>>44811
- Здравствуй, пельмень, - обратилась она к вошедшему по прозвищу, которым его звали все близкие друзья.
Привет, рыжик, - ответил сир Дормерофаг. Что-то странное ощущалось в нем, из глаз пропал игривый блеск, губы не кривила привычная улыбка, лицо имело то самое выражение, с каким не смотрят на своих заживо горящих на костре дочерей. Игриттоняша не знала, что и думать о неожиданном появлении сира, от которого все это время не было никаких вестей в то время, как в этой самой комнате происходили связанные с этим и остающиеся без внятного объяснения вещи. Троноледи, повинуясь внезапному порыву, кинулась к Дормерофагу и крепко обняла его, уткнувшись головой в его грудь и сцепив руки за его спиной, по щекам ее потекли слезы облегчения и радости.
- Где ты был, почему ничего не писал? Где Реон и Тиенофаг, с ними все в порядке? А ваша миссия, все завершилось удачно? - посыпались на сира вопросы Игриттоняши.
- Присядь-ка, - отстранился Дормерофаг, жестом указал на кресло и подождал, пока его не займет пока что ничего не понимающая троноледи. - Я решил, что ты должна узнать обо всем первой. Узнать о настоящей цели, которую я преследовал своим походом. Скажу сразу, что задуманное у меня получилось, - сказав это, он протянул руку, которую до этого времени прятал за спиной, явив сияющий молот.
- Это же... - растерялась удивленная Игриттоняша, - Но как ?!
- Я постоянно говорил о том, что не хочу повторения разразившейся в Тиваче трагедии, не хочу, чтобы шитпостеры и вайперы отравляли нам жизнь и имели возможность снова лишить нас дома. Меня уже давно посещали идеи найти на них управу, как ты помнишь я много раз упрашивал совет отправить посла к Админу, главе модераторов. Но вы так сильно цеплялись за пьянящее чувство свободы и независимости, что ничего не хотели слушать.
- Все правильно, ведь никто не хочет жить по указу кого-то там сверху, с кем едва ли возможно договориться, ограничивая себя во всем, только лишь из страха навлечь на свою голову его гнев.
- Люди сами не знают, хотят ли чего-то, пока им этого не предложишь - Дормерофаг с силой сжал рукоять банхаммера, Игриттоняша даже услышала, как натянулась кожа перчатки, надетой на руку сира. - Или не отнимешь это у них, - добавил Дормерофаг после паузы. - Я смог узнать примерное место нахождения банхаммера, оставленного модератором еще Мартин знает когда. Но так же я понял, что остальные тронолорды не допустят того, чтобы я единолично завладел столь мощным оружием.
- И тогда ты воспользовался нападениями Карамрази как поводом, чтобы покинуть Тронач и отправиться, наконец, на поиски, - высказала леди свою догадку.
- Не просто воспользовался, я сам его и организовал, - шокировал Игриттоняшу Дормерофаг. - Отправил одного своего человека к этому вайперу, с планами местности, а другого - в лагерь Ночных Часов, который должен был проследить за тем, чтобы часовые ни в коем случае не задержали шитпостеров на границе. Еще одного я оставил здесь, в замке. Именно он перехватывал всех воронов, что я присылал в Готач, чтобы мои спутники не заподозрили неладное, а затем отсылал мои инструкции в ту деревню, где должны были находиться шитпостеры, чтобы те не оставались на одном месте дольше положенного, и Реон с Тиенофагом ненароком не перебили их раньше, чем будут найдены руины, в которых покоился банхаммер.
- И поэтому ты решил мучить меня неведением? Я очень сильно волновалась, переживала, думала о самом худшем, - едва не переступила ту черту, за которой речь переходит в крик, Игриттоняша. - Но сейчас я рада, что ничего из того, что мне рисовало воображение, не произошло. Но все равно не понимаю, зачем ты пошел на это.

>>44812
- Я хотел, чтобы Карамразь всего лишь создал панику, пограбил да попугал народ, чтобы те взмолились о помощи тронолордов. Но не того человека, если он и правда был человеком, я выбрал. Не думал, что в ком-то может быть столько жестокости. Я не хотел ни чьей смерти, тем более Дозормена, нашего доброго друга и соратника.
- Дозормен... мертв? - Игриттоняша сильнее вжалась в кресло, почувствовав, как ее пробрал холод, исходящий от этого известия. С поникшим сердцем она продолжила слушать исповедь Дормерофага.
- Да, и я полностью виноват в его смерти. И еще в десятках других смертей, совершенно невинных людей. Убил сотню, чтобы спасти тысячи, - сир невесело усмехнулся, снял с пояса мех и сделал из него долгий глоток. Леди почувствовала исходящий от меха запах крепкого спиртного. - Я уже рад хотя бы тому, что с Реоном и Тиенофагом все хорошо, они живы и здоровы..
- Что же ты натворил. Зачем все это? - Игриттоняша встала и посмотрела сиру прямо в глаза. - Однажды у нас бы наступила спокойная мирная жизнь, которой бы мы добились общими усилиями. Убедить бывших врагов стать нашими друзьями. Все бы получилось, обязательно. - по щеке троноледи потекла слеза, которую Дормерофаг тут же вытер осторожным прикосновением пальца.
- Ты не можешь перестать верить в хорошие стороны людей, и жизнь до сих пор не смогла тебя этому научить, - сир мягко улыбнулся. - Поэтому не ты должна брать на себя тяжело дающиеся решения. Ноша, которую я на себя взвалил, мало кому по силам. Жить со всей этой кровью на руках... Но выбор сделан, - Дормерофаг отвернулся, в его голосе послышался металл, - если сдаться сейчас, все жертвы окажутся напрасными, их уже будет нечем оправдать. Это трудно понять, но все было необходимо ради нашего общего блага, последствия бездействия могли быть еще хуже.
- Ты сейчас говоришь прямо как Грифоеб. Тронолорды ведь так и воспримут известие о том, что в твоих руках банхаммер, тебя посчитают новым диктатором, преследующим лишь свои цели, навязывающим свою волю всем несогласным и не считающимся с мнением народа, - Игриттоняша всплеснула руками, хотя, конечно же, сир не мог этого видеть.
- Знаешь, в чем на самом деле состоит проклятие модератора? - спросил Дормерофаг, оборачиваясь. - Тебя все презирают, ненавидят, видят в твоем лице оковы, рамки и границы, но, одновременно с этим, в трудную минуту те же люди будучи подвержены насилию со стороны тех, с которыми сами не смогут справиться, будут взывать к твоей защите, и проклинать еще больше прежнего, если помощь высшей силы, на которую они уповают, не придет вовремя, - Дормерофаг подходил все ближе, заставляя троноледи пятиться, пока та снова не оказалась в кресле. - Прежде немногие смогли не потерять себя, не озлобиться, и не начать пользоваться банхаммером исходя лишь из своих собственных интересов. Ты ведь веришь, что я никогда до этого не опущусь, как бы тяжело не пришлось, - произнес сир без вопросительной интонации.
- Я хочу верить в это. Верить, что ты останешься тем самым пельменем, которого мы все любим, - троноледи безуспешно попыталась улыбнуться.

>>44815
- Милорд, подождите! Не уезжайте, пожалуйста! - кричала бегущая к телеге девчушка, в которой менестрель сразу же признал служанку так мило красневшей и прячущей взгляд при его двусмысленных намеках троноледи, а также посещавшей бессчетное количество раз его мокрые сны. - Фух, Рэффи успела, - радостно воскликнула девочка, ловко вскочившая на козлы и занявшая место рядом с Пепе. - Вы же тоже хотите уехать до того, как этот дурашка начнет творить добро направо и налево, хи-хи?
- Старый добрый Пепе нутром чует, когда можно задержаться на одном месте подольше, а когда нужно бежать во всю прыть - ответил на это Лягушонок, пытаясь ничем не выдать способ, которым он получил столь важную информацию. Лошадь смиренно тянула повозку вперед, пока Пепе и Рэффи мило беседовали. Точнее, это девочка без умолку болтала, а менестрель сопровождал ее утвердительными или отрицательными ответами по-необходимости, занятый на самом деле тем, что пристально рассматривал торчащие из-под подола платья острые коленки и едва начавшие формироваться маленькие грудки.
- Ты же понимаешь, что я везу тебя не за бесплатно, - обратился к Рэффи Лягушонок, остановив лошадь, когда посчитал, что они отъехали от замка на уже достаточно большое для созревшего в голове Пепе плана расстояние.
- Ой, а Рэффи-то думала, что вы подвозите ее по причине своей душевной доброты... - смутилась девочка, вперив в собеседника удивленный невинный взгляд, от которого менестрель окончательно потерял голову.
- Разумеется, нет - одной рукой Пепе стал мять плоскую грудь Рэффи через ткань платья, а другой помогал себе избавиться от неожиданно ставших тесными штанов, - и теперь самая пора расплатиться, - после этих слов менестрель впился своими пухлыми губами в тоненькую шейку девочки.
- Хи-хи, дурашка, ты даже не представляешь, что сейчас делаешь, - раздался радостный девичий голосок. "Ох, как же ты сейчас ошибаешься, - думал Пепе, оставляя засосы на нежной коже, - пока мы ехали, я представлял все, что с тобой собираюсь сейчас сделать, в мельчайших подробностях". Когда менестрель наконец-то справился со штанами, освободившаяся рука тут же легла Рэффи на коленку, а затем поползла под платьем вверх по гладкой коже бедра. Добравшись, наконец, до вожделенного места между ног девочки, Пепе понял, что попал в ловушку, и в тот же миг на его шее с невероятной силой сомкнулись тоненькие пальчики.