Про батальон "Донбасс-Украина".

Дмитро Різниченко.

Когда год назад создавался 46-й отдельный батальон специального назначения «Донбасс-Украина» в составе ВСУ, ветераны-добровольцы первого «Донбасса», которые стали его основой, озвучивали командованию единую стратегическую цель - освобождение Донецка. С этим высшее командование не спорили, обещало.

Батальон с ранней весны начал бодро формироваться в палатках на Новомосковском полигоне, созвал в свои ряды добровольцев (в первую очередь - дончан и луганчан) и пополнялся мобилизованными. С энтузиазмом обрастал техникой, волонтерским средства возвращал ее к жизни, добывал автомобили, модернизировал. Сначала воскресил десяток ржавых БРДМ, каждый взвод разведки на свою броню сел. Каждому штурмовому взводу - БМП. Установил на танковые тягачи (БТС) зенитные орудия, собственными руками построив яростные самоходки. Получил артиллерию. Танки.
Танки. Десять восстановленных из могильника Т-72. Едва выгрызли их у других бригад, взрывчатку к активной брони покупали сами, оптику во Франции покупали сами. Гордость батальона, штурмовой кулак. Дали им имена - позывные десяти дорогих наших собратьев, погибших в первый год войны. (Мы, в отличие от многих, хорошо помним, за что воюем.)

Но пока батальон непрестанно стрелял в Черкасском, с фонариками по ночам крутил гайки в моторах, глотал пыль на ШирЛани, проходя боевое слаживание, пришли очередные минские договоренности. Освобождение Донецка стало не актуальным.

В зоне АТО нас разместили на территории старого ПТУ в Часовом Яре (город, о котором я до этого ни разу не слышал), и потекли спокойные дни в борьбе с алкоголизмом. Конечно, ребята говорили, обсуждали, злились (особенно те, кто в батальон пришли сразу после плена, перед которыми враг особенно задолжал, и те, чей дом остался на оккупированной территории), но приказы выполняли, ю ин зе арм нау. В течение года от нас не было слышно ни одного кривого слова, ни «повернем оружие на Киев», ни «измены». Нам приказано молчать и не стрелять - молчим и не стреляем, пусть вам черт. Из проблем службы только локальные конфликты с мэрами Артемовска и Часового Яра, которые здесь сидят со времен оккупации, изменив ленты на пиджаках, и несколько уголовных дел против наших офицеров, которые завели правоохранительные органы за «незаконное ограничение свободы» аватаров. За дисциплину, в отличие от большинства подразделений ВСУ, мы, сука, боремся, и она у нас, сука, есть.
Наконец, штурмовой батальон специального назначения был сослан командованием в передовые окопы, в степи, в безнадежный пейзаж луганской глубинки, где села после обстрелов не отличаются от сел, которых война не коснулась. Зиму сидеть на месте в земле, в кучах снега и грязи, и держать плацдарм на левом берегу Северского Донца. Батальон сцепил зубы, наперекор слова не сказал.
Нам скоро демобилизоваться, после семи месяцев в зоне АТО.

Сегодня утром мы узнали, что, пользуясь пребыванием нашего комбата Вячеслава Власенко («Филина») в Киеве, а генерала Муженко - в Брюсселе, штаб АТО прислал директиву со срочным приказом выехать из зоны АТО в Ровно, и там раствориться в 10-й горно-стрелковой бригаде. При непосредственном общении с командованием штаба АТО приказано забыть нахуй слово «отдельный», стать обычным линейным пехотным батальоном и не вийобуватись.

10-я - это бригада, командир которой Василий Зубанич заявил, что она создана для отражения нападения Румынии, готовится устойчиво держать фронт в Западной Украине, а на Донбасс поедет разве что в крайнем случае. Технику, поставленную на колеса нами (и вами, уважаемые доноры волонтеров) штаб АТО приказал передать ей. Танки, названные в честь Ореста, Шульца, Скифа, Карата, Монгола, Утеса, Тура, Восьмого, ВДВ, Франко - отдать им. Самоходки с именами Берега, Сократа, Черепа, Ахима - сдать. Личный состав батальона сократить вдвое.