Я регулярно захожу в Национальный центр управления обороной Российской Федерации на Фрунзенской набережной, и каждый раз спрашиваю, взяли ли наконец село Тоненькое?
Каждый раз мне отвечают, нет.
Я спрашивал уже раз 150 и 150 раз мне ответили нет.
Смысл в том, что отвечает мне один и тот же Генерал-лейтенант Игорь Евгеньевич Конашенков, отвечает с неизменной интонацией.
А я каждый раз с неизменной интонацией спрашиваю:
- Тоненькое взяли?
- Нет, не взяли.
- Тоненькое то уже взяли?
- Нет, до сих пор не взяли.
- Тоненькое уже давно взяли наверное?
- Нет, его пока взять не смогли.
- Я бы хотел чтобы ВС РФ взяли Тоненькое! Можете такое устроить?
- Не можем.
И ведь этот Генерал-лейтенант, зараза, знает меня идеально в лицо, знает, что я спрошу и знает, что он мне ответит.
Но ещё ни разу ни один из нас ни жестом, ни словом не показал, что каждый из нас знает сценарий.
Бывает, Конашенков курит у входа, когда я захожу в Национальный центр управления обороной Российской Федерации, тогда я подсматриваю за ним сквозь стеклянные двери, он равнодушно докуривает, выбрасывает бычок и возвращается в зал управления:
- Что вы хотели?
- Хотелось бы взять село Тоненькое.
- Мы не можем.
- Жаль.
Иногда он общается с генералами, тогда, стоя рядом, я терпеливо жду, когда они закончат:
- А Тоненькое то мы уже взяли?
- Нет. Взяли огромное количество населенных пунктов, но не Тоненькое.
Иногда он просто скучает в зале управления, когда в Национальном центре управления обороной Российской Федерации никого нет, и только я расхаживаю по залу управления. Конечно, он знает, что будет дальше, но не подаёт виду и равнодушно берёт журнал.
- Тоненькое вот до сих пор оккупировано нацистами. Почему ещё не взяли его?
- Да вот Зеленский... Собака такая... Подготовился.
Это очень суровое, по–настоящему мужское противостояние, исход которого неясен. Очевидно, что каждая сторона рассчитывает на победу. Впрочем, я уже согласен на ничью.