451 Кб, 1000x1000Привет.
Хочу ознакомить почтенных графоманов со своим романом на историческую тему с элементами мистики "Огнем и мочой".
Глава 1. Травести.
В битве при Сбруче польские коронные войска разбили казацкое войско хмельницкого.
хмельницкий решил незаметно убежать с поля боя и переоделся в женские лосины розового цвета, чтоб поляки подумали что это местная панночка бегает трусцой чтоб сбросить лишний вес.
Но поляки увидели что у "панночки" черные усы.
Поляки удивились и решили поближе разглядеть такой феномен природы. Подскакали гуртом до бегущей "панночки" и спросили по польски "Пани, как у вас дела? Вам не страшно бегать рядом с передовым краем битвы?".
хмельницкий решил обмануть поляков и ответить им тонким фальцетом, но от волнения у него пересохло в горле и он прокаркал "Дякую панове за заботу".
Поляки сразу поняли что это переодетый мужик. Они спрыгнули с коней и напали на хмельницкого, побили и связали и стали допрашивать как его имя.
хмельницкий испугался и назвал свое имя - поляки образовались, ведь их воевода Конец Польский обещал что таллеров за хмельницкого.
Не так было.
Шляхтичи соскочили с коней и с угрюмым молчанием стали надвигаться на хмельницкого, вынув сабли из сабельниц и пистолеты тоже вынув.
- Ты, пся крев, хмельницкий? , - грозно рявкнул руководитель поляков.
- Да, шановне панство, но я другой Хмельницкий, я Борис Хмельницкий - советский и российский актер, играл Робин Гуда , - прохрипел побелевший от гнева гетьман запорожский.
- Не лги, мне, пся крев, пан Борис моложе и у него борода, а ты подбородок выскоблил , - пролаял польский руководитель шляхты, - будешь врать я тебя плетью засеку.
хмельницкий испугался и опустил глаза, колени у него задрожали и он промямлил:
- Раскусил ты меня, пан хорунджий, да - я тот самый хмельницкий - национальный герой Украины. А теперь веди меня к своему командующему. Кто у вас командует Понятовский или Паниковский?
- Пан Конец Польский разбил тебя, - произнес хорунжий , - на землю ляг, - и обернувшись к одному гусару, - Болек свяжи ему руки хомутами.
Хочу ознакомить почтенных графоманов со своим романом на историческую тему с элементами мистики "Огнем и мочой".
Глава 1. Травести.
В битве при Сбруче польские коронные войска разбили казацкое войско хмельницкого.
хмельницкий решил незаметно убежать с поля боя и переоделся в женские лосины розового цвета, чтоб поляки подумали что это местная панночка бегает трусцой чтоб сбросить лишний вес.
Но поляки увидели что у "панночки" черные усы.
Поляки удивились и решили поближе разглядеть такой феномен природы. Подскакали гуртом до бегущей "панночки" и спросили по польски "Пани, как у вас дела? Вам не страшно бегать рядом с передовым краем битвы?".
хмельницкий решил обмануть поляков и ответить им тонким фальцетом, но от волнения у него пересохло в горле и он прокаркал "Дякую панове за заботу".
Поляки сразу поняли что это переодетый мужик. Они спрыгнули с коней и напали на хмельницкого, побили и связали и стали допрашивать как его имя.
хмельницкий испугался и назвал свое имя - поляки образовались, ведь их воевода Конец Польский обещал что таллеров за хмельницкого.
Не так было.
Шляхтичи соскочили с коней и с угрюмым молчанием стали надвигаться на хмельницкого, вынув сабли из сабельниц и пистолеты тоже вынув.
- Ты, пся крев, хмельницкий? , - грозно рявкнул руководитель поляков.
- Да, шановне панство, но я другой Хмельницкий, я Борис Хмельницкий - советский и российский актер, играл Робин Гуда , - прохрипел побелевший от гнева гетьман запорожский.
- Не лги, мне, пся крев, пан Борис моложе и у него борода, а ты подбородок выскоблил , - пролаял польский руководитель шляхты, - будешь врать я тебя плетью засеку.
хмельницкий испугался и опустил глаза, колени у него задрожали и он промямлил:
- Раскусил ты меня, пан хорунджий, да - я тот самый хмельницкий - национальный герой Украины. А теперь веди меня к своему командующему. Кто у вас командует Понятовский или Паниковский?
- Пан Конец Польский разбил тебя, - произнес хорунжий , - на землю ляг, - и обернувшись к одному гусару, - Болек свяжи ему руки хомутами.
111 Кб, 619x669>>360881 (OP)
Глава 2. Узы вражды.
Хорунжий обернулся и кивнул здоровенному детине с бородой пшеничного цвета, который зажал в зубах чубук люльки.
Болек спрыгнул с рыжего с белыми пятнами коня и подошел к легшему с большим трудом на землю тучному хмельницкому , стал над гетьманом и начал его ощупывать:
- Оружие, наркотики? - спросил Болек вынув изо рта чубук люльки.
- Та ни, пан гусар , - прокряхтел приподняв голову хмельницкий, - я кроме тютюна да горилки ничего не употребляю, а будь у меня сброя - вы бы меня так легко не взяли.
- Ты мне подерзи, курва, - проговорил Болек , слегка ткнув носком сапога в жирную, обтянутую розовой тканью ляжку хмельницкого и добавил со смехом и под шелком заколыхались волны тука ,- Ты чего , курва в бабьи шмотки оделся? У моей жены точно такие же рейтузы, - По строю гусар пробежали смешки.
- Это военная хитрость, - промямлил х
хмельницкий, уткнувшись в траву и видно было как краснеют его уши - то ли от гнева то ли от стыда.
- Больше похоже на вероломство, - ответил Болек и вынул из кармана два пластиковых хомута , - давай руки пан-трансвестит, - хмельницкий закряхтел и с большим трудом завел руки за спину. Болек ловко затянул хомуты на пухлых запястьях козацкого атамана. А затем гусар сунул руку в подмышку хмельницкого и попытался его поднять - у него ничего не получилось.
- Ну ты и боров, пан гетьман, - устало протянул Болек и вопросительно посмотрел на пана хорунжего.
Тот обернулся к другому детине тоже с бородой цвета пшеничной соломы и кивнув на Болека:
- Лёлик, помоги брату, - Лёлик соскочил с серого коня и быстро подошел к распласташемуся на земле гетьману.
- Давай на счет три, - сказал Болек, Лёлик кивнул и гусары ,взяв козака за плечи обеими руками рывком подняли хмельницкого.
Затем , держа его под руки Болек и Лёлек подвели падшего гетьмана к пану хорунжему.
Пан хорунжий смотрел на Хмельницкого сверху вниз, покачиваясь в седле.
- Закиньте его в седло и привяжите , - коротко бросил, и добавил, подняв глаза к небу , - надо поторапливаться, скоро стемнеет, а в Подолии опасно ночевать в поле в середине месяца.
Кое-как , вчетвером , позвав на помощь Франтишека и Збышека таких же здоровых как и сами, Болек и Лёлек подняли хмельницкого и перебросили через седло запасного коня.
Конь аж присел от тяжести чигиринского полковника и падшего гетьмана.
- По коням, панове, - скомандовал хорунжий, когда хмельницкого привязали к седлу, и махнул рукой в направлении красного заката.
Гусары пришпорили лошалей и эскадрон двинулся к лагерю коронного войска.
хмельницкий охал и кряхтел переброшеный через седло.
Лагеря достигли в сумерках.
Глава 2. Узы вражды.
Хорунжий обернулся и кивнул здоровенному детине с бородой пшеничного цвета, который зажал в зубах чубук люльки.
Болек спрыгнул с рыжего с белыми пятнами коня и подошел к легшему с большим трудом на землю тучному хмельницкому , стал над гетьманом и начал его ощупывать:
- Оружие, наркотики? - спросил Болек вынув изо рта чубук люльки.
- Та ни, пан гусар , - прокряхтел приподняв голову хмельницкий, - я кроме тютюна да горилки ничего не употребляю, а будь у меня сброя - вы бы меня так легко не взяли.
- Ты мне подерзи, курва, - проговорил Болек , слегка ткнув носком сапога в жирную, обтянутую розовой тканью ляжку хмельницкого и добавил со смехом и под шелком заколыхались волны тука ,- Ты чего , курва в бабьи шмотки оделся? У моей жены точно такие же рейтузы, - По строю гусар пробежали смешки.
- Это военная хитрость, - промямлил х
хмельницкий, уткнувшись в траву и видно было как краснеют его уши - то ли от гнева то ли от стыда.
- Больше похоже на вероломство, - ответил Болек и вынул из кармана два пластиковых хомута , - давай руки пан-трансвестит, - хмельницкий закряхтел и с большим трудом завел руки за спину. Болек ловко затянул хомуты на пухлых запястьях козацкого атамана. А затем гусар сунул руку в подмышку хмельницкого и попытался его поднять - у него ничего не получилось.
- Ну ты и боров, пан гетьман, - устало протянул Болек и вопросительно посмотрел на пана хорунжего.
Тот обернулся к другому детине тоже с бородой цвета пшеничной соломы и кивнув на Болека:
- Лёлик, помоги брату, - Лёлик соскочил с серого коня и быстро подошел к распласташемуся на земле гетьману.
- Давай на счет три, - сказал Болек, Лёлик кивнул и гусары ,взяв козака за плечи обеими руками рывком подняли хмельницкого.
Затем , держа его под руки Болек и Лёлек подвели падшего гетьмана к пану хорунжему.
Пан хорунжий смотрел на Хмельницкого сверху вниз, покачиваясь в седле.
- Закиньте его в седло и привяжите , - коротко бросил, и добавил, подняв глаза к небу , - надо поторапливаться, скоро стемнеет, а в Подолии опасно ночевать в поле в середине месяца.
Кое-как , вчетвером , позвав на помощь Франтишека и Збышека таких же здоровых как и сами, Болек и Лёлек подняли хмельницкого и перебросили через седло запасного коня.
Конь аж присел от тяжести чигиринского полковника и падшего гетьмана.
- По коням, панове, - скомандовал хорунжий, когда хмельницкого привязали к седлу, и махнул рукой в направлении красного заката.
Гусары пришпорили лошалей и эскадрон двинулся к лагерю коронного войска.
хмельницкий охал и кряхтел переброшеный через седло.
Лагеря достигли в сумерках.
111 Кб, 619x669>>360881 (OP)
Глава 2. Узы вражды.
Хорунжий обернулся и кивнул здоровенному детине с бородой пшеничного цвета, который зажал в зубах чубук люльки.
Болек спрыгнул с рыжего с белыми пятнами коня и подошел к легшему с большим трудом на землю тучному хмельницкому , стал над гетьманом и начал его ощупывать:
- Оружие, наркотики? - спросил Болек вынув изо рта чубук люльки.
- Та ни, пан гусар , - прокряхтел приподняв голову хмельницкий, - я кроме тютюна да горилки ничего не употребляю, а будь у меня сброя - вы бы меня так легко не взяли.
- Ты мне подерзи, курва, - проговорил Болек , слегка ткнув носком сапога в жирную, обтянутую розовой тканью ляжку хмельницкого и добавил со смехом и под шелком заколыхались волны тука ,- Ты чего , курва в бабьи шмотки оделся? У моей жены точно такие же рейтузы, - По строю гусар пробежали смешки.
- Это военная хитрость, - промямлил х
хмельницкий, уткнувшись в траву и видно было как краснеют его уши - то ли от гнева то ли от стыда.
- Больше похоже на вероломство, - ответил Болек и вынул из кармана два пластиковых хомута , - давай руки пан-трансвестит, - хмельницкий закряхтел и с большим трудом завел руки за спину. Болек ловко затянул хомуты на пухлых запястьях козацкого атамана. А затем гусар сунул руку в подмышку хмельницкого и попытался его поднять - у него ничего не получилось.
- Ну ты и боров, пан гетьман, - устало протянул Болек и вопросительно посмотрел на пана хорунжего.
Тот обернулся к другому детине тоже с бородой цвета пшеничной соломы и кивнув на Болека:
- Лёлик, помоги брату, - Лёлик соскочил с серого коня и быстро подошел к распласташемуся на земле гетьману.
- Давай на счет три, - сказал Болек, Лёлик кивнул и гусары ,взяв козака за плечи обеими руками рывком подняли хмельницкого.
Затем , держа его под руки Болек и Лёлек подвели падшего гетьмана к пану хорунжему.
Пан хорунжий смотрел на Хмельницкого сверху вниз, покачиваясь в седле.
- Закиньте его в седло и привяжите , - коротко бросил, и добавил, подняв глаза к небу , - надо поторапливаться, скоро стемнеет, а в Подолии опасно ночевать в поле в середине месяца.
Кое-как , вчетвером , позвав на помощь Франтишека и Збышека таких же здоровых как и сами, Болек и Лёлек подняли хмельницкого и перебросили через седло запасного коня.
Конь аж присел от тяжести чигиринского полковника и падшего гетьмана.
- По коням, панове, - скомандовал хорунжий, когда хмельницкого привязали к седлу, и махнул рукой в направлении красного заката.
Гусары пришпорили лошалей и эскадрон двинулся к лагерю коронного войска.
хмельницкий охал и кряхтел переброшеный через седло.
Лагеря достигли в сумерках.
Глава 2. Узы вражды.
Хорунжий обернулся и кивнул здоровенному детине с бородой пшеничного цвета, который зажал в зубах чубук люльки.
Болек спрыгнул с рыжего с белыми пятнами коня и подошел к легшему с большим трудом на землю тучному хмельницкому , стал над гетьманом и начал его ощупывать:
- Оружие, наркотики? - спросил Болек вынув изо рта чубук люльки.
- Та ни, пан гусар , - прокряхтел приподняв голову хмельницкий, - я кроме тютюна да горилки ничего не употребляю, а будь у меня сброя - вы бы меня так легко не взяли.
- Ты мне подерзи, курва, - проговорил Болек , слегка ткнув носком сапога в жирную, обтянутую розовой тканью ляжку хмельницкого и добавил со смехом и под шелком заколыхались волны тука ,- Ты чего , курва в бабьи шмотки оделся? У моей жены точно такие же рейтузы, - По строю гусар пробежали смешки.
- Это военная хитрость, - промямлил х
хмельницкий, уткнувшись в траву и видно было как краснеют его уши - то ли от гнева то ли от стыда.
- Больше похоже на вероломство, - ответил Болек и вынул из кармана два пластиковых хомута , - давай руки пан-трансвестит, - хмельницкий закряхтел и с большим трудом завел руки за спину. Болек ловко затянул хомуты на пухлых запястьях козацкого атамана. А затем гусар сунул руку в подмышку хмельницкого и попытался его поднять - у него ничего не получилось.
- Ну ты и боров, пан гетьман, - устало протянул Болек и вопросительно посмотрел на пана хорунжего.
Тот обернулся к другому детине тоже с бородой цвета пшеничной соломы и кивнув на Болека:
- Лёлик, помоги брату, - Лёлик соскочил с серого коня и быстро подошел к распласташемуся на земле гетьману.
- Давай на счет три, - сказал Болек, Лёлик кивнул и гусары ,взяв козака за плечи обеими руками рывком подняли хмельницкого.
Затем , держа его под руки Болек и Лёлек подвели падшего гетьмана к пану хорунжему.
Пан хорунжий смотрел на Хмельницкого сверху вниз, покачиваясь в седле.
- Закиньте его в седло и привяжите , - коротко бросил, и добавил, подняв глаза к небу , - надо поторапливаться, скоро стемнеет, а в Подолии опасно ночевать в поле в середине месяца.
Кое-как , вчетвером , позвав на помощь Франтишека и Збышека таких же здоровых как и сами, Болек и Лёлек подняли хмельницкого и перебросили через седло запасного коня.
Конь аж присел от тяжести чигиринского полковника и падшего гетьмана.
- По коням, панове, - скомандовал хорунжий, когда хмельницкого привязали к седлу, и махнул рукой в направлении красного заката.
Гусары пришпорили лошалей и эскадрон двинулся к лагерю коронного войска.
хмельницкий охал и кряхтел переброшеный через седло.
Лагеря достигли в сумерках.
91 Кб, 489x473>>360884
Глава 3. Запах ужаса.
Лагеря достигли в сумерках когда белые вершины Подольских гор были окрашены заходящим солнцем в багряный цвет .
Лагерь располагался на левом каменистом берегу Сбруча посреди широкой поймы поросшей густой травой и редкими деревцами.
Лагерь был пуст, только одинокие псы рылись в мусорных кучах и ветер доносил запах конского навоза от коновязей и человеческого говна от полевых нужников.
Ни одного человека, ни скота, ни повозки не было - только стоны раненых доносились оттуда где днем шло сражение.
- Похоже не стоило так увлекаться погоней, - слегка растерянно произнес хорунжий, потом уже твердым голосом продолжил - Панове, ночевать тут при полной луне опасно - мы либо ночь не переживем, либо останемся без коней.
При упоминании о ночи со стороны хмельницкого раздалось всхлипывание и глухой голос произнес:
- Зарубите меня, ляхи, не хочу встречаться с ними!
На северо-востоке небо стало светлеть - вот вот изза острых горных вершин поднимется луна.
И как приветствие ночной хозяйке из черной чащи на лесистом склоне горы донёсся одинокий вой.
Через несколько мгновений раздались ответные голоса из глубины леса.
А чуть позже ответили и с другого берега Сбруча.
Кони зафыркали, падший атаман зарыдал в голос.
Глава 3. Запах ужаса.
Лагеря достигли в сумерках когда белые вершины Подольских гор были окрашены заходящим солнцем в багряный цвет .
Лагерь располагался на левом каменистом берегу Сбруча посреди широкой поймы поросшей густой травой и редкими деревцами.
Лагерь был пуст, только одинокие псы рылись в мусорных кучах и ветер доносил запах конского навоза от коновязей и человеческого говна от полевых нужников.
Ни одного человека, ни скота, ни повозки не было - только стоны раненых доносились оттуда где днем шло сражение.
- Похоже не стоило так увлекаться погоней, - слегка растерянно произнес хорунжий, потом уже твердым голосом продолжил - Панове, ночевать тут при полной луне опасно - мы либо ночь не переживем, либо останемся без коней.
При упоминании о ночи со стороны хмельницкого раздалось всхлипывание и глухой голос произнес:
- Зарубите меня, ляхи, не хочу встречаться с ними!
На северо-востоке небо стало светлеть - вот вот изза острых горных вершин поднимется луна.
И как приветствие ночной хозяйке из черной чащи на лесистом склоне горы донёсся одинокий вой.
Через несколько мгновений раздались ответные голоса из глубины леса.
А чуть позже ответили и с другого берега Сбруча.
Кони зафыркали, падший атаман зарыдал в голос.
13 Кб, 200x265>>360881 (OP)
Аркадий Гоголь-Моголев. Громкое имя. Нашумевшее. Последний кудук земель украинских - так называют его поклонники. И те, кто не понимают, что означает слово "кудук". Да, милый зритель, ты абсолютно прав. Наша сегодняшняя программа посвящена ему. Аркадию Гоголь-Моголеву.
Как и все великие русские писатели, Аркаша родился в польско-еврейской семье. И первое, что он увидел - папины усы. Пышные, дородные. Именно эти усищи пшеничной канвой проходят через все творчество. А еще: мужчины в розовых лосинах. Но давайте обо всем по порядку.
Чего греха таить, детство Гоголя-Моголя выдалось тяжелым. В ту пору на Руси свирепствовала мигрень - страшная, неизлечимая болезнь. Аркаше не повезло. Сперва уходит мать. Следом за ней - отец. Конечно, к вечеру они возвращаются, но Аркадий уже никогда не станет прежним. Эти потери и подвигли его к написанию грандиозного романа "Огнем и мочой".
Гоголь-Моголев пишет роман тридцать лет и три года. Сначала на заборе. Когда забор кончается, Аркадий опускается все ниже и ниже. На асфальт. Потом в канаву. И там - на социальном дне - к нему приходят самые яркие, выразительные слова. За эти слова Аркашу арестовывает проезжающий мимо патруль.
Аркадия помещают в тюрьму для писателей. Но и тут Гоголь-Моголев не сдается. Он начинает рыть подкоп. Днями и ночами. Под задорный храп соседей по камере - беглых сценаристов мультфильма "Болек и Лелек". С них Аркаша и копирует большинство образов. К сожалению, плавучая тюрьма располагалась на пароме "Обреченный", и наш герой случайно топит корабль. Сто человек гибнет в пучине москва-реки. Поляки. Украинцы. Еще поляки. Чудовищная трагедия. Как писали газеты "В Сыктывкаре построена новая библиотека". Да, тюрьма была секретной, и о ней запрещалось упоминать.
Но именно после дерзкого побега к Аркадию, наконец, приходит слава. Он начинает публиковаться на издаче. Неподражаемый юмор, дивный украинский колорит и мужики в розовом трико. Все это незамедлительно находит отклик в сердцах юных двачеров. Пожелаем и мы успехов Аркадию. И будем с нетерпением ждать продолжения романа "Огнем и мечом". Великой эпопеи, что свела воедино украинскую маскулинность и польские усищы.
Аркадий Гоголь-Моголев. Громкое имя. Нашумевшее. Последний кудук земель украинских - так называют его поклонники. И те, кто не понимают, что означает слово "кудук". Да, милый зритель, ты абсолютно прав. Наша сегодняшняя программа посвящена ему. Аркадию Гоголь-Моголеву.
Как и все великие русские писатели, Аркаша родился в польско-еврейской семье. И первое, что он увидел - папины усы. Пышные, дородные. Именно эти усищи пшеничной канвой проходят через все творчество. А еще: мужчины в розовых лосинах. Но давайте обо всем по порядку.
Чего греха таить, детство Гоголя-Моголя выдалось тяжелым. В ту пору на Руси свирепствовала мигрень - страшная, неизлечимая болезнь. Аркаше не повезло. Сперва уходит мать. Следом за ней - отец. Конечно, к вечеру они возвращаются, но Аркадий уже никогда не станет прежним. Эти потери и подвигли его к написанию грандиозного романа "Огнем и мочой".
Гоголь-Моголев пишет роман тридцать лет и три года. Сначала на заборе. Когда забор кончается, Аркадий опускается все ниже и ниже. На асфальт. Потом в канаву. И там - на социальном дне - к нему приходят самые яркие, выразительные слова. За эти слова Аркашу арестовывает проезжающий мимо патруль.
Аркадия помещают в тюрьму для писателей. Но и тут Гоголь-Моголев не сдается. Он начинает рыть подкоп. Днями и ночами. Под задорный храп соседей по камере - беглых сценаристов мультфильма "Болек и Лелек". С них Аркаша и копирует большинство образов. К сожалению, плавучая тюрьма располагалась на пароме "Обреченный", и наш герой случайно топит корабль. Сто человек гибнет в пучине москва-реки. Поляки. Украинцы. Еще поляки. Чудовищная трагедия. Как писали газеты "В Сыктывкаре построена новая библиотека". Да, тюрьма была секретной, и о ней запрещалось упоминать.
Но именно после дерзкого побега к Аркадию, наконец, приходит слава. Он начинает публиковаться на издаче. Неподражаемый юмор, дивный украинский колорит и мужики в розовом трико. Все это незамедлительно находит отклик в сердцах юных двачеров. Пожелаем и мы успехов Аркадию. И будем с нетерпением ждать продолжения романа "Огнем и мечом". Великой эпопеи, что свела воедино украинскую маскулинность и польские усищы.
13 Кб, 200x265>>360881 (OP)
Аркадий Гоголь-Моголев. Громкое имя. Нашумевшее. Последний кудук земель украинских - так называют его поклонники. И те, кто не понимают, что означает слово "кудук". Да, милый зритель, ты абсолютно прав. Наша сегодняшняя программа посвящена ему. Аркадию Гоголь-Моголеву.
Как и все великие русские писатели, Аркаша родился в польско-еврейской семье. И первое, что он увидел - папины усы. Пышные, дородные. Именно эти усищи пшеничной канвой проходят через все творчество. А еще: мужчины в розовых лосинах. Но давайте обо всем по порядку.
Чего греха таить, детство Гоголя-Моголя выдалось тяжелым. В ту пору на Руси свирепствовала мигрень - страшная, неизлечимая болезнь. Аркаше не повезло. Сперва уходит мать. Следом за ней - отец. Конечно, к вечеру они возвращаются, но Аркадий уже никогда не станет прежним. Эти потери и подвигли его к написанию грандиозного романа "Огнем и мочой".
Гоголь-Моголев пишет роман тридцать лет и три года. Сначала на заборе. Когда забор кончается, Аркадий опускается все ниже и ниже. На асфальт. Потом в канаву. И там - на социальном дне - к нему приходят самые яркие, выразительные слова. За эти слова Аркашу арестовывает проезжающий мимо патруль.
Аркадия помещают в тюрьму для писателей. Но и тут Гоголь-Моголев не сдается. Он начинает рыть подкоп. Днями и ночами. Под задорный храп соседей по камере - беглых сценаристов мультфильма "Болек и Лелек". С них Аркаша и копирует большинство образов. К сожалению, плавучая тюрьма располагалась на пароме "Обреченный", и наш герой случайно топит корабль. Сто человек гибнет в пучине москва-реки. Поляки. Украинцы. Еще поляки. Чудовищная трагедия. Как писали газеты "В Сыктывкаре построена новая библиотека". Да, тюрьма была секретной, и о ней запрещалось упоминать.
Но именно после дерзкого побега к Аркадию, наконец, приходит слава. Он начинает публиковаться на издаче. Неподражаемый юмор, дивный украинский колорит и мужики в розовом трико. Все это незамедлительно находит отклик в сердцах юных двачеров. Пожелаем и мы успехов Аркадию. И будем с нетерпением ждать продолжения романа "Огнем и мечом". Великой эпопеи, что свела воедино украинскую маскулинность и польские усищы.
Аркадий Гоголь-Моголев. Громкое имя. Нашумевшее. Последний кудук земель украинских - так называют его поклонники. И те, кто не понимают, что означает слово "кудук". Да, милый зритель, ты абсолютно прав. Наша сегодняшняя программа посвящена ему. Аркадию Гоголь-Моголеву.
Как и все великие русские писатели, Аркаша родился в польско-еврейской семье. И первое, что он увидел - папины усы. Пышные, дородные. Именно эти усищи пшеничной канвой проходят через все творчество. А еще: мужчины в розовых лосинах. Но давайте обо всем по порядку.
Чего греха таить, детство Гоголя-Моголя выдалось тяжелым. В ту пору на Руси свирепствовала мигрень - страшная, неизлечимая болезнь. Аркаше не повезло. Сперва уходит мать. Следом за ней - отец. Конечно, к вечеру они возвращаются, но Аркадий уже никогда не станет прежним. Эти потери и подвигли его к написанию грандиозного романа "Огнем и мочой".
Гоголь-Моголев пишет роман тридцать лет и три года. Сначала на заборе. Когда забор кончается, Аркадий опускается все ниже и ниже. На асфальт. Потом в канаву. И там - на социальном дне - к нему приходят самые яркие, выразительные слова. За эти слова Аркашу арестовывает проезжающий мимо патруль.
Аркадия помещают в тюрьму для писателей. Но и тут Гоголь-Моголев не сдается. Он начинает рыть подкоп. Днями и ночами. Под задорный храп соседей по камере - беглых сценаристов мультфильма "Болек и Лелек". С них Аркаша и копирует большинство образов. К сожалению, плавучая тюрьма располагалась на пароме "Обреченный", и наш герой случайно топит корабль. Сто человек гибнет в пучине москва-реки. Поляки. Украинцы. Еще поляки. Чудовищная трагедия. Как писали газеты "В Сыктывкаре построена новая библиотека". Да, тюрьма была секретной, и о ней запрещалось упоминать.
Но именно после дерзкого побега к Аркадию, наконец, приходит слава. Он начинает публиковаться на издаче. Неподражаемый юмор, дивный украинский колорит и мужики в розовом трико. Все это незамедлительно находит отклик в сердцах юных двачеров. Пожелаем и мы успехов Аркадию. И будем с нетерпением ждать продолжения романа "Огнем и мечом". Великой эпопеи, что свела воедино украинскую маскулинность и польские усищы.
Хрюкнул с этого треда.
>>361740
Глава 4. Пёс , песок и выворотень.
На северо-востоке над плавными очертаниями Подольского кряжа выплыла желтоватая луна, осветив снеговые шапки на вершинах некоторых гор.
- Панове, слушай мой приказ! Двигаемся вверх по течению - там на реке есть остров - сможем безопасно провести ночь.
Пан Болеслав идет впереди, пана трансвестита везем в середине строя - рядом с ним пан Лолеслав, я замыкающий. Двигаемся близко к воде. По конями!
Гусары запрыгнули в седла и эскадрон растянулся вдоль каменистого берега реки, подковы коней цокали по камням, иногда высекая искры. Слева журчала вода, а с черных гор справа умножался и приближался вой - отдельные голоса доносились уже с опушки леса .
В середине строя перекинутый через седло качался тучный козацкий полковник. Он постоянно хныкал и охал особенно когда конь запинался о камни.
- Панове, зарубите меня - не могу сил терпеть эти муки ужаса, - периодически повторял пан богдан когда голоса ночных созданий раздавались особенно близко или громко. Некоторые из них доносились уже из высокой травы растущей в пойме.
- Не боись пан козак, довезу тебя в целости и сохранности в Краков на суд короля, - нарочито бодрым голосом откликнулся на просьбу пана падшего гетьмана пан хорунджий.
Впереди приближалась полоска невысоких деревьев - там в Сбруч впадал ручей текущий с близких гор.
- Пан Болек, панове, будьте начеку - все внимание направо.
Вдоль строя прозвучали щелчки взводимых курков пистолетов.
Болек взял левее, его конь с негромким плеском вошел в воду - глубина была небольшая и эскадрон обходил опасные заросли едва касаясь листвы.
Болеслав пересек ручей, миновал полосу деревьев, за ним потянулись остальные гусары , конь навьюченный падшим атаманом перешел приток Сбруча как вдруг из густой листвы справа раздался шорох, треск ломаемых ветвей и метнулась тень.
Чтото шлепнулось на круп коня, несущего пана полковника- конь зафыркал, а тень скакнула на тучные стегна козака - и раздался вопль переходящмй в тонкий визг, который стих так же резко как начался.
Нечто яростно и быстро разрывало ткань казацких рейтуз.
Опешивший сначала Лелик пришпорил коня и в мгновение приблизился к коню с гетьманом запорожским.
Резко выхватив длинный кончар Лелик пару раз ударил плашмя по комку темноты копошащемуся и урчащему на массивном полковничьем стегне - тьма недовольно взвыла и на Лелика уставилась пара глаз круглых и светящихся жёлтым.
Глаза погасли - существо моргнуло и тут раздался оглушительный грохот и яркая вспышка выхватила из темноты коня с ношей, зеленую листву прибрежных ив и ольх, а там где мгновение назад был черный силуэт теперь было пусто. Услышав шум и крики пан Болек повернул коня и успел разглядеть сгусток темноты со светящимися глазами - туда он направил дуло пистолета и спустил курок.
Справа в листве раздался шум ломаемых ветвей и злобное завывание. Этому завыванию вторили голоса из густой травы.
Судя по голосам их было много.
- Панове, все целы? Двигаемся вперёд! - громко скомандовал подъехавший хорунжий.
- Пан хорунджий, это загрызло козака, - взволнованно сказал Болек.
- Нет времени на осмотр, они уже близко, - перебил Болека хорунжий.
Эскадрон двинулся по воде вдоль берега, а позади в высокой траве чтото шуршало и выло.
Довольно скоро Болек прокричал:
- Вижу остров!
Гусары начали собираться возле Болека.
- Панове , идем прямо на остров - тут неглубоко, - скомандовал подъехавший хорунжий.
До острова было саженей пятьдесят, Сбручь здесь был неглубок - по грудь коням, течение так же было несильным.
В лунном свете хорошо было видно остров, он представлял собой узкую косу сложенную из камней и песка, поросшую редкими кустами и травой , кое-где валялся плавник принесенный водой.
Гусары соскочили с коней.
- Пан Збышек, осмотри раны гетьмана запорожного. Болек , подсвети Збышеку своим чудесным фонарем , - быстро приказал хорунджий , и добавил громче - Панове, расседлываем коней, стреноживаем их - река тут широкая и нечисть не доберется, пусть кони отдохнут - завтра им предстоит тяжелая дорога.
Луна полностью поднялась над горами и в ее свете засеребрились буруны на воде, черные горы посветлели, а густая трава на берегу почти обрела цвет.
Из травы на бивак гусаров уставились десятки пар светящихся желтым светом глаз, размытые тени подбегали к кромке воды и отскакивали.
Когда ветер дул от берега , то лошади улавливали опасность растворенную в воздухе и начинали фыркать и бить копытами.
Збышек снял с коня черный лоснящийся в лунном свете вьюк и достал из него небольшой ящик.
Болек из своего вьюка вынул жестяной фонарь и жестяную фляжку в которой плескалась какая-то жидкость.
- Лёлик, помоги заправить фонарь керосином, - позвал брата Болек и протянул ему фляжку, - открой будь ласка, - а сам вынул пробку сбоку фонаря.
Залив горючую жидкость в светильник Болек кремнем и кресалом зажег свет.
Фонарь и вправду был чудесный - давал света больше чем свеча - желтоватый луч выхватывал из темноты то зеленую траву, то вороной бок лошади, то блестящую кирасу гусара.
- Збышек, ты где?, - окликнул лекаря Болек.
- Я здесь, возле чигиринского трансвестита, - отозвался Збышек и луч света выхватил его из темноты.
Болек скорым шагом приблизился к Збышеку и коню , нагруженному тучным козацким полковником.
- Посвети на седалищные мышцы, - попросил Збышек.
Длинные прорехи располосовали розовый бархат гетьманских штанов, разошедшаяся ткань обнажила кожу с ужасными царапинами налившимися запекшейся кровью - как будто огромный кот, размером с терьера зло царапал и терзал человеческую плоть.
- Посвети мне на руки, - сказал лекарь и в свете фонаря открыл крышку ящичка, на мгновение задумался и достал раневой зонд, потом передумал и взял латунный пинцет и стальной нож.
- Теперь на гетьмана, - и начал, осторожно придерживая пинцетом , срезать ножом обрывки розового бархата.
Чигиринский полковник пришел в чувства:
- Ооо, ааа, - глухо стонал хмельницкий.
- Пану атаман, что вы стонете, я только штаны подрезал, - раздраженно произнес Збышек, и осекся - в ярком свете фонаря на тучных телесах казацкого полковника жутко алели следы зубов - две дуги кровавых точек с каплями запекшейся крове. Существо чьи челюсти оставили эти ужасные раны было размером с небольшого питбуля или размером с кота-переростка, чтото среднее.
- Оно его укусило!, - выпалил Збышек. И начал в темноте, на ощупь копаться в своем ящичке, - Посвети, Болек!
Луч фонаря выхватил из темноты руки Збышека - левая держала стекляную бутыль, правая пучок корпии. Выдернув зубами пробку , лекарь смочил корпию - запахло жидкостью , которую ученые аптекари называют по латински spiritus vinii, а местные кметы звали горилкой.
- Пан атаман, держитесь, - сказал Збышек и прижал мокрую корпию к чудовищной ране - хмельницкий взвыл как шакал попавший в ловушку охотника. Взвыл и затих - сознание покинуло грузное тело падшего шляхтича.
- Пан хорунжий, - повысил голос Збышек
- Я здесь , - раздался голос хорунджего, который из темноты наблюдал за операцией - вижу, что оно укусило его. Забинтуй рану и надо также связать и ноги.
- Болек, не свети в лицо, - раздражённо добавил пан хорунжий, когда пятно света выхватило из темноты бронзовое от загара лицо с седыми усами и бородой.
Болек так увлекся операцией, что только сейчас услышал хор наполненных злобой голосов с обоих берегов реки, им отзывались с далёких лесистых склонов такие же жуткие голоса. Похоже вся нечисть Подолии собиралась к полю битвы , покрытому убитыми и ранеными и к острову полному живых людей и коней.
Когда ветер доносил запах конского пота и немытых людей до берегов - там усиливалась какофония голодных криков, воя , алчеого хрюканья и тут же сменялась воем злобы и разочарования - желанная добыча была за непреодолимой преградой - бурной и широкой рекой.
Болек отвлекся от хирургических манипуляций Збышека над изранеными лядвеями пана атамана , и от услышанных звуков гадкое чувство страха зашевелилось где-то в кишках и кишки заурчали от страха.
- Франтишек, возьми котел и с Мареком наберите воды, по одному не ходите, - скомандовал пан хорунжий. Зданек и Лёлик , пойдем со мной за дровами, заодно присмотрим место для бивака.
Глава 4. Пёс , песок и выворотень.
На северо-востоке над плавными очертаниями Подольского кряжа выплыла желтоватая луна, осветив снеговые шапки на вершинах некоторых гор.
- Панове, слушай мой приказ! Двигаемся вверх по течению - там на реке есть остров - сможем безопасно провести ночь.
Пан Болеслав идет впереди, пана трансвестита везем в середине строя - рядом с ним пан Лолеслав, я замыкающий. Двигаемся близко к воде. По конями!
Гусары запрыгнули в седла и эскадрон растянулся вдоль каменистого берега реки, подковы коней цокали по камням, иногда высекая искры. Слева журчала вода, а с черных гор справа умножался и приближался вой - отдельные голоса доносились уже с опушки леса .
В середине строя перекинутый через седло качался тучный козацкий полковник. Он постоянно хныкал и охал особенно когда конь запинался о камни.
- Панове, зарубите меня - не могу сил терпеть эти муки ужаса, - периодически повторял пан богдан когда голоса ночных созданий раздавались особенно близко или громко. Некоторые из них доносились уже из высокой травы растущей в пойме.
- Не боись пан козак, довезу тебя в целости и сохранности в Краков на суд короля, - нарочито бодрым голосом откликнулся на просьбу пана падшего гетьмана пан хорунджий.
Впереди приближалась полоска невысоких деревьев - там в Сбруч впадал ручей текущий с близких гор.
- Пан Болек, панове, будьте начеку - все внимание направо.
Вдоль строя прозвучали щелчки взводимых курков пистолетов.
Болек взял левее, его конь с негромким плеском вошел в воду - глубина была небольшая и эскадрон обходил опасные заросли едва касаясь листвы.
Болеслав пересек ручей, миновал полосу деревьев, за ним потянулись остальные гусары , конь навьюченный падшим атаманом перешел приток Сбруча как вдруг из густой листвы справа раздался шорох, треск ломаемых ветвей и метнулась тень.
Чтото шлепнулось на круп коня, несущего пана полковника- конь зафыркал, а тень скакнула на тучные стегна козака - и раздался вопль переходящмй в тонкий визг, который стих так же резко как начался.
Нечто яростно и быстро разрывало ткань казацких рейтуз.
Опешивший сначала Лелик пришпорил коня и в мгновение приблизился к коню с гетьманом запорожским.
Резко выхватив длинный кончар Лелик пару раз ударил плашмя по комку темноты копошащемуся и урчащему на массивном полковничьем стегне - тьма недовольно взвыла и на Лелика уставилась пара глаз круглых и светящихся жёлтым.
Глаза погасли - существо моргнуло и тут раздался оглушительный грохот и яркая вспышка выхватила из темноты коня с ношей, зеленую листву прибрежных ив и ольх, а там где мгновение назад был черный силуэт теперь было пусто. Услышав шум и крики пан Болек повернул коня и успел разглядеть сгусток темноты со светящимися глазами - туда он направил дуло пистолета и спустил курок.
Справа в листве раздался шум ломаемых ветвей и злобное завывание. Этому завыванию вторили голоса из густой травы.
Судя по голосам их было много.
- Панове, все целы? Двигаемся вперёд! - громко скомандовал подъехавший хорунжий.
- Пан хорунджий, это загрызло козака, - взволнованно сказал Болек.
- Нет времени на осмотр, они уже близко, - перебил Болека хорунжий.
Эскадрон двинулся по воде вдоль берега, а позади в высокой траве чтото шуршало и выло.
Довольно скоро Болек прокричал:
- Вижу остров!
Гусары начали собираться возле Болека.
- Панове , идем прямо на остров - тут неглубоко, - скомандовал подъехавший хорунжий.
До острова было саженей пятьдесят, Сбручь здесь был неглубок - по грудь коням, течение так же было несильным.
В лунном свете хорошо было видно остров, он представлял собой узкую косу сложенную из камней и песка, поросшую редкими кустами и травой , кое-где валялся плавник принесенный водой.
Гусары соскочили с коней.
- Пан Збышек, осмотри раны гетьмана запорожного. Болек , подсвети Збышеку своим чудесным фонарем , - быстро приказал хорунджий , и добавил громче - Панове, расседлываем коней, стреноживаем их - река тут широкая и нечисть не доберется, пусть кони отдохнут - завтра им предстоит тяжелая дорога.
Луна полностью поднялась над горами и в ее свете засеребрились буруны на воде, черные горы посветлели, а густая трава на берегу почти обрела цвет.
Из травы на бивак гусаров уставились десятки пар светящихся желтым светом глаз, размытые тени подбегали к кромке воды и отскакивали.
Когда ветер дул от берега , то лошади улавливали опасность растворенную в воздухе и начинали фыркать и бить копытами.
Збышек снял с коня черный лоснящийся в лунном свете вьюк и достал из него небольшой ящик.
Болек из своего вьюка вынул жестяной фонарь и жестяную фляжку в которой плескалась какая-то жидкость.
- Лёлик, помоги заправить фонарь керосином, - позвал брата Болек и протянул ему фляжку, - открой будь ласка, - а сам вынул пробку сбоку фонаря.
Залив горючую жидкость в светильник Болек кремнем и кресалом зажег свет.
Фонарь и вправду был чудесный - давал света больше чем свеча - желтоватый луч выхватывал из темноты то зеленую траву, то вороной бок лошади, то блестящую кирасу гусара.
- Збышек, ты где?, - окликнул лекаря Болек.
- Я здесь, возле чигиринского трансвестита, - отозвался Збышек и луч света выхватил его из темноты.
Болек скорым шагом приблизился к Збышеку и коню , нагруженному тучным козацким полковником.
- Посвети на седалищные мышцы, - попросил Збышек.
Длинные прорехи располосовали розовый бархат гетьманских штанов, разошедшаяся ткань обнажила кожу с ужасными царапинами налившимися запекшейся кровью - как будто огромный кот, размером с терьера зло царапал и терзал человеческую плоть.
- Посвети мне на руки, - сказал лекарь и в свете фонаря открыл крышку ящичка, на мгновение задумался и достал раневой зонд, потом передумал и взял латунный пинцет и стальной нож.
- Теперь на гетьмана, - и начал, осторожно придерживая пинцетом , срезать ножом обрывки розового бархата.
Чигиринский полковник пришел в чувства:
- Ооо, ааа, - глухо стонал хмельницкий.
- Пану атаман, что вы стонете, я только штаны подрезал, - раздраженно произнес Збышек, и осекся - в ярком свете фонаря на тучных телесах казацкого полковника жутко алели следы зубов - две дуги кровавых точек с каплями запекшейся крове. Существо чьи челюсти оставили эти ужасные раны было размером с небольшого питбуля или размером с кота-переростка, чтото среднее.
- Оно его укусило!, - выпалил Збышек. И начал в темноте, на ощупь копаться в своем ящичке, - Посвети, Болек!
Луч фонаря выхватил из темноты руки Збышека - левая держала стекляную бутыль, правая пучок корпии. Выдернув зубами пробку , лекарь смочил корпию - запахло жидкостью , которую ученые аптекари называют по латински spiritus vinii, а местные кметы звали горилкой.
- Пан атаман, держитесь, - сказал Збышек и прижал мокрую корпию к чудовищной ране - хмельницкий взвыл как шакал попавший в ловушку охотника. Взвыл и затих - сознание покинуло грузное тело падшего шляхтича.
- Пан хорунжий, - повысил голос Збышек
- Я здесь , - раздался голос хорунджего, который из темноты наблюдал за операцией - вижу, что оно укусило его. Забинтуй рану и надо также связать и ноги.
- Болек, не свети в лицо, - раздражённо добавил пан хорунжий, когда пятно света выхватило из темноты бронзовое от загара лицо с седыми усами и бородой.
Болек так увлекся операцией, что только сейчас услышал хор наполненных злобой голосов с обоих берегов реки, им отзывались с далёких лесистых склонов такие же жуткие голоса. Похоже вся нечисть Подолии собиралась к полю битвы , покрытому убитыми и ранеными и к острову полному живых людей и коней.
Когда ветер доносил запах конского пота и немытых людей до берегов - там усиливалась какофония голодных криков, воя , алчеого хрюканья и тут же сменялась воем злобы и разочарования - желанная добыча была за непреодолимой преградой - бурной и широкой рекой.
Болек отвлекся от хирургических манипуляций Збышека над изранеными лядвеями пана атамана , и от услышанных звуков гадкое чувство страха зашевелилось где-то в кишках и кишки заурчали от страха.
- Франтишек, возьми котел и с Мареком наберите воды, по одному не ходите, - скомандовал пан хорунжий. Зданек и Лёлик , пойдем со мной за дровами, заодно присмотрим место для бивака.
>>361740
Глава 4. Пёс , песок и выворотень.
На северо-востоке над плавными очертаниями Подольского кряжа выплыла желтоватая луна, осветив снеговые шапки на вершинах некоторых гор.
- Панове, слушай мой приказ! Двигаемся вверх по течению - там на реке есть остров - сможем безопасно провести ночь.
Пан Болеслав идет впереди, пана трансвестита везем в середине строя - рядом с ним пан Лолеслав, я замыкающий. Двигаемся близко к воде. По конями!
Гусары запрыгнули в седла и эскадрон растянулся вдоль каменистого берега реки, подковы коней цокали по камням, иногда высекая искры. Слева журчала вода, а с черных гор справа умножался и приближался вой - отдельные голоса доносились уже с опушки леса .
В середине строя перекинутый через седло качался тучный козацкий полковник. Он постоянно хныкал и охал особенно когда конь запинался о камни.
- Панове, зарубите меня - не могу сил терпеть эти муки ужаса, - периодически повторял пан богдан когда голоса ночных созданий раздавались особенно близко или громко. Некоторые из них доносились уже из высокой травы растущей в пойме.
- Не боись пан козак, довезу тебя в целости и сохранности в Краков на суд короля, - нарочито бодрым голосом откликнулся на просьбу пана падшего гетьмана пан хорунджий.
Впереди приближалась полоска невысоких деревьев - там в Сбруч впадал ручей текущий с близких гор.
- Пан Болек, панове, будьте начеку - все внимание направо.
Вдоль строя прозвучали щелчки взводимых курков пистолетов.
Болек взял левее, его конь с негромким плеском вошел в воду - глубина была небольшая и эскадрон обходил опасные заросли едва касаясь листвы.
Болеслав пересек ручей, миновал полосу деревьев, за ним потянулись остальные гусары , конь навьюченный падшим атаманом перешел приток Сбруча как вдруг из густой листвы справа раздался шорох, треск ломаемых ветвей и метнулась тень.
Чтото шлепнулось на круп коня, несущего пана полковника- конь зафыркал, а тень скакнула на тучные стегна козака - и раздался вопль переходящмй в тонкий визг, который стих так же резко как начался.
Нечто яростно и быстро разрывало ткань казацких рейтуз.
Опешивший сначала Лелик пришпорил коня и в мгновение приблизился к коню с гетьманом запорожским.
Резко выхватив длинный кончар Лелик пару раз ударил плашмя по комку темноты копошащемуся и урчащему на массивном полковничьем стегне - тьма недовольно взвыла и на Лелика уставилась пара глаз круглых и светящихся жёлтым.
Глаза погасли - существо моргнуло и тут раздался оглушительный грохот и яркая вспышка выхватила из темноты коня с ношей, зеленую листву прибрежных ив и ольх, а там где мгновение назад был черный силуэт теперь было пусто. Услышав шум и крики пан Болек повернул коня и успел разглядеть сгусток темноты со светящимися глазами - туда он направил дуло пистолета и спустил курок.
Справа в листве раздался шум ломаемых ветвей и злобное завывание. Этому завыванию вторили голоса из густой травы.
Судя по голосам их было много.
- Панове, все целы? Двигаемся вперёд! - громко скомандовал подъехавший хорунжий.
- Пан хорунджий, это загрызло козака, - взволнованно сказал Болек.
- Нет времени на осмотр, они уже близко, - перебил Болека хорунжий.
Эскадрон двинулся по воде вдоль берега, а позади в высокой траве чтото шуршало и выло.
Довольно скоро Болек прокричал:
- Вижу остров!
Гусары начали собираться возле Болека.
- Панове , идем прямо на остров - тут неглубоко, - скомандовал подъехавший хорунжий.
До острова было саженей пятьдесят, Сбручь здесь был неглубок - по грудь коням, течение так же было несильным.
В лунном свете хорошо было видно остров, он представлял собой узкую косу сложенную из камней и песка, поросшую редкими кустами и травой , кое-где валялся плавник принесенный водой.
Гусары соскочили с коней.
- Пан Збышек, осмотри раны гетьмана запорожного. Болек , подсвети Збышеку своим чудесным фонарем , - быстро приказал хорунджий , и добавил громче - Панове, расседлываем коней, стреноживаем их - река тут широкая и нечисть не доберется, пусть кони отдохнут - завтра им предстоит тяжелая дорога.
Луна полностью поднялась над горами и в ее свете засеребрились буруны на воде, черные горы посветлели, а густая трава на берегу почти обрела цвет.
Из травы на бивак гусаров уставились десятки пар светящихся желтым светом глаз, размытые тени подбегали к кромке воды и отскакивали.
Когда ветер дул от берега , то лошади улавливали опасность растворенную в воздухе и начинали фыркать и бить копытами.
Збышек снял с коня черный лоснящийся в лунном свете вьюк и достал из него небольшой ящик.
Болек из своего вьюка вынул жестяной фонарь и жестяную фляжку в которой плескалась какая-то жидкость.
- Лёлик, помоги заправить фонарь керосином, - позвал брата Болек и протянул ему фляжку, - открой будь ласка, - а сам вынул пробку сбоку фонаря.
Залив горючую жидкость в светильник Болек кремнем и кресалом зажег свет.
Фонарь и вправду был чудесный - давал света больше чем свеча - желтоватый луч выхватывал из темноты то зеленую траву, то вороной бок лошади, то блестящую кирасу гусара.
- Збышек, ты где?, - окликнул лекаря Болек.
- Я здесь, возле чигиринского трансвестита, - отозвался Збышек и луч света выхватил его из темноты.
Болек скорым шагом приблизился к Збышеку и коню , нагруженному тучным козацким полковником.
- Посвети на седалищные мышцы, - попросил Збышек.
Длинные прорехи располосовали розовый бархат гетьманских штанов, разошедшаяся ткань обнажила кожу с ужасными царапинами налившимися запекшейся кровью - как будто огромный кот, размером с терьера зло царапал и терзал человеческую плоть.
- Посвети мне на руки, - сказал лекарь и в свете фонаря открыл крышку ящичка, на мгновение задумался и достал раневой зонд, потом передумал и взял латунный пинцет и стальной нож.
- Теперь на гетьмана, - и начал, осторожно придерживая пинцетом , срезать ножом обрывки розового бархата.
Чигиринский полковник пришел в чувства:
- Ооо, ааа, - глухо стонал хмельницкий.
- Пану атаман, что вы стонете, я только штаны подрезал, - раздраженно произнес Збышек, и осекся - в ярком свете фонаря на тучных телесах казацкого полковника жутко алели следы зубов - две дуги кровавых точек с каплями запекшейся крове. Существо чьи челюсти оставили эти ужасные раны было размером с небольшого питбуля или размером с кота-переростка, чтото среднее.
- Оно его укусило!, - выпалил Збышек. И начал в темноте, на ощупь копаться в своем ящичке, - Посвети, Болек!
Луч фонаря выхватил из темноты руки Збышека - левая держала стекляную бутыль, правая пучок корпии. Выдернув зубами пробку , лекарь смочил корпию - запахло жидкостью , которую ученые аптекари называют по латински spiritus vinii, а местные кметы звали горилкой.
- Пан атаман, держитесь, - сказал Збышек и прижал мокрую корпию к чудовищной ране - хмельницкий взвыл как шакал попавший в ловушку охотника. Взвыл и затих - сознание покинуло грузное тело падшего шляхтича.
- Пан хорунжий, - повысил голос Збышек
- Я здесь , - раздался голос хорунджего, который из темноты наблюдал за операцией - вижу, что оно укусило его. Забинтуй рану и надо также связать и ноги.
- Болек, не свети в лицо, - раздражённо добавил пан хорунжий, когда пятно света выхватило из темноты бронзовое от загара лицо с седыми усами и бородой.
Болек так увлекся операцией, что только сейчас услышал хор наполненных злобой голосов с обоих берегов реки, им отзывались с далёких лесистых склонов такие же жуткие голоса. Похоже вся нечисть Подолии собиралась к полю битвы , покрытому убитыми и ранеными и к острову полному живых людей и коней.
Когда ветер доносил запах конского пота и немытых людей до берегов - там усиливалась какофония голодных криков, воя , алчеого хрюканья и тут же сменялась воем злобы и разочарования - желанная добыча была за непреодолимой преградой - бурной и широкой рекой.
Болек отвлекся от хирургических манипуляций Збышека над изранеными лядвеями пана атамана , и от услышанных звуков гадкое чувство страха зашевелилось где-то в кишках и кишки заурчали от страха.
- Франтишек, возьми котел и с Мареком наберите воды, по одному не ходите, - скомандовал пан хорунжий. Зданек и Лёлик , пойдем со мной за дровами, заодно присмотрим место для бивака.
Глава 4. Пёс , песок и выворотень.
На северо-востоке над плавными очертаниями Подольского кряжа выплыла желтоватая луна, осветив снеговые шапки на вершинах некоторых гор.
- Панове, слушай мой приказ! Двигаемся вверх по течению - там на реке есть остров - сможем безопасно провести ночь.
Пан Болеслав идет впереди, пана трансвестита везем в середине строя - рядом с ним пан Лолеслав, я замыкающий. Двигаемся близко к воде. По конями!
Гусары запрыгнули в седла и эскадрон растянулся вдоль каменистого берега реки, подковы коней цокали по камням, иногда высекая искры. Слева журчала вода, а с черных гор справа умножался и приближался вой - отдельные голоса доносились уже с опушки леса .
В середине строя перекинутый через седло качался тучный козацкий полковник. Он постоянно хныкал и охал особенно когда конь запинался о камни.
- Панове, зарубите меня - не могу сил терпеть эти муки ужаса, - периодически повторял пан богдан когда голоса ночных созданий раздавались особенно близко или громко. Некоторые из них доносились уже из высокой травы растущей в пойме.
- Не боись пан козак, довезу тебя в целости и сохранности в Краков на суд короля, - нарочито бодрым голосом откликнулся на просьбу пана падшего гетьмана пан хорунджий.
Впереди приближалась полоска невысоких деревьев - там в Сбруч впадал ручей текущий с близких гор.
- Пан Болек, панове, будьте начеку - все внимание направо.
Вдоль строя прозвучали щелчки взводимых курков пистолетов.
Болек взял левее, его конь с негромким плеском вошел в воду - глубина была небольшая и эскадрон обходил опасные заросли едва касаясь листвы.
Болеслав пересек ручей, миновал полосу деревьев, за ним потянулись остальные гусары , конь навьюченный падшим атаманом перешел приток Сбруча как вдруг из густой листвы справа раздался шорох, треск ломаемых ветвей и метнулась тень.
Чтото шлепнулось на круп коня, несущего пана полковника- конь зафыркал, а тень скакнула на тучные стегна козака - и раздался вопль переходящмй в тонкий визг, который стих так же резко как начался.
Нечто яростно и быстро разрывало ткань казацких рейтуз.
Опешивший сначала Лелик пришпорил коня и в мгновение приблизился к коню с гетьманом запорожским.
Резко выхватив длинный кончар Лелик пару раз ударил плашмя по комку темноты копошащемуся и урчащему на массивном полковничьем стегне - тьма недовольно взвыла и на Лелика уставилась пара глаз круглых и светящихся жёлтым.
Глаза погасли - существо моргнуло и тут раздался оглушительный грохот и яркая вспышка выхватила из темноты коня с ношей, зеленую листву прибрежных ив и ольх, а там где мгновение назад был черный силуэт теперь было пусто. Услышав шум и крики пан Болек повернул коня и успел разглядеть сгусток темноты со светящимися глазами - туда он направил дуло пистолета и спустил курок.
Справа в листве раздался шум ломаемых ветвей и злобное завывание. Этому завыванию вторили голоса из густой травы.
Судя по голосам их было много.
- Панове, все целы? Двигаемся вперёд! - громко скомандовал подъехавший хорунжий.
- Пан хорунджий, это загрызло козака, - взволнованно сказал Болек.
- Нет времени на осмотр, они уже близко, - перебил Болека хорунжий.
Эскадрон двинулся по воде вдоль берега, а позади в высокой траве чтото шуршало и выло.
Довольно скоро Болек прокричал:
- Вижу остров!
Гусары начали собираться возле Болека.
- Панове , идем прямо на остров - тут неглубоко, - скомандовал подъехавший хорунжий.
До острова было саженей пятьдесят, Сбручь здесь был неглубок - по грудь коням, течение так же было несильным.
В лунном свете хорошо было видно остров, он представлял собой узкую косу сложенную из камней и песка, поросшую редкими кустами и травой , кое-где валялся плавник принесенный водой.
Гусары соскочили с коней.
- Пан Збышек, осмотри раны гетьмана запорожного. Болек , подсвети Збышеку своим чудесным фонарем , - быстро приказал хорунджий , и добавил громче - Панове, расседлываем коней, стреноживаем их - река тут широкая и нечисть не доберется, пусть кони отдохнут - завтра им предстоит тяжелая дорога.
Луна полностью поднялась над горами и в ее свете засеребрились буруны на воде, черные горы посветлели, а густая трава на берегу почти обрела цвет.
Из травы на бивак гусаров уставились десятки пар светящихся желтым светом глаз, размытые тени подбегали к кромке воды и отскакивали.
Когда ветер дул от берега , то лошади улавливали опасность растворенную в воздухе и начинали фыркать и бить копытами.
Збышек снял с коня черный лоснящийся в лунном свете вьюк и достал из него небольшой ящик.
Болек из своего вьюка вынул жестяной фонарь и жестяную фляжку в которой плескалась какая-то жидкость.
- Лёлик, помоги заправить фонарь керосином, - позвал брата Болек и протянул ему фляжку, - открой будь ласка, - а сам вынул пробку сбоку фонаря.
Залив горючую жидкость в светильник Болек кремнем и кресалом зажег свет.
Фонарь и вправду был чудесный - давал света больше чем свеча - желтоватый луч выхватывал из темноты то зеленую траву, то вороной бок лошади, то блестящую кирасу гусара.
- Збышек, ты где?, - окликнул лекаря Болек.
- Я здесь, возле чигиринского трансвестита, - отозвался Збышек и луч света выхватил его из темноты.
Болек скорым шагом приблизился к Збышеку и коню , нагруженному тучным козацким полковником.
- Посвети на седалищные мышцы, - попросил Збышек.
Длинные прорехи располосовали розовый бархат гетьманских штанов, разошедшаяся ткань обнажила кожу с ужасными царапинами налившимися запекшейся кровью - как будто огромный кот, размером с терьера зло царапал и терзал человеческую плоть.
- Посвети мне на руки, - сказал лекарь и в свете фонаря открыл крышку ящичка, на мгновение задумался и достал раневой зонд, потом передумал и взял латунный пинцет и стальной нож.
- Теперь на гетьмана, - и начал, осторожно придерживая пинцетом , срезать ножом обрывки розового бархата.
Чигиринский полковник пришел в чувства:
- Ооо, ааа, - глухо стонал хмельницкий.
- Пану атаман, что вы стонете, я только штаны подрезал, - раздраженно произнес Збышек, и осекся - в ярком свете фонаря на тучных телесах казацкого полковника жутко алели следы зубов - две дуги кровавых точек с каплями запекшейся крове. Существо чьи челюсти оставили эти ужасные раны было размером с небольшого питбуля или размером с кота-переростка, чтото среднее.
- Оно его укусило!, - выпалил Збышек. И начал в темноте, на ощупь копаться в своем ящичке, - Посвети, Болек!
Луч фонаря выхватил из темноты руки Збышека - левая держала стекляную бутыль, правая пучок корпии. Выдернув зубами пробку , лекарь смочил корпию - запахло жидкостью , которую ученые аптекари называют по латински spiritus vinii, а местные кметы звали горилкой.
- Пан атаман, держитесь, - сказал Збышек и прижал мокрую корпию к чудовищной ране - хмельницкий взвыл как шакал попавший в ловушку охотника. Взвыл и затих - сознание покинуло грузное тело падшего шляхтича.
- Пан хорунжий, - повысил голос Збышек
- Я здесь , - раздался голос хорунджего, который из темноты наблюдал за операцией - вижу, что оно укусило его. Забинтуй рану и надо также связать и ноги.
- Болек, не свети в лицо, - раздражённо добавил пан хорунжий, когда пятно света выхватило из темноты бронзовое от загара лицо с седыми усами и бородой.
Болек так увлекся операцией, что только сейчас услышал хор наполненных злобой голосов с обоих берегов реки, им отзывались с далёких лесистых склонов такие же жуткие голоса. Похоже вся нечисть Подолии собиралась к полю битвы , покрытому убитыми и ранеными и к острову полному живых людей и коней.
Когда ветер доносил запах конского пота и немытых людей до берегов - там усиливалась какофония голодных криков, воя , алчеого хрюканья и тут же сменялась воем злобы и разочарования - желанная добыча была за непреодолимой преградой - бурной и широкой рекой.
Болек отвлекся от хирургических манипуляций Збышека над изранеными лядвеями пана атамана , и от услышанных звуков гадкое чувство страха зашевелилось где-то в кишках и кишки заурчали от страха.
- Франтишек, возьми котел и с Мареком наберите воды, по одному не ходите, - скомандовал пан хорунжий. Зданек и Лёлик , пойдем со мной за дровами, заодно присмотрим место для бивака.
Continue:
Збышек перевязал раны козачьего полковника, убрал инструменты и спиритус вини в свой ящик, затем взял веревку и хорошо связал ноги атаману.
Болек только водил лучом фонаря куда указывал Зданек.
- Ты знаешь, что Зденка опять беременна, - спросил Болек Зданека, который был его шурином.
- Да, она присылала сообщение, когда мы стояли во Львове.
- Если родится мальчик назову Зданеком в честь дядьки, а если девочка то Марией.
Где-то недалеко, на берегу Франтишек наполнил большой медный котел, всполоснул и вылил.
Когда струя воды из котла забулькала в реке - на ближнем берегу темнота взорвалась криками, воем, хихиканьем.
- Пся крев, курвины дети, - выругался Франтишек.
- Кажется будто их крики и вой состоит из слов, - задумчиво произнес Марек.
- Ты прав, они как будто разговаривают. Кстати, заметил вроде похолодало.
- Похоже на то , - согласился Марек.
Над поверхностью реки стали заметны белые клочья тумана.
- Да они, похоже , заклинания орут , - осенило Марека, - холод вызывают.
Франтишек зачерпнул воды и гусары пошли к коням.
В десятке саженей вверх по течению на острове блеснули искры, потом вспыхнули языки пламени.
Франтишек с Мареком подошли на свет фонаря Болека - к ним со Збышеком пришел Лёлик, передавший приказ пана хорунджего отвести коня с козацким полковником к костру, а потом сводить коней на водопой на другой строне острова - там до берега был значительно дальше и коням было бы не так страшно от нечистых воплей.
Болек повел под уздцы коня с падшим полковником, рядом шел Франтишек с полным котлом и Збышек с хирургическим ящиком.
Костер горел возле каменистого обрыва, переплетеного корнями.
Тут изза обрыва вышел Зданек с охапкой дров.
Обрыв оказался гигантским, выше человеческого роста лесным выворотнем - пластом камней , связанных могучими корнями древнего кедра.
Приятный запах горящей кедровой смолы исходил от костра.
Пан хорунджий сидел на бревне и горящей веткой подпаливал кончик тонкой кубинской сигары. Ароматный дым табака смешивался с запахом горящего кедра.
От бивака с веселым костром веяло уютом, война , жуткие ночные существа оказались где-то в другом мире - в темном мире не освещенным светом костра.
- Пана трансвестита положите под выворотнем, чтоб был на виду, - скомандовал пан хорунжий, и добавил с надеждой - может не обернется до рассвета.
Франтишек повесил котел над костром на наклонной палке заботливо воткнутой кем то из гусаров.
Потом вчетвером сняли с коня спящего пленника, проверили веревки и хомуты - все было надежно затянуто.
Безчувственное тело положили перед выворотнем на попону.
Лёлик с Мареком и Зданеком сводили коней на водопой и подтянулись к костру и расселись кто на песок, кто на стволы деревьев принесенных наводнениями.
- Пан хорунжий, так странно, мы коней поили и по реке такой густой туман стелится. Рано, до утра еще долго - задумчиво произнес Лёлик.
- Мы тоже с Мареком, когда воду набирали заметили туман , - продолжил Франтишек, помешивая в котле.
- Колдуют, - ответил обоим пан хорунджий, затянулся и выпустил в сторону костра густое облако дыма. - Франтишек, пойдешь за водой для чая один не ходи, возьми Марека и возьмите фонарь у Болека и пистоли взведите.
- Что у нас сегодня на ужин пан Франтишек? - поменял тему разговора пан хорунджий.
- Рис с солониной, - мрачно ответил Франтишек. К запаху кедровой смолы примешивался манящий запах стряпни.
Болек сидел на песке задумчиво уставившись в огонь и расчёсывая бороду пальцами, на снятом шлеме играли красные блики от костра.
Тут что-то коснулось макушки Болека - от неожиданности он вздрогнул и обернулся. В круг света от костра вошла морда Сковронека одного из коней Болека.
- Панове, кони к костру жмутся , - удивленно восликнул Марек.
Возле выворотня , за костром заворочался и захрюкал во сне пан падший полковник .
Кони зафыркали сильнее , когда услышали звуки от полковничьего ложа.
- Лошадям имеющим более тонкие органы чувств было доступно то чего человек не мог увидеть и услышать, подумал Болек и подняв руку над головой погладил морду испуганного коня.
- Марек, пойдем за водой для чая, произнес Франтишек , сняв с палки котел с рисовой кашей.
- Фонарь возьмите, - Болек протянул Мареку диковинный прибор.
- Слышал, как страшно хрипел пан козак?, - негромко спросил Марек, когда гусары отошли от бивака.
- Да он не хрипел, а хрюкал и как-то чудно двигался, я пока ужином занимался - насмотрелся на него, - ответил Франтишек и добавил - дойдет до утра.
Гусары дошли до воды и остолбенели - даже в неверном свете луны сквозь клочья белого тумана были видны плывущие льдинки, а вдоль берега отражала лунный свет полоска прозрачного льда шириной шаг-полтора.
Свет фонаря золотом отражался на гранях льдин.
На берегу вой и крики стихли только отдельные голоса затягивали жуткую песню, от которой хотелось бежать.
Франтишек присел и попытался проломить котлом лёд - не получилось, гусар осторожно наступил на полоску льда - она выдержала его.
Гуськом сделав пару шагов Франтишек зачерпнул ледяной каши и гусары быстрым шагом пошли к биваку.
- Панове, Подолия страна чудес, - громко сказал пан Франтишек и войдя в круг света поставил закопченый котел в котором как яблоки в компоте плавали льдины.
Гусары потянулись к котлу, кто то вылавливал льдины рукой.
- Лед в середине июля, когда трава зеленая, - проговорил Збышек смотря на костер через льдину, - куда мы попали?
- Мы в Подолии, но дело не в месте, - начал пан хорунджий накручивая пальцами ус, - дело в том, что вон тот хрюкающий под выворотнем пан в женских лосинах пролил много невинной крови и ее запах разбудил здешнюю горную нечисть.
Бесы морозят реку, чтоб посуху перейти на остров.
Збышек перевязал раны козачьего полковника, убрал инструменты и спиритус вини в свой ящик, затем взял веревку и хорошо связал ноги атаману.
Болек только водил лучом фонаря куда указывал Зданек.
- Ты знаешь, что Зденка опять беременна, - спросил Болек Зданека, который был его шурином.
- Да, она присылала сообщение, когда мы стояли во Львове.
- Если родится мальчик назову Зданеком в честь дядьки, а если девочка то Марией.
Где-то недалеко, на берегу Франтишек наполнил большой медный котел, всполоснул и вылил.
Когда струя воды из котла забулькала в реке - на ближнем берегу темнота взорвалась криками, воем, хихиканьем.
- Пся крев, курвины дети, - выругался Франтишек.
- Кажется будто их крики и вой состоит из слов, - задумчиво произнес Марек.
- Ты прав, они как будто разговаривают. Кстати, заметил вроде похолодало.
- Похоже на то , - согласился Марек.
Над поверхностью реки стали заметны белые клочья тумана.
- Да они, похоже , заклинания орут , - осенило Марека, - холод вызывают.
Франтишек зачерпнул воды и гусары пошли к коням.
В десятке саженей вверх по течению на острове блеснули искры, потом вспыхнули языки пламени.
Франтишек с Мареком подошли на свет фонаря Болека - к ним со Збышеком пришел Лёлик, передавший приказ пана хорунджего отвести коня с козацким полковником к костру, а потом сводить коней на водопой на другой строне острова - там до берега был значительно дальше и коням было бы не так страшно от нечистых воплей.
Болек повел под уздцы коня с падшим полковником, рядом шел Франтишек с полным котлом и Збышек с хирургическим ящиком.
Костер горел возле каменистого обрыва, переплетеного корнями.
Тут изза обрыва вышел Зданек с охапкой дров.
Обрыв оказался гигантским, выше человеческого роста лесным выворотнем - пластом камней , связанных могучими корнями древнего кедра.
Приятный запах горящей кедровой смолы исходил от костра.
Пан хорунджий сидел на бревне и горящей веткой подпаливал кончик тонкой кубинской сигары. Ароматный дым табака смешивался с запахом горящего кедра.
От бивака с веселым костром веяло уютом, война , жуткие ночные существа оказались где-то в другом мире - в темном мире не освещенным светом костра.
- Пана трансвестита положите под выворотнем, чтоб был на виду, - скомандовал пан хорунжий, и добавил с надеждой - может не обернется до рассвета.
Франтишек повесил котел над костром на наклонной палке заботливо воткнутой кем то из гусаров.
Потом вчетвером сняли с коня спящего пленника, проверили веревки и хомуты - все было надежно затянуто.
Безчувственное тело положили перед выворотнем на попону.
Лёлик с Мареком и Зданеком сводили коней на водопой и подтянулись к костру и расселись кто на песок, кто на стволы деревьев принесенных наводнениями.
- Пан хорунжий, так странно, мы коней поили и по реке такой густой туман стелится. Рано, до утра еще долго - задумчиво произнес Лёлик.
- Мы тоже с Мареком, когда воду набирали заметили туман , - продолжил Франтишек, помешивая в котле.
- Колдуют, - ответил обоим пан хорунджий, затянулся и выпустил в сторону костра густое облако дыма. - Франтишек, пойдешь за водой для чая один не ходи, возьми Марека и возьмите фонарь у Болека и пистоли взведите.
- Что у нас сегодня на ужин пан Франтишек? - поменял тему разговора пан хорунджий.
- Рис с солониной, - мрачно ответил Франтишек. К запаху кедровой смолы примешивался манящий запах стряпни.
Болек сидел на песке задумчиво уставившись в огонь и расчёсывая бороду пальцами, на снятом шлеме играли красные блики от костра.
Тут что-то коснулось макушки Болека - от неожиданности он вздрогнул и обернулся. В круг света от костра вошла морда Сковронека одного из коней Болека.
- Панове, кони к костру жмутся , - удивленно восликнул Марек.
Возле выворотня , за костром заворочался и захрюкал во сне пан падший полковник .
Кони зафыркали сильнее , когда услышали звуки от полковничьего ложа.
- Лошадям имеющим более тонкие органы чувств было доступно то чего человек не мог увидеть и услышать, подумал Болек и подняв руку над головой погладил морду испуганного коня.
- Марек, пойдем за водой для чая, произнес Франтишек , сняв с палки котел с рисовой кашей.
- Фонарь возьмите, - Болек протянул Мареку диковинный прибор.
- Слышал, как страшно хрипел пан козак?, - негромко спросил Марек, когда гусары отошли от бивака.
- Да он не хрипел, а хрюкал и как-то чудно двигался, я пока ужином занимался - насмотрелся на него, - ответил Франтишек и добавил - дойдет до утра.
Гусары дошли до воды и остолбенели - даже в неверном свете луны сквозь клочья белого тумана были видны плывущие льдинки, а вдоль берега отражала лунный свет полоска прозрачного льда шириной шаг-полтора.
Свет фонаря золотом отражался на гранях льдин.
На берегу вой и крики стихли только отдельные голоса затягивали жуткую песню, от которой хотелось бежать.
Франтишек присел и попытался проломить котлом лёд - не получилось, гусар осторожно наступил на полоску льда - она выдержала его.
Гуськом сделав пару шагов Франтишек зачерпнул ледяной каши и гусары быстрым шагом пошли к биваку.
- Панове, Подолия страна чудес, - громко сказал пан Франтишек и войдя в круг света поставил закопченый котел в котором как яблоки в компоте плавали льдины.
Гусары потянулись к котлу, кто то вылавливал льдины рукой.
- Лед в середине июля, когда трава зеленая, - проговорил Збышек смотря на костер через льдину, - куда мы попали?
- Мы в Подолии, но дело не в месте, - начал пан хорунджий накручивая пальцами ус, - дело в том, что вон тот хрюкающий под выворотнем пан в женских лосинах пролил много невинной крови и ее запах разбудил здешнюю горную нечисть.
Бесы морозят реку, чтоб посуху перейти на остров.
Continue:
Збышек перевязал раны козачьего полковника, убрал инструменты и спиритус вини в свой ящик, затем взял веревку и хорошо связал ноги атаману.
Болек только водил лучом фонаря куда указывал Зданек.
- Ты знаешь, что Зденка опять беременна, - спросил Болек Зданека, который был его шурином.
- Да, она присылала сообщение, когда мы стояли во Львове.
- Если родится мальчик назову Зданеком в честь дядьки, а если девочка то Марией.
Где-то недалеко, на берегу Франтишек наполнил большой медный котел, всполоснул и вылил.
Когда струя воды из котла забулькала в реке - на ближнем берегу темнота взорвалась криками, воем, хихиканьем.
- Пся крев, курвины дети, - выругался Франтишек.
- Кажется будто их крики и вой состоит из слов, - задумчиво произнес Марек.
- Ты прав, они как будто разговаривают. Кстати, заметил вроде похолодало.
- Похоже на то , - согласился Марек.
Над поверхностью реки стали заметны белые клочья тумана.
- Да они, похоже , заклинания орут , - осенило Марека, - холод вызывают.
Франтишек зачерпнул воды и гусары пошли к коням.
В десятке саженей вверх по течению на острове блеснули искры, потом вспыхнули языки пламени.
Франтишек с Мареком подошли на свет фонаря Болека - к ним со Збышеком пришел Лёлик, передавший приказ пана хорунджего отвести коня с козацким полковником к костру, а потом сводить коней на водопой на другой строне острова - там до берега был значительно дальше и коням было бы не так страшно от нечистых воплей.
Болек повел под уздцы коня с падшим полковником, рядом шел Франтишек с полным котлом и Збышек с хирургическим ящиком.
Костер горел возле каменистого обрыва, переплетеного корнями.
Тут изза обрыва вышел Зданек с охапкой дров.
Обрыв оказался гигантским, выше человеческого роста лесным выворотнем - пластом камней , связанных могучими корнями древнего кедра.
Приятный запах горящей кедровой смолы исходил от костра.
Пан хорунджий сидел на бревне и горящей веткой подпаливал кончик тонкой кубинской сигары. Ароматный дым табака смешивался с запахом горящего кедра.
От бивака с веселым костром веяло уютом, война , жуткие ночные существа оказались где-то в другом мире - в темном мире не освещенным светом костра.
- Пана трансвестита положите под выворотнем, чтоб был на виду, - скомандовал пан хорунжий, и добавил с надеждой - может не обернется до рассвета.
Франтишек повесил котел над костром на наклонной палке заботливо воткнутой кем то из гусаров.
Потом вчетвером сняли с коня спящего пленника, проверили веревки и хомуты - все было надежно затянуто.
Безчувственное тело положили перед выворотнем на попону.
Лёлик с Мареком и Зданеком сводили коней на водопой и подтянулись к костру и расселись кто на песок, кто на стволы деревьев принесенных наводнениями.
- Пан хорунжий, так странно, мы коней поили и по реке такой густой туман стелится. Рано, до утра еще долго - задумчиво произнес Лёлик.
- Мы тоже с Мареком, когда воду набирали заметили туман , - продолжил Франтишек, помешивая в котле.
- Колдуют, - ответил обоим пан хорунджий, затянулся и выпустил в сторону костра густое облако дыма. - Франтишек, пойдешь за водой для чая один не ходи, возьми Марека и возьмите фонарь у Болека и пистоли взведите.
- Что у нас сегодня на ужин пан Франтишек? - поменял тему разговора пан хорунджий.
- Рис с солониной, - мрачно ответил Франтишек. К запаху кедровой смолы примешивался манящий запах стряпни.
Болек сидел на песке задумчиво уставившись в огонь и расчёсывая бороду пальцами, на снятом шлеме играли красные блики от костра.
Тут что-то коснулось макушки Болека - от неожиданности он вздрогнул и обернулся. В круг света от костра вошла морда Сковронека одного из коней Болека.
- Панове, кони к костру жмутся , - удивленно восликнул Марек.
Возле выворотня , за костром заворочался и захрюкал во сне пан падший полковник .
Кони зафыркали сильнее , когда услышали звуки от полковничьего ложа.
- Лошадям имеющим более тонкие органы чувств было доступно то чего человек не мог увидеть и услышать, подумал Болек и подняв руку над головой погладил морду испуганного коня.
- Марек, пойдем за водой для чая, произнес Франтишек , сняв с палки котел с рисовой кашей.
- Фонарь возьмите, - Болек протянул Мареку диковинный прибор.
- Слышал, как страшно хрипел пан козак?, - негромко спросил Марек, когда гусары отошли от бивака.
- Да он не хрипел, а хрюкал и как-то чудно двигался, я пока ужином занимался - насмотрелся на него, - ответил Франтишек и добавил - дойдет до утра.
Гусары дошли до воды и остолбенели - даже в неверном свете луны сквозь клочья белого тумана были видны плывущие льдинки, а вдоль берега отражала лунный свет полоска прозрачного льда шириной шаг-полтора.
Свет фонаря золотом отражался на гранях льдин.
На берегу вой и крики стихли только отдельные голоса затягивали жуткую песню, от которой хотелось бежать.
Франтишек присел и попытался проломить котлом лёд - не получилось, гусар осторожно наступил на полоску льда - она выдержала его.
Гуськом сделав пару шагов Франтишек зачерпнул ледяной каши и гусары быстрым шагом пошли к биваку.
- Панове, Подолия страна чудес, - громко сказал пан Франтишек и войдя в круг света поставил закопченый котел в котором как яблоки в компоте плавали льдины.
Гусары потянулись к котлу, кто то вылавливал льдины рукой.
- Лед в середине июля, когда трава зеленая, - проговорил Збышек смотря на костер через льдину, - куда мы попали?
- Мы в Подолии, но дело не в месте, - начал пан хорунджий накручивая пальцами ус, - дело в том, что вон тот хрюкающий под выворотнем пан в женских лосинах пролил много невинной крови и ее запах разбудил здешнюю горную нечисть.
Бесы морозят реку, чтоб посуху перейти на остров.
Збышек перевязал раны козачьего полковника, убрал инструменты и спиритус вини в свой ящик, затем взял веревку и хорошо связал ноги атаману.
Болек только водил лучом фонаря куда указывал Зданек.
- Ты знаешь, что Зденка опять беременна, - спросил Болек Зданека, который был его шурином.
- Да, она присылала сообщение, когда мы стояли во Львове.
- Если родится мальчик назову Зданеком в честь дядьки, а если девочка то Марией.
Где-то недалеко, на берегу Франтишек наполнил большой медный котел, всполоснул и вылил.
Когда струя воды из котла забулькала в реке - на ближнем берегу темнота взорвалась криками, воем, хихиканьем.
- Пся крев, курвины дети, - выругался Франтишек.
- Кажется будто их крики и вой состоит из слов, - задумчиво произнес Марек.
- Ты прав, они как будто разговаривают. Кстати, заметил вроде похолодало.
- Похоже на то , - согласился Марек.
Над поверхностью реки стали заметны белые клочья тумана.
- Да они, похоже , заклинания орут , - осенило Марека, - холод вызывают.
Франтишек зачерпнул воды и гусары пошли к коням.
В десятке саженей вверх по течению на острове блеснули искры, потом вспыхнули языки пламени.
Франтишек с Мареком подошли на свет фонаря Болека - к ним со Збышеком пришел Лёлик, передавший приказ пана хорунджего отвести коня с козацким полковником к костру, а потом сводить коней на водопой на другой строне острова - там до берега был значительно дальше и коням было бы не так страшно от нечистых воплей.
Болек повел под уздцы коня с падшим полковником, рядом шел Франтишек с полным котлом и Збышек с хирургическим ящиком.
Костер горел возле каменистого обрыва, переплетеного корнями.
Тут изза обрыва вышел Зданек с охапкой дров.
Обрыв оказался гигантским, выше человеческого роста лесным выворотнем - пластом камней , связанных могучими корнями древнего кедра.
Приятный запах горящей кедровой смолы исходил от костра.
Пан хорунджий сидел на бревне и горящей веткой подпаливал кончик тонкой кубинской сигары. Ароматный дым табака смешивался с запахом горящего кедра.
От бивака с веселым костром веяло уютом, война , жуткие ночные существа оказались где-то в другом мире - в темном мире не освещенным светом костра.
- Пана трансвестита положите под выворотнем, чтоб был на виду, - скомандовал пан хорунжий, и добавил с надеждой - может не обернется до рассвета.
Франтишек повесил котел над костром на наклонной палке заботливо воткнутой кем то из гусаров.
Потом вчетвером сняли с коня спящего пленника, проверили веревки и хомуты - все было надежно затянуто.
Безчувственное тело положили перед выворотнем на попону.
Лёлик с Мареком и Зданеком сводили коней на водопой и подтянулись к костру и расселись кто на песок, кто на стволы деревьев принесенных наводнениями.
- Пан хорунжий, так странно, мы коней поили и по реке такой густой туман стелится. Рано, до утра еще долго - задумчиво произнес Лёлик.
- Мы тоже с Мареком, когда воду набирали заметили туман , - продолжил Франтишек, помешивая в котле.
- Колдуют, - ответил обоим пан хорунджий, затянулся и выпустил в сторону костра густое облако дыма. - Франтишек, пойдешь за водой для чая один не ходи, возьми Марека и возьмите фонарь у Болека и пистоли взведите.
- Что у нас сегодня на ужин пан Франтишек? - поменял тему разговора пан хорунджий.
- Рис с солониной, - мрачно ответил Франтишек. К запаху кедровой смолы примешивался манящий запах стряпни.
Болек сидел на песке задумчиво уставившись в огонь и расчёсывая бороду пальцами, на снятом шлеме играли красные блики от костра.
Тут что-то коснулось макушки Болека - от неожиданности он вздрогнул и обернулся. В круг света от костра вошла морда Сковронека одного из коней Болека.
- Панове, кони к костру жмутся , - удивленно восликнул Марек.
Возле выворотня , за костром заворочался и захрюкал во сне пан падший полковник .
Кони зафыркали сильнее , когда услышали звуки от полковничьего ложа.
- Лошадям имеющим более тонкие органы чувств было доступно то чего человек не мог увидеть и услышать, подумал Болек и подняв руку над головой погладил морду испуганного коня.
- Марек, пойдем за водой для чая, произнес Франтишек , сняв с палки котел с рисовой кашей.
- Фонарь возьмите, - Болек протянул Мареку диковинный прибор.
- Слышал, как страшно хрипел пан козак?, - негромко спросил Марек, когда гусары отошли от бивака.
- Да он не хрипел, а хрюкал и как-то чудно двигался, я пока ужином занимался - насмотрелся на него, - ответил Франтишек и добавил - дойдет до утра.
Гусары дошли до воды и остолбенели - даже в неверном свете луны сквозь клочья белого тумана были видны плывущие льдинки, а вдоль берега отражала лунный свет полоска прозрачного льда шириной шаг-полтора.
Свет фонаря золотом отражался на гранях льдин.
На берегу вой и крики стихли только отдельные голоса затягивали жуткую песню, от которой хотелось бежать.
Франтишек присел и попытался проломить котлом лёд - не получилось, гусар осторожно наступил на полоску льда - она выдержала его.
Гуськом сделав пару шагов Франтишек зачерпнул ледяной каши и гусары быстрым шагом пошли к биваку.
- Панове, Подолия страна чудес, - громко сказал пан Франтишек и войдя в круг света поставил закопченый котел в котором как яблоки в компоте плавали льдины.
Гусары потянулись к котлу, кто то вылавливал льдины рукой.
- Лед в середине июля, когда трава зеленая, - проговорил Збышек смотря на костер через льдину, - куда мы попали?
- Мы в Подолии, но дело не в месте, - начал пан хорунджий накручивая пальцами ус, - дело в том, что вон тот хрюкающий под выворотнем пан в женских лосинах пролил много невинной крови и ее запах разбудил здешнюю горную нечисть.
Бесы морозят реку, чтоб посуху перейти на остров.
Большое спасибо опу. В школе как раз задали сочинение "Сто великих имен: польско-украинская война глазами логопеда.". Сижу-штудирую.
111 Кб, 1200x630>>363284
Тут видишь какая проблема. Очень часто писатель, вдохновленный мимолетным успехом, начинает сильно зависеть от комплиментов. Это происходит на любом уровне: от местных джеймсов и до авторов с мировыми именами. Автор написал - его похвалили. Он еще раз написал - его еще раз похвалили. Появляется стимул. И вот автор пишет-пишет... а никто не хвалит. И автор начинает злиться, самокопаться, вообще отказывается писать. Назло читателю. Как наркоман-алкоголик, который берет деньги из семейного бюджета, а после и вовсе бьет родных, выносит последнюю мебель.
Ты не должен зависеть от чужих комплиментов.
Ты должен писать прежде всего для себя.
Подумай сам, если ты так привязан к чужому мнению, то человек с улицы может тобой манипулировать. Вспомни великих писателей прошлого. Уже сто раз говорилось, что к большинству из них слава пришла после смерти. То есть при жизни они были никому не интересны. Но они продолжали писать. И теперь живут вечно.
Если ты избавишься от страсти к комплиментам, то не будешь нуждаться в стимуле со стороны.
Лично мне твой роман очень понравился. Кроме того, читатель ленив. Если он молчит, это не означает, что все плохо. Возьми ютуберов. У них миллионы подписчиков. А каменты оставляют человек десять за стрим. Поэтому не ориентируйся на "каменты". Просмотры то растут. И аудитория растет. А большего тебе и не нужно.
Тут видишь какая проблема. Очень часто писатель, вдохновленный мимолетным успехом, начинает сильно зависеть от комплиментов. Это происходит на любом уровне: от местных джеймсов и до авторов с мировыми именами. Автор написал - его похвалили. Он еще раз написал - его еще раз похвалили. Появляется стимул. И вот автор пишет-пишет... а никто не хвалит. И автор начинает злиться, самокопаться, вообще отказывается писать. Назло читателю. Как наркоман-алкоголик, который берет деньги из семейного бюджета, а после и вовсе бьет родных, выносит последнюю мебель.
Ты не должен зависеть от чужих комплиментов.
Ты должен писать прежде всего для себя.
Подумай сам, если ты так привязан к чужому мнению, то человек с улицы может тобой манипулировать. Вспомни великих писателей прошлого. Уже сто раз говорилось, что к большинству из них слава пришла после смерти. То есть при жизни они были никому не интересны. Но они продолжали писать. И теперь живут вечно.
Если ты избавишься от страсти к комплиментам, то не будешь нуждаться в стимуле со стороны.
Лично мне твой роман очень понравился. Кроме того, читатель ленив. Если он молчит, это не означает, что все плохо. Возьми ютуберов. У них миллионы подписчиков. А каменты оставляют человек десять за стрим. Поэтому не ориентируйся на "каменты". Просмотры то растут. И аудитория растет. А большего тебе и не нужно.
>>363284
Ну как бы.
Не нравится - не мучайся.
Зерно оригинальности формы есть. Свежих смыслов - хз, пока не вижу. Ха-ха, смотрите, переоделся в женское. Шёл 2023 год.
>С таким отношением не хочется писать продолжение.
Ну как бы.
Не нравится - не мучайся.
Зерно оригинальности формы есть. Свежих смыслов - хз, пока не вижу. Ха-ха, смотрите, переоделся в женское. Шёл 2023 год.
>>363410
Тебе тоже спасибо за отзыв.
Тебе тоже спасибо за отзыв.
Обновить тред