Международное энергетическое агентство (МЭА) выпустило новое исследование Outlook for Producer Economies 2018, в котором рассмотрело экономическое развитие шести ведущих стран-производителей углеводородов. Среди главных угроз сырьевым государствам МЭА выделяет, прежде всего, падение доходов экспортеров из-за сокращения спроса. К этому ведет рост энергоэффективности, ориентация автоконцернов на переход к выпуску электромобилей, а также госполитика в целом ряде стран, нацеленная на сокращение объемов использования полезных ископаемых в целях охраны окружающей среды и предотвращения изменения климата. МЭА также отмечает высокий уровень субсидий, направляемых ведущими нефтегазовыми государствами в производство углеводородного сырья. Еще одна беда — неэффективное использование природных богатств. На Ближнем Востоке порядка 2 млн баррелей нефти ежедневно идет на производство электроэнергии: по словам представителей агентства, это также неэффективно как заливать в бак автомобиля дорогие духи.

За последние годы крупнейшие нефтедобывающие государства прошли непростой период своей истории. Например, сланцевая революция в США, по данным агентства, привела к сокращению доли на рынке Саудовской Аравии и Нигерии. По мнению главы МЭА Фатиха Бироля, сейчас, как никогда ранее, существует необходимость в фундаментальном изменении моделей развития экономики в этих странах. Бездействие в данном направлении ведет не только к негативным явлениям в экономическом развитии этих государств, сделавших ставку на добычу природных ископаемых и продажу их на зарубежных рынках в качестве основы своего благосостояния, но также плохо сказывается на стабильности на мировом энергетическом рынке в целом.

Международное энергетическое агентство анализирует ситуацию в шести странах — Ираке, России, Нигерии, Саудовской Аравии, Венесуэле и ОАЭ, государственные бюджеты которых наименее диверсифицированы и наиболее уязвимы к «ценовым шокам» на нефтегазовом рынке.

Падение цен на нефть с более 100 долларов за баррель в середине 2014 г. до ниже 30 долларов за баррель в январе 2016 г. негативно сказалось на экономиках как крупнейшего в мире экспортера нефти — Саудовской Аравии, так и крупнейшего нефтедобывающего государства — Российской Федерации. С 2014 г. нефтегазовые доходы госбюджета Ирака упали на 40%, а Венесуэлы — на 70%. Цены на нефть под 80 долларов за баррель обеспечат этим странам в 2018 г. доходы от продаж нефти и газа на уровне 1,8 тыс. долларов на душу населения в год. Но развитие технологий и продолжение сланцевой революции в США ведет к снижению этого показателя к 2030 г. на 30% — до 1,25 тыс. долларов.

Стоит отметить, по базовому сценарию МЭА спрос на углеводороды будет расти: нефти к 2040 г. потребуется на 10% больше, чем сейчас, или 106 млн баррелей в сутки, газа — на 40% больше, или 5,4 млрд куб. м в сутки. Цена барреля нефти к 2033 г. превысит 100 долларов за баррель. Доходы бюджета всех нефтегазодобывающих стран (кроме Венесуэлы) вырастут, особенно быстро после 2020 г. Тем не менее, МЭА выступает в пользу необходимости диверсификации бюджетов и снижения зависимости от нефтегазовых доходов добывающих государств. «Эти страны, в среднем, 70% прибыли получают от продажи нефти и газа. Они сильно зависят от цен, от объемов экспорта и от роста численности населения», — считает Фатих Бироль. Согласно прогнозу агентства, если цена нефти до 2040 г. будет находиться в диапазоне 60-70 долларов за баррель, риски для добывающих стран значительно возрастут. При реализации такого сценария их доход от добычи нефти и газа никогда не вернется на уровень 2010-2015 гг., а совокупный недополученный доход к 2040 г. достигнет 7 трлн долларов, по сравнению с базовым сценарием агентства.

Яркой иллюстрацией, к чему может привести сырьевая модель экономики, сегодня является Венесуэла. МЭА обеспокоено ситуацией в этой стране, добыча нефти в которой обвалилась с 2,35 млн баррелей н. э. в сутки в январе 2016 г. до 1,22 млн баррелей н. э. в сутки в сентябре 2018 г. Сокращение доходов от экспорта нефти, увеличение задолженности, падение инвестиций и производства привели к рекордной инфляции. Агентство предсказывает дальнейшее падение венесуэльской нефтедобычи в ближайшие годы, а затем долгое возвращение на прежний уровень – в 2,5 млн баррелей н. э. в сутки к 2040 г. Кроме того, рост числа молодого населения в Саудовской Аравии, Нигерии и Ираке ведет к необходимости создания новых рабочих мест, развития секторов экономики, несвязанных с добычей углеводородов. Так, например, на Ближнем Востоке доля населения в возрасте до 30 лет составляет 50%, а в Нигерии — 70%. Отсутствие востребованности молодежи со стороны экономики приводит эти государства к росту социальной напряженности и другим негативным явлениям.
Россия и нефть

Среднегодовой доход нефтегазового сектора Российской Федерации в период с 2026 г. по 2040 г., по мнению экспертов МЭА, составит 382 млрд долларов, что на 16% выше, чем средний доход с 2010 по 2017 г. У России есть хорошие шансы удержать уровень добычи нефти выше 10 млн баррелей н. э. в сутки в течение следующего десятилетия, несмотря на санкции со стороны Запада, ограничившие доступ российских компаний к технологиям и финансам. Напомним, в начале осени 2018 г. страна достигла рекордного показателя нефтедобычи в 11,36 млн баррелей н. э. в сутки.

На фоне низких цен на нефть в период 2014–2016 гг. РФ стремилась остановить падение и удержать добычу на главных активах в традиционных регионах — Западной Сибири и Урало-Поволжье. МЭА прогнозирует сохранение высокого уровня нефтедобычи в России на уровне выше 10 млн баррелей н. э. в сутки до 2030 г., а затем постепенное снижение — до 9,4 млн баррелей в сутки к 2040 г. Западные санкции на российские арктические, глубоководные и «сланцевые» проекты могут и в дальнейшем сдерживать рост российской нефтедобычи. Вместе с тем Москва ищет альтернативные источники финансирования и поставок оборудования, а также подталкивает компании вкладывать больше средств в исследования и разработки. В перспективе санкции могут повлиять на долгосрочную конкурентоспособность российского upstream, замедляя переход компаний к разработке новых и сложных регионов: Арктики, глубоководных активов, а также нетрадиционных запасов углеводородов.

Около 40% российского бюджета формируют нефтегазовые доходы. Из-за падения цены на нефть в 2014 г. и западных санкций Россия отложила часть налоговых реформ. РФ также воспользовалась другими рычагами монетарного характера, недоступными крупнейшим нефтеэкспортерам Ближнего Востока, в частности, ослабление национальной валюты. Это привело к росту выручки у основных российских экспортеров, у которых выручка формируется в долларах, а затраты на добычу рассчитываются в рублях. Кроме того, Россия могла опереться на значительные валютные резервы (с 2012 по 2016 г. они сократились на 34,7%), в частности, был полностью исчерпан резервный фонд. Такая денежно-кредитная политика помогла российским властям снизить зависимость бюджета от нефтегазовых доходов в краткосрочной перспективе.

В своем последнем докладе Международное энергетическое агентство советует добывающим государства развивать нефтехимическую промышленность, широко применять на внутреннем рынке природный газ, а также наращивать объемы производства возобновляемой энергетики. МЭА настаивает на сокращении и даже прекращении субсидирования со стороны государства сырьевых отраслей, приводящего к расточительному потреблению, при этом обеспечивая возможность компаниям инвестировать в добычу – способность поддерживать доходы от нефти и газа на разумном уровне имеет важное значение для экономической стабильности таких стран. Агентство также отмечает высокий потенциал внедрения новых технологий в энергетике, как еще одном источнике увеличения доходов добывающих государств. По словам Фатиха Бироля, хорошо функционирующий энергетический сектор может стать основой для реализации новых реформ, открывающих широкий спектр стратегических вариантов для экономического развития таких стран.

Guardian: американская демократия в кризисе, и Трамп — это «лишь его симптом»

Американская демократия пребывает в критическом положении, но Дональд Трамп и связанные с ним скандалы — не причина, а следствие этого кризиса, считает обозреватель британской The Guardian Джонатан Фридланд. Как пишет журналист, из-за заложенных ещё отцами-основателями особенностей политической системы США высшие государственные структуры давно перестали отражать реальные интересы граждан, и с этим нужно что-то делать.

В США слышатся разговоры о «конституционном кризисе», пишет колумнист The Guardian Джонатан Фридланд. По мнению журналиста, такой кризис назревал уже давно — именно к нему вело расследование спецпрокурора минюста США Роберта Мюллера в отношении предполагаемого сговора между предвыборным штабом Дональда Трампа и Москвой, и в какой-то момент всё должно было закончиться полномасштабным внутриполитическим конфликтом. Между тем, констатирует журналист, не исключено, что этот конфликт уже начался.

Всё дело в шаге, предпринятом Трампом буквально через несколько часов после того, как его Республиканская партия потерпела разгромное поражение от своих соперников-демократов на промежуточных выборах, утратив контроль над палатой представителей (нижняя палата конгресса США. — ИноТВ): президент отправил в отставку генерального прокурора (т.е. главу министерства юстиции. — ИноТВ) и заменил его на своего надёжного и верного соратника Мэтта Уитэкера, который, вторя самому Трампу, называл расследование Мюллера «охотой на ведьм», пишет Фридланд. «На этого человека теперь ляжет задача по честному и беспристрастному контролю над деятельностью Мюллера, — подчёркивает автор. — У него будет доступ ко всем результатам расследования, которые он сможет передать Трампу, а также — полномочия, чтобы помешать Мюллеру каким угодно образом, в том числе и лишив его финансирования».

Как отмечает Фридланд, решение Трампа было встречено словами осуждения, в том числе и со стороны специалистов по конституционному праву, которые отметили, что президент просто не может по закону назначить Уитэкера на пост главы минюста без одобрения его кандидатуры сенатом (верхняя палата конгресса США. — ИноТВ). Сенату действительно принадлежит право принимать важнейшие решения в данной ситуации — к примеру, только эта структура может одобрить кандидатуру Уитэкера или же оградить Мюллера от посягательств оппонентов, в том числе защитив его от увольнения. Но есть одна загвоздка — контроль над сенатом по результатам промежуточных выборов сохранили республиканцы, пишет автор. Если же противостояние между Трампом и Мюллером дойдёт до суда — сначала обычного, а затем и верховного, как это уже было во время Уотергейтского скандала 44 года тому назад, — то преимущество, опять же, будет за Трампом, поскольку верховный суд также контролируют республиканцы, рассуждает журналист.

Такое положение дел указывает на то, что США действительно поразил конституционный кризис, убеждён Фридланд. «Однако то обстоятельство, что Трамп — президент, а сенат и верховный суд — если не в его руках, то как минимум скорее всего его поддержат — не причина этого кризиса, а его симптомы», — пишет он.

По мнению автора, основная проблема Америки — так называемый «демократический дефицит», самым явным проявлением которого и стал нынешний президент США. На выборах 2016 года Трамп набрал на 3 миллиона меньше голосов избирателей, чем его соперница Хиллари Клинтон, однако занял президентский пост. При этом подобная ситуация — отнюдь не что-то из ряда вон для США: в 2000 году на американских президентских выборах победил Джордж Буш, набравший меньше голосов, чем его конкурент Эл Гор, напоминает Фриланд. Такое становится возможным из-за особенностей избирательной системы США, где президента формально выбирают не сами граждане, а коллегия выборщиков — в результате главой государства становится не тот, кого поддерживает больше граждан, а тот, кто сумел победить в определённом наборе штатов. Этот механизм даёт «непропорциональный вес» маленьким и преимущественно сельским штатам, а те почти без исключений поддерживают консерваторов-республиканцев, поясняет обозреватель The Guardian.

Ещё сильнее демократический дефицит даёт о себе знать в сенате, где каждому штату — как «почти пустому» Вайомингу, где живёт 580 тыс. человек, так и, например, Калифорнии с её 39 млн населения — выделяется по два места, продолжает автор. Именно поэтому Демократическая партия, за сенаторов из которой в целом проголосовало на минувших промежуточных выборах на 11 млн больше избирателей, всё равно не сумела завоевать большинство в верхней палате. Такой дисбаланс оказывает колоссальное влияние на жизнь американцев — так, хотя подавляющее большинство американцев выступают за ужесточение контроля над оборотом оружия в стране, контролируемый республиканцами сенат регулярно отклоняет даже самые умеренные инициативы в этом направлении, говорится в материале.

Защитники американской демократической системы утверждают, что её особенности — плата за принципы федерализма, предполагающие равный статус для всех субъектов, и что её нельзя менять, поскольку её задумывали такой отцы-основатели США. Между тем, даже они с самого начала видели опасность: сам Александр Гамильтон выступал категорически против предоставления каждому штату двух мест в сенате вне зависимости от населения и предрекал, что в конечном счёте «большинство по штатам окажется меньшинством в американском народе», подчёркивает Фридланд. И если Гамильтона уже тогда возмущал такой «перекос», то сегодня он был бы в полном смятении — ведь тогда как в 1790 году в самом густонаселённом штате, Виргинии, проживало лишь в 20 раз больше людей, чем в наименее населённом Теннеси, то сегодня аналогичная разница — теперь между Калифорнией и Вайомингом — выросла до 67 раз, отмечает журналист.

Конечно, маленькие штаты не станут поддерживать перемены, которые обернутся для них ослаблением влияния, признаёт автор. По этой причине американским демократам —и Демократической партии — нужно искать способы изменить систему вне сената. К примеру, можно было бы отказаться от действующего ныне принципа «победитель получает всё», чтобы голоса выборщиков от того или иного штата не переходили целиком к кандидату, получившему в этом штате большинство, как это происходит сейчас, а распределялись между кандидатами в зависимости от их результатов.

«Американцы могут предпринять целый ряд шагов, но им определённо пора предпринять хоть что-то, — подытоживает обозреватель The Guardian. — Система, которая регулярно даёт власть проигравшей стороне и предпочитает растущему и разнообразному большинству белое сельское меньшинство, скоро потеряет легитимность в глазах собственных граждан. В этом и заключается истинный конституционный кризис Америки».

Оригинал новости ИноТВ:
https://russian.rt.com/inotv/2018-11-11/Guardian-amerikanskaya-demokratiya-v-krizise