>>61224
Возьмем суждение самое примитивное - примитивное с грамматической точки зрения. Недаром уже стоики пользовались им, чтобы выстроить на его основе простейшую форму импликации. Я не буду заходить столь далеко, я воспользуюсь лишь первым членом, поскольку импликация, как вы знаете, представляет собой отношение между двумя суждениями. Светает. Перед нами минимум - безличное предложение.
Итак, мир состоит для Витгенштейна из фактов. Нет ничего, что не ложилось бы на канву фактов. Ничего, кроме того, что в принципе недоступно. Артикуляции поддается исключительно факт. Тот факт, что светает, является фактом лишь постольку, поскольку это сказано.
Истинное зависит - именно здесь приходится мне вновь ввести измерение, которое я временно от него отделил - исключительно от моего акта высказывания, то есть от того, насколько акт этот оказывается уместен. Истинное не является внутренним свойством суждения, в котором заявляет о себе лишь факт, языковая фикция.
Это воистину факт, факт, складывающийся из того, что я говорю нечто такое, что в данном случае истинно. Но то, что оно истинно, уже не является фактом, покуда о том, что оно истинно, я не заявляю особо. Беда лишь в том, что особое заявление это будет, как совершенно справедливо Витгенштейн замечает, избыточно.
Должен заметить, однако, что если вместо этого избыточного суждения я что-то должен сказать, так это то, что на него у меня должно быть причина, причина, которая впоследствии станет ясна.
Но я не говорю пока, что у меня есть причина, я продолжаю свое рассуждение и включаю наше светает, пусть и как ложь - даже если это истина - в высказывание, которым я, положим, побуждаю кого-то воспользоваться пресловутым рассветом и воочию убедиться, что он в отношении моих намерений не ошибается.
Что действительно глупо, если можно так выразиться, так это попытка светает, эту чистую фикцию, изолировать. Причем глупость эта чрезвычайно плодотворна, так как, на нее опираясь, можно дойти до крайних выводов из того, на что я опираюсь сам, то есть из того, что метаязыка нет.
Метаязыка нет, а есть разного рода языковые плутни - именно так назовем мы все любопытные операции, проистекающие из того, что желание человека - это желание Другого. Любое канальство происходит из желания быть Другим - я имею в виду большого Другого - для другого субъекта; тем местом, где вырисовываются фигуры, в которых желание субъекта окажется пленено.
Так что пресловутая витгенштейновская операция представляет собой не что иное, как обличение философского мошенничества, его яркую демонстрацию.
Нет смысла, помимо смысла желания. Вот вывод, который можно сделать, прочитав Витгенштейна. Нет истины, кроме истины того, что скрывает желание под личиной нехватки, чтобы отвернуться с презрением от того, что оно находит.

>>61228 >>61226
Вот запись устного семинара -

Prenons la proposition la plus réduite, j’entends grammaticalement, ce n’est pas pour rien que déjà les stoïciens y avaient pris appui, pour l’introduire dans la forme la plus simple de l’implication. Je n’irai même pas jusque-là, je n’en prendrai que le premier membre.

Puisque, comme vous le savez, une implication est une relation entre deux propositions, « Il fait jour » c’est bien le minimum :
- « Il » : au neutre,
- « Il fait » : cela fait, à l’occasion c’est le même sens.

Aussi bien WITTGENSTEIN ne soutient le monde que de faits…
- nulle chose, si ce n’est soutenue d’une trame de faits,
- nulle chose - au reste - qu’inaccessible,
…seul le fait s’articule.

Ce fait- qu’il fasse jour - n’est fait que
de ce que ça se soit dit.

Le vrai ne dépend…
c’est là qu’il me faut réintroduire la dimension
que j’en sépare arbitrairement
…le vrai ne dépend que de mon énonciation, à savoir si je l’énonce à propos.
Le vrai n’est pas interne à la proposition, où ne s’annonce que le fait, le factice du langage.

C’est vrai que c’est un fait, un fait que constitue que je le dise, à l’occasion pendant que c’est vrai.

Mais que ce soit vrai n’est pas un fait, si je n’ajoute pas expressément qu’au reste, c’est vrai.

Mais comme le fait remarquer très bien WITTGENSTEIN, justement, c’est superflu que je l’y ajoute.

Seulement voilà, ce que j'ai à dire à la place de ce superflu, c’est qu’il faut que j’aie une raison vraiment de le dire, qui va s’expliquer par la suite.

Justement, je ne le dis pas que j’ai une raison, je continue la suite, à savoir ma déduction,
et j’intègre « Il fait jour »…
peut-être à titre de fallace, même si c’est vrai
…à mon incitation, qui peut être d’en profiter pour
faire croire à quelqu’un qu’il verra clair sur mes intentions.

La bêtise, si je puis m’exprimer ainsi, c’est d’isoler le factice d’« Il fait jour ».

C’est une bêtise prodigieusement féconde, car il en ressort un appui, et très précisément celui-ci…
de ce qui résulte qu’on pousse jusqu’à ses dernières conséquences
ce dont j’ai pris appui moi-même
…à savoir qu’il n’y a pas de méta-langage.

Il n’y a pas d’autre méta-langage que toutes les formes de la canaillerie, si par là nous désignons ces curieuses opérations qui se déduisent de ceci :
« Que le désir de l’homme, c’est le désir de l’Autre. » Que toute cette canaillerie repose sur ceci :
de vouloir être l’Autre…
j’entends le grand Autre
…de quelqu’un, là où se dessinent les figures où son désir sera capté.

Aussi bien cette opération wittgensteinienne n’est-elle rien qu’une extraordinaire parade, qu’une détection de la canaillerie philosophique.

Il n’y a de sens que du désir…
voilà ce qu’on peut dire après avoir lu WITTGENSTEIN
…de vérité que de ce qu’il cache - le dit désir - de son manque, pour faire mine de rien
de ce qu’il trouve.

>>61243
Гуглтранслейт, выходи за мой хуй замуж

Возьмём меньшее предложение, я имею в виду грамматически, это не напрасно, что у стоиков там уже была поддержка введения его в простейшей форме причастности. Я даже не стану заходить так далеко, я возьму первый элемент.

Так, как вы знаете, импликация есть отношение между двумя предложениями: "Это есть день" это будет минимум:
- "Это" нейтрально,
- "Это факт" сделал, по случаю это же направление.

Оба Витгенштейн не поддерживает мир фактов ...
- Нет вещь, что, если бы не выдержал каркас, выполненный,
- Нет вещь - остальное - недоступный,
... Только тот факт вращается.

Этот факт - это день - это только
что будет сказано.

положение зависит ...
именно там, что я должен повторно ввести дополнительное измерение
Я произвольно делю
... Реальное зависит только от моего провозглашения речью, заявить ли я о том.
Истинное не внутренне по отношению к предложению, где же объявил, что тот факт, искусственно по отношению к языку.

Это правда, что это факт, факт, который, как я говорю, по случаю в то время как это правда.

Но это правда не факт, если я явно не добавляет, что остается верно.

Но как было отмечено очень хорошо Витгенштейна точно, что это лишнее, и я добавлю его.

Но тогда, что я должен сказать, что вместо того, чтобы лишнее, что я должен иметь действительно право сказать, что будет объяснено позже.

Точно, я не говорю, что у меня есть причина, я продолжаю следующее, а именно мой вычет,
Я присоединился к "Это день" ...
возможно, как заблуждение, даже если это правда
... Мой стимул, который может принести пользу
полагать, что кто-то увидит мои ясные намерения.

Глупость, если можно так выразиться, это изолировать чучело "Это дневной свет."

Это чудовищно плодородный глупостью, потому что это показывает поддержку, и именно этот ...
какой результат вы толкаете до логического
что я взял себя поддержку
... Т.е. нет метаязык.

Там нет другого мета-язык, что все формы мошенничества, если под этим мы имеем в виду эти любопытные операции, которые вытекают из этого:
"Это желание человека есть желание другого. "То, что все это злодейство основывается на следующем:
желая быть другой ...
Я слышу большой Другой
... Кто-то, где цифры возникают, когда его желание будет захвачен.

И Витгенштейн эта операция не что иное, как специальный парад, выявления философской мошенничества.

Существует чувство желания ...
Здесь мы можем сказать после прочтения Витгенштейна
... Истина, как то, что он скрывает, - сказал желание - его отсутствие, чтобы случайно
что он находит.