>>30239
>>4329841 →

Недооценивать свою партнёршу, пожалуй, было главной ошибкой всей его жизни, которая могла стоить очень многого. Лягнули Анона действительно не слабо - силу удара контролировать никто не собирался, а потому циркуляция крови нарушилась и мозг поспешил усыпить весь организм на неопределённый срок. Что было примечательно, стояк Анона даже не думал слабеть. Его стержень был всё также твёрд и заполнял собой всю глотку лежачей единорожки, пока та, в панике стараясь выбраться, периодически сжимала его внутренними стенками. Пусть под ним брыкалось и извивалось тельце Звёздочки, но его сознание даже не думало возвращаться, лишая юную боксёршу большей части кислорода на чуть более, чем минуту.

Внешнее воздействие не давало никаких результатов, покуда Старшайн не смогла освежить голову своего любимого уже давно остывшим чаем. Наконец постепенно открыв свои глаза, Анон почувствовал как лежит на чём-то мягком и приятном на ощупь, что в целом помогало снизить боль в голове от недавнего удара. Затем его рука сразу прильнула к его голове, а сам парень поспешил привстать, после чего заметил, что лежал он прямо на чьём-то вымечке. Недоумение не успело поглотить его разум, так как мозг внезапно получил дозу дофамина, стоило только ему ощутить как его половой орган обжимается со всех сторон и ласкается в каком-то влажном месте.

— Хмм... - на выдохе промычал Анон, в конце концов заметив неловкие движения пони под собой и немного сдал назад, постепенно вынимая толстый хуй из её измученного рта. Выходил он наружу с некоторой неохотой, а звуковое сопровождение в виде небольшого кашля этому только сопутствовало. Наружу вышел уже красноватый, блестящий от влаги и обмотанный слюнными нитями агрегат, который теперь разве что касался аккуратного носика пони.

— Похоже, мне надо было озвучить стоп-слово? - стараясь шутить, Анон убрал мокрые волосы назад, из-за чего они удобно уложились и более не мешались, — Хотя у меня есть сомнения насчёт того, что тебе не понравилось. Неужели это правда?

Довольно новая для меня ситуация в ролевой, поэтому не очень понимаю что стоит делать при подобных казусах. Так что импровизация на импровизацию.

— Ну ты хотя-бы предупредила, — очнувшаяся Экви с лёгкой укоризненной разглядывала грубые верёвки, оплетающие передние копыта и крылья, намертво фиксируя ту на спине, — Да и связывать так туго не обязательно. Мне больно.
Ответа не последовало. Затаившаяся в полумраке дешёвого гостиничного номера пепельная мышепонька не замечала, или вернее делала вид, что не замечала распнутого буквой Х аликорна. Её внимание и кожаные крылья были целиком заняты изучением старенькой видеокамеры с ярко-красными литерами JVC на боку.
Заёрзав на грязных простынях Экви попыталась ослабить узлы, но очень быстро смекнула, что привычная ей магия дает холостой ход. Виной был самый обычный блокатор, используемый спортсменами-единорогами для игры в бакбол.
— Эй, меня слышно, — зеленогривая повысила тон, пытаясь докричаться сквозь спёртый пыльный воздух, — Рэтчи!
— Заткнись, сука, — процедила кобылка в полумраке, наконец оторвавшись от изучения артефакта славной эпохи VHS.
— Поняла, — Экви подмигнула и хитро улыбнулась, — Это конечно грубее чем обычно, но я знаю ты любишь...
Кобылка не успела закончить. Боль, тошнота и чувство нехватки воздуха клином вошли в её сознание выбив из кратковременной памяти все припасённые слова. Результат удара копытом в столь ненавистное ночному народу солнечное сплетение. Если бы не крепкие узы, Экви бы свернулась калачиком от мучительного, липкого наплыва обжигающе-болезненных ощущений.
— Я сказала заткнись, — отложив камеру пепельношёрстная садистка потянулась к прикроватной тумбочке в поиске чего-то.
— Кх.... Мгхх... Рэтчи.... Рэтчи что... зачем? — в голос и взгляд зеленогривой заиграли первые тревожные нотки, — Разве подруги так... кхгхх... так поступают?
— Мы не подруги, — пользуясь замешательством пленницы ночная пони натянула добытый из тумбочки кляп в виде кольца, — Давай не рыпайся, на избиение заказа не было. Я, конечно, новичок в этом деле, но облажаться не хотелось.
Хищная мордочка растеклась жутко искусственной улыбкой:
— Как же я устала притворяться, носить маски. Сочинила целую историю, про поиск и спасение жеребят, заблудившихся в снах, попала наконец в твой мир, но и здесь была вынуждена лгать и играть. Лгать и играть в поисках возможности, в поисках шанса... А впрочем... нет. Знать тебе это всё вовсе не обязательно. Тебе достаточно знать, что ты дура, что тебе лгали и использовали.
Коготок на крыле надавил на кнопочку видеокамеры, отозвавшуюся низким писком. Холодный зрачок записывающего устройства вперился в скривлённое в муках мордочку аликорны. Муки не физические, нет. Боль от удара почти отступила, но на смену её пришла другая боль, боль от слов той, которую она считала подругой. Боль от осознания. Боль от предательства. И эта боль была много сильнее, эту боль было труднее сдержать.
— Ну и чего это мы разнились? — мышепони насупилась, заметив проступившие слезинки на коричневой шёрстки, — Радуйся, что я в первую очередь оппортунистка и только во вторую садистка. Если бы делала для себя, а не для того, кто очень хорошо платит, то всё было кровавее, хоть и менее унизительно. Хотя, скажу, я специально подобрала вариант, чтобы отомстить за то, как ты назвала меня ЧУПАКАБРОЙ. Помнишь? Но воздержусь от лишних слов и спойлеров.
Мышепони повернула объектив на свою оскаленную мордаху:
— Это мы конечно вырежем. Эй, вы там заходите!
Дешёвая щербатая дверь отозвалась мерзким писком и в гостиничной номер вошло три горных козла.
— Хаос ползучий, но и вонь, — Рэтчи прижала свободное крыло к носу от чего её голос стал довольно гнусав, — Ладно начинаем. “Аликорновая козлоглотка часть первая” В роли козлоглотки Экви Эквестрийская. В роли козлов козлы. Режиссёр и оператор Рэтчед Рэвери. Перевод с козлиного Флаттершай.
Поймав удивлённый взгляд аликорны Рэтчи расщедрилась на небольшое пояснение:
— Да спасибо, что познакомила с этими твоими друзьями. Флаттершай вызвалась помогать мне в переводе, скажем так, брачных блеяний козлов. Озвучим потом или наложим субтитрами.
Последовал смачный харчок в удерживаемый открытым рот.
— Последний поцелуй, на прощания. Давай, отыграй на все сто и сможешь рассчитывать на участие в продолжении съёмок, иначе придётся тебе распрощаться с рогом и переквалифицироваться из порноактрис в секс-рабыни. А я получу меньше.
Самозванная операторша сделала полуоборот и возвратилась в своё кресло в углу. Смесь глубочайшего разочарования, страха и злобы проступила на коричневой мордочке, тельце Экви задёргалась в новой отчаянной попытке освободиться, разумеется безрезультатно. Но Рэтчи этого уже не видела. Мордочку Экви заслонил один из козлов, которому достанется прелестный аликорновый ротик. Его узловатый член уже набух, как и члены всех прочих. Разгорячённые самцы разумного, но немногословного народа едва сдерживались, поглядывая то на свою жертву, то на пони-оператора, которую согласно контракту были вынуждены слушаться. Молчание. Тяжёлое, полное неопределённости молчание наполнило обшарпанную комнатушку, и лишь едва слышимое мычание распутной жертвы не позволяло воцариться абсолютной тишине. Но молчание длилось недолго.
— На старт, внимание, мотор

------

>>32144
>>32155
---

Последовало радостное блеяние. Один из козлов, чья неухоженная торчащая клочками шерсть была темнее, чем у прочих, вцепился в беззащитные губки, обрамляющие железное кольцо. Жадный и грубый поцелуй. Экви невольно сморщилась от омерзения и отвратного смрада (помимо смрада немытой козлиной шерсти) источаемого полным гнилых зубов ртом и закашлялась, замотала головой. Но тёмный был упрям, словно это был не козёл, а какой-то осёл. Он усилил напор, проникая в вынужденно открытый ротик, с любопытством изучая языком все тёмные закоулки внутри.
Другой козёл, самый мелкий и прыткий попытался забраться под кобылку, благо нижние ноги были свободны от уз. Экви, чьё сознание боролось со стыдом и омерзением от грубого поцелуя не сразу сообразила, что происходит. Когда она задрыгала нижними ногами, пытаясь вслепую лягнуть подлеца, тот уже занял удобную позу и с насмешливым блеянием принялся бурить неразработанный анус бившейся в отчаяния аликорны.
Несмотря на его скромные габариты козла-ловкача, его агрегат не уступал остальным. Красная елда лихо и без всякой смазки пробила первый сфинктер, вынудив Экви замычать от боли, но вот у второго сфинктера дело слегка застопорилось. Не напором так измором. Хитрец, обхватив передними раздвоенными копытами кобылку за живот принялся совершать ритмичные движения, с каждой фрикцией продвигаясь всё дальше и дальше, с каждым толчком извлекая из распнутой пони очередной стон и всхлип.
— Смелость города берёт, а упрямство дырки таких шлюшек, как ты, — высказала гнусавый комментарий Рэтчи, всё это время сновавшая вокруг с камерой, сжимая свободным крылом нос, — Дырка козлиная, манда трёхбитсовая, мерисьюха сифилическая. Кстати о ЗППП, впрочем, потом узнаешь.
Каким-то чудом сквозь пелену от слёз, слёз боли, унижения и искреннего непонимания Экви смогла заметить, как мышепони подала какой-то знак. Стоявший в сторонке козёл, с вытекшим глазом и обломанным рогом кивнул в ответ, издав глубокое блеяние. Неспешно подошедший здоровяк навис над несчастной пони, смерив её оценивающим взглядом своего единственного злобного зрачка. Глаза Экви округлились, когда она увидела его твердеющий и набирающий объём член, даже в полувялом состоянии он уже внушал ужас, а ведь этот козёл ещё не до конца возбудился! Она вновь забрыкалась, замотала головой, напрягла крылья, словно пытаясь выдернуть верёвки вместе со стальными крюками, но полученная от первого козла пощёчина и яростное блееяние вынудила кобылку смириться.
Бывалый козёл не спешил, было видно, что он знал себе цену и умел наслаждаться ожиданием, чего нельзя было сказать об остальных. Прыткий и вовсе являлся его полной противоположностью. По-стахановски трудясь в тёмном эквином тоннеле, он уже успел наполнить его первой порцией вязкой спермы, однако это его вовсе не останавливало, и он совершенно не сбавлял темп. Наоборот, дело только пошло в гору. Экви с облегчением и последующим стыдом за своё чувство облегчение отметила, что, когда её кишку заполнила тёплая вязкая смесь, боль в заднем проходе отошла на второй план и козлиный хуй уже не вызывал такого дискомфорта.
Тёмный козёл, словно подражая бывалому также решил не торопить события и поиграть с жертвой. Его возбуждённый хер ходил кончиком по заплаканной Эквиной мордашке, по напряжённым губам, пунцовым щекам, мокрому носику оставляя густой след сочащейся смазки, словно накладывая маску для мордочки, прямо как в каком-нибудь понивильском спа.
Но конечно же этот дешёвый, расположенный на отшибе мотель не имел ничего общего со спа. Вместо смеси благовоний, бал правила козлиная вонь и общая затхлость, вместо расслабляющего массажа кобылка была вынуждена находиться в крайне неудобной позе, из-за которой затекали ноги и крылья, а вместо шести лучших подруг, одна единственная, что её использовала и никогда подругой и не была.
— Плёнка не бесконечна, — буркнула Рэтчи козлам, её взгляд ненадолго встретился с эквиным, с взглядом полным самых противоречивых чувств, чувств на которые её было плевать, — Это был разогрев.

---