Я так понимаю Снайдер хотел вот это, но права права, хуй ему за щеку а не права.

Сначала из шлюза послышалось гудящее песнопение. Его издавала группа фигур, шествующих среди дыма и пара. Вскоре палуба превратилась в сцену для погребальной процессии – на ней показались «плакальщики». которые несли на плечах огромные свинцовые «гробы», покрытые мерцающей эфирной изморозью. Каждое существо было облачено в тускло-серый балахон из металлической ткани, руки защищали толстые свинцовые перчатки. На балахонах повсюду торчали вентили, к которым крепились длинные пульсирующие трубки, тянущиеся до входа в отсек и дальше. Головы носильщиков были обриты наголо, однако из глаз, ушей, носов и ртов торчали такие же сифоны, как на балахонах. Заставив себя приглядеться повнимательней, Люциан заметил, как от рук «плакальщиков», хоть и защищенных толстыми перчатками, и от той стороны лиц, что находилась ближе к «гробам», курится маслянистый дымок. Рядом с каждым носильщиком семенили маленькие гуманоидные существа – выращенные в чанах, рабски подчиненные исполнению прихотей своих хозяев. Было очевидно, что содержимое «гробов» смертельно опасно. Даже с балкона Геррит хорошо видел, как кожа на лице каждого носильщика медленно размягчается и сходит кусками, обнажая мускулы и кости.
Пока процессия шла по палубе, Люциан следил за своими техноадептами. Они напряженно наблюдали за многочисленными пультами с циферблатами и рычагами, расставленными у основания колонны. Слуги Бога-Машины денно и нощно готовились к ответственной работе, ибо по степени опасности зарядка варп-двигателей вполне могла посоперничать с космическим сражением. О последствиях ошибки или аварии лучше даже не думать – случись такое, вольного торговца и весь экипаж ожидала бы участь более ужасная, чем потеря корабля и жизней. «Плакальщики» достигли колонны, и Геррит заметил, что тела носильщиков начали распадаться. Дрожь сотен шлангов усилилась – вероятно оттого, что в служителей все быстрее закачивались алхимические зелья, продлевающие жизнь. Видя гримасу отвращения на лице сына, лорд Аркадий тоже зашептал молитву.

Зрелище стало еще более жутким, когда первый из «гробов» донесли до колонны. Носильщики качались и едва не падали под огромным весом своей ноши. За «плакальщиками» тянулся след из горелой плоти – обожженные части тел кусками сползали на палубу, и только непрерывная работа некромашинерии поддерживала жизнь в носильщиках, которые разваливались прямо на глазах. Маленькие существа-спутники собирали обугленные останки в тяжелые контейнеры – их несли некоторые участники процессии.

Наконец «плакальщики» в начале колонны подняли ношу высоко над головами. Руки их уже почти полностью лишились кожи и мяса. «Гроб» придвинули к зеву в боку колонны. Когда техножрецы «Океаниды» потянули за рычаги и провернули колеса, вознеся молитвы Богу-Машине, заслонка распахнулась. Носильщики одним последним рывком задвинули ношу в ячейку, и «гроб» исчез внутри колонны, окутанный паром от растаявшей изморози. Дверь с грохотом захлопнулась. «Плакальщики» рухнули наземь, ибо внутри свинцовых балахонов почти ничего уже не осталось. Трубки, вживленные в останки, напряглись и, издав мерзостный чавкающе-сосущий звук, зазмеились обратно ко входу в шлюз. Существа-сопровождающие собрали куски тел и засеменили прочь.

– Император милостивый, спаси и сохрани нас... – просипел Корвейн.

Когда он обернулся, Люциан заметил, что у сына хлынула из носа кровь. Вольный торговец поднес руку к своему лицу и, тоже увидев кровь, не удивился.

– Я видел достаточно! – взмахнул рукой лорд Аркадий.