История моей орхи в домашних условиях:
Приехав в Петербург и подождав хирурга, я встретилась с ним. Первое, что меня несколько смутило - это наличие бороды и усов у него, а ведь я думала, что это будет какой-нибудь няшный кун уж хотя бы на блокаторах.
Мы докупили еще шприцы и перчатки и сразу пошли в хостел. Я еще удивилась, что за операцию будет всего 3 укола - но куда там, на шприцах же только написано, что они одноразовые. Заселившись в хостел, почти сразу приступили к операции. Сначала он сделал укол антибиотика мне в бедро, нужно было подождать полчаса, во время ожидания я заметила, что он что-то смотрит в телефоне. Ответ на вопрос о том, собирается ли он мыть руки перед дальнейшими действиями был по-своему логичен - зачем, если он все равно наденет перчатки? Ничего даже и не добавить, и не убавить. Еще оказалось, что сосуды будем запаивать электротехническим паяльником. Почему-то я узнала об этом только прямо перед началом операции. Но гораздо страшнее стало, увидев, как он соблюдает технику безопасности при обращении с паяльником. Когда антибиотик подействовал, стали обкалывать мошонку лидокаином. Пришлось сделать много уколов, и некоторые места так и не обезболились полностью, но поняв, что чувствительность упала до приемлемого уровня, он начал резать. Тут я закрыла глаза и по крайней мере не видела всего происходящего.
Сделав разрез мошонки, он начал отрезать правое яичко от его оболочки скальпелем, затем прижег семенной канатик паяльником, прошил его и, наконец, отрезал яичко от канатика, а затем повторил то же самое со вторым яичком. Примерно после удаления первого он сказал, что семенные канатики, не будучи удерживаемыми яичками, поднимаются куда-то выше, и, соответственно, в домашних условиях мы их уже не сможем достать и что-то с ними сделать, если вдруг швы развяжутся, и начнется кровотечение.
Ровно это и произошло с правым канатиком, когда он закончил с левым яичком. Мошонка стала достаточно большой. После некоторых неудачных попыток вылить из нее кровь, чтобы определить, содержится ли там только уже натекшая кровь и лидокаин, или же натекает новая, довольно быстро стало ясно, что верен второй вариант, и разорвался правый канатик. Вот в этот момент начало становиться страшно. Он нашел, какое место нужно пережимать, чтобы кровотечение уменьшалось, но полностью оно не останавливалось.
Скорую мне вызывать очень не хотелось из-за боязни насильственной госпитализации в пнд. Но все-таки ситуация была слишком критической, и вызывать пришлось. Хирург сразу убежал, как приехали врачи. Они пообещали не обращаться к психиатрам. Очень долго искали мужчин, чтобы донести меня до 1 этажа, примерно полчаса.
Там меня уже быстро довезли до больницы и поставили в какую-то комнату, где было много врачей, и они решали, что со мною делать. У меня брали кровь, делали экг, рентген, узи мошонки и таза. Узи очень порадовало - кровотечение остановилось. Но к тому моменту в мошонку успело натечь уже очень много: в выписке сказано, что размер жидкостного образования в мошонке составлял 125×117×120 мм. Не знаю, имелся ли в виду характерный размер по каждой из осей или максимальный, но даже если максимальный, то объем составлял около 0,921 л. Но там, конечно, была не только кровь. За все время по оценке сотрудницы скорой я потеряла 0,5-1 л крови, по оценке лечащего врача - не меньше 0,5.
Потом сказали, что будут доделывать операцию под общим наркозом, и повезли в операционную. Вплоть до последнего момента у меня не было никакого головокружения или мозгопобочек. Когда сделали наркоз, очень быстро вырубилась, так, что когда очнулась, даже не сразу вспомнила этот последний момент, а в промежутке не чувствовала просто ничего, и очень обрадовалась, когда мне сказали, что операцию сделали, и я лежу в реанимации.
Дальше ничего особенно интересного не было, но гемоглобин почему-то не хотел повышаться: до операции был 120, после - 98, утром в понедельник - 87, во вторник - 85. Во вторник врач сказал, что нужно переливать кровь, перелили 313 мл.
Еще в палате лежала какая-то безумная бабка, которая ждала самолета, задавала одни и те же вопросы по кругу, по ночам брала в руки какой-нибудь предмет и максимально старательно им шуршала, а также иногда регулярно включала и выключала боковой свет, который, конечно же, мешал спать. Хорошо, что мы с СТ никогда не станем старыми.
В четверг выписали. В мошонке еще остались кровь с лимфой, но уже не так много, и она должна сама рассосаться. Ходить пока немножко больно, а наклоняться скорее невозможно, чем возможно. Но, конечно, это нисколько не застит моей радости проведенной орхиэктомии.