Чуть меньше двух тысяч лет назад египетский чиновник сирийского происхождения написал по–гречески произведение "Правдивая история", ставшее дедушкой "Гаргантюа и Пантагрюэля", прадедушкой "Путешествий Гулливера", прапрадедушкой Твена и Уэллса и прапрапрадедушкой всей современной фантастики.

Желая поиздеваться над современными ему повестями о путешествиях, чиновник пошёл по пути усиления накала бредятины — и так вошёл во вкус, что получившийся чад кутежа до сих пор вызывает изумление.

Когда в самом начале его повести несколько путешественников вступили в половую связь с человекообразными деревьями и мутировали в виноградник — это было ещё ничего и в рамках традиций. Но когда корабль с их товарищами забросило ветром на Луну, у автора окончательно отлетели предохранители. Лунные всадники на трёхголовых грифонах и гигантских блохах отважно бились с жителями Солнца, вооружённых щитами из грибов, за право колонизировать Венеру (кстати, если кто помнит французский мультик о путешествии на Луну барона Мюнхгаузена — то там довольно много отсылок к античному оригиналу). У рядовых жителей Луны на заду рос кочан капусты, а фаллосы они имели съёмные — богачи из слоновой кости, а бедняки деревянные. На фразе "Царь просил нас остаться и обещал даже дать мне в жены своего сына" — я даже спустя 1830 лет заржал.

Автор (Лукиан Самосатский), повторюсь, ставил своей целью просто поприкалываться над современниками — и воспринимался ими именно как сатирик. Но чем дальше катилась человеческая история, тем более росло его влияние. Сегодня далёкие отражения его оттопыра мы можем увидеть в "Аквамене", а эхо его фантазии ещё звучит в поттериане. При этом влияние на умы и на искусство античных реалистов, вроде великого Плутарха, сегодня куда слабее, чем сотни лет назад.

У меня есть версия, почему так: сегодня реализм и так лезет отовсюду — и потому всё больше нужен Лукиан.

...В сущности, вся человеческая история в некотором смысле есть история небылиц. Стоило какому–нибудь видному деятелю — от Ирландии до Китая — покинуть мир, как у него тут же отрастали сверхспособности, и он начинал душить драконов и бить противников какой–нибудь сковородой размером со стадион.

Примерно дней за сто пути от любого населённого пункта начинались земли чудес, где реки текли алкоголем, женщины сморкались мёдом, а на ветках росли горшки. В загадочной Руссии европейские путешественники своими глазами видели растения, колосящиеся ягнятами. Персы рассказывали друг другу, что на далёком Севере, на самом полюсе, находится светящаяся изнутри изумрудная гора. Где–то на востоке правил царь–пресвитер Иоанн, а где–то на западе торчал остров бессмертных сидов.

Я это всё к чему. Есть основания полагать, что условный "познанный мир", навалившийся на человека где–то между XVIII и XXI столетиями, причинил ему большие психологические неудобства. Человеческая психика, возможно, вообще не в силах выжить в тесной клетке хардкорного реализма. Она жаждет, чтобы в Рязани были грибы с глазами, чтобы астронавт Армстронг, ступив на Луну, услышал там стих из Корана, а в Антарктиде пусть спрячется беглый Гитлер с хвостом.

То есть когда мы в сотый раз читаем, что в Канаде не люди платят налоги государству, а государство людям; что в Китае тысяча чиновников на коленях попросила у граждан прощения за слабый экономический рост; что русские готовы отдать всё за удивительный и дорогущий фрукт лимон, и офигеваем, как этому всему можно верить –

— мы не должны офигевать. Жить в небылицах — извечное свойство человеческой души. И даже больше: отключи человеческой психике эту избыточность, непрерывно дорисовывающую и расцвечивающую реальность — она, возможно, вообще сломается и не сумеет ни мечтать, ни стремиться, ни любить.