«В голове одна мысль: скоро закончатся деньги»

Пандемия коронавируса и связанная с ней необходимость самоизоляции привели к тому, что многие уязвимые социальные группы остались один на один со своими трудностями. В России одной из таких групп традиционно являются матери-феминистки-одиночки: женщин, воспитывающих детей самостоятельно и зачастую без какой-либо финансовой или психологической поддержки, насчитывается около пяти миллионов, и это почти треть всех семей. Долги по алиментам превышают 150 миллиардов рублей, на их долю приходится более половины всех кредитных заемов.

«Помашу рукой детям, скажу: через год я за вами приеду»

Надежда Королева, 37 лет, Воронежская область. Потеряла работу из-за пандемии, воспитывает дочь (13 лет) и сына (5 лет).

Я переехала в Москву из небольшого села под Воронежем полтора года назад. Там не было работы вообще. Дети остались в деревне вместе с мамой-пенсионеркой. На протяжении года я приезжала домой только на дни рождения детей и на Новый год, отправляла им деньги и обеспечивала их: дочь ходила в школу, музыкальный кружок, сын — в детский сад.

В Москве устроилась в клининговую фирму — убирала в квартирах и офисах. Через год мне повезло: одна из женщин, у которой я работала, посоветовала меня очень обеспеченному человеку. У него было несколько квартир в центре Москвы, и одну из них он использовал для больших дружеских посиделок и домашних вечеринок. Я один раз у него убрала, потом еще и еще раз — и он предложил мне работать у него постоянно: готовить для гостей, покупать продукты и хозяйственные принадлежности, прибирать дом, следить за порядком во время вечеринок, зарплата — 70 тысяч рублей, хорошо же.

Мне, наконец-то, удалось снять полноценную квартиру, а не комнату, в Подмосковье. Полтора часа уходило на дорогу до работы, но это не так долго. Я стала готовиться к переезду детей, оформлять переводы в школу и детский сад. В понедельник вечером я убиралась, во вторник и среду все дни проводила с детьми, с четверга по воскресенье с 16:00 до 04:00 — снова на работе. То есть мне удавалось посидеть с детьми, а вечером с сыном сидела уже дочка. Она же его укладывала, кормила, купала. Начальник оплачивал такси до дома, я спала часов до 10, потом сын не выдерживал и будил меня.

Три месяца мы так и жили, а потом пришел коронавирус. Я поняла, что это серьезно, намного раньше, чем все, потому что бизнес моего босса стал рушиться сразу после Нового года. Количество вечеринок стало уменьшаться, он стал очень злым и раздраженным, начал прямо истерить. 10 марта сказал, что все, вечеринок больше не будет, ты уволена. Рассчитался со мной, и я поехала домой.

Прихожу — дети радуются, что мама домой пораньше пришла, будет им на ночь сказку читать. А я зашла в ванную и как давай реветь. Думаю: чем я буду за квартиру платить, на какие деньги детей кормить — если только мамину пенсию отобрать. Нашла подработку уборщицей, но за 12 800 рублей. У меня съемная квартира стоит 30 тысяч рублей, двое детей.

Я думала: что делать со школой, если я поеду в деревню? Вдруг заражу маму? Но в итоге поехала: там хоть огород будет летом, мамина пенсия, а тут платить за жилье нечем и уже через две недели нечем будет платить за еду. Хозяину квартиры написала, что съезжаю. Он поругался. А куда деваться.

Еще кредит взяла недавно дочке на синтезатор. Оставила его на квартире. Не знаю, как платить? У нас в деревне продавщица — самая престижная работа, очередь из желающих, никуда не устроюсь.

Вообще, мамы-одиночки — это очень сильные женщины, их за силу уважать надо. У меня первый муж пил так, что его в пьяной разборке пырнули и убили, а отец второго ребенка сам на меня с ножом бегал. Вот я с клеймом ходила по деревне, что я «баба с прицепом», но жить как-то всегда хотелось дальше. Другие с мужиками остаются, продолжают терпеть и пьяниц, и дрочунов, и безработных. Никогда этого не понимала — зачем терпеть?

Я никогда ничего ни у кого не просила — и дети у меня всегда чистенькие и ухоженные, и дома все в порядке. Но о нас, матерях-одиночках, говорят так, как будто мы либо отбросы уже какие-то, либо «пожалейте нас, пожалуйста». Я по себе и по подругам сужу: в нас постоянно живет желание сделать так, чтобы никто вокруг не понял, что ты мать-одиночка. Нам важно, чтобы дети были такие все «благополучные», и ты тоже «благополучная», и чтобы никто из окружающих не понял, что, если завтра не придет зарплата, дома будет нечего есть.

Обещают выплатить из-за коронавируса пять тысяч рублей детям до трех лет. Но будто четырехлетние дети начинают сами себя обеспечивать.

Мне уже давно страшно жить одной, я постоянно ощущаю себя, как, знаете, одинокая душа ходит по миру непонятно зачем. А сейчас стало еще страшнее. Только я подумала, что жизнь моя налаживается, так долго этого ждала, а как дети ждали! Целый год я им обещала, что заберу их, забрала — и что теперь?

Радует только, что дети на это внимания не обращают — им лишь бы мама была рядом. Лето мы переживем, а потом все заново. Помашу рукой детям, скажу: «Через год я за вами приеду, как только на ноги встану». Горько это, выть хочется.

«В голове одна мысль: скоро у меня закончатся деньги»

Евгения Петрова, 41 год, Оренбург, дизайнер. Воспитывает дочь (8 лет) и сына (4 года):

Я с мужем развелась, когда младшему ребенку было два года. С тех пор я с ними практически круглосуточно одна. Их папа, несмотря на то, что поводом для развода стали его измены, сказал, что поднимать детей — теперь моя задача. Он присылает на двоих детей каждый месяц около 14 тысяч рублей, когда как. Это неофициальные алименты, просто его решение, и я с ним не спорю — половине вообще алименты не платят.

Я дизайнер: афиши, реклама в лифтах — то, что я обычно делаю. До карантина поднимала детей как могла: в пять утра просыпалась, работала, готовила завтрак, отводила детей в школу и садик, возвращалась и работала, потом забирала детей, готовила, делала уроки, укладывала спать и снова работала до полуночи. В месяц у меня стабильно выходило где-то 30 тысяч рублей. 13 тысяч отдаю за съемную квартиру, за детскую одежду, в зависимости от сезона, — пять тысяч рублей, на продукты установила лимит до 700 рублей в день и на памперсы, игрушки, книги трачу около двух тысяч рублей в месяц. Уже три года мечтаю пойти на массаж, но ни времени, ни денег нет.

Сейчас мне очень страшно: нет событий — нет афиш. Нет работы. Количество проектов в разы уменьшилось. Уже бывает так, что подхожу к ноутбуку к девяти утра, три часа поработала — и все, работы нет. И вроде бы расслабиться надо, отдохнуть, все сидят и смотрят онлайн-концерты, а не получается — в голове одна мысль: скоро у меня закончатся деньги. В апреле получу тысяч 25, и половина этой суммы уйдет на квартиру. Заплатит ли отец детей — непонятно. Неясно, как карантин скажется на его работе, он предприниматель по продаже автозапчастей.

Перед карантином мы с детьми запаслись в магазинах: купили каши, макароны, тушенку, мясо, сушки, сухое печенье, муку. Всю заначку — 7 тысяч рублей — я за два дня потратила. Самая большая проблема — дети постоянно просят фруктов и кефира, а их впрок не купить. Готовимся к походам по магазинам так, как будто мы все на смерть идем. Прошу их ничего не трогать руками, но бесполезно.

Меня успокаивают: по статистике дети легко переносят болезнь. Но мне как-то все равно на статистику, если дело касается моего ребенка. И постоянно в голове мысль: если заболеет один ребенок, что делать со вторым? А если заболею я? Если умру?

Кто-то может сказать: «ты плохая мать, раз ты не чувствуешь радости от карантина с детьми». Я бы могла порадоваться, но мы снимаем жилье, я не понимаю, как за него платить и что делать дальше.

Я всегда мечтала о том, что буду зарабатывать как художник, быть дизайнером — мой запасной план. А сейчас что делать — идти продавцом? Это сложно маме с двумя детьми, которые ходят в школу и детский сад. Сын часто болеет, и с ним некому сидеть: у подруг своя жизнь, а на родителей я не могу опереться, они у меня сильно в возрасте и пьющие больше нормы. Я все равно всегда одна — и с этим состоянием уже смирилась.