https://www.youtube.com/watch?v=D5-OA-Otlfk
https://www.dhm.de/blog/2016/08/25/die-elektrifizierung-deutschlands/
BERLIN STEHT UNTER STROM
Schon bald erweiterten sich die Anwendungsgebiete der Elektrizität weit über die Beleuchtung hinaus. 1891 fand die erste Drehstromübertragung über eine Strecke von 176 Kilometern statt. Von nun an ließen sich Städte aus der Ferne mit Energie versorgen. Ab 1895 stellte Berlin seine bisherigen Pferdebahnlinien auf elektrischen Betrieb um. Bis zum ersten Weltkrieg entwickelte sich die elektrische Straßenbahn in der Hauptstadt und anderen Metropolen zum dominierenden öffentlichen Nahverkehrsmittel.

Die Wohnungen der Menschen erreichte die Elektrifizierung in größerem Umfang erst in den zwanziger Jahren. Verfügten 1914 nur rund fünf Prozent der Berliner Wohnungen über elektrischen Strom, waren es elf Jahre später bereits 25 und Ende der 1920er Jahre sogar 50 Prozent.

Im Berlin der „Goldenen Zwanziger“ zeigte sich das neue Antlitz, das die Elektrizität den Städten gegeben hatte, in eindrucksvoller Pracht. Ob hell erleuchtete Schauspielhäuser, im Vorbeirauschen glänzende Straßenbahnen oder lichtdurchflutete Wohnungen: Die Stadt stand wortwörtlich unter Strom. Knapp ein halbes Jahrhundert nachdem die Illumination des Potsdamer Platzes die Berliner in schieres Staunen versetzt hatte, war das matte Funkeln der Gaslaternen nur mehr eine Erinnerung aus längst vergangenen Zeiten.
https://www.dhm.de/blog/2016/08/25/the-electrification-of-germany/
BERLIN ABUZZ
Electricity soon expanded its range of applications beyond lighting. In 1891, three-phase electric power was transported for the first time – over a distance of 176 kilometres. From this point on, cities sourced their energy from far and wide. In 1895, Berlin replaced its horse-drawn trams with electric vehicles. In the years leading up to the First World War, electric trams became the dominant means of public transport in the German capital and other major cities.

Electrification didn’t make it into people’s homes in a big way until the
1920s. Whereas only about five per cent of Berlin’s homes boasted electric power in 1914, this figure had risen to 25% eleven years later and to 50% by the end of the decade.

In the Berlin of the Golden Twenties, the new face given to cities by electricity shone in truly magnificent style. Whether brightly lit theatres, trams that glistened as they whizzed by or apartments bathed in light, the city was quite literally abuzz. Less than half a century after the illumination of Potsdamer Platz had mesmerised the people of Berlin, the dull light of the gas lamps was nothing more than a memory from the dim and distant past.

>>68074

>Чот не могу наяндексить.

Величайшее коварство дьявола состоит, как известно, в том, что он всегда и везде старается внушить мысль, будто его не существует. Поэтому на удочку ему попадаются в первую очередь люди образованные и просвещенные, и происходит это много чаще, чем принято думать, ибо всякий раз, желая потешиться - а веселью лукавый предается часто и охотно, - он является нашим прогрессивным согражданам, давным-давно расставшимся с нелепыми суевериями «мрачного Средневековья», под маской какого-нибудь знаменитого общественного деятеля или маститого ученого, а они, наивные, принимают все за чистую монету и, польщенные оказанной честью, почтительно снимают пред ним шляпы, нисколько не сомневаясь, что видят именно ту знаменитость, о которой так много слышали и читали.

С неотесанными пастухами и деревенскими дурачками, с несущими всякий вздор бродягами-юродивыми и простодушными сиротами ему, разумеется, приходится туго - с этой неискушенной в науках публикой такие фиглярские кунштюки, как сокрытие хвоста, когда сей атавистический придаток обматывается вокруг тела, дабы взорам восхищенных зрителей представал лишь его пушистый кончик, подобно изысканной темно-фиолетовой розе торчащий из петлицы, не проходят. С некоторых пор он таких мудрых в своей глупости ясновидящих не особенно жалует визитами, а если иногда и захаживает, то ненадолго и с каждым годом все реже и реже.

Что же касается автора этих строк, то, к великому моему сожалению, меня он, похоже, считает за особо проницательного человека - стало быть, в его глазах я законченный идиот! - так как не может и дня прожить, чтобы не засыпать меня очередной грудой писем, с поистине дьявольским прилежанием написанными разными почерками, но, само собой разумеется, одной и той же лукавой рукой; все эти бесчисленные послания, пересыпанные самой беззастенчивой лестью, всегда кончаются одинаково: «Apropos, не могли бы Вы рекомендовать мой новый роман какому-нибудь издателю?» Ну кто же еще, как не сам дьявол, является автором сей вездесущей рукописи, которую он всеми правдами

и неправдами, скрываясь под разными именами, пытается пристроить в печать?! Ведь в Германии на сегодняшний день зарегистрировано всего лишь шестьдесят миллионов жителей, и было бы полным идиотизмом считать, что шестьдесят пять (!) миллионов из них являются непризнанными гениями, жаждущими во что бы то ни стало опубликовать свои нетленные творения!..

Ну, меня, положим, голыми руками не возьмешь, ибо я давно уже оградил себя от подобных посягательств на мое драгоценное время, приспособив к почтовому ящику автоматический сливной бачок, бурные воды которого тут же смывают в канализацию всю корреспонденцию, которую почтальон, ругаясь на чем свет стоит, ежедневно пропихивает в щель входной двери. Все бы хорошо, но что прикажете делать, когда случается подобное тому, о чем я здесь хочу рассказать?..

Однажды в полночь, воспользовавшись царящей в доме мертвой тишиной, я присел к письменному столу и стал набрасывать какой-то сюжет. Передо мной стояла пузатая бутылка с водой, а затаившаяся в ее глубине ослепительно яркая точка - отражение горящей под потолком лампочки - только и ждала, чтобы в очередной раз, когда я, как несколько минут назад, вновь поддамся на провокацию и в задумчивости переведу на нее свой рассеянный взгляд, сбить меня с толку и, привлекши к себе мое внимание, смешать роящиеся в мозгу мысли и идеи в сплошной, безнадежно запутанный хаос.

И сколь бы ни был короток тот миг, в течение которого мои глаза оставались прикованы к этой крошечной, маняще изменчивой искорке, она все равно успевала меня обмануть, превратившись в некое огнедышащее чудовище, в какой-то далекой, неведомой мне стране, на фоне белого от пены океанского прибоя, с умопомрачительной скоростью чертившее круг за кругом по пустынному песчаному пляжу. Дилетант мог бы легко принять этого рычащего монстра за машину, за фантастический драконоподоб-ный автомобиль, ведь на его боку белым по черному значилось:

Black Hawk

«Привидится же такая чертовщина!» - сказал я себе и твердо порешил не смотреть больше на проклятую бутылку, а дабы случайно, в задумчивости, не скосить на нее глаза, уставился в темный угол рядом с книжным шкафом, так как очень хорошо знал: такая на первый взгляд безобидная искорка в одно мгновение может превратиться в пылающее ненавистью сатанинское око, стоит только немного раздвинуть оконные шторы в той комнате, которую мы обычно называем «ясным сознанием»...

Неужели я снова, не отдавая себе отчета, на секунду остановил свой взор на вспыхивающей предательским огнем точке? Нет, не думаю, так как донесшийся из-за моей спины звонкий, почти детский голос горничной известил:

>>68076
«Читает во мне как в открытой книге. Хочет поймать меня на слове, запутать и уловить в свои дьявольские тенета», - поежился я невольно и, уже не церемонясь, открыто бросил незнакомцу в лицо:

- Сказано, Бог - это вечный покой, вот потому-то вы, как из начальный антипод Всевышнего, и пытаетесь соблазнить нас, несчастных смертных, Его противоположностью!

«Антипод» польщенно потупился, даже покраснел, а потом просто, словно отвечая откровенностью на откровенность, предложил:

- Ощущение бешеной, умопомрачительной скорости - вот воистину высшее блаженство, дорогой друг! Хотите почувствовать его изнутри?!

Это прозвучало почти как вызов. «Почувствовать изнутри»?.. Что за странное словосочетание: «почувствовать изнутри»! И как это он предлагает мне «почувствовать изнутри» блаженство?! И тогда в замешательстве я машинально, в каком-то странном наитии, сделал именно то, что, как мне казалось, полностью соответствовало смыслу этих слов: взял бутылку, налил стакан воды и вместе с прохладной влагой выпил плавающий в ней образ «Black Hawk». Похоже, интуиция меня не подвела, ибо в тот же миг в моей душе черным пламенем вспыхнуло безумное желание во что бы то ни стало насладиться сумасшедшей скоростью этого призрачного «Черного ястреба»...

«Не будете ли вы так любезны, дорогой друг, поговорить при случае с капитаном Кэмбеллом, быть может, он согласится прокатить меня в своем пожирающем пространство чудовище, дабы я почувствовал изнутри и извне эту бешеную, умопомрачительную скорость, пред которой уже преклонило колени все просвещенное человечество», - хотел было сказать я и тут же прикусил язык: теперь, когда бутылка стоит по-другому, бессмысленно искать в ней пылающие адской стужей глаза ночного визитера -отныне он вне поля моего зрения, он везде и нигде и след его давно простыл... Иначе и быть не может! Ведь эту свою извечную заповедь дьявол всегда неукоснительно блюдет: во что бы то ни стало стараться внушать мысль, будто его не существует! Вот и на сей раз он оказался ей верен...

Однако один просчет князь мира сего все же совершил: забыл в спешке на моем письменном столе фотографии своего последнего авто! Ну а пока он не вернулся и не потребовал их назад, я, пожалуй, опубликую изображение этого инфернального монстра в печати!..