За эти две недели чего только я не увидела: самоотверженность спасателей, отзывчивость волонтеров, стойкость людей, потерявших всю свою прошлую жизнь, которые пытаются всеми силами начать новую. Видела чиновников, не спавших по несколько суток. Но я видела и другую сторону этой трагедии. О ней говорят в кулуарах, шепчутся по углам. Это именно та правда, которой я делилась со своими коллегами. То, на что больно было смотреть.
Я видела, как человек набивал свой недостроенный сарай чужой испорченной во время наводнения мебелью и требовал необоснованных компенсаций.
Видела горы гуманитарной помощи, которую раскидывала определенная категория местных жителей. Видела очень много людей, которые пропивали всю свою материальную помощь. Видела людей, чьи дома вообще не пострадали, но они требовали выплат и гуманитарной помощи.
Видела людей, которые как на работу каждый день ходили за гуманитарной помощью, а потом сдавали ее в ближайший магазин. Я видела "ряженых" – в белых носочках и шляпках, которые пришли на встречу с президентом и жаловались, что не получили никакой помощи. А когда на следующий день мы попытались найти этих людей, чтобы помочь им решить их проблемы – мы не нашли их. Их больше никто нигде не видел, тулунчане этих людей не знали. Если рассказывать все, можно написать роман. Тулунчане и те, кто был там не дадут мне соврать.
Именно эту страшную картинку я обсуждала со своими коллегами. Да, эмоционально, может грубо – но эта та боль, которой мне хотелось поделиться. А вот кто и зачем записал этот разговор, да еще и смонтировал так как было выгодно, вопрос риторический.
Мне стыдно за журналистов, которые даже не пытались выяснить правду. А зачем? Ведь за это платят деньги. Не знаю, где на каких факультетах так учат журналистов, что они на размытом снимке могут определить марку часов и их стоимость. Могу любому из вас показать эти часы за 2 миллиона), купленные в обычном часовом магазине, стоимость которых 3 тыс рублей. Мой доход в пять миллионов, о котором упоминали некоторые СМИ, давно уже не доход, а расход. Потому что это доход от продажи квартиры в сама конце Ново-Ленино. Я продала ее в прошлом году, плюс взяла ипотеку и купила новую квартиру в обычной новостройке в Октябрьском районе. Дочь моя никогда в Израиле не училась. Более того, мы никогда с ней там вообще не были, хотя честно, давно мечтаем посетить эту страну. В погоне за сенсацией журналисты даже забыли мой номер телефона, чтобы позвонить и проверить эти факты. Их задача проста: затоптать человека, через него в очередной раз раскритиковать губернатора и его команду.

Чем выше ставки, тем страшнее война. Я не понимаю, за какие деньги человек должен писать 13-летней девочке, моей дочери, сообщения: твоя мать мразь и пусть она сдохнет от рака. Я не понимаю, что должно заставить человека караулить меня у подъезда и врываться в мою квартиру с вопросом в отпуске я или вышла на работу?

Я знаю, что в своих речах никого не оскорбляла, фразы повторюсь были вырваны из контекста. Да, выражения были сказаны сгоряча грубо, в сердцах, но все это потому, что две недели жизни в Тулуне дались непросто и оставили большой отпечаток в душе.