>>950924
Обосрался? С какого года клубы с историей начинаются?

1923 Динамо
1925 Волгарь
1928 Кубань
1930 Сокол
1935 Спартак Нальчик
1936 Сибирь
1937 Енисей
1946 СКА хабаровск
1947 Факел
1952 Луч Энергия
1954 Балтика
1957 Шинник
1961 Тюмень
1961 Мордовия

1991 Нефтехимик
1993 Зенит 2
1996 Химки
2013 Тосно
2013 Спартак 2
2013 Тамбов

Я отгонял плохие мысли,
Я в это верить не хотел.
Но это всё-таки случилось:
Мой клуб-участник ФНЛ.
Кому теперь сказать спасибо?
За то,что клуб загнали в гроб?
Давно все этого хотели...
Я аплодирую:хлоп-хлоп.
Ну,что ж...Теперь уже,надеюсь
Это-последняя беда:
Нас ждут большие перемены.
Я-верю в лучшее.Всегда.
Нам-сделать всё,что в наших силах.
Чтоб НАШИ "Крылья" сохранить.
Футбол в Самаре не убили;
Пока-мы здесь.Мы будем жить.
Мы обязательно вернемся,
Сомнений в этом точно нет.
Ведь абсолютно каждый знает:
В конце туннеля-яркий свет.
Я розу с шеи не снимаю,
Мой клуб-он в сердце.Сквозь года...
Моя любовь к нему-навечно.
КС.САМАРА.НАВСЕГДА.

мимо-крыльясоветовопущенный

Пасмурным питерским утром Глеб Говнов сидел в одиночестве на кухне коммуналки. Жена его бросила, в кармане было пусто. А между тем Зенит сегодня играл с ЦСКА. Остаться трезвым в такой день для Глеба было сродни преступлению. "Где наша не пропадала!" — с улыбкой подумал Говнов и, решив вспомнить юность, отправился собирать бутылки. Улов вышел на удивление неплохим. К пяти часам дня на столе у Глеба стояла поллитровка любимой "Ладожской". На догон был припасен флакон настойки боярышника. На закусь денег не осталось, и Глеб решил занюхивать грязными семейниками, висящими на трубе в санузле его коммуналки.

Матч начался с опасного удара Кокорина. Глеб сразу повеселел и выпил первую рюмочку. Зенит давил, у Глеба было хорошее настроение, и к двадцатой минуте матча бутылка "Ладожской" была уже выпита. Внезапно Зенит пропустил совсем нелогичный гол. Из-под Кокорина гол забил Ерёменко. Лицо Глеба помрачнело: "Понабрали, блядь, гламурных пидорасов, играть не умеют. Вот были же наши ребята, бились за Питер... Тот же Саня Панов... Свой, колпинский. В 92-м с ним вместе хмурым по вене ставились". Вираж затянул: "Гооол, надо гооол, надо гооол, надо гооол!". Но опьяневший мозг Глеба воспринял это как "на догон". Глеб вспомнил, что как раз на догон у него припасен флакон боярышника, и разом опорожнил ёмкость.

Вдруг Глеб услышал, как диктор объявляет замену: "Вместо Александра Кокорина на поле выходит Глеееб!.. Глеееб!.. ГЛЕБ ГОВНОВ!!!". Глеб изумленно огляделся по сторонам. Он уже находился не на своей засраной кухне коммуналки, а на бровке поля новенького стадиона "Крестовский"! Не смея верить своему счастью, Глеб выбежал на поле и посмотрел на игроков. Бирюков, Долгополов, Веденеев, Желудков, Вернидуб, Попович, Бурчалкин, Аршавин, Панов, Кержаков — все его любимые футболисты аплодируют и улыбаются ему, и Глеб улыбается им в ответ.

Вдруг мощный хук справа привел Глеба в чувство. "Говнов, ты чё, обосрался?! Ты опять обосрался, мразота ты эдакая?!". Над Глебом угрожающе нависла его жена Людмила, полная женщина за сорок. "Я вернулась, думала дать тебе еще один шанс... А ты... Ну и живи дальше в говне со своим Зенитом, фанат ты недоделанный!". Глеб вытер руки, запачканные жидким калом о скатерть, откинулся на диван и, блаженно закрыв глаза, пробормотал: "Долгополов... Желудков..."