Волей случая я оказался в Индии, в землях, которые звались Гуркхия, а тысячи лет назад, в железном веке - Шакья. В отеле сказали, что неподалёку находится место, где похоронен Будда. Я не мог упустить своего шанса. Купив билет, я отправился на экскурсию.
Могила Будды оказалась на удивление скучным местом. Впереди я увидел не роскошный дворцовый комплекс, не кенотаф и не некрополь, а жалкую пагоду в китайском стиле с выкрашенными в жёлтое и зелёное жестяными драконами. Должно быть, монастырь сэкономил с помощью китайских мастеров. Перед пагодой змеей вилась длинная очередь. Заняв место, я стал копаться в телефоне. Над головой простирались ветки, с которых свисали небольшие плоды, похожие на инжир. Я понемногу срывал их и ел. Было скучно.
-Зачем ты здесь? - раздался вдруг голос. Он звучал спокойно и удивительно равнодушно, словно его владелец был не способен на эмоции.
-Хочу посмотреть на могилу Будды, - ответил я, оглядываясь в поисках своего собеседника. - Вы где?
-Да вот же, - сказал он. - Наверху.
Я поднял голову и не увидел ничего, кроме веток и сучьев.
-Отойди подальше. Не бойся, твоё место в очереди никто занимать не станет. Смелее.
Повинуясь странному голосу, я отошёл подальше и вдруг увидел: ветви дерева, с которых я срывал плоды, оказались в форме протянутой вниз огромной руки - а само дерево, из чьего ствола они росли, было поистине циклопическое и имело вид сидящего человека с равнодушным лицом. Не понимаю, как я не заметил этого раньше. Выглядело это настолько чудовищно и ненормально, что у меня возникло ощущение дурного сна. Но я все же спросил:
-Вы Будда?
-Ты хотел увидеть могилу Будды, - ответил мой собеседник, не шевеля сделанными из коры губами. - Ты смотришь на неё.
Я показал на пагоду.
-А что же тогда находится там?
-Магазин сувениров, - ответил Будда.
Мне редко удаётся поддерживать интересный разговор. Я не самый лучший собеседник. Однако я не мог упустить своего шанса. Необходимо было расспросить Будду о вещах, которые знает только он. Поскольку мы с ним принадлежали к разным культурам, я счел некорректным спрашивать его о Боге, дьяволе, рае с адом и прочем. Вместо этого я спросил:
-Существуют ли индийские боги?
Его губы вдруг изогнулись в усмешке, и кора на них треснула.
-И да, и нет.
Он наклонился ко мне, огромный, как циклоп, сделанный из дерева, и сотворил из воздуха шахматную доску размером с обеденный стол. Затем стал класть на неё фигурки. Некоторые из них я узнал. Особенно того, с головой слона, и многорукую женщину, вооруженную кривыми саблями. Будда равнодушно поименовал первые несколько фигур:
-Индра. Яма. Мара. Вритра. Все остальные, - он провел широким жестом. - Они все живые, но лишь в отношении друг к другу. Индра вот враждует с Вритрой, космогоническим не-богом. Они извечные враги, как хаос и порядок. Ведут постоянные войны, убивают, спасают кого-то… Но могут ли они покинуть эту доску? Как ты думаешь?
-Не знаю, - у меня пересохли губы.
-Нет, не могут, - Будда покачал головой. - И мы с тобой видим отсюда, кто они такие. Просто деревянные фигурки, которые двигаются по установленным правилам. Если бы они могли покинуть доску, они бы вырвались за пределы собственной природы, а это невозможно по определению. По крайней мере, для них, ведь боги не имеют свободы воли.
Он провел рукой над доской, и та исчезла.
-Каково это - быть Буддой? - спросил я.
-Будда это просветленный, - ответил он тусклым голосом. - А быть просветленным означает пребывать во смерти при жизни.
Я молчал, пытаясь понять.
Будда вздохнул.
-Иди. Твоя очередь подошла. Ты увидишь все своими глазами.
И он отстранился, став обычным деревом. Я будто очнулся от морока. Передо мной был вход в пагоду. Я наклонил голову, переступил через порог и увидел, что те люди, которые вошли раньше - лежат у стены вповалку, как мешки с цементом. Весь пол был залит кровью. Как раз передо мной человеку, покорно стоявшему на коленях, один из монахов перерезал горло острыми листом пальмы. Затем толкнул агонизирующее, фыркающее рассеченной трахеей тело на один из толстых белых корней, выходивших из земли. Корень мгновенно покраснел, осмосом впитывая питательные вещества. Я попятился. Всё это выглядело так ужасно и вместе с тем нелепо, что я просто не мог в это поверить. Монах нетерпеливо мотнул головой, требуя, чтобы я подошёл. Я же в ответ развернулся и побежал.
Но мои ноги были очень слабы, и я едва мог переступать ими. Кажется, плоды были ядовитыми.
Надо мной раздался треск. Я поднял голову и увидел, как приближаются ветки. Вокруг тела сомкнулась железная хватка, и я почувствовал, как взмываю вверх.
Поймав меня, Будда поднес поближе к лицу. Оно оказалось так близко, что черты его совершенно пропали, и вместо губ я увидел лишь грубую кору и хищный разлом в ней, и с ужаса щей ясностью понял, что ошибался - это существо никак не могло быть Буддой, Будда ушёл из мира давным-давно. Это просто дерево. Разлом сомкнулся на середине моего туловища, перерубив его пополам. Угасающим сознанием я понял, что меня пережевывают - железные зубы с ножницеобразным прикусом смыкались вновь и вновь, разрезая и перетирая меня в мягкие волокна.
Закончив, дерево вокруг меня издало довольный звук и вновь застыло, экономя энергию.
Внезапно я очнулся.
Я стоял перед пагодой, и в моей руке лежал раздавленный плод. Люди с любопытством гомонили вокруг. В их глазах я прочитал жалость и отвращение. Они знали, что я отвергнутый. Я не обрёл просветления, ибо отверг ужас смерти при жизни, предложенный мне Буддой. И он, и боддхисатвы вечно живут в этом трансцендентном кошмаре, познавая своё собственное уничтожение и сопровождающее его небытие. Я поднял глаза, но увидел лишь дерево, с их чьих веток свисали плоды, похожие на инжир.
Пожав плечами, я побрел обратно в гостиницу.