В общем, к роли государя я привык довольно быстро. Поначалу конечно было непривычно на равных вести переговоры со священным римским императором или ставить ультиматумы императору ромеев, но как говорится к хорошему привыкаешь быстро. За несколько лет мне удалось укрепиться на захваченной именем Господа Священной земле, и более того, расширить свои владения в ходе египетских походов.
О первом походе я писал ранее и повторятся не вижу причин. Второй поход во владения египетского калифа я совершил совсем недавно и итогом этого предприятия стало завоевание плодородных земель в дельте Нила, которые я потом объединил в герцогство Дамьетта(Думьят) и передал под управление сыну моего верного маршала, который служил мне верой и правдой и вместе с которым мы плечом к плечу штурмовали стены священного города.
Незадолго до египетского похода между мной и ромейским базилевсом разгорелся конфликт по поводу Тира. В это время в империи ромеев шла очередная гражданская война, из-за которой левантийские земли по сути остались без какой-либо защиты. Я предложил базилевсу взять их под власть Иерусалимской короны, дабы спасти их от захвата магометанами и не подставить под удар уже иерусалимские владения - Акру и Сафед. Греки как обычно поворотили носом и отказались. Ну не хотели по хорошему, пришлось по плохому. Через неделю я подвел двадцатитысячную армию к стенам Тира и взял его штурмом. После штурма Тира войско Христово осадило Бейрут. Лишь после потери Бейрута подоспели разрозненные силы греческого императора. По общему количеству воинов греки превосходили мои войска, но так как управлялись они неопытными изнеженными командирами и состояли из греков, не привыкших сражаться под палящим солнцем посреди безжизненных пустынь, вся эта вооруженная толпа так и не смогла объединиться в единый кулак и нанести хоть сколько-нибудь ощутимый удар и были без особого труда перебиты, после чего у императора не оставалось выбора и Тир перешел под мою власть. Местных греков я решил особо не притеснять, все-таки они тоже христиане, да и цель моя была защитить их, а не уподобляться магометанам. Но и оставлять власть местным вельможам я тоже не собирался, так как греки всегда были известны своей непокроностью и склонностью к предательству. В общем Тир я объединил с Сафедом и Ибридом и по примеру Синайской республики создал республику Галилейскую во главе которой поставил низкородного грека.
Но вместе с успехами военными и политическими меня начали преследовать неудачи личные. Жена моя так и не смогла разродиться здоровым наследником мужского пола, да и вообще будучи бабой сельской и безродной она быстро пала в лоно греха и не смогла противостоять всем тем соблазнам, которые свалились на нее вместе с королевской ответственностью. Она воспринимала свое новое положение не как священную миссию по освобождению христианских земель и борьбе с язычниками, возложенную на наши плечи самим Господом Богом, а лишь как возможность к личному обогащению и удовлетворению своих низменных потребностей. Принять верное решение было тяжело, но необходимо и я обратился к Папе. Он же, как и подобает наместнику Бога на земле, рассудил здраво - брак мой с Мартой был признан недействительным, так как она оказалась неспособной родить мне здорового наследника (а если бы даже и родила, то его право на трон могло бы быть оспорено, ибо многие из моих верных вассалов стали бы повиноваться сыну крестьянки, я и сам поначалу ловил на себе недобрые взгляды внуков Вильгельма Завоевателя и сыновей высокородных германских герцогов, которые по воле божьей стали моими вассалами), а сама Марта приняла монашеский остриг, дабы искупить свое грехопадение молитвой.
Сразу после развода пришла пора заключать новый брак, на этот раз настоящий династический брак, мой давний соратник, римский император, предложил мне жениться на своей младшей дочери Гертруде. Она принадлежала к очень знатному лотарингскому дому Шатенуа, который корнями восходит еще ко временам Карла Великого, в общем жену более благородного происхождения вряд ли можно было найти. Ситуацию омрачало лишь то, что новая супруга имела внушительных размеров шрам на лице, но это не имело особого значения, так как от нее требовалась лишь способность родить здорового наследника, а рожают как известно не лицом. В итоге под моим чутким руководством она таки смогла сделать то, что от нее требовалось и родить мне наследника, Рандольфа.
Что же касается положения на рубежах моего королевства, то тут жизнь бурлит, но без особой опасности для меня. Сельджуки погрязли во внутренних распрях, греки, как я писал выше, тоже режут императоров как свиней, Румский Султанат был полностью вытеснен из малой азии вследствие греческого восстания, после которого на освобожденных территориях был создан никейский деспотат во главе с Белизарием Освободителем, человеком хоть и безродным, но, что более важно в наших краях, решительным и не обделенным умом да военным мастерством.