>>48274

>Физический труд

Что за "физический труд", хуесосина? Какие конкретно мышцы развивает работа в поле? Какой конкретно вид работы в поле?
И одной работой на поле труд крестьян не ограничен - у каждого разные сферы деятельности в деревне. Назови мне их и назови, какие мышцы они развивают, чтобы стать "богатырем". Желательно без твоих личных манякукареков.

Далее, одного какого-то непонятно физического труда недостаточно для появления развитой мускулатуры. Для него нужно сбалансированное питание и сколько бы ты не усрался, махая сохой в поле, ты никакой развитой мускулатуры не получишь, если твой рацион - говно. Для сбалансированного рациона нужен достаток. Его нет - нет сбалансированного хавчика. Нет хавчика - нет мускулатуры.

>с детства любого сделает богатырем.

Английских заводских детей почему-то не сделали. Как думаешь, почему?

>Жрали нормально.

Жрали, но недостаточно.

>Диета была правильной и сбалансированной.

Название продуктов питания мне назови.

https://naked-science.ru/article/sci/zubnoy-kamen-raskryl-novye-detali?utm_source=social

>жители Тьерби потребляли в основном молочные продукты и овес — в наши дни мало кто ограничивается таким небольшим набором продуктов.

Микрофлора рта крестьян ниже всех разумных пределов, а это говорит лишь о недостаточном питании.

В треде выше скидывали анализ горшков.
>>48214

> жрали рагу, молочные продукты, лук и другие овощи.

https://phys.org/news/2019-05-reveals-menu-medieval-peasants.html

Этого недостаточно для сбалансированного рациона. В основе питания средневековых крестьян были углеводы, углеводы и ещё раз углеводы, но не белки. В средневековье банально не было развитого производства и обеспечить сбалансированным питанием, шоб аж все кокочки-дылды были, можно было только аристократию. Твои скудоумные высеры разбиваются об археологию, анализ костей, горшков и просто банальных письменных сведениях. Ты просто тупое, мерзкое дегенеративное убожество, ни капли не знакомое с вопросом.

Массимо Монтанари, "Голод и изобилие. История питания в Европе", 2009 (ит.- 1993):

Но стоит выйти за городские стены, как положение меняется. Не радикальным образом, ибо мясо не редкость на столах у крестьян в XIV–XV вв., как и в предыдущий период. Но складывается впечатление — подтверждаемое крайне немногочисленными данными, еще более гипотетическими, чем те, что собраны для городов, — что в деревне дело с продовольствием обстоит сложнее. Согласно Стуффу, провансальские крестьяне XV в. ели мясо два раза в неделю. Значительно более высокой (40 кг в год pro capite) является оценка Э. Ле Руа Ладюри относительно наемных сельскохозяйственных работников Лангедока. Благоприятным было и положение наемных работников на сицилийских виноградниках в XV в.: они получали минимум 800 г мяса в неделю (а иногда и вдвое больше), в то время как разнорабочие потребляли его лишь трижды в неделю. Это, конечно, далеко до условий жизни эльзасских крестьян, которым в 1429 г. приносили на дом, в обмен на предоставленный в форме барщины труд, «два куска сырой говядины, два жаркого, меру вина и хлеба на два пфеннига»; но и это гораздо лучше, чем условия питания, которые сложатся у европейских крестьян с XVIII в. Итак, противопоставление города и деревни лежит в основе распределения продуктов питания, и такое положение долго не изменится. Главным образом для городского рынка предназначен крупный рогатый скот: расширение площади пастбищ и развитие животноводческих хозяйств позволяет разводить его в больших количествах, чем прежде; но быка или корову почти никогда не забивают для семьи, хотя бы из очевидных соображений веса. Только наличие толпы потребителей вроде той, что скапливается в городах, может подвигнуть на это. И вот намечается противопоставление, даже в «образном» плане, между свининой, символом семейного, близкого к натуральному хозяйства, и говядиной, знаком новой, динамичной торговли. Лесное хозяйство прежних лет — и новая животноводческая индустрия. Деревня и город. Если еще в XII–XIII вв. все, и горожане, и крестьяне, считали мясом по преимуществу засоленную свинину (в «Рауле де Камбре» именно ее запасы вызвали пожар в Ориньи: «горят ветчины, плавится сало, и жир питает жаркое пламя»), то теперь горожане предпочитают выделиться из общей массы, потребляя говядину, мясо молодых бычков, телятину, самое дорогое, самое изысканное мясо на рынке — для того, кто может себе это позволить. А кто не может, довольствуется мясом овец и кастрированных баранов; баранина в XIV–XV вв. достигает максимального распространения, и это происходит по двум причинам. С одной стороны, преобразования ландшафта привели к тому, что многие пахотные земли оказались заброшенными, но ранее сведенные леса не восстановились; на месте прежних чащ появились обширные природные луга, более пригодные для выпаса овец, чем свиней. С другой стороны, именно овцы были необходимы для производства шерсти, в то время находившегося на подъеме. Оба эти обстоятельства привели к тому, что баранина вошла в моду среди горожан XIV–XV вв.: хотя ее питательные и вкусовые качества не слишком ценились (это мясо, читаем мы, не подходит людям с изысканным вкусом), все-таки ее потребление было знаком отличия, если так можно выразиться, эмансипации от деревенского стиля питания, от засоленной свинины, которая стала самым настоящим символом деревенской жизни. Итак, чтобы создать некий образ, чтобы удовлетворить потребность в самоопределении, а не только из желания есть свежее мясо, простой народ европейских городов «принял» баранину, сознательно противопоставив ее свинине, количество которой на городских рынках начиная с XIV в. неуклонно сокращается. Это происходит и в Италии, и во Франции, и в Англии, в одно и то же время и в одних и тех же формах. Даже там, где солонина для большинства по-прежнему остается мясом на каждый день, очевиден некий «освобождающий» смысл ее замены от случая к случаю «новым» продуктом: в деревнях Форе в XV в. к праздничному столу «подавалось блюдо из говядины или баранины вместо обычных кусков свинины» (Александр Бидон — Бек Боссар). А в новелле Джентиле Сермини бедный крестьянин говорит: «В моем семействе никогда не едят свежей убоины, разве что несколько раз в месяц немного мяса валуя». Что же касается пользования лесами, возможности добыть там дичь или пасти скот, то к XIV–XV вв. игра, можно сказать, окончена. Большая часть невозделанных земель — исключая некоторые горные районы — окончательно закрыта для общественного пользования. Свободный выпас скота (кроме овец) уступает место содержанию в хлеву: в XV в. уже установился такой порядок, когда «одомашненных» свиней откармливают в крестьянских усадьбах, а иные авторы медицинских трактатов не рекомендуют есть мясо «животных, вскормленных в неволе, быков и свиней, жиреющих в стойлах». Рекомендуется как раз дичь, убитая в лесу, в горах, на открытом просторе. Но кто теперь может ее добыть? Право на охоту если и предоставляется, то в форме разрешения, концессии, а не права как такового. Разрешение предоставляет (все реже и реже) единоличный держатель прав: обычно государственная власть. И это разрешение может быть отнято в любой момент и по какой угодно причине: так, например, в 1465 г. Венецианская республика запретила охоту в окрестностях Брешии, предоставив угодья в полное распоряжение знатного гостя, маркиза Феррарского Борсо д’Эсте. Крайне знаменательно, что временное снятие запретов на охоту становится для правителей XV–XVI вв. приемом политической борьбы, простым и надежным средством завоевать симпатии народа: к нему, среди прочих, прибег Лодовико Моро в 1494 г., желая заручиться поддержкой населения в особенно сложный политический момент — французский король Карл VIII вступил в Италию. Методы, явно отдающие демагогией (не назвать ли их carnem et circenses?[23]): как только опасный момент проходил, привилегии тут же отбирались обратно.
Описываемые события происходили в становлении общедоступности мяса в Европе, но даже в этом случае оно не слишком затронуло деревню и основным питанием так и оставались скудный углеродистый рацион.

>Даже рыцари порой выхватывали пиздюлей у крестьян

Отношения тактических сражений и качестве питания сословий никак не взаимосвязаны.

> Любой крестьянин был здоровее современного атлета.

Археологию останков неси сюда. Я тебе в общем-то показал на примере крестьянских зубов, поэтому можешь не утруждать себя.