>>83429 (OP)
Одним из главных социально-экономических последствий пандемии называется расплавление такой социальной категории, как средний класс. Метко об этом сказал профессор философии Борис Гройс: «Уже сейчас очевидно, что перестройка индустриально-экономической структуры общества будет необратимой. Это понимали все еще до эпидемии, но никто не решался проводить такие радикальные реформы, пока на помощь не пришел коронавирус. И, быть может, самое значимое в этой грядущей глобальной социальной трансформации заключается в том, что она окончательно уничтожит средний класс. Он и так уже постепенно исчезал в нынешнюю эпоху, и коронавирус просто ускорил этот процесс до предела».

С Гройсом не во всем можно согласиться. Если в развитых странах средний класс как социальная категория действительно последние десятилетия становился все слабее и размывался неравенством, то о развивающихся странах такого не скажешь. Учитывая, что там ранее среднего класса не было вообще, то он, естественно, наоборот активно формировался по мере экономических успехов. Нормативная политическая наука, в свою очередь, возлагала на средний класс в этих странах колоссальные надежды.

Многие политологи были априори убеждены в том, что по мере долевого роста среднего класса эта социальная группа станет двигателем демократических реформ. Однако реальные полевые исследования в развивающихся странах-автократиях, в том числе и в России, показали, что все не так просто. В целом, средний класс действительно заинтересован в том, чтобы системы управления становились менее коррумпированными, а права собственности более защищенными. Однако значительную часть среднего класса в развивающихся странах составляют люди, которые заняты в зависимых от государства секторах экономики. Брин Розенфельд на российском социальном материале доказала, что эта подгруппа среднего класса представляет опору автократии, а не ее врага. В частности, на материале болотных протестов она показала, что если бы нормативные теории демократизации были верны, то к протестующим присоединились бы еще как минимум 100 000 представителей среднего класса.

Таким образом, мы понимаем, что оказавшийся под ударом средний класс может лишить авторитарную власть в развивающихся странах не только врага, но и союзника. В этих условиях самым рациональным решением, которое в то же время подсказывает и интуиция, будет такое условное воздействие на средний класс, которое обеспечит долевой рост той части данной социальной страты, которая будет обеспечивать лояльность. На данный момент всё говорит о том, что это станет побочным результатом государственной поддержки в условиях кризиса, а не результатом целенаправленного политического действия. Все это очень напоминает процесс естественного отбора у штаммов коронавируса. Тот штамм, что был наиболее агрессивным и опасным, фактически вымер в результате действий китайских властей, так как именно люди с таким штаммом наиболее часто изолировались. Те же, кто был заражен менее агрессивным штаммом, изолировались реже и, соответственно, позволили такому штамму гораздо более успешно распространиться по планете.

Таким образом, правильнее, с нашей точки зрения, говорить о смерти именно «бунтующего среднего класса» и о его трансформации в лояльный средний класс, который будет существовать на государственные деньги.