>>7917
База.

Итальянский посланник Косимо Брунетти о польских гусарах:
«Не стоит и пытаться описать все великолепие и красоту польской конницы. Их необычные костюмы, длинные пики с длинными вымпелами, тигровые чепраки и изысканные седла, стремена и уздечки, отделанные золотом, вышивкой и драгоценными камнями. Слова только принизят эту роскошь. Польское рыцарство не имеет себе равных. Не увидев этого глазами, невозможно представить себе его силу и блеск».

Француз Шарль Ожье оценивает польскую гусарию, увиденную им в Пруссии в 1635 г.:
«В этот момент навстречу нам из лагеря выехала гусарская рота – я никогда не видел более прекрасного зрелища. Все гусары принадлежат к польской шляхте, восседают на отличных скакунах, облачены в превосходные и блестящие доспехи с наброшенными на спины шкурами леопардов, львов и тигров. Они вооружены длинными копьями, которые поддерживаются ремнями, свисающими с седла. На концах копий, ниже острия, размещены шелковые ленты или флажки, шумящие на ветру и застилающие глаза врагам. Они великолепны, но трудно не рассмеяться при виде высоких крыльев, прикрепленных за спиной, которые – как они считают – пугают и обращают в бегство вражеских коней. Конская упряжь серебряная и позолоченная, а с конской гривы спускаются серебряные лунницы и кольца. На боку они носят сабли, а у седла – пистолеты, булавы, молоты, секиры и кончары. В битве копья может применить первая, иногда вторая шеренга; остальным они почти не пригождаются, и поэтому они берутся за другое оружие. Те, у кого нет дорогих шкур, покрывают плечи коврами, как для красоты, так и для прикрытия стыков доспеха. Наши люди, однако, не приветствуют таких излишеств».

Филипп дю Пон о польских гусарах времен Яна Собеского:
«Это всегда элита всего дворянства, которая своим отменным внешним видом, красотой своего оружия и коней и роскошью своего снаряжения невероятно превосходит всё то, что авторы нам поведали о персах, и о греках, и о древних римлянах, и всё то, что можно увидеть в Европе и в Азии. Служба в жандармерии [так дю Пон называет гусар] – ступень, (необходимая) для продвижения на все посты и все должности Короны. (Ни один) шляхтич, невзирая на происхождение, не осмелится претендовать ни на одну из них, если не отслужил в этом корпусе. Все поляки от природы высокого роста и крепко сложены; так что представьте хорошо выглядящего человека выгодного роста, облаченного в прекрасную (и) весьма разукрашенную кирасу. Между ними развилось такое соперничество, что все стараются превзойти друг друга красотой своих доспехов. У такого человека руки защищены броней до запястий, на голове – великолепный шлем; поверх доспеха на нем шкура пантеры (из числа самых красивых), морда которой крепится перед левым плечом, а остаток (шкуры) закрывает спину и закрепляется на правом бедре. Человек, таким образом бронированный, восседает на самом прекрасном коне, какого только можно увидеть, сбруя которого всегда покрыта маленькими пластинками из эмалированного золота или из вермели, а зачастую украшена драгоценными камнями. В правой руке он держит копье, покрашенное и вызолоченное, длиной в 14–15 футов [4,5–4,9 м], удерживаемое в небольшом бушмате. Это копье украшено флажком из тафты, делящимся на две косицы, длиной по 8–9 футов [2,6–2,9 м], и разного цвета, в зависимости от хоругви. Ее ротмистра опознают по этим различающимся цветам. Не стоит считать эти флажки простым украшением. Нет вражеского эскадрона, что не дрогнет и зачастую потеряет строй, когда кони увидят их сверкание и услышат свист, издаваемый ими, развеваемыми на ветру, когда жандармы идут в атаку, что они всегда делают на полном скаку. У жандарма сабля на боку, а другая [кончар/палаш] – под левой ляжкой, вдоль седла, у (седельной) луки – пара пистолетов. Каждая хоругвь состоит из сотни товарищей и сотни лучников [почтовых], которые составляют второй ряд в эскадроне, имея тех же коней и оружие, что и товарищи, и отличаясь только тем, что у них шкура белого волка вместо шкуры пантеры. Этими хоругвями всегда командуют наместники провинций и главные коронные официалы. Архиепископы и большинство епископов тоже располагают своими хоругвями, которые они частично сами содержат и выдают внушительные оклады своим поручникам. Осмелюсь заявить, что невозможно увидеть более прекрасных и более великолепных войск, чем корпус жандармерии, когда в ясный день увидишь их шествующими по равнине».