"Я - бог", - сказала сгорбившаяся и прокисшая гульпососуха, уткнувшись в экран кинескопного монитора компьютера. Оранжево - серый сайт смотрел в ответ на силуэт лица своего приятеля, в его тусклые, помутневшие глаза. Казалось, экран въедался в гульчмо с каждой минутой. За долгое время этот сайт изжег душу несчастного, превратив его в пародию и в серость. Кто-то обозвал фатального, нужно обязательно ответить. Прикрепив фотожабу одного из своих старых обидчиков, гультварь свирепо отомстила забияке. Для закрепления эффекта, гульчмо поддержала свой ответный выпад несколькими постами. Нарушитель спокойствия его царства был опрокинут. Переключив вкладку на ТикТок, окаянная посмотрела незнакомые ей аккаунты. Годных видео не было, а, нет, вот, неплохой профиль. "Необходимо сохранить", - подытожила чмогуль. На оранжево - сером сайте кто-то признался в любви нищему, уже не в первый раз. Кто-то звал гулькала пообщаться на другие площадки. "Как же они надоели, у нас и так комфортная дистанция, что им еще нужно?"- возмутилась многострадальная. Кто-то стал нахваливать гулькалище за принесенный на сайт контент. "А вот это правильно", - согласилась горестная, и "двачнула" незнакомца. Но гульрвани надоел этот однообразный и повторяющейся из треда в тред дискурс. Она подумала взорвать обстановку парой шуточек. Сначала малозначащая выкинула фотографию смешного, лысеющего, толстого старичка с небритым лицом в очках со свиными глазками и покатеньким лбом. Гульчмо захохотала раскатистым смехом. Следом смердящая вкинула видео с каким-то пареньком, сидящим в темном помещении с фальшпотолками. Герой видео отдаленно напоминал то ли Леонида Якубовича, то ли Брюса Уиллиса. На видео играла смешная музыка, а персонаж оного забавно двигал лицом в такт. Гульговно издала истошный визг, выражая своё удовольствие. Потом пришибленная написала неделикатное сообщение, по которому не было понятно, к кому оно адресовано. Не следует дословно приводить его тут, чтобы не смущать читателя резкостью высказываний, достаточно сказать, что посыл выглядел примерно так: "Испражнись семенем Сэра Великого, стул". Глазоньки гульопущенца игриво забегали, а жиро-тощие ноги начали дергаться. Наконец, с довольным видом гульчмоха пошла перебирать единственные в своем существовании сокровища - небольшие видео с танцующими девушками, большинство из которых были в дешевых косплеях на аниме - персонажей из посредственных тайтлов. О, да, у гулькала были целые терабайты таких видеоматериалов. Но у гульпососни было не только "коллекция девчушек". У нестоящего было ожидание, и, конечно же, страх.
"Я - бог", - сказало тщедушное и заморенное гульчмо, подойдя к окну своей тускло освященной комнатушки в деревянном и непризнанном аварийным бараке. Перед мышью открылся вид на Краснотурьинск. Израненный двор мог внушить только безразличие и тоску: метровые как в длину, так и в глубь ямы на старом асфальте уже заполнились грязной водой, детская площадка еще до рождения неудавшегося успела заржаветь и облезть, Жигули шестой, седьмой модели, а также Лады одиннадцатой модели тоже не блистали новизной, а яркие, химические цвета цве́та российской автомобильной промышленности давно прохудились. Бирюзовый... Малиновый... Мятный... Баклажановый... Где-то стояли Кио Рио местных нуворишей также успевшие захиреть на лютой погоде Азии. Клумбы из шин, разбросанные по всему дворику, точно вписывались в эту палитру, покрашенные в такие же неестественные и чем-то противные цвета. На стойках висела постиранная обитателями постельная утварь и один пыльный красный узорчатый ковер. Кто-то забыл его взбить. Неба не было, была лишь поганая свинцовая гладь, несмотря на разгар дня на улице было тускло. Черная земля зияла на пустых участках пространства двора, где-то уже лежала мешанина из глины, грязи и мокрого снега, хотя был лишь конец сентября - начало октября, но для Зауралья это обычное явление. Моросил дождик. На горизонте виднелись трубы фабрик. А из стоящих неподалеку от барака несчастливца труб электростанции шел черный дым - жгли уголь.

Шлак и золу размещали рядом же, за годы работы ТЭС образовался целый холм, который зимой превращался в горку для детишек и их ледянок и место притяжения взрослых и их бутылок - Роза Хутор Краснотурьинска. На скамейках сидели так похожие на гульчмо бабки, они что-то обсуждали. Политику? Экономику? Перспективы молодежи? Не очень-то важно, когда находишься на пороге вечности. Многие трудяги уже возвращались с предприятий. Одежда возвращающихся было однотипна: черные кожанки, черные или серые куртки, черные штаны или вульгарно-синие джинсы, черные грязные ботинки. Прически тоже были одинаковыми - короткая стрижка или средней длины шевелюры. Пышные женщины тоже не выделялись в этом диктате черного, но у многих были крашенные в соломенный волосы, что добавляло некоторой веселости. Кто-то быстро возвращался в дома, чтобы побыстрее уткнуться в телевизор с благозвучными мантрами государственных передач, кто-то неспешно проходил по двору гульчма, наслаждаясь континентальной осенью. Многие успели закупиться алкоголем. Тагильское пиво, банки "Ягуара" и "Черного русского", стопарики и полноценные пузыри. Угрюмые лица сменялись гогочущими весельчаками, успевшими пригубить спирт. Глазки изумка остановились на очередном в этой веренице лиц подвыпившем работяге. Небольшой рост, уже знакомая черная куртка и серые штаны с грязью ближе к ботинкам, короткая стрижка на короткой голове с залысинами и с жиденькими мышиными волосами, приплюснутый широкий нос, маленькие карие глаза, широкие, мясистые губы, банка смородинного "Хуча" в руках и сигарета "Короны" во рту. "Новиопище", - подумало гульчмочище, и сразу лицо никакого заблестело улыбкой желтых, неровных зубок, оно вспомнило о своем кумире - обожаемом Галковском, и решило сегодня обязательно посетить вечернюю программу этого забавного шута с лицом трактирщика на Ютубе. Наступала пора вечера, темнело, но звезды не зажигались на небосводе Краснотурьинска. Силуэт лица гулькала исказило отвращение, он отошел от окна. Отвращение к себе.
"Я - бог", - сказал лживый и глупый гулькал и плюхнулся на скрипучую, металлическую кровать. Белые простыни с цветочками были удобрены многочисленными желтыми разводами и пятнами, одеяло наполовину выглядывало из-под пододеяльника, наволочка была усеяна засохшими соплями и кусочками ушной серы. Матовые вытарачки бедняги уставились на потолок, на котором тоже были разводы неизвестного происхождения, а штукатурка где-то отсутствовала. Висела пыльная люстра "Каскад" без лампочек. Компьютер не переставал работать, его массивный монитор был единственным источником света в пещере гульпососни. "Чем бы заняться?", - подумал затравленный. Все танцульки были просмотрены и заново рассортированы по папкам, показ пивного пузатика был посещен, а враги на оранжево - сером сайте были повержены и унижены. Гульпопущ подумал насладиться, но немощь от нескончаемой эксплуатации этой функции тела не позволила сделать замысленное приниженному. Гульчмо вздохнул. В его головешке зароились неприятные и снедающие мысли. Думы, которые вкупе с одиночеством могут свести с ума. От этих мыслей нельзя убежать и спрятаться на оранжево - сером сайте или в ТикТоке, как обычно поступает гулькалище. Эти метафизические раны, нанесенные жизнью и обществом обездоленному, опять закровоточили, как всегда перед рассветом. Он начал вспоминать. Школу, приятелей, одноклассницу, к которой питал неразделенные чувства. Но как можно разделить их, когда о них не знаешь?! Вот и девушка о них не знала, она только часто ловила во время уроков и перемен на себе взгляд горемычного. Казалось бы, вчера гульчмо стоял у ворот детского сада, а сегодня захудалый посещает сайт по сути для таких же, как и он сам. Прогресс остановился, движение забуксовало. "Нет!" - скажет злосчастный. Гульчмо интересуется философией, посещает интернет-коллоквиумы современных мыслителей, учит программирование и знакомится с японской культурой. Да и, в конце концов, общается! И все это делается мелочным не выходя из дома! Общается на оранжево - сером сайте, заводит друзей. Новый век требует новый способ существовать. Замещать и убегать, привирать, шутить и смеяться, бояться и жить. Гульчмо - современный человек, он не какой-нибудь тощий студентик из Петербурга, горе - экономист из Украины или необычный социолог из Владимира. Ничтожный - со-вре-ме-нный! Он человек, нет, продукт, нет, товар, нет, символ двадцать первого века! Гулькал заулыбался. Он загордился). И бояться сегодня можно и нужно, трусость - это не клеймо сейчас. Страх это достоинство, а не недостаток у нового человека, у белого воротничка Краснотурьинска. Неблагополучный успокоился. Казалось бы, успокоился. Но сложно побороть страх, когда страх - это девиз, это лейтмотив, это бытие. Улыбка растворилась с моськи сирого. Когда перестаешь действовать, ты начинаешь просто ждать. "Получается, всё... Но разве конец - моя цель?" - подумал лишенный. "Я - бог. Как можно умертвить бога? Какое великолепное, головокружительное простодушие!" - ответил себе гульсобака. Зачинался рассвет.
"Я - бог! Я - бог! Я - бог! ..."

Такая хорошая пикча, как будто плакат модернисткой идеологии, идеологии, которая так много надежд вселяла в людей в начале 20 века. Девушки смотрят так возвышено, так чутко, вдаль, будто навстречу светлому будущему, будущему треда без гультвари. Я гляжу в их живые глаза и понимаю, что еще не все потеряно, еще ничего не упущено, понимаю, что главное это продолжать быть человеком. В их глазах уверенность, сила, огонек, почти детская девственная игривость, искренность, авантюризм, бесстрашие. Я вижу в этих девушках тот жизнеутверждающий оптимизм, который всегда помогал людям преодолевать трудности, достигать новых, казалось бы фантастических высот. В их взгляде я вижу эту сочащуюся готовность к действию, готовность к поступкам, достойных человека. Я вижу в их глазах отражение их добрых, чистых душ, душ, которые олицетворяют человеческое существование. Эти красавицы счастливы, и они хотят делится этим счастьем со всеми вокруг, с нами. Настоящие девушки. Достойные дочери европы, достойные дочери треда
И в левом углу... Эти... Эти... Безобразие... Мерзость... В левом углу орки, манкурты, разукрашенные бесы из самой глубины "животного", размалеванные уродцы. Смотрят так злобно, так испуганно. В глазах звериная ярость и ненависть вперемешку с завистью и бессилием. Аура жадности и греховности овевает тот угол. Бездушные глаза чудовищ, чудовищ, которыми может быть, может стать человек. Страх! Страх! В том углу один страх, трусость, малодушие. Они будто олицетворение жалкой душонки гульбыдла. Эти макромутанты боятся девушек, гульчмо боится девушек, они все не понимают их и то, что они олицетворяют, поэтому и вылюдье слева, и гульпсина хотят их уничтожить, хотят уничтожить нас. Эта безликая орда слева, в которой каждая чупакабра не имеет даже имени, готова кинуться бешенной псиной и разорвать общечеловеческие ценности, раскромсать человеческую волю и отвагу, изуродовать природную красоту, уничтожить этих девушек справа. И я боюсь тоже. Я боюсь, глядя на чудовищ, той мысли, что человек может стать одним из них, стать гульчмом, и что это очень легко, надо лишь забыть в себе человека, превратится в пугливую, озлобленную тварь, надо лишь убить в себе человека. Ведь убивать очень просто, создавать же уже очень трудно. Убийцы слева и творцы справа, вот принципиальное отличие. Несчастливость в том углу, та самая пронзительная и давящая несчастливость, которая следует большую часть жизни за жалким, трусливым и несчастным гульчмом. Счастье знает человек, но счастье не знает гульрвань, он несчастный и ххочет всех сделать такими, ибо ему не знакома радость. Их много, на каждую девушку приходится три таких новиопа, но в этом прелесть и сила: количество никогда не перевесит качество, а качество на стороне девушек справа как внешнее, так и внутреннее.
Гульчмо спрашивает, кто эти "новиопы" справа? Он говорит, что их очень редко постят в тред. Но разве это нужно человеку? Тупой, остервенело тупой постинг ради постинга, когда целью ставится не качество, а количество, когда треды скатываются. Да! Девушек редко постят. Зачем их постить в гульчмошных перекаках? Тут и так выдержан постинг мерзости слева. Девушек постят не ради количества, их постят ради эстетики. Эстетика - слово, незнакомое завистливому быдлу. Девушкам и их постерам - гражданам не нужно их наблюдать в каждом посте, в каждом треде, одни и те же танцульки. Это бессмысленно. Граждане предпочитают обдуманный, эстетичный, умный постинг. Граждане любят думать
Гульчмо говорит, девушки не нужны треду. Да! Они не нужны таким тредам, которые были последние месяцы. Эти клоаки такого разнообразного внешне, но так убого однообразного внутри егерлкала. Таким тредам, где на каждый пост со зверьем приходится пост шизы и лжи пидорнутой гульпососни. Такие серые, удушливые треды... Девушкам и их постерам - гражданам нужен добрый, справедливый тред, умный тред. Тред, в который не стыдно запостить девушку, в котором не мерзко общаться. Естественный тред нужен девушкам. Естественность - слово, незнакомое - злобному быдлу. Естественность - это и есть те девушки
Гульчмо вопит, чтобы граждане ушли из своего треда, создали другой тред. Якобы они тут портят обстановку, атмосферу, среду. Не дают отчуждаться от жизни шайке мерзавцев. Но разве не гульчмо должен отсюда уйти? Из непокоренного танцулькотреда. Разве не он есть корень всех бед и злости итт? И олицетворение его злости этот гнус слева на картинке. Гульчмо просто не способен понять людей, их мечты, их чувства. Он просто не понимает, что такое эстетика, храбрость, доброта. У гульчма свое, животное виденье треда, треда, где нет места общению и постингу, размеренному и эстетичному постингу, постингу девушек, гульчмо из за того, что он уже давно не человек, просто не понимает, что это такое, в своей больной голове он считает, что он не вайпает и не засирает треды, а привносит сюда разнообразие. Он просто с тупой упертостью будет читать мантры про то, что несет сюда один танцульки, и он оказывается единственный постер, просто не понимая различие качественного постинга и некачественного квазивайпа. Гульчмо отравляет этот тред этим ядом слева. Гульчмо подтачивает основы треда. Он должен уйти, потому что он не смог покорить этот тред. Потому что он не смог тут стать своим, стать гражданином. Потому что он портит ядом этот тред, хочет трансформировать его в стойло, ибо аноны, адекваты, танцулькограждане, гульнароборцы и эти прекрасные, такие воздушны девушки еще тут, они все стоят на этом посту, они борются вот уже сотни дней с калом, с неверием, со страхом, не ведая усталости. Честь и благородство - слова, незнакомые трусливому быдлу. Побежденный враг всегда способен признать свое поражение. Но гульчмо это не враг треда, это его болезнь, быстроубивающий и вечносрущий рак, искусственный зловредный набор белков, поедающий своими метастазами все эстетичное, все естественное, все честное и благородное.
Нет! Танцулькотред останется неделимым, единым. В этом едином порыве анонов, адекватов, танцулькограждан , гульнароборцев и этих девушек таких светлых, таких благодатных танцулькотред пойдет уверенной поступью в светлое будущее, в то самое будущее, о котором так много романтиков и мечтателей тут говорило. Разумеется, без ненужного никому гульчма