>>1937
Вот, допустим, моё начало истории по мотивам той пикчи с девицей и шотами но тут шота будет один много букв:

Была глубокая зимняя ночь. Морозный ветер неприятно пощипывал щёки Ивашки, когда он походил к дому, заметно выделяющемся на фоне остальных скромных и старых деревенских изб и землянок: наружные бревенчатые стены его были расписаны чудными узорами, на крыше красовалась вырезанная мастером фигурка петуха, а сам дом окружал ровно поставленный забор. Вся эта красота была освещена двумя большими факелами на столбах.
Засмотревшись на настенные узоры мальчик не заметил, как в одном из окошек прошмыгнула тень и вскоре, открываясь, еле слышно скрипнула входная дверь дома.
Хозяйка, местная богатая купчиха, заметила, что Ивашка уже несколько минут стоит у её дома как заворожённый и решила узнать в чём дело.
- Малец! - окликнула она мальчика - Чего это ты тут встал буд-то в землю вкопанный? Чего нужно?
Она была красивая и статная женщина. Её длинные, заплетённые в толстую косу, светлые волосы выглядывали из наспех накинутого на голову платка. Щёки её от мороза порозовели и этот румянец дополнял красоту её чуть полноватых губ. Даже когда она спокойным шагом выходила на крыльцо, груди под её одежной чуть колыхались кринж, достойный сабреддита r\ManWritingWomen.
Оклик испугал тринадцатилетнего рыжеволосого мальчишку и он резко дёрнулся, громко, с резким вздохом, ойкнув.
Переведя взгляд на купчиху, Ивашка хотел понимал, что должен сейчас попятится назад и извиниться, за то что потревожил покой женщины, спровоцировав её выйти на улицу ночью в мороз, но то ли от стыда и страха, то ли от чего то еще, мальчик лишь смотрел на неё молча и, кажется, его и так красные от мороза щёки вдруг налились краской ещё сильнее.
Купчиха подошла к нему поближе и спросила чуть тише:
- Испужался меня чё-ли? Чего ж ты так? Зачем ночью-то по домам ходишь, в этакую темень уж не колядует никто, почивать готовятся.
- Не с... серчайте, тётенька. - Отмер наконец-то мальчик - то первые колядки мои... Сам не заметил, что ночь глубокая настала...
- А что ж ты один ходишь, другие дети тебя научили бы что да как, и сказали бы, мол, скоро ночь наступает, до дома вертаться надо, к маменьке с тятенькой.
Мальчик внезапно погрустнел:
- Так ведь... Померла у меня маменька... И тятенька вместе с ней: этим летом истопили они баню и... и угорели там насмерть... Один я теперь в избе нашей живу, летом да осенью соседям помогал за еду-то, а сейчас решил колядками хоть краюшку хлеба чёрствого выпросить, да только даже дверь не открыл никто. А другие дети со мной дружить не хотят, мол, у них у всех и маменьки и тятеньки есть, вот и кличут меня дурачком безродным и... и посмеиваются.
На последних словах мальчик не выдержал и заплакал навзрыд.
Женщина приобняла его и стала приговаривать, поглаживая по голове:
- Бедный, бедный мальчонка... Жалко мне тебя... Взяла бы я тебя к себе жить, да ведь, наверное, забоишься - не пойдешь?
- Пойду - серьезно сказал он, глядя на свою спасительницу заплаканными глазами.
Не поверив, она переспросила:
- Ты взаправду будешь жить со мной, малыш?
- Буду - всё так же серьезно отвечал рыжеволосый мальчишка.
Женщина в ответ улыбнулась и стала поторапливать его войти в дом:
Ну, так и нечего нам больше на холоде ночью стоять, айда в дом. А зовут-то тебя как, малыш?
- Ивашкой - отвечал он, повеселев.
- А меня Ольгой звать - представилась купчиха, заходя обратно в дом вместе с мальчиком.

>>1986
Ну, как бы, да, но в прозе. А пока что вот продолжение, снова от меня:

Войдя в дом купчихи Ольги, Ивашка стал стеснительно осматриваться. Пол был почти везде застелен пёстрыми дорогими на вид коврами. В левом углу от входной двери стоял открытый ларь, в который была сложена различная одежда женщины. В правом углу стоял небольшой столик и стул; на столике небольшой стопкой лежали книги в чуть выцветших однотонных обложках. Рядом с ними стояла небольшая незажженная лучина.
В центре дома стоял большой деревянный стол, а у северной стены стояла большая печь, на которую, словно устав от своей работы за день, облокотился ухват. В самой печи стоял небольшой глиняный горшочек, от которого был слышен запах вкусного супа со свёклой, мясом, картошкой и ещё каких-то овощей, которым Ивашка не знал названия, а рядом на полу лежали мешки.
"Стало быть, там картошка или яблоки" подумал Ивашка, пока снимал с себя свою скромную, с заплатками и прорехами, уличную одежду.
- Ты одёжу-то свою в ларь этот клади - подсказывала ему Ольга.
-Что вы... Ч-что вы, тетёнька? Да разве ж я могу свою грязную да рваную шубейку ложить в сундук, где ваши одёжи хранятся? - запричитал мальчик смущаясь.
- Пустое. Ежели чё и запачкается, утром все выстираю, да и шубку твою заодно.
Эти последние слова купчихи прозвучали для него так любя и заботливо, что мальчик не стал больше возражать и сделал всё как велела купчиха.
- Сейчас потчевать тебя буду, Ивашенька. Садись за стол, а я горшок с печи достану.
Мальчик послушно уселся на один из двух, стоящих возле обеденного стола, стульев.
Ольга ловко поставила на стол пышущий жаром горшочек с супом, который почти обдал Ивашку в лицо паром.
- Эх, и не подумала я, что угощать тебя сегодня буду, так бы два горшочка супа наварила - призадумавшись сказала купчиха, - но не беда, - поедим из одного.
Мальчик хотел было возразить, мол как же так можно, чтобы безродный малец, да и ел с одного горшка в купчихой, но в последний момент решил, что её всё равно будет бесполезно отговаривать.
Наевшись досыта супа, Ивашка так расчувствовался, что хотел было уже Ольге в ноги падать с благодарностями.
- Чёй-то ты, малыш? - остановила его женщина - Почто у меня в ногах ползать удумал? Не нужно мне этого. Пойдём-ка, лучше, до того, как почивать станешь, я тебя в баньке попарю, а?
Когда Ольга договаривала последние слова, у неё буд-то бы блеснули глаза.
"Что вы это говорите, тетенька? Не можно же так, чтобы хозяйки незнакомых мальчишек в баньке парили" хотел было сказать Ивашка, но вспомнил, что никакой он больше Ольге не незнакомый, - раз уж сам говорил, что хочет жить у неё, - поэтому он только кивнул в знак согласия, сильно при этом смущаясь. Довольная таким ответом женщина, достала из ларя две длинные теплые шали - одну для себя, а другую для мальчика - и они быстрым шагом направились в её баню, стоящую рядом с домом.

>>2045

> Под большим и теплым одеялом

На бархатных заморских перинах...
-------------------------------------------------------------------------------------
Часть третья:
Входная дверь тихонько скрипнула, открываясь. Ольга вошла первой и поманила мальчика рукой. Ивашка послушно вошёл в вслед за Ольгой. В предбаннике она привычным движением сняла с себя всю одежду и не стесняясь, повернувшись к ошарашенному Ивашке, сказала ему:
- Снимай одёжу да залазь со мной на полок, парить тебя буду.
Он быстро кивнул, купчиха прошла в парилку и залезла на полок, а Ивашка тем временем торопливо снимал с себя тонкую рубашку и заплатанные штаны.
Полностью раздевшись и стыдливо прикрывая свой давно стоящий член, мальчик, вошёл в жаркую парилку, залез на полок к Ольге, её даже не пришлось уговаривать.
- Ба! Нашёл чего прятать - с усмешкой сказала Ольга, обращая внимание на руки, которыми Ивашка всё ещё скрывал свой пах.
Купчиха же, наоборот, совсем не стеснялась себя перед ним: лишь слегка её распущенные волосы прилегали к торчащим соскам. Казалось даже, что она так специально дразнит Ивашку.
- Разведи руки-то, малыш. Как же я тебя так парить буду.
Сильно раскрасневшись, мальчик всё-таки выполнил просьбу женщины - развёл руки. Член его мгновенно выпрямился и пару раз дёрнулся, а на головке виднелось чуть блестящее пятно смазки.
Ольга чуть слышно охнула и начала парить Ивашку, приговаривая:
- Ого... Ух, какой он у тебя... А тебе какой год-то уже, Ивашенька?
- Этим л-летом тринадц... тринадцатый год пошёл, тёть Оль - запинаясь ответил мальчик.
Услышав, что от назвал её по имени Ольга улыбнулась, попросила:
- Теперича спиною поворотись, - и продолжила парить все ещё взволнованного Ивашку вкусно пахнущим красиво сплетённым веником.
Отпарив ему спину, женщина сказала ласково:
- Ну, Ивашенька, пора тебя намылить.
Ивашка послушно сел. От похлестывания веником он возбудился ещё сильнее, а смазка с его члена время от времени тонкими тянущимися капельками капала на полок.
Это не избежало взора купчихи, которая лишь тихонько посмеивалась.
Сильно намылив руки, Ольга стала растирать мыло сначала на себе, а потом и на мальчике. Себя она намылила буд-то торопясь, а вот Ивашку взялась намыливать медленно и нежно, будто поглаживая. От каждого движения женщины по его телу у мальчика буд-то перехватывало дыхание и ощущалось приятное тепло.
Когда купчиха закончила намывать грудь, спину, руки и ноги Ивашки, она ни секунды не задумываясь нежно обхватила рукой его то и дело дергающийся член, который буд-то специально оставила напоследок, и тоже стала его намыливать.
Мальчик от такого ойкнул и резко вытянулся. Словно предугадав его вопрос, Ольга спросила первой:
Тебе же усладнее, когда я его намыливаю?
Получив в ответ тихое "угу", она стала двигать рукой всё быстрее.
Ивашка лишь сопел и тихо постанывал, глубже утопая в неизвестном доселе наслаждении. Проделав так несколько минут, Ольга, догадавшись, что мальчик не сможет более сдерживаться, стала повторять движение совсем уж разгорячённо, при этом прислонившись к Ивашке и протолкнув свой язык в его, чуть приоткрытый от ошеломляющего удовольствия, рот. Этого было достаточно: через несколько секунд Ивашка залил руку женщины спермой, прерывисто постанывая ей в рот. Ольга разорвала поцелуй, отдышавшись слизала сперму с ладони, проглотила её и сказала:
- Ну вот, теперича сон у тебя будет крепче.
У мальчика чуть закружилась голова, но вскоре он оправился и напоследок ополоснувшись прохладной водой, вернулся вместе с Ольгой в дом и надев подобающие для сна просторную белую рубаху и штаны из ларца купчихи, после недолгих уговоров последней, улёгся спать с ней на одно ложе.
- Доброй ночи, Ивашенька... - прошептала она, переодеваясь ко сну, а потом легла на кровать и погладила мальчика по голове.
- Доброй ночи, теть Оль - сонным голосом отвечал Ивашка.
------------------------------------------------------------------------------------
Если будет всё так же интересно, потом напишу, что-то ещё про Ивашку, но лично я, сюжет про него с Ольгой закончил если захотите сами про них написать, аноны, то please do, я с удовольствием почитаю, в новой истории я планирую ввести новых героев, с которыми он будет в основном взаимодействовать.

Отзывы и конструктивная критика приветствуются.

>>2075
Ну, может, другой анон заинтересуется, вдохновится и напишет.
А пока что, вот начало новой истории про Ивашку:
Спойлер к содержанию: Предупреждение: присутствуют грубости, рукоприкладство, унижение и подобные trigger-моменты. В этой и последующих главах возможны сцены гомо- и бисексуального настроения и содержания.
-------------------------------------------------------------------------------------
Вот так и живёт Ивашка у купчихи Ольги, что взялась его по-немногу грамоте да искусству торговому обучать.
Послала она его однажды на рынок, лукошко ягод сторговать, - летом то было. Собрался мальчик, взял лукошко да и пошёл на местный рынок, куда ещё с маменькой во время ярмарки захаживал. Погода была жаркая, солнце сильно слепило Ивашке глаза, вот и не заметил он, как толкнул кого-то, пока жмурился. Да такой толчок был сильный, что у Ивашка сам пошатнулся и чуть мешок не выронил.
Смотрит он, кого толкнул-то, да от страха чуть не плачет: стоит перед ним мальчик: одет он богато - в тёмно синий кафтан и чёрные сапоги, лицом красив, статен, волосы тёмные, глаза карие, на вид чуть старше Ивашки - годов четырнадцати, а сам-то злой-злой, да и щёки от ярости раскраснелись, того и гляди замахнётся кулаками на Ивашку, ведь от толчка щегол упал прямо в полную глубокую лужу. То был Федот, сын переведённого сюда аж из города тиуна, - того боярина, кто деревней всей правит, то бишь; может и не совсем так, но у нас тут не урок истории тиун этот мужик сребролюбивый, гордый да властный, так и сын в него уродился.
Повертел испуганный Ивашка головой и заметил: подбежала к Федоту девица, ещё старше, одета она была тоже богато - платье на ней было длинное, зелёное да с золотыми узорами. Волосы девицы были, как у Федота: тёмные, густые, распушенные; на лицо её тоже отрадно было взглянуть - не только оно было даже красивее, чем у Федота, но и во многом схоже. Это была Аксинья, - старшая сестра молодого боярина на шестнадцатом году, тоже гордая, хвастливая да злобная. Их Ивашка узнал в ту же секунду.
Добежала Аксинья до брата и стала над ним суетиться: помогла подняться с лужи и стала отжимать кафтан, одновременно злобно проклиная Ивашку сквозь зубы:
- Остолоп, дурень, борова грязного сын! Чтоб тебе, в этой луже голодному-холодному окоченеть!
Федот лишь поддакивал:
- Дурачина безглазый! Боярского сына в лужу толкнул! Да тебе папенька за это голову отрубит!
Пал Ивашка на колени, да так что сам в грязи измазался, головы поднять не смеет, лишь просит слёзно:
- Ой, младые боярин да боярыня! Всем на свете молю, простите великодушно! Я ведь вас, Федот Игнатьевич, не со злого умысла толкнул: солнце вот, очи застило, так и не знал я, дурень, куда иду. Шёл-то я ягод мешок продавать, вот, хотите - все себе возьмите, только не осерчайте...
Брат и сестра смотрели на него молча пару секунд, потом Аксинья сказала, злобно и издевательски посмеиваясь:
- Твоя правда, что дурень ты. Ягодами откупиться вздумал, так ещё и языком своим без спросу мелешь...
Она встала и начала медленным шагом подходить к Ивашке, который попятился назад, пока не уперся спиной в деревянной столб, а Аксинья продолжала:
- Прощение выпрашиваешь, как желанье с должников, ты что же, возомнил, что мы тебе чём-то обязаны?!
На последних словах молодая боярыня резко схватила мальчика рукой за горло. Когда к ней подоспел Федот, Ивашка, трудно дыша, продолжал умолять:
- Не губите! Как пожелаете, вину свою искуплю! Право слово, что хотите сделаю, только не губите!
Девица чуть ослабила хватку, а Федот вгляделся в лицо мальчика, и едва заметно улыбнулся.
- Всё, что пожелаем, сделаешь, а? - вкрадчиво спросил молодой боярин.
Ивашка молча закивал. Брат и сестра как-то жутко переглянулись и вдруг Аксинья повернула Ивашку спиной, схватила его за шиворот рубашки, потянула, заставив встать лицом в сторону выхода с рынка и приказала грозно:
- Ступай, куда скажем!
И Ивашка подчинился, смирно шагая.
А вели они его к заброшенному амбару...
-------------------------------------------------------------------------------------
Как вам начало новой истории, аноны?

>>2093
>>2093
Да он же и не подумает даже боярину с боярыней сопротивляться, а произойдёт вот что переход просто 10 из 10:
-------------------------------------------------------------------------------------
Дойдя до старого заброшенного ангара, боярские дети ввели Ивашку внутрь. От их шагов, на полу короткими всполохами возникали небольшие облака пыли. На стенах там и тут виднелась паутина и больше, кроме нескольких прямоугольных забытых тюков сена, в ангаре ничего не было.
- Ну что, - начал Федот, обращаясь к перепуганному мальчику на удивление спокойным голосом - сейчас сполна отплатишь за спорченный кафтан, уразумел, челядь поганая?
Ивашка молчал, боясь сказать хоть слово без разрешения.
- Ну, отвечай! - приказал ему Федот, его сестра Аксинья тем временем урони Ивашку на пол, толкнув в спину ладонью.
- Уразумел, Фёдор Игнатьевич! - протороторил мальчик, боясь рассердить Федота.
Аксинья уселась на тюк сена, а стоящий на нём тюк поменьше, послужил ей как спинка этого импровизированного стула.
Молодая боярыня властным насмешливым голосом обратилась к Ивашке:
- А ну, поди сюда! Ублажать нас будешь!
мальчик вздрогнул, но перечить не осмелился, а послушно подполз на коленях к Аксинье и подошедшему к ней Федоту.
- У Федотушки из-за тебя весь кафтан да штаны в грязи. Сними их! - приказала Аксинья.
Ивашка, чуть колебаясь, выполнил приказ, сначала сняв с молодого боярина кафтан. Когда он спустил с Федота штаны, то увидел уже чуть привставший, от предвкушения предстоящих забав, член.
- Ой! - воскликнул Ивашка.
- Клялся, что всё, что прикажем, исполнишь? Вот и лобызай теперь мой уд молодецкий! - сказал, посмеиваясь, Федот.
Ивашка зажмурил глаза и коснулся губами члена молодого боярина, потом поцеловал его ещё несколько раз. Член Федота дёрнулся.
- Теперь языком, языком давай! - приказывал Федот, пока Аксинья все активнее ублажала себя рукой под платьем.
Ивашка, подчиняясь, облизал член по всей его длине, да так нежно, что Федот, буд-то на несколько секунд забыв о своем властном положении в данный момент, застонал, как когда-то стонал Ивашка от ласк Ольги.
- Ох, как ты моего Федотошку разнежил... - буд-то похвалила мальчика Аксинья, снимая с себя платье - Теперь и во мне до ласк охота проснулась!
Ивашка продолжал ласкать языком федотов орган, когда разгоряченная страстью девица взяла своего младшего брата за руку и спросила:
- Федотушка, родимый, уступишь мне его?
Подросток согласно кивнул, отстранил рукой увлёкшегося Ивашку, погладил его по щеке и произнёс с вернувшийся в голос властностью, скорее попросив, чем приказав:
- А теперь поублажай сестрицу мою любимую.
Аксинья притянула мальчика к себе за шиворот рубашки и его взору открылось её прекрасное боярское лоно, которое было уже в меру мохнато и источалось соками из-за сильного возбуждения снова привет сабреддиту ManWrightingWomen.
- Лобызай лоно моё, как ты братцев уд лобызал! - требовала, не желающая ждать ни секунды дольше, Аксинья, сжимая свои упругие груди и теребля торчащие соски.
У Ивашки от вида голой боярыни всё поплыло перед глазами. Будучи довольно возбуждённым, лаская член Федота, во время чего, он неожиданно для самого себя начал получать удовольствие, мальчик понимал, что он вряд ли сдержит себя от того, чтобы кончить, лаская Аксинью.
- Аксинья Игнатьевна! - заговорил Ивашка, от чего брат и сестра вздрогнули - Молю, не гневайтесь, а позвольте мне только штаны снять, - боязно, что не сдержуся от таких забав...
- Ну сними! - весело ухмыльнувшись позволила она и выждав, пока Ивашка высвободится из штанов, добавила:
- Да только тогда братец мой не утерпит да сзади тебя оприходует. Федот, как бы подтверждая сказанное, легко шлепнул мальчика сзади. Ивашка на это лишь чуть дернулся и наконец начал ласкать лоно боярыни языком: сначала он делал это несмело и неумело, но потом Аксинья чуть постанывая, несильно, но властно схватила Ивашку за волосы и и надавила на голову рукой, как бы приказывая ввести язык поглубже.
Пока мальчик ублажал боярыню под её руководством внезапный каламбур, Федот решил поначалу лизнуть пару раз анус мальчика языком, дабы вход боярского уда в него произошёл более нежным. От таких ласк Ивашка застонал, чем приятно щекотал уже сильно взмокшее лоно Аксиньи. Да и у самого мальчика член давно истекал смазкой, а уж в момент, когда Федот вогнал в него свой уд, ивашкин чуть сразу не опустошился на деревянный пол амбара.
Ритмичные толчки Федота лишь раззадорили мальчика и тот, несколько секунд спустя, довёл молодую боярыню до пика наслаждения, во время которого она, постанывая, забрызгала лицо Ивашки своими девичьими соками, которые Ивашка тут же проглотил.
- Ну, малец... порадовал ты меня... - тяжело дыша, прерывисто говорила Аксинья, - Теперь братца моего так порадуй, а там уж и награда от нас тебе подоспеет... - продолжила она, подходя к Федоту, гладя его по голове и целуя.
- Понежь меня языком, как раньше, сказал Ивашке Федот, ложась на пол, - а сам в ноги ко мне ложись.
Голос его звучал спокойно и даже с какой-то неожиданной нежностью.
Мальчик лег, как его просили и стал вновь облизывать член подростка и даже посасывать, догадываясь, что это принесёт ему больше удовольствия.
Федот снова разнежился и стал по-детски постанывать, а Аксинья тем временем прилегла так, чтобы член Ивашки был у неё перед лицом и стала ласкать его языком и губами.
От неожиданных новых приятных ощущений у мальчика застучало в висках и стали подрыгиваться ноги и спустя несколько секунд он излился в рот Аксинье, сопровождая это неуправляемыми толчками члена, ровно в тот момент, когда своего наслаждения не смог сдержать и Федот, который оросил рот Ивашки чуть более мощным потоком, который мальчик проглотил с тем же желанием, что и соки Аксиньи.
Когда все отдышались и оделись, Федот спросил сестру:
- Ну что, сестрица, простим его за мой испачканный кафтан да штаны с сапогами?
- Простим, конечно... - согласилась она, дружелюбно трепля рыжие волосы мальчика, - И вот ещё, возьми! - молодая боярыня достала из карманов платья пять медных монет и протянула ему, на что Ивашка запричитал:
- Ну что вы, Аксинья Игнатьевна? Это за что же?
- Так вот за тот мешок с ягодами, ответила она, а Федот указал ладонью на лежащий в углу мешок, который Ивашка, сам про то забыв с собой взял, когда его в этот амбар вели.
Аксинья с Федотом засмеялись и сказали:
- Да это шутим мы так. Монеты - плата тебе за забавы наши развратные, так ты ещё и ягоды в самом деле успеешь на рынке сторговать, ежели поторопишься.
Он поклонился им в благодарность, простился, взял мешок и побежал в сторону рынка.
Смотря на радостно убегающего мальчика, Аксинья и Федот не сразу опомнились, чтобы спросить, прокричав ему вслед:
- А звать-то тебя как?
- Ивашкой! - донеслось им ветром издалека.
-------------------------------------------------------------------------------------
Вот такая история получилась. Приятного чтения, аноны.
Если будут интересны ещё истории, то пишите, возвращать ли в них Аксинью с Федотом мне про них больше понравилось писать, чем про Ольгу, если честно. Предложения по сюжету, отзывы, конструктивная критика всё так же приветствуются.

>>2121
Насчёт того, останутся ли все живы, я пока сам не знаю, но Аксинья и Федот на эту главу сместят Ивашку с места главного герое, - повествование полностью переключится на них, - вот так:

В то время, пока Ивашка, воротясь домой, хвастался Ольге сколько денег ему удалось выручить за ягоду, догадливо промолчав о произошедшем до того в амбаре, в дорогой да богатой избе тиуна, стоящей особняком от других изб в деревне, настал кромешный ад: верный и и бессердечный слуга Игната Добрыниевича, по жестокой воле судьбы, застал его детей и наследников - Федота и Аксинью - на кухне с милой на вид кухаркой и юным поваренком: четверо лежали нагие на, накрытом пустыми мешками из под картошки, полу. Федот в тот момент посасывал член, лежащего на боку поварёнка, пока его собственный член, а обособливо мошонку, ласкала языком Аксинья, чье лоно, неумело, но страстно, лизала повариха.
Слуга Игната Добрыниевича, смотрел на это и ухмылялся, представляя как расскажет об этом тиуну; у него не было ни секунды сомнения, поверят ли его словам, ведь после того, как на недавнем пиру он спас жизнь своего господина, подавившегося костью, этому слуге было обещенно, что спасенный не посмеет усомниться в его любых, даже самых невероятных доносах, на кого бы то ни было.
Именно поэтому он не просто запомнил увиденное и тихо ушёл, никем не замеченный, а отнюдь, желая унизить и запугать их, объявил о своём присутствии возмущённым возгласом, чем распугал с места кухарку и поварёнка, которые тут же по углам попрятались.
Федот и Аксинья же похватали свои одежды и одеваясь осыпали слугу оскорблениями и проклятьями, пока тот стоял и злобно улыбался. Брат и сестра, дело ясное, были до смерти напуганы тем, что может последовать дальше, но они изо всех сил старались этого не показывать. Ожидаемо, слуга, язвительно похихикивая, отправился из кухни прямо в сторону покоев тиуна. Как только он скрылся из вида подростков, Федот, без надобности более притворяться, кинулся в руки своей старшей сестры и горько зарыдал, сквозь слёзы произнося:
- Ой, пропали мы, сестрица! Наступит нам сегодня смерть страшная! Папенька же нам самым страшным наказом наказал, чтоб мы во блуд себя не вовлекали!
- Не плачь, Федотушка, братец мой милый... - пыталась успокоить его молодая боярыня, хотя у неё самой по лицу текли слёзы и трясло её от страха даже сильнее Федота, - горою за тебя встану, папеньке в ноги упаду, молить его буду, покуда речи не лишусь, сама себя кнутом до белых костей отхлестаю, сама в петлю войду, лишь бы тебя от судьбы такой схоронить.
- Так не смогу же я без тебя! - противился её замыслу Федот - Понапрасну ты погибнешь, ведь тогда я пойду, да и сам удавлюсь!
Только хотела Аксинья возразить, вбежали в кухню слуги да стражи разные, кухарку с поварёнком нашли да прямо там мечами и кинжалами зарубили-закололи насмерть. А Федота с Аксиньей схватили и к тиуну повели.
- Вы, что, чёртовы дети, удумали!? - взревел на них отец, когда слуги их связали и наедине с ним оставили - Во блуду погрязли?! На ценности духовные плевать вздумали?! Сего дня же повешу обоих!
- Молю, папенька, не трожь Федота! - отчаянно вскрикнула Аксинья, обливаясь слезами, пока Федот молча смотрел на неё, готовый сам в любой момент заплакать, - Не виноват он ни в чём! Тут только моя вина, право слово, моя! Это я! Я, сука паршивая, его совратила-то! Меня вешать надо, а его оставь!
- Щенка этого блудливого защищаешь, а! - вскрикнул тиун - Да я тебя...
Вдруг в его руках блеснул, отражая свет стоящего в покоях факела, кинжал и он , подскочив в один прыжок к Аксинье, порезал её левую щеку из которой тут же хлынула горячая кровь.
Она вскрикнула от нестерпимой боли, а Федот взревел от ужаса.
- Старик! - рявкнул Федот на тиуна, - За сестру мою ответишь... Сразимся прямо здесь, на мечах, насмерть! Ты убьешь меня - так мне всё равно казненному быть; Я убью тебя - будет радость и мне, и Аксинье и всей деревне!
Аксинья громко вскрикнула и побледнела от ужаса
- Развязать мальчишку и дать нам по мечу! - беснуясь закричал Игнат, - Он против воли отца смертным боем пойти решил!
Приказ его выполнили и начался бой:
какое-то время они успешно отражали и парировали удары друг-друга, скрещивая мечи или же ловко, буд-то в последний момент, уворачиваясь. Внезапно, Игнат совершил такой замах, от которого, подросток уже изрядно запыхавшийся, никак не мог ни защититься не увернуться:
лезвие меча, не войдя слишком плотно, оставило на рубашке и груди Федота, окрашенный кроваво-красным, разрез.
- Федотушка! - вскрикнула в истинном ужасе Аксинья, когда Федот пошатнулся от свежей раны.
Но уже в следующее мгновение, сам не понимая как, он, аки одержимый, свирепым рывком налетел на отца, не успевшего оборониться, и вогнал меч ему в живот.
Федот слышал, как Аксинья от удивления ахнула. На лице Игната, впервые за время боя, показался страх, и он, обессиленный осел на колени, когда его сын провёл лезвием меча по его горлу. Когда он кинулся высвобождать сестру из пут, его страшная рана напомнила о себе и он вскрикнул от острой боли.
Аксинья высвободила руки и ноги из ослабленных им веревок и оторвав лоскут от своего платья, стала трясущимися от волнения руками, перевязывать рану брата.
- Потерпи, Федотушка!
На шум прибежало несколько стражников, поглядев на которых, подросток усмехнулся и сказал:
Теперь я с Аксиньей править тут будем.
В глазах у него потемнело: утомленный боем и мучимый раной, Федот потерял сознание.
Сестра его, тут же прильнувши к груди и услышав живое бьющиеся сердце, приказала солдатам отнести брата в его палаты и наказала верным слугам выхаживать его.
К счастью, рана была не страшная и уже через несколько часов он оправился.
Узнав, что Федоту полегчало, боярыня со всех ног прибежала к нему и крепко обняла:
- Братец мой милый! Как же я за тебя боялась! А ежели б забил тебя отец до смерти лютой?! Хотела я помочь тебе, уберечь тебя пыталась, а вышло, что из-за меня сгинуть мог... - говорила она, всхлипывая.
- Аксинья, сестрица, не плачь и не кори себя. Нет в том твоей вины.
Успокоившись, она сказала брату, поглаживая его волосы:
- Не позволю больше подобного. Теперь я защищать тебя буду, Федотушка. Ты мне всего на свете дороже. Ты же для меня ценнее жизни собственной. И поцеловав его в обе щеки а после в уста, Аксинья продолжала убаюкивающе гладить волосы Федота.
Слугу-доносчика казнили в тот же день.
А вашка, не догадываясь обо всем, произошедшем с его новыми знакомыми за эти несколько часов, с аппетитом ел пирожки, которые ему испекла Ольга.
------------------------------------------------------------------------------------
Как вам такая смена уклона и настроения в новой истории, аноны? Приятного чтения.