Однажды я испёк пирог из говна.

Я давно строил планы накормить кого-нибудь говном - а тут к родителям решило понаехать родни из Средних Елдыщ, где батя в молодости на вахте выцепил мою мамку, вцепившуюся в него своей пиздищей аки клещ - ИЗ БОЛЬШОГО ГОРОДА ЖЕ ПРИЕХАЛ - и так на папкином хую из своих ебеней и свалила, попутно нарожав ему личинок. У меня два старших брата и младшая сестра, которая только говорить научилась. Братья как выросли - уехали в Елдыщи к родне - видимо потому что ни хуя не умеют и мозгами пошли в мамкину родню. Так там и живут, крутят коровам хвосты, бухают какую-то среднерусскую бормотуху и ебут троюродных тёть на сеновалах - потому что в тех местах все друг другу родственники.

И вот однажды мамка сообщает радостную весть - К НАМ ЕДЕТ БЛЯДСКИЙ ЦИРК НАША РОДНЯ! Это бабка с дедом, мамкин брат с женой и личинкой, мамкина сестра-разведёнка с двуми прицепами и мои братья - один уже с женой, которая по возрасту ближе к бабке.

Вот тут-то я и понял, что настал мой звёздный час. Пока родители съебали в Нищеленту закупаться тонной нямки для такого кагала, я приступил к операции "Сладкий Пирог". Для начала я отзвонился предкам и сказал, что хочу к приезду родни заебашить отменный пирог. Предки чрезвычайно обрадовались, потому что норм пироги стоят до хуя, а на всю ораву - так и Сечин разорился бы. Взяв бабло на ингридиенты я сбегал в магаз и начал действо.

Сначала я посрал. Много. Конкретно много - потому что пирог должен был быть большим. Затем я начал замешивать тесто. Занимался я всем этим в лоджии с открытыми окнами, и намертво закрытой дверью, потому что запах говна в квартире никому не нужен. Я замесил тесто по китайскому принципу - мука-вода-соль, никаких дрожжей - и добавил туда говна. Тесто начало разжижаться - пришлось досыпать муки - и тут меня начало рвать желчью прямо в миску с тестом. Потому что амбре было, анон, оно было пиздец. Нет - ПИЗДЕЦ. было ощущение, что я погрузился в анус Нургла.

Сходив в ванную, я взял медицинскую маску, натерев её мылом. Меня начало отпускать. На кухне я захватил ваниль, корицу и шоколадную крошку и всыпал всё это в тесто. Ещё я заебашил туда тростникового сахара и какой-то глутаматово-конфитюровой хуйни, чтоб запах говна так сильно не выделялся.

Когда тесто стало равномерно-тягучим и похожим на варёную фапчу (не спрашивай, откуда я знаю её консистенцию - это отдельная история, у меня очень пытливый ум и масса свободного времени), я начал его раскатывать. Вот тут я похвалил батю, который купил норм такой миксер, а не хуиту за полторы тыщи в Ашане - этот развафлил тесто так, что не было ни намёка на разнородность, ни комка говна. Нахуячив штук десять блинов, я начал выкладывать ягоды - черника, немного клюквы, виноград - рецепт я подсмотрел в какой-то ебанутой утренней передаче, которую маман смотрит прежде, чем уйти просиживать свой цементный тухес в местном магазине - да, за почти двадцать лет, как она съеблась из своих ебеней, она не смогла ничего лучше, чем тыркать пальцами калькулятор, отпуская товар и впуская между ног хозяина магазина (пруфов нет, но я просто уверен, что так и есть).

Когда лоджия окончательно проветрилась, я принёс это всё на кухню и поставил разогреваться духовку, смазывая верхний блин желтком, а противень сливочным маслом. Тут как раз пришли родители и - БЛЯДЬ - я вспомнил, что контейнер, в котором я нёс говно, до сих пор лежит в лоджии среди остальной грязной посуды. Я метнулся, мол, освобожу лоджию, но в последний момент маман забрала у меня грязную посуду со словами "Сына-кондитерина, ты и так уработался, небось, лучше отдохни, двач полистай". Батя тем временем многозначительно поинтересовался, с хуя ль я в лоджии делал пирог, а не на кухне. Я что-то промямлил - и с тех пор он был уверен, что я курю (да, батя курил именно в лоджии, потому никого не напрягло, что я там пшикнул освежителем пару раз).

Играя в голове мелодию из Mission: Impossible, я, улучив момент, спиздил контейнер с размазанным по стенкам говном (я в нём потом экстерминировал хомячка, но это отдельная история - повторюсь, у меня пытливый ум и масса свободного времени) и спрятал его в своей комнате.

Пропущу тот час, пока пропекался пирог - говнецом слегка пованивало, но у нас в доме хомяк и две кошки, поэтому никто не заметил. Особенно когда приехала вся эта орава, отдающая провинциальным навозом, словно они в нём там
купаются, а папка с дедом начали курить прямо на кухне.
Потом был широкополосное употребление дешманской водки напополам с крепкой Охотой, неизменный оливье с просроченной колбасой, селёдка-купленная-у-бабы-сраки-в-переходе под шубой (я сейчас всё это пишу и думаю, что пирог с говном вполне вписывался в меню), какая-то чесночная хуита, видимо призванная забивать какую-то другую тухлятину в составе одной большой поебени, наконец, баранина, которую готовил мамкин брат с моим старшим братом - и это был пиздец, я потом несколько лет баранину есть не мог, потому что они сделали какой-то кусок протухшего жира с каучуковыми комками - и, наконец, КРАСНОДАРСКИЙ ЧАЙ (ощущение было, что заваривали его тёплой водой в банке из-под бычков в томате) ОТ ДЯДИ БОЛЬЖЕДОРА ИЗ СРЕДНИХ ЕЛДЫЩ. Вот под этот самый чай на большом подносей нарезочной доске внесли мой ПИРОГ.

Естественно, маман с батей прожужжали все уши, что их корзиночка сегодня, осознав важность семейных отношений, решил порадовать всех пирогом. Тут кто-то засуетился, нобижали с ножами, всем раздали по кусочку - и вот тут, анон, я понял главный прокол в своём плане.

Мне ж, блядь, тоже придётся его есть.

От этой мысли мне стало нехорошо. Настолько, что жир с каучуковыми комками стремительно начал движение по кишечнику в сторону, отличную от желаемой. Я резко вскочил и побежал к туалету, откуда несколько следующих минут доносились душераздирающие звуки человека, который наелся хуёвой нямки и при том представляющего, что сейчас придётся жрать собственное говно. Это было колесо Сансары - мой желудок очистился, и я понял, что теперь хочу есть, а на столе только пирог, который сейчас придётся точить - и блевал от этого ещё сильнее, а проблевавшись снова представлял себе пирог.

Через некоторое время мой желудок успокоился, я умылся и вышел в комнату. На меня участливо и с жалостью смотрело с десяток пар глаз. Все жалели меня, мамина сестра говорила, что я наверняка наелся сырого теста, пока готовил (тут я чуть опять не побежал блевать), мамин брат сетовал на селёдку под шубой, от который "был странный запашок" (тут маман и её сестра на него набросились, мол, ни хуя не запашок - это ж у бабы Сраки куплено в переходе - всегда там покупаем!), а одна из личинок подошла и грустно сказала: "Антош, ты пока блювал, мы твой кусок пирога съели, потому что думали, ты не будешь".

Вот тут меня отпустило. Пока все продолжали бухать и нахваливать мой пирог (Прямо как тётя Апоплексия из Верхних Елдыщ испёк - это, наверное, семейный рецепт!), я зашёл на кухню, заварил себе пакет Липтона, сварганил пару бутеров с сыром и нормально захрючил всё это с парой помидоров.

И знаешь, анон, я с тех пор съехал от родителей, они запузярили себе ещё четвёртоньгоко, а младшая сестра из микротян выросла в уже вполне себе школоТП. И вот, когда мне вдруг что-то приунывает, я выхожу на кухню, завариваю себе Липтон и точу пару бутеров с сыром. И думаю, - блядь, ну, вот как у меня вышло вырваться из этого пиздеца? Они ж ебанутые, ЕБАНУТЫЕ! Они жрали пирог с говном, нахваливали, заливали в себя тонну алкоголя, а потом ещё отправились ГУЛЯТЬ (там мамкин брат поскользнулся и сломал себе ногу в двух местах) - так же принято, да? И изредка мне снится сон, что я до сих пор живу с ними, что езжу каждый год в Средние Елдыщи, что местные реднеки меня пинают в вонючей луже, а братья смеются и говорят, мол "Вставай, не мужик штоле?". А потом я нахожу себе тян, а она смеётся и спрашивает, неужели я думаю, что она будет рядом с выпиздышем из ебеней? И мне приходится идти и склеивать троюродную сестру, похожую на помесь куклы Чаки и волкодава (и я про про персонажа книги Семёновой). И живу весь остаток жизни, хавая собственное говно.

А потом я просыпаюсь. И мне не на что жаловаться.

А однажды я сделал модель на физике с сообщающимися сосудами - но вместо подкрашенной жидкости там была моя моча с кровью (у меня тогда почки отказали - меня через день в больницу положили), но все думали, что это малиновый Юпи. Потом расскажу.

Рассказ. Как одного петушару пацан на туз поставил.

Однажды, поздно вечером, чуть ли не в отбой, завалился к нам в хату один бродяга, Сеней кликали. Сам Сеня был не авторитет, но пацан реальный, перед ним пришла малява, за него парочка авторитетов подписалась. Так вот этот Сеня, как только ему шконку выделили, и он нашим старшим рассказал кто он и как там по жизни, сразу запросил себе главпетуха и еще одного петуха с погонялом Кика.
И сразу выкатил Кике предъяву, от которой пацаны прям шоконулись. Предъява была такая.

- Он у меня в 98 сотку баксов занял под то, что если в октябре не отдаст, то ему счетчик по 10% за каждый месяц просрочки. Ща уже апрель 04, а он мало того, что не отдал, так еще и бегать от меня начал. Ну че, петушара, признаешь долг?
Кика молчал.
- Не понял. Ты че, пробитый, да за меня и Гена Кино и Бурый подпишутся. А ну колись.
- Так ты ж мне вроде как списал.
- Ты че гонишь, пидрила. Я те не то, что не списывал, я тебя еще и разыскивал. А ну, долбаный, давай подтверждай, что все, что я тебе предъявил – это в натуре.
- Я думал, что ты мне списал, ну раз не списал, тогда подтверждаю.
- За списал ты мне, кстати, тоже еще ответишь. Но сейчас давай бабло подсчитаем. Итак с октября 98 по март 04 прошло 66 месяцев. Это значит накапало 660 баков. Слышь, главпетух, как там тебя кстати?
- Тортила.
- Опа. Классное погоняло. Так вот Тортила, сколько там у вас отсос стоит.
- Ну как добазаришься.
- Вот у этого сколько. Он у вас тут как числиться – третий сорт не брак или в маэстры минета выбился.
- Не, он не рабочий петух, он ваще не отсасывает, он у нас мусор убирать главный.
- Теперь будет отсасывать. Ну пара баксов за отсос для него нормально?
- Ну хотяб по 3.
- Не базар. 660/3=220. Ты мне должен отсосать 220 раз. Это по счетчику. А теперь про бабки, на которые ты меня кинул. Чтоб через 3 дня в это же время сотку баксов мне прикатил. Откуда хошь чтоб достал.
- Да где я тебе на зоне 100 баксов достану?

Тут вдруг Сеня как вскочит, да как замочит Кике парашу, причем по роже, каратист он что-ли какой. Кика отскочил, а Сеня ему ногой по яйцам, Кика согнулся и по полу кататься. Сеня подошел к Ториле и тоже его ногой по роже, только легонечко.
- Я че то не понял, у тя тут че за порядки: петухи с нормальными пацанами базарить могут?
- А тебя, фуфлыжника пробитого, последний раз предупреждаю, если через три дня сотку не притаранишь я тебя зашвабрю 1. Понял? А после того как притаранишь, я с тебя спрошу за то, что ты тут пургу гнал насчет простил и за то, что из Сени Люберецкого хотел терпилу сделать. Все понятно?
И еще раз смачно пнул Кику по роже.

Тут братва заволновалась.
- Так, Сеня, стоп. Во-первых, почему это ты решил, что это ты определяешь, когда и сколько он тебе отдавать будет, и что ты с ним будешь делать, если он тебе не отдаст? А во-вторых, че это у тебя за заморочки с петухами?
- Я не решил, я только предъяву выкатил. И по-моему очень даже гуманно (словечко то какое!). Из 760 баков долга только сто отдать, а остальное отрабатывать. Скажи еще, что это не по понятиям. Впрочем, решать все базар будет, моя – лишь предъява. А что до пидора, так он в 98 пидором не был.
- Эй, Тортила, когда этого опустили?
- Я точно не знаю, но вроде как года два назад, может чуть поболее.
- А, кстати, за что?
Торила чуть помолчал, а потом промямлил.
- За фуфлыжничество. Он занял и не отдал. Стал играть, чтоб отдать. Проигрался и опять не отдал. Его базар постановил опустить.
- Так он по жизни фуфлыжник! Ну скажите еще что моя предъява – мимо кассы. Все четко по понятиям. Когда базар?

В тот же вечер собрали базар. Выходила неувязочка. С одной стороны, разрешить Сене швабрить Кику – это чистый беспредел, допустить такое нельзя. Но с другой стороны, предъява Сенина по всем понятиям правильная, более того, выходило действительно, что Сеня часть долга как бы списал. Добазарились так: Сеня не при каком раскладе Кику не швабрит или там никак не калечит. Но Кике через Тортилу сейчас объявят, что предъява Сенина признана полностью и что бабки Кика вернуть должен через три дня. Это для того, чтоб Кика шевелился и бабки искал, не расслаблялся.
- Ну а если этот урод не отдаст? – поинтересовался Сеня. – Предупреждаю, я в терпилах, да еще от пидора ходить не буду.
- Решим вопрос. Может он с воли маляву принтаранит, что весь долг отдаст. Может назначим его твоей персональной девочкой, и ты будешь делать с ним что хошь. На крайняк выдадим тебе из общака. А вообще-то есть у нас на зоне эффективный метод сбора просроченных задолженностей. – И все как-то ехидно заухмылялись.
- Хм. Ваше право. Хотя че то вы тут темните. Ну да против базара не попрешь. А че с отсосами, а то я с этапа, у меня прямо спермотоксикоз.
- А вот ты прям сейчас к Кике иди вместе с Тортилой и Кике в рот сунь, чтоб он не сомневался, что твою предъяву признали полностью.
- Добро.

Как Кика не метался, че только не делал, чтоб бабки собрать. И очко свое подставлял и на рот просил, и за всех петухов соглашался парашу драить, только бы бабки собрать. Но денег то на зоне у всех мало, в основном рассчитываются чаем и куревом. Деньги есть только у блатных из старших, но они к себе петуха-фуфлыжника близко не подпускали. Просил он и в долг, но ему никто не дал, потому как знали, что он фуфлыжник. Вот тебе мораль: не фуфлыжничай! В общем, короче, через три дня он денег принес 140 рублей, да чая, курева и банку тушенки еще рублей на сто. То есть выходило, что из ста баков долга не набегало и десяти.

- Ну что, Кика, готовься к швабре.
- Пацаны, ну я отработаю, только швабры не надо.
- Ну это к Сене, только от тебе вряд-ли скостит. Но впрочем есть вариант без швабры.
- Че за вариант?
- А попытай-ка ты, Кика, петушиного счастья на петушиной рулетке.
- А как это?
- Мы решили твоего туза на кон поставить?
- В туза мочить будете? А может все-таки дадите отработать? Осталось то всего пару тысяч.
- Вафельник свой поганый завали. А ну пошел готовиться. Сходи к Дрочу, он своего туза ставил, он тебе объяснит, как там да че.

Через полчаса Кика стоял раком и раздвигал своего туза. Секундантом (он же судья) был назначен Дроч. Дроч следил, чтоб Кика не увертывался, очко не сжимал и стоял правильно. Сначала мочили с пяти метров, как и положено по правилам. Но очко у Кики было совсем не разработано, и никто не попал, поэтому подошли и стали мочить с трех метров, то есть почти в упор. Несмотря на то, что очко у Кики было маленьким, что он постоянно уворачивался (за что Дроч регулярно назначал перестрел, т.е. доп. попытки), тем не менее счастье его петушиное было на его стороне. В его туза мочили, наверное, раз шестьдесят, правда половина была перестрелы. И никто ни разу так и не попал. А Сеня и вовсе классную фенечку придумал. Когда с трех метров начали мочить, Сеня, перед тем, как залупить, кричал, а Кика то ведь сыкун, поэтому все время отворачивал, за что Дроч назначал перестрел. Где то на шестидесятом выстреле Кика упал на колени и начал ныть так жалобно, хуже бабы: «Все-е больше не могу-у. Бо-ольно. Ну, по-ожалуйста, больше не на-адо». А Сеня рычит: «А ну стал раком, пидор, пока все не отработаешь - не отпущу». «Ладно, Сеня, все, кончай беспределить. Забирай себе кон, а остальное он тебе отсосет». «Ну дайте хоть последний раз я в упор замочу, чтоб залепить его поганого туза». «Ну, эт можно».
Дроч согнул Кику, Сеня подошел на полметра, оттянул резину с силой как только мог, и мочнул. Попал прямо в самого туза, да только очко у Кики было совсем хиленькое и выпал из него шарик.
Посчитали кон, там оказалось 1700 руб. Это значит, что Кика получил 34 раза (играли по полтиннику), не считая перестрелов. Обычно петухам назначают 20-25 раз. Деньги, за вычетом общака, Сеня загреб себе, вместе с тем, что Кика насобирал, получилось почти 2 тысячи.
Вот только отсосами Сеня себе смог забрать остальное не скоро, потому как Кику на следующее же утро определили в больничку и не выписывали долго.