- Извини, мне срочно нужно отойти на пару минут, - сквозь стиснутые зубы процедили вы, срываясь со скамьи. - Скоро вернусь.
С огромным трудом сдерживая чудовищный напор, вы со всех ног помчались в сторону конского туалета, словно здание целиком охватило пламя и вы спасались бегством. На всех парах врываясь в знакомую белую дверь, вы чуть было не снесли створку кабинки плечом, после чего с размаху захлопнули её за собой, громыхнув на всё помещение, вскочили на дыбы и наконец-то излили из себя всё, что так некстати напомнило о себе. Ваши виски взмокли, по телу пробежали муражки и зябкая дрожь, ноги подкосились, а голова загудела, словно башенный колокол. Покончив с непристойным актом, вы опустили крышку унитаза и уселись сверху, не удержавшись на копытах и оторопев от неожиданного наваждения. Неизвестное ощущение, сковывающее по всем четырём ногам, заставляющее сердце напряжённо, гулко колотиться, отдаваясь в голову, будто чугунное, а всё тело - вспотеть в судорожных попытках организма охладить себя. Тяжело пыхтя на всю кабинку, вы в боязни рухнуть на пол ухватились за ближайшие стенки, вцепившись в них, словно находились над бездонной пропастью.
Ворох совершенно безумных, непрекращающихся чувств беспрецедентного припадка продержал вас в оцепенении целых десять минут, так и не оставив в покое. Находясь в нескончаемом страхе, в душе не ведая, что с вами творится, вы едва стремглав не выскочили из кабинки, услышав хлопок двери и чужие шаги в помещении.
Неожиданно для вас, стегающая вас плетьми вереница нестерпимых мук сменилась приятным, расслабляющим и успокаивающим теплом, густым, вязким, ароматным маслом растекающимся по вашему перенапряжённому телу. Шумно выдохнув с облегчением, вы продолжали глубоко дышать в ошеломлении, склонив голову к кафельному полу и неспешно погружаясь в следующий поток неизвестного, но притягательного и манящего транса. Прежде воспалённые, терзаемые жжением глаза застелила бережная, смягчающая влажная пелена, слезами стекающая с ваших ресниц и устремляющаяся вниз по щекам. Хватая голову ватными, немеющими копытами, вы начали усиленно тереть ими лицо, лишь бы сбить с себя эту неясную одержимость, что охватила вас целиком, не желая отпускать. Не ведая, что делать дальше, вы дрожащей ногой отворили дверь кабинки, намереваясь вырваться наружу и попросту убежать от напасти прочь, что бы ей ни оказалось...
На выходе вы наткнулись на Синсира. Вид единорога ввёл вас в ещё большее непонимание, заставив отшатнуться от журналиста, как от прокажённого. Пряча растерянный взгляд в пол, вы зашагали на выход, пытаясь миновать жеребца, но он будто бы каждый раз вставал у вас на пути, преграждая вам проход наружу. В конце концов, когда вам это надоело и вы уже бессильно возжелали рявкнуть под действием того, что затуманивает вам разум, вы подняли глаза на раздражающего коня, дабы осуществить задуманное. Но внезапно, ожидающее вас зрелище оказалось гораздо хуже и поразительнее прежнего. Неторопливо, нерешительно, пугающе неестественно, будто находясь в состоянии аффекта, Синсир надвигался на вас, пристально впиваясь выпученными, горящими глазами, в которых читалось пугающее, граничащее с помешательством, неуемное... желание. Тайное, скрытое, но прорвавшееся наружу вожделение долгожданного, утаённого, сокровенного, но наконец-то достигнутого столь близко, что изнеможение разрывает беднягу своей силой на куски, подчиняя своей воле. Больше не в силах превозмогать истошные, сводящие с ума мольбы организма, единорог рывком накинулся на вас, словно излишне пылкий любовник, и что есть сил, трепетно обнял вас, прижимая к пылающей, пушистой белой груди, едва неуклюже не уронив вас обоих. Ваши щёки тут же залило жаром стыда и отвращения, прежде чем вы успели среагировать, находясь под непреодолимыми слабостью и мором. Тяжело, судорожно дыша вам на ухо, а затем нежно утыкаясь горячим, сопящим носом вам в тугую, напряжённую шею, касаясь свободным копытом ваших подрагивающих крыльев, а другим - расслабляя резинку на вашей гриве, чтобы освободить ваши длинные, бархатные космы, жеребец из последних сил взмолился сиплым шёпотом, в котором проскользнули нотки истерики:
- Я... урод... Ударьте меня... Сейчас же!.. Как можно сильнее!.. Я не могу!.. Больше не могу!..

Время суток: Вечер

- Прошу!.. - исходясь в припадке похоти, всё сильнее и крепче вцеплялся в вас копытами жеребец, будто ненасытная пиявка. - Оно меня съедает! Заживо!..
Мощнейший импульс энергии Соран всколыхнул стенки уборной, заставляя всё помещение вздрогнуть, будто от подземного толчка. Взмывая на целых полтора метра в высоту, Синсир с воплем перекувыркнулся в воздухе и опрокинулся навзнить, вдребезги разбивая по кафельному полу дорогие очки и в панике барахтаясь. Сбросив с себя извращенца, вы на полном ходу снесли с дороги дверь и сломя голову помчались через всё здание на верхние этажи. Нужно как можно скорее добраться до кабинета Аспида! Расслабляющее марево мгновенно рассеялось под напором безумного прилива сил, бьющих через край и нещадно гонящих вас в шею. Взгляд тут же стал ясным и чётким, а кожу изъедало омерзительным ощущением прикосновений сексуально озабоченного единорога, так и не проходящим, приводя вас в бешенство. Вас колотила ярость, в горле встала комом тошнота, вы готовы были пробить потолок, лишь бы добраться до змееконя и выложить ему про урода всю отвратительную правду!
- Подождите! Прошу! - заголосил на весь коридор Синсир, галопом мчась вслед за вами и не отставая. В непонячьем ужасе осознавая, что только что натворил, единорог рвался вдогонку за вами, игнорируя всю изумлённую округу.
Смерчем вломившись в кабинет Аспида, вы застали своего наставника, а также переполошённых Фиери и Кикбита, уставившихся на вас предельно удивлёнными глазами.
- Чем могу быть полезен? - в плохо скрываемой усмешкой, непринуждённо и расслаблено промолвил змееконь, раскладывая на письменном столе полные папки для фотографий.
Мгновением спустя, вслед за вами влетел взъёрошенный, перепуганный, взвинченный, растрёпанный, красный, как помидор, журналист Синсир Прэйер, стреляя во все стороны переполненными отчаянием глазами, впадая в самую настоящую паническую атаку и хватая копытами дурную голову, не в силах совладать с высшей степенью страха перед моментом раскрывшейся правды.

Время суток: Вечер

- Для начала, пусть кто-нибудь объяснит, - процедили сквозь зубы вы от неприязни к неудачливому насильнику, пытаясь отдышаться и прийти в себя от кратковременной погони. - Почему этот тип домогается до других жеребцов в нашей уборной?
- Что!? - еле успев закрыть рот копытом, прыснул Кикбит, заходив ходуном от хохота, вовсе не разрядившего, а только накалившего обстановку.
- Пожалуй, вы правы, - загадочно растянул в предвкушении Аспид. - Пусть мистер Прэйер потрудится нам объяснить это вопиющее недоразумение... И ещё целую дюжину таковых! - жеребец ловко вскрывал копытом разложенные перед собой конверты, один за другим, высыпая перед собой на стол яркие, чёткие фотографии. Десятки изображений, замелькавших перед вашими глазами, с каждым увиденным кадром повергали млеющего единорога в ещё больший шок. Похолодев, журналист в крайней степени смятения, близкой к обмороку, бессильно, ошарашено смотрел на события, о причастности к которым ему предстоит очень долго и настойчиво объясняться.
- Клуб "Стэллио Габал", "Увеселения", "Омут Сладких Грёз", "Живительная Влага"... - со злорадством и укором перечислял жеребец названия весьма сомнительных заведений, сокрушительно раздавливая ханжу и разоблачая лжеца перед несколькими свидетелями, а в первую очередь - перед самим собой. - Какой у вас богатый послужной список-то, а? Вы, я вам скажу, имеете утончённый вкус! Слишком утончённый... для ваших пустых, голословных проповедей, которые ломаного гроша не стоят! - змеиный голос неожиданно грозно окреп, демонстрируя скрытую силу вашего наставника. - Но я дал вам небольшой шанс оправдаться и противостоять собственной ненасытности... А вы с позором провалили испытание, поддавшись сооблазну, который так долго, упорно и страстно очерняли и ненавидели в своих работах!
- Я... Да как вы смеете?! - вскипел побагровевший Синсир, истончая праведный гнев и охватывающий стыд. - Вы заманили меня в ловушку, спровоцировали, а теперь - бесстыжим образом меня компрометируете!? Дискорд побери, да вы в своём уме - пытаться захватить меня в гнусный капкан дешёвого, грязного шантажа?!!
- Цель моего плана - не шантаж, - сильным, волевым голосом отрезал Аспид, осаждая клокочущего от негодования жеребца. - Я лишь хочу преподать вам урок. Продемонстрировать вам, насколько те, кто носит в себе структуру Соран, на самом же деле нуждаются в поддержке, - змееконь вышел из-за стола, вставая на задние ноги и живо жестикулируя передними копытами. - Давайте на мгновение вернёмся к вашему неосторожному изречению, которое может запросто подтвердить наш свидетель, - ваш наставник указал копытом на непонимающего Кикбита.
- "Буншин - это неконтролируемые безумцы, чья одержимость подобна половому влечению! Сумасшедшие идут на поводу у своих грязных желаний, мерзких мотивов и сестропротивных стремлений, совершая немыслимое! Подобно греху сладострастия, это помешательство должно быть искоренено! А вы лишь поддерживаете его, взращивая хладнокровных убийц!"
Не находя слов против, Синсир был вынужден позволить своему оппоненту продолжить, судорожно оглядываясь по сторонам.
- Я позволил себе провести небольшой тест, - широко, плотоядно улыбнулся Аспид, заставив вас невольно поёжиться. - Кроме родственных по духу буншин, я вижу всех, абсолютно всех пони насквозь. Я чувствую каждое их влечение, каждый порыв души, каждый мотив и каждое желание. Вы утверждаете, что искоренили жажду плоти из своего духа. А я знаю обратное. И чтобы доказать это и себе, и вам, и всем, кто присутствовал, я сумел... "приоткрыть" ваш психологический барьер, что сдерживает ваши грязные, извращённые мысли. Я не внушал ничего своего, не изменял уже имеющегося... - ядовитой змеёй нависал над дрожащим от страха ханжой носитель. - Оно в первозданном виде хлынуло наружу, приказывая вам делать только то, что вы всегда желали осуществить...
- И... И что!? - отчаянно, обиженно повысил голос единорог после непродолжительной паузы. - Может быть, в конечном итоге, я не святой! Но я... Я желаю избавить себя и всех заблудших раз и навсегда от гнёта сексуального влечения! Я стремлюсь избавить вас всех от жажды плоти, которая сродни жажде кровопролития! А вы бессовестно пропагандируете насилие и стремление развивать эту демонову червоточину внутри себя!..
- Неужели вы, за всё долгое время исследований вопроса нравственности, так и не смогли прийти к истине? - снисходительно ухмыльнулся Аспид. - Половое влечение нельзя убрать из организма пони, не оставив его неполноценным. Желание интимной близости можно лишь контролировать, усмирять, подчинять своей воле и использовать энергию, что дарует оно, для мотивации себя на сотворение благого. Это такая же неотъемлемая составляющая глубокого и комплексного психоэмоционального механизма, как радость, печаль, гнев и их производные. На данный момент нравственного прогресса, мы не можем от них отречься. Мы можем лишь направлять данные ими силы и стремления в нужное русло.
Все эти простые истины полностью применимы к явлению Соран, что содержится в наших телах.

Время суток: Вечер

- Пони, выслушайте меня, пожалуйста, - вы показательно не обратили ни малейшего внимания на слова Аспида и обратились к своим соратникам. - Сегодня Аспид сбросил маску и показал своё истинное лицо. Буквально только что он заставил меня действовать против воли в его интересах, взяв мои чувства и эмоции под контроль. Только чудом мне удалось избежать неприятного исхода. Понимаете? Ему ничего не стоит заставить другого Буншин совершить что-либо противоестественное, если вдруг у него возникнет такая необходимость. Разве можем мы доверять тому, кто так безответственно распоряжается чужими судьбами?
По толпе ваших друзей пронёсся недовольный, угрожающий вашему наставнику гомон, предвещающий беду. Всё сильнее осознавая, насколько чудовищный и аморальный поступок совершил жеребец, возмущённый гул неумолимо нарастал подобно стремительно катящемуся под гору снежному кому, в итоге достигнув такой ошеломляющей громкости, что абсолютно никто бы не смог больше убедить толпу в том, чтобы выслушать виновного в преступлении. Но внезапный, оглушительно резкий хлопок в копыта, звонкий всплеск энергии Соран, сконцентрированной в небольшую, но ощутимую волну, подземным толчком отрезвил мятежнную команду бойцов и снова установил в комнате спокойствие. Пользуясь моментом, змееконь смело шагнул в самый центр внимания присутствующих, а затем промолвил побеждённым, раскаивающимся тоном, звучавшим, всё же, достаточно собранно и сухо, чтобы не казаться наигранным:
- Да, сегодня я принял весьма спорное решение, исход которого оказался для КлаттерХеда весьма скверным и оскорбительным. Но поверьте, что итоговый результат оказался куда значимее того, чем мне пришлось пожертвовать, серьёзно подорвав ваше доверие. Позвольте же мне детально поведать о том, что сподвигло меня на столь противоречивый поступок.
Синсир Прэйер - особенный, своенравный, но достаточно влиятельный и известный журналист. Несмотря на отголоски дурной славы, сальные шутки и нелицеприятные слухи, очень значимый процент статей об общественной жизни, что вы наблюдаете в наиболее популярных журналах, газетах и прочих регулярных печатных изданиях, если не имеет его авторство, то, по крайней мере, содержит львиную долю его мыслей и суждений, перенимаемых многими его коллегами. То есть, пони слушают, читают и формируют своё мнение о предмете на основе сделаных им выводов в написанных колонках. Во-вторых, как вы знаете, любое сколь-либо значимое событие не избежит его внимания. А учитывая его... скажем так, агрессивную, зачастую излишне рьяную манеру обзора и весьма радикальные суждения касаемо чего бы то ни было, Синсир способен всего несколькими суровыми, достаточно грубыми и беззастенчивыми высказываниями в ежедневных новостях влёгкую испортить репутацию каждого засчёт мнения большинства. Захочет он написать несусветные бредни о том, что Соран - это биологический вирус, так все поголовно побегут по врачам и аптекам. Возжелает ли он сообщить о том, что носители навлекли на себя беду потому, что совершили в своей обыденной жизни тяжкие грехи и позволили себе недопустимые мысли, как начнутся гонения и бичевания каждого "вольнодумца", в зависимости от того, каких результатов журналистского расследования достиг мистер Прэйер. В зависимости о том, какую весть он выпустит в паникующую толпу, примут свои дальнейшие решения как ординарные горожане, так и новые несчастные, что стали буншин. Представьте себе на минуту, сколько заблуждений и сумятицы он может внести своим пренебрежением, подрывая веру в нашу организацию тогда, когда мы сильнее всего боремся за него на благо других.
Полная, развёрнутая и доступная суть буншин не может быть передана словами. Ни описана в книгах, ни нарисована в картинах. Её можно постичь только пережитыми ситуациями и случаями, что порождает Соран. А пустые, не имеющие ничего за собой добрые слова о носителях также не убедят никакого чёрствого журналиста, повлияв на него достаточно, чтобы изменить свою точку зрения. И только наглядный пример того, что Соран требует внимания и контроля, а не слепого подавления и игнорирования, обращённый в достаточно оригинальный спектакль, произвёл на нашего гостя впечатление большее, чем могли бы угрозы и задабривания. По окончании нашей встречи, я могу смело сказать, что Синсир в итоге сообщит о том, что буншин - не изгои, а нуждающиеся, у которых есть надежда в лице нас...
- Что касается вас, - жеребец обернулся к вам, признавая свою неоспоримую вину. - Я искренне извиняюсь за то, что вам довелось сегодня испытать. Чтобы развеять и ваши опасения - я не имею никакого доступа к чьей-либо воле и не собираюсь далее вмешиваться ни в чей неприкосновенный разум. То, что испытали вы - последствия плетения Соран, полученного... - замялся змееконь. - Весьма непрактичным и трудоёмким способом, потребовавшим некоторую подготовку и предельно точное исполнение. Ещё раз повторяю: я не могу и не желаю управлять вашими чувствами и мыслями. И никогда бы не позволил себе сделать подобное, не будь это необходимо.

Время суток: Вечер

- Всё ясно, - с неприязнью буркнули вы. - В таком случае я требую немедленного уничтожения наших анализов, чтобы Вас больше никогда не искушал соблазн вновь обратиться к их использованию. Сейчас же, до проведения обряда, на наших с Киком глазах. Лишь тогда мы вновь сможем довериться Вам.
- Как скажете, - без колебаний согласился с вами Аспид, снова выдвигаясь на центр комнаты, чтобы не только вы, но и каждый из присутствующих стал свидетелем сдержанного обещания. Замирая на месте, змееконь глубоко, шумно вздохнул, отпуская тревоги и заставляя притухнуть все свои чувства, дабы ничто не мешало предельной концентрации сверхразвитого сознания носителя.
Широко раскрывая зажмуренные глаза, брызжущие безудержным светом вспыхнувшего внутри пламени, жеребец выставил перед собой расслабленное копыто, направляя комплексный, сложносочинённый поток плетений в выставленную ногу, командуя силе Соран повиноваться. Блестящая чешуя интенсивно зарябила, будто неспокойная водная гладь, а сквозь очертания смолистого покрова ветвистой сетью просочились жилы внеземного существа, переполненные потусторонней эссенцией, способной искривлять и преобразовывать любые законы мира в совершенно невоспринимаемые ординарным сознанием аномалии. Один за другим, по ободу копытной каймы сверкнули пять частых всполохов строптивой живительной силы носителя, а после, сквозь густую, клубящуюся ауру змея проступили силуэты тонких, гибких пальцев, снабжённых острейшими когтями, напоминающими наконечники гигантских шильев. Десятки ловких фаланг закружились в причудливом танце, мельтеша и окунаясь в зыбкий, полупрозрачный эфир, постепенно, на ваших глазах формируя свою исходную оболочку и суть, что оказались прежде деконструированы и заложены в теле вашего наставника. Чем ближе структура была к завершению, тем больше усиливалось ощущение того, насколько знакомым, ясным и подробным становится ваша суть, сотканная из пустоты и непрерывно воплощающаяся в реальность. В конечном итоге, вы с совершенно иной точки восприятия разглядели все узнаваемые, весьма постыдные и яркие чувства, что могли вызвать возбуждённые половые органы.
Аспид не соврал. В копытах у вашего наставника находилось сфабрикованное из эссенции насилия, конвертированное и зашифрованное, мимолётное мгновение безграничного удовольствия, вся насыщенная гамма чувств, для полного осознания которой нужно её только испытать самому.
Во вспышке сущность эротического блаженства была рождена. В испепеляющем всполохе, столь же скоропостижно и бесследно, носитель уничтожил плетение, позволяющее контролировать все ваши ощущения, что так легко и непринуждённо движут вами. Оканчивая замысловатый ритуал, жеребец заключил, снова обращаясь к вам:
- Надеюсь, что я восстановил ваше доверие. И заслужил ваше прощение, если конфликт исчерпан. Прежде, чем мы начнём погружение в Аншин, вы все спокойно можете поужинать. Нельзя, чтобы нас отвлекали какие-либо потребности организма, в особенности - голод. Но переедать вам также не советую...
По стягивающему, мучительному ощущению в желудке, вы нехотя признали, что пренебрегать вечерней трапезой было всё же лишним.

Время суток: Вечер

- Конечно, садись, - дружелюбно кивнули вы, приступая к трапезе. Если быть честным, то после омерзительных мыслей о минувшем, даже свежая, горячая и желанная организмом пища с трудом лезла в глотку, ибо стоило вам слишком глубоко ступить в собственные размышления, как перед глазами всплывало этот ошеломляющий дурман, ощущения ватных, заплетающихся ног, до дрожи и зуда в теле неприятные, жаркие "ласки" возбуждённого единорога и горячее дыхание конеложца прямо над вашим ухом...
Ещё минута навязчивых мыслей - и вас и вовсе вырвет в тарелку.
- Ты только не волнуйся, Клэй - это же обычная подстраховка, не более, - чтобы отвлечься, вы решили приободрить переживающего товарища. - На всякий случай. Я надеюсь, что Аспиду хватит ума не делать больше глупостей, но... - тяжело вздохнули вы. - Как говорится: бережёного Селестия бережёт.
- И это - после всего, за что Аспид взял с меня обещание... - не в силах поверить в случившееся, причитал жеребец. - Ни на минуту не отходить от тебя... Будь я рядом - такого бы не случилось! Я бы прибыл на помощь!
- И не говори, Клэй, - фыркнул диджей, методично пережёвывая кашу. - Мало того, что мозги запудрил, так ещё под пидораса подложил, как наживку... - с особым злорадством и изощрённостью прошипел пегас. - Отрастить бы на ноге кол побольше - и затолкать этой дырявой журнашлюхе поглубже в задницу, пока до желудка не достанет. Вспомнилось, как в моём уродском училище пустили про меня слушок, что я тоже хвост перед кем-то задираю. Мол, раз я такой клоун-шутник, и личную жизнь свою напоказ не выставляю, как эти пижончики расфуфыренные... Да что я несу, эти козлы просто поржать над униженным хотели, думая, коль я юморист, то наверняка буду мягкотелым... Зато помню, как я всех этих уродов обломал, - видимо поднял себе настроение друг положительной стороной воспоминания. - Начал поактивней общаться с фифой самого наглого мудака из всех заводил, которая была глухая и тупая, как пустое железное ведро, зато обожала громкую музыку на полну катушку. Разговорились, я ей на уши присел - и довольно быстро сошлись. В итоге, когда этот артист однажды ждал свою ненаглядную у входа в универ, она пришла в обнимку со мной! - триумфально хлопнул в копыта бравый конь, захохотав. - И все окружающие разом выпали в осадок при виде того, как феерично этот сучий пёс обосрался!

Время суток: Вечер

- Хорошо, мы тогда с Киком подождём твоего возвращения, - вы ободряюще похлопали верному и надёжному другу по плечу, искренне ему улыбнувшись и давая понять, насколько серьёзно его предстоящая роль будет необходима. - Удачи, Клэй.
- Спасибо... - скромно потупился жеребец, после чего мелко кивнул и торопливо удалился вместе с пустой тарелкой...

- Ну и как тебе Селл? - вполголоса поинтересовались вы на пути в спальню. - Я смотрю, вы с ней очень слаженно действуете на заданиях.
- Да... - с нежностью в голосе протянул диджей. - Знаешь, она... Действительно принадлежит к тому типу кобылок, которых я на своём пути практически не встречал, ибо раньше крутился только среди легкомысленных вертихвосток. Она... серьёзно меня воспринимает и с настоящим интересом слушает о том, что я рассказываю. Нет, Клат, я сейчас понимаю, что это звучит избито и банально, но... - почесал затылок пегас. - Она приличная и скромная пони, которой никогда и не было дела до веселья, в погоне за карьерой и обустройством в жизни. Ей предки все уши прожужжали о статусе, прибыльном деле, месте под солнцем и прочей заунывной дребедени. Она уже и верить почти перестала в то, что существуют близкие отношения, не основанные на деньгах и не являющиеся финансовым договором. А я... просто хотел кобылку, которая отнесётся к тебе не как к очередной игрушке... - мечтательно вздохнул товарищ. - А как к пони. Ей весело со мной, мне здорово с ней, - засиял в улыбке друг. - Всё путём!
А вы снова с мучительным камнем на душе повесили голову от пожирающего вас изнутри смешения отчаяния, бессилия и зависти. Отношения, гулянки, объятия, поцелуи, интриги, трогательные моменты единения с любимой... Всё это для вас так далеко и недостижимо, как для земнопони-фермера - книга тёмной магии. Вы так и не успели преодолеть себя прежде, чем нагрянула беда, навсегда лишившая вас шанса восполнить пробел в своей душе.
Хорошо, что у вас всё-таки появились надёжные и добрые друзья. Хоть это утешает.
- Чего хмурый такой, Клат? - окликнул вас жеребец. - Не дрейфь, нас Клэй всех отэтого ящера прикроет, если что! Он шустрый малый, не пропадёт!

Время суток: Вечер

Несмотря на ваши ожидания, процедура погружения в транс со стороны показалась разочаровывающе ординарной и простой. Вы наивно и несведуще ожидали мудрёные позы тела, таинственные пассы копытами, заунывные мантры загробных голосов и атмосферу запретного волшебства. Каково было ваше удивление, когда вы по приходу в спальню, обнаружили погашённый свет, всех своих товарищей мирно посапывающими в в своих кроватях, а самого Аспида - неподвижной, холодной статуей стоящего на копытах с опущенной головой и крепко закрытыми глазами. Расположившись в самом уголке комнаты, на низкой деревянной табуретке сидел навостривший уши Клэй, в деловитой готовности держа в копытах блокнот и шариковую ручку. Уже слегка обнадёживает то, что змееконь позволил постороннему наблюдать за сеансом. Или может оказаться, что он настолько уверен в своём коварном плане, что лишний единорог в комнате могущественному носителю не будет являться и малейшей помехой. Но вы до сих пор уповаете на лучшее.
- Проходите, друзья, - низким, змеиным шелестом вымолвил сконцентрированный жеребец, не открывая глаз. - Занимайте свои места и мы начнём...
Переглянувшись с Кикбитом и молча пожелав друг другу удачи, вы заползли на свою кушетку, после чего легли на спину, расправили крылья, сомкнули веки и беззвучно выходнули, отпуская все внутренние волнения, связанные с поступком Аспида. Как бы вы ни желали оставаться на взводе в трудную минуту, желание научиться крепко, безмятежно спать всё же перебарывало страх.
По коже заскользили бесчисленные потоки воздуха, заставившие её покрыться мурашками, но задрожать от прохлады вам не позволила стремительно накатыващая сонливость. Ноги окутала волна немоты и бесчувственности, ранее напряжённые мышцы изнеженно, ощутимо приятно избавлялись от напряжения. Ваше тело словно стало настолько легче, что даже спокойное, лишённое всякой спешки и суеты, течение неведомого ветра увлекало вас за собой, придавая неописуемое, захватывающее ощущение невесомости и парения. Судорожное дыхание выравнивалось, прислушиваясь и подхватывая размеренный ритм потока, несущего вас в неизвестное. Спустя несколько секунд плавания по течению в потустороннюю даль, что находилась за пределами и рамками, установленными вашим защищающимся разумом, каждая чувстительная, восприимчивая клетка вашего организма начала гаснуть, затухать, целиком погружаться и пропитываться настроением пустоты и безмолвия, охватывающего вас с головой. Одна за другой, ваши точки соприкосновения с окружающим миром осторожно, постепенно отстранялись от восприятия действительности, впадая в непроницаемый стазис. Зрение, слух, дыхание, сердцебиение. Вы становитесь глухи и немы ко всему внешнему, ко всему шумному, хаотичному, бессмысленному. Вы желаете слышать только правду, реагировать только в ответ на твёрдые истины.
Вы закалены и собраны. Вы все - единое и неделимое. Безгранично малая, но значимая и незатмеваемая часть неизмеримой и неохватываемой сознанием бесконечности. Вы желаете увидеть содержание того, что имеет конец, независимо от исхода для того, что, к рассеявшемуся сожалению, является бренным.
Бурная, изменчивая река событий, завязок, кульминаций и исходов, порождающие новое начало и скорый конец, обрывающиеся на полуслове, возообновляющиеся, обречённые на самоповтор и длящиеся отведённую им вечность. Она неописуемо, несоизмеримо больше вашей ментальной цепи. Но она в неуверенности колеблется перед теми, кто имеет достаточную значимость, чтобы на неё повлиять, оказавшись не в силе подчинить себе плывущих по её течению. Ваш непроницаемый мысленный челнок полностью остановил ход и сдержал бушующий грохот всего, что неуемно кричит о скоропостижной гибели вашего мира, тщетно пытаясь прорваться в разум неудавшихся жертв.
Десятки структур, строчек и выдержек информации во всём её многообразии форм предстали перед вами. Видения, голоса, факты... Их бесчисленно много и вы никогда не сможете уделить внимание всем. Возможно, что многие из них вам будет невозможно воспринять, как бы вы того ни желали. Но сосредоточившись на чём-то одном, вы сумеете раскрыть его суть, сколь бы размытой она ни была. Вам стоит лишь попытаться...

У вас есть возможность выбрать только одно действие из трёх:
1) Узнать большее о себе.
2) Узнать большее о тех, кто доверил вам.
3) Узнать большее о том, что ожидает вас.

Время суток: Неизвестно.

Напрягая все свои мысли, пробуждая все усыплённые тревоги о будущем, потянувшись в рассеянную даль и внимая каждому очертанию, что появляется из-за зыбкого горизонта, вы следуете своему искреннему желанию предвидения и предсказания неминуемого.
Десятки, сотни пони. Поразительное множество несчастных, столь отчаянных и обездоленный, забытых и выброшенных на обочину событий, отвергнутых и покинутых, окружённых лишь теми, кто их ненавидит и презирает. Достигнув непроглядного дна, из которого у них нет и никогда не предвидится выхода, они приняли сладкий, коварный, истязающий яд, дарующий жалкие крохи счастья в загубленной жизни. Яд дурманит, обманывает и с фальшивой любезностью предлагает отвергнутым обществом ложную замену утраченного. Каждый, кто поражён одиночеством, получает себе пару. Каждый, кто изнывает от отсутствия заботы и любви, обретает компаньона, который никогда не покинет его. Каждый, кто чахнет и не видит смысла в своей жизни без общения и обмена бушующими мыслями, заимеет достойного собеседника. Каждый, кто трагично утратил самого дорогого и близкого сердцу пони, долгожданно встречается с ним. Но затуманенному рассудку зависимых от наркотика неведомо, что их новый друг - всего лишь грубая имитация жизни, движения и взаимных чувств, порождённая воспалённым, гибнущим сознанием, пронизанным смертельным токсином.
Утопая в эйфории, пребывая взаперти, падшие и смирившиеся со своим праздным существованием медленно умирают от непоправимо разрушающего внутренности препарата. На место любого утраченного органа заступает... структура Соран. Неспешно, постепенно, но верно эссенция насилия забирает себе того, кто в крайней степени отчаяния отрёкся от всего понячьего, подчиняя его своей воле и подвергая одержимое тело необратимым превращениям, создавая буншин, утративших абсолютно всё. Даже свою деформированную личность, истлевшую и забытую, как часть мрачного, ужасного прошлого.
Тюрьма для обречённых оказалась полностью захвачена властной, жадной частицей Соран, цинично и бессердечно воспользовавшейся потерянной жизнью проклятых, даруя им новое начало и единственную цель, диктуемую сообща с преобразованным ядом, что течёт в жилах безумцев.
Вы неизбежно столкнётесь с предначертанным. И возьмёте на себя ключевую роль в развязке событий, влияющих собой на развитие дальнейшего, проистекающего из увиденного.
С истечением времени транса, вы ощущаете, как ваши чувства возвращаются на прежние места, оживая и посылая частные, тревожные сигналы о своём пробуждении. Тело подхватывает восходящий поток и уносит вас прочь, стремительно приближая поверхность, тонкую грань, что разделяет сон и явь. Готовясь к выходу из концентрации, вы задерживаете своё судорожное дыхание, сцепляете онемевшие зубы, резким внутренним импульсом сбрасываете с себя наваждение... и просыпаетесь...

В голове продолжают беспорядочно вертеться редкие, блёклые обрывки видений минувшей ночи. В горле пересохло, а желудок жаждет новой порции пищи. Забирая тарелку, вы медленно, шатко направляетесь к столам, в поисках свободного места. Ваш цепкий взгляд первым же делом замечает Кикбита и Клэя, странным образом устроившихся обособленно от всех. И кроме того, несмотря на ваше явно лучшее ощущение, бодрость и ясность свежих, отдохнувших мыслей, а также на оживлённое, заинтересованное обсуждение минувшей ночи всеми остальными товарищами, за исключением угрюмой Шебы, диджей и бессонно просидевший всю ночь единорог по-прежнему выглядят совершенно разбитыми. Мрачный, поникший пегас вяло и нехотя шевелит губами, пережёвывая липнущую к ним кашу, от которой ему действительно тошно.
Не очень похоже, что для вашего друга ночь прошла без последствий.

Время суток: Утро.

- После увиденного этой ночью я бы так не сказал, но это уже не от нас с тобой зависит, дружище, - покачали головой вы, глядя на смурного пегаса. - Кик, так ты говоришь, что тебе показали видения из прошлого? А я увидел вообще что-то малопонятное и невразумительное.
- А я увидел... - ощутимо заколебался жеребец и закусил губу, будто едва не проболтался о чём-то слишком сокровенном, чтобы поведать о нём тогда, когда вас окружают посторонние. Несмотря на сомнения, товарищ достаточно доверяет вам, чтобы описать скрываемое, но, прежде чем вы смогли его переспросить, диджей заглянул в ваше опустевшее блюдо и наконец-то промолвил:
- Давай поговорим наедине, ладно? Всё равно уже поели, чего здесь задерживаться...

Пусть у вас и не столь было развито чувство скрытности и влечение к потаённым местам обширного здания "Харвест", выбранный вами угол оказался достаточно закрытым и безопасным, чтобы Кикбит осмелился ему доверить неприкосновенность того, что жеребец с такой долгой и напряжённой готовностью намеревался вам рассказать. Усаживаясь на лавочку, вы повернулись к нервно оглядывающемуся соратнику и кивком дали ему понять, что готовы выслушать товарища, какую бы шокирующую тайну он в уме не держал. Вздрагивая от навязчивого ощущения уязвимости, пегас всё же сумел перебороть себя, после чего на выдохе начал свою речь:
- Понимаешь, Клат, я ведь не всегда таким был. В смысле, заводилой с кучей приятелей и лёгкостью в общении. Нет, никаких проблем, вроде замкнутости и страха перед кем-то у меня не было, как у некоторых. Проблема была не во мне... - мучительно зажмурившись, через силу продолжил Кикбит, предчувствуя, что если он разделит с кем-то свою тревогу, то облегчение обязательно настанет.
- В Эпплузе кони все равны, как на подбор: грубые, неотёсанные, прямые, простые, как шпала, и неприхотливые. Предпочитают в решении всех вопросов силу и ещё большую силу, если прежняя не сдвинула с дороги лежачий камень. Нет, я не говорю о том, что все они тупицы, а я умный и всеми непризнанный... - молча злился пегас на несобранные мысли, складывающиеся в итоге в слова, вводящие собеседника в заблуждение. - В общем, дело было так: в школе у меня с друзьями не сложилось. Что не означает то, что у меня с ними не сложилось вообще - у меня была куча весёлых и интересных знакомых, когда я посещал музыкальные школы и вникал в различные направления музыки сам. Единомышленников я нашёл - хоть отбавляй. А вот в школе всё было грустно... Как выяснилось, не только у меня. Со мной в классе учился жеребчик по имени Расти Хинж. Папа у него был плотник, а сам бедняга мало того, что ни с кем не общался, так ещё и с призванием по жизни так и не определился. На безрыбье... В общем, я с ним сдружился. И Дискорд побери меня, если совру, но это был самый верный, самый преданный пони, которого я когда-либо встречал в своей жизни. Он встречал и провожал меня до всех музыкальных школ. Он приходил ко мне в гости и с открытым ртом слушал, как я играл простенькие песенки на гитаре, широко известные в Эпплузе, подпевая мне. Мы вместе сочиняли забавные, прикольные стишки и куплеты про наших верзил-одноклассников, и хохотали до слёз. Но каждый раз, - с сожалением в голосе потух пегас. - Когда я хотел его пригласить в компанию своих друзей и познакомить... Он отказывался. Он жутко, до смерти боялся того, что его заклюют мои знакомые, как только увидят, а я, якобы, встану на их сторону. Сколько я его ни убеждал, ни звал с собой, ни уговаривал - всё упиралось в закрытую дверь. Он был прекрасным другом, которого я никогда не забуду. Но я сам был единственным его другом. И развязка наших отношений... снова явилась мне в этом грёбаном сне...
Прежде, чем уехать из дома в Филлидельфию, я решил затеять сногсшибательную прощальную вечеринку в честь моего отбытия. Я созвал всех своих друзей, что ещё остались со мной, каждого, с кем я провёл все свои обалденные школьные годы. Мы собрали небольшой ансамбль и захотели устроить пляски до упаду с самыми безбашенными музыкантами этого тесного городка! И, как ты понимаешь, я позвал лучшего пони, который заслуживал самое лучшее место на этом мероприятии...
Чтобы вызволить Расти из отшельничества, я пообещал ему, что мы с ним будем отмечать только вдвоём. Если уж он так сильно противился компании, слепо полагая, что его там растерзают, то я смело решил его туда насильно окунуть, дабы он убедился в обратном и почувствовал вкус настоящей, пьянящей и головокружительной отвязности безудержного веселья, - на мгновение вспыхнули задором и тут же погасли глаза переживающего друга. - Последние мгновения до сих пор крутятся у меня в башке: мы подходим к моему дому, оттуда уже вовсю музыка гремит, я в предвкушении распахиваю входную дверь и... Расти... - схватился за тяжёлую голову подавленный жеребец, продолжая ослабевшим голосом. - Такой обиды и разочарования на лице друга я в жизни не видел. У него на глазах проступили слёзы, его ноги задрожали, а после он сломя голову помчался домой, не оборачиваясь и ничего не говоря вслед. Я гнался за ним почти до самого его дома, я настиг его почти на крыльце, я пытался его уговорить... Но у Расти на всё был один ответ, - тягостно засопел носом Кикбит. - "Ты мне обещал..."
Я ничем не смог его переубедить. Он был глух и непреклонен... Ты представляешь себе, как тому, кому ты мог всегда и везде доверить всё, что наболело на душе, и получить взамен поддержку, все твои доводы теперь - как об стену горох? В итоге, я бессильно сдался в этой затяжной перепалке, плюнул и ушёл с тоской и досадой, глядя на то, как он захлопывает за собой входную дверь, навсегда скрываясь от меня...
- На следующий день, я переехал сюда. Хотел наутро зайти и извиниться... - поникшим голосом вещал соратник. - Но меня ещё на входе прогнала его склочная мамаша. Так я и уехал в большой город, с огромным камнем на душе, - подытожил печальную историю жеребец. - Я сделал всё, что мог, Клат. Но, на протяжении десятка лет, я бился головой в глухую, невосприимчивую бетонную стену.
Этой ночью, я попытался узнать о тебе. А наткнулся на это воспоминание, которое заезженной пластинкой играло у меня в голове, словно безвыходный ночной кошмар. Моя разбушевавшаяся память снова заставила всплыть на поверхность этот эпизод...

Время суток: Утро

- Думаю, нам уже пора потихоньку выдвигаться на брифинг, - напомнили товарищу вы. - Не хочу снова опоздать, а то Ломо опять разворчится. Кик, не расстраивайся особо из-за увиденного этой ночью. Что было то прошло, ты уже не раз доказывал всем нам, что можешь быть хорошим другом и верным товарищем, - вы кивком указали в глубину коридора, поднимаясь с лавочки. - Идём, приятель...

- Всем доброе утро! - энергичным тоном поприветствовала бойцов торопливая кобылка, вставая из-за стола. - Ещё раз хочу отдельно поблагодарить тех, кто вчера своим немедленным реагированием предотвратил чрезвычайную ситуацию, связанную с буншин! Поверьте, нам всем очень приятно видеть вашу инициативу, осознавая, что мы можем всегда на вас расчитывать! - явно не своими словами поздравляла вас единорожка, переводя взгляд на закрытую дверь за вашей спиной. - Итак, проблему сегодняшнего дня я обрисую совместно...
Заунывно скрипя, дверь распахнулась, и в комнату спешно вошёл небывало суетливый змееконь, осторожно протискиваясь сквозь толпу, что образовали кучкующиеся носители.
- ...С мистером Аспидом! - закончила фразу Ломо, указывая копытом на жеребца, выдвигающегося в центр комнаты.
- Благодарю вас, - учтиво заметил жеребец представление секретарши, после чего обернулся к вам и возообновил инструктаж:
- Итак, приветствую вас снова. Начну с того, что хочу напомнить причину теракта, произошедшего позавчерашним днём на Филлидельфийском вокзале. Дело в том, что Соран, согласно результатам наблюдений, населяет собой не только живых существ, но и образовывает локальные, дормантные очаги разрушительных плетений, охватывающие порой достаточно большие пространства, которые благодаря определённому катализатору пробуждаются и поражают семенем насилия всех, кто оказался рядом в момент выплеска высвобождённой энергии. Как правило, провоцирует излияние скрытого источника либо массовая гибель, либо предсмертное состояние большого количества присутствующих. Реагируя на вспышку насилия, Соран желает получить с неё как можно больше живительной силы, немедленно набрасываясь на раненых и полумёртвых, подчиняя их своей воле и раздувая происшествие до невероятных, катастрофических мастшабов, - Аспид обвёл вас всех внимательным взором, наблюдая, кто его слушает, а кому что-то оказалось неясным. - Так вот, буквально сегодня утром, поступили тревожные звонки из магазинов, близких к Филлидельфийской Наркологической Клинике. Нам сообщили, что связь с клиникой пропала после того, как вечерняя смена врачей заступила на пост. А наутро, у въезда в больницу всё-таки были замечены двое сотрудников, по неосторожности обнаживших характерные для носителей шрамы, которые заметили случайные прохожие. Попытки связаться с администрацией, а также с кокретными линиями отделов клиники ни к чему не привели. Сейчас периметр здания оцеплён стражей "Харвест", а нам придётся выбраться на место и узнать, что, всё-таки, там произошло.

Время суток: Утро

- Это уже ничего хорошего не предвещает... - пессимистично буркнул Фиери, окидывая смурным взглядом место происшествия.
Встретившись с подчинёнными Харвеста, оповестив их о своём прибытии и перемахнув через высокий, почти неприступный для земнопони забор, вы оказались на впечатяюще обширной территории наркологического лечебного учреждения. Выглядело здание столь же мрачно и безрадостно, как и гласило его название: угловатые, серые, пыльные коробки невысоких пятиэтажных зданий с маленькими тёмными окнами, сквозь которые даже не просачивался дневной свет. Ещё более голый, суровый и скупой на цепкие детали фасад центрального здания с широким, стелющимся крыльцом даже без навеса, железными ступенями, изъеденными ржавчиной, и облезлыми деревянными створками широких входных дверей. Вдалеке виднелись чуть меньшие корпуса комплекса, а также полупустая стоянка для повозок. Ветхий и запущенный вид клиники усугублял ещё и тот факт, что на территории не оказалось никакой растительности - ни деревьев, ни клумб, ни газонов - ничего. А бессменная пасмурная погода довершала ужасающий до глубины души образ последнего пристанища для покинутых, обречённых и забытых.
Непонимое, холодное и отталкивающее от себя случайных посетителей место, которое всем своим гнетущим видом просто кричало своим несчастным, предельно низко опустившимся пациентам, до чего они довели свою порушенную жизнь, лишало их всякой надежды на лучшее и светлое, и доводило до полного, беспросветного отчаяния каждого, кто ступил на порог тюрьмы для достигших самого дна социума, который с каждым днём оборачивается для вас ещё более мерзким и поражённым скверной изнутри, чем прежде.
- Вот так все эти гулянки богатеньких деток и заканчиваются, - удручённо вздохнул Кикбит, украдкой взглянув на не менее печальную Селл и придвигаясь к ней поближе, словно хотел защитить любимую сердцу кобылку от подсознательного страха перед проклятым приютом, позволив ей ощутить согревающее душу присутствие надёжного и смелого друга.
- Распущенность и вседозволенность никогда до добра не доводили, - сухо ответила Селерити. - Куда ни посмотри...
Собираясь со своими жалкими остатками конества, вы взяли себя в копыта и, к нежданной удаче, углядели небольшую, но относительно информативную вывеску, указывающую на головное здание и различные корпуса для пациентов. Должно быть, администрация больницы расположена в центральной части, что находится прямо перед вами, если найденная вывеска не содержит соответствующего направления на отдельные офисы.
- Каков наш план? - сосредоточенно изучая указатель, без энтузиазма спросил Фиери.

Время суток: День

- Начнём с центрального офиса администрации, а там видно будет, - набравшись уверенности, ответили вы и двинулись вперёд. - Держитесь рядом, пони.
Распахнув тяжёлые, стонущие от старости двери, вы вчетвером суетливо очутились внутри. Оглядевшись по сторонам, вы ещё больше убедились в том, что ничем светлым ваша затея теперь не кончится.
Опустевший, полутёмный, совершенно беспонный и зловеще тихий коридор, имеющий несколько ответвлений, закрытые двери десятка кабинетов и процедурных, и оканчивающийся лестницей на верхние этажи. Больничные каталки, столики, подставки под капельницы и опрокинутые лавочки, бесхозные и оставленные без присмотра словно в самый неожиданный для своих владельцев момент. По всему кафельному полу были мелкой крошкой рассыпаны осколки стекла, припорошенные пылью. А сквозь толщу кирпичных стен с растрескавшейся побелкой просачивались толстые, пульсирующие трещины, живыми, дышашими артериями распространяющими Соран по всему зданию, начиная от входа и уходя в непроглядно тёмную глубь перипетий коридоров, лишённых освещения. Гробовая тишина, необычайная стылось и холод, от которых сводило зубы и приходилось невольно дрожать, тусклое свечение полнящихся движимой эссенцией буншин. С каждой секундой вашего пребывания внутри воображение превращало печально известную клинику в зловещий склеп, где каждый угол теперь сулил смертельную опасность, а возможно и нечто, своим видом окажущееся куда страшнее неминуемой гибели.
На дрожащих ногах достигнув лестницы, вы почти бесшумно двинулись наверх, глубоко, ровно дыша и ненамеренно крадучись, будучи охваченные нарастающим нервным напряжением. Но чем выше вы поднимались, тем более нестерпимым становилось желание нарушить тишину и хотя бы перекинуться с товарищами парой слов, но вы осознавали, что терять бдительность было ни в коем случае нельзя.
- Не спать!.. Не спать!.. Не спать!..
Судорожный всхлип, раскатистым эхом промчавшмийся по всей лестничной шахте, заставил всю вашу команду вздрогнуть от неожиданности и со всех ного броситься навстречу тревожному голосу. В буквально несколько прыжков, крепко вцепившись ушами в посторонний звук, вы достигли пятого этажа здания и тут же наткнулись на его источник.
В невероятном испуге, подкосившись и рухнув навзничь, на вас вытаращился красными, воспалёнными глазами щуплый, дрожащий и беспрестанно всхлипывающий единорог в неопрятном и изношенном белом халате, в непонячьем страхе сжавшийся на полу и уставившийся на незванных гостей.
- Вы... Вы с-снова за ними пришли?! - чуть ли не пропищал неизвестный, не в силах совладать с заплетающимся языком. - Я... Они не здесь! Они в палатах!.. Не трогайте меня!..
Успокоившись и оправившись от внезапности, вы смогли разглядеть жеребца попристальнее: худое, костлявое тело, рахтичная грудь, обычная, но уже изрядно засаленная чёрная грива, бежевая шерсть и неказисая сеть из уже знакомых шрамов, характерных для буншин. Необычная форма лица и странный, непривычный разрез глаз, вызывающий ощущение, будто сотрудник клиники постоянно щурится.

Время суток: День

- Вы ведь всё слышали?... - неуверенно начали вы.
- Мама... - надрывный, дрожащий голос неизвестного пугающе внезапно прошелестел в голове. - Ты вернулась, мама... Как прошла... Поездка в Бойлингстоун?..
Оглушающий, нестерпимый скрежет едва не разорвал ваши барабанные перепонки, сильнейшей, мучительной болью впившись в вам в виски и тут же отступив. В испуге схватившись за голову, вы в нарастающей растерянности увидели ваших напарников, переполошённо оглядывающихся по сторонам в поисках неизвестного шума. Несчастный практикант изо всех сил сдавил уши копытами, зажмурил глаза и отчаянно зарыдал в ощущении неминуемого.
- Сынок, пожалуйста... - тихий, леденящий душу плач немолодой кобылы прошелестел в ушах, растаяв в воздухе без следа. - Навещай меня почаще, не бросай... Я тебе всегда буду рада...
- Что это за срань?! - ошеломлённо закричал Кикбит, находясь в безудержном трепете и пытаясь заглушить слышимое.
- Мама, прошу...
- Я готов на всё ради тебя, любимая, - с нежностью и слезами счастья в голосе, ласково просипел неизвестный жеребец, чьё присутствие также быстро ускользало. - Но я и не мог надеяться на то, что такая, как ты, когда-либо будет со мной.
- Мама, ты вернулась...
- Я наконец-то со своей семьёй... Я никогда больше их не оставлю...
- Простите меня за всё...
- Ты был чудесным другом...
- Ты снова со мной... Я верил в твоё присутствие, и ты пришла ко мне...
- Я тебя люблю... Сильно-сильно люблю...
- Сынок, не пропадай, я тебя очень прошу...
На вас нахлынул неостановимый, сводящий с ума многоголосый вой плачущих, шепчущих, смеющихся и ласкающих своих родных, одержимых пони, свирепым роем нестерпимых, истязающих ледяных игл впиающихся вам в уши, лоб, виски, затылок, просачиваясь сквозь кожу, ненасытно прогрызая своими острейшими зубами ход к вашему воспалённому рассудку, а затем жадно впиваясь в него и стегая ледяными хлыстами, принося нескончаемый поток немыслимой боли. Ваше лицо побагровело, а натянувшаяся кожа готова была лопнуть. Сердце бешено заколотилось в ритме внутренней бури, что неописуемым наваждением обрушилась на вас всех. Вам безудержно хотелось в неистовом смятении вцепиться в волосы и разодрать себе лицо до крови, биться головой об стену, истошно кричать от невообразимой прежде агонии, срывая горло в кровь, сделать всё, что угодно, лишь бы чудовищный гвалт в безумной голове хоть на секунду замолк. Десятки несчастных пациентов живут иллюзиями, засчёт ужасающей лжи, бессовестно гласящей, что их родные и близкие живы, здоровы и совсем рядом. Согревают их теплом и любовью, дарят им ласку и заботу в самые последние мгновения жизни, прежде чем их разум безвозвратно умрёт, снедаемый бессердечным наркотиком, что вызывает сладостные видения, а сами проклятые окончательно потеряют надежду, становясь необратимыми чудовищами. Страдания всех пациентов всего этого обречённого уголка Тартара на земле беспощадно рухнули прямо на вас, раздавливая жалкий, ослабевший дух своей непомерной массой и увлекая в бесконечное помешательство...
Столь же внезапно, как и начались, безостановочные, искренние и бессмысленные мольбы прекратили свой ужасающий натиск, оставляя душевно истерзанных жертв беспомощно лежать на полу. В воздухе стояли лишь редкие стоны ваших друзей и плач сдавшейся Селл, свернувшейся в позу эмбриона, тщетно пытаясь скрыться от напасти.
- Голоса... - шёпот единорога раскалённым ножом ударил по ушам. - Голоса не замолкают... Не спать... Только не спать...
Сквозь разруху, учинённую в вашей гудящей голове, вы растерянно стараетесь прощупать утраченную связь с Ломо. Но вас резко и эффективно отсекли от неё, оставляя без поддержки в смертельной, непредскауемой ловушке.

Время суток: День

- Кик, Селл, уводите Джайзена отсюда! - громко, чётко скомандовали вы, вставая на пути у несущихся навстречу врагов. Сжавшись в кулак, пальцы длани буншин приятно отозвались нарастающей тяжестью.
Ошеломляющий взрыв силы вырвался из полыхающей биты Фиери, на полном ходу врезавшись в первую пару атакующих. Огненная волна неистово увлекла за собой капельницы, скамейки и каталки, с грохотом переворачивая оставленный инвентарь и раскаляя холодный кафель под свирепеющим воином. С разбегу налетев на гигантский шар концентрированной мощи, разрывающийся, словно пушечное ядро, первый несчастный оглушительно лопнул, как воздушный шар, наполненный густым, багровым фаршем, разлетаясь литрами кровавых брызг по всему коридору и орошая вас неописуемым фонтаном дымящихся внутренностей пони. Кувыркнувшись через голову, на пол плашмя приземлилось чудовищно изломанное тело второго единорога, чьи задние ноги оказались начисто оторваны от туловища, пока смертельно раненый барахтался в страшной агонии и отчаянно пытался отползти подальше. Замешкавшись, Фиери не уследил, как ему на шею кинулся ещё один безумец, с непонячьей силой впечатав копыто пегасу в затылок и навалившись на спину. Резко распахнув крылья, жеребец импульсом скинул с себя безумца, позволяя вам выступить против оглушённого единорога, впечатанного в стену. Разогнавшись, вы с огромным сосредоточием энергии Соран врезались кулаком прямо в выступающий живот твари, разрывая кожу, брюшные мышцы и кости, буквально перебивая тело пополам и заливая пол ещё большим количеством крови. Находясь в сумятице, соратник погибшего оступился, упал навзничь и открылся для нового удара, но, к несчастью, над вами ветром пронёсся пегас, назойливо помешав и вынуждая переключиться на подоспевшую подмогу.
Слава Сёстрам, что Кик и его подруга успели скрыться с поля боя вместе со спасённым при первой же возможности, незаметно проскользнув ко второй леснице на нижние этажи.

ОЗ: 1015/1150
Соран: 140

Хоттоку-пегас(х1)(500) 1000/1000
Хоттоку-единорог(х2)(750) 350/1500
Хоттоку-земнопони(х2)(400) 1560/2500

- Да, Ломо, теперь мы Вас слышим, - ответили вы. - Что произошло? Связь вдруг резко оборвалась по необъяснимым причинам...
Вы спешно, как можно более лаконично поведали о произошедшем. Находясь в постоянной слежке за входами всех окружающих зданий больницы, вы с трудом пытались одновременно ухватить взглядом все возможные пути наступления враждебных тварей и разговаривать с секретаршей, судорожно складывая детали случившегося в голове.
- В общем, больничный комплекс захвачен организованной группой из трёх буншин, умеющих контролировать не только себя, но и других одержимых, - заключили вы. - Нам удалось вызволить одного из сотрудников, но остальных удерживают в плену эти неизвестные. Нам понадобится серьёзная помощь, если мы хотим спасти всех заложников. Аспид что-нибудь знает о том, как вывести из-под чужого контроля одержимых?
- Я уже в курсе событий, - прозвучал ледяной голос змееконя заместо привычной кобылки. - Я и вся наша группа носителей появимся на месте в течение минуты. Ни в коем случае не оставляйте спасённого заложника без присмотра, пока я не появлюсь, и ни при каких обстоятельствах не допустите побег остальных пациентов за территорию клиники. Мы уже в пути...

Вспышка, узнаваемый звук всплеска искажённого пространства и ваши друзья во главе с Аспидом, один за другим показавшиеся из-за ворот - вид прибывшей подмоги заставил вас отпустить беспрестанную тревогу ожидания, с лёгкостью превратвшая обещанную минуту в мучительную вечность, в течение которой могло произойти всё, что угодно, возможное оказаться вам не под силу. Окружив вашего наставника, Матутеро, Шеба, Стоу, Дефт и ваша четвёрка принялись ждать от главного носителя дальнейших указаний, воспринимая его зазывающий жест, как призыв выслушать.
- Ситуация такова, - нахмурившись, бросил изучающий взгляд на больничные постройки Аспид. - На территории клиники находится мощный очаг Соран, который, как выяснилось, намеревается распространиться дальше. В неизвестных нам районах города, а то и за его пределами расположены ещё несколько дормантных, пока неразличимых источников, которые сразу покажутся наружу и активируются, как только текущий с помощью энергетической сети телепортирует на новые, скрытые участки нескольких носителей, контролируемых лидерами групп буншин. Нам необходимо этого предотвратить. Чтобы достичь желаемого, придётся уничтожить этих троих неизвестных, а вместе с ними - и управляющую структуру, что оборвёт связь с окружающими точками выброса Соран. Только погибнув, они потеряют контроль над одержимыми пациентами и основной схемой источника. Однако... - тяжело, сожалеюще вздохнул жеребец, предугадывая вашу реакцию. - Есть шанс, что если главенствующие буншин погибнут, то вместе с ними одновременно умрут и все, чью волю они подчинили себе. Мне придётся остаться снаружи, чтобы следить за состоянием энергетических каналов, связывающих эту точку выплеска и будущие. Если они попытаются начать процесс размножения очагов преждевременно, я приложу все силы, чтобы ему помешать. Ваша задача - разделиться и устранить трех лидеров, пока ещё есть время действовать.

Время суток: День

- Всего один, - подняли копыто вы, чтобы привлечь внимание наставника. - Сколько у нас приблизительно осталось времени в запасе до того, как они начнут активацию других источников?
- Мне неизвестно, - честно признался Аспид. - Но я сообщу вам сразу, как только процесс запустится...

На всех парах влетая на крыльцо отделения и плечом толкая лёгкие створки двери внутрь, вы наткнулись на ещё больший хаос и ядом разлившуюся по зданию энергетическую порчу, что живыми, сочащимися артериями устремлялась в самую глубину неизвестного содержимого корпуса. Белоснежный кафельный пол, стены и растрескавшийся потолок - всё колебалось, дышало и пульсировало в унисон с невидимым, немыслимо гигантским ядром зароившегося очага Соран, захваченным под контроль неясным, таинственным врагом. Полутьма перипетий холодных, жутких коридоров, засохшие брызги крови, осколки стёкол, обломки и ошмётки мебели, перевёрнутые каталки с разорванными смирительными ремнями, из железной хватки которых ни один обыкновенный пони не мог бы высвободиться без посторонней помощи. Пребывающие в разрухе приёмные покои с грустью сообщали вам о вспыхнувшем, неостановимом, массовом приступе одержимости, заставившем мирных, невинных обитателей крушить всё без разбора, лишь бы в отчаянии защитить себя от незримой опасности, которой могло бы и не существовать.
Минуя десятки запертых дверей пустующих кабинетов и палат, вы вдвоём с Фиери замедлили шаг и навострили чуткие, сосредоточенные уши, пытась в гробовой тишине вычленить призывы о помощи тех, кто оказался в заточении, или хотя бы шум приближающегося врага, дабы не быть снова застанным врасплох.
Стоило вам на долю секунды задуматься о неминуемом столкновении, как за вашими спинами послышался пронзительный, нестерпимо режущий слух скрежет, сопровождаемый ритмичным, нарастающим грохотом целой сотни копыт. Кафельные плиты под вами задрожали, тонкие стены заходили ходуном, потолок плаксиво уронил на пол целые охапки летучей пыли, трепеща перед надвигающимся врагом. Обернувшись, вы в оцепенении узрели надвигающегося на вас носителя, практически полностью утратившего понячий облик и нутро.
Чудовищно мускулистый, изуродованный собственными мышцами конь, широченными плечами упиравшийся в потолок. Крепкие, толстые ноги, будто четыре выкорчеванных дерева, были оплетены гремящими железными цепями, лязгающими по полу, стенам и его монструозному туловищу, пока буншин грузно, вразвалку перемещался на задних ногах. В левой, искорёженной Соран "лапе", усеянной омерзительным венозным рисунком, пульсирующим с каждым биением поражённого частицей насилия сердца, был намотан длинный, извивающийся, словно скользкий угорь, электрический кабель, на другом конце которого был привязан за израненную шею, словно сторожевая собака, одержимый единорог в изодранном белом халате, изгибающийся в агонии, иcступлённо колотящий по полу тошнотворными обрубками всех четырёх конечностей, оставляя за собой кровавый след и непонячьи визжа сквозь истёртые в белый порошок зубы. Другая когтистая конечность выродка держала в ладони опутанную звеньями цепи, рычащую и беспрерывно сопящую носом голову гороподобного создания, которое, в свою очередь... оказалось полностью обезглавленным. Громовой поступью сотрясая узкий коридор, безвыходный для вас обоих, невообразимый урод без головы неминуемо надвигался на новых жертв его изощрённой затеи, надеясь изловить их и превратить в ещё более ужасающее зрелище, чем уже имеющийся несчастный.
Вдребезги разнося вставшие на пути двери, на вашем пути высыпала бесчисленная волна пациентов, заполонивших собой всё свобоное пространство и перекрывая все возможные места для манёвра.
Осознавая, насколько оппоненты теперь малочисленны и беспомощны, голова в охапке тошнотворного урода продемонстрировала вам хищный оскал острейших, пропитанных въевшейся кровью зубов, сущящих вам нечто неописуемо худшее, чем мучительная гибель.
- Оно запустилось! - тревожный сигнал Аспида прорвался через окружающий шум затеваемой битвы. - У нас есть две с половиной минуты до того, как они сумеют активировать отдалённые очаги! Скорее!

С каждой засечкой, я буду кидать кубик 1d30 на то, сколько секунд в игровом времени занял ход. Задача - убить босса до того, как время истечёт.

КАНШУ
(看守)

Оставшееся время: 2:30

ОЗ: 847/1150
Соран: 140

S0 F0 M1

Каншу: 3000/3000(1000)
Хоттоку(х10)(500): 1000/1000
Маникин(х5): 1000/1000
Маникин(х5): 1000/1000

Если босс погибает, маникин погибнут вместе с ним. Чтобы остановить таймер, нужно победить босса. Если все хоттоку не убиты до того, как погибает босс, они будут продолжать атаковать вас. пока не будут уничтожены.

Выбирай песню.

Осознавая, что попусту истратили слишком много внутренней силы на предыдущие стычки, вы решили отступить в сводобное пространство, дабы заполучить несколько ценнейших мгновений, что позволят вам поглотить ауру пульсирующей эссенции, пропитавшей здание целиком. Уклоняясь от одного рьяного безумца за другим, вы сосредоточились до предела и приложили копыто к колеблющейся стене. Уловив поблизости сродное себе существо, артерии моментальным впрыском под вашу кожу прибавили вам столько новых, насыщающих сил, что целый мир вокруг замер на поразительный миг, когда все ваши чувства десятикратно обострились, наделяя вас небывалой прытью и предвидением. Всё вокруг будто погрузилось под воду, а вы так и остались скорым и проворным морским созданием, которому эта среда всегда была самой родной и знакомой, укутывающей воина внутренним комфортом. Битва для буншин - самое близкое пламенной душе событие, ничто и никто не сможет превзойти носителей Соран в том, для чего они были созданы.
Эффектно, непонячьи ловко отталкиваясь от стен, смертельным потоком ветра проносясь над головами врагов, Фиери со всего размаху врезал груде мышц прямо по голове, что покоилась в лапе ковыляющего урода. Встрепенувшись и загремев цепями, чудовище вскинуло стальную привязь и взметнуло над собой искалеченного пленника, будто шипастый шар импровизированного кистеня. С неописуемым визгом пролетая над гомонящей толпой одержимых, живое, мучающееся тело устремилось навстречу вашему соратнику. Но обретая новые, невиданные доселе способности предвидеть любую опасность, чувствовать любой момент возможности, способной кардинально изменить ход любой битвы, заряжая предельное количество разрушительной, отталкивающей энергии в накаляющееся оружие, товарищ резким ударом наотмашь попал по извивающемуся в полёте полутрупу, с невообразимой скоростью запуская окованного обратно в отправителя.
Произведённый Фиери эффект был невероятно, абсурдно непредсказуемым. Угодив своему хозяину прямо в широченную грудь, своей неимоверной силищей окровавленный торс неудержимым локомотивом потащил за собой тело весом в полтонны, с разрывающим барабанные перепонки грохотом разнося все встречные стены и обрушивая своды здания прямо на головы подконтрольных тварей. Преследуя оппонента на лету, ни на секунду не отставая от неуправляемо летящего тела, раззадоренный пегас тысячей безостановочных ударов колотил горящей битой колышущуюся лавиной атак груду мускулов, разгоняясь вместе с несущимся напролом врагом до непреодолимого барьера и снося на своём пути любую преграду. Высекая фонтаны искр и пронзительно скрежеча, гротескная насмешка над образом пони безуспешно пыталась уцепиться ногами хотя бы за что-то, ещё способное остановить неистовый шквал наступления воина, но никакими железобетонными нагромождениями невозможно было даже замедлить ход вспыхнувшей битвы. Молниеносной стрелой бросаясь на крыльях следом, вы за неощутимо короткое время оставили всех ненасытных безумцев позади себя, следуя по проделанному не на шутку разошедшимися бойцами "тоннелю" в здании.
Вылетая на обширный, просторный и чрезвычайно удобный для ведения боя пустырь, окружённый больничными постройками, вы зависли в воздухе, находясь в предельной готовности вместе с запыхающимся Фиери, держащим отсывающую биту наготове. Разнося обломки и истошно визжа не своими голосами, из-под завалов высыпали ваши прежние враги, не обращая внимания на несравненную мощь противостоящих им бойцов, уже давно лишившись всякого ощущения страха.
Потеряв своего пленника, безголовое чудище ошеломляюще взревело сквозь зияющую дыру на месте шеи, будто отчаливающий пароход, неудержимой звуковой волной вышибая стёкла в окнах, что ещё уцелели в таком стихийном бедствии. Напрягая все свои канатоподобные мускулы, существо свирепо загрохотало цепями и снова вступило в жестокое сражение с нарушителями его плана, вскакивая на дыбы и сотрясающей землю поступью ринувшись на вас.

ОЗ: 1096/1100
Соран: 150

S1 F0 M2

Каншу: 1828/3000(1000)
Хоттоку(х10)(500): 1000/1000
Маникин(х5): 1000/1000
Маникин(х5): 1000/1000

Приземляясь на ноги и хладнокровным, режущим взглядом пронзая клокочущего от ярости врага, вы низким, пугающе сильным голосом прогудели:
- Фиери, улетай отсюда настолько далеко, насколько можешь. Мало сейчас никому не покажется...
Спонтанная, стремительная нарастающая дрожь земли охватила собой всю площадку, на которой разворачивалось действо. В ваше распалённое тело хлынули сотни, тысячи единиц концентрированной до неисчислимой степени Соран, воссоединяющейся в один величайший сгусток, способный на бесконечно большее, чем разрозненные потоки. Эссенция насилия громадными, зияющими трещинами рассекала неподъёмные тонны асфальта, плавящегося под вами. Вздувшиеся каменными буграми мышцы истончали ослепляющий, неистово изливающийся наружу свет, повергающий вашего напарника в шок и наконец-то заставивший его принять решение отступить. Кирпичные стены, железобетонные сваи и груды металлолома обваливались в раскрывающиеся пропасти, тотчас же сгорая дотла в бурлящих течениях раскалённого добела содержимого исполинских сосудов рушащегося очага. Беснующиеся буншин в растерянности метались из стороны в сторону, спотыкались, падали в пропасти и оказывались затоптанными своими же союзниками. Не заботясь ни о чём, обезглавленная громадина в панике рвалась наперекор вам, желая предотвратить неминуемую катастрофу и чудовищное извержение, способное разрушить все пространственные схемы для перемещения между зарождающимися очагами. Вашу кожу поглотили языки белоснежного внеземного пламени, ваша горящая грива развевалась на десятки метров, испепеляя всё, до чего докоснулась, а сердце обратилось в воплощение божественного горнила, способного растопить собой целые города и совершенно бескрайние, недостижимые другим дали.
Мимолётное затишье перед выбросом силы. Само явление звука трепещит перед вами, скромно и осаждённо утихая, лишая гущи боя своего раскатистого звучания. Только гулкий стук беспокойного сердца, готового учинить самое разрушительное стихийное бедствие, что когда-либо видели окружающие в своей жалкой жизни. Это грандизнейшее зрелище станет для них и последним.
- VOOOORRRAAAAGOOOOO!!!
Взрывая бесчисленные массы обломков, сокрушая и разрывая пространство в мельчайшие частицы сверхмощными звуковыми волнами, из-под земли легендарными созданиями вырывались громаднейшие столбы чистой, незамутнённой энергии Соран, поглощая в себя всё, абсолютно всё, что посмело выступить против безумно великой формы могущества внеземного нечто. Сметая в мелкую, блестящую пыль все окружающие вас здания, уничтожение распространялось всё дальше и дальше, не ведая своего конца и барьера. Невозможный катаклизм безрассудно крушил и раздавливал всей своей неисчислимой массой затухающий очаг, млеющий и сжимающийся до мельчайших частиц под излиянием гнева буншин. Вы незыблемо, безразлично стояли в самом эпицентре бушующего шторма, глядя, как ваши недруги тонут и захлёбываются в развернувшемся сумасшествии, стирающем с лица Эквестрии порождения отчаяния, безвыходности и бессилия...
Чернеющее небо разразилось ликующим громом, охваченное отголосками расходящихся ипмульсов. На месте одной из крупнейших клиник Филлидельфии не осталось даже основания. Вокруг расстелился огромный, дымящийся кратер, в центре которого находились вы, остывая и силясь унять безудержно колотящееся сердце, хватая ртом воздух, насквозь пронизанный пеплом. Хлопья тлеющих останков и неразличимых больше обломков дождём сыпали вам на голову, мириадами остывающих светлячков заполняя всю округу.
- Ты... Ты в порядке?! - ошарашенно окликнул вас запыхающийся Фиери, вместе с Кикбитом подлетающий вам на выручку. - Ты... Как ты это, блядь, сделал?!

Время суток: День

- Но с какой целью он делает это? - не унимались вы, не получив внятного ответа. - Вспомни его слова о том, что он на всё готов пойти ради достижения своих целей. Кстати, я почти уверен в том, что он попросил нас с тобой предоставить анализы лишь для того, чтобы мы впоследствии приняли участие в этом его эксперименте с журналюгой. То, что у него якобы возникли какие-то подозрения, было просто предлогом - он ведь прекрасно знал о том, что все буншин стерильны. Понимаешь, да? Аспид спланировал всё заранее. И сейчас у него наверняка есть какие-нибудь догадки о том, что это за тип взял клинику под контроль и учинил там всё это. Но он не считает нужным делиться ими с нами.
- Дискорд его знает... - фыркнул жеребец, настороженно поглядывая на входную дверь в гостинную. - Знаешь, меня удивляет ещё и то, насколько легко нам даются победы над такими же буншин, как и мы. Против нас стояло двадцать, тридцать, пятьдесят одержимых, а мы им задали такую трёпку, будто всю жизнь посвятили шлифовке мастерства умерщвления! - воскликнул соратник. - Я уж не знаю, или же мы такие особенные, или Аспид нас тайно накачивает дополнительной силой, но есть один момент... - потёр подбородок диджей. - Когда я поинтересовался у самого Аспида про наши слишком выдающиеся таланты, он ответил, что с каждым поверженным врагом, буншин обретает значительную часть могущества этого самого врага, становясь куда более угрожающим. Я тогда подумал, что это всего лишь метафора, но глядя на тебя сегодня... К тому же, если учесть, что этому змею известны способы контроля носителей... Выходит - он либо хочет создать непобедимый отряд, который он, скажем... Натравит чуть ли не на Сестёр, когда они соизволят вернуться, либо... подождать, когда мы из зелёных новичков разрастёмся в действительно свирепых крушил, и тогда уже напасть на нас... - осознавая возможную правдивость своих весьма необнадёживающих догадок, пегас тревожно обернулся на вас. - Только вот, насколько же он сам силён, чтобы решиться на подобное?

Время суток: День