для реализации каких-то иных задач государства. Это свидетельство сохраняющейся несправедливости и того, что так быть не должно. Это знак того, что женщины переустраивают общество на тех принципах, на которых мы считаем это нужным делать. Одним словом, женское движение - это наш ответ любого типа дискриминационной политике государства (дискриминация может идти хоть по признаку женского, хоть по признаку мужского пола, главное здесь знак пола!).
Как бы Вы жили сегодня, без женского движения России 1860-1917 годов
Я рискую быть слишком назидательной и резкой, но это видимо уже издержки сформировавшейся по жизни позиции. Правда эта позиция, отчасти позиция защиты, - производная от ситуаций столкновений с предубеждениями против женщин. Например, раньше я либо просто сильно расстраивалась и недоумевала, когда женщины-ректоры, которые сами учились в университетах, преподают и теперь руководят (т.е. делают все то, что русской женщине было запрещено законом еще только 100 лет назад), выказывают возмущение и недоумение - "как можно говорить о какой-то дискриминации в России вообще" и "делить что-то по признаку пола в частности"? Возмущаются фактически тем, что я осмеливаюсь им напомнить о движении которое устранило ценз пола, о движении, плодами которого они пользуются! Ведь их квалификация позволяет им хотя бы один раз зайти в библиотеку и прочесть что-то на этот исторический предмет, ведь я не могу сказать о них, что они неграмотны или не могут читать академические тексты или исторические документы. Впрочем та же самая история часто повторяется и с журналистками, для которых суффикс женского пола - это профессиональное уничижение. Задуматься только, что женщинам до сих пор, приходится стесняться своего пола? И писать в стиле разъяснений я стала после чтения рассказа Татьяны Толстой "Женское движение", в котором она мучительно пытается нащупать связи "И зачем дворнику Тоне женское движение?". Мастерски поставленный вопрос, на который писательница, как я понимаю, так и не смогла найти ответ, хоть и потратила на это 8 страниц ее размышлений о себе, своем детстве с домработницей, юности и ее трудностях непонимания "скандинавского феминизма". Я, как и другие, сначала купила книжку, потом прочла один только этот рассказ, потом разозлилась, а потом положила ее в стопочку для ответов, который вы и читаете. С этого момента я перестала расстраиваться и удивляться, и даже злиться на людей непонимающих. Вот сила художественного слова Татьяны Толстой! Теперь у меня появилась новая, эмоционально более легкая позиция - мне вдруг стало понятно, что следует прояснять мою позицию, что, например, живи Татьяна Толстая в Париже хоть XVII-го, хоть XIX-го, ей бы пришлось писать под мужским псевдонимом, если бы она захотела, чтобы хоть кто-то из издателей того времени решился бы ее книгу опубликовать, и если она хотела бы получить гонорар. А поехать за границу она могла бы только с разрешения ее супруга или отца, и читать лекции в университете ей вряд ли бы позволили. А живи она в XVI-ом веке в Англии ей бы зайти в университетскую библиотеку разрешили только в сопровождение члена Попечительского Совета.
В исторической науке, как российской так и западной, насчитывающей огромный список исследований на эту тему, считается, что женское движение в России возникло в 60-е годы XIX46. "Когда освобождение крестьян, изменившее коренным образом экономические и социальные отношения России, поставило значительную часть населения в необходимость изыскивать себе средства к существованию, зародился в России и "женский вопрос". Рядом с работником-интеллигентом пореформенный строй стал выбрасывать на рынок труда незнакомый дотоле тип женщины, ищущей, подобно своему собрату мужчине, работы, обеспечивающей ей хлеб насущный. А вместе с ним пришло требование свободы образования, так как без этого все двери интеллигентного заработка оставались перед ней закрытыми... Разумеется, окончившие высшие учебные заведения женщины требовали также свободного доступа на государственную и частную службу". Дискриминационная политика правительства в сфере доступа к занятиям породила "женский вопрос", и связан он с рождением женских артелей и организаций взаимопомощи, так хорошо нам знакомых по деятельности Веры Павловны из романа Чернышевского "Что делать".
Однако следует иметь в виду, что это движение было подготовлено политико-культурной жизнью прогрессивной интеллигенции. Так даже Карамзин Н.М. выступил по этому вопросу в "Вестнике Европы" и его выступление получило большой резонанс, в 1830-1840 годах проблема раскрепощения женщины, освобождения ее из-под гнета патриархального семейного уклада дебатировалась и Герценом А.И., и Огаревым Н.П.. Грановский в рукописном нелегальном журнале "Северный дневник" выступил со статьей "Взгляд на изменение гражданского состояния женщин в нашем отечестве". Пирогов Н.И., автор множества статей и писем по женскому вопросу, в 1856 г. опубликовал в журнале "Морской сборник" статью "Вопросы жизни", где женский вопрос рассматривался в ряду фундаментальных вопросов общественного развития. Эти вопросы были в центре творчества Добролюбова Н.А., Михайлова М.Л., Писарева Д.И., Ушинского К.Д.. Лавров П.Л. составлял устав одного из женских обществ.
Общее число участниц движения оценить пока сложно, но число организаций должно вас впечатлить - известно доподлинно 189 (!) организаций, которые легально (!) действовали в 60-ти (!) городах российской империи. Не говоря уже о тех, о которых пока нам мало что известно. Эти организации обладали мобилизационным потенциалом, сравнимым с деятельностью современных избирательных блоков, каждый год они отправляли разные петиции в Государственную Думы и их подписывали до 20.000, и даже до 55.000 женщин! Воззвания они печатали тиражами в 35 тысяч экземпляров! И демонстрацию они собирали числом 40.000 женщин! Да на самую крупную конференцию Организации Объединенных Наций в 1995 году в Пекине съехалось со всего мира женщин меньше, я там была и до сих пор остаюсь под сильным впечатлением от проведенных 3-х недель в обществе с 35.000 женщинами (мужчины представительствовали страны и брали интервью), а тут сорок тысяч женщин идут колонами демонстранток в Петрограде и стоят сутки у Таврического дворца в 1917 году в марте!. Неизвестно какая там была тогда погода еще...
Так было в США (1787 г.), так было во Франции (1789-1793 гг.)., так было в Великобритании, с той или иной разницей в несколько десятилетий во всех странах западной Европы, так было и в России. История борьбы за конституционализма в России, начиная с декабристов, шла тем же путем, что и в других странах. Так в том проекте конституции "Русская правда", которую подготовил Павел Иванович Пестель, несмотря на весь радикализм и демократизм, провозглашение республики и отстаивание всеобщего, равного для всех избирательного, женщины были также исключены.
Таким образом следует просто принять к сведению исторический диагноз, который поставлен одной из ведущих теоретиков политической мысли Кэрол Пейтман, возглавлявшей и Международную Ассоциацию политических наук, что эти буржуазные революции с их требованием гражданских прав, появлением гражданства, правом избирать и быть избранными были революциями эмансипации граждан мужского пола из-под власти их отцов. Мужские буржуазные новые правительства не предоставили женщинам права голоса, женщины, организовавшиеся в женские движения - настояли и убедили Правительства в необходимости изменить это, предоставить женщинам право. Поэтому конечно, женское движение, и его сохранение в наши дни - это свидетельство неоконченной модернизации и демократизации современных политико-государственных систем, которые заявили право всех граждан их стран на равные гражданские права, но так его и не реализовали. Это свидетельство слабости госполитики, когда госполитика использует даже дискриминационные механизмы для реализации каких-то иных задач государства. Это свидетельство сохраняющейся несправедливости и того, что так быть не должно. Это знак того, что женщины переустраивают общество на тех принципах, на которых мы считаем это нужным делать. Одним словом, женское движение - это наш ответ любого типа дискриминационной политике государства (дискриминация может идти хоть по признаку женского, хоть по признаку мужского пола, главное здесь знак пола!).
Как бы Вы жили сегодня, без женского движения России 1860-1917 годов
Я рискую быть слишком назидательной и резкой, но это видимо уже издержки сформировавшейся по жизни позиции. Правда эта позиция, отчасти позиция защиты, - производная от ситуаций столкновений с предубеждениями против женщин. Например, раньше я либо просто сильно расстраивалась и недоумевала, когда женщины-ректоры, которые сами учились в университетах, преподают и теперь руководят (т.е. делают все то, что русской женщине было запрещено законом еще только 100 лет назад), выказывают возмущение и недоумение - "как можно говорить о какой-то дискриминации в России вообще" и "делить что-то по признаку пола в частности"? Возмущаются фактически тем, что я осмеливаюсь им напомнить о движении которое устранило ценз пола, о движении, плодами которого они пользуются! Ведь их квалификация позволяет им хотя бы один раз зайти в библиотеку и прочесть что-то на этот исторический предмет, ведь я не могу сказать о них, что они неграмотны или не могут читать академические тексты или исторические документы. Впрочем та же самая история часто повторяется и с журналистками, для которых суффикс женского пола - это профессиональное уничижение. Задуматься только, что женщинам до сих пор, приходится стесняться своего пола? И писать в стиле разъяснений я стала после чтения рассказа Татьяны Толстой "Женское движение", в котором она мучительно пытается нащупать связи "И зачем дворнику Тоне женское движение?". Мастерски поставленный вопрос, на который писательница, как я понимаю, так и не смогла найти ответ, хоть и потратила на это 8 страниц ее размышлений о себе, своем детстве с домработницей, юности и ее трудностях непонимания "скандинавского феминизма". Я, как и другие, сначала купила книжку, потом прочла один только этот рассказ, потом разозлилась, а потом положила ее в стопочку для ответов, который вы и читаете. С этого момента я перестала расстраиваться и удивляться, и даже злиться на людей непонимающих. Вот сила художественного слова Татьяны Толстой! Теперь у меня появилась новая, эмоционально более легкая позиция - мне вдруг стало понятно, что следует прояснять мою позицию, что, например, живи Татьяна Толстая в Париже хоть XVII-го, хоть XIX-го, ей бы пришлось писать под мужским псевдонимом, если бы она захотела, чтобы хоть кто-то из издателей того времени решился бы ее книгу опубликовать, и если она хотела бы получить гонорар. А поехать за границу она могла бы только с разрешения ее супруга или отца, и читать лекции в университете ей вряд ли бы позволили. А живи она в XVI-ом веке в Англии ей бы зайти в университетскую библиотеку разрешили только в сопровождение члена Попечительского Совета.
В исторической науке, как российской так и западной, насчитывающей огромный список исследований на эту тему, считается, что женское движение в России возникло в 60-е годы XIX46. "Когда освобождение крестьян, изменившее коренным образом экономические и социальные отношения России, поставило значительную часть населения в необходимость изыскивать себе средства к существованию, зародился в России и "женский вопрос". Рядом с работником-интеллигентом пореформенный строй стал выбрасывать на рынок труда незнакомый дотоле тип женщины, ищущей, подобно своему собрату мужчине, работы, обеспечивающей ей хлеб насущный. А вместе с ним пришло требование свободы образования, так как без этого все двери интеллигентного заработка оставались перед ней закрытыми... Разумеется, окончившие высшие учебные заведения женщины требовали также свободного доступа на государственную и частную службу". Дискриминационная политика правительства в сфере доступа к занятиям породила "женский вопрос", и связан он с рождением женских артелей и организаций взаимопомощи, так хорошо нам знакомых по деятельности Веры Павловны из романа Чернышевского "Что делать".
Однако следует иметь в виду, что это движение было подготовлено политико-культурной жизнью прогрессивной интеллигенции. Так даже Карамзин Н.М. выступил по этому вопросу в "Вестнике Европы" и его выступление получило большой резонанс, в 1830-1840 годах проблема раскрепощения женщины, освобождения ее из-под гнета патриархального семейного уклада дебатировалась и Герценом А.И., и Огаревым Н.П.. Грановский в рукописном нелегальном журнале "Северный дневник" выступил со статьей "Взгляд на изменение гражданского состояния женщин в нашем отечестве". Пирогов Н.И., автор множества статей и писем по женскому вопросу, в 1856 г. опубликовал в журнале "Морской сборник" статью "Вопросы жизни", где женский вопрос рассматривался в ряду фундаментальных вопросов общественного развития. Эти вопросы были в центре творчества Добролюбова Н.А., Михайлова М.Л., Писарева Д.И., Ушинского К.Д.. Лавров П.Л. составлял устав одного из женских обществ.
Общее число участниц движения оценить пока сложно, но число организаций должно вас впечатлить - известно доподлинно 189 (!) организаций, которые легально (!) действовали в 60-ти (!) городах российской империи. Не говоря уже о тех, о которых пока нам мало что известно. Эти организации обладали мобилизационным потенциалом, сравнимым с деятельностью современных избирательных блоков, каждый год они отправляли разные петиции в Государственную Думы и их подписывали до 20.000, и даже до 55.000 женщин! Воззвания они печатали тиражами в 35 тысяч экземпляров! И демонстрацию они собирали числом 40.000 женщин! Да на самую крупную конференцию Организации Объединенных Наций в 1995 году в Пекине съехалось со всего мира женщин меньше, я там была и до сих пор остаюсь под сильным впечатлением от проведенных 3-х недель в обществе с 35.000 женщинами (мужчины представительствовали страны и брали интервью), а тут сорок тысяч женщин идут колонами демонстранток в Петрограде и стоят сутки у Таврического дворца в 1917 году в марте!. Неизвестно какая там была тогда погода еще...
354 Кб, 1280x854>>32388
Так что же, собственно, их объединяло, что их волновало и какие вопросы они должны были решить, для чего объединяться? Несмотря на то, что женщины разных социальных слоев были неравны перед законом по-разному, - так представительницы привилегированных имущих слоев находились в лучшем правовом положении, чем крестьянки, которые составляли большинство женщин и работницы, - все они были ущемлены в гражданских правах по сравнению с мужчинами их класса! Разумеется, повестка дня и сам принцип равноправия рассматривался каждой группой женщин соответственно тому социальному слою, к которому она принадлежит. "Женщины высшей буржуазии, страдая всего сильнее от имущественного неравенства, у нас, в России, например в праве наследования, хлопочут прежде всего об устранении вредящих женским интересам параграфов гражданского уложения. Для женщин средней буржуазии равноправие сводится к вопросу о "свободе труда", - как ярко классифицировала Коллонтай. О требованиях права на образование для разночинок и разорившихся дворянок я уже приводила цитату выше. "Серьезный вопрос наших дней - вопрос трудовой. Женский труд стал крупным и необходимым фактором хозяйственной жизни страны... Капитал нуждается в дешевых рабочих руках и притягивает к себе все новые и новые трудовые силы женщин. Но в то время, как буржуазная женщина с гордо поднятой головой вступает в открывающиеся перед ней двери интеллигентных профессий, пролетарка с тяжелой покорностью судьбу идет к новому станку. В середине XIX столетия буржуазная женщина делает свои первые робкие шаги на пути к своему экономическому освобождению: она настойчиво стучится в двери университетов, художественных мастерских, контор. А ее "младшая сестра", пролетарка, изведавшая до дна весь ужас капиталистической эксплуатации наемного труда, требует от государства вмешательства в область "свободы договора" между трудом и капиталом [как актуально и современно!]. Не свободы труда добивается она, а нормировки рабочего дня, запрета ночной работы и других постановлений, ставящих предел алчному использованию капиталом ее трудовых сил... Фабричное законодательство - это один из радикальнейших способов защиты интересов пролетариата. .... Пролетарка не только первая вступила на трудовую дорогу, она продолжает и по сию пору господствовать на ней по своей численности" . Разрыв в численности в 30-50 раз между "пролетарками" и "буржуазками" на рынках самостоятельного женского труда были в России, также как и в Австрии, Германии, Франции. "...те и другие сознают, необходимость обеспечения за собой права голоса в управлении страною, так как без этого никакое завоевание, никакая реформа не могут быть прочными. Отсюда - перенесение центра проблемы на борьбу за политическое полноправие".
Из приведенных выше цитат, которые можно было бы значительно расширить, уже становятся очевидным, что было три разных повестки дня, целями которых были разные права - "права наследования", "свобода профессий и образования" и "трудовое и социальное, фабричное законодательство". Разумеется, никакого единства столь разнородных повесток дня мы ожидать не можем. Также существовали различия в методах решения одной и той же социальной проблемы. Очень четкое размежевание происходило между "пролетарками" и "буржуазками" и по одним и те же вопросам. Коллонтай, тексты которой построены на полемике с феминистками, т.е. либеральным крылом женского движения, с точки зрения социологии политики, мне кажется, лучше всего могут прояснить нам эту сторону развития женского движения. Например, если либеральные феминистки предлагали и создавали приюты для женщин-проституток и требовали уголовного наказания мужчин за участие в работорговле, то социалистки ставили вопрос ребром и требовали устранения дискриминационности трудового законодательства об оплате женского труда и социального страхования!
Конечно, эти "три повестки" разворачивались параллельно, входя в политические альянсы с понимающими их политическими партиями. Политические партии, хотя и не поддерживали никогда целиком все три повестки дня порой "рвали" на части это женское движение. Например, большевики рьяно выступали против объединенного женского движения. Но лидеры женского движения все же иногда пытались объединиться. Исторический факт - эта попытка была сделана на Первом Всероссийском съезде в 1908 году, хотя социальный состав и непоказателен: только 4% участниц были дворянками, а большинство принадлежали к интеллигентским слоям (средним и разночинским слоям), работницы и крестьянки присутствовали в пропорции 3.2%. Но в любом случае женское движение с самого начала - это движение женщин, имевших на тот период максимально возможное образование, так среди участниц съезда - 50 % (!) участниц имели высшее образование и 30% среднее образование. Это движение никогда не было антимужским, и в большей степени было направлено против институтов несправедливо исключавших женщин из системы гражданских прав и доступа к образованию, занятости, чему свидетельство - семейный статус участниц: среди участниц съезда 58% были замужем и 29% были не замужем.
Примечательно, тем не менее, что у истоков российского женского движения стояли все равно дворянки, не зависимо от того, интересы женщин какого класса в итоге они для себя выбрали представлять. Мария Васильевна Трубникова - дочь декабриста В.П. Ивашева, которая рано осиротев и воспитывавшись в семье тетки княгини, получила широкое образование, увлекалась демократическими идеями, переписывалась с Джоном Стюартом Милем, при этом несмотря на прочное финансовое положение (ее супруг был состоятельным человеком), зарабатывала профессиональным трудом, и десять лет с 1859-по 1869 она посвятила женскому движению, эмансипации женщин, была инициатором создания первой женской организации - "Общества дешевых квартир для нуждающихся". Анна Философова, также из дворянской семьи Дягилевых, в 18 лет вышла замуж по любви за просвещенного чиновника В.П.Философова, который дослужился до поста главного военного прокурора страны, будучи матерью 9 детей, оставалась женщиной блистательной. Именно она как аристократка была вхожа в любые канцелярии, и хотя ее деятельность раздражала власти и ей даже пришлось на время выехать из страны, она 50 лет жизни отдала организации женского движения и сбору средств для него. Надежде Стасовой мы обязаны Бестужевскими женскими курсами. Среди лидеров следующего поколения выделяется Анна Шабанова, также дворянка, которая стояла у истоков за избирательные права для женщин и лидера второго поколения лидеров женского движения, хорошо материально обеспеченными и с великолепным образованием. Каждая из того большого числа организаций, которые входили в цифру, приводимую четырьмя абзацами выше, конечно же имела не одного лидера. Их судьбы, а не только имена, должны, все же рано или поздно войти в нашу историю - Стасова Н.В., Конради Е.И., Шапир О., Покровская М.И., М.К. Цебрикова, Исполатова С.К. ,Кувшинская Е, Рутцен фон А.Н, Бландова М.Е., Вахтина М.Л.,Макшеева К., Янчевская М.М., Клирикова О.Н., Пиотровская А., Кальманович А. ,Кускова Е., Тюрберт С., Чехова М.А., Щепкина Е, Тыркова, Шишкина-Явейн П.Н. Мы же знаем имена только революцинерок-большевичек А.Коллонтай, И.Арманд, Н.Крупской, А.Елизаровой-Ульяновой.
Я хотела бы постараться представить вам всю повестку женского движения конца XIX-XX века и дать вам возможность поразмышлять о том какой- бы была ваша сегодняшняя личная и общественная жизнь, если бы те реформы, которые эти женщины инициировали, добивались и провели, не удались бы, если бы им бы что-то помешало. А как вы можете судить то, о чем и не знаете?
Так что же, собственно, их объединяло, что их волновало и какие вопросы они должны были решить, для чего объединяться? Несмотря на то, что женщины разных социальных слоев были неравны перед законом по-разному, - так представительницы привилегированных имущих слоев находились в лучшем правовом положении, чем крестьянки, которые составляли большинство женщин и работницы, - все они были ущемлены в гражданских правах по сравнению с мужчинами их класса! Разумеется, повестка дня и сам принцип равноправия рассматривался каждой группой женщин соответственно тому социальному слою, к которому она принадлежит. "Женщины высшей буржуазии, страдая всего сильнее от имущественного неравенства, у нас, в России, например в праве наследования, хлопочут прежде всего об устранении вредящих женским интересам параграфов гражданского уложения. Для женщин средней буржуазии равноправие сводится к вопросу о "свободе труда", - как ярко классифицировала Коллонтай. О требованиях права на образование для разночинок и разорившихся дворянок я уже приводила цитату выше. "Серьезный вопрос наших дней - вопрос трудовой. Женский труд стал крупным и необходимым фактором хозяйственной жизни страны... Капитал нуждается в дешевых рабочих руках и притягивает к себе все новые и новые трудовые силы женщин. Но в то время, как буржуазная женщина с гордо поднятой головой вступает в открывающиеся перед ней двери интеллигентных профессий, пролетарка с тяжелой покорностью судьбу идет к новому станку. В середине XIX столетия буржуазная женщина делает свои первые робкие шаги на пути к своему экономическому освобождению: она настойчиво стучится в двери университетов, художественных мастерских, контор. А ее "младшая сестра", пролетарка, изведавшая до дна весь ужас капиталистической эксплуатации наемного труда, требует от государства вмешательства в область "свободы договора" между трудом и капиталом [как актуально и современно!]. Не свободы труда добивается она, а нормировки рабочего дня, запрета ночной работы и других постановлений, ставящих предел алчному использованию капиталом ее трудовых сил... Фабричное законодательство - это один из радикальнейших способов защиты интересов пролетариата. .... Пролетарка не только первая вступила на трудовую дорогу, она продолжает и по сию пору господствовать на ней по своей численности" . Разрыв в численности в 30-50 раз между "пролетарками" и "буржуазками" на рынках самостоятельного женского труда были в России, также как и в Австрии, Германии, Франции. "...те и другие сознают, необходимость обеспечения за собой права голоса в управлении страною, так как без этого никакое завоевание, никакая реформа не могут быть прочными. Отсюда - перенесение центра проблемы на борьбу за политическое полноправие".
Из приведенных выше цитат, которые можно было бы значительно расширить, уже становятся очевидным, что было три разных повестки дня, целями которых были разные права - "права наследования", "свобода профессий и образования" и "трудовое и социальное, фабричное законодательство". Разумеется, никакого единства столь разнородных повесток дня мы ожидать не можем. Также существовали различия в методах решения одной и той же социальной проблемы. Очень четкое размежевание происходило между "пролетарками" и "буржуазками" и по одним и те же вопросам. Коллонтай, тексты которой построены на полемике с феминистками, т.е. либеральным крылом женского движения, с точки зрения социологии политики, мне кажется, лучше всего могут прояснить нам эту сторону развития женского движения. Например, если либеральные феминистки предлагали и создавали приюты для женщин-проституток и требовали уголовного наказания мужчин за участие в работорговле, то социалистки ставили вопрос ребром и требовали устранения дискриминационности трудового законодательства об оплате женского труда и социального страхования!
Конечно, эти "три повестки" разворачивались параллельно, входя в политические альянсы с понимающими их политическими партиями. Политические партии, хотя и не поддерживали никогда целиком все три повестки дня порой "рвали" на части это женское движение. Например, большевики рьяно выступали против объединенного женского движения. Но лидеры женского движения все же иногда пытались объединиться. Исторический факт - эта попытка была сделана на Первом Всероссийском съезде в 1908 году, хотя социальный состав и непоказателен: только 4% участниц были дворянками, а большинство принадлежали к интеллигентским слоям (средним и разночинским слоям), работницы и крестьянки присутствовали в пропорции 3.2%. Но в любом случае женское движение с самого начала - это движение женщин, имевших на тот период максимально возможное образование, так среди участниц съезда - 50 % (!) участниц имели высшее образование и 30% среднее образование. Это движение никогда не было антимужским, и в большей степени было направлено против институтов несправедливо исключавших женщин из системы гражданских прав и доступа к образованию, занятости, чему свидетельство - семейный статус участниц: среди участниц съезда 58% были замужем и 29% были не замужем.
Примечательно, тем не менее, что у истоков российского женского движения стояли все равно дворянки, не зависимо от того, интересы женщин какого класса в итоге они для себя выбрали представлять. Мария Васильевна Трубникова - дочь декабриста В.П. Ивашева, которая рано осиротев и воспитывавшись в семье тетки княгини, получила широкое образование, увлекалась демократическими идеями, переписывалась с Джоном Стюартом Милем, при этом несмотря на прочное финансовое положение (ее супруг был состоятельным человеком), зарабатывала профессиональным трудом, и десять лет с 1859-по 1869 она посвятила женскому движению, эмансипации женщин, была инициатором создания первой женской организации - "Общества дешевых квартир для нуждающихся". Анна Философова, также из дворянской семьи Дягилевых, в 18 лет вышла замуж по любви за просвещенного чиновника В.П.Философова, который дослужился до поста главного военного прокурора страны, будучи матерью 9 детей, оставалась женщиной блистательной. Именно она как аристократка была вхожа в любые канцелярии, и хотя ее деятельность раздражала власти и ей даже пришлось на время выехать из страны, она 50 лет жизни отдала организации женского движения и сбору средств для него. Надежде Стасовой мы обязаны Бестужевскими женскими курсами. Среди лидеров следующего поколения выделяется Анна Шабанова, также дворянка, которая стояла у истоков за избирательные права для женщин и лидера второго поколения лидеров женского движения, хорошо материально обеспеченными и с великолепным образованием. Каждая из того большого числа организаций, которые входили в цифру, приводимую четырьмя абзацами выше, конечно же имела не одного лидера. Их судьбы, а не только имена, должны, все же рано или поздно войти в нашу историю - Стасова Н.В., Конради Е.И., Шапир О., Покровская М.И., М.К. Цебрикова, Исполатова С.К. ,Кувшинская Е, Рутцен фон А.Н, Бландова М.Е., Вахтина М.Л.,Макшеева К., Янчевская М.М., Клирикова О.Н., Пиотровская А., Кальманович А. ,Кускова Е., Тюрберт С., Чехова М.А., Щепкина Е, Тыркова, Шишкина-Явейн П.Н. Мы же знаем имена только революцинерок-большевичек А.Коллонтай, И.Арманд, Н.Крупской, А.Елизаровой-Ульяновой.
Я хотела бы постараться представить вам всю повестку женского движения конца XIX-XX века и дать вам возможность поразмышлять о том какой- бы была ваша сегодняшняя личная и общественная жизнь, если бы те реформы, которые эти женщины инициировали, добивались и провели, не удались бы, если бы им бы что-то помешало. А как вы можете судить то, о чем и не знаете?
354 Кб, 1280x854>>32388
Так что же, собственно, их объединяло, что их волновало и какие вопросы они должны были решить, для чего объединяться? Несмотря на то, что женщины разных социальных слоев были неравны перед законом по-разному, - так представительницы привилегированных имущих слоев находились в лучшем правовом положении, чем крестьянки, которые составляли большинство женщин и работницы, - все они были ущемлены в гражданских правах по сравнению с мужчинами их класса! Разумеется, повестка дня и сам принцип равноправия рассматривался каждой группой женщин соответственно тому социальному слою, к которому она принадлежит. "Женщины высшей буржуазии, страдая всего сильнее от имущественного неравенства, у нас, в России, например в праве наследования, хлопочут прежде всего об устранении вредящих женским интересам параграфов гражданского уложения. Для женщин средней буржуазии равноправие сводится к вопросу о "свободе труда", - как ярко классифицировала Коллонтай. О требованиях права на образование для разночинок и разорившихся дворянок я уже приводила цитату выше. "Серьезный вопрос наших дней - вопрос трудовой. Женский труд стал крупным и необходимым фактором хозяйственной жизни страны... Капитал нуждается в дешевых рабочих руках и притягивает к себе все новые и новые трудовые силы женщин. Но в то время, как буржуазная женщина с гордо поднятой головой вступает в открывающиеся перед ней двери интеллигентных профессий, пролетарка с тяжелой покорностью судьбу идет к новому станку. В середине XIX столетия буржуазная женщина делает свои первые робкие шаги на пути к своему экономическому освобождению: она настойчиво стучится в двери университетов, художественных мастерских, контор. А ее "младшая сестра", пролетарка, изведавшая до дна весь ужас капиталистической эксплуатации наемного труда, требует от государства вмешательства в область "свободы договора" между трудом и капиталом [как актуально и современно!]. Не свободы труда добивается она, а нормировки рабочего дня, запрета ночной работы и других постановлений, ставящих предел алчному использованию капиталом ее трудовых сил... Фабричное законодательство - это один из радикальнейших способов защиты интересов пролетариата. .... Пролетарка не только первая вступила на трудовую дорогу, она продолжает и по сию пору господствовать на ней по своей численности" . Разрыв в численности в 30-50 раз между "пролетарками" и "буржуазками" на рынках самостоятельного женского труда были в России, также как и в Австрии, Германии, Франции. "...те и другие сознают, необходимость обеспечения за собой права голоса в управлении страною, так как без этого никакое завоевание, никакая реформа не могут быть прочными. Отсюда - перенесение центра проблемы на борьбу за политическое полноправие".
Из приведенных выше цитат, которые можно было бы значительно расширить, уже становятся очевидным, что было три разных повестки дня, целями которых были разные права - "права наследования", "свобода профессий и образования" и "трудовое и социальное, фабричное законодательство". Разумеется, никакого единства столь разнородных повесток дня мы ожидать не можем. Также существовали различия в методах решения одной и той же социальной проблемы. Очень четкое размежевание происходило между "пролетарками" и "буржуазками" и по одним и те же вопросам. Коллонтай, тексты которой построены на полемике с феминистками, т.е. либеральным крылом женского движения, с точки зрения социологии политики, мне кажется, лучше всего могут прояснить нам эту сторону развития женского движения. Например, если либеральные феминистки предлагали и создавали приюты для женщин-проституток и требовали уголовного наказания мужчин за участие в работорговле, то социалистки ставили вопрос ребром и требовали устранения дискриминационности трудового законодательства об оплате женского труда и социального страхования!
Конечно, эти "три повестки" разворачивались параллельно, входя в политические альянсы с понимающими их политическими партиями. Политические партии, хотя и не поддерживали никогда целиком все три повестки дня порой "рвали" на части это женское движение. Например, большевики рьяно выступали против объединенного женского движения. Но лидеры женского движения все же иногда пытались объединиться. Исторический факт - эта попытка была сделана на Первом Всероссийском съезде в 1908 году, хотя социальный состав и непоказателен: только 4% участниц были дворянками, а большинство принадлежали к интеллигентским слоям (средним и разночинским слоям), работницы и крестьянки присутствовали в пропорции 3.2%. Но в любом случае женское движение с самого начала - это движение женщин, имевших на тот период максимально возможное образование, так среди участниц съезда - 50 % (!) участниц имели высшее образование и 30% среднее образование. Это движение никогда не было антимужским, и в большей степени было направлено против институтов несправедливо исключавших женщин из системы гражданских прав и доступа к образованию, занятости, чему свидетельство - семейный статус участниц: среди участниц съезда 58% были замужем и 29% были не замужем.
Примечательно, тем не менее, что у истоков российского женского движения стояли все равно дворянки, не зависимо от того, интересы женщин какого класса в итоге они для себя выбрали представлять. Мария Васильевна Трубникова - дочь декабриста В.П. Ивашева, которая рано осиротев и воспитывавшись в семье тетки княгини, получила широкое образование, увлекалась демократическими идеями, переписывалась с Джоном Стюартом Милем, при этом несмотря на прочное финансовое положение (ее супруг был состоятельным человеком), зарабатывала профессиональным трудом, и десять лет с 1859-по 1869 она посвятила женскому движению, эмансипации женщин, была инициатором создания первой женской организации - "Общества дешевых квартир для нуждающихся". Анна Философова, также из дворянской семьи Дягилевых, в 18 лет вышла замуж по любви за просвещенного чиновника В.П.Философова, который дослужился до поста главного военного прокурора страны, будучи матерью 9 детей, оставалась женщиной блистательной. Именно она как аристократка была вхожа в любые канцелярии, и хотя ее деятельность раздражала власти и ей даже пришлось на время выехать из страны, она 50 лет жизни отдала организации женского движения и сбору средств для него. Надежде Стасовой мы обязаны Бестужевскими женскими курсами. Среди лидеров следующего поколения выделяется Анна Шабанова, также дворянка, которая стояла у истоков за избирательные права для женщин и лидера второго поколения лидеров женского движения, хорошо материально обеспеченными и с великолепным образованием. Каждая из того большого числа организаций, которые входили в цифру, приводимую четырьмя абзацами выше, конечно же имела не одного лидера. Их судьбы, а не только имена, должны, все же рано или поздно войти в нашу историю - Стасова Н.В., Конради Е.И., Шапир О., Покровская М.И., М.К. Цебрикова, Исполатова С.К. ,Кувшинская Е, Рутцен фон А.Н, Бландова М.Е., Вахтина М.Л.,Макшеева К., Янчевская М.М., Клирикова О.Н., Пиотровская А., Кальманович А. ,Кускова Е., Тюрберт С., Чехова М.А., Щепкина Е, Тыркова, Шишкина-Явейн П.Н. Мы же знаем имена только революцинерок-большевичек А.Коллонтай, И.Арманд, Н.Крупской, А.Елизаровой-Ульяновой.
Я хотела бы постараться представить вам всю повестку женского движения конца XIX-XX века и дать вам возможность поразмышлять о том какой- бы была ваша сегодняшняя личная и общественная жизнь, если бы те реформы, которые эти женщины инициировали, добивались и провели, не удались бы, если бы им бы что-то помешало. А как вы можете судить то, о чем и не знаете?
Так что же, собственно, их объединяло, что их волновало и какие вопросы они должны были решить, для чего объединяться? Несмотря на то, что женщины разных социальных слоев были неравны перед законом по-разному, - так представительницы привилегированных имущих слоев находились в лучшем правовом положении, чем крестьянки, которые составляли большинство женщин и работницы, - все они были ущемлены в гражданских правах по сравнению с мужчинами их класса! Разумеется, повестка дня и сам принцип равноправия рассматривался каждой группой женщин соответственно тому социальному слою, к которому она принадлежит. "Женщины высшей буржуазии, страдая всего сильнее от имущественного неравенства, у нас, в России, например в праве наследования, хлопочут прежде всего об устранении вредящих женским интересам параграфов гражданского уложения. Для женщин средней буржуазии равноправие сводится к вопросу о "свободе труда", - как ярко классифицировала Коллонтай. О требованиях права на образование для разночинок и разорившихся дворянок я уже приводила цитату выше. "Серьезный вопрос наших дней - вопрос трудовой. Женский труд стал крупным и необходимым фактором хозяйственной жизни страны... Капитал нуждается в дешевых рабочих руках и притягивает к себе все новые и новые трудовые силы женщин. Но в то время, как буржуазная женщина с гордо поднятой головой вступает в открывающиеся перед ней двери интеллигентных профессий, пролетарка с тяжелой покорностью судьбу идет к новому станку. В середине XIX столетия буржуазная женщина делает свои первые робкие шаги на пути к своему экономическому освобождению: она настойчиво стучится в двери университетов, художественных мастерских, контор. А ее "младшая сестра", пролетарка, изведавшая до дна весь ужас капиталистической эксплуатации наемного труда, требует от государства вмешательства в область "свободы договора" между трудом и капиталом [как актуально и современно!]. Не свободы труда добивается она, а нормировки рабочего дня, запрета ночной работы и других постановлений, ставящих предел алчному использованию капиталом ее трудовых сил... Фабричное законодательство - это один из радикальнейших способов защиты интересов пролетариата. .... Пролетарка не только первая вступила на трудовую дорогу, она продолжает и по сию пору господствовать на ней по своей численности" . Разрыв в численности в 30-50 раз между "пролетарками" и "буржуазками" на рынках самостоятельного женского труда были в России, также как и в Австрии, Германии, Франции. "...те и другие сознают, необходимость обеспечения за собой права голоса в управлении страною, так как без этого никакое завоевание, никакая реформа не могут быть прочными. Отсюда - перенесение центра проблемы на борьбу за политическое полноправие".
Из приведенных выше цитат, которые можно было бы значительно расширить, уже становятся очевидным, что было три разных повестки дня, целями которых были разные права - "права наследования", "свобода профессий и образования" и "трудовое и социальное, фабричное законодательство". Разумеется, никакого единства столь разнородных повесток дня мы ожидать не можем. Также существовали различия в методах решения одной и той же социальной проблемы. Очень четкое размежевание происходило между "пролетарками" и "буржуазками" и по одним и те же вопросам. Коллонтай, тексты которой построены на полемике с феминистками, т.е. либеральным крылом женского движения, с точки зрения социологии политики, мне кажется, лучше всего могут прояснить нам эту сторону развития женского движения. Например, если либеральные феминистки предлагали и создавали приюты для женщин-проституток и требовали уголовного наказания мужчин за участие в работорговле, то социалистки ставили вопрос ребром и требовали устранения дискриминационности трудового законодательства об оплате женского труда и социального страхования!
Конечно, эти "три повестки" разворачивались параллельно, входя в политические альянсы с понимающими их политическими партиями. Политические партии, хотя и не поддерживали никогда целиком все три повестки дня порой "рвали" на части это женское движение. Например, большевики рьяно выступали против объединенного женского движения. Но лидеры женского движения все же иногда пытались объединиться. Исторический факт - эта попытка была сделана на Первом Всероссийском съезде в 1908 году, хотя социальный состав и непоказателен: только 4% участниц были дворянками, а большинство принадлежали к интеллигентским слоям (средним и разночинским слоям), работницы и крестьянки присутствовали в пропорции 3.2%. Но в любом случае женское движение с самого начала - это движение женщин, имевших на тот период максимально возможное образование, так среди участниц съезда - 50 % (!) участниц имели высшее образование и 30% среднее образование. Это движение никогда не было антимужским, и в большей степени было направлено против институтов несправедливо исключавших женщин из системы гражданских прав и доступа к образованию, занятости, чему свидетельство - семейный статус участниц: среди участниц съезда 58% были замужем и 29% были не замужем.
Примечательно, тем не менее, что у истоков российского женского движения стояли все равно дворянки, не зависимо от того, интересы женщин какого класса в итоге они для себя выбрали представлять. Мария Васильевна Трубникова - дочь декабриста В.П. Ивашева, которая рано осиротев и воспитывавшись в семье тетки княгини, получила широкое образование, увлекалась демократическими идеями, переписывалась с Джоном Стюартом Милем, при этом несмотря на прочное финансовое положение (ее супруг был состоятельным человеком), зарабатывала профессиональным трудом, и десять лет с 1859-по 1869 она посвятила женскому движению, эмансипации женщин, была инициатором создания первой женской организации - "Общества дешевых квартир для нуждающихся". Анна Философова, также из дворянской семьи Дягилевых, в 18 лет вышла замуж по любви за просвещенного чиновника В.П.Философова, который дослужился до поста главного военного прокурора страны, будучи матерью 9 детей, оставалась женщиной блистательной. Именно она как аристократка была вхожа в любые канцелярии, и хотя ее деятельность раздражала власти и ей даже пришлось на время выехать из страны, она 50 лет жизни отдала организации женского движения и сбору средств для него. Надежде Стасовой мы обязаны Бестужевскими женскими курсами. Среди лидеров следующего поколения выделяется Анна Шабанова, также дворянка, которая стояла у истоков за избирательные права для женщин и лидера второго поколения лидеров женского движения, хорошо материально обеспеченными и с великолепным образованием. Каждая из того большого числа организаций, которые входили в цифру, приводимую четырьмя абзацами выше, конечно же имела не одного лидера. Их судьбы, а не только имена, должны, все же рано или поздно войти в нашу историю - Стасова Н.В., Конради Е.И., Шапир О., Покровская М.И., М.К. Цебрикова, Исполатова С.К. ,Кувшинская Е, Рутцен фон А.Н, Бландова М.Е., Вахтина М.Л.,Макшеева К., Янчевская М.М., Клирикова О.Н., Пиотровская А., Кальманович А. ,Кускова Е., Тюрберт С., Чехова М.А., Щепкина Е, Тыркова, Шишкина-Явейн П.Н. Мы же знаем имена только революцинерок-большевичек А.Коллонтай, И.Арманд, Н.Крупской, А.Елизаровой-Ульяновой.
Я хотела бы постараться представить вам всю повестку женского движения конца XIX-XX века и дать вам возможность поразмышлять о том какой- бы была ваша сегодняшняя личная и общественная жизнь, если бы те реформы, которые эти женщины инициировали, добивались и провели, не удались бы, если бы им бы что-то помешало. А как вы можете судить то, о чем и не знаете?
32 Кб, 455x299>>32389
Проще всего начать с темы о браке. Многие упиваются сегодня обрядами венчания, и быть может следует обратить наше внимание, на то, что в связи с тем, что в дореволюционном русском праве действительным признавался только церковный брак, то - развод был з а п р е щ е н [!], супруги должны были жить вместе, отдельный вид на жительство супруга могла получить только с согласия мужа, без его согласия жена не могла наниматься на работы или в услужение. Я думаю, что навряд ли кто из нас сегодня поставит под сомнение законность тех требований реформы семейного законодательства. Разве что те кто планирует воспользоваться брачным контрактом, чтобы защитить имеющуюся собственность от посягательств очередной супруги. Где бы мы были сейчас по статистке женских суицидов, если представить себе, что всех женщин, кому мужья не давали развод ждала участь Анны Карениной? Статьи о принудительном вступлении в брак, кажется, только недавно изъяли из УК (уголовного кодекса).
Или другая сфера - сфера образования. По грамотности женщины уступали мужчинам в 5 раз. Дело в том, что обязательное начальное обучение для мальчиков из дворянских семей было введено еще в 1714. И хоть начало среднему образованию для девушек было положено еще Екатериной II учреждением "Воспитательного заведения для благородных девиц" (1764 г.), но в них до 60-х годов XIX века могли учиться только девушки дворянского происхождения, таким образом для девочек всех остальных слоев практически обучение отсутствовало. Соответственно, женские гимназии стали формироваться лишь под воздействием женского движения с 1870 и преимущественно на средства частные, при этом даже в 1880 году девочки все еще составляли лишь 20% учащихся начальных и церковно-приходских школ. Можете ли вы себе представить, что 1-го сентября ваши сыновья и внуки бы пошли в школу, а дочери и внучки нет?
Права на высшее образование в 60-е годы XIX века не имели женщины всех сословий, а принятый в 1863 году университетский устав не допускал их к высшему образованию, что стало причиной массового выезда девушек за границу на учебу. Для пресечения оного последовало высочайшее распоряжение 1873 года о запрещении русским девушкам учиться в Цюрихском университете. Еще 115 лет назад стать профессором для женщины - вполне распространенный образ жизни сегодня - было личным подвигом: Софья Ковалевская, чтобы получить высшее образование, должна была выйти сначала фиктивно замуж (т.е. перейти из под опеки ее отца под опеку мужа), уехать учиться в Гейдельберг и Берлин, получить степень доктора философии Гетингенского университета за дифференциальные уравнения. Потом она должна была пережить вслед за вдохновением от успехов разочарование. Так как, когда она вернулась в Петербург, ей предложили не университетскую кафедру и даже не доцентуру на Высших женских курсах, а преподавание арифметики в младших классах гимназии. Приват-доцентом она была приглашена Стокгольским университетом. Я надеюсь, что любой современный родитель поймет зачем потребовались многочисленные упорные инициативы женских обществ и демократической интеллигенции, чтобы в 70-х годах получить разрешение на открытие высших женских курсов. Сегодня любой родитель знает цену образования своих детей и большинство заинтересованы в сохранении общественной системы не только начального, но и высшего образования, быть может за исключением тех, кто может оплатить европейское образование в Оксфорде и Кембридже.
Вопрос о легализации абортов был едва ли не основным вопросом, который занимал русскую интеллигенцию на рубеже веков. На Пироговском съезде в 1913 г., прошедшем в июне в Петербурге, вопрос об аборте вызвал живой интерес. Съезд принял такую резолюцию "Уголовное преследование матери за искусственный аборт никогда не должно иметь место. Также должны быть освобождены от уголовной ответственности и врачи, производящие аборт по просьбе и настоянию матери. Исключение из этого должны составлять врачи, сделавшие аборт из корыстных целей своей профессии. Эти врачи подлежат суду врачебных советов. Против этой резолюции раздались протесты со стороны врачей и печати. Общее собрание съезда ее значительно изменило. Оно признало, что с искусственными абортами надо бороться не репрессиями, а социальными реформами".
Отсутствие элементарного здравоохранения для крестьян приводило к тому, что крестьянки, которые обычно выходили замуж в 16-19 лет, а к 25 годам переносили уже по 5-6 родов (25-70% выкидышей). Их заболеваемость превышала мужскую в 5-6 раз, а смертность в 2 раза! Быть крестьянкой в то время - значило не знать докторов. Соответственно, требование медицинской помощи женщинам того времени - это было требование дать им право не умереть во время родов. Сомнения в целесообразности того требования, надеюсь, у вас не возникают.
При росте промышленного производства происходило и расширение рынка наемного фабричного труда, в том числе и за счет женщин, но происходило это, преимущественно, при ужасающих условиях труда. И несмотря на то, что условия труда были ужасающими для всех, регламентация условий труда в России (1886 г.) пошла по тому же пути как и в Англии (1847) и во Франции (1874-1892 гг.)., именно для женщин и подростков в сфере текстильной промышленности, - запрещался ночной труд, и смена устанавливалась до 12-ти часов. Уровень оплаты женского труда был на 30% ниже мужского, а в некоторых производствах разница достигала 60% [сегодня пропорции по официальным доходам примерно такие же]. Соответственно, необходима была законодательная охрана труда во всех отраслях промышленности и сельскохозяйственного труда, и что особенно важно - условий домашнего услужения и работы на дому, откуда рекрутировалась проституция. Требовали установления максимального 8-часового рабочего в промышленности и торговле, 10-ти часового рабочего дня для сельскохозяйственных работ в летнее время, полного праздничного отдыха (не менее 42 часов) в неделю, воспрещения женского труда в особо вредных для женского организма производствах - в отраслях производства, где применяется ртуть, фосфор, свинец, и др. яды; улучшения гигиенических, санитарных и технических условий труда в мастерских; воспрещения таких способов труда, которые вредны или опасны для матери и потомства (таскание тяжестей, ножные двигатели и т.д.); расширения фабричной инспекции на все отрасли труда, включая домашнее услужения и работу на дому; назначения женщины фабричными инспектрисами; охраны материнства; установление обязательного отдыха для беременных за 8 недель до и 8 недель после родов с получением пособия в размере полного заработка из касс государственного страхования; бесплатной медицинской и акушерской помощи в родовой период; освобождение кормящей грудью детей каждые 2 часа, отмены ночного и сверхурочного труда для женщин в виду отсутствия тогда еще даже зачатков системы детских садов и яслей; отведения специального помещения в крупных предприятиях для кормления грудных детей и создание яслей при предприятиях, а для мелких предприятий каждого района выставлялось требование кооперации для совместного создания яслей; управление яслями в руках матерей; организация курсов для обучения матерей по уходу за детьми; возложение на городские и земские самоуправления предоставления жилья для беременных и рожениц; раздачи ими здорового бесплатного детского молока тем матерям, которые не в состоянии кормить детей грудью. Ничего нового для нас, но попробуйте Вы, представить современную женщину без декретного отпуска? А те, кто сейчас работает в "теневой экономике" знают, что значит не иметь никаких социальных страховок и отчислений пенсий. А о длительности рабочего дня, те из нас, у кого есть работа, просто и думать не думаем.
Проще всего начать с темы о браке. Многие упиваются сегодня обрядами венчания, и быть может следует обратить наше внимание, на то, что в связи с тем, что в дореволюционном русском праве действительным признавался только церковный брак, то - развод был з а п р е щ е н [!], супруги должны были жить вместе, отдельный вид на жительство супруга могла получить только с согласия мужа, без его согласия жена не могла наниматься на работы или в услужение. Я думаю, что навряд ли кто из нас сегодня поставит под сомнение законность тех требований реформы семейного законодательства. Разве что те кто планирует воспользоваться брачным контрактом, чтобы защитить имеющуюся собственность от посягательств очередной супруги. Где бы мы были сейчас по статистке женских суицидов, если представить себе, что всех женщин, кому мужья не давали развод ждала участь Анны Карениной? Статьи о принудительном вступлении в брак, кажется, только недавно изъяли из УК (уголовного кодекса).
Или другая сфера - сфера образования. По грамотности женщины уступали мужчинам в 5 раз. Дело в том, что обязательное начальное обучение для мальчиков из дворянских семей было введено еще в 1714. И хоть начало среднему образованию для девушек было положено еще Екатериной II учреждением "Воспитательного заведения для благородных девиц" (1764 г.), но в них до 60-х годов XIX века могли учиться только девушки дворянского происхождения, таким образом для девочек всех остальных слоев практически обучение отсутствовало. Соответственно, женские гимназии стали формироваться лишь под воздействием женского движения с 1870 и преимущественно на средства частные, при этом даже в 1880 году девочки все еще составляли лишь 20% учащихся начальных и церковно-приходских школ. Можете ли вы себе представить, что 1-го сентября ваши сыновья и внуки бы пошли в школу, а дочери и внучки нет?
Права на высшее образование в 60-е годы XIX века не имели женщины всех сословий, а принятый в 1863 году университетский устав не допускал их к высшему образованию, что стало причиной массового выезда девушек за границу на учебу. Для пресечения оного последовало высочайшее распоряжение 1873 года о запрещении русским девушкам учиться в Цюрихском университете. Еще 115 лет назад стать профессором для женщины - вполне распространенный образ жизни сегодня - было личным подвигом: Софья Ковалевская, чтобы получить высшее образование, должна была выйти сначала фиктивно замуж (т.е. перейти из под опеки ее отца под опеку мужа), уехать учиться в Гейдельберг и Берлин, получить степень доктора философии Гетингенского университета за дифференциальные уравнения. Потом она должна была пережить вслед за вдохновением от успехов разочарование. Так как, когда она вернулась в Петербург, ей предложили не университетскую кафедру и даже не доцентуру на Высших женских курсах, а преподавание арифметики в младших классах гимназии. Приват-доцентом она была приглашена Стокгольским университетом. Я надеюсь, что любой современный родитель поймет зачем потребовались многочисленные упорные инициативы женских обществ и демократической интеллигенции, чтобы в 70-х годах получить разрешение на открытие высших женских курсов. Сегодня любой родитель знает цену образования своих детей и большинство заинтересованы в сохранении общественной системы не только начального, но и высшего образования, быть может за исключением тех, кто может оплатить европейское образование в Оксфорде и Кембридже.
Вопрос о легализации абортов был едва ли не основным вопросом, который занимал русскую интеллигенцию на рубеже веков. На Пироговском съезде в 1913 г., прошедшем в июне в Петербурге, вопрос об аборте вызвал живой интерес. Съезд принял такую резолюцию "Уголовное преследование матери за искусственный аборт никогда не должно иметь место. Также должны быть освобождены от уголовной ответственности и врачи, производящие аборт по просьбе и настоянию матери. Исключение из этого должны составлять врачи, сделавшие аборт из корыстных целей своей профессии. Эти врачи подлежат суду врачебных советов. Против этой резолюции раздались протесты со стороны врачей и печати. Общее собрание съезда ее значительно изменило. Оно признало, что с искусственными абортами надо бороться не репрессиями, а социальными реформами".
Отсутствие элементарного здравоохранения для крестьян приводило к тому, что крестьянки, которые обычно выходили замуж в 16-19 лет, а к 25 годам переносили уже по 5-6 родов (25-70% выкидышей). Их заболеваемость превышала мужскую в 5-6 раз, а смертность в 2 раза! Быть крестьянкой в то время - значило не знать докторов. Соответственно, требование медицинской помощи женщинам того времени - это было требование дать им право не умереть во время родов. Сомнения в целесообразности того требования, надеюсь, у вас не возникают.
При росте промышленного производства происходило и расширение рынка наемного фабричного труда, в том числе и за счет женщин, но происходило это, преимущественно, при ужасающих условиях труда. И несмотря на то, что условия труда были ужасающими для всех, регламентация условий труда в России (1886 г.) пошла по тому же пути как и в Англии (1847) и во Франции (1874-1892 гг.)., именно для женщин и подростков в сфере текстильной промышленности, - запрещался ночной труд, и смена устанавливалась до 12-ти часов. Уровень оплаты женского труда был на 30% ниже мужского, а в некоторых производствах разница достигала 60% [сегодня пропорции по официальным доходам примерно такие же]. Соответственно, необходима была законодательная охрана труда во всех отраслях промышленности и сельскохозяйственного труда, и что особенно важно - условий домашнего услужения и работы на дому, откуда рекрутировалась проституция. Требовали установления максимального 8-часового рабочего в промышленности и торговле, 10-ти часового рабочего дня для сельскохозяйственных работ в летнее время, полного праздничного отдыха (не менее 42 часов) в неделю, воспрещения женского труда в особо вредных для женского организма производствах - в отраслях производства, где применяется ртуть, фосфор, свинец, и др. яды; улучшения гигиенических, санитарных и технических условий труда в мастерских; воспрещения таких способов труда, которые вредны или опасны для матери и потомства (таскание тяжестей, ножные двигатели и т.д.); расширения фабричной инспекции на все отрасли труда, включая домашнее услужения и работу на дому; назначения женщины фабричными инспектрисами; охраны материнства; установление обязательного отдыха для беременных за 8 недель до и 8 недель после родов с получением пособия в размере полного заработка из касс государственного страхования; бесплатной медицинской и акушерской помощи в родовой период; освобождение кормящей грудью детей каждые 2 часа, отмены ночного и сверхурочного труда для женщин в виду отсутствия тогда еще даже зачатков системы детских садов и яслей; отведения специального помещения в крупных предприятиях для кормления грудных детей и создание яслей при предприятиях, а для мелких предприятий каждого района выставлялось требование кооперации для совместного создания яслей; управление яслями в руках матерей; организация курсов для обучения матерей по уходу за детьми; возложение на городские и земские самоуправления предоставления жилья для беременных и рожениц; раздачи ими здорового бесплатного детского молока тем матерям, которые не в состоянии кормить детей грудью. Ничего нового для нас, но попробуйте Вы, представить современную женщину без декретного отпуска? А те, кто сейчас работает в "теневой экономике" знают, что значит не иметь никаких социальных страховок и отчислений пенсий. А о длительности рабочего дня, те из нас, у кого есть работа, просто и думать не думаем.
32 Кб, 455x299>>32389
Проще всего начать с темы о браке. Многие упиваются сегодня обрядами венчания, и быть может следует обратить наше внимание, на то, что в связи с тем, что в дореволюционном русском праве действительным признавался только церковный брак, то - развод был з а п р е щ е н [!], супруги должны были жить вместе, отдельный вид на жительство супруга могла получить только с согласия мужа, без его согласия жена не могла наниматься на работы или в услужение. Я думаю, что навряд ли кто из нас сегодня поставит под сомнение законность тех требований реформы семейного законодательства. Разве что те кто планирует воспользоваться брачным контрактом, чтобы защитить имеющуюся собственность от посягательств очередной супруги. Где бы мы были сейчас по статистке женских суицидов, если представить себе, что всех женщин, кому мужья не давали развод ждала участь Анны Карениной? Статьи о принудительном вступлении в брак, кажется, только недавно изъяли из УК (уголовного кодекса).
Или другая сфера - сфера образования. По грамотности женщины уступали мужчинам в 5 раз. Дело в том, что обязательное начальное обучение для мальчиков из дворянских семей было введено еще в 1714. И хоть начало среднему образованию для девушек было положено еще Екатериной II учреждением "Воспитательного заведения для благородных девиц" (1764 г.), но в них до 60-х годов XIX века могли учиться только девушки дворянского происхождения, таким образом для девочек всех остальных слоев практически обучение отсутствовало. Соответственно, женские гимназии стали формироваться лишь под воздействием женского движения с 1870 и преимущественно на средства частные, при этом даже в 1880 году девочки все еще составляли лишь 20% учащихся начальных и церковно-приходских школ. Можете ли вы себе представить, что 1-го сентября ваши сыновья и внуки бы пошли в школу, а дочери и внучки нет?
Права на высшее образование в 60-е годы XIX века не имели женщины всех сословий, а принятый в 1863 году университетский устав не допускал их к высшему образованию, что стало причиной массового выезда девушек за границу на учебу. Для пресечения оного последовало высочайшее распоряжение 1873 года о запрещении русским девушкам учиться в Цюрихском университете. Еще 115 лет назад стать профессором для женщины - вполне распространенный образ жизни сегодня - было личным подвигом: Софья Ковалевская, чтобы получить высшее образование, должна была выйти сначала фиктивно замуж (т.е. перейти из под опеки ее отца под опеку мужа), уехать учиться в Гейдельберг и Берлин, получить степень доктора философии Гетингенского университета за дифференциальные уравнения. Потом она должна была пережить вслед за вдохновением от успехов разочарование. Так как, когда она вернулась в Петербург, ей предложили не университетскую кафедру и даже не доцентуру на Высших женских курсах, а преподавание арифметики в младших классах гимназии. Приват-доцентом она была приглашена Стокгольским университетом. Я надеюсь, что любой современный родитель поймет зачем потребовались многочисленные упорные инициативы женских обществ и демократической интеллигенции, чтобы в 70-х годах получить разрешение на открытие высших женских курсов. Сегодня любой родитель знает цену образования своих детей и большинство заинтересованы в сохранении общественной системы не только начального, но и высшего образования, быть может за исключением тех, кто может оплатить европейское образование в Оксфорде и Кембридже.
Вопрос о легализации абортов был едва ли не основным вопросом, который занимал русскую интеллигенцию на рубеже веков. На Пироговском съезде в 1913 г., прошедшем в июне в Петербурге, вопрос об аборте вызвал живой интерес. Съезд принял такую резолюцию "Уголовное преследование матери за искусственный аборт никогда не должно иметь место. Также должны быть освобождены от уголовной ответственности и врачи, производящие аборт по просьбе и настоянию матери. Исключение из этого должны составлять врачи, сделавшие аборт из корыстных целей своей профессии. Эти врачи подлежат суду врачебных советов. Против этой резолюции раздались протесты со стороны врачей и печати. Общее собрание съезда ее значительно изменило. Оно признало, что с искусственными абортами надо бороться не репрессиями, а социальными реформами".
Отсутствие элементарного здравоохранения для крестьян приводило к тому, что крестьянки, которые обычно выходили замуж в 16-19 лет, а к 25 годам переносили уже по 5-6 родов (25-70% выкидышей). Их заболеваемость превышала мужскую в 5-6 раз, а смертность в 2 раза! Быть крестьянкой в то время - значило не знать докторов. Соответственно, требование медицинской помощи женщинам того времени - это было требование дать им право не умереть во время родов. Сомнения в целесообразности того требования, надеюсь, у вас не возникают.
При росте промышленного производства происходило и расширение рынка наемного фабричного труда, в том числе и за счет женщин, но происходило это, преимущественно, при ужасающих условиях труда. И несмотря на то, что условия труда были ужасающими для всех, регламентация условий труда в России (1886 г.) пошла по тому же пути как и в Англии (1847) и во Франции (1874-1892 гг.)., именно для женщин и подростков в сфере текстильной промышленности, - запрещался ночной труд, и смена устанавливалась до 12-ти часов. Уровень оплаты женского труда был на 30% ниже мужского, а в некоторых производствах разница достигала 60% [сегодня пропорции по официальным доходам примерно такие же]. Соответственно, необходима была законодательная охрана труда во всех отраслях промышленности и сельскохозяйственного труда, и что особенно важно - условий домашнего услужения и работы на дому, откуда рекрутировалась проституция. Требовали установления максимального 8-часового рабочего в промышленности и торговле, 10-ти часового рабочего дня для сельскохозяйственных работ в летнее время, полного праздничного отдыха (не менее 42 часов) в неделю, воспрещения женского труда в особо вредных для женского организма производствах - в отраслях производства, где применяется ртуть, фосфор, свинец, и др. яды; улучшения гигиенических, санитарных и технических условий труда в мастерских; воспрещения таких способов труда, которые вредны или опасны для матери и потомства (таскание тяжестей, ножные двигатели и т.д.); расширения фабричной инспекции на все отрасли труда, включая домашнее услужения и работу на дому; назначения женщины фабричными инспектрисами; охраны материнства; установление обязательного отдыха для беременных за 8 недель до и 8 недель после родов с получением пособия в размере полного заработка из касс государственного страхования; бесплатной медицинской и акушерской помощи в родовой период; освобождение кормящей грудью детей каждые 2 часа, отмены ночного и сверхурочного труда для женщин в виду отсутствия тогда еще даже зачатков системы детских садов и яслей; отведения специального помещения в крупных предприятиях для кормления грудных детей и создание яслей при предприятиях, а для мелких предприятий каждого района выставлялось требование кооперации для совместного создания яслей; управление яслями в руках матерей; организация курсов для обучения матерей по уходу за детьми; возложение на городские и земские самоуправления предоставления жилья для беременных и рожениц; раздачи ими здорового бесплатного детского молока тем матерям, которые не в состоянии кормить детей грудью. Ничего нового для нас, но попробуйте Вы, представить современную женщину без декретного отпуска? А те, кто сейчас работает в "теневой экономике" знают, что значит не иметь никаких социальных страховок и отчислений пенсий. А о длительности рабочего дня, те из нас, у кого есть работа, просто и думать не думаем.
Проще всего начать с темы о браке. Многие упиваются сегодня обрядами венчания, и быть может следует обратить наше внимание, на то, что в связи с тем, что в дореволюционном русском праве действительным признавался только церковный брак, то - развод был з а п р е щ е н [!], супруги должны были жить вместе, отдельный вид на жительство супруга могла получить только с согласия мужа, без его согласия жена не могла наниматься на работы или в услужение. Я думаю, что навряд ли кто из нас сегодня поставит под сомнение законность тех требований реформы семейного законодательства. Разве что те кто планирует воспользоваться брачным контрактом, чтобы защитить имеющуюся собственность от посягательств очередной супруги. Где бы мы были сейчас по статистке женских суицидов, если представить себе, что всех женщин, кому мужья не давали развод ждала участь Анны Карениной? Статьи о принудительном вступлении в брак, кажется, только недавно изъяли из УК (уголовного кодекса).
Или другая сфера - сфера образования. По грамотности женщины уступали мужчинам в 5 раз. Дело в том, что обязательное начальное обучение для мальчиков из дворянских семей было введено еще в 1714. И хоть начало среднему образованию для девушек было положено еще Екатериной II учреждением "Воспитательного заведения для благородных девиц" (1764 г.), но в них до 60-х годов XIX века могли учиться только девушки дворянского происхождения, таким образом для девочек всех остальных слоев практически обучение отсутствовало. Соответственно, женские гимназии стали формироваться лишь под воздействием женского движения с 1870 и преимущественно на средства частные, при этом даже в 1880 году девочки все еще составляли лишь 20% учащихся начальных и церковно-приходских школ. Можете ли вы себе представить, что 1-го сентября ваши сыновья и внуки бы пошли в школу, а дочери и внучки нет?
Права на высшее образование в 60-е годы XIX века не имели женщины всех сословий, а принятый в 1863 году университетский устав не допускал их к высшему образованию, что стало причиной массового выезда девушек за границу на учебу. Для пресечения оного последовало высочайшее распоряжение 1873 года о запрещении русским девушкам учиться в Цюрихском университете. Еще 115 лет назад стать профессором для женщины - вполне распространенный образ жизни сегодня - было личным подвигом: Софья Ковалевская, чтобы получить высшее образование, должна была выйти сначала фиктивно замуж (т.е. перейти из под опеки ее отца под опеку мужа), уехать учиться в Гейдельберг и Берлин, получить степень доктора философии Гетингенского университета за дифференциальные уравнения. Потом она должна была пережить вслед за вдохновением от успехов разочарование. Так как, когда она вернулась в Петербург, ей предложили не университетскую кафедру и даже не доцентуру на Высших женских курсах, а преподавание арифметики в младших классах гимназии. Приват-доцентом она была приглашена Стокгольским университетом. Я надеюсь, что любой современный родитель поймет зачем потребовались многочисленные упорные инициативы женских обществ и демократической интеллигенции, чтобы в 70-х годах получить разрешение на открытие высших женских курсов. Сегодня любой родитель знает цену образования своих детей и большинство заинтересованы в сохранении общественной системы не только начального, но и высшего образования, быть может за исключением тех, кто может оплатить европейское образование в Оксфорде и Кембридже.
Вопрос о легализации абортов был едва ли не основным вопросом, который занимал русскую интеллигенцию на рубеже веков. На Пироговском съезде в 1913 г., прошедшем в июне в Петербурге, вопрос об аборте вызвал живой интерес. Съезд принял такую резолюцию "Уголовное преследование матери за искусственный аборт никогда не должно иметь место. Также должны быть освобождены от уголовной ответственности и врачи, производящие аборт по просьбе и настоянию матери. Исключение из этого должны составлять врачи, сделавшие аборт из корыстных целей своей профессии. Эти врачи подлежат суду врачебных советов. Против этой резолюции раздались протесты со стороны врачей и печати. Общее собрание съезда ее значительно изменило. Оно признало, что с искусственными абортами надо бороться не репрессиями, а социальными реформами".
Отсутствие элементарного здравоохранения для крестьян приводило к тому, что крестьянки, которые обычно выходили замуж в 16-19 лет, а к 25 годам переносили уже по 5-6 родов (25-70% выкидышей). Их заболеваемость превышала мужскую в 5-6 раз, а смертность в 2 раза! Быть крестьянкой в то время - значило не знать докторов. Соответственно, требование медицинской помощи женщинам того времени - это было требование дать им право не умереть во время родов. Сомнения в целесообразности того требования, надеюсь, у вас не возникают.
При росте промышленного производства происходило и расширение рынка наемного фабричного труда, в том числе и за счет женщин, но происходило это, преимущественно, при ужасающих условиях труда. И несмотря на то, что условия труда были ужасающими для всех, регламентация условий труда в России (1886 г.) пошла по тому же пути как и в Англии (1847) и во Франции (1874-1892 гг.)., именно для женщин и подростков в сфере текстильной промышленности, - запрещался ночной труд, и смена устанавливалась до 12-ти часов. Уровень оплаты женского труда был на 30% ниже мужского, а в некоторых производствах разница достигала 60% [сегодня пропорции по официальным доходам примерно такие же]. Соответственно, необходима была законодательная охрана труда во всех отраслях промышленности и сельскохозяйственного труда, и что особенно важно - условий домашнего услужения и работы на дому, откуда рекрутировалась проституция. Требовали установления максимального 8-часового рабочего в промышленности и торговле, 10-ти часового рабочего дня для сельскохозяйственных работ в летнее время, полного праздничного отдыха (не менее 42 часов) в неделю, воспрещения женского труда в особо вредных для женского организма производствах - в отраслях производства, где применяется ртуть, фосфор, свинец, и др. яды; улучшения гигиенических, санитарных и технических условий труда в мастерских; воспрещения таких способов труда, которые вредны или опасны для матери и потомства (таскание тяжестей, ножные двигатели и т.д.); расширения фабричной инспекции на все отрасли труда, включая домашнее услужения и работу на дому; назначения женщины фабричными инспектрисами; охраны материнства; установление обязательного отдыха для беременных за 8 недель до и 8 недель после родов с получением пособия в размере полного заработка из касс государственного страхования; бесплатной медицинской и акушерской помощи в родовой период; освобождение кормящей грудью детей каждые 2 часа, отмены ночного и сверхурочного труда для женщин в виду отсутствия тогда еще даже зачатков системы детских садов и яслей; отведения специального помещения в крупных предприятиях для кормления грудных детей и создание яслей при предприятиях, а для мелких предприятий каждого района выставлялось требование кооперации для совместного создания яслей; управление яслями в руках матерей; организация курсов для обучения матерей по уходу за детьми; возложение на городские и земские самоуправления предоставления жилья для беременных и рожениц; раздачи ими здорового бесплатного детского молока тем матерям, которые не в состоянии кормить детей грудью. Ничего нового для нас, но попробуйте Вы, представить современную женщину без декретного отпуска? А те, кто сейчас работает в "теневой экономике" знают, что значит не иметь никаких социальных страховок и отчислений пенсий. А о длительности рабочего дня, те из нас, у кого есть работа, просто и думать не думаем.
283 Кб, 469x465>>32390
Дискриминационная политика государства, которая и породила женское движение, выражалась и в том, что женщины были лишены возможности участвовать в не только в государственном управлении и самоуправлении, но также и работать в государственных канцеляриях, так как высочайшим повеление от 14 января 1871 года им запрещалось там работать. Круг доступных профессий был невелик: акушерка, фельдшеры по прививкам, аптекари, телеграфистки , учительницы младших классов в начальных школах и нижних классах женских гимназий. Вот откуда берет начало феминизации советского и пост-советских отраслевых рынков труда.
Судебная и адвокатская деятельность были также закрыты для женщин, имя первой женщины юристки Евреиновой А.М., - которая продвигала совсем недавно в 1911 году через Думу закон о доступе женщин к этим профессиям и законопроект был принят, но позже отклонен ГосСоветом, - до сих пор неизвестно тем сотням тысяч женщин-юристок и судьям, которые преуспевают в этой профессии. И быть может и поэтому в судах РФ сегодня никто не знает как же следует применять Конвенцию ООН о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (ратифицирована Россией в 1980 г.) и в чем ее смысл?
Согласитесь, что такая дискриминационная политика относительно образования и занятости женщин после отмены крепостного права, когда сотни тысяч девушек из обнищавших дворянских семей были вынуждены уехать в город, обрекала их на нужду и лишения, жалкое прозябание в роли гувернантки, прислуги, или нравственное падение. Не случайно, в это же время поднимаются вопросы о проституции, как предмете внимания общественности и городских властей. Об этом обо всем мы не читали в школьных учебниках по истории, но знали по "Воскресенью" Льва Николаевича Толстого, донесшего до нас крупицы из этой социальной истории прав женщин. Предложения относительно сокращения проституции состояли в регламентации достойной оплаты труда женщин в промышленности и в домашнем услужении, социальном страховании труда и материнства. Из проведенных тогда исследований было ясно, что к занятию проституцией обращались женщины попавшие именно в сложные ситуации, связанные с рождением ребенка, в случае болезней, а также из-за домогательств со стороны мужчин-хозяев и наемных работников домов где они были прислугой. Либеральные феминистки активно занимались организацией приютов для женщин, также требовали отмены врачебно-медицинской регламентации для проституток раз уже этого не требуется от мужчин-посетителей публичных домов. Еще тогда выдвигалось радикальное предложение о привлечении к уголовной ответственности клиентов публичных домов, как мера, которая позволит покончить с проституцией. По этому пути, кстати, сейчас пошло Скандинавское законодательство: Финны и норвежцы, видимо, утомились "заездами автобусов" с нашими мурманчанками по выходным в специализированные мотели в этих странах, утомились бойко поставленными и налаженным приграничным бизнесом секс-услуг; наказывать скандинавы будут не женщин, но привлекать к ответственности клиентов мужчин. И если раньше бывший Министр труда г-н Меликьян мог позволить себе публично высказываться о том, что женская безработица его не волнует, пока будет существовать хоть один безработный мужчина, то теперь у нас губернаторы инициировали и в Госдуме даже уже прошло небольшое обсуждение как улучшить сбор налогов через легализацию борделей.
В сфере гражданских прав раздел наследования оставался дискриминационным для женщин: женщина являлась обделенной по сравнению с мужчинами - при наличии сыновей и дочерей последние получали по 1/14 недвижимого и по 1/7 движимого имущества, все остальное делилось поровну между сыновьями; дочери делили наследство поровну, когда не было сыновей и внуков. Хотя, как я отмечала выше, это обстоятельство соседствовало с режимом раздельной собственности супругов. Женщины могли совершать сделки и управлять имуществом раздельно с супругом, что позволяло конечно, накапливать собственность по женской линии и было основанием для появления слоя состоятельных женщин-дворянок, купчих. Эта особенность в имущественных отношениях супругов в России, в сфере признания за женщиной большей самостоятельности по сравнению с практикой в Западной Европе, тянется еще с дохристианского периода. В настоящий момент, так как в этом вопросе мы не отличаемся от европейских стран, то помочь женщинам может брачный контракт, конечно, если его правильно составить, а пока он работает скорее в интересах состоятельных мужчин-супругов, как показывает обзор судебной практики.
Прощай лезвие ножниц избирательного ценза?
Но то, что с точки зрения сравнительного анализа правового положения женщин с другими странами того времени может нами рассматриваться как прогрессивное, одновременно может в реальности выступать катализатором женского движения. Именно этот факт правового гражданского статуса российской женщины делал сомнительным исключение женщин из избирательного законодательства. Возникновение движения за политические права связывается с тем ходом какой приняло развитие институтов представительной демократии в России, толчком являлся Манифест Николая II от 17 октября 1905 года "Об усовершенствовании государственного порядка" и положение о выборах в Государственную Думу от 6 августа 1905 года, согласно которым "Право избирать не было всеобщим. Статья 6 Положения исключала из числа избирателей лиц женского пола". "Таким образом законодательно был введен ценз пола, наряду с возрастным цензом, цензом оседлости, из политической жизни страны исключались армия, студенчество, в среде которых в условиях войны и революционных волнений были наиболее сильны антиправительственные настроения. Ценз пола долгие годы оставался одним из наиболее стойких ограничений избирательного права России". Позиция сторонников этого ограничения приводится Ю.А. Новиковым через высказывания профессора конституционного права А. Эсмена: женское избирательное право противно инстинктивному чувству всего цивилизованного мира, сложившемуся в нем половому разделению общественных функций. Сравните это с доводами, что звучали во Французском Конвенте 115 лет до этого. Начиная с этого момента, как я понимаю... женское движение сосредоточилось на получении избирательных прав и изъятии ценза пола в избирательном законодательстве России.
Конечно, Манифест Николая II не был неожиданным для женского движения. До этого момента этот вопрос обсуждался в среде женского движения и сохранялись надежды, что в ходе становления режима политических прав они автоматически их получат, но этого не произошло, также как и не происходило ранее в других странах: и в США (1787 г.), и во Франции (1789-1793 гг.). Отличие российской ситуации состояло в том, что время появления ценза пола в избирательном законодательстве пришлось на период расцвета женского движения, оно уже было сильным и обладало знанием как следует эту ситуацию правильно понять и отреагировать. К тому же, российский парадокс ценза пола состоял в том, что в России, женщины, отвечающие условиям имущественного ценза, вводимого Положением о выборах от 1905 года, могли передавать свои цензы по недвижимому имуществу для участия в выборах своим мужьям и сыновьям. Иными словами женщины с высоким материальным положением как бы косвенно участвовали в выборах - в дворянских собраниях, общинных и земских выборах.. Мне неизвестно доподлинно кто именно финансировал и поддерживал женские инициативы по борьбе за отмену избирательного ценза пола, но, быть может, это были именно те женщины, чьи экономические интересы оказались на лезвии ножниц избирательного ценза?
Именно в этом вопросе не было расхождения между ветвями женского движения, они все были заинтересованы в объединении, и если состоятельные женщины сами намеревались становиться депутатами Государственной Думы, то большевики были заинтересованы в поддержке пролетарских женщин и рассматривали их как "свой" электорат, в принципе я думаю, что и консервативные партии также рассчитывали на поддержку крестьянок. Но в целом общий настрой правительственных чинов не давал основания думать, что кто-то из них готов заниматься поднятыми женским движением вопросами.
Дискриминационная политика государства, которая и породила женское движение, выражалась и в том, что женщины были лишены возможности участвовать в не только в государственном управлении и самоуправлении, но также и работать в государственных канцеляриях, так как высочайшим повеление от 14 января 1871 года им запрещалось там работать. Круг доступных профессий был невелик: акушерка, фельдшеры по прививкам, аптекари, телеграфистки , учительницы младших классов в начальных школах и нижних классах женских гимназий. Вот откуда берет начало феминизации советского и пост-советских отраслевых рынков труда.
Судебная и адвокатская деятельность были также закрыты для женщин, имя первой женщины юристки Евреиновой А.М., - которая продвигала совсем недавно в 1911 году через Думу закон о доступе женщин к этим профессиям и законопроект был принят, но позже отклонен ГосСоветом, - до сих пор неизвестно тем сотням тысяч женщин-юристок и судьям, которые преуспевают в этой профессии. И быть может и поэтому в судах РФ сегодня никто не знает как же следует применять Конвенцию ООН о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (ратифицирована Россией в 1980 г.) и в чем ее смысл?
Согласитесь, что такая дискриминационная политика относительно образования и занятости женщин после отмены крепостного права, когда сотни тысяч девушек из обнищавших дворянских семей были вынуждены уехать в город, обрекала их на нужду и лишения, жалкое прозябание в роли гувернантки, прислуги, или нравственное падение. Не случайно, в это же время поднимаются вопросы о проституции, как предмете внимания общественности и городских властей. Об этом обо всем мы не читали в школьных учебниках по истории, но знали по "Воскресенью" Льва Николаевича Толстого, донесшего до нас крупицы из этой социальной истории прав женщин. Предложения относительно сокращения проституции состояли в регламентации достойной оплаты труда женщин в промышленности и в домашнем услужении, социальном страховании труда и материнства. Из проведенных тогда исследований было ясно, что к занятию проституцией обращались женщины попавшие именно в сложные ситуации, связанные с рождением ребенка, в случае болезней, а также из-за домогательств со стороны мужчин-хозяев и наемных работников домов где они были прислугой. Либеральные феминистки активно занимались организацией приютов для женщин, также требовали отмены врачебно-медицинской регламентации для проституток раз уже этого не требуется от мужчин-посетителей публичных домов. Еще тогда выдвигалось радикальное предложение о привлечении к уголовной ответственности клиентов публичных домов, как мера, которая позволит покончить с проституцией. По этому пути, кстати, сейчас пошло Скандинавское законодательство: Финны и норвежцы, видимо, утомились "заездами автобусов" с нашими мурманчанками по выходным в специализированные мотели в этих странах, утомились бойко поставленными и налаженным приграничным бизнесом секс-услуг; наказывать скандинавы будут не женщин, но привлекать к ответственности клиентов мужчин. И если раньше бывший Министр труда г-н Меликьян мог позволить себе публично высказываться о том, что женская безработица его не волнует, пока будет существовать хоть один безработный мужчина, то теперь у нас губернаторы инициировали и в Госдуме даже уже прошло небольшое обсуждение как улучшить сбор налогов через легализацию борделей.
В сфере гражданских прав раздел наследования оставался дискриминационным для женщин: женщина являлась обделенной по сравнению с мужчинами - при наличии сыновей и дочерей последние получали по 1/14 недвижимого и по 1/7 движимого имущества, все остальное делилось поровну между сыновьями; дочери делили наследство поровну, когда не было сыновей и внуков. Хотя, как я отмечала выше, это обстоятельство соседствовало с режимом раздельной собственности супругов. Женщины могли совершать сделки и управлять имуществом раздельно с супругом, что позволяло конечно, накапливать собственность по женской линии и было основанием для появления слоя состоятельных женщин-дворянок, купчих. Эта особенность в имущественных отношениях супругов в России, в сфере признания за женщиной большей самостоятельности по сравнению с практикой в Западной Европе, тянется еще с дохристианского периода. В настоящий момент, так как в этом вопросе мы не отличаемся от европейских стран, то помочь женщинам может брачный контракт, конечно, если его правильно составить, а пока он работает скорее в интересах состоятельных мужчин-супругов, как показывает обзор судебной практики.
Прощай лезвие ножниц избирательного ценза?
Но то, что с точки зрения сравнительного анализа правового положения женщин с другими странами того времени может нами рассматриваться как прогрессивное, одновременно может в реальности выступать катализатором женского движения. Именно этот факт правового гражданского статуса российской женщины делал сомнительным исключение женщин из избирательного законодательства. Возникновение движения за политические права связывается с тем ходом какой приняло развитие институтов представительной демократии в России, толчком являлся Манифест Николая II от 17 октября 1905 года "Об усовершенствовании государственного порядка" и положение о выборах в Государственную Думу от 6 августа 1905 года, согласно которым "Право избирать не было всеобщим. Статья 6 Положения исключала из числа избирателей лиц женского пола". "Таким образом законодательно был введен ценз пола, наряду с возрастным цензом, цензом оседлости, из политической жизни страны исключались армия, студенчество, в среде которых в условиях войны и революционных волнений были наиболее сильны антиправительственные настроения. Ценз пола долгие годы оставался одним из наиболее стойких ограничений избирательного права России". Позиция сторонников этого ограничения приводится Ю.А. Новиковым через высказывания профессора конституционного права А. Эсмена: женское избирательное право противно инстинктивному чувству всего цивилизованного мира, сложившемуся в нем половому разделению общественных функций. Сравните это с доводами, что звучали во Французском Конвенте 115 лет до этого. Начиная с этого момента, как я понимаю... женское движение сосредоточилось на получении избирательных прав и изъятии ценза пола в избирательном законодательстве России.
Конечно, Манифест Николая II не был неожиданным для женского движения. До этого момента этот вопрос обсуждался в среде женского движения и сохранялись надежды, что в ходе становления режима политических прав они автоматически их получат, но этого не произошло, также как и не происходило ранее в других странах: и в США (1787 г.), и во Франции (1789-1793 гг.). Отличие российской ситуации состояло в том, что время появления ценза пола в избирательном законодательстве пришлось на период расцвета женского движения, оно уже было сильным и обладало знанием как следует эту ситуацию правильно понять и отреагировать. К тому же, российский парадокс ценза пола состоял в том, что в России, женщины, отвечающие условиям имущественного ценза, вводимого Положением о выборах от 1905 года, могли передавать свои цензы по недвижимому имуществу для участия в выборах своим мужьям и сыновьям. Иными словами женщины с высоким материальным положением как бы косвенно участвовали в выборах - в дворянских собраниях, общинных и земских выборах.. Мне неизвестно доподлинно кто именно финансировал и поддерживал женские инициативы по борьбе за отмену избирательного ценза пола, но, быть может, это были именно те женщины, чьи экономические интересы оказались на лезвии ножниц избирательного ценза?
Именно в этом вопросе не было расхождения между ветвями женского движения, они все были заинтересованы в объединении, и если состоятельные женщины сами намеревались становиться депутатами Государственной Думы, то большевики были заинтересованы в поддержке пролетарских женщин и рассматривали их как "свой" электорат, в принципе я думаю, что и консервативные партии также рассчитывали на поддержку крестьянок. Но в целом общий настрой правительственных чинов не давал основания думать, что кто-то из них готов заниматься поднятыми женским движением вопросами.
283 Кб, 469x465>>32390
Дискриминационная политика государства, которая и породила женское движение, выражалась и в том, что женщины были лишены возможности участвовать в не только в государственном управлении и самоуправлении, но также и работать в государственных канцеляриях, так как высочайшим повеление от 14 января 1871 года им запрещалось там работать. Круг доступных профессий был невелик: акушерка, фельдшеры по прививкам, аптекари, телеграфистки , учительницы младших классов в начальных школах и нижних классах женских гимназий. Вот откуда берет начало феминизации советского и пост-советских отраслевых рынков труда.
Судебная и адвокатская деятельность были также закрыты для женщин, имя первой женщины юристки Евреиновой А.М., - которая продвигала совсем недавно в 1911 году через Думу закон о доступе женщин к этим профессиям и законопроект был принят, но позже отклонен ГосСоветом, - до сих пор неизвестно тем сотням тысяч женщин-юристок и судьям, которые преуспевают в этой профессии. И быть может и поэтому в судах РФ сегодня никто не знает как же следует применять Конвенцию ООН о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (ратифицирована Россией в 1980 г.) и в чем ее смысл?
Согласитесь, что такая дискриминационная политика относительно образования и занятости женщин после отмены крепостного права, когда сотни тысяч девушек из обнищавших дворянских семей были вынуждены уехать в город, обрекала их на нужду и лишения, жалкое прозябание в роли гувернантки, прислуги, или нравственное падение. Не случайно, в это же время поднимаются вопросы о проституции, как предмете внимания общественности и городских властей. Об этом обо всем мы не читали в школьных учебниках по истории, но знали по "Воскресенью" Льва Николаевича Толстого, донесшего до нас крупицы из этой социальной истории прав женщин. Предложения относительно сокращения проституции состояли в регламентации достойной оплаты труда женщин в промышленности и в домашнем услужении, социальном страховании труда и материнства. Из проведенных тогда исследований было ясно, что к занятию проституцией обращались женщины попавшие именно в сложные ситуации, связанные с рождением ребенка, в случае болезней, а также из-за домогательств со стороны мужчин-хозяев и наемных работников домов где они были прислугой. Либеральные феминистки активно занимались организацией приютов для женщин, также требовали отмены врачебно-медицинской регламентации для проституток раз уже этого не требуется от мужчин-посетителей публичных домов. Еще тогда выдвигалось радикальное предложение о привлечении к уголовной ответственности клиентов публичных домов, как мера, которая позволит покончить с проституцией. По этому пути, кстати, сейчас пошло Скандинавское законодательство: Финны и норвежцы, видимо, утомились "заездами автобусов" с нашими мурманчанками по выходным в специализированные мотели в этих странах, утомились бойко поставленными и налаженным приграничным бизнесом секс-услуг; наказывать скандинавы будут не женщин, но привлекать к ответственности клиентов мужчин. И если раньше бывший Министр труда г-н Меликьян мог позволить себе публично высказываться о том, что женская безработица его не волнует, пока будет существовать хоть один безработный мужчина, то теперь у нас губернаторы инициировали и в Госдуме даже уже прошло небольшое обсуждение как улучшить сбор налогов через легализацию борделей.
В сфере гражданских прав раздел наследования оставался дискриминационным для женщин: женщина являлась обделенной по сравнению с мужчинами - при наличии сыновей и дочерей последние получали по 1/14 недвижимого и по 1/7 движимого имущества, все остальное делилось поровну между сыновьями; дочери делили наследство поровну, когда не было сыновей и внуков. Хотя, как я отмечала выше, это обстоятельство соседствовало с режимом раздельной собственности супругов. Женщины могли совершать сделки и управлять имуществом раздельно с супругом, что позволяло конечно, накапливать собственность по женской линии и было основанием для появления слоя состоятельных женщин-дворянок, купчих. Эта особенность в имущественных отношениях супругов в России, в сфере признания за женщиной большей самостоятельности по сравнению с практикой в Западной Европе, тянется еще с дохристианского периода. В настоящий момент, так как в этом вопросе мы не отличаемся от европейских стран, то помочь женщинам может брачный контракт, конечно, если его правильно составить, а пока он работает скорее в интересах состоятельных мужчин-супругов, как показывает обзор судебной практики.
Прощай лезвие ножниц избирательного ценза?
Но то, что с точки зрения сравнительного анализа правового положения женщин с другими странами того времени может нами рассматриваться как прогрессивное, одновременно может в реальности выступать катализатором женского движения. Именно этот факт правового гражданского статуса российской женщины делал сомнительным исключение женщин из избирательного законодательства. Возникновение движения за политические права связывается с тем ходом какой приняло развитие институтов представительной демократии в России, толчком являлся Манифест Николая II от 17 октября 1905 года "Об усовершенствовании государственного порядка" и положение о выборах в Государственную Думу от 6 августа 1905 года, согласно которым "Право избирать не было всеобщим. Статья 6 Положения исключала из числа избирателей лиц женского пола". "Таким образом законодательно был введен ценз пола, наряду с возрастным цензом, цензом оседлости, из политической жизни страны исключались армия, студенчество, в среде которых в условиях войны и революционных волнений были наиболее сильны антиправительственные настроения. Ценз пола долгие годы оставался одним из наиболее стойких ограничений избирательного права России". Позиция сторонников этого ограничения приводится Ю.А. Новиковым через высказывания профессора конституционного права А. Эсмена: женское избирательное право противно инстинктивному чувству всего цивилизованного мира, сложившемуся в нем половому разделению общественных функций. Сравните это с доводами, что звучали во Французском Конвенте 115 лет до этого. Начиная с этого момента, как я понимаю... женское движение сосредоточилось на получении избирательных прав и изъятии ценза пола в избирательном законодательстве России.
Конечно, Манифест Николая II не был неожиданным для женского движения. До этого момента этот вопрос обсуждался в среде женского движения и сохранялись надежды, что в ходе становления режима политических прав они автоматически их получат, но этого не произошло, также как и не происходило ранее в других странах: и в США (1787 г.), и во Франции (1789-1793 гг.). Отличие российской ситуации состояло в том, что время появления ценза пола в избирательном законодательстве пришлось на период расцвета женского движения, оно уже было сильным и обладало знанием как следует эту ситуацию правильно понять и отреагировать. К тому же, российский парадокс ценза пола состоял в том, что в России, женщины, отвечающие условиям имущественного ценза, вводимого Положением о выборах от 1905 года, могли передавать свои цензы по недвижимому имуществу для участия в выборах своим мужьям и сыновьям. Иными словами женщины с высоким материальным положением как бы косвенно участвовали в выборах - в дворянских собраниях, общинных и земских выборах.. Мне неизвестно доподлинно кто именно финансировал и поддерживал женские инициативы по борьбе за отмену избирательного ценза пола, но, быть может, это были именно те женщины, чьи экономические интересы оказались на лезвии ножниц избирательного ценза?
Именно в этом вопросе не было расхождения между ветвями женского движения, они все были заинтересованы в объединении, и если состоятельные женщины сами намеревались становиться депутатами Государственной Думы, то большевики были заинтересованы в поддержке пролетарских женщин и рассматривали их как "свой" электорат, в принципе я думаю, что и консервативные партии также рассчитывали на поддержку крестьянок. Но в целом общий настрой правительственных чинов не давал основания думать, что кто-то из них готов заниматься поднятыми женским движением вопросами.
Дискриминационная политика государства, которая и породила женское движение, выражалась и в том, что женщины были лишены возможности участвовать в не только в государственном управлении и самоуправлении, но также и работать в государственных канцеляриях, так как высочайшим повеление от 14 января 1871 года им запрещалось там работать. Круг доступных профессий был невелик: акушерка, фельдшеры по прививкам, аптекари, телеграфистки , учительницы младших классов в начальных школах и нижних классах женских гимназий. Вот откуда берет начало феминизации советского и пост-советских отраслевых рынков труда.
Судебная и адвокатская деятельность были также закрыты для женщин, имя первой женщины юристки Евреиновой А.М., - которая продвигала совсем недавно в 1911 году через Думу закон о доступе женщин к этим профессиям и законопроект был принят, но позже отклонен ГосСоветом, - до сих пор неизвестно тем сотням тысяч женщин-юристок и судьям, которые преуспевают в этой профессии. И быть может и поэтому в судах РФ сегодня никто не знает как же следует применять Конвенцию ООН о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (ратифицирована Россией в 1980 г.) и в чем ее смысл?
Согласитесь, что такая дискриминационная политика относительно образования и занятости женщин после отмены крепостного права, когда сотни тысяч девушек из обнищавших дворянских семей были вынуждены уехать в город, обрекала их на нужду и лишения, жалкое прозябание в роли гувернантки, прислуги, или нравственное падение. Не случайно, в это же время поднимаются вопросы о проституции, как предмете внимания общественности и городских властей. Об этом обо всем мы не читали в школьных учебниках по истории, но знали по "Воскресенью" Льва Николаевича Толстого, донесшего до нас крупицы из этой социальной истории прав женщин. Предложения относительно сокращения проституции состояли в регламентации достойной оплаты труда женщин в промышленности и в домашнем услужении, социальном страховании труда и материнства. Из проведенных тогда исследований было ясно, что к занятию проституцией обращались женщины попавшие именно в сложные ситуации, связанные с рождением ребенка, в случае болезней, а также из-за домогательств со стороны мужчин-хозяев и наемных работников домов где они были прислугой. Либеральные феминистки активно занимались организацией приютов для женщин, также требовали отмены врачебно-медицинской регламентации для проституток раз уже этого не требуется от мужчин-посетителей публичных домов. Еще тогда выдвигалось радикальное предложение о привлечении к уголовной ответственности клиентов публичных домов, как мера, которая позволит покончить с проституцией. По этому пути, кстати, сейчас пошло Скандинавское законодательство: Финны и норвежцы, видимо, утомились "заездами автобусов" с нашими мурманчанками по выходным в специализированные мотели в этих странах, утомились бойко поставленными и налаженным приграничным бизнесом секс-услуг; наказывать скандинавы будут не женщин, но привлекать к ответственности клиентов мужчин. И если раньше бывший Министр труда г-н Меликьян мог позволить себе публично высказываться о том, что женская безработица его не волнует, пока будет существовать хоть один безработный мужчина, то теперь у нас губернаторы инициировали и в Госдуме даже уже прошло небольшое обсуждение как улучшить сбор налогов через легализацию борделей.
В сфере гражданских прав раздел наследования оставался дискриминационным для женщин: женщина являлась обделенной по сравнению с мужчинами - при наличии сыновей и дочерей последние получали по 1/14 недвижимого и по 1/7 движимого имущества, все остальное делилось поровну между сыновьями; дочери делили наследство поровну, когда не было сыновей и внуков. Хотя, как я отмечала выше, это обстоятельство соседствовало с режимом раздельной собственности супругов. Женщины могли совершать сделки и управлять имуществом раздельно с супругом, что позволяло конечно, накапливать собственность по женской линии и было основанием для появления слоя состоятельных женщин-дворянок, купчих. Эта особенность в имущественных отношениях супругов в России, в сфере признания за женщиной большей самостоятельности по сравнению с практикой в Западной Европе, тянется еще с дохристианского периода. В настоящий момент, так как в этом вопросе мы не отличаемся от европейских стран, то помочь женщинам может брачный контракт, конечно, если его правильно составить, а пока он работает скорее в интересах состоятельных мужчин-супругов, как показывает обзор судебной практики.
Прощай лезвие ножниц избирательного ценза?
Но то, что с точки зрения сравнительного анализа правового положения женщин с другими странами того времени может нами рассматриваться как прогрессивное, одновременно может в реальности выступать катализатором женского движения. Именно этот факт правового гражданского статуса российской женщины делал сомнительным исключение женщин из избирательного законодательства. Возникновение движения за политические права связывается с тем ходом какой приняло развитие институтов представительной демократии в России, толчком являлся Манифест Николая II от 17 октября 1905 года "Об усовершенствовании государственного порядка" и положение о выборах в Государственную Думу от 6 августа 1905 года, согласно которым "Право избирать не было всеобщим. Статья 6 Положения исключала из числа избирателей лиц женского пола". "Таким образом законодательно был введен ценз пола, наряду с возрастным цензом, цензом оседлости, из политической жизни страны исключались армия, студенчество, в среде которых в условиях войны и революционных волнений были наиболее сильны антиправительственные настроения. Ценз пола долгие годы оставался одним из наиболее стойких ограничений избирательного права России". Позиция сторонников этого ограничения приводится Ю.А. Новиковым через высказывания профессора конституционного права А. Эсмена: женское избирательное право противно инстинктивному чувству всего цивилизованного мира, сложившемуся в нем половому разделению общественных функций. Сравните это с доводами, что звучали во Французском Конвенте 115 лет до этого. Начиная с этого момента, как я понимаю... женское движение сосредоточилось на получении избирательных прав и изъятии ценза пола в избирательном законодательстве России.
Конечно, Манифест Николая II не был неожиданным для женского движения. До этого момента этот вопрос обсуждался в среде женского движения и сохранялись надежды, что в ходе становления режима политических прав они автоматически их получат, но этого не произошло, также как и не происходило ранее в других странах: и в США (1787 г.), и во Франции (1789-1793 гг.). Отличие российской ситуации состояло в том, что время появления ценза пола в избирательном законодательстве пришлось на период расцвета женского движения, оно уже было сильным и обладало знанием как следует эту ситуацию правильно понять и отреагировать. К тому же, российский парадокс ценза пола состоял в том, что в России, женщины, отвечающие условиям имущественного ценза, вводимого Положением о выборах от 1905 года, могли передавать свои цензы по недвижимому имуществу для участия в выборах своим мужьям и сыновьям. Иными словами женщины с высоким материальным положением как бы косвенно участвовали в выборах - в дворянских собраниях, общинных и земских выборах.. Мне неизвестно доподлинно кто именно финансировал и поддерживал женские инициативы по борьбе за отмену избирательного ценза пола, но, быть может, это были именно те женщины, чьи экономические интересы оказались на лезвии ножниц избирательного ценза?
Именно в этом вопросе не было расхождения между ветвями женского движения, они все были заинтересованы в объединении, и если состоятельные женщины сами намеревались становиться депутатами Государственной Думы, то большевики были заинтересованы в поддержке пролетарских женщин и рассматривали их как "свой" электорат, в принципе я думаю, что и консервативные партии также рассчитывали на поддержку крестьянок. Но в целом общий настрой правительственных чинов не давал основания думать, что кто-то из них готов заниматься поднятыми женским движением вопросами.
178 Кб, 640x400>>32391
Первое в России требование привлечь женщин к участию в представительном собрании было сформулировано на общем собрании Русского женского взаимноблаготворительного общества по инициативе А.Н.Шабановой и направлено в Комитет министров как раз тогда, когда шла подготовка обсуждающегося Манифеста, т.е. еще весной 1905 г. Ответа не последовало, но как пишет А.Шабанова, при публикации Манифеста ответ на запрос "прочла вся России". Все лето 1905 года Союз равноправия женщин вел работу с Союзом союзов и земским съездом, крестьянским союзом. После появления Манифеста от 17 октября Совет Женского взаимно-благотворительного общества обратился к председателю Совета Министров С.Ю.Витте с запросом: причисляются ли женщины в избирательным класса, или половина населения России лишена права голоса? В ответе отмечалось, что данный вопрос правительством не обсуждался. Не удовлетворившись, женское движение направило в Совет министров мотивированное ходатайство о необходимости распространения Манифеста от 17 октября и на женщин. Власти предпочли отмолчаться третий раз и осенью СРЖ активно участвовал в революционных выступлениях пролетариата: руководство союза поддерживало материально московский стачечный комитет, участвовало в комитете самообороны организовывало деятельность санитарных и питательных пунктов. После подавления декабрьского вооруженного восстания, руководство Союза обратилось к партиям и парламентам Европы, где призывало осудить действия правительства и отказать ему в предоставлении денежных займов.
1906 год внес существенные изменения в содержание и тактику работы либеральных женских организаций. За 72 дня существования Первой Государственной Думы (с февраля по 8 июня 1906 г.) женские организации сумели включить вопрос о всеобщем избирательном праве в законотворческий процесс в Думе, - они отправили в ГД 3 мая петицию о женском равноправии за подписью 55000 тысяч женщин, разработали проект и пояснительную записку по проблеме равноправия полов. После подробного обсуждения законопроекта об уравнении прав женщин был сдан в комиссии Первой государственной думы, и по всем раскладам возможность его прохождения в Думе того созыва была очень высока "в Государственной Думе у российских феминисток практически не было противников. Если бы Первая Государственная Дума не была распущена ..., закон о всеобщем избирательном праве без различения пола был бы принят уже в 1906 г.", однако в свет не вышел по причине ее роспуска, причиной конфликта Правительства и Думы считаются два вопроса. Правительство возражало против решения аграрного вопроса путем экспроприации поместий и перехода дуалистической монархии к парламентарному строю.
В предвыборной кампании 1907 года Союз равноправия женщин собрал в 122 городах 20 тысяч подписей с требованием избирательных прав всем. Всем депутатам инициативным порядком были разосланы по три брошюры со справочным материалом по женскому вопросу. В течение 1907 года СРЖ еще продолжала контакты с оппозиционной частью Второй Государственной Думы. Новая петиция за семью тысячью подписей была направлена во вторую Думу, которая также была распущена через 102 дня в виду того, что Думская оппозиция критически встретила программу Правительства (крестьянское равноправие и землеустройство, бессословное самоуправление, реформа местного самоуправление, реформа суда местного, легализация профсоюзов, сокращение рабочего времени, школьная реформа и финансовые реформы, введение подоходного налога).
Круг вопросов, с которым Всероссийская лига равноправия женщин (наследница СРЖ) обращалась с Третью (1910 г-1912 г.) и Четвертую Государственную думы (1912- 25 февраля 1917 г.), заметно расширился. Подавались предложения о расширении прав женщин в местное самоуправление, о принятии законов об уравнении наследственных прав, о раздельном жительстве супругов, допущении женщин в университеты на равных правах с мужчинами, о регламентации проституции, об уравнении пенсий и окладов жалованья женщинам при однородных с мужчинами должностях и образовании. Так удалось провести законопроект о допущении женщин в адвокатуры, пройдя все инстанции в Государственной Думе, он был отклонен в Государственном Совете в январе 1913 г. Отдел избирательных прав Русского взаимно благотворительного общества вносил в Третью Думу законопроект о раздельном проживании супругов, проект был внесен на рассмотрение от имени 73 депутатов и принят полностью большинством голосов в 1912 году. Министерство юстиции несколько его ограничило, тем не менее брачное законодательство было улучшено. Второй законопроект от имени этого общества - предусматривал полное уравнение наследственных прав мужчин и женщин. Он получил поддержку ГосДумы, но был ограничен Государственным советом. Всего удалось провести несколько законов, быть может даже только 3.
Так за 11 лет деятельности четыре Государственные Думы не сочли возможным добиться для женщин равных с мужчинами прав, политических и гражданских, отстранились от таких важных проблем, как улучшение условий труда женщин, охрана материнства и младенчества. Поддержка политических партий была ограниченной, именно на это обстоятельство ссылалась М. Покровская как на причину создания женской прогрессивной партии. Оппозиция требовала ухода в отставку правительства Н.Д. Голицина, 25 февраля 1917 года император издал указ о роспуске Государственной Думы, императорская власть в Петрограде прекратила свое существование 27 февраля, для поддержания порядка Государственная Дума сформировала Временный Комитет Государственной думы, а 1-го марта Временное Правительство, провозгласило начало подготовки к Учредительному собранию. 3-го марта Николай II передал власть брату Михаилу, но тот отказался принять престол и Манифестом от 3-го марта предоставил решение вопроса о форме власти в России будущему Учредительному собранию.
1917 год, был годом, когда вся предшествующая работа по организационной работе между женскими группами по всей территории России была явлена воочию небывалой ни по тем временам, ни по нынешним, демонстрацией в 40 тысяч женщин, среди главных требований которых - было требование права голоса! Ирина Юкина очень подробно описала как это происходило.
Реакций активисток Лиги равноправия женщин на декларацию Временного Правительства, в которых они не нашли упоминания о распространении политических прав на женщин, получили отражение в резолюции от 4 марта по старому стилю 1917 года: "В торжественные дни великого народного освобождения, горячо переживая общую радость, Российская Лига Равноправия Женщин, к глубокому своему изумлению не нашла в программе деятельности Временного Правительства упоминания об устранении несправедливостей старого строя, угнетавших целую половину населения России - русских женщин. Опасаясь, что всякие недомолвки могут привести к нежелательным толкованиям, Российская лига равноправия требует: (1) Чтобы к словам: немедленная подготовка Учредительного собрания на началах всеобщего, равного, прямого и тайного голосования (пункт 4 программы) было добавлено: и без различия пола, к словам: отмена всех ограничений - сословных, вероисповедных и национальных (пункт 3) - и всех ограничений касательно женщин, ибо без этого не может быть полного обновления России... Опыт других стран западной Европы в которой получение политических прав мужчинами автоматически не распространялось на женщин, вялая реакция Временного Правительства на это обращение привело российских "равноправок" к убеждению, что "именно теперь, при создавшемся положении, Лига должна добиваться прав для русской женщины с еще большим напряжением энергии". Для этого у них есть все основания - председатель Совета Министров князь Г.Е.Львов на переговорах с депутацией Лиги не дал согласия на изменения в правительственной программе, упирая на то, что она обнародована и потому изменениям не подлежит, и только после долгих и трудных переговоров согласился поставить ее на обсуждение Временного Правительства; другая ветвь российской власти - Совет Рабочих Депутатов и вовсе негативно отнесся к поставленной проблеме.
Первое в России требование привлечь женщин к участию в представительном собрании было сформулировано на общем собрании Русского женского взаимноблаготворительного общества по инициативе А.Н.Шабановой и направлено в Комитет министров как раз тогда, когда шла подготовка обсуждающегося Манифеста, т.е. еще весной 1905 г. Ответа не последовало, но как пишет А.Шабанова, при публикации Манифеста ответ на запрос "прочла вся России". Все лето 1905 года Союз равноправия женщин вел работу с Союзом союзов и земским съездом, крестьянским союзом. После появления Манифеста от 17 октября Совет Женского взаимно-благотворительного общества обратился к председателю Совета Министров С.Ю.Витте с запросом: причисляются ли женщины в избирательным класса, или половина населения России лишена права голоса? В ответе отмечалось, что данный вопрос правительством не обсуждался. Не удовлетворившись, женское движение направило в Совет министров мотивированное ходатайство о необходимости распространения Манифеста от 17 октября и на женщин. Власти предпочли отмолчаться третий раз и осенью СРЖ активно участвовал в революционных выступлениях пролетариата: руководство союза поддерживало материально московский стачечный комитет, участвовало в комитете самообороны организовывало деятельность санитарных и питательных пунктов. После подавления декабрьского вооруженного восстания, руководство Союза обратилось к партиям и парламентам Европы, где призывало осудить действия правительства и отказать ему в предоставлении денежных займов.
1906 год внес существенные изменения в содержание и тактику работы либеральных женских организаций. За 72 дня существования Первой Государственной Думы (с февраля по 8 июня 1906 г.) женские организации сумели включить вопрос о всеобщем избирательном праве в законотворческий процесс в Думе, - они отправили в ГД 3 мая петицию о женском равноправии за подписью 55000 тысяч женщин, разработали проект и пояснительную записку по проблеме равноправия полов. После подробного обсуждения законопроекта об уравнении прав женщин был сдан в комиссии Первой государственной думы, и по всем раскладам возможность его прохождения в Думе того созыва была очень высока "в Государственной Думе у российских феминисток практически не было противников. Если бы Первая Государственная Дума не была распущена ..., закон о всеобщем избирательном праве без различения пола был бы принят уже в 1906 г.", однако в свет не вышел по причине ее роспуска, причиной конфликта Правительства и Думы считаются два вопроса. Правительство возражало против решения аграрного вопроса путем экспроприации поместий и перехода дуалистической монархии к парламентарному строю.
В предвыборной кампании 1907 года Союз равноправия женщин собрал в 122 городах 20 тысяч подписей с требованием избирательных прав всем. Всем депутатам инициативным порядком были разосланы по три брошюры со справочным материалом по женскому вопросу. В течение 1907 года СРЖ еще продолжала контакты с оппозиционной частью Второй Государственной Думы. Новая петиция за семью тысячью подписей была направлена во вторую Думу, которая также была распущена через 102 дня в виду того, что Думская оппозиция критически встретила программу Правительства (крестьянское равноправие и землеустройство, бессословное самоуправление, реформа местного самоуправление, реформа суда местного, легализация профсоюзов, сокращение рабочего времени, школьная реформа и финансовые реформы, введение подоходного налога).
Круг вопросов, с которым Всероссийская лига равноправия женщин (наследница СРЖ) обращалась с Третью (1910 г-1912 г.) и Четвертую Государственную думы (1912- 25 февраля 1917 г.), заметно расширился. Подавались предложения о расширении прав женщин в местное самоуправление, о принятии законов об уравнении наследственных прав, о раздельном жительстве супругов, допущении женщин в университеты на равных правах с мужчинами, о регламентации проституции, об уравнении пенсий и окладов жалованья женщинам при однородных с мужчинами должностях и образовании. Так удалось провести законопроект о допущении женщин в адвокатуры, пройдя все инстанции в Государственной Думе, он был отклонен в Государственном Совете в январе 1913 г. Отдел избирательных прав Русского взаимно благотворительного общества вносил в Третью Думу законопроект о раздельном проживании супругов, проект был внесен на рассмотрение от имени 73 депутатов и принят полностью большинством голосов в 1912 году. Министерство юстиции несколько его ограничило, тем не менее брачное законодательство было улучшено. Второй законопроект от имени этого общества - предусматривал полное уравнение наследственных прав мужчин и женщин. Он получил поддержку ГосДумы, но был ограничен Государственным советом. Всего удалось провести несколько законов, быть может даже только 3.
Так за 11 лет деятельности четыре Государственные Думы не сочли возможным добиться для женщин равных с мужчинами прав, политических и гражданских, отстранились от таких важных проблем, как улучшение условий труда женщин, охрана материнства и младенчества. Поддержка политических партий была ограниченной, именно на это обстоятельство ссылалась М. Покровская как на причину создания женской прогрессивной партии. Оппозиция требовала ухода в отставку правительства Н.Д. Голицина, 25 февраля 1917 года император издал указ о роспуске Государственной Думы, императорская власть в Петрограде прекратила свое существование 27 февраля, для поддержания порядка Государственная Дума сформировала Временный Комитет Государственной думы, а 1-го марта Временное Правительство, провозгласило начало подготовки к Учредительному собранию. 3-го марта Николай II передал власть брату Михаилу, но тот отказался принять престол и Манифестом от 3-го марта предоставил решение вопроса о форме власти в России будущему Учредительному собранию.
1917 год, был годом, когда вся предшествующая работа по организационной работе между женскими группами по всей территории России была явлена воочию небывалой ни по тем временам, ни по нынешним, демонстрацией в 40 тысяч женщин, среди главных требований которых - было требование права голоса! Ирина Юкина очень подробно описала как это происходило.
Реакций активисток Лиги равноправия женщин на декларацию Временного Правительства, в которых они не нашли упоминания о распространении политических прав на женщин, получили отражение в резолюции от 4 марта по старому стилю 1917 года: "В торжественные дни великого народного освобождения, горячо переживая общую радость, Российская Лига Равноправия Женщин, к глубокому своему изумлению не нашла в программе деятельности Временного Правительства упоминания об устранении несправедливостей старого строя, угнетавших целую половину населения России - русских женщин. Опасаясь, что всякие недомолвки могут привести к нежелательным толкованиям, Российская лига равноправия требует: (1) Чтобы к словам: немедленная подготовка Учредительного собрания на началах всеобщего, равного, прямого и тайного голосования (пункт 4 программы) было добавлено: и без различия пола, к словам: отмена всех ограничений - сословных, вероисповедных и национальных (пункт 3) - и всех ограничений касательно женщин, ибо без этого не может быть полного обновления России... Опыт других стран западной Европы в которой получение политических прав мужчинами автоматически не распространялось на женщин, вялая реакция Временного Правительства на это обращение привело российских "равноправок" к убеждению, что "именно теперь, при создавшемся положении, Лига должна добиваться прав для русской женщины с еще большим напряжением энергии". Для этого у них есть все основания - председатель Совета Министров князь Г.Е.Львов на переговорах с депутацией Лиги не дал согласия на изменения в правительственной программе, упирая на то, что она обнародована и потому изменениям не подлежит, и только после долгих и трудных переговоров согласился поставить ее на обсуждение Временного Правительства; другая ветвь российской власти - Совет Рабочих Депутатов и вовсе негативно отнесся к поставленной проблеме.
178 Кб, 640x400>>32391
Первое в России требование привлечь женщин к участию в представительном собрании было сформулировано на общем собрании Русского женского взаимноблаготворительного общества по инициативе А.Н.Шабановой и направлено в Комитет министров как раз тогда, когда шла подготовка обсуждающегося Манифеста, т.е. еще весной 1905 г. Ответа не последовало, но как пишет А.Шабанова, при публикации Манифеста ответ на запрос "прочла вся России". Все лето 1905 года Союз равноправия женщин вел работу с Союзом союзов и земским съездом, крестьянским союзом. После появления Манифеста от 17 октября Совет Женского взаимно-благотворительного общества обратился к председателю Совета Министров С.Ю.Витте с запросом: причисляются ли женщины в избирательным класса, или половина населения России лишена права голоса? В ответе отмечалось, что данный вопрос правительством не обсуждался. Не удовлетворившись, женское движение направило в Совет министров мотивированное ходатайство о необходимости распространения Манифеста от 17 октября и на женщин. Власти предпочли отмолчаться третий раз и осенью СРЖ активно участвовал в революционных выступлениях пролетариата: руководство союза поддерживало материально московский стачечный комитет, участвовало в комитете самообороны организовывало деятельность санитарных и питательных пунктов. После подавления декабрьского вооруженного восстания, руководство Союза обратилось к партиям и парламентам Европы, где призывало осудить действия правительства и отказать ему в предоставлении денежных займов.
1906 год внес существенные изменения в содержание и тактику работы либеральных женских организаций. За 72 дня существования Первой Государственной Думы (с февраля по 8 июня 1906 г.) женские организации сумели включить вопрос о всеобщем избирательном праве в законотворческий процесс в Думе, - они отправили в ГД 3 мая петицию о женском равноправии за подписью 55000 тысяч женщин, разработали проект и пояснительную записку по проблеме равноправия полов. После подробного обсуждения законопроекта об уравнении прав женщин был сдан в комиссии Первой государственной думы, и по всем раскладам возможность его прохождения в Думе того созыва была очень высока "в Государственной Думе у российских феминисток практически не было противников. Если бы Первая Государственная Дума не была распущена ..., закон о всеобщем избирательном праве без различения пола был бы принят уже в 1906 г.", однако в свет не вышел по причине ее роспуска, причиной конфликта Правительства и Думы считаются два вопроса. Правительство возражало против решения аграрного вопроса путем экспроприации поместий и перехода дуалистической монархии к парламентарному строю.
В предвыборной кампании 1907 года Союз равноправия женщин собрал в 122 городах 20 тысяч подписей с требованием избирательных прав всем. Всем депутатам инициативным порядком были разосланы по три брошюры со справочным материалом по женскому вопросу. В течение 1907 года СРЖ еще продолжала контакты с оппозиционной частью Второй Государственной Думы. Новая петиция за семью тысячью подписей была направлена во вторую Думу, которая также была распущена через 102 дня в виду того, что Думская оппозиция критически встретила программу Правительства (крестьянское равноправие и землеустройство, бессословное самоуправление, реформа местного самоуправление, реформа суда местного, легализация профсоюзов, сокращение рабочего времени, школьная реформа и финансовые реформы, введение подоходного налога).
Круг вопросов, с которым Всероссийская лига равноправия женщин (наследница СРЖ) обращалась с Третью (1910 г-1912 г.) и Четвертую Государственную думы (1912- 25 февраля 1917 г.), заметно расширился. Подавались предложения о расширении прав женщин в местное самоуправление, о принятии законов об уравнении наследственных прав, о раздельном жительстве супругов, допущении женщин в университеты на равных правах с мужчинами, о регламентации проституции, об уравнении пенсий и окладов жалованья женщинам при однородных с мужчинами должностях и образовании. Так удалось провести законопроект о допущении женщин в адвокатуры, пройдя все инстанции в Государственной Думе, он был отклонен в Государственном Совете в январе 1913 г. Отдел избирательных прав Русского взаимно благотворительного общества вносил в Третью Думу законопроект о раздельном проживании супругов, проект был внесен на рассмотрение от имени 73 депутатов и принят полностью большинством голосов в 1912 году. Министерство юстиции несколько его ограничило, тем не менее брачное законодательство было улучшено. Второй законопроект от имени этого общества - предусматривал полное уравнение наследственных прав мужчин и женщин. Он получил поддержку ГосДумы, но был ограничен Государственным советом. Всего удалось провести несколько законов, быть может даже только 3.
Так за 11 лет деятельности четыре Государственные Думы не сочли возможным добиться для женщин равных с мужчинами прав, политических и гражданских, отстранились от таких важных проблем, как улучшение условий труда женщин, охрана материнства и младенчества. Поддержка политических партий была ограниченной, именно на это обстоятельство ссылалась М. Покровская как на причину создания женской прогрессивной партии. Оппозиция требовала ухода в отставку правительства Н.Д. Голицина, 25 февраля 1917 года император издал указ о роспуске Государственной Думы, императорская власть в Петрограде прекратила свое существование 27 февраля, для поддержания порядка Государственная Дума сформировала Временный Комитет Государственной думы, а 1-го марта Временное Правительство, провозгласило начало подготовки к Учредительному собранию. 3-го марта Николай II передал власть брату Михаилу, но тот отказался принять престол и Манифестом от 3-го марта предоставил решение вопроса о форме власти в России будущему Учредительному собранию.
1917 год, был годом, когда вся предшествующая работа по организационной работе между женскими группами по всей территории России была явлена воочию небывалой ни по тем временам, ни по нынешним, демонстрацией в 40 тысяч женщин, среди главных требований которых - было требование права голоса! Ирина Юкина очень подробно описала как это происходило.
Реакций активисток Лиги равноправия женщин на декларацию Временного Правительства, в которых они не нашли упоминания о распространении политических прав на женщин, получили отражение в резолюции от 4 марта по старому стилю 1917 года: "В торжественные дни великого народного освобождения, горячо переживая общую радость, Российская Лига Равноправия Женщин, к глубокому своему изумлению не нашла в программе деятельности Временного Правительства упоминания об устранении несправедливостей старого строя, угнетавших целую половину населения России - русских женщин. Опасаясь, что всякие недомолвки могут привести к нежелательным толкованиям, Российская лига равноправия требует: (1) Чтобы к словам: немедленная подготовка Учредительного собрания на началах всеобщего, равного, прямого и тайного голосования (пункт 4 программы) было добавлено: и без различия пола, к словам: отмена всех ограничений - сословных, вероисповедных и национальных (пункт 3) - и всех ограничений касательно женщин, ибо без этого не может быть полного обновления России... Опыт других стран западной Европы в которой получение политических прав мужчинами автоматически не распространялось на женщин, вялая реакция Временного Правительства на это обращение привело российских "равноправок" к убеждению, что "именно теперь, при создавшемся положении, Лига должна добиваться прав для русской женщины с еще большим напряжением энергии". Для этого у них есть все основания - председатель Совета Министров князь Г.Е.Львов на переговорах с депутацией Лиги не дал согласия на изменения в правительственной программе, упирая на то, что она обнародована и потому изменениям не подлежит, и только после долгих и трудных переговоров согласился поставить ее на обсуждение Временного Правительства; другая ветвь российской власти - Совет Рабочих Депутатов и вовсе негативно отнесся к поставленной проблеме.
Первое в России требование привлечь женщин к участию в представительном собрании было сформулировано на общем собрании Русского женского взаимноблаготворительного общества по инициативе А.Н.Шабановой и направлено в Комитет министров как раз тогда, когда шла подготовка обсуждающегося Манифеста, т.е. еще весной 1905 г. Ответа не последовало, но как пишет А.Шабанова, при публикации Манифеста ответ на запрос "прочла вся России". Все лето 1905 года Союз равноправия женщин вел работу с Союзом союзов и земским съездом, крестьянским союзом. После появления Манифеста от 17 октября Совет Женского взаимно-благотворительного общества обратился к председателю Совета Министров С.Ю.Витте с запросом: причисляются ли женщины в избирательным класса, или половина населения России лишена права голоса? В ответе отмечалось, что данный вопрос правительством не обсуждался. Не удовлетворившись, женское движение направило в Совет министров мотивированное ходатайство о необходимости распространения Манифеста от 17 октября и на женщин. Власти предпочли отмолчаться третий раз и осенью СРЖ активно участвовал в революционных выступлениях пролетариата: руководство союза поддерживало материально московский стачечный комитет, участвовало в комитете самообороны организовывало деятельность санитарных и питательных пунктов. После подавления декабрьского вооруженного восстания, руководство Союза обратилось к партиям и парламентам Европы, где призывало осудить действия правительства и отказать ему в предоставлении денежных займов.
1906 год внес существенные изменения в содержание и тактику работы либеральных женских организаций. За 72 дня существования Первой Государственной Думы (с февраля по 8 июня 1906 г.) женские организации сумели включить вопрос о всеобщем избирательном праве в законотворческий процесс в Думе, - они отправили в ГД 3 мая петицию о женском равноправии за подписью 55000 тысяч женщин, разработали проект и пояснительную записку по проблеме равноправия полов. После подробного обсуждения законопроекта об уравнении прав женщин был сдан в комиссии Первой государственной думы, и по всем раскладам возможность его прохождения в Думе того созыва была очень высока "в Государственной Думе у российских феминисток практически не было противников. Если бы Первая Государственная Дума не была распущена ..., закон о всеобщем избирательном праве без различения пола был бы принят уже в 1906 г.", однако в свет не вышел по причине ее роспуска, причиной конфликта Правительства и Думы считаются два вопроса. Правительство возражало против решения аграрного вопроса путем экспроприации поместий и перехода дуалистической монархии к парламентарному строю.
В предвыборной кампании 1907 года Союз равноправия женщин собрал в 122 городах 20 тысяч подписей с требованием избирательных прав всем. Всем депутатам инициативным порядком были разосланы по три брошюры со справочным материалом по женскому вопросу. В течение 1907 года СРЖ еще продолжала контакты с оппозиционной частью Второй Государственной Думы. Новая петиция за семью тысячью подписей была направлена во вторую Думу, которая также была распущена через 102 дня в виду того, что Думская оппозиция критически встретила программу Правительства (крестьянское равноправие и землеустройство, бессословное самоуправление, реформа местного самоуправление, реформа суда местного, легализация профсоюзов, сокращение рабочего времени, школьная реформа и финансовые реформы, введение подоходного налога).
Круг вопросов, с которым Всероссийская лига равноправия женщин (наследница СРЖ) обращалась с Третью (1910 г-1912 г.) и Четвертую Государственную думы (1912- 25 февраля 1917 г.), заметно расширился. Подавались предложения о расширении прав женщин в местное самоуправление, о принятии законов об уравнении наследственных прав, о раздельном жительстве супругов, допущении женщин в университеты на равных правах с мужчинами, о регламентации проституции, об уравнении пенсий и окладов жалованья женщинам при однородных с мужчинами должностях и образовании. Так удалось провести законопроект о допущении женщин в адвокатуры, пройдя все инстанции в Государственной Думе, он был отклонен в Государственном Совете в январе 1913 г. Отдел избирательных прав Русского взаимно благотворительного общества вносил в Третью Думу законопроект о раздельном проживании супругов, проект был внесен на рассмотрение от имени 73 депутатов и принят полностью большинством голосов в 1912 году. Министерство юстиции несколько его ограничило, тем не менее брачное законодательство было улучшено. Второй законопроект от имени этого общества - предусматривал полное уравнение наследственных прав мужчин и женщин. Он получил поддержку ГосДумы, но был ограничен Государственным советом. Всего удалось провести несколько законов, быть может даже только 3.
Так за 11 лет деятельности четыре Государственные Думы не сочли возможным добиться для женщин равных с мужчинами прав, политических и гражданских, отстранились от таких важных проблем, как улучшение условий труда женщин, охрана материнства и младенчества. Поддержка политических партий была ограниченной, именно на это обстоятельство ссылалась М. Покровская как на причину создания женской прогрессивной партии. Оппозиция требовала ухода в отставку правительства Н.Д. Голицина, 25 февраля 1917 года император издал указ о роспуске Государственной Думы, императорская власть в Петрограде прекратила свое существование 27 февраля, для поддержания порядка Государственная Дума сформировала Временный Комитет Государственной думы, а 1-го марта Временное Правительство, провозгласило начало подготовки к Учредительному собранию. 3-го марта Николай II передал власть брату Михаилу, но тот отказался принять престол и Манифестом от 3-го марта предоставил решение вопроса о форме власти в России будущему Учредительному собранию.
1917 год, был годом, когда вся предшествующая работа по организационной работе между женскими группами по всей территории России была явлена воочию небывалой ни по тем временам, ни по нынешним, демонстрацией в 40 тысяч женщин, среди главных требований которых - было требование права голоса! Ирина Юкина очень подробно описала как это происходило.
Реакций активисток Лиги равноправия женщин на декларацию Временного Правительства, в которых они не нашли упоминания о распространении политических прав на женщин, получили отражение в резолюции от 4 марта по старому стилю 1917 года: "В торжественные дни великого народного освобождения, горячо переживая общую радость, Российская Лига Равноправия Женщин, к глубокому своему изумлению не нашла в программе деятельности Временного Правительства упоминания об устранении несправедливостей старого строя, угнетавших целую половину населения России - русских женщин. Опасаясь, что всякие недомолвки могут привести к нежелательным толкованиям, Российская лига равноправия требует: (1) Чтобы к словам: немедленная подготовка Учредительного собрания на началах всеобщего, равного, прямого и тайного голосования (пункт 4 программы) было добавлено: и без различия пола, к словам: отмена всех ограничений - сословных, вероисповедных и национальных (пункт 3) - и всех ограничений касательно женщин, ибо без этого не может быть полного обновления России... Опыт других стран западной Европы в которой получение политических прав мужчинами автоматически не распространялось на женщин, вялая реакция Временного Правительства на это обращение привело российских "равноправок" к убеждению, что "именно теперь, при создавшемся положении, Лига должна добиваться прав для русской женщины с еще большим напряжением энергии". Для этого у них есть все основания - председатель Совета Министров князь Г.Е.Львов на переговорах с депутацией Лиги не дал согласия на изменения в правительственной программе, упирая на то, что она обнародована и потому изменениям не подлежит, и только после долгих и трудных переговоров согласился поставить ее на обсуждение Временного Правительства; другая ветвь российской власти - Совет Рабочих Депутатов и вовсе негативно отнесся к поставленной проблеме.
238 Кб, 500x500>>32392
По свидетельству участницы событий О.Закуты, ударную группу составили около 90 женских групп, кружков и организаций, которые объединились вокруг Лиги - "толпы женщин осаждали помещение Лиги от утра до поздней ночи. Беспрерывно происходили заседания разных групп женщин... Из провинции стали поступать телеграммы с выражением солидарности.. В провинции отправлялся соответствующий материал с указанием плана деятельности, имеющаяся литература и т.д.". Тиражом в 35 тысяч экз. было издано воззвание к женщинам Петрограда с призывом объединяться "во имя борьбы за политическое освобождение женщины". Воззвание расклеили по городу, разослали в высшие и средние учебные женские заведения, в провинциальные женские организации, раздавали на улицах. Во всех районах города, пригородах, организовывались митинги - "успех митингов был очень велик, в некоторых местах приходилось в один и тот же вечер 3 раза освобождать зал для публики, чтобы дать возможность ожидающим на улице послушать ораторов". Кроме собственных митингов, представительницы Лиги выступали в районных обывательских собраниях. 8 марта продолжались митинги и собрания женщин.
Кульминацией кампании стала женская манифестация 19 марта (по старому стилю 2 апреля)- торжественное шествие в Государственную Думу (к Таврическому Дворцу) за ответом на резолюцию Лиги от 4 марта. Извещение о готовящейся женской акции было вручено всем министрам Временного Правительства, председателю Государственной Думы, послано в исполнительный Комитет Совета Рабочих и Солдатских Депутатов. Для описания этой манифестации, собравшей по оценкам прессы, порядка 40 000 (сорока тысяч) женщин, лучше дать слово ее участнице: "Впереди (манифестации) - женщины амазонки на лошадях для поддержания порядка и большое знамя "Российская лига равноправия Женщин" и 2 оркестра музыки. По средине шествия окруженный слушательницами Бестужевский курсов двигался автомобиль, в котором была одна из крупнейших борцов за свободу России - Вера Николаевна Фигнер в сопровождении председательницы Совета Российской Лиги Равноправия женщин Поликсены Несторовны Шишкиной-Явейн. По пути шествия от Городской Думы к Государственной Думе огромные толпы народа приветствовали манифестанток и В.Н Фигнер, забрасывая ее цветами и выражая сочувствие женскому движению возгласами "да здравствует равноправие женщин"". Наблюдение за порядком шествия, охрану спокойствия в городе в это время взяли на себя некоторые женские организации, создав отряды милиционерок. Среди большого количества плакатов выделялись следующие: "место женщин в Учредительном Собрании", "Избирательные права женщин", "Без участия женщин избирательное право не всеобщее", "Работницы требуют избирательных прав", "Свободная женщина в свободной России" и много, мн. друг.""
От имени манифестанток в здание Государственной Думы вошли Вера Фигнер и Шишкина-Явейн, которые обратились к председателю Совета Рабочих и солдатских депутатов Н.С.Чхеидзе и тов. председателя М.И.Скобелеву с вопросом, как они относятся к избирательным правам женщин, объяснив что этим вопросом интересуются те несколько тысяч женщин, которые ждут на улице. Чхеидзе и Скобелев ответили, что они должны посоветоваться. Манифестантки ждали. Через довольно продолжительное время к ним вышел Скобелев, поприветствовавший женщин и закончивший свою речь словами: "Для осуществления ваших справедливых требований мы будем бороться вместе с Вами." Речь Скобелева не устроила присутствующих. Они потребовали выхода к ним и прямого ответа двух глав властных структур - Н.С.Чхеидзе, как председателя Совета Рабочих и солдатских депутатов, и М.В.Родзянко, как председателя Государственной Думы. От Чхеидзе пришел ответ, что он выйти не может так как потерял голос. Манифестантки, зная, что он незадолго перед этим выступал перед матросами, были настойчивы в своем требовании заявив, по предложению Шишкиной-Явейн, что они не уйдут до тех пор, пока не получат четкого ответа и что, если он совсем без голоса, он может выразить жестами свое отношение к вопросу, который так остро интересует миллионы русских женщин.
Настойчивость женщин возымела воздействие и Чхеидзе вышел. Председательница Лиги Шишкина-Явейн обратилась с речью, в которой в частности сказала: "Мы убеждены в своем неотъемлемом праве быть равными в новой свободной России, на создание которой мы отдали все, что могли. А между тем, в принципах, положенных в основу будущего правления, провозглашена отмена всех ограничений сословных, вероисповедных, и национальных, но забыта отмена всех ограничений, касающихся женщин. Предложен созыв Учредительного собрания на началах всеобщего, прямого, равного и тайного голосования, но забыли упомянуть одинаковое право для мужчин и женщин.. И вот помня заветы наших заграничных сестер, мы пришли сказать вам, что русская женщина требует к себе человеческих прав, ей, неотъемлемо как человеку принадлежащих. Что Учредительное собрание, на котором будет представлена только одна половина населения, никоим образом не может считаться выразителем воли всего народа, а только половины его. В ответной речи Чхеидзе заявил, что пролетариат не может допустить чтобы женщины свободной России оставались бесправными рабами и будет бороться за женское равноправие. Речь его была встречена аплодисментами, сопровождавшимися выкриками: "С кем еще надо бороться? "Затем появился Родзянко и все началось сначала. Горячая речь Шишкиной-Явейн, ответ Родзянко Председательница Лиги совершенно однозначно сформулировала требование манифестанток: "нам не надо благожелательных обещаний, довольно их! Нам нужен официальный и ясный ответ.. Мы не уйдем отсюда , пока не получим ответа.."
М.В. Родзянко, уяснив ситуацию, выразил свое сочувственное отношение к проблеме и посоветовал женщинам обратиться к главе исполнительной власти - Председателю Совета министров кн. Г.Е. Львову.
Очередная депутатация женщин отправилась к председателю Совета министров и, наконец, получила ответ - Временное Правительство под словом "всеобщее" подразумевает распространение избирательных прав на женщин. На следующий день газеты зафиксировали полученные явочным путем избирательные права для женщин. Общее собрание Лиги вынесло резолюцию Считать отныне русскую женщину свободной гражданкой.
21 марта (4 апреля) 1917 года делегация петербургских равноправок, в состав которой входили такие известные деятельницы русского феминизма как А.Н.Шабанова, П.Н.Шишкина-Явейн, М.И.Покровская, А.В.Тыркова, а также такие известные женщины - общественные деятельницы как А.М.Калмыкова, В.Н Фигнер, А.С.Милюкова, С.В.Панина в очередной раз встретились с председателем Совета министров кн. Г.Е. Львовым. Делегация передала заявление, в котором утверждалось равное избирательное право женщин, в том числе и на выборах в учредительное собрание. Г.Е.Львов от имени Правительства подтвердил этот вывод женской общественности. В положении о выборах в Учредительное собрание (от 11 сентября 1917 года) появился соответствующий пункт. Так была поставлена точка в оформлении политических прав женщин.
И.Юкина, Дайджест теоретических материалов информационного листка "Посиделки", Петербургского центра гендерных проблем, 1996-1998 гг. Санкт-Петербург, 1999 г. стр. 7-8.
По расчетам профессора Ольги Анатольевны Хасбулатовой, число женщин от различных партий в ходе выборов в Учредительное собрание варьировалось от 5% до 12%. Однако большая часть их была в "подвале" и только несколько имен были включены в верхние части списков. По итогам выборов в центральную городскую Думу Петрограда было избрано 5% женщин (это один к одному показатель выборов 1990 г., и всего на 2% меньше чем в 1999 г.), а в числе кандидатов их было 8%. (средний статистический показатель российских выборов 1990-1999 гг!.). Таким образом, можно констатировать, что двадцатилетняя борьба женского движения за избирательное право для женщин к лету 1917 года увенчалась формальным успехом и российские женщины как никакие другие женщины в других странах получили наибольшее число формальных прав. Ни советские и ни пост-советские женщины не смогли улучшить эти показатели за целый век советской власти и пятнадцать лет реформ, подробности я уже изложила в статье на эту тему, доступной также и по интернету.
По свидетельству участницы событий О.Закуты, ударную группу составили около 90 женских групп, кружков и организаций, которые объединились вокруг Лиги - "толпы женщин осаждали помещение Лиги от утра до поздней ночи. Беспрерывно происходили заседания разных групп женщин... Из провинции стали поступать телеграммы с выражением солидарности.. В провинции отправлялся соответствующий материал с указанием плана деятельности, имеющаяся литература и т.д.". Тиражом в 35 тысяч экз. было издано воззвание к женщинам Петрограда с призывом объединяться "во имя борьбы за политическое освобождение женщины". Воззвание расклеили по городу, разослали в высшие и средние учебные женские заведения, в провинциальные женские организации, раздавали на улицах. Во всех районах города, пригородах, организовывались митинги - "успех митингов был очень велик, в некоторых местах приходилось в один и тот же вечер 3 раза освобождать зал для публики, чтобы дать возможность ожидающим на улице послушать ораторов". Кроме собственных митингов, представительницы Лиги выступали в районных обывательских собраниях. 8 марта продолжались митинги и собрания женщин.
Кульминацией кампании стала женская манифестация 19 марта (по старому стилю 2 апреля)- торжественное шествие в Государственную Думу (к Таврическому Дворцу) за ответом на резолюцию Лиги от 4 марта. Извещение о готовящейся женской акции было вручено всем министрам Временного Правительства, председателю Государственной Думы, послано в исполнительный Комитет Совета Рабочих и Солдатских Депутатов. Для описания этой манифестации, собравшей по оценкам прессы, порядка 40 000 (сорока тысяч) женщин, лучше дать слово ее участнице: "Впереди (манифестации) - женщины амазонки на лошадях для поддержания порядка и большое знамя "Российская лига равноправия Женщин" и 2 оркестра музыки. По средине шествия окруженный слушательницами Бестужевский курсов двигался автомобиль, в котором была одна из крупнейших борцов за свободу России - Вера Николаевна Фигнер в сопровождении председательницы Совета Российской Лиги Равноправия женщин Поликсены Несторовны Шишкиной-Явейн. По пути шествия от Городской Думы к Государственной Думе огромные толпы народа приветствовали манифестанток и В.Н Фигнер, забрасывая ее цветами и выражая сочувствие женскому движению возгласами "да здравствует равноправие женщин"". Наблюдение за порядком шествия, охрану спокойствия в городе в это время взяли на себя некоторые женские организации, создав отряды милиционерок. Среди большого количества плакатов выделялись следующие: "место женщин в Учредительном Собрании", "Избирательные права женщин", "Без участия женщин избирательное право не всеобщее", "Работницы требуют избирательных прав", "Свободная женщина в свободной России" и много, мн. друг.""
От имени манифестанток в здание Государственной Думы вошли Вера Фигнер и Шишкина-Явейн, которые обратились к председателю Совета Рабочих и солдатских депутатов Н.С.Чхеидзе и тов. председателя М.И.Скобелеву с вопросом, как они относятся к избирательным правам женщин, объяснив что этим вопросом интересуются те несколько тысяч женщин, которые ждут на улице. Чхеидзе и Скобелев ответили, что они должны посоветоваться. Манифестантки ждали. Через довольно продолжительное время к ним вышел Скобелев, поприветствовавший женщин и закончивший свою речь словами: "Для осуществления ваших справедливых требований мы будем бороться вместе с Вами." Речь Скобелева не устроила присутствующих. Они потребовали выхода к ним и прямого ответа двух глав властных структур - Н.С.Чхеидзе, как председателя Совета Рабочих и солдатских депутатов, и М.В.Родзянко, как председателя Государственной Думы. От Чхеидзе пришел ответ, что он выйти не может так как потерял голос. Манифестантки, зная, что он незадолго перед этим выступал перед матросами, были настойчивы в своем требовании заявив, по предложению Шишкиной-Явейн, что они не уйдут до тех пор, пока не получат четкого ответа и что, если он совсем без голоса, он может выразить жестами свое отношение к вопросу, который так остро интересует миллионы русских женщин.
Настойчивость женщин возымела воздействие и Чхеидзе вышел. Председательница Лиги Шишкина-Явейн обратилась с речью, в которой в частности сказала: "Мы убеждены в своем неотъемлемом праве быть равными в новой свободной России, на создание которой мы отдали все, что могли. А между тем, в принципах, положенных в основу будущего правления, провозглашена отмена всех ограничений сословных, вероисповедных, и национальных, но забыта отмена всех ограничений, касающихся женщин. Предложен созыв Учредительного собрания на началах всеобщего, прямого, равного и тайного голосования, но забыли упомянуть одинаковое право для мужчин и женщин.. И вот помня заветы наших заграничных сестер, мы пришли сказать вам, что русская женщина требует к себе человеческих прав, ей, неотъемлемо как человеку принадлежащих. Что Учредительное собрание, на котором будет представлена только одна половина населения, никоим образом не может считаться выразителем воли всего народа, а только половины его. В ответной речи Чхеидзе заявил, что пролетариат не может допустить чтобы женщины свободной России оставались бесправными рабами и будет бороться за женское равноправие. Речь его была встречена аплодисментами, сопровождавшимися выкриками: "С кем еще надо бороться? "Затем появился Родзянко и все началось сначала. Горячая речь Шишкиной-Явейн, ответ Родзянко Председательница Лиги совершенно однозначно сформулировала требование манифестанток: "нам не надо благожелательных обещаний, довольно их! Нам нужен официальный и ясный ответ.. Мы не уйдем отсюда , пока не получим ответа.."
М.В. Родзянко, уяснив ситуацию, выразил свое сочувственное отношение к проблеме и посоветовал женщинам обратиться к главе исполнительной власти - Председателю Совета министров кн. Г.Е. Львову.
Очередная депутатация женщин отправилась к председателю Совета министров и, наконец, получила ответ - Временное Правительство под словом "всеобщее" подразумевает распространение избирательных прав на женщин. На следующий день газеты зафиксировали полученные явочным путем избирательные права для женщин. Общее собрание Лиги вынесло резолюцию Считать отныне русскую женщину свободной гражданкой.
21 марта (4 апреля) 1917 года делегация петербургских равноправок, в состав которой входили такие известные деятельницы русского феминизма как А.Н.Шабанова, П.Н.Шишкина-Явейн, М.И.Покровская, А.В.Тыркова, а также такие известные женщины - общественные деятельницы как А.М.Калмыкова, В.Н Фигнер, А.С.Милюкова, С.В.Панина в очередной раз встретились с председателем Совета министров кн. Г.Е. Львовым. Делегация передала заявление, в котором утверждалось равное избирательное право женщин, в том числе и на выборах в учредительное собрание. Г.Е.Львов от имени Правительства подтвердил этот вывод женской общественности. В положении о выборах в Учредительное собрание (от 11 сентября 1917 года) появился соответствующий пункт. Так была поставлена точка в оформлении политических прав женщин.
И.Юкина, Дайджест теоретических материалов информационного листка "Посиделки", Петербургского центра гендерных проблем, 1996-1998 гг. Санкт-Петербург, 1999 г. стр. 7-8.
По расчетам профессора Ольги Анатольевны Хасбулатовой, число женщин от различных партий в ходе выборов в Учредительное собрание варьировалось от 5% до 12%. Однако большая часть их была в "подвале" и только несколько имен были включены в верхние части списков. По итогам выборов в центральную городскую Думу Петрограда было избрано 5% женщин (это один к одному показатель выборов 1990 г., и всего на 2% меньше чем в 1999 г.), а в числе кандидатов их было 8%. (средний статистический показатель российских выборов 1990-1999 гг!.). Таким образом, можно констатировать, что двадцатилетняя борьба женского движения за избирательное право для женщин к лету 1917 года увенчалась формальным успехом и российские женщины как никакие другие женщины в других странах получили наибольшее число формальных прав. Ни советские и ни пост-советские женщины не смогли улучшить эти показатели за целый век советской власти и пятнадцать лет реформ, подробности я уже изложила в статье на эту тему, доступной также и по интернету.
238 Кб, 500x500>>32392
По свидетельству участницы событий О.Закуты, ударную группу составили около 90 женских групп, кружков и организаций, которые объединились вокруг Лиги - "толпы женщин осаждали помещение Лиги от утра до поздней ночи. Беспрерывно происходили заседания разных групп женщин... Из провинции стали поступать телеграммы с выражением солидарности.. В провинции отправлялся соответствующий материал с указанием плана деятельности, имеющаяся литература и т.д.". Тиражом в 35 тысяч экз. было издано воззвание к женщинам Петрограда с призывом объединяться "во имя борьбы за политическое освобождение женщины". Воззвание расклеили по городу, разослали в высшие и средние учебные женские заведения, в провинциальные женские организации, раздавали на улицах. Во всех районах города, пригородах, организовывались митинги - "успех митингов был очень велик, в некоторых местах приходилось в один и тот же вечер 3 раза освобождать зал для публики, чтобы дать возможность ожидающим на улице послушать ораторов". Кроме собственных митингов, представительницы Лиги выступали в районных обывательских собраниях. 8 марта продолжались митинги и собрания женщин.
Кульминацией кампании стала женская манифестация 19 марта (по старому стилю 2 апреля)- торжественное шествие в Государственную Думу (к Таврическому Дворцу) за ответом на резолюцию Лиги от 4 марта. Извещение о готовящейся женской акции было вручено всем министрам Временного Правительства, председателю Государственной Думы, послано в исполнительный Комитет Совета Рабочих и Солдатских Депутатов. Для описания этой манифестации, собравшей по оценкам прессы, порядка 40 000 (сорока тысяч) женщин, лучше дать слово ее участнице: "Впереди (манифестации) - женщины амазонки на лошадях для поддержания порядка и большое знамя "Российская лига равноправия Женщин" и 2 оркестра музыки. По средине шествия окруженный слушательницами Бестужевский курсов двигался автомобиль, в котором была одна из крупнейших борцов за свободу России - Вера Николаевна Фигнер в сопровождении председательницы Совета Российской Лиги Равноправия женщин Поликсены Несторовны Шишкиной-Явейн. По пути шествия от Городской Думы к Государственной Думе огромные толпы народа приветствовали манифестанток и В.Н Фигнер, забрасывая ее цветами и выражая сочувствие женскому движению возгласами "да здравствует равноправие женщин"". Наблюдение за порядком шествия, охрану спокойствия в городе в это время взяли на себя некоторые женские организации, создав отряды милиционерок. Среди большого количества плакатов выделялись следующие: "место женщин в Учредительном Собрании", "Избирательные права женщин", "Без участия женщин избирательное право не всеобщее", "Работницы требуют избирательных прав", "Свободная женщина в свободной России" и много, мн. друг.""
От имени манифестанток в здание Государственной Думы вошли Вера Фигнер и Шишкина-Явейн, которые обратились к председателю Совета Рабочих и солдатских депутатов Н.С.Чхеидзе и тов. председателя М.И.Скобелеву с вопросом, как они относятся к избирательным правам женщин, объяснив что этим вопросом интересуются те несколько тысяч женщин, которые ждут на улице. Чхеидзе и Скобелев ответили, что они должны посоветоваться. Манифестантки ждали. Через довольно продолжительное время к ним вышел Скобелев, поприветствовавший женщин и закончивший свою речь словами: "Для осуществления ваших справедливых требований мы будем бороться вместе с Вами." Речь Скобелева не устроила присутствующих. Они потребовали выхода к ним и прямого ответа двух глав властных структур - Н.С.Чхеидзе, как председателя Совета Рабочих и солдатских депутатов, и М.В.Родзянко, как председателя Государственной Думы. От Чхеидзе пришел ответ, что он выйти не может так как потерял голос. Манифестантки, зная, что он незадолго перед этим выступал перед матросами, были настойчивы в своем требовании заявив, по предложению Шишкиной-Явейн, что они не уйдут до тех пор, пока не получат четкого ответа и что, если он совсем без голоса, он может выразить жестами свое отношение к вопросу, который так остро интересует миллионы русских женщин.
Настойчивость женщин возымела воздействие и Чхеидзе вышел. Председательница Лиги Шишкина-Явейн обратилась с речью, в которой в частности сказала: "Мы убеждены в своем неотъемлемом праве быть равными в новой свободной России, на создание которой мы отдали все, что могли. А между тем, в принципах, положенных в основу будущего правления, провозглашена отмена всех ограничений сословных, вероисповедных, и национальных, но забыта отмена всех ограничений, касающихся женщин. Предложен созыв Учредительного собрания на началах всеобщего, прямого, равного и тайного голосования, но забыли упомянуть одинаковое право для мужчин и женщин.. И вот помня заветы наших заграничных сестер, мы пришли сказать вам, что русская женщина требует к себе человеческих прав, ей, неотъемлемо как человеку принадлежащих. Что Учредительное собрание, на котором будет представлена только одна половина населения, никоим образом не может считаться выразителем воли всего народа, а только половины его. В ответной речи Чхеидзе заявил, что пролетариат не может допустить чтобы женщины свободной России оставались бесправными рабами и будет бороться за женское равноправие. Речь его была встречена аплодисментами, сопровождавшимися выкриками: "С кем еще надо бороться? "Затем появился Родзянко и все началось сначала. Горячая речь Шишкиной-Явейн, ответ Родзянко Председательница Лиги совершенно однозначно сформулировала требование манифестанток: "нам не надо благожелательных обещаний, довольно их! Нам нужен официальный и ясный ответ.. Мы не уйдем отсюда , пока не получим ответа.."
М.В. Родзянко, уяснив ситуацию, выразил свое сочувственное отношение к проблеме и посоветовал женщинам обратиться к главе исполнительной власти - Председателю Совета министров кн. Г.Е. Львову.
Очередная депутатация женщин отправилась к председателю Совета министров и, наконец, получила ответ - Временное Правительство под словом "всеобщее" подразумевает распространение избирательных прав на женщин. На следующий день газеты зафиксировали полученные явочным путем избирательные права для женщин. Общее собрание Лиги вынесло резолюцию Считать отныне русскую женщину свободной гражданкой.
21 марта (4 апреля) 1917 года делегация петербургских равноправок, в состав которой входили такие известные деятельницы русского феминизма как А.Н.Шабанова, П.Н.Шишкина-Явейн, М.И.Покровская, А.В.Тыркова, а также такие известные женщины - общественные деятельницы как А.М.Калмыкова, В.Н Фигнер, А.С.Милюкова, С.В.Панина в очередной раз встретились с председателем Совета министров кн. Г.Е. Львовым. Делегация передала заявление, в котором утверждалось равное избирательное право женщин, в том числе и на выборах в учредительное собрание. Г.Е.Львов от имени Правительства подтвердил этот вывод женской общественности. В положении о выборах в Учредительное собрание (от 11 сентября 1917 года) появился соответствующий пункт. Так была поставлена точка в оформлении политических прав женщин.
И.Юкина, Дайджест теоретических материалов информационного листка "Посиделки", Петербургского центра гендерных проблем, 1996-1998 гг. Санкт-Петербург, 1999 г. стр. 7-8.
По расчетам профессора Ольги Анатольевны Хасбулатовой, число женщин от различных партий в ходе выборов в Учредительное собрание варьировалось от 5% до 12%. Однако большая часть их была в "подвале" и только несколько имен были включены в верхние части списков. По итогам выборов в центральную городскую Думу Петрограда было избрано 5% женщин (это один к одному показатель выборов 1990 г., и всего на 2% меньше чем в 1999 г.), а в числе кандидатов их было 8%. (средний статистический показатель российских выборов 1990-1999 гг!.). Таким образом, можно констатировать, что двадцатилетняя борьба женского движения за избирательное право для женщин к лету 1917 года увенчалась формальным успехом и российские женщины как никакие другие женщины в других странах получили наибольшее число формальных прав. Ни советские и ни пост-советские женщины не смогли улучшить эти показатели за целый век советской власти и пятнадцать лет реформ, подробности я уже изложила в статье на эту тему, доступной также и по интернету.
По свидетельству участницы событий О.Закуты, ударную группу составили около 90 женских групп, кружков и организаций, которые объединились вокруг Лиги - "толпы женщин осаждали помещение Лиги от утра до поздней ночи. Беспрерывно происходили заседания разных групп женщин... Из провинции стали поступать телеграммы с выражением солидарности.. В провинции отправлялся соответствующий материал с указанием плана деятельности, имеющаяся литература и т.д.". Тиражом в 35 тысяч экз. было издано воззвание к женщинам Петрограда с призывом объединяться "во имя борьбы за политическое освобождение женщины". Воззвание расклеили по городу, разослали в высшие и средние учебные женские заведения, в провинциальные женские организации, раздавали на улицах. Во всех районах города, пригородах, организовывались митинги - "успех митингов был очень велик, в некоторых местах приходилось в один и тот же вечер 3 раза освобождать зал для публики, чтобы дать возможность ожидающим на улице послушать ораторов". Кроме собственных митингов, представительницы Лиги выступали в районных обывательских собраниях. 8 марта продолжались митинги и собрания женщин.
Кульминацией кампании стала женская манифестация 19 марта (по старому стилю 2 апреля)- торжественное шествие в Государственную Думу (к Таврическому Дворцу) за ответом на резолюцию Лиги от 4 марта. Извещение о готовящейся женской акции было вручено всем министрам Временного Правительства, председателю Государственной Думы, послано в исполнительный Комитет Совета Рабочих и Солдатских Депутатов. Для описания этой манифестации, собравшей по оценкам прессы, порядка 40 000 (сорока тысяч) женщин, лучше дать слово ее участнице: "Впереди (манифестации) - женщины амазонки на лошадях для поддержания порядка и большое знамя "Российская лига равноправия Женщин" и 2 оркестра музыки. По средине шествия окруженный слушательницами Бестужевский курсов двигался автомобиль, в котором была одна из крупнейших борцов за свободу России - Вера Николаевна Фигнер в сопровождении председательницы Совета Российской Лиги Равноправия женщин Поликсены Несторовны Шишкиной-Явейн. По пути шествия от Городской Думы к Государственной Думе огромные толпы народа приветствовали манифестанток и В.Н Фигнер, забрасывая ее цветами и выражая сочувствие женскому движению возгласами "да здравствует равноправие женщин"". Наблюдение за порядком шествия, охрану спокойствия в городе в это время взяли на себя некоторые женские организации, создав отряды милиционерок. Среди большого количества плакатов выделялись следующие: "место женщин в Учредительном Собрании", "Избирательные права женщин", "Без участия женщин избирательное право не всеобщее", "Работницы требуют избирательных прав", "Свободная женщина в свободной России" и много, мн. друг.""
От имени манифестанток в здание Государственной Думы вошли Вера Фигнер и Шишкина-Явейн, которые обратились к председателю Совета Рабочих и солдатских депутатов Н.С.Чхеидзе и тов. председателя М.И.Скобелеву с вопросом, как они относятся к избирательным правам женщин, объяснив что этим вопросом интересуются те несколько тысяч женщин, которые ждут на улице. Чхеидзе и Скобелев ответили, что они должны посоветоваться. Манифестантки ждали. Через довольно продолжительное время к ним вышел Скобелев, поприветствовавший женщин и закончивший свою речь словами: "Для осуществления ваших справедливых требований мы будем бороться вместе с Вами." Речь Скобелева не устроила присутствующих. Они потребовали выхода к ним и прямого ответа двух глав властных структур - Н.С.Чхеидзе, как председателя Совета Рабочих и солдатских депутатов, и М.В.Родзянко, как председателя Государственной Думы. От Чхеидзе пришел ответ, что он выйти не может так как потерял голос. Манифестантки, зная, что он незадолго перед этим выступал перед матросами, были настойчивы в своем требовании заявив, по предложению Шишкиной-Явейн, что они не уйдут до тех пор, пока не получат четкого ответа и что, если он совсем без голоса, он может выразить жестами свое отношение к вопросу, который так остро интересует миллионы русских женщин.
Настойчивость женщин возымела воздействие и Чхеидзе вышел. Председательница Лиги Шишкина-Явейн обратилась с речью, в которой в частности сказала: "Мы убеждены в своем неотъемлемом праве быть равными в новой свободной России, на создание которой мы отдали все, что могли. А между тем, в принципах, положенных в основу будущего правления, провозглашена отмена всех ограничений сословных, вероисповедных, и национальных, но забыта отмена всех ограничений, касающихся женщин. Предложен созыв Учредительного собрания на началах всеобщего, прямого, равного и тайного голосования, но забыли упомянуть одинаковое право для мужчин и женщин.. И вот помня заветы наших заграничных сестер, мы пришли сказать вам, что русская женщина требует к себе человеческих прав, ей, неотъемлемо как человеку принадлежащих. Что Учредительное собрание, на котором будет представлена только одна половина населения, никоим образом не может считаться выразителем воли всего народа, а только половины его. В ответной речи Чхеидзе заявил, что пролетариат не может допустить чтобы женщины свободной России оставались бесправными рабами и будет бороться за женское равноправие. Речь его была встречена аплодисментами, сопровождавшимися выкриками: "С кем еще надо бороться? "Затем появился Родзянко и все началось сначала. Горячая речь Шишкиной-Явейн, ответ Родзянко Председательница Лиги совершенно однозначно сформулировала требование манифестанток: "нам не надо благожелательных обещаний, довольно их! Нам нужен официальный и ясный ответ.. Мы не уйдем отсюда , пока не получим ответа.."
М.В. Родзянко, уяснив ситуацию, выразил свое сочувственное отношение к проблеме и посоветовал женщинам обратиться к главе исполнительной власти - Председателю Совета министров кн. Г.Е. Львову.
Очередная депутатация женщин отправилась к председателю Совета министров и, наконец, получила ответ - Временное Правительство под словом "всеобщее" подразумевает распространение избирательных прав на женщин. На следующий день газеты зафиксировали полученные явочным путем избирательные права для женщин. Общее собрание Лиги вынесло резолюцию Считать отныне русскую женщину свободной гражданкой.
21 марта (4 апреля) 1917 года делегация петербургских равноправок, в состав которой входили такие известные деятельницы русского феминизма как А.Н.Шабанова, П.Н.Шишкина-Явейн, М.И.Покровская, А.В.Тыркова, а также такие известные женщины - общественные деятельницы как А.М.Калмыкова, В.Н Фигнер, А.С.Милюкова, С.В.Панина в очередной раз встретились с председателем Совета министров кн. Г.Е. Львовым. Делегация передала заявление, в котором утверждалось равное избирательное право женщин, в том числе и на выборах в учредительное собрание. Г.Е.Львов от имени Правительства подтвердил этот вывод женской общественности. В положении о выборах в Учредительное собрание (от 11 сентября 1917 года) появился соответствующий пункт. Так была поставлена точка в оформлении политических прав женщин.
И.Юкина, Дайджест теоретических материалов информационного листка "Посиделки", Петербургского центра гендерных проблем, 1996-1998 гг. Санкт-Петербург, 1999 г. стр. 7-8.
По расчетам профессора Ольги Анатольевны Хасбулатовой, число женщин от различных партий в ходе выборов в Учредительное собрание варьировалось от 5% до 12%. Однако большая часть их была в "подвале" и только несколько имен были включены в верхние части списков. По итогам выборов в центральную городскую Думу Петрограда было избрано 5% женщин (это один к одному показатель выборов 1990 г., и всего на 2% меньше чем в 1999 г.), а в числе кандидатов их было 8%. (средний статистический показатель российских выборов 1990-1999 гг!.). Таким образом, можно констатировать, что двадцатилетняя борьба женского движения за избирательное право для женщин к лету 1917 года увенчалась формальным успехом и российские женщины как никакие другие женщины в других странах получили наибольшее число формальных прав. Ни советские и ни пост-советские женщины не смогли улучшить эти показатели за целый век советской власти и пятнадцать лет реформ, подробности я уже изложила в статье на эту тему, доступной также и по интернету.
11 Кб, 200x200>>32393
Но почему-то считается всеми, что российские женщины получили право голоса от большевиков и Октябрьской социалистической революции, хотя это произошло в сентябре 1917 года при публикации Временным Правительством Положения о выборах в учредительное собрание. Неудивительно, что эта гендерная история, сначала была интерпретирована в интересах большевиков, также впрочем как и остальные части российской истории, а с момента построения демократии 90-х годов, вообще исчезла из учебников.
Чем больше я читаю по-английски и по-русcки, тем убежденнее я становлюсь в том, что вообще отношение советских и пост-советских российских историков на этот вопрос, застряло на кратком курсе Истории ВКПб под редакцией И.В. Сталина, в котором даже демонстрацию в 40 тысяч женщин исключили из краткого курса. Пронаблюдайте как подается хроника в учебниках..
18 февраля 1917 года началась забастовка путиловских рабочих в Петрограде. 22 февраля бастовали рабочие большинства крупных предприятий. В Международный женский день работницы, 23 февраля (8марта) по призыву Петроградского комитета большевиков вышли на улицы демонстрировать против голода, войны, царизма Демонстрацию работниц поддержали рабочие общим забастовочным выступлением по Петрограду. Политическая стачка начала перерастать в общую политическую демонстрацию против царского строя 24 февраля (9 марта) демонстрация возобнавляется с большей силой. Бастовало уже около 200 тысяч рабочих... (История Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Краткий курс. Под редакцией комиссии ЦК ВКП/б/. Одобрен ЦК ВКП/б/ю1938 год. ОГИЗ 1945, стр. 168.).
Либо еще более лаконичное обрезание истории из учебника, по которому учатся наши дети сегодня :
"Россия в 1917 году. Политическое развитие. 23 февраля (8 марта) Международный женский день. Массовые демонстрации в Петрограде с требованием обеспечения населения продовольствием. Фактическое начало революции."(А.А.Данилов. Справочник школьника:История России. XX век. Москва: Издательство "Дрофа", 1998 г. стр.81.тираж 8 000 экз.)
Хрестоматия по истории России, XX век: Пособие для учащихся 9 классов общеобразовательных учреждений. Составитель А.А. Данилов, Л.Г.Косулина. - М. Просвещение, 1999. - 223 с. , в основном приводит документы, свидетельствующие об активности партии большевиков и их оппозиция Временному Правительству. Никаких документов о деятельности других общественно-политических сил там не приводится.
А теперь вы понимаете, что и следующие поколения III тысячелетия ничего знать о существовавшем когда-то и зачем-то женском движении узнать не смогут. Они будут находиться в неведении о том, какие цели были достигнуты и от каких проблем российские женщин были освобождены столетие назад благодаря этим усилиям. Таким образом гендерная историческая безграмотность формируется на деньги налогоплательщиков посредством государственной системы среднего образования и аккуратно "исключает" все вопросы об истории гендерного неравенства в стране. Впрочем, эта глобальная проблема системы российской системы образования, тянется с советских времен. Образовательный сексизм, как показывают исследования, начинается еще с букваря.
Я привела этот очевидный пример фальсификации сначала большевистским дискурсом гендерной истории суфражизма, а потом исключением этой истории вообще, как типичный пример для всей гендерной истории российских женщин в советское время, а теперь в пост-советской российской демократии. Представление феминисткой реконструкции советского опыта эмансипации, уже проведенно моими коллегами, и чтобы с ним ознакомиться даже не надо ходить в библиотеку достаточно загрузиться в Интернет на сервер Женского Инновационного фонда Восток -Запад http://www.owl.ru, на котором создан путеводитель и по истории российского современного женского движения, либо на сайт Московского центра гендерных исследований http:/www. gender.ru по современным гендерным исследованиям. Хотя в нашей ситуации дело не в возможностях, а в потребностях. Даже Интернет не сможет решить проблемы нашего самосознания.
III тысячелетие - женщинам!
Хотя, как я писала выше, если древние и современные правовые системы последние 6 тысяч лет дискриминировали женский пол, женщины получили легальное высвобождение из власти отцов и мужей и наделение равными правами с мужчинами-гражданами, не более все 100 лет назад, следует отметить, что это была все же не очень большая часть всемирной истории., были в истории Земли целые цивилизации за 2.5 миллионную историю человечества, и небольшая часть эгалитарных культур существует и сегодня, когда признак пола не был ни привилегией, ни наказанием, ни проблемой ни для одного из полов.
В начале перестройки Ольга Воронина обратила мое внимание на сам феномен "столь негативного отношения к самой идее эмансипации" и было как-то грустно жить во времена "пост-социалистического патриархатного ренесанса" как это назвала Анастасия Посадская, и как-то стало чуть легче, когда несколько лет назад социологи Елена Здравомыслова и Анна Темкина поставили неутешительный гендерный диагноз российской реальности как "квазиэгалитарная политика, квазиэгалитарная практика жизни, патриархатное сознание". Поэтому несмотря на то, что явно и точно, что Третье тысячелетие будет идти под знаком расширения социальной и гендерной свободы личности, но что касается нашей страны, то это еще неизвестно. Мне не нравятся мизогинисты и мне кажется, что это как-то мелко вместо прояснения гендерной истории спуститься на прокурорский уровень "Кто виноват?". Я думаю, что более стратегически - способствовать становлению культуры терпимого отношения к любым социальным различиям и для нас в России, а это значит в первую очередь - проводить раскопки, культурные раскопки, нашей цивилизации и российской истории таким образом, чтобы женское не означало слабость, подчиненность, а мужское - власть и подавление. В России это делает женское движение.
Но почему-то считается всеми, что российские женщины получили право голоса от большевиков и Октябрьской социалистической революции, хотя это произошло в сентябре 1917 года при публикации Временным Правительством Положения о выборах в учредительное собрание. Неудивительно, что эта гендерная история, сначала была интерпретирована в интересах большевиков, также впрочем как и остальные части российской истории, а с момента построения демократии 90-х годов, вообще исчезла из учебников.
Чем больше я читаю по-английски и по-русcки, тем убежденнее я становлюсь в том, что вообще отношение советских и пост-советских российских историков на этот вопрос, застряло на кратком курсе Истории ВКПб под редакцией И.В. Сталина, в котором даже демонстрацию в 40 тысяч женщин исключили из краткого курса. Пронаблюдайте как подается хроника в учебниках..
18 февраля 1917 года началась забастовка путиловских рабочих в Петрограде. 22 февраля бастовали рабочие большинства крупных предприятий. В Международный женский день работницы, 23 февраля (8марта) по призыву Петроградского комитета большевиков вышли на улицы демонстрировать против голода, войны, царизма Демонстрацию работниц поддержали рабочие общим забастовочным выступлением по Петрограду. Политическая стачка начала перерастать в общую политическую демонстрацию против царского строя 24 февраля (9 марта) демонстрация возобнавляется с большей силой. Бастовало уже около 200 тысяч рабочих... (История Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Краткий курс. Под редакцией комиссии ЦК ВКП/б/. Одобрен ЦК ВКП/б/ю1938 год. ОГИЗ 1945, стр. 168.).
Либо еще более лаконичное обрезание истории из учебника, по которому учатся наши дети сегодня :
"Россия в 1917 году. Политическое развитие. 23 февраля (8 марта) Международный женский день. Массовые демонстрации в Петрограде с требованием обеспечения населения продовольствием. Фактическое начало революции."(А.А.Данилов. Справочник школьника:История России. XX век. Москва: Издательство "Дрофа", 1998 г. стр.81.тираж 8 000 экз.)
Хрестоматия по истории России, XX век: Пособие для учащихся 9 классов общеобразовательных учреждений. Составитель А.А. Данилов, Л.Г.Косулина. - М. Просвещение, 1999. - 223 с. , в основном приводит документы, свидетельствующие об активности партии большевиков и их оппозиция Временному Правительству. Никаких документов о деятельности других общественно-политических сил там не приводится.
А теперь вы понимаете, что и следующие поколения III тысячелетия ничего знать о существовавшем когда-то и зачем-то женском движении узнать не смогут. Они будут находиться в неведении о том, какие цели были достигнуты и от каких проблем российские женщин были освобождены столетие назад благодаря этим усилиям. Таким образом гендерная историческая безграмотность формируется на деньги налогоплательщиков посредством государственной системы среднего образования и аккуратно "исключает" все вопросы об истории гендерного неравенства в стране. Впрочем, эта глобальная проблема системы российской системы образования, тянется с советских времен. Образовательный сексизм, как показывают исследования, начинается еще с букваря.
Я привела этот очевидный пример фальсификации сначала большевистским дискурсом гендерной истории суфражизма, а потом исключением этой истории вообще, как типичный пример для всей гендерной истории российских женщин в советское время, а теперь в пост-советской российской демократии. Представление феминисткой реконструкции советского опыта эмансипации, уже проведенно моими коллегами, и чтобы с ним ознакомиться даже не надо ходить в библиотеку достаточно загрузиться в Интернет на сервер Женского Инновационного фонда Восток -Запад http://www.owl.ru, на котором создан путеводитель и по истории российского современного женского движения, либо на сайт Московского центра гендерных исследований http:/www. gender.ru по современным гендерным исследованиям. Хотя в нашей ситуации дело не в возможностях, а в потребностях. Даже Интернет не сможет решить проблемы нашего самосознания.
III тысячелетие - женщинам!
Хотя, как я писала выше, если древние и современные правовые системы последние 6 тысяч лет дискриминировали женский пол, женщины получили легальное высвобождение из власти отцов и мужей и наделение равными правами с мужчинами-гражданами, не более все 100 лет назад, следует отметить, что это была все же не очень большая часть всемирной истории., были в истории Земли целые цивилизации за 2.5 миллионную историю человечества, и небольшая часть эгалитарных культур существует и сегодня, когда признак пола не был ни привилегией, ни наказанием, ни проблемой ни для одного из полов.
В начале перестройки Ольга Воронина обратила мое внимание на сам феномен "столь негативного отношения к самой идее эмансипации" и было как-то грустно жить во времена "пост-социалистического патриархатного ренесанса" как это назвала Анастасия Посадская, и как-то стало чуть легче, когда несколько лет назад социологи Елена Здравомыслова и Анна Темкина поставили неутешительный гендерный диагноз российской реальности как "квазиэгалитарная политика, квазиэгалитарная практика жизни, патриархатное сознание". Поэтому несмотря на то, что явно и точно, что Третье тысячелетие будет идти под знаком расширения социальной и гендерной свободы личности, но что касается нашей страны, то это еще неизвестно. Мне не нравятся мизогинисты и мне кажется, что это как-то мелко вместо прояснения гендерной истории спуститься на прокурорский уровень "Кто виноват?". Я думаю, что более стратегически - способствовать становлению культуры терпимого отношения к любым социальным различиям и для нас в России, а это значит в первую очередь - проводить раскопки, культурные раскопки, нашей цивилизации и российской истории таким образом, чтобы женское не означало слабость, подчиненность, а мужское - власть и подавление. В России это делает женское движение.
11 Кб, 200x200>>32393
Но почему-то считается всеми, что российские женщины получили право голоса от большевиков и Октябрьской социалистической революции, хотя это произошло в сентябре 1917 года при публикации Временным Правительством Положения о выборах в учредительное собрание. Неудивительно, что эта гендерная история, сначала была интерпретирована в интересах большевиков, также впрочем как и остальные части российской истории, а с момента построения демократии 90-х годов, вообще исчезла из учебников.
Чем больше я читаю по-английски и по-русcки, тем убежденнее я становлюсь в том, что вообще отношение советских и пост-советских российских историков на этот вопрос, застряло на кратком курсе Истории ВКПб под редакцией И.В. Сталина, в котором даже демонстрацию в 40 тысяч женщин исключили из краткого курса. Пронаблюдайте как подается хроника в учебниках..
18 февраля 1917 года началась забастовка путиловских рабочих в Петрограде. 22 февраля бастовали рабочие большинства крупных предприятий. В Международный женский день работницы, 23 февраля (8марта) по призыву Петроградского комитета большевиков вышли на улицы демонстрировать против голода, войны, царизма Демонстрацию работниц поддержали рабочие общим забастовочным выступлением по Петрограду. Политическая стачка начала перерастать в общую политическую демонстрацию против царского строя 24 февраля (9 марта) демонстрация возобнавляется с большей силой. Бастовало уже около 200 тысяч рабочих... (История Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Краткий курс. Под редакцией комиссии ЦК ВКП/б/. Одобрен ЦК ВКП/б/ю1938 год. ОГИЗ 1945, стр. 168.).
Либо еще более лаконичное обрезание истории из учебника, по которому учатся наши дети сегодня :
"Россия в 1917 году. Политическое развитие. 23 февраля (8 марта) Международный женский день. Массовые демонстрации в Петрограде с требованием обеспечения населения продовольствием. Фактическое начало революции."(А.А.Данилов. Справочник школьника:История России. XX век. Москва: Издательство "Дрофа", 1998 г. стр.81.тираж 8 000 экз.)
Хрестоматия по истории России, XX век: Пособие для учащихся 9 классов общеобразовательных учреждений. Составитель А.А. Данилов, Л.Г.Косулина. - М. Просвещение, 1999. - 223 с. , в основном приводит документы, свидетельствующие об активности партии большевиков и их оппозиция Временному Правительству. Никаких документов о деятельности других общественно-политических сил там не приводится.
А теперь вы понимаете, что и следующие поколения III тысячелетия ничего знать о существовавшем когда-то и зачем-то женском движении узнать не смогут. Они будут находиться в неведении о том, какие цели были достигнуты и от каких проблем российские женщин были освобождены столетие назад благодаря этим усилиям. Таким образом гендерная историческая безграмотность формируется на деньги налогоплательщиков посредством государственной системы среднего образования и аккуратно "исключает" все вопросы об истории гендерного неравенства в стране. Впрочем, эта глобальная проблема системы российской системы образования, тянется с советских времен. Образовательный сексизм, как показывают исследования, начинается еще с букваря.
Я привела этот очевидный пример фальсификации сначала большевистским дискурсом гендерной истории суфражизма, а потом исключением этой истории вообще, как типичный пример для всей гендерной истории российских женщин в советское время, а теперь в пост-советской российской демократии. Представление феминисткой реконструкции советского опыта эмансипации, уже проведенно моими коллегами, и чтобы с ним ознакомиться даже не надо ходить в библиотеку достаточно загрузиться в Интернет на сервер Женского Инновационного фонда Восток -Запад http://www.owl.ru, на котором создан путеводитель и по истории российского современного женского движения, либо на сайт Московского центра гендерных исследований http:/www. gender.ru по современным гендерным исследованиям. Хотя в нашей ситуации дело не в возможностях, а в потребностях. Даже Интернет не сможет решить проблемы нашего самосознания.
III тысячелетие - женщинам!
Хотя, как я писала выше, если древние и современные правовые системы последние 6 тысяч лет дискриминировали женский пол, женщины получили легальное высвобождение из власти отцов и мужей и наделение равными правами с мужчинами-гражданами, не более все 100 лет назад, следует отметить, что это была все же не очень большая часть всемирной истории., были в истории Земли целые цивилизации за 2.5 миллионную историю человечества, и небольшая часть эгалитарных культур существует и сегодня, когда признак пола не был ни привилегией, ни наказанием, ни проблемой ни для одного из полов.
В начале перестройки Ольга Воронина обратила мое внимание на сам феномен "столь негативного отношения к самой идее эмансипации" и было как-то грустно жить во времена "пост-социалистического патриархатного ренесанса" как это назвала Анастасия Посадская, и как-то стало чуть легче, когда несколько лет назад социологи Елена Здравомыслова и Анна Темкина поставили неутешительный гендерный диагноз российской реальности как "квазиэгалитарная политика, квазиэгалитарная практика жизни, патриархатное сознание". Поэтому несмотря на то, что явно и точно, что Третье тысячелетие будет идти под знаком расширения социальной и гендерной свободы личности, но что касается нашей страны, то это еще неизвестно. Мне не нравятся мизогинисты и мне кажется, что это как-то мелко вместо прояснения гендерной истории спуститься на прокурорский уровень "Кто виноват?". Я думаю, что более стратегически - способствовать становлению культуры терпимого отношения к любым социальным различиям и для нас в России, а это значит в первую очередь - проводить раскопки, культурные раскопки, нашей цивилизации и российской истории таким образом, чтобы женское не означало слабость, подчиненность, а мужское - власть и подавление. В России это делает женское движение.
Но почему-то считается всеми, что российские женщины получили право голоса от большевиков и Октябрьской социалистической революции, хотя это произошло в сентябре 1917 года при публикации Временным Правительством Положения о выборах в учредительное собрание. Неудивительно, что эта гендерная история, сначала была интерпретирована в интересах большевиков, также впрочем как и остальные части российской истории, а с момента построения демократии 90-х годов, вообще исчезла из учебников.
Чем больше я читаю по-английски и по-русcки, тем убежденнее я становлюсь в том, что вообще отношение советских и пост-советских российских историков на этот вопрос, застряло на кратком курсе Истории ВКПб под редакцией И.В. Сталина, в котором даже демонстрацию в 40 тысяч женщин исключили из краткого курса. Пронаблюдайте как подается хроника в учебниках..
18 февраля 1917 года началась забастовка путиловских рабочих в Петрограде. 22 февраля бастовали рабочие большинства крупных предприятий. В Международный женский день работницы, 23 февраля (8марта) по призыву Петроградского комитета большевиков вышли на улицы демонстрировать против голода, войны, царизма Демонстрацию работниц поддержали рабочие общим забастовочным выступлением по Петрограду. Политическая стачка начала перерастать в общую политическую демонстрацию против царского строя 24 февраля (9 марта) демонстрация возобнавляется с большей силой. Бастовало уже около 200 тысяч рабочих... (История Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Краткий курс. Под редакцией комиссии ЦК ВКП/б/. Одобрен ЦК ВКП/б/ю1938 год. ОГИЗ 1945, стр. 168.).
Либо еще более лаконичное обрезание истории из учебника, по которому учатся наши дети сегодня :
"Россия в 1917 году. Политическое развитие. 23 февраля (8 марта) Международный женский день. Массовые демонстрации в Петрограде с требованием обеспечения населения продовольствием. Фактическое начало революции."(А.А.Данилов. Справочник школьника:История России. XX век. Москва: Издательство "Дрофа", 1998 г. стр.81.тираж 8 000 экз.)
Хрестоматия по истории России, XX век: Пособие для учащихся 9 классов общеобразовательных учреждений. Составитель А.А. Данилов, Л.Г.Косулина. - М. Просвещение, 1999. - 223 с. , в основном приводит документы, свидетельствующие об активности партии большевиков и их оппозиция Временному Правительству. Никаких документов о деятельности других общественно-политических сил там не приводится.
А теперь вы понимаете, что и следующие поколения III тысячелетия ничего знать о существовавшем когда-то и зачем-то женском движении узнать не смогут. Они будут находиться в неведении о том, какие цели были достигнуты и от каких проблем российские женщин были освобождены столетие назад благодаря этим усилиям. Таким образом гендерная историческая безграмотность формируется на деньги налогоплательщиков посредством государственной системы среднего образования и аккуратно "исключает" все вопросы об истории гендерного неравенства в стране. Впрочем, эта глобальная проблема системы российской системы образования, тянется с советских времен. Образовательный сексизм, как показывают исследования, начинается еще с букваря.
Я привела этот очевидный пример фальсификации сначала большевистским дискурсом гендерной истории суфражизма, а потом исключением этой истории вообще, как типичный пример для всей гендерной истории российских женщин в советское время, а теперь в пост-советской российской демократии. Представление феминисткой реконструкции советского опыта эмансипации, уже проведенно моими коллегами, и чтобы с ним ознакомиться даже не надо ходить в библиотеку достаточно загрузиться в Интернет на сервер Женского Инновационного фонда Восток -Запад http://www.owl.ru, на котором создан путеводитель и по истории российского современного женского движения, либо на сайт Московского центра гендерных исследований http:/www. gender.ru по современным гендерным исследованиям. Хотя в нашей ситуации дело не в возможностях, а в потребностях. Даже Интернет не сможет решить проблемы нашего самосознания.
III тысячелетие - женщинам!
Хотя, как я писала выше, если древние и современные правовые системы последние 6 тысяч лет дискриминировали женский пол, женщины получили легальное высвобождение из власти отцов и мужей и наделение равными правами с мужчинами-гражданами, не более все 100 лет назад, следует отметить, что это была все же не очень большая часть всемирной истории., были в истории Земли целые цивилизации за 2.5 миллионную историю человечества, и небольшая часть эгалитарных культур существует и сегодня, когда признак пола не был ни привилегией, ни наказанием, ни проблемой ни для одного из полов.
В начале перестройки Ольга Воронина обратила мое внимание на сам феномен "столь негативного отношения к самой идее эмансипации" и было как-то грустно жить во времена "пост-социалистического патриархатного ренесанса" как это назвала Анастасия Посадская, и как-то стало чуть легче, когда несколько лет назад социологи Елена Здравомыслова и Анна Темкина поставили неутешительный гендерный диагноз российской реальности как "квазиэгалитарная политика, квазиэгалитарная практика жизни, патриархатное сознание". Поэтому несмотря на то, что явно и точно, что Третье тысячелетие будет идти под знаком расширения социальной и гендерной свободы личности, но что касается нашей страны, то это еще неизвестно. Мне не нравятся мизогинисты и мне кажется, что это как-то мелко вместо прояснения гендерной истории спуститься на прокурорский уровень "Кто виноват?". Я думаю, что более стратегически - способствовать становлению культуры терпимого отношения к любым социальным различиям и для нас в России, а это значит в первую очередь - проводить раскопки, культурные раскопки, нашей цивилизации и российской истории таким образом, чтобы женское не означало слабость, подчиненность, а мужское - власть и подавление. В России это делает женское движение.
>>32394
Ахуеть! Мою картинку (стоп скроллинг), слепленную еще году так в 2011 для треда о осознанных снах на нульче, юзают в фем-разделе харкача спустя столько лет. А еще смешнее, что поиск по пикче показывает, что ее кто-то сохранил, а потом перекатился на тиреч и юзал. Вот это след, ахуеть. Словно школьного товарища на улице встретить, возвращаясь с работы.
Ахуеть! Мою картинку (стоп скроллинг), слепленную еще году так в 2011 для треда о осознанных снах на нульче, юзают в фем-разделе харкача спустя столько лет. А еще смешнее, что поиск по пикче показывает, что ее кто-то сохранил, а потом перекатился на тиреч и юзал. Вот это след, ахуеть. Словно школьного товарища на улице встретить, возвращаясь с работы.
>>32548
В политаче твою картинку тоже юзали.
В политаче твою картинку тоже юзали.
Нам, женщинам, нужно научиться изолироваться от мужской системы сексуального уродства.
Порно, жестокость, изнасилования, обрезания, проникновения - всё это мужское дрочево, грубое, бессмысленное, лишённое человеческого, эмпатийного, мирного.
Мужчина - существо биологическое. Он не может кончить и не выбросить спермы. Всё в нём завязано на продолжении рода.
Женщинам же природа даровала возможность заниматься именно сексом, а не дрочкой, сексом, который будет полон удовольствия, общения и радости, который не приносит столько болезней и нежелательных беременностей.
Проникновения, проникновения, больше проникновений, больше отверстий, больше болезненности, больше унижений и доминирования, ебля с животными, прочие извращения - всё это протухшая патриархатная система биологических уродов.
Порно, жестокость, изнасилования, обрезания, проникновения - всё это мужское дрочево, грубое, бессмысленное, лишённое человеческого, эмпатийного, мирного.
Мужчина - существо биологическое. Он не может кончить и не выбросить спермы. Всё в нём завязано на продолжении рода.
Женщинам же природа даровала возможность заниматься именно сексом, а не дрочкой, сексом, который будет полон удовольствия, общения и радости, который не приносит столько болезней и нежелательных беременностей.
Проникновения, проникновения, больше проникновений, больше отверстий, больше болезненности, больше унижений и доминирования, ебля с животными, прочие извращения - всё это протухшая патриархатная система биологических уродов.
59 Кб, 600x804Представьте, что вы живете в мире, где женщины обязаны курить. Так положено. Настоящая Женщина должна быть с сигаретой, ну, или, по крайней мере, с чупа-чупсом в руках.
И вот вы курите с 12-14 лет, ваша мать курит и курила всю жизнь, ваша бабушка.. И для вас это что-то само собой разумеющееся.
Вы открываете модный женский журнал, и видите там новую коллекцию сигарет, видите женщин-моделей, демонстративно затягивающихся едким дымком. Вы перелистываете страницу, и просматриваете сигареты от Армани, Версаче (которые, разумеется, стоят как ебаный списанный Боинг). Заголовок: «Тренд этой осени: Донской табак снова в моде». Под звездочкой мелким шрифтом написан комментарий «Приобретайте в магазинах сети Хрен-Сейл с 20 по 31 мая со скидкой 20%» и ценник на 530 €.
В кино, в телевизерах и прочих интернетах все (за редким исключением) женщины ходят или изображены с сигаретами в руках/зубах. Подруги обсуждают магазины, в которых можно найти красивенькие, не слишком воняющие и недорогие сигареты. Некоторые хвастаются сигаретами, папиросами и сигарами, купленными за границей, а остальные вздыхают «Ну конечно, у нас такое, небось, не найдешь, а если найдешь, то втридорога. Умеют же в Забугории сигареты делать, не то что в нашей ссаной стране».
В передачах типа «модный приговор» активно обсуждается, как из «мышки» сделать ах-ах женщину при помощи вставляния ей в рот тлеющей палочки. Существуют даже платные курсы по обучению эстетическому курению, как красиво затягиваться, с каким выражением лица выдыхать, как правильно складывать губы трубочкой, чтобы очаровать Его.
Но вы, вроде, знаете, что курить вредно, однако ж все почему-то курят, и ничего. Вы заходите на форум больных с легочными заболеваниями, а там женщины делятся опытом, как они восстанавливались после болезни, преодолели ее и вообще сделали все, чтобы продолжить курить. А мужчины восторженно хлопают хуями в ладоши и пишут «вот это я понимаю, Настоящая Женщина!».
Женщины, имеющие проблемы со здоровьем, активно обсуждают возможность покупки менее вредных сигарет, например электронных, которые, в 99 случаях из 100 стоят намного дороже обычных. Особо отважные даже хотят перейти на бессахарные чупа-чупсы, но им быстренько объясняют, что это некомильфо и ваще не труъ, т.к. сигареты формируют правильное красивое дыхание, а с чупа-чупсом будешь чавкать как мужЫк.
Феминистки загоняют ратуют за отказ от сигарет и возможность свободного выбора для женщин, развешивают на своих злых сайтах страшные картинки о вреде курения, пишут жутчайшие по своему содержанию тексты. А им отвечают: «я курю исключительно для себя, потому что это красиво!», «вы что, хотите запретить мне курить? Ну охуенчик. Такой дабл-байнд: в обычной жизни нам мужуки постоянно что-то запрещают, а тут феминиздки», «А может мне еще и не мыться? И вообще перестать за собой следить?», «А вот у меня есть подруга, которой очень даже нравится курить. Нет, правда, у нее легкие уже настолько привыкли, что без сигарет она себя чувствует неудобно. Она даже бегает с сигаретой, и никакой отдышки у нее нет»…
…И вот вы внезапно решили отказаться от сигарет от слова совсем. Не важно, по какой причине. Вы кашляете, у вас тромбофлебит, или вам просто неудобно и противно. Но вам же надо выглядеть эстетично (попробуй-ка не выглядеть), поэтому вы хотите купить эстетичный чупа-чупс. Вы приходите в магазин, и что же вы там видите? А нету там чупа-чупсов! Тока сигареты. А если и есть, то либо чересчур дорогие (вам такое удовольствие не по карману), либо «страшненькие», с которыми вы в офис-то прийти и не сможете. Как же можно с таким куском говна на палочке ходить в деловом костюме?! Стыдно-стыдно, девочки. Да и кто вас на работу пустит в таком виде. И вы покупаете чупа-чупс «на каждый день», а невъебенные сигареты – «на выход». Вы выслушиваете over9000 гнусных комментариев по поводу вашего внешнего вида: «ну что ты за баба такая, без сигареты», «настоящая, истинная женственность – в сигаретах, эх ты..», «это же некрасиво!», «ой, а мне так нравилось, когда ты курила, ты выглядела так женственно», «как мужик», «стремная» и т.д. и снова затягиваетесь ненавистной вонючкой…
И вот вы курите с 12-14 лет, ваша мать курит и курила всю жизнь, ваша бабушка.. И для вас это что-то само собой разумеющееся.
Вы открываете модный женский журнал, и видите там новую коллекцию сигарет, видите женщин-моделей, демонстративно затягивающихся едким дымком. Вы перелистываете страницу, и просматриваете сигареты от Армани, Версаче (которые, разумеется, стоят как ебаный списанный Боинг). Заголовок: «Тренд этой осени: Донской табак снова в моде». Под звездочкой мелким шрифтом написан комментарий «Приобретайте в магазинах сети Хрен-Сейл с 20 по 31 мая со скидкой 20%» и ценник на 530 €.
В кино, в телевизерах и прочих интернетах все (за редким исключением) женщины ходят или изображены с сигаретами в руках/зубах. Подруги обсуждают магазины, в которых можно найти красивенькие, не слишком воняющие и недорогие сигареты. Некоторые хвастаются сигаретами, папиросами и сигарами, купленными за границей, а остальные вздыхают «Ну конечно, у нас такое, небось, не найдешь, а если найдешь, то втридорога. Умеют же в Забугории сигареты делать, не то что в нашей ссаной стране».
В передачах типа «модный приговор» активно обсуждается, как из «мышки» сделать ах-ах женщину при помощи вставляния ей в рот тлеющей палочки. Существуют даже платные курсы по обучению эстетическому курению, как красиво затягиваться, с каким выражением лица выдыхать, как правильно складывать губы трубочкой, чтобы очаровать Его.
Но вы, вроде, знаете, что курить вредно, однако ж все почему-то курят, и ничего. Вы заходите на форум больных с легочными заболеваниями, а там женщины делятся опытом, как они восстанавливались после болезни, преодолели ее и вообще сделали все, чтобы продолжить курить. А мужчины восторженно хлопают хуями в ладоши и пишут «вот это я понимаю, Настоящая Женщина!».
Женщины, имеющие проблемы со здоровьем, активно обсуждают возможность покупки менее вредных сигарет, например электронных, которые, в 99 случаях из 100 стоят намного дороже обычных. Особо отважные даже хотят перейти на бессахарные чупа-чупсы, но им быстренько объясняют, что это некомильфо и ваще не труъ, т.к. сигареты формируют правильное красивое дыхание, а с чупа-чупсом будешь чавкать как мужЫк.
Феминистки загоняют ратуют за отказ от сигарет и возможность свободного выбора для женщин, развешивают на своих злых сайтах страшные картинки о вреде курения, пишут жутчайшие по своему содержанию тексты. А им отвечают: «я курю исключительно для себя, потому что это красиво!», «вы что, хотите запретить мне курить? Ну охуенчик. Такой дабл-байнд: в обычной жизни нам мужуки постоянно что-то запрещают, а тут феминиздки», «А может мне еще и не мыться? И вообще перестать за собой следить?», «А вот у меня есть подруга, которой очень даже нравится курить. Нет, правда, у нее легкие уже настолько привыкли, что без сигарет она себя чувствует неудобно. Она даже бегает с сигаретой, и никакой отдышки у нее нет»…
…И вот вы внезапно решили отказаться от сигарет от слова совсем. Не важно, по какой причине. Вы кашляете, у вас тромбофлебит, или вам просто неудобно и противно. Но вам же надо выглядеть эстетично (попробуй-ка не выглядеть), поэтому вы хотите купить эстетичный чупа-чупс. Вы приходите в магазин, и что же вы там видите? А нету там чупа-чупсов! Тока сигареты. А если и есть, то либо чересчур дорогие (вам такое удовольствие не по карману), либо «страшненькие», с которыми вы в офис-то прийти и не сможете. Как же можно с таким куском говна на палочке ходить в деловом костюме?! Стыдно-стыдно, девочки. Да и кто вас на работу пустит в таком виде. И вы покупаете чупа-чупс «на каждый день», а невъебенные сигареты – «на выход». Вы выслушиваете over9000 гнусных комментариев по поводу вашего внешнего вида: «ну что ты за баба такая, без сигареты», «настоящая, истинная женственность – в сигаретах, эх ты..», «это же некрасиво!», «ой, а мне так нравилось, когда ты курила, ты выглядела так женственно», «как мужик», «стремная» и т.д. и снова затягиваетесь ненавистной вонючкой…
59 Кб, 600x804Представьте, что вы живете в мире, где женщины обязаны курить. Так положено. Настоящая Женщина должна быть с сигаретой, ну, или, по крайней мере, с чупа-чупсом в руках.
И вот вы курите с 12-14 лет, ваша мать курит и курила всю жизнь, ваша бабушка.. И для вас это что-то само собой разумеющееся.
Вы открываете модный женский журнал, и видите там новую коллекцию сигарет, видите женщин-моделей, демонстративно затягивающихся едким дымком. Вы перелистываете страницу, и просматриваете сигареты от Армани, Версаче (которые, разумеется, стоят как ебаный списанный Боинг). Заголовок: «Тренд этой осени: Донской табак снова в моде». Под звездочкой мелким шрифтом написан комментарий «Приобретайте в магазинах сети Хрен-Сейл с 20 по 31 мая со скидкой 20%» и ценник на 530 €.
В кино, в телевизерах и прочих интернетах все (за редким исключением) женщины ходят или изображены с сигаретами в руках/зубах. Подруги обсуждают магазины, в которых можно найти красивенькие, не слишком воняющие и недорогие сигареты. Некоторые хвастаются сигаретами, папиросами и сигарами, купленными за границей, а остальные вздыхают «Ну конечно, у нас такое, небось, не найдешь, а если найдешь, то втридорога. Умеют же в Забугории сигареты делать, не то что в нашей ссаной стране».
В передачах типа «модный приговор» активно обсуждается, как из «мышки» сделать ах-ах женщину при помощи вставляния ей в рот тлеющей палочки. Существуют даже платные курсы по обучению эстетическому курению, как красиво затягиваться, с каким выражением лица выдыхать, как правильно складывать губы трубочкой, чтобы очаровать Его.
Но вы, вроде, знаете, что курить вредно, однако ж все почему-то курят, и ничего. Вы заходите на форум больных с легочными заболеваниями, а там женщины делятся опытом, как они восстанавливались после болезни, преодолели ее и вообще сделали все, чтобы продолжить курить. А мужчины восторженно хлопают хуями в ладоши и пишут «вот это я понимаю, Настоящая Женщина!».
Женщины, имеющие проблемы со здоровьем, активно обсуждают возможность покупки менее вредных сигарет, например электронных, которые, в 99 случаях из 100 стоят намного дороже обычных. Особо отважные даже хотят перейти на бессахарные чупа-чупсы, но им быстренько объясняют, что это некомильфо и ваще не труъ, т.к. сигареты формируют правильное красивое дыхание, а с чупа-чупсом будешь чавкать как мужЫк.
Феминистки загоняют ратуют за отказ от сигарет и возможность свободного выбора для женщин, развешивают на своих злых сайтах страшные картинки о вреде курения, пишут жутчайшие по своему содержанию тексты. А им отвечают: «я курю исключительно для себя, потому что это красиво!», «вы что, хотите запретить мне курить? Ну охуенчик. Такой дабл-байнд: в обычной жизни нам мужуки постоянно что-то запрещают, а тут феминиздки», «А может мне еще и не мыться? И вообще перестать за собой следить?», «А вот у меня есть подруга, которой очень даже нравится курить. Нет, правда, у нее легкие уже настолько привыкли, что без сигарет она себя чувствует неудобно. Она даже бегает с сигаретой, и никакой отдышки у нее нет»…
…И вот вы внезапно решили отказаться от сигарет от слова совсем. Не важно, по какой причине. Вы кашляете, у вас тромбофлебит, или вам просто неудобно и противно. Но вам же надо выглядеть эстетично (попробуй-ка не выглядеть), поэтому вы хотите купить эстетичный чупа-чупс. Вы приходите в магазин, и что же вы там видите? А нету там чупа-чупсов! Тока сигареты. А если и есть, то либо чересчур дорогие (вам такое удовольствие не по карману), либо «страшненькие», с которыми вы в офис-то прийти и не сможете. Как же можно с таким куском говна на палочке ходить в деловом костюме?! Стыдно-стыдно, девочки. Да и кто вас на работу пустит в таком виде. И вы покупаете чупа-чупс «на каждый день», а невъебенные сигареты – «на выход». Вы выслушиваете over9000 гнусных комментариев по поводу вашего внешнего вида: «ну что ты за баба такая, без сигареты», «настоящая, истинная женственность – в сигаретах, эх ты..», «это же некрасиво!», «ой, а мне так нравилось, когда ты курила, ты выглядела так женственно», «как мужик», «стремная» и т.д. и снова затягиваетесь ненавистной вонючкой…
И вот вы курите с 12-14 лет, ваша мать курит и курила всю жизнь, ваша бабушка.. И для вас это что-то само собой разумеющееся.
Вы открываете модный женский журнал, и видите там новую коллекцию сигарет, видите женщин-моделей, демонстративно затягивающихся едким дымком. Вы перелистываете страницу, и просматриваете сигареты от Армани, Версаче (которые, разумеется, стоят как ебаный списанный Боинг). Заголовок: «Тренд этой осени: Донской табак снова в моде». Под звездочкой мелким шрифтом написан комментарий «Приобретайте в магазинах сети Хрен-Сейл с 20 по 31 мая со скидкой 20%» и ценник на 530 €.
В кино, в телевизерах и прочих интернетах все (за редким исключением) женщины ходят или изображены с сигаретами в руках/зубах. Подруги обсуждают магазины, в которых можно найти красивенькие, не слишком воняющие и недорогие сигареты. Некоторые хвастаются сигаретами, папиросами и сигарами, купленными за границей, а остальные вздыхают «Ну конечно, у нас такое, небось, не найдешь, а если найдешь, то втридорога. Умеют же в Забугории сигареты делать, не то что в нашей ссаной стране».
В передачах типа «модный приговор» активно обсуждается, как из «мышки» сделать ах-ах женщину при помощи вставляния ей в рот тлеющей палочки. Существуют даже платные курсы по обучению эстетическому курению, как красиво затягиваться, с каким выражением лица выдыхать, как правильно складывать губы трубочкой, чтобы очаровать Его.
Но вы, вроде, знаете, что курить вредно, однако ж все почему-то курят, и ничего. Вы заходите на форум больных с легочными заболеваниями, а там женщины делятся опытом, как они восстанавливались после болезни, преодолели ее и вообще сделали все, чтобы продолжить курить. А мужчины восторженно хлопают хуями в ладоши и пишут «вот это я понимаю, Настоящая Женщина!».
Женщины, имеющие проблемы со здоровьем, активно обсуждают возможность покупки менее вредных сигарет, например электронных, которые, в 99 случаях из 100 стоят намного дороже обычных. Особо отважные даже хотят перейти на бессахарные чупа-чупсы, но им быстренько объясняют, что это некомильфо и ваще не труъ, т.к. сигареты формируют правильное красивое дыхание, а с чупа-чупсом будешь чавкать как мужЫк.
Феминистки загоняют ратуют за отказ от сигарет и возможность свободного выбора для женщин, развешивают на своих злых сайтах страшные картинки о вреде курения, пишут жутчайшие по своему содержанию тексты. А им отвечают: «я курю исключительно для себя, потому что это красиво!», «вы что, хотите запретить мне курить? Ну охуенчик. Такой дабл-байнд: в обычной жизни нам мужуки постоянно что-то запрещают, а тут феминиздки», «А может мне еще и не мыться? И вообще перестать за собой следить?», «А вот у меня есть подруга, которой очень даже нравится курить. Нет, правда, у нее легкие уже настолько привыкли, что без сигарет она себя чувствует неудобно. Она даже бегает с сигаретой, и никакой отдышки у нее нет»…
…И вот вы внезапно решили отказаться от сигарет от слова совсем. Не важно, по какой причине. Вы кашляете, у вас тромбофлебит, или вам просто неудобно и противно. Но вам же надо выглядеть эстетично (попробуй-ка не выглядеть), поэтому вы хотите купить эстетичный чупа-чупс. Вы приходите в магазин, и что же вы там видите? А нету там чупа-чупсов! Тока сигареты. А если и есть, то либо чересчур дорогие (вам такое удовольствие не по карману), либо «страшненькие», с которыми вы в офис-то прийти и не сможете. Как же можно с таким куском говна на палочке ходить в деловом костюме?! Стыдно-стыдно, девочки. Да и кто вас на работу пустит в таком виде. И вы покупаете чупа-чупс «на каждый день», а невъебенные сигареты – «на выход». Вы выслушиваете over9000 гнусных комментариев по поводу вашего внешнего вида: «ну что ты за баба такая, без сигареты», «настоящая, истинная женственность – в сигаретах, эх ты..», «это же некрасиво!», «ой, а мне так нравилось, когда ты курила, ты выглядела так женственно», «как мужик», «стремная» и т.д. и снова затягиваетесь ненавистной вонючкой…
64 Кб, 481x600"В автобус вошли четыре творения природы, одно из них сказало в трубку: "Петька - классное творение природы! С такой личностью я пошла бы в горы". Трое других синхронно позвонили в скорую. Приехала бригада врачей, из которых двое врачей были женщины.
"У вас тоже несварение норм языка?" - строго спросил врач высшей категории, кандидат медицинских наук, доцент Мария Петрова. "Да, доктор. Прямо язык отваливается от норм" - ответил молодой человек Таня. "Вам еще повезло, молодой человек," - продолжил доктор Петрова, - "У других молодых людей вашего пола вообще не было права голоса. Радуйтесь тому, что дают, и молчите". Врачи пошли к машине, Петрова нёс вещи.
Озадаченный Таня остался стоять молча. "Ведь я - человек? - Разумеется! - Для людей моего пола выделен отдельный род: женский, так? - Да. - Почему же я, говоря о себе, как о человеке, не могу его использовать?" - мысли молодого человека Тани были бессвязны и постоянно натыкались на заклинания: "нормы языка", "радуйся праву голоса и молчи" и "кандидат, доцент, врач Петрова сказал..."
Наутро Таня слегла с температурой под сорок, чем очень встревожила свою мать, которая никогда не хотела быть ни "доцентом", ни "кандидатом", да и никаким другим "человеком", а была просто мамой, женой, хозяюшкой, и вероятно именно поэтому никогда не была вынуждена говорить о себе в "неположенном", мужском, роде и не понимала метаний своей дочери."
"У вас тоже несварение норм языка?" - строго спросил врач высшей категории, кандидат медицинских наук, доцент Мария Петрова. "Да, доктор. Прямо язык отваливается от норм" - ответил молодой человек Таня. "Вам еще повезло, молодой человек," - продолжил доктор Петрова, - "У других молодых людей вашего пола вообще не было права голоса. Радуйтесь тому, что дают, и молчите". Врачи пошли к машине, Петрова нёс вещи.
Озадаченный Таня остался стоять молча. "Ведь я - человек? - Разумеется! - Для людей моего пола выделен отдельный род: женский, так? - Да. - Почему же я, говоря о себе, как о человеке, не могу его использовать?" - мысли молодого человека Тани были бессвязны и постоянно натыкались на заклинания: "нормы языка", "радуйся праву голоса и молчи" и "кандидат, доцент, врач Петрова сказал..."
Наутро Таня слегла с температурой под сорок, чем очень встревожила свою мать, которая никогда не хотела быть ни "доцентом", ни "кандидатом", да и никаким другим "человеком", а была просто мамой, женой, хозяюшкой, и вероятно именно поэтому никогда не была вынуждена говорить о себе в "неположенном", мужском, роде и не понимала метаний своей дочери."
30 Кб, 518x658Поняла, за что не люблю все многочисленные вариации известной мудрости: "кто хочет, ищет способы, кто не хочет - причины", кухонную психологию в духе "раз не уходит, значит, ее все устраивает", анекдот про уточку и все прочее из этой же кассы. Хотя прекрасно знаю таких уточек, сама бываю и уточкой и лебедем попеременно и не могу отрицать, что на поиск причин нас действительно лучше всего вдохновляет вот это самое.
Но тут есть одна большая неправда. "Хотение" признается таковым только если ты готова отдать за это все, пожертвовать или рискнуть чем и кем угодно, идти к цели напролом, за всю жизнь не отклонившись в сторону ни на миллиметр. Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идет за них на бой. И всяких более или менее обыкновенных житейских ништяков, да что там ништяков - хотя бы отсутствия каких-то ежедневных пакостей - достоин лишь на тех же условиях. А поскольку таких сверхцелей у человека просто физически не может быть больше одной, как-то само собой получается, что всего остального он на самом деле не хочет и сам выбрал не иметь. А то ишь какая хитрая девочка - подавай ей сразу и дудочку, и кувшинчик!
Поэтому мы живем в мире зависимых домохозяек, которые сами хотят, чтобы над ними издевались мужья (проще терпеть побои и попреки, пока тебя худо-бедно кормят, чем забрать детей и уйти, устроиться на работу и снять квартиру), толстяков, которые сами не хотят похудеть (в Освенциме толстых не было!), людей с дефектами внешности, которые сами не хотят их исправлять, а вместо этого нарциссически требуют от общества подстраиваться под них и терпеть их уродство (лень дойти до дерматолога, ортодонта и пластического хирурга), бедных, которые просто не хотят больше работать и больше зарабатывать, женщин, которые сами хотят, чтобы их насиловали (не хотели бы - соблюдали бы элементарные правила безопасности), и так далее, и так далее. Это их личный выбор, говорят люди, которым самим такой выбор делать не пришлось и которые имеют то, чего другие "на самом деле не хотят", по более или менее разумной цене - во всяком случае, им ради этого не нужно устраивать из своей жизни Освенцим. А за личный выбор полагается нести ответственность. Поэтому лишний раз пнуть бедного или толстого - только ему же на пользу: глядишь, хоть под воздействием живительных пенделей он оторвет задницу от дивана, выйдет из зоны комфорта и сделает выбор более трудный, зато и более достойный.
Между тем в жизни между "устроиться на работу" и "снять квартиру" при самом идеальном, неправдоподобно благоприятном раскладе проходит минимум месяц, а чаще больше, и весь этот месяц или больше надо где-то жить и что-то есть. Ортодонт, если до него не лень дойти, объяснит девушке с зарплатой в двадцать тысяч, во что ей обойдется исправление прикуса: от двух до четырех лет в брекетах, от трехсот тысяч по деньгам, плюс четыре здоровых зуба. В смысле минус. (В менее серьезных случаях девушка с зарплатой в двадцать тысяч до ортодонта точно дойти "поленится".) "Больше работать" далеко не всегда означает "больше зарабатывать", "элементарные правила" вроде "не ходить по опасным районам" означают пожизненный домашний арест для женщины, которая в таком районе живет, и в конечном счете ни от чего не спасают, а в Освенциме не было не только толстых, но и здоровых.
И даже самый свободный выбор, когда за то, что ты выберешь остаться собой, тебя никто не убьет, не накажет, даже ругать не будет, тебе просто нужно будет смириться с тем, что тебя молчаливо не одобряют, что ты никому не нравишься... В сорок лет это просто, в двадцать выполнимо, в тринадцать временами даже желанно - а в три-четыре? Или в шесть-семь? Когда принятие и одобрение, осознание себя "хорошим" необходимы как воздух, и никому не нравиться - самый страшный приговор, фактически крах всей жизни? А ведь почти любой выбор, который ребенок, особенно если он уже хлебнул радостей социализации в детском коллективе (пусть в самом-самом лучшем коллективе, где "не таких", по крайней мере, не бьют и не травят), делает в этом возрасте, он делает под этим давлением. А последствия выбора иногда могут остаться с ним на всю жизнь.
В общем, гораздо чаще, чем "если она это выбрала, значит, ее это устраивает", в голову приходит "если она это выбрала, то какая же у нее была альтернатива!" Да, по всей вероятности, такая, что я бы на ее месте тоже, скорее всего, этот альтернативный путь не выбрала. И это еще не значит, что оставшийся для кого-то нормален и хорош и что этим свободным выбором человека можно и нужно попрекать. (Хотя сделала бы другой - попрекали бы и им тоже, с точно тем же успехом.) Человек в каком-то смысле "сам выбрал" лишний вес, хотя это совершенно пустая фраза, потому что мы на самом деле не знаем, из чего он выбирал. Но вот большую часть неприятностей, которые этот лишний вес для него несет, за него выбрали другие. Прикрываясь словами об ответственности за свои решения и остроумными анекдотами про уточек.
Но тут есть одна большая неправда. "Хотение" признается таковым только если ты готова отдать за это все, пожертвовать или рискнуть чем и кем угодно, идти к цели напролом, за всю жизнь не отклонившись в сторону ни на миллиметр. Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идет за них на бой. И всяких более или менее обыкновенных житейских ништяков, да что там ништяков - хотя бы отсутствия каких-то ежедневных пакостей - достоин лишь на тех же условиях. А поскольку таких сверхцелей у человека просто физически не может быть больше одной, как-то само собой получается, что всего остального он на самом деле не хочет и сам выбрал не иметь. А то ишь какая хитрая девочка - подавай ей сразу и дудочку, и кувшинчик!
Поэтому мы живем в мире зависимых домохозяек, которые сами хотят, чтобы над ними издевались мужья (проще терпеть побои и попреки, пока тебя худо-бедно кормят, чем забрать детей и уйти, устроиться на работу и снять квартиру), толстяков, которые сами не хотят похудеть (в Освенциме толстых не было!), людей с дефектами внешности, которые сами не хотят их исправлять, а вместо этого нарциссически требуют от общества подстраиваться под них и терпеть их уродство (лень дойти до дерматолога, ортодонта и пластического хирурга), бедных, которые просто не хотят больше работать и больше зарабатывать, женщин, которые сами хотят, чтобы их насиловали (не хотели бы - соблюдали бы элементарные правила безопасности), и так далее, и так далее. Это их личный выбор, говорят люди, которым самим такой выбор делать не пришлось и которые имеют то, чего другие "на самом деле не хотят", по более или менее разумной цене - во всяком случае, им ради этого не нужно устраивать из своей жизни Освенцим. А за личный выбор полагается нести ответственность. Поэтому лишний раз пнуть бедного или толстого - только ему же на пользу: глядишь, хоть под воздействием живительных пенделей он оторвет задницу от дивана, выйдет из зоны комфорта и сделает выбор более трудный, зато и более достойный.
Между тем в жизни между "устроиться на работу" и "снять квартиру" при самом идеальном, неправдоподобно благоприятном раскладе проходит минимум месяц, а чаще больше, и весь этот месяц или больше надо где-то жить и что-то есть. Ортодонт, если до него не лень дойти, объяснит девушке с зарплатой в двадцать тысяч, во что ей обойдется исправление прикуса: от двух до четырех лет в брекетах, от трехсот тысяч по деньгам, плюс четыре здоровых зуба. В смысле минус. (В менее серьезных случаях девушка с зарплатой в двадцать тысяч до ортодонта точно дойти "поленится".) "Больше работать" далеко не всегда означает "больше зарабатывать", "элементарные правила" вроде "не ходить по опасным районам" означают пожизненный домашний арест для женщины, которая в таком районе живет, и в конечном счете ни от чего не спасают, а в Освенциме не было не только толстых, но и здоровых.
И даже самый свободный выбор, когда за то, что ты выберешь остаться собой, тебя никто не убьет, не накажет, даже ругать не будет, тебе просто нужно будет смириться с тем, что тебя молчаливо не одобряют, что ты никому не нравишься... В сорок лет это просто, в двадцать выполнимо, в тринадцать временами даже желанно - а в три-четыре? Или в шесть-семь? Когда принятие и одобрение, осознание себя "хорошим" необходимы как воздух, и никому не нравиться - самый страшный приговор, фактически крах всей жизни? А ведь почти любой выбор, который ребенок, особенно если он уже хлебнул радостей социализации в детском коллективе (пусть в самом-самом лучшем коллективе, где "не таких", по крайней мере, не бьют и не травят), делает в этом возрасте, он делает под этим давлением. А последствия выбора иногда могут остаться с ним на всю жизнь.
В общем, гораздо чаще, чем "если она это выбрала, значит, ее это устраивает", в голову приходит "если она это выбрала, то какая же у нее была альтернатива!" Да, по всей вероятности, такая, что я бы на ее месте тоже, скорее всего, этот альтернативный путь не выбрала. И это еще не значит, что оставшийся для кого-то нормален и хорош и что этим свободным выбором человека можно и нужно попрекать. (Хотя сделала бы другой - попрекали бы и им тоже, с точно тем же успехом.) Человек в каком-то смысле "сам выбрал" лишний вес, хотя это совершенно пустая фраза, потому что мы на самом деле не знаем, из чего он выбирал. Но вот большую часть неприятностей, которые этот лишний вес для него несет, за него выбрали другие. Прикрываясь словами об ответственности за свои решения и остроумными анекдотами про уточек.
30 Кб, 518x658Поняла, за что не люблю все многочисленные вариации известной мудрости: "кто хочет, ищет способы, кто не хочет - причины", кухонную психологию в духе "раз не уходит, значит, ее все устраивает", анекдот про уточку и все прочее из этой же кассы. Хотя прекрасно знаю таких уточек, сама бываю и уточкой и лебедем попеременно и не могу отрицать, что на поиск причин нас действительно лучше всего вдохновляет вот это самое.
Но тут есть одна большая неправда. "Хотение" признается таковым только если ты готова отдать за это все, пожертвовать или рискнуть чем и кем угодно, идти к цели напролом, за всю жизнь не отклонившись в сторону ни на миллиметр. Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идет за них на бой. И всяких более или менее обыкновенных житейских ништяков, да что там ништяков - хотя бы отсутствия каких-то ежедневных пакостей - достоин лишь на тех же условиях. А поскольку таких сверхцелей у человека просто физически не может быть больше одной, как-то само собой получается, что всего остального он на самом деле не хочет и сам выбрал не иметь. А то ишь какая хитрая девочка - подавай ей сразу и дудочку, и кувшинчик!
Поэтому мы живем в мире зависимых домохозяек, которые сами хотят, чтобы над ними издевались мужья (проще терпеть побои и попреки, пока тебя худо-бедно кормят, чем забрать детей и уйти, устроиться на работу и снять квартиру), толстяков, которые сами не хотят похудеть (в Освенциме толстых не было!), людей с дефектами внешности, которые сами не хотят их исправлять, а вместо этого нарциссически требуют от общества подстраиваться под них и терпеть их уродство (лень дойти до дерматолога, ортодонта и пластического хирурга), бедных, которые просто не хотят больше работать и больше зарабатывать, женщин, которые сами хотят, чтобы их насиловали (не хотели бы - соблюдали бы элементарные правила безопасности), и так далее, и так далее. Это их личный выбор, говорят люди, которым самим такой выбор делать не пришлось и которые имеют то, чего другие "на самом деле не хотят", по более или менее разумной цене - во всяком случае, им ради этого не нужно устраивать из своей жизни Освенцим. А за личный выбор полагается нести ответственность. Поэтому лишний раз пнуть бедного или толстого - только ему же на пользу: глядишь, хоть под воздействием живительных пенделей он оторвет задницу от дивана, выйдет из зоны комфорта и сделает выбор более трудный, зато и более достойный.
Между тем в жизни между "устроиться на работу" и "снять квартиру" при самом идеальном, неправдоподобно благоприятном раскладе проходит минимум месяц, а чаще больше, и весь этот месяц или больше надо где-то жить и что-то есть. Ортодонт, если до него не лень дойти, объяснит девушке с зарплатой в двадцать тысяч, во что ей обойдется исправление прикуса: от двух до четырех лет в брекетах, от трехсот тысяч по деньгам, плюс четыре здоровых зуба. В смысле минус. (В менее серьезных случаях девушка с зарплатой в двадцать тысяч до ортодонта точно дойти "поленится".) "Больше работать" далеко не всегда означает "больше зарабатывать", "элементарные правила" вроде "не ходить по опасным районам" означают пожизненный домашний арест для женщины, которая в таком районе живет, и в конечном счете ни от чего не спасают, а в Освенциме не было не только толстых, но и здоровых.
И даже самый свободный выбор, когда за то, что ты выберешь остаться собой, тебя никто не убьет, не накажет, даже ругать не будет, тебе просто нужно будет смириться с тем, что тебя молчаливо не одобряют, что ты никому не нравишься... В сорок лет это просто, в двадцать выполнимо, в тринадцать временами даже желанно - а в три-четыре? Или в шесть-семь? Когда принятие и одобрение, осознание себя "хорошим" необходимы как воздух, и никому не нравиться - самый страшный приговор, фактически крах всей жизни? А ведь почти любой выбор, который ребенок, особенно если он уже хлебнул радостей социализации в детском коллективе (пусть в самом-самом лучшем коллективе, где "не таких", по крайней мере, не бьют и не травят), делает в этом возрасте, он делает под этим давлением. А последствия выбора иногда могут остаться с ним на всю жизнь.
В общем, гораздо чаще, чем "если она это выбрала, значит, ее это устраивает", в голову приходит "если она это выбрала, то какая же у нее была альтернатива!" Да, по всей вероятности, такая, что я бы на ее месте тоже, скорее всего, этот альтернативный путь не выбрала. И это еще не значит, что оставшийся для кого-то нормален и хорош и что этим свободным выбором человека можно и нужно попрекать. (Хотя сделала бы другой - попрекали бы и им тоже, с точно тем же успехом.) Человек в каком-то смысле "сам выбрал" лишний вес, хотя это совершенно пустая фраза, потому что мы на самом деле не знаем, из чего он выбирал. Но вот большую часть неприятностей, которые этот лишний вес для него несет, за него выбрали другие. Прикрываясь словами об ответственности за свои решения и остроумными анекдотами про уточек.
Но тут есть одна большая неправда. "Хотение" признается таковым только если ты готова отдать за это все, пожертвовать или рискнуть чем и кем угодно, идти к цели напролом, за всю жизнь не отклонившись в сторону ни на миллиметр. Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идет за них на бой. И всяких более или менее обыкновенных житейских ништяков, да что там ништяков - хотя бы отсутствия каких-то ежедневных пакостей - достоин лишь на тех же условиях. А поскольку таких сверхцелей у человека просто физически не может быть больше одной, как-то само собой получается, что всего остального он на самом деле не хочет и сам выбрал не иметь. А то ишь какая хитрая девочка - подавай ей сразу и дудочку, и кувшинчик!
Поэтому мы живем в мире зависимых домохозяек, которые сами хотят, чтобы над ними издевались мужья (проще терпеть побои и попреки, пока тебя худо-бедно кормят, чем забрать детей и уйти, устроиться на работу и снять квартиру), толстяков, которые сами не хотят похудеть (в Освенциме толстых не было!), людей с дефектами внешности, которые сами не хотят их исправлять, а вместо этого нарциссически требуют от общества подстраиваться под них и терпеть их уродство (лень дойти до дерматолога, ортодонта и пластического хирурга), бедных, которые просто не хотят больше работать и больше зарабатывать, женщин, которые сами хотят, чтобы их насиловали (не хотели бы - соблюдали бы элементарные правила безопасности), и так далее, и так далее. Это их личный выбор, говорят люди, которым самим такой выбор делать не пришлось и которые имеют то, чего другие "на самом деле не хотят", по более или менее разумной цене - во всяком случае, им ради этого не нужно устраивать из своей жизни Освенцим. А за личный выбор полагается нести ответственность. Поэтому лишний раз пнуть бедного или толстого - только ему же на пользу: глядишь, хоть под воздействием живительных пенделей он оторвет задницу от дивана, выйдет из зоны комфорта и сделает выбор более трудный, зато и более достойный.
Между тем в жизни между "устроиться на работу" и "снять квартиру" при самом идеальном, неправдоподобно благоприятном раскладе проходит минимум месяц, а чаще больше, и весь этот месяц или больше надо где-то жить и что-то есть. Ортодонт, если до него не лень дойти, объяснит девушке с зарплатой в двадцать тысяч, во что ей обойдется исправление прикуса: от двух до четырех лет в брекетах, от трехсот тысяч по деньгам, плюс четыре здоровых зуба. В смысле минус. (В менее серьезных случаях девушка с зарплатой в двадцать тысяч до ортодонта точно дойти "поленится".) "Больше работать" далеко не всегда означает "больше зарабатывать", "элементарные правила" вроде "не ходить по опасным районам" означают пожизненный домашний арест для женщины, которая в таком районе живет, и в конечном счете ни от чего не спасают, а в Освенциме не было не только толстых, но и здоровых.
И даже самый свободный выбор, когда за то, что ты выберешь остаться собой, тебя никто не убьет, не накажет, даже ругать не будет, тебе просто нужно будет смириться с тем, что тебя молчаливо не одобряют, что ты никому не нравишься... В сорок лет это просто, в двадцать выполнимо, в тринадцать временами даже желанно - а в три-четыре? Или в шесть-семь? Когда принятие и одобрение, осознание себя "хорошим" необходимы как воздух, и никому не нравиться - самый страшный приговор, фактически крах всей жизни? А ведь почти любой выбор, который ребенок, особенно если он уже хлебнул радостей социализации в детском коллективе (пусть в самом-самом лучшем коллективе, где "не таких", по крайней мере, не бьют и не травят), делает в этом возрасте, он делает под этим давлением. А последствия выбора иногда могут остаться с ним на всю жизнь.
В общем, гораздо чаще, чем "если она это выбрала, значит, ее это устраивает", в голову приходит "если она это выбрала, то какая же у нее была альтернатива!" Да, по всей вероятности, такая, что я бы на ее месте тоже, скорее всего, этот альтернативный путь не выбрала. И это еще не значит, что оставшийся для кого-то нормален и хорош и что этим свободным выбором человека можно и нужно попрекать. (Хотя сделала бы другой - попрекали бы и им тоже, с точно тем же успехом.) Человек в каком-то смысле "сам выбрал" лишний вес, хотя это совершенно пустая фраза, потому что мы на самом деле не знаем, из чего он выбирал. Но вот большую часть неприятностей, которые этот лишний вес для него несет, за него выбрали другие. Прикрываясь словами об ответственности за свои решения и остроумными анекдотами про уточек.
19 Кб, 250x375Женщины работают не благодаря, а вопреки!Женщины творят и достигают успехов не благодаря,а вопреки! Женщины живут не благодаря, а вопреки!Государство не помогает нам в наших начинаниях, а лишь обременяет дополнительными обязанностями, от которых лица мужского пола безосновательно освобождены .И после этого бешеные мужлобы имеют наглость вякать о своем мнимом притеснении (при этом, помалкивая о своих привилегиях).Просто некому поставить их на место.
116 Кб, 1000x667Я женщина, и я часть паззла,
Я из ребра сотворена!
В борьбе с мужчиной не увязла,
Ведь так бессмысленна она!
Гораздо лучше сесть на кресло,
Приветно выпятив изгиб,
Чтоб напряглось мужское чресло,
И он от чувств ко мне погиб!
Во мне есть все, в чем женщин сила —
И впадина, и бугорок,
Всё, что бы я ни попросила,
Мужик бы исполнять побёг!
Я не могу быть одинокой,
Для мужа и детей живу!
Парю я над мирскою склокой,
Свечусь, подобно божеству!
Вы не стесняйтесь, феминистки,
Не прячьте свой неузкий зад, —
К природе женской будьте близки, —
Пусть взгляды по нему скользят!
Приблизьтесь к женственной вы роли,
Прилягте срочно на диван.
Бороться будете доколе,
Когда вам зад широкий дан?
Ведь не стесняться можно даме,
И будет жить легко тогда.
Дела ведь сделаются сами
Совсем без всякого труда.
Да и вообще, коль зад неузкий,
Какие могут быть дела?
Зад — не для умственной нагрузки,
Он — чтобы баба родила.
Быть частью паззла это клёво!
Коль не сумела — ты говно!
От зада своего большого
Не убежишь ты всё равно!
Я из ребра сотворена!
В борьбе с мужчиной не увязла,
Ведь так бессмысленна она!
Гораздо лучше сесть на кресло,
Приветно выпятив изгиб,
Чтоб напряглось мужское чресло,
И он от чувств ко мне погиб!
Во мне есть все, в чем женщин сила —
И впадина, и бугорок,
Всё, что бы я ни попросила,
Мужик бы исполнять побёг!
Я не могу быть одинокой,
Для мужа и детей живу!
Парю я над мирскою склокой,
Свечусь, подобно божеству!
Вы не стесняйтесь, феминистки,
Не прячьте свой неузкий зад, —
К природе женской будьте близки, —
Пусть взгляды по нему скользят!
Приблизьтесь к женственной вы роли,
Прилягте срочно на диван.
Бороться будете доколе,
Когда вам зад широкий дан?
Ведь не стесняться можно даме,
И будет жить легко тогда.
Дела ведь сделаются сами
Совсем без всякого труда.
Да и вообще, коль зад неузкий,
Какие могут быть дела?
Зад — не для умственной нагрузки,
Он — чтобы баба родила.
Быть частью паззла это клёво!
Коль не сумела — ты говно!
От зада своего большого
Не убежишь ты всё равно!
116 Кб, 1000x667Я женщина, и я часть паззла,
Я из ребра сотворена!
В борьбе с мужчиной не увязла,
Ведь так бессмысленна она!
Гораздо лучше сесть на кресло,
Приветно выпятив изгиб,
Чтоб напряглось мужское чресло,
И он от чувств ко мне погиб!
Во мне есть все, в чем женщин сила —
И впадина, и бугорок,
Всё, что бы я ни попросила,
Мужик бы исполнять побёг!
Я не могу быть одинокой,
Для мужа и детей живу!
Парю я над мирскою склокой,
Свечусь, подобно божеству!
Вы не стесняйтесь, феминистки,
Не прячьте свой неузкий зад, —
К природе женской будьте близки, —
Пусть взгляды по нему скользят!
Приблизьтесь к женственной вы роли,
Прилягте срочно на диван.
Бороться будете доколе,
Когда вам зад широкий дан?
Ведь не стесняться можно даме,
И будет жить легко тогда.
Дела ведь сделаются сами
Совсем без всякого труда.
Да и вообще, коль зад неузкий,
Какие могут быть дела?
Зад — не для умственной нагрузки,
Он — чтобы баба родила.
Быть частью паззла это клёво!
Коль не сумела — ты говно!
От зада своего большого
Не убежишь ты всё равно!
Я из ребра сотворена!
В борьбе с мужчиной не увязла,
Ведь так бессмысленна она!
Гораздо лучше сесть на кресло,
Приветно выпятив изгиб,
Чтоб напряглось мужское чресло,
И он от чувств ко мне погиб!
Во мне есть все, в чем женщин сила —
И впадина, и бугорок,
Всё, что бы я ни попросила,
Мужик бы исполнять побёг!
Я не могу быть одинокой,
Для мужа и детей живу!
Парю я над мирскою склокой,
Свечусь, подобно божеству!
Вы не стесняйтесь, феминистки,
Не прячьте свой неузкий зад, —
К природе женской будьте близки, —
Пусть взгляды по нему скользят!
Приблизьтесь к женственной вы роли,
Прилягте срочно на диван.
Бороться будете доколе,
Когда вам зад широкий дан?
Ведь не стесняться можно даме,
И будет жить легко тогда.
Дела ведь сделаются сами
Совсем без всякого труда.
Да и вообще, коль зад неузкий,
Какие могут быть дела?
Зад — не для умственной нагрузки,
Он — чтобы баба родила.
Быть частью паззла это клёво!
Коль не сумела — ты говно!
От зада своего большого
Не убежишь ты всё равно!
102 Кб, 461x600Ведическая мужественность для мужчин. Сёстры - дайте прочитать всем своим партнёрам и мужьям и распространите по сети - мужики должны знать.
КАК ВДОХНОВЛЯТЬ СВОЮ ЖЕНУ? Внешний вид:
1. Постарайся всегда следить за своим лицом когда приходишь с работы. Оно не должно быть уставшим, покажи своей жене, как ты скучал по ней весь день.
2. Больше мужественных действий! Например переодически напрягай бицуху, когда ловишь на себе взгляд жены.
3. Не брейся перед работой! На тебя будут смотреть чужие женщины и тайно желать поглотить тебя в свое лоно! Поэтому - бритье - только вечером. Для жены.
4. Не посвящай свою жену в подробности своей физиологии. Она не должна знать что ты простудил простату. Тихонько вытирай гной со своего кинжала, пока она не видит. Если вдруг долбанет инсульт, скажи что это не перекосилось лицо, а что ты просто улыбаешься. Вообще скрывай все подробности, вы же такие разные, такие чужие.
ПСИХОЛОГИЯ. Да да. Психология. Научная работа прям.
1. Всегда помни, что ноги жены длиннее. Не знаю, зачем, но почему-то это очень важно.
2. Когда ты не согласен с женой, всё равно сделай вид, что согласен. Можешь пойти поплакать над набором инструментов, но согласись. Просто всегда вспоминай про ноги. Твои короче. Так задумал бог.
3. Выполняй все просьбы жены. Даже если тебе кажется что нет денег на шубу. Возьми кредит! Так что всегда есть выход. Жена не должна знать о твоих материальных проблемах! Поверь мне - это окупится.
4. Если забыл про ее длинные ноги - снова вспомни. Вообще всегда держи это в голове, иначе жена не захочет их брить для тебя.
РЕЧЬ
1. Умей правильно просить у жены. Никаких "где мой ужин?!". Исключительно "уважаемая госпожа, разреши мне покушать".
Обязательно следи за тоном и громкостью своих слов. Иначе внезапно схлопочешь сковородкой по голове. И она будет права.
2. Учитывай что женщина любит ушами. Плевать на твою усталость. Спой ей песенку. Пой басом, иначе женщина усомнится в твоем гендере.
3. Не копи раздражение. Если твоя жена истеричная свинья - напиши ей письмо. Ласковое. Но не забываем про корявый мужской почерк. Для мужественности. Листик можно слегка подразорвать. Намекнуть на требовательность. Но исключительно намекнуть. Ты же помнишь про ноги?
4. На людях называй свою жену "моя госпожа". Иначе она усомнится в твоей верности. Или еще хуже - окружающие усомнятся. Всем же так интересно, какие у вас там отношения.
УЧИТЫВАЙ ЖЕНСКИЕ ОСОБЕННОСТИ.
1. Женщины особенные. Они там по своему все интерпретируют. Позволь ей думать о тебе как она хочет. Например - считать тебя импотентом. Пусть так и будет. Не лезь в ее голову, никогда не потянешь ее особое мышление.
2. Если твоя жена смеется над твоей криворукостью - не обижайся. Не мешай ей выражать свои чувства. Не забывай что плакать над своей криворукостью ты можешь только в гараже. При жене - счастливо улыбайся, радуйся, что она вообще обратила на тебя внимание.
3. Не запрещай своей жене хихикать с подружками по телефону, когда ты укладываешь ребенка. Не рушь ее милый, девчачий мир орущим отпрыском.
4. Когда твоя жена визжит на тебя, не сердись и не гневайся. Постарайся разобраться, что именно вызвало ее истерику. Поклонись в длинные ноги, проглоти унижение.
ЗАСУНЬ В ЗАД (зачеркнуто) УЧИТЫВАЙ СВОИ ЖЕЛАНИЯ!
1. Если ты будешь много хотеть есть, а ночами спать - твоя семья разрушится! Вместе с унижением, рабством и насилием взвали на свои плечи "ответственность за семью". Назовем это "курсом, направлением". А выражается это в том, что ты ничего не должен просить у своей жены. В жадности счастья нет! Радуйся простым мелочам - погладила один рукав рубашки, половину штанов, на обед - кипяток, ребенок закрыт в туалете - и то хорошо! Не будь требовательным! Это стресс для божественного создания - твоей жены!
Ну и напоследок, чтобы ты совсем не офигел от этого текста, пожалуй, разрешим тебе личностно расти, и даже общаться с друзьями. Но исключительно в стенах дома! ...Ведь ты все еще помнишь про ноги?
Будь мудрым мужчиной! :)
Алюминь
КАК ВДОХНОВЛЯТЬ СВОЮ ЖЕНУ? Внешний вид:
1. Постарайся всегда следить за своим лицом когда приходишь с работы. Оно не должно быть уставшим, покажи своей жене, как ты скучал по ней весь день.
2. Больше мужественных действий! Например переодически напрягай бицуху, когда ловишь на себе взгляд жены.
3. Не брейся перед работой! На тебя будут смотреть чужие женщины и тайно желать поглотить тебя в свое лоно! Поэтому - бритье - только вечером. Для жены.
4. Не посвящай свою жену в подробности своей физиологии. Она не должна знать что ты простудил простату. Тихонько вытирай гной со своего кинжала, пока она не видит. Если вдруг долбанет инсульт, скажи что это не перекосилось лицо, а что ты просто улыбаешься. Вообще скрывай все подробности, вы же такие разные, такие чужие.
ПСИХОЛОГИЯ. Да да. Психология. Научная работа прям.
1. Всегда помни, что ноги жены длиннее. Не знаю, зачем, но почему-то это очень важно.
2. Когда ты не согласен с женой, всё равно сделай вид, что согласен. Можешь пойти поплакать над набором инструментов, но согласись. Просто всегда вспоминай про ноги. Твои короче. Так задумал бог.
3. Выполняй все просьбы жены. Даже если тебе кажется что нет денег на шубу. Возьми кредит! Так что всегда есть выход. Жена не должна знать о твоих материальных проблемах! Поверь мне - это окупится.
4. Если забыл про ее длинные ноги - снова вспомни. Вообще всегда держи это в голове, иначе жена не захочет их брить для тебя.
РЕЧЬ
1. Умей правильно просить у жены. Никаких "где мой ужин?!". Исключительно "уважаемая госпожа, разреши мне покушать".
Обязательно следи за тоном и громкостью своих слов. Иначе внезапно схлопочешь сковородкой по голове. И она будет права.
2. Учитывай что женщина любит ушами. Плевать на твою усталость. Спой ей песенку. Пой басом, иначе женщина усомнится в твоем гендере.
3. Не копи раздражение. Если твоя жена истеричная свинья - напиши ей письмо. Ласковое. Но не забываем про корявый мужской почерк. Для мужественности. Листик можно слегка подразорвать. Намекнуть на требовательность. Но исключительно намекнуть. Ты же помнишь про ноги?
4. На людях называй свою жену "моя госпожа". Иначе она усомнится в твоей верности. Или еще хуже - окружающие усомнятся. Всем же так интересно, какие у вас там отношения.
УЧИТЫВАЙ ЖЕНСКИЕ ОСОБЕННОСТИ.
1. Женщины особенные. Они там по своему все интерпретируют. Позволь ей думать о тебе как она хочет. Например - считать тебя импотентом. Пусть так и будет. Не лезь в ее голову, никогда не потянешь ее особое мышление.
2. Если твоя жена смеется над твоей криворукостью - не обижайся. Не мешай ей выражать свои чувства. Не забывай что плакать над своей криворукостью ты можешь только в гараже. При жене - счастливо улыбайся, радуйся, что она вообще обратила на тебя внимание.
3. Не запрещай своей жене хихикать с подружками по телефону, когда ты укладываешь ребенка. Не рушь ее милый, девчачий мир орущим отпрыском.
4. Когда твоя жена визжит на тебя, не сердись и не гневайся. Постарайся разобраться, что именно вызвало ее истерику. Поклонись в длинные ноги, проглоти унижение.
ЗАСУНЬ В ЗАД (зачеркнуто) УЧИТЫВАЙ СВОИ ЖЕЛАНИЯ!
1. Если ты будешь много хотеть есть, а ночами спать - твоя семья разрушится! Вместе с унижением, рабством и насилием взвали на свои плечи "ответственность за семью". Назовем это "курсом, направлением". А выражается это в том, что ты ничего не должен просить у своей жены. В жадности счастья нет! Радуйся простым мелочам - погладила один рукав рубашки, половину штанов, на обед - кипяток, ребенок закрыт в туалете - и то хорошо! Не будь требовательным! Это стресс для божественного создания - твоей жены!
Ну и напоследок, чтобы ты совсем не офигел от этого текста, пожалуй, разрешим тебе личностно расти, и даже общаться с друзьями. Но исключительно в стенах дома! ...Ведь ты все еще помнишь про ноги?
Будь мудрым мужчиной! :)
Алюминь
102 Кб, 461x600Ведическая мужественность для мужчин. Сёстры - дайте прочитать всем своим партнёрам и мужьям и распространите по сети - мужики должны знать.
КАК ВДОХНОВЛЯТЬ СВОЮ ЖЕНУ? Внешний вид:
1. Постарайся всегда следить за своим лицом когда приходишь с работы. Оно не должно быть уставшим, покажи своей жене, как ты скучал по ней весь день.
2. Больше мужественных действий! Например переодически напрягай бицуху, когда ловишь на себе взгляд жены.
3. Не брейся перед работой! На тебя будут смотреть чужие женщины и тайно желать поглотить тебя в свое лоно! Поэтому - бритье - только вечером. Для жены.
4. Не посвящай свою жену в подробности своей физиологии. Она не должна знать что ты простудил простату. Тихонько вытирай гной со своего кинжала, пока она не видит. Если вдруг долбанет инсульт, скажи что это не перекосилось лицо, а что ты просто улыбаешься. Вообще скрывай все подробности, вы же такие разные, такие чужие.
ПСИХОЛОГИЯ. Да да. Психология. Научная работа прям.
1. Всегда помни, что ноги жены длиннее. Не знаю, зачем, но почему-то это очень важно.
2. Когда ты не согласен с женой, всё равно сделай вид, что согласен. Можешь пойти поплакать над набором инструментов, но согласись. Просто всегда вспоминай про ноги. Твои короче. Так задумал бог.
3. Выполняй все просьбы жены. Даже если тебе кажется что нет денег на шубу. Возьми кредит! Так что всегда есть выход. Жена не должна знать о твоих материальных проблемах! Поверь мне - это окупится.
4. Если забыл про ее длинные ноги - снова вспомни. Вообще всегда держи это в голове, иначе жена не захочет их брить для тебя.
РЕЧЬ
1. Умей правильно просить у жены. Никаких "где мой ужин?!". Исключительно "уважаемая госпожа, разреши мне покушать".
Обязательно следи за тоном и громкостью своих слов. Иначе внезапно схлопочешь сковородкой по голове. И она будет права.
2. Учитывай что женщина любит ушами. Плевать на твою усталость. Спой ей песенку. Пой басом, иначе женщина усомнится в твоем гендере.
3. Не копи раздражение. Если твоя жена истеричная свинья - напиши ей письмо. Ласковое. Но не забываем про корявый мужской почерк. Для мужественности. Листик можно слегка подразорвать. Намекнуть на требовательность. Но исключительно намекнуть. Ты же помнишь про ноги?
4. На людях называй свою жену "моя госпожа". Иначе она усомнится в твоей верности. Или еще хуже - окружающие усомнятся. Всем же так интересно, какие у вас там отношения.
УЧИТЫВАЙ ЖЕНСКИЕ ОСОБЕННОСТИ.
1. Женщины особенные. Они там по своему все интерпретируют. Позволь ей думать о тебе как она хочет. Например - считать тебя импотентом. Пусть так и будет. Не лезь в ее голову, никогда не потянешь ее особое мышление.
2. Если твоя жена смеется над твоей криворукостью - не обижайся. Не мешай ей выражать свои чувства. Не забывай что плакать над своей криворукостью ты можешь только в гараже. При жене - счастливо улыбайся, радуйся, что она вообще обратила на тебя внимание.
3. Не запрещай своей жене хихикать с подружками по телефону, когда ты укладываешь ребенка. Не рушь ее милый, девчачий мир орущим отпрыском.
4. Когда твоя жена визжит на тебя, не сердись и не гневайся. Постарайся разобраться, что именно вызвало ее истерику. Поклонись в длинные ноги, проглоти унижение.
ЗАСУНЬ В ЗАД (зачеркнуто) УЧИТЫВАЙ СВОИ ЖЕЛАНИЯ!
1. Если ты будешь много хотеть есть, а ночами спать - твоя семья разрушится! Вместе с унижением, рабством и насилием взвали на свои плечи "ответственность за семью". Назовем это "курсом, направлением". А выражается это в том, что ты ничего не должен просить у своей жены. В жадности счастья нет! Радуйся простым мелочам - погладила один рукав рубашки, половину штанов, на обед - кипяток, ребенок закрыт в туалете - и то хорошо! Не будь требовательным! Это стресс для божественного создания - твоей жены!
Ну и напоследок, чтобы ты совсем не офигел от этого текста, пожалуй, разрешим тебе личностно расти, и даже общаться с друзьями. Но исключительно в стенах дома! ...Ведь ты все еще помнишь про ноги?
Будь мудрым мужчиной! :)
Алюминь
КАК ВДОХНОВЛЯТЬ СВОЮ ЖЕНУ? Внешний вид:
1. Постарайся всегда следить за своим лицом когда приходишь с работы. Оно не должно быть уставшим, покажи своей жене, как ты скучал по ней весь день.
2. Больше мужественных действий! Например переодически напрягай бицуху, когда ловишь на себе взгляд жены.
3. Не брейся перед работой! На тебя будут смотреть чужие женщины и тайно желать поглотить тебя в свое лоно! Поэтому - бритье - только вечером. Для жены.
4. Не посвящай свою жену в подробности своей физиологии. Она не должна знать что ты простудил простату. Тихонько вытирай гной со своего кинжала, пока она не видит. Если вдруг долбанет инсульт, скажи что это не перекосилось лицо, а что ты просто улыбаешься. Вообще скрывай все подробности, вы же такие разные, такие чужие.
ПСИХОЛОГИЯ. Да да. Психология. Научная работа прям.
1. Всегда помни, что ноги жены длиннее. Не знаю, зачем, но почему-то это очень важно.
2. Когда ты не согласен с женой, всё равно сделай вид, что согласен. Можешь пойти поплакать над набором инструментов, но согласись. Просто всегда вспоминай про ноги. Твои короче. Так задумал бог.
3. Выполняй все просьбы жены. Даже если тебе кажется что нет денег на шубу. Возьми кредит! Так что всегда есть выход. Жена не должна знать о твоих материальных проблемах! Поверь мне - это окупится.
4. Если забыл про ее длинные ноги - снова вспомни. Вообще всегда держи это в голове, иначе жена не захочет их брить для тебя.
РЕЧЬ
1. Умей правильно просить у жены. Никаких "где мой ужин?!". Исключительно "уважаемая госпожа, разреши мне покушать".
Обязательно следи за тоном и громкостью своих слов. Иначе внезапно схлопочешь сковородкой по голове. И она будет права.
2. Учитывай что женщина любит ушами. Плевать на твою усталость. Спой ей песенку. Пой басом, иначе женщина усомнится в твоем гендере.
3. Не копи раздражение. Если твоя жена истеричная свинья - напиши ей письмо. Ласковое. Но не забываем про корявый мужской почерк. Для мужественности. Листик можно слегка подразорвать. Намекнуть на требовательность. Но исключительно намекнуть. Ты же помнишь про ноги?
4. На людях называй свою жену "моя госпожа". Иначе она усомнится в твоей верности. Или еще хуже - окружающие усомнятся. Всем же так интересно, какие у вас там отношения.
УЧИТЫВАЙ ЖЕНСКИЕ ОСОБЕННОСТИ.
1. Женщины особенные. Они там по своему все интерпретируют. Позволь ей думать о тебе как она хочет. Например - считать тебя импотентом. Пусть так и будет. Не лезь в ее голову, никогда не потянешь ее особое мышление.
2. Если твоя жена смеется над твоей криворукостью - не обижайся. Не мешай ей выражать свои чувства. Не забывай что плакать над своей криворукостью ты можешь только в гараже. При жене - счастливо улыбайся, радуйся, что она вообще обратила на тебя внимание.
3. Не запрещай своей жене хихикать с подружками по телефону, когда ты укладываешь ребенка. Не рушь ее милый, девчачий мир орущим отпрыском.
4. Когда твоя жена визжит на тебя, не сердись и не гневайся. Постарайся разобраться, что именно вызвало ее истерику. Поклонись в длинные ноги, проглоти унижение.
ЗАСУНЬ В ЗАД (зачеркнуто) УЧИТЫВАЙ СВОИ ЖЕЛАНИЯ!
1. Если ты будешь много хотеть есть, а ночами спать - твоя семья разрушится! Вместе с унижением, рабством и насилием взвали на свои плечи "ответственность за семью". Назовем это "курсом, направлением". А выражается это в том, что ты ничего не должен просить у своей жены. В жадности счастья нет! Радуйся простым мелочам - погладила один рукав рубашки, половину штанов, на обед - кипяток, ребенок закрыт в туалете - и то хорошо! Не будь требовательным! Это стресс для божественного создания - твоей жены!
Ну и напоследок, чтобы ты совсем не офигел от этого текста, пожалуй, разрешим тебе личностно расти, и даже общаться с друзьями. Но исключительно в стенах дома! ...Ведь ты все еще помнишь про ноги?
Будь мудрым мужчиной! :)
Алюминь
364 Кб, 648x648В какое же нестерпимое бешенство меня приводят люди, смеющие писать, что в нежелательной беременности женщины виновата только сама женщина, поэтому она и должна оплачивать аборт. Поэтому и нужно исключить его из ОМС. Зачем за тупых баб платить?
Давайте рассуждать логически, дорогие друзья, кто ещё в чём сам виноват.
Например, алкоголик явно сам виноват в своей белой горячке. Объясните мне, почему он сам не может лечить её за свой счёт? Для того ли я горбачусь на работе, чтобы алкоголику белочку лечить?
У него рак лёгких! Надо же! Его курение вызывает! Курильщик - сам виноват! Ты 25 лет смолил, а я теперь должна платить за то ,чтобы тебя могли на халяву лечить?
Что?! Язва?! А не жрать бомж-пакеты и не бухать - не пробовал?
Сбила машина на гололёде - не хуй было в неположенном месте дорогу переходить!
А автокатастрофу попал? А не надо было в дождливый день на скорости 72 км/ч ехать, с ненадёжным водителем. За свой счёт себя из покорёженной тачки вытаскивай и сам руку себе пришивай!
Остеохондроз? Не занимался спортом, вот тебе и остеохондроз. Слепнешь? Надо было меньше читать и за компом сидеть.
В драку полез, привезли с ножом в спине? И чо? Это мы что ли лезли в драку? Сам нарвался - сам отвечай!
Ранили на фронте? Не выбрать безопасную альтернативную службу может только дебил!
Это не говоря уже о технике безопасности на рабочем месте! Током его ударило! А что перчатки надо было надевать - он не знал?
Руку себе пропорол станком? Надо было в библиотеку работать идти!
Спину сорвал? А тебя заставляли нести мешок с цементом на 6 этаж? Нет! Надо было думать головой, завести фирму и руководить ею, тогда не пришлось бы рисковать позвоночником, пусть бы им рисковал кто-нибудь другой!
Простыл? А надо было валенки и ватник купить, а не в короткой куртке в -20 ходить!
Если вы действительно настаиваете на личной ответственности каждого за то, что с этим каждым происходит - будем последовательны! Давайте будет полная личная ответственность для всех. Потому множество представителей психологии и медицины смогут вам подробно объяснить, почему каждый лично во всём виноват сам.
Нет? Вам не приходит это на ум?
Сами виноваты только 72% женщин, чьи партнёры, манипулируя их чувствами, или угрожая, отказались использовать презерватив, и которые понимают, что не потянут ещё одного ребёнка, потому что это обречёт уже рождённых её детей на тотальную нищету?
Сами виноваты изнасилованные девочки в возрасте от 12 до 23 лет? За то, что мужчин учат всеми способами доказывать свою власть, и в том числе, позволять себе насилие?
Виноваты женщины любого возраста, в том, что мужчины рассказывают про любовь и отношения, и когда женщина беременеет, говорят "Извини, пока"? Женщины виноваты в том, что большая часть мужчин безответственные мудаки?
Виноваты студентки, которые забеременев, понимают, что роди они сейчас - и их образование накроется медным тазом, потому что именно они должны будут несколько лет с ребёнком сидеть, в то время, как его отец закончит ВУЗ и получит диплом? Знаете много отцов, которые ушли из-за рождения ребёнка ушли в академический отпуск, или в декрет?
Так что, если показать фразу любителей телеги "самадуравиновата" целиком, она будет выглядеть как "Женщина сама виновата в том, что мужчины - безответственные мудаки, которым никакие дети не нужны! Она сама должна за это платить! И я настаиваю на том, что только женщина виновата во всём не потому, что я за справедливость, а потому что я мизогиничный, патриархальный мудак, у которого появился повод кому-то что-то диктовать, и меня это радует, потому что делать что-то ради того, чтобы на самом деле обеспечить в нашей стране более достойную жизнь, при которой могло бы рождаться больше детей - мне лень".
Давайте рассуждать логически, дорогие друзья, кто ещё в чём сам виноват.
Например, алкоголик явно сам виноват в своей белой горячке. Объясните мне, почему он сам не может лечить её за свой счёт? Для того ли я горбачусь на работе, чтобы алкоголику белочку лечить?
У него рак лёгких! Надо же! Его курение вызывает! Курильщик - сам виноват! Ты 25 лет смолил, а я теперь должна платить за то ,чтобы тебя могли на халяву лечить?
Что?! Язва?! А не жрать бомж-пакеты и не бухать - не пробовал?
Сбила машина на гололёде - не хуй было в неположенном месте дорогу переходить!
А автокатастрофу попал? А не надо было в дождливый день на скорости 72 км/ч ехать, с ненадёжным водителем. За свой счёт себя из покорёженной тачки вытаскивай и сам руку себе пришивай!
Остеохондроз? Не занимался спортом, вот тебе и остеохондроз. Слепнешь? Надо было меньше читать и за компом сидеть.
В драку полез, привезли с ножом в спине? И чо? Это мы что ли лезли в драку? Сам нарвался - сам отвечай!
Ранили на фронте? Не выбрать безопасную альтернативную службу может только дебил!
Это не говоря уже о технике безопасности на рабочем месте! Током его ударило! А что перчатки надо было надевать - он не знал?
Руку себе пропорол станком? Надо было в библиотеку работать идти!
Спину сорвал? А тебя заставляли нести мешок с цементом на 6 этаж? Нет! Надо было думать головой, завести фирму и руководить ею, тогда не пришлось бы рисковать позвоночником, пусть бы им рисковал кто-нибудь другой!
Простыл? А надо было валенки и ватник купить, а не в короткой куртке в -20 ходить!
Если вы действительно настаиваете на личной ответственности каждого за то, что с этим каждым происходит - будем последовательны! Давайте будет полная личная ответственность для всех. Потому множество представителей психологии и медицины смогут вам подробно объяснить, почему каждый лично во всём виноват сам.
Нет? Вам не приходит это на ум?
Сами виноваты только 72% женщин, чьи партнёры, манипулируя их чувствами, или угрожая, отказались использовать презерватив, и которые понимают, что не потянут ещё одного ребёнка, потому что это обречёт уже рождённых её детей на тотальную нищету?
Сами виноваты изнасилованные девочки в возрасте от 12 до 23 лет? За то, что мужчин учат всеми способами доказывать свою власть, и в том числе, позволять себе насилие?
Виноваты женщины любого возраста, в том, что мужчины рассказывают про любовь и отношения, и когда женщина беременеет, говорят "Извини, пока"? Женщины виноваты в том, что большая часть мужчин безответственные мудаки?
Виноваты студентки, которые забеременев, понимают, что роди они сейчас - и их образование накроется медным тазом, потому что именно они должны будут несколько лет с ребёнком сидеть, в то время, как его отец закончит ВУЗ и получит диплом? Знаете много отцов, которые ушли из-за рождения ребёнка ушли в академический отпуск, или в декрет?
Так что, если показать фразу любителей телеги "самадуравиновата" целиком, она будет выглядеть как "Женщина сама виновата в том, что мужчины - безответственные мудаки, которым никакие дети не нужны! Она сама должна за это платить! И я настаиваю на том, что только женщина виновата во всём не потому, что я за справедливость, а потому что я мизогиничный, патриархальный мудак, у которого появился повод кому-то что-то диктовать, и меня это радует, потому что делать что-то ради того, чтобы на самом деле обеспечить в нашей стране более достойную жизнь, при которой могло бы рождаться больше детей - мне лень".
364 Кб, 648x648В какое же нестерпимое бешенство меня приводят люди, смеющие писать, что в нежелательной беременности женщины виновата только сама женщина, поэтому она и должна оплачивать аборт. Поэтому и нужно исключить его из ОМС. Зачем за тупых баб платить?
Давайте рассуждать логически, дорогие друзья, кто ещё в чём сам виноват.
Например, алкоголик явно сам виноват в своей белой горячке. Объясните мне, почему он сам не может лечить её за свой счёт? Для того ли я горбачусь на работе, чтобы алкоголику белочку лечить?
У него рак лёгких! Надо же! Его курение вызывает! Курильщик - сам виноват! Ты 25 лет смолил, а я теперь должна платить за то ,чтобы тебя могли на халяву лечить?
Что?! Язва?! А не жрать бомж-пакеты и не бухать - не пробовал?
Сбила машина на гололёде - не хуй было в неположенном месте дорогу переходить!
А автокатастрофу попал? А не надо было в дождливый день на скорости 72 км/ч ехать, с ненадёжным водителем. За свой счёт себя из покорёженной тачки вытаскивай и сам руку себе пришивай!
Остеохондроз? Не занимался спортом, вот тебе и остеохондроз. Слепнешь? Надо было меньше читать и за компом сидеть.
В драку полез, привезли с ножом в спине? И чо? Это мы что ли лезли в драку? Сам нарвался - сам отвечай!
Ранили на фронте? Не выбрать безопасную альтернативную службу может только дебил!
Это не говоря уже о технике безопасности на рабочем месте! Током его ударило! А что перчатки надо было надевать - он не знал?
Руку себе пропорол станком? Надо было в библиотеку работать идти!
Спину сорвал? А тебя заставляли нести мешок с цементом на 6 этаж? Нет! Надо было думать головой, завести фирму и руководить ею, тогда не пришлось бы рисковать позвоночником, пусть бы им рисковал кто-нибудь другой!
Простыл? А надо было валенки и ватник купить, а не в короткой куртке в -20 ходить!
Если вы действительно настаиваете на личной ответственности каждого за то, что с этим каждым происходит - будем последовательны! Давайте будет полная личная ответственность для всех. Потому множество представителей психологии и медицины смогут вам подробно объяснить, почему каждый лично во всём виноват сам.
Нет? Вам не приходит это на ум?
Сами виноваты только 72% женщин, чьи партнёры, манипулируя их чувствами, или угрожая, отказались использовать презерватив, и которые понимают, что не потянут ещё одного ребёнка, потому что это обречёт уже рождённых её детей на тотальную нищету?
Сами виноваты изнасилованные девочки в возрасте от 12 до 23 лет? За то, что мужчин учат всеми способами доказывать свою власть, и в том числе, позволять себе насилие?
Виноваты женщины любого возраста, в том, что мужчины рассказывают про любовь и отношения, и когда женщина беременеет, говорят "Извини, пока"? Женщины виноваты в том, что большая часть мужчин безответственные мудаки?
Виноваты студентки, которые забеременев, понимают, что роди они сейчас - и их образование накроется медным тазом, потому что именно они должны будут несколько лет с ребёнком сидеть, в то время, как его отец закончит ВУЗ и получит диплом? Знаете много отцов, которые ушли из-за рождения ребёнка ушли в академический отпуск, или в декрет?
Так что, если показать фразу любителей телеги "самадуравиновата" целиком, она будет выглядеть как "Женщина сама виновата в том, что мужчины - безответственные мудаки, которым никакие дети не нужны! Она сама должна за это платить! И я настаиваю на том, что только женщина виновата во всём не потому, что я за справедливость, а потому что я мизогиничный, патриархальный мудак, у которого появился повод кому-то что-то диктовать, и меня это радует, потому что делать что-то ради того, чтобы на самом деле обеспечить в нашей стране более достойную жизнь, при которой могло бы рождаться больше детей - мне лень".
Давайте рассуждать логически, дорогие друзья, кто ещё в чём сам виноват.
Например, алкоголик явно сам виноват в своей белой горячке. Объясните мне, почему он сам не может лечить её за свой счёт? Для того ли я горбачусь на работе, чтобы алкоголику белочку лечить?
У него рак лёгких! Надо же! Его курение вызывает! Курильщик - сам виноват! Ты 25 лет смолил, а я теперь должна платить за то ,чтобы тебя могли на халяву лечить?
Что?! Язва?! А не жрать бомж-пакеты и не бухать - не пробовал?
Сбила машина на гололёде - не хуй было в неположенном месте дорогу переходить!
А автокатастрофу попал? А не надо было в дождливый день на скорости 72 км/ч ехать, с ненадёжным водителем. За свой счёт себя из покорёженной тачки вытаскивай и сам руку себе пришивай!
Остеохондроз? Не занимался спортом, вот тебе и остеохондроз. Слепнешь? Надо было меньше читать и за компом сидеть.
В драку полез, привезли с ножом в спине? И чо? Это мы что ли лезли в драку? Сам нарвался - сам отвечай!
Ранили на фронте? Не выбрать безопасную альтернативную службу может только дебил!
Это не говоря уже о технике безопасности на рабочем месте! Током его ударило! А что перчатки надо было надевать - он не знал?
Руку себе пропорол станком? Надо было в библиотеку работать идти!
Спину сорвал? А тебя заставляли нести мешок с цементом на 6 этаж? Нет! Надо было думать головой, завести фирму и руководить ею, тогда не пришлось бы рисковать позвоночником, пусть бы им рисковал кто-нибудь другой!
Простыл? А надо было валенки и ватник купить, а не в короткой куртке в -20 ходить!
Если вы действительно настаиваете на личной ответственности каждого за то, что с этим каждым происходит - будем последовательны! Давайте будет полная личная ответственность для всех. Потому множество представителей психологии и медицины смогут вам подробно объяснить, почему каждый лично во всём виноват сам.
Нет? Вам не приходит это на ум?
Сами виноваты только 72% женщин, чьи партнёры, манипулируя их чувствами, или угрожая, отказались использовать презерватив, и которые понимают, что не потянут ещё одного ребёнка, потому что это обречёт уже рождённых её детей на тотальную нищету?
Сами виноваты изнасилованные девочки в возрасте от 12 до 23 лет? За то, что мужчин учат всеми способами доказывать свою власть, и в том числе, позволять себе насилие?
Виноваты женщины любого возраста, в том, что мужчины рассказывают про любовь и отношения, и когда женщина беременеет, говорят "Извини, пока"? Женщины виноваты в том, что большая часть мужчин безответственные мудаки?
Виноваты студентки, которые забеременев, понимают, что роди они сейчас - и их образование накроется медным тазом, потому что именно они должны будут несколько лет с ребёнком сидеть, в то время, как его отец закончит ВУЗ и получит диплом? Знаете много отцов, которые ушли из-за рождения ребёнка ушли в академический отпуск, или в декрет?
Так что, если показать фразу любителей телеги "самадуравиновата" целиком, она будет выглядеть как "Женщина сама виновата в том, что мужчины - безответственные мудаки, которым никакие дети не нужны! Она сама должна за это платить! И я настаиваю на том, что только женщина виновата во всём не потому, что я за справедливость, а потому что я мизогиничный, патриархальный мудак, у которого появился повод кому-то что-то диктовать, и меня это радует, потому что делать что-то ради того, чтобы на самом деле обеспечить в нашей стране более достойную жизнь, при которой могло бы рождаться больше детей - мне лень".
68 Кб, 685x51426 марта 2008 года на заседании комитета по социальной политике была единогласно одобрена инициатива об учреждении нового праздника — «Дня семьи, любви и верности», чтобы был свой ответ западному 14 февраля. Этот народно-православный праздник, покровителями которого являются Пётр и Феврония, отмечается 8 июня.
В этот день мы поговорим о семье, любви и верности. Не с позиций психолога, а с позиций участника и наблюдателя.
Например, N недавно очень болезненно расставалась с парнем. Она проходила этот процесс расставания уже не один раз. Каждый раз этот процесс был всё тяжелее. И поэтому случайно приходилось возвращаться в отношения. Но оказалось, что молодой человек манипулировал N. Оказалось, что N отдавала всё, ничего не получая взамен.
Например, S до сих пор состоит в отношениях с человеком, который отказывает ей в эмоциональной близости. Он отказывается даже от поцелуев во время секса. А ещё он её иногда бьёт и постоянно упрекает в глупости. S уже сама верит, что она глупа. И оправдывает побои. S расставалась с ним много раз, но каждый раз возвращалась. Говорит, что это сложно и никому не понять.
Например, Z женат на женщине, которая целыми днями над ним издевается. Она мучает его своими желаниями, а потом говорит, что хотела совсем другого. Она ограничивает его от общения с друзьями и настраивает против родных. Z целыми днями строит дом, потому что на участке может побыть один, и никто его не будет "пилить". Больше никуда Z, по мнению жены, без неё пойти не может.
Например, L встречалась с парнем 5 лет, потом вышла за него замуж и родила от него ребёнка. Она его родила, чтобы побыстрее "отмучиться", как она сама говорит. Ей очень сложно сидеть с ребёнком, и уже на 3 месяце она начала потихоньку сбегать на работу. Усложняется всё тем, что муж не помогает L с воспитанием и уходом за ребёнком. Он только ходит на работу и играет в компьютерные игры. L очень страдает из-за того, что круг её знакомых сменился, и почти все разговаривают про цвет сопелек и новые зубки. Для того, чтобы выйти погулять пару часов со старыми друзьями, L приходится уговаривать мужа посидеть это время с ребёнком несколько дней.
Как много несчастных пар Вы знаете? Как часто сами состояли в несчастных отношениях?
Люди хотят большой и чистой. А потом начинают встречаться. И первое время они радуются друг другу. А потом им начинает чего-то не хватать, и они втягиваются в отношения взаимного насилия и насилия над собой. Постепенно, но это происходит. Происходит так часто, что это, скорее, закономерность.
Это было у наших родителей. И у их родителей. Из поколения в поколение воспроизводятся насильственные отношения. Люди встречаются, чтобы делать друг друга несчастными. И встретить человека, с которым всё будет гармонично развиваться, где партнёры будут слушать друг друга, и уважать друг друга, и не делать больно - это, скорее везение. Это не зависит ни от образования, ни от философских взглядов, ни от рода деятельности. Просто должно повезти и должно прийти понимание, что оба партнёра готовы развиваться вместе с отношениями.
А сейчас всё происходит по схеме: страсть, насилие, прощение, страсть, насилие, прощение и т. д.
Представьте себе: Вы встречаете человека по имени Q. Q хорош_а. Вам вместе великолепно. Вы пьяны от любви. Потом даются некие первые обещания и признания. Затем выдвигаются требования. Сначала незначительные, потом всё более грубые. И вот один из партнёров начинает поддаваться, потому что становится важным сохранять отношения. Второй партнёр начинает паразитировать на первом. Начинает примешиваться не только психологическое насилие, но и физическое, и сексуальное. Ведь насилие в отношениях начинается не сразу, поэтому часто его становится так трудно признать. Особенно людям, которые всю жизнь живут в насильственных отношениях, где всё начинается с родителей.
Если размышлять более глобально и переносить эту модель на общество в целом, то можно представить себе некую страну R. В этой стране появляется некий лидер Х. Лидер сексуализируется с самого начала. Он привлекателен, расплачивается по возможности с государственным долгом, обеспечивает стабильностью, защищает от террористов и выглядит интеллигентно в глазах других стран. Население ликует, лидер укрепляет свои позиции. Затем постепенно начинают появляться законы, которые чу-уточку ущемляют права граждан страны. Например, законы, которые обязывают покупать сим-карты исключительно по паспорту. Ничего, что так легче выследить личные разговоры, ведь это делается для защиты граждан от терроризма. Постепенно таких законов становится всё больше, и они нарушают права граждан всё сильнее. Но всегда находятся оправдания. Одно делается для защиты детей, другое для безопасности граждан. И вот, когда граждане вдруг понимают, что многовато этого всего и выступают в защиту своих прав, к ним применяется уже физическое насилие. И даже правовое и юридическое насилие. Ну и на всякий случай местное телевидение убеждает всех, что всё было честно, всем показалось.
Но, на всякий случай, издаётся сразу ряд законов, откровенно нарушающих основной закон государства R. Например, что нельзя собираться впятером и выдвигать политические требования, не предупредив за месяц. Небезопасно потому что, ведь правительство R заботится о своих гражданах.
Но годы-то идут, сексуальность лидера уже становится вопросом, да и стабильность уже не та, что была раньше. И приходится лидеру доказывать свою мужскую силу. Например, завоеванием территорий. Или, например, с помощью поисков внутреннего врага. Даже создаются новые властные структуры, чтобы разбираться, кто есть враг, а кто нет. А население уже привыкло, и думает, что заслуживает. И даже помогает в поиске внутренних врагов, жалобы пишет пачками. И незаметно R скатывается в тоталитаризм. Не за год, и даже не за пять лет.
Куда же деться от всеобщего насилия?
В этот день мы поговорим о семье, любви и верности. Не с позиций психолога, а с позиций участника и наблюдателя.
Например, N недавно очень болезненно расставалась с парнем. Она проходила этот процесс расставания уже не один раз. Каждый раз этот процесс был всё тяжелее. И поэтому случайно приходилось возвращаться в отношения. Но оказалось, что молодой человек манипулировал N. Оказалось, что N отдавала всё, ничего не получая взамен.
Например, S до сих пор состоит в отношениях с человеком, который отказывает ей в эмоциональной близости. Он отказывается даже от поцелуев во время секса. А ещё он её иногда бьёт и постоянно упрекает в глупости. S уже сама верит, что она глупа. И оправдывает побои. S расставалась с ним много раз, но каждый раз возвращалась. Говорит, что это сложно и никому не понять.
Например, Z женат на женщине, которая целыми днями над ним издевается. Она мучает его своими желаниями, а потом говорит, что хотела совсем другого. Она ограничивает его от общения с друзьями и настраивает против родных. Z целыми днями строит дом, потому что на участке может побыть один, и никто его не будет "пилить". Больше никуда Z, по мнению жены, без неё пойти не может.
Например, L встречалась с парнем 5 лет, потом вышла за него замуж и родила от него ребёнка. Она его родила, чтобы побыстрее "отмучиться", как она сама говорит. Ей очень сложно сидеть с ребёнком, и уже на 3 месяце она начала потихоньку сбегать на работу. Усложняется всё тем, что муж не помогает L с воспитанием и уходом за ребёнком. Он только ходит на работу и играет в компьютерные игры. L очень страдает из-за того, что круг её знакомых сменился, и почти все разговаривают про цвет сопелек и новые зубки. Для того, чтобы выйти погулять пару часов со старыми друзьями, L приходится уговаривать мужа посидеть это время с ребёнком несколько дней.
Как много несчастных пар Вы знаете? Как часто сами состояли в несчастных отношениях?
Люди хотят большой и чистой. А потом начинают встречаться. И первое время они радуются друг другу. А потом им начинает чего-то не хватать, и они втягиваются в отношения взаимного насилия и насилия над собой. Постепенно, но это происходит. Происходит так часто, что это, скорее, закономерность.
Это было у наших родителей. И у их родителей. Из поколения в поколение воспроизводятся насильственные отношения. Люди встречаются, чтобы делать друг друга несчастными. И встретить человека, с которым всё будет гармонично развиваться, где партнёры будут слушать друг друга, и уважать друг друга, и не делать больно - это, скорее везение. Это не зависит ни от образования, ни от философских взглядов, ни от рода деятельности. Просто должно повезти и должно прийти понимание, что оба партнёра готовы развиваться вместе с отношениями.
А сейчас всё происходит по схеме: страсть, насилие, прощение, страсть, насилие, прощение и т. д.
Представьте себе: Вы встречаете человека по имени Q. Q хорош_а. Вам вместе великолепно. Вы пьяны от любви. Потом даются некие первые обещания и признания. Затем выдвигаются требования. Сначала незначительные, потом всё более грубые. И вот один из партнёров начинает поддаваться, потому что становится важным сохранять отношения. Второй партнёр начинает паразитировать на первом. Начинает примешиваться не только психологическое насилие, но и физическое, и сексуальное. Ведь насилие в отношениях начинается не сразу, поэтому часто его становится так трудно признать. Особенно людям, которые всю жизнь живут в насильственных отношениях, где всё начинается с родителей.
Если размышлять более глобально и переносить эту модель на общество в целом, то можно представить себе некую страну R. В этой стране появляется некий лидер Х. Лидер сексуализируется с самого начала. Он привлекателен, расплачивается по возможности с государственным долгом, обеспечивает стабильностью, защищает от террористов и выглядит интеллигентно в глазах других стран. Население ликует, лидер укрепляет свои позиции. Затем постепенно начинают появляться законы, которые чу-уточку ущемляют права граждан страны. Например, законы, которые обязывают покупать сим-карты исключительно по паспорту. Ничего, что так легче выследить личные разговоры, ведь это делается для защиты граждан от терроризма. Постепенно таких законов становится всё больше, и они нарушают права граждан всё сильнее. Но всегда находятся оправдания. Одно делается для защиты детей, другое для безопасности граждан. И вот, когда граждане вдруг понимают, что многовато этого всего и выступают в защиту своих прав, к ним применяется уже физическое насилие. И даже правовое и юридическое насилие. Ну и на всякий случай местное телевидение убеждает всех, что всё было честно, всем показалось.
Но, на всякий случай, издаётся сразу ряд законов, откровенно нарушающих основной закон государства R. Например, что нельзя собираться впятером и выдвигать политические требования, не предупредив за месяц. Небезопасно потому что, ведь правительство R заботится о своих гражданах.
Но годы-то идут, сексуальность лидера уже становится вопросом, да и стабильность уже не та, что была раньше. И приходится лидеру доказывать свою мужскую силу. Например, завоеванием территорий. Или, например, с помощью поисков внутреннего врага. Даже создаются новые властные структуры, чтобы разбираться, кто есть враг, а кто нет. А население уже привыкло, и думает, что заслуживает. И даже помогает в поиске внутренних врагов, жалобы пишет пачками. И незаметно R скатывается в тоталитаризм. Не за год, и даже не за пять лет.
Куда же деться от всеобщего насилия?
68 Кб, 685x51426 марта 2008 года на заседании комитета по социальной политике была единогласно одобрена инициатива об учреждении нового праздника — «Дня семьи, любви и верности», чтобы был свой ответ западному 14 февраля. Этот народно-православный праздник, покровителями которого являются Пётр и Феврония, отмечается 8 июня.
В этот день мы поговорим о семье, любви и верности. Не с позиций психолога, а с позиций участника и наблюдателя.
Например, N недавно очень болезненно расставалась с парнем. Она проходила этот процесс расставания уже не один раз. Каждый раз этот процесс был всё тяжелее. И поэтому случайно приходилось возвращаться в отношения. Но оказалось, что молодой человек манипулировал N. Оказалось, что N отдавала всё, ничего не получая взамен.
Например, S до сих пор состоит в отношениях с человеком, который отказывает ей в эмоциональной близости. Он отказывается даже от поцелуев во время секса. А ещё он её иногда бьёт и постоянно упрекает в глупости. S уже сама верит, что она глупа. И оправдывает побои. S расставалась с ним много раз, но каждый раз возвращалась. Говорит, что это сложно и никому не понять.
Например, Z женат на женщине, которая целыми днями над ним издевается. Она мучает его своими желаниями, а потом говорит, что хотела совсем другого. Она ограничивает его от общения с друзьями и настраивает против родных. Z целыми днями строит дом, потому что на участке может побыть один, и никто его не будет "пилить". Больше никуда Z, по мнению жены, без неё пойти не может.
Например, L встречалась с парнем 5 лет, потом вышла за него замуж и родила от него ребёнка. Она его родила, чтобы побыстрее "отмучиться", как она сама говорит. Ей очень сложно сидеть с ребёнком, и уже на 3 месяце она начала потихоньку сбегать на работу. Усложняется всё тем, что муж не помогает L с воспитанием и уходом за ребёнком. Он только ходит на работу и играет в компьютерные игры. L очень страдает из-за того, что круг её знакомых сменился, и почти все разговаривают про цвет сопелек и новые зубки. Для того, чтобы выйти погулять пару часов со старыми друзьями, L приходится уговаривать мужа посидеть это время с ребёнком несколько дней.
Как много несчастных пар Вы знаете? Как часто сами состояли в несчастных отношениях?
Люди хотят большой и чистой. А потом начинают встречаться. И первое время они радуются друг другу. А потом им начинает чего-то не хватать, и они втягиваются в отношения взаимного насилия и насилия над собой. Постепенно, но это происходит. Происходит так часто, что это, скорее, закономерность.
Это было у наших родителей. И у их родителей. Из поколения в поколение воспроизводятся насильственные отношения. Люди встречаются, чтобы делать друг друга несчастными. И встретить человека, с которым всё будет гармонично развиваться, где партнёры будут слушать друг друга, и уважать друг друга, и не делать больно - это, скорее везение. Это не зависит ни от образования, ни от философских взглядов, ни от рода деятельности. Просто должно повезти и должно прийти понимание, что оба партнёра готовы развиваться вместе с отношениями.
А сейчас всё происходит по схеме: страсть, насилие, прощение, страсть, насилие, прощение и т. д.
Представьте себе: Вы встречаете человека по имени Q. Q хорош_а. Вам вместе великолепно. Вы пьяны от любви. Потом даются некие первые обещания и признания. Затем выдвигаются требования. Сначала незначительные, потом всё более грубые. И вот один из партнёров начинает поддаваться, потому что становится важным сохранять отношения. Второй партнёр начинает паразитировать на первом. Начинает примешиваться не только психологическое насилие, но и физическое, и сексуальное. Ведь насилие в отношениях начинается не сразу, поэтому часто его становится так трудно признать. Особенно людям, которые всю жизнь живут в насильственных отношениях, где всё начинается с родителей.
Если размышлять более глобально и переносить эту модель на общество в целом, то можно представить себе некую страну R. В этой стране появляется некий лидер Х. Лидер сексуализируется с самого начала. Он привлекателен, расплачивается по возможности с государственным долгом, обеспечивает стабильностью, защищает от террористов и выглядит интеллигентно в глазах других стран. Население ликует, лидер укрепляет свои позиции. Затем постепенно начинают появляться законы, которые чу-уточку ущемляют права граждан страны. Например, законы, которые обязывают покупать сим-карты исключительно по паспорту. Ничего, что так легче выследить личные разговоры, ведь это делается для защиты граждан от терроризма. Постепенно таких законов становится всё больше, и они нарушают права граждан всё сильнее. Но всегда находятся оправдания. Одно делается для защиты детей, другое для безопасности граждан. И вот, когда граждане вдруг понимают, что многовато этого всего и выступают в защиту своих прав, к ним применяется уже физическое насилие. И даже правовое и юридическое насилие. Ну и на всякий случай местное телевидение убеждает всех, что всё было честно, всем показалось.
Но, на всякий случай, издаётся сразу ряд законов, откровенно нарушающих основной закон государства R. Например, что нельзя собираться впятером и выдвигать политические требования, не предупредив за месяц. Небезопасно потому что, ведь правительство R заботится о своих гражданах.
Но годы-то идут, сексуальность лидера уже становится вопросом, да и стабильность уже не та, что была раньше. И приходится лидеру доказывать свою мужскую силу. Например, завоеванием территорий. Или, например, с помощью поисков внутреннего врага. Даже создаются новые властные структуры, чтобы разбираться, кто есть враг, а кто нет. А население уже привыкло, и думает, что заслуживает. И даже помогает в поиске внутренних врагов, жалобы пишет пачками. И незаметно R скатывается в тоталитаризм. Не за год, и даже не за пять лет.
Куда же деться от всеобщего насилия?
В этот день мы поговорим о семье, любви и верности. Не с позиций психолога, а с позиций участника и наблюдателя.
Например, N недавно очень болезненно расставалась с парнем. Она проходила этот процесс расставания уже не один раз. Каждый раз этот процесс был всё тяжелее. И поэтому случайно приходилось возвращаться в отношения. Но оказалось, что молодой человек манипулировал N. Оказалось, что N отдавала всё, ничего не получая взамен.
Например, S до сих пор состоит в отношениях с человеком, который отказывает ей в эмоциональной близости. Он отказывается даже от поцелуев во время секса. А ещё он её иногда бьёт и постоянно упрекает в глупости. S уже сама верит, что она глупа. И оправдывает побои. S расставалась с ним много раз, но каждый раз возвращалась. Говорит, что это сложно и никому не понять.
Например, Z женат на женщине, которая целыми днями над ним издевается. Она мучает его своими желаниями, а потом говорит, что хотела совсем другого. Она ограничивает его от общения с друзьями и настраивает против родных. Z целыми днями строит дом, потому что на участке может побыть один, и никто его не будет "пилить". Больше никуда Z, по мнению жены, без неё пойти не может.
Например, L встречалась с парнем 5 лет, потом вышла за него замуж и родила от него ребёнка. Она его родила, чтобы побыстрее "отмучиться", как она сама говорит. Ей очень сложно сидеть с ребёнком, и уже на 3 месяце она начала потихоньку сбегать на работу. Усложняется всё тем, что муж не помогает L с воспитанием и уходом за ребёнком. Он только ходит на работу и играет в компьютерные игры. L очень страдает из-за того, что круг её знакомых сменился, и почти все разговаривают про цвет сопелек и новые зубки. Для того, чтобы выйти погулять пару часов со старыми друзьями, L приходится уговаривать мужа посидеть это время с ребёнком несколько дней.
Как много несчастных пар Вы знаете? Как часто сами состояли в несчастных отношениях?
Люди хотят большой и чистой. А потом начинают встречаться. И первое время они радуются друг другу. А потом им начинает чего-то не хватать, и они втягиваются в отношения взаимного насилия и насилия над собой. Постепенно, но это происходит. Происходит так часто, что это, скорее, закономерность.
Это было у наших родителей. И у их родителей. Из поколения в поколение воспроизводятся насильственные отношения. Люди встречаются, чтобы делать друг друга несчастными. И встретить человека, с которым всё будет гармонично развиваться, где партнёры будут слушать друг друга, и уважать друг друга, и не делать больно - это, скорее везение. Это не зависит ни от образования, ни от философских взглядов, ни от рода деятельности. Просто должно повезти и должно прийти понимание, что оба партнёра готовы развиваться вместе с отношениями.
А сейчас всё происходит по схеме: страсть, насилие, прощение, страсть, насилие, прощение и т. д.
Представьте себе: Вы встречаете человека по имени Q. Q хорош_а. Вам вместе великолепно. Вы пьяны от любви. Потом даются некие первые обещания и признания. Затем выдвигаются требования. Сначала незначительные, потом всё более грубые. И вот один из партнёров начинает поддаваться, потому что становится важным сохранять отношения. Второй партнёр начинает паразитировать на первом. Начинает примешиваться не только психологическое насилие, но и физическое, и сексуальное. Ведь насилие в отношениях начинается не сразу, поэтому часто его становится так трудно признать. Особенно людям, которые всю жизнь живут в насильственных отношениях, где всё начинается с родителей.
Если размышлять более глобально и переносить эту модель на общество в целом, то можно представить себе некую страну R. В этой стране появляется некий лидер Х. Лидер сексуализируется с самого начала. Он привлекателен, расплачивается по возможности с государственным долгом, обеспечивает стабильностью, защищает от террористов и выглядит интеллигентно в глазах других стран. Население ликует, лидер укрепляет свои позиции. Затем постепенно начинают появляться законы, которые чу-уточку ущемляют права граждан страны. Например, законы, которые обязывают покупать сим-карты исключительно по паспорту. Ничего, что так легче выследить личные разговоры, ведь это делается для защиты граждан от терроризма. Постепенно таких законов становится всё больше, и они нарушают права граждан всё сильнее. Но всегда находятся оправдания. Одно делается для защиты детей, другое для безопасности граждан. И вот, когда граждане вдруг понимают, что многовато этого всего и выступают в защиту своих прав, к ним применяется уже физическое насилие. И даже правовое и юридическое насилие. Ну и на всякий случай местное телевидение убеждает всех, что всё было честно, всем показалось.
Но, на всякий случай, издаётся сразу ряд законов, откровенно нарушающих основной закон государства R. Например, что нельзя собираться впятером и выдвигать политические требования, не предупредив за месяц. Небезопасно потому что, ведь правительство R заботится о своих гражданах.
Но годы-то идут, сексуальность лидера уже становится вопросом, да и стабильность уже не та, что была раньше. И приходится лидеру доказывать свою мужскую силу. Например, завоеванием территорий. Или, например, с помощью поисков внутреннего врага. Даже создаются новые властные структуры, чтобы разбираться, кто есть враг, а кто нет. А население уже привыкло, и думает, что заслуживает. И даже помогает в поиске внутренних врагов, жалобы пишет пачками. И незаметно R скатывается в тоталитаризм. Не за год, и даже не за пять лет.
Куда же деться от всеобщего насилия?
105 Кб, 600x400Вы знаете, наши рунетовские виктимблейминг-группы и персоналии транслируют на разные лады две речёвки:
- Секс с мудачиной - признак дурачины!
- Дети от мудачины - признак дурачины!
С мыслью обеих речёвок я согласна полностью. Просто потому, что это - очевидность, которую нет надобности доказывать и невозможно опровергнуть. Но я всегда за то, чтобы, сказав А, сказать Б и далее все буквы алфавита. Моя позиция - социальный конструктивизм. Нет "врождённой дурачины", вся дурачина у всех приобретённая, а значит, есть условия, которые делают нас дурачинами. Есть объективная реальность, к которой мы вынуждены приспосабливаться (живые организмы), и которую в процессе приспособления укрепляем и воспроизводим, и передаём далее во времени. И да, нам приходится нести ответственность (личную в т.ч.) за всё это.
Но. Скандировать, куражиться и дефилировать в белом пальто - не поможет. Поможет анализ "дурачинства", в который должны быть вовлечены все, все до единой "дурачины", поможет строительство пространства, в котором ни одна не чувствовала бы себя дурачиной "от природы" или от недостатка чувства собственного достоинства и наклонности к пресмыкательству. Поэтому для меня важно дать Ж голос, чтобы анализ и действие стали когда-нибудь возможными. Мы все так учимся говорить: сперва повторяем незнакомые слова и заучиваем их, потом выражаем с их помощью мысли самостоятельно, а потом продуцируем _новые_ мысли сами.
- Секс с мудачиной - признак дурачины!
- Дети от мудачины - признак дурачины!
С мыслью обеих речёвок я согласна полностью. Просто потому, что это - очевидность, которую нет надобности доказывать и невозможно опровергнуть. Но я всегда за то, чтобы, сказав А, сказать Б и далее все буквы алфавита. Моя позиция - социальный конструктивизм. Нет "врождённой дурачины", вся дурачина у всех приобретённая, а значит, есть условия, которые делают нас дурачинами. Есть объективная реальность, к которой мы вынуждены приспосабливаться (живые организмы), и которую в процессе приспособления укрепляем и воспроизводим, и передаём далее во времени. И да, нам приходится нести ответственность (личную в т.ч.) за всё это.
Но. Скандировать, куражиться и дефилировать в белом пальто - не поможет. Поможет анализ "дурачинства", в который должны быть вовлечены все, все до единой "дурачины", поможет строительство пространства, в котором ни одна не чувствовала бы себя дурачиной "от природы" или от недостатка чувства собственного достоинства и наклонности к пресмыкательству. Поэтому для меня важно дать Ж голос, чтобы анализ и действие стали когда-нибудь возможными. Мы все так учимся говорить: сперва повторяем незнакомые слова и заучиваем их, потом выражаем с их помощью мысли самостоятельно, а потом продуцируем _новые_ мысли сами.
89 Кб, 500x751Для секс-индустрии крайне важно создание социального имиджа женщины как менеджерки собственного тела (ни одно слово в этом определении не случайно подобрано). Необходимо, чтобы женщина (например, в 11 - 12 лет, поэтому параллельно идёт "борьба" за снижение или упразднение возраста согласия) могла давать согласие и заключать контракты на "секс-работу"; а также, чтобы подобные контракты признавались легальными. Поэтому нужно упразднить образ "baby", которой нужен "daddy" (ведь daddy скорее всего НЕ даст "согласие" на обобществление бейбиного тела или - что главное - заломит за него такую цену, что поставит рентабельность секс-индустрии под угрозу), а создать образ "сильной, самостоятельной агентки собственного щастья". Легальность подобных "контрактов" важна, так как упраздняет необходимость money laundring, то есть, экономит порнодельцам до 14% оборота.
© Acción Positiva
…а для того чтобы это поскорее произошло, это нужно утрамбовать в общественном сознании, то есть нормализовать, чтоб потом уже некому и не об чем было возмущаться. И между прочим немалую роль в деле нормализации играют всякого рода околофеминистки, в том числе и околорадикальные. Я не один год послеживаю за разными популярными ресурсами типа jezebel или women’s rights news (такой мерзоты много) и если читать их достаточно долго, приходит просветление.
На первый взгляд они невинны как подснежник, всегда против насилия, за аборты, за все хорошее. Однако лейтмотивом через все посты идет «выбор-выбор-выбор, свободный выбор свободной женщины, которая выбирает разную херню а вы не мешайте» либо в лозунги вбрасываются масенькие дополнения: нет насилию (над секс-работниками), феминистки против любой дискриминации (трансгендеров), порно-звезде угрожали (встанем на защиту порно… и звезды) и всякое такое.
Все это подается очень мягко, очень дозированно и перемежается бурными радостями по поводу мегазавоеваний в области женского равенства и горькими слезами по поводу отдельных, недоуравненных женщин. В итоге жертвы этого мозгомойства получают картину мира, где все уже почти идеально, если бы не некоторые жабы, которые рвут кусок из секс-работницыного рта, лишают зрелых десятилетних женщин сексуального счастья и ВСЁ ЗОПРЕЩАЮТ.
Все эти маскировочные сайты и паблики за легализацию под видом феминизма опознаются моментально, по одному только наличию слов-маркеров.
Это, не считая очевидных трансов и трансфобии – секс-работа/работница (красный сигнал), гендерная идентичность, гендерное равенство/равноправие, репрезентация, стигматизация, слатшейминг, эмпауэрмент, секс-позитив. Это все язык нормализации торговли женщинами, и самоторговли, а прочее – для отвода глаз (и даже годные статьи на годные темы пишутся так, чтобы нежно подвести к нужным мыслям, поэтому я всегда против перепостов из гнезд легалайза, нечего их рекламировать и пачкаться). Кроме того, немало говорят и слова, которые отсутствуют – никогда не «мужское насилие», а всегда «насилие против (таких-то отдельных) женщин», никогда не «патриархат» — всегда «сексизм» (сексизм тоже можно отнести к словам-сигналам; иногда используют и патриархат, но только как синоним слова сексизм) и «дискриминация», никогда не «лесбиянки» — всегда «ЛГБТ».
Это касается не только «ихних» сайтов-блогов, наши дерут все подчистую и на этом так же легко попадаются. Так что список слов можно прибить над монитором и на ходу определять какого сорта те или иные феминистки, как бы они не отпирались.
© Acción Positiva
…а для того чтобы это поскорее произошло, это нужно утрамбовать в общественном сознании, то есть нормализовать, чтоб потом уже некому и не об чем было возмущаться. И между прочим немалую роль в деле нормализации играют всякого рода околофеминистки, в том числе и околорадикальные. Я не один год послеживаю за разными популярными ресурсами типа jezebel или women’s rights news (такой мерзоты много) и если читать их достаточно долго, приходит просветление.
На первый взгляд они невинны как подснежник, всегда против насилия, за аборты, за все хорошее. Однако лейтмотивом через все посты идет «выбор-выбор-выбор, свободный выбор свободной женщины, которая выбирает разную херню а вы не мешайте» либо в лозунги вбрасываются масенькие дополнения: нет насилию (над секс-работниками), феминистки против любой дискриминации (трансгендеров), порно-звезде угрожали (встанем на защиту порно… и звезды) и всякое такое.
Все это подается очень мягко, очень дозированно и перемежается бурными радостями по поводу мегазавоеваний в области женского равенства и горькими слезами по поводу отдельных, недоуравненных женщин. В итоге жертвы этого мозгомойства получают картину мира, где все уже почти идеально, если бы не некоторые жабы, которые рвут кусок из секс-работницыного рта, лишают зрелых десятилетних женщин сексуального счастья и ВСЁ ЗОПРЕЩАЮТ.
Все эти маскировочные сайты и паблики за легализацию под видом феминизма опознаются моментально, по одному только наличию слов-маркеров.
Это, не считая очевидных трансов и трансфобии – секс-работа/работница (красный сигнал), гендерная идентичность, гендерное равенство/равноправие, репрезентация, стигматизация, слатшейминг, эмпауэрмент, секс-позитив. Это все язык нормализации торговли женщинами, и самоторговли, а прочее – для отвода глаз (и даже годные статьи на годные темы пишутся так, чтобы нежно подвести к нужным мыслям, поэтому я всегда против перепостов из гнезд легалайза, нечего их рекламировать и пачкаться). Кроме того, немало говорят и слова, которые отсутствуют – никогда не «мужское насилие», а всегда «насилие против (таких-то отдельных) женщин», никогда не «патриархат» — всегда «сексизм» (сексизм тоже можно отнести к словам-сигналам; иногда используют и патриархат, но только как синоним слова сексизм) и «дискриминация», никогда не «лесбиянки» — всегда «ЛГБТ».
Это касается не только «ихних» сайтов-блогов, наши дерут все подчистую и на этом так же легко попадаются. Так что список слов можно прибить над монитором и на ходу определять какого сорта те или иные феминистки, как бы они не отпирались.
89 Кб, 500x751Для секс-индустрии крайне важно создание социального имиджа женщины как менеджерки собственного тела (ни одно слово в этом определении не случайно подобрано). Необходимо, чтобы женщина (например, в 11 - 12 лет, поэтому параллельно идёт "борьба" за снижение или упразднение возраста согласия) могла давать согласие и заключать контракты на "секс-работу"; а также, чтобы подобные контракты признавались легальными. Поэтому нужно упразднить образ "baby", которой нужен "daddy" (ведь daddy скорее всего НЕ даст "согласие" на обобществление бейбиного тела или - что главное - заломит за него такую цену, что поставит рентабельность секс-индустрии под угрозу), а создать образ "сильной, самостоятельной агентки собственного щастья". Легальность подобных "контрактов" важна, так как упраздняет необходимость money laundring, то есть, экономит порнодельцам до 14% оборота.
© Acción Positiva
…а для того чтобы это поскорее произошло, это нужно утрамбовать в общественном сознании, то есть нормализовать, чтоб потом уже некому и не об чем было возмущаться. И между прочим немалую роль в деле нормализации играют всякого рода околофеминистки, в том числе и околорадикальные. Я не один год послеживаю за разными популярными ресурсами типа jezebel или women’s rights news (такой мерзоты много) и если читать их достаточно долго, приходит просветление.
На первый взгляд они невинны как подснежник, всегда против насилия, за аборты, за все хорошее. Однако лейтмотивом через все посты идет «выбор-выбор-выбор, свободный выбор свободной женщины, которая выбирает разную херню а вы не мешайте» либо в лозунги вбрасываются масенькие дополнения: нет насилию (над секс-работниками), феминистки против любой дискриминации (трансгендеров), порно-звезде угрожали (встанем на защиту порно… и звезды) и всякое такое.
Все это подается очень мягко, очень дозированно и перемежается бурными радостями по поводу мегазавоеваний в области женского равенства и горькими слезами по поводу отдельных, недоуравненных женщин. В итоге жертвы этого мозгомойства получают картину мира, где все уже почти идеально, если бы не некоторые жабы, которые рвут кусок из секс-работницыного рта, лишают зрелых десятилетних женщин сексуального счастья и ВСЁ ЗОПРЕЩАЮТ.
Все эти маскировочные сайты и паблики за легализацию под видом феминизма опознаются моментально, по одному только наличию слов-маркеров.
Это, не считая очевидных трансов и трансфобии – секс-работа/работница (красный сигнал), гендерная идентичность, гендерное равенство/равноправие, репрезентация, стигматизация, слатшейминг, эмпауэрмент, секс-позитив. Это все язык нормализации торговли женщинами, и самоторговли, а прочее – для отвода глаз (и даже годные статьи на годные темы пишутся так, чтобы нежно подвести к нужным мыслям, поэтому я всегда против перепостов из гнезд легалайза, нечего их рекламировать и пачкаться). Кроме того, немало говорят и слова, которые отсутствуют – никогда не «мужское насилие», а всегда «насилие против (таких-то отдельных) женщин», никогда не «патриархат» — всегда «сексизм» (сексизм тоже можно отнести к словам-сигналам; иногда используют и патриархат, но только как синоним слова сексизм) и «дискриминация», никогда не «лесбиянки» — всегда «ЛГБТ».
Это касается не только «ихних» сайтов-блогов, наши дерут все подчистую и на этом так же легко попадаются. Так что список слов можно прибить над монитором и на ходу определять какого сорта те или иные феминистки, как бы они не отпирались.
© Acción Positiva
…а для того чтобы это поскорее произошло, это нужно утрамбовать в общественном сознании, то есть нормализовать, чтоб потом уже некому и не об чем было возмущаться. И между прочим немалую роль в деле нормализации играют всякого рода околофеминистки, в том числе и околорадикальные. Я не один год послеживаю за разными популярными ресурсами типа jezebel или women’s rights news (такой мерзоты много) и если читать их достаточно долго, приходит просветление.
На первый взгляд они невинны как подснежник, всегда против насилия, за аборты, за все хорошее. Однако лейтмотивом через все посты идет «выбор-выбор-выбор, свободный выбор свободной женщины, которая выбирает разную херню а вы не мешайте» либо в лозунги вбрасываются масенькие дополнения: нет насилию (над секс-работниками), феминистки против любой дискриминации (трансгендеров), порно-звезде угрожали (встанем на защиту порно… и звезды) и всякое такое.
Все это подается очень мягко, очень дозированно и перемежается бурными радостями по поводу мегазавоеваний в области женского равенства и горькими слезами по поводу отдельных, недоуравненных женщин. В итоге жертвы этого мозгомойства получают картину мира, где все уже почти идеально, если бы не некоторые жабы, которые рвут кусок из секс-работницыного рта, лишают зрелых десятилетних женщин сексуального счастья и ВСЁ ЗОПРЕЩАЮТ.
Все эти маскировочные сайты и паблики за легализацию под видом феминизма опознаются моментально, по одному только наличию слов-маркеров.
Это, не считая очевидных трансов и трансфобии – секс-работа/работница (красный сигнал), гендерная идентичность, гендерное равенство/равноправие, репрезентация, стигматизация, слатшейминг, эмпауэрмент, секс-позитив. Это все язык нормализации торговли женщинами, и самоторговли, а прочее – для отвода глаз (и даже годные статьи на годные темы пишутся так, чтобы нежно подвести к нужным мыслям, поэтому я всегда против перепостов из гнезд легалайза, нечего их рекламировать и пачкаться). Кроме того, немало говорят и слова, которые отсутствуют – никогда не «мужское насилие», а всегда «насилие против (таких-то отдельных) женщин», никогда не «патриархат» — всегда «сексизм» (сексизм тоже можно отнести к словам-сигналам; иногда используют и патриархат, но только как синоним слова сексизм) и «дискриминация», никогда не «лесбиянки» — всегда «ЛГБТ».
Это касается не только «ихних» сайтов-блогов, наши дерут все подчистую и на этом так же легко попадаются. Так что список слов можно прибить над монитором и на ходу определять какого сорта те или иные феминистки, как бы они не отпирались.
36 Кб, 400x601Пожалейте тихонько мужчину, (Только так, чтобы он не заметил), Без какой-либо веской причины. Пожалейте мужчин. Всех на свете… Успокойте мужчину руками. (И не надо особо стараться!!!) Мы же делаем их дураками, Заставляя их в верности клясться. Научитесь молчать без упрека На бессонную ночь ожиданья, Не трещать, как шальная сорока, И не требовать в чем-то признанья. Он вернулся домой! Он же с вами! Просто в бане чуть-чуть засиделись. (Он не собственность!!!) Просто с друзьями, Может - пили, а может и спелись… Не старайтесь понять человека, У которого имя мужское. ПРИНИМАЙТЕ как признаки века Все, что «странное» и «не такое». Это мы не такие, как надо. Это нам у мужчин поучиться. Как опасно нырять с водопада – Так опасно на нас и жениться! Пожалейте за это мужчину. (Пожалейте, пока не заметил). Мы ведь, женщины, сами причины Половины страданий на свете…
26 Кб, 559x314Куча людей отправила мне ссылку на историю в Нью-Йорк Таймс об отношении подростков к домашнему насилию, обвинение жертвы в ней было просто невероятным.
Больше всего меня поразил этот пассаж:
"Мальчики, которые оправдывают поведение мистера Брауна разочаровывают, но не шокируют Марсилену Морган, исполнительного директора хип-хоп архива в Гарварде. "Но девочки!" сказала она. "В какой момент всё пошло не так?"
Как будто бы мальчики и девочки росли в разных культурах. Как будто бы девочки, которым говорили что они хуже чем, снова и снова и снова, бессчисленным множеством способов, на протяжении всей их жизни, которые видят насилие и жестокость над женщинами, преподносимые как объект насмешек и развлечения, могут ни с того ни с сего отвергнуть всё это и создать для себя альтернативную точку зрения, в которой насилие над женщинами - неправильно. Как будто в культуре, которая от самого рождения девочек доводит до их сведения, что их ценность во многом определяется их способностью "заполучить мужчину", девочки внезапно опровергнут описания, которые извиняют мужское поведение и демонизируют их жертв, женщин. Как будто девочки внезапно станут достаточно самокритичны, чтобы определить, что они обвиняют жертв оттого, что ужасно боятся стать ими, потому что общество определяет жертв как "слабых", а мы учим девочек быть "сильными". Как будто девочек можно вырастить в патриархате и ожидать от них, что они внезапно освободятся из его мёртвой хватки.
Почему мы ожидаем этого от девочек, а не от мальчиков? Если вы утверждаете, что для мальчиков абсолютно логично оправдывать жестокость над женщинами, то вы фактически утверждаете, что мальчики социализируются их культурой. И если вы утверждаете, что оправдание девочками насилия над женщинами не находит своего объяснения, вы тем самым фактически утверждаете, что девочки должны быть магическим образом устойчивы к их социализации. Это будет справедливо.
В какой момент всё пошло не так с девочками? В тот же момент, когда всё пошло не так с мальчиками: когда им не предоставили альтернативных описаний событий, вот когда. Девочкам не будет никакой пользы, если мы просто опустим руки и скажем "Ну конечно, мальчики извиняют насилие и жестокость над женщинами", и примем это как данность, чтобы мы могли пойти дальше и поинтересоваться, что же не так с девочками.
Женщины и девочки не приходят к феминизму , проснувшись однажды с установками и описаниями равенства и автономии, полностью сформированными в их головах. Если нам повезёт, кто-то в наших жизнях познакомят нас с некоторыми из этих идей, но большинству из нас придётся разыскивать их самим, или случайно наткнуться на них в процессе попытки смириться со свинством - с жизнью в культуре, которая сообщает нам, что мы в лучшем случае люди второго сорта, а в худшем - никчёмные куски дерьма, которые даже не соответствуют базовым критериям для признания их личностями.
А наше освобождение, способы, которыми мы выбираемся из ненависти к себе, и пространство, которое мы для этого создали, всё ещё рассматривается как чёртово гетто.
Это не моя характеристика. Это фраза, которую используют "прогрессивные" мужчины-блоггеры, которые спрашивали меня, не устала ли я от влачения существования в феминистском гетто. Не хотела ли бы я выбраться из гетто? Если бы я придерживалась написания текстов о политике, и выбросила бы в мусор всю эту назойливую феминистическую ерунду, я бы могла выбраться из гетто.
Что ж.
Гетто для мужчины это спасение для женщины.
Когда всё пошло не так с девочками? Когда мы позволили, чтобы феминизм был вытеснен на обочину - игнорирован, демонизирован, высмеян, пародирован, отвергнут. Когда мы позволили, чтобы его защитников и представителей подвергали нападкам, угрожали, унижали, высмеивали и оскорбляли. Когда в качестве гетто стали рассматривать все места, в которых молодые женщины могли придти к идеям, лежащим в основе убеждения о том, что насилие над женщинами это зло, что ни одна женщина не "заслуживает его". Когда от девочек стали ожидать, что они каким-то образом поднимутся над культурой, которая крепко стоит на их глотках.
Мы, мы, феминистки, являемся сломленным, неорганизованным контингентом; солидарность, которой мы жаждем, часто оказывается неустойчивой, и тем не менее нас считают вирулентным вирусом, который должен быть уничтожен, потому что наши идеи сильны. И ещё они недоступны для многих молодых женщин.
Когда всё пошло не так с девочками? Когда антидот от недуга, которым они страдают, стали рассматривать как чуму. Когда мы стали делать вид, что желаем им прожить их жизнь таким образом, который возможен только благодаря феминизму, но отбирая у них средства при каждом повороте.
Больше всего меня поразил этот пассаж:
"Мальчики, которые оправдывают поведение мистера Брауна разочаровывают, но не шокируют Марсилену Морган, исполнительного директора хип-хоп архива в Гарварде. "Но девочки!" сказала она. "В какой момент всё пошло не так?"
Как будто бы мальчики и девочки росли в разных культурах. Как будто бы девочки, которым говорили что они хуже чем, снова и снова и снова, бессчисленным множеством способов, на протяжении всей их жизни, которые видят насилие и жестокость над женщинами, преподносимые как объект насмешек и развлечения, могут ни с того ни с сего отвергнуть всё это и создать для себя альтернативную точку зрения, в которой насилие над женщинами - неправильно. Как будто в культуре, которая от самого рождения девочек доводит до их сведения, что их ценность во многом определяется их способностью "заполучить мужчину", девочки внезапно опровергнут описания, которые извиняют мужское поведение и демонизируют их жертв, женщин. Как будто девочки внезапно станут достаточно самокритичны, чтобы определить, что они обвиняют жертв оттого, что ужасно боятся стать ими, потому что общество определяет жертв как "слабых", а мы учим девочек быть "сильными". Как будто девочек можно вырастить в патриархате и ожидать от них, что они внезапно освободятся из его мёртвой хватки.
Почему мы ожидаем этого от девочек, а не от мальчиков? Если вы утверждаете, что для мальчиков абсолютно логично оправдывать жестокость над женщинами, то вы фактически утверждаете, что мальчики социализируются их культурой. И если вы утверждаете, что оправдание девочками насилия над женщинами не находит своего объяснения, вы тем самым фактически утверждаете, что девочки должны быть магическим образом устойчивы к их социализации. Это будет справедливо.
В какой момент всё пошло не так с девочками? В тот же момент, когда всё пошло не так с мальчиками: когда им не предоставили альтернативных описаний событий, вот когда. Девочкам не будет никакой пользы, если мы просто опустим руки и скажем "Ну конечно, мальчики извиняют насилие и жестокость над женщинами", и примем это как данность, чтобы мы могли пойти дальше и поинтересоваться, что же не так с девочками.
Женщины и девочки не приходят к феминизму , проснувшись однажды с установками и описаниями равенства и автономии, полностью сформированными в их головах. Если нам повезёт, кто-то в наших жизнях познакомят нас с некоторыми из этих идей, но большинству из нас придётся разыскивать их самим, или случайно наткнуться на них в процессе попытки смириться со свинством - с жизнью в культуре, которая сообщает нам, что мы в лучшем случае люди второго сорта, а в худшем - никчёмные куски дерьма, которые даже не соответствуют базовым критериям для признания их личностями.
А наше освобождение, способы, которыми мы выбираемся из ненависти к себе, и пространство, которое мы для этого создали, всё ещё рассматривается как чёртово гетто.
Это не моя характеристика. Это фраза, которую используют "прогрессивные" мужчины-блоггеры, которые спрашивали меня, не устала ли я от влачения существования в феминистском гетто. Не хотела ли бы я выбраться из гетто? Если бы я придерживалась написания текстов о политике, и выбросила бы в мусор всю эту назойливую феминистическую ерунду, я бы могла выбраться из гетто.
Что ж.
Гетто для мужчины это спасение для женщины.
Когда всё пошло не так с девочками? Когда мы позволили, чтобы феминизм был вытеснен на обочину - игнорирован, демонизирован, высмеян, пародирован, отвергнут. Когда мы позволили, чтобы его защитников и представителей подвергали нападкам, угрожали, унижали, высмеивали и оскорбляли. Когда в качестве гетто стали рассматривать все места, в которых молодые женщины могли придти к идеям, лежащим в основе убеждения о том, что насилие над женщинами это зло, что ни одна женщина не "заслуживает его". Когда от девочек стали ожидать, что они каким-то образом поднимутся над культурой, которая крепко стоит на их глотках.
Мы, мы, феминистки, являемся сломленным, неорганизованным контингентом; солидарность, которой мы жаждем, часто оказывается неустойчивой, и тем не менее нас считают вирулентным вирусом, который должен быть уничтожен, потому что наши идеи сильны. И ещё они недоступны для многих молодых женщин.
Когда всё пошло не так с девочками? Когда антидот от недуга, которым они страдают, стали рассматривать как чуму. Когда мы стали делать вид, что желаем им прожить их жизнь таким образом, который возможен только благодаря феминизму, но отбирая у них средства при каждом повороте.
26 Кб, 559x314Куча людей отправила мне ссылку на историю в Нью-Йорк Таймс об отношении подростков к домашнему насилию, обвинение жертвы в ней было просто невероятным.
Больше всего меня поразил этот пассаж:
"Мальчики, которые оправдывают поведение мистера Брауна разочаровывают, но не шокируют Марсилену Морган, исполнительного директора хип-хоп архива в Гарварде. "Но девочки!" сказала она. "В какой момент всё пошло не так?"
Как будто бы мальчики и девочки росли в разных культурах. Как будто бы девочки, которым говорили что они хуже чем, снова и снова и снова, бессчисленным множеством способов, на протяжении всей их жизни, которые видят насилие и жестокость над женщинами, преподносимые как объект насмешек и развлечения, могут ни с того ни с сего отвергнуть всё это и создать для себя альтернативную точку зрения, в которой насилие над женщинами - неправильно. Как будто в культуре, которая от самого рождения девочек доводит до их сведения, что их ценность во многом определяется их способностью "заполучить мужчину", девочки внезапно опровергнут описания, которые извиняют мужское поведение и демонизируют их жертв, женщин. Как будто девочки внезапно станут достаточно самокритичны, чтобы определить, что они обвиняют жертв оттого, что ужасно боятся стать ими, потому что общество определяет жертв как "слабых", а мы учим девочек быть "сильными". Как будто девочек можно вырастить в патриархате и ожидать от них, что они внезапно освободятся из его мёртвой хватки.
Почему мы ожидаем этого от девочек, а не от мальчиков? Если вы утверждаете, что для мальчиков абсолютно логично оправдывать жестокость над женщинами, то вы фактически утверждаете, что мальчики социализируются их культурой. И если вы утверждаете, что оправдание девочками насилия над женщинами не находит своего объяснения, вы тем самым фактически утверждаете, что девочки должны быть магическим образом устойчивы к их социализации. Это будет справедливо.
В какой момент всё пошло не так с девочками? В тот же момент, когда всё пошло не так с мальчиками: когда им не предоставили альтернативных описаний событий, вот когда. Девочкам не будет никакой пользы, если мы просто опустим руки и скажем "Ну конечно, мальчики извиняют насилие и жестокость над женщинами", и примем это как данность, чтобы мы могли пойти дальше и поинтересоваться, что же не так с девочками.
Женщины и девочки не приходят к феминизму , проснувшись однажды с установками и описаниями равенства и автономии, полностью сформированными в их головах. Если нам повезёт, кто-то в наших жизнях познакомят нас с некоторыми из этих идей, но большинству из нас придётся разыскивать их самим, или случайно наткнуться на них в процессе попытки смириться со свинством - с жизнью в культуре, которая сообщает нам, что мы в лучшем случае люди второго сорта, а в худшем - никчёмные куски дерьма, которые даже не соответствуют базовым критериям для признания их личностями.
А наше освобождение, способы, которыми мы выбираемся из ненависти к себе, и пространство, которое мы для этого создали, всё ещё рассматривается как чёртово гетто.
Это не моя характеристика. Это фраза, которую используют "прогрессивные" мужчины-блоггеры, которые спрашивали меня, не устала ли я от влачения существования в феминистском гетто. Не хотела ли бы я выбраться из гетто? Если бы я придерживалась написания текстов о политике, и выбросила бы в мусор всю эту назойливую феминистическую ерунду, я бы могла выбраться из гетто.
Что ж.
Гетто для мужчины это спасение для женщины.
Когда всё пошло не так с девочками? Когда мы позволили, чтобы феминизм был вытеснен на обочину - игнорирован, демонизирован, высмеян, пародирован, отвергнут. Когда мы позволили, чтобы его защитников и представителей подвергали нападкам, угрожали, унижали, высмеивали и оскорбляли. Когда в качестве гетто стали рассматривать все места, в которых молодые женщины могли придти к идеям, лежащим в основе убеждения о том, что насилие над женщинами это зло, что ни одна женщина не "заслуживает его". Когда от девочек стали ожидать, что они каким-то образом поднимутся над культурой, которая крепко стоит на их глотках.
Мы, мы, феминистки, являемся сломленным, неорганизованным контингентом; солидарность, которой мы жаждем, часто оказывается неустойчивой, и тем не менее нас считают вирулентным вирусом, который должен быть уничтожен, потому что наши идеи сильны. И ещё они недоступны для многих молодых женщин.
Когда всё пошло не так с девочками? Когда антидот от недуга, которым они страдают, стали рассматривать как чуму. Когда мы стали делать вид, что желаем им прожить их жизнь таким образом, который возможен только благодаря феминизму, но отбирая у них средства при каждом повороте.
Больше всего меня поразил этот пассаж:
"Мальчики, которые оправдывают поведение мистера Брауна разочаровывают, но не шокируют Марсилену Морган, исполнительного директора хип-хоп архива в Гарварде. "Но девочки!" сказала она. "В какой момент всё пошло не так?"
Как будто бы мальчики и девочки росли в разных культурах. Как будто бы девочки, которым говорили что они хуже чем, снова и снова и снова, бессчисленным множеством способов, на протяжении всей их жизни, которые видят насилие и жестокость над женщинами, преподносимые как объект насмешек и развлечения, могут ни с того ни с сего отвергнуть всё это и создать для себя альтернативную точку зрения, в которой насилие над женщинами - неправильно. Как будто в культуре, которая от самого рождения девочек доводит до их сведения, что их ценность во многом определяется их способностью "заполучить мужчину", девочки внезапно опровергнут описания, которые извиняют мужское поведение и демонизируют их жертв, женщин. Как будто девочки внезапно станут достаточно самокритичны, чтобы определить, что они обвиняют жертв оттого, что ужасно боятся стать ими, потому что общество определяет жертв как "слабых", а мы учим девочек быть "сильными". Как будто девочек можно вырастить в патриархате и ожидать от них, что они внезапно освободятся из его мёртвой хватки.
Почему мы ожидаем этого от девочек, а не от мальчиков? Если вы утверждаете, что для мальчиков абсолютно логично оправдывать жестокость над женщинами, то вы фактически утверждаете, что мальчики социализируются их культурой. И если вы утверждаете, что оправдание девочками насилия над женщинами не находит своего объяснения, вы тем самым фактически утверждаете, что девочки должны быть магическим образом устойчивы к их социализации. Это будет справедливо.
В какой момент всё пошло не так с девочками? В тот же момент, когда всё пошло не так с мальчиками: когда им не предоставили альтернативных описаний событий, вот когда. Девочкам не будет никакой пользы, если мы просто опустим руки и скажем "Ну конечно, мальчики извиняют насилие и жестокость над женщинами", и примем это как данность, чтобы мы могли пойти дальше и поинтересоваться, что же не так с девочками.
Женщины и девочки не приходят к феминизму , проснувшись однажды с установками и описаниями равенства и автономии, полностью сформированными в их головах. Если нам повезёт, кто-то в наших жизнях познакомят нас с некоторыми из этих идей, но большинству из нас придётся разыскивать их самим, или случайно наткнуться на них в процессе попытки смириться со свинством - с жизнью в культуре, которая сообщает нам, что мы в лучшем случае люди второго сорта, а в худшем - никчёмные куски дерьма, которые даже не соответствуют базовым критериям для признания их личностями.
А наше освобождение, способы, которыми мы выбираемся из ненависти к себе, и пространство, которое мы для этого создали, всё ещё рассматривается как чёртово гетто.
Это не моя характеристика. Это фраза, которую используют "прогрессивные" мужчины-блоггеры, которые спрашивали меня, не устала ли я от влачения существования в феминистском гетто. Не хотела ли бы я выбраться из гетто? Если бы я придерживалась написания текстов о политике, и выбросила бы в мусор всю эту назойливую феминистическую ерунду, я бы могла выбраться из гетто.
Что ж.
Гетто для мужчины это спасение для женщины.
Когда всё пошло не так с девочками? Когда мы позволили, чтобы феминизм был вытеснен на обочину - игнорирован, демонизирован, высмеян, пародирован, отвергнут. Когда мы позволили, чтобы его защитников и представителей подвергали нападкам, угрожали, унижали, высмеивали и оскорбляли. Когда в качестве гетто стали рассматривать все места, в которых молодые женщины могли придти к идеям, лежащим в основе убеждения о том, что насилие над женщинами это зло, что ни одна женщина не "заслуживает его". Когда от девочек стали ожидать, что они каким-то образом поднимутся над культурой, которая крепко стоит на их глотках.
Мы, мы, феминистки, являемся сломленным, неорганизованным контингентом; солидарность, которой мы жаждем, часто оказывается неустойчивой, и тем не менее нас считают вирулентным вирусом, который должен быть уничтожен, потому что наши идеи сильны. И ещё они недоступны для многих молодых женщин.
Когда всё пошло не так с девочками? Когда антидот от недуга, которым они страдают, стали рассматривать как чуму. Когда мы стали делать вид, что желаем им прожить их жизнь таким образом, который возможен только благодаря феминизму, но отбирая у них средства при каждом повороте.
595 Кб, 1181x1772Я осознаю, что говорю прописные истины и привожу давно известные всем факты. Одновременно, я понимаю, что именно от того, что истины прописные, а факты - общеизвестные, они становятся невидимыми для значительного числа людей. Механизмы их действия и их структурная взаимосвязь ускользают из сознания в сферу автоматизированных и "натурализованных" навыков поведения, языковых клише, коллективно санкционированных способов действия. Многое становится негласным, и соответственно, непонятным. Конкретный смысл размывается, исчезает, фальсифицируется "заинтересованными лицами". А изначально бессмысленному и не имеющему место быть придается статус не только предсуществования, но и сакральности, о котором нельзя и спрашивать: это я о "женственности", "феминности". Этим синдромом безграничной добродетели (с осложнениями в сторону divine и wonderful) страдает целый коллектив - значит, речь идет о психо-социальной проблеме.
1. Только давайте, как есть (без романтизма).
Мы живем в обществе, основанном на отношениях господства/подчинения, реализуемых с помощью механизмов власти. Подробно о том, как действуют эти механизмы, я переводила вот тут: http://accion-positiva.livejournal.com/11952.html этому мало что можно добавить, только уточнить некоторые конкретные моменты применительно к гендерной организации общественных отношений:
-Гендер - это социальный конструкт, приписывающий людям определенный стиль поведения, сферы деятельности и ролевой статус, в соответствии с их принадлежностью мужскому или женскому полу.
-Гендерное разделение индивидов одного биологического вида основано на СМЫСЛОВОЙ ПОДМЕНЕ корреллирующих элементов (мужской и женский пол) антагонистическими (активное-пассивное, ян-инь, добро-зло, свет-тьма и т.п.). Потом еще небольшaя подменa, и антагонистическое становится комплeментарным (сила-слабость, субъект-объект, господство-подчинение), когда один из элементов понимается как норма, а другой - как девиация, вне-нормативный феномен.
-Культуру пытаются объяснить из природы, т.е. систему групповых интересов пытаются "вывести" из биологической эволюции. А так как ни о "природе", ни об "эволюции" по большому счету никому ничего неизвестно, то "мели, Емеля, - твоя неделя".
Рождаясь, человек попадает - с самых первых моментов жизни - в УЖЕ установленную систему гендерных ролей. Его воспитание будет осуществляться в соответствии с ассигнованным при рождении полом и в соответствии с предусмотренными для данного пола гендерными нормами. Гендерная роль, ассигнованная в соответствии с биологическим полом, - это социально утилитарная функция, а НЕ судьба и НЕ имманентная характеристика индивида (или группы индивидов), хотя людям внушается как раз идея имманентности ( а как же? как еще сделать так, чтобы не задавали лишних вопросов?)
В гендерной системе отношений женщины являются подчиненной группой. Как члены подчиненной группы они и социализируются (воспитываются). Их психика конфигурируется определенным образом с той целью, чтобы максимально затруднить, а в идеале - не допустить, индивидуацию и, следовательно, возможность участия в социальном пакте. Это особенно заметно в серии характеристик, которые разделяют все женщины именно как члены подчиненной группы:
- бóльшая часть их усилий направлена на выживание
- они гораздо больше знают о доминантной группе (мужчинах), чем доминантная группа о них
- они гораздо больше знают о доминантной группе, чем о самих себе
- они ассимилируют фальшивые интеллектуальные и моральные установки доминантной группы
- они имеют тенденцию воспроизводить стиль поведения доминантной группы.
2. Все дороги ведут в Рим психологической зависимости.
Воспитание девочек представляет собой серию приемов, способствующих развитию в дальнейшем устойчивого паттерна эмоциональной и психологической зависимости и поддержанию этого паттерна в течение всей жизни.
Такое воспитание продиктовано необходимостью адаптировать женщину к ее гендерной роли - амбивалентного конструкта "сексуальный объект/мать", который называют "феминностью" и закатывают мечтательно глаза, ибо "феминность" никаким значением не наполнено, а вот "сексуальный объект" и "мать" - это уже конкретно, уже имеет характеристики и категорические императивы, которые женщина должна усвоить и которым должна соответствовать:
- быть в распоряжении у других и заботиться о них в первую очередь
- любой ценой избегать конфликты
- удовлетворять потребности других
- заботиться об установлении и поддержании отношений с другими
Такое "бытие" называется "быть-в-отношениях". С самого раннего возраста девочкам внушается, что никакая иная форма бытия для них недоступна и не имеет смысла. Здесь присутствуют два момента: сексуализация психики и матернализация отношений. Женщина мыслится как сексуальный объект (а ее тело, включая ногти, зубы и мозоли, - как сексуальный орган), который может приобрести определенный социальный статус через материнство. Приведение человека в соответствие подобной роли осуществляется с помощью следующих приемов:
1) запугать, одновременно давая недвусмысленно понять, что ты сама провоцируешь внешнюю угрозу, - так страх подкрепится чувством вины, заблокирует ответную агрессивную реакцию и выльется в чувство бессилия. Речь идет о сексуализации психики ребенка: девочкам очень рано дают понять, что есть в них что-то, что может спровоцировать взрослых на насильственные действия. Способность провоцировать - это не то, что ребенок делает, а то, что она есть: так вина и ответственность интериоризируются, появляется устойчивая тенденция к диссоциации (я - хорошая, это мое тело - плохое) и паранойяльные идеации относительно того, что внешний мир представляет из себя угрозу, которую необходимо избегать, оставаясь в домашнем кругу, в отношениях с близкими, способными гарантировать защиту, на которую сама не способна. Таким образом, предпочтительным вариантом ответа на угрозу (дилемма "сражаться/бежать") для девочек становится бегство.
2) пообещать протекцию при условии выполнения определенных требований. Безусловности в отношении девочки не существует. Нормальный стиль отношений "мама-дочка" формулируется как "выполнение требования/соблюдение запрета - вознаграждение любовью":
- "девочки не дерутся" = не выражают открыто недовольство или фрустрацию, агрессия считается табу
- "если ты не будешь хорошей (не будешь оправдывать наши ожидания), никто не будет тебя любить" = эмоциональный шантаж, отсутствие принятия и любви со стороны окружающих, как самое страшное наказание
- "быть хорошей значит быть послушной" =быть в распоряжении других
- "быть хорошей значит уметь заботиться и беречь" = предметы, людей, отношения
- "заботиться прежде всего о себе - это эгоизм" = приоризировать собственные интересы - это эгоизм
- "быть женщиной - это уметь прощать"
Мама воспитывает дочку "по своему образу и подобию", так, как требуют от нее гендерные нормы и так, как она сама считает наиболее адекватным для девочки. Я думаю, мало кто понимает, что ребенка учат покупать любовь и защиту послушанием и сверх-адаптацией, равно как и то, что у ребенка вырабатывается гипертолерантность к фрустрации и механизм превращения негативной информации о внешних событиях в чувство собственной вины. Тогда ослабление этого чувства вины переживается как гратификация, как максимальное достижение, на которое направляются все усилия - быть хорошей/соответствовать ожиданиям. При этом становится неважным, каковы конкретные потребности ребенка и как они удовлетворяются (если удовлетворяются вообще), у ребенка настолько сильно развивается эмпатия, что чужие чувства, ощущения, желания воспринимаются как свои собственные - даже та самая знаменитая внешняя угроза уже не воспринимается как таковая, развивается крайняя некритичность в восприятии внешних событий.
1. Только давайте, как есть (без романтизма).
Мы живем в обществе, основанном на отношениях господства/подчинения, реализуемых с помощью механизмов власти. Подробно о том, как действуют эти механизмы, я переводила вот тут: http://accion-positiva.livejournal.com/11952.html этому мало что можно добавить, только уточнить некоторые конкретные моменты применительно к гендерной организации общественных отношений:
-Гендер - это социальный конструкт, приписывающий людям определенный стиль поведения, сферы деятельности и ролевой статус, в соответствии с их принадлежностью мужскому или женскому полу.
-Гендерное разделение индивидов одного биологического вида основано на СМЫСЛОВОЙ ПОДМЕНЕ корреллирующих элементов (мужской и женский пол) антагонистическими (активное-пассивное, ян-инь, добро-зло, свет-тьма и т.п.). Потом еще небольшaя подменa, и антагонистическое становится комплeментарным (сила-слабость, субъект-объект, господство-подчинение), когда один из элементов понимается как норма, а другой - как девиация, вне-нормативный феномен.
-Культуру пытаются объяснить из природы, т.е. систему групповых интересов пытаются "вывести" из биологической эволюции. А так как ни о "природе", ни об "эволюции" по большому счету никому ничего неизвестно, то "мели, Емеля, - твоя неделя".
Рождаясь, человек попадает - с самых первых моментов жизни - в УЖЕ установленную систему гендерных ролей. Его воспитание будет осуществляться в соответствии с ассигнованным при рождении полом и в соответствии с предусмотренными для данного пола гендерными нормами. Гендерная роль, ассигнованная в соответствии с биологическим полом, - это социально утилитарная функция, а НЕ судьба и НЕ имманентная характеристика индивида (или группы индивидов), хотя людям внушается как раз идея имманентности ( а как же? как еще сделать так, чтобы не задавали лишних вопросов?)
В гендерной системе отношений женщины являются подчиненной группой. Как члены подчиненной группы они и социализируются (воспитываются). Их психика конфигурируется определенным образом с той целью, чтобы максимально затруднить, а в идеале - не допустить, индивидуацию и, следовательно, возможность участия в социальном пакте. Это особенно заметно в серии характеристик, которые разделяют все женщины именно как члены подчиненной группы:
- бóльшая часть их усилий направлена на выживание
- они гораздо больше знают о доминантной группе (мужчинах), чем доминантная группа о них
- они гораздо больше знают о доминантной группе, чем о самих себе
- они ассимилируют фальшивые интеллектуальные и моральные установки доминантной группы
- они имеют тенденцию воспроизводить стиль поведения доминантной группы.
2. Все дороги ведут в Рим психологической зависимости.
Воспитание девочек представляет собой серию приемов, способствующих развитию в дальнейшем устойчивого паттерна эмоциональной и психологической зависимости и поддержанию этого паттерна в течение всей жизни.
Такое воспитание продиктовано необходимостью адаптировать женщину к ее гендерной роли - амбивалентного конструкта "сексуальный объект/мать", который называют "феминностью" и закатывают мечтательно глаза, ибо "феминность" никаким значением не наполнено, а вот "сексуальный объект" и "мать" - это уже конкретно, уже имеет характеристики и категорические императивы, которые женщина должна усвоить и которым должна соответствовать:
- быть в распоряжении у других и заботиться о них в первую очередь
- любой ценой избегать конфликты
- удовлетворять потребности других
- заботиться об установлении и поддержании отношений с другими
Такое "бытие" называется "быть-в-отношениях". С самого раннего возраста девочкам внушается, что никакая иная форма бытия для них недоступна и не имеет смысла. Здесь присутствуют два момента: сексуализация психики и матернализация отношений. Женщина мыслится как сексуальный объект (а ее тело, включая ногти, зубы и мозоли, - как сексуальный орган), который может приобрести определенный социальный статус через материнство. Приведение человека в соответствие подобной роли осуществляется с помощью следующих приемов:
1) запугать, одновременно давая недвусмысленно понять, что ты сама провоцируешь внешнюю угрозу, - так страх подкрепится чувством вины, заблокирует ответную агрессивную реакцию и выльется в чувство бессилия. Речь идет о сексуализации психики ребенка: девочкам очень рано дают понять, что есть в них что-то, что может спровоцировать взрослых на насильственные действия. Способность провоцировать - это не то, что ребенок делает, а то, что она есть: так вина и ответственность интериоризируются, появляется устойчивая тенденция к диссоциации (я - хорошая, это мое тело - плохое) и паранойяльные идеации относительно того, что внешний мир представляет из себя угрозу, которую необходимо избегать, оставаясь в домашнем кругу, в отношениях с близкими, способными гарантировать защиту, на которую сама не способна. Таким образом, предпочтительным вариантом ответа на угрозу (дилемма "сражаться/бежать") для девочек становится бегство.
2) пообещать протекцию при условии выполнения определенных требований. Безусловности в отношении девочки не существует. Нормальный стиль отношений "мама-дочка" формулируется как "выполнение требования/соблюдение запрета - вознаграждение любовью":
- "девочки не дерутся" = не выражают открыто недовольство или фрустрацию, агрессия считается табу
- "если ты не будешь хорошей (не будешь оправдывать наши ожидания), никто не будет тебя любить" = эмоциональный шантаж, отсутствие принятия и любви со стороны окружающих, как самое страшное наказание
- "быть хорошей значит быть послушной" =быть в распоряжении других
- "быть хорошей значит уметь заботиться и беречь" = предметы, людей, отношения
- "заботиться прежде всего о себе - это эгоизм" = приоризировать собственные интересы - это эгоизм
- "быть женщиной - это уметь прощать"
Мама воспитывает дочку "по своему образу и подобию", так, как требуют от нее гендерные нормы и так, как она сама считает наиболее адекватным для девочки. Я думаю, мало кто понимает, что ребенка учат покупать любовь и защиту послушанием и сверх-адаптацией, равно как и то, что у ребенка вырабатывается гипертолерантность к фрустрации и механизм превращения негативной информации о внешних событиях в чувство собственной вины. Тогда ослабление этого чувства вины переживается как гратификация, как максимальное достижение, на которое направляются все усилия - быть хорошей/соответствовать ожиданиям. При этом становится неважным, каковы конкретные потребности ребенка и как они удовлетворяются (если удовлетворяются вообще), у ребенка настолько сильно развивается эмпатия, что чужие чувства, ощущения, желания воспринимаются как свои собственные - даже та самая знаменитая внешняя угроза уже не воспринимается как таковая, развивается крайняя некритичность в восприятии внешних событий.
595 Кб, 1181x1772Я осознаю, что говорю прописные истины и привожу давно известные всем факты. Одновременно, я понимаю, что именно от того, что истины прописные, а факты - общеизвестные, они становятся невидимыми для значительного числа людей. Механизмы их действия и их структурная взаимосвязь ускользают из сознания в сферу автоматизированных и "натурализованных" навыков поведения, языковых клише, коллективно санкционированных способов действия. Многое становится негласным, и соответственно, непонятным. Конкретный смысл размывается, исчезает, фальсифицируется "заинтересованными лицами". А изначально бессмысленному и не имеющему место быть придается статус не только предсуществования, но и сакральности, о котором нельзя и спрашивать: это я о "женственности", "феминности". Этим синдромом безграничной добродетели (с осложнениями в сторону divine и wonderful) страдает целый коллектив - значит, речь идет о психо-социальной проблеме.
1. Только давайте, как есть (без романтизма).
Мы живем в обществе, основанном на отношениях господства/подчинения, реализуемых с помощью механизмов власти. Подробно о том, как действуют эти механизмы, я переводила вот тут: http://accion-positiva.livejournal.com/11952.html этому мало что можно добавить, только уточнить некоторые конкретные моменты применительно к гендерной организации общественных отношений:
-Гендер - это социальный конструкт, приписывающий людям определенный стиль поведения, сферы деятельности и ролевой статус, в соответствии с их принадлежностью мужскому или женскому полу.
-Гендерное разделение индивидов одного биологического вида основано на СМЫСЛОВОЙ ПОДМЕНЕ корреллирующих элементов (мужской и женский пол) антагонистическими (активное-пассивное, ян-инь, добро-зло, свет-тьма и т.п.). Потом еще небольшaя подменa, и антагонистическое становится комплeментарным (сила-слабость, субъект-объект, господство-подчинение), когда один из элементов понимается как норма, а другой - как девиация, вне-нормативный феномен.
-Культуру пытаются объяснить из природы, т.е. систему групповых интересов пытаются "вывести" из биологической эволюции. А так как ни о "природе", ни об "эволюции" по большому счету никому ничего неизвестно, то "мели, Емеля, - твоя неделя".
Рождаясь, человек попадает - с самых первых моментов жизни - в УЖЕ установленную систему гендерных ролей. Его воспитание будет осуществляться в соответствии с ассигнованным при рождении полом и в соответствии с предусмотренными для данного пола гендерными нормами. Гендерная роль, ассигнованная в соответствии с биологическим полом, - это социально утилитарная функция, а НЕ судьба и НЕ имманентная характеристика индивида (или группы индивидов), хотя людям внушается как раз идея имманентности ( а как же? как еще сделать так, чтобы не задавали лишних вопросов?)
В гендерной системе отношений женщины являются подчиненной группой. Как члены подчиненной группы они и социализируются (воспитываются). Их психика конфигурируется определенным образом с той целью, чтобы максимально затруднить, а в идеале - не допустить, индивидуацию и, следовательно, возможность участия в социальном пакте. Это особенно заметно в серии характеристик, которые разделяют все женщины именно как члены подчиненной группы:
- бóльшая часть их усилий направлена на выживание
- они гораздо больше знают о доминантной группе (мужчинах), чем доминантная группа о них
- они гораздо больше знают о доминантной группе, чем о самих себе
- они ассимилируют фальшивые интеллектуальные и моральные установки доминантной группы
- они имеют тенденцию воспроизводить стиль поведения доминантной группы.
2. Все дороги ведут в Рим психологической зависимости.
Воспитание девочек представляет собой серию приемов, способствующих развитию в дальнейшем устойчивого паттерна эмоциональной и психологической зависимости и поддержанию этого паттерна в течение всей жизни.
Такое воспитание продиктовано необходимостью адаптировать женщину к ее гендерной роли - амбивалентного конструкта "сексуальный объект/мать", который называют "феминностью" и закатывают мечтательно глаза, ибо "феминность" никаким значением не наполнено, а вот "сексуальный объект" и "мать" - это уже конкретно, уже имеет характеристики и категорические императивы, которые женщина должна усвоить и которым должна соответствовать:
- быть в распоряжении у других и заботиться о них в первую очередь
- любой ценой избегать конфликты
- удовлетворять потребности других
- заботиться об установлении и поддержании отношений с другими
Такое "бытие" называется "быть-в-отношениях". С самого раннего возраста девочкам внушается, что никакая иная форма бытия для них недоступна и не имеет смысла. Здесь присутствуют два момента: сексуализация психики и матернализация отношений. Женщина мыслится как сексуальный объект (а ее тело, включая ногти, зубы и мозоли, - как сексуальный орган), который может приобрести определенный социальный статус через материнство. Приведение человека в соответствие подобной роли осуществляется с помощью следующих приемов:
1) запугать, одновременно давая недвусмысленно понять, что ты сама провоцируешь внешнюю угрозу, - так страх подкрепится чувством вины, заблокирует ответную агрессивную реакцию и выльется в чувство бессилия. Речь идет о сексуализации психики ребенка: девочкам очень рано дают понять, что есть в них что-то, что может спровоцировать взрослых на насильственные действия. Способность провоцировать - это не то, что ребенок делает, а то, что она есть: так вина и ответственность интериоризируются, появляется устойчивая тенденция к диссоциации (я - хорошая, это мое тело - плохое) и паранойяльные идеации относительно того, что внешний мир представляет из себя угрозу, которую необходимо избегать, оставаясь в домашнем кругу, в отношениях с близкими, способными гарантировать защиту, на которую сама не способна. Таким образом, предпочтительным вариантом ответа на угрозу (дилемма "сражаться/бежать") для девочек становится бегство.
2) пообещать протекцию при условии выполнения определенных требований. Безусловности в отношении девочки не существует. Нормальный стиль отношений "мама-дочка" формулируется как "выполнение требования/соблюдение запрета - вознаграждение любовью":
- "девочки не дерутся" = не выражают открыто недовольство или фрустрацию, агрессия считается табу
- "если ты не будешь хорошей (не будешь оправдывать наши ожидания), никто не будет тебя любить" = эмоциональный шантаж, отсутствие принятия и любви со стороны окружающих, как самое страшное наказание
- "быть хорошей значит быть послушной" =быть в распоряжении других
- "быть хорошей значит уметь заботиться и беречь" = предметы, людей, отношения
- "заботиться прежде всего о себе - это эгоизм" = приоризировать собственные интересы - это эгоизм
- "быть женщиной - это уметь прощать"
Мама воспитывает дочку "по своему образу и подобию", так, как требуют от нее гендерные нормы и так, как она сама считает наиболее адекватным для девочки. Я думаю, мало кто понимает, что ребенка учат покупать любовь и защиту послушанием и сверх-адаптацией, равно как и то, что у ребенка вырабатывается гипертолерантность к фрустрации и механизм превращения негативной информации о внешних событиях в чувство собственной вины. Тогда ослабление этого чувства вины переживается как гратификация, как максимальное достижение, на которое направляются все усилия - быть хорошей/соответствовать ожиданиям. При этом становится неважным, каковы конкретные потребности ребенка и как они удовлетворяются (если удовлетворяются вообще), у ребенка настолько сильно развивается эмпатия, что чужие чувства, ощущения, желания воспринимаются как свои собственные - даже та самая знаменитая внешняя угроза уже не воспринимается как таковая, развивается крайняя некритичность в восприятии внешних событий.
1. Только давайте, как есть (без романтизма).
Мы живем в обществе, основанном на отношениях господства/подчинения, реализуемых с помощью механизмов власти. Подробно о том, как действуют эти механизмы, я переводила вот тут: http://accion-positiva.livejournal.com/11952.html этому мало что можно добавить, только уточнить некоторые конкретные моменты применительно к гендерной организации общественных отношений:
-Гендер - это социальный конструкт, приписывающий людям определенный стиль поведения, сферы деятельности и ролевой статус, в соответствии с их принадлежностью мужскому или женскому полу.
-Гендерное разделение индивидов одного биологического вида основано на СМЫСЛОВОЙ ПОДМЕНЕ корреллирующих элементов (мужской и женский пол) антагонистическими (активное-пассивное, ян-инь, добро-зло, свет-тьма и т.п.). Потом еще небольшaя подменa, и антагонистическое становится комплeментарным (сила-слабость, субъект-объект, господство-подчинение), когда один из элементов понимается как норма, а другой - как девиация, вне-нормативный феномен.
-Культуру пытаются объяснить из природы, т.е. систему групповых интересов пытаются "вывести" из биологической эволюции. А так как ни о "природе", ни об "эволюции" по большому счету никому ничего неизвестно, то "мели, Емеля, - твоя неделя".
Рождаясь, человек попадает - с самых первых моментов жизни - в УЖЕ установленную систему гендерных ролей. Его воспитание будет осуществляться в соответствии с ассигнованным при рождении полом и в соответствии с предусмотренными для данного пола гендерными нормами. Гендерная роль, ассигнованная в соответствии с биологическим полом, - это социально утилитарная функция, а НЕ судьба и НЕ имманентная характеристика индивида (или группы индивидов), хотя людям внушается как раз идея имманентности ( а как же? как еще сделать так, чтобы не задавали лишних вопросов?)
В гендерной системе отношений женщины являются подчиненной группой. Как члены подчиненной группы они и социализируются (воспитываются). Их психика конфигурируется определенным образом с той целью, чтобы максимально затруднить, а в идеале - не допустить, индивидуацию и, следовательно, возможность участия в социальном пакте. Это особенно заметно в серии характеристик, которые разделяют все женщины именно как члены подчиненной группы:
- бóльшая часть их усилий направлена на выживание
- они гораздо больше знают о доминантной группе (мужчинах), чем доминантная группа о них
- они гораздо больше знают о доминантной группе, чем о самих себе
- они ассимилируют фальшивые интеллектуальные и моральные установки доминантной группы
- они имеют тенденцию воспроизводить стиль поведения доминантной группы.
2. Все дороги ведут в Рим психологической зависимости.
Воспитание девочек представляет собой серию приемов, способствующих развитию в дальнейшем устойчивого паттерна эмоциональной и психологической зависимости и поддержанию этого паттерна в течение всей жизни.
Такое воспитание продиктовано необходимостью адаптировать женщину к ее гендерной роли - амбивалентного конструкта "сексуальный объект/мать", который называют "феминностью" и закатывают мечтательно глаза, ибо "феминность" никаким значением не наполнено, а вот "сексуальный объект" и "мать" - это уже конкретно, уже имеет характеристики и категорические императивы, которые женщина должна усвоить и которым должна соответствовать:
- быть в распоряжении у других и заботиться о них в первую очередь
- любой ценой избегать конфликты
- удовлетворять потребности других
- заботиться об установлении и поддержании отношений с другими
Такое "бытие" называется "быть-в-отношениях". С самого раннего возраста девочкам внушается, что никакая иная форма бытия для них недоступна и не имеет смысла. Здесь присутствуют два момента: сексуализация психики и матернализация отношений. Женщина мыслится как сексуальный объект (а ее тело, включая ногти, зубы и мозоли, - как сексуальный орган), который может приобрести определенный социальный статус через материнство. Приведение человека в соответствие подобной роли осуществляется с помощью следующих приемов:
1) запугать, одновременно давая недвусмысленно понять, что ты сама провоцируешь внешнюю угрозу, - так страх подкрепится чувством вины, заблокирует ответную агрессивную реакцию и выльется в чувство бессилия. Речь идет о сексуализации психики ребенка: девочкам очень рано дают понять, что есть в них что-то, что может спровоцировать взрослых на насильственные действия. Способность провоцировать - это не то, что ребенок делает, а то, что она есть: так вина и ответственность интериоризируются, появляется устойчивая тенденция к диссоциации (я - хорошая, это мое тело - плохое) и паранойяльные идеации относительно того, что внешний мир представляет из себя угрозу, которую необходимо избегать, оставаясь в домашнем кругу, в отношениях с близкими, способными гарантировать защиту, на которую сама не способна. Таким образом, предпочтительным вариантом ответа на угрозу (дилемма "сражаться/бежать") для девочек становится бегство.
2) пообещать протекцию при условии выполнения определенных требований. Безусловности в отношении девочки не существует. Нормальный стиль отношений "мама-дочка" формулируется как "выполнение требования/соблюдение запрета - вознаграждение любовью":
- "девочки не дерутся" = не выражают открыто недовольство или фрустрацию, агрессия считается табу
- "если ты не будешь хорошей (не будешь оправдывать наши ожидания), никто не будет тебя любить" = эмоциональный шантаж, отсутствие принятия и любви со стороны окружающих, как самое страшное наказание
- "быть хорошей значит быть послушной" =быть в распоряжении других
- "быть хорошей значит уметь заботиться и беречь" = предметы, людей, отношения
- "заботиться прежде всего о себе - это эгоизм" = приоризировать собственные интересы - это эгоизм
- "быть женщиной - это уметь прощать"
Мама воспитывает дочку "по своему образу и подобию", так, как требуют от нее гендерные нормы и так, как она сама считает наиболее адекватным для девочки. Я думаю, мало кто понимает, что ребенка учат покупать любовь и защиту послушанием и сверх-адаптацией, равно как и то, что у ребенка вырабатывается гипертолерантность к фрустрации и механизм превращения негативной информации о внешних событиях в чувство собственной вины. Тогда ослабление этого чувства вины переживается как гратификация, как максимальное достижение, на которое направляются все усилия - быть хорошей/соответствовать ожиданиям. При этом становится неважным, каковы конкретные потребности ребенка и как они удовлетворяются (если удовлетворяются вообще), у ребенка настолько сильно развивается эмпатия, что чужие чувства, ощущения, желания воспринимаются как свои собственные - даже та самая знаменитая внешняя угроза уже не воспринимается как таковая, развивается крайняя некритичность в восприятии внешних событий.
76 Кб, 612x960>>33110
Впоследствии эта модель поведения будет воспроизводиться во всех отношениях: с друзьями, с родственниками, в эмоциональных связях. Любой значимый человек будет восприниматься как приоризированный по сравнению с самой женщиной (материнская схема: обеспечить другого. Наблюдаю особенно в самолетах: "обеспечьте кислородной маской сперва себя, а затем - ребенка" - круглые глаза с трудом соображающих мам)
3) потеря любви как самое страшное наказание. Прием эмоционального шантажа - типичный в воспитании девочек. Так как для них жизнь вне отношений не подразумевается (кто защитит? кто спасет? кто обеспечит?), отношения становятся смыслом жизни. Уже во взрослой жизни практически 100% обращения к терапевту мотивированы у женщин ситуацией потери или угрозой потери отношений. Если девочка видит, как мама мечется, плачет и умоляет, ситуация вызывает у нее острое чувство страха, происходящим от чувства потери всякого контроля над ситуацией. Сохранение отношений становится приоритетной задачей, мыслится как собственное выживание. Потом будь женщина хоть 100 раз успешной, обеспеченной, социально активной, она обычно занимается самокопанием насчет того, что в ней не так, и как ей устроить отношения (причем не с конкретным человеком, а отношения вообще, какие-то абстрактные отношения, характер которых она сама себе довольно смутно представляет). Также развивается устойчивая реакция страха перед конфликтом, так как конфликт мыслится как эквивалент прекращения отношений (схема "провинилась - не будем тебя любить").
4) гипертолерантность к фрустрации как источник положительной самооценки. Не получать желаемого, откладывание гратификации - то, что в народе известно под названием "терпения" - в воспитании девочек имеет такое же фундаментальное значение, как и ложный постулат о том, что для нее нет жизни вне отношений. Терпение понимается как положительное качество, соответствующее материнскому идеалу. Терпишь - значит, хорошая, настоящая, положительная. К этому прибавляется неумение формулировать собственные желания и выражать недовольство, так как эти качества не являются "материнскими", а значит, подлежат подавлению. Поэтому в отношениях женщины обычно действуют по схеме "авансирование/банкротство": бесконечная адаптация к партнеру, авансирование самой себя как некоего альтер-эго, в конце концов приводит к банкротству отношений - женщина ожидает ответной адаптации и заботы в качестве законного вознаграждения за само-отвержение, но ничего такого в реальности не наблюдается, ибо мужчин, радостно согласившихся бы на отказ от собственной личности (что бы эта личность из себя не представляла) и вообще на совершение каких-либо действий ради "отношений", не так-то много. Ибо не их приоритеты.
После тренировки "воспитанием" женщины характеризуются в первую очередь высокой эмоциональной лабильностью:
- чувство слабости и/или бессилия
- ранимость
- трудности/невозможность индивидуации
- пассивность
- зависимость (в первую очередь от чужой оценки)
- низкая толерантность конфликтов
- трудности в принятии решений
- низкая самооценка
- некритическое восприятие мнений окружающих
- неразличение собственных и чужих желаний
Качества отнюдь не самые адаптативные и имеющие все возможности быть провозглашенными патологией - когда говорят о мазохизме (причем с профессиональной позиции), перечисляют именно коллективные установки, нормализованные гендерной социализацией в отношении женщин. Самое неутешительное - это то, что никакой другой модели социализации для женщин нет, просто не существует. Женщина социализируется как сексуальное существо, ее способность легитимировать себя ставится в зависимость от ее способности быть в распоряжении у других и выполнять репродуктивную функцию. Чтобы быть принятой в обществе, женщина должна быть эмоционально зависимой. Или это, или угроза "остаться одной", то есть не иметь доступа к социально приемлимому статусу "женщине-при-муже".
3. Продолжаем, как есть (без иллюзий).
....А то может показаться, что вот-де прямо стонут под мачистским гнетом психологически зависимые наши сестры. Гы-гы, да ни разу. Общественные отношения может и основаны на смысловых подменах и фальшивых пропозициях, но система комплeментарности функционирует: да, дезадаптативный и дисфункциональный, но механизм отлажен. Привилегии подчинения привлекают многих. Вот как это примерно выглядит. Существует симбиотическая система "мачистских прав и обязанностей", в которой мужчинам принадлежат права:
- контролировать сексуальность женщин
- этикетировать женщин ("честная"/"проститутка")
- навязывать свои сексуальные и репродуктивные потребности
- осуществлять контроль за доступом женщин к материальным ресурсам
- эксплуатировать женщин и применять физическую силу в целях принуждения
Эти права "как бы" накладывают следующие обязанности: обеспечивать физическую безопасность и соответствующий поведению социальный статус женщин, обеспечивать материальное содержание
Женщины в этой системе имеют право на материальное содержание, физическую и социальную протекцию мужчин и возможность опосредованно участвовать в общественной жизни (в строго отведенных им рамках).
Обязанностями женщин в мачистском обществе являются:
- сексуальное подчинение и эксклюзивность в отношении своего официального покровителя
- верность, бытовое обслуживание (особенно обеспечение питания)
- поведение, соответствующее социальному этикетированию (жена/мать/порядочная женщина/настоящая женщина)
- забота о детях и их воспитание
- удовлетворение физических и эмоциональных потребностей покровителя
- не провоцировать своим поведением покровителя на применение физической силы, "правильно" себя вести
- уметь прощать и понимать, что насилие в отношении женщин вызывается их неправильным поведением
Большинству женщин, уже воспитанных в терминах императива быть в распоряжении у других, кажется совершенно справедливым и нормальным, что в обмен на протекцию и материальное обеспечение они должны будут придерживаться этих норм. Но они упускают один момент - речь не идет об обмене quid pro quo, потому что "доминантная группа считает себя имеющей право говорить: "НЕТ!", какими бы - гипотетически - не были обращаемые к ней запросы. Подчиненная группа право говорить "НЕТ!" не имеет. На ЛЮБОЕ требование возможна/разрешена лишь реакция: "Yes wanna". Отказ считается прямой агрессией, а соответственно, ведет к репрессиям, вплоть до физического уничтожения." Поэтому на практике оказывается, что ни вожделенной протекции, ни вожделенного материального содержания, ни еще более вожделенной любви женщины не получают. Сплошь и рядом они обеспечивают - материально и эмоционально - себя и своих детей сами, - что, однако, отрицательно сказывается на их самооценке: ведь они не смогли вписаться в мачистскую систему, они не достаточно феминны, поэтому никто не горит желанием их ни защищать, ни содержать, ни любить, - именно этот message они получают со стороны общества.
Но не всё пропало, шеф, не всё пропало... Думаю, что если очень-очень стараться, то всё-таки любая женщина может стать "настоящей". Нужно только помнить, что
если мы не можем избавиться от чего-то ненавистного нам, мы начинаем этим гордиться.
Впоследствии эта модель поведения будет воспроизводиться во всех отношениях: с друзьями, с родственниками, в эмоциональных связях. Любой значимый человек будет восприниматься как приоризированный по сравнению с самой женщиной (материнская схема: обеспечить другого. Наблюдаю особенно в самолетах: "обеспечьте кислородной маской сперва себя, а затем - ребенка" - круглые глаза с трудом соображающих мам)
3) потеря любви как самое страшное наказание. Прием эмоционального шантажа - типичный в воспитании девочек. Так как для них жизнь вне отношений не подразумевается (кто защитит? кто спасет? кто обеспечит?), отношения становятся смыслом жизни. Уже во взрослой жизни практически 100% обращения к терапевту мотивированы у женщин ситуацией потери или угрозой потери отношений. Если девочка видит, как мама мечется, плачет и умоляет, ситуация вызывает у нее острое чувство страха, происходящим от чувства потери всякого контроля над ситуацией. Сохранение отношений становится приоритетной задачей, мыслится как собственное выживание. Потом будь женщина хоть 100 раз успешной, обеспеченной, социально активной, она обычно занимается самокопанием насчет того, что в ней не так, и как ей устроить отношения (причем не с конкретным человеком, а отношения вообще, какие-то абстрактные отношения, характер которых она сама себе довольно смутно представляет). Также развивается устойчивая реакция страха перед конфликтом, так как конфликт мыслится как эквивалент прекращения отношений (схема "провинилась - не будем тебя любить").
4) гипертолерантность к фрустрации как источник положительной самооценки. Не получать желаемого, откладывание гратификации - то, что в народе известно под названием "терпения" - в воспитании девочек имеет такое же фундаментальное значение, как и ложный постулат о том, что для нее нет жизни вне отношений. Терпение понимается как положительное качество, соответствующее материнскому идеалу. Терпишь - значит, хорошая, настоящая, положительная. К этому прибавляется неумение формулировать собственные желания и выражать недовольство, так как эти качества не являются "материнскими", а значит, подлежат подавлению. Поэтому в отношениях женщины обычно действуют по схеме "авансирование/банкротство": бесконечная адаптация к партнеру, авансирование самой себя как некоего альтер-эго, в конце концов приводит к банкротству отношений - женщина ожидает ответной адаптации и заботы в качестве законного вознаграждения за само-отвержение, но ничего такого в реальности не наблюдается, ибо мужчин, радостно согласившихся бы на отказ от собственной личности (что бы эта личность из себя не представляла) и вообще на совершение каких-либо действий ради "отношений", не так-то много. Ибо не их приоритеты.
После тренировки "воспитанием" женщины характеризуются в первую очередь высокой эмоциональной лабильностью:
- чувство слабости и/или бессилия
- ранимость
- трудности/невозможность индивидуации
- пассивность
- зависимость (в первую очередь от чужой оценки)
- низкая толерантность конфликтов
- трудности в принятии решений
- низкая самооценка
- некритическое восприятие мнений окружающих
- неразличение собственных и чужих желаний
Качества отнюдь не самые адаптативные и имеющие все возможности быть провозглашенными патологией - когда говорят о мазохизме (причем с профессиональной позиции), перечисляют именно коллективные установки, нормализованные гендерной социализацией в отношении женщин. Самое неутешительное - это то, что никакой другой модели социализации для женщин нет, просто не существует. Женщина социализируется как сексуальное существо, ее способность легитимировать себя ставится в зависимость от ее способности быть в распоряжении у других и выполнять репродуктивную функцию. Чтобы быть принятой в обществе, женщина должна быть эмоционально зависимой. Или это, или угроза "остаться одной", то есть не иметь доступа к социально приемлимому статусу "женщине-при-муже".
3. Продолжаем, как есть (без иллюзий).
....А то может показаться, что вот-де прямо стонут под мачистским гнетом психологически зависимые наши сестры. Гы-гы, да ни разу. Общественные отношения может и основаны на смысловых подменах и фальшивых пропозициях, но система комплeментарности функционирует: да, дезадаптативный и дисфункциональный, но механизм отлажен. Привилегии подчинения привлекают многих. Вот как это примерно выглядит. Существует симбиотическая система "мачистских прав и обязанностей", в которой мужчинам принадлежат права:
- контролировать сексуальность женщин
- этикетировать женщин ("честная"/"проститутка")
- навязывать свои сексуальные и репродуктивные потребности
- осуществлять контроль за доступом женщин к материальным ресурсам
- эксплуатировать женщин и применять физическую силу в целях принуждения
Эти права "как бы" накладывают следующие обязанности: обеспечивать физическую безопасность и соответствующий поведению социальный статус женщин, обеспечивать материальное содержание
Женщины в этой системе имеют право на материальное содержание, физическую и социальную протекцию мужчин и возможность опосредованно участвовать в общественной жизни (в строго отведенных им рамках).
Обязанностями женщин в мачистском обществе являются:
- сексуальное подчинение и эксклюзивность в отношении своего официального покровителя
- верность, бытовое обслуживание (особенно обеспечение питания)
- поведение, соответствующее социальному этикетированию (жена/мать/порядочная женщина/настоящая женщина)
- забота о детях и их воспитание
- удовлетворение физических и эмоциональных потребностей покровителя
- не провоцировать своим поведением покровителя на применение физической силы, "правильно" себя вести
- уметь прощать и понимать, что насилие в отношении женщин вызывается их неправильным поведением
Большинству женщин, уже воспитанных в терминах императива быть в распоряжении у других, кажется совершенно справедливым и нормальным, что в обмен на протекцию и материальное обеспечение они должны будут придерживаться этих норм. Но они упускают один момент - речь не идет об обмене quid pro quo, потому что "доминантная группа считает себя имеющей право говорить: "НЕТ!", какими бы - гипотетически - не были обращаемые к ней запросы. Подчиненная группа право говорить "НЕТ!" не имеет. На ЛЮБОЕ требование возможна/разрешена лишь реакция: "Yes wanna". Отказ считается прямой агрессией, а соответственно, ведет к репрессиям, вплоть до физического уничтожения." Поэтому на практике оказывается, что ни вожделенной протекции, ни вожделенного материального содержания, ни еще более вожделенной любви женщины не получают. Сплошь и рядом они обеспечивают - материально и эмоционально - себя и своих детей сами, - что, однако, отрицательно сказывается на их самооценке: ведь они не смогли вписаться в мачистскую систему, они не достаточно феминны, поэтому никто не горит желанием их ни защищать, ни содержать, ни любить, - именно этот message они получают со стороны общества.
Но не всё пропало, шеф, не всё пропало... Думаю, что если очень-очень стараться, то всё-таки любая женщина может стать "настоящей". Нужно только помнить, что
если мы не можем избавиться от чего-то ненавистного нам, мы начинаем этим гордиться.
76 Кб, 612x960>>33110
Впоследствии эта модель поведения будет воспроизводиться во всех отношениях: с друзьями, с родственниками, в эмоциональных связях. Любой значимый человек будет восприниматься как приоризированный по сравнению с самой женщиной (материнская схема: обеспечить другого. Наблюдаю особенно в самолетах: "обеспечьте кислородной маской сперва себя, а затем - ребенка" - круглые глаза с трудом соображающих мам)
3) потеря любви как самое страшное наказание. Прием эмоционального шантажа - типичный в воспитании девочек. Так как для них жизнь вне отношений не подразумевается (кто защитит? кто спасет? кто обеспечит?), отношения становятся смыслом жизни. Уже во взрослой жизни практически 100% обращения к терапевту мотивированы у женщин ситуацией потери или угрозой потери отношений. Если девочка видит, как мама мечется, плачет и умоляет, ситуация вызывает у нее острое чувство страха, происходящим от чувства потери всякого контроля над ситуацией. Сохранение отношений становится приоритетной задачей, мыслится как собственное выживание. Потом будь женщина хоть 100 раз успешной, обеспеченной, социально активной, она обычно занимается самокопанием насчет того, что в ней не так, и как ей устроить отношения (причем не с конкретным человеком, а отношения вообще, какие-то абстрактные отношения, характер которых она сама себе довольно смутно представляет). Также развивается устойчивая реакция страха перед конфликтом, так как конфликт мыслится как эквивалент прекращения отношений (схема "провинилась - не будем тебя любить").
4) гипертолерантность к фрустрации как источник положительной самооценки. Не получать желаемого, откладывание гратификации - то, что в народе известно под названием "терпения" - в воспитании девочек имеет такое же фундаментальное значение, как и ложный постулат о том, что для нее нет жизни вне отношений. Терпение понимается как положительное качество, соответствующее материнскому идеалу. Терпишь - значит, хорошая, настоящая, положительная. К этому прибавляется неумение формулировать собственные желания и выражать недовольство, так как эти качества не являются "материнскими", а значит, подлежат подавлению. Поэтому в отношениях женщины обычно действуют по схеме "авансирование/банкротство": бесконечная адаптация к партнеру, авансирование самой себя как некоего альтер-эго, в конце концов приводит к банкротству отношений - женщина ожидает ответной адаптации и заботы в качестве законного вознаграждения за само-отвержение, но ничего такого в реальности не наблюдается, ибо мужчин, радостно согласившихся бы на отказ от собственной личности (что бы эта личность из себя не представляла) и вообще на совершение каких-либо действий ради "отношений", не так-то много. Ибо не их приоритеты.
После тренировки "воспитанием" женщины характеризуются в первую очередь высокой эмоциональной лабильностью:
- чувство слабости и/или бессилия
- ранимость
- трудности/невозможность индивидуации
- пассивность
- зависимость (в первую очередь от чужой оценки)
- низкая толерантность конфликтов
- трудности в принятии решений
- низкая самооценка
- некритическое восприятие мнений окружающих
- неразличение собственных и чужих желаний
Качества отнюдь не самые адаптативные и имеющие все возможности быть провозглашенными патологией - когда говорят о мазохизме (причем с профессиональной позиции), перечисляют именно коллективные установки, нормализованные гендерной социализацией в отношении женщин. Самое неутешительное - это то, что никакой другой модели социализации для женщин нет, просто не существует. Женщина социализируется как сексуальное существо, ее способность легитимировать себя ставится в зависимость от ее способности быть в распоряжении у других и выполнять репродуктивную функцию. Чтобы быть принятой в обществе, женщина должна быть эмоционально зависимой. Или это, или угроза "остаться одной", то есть не иметь доступа к социально приемлимому статусу "женщине-при-муже".
3. Продолжаем, как есть (без иллюзий).
....А то может показаться, что вот-де прямо стонут под мачистским гнетом психологически зависимые наши сестры. Гы-гы, да ни разу. Общественные отношения может и основаны на смысловых подменах и фальшивых пропозициях, но система комплeментарности функционирует: да, дезадаптативный и дисфункциональный, но механизм отлажен. Привилегии подчинения привлекают многих. Вот как это примерно выглядит. Существует симбиотическая система "мачистских прав и обязанностей", в которой мужчинам принадлежат права:
- контролировать сексуальность женщин
- этикетировать женщин ("честная"/"проститутка")
- навязывать свои сексуальные и репродуктивные потребности
- осуществлять контроль за доступом женщин к материальным ресурсам
- эксплуатировать женщин и применять физическую силу в целях принуждения
Эти права "как бы" накладывают следующие обязанности: обеспечивать физическую безопасность и соответствующий поведению социальный статус женщин, обеспечивать материальное содержание
Женщины в этой системе имеют право на материальное содержание, физическую и социальную протекцию мужчин и возможность опосредованно участвовать в общественной жизни (в строго отведенных им рамках).
Обязанностями женщин в мачистском обществе являются:
- сексуальное подчинение и эксклюзивность в отношении своего официального покровителя
- верность, бытовое обслуживание (особенно обеспечение питания)
- поведение, соответствующее социальному этикетированию (жена/мать/порядочная женщина/настоящая женщина)
- забота о детях и их воспитание
- удовлетворение физических и эмоциональных потребностей покровителя
- не провоцировать своим поведением покровителя на применение физической силы, "правильно" себя вести
- уметь прощать и понимать, что насилие в отношении женщин вызывается их неправильным поведением
Большинству женщин, уже воспитанных в терминах императива быть в распоряжении у других, кажется совершенно справедливым и нормальным, что в обмен на протекцию и материальное обеспечение они должны будут придерживаться этих норм. Но они упускают один момент - речь не идет об обмене quid pro quo, потому что "доминантная группа считает себя имеющей право говорить: "НЕТ!", какими бы - гипотетически - не были обращаемые к ней запросы. Подчиненная группа право говорить "НЕТ!" не имеет. На ЛЮБОЕ требование возможна/разрешена лишь реакция: "Yes wanna". Отказ считается прямой агрессией, а соответственно, ведет к репрессиям, вплоть до физического уничтожения." Поэтому на практике оказывается, что ни вожделенной протекции, ни вожделенного материального содержания, ни еще более вожделенной любви женщины не получают. Сплошь и рядом они обеспечивают - материально и эмоционально - себя и своих детей сами, - что, однако, отрицательно сказывается на их самооценке: ведь они не смогли вписаться в мачистскую систему, они не достаточно феминны, поэтому никто не горит желанием их ни защищать, ни содержать, ни любить, - именно этот message они получают со стороны общества.
Но не всё пропало, шеф, не всё пропало... Думаю, что если очень-очень стараться, то всё-таки любая женщина может стать "настоящей". Нужно только помнить, что
если мы не можем избавиться от чего-то ненавистного нам, мы начинаем этим гордиться.
Впоследствии эта модель поведения будет воспроизводиться во всех отношениях: с друзьями, с родственниками, в эмоциональных связях. Любой значимый человек будет восприниматься как приоризированный по сравнению с самой женщиной (материнская схема: обеспечить другого. Наблюдаю особенно в самолетах: "обеспечьте кислородной маской сперва себя, а затем - ребенка" - круглые глаза с трудом соображающих мам)
3) потеря любви как самое страшное наказание. Прием эмоционального шантажа - типичный в воспитании девочек. Так как для них жизнь вне отношений не подразумевается (кто защитит? кто спасет? кто обеспечит?), отношения становятся смыслом жизни. Уже во взрослой жизни практически 100% обращения к терапевту мотивированы у женщин ситуацией потери или угрозой потери отношений. Если девочка видит, как мама мечется, плачет и умоляет, ситуация вызывает у нее острое чувство страха, происходящим от чувства потери всякого контроля над ситуацией. Сохранение отношений становится приоритетной задачей, мыслится как собственное выживание. Потом будь женщина хоть 100 раз успешной, обеспеченной, социально активной, она обычно занимается самокопанием насчет того, что в ней не так, и как ей устроить отношения (причем не с конкретным человеком, а отношения вообще, какие-то абстрактные отношения, характер которых она сама себе довольно смутно представляет). Также развивается устойчивая реакция страха перед конфликтом, так как конфликт мыслится как эквивалент прекращения отношений (схема "провинилась - не будем тебя любить").
4) гипертолерантность к фрустрации как источник положительной самооценки. Не получать желаемого, откладывание гратификации - то, что в народе известно под названием "терпения" - в воспитании девочек имеет такое же фундаментальное значение, как и ложный постулат о том, что для нее нет жизни вне отношений. Терпение понимается как положительное качество, соответствующее материнскому идеалу. Терпишь - значит, хорошая, настоящая, положительная. К этому прибавляется неумение формулировать собственные желания и выражать недовольство, так как эти качества не являются "материнскими", а значит, подлежат подавлению. Поэтому в отношениях женщины обычно действуют по схеме "авансирование/банкротство": бесконечная адаптация к партнеру, авансирование самой себя как некоего альтер-эго, в конце концов приводит к банкротству отношений - женщина ожидает ответной адаптации и заботы в качестве законного вознаграждения за само-отвержение, но ничего такого в реальности не наблюдается, ибо мужчин, радостно согласившихся бы на отказ от собственной личности (что бы эта личность из себя не представляла) и вообще на совершение каких-либо действий ради "отношений", не так-то много. Ибо не их приоритеты.
После тренировки "воспитанием" женщины характеризуются в первую очередь высокой эмоциональной лабильностью:
- чувство слабости и/или бессилия
- ранимость
- трудности/невозможность индивидуации
- пассивность
- зависимость (в первую очередь от чужой оценки)
- низкая толерантность конфликтов
- трудности в принятии решений
- низкая самооценка
- некритическое восприятие мнений окружающих
- неразличение собственных и чужих желаний
Качества отнюдь не самые адаптативные и имеющие все возможности быть провозглашенными патологией - когда говорят о мазохизме (причем с профессиональной позиции), перечисляют именно коллективные установки, нормализованные гендерной социализацией в отношении женщин. Самое неутешительное - это то, что никакой другой модели социализации для женщин нет, просто не существует. Женщина социализируется как сексуальное существо, ее способность легитимировать себя ставится в зависимость от ее способности быть в распоряжении у других и выполнять репродуктивную функцию. Чтобы быть принятой в обществе, женщина должна быть эмоционально зависимой. Или это, или угроза "остаться одной", то есть не иметь доступа к социально приемлимому статусу "женщине-при-муже".
3. Продолжаем, как есть (без иллюзий).
....А то может показаться, что вот-де прямо стонут под мачистским гнетом психологически зависимые наши сестры. Гы-гы, да ни разу. Общественные отношения может и основаны на смысловых подменах и фальшивых пропозициях, но система комплeментарности функционирует: да, дезадаптативный и дисфункциональный, но механизм отлажен. Привилегии подчинения привлекают многих. Вот как это примерно выглядит. Существует симбиотическая система "мачистских прав и обязанностей", в которой мужчинам принадлежат права:
- контролировать сексуальность женщин
- этикетировать женщин ("честная"/"проститутка")
- навязывать свои сексуальные и репродуктивные потребности
- осуществлять контроль за доступом женщин к материальным ресурсам
- эксплуатировать женщин и применять физическую силу в целях принуждения
Эти права "как бы" накладывают следующие обязанности: обеспечивать физическую безопасность и соответствующий поведению социальный статус женщин, обеспечивать материальное содержание
Женщины в этой системе имеют право на материальное содержание, физическую и социальную протекцию мужчин и возможность опосредованно участвовать в общественной жизни (в строго отведенных им рамках).
Обязанностями женщин в мачистском обществе являются:
- сексуальное подчинение и эксклюзивность в отношении своего официального покровителя
- верность, бытовое обслуживание (особенно обеспечение питания)
- поведение, соответствующее социальному этикетированию (жена/мать/порядочная женщина/настоящая женщина)
- забота о детях и их воспитание
- удовлетворение физических и эмоциональных потребностей покровителя
- не провоцировать своим поведением покровителя на применение физической силы, "правильно" себя вести
- уметь прощать и понимать, что насилие в отношении женщин вызывается их неправильным поведением
Большинству женщин, уже воспитанных в терминах императива быть в распоряжении у других, кажется совершенно справедливым и нормальным, что в обмен на протекцию и материальное обеспечение они должны будут придерживаться этих норм. Но они упускают один момент - речь не идет об обмене quid pro quo, потому что "доминантная группа считает себя имеющей право говорить: "НЕТ!", какими бы - гипотетически - не были обращаемые к ней запросы. Подчиненная группа право говорить "НЕТ!" не имеет. На ЛЮБОЕ требование возможна/разрешена лишь реакция: "Yes wanna". Отказ считается прямой агрессией, а соответственно, ведет к репрессиям, вплоть до физического уничтожения." Поэтому на практике оказывается, что ни вожделенной протекции, ни вожделенного материального содержания, ни еще более вожделенной любви женщины не получают. Сплошь и рядом они обеспечивают - материально и эмоционально - себя и своих детей сами, - что, однако, отрицательно сказывается на их самооценке: ведь они не смогли вписаться в мачистскую систему, они не достаточно феминны, поэтому никто не горит желанием их ни защищать, ни содержать, ни любить, - именно этот message они получают со стороны общества.
Но не всё пропало, шеф, не всё пропало... Думаю, что если очень-очень стараться, то всё-таки любая женщина может стать "настоящей". Нужно только помнить, что
если мы не можем избавиться от чего-то ненавистного нам, мы начинаем этим гордиться.
162 Кб, 500x500>>33111
Гордость и зависть являются основой характера традиционной настоящей женщины (НЖ). НЖ интропунитивна, пассивна и саморазрушительна, терпелива и переносит "страдания" молча. Она не признает себе, что ее ни во что не ставят, ей нравится порассуждать о том, что она предпочитает общаться с мужчинами, чем с женщинами. НЖ нерешительна, но при этом агрессивна в отношении других женщин, любит покритиковать и посплетничать. Обычно несдержана и без проблем выражает неудовольствие и гнев по отношению к тем, кого считает менее сильными (женщины и дети). По отношению к мужчинам любезна и предупредительна. Избегает открытых конфликтов. Частенько "подшучивает над собой" и над собственной "женской дурью". Рассказывает сексистские анекдоты. НЖ с большим рвением культивирует мужское эго за счет принижения самой себя , всячески подчеркивает собственное положение половичка в отношении "своего мужчины". Отношение ко ВСЕМ другим женщинам: "самадуравиновата". Любит притяжательные местоимения. НЖ ненавидит себя и чувствует себя очень неудобно в собственном теле. Предпочитает сыновей. Депрессивна. Очень старается достигнуть и поддержать высокий социальный статус: позиция обеспеченной домохозяйки-квартира-машина-фирменная одежда-карьера мужа-академические успехи и хорошее поведение детей.
Femme fatale - обратная сторона НЖ. Роковая женщина экстрапунитивна. Заявляет себя как независимая, emancipée. Манипулирует, использует "отношения" для собственной выгоды (обычно материальной). Часто использует перверзные методы, пытается установить психический контроль над окружающими. Нарциссична. Критикует мужчин, старается принизить их. Роковая женщина успешнее, чем настоящая женщина, маскирует свою зависимость, прежде всего перед самой собой. Вполне может стать НЖ при благоприятном стечении обстоятельств.
Личностные характеристики поддерживают идентичность человека - его способность соответствовать социальным ожиданиям и полученному воспитанию. Идентичность строится в период перехода из подросткового возраста в юношеский и является ответом на вопрос "Кто я?" - "Я - это моя идентичность".
В обществе, которое делит людей на женщин и мужчин, идентичность для каждой из этих групп будет различной: без этого различия групповых идентичностей не может поддерживаться различие между группами. "Женская идентичность" и "мужская идентичность" являются ответными реакциями женщин и мужчин соответственно на гендерные ожидания общества. Это результат адаптации человека к внешним условиям.
Ни одно социально проводимое различие не бывает "просто так". Различие - не просто констатация факта наличия у той или иной группы людей определенного отличительного признака (строение внешних половых органов, цвет кожи и пр.), в социальном контексте различие легко становится групповым маркером - основой для групповой сегрегации и дискриминации.
Идентичность члена подчиненной группы в определенной степени является факультативной:
Подчинение - это навязывание одной группой (личностью) своих групповых (личных) интересов другой, осуществляемое насильственным путем. Неважно, будет ли это перестрелка мафиозных кланов на улице Неаполя или психологическая дестабилизация и истощение "любимого" человека.
- Гетеросексизм.Смысловая подмена, когда сексуальная ориентация начинает означать стиль жизни, а затем этом стиль жизни становится единственным социально приемлимым. Конструкт "идеальная семья" означает "гетеросексуальная пара с детьми", всe остальное: холостые (обоих полов), бездетные семьи, монопарентальные семьи, не говоря уже о гомосексуальных парах - с детьми или без - считается девиантным, ненормальным, ненормативным. Гетеросексизм - это отнюдь не "aтавистическая система предрассудков", а репрессивная система в отношении всего "миноритарного" или "дифференциального" в отношении гендерной системы. Это система социального контроля и принуждения в пользу нормативного и стандартного.
В соответствии с этими тремя характеристиками гендерно структурированного общества, мужская идентичность (и субъективность) будет строиться вокруг трёх идеологических "осей":
1) Мужчины в принципе отличаются от женщин (сексизм)
2) Мужчины - высшие существа по отношению к женщинам (патриархат)
3) Мужчины обязаны использовать насилие в случае необходимости (гетеросексизм и подавление всего ненормативного)
Соответственно, в нашем обществе мальчики будут социализироваться на основе тройного мандата отличия/превосходства/насилия. Они должны будут интериоризировать, что в качестве мужчин они отличаются от других, они превосходят других, и они обязаны применять насилие в отношении других (ибо, я думаю, понятно, что процесс контитуирования группы "других" начинается с женщин, а заканчивается "всеми остальными"). Неудивительно тогда, что обычное мировоззрение Настоящего Мужчины представляет собой почти винни-пуховое "Я versus все-все-все".
Идеологические оси Гегемонной Маскулинности выражаются в конкретных воспитательных установках (отличаться-превосходить-соревноваться-подчинять):
- мальчики принципиально отличаются от девочек и превосходят их и других мальчиков, которые не ведут себя, как "положено" мальчикам
- для того, чтобы стать мужчиной и доказать мужественность, необходимо применять насилие. Решение о применении насилия мальчик может принять по своему усмотрению
- если мальчик не будет применять насилие, в его отношении будут применены репрессии со стороны других мальчиков/подростков/мужчин
- желания или поведение, которое считается женскими, должны отрицаться, подавляться или скрываться. Всё "женское" унизительно для мальчика. Если мальчик не будет с этим бороться, он "деградирует"
- храбрость, жесткость и контроль - мужские качества. Сочувствовать другим, проявлять эмпатию в отношении других или заботиться о них - немужские качества
- соревноваться и побеждать всегда и во всем - это единственно приемлимый способ доказать мужественность и превзойти других
- Настоящий Мужчина должен быть единственным добытчиком. Как добытчик он может быть только успешным
- сексуальность - это приоритетный способ доказать собственную мужественность, а не один из аспектов межличностных отношений.
- мальчик и мужчина должны избегать близости в межличностных отношениях. С друзьями разрешены только определенные формы общения (пьянка, рыбалка, охота, футбол)
- Настоящий Мужчина должен быть независимым, уверенным в себе и представлять собой точку материальной опоры для окружающих. Как он это сделает, и есть ли у него личностные ресурсы для достижения этих целей, никого не интересует. Максима: "Цель оправдывает средства".
*Быть само-по-себе-независимым от общества, да еще и от доминантной группы, являясь - пусть даже номинально - ее членом, - это нонсенс. О независимости обычно твердят как раз люди с высоко грегарным психическим укладом. И независимость на практике понимается ими как самодурство, иконоборство и иные "показательные" способы и методы "заявления о себе".
Обобщая, можно сказать, что в гендерной (= традиционной мачистской) системе девочки социализируются по истероидному типу, а мальчики - по шизоидному (отсюда и кудахтание о независимости). Я говорю о стандартных ситуациях социализации, без абьюза и без органических патологий.
Гордость и зависть являются основой характера традиционной настоящей женщины (НЖ). НЖ интропунитивна, пассивна и саморазрушительна, терпелива и переносит "страдания" молча. Она не признает себе, что ее ни во что не ставят, ей нравится порассуждать о том, что она предпочитает общаться с мужчинами, чем с женщинами. НЖ нерешительна, но при этом агрессивна в отношении других женщин, любит покритиковать и посплетничать. Обычно несдержана и без проблем выражает неудовольствие и гнев по отношению к тем, кого считает менее сильными (женщины и дети). По отношению к мужчинам любезна и предупредительна. Избегает открытых конфликтов. Частенько "подшучивает над собой" и над собственной "женской дурью". Рассказывает сексистские анекдоты. НЖ с большим рвением культивирует мужское эго за счет принижения самой себя , всячески подчеркивает собственное положение половичка в отношении "своего мужчины". Отношение ко ВСЕМ другим женщинам: "самадуравиновата". Любит притяжательные местоимения. НЖ ненавидит себя и чувствует себя очень неудобно в собственном теле. Предпочитает сыновей. Депрессивна. Очень старается достигнуть и поддержать высокий социальный статус: позиция обеспеченной домохозяйки-квартира-машина-фирменная одежда-карьера мужа-академические успехи и хорошее поведение детей.
Femme fatale - обратная сторона НЖ. Роковая женщина экстрапунитивна. Заявляет себя как независимая, emancipée. Манипулирует, использует "отношения" для собственной выгоды (обычно материальной). Часто использует перверзные методы, пытается установить психический контроль над окружающими. Нарциссична. Критикует мужчин, старается принизить их. Роковая женщина успешнее, чем настоящая женщина, маскирует свою зависимость, прежде всего перед самой собой. Вполне может стать НЖ при благоприятном стечении обстоятельств.
Личностные характеристики поддерживают идентичность человека - его способность соответствовать социальным ожиданиям и полученному воспитанию. Идентичность строится в период перехода из подросткового возраста в юношеский и является ответом на вопрос "Кто я?" - "Я - это моя идентичность".
В обществе, которое делит людей на женщин и мужчин, идентичность для каждой из этих групп будет различной: без этого различия групповых идентичностей не может поддерживаться различие между группами. "Женская идентичность" и "мужская идентичность" являются ответными реакциями женщин и мужчин соответственно на гендерные ожидания общества. Это результат адаптации человека к внешним условиям.
Ни одно социально проводимое различие не бывает "просто так". Различие - не просто констатация факта наличия у той или иной группы людей определенного отличительного признака (строение внешних половых органов, цвет кожи и пр.), в социальном контексте различие легко становится групповым маркером - основой для групповой сегрегации и дискриминации.
Идентичность члена подчиненной группы в определенной степени является факультативной:
Подчинение - это навязывание одной группой (личностью) своих групповых (личных) интересов другой, осуществляемое насильственным путем. Неважно, будет ли это перестрелка мафиозных кланов на улице Неаполя или психологическая дестабилизация и истощение "любимого" человека.
- Гетеросексизм.Смысловая подмена, когда сексуальная ориентация начинает означать стиль жизни, а затем этом стиль жизни становится единственным социально приемлимым. Конструкт "идеальная семья" означает "гетеросексуальная пара с детьми", всe остальное: холостые (обоих полов), бездетные семьи, монопарентальные семьи, не говоря уже о гомосексуальных парах - с детьми или без - считается девиантным, ненормальным, ненормативным. Гетеросексизм - это отнюдь не "aтавистическая система предрассудков", а репрессивная система в отношении всего "миноритарного" или "дифференциального" в отношении гендерной системы. Это система социального контроля и принуждения в пользу нормативного и стандартного.
В соответствии с этими тремя характеристиками гендерно структурированного общества, мужская идентичность (и субъективность) будет строиться вокруг трёх идеологических "осей":
1) Мужчины в принципе отличаются от женщин (сексизм)
2) Мужчины - высшие существа по отношению к женщинам (патриархат)
3) Мужчины обязаны использовать насилие в случае необходимости (гетеросексизм и подавление всего ненормативного)
Соответственно, в нашем обществе мальчики будут социализироваться на основе тройного мандата отличия/превосходства/насилия. Они должны будут интериоризировать, что в качестве мужчин они отличаются от других, они превосходят других, и они обязаны применять насилие в отношении других (ибо, я думаю, понятно, что процесс контитуирования группы "других" начинается с женщин, а заканчивается "всеми остальными"). Неудивительно тогда, что обычное мировоззрение Настоящего Мужчины представляет собой почти винни-пуховое "Я versus все-все-все".
Идеологические оси Гегемонной Маскулинности выражаются в конкретных воспитательных установках (отличаться-превосходить-соревноваться-подчинять):
- мальчики принципиально отличаются от девочек и превосходят их и других мальчиков, которые не ведут себя, как "положено" мальчикам
- для того, чтобы стать мужчиной и доказать мужественность, необходимо применять насилие. Решение о применении насилия мальчик может принять по своему усмотрению
- если мальчик не будет применять насилие, в его отношении будут применены репрессии со стороны других мальчиков/подростков/мужчин
- желания или поведение, которое считается женскими, должны отрицаться, подавляться или скрываться. Всё "женское" унизительно для мальчика. Если мальчик не будет с этим бороться, он "деградирует"
- храбрость, жесткость и контроль - мужские качества. Сочувствовать другим, проявлять эмпатию в отношении других или заботиться о них - немужские качества
- соревноваться и побеждать всегда и во всем - это единственно приемлимый способ доказать мужественность и превзойти других
- Настоящий Мужчина должен быть единственным добытчиком. Как добытчик он может быть только успешным
- сексуальность - это приоритетный способ доказать собственную мужественность, а не один из аспектов межличностных отношений.
- мальчик и мужчина должны избегать близости в межличностных отношениях. С друзьями разрешены только определенные формы общения (пьянка, рыбалка, охота, футбол)
- Настоящий Мужчина должен быть независимым, уверенным в себе и представлять собой точку материальной опоры для окружающих. Как он это сделает, и есть ли у него личностные ресурсы для достижения этих целей, никого не интересует. Максима: "Цель оправдывает средства".
*Быть само-по-себе-независимым от общества, да еще и от доминантной группы, являясь - пусть даже номинально - ее членом, - это нонсенс. О независимости обычно твердят как раз люди с высоко грегарным психическим укладом. И независимость на практике понимается ими как самодурство, иконоборство и иные "показательные" способы и методы "заявления о себе".
Обобщая, можно сказать, что в гендерной (= традиционной мачистской) системе девочки социализируются по истероидному типу, а мальчики - по шизоидному (отсюда и кудахтание о независимости). Я говорю о стандартных ситуациях социализации, без абьюза и без органических патологий.
162 Кб, 500x500>>33111
Гордость и зависть являются основой характера традиционной настоящей женщины (НЖ). НЖ интропунитивна, пассивна и саморазрушительна, терпелива и переносит "страдания" молча. Она не признает себе, что ее ни во что не ставят, ей нравится порассуждать о том, что она предпочитает общаться с мужчинами, чем с женщинами. НЖ нерешительна, но при этом агрессивна в отношении других женщин, любит покритиковать и посплетничать. Обычно несдержана и без проблем выражает неудовольствие и гнев по отношению к тем, кого считает менее сильными (женщины и дети). По отношению к мужчинам любезна и предупредительна. Избегает открытых конфликтов. Частенько "подшучивает над собой" и над собственной "женской дурью". Рассказывает сексистские анекдоты. НЖ с большим рвением культивирует мужское эго за счет принижения самой себя , всячески подчеркивает собственное положение половичка в отношении "своего мужчины". Отношение ко ВСЕМ другим женщинам: "самадуравиновата". Любит притяжательные местоимения. НЖ ненавидит себя и чувствует себя очень неудобно в собственном теле. Предпочитает сыновей. Депрессивна. Очень старается достигнуть и поддержать высокий социальный статус: позиция обеспеченной домохозяйки-квартира-машина-фирменная одежда-карьера мужа-академические успехи и хорошее поведение детей.
Femme fatale - обратная сторона НЖ. Роковая женщина экстрапунитивна. Заявляет себя как независимая, emancipée. Манипулирует, использует "отношения" для собственной выгоды (обычно материальной). Часто использует перверзные методы, пытается установить психический контроль над окружающими. Нарциссична. Критикует мужчин, старается принизить их. Роковая женщина успешнее, чем настоящая женщина, маскирует свою зависимость, прежде всего перед самой собой. Вполне может стать НЖ при благоприятном стечении обстоятельств.
Личностные характеристики поддерживают идентичность человека - его способность соответствовать социальным ожиданиям и полученному воспитанию. Идентичность строится в период перехода из подросткового возраста в юношеский и является ответом на вопрос "Кто я?" - "Я - это моя идентичность".
В обществе, которое делит людей на женщин и мужчин, идентичность для каждой из этих групп будет различной: без этого различия групповых идентичностей не может поддерживаться различие между группами. "Женская идентичность" и "мужская идентичность" являются ответными реакциями женщин и мужчин соответственно на гендерные ожидания общества. Это результат адаптации человека к внешним условиям.
Ни одно социально проводимое различие не бывает "просто так". Различие - не просто констатация факта наличия у той или иной группы людей определенного отличительного признака (строение внешних половых органов, цвет кожи и пр.), в социальном контексте различие легко становится групповым маркером - основой для групповой сегрегации и дискриминации.
Идентичность члена подчиненной группы в определенной степени является факультативной:
Подчинение - это навязывание одной группой (личностью) своих групповых (личных) интересов другой, осуществляемое насильственным путем. Неважно, будет ли это перестрелка мафиозных кланов на улице Неаполя или психологическая дестабилизация и истощение "любимого" человека.
- Гетеросексизм.Смысловая подмена, когда сексуальная ориентация начинает означать стиль жизни, а затем этом стиль жизни становится единственным социально приемлимым. Конструкт "идеальная семья" означает "гетеросексуальная пара с детьми", всe остальное: холостые (обоих полов), бездетные семьи, монопарентальные семьи, не говоря уже о гомосексуальных парах - с детьми или без - считается девиантным, ненормальным, ненормативным. Гетеросексизм - это отнюдь не "aтавистическая система предрассудков", а репрессивная система в отношении всего "миноритарного" или "дифференциального" в отношении гендерной системы. Это система социального контроля и принуждения в пользу нормативного и стандартного.
В соответствии с этими тремя характеристиками гендерно структурированного общества, мужская идентичность (и субъективность) будет строиться вокруг трёх идеологических "осей":
1) Мужчины в принципе отличаются от женщин (сексизм)
2) Мужчины - высшие существа по отношению к женщинам (патриархат)
3) Мужчины обязаны использовать насилие в случае необходимости (гетеросексизм и подавление всего ненормативного)
Соответственно, в нашем обществе мальчики будут социализироваться на основе тройного мандата отличия/превосходства/насилия. Они должны будут интериоризировать, что в качестве мужчин они отличаются от других, они превосходят других, и они обязаны применять насилие в отношении других (ибо, я думаю, понятно, что процесс контитуирования группы "других" начинается с женщин, а заканчивается "всеми остальными"). Неудивительно тогда, что обычное мировоззрение Настоящего Мужчины представляет собой почти винни-пуховое "Я versus все-все-все".
Идеологические оси Гегемонной Маскулинности выражаются в конкретных воспитательных установках (отличаться-превосходить-соревноваться-подчинять):
- мальчики принципиально отличаются от девочек и превосходят их и других мальчиков, которые не ведут себя, как "положено" мальчикам
- для того, чтобы стать мужчиной и доказать мужественность, необходимо применять насилие. Решение о применении насилия мальчик может принять по своему усмотрению
- если мальчик не будет применять насилие, в его отношении будут применены репрессии со стороны других мальчиков/подростков/мужчин
- желания или поведение, которое считается женскими, должны отрицаться, подавляться или скрываться. Всё "женское" унизительно для мальчика. Если мальчик не будет с этим бороться, он "деградирует"
- храбрость, жесткость и контроль - мужские качества. Сочувствовать другим, проявлять эмпатию в отношении других или заботиться о них - немужские качества
- соревноваться и побеждать всегда и во всем - это единственно приемлимый способ доказать мужественность и превзойти других
- Настоящий Мужчина должен быть единственным добытчиком. Как добытчик он может быть только успешным
- сексуальность - это приоритетный способ доказать собственную мужественность, а не один из аспектов межличностных отношений.
- мальчик и мужчина должны избегать близости в межличностных отношениях. С друзьями разрешены только определенные формы общения (пьянка, рыбалка, охота, футбол)
- Настоящий Мужчина должен быть независимым, уверенным в себе и представлять собой точку материальной опоры для окружающих. Как он это сделает, и есть ли у него личностные ресурсы для достижения этих целей, никого не интересует. Максима: "Цель оправдывает средства".
*Быть само-по-себе-независимым от общества, да еще и от доминантной группы, являясь - пусть даже номинально - ее членом, - это нонсенс. О независимости обычно твердят как раз люди с высоко грегарным психическим укладом. И независимость на практике понимается ими как самодурство, иконоборство и иные "показательные" способы и методы "заявления о себе".
Обобщая, можно сказать, что в гендерной (= традиционной мачистской) системе девочки социализируются по истероидному типу, а мальчики - по шизоидному (отсюда и кудахтание о независимости). Я говорю о стандартных ситуациях социализации, без абьюза и без органических патологий.
Гордость и зависть являются основой характера традиционной настоящей женщины (НЖ). НЖ интропунитивна, пассивна и саморазрушительна, терпелива и переносит "страдания" молча. Она не признает себе, что ее ни во что не ставят, ей нравится порассуждать о том, что она предпочитает общаться с мужчинами, чем с женщинами. НЖ нерешительна, но при этом агрессивна в отношении других женщин, любит покритиковать и посплетничать. Обычно несдержана и без проблем выражает неудовольствие и гнев по отношению к тем, кого считает менее сильными (женщины и дети). По отношению к мужчинам любезна и предупредительна. Избегает открытых конфликтов. Частенько "подшучивает над собой" и над собственной "женской дурью". Рассказывает сексистские анекдоты. НЖ с большим рвением культивирует мужское эго за счет принижения самой себя , всячески подчеркивает собственное положение половичка в отношении "своего мужчины". Отношение ко ВСЕМ другим женщинам: "самадуравиновата". Любит притяжательные местоимения. НЖ ненавидит себя и чувствует себя очень неудобно в собственном теле. Предпочитает сыновей. Депрессивна. Очень старается достигнуть и поддержать высокий социальный статус: позиция обеспеченной домохозяйки-квартира-машина-фирменная одежда-карьера мужа-академические успехи и хорошее поведение детей.
Femme fatale - обратная сторона НЖ. Роковая женщина экстрапунитивна. Заявляет себя как независимая, emancipée. Манипулирует, использует "отношения" для собственной выгоды (обычно материальной). Часто использует перверзные методы, пытается установить психический контроль над окружающими. Нарциссична. Критикует мужчин, старается принизить их. Роковая женщина успешнее, чем настоящая женщина, маскирует свою зависимость, прежде всего перед самой собой. Вполне может стать НЖ при благоприятном стечении обстоятельств.
Личностные характеристики поддерживают идентичность человека - его способность соответствовать социальным ожиданиям и полученному воспитанию. Идентичность строится в период перехода из подросткового возраста в юношеский и является ответом на вопрос "Кто я?" - "Я - это моя идентичность".
В обществе, которое делит людей на женщин и мужчин, идентичность для каждой из этих групп будет различной: без этого различия групповых идентичностей не может поддерживаться различие между группами. "Женская идентичность" и "мужская идентичность" являются ответными реакциями женщин и мужчин соответственно на гендерные ожидания общества. Это результат адаптации человека к внешним условиям.
Ни одно социально проводимое различие не бывает "просто так". Различие - не просто констатация факта наличия у той или иной группы людей определенного отличительного признака (строение внешних половых органов, цвет кожи и пр.), в социальном контексте различие легко становится групповым маркером - основой для групповой сегрегации и дискриминации.
Идентичность члена подчиненной группы в определенной степени является факультативной:
Подчинение - это навязывание одной группой (личностью) своих групповых (личных) интересов другой, осуществляемое насильственным путем. Неважно, будет ли это перестрелка мафиозных кланов на улице Неаполя или психологическая дестабилизация и истощение "любимого" человека.
- Гетеросексизм.Смысловая подмена, когда сексуальная ориентация начинает означать стиль жизни, а затем этом стиль жизни становится единственным социально приемлимым. Конструкт "идеальная семья" означает "гетеросексуальная пара с детьми", всe остальное: холостые (обоих полов), бездетные семьи, монопарентальные семьи, не говоря уже о гомосексуальных парах - с детьми или без - считается девиантным, ненормальным, ненормативным. Гетеросексизм - это отнюдь не "aтавистическая система предрассудков", а репрессивная система в отношении всего "миноритарного" или "дифференциального" в отношении гендерной системы. Это система социального контроля и принуждения в пользу нормативного и стандартного.
В соответствии с этими тремя характеристиками гендерно структурированного общества, мужская идентичность (и субъективность) будет строиться вокруг трёх идеологических "осей":
1) Мужчины в принципе отличаются от женщин (сексизм)
2) Мужчины - высшие существа по отношению к женщинам (патриархат)
3) Мужчины обязаны использовать насилие в случае необходимости (гетеросексизм и подавление всего ненормативного)
Соответственно, в нашем обществе мальчики будут социализироваться на основе тройного мандата отличия/превосходства/насилия. Они должны будут интериоризировать, что в качестве мужчин они отличаются от других, они превосходят других, и они обязаны применять насилие в отношении других (ибо, я думаю, понятно, что процесс контитуирования группы "других" начинается с женщин, а заканчивается "всеми остальными"). Неудивительно тогда, что обычное мировоззрение Настоящего Мужчины представляет собой почти винни-пуховое "Я versus все-все-все".
Идеологические оси Гегемонной Маскулинности выражаются в конкретных воспитательных установках (отличаться-превосходить-соревноваться-подчинять):
- мальчики принципиально отличаются от девочек и превосходят их и других мальчиков, которые не ведут себя, как "положено" мальчикам
- для того, чтобы стать мужчиной и доказать мужественность, необходимо применять насилие. Решение о применении насилия мальчик может принять по своему усмотрению
- если мальчик не будет применять насилие, в его отношении будут применены репрессии со стороны других мальчиков/подростков/мужчин
- желания или поведение, которое считается женскими, должны отрицаться, подавляться или скрываться. Всё "женское" унизительно для мальчика. Если мальчик не будет с этим бороться, он "деградирует"
- храбрость, жесткость и контроль - мужские качества. Сочувствовать другим, проявлять эмпатию в отношении других или заботиться о них - немужские качества
- соревноваться и побеждать всегда и во всем - это единственно приемлимый способ доказать мужественность и превзойти других
- Настоящий Мужчина должен быть единственным добытчиком. Как добытчик он может быть только успешным
- сексуальность - это приоритетный способ доказать собственную мужественность, а не один из аспектов межличностных отношений.
- мальчик и мужчина должны избегать близости в межличностных отношениях. С друзьями разрешены только определенные формы общения (пьянка, рыбалка, охота, футбол)
- Настоящий Мужчина должен быть независимым, уверенным в себе и представлять собой точку материальной опоры для окружающих. Как он это сделает, и есть ли у него личностные ресурсы для достижения этих целей, никого не интересует. Максима: "Цель оправдывает средства".
*Быть само-по-себе-независимым от общества, да еще и от доминантной группы, являясь - пусть даже номинально - ее членом, - это нонсенс. О независимости обычно твердят как раз люди с высоко грегарным психическим укладом. И независимость на практике понимается ими как самодурство, иконоборство и иные "показательные" способы и методы "заявления о себе".
Обобщая, можно сказать, что в гендерной (= традиционной мачистской) системе девочки социализируются по истероидному типу, а мальчики - по шизоидному (отсюда и кудахтание о независимости). Я говорю о стандартных ситуациях социализации, без абьюза и без органических патологий.
60 Кб, 700x933>>33112
Все эти воспитательные - а впоследствии поведенческие - установки имеют отличительную характеристику, которая делает их практически немодифицируемыми после того, как они стали частью субъективности человека: эти установки отличаются чрезвычайно высокой степенью ригидности, абсолютизма и тирании и управляются логикой "всё или ничего", "черное или белое", не допуская смысловых оттенков. По этой причине, любое "неповиновение" этим установкам воспринимается не как диверсификация, а как предательство, которое автоматически помещает мужчину в "анти-идеал" и вызывает массивную внешнюю и внутреннюю цензуру. И хотя существуют альтернативные модели маскулинности, ГМ продолжает обладать исключительно высокой степенью нормативности. Поставить под вопрос - тем более, формально, открыто - рациональность и обязательность модели ГМ требует от человека той степени психологической и интеллектуальной зрелости, которую ГМ призвана не допустить: для человека социализированного в этой модели абсолютно желательным является поддержание собственного превосходства и абсолютно нежелательным равноправие.
Так же как и модель Настоящей Женщины, модель ГМ дезадаптативна и дисфункциональна: за "превосходство" приходится расплачиваться обессивностью и компульсивностью (особенно в сексуальном поведении), паранойяльным стремлением к контролю и эмоциональным отупением, отсутствием внутренних ресурсов для поддержания самооценки ("стоишь столько, сколько зарабатываешь", "ты меня уважаешь?"). Если характер Настоящей Женщины основан на гордости и зависти, с ответвлением в подавленную перфекционизмом ярость, то у Настоящего Мужчины характер завязан на невежестве, страхе и тщеславии.
Попробую выделить некоторые дисфункциональные структурные элементы традиционной мужской субъективности:
1. Сознание собственной принадлежности к доминантной группе и ауто-центрированность, основанные на абстрактных рационализациях, создают внутреннюю атмосферу самообмана, нереалистических требований к самому себе, которые автоматически проецируются во избежание обвала самооценки. Приписывание самому себе неограниченных прав и возможностей, поведение избегания (непризнания ответственности). Особенно заметно в поведении людей, занимающих руководящие должности (например, если я не имею представления о том, как потушить пожар, я не стану просить совета у тех, кто имеет об этом представление - ибо никто не умнее меня - я просто НЕ буду его тушить).
2. Положительная самооценка основанная на осуществлении доминирования. ГМ полагает осуществление контроля над женщинами (а в идеале - над другими мужчинами) как собственную основу. Равноправие поэтому воспринимается как попытка "поменять местами" "женское" (обесцененное и подчиненное) и "мужское" (переоцененное и доминантное), как феминизация, девалуация собственной идентичности ("быть мужчиной значит принципиально отличаться от женщин и превосходить их"). ГМ ставит мужчину в положение обсессивного контроля за поведением женщин - а затем и вообще за поведением других - признают ли они собственную подчиненность и поддерживают ли тем самым его мужское восприятие себя как превосходящего их?, требования "выполнения правил", отказа от диалога. Равноправие также предполагает не-иерархичность и взаимо-действие, что представляет собой прямое противоречие с мандатом иерархичности и личного произвола в принятии решений.
3. Гомофобия и мизогиния, ассоциированные с агрессивностью. Гомофобия - это неспособность к установлению эмоциональной близости как с женщинами - они "другие" и низшие, - так и с мужчинами, потому что эмоциональная близость заменяется и смешивается в понятиях ГМ с эротичностью, а гомоэротизм представляет собой основную угрозу для традиционной маскулинности. Гомофобия - это агрессивная реакция против любого человека, ставящего под сомнения гендерные роли и ожидания, как женские, так и мужские. Заносит в мессианство и паранойю: что станет со страной/миром, кругом враги (феминистки рвутся к власти, гомики нас позорят, так детей рожать вообще перестанут, мы все переведёмся, близок всеобщий конец, а вот рааааньше), один я всё вижу и понимаю и пр. Консерватизм и расизм = ГМ.
Мизогиния связана с тем, что самоуважение и положительная самооценка базируются в основном на "эффективности" контроля и подчинения женщин, равно как и получения от них "услуг": любое "нет" воспринимается как агрессия, а собственная агрессивная реакция как "защита" своих прав, личности, независимости, положения и пр.
4. Идеация мужской сексуальности как "животного инстинкта" - одна из самых дисфункциональных характеристик ГМ. Этот конструкт имеет два аспекта. С одной стороны, он предназначен для субъективного снятия с себя ответственности за собственную сексуальность и для оправдания применения силы. Но с другой стороны, этот "животный инстинкт" мыслится исключительно как принадлежность "мужской природы" (в отношении женщин применяется конструкт "моральной развращенности") и вступает в противоречие с претензиями на высокую "природную" рациональность: невроз (хронический) попросту обеспечен.
Все эти воспитательные - а впоследствии поведенческие - установки имеют отличительную характеристику, которая делает их практически немодифицируемыми после того, как они стали частью субъективности человека: эти установки отличаются чрезвычайно высокой степенью ригидности, абсолютизма и тирании и управляются логикой "всё или ничего", "черное или белое", не допуская смысловых оттенков. По этой причине, любое "неповиновение" этим установкам воспринимается не как диверсификация, а как предательство, которое автоматически помещает мужчину в "анти-идеал" и вызывает массивную внешнюю и внутреннюю цензуру. И хотя существуют альтернативные модели маскулинности, ГМ продолжает обладать исключительно высокой степенью нормативности. Поставить под вопрос - тем более, формально, открыто - рациональность и обязательность модели ГМ требует от человека той степени психологической и интеллектуальной зрелости, которую ГМ призвана не допустить: для человека социализированного в этой модели абсолютно желательным является поддержание собственного превосходства и абсолютно нежелательным равноправие.
Так же как и модель Настоящей Женщины, модель ГМ дезадаптативна и дисфункциональна: за "превосходство" приходится расплачиваться обессивностью и компульсивностью (особенно в сексуальном поведении), паранойяльным стремлением к контролю и эмоциональным отупением, отсутствием внутренних ресурсов для поддержания самооценки ("стоишь столько, сколько зарабатываешь", "ты меня уважаешь?"). Если характер Настоящей Женщины основан на гордости и зависти, с ответвлением в подавленную перфекционизмом ярость, то у Настоящего Мужчины характер завязан на невежестве, страхе и тщеславии.
Попробую выделить некоторые дисфункциональные структурные элементы традиционной мужской субъективности:
1. Сознание собственной принадлежности к доминантной группе и ауто-центрированность, основанные на абстрактных рационализациях, создают внутреннюю атмосферу самообмана, нереалистических требований к самому себе, которые автоматически проецируются во избежание обвала самооценки. Приписывание самому себе неограниченных прав и возможностей, поведение избегания (непризнания ответственности). Особенно заметно в поведении людей, занимающих руководящие должности (например, если я не имею представления о том, как потушить пожар, я не стану просить совета у тех, кто имеет об этом представление - ибо никто не умнее меня - я просто НЕ буду его тушить).
2. Положительная самооценка основанная на осуществлении доминирования. ГМ полагает осуществление контроля над женщинами (а в идеале - над другими мужчинами) как собственную основу. Равноправие поэтому воспринимается как попытка "поменять местами" "женское" (обесцененное и подчиненное) и "мужское" (переоцененное и доминантное), как феминизация, девалуация собственной идентичности ("быть мужчиной значит принципиально отличаться от женщин и превосходить их"). ГМ ставит мужчину в положение обсессивного контроля за поведением женщин - а затем и вообще за поведением других - признают ли они собственную подчиненность и поддерживают ли тем самым его мужское восприятие себя как превосходящего их?, требования "выполнения правил", отказа от диалога. Равноправие также предполагает не-иерархичность и взаимо-действие, что представляет собой прямое противоречие с мандатом иерархичности и личного произвола в принятии решений.
3. Гомофобия и мизогиния, ассоциированные с агрессивностью. Гомофобия - это неспособность к установлению эмоциональной близости как с женщинами - они "другие" и низшие, - так и с мужчинами, потому что эмоциональная близость заменяется и смешивается в понятиях ГМ с эротичностью, а гомоэротизм представляет собой основную угрозу для традиционной маскулинности. Гомофобия - это агрессивная реакция против любого человека, ставящего под сомнения гендерные роли и ожидания, как женские, так и мужские. Заносит в мессианство и паранойю: что станет со страной/миром, кругом враги (феминистки рвутся к власти, гомики нас позорят, так детей рожать вообще перестанут, мы все переведёмся, близок всеобщий конец, а вот рааааньше), один я всё вижу и понимаю и пр. Консерватизм и расизм = ГМ.
Мизогиния связана с тем, что самоуважение и положительная самооценка базируются в основном на "эффективности" контроля и подчинения женщин, равно как и получения от них "услуг": любое "нет" воспринимается как агрессия, а собственная агрессивная реакция как "защита" своих прав, личности, независимости, положения и пр.
4. Идеация мужской сексуальности как "животного инстинкта" - одна из самых дисфункциональных характеристик ГМ. Этот конструкт имеет два аспекта. С одной стороны, он предназначен для субъективного снятия с себя ответственности за собственную сексуальность и для оправдания применения силы. Но с другой стороны, этот "животный инстинкт" мыслится исключительно как принадлежность "мужской природы" (в отношении женщин применяется конструкт "моральной развращенности") и вступает в противоречие с претензиями на высокую "природную" рациональность: невроз (хронический) попросту обеспечен.
60 Кб, 700x933>>33112
Все эти воспитательные - а впоследствии поведенческие - установки имеют отличительную характеристику, которая делает их практически немодифицируемыми после того, как они стали частью субъективности человека: эти установки отличаются чрезвычайно высокой степенью ригидности, абсолютизма и тирании и управляются логикой "всё или ничего", "черное или белое", не допуская смысловых оттенков. По этой причине, любое "неповиновение" этим установкам воспринимается не как диверсификация, а как предательство, которое автоматически помещает мужчину в "анти-идеал" и вызывает массивную внешнюю и внутреннюю цензуру. И хотя существуют альтернативные модели маскулинности, ГМ продолжает обладать исключительно высокой степенью нормативности. Поставить под вопрос - тем более, формально, открыто - рациональность и обязательность модели ГМ требует от человека той степени психологической и интеллектуальной зрелости, которую ГМ призвана не допустить: для человека социализированного в этой модели абсолютно желательным является поддержание собственного превосходства и абсолютно нежелательным равноправие.
Так же как и модель Настоящей Женщины, модель ГМ дезадаптативна и дисфункциональна: за "превосходство" приходится расплачиваться обессивностью и компульсивностью (особенно в сексуальном поведении), паранойяльным стремлением к контролю и эмоциональным отупением, отсутствием внутренних ресурсов для поддержания самооценки ("стоишь столько, сколько зарабатываешь", "ты меня уважаешь?"). Если характер Настоящей Женщины основан на гордости и зависти, с ответвлением в подавленную перфекционизмом ярость, то у Настоящего Мужчины характер завязан на невежестве, страхе и тщеславии.
Попробую выделить некоторые дисфункциональные структурные элементы традиционной мужской субъективности:
1. Сознание собственной принадлежности к доминантной группе и ауто-центрированность, основанные на абстрактных рационализациях, создают внутреннюю атмосферу самообмана, нереалистических требований к самому себе, которые автоматически проецируются во избежание обвала самооценки. Приписывание самому себе неограниченных прав и возможностей, поведение избегания (непризнания ответственности). Особенно заметно в поведении людей, занимающих руководящие должности (например, если я не имею представления о том, как потушить пожар, я не стану просить совета у тех, кто имеет об этом представление - ибо никто не умнее меня - я просто НЕ буду его тушить).
2. Положительная самооценка основанная на осуществлении доминирования. ГМ полагает осуществление контроля над женщинами (а в идеале - над другими мужчинами) как собственную основу. Равноправие поэтому воспринимается как попытка "поменять местами" "женское" (обесцененное и подчиненное) и "мужское" (переоцененное и доминантное), как феминизация, девалуация собственной идентичности ("быть мужчиной значит принципиально отличаться от женщин и превосходить их"). ГМ ставит мужчину в положение обсессивного контроля за поведением женщин - а затем и вообще за поведением других - признают ли они собственную подчиненность и поддерживают ли тем самым его мужское восприятие себя как превосходящего их?, требования "выполнения правил", отказа от диалога. Равноправие также предполагает не-иерархичность и взаимо-действие, что представляет собой прямое противоречие с мандатом иерархичности и личного произвола в принятии решений.
3. Гомофобия и мизогиния, ассоциированные с агрессивностью. Гомофобия - это неспособность к установлению эмоциональной близости как с женщинами - они "другие" и низшие, - так и с мужчинами, потому что эмоциональная близость заменяется и смешивается в понятиях ГМ с эротичностью, а гомоэротизм представляет собой основную угрозу для традиционной маскулинности. Гомофобия - это агрессивная реакция против любого человека, ставящего под сомнения гендерные роли и ожидания, как женские, так и мужские. Заносит в мессианство и паранойю: что станет со страной/миром, кругом враги (феминистки рвутся к власти, гомики нас позорят, так детей рожать вообще перестанут, мы все переведёмся, близок всеобщий конец, а вот рааааньше), один я всё вижу и понимаю и пр. Консерватизм и расизм = ГМ.
Мизогиния связана с тем, что самоуважение и положительная самооценка базируются в основном на "эффективности" контроля и подчинения женщин, равно как и получения от них "услуг": любое "нет" воспринимается как агрессия, а собственная агрессивная реакция как "защита" своих прав, личности, независимости, положения и пр.
4. Идеация мужской сексуальности как "животного инстинкта" - одна из самых дисфункциональных характеристик ГМ. Этот конструкт имеет два аспекта. С одной стороны, он предназначен для субъективного снятия с себя ответственности за собственную сексуальность и для оправдания применения силы. Но с другой стороны, этот "животный инстинкт" мыслится исключительно как принадлежность "мужской природы" (в отношении женщин применяется конструкт "моральной развращенности") и вступает в противоречие с претензиями на высокую "природную" рациональность: невроз (хронический) попросту обеспечен.
Все эти воспитательные - а впоследствии поведенческие - установки имеют отличительную характеристику, которая делает их практически немодифицируемыми после того, как они стали частью субъективности человека: эти установки отличаются чрезвычайно высокой степенью ригидности, абсолютизма и тирании и управляются логикой "всё или ничего", "черное или белое", не допуская смысловых оттенков. По этой причине, любое "неповиновение" этим установкам воспринимается не как диверсификация, а как предательство, которое автоматически помещает мужчину в "анти-идеал" и вызывает массивную внешнюю и внутреннюю цензуру. И хотя существуют альтернативные модели маскулинности, ГМ продолжает обладать исключительно высокой степенью нормативности. Поставить под вопрос - тем более, формально, открыто - рациональность и обязательность модели ГМ требует от человека той степени психологической и интеллектуальной зрелости, которую ГМ призвана не допустить: для человека социализированного в этой модели абсолютно желательным является поддержание собственного превосходства и абсолютно нежелательным равноправие.
Так же как и модель Настоящей Женщины, модель ГМ дезадаптативна и дисфункциональна: за "превосходство" приходится расплачиваться обессивностью и компульсивностью (особенно в сексуальном поведении), паранойяльным стремлением к контролю и эмоциональным отупением, отсутствием внутренних ресурсов для поддержания самооценки ("стоишь столько, сколько зарабатываешь", "ты меня уважаешь?"). Если характер Настоящей Женщины основан на гордости и зависти, с ответвлением в подавленную перфекционизмом ярость, то у Настоящего Мужчины характер завязан на невежестве, страхе и тщеславии.
Попробую выделить некоторые дисфункциональные структурные элементы традиционной мужской субъективности:
1. Сознание собственной принадлежности к доминантной группе и ауто-центрированность, основанные на абстрактных рационализациях, создают внутреннюю атмосферу самообмана, нереалистических требований к самому себе, которые автоматически проецируются во избежание обвала самооценки. Приписывание самому себе неограниченных прав и возможностей, поведение избегания (непризнания ответственности). Особенно заметно в поведении людей, занимающих руководящие должности (например, если я не имею представления о том, как потушить пожар, я не стану просить совета у тех, кто имеет об этом представление - ибо никто не умнее меня - я просто НЕ буду его тушить).
2. Положительная самооценка основанная на осуществлении доминирования. ГМ полагает осуществление контроля над женщинами (а в идеале - над другими мужчинами) как собственную основу. Равноправие поэтому воспринимается как попытка "поменять местами" "женское" (обесцененное и подчиненное) и "мужское" (переоцененное и доминантное), как феминизация, девалуация собственной идентичности ("быть мужчиной значит принципиально отличаться от женщин и превосходить их"). ГМ ставит мужчину в положение обсессивного контроля за поведением женщин - а затем и вообще за поведением других - признают ли они собственную подчиненность и поддерживают ли тем самым его мужское восприятие себя как превосходящего их?, требования "выполнения правил", отказа от диалога. Равноправие также предполагает не-иерархичность и взаимо-действие, что представляет собой прямое противоречие с мандатом иерархичности и личного произвола в принятии решений.
3. Гомофобия и мизогиния, ассоциированные с агрессивностью. Гомофобия - это неспособность к установлению эмоциональной близости как с женщинами - они "другие" и низшие, - так и с мужчинами, потому что эмоциональная близость заменяется и смешивается в понятиях ГМ с эротичностью, а гомоэротизм представляет собой основную угрозу для традиционной маскулинности. Гомофобия - это агрессивная реакция против любого человека, ставящего под сомнения гендерные роли и ожидания, как женские, так и мужские. Заносит в мессианство и паранойю: что станет со страной/миром, кругом враги (феминистки рвутся к власти, гомики нас позорят, так детей рожать вообще перестанут, мы все переведёмся, близок всеобщий конец, а вот рааааньше), один я всё вижу и понимаю и пр. Консерватизм и расизм = ГМ.
Мизогиния связана с тем, что самоуважение и положительная самооценка базируются в основном на "эффективности" контроля и подчинения женщин, равно как и получения от них "услуг": любое "нет" воспринимается как агрессия, а собственная агрессивная реакция как "защита" своих прав, личности, независимости, положения и пр.
4. Идеация мужской сексуальности как "животного инстинкта" - одна из самых дисфункциональных характеристик ГМ. Этот конструкт имеет два аспекта. С одной стороны, он предназначен для субъективного снятия с себя ответственности за собственную сексуальность и для оправдания применения силы. Но с другой стороны, этот "животный инстинкт" мыслится исключительно как принадлежность "мужской природы" (в отношении женщин применяется конструкт "моральной развращенности") и вступает в противоречие с претензиями на высокую "природную" рациональность: невроз (хронический) попросту обеспечен.
Длиннопост о "девчачьей музыке" в мальчишечьей культуре
Когда я работаю над текстом, фоном рандомно переключаются треки, и сегодня неожиданно включился "Пикник" (какового в моём плейлисте крайне мало).Я оторвалась от работы: мне вспомнился один забавный эпизод.
Много лет назад я шла по Питеру в компании одного из вождей современного анархизма (вот такой вот, да, парадокс), и мы несколько раз натыкались на афиши, анонсирующие концерт этой группы. Как выяснилось много позже, в тот момент он, что называется, прощупывал почву в отношении моей персоны - на предмет её дальнейшего применения. И потому спросил так ненавязчиво, дескать, нравятся ли мне эти ребята. По его интонации было ясно, что правильный ответ "нет". Ну в крайнем случае "не очень".
Будучи весьма юной и застенчивой, но всё же уже активисткой, я выбрала последний вариант - как средний между правдой и неправдой. Он удовлетворённо улыбнулся и поморщился: "Да, девчачья группа". Я промолчала и задумалась. С тех пор эпизод забылся, а тема иногда вспоминается. И как-то сама собой обдумывается.
Класса до 6го - когда ещё трудно угорать по Аквариуму, (если, конечно, ты не растёшь в семье хипповавших филологов), а дома слушают группу Любэ и Богдана Титомира - мне очень нравились красивые длинноволосые эстрадные певцы, вроде Влада Сташевского. Они не были похожи на пьяных пузатых мужиков в метро, и не были похожи также на мужиков с золотыми цепями (тогда таких было много), и на удолбанных парней в трениках. Пожалуй, они даже больше были похожи на девушек, чем на мужчин, какие водились в этой стране в 90е, и от этого на душе делалось как-то спокойно и хотелось верить в их искренность и нежность, которые они так коммерчески эффективно изображали. Родственники-мужчины посмеивались над этим девчачьим пристрастием - мол, глупости - на таких щенков-то смотреть. И всё в таком роде.
А после 6го класса стало окончательно понятно,что красивых мальчиков (а также про любовь) - слушать неприлично - особенно если ты хочешь нравиться мальчикам в своём окружении (потому что это тебе, девочке, предстоит стараться стать похожей на девушек из их любимых - и не менее примитивных - групп, а они и не подумают подражать сладкоголосым юношам, которые тебе так милы, но даже и вовсе высмеют их известными словами, вслед за мужчинами-родственниками).
С одной стороны, именно это обстоятельство вынудило многих из нас познакомиться, например, с Metallica и Гр.Об., и полюбить их беззаветно и на всю жизнь (не то что тех, ради которых всё это делалось вначале). Но, с другой стороны, это ставило серьёзные границы тем первым и естественным витальным порывам, которые вообще говоря и лежат в основе удовольствия от чьего-то пения, и которые в первой юности так либидно окрашены.
Пришлось приучать себя к "правильным" группам. В том числе, к Сектору газа, Коррозии металла и Красной плесени - тогда их слушали все мальчишки. Сперва получалось плохо и немного тошнило и краснелось. Но вера в то, что со временем всё же научишься с удовольствием слушать "нормальную" музыку - музыку для мальчиков - придавала сил.
Правда,скоро оказалось, что симпатия мальчиков кое-чего стоит: например, общественного мнения о тебе как о "плохой девчонке", (читай: проблем в школе, дома и везде где только можно ещё). Но это того стоило: ведь одобрение мальчиков означало хотя бы относительную эмансипацию от семьи и инициацию в обществе (мальчики - это "общечеловеки", а не какие-то там девчонки, весь мир которых ограничен специальной женской песочницей, и если они тебя примут в свой большой мир, можно будет вместе быть поколением или даже обществом!!!).
А ещё чтобы попасть в мужской мир, нужно было читать. Потому что женщины читают только журналы. А мужчины - книги. И даже их пишут. Восторг от этого обстоятельства почему-то внушал удивительное заблуждение: будто те, кто их пишет, и те, кто их читает (а также даже и те, кто их не читает) - люди особые. Ведь они - мужчины. И надо стать не хуже, надо быть достойными и заслужить у них звание людей.
Одним словом, мы с подругами быстро научились разбираться в "мужской" музыке - кстати, даже лучше многих мальчиков-сверстников, и уже очень скоро искренне наслаждались тем, что находили на этом пути, уйдя с головой в непрерывный апгрейд своего музыкального вкуса, выходя на новые и новые темы, и, к счастью, постепенно забывая, с чего всё начиналось. Однако этот путь почему-то продолжал восприниматься нами как особенный, мужской (=общечеловеческий), и мы искренне презирали отсутствие на этом прекрасном пути женщин, а если и попадался, к примеру, женский вокал, мы с отвращением игнорировали его, находя это омерзительным - как ложку дёгтя в бочке мёда. Тогда мы даже выдумали себе мужские имена и именовали друг друга исключительно так.
С тех пор утекло много воды. Много прочитано книг, много пережито композиций. И теперь я тоже элитистски шучу про людей, не способных отличить Coil от Lacuna Coil. Кроме того, я даже успела полюбить женский вокал.
Однако среди прочей чувственной музыки - "женскую" музыку мне отчего-то по-прежнему слушать неловко. Женскую, разумеется, не на уровне эстрады - потому что и мужскую на уровне эстрады слушать было бы странно (хотя девушки, конечно, слушают мужские группы - чтобы быть похожими на тех, кто в них поёт, а вот наоборот - как говорилось выше - не бывает).
Например, несколько лет назад мне было крайне не по себе обнаружить, что на концерте "Poets of the fall" - 80% - зрительницы. Даже в этом жанре гендерное разделение ощутимо присутствует. Только вот где оно локализовано?..
Спустя время я поняла: локализовано оно, пожалуй, где-то в районе линии того, что эмоционально и сексуально приятно женщинам - по линии, на которой появляется вкрадчивый мужской голос, кошачья пластика тела, томный взгляд и обещание телесного тепла, участия и эмоциональной вовлечённости. Словом, всё то, что так редко, так не принято и не распространено в грубой и топорной мачистской и солдафонской культуре постсоветского пространства. В мачистском дискурсе переступающий эту линию, конечно, - "не мужик", "клоун", "баба" или "подкаблучник".
Мне вспоминается замечательная сцена из недавно вышедшего фильма "Pride", где гомосексуальный мужчина виртуозно и сексапильно танцует в клубе, и все женщины приходят от него в восторг, а шахтёры поначалу смотрят с отвращением, неуклюже (но зато по-пацански) толпясь по углам, а потом начинают ему завидовать и, в конце концов, берут у танцора уроки - чтобы тоже пользоваться у женщин успехом. Но это Уэльс. А в России всё по-другому.
В самом деле, какая разница что нравится женщинам? Ну дуры они, вот и нравится им всякая чушь. Всякие щенки и вертихвосты. Развесят уши и слушают всякий бред - потому что кроме любви у них ничего нет в голове (то ли дело рыбалка, машина и гараж! Это же совсем другие материи - высокие и общечеловеческие). Логика описания женской сексуальности в России, увы, в целом именно такова. И это - неплохая почва для всевозможных народившихся как грибы после дождя скотов, пишущих учебники о том, как нас правильно бить и насиловать.
Когда я работаю над текстом, фоном рандомно переключаются треки, и сегодня неожиданно включился "Пикник" (какового в моём плейлисте крайне мало).Я оторвалась от работы: мне вспомнился один забавный эпизод.
Много лет назад я шла по Питеру в компании одного из вождей современного анархизма (вот такой вот, да, парадокс), и мы несколько раз натыкались на афиши, анонсирующие концерт этой группы. Как выяснилось много позже, в тот момент он, что называется, прощупывал почву в отношении моей персоны - на предмет её дальнейшего применения. И потому спросил так ненавязчиво, дескать, нравятся ли мне эти ребята. По его интонации было ясно, что правильный ответ "нет". Ну в крайнем случае "не очень".
Будучи весьма юной и застенчивой, но всё же уже активисткой, я выбрала последний вариант - как средний между правдой и неправдой. Он удовлетворённо улыбнулся и поморщился: "Да, девчачья группа". Я промолчала и задумалась. С тех пор эпизод забылся, а тема иногда вспоминается. И как-то сама собой обдумывается.
Класса до 6го - когда ещё трудно угорать по Аквариуму, (если, конечно, ты не растёшь в семье хипповавших филологов), а дома слушают группу Любэ и Богдана Титомира - мне очень нравились красивые длинноволосые эстрадные певцы, вроде Влада Сташевского. Они не были похожи на пьяных пузатых мужиков в метро, и не были похожи также на мужиков с золотыми цепями (тогда таких было много), и на удолбанных парней в трениках. Пожалуй, они даже больше были похожи на девушек, чем на мужчин, какие водились в этой стране в 90е, и от этого на душе делалось как-то спокойно и хотелось верить в их искренность и нежность, которые они так коммерчески эффективно изображали. Родственники-мужчины посмеивались над этим девчачьим пристрастием - мол, глупости - на таких щенков-то смотреть. И всё в таком роде.
А после 6го класса стало окончательно понятно,что красивых мальчиков (а также про любовь) - слушать неприлично - особенно если ты хочешь нравиться мальчикам в своём окружении (потому что это тебе, девочке, предстоит стараться стать похожей на девушек из их любимых - и не менее примитивных - групп, а они и не подумают подражать сладкоголосым юношам, которые тебе так милы, но даже и вовсе высмеют их известными словами, вслед за мужчинами-родственниками).
С одной стороны, именно это обстоятельство вынудило многих из нас познакомиться, например, с Metallica и Гр.Об., и полюбить их беззаветно и на всю жизнь (не то что тех, ради которых всё это делалось вначале). Но, с другой стороны, это ставило серьёзные границы тем первым и естественным витальным порывам, которые вообще говоря и лежат в основе удовольствия от чьего-то пения, и которые в первой юности так либидно окрашены.
Пришлось приучать себя к "правильным" группам. В том числе, к Сектору газа, Коррозии металла и Красной плесени - тогда их слушали все мальчишки. Сперва получалось плохо и немного тошнило и краснелось. Но вера в то, что со временем всё же научишься с удовольствием слушать "нормальную" музыку - музыку для мальчиков - придавала сил.
Правда,скоро оказалось, что симпатия мальчиков кое-чего стоит: например, общественного мнения о тебе как о "плохой девчонке", (читай: проблем в школе, дома и везде где только можно ещё). Но это того стоило: ведь одобрение мальчиков означало хотя бы относительную эмансипацию от семьи и инициацию в обществе (мальчики - это "общечеловеки", а не какие-то там девчонки, весь мир которых ограничен специальной женской песочницей, и если они тебя примут в свой большой мир, можно будет вместе быть поколением или даже обществом!!!).
А ещё чтобы попасть в мужской мир, нужно было читать. Потому что женщины читают только журналы. А мужчины - книги. И даже их пишут. Восторг от этого обстоятельства почему-то внушал удивительное заблуждение: будто те, кто их пишет, и те, кто их читает (а также даже и те, кто их не читает) - люди особые. Ведь они - мужчины. И надо стать не хуже, надо быть достойными и заслужить у них звание людей.
Одним словом, мы с подругами быстро научились разбираться в "мужской" музыке - кстати, даже лучше многих мальчиков-сверстников, и уже очень скоро искренне наслаждались тем, что находили на этом пути, уйдя с головой в непрерывный апгрейд своего музыкального вкуса, выходя на новые и новые темы, и, к счастью, постепенно забывая, с чего всё начиналось. Однако этот путь почему-то продолжал восприниматься нами как особенный, мужской (=общечеловеческий), и мы искренне презирали отсутствие на этом прекрасном пути женщин, а если и попадался, к примеру, женский вокал, мы с отвращением игнорировали его, находя это омерзительным - как ложку дёгтя в бочке мёда. Тогда мы даже выдумали себе мужские имена и именовали друг друга исключительно так.
С тех пор утекло много воды. Много прочитано книг, много пережито композиций. И теперь я тоже элитистски шучу про людей, не способных отличить Coil от Lacuna Coil. Кроме того, я даже успела полюбить женский вокал.
Однако среди прочей чувственной музыки - "женскую" музыку мне отчего-то по-прежнему слушать неловко. Женскую, разумеется, не на уровне эстрады - потому что и мужскую на уровне эстрады слушать было бы странно (хотя девушки, конечно, слушают мужские группы - чтобы быть похожими на тех, кто в них поёт, а вот наоборот - как говорилось выше - не бывает).
Например, несколько лет назад мне было крайне не по себе обнаружить, что на концерте "Poets of the fall" - 80% - зрительницы. Даже в этом жанре гендерное разделение ощутимо присутствует. Только вот где оно локализовано?..
Спустя время я поняла: локализовано оно, пожалуй, где-то в районе линии того, что эмоционально и сексуально приятно женщинам - по линии, на которой появляется вкрадчивый мужской голос, кошачья пластика тела, томный взгляд и обещание телесного тепла, участия и эмоциональной вовлечённости. Словом, всё то, что так редко, так не принято и не распространено в грубой и топорной мачистской и солдафонской культуре постсоветского пространства. В мачистском дискурсе переступающий эту линию, конечно, - "не мужик", "клоун", "баба" или "подкаблучник".
Мне вспоминается замечательная сцена из недавно вышедшего фильма "Pride", где гомосексуальный мужчина виртуозно и сексапильно танцует в клубе, и все женщины приходят от него в восторг, а шахтёры поначалу смотрят с отвращением, неуклюже (но зато по-пацански) толпясь по углам, а потом начинают ему завидовать и, в конце концов, берут у танцора уроки - чтобы тоже пользоваться у женщин успехом. Но это Уэльс. А в России всё по-другому.
В самом деле, какая разница что нравится женщинам? Ну дуры они, вот и нравится им всякая чушь. Всякие щенки и вертихвосты. Развесят уши и слушают всякий бред - потому что кроме любви у них ничего нет в голове (то ли дело рыбалка, машина и гараж! Это же совсем другие материи - высокие и общечеловеческие). Логика описания женской сексуальности в России, увы, в целом именно такова. И это - неплохая почва для всевозможных народившихся как грибы после дождя скотов, пишущих учебники о том, как нас правильно бить и насиловать.
Длиннопост о "девчачьей музыке" в мальчишечьей культуре
Когда я работаю над текстом, фоном рандомно переключаются треки, и сегодня неожиданно включился "Пикник" (какового в моём плейлисте крайне мало).Я оторвалась от работы: мне вспомнился один забавный эпизод.
Много лет назад я шла по Питеру в компании одного из вождей современного анархизма (вот такой вот, да, парадокс), и мы несколько раз натыкались на афиши, анонсирующие концерт этой группы. Как выяснилось много позже, в тот момент он, что называется, прощупывал почву в отношении моей персоны - на предмет её дальнейшего применения. И потому спросил так ненавязчиво, дескать, нравятся ли мне эти ребята. По его интонации было ясно, что правильный ответ "нет". Ну в крайнем случае "не очень".
Будучи весьма юной и застенчивой, но всё же уже активисткой, я выбрала последний вариант - как средний между правдой и неправдой. Он удовлетворённо улыбнулся и поморщился: "Да, девчачья группа". Я промолчала и задумалась. С тех пор эпизод забылся, а тема иногда вспоминается. И как-то сама собой обдумывается.
Класса до 6го - когда ещё трудно угорать по Аквариуму, (если, конечно, ты не растёшь в семье хипповавших филологов), а дома слушают группу Любэ и Богдана Титомира - мне очень нравились красивые длинноволосые эстрадные певцы, вроде Влада Сташевского. Они не были похожи на пьяных пузатых мужиков в метро, и не были похожи также на мужиков с золотыми цепями (тогда таких было много), и на удолбанных парней в трениках. Пожалуй, они даже больше были похожи на девушек, чем на мужчин, какие водились в этой стране в 90е, и от этого на душе делалось как-то спокойно и хотелось верить в их искренность и нежность, которые они так коммерчески эффективно изображали. Родственники-мужчины посмеивались над этим девчачьим пристрастием - мол, глупости - на таких щенков-то смотреть. И всё в таком роде.
А после 6го класса стало окончательно понятно,что красивых мальчиков (а также про любовь) - слушать неприлично - особенно если ты хочешь нравиться мальчикам в своём окружении (потому что это тебе, девочке, предстоит стараться стать похожей на девушек из их любимых - и не менее примитивных - групп, а они и не подумают подражать сладкоголосым юношам, которые тебе так милы, но даже и вовсе высмеют их известными словами, вслед за мужчинами-родственниками).
С одной стороны, именно это обстоятельство вынудило многих из нас познакомиться, например, с Metallica и Гр.Об., и полюбить их беззаветно и на всю жизнь (не то что тех, ради которых всё это делалось вначале). Но, с другой стороны, это ставило серьёзные границы тем первым и естественным витальным порывам, которые вообще говоря и лежат в основе удовольствия от чьего-то пения, и которые в первой юности так либидно окрашены.
Пришлось приучать себя к "правильным" группам. В том числе, к Сектору газа, Коррозии металла и Красной плесени - тогда их слушали все мальчишки. Сперва получалось плохо и немного тошнило и краснелось. Но вера в то, что со временем всё же научишься с удовольствием слушать "нормальную" музыку - музыку для мальчиков - придавала сил.
Правда,скоро оказалось, что симпатия мальчиков кое-чего стоит: например, общественного мнения о тебе как о "плохой девчонке", (читай: проблем в школе, дома и везде где только можно ещё). Но это того стоило: ведь одобрение мальчиков означало хотя бы относительную эмансипацию от семьи и инициацию в обществе (мальчики - это "общечеловеки", а не какие-то там девчонки, весь мир которых ограничен специальной женской песочницей, и если они тебя примут в свой большой мир, можно будет вместе быть поколением или даже обществом!!!).
А ещё чтобы попасть в мужской мир, нужно было читать. Потому что женщины читают только журналы. А мужчины - книги. И даже их пишут. Восторг от этого обстоятельства почему-то внушал удивительное заблуждение: будто те, кто их пишет, и те, кто их читает (а также даже и те, кто их не читает) - люди особые. Ведь они - мужчины. И надо стать не хуже, надо быть достойными и заслужить у них звание людей.
Одним словом, мы с подругами быстро научились разбираться в "мужской" музыке - кстати, даже лучше многих мальчиков-сверстников, и уже очень скоро искренне наслаждались тем, что находили на этом пути, уйдя с головой в непрерывный апгрейд своего музыкального вкуса, выходя на новые и новые темы, и, к счастью, постепенно забывая, с чего всё начиналось. Однако этот путь почему-то продолжал восприниматься нами как особенный, мужской (=общечеловеческий), и мы искренне презирали отсутствие на этом прекрасном пути женщин, а если и попадался, к примеру, женский вокал, мы с отвращением игнорировали его, находя это омерзительным - как ложку дёгтя в бочке мёда. Тогда мы даже выдумали себе мужские имена и именовали друг друга исключительно так.
С тех пор утекло много воды. Много прочитано книг, много пережито композиций. И теперь я тоже элитистски шучу про людей, не способных отличить Coil от Lacuna Coil. Кроме того, я даже успела полюбить женский вокал.
Однако среди прочей чувственной музыки - "женскую" музыку мне отчего-то по-прежнему слушать неловко. Женскую, разумеется, не на уровне эстрады - потому что и мужскую на уровне эстрады слушать было бы странно (хотя девушки, конечно, слушают мужские группы - чтобы быть похожими на тех, кто в них поёт, а вот наоборот - как говорилось выше - не бывает).
Например, несколько лет назад мне было крайне не по себе обнаружить, что на концерте "Poets of the fall" - 80% - зрительницы. Даже в этом жанре гендерное разделение ощутимо присутствует. Только вот где оно локализовано?..
Спустя время я поняла: локализовано оно, пожалуй, где-то в районе линии того, что эмоционально и сексуально приятно женщинам - по линии, на которой появляется вкрадчивый мужской голос, кошачья пластика тела, томный взгляд и обещание телесного тепла, участия и эмоциональной вовлечённости. Словом, всё то, что так редко, так не принято и не распространено в грубой и топорной мачистской и солдафонской культуре постсоветского пространства. В мачистском дискурсе переступающий эту линию, конечно, - "не мужик", "клоун", "баба" или "подкаблучник".
Мне вспоминается замечательная сцена из недавно вышедшего фильма "Pride", где гомосексуальный мужчина виртуозно и сексапильно танцует в клубе, и все женщины приходят от него в восторг, а шахтёры поначалу смотрят с отвращением, неуклюже (но зато по-пацански) толпясь по углам, а потом начинают ему завидовать и, в конце концов, берут у танцора уроки - чтобы тоже пользоваться у женщин успехом. Но это Уэльс. А в России всё по-другому.
В самом деле, какая разница что нравится женщинам? Ну дуры они, вот и нравится им всякая чушь. Всякие щенки и вертихвосты. Развесят уши и слушают всякий бред - потому что кроме любви у них ничего нет в голове (то ли дело рыбалка, машина и гараж! Это же совсем другие материи - высокие и общечеловеческие). Логика описания женской сексуальности в России, увы, в целом именно такова. И это - неплохая почва для всевозможных народившихся как грибы после дождя скотов, пишущих учебники о том, как нас правильно бить и насиловать.
Когда я работаю над текстом, фоном рандомно переключаются треки, и сегодня неожиданно включился "Пикник" (какового в моём плейлисте крайне мало).Я оторвалась от работы: мне вспомнился один забавный эпизод.
Много лет назад я шла по Питеру в компании одного из вождей современного анархизма (вот такой вот, да, парадокс), и мы несколько раз натыкались на афиши, анонсирующие концерт этой группы. Как выяснилось много позже, в тот момент он, что называется, прощупывал почву в отношении моей персоны - на предмет её дальнейшего применения. И потому спросил так ненавязчиво, дескать, нравятся ли мне эти ребята. По его интонации было ясно, что правильный ответ "нет". Ну в крайнем случае "не очень".
Будучи весьма юной и застенчивой, но всё же уже активисткой, я выбрала последний вариант - как средний между правдой и неправдой. Он удовлетворённо улыбнулся и поморщился: "Да, девчачья группа". Я промолчала и задумалась. С тех пор эпизод забылся, а тема иногда вспоминается. И как-то сама собой обдумывается.
Класса до 6го - когда ещё трудно угорать по Аквариуму, (если, конечно, ты не растёшь в семье хипповавших филологов), а дома слушают группу Любэ и Богдана Титомира - мне очень нравились красивые длинноволосые эстрадные певцы, вроде Влада Сташевского. Они не были похожи на пьяных пузатых мужиков в метро, и не были похожи также на мужиков с золотыми цепями (тогда таких было много), и на удолбанных парней в трениках. Пожалуй, они даже больше были похожи на девушек, чем на мужчин, какие водились в этой стране в 90е, и от этого на душе делалось как-то спокойно и хотелось верить в их искренность и нежность, которые они так коммерчески эффективно изображали. Родственники-мужчины посмеивались над этим девчачьим пристрастием - мол, глупости - на таких щенков-то смотреть. И всё в таком роде.
А после 6го класса стало окончательно понятно,что красивых мальчиков (а также про любовь) - слушать неприлично - особенно если ты хочешь нравиться мальчикам в своём окружении (потому что это тебе, девочке, предстоит стараться стать похожей на девушек из их любимых - и не менее примитивных - групп, а они и не подумают подражать сладкоголосым юношам, которые тебе так милы, но даже и вовсе высмеют их известными словами, вслед за мужчинами-родственниками).
С одной стороны, именно это обстоятельство вынудило многих из нас познакомиться, например, с Metallica и Гр.Об., и полюбить их беззаветно и на всю жизнь (не то что тех, ради которых всё это делалось вначале). Но, с другой стороны, это ставило серьёзные границы тем первым и естественным витальным порывам, которые вообще говоря и лежат в основе удовольствия от чьего-то пения, и которые в первой юности так либидно окрашены.
Пришлось приучать себя к "правильным" группам. В том числе, к Сектору газа, Коррозии металла и Красной плесени - тогда их слушали все мальчишки. Сперва получалось плохо и немного тошнило и краснелось. Но вера в то, что со временем всё же научишься с удовольствием слушать "нормальную" музыку - музыку для мальчиков - придавала сил.
Правда,скоро оказалось, что симпатия мальчиков кое-чего стоит: например, общественного мнения о тебе как о "плохой девчонке", (читай: проблем в школе, дома и везде где только можно ещё). Но это того стоило: ведь одобрение мальчиков означало хотя бы относительную эмансипацию от семьи и инициацию в обществе (мальчики - это "общечеловеки", а не какие-то там девчонки, весь мир которых ограничен специальной женской песочницей, и если они тебя примут в свой большой мир, можно будет вместе быть поколением или даже обществом!!!).
А ещё чтобы попасть в мужской мир, нужно было читать. Потому что женщины читают только журналы. А мужчины - книги. И даже их пишут. Восторг от этого обстоятельства почему-то внушал удивительное заблуждение: будто те, кто их пишет, и те, кто их читает (а также даже и те, кто их не читает) - люди особые. Ведь они - мужчины. И надо стать не хуже, надо быть достойными и заслужить у них звание людей.
Одним словом, мы с подругами быстро научились разбираться в "мужской" музыке - кстати, даже лучше многих мальчиков-сверстников, и уже очень скоро искренне наслаждались тем, что находили на этом пути, уйдя с головой в непрерывный апгрейд своего музыкального вкуса, выходя на новые и новые темы, и, к счастью, постепенно забывая, с чего всё начиналось. Однако этот путь почему-то продолжал восприниматься нами как особенный, мужской (=общечеловеческий), и мы искренне презирали отсутствие на этом прекрасном пути женщин, а если и попадался, к примеру, женский вокал, мы с отвращением игнорировали его, находя это омерзительным - как ложку дёгтя в бочке мёда. Тогда мы даже выдумали себе мужские имена и именовали друг друга исключительно так.
С тех пор утекло много воды. Много прочитано книг, много пережито композиций. И теперь я тоже элитистски шучу про людей, не способных отличить Coil от Lacuna Coil. Кроме того, я даже успела полюбить женский вокал.
Однако среди прочей чувственной музыки - "женскую" музыку мне отчего-то по-прежнему слушать неловко. Женскую, разумеется, не на уровне эстрады - потому что и мужскую на уровне эстрады слушать было бы странно (хотя девушки, конечно, слушают мужские группы - чтобы быть похожими на тех, кто в них поёт, а вот наоборот - как говорилось выше - не бывает).
Например, несколько лет назад мне было крайне не по себе обнаружить, что на концерте "Poets of the fall" - 80% - зрительницы. Даже в этом жанре гендерное разделение ощутимо присутствует. Только вот где оно локализовано?..
Спустя время я поняла: локализовано оно, пожалуй, где-то в районе линии того, что эмоционально и сексуально приятно женщинам - по линии, на которой появляется вкрадчивый мужской голос, кошачья пластика тела, томный взгляд и обещание телесного тепла, участия и эмоциональной вовлечённости. Словом, всё то, что так редко, так не принято и не распространено в грубой и топорной мачистской и солдафонской культуре постсоветского пространства. В мачистском дискурсе переступающий эту линию, конечно, - "не мужик", "клоун", "баба" или "подкаблучник".
Мне вспоминается замечательная сцена из недавно вышедшего фильма "Pride", где гомосексуальный мужчина виртуозно и сексапильно танцует в клубе, и все женщины приходят от него в восторг, а шахтёры поначалу смотрят с отвращением, неуклюже (но зато по-пацански) толпясь по углам, а потом начинают ему завидовать и, в конце концов, берут у танцора уроки - чтобы тоже пользоваться у женщин успехом. Но это Уэльс. А в России всё по-другому.
В самом деле, какая разница что нравится женщинам? Ну дуры они, вот и нравится им всякая чушь. Всякие щенки и вертихвосты. Развесят уши и слушают всякий бред - потому что кроме любви у них ничего нет в голове (то ли дело рыбалка, машина и гараж! Это же совсем другие материи - высокие и общечеловеческие). Логика описания женской сексуальности в России, увы, в целом именно такова. И это - неплохая почва для всевозможных народившихся как грибы после дождя скотов, пишущих учебники о том, как нас правильно бить и насиловать.
>>33126
Девочки, девушки и женщины России, вздыхающие по табуированной в маскулинной культуре мужской нежности, улыбчивости и притягательной лёгкой ангельской андрогинности, выражаемой артистами самого разного уровня (от Энрике Иглесиаса до Марко Сааресто или Брайана Молки) - явно обречены на подтрунивание со стороны мужчин, видящих в этом лишь блажь - вроде 8го марта. Ну баба же - пусть немного соплей пустит, чёрт с ней.
Зато с мужской сексуальностью всё обстоит иначе: то как показано, что привлекает мужчин, - провозглашается нормой и императивом для женщин. Более того, именно из того, как в маскулинной культуре изображается мужское влечение и удовольствие, женщина узнаёт не только какой ей надлежит быть, но и что ей надлежит чувствовать, и в какой момент. То есть буквально постигая себя как объект воздействия. И приноровляясь к этому противоестественному положению - с весьма призрачной, надо сказать, перспективой испытать что-то хотя бы отдалённо напоминающее её искренние былые грёзы. Потому что светит ей отнюдь не чувственный Энрике Иглесиас, а, скажем, дядя Вася. И у него, само собой, с чувственностью всё простовато. Чай-кофе-потанцуем. Увы и ах.
Иногда такое положение вещей оборачивается для девушек нешуточной перверсией. Например, можно, пытаясь сбежать от чудовищности такой бытовой конформистской безысходности, попытаться стать образцовой Белоснежкой и слушать группы "Агата Кристи" и "Rammstein", и учиться смирению с тем, какое место в их сексуальном орнаменте отведено женщине. Конечно, не так мерзко, как морализаторская пацанская рэпчина нулевых, и даже иногда поэтично. Но бинтование ножки есть бинтование ножки. К тому же, об этом надо писать отдельно.
Одним словом, гендерные проблемы простираются далеко за пределы очевидных вопросов. А конституирование гендера происходит отнюдь не только в семье и учреждениях. Язык культуры, в котором мы растём и проходим становление, может быть по-настоящему тоталитарным - не только на официальном уровне. В случае женщины и феминности как таковой - он оказывается тоталитарным даже в областях релаксации и чувственности, противопоставляя гибкости- жестокость и грубость, витальности - брутальность.
И в этом смысле завоевания сексуальной революции, в ходе которых феминность как в женщинах, так и в мужчинах (как здоровый и естественный компонент) была частично реабилитирована, - обошли Россию стороной, оказавшись удачным пугалом, когда её правителям понадобилось создать страшный образ внешнего врага. Поэтому один из множества шагов, которые нам ещё предстоит сделать, - это шаг к реабилитации феминного - прочь от андроцентризма и брутального солдафонского мачизма - от которого, кажется, тошнит уже не только женщин, но и, хочется верить, всё больше - мужчин.
Девочки, девушки и женщины России, вздыхающие по табуированной в маскулинной культуре мужской нежности, улыбчивости и притягательной лёгкой ангельской андрогинности, выражаемой артистами самого разного уровня (от Энрике Иглесиаса до Марко Сааресто или Брайана Молки) - явно обречены на подтрунивание со стороны мужчин, видящих в этом лишь блажь - вроде 8го марта. Ну баба же - пусть немного соплей пустит, чёрт с ней.
Зато с мужской сексуальностью всё обстоит иначе: то как показано, что привлекает мужчин, - провозглашается нормой и императивом для женщин. Более того, именно из того, как в маскулинной культуре изображается мужское влечение и удовольствие, женщина узнаёт не только какой ей надлежит быть, но и что ей надлежит чувствовать, и в какой момент. То есть буквально постигая себя как объект воздействия. И приноровляясь к этому противоестественному положению - с весьма призрачной, надо сказать, перспективой испытать что-то хотя бы отдалённо напоминающее её искренние былые грёзы. Потому что светит ей отнюдь не чувственный Энрике Иглесиас, а, скажем, дядя Вася. И у него, само собой, с чувственностью всё простовато. Чай-кофе-потанцуем. Увы и ах.
Иногда такое положение вещей оборачивается для девушек нешуточной перверсией. Например, можно, пытаясь сбежать от чудовищности такой бытовой конформистской безысходности, попытаться стать образцовой Белоснежкой и слушать группы "Агата Кристи" и "Rammstein", и учиться смирению с тем, какое место в их сексуальном орнаменте отведено женщине. Конечно, не так мерзко, как морализаторская пацанская рэпчина нулевых, и даже иногда поэтично. Но бинтование ножки есть бинтование ножки. К тому же, об этом надо писать отдельно.
Одним словом, гендерные проблемы простираются далеко за пределы очевидных вопросов. А конституирование гендера происходит отнюдь не только в семье и учреждениях. Язык культуры, в котором мы растём и проходим становление, может быть по-настоящему тоталитарным - не только на официальном уровне. В случае женщины и феминности как таковой - он оказывается тоталитарным даже в областях релаксации и чувственности, противопоставляя гибкости- жестокость и грубость, витальности - брутальность.
И в этом смысле завоевания сексуальной революции, в ходе которых феминность как в женщинах, так и в мужчинах (как здоровый и естественный компонент) была частично реабилитирована, - обошли Россию стороной, оказавшись удачным пугалом, когда её правителям понадобилось создать страшный образ внешнего врага. Поэтому один из множества шагов, которые нам ещё предстоит сделать, - это шаг к реабилитации феминного - прочь от андроцентризма и брутального солдафонского мачизма - от которого, кажется, тошнит уже не только женщин, но и, хочется верить, всё больше - мужчин.
>>33126
Девочки, девушки и женщины России, вздыхающие по табуированной в маскулинной культуре мужской нежности, улыбчивости и притягательной лёгкой ангельской андрогинности, выражаемой артистами самого разного уровня (от Энрике Иглесиаса до Марко Сааресто или Брайана Молки) - явно обречены на подтрунивание со стороны мужчин, видящих в этом лишь блажь - вроде 8го марта. Ну баба же - пусть немного соплей пустит, чёрт с ней.
Зато с мужской сексуальностью всё обстоит иначе: то как показано, что привлекает мужчин, - провозглашается нормой и императивом для женщин. Более того, именно из того, как в маскулинной культуре изображается мужское влечение и удовольствие, женщина узнаёт не только какой ей надлежит быть, но и что ей надлежит чувствовать, и в какой момент. То есть буквально постигая себя как объект воздействия. И приноровляясь к этому противоестественному положению - с весьма призрачной, надо сказать, перспективой испытать что-то хотя бы отдалённо напоминающее её искренние былые грёзы. Потому что светит ей отнюдь не чувственный Энрике Иглесиас, а, скажем, дядя Вася. И у него, само собой, с чувственностью всё простовато. Чай-кофе-потанцуем. Увы и ах.
Иногда такое положение вещей оборачивается для девушек нешуточной перверсией. Например, можно, пытаясь сбежать от чудовищности такой бытовой конформистской безысходности, попытаться стать образцовой Белоснежкой и слушать группы "Агата Кристи" и "Rammstein", и учиться смирению с тем, какое место в их сексуальном орнаменте отведено женщине. Конечно, не так мерзко, как морализаторская пацанская рэпчина нулевых, и даже иногда поэтично. Но бинтование ножки есть бинтование ножки. К тому же, об этом надо писать отдельно.
Одним словом, гендерные проблемы простираются далеко за пределы очевидных вопросов. А конституирование гендера происходит отнюдь не только в семье и учреждениях. Язык культуры, в котором мы растём и проходим становление, может быть по-настоящему тоталитарным - не только на официальном уровне. В случае женщины и феминности как таковой - он оказывается тоталитарным даже в областях релаксации и чувственности, противопоставляя гибкости- жестокость и грубость, витальности - брутальность.
И в этом смысле завоевания сексуальной революции, в ходе которых феминность как в женщинах, так и в мужчинах (как здоровый и естественный компонент) была частично реабилитирована, - обошли Россию стороной, оказавшись удачным пугалом, когда её правителям понадобилось создать страшный образ внешнего врага. Поэтому один из множества шагов, которые нам ещё предстоит сделать, - это шаг к реабилитации феминного - прочь от андроцентризма и брутального солдафонского мачизма - от которого, кажется, тошнит уже не только женщин, но и, хочется верить, всё больше - мужчин.
Девочки, девушки и женщины России, вздыхающие по табуированной в маскулинной культуре мужской нежности, улыбчивости и притягательной лёгкой ангельской андрогинности, выражаемой артистами самого разного уровня (от Энрике Иглесиаса до Марко Сааресто или Брайана Молки) - явно обречены на подтрунивание со стороны мужчин, видящих в этом лишь блажь - вроде 8го марта. Ну баба же - пусть немного соплей пустит, чёрт с ней.
Зато с мужской сексуальностью всё обстоит иначе: то как показано, что привлекает мужчин, - провозглашается нормой и императивом для женщин. Более того, именно из того, как в маскулинной культуре изображается мужское влечение и удовольствие, женщина узнаёт не только какой ей надлежит быть, но и что ей надлежит чувствовать, и в какой момент. То есть буквально постигая себя как объект воздействия. И приноровляясь к этому противоестественному положению - с весьма призрачной, надо сказать, перспективой испытать что-то хотя бы отдалённо напоминающее её искренние былые грёзы. Потому что светит ей отнюдь не чувственный Энрике Иглесиас, а, скажем, дядя Вася. И у него, само собой, с чувственностью всё простовато. Чай-кофе-потанцуем. Увы и ах.
Иногда такое положение вещей оборачивается для девушек нешуточной перверсией. Например, можно, пытаясь сбежать от чудовищности такой бытовой конформистской безысходности, попытаться стать образцовой Белоснежкой и слушать группы "Агата Кристи" и "Rammstein", и учиться смирению с тем, какое место в их сексуальном орнаменте отведено женщине. Конечно, не так мерзко, как морализаторская пацанская рэпчина нулевых, и даже иногда поэтично. Но бинтование ножки есть бинтование ножки. К тому же, об этом надо писать отдельно.
Одним словом, гендерные проблемы простираются далеко за пределы очевидных вопросов. А конституирование гендера происходит отнюдь не только в семье и учреждениях. Язык культуры, в котором мы растём и проходим становление, может быть по-настоящему тоталитарным - не только на официальном уровне. В случае женщины и феминности как таковой - он оказывается тоталитарным даже в областях релаксации и чувственности, противопоставляя гибкости- жестокость и грубость, витальности - брутальность.
И в этом смысле завоевания сексуальной революции, в ходе которых феминность как в женщинах, так и в мужчинах (как здоровый и естественный компонент) была частично реабилитирована, - обошли Россию стороной, оказавшись удачным пугалом, когда её правителям понадобилось создать страшный образ внешнего врага. Поэтому один из множества шагов, которые нам ещё предстоит сделать, - это шаг к реабилитации феминного - прочь от андроцентризма и брутального солдафонского мачизма - от которого, кажется, тошнит уже не только женщин, но и, хочется верить, всё больше - мужчин.
Одна из главных ошибок всех пишущих о «различиях в мужской и женской психологии» – то, что различия эти почти всегда наблюдают и описывают в контексте отношений М/Ж. Такой, на первый взгляд, естественный подход в действительности с самого начала задает некорректные условия эксперимента. Это все равно что изучать различия двух химических веществ, кинув одно из них в огонь, а другое в воду, и потом на основании проведенного опыта убежденно заявлять, что эти вещества совершенно разные: одно горит, а другое тонет.
Так, мало кто сомневается, что у женщин лучше, чем у мужчин, развита эмпатия. Спорят в основном лишь о том, чему приписать это различие, природе или воспитанию. Ну, в самом деле, посмотрите почти на любую гетеросексуальную пару – невооруженным глазом видно, кто тут чьи эмоции лучше считывает и больше склонен им сочувствовать. И эти очевидные особенности, говорят нам, нужно не отрицать, не преодолевать, не осуждать, а спокойно и с пониманием учитывать. Ну, не мужское это дело, и все тут. У них зато имеются другие ценные достоинства, которых у женщин нет. Так природа захотела.
Я же все больше утверждаюсь в мысли, что мы тут имеем дело с обманом зрения. Да, хвост у слона действительно имеется, но хвост – это не весь слон. Да, у женщин лучше развита эмпатия по отношению к мужчинам, чем у мужчин по отношению к женщинам. Но как только доходит дело до отношений с другими женщинами – тут же сплошь и рядом оказывается, что где-то так же она у них и развита, как у мужчин. На уровне березового чурбана приблизительно. И наоборот, мужчины по отношению к другим мужчинам часто оказываются весьма эмпатичными. Не то что там особое «мужское благородство и великодушие», а самое обычное человеческое сопереживание себе подобным у них вовсе никакая не редкость, если мы говорим о нормальных людях, а не о психопатах. Это благодаря им (как минимум не в последнюю очередь) мы с детства учились сочувствовать мальчикам, а потом – мужчинам, вникать в их сложный и тонкий внутренний мир, переживать их горести и радости как свои. Это благодаря им в нашем детстве были Дениска с его светлячком, который живой и светится, и плюшевым мишкой, которого до слез жалко превратить в боксерскую грушу, Тёма с Жучкой, Николенька Иртеньев, «крапивинские мальчики» – и еще мальчики, мальчики, мальчики, с их слезами боли и несправедливости, с их радостями первых побед и горестями поражений. Это благодаря им мы в отрочестве и юности до глубины души проникались метаниями «лишних людей» и прочими страданиями юных Вертеров.
Книжные девочки в нашем детстве тоже были. Но их было мало (процентная норма примерно как для евреев в дореволюционной гимназии), и в основном вся их жизнь вращалась вокруг мальчиков. Даже у каких-нибудь шести-восьмилетних, чего в живой природе, собственно говоря, почти никогда не бывает. Не связанные с мальчиками проблемы и тем более эмоции требовали очень осторожного, взвешенного подхода. Если бы хоть одна книжная девочка столько плакала, сколько толстовский Николенька, ее бы с гарантией обозвали истеричкой. Если бы она, как Тёма, вздумала рыдать и травиться из-за проваленного экзамена… тоже понятно. Плачущей девочке, чтобы получить столько же сочувствия, сколько плачущий из-за обиды на несправедливую двойку мальчик, нужно было по меньшей мере похоронить кого-то из родителей или самой замерзнуть насмерть со спичками в руках у дверей богатого дома. Слезы по менее серьезным поводам уже требовали хотя бы небольшой дозы авторской иронии, пусть легкой, добродушной, но насмешки. Симпатичнейшая Сашенька Яновская растет под постоянную папину присказку «ненавижу плакс», при том, что по характеру она много сдержаннее книжных мальчиков-современников. Лена Бессольцева страдает молча, как партизан, а за единственный срыв немедленно получает от любящего деда увесистую пощечину. Писатели суровы к своим героиням отчасти поневоле, иначе не видать им читательского сочувствия как своих ушей. Истеричкам его не положено.
А в детстве мальчиков и этих-то девочек чаще всего не было. Потому что какой же уважающий себя будущий мужчина возьмет в руки книжку, где главная героиня – девчонка? Положим, кое-какие девочки в нормальных книжках, о мальчиках и для мальчиков (которые девочкам тоже никто читать не запрещает, так что смешно говорить о каком-то там сексизме), тоже попадались. Необязательно, конечно, в нормальной книжке можно и без них обойтись. Вроде как собака – вполне может быть у главного героя, но так же свободно может и не быть. Не все же собачники. Но встречались, да. «Плачет глупая девчонка, слезы виснут на носу» (бу-га-га!). Ревучие и противные младшие сестренки, ябеды и зануды. Надоедливые соседки по парте, которые тоже, чуть что, ударяются в рев. Хорошие и красивые соседки по парте, терпеливо, без жалоб ждущие, когда восхищение будущего мужчины их красотой наконец перейдет из стадии «дернуть за косичку, поставить подножку, приложить носом об асфальт» в стадию «давай понесу твой портфель» или «смотри, какой я герой». Служебные или декоративные элементы, чьи эмоции и переживания ни автора, ни читателя особенно не волнуют и чьи слезы вызывают чаще всего или смех, или брезгливость.
То же продолжается во взрослой литературе. Чувства мужчин описываются в тончайших оттенках и вызывают живой эмоциональный отклик, чувства женщин изображаются скупо, приблизительно, отстраненно и между прочим. И, независимо от пола автора, почти всегда – мужскими глазами. Женщинам-писательницам удается вызвать сопереживание героине, если они описывают ее буквально изнутри, изображая в значительной мере самих себя, и обычно не удается в любом другом случае. Авторы-мужчины и вовсе чаще всего не ставят себе такой задачи. Исключения настолько уникальны и интересны (Флобер, отчасти Толстой), что каждое из них заслуживает, пожалуй, отдельного поста (каковых не обещаю, потому что если распишусь, то держите меня семеро… а работа не ждет). Но правило остается правилом. Только не думайте, что я призываю заклеймить классиков или сбросить их с парохода современности. Это было бы не только расточительно (других классиков у нас пока нет), но и несправедливо. Почти все они и так прыгали выше головы. «Средний человек» был и есть в этом отношении много страшнее.
«Один мой знакомый, всю войну провоевавший рядовым солдатом, рассказывал мне о том, как он однажды попытался вспомнить и проанализировать все, что он чувствовал во время боя:
— Поляна, покрытая мертвыми телами. Я отчетливо помню, что видел только своих. Тела убитых немцев для меня просто не существовали. Я вспомнил об этом психологическом состоянии, когда узнал термин Станиславского – «круг внимания».
Наблюдение это кажется мне очень существенным. Человек приспосабливается к исключительным обстоятельствам не только физически, но и психологически, нравственно. Образуется, если можно так выразиться, нравственный круг внимания».
(Б. Сарнов.)
Так, мало кто сомневается, что у женщин лучше, чем у мужчин, развита эмпатия. Спорят в основном лишь о том, чему приписать это различие, природе или воспитанию. Ну, в самом деле, посмотрите почти на любую гетеросексуальную пару – невооруженным глазом видно, кто тут чьи эмоции лучше считывает и больше склонен им сочувствовать. И эти очевидные особенности, говорят нам, нужно не отрицать, не преодолевать, не осуждать, а спокойно и с пониманием учитывать. Ну, не мужское это дело, и все тут. У них зато имеются другие ценные достоинства, которых у женщин нет. Так природа захотела.
Я же все больше утверждаюсь в мысли, что мы тут имеем дело с обманом зрения. Да, хвост у слона действительно имеется, но хвост – это не весь слон. Да, у женщин лучше развита эмпатия по отношению к мужчинам, чем у мужчин по отношению к женщинам. Но как только доходит дело до отношений с другими женщинами – тут же сплошь и рядом оказывается, что где-то так же она у них и развита, как у мужчин. На уровне березового чурбана приблизительно. И наоборот, мужчины по отношению к другим мужчинам часто оказываются весьма эмпатичными. Не то что там особое «мужское благородство и великодушие», а самое обычное человеческое сопереживание себе подобным у них вовсе никакая не редкость, если мы говорим о нормальных людях, а не о психопатах. Это благодаря им (как минимум не в последнюю очередь) мы с детства учились сочувствовать мальчикам, а потом – мужчинам, вникать в их сложный и тонкий внутренний мир, переживать их горести и радости как свои. Это благодаря им в нашем детстве были Дениска с его светлячком, который живой и светится, и плюшевым мишкой, которого до слез жалко превратить в боксерскую грушу, Тёма с Жучкой, Николенька Иртеньев, «крапивинские мальчики» – и еще мальчики, мальчики, мальчики, с их слезами боли и несправедливости, с их радостями первых побед и горестями поражений. Это благодаря им мы в отрочестве и юности до глубины души проникались метаниями «лишних людей» и прочими страданиями юных Вертеров.
Книжные девочки в нашем детстве тоже были. Но их было мало (процентная норма примерно как для евреев в дореволюционной гимназии), и в основном вся их жизнь вращалась вокруг мальчиков. Даже у каких-нибудь шести-восьмилетних, чего в живой природе, собственно говоря, почти никогда не бывает. Не связанные с мальчиками проблемы и тем более эмоции требовали очень осторожного, взвешенного подхода. Если бы хоть одна книжная девочка столько плакала, сколько толстовский Николенька, ее бы с гарантией обозвали истеричкой. Если бы она, как Тёма, вздумала рыдать и травиться из-за проваленного экзамена… тоже понятно. Плачущей девочке, чтобы получить столько же сочувствия, сколько плачущий из-за обиды на несправедливую двойку мальчик, нужно было по меньшей мере похоронить кого-то из родителей или самой замерзнуть насмерть со спичками в руках у дверей богатого дома. Слезы по менее серьезным поводам уже требовали хотя бы небольшой дозы авторской иронии, пусть легкой, добродушной, но насмешки. Симпатичнейшая Сашенька Яновская растет под постоянную папину присказку «ненавижу плакс», при том, что по характеру она много сдержаннее книжных мальчиков-современников. Лена Бессольцева страдает молча, как партизан, а за единственный срыв немедленно получает от любящего деда увесистую пощечину. Писатели суровы к своим героиням отчасти поневоле, иначе не видать им читательского сочувствия как своих ушей. Истеричкам его не положено.
А в детстве мальчиков и этих-то девочек чаще всего не было. Потому что какой же уважающий себя будущий мужчина возьмет в руки книжку, где главная героиня – девчонка? Положим, кое-какие девочки в нормальных книжках, о мальчиках и для мальчиков (которые девочкам тоже никто читать не запрещает, так что смешно говорить о каком-то там сексизме), тоже попадались. Необязательно, конечно, в нормальной книжке можно и без них обойтись. Вроде как собака – вполне может быть у главного героя, но так же свободно может и не быть. Не все же собачники. Но встречались, да. «Плачет глупая девчонка, слезы виснут на носу» (бу-га-га!). Ревучие и противные младшие сестренки, ябеды и зануды. Надоедливые соседки по парте, которые тоже, чуть что, ударяются в рев. Хорошие и красивые соседки по парте, терпеливо, без жалоб ждущие, когда восхищение будущего мужчины их красотой наконец перейдет из стадии «дернуть за косичку, поставить подножку, приложить носом об асфальт» в стадию «давай понесу твой портфель» или «смотри, какой я герой». Служебные или декоративные элементы, чьи эмоции и переживания ни автора, ни читателя особенно не волнуют и чьи слезы вызывают чаще всего или смех, или брезгливость.
То же продолжается во взрослой литературе. Чувства мужчин описываются в тончайших оттенках и вызывают живой эмоциональный отклик, чувства женщин изображаются скупо, приблизительно, отстраненно и между прочим. И, независимо от пола автора, почти всегда – мужскими глазами. Женщинам-писательницам удается вызвать сопереживание героине, если они описывают ее буквально изнутри, изображая в значительной мере самих себя, и обычно не удается в любом другом случае. Авторы-мужчины и вовсе чаще всего не ставят себе такой задачи. Исключения настолько уникальны и интересны (Флобер, отчасти Толстой), что каждое из них заслуживает, пожалуй, отдельного поста (каковых не обещаю, потому что если распишусь, то держите меня семеро… а работа не ждет). Но правило остается правилом. Только не думайте, что я призываю заклеймить классиков или сбросить их с парохода современности. Это было бы не только расточительно (других классиков у нас пока нет), но и несправедливо. Почти все они и так прыгали выше головы. «Средний человек» был и есть в этом отношении много страшнее.
«Один мой знакомый, всю войну провоевавший рядовым солдатом, рассказывал мне о том, как он однажды попытался вспомнить и проанализировать все, что он чувствовал во время боя:
— Поляна, покрытая мертвыми телами. Я отчетливо помню, что видел только своих. Тела убитых немцев для меня просто не существовали. Я вспомнил об этом психологическом состоянии, когда узнал термин Станиславского – «круг внимания».
Наблюдение это кажется мне очень существенным. Человек приспосабливается к исключительным обстоятельствам не только физически, но и психологически, нравственно. Образуется, если можно так выразиться, нравственный круг внимания».
(Б. Сарнов.)
Одна из главных ошибок всех пишущих о «различиях в мужской и женской психологии» – то, что различия эти почти всегда наблюдают и описывают в контексте отношений М/Ж. Такой, на первый взгляд, естественный подход в действительности с самого начала задает некорректные условия эксперимента. Это все равно что изучать различия двух химических веществ, кинув одно из них в огонь, а другое в воду, и потом на основании проведенного опыта убежденно заявлять, что эти вещества совершенно разные: одно горит, а другое тонет.
Так, мало кто сомневается, что у женщин лучше, чем у мужчин, развита эмпатия. Спорят в основном лишь о том, чему приписать это различие, природе или воспитанию. Ну, в самом деле, посмотрите почти на любую гетеросексуальную пару – невооруженным глазом видно, кто тут чьи эмоции лучше считывает и больше склонен им сочувствовать. И эти очевидные особенности, говорят нам, нужно не отрицать, не преодолевать, не осуждать, а спокойно и с пониманием учитывать. Ну, не мужское это дело, и все тут. У них зато имеются другие ценные достоинства, которых у женщин нет. Так природа захотела.
Я же все больше утверждаюсь в мысли, что мы тут имеем дело с обманом зрения. Да, хвост у слона действительно имеется, но хвост – это не весь слон. Да, у женщин лучше развита эмпатия по отношению к мужчинам, чем у мужчин по отношению к женщинам. Но как только доходит дело до отношений с другими женщинами – тут же сплошь и рядом оказывается, что где-то так же она у них и развита, как у мужчин. На уровне березового чурбана приблизительно. И наоборот, мужчины по отношению к другим мужчинам часто оказываются весьма эмпатичными. Не то что там особое «мужское благородство и великодушие», а самое обычное человеческое сопереживание себе подобным у них вовсе никакая не редкость, если мы говорим о нормальных людях, а не о психопатах. Это благодаря им (как минимум не в последнюю очередь) мы с детства учились сочувствовать мальчикам, а потом – мужчинам, вникать в их сложный и тонкий внутренний мир, переживать их горести и радости как свои. Это благодаря им в нашем детстве были Дениска с его светлячком, который живой и светится, и плюшевым мишкой, которого до слез жалко превратить в боксерскую грушу, Тёма с Жучкой, Николенька Иртеньев, «крапивинские мальчики» – и еще мальчики, мальчики, мальчики, с их слезами боли и несправедливости, с их радостями первых побед и горестями поражений. Это благодаря им мы в отрочестве и юности до глубины души проникались метаниями «лишних людей» и прочими страданиями юных Вертеров.
Книжные девочки в нашем детстве тоже были. Но их было мало (процентная норма примерно как для евреев в дореволюционной гимназии), и в основном вся их жизнь вращалась вокруг мальчиков. Даже у каких-нибудь шести-восьмилетних, чего в живой природе, собственно говоря, почти никогда не бывает. Не связанные с мальчиками проблемы и тем более эмоции требовали очень осторожного, взвешенного подхода. Если бы хоть одна книжная девочка столько плакала, сколько толстовский Николенька, ее бы с гарантией обозвали истеричкой. Если бы она, как Тёма, вздумала рыдать и травиться из-за проваленного экзамена… тоже понятно. Плачущей девочке, чтобы получить столько же сочувствия, сколько плачущий из-за обиды на несправедливую двойку мальчик, нужно было по меньшей мере похоронить кого-то из родителей или самой замерзнуть насмерть со спичками в руках у дверей богатого дома. Слезы по менее серьезным поводам уже требовали хотя бы небольшой дозы авторской иронии, пусть легкой, добродушной, но насмешки. Симпатичнейшая Сашенька Яновская растет под постоянную папину присказку «ненавижу плакс», при том, что по характеру она много сдержаннее книжных мальчиков-современников. Лена Бессольцева страдает молча, как партизан, а за единственный срыв немедленно получает от любящего деда увесистую пощечину. Писатели суровы к своим героиням отчасти поневоле, иначе не видать им читательского сочувствия как своих ушей. Истеричкам его не положено.
А в детстве мальчиков и этих-то девочек чаще всего не было. Потому что какой же уважающий себя будущий мужчина возьмет в руки книжку, где главная героиня – девчонка? Положим, кое-какие девочки в нормальных книжках, о мальчиках и для мальчиков (которые девочкам тоже никто читать не запрещает, так что смешно говорить о каком-то там сексизме), тоже попадались. Необязательно, конечно, в нормальной книжке можно и без них обойтись. Вроде как собака – вполне может быть у главного героя, но так же свободно может и не быть. Не все же собачники. Но встречались, да. «Плачет глупая девчонка, слезы виснут на носу» (бу-га-га!). Ревучие и противные младшие сестренки, ябеды и зануды. Надоедливые соседки по парте, которые тоже, чуть что, ударяются в рев. Хорошие и красивые соседки по парте, терпеливо, без жалоб ждущие, когда восхищение будущего мужчины их красотой наконец перейдет из стадии «дернуть за косичку, поставить подножку, приложить носом об асфальт» в стадию «давай понесу твой портфель» или «смотри, какой я герой». Служебные или декоративные элементы, чьи эмоции и переживания ни автора, ни читателя особенно не волнуют и чьи слезы вызывают чаще всего или смех, или брезгливость.
То же продолжается во взрослой литературе. Чувства мужчин описываются в тончайших оттенках и вызывают живой эмоциональный отклик, чувства женщин изображаются скупо, приблизительно, отстраненно и между прочим. И, независимо от пола автора, почти всегда – мужскими глазами. Женщинам-писательницам удается вызвать сопереживание героине, если они описывают ее буквально изнутри, изображая в значительной мере самих себя, и обычно не удается в любом другом случае. Авторы-мужчины и вовсе чаще всего не ставят себе такой задачи. Исключения настолько уникальны и интересны (Флобер, отчасти Толстой), что каждое из них заслуживает, пожалуй, отдельного поста (каковых не обещаю, потому что если распишусь, то держите меня семеро… а работа не ждет). Но правило остается правилом. Только не думайте, что я призываю заклеймить классиков или сбросить их с парохода современности. Это было бы не только расточительно (других классиков у нас пока нет), но и несправедливо. Почти все они и так прыгали выше головы. «Средний человек» был и есть в этом отношении много страшнее.
«Один мой знакомый, всю войну провоевавший рядовым солдатом, рассказывал мне о том, как он однажды попытался вспомнить и проанализировать все, что он чувствовал во время боя:
— Поляна, покрытая мертвыми телами. Я отчетливо помню, что видел только своих. Тела убитых немцев для меня просто не существовали. Я вспомнил об этом психологическом состоянии, когда узнал термин Станиславского – «круг внимания».
Наблюдение это кажется мне очень существенным. Человек приспосабливается к исключительным обстоятельствам не только физически, но и психологически, нравственно. Образуется, если можно так выразиться, нравственный круг внимания».
(Б. Сарнов.)
Так, мало кто сомневается, что у женщин лучше, чем у мужчин, развита эмпатия. Спорят в основном лишь о том, чему приписать это различие, природе или воспитанию. Ну, в самом деле, посмотрите почти на любую гетеросексуальную пару – невооруженным глазом видно, кто тут чьи эмоции лучше считывает и больше склонен им сочувствовать. И эти очевидные особенности, говорят нам, нужно не отрицать, не преодолевать, не осуждать, а спокойно и с пониманием учитывать. Ну, не мужское это дело, и все тут. У них зато имеются другие ценные достоинства, которых у женщин нет. Так природа захотела.
Я же все больше утверждаюсь в мысли, что мы тут имеем дело с обманом зрения. Да, хвост у слона действительно имеется, но хвост – это не весь слон. Да, у женщин лучше развита эмпатия по отношению к мужчинам, чем у мужчин по отношению к женщинам. Но как только доходит дело до отношений с другими женщинами – тут же сплошь и рядом оказывается, что где-то так же она у них и развита, как у мужчин. На уровне березового чурбана приблизительно. И наоборот, мужчины по отношению к другим мужчинам часто оказываются весьма эмпатичными. Не то что там особое «мужское благородство и великодушие», а самое обычное человеческое сопереживание себе подобным у них вовсе никакая не редкость, если мы говорим о нормальных людях, а не о психопатах. Это благодаря им (как минимум не в последнюю очередь) мы с детства учились сочувствовать мальчикам, а потом – мужчинам, вникать в их сложный и тонкий внутренний мир, переживать их горести и радости как свои. Это благодаря им в нашем детстве были Дениска с его светлячком, который живой и светится, и плюшевым мишкой, которого до слез жалко превратить в боксерскую грушу, Тёма с Жучкой, Николенька Иртеньев, «крапивинские мальчики» – и еще мальчики, мальчики, мальчики, с их слезами боли и несправедливости, с их радостями первых побед и горестями поражений. Это благодаря им мы в отрочестве и юности до глубины души проникались метаниями «лишних людей» и прочими страданиями юных Вертеров.
Книжные девочки в нашем детстве тоже были. Но их было мало (процентная норма примерно как для евреев в дореволюционной гимназии), и в основном вся их жизнь вращалась вокруг мальчиков. Даже у каких-нибудь шести-восьмилетних, чего в живой природе, собственно говоря, почти никогда не бывает. Не связанные с мальчиками проблемы и тем более эмоции требовали очень осторожного, взвешенного подхода. Если бы хоть одна книжная девочка столько плакала, сколько толстовский Николенька, ее бы с гарантией обозвали истеричкой. Если бы она, как Тёма, вздумала рыдать и травиться из-за проваленного экзамена… тоже понятно. Плачущей девочке, чтобы получить столько же сочувствия, сколько плачущий из-за обиды на несправедливую двойку мальчик, нужно было по меньшей мере похоронить кого-то из родителей или самой замерзнуть насмерть со спичками в руках у дверей богатого дома. Слезы по менее серьезным поводам уже требовали хотя бы небольшой дозы авторской иронии, пусть легкой, добродушной, но насмешки. Симпатичнейшая Сашенька Яновская растет под постоянную папину присказку «ненавижу плакс», при том, что по характеру она много сдержаннее книжных мальчиков-современников. Лена Бессольцева страдает молча, как партизан, а за единственный срыв немедленно получает от любящего деда увесистую пощечину. Писатели суровы к своим героиням отчасти поневоле, иначе не видать им читательского сочувствия как своих ушей. Истеричкам его не положено.
А в детстве мальчиков и этих-то девочек чаще всего не было. Потому что какой же уважающий себя будущий мужчина возьмет в руки книжку, где главная героиня – девчонка? Положим, кое-какие девочки в нормальных книжках, о мальчиках и для мальчиков (которые девочкам тоже никто читать не запрещает, так что смешно говорить о каком-то там сексизме), тоже попадались. Необязательно, конечно, в нормальной книжке можно и без них обойтись. Вроде как собака – вполне может быть у главного героя, но так же свободно может и не быть. Не все же собачники. Но встречались, да. «Плачет глупая девчонка, слезы виснут на носу» (бу-га-га!). Ревучие и противные младшие сестренки, ябеды и зануды. Надоедливые соседки по парте, которые тоже, чуть что, ударяются в рев. Хорошие и красивые соседки по парте, терпеливо, без жалоб ждущие, когда восхищение будущего мужчины их красотой наконец перейдет из стадии «дернуть за косичку, поставить подножку, приложить носом об асфальт» в стадию «давай понесу твой портфель» или «смотри, какой я герой». Служебные или декоративные элементы, чьи эмоции и переживания ни автора, ни читателя особенно не волнуют и чьи слезы вызывают чаще всего или смех, или брезгливость.
То же продолжается во взрослой литературе. Чувства мужчин описываются в тончайших оттенках и вызывают живой эмоциональный отклик, чувства женщин изображаются скупо, приблизительно, отстраненно и между прочим. И, независимо от пола автора, почти всегда – мужскими глазами. Женщинам-писательницам удается вызвать сопереживание героине, если они описывают ее буквально изнутри, изображая в значительной мере самих себя, и обычно не удается в любом другом случае. Авторы-мужчины и вовсе чаще всего не ставят себе такой задачи. Исключения настолько уникальны и интересны (Флобер, отчасти Толстой), что каждое из них заслуживает, пожалуй, отдельного поста (каковых не обещаю, потому что если распишусь, то держите меня семеро… а работа не ждет). Но правило остается правилом. Только не думайте, что я призываю заклеймить классиков или сбросить их с парохода современности. Это было бы не только расточительно (других классиков у нас пока нет), но и несправедливо. Почти все они и так прыгали выше головы. «Средний человек» был и есть в этом отношении много страшнее.
«Один мой знакомый, всю войну провоевавший рядовым солдатом, рассказывал мне о том, как он однажды попытался вспомнить и проанализировать все, что он чувствовал во время боя:
— Поляна, покрытая мертвыми телами. Я отчетливо помню, что видел только своих. Тела убитых немцев для меня просто не существовали. Я вспомнил об этом психологическом состоянии, когда узнал термин Станиславского – «круг внимания».
Наблюдение это кажется мне очень существенным. Человек приспосабливается к исключительным обстоятельствам не только физически, но и психологически, нравственно. Образуется, если можно так выразиться, нравственный круг внимания».
(Б. Сарнов.)
>>33128
И не только в исключительных обстоятельствах, добавлю от себя.
Женские проблемы (возьмем по вышеуказанным причинам наименее эмоциональное слово) в огромной степени были и остаются «телами убитых немцев».
Много ли можно спрашивать с людей (и мужчин, и женщин), привычных к тому, что женщины изначально исключены из «нравственного круга внимания», что отношения с ними определяются вообще не этикой, а в самом лучшем случае этикетом? В самом лучшем! Всякое там джентльменство и рыцарство (и распространявшееся-то далеко не на любую женщину) предписывало строжайшее соблюдение правил обращения с прекрасным полом, но при этом не предполагало ни малейшего внимания к чувствам и потребностям самих дам – при необходимости они сочинялись на ходу самими рыцарями и джентльменами, а чаще просто никого не интересовали. В конце концов, тут вопрос не дамского каприза, а мужской чести. Все же эти «человек не может быть средством, человек всегда цель», «все люди рождаются равными и свободными», «не желай ближнему своему того, чего не желаешь себе» и т.д. к нам по большому счету никогда не относились и не относятся.
Стоит ли удивляться, что и сейчас у большинства людей (обоего пола, подчеркиваю) эмпатия по отношению к женщинам как минимум многократно снижена и что мы этого чаще всего не замечаем, как не замечаем давления атмосферы? И много ли проку упрекать тех, кто вырос в кувшине компрачикоса, за то, что не могут распрямить спину?
Следует ли читать эти многабукв как «все-мужики-козлы»? Не знаю. Как отличать козла от некозла? По тому, каков он с людьми, с теми, кто входит в его «нравственный круг внимания»? Тогда, разумеется, нет. По тому, каков он с нелюдьми и не-совсем-людьми? И в этом отношении не все одинаковы. По тому, какая часть человечества из этого круга в той или иной мере выпадает? Вот тут уже… Но в этом отношении, опять же «в той или иной мере», мы, боюсь, все козлы. И я, безусловно, тоже козел. В той или иной. Существо, которое одна из моих прекрасных френдесс называет «Внутренний Мудак» (вообще-то его зовут «внутренняя мизогиния», но я сомневаюсь, что оно женского рода :))), во мне нет-нет да просыпается, и приходится каждый раз ловить его за хвост. Потому что мне не хочется давать ему жить. Вот пусть я с жиру бешусь, пусть «работать-учиться-голосовать разрешили, чего вам еще надо?» Пусть. «Вам шашечки или ехать?» Мне шашечки. Ехать – это я сама возьму и спрашивать не буду. Или не возьму и буду сама-дура-виновата. А вы никогда не спрашивали себя честно, почему ехать-то нам уже многие скрепя сердце позволить готовы, а вот шашечек до сих пор жалко нестерпимо? :))
И не только в исключительных обстоятельствах, добавлю от себя.
Женские проблемы (возьмем по вышеуказанным причинам наименее эмоциональное слово) в огромной степени были и остаются «телами убитых немцев».
Много ли можно спрашивать с людей (и мужчин, и женщин), привычных к тому, что женщины изначально исключены из «нравственного круга внимания», что отношения с ними определяются вообще не этикой, а в самом лучшем случае этикетом? В самом лучшем! Всякое там джентльменство и рыцарство (и распространявшееся-то далеко не на любую женщину) предписывало строжайшее соблюдение правил обращения с прекрасным полом, но при этом не предполагало ни малейшего внимания к чувствам и потребностям самих дам – при необходимости они сочинялись на ходу самими рыцарями и джентльменами, а чаще просто никого не интересовали. В конце концов, тут вопрос не дамского каприза, а мужской чести. Все же эти «человек не может быть средством, человек всегда цель», «все люди рождаются равными и свободными», «не желай ближнему своему того, чего не желаешь себе» и т.д. к нам по большому счету никогда не относились и не относятся.
Стоит ли удивляться, что и сейчас у большинства людей (обоего пола, подчеркиваю) эмпатия по отношению к женщинам как минимум многократно снижена и что мы этого чаще всего не замечаем, как не замечаем давления атмосферы? И много ли проку упрекать тех, кто вырос в кувшине компрачикоса, за то, что не могут распрямить спину?
Следует ли читать эти многабукв как «все-мужики-козлы»? Не знаю. Как отличать козла от некозла? По тому, каков он с людьми, с теми, кто входит в его «нравственный круг внимания»? Тогда, разумеется, нет. По тому, каков он с нелюдьми и не-совсем-людьми? И в этом отношении не все одинаковы. По тому, какая часть человечества из этого круга в той или иной мере выпадает? Вот тут уже… Но в этом отношении, опять же «в той или иной мере», мы, боюсь, все козлы. И я, безусловно, тоже козел. В той или иной. Существо, которое одна из моих прекрасных френдесс называет «Внутренний Мудак» (вообще-то его зовут «внутренняя мизогиния», но я сомневаюсь, что оно женского рода :))), во мне нет-нет да просыпается, и приходится каждый раз ловить его за хвост. Потому что мне не хочется давать ему жить. Вот пусть я с жиру бешусь, пусть «работать-учиться-голосовать разрешили, чего вам еще надо?» Пусть. «Вам шашечки или ехать?» Мне шашечки. Ехать – это я сама возьму и спрашивать не буду. Или не возьму и буду сама-дура-виновата. А вы никогда не спрашивали себя честно, почему ехать-то нам уже многие скрепя сердце позволить готовы, а вот шашечек до сих пор жалко нестерпимо? :))
>>33128
И не только в исключительных обстоятельствах, добавлю от себя.
Женские проблемы (возьмем по вышеуказанным причинам наименее эмоциональное слово) в огромной степени были и остаются «телами убитых немцев».
Много ли можно спрашивать с людей (и мужчин, и женщин), привычных к тому, что женщины изначально исключены из «нравственного круга внимания», что отношения с ними определяются вообще не этикой, а в самом лучшем случае этикетом? В самом лучшем! Всякое там джентльменство и рыцарство (и распространявшееся-то далеко не на любую женщину) предписывало строжайшее соблюдение правил обращения с прекрасным полом, но при этом не предполагало ни малейшего внимания к чувствам и потребностям самих дам – при необходимости они сочинялись на ходу самими рыцарями и джентльменами, а чаще просто никого не интересовали. В конце концов, тут вопрос не дамского каприза, а мужской чести. Все же эти «человек не может быть средством, человек всегда цель», «все люди рождаются равными и свободными», «не желай ближнему своему того, чего не желаешь себе» и т.д. к нам по большому счету никогда не относились и не относятся.
Стоит ли удивляться, что и сейчас у большинства людей (обоего пола, подчеркиваю) эмпатия по отношению к женщинам как минимум многократно снижена и что мы этого чаще всего не замечаем, как не замечаем давления атмосферы? И много ли проку упрекать тех, кто вырос в кувшине компрачикоса, за то, что не могут распрямить спину?
Следует ли читать эти многабукв как «все-мужики-козлы»? Не знаю. Как отличать козла от некозла? По тому, каков он с людьми, с теми, кто входит в его «нравственный круг внимания»? Тогда, разумеется, нет. По тому, каков он с нелюдьми и не-совсем-людьми? И в этом отношении не все одинаковы. По тому, какая часть человечества из этого круга в той или иной мере выпадает? Вот тут уже… Но в этом отношении, опять же «в той или иной мере», мы, боюсь, все козлы. И я, безусловно, тоже козел. В той или иной. Существо, которое одна из моих прекрасных френдесс называет «Внутренний Мудак» (вообще-то его зовут «внутренняя мизогиния», но я сомневаюсь, что оно женского рода :))), во мне нет-нет да просыпается, и приходится каждый раз ловить его за хвост. Потому что мне не хочется давать ему жить. Вот пусть я с жиру бешусь, пусть «работать-учиться-голосовать разрешили, чего вам еще надо?» Пусть. «Вам шашечки или ехать?» Мне шашечки. Ехать – это я сама возьму и спрашивать не буду. Или не возьму и буду сама-дура-виновата. А вы никогда не спрашивали себя честно, почему ехать-то нам уже многие скрепя сердце позволить готовы, а вот шашечек до сих пор жалко нестерпимо? :))
И не только в исключительных обстоятельствах, добавлю от себя.
Женские проблемы (возьмем по вышеуказанным причинам наименее эмоциональное слово) в огромной степени были и остаются «телами убитых немцев».
Много ли можно спрашивать с людей (и мужчин, и женщин), привычных к тому, что женщины изначально исключены из «нравственного круга внимания», что отношения с ними определяются вообще не этикой, а в самом лучшем случае этикетом? В самом лучшем! Всякое там джентльменство и рыцарство (и распространявшееся-то далеко не на любую женщину) предписывало строжайшее соблюдение правил обращения с прекрасным полом, но при этом не предполагало ни малейшего внимания к чувствам и потребностям самих дам – при необходимости они сочинялись на ходу самими рыцарями и джентльменами, а чаще просто никого не интересовали. В конце концов, тут вопрос не дамского каприза, а мужской чести. Все же эти «человек не может быть средством, человек всегда цель», «все люди рождаются равными и свободными», «не желай ближнему своему того, чего не желаешь себе» и т.д. к нам по большому счету никогда не относились и не относятся.
Стоит ли удивляться, что и сейчас у большинства людей (обоего пола, подчеркиваю) эмпатия по отношению к женщинам как минимум многократно снижена и что мы этого чаще всего не замечаем, как не замечаем давления атмосферы? И много ли проку упрекать тех, кто вырос в кувшине компрачикоса, за то, что не могут распрямить спину?
Следует ли читать эти многабукв как «все-мужики-козлы»? Не знаю. Как отличать козла от некозла? По тому, каков он с людьми, с теми, кто входит в его «нравственный круг внимания»? Тогда, разумеется, нет. По тому, каков он с нелюдьми и не-совсем-людьми? И в этом отношении не все одинаковы. По тому, какая часть человечества из этого круга в той или иной мере выпадает? Вот тут уже… Но в этом отношении, опять же «в той или иной мере», мы, боюсь, все козлы. И я, безусловно, тоже козел. В той или иной. Существо, которое одна из моих прекрасных френдесс называет «Внутренний Мудак» (вообще-то его зовут «внутренняя мизогиния», но я сомневаюсь, что оно женского рода :))), во мне нет-нет да просыпается, и приходится каждый раз ловить его за хвост. Потому что мне не хочется давать ему жить. Вот пусть я с жиру бешусь, пусть «работать-учиться-голосовать разрешили, чего вам еще надо?» Пусть. «Вам шашечки или ехать?» Мне шашечки. Ехать – это я сама возьму и спрашивать не буду. Или не возьму и буду сама-дура-виновата. А вы никогда не спрашивали себя честно, почему ехать-то нам уже многие скрепя сердце позволить готовы, а вот шашечек до сих пор жалко нестерпимо? :))
Ночь в тюремной камере! Стул, кровать, небольшой умывальник, четыре пустые стены, призрачный тусклый свет из коридора, узкие в полоску окна, затонувшие в камне, решетчатая дверь! За этим отвратительным решетчатым железом, внутри ужасных стен, - человек! Старик, седой и морщинистый, изувеченный и страдающий. Там он сидит в полном одиночестве, взаперти от всего мира. Там он ходит, взад и вперед, в своем ограниченном пространстве, вдали от всех, кого любит! Там, каждую ночь в течение пяти долгих лет, он будет ходить один, пока снежные хлопья седины не упадут на его голову, пока последние годы зимы жизни не будут собраны вместе и не пройдут, и его тело не превратится в прах. Каждую ночь, в течение пяти долгих лет, он будет сидеть в одиночестве, этот раб, чья тяжелая дань изъята государством, человек, который бескорыстно сохранил то, что плантатор с юга предоставил неграм, - каждую ночь он будет сидеть так, находясь взаперти четырех белых стен. Каждую ночь, в течение пяти долгих лет, с ним будет образ страдающей женщины. Окажется ли он когда-нибудь снова подле ее постели? И это безмерное желание, желание истечения трех тысяч дней, желание вновь увидеть это доброе лицо, терпеливые руки, которые за столько лет ни разу не подводили. Каждую ночь, в течение пяти долгих лет, гордый дух будет бунтовать, любящее сердце будет истекать кровью, разрушенный дом будет осквернен. Я говорю, а вы слушайте, в этой камере проклятой тюрьмы, чьи стены испили чашу страданий стольких жертв, в этой камере люди умирают по-настоящему, в отличие от тех, кто умирал снаружи, посредством медленного гниения, пожирающего существование дюйм за дюймом. Я говорю, а вы слушайте – здесь сидит Моисей Харман!
Почему? Почему, когда убийца преследует вас на ваших улицах, когда зубы бесчестья настолько огромны в вашем городе, что конкуренция снижает цены на проституцию до уровня заработной платы голодающих портных, когда разбойники занимают государственные должности, когда хваленый «оплот наших свобод» [«bulwark of our liberties»], избирательное право, стали для США игральными костями, с помощью которых большие игроки играют с вашими правами, когда наибольшие развратники держат все государственные учреждения и питаются едой дураков, которые их поддерживают, почему же тогда сидит Моисей Харман в тюремной камере? Если он настолько великий преступник, то почему он сейчас не со всей верхушкой криминального мира, почему он не обедает на Дэлмонико или не наслаждается путешествием в Европу? Если же он такой ужасный человек, то почему же он попал в тюрьму?
Нет, это не потому, что он сделал что-либо злое, а потому, что он, невинный энтузиаст, искал, искал по причине ничтожности доброты, которую он любил такой всеохватывающей любовью, и на которую способна только чистая душа, ищущая признаки зла. И в этих поисках он обнаружил, что начало жизни – это тюремная камера; наиболее чистую часть храма тела, если, конечно, одна часть может быть чище, чем другая, алтарь, где наиболее преданная любовь должна зародиться в правде, он обнаружил изнасилованным, ограбленным, попранным. Он обнаружил маленьких детей, беспомощных, бессловесных созданий, зачатых в похоти, проклятых нечистой нравственной природой, проклятых еще до рождения, и выброшенных в этот мир уже с зачатками болезней, чтобы бороться и страдать, ненавидеть себя, ненавидеть своих матерей за то, что те их родили, ненавидеть общество и быть ненавистными обществом в ответ, - это проклятие на себя и на человечество, скрашивающее осадок преступления. И он сказал, это преступник с полосками на теле: «Пусть матери всего человечества освободятся! Пусть маленькие дети любят чистой любовью других детей, рожденных из взаимного желания родителей. Пусть сломаются наручники, сковывающие раба, чтобы больше не рождались рабы, не создавались тираны».
Он смотрел, этот непристойный человек смотрел с ясными глазами на эту жестокую вещь, которую вы называете моралью, запечатанную печатью брака, и видел в этом завершение безнравственности, нечистоты и несправедливости. Он увидел каждую замужнюю женщину такой, какая она есть на самом деле, связанной рабыней, принимающей имя от своего хозяина, хлеб от хозяина, приказания от хозяина, и служащей страсти своего хозяина, проходящей через испытание беременностью и переживающей муки по его воле, а не по своему желанию, неспособной обладать никакой собственностью, даже своим телом, без его согласия, и от которой тянущиеся руки детей, ею выношенных, могут быть отняты по его желанию, или уничтожены еще до рождения. Говорят, что в английском языке есть самое приятное слово, - дом. Но Моисей Харман читал между строк и видел правду - тюрьму, более страшную, чем та, в которой он сидит теперь, чьи коридоры распространены по всей земле, и с таким количеством камер, сколько никто не сможет сосчитать.
Да, наши повелители! Земля - это тюрьма, свадебное ложе – это тюремная камера, женщины – это заключенные, а вы – тюремные надзиратели!
Он видел, этот продажный человек, как в тех тюремных камерах совершаются такие безобразия, каких достаточно, чтобы проступил холодный пот на лбу, и ногти впились в кожу, и зубы сжались, и губы покрылись пеной от боли и ненависти. И он видел и то, как из этих клеток никто не может выйти, разорвав ее оковы, как ни один раб не посмеет кричать, как все эти убийства совершаются в тишине, под скрывающей тенью дома, и освящены ангельским благословением листа бумаги - свидетельства о браке; Измена и Изнасилование проявляют себя при любом удобном случае.
Да, потому что это прелюбодеяние, когда женщина вынуждена подчинить себя сексуально мужчине, без желания с ее стороны, чтобы «сохранить его целомудрие», «сохранить его в своем доме», как она говорит. (Хорошо, если мужчина не любит меня и уважает себя достаточно, чтобы быть «целомудренным» без проституирования меня, - он может уйти, и пускай идет. У него нет сил, чтобы остаться.) И это насилие, когда мужчина вынуждает женщину сексуально, не важно, одобрено ли его поведение брачным законом или нет. И это гнуснее любой тирании, когда мужчина заставляет женщину, которую он, как он говорит, любит, терпеть муки рождения детей, которых она не хочет, и которых они не могут должным образом обеспечить, что является скорее правилом, чем исключением. Это хуже, чем любое другое угнетение человека, это на самом деле по образу и подобию Бога! На этой земле не существует параллели для сексуального тирана, нужно подняться на небеса, чтобы найти злодея, который толкает на жизнь своих детей для того, чтобы умирать с голоду и проклинать, быть отверженным и проклинать! И только благодаря браку такая тирания возможна. Мужчина, который обманывает женщину до брака (и заметьте, такой мужчина будет обманывать в браке тоже), способен отказать своему ребенку, если нужно. Он не может вырвать его из ее рук - он не может прикоснуться к нему! Девушка, которую он обесчестил, благодаря Вашему очень чистому и нежному моральному стандарту, может умереть на улице от голода. Он не в силах заставить ее снова пережить свое ненавистное присутствие на ней. Но свою жену, господа, свою жену, женщину, которую он уважает настолько, чтобы разрешить ей затерять свою индивидуальность в нем, потерять свою идентичность и стать его собственностью, свою жену он может не только вынудить на рождение нежелательных детей, надругаться над ней в силу своей прихоти, и держать ее в качестве дешевого и удобного предмета мебели; и если она не подаст на развод (а это не может служить основанием для развода), он может следить за ней везде, где она ходит, входить в ее дом, есть ее пищу, вынудить ее чувствовать себя заключенной, убить ее в силу своих прав, как мужчины! И у нее нет никакого возмещения, разве что он настолько несдержанный, чтобы унижать ее менее жестоким, но все же незаконным образом. Я знаю случай в вашем городе, когда женщина была обречена на такое, благодаря своему мужу, в течение десяти лет. Я считаю, что он, наконец, заслужил достаточно божьей милости, чтобы умереть: пожалуйста, поаплодируйте ему за единственный правильный поступок в его жизни.
Почему? Почему, когда убийца преследует вас на ваших улицах, когда зубы бесчестья настолько огромны в вашем городе, что конкуренция снижает цены на проституцию до уровня заработной платы голодающих портных, когда разбойники занимают государственные должности, когда хваленый «оплот наших свобод» [«bulwark of our liberties»], избирательное право, стали для США игральными костями, с помощью которых большие игроки играют с вашими правами, когда наибольшие развратники держат все государственные учреждения и питаются едой дураков, которые их поддерживают, почему же тогда сидит Моисей Харман в тюремной камере? Если он настолько великий преступник, то почему он сейчас не со всей верхушкой криминального мира, почему он не обедает на Дэлмонико или не наслаждается путешествием в Европу? Если же он такой ужасный человек, то почему же он попал в тюрьму?
Нет, это не потому, что он сделал что-либо злое, а потому, что он, невинный энтузиаст, искал, искал по причине ничтожности доброты, которую он любил такой всеохватывающей любовью, и на которую способна только чистая душа, ищущая признаки зла. И в этих поисках он обнаружил, что начало жизни – это тюремная камера; наиболее чистую часть храма тела, если, конечно, одна часть может быть чище, чем другая, алтарь, где наиболее преданная любовь должна зародиться в правде, он обнаружил изнасилованным, ограбленным, попранным. Он обнаружил маленьких детей, беспомощных, бессловесных созданий, зачатых в похоти, проклятых нечистой нравственной природой, проклятых еще до рождения, и выброшенных в этот мир уже с зачатками болезней, чтобы бороться и страдать, ненавидеть себя, ненавидеть своих матерей за то, что те их родили, ненавидеть общество и быть ненавистными обществом в ответ, - это проклятие на себя и на человечество, скрашивающее осадок преступления. И он сказал, это преступник с полосками на теле: «Пусть матери всего человечества освободятся! Пусть маленькие дети любят чистой любовью других детей, рожденных из взаимного желания родителей. Пусть сломаются наручники, сковывающие раба, чтобы больше не рождались рабы, не создавались тираны».
Он смотрел, этот непристойный человек смотрел с ясными глазами на эту жестокую вещь, которую вы называете моралью, запечатанную печатью брака, и видел в этом завершение безнравственности, нечистоты и несправедливости. Он увидел каждую замужнюю женщину такой, какая она есть на самом деле, связанной рабыней, принимающей имя от своего хозяина, хлеб от хозяина, приказания от хозяина, и служащей страсти своего хозяина, проходящей через испытание беременностью и переживающей муки по его воле, а не по своему желанию, неспособной обладать никакой собственностью, даже своим телом, без его согласия, и от которой тянущиеся руки детей, ею выношенных, могут быть отняты по его желанию, или уничтожены еще до рождения. Говорят, что в английском языке есть самое приятное слово, - дом. Но Моисей Харман читал между строк и видел правду - тюрьму, более страшную, чем та, в которой он сидит теперь, чьи коридоры распространены по всей земле, и с таким количеством камер, сколько никто не сможет сосчитать.
Да, наши повелители! Земля - это тюрьма, свадебное ложе – это тюремная камера, женщины – это заключенные, а вы – тюремные надзиратели!
Он видел, этот продажный человек, как в тех тюремных камерах совершаются такие безобразия, каких достаточно, чтобы проступил холодный пот на лбу, и ногти впились в кожу, и зубы сжались, и губы покрылись пеной от боли и ненависти. И он видел и то, как из этих клеток никто не может выйти, разорвав ее оковы, как ни один раб не посмеет кричать, как все эти убийства совершаются в тишине, под скрывающей тенью дома, и освящены ангельским благословением листа бумаги - свидетельства о браке; Измена и Изнасилование проявляют себя при любом удобном случае.
Да, потому что это прелюбодеяние, когда женщина вынуждена подчинить себя сексуально мужчине, без желания с ее стороны, чтобы «сохранить его целомудрие», «сохранить его в своем доме», как она говорит. (Хорошо, если мужчина не любит меня и уважает себя достаточно, чтобы быть «целомудренным» без проституирования меня, - он может уйти, и пускай идет. У него нет сил, чтобы остаться.) И это насилие, когда мужчина вынуждает женщину сексуально, не важно, одобрено ли его поведение брачным законом или нет. И это гнуснее любой тирании, когда мужчина заставляет женщину, которую он, как он говорит, любит, терпеть муки рождения детей, которых она не хочет, и которых они не могут должным образом обеспечить, что является скорее правилом, чем исключением. Это хуже, чем любое другое угнетение человека, это на самом деле по образу и подобию Бога! На этой земле не существует параллели для сексуального тирана, нужно подняться на небеса, чтобы найти злодея, который толкает на жизнь своих детей для того, чтобы умирать с голоду и проклинать, быть отверженным и проклинать! И только благодаря браку такая тирания возможна. Мужчина, который обманывает женщину до брака (и заметьте, такой мужчина будет обманывать в браке тоже), способен отказать своему ребенку, если нужно. Он не может вырвать его из ее рук - он не может прикоснуться к нему! Девушка, которую он обесчестил, благодаря Вашему очень чистому и нежному моральному стандарту, может умереть на улице от голода. Он не в силах заставить ее снова пережить свое ненавистное присутствие на ней. Но свою жену, господа, свою жену, женщину, которую он уважает настолько, чтобы разрешить ей затерять свою индивидуальность в нем, потерять свою идентичность и стать его собственностью, свою жену он может не только вынудить на рождение нежелательных детей, надругаться над ней в силу своей прихоти, и держать ее в качестве дешевого и удобного предмета мебели; и если она не подаст на развод (а это не может служить основанием для развода), он может следить за ней везде, где она ходит, входить в ее дом, есть ее пищу, вынудить ее чувствовать себя заключенной, убить ее в силу своих прав, как мужчины! И у нее нет никакого возмещения, разве что он настолько несдержанный, чтобы унижать ее менее жестоким, но все же незаконным образом. Я знаю случай в вашем городе, когда женщина была обречена на такое, благодаря своему мужу, в течение десяти лет. Я считаю, что он, наконец, заслужил достаточно божьей милости, чтобы умереть: пожалуйста, поаплодируйте ему за единственный правильный поступок в его жизни.
Ночь в тюремной камере! Стул, кровать, небольшой умывальник, четыре пустые стены, призрачный тусклый свет из коридора, узкие в полоску окна, затонувшие в камне, решетчатая дверь! За этим отвратительным решетчатым железом, внутри ужасных стен, - человек! Старик, седой и морщинистый, изувеченный и страдающий. Там он сидит в полном одиночестве, взаперти от всего мира. Там он ходит, взад и вперед, в своем ограниченном пространстве, вдали от всех, кого любит! Там, каждую ночь в течение пяти долгих лет, он будет ходить один, пока снежные хлопья седины не упадут на его голову, пока последние годы зимы жизни не будут собраны вместе и не пройдут, и его тело не превратится в прах. Каждую ночь, в течение пяти долгих лет, он будет сидеть в одиночестве, этот раб, чья тяжелая дань изъята государством, человек, который бескорыстно сохранил то, что плантатор с юга предоставил неграм, - каждую ночь он будет сидеть так, находясь взаперти четырех белых стен. Каждую ночь, в течение пяти долгих лет, с ним будет образ страдающей женщины. Окажется ли он когда-нибудь снова подле ее постели? И это безмерное желание, желание истечения трех тысяч дней, желание вновь увидеть это доброе лицо, терпеливые руки, которые за столько лет ни разу не подводили. Каждую ночь, в течение пяти долгих лет, гордый дух будет бунтовать, любящее сердце будет истекать кровью, разрушенный дом будет осквернен. Я говорю, а вы слушайте, в этой камере проклятой тюрьмы, чьи стены испили чашу страданий стольких жертв, в этой камере люди умирают по-настоящему, в отличие от тех, кто умирал снаружи, посредством медленного гниения, пожирающего существование дюйм за дюймом. Я говорю, а вы слушайте – здесь сидит Моисей Харман!
Почему? Почему, когда убийца преследует вас на ваших улицах, когда зубы бесчестья настолько огромны в вашем городе, что конкуренция снижает цены на проституцию до уровня заработной платы голодающих портных, когда разбойники занимают государственные должности, когда хваленый «оплот наших свобод» [«bulwark of our liberties»], избирательное право, стали для США игральными костями, с помощью которых большие игроки играют с вашими правами, когда наибольшие развратники держат все государственные учреждения и питаются едой дураков, которые их поддерживают, почему же тогда сидит Моисей Харман в тюремной камере? Если он настолько великий преступник, то почему он сейчас не со всей верхушкой криминального мира, почему он не обедает на Дэлмонико или не наслаждается путешествием в Европу? Если же он такой ужасный человек, то почему же он попал в тюрьму?
Нет, это не потому, что он сделал что-либо злое, а потому, что он, невинный энтузиаст, искал, искал по причине ничтожности доброты, которую он любил такой всеохватывающей любовью, и на которую способна только чистая душа, ищущая признаки зла. И в этих поисках он обнаружил, что начало жизни – это тюремная камера; наиболее чистую часть храма тела, если, конечно, одна часть может быть чище, чем другая, алтарь, где наиболее преданная любовь должна зародиться в правде, он обнаружил изнасилованным, ограбленным, попранным. Он обнаружил маленьких детей, беспомощных, бессловесных созданий, зачатых в похоти, проклятых нечистой нравственной природой, проклятых еще до рождения, и выброшенных в этот мир уже с зачатками болезней, чтобы бороться и страдать, ненавидеть себя, ненавидеть своих матерей за то, что те их родили, ненавидеть общество и быть ненавистными обществом в ответ, - это проклятие на себя и на человечество, скрашивающее осадок преступления. И он сказал, это преступник с полосками на теле: «Пусть матери всего человечества освободятся! Пусть маленькие дети любят чистой любовью других детей, рожденных из взаимного желания родителей. Пусть сломаются наручники, сковывающие раба, чтобы больше не рождались рабы, не создавались тираны».
Он смотрел, этот непристойный человек смотрел с ясными глазами на эту жестокую вещь, которую вы называете моралью, запечатанную печатью брака, и видел в этом завершение безнравственности, нечистоты и несправедливости. Он увидел каждую замужнюю женщину такой, какая она есть на самом деле, связанной рабыней, принимающей имя от своего хозяина, хлеб от хозяина, приказания от хозяина, и служащей страсти своего хозяина, проходящей через испытание беременностью и переживающей муки по его воле, а не по своему желанию, неспособной обладать никакой собственностью, даже своим телом, без его согласия, и от которой тянущиеся руки детей, ею выношенных, могут быть отняты по его желанию, или уничтожены еще до рождения. Говорят, что в английском языке есть самое приятное слово, - дом. Но Моисей Харман читал между строк и видел правду - тюрьму, более страшную, чем та, в которой он сидит теперь, чьи коридоры распространены по всей земле, и с таким количеством камер, сколько никто не сможет сосчитать.
Да, наши повелители! Земля - это тюрьма, свадебное ложе – это тюремная камера, женщины – это заключенные, а вы – тюремные надзиратели!
Он видел, этот продажный человек, как в тех тюремных камерах совершаются такие безобразия, каких достаточно, чтобы проступил холодный пот на лбу, и ногти впились в кожу, и зубы сжались, и губы покрылись пеной от боли и ненависти. И он видел и то, как из этих клеток никто не может выйти, разорвав ее оковы, как ни один раб не посмеет кричать, как все эти убийства совершаются в тишине, под скрывающей тенью дома, и освящены ангельским благословением листа бумаги - свидетельства о браке; Измена и Изнасилование проявляют себя при любом удобном случае.
Да, потому что это прелюбодеяние, когда женщина вынуждена подчинить себя сексуально мужчине, без желания с ее стороны, чтобы «сохранить его целомудрие», «сохранить его в своем доме», как она говорит. (Хорошо, если мужчина не любит меня и уважает себя достаточно, чтобы быть «целомудренным» без проституирования меня, - он может уйти, и пускай идет. У него нет сил, чтобы остаться.) И это насилие, когда мужчина вынуждает женщину сексуально, не важно, одобрено ли его поведение брачным законом или нет. И это гнуснее любой тирании, когда мужчина заставляет женщину, которую он, как он говорит, любит, терпеть муки рождения детей, которых она не хочет, и которых они не могут должным образом обеспечить, что является скорее правилом, чем исключением. Это хуже, чем любое другое угнетение человека, это на самом деле по образу и подобию Бога! На этой земле не существует параллели для сексуального тирана, нужно подняться на небеса, чтобы найти злодея, который толкает на жизнь своих детей для того, чтобы умирать с голоду и проклинать, быть отверженным и проклинать! И только благодаря браку такая тирания возможна. Мужчина, который обманывает женщину до брака (и заметьте, такой мужчина будет обманывать в браке тоже), способен отказать своему ребенку, если нужно. Он не может вырвать его из ее рук - он не может прикоснуться к нему! Девушка, которую он обесчестил, благодаря Вашему очень чистому и нежному моральному стандарту, может умереть на улице от голода. Он не в силах заставить ее снова пережить свое ненавистное присутствие на ней. Но свою жену, господа, свою жену, женщину, которую он уважает настолько, чтобы разрешить ей затерять свою индивидуальность в нем, потерять свою идентичность и стать его собственностью, свою жену он может не только вынудить на рождение нежелательных детей, надругаться над ней в силу своей прихоти, и держать ее в качестве дешевого и удобного предмета мебели; и если она не подаст на развод (а это не может служить основанием для развода), он может следить за ней везде, где она ходит, входить в ее дом, есть ее пищу, вынудить ее чувствовать себя заключенной, убить ее в силу своих прав, как мужчины! И у нее нет никакого возмещения, разве что он настолько несдержанный, чтобы унижать ее менее жестоким, но все же незаконным образом. Я знаю случай в вашем городе, когда женщина была обречена на такое, благодаря своему мужу, в течение десяти лет. Я считаю, что он, наконец, заслужил достаточно божьей милости, чтобы умереть: пожалуйста, поаплодируйте ему за единственный правильный поступок в его жизни.
Почему? Почему, когда убийца преследует вас на ваших улицах, когда зубы бесчестья настолько огромны в вашем городе, что конкуренция снижает цены на проституцию до уровня заработной платы голодающих портных, когда разбойники занимают государственные должности, когда хваленый «оплот наших свобод» [«bulwark of our liberties»], избирательное право, стали для США игральными костями, с помощью которых большие игроки играют с вашими правами, когда наибольшие развратники держат все государственные учреждения и питаются едой дураков, которые их поддерживают, почему же тогда сидит Моисей Харман в тюремной камере? Если он настолько великий преступник, то почему он сейчас не со всей верхушкой криминального мира, почему он не обедает на Дэлмонико или не наслаждается путешествием в Европу? Если же он такой ужасный человек, то почему же он попал в тюрьму?
Нет, это не потому, что он сделал что-либо злое, а потому, что он, невинный энтузиаст, искал, искал по причине ничтожности доброты, которую он любил такой всеохватывающей любовью, и на которую способна только чистая душа, ищущая признаки зла. И в этих поисках он обнаружил, что начало жизни – это тюремная камера; наиболее чистую часть храма тела, если, конечно, одна часть может быть чище, чем другая, алтарь, где наиболее преданная любовь должна зародиться в правде, он обнаружил изнасилованным, ограбленным, попранным. Он обнаружил маленьких детей, беспомощных, бессловесных созданий, зачатых в похоти, проклятых нечистой нравственной природой, проклятых еще до рождения, и выброшенных в этот мир уже с зачатками болезней, чтобы бороться и страдать, ненавидеть себя, ненавидеть своих матерей за то, что те их родили, ненавидеть общество и быть ненавистными обществом в ответ, - это проклятие на себя и на человечество, скрашивающее осадок преступления. И он сказал, это преступник с полосками на теле: «Пусть матери всего человечества освободятся! Пусть маленькие дети любят чистой любовью других детей, рожденных из взаимного желания родителей. Пусть сломаются наручники, сковывающие раба, чтобы больше не рождались рабы, не создавались тираны».
Он смотрел, этот непристойный человек смотрел с ясными глазами на эту жестокую вещь, которую вы называете моралью, запечатанную печатью брака, и видел в этом завершение безнравственности, нечистоты и несправедливости. Он увидел каждую замужнюю женщину такой, какая она есть на самом деле, связанной рабыней, принимающей имя от своего хозяина, хлеб от хозяина, приказания от хозяина, и служащей страсти своего хозяина, проходящей через испытание беременностью и переживающей муки по его воле, а не по своему желанию, неспособной обладать никакой собственностью, даже своим телом, без его согласия, и от которой тянущиеся руки детей, ею выношенных, могут быть отняты по его желанию, или уничтожены еще до рождения. Говорят, что в английском языке есть самое приятное слово, - дом. Но Моисей Харман читал между строк и видел правду - тюрьму, более страшную, чем та, в которой он сидит теперь, чьи коридоры распространены по всей земле, и с таким количеством камер, сколько никто не сможет сосчитать.
Да, наши повелители! Земля - это тюрьма, свадебное ложе – это тюремная камера, женщины – это заключенные, а вы – тюремные надзиратели!
Он видел, этот продажный человек, как в тех тюремных камерах совершаются такие безобразия, каких достаточно, чтобы проступил холодный пот на лбу, и ногти впились в кожу, и зубы сжались, и губы покрылись пеной от боли и ненависти. И он видел и то, как из этих клеток никто не может выйти, разорвав ее оковы, как ни один раб не посмеет кричать, как все эти убийства совершаются в тишине, под скрывающей тенью дома, и освящены ангельским благословением листа бумаги - свидетельства о браке; Измена и Изнасилование проявляют себя при любом удобном случае.
Да, потому что это прелюбодеяние, когда женщина вынуждена подчинить себя сексуально мужчине, без желания с ее стороны, чтобы «сохранить его целомудрие», «сохранить его в своем доме», как она говорит. (Хорошо, если мужчина не любит меня и уважает себя достаточно, чтобы быть «целомудренным» без проституирования меня, - он может уйти, и пускай идет. У него нет сил, чтобы остаться.) И это насилие, когда мужчина вынуждает женщину сексуально, не важно, одобрено ли его поведение брачным законом или нет. И это гнуснее любой тирании, когда мужчина заставляет женщину, которую он, как он говорит, любит, терпеть муки рождения детей, которых она не хочет, и которых они не могут должным образом обеспечить, что является скорее правилом, чем исключением. Это хуже, чем любое другое угнетение человека, это на самом деле по образу и подобию Бога! На этой земле не существует параллели для сексуального тирана, нужно подняться на небеса, чтобы найти злодея, который толкает на жизнь своих детей для того, чтобы умирать с голоду и проклинать, быть отверженным и проклинать! И только благодаря браку такая тирания возможна. Мужчина, который обманывает женщину до брака (и заметьте, такой мужчина будет обманывать в браке тоже), способен отказать своему ребенку, если нужно. Он не может вырвать его из ее рук - он не может прикоснуться к нему! Девушка, которую он обесчестил, благодаря Вашему очень чистому и нежному моральному стандарту, может умереть на улице от голода. Он не в силах заставить ее снова пережить свое ненавистное присутствие на ней. Но свою жену, господа, свою жену, женщину, которую он уважает настолько, чтобы разрешить ей затерять свою индивидуальность в нем, потерять свою идентичность и стать его собственностью, свою жену он может не только вынудить на рождение нежелательных детей, надругаться над ней в силу своей прихоти, и держать ее в качестве дешевого и удобного предмета мебели; и если она не подаст на развод (а это не может служить основанием для развода), он может следить за ней везде, где она ходит, входить в ее дом, есть ее пищу, вынудить ее чувствовать себя заключенной, убить ее в силу своих прав, как мужчины! И у нее нет никакого возмещения, разве что он настолько несдержанный, чтобы унижать ее менее жестоким, но все же незаконным образом. Я знаю случай в вашем городе, когда женщина была обречена на такое, благодаря своему мужу, в течение десяти лет. Я считаю, что он, наконец, заслужил достаточно божьей милости, чтобы умереть: пожалуйста, поаплодируйте ему за единственный правильный поступок в его жизни.
>>33131
О, не редкость ли это, все эти разговоры о сохранении нравственности благодаря браку! О великолепной тщательности хранения того, чего у вас нет! О возвышенности и глубине чистоты, которую боятся настолько, что дети не будут знать, кто их отцы, потому что, дескать, они должны полагаться на слова своей матери, вместо поддельного свидетельства некоторых священников Церкви или Закона! Мне интересно, стало бы лучше детям, если бы они узнали, что сделали их отцы. Я, вероятнее, намного вероятнее, лучше бы вообще не знала, кто мой отец, вместо того, чтобы знать, что он был тираном по отношению к моей матери. Я, вероятнее, намного вероятнее, согласилась бы быть незаконнорожденной в соответствии с уставом мужчин, чем незаконнорождённой в соответствии с неизменным законом Природы. Что это значит - быть законнорождённым, рожденным «согласно закону»? Это когда в девяти случаях из десяти ребенок мужчины, который признает свое отцовство только потому, что он вынужден так сделать, и чья концепция добродетели выражается в заявлении, что обязанность женщины – держать мужа дома; это быть ребенком женщины, которая больше заботится о благословении миссис Гранди, [Mrs. Grundy] чем о простой чести слова ее возлюбленного, и считает, что проституция должна быть чистой и считаться долгом, когда требуется мужем от нее. Это значит почитать Тиранию в качестве своего родоначальника, а рабство - в качестве своей колыбели еще до рождения. Это значит избежать риска нежелательного рождения, «законной» конституционной слабости, морали, искаженной еще до рождения, возможно, инстинкта убийства, наследия чрезмерной сексуальности или несексуальности, - все из этого является болезнью. Это значит иметь ценность листа бумаги, лоскутка от рваных одежд «Общественного договора», установленного превыше здоровья, красоты, таланта, доброты; потому что мне еще никогда не доставляло труда получить признание даже от консервативных женщин в том, что незаконнорожденные дети почти всегда красивее и ярче, чем остальные. И как это в высшей степени отвратительно - видеть их, смотрящих на своих тщедушных, болезненных, рожденных в похоти детей, на которых видны следы от рабской цепи своего личного ужасного рабства, переводящих взгляд на здоровых, красивых «естественных» детей, и говорящих: «Как жаль, что его мать не была целомудренной!» И ни слова о целомудрии отцов своих детей, о котором они достаточно осведомлены! Целомудрие! Болезнь, глупость, преступность! Каким непристойным является «целомудрие»!
Что это значит – быть незаконнорожденным? Вызывать презрение или вызывать жалость тех, чья злоба или чья жалость ничем не хуже дыхания, забирающегося, чтобы вернуть это. Быть, возможно, ребенком какого-то мужчины, презренного настолько, чтобы обманывать женщину, ребенком какой-то женщины, чье самое тяжелое преступление заключается в том, что она поверила мужчине, которого она любила. Быть свободным от дородового проклятия предотвратившей беременность матери, чтобы прийти в мир без разрешения какого-либо законодательного постановления тиранов, ставящих себя в угол земли, и говорящих, какие условия нерожденный должен выполнить, чтобы обрести право на существование. Это законность и незаконность! Выбирайте.
Человек, который сейчас ходит взад и вперед в своей камере в тюрьме Лансинг, [Lansing penitentiary] этот порочный человек, сказал: «Матери всего человечества приблизили свои слепые глаза ко мне, свои шершавые губы ко мне, свои мучающиеся сердца ко мне. Они ждут, ждут голос! Нерожденные в своей беспомощности умоляют из своих тюрем, умоляют услышать голос! Преступники, с невидимым приговором в их душах, толкнувшим их, толкнувшим их в вихрь, в водоворот ада, ищут, ожидают голос! Я буду их голосом. Я разоблачу бесчинство супружеского ложа. Я объясню, как рождаются преступники. Я громко крикну, и это должно быть услышано, и пусть будет то, что будет, будет!» Он кричал через письмо доктора Маркланда, [Dr.Markland] что молодая мать, истерзанная неумелой операцией во время рождения ее ребенка, но оправившаяся после последующей успешной операции, была зарезана, безжалостно, жестоко, зверски зарезана, но не ножом, а детородным органом своего мужа, зарезана у дверей смерти, и не было никакого возмещения!
И из-за того, что он назвал вещи своими именами, из-за того, что он по-своему назвал этот орган, а не так, как приведено в словаре Уэбстера и в любом медицинском журнале в стране, поэтому Моисей Харман ходит взад и вперед в своей камере сейчас. Он предоставил конкретный пример последствий сексуального рабства, и за это он заключен в тюрьму. Нам остается теперь продолжать сражение, и поднять стандарт, где они его поразили, чтобы распространить передачу информации об этом преступлении общества против человека и причину его, чтобы расследовать эту обширную систему законных преступлений, их причин и их последствий, и поведать это всему человечеству. «Причина! Пусть женщина спросит себя: "Почему я - рабыня Мужчины? Почему мой мозг считается неэквивалентным его мозгу? Почему моя работа не оплачивается наравне с его? Почему мое тело должно контролироваться моим мужем? Почему он может пользоваться моим трудом в домашнем хозяйстве, давая мне взамен то, что сочтет нужным? Почему он волен забрать моих детей от меня? Волен дать им умереть, еще не родившись?" Пусть каждая женщина это спросит».
Есть две причины, почему так происходит, и они, в конечном счете, сводятся к единому принципу: авторитарная, верховная власть, Бог-идея, и ее два инструмента, Церковь, то есть священники, и Государство, то есть законодатели.
От самого рождения Церкви, из чрева Страха и отцовства Невежества, провозглашалась неполноценность женщины. В той или иной форме через различные мифические легенды различных мифических вероисповеданий, сохранилась идея о грехопадении мужчины из-за соблазна женщины, о женском воплощении как о наказании, о женской природной мерзости, полной греховности и т.д.; и со времен Адама вплоть до наших дней христианская церковь, к которой мы относимся, создала из женщины, извините, козла отпущения за злые дела человека. Но эта идея так основательно укрепилась в сознании общества, что даже те, кто полностью отреклись от Церкви, тем не менее, пропитаны этим одурманивающим наркотиком истинной нравственности. Создание мужчины настолько мариновано в рассоле Авторитаризма, что даже те, кто пошли дальше и отвергли верховенство государства, по-прежнему цепляются за бога, общество, какое оно есть, по-прежнему не отпускают старую богословскую идею, что они должны быть «главой семьи», взятую из замечательной формулы «простой пропорции», в соответствии с которой «Мужчина – это глава Жены так же, как и Христос - глава Церкви». Не более недели назад, Анархист сказал мне: «Я буду хозяином в моем собственном доме» - это, если позволите, - «коммунист-анархист», который не верит в «мой дом». Около года назад один либертарианский спикер сказал в моем присутствии, что его сестра, которая обладала прекрасным голосом и состояла в труппе, должна «оставаться дома со своими детьми, там ей место». Древняя идея Церкви! Этот человек был социалистом, а в последствии анархистом; но все же наивысшим долгом женщины он считал рабство по отношению к мужу и детям, которое сейчас с издевкой называется «домом». «Остерегайтесь иронии, недовольства! Будьте терпеливы, послушны, покорны! Штопайте наши носки, зашивайте наши рубашки, мойте посуду, готовьте нам есть, ждите нас дома и присматривайте за детьми! Ваш прекрасный голос не должен радовать ни общественность, ни вас самих; ваш изобретательный ум не должен работать, ваш тонкий художественный вкус не должен развиваться, ваши навыки в бизнесе не должны совершенствоваться; вы сделали большую ошибку, что родились с этими способностями, страдайте из-за своей глупости! Вы - женщины, поэтому вы - домработницы, прислуга, официантки и медсестры!»
О, не редкость ли это, все эти разговоры о сохранении нравственности благодаря браку! О великолепной тщательности хранения того, чего у вас нет! О возвышенности и глубине чистоты, которую боятся настолько, что дети не будут знать, кто их отцы, потому что, дескать, они должны полагаться на слова своей матери, вместо поддельного свидетельства некоторых священников Церкви или Закона! Мне интересно, стало бы лучше детям, если бы они узнали, что сделали их отцы. Я, вероятнее, намного вероятнее, лучше бы вообще не знала, кто мой отец, вместо того, чтобы знать, что он был тираном по отношению к моей матери. Я, вероятнее, намного вероятнее, согласилась бы быть незаконнорожденной в соответствии с уставом мужчин, чем незаконнорождённой в соответствии с неизменным законом Природы. Что это значит - быть законнорождённым, рожденным «согласно закону»? Это когда в девяти случаях из десяти ребенок мужчины, который признает свое отцовство только потому, что он вынужден так сделать, и чья концепция добродетели выражается в заявлении, что обязанность женщины – держать мужа дома; это быть ребенком женщины, которая больше заботится о благословении миссис Гранди, [Mrs. Grundy] чем о простой чести слова ее возлюбленного, и считает, что проституция должна быть чистой и считаться долгом, когда требуется мужем от нее. Это значит почитать Тиранию в качестве своего родоначальника, а рабство - в качестве своей колыбели еще до рождения. Это значит избежать риска нежелательного рождения, «законной» конституционной слабости, морали, искаженной еще до рождения, возможно, инстинкта убийства, наследия чрезмерной сексуальности или несексуальности, - все из этого является болезнью. Это значит иметь ценность листа бумаги, лоскутка от рваных одежд «Общественного договора», установленного превыше здоровья, красоты, таланта, доброты; потому что мне еще никогда не доставляло труда получить признание даже от консервативных женщин в том, что незаконнорожденные дети почти всегда красивее и ярче, чем остальные. И как это в высшей степени отвратительно - видеть их, смотрящих на своих тщедушных, болезненных, рожденных в похоти детей, на которых видны следы от рабской цепи своего личного ужасного рабства, переводящих взгляд на здоровых, красивых «естественных» детей, и говорящих: «Как жаль, что его мать не была целомудренной!» И ни слова о целомудрии отцов своих детей, о котором они достаточно осведомлены! Целомудрие! Болезнь, глупость, преступность! Каким непристойным является «целомудрие»!
Что это значит – быть незаконнорожденным? Вызывать презрение или вызывать жалость тех, чья злоба или чья жалость ничем не хуже дыхания, забирающегося, чтобы вернуть это. Быть, возможно, ребенком какого-то мужчины, презренного настолько, чтобы обманывать женщину, ребенком какой-то женщины, чье самое тяжелое преступление заключается в том, что она поверила мужчине, которого она любила. Быть свободным от дородового проклятия предотвратившей беременность матери, чтобы прийти в мир без разрешения какого-либо законодательного постановления тиранов, ставящих себя в угол земли, и говорящих, какие условия нерожденный должен выполнить, чтобы обрести право на существование. Это законность и незаконность! Выбирайте.
Человек, который сейчас ходит взад и вперед в своей камере в тюрьме Лансинг, [Lansing penitentiary] этот порочный человек, сказал: «Матери всего человечества приблизили свои слепые глаза ко мне, свои шершавые губы ко мне, свои мучающиеся сердца ко мне. Они ждут, ждут голос! Нерожденные в своей беспомощности умоляют из своих тюрем, умоляют услышать голос! Преступники, с невидимым приговором в их душах, толкнувшим их, толкнувшим их в вихрь, в водоворот ада, ищут, ожидают голос! Я буду их голосом. Я разоблачу бесчинство супружеского ложа. Я объясню, как рождаются преступники. Я громко крикну, и это должно быть услышано, и пусть будет то, что будет, будет!» Он кричал через письмо доктора Маркланда, [Dr.Markland] что молодая мать, истерзанная неумелой операцией во время рождения ее ребенка, но оправившаяся после последующей успешной операции, была зарезана, безжалостно, жестоко, зверски зарезана, но не ножом, а детородным органом своего мужа, зарезана у дверей смерти, и не было никакого возмещения!
И из-за того, что он назвал вещи своими именами, из-за того, что он по-своему назвал этот орган, а не так, как приведено в словаре Уэбстера и в любом медицинском журнале в стране, поэтому Моисей Харман ходит взад и вперед в своей камере сейчас. Он предоставил конкретный пример последствий сексуального рабства, и за это он заключен в тюрьму. Нам остается теперь продолжать сражение, и поднять стандарт, где они его поразили, чтобы распространить передачу информации об этом преступлении общества против человека и причину его, чтобы расследовать эту обширную систему законных преступлений, их причин и их последствий, и поведать это всему человечеству. «Причина! Пусть женщина спросит себя: "Почему я - рабыня Мужчины? Почему мой мозг считается неэквивалентным его мозгу? Почему моя работа не оплачивается наравне с его? Почему мое тело должно контролироваться моим мужем? Почему он может пользоваться моим трудом в домашнем хозяйстве, давая мне взамен то, что сочтет нужным? Почему он волен забрать моих детей от меня? Волен дать им умереть, еще не родившись?" Пусть каждая женщина это спросит».
Есть две причины, почему так происходит, и они, в конечном счете, сводятся к единому принципу: авторитарная, верховная власть, Бог-идея, и ее два инструмента, Церковь, то есть священники, и Государство, то есть законодатели.
От самого рождения Церкви, из чрева Страха и отцовства Невежества, провозглашалась неполноценность женщины. В той или иной форме через различные мифические легенды различных мифических вероисповеданий, сохранилась идея о грехопадении мужчины из-за соблазна женщины, о женском воплощении как о наказании, о женской природной мерзости, полной греховности и т.д.; и со времен Адама вплоть до наших дней христианская церковь, к которой мы относимся, создала из женщины, извините, козла отпущения за злые дела человека. Но эта идея так основательно укрепилась в сознании общества, что даже те, кто полностью отреклись от Церкви, тем не менее, пропитаны этим одурманивающим наркотиком истинной нравственности. Создание мужчины настолько мариновано в рассоле Авторитаризма, что даже те, кто пошли дальше и отвергли верховенство государства, по-прежнему цепляются за бога, общество, какое оно есть, по-прежнему не отпускают старую богословскую идею, что они должны быть «главой семьи», взятую из замечательной формулы «простой пропорции», в соответствии с которой «Мужчина – это глава Жены так же, как и Христос - глава Церкви». Не более недели назад, Анархист сказал мне: «Я буду хозяином в моем собственном доме» - это, если позволите, - «коммунист-анархист», который не верит в «мой дом». Около года назад один либертарианский спикер сказал в моем присутствии, что его сестра, которая обладала прекрасным голосом и состояла в труппе, должна «оставаться дома со своими детьми, там ей место». Древняя идея Церкви! Этот человек был социалистом, а в последствии анархистом; но все же наивысшим долгом женщины он считал рабство по отношению к мужу и детям, которое сейчас с издевкой называется «домом». «Остерегайтесь иронии, недовольства! Будьте терпеливы, послушны, покорны! Штопайте наши носки, зашивайте наши рубашки, мойте посуду, готовьте нам есть, ждите нас дома и присматривайте за детьми! Ваш прекрасный голос не должен радовать ни общественность, ни вас самих; ваш изобретательный ум не должен работать, ваш тонкий художественный вкус не должен развиваться, ваши навыки в бизнесе не должны совершенствоваться; вы сделали большую ошибку, что родились с этими способностями, страдайте из-за своей глупости! Вы - женщины, поэтому вы - домработницы, прислуга, официантки и медсестры!»
>>33131
О, не редкость ли это, все эти разговоры о сохранении нравственности благодаря браку! О великолепной тщательности хранения того, чего у вас нет! О возвышенности и глубине чистоты, которую боятся настолько, что дети не будут знать, кто их отцы, потому что, дескать, они должны полагаться на слова своей матери, вместо поддельного свидетельства некоторых священников Церкви или Закона! Мне интересно, стало бы лучше детям, если бы они узнали, что сделали их отцы. Я, вероятнее, намного вероятнее, лучше бы вообще не знала, кто мой отец, вместо того, чтобы знать, что он был тираном по отношению к моей матери. Я, вероятнее, намного вероятнее, согласилась бы быть незаконнорожденной в соответствии с уставом мужчин, чем незаконнорождённой в соответствии с неизменным законом Природы. Что это значит - быть законнорождённым, рожденным «согласно закону»? Это когда в девяти случаях из десяти ребенок мужчины, который признает свое отцовство только потому, что он вынужден так сделать, и чья концепция добродетели выражается в заявлении, что обязанность женщины – держать мужа дома; это быть ребенком женщины, которая больше заботится о благословении миссис Гранди, [Mrs. Grundy] чем о простой чести слова ее возлюбленного, и считает, что проституция должна быть чистой и считаться долгом, когда требуется мужем от нее. Это значит почитать Тиранию в качестве своего родоначальника, а рабство - в качестве своей колыбели еще до рождения. Это значит избежать риска нежелательного рождения, «законной» конституционной слабости, морали, искаженной еще до рождения, возможно, инстинкта убийства, наследия чрезмерной сексуальности или несексуальности, - все из этого является болезнью. Это значит иметь ценность листа бумаги, лоскутка от рваных одежд «Общественного договора», установленного превыше здоровья, красоты, таланта, доброты; потому что мне еще никогда не доставляло труда получить признание даже от консервативных женщин в том, что незаконнорожденные дети почти всегда красивее и ярче, чем остальные. И как это в высшей степени отвратительно - видеть их, смотрящих на своих тщедушных, болезненных, рожденных в похоти детей, на которых видны следы от рабской цепи своего личного ужасного рабства, переводящих взгляд на здоровых, красивых «естественных» детей, и говорящих: «Как жаль, что его мать не была целомудренной!» И ни слова о целомудрии отцов своих детей, о котором они достаточно осведомлены! Целомудрие! Болезнь, глупость, преступность! Каким непристойным является «целомудрие»!
Что это значит – быть незаконнорожденным? Вызывать презрение или вызывать жалость тех, чья злоба или чья жалость ничем не хуже дыхания, забирающегося, чтобы вернуть это. Быть, возможно, ребенком какого-то мужчины, презренного настолько, чтобы обманывать женщину, ребенком какой-то женщины, чье самое тяжелое преступление заключается в том, что она поверила мужчине, которого она любила. Быть свободным от дородового проклятия предотвратившей беременность матери, чтобы прийти в мир без разрешения какого-либо законодательного постановления тиранов, ставящих себя в угол земли, и говорящих, какие условия нерожденный должен выполнить, чтобы обрести право на существование. Это законность и незаконность! Выбирайте.
Человек, который сейчас ходит взад и вперед в своей камере в тюрьме Лансинг, [Lansing penitentiary] этот порочный человек, сказал: «Матери всего человечества приблизили свои слепые глаза ко мне, свои шершавые губы ко мне, свои мучающиеся сердца ко мне. Они ждут, ждут голос! Нерожденные в своей беспомощности умоляют из своих тюрем, умоляют услышать голос! Преступники, с невидимым приговором в их душах, толкнувшим их, толкнувшим их в вихрь, в водоворот ада, ищут, ожидают голос! Я буду их голосом. Я разоблачу бесчинство супружеского ложа. Я объясню, как рождаются преступники. Я громко крикну, и это должно быть услышано, и пусть будет то, что будет, будет!» Он кричал через письмо доктора Маркланда, [Dr.Markland] что молодая мать, истерзанная неумелой операцией во время рождения ее ребенка, но оправившаяся после последующей успешной операции, была зарезана, безжалостно, жестоко, зверски зарезана, но не ножом, а детородным органом своего мужа, зарезана у дверей смерти, и не было никакого возмещения!
И из-за того, что он назвал вещи своими именами, из-за того, что он по-своему назвал этот орган, а не так, как приведено в словаре Уэбстера и в любом медицинском журнале в стране, поэтому Моисей Харман ходит взад и вперед в своей камере сейчас. Он предоставил конкретный пример последствий сексуального рабства, и за это он заключен в тюрьму. Нам остается теперь продолжать сражение, и поднять стандарт, где они его поразили, чтобы распространить передачу информации об этом преступлении общества против человека и причину его, чтобы расследовать эту обширную систему законных преступлений, их причин и их последствий, и поведать это всему человечеству. «Причина! Пусть женщина спросит себя: "Почему я - рабыня Мужчины? Почему мой мозг считается неэквивалентным его мозгу? Почему моя работа не оплачивается наравне с его? Почему мое тело должно контролироваться моим мужем? Почему он может пользоваться моим трудом в домашнем хозяйстве, давая мне взамен то, что сочтет нужным? Почему он волен забрать моих детей от меня? Волен дать им умереть, еще не родившись?" Пусть каждая женщина это спросит».
Есть две причины, почему так происходит, и они, в конечном счете, сводятся к единому принципу: авторитарная, верховная власть, Бог-идея, и ее два инструмента, Церковь, то есть священники, и Государство, то есть законодатели.
От самого рождения Церкви, из чрева Страха и отцовства Невежества, провозглашалась неполноценность женщины. В той или иной форме через различные мифические легенды различных мифических вероисповеданий, сохранилась идея о грехопадении мужчины из-за соблазна женщины, о женском воплощении как о наказании, о женской природной мерзости, полной греховности и т.д.; и со времен Адама вплоть до наших дней христианская церковь, к которой мы относимся, создала из женщины, извините, козла отпущения за злые дела человека. Но эта идея так основательно укрепилась в сознании общества, что даже те, кто полностью отреклись от Церкви, тем не менее, пропитаны этим одурманивающим наркотиком истинной нравственности. Создание мужчины настолько мариновано в рассоле Авторитаризма, что даже те, кто пошли дальше и отвергли верховенство государства, по-прежнему цепляются за бога, общество, какое оно есть, по-прежнему не отпускают старую богословскую идею, что они должны быть «главой семьи», взятую из замечательной формулы «простой пропорции», в соответствии с которой «Мужчина – это глава Жены так же, как и Христос - глава Церкви». Не более недели назад, Анархист сказал мне: «Я буду хозяином в моем собственном доме» - это, если позволите, - «коммунист-анархист», который не верит в «мой дом». Около года назад один либертарианский спикер сказал в моем присутствии, что его сестра, которая обладала прекрасным голосом и состояла в труппе, должна «оставаться дома со своими детьми, там ей место». Древняя идея Церкви! Этот человек был социалистом, а в последствии анархистом; но все же наивысшим долгом женщины он считал рабство по отношению к мужу и детям, которое сейчас с издевкой называется «домом». «Остерегайтесь иронии, недовольства! Будьте терпеливы, послушны, покорны! Штопайте наши носки, зашивайте наши рубашки, мойте посуду, готовьте нам есть, ждите нас дома и присматривайте за детьми! Ваш прекрасный голос не должен радовать ни общественность, ни вас самих; ваш изобретательный ум не должен работать, ваш тонкий художественный вкус не должен развиваться, ваши навыки в бизнесе не должны совершенствоваться; вы сделали большую ошибку, что родились с этими способностями, страдайте из-за своей глупости! Вы - женщины, поэтому вы - домработницы, прислуга, официантки и медсестры!»
О, не редкость ли это, все эти разговоры о сохранении нравственности благодаря браку! О великолепной тщательности хранения того, чего у вас нет! О возвышенности и глубине чистоты, которую боятся настолько, что дети не будут знать, кто их отцы, потому что, дескать, они должны полагаться на слова своей матери, вместо поддельного свидетельства некоторых священников Церкви или Закона! Мне интересно, стало бы лучше детям, если бы они узнали, что сделали их отцы. Я, вероятнее, намного вероятнее, лучше бы вообще не знала, кто мой отец, вместо того, чтобы знать, что он был тираном по отношению к моей матери. Я, вероятнее, намного вероятнее, согласилась бы быть незаконнорожденной в соответствии с уставом мужчин, чем незаконнорождённой в соответствии с неизменным законом Природы. Что это значит - быть законнорождённым, рожденным «согласно закону»? Это когда в девяти случаях из десяти ребенок мужчины, который признает свое отцовство только потому, что он вынужден так сделать, и чья концепция добродетели выражается в заявлении, что обязанность женщины – держать мужа дома; это быть ребенком женщины, которая больше заботится о благословении миссис Гранди, [Mrs. Grundy] чем о простой чести слова ее возлюбленного, и считает, что проституция должна быть чистой и считаться долгом, когда требуется мужем от нее. Это значит почитать Тиранию в качестве своего родоначальника, а рабство - в качестве своей колыбели еще до рождения. Это значит избежать риска нежелательного рождения, «законной» конституционной слабости, морали, искаженной еще до рождения, возможно, инстинкта убийства, наследия чрезмерной сексуальности или несексуальности, - все из этого является болезнью. Это значит иметь ценность листа бумаги, лоскутка от рваных одежд «Общественного договора», установленного превыше здоровья, красоты, таланта, доброты; потому что мне еще никогда не доставляло труда получить признание даже от консервативных женщин в том, что незаконнорожденные дети почти всегда красивее и ярче, чем остальные. И как это в высшей степени отвратительно - видеть их, смотрящих на своих тщедушных, болезненных, рожденных в похоти детей, на которых видны следы от рабской цепи своего личного ужасного рабства, переводящих взгляд на здоровых, красивых «естественных» детей, и говорящих: «Как жаль, что его мать не была целомудренной!» И ни слова о целомудрии отцов своих детей, о котором они достаточно осведомлены! Целомудрие! Болезнь, глупость, преступность! Каким непристойным является «целомудрие»!
Что это значит – быть незаконнорожденным? Вызывать презрение или вызывать жалость тех, чья злоба или чья жалость ничем не хуже дыхания, забирающегося, чтобы вернуть это. Быть, возможно, ребенком какого-то мужчины, презренного настолько, чтобы обманывать женщину, ребенком какой-то женщины, чье самое тяжелое преступление заключается в том, что она поверила мужчине, которого она любила. Быть свободным от дородового проклятия предотвратившей беременность матери, чтобы прийти в мир без разрешения какого-либо законодательного постановления тиранов, ставящих себя в угол земли, и говорящих, какие условия нерожденный должен выполнить, чтобы обрести право на существование. Это законность и незаконность! Выбирайте.
Человек, который сейчас ходит взад и вперед в своей камере в тюрьме Лансинг, [Lansing penitentiary] этот порочный человек, сказал: «Матери всего человечества приблизили свои слепые глаза ко мне, свои шершавые губы ко мне, свои мучающиеся сердца ко мне. Они ждут, ждут голос! Нерожденные в своей беспомощности умоляют из своих тюрем, умоляют услышать голос! Преступники, с невидимым приговором в их душах, толкнувшим их, толкнувшим их в вихрь, в водоворот ада, ищут, ожидают голос! Я буду их голосом. Я разоблачу бесчинство супружеского ложа. Я объясню, как рождаются преступники. Я громко крикну, и это должно быть услышано, и пусть будет то, что будет, будет!» Он кричал через письмо доктора Маркланда, [Dr.Markland] что молодая мать, истерзанная неумелой операцией во время рождения ее ребенка, но оправившаяся после последующей успешной операции, была зарезана, безжалостно, жестоко, зверски зарезана, но не ножом, а детородным органом своего мужа, зарезана у дверей смерти, и не было никакого возмещения!
И из-за того, что он назвал вещи своими именами, из-за того, что он по-своему назвал этот орган, а не так, как приведено в словаре Уэбстера и в любом медицинском журнале в стране, поэтому Моисей Харман ходит взад и вперед в своей камере сейчас. Он предоставил конкретный пример последствий сексуального рабства, и за это он заключен в тюрьму. Нам остается теперь продолжать сражение, и поднять стандарт, где они его поразили, чтобы распространить передачу информации об этом преступлении общества против человека и причину его, чтобы расследовать эту обширную систему законных преступлений, их причин и их последствий, и поведать это всему человечеству. «Причина! Пусть женщина спросит себя: "Почему я - рабыня Мужчины? Почему мой мозг считается неэквивалентным его мозгу? Почему моя работа не оплачивается наравне с его? Почему мое тело должно контролироваться моим мужем? Почему он может пользоваться моим трудом в домашнем хозяйстве, давая мне взамен то, что сочтет нужным? Почему он волен забрать моих детей от меня? Волен дать им умереть, еще не родившись?" Пусть каждая женщина это спросит».
Есть две причины, почему так происходит, и они, в конечном счете, сводятся к единому принципу: авторитарная, верховная власть, Бог-идея, и ее два инструмента, Церковь, то есть священники, и Государство, то есть законодатели.
От самого рождения Церкви, из чрева Страха и отцовства Невежества, провозглашалась неполноценность женщины. В той или иной форме через различные мифические легенды различных мифических вероисповеданий, сохранилась идея о грехопадении мужчины из-за соблазна женщины, о женском воплощении как о наказании, о женской природной мерзости, полной греховности и т.д.; и со времен Адама вплоть до наших дней христианская церковь, к которой мы относимся, создала из женщины, извините, козла отпущения за злые дела человека. Но эта идея так основательно укрепилась в сознании общества, что даже те, кто полностью отреклись от Церкви, тем не менее, пропитаны этим одурманивающим наркотиком истинной нравственности. Создание мужчины настолько мариновано в рассоле Авторитаризма, что даже те, кто пошли дальше и отвергли верховенство государства, по-прежнему цепляются за бога, общество, какое оно есть, по-прежнему не отпускают старую богословскую идею, что они должны быть «главой семьи», взятую из замечательной формулы «простой пропорции», в соответствии с которой «Мужчина – это глава Жены так же, как и Христос - глава Церкви». Не более недели назад, Анархист сказал мне: «Я буду хозяином в моем собственном доме» - это, если позволите, - «коммунист-анархист», который не верит в «мой дом». Около года назад один либертарианский спикер сказал в моем присутствии, что его сестра, которая обладала прекрасным голосом и состояла в труппе, должна «оставаться дома со своими детьми, там ей место». Древняя идея Церкви! Этот человек был социалистом, а в последствии анархистом; но все же наивысшим долгом женщины он считал рабство по отношению к мужу и детям, которое сейчас с издевкой называется «домом». «Остерегайтесь иронии, недовольства! Будьте терпеливы, послушны, покорны! Штопайте наши носки, зашивайте наши рубашки, мойте посуду, готовьте нам есть, ждите нас дома и присматривайте за детьми! Ваш прекрасный голос не должен радовать ни общественность, ни вас самих; ваш изобретательный ум не должен работать, ваш тонкий художественный вкус не должен развиваться, ваши навыки в бизнесе не должны совершенствоваться; вы сделали большую ошибку, что родились с этими способностями, страдайте из-за своей глупости! Вы - женщины, поэтому вы - домработницы, прислуга, официантки и медсестры!»
>>33132
В Маконе, в шестом веке, по словам Августа Бебеля, отцы Церкви встретились с целью решения вопроса, «есть ли у женщины душа?», и с небольшим перевесом голосов этот важный вопрос был решен в нашу пользу. Так что, святые отцы, это была достаточно хорошая схема, с вашей стороны, предложить вознаграждение за ваше жалкое «спасение или проклятье» (шансов больше в пользу последнего) в качестве приманки для крючка земного подчинения; это было неплохой подачкой в те дни веры и невежества. Но, к счастью, четырнадцать столетий сделали эти воззрения устаревшими. Вы, тираничные радикалисты, не можете предложить рай, у вас нет восхитительных химер в виде карт, вы обладаете (с позволения сказать) честью, любезностью, улыбкой рабовладельца! Это в ответ на наше порабощение! Спасибо!
Вопрос о душе устарел, сейчас нам важнее наши тела. Мы устали от обещаний, Бог глух, и его церковь - наш злейший враг. В противоположность ей мы стремимся стать моральной (или аморальной) силой, которая положит конец тирании государства. А государство разделило хлеб и рыбу с Церковью, судьи, как и священники, берут плату от браков; две кандалы Власти исчезли, объединившись в деле предоставления полномочий родителям на право размножаться, и государство кричит, как кричит сейчас и кричала с древних времен Церковь: «Смотрите, как мы защищаем женщин!» Государство сделало еще больше. Меня часто женщины спрашивают: «Почему жены не уходят?»
Почему вы не бежите, когда ваши ноги скованы вместе? Почему вы не кричите, когда у вас во рту кляп? Почему вы не поднимите руки над головой, когда их связали по бокам? Почему бы вам не потратить тысячу долларов, когда у вас нет ни цента в кармане? Почему бы вам не пойти к морю или в горы, вам, дуракам, опаленным жаром города? Если и есть одна вещь, которая во всей этой проклятой паутине лживого общества сильнее, чем остальные, заставляет меня сердиться, то это ослиная глупость, которая со всей слизью непроницаемой тупости твердит: «Почему женщины не уходят!» А вы мне скажете, куда они пойдут, что будут делать? Когда государство, законодатели присвоили для себя, политиков, полный и абсолютный контроль над возможностями выжить, когда, по причине этой прекрасной монополии, рынок труда уже настолько переполнен, что работники и работницы готовы перегрызть друг другу глотки за драгоценную привилегию служить своим господам, когда девушек грузят из Бостона на юг и север, грузят в вагоны, как скот, чтобы заполнить погрузки в Новом Орлеане или в лесозаготовочном аде моего родного штата (Мичиган); видя и слыша все эти сообщения каждый день, благочестивые ханжи восклицают: «Почему женщины не уходят?», от презрения просто не хватает слов.
Когда Америка заставляла ловить беглого раба более жестоко, чем сбежавшую собаку, Канада, аристократическая, нереспубликанская Канада, все еще протягивала руки к тем, кто сможет пересечь границу. Но нет на земле убежища для порабощенного пола. Именно здесь, где мы сейчас стоим, мы должны вырыть наши окопы, и победить или умереть.
Это, таким образом, тирания государства, оно не дает, как женщине, так и мужчине, право зарабатывать себе на жизнь, и провозглашает это привилегией немногих избранных, которые ради этого должны платить налог под девяносто процентов. Эти две вещи, господство церкви над сознанием и господство государства над телом, являются причиной сексуального рабства.
Самым первым вошло в обиход надуманное преступление по причине непристойности: был создан такой своеобразный стандарт морали, согласно которому говорить названия половых органов равноценно совершению самых жестоких безобразий. Это напоминает мне о том, что в вашем городе у вас есть улица под названием «Callowhill». Однажды ее назвали «Gallows' Hill» из-за холма, к которому она приводит, теперь известного как «Cherry Hill», которое был последним трогательным местом на земле, являясь прибежищем для многих жертв, убитых законом. Но звучание слова стало слишком неприятным, так что его смягчили, хотя убийства до сих пор совершаются, и черная тень Виселицы до сих пор нависает над Городом Братской любви. Непристойность сделала то же самое, она поставила добродетель в основу идеи и пометила «хорошим» все, что не выходит за рамки закона и почитаемых обычаев, а плохим все, что противоречит установленным обычаям. Она опустила достоинство человеческого тела ниже уровня всех остальных животных. Кто думает, что собака нечиста или непристойна, потому что ее тело не покрыто удушающей и раздражающей одеждой? Что вы подумаете о низости человека, который бы надел юбку на лошадь и заставил ее идти или бежать так, несмотря на все неудобства для конечностей? Почему «Общество по предотвращению жестокого обращения с животными» арестует его, заберет животное от него, и он будет отправлен в психиатрическую лечебницу с подозрением на умопомешательство? И при этом, господа, вы заставляете ваших жен, созданий, которых, как вы говорите, уважаете и любите, носить длинные юбки и платья по самую шею, чтобы скрыть непристойное человеческое тело. Не существует ни одной организации по предотвращению жестокого обращения с женщинами. А вы сами, чем же вы лучше, посмотрите, как тепло вы оделись в эту жаркую погоду! Как мучаете вы ваше бедное тело посредством шерсти, украденной у овец! Как наказываете вы себя тем, что сидите в переполненном зале в пальто и жилетах, потому что покойная миссис Гранди была шокирована «вульгарностью» рубашек и голых рук!
Посмотрите, как идеал красоты был омрачен этим понятием непристойности. Хоть раз освободите себя от предубеждений. Обратите внимание на некоторых поработивших себя моде женщин, чьи талии окружены широким забором, именуемым корсетом, чьи плечи и бедра искажаются от давления сверху и снизу, чьи ноги уже, где они должны быть шире, чье тело, как в тюрьме, навечно сковано юбкой, волосы скреплены настолько туго, чтобы заболела голова, и увенчаны вещью, не имеющей ни смысла, ни красоты, называемой шляпой, в десяти случаях из одиннадцати горб за их спиной напоминает верблюжий, - взгляните на этих женщин, а затем представьте себе, как это выглядело бы на мраморе! Была бы необычная статуя в парке Фэйрмаунт с корсетом и турнюром. Вспомните сейчас вид наездницы. Нам можно ездить в позе, достаточно опасной, мы одеваем амазонку , достаточно длинную, чтобы скрыть непристойность человеческой ноги, отягощенной десятью фунтами гравия, дабы обмануть воздействие ветра, подвергая себя риску выпасть из седла. Подумайте, как мы плаваем! Мы должны носить одежду даже в воде, и можем подвергнуть себя насмешкам, если осмелимся зайти в воду без чулок! Представьте себе рыбу, пытающуюся плыть вперед, облаченную в мокрые фланелевые одежды. Теперь вы понимаете? Подлый стандарт непристойности убивает даже маленьких детей в одежде. Человеческий род жестоко уничтожается «во имя» Одежды.
А как много лжи произносится во имя Чистоты! Какую странную мораль она породила. Из-за страха перед ней вы не смеете говорить вашим собственным детям правду об их рождении, самое священное из всех деяний, зачатие человеческого существа, является предметом самой жалкой лжи. Когда они подходят к вам с простым, незамысловатым вопросом, на который они имеют право получить ответ, вы говорите: «Не задавай такие вопросы», или рассказываете какую-нибудь глупую пустую историю, или даете объяснение одной непостижимости через другую - Бог! Вы говорите: «Бог сотворил тебя». Вы знаете, что лжете, когда это говорите. Вы знаете, или, по крайней мере, должны знать, что на вопрос не дан удовлетворительный ответ. Вы знаете, что то, что вы могли бы объяснить чище, благоговейнее, точнее (если внутри вас есть чистота), будет узнано вслепую наощупь, и что эта тема обрастет тенями лжи, которые зародились благодаря вашему отказу и взрастились в общественном мнении, распространившем себя по всему миру. Если вы не знаете этого, то вы слепы по отношению к фактам и глухи по отношению к Опыту.
В Маконе, в шестом веке, по словам Августа Бебеля, отцы Церкви встретились с целью решения вопроса, «есть ли у женщины душа?», и с небольшим перевесом голосов этот важный вопрос был решен в нашу пользу. Так что, святые отцы, это была достаточно хорошая схема, с вашей стороны, предложить вознаграждение за ваше жалкое «спасение или проклятье» (шансов больше в пользу последнего) в качестве приманки для крючка земного подчинения; это было неплохой подачкой в те дни веры и невежества. Но, к счастью, четырнадцать столетий сделали эти воззрения устаревшими. Вы, тираничные радикалисты, не можете предложить рай, у вас нет восхитительных химер в виде карт, вы обладаете (с позволения сказать) честью, любезностью, улыбкой рабовладельца! Это в ответ на наше порабощение! Спасибо!
Вопрос о душе устарел, сейчас нам важнее наши тела. Мы устали от обещаний, Бог глух, и его церковь - наш злейший враг. В противоположность ей мы стремимся стать моральной (или аморальной) силой, которая положит конец тирании государства. А государство разделило хлеб и рыбу с Церковью, судьи, как и священники, берут плату от браков; две кандалы Власти исчезли, объединившись в деле предоставления полномочий родителям на право размножаться, и государство кричит, как кричит сейчас и кричала с древних времен Церковь: «Смотрите, как мы защищаем женщин!» Государство сделало еще больше. Меня часто женщины спрашивают: «Почему жены не уходят?»
Почему вы не бежите, когда ваши ноги скованы вместе? Почему вы не кричите, когда у вас во рту кляп? Почему вы не поднимите руки над головой, когда их связали по бокам? Почему бы вам не потратить тысячу долларов, когда у вас нет ни цента в кармане? Почему бы вам не пойти к морю или в горы, вам, дуракам, опаленным жаром города? Если и есть одна вещь, которая во всей этой проклятой паутине лживого общества сильнее, чем остальные, заставляет меня сердиться, то это ослиная глупость, которая со всей слизью непроницаемой тупости твердит: «Почему женщины не уходят!» А вы мне скажете, куда они пойдут, что будут делать? Когда государство, законодатели присвоили для себя, политиков, полный и абсолютный контроль над возможностями выжить, когда, по причине этой прекрасной монополии, рынок труда уже настолько переполнен, что работники и работницы готовы перегрызть друг другу глотки за драгоценную привилегию служить своим господам, когда девушек грузят из Бостона на юг и север, грузят в вагоны, как скот, чтобы заполнить погрузки в Новом Орлеане или в лесозаготовочном аде моего родного штата (Мичиган); видя и слыша все эти сообщения каждый день, благочестивые ханжи восклицают: «Почему женщины не уходят?», от презрения просто не хватает слов.
Когда Америка заставляла ловить беглого раба более жестоко, чем сбежавшую собаку, Канада, аристократическая, нереспубликанская Канада, все еще протягивала руки к тем, кто сможет пересечь границу. Но нет на земле убежища для порабощенного пола. Именно здесь, где мы сейчас стоим, мы должны вырыть наши окопы, и победить или умереть.
Это, таким образом, тирания государства, оно не дает, как женщине, так и мужчине, право зарабатывать себе на жизнь, и провозглашает это привилегией немногих избранных, которые ради этого должны платить налог под девяносто процентов. Эти две вещи, господство церкви над сознанием и господство государства над телом, являются причиной сексуального рабства.
Самым первым вошло в обиход надуманное преступление по причине непристойности: был создан такой своеобразный стандарт морали, согласно которому говорить названия половых органов равноценно совершению самых жестоких безобразий. Это напоминает мне о том, что в вашем городе у вас есть улица под названием «Callowhill». Однажды ее назвали «Gallows' Hill» из-за холма, к которому она приводит, теперь известного как «Cherry Hill», которое был последним трогательным местом на земле, являясь прибежищем для многих жертв, убитых законом. Но звучание слова стало слишком неприятным, так что его смягчили, хотя убийства до сих пор совершаются, и черная тень Виселицы до сих пор нависает над Городом Братской любви. Непристойность сделала то же самое, она поставила добродетель в основу идеи и пометила «хорошим» все, что не выходит за рамки закона и почитаемых обычаев, а плохим все, что противоречит установленным обычаям. Она опустила достоинство человеческого тела ниже уровня всех остальных животных. Кто думает, что собака нечиста или непристойна, потому что ее тело не покрыто удушающей и раздражающей одеждой? Что вы подумаете о низости человека, который бы надел юбку на лошадь и заставил ее идти или бежать так, несмотря на все неудобства для конечностей? Почему «Общество по предотвращению жестокого обращения с животными» арестует его, заберет животное от него, и он будет отправлен в психиатрическую лечебницу с подозрением на умопомешательство? И при этом, господа, вы заставляете ваших жен, созданий, которых, как вы говорите, уважаете и любите, носить длинные юбки и платья по самую шею, чтобы скрыть непристойное человеческое тело. Не существует ни одной организации по предотвращению жестокого обращения с женщинами. А вы сами, чем же вы лучше, посмотрите, как тепло вы оделись в эту жаркую погоду! Как мучаете вы ваше бедное тело посредством шерсти, украденной у овец! Как наказываете вы себя тем, что сидите в переполненном зале в пальто и жилетах, потому что покойная миссис Гранди была шокирована «вульгарностью» рубашек и голых рук!
Посмотрите, как идеал красоты был омрачен этим понятием непристойности. Хоть раз освободите себя от предубеждений. Обратите внимание на некоторых поработивших себя моде женщин, чьи талии окружены широким забором, именуемым корсетом, чьи плечи и бедра искажаются от давления сверху и снизу, чьи ноги уже, где они должны быть шире, чье тело, как в тюрьме, навечно сковано юбкой, волосы скреплены настолько туго, чтобы заболела голова, и увенчаны вещью, не имеющей ни смысла, ни красоты, называемой шляпой, в десяти случаях из одиннадцати горб за их спиной напоминает верблюжий, - взгляните на этих женщин, а затем представьте себе, как это выглядело бы на мраморе! Была бы необычная статуя в парке Фэйрмаунт с корсетом и турнюром. Вспомните сейчас вид наездницы. Нам можно ездить в позе, достаточно опасной, мы одеваем амазонку , достаточно длинную, чтобы скрыть непристойность человеческой ноги, отягощенной десятью фунтами гравия, дабы обмануть воздействие ветра, подвергая себя риску выпасть из седла. Подумайте, как мы плаваем! Мы должны носить одежду даже в воде, и можем подвергнуть себя насмешкам, если осмелимся зайти в воду без чулок! Представьте себе рыбу, пытающуюся плыть вперед, облаченную в мокрые фланелевые одежды. Теперь вы понимаете? Подлый стандарт непристойности убивает даже маленьких детей в одежде. Человеческий род жестоко уничтожается «во имя» Одежды.
А как много лжи произносится во имя Чистоты! Какую странную мораль она породила. Из-за страха перед ней вы не смеете говорить вашим собственным детям правду об их рождении, самое священное из всех деяний, зачатие человеческого существа, является предметом самой жалкой лжи. Когда они подходят к вам с простым, незамысловатым вопросом, на который они имеют право получить ответ, вы говорите: «Не задавай такие вопросы», или рассказываете какую-нибудь глупую пустую историю, или даете объяснение одной непостижимости через другую - Бог! Вы говорите: «Бог сотворил тебя». Вы знаете, что лжете, когда это говорите. Вы знаете, или, по крайней мере, должны знать, что на вопрос не дан удовлетворительный ответ. Вы знаете, что то, что вы могли бы объяснить чище, благоговейнее, точнее (если внутри вас есть чистота), будет узнано вслепую наощупь, и что эта тема обрастет тенями лжи, которые зародились благодаря вашему отказу и взрастились в общественном мнении, распространившем себя по всему миру. Если вы не знаете этого, то вы слепы по отношению к фактам и глухи по отношению к Опыту.
>>33132
В Маконе, в шестом веке, по словам Августа Бебеля, отцы Церкви встретились с целью решения вопроса, «есть ли у женщины душа?», и с небольшим перевесом голосов этот важный вопрос был решен в нашу пользу. Так что, святые отцы, это была достаточно хорошая схема, с вашей стороны, предложить вознаграждение за ваше жалкое «спасение или проклятье» (шансов больше в пользу последнего) в качестве приманки для крючка земного подчинения; это было неплохой подачкой в те дни веры и невежества. Но, к счастью, четырнадцать столетий сделали эти воззрения устаревшими. Вы, тираничные радикалисты, не можете предложить рай, у вас нет восхитительных химер в виде карт, вы обладаете (с позволения сказать) честью, любезностью, улыбкой рабовладельца! Это в ответ на наше порабощение! Спасибо!
Вопрос о душе устарел, сейчас нам важнее наши тела. Мы устали от обещаний, Бог глух, и его церковь - наш злейший враг. В противоположность ей мы стремимся стать моральной (или аморальной) силой, которая положит конец тирании государства. А государство разделило хлеб и рыбу с Церковью, судьи, как и священники, берут плату от браков; две кандалы Власти исчезли, объединившись в деле предоставления полномочий родителям на право размножаться, и государство кричит, как кричит сейчас и кричала с древних времен Церковь: «Смотрите, как мы защищаем женщин!» Государство сделало еще больше. Меня часто женщины спрашивают: «Почему жены не уходят?»
Почему вы не бежите, когда ваши ноги скованы вместе? Почему вы не кричите, когда у вас во рту кляп? Почему вы не поднимите руки над головой, когда их связали по бокам? Почему бы вам не потратить тысячу долларов, когда у вас нет ни цента в кармане? Почему бы вам не пойти к морю или в горы, вам, дуракам, опаленным жаром города? Если и есть одна вещь, которая во всей этой проклятой паутине лживого общества сильнее, чем остальные, заставляет меня сердиться, то это ослиная глупость, которая со всей слизью непроницаемой тупости твердит: «Почему женщины не уходят!» А вы мне скажете, куда они пойдут, что будут делать? Когда государство, законодатели присвоили для себя, политиков, полный и абсолютный контроль над возможностями выжить, когда, по причине этой прекрасной монополии, рынок труда уже настолько переполнен, что работники и работницы готовы перегрызть друг другу глотки за драгоценную привилегию служить своим господам, когда девушек грузят из Бостона на юг и север, грузят в вагоны, как скот, чтобы заполнить погрузки в Новом Орлеане или в лесозаготовочном аде моего родного штата (Мичиган); видя и слыша все эти сообщения каждый день, благочестивые ханжи восклицают: «Почему женщины не уходят?», от презрения просто не хватает слов.
Когда Америка заставляла ловить беглого раба более жестоко, чем сбежавшую собаку, Канада, аристократическая, нереспубликанская Канада, все еще протягивала руки к тем, кто сможет пересечь границу. Но нет на земле убежища для порабощенного пола. Именно здесь, где мы сейчас стоим, мы должны вырыть наши окопы, и победить или умереть.
Это, таким образом, тирания государства, оно не дает, как женщине, так и мужчине, право зарабатывать себе на жизнь, и провозглашает это привилегией немногих избранных, которые ради этого должны платить налог под девяносто процентов. Эти две вещи, господство церкви над сознанием и господство государства над телом, являются причиной сексуального рабства.
Самым первым вошло в обиход надуманное преступление по причине непристойности: был создан такой своеобразный стандарт морали, согласно которому говорить названия половых органов равноценно совершению самых жестоких безобразий. Это напоминает мне о том, что в вашем городе у вас есть улица под названием «Callowhill». Однажды ее назвали «Gallows' Hill» из-за холма, к которому она приводит, теперь известного как «Cherry Hill», которое был последним трогательным местом на земле, являясь прибежищем для многих жертв, убитых законом. Но звучание слова стало слишком неприятным, так что его смягчили, хотя убийства до сих пор совершаются, и черная тень Виселицы до сих пор нависает над Городом Братской любви. Непристойность сделала то же самое, она поставила добродетель в основу идеи и пометила «хорошим» все, что не выходит за рамки закона и почитаемых обычаев, а плохим все, что противоречит установленным обычаям. Она опустила достоинство человеческого тела ниже уровня всех остальных животных. Кто думает, что собака нечиста или непристойна, потому что ее тело не покрыто удушающей и раздражающей одеждой? Что вы подумаете о низости человека, который бы надел юбку на лошадь и заставил ее идти или бежать так, несмотря на все неудобства для конечностей? Почему «Общество по предотвращению жестокого обращения с животными» арестует его, заберет животное от него, и он будет отправлен в психиатрическую лечебницу с подозрением на умопомешательство? И при этом, господа, вы заставляете ваших жен, созданий, которых, как вы говорите, уважаете и любите, носить длинные юбки и платья по самую шею, чтобы скрыть непристойное человеческое тело. Не существует ни одной организации по предотвращению жестокого обращения с женщинами. А вы сами, чем же вы лучше, посмотрите, как тепло вы оделись в эту жаркую погоду! Как мучаете вы ваше бедное тело посредством шерсти, украденной у овец! Как наказываете вы себя тем, что сидите в переполненном зале в пальто и жилетах, потому что покойная миссис Гранди была шокирована «вульгарностью» рубашек и голых рук!
Посмотрите, как идеал красоты был омрачен этим понятием непристойности. Хоть раз освободите себя от предубеждений. Обратите внимание на некоторых поработивших себя моде женщин, чьи талии окружены широким забором, именуемым корсетом, чьи плечи и бедра искажаются от давления сверху и снизу, чьи ноги уже, где они должны быть шире, чье тело, как в тюрьме, навечно сковано юбкой, волосы скреплены настолько туго, чтобы заболела голова, и увенчаны вещью, не имеющей ни смысла, ни красоты, называемой шляпой, в десяти случаях из одиннадцати горб за их спиной напоминает верблюжий, - взгляните на этих женщин, а затем представьте себе, как это выглядело бы на мраморе! Была бы необычная статуя в парке Фэйрмаунт с корсетом и турнюром. Вспомните сейчас вид наездницы. Нам можно ездить в позе, достаточно опасной, мы одеваем амазонку , достаточно длинную, чтобы скрыть непристойность человеческой ноги, отягощенной десятью фунтами гравия, дабы обмануть воздействие ветра, подвергая себя риску выпасть из седла. Подумайте, как мы плаваем! Мы должны носить одежду даже в воде, и можем подвергнуть себя насмешкам, если осмелимся зайти в воду без чулок! Представьте себе рыбу, пытающуюся плыть вперед, облаченную в мокрые фланелевые одежды. Теперь вы понимаете? Подлый стандарт непристойности убивает даже маленьких детей в одежде. Человеческий род жестоко уничтожается «во имя» Одежды.
А как много лжи произносится во имя Чистоты! Какую странную мораль она породила. Из-за страха перед ней вы не смеете говорить вашим собственным детям правду об их рождении, самое священное из всех деяний, зачатие человеческого существа, является предметом самой жалкой лжи. Когда они подходят к вам с простым, незамысловатым вопросом, на который они имеют право получить ответ, вы говорите: «Не задавай такие вопросы», или рассказываете какую-нибудь глупую пустую историю, или даете объяснение одной непостижимости через другую - Бог! Вы говорите: «Бог сотворил тебя». Вы знаете, что лжете, когда это говорите. Вы знаете, или, по крайней мере, должны знать, что на вопрос не дан удовлетворительный ответ. Вы знаете, что то, что вы могли бы объяснить чище, благоговейнее, точнее (если внутри вас есть чистота), будет узнано вслепую наощупь, и что эта тема обрастет тенями лжи, которые зародились благодаря вашему отказу и взрастились в общественном мнении, распространившем себя по всему миру. Если вы не знаете этого, то вы слепы по отношению к фактам и глухи по отношению к Опыту.
В Маконе, в шестом веке, по словам Августа Бебеля, отцы Церкви встретились с целью решения вопроса, «есть ли у женщины душа?», и с небольшим перевесом голосов этот важный вопрос был решен в нашу пользу. Так что, святые отцы, это была достаточно хорошая схема, с вашей стороны, предложить вознаграждение за ваше жалкое «спасение или проклятье» (шансов больше в пользу последнего) в качестве приманки для крючка земного подчинения; это было неплохой подачкой в те дни веры и невежества. Но, к счастью, четырнадцать столетий сделали эти воззрения устаревшими. Вы, тираничные радикалисты, не можете предложить рай, у вас нет восхитительных химер в виде карт, вы обладаете (с позволения сказать) честью, любезностью, улыбкой рабовладельца! Это в ответ на наше порабощение! Спасибо!
Вопрос о душе устарел, сейчас нам важнее наши тела. Мы устали от обещаний, Бог глух, и его церковь - наш злейший враг. В противоположность ей мы стремимся стать моральной (или аморальной) силой, которая положит конец тирании государства. А государство разделило хлеб и рыбу с Церковью, судьи, как и священники, берут плату от браков; две кандалы Власти исчезли, объединившись в деле предоставления полномочий родителям на право размножаться, и государство кричит, как кричит сейчас и кричала с древних времен Церковь: «Смотрите, как мы защищаем женщин!» Государство сделало еще больше. Меня часто женщины спрашивают: «Почему жены не уходят?»
Почему вы не бежите, когда ваши ноги скованы вместе? Почему вы не кричите, когда у вас во рту кляп? Почему вы не поднимите руки над головой, когда их связали по бокам? Почему бы вам не потратить тысячу долларов, когда у вас нет ни цента в кармане? Почему бы вам не пойти к морю или в горы, вам, дуракам, опаленным жаром города? Если и есть одна вещь, которая во всей этой проклятой паутине лживого общества сильнее, чем остальные, заставляет меня сердиться, то это ослиная глупость, которая со всей слизью непроницаемой тупости твердит: «Почему женщины не уходят!» А вы мне скажете, куда они пойдут, что будут делать? Когда государство, законодатели присвоили для себя, политиков, полный и абсолютный контроль над возможностями выжить, когда, по причине этой прекрасной монополии, рынок труда уже настолько переполнен, что работники и работницы готовы перегрызть друг другу глотки за драгоценную привилегию служить своим господам, когда девушек грузят из Бостона на юг и север, грузят в вагоны, как скот, чтобы заполнить погрузки в Новом Орлеане или в лесозаготовочном аде моего родного штата (Мичиган); видя и слыша все эти сообщения каждый день, благочестивые ханжи восклицают: «Почему женщины не уходят?», от презрения просто не хватает слов.
Когда Америка заставляла ловить беглого раба более жестоко, чем сбежавшую собаку, Канада, аристократическая, нереспубликанская Канада, все еще протягивала руки к тем, кто сможет пересечь границу. Но нет на земле убежища для порабощенного пола. Именно здесь, где мы сейчас стоим, мы должны вырыть наши окопы, и победить или умереть.
Это, таким образом, тирания государства, оно не дает, как женщине, так и мужчине, право зарабатывать себе на жизнь, и провозглашает это привилегией немногих избранных, которые ради этого должны платить налог под девяносто процентов. Эти две вещи, господство церкви над сознанием и господство государства над телом, являются причиной сексуального рабства.
Самым первым вошло в обиход надуманное преступление по причине непристойности: был создан такой своеобразный стандарт морали, согласно которому говорить названия половых органов равноценно совершению самых жестоких безобразий. Это напоминает мне о том, что в вашем городе у вас есть улица под названием «Callowhill». Однажды ее назвали «Gallows' Hill» из-за холма, к которому она приводит, теперь известного как «Cherry Hill», которое был последним трогательным местом на земле, являясь прибежищем для многих жертв, убитых законом. Но звучание слова стало слишком неприятным, так что его смягчили, хотя убийства до сих пор совершаются, и черная тень Виселицы до сих пор нависает над Городом Братской любви. Непристойность сделала то же самое, она поставила добродетель в основу идеи и пометила «хорошим» все, что не выходит за рамки закона и почитаемых обычаев, а плохим все, что противоречит установленным обычаям. Она опустила достоинство человеческого тела ниже уровня всех остальных животных. Кто думает, что собака нечиста или непристойна, потому что ее тело не покрыто удушающей и раздражающей одеждой? Что вы подумаете о низости человека, который бы надел юбку на лошадь и заставил ее идти или бежать так, несмотря на все неудобства для конечностей? Почему «Общество по предотвращению жестокого обращения с животными» арестует его, заберет животное от него, и он будет отправлен в психиатрическую лечебницу с подозрением на умопомешательство? И при этом, господа, вы заставляете ваших жен, созданий, которых, как вы говорите, уважаете и любите, носить длинные юбки и платья по самую шею, чтобы скрыть непристойное человеческое тело. Не существует ни одной организации по предотвращению жестокого обращения с женщинами. А вы сами, чем же вы лучше, посмотрите, как тепло вы оделись в эту жаркую погоду! Как мучаете вы ваше бедное тело посредством шерсти, украденной у овец! Как наказываете вы себя тем, что сидите в переполненном зале в пальто и жилетах, потому что покойная миссис Гранди была шокирована «вульгарностью» рубашек и голых рук!
Посмотрите, как идеал красоты был омрачен этим понятием непристойности. Хоть раз освободите себя от предубеждений. Обратите внимание на некоторых поработивших себя моде женщин, чьи талии окружены широким забором, именуемым корсетом, чьи плечи и бедра искажаются от давления сверху и снизу, чьи ноги уже, где они должны быть шире, чье тело, как в тюрьме, навечно сковано юбкой, волосы скреплены настолько туго, чтобы заболела голова, и увенчаны вещью, не имеющей ни смысла, ни красоты, называемой шляпой, в десяти случаях из одиннадцати горб за их спиной напоминает верблюжий, - взгляните на этих женщин, а затем представьте себе, как это выглядело бы на мраморе! Была бы необычная статуя в парке Фэйрмаунт с корсетом и турнюром. Вспомните сейчас вид наездницы. Нам можно ездить в позе, достаточно опасной, мы одеваем амазонку , достаточно длинную, чтобы скрыть непристойность человеческой ноги, отягощенной десятью фунтами гравия, дабы обмануть воздействие ветра, подвергая себя риску выпасть из седла. Подумайте, как мы плаваем! Мы должны носить одежду даже в воде, и можем подвергнуть себя насмешкам, если осмелимся зайти в воду без чулок! Представьте себе рыбу, пытающуюся плыть вперед, облаченную в мокрые фланелевые одежды. Теперь вы понимаете? Подлый стандарт непристойности убивает даже маленьких детей в одежде. Человеческий род жестоко уничтожается «во имя» Одежды.
А как много лжи произносится во имя Чистоты! Какую странную мораль она породила. Из-за страха перед ней вы не смеете говорить вашим собственным детям правду об их рождении, самое священное из всех деяний, зачатие человеческого существа, является предметом самой жалкой лжи. Когда они подходят к вам с простым, незамысловатым вопросом, на который они имеют право получить ответ, вы говорите: «Не задавай такие вопросы», или рассказываете какую-нибудь глупую пустую историю, или даете объяснение одной непостижимости через другую - Бог! Вы говорите: «Бог сотворил тебя». Вы знаете, что лжете, когда это говорите. Вы знаете, или, по крайней мере, должны знать, что на вопрос не дан удовлетворительный ответ. Вы знаете, что то, что вы могли бы объяснить чище, благоговейнее, точнее (если внутри вас есть чистота), будет узнано вслепую наощупь, и что эта тема обрастет тенями лжи, которые зародились благодаря вашему отказу и взрастились в общественном мнении, распространившем себя по всему миру. Если вы не знаете этого, то вы слепы по отношению к фактам и глухи по отношению к Опыту.
>>33133
Подумайте о двойном социальном стандарте, который развил порабощение нашего пола. Женщины, считающие себя достаточно чистыми и достаточно моральными, будут презирать проституток, но при этом впустят в свой дом мужчину, который пользовался услугами проститутки. Мужчины, в лучшем случае, будут жалеть проститутку, в то время как сами они - самые настоящие проститутки. Пожалейте себя, джентльмены, - вам это не помешает!
Как часто вы становитесь свидетелями того, что мужчины или женщины убивают из-за ревности! Стандарт чистоты утверждает, что это правильно, «это показывает дух», «это оправдано» – убивать человека за то, что он делал то же самое, что и вы - любил ту же женщину или того же мужчину! Мораль! Честь! Добродетель! Давайте перейдем от морали к природе, возьмите статистику любого сумасшедшего дома, и вы увидите, что незамужние женщины представлены там наиболее обширно. Чтобы сохранить ваш жестокий, порочный, неприличный стандарт чистоты, вы толкаете ваших дочерей на безумие, в то время как ваши жены убиты. Таков брак. Не верьте мне на слово, просмотрите записи любого учреждения для душевнобольных или кладбища.
Посмотрите, как взрослеют ваши дети. Они с самого раннего детства обучены обуздывать свои чувственные проявления – их сдерживают на каждом шагу! Ваша дутая ложь способна осквернить даже поцелуй ребенка. Маленькие девочки не должны быть похожими на мальчиков, они не должны ходить босиком, не должны лазать по деревьям, не должны учиться плавать, не должны делать ничего, что им хочется, того, что мадам Гранди назвала «ненадлежащим». Маленькие мальчики женоподобно смеются, если они хотят сделать лоскутное платье или играть с куклой. А потом, когда они подрастут, «О! Мужчины не заботятся о доме или детях, как женщины!» Зачем им это, когда их природа была подавлена целенаправленными усилиями вашего стиля жизни. «Женщины не приспособлены так же, как мужчины». Воспитывайте любое животное или любое растение так, как вы воспитываете девочек, и те так же не будут приспособленными. Может ли кто-нибудь сказать мне, почему пол является ограничивающим фактором в атлетических видах спорта? Почему всякий ребенок не может свободно использовать свои конечности?
Это эффект вашего стандарта чистоты, вашего брачного закона. Это ваша работа, посмотрите на нее! Половина ваших детей умирают в возрасте до пяти лет, ваши дочери сходят с ума, ваши замужние женщины - ходячие трупы, ваши мужчины так плохи, что они часто сами признают, что проституция, в отличие от непорочности, держится на привязи долга. Это прекрасное последствие вашего божества, Брака, перед которым Естественное Желание должно себя унизить и опровергнуть. Гордитесь этим!
Теперь о средстве правовой защиты. Оно в одном слове, которое всюду приносило справедливость - Свобода! Века свободы - вот, что приведет к дезинтеграции и распаду этих заразных идей. Свобода оказалась тем, что успокоило кровавые реки религиозных преследований! Вы не сможете вылечить крепостное право чем-либо другим. Не вам говорить: «таким способом человечество должно проявлять свою любовь». Оставьте человечество в покое.
Могут ли прекратиться зверские преступления? Конечно. Дурак тот, кто говорит, что они не прекратятся. Но вы не можете остановить их, отгородив преступность и вставив перегородку между спицами колеса Прогресса. Вы никогда не достигнете правильного результата, пока не начнете правильно действовать.
Что же касается конечного результата, то он не имеет значения ни на йоту. У меня есть свой идеал, и он очень чист, и очень священен для меня. Но ваш идеал, в той же степени священный, может отличаться от моего, и мы оба можем ошибаться. Но в одном я точно уверена, что с помощью свободного договора, который, как вид сексуальных взаимоотношений, продемонстрировал себя в качестве наиболее адаптированного к нашему времени и месту, мы достигнем самого быстрого развития общества. Будет ли это моногамия, многосторонние отношения или распущенность, – не важный для нас вопрос, это дело будущего, которому мы не смеем ничего указывать.
Что же касается конечного результата, то он не имеет значения ни на йоту. У меня есть свой идеал, и он очень чист, и очень священен для меня. Но ваш идеал, в той же степени священный, может отличаться от моего, и мы оба можем ошибаться. Но в одном я точно уверена, что с помощью свободного договора, который, как вид сексуальных взаимоотношений, продемонстрировал себя в качестве наиболее адаптированного к нашему времени и месту, мы достигнем самого быстрого развития общества. Будет ли это моногамия, многосторонние отношения или распущенность, – не важный для нас вопрос, это дело будущего, которому мы не смеем ничего указывать.
За свободу выступал Моисей Харман, и за это он получил клеймо преступника. За это он сидит в своей камере сейчас. Возможно ли, чтобы его срок был сокращен, мы не знаем. Мы можем только попробовать. Тех, кто хотят помочь нам попробовать, прошу поставить свои подписи под этой простой просьбой о помиловании на имя Бенджамина Гаррисона. Для тех, кто желает получить более подробную информацию, прежде чем поставить свою подпись, я сообщаю следующее: ваша добросовестность похвальна, подходите ко мне по окончании встречи, и я предоставлю дословный вариант письма Маркланда. Тем крайним Анархистам, которые не могут настолько прогнуть свою спину, чтобы просить прощения за преступление, которое не совершено, у власти, которую они не признают, позвольте мне сказать: спина Моисея Хармана прогнулась, низко прогнулась перед грубой силой Закона, и хотя я никогда бы не попросила кого-нибудь согнуться для него, я могу попросить это, и легко это попросить, для него, того, кто ведет борьбу раба. Ваше достоинство – преступно, каждый час за решеткой все больше скрепляет ваше партнерство с Комстоком. Никто не ненавидит ходатайства сильнее, чем я, и никто не имеет меньше веры в них, чем я, но для того человека, чьи интересы я отстаиваю, я хочу испробовать все способы, которые не противоречат закону, хотя у меня мало надежды.
Подумайте о двойном социальном стандарте, который развил порабощение нашего пола. Женщины, считающие себя достаточно чистыми и достаточно моральными, будут презирать проституток, но при этом впустят в свой дом мужчину, который пользовался услугами проститутки. Мужчины, в лучшем случае, будут жалеть проститутку, в то время как сами они - самые настоящие проститутки. Пожалейте себя, джентльмены, - вам это не помешает!
Как часто вы становитесь свидетелями того, что мужчины или женщины убивают из-за ревности! Стандарт чистоты утверждает, что это правильно, «это показывает дух», «это оправдано» – убивать человека за то, что он делал то же самое, что и вы - любил ту же женщину или того же мужчину! Мораль! Честь! Добродетель! Давайте перейдем от морали к природе, возьмите статистику любого сумасшедшего дома, и вы увидите, что незамужние женщины представлены там наиболее обширно. Чтобы сохранить ваш жестокий, порочный, неприличный стандарт чистоты, вы толкаете ваших дочерей на безумие, в то время как ваши жены убиты. Таков брак. Не верьте мне на слово, просмотрите записи любого учреждения для душевнобольных или кладбища.
Посмотрите, как взрослеют ваши дети. Они с самого раннего детства обучены обуздывать свои чувственные проявления – их сдерживают на каждом шагу! Ваша дутая ложь способна осквернить даже поцелуй ребенка. Маленькие девочки не должны быть похожими на мальчиков, они не должны ходить босиком, не должны лазать по деревьям, не должны учиться плавать, не должны делать ничего, что им хочется, того, что мадам Гранди назвала «ненадлежащим». Маленькие мальчики женоподобно смеются, если они хотят сделать лоскутное платье или играть с куклой. А потом, когда они подрастут, «О! Мужчины не заботятся о доме или детях, как женщины!» Зачем им это, когда их природа была подавлена целенаправленными усилиями вашего стиля жизни. «Женщины не приспособлены так же, как мужчины». Воспитывайте любое животное или любое растение так, как вы воспитываете девочек, и те так же не будут приспособленными. Может ли кто-нибудь сказать мне, почему пол является ограничивающим фактором в атлетических видах спорта? Почему всякий ребенок не может свободно использовать свои конечности?
Это эффект вашего стандарта чистоты, вашего брачного закона. Это ваша работа, посмотрите на нее! Половина ваших детей умирают в возрасте до пяти лет, ваши дочери сходят с ума, ваши замужние женщины - ходячие трупы, ваши мужчины так плохи, что они часто сами признают, что проституция, в отличие от непорочности, держится на привязи долга. Это прекрасное последствие вашего божества, Брака, перед которым Естественное Желание должно себя унизить и опровергнуть. Гордитесь этим!
Теперь о средстве правовой защиты. Оно в одном слове, которое всюду приносило справедливость - Свобода! Века свободы - вот, что приведет к дезинтеграции и распаду этих заразных идей. Свобода оказалась тем, что успокоило кровавые реки религиозных преследований! Вы не сможете вылечить крепостное право чем-либо другим. Не вам говорить: «таким способом человечество должно проявлять свою любовь». Оставьте человечество в покое.
Могут ли прекратиться зверские преступления? Конечно. Дурак тот, кто говорит, что они не прекратятся. Но вы не можете остановить их, отгородив преступность и вставив перегородку между спицами колеса Прогресса. Вы никогда не достигнете правильного результата, пока не начнете правильно действовать.
Что же касается конечного результата, то он не имеет значения ни на йоту. У меня есть свой идеал, и он очень чист, и очень священен для меня. Но ваш идеал, в той же степени священный, может отличаться от моего, и мы оба можем ошибаться. Но в одном я точно уверена, что с помощью свободного договора, который, как вид сексуальных взаимоотношений, продемонстрировал себя в качестве наиболее адаптированного к нашему времени и месту, мы достигнем самого быстрого развития общества. Будет ли это моногамия, многосторонние отношения или распущенность, – не важный для нас вопрос, это дело будущего, которому мы не смеем ничего указывать.
Что же касается конечного результата, то он не имеет значения ни на йоту. У меня есть свой идеал, и он очень чист, и очень священен для меня. Но ваш идеал, в той же степени священный, может отличаться от моего, и мы оба можем ошибаться. Но в одном я точно уверена, что с помощью свободного договора, который, как вид сексуальных взаимоотношений, продемонстрировал себя в качестве наиболее адаптированного к нашему времени и месту, мы достигнем самого быстрого развития общества. Будет ли это моногамия, многосторонние отношения или распущенность, – не важный для нас вопрос, это дело будущего, которому мы не смеем ничего указывать.
За свободу выступал Моисей Харман, и за это он получил клеймо преступника. За это он сидит в своей камере сейчас. Возможно ли, чтобы его срок был сокращен, мы не знаем. Мы можем только попробовать. Тех, кто хотят помочь нам попробовать, прошу поставить свои подписи под этой простой просьбой о помиловании на имя Бенджамина Гаррисона. Для тех, кто желает получить более подробную информацию, прежде чем поставить свою подпись, я сообщаю следующее: ваша добросовестность похвальна, подходите ко мне по окончании встречи, и я предоставлю дословный вариант письма Маркланда. Тем крайним Анархистам, которые не могут настолько прогнуть свою спину, чтобы просить прощения за преступление, которое не совершено, у власти, которую они не признают, позвольте мне сказать: спина Моисея Хармана прогнулась, низко прогнулась перед грубой силой Закона, и хотя я никогда бы не попросила кого-нибудь согнуться для него, я могу попросить это, и легко это попросить, для него, того, кто ведет борьбу раба. Ваше достоинство – преступно, каждый час за решеткой все больше скрепляет ваше партнерство с Комстоком. Никто не ненавидит ходатайства сильнее, чем я, и никто не имеет меньше веры в них, чем я, но для того человека, чьи интересы я отстаиваю, я хочу испробовать все способы, которые не противоречат закону, хотя у меня мало надежды.
>>33133
Подумайте о двойном социальном стандарте, который развил порабощение нашего пола. Женщины, считающие себя достаточно чистыми и достаточно моральными, будут презирать проституток, но при этом впустят в свой дом мужчину, который пользовался услугами проститутки. Мужчины, в лучшем случае, будут жалеть проститутку, в то время как сами они - самые настоящие проститутки. Пожалейте себя, джентльмены, - вам это не помешает!
Как часто вы становитесь свидетелями того, что мужчины или женщины убивают из-за ревности! Стандарт чистоты утверждает, что это правильно, «это показывает дух», «это оправдано» – убивать человека за то, что он делал то же самое, что и вы - любил ту же женщину или того же мужчину! Мораль! Честь! Добродетель! Давайте перейдем от морали к природе, возьмите статистику любого сумасшедшего дома, и вы увидите, что незамужние женщины представлены там наиболее обширно. Чтобы сохранить ваш жестокий, порочный, неприличный стандарт чистоты, вы толкаете ваших дочерей на безумие, в то время как ваши жены убиты. Таков брак. Не верьте мне на слово, просмотрите записи любого учреждения для душевнобольных или кладбища.
Посмотрите, как взрослеют ваши дети. Они с самого раннего детства обучены обуздывать свои чувственные проявления – их сдерживают на каждом шагу! Ваша дутая ложь способна осквернить даже поцелуй ребенка. Маленькие девочки не должны быть похожими на мальчиков, они не должны ходить босиком, не должны лазать по деревьям, не должны учиться плавать, не должны делать ничего, что им хочется, того, что мадам Гранди назвала «ненадлежащим». Маленькие мальчики женоподобно смеются, если они хотят сделать лоскутное платье или играть с куклой. А потом, когда они подрастут, «О! Мужчины не заботятся о доме или детях, как женщины!» Зачем им это, когда их природа была подавлена целенаправленными усилиями вашего стиля жизни. «Женщины не приспособлены так же, как мужчины». Воспитывайте любое животное или любое растение так, как вы воспитываете девочек, и те так же не будут приспособленными. Может ли кто-нибудь сказать мне, почему пол является ограничивающим фактором в атлетических видах спорта? Почему всякий ребенок не может свободно использовать свои конечности?
Это эффект вашего стандарта чистоты, вашего брачного закона. Это ваша работа, посмотрите на нее! Половина ваших детей умирают в возрасте до пяти лет, ваши дочери сходят с ума, ваши замужние женщины - ходячие трупы, ваши мужчины так плохи, что они часто сами признают, что проституция, в отличие от непорочности, держится на привязи долга. Это прекрасное последствие вашего божества, Брака, перед которым Естественное Желание должно себя унизить и опровергнуть. Гордитесь этим!
Теперь о средстве правовой защиты. Оно в одном слове, которое всюду приносило справедливость - Свобода! Века свободы - вот, что приведет к дезинтеграции и распаду этих заразных идей. Свобода оказалась тем, что успокоило кровавые реки религиозных преследований! Вы не сможете вылечить крепостное право чем-либо другим. Не вам говорить: «таким способом человечество должно проявлять свою любовь». Оставьте человечество в покое.
Могут ли прекратиться зверские преступления? Конечно. Дурак тот, кто говорит, что они не прекратятся. Но вы не можете остановить их, отгородив преступность и вставив перегородку между спицами колеса Прогресса. Вы никогда не достигнете правильного результата, пока не начнете правильно действовать.
Что же касается конечного результата, то он не имеет значения ни на йоту. У меня есть свой идеал, и он очень чист, и очень священен для меня. Но ваш идеал, в той же степени священный, может отличаться от моего, и мы оба можем ошибаться. Но в одном я точно уверена, что с помощью свободного договора, который, как вид сексуальных взаимоотношений, продемонстрировал себя в качестве наиболее адаптированного к нашему времени и месту, мы достигнем самого быстрого развития общества. Будет ли это моногамия, многосторонние отношения или распущенность, – не важный для нас вопрос, это дело будущего, которому мы не смеем ничего указывать.
Что же касается конечного результата, то он не имеет значения ни на йоту. У меня есть свой идеал, и он очень чист, и очень священен для меня. Но ваш идеал, в той же степени священный, может отличаться от моего, и мы оба можем ошибаться. Но в одном я точно уверена, что с помощью свободного договора, который, как вид сексуальных взаимоотношений, продемонстрировал себя в качестве наиболее адаптированного к нашему времени и месту, мы достигнем самого быстрого развития общества. Будет ли это моногамия, многосторонние отношения или распущенность, – не важный для нас вопрос, это дело будущего, которому мы не смеем ничего указывать.
За свободу выступал Моисей Харман, и за это он получил клеймо преступника. За это он сидит в своей камере сейчас. Возможно ли, чтобы его срок был сокращен, мы не знаем. Мы можем только попробовать. Тех, кто хотят помочь нам попробовать, прошу поставить свои подписи под этой простой просьбой о помиловании на имя Бенджамина Гаррисона. Для тех, кто желает получить более подробную информацию, прежде чем поставить свою подпись, я сообщаю следующее: ваша добросовестность похвальна, подходите ко мне по окончании встречи, и я предоставлю дословный вариант письма Маркланда. Тем крайним Анархистам, которые не могут настолько прогнуть свою спину, чтобы просить прощения за преступление, которое не совершено, у власти, которую они не признают, позвольте мне сказать: спина Моисея Хармана прогнулась, низко прогнулась перед грубой силой Закона, и хотя я никогда бы не попросила кого-нибудь согнуться для него, я могу попросить это, и легко это попросить, для него, того, кто ведет борьбу раба. Ваше достоинство – преступно, каждый час за решеткой все больше скрепляет ваше партнерство с Комстоком. Никто не ненавидит ходатайства сильнее, чем я, и никто не имеет меньше веры в них, чем я, но для того человека, чьи интересы я отстаиваю, я хочу испробовать все способы, которые не противоречат закону, хотя у меня мало надежды.
Подумайте о двойном социальном стандарте, который развил порабощение нашего пола. Женщины, считающие себя достаточно чистыми и достаточно моральными, будут презирать проституток, но при этом впустят в свой дом мужчину, который пользовался услугами проститутки. Мужчины, в лучшем случае, будут жалеть проститутку, в то время как сами они - самые настоящие проститутки. Пожалейте себя, джентльмены, - вам это не помешает!
Как часто вы становитесь свидетелями того, что мужчины или женщины убивают из-за ревности! Стандарт чистоты утверждает, что это правильно, «это показывает дух», «это оправдано» – убивать человека за то, что он делал то же самое, что и вы - любил ту же женщину или того же мужчину! Мораль! Честь! Добродетель! Давайте перейдем от морали к природе, возьмите статистику любого сумасшедшего дома, и вы увидите, что незамужние женщины представлены там наиболее обширно. Чтобы сохранить ваш жестокий, порочный, неприличный стандарт чистоты, вы толкаете ваших дочерей на безумие, в то время как ваши жены убиты. Таков брак. Не верьте мне на слово, просмотрите записи любого учреждения для душевнобольных или кладбища.
Посмотрите, как взрослеют ваши дети. Они с самого раннего детства обучены обуздывать свои чувственные проявления – их сдерживают на каждом шагу! Ваша дутая ложь способна осквернить даже поцелуй ребенка. Маленькие девочки не должны быть похожими на мальчиков, они не должны ходить босиком, не должны лазать по деревьям, не должны учиться плавать, не должны делать ничего, что им хочется, того, что мадам Гранди назвала «ненадлежащим». Маленькие мальчики женоподобно смеются, если они хотят сделать лоскутное платье или играть с куклой. А потом, когда они подрастут, «О! Мужчины не заботятся о доме или детях, как женщины!» Зачем им это, когда их природа была подавлена целенаправленными усилиями вашего стиля жизни. «Женщины не приспособлены так же, как мужчины». Воспитывайте любое животное или любое растение так, как вы воспитываете девочек, и те так же не будут приспособленными. Может ли кто-нибудь сказать мне, почему пол является ограничивающим фактором в атлетических видах спорта? Почему всякий ребенок не может свободно использовать свои конечности?
Это эффект вашего стандарта чистоты, вашего брачного закона. Это ваша работа, посмотрите на нее! Половина ваших детей умирают в возрасте до пяти лет, ваши дочери сходят с ума, ваши замужние женщины - ходячие трупы, ваши мужчины так плохи, что они часто сами признают, что проституция, в отличие от непорочности, держится на привязи долга. Это прекрасное последствие вашего божества, Брака, перед которым Естественное Желание должно себя унизить и опровергнуть. Гордитесь этим!
Теперь о средстве правовой защиты. Оно в одном слове, которое всюду приносило справедливость - Свобода! Века свободы - вот, что приведет к дезинтеграции и распаду этих заразных идей. Свобода оказалась тем, что успокоило кровавые реки религиозных преследований! Вы не сможете вылечить крепостное право чем-либо другим. Не вам говорить: «таким способом человечество должно проявлять свою любовь». Оставьте человечество в покое.
Могут ли прекратиться зверские преступления? Конечно. Дурак тот, кто говорит, что они не прекратятся. Но вы не можете остановить их, отгородив преступность и вставив перегородку между спицами колеса Прогресса. Вы никогда не достигнете правильного результата, пока не начнете правильно действовать.
Что же касается конечного результата, то он не имеет значения ни на йоту. У меня есть свой идеал, и он очень чист, и очень священен для меня. Но ваш идеал, в той же степени священный, может отличаться от моего, и мы оба можем ошибаться. Но в одном я точно уверена, что с помощью свободного договора, который, как вид сексуальных взаимоотношений, продемонстрировал себя в качестве наиболее адаптированного к нашему времени и месту, мы достигнем самого быстрого развития общества. Будет ли это моногамия, многосторонние отношения или распущенность, – не важный для нас вопрос, это дело будущего, которому мы не смеем ничего указывать.
Что же касается конечного результата, то он не имеет значения ни на йоту. У меня есть свой идеал, и он очень чист, и очень священен для меня. Но ваш идеал, в той же степени священный, может отличаться от моего, и мы оба можем ошибаться. Но в одном я точно уверена, что с помощью свободного договора, который, как вид сексуальных взаимоотношений, продемонстрировал себя в качестве наиболее адаптированного к нашему времени и месту, мы достигнем самого быстрого развития общества. Будет ли это моногамия, многосторонние отношения или распущенность, – не важный для нас вопрос, это дело будущего, которому мы не смеем ничего указывать.
За свободу выступал Моисей Харман, и за это он получил клеймо преступника. За это он сидит в своей камере сейчас. Возможно ли, чтобы его срок был сокращен, мы не знаем. Мы можем только попробовать. Тех, кто хотят помочь нам попробовать, прошу поставить свои подписи под этой простой просьбой о помиловании на имя Бенджамина Гаррисона. Для тех, кто желает получить более подробную информацию, прежде чем поставить свою подпись, я сообщаю следующее: ваша добросовестность похвальна, подходите ко мне по окончании встречи, и я предоставлю дословный вариант письма Маркланда. Тем крайним Анархистам, которые не могут настолько прогнуть свою спину, чтобы просить прощения за преступление, которое не совершено, у власти, которую они не признают, позвольте мне сказать: спина Моисея Хармана прогнулась, низко прогнулась перед грубой силой Закона, и хотя я никогда бы не попросила кого-нибудь согнуться для него, я могу попросить это, и легко это попросить, для него, того, кто ведет борьбу раба. Ваше достоинство – преступно, каждый час за решеткой все больше скрепляет ваше партнерство с Комстоком. Никто не ненавидит ходатайства сильнее, чем я, и никто не имеет меньше веры в них, чем я, но для того человека, чьи интересы я отстаиваю, я хочу испробовать все способы, которые не противоречат закону, хотя у меня мало надежды.
>>33134
Если же здесь есть те, которые когда-либо вынуждали жену на сексуальное рабство, те, которые проституировали себя во имя Добродетели, те, которые родили на свет больных, аморальных или нежелательных детей, без средств на существование для них, и они все же будут отстаивать свое мнение, говоря: «Моисей Харман - нечистый человек, это человек, заслуживший справедливого наказания», то вам я скажу, и пусть мои слова звучат в ваших ушах до самой смерти: Вперед! Ведите своих овец на бойню! Раздавите этого старого, больного, хромого человека со всей сокрушительной силой! Во имя Добродетели, Чистоты и Нравственности, сделайте это! Во имя Бога, Дома и Небес, сделайте это! Во имя Назарянина, проповедовавшего Золотое правило, сделайте это! Во имя Правосудия, Закона и Чести, сделайте это! Во имя Храбрости и Великодушия, станьте на сторону разбойников в правительственных залах, убийц в политических организациях, распутников в общественных местах, всеобъемлющей грубой силы полиции, правоохранительных органов, судей и исправительных учреждений, чтобы преследовать одного бедного старика, который боролся в одиночку против ваших законных преступлений! Сделайте это. И если Моисей Харман умрет в стенах «Канзасского ада», ощутите удовлетворение, когда будете убивать его! Убейте его! И вы приблизите тот день, когда будущее похоронит вас на глубину в десять тысяч сажен своего проклятия. Убейте его! И полоски на его тюремной одежде будут хлестать вас, как кнут! Убейте его! И безумие взглянет своими дикими глазами, полными ненависти на вас, нерожденные младенцы буду плакать свою кровь на вас, и могилы, которые Вы заполнили во имя Брака, дадут пищу для человечества, которое пригвоздит вас к позорному столбу, пока память о ваших злодеяниях не станет безымянным призраком, порхающим вместе с тенями Торквемады, Кальвина и Иеговы над горизонтом мира!
Улыбнетесь ли вы, увидев его мертвым? Скажете ли вы: «Мы избавились от этого непристойного?» Дураки! Труп будет смеяться над вами из-под своих холодных век! Неподвижные губы будут насмехаться, а честные руки, лишенные пульса, сложенные на груди, в своем спокойствии будут писать последний обвинительный акт, который ни время, ни вы сами не сможете уничтожить. Убейте его! И вы впишите в историю его славу и ваш позор! Моисей Харман в своей полосатой одежде преступника стоит намного выше вас, и он, мертвый, будет бессмертно продолжать жить в памяти человечества, ради освобождения которого он умер! Убейте его!
Если же здесь есть те, которые когда-либо вынуждали жену на сексуальное рабство, те, которые проституировали себя во имя Добродетели, те, которые родили на свет больных, аморальных или нежелательных детей, без средств на существование для них, и они все же будут отстаивать свое мнение, говоря: «Моисей Харман - нечистый человек, это человек, заслуживший справедливого наказания», то вам я скажу, и пусть мои слова звучат в ваших ушах до самой смерти: Вперед! Ведите своих овец на бойню! Раздавите этого старого, больного, хромого человека со всей сокрушительной силой! Во имя Добродетели, Чистоты и Нравственности, сделайте это! Во имя Бога, Дома и Небес, сделайте это! Во имя Назарянина, проповедовавшего Золотое правило, сделайте это! Во имя Правосудия, Закона и Чести, сделайте это! Во имя Храбрости и Великодушия, станьте на сторону разбойников в правительственных залах, убийц в политических организациях, распутников в общественных местах, всеобъемлющей грубой силы полиции, правоохранительных органов, судей и исправительных учреждений, чтобы преследовать одного бедного старика, который боролся в одиночку против ваших законных преступлений! Сделайте это. И если Моисей Харман умрет в стенах «Канзасского ада», ощутите удовлетворение, когда будете убивать его! Убейте его! И вы приблизите тот день, когда будущее похоронит вас на глубину в десять тысяч сажен своего проклятия. Убейте его! И полоски на его тюремной одежде будут хлестать вас, как кнут! Убейте его! И безумие взглянет своими дикими глазами, полными ненависти на вас, нерожденные младенцы буду плакать свою кровь на вас, и могилы, которые Вы заполнили во имя Брака, дадут пищу для человечества, которое пригвоздит вас к позорному столбу, пока память о ваших злодеяниях не станет безымянным призраком, порхающим вместе с тенями Торквемады, Кальвина и Иеговы над горизонтом мира!
Улыбнетесь ли вы, увидев его мертвым? Скажете ли вы: «Мы избавились от этого непристойного?» Дураки! Труп будет смеяться над вами из-под своих холодных век! Неподвижные губы будут насмехаться, а честные руки, лишенные пульса, сложенные на груди, в своем спокойствии будут писать последний обвинительный акт, который ни время, ни вы сами не сможете уничтожить. Убейте его! И вы впишите в историю его славу и ваш позор! Моисей Харман в своей полосатой одежде преступника стоит намного выше вас, и он, мертвый, будет бессмертно продолжать жить в памяти человечества, ради освобождения которого он умер! Убейте его!
>>33134
Если же здесь есть те, которые когда-либо вынуждали жену на сексуальное рабство, те, которые проституировали себя во имя Добродетели, те, которые родили на свет больных, аморальных или нежелательных детей, без средств на существование для них, и они все же будут отстаивать свое мнение, говоря: «Моисей Харман - нечистый человек, это человек, заслуживший справедливого наказания», то вам я скажу, и пусть мои слова звучат в ваших ушах до самой смерти: Вперед! Ведите своих овец на бойню! Раздавите этого старого, больного, хромого человека со всей сокрушительной силой! Во имя Добродетели, Чистоты и Нравственности, сделайте это! Во имя Бога, Дома и Небес, сделайте это! Во имя Назарянина, проповедовавшего Золотое правило, сделайте это! Во имя Правосудия, Закона и Чести, сделайте это! Во имя Храбрости и Великодушия, станьте на сторону разбойников в правительственных залах, убийц в политических организациях, распутников в общественных местах, всеобъемлющей грубой силы полиции, правоохранительных органов, судей и исправительных учреждений, чтобы преследовать одного бедного старика, который боролся в одиночку против ваших законных преступлений! Сделайте это. И если Моисей Харман умрет в стенах «Канзасского ада», ощутите удовлетворение, когда будете убивать его! Убейте его! И вы приблизите тот день, когда будущее похоронит вас на глубину в десять тысяч сажен своего проклятия. Убейте его! И полоски на его тюремной одежде будут хлестать вас, как кнут! Убейте его! И безумие взглянет своими дикими глазами, полными ненависти на вас, нерожденные младенцы буду плакать свою кровь на вас, и могилы, которые Вы заполнили во имя Брака, дадут пищу для человечества, которое пригвоздит вас к позорному столбу, пока память о ваших злодеяниях не станет безымянным призраком, порхающим вместе с тенями Торквемады, Кальвина и Иеговы над горизонтом мира!
Улыбнетесь ли вы, увидев его мертвым? Скажете ли вы: «Мы избавились от этого непристойного?» Дураки! Труп будет смеяться над вами из-под своих холодных век! Неподвижные губы будут насмехаться, а честные руки, лишенные пульса, сложенные на груди, в своем спокойствии будут писать последний обвинительный акт, который ни время, ни вы сами не сможете уничтожить. Убейте его! И вы впишите в историю его славу и ваш позор! Моисей Харман в своей полосатой одежде преступника стоит намного выше вас, и он, мертвый, будет бессмертно продолжать жить в памяти человечества, ради освобождения которого он умер! Убейте его!
Если же здесь есть те, которые когда-либо вынуждали жену на сексуальное рабство, те, которые проституировали себя во имя Добродетели, те, которые родили на свет больных, аморальных или нежелательных детей, без средств на существование для них, и они все же будут отстаивать свое мнение, говоря: «Моисей Харман - нечистый человек, это человек, заслуживший справедливого наказания», то вам я скажу, и пусть мои слова звучат в ваших ушах до самой смерти: Вперед! Ведите своих овец на бойню! Раздавите этого старого, больного, хромого человека со всей сокрушительной силой! Во имя Добродетели, Чистоты и Нравственности, сделайте это! Во имя Бога, Дома и Небес, сделайте это! Во имя Назарянина, проповедовавшего Золотое правило, сделайте это! Во имя Правосудия, Закона и Чести, сделайте это! Во имя Храбрости и Великодушия, станьте на сторону разбойников в правительственных залах, убийц в политических организациях, распутников в общественных местах, всеобъемлющей грубой силы полиции, правоохранительных органов, судей и исправительных учреждений, чтобы преследовать одного бедного старика, который боролся в одиночку против ваших законных преступлений! Сделайте это. И если Моисей Харман умрет в стенах «Канзасского ада», ощутите удовлетворение, когда будете убивать его! Убейте его! И вы приблизите тот день, когда будущее похоронит вас на глубину в десять тысяч сажен своего проклятия. Убейте его! И полоски на его тюремной одежде будут хлестать вас, как кнут! Убейте его! И безумие взглянет своими дикими глазами, полными ненависти на вас, нерожденные младенцы буду плакать свою кровь на вас, и могилы, которые Вы заполнили во имя Брака, дадут пищу для человечества, которое пригвоздит вас к позорному столбу, пока память о ваших злодеяниях не станет безымянным призраком, порхающим вместе с тенями Торквемады, Кальвина и Иеговы над горизонтом мира!
Улыбнетесь ли вы, увидев его мертвым? Скажете ли вы: «Мы избавились от этого непристойного?» Дураки! Труп будет смеяться над вами из-под своих холодных век! Неподвижные губы будут насмехаться, а честные руки, лишенные пульса, сложенные на груди, в своем спокойствии будут писать последний обвинительный акт, который ни время, ни вы сами не сможете уничтожить. Убейте его! И вы впишите в историю его славу и ваш позор! Моисей Харман в своей полосатой одежде преступника стоит намного выше вас, и он, мертвый, будет бессмертно продолжать жить в памяти человечества, ради освобождения которого он умер! Убейте его!
>>37752
Скучай и дальше, Позитива и КО уехали вслед за Калугиной и приличной копипасты больше не выдают.
Скучай и дальше, Позитива и КО уехали вслед за Калугиной и приличной копипасты больше не выдают.
47 Кб, 380x604Жертва изнасилования из мести подожгла своего насильника.
Комментарии в интернетах
- Он вроде как сам напросился. Зачем он одевался в воспламеняющуюся одежду?
- Если он не хотел, чтоб его подожгли, сидел бы дома.
- Наверное, он в ту ночь напился. Алкоголь делает человека восприимчивым к огню.
- Если это легитимный огонь, тело мужчины имеет способ погасить его.
- Боже мой, Интернет, я тебя люблю.
- Почему он просто не остановился и не начал кататься по земле? Если он не начал кататься по земле, значит, он втайне хотел подгореть.
- Если кто читал статью, свидетели говорят, что ранее в тот день он купил зажигалку. Наверное, он сам себя поджег, чтобы оболгать женщину. Как типично.
- Пусть бы расслабился и получил удовольствие. Она ведь просто хотела немножко его согреть.
- Нужно учить людей носить огнеупорную одежду и все время иметь при себе огнетушители. Ради их собственной безопасности.
- Да.
Комментарии в интернетах
- Он вроде как сам напросился. Зачем он одевался в воспламеняющуюся одежду?
- Если он не хотел, чтоб его подожгли, сидел бы дома.
- Наверное, он в ту ночь напился. Алкоголь делает человека восприимчивым к огню.
- Если это легитимный огонь, тело мужчины имеет способ погасить его.
- Боже мой, Интернет, я тебя люблю.
- Почему он просто не остановился и не начал кататься по земле? Если он не начал кататься по земле, значит, он втайне хотел подгореть.
- Если кто читал статью, свидетели говорят, что ранее в тот день он купил зажигалку. Наверное, он сам себя поджег, чтобы оболгать женщину. Как типично.
- Пусть бы расслабился и получил удовольствие. Она ведь просто хотела немножко его согреть.
- Нужно учить людей носить огнеупорную одежду и все время иметь при себе огнетушители. Ради их собственной безопасности.
- Да.
25 Кб, 241x345Говорить о том, что правильны гетеросексуальные мужчины, значит сказать только то, что они имеют сексуальные отношения исключительно с противоположным полом... Всё или почти всё, что обычно связывается с любовью, самые правильные мужчины хранят для других мужчин. Люди, которыми они восхищаются, которых они уважают, обожают, перед которыми они преклоняются, кого они чествуют, которым они подражают и которых возводят в кумиры; люди, с которыми они поддерживают наиболее глубинные психические связи, которых они хотят воспитать и которыми хотят быть воспитанными, люди, уважение, восхищение, признание, похвалу и любовь они желают - это, в подавляющем большинстве своем, другие мужчины... Гетеросексуальная мужская культура гомоэротична; это любовь мужчины к мужчине.
18 Кб, 340x255Я сейчас скажу мужчинам в этой комнате что-то такое, чего они до сих пор, видимо, не знали. Феминистки - ваши лучшие друзья.
Мы - единственная группа, которая действительно верит в вашу человечность.
Феминистки - единственная группа, которая убеждена, что вы не рождаешься от природы насильниками или потребителями коммерческого секса, вы не рождаешься сутенерами и агрессорами, склонными распускать руки.
Действительно, мы убеждены, что вы рождаетесь с способностью быть порядочными людьми - так же, как и женщины.
И мы верим - в отличие от порнографов, что вы не система жизнеобеспечения для эрегированного пениса.
Мы - единственная группа, которая действительно верит в вашу человечность.
Феминистки - единственная группа, которая убеждена, что вы не рождаешься от природы насильниками или потребителями коммерческого секса, вы не рождаешься сутенерами и агрессорами, склонными распускать руки.
Действительно, мы убеждены, что вы рождаетесь с способностью быть порядочными людьми - так же, как и женщины.
И мы верим - в отличие от порнографов, что вы не система жизнеобеспечения для эрегированного пениса.
Ммм, бояны. Может мне попостить чего посвежее?
21 Кб, 300x175Изучая положение итальянских женщин при Муссолини, необходимо принимать во внимание два вопроса. Во-первых, что было «специфически фашистского» в подавлении женщин в Италии в период между двумя мировыми войнами? Во-вторых, каким образом анализ отношения этого режима к женщинам может способствовать лучшему пониманию природы фашистского правления в целом? Моя точка зрения, кратко, заключается в следующем: диктатура Муссолини представляла собой совершенно особый эпизод патриархатного правления. Фашистский патриархат принял за аксиому то, что мужчины и женщины различны по самой своей природе. Впоследствии он интерпретировал эту идею в пользу преимущества итальянских мужчин и встроил ее в особенно репрессивную, всеобъемлющую и беспрецедентную систему определения женского гражданства, контроля над женской сексуальностью, над оплатой труда женщин и над их участием в жизни общества. В конечном счете, эта система точно так же неотъемлема от стратегий диктатуры в сфере государственного строительства, как и ее корпоративистская регуляция труда, ее автаркичная экономика и ее ориентация на войну. Антифеминистские воззрения представляли собой такую же часть фашистских убеждений, как их жесткий антилиберализм, расизм и милитаризм.
41 Кб, 634x412Очередная стори о любви и дружбе либфем, найденная на просторах интернета. Без хуебляди, конечно же, не обошлось.
К сoжалению, я пoкинула сообщество "истерзанные", (прим. закрытое либфем-сообщество в Живом Журнале) потому пишу этот пост в своём ЖЖ. Мне по-прежнему есть, что сказать о ситуации случившейся на прошлой неделе в сообществе.
Я была рада, что есть такое сообщество. Придя туда, долго не могла писать, боялась. Потом всё-таки нашла в себе силы сделать пост. Для меня очень важно само действие писания, разговора, общения. В своих постах я не просила сочувствия или помощи (кроме одного поста касающегося работы-там я ставила тег "помощь").
Я писала, пытаясь для самой себя сформулировать свои мысли и чувства, возможно обсудить с другими участницами.
Для меня это вопрос доверия, ибо это сложно. Когда тебя прессовали-найти в себе силы довериться сложно и еще тяжелее, когда твое доверие выбрасывают на помойку.
Больше всего меня поразила позиция модераторов. Полное игнорирование ситуации и отказ от помощи. По другому охарактеризовать эти речи я не могу.
Да, это "сообщество/группа самоосознания". Вот если вдуматься-смешно же. Сообщество и самоосознание.
Моя ситуация четко показала, что у тебя может быть какое угодно самоосознание-коллектив может быстренько заткнуть тебе рот, обесценить или даже напрямую оскорбить. Все эти "в голове вата", "нытье", "запретить писать много постов".
Да, drakan_akty (прим. один из неформальных лидеров сообщества, мужчина, вращался в около-БДСМ-среде, по слухам, в подобных инцидентах был замечен и раньше, придерживается сорт оф диденковщины) написал мне в ЛС в ответ на мою просьбу. НО! Собственно, почему я не воспользовалась его предложением.
Он назвал мою реакцию неадекватной. Я так не считаю.
Когда тебе на больную ногу наступили со всего размаха-закричать-это нормальная реакция, попросить так больше не делать тоже нормально. А вот промолчать-не нормальная.
Цитата: Мне жаль женщин, которые пишут лично мне с просьбами побеседовать, посоветовать, помочь на тему абьюза. А я что? Нет нихуя ни времени, ни сил, ни желания беседовать годами об одном и том же. Раньше хоть какое-то было сообщество, куда можно было пойти с этим, но ведь пока не изговнили, дуры рукожопые, и не уничтожили - не могли кушать.
И даже если мне на сообществе заткнули рот, я не могу, не буду молчать. Намолчалась.
Это ужасно, что мы (сообщницы) совершаем насилие же. Нас мучали и мы мучаем. Повторяем схему. Только так ненавязчиво, тихенько, "по-женски".
Все эти завуалированные оскорбление. Нет, никто не скажет "дура", "заткнись", "сама виновата", но все всё поняли. А если будут возмущаться-то конечно "вы меня не так поняли".
Насильники-они вампиры, могущие позволить себе выбирать жертву и ее пасти. Пытающиеся за счет ее "крови" накормить свою внутреннюю пустоту и получить приятные бонусы.
Жервы же-зомби. Выжранные души, голодные настолько, что готовы потреблять любую еду, только б елось.
Хватит. Давайте не есть друг-друга. Потому, что наевшись превратимся в вампиров. Всё. Круг замкнулся.
И здесь на сцену выступают те, кто смотрит за сообществом. Модераторы. Собственно-это их ответственность. Это была ситуация, где они ничего не сделали. Если в группе сложилась конфликтная ситуация-то задача модераторов разрешить ее. Не наказывать, а провести групповую работу.
Не кидать снисходительно"здесь никого не держат". Конечно не держат. Просто участницам деваться-то особо не куда. А раз хочешь остаться-сиди, молчи, кушай иногда говнецо, улыбайся.
Я ведь не одна, кто оказывался в подобной ситуации-это ненормально, когда участницы пишут:" Я боялась сюда писать, а теперь тем более не напишу" или пишут, что промолчали, скушали миленькое маленькое насилие/"самавиновата".
Отвечать на комментарий сообщницы: "Я то думала тут безопасное пространство"-"А в мире нет ничего безопасного"-отвратительно. А почему не постараться сделать эту площадку безопасной? Да, может стопроцентной гарантии нет, но ведь это не значит, что это не надо пытаться сделать.
Конфликт есть. Он никуда не делся и закрывать глаза нельзя на подобное.
А мне что, мне просто заткнули рот. Я ведь не работаю над собой, не подстегиваю, не ненавижу себя, а значит я ною. В отличии от : "у меня тоже проблемы, но я же не пишу так много постов", "вот я работала и все получилось", "у меня были сообщество и психолог". Это попытка обесценить, заставить замолчать.
У меня нет психолога. Был. Но там мне так ткнули в душу, до сих пор болит. И сообщества у меня тоже больше нет.
К сoжалению, я пoкинула сообщество "истерзанные", (прим. закрытое либфем-сообщество в Живом Журнале) потому пишу этот пост в своём ЖЖ. Мне по-прежнему есть, что сказать о ситуации случившейся на прошлой неделе в сообществе.
Я была рада, что есть такое сообщество. Придя туда, долго не могла писать, боялась. Потом всё-таки нашла в себе силы сделать пост. Для меня очень важно само действие писания, разговора, общения. В своих постах я не просила сочувствия или помощи (кроме одного поста касающегося работы-там я ставила тег "помощь").
Я писала, пытаясь для самой себя сформулировать свои мысли и чувства, возможно обсудить с другими участницами.
Для меня это вопрос доверия, ибо это сложно. Когда тебя прессовали-найти в себе силы довериться сложно и еще тяжелее, когда твое доверие выбрасывают на помойку.
Больше всего меня поразила позиция модераторов. Полное игнорирование ситуации и отказ от помощи. По другому охарактеризовать эти речи я не могу.
Да, это "сообщество/группа самоосознания". Вот если вдуматься-смешно же. Сообщество и самоосознание.
Моя ситуация четко показала, что у тебя может быть какое угодно самоосознание-коллектив может быстренько заткнуть тебе рот, обесценить или даже напрямую оскорбить. Все эти "в голове вата", "нытье", "запретить писать много постов".
Да, drakan_akty (прим. один из неформальных лидеров сообщества, мужчина, вращался в около-БДСМ-среде, по слухам, в подобных инцидентах был замечен и раньше, придерживается сорт оф диденковщины) написал мне в ЛС в ответ на мою просьбу. НО! Собственно, почему я не воспользовалась его предложением.
Он назвал мою реакцию неадекватной. Я так не считаю.
Когда тебе на больную ногу наступили со всего размаха-закричать-это нормальная реакция, попросить так больше не делать тоже нормально. А вот промолчать-не нормальная.
Цитата: Мне жаль женщин, которые пишут лично мне с просьбами побеседовать, посоветовать, помочь на тему абьюза. А я что? Нет нихуя ни времени, ни сил, ни желания беседовать годами об одном и том же. Раньше хоть какое-то было сообщество, куда можно было пойти с этим, но ведь пока не изговнили, дуры рукожопые, и не уничтожили - не могли кушать.
И даже если мне на сообществе заткнули рот, я не могу, не буду молчать. Намолчалась.
Это ужасно, что мы (сообщницы) совершаем насилие же. Нас мучали и мы мучаем. Повторяем схему. Только так ненавязчиво, тихенько, "по-женски".
Все эти завуалированные оскорбление. Нет, никто не скажет "дура", "заткнись", "сама виновата", но все всё поняли. А если будут возмущаться-то конечно "вы меня не так поняли".
Насильники-они вампиры, могущие позволить себе выбирать жертву и ее пасти. Пытающиеся за счет ее "крови" накормить свою внутреннюю пустоту и получить приятные бонусы.
Жервы же-зомби. Выжранные души, голодные настолько, что готовы потреблять любую еду, только б елось.
Хватит. Давайте не есть друг-друга. Потому, что наевшись превратимся в вампиров. Всё. Круг замкнулся.
И здесь на сцену выступают те, кто смотрит за сообществом. Модераторы. Собственно-это их ответственность. Это была ситуация, где они ничего не сделали. Если в группе сложилась конфликтная ситуация-то задача модераторов разрешить ее. Не наказывать, а провести групповую работу.
Не кидать снисходительно"здесь никого не держат". Конечно не держат. Просто участницам деваться-то особо не куда. А раз хочешь остаться-сиди, молчи, кушай иногда говнецо, улыбайся.
Я ведь не одна, кто оказывался в подобной ситуации-это ненормально, когда участницы пишут:" Я боялась сюда писать, а теперь тем более не напишу" или пишут, что промолчали, скушали миленькое маленькое насилие/"самавиновата".
Отвечать на комментарий сообщницы: "Я то думала тут безопасное пространство"-"А в мире нет ничего безопасного"-отвратительно. А почему не постараться сделать эту площадку безопасной? Да, может стопроцентной гарантии нет, но ведь это не значит, что это не надо пытаться сделать.
Конфликт есть. Он никуда не делся и закрывать глаза нельзя на подобное.
А мне что, мне просто заткнули рот. Я ведь не работаю над собой, не подстегиваю, не ненавижу себя, а значит я ною. В отличии от : "у меня тоже проблемы, но я же не пишу так много постов", "вот я работала и все получилось", "у меня были сообщество и психолог". Это попытка обесценить, заставить замолчать.
У меня нет психолога. Был. Но там мне так ткнули в душу, до сих пор болит. И сообщества у меня тоже больше нет.
41 Кб, 634x412Очередная стори о любви и дружбе либфем, найденная на просторах интернета. Без хуебляди, конечно же, не обошлось.
К сoжалению, я пoкинула сообщество "истерзанные", (прим. закрытое либфем-сообщество в Живом Журнале) потому пишу этот пост в своём ЖЖ. Мне по-прежнему есть, что сказать о ситуации случившейся на прошлой неделе в сообществе.
Я была рада, что есть такое сообщество. Придя туда, долго не могла писать, боялась. Потом всё-таки нашла в себе силы сделать пост. Для меня очень важно само действие писания, разговора, общения. В своих постах я не просила сочувствия или помощи (кроме одного поста касающегося работы-там я ставила тег "помощь").
Я писала, пытаясь для самой себя сформулировать свои мысли и чувства, возможно обсудить с другими участницами.
Для меня это вопрос доверия, ибо это сложно. Когда тебя прессовали-найти в себе силы довериться сложно и еще тяжелее, когда твое доверие выбрасывают на помойку.
Больше всего меня поразила позиция модераторов. Полное игнорирование ситуации и отказ от помощи. По другому охарактеризовать эти речи я не могу.
Да, это "сообщество/группа самоосознания". Вот если вдуматься-смешно же. Сообщество и самоосознание.
Моя ситуация четко показала, что у тебя может быть какое угодно самоосознание-коллектив может быстренько заткнуть тебе рот, обесценить или даже напрямую оскорбить. Все эти "в голове вата", "нытье", "запретить писать много постов".
Да, drakan_akty (прим. один из неформальных лидеров сообщества, мужчина, вращался в около-БДСМ-среде, по слухам, в подобных инцидентах был замечен и раньше, придерживается сорт оф диденковщины) написал мне в ЛС в ответ на мою просьбу. НО! Собственно, почему я не воспользовалась его предложением.
Он назвал мою реакцию неадекватной. Я так не считаю.
Когда тебе на больную ногу наступили со всего размаха-закричать-это нормальная реакция, попросить так больше не делать тоже нормально. А вот промолчать-не нормальная.
Цитата: Мне жаль женщин, которые пишут лично мне с просьбами побеседовать, посоветовать, помочь на тему абьюза. А я что? Нет нихуя ни времени, ни сил, ни желания беседовать годами об одном и том же. Раньше хоть какое-то было сообщество, куда можно было пойти с этим, но ведь пока не изговнили, дуры рукожопые, и не уничтожили - не могли кушать.
И даже если мне на сообществе заткнули рот, я не могу, не буду молчать. Намолчалась.
Это ужасно, что мы (сообщницы) совершаем насилие же. Нас мучали и мы мучаем. Повторяем схему. Только так ненавязчиво, тихенько, "по-женски".
Все эти завуалированные оскорбление. Нет, никто не скажет "дура", "заткнись", "сама виновата", но все всё поняли. А если будут возмущаться-то конечно "вы меня не так поняли".
Насильники-они вампиры, могущие позволить себе выбирать жертву и ее пасти. Пытающиеся за счет ее "крови" накормить свою внутреннюю пустоту и получить приятные бонусы.
Жервы же-зомби. Выжранные души, голодные настолько, что готовы потреблять любую еду, только б елось.
Хватит. Давайте не есть друг-друга. Потому, что наевшись превратимся в вампиров. Всё. Круг замкнулся.
И здесь на сцену выступают те, кто смотрит за сообществом. Модераторы. Собственно-это их ответственность. Это была ситуация, где они ничего не сделали. Если в группе сложилась конфликтная ситуация-то задача модераторов разрешить ее. Не наказывать, а провести групповую работу.
Не кидать снисходительно"здесь никого не держат". Конечно не держат. Просто участницам деваться-то особо не куда. А раз хочешь остаться-сиди, молчи, кушай иногда говнецо, улыбайся.
Я ведь не одна, кто оказывался в подобной ситуации-это ненормально, когда участницы пишут:" Я боялась сюда писать, а теперь тем более не напишу" или пишут, что промолчали, скушали миленькое маленькое насилие/"самавиновата".
Отвечать на комментарий сообщницы: "Я то думала тут безопасное пространство"-"А в мире нет ничего безопасного"-отвратительно. А почему не постараться сделать эту площадку безопасной? Да, может стопроцентной гарантии нет, но ведь это не значит, что это не надо пытаться сделать.
Конфликт есть. Он никуда не делся и закрывать глаза нельзя на подобное.
А мне что, мне просто заткнули рот. Я ведь не работаю над собой, не подстегиваю, не ненавижу себя, а значит я ною. В отличии от : "у меня тоже проблемы, но я же не пишу так много постов", "вот я работала и все получилось", "у меня были сообщество и психолог". Это попытка обесценить, заставить замолчать.
У меня нет психолога. Был. Но там мне так ткнули в душу, до сих пор болит. И сообщества у меня тоже больше нет.
К сoжалению, я пoкинула сообщество "истерзанные", (прим. закрытое либфем-сообщество в Живом Журнале) потому пишу этот пост в своём ЖЖ. Мне по-прежнему есть, что сказать о ситуации случившейся на прошлой неделе в сообществе.
Я была рада, что есть такое сообщество. Придя туда, долго не могла писать, боялась. Потом всё-таки нашла в себе силы сделать пост. Для меня очень важно само действие писания, разговора, общения. В своих постах я не просила сочувствия или помощи (кроме одного поста касающегося работы-там я ставила тег "помощь").
Я писала, пытаясь для самой себя сформулировать свои мысли и чувства, возможно обсудить с другими участницами.
Для меня это вопрос доверия, ибо это сложно. Когда тебя прессовали-найти в себе силы довериться сложно и еще тяжелее, когда твое доверие выбрасывают на помойку.
Больше всего меня поразила позиция модераторов. Полное игнорирование ситуации и отказ от помощи. По другому охарактеризовать эти речи я не могу.
Да, это "сообщество/группа самоосознания". Вот если вдуматься-смешно же. Сообщество и самоосознание.
Моя ситуация четко показала, что у тебя может быть какое угодно самоосознание-коллектив может быстренько заткнуть тебе рот, обесценить или даже напрямую оскорбить. Все эти "в голове вата", "нытье", "запретить писать много постов".
Да, drakan_akty (прим. один из неформальных лидеров сообщества, мужчина, вращался в около-БДСМ-среде, по слухам, в подобных инцидентах был замечен и раньше, придерживается сорт оф диденковщины) написал мне в ЛС в ответ на мою просьбу. НО! Собственно, почему я не воспользовалась его предложением.
Он назвал мою реакцию неадекватной. Я так не считаю.
Когда тебе на больную ногу наступили со всего размаха-закричать-это нормальная реакция, попросить так больше не делать тоже нормально. А вот промолчать-не нормальная.
Цитата: Мне жаль женщин, которые пишут лично мне с просьбами побеседовать, посоветовать, помочь на тему абьюза. А я что? Нет нихуя ни времени, ни сил, ни желания беседовать годами об одном и том же. Раньше хоть какое-то было сообщество, куда можно было пойти с этим, но ведь пока не изговнили, дуры рукожопые, и не уничтожили - не могли кушать.
И даже если мне на сообществе заткнули рот, я не могу, не буду молчать. Намолчалась.
Это ужасно, что мы (сообщницы) совершаем насилие же. Нас мучали и мы мучаем. Повторяем схему. Только так ненавязчиво, тихенько, "по-женски".
Все эти завуалированные оскорбление. Нет, никто не скажет "дура", "заткнись", "сама виновата", но все всё поняли. А если будут возмущаться-то конечно "вы меня не так поняли".
Насильники-они вампиры, могущие позволить себе выбирать жертву и ее пасти. Пытающиеся за счет ее "крови" накормить свою внутреннюю пустоту и получить приятные бонусы.
Жервы же-зомби. Выжранные души, голодные настолько, что готовы потреблять любую еду, только б елось.
Хватит. Давайте не есть друг-друга. Потому, что наевшись превратимся в вампиров. Всё. Круг замкнулся.
И здесь на сцену выступают те, кто смотрит за сообществом. Модераторы. Собственно-это их ответственность. Это была ситуация, где они ничего не сделали. Если в группе сложилась конфликтная ситуация-то задача модераторов разрешить ее. Не наказывать, а провести групповую работу.
Не кидать снисходительно"здесь никого не держат". Конечно не держат. Просто участницам деваться-то особо не куда. А раз хочешь остаться-сиди, молчи, кушай иногда говнецо, улыбайся.
Я ведь не одна, кто оказывался в подобной ситуации-это ненормально, когда участницы пишут:" Я боялась сюда писать, а теперь тем более не напишу" или пишут, что промолчали, скушали миленькое маленькое насилие/"самавиновата".
Отвечать на комментарий сообщницы: "Я то думала тут безопасное пространство"-"А в мире нет ничего безопасного"-отвратительно. А почему не постараться сделать эту площадку безопасной? Да, может стопроцентной гарантии нет, но ведь это не значит, что это не надо пытаться сделать.
Конфликт есть. Он никуда не делся и закрывать глаза нельзя на подобное.
А мне что, мне просто заткнули рот. Я ведь не работаю над собой, не подстегиваю, не ненавижу себя, а значит я ною. В отличии от : "у меня тоже проблемы, но я же не пишу так много постов", "вот я работала и все получилось", "у меня были сообщество и психолог". Это попытка обесценить, заставить замолчать.
У меня нет психолога. Был. Но там мне так ткнули в душу, до сих пор болит. И сообщества у меня тоже больше нет.
86 Кб, 689x896У меня жена не мусульманка, но строгая кавказка. и с тех пор, как я стал её мужем мне многое нельзя делать не посоветовавшись с женой. Мое поведение и одежда стали намного скромнее нежели когда я жил в России, но я вас уверяю, это настолько все неважно. Потому что я ни капли не чувствую себя ущемленным в чем то, и каждый день радуюсь тому, что у меня замечательная жена, дочь и что мы живем в такой правильной, скромной и благополучной стране.
>>13343
Что это за хуита? Феминистки делают из женщин жертв, да? А мужчины, типа, не при делах и вообще - не такие.
Что это за хуита? Феминистки делают из женщин жертв, да? А мужчины, типа, не при делах и вообще - не такие.
>>38505
Всегда ваш, КО
>Важно не то, что Ваван собирает не только свое
>Важно то, что Ваван собирает только говно
Всегда ваш, КО
122 Кб, 810x792>>38508
А зря. Ренд в целом продвигала вменяемый вариант состоящий в том, что каждого человека нужно судить по личным заслугам, а не по критерию пола/расы/вероисповедания.
Все остальное - лишь попытки сбалансировать угнетение женщин угнетением других груп ради женщин
А зря. Ренд в целом продвигала вменяемый вариант состоящий в том, что каждого человека нужно судить по личным заслугам, а не по критерию пола/расы/вероисповедания.
Все остальное - лишь попытки сбалансировать угнетение женщин угнетением других груп ради женщин
>>38331
А то. По-сути сегодня(и тогда) в американском обществе женщина имеет равные с мужчиной права. Проблема феминисток в том, что они пропагандируют позицию угнетенности женщин и женщина в это верящая будет копротивляться за очередную he/she реформу вместо того чтобы делать карьеру и достигать благополучия.
Конечно, сейчас лузеры неспособные в бизнес пойдут кукарекать про стеклянный потолок, будто успех из секретутки младшей планктонины дорасти до секретутки Билла Гейтса, а не в том чтобы стать каким-нибудь финдиром стать каковым никакой потолок не мешает
>Что это за хуита? Феминистки делают из женщин жертв, да? А мужчины, типа, не при делах и вообще - не такие.
А то. По-сути сегодня(и тогда) в американском обществе женщина имеет равные с мужчиной права. Проблема феминисток в том, что они пропагандируют позицию угнетенности женщин и женщина в это верящая будет копротивляться за очередную he/she реформу вместо того чтобы делать карьеру и достигать благополучия.
Конечно, сейчас лузеры неспособные в бизнес пойдут кукарекать про стеклянный потолок, будто успех из секретутки младшей планктонины дорасти до секретутки Билла Гейтса, а не в том чтобы стать каким-нибудь финдиром стать каковым никакой потолок не мешает
10 из 10, как же это охуительно!
http://lili-dunkerk.livejournal.com/32063.html
http://lili-dunkerk.livejournal.com/32063.html
Хей тян!
А у вас есть стори с хуями?
А у вас есть стори с хуями?
>>19308
То есть у тебя одновременно в голове умещаются ненависть к мужчинам и любовь к музыке от мужчин, любование их красотой и шликание на них. Это как вообще? Это всё равно, что нацист, говорящий, что он хочет истреблять евреев и при этом имеющий альбом фотографий красавиц-евреек и наслаждающийся их красотой.
> Я опка-ваннаби радфемка-меломанка
То есть у тебя одновременно в голове умещаются ненависть к мужчинам и любовь к музыке от мужчин, любование их красотой и шликание на них. Это как вообще? Это всё равно, что нацист, говорящий, что он хочет истреблять евреев и при этом имеющий альбом фотографий красавиц-евреек и наслаждающийся их красотой.
47 Кб, 1028x1080>>23290
СЕСТРАНЫ, Я СЕГОДНЯ ШЛА КОРОЧЕ ПО УЛИЦЕ И УВИДЕЛА МУСЛИМА, НУ Я ОТСКОЧИЛА И СИЛЬНО ПОДУМАЛА НАСИЛЬНИК-МЕЗОГВИНИК, ПЕРЕЕБАТЬ ЕМУ В ЩЩИ С ВЕРТУШКИ И ПОЯСНИТЬ ЕГО КРИКОМ "ЕБАШЬ ПАТРИАРХАТ", ПОТОМУ ЧТО Я УГОРЕЛА ПО ФЕМИНИЗМУ, НО ОН ПОДОШЕЛ В МЕНЯ СЗАДИ, САЛЯМАЛЕКУМ, ПОБУДЬ МОЕЙ СУЧКОЙ, ОРОСПУ! И Я ЗА 20 СЕКУНД, СИС, 20 СЕКУНД! ДВИЖ РЕАЛЬНОГО ФЕМА ЖИВЕТ ТОЛЬКО В ИНТЕРСЕКСАНАЛКАХ, КОТОРЫЕ ОБМАЗАВШИСЬ ЛИБФЕМОМ, ЖИВУТ АНТИСЕКСИЗМОМ, МУЛЬТИКУЛЬТУРИЗМОМ И ЕБУТ ЛУКИСТОВ В РОТ! ТОЛЬКО ЛИБФЕМ, КАКАЯ СЕПАРАЦИЯ? ЮНИТИ МУЛЬТИ-КУЛЬТИ СЕСТРАНЫ! Девченки ебашьте расистов, нацистов, белый цис скам, угорайте по культурноМУ обогащениЮ! ГОВОРИТЕ ОТКРЫТО И СМЕЛО ПРЯМО В ЛИЦО! ЛИГАЛАЙЗ ЭНРИЧМЕНТ!
СЕСТРАНЫ, Я СЕГОДНЯ ШЛА КОРОЧЕ ПО УЛИЦЕ И УВИДЕЛА МУСЛИМА, НУ Я ОТСКОЧИЛА И СИЛЬНО ПОДУМАЛА НАСИЛЬНИК-МЕЗОГВИНИК, ПЕРЕЕБАТЬ ЕМУ В ЩЩИ С ВЕРТУШКИ И ПОЯСНИТЬ ЕГО КРИКОМ "ЕБАШЬ ПАТРИАРХАТ", ПОТОМУ ЧТО Я УГОРЕЛА ПО ФЕМИНИЗМУ, НО ОН ПОДОШЕЛ В МЕНЯ СЗАДИ, САЛЯМАЛЕКУМ, ПОБУДЬ МОЕЙ СУЧКОЙ, ОРОСПУ! И Я ЗА 20 СЕКУНД, СИС, 20 СЕКУНД! ДВИЖ РЕАЛЬНОГО ФЕМА ЖИВЕТ ТОЛЬКО В ИНТЕРСЕКСАНАЛКАХ, КОТОРЫЕ ОБМАЗАВШИСЬ ЛИБФЕМОМ, ЖИВУТ АНТИСЕКСИЗМОМ, МУЛЬТИКУЛЬТУРИЗМОМ И ЕБУТ ЛУКИСТОВ В РОТ! ТОЛЬКО ЛИБФЕМ, КАКАЯ СЕПАРАЦИЯ? ЮНИТИ МУЛЬТИ-КУЛЬТИ СЕСТРАНЫ! Девченки ебашьте расистов, нацистов, белый цис скам, угорайте по культурноМУ обогащениЮ! ГОВОРИТЕ ОТКРЫТО И СМЕЛО ПРЯМО В ЛИЦО! ЛИГАЛАЙЗ ЭНРИЧМЕНТ!
бамп
>>22678 (OP)
Проиграла с этой пасты. Неужели такие люди есть.
>Я опка-ваннаби радфемка-меломанка, и я заебалась со своего треда. Поначалу мне казалось хорошей идеей выкладывать горячие, полные отчаяния и ненависти тексты вместе с фотографиями красивых музыкантов. Я была поглощена мыслями о реакции других людей, но не хотела считаться с их потребностями. Я до сих пор не прочла здесь ни одного треда. Пока что эта доска загрязнена троллями и провокаторами. Я устала биться о закрытую дверь. Никакой новой информации я запостить не могу. Всё и так понятно: каждый мужчина потенциальный обидчик, пока не докажет обратное, никому нельзя доверять до конца, собственное здоровье и безопасность - самое главное, красавица это идеальная жертва, выхода из Матрицы патриархата нет. Ну и пошла я нахуй.
Проиграла с этой пасты. Неужели такие люди есть.
>>256
"Сильный делает что хочет, а слабый терпит то, что должен"
Фукидид
Мир не подстраивается под женщин, потому что у него нет на это причин. Камень не взлетает, потому что у него нет на это причин и вода в реке течет, потому что нет причин не течь.
Женщины либо устраивают все по своему винтовками, либо сосут хуй
"Сильный делает что хочет, а слабый терпит то, что должен"
Фукидид
Мир не подстраивается под женщин, потому что у него нет на это причин. Камень не взлетает, потому что у него нет на это причин и вода в реке течет, потому что нет причин не течь.
Женщины либо устраивают все по своему винтовками, либо сосут хуй
,evg
все мужчины прокляты на всю историю своего существования они в 99,9 % случаев устраивают все войны все насилие всю грязь и всю мерзость именно они начиная с первобытных времен и по сей день досих пор остаются совершенно уродливыми и некрасивыми - патрихуяльное общество намеренно делает из них конченных как и внешне так и внутренних уродов - с извращенными моделями поведения маскулизмом и мачизмом, даже в 21 веке при пике прогресса технологий и бьюти индустрии в мире меньше 1% красивых мужчин - но тем красивым приходится проходить просто через ад - а многим и вовсе менять свой гендер/пол - будь проклят этот момент вселенной за эти 14 милилардов лет существования и беды на этой планете с того дня как хуе эволюция сделала организмы двуполыми - их проще уничтожить и размножаться самопочкованием и никаких бед не будет вооообще - никаких войн, никакого насилия, никакой грязи и свинства - никаких хуе центричных религий аля бога мужика - которую придумали хуеголовые - ничего мерзкого не будет в этом мире - как только они исчезнут - миллионы лет эволюции для них прошли даром - раз творится такая дичь -нужно брать под контроль маленьких кунцов, ограждать их от мерзских папаш, им нужно совершенно новое постгендерное воспитание, а женщинам нужно прежде всего феминисткое равно гендерное всемирное просвещение - чтобы даже в случае наступления темных веков -- хитростью и коварством раз и навсегда избавить планету от такой грязи как патрирахат и гендерное угенетие - во всем этом дерьме хотя бы есть что-то хорошее - великое благо если ты родилась женщиной и только лесбийские отношения спасут этот мир - остается лишь решить проблему донорства и способа рождения детей - тогда и маскулицид не за горами. А даже если не повезло родиться жещниной - то при всех знаниях нужно менять свой пол на женский и так же жить с женщиной при этом с такой же просветвленной как ты - феминисткой,лесбиянкой, независимой и постгендерной, элигатаристкой в общем раз и нвсегда изменить этот мир - очистить его от патриархата в первую очередь и зажить вечным светлым будущем. А карманной библией можете считать Валери Соланас книгу Манифест Полного Уничтожения Мужчин, ещё можно и Второй Пол Симоны Де Бовуар, нужно жить занимаясь феминизмом в первую очередь и всеми остальными противодискрминиационными движениями, отделами трансгуманизма,постгендеризма и элигатаризма, психиологии, истории, астрономии и всего того что позволит нам избавиться как биологически так и социально, правовыми и прочими фактами. Биологические различия будут учитываться лишь при медицинском обслуживании - и больше нигде. В этой жизни даже если вселенной 14 миллиардов - надо стирать - надо становиться женщиной, обретать бессмертие через крионику, изобрести машину времени, и начать жить бессмертно от сингулярности до бесконечности!
все мужчины прокляты на всю историю своего существования они в 99,9 % случаев устраивают все войны все насилие всю грязь и всю мерзость именно они начиная с первобытных времен и по сей день досих пор остаются совершенно уродливыми и некрасивыми - патрихуяльное общество намеренно делает из них конченных как и внешне так и внутренних уродов - с извращенными моделями поведения маскулизмом и мачизмом, даже в 21 веке при пике прогресса технологий и бьюти индустрии в мире меньше 1% красивых мужчин - но тем красивым приходится проходить просто через ад - а многим и вовсе менять свой гендер/пол - будь проклят этот момент вселенной за эти 14 милилардов лет существования и беды на этой планете с того дня как хуе эволюция сделала организмы двуполыми - их проще уничтожить и размножаться самопочкованием и никаких бед не будет вооообще - никаких войн, никакого насилия, никакой грязи и свинства - никаких хуе центричных религий аля бога мужика - которую придумали хуеголовые - ничего мерзкого не будет в этом мире - как только они исчезнут - миллионы лет эволюции для них прошли даром - раз творится такая дичь -нужно брать под контроль маленьких кунцов, ограждать их от мерзских папаш, им нужно совершенно новое постгендерное воспитание, а женщинам нужно прежде всего феминисткое равно гендерное всемирное просвещение - чтобы даже в случае наступления темных веков -- хитростью и коварством раз и навсегда избавить планету от такой грязи как патрирахат и гендерное угенетие - во всем этом дерьме хотя бы есть что-то хорошее - великое благо если ты родилась женщиной и только лесбийские отношения спасут этот мир - остается лишь решить проблему донорства и способа рождения детей - тогда и маскулицид не за горами. А даже если не повезло родиться жещниной - то при всех знаниях нужно менять свой пол на женский и так же жить с женщиной при этом с такой же просветвленной как ты - феминисткой,лесбиянкой, независимой и постгендерной, элигатаристкой в общем раз и нвсегда изменить этот мир - очистить его от патриархата в первую очередь и зажить вечным светлым будущем. А карманной библией можете считать Валери Соланас книгу Манифест Полного Уничтожения Мужчин, ещё можно и Второй Пол Симоны Де Бовуар, нужно жить занимаясь феминизмом в первую очередь и всеми остальными противодискрминиационными движениями, отделами трансгуманизма,постгендеризма и элигатаризма, психиологии, истории, астрономии и всего того что позволит нам избавиться как биологически так и социально, правовыми и прочими фактами. Биологические различия будут учитываться лишь при медицинском обслуживании - и больше нигде. В этой жизни даже если вселенной 14 миллиардов - надо стирать - надо становиться женщиной, обретать бессмертие через крионику, изобрести машину времени, и начать жить бессмертно от сингулярности до бесконечности!
Вот высер МуДака МД
http://humans-ethology.com/forum/threads/mozhet-li-grazhdanin-rf-vzjat-vr-zhenu-iz-tadzhikistana.3095/page-3
Хороший вариант. Можно завести себе такую послушную покорную преданную жену. Жена-азиатка лучше русской наташки будет. Азиаток интересуют традиционные семейные ценности.
http://humans-ethology.com/forum/threads/mozhet-li-grazhdanin-rf-vzjat-vr-zhenu-iz-tadzhikistana.3095/page-3
Хороший вариант. Можно завести себе такую послушную покорную преданную жену. Жена-азиатка лучше русской наташки будет. Азиаток интересуют традиционные семейные ценности.
>>33007
Ну это просто кек.
Да даже некоторые рефлексы отличаются. Большая часть женщин сжимает кулак с оттопыреным, а не прижатым большим пальцем. Это во время удара кулаком приведёт к его перелому.
Ну это просто кек.
>Природа даровала
>Меньше мышц, хуже реакция, тоньше кости, хуже выносливость, меньше агрессии, малую готовность к авантюрам и риску, меньшую готовность к ответственности, меньшую стойкость к болезням, с рождения присущее желание быть подчинённым и защищённым, банально другой тип мышления
Да даже некоторые рефлексы отличаются. Большая часть женщин сжимает кулак с оттопыреным, а не прижатым большим пальцем. Это во время удара кулаком приведёт к его перелому.
>>217
Какой полёт фантазии, у нас за ношение неженской одежды уже наказывать стали?
А сраные хуемрази видимо бессмертные и за свою жизнь не боятся, да.
Какой полёт фантазии, у нас за ношение неженской одежды уже наказывать стали?
> каждый день рисковать умереть от руки отца, деда, дяди, друга семьи, соседа, продавца и любого незнакомого мужчины, потому что ты женского пола.
А сраные хуемрази видимо бессмертные и за свою жизнь не боятся, да.
Бамп.
>>56737
Да как сука
Да как сука
>>54071
Многих действительно наказывают, да, особенно в детстве. Наказание - это не обязательно порка розгами, когда родители ругаются, кричат, для ребёнка это тоже достаточно травматично.
Естественно, у вас тоже есть риски, но "в среднем по больнице" вы физически сильнее и шанс отбиться намного больше, в среднем вы выше = длиннее ноги = с одинаковым скиллом бега и выносливостью имеете больше шансов убежать, у вас в целом меньше риска подвергнуться изнасилованию. Да и даже нападению - многие отморозки выбирают тех, кого изначально считают слабее, то есть женщин, стариков, детей, совсем худых и низких мальчиков, коих всё же меньше, чем в целом женщин.
>у нас за ношение неженской одежды уже наказывать стали?
Многих действительно наказывают, да, особенно в детстве. Наказание - это не обязательно порка розгами, когда родители ругаются, кричат, для ребёнка это тоже достаточно травматично.
>А сраные хуемрази видимо бессмертные и за свою жизнь не боятся, да.
Естественно, у вас тоже есть риски, но "в среднем по больнице" вы физически сильнее и шанс отбиться намного больше, в среднем вы выше = длиннее ноги = с одинаковым скиллом бега и выносливостью имеете больше шансов убежать, у вас в целом меньше риска подвергнуться изнасилованию. Да и даже нападению - многие отморозки выбирают тех, кого изначально считают слабее, то есть женщин, стариков, детей, совсем худых и низких мальчиков, коих всё же меньше, чем в целом женщин.
я считаю, что в современном обществе мужа для девушки и жену для мужчины должны выбирать родители, они встречаются, обсуждают условия и при необходимости выплачивают калым , затем молодые люди женятся. такая системма решает сразу несколько социальных проблемм , таких как : проблемма безответной любви , так как в предложенной мною системме нет культа романтических отнашений и любви и брак воспринимается как нечто необходимое для продолжение человеческого рода и укрепления культуры. затем мы решаем часть проблемм связанных с подростковыми беременностями , ведь сейчас девушки смотрят на молодые пары и хотят поскорее найти свою любовь и выйти замуж , в моей же системе устройства общества ,повторюсь, нет культа романтических отношений и дети будут заняты более важными вещями , нежели поисками любви.
на вопросы постараюсь отвечать по мере возможностей ))
на вопросы постараюсь отвечать по мере возможностей ))
я считаю, что в современном обществе мужа для девушки и жену для мужчины должны выбирать родители, они встречаются, обсуждают условия и при необходимости выплачивают калым , затем молодые люди женятся. такая системма решает сразу несколько социальных проблемм , таких как : проблемма безответной любви , так как в предложенной мною системме нет культа романтических отнашений и любви и брак воспринимается как нечто необходимое для продолжение человеческого рода и укрепления культуры. затем мы решаем часть проблемм связанных с подростковыми беременностями , ведь сейчас девушки смотрят на молодые пары и хотят поскорее найти свою любовь и выйти замуж , в моей же системе устройства общества ,повторюсь, нет культа романтических отношений и дети будут заняты более важными вещями , нежели поисками любви.
на вопросы постараюсь отвечать по мере возможностей ))>>58015
в каком смысле счастье?
на вопросы постараюсь отвечать по мере возможностей ))>>58015
в каком смысле счастье?
>>58019
Под счастьем понимаю возможность влиять на свою жизнь и делать ее комфортной. А вы?
А вас не бесило бы, если бы пришли люди в вашу квартиру и начали бы там жить
Под счастьем понимаю возможность влиять на свою жизнь и делать ее комфортной. А вы?
А вас не бесило бы, если бы пришли люди в вашу квартиру и начали бы там жить
>>58020
я подразумиваю, что в квартиру ко мне придут не левые люди с улицы, а тот человек, которого выбирут мои родители, и чьи родители одобрят мення, и это говорит о том, что мы как миниммум из одной социальной среды, что мы воспитывались у людей с похожими взглядами на жизнь , следовательно наши взгляды более мение совпадают , ведь на мировосприятие оказывают огромное влияние родители. а с тем, что счастье это возможность влиять на свою жизнь я не согласна, ведь в жизни и так много вещей на которые мы никак не сможем повлиять
я подразумиваю, что в квартиру ко мне придут не левые люди с улицы, а тот человек, которого выбирут мои родители, и чьи родители одобрят мення, и это говорит о том, что мы как миниммум из одной социальной среды, что мы воспитывались у людей с похожими взглядами на жизнь , следовательно наши взгляды более мение совпадают , ведь на мировосприятие оказывают огромное влияние родители. а с тем, что счастье это возможность влиять на свою жизнь я не согласна, ведь в жизни и так много вещей на которые мы никак не сможем повлиять
>>58021
На самом деле тут много моментов
Чуткость сна, режим, любовь к провертриваниям, отношение к частоте уборки, хранению вещей, личному пространству. - бытовое, это должно совпадать для успешного соседства.
Трата денег, трудоголизм, конфликтность, вкус к еде, отношение к воспитанию детей, личным амбициям - первое что пришло в голову про семью и отношения. Выпадение по одному пункту может превратить проживание совместное в адище.
А также есть вещи которые сразу не видно семьёй. Неаккуратность, ворчливость, вредные привычки, трудоголизм. Если есть влюбленность и хороший секс недостатки парнера проще переносить, чем когда нет мощного потока эмоций. Ну и конечно в сексуальной жизни тоже должно быть совпадение, иначе какая радость от этого.
А нужно ещё учитывать что родители могут быть идиотами ими иметь свой взгляд на вашу жизнь.
В целом по опыту жизни в общагах или на сьеме могу сказать что выбор соседа облегчает проживание. Может быть соседка с бесящими привычками, которые для вас неприемлемы, и в тоже время совпадение по жизненным целям или увлечениям позволяет людям жить мирнее. Из своего опыта могу вспомнить чем бесили соседи меня
-тусовками с алкашкой
-открытым окном, пока болела
-сплетнями
-разговорами за компом
Чем бесила я
-включенным светом
-матом
-клацанием клавиш
-редкой уборкой
На самом деле тут много моментов
Чуткость сна, режим, любовь к провертриваниям, отношение к частоте уборки, хранению вещей, личному пространству. - бытовое, это должно совпадать для успешного соседства.
Трата денег, трудоголизм, конфликтность, вкус к еде, отношение к воспитанию детей, личным амбициям - первое что пришло в голову про семью и отношения. Выпадение по одному пункту может превратить проживание совместное в адище.
А также есть вещи которые сразу не видно семьёй. Неаккуратность, ворчливость, вредные привычки, трудоголизм. Если есть влюбленность и хороший секс недостатки парнера проще переносить, чем когда нет мощного потока эмоций. Ну и конечно в сексуальной жизни тоже должно быть совпадение, иначе какая радость от этого.
А нужно ещё учитывать что родители могут быть идиотами ими иметь свой взгляд на вашу жизнь.
В целом по опыту жизни в общагах или на сьеме могу сказать что выбор соседа облегчает проживание. Может быть соседка с бесящими привычками, которые для вас неприемлемы, и в тоже время совпадение по жизненным целям или увлечениям позволяет людям жить мирнее. Из своего опыта могу вспомнить чем бесили соседи меня
-тусовками с алкашкой
-открытым окном, пока болела
-сплетнями
-разговорами за компом
Чем бесила я
-включенным светом
-матом
-клацанием клавиш
-редкой уборкой