Глеб Говнов был в приподнятом настроении. Сегодня начался очередной розыгрыш Лиги Чемпионов и российскому ЦСКА предстояло этим вечером сразиться с немецким Байером. "Конеёб неизбежен!"-с ухмылкой думал Глеб, откупоривая бутылку загодя приготовленной в честь такого события Ладожской водки. Накатив сразу полстакана, чтобы не терять время, Говнов включил свой старенький "Горизонт". К своему удивлению, он не услышал привычного и так приятного уху каждого петербуржцу голоса Геннадия Орлова. Вместо него вещала пара молодых комментаторов в лице Кривохарченко и Гутцайта. "Сраный хохол и ариец недоделанный!"-обозлённо отреагировал Глеб и выключил звук в телевизоре. Накатив ещё обжигающей горло Ладожской, Глеб запил её кипячёной водой из чайника. Нет, у него было чем закусить, но банку кильки в томате наш герой бережливо припас до выходных дабы насладиться ею, как истинному питерскому гурману, во время матча любимого Зенита.

Тем временем, игра началась. Уже в дебюте встречи, немецкая команда дважды поразила ворота армейского клуба, чем привела в восторг сильно захмелевшего Глеба. "Чистый гол! Никакого оффсайда! Игоряна с сухаряном!!!"-кричал в эйфории Говнов, бегая по коммунальной комнате. Бутылка водки меж тем стремительно пустела- за гол турецкого "арийца" Хакана Чалханоглу Глеб сходу накатил стакан и надменно повторив за великим Маслаченко его известное "Всё! Закрывай лавочку!"- пустился в пляс. Из динамиков старенького глебовского двухкассетника ревел "Ленинград" со своим хитом "Кержаков", Говнов скакал по комнате от радости как сайгак, размахивая извлечённой из доставшегося ему по наследству бабкиного шифоньера зенитовской розой.

Внезапно в кассетнике раздался щелчок- плёнка закончилась. Глеб перевёл свой затуманенный взгляд на экран телевизора и увидел титр с фамилией Дзагоев и счёт 2-1 напротив неё. "Хач без задач! Раз в год и палка стреляет!"- успокаивал себя Глеб. В дверь постучали. На пороге комнаты стояла соседка Говнова пенсионерка-блокадница Разумовская. "Глеб, касатик, что же ты всем спать мешаешь, время уж позднее, а ты музыку на всю Ивановскую включил"- с лёгкой укоризной, но весьма по-доброму молвила старушка. "Не видишь, карга, здесь коней ебут! Теперь пошла вон!"- в пьяной злобе прорычал Глеб и метнул в Разумовскую стоявший на столе граненый стакан, в котором ещё 5 минут назад плескалась Ладожская. Ёмкость ударилась о стену, с грохотом разлетевшись на мелкие кусочки, едва не задев осколками лицо престарелой соседки. Разумовская моментально ретировалась.

Взяв со стола бутылку с остатками водки, Глеб взболтал её до вихреобразного состояния и со словами "Зенит-сила!" влил её в ротовую полость прямо из горлышка. Из-под бровей, пытаясь сфокусироваться, он взглянул на экран телеприёмника и увидел армейца Ерёменко, который опасно вбежал в немецкую штрафную, получив пас от партнёра по команде Траоре. Глеб открыл от удивления рот и в этот момент Ерёменко точнёхонько отправил мяч "в очко" вратарю Байера. 2-2. "ИИИМЕЖДУНОГАМИИИ!!!"- тут же вспомнилось Глебу, моментально всколыхнув в памяти все неудачные действия вратаря любимой команды Лодыгина. Глеб стал чернее тучи, казалось мир перевернулся и перед ним разверзлись ворота Ада.

Мрачную тишину коммунальной комнаты нарушил так знакомый и неприятный, почти до осязаемой физической боли, звук милицейской рации. В комнате, откуда ни возьмись, как грибы после дождя, выросли двое полицейских. "Буяним, гражданин? Пройдёмте с нами!"- железным голосом произнёс мент, явно недовольный тем фактом, что его отвлекли вызовом от просмотра футбола, которым он с коллегами наслаждался в грязной дежурке местного ОВД. "Вперёд! За Питер!"- в пьяном бреду прокричал Глеб и осознав перспективу, что ближайшую ночь ему придётся провести в милицейском обезьяннике, а Зениту- ещё как минимум год без Лиги Чемпионов- закрыл лицо руками и горько зарыдал...