Может кому интересно. Нашел интересную статью, где проводятся параллели между советской экономикой и экономикой Франции времен Наполеона. Это не комминацисрач, просто зарисовка, в основном скорее про французскую экономику тогда и про борьбу за рынки сбыта, что и сегодня актуально.

Я решил поговорить о советской экономике позднего периода на примере экономики Франции времен Наполеона. Ну и в шутку пояснил, что если вдруг кому-то это покажется на что-то похожим - пусть не верят глазам своим: «любое совпадение с реально живущими или когда-либо жившими людьми, а так же нынешними событиями абсолютно случайно».

Собственно что случилось? Я уже рассказывал немного об этом в своем ЖЖ, в 1786 году было заключено англо-французское торговое соглашение. Согласно договору обоюдные пошлины в обеих странах снижались со 115-75 процентов до 15-10 процентов на разные типы товаров. То есть теперь английские и французские товары могли конкурировать по цене на внутренних рынках.

И случилось страшное. Если французы сделали ставку на предметы роскоши и продуктовый сегмент товаров, то англичане просто завалили Францию качественным и дешевым ширпотребом, выкачав словно насосом, деньги из королевства Людовика XVI.
Сразу после революции договор с Англией был денонсирован, и французы, признав свое поражение в экономике, просто запретили к себе доступ английских товаров.
Новый виток проблемы произошел в 1806 году, когда Наполеон ввел Континентальную систему. Это было не только вытеснение с рынка англичан, но и увеличение продаж на штыках французских товаров. Как это работало? Допустим, Франция произвела совокупно 2 миллиона пар обуви, примерно полмиллиона ушло на армию, еще полмиллиона раскупили в самой стране. Куда девать оставшийся миллион пар? В рыночной экономике это товар списали бы в прямые убытки, а промышленники, выпускающие товар, который не обеспечивается спросом, просто разорились бы. Здесь же Наполеон директивно указывает сбыть в Голландии или, к примеру, в Италии оставшийся миллион пар. Причем по назначенной самими французскими промышленниками цене.

Цитата из Тарле: «Нечего и говорить, что во всякой победе Наполеона французские промышленники видели свою победу, завоевание нового рынка. Они зорко следили за политическими пертурбациями, производимыми императором в Европе, и не упускали момента, чтобы напомнить о себе. Едва окончилась кровопролитная война с Австрией в 1809 г., как уже французский коммерческий мир просит победоносного императора потребовать или даже просто объявить сильное понижение пошлин на французские сукна, ввозимые в Вену, но с тем, чтобы Австрия не пользовалась взаимными милостями во Франции, то же самое сделать с ввозом шелковых материй, с бронзовыми изделиями, ювелирными товарами и т. д.; пошлину на вина установить в размере 30–40 сантимов за литр. Между Аустерлицем и Иеной, весной 1806 г., Лионская торговая палата просит Наполеона «споспешествовать торговым интересам» Франции в тех договорах, которые его величество намерено заключить с германскими государствами.
Самый решительный протекционизм, изгнание чужих фабрикатов — вот альфа и омега идеальной, с точки зрения промышленников, политики<…>

Другая характерная черта умонастроения французских промышленников, в особенности в начале наполеоновского правления, это их стремление к восстановлению регламентации производства, контроля над производством и к усилению «дисциплины рабочих», как они выражались. Сплошь и рядом одну из существенных причин плачевного состояния промышленности (сейчас же после революции, в первые годы Консульства) предприниматели усматривают в том, что дозволено кому угодно выделывать какие угодно товары, что купцам все равно, что распространять в потребительской массе, и они покупают всякий товар, лишь бы подешевле, а «честный фабрикант», хозяин благоустроенной мануфактуры, дорожащий репутацией своей фирмы, остается в чистом проигрыше. Между тем падает общий престиж французской промышленности, сокращается из-за этого внешний рынок и т. д. Эти жалобы не прекращаются именно в эпоху Консульства и в первые годы Империи, но раздаются, хотя и реже, вплоть до конца царствования Наполеона (и дальше, при Реставрации)».
По сути это был 100-процентный протекционизм, который, как оказалось, не только не помог французскому производителю, но и сократил производство. Буйным цветом расцвела контрабанда английских товаров, которая достигла ужасающей цифры в 430 млн. франков при бюджете Франции в 800 млн. ! Главную эпитафию Континентальной системе высказал министр финансов Франции: «Франция теперь потребляет, несомненно, несравнимо меньше колониальных товаров, чем прежде, но платит она за них гораздо больше, и до такой степени больше, что даже абсолютно сумма, истрачиваемая на покупку колониальных товаров, почти та же, что тратилась прежде».

К 1811 году Наполеон разрешил закупать английские товары, но при условии сбыта такого же количества французских в Британии. В реале французские промышленники загружали свои корабли низкопробным гнильем, которое сдавали в английские комиссионки за копейки, и закупали высококачественные английские колониальные или промышленные товары. Естественно такие аналогии вызвали у присутствующих как согласие, так и отрицание, и Франция была немедленно забыта, а все обсуждение начало крутиться около экономики СССР.

>Зачем строят Амурский ГПЗ?

Проект возведения Амурского газоперерабатывающего завода представляет собой настоящую «стройку века». Принадлежащее «Газпрому» предприятие станет вторым по мощности газоперерабатывающим производством в мире и крупнейшим заводом в РФ вообще.

Завод начал строиться в конце 2016 года, а в августе 2017 года объект посетил сам В.В. Пыня, который дал символическую отмашку на заливку первого фундамента комплекса. Завод будет расположен в 18 километрах от города Свободный в Амурской области, что примерно в 150 километрах от Благовещенска.

На строительстве объекта будут заняты около 15 тысяч рабочих, а после запуска производства на заводе будут работать 3000 человек. Для проживания работников завода и членов их семей на окраине Свободного возводится новый комфортабельный микрорайон на 5000 человек. Планируется, что завод частично начнет работу в 2021 году, а полностью будет завершен в 2025 году.

Первоначально предполагалось, что стоимость строительства Амурского ГПЗ составит около 600 миллиардов рублей. Через некоторое время эта сумма увеличилась до 790 миллиардов рублей. Наконец, в сентябре 2017 года председатель правления «Газпрома» А. Миллер заявил, что капитальные затраты на возведение завода составят 950 миллиардов рублей. А глава Минэнерго А. Новак вообще оценил объем инвестиций в колоссальные 1,3 триллиона рублей.

Финансирование этого проекта пока полностью не обеспечено. Представители «Газпрома» заявили, что сам «Газпром» предоставит только 30% от необходимых средств, все остальное будет привлекаться через проектное финансирование. Компания уже выделила на проект 102 млрд. рублей в рамках годовой инвестиционной программы на 2017 год. Остальных инвесторов газпромовцы вместе с банкирами из ING ищут в Лондоне.

Проект Амурского ГПЗ возник как детище другого масштабного предприятия — газопровода «Сила Сибири» протяженностью в 2,2 тысячи километров, строящегося для поставки газа в Китай. Для заполнения этого газопровода «Газпром» разрабатывает Чаяндинское и Ковыктинское месторождения. Газ на этих месторождениях содержит много гелия и полезных углеводородных фракций — этана, бутана и пропана, которые стоят на рынке гораздо больше метана.

Для того чтобы не отправлять ценное сырье бесплатно китайцам, было принято решение их извлекать и соответствующим образом «монетизировать». Так родился проект крупнейшего газоперерабатывающего предприятия, располагающегося в конце газопровода перед самой границей Китая. Другой целью завода станет подготовка газа перед отправкой в Китай согласно техническим требованиям — осушка, удаление азота и т.д.

Согласно проекту на завод будет доставляться трубопроводом 42 млрд. кубометров газа в год через 6 технологических ниток. Из этих объемов товарный газ, направляемый далее в Китай, составит 38 млрд. кубометров. Остальные объемы составят потери (включая азот) и выделяемые гелий и ценные фракции.

Зачем строят

Сама идея Амурского ГПЗ довольно разумна и проект, безусловно, имеет право на существование. Однако есть некоторые опасения относительно экономической модели этого предприятия.

Гелий, который будет производить компания в таких огромных количествах, вероятно, будет достаточно трудно реализовать, по крайней мере, по текущим рыночным ценам. Выброс товара объемом примерно в треть от общего спроса может значительно дестабилизировать рынок.

Доходы от продаж этана полностью зависят от другого гигантского проекта — Амурского газохимического комплекса, реализация которого которое сейчас под вопросом.

Более или менее гарантирован сбыт пропана и бутана, однако только эти товары вряд ли смогут «вытянуть» весь проект.

Самой большой проблемой Амурского ГПЗ является его гигантская стоимость. Суммы такого масштаба редко вкладывают в рискованные проекты. Неопределенность с рынками сбыта может привести к тому, что российская государственная компания понесет колоссальные убытки.

Строительство Амурского ГПЗ является частью мегапроекта развития восточного направления газовой индустрии России, ключевой частью которого является строительство трубопровода «Сила Сибири».

Этот трубопровод также представляет собой весьма неоднозначное с экономической точки зрения решение, но его, по крайней мере, можно оправдать политическими соображениями — в случае очередного обострения отношений с Западом у России останется альтернативный источник зарабатывания валюты. Амурский ГПЗ же представляет собой чисто коммерческое предприятие, поэтому логичным было бы ожидать, что его финансовая модель будет более тщательно проработана.

Вряд ли речь идет о том, что России необходимо любыми способами получить крупный источник «стратегического» гелия, из-за, например, разработки каких-то новых оборонных технологий, которые нам пока неизвестны. Американцы долго занимались поддержанием стратегического гелиевого резерва, но потом отказались от этой идеи как ненужной и дорогостоящей.

Пока из тех, кто стопроцентно заработает на этом проекте, можно назвать только подрядчиков строительства. Сам «Газпром» и государство выиграют от реализации проекта только в том случае, если удачно сложится ряд неподконтрольных им обстоятельств.