Nói albínói
Кокая однако северная чернуха! Ну вообще как бы не совсем чернуха, но дивно, что даже с ввп на душу населения по самому верхнему перцентилю, население этого северного острова способно противостоять хандре непроглядной зимы лишь с переменным успехом.

Фриковатого вида подросток с отталкивающе лысой башкой под грузом этой хандры “потерял смысл”. Стандартные пути, предлагаемые как решение его кризиса с разных сторон, вроде упора на образование, погружения в религию, или в постоянную работу по найму дабы заработать денег и свалить - ему претят. Ничего, как говорится, нового. Его ролевые образцы в лице родственников или школьных наставников слишком далеки от воображаемых идеалов. Оттого не получается ему мечтать о чем-то более осмысленном на своей продуваемой всеми ветрами скале, нежели как об абстрактной тени пальм на белом песочке под шепот океанских вод. Да, такой этап взросления, подросток имеет право на свой маленький бунт. Без внутреннего бунта качественный гражданин и не родится.

Вообще фильм очень анахроничный. Помимо устаревшей техники и автомобилей, которые, замечу, рисуют очень неприглядный образ исландской деревеньки на отшибе острова, здесь еще и выраженный нонконформизм героя подразумевается воспринимать исключительной добродетелью. Но мы в 2к20-ом уже нонконформистами самых разных форм закормлены, потому сложно нынче видеть в подростковом бунте какой-то гимн новаторства. Но завершается история уже совсем больным сюжетным решением, :spoiler:накрывая лавиной всех близких и знакомых героя, жестоко оставляя его наедине с северной беспросветностью. В общем не совсем понял, может он лысый потому что у него прямо диагноз “альбинизм”, и название в оригинале более двусмысленно. Но Ноем он явно назван для рифмы в названии. А так из библейского он скорее какой-то Иов без хэппи-энда. Наверное северный Бог настолько суров, что своих мучеников умеет только мучить. Возвышать их в царствие небесное в свете своем слишком затратно по энергии в полярную ночь.

Атмошферка есть, но авторское целеполагание слишком уж уродливо хромое, 5/10.

Bir Zamanlar Anadolu'da
Не люблю бля турков. Нет, Наташки не причем. Скорее исторический контекст. Деды дедов воевали. Ну и Хиосскую резню + геноцид армян не прощу. Не прощу кровушку православных братушек. Однако “в Анатолии” своего рода артхаусный хит, поэтому время пришло.

С первых кадров стало ясно, что у нас тут картинкодрочер на режиссере. Не, ну похвально, есть чем полюбоваться. Пусть и обилие планов ночной дороги с холмов, по которой молчаливом ручейком плывет колонна автомобилей, “разрывающих фарами темноту впереди”, уже за первый час успевает настоебать.

Ну а остальное… погребено под грузом страниц сценария, который изо всех сил старается изображать из себя книгу. Эта самая потуга в кинематографическую прозу. Ну хуй его знает, 2.5 часа ради такого действа. Стоило ли? Ну то есть с первых минут, с этих сосредоточенных планов на лице “убийцы” становится понятно, что это “непростая”^тм история. Так и выходит, непростая, но слишком уж проще, чем хотелось. Да можно было и поменьше смаковать тихо играющий на фоне конфликт между городской цивилизацией по прогрессивной европейской модели с колоритом сельской традиции. Посмотрите какая у нас необычная и пестрая страна, дескать. Ну, видали и попестрее, знаете ли. 6/10.

Lore
Нихера себе какой арийский выводок собрали! Главный посыл фильма видать в том, что хуево было быть голубоглазым блондином с точеными чертами лица в Германии 1945-го. Живым или мертвым. Всяко хуже, чем в 1939, предполагаю. На экране же разыграна была очередная итерация “Германии – год нулевой”.

Место действия – освобожденный от пут нацизма восточный берег Рейна. Родители выводка где-то за кадром были очевидно попущены в гробы по размеру. Папу за тотенкопф на фуражке, маму… ну а маму за пособничество в выведении уберменшей для лебенсраума. Кто там разбирался? Выводок остался без корма. Выводок двинулся к бабуле куда-то в ебеня одной из зон оккупации. На пути юных, а большей частью и вовсе малолетних бедолаг с типично арийскими чертамиактрисы на главной роли это, впрочем, не касается. Есть в её лице нечто тяжеловесное крестьянское швабское попадается еврей с бумажкой, свидетельствующей о тяготах и лишениях концлагерной жизни. И, вопреки психологической травме, нанесенной этими тяготолишениями, берется выводку помогать на пути, не смотря на упорные протесты старшей. Сила его бумажки смакуется в этом фильме с особым каким-то самоотверженным покаянием. Вот уж чему немцев научили после войны, так это каяться. А раз научили, то разумеется по пути еврей возжигает огонь в черством сердце старшей дочери нацистского семейства, взявшей на себя функции лидера. Заливает в нее щелочь сомнения и словно лев прикусывает львицу за холку, давая ей немного посопротивляться, но только для того чтобы продемонстрировать свою крепкую самцовую хватку. Инстинкты работают и львица после нескольких конвульсий, убедившись в мужском качестве своего седлателя, уже души в половом партнере не чает.

Так бы и донудела бы свои 100 минут эта тягомотина, разливая крокодильи слезы по жертвам той войны. Ничего нового. Но финальный фортель сюжета мне понравился, взбодрил. Оставил некую двоякость в мотивах еврея, оставил некую неопределенность касательно степени его еврейства и перенесенных тягот-лишений. Да и сам “хэппи-энд” показался очень даже уместным, придав воспринятому нарративу оттенок фольклорной сказки. Некое путешествие по хлебным крошкам получилось. Да, дети прошли этот полный опасности и унижения путь, и прибыли в уют другого дома, в которым им вроде как рады. Теперь они выживут, станут врачами, юристами, предпринимателями новой Германии. Но на пути к новой Германии их поджидает долгая и мучительная денацификация своих юных душ и умов. Даже если они не захотят верить в то, что их родители были пособниками преступного режима, то им придется в это верить только чтобы жить в этой новой Германии. Удел проигравших, 7/10.

Girl
7/10.

Шальная баба - Яковлева с охуительной причёской, вот прям как я люблю, с помощью одного пистолета и силы духа, до которой шаг от слабости, разваливает криминальный мир за украденного ребёнка. Непонятно за чем именно стоит здесь сам режиссёр с единственным фильмом в карьере потому что фильм по сути - с трудом стоящее на ногах слияние простого криминального сюжета сценариста Валяева (у него несколько таких работ как раз в то время) и зыбкого кинематографического пространства Хвана, которое он реализовал в "Дюба-Дюба". Общая туманность ключевой для фильма "пурпурной" папки, склонность злодейского криминала собираться на шабаши и почти магическим образом исчезать в нужный момент без следа, урбанистический саспенс мрачных многоэтажек и компьютеризированного справочного центра, сюжетные обманки, всё это то и дело с весёлым уханьем проламывается залихватски дурными эпизодами в классическом стиле "отсросюжетного" кооперативного кино, но это тот случай когда неустойчивость конструкции больше на пользу чем во вред.
Лох - победитель воды - в классическом стиле питерской тусовки сей фильм - паясничание гигантских масштабов. На лице Курёхина весь фильм весит саркастическая лыба, из которой рождается всё что есть в этом фильме. Опять же сложно сказать за какую часть фильма и его идей отвечал сам Тигай, но весь фильм полностью ритмически выстроен от музыки, даже сильнее чем тот же Духов день с Шевчуком, а кто здесь музыкант напоминать не стоит. И именно правильный ритм картины делает её настолько охуенной, там где Сельянов с Шевчуком постоянно запинались на ровном месте и фильм никуда не двигался и с трудом во что-то собирался только в концовке, Тигай с Курёхиным собрали фильм, который при всей своей мешанине элементов - актуального сюжета, параллельного возведения в эпос и кучи разных комедийных и эксцентричных эпизодов, нигде не буксует и нигде не запинается, а льётся как музыка.
Два последних фильм Кулиджанова - Умирать не страшно и Незабудки можно в принципе взять за одно, обе истории о жертвах репрессий, людях в сталинские времена и раздумьях на тему того, что произошло со страной, сделаны с очень личной точки зрения и в очень камерном исполнении, в них нет свойственного подобному кино излишнего повышения градуса событий, нет и особых визуальных изысков, даны всего лишь один или несколько дней и набор персонажей, раскрывающихся через диалоги, я бы сказал что оба фильма это практически идеальный образец экранной формы размышлений и воспоминаний пожилого человека о давно ушедших, но оставивших глубокие раны временах, кому-то может быть не близка явно религиозная и имперская позиция, с которой всё подаётся, но так или иначе оба фильма очень тонкие, тихие, максимально незрелищные, но именно такой взгляд на то время это то, чего часто не достаёт.