Петрович, пятидесятилетний слесарь, пробирался сквозь густые заросли приозёрного леса, матюкаясь про себя - вот надо же было загореться дурацкой мыслью поехать на место встречи местных пидоров!

Мусор - пустые бутылки из-под пива, пластиковые пакеты, бумажки - доказывал тот факт, что местный лесок и пляж небольшого озера были популярными местами для пьянок. Но секс-встречи... Петрович шастал тут уже полчаса и пару раз поцарапал руки об обломанные ветви, но на педиков не наткнулся.

Поначалу это было вообще... ну как "посмотреть". Говорят же, что запретный плод сладок. Вот и взрослому женатому мужику, уже давно позабывшему, что такое полноценная сексуальная супружеская жизнь, захотелось чего-то нового. Сначала - и у него даже руки дрожали от такого нарушения табу! - он начал смотреть коротенькие ролики плохого качества, где мужики сосали друг другу члены и долбились в очко. Облизывая пересохшие губы и всё время волнуясь о том, как бы его не застала за таким делом жена, Петрович не мог поверить в то, что двое (а то и больше) мужчин могут таким заниматься. Блин, это же мерзко! Это неправильно! Но, почему-то впитав все установки мачистского общества о том, каким должен быть мужчина, Андрей Петрович не испытывал отвращение к этим мужчинам. Наоборот - следя внимательным взглядом за извращениями, творившимися на экране ноутбука, он сам хотел оказаться там. Его член набухал в трусах, внизу живота сладко тянуло, а сам мужчина хотел, чтобы его крепко стоящий и толстый член обнимали губы молодого парня, хотел кончать глубоко в глотку, а потом поставить парня раком и входить в него, сильно и грубо.

Он даже не стал бороться с таким желанием. Давно лишённый нормального секса, он не хотел искать любовницу и вновь сталкиваться с проблемами женской сексуальности - ой, не могу, болит голова, сосать не хочу, в жопу не дам. Нет, всё это ему надоело за 25 лет брака.

Петрович, полазив по местному гей-форуму, понял, что парни в этом плане гораздо проще - секс для них не был обязанностью, он был для них одной из главных форм удовольствия. Поэтому среди геев было проще всё - списались, встретились, потрахались. Нет, конечно, на форуме были и неадекваты, и шлюхи, готовые встречаться только за деньги, но их было, к счастью, меньшинство.

Несмотря на то, что слесарь уже смирился со своей пробуждающейся бисексуальностью (хотя, наверное, бабы его уже не сильно интересовали), он всё ещё не хотел встречаться с кем-то в городе или ехать в гости. К себе, конечно, он тоже бы никого не пригласил. Поэтому, включив Шерлока, Петрович выяснил, что летом некоторые геи встречаются на нудистском пляже в паре километров от города. Рассудив, что он вряд ли встретит там своих знакомых, Петрович собрал сумку, кинул туда полотенце для вида, тапки и, сев на ближайший автобус, в субботнее утро отправился на пидорский пляж.

И вот он бродит тут, никого так и не найдя. Член, который в автобусе всё время рвался встать по стойке смирно, сейчас лежал под спортивками, тоже перестав ждать чего-то интересного. Петрович уже хотел плюнуть на всё и поехать домой, когда услышал стоны.

Прислушавшись, он понял, что голос мужской, и пошёл на звук. Вскоре он оказался у небольшой поляны, на которой трахались двое парней.

Петрович не мог поверить своим глазам: одно дело видеть такое на экране ноутбука, совсем другое - видеть вживую, как два парня любят друг друга. Он не видел лица пассива, который стоял раком, прислонившись к дереву, но по телосложению прикинул, что ему лет двадцать. Актив же, мощно работавший тазом, выглядел старше - ему было лет 30. Оба парня были голыми и громко стонали, будто совсем не опасались, что их услышат. Петрович почувствовал, как на него волной нахлынуло возбуждение. Его член до боли натянул спортивки, и слесарь, не отрывая взгляда, стянул штаны до середины бёдер, освободив свой хуй, который уже начал истекать смазкой.

Парни продолжали трахаться, но, судя по более быстрым движениям акта, секс уже близился к финалу.

- Ох, блять, - простонал актив, - щас кончу, пидор...

- Да, давай, давай, кончай, - глухо проговорил пассив, двигаясь попкой навстречу ударам актива.

И правда - зарычав и до боли впившись пальцами в бёдра парня, стоявшего раком, мужик застыл на мгновение, а потом начал двигаться ещё быстрее и наконец, со всей силы впечатавшись в ягодицы пассива, стал кончать, матерясь.

- Бля, чмо, принимай кончу, давай, сука, давай.

Петрович, наблюдающий эту картину с полуоткрытым от возбуждения ртом, рассеянно поглаживал свой толстый член, размазывая истекающую из него смазку по головке.

Актив удовлетворённо выдохнул и медленно вытащил член из пульсирующего очка. Только теперь Петрович увидел, что хуй был в презервативе: тонкий мешочек был наполнен густой спермой. Гондон был аккуратно стянут с влажного члена и выброшен. Мужик ещё раз выдохнул и удовлетворённо хохотнул:

- Отличная давалка.

Он шлёпнул всё ещё стоявшего раком пасса по ягодице, на мгновение оставив след ладони на белой коже. Тот только ойкнул, а пальцами продолжил играться с очком, будто зная, что Петрович наблюдает за ним.

Активный мужик тем временем собрал одежду, валявшуюся рядом, натянул шорты и пошёл прочь, бросив напоследок, что идёт на пляж и чуть позже, может быть, заглянет.

Услышав удаляющиеся шаги, Петрович понял - сейчас или никогда, и, путаясь в штанах, вышел из кустов. Пассив, видимо, услышав шаги, вздохнул и сказал:

- Ну ладно, давай, только быстро.

- Ага, - прохрипел мужик, - я быстро.

Вблизи он наконец-то разглядел дырку парня: влажное, пульсирующие кольцо будто дышало в такт с сердцебиением. Из дырки медленно и влажно стекала смазка, которую, похоже, туда литрами залили.

Парень даже не повернулся, ему, видимо, было всё равно, кто его будет трахать. Петрович понимал, что красотой он не блещет - возраст брал своё; у него было небольшое пузо; лысый и волосатый, он не особо пользовался успехом у дам. Однако чем слесарь гордился, так это своим членом - крупный и толстый елдак был покрыт сетью тёмных вен. 18 на 6 см! Мощные яйца, всегда наполненные густой спермой, были покрыты шерстью, как и весь лобок.

Здраво рассудив, что эту дырку не нужно смазывать даже плевком, Петрович прислонил свою разбухшую сливовидную залупу к входу. Парень дёрнулся.

- Погоди, ты чего... - он наклонился вперёд и завозился, потом протянул назад руку, в которой был зажат пакетик с гондоном, - я только в резине даю.

"Блять, даже этот мозг ебёт", - подумал Петрович с кислой миной, но взял резину. Дрожащие пальцы никак не могли порвать упаковку, а пасс нетерпеливо переступал с ноги на ногу, так и не повернув головы к Петровичу. Наконец пакетик был порван, и гондон извлекли. Маленький. Это слесарь понял, просто взглянув на гондон. Ну ладно, он всё равно не хотел следовать пожеланиям этой шлюхи. Повозившись для виду, Петрович зажал упаковку и презерватив в руке, прислонил залупу к очку и въехал внутрь, медленно и аккуратно, наслаждаясь тем, как влажное очко судорожно сжалось и расслабилось, обнимая сначала головку, а потом и ствол у корня. Парень поиграл дыркой, сильно сжав корень ствола, а потом расслабившись.

- Ой, блять, как хорошо, - взвизгнул пасс, - толстый! Ты резинку надел?

- Надел, надел, я женат, мне проблем не надо, - ответил Петрович, любуясь тем, как сфинктер сжимает его член.

Ощущения были невероятными. Это не походило на секс с женой, вообще ни капли. Очко парня оказалось... Он даже не мог подобрать подходящего слова. Жаркое, жадное, глубокое, тугое и широкое одновременно, оно нежно ласкало крупный хуй. Слесарь чувствовал, как его смазка течёт из залупы, добавляя скольжения. Сам факт незащищённого секса тоже заводил; спроси его кто, Петрович сам бы не смог объяснить внятно, почему он не стал надевать презерватив. Это шлюха просто стояла тут и давала всем, почему он вообще ставит условия? Да и не тёлка какая-то, не залетит, если сперму примет в дырку... И то, что его первый раз с мужиком был бы в презервативе, Петровича бы не устроило. Ему хотелось ощутить все грани сношения, ему хотелось наполнить своей спермой, которую он копил уже несколько дней, какую-нибудь голодную дырку.

От всего этого и от того, что он втайне от пасса ебёт того голым хуем, у Петровича шумело в ушах, сердце колотилось как бешеное. Он медленно и размеренно ебал незнакомого парня, а в лесу пели птицы, где-то шумело озеро.

Назад - и член выскальзывает из разъёбанного очка, испачканный смазкой, как вагинальными соками голодной шлюхи. Вперёд - и залупа снова вторгается в кишки, корень растягивает сфинктер, яйца шлёпают о ягодицы. Назад - вперёд, назад - вперёд... парень, сам не замечая за собой, двигается навстречу ебущему его хую. Он стонет, слесарь тоже уже не сдерживает себя, хрипло постанывает, что-то шепчет.

- Да, да, вот так, пидор, давай, насаживайся, - его руки крепко сжимают бёдра парня.

"Блять, столько лет упустил, - думает Петрович, наблюдая, как очко заглатывает его здоровый хуй, - столько петухов мог бы выебать уже. Но нет, хватит бояться, это лучший секс в жизни, не буду больше упускать шанс".

Он двигает бёдрами по кругу, тыкаясь то в одну точку прямой кишки, то в другую, вновь и вновь заставляя пассива взвизгивать и дрожать от удовольствия. То вдруг слесарь становится швейной машинкой, и частота его ударов вынуждает пассива зажимать рот ладонью, чтобы не заорать от кайфа. Парень уже плывёт, его спина покрылась потом, да и сам Петрович тоже обильно потеет, чувствуя, как промокла футболка. Яйца шлёпают о жопу пасса. "Как же заебись, - думает слесарь, впервые в жизни дорвавшийся до мужской дырки. - Это лучше любой пизды, лучше любой бабы", - и его радует каждый стон, каждый вскрик парня, который так легко подставил свою дырку, не зная, что его будут ебать голым хуем.

Долго так продолжаться не могло. Яйца Петровича подтянулись, и он уже чувствовал близость оргазма.

- Бля, скоро кончу, - прохрипел он, продолжая ебать парня.

- А?.. ага, да, - простонал тот, - давай, слей в меня, давай...

"Ага, щас я в тебя солью всё, пидор; ты у меня, бля, залетишь, осеменю твою пизду", - подумал Петрович и от таких мыслей уже не мог больше сдерживаться.

В глазах потемнело, шум в ушах усилился, как и сердцебиение, даже случись сейчас апокалипсис, он не стал бы останавливаться и продолжил бы ебать пассива всё равно.

- Сука, кончаю, кончаю! - взревел Петрович и стал спускать кончу в кишку парня.

- Нет! Бля, в резину! - отчаянно прохрипел пассив, чувствуя, как его кишка наполняется горячим семенем.

Какой-то незнакомый мужик плюнул на его здоровье и безопасность и только что кончил внутрь!

Петрович же всё опустошал свои яйца, всё ещё отходя от оргазма. Его член продолжал пульсировать, выдавливая остатки спермы и смазки внутрь парня.

- Я же просил - в резине, - повторил пасс и повернулся к Петровичу, глядя на него голубыми глазами, полными слёз.

Слесарь пожал плечами, поглаживая попку, которая сегодня его так порадовала.

- Не люблю резину, извини.

- Блять... - простонал парень, но не стал возмущаться.

Член слесаря потихоньку стал опадать и выскользнул из растянутой дырки. За натруженным хуем протянулась нитка спермы - даже после бурного оргазма член всё ещё выглядел внушительным.

Петрович крякнул и натянул штаны, спрятав мокрый от сношения член.

- Хорошая дырка, - шлёпнул он парня по ягодице. - Я на пляж, может, тоже загляну позже.

И, что-то насвистывая, удовлетворённый самец двинулся прочь.

Парень у дерева всхлипнул, и из его дырки медленно потекла жемчужно-белая тягучая сперма, сверкая на солнце, будто слёзы невинности...