Грезе, Заткнись
Помню, стою на кассе книжного, оплачиваю набранные в какой-то истерии книги, прикладываю тогда еще работающий эплпей и на экране телефона вместе с оповещением об оплате вылезает сообщение в телеге от сестры "папа умер". Смотрю на это сообщение и говорю кассиру: я сейчас, отойду.

На улице около выхода стоял Саша Пелевин с друзьями, мы все оказались в одной локации тк у Рича выходила какая-то книга, которая презентовалась в этом книжном. Пока все в помещении без проблем вдыхали легкими воздух - мой отец был в реанимации. И это все они вокруг в том числе были в этом виноваты. Понимаете? Я ненавидела всех этих незнакомых людей.

На улице стоял Саша Пелевин с друзьями, я сказала ему, что умер папа, и мы обнялись, потому что такие объятия это социально приемлемый способ поддержать не входящего в ваш близкий круг человека в его утрате. Мы что-то там постояли, я выкурила сигарету.

Ветер все так же опоясывал все сущее в Питере, и заставлял периодически спотыкаться о себя. Улица Некрасова все так же манила своими барами, и я уверена, несмотря на будний день - в Заливе в тот вечер точно подавали бутерброд с куриным паштетом и конфитюром из лука под настойки.

Планета предательски продолжала крутиться, сбивая с ног своим безразличием к тому, что мой мир остановился.

Книжный уже закрывался, и я вернулась к вагону купленной макулатуры. В самом деле, не обрушишь же на кассиршу непрошенную историю о том, как я последний час ходила по магазину и просто набирала башенку картона и в конце хз нахуя решила ее купить, сделайте отмену, пожалуйста, я приду в себя и найду куда потратить эти 10 тысяч. Можно пакет? Пакетов не оказалось, ни одного. Вопиющая неподготовленность заведения к чужим трагедиям.

Выйдя, оставшись на улице наедине со своей башней из бумажного хлама, я поняла, что не знаю, как надо правильно себя вести в сложившихся обстоятельствах. Поэтому я решила пойти в бар, где работала подруга, он был через дорогу.

Мобилизации всех систем организма в попытке "снова сделать для окружающих вид, что ничего не произошло" в этот раз хватило до ближайшего пешеходного перехода - ровно на его половине шаткая книжная конструкция рухнула на асфальт, и вот та девушка в клетчатом пальто, она все видела - она не помогла, и не остановилась. Она прошла мимо. У меня рухнул мир - ей было поебать, всем было поебать. Она не знала, она не видела, никто не видел. Опять.

В бар вперед меня зашла эта груда книг, приземлившаяся на барную стойку. Я что-то заказала. У подруги был выходной. Рядом сидела девушка, она искала пиджак, рылась на вайлдберис.

Эта ебаная тварь, паскуда и падаль, искала ебаный пиджак, и продолжала делать вид, что все окей, в тот момент, когда остывающее на 1 градус каждый час тело моего отца грузили и кидали на каталки в морг, где в итоге нас наебали на бабки.

Она искала пиджак. Я стала замечать, что что-то вокруг изменилось. Вокруг.
Но мне хотелось в этом убедиться.

Как будто все обрело удвоенный смысл, потому что отец потерял это - но это был неправильный вывод, эгоистичный, он был не про него - а про меня. На самом деле все потеряло его, и не заметило.

Планета реально не остановилась. И не остановится никогда.

Ведь стоял же этот мир когда ты думала, что не вывезешь, и стоял бы дальше, если бы не вывезла.

Ведь забыл же твой род те могилы предков, которые скоро сравняют с землей и на них постоят новый ЖК.

После смерти папы я должна была разобраться в себе, пока не стало поздно. Изменилась лишь я, ведь это самый простой вывод. И самый неприятный.

И я ошибалась - мир не остановился.

И ты сейчас ошибаешься тоже.