Протесты вполне объективно начинаются в депрессивных окраинах - там и без "самоизоляции" жизнь невыносима и находится на грани голодной смерти. Теперь вероятность еще большего ухудшения ситуации вынуждает людей выходить на улицу. Уже понятно, что социальные протесты будут только нарастать, при этом они будут иметь исключительно локальную местную повестку, направленность протестов пока будет исключительно против местной и региональной власти. Исчезновение федеральных властей обнуляет этап, когда люди будут ждать с надеждой, что их якобы услышат в Москве, а значит - сокращает период перехода социального протеста в политический.

Естественно, что давить протесты будут, и во Владикавказе тоже проходят задержания. Однако нынешний гуманный период в силу своей полной неэффективности закончится тоже достаточно быстро, и власть будет вынуждена решать проблему - наращивать террор или идти на уступки. Оба варианта плохи, так как рост террора неизбежно приведет к сопротивлению, а если дело дойдет до какого-нибудь аналога Ленского расстрела с жертвами, обстановка грозит просто рухнуть. Уступки - дело тоже непростое. Во-первых, по инерции региональные власти еще оглядываются на Москву, которая может из подполья грозно рыкнуть, уволить или даже прислать команду зачистки (пока на эти действия сил у Кремля хватит), а во-вторых, одной уступкой дело не ограничится - люди немедленно выдвинут новые требования.

Рссчитывать на то, что ситуация сама собой рассосется, не приходится. "Самоизоляция" объективно убивает остатки экономики, и даже ее прекращение никаких улучшений не принесет - уровень жизни валится вниз, и чем дольше тянется карантин, тем ниже уровень жизни будет при выходе. И повышать его нечем - регионы нищие, их высосала досуха Москва еще до всех событий, а чем дальше к периферии и беднее регион - тем выше коррупция правящих регионами кланов и сильнее расслоение. В Северной Осетии сошлись вместе сразу ряд негативных факторов - поэтому она и становится первым регионом, которому грозит социальный взрыв.