>>14500
Система западно-европейского вассалитета сформировалась в VIII—IX веках во Франкском королевстве и закрепилась в IX веке, когда франкский король Карл Лысый издал «Мерсенский капитулярий», по которому каждый свободный крестьянин должен был стать чьим-то «человеком»[3]. Система вассалитета состояла в иерархическом подчинении феодалов друг другу. Во главе всех феодалов в государстве был верховный сюзерен, обычно король, который мог в свою очередь считаться вассалом Папы римского или божьим вассалом. Он жаловал землю (феод, лен, фьеф) своим вассалам — герцогам и графам, а те, в свою очередь, жаловали её баронам и далее бароны — рыцарям. За это вассал был обязан состоять в совете при своем господине, нести воинскую повинность в войске сюзерена (обычно 40 дней в году), защищать границы его владений, а также в случае поражения выкупать господина из плена. Сеньор был обязан защищать своего вассала от военного нападения.

Крупные феодалы (герцоги и графы) имели по отношению к королю довольно большие вольности. По иммунитетной грамоте они могли сами собирать на подвластных землях налоги, вершить суд и принимать иные решения вне зависимости от короля. Многие герцоги и графы могли чеканить свою монету.

Во многих странах континентальной Европы действовало правило «вассал моего вассала — не мой вассал», по которому непрямой вассал короля не был обязан ему подчиняться. Такая система способствовала увеличению феодальной раздробленности, и с введением практики иммедиатизации (установления прямой вассальной зависимости мелких рыцарей от короля)[4], а затем с укреплением абсолютной монархии, это правило прекратило действовать[5]. В Англии это правило не утвердилось, и король, как верховный собственник всей земли, принимал присягу на верность от всех землевладельцев. Таким образом, как непосредственные вассалы короны (графы, бароны), так и подвассалы (средние и мелкие землевладельцы) были обязаны нести службу в пользу короля и подчиняться его постановлениям[6].

Отношения между сеньором и вассалом закреплялись принесением клятвы верности и совершением соответствующего ритуала (коммендация, позднее — оммаж), во время которого вассал вкладывал свои ладони в ладони сеньора, а тот передавал вассалу меч и перчатку (обычай возвращать перчатку при разрыве отношений — позднее при вызове на дуэль).

Мамашу ОПа и автора этих желтушных статеек в рот ебал.*

>>10712 (OP)

>Спрашивается, как же могло случиться, что именно немецкий народ допустил до такого заболевания свои политические инстинкты, ибо здесь дело идет не об отдельных разрозненных явлениях, а именно о чем-то повальном. Болотные огоньки манили весь народ, болезнь принимала форму недоброкачественных нарывов, выскакивавших то тут, то там и разъедавших весь организм нации. Можно было подумать, что какой-то непрерывный поток яда таинственными путями проникает в организм нации и отравляет всю ее систему кровообращения. Только так можно было объяснить и тот факт, что этот некогда героический организм теперь все больше подвергался параличу. Народ все больше терял ясность взгляда. Слабели даже инстинкты простого самосохранения. Все эти вопросы я в течение 1912-1914 гг. непрестанно обдумывал в связи со своим отрицательным отношением к политике союза Германии с Австрией. Чем глубже задумывался я над всеми этими вопросами, тем больше приходил я все к тому же выводу, что разгадка всех бед одна: марксистское учение и его миросозерцание со всеми вытекающими из них органическими последствиями. Теперь я во второй раз в моей жизни вновь углубился в ознакомление с этим разрушительным учением. На этот раз к марксистским книгам меня толкали не впечатления повседневного бытия, а размышления над общими вопросами политической жизни. Я опять погрузился в теоретическую литературу этого нового мира и стал систематически сравнивать возможные результаты марксистской проповеди с той реальной обстановкой и теми конкретными событиями, которые теперь приходилось наблюдать как результат марксизма в области политической, культурной и хозяйственной жизни страны. В первый раз в своей жизни я стал теперь систематически интересоваться теми попытками покончить с этой мировой чумой, какие уже были в нашей предыдущей истории.

>В небольших кружках своих друзей я бунтовал против немецкой внешней политики, а также и против того невероятного легкомыслия, с которым по моему мнению тогда относились к важнейшей проблеме – к марксизму. Я совершенно не мог понять, как можно столь слепо идти навстречу гигантским опасностям – сам марксизм не делал из них тайны. Уже тогда я в небольших кружках предостерегал с той же настойчивостью, как я делаю это теперь перед большой аудиторией, против «успокоительного лозунга дурачков и трусов, что-де «нам бояться нечего». Этакая умственная чума уже однажды разрушила гигантское государство. Германия не может составить исключения, она, подвластна тем же самым законам, что и все человеческое общество. В течение 1913-1914 гг. мне пришлось в различных кругах (многие из этих людей и теперь остались верны национал-социалистическому движению) впервые высказать убеждение, что главным вопросом, имеющим решающее значение для судеб всей германской нации, является вопрос об уничтожении марксизма.

(c) Майн Кампф, глава 4 "Мюнхен".

Гитлер действительно пару раз советовал почитать Маркса. Но не для того, чтобы строить красножопый рай, а чтобы знать гадину в лицо и в деталях.

>>14757
Википедия конечно врет

Изобретению телевидения предшествовали разработки технологии передачи на расстояние неподвижных изображений, начатые в середине XIX столетия. Первой из них считается факсимильная машина Александра Бейна, запатентованная в 1843 году[6]. Большинство таких устройств XIX века было основано на фотомеханических процессах, позволяющих переводить изображение в комбинацию токопроводящих и изолированных участков, пригодную для преобразования в электрический сигнал. Телевидение стало возможным благодаря открытию Уиллоуби Смитом фотопроводимости селена в 1873 году, а также внешнего фотоэффекта Генрихом Герцем в 1887 году[7]. Дополнительный импульс разработкам придало изобретение сканирующего диска Паулем Нипковым в 1884 году, ставшего основным элементом механического телевидения вплоть до начала Второй мировой войны[8].

Основная статья: Механическое телевидение
Основанные на диске Нипкова системы механического телевидения были практически реализованы лишь в 1925 году Джоном Бэрдом в Великобритании, Чарльзом Дженкинсом — в США, Ованесом Адамяном и независимо Львом Терменом — в СССР[* 1]. Первая в мире передача движущегося изображения была осуществлена в 1923 году американцем Чарльзом Дженкинсом, с использованием для передачи механической развёртки, но передаваемое изображение было силуэтным, то есть, не содержало полутонов. Первая пригодная для передачи движущихся полутоновых изображений механическая система была создана 26 января 1926 года шотландским изобретателем Джоном Бэрдом, основавшим в 1928 году Baird Television Development Company[10][11].

Имелись и другие системы механического телевидения: изобретённый в 1931 году «бегущий луч» Манфреда фон Арденне и английская система механического телевидения Scophony, позволявшая создавать изображения на экране размером почти 3 на 4 метра с разрешением в 405 строк[12]. Однако, ни одна из механических систем не выдержала конкуренции с более дешёвыми и надёжными электронными системами телевидения. 10 октября 1906 года изобретатели Макс Дикманн, ученик Карла Фердинанда Брауна, и Г. Глаге зарегистрировали патент на использование трубки Брауна для передачи изображений[13]. В 1907 году Дикманном был продемонстрирован телевизионный приёмник с двадцатистрочным экраном вакуумной трубки размером 3×3 см и частотой развёртки 10 кадров в секунду[14].

Первый патент на используемые до сегодняшнего дня технологии электронного телевидения получил профессор Петербургского технологического института Борис Розинг, который подал заявку на патентование «Способа электрической передачи изображения» 25 июля 1907 года[8]. Ему удалось добиться передачи на расстояние изображения в виде решётки из четырёх светлых полос на тёмном фоне — в опыте 9 мая 1911 года[10]. Это была первая в мире телевизионная передача. При этом для воспроизведения изображения использовалась электронно-лучевая трубка, а для передачи применялась механическая развёртка[8]. Впоследствии он публично продемонстрировал передачу других изображений, но только неподвижных[15]. После публикаций Розинга разработка ТВ-устройств, как механических, так и электронных, пошла ускоренным темпом. В 1926 году Кэндзиро Такаянаги при помощи электронно-лучевой трубки продемонстрировал неподвижное изображение слога катаканы Japanese Katakana I.png[16].

Первой в истории передачей движущегося изображения при помощи электронно-лучевой трубки считается передача, осуществлённая прибором под названием «радиотелефот» 26 июля 1928 года в Ташкенте изобретателями Б. П. Грабовским и И. Ф. Белянским. Хотя акт Ташкентского трамвайного треста, на базе которого проводились опыты, свидетельствует, что полученные изображения были грубыми и неясными, именно ташкентский опыт можно считать рождением современного электронного телевидения[17]. Заявка на патентование радиотелефота по настоянию профессора Розинга была подана Б. Грабовским, Н. Пискуновым и В. Поповым 9 ноября 1925 года. Согласно воспоминаниям В. Маковеева, по поручению Минсвязи СССР все сохранившиеся документы о проведённых опытах были изучены кафедрами телевидения Московского и Ленинградского институтов связи на предмет установления возможного приоритета советской науки. В итоговом документе констатировалось, что работоспособность системы не доказана ни документами, ни показаниями непосредственных свидетелей[18].

Внедрение телевидения в мире по годам
1930-1939
1940-1949
1950-1959
1960-1969
1970-1979
1980-1989
1990-1999
2000-2019
Нет телевидения
Нет данных
Иного мнения относительно значимости изобретения Грабовского придерживался американский физик и писатель Митчел Уилсон. В своём романе «Брат мой, враг мой» он описал «телефот» как предтечу современного телевидения.

Настоящим прорывом в чёткости изображения электронного телевидения, что решило в конце концов в его пользу соревнование с механическим, стал «иконоскоп», изобретённый в 1931 году русским эмигрантом Владимиром Зворыкиным, учеником Бориса Розинга, работавшим в то время в корпорации Radio Corporation of America[10], президентом которой был другой выходец из Российской империи — Давид Абрамович Сарнов. Именно он обеспечил небывалое по размерам финансирование разработок Зворыкина и создание новой системы коммуникаций США.

Иконоскоп — первая передающая телевизионная трубка, позволившая организовать электронное телевещание. Патент на такое же устройство был получен советским учёным Семёном Катаевым на 51 день раньше демонстрации готового американского аналога. Собственный действующий образец Катаев смог создать лишь через два года после компании RCA[19][20]. При этом патентная заявка Зворыкиным была подана ещё в 1923 году, пролежав в патентном бюро 15 лет[21]. В 1932 году при помощи иконоскопа с передатчика мощностью 2,5 кВт, установленного на Эмпайр-стейт-билдинг в Нью-Йорке, начались первые экспериментальные передачи электронного телевидения с разложением на 240 строк. Сигнал принимался на расстоянии до 100 км на телевизоры, выпущенные к тому моменту компанией RCA на основе кинескопа Зворыкина[20][22].

Изобретённый в 1931 году электронный «диссектор» Фило Фарнсуорта оказался малоэффективным по сравнению с иконоскопом, и не получил распространения. Чтобы в дальнейшем избежать патентных споров, компания RCA выкупила у Фарнсуорта права на его изобретение за миллион долларов[22].