1. СССР своими силами постоянно "промахивался" мимо очередной ступеньки научно-технического развития и подъем на нее выглядел стандартно: снова приезжали западные "добрые люди" и все делали. Так было с реактивными двигателями, ракетостроением, микроэлектроникой, автомобилестроением, фармацевтикой и так далее. Но волшебство бесконечно долго длиться не могло.

2. В стране победившего сталинизма с огромным трудом прививалась простейшая для всех индустриальных наций культура производства и инженерная культура. Причин этому была масса. Я лишь укажу на одну из них (еще раз - на одну из них). Причем эта причина может именоваться вполне себе типично советской.

Важно другое. С точки зрения индустрии, индустриальной культуры и производства алкоголизм на рабочем месте, тем более, на производстве - это НОНСЕНС. Я пытался в свое время объяснить это "осси" - бывшим гражданам ГДР, с которыми общался. Но даже для них - хотя многие из них были в курсе подобных практик в Совке (командировки и т.п.) - это выглядело как инопланетный разум в действии. Самая точная и грубая аналогия - "насрать в раковину. Глупо, неудобно и вообще идиотизм".

- Зачем мне пить на заводе, если я после работы спокойно пропускаю литр пива в Stube? - удивлялся бывший гдр-овец.

Знакомый чех рассказывал, как чехословаки бухали в коллективных сельских хозяйствах при Совке.

- У нас формально рабочий день заканчивался в 6 вечера, все дружно бросали работу, по херу на все и шли в "господу" - пили пиво, вино, танцы, - пояснил он. Но бухать прямо на работе - это было чересчур даже для них (хотя возможно исключения и были).

То есть, даже при том, что Совок везде в Восточной Европе приводил к росту алкоголизма населения, восточные немцы и чехи умудрились не скатиться массово до советского скотства и пьянства на рабочих местах. Объяснять же нормальным немцам, американцам или т.п. представителям старых индустриальных наций про советское пьянство на производстве представляется вообще невозможным. У них это даже в голове не помещается. Потому что любой работник, который вытворит нечто подобное, будет моментально уволен и еще оштрафован. Это извращение в чистом виде.

А вот в Совке же это уродство и педерастия процветали десятилетиями и даже после кончины СССР это продолжало место быть. Лет 10-12 назад был на Урале на одном металлургическом заводе, там буквально за день до этого произошло ЧП - двое поддатых работяг грохнулись в шламосборник, один погиб. Оказалось, что у предприятия есть т.н. "социальный договор" с администрацией города и области, который не позволял тогда просто увольнять подобных кретинов, бухающих на рабочем месте.

Почему бы России не вернуться в Камрань

О том, что Россия может вернуть себе военную базу Камрань, неожиданно заговорили, когда в Москве находился с визитом новый премьер-министр Вьетнама Нгуен Суан Фук. Он встречался с Медведевым, вел переговоры об экономическом сотрудничестве, но слово «Камрань», насколько нам известно, при этом не звучало. Прозвучало оно из уст вьетнамского посла в РФ Нгуен Тхань Шона. В одном из интервью российским СМИ он заявил, что Вьетнам, в общем-то, не станет возражать, если корабли Тихоокеанского флота снова бросят якорь в бухте Камрань и будут там находиться на постоянной основе.

На это заявление лица, наделенного чрезвычайными полномочиями, сначала мало кто обратил внимание. В общем потоке новостей об «историческом визите», который, надо сказать, действительно прошел на ура и расценивается как успех на пути развития наших отношений, упоминание Камрани восприняли как дань моде. Ностальгические разговоры по поводу утраченной базы велись все эти годы.

Ранее Ханой подчеркивал, что не собирается вступать ни в какие военные союзы и против размещения на своей территории чужих военных баз. Эта позиция закреплена в официальной внешнеполитической доктрине и Конституции Вьетнама. Этим и заканчивались обычно все разговоры на заданную тему.

На сей раз все было иначе. Инициатором разговора стали сами вьетнамцы. Надо знать, как делаются такие интервью – с предварительной проработкой, утверждением вопросов и формулировок в ответах на высоком должностном уровне. Нет сомнения, что так было и когда в Москве принимали вьетнамского премьера.

Ситуация довольно пикантная. Учитывая особенности вьетнамской дипломатии, надо признать, что тема Камрани, которая поначалу не значилась в повестке дня, не могла возникнуть сама по себе. А раз так, вполне возможно, она получит продолжение в Сочи, куда вчера утром Нгуен Суан Фук оправился для участия в саммите Россия–АСЕАН. Там ему предстоит встреча с Владимиром Путиным, и вопрос, который поднял вьетнамский посол, так или иначе будет фигурировать.

За те 14 лет, когда российский флот покинул Камрань по приказу Верховного главнокомандующего (май 2002-го), в мире многое изменилось. Россия живет в режиме санкций, Запад продвинул свою инфраструктуру к ее границам. У Вьетнама свои проблемы: неспокойно в Южно-Китайском море (ЮКМ). Давние споры с Пекином из-за принадлежности островов Параселы и Спратли то и дело доходят до вооруженных столкновений.

Силы явно не равны. Китай старается закрепить за собой эти территории, размещая и усиливая на них военный потенциал. При этом действует без оглядки на протесты соседей. Надежда на американцев слабая, несмотря на то что Вашингтон то и дело заявляет, что не допустит «разгула государственного пиратства» в регионе.

Ханой, хоть и согласился участвовать в Транстихоокеанском партнерстве, гарантий безопасности не получил. В конце мая президент США Барак Обама прибудет во Вьетнам с визитом, который был обещан давно. Наверняка много слов будет сказано о ситуации в ЮКМ, и политика Пекина будет подвергнута осуждению. Но за словами вряд ли последуют конкретные дела. Соединенные Штаты не станут еще больше осложнять отношения с Поднебесной из-за бесхозных островов. А значит, напряженность сохранится.

В этой ситуации, очевидно, решили в Ханое, неплохо было бы снова заиметь Тихоокеанский флот у себя под боком, в Камрани. Отсюда, наверное, и «внезапная» инициатива главы вьетнамской дипмиссии в Москве. Так это или нет, сказать трудно. Но многое может проясниться уже сегодня, когда Путин встретится с премьером СРВ в Сочи.

Если вернуться к истории вопроса, надо иметь в виду, что внимание наших военных к этой теме не ослабевало никогда. Три года назад министр обороны РФ Сергей Шойгу побывал в Камрани. Он встречался с министром национальной обороны СРВ генералом армии Фунг Куанг Тханем и обсудил с ним сотрудничество в военной сфере. Итогом переговоров стала договоренность об упрощенном порядке захода кораблей Тихоокеанского флота в Камрань. Одно из условий – право пользоваться базой как посадочной площадкой для российских самолетов-заправщиков.

Не так давно США потребовали от Вьетнама, чтобы он закрыл Камрань для стратегической авиации России. Белый дом заявил, что полеты российских самолетов «создают напряженность». Командующий вооруженными силами США в Тихом океане генерал Брукс доложил, что стратегические бомбардировщики Ту-95 «идут на провокацию», то и дело появляясь близ Гуама, где у американцев своя крупная авиабаза.

События показывают, что сам Вашингтон не прочь вернуть себе и Камрань. Эту тему не раз поднимала Хиллари Клинтон в бытность госсекретарем, ее обсуждал министр обороны Леон Панетта. Выступая как-то на палубе военного корабля Richard Byrd, который зашел с дружеским визитом в Камрань, он сказал, что США рассматривают данную базу как важный элемент в системе обеспечения безопасности всего АТР. Следующий глава Пентагона – ветеран вьетнамской войны Чак Хейгел, назначенный после Панетты, знает о Камрани не понаслышке. Он также отмечал особую важность сотрудничества США с Вьетнамом в деле стабилизации обстановки в ЮКМ.

К тому времени тогдашний главком ВМФ Виктор Чирков также подогрел интерес, сообщив, что его штаб продолжает работу по обеспечению базирования сил флота за пределами Российской Федерации. «В рамках этой работы, – сказал он, – на международном уровне прорабатываются вопросы создания пунктов материально-технического обеспечения на территории Кубы, Сейшельских островов и Вьетнама».

Любопытно, что эти слова прозвучали накануне визита в Москву тогдашнего президента СРВ Чыонг Тан Шанга. Правда, появившись в Москве, он сказал, что после ухода России из Камрани Вьетнам взял базу полностью под свое управление.