Сергей Добрынин: Вообще картина этого радиационного инцидента, то, что превышение радиационного фона было зафиксировано только в течение короткого времени в день аварии, на что это может указывать?

Андрей Золотков: Конечно, это самая большая загадка в этой аварии. Потому что срабатывание датчиков автоматической системы контроля радиационной обстановки в Северодвинске за 30 километров от места взрыва – это удивительная вещь, притом что отсутствуют радиоактивные загрязнения. То есть получается, что как такового передвижения радиоактивных частиц, которые бы могли выпасть в районе, например, Северодвинска, их не было. Было что-то такое, что в воздухе, предположительно, находилось, имело небольшой период полураспада. Но у меня дикое есть предположение, что, может быть, это какая-то наведенная активность в результате облучения определенного объема атмосферного воздуха нейтронами.

Сергей Добрынин: То есть это могло быть гамма-излучение или нейтронное излучение при какой-то аварии и потом осталась наведенная радиация?

Андрей Золотков: Если там была ядерная энергетическая установка запущена, она работала, а так как она должна быть на ракете, то она практически без защиты, как на атомной станции биологической, то есть она открытая, поэтому нейтронный поток выходит в окружающую среду и облучает, активирует те химические элементы, которые находятся в воздухе. Это если предполагать, что там работал малогабаритный ядерный редактор.

Сергей Добрынин: А если предположить, что все это после взрыва просто упало в акваторию и утонуло, была бы похожая картина? Все продукты утонули, частиц не осталось, поэтому ничего не фонит.

Андрей Золотков: Я не могу понять, как за 30 километров могли сработать датчики. Тогда в этом месте, где это происходило, должен быть очень высокий уровень дозы, радиация должна в этом месте зашкаливать, чтобы за 30 километров датчики сработали.

Сергей Добрынин: Если я правильно понимаю, Ненокса находится к западу от Северодвинска, а траектория полета испытательной ракеты, если она летит в сторону полигона на Новой земле, она идет с востока на запад. То есть в принципе ракета могла пролетать где-то ближе к Северодвинску, чем 30 километров.

Андрей Золотков: Могла. Но пролет ракеты – это секундное дело. Превышение радиационного фона фиксировалось где-то в течение получаса-часа всего лишь. Процесс регистрации излучения мне непонятен в этом случае, почему это произошло.

https://www.svoboda.org/a/30107547.html