В шестой книге умрет 18 более-менее значимых персонажей, из них четверо ПОВов.
Список умерших:
Боуэн Марш
Вель
Манс
Хидзар зо Лорак
Бен Пламм
Виктарион Грейджой
Доран Мартелл
Мейс Тиррел
Оленна Тиррел
Рендил Тарли
Лансель Ланнистер
Аша Грейджой
Эйерон Грейджой
Роберт Аррен
Уолдер Фрей
Кейтилин (окончательно)
Оша
Станнис
Рамси (будет ПОВом эпилога)
Интересные факты:
В книгу будет четыре важных битвы, в трех из них будут ПОВы, так что мы сможем посмотреть на них от первого лица.
Если восточная битва берет своей эпичностью, то северная завораживает хитрыми планами обеих сторон.
Хоуленд Рид появится в следующей книге, да еще и не один. Он будет участвовать в заключительном этапе болтоноунижения.
Рубин Мелисандры больше не горит, что бы это не обозначало.
Джон Сноу жив не мертв.
Давос попадет в неприятную историю, которая, впрочем, связана с людоедством лишь косвенно.
Суд закончится в пользу Серсеи и она вернется на свое место, однако, ее паранойя после смерти Кивана увеличится просто до немыслимых высот. Квиберн получил еще больше времени в книге – Серсея будет считать его единственным верным человеком. С его помощью она «Ланнистеры всегда платят свои долги».
Флот Пакстера Редвина будет разгромлен. Весь. Возможно, что с использованием магии/хитрых штучек.
Мы узнаем лицо, точнее лица, Гарпии.
Сэм в цидатели узнает тайну одного из учеников.
Мейстер Марвин доехал.
Гриф умрет не от болезни.
Арья вернется в Вестеросс, но исключительно по делу. Ах, да, она возьмет с собой Иглу, но после несколькостраничной рефлексии выбросит ее в море.
Звучит весьма правдоподобно

Битва королей Теон I
– Я хочу научить тебя кое-чему новому. Развяжи мне тесемки внизу и поласкай ртом.

– Ртом?

Он легонько провел пальцем по ее пухлым губам.

– Эти губы для того и созданы, милая. Если хочешь быть моей морской женой, делай, как я велю.

Поначалу она стеснялась, но для своего невеликого разума освоилась быстро, к удовольствию Теона. Рот у нее был столь же влажный и приятный, как другое отверстие, и ему не приходилось слушать ее глупую болтовню. «В прежние времена я и правда сделал бы ее своей морской женой, – думал он, запустив пальцы в ее спутанные волосы. – В прежние времена, когда мы еще жили по старому закону – топором, а не киркой, и брали, что хотели, будь то богатство, женщины или слава. Тогда Железные Люди не работали под землей – этим занимались невольники, они же копались в земле или выращивали коз и овец. Ремеслом островитян была война. Утонувший Бог создал их для набегов и насилия – они терзали королевства и вписывали свои имена в память живущих огнем, кровью и песнями».

Эйегон Драконовластный уничтожил старый закон. Он сжег Черного Харрена, вернул его королевство слабосильным речным жителям и превратил Железные острова в заштатную провинцию обширного государства. Но старые кровавые предания еще рассказывались на островах – у костров из плавника, у дымных очагов и даже в высоких чертогах Пайка. Среди титулов Теонова отца числилось «Лорд-Жнец», в то время как девиз Грейджоев гласил «Мы не сеем».

И не столько ради такого пустяка, как корона, поднял свое восстание лорд Бейлон, сколько для того, чтобы вернуться к старому закону. Роберт Баратеон с помощью своего друга Эддарда Старка положил кровавый конец этой мечте, но теперь они оба мертвы. Вместо них правят мальчишки, и государство, выкованное Эйегоном, раскололось на куски. «Сейчас то самое время, – думал Теон, пока дочь капитана водила губами по его плоти, – тот самый год, тот самый день, а я – тот самый человек». Он криво улыбнулся, гадая, что скажет отец, услышав, что Теон, самый младший, мальчуган, заложник, преуспел там, где сам лорд Бейлон потерпел поражение.

Заключительный миг налетел внезапно, как шторм, и семя Теона наполнило рот девушки. Испуганная, она хотела отпрянуть, но Теон удержал ее за волосы. Она поднялась и прильнула к нему.

– Так хорошо, милорд?

– Неплохо.

– Солоно, – пожаловалась она.

– Как море?

Она кивнула:

– Я всегда любила море, милорд.

– Я тоже. – Он покатал ее сосок между пальцами. Это правда. Море для Железных Людей – это свобода. Он не вспоминал об этом, пока «Мариам» не отплыла из Сигарда, но вспомнил, услышав поскрипывание мачт и снастей, капитанские команды и гул ветра в парусах – звуки столь же знакомые, как биение собственного сердца, и столь же утешительные. «Больше я их не забуду, – клялся себе Теон. – Никогда больше не стану удаляться от моря».

– Возьмите меня с собой, милорд, – ныла дочь капитана. – Мне не обязательно жить у вас в замке. Я могла бы остаться где-нибудь в городе и быть вашей морской женой. – Она хотела погладить его по щеке, но Теон отвел ее руку и встал с койки.

– Мне место в Пайке, а твое – на этом корабле.

– Я не могу больше оставаться здесь.

Он завязал свои бриджи.