Однако с самого момента своего прихода к власти над Францией в 1799 г. на роль такого напарника России по экспансии буквально рвался Наполеон. Причины этого понятны. Франция за считанные годы к 1798, повторно к 1801 году исполнила все, о чем мечтал, но чего не мог достичь Людовик XIV: она покорила Нидерланды, Италию, Швейцарию с западом Германии, поставила под свой контроль Испанию. Никогда ближние к Франции державы Европы с этим не примирились бы. Удержать занятое со сколько-нибудь значительным вероятием можно было только в союзе с Россией (можно было пробовать и с Пруссией, но тут шансов было много меньше); в противном случае оставалось уповать только на то, что дипломатической ловкостью рук можно будет не дать соединиться Англии, Австрии и Пруссии разом против Франции (чего не было с 1795 г.), - но насколько хватило бы такой ловкости рук?

Император Александр категорически отверг эту идею и с самого 1801 делал все, что мог, для сокрушения французского великодержавия - с перерывом на подневольный Тильзитский союз (перерывом по сути на год, поскольку с осени 1808 Александр уже старался ослаблять Наполеона и вести политику против него, насколько это в его положении было возможно без риска. Собственно, он и в Тильзите собирался при первой возможности сделать именно это, просто решил, что возможность такая как раз и наступила в 1808. До 1810 он ограничивался тем, что негласно способствовал усилению австрийского желания начать войну с Наполеоном (в 1808/1809) и во время самой этой войны саботировал всеми силами участие в ней России. В 1810 он перешел уже к подготовке атаки против Наполеона). Союз с Наполеоном принес России Финляндию, Молдавию, Валахию (решение об их присоединении - заняты и управляемы Россией они были и так, - было согласовано с Наполеоном, летом 1808 они приводились к присяге на верность России и в 1808 в них было введено прямое русское правление), Белосток и Тарнополь; Наполеон в 1807 предлагал все до Вислы - Восточную Пруссию и прилегающие районы прусской Польши, - но Александр не взял, так как хотел сохранить побольше от Пруссии для будущего союза с ней против Наполеона. Уже курс на войну с Наполеоном заставил вернуть Турции всю Валахию и бОльшую часть Молдавии. В итоге этой политики, понеся огромные потери, Александр вошел в Париж и получил еще кусок Польши - то есть великой ценой получил меньше, чем Наполеон предлагал ему бесплатно в 1807 (конечно, в 1813/15 к России отошли еще и большие куски Польши за Вислой, но все они вместе взятые не стоили одной Пруссии до Вислы, от которой Александр отказался в 1807).

И заодно загнал Россию в бетонную ловушку. Больше она не могла присоединять ничего без соизволения Англии, Пруссии и Австрии или хотя бы двух из них - а они, естественно, такого соизволения давать не собирались, зачем им это было бы нужно? Собственными руками Александр сколачивал всеми силами австро-прусское согласие (поскольку оно было необходимо ему для низвержения Наполеона) - и неплохо сколотил; собственными руками он помог Пруссии и Австрии стать увеличенными и неуязвимыми ни для кого с запада и юга - вообще ниоткуда, кроме как со стороны самой России - великими державами. Собственными руками он сделал из Франции на 30 лет второстепенную военную державу и повязал ее с Англией - англо-французские отношения из 100-летней войны стали мирными, часто и дружественными.

Эффект был тот, что, скажем, в 1828-1829 Россия один на один нанесла Турции такое поражение, какое лишь снилось достичь Екатерине в союзе с Австрией, - а получила от своей победы клочки земли, ибо ни на что большее не дали бы согласия Англия и Австрия. Прекрасно понимая ситуацию, Николай I пытался всеми силами обратить в напарника по разделу Турции Англию, добиться от нее согласия на такой раздел - и совершенно не преуспел. Свернув Наполеону шею в составе четверной коалиции, Александр навсегда исключил возможность для России получить в Европе напарника по экспансии, а без такого напарника Россия ничего серьезного получить не могла. Дало все это - для начала - Крымскую войну, в которой Россия впервые за 30 лет попыталась было презреть то, дает ли ей Европа санкцию на разгром Турции или нет, - и была побеждена сама той самой конфигурацией сил, какую возвел к западу от России Александр: Англия и Франция выступили против нее, Австрия грозила ей присоединиться к коалиции, Пруссия договорилась с Австрией и давала понять России, что тогда вступит и она. В 1877-1878 Россия опять разгромила Турцию, и опять Англия, Прусско-германская империя и Австрия практически ничего от плодов этой победы России не оставили. Чем окончилось для Российской империи могущество и доброе согласие Австрии и Пруссии, столь крепко заложенное при активном участии Александра (и легко пережившее даже ссору между ними в 1865 и войну в 1866), тоже прекрасно известно.
http://wyradhe.livejournal.com/503222.html

>>341469

"Разрыв с нею наносил неизъясненный вред нашей заграничной торговле. Англия снабжала нас произведениями, и мануфактурными, и колониальными за сырые произведения нашей почвы. Эта торговля открывала единственные пути, которыми в Россию притекало все для нее необходимое. Дворянство было обеспечено в верном получении доходов со своих поместьев, отпуская за море хлеб, корабельные леса, мачты, сало, пеньку, лен и прочее. Разрыв с Англией, нарушая материальное благосостояние дворянства, усиливал ненависть к Павлу, и без того возбужденную его жестоким деспотизмом. Мысль извести Павла каким бы то ни было способом сделалась почти всеобщей" (цэ)
М.Фонвизин если что.

"«Континентальная система», закрепленная в таможенном тарифе 1811 года, стала предметом бурных дискуссий в «образованном обществе». При дворе мнения разделились. Министерство финансов крайне отрицательно относилось к любым ограничениям свободы торговли. А государственный канцлер граф Румянцев, который сам был крупным фабрикантом, запрет на ввоз английских изделий поддерживал, доказывая, что без протекционизма не поднять национальную промышленность, а народ, занимающийся единственно земледелием, обречен «навсегда оставаться в нищете и невежестве»." (цэ)
Туган-Барановский "Русская фабрика" если что.

"Как нарочно, в это самое время главное сырье, какого искала Англия на русском рынке, хлеб, было дешево в Западной Европе. Уже благодаря одному этому Россия была Англии более не нужна; благодаря расцвету русской промышленности после 1812 года, она была или, по крайней мере, казалась вредна и опасна" (цэ)
М.Покровский - Т4. если что.

Что касается планов захвата Константинополя - то такой проект возник ещё в начале 19 века - https://ru.wikipedia.org/wiki/Планы_русской_десантной_операции_на_Босфоре

Что касается того что Англии якобы не по нраву было еврожандармство России - то тут надо сказать что английская промышленность выросла в тесной экономической связи с Россией, но на рубеже 18-19 вв. произошла техническая революция и смена технологических укладов - Россия не вписалась и стала отставать. Континентальная блокада дала толчок для развития своего производства, и поэтому в царствование Николая проводилась протекционистская экономическая политика - т.е. импорт сдерживался таможенными пошлинами для блага развития внутреннего производителя, в это время Англия потеряв нужду в поставках из России нуждалась в рынках сбыта, а Турция к этому времени полностью попала в экономическую зависимость от Англии. И случилось так что в связи с промышленной революцией старые экономические связи с Россией потеряли большую значимость для Англии, к тому-же отношения с Россией портил пресловутый "Восточный Вопрос" и набиравшая обороты эпоха "Большой Игры" и в то-же время Турция потребляла намного больше английских товаров чем Россия. Поэтому Англия встала на сторону Турции. Так то

Что касается непомерных амбиций Николая - то суть конфликта была в том что Николай попытался прибрать к рукам экономических конкурентов - дунайские княжества находившиеся под властью Турции - это были одни из основных производителей зерна в Европе, а так-же установить контроль над торговлей по Дунаю - вполне разумная внешняя политика на мой взгляд.

>>341504

>Кстати этот период в России ознаменовался скачком инфляции, что говорит о экономических трудностях.

Да, говорит, но эти трудности нихуя не из-за блокады.
Известный специалист конца XIX — начала XX вв. в области российского денежного обращения Илларион Игнатьевич Кауфман в своём монументальном труде «Из истории бумажных денег России», подробно объясняя причины падения курса бумажного рубля, даже не упоминает континентальную блокаду!
Какова же причина огромной инфляции? А причина очень простая — громадная денежная эмиссия, которая производилась в эпоху Александра I. Начиная с 1805 г. бумажные деньги стали печатать тоннами.
В первые годы правления Екатерины в год печатали от 0,5 до 5 млн рублей ассигнациями, и потому курс бумажных денег был очень надёжен, а бумажный рубль по покупательной способности почти равнялся серебряному. Но значительная денежная эмиссия во второй период правления Екатерины, а также частично в эпоху правления Павла I привела к существенному падению курса русской валюты. В начале правления Александра I эмиссия также была очень осторожной, но с началом войн с Наполеоном плотину прорвало. Вот таблица, показывающая денежную эмиссию и количество денежных купюр, находившихся в обращении в интересующую нас эпоху:
Действительно, эта таблица не оставляет сомнений в происхождении инфляции. При чём тут континентальная блокада, когда за 1808 г. было отпечатано чуть ли не 100 млн рублей ассигнациями, в то время как в 1786 г., в эпоху правления Екатерины, всего состояло в обороте лишь 46 млн. бумажных рублей!! Интересно, что некоторые историки не желают видеть этих очевидных цифр и всё говорят о том, как Наполеон разорял Россию! Ни одно ещё государство в мире, которое возами печатало бумажные деньги, не получало иного результата, чем инфляция.
Что касается министра коммерции Н. П. Румянцева, он совершенно однозначно указывал причины падения курса ассигнаций в своей записке императору Александру: «…понижение нашего курса отнюдь не по разрыву с Англией случилось, но по тем издержкам, которые, вероятно, потребовали скоропостижного умножения ассигнаций… единственная причина снижения наших ассигнаций произошла от несоразмерности выпуска оных, и обстоятельство сие, хотя бы и было более гадательно, нежели справедливо, но поведёт нас к неприятнейшим последствиям…»36
Теперь несколько слов о финансовых потерях от континентальной блокады. Бюджет российского государства этого времени складывался всего лишь из нескольких значительных статей: подушная подать, питейный сбор, соляной сбор и таможенная пошлина. В приведённой ниже таблице указан бюджет российского государства в 1805–1811 гг. в ассигнациях (тыс. руб.).
Зачем же правительство выпускало столь много не обеспеченных ассигнаций? Здесь мы подходим к одной из важнейших тем данной главы. Действительно, александровская эпоха была отмечена бурным ростом расходной части бюджета. И куда же тратились эти деньги? А тратились они на военные расходы. Вот цифры по военным расходам России в это время:
Как видно, наблюдается огромный рост расходов на армию в ассигнациях. Мы намеренно показали одновременно те же расходы при условии перевода ассигнаций по курсу в серебро. При переводе по курсу получается, что в 1811 г. военные расходы даже несколько сократились по отношению к началу царствования. Зато по сравнению с предыдущими годами увеличение военного бюджета, как в ассигнациях, так и в серебре, просто гигантское. Напомним, что к концу правления Екатерины в 1796 г. годовой военный бюджет России составлял всего лишь 21 млн руб. (ассигнациями). В эпоху Павла он вырос, но всё равно к концу правления императора составлял всего лишь 33 млн руб. (ассигнациями). Очевидно, что, как ни меряй бюджет, он увеличился принципиально. Расходы производились за счёт печати новых и новых огромных партий бумажных денег и, следовательно, приводили к инфляции.
Теперь несколько слов о финансовых потерях от континентальной блокады. Бюджет российского государства этого времени складывался всего лишь из нескольких значительных статей: подушная подать, питейный сбор, соляной сбор и таможенная пошлина. В приведённой ниже таблице указан бюджет российского государства в 1805–1811 гг. в ассигнациях (тыс. руб.).
Из таблицы видно, что для бюджета континентальная блокада обернулась потерями нескольких миллионов рублей таможенного сбора, однако при этом казна получила доход, продав конфискованные товары. Общая сумма продажи этих товаров за годы блокады составила 19 184 100 рублей, перекрыв, следовательно, убытки таможенного сбора. В любом случае потери от недобора таможни были невелики и в масштабах общего бюджета Российской империи представляли лишь малозначимую часть.
Оценивая результаты континентальной блокады для России, нужно, таким образом, отметить, что она не оказала катастрофического влияния ни на русскую экономику, ни на финансы. Зато, если она на что-то и повлияла, то это, без сомнения, материальное положение элит русского общества — придворной аристократии и высшей прослойки купечества.

>>341379
Т-щ Соколов пишет:

>Почему же Александр так резко развернул российскую внешнюю политику? Не будучи англофилом, он готов был исполнять повеления из Лондона, не будучи закоренелым консерватором, сражаться против либеральных принципов. Понимая, что Франция не только не угрожает России, но и ищет с ней союза, действовать так, как будто завтра неизбежно должна была начаться война с французами. Единственным объяснением подобного поведения может служить только одно — личная неприязнь к Наполеону Бонапарту.

>Конечно, рапорты Колычева, а затем и Моркова не могли пройти бесследно. Здесь было все, чтобы изобразить главу Франции и его державу в самых зловещих тонах. Но, быть может, другие, не имеющие столь прямого отношения к политическим проблемам, события сыграли не меньшую, а быть может, и большую роль в формировании отношения

молодого царя к Бонапарту.

>Князь Чарторыйский рассказывает в своих мемуарах следующий эпизод. В самые первые месяцы правления Александра супруга маркграфа Баденского, мать императрицы Елизаветы (или проще говоря, теща царя) приехала в Санкт-Петербург, чтобы увидеться со своей дочерью. Супруга маркграфа решила наставлять своего молодого зятя, как надо управлять государством, на великих примерах. И в качестве основного примера, как ни странно, выбрала Первого консула французской республики. В частности, она отметила, что церемониал во дворце недостаточно строг, а двору не хватает блеска и величия. «Она проводила параллель между ним (Александром) и Первым консулом, который в отличие от него лучше знает людей и чтобы его уважали, подчинялись и восхищались окружает себя блеском и не пренебрегает ничем, что могло бы увеличить престиж его правления, без которого никакая власть не может существовать. Маркграфиня, желая пробудить честолюбие своего зятя, советовала ему использовать уроки, которые дает миру такой великий гений. Она хотела, чтобы Александр брал пример с Наполеона, не поссорившись с ним, стал его конкурентом, чтобы, как Первый консул, он постоянно давал доказательства величия, силы, воли и решимости. Русские, говорила она, нуждаются в этом не меньше французов»

>Быть может, именно эти речи незадачливой графини вызвали в сердце Александра жгучую зависть и раздражение по отношению к Бонапарту. А может быть, этот, в отдельности взятый эпизод и не особенно сильно повлиял на отношения молодого царя к Первому консулу. Зато абсолютно очевидно, что в ту пору в санкт-петербургском обществе только и говорили, что о Бонапарте. Кто-то его поносил, кто-то говорил нейтрально, а многие восхищались. Вот что, например, можно было прочитать в книге «История Первого консула Бонапарте со времен его рождения, до заключения Люневильского мира», вышедшей в это время в Санкт-Петербурге: «Но деятельный Гений сей, не токмо посреди войск блистает в полном своем сиянии; но и во время мира рождаются в нем новые силы, и он предпринимает и производит в действие те великие намерения, которые должны соделать счастливыми народы, пресечь все гражданские бедствия, приводящие их в отчаяние... В недре покоя видим мы его размышляющего о сих великих и важных предприятиях, которые должны освободить один народ от угнетения другого, и восстановить то равновесие властей, без которых общество не что иное есть, как пустое слово... К пылкой и непоколебимой храбрости присовокупляет он спокойное хладнокровие; к природным великим дарованиям и обширному разуму ту изобретательную хитрость, которую часто употреблял Ганнибал против Римлян; к мудрой медленности в размышлении всю скорость в исполнении; к стремительности юных лет опытность и зрелость старости; с познаниями воина соединяет он познание утонченного политика и добродетель мудростию путеводимую; к чувствам человеколюбивого сердца и воздержанию любовь к славе и отважность победителя. Тщательное воспитание, глубокое познание инженерной науки, обширный театр, который доставила ему Италия для военных его подвигов, все способствовало к развитию чрезвычайных дарований сего удивления достойного мужа, и к показанию Франции, что и она также имеет своего Вашингтона».

>Не исключено, что подобные речи и сочинения не беспокоили меланхоличного императора Австрии Франца II или ограниченного, полностью находящегося под властью

своей жены прусского короля Вильгельма III, но самовлюбленного, завистливого и злопамятного царя они, в конечном итоге, судя по всему, не на шутку разозлили. С первых месяцев его царствования в его речах, бумагах и действиях с очевидностью проступает раздражение, переросшее затем в злобу, в конечном итоге ставшую непримиримой ненавистью к тому, кто был слишком популярен и знаменит.